автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Церковно-государственные отношения в России в 30-80-е годы XVI века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Церковно-государственные отношения в России в 30-80-е годы XVI века"

Санкт-Петербургский государственный университет

На правах рукописи

ШАПОШНИК Вячеслав Валентинович

Церковно-государственные отношения в России в 30 — 80-е годы XVI века

Специальность 07.00.02 — Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Санкт-Петербург 2003

Диссертация выполнена на кафедре исторического регионоведе-ния исторического факультета Санкт-Петербургского государственного

университета

Официальные оппоненты доктор исторических наук, профессор Алексеев Юрий Георгиевич

доктор исторических наук Павлов Андрей Павлович доктор исторических наук, профессор Тургаев Александр Сергеевич

Ведущая организация Санкт-Петербургский Государственный университет культуры и искусств

Защита состоится « 2003 г. в « часов

на заседании диссертационного совета Д 212.232.52 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199155, Санкт-Петербург, пер. Декабристов, 16 Зал Ученого Совета

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. А. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан « » 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук,

профессор

А. Я. Лейкин

2 ооу-А

/ Общая характеристика работы

Актуальность темы. Эпоха Ивана IV Васильевича Грозного — время завершения становления единого Русского государства. К второй трети XVI века все русские земли, кроме входивших в состав Великого княжества Литовского, оказались под властью Московского великого князя.

Возможно, что достаточно большая часть жителей России первое время не осознавала всей масштабности произошедшего, да и до того ли было — только что закончилась седьмая тысяча лет от сотворения мира и в любой момент ожидали конец света. Однако мировая катастрофа все более отодвигалась на неопределенное будущее и необходимо было приспосабливаться с существующему (вновь возникшему) положению вещей, преобразовывать территории, оказавшиеся под властью московских правителей. Вопрос стоял так: что строить, к чему стремиться, что взять за образец? В силу целого ряда обстоятельств, единственным образцом, который мог восприниматься большинством населения страны, оказалось Библейское царство, царство первых, угодных Богу царей. В XVI в. предпринимается попытка реально достичь этого образца, попытка, которая, казалось бы вот-вот приведет к решению поставленной задачи. Образуется Русское Православное Царство, страна, в которой жизнь каждого подчинена одной цели — быть достойным великой миссии, выпавшей на долю Руси — завершить ход мировой истории, быть постоянно готовым к тому, чтобы в любой момент предстать перед Господом и отчитаться за себя и за своих близких.

Такое понимание создаваемого государства было широко распространено именно среди наиболее образованной части русского духовенства. Появляются учения, которые сосредоточены на историческом предназначении Русского государства — как последнего царства перед вторым пришествием. При идентификации государства с личностью государя появляются сочинения (исходящие, в основном, из церковных кругов), изображающие идеального правителя. В свете вышесказанного очевидной представляется огромная роль русского духовенства в идеологическом обосновании строительства государства. Она могла, видимо, меняться в зависимости от различных обстоятельств, но в целом представляется очень значительной.

Кроме идеологического влияния на строительство государства духовенство, безусловно, участвовало и во многих политических событиях времени правления Ивана Грозного. В первую очередь это касается высшей церковной иерархии, главным образом митрополитов Московских и всея Руси. Не менее очевидным являе1'сф§£т ¡фдо^унждьН0ф1ар-

} библиотека !

; ОЭ аоу* ты

ство влияло на Церковь, причем зачастую это воздействие было даже определяющим. Иначе и быть не могло — русские правители, в том числе и Иван Грозный, осознавали себя защитниками и хранителями Православия, стремились все свои действия сообразовывать с собственным пониманием христианства и роли государства для христианского народа. Отсюда следует, что церковно-государственные отношения в средневековой России — один из важнейших аспектов политической, социальной и культурной истории нашей страны.

Между тем, сегодня мы являемся свидетелями возвращения Русской православной церкви к активной общественной и политической деятельности. Остро стоит проблема отношений между государством и Церковью в современной России. Представляется, что задачи, которые сегодня вынуждена решать Церковь, требуют обращения к историческому опыту.

Степень научной разработанности темы. Изучение любой исторической проблемы начинается с рассмотрения работ предшественников. В нашем же случае мы столкнулись с тем, что специальных монографических исследований, посвященных анализу церковно-государственных отношений в России в период правления Ивана Грозного нет. Однако имеется огромное количество трудов, в которых изучаются различные аспекты этих отношений. Большое количество работ посвящено, например, деятельности митрополита Макария, Стоглавому собору, митрополиту Филиппу Колычеву, роли Сильвестра в правительстве «Избранной рады», разгрому Новгорода и другим важнейшим событиям. Пристальное внимание историков привлекали отношения государства и Церкви в сфере экономических отношений, имму-нитетная политика правительства, попытки ограничить рост церковного землевладения. Однако изученность отдельных проблем не дает полного представления об общем характере отношений государства и Церкви в это время.

После этих предварительных замечаний обратимся к трудам исследователей. Макарий (Булгаков) обратил внимание на то значение, которое имело для нашей страны принятие Византией Флорентийской унии и падение Константинополя, что привело к автокефалии русского духовенства. Независимость от патриарха имела следствием усиление влияния великого князя на все церковные дела. С этого времени избрание и суд над митрополитом перешли в руки светского правителя страны. Первоиерарх Церкви находился в зависимости от государя как его подданный и зависел от него во всем управлении Церковью: «все важнейшие распоряжения свои он делал не иначе как с его ведома и соизволения, иногда даже ... по его повелению; часто употреблял свою духов-

ную власть для целей гражданских, для блага отечества, но не по своему только желанию и усмотрению, как случалось и прежде, а по указанию или приказанию государя». Мало того, и власть Соборов была ограничена властью государей, а временами великие князья и цари даже не собирали Освященный собор, чтобы удалить неугодного им святителя.1 Необходимо отметить, что Макарий (Булгаков) описывает весь период от первого автокефального митрополита Ионы до установления патриаршества, а не только время правления Ивана Грозного.

Е. Е. Голубинский довел свое исследование лишь до времени смерти митрополита Макария — до 1563 г. Он замечает, что, начиная с Ивана III, великие князья заявляют свои царские права по отношению к митрополиту. Избрания на Соборах были более видимыми, чем действительными, они являлись формальным подтверждением воли правителя. Еще до Грозного государь мог согнать неугодного первосвятителя и послать его в заточение, что и произошло с митрополитом Варлаамом.2

Н. Ф. Каптерев описал отношения между государством и Церковью характерные для всей эпохи Московского царства. По его мнению, митрополит был совершенно бессилен и бесправен перед выросшей и окрепшей властью великого князя, который избирал, ставил и сводил с престола митрополитов по своему желанию и усмотрению. Не только предстоятель Церкви, но епархиальные архиереи ставились лишь по желанию правителя. Без воли великого князя или царя не мог состояться ни один церковный Собор, и ни одно решение не могло стать законом без одобрения светской властью. Вообще, «со времени образования у нас сильного Московского царства, наши государи всегда и всецело держат церковную власть в своем полном подчинении и распоряжении ... Такой порядок дел всеми признавался тогда правым, законным и нормальным, вполне сросся с нашей жизнью, с представлением о царе и его отношении к Церкви, так что иного отношения между Церковью и государством у нас и не представляли».3

Сходное мнение и у А. В. Карташева. Еще до Грозного положение митрополитов настолько пало, что появилась возможность удалять из кафедры по воле светского правительства. К концу же правления первого русского царя авторитет первосвятителей был принижен до небывалой еще степени. Иерархия продолжала служить укреплению и

1 Макарий (Булгаков). История Русской церкви. Кн. 4. Ч. 1. М., 1996. С. 12, 34; Ч. 2. М., 1996. С. 95.

2 Голубинский Е Е История Русской церкви. Т. 2. Первая пол. М., 1900. С. 612, 648 -649,697.

3 Каптерев Н Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 2. М., 1996. С. 53-55,64,74,96,120- 121.

возвышению великокняжеского, а затем и царского авторитета, но вместе с тем становилась все более зависимой от государства. Именно представители Церкви идейно «воспитали» власть Ивана IV и внушили ему мысль «о пастырских правах в делах Церкви, что, в случае ... столкновения носителей высшей церковной власти с государями, первые не были гарантированны от катастроф самых неожиданных».4

По словам Г. П. Федотова, конфликт между Церковью и государством назревал в Москве задолго до Грозного. С ростом власти великого князя умалялась власть митрополитов. Достигнув с помощью Церкви своей цели, светские правители стали тяготиться ее «патриархальной опекой». Свержение с первосвятительского престола Варлаама создало прецедент и подобные меры стали применять с «чрезвычайной легкостью». Иван IV, замыслив расправу с боярством, решил «сбросить с себя религиозно-моральную узду Церкви», которая была единственной силой, способной ограничить власть царя. Именно для этого и понадобилась «комедия с отречением от царства». Вообще же, Грозный лишь «сообщил трагическую остроту не им впервые созданному противоречию» между Церковью и государством.5

С. Б. Веселовский, также как и его предшественники, отмечал усиление влияния светской власти на церковные дела начиная со времени Ивана III. Московские государи стали по собственному желанию, иногда даже без участия Освященного собора, назначать на пост митрополита угодных им людей и смещать неугодных. «Путем почестей и всяческими материальными благами, но отнюдь не земельными пожалованиями, московские государи привлекали на свою сторону податливых и угодных им митрополитов, смещали неподатливых и неугодных, пользовались авторитетом у населения высокого сана митрополита для укрепления своей власти и в общем низводили митрополичью кафедру, а вместе с тем и всю православную церковь, на положение одного из органов государственного управления». Стремление государственной власти полностью подчинить себе Церковь вызывало определенное недовольство духовенства, так как митрополитам «было трудно отказаться сразу от старых традиций независимости». В связи с этим в истории Церкви «начался длительный период борьбы светской и церковной вла-

4 Карташев А. В. Очерки по истории Русской церкви. Т. 1. М., 1991. С. 289, 380, 423,439,441,444,449-450.

5 Федотов Г. П. Святой Филипп митрополит Московский. М., 1991. С. 18 - 19, 50,

стей, принимавший временами характер острых и тяжелых столкновений».6

С. Б. Веселовский обратил внимание на следующий факт, часто ускользавший от внимания исследователей: духовенство состояло из двух категорий, интересы которых во многом не совпадали. Иерархи были заняты управлением Церковью, получали большие доходы и мало интересовались землей и сельским хозяйством. Черное же духовенство было заинтересовано в увеличении земельных богатств монастырей. Правительство использовало в своих целях эту ситуацию и играло на противоречиях между различными группами церковников. По мнению историка, Грозный различно относился архиереям и монастырским властям. С владыками у него случались «очень острые столкновения», в то время как к отношение «к многотысячной, безликой и более податливой монашествующей братии было неизменно благосклонным».7

Для ранних работ А. А. Зимина характерно повышенное внимание к противоборству двух церковных группировок: «иосифлян» и «нестяжателей». «Нестяжатели» отражали интересы боярства и резко выступали против политики царя, «иосифляне» же в основном поддерживали централизаторскую политику Грозного, но оставались противниками всяких попыток ограничения монастырских земельных богатств. Резко враждебно к царю было новгородско-псковское духовенство.8

Более подробно вопрос об отношениях Церкви и государства при Иване Грозном А. А. Зимин рассмотрел в своих исследованиях, посвященных политической истории России XVI в. Борьба с духовенством являлась, по мнению историка, необходимой, так как Церковь представляла собой один из наиболее стойких рудиментов феодальной раздробленности, без трансформации которого не могло быть и речи о полном государственном единстве. Союз с церковными властями сохранялся на Руси лишь до тех пор, пока он был необходим Московским князьям в их борьбе за установление единодержавия. Как только эта задача была выполнена, союз дал трещину, а затем и распался. Это вызвано тем, что практика и теория монастырей-вотчинников и архиереев (землевладение и взгляды о превосходстве духовной власти над светской) вступила в противоречие с практикой и теорией русского самодержавия. Все правление Грозного заполнено борьбой, направленной к

6 Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-восточной Руси. Т. 1. М.;Л., 1947. С. 344-346.

7 Там же. С. 100- 101,105.

8 Очерки истории СССР. Конец XV — начало ХУП в. М., 1955. С. 318.

полному подчинению церковного аппарата светской власти. Формы этой борьбы менялись, но суть оставалась одна. В годы правления «Избранной рады» был нанесен сильный удар по экономическим основам могущества Церкви — иммунитетным привилегиям, но рост классовой борьбы и реформационных учений не позволил довести дело до конца. В годы опричнины основной задачей являлось подчинение руководителей Русской церкви — митрополитов. С этой целью правительство идет на уступки монастырям: отменяет подсудность черного духовенства епископам по светским делам и восстанавливает тарханы. Когда высшее духовенство было сломлено, Грозный начинает наступление (70-е годы) на привилегии обителей. В результате действий царя «сильный удар был нанесен ... по феодальной обособленности русской церкви, окончательное включение которой в централизованный аппарат власти ... было делом времени».9

Не все положения А. А. Зимина были безоговорочно приняты другими исследователями. Так, С. М. Каштанов обратил внимание на компромиссный характер деятельности Избранной рады: явное лавирование между иерархами и черным духовенством. Впрочем, это было маневром, направленным на то, чтобы облегчить общее наступление государства на податные и таможенные привилегии духовного сословия в целом. Не согласен историк и с тем, что борьба с митрополичьей кафедрой была одной из основных задач опричнины. Этому противоречит факт выдачи ряда щедрых грамот митрополиту Афанасию и их подтверждение митрополиту Кириллу. Грозный, по мнению С. М. Каштанова, боролся прежде всего с уделом Владимира Старицкого и в этой борьбе стремился привлечь на свою сторону и митрополита, и епископов, и монастыри. Но иерархи сопротивлялись опричной политике, что и привело царя к необходимости бороться с митрополитами. Позиция высшего духовенства определялась тем, что Церкви было невыгодно уничтожение последнего крупного удела, так как при нескольких светских властителях она являлась единственной общерусской силой, арбитром со всеми преимуществами такого положения. Покровительство правительства монастырям в годы опричнины объясняется, с одной стороны, ухудшением отношений царя с высшим духовенством, а с другой — экономическим кризисом, который создал условия, в которых правительство вынуждено было идти на серьезные

9 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964. С. 212 - 214,248,257 - 259,479. См. также: Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV — XVI в.) М., 1977. С. 280,297,313; Зимин А. А, Хорошкевич А. Л. Россия времени Ивана Грозного. М, 1982. С. 27 - 28,51,57, 107,115 - 116.

уступки монастырям как наиболее устойчивым и жизнеспособным хозяйственным организмам.10

Взгляды А. А. Зимина подверг критике и Р. Г. Скрынников. Он пришел к выводу, что на протяжении всего XVI в. Церковь неизменно оставалась важнейшей опорой монархии. Столкновения между светской властью и духовенством каждый раз вызваны частными причинами, а не вытекают из природы самих учреждений. Конфликты — это кратковременные эпизоды, служившие отзвуком и выражением глубокого раскола, произошедшего в среде правящего боярства с которым руководство Церкви было связано множеством нитей. Опричнина, по мнению Р. Г. Скрынникова, не была направлена против Церкви, наоборот, царь в своем столкновении с боярами нуждался в поддержке духовенства. Этим и объясняется восстановление тарханов и отказ от секуляризации. Именно Церковь помогла светской власти объединить страну. Церковные писатели участвовали в разработке идеологии самодержавия. Именно они обосновали тезис о божественном происхождении царской власти. Достижение полного государственного единства не требовало разгрома Церкви. Политическое влияние духовенства опиралось, по словам историка, на громадные земельные богатства, а они не были затронуты опричниной. Однако далее в рассуждениях Р. Г. Скрынникова имеется определенное противоречие: признавая ослабление политического влияния Церкви и то, что в результате репрессий она «надолго лишилась той власти и влияния, которым она пользовалась до опричнины», исследователь попадает в заколдованный круг.11 В самом деле, если политическое влияние духовенства опиралось на земельные богатства, а политика Грозного их не затронула, то никакого уменьшения влияния Церкви быть не может. Или ее влияние основано на чем-то другом.

Взгляды А. А. Зимина нашли свое отражение в сборниках статей, опубликованных в 1967 и 1989 гг. По мнению авторов, Русская церковь руководствовалась своими практическими интересами, направленными к увеличению своих богатств и усилению своего влияния. Именно этим и определялось отношение духовенства к централизации Русского государства. Государство же, учитывая сложность внутриполитической обстановки, нуждалось в союзе с Церковью для борьбы с феодальной знатью и вынуждено было пойти на определенные уступки при сохранении, однако, своего главенствующего положения. Церковь всеми сред-

10 Каштанов С. M Финансы средневековой Руси. М., 1988. С. 136,166,171,230.

11 Скрынников Р Г. 1) Начало опричнины. Л., 1966. С. 15, 381; 2) Опричный террор. JI., 1969. С. 235, 236; 3) Государство и церковь на Руси XTV — XVI в. Подвижники русской церкви. Новосибирск, 1991. С. 298; 4) Царство террора. СПб., 1992. С. 323, 517 -518.

ствами, вплоть до прямого насилия, охраняла и укрепляла феодально-крепостнический строй. В годы боярского правления митрополит Мака-рий осознал, что интересы Церкви требуют укрепления государства, расшатанного борьбой боярских группировок за власть. Но это вело к тому, что усилившаяся государственная власть со временем попытается подчинить себе Церковь. В период опричнины Грозный стремился полностью подчинить себе духовенство (Церковь была пережитком феодальной раздробленности), в первую очередь высшую иерархию и с этой целью опирался на монастыри-вотчинники.12

С. О. Шмидт отмечал большое влияние оказываемое митрополитом Макарием на государственные дела. Это, по его мнению, являлось кульминационным пунктом политической истории Русской церкви в XVI в. Однако во второй половине 50-х годов престарелый митрополит отходит от дел и влияние духовенства уменьшается, что являлось «первостепенного значения успехом в деле дальнейшей централизации страны». Исследователь считает, что Грозному удалось подавить сопротивление светских феодалов с помощью монастырей. Затем, в 70-е годы государство начинает наступление на экономические привилегии духовенства. Этот процесс нашел отражение в приговорах о монастырском землевладении.13

Б. Н. Флоря категорически не согласен с теми исследователями, которые писали о столкновении светских и духовных властей в годы опричнины как борьбе за подчинение Церкви государству. Вместе с тем, с конца 60-х годов Грозный стал по своему произволу низлагать с кафедр неугодных епископов, подвергать суровым наказаниям, а то и смертной казни протопопов и настоятелей монастырей, налагать руку на имущество Церкви.14

Таковы основные мнения ученых по рассматриваемой нами проблеме. Анализ историографии позволяет сделать некоторые выводы. История церковно-государственных отношений представлялась большинству дореволюционных исследователей следующим образом: с установлением автокефалии Русская церковь получает независимость от Константинопольского патриарха. Но в это же время, с помощью той же Церкви, усиливается власть великих князей. В результате, уже во время правления Ивана III, духовенство, как и его глава митрополит, попадает фактически в полную зависимость от светской власти. Поставление и

12 Русское православие: вехи истории. М., 1989. С. 109- 110,111,133,135,137. См. также: Церковь в истории России. М., 1967.

13 Шмидт С. О. Становление российского самодержавства. М., 1973. С. 194 - 196,

14 Флоря Б Н. Иван Грозный. М., 1999. С. 231 - 233.

свержение предстоятеля, созыв Церковных соборов — все это теперь полностью зависит от государя. В этой связи правление Ивана Грозного не внесло, по сути, ничего нового в эти отношения, он лишь придал им определенную «остроту».

Для советских историков (прежде всего А. А. Зимина и его последователей) характерен взгляд на Церковь как пережиток феодальной раздробленности, который именно в период царствования Грозного был практически полностью подчинен государственной власти. Необходимость и неизбежность ожесточенной борьбы между церковными и светскими властями определялась, по мнению этих ученых, фактом противодействия «церковных феодалов» централизаторским устремлениям государства. Это «противодействие» изучалось, в основном, на примере борьбы вокруг церковных недвижимых имуществ и всем противникам секуляризации и еретиков было присвоено звание «воинствующих церковников». То же, что эти самые «воинствующие церковники» разрабатывали идею сильной государственной власти и своими практическими действиями укрепляли государство, зачастую игнорировалось. Если даже некоторые исследователи и признавали большую роль некоторых церковных деятелей в укреплении власти, то это было скорее исключение из общего правила. В конечном итоге в исторической науке был найден своеобразный компромисс: наиболее дальновидные представители духовенства поддерживали правительство лишь до тех пор, пока оно не покушалось на «прерогативы» Церкви. Данный подход страдает некоторым схематизмом и едва ли исчерпывает собой все многообразие реального исторического процесса.

В противовес А. А. Зимину, Р. Г. Скрынников подверг сомнению мнение о том, что Церковь являлась рудиментом феодальной раздробленности и то, что политика царя была сознательно направлена на ликвидацию особого положения этого пережитка прошлого. Однако и этот исследователь признает — в результате деятельности Ивана IV Русская церковь лишилась политического влияния, которым пользовалась ранее. Таким образом, мы можем видеть, что абсолютно разные подходы приводят исследователей к практически одинаковым результатам. Из вышеизложенного очевидно, что тема церковно-государственных отношений в России в период правления Ивана Грозного требует специального изучения.

Научная новизна и цель исследования. Основной целью работы является изучение церковно-государственных отношений в России в период правления Ивана Грозного, причем основное внимание будет уделено политическим событиям, законодательным актам, идеологии. В

связи с этим в диссертации делается попытка решить ряд конкретных задач:

— выяснить степень изученности темы, охарактеризовать привлеченные источники, дать анализ литературы;

— рассмотреть деятельность митрополитов в 30 — 40-е годы XVI века, до начала проведения глубоких преобразований в государственной и церковной сфере;

— определить место и роль предстоятелей Церкви в составе правящих кругов Русского государства в период правления Ивана IV, характер их отношений с государем и другими видными политическими деятелями;

— изучить комплекс проблем, связанных с подготовкой, ходом и решениями Стоглавого собора — одного из важнейших событий в истории Русской церкви;

— рассмотреть ситуацию внутри церковной организации, выявить характер противоречий между различными категориями духовенства;

— определить степень участия митрополитов в проведении внешнеполитических акций русского правительства;

— выяснить причины, которые в годы опричнины и двора вызвали репрессии против видных представителей духовенства («дела» митрополита Филиппа, архиепископа Леонида, Новгородский разгром и

др-);

—■ изучить положения и направленность Приговоров по земельным вопросам (1551,1562,1572 и 1580 годов);

— определить роль русского духовенства в идеологическом обосновании власти Московских государей.

Решение поставленных задач позволило подвергнуть пересмотру ряд устоявшихся представлений. Это касается политической роли митрополитов в период боярского правления, характера «Избранной рады», противоречий в руководящих верхах Русского государства по вопросам церковной собственности, участия духовенства в проведении внешней политики. Большое внимание уделено Стоглавому собору. Показывается, что причины созыва Собора и его решений нельзя видеть в столкновении внутрицерковных группировок — «иосифлян» и «нестяжателей» (или противников и защитников церковного землевладения). Подвергается сомнению само существование в середине XVI века «нестяжателей». Противоречия среди духовенства имели другую подоплеку, нежели вопросы собственности.

Изучение церковно-государственных отношений во второй период правления Ивана Грозного привело к новому объяснению причин от-

ставки митрополита Афанасия, позволило усомниться в справедливости известий о том, что некоторое время митрополитом был Герман Полев, появилась возможность определить объективные причины Новгородского разгрома и отказаться от мнения о связи между осуждением архиепископа Леонида Новгородского и поставлением Симеона Бекбулато-вича «великим князем всея Руси». В исследовании показано, что земельные Приговоры не являются отражением резких столкновений между церковными и светскими властями и не имели, видимо, определяющего влияния на судьбы церковного землевладения.

Проблема церковно-государственных отношений не исчерпывается только участием представителей иерархии в важнейших политических событиях того времени. Огромное значение имеет и обоснование духовенством целей и задач государственной власти. Необходимо было построить государство, основанное на «правде». Появляется Православное Царство — страна, в которой (в идеале) деятельность каждого человека подчинена одной цели — быть готовым в любой момент предстать перед Богом и дать отчет за себя и всех своих подчиненных. Из подобных представлений следовало, что власть царя должна быть неограниченна, так как именно царь дает ответ перед Богом за всех подвластных ему. Церковное и государственное в России XVI века едва ли можно отделить друг от друга. Мы имеем переплетение, клубок, взаимопроникновение Церкви и государства в компетенцию друг друга. В таких условиях любое церковное действие имело значение государственного, а любое изменение в государстве входило в сферу интересов Церкви и требовало ее одобрения (может быть, и чисто формального).

Источниковая база диссертации является традиционной для исследований, посвященных истории России XVI века. Был использован и проанализирован имеющийся корпус источников по церковно-политической проблематике, находящийся в распоряжении историка. В первую очередь это летописи (как составленные, по мнению ученых, в период правления Ивана Грозного, так и более поздние). Большое значение имеет так называемый Летописец начала царства — официальная летопись, излагающая вначале события до 1552 г., а затем продолженная до 1560 г. Летописец начала царства использовался в Лицевом летописном своде. Из местных летописей важные сведения содержатся в памятниках, составленных в Новгороде и Пскове. Источником неофициального происхождения является Постниковский летописец. Писка-ревский летописец содержит сведения с древнейших времен до начала XVII в. Важные данные находятся в Соловецком летописце. В составе продолжения Хронографа редакции 1512 г. имеются подробности о событиях 1547 г. и о дальнейших происшествиях. Одним из важных ис-

точников является Степенная книга, происхождение которой связывается с окружением митрополита Макария.

При изучении Стоглавого собора использовался как сам «Стоглав», так и Наказные списки, посланные в различные города России.

Большой след в источниках оставило Казанское взятие. О нем подробно говорится в уже упоминавшихся летописях. Кроме них мы использовали и другие материалы. Первое место среди них принадлежит Казанской истории. Известны и повести, в которых также описывается взятие Казани.

Сведения о соборах на еретиков сохранились, кроме летописей, и некоторых других источниках. Важнейшее значение для изучения «дела» Артемия имеет Соборная грамота, посланная в Соловецкий монастырь. Интереснейшую информацию содержит в себе «Розыск» по «делу» Висковатого. В этот источник включены и сведения, которые позволяют более подробно познакомиться с историей обнаружения ереси Матвея Башкина.

При написании работы нами привлекались сочинения митрополитов и других видных церковных деятелей (Иосифа Волоцкого, митрополитов Даниила, Макария, Афанасия, Филиппа, Максима Грека, Сильвестра и др.).

Как исторический источник заслуживают пристального внимания произведения Ивана Грозного и князя А. М. Курбского.

Для изучения правительственной политики в области землевладения несомненный интерес представляют Приговоры (1551, 1562, 1572, 1580 годов) посвященные вопросам как церковного, так и светского землевладения.

Важное значение имеют и записки иностранцев, в которых отразились различные аспекты политической истории России времени правления Ивана Грозного (С. Герберштейн, Дж. Горсей, Г. Штаден, А. Шлихтинг, Дж. Флетчер, А. Поссевино и др.).

Кроме того, привлекались агиографические и дипломатические материалы, правовые акты, разрядные, вкладные и писцовые книги, сохранившиеся архивные описи.

Хронологические и территориальные рамки исследования. Хронологические рамки диссертационной работы охватывают период с 1533 года (провозглашение Ивана Васильевича великим князем) до 1584 года (смерть первого русского царя). Однако, по мере необходимости, в исследовании присутствуют обращения как к более ранним событиям, так и к более поздним.

Территориальные рамки исследования охватывают все пространство Русского государства в границах, сложившихся в XVI веке.

Методологические основы работы. В основу исследования положены принципы историзма, научной объективности, опирающиеся на признание первенствующего значения источников при анализе фактического материала. Используются специальные методы исторического исследования: проблемно-хронологический, системного анализа, сравнительный, критического подхода к источникам и историографии проблемы, историко-психологический и историко-социологический.

Практическая значимость и апробация диссертации. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы при создании обобщающих трудов по русской истории, истории Русской православной церкви, при подготовке общих и специальных курсов, читаемых в высших и средних учебных заведениях, при написании учебников и учебных пособий, в научно-популярной литературе и публицистике.

Содержание диссертации отражено в опубликованных работах. Отдельные положения исследования были изложены в докладах и сообщениях на научных конференциях: Чтениях памяти А. А. Зимина (Москва, 1995 г.), Мавродинских чтениях (Санкт-Петербург, 2002 г.), Чтениях памяти святителя Макария (Можайск, 1995, 1996, 1997, 1998, 1999, 2000, 2001, 2002 гг.), конференциях «Религия и Церковь в культурно-историческом развитии Русского Севера» (Киров, 1996 г.), «Источниковедение и компаративный метод в гуманитарном знании» (Москва, 1996 г.), «Прошлое Новгорода и Новгородской земли» (Новгород, 1996, 1998 гг.), «Историческая психология и ментальность. Эпохи. Социумы. Этносы. Люди» (Санкт-Петербург, 1999 г.), «Империи нового времени: типология и эволюция» (Санкт-Петербург, 1999 г.), «Русская религиозность: проблемы изучения» (Санкт-Петербург, 2000 г.).

Основное содержание работы

Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка используемых источников и литературы.

Во введении обосновывается тема работы, говорится о целях и задачах исследования.

В первой главе работы «Историография. Источники» дается обзор литературы и определяется источниковая база исследования.

Во второй главе («На пути к Стоглавому собору») основное внимание уделено участию духовных лиц в политических событиях 30 — 40-х годов XVI века.

В декабре 1533 г. умер великий князь Василий Ш. Новым великим князем был провозглашен его старший сын Иван. Бывший в то время митрополитом Даниил сделал все возможное, чтобы присяга новому правителю прошла без осложнений. Так как завещание Василия 1П не сохранилось, то не известно, какая роль в новом правительстве отводилась отдельным лицам. Часть исследователей (Макарий (Булгаков), В. Жмакин, Е. Е. Голубинский, А. В. Карташев) считает, что главой Боярской думы, по желанию покойного, должен был стать Даниил. Однако источники не позволяют сделать столь определенного вывода. По нашему мнению, митрополит не наделялся политическими функциями. В действительности реальная власть в стране через некоторое время перешла в руки великой княгини Елены Глинской. В период ее правления Даниил не являлся самостоятельной политической фигурой, его участие в государственных делах определялось волей правительницы.

В 1538 г., после смерти Елены, наступило время боярского правления. Согласно источникам, митрополиты стали активными участниками происходивших событий. Это определялось тем, что в тот период в России не было законного дееспособного правителя (Иван IV был еще слишком мал, чтобы самостоятельно управлять государством). По традиции в такие периоды предстоятель Церкви становился одним из активных политических деятелей. Даниил в разгоревшейся борьбе за власть поддержал И. Ф. Вельского, рассчитывая, видимо, в случае его победы получить место в правительстве. Подобная позиция делала положение митрополита крайне неустойчивым при любых внутренних кризисах. Поражение Вельского предопределило и судьбу Даниила: в феврале 1539 г. он был сведен с престола, а новым предстоятелем Церкви стал Иоасаф Скрипицын. Однако Иоасаф в политической борьбе также занял сторону Вельского. В период господства последнего, митрополит стал «первосоветником» великого князя, активным участником политических событий. Новый переворот, проведенный Шуйскими в 1542 г. стал катастрофой для митрополита, который вынужден был спасаться на подворье Сергеева монастыря.

Митрополитом стал архиепископ Новгорода Макарий. Исследователи видят, в основном, две причины, которые привели его на место предстоятеля Русской церкви: близость к Шуйским (А. А. Зимин) и требования новгородских помещиков, активных участников переворота (И. И. Смирнов). Представляется, что после скандального сведения Ио-асафа перед Шуйскими стояла возможность конфронтации со всей церковной организацией, а пойти на это было очень рискованно. У Шуйских не оставалось выбора в вопросе о митрополите. Им должен был стать самый авторитетный из церковных деятелей того времени. Тако-

вым и был Макарий. Определенную роль могло сыграть и то, что он был хорошо знаком детям боярским — новгородцам, активным участникам свержения предыдущего правительства.

Первые годы своего предстоятельства новый митрополит избегал активного участия в политических делах — слишком свежи были воспоминания о судьбе Даниила и Иоасафа. Роль Макария начинает постепенно увеличиваться к 1547 г. Скорее всего именно по его инициативе было проведено венчание Ивана IV на царство. Однако конец боярскому правлению положило лишь Московское восстание июня 1547 г. К моменту восстания наибольшим влиянием в стране пользовались князья Глинские. Не совсем ясны их отношения с Макарием. Большинство ученых склоняется к мысли о том, что митрополит выступал против царских родственников и принимал активное участие в их свержении (С. В. Бахрушин, А. А. Зимин, И. И. Смирнов). Однако в источниках нет данных, позволяющих говорить об активном выступлении митрополита против Глинских. Падение правителей было определено не заговором бояр с участием митрополита, а недовольством населения Москвы, которое и привело к восстанию, непосредственным предлогом к которому послужил «великий пожар».

Согласно некоторым источникам, после пожаров и восстания в Москве большое влияние на молодого царя начинает оказывать священник Сильвестр. Важным является вопрос об отношениях Макария и благовещенского попа. Точки зрения исследователей сходятся к двум взаимоисключающим подходам: во-первых, Сильвестр — «нестяжатель» и, следовательно, противник митрополита и всего «иосифлянского руководства Русской церкви» (А. А. Зимин); и, во-вторых, он — лицо, тесно связанное с Макарием.

Вообще же вопрос о «нестяжательстве» в середине XVI века нуждается в дополнительном изучении. Представляется, что единственным объективным критерием, с помощью которого можно зачислить тех или иных представителей духовенства в «нестяжатели», является вопрос о необходимости изъятия монастырских земель. Отсутствие источников, которые говорили бы о борьбе «иосифлян» и «нестяжателей» и о существовании самих «нестяжателей» как внутрицерковной группировки, выступающей за изъятие церковных земель, подводит к выводу о том, что как внутрицерковное течение «нестяжательство» к середине XVI века едва ли существовало. Мнение о том, что «нестяжатели» особо резко критиковали монастырские «нестроения», едва ли можно признать справедливым. Резкая критика недостатков содержится и в сочинениях Иосифа Волоцкого, и митрополитов Даниила и Макария. Нет никакого основания противопоставлять Сильвестра, Иоасафа, Максима

Грека, Артемия, Каесиана Рязанского основной массе русского духовенства по вопросам церковного землевладения и критики многочисленных «нестроений».

Мы не можем считать Сильвестра лидером какой-либо оппозиционной официальному руководству внутрицерковной группировки и первым лицом в правительстве. Имеются убедительные доказательства того, что благовещенский поп являлся ставленником митрополита Ма-кария. Само появление новгородца Сильвестра в Москве едва ли было бы возможно, если бы он не имел протекции. Об этом же говорит «дело» Висковатого и попытка Макария на суде 1560 г. спасти Сильвестра, требуя очного разбирательства дела.

Московское восстание привело к изменениям в руководящих верхах Русского государства: от власти отстранены Глинские, усилилось влияние высшего духовенства на государственные дела — царь начал управлять страной по его «благому совету». 1547 г. ознаменован и другим важным событием — в ближайшем окружении царя появляется А. Ф. Адашев.

Важнейшим событием был Собор «примирения» 1549 г. Собор был необходим детям боярским, чтобы высказать свои требования, и царю, чтобы снять с себя ответственность за бедственное положение служилых людей. Иван искал, кроме того, поддержки себе, расширения социальной базы. Видимо, после Московского восстания он перестал доверять боярству. Опора только на церковную иерархию была недостаточна. И царь пытался заручиться помощью служилых людей. После Собора 1549 г. можно говорить об образовании «Избранной рады». Царь «избрал» людей, которые, как ему казалось, будут выражать интересы различных групп: бояр, дворян, духовенства. Иван вынужден был дать им проводить реформы с целью обеспечения себе более широкой поддержки. Члены же «Рады» в своей деятельности опирались на различные социальные группы. Это вело к относительной самостоятельности их по отношению к Грозному. Внутри самой «Рады» не было единства. Представляется, что в нее входили две группы лиц: духовенство (Макарий, Сильвестр) и А. Ф. Адашев, представитель интересов светских кругов.

Несмотря на создание правительства «консолидации господствующего класса» (В. Б. Кобрин) определенные трения имели место. Одно из главных противоречий внутри правительства — это вопрос о церковных недвижимых имуществах.

Какова же была позиция по вопросу о церковных землях царя Ивана и Адашева? В середине века власти предприняли попытки ограничить церковное землевладение и отменить тарханы. Митрополит, как

глава Церкви, естественно, воспротивился этим попыткам. Это должно было вызвать неудовольствие царя, и отношения его с Макарием были бы нарушены. Но в действительности ничего подобного не произошло. Наоборот, Иван Грозный оставляет Макария фактически правителем государства в свое отсутствие (во время похода на Казань). Конфискаци-онные проекты выдвигал не Иван, а кто-то из его окружения. Представляется, что это был Адашев, выражавший интересы широких кругов светских феодалов. Митрополит Макарий и Сильвестр, входившие в правительство, сталкивались с Адашевым по этим вопросам. Каждый старался убедить царя в своей правоте. От этого же времени до нас дошел Ответ митрополита Макария царю Ивану IV. Как можно понять из текста, царь (или некто, стоявший за его спиной и действовавший от его имени) предложил митрополиту Макарию уступить часть владений митрополичьего дома. Ответу на это предложение и посвящено послание. Давая раз и навсегда категорическое несогласие на уступку церковных земель, митрополит резко сузил поле действия для сторонников секуля-ризационных проектов. Им оставалось обратить главное внимание на ограничение дальнейшего роста церковных земель и на решение финансовых проблем государства за счет (или при участии) Церкви.

В главе третьей («Стоглавый собор») рассматривается комплекс вопросов, связанных с этим центральным событием, имевшим место во время первосвятительства Макария и деятельность митрополита в 50-е — начале 60-х годов XVI века.

Знакомство с историографией Стоглавого собора убеждает в том, что эта проблема исследована явно недостаточно. Многочисленные упоминания в трудах историков Собора 1551 г. создают лишь иллюзию того, что вопросы истории Стоглава изучены. По целому ряду вопросов, связанным со Стоглавым собором, среди исследователей нет не то что единой точки зрения, но и существуют и диаметрально противоположные взгляды. Широко распространено мнение, что подготовка, ход и решения Стоглава предопределялись столкновением двух внутрицер-ковных группировок («иосифлян» и «нестяжателей»). Но так ли это?

Дискуссионным является вопрос о том, кто был инициатором созыва Собора. Без участия митрополита, как главы Церкви, это было невозможно. С другой стороны, в Соборе была заинтересована и светская часть правительства. Цели у правительственных группировок были разные: входившие в «Избранную раду» Сильвестр и Макарий стремились решить нравственные проблемы, внести изменения в быт и нравы общества, единообразие в церковные обряды; а окружение Адашева рассчитывало улучшить финансовое положение страны. Для достижения своих целей и те, и другие использовали царя, который по молодости лет едва

ли имел определенное мнение по конкретным вопросам. Стоглавый собор представлял собой столкновение между руководством Церкви и светской частью правительства при фактическом нейтралитете царя.

Подготовительные работы к Собору могли вести как Адашев, так и митрополит Макарий. Очевидно, было заранее определено, что на Собор будут представлены вопросы от имени царя. Основная борьба развернулась вокруг формулировок «царских» вопросов. Заранее подготовили, в общей сложности, 37 вопросов, которые вошли затем в 5-ю главу «Стоглава». В нем они все приписаны царю. Однако давно замечено, что вопросы составлялись разными лицами, преследовавшими различные цели. Каждая из групп составляла свои вопросы. Затем они были представлены царю, который, возможно, внес какие-то изменения и дополнения.

Рассмотрение сочинений ближайших предшественников и современников Собора приводит к выводу о том, что большая часть вопросов, заданных от имени царя, затрагивалась ими. Оказывается, что сочинения, приписываемые «нестяжателям» ничем существенным не отличаются от сочинений «иосифлян». Все авторы занимают одну позицию: они пишут о необходимости поднятия нравственного уровня духовенства и мирян и требуют строго соблюдать все правила церковной службы. От второй группы, готовившейся к Собору (во главе с Адаше-вым) не дошло никаких подготовительных материалов к Собору, так как эти люди были практиками, «дельцами».

Итог нашего рассмотрения авторства вопросов следующий: вопросы, видимо, составляли две группы лиц: первую возглавлял митрополит Макарий, вторую — А. Ф. Адашев. Макарий предложил вопросы: 1, 3, 5, 6, 8, 9, 11 — 15, 17 — 29, 32, 33 — 37. Адашев: 2, 4, 7, 10, 16, 30, 31. Многие вопросы начинаются с союзов в значении «и», т. е. идет перечисление предметов, о которых следует подумать собравшимся (3, 6, 8, 18, 21 — 25, 29, 34, 35, 11, 10, 28). Из 37 вопросов перечисление идет в 15-ти. Все эти вопросы составлены (кроме 10) митрополитом Макари-ем. Возможно, это указывает на то, что первоначально вопросы не имели заглавий. Мы предполагаем, что митрополитом были представлены вопросы без заглавий, в виде перечисления, соединенные союзами в значении «и». Если бы названия присутствовали изначально у каждого вопроса, то существование этих союзов не имело бы смысла. После же присвоения названий у части вопросов, составленных Макарием, эти союзы были изъяты, а у других — оставлены. Видимо, данная работа происходила в спешке и не было времени для окончательной доработки текста. О том, что названия давались не изначально, свидетельствует и такой факт: часть вопросов начинается со слова «о» — 14, 16, 36. Во

всех этих случаях имеет место как бы второе название, отличное от первого. Вероятно, составители вопросов считали нужным особо подчеркнуть некоторые проблемы и выделили их первоначально заглавием. Но эти заглавия не выделялись из текста и были, как мы полагаем, написаны в одну строку с самим вопросом. При редактировании же выполнявшие эту часть работы лица составили другие названия, которые были вынесены из текста. А вопросы, имевшие изначально заголовки, сохранили их, но эти заголовки вошли в текст.

Принадлежавшие, предположительно, А. Ф. Адашеву семь вопросов можно разделить на две группы: во-первых, вопросы, говорящие о злоупотреблениях святительских чиновников (2, 4, 7); во-вторых, вопросы, связанные с финансовыми делами (10, 16, 30, 31). Все эти вопросы связывало внутреннее единство и находились они первоначально непосредственно друг за другом. О том, что вопрос 4 следовал за 2-м говорит и единство темы («продажа»), и слово «такоже», которое невозможно отнести к вопросу 3 (о иконах). Эти два вопроса критикуют святительских чиновников, об этом же и вопрос 7, т. е. очевидно, что три этих вопроса не имело смысла отрывать один от другого. Затем шел вопрос 10 (о пленных). Он начинал вторую тему — финансы. Именно поэтому Адашев и употребил союз «и» — единственный раз в начале составленных им вопросов, т. е. он предлагал Собору рассмотреть не только недостатки святительских чиновников, но и финансовые вопросы. Вполне логично за ним шел вопрос 16 (с осуждением ростовщичества). В самом деле — не лучше ли вместо того, чтобы давать деньги «в рост», что противно Божественному Писанию, употребить их на выкуп христиан из «бесерменства»? С этим же логично связаны и два вопроса о руге — 30 и 31. Если полученные деньги и хлеб церкви и монастыри отдают в «росты и наспы», то стоит ли им их вообще давать? По нашему мнению, последовательность вопросов была очень хорошо продумана, и в таком порядке они неизбежно должны были произвести сильное впечатление на собравшихся. Поэтому задача митрополита Макария и Сильвестра на совещании «Избранной рады» заключалась в том, чтобы попытаться снять эти вопросы или разместить их в разбивку, отдельно друг от друга. Очевидно, что с последней задачей церковные руководители справились успешно. Разбросанные между вопросами митрополита, предложения Адашева уже не были столь убедительны и логичны. Составленная в конечном итоге программа деятельности Собора предполагала возможность трений по финансовым вопросам — в определении степени участия Церкви в решении финансовых проблем государства.

О ходе Стоглавого собора мы узнаем только из текста самого Уложения. Наиболее важны в этом плане четыре первые главы, начало главы 6, глава 41 со вторыми «царскими» вопросами, глава 99 — о посылке к бывшему митрополиту Иоасафу и глава 101, которая имеет дату Приговора о вотчинах.

Исследователи много раз упоминали о борьбе, которая шла на Соборе между сторонниками «правительственной программы нестяжательского толка» и «иосифлянским большинством» (С. В. Бахрушин, А. А. Зимин, Г. Н. Моисеева, В. И. Корецкий и др.). Историки, которые пишут о «борьбе», исходят из того, что на Соборе обсуждался вопрос о земельных владениях духовенства. Но такой проблемы на Соборе не ставилось. В «царских» вопросах не было речи о секуляризации церковных земель. Там высказывались мысли о необходимости Церкви поделиться своими денежными средствами с государством. Трения могли иметь место именно в определении степени участия Церкви в решении финансовых проблем государства. Кроме того, могли быть определенные противоречия между различными группами участников Собора.

Среди иерархов — участников Собора большинство принадлежало постриженникам Волоцкого монастыря и лицам, солидарным с ними. Что касается других участников Стоглава «честных архимандритов и игуменов и всего священного собора», то указать на их ориентацию не просто. О том, что мнение низшего духовенства могло влиять на соборные решения, говорит глава 99 «Стоглава» — при посылке в Троицу Уложения оно адресуется наряду с бывшими иерархами и бывшим игуменам и всем соборным старцам. В работе Собора участвовали следующие группы духовенства: во-первых, иерархи, которые представляли в большинстве своем одну монастырскую корпорацию; во-вторых, архимандриты, игумены и монахи — представители различных корпораций; в-третьих, белое духовенство. Между этими группами духовенства были противоречия и трения. Должно было иметь место соперничество среди монастырских корпораций — так, представители Иосифова монастыря имели большинство епископских кафедр — в то же время более древние монастыри не имели такого представительства в высшем церковном руководстве. Между святителями и настоятелями были противоречия по вопросу юрисдикции над монастырями. Этот конфликт сознательно углублялся правительствами, шедшими на выдачу несудимых грамот. Определенные противоречия были между святителями и белым духовенством.

Оценивать итоги работ Собора и дискуссий на нем нужно исходя не из представлений о столкновении «иосифлян» и «нестяжателей», а из существования, во-первых, определенных противоречий между разны-

ми группами участников Собора; и, во-вторых, из противоречий между светской частью правительства, рассчитывающей на Соборе решить финансовые проблемы государства и церковной организацией в целом.

Структура «Стоглава» довольно сложная. Первые четыре главы представляют собой вступление к соборным решениям, в главе 5 помещены первые «царские» вопросы, с шестой — начинаются ответы на эти вопросы. Они продолжаются до главы 41, в которой находятся вторые «царские» вопросы. Эти вопросы имеют сразу же и ответы. Затем продолжаются ответы на первые и частично вторые вопросы (главы 42 — 97). Глава 98 — решение о церковных слободах и главы 99 — 100 говорящие об участии в делах Собора Иоасафа и других лиц. Глава 101 — Приговор о вотчинах от И мая. Это вторая конкретная дата на весь «Стоглав».

Решения Стоглавого собора содержатся в главах: 6 — 40, 42 — 98, 101 и 41. Большая часть постановлений касается вопросов церковной службы, отстаиванию прав святительского суда, быту мирян и духовенства. Наибольший интерес для нас представляют экономические и политические решения Собора. В политической области налицо декларирование усиления влияния светской власти на духовную. Благодаря решениям Собора царь получил возможность: во-первых, следить за финансовым состоянием монастырей (глава 49); во-вторых, государь имел теперь возможность прямо влиять на состав святительских бояр и дьжов (глава 69); в-третьих, царь получил возможность официально влиять на поставление игуменов (глава 86). Все это были весьма ощутимые шаги на пути слияния Церкви и государства.

В решении ряда проблем Собор передал инициативу в руки Ивана Грозного. Это касается борьбы с языческими пережитками, гаданиями, бесчинствами скоморохов. Государю также предлагается ввести своим указом предложенные тарифы за совершение свадебного обряда и запретить «хождение по миру» с иконами. Что касается финансов, то были приняты следующие решения, относящиеся к государю: царь и иерархи должны были давать средства на больных монахов, распределенных по монастырям (глава 71); деньги на выкуп пленных должны браться из казны, с последующим раскладом на все население (глава 72); Грозный должен был отдать приказ о переписи всех больных и устроить богадельни, обеспечив их пищей и одеждой (глава 73). При сносе мелких пустыней в одну крупную, видимо, именно царю предстояло наделить новый монастырь средствами (глава 85). Ругу царь обязан был платить тогда, когда платил его отец Василий III. В воле государя отложить ругу богатым монастырям, которые при Василии не получали ругу впрок, но бедным монастырям царю надлежит помогать (глава 97). Оче-

видно, что решения основной части «Стоглава» не уменьшали расходов государственной казны. Наоборот, появляются новые статьи расходов. Казна должна была нести единовременно большую нагрузку на выкуп пленных (с последующей компенсацией).

Объем руги, видимо, также не должен был претерпеть сильных изменений (это подтверждается тем, что в Приговоре от 11 мая вновь вернулись к этому вопросу, изменив редакцию: теперь вся руга, полученная после Василия Ивановича, перестала выделяться).

Главное достижение иерархов на Соборе — подтверждение компетенции святительского суда и признание незаконности несудимых грамот (главы 66, 67), отстаивание прав святительского суда в церковных слободах (глава 98). Черное духовенство на Стоглавом соборе не получило практически ничего: казна монастырей попала под контроль царских дворецких (глава 49), поставление игуменов почти полностью стало зависеть от царя (глава 86), руга монастырям могла быть уменьшена (глава 97). Белое духовенство получило точно обозначенные размеры пошлин архиереям, за венчание. Руга белому духовенству оставалась, видимо, без изменений. Были введены также твердые пошлины за освящение церквей. Решениями Собора было запрещено ростовщичество святителям и монастырям (глава 76). Используя св. Правила, Стоглавый собор еще раз подчеркнул неприкосновенность церковных и монастырских земель, изъятие которых допускалось только по завещанию (глава 75).

В финансовом отношении в наибольшем выигрыше оказались архиереи, монастырям же пришлось тяжелее всего (они потеряли несу-димые грамоты). Государственные финансы также не получили ожидавшегося облегчения. Светская часть правительства, во главе с Адаше-вым, учитывая сложившуюся ситуацию и отсутствие на заключительных заседаниях Собора большей части игуменов, провела Приговор от 11 мая, выгодный, прежде всего, казне. Большие потери несло именно черное духовенство. Хотя и владыки подпадали под статьи об изъятии захваченных «насильством» земель и розданных боярскими правительствами владений, но, видимо, их потери были неизмеримо меньше потерь монастырей, так как иерархи основные доходы получали от управления Церковью и суда. Казна же получила возможность сбросить с себя тяжелое бремя ежегодных выплат духовным корпорациям. Общий итог Стоглавого собора в области финансов следующий: государственная казна получала некоторое облегчение и в распоряжение правительства поступало некоторое количество земель, изъятых у монастырей по Приговору 11 мая. Святители, как определенная часть духовенства, оказались в наибольшем выигрыше.

Решения Собора надо рассматривать с нескольких сторон. С одной стороны — это исправление церковных беспорядков, нравов духовенства и мирян, обрядов Богослужения; со второй — это результат борьбы между различными группами духовенства по финансовым вопросам, осложненной вмешательством светских властей; с третьей — это шаг на пути слияния Церкви и государства и создания Православного царства. Подготовка и ход Собора шли в период начала реформ Ивана Грозного и Казанской войны. Очевидно, что на их проведение требовались деньги, получить их можно было от Церкви. Именно этой необходимостью, как нам представляется, и вызваны настойчивые попытки светской части правительства улучшить положение государственной казны. Видимо, все правительство понимало необходимость реформ. Они — следствие принятия Иваном IV царского титула, результат желания «обустроить» Землю и привести ее в соответствие с новым статусом государства. Неслучайно поэтому, что церковные преобразования были одними из первых. Они — лишь одна из реформ, проводившихся в середине XVI века и имевших конечной целью создание Русского Православного Царства.

Решения Стоглавого собора могли доводиться до населения тремя путями: рассылкой полного текста Уложения; наказными списками; объявлениями на торгах. Причем строго следовали принципу, который заключался в том, что до разных слоев населения доводилось лишь то, что их непосредственно касалось. Так, в Симонов монастырь послали главы о монастырских порядках, в города (к церковнослужителям и должностным лицам) — о белом духовенстве и суде, во всеобщее сведение объявили лишь о запрещении сквернословить, брить бороды, лживо целовать крест и ходить к волхвам.

В 50-е годы XVI века имели место еще несколько церковных Соборов. Среди них особое место занимают Соборы на еретиков — «дела» Башкина, Артемия и Висковатого. Попытаемся определить, в какой мере эти «дела» отражали противоречия в руководящих верхах Русского государства.

Толчком к Соборам послужило обнаружение ереси Матвея Башкина. Многие исследователи связывают обнаружение ереси с «мятежом» 1553 г. (А.А.Зимин, Р. Г. Скрынников, О. И. Подобедова, А. П. Богданов,). Основой для этого им служит упоминание среди единомышленников Башкина Борисовых-Бороздиных, которые были родственниками княгини Ефросиньи — матери Владимира Старицкого. Но сам Башкин не был родственником Старицкой и не известна его позиция во время «мятежа». Представляется, что дело получило ход, как только обнаружившие ересь Симеон и Сильвестр поняли, что Башкин

толкует Апостол «не по существу, а развратно». Обнаружение ереси Башкина не связано с политическими событиями 1553 г.

«Дело» Башкина дало начало другому «делу» — Артемия. Ряд исследователей (А. А. Зимин и др.) полагают, что Артемий был осужден за «нестяжательство». В Соборной же грамоте основное внимание было уделено «блудным грехам». Именно за них на Соборе «священство с него сняли и отлучили его по священным правилом». Если у Артемия и были мнения на монастырское землевладение, отличавшиеся от господствующих в то время взглядов, то они не имели реального влияния на события. Он не призывал к изъятию церковных владений и осужден был не как «нестяжатель», а как еретик, или, по меньшей мере, как связанный с еретиками. «Дело» Артемия также не связано с политической борьбой в руководстве Русского государства.

Этого нельзя сказать о «деле» Висковатого. Его недоумения от новых икон стали лишь предлогом для выступления. После событий марта 1553 г. родственники царицы Анастасии затаили неприязнь к Сильвестру и его покровителю Макарию. Ересь Башкина и обвинения в адрес Артемия дали возможность связать все в одно «дело» — так как Сильвестр в той или иной мере участвовал и в новой росписи соборов и в событиях, связанных с поставлением Артемия игуменом Сергиева монастыря и в обнаружении ереси Башкина. Со всеми этими обвинениями и выступил Висковатый. Однако он и Захарьины переоценили свои возможности — положение Макария и Сильвестра не пошатнулось.

Во второй половине 50-х годов митрополит Макарий отходит от активной политической деятельности, что было связано с определенной стабилизацией внутриполитической ситуации в стране и естественными причинами (Макарий был уже глубоким старцем). Однако в начале 60-х годов имя первосвятителя опять появляется в источниках. Представляется, что усиление политической активности Макария объясняется нарастающим конфликтом между царем Иваном и его ближайшим окружением. Другой причиной можно считать разрастающуюся Ливонскую войну, идеологическое обоснование которой требовало от Церкви определенных шагов.

Запутанность положения проявилась в отставке Адашева и Сильвестра, а также в опалах виднейших представителей правящей верхушки — Глинского и Вельского. Князей спасло заступничество митрополита и всего Освященного собора. Отражением напряженных отношений Грозного со знатью явился Приговор о вотчинах от 15 января 1562 г. Некоторые исследователи (Р. Г. Скрынников и др.) считают, что законодательство 1562 г. направлено также и против интересов Церкви.

Представляется, что это не совсем так: вклады в монастыри не запрещались.

Последним важным событием, в котором довелось участвовать Макарию, было разрешение конфликта между царем и его двоюродным братом Владимиром Андреевичем Старицким. 31 декабря 1563 г. святитель скончался.

В четвертой главе («Церковь и государство в период опричнины и двора») основное внимание уделено участию видных церковных иерархов в политических событиях второй половины правления Грозного.

После смерти Макария перед Иваном Грозным встал вопрос о кандидатуре нового митрополита. Очевидно, что перед царем стоял сложный выбор — это был первый предстоятель Церкви, которого поставят непосредственно по его воле. Кроме того, при поставлении нового митрополита необходимо было сохранить традиционную форму совместного решения царя и Освященного собора. Представляется, что Грозный принял окончательное решение о кандидатуре к началу февраля 1564 г. и остановился на Афанасии, монахе Чудова монастыря (долгие годы являвшегося царским духовником). Некоторые исследователи (А. А. Зимин, А. Л. Хорошкевич) считают, что отношения Ивана IV с Афанасием были напряженными, но, по нашему мнению, это не так.

Перед процедурой избрания нового митрополита был принят соборный Приговор о белом клобуке, повышавший престиж предстоятеля среди духовенства. Политические мотивы принятия подобного Приговора следующие: заранее рос авторитет будущего Московского святителя (первого, поставленного по воле Грозного), новый митрополит оказывался в долгу у царя. Освященный собор без особого энтузиазма согласился на кандидатуру бывшего царского духовника. Делая свой выбор, государь учитывал все сложности, которые могли ожидать Афанасия на его новой должности. Не имея достаточного авторитета в церковных кругах, новый митрополит неизменно оказывался, по мнению Ивана Васильевича, в полной зависимости от царской воли.

Назревавшее столкновение с окружением заставило Грозного стремиться еще больше привязать к себе Афанасия. 20 июня 1564 г. митрополит получил жалованную грамоту на все владения митрополичьего дома. Однако это не предотвратило конфликта — после убийства Д. Ф. Овчины-Оболенского Афанасий и некоторые бояре потребовали от царя прекращения репрессий. Подобное выступление показало Грозному всю сложность его положения: действовать дальше, выводя «измену» и оставаясь в привычном окружении, было невозможно.

Последовавшее за тем введение опричнины предварялось переговорами, которые царь вел с Афанасием. Не одобрявший, по-видимому, действий Грозного митрополит вынужден был дать согласие на все требования царя. Через год с небольшим предстоятель оставил митрополию. Летопись объясняет подобный шаг Афанасия состоянием здоровья, однако большинство исследователей считают, что причины были другими (А. А. Зимин, М. Н. Тихомиров, Р. Г. Скрынников, Н. Н. Покровский, А. Л. Хорошкевич). По нашему мнению, добровольный уход митрополита с престола был связан с желанием Ивана IV обустроить свою новую резиденцию вне исторического центра Русского государства — Кремля. Афанасий посчитал, что в таких условиях он не сможет выполнять свои функции «совета» с царем и предпочел сложить с себя сан.

Согласно некоторым сведениям, после отставки Афанасия Грозный пригласил на пост митрополита архиепископа Казани Германа По-лева. Однако Герман, сразу же ставший убеждать царя отменить опричнину, был изгнан из митрополичьих покоев, а еще через несколько дней убит. Некоторые историки склонны доверять подобным известиям (Г. В. Вернадский, А. А. Зимин, Р. Г. Скрынников). Однако обращение к источникам не подтверждает этого факта: достоверно известно, что Полев участвовал в поставлении на митрополию Филиппа Колычева. Очевидно, кандидатура Казанского архиепископа не рассматривалась Иваном IV и митрополичий престол ему не предлагался.

Новым предстоятелем Русской церкви царь хотел видеть игумена Соловецкого монастыря Филиппа, который и был вызван в Москву в июне 1566 г. Причины подобного выбора государя вызвали споры в историографии (Н. М. Карамзин, Н. И. Костомаров, Г. П. Федотов, П. А. Садиков, А. А. Зимин, Р. Г. Скрынников и др.). Выбор Грозного определялся его представлениями о роли духовной власти и ее отношении к светской. Игумен далекой северной обители не запятнал себя в глазах Ивана участием в «мирских» событиях, никогда не участвовал в печалованиях за опальных (как огромное большинство архиереев и настоятелей монастырей), отличался подвижничеством и строгостью жизни; организаторские способности Колычева также были широко известны. Представляется, что именно неучастие в политических событиях, «оторванность» от столичной жизни и явились основными критериями, по которым царь и предложил митрополичий престол Филиппу. Определенную роль сыграло и то, что Грозный лично знал претендента с детских лет, и то, что в опричнине служили некоторые представители семьи Колычевых. Мотивы Грозного определялись не компромиссом с «земской оппозицией» (Р. Г. Скрынников), а желанием самого царя

иметь митрополитом человека, не замешанного в политических дрязгах последнего времени. Очевидно, что и у Освященного собора, и у Боярской думы никаких протестов против выдвижения Соловецкого игумена не было.

Однако прибыв в столицу, Колычев неожиданно для царя выступил против опричнины. Р. Г. Скрынников считает, что протест Филиппа теснейшим образом связан с антиопричным выступлением участников Земского собора 1566 г. По нашему же мнению, выступление Филиппа объясняется его личным протестом против проводимой Иваном IV политики. После демарша претендента перед царем были две возможности: удалить упрямца из столицы и выбрать другого кандидата, или убедить Колычева снять свои требования. Первый вариант действий казался проще, но не было гарантии того, что новый претендент будет более покладистым. Видимо, и возможности выбора, по критериям Грозного, были довольно ограничены. Очевидно, что о предложении Филиппу занять митрополичий престол было известно довольно широкому кругу лиц, а не только членам Освященного собора. В таких условиях, удалив Колычева, царь как бы признавал свое поражение. Ему было важно убедить сомневающихся в правильности своих действий. Изгнание Соловецкого игумена могло вызвать самые неприятные для царя толки: о его раздоре не только со светским окружением, но и с высшим духовенством. Кроме того, в Москве находилось многочисленное польско-литовское посольство, до которого с неизбежностью дошли бы слухи о конфликте в московской верхушке, которые тщательно скрывались русским правительством. Иван IV вступил с Филиппом в переговоры при посредничестве членов Освященного собора. Отказ Соловецкого игумена от своих требований объяснялся давлением духовенства, уговорами некоторых светских лиц и расчетами повлиять на действия Грозного, используя право «совета», о котором упоминалось в записи с условиями занятия престола.

Подписанные условия отнюдь не исключали возможность конфликта между царем и митрополитом в будущем, они лишь оттягивали его. В самом деле, право «совета» в любой момент можно было объявить вмешательством митрополита в опричнину и на этом основании обвинить иерарха в несоблюдении обещания. Подписанные условия заманивали Филиппа в ловушку. Трудно сказать, сознавал ли Грозный возможность подобного развития событий. Царь рассчитывал, что после отказа от требования отменить опричнину, митрополит не рискнет открыто протестовать против ее эксцессов. Запись была своего рода топором, занесенным над шеей, по мысли Ивана она гарантировала его от всяких неожиданностей со стороны Колычева.

Конфликт разгорелся поздней осенью 1567 г. одновременно с началом масштабных репрессий, связанных с «раскрытием» очередного «заговора». Причина выступления Филиппа против казней не в личных симпатиях митрополита, не в «сопротивлении высших церковных иерархов централизаторской политике правительства» (А. А. Зимин), не в связях с обвиненным в измене конюшим Федоровым (Р. Г. Скрынников), а в представлениях архиерея о своем христианском долге (Б. Н. Флоря). После неудачи личных попыток убедить Ивана IV воздержаться от пролития крови, митрополит решил воздействовать на правителя с помощью авторитета всего Освященного собора. Но среди духовенства нашлись лица, которые раскрыли царю замысел митрополита. По-видимому, Грозный бы мог снести поучения с глазу на глаз, но попытка Филиппа воздействовать на него с помощью Собора, требовала незамедлительной ответной реакции. Требовалось найти повод и избавиться от ставшего неугодным святителя. С этой целью весной 1568 г. на Солозки прибыла специальная комиссия. Следователям удалось найти лжесвидетелей, которые обвинили митрополита во множестве тяжких прегрешений. В ноябре 1568 г. Филипп был свергнут и отправлен в заточение, где и погиб спустя некоторое время.

По нашему мнению, столкновение между церковными и светскими властями не имели формы борьбы за власть и влияние в стране. Филипп выступал не против существующих в России порядков, а против чрезмерной жестокости опричнины. Его протест был вызван убеждениями и пониманием функций предстоятеля Церкви как гаранта общественного порядка (А. П. Павлов). Вместе с тем, спор царя и митрополита наложил глубокий отпечаток на отношения государства и Церкви в последующее время (Б. Н. Флоря). Иными словами, частное выступление святителя против жестокостей опричнины привело к серьезным последствиям, которые, видимо, заранее не предвидели участники событий.

Через несколько дней после низложения Филиппа был поставлен новый митрополит — архимандрит Сергиева монастыря Кирилл. Очевидно, что кандидатура нового первосвятителя была заранее намечена Грозным. Исследователи отмечают, что митрополит оказался в полной зависимости от воли царя, не осмеливался протестовать против репрессий, которым подвергались и миряне и, в некоторых случаях, духовенство. В апреле 1569 г. был арестован преемник Кирилла на посту Троицкого архимандрита Памва. Судя по всему, его арест не вызвал никакого протеста митрополита. В качестве благодарности за молчание 30 апреля 1569 г. царь подтвердил на имя Кирилла грамоты, выданные в свое время Афанасию. Особое значение этому факту придает то, что

Филипп Колычев, в свою бытность митрополитом, подобных подтверждений не получил.

С осени 1569 г. опричный террор принимает невиданные ранее размеры: осуществляется карательный поход на Новгород и Псков. Все источники сообщают о репрессиях, которым было подвергнуто новгородское и псковское духовенство. Трудно сказать, существовал ли на северо-западе заговор или нет. Бесспорно одно — Грозный был уверен в существовании в Новгороде большого количества недовольных. Недовольство политикой Ивана IV было вызвано, на наш взгляд, продолжавшейся Ливонской войной, которая вела к нарушению сложившихся в предыдущее время внешнеторговых связей. Несмотря на взятие русскими войсками Нарвы, торговля на Балтике стала, в результате каперства практически всех прибрежных государств, крайне рискованным делом. На складах скапливались нереализованные товары, переориентация на беломорскую торговлю вела к столкновениям с купечеством Москвы, Вологды, Двины. Новгородское купечество видело выход из ситуации в скорейшем окончании Ливонской войны, в восстановлении нормальных торговых связей, нарушенных в результате блокады Нарвы. Проблемы в торговле, голод, разорения от передвижений войск постепенно вызывали рост оппозиционных настроений.

Торговлей занимались не только купцы, но и представители духовенства. Достаточно широко известны торговые операции монастырей (А. А. Савич, С. В. Бахрушин и др.). Участвовали в торговле и архиереи. Это характерно для Новгородского Софийского дома (Б. Д. Греков), причем имеются сведения о непосредственных контактах архиепископов и с иностранными торговцами, и с русскими купцами, участниками внешнеторговых операций. Участие кафедры в торговых операциях связывало ее интересы с интересами всего крупнейшего новгородского купечества. Это вело к тому, что часть духовенства могла стать в оппозицию проводившемуся центральным московским правительством курсу на войну до «победного конца». Первоначальному энтузиазму, вызванному очевидными успехами русского оружия, приходит на смену более осторожное отношение к внешнеполитическим акциям Ивана IV: скорейшее прекращение войны становилось для многих виднейших жителей Новгорода (в том числе и духовного сословия) важнейшим вопросом — от этого зависело их благополучие. Для архиепископа Пимена, теснейшим образом связанного с царским двором, участие в антиправительственном заговоре (даже если он существовал) представляется проблематичным. Скорее всего, речь может идти об оппозиционных настроениях Пимена, связанных с его материальными интересами. Впрочем, для Грозного, видимо, не было какой-либо разницы

между заговором и словесным осуждением политики царя. И как только государь получил известия о брожении в городе были приняты жесткие меры, вылившиеся в Новгородский разгром 1570 г.

Источники постоянно подчеркивают репрессии, которым подверглось новгородское духовенство и сам архиепископ. Обращает на себя внимание конфискация и уничтожение материальных ценностей, принадлежавших духовенству. Иван IV был убежден, что именно мирские, материальные интересы толкнули представителей Церкви на «измену». Уничтожение имущества, в котором, по мнению Грозного, был «корень зла», являлось платой за «предательство».

Таким образом, представляется, что материальные интересы части новгородского духовенства (достаточно тесно связанного с крупнейшим купечеством) вызвали в его среде рост недовольства внешней политикой царя. Продолжение Ливонской войны было не выгодно влиятельным слоям местного общества. В таких условиях вполне вероятным является оживление оппозиционных настроений. Вылились ли эти настроения в настоящий заговор — неизвестно, но для Грозного любое недовольство было равнозначно измене, что требовало принятия самых решительных и жестких мер. Недовольные были во всех слоях новгородского общества, но в глазах царя большая часть ответственности лежала на верхушке местного общества — купцах и духовенстве, которые поставили свои торговые интересы выше воли государя и интересов государства.

Суд над Пименом состоялся в июле 1570 г. (Р. Г. Скрынников). Для запугивания Освященного собора казнены были архимандриты Со-лотчинского и Нижегородского Печерского монастырей, был лишен сана Филофей Рязанский. Имеются сведения и о конфискации вотчин рязанского епископа (С. И. Сметанина). В декабре 1571 г. в Новгород был поставлен Леонид, являвшийся до этого архимандритом Чудова монастыря. 8 февраля 1572 г. умер митрополит Кирилл.

Перед избранием нового первосвятителя, весной 1572 г., состоялся Собор, разрешивший Грозному четвертый брак. В мае на престол был поставлен архиепископ Полоцка Антоний. Через несколько месяцев была отменена опричнина. В годы репрессий и стихийных бедствий резко выросло монастырское землевладение (С. Б. Веселовский, А. И. Копанев, М. С. Черкасова). В такой ситуации правительство решило предпринять меры, направленные к ограничению роста церковных владений. 9 октября 1572 г. был принят очередной Приговор посвященный земельным вопросам. Некоторые исследователи (Р. Г. Скрынников и др.) считают, что Приговор отразил конфликт царя с Церковью. По нашему же мнению, меры 1572 г. вызывались не кон-

фликтом Грозного с духовенством, а интересами государства, как это и зафиксировано в источнике: «чтоб земля из службы не выходила». Мнение о том, что Приговор был написан под диктовку правительства, видимо, не совсем справедливо. Ведь наряду с запретом давать земли в крупные монастыри вводился и запрет на выкуп вотчин. Следовательно, наличный земельный фонд обителей не мог уменьшиться. Крупные монастыри уже к 1572 г. обладали значительными земельными богатствами и теперь могли спокойно приступить к освоению недавно приобретенных земель. Недовольны новым законодательством могли бы быть мелкие обители, но как раз им-то и разрешалось увеличивать земельные владения путем принятия вкладов, правда поставленных, согласно Приговору, под контроль государственной власти. Что же касается митрополита и епископов, то их материальные интересы Приговор вообще не затрагивал (С. Б. Веселовский). Данное законодательство было направлено в будущее, антимонастырские тенденции если и были в нем, то крайне незначительные. Основной целью документа в части, посвященной монастырскому землевладению, было стремление сохранить сложившееся к осени 1572 г. положение и не допустить в будущем уменьшения светского сектора землевладения.

Вместе с тем, есть основания считать, что к середине 70-х годов отношения Грозного с духовенством переживали определенный кризис. Но связан он был не с Приговором 1572 г., а с общим ухудшением экономической ситуации в стране. Вводились новые поборы, не предусмотренные в тарханных грамотах, и всевозможные натуральные повинности (Е. И. Колычева). В источниках имеются указания на изъятие средств у крупнейшего в стране Троицкого монастыря. Все это могло вызвать определенное недовольство духовенства. Сложилась ситуация, при которой, с одной стороны, часть черного духовенства имела основание быть недовольной проводившейся финансовой политикой; а с другой — царь, зная о недовольстве монахов, мог подозревать и некоторых иерархов в недостаточной лояльности.

В 1575 г. Грозный отрекся от престола в пользу Симеона Бекбу-латовича. В том же году погибли некоторые заметные церковные деятели, главной фигурой из которых являлся архиепископ Леонид Новгородский. Его участь разделили архимандриты Чудова и Симонова монастырей и протопоп Архангельского собора. Основания опасаться за свою судьбу были у митрополита Антония и Тарасия Крутицкого. События развивались следующим образом: летом были казнены ближайшие советники царя. Связь многих из них с Новгородом сразу ставила под подозрение арестованного гфЧИРП"ль'г'пя Пр-диипз Созван-

ный в Москве Освященный собор) ЧОД] :л опального

С. Петербург

09 8М акт

владыку. Примерно в то же время до Ивана IV дошли неблагоприятные предсказания астрологов. В таких условиях царю понадобился номинальный правитель, всецело преданный, не претендующий на самостоятельную политическую роль, но окруженный, тем не менее, всеми атрибутами власти.

Сделав татарина официальным, но не реальным правителем, Грозный оказался в затруднительном положении: он не мог вразумительно объяснить причины своего поступка подданным. Поэтому царь, скорее всего, просто объявил о принятом им решении. Светские лица и духовенство удивились, видимо, не намерению царя отказаться от престола, а необычному выбору преемника. По их мнению, в случае отречения, власть должна была перейти к старшему сыну Грозного царевичу Ивану Ивановичу. Но Грозный, как отец, не мог допустить, чтобы его настоящему наследнику угрожали те же, предсказанные астрологами, опасности. В таких условиях вполне правдоподобным выглядит мнение о том, что царю была подана челобитная с протестом против поставле-ния на престол Симеона. Инициаторами ее подачи и были, вероятно, лица, казненные в течении следующих недель. Среди казненных примерно в это же время оказался и архиепископ Леонид, осужденный, правда, по другому поводу. Остальные, попавшие в опалу представители духовенства, пострадали не из-за связей с осужденным архиереем, а из-за своего участия в составлении и подаче вызвавшего гнев государя документа. Никакой специальной антицерковной политики в период номинального правления Симеона не проводилось.

Последние годы правления Грозного ознаменованы принятием нового Приговора по земельным делам (1580 г.). Многие исследователи считают, что это законодательство направлено против церковного землевладения (С. Б. Веселовский, Г. В. Вернадский, В. И. Корецкий, Р. Г. Скрынников, Е. И. Колычева и др.). Говорить о направленности Приговора можно лишь рассмотрев его основные положения и сравнив их с предыдущим законодательством. Решениями 1572 г. запрещалось давать земли в крупные монастыри, теперь же это было распространено на все духовенство. И там, и здесь не разрешалось выкупать вотчины у обителей, однако в 1580 г. запрет выкупа распространяется на земли, даже не «утвержденные крепостми», т. е. права на владение которыми не оформлены в надлежащем порядке. Согласно Приговору 1572 г. в малые монастыри можно было принимать вклады лишь с разрешения царя и боярского приговора, участие представителей духовенства не предусматривалось, теперь же вопрос о наделении мелких обителей землей будет решаться «соборне» при участии митрополита, что явно выгодно церковникам. Закладные земли должны были, согласно реше-

ниям 1580 г. отойти государю, причем за компенсацию, размер которой оставлен на усмотрение царя. Но такие земли не составляли сколько-нибудь значительного процента во владениях черного духовенства. К тому же, эти земли изымались за выкуп, размер которого едва ли мог быть меньше, чем сумма, затраченная монастырем. Пункт о бывших княжеских вотчинах подразумевал, видимо, те владения, которые перешли монастырям от князей в обход законов второй половины XVI в. , причем за купли предусматривалась компенсация, а судьба вкладов решалась царем. При этом из текста не вытекает, что эти земли будут непременно отписаны в пользу казны. По нашему мнению, Приговор

1580 г. нельзя считать явно антимонастырской акцией правительства. Это фиксация сложившегося положения с церковным землевладением. Отчуждение земель в большинстве случаев предусматривается с денежной компенсацией, что в условиях экономического кризиса, видимо, вполне устраивало духовенство. Доказательств того, что конфискация без выкупа бывших княжеских земель широко применялась, мы не имеем. Яркая публицистичность введения Приговора определялась, видимо, стремлением правительства показать свою заботу о служилых людях, а не реальным содержанием документа. Законодательство 1580 г. фактически ничего не дало государственной казне и никак не облегчило положения служилых людей.

Однако уже в следующем 1581 г. власти начинают собирать налоги с земель духовенства, в том числе и с тех, которые имели налоговые льготы-тарханы (А. А. Зимин, В. И. Корецкий, Б. Н. Флоря, Р. Г. Скрынников, Е. И. Колычева). Соборно это решение было подтверждено после смерти Грозного (1584 г.).

Возможно, что несогласие с политикой царя привело в начале

1581 г. митрополита Антония к решению оставить кафедру. Другой причиной могло быть несогласие с решением правительства обратиться за посредничеством по вопросу об окончании Ливонской войны к папскому престолу. Новым митрополитом стал настоятель Хутынского монастыря Дионисий. Имеются источники, которые позволяют предположить, что и новый предстоятель Церкви имел разногласия с Грозным по вопросу привлечения папского посла к переговорам. Возможно, отражением этих разногласий явилось выступление архиепископа Давида Ростовского на Соборе, созванном для рассмотрения взглядов папского посланника А. Поссевино.

Осенью 1581 г. умер старший сын и наследник первого русского царя царевич Иван. Для духовенства смерть царевича обернулась золотым дождем — огромные средства из государственной казны были направлены по монастырям. Возможно, что эти суммы были значительно

больше тех сумм, которые необходимо было выплачивать в виде налогов за монастырские земли с 1581 г.

Между тем дни царя были уже сочтены. Он скончался 18 марта 1584 г. Духовник Грозного Феодосий Вятка постриг умирающего (или уже мертвого) государя в монахи с именем Иона. Пятидесятилетнее правление первого русского царя закончилось.

В главе пятой («Идеологические основы Русского Православного Царства») главное внимание уделено представлениям того времени о характере создаваемого государства и роли его правителей в жизни страны.

Взаимодействие Церкви и государства проявлялось не только в области реальной политики, но и в области представлений о том, каким должно быть Русское царство. Духовенство было самым образованным слоем тогдашнего общества, слоем который мог реально влиять на взгляды населения, в том числе и на взгляды самого носителя верховной власти. Конечно, не только представители Церкви говорили о том, каким должно быть государство, но и все остальные теоретики государственного строительства того времени неизбежно стояли на позициях, берущих свое начало в религиозных, церковных истинах.

Важнейшим источником представлений о правильном устройстве христианского народа были книги св. Писания. Согласно их текстам, одним из основных условий существования государства является наличие царя. Цари бывают праведные и неправедные. Отличительная особенность праведного царя — преданность Господу. Цари должны творить суд и правду. Кроме того, обязанность царя — защита своего государства от внешних врагов, ведение войны. Царь «пасет» врученное ему от Бога стадо, он отвечает за всех людей, находящихся под его властью. Если он не справится с тем, чтобы «пасти» своих людей по правде, то он даст за это ответ Богу. Цари должны иметь советников, которые, в идеале, своими советами должны укреплять царство. Однако ясно, что некоторые советы бывают неправильными и царь, в таком случае, сам выбирает, к какому совету прислушаться. Впрочем, он иногда выбирает неправильный совет. Кроме догматов веры, власть царя ничем больше не ограничена. Конечно в своей деятельности он обязан руководствоваться «правдой», но это понятие нравственное, не имеющее определенной формы. Это дает большой простор для проявления личных качеств правителя. А так как «правда» не вмещается в любую застывшую форму, то подданные не могут сами определить, хорошо поступает царь или плохо. Подданные могут что-то решить лишь в том случае, если царь явно отступил от веры. По сути, власть является служением, обязанностью царей. Для них власть это не привилегия, не право, а тяжкий крест. На-

личие настоящего царя является необходимым условием бытия православного государства. Как писал патриарх Антоний: «Невозможно христианам иметь церковь, но не иметь царя. Ибо царство и церковь находятся в тесном союзе и общении между собою и невозможно отделить их друг от друга».

Довольно широкое распространение грамотности позволяло русским книжникам влиять на представления общества. Идеи многочисленных русских авторов опирались на авторитет св. Писания, отцов Церкви, исторические примеры. Это делало их доступными для восприятия широкими кругами населения. Авторы, в большинстве своем, не выдумывали нового, они опирались на известные тексты и путем их толкования, приспособления к определенным ситуациям получали нужный им вывод. Авторитетность использованных текстов вела к тому, что их построения получали ценность в глазах читателей.

Мысли, высказанные в Писании, некоторые примеры из истории соседних стран, были приспособлены к русской действительности. Из этих построений возникла идея Русского Православного Царства. Для того, чтобы эта идея стала руководством к действию понадобилось уникальное совпадение нескольких обстоятельств. Среди них то, что Русь приняла христианство именно из Византии, относительная замкнутость русских земель от влияния Запада, падение Константинополя и, почти одновременно с этим, свержение ига и ликвидация раздробленности, наличие достаточно сильной наследственной власти.

Православное царство — это книжная идея, вышедшая из св. Писания и покорившая умы на долгое время. Эта идея овладевала сознанием, привлекала своей масштабностью, возможностью приблизиться к идеалу на земле. Весь XVI в. в истории России, как нам представляется, это титаническая борьба за то, чтобы отвлеченные представления книжников стали реальностью. Основное здесь было — воспитание «нового» человека, человека, избегающего всякой «неправды», сознательно старающегося не грешить.

Один из главных вопросов, который волновал книжников того времени, это вопрос о характере отношений правителя (царя, великого князя, господина, главы семьи) к подвластным. Постановка этого вопроса закономерна и неизбежна при представлениях об особой ответственности правителя перед Богом. Кроме того, в русской литературе бытовало представление об уникальности Русской земли — единственного независимого Православного государства. Эта уникальность предопределяла высокую ответственность ее населения перед Богом — ведь другого Царства, по представлениям книжников того времени, больше не будет. Одно из важнейших условий процветания страны — праведность

правителя, который отвечает перед Богом за все, что происходит в подвластной ему стране. Но царь лишь властью подобен Богу, а физически не отличается от простых людей. Следовательно, он не может, в действительности, знать все, но должен к этому стремиться. В таком случае, любое сокрытие информации, ее искажение делается тягчайшим проступком, который может привести к самым трагическим последствиям для всего государства. Все в стране должно, в идеале, происходить только с ведома правителя, любое отклонение от этого чревато непредсказуемыми последствиями. Однако, как уже писалось, правитель не может физически знать всего, а отвечает за все. Отсюда вывод — подданные должны служить верой и правдой, не за страх, а за совесть. Для тех, кто служит «прямо» — милость, для остальных — царская опала, но опала не по прихоти, а по необходимости.

Для людей той эпохи было достаточно очевидно, что и власть правителя, и власть главы семьи имели общее основание — ответственность перед Богом за тех, кто находится в подчинении. Власть для них — это исполнение тяжкого религиозного долга, обязанность. Эта религиозная ответственность была несовместима с личной свободой (в современном понимании). Чем выше социальный ранг человека, тем больше на нем обязанностей (В. В. Колесов). Причем обязанностей не только перед обществом или государством, а обязанностей именно перед Богом за души тех, кто находится в подчинении. При таком понимании самым несвободным оказывался именно царь, а более свободными были лица, находящиеся внизу социальной лестницы — гулящие люди, у которых не было ответственности ни за кого, ни за чьи души (кроме собственной), так как никто не находился в их власти.

Ответственность перед Богом за всех людей, находящихся в его власти, была осознана первым русским царем Иваном Грозным. По сути, он завершил создание государства, основанного на началах обязательной службы всех без исключения (в том числе и самого царя). Причем служба эта мыслилась не как служба человеку, и даже не столько как служба государству, а как служба Богу, что делало ее безусловно необходимой и обязательной для спасения и оправдания. Царь в подобной системе также был лишь одним из служителей, обязанным выполнять возложенные на него Богом функции.

В заключении диссертации подведены итоги исследования, содержатся выводы и положения, вытекающее из всего комплекса изученных материалов.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Церковь и государство на пути к Стоглавому собору (1547 — 1550 гг.) // Россия в X — XVIII вв. Проблемы истории и источ-

никоведения. Тезисы докладов и сообщений вторых чтений, посвященных памяти А. А. Зимина. М., 1995. С. 662 - 667.

2. Митрополит Макарий как политический деятель в исторической литературе // Чтения памяти святителя Макария. Материалы Российской научной конференции. Вып. 3. 4.1. Можайск, 1995. С. 48 - 60.

3. Митрополит Макарий и Сильвестр: союзники или враги? // Чтения памяти святителя Макария. Материалы Российской научной конференции. Вып. 3. Ч. 1. Можайск, 1995. С. 60 - 71.

4. К вопросу о «позднем нестяжательстве» (конец 40 — начало 50-х годов XVI в.) // Религия и Церковь в культурно-историческом развитии Русского Севера (К 450-летию преподобного Трифона, Вятского чудотворца). Материалы Международной научной конференции. Киров, 1996. Т. 1. С. 212 - 216.

5. О причинах поставления Новгородского архиепископа Макария митрополитом в 1542 г. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Материалы научной конференции. Новгород, 1996. С. 59 - 64.

6. Об источниках первых «царских» вопросов (пятая глава «Стоглава») // Источниковедение и компаративный метод в гуманитарном знании. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. М., 1996. С. 184 - 187.

7. Митрополит Макарий, князья Глинские и Московское восстание 1547 г. // Чтения памяти святителя Макария. Материалы Российской научной конференции. Вып. 4. Ч. 1. Можайск, 1996. С. 98 - 102.

8. Подготовка Стоглавого собора // Чтения памяти святителя Макария. Материалы Российской научной конференции. Вып. 4. Ч. 1. Можайск, 1996. С. 103 - 130.

9. Стоглавый собор об иконах и иконописцах // Чтения памяти святителя Макария. Материалы Российской научной конференции. Вып. 4. Ч. 1. Можайск, 1996. С. 131 -136.

10. Новгородский архиепископ Феодосий и Стоглавый собор // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Материалы научной конференции. Новгород, 1998. С. 76 - 80.

И. К вопросу о церковных Соборах 50-х годов XVI в. «Дела» Башкина, Артемия и Висковатого // Клио. № 2 (5). СПб., 1998. С. 142 -146.

12. Составление «Стоглава» и доведение решений Собора до населения // Проблема человека: гуманитарные аспекты. Мате-

риалы научно-методической конференции. 4.2. СПб., 1998. С. 3 - 7.

13.0 вторых «царских» вопросах (41-я глава «Стоглава») // Колпица. Вып. 32. Колпино, 1998. С. 45 - 50.

14. К вопросу о переписке между митрополитом Макарием и царем Иваном IV во время Казанского похода 1552 года // Чтения памяти святителя Макария. Материалы Российской научной конференции. Вып. 5. Можайск, 1998. С. 49 - 60.

15. Ситуация в руководстве Русского государства перед Стоглавым собором (1547 — 1550 гг.) //.Чтения памяти святителя Макария. Материалы Российской научной конференции. Вып. 5. Можайск, 1998. С. 236-245.

16. Историография Стоглавого собора (1920 — 1990-е годы) // Чтения памяти святителя Макария. Материалы Российской научной конференции. Вып. 6. Можайск, 1998. С. 46 - 58.

17. Ход Стоглавого собора // Чтения памяти святителя Макария. Материалы Российской научной конференции. Вып. 6. Можайск, 1998. С. 59-101.

18. К вопросу об «Избранной раде» Ивана Грозного // Клио. №1 (7). СПб., 1999. С. 33-40.

19. Религиозно-психологические основания действий Ивана Грозного // Историческая психология и ментальность. Эпохи. Социумы. Этносы. Люди. Материалы научной конференции. СПб., 1999. С. 279 - 298.

20.0 взаимоотношениях церковной и светской власти в России середины XVI в. (по «Стоглаву») // Империи нового времени: Типология и эволюция (XV — XX вв.). Материалы вторых Петербургских Кареевских чтений по новистике. СПб., 1999. С. 115-117.

21.0 представительстве белого духовенства на церковных и земских соборах середины XVI — начала XVII вв. // Русская религиозность: проблемы изучения. Материалы Международной научной конференции. СПб., 2000. С. 115 -120.

22. Решения Стоглавого собора // Чтения памяти святителя Макария. Материалы Российской научной конференции. Вып. 7. Можайск, 2000. С. 45-61.

23. Грозный царь Иван Васильевич (размышления по поводу новых книг) // Чтения памяти святителя Макария. Материалы Российской научной конференции. Вып. 8. Можайск, 2001. С. 165- 188.

24. Митрополит Афанасий и опричнина // Исследования по русской истории. СПб.; Ижевск, 2001. С. 242 - 255.

25. К вопросу о новгородском разгроме 1570 г. // Клио. № 1 (13). СПб., 2001. Ч. 1. С. 65 - 72; № 2 (14). СПб., 2001. Ч. 2. С. 30 -38.

26. Московская митрополия после смерти Василия Ш (1533 — 1547 гг.) // Чтения памяти святителя Макария. Материалы Российской научной конференции. Вып. 9. Можайск, 2002. С. 97 -

27. Церковно-государственные отношения в России в 30 — 80-е годы XVI века. СПб., Изд. СПбГУ, 2002. 536 с.

28. Архиепископ Леонид Новгородский и события 1575 г. // Мав-родинские чтения. Материалы Всероссийской научной конференции. СПб., 2002. С. 100 - 105.

126.

Лицензия ПОД № 69-217 от 22.10.1997г.

Подписано в печать 21.07.2003г. Тираж 100 экз. Заказ №05

Отпечатано с готового оригинал-макета

в типографии ООО «Политон» 198096, Санкт-Петербург, пр. Стачек, 82 184-13-35

У 1441 9

goo?- А

14419

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Шапошник, Вячеслав Валентинович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ИСТОРИОГРАФИЯ. ИСТОЧНИКИ

§1.1. Историография

§1.2. Источники

ГЛАВА 2. НА ПУТИ К СТОГЛАВОМУ СОБОРУ

§2.1. Московская митрополия после смерти Василия III

§2.2. Митрополит Макарий в трудах отечественных историков

§2.3. Митрополит Макарий и Сильвестр

§2.4. «Избранная рада» и Земский собор 1549 г.

§2.5. Проблема церковно-монастырского землевладения и «Ответ» ми- 97 трополита Макария

ГЛАВА 3. СТОГЛАВЫЙ СОБОР v'

§3.1. Историография Стоглавого собора

§3.2. Подготовка к Собору 1551 г.

§3.3. Ход Стоглавого собора

§3.4. Решения Ст

глава

§3.5. Митрополит Макарий и восточная политика Русского государства

§3.6. Церковные соборы 1553 и 1554 гг.

§3.7. Митрополит Макарий в начале 60-х гг.

ГЛАВА 4. ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВО В ПЕРИОД ОПРИЧНИНЫ И 265 ДВОРА

§4.1. Митрополит Афанасий и начало опричнины

§4.2. Филипп Колычев

§4.3. Новгородский разгром

§4.4. Соборный приговор 1572 г.

§4.5. Архиепископ Леонид Новгородский и события 1575 г.

§4.6. Собор 1580 г. и его решения

§4.7. Переговоры с А. Поссевино и «дело» Давида Ростовского

ГЛАВА 5. ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ РУССКОГО ПРАВО- 444 СЛАВНОГО ЦАРСТВА

§5.1. Библейские цари

§5.2. Русские книжники о княжеской и царской власти

§5.3. Семья как модель государственного устройства в Московской Ру- 506 си

§5.4. Религиозные основания действий Ивана Грозного

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Шапошник, Вячеслав Валентинович

Эпоха Ивана Грозного — время становления и внутреннего структурирования Русского государства. К второй трети XVI века все русские земли, кроме входивших в состав Великого княжества Литовского, оказались под властью Московского великого князя.

Все завершилось очень быстро — за время жизни одного поколения. Возможно, что достаточно большая часть жителей России первое время не осознавала всей масштабности произошедшего, да и до того ли было — только что закончилась седьмая тысяча лет от сотворения мира и в любой момент ожидали конец света.1 Однако мировая катастрофа все более отодвигалась на неопределенное будущее и необходимо было приспосабливаться с существующему (вновь возникшему) положению вещей, преобразовывать территории, оказавшиеся под властью московских правителей, во что-то новое. Вопрос стоял так: что строить, к чему стремиться, что взять за образец? В силу целого ряда обстоятельств, единственным образцом, который мог восприниматься большинством населения страны, оказалось Библейское царство, царство первых, угодных Богу царей. В XVI в. предпринимается попытка реально достичь этого образца, попытка, которая, казалось бы вот-вот приведет к решению поставленной задачи. Образуется Русское Православное Царство, страна, в которой жизнь каждого, начиная от царя и заканчивая последним холопом, подчинена одной цели — быть достойным великой миссии, выпавшей на долю России — завершить ход мировой истории, быть постоянно готовым к тому, чтобы в любой момент предстать перед Господом и отчитаться за себя и за своих л близких. Такое движение к идеалу Д. С. Лихачев назвал «мифом», но достижение идеального состояния, движение к нему было реальностью того времени.

Едва ли можно подвергать сомнению то, что такое понимание создаваемого государства было достаточно широко распространено именно среди наиболее образованной части русского духовенства. В этой среде появляются учения, которые сосредоточены на историческом предназначении Русского государства — как последнего царства перед вторым пришествием.3 При общей средневековой склонности идентифицировать государство с личностью государя появляются сочинения исходящие, в основном, из церковных кругов), изображающие идеального правителя, рассказывающие о том, что он должен делать и каким должен быть. В свете вышесказанного очевидной представляется огромная роль русского духовенства в идеологическом обосновании строительства государства. Эта роль могла, видимо, меняться в зависимости от различных обстоятельств, но в целом она представляется очень значительной.

Кроме идеологического влияния на строительство государства духовенство, безусловно, участвовало и во многих политических событиях времени правления Ивана Грозного. В первую очередь это касается высшей церковной иерархии, главным образом митрополитов Московских и всея Руси. Не менее очевидным является тот факт, что и государство влияло на Церковь, причем зачастую это воздействие было даже определяющим. Иначе и быть не могло — русские правители, в том числе и Иван Грозный, осознавали себя защитниками и хранителями Православия, стремились все свои действия сообразовывать с собственным пониманием христианства и роли государства для христианского народа. Отсюда следует, что церков-но-государственные отношения в средневековой России — один из важнейших аспектов политической, социальной и культурной истории нашей страны. Их изучение в эпоху Ивана Грозного и является основной задачей нашей работы, причем главное внимание будет уделено политическим событиям, законодательным актам, идеологии. В связи с этим в диссертации решается ряд конкретных задач: выясняется степень изученности темы, дается анализ литературы; рассматривается деятельность митрополитов в 30 — 40-е годы XVI века, до начала проведения глубоких преобразований в государственной и церковной сфере; определяется место и роль предстоятелей Церкви в составе правящих кругов Русского государства в период правления Ивана IV, характер их отношений с государем и другими видными политическими деятелями; изучается комплекс проблем, связанных с подготовкой, ходом и решениями Стоглавого собора — одного из важнейших событий в истории Русской церкви; рассматривается ситуация внутри церковной организации, выясняется характер противоречий между различными категориями духовенства; определяется степень участия митрополитов в проведении внешнеполитических акций русского правительства; выясняются причины, которые в годы опричнины и двора вызвали репрессии против видных представителей духовенства («дела» митрополита Филиппа, архиепископа Леонида, Новгородский разгром и др.); изучаются положения и направленность Приговоров по земельным вопросам (1551, 1562,1572 и 1580 годов); определяется роль русского духовенства в идеологическом обосновании власти Московских государей.

Решение поставленных задач позволит лучше понять характер церковно-государственных отношений в России в период правления Ивана Грозного. Между тем, сегодня мы являемся свидетелями возвращения Русской церкви к активной общественной и политической жизни. Стоит проблема отношений между государством и Церковью в современной России. Представляется, что задачи, которые сегодня вынуждена решать Церковь, требуют обращения к историческому опыту.

1 См.: Алексеев А. И.: 1) Заметки о пересмотре эсхатологической концепции на Руси в конце XV века // Средневековое Православие от прихода до патриархата. Волгоград, 1997; 2) Установление «общей памяти» при митрополите Макарии. Исторический экскурс: церковное поминовение умерших «напрасною» смертью // Макариевские чтения. Вып. 6. Можайск, 1998; 3) Церковь и государство на Руси в XV — начале XVI вв. (ранний этап иосифлянства и нестяжательства): Автореф. канд. дис. СПб., 1998; 4) Эсхатологический фактор в истории России и Западной Европы (к вопросу о типологических параллелях) // Империи нового времени: типология и эволюция (XV — XX вв.). СПб., 1999; 5) Под знаком конца времен. Очерки русской религиозности конца XIV — начала XVI вв. СПб., 2002.

2 Лихачев Д. С. Литература «государственного устроения» (середина XVI века) // ПЛДР. Середина XVI века. М., 1985. С. 5.

3 Малинин В. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1904. См. также новейшее исследование: Синицына Н. В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV — XVI вв.). М., 1998.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Церковно-государственные отношения в России в 30-80-е годы XVI века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

После великого князя Василия Ивановича власть перешла в руки Елены Глинской. Даниил, ставший митрополитом еще при Василии, сохранил свой пост. Смерть Елены резко обострила ситуацию в стране. Даниил и его преемник Иоасаф вмешались в политические события и это для них закончилось свержением с пер-восвятительского престола. Вмешательство митрополитов в борьбу за влияние на государственные дела объяснялось, видимо, тем обстоятельством, что по традиции во время малолетства великого князя возрастала политическая роль предстоятеля Церкви.

После очередного переворота митрополитом стал архиепископ Новгорода Макарий. Благодаря своим личным качествам, искусству политика, он стал одним из самых выдающихся деятелей первой половины правления Ивана Грозного.

После Московского восстания наступил пик влияния Макария. Он активно участвует в политических событиях конца 40 — начала 50-х годов. Союзником Макария, находившимся под его сильным влиянием, был священник Сильвестр. Благовещенский поп не являлся лидером «нестяжателей» (как часто указывают в литературе). Само существование «нестяжателей» в середине XVI в. как значительной внутрицерковной группировки, выступающей с обоснованием необходимости изъятия монастырских земель, не подтверждается источниками.

Собор «примирения» в феврале 1549 г. привел к изменениям в руководящих верхах Русского государства — формируется «Избранная рада», своеобразный представительный орган. Представляется, что в ней не было единства — в «Раду» входили две группы лиц: духовенство — Макарий и Сильвестр; и А. Ф. Адашев, представлявший интересы дворян. Внутри правительства существовали противоречия по вопросам церковных недвижимых имуществ и финансовым проблемам. Видимо, все деятели «Избранной рады» понимали необходимость преобразований и проведения активной внешней политики, но расходились в том, за чей счет проводить реформы и вести Казанскую войну. Столкнулись две правительственные группировки: одна настаивала на решении проблем за счет максимально привлечения средств церковной организации, другая, в свою очередь, противилась этому. Обе группировки боролись за влияние на молодого царя. Это состояние неустойчивого равновесия должно было рано или поздно завершиться принятием каких-либо окончательных решений. Решения эти предстояло принять Собору, состоявшемуся в 1551 г.

Стоглавый собор — важнейшее событие времени первосвятительства Ма-кария (и крупнейшее событие вообще в сфере церковно-государственных отношений средневековой России). Оценивать его результаты надо исходя не из представлений о столкновении «иосифлян» и «нестяжателей», а из существования, во-первых, определенных противоречий между различными группами участников Собора (архиереи, монашествующие, белое духовенство); и, во-вторых, из противоречий между светской частью правительства и церковной организацией в целом. Решения Стоглавого собора надо рассматривать с нескольких сторон. С одной стороны — это исправление церковных беспорядков, нравов духовенства и мирян, обрядов богослужения; с другой — это результат борьбы между различными группами духовенства по финансовым вопросам, осложненной вмешательством светских властей; с третьей — это шаг на пути слияния Церкви и государства и создания Православного царства.

После Стоглавого собора политическое положение митрополита оставалось относительно стабильным, но не исключительным. Велика его роль в проведении активной восточной политики. В ходе Соборов первой половины 50-х годов Мака-рий показал себя борцом с ересями и разногласиями, которые могли потрясти русское общество. Макарий оставался предстоятелем Русской церкви вплоть до своей смерти в 1563 г.

Во время репрессий второй половины правления Грозного лишились престола (а некоторые и жизни) видные церковные деятели. Но может ли это свидетельствовать о сознательном стремлении царя ослабить Церковь, лишить ее влияния, как о том писали многие исследователи? Представляется, что это не так. Иван IV не выступал против Церкви как таковой, он стремился добиться лишь невмешательства отдельных представителей духовенства в политические дела (без прямой санкции с его стороны), в ту сферу, которая рассматривалась им как область единоличного управления. Меры, которые некоторыми исследователями трактуются как антицерковные, вызывались каждый раз конкретными причинами. Следует также помнить, что и предшественники Грозного не останавливались перед свержением с престолов неугодных им иерархов. В этом отношении первый русский царь лишь шел по стопам предков.

Проблема церковно-государственных отношений не исчерпывается, конечно, только участием представителей иерархии в важнейших политических событиях того времени. Огромное значение имеет и обоснование, в том числе и в основном духовенством, целей и задач государственной власти. В конце XV — XVI вв. появляется огромное количество публицистических произведений, в которых поднимается вопрос о том, каким должно быть создающееся Русское государство, каков характер власти в этом государстве. Образец для подражания был найден в Ветхом Завете, на страницах, изображающих Израильское царство первых, угодных Богу царей. Из Библии следует, что царь, которому непосредственно Бог вручил власть, отвечает лишь перед Богом за все свои действия, а также за действия всех людей, находящихся в его, царя, власти. Отсюда вывод: власть царя должна быть безгранична. Царь — пастырь, который вместе с духовенством пасет стадо «овец христовых», оберегая это стадо от «волков» (всех врагов). Вместе с тем, Россия — это последнее царство, после которого других уже никогда не будет. Это было вызвано истечением седьмой тысячи лет от сотворения мира и, по широко распространенному мнению, в любой момент можно было ожидать конца света. В такой ситуации правитель должен был подготовить своих подданных к неизбежному и скорому Страшному Суду, что во много раз повышает его ответственность за подчиненных. Представляется, что действия Грозного во многом были вызваны не только потребностями реальной жизни, но и стремлением избавиться от всех недостатков, грехов, накопившихся в обществе. Они могли быть терпимы ранее, но не теперь, когда приближается второе пришествие. Мысль о необходимости в скором времени дать ответ перед Богом за все совершенное в земной жизни, привела к стремлению очиститься, избавиться от всего недостойного великой миссии, выпавшей на долю России — завершить ход мировой истории. Необходимо было построить государство, основанное на «правде» — справедливости, как ее понимали в то время. Появляется Православное Царство — страна, в которой (в идеале) деятельность каждого человека, от царя до последнего холопа, подчинена одной цели — быть готовым в любой момент предстать перед Богом и дать отчет за себя и всех своих подчиненных. Из подобных представлений следовало, что власть царя должна быть неограниченна, так как именно царь дает перед Богом ответ за всех подвластных ему.

Такие мысли были широко распространены в обществе того времени. Неудивительно, что первый русский царь Иван Васильевич Грозный воспринял их. Основные аргументы царя: Божия воля, наследственность, его личная ответственность перед Богом за все, происходящее в стране. Но все это уже было высказано до него. Грозный лишь перенес теоретические представления на практику, считая это своим непосредственным долгом и обязанностью. Он воспринял идеи как непосредственное руководство к действию, что не удивительно — ведь он был первым настоящим, венчанным Русским царем. Основная масса населения считала, что подобное — нормально и совершенно естественно, что именно так и должно быть. Не случайно в памяти народа Иван IV остался суровым, жестким, но положительным персонажем. Он был жесток, но жестоки были и его образцы — библейские цари, угодившие, несмотря на всю свою жестокость, Богу. Для правителей же вообще, видимо, не подходят нравственные категории. Сам Иван это хорошо понимал — ведь он нес ответственность за все происходящее не только здесь, на земле, но и перед Богом за все происходящее в его царстве. Эта ответственность, со всей серьезностью осознанная им, и привела к безграничной, по сути, власти.

Подводя итоги, можно сказать, что церковное и государственное в России XVI в. едва ли можно отделить друг от друга. Мы имеем переплетение, клубок, взаимопроникновение Церкви и государства в компетенцию друг друга. В таких условиях, в теории, любое церковное действие имело значение государственного, а любое изменение в государстве входило в сферу интересов Церкви и требовало ее одобрения (может быть, и чисто формального).

Представляется, что подобное положение, во второй период правления Ивана Грозного, перестало устраивать царя. Ему претило любое вмешательство в его дела, в том числе и деятелей Церкви. Не случайно поэтому одним из важнейших условий Грозного при введении опричнины было требование невмешательства духовенства в опалы и казни. Налицо парадокс — обосновав теоретически необходимость сильной власти, власти, отвечающей за все и всех в стране, некоторые представители духовенства сами попали в годы опричнины и двора под колеса этой власти.

Что же касается церковно-государственных отношений в период правления Ивана Грозного, то при их рассмотрении следует, видимо, различать несколько направлений: во-первых, участие церковных деятелей непосредственно в политических событиях; во-вторых, влияние идей, исходящих от различных представителей Церкви, на теоретические представления общества о себе самом и о целях, к которым следует стремиться; в-третьих, отношения государства и Церкви в сфере материальных интересов, в первую очередь, по вопросам монастырского землевладения. Последнее направление и было долгое время в центре внимания специалистов — историков. Автор данной работы надеется, что его труд поможет прояснить некоторые вопросы отношений между Церковью и государством в XVI веке.

Список научной литературыШапошник, Вячеслав Валентинович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. РНБ ОР, Кирилло-Белозерское собрание 117/1352.

2. РНБ ОР, Погодинское собрание 744.

3. РНБ ОР, Соловецкое собрание 963/1073.

4. Александрия // ПЛДР. Вторая половина XV века. М., 1982.

5. Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. Л., 1937.5. АФЗХ.Ч.З.М., 1961.

6. Барсов Е. В. Путешествие в Россию датского посланника Якова Уль-фельда в XVI веке. М., 1889.

7. Беляев И. В. Наказные списки Соборного Уложения 1551 г. или Стоглава. М., 1863.

8. Беседа отца с сыном о женской злобе // ПЛДР. XVII век. Кн. 1. М., 1988.

9. Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987.

10. Гваньини А. Описание Московии. М., 1997.

11. Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988.

12. Горсей Дж. Записки о России. XVI — начало XVII в. М., 1990.

13. Грамоты святого Филиппа, митрополита Московского и всея Руси в Соловецкую обитель // Душеполезное чтение. 1861. Ч. 3.

14. Даниил Принц. Начало и возвышение Московии // ЧОИДР. 1876. Кн. 3.

15. Двинская Уставная грамота // РЗ. Т. 2. М., 1985.

16. Домострой. М., 1990; СПб., 1994.

17. Допрос царем Иваном Грозным русских пленников, вышедших из Крыма//ЧОИДР. 1912. Кн. 2.

18. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV — XVI вв.М.;Л., 1950.

19. Жарков А. И. К истории Московских пожаров 1547 г. // Исторический архив. 1962. № 3.

20. Жмакин В. И. Митрополит Даниил и его сочинения. Приложения. М„ 1881.

21. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI — первой половины XVII века. Тексты. Л., 1986.

22. Зимин А. А. Повести XVI в. в сборнике Рогожского собрания // Записки отдела рукописей ГБЛ. Вып. 20. М., 1958.

23. Иван Федоров. Послесловие к Московскому Апостолу 1564 года // ПЛДР. Середина XVI века. М., 1985.

24. Из Измарагда // Домострой. СПб., 1994.

25. Из Троянской истории // ПЛДР. Конец XV — первая половина XVI века. М., 1984.

26. Инока Фомы слово похвальное // ПЛДР. Вторая пол. XV века. М., 1982.

27. Калайдович К., Строев П. Законы великого князя Иоанна Васильевича и Судебник царя и великого князя Иоанна Васильевича с дополнительными статьями. М., 1819.

28. Каппелер А. Малоизвестная немецкая «газета» об опричнине // Россия в IX — XX веках. Проблемы истории, историографии и источниковедения. М., 1999.

29. Каппелер А., Скрынников Р. Г. Забытый источник о России Ивана Грозного // Отечественная история. 1999. № 1.

30. Книга Правил св. Апостол, св. Соборов Вселенских и Поместных и св. Отец. Тр.-Серг. Лавра, 1992.

31. Корецкий В. И. Материалы по истории Земского собора 1575 г. и о по-ставлении Симеона Бекбулатовича «великим князем всея Руси» // АЕ за 1969 г. М., 1971.

32. Корецкий В. И. Соловецкий летописец конца XVI в. // Летописи и хроники. 1980 г. М., 1981.

33. Кунцевич Г. 3. Два рассказа о походах Ивана Васильевича Грозного на Казань в 1550 и 1552 годах // Отчеты о заседаниях общества любителей древней письменности в 1897 — 1898 гг. СПб., 1898.

34. Курбский А. М. История о великом князе Московском // ПЛДР. Вторая пол. XVI века. М., 1985.

35. Летописец Соловецкого монастыря. М., 1790.

36. Макарий (Веретенников). Поминальные синодики // Вышенский паломник. 1998. № 1 (6).

37. Макарий (Веретенников). Собор 1554 г. и его решения // Макарий (Веретенников). Московский митрополит Макарий и его время. М., 1996.

38. Макарьевский Стоглавник // Труды Новгородской ученой архивной комиссии. Вып. 1. Новгород, 1912.

39. Максим Грек. Сочинения. Казань, 1860.

40. Маржерет Ж. Состояние Российской империи и великого княжества Московии // Россия XV — XVII вв. глазами иностранцев. Л., 1986.

41. Материалы по истории СССР. Т. 2. М., 1955.

42. Моисеева Г. Н. Казанская история. М.; Л., 1954.

43. Московские соборы на еретиков XVI века в царствование Ивана Васильевича Грозного // ЧОИДР. 1847. № 3.

44. Насонов А. Н. Новые источники по истории Казанского «взятия» // АЕ за 1960 г. М., 1962.

45. Новгородские летописи. СПб., 1879.

46. Новикова О. Л. О второй редакции так называемого Соловецкого летописца // Книжные центры Древней Руси. Соловецкий монастырь. СПб., 2001.

47. О немощи, и о преставлении, и о погребении Макария митрополита всея Руси // Макарий (Веретенников). Святитель Макарий, митрополит Московский и всея Руси (1482 — 1563). М., 1996.

48. Описание путешествия в Москву Николая Варкоча, посла Римского императора, в 1593 году // Проезжая по Московии. М., 1991.

49. Опись архива Посольского приказа 1626 года. М., 1977.

50. Опись архива Посольского приказа 1673 г. М., 1990.

51. Павел Иовий. Книга о Московитском посольстве // Россия в первой половине XVI в.: взгляд из Европы. М., 1997.

52. Павлов А. С. Еще наказной список по Стоглаву // Записки императорского Новороссийского университета. Т. 9. Одесса, 1873.

53. Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Т. 10. СПб., 1871.

54. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Л., 1979.

55. Пересветов И. С. Большая челобитная // ПЛДР. Конец XV первая половина XVI века. М., 1984.

56. Писцовые книги города Казани 1565 — 1568 гг. и 1646 г. // Материалы по истории Татарской АССР. Л., 1932.

57. Поездка ганзейского посольства в Москву (1603 г.) // Сборник материалов по русской истории начала XVII века. СПб., 1896.

58. Повесть о взятии Царьграда турками // ПЛДР. Вторая пол. XV века. М., 1982.

59. Повесть о Петре и Февронии. Л., 1979.

60. Послание великому князю Василию Ивановичу о «Третьем Риме» // Си-ницына Н. В. Третий Рим. М., 1998.

61. Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе // РИЖ. Пг., 1922. Кн. 8.

62. Послание на Угру Вассиана Рыло // ПЛДР. Вторая пол. XV века. М., 1982.

63. Послания Ивана Грозного // ПЛДР. Вторая пол. XVI века. М., 1985.

64. Послания Иосифа Волоцкого. М.; Л., 1959.

65. Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI в. М., 1983.

66. Поучение Даниила, митрополита всея Руси // ПЛДР. Конец XV — первая половина XVI века. М., 1984.

67. Послания старца Артемия // РИБ. Т. 4. СПб., 1878.

68. Псковские летописи. Т. 1; 2. М., 1941 — 1955.

69. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. М., 2000.70. ПСРЛ. Т. 6. СПб., 1853.71. ПСРЛ. Т. 13. М., 1965.72. ПСРЛ. Т. 19. СПб., 1911.

70. ПСРЛ. Т. 21. Вторая половина тома. СПб., 1913.

71. ПСРЛ. Т. 22. Первая половина тома. СПб., 1911.

72. ПСРЛ. Т. 26. М.; Л., 1959.76. ПСРЛ. Т. 29. М., 1965.77. ПСРЛ. Т. 34. М., 1978.

73. Разрядная книга 1475 — 1598 гг. М., 1966.79. РИБ. Т. 6. СПб., 1880.

74. Розыск или список о богохульных строках и о сомнении св. честных икон дьяка Ивана Михайлова сына Висковатого // ЧОИДР. 1858. Кн. 2.

75. Русские акты Ревельского городского архива // РИБ. Т. 15. СПб., 1868.

76. Русский феодальный архив XIV — первой трети XVI вв. Вып. 4. М., 1988.

77. Сапожникова О. С. Слово на перенесение мощей митрополита Филиппа Сергия Шелонина // Книжные центры Древней Руси. Соловецкий монастырь. СПб., 2001.

78. Сборник П. Муханова. СПб., 1866.

79. Сборник РИО. Т. 59. СПб., 1887.

80. Сборник РИО. Т. 71. СПб., 1892.

81. СГГД. Ч. 1; 2. М., 1813, 1819.

82. Сказание о Дракуле // ПЛДР. Вторая пол. XV века. М., 1982.

83. Соборное Уложение 1649 года. Л., 1987.

84. Соловецкий патерик. М., 1991.

85. Стоглавый собор бывший в Москве при великом государе царе и великом князе Иване Васильевиче (в лето 7059). Лондон, 1860.92. «Стоглав». Изд. Д. Е. Кожанчикова. СПб., 1863.93. «Стоглав». Казань, 1862.94. «Стоглав» // РЗ. Т. 2. М., 1985.

86. Судебник 1550 г. //РЗ. Т. 2. М., 1985.

87. Судные списки Максима Грека и Исака Собаки. М., 1971.

88. Суды царя Соломона // Апокрифы Древней Руси. М., 1997.

89. Тысячная книга и Дворовая тетрадь 50-х гг. XVI в. М.; Л., 1950.

90. Федор Карпов. Послание митрополиту Даниилу // ПЛДР. Конец XV — первая половина XVI века. М., 1984.

91. Флетчер Дж. О государстве Русском // Проезжая по Московии. М., 1991.

92. Царские вопросы и соборные ответы о многоразличных церковных чи-нех («Стоглав»). М., 1890.

93. Шлихтинг А. Новое известие о России времени Ивана Грозного. Л., 1934.

94. Шмидт С. О. Продолжение Хронографа редакции 1512 г. // Исторический архив. Т. 7. М., 1951.

95. Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника. М., 1925.

96. Щербачев Ю. Н. Копенгагенские акты, относящиеся к русской истории //ЧОИДР. 1915. Кн. 4.

97. Щербачев Ю. Н. Русские акты Копенгагенского государственного архива. СПб., 1897.

98. Юстен П. Посольство в Московию 1569 — 1572 гг. СПб., 2000.1. Исследования

99. Абрамович Г. В. Князья Шуйские и Российский трон. Л., 1991.

100. Августин (Никитин). Миссионерская деятельность митрополита Макария (Новгородский период: 1526 — 1542) // Макариевские чтения. Вып. 4. Ч. 1. Можайск, 1996.

101. Алексеев А. И. Заметки о пересмотре эсхатологической концепции на Руси в конце XV века // Средневековое Православие от прихода до патриархата. Волгоград, 1997.

102. Алексеев А. И. Установление «общей памяти» при митрополите Мака-рии. Исторический экскурс: церковное поминовение умерших «напрасною» смертью // Макариевские чтения. Вып. 6. Можайск, 1998.

103. Алексеев А. И. Церковь и государство на Руси в XV — начале XVI вв. (ранний этап иосифлянства и нестяжательства): Автореф. канд. дис. СПб., 1998.

104. Алексеев А. И. Эсхатологический фактор в истории России и Западной Европы (к вопросу о типологических параллелях) // Империи нового времени: типология и эволюция. СПб., 1999.

105. Алексеев А. И. Под знаком конца времен. Очерки русской религиозности конца XIV — начала XVI вв. СПб., 2002.

106. Алексеев Ю. Г. Аграрная и социальная история Северо-восточной Руси XV — XVI вв. Переяславский уезд. М.; Л., 1966.

107. Алексеев Ю. Г. Освобождение Руси от ордынского ига. Л., 1989.

108. Алексеев Ю. Г. У кормила Российского государства. СПб., 1998.

109. Алыпиц Д. Н. Начало самодержавия в России. Л., 1988.

110. Амосов А. А. Лицевой летописный свод Ивана Грозного. Комплексное кодикологическое исследование. М., 1998.

111. Андреев H. Е. О «деле дьяка Висковатого» // Seminarium Kondakovianum. Вып. 5. Прага, 1932.

112. Барсов Н. Из неизданных памятников древней русской литературы. СПб., 1872.

113. Бахрушин С. В. Очерки по истории ремесла, торговли и городов Русского централизованного государства XVI — начала XVII вв. // Бахрушин С. В. Научные труды. Т. 1. М., 1952.

114. Бахрушин С. В. Иван Грозный // Бахрушин С. В. Научные труды. Т. 2. М., 1954.

115. Бахрушин С. В. «Избранная рада» Ивана Грозного // Бахрушин С. В. Научные труды. Т. 2. М., 1954.

116. Белов Е. А. Об историческом значении русского боярства до конца XVII в. //ЖМНП. 1886. Февраль.

117. Беляев И. Д. Стоглав и наказные списки Соборного Уложения 1551 г. // Православное обозрение. Т. 9. 1863.

118. Беляев И. Д. Земские соборы на Руси. М., 1902.

119. Беляев И. Д. Судьбы земщины и выборного начала на Руси. М., 1903.

120. Беляев И. В. Две выписки из летописного сборника // Архив исторических сведений, относящихся до России. Ч. 1. Отд. 6. М., 1850.

121. Беляев И. В. Об историческом значении деяний Московского собора 1551 г. // Русская беседа. Ч. 4. M., 1858.

122. Беляев И. В. О Стоглавом соборе против раскольников // ЧОЛДП. Ч. 2, 3. 1875.

123. Вернадский В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV веке. М.; Л., 1961.

124. Богатырев С. Н. Ближняя дума в третьей четверти XVI в. Ч. 1 // АЕ за 1992 г. М., 1994.

125. Богданов А. П. Перо и крест. М., 1990.

126. Бондаренко Э. О. Праздники христианской Руси. Калининград, 1993.

127. Борисов Н. С. Русская церковь в политической борьбе XIV — XV вв. М., 1986.

128. Борисов Н. В. Церковные деятели средневековой Руси XIII — XVII вв. М., 1988.

129. Бочкарев В. А. «Стоглав» и история Собора 1551 г. Историко-канонический очерк. Юхнов, 1906.

130. Буганов В. И., Богданов А. П. Бунтари и правдоискатели в Русской православной церкви. М., 1991.

131. Будовниц И. У. Русская публицистика XVI века. М.; JL, 1947.

132. Буланин Д. М. Даниил // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI вв. Ч. 1. Л., 1988.

133. Буланин Д. М. Стоглав // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI вв. Ч. 2. Л., 1989.

134. Буланин Д. М. Филипп П // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI в. Ч. 2. Л., 1989.

135. Бычков В. В. Русская средневековая эстетика. М., 1992.

136. Вальденберг В. Е. Древнерусские учения о пределах царской власти. Пг., 1916.

137. Варенцов В. А. Московские гости в Новгороде // Вопросы истории. 1982. №8.

138. Варенцов В. А. Привилегированное купечество Новгорода XVI — XVII вв. Вологда, 1989.

139. Варенцов В. А., Коваленко Г. М. В составе Московского государства. СПб., 1999.

140. Васенко П. Г. «Книга Степенная царского родословия» и ея значение в древнерусской письменности. СПб., 1904.

141. Вернадский Г. В. Московское царство. Т. 1. Тверь, М., 1997.

142. Веселовский С. Б. Монастырское землевладение в Московской Руси во второй половине XVI века // Исторические записки. 1941. № 10.

143. Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в северо-восточной Руси. Т. 1. М.; Л., 1947.

144. Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963.

145. Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969.

146. Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV — XVI вв. М., 1975.

147. Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Киев, 1909; Ростов-на-Дону, 1995.

148. Вилинский С. Г. Послания старца Артемия. Одесса, 1906.

149. Виппер Р. Ю. Иван Грозный. М.; Л., 1944; М., 1998.

150. Волкова Т. Ф., Евсеева И. А. Комментарии к казанской истории // ПЛДР. Середина XVI века. М„ 1985.

151. Гильденбранд Г. Отчеты о разысканиях, произведенных в Рижском и Ревельском архивах по части русской истории. СПб., 1877.

152. Гневушев А. М. Экономическое положение Великого Новгорода во второй половине XVI века // Сборник Новгородского общества любителей древности. Новгород, 1912.

153. Голикова Н. Б. Образование сословной корпорации гостей и ее состав в XVI веке// Архив русской истории. М., 1995. Вып. 6.

154. Голохвастов Д. П. и Леонид. Благовещенский иерей Сильвестр и его писания. М., 1874.

155. Голубинский Е. Е. История Русской церкви. Т. 2. Первая половина. М., 1900.

156. Голубинский Е. Е. История канонизации святых в Русской церкви. М., 1903.

157. Гольдберг А. Л., Дмитриева Р. П. Филофей // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI вв. Ч. 2. Л., 1989.

158. Горский А. В. Историческое описание Свято-Троицкой Сергиевой лавры //ЧОИДР. 1879. Кн. 2.

159. Граля И. Иван Михайлов Висковатый. Карьера государственного деятеля в России XVI века. М., 1994.

160. Греков Б. Д. Монастырское хозяйство XVI — XVII веков. Л., 1924.

161. Греков Б. Д. Очерки по истории хозяйства Новгородского Софийского дома XVI — XVII вв. // Греков Б. Д. Избранные труды. Т. 1. М., 1960.

162. Григорьев Г. Л. Кого боялся Иван Грозный. М., 1998.

163. Гробовский А. Н. Иван Грозный и Сильвестр. История одного мифа. Лондон, 1987.

164. Громогласов И. М. Новая попытка решить старый вопрос о происхождении «Стоглава». Рязань, 1905.

165. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. М., 1994.

166. Данилова Л. В. Очерки по истории землевладения и хозяйства в Новгородской земле в XIV — XV вв. М., 1955.

167. Дмитриева Р. П. Герман Полев // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI в. Ч. 1. Л., 1988.

168. Дмитриева Р. П. Житие Филиппа митрополита (Колычева) // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI в. Ч. 1. Л., 1988.

169. Дмитриева Р. П. Иоасаф (Скрипицын) // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI вв. Ч. 1. Л., 1988.

170. Дмитриева Р. П. Нифонт Кормилицын // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI вв. Ч. 2. Л., 1989.

171. Дмитриева Р. П. Иоасаф Скрипицын — книжник и библиофил XVI в. // Книжные центры Древней Руси XI — XVI вв. СПб., 1991.

172. Дмитриева Р. П. Иосифо-Волоколамский монастырь как центр книжности // Книжные центры Древней Руси. Иосифо-Волоколамский монастырь как центр книжности. Л., 1991.

173. Дорошенко В. В. Русские связи таллинского купца в 30-х годах XVI в. // Экономические связи Прибалтики с Россией. Рига, 1968.

174. Досифей. Географическое, историческое и статистическое описание Соловецкого монастыря. Ч. 3. М., 1853.

175. Дробленкова Н. Ф. Макарий // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV —XVI вв. Ч. 2. Л., 1989.

176. Дубакин Д. Влияние христианства на семейный быт русского общества в период времени до появления «Домостроя». СПб., 1880.

177. Дурново М. Д. Иерархия Всероссийской церкви от начала христианства в России до настоящего времени. Т. 3. М., 1898.

178. Дьяконов М. А. Власть Московских государей. Очерки из истории политических идей Древней Руси. СПб., 1889.

179. Евгений (Болховитинов). Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина Греко-Российской церкви. Т. 2. СПб., 1827.

180. Емченко Е. Б. Стоглав и задачи научной публикации памятника // АЕ за 1992 г. М., 1994.

181. Емченко Е. Б. Новое о Стоглаве (о результатах источниковедческого исследования рукописной традиции Стоглава в XVI — XVII вв.) // Макари-евские чтения. Вып. 2. Ч. 2. Можайск, 1994.

182. Емченко Е. Б. Происхождение текста Стоглава // Архив русской истории. Вып. 5. М., 1994.

183. Емченко Е. Б. Стоглав: Происхождение и рукописная традиция XVI — XVII вв. Автореф. канд. дис. М., 1995.

184. Емченко Е. Б. «Священство» и «царство» на Стоглавом соборе // Римско-константинопольское наследие на Руси: идея власти и политическая практика. М., 1995.

185. Емченко Е. Б. Стоглав. Исследование и текст. М., 2000.

186. Жданов И. Н. Материалы для истории Стоглавого собора // Жданов И. Н. Сочинения. Т. 1. СПб., 1904.

187. Жданов И. Н. Сочинения царя Ивана Васильевича // Жданов И. Н. Сочинения. Т. 1.СП6., 1904.

188. Жданов И. Н. Церковно-земский собор 1551 г. // Жданов И. Н. Сочинения. Т. 1.СП6., 1904.

189. Желобовский А. И. Семья по воззрениям русского народа, выраженным в пословицах и других произведениях народно-поэтического творчества. Воронеж, 1892.

190. Жмакин В. И. Митрополит Даниил и его сочинения. М., 1881.

191. Забелин И. Е. Женщина по понятиям старинных книжников // Опыты изучения русских древностей и истории. М., 1872.

192. Забелин И. Е. Женщина в допетровском обществе. СПб., 1901.

193. Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях. Новосибирск, 1992.

194. Загоскин Н. П. История права Московского государства. Т. 1. Казань, 1877.

195. Загоскин Н. П. Спутник по Казани. Казань, 1895.

196. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI — первой половины XVII века. Комментарии. JL, 1987.

197. Занков П. М. Старец Артемий, писатель XVI в. СПб., 1887.

198. Зарубин Н. Н. Библиотека Ивана Грозного. Л., 1982.

199. Заусцинский К. Макарий, митрополит всея России // ЖМНП. Октябрь — ноябрь. 1881.

200. Зелинский А. Н. Конструктивные принципы древнерусского календаря. М., 1996.

201. Зимин А. А. О политической доктрине Иосифа Волоцкого // ТОДРЛ. Т. 9. Л., 1953.

202. Зимин А. А. Матвей Башкин — вольнодумец XVI в. // Вопросы истории религии и атеизма. Т. 4. М., 1956.

203. Зимин А. А. И. С. Пересветов и его современники. Очерки русской общественно-политической мысли середины XVI в. М., 1958.

204. Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного. М., 1960.

205. Зимин А. А. Митрополит Филипп и опричнина // Вопросы истории религии и атеизма. Сб. 11. М., 1963.

206. Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964.

207. Зимин А. А. Иван Грозный и Симеон Бекбулатович в 1575 г. // Из истории Татарии. Сб. 4. Казань, 1970.

208. Зимин А. А. Россия на пороге нового времени. М., 1972.

209. Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV — XVI вв.). М., 1977.

210. Зимин А. А. Россия на рубеже XV — XVI столетий. М., 1982.

211. Зимин А. А. В канун грозных потрясений. М., 1986.

212. Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. М., 1988.

213. Зимин А. А. Витязь на распутье. Феодальная война в России XV в. М., 1991.

214. Зимин А. А., Хорошкевич A. JI. Россия времени Ивана Грозного. М., 1982.

215. Золотухина Н. М. Развитие русской средневековой политико-правовой мысли. М., 1985.

216. Иванов Н. Св. Филипп, митрополит Московский и всея Руси // ЖМП. 1957. Август.

217. Иловайский Д. И. Царская Русь. М., 1996.

218. Ильинский А. Г. Городское население Новгородской области в XVI веке // Историческое обозрение. Т. 9. СПб., 1897.

219. Иннокентий (Смирнов). Начертание церковной истории от библейских времен до XVII в. Т. 2. М., 1849.

220. Иоанн (Снычев). Самодержавие духа. Очерки русского самосознания. СПб., 1994.

221. Иосиф. Подробное оглавление Великих Четьих Миней Всероссийского митрополита Макария. М., 1892.

222. История СССР с древнейших времен. Т. 2. М., 1966.

223. Каган М. Д. Повесть о разгроме Новгорода Иваном Грозным // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI в. Ч. 2. Л., 1989.

224. Казакова Н. А. Нестяжательство и ереси // Вопросы научного атеизма. Вып. 25. М., 1980.

225. Казакова Н. А. О положении Новгорода в составе Русского государства в конце XV — первой половине XVI в. // Россия на путях централизации. М., 1982.

226. Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный: (Теоретические взгляды и литературная техника древнерусского писателя). М., 1998.

227. Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1989.

228. Карташев А. В. Очерки по истории Русской церкви. Т. 1. М., 1991.

229. Каптерев Н. Ф. Царь и церковные Московские соборы XVI — XVII столетий//Богословский вестник. Ноябрь. 1906.

230. Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 2. М., 1996.

231. Каштанов С. М. О внутренней политике Ивана Грозного в период «великого княжения» Симеона Бекбулатовича // Труды МГАИ. 1961. Т. 16.

232. Каштанов С. М. К изучению опричнины Ивана Грозного // История СССР. 1963. №2.

233. Каштанов С. М. Грамоты московского Симонова монастыря как источник для изучения вопроса об отмене тарханов в 1575/76 г. // Исследования по отечественному источниковедению. М.; Л., 1964.

234. Каштанов С. М. Социально-политическая история России конца XV — первой половины XVI вв. М., 1967.

235. Каштанов С. М. Финансовая проблема в период проведения Иваном Грозным политики «удела» // Исторические записки. 1968. Т. 82.

236. Каштанов С. М. Финансовая политика периода опричнины // Россия на путях централизации. М., 1982.

237. Каштанов С. М. Итоги финансовой политики в Русском государстве к середине XVI в. // История СССР. 1985. № 4.

238. Каштанов С. М. Финансы средневековой Руси. М., 1988.

239. Кемпфер Ф. Иван (IV) Грозный // Русские цари 1547 — 1917. Ростов -на-Дону, 1997.

240. Кистерев С. Н. Дело Аграфены Волынской и «Ответ» митрополита Ма-кария Ивану IV // АЕ за 1998 г. М., 1999.

241. Клибанов А. И. Реформационное движение в России в XIV — первой половине XVI вв. М., 1960.

242. Клибанов А. И. Духовная культура средневековой Руси. М., 1996.

243. Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI — XVII веков. М., 1980.

244. Клосс Б. М. Летописец начала царства // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI вв. Ч. 2. Л., 1989.

245. Клюг Э. Княжество Тверское (1247 — 1485 гг.). Тверь, 1994.

246. Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. Пг., 1919.

247. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1988.

248. Ключевский В. О. Курс русской истории // Ключевский В. О. Сочинения. Т.2.М., 1988.

249. Ключевский В. О. Состав представительства на Земских соборах Древней Руси // Ключевский В. О. Сочинения. Т. 7. М., 1990.

250. Книжные центры древней Руси. Иосифо-Волоколамский монастырь как центр книжности. Л., 1991.

251. Кобрин В. Б. Власть и собственность в средневековой Руси. М.» 1985.

252. Кобрин В. Б. Избранная рада или опричнина? // История Отечества: люди, идеи, решения. М., 1991.

253. Кобрин В. Б. Иван Грозный. СПб., 1992.

254. Кожинов В. В. Двуединый свет// Русская литература. 1995. № 1.

255. Колесов В. В. Домострой как памятник средневековой культуры // Домострой. СПб., 1994.

256. Колобков В. А. Историческая достоверность «Жития св. Филиппа» // История Православия в России: Люди, факты, источники. СПб., 1995.

257. Колобков В. А. Колычевская редакция «Жития св. Филиппа» (к датировке списка) // Средневековая Русь. СПб., 1995.

258. Колобков В. А. Противоречие в агиографическом тексте // Русская религиозность: проблемы изучения. СПб., 2000.

259. Колычева Е. И. Аграрный строй России XVI в. М., 1987.

260. Колычева Е. И. Православные монастыри второй половины XV — XVI века // Монашество и монастыри в России. XI — XX века: Исторические очерки. М., 2002.

261. Копанев А. И. История землевладения Белозерского края XV —1. XVI вв.М.; Л., 1951.

262. Копанев А. И., Маньков А. Г., Носов Н. Е. Очерки истории СССР конца XV — начала XVII вв. Л., 1957.

263. Корецкий В. И. Земский собор 1575 г. и поставление Симеона Бекбула-товича «великим князем всея Руси» // Исторический архив. 1959. № 2.

264. Корецкий В. И. Земский собор 1575 г. и частичное возрождение опричнины // Вопросы истории. 1967. № 5.

265. Корецкий В. И. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России во второй половине XVI в. М., 1970.

266. Корецкий В. И. История русского летописания второй половины XVI — начала XVII в. М., 1986.

267. Королюк В. Д. Ливонская война. М., 1954.

268. Костомаров Н. И. Старинные Земские соборы // Исторические монографии и исследования. Т. 19. СПб., 1887.

269. Костомаров Н. И. Личность царя Ивана Васильевича Грозного // Костомаров Н. И. Исторические монографии и исследования. М., 1990.

270. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Т. 1. М., 1990.

271. Костомаров Н. И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях. М., 1992.

272. Костомаров Н. И. Очерк торговли Московского государства в XVI и

273. XVII столетиях // Костомаров Н. И., Забелин И. Е. О жизни, быте и нравах русского народа. М., 1996.

274. Кром М. М. О некоторых спорных вопросах истории «боярского правления» (дворцовые перевороты и правительственный аппарат в 1538 — 1547 гг.) // Сословия и государственная власть в России XV — середины XIX вв. Ч. 1.М., 1994.

275. Кром M. M. Судьба регентского совета малолетнем Иване IV. Новые данные о внутриполитической борьбе конца 1533 — 1534 года // Отечественная история. 1996. № 5.

276. Кром M. М. «Мне сиротствующу, а царству вдовствующу»: Кризис власти и механизм принятия решений в период «боярского правления» (30 — 40 годы XVI в. // Российская монархия: вопросы истории и теории. Воронеж, 1998.

277. Кузьмин А. Г. Публицистика и общественная мысль // Очерки русской культуры XVI в. Ч. 2. М., 1977.

278. Кукушкина М. В. Книга в России XVI века. СПб., 1999.

279. Ш.Кунцевич Г. 3. Малоизвестные записки о Казанских походах 1550 и1552 гг. //ЖМНП. 1898. Июль.

280. Кунцевич Г. 3. История о Казанском царстве или Казанский летописец. СПб., 1905.

281. Кунцевич Г. 3. Челобитная иноков царю Ивану Васильевичу. СПб., 1912.

282. Курукин И. В. Заметки о «нестяжательстве» и «иосифлянстве» (историографическая традиция и источники) // Вопросы источниковедения и историографии истории СССР. Дооктябрьский период. М., 1981.

283. Курукин И. В. Сильвестр: политическая и культурная деятельность. Ав-тореф. канд. дис. М., 1983.

284. Лапин П. Собор как высший орган церковной власти (историко-канонический очерк). Казань, 1909.

285. Латкин В. Н. Земские соборы Древней Руси. СПб., 1885.

286. Латкин В. Н. Лекции по внешней истории русского права. СПб., 1888.

287. Латышева Г. Г. Публицистический источник по истории опричнины (к вопросу о датировании) // Вопросы историографии и источниковедения отечественной истории. М., 1974.

288. Лебедев Н. Макарий, митрополит Всероссийский. М., 1877.

289. Лебедев Н. Стоглавый собор 1551 г. (опыт изложения его внутренней истории). М., 1882.

290. Леонид. Жизнь св. Филиппа, митрополита Московского и всея России. М., 1861.

291. Лихачев Д. С. Литература «государственного устроения» (середина XVI века) // ПЛДР. Середина XVI века. М., 1985.

292. Лихачев Н. П. Дело о приезде в Москву Антонио Поссевино. СПб., 1903.

293. Лихницкий Н. Освященный собор в Москве XVI — XVII вв. // Христианское чтение. 1906. Февраль.

294. Лурье Я. С. Иосиф Волоцкий как публицист и общественный деятель // Послания Иосифа Волоцкого. М.; Л., 1959.

295. Лурье Я. С. Идеологическая борьба в русской публицистике в конце XV — начале XVI вв. М.; Л., 1960.

296. Лурье Я. С. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским в общественной мысли Древней Руси // Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Л., 1979.

297. Лурье Я. С. Русские современники Возрождения. Л., 1988.

298. Лурье Я. С. Вассиан Рыло // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI вв. Ч. 1. Л., 1988.

299. Лурье Я. С. Летопись Новгородская Дубровского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI в. Ч. 2. Л., 1989.

300. Лурье Я. С. Повесть о смерти Василия III // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI в. Ч. 2. Л., 1989.

301. Любименко И. И. Торговые сношения России с Англией и Голландией с 1553 по 1649 год//Известия АН СССР. 7 серия. Л., 1933. № 10.

302. Майков В. В. Книга писцовая по Новгороду Великому конца XVI в. СПб., 1911.

303. Макарий (Булгаков). История Русской церкви. Кн. 4. Ч. 1; 2. М., 1996.

304. Макарий (Веретенников). Московские соборы 1547 и 1549 гг. // Журнал Московской патриархии. 1979. № 12.

305. Макарий (Веретенников). Всероссийский митрополит Афанасий // Богословские труды. Сб. 25. М., 1984.

306. Макарий (Веретенников). Митрополит Московский Макарий и церков-но-литературная деятельность его времени // Тысячелетие крещения Руси. М., 1989.

307. Макарий (Веретенников). Митрополит Макарий и преп. Иосиф Волоц-кий // Церковь и время. 1992. № 3.

308. Макарий (Веретенников). Новые материалы о Всероссийском митрополите Макарии // Церковь и время. 1992. № 3.

309. Макарий (Веретенников). Новые материалы о Всероссийском митрополите Макарии // ТОДРЛ. Т. ХЬУ1. СПб., 1993.

310. Макарий (Веретенников). Начало церковного книгопечатания в Московской Руси // Книга в России. Из истории духовного просвещения. СПб., 1993.

311. Макарий (Веретенников). Грамота Иерусалимского патриарха Германа Новгородскому архиепископу Макарию // Иерусалим в русской культуре. М., 1994.

312. Макарий (Веретенников). Лужецкий архимандрит Макарий (1523 — 1526) //Макариевские чтения. Вып. 2. Ч. 1. Можайск, 1994.

313. Макарий (Веретенников). Святитель Макарий, митрополит Московский и Всея Руси // Макариевские чтения. Вып. 2. Ч. 1. Можайск, 1994.

314. Макарий (Веретенников). Всероссийский митрополит Макарий. Некоторые итоги и перспективы изучения // Макариевские чтения. Вып. 3. Ч. 1. Можайск, 1995.

315. Макарий (Веретенников). Всероссийский митрополит Макарий. Библиография: XVIII — XIX вв. // Макарий (Веретенников). Московский митрополит Макарий и его время. М., 1996.

316. Макарий (Веретенников). Всероссийский митрополит Макарий (библиография: 1902 — 1980 гг.) // Макариевские чтения. Вып. 4. Ч. 1. Можайск, 1996.

317. Макарий (Веретенников). Келарь Троице-Сергиевой обители — старец Адриан Ангелов // Макарий (Веретенников). Московский митрополит Макарий и его время. М., 1996.

318. Макарий (Веретенников). Святитель Макарий, митрополит Московский и всея Руси (1482 — 1563). М., 1996.

319. Макарий (Веретенников). Письменное наследие Всероссийского митрополита Макария // Макарий (Веретенников). Московский митрополит Макарий и его время. М., 1996.

320. Макарий (Веретенников). Стоглавый собор 1551 г. // Альфа и омега. № 1 (8). М., 1996.

321. Макарий (Веретенников). Хронология жизни и почитания Всероссийского митрополита Макария // Макариевские чтения. Вып. 4. Ч. 1. Можайск, 1996.

322. Макарий (Веретенников). Вехи жизни Всероссийского митрополита Антония //Макариевские чтения. Вып. 6. Можайск, 1998.

323. Макарий (Веретенников). Митрополит Макарий (библиография: 19811995) //Макариевские чтения. Вып. 5. Можайск, 1998.

324. Макарий (Веретенников). Иконы святителя Филиппа // Макариевские чтения. Вып. 5. Можайск, 1998.

325. Макарий (Веретенников). Митрополит Макарий (Библиография: 19962000)//Макариевские чтения. Вып. 8. Можайск, 2001.

326. Макарий (Веретенников). Митрополит Макарий и Московские государи (история взаимоотношений) // Макариевские чтения. Вып. 8. Можайск, 2001.

327. Макарий (Веретенников). Жизнь и труды святителя Макария, митрополита Московского и всея Руси. М., 2002.

328. Малинин В. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1904.

329. Маньков А. Г. Цены и их движение в Русском государстве XVI века. М.; Л., 1951.

330. Марасинова Jl. М. Торговля и средства передвижения // Очерки русской культуры XVI в. 4.1. М., 1977.

331. Миллер Д. Б. Коронация Ивана IV Московского // Макариевские чтения. Вып. 3. Ч. 1. Можайск, 1995.

332. Миртов П. Знаменитый древнерусский священник // Странник. 1903. Март — апрель.

333. Моисеева Г. Н. «Валаамская беседа» — памятник русской публицистики середины XVI в. М.; Л., 1958.

334. Моисеева Г. Н. Об идеологии «нестяжателей» // История СССР. 1961. №2.

335. Морозов С. А. К изучению источников Постниковского и Пискаревско-го летописцев // Летописи и хроники. М., 1984.

336. Морозова Л. Е. Сочинения новгородских авторов о «новом учении» Феодосия Косого // Церковь, общество и государство в феодальной России. М., 1990.

337. Надеждин А. Права и значение женщины в христианстве. СПб., 1873.

338. Назаров В. Д. К источниковедению Дворовой тетради // Россия на путях централизации. М., 1982.

339. Назаров В. Д. К истории Земского собора 1566 г. // Общественное сознание, книжность, литература периода феодализма. Новосибирск, 1990.

340. Назаров В. Д. К истории церковных соборов и идейно-политической борьбы в России первой половины XVI в. // Церковь, общество и государство в феодальной России. М., 1990.

341. Назаров В. Д. Государство, сословия и реформы середины XVI в. в России // Сословия и государственная власть XV — середины XIX вв. Ч. 2. М., 1994.

342. Найденова Л. П. Мир человека на Руси в XVI веке (по Домострою и памятникам права). Автореф. канд. дис. М., 1998.

343. Насонов А. Н. История русского летописания XI — начала XVIII вв. М., 1969.

344. Неберекутина Е. В. Поиски автора Степенной книги // От Нестора до Фонвизина. М., 1994.

345. Никанор (Бровкович). О перстосложении для кресного знамения и благословения. СПб., 1890.

346. Никитин А. JI. Сатанинская заутреня. М., 1995.

347. Никитин В. Великий игумен Соловецкого монастыря // ЖМП. 1983. №5.

348. Никитский А. И. История экономического быта Великого Новгорода. М., 1893.

349. Новицкая Т. Е., Семидеркин Н. А., Штамм С. И. Комментарии к «Стоглаву» // РЗ. Т. 2. М., 1985.

350. Носов Н. Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. Изыскания о земской реформе Ивана Грозного. Л., 1969.

351. Охотникова В. И. Летописи Псковские // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI в. Ч. 2. Л., 1989.

352. Очерки истории СССР конца XV — начала XVII вв. М., 1955.

353. Очерки русской культуры XVI в. Ч. 2. М., 1977.

354. Павленко Н. И. К истории Земских соборов XVI в. // Вопросы истории. 1968. №5.

355. Павлов А. П. Государев двор и политическая борьба в России при Борисе Годунове (1584 — 1605 гг.). СПб., 1992.

356. Павлов А. П. К изучению Дворовой тетради 50-х гг. XVI в. // Средневековая Русь. СПб., 1995.

357. Павлов А. П. Судьбы самодержавия и земства в России XVI в. // История России: народ и власть. СПб., 1997.

358. Павлов А. С. Исторический очерк секуляризации церковных земель в России. Ч. 1. Одесса, 1871.

359. Павлов А. С. Курс церковного права. Изд. Тр.-Серг. Лавры, 1903.

360. Первушин Н. В. Святой Филипп, митрополит Московский. Священство и царство в средневековой Руси // Вестник Русского христианского движения. 1979. № 130.

361. Писаревский Н. Значение Стоглавого собора в Русской церкви // Богословский вестник. 1895. № 6.

362. Платон (Левшин). Краткая Российская церковная история. Т. 2. М., 1829.

363. Платонов С. Ф. Боярская Дума — предшественница Сената // Платонов С. Ф. Статьи по русской истории (1883 — 1912). СПб., 1912.

364. Платонов С. Ф. Лекции по русской истории // Платонов С. Ф. Сочинения. Т. 1.СП6., 1993.

365. Платонов С. Ф. Иван Грозный // Платонов С. Ф. Сочинения. Т. 2. СПб., 1994.

366. Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве1. XVI —XVII вв. М., 1995.

367. Плигузов А. И. Вступление Вассиана Патрикеева в полемику о монастырских землях и творческая история «Собрания некоего старца» // Исследования по истории СССР дооктябрьского периода. М., 1987.

368. Плигузов А. И., Семенченко Г. В. Митрополит Даниил и вопрос о наследнике Василия III // Труды ГИМ. Вып. 71. М., 1989.

369. Подобедова О. И. Московская школа живописи при Иване IV. М., 1972.

370. Покровский И. Русские епархии в XVI — XIX вв., их открытие, состав и пределы. Т. 1. Казань, 1897.

371. Покровский М. Н. Очерки истории русской культуры. Ч. 2. М., 1923.

372. Покровский М. Н. Избранные произведения. Т. 1. М., 1966.

373. Покровский И. Н. Афанасий // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI вв. Ч. 1. Л., 1988.

374. Полосин И. И. Западная Европа и Московия в XVI веке // Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. М., 1925.

375. Полосин И. И. Социально-политическая история России XVI — начала1. XVII в.М., 1963.

376. Пономарев А. И. Памятники древнерусской церковно-учительной литературы. Вып. 4. Ч. 2. СПб., 1898.

377. Понырко Н. В. Фома // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI вв. Ч. 2. Л., 1989.

378. Пресняков А. Е. Завещание Василия III // Сборник статей по русской истории, посвященный С. Ф. Платонову. Пг., 1922.

379. Пресняков А. Е. Московское царство // Российские самодержцы. М., 1990.

380. Пронштейн А. П. Великий Новгород в XVI веке. Харьков, 1957.

381. Прохоров Г. М. Повесть о Митяе. Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. Л., 1978.

382. Пушкарев С. П. Обзор русской истории. М., 1991.

383. Пушкарева Н. Л. Женщина в русской семье (X — XX века) // Русские. М., 1997.

384. Пушкарева Н. Л. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X — начало XIX вв.). М., 1997.

385. Рижский М. Н. История переводов Библии в России. Новосибирск, 1978.

386. Рогов А. И. Школа и просвещение // Очерки русской культуры XVI в. Ч. 2. М., 1977.

387. Рогожин Н. М. Иван Михайлович Висковатый // «Око всей великой России». М., 1989.

388. Рождественский С. В. Служилое землевладение в Московском государстве XVI века. СПб., 1897.

389. Рожков Н. А. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики). Т. 4. Пг., 1923.

390. Розенкампф И. С. Обозрение Кормчей книги в ея историческом виде. М., 1829.

391. Романов Б. А. К вопросу о земельной политике «Избранной рады» // Исторические записки. 1951. № 38.

392. Русское православие: вехи истории. М., 1989.

393. Рыбаков Б. А. Стригольники. Русские гуманисты XIV столетия. М., 1993.

394. Рыбушкин М. Краткая история города Казани. Казань, 1842.

395. Савич А. А. Словецкая вотчина XV — XVII в. Пермь, 1927.

396. Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. М.; JI., 1950.

397. Сахаров А. М. Образование и развитие Российского государства в XIV1. XVII вв. М., 1969.

398. Сергеевич В. И. Вече и князь. Советники князя. СПб., 1900.

399. Сергеевич В. И. Лекции и исследования по истории русского права. СПб., 1910.

400. Сергий (Соколов). Московский благовещенский священник Сильвестр как государственный деятель // ЧОИДР. 1893. Кн. 1.

401. Середонин С. М. Сочинение Дж. Флетчера как исторический источник. СПб., 1891.

402. Синицына Н. В. Максим Грек в России. М., 1977.

403. Синицына Н. В. Нестяжательство и Русская православная церковь XIV

404. XVI вв. // Религии мира. М., 1983.

405. Синицына Н. В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV — XVI вв.). М., 1998.

406. Синицына Н. В. Типы монастырей и русский аскетический идеал (XV

407. XVI вв.) // Монашество и монастыри в России. XI — XX века: Исторические очерки. М., 2002.

408. Сиренов А. В. Степенная книга как исторический источник (редакции XVI — начала XVII вв.). Автореф. канд. дис. СПб., 2001.

409. Смирнов И. И. Иван Грозный. Л., 1944.

410. Смирнов И. И. Очерки политической истории Русского государства 3050.х гг. XVI в. М.; Л., 1958.

411. Скрынников Р. Г. Начало опричнины. Л., 1966.

412. Скрынников Р. Г. Опричный террор. Л., 1969.

413. Скрынников Р. Г. Россия после опричнины. Л., 1975.

414. Скрынников Р. Г. Иван Грозный. М., 1980.

415. Скрынников Р. Г. Россия накануне Смутного времени. М., 1980.

416. Скрынников Р. Г. Государство и церковь на Руси в XIV — XVI вв. Подвижники Русской церкви. Новосибирск, 1991.

417. Скрынников Р. Г. Царство террора. СПб., 1992.

418. Скрынников Р. Г. Третий Рим. СПб., 1994.

419. Скрынников Р. Г. Трагедия Новгорода. М., 1994.

420. Скрынников Р. Г. Крест и корона. Церковь и государство на Руси IX — XVII вв. СПб., 2000.

421. Словарь древнерусского языка (XI — XIV вв.). Т. 3. М., 1990.

422. Словарь русского языка XI — XVII вв. Вып. 6. М., 1979.

423. Словарь современного русского языка. Т. 5. М.; Д., 1956.

424. Слуховский М. И. Русская библиотека XVI — XVII вв. М., 1973.

425. Сметанина С. И. К вопросу о правительственной политике в отношении церковного землевладения в годы опричнины // История СССР. 1978. №3.

426. Соболевский А. И. Образованность в Московской Руси XV — XVII веков. СПб., 1892.

427. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. 3, 4. М., 1993, 1994.

428. Сперанский М. Н. История древней русской литературы. М., 1914.

429. Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. М., 1958.

430. Стефанович Дм. О Стоглаве. Его происхождение, редакции и состав. СПб., 1909.

431. Стогов Д. И. «Новгородское изменное дело» 1570 года // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Новгород, 1998.

432. Строев П. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви. СПб., 1877.

433. Сухотин JI. М. Иван Грозный до начала опричнины. Белград, 1940.

434. Сыроечковский В. Е. Гости — сурожане. М.; JI., 1935.

435. Творогов О. В. Хронограф Русский // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV — XVI вв. Ч. 2. Л., 1989.

436. Тихомиров JI. А. Монархическая государственность. Буэнос-Айрес, 1968.

437. Тихомиров М. Н. Россия в XVI столетии. М., 1962.

438. Тихомиров М. Н. Князь Юрий Иванович Дмитровский // Тихомиров М. Н. Российское государство XV — XVII вв. М., 1973.

439. Тихомиров М. Н. Монастырь-вотчинник XVI века // Тихомиров М. Н. Российское государство XV — XVII веков. М., 1973.

440. Тихомиров М. Н. Малоизвестные летописные памятники // Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979.

441. Тихомиров М. Н. Малоизвестные летописные памятники XVI в. // Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979.

442. Тихомиров П. И. Кафедра Новгородских святителей. Новгород, 1895.

443. Толстой Н. В. Рассказы по истории Русской церкви. Изд. Валаамского монастыря, 1991.

444. Толстой Ю. Первые сорок лет сношений между Россиею и Англиею. СПб., 1875.

445. Торке X. Й. Так называемые Земские соборы в России // Вопросы истории. 1991. № 11.

446. Успенский Б. А. Царь и патриарх. М., 1998.

447. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1986.

448. Федотов Г. П. Святой Филипп митрополит Московский. М., 1991.

449. Филарет (Гумилевский). История Русской церкви. Период 3. М., 1888.

450. Филюшкин А. И. Бунт и пожар 1547 года: Сильвестр или Макарий? // Нестор. Вып. 2. Воронеж, 1993.

451. Филюшкин А. И. Состав правящих кругов Русского государства в середине XVI в. и проблема изучения «Избранной рады». Автореф. канд. дис. Воронеж, 1995.

452. Филюшкин А. И. Термины «царь» и «царство» на Руси // Вопросы истории. 1997. №8.

453. Филюшкин А. И. История одной мистификации: Иван Грозный и «Избранная рада». М., 1998.

454. Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991.

455. Флоря Б. Н. Война между Россией и Речью Посполитой на заключительном этапе Ливонской войны и внутренняя политика правительства Ивана IV // Вопросы историографии и источниковедения славяногерманских отношений. М., 1973.

456. Флоря Б. Н. Привилегированное купечество и городская община в Русском государстве //История СССР. 1977. № 5.

457. Флоря Б. Н. Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI — начале XVII в. М., 1978.

458. Флоря Б. Н. Отношения государства и церкви у восточных и западных славян. М., 1992.

459. Флоря Б. Н. Иван Грозный. М„ 1999.

460. Форстен Г. В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях. Т. 1. СПб., 1893.

461. Хельманн М. Иван IV Грозный. Москва на пороге нового времени // Российские самодержцы. Ростов на - Дону, 1998.

462. Хорошев А. С. Политическая история русской канонизации XI — XVI вв. М., 1986.

463. Хорошкевич А. Л. Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и Западной Европой в XIV — XV веках. М., 1963.

464. Хорошкевич А. Л. Еще одна теория происхождения опричнины Ивана Грозного // Спорные вопросы отечественной истории XI — XVII веков. Ч. 2. М., 1990.

465. Хорошкевич А. Л. Митрополит Афанасий и царь Иван Грозный // Сборник памяти Я. С. Лурье. СПб., 1997.

466. Цветаев Д. Литературная борьба с протестантством в Московском государстве. М., 1887.

467. Цветаев Д. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. М., 1890.

468. Церковь в истории России. М., 1967.

469. Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI — XVII вв. М., 1978.

470. Черкасова М. С. Землевладение Троице-Сергиева монастыря в XV — XVI вв. М., 1996.

471. Чичерин Б. Н. О народном представительстве. М., 1866.

472. Чичуров И. С. Политическая идеология средневековья. Византия и Русь. М., 1990.

473. Шапошник В. В. Митрополит Макарий и Сильвестр: союзники или враги? // Макариевские чтения. Вып. 3. Ч. 1. Можайск, 1995.

474. Шапошник В. В. Митрополит Макарий как политический деятель в исторической литературе // Макариевские чтения. Вып. 3. 4.1. Можайск, 1995.

475. Шапошник В. В. Церковь и государство на пути к Стоглавому собору (1547 1550 гг.) // Россия в X — XVIII вв. Проблемы истории и источниковедения. М., 1995.

476. Шапошник В. В. К вопросу о позднем «нестяжательстве» (конец 40 — начало 50-х гг. XVI в.) // Религия и Церковь в культурно-историческом развитии русского Севера. Киров, 1996.

477. Шапошник В. В. Митрополит Макарий, князья Глинские и Московское восстание 1547 г. // Макариевские чтения. Вып. 4. Ч. I. Можайск, 1996.

478. Шапошник В. В. Об источниках первых «царских» вопросов (5-я глава «Стоглава») // Источниковедение и компаративный метод в гуманитарном знании. М., 1996.

479. Шапошник В. В. О причинах поставления Новгородского архиепископа Макария митрополитом в 1542 г. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Новгород, 1996.

480. Шапошник В. В. Подготовка Стоглавого собора // Макариевские чтения. Вып. 4. Ч. 1. Можайск, 1996.

481. Шапошник В. В. Стоглавый собор об иконах и иконописцах // Макариевские чтения. Вып. 4. Ч. 1. Можайск, 1996.

482. Шапошник В. В. Деятельность митрополита Макария и церковно-политические события в России 40-х — 50-х гг. XVI в. Автореф. канд. дис. СПб., 1998.

483. Шапошник В. В. Историография Стоглавого собора (1920 — 1990-е гг.) // Макариевские чтения. Вып. 6. Можайск, 1998.

484. Шапошник В. В. К вопросу о переписке между митрополитом Макари-ем и царем Иваном IV во время Казанского похода 1552 г. // Макариевские чтения. Вып. 5. Можайск, 1998.

485. Шапошник В. В. К вопросу о церковных соборах 50-х гг. XVI в. «Дела» Башкина, Артемия и Висковатого // Клио. СПб., 1998. № 2 (5).

486. Шапошник В. В. Новгородский архиепископ Феодосий и Стоглавый собор // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Новгород, 1998.

487. Шапошник В. В. Ситуация в руководстве Русского государства перед Стоглавым собором //Макариевские чтения. Вып. 5. Можайск, 1998.

488. Шапошник В. В. Составление «Стоглава» и доведение решений Собора до населения // Проблема человека: гуманитарные аспекты. Ч. 2. СПб., 1998.

489. Шапошник В. В. Ход Стоглавого собора // Макариевские чтения. Вып. 6. Можайск, 1998.

490. Шапошник В. В. К вопросу об «Избранной раде» Ивана Грозного // Клио. СПб., 1999. № 1 (7).

491. Шапошник В. В. О взаимоотношениях церковной и светской власти в России середины XVI в. (по «Стоглаву») // Империи нового времени: типология и эволюция. СПб., 1999.

492. Шапошник В. В. Религиозно-психологические основания действий Ивана Грозного // Историческая психология и ментальность. СПб., 1999.

493. Шапошник В. В. Митрополит Афанасий и опричнина // Исследования по русской истории. СПб.; Ижевск, 2001.

494. Шатагин Н. И. Русское государство в первой половине XVI в. Свердловск, 1941.

495. Шмидт С. О. Правительственная деятельность А. Ф. Адашева и Восточная политика Русского государства в середине XVI в. Автореф. канд. дис. М., 1949.

496. Шмидт С. О. К истории соборов XVI в. // Исторические записки. Т. 76. 1965.

497. Шмидт С. О. Становление российского самодержавства. М., 1973.

498. Шмидт С. О. Митрополит Макарий и государственные преобразования в России в середине XVI в. // Тысячелетие крещения Руси. М., 1989.

499. Шмидт С. О. А. Ф. Адашев и Ливонская война // Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. М., 1999.

500. Шмидт С. О. Вопросы истории России XVI века в советской исторической литературе 1950-х — начала 1960-х гг. // Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. М., 1999.

501. Шмидт С. О. К изучению «Истории» князя Курбского (о поучении попа Сильвестра) // Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. М., 1999.

502. Шмидт С. О. Митрополит Макарий и правительственная деятельность его времени // Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. М., 1999.

503. Шмидт С. О. Правительственная деятельность А. Ф. Адашева // Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. М., 1999.

504. Шпаков А. Я. Стоглав (к вопросу об официальном происхождении этого памятника) // Сборник статей по истории права в честь М. Ф. Владимирского-Буданова. Киев, 1904.

505. Этимологический словарь русского языка под ред. И. М. Шанского. Т. 2. Вып. 7. М., 1986.

506. Юрганов А. Л. Старицкий мятеж // Вопросы истории. 1985. № 2.

507. Юрганов А. Л. Политическая борьба в 30-е годы XVI века // История СССР. 1988. №2.

508. Юрганов А. Л. О дате написания завещания Ивана Грозного // Отечественная история. 1993. № 6.

509. Юрганов А. Л. Категории русской средневековой культуры. М., 1998.

510. Яницкий Н. Экономический кризис в Новгородской области XVI века (по писцовым книгам). Киев, 1915.

511. Янов А. Л. Тень Грозного царя. М., 1997.

512. Янов А. Л. Россия: У истоков трагедии. 1462 — 1584. М., 2001.

513. Яхонтов И. Жития святых северорусских подвижников Поморского края как исторический источник. Казань, 1881.1. ААЭ1. АЕ1. ГБЛ1. ГИМ1. ДАИ1. ДДГжмнпжмп1. ПЛДР1. ПСРЛ1. РЗ1. РИБ1. РИЖ1. РИО1. РЫБ ОР1. РФА1. СГГД1. ТОДРЛ1. ЧОИДР1. ЧОЛДП