Дискурсивное пространство русского лирикопрозаического текста

Озерова, Елена Григорьевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Дискурсивное пространство русского лирикопрозаического текста

Год: 2012
Автор научной работы: Озерова, Елена Григорьевна
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Белгород
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Дискурсивное пространство русского лирикопрозаического текста'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Дискурсивное пространство русского лирикопрозаического текста"

Озерова Елена Григорьевна

На правах рукописи

ДИСКУРСИВНОЕ ПРОСТРАНСТВО РУССКОГО ЛИРИКОПРОЗАИЧЕСКОГО ТЕКСТА

10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

о 4 ОКТ 2012

Белгород - 2012

005052438

Работа выполнена в Федеральном государственном автономном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Белгородский государственный национальный исследовательский университет» (НИУ «БелГУ»)

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

Алефиренко Николай Федорович,

заслуженный деятель науки РФ, доктор филологических наук, профессор, ФГАОУ ВПО «Белгородский государственный национальный исследовательский университет», профессор кафедры русского языка и методики преподавания Шаклеин Виктор Михайлович, доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Российский университет дружбы народов», заведующий кафедрой русского языка и методики его преподавания Ефремов Валерий Анатольевич, доктор филологических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Российский педагогический университет им. А.И. Герцена», профессор кафедры русского языка Казак Мария Юрьевна, доктор филологических наук, доцент, ФГАОУ ВПО «Белгородский государственный национальный исследовательский университет», профессор кафедры журналистики

ГОУ ВПО «Московский государственный областной университет»

Защита состоится «01» ноября 2012 г. в «12.00» часов на заседании диссертационного совета Д 212.015.03 по присуждению учёной степени доктора филологических наук в Белгородском государственном национальном исследовательском университете по адресу: 308015, г. Белгород, ул. Победы, 85, корп. 17, Зал диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Белгородского государственного национального исследовательского университета.

Автореферат разослан «_» сентября 2012 г.

Учёный секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук, доцент

Е.А. Огнева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Как новое направление в изучении художественного текста когнитивная поэтика стремительно расширяет исследовательское пространство, в котором, однако, лирикопрозаический текст до сих пор остаётся практически не изученным феноменом словесно-художественной культуры. Своеобразие лирикопрозаических текстов заключается в особом духовно-чувственном мышлении на грани поэтического нарратива и художественного философствования о смысле и ценности жизни, панорамной репрезентации действительности через преломление Я-пространства и культурно-исторической действительности. В дискурсе лирикопрозаического текста эти категории настолько имплицитны, скрыты в лабиринтах образной речи, что для их экспликации требуется такой методологический подход и такой исследовательский инструментарий, который бы мог служить средством этнокультурологического моделирования дискурсивного пространства русской лирической прозы.

Актуальность исследования дискурсивного пространства лирикопрозаического текста обусловлена логикой развития современной когнитивной лингвопоэтики, подготовившей условия для исследования коннотативно-смыслового содержания имплицитных категорий лирической прозы в свете двух взаимосвязанных парадигм современной лингвистики: когнитивно-дискурсивной и лингвокультурной. Иными словами, актуальность настоящего исследования обусловливается (1) необходимостью когнитивно-прагматического моделирования русского лирикопрозаического текста; (2) возможностью исследовать коннотативно-смысловое содержание лирикопрозаического текста, (3) определением векторов дискурсивно-смысловой организации и этнокультурных констант русского лирикопрозаического текста; (4) значимостью выявления интертекстуальных связей русского лирикопрозаического текста.

Общетеоретическая цель исследования - анализ дискурсивного пространства лирикопрозаического текста как когнитивного, коммуникативного и культурного явления словесного творчества.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1) выявить дискурсообразующие факторы лирикопрозаического текста;

2) исследовать протодискурсивные истоки лингвокреативного порождения текста лирической прозы;

3) разработать принципы моделирования когнитивно-коннотативного пространства лирикопрозаического дискурса;

4) с позиций современной когнитивной лингвопоэтики раскрыть своеобразие смыслового содержания лирикопрозаического текста как интеллектуально-эмотивной амальгамы многоканальной информации;

5) определить характер культурно значимых смыслов русского лирикопрозаического текста;

6) раскрыть роль знаков вторичной номинации поэтической фраземики в формировании когнитивно-коннотативной семантики русского лирикопрозаического текста;

7) исследовать закономерности текстопорождения - продукта дискурсии лирикопрозаического текста;

8) определить когнитивно-прагматическую значимость русского православного сознания для формирования дискурсивного пространства русского лирикопрозаического текста;

9) показать конструктивную роль интертекстуальных связей в структурировании русского лирикопрозаического текста.

Объект изучения - лирикопрозаические тексты русских писателей XIX - начала XXI вв.

Предметом исследования является дискурсивное пространство лирикопрозаического текста, рассматриваемое в когнитивном, коммуникативном и лингвокультурологическом аспектах.

Гипотеза исследования состоит в предположении, что дискурсивное пространство русского лирикопрозаического текста представляет сложную когнитивно-коннотативную систему, антропоцентричность которой определяется эготопом, запечатлевающим мир в ментальных и ценностно-смысловых категориях культуры, представляющих собой синергетику культурной памяти, чувственного восприятия переживаемых дискурсивно значимых событий. Надо полагать, эготоп является той лингвокультурной категорией, благодаря которой осуществляется взаимодействие поэтических образов языкового сознания с действительностью, воплощается в лирикопрозаическую материю текста чувственное восприятие морально-этических архетипов народной культуры.

Материалом исследования послужили лирикопрозаические тексты произведений русской прозы XIX - начала XXI вв. В.И. Белова, И.А. Бунина, Н.В. Гоголя, Е.Г. Гуро, Б.П. Екимова, Е.И. Замятина, Г.В. Иванова, В.Н. Крупина, Н.С. Лескова, П.И. Мельникова-Печерского, Б.Л. Пастернака, К.Г. Паустовского, М.М. Пришвина, В.Г. Распутина, В.А. Солоухина, И.С. Тургенева, А.П. Чехова, И.С. Шмелёва, В.М. Шукшина. Общий объём исследованных произведений составляет около 20 ООО страниц.

Теоретической основой исследования послужили работы отечественных и зарубежных лингвистов, раскрывающие актуальные вопросы теории дискурса (Н.Ф. Алефиренко, Н.Д. Арутюнова, H.H. Болдырев, Ж. Гийом, В.З. Демьянков, Т.А. ван Дейк, В.И. Карасик, A.A. Кибрик, Е.С. Кубрякова, М.Л. Макаров, Д. Мальдидье, Г.Н. Манаенко, A.B. Олянич, О.Г. Ревзина, К.Ф. Седов, Ю.С. Степанов и др.); функциональной семантики и коннотации (Н.Ф. Алефиренко, O.A. Алимурадов, Ю.Д. Апресян, И.В. Арнольд, Н.Д. Арутюнова, Е.А. Баженова, Г.И. Богин, О.И. Быкова, А. Вежбицкая, В.И. Говердовский, Т.А. ван Дейк, О.С. Иссерс, Ю.М. Лотман, Е.В. Падучева, З.Д. Попова, A.A. Потебня, В.Н. Телия, В.И. Шаховский и др.); лингвокультурологии и межкультурной коммуникации (Н.Ф. Алефиренко, С.Г. Воркачев,

B.B. Красных, O.A. Леонтович, Д.С. Лихачев, В.А. Маслова, Г.Г. Почепцов, Г.Г. Слышкин, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия, С.Г. Тер-Минасова, В.Н. Топоров, Н.В. Уфимцева, В.М. Шаклеин, А.Д. Шмелёв и др.).

Антропоцентрическая направленность лингвокогнитивной

методологии и поставленные в диссертации задачи предопределили характер сопряжения традиционных и авторского методов исследования. Разработанный нами метод когнитивно-герменевтического анализа лирикопрозаического текста включает в себя интерпретацию внешнего (историко-культурного) и внутреннего контекстов (традиционного контекстуального анализа). Данный метод предназначен для интерпретации имплицитного содержания лирикопрозаического текста. Метод компонентного анализа позволяет на фоне семантической структуры языковых единиц определить диапазон их смысловых вариаций. Метод кластерного анализа способствует установлению закономерностей смысловой реализации коннотативного содержания лирикопрозаического текста на фоне его изначального денотативного содержания и позволяет выявить векторы вербализации художественного концепта.

Для когнитивно-прагматического исследования лирикопрозаического текста применяются (при соответствующей адаптации) также ранее разработанные в лингвистической текстологии два взаимосвязанных метода анализа художественного произведения - лингвостилистический и лингвопоэтический. Лингвостилистический метод анализа художественного текста направлен на разграничение собственно смыслового содержания языковых единиц и тех эмоционально-окрашенных, экспрессивно-оценочных значений, которые на них наслаиваются. Лингвостилистический метод позволяет рассматривать анализируемое слово с точки зрения его коммуникативных свойств и коммуникативно-прагматической значимости в целостно-смысловом содержании всего лирикопрозаического текста, выявлять авторские приемы «магического» превращения слов безобразного языка в фигуральные средства создания лирической прозы. Такой анализ представляет собой первый этап исследования, который, разумеется, ещё не обеспечивает познания всей глубины дискурсивных стимулов порождения лирикопрозаического текста. Когнитивная же лингвопоэтика стремится (а) постичь образно-смысловые истоки идейно-эстетического замысла автора, (б) раскрыть когнитивно-прагматический подтекст произведения, его имплицитное содержание. Первая цель достигается как раз с помощью методики лингвопоэтического анализа. Вторая предполагает использование особой методики когнитивно-герменевтического анализа

лирикопрозаического текста.

методика наряду с анализом фактического речевого материала обращена к интроспекции исследователя, его научной интуиции, а также раскрытию авторского языкового чутья и особенностей внутреннего восприятия лирикопрозаического текста читателем.

Названные методики позволяют исследовать лирикопрозаический текст на двух уровнях: денотативно-семантическом и метасемиотическом. Анализ на денотативно-семантическом уровне служит своего рода подготовкой к собственно лингвистическому исследованию лирикопрозаического текста. На данном этапе главное внимание уделяется денотации неоднозначных номинативных языковых единиц. Метасемиотический уровень анализа нацелен на исследование коннотативной семантики, приобретаемой словами и словосочетаниями в контексте художественного целого. Всё внимание на этом уровне подчинено пониманию символического смысла слов, стилистическим средствам художественной речи, её архитектонике, кластерной организации лирикопрозаического текста. Разрабатываемой теории служит предлагаемый нами когнитивно-герменевтический метод, предназначенный для (а) проникновения в глубинные ярусы авторского замысла, (б) выявления и осмысления основной идеи исследуемого текста, (в) тезаурусного раскрытия его имплицитного когнитивно-прагматического содержания.

Научная новизна исследования определяется несколькими параметрами: во-первых, попыткой разработать теоретические основы новой субпарадигмы - когнитивной лингвопоэтики, во-вторых, внедрением в исследовательскую практику когнитивно-герменевтического метода.

действительности; соотнесения действительности с «Я-личностью»; создания определенных эго-смыслов, эго-воспоминаний, эго-оценок, описания его специфических свойств. 2. Предлагаемая модель когнитивно-коннотативного пространства лирикопрозаического текста выстраивается на принципах а) апперцептивной номинации; б) дискурсивно-апперцептивной интерпретации внутренней речи; в) протодискурсивной интерпретации внутренней речи; г) эгоцентрической интерпретации. 3. Впервые описывается функционирование в дискурсе лирикопрозаического текста внутренней речи. 4. Эксплицируется скрытый механизм культурной памяти, состоящей из этнокультурных энграмм в их семантическом и ценностном аспектах. 5. Впервые лирикопрозаические тексты рассматриваются как

поэтические рефлексемы, для которых кластерная интертекстуальность является системной когнитивно-коннотативной категорией. В центре описания диссертационного исследования находится такой новый феномен когнитивной лингвопоэтики, как концепт-интегратив, под которым понимается целостная когнитивная структура, конституируемая языковыми и параязыковыми образными средствами, репрезентирующими ценностно-смысловые контексты - так называемые э к ф о р и и. При восприятии лирикопрозаического текста экфория служит средством оживления воспоминаний, ранее запечатленных в памяти образов.

Теоретическая значимость исследования обусловлена необходимостью рассмотрения дискурсивного когнитивно-коннотативного пространства лирикопрозаического текста, оказывающего стимулирующее влияние на дальнейшее развитие концепции когнитивной лингвопоэтики, расширяющего тезаурус современных когнитивных исследований. Теоретически значимо создание когнитивно-коннотативной методологии исследования лирикопрозаического текста, ориентирующейся на приоритеты культурно-познавательного и герменевтического характера. Данный подход обусловливает возникновение нового ответвления в общей теории лингвокогнитивных исследований - когнитивной лингвопоэтики лирикопрозаических текстов, в центре внимания которой находится проблема их речежанровой природы.

1 Потебня, A.A. Эстетика и поэтика / A.A. Потебня. - М.: Наука, 1976. - С. 373.

кристалл, через который анализируется жизнь. Своеобразием жанра русской лирической прозы является репрезентация системы культурных, православных и социально-психологических принципов поведения человека, социализированного в русской культуре. Речевой жанр - это когнитивно-поэтический кристалл, благодаря которому прозаический лиризм создаётся особыми нарративными средствами. Таковыми, прежде всего, являются: (а) обращение к смыслу человеческих чувств и переживаний (И.С. Тургенев, И.А. Бунин, А.И. Куприн, Н.С. Лесков, В.Н. Крупин), (б) лирическое описание природных явлений (М.М. Пришвин, К.Г. Паустовский), (в) повествование от первого лица (И.С. Тургенев, И.А. Бунин, И.С. Шмелёв, В.Н. Крупин), (г) воспоминание о детстве (И.А. Бунин, А.П. Чехов, И.С. Шмелёв, В.Н. Крупин). Лирикопрозаический речевой жанр представлен синтезом ассоциативно-чувственных поэтических рефлексем, осуществляющих его объединение и взаимодействие с другими речевыми жанрами, такими как автобиография, воспоминание, исповедь, притча, житие. Этнокультурно ориентированная память является когнитивной доминантой речевого жанра лирической прозы. В связи с этим уместно напомнить, что ещё М.М. Бахтин соединял сущность речевого жанра с категорией «творческой памяти»2. Выявленная нами специфика лирикопрозаических текстов, представляющих данный речевой жанр, указывает на ещё один его категориальный признак - речевое поведение. Особая стратегия речевого поведения объясняется присущими данному речевому жанру механизмами интерпретации действительности эготопом, порождает выбор тех индивидуально-авторских языковых средств, с помощью которых выстраивается вся архитектоника лирикопрозаического текста. Взаимодействие речевого жанра и культуры базируется на диалогической природе и стилевой маркированности, поэтому речежанровая сущность лирикопрозаических текстов имеет бинарную природу: с одной стороны, это (а) продукт дискурсивной деятельности; с другой - (б) продукт историко-культурной обусловленности дискурса. В целом (как речежанровый и словесно-творческий феномен) лирическую прозу следует рассматривать как художественно-стилистическую разновидность словесного искусства, совмещающую в себе характерные черты прозы и поэзии. Достаточно точно её характеризуют часто используемые исследователями определения. Ср.: у В.М. Жирмунского - «поэтическая» или «чисто эстетическая», у Ю.Н. Тынянова - «поэтизированная», у H.A. Кожевниковой -«неклассическая», «лирическая», «ритмизованная» и др.

2 Бахтин, М.М. Жанровая и сюжетно-композиционная особенности произведений Достоевского / М.М. Бахтин // Проблемы поэтики Достоевского. - М.: Советская Россия, 1979. - С. 122.

субъективной коннотации, вызванной переживанием явлений жизни. В то же время лирическая проза - разновидность прозы: произведение любого прозаического жанра, эмоционально насыщенное, пронизанное авторским чувством. Милый мой дом, берёза моя, которая всегда узнавала меня и сейчас тихо и ласково своими ветвями со свежими листьями касается моих щёк. Все съёжилось и уменьшилось <...>. Но они есть в памяти, и так ощутимо, что я вслед за Аристотелем готов сказать, что идея предмета более живуча, чем сам предмет. Чувства определяют поступки и формируют память. А память - может быть, главная составляющая души (Крупин. Событие, вписанное в вечность).

Вне всякого сомнения, лирикопрозаический текст - продукт дискурсивной деятельности: произведение лирикопрозаического жанра, пронизанное чувственным авторским восприятием жизни. Такая проза «проникает в святая святых человеческой души, личности, занятой не только заботами сегодняшнего дня, но и думами о прошлом и будущем, о важном и значительном. В лирической прозе действительность, правильно воспринятая человеческим сознанием, становится поэзией, которая одновременно является и «первородной прозой» (Д.С.Лихачёв). По своей семиотической природе лирикопрозаическое слово способно оценочно отображать всё, к чему обращается мысль писателя, - это «слово с проявленной ценностью» (Л.Я. Гинзбург). Дискурс лирикопрозаического текста моделируется достаточно масштабно: через языковую деятельность, память, восприятие и ментальную природу мышления субъекта. Дискурсивное пространство русского лирикопрозаического текста представляет собой нелинейную систему прозаических текстов, речевой жанр которых характеризуется субъективным рсчемыслительным отображением действительности в его авторском чувственно-ассоциативном восприятии.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его результатов в практическом анализе текстов лирической прозы в научно- и учебно-исследовательской деятельности. Материалы исследования могут быть использованы в базовых и специальных курсах на филологических факультетах, в пособиях по стилистике и лингвистической поэтике. Практически значимым представляется использование результатов исследования в вузовской практике при проведении концептуального и лингвистического анализа текста.

Положения, выносимые на защиту:

1. Лирикопрозаический дискурс представляет собой сложную ткань когнитивно-прагматического восприятия коммуникативного события, которое передаётся с помощью взаимного переключения субъективного и объективного планов нарратива, воскрешающих в памяти чувственные переживания в виде лирически оформленного авторского модуса. Дискурс лирикопрозаического текста является речемыслительной средой зарождения и развития уникального феномена человеческого духа, создаваемого путём взаимодействия в языковом сознании языка, культуры и эготопа. Причём в этой триаде эготоп является центральной креативной константой всей

архитектоники лирикопрозаического дискурса, постоянно активизируемой процессами динамического обновления и возбуждения имплицитных жизнесмыслов в языковом сознании автора и читателя.

2. Когнитивно-смысловое содержание лирикопрозаического текста представлено многоуровневой структурой, которая обусловлена рядом экстралингвистических факторов, вариацией и интерпретацией смыслов, составляющих целостную лингвопрозаическую структуру текста. Когнитивно-смысловое пространство лирикопрозаического текста отражает субъективную действительность и эксплицируется в ходе её познания в процессах апперцептивной номинации, обозначающей вторично воспринимаемые художественные концепты (субъективные обыденные понятия и представления, чувственные впечатления) - базовые смысловые элементы содержания лирикопрозаического текста.

3. Коннотативно-смысловое содержание лирикопрозаического дискурса представляет системно организованную совокупность коннотативных смыслов, отражающих результаты речемыслительной деятельности автора и читателя. Коннотативно-смысловым остовом русской лирической прозы, как правило, выступает культурно-ценностное восприятие православных праздников - основных репрезентантов русской духовно-православной культуры, которые, собственно, и формируют чувственно-ассоциативный и эмотивный спектр авторского нарратива, обогащают концептосферу русского лирикопрозаического текста глубинными коннотативными и имплицитными смыслами.

4. Текст лирической прозы - особый продукт дискурсивной деятельности лирикопрозаического характера, своеобразие которого обусловливается особым способом художественной репрезентации действительности. Преломляясь в эготопе и ассимилируя соответствующие эмотивно-смысловые впечатления, актуализируемые языковой памятью автора, художественно-словесная интерпретация описываемой действительности осуществляется в процессе вторичного ценностно-смыслового переосмысления на фоне социально значимых субъективных переживаний.

5. Внутренняя речь при порождении лирикопрозаического текста служит речемыслительным механизмом вербализации результатов личностно-прагматических переживаний, вызванных субъективно-чувственным восприятием действительности.

6. Этнокультурные энграммы в лирической прозе представляют собой когнитивно-культурный сплав художественных концептов. Для этнокультурных энграмм русского лирикопрозаического текста характерны концепты-интегративы, которые, преломляясь в эготопе, восполняют, восстанавливают субъективное, чувственное восприятие прошлой действительности. Актуальные этнокультурные энграммы - особые проявления когнитивных и ментальных репрезентаций чувственно воспроизводимых явлений.

7. Интертекстуальность в дискурсе лирикопрозаического текста

является одним из ведущих жанроворечевых признаков, благодаря которым эксплицируется не только культурная память, но и преобразуется смысловое пространство лирикопрозаических текстов. В текстах русской лирической прозы интертекстуальность является не только смыслопорождающей категорией - она принимает участие в создании сложной системы интертекстуальных вербально-визуальных духовных и культурных кодов, которые являются конструктивными элементами всех видов искусства.

8. Прецедентные имена в дискурсе лирикопрозаического текста, будучи преимущественно православными, (1) связывают сознание адресанта с первичным денотатом - объектом вербальной (молитвы, каноны, тропари) и визуальной (иконы) коммуникации; (2) служат средством градационной репрезентации - имя собственное в лирикопрозаическом дискурсе чаще всего мотивируется несколькими, разными по культурно-религиозной значимости прецедентными именами. Прецедентные имена в дискурсе лирикопрозаического текста полифункциональны: а) объективируют когнитивные структуры, проецирующие базовые пласты смыслового содержания лирикопрозаических текстов; б) представляют интертекстуальный когнитивно-культурный код, который, являясь носителем культурной памяти, информационно-этнокультурным модулем в языковом сознании автора, проецируется на лирикопрозаический текст; в) являются средством проявления чувственно-авторского «Я» в его художественно-креативной деятельности.

9. Кластерная интертекстуальность в русском лирикопрозаическом тексте является системообразующим когнитивно-коннотативным феноменом, поскольку (а) мотивируется прецедентной энергетикой религиозного сознания; (б) репрезентируется культовым прецедентным именем; (в) служит категориальным маркером жанровой уникальности русских лирикопрозаических текстов. Кластерная интертекстуальность (г) функционирует параллельно с категорией когнитивно-герменевтической интерпретации; (д) может быть декодирована путём актуализации в сознании автора и читателя тех лингвокультурных стереотипов, которые формируют остов концептосферы соответствующего лирикопрозаического текста.

теория и практика» (Магнитогорск, 2009); Международная научная конференция «Язык и культура» (Белгород, 2010); Международная научно-практическая конференция «Русский язык и культура в зеркале перевода» (Греция, Салоники, 2010); Международная научная конференция «Научное наследие А.А. Потебни в контексте развития европейской филологической мысли Х1Х-ХХ1 вв.» (Украина, Харьков, 2010); Международная научная конференция «Традиционная народная культура в аспекте восточнославянской и польской языковой картины мира» (Польша, Люблин, 2010); Международная научная конференция «Лики традиционной культуры» (Челябинск, 2011); Международная научно-практическая конференция «Русский язык - гарант диалога культур, научного сотрудничества, межличностного и межнационального общения в XXI веке» (Армения, Ереван, 2011, 2012); Международная научно-практическая конференция «Языковая ситуация в мире: История. Перспективы. Противоречия» (Аргентина, Буэнос-Айрес, 2011); Международная научная конференция «Текст, контекст, интертекст: XII Виноградовские чтения» (Москва, 2011); Международная научная конференция «Документальное наследие Н.С. Лескова: текстология, поэтика. К 180-летию со дня рождения» (Москва, 2011) и др.

По теме диссертации опубликовано 5В работ общим объёмом 45,85 п.л. Результаты исследования отражены в монографии (16,04 п.л.), в учебном пособии (3,0 п.л.) и 56 научных статьях (из них 15 - в ведущих отечественных изданиях, 12 - в зарубежных).

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из Введения, пяти глав, Заключения, Списка использованной литературы и Приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность исследования, названы цели и задачи, определяются предмет, объект и методы исследования, даётся обоснование научной новизны, теоретической и практической значимости полученных результатов, выдвинута гипотеза исследования, сформулированы положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Проблемы когнитивно-прагматического моделирования дискурсивного пространства русского лирикопрозаического текста» рассматриваются вопросы ценностно-смыслового своеобразия дискурса лирической прозы, которое определяется (а) нравственными приоритетами, (б) лирико-философскими размышлениями автора о вечных ценностях человеческого бытия и (в) утверждением своего «Я». Данная триада обусловливает особенности взаимодействия в лирикопрозаическом тексте возвышенного языка и когнитивной аргументации прозаических жизнесмыслов. Лирикопрозаические тексты способны передать пронзительную чувственность и народную мудрость авторского миропонимания. Такого рода философские переживания авторов лирикопрозаических текстов позволяют концептуально связать в единую панорамную картину все дискурсивные проявления лирической прозы как на

антропологическом уровне самораскрытия сущности дискурса, так и на уровне его лингвокультурной значимости.

В дискурсе лирикопрозаического текста память преобразует прошлое в образы. В языковом пространстве памяти деятельность сознания передаётся через творческую трансформацию обыденных образов. Образная память через призму восприятия активизирует лирическую архитектонику прозы: И многое, многое пережито было за эти годы, кажущиеся такими долгими, когда внимательно думаешь о них, перебираешь в памяти всё то волшебное, непонятное, непостижимое ни умом, ни сердцем, что называется прошлым (Бунин. Холодная осень); Но мудрость его запечатлена в памяти всех народов и записана на небесах в книге вечной (Бунин. Смерть пророка). Когнитивно-дискурсивной сущностью лирикопрозаического текста являются потребности автора в «обмене» константно-инвариантной информацией с «Другим» и декодирование текста адресатом. Всё это превращает дискурс лирикопрозаического текста в средство «перераспределения» смыслового напряжения в тексте между вневербальными и речевыми факторами его проявления. Названные интерпретации ценностно-смысловой доминанты культурной памяти языковой личности (автора и читателя) обусловливают все категориальные аспекты сущности дискурса лирикопрозаического текста как синергетического единства текста, культуры и языковой личности, определяющего характер эготопа.

Центральным понятием эготопа является авторское Я, эксплицирующее переживания и чувства субъектов художественной речи -всё то, из чего формируется интенциональный посыл читателю. Объект и субъект эготопа являются интегративным синтезом всех эвристических истоков поэтической энергии автора. Благодаря им лирическая проза способна гармонически фокусировать в себе разнообразные личностные, философские, психологические, духовно-нравственные смыслы, порождаемые процессом познания и преломлённые через призму авторского Я. В дискурсе лирикопрозаического текста именно эготоп как особая креативная категория лингвопоэтического мышления структурирует повествование через а) авторскую интерпретацию; б) смысловые Я-вариации; в) обобщение ценностно-смысловых констант. Эготоп является центральной креативной константой всей архитектоники дискурса лирикопрозаического текста, постоянно обновляемой динамикой ценностно-смысловых представлений автора, отражающихся в синергетическом пространстве реальных и воображаемых событий. Кроме субстанциальной роли, такого рода события составляют ещё и содержательную основу культурной памяти лирической прозы, в которой переживаемое прошлое переплетено с личностным восприятием действительности.

Сущность лирикопрозаического текста определяет лирический стиль, «иносказание», смыслопорождающий потенциал, ощущение эмоционально-содержательной целостности и завершённости. Благодаря таким конструктивным свойствам, дискурсию лирической прозы можно назвать

чувственно-креативной, эстетической деятельностью субъекта. В основе такого рода речемыслительной деятельности лежат некие эгоцентрические пресуппозиции рефлективного характера, создающие особую среду порождения и функционирования лирикопрозаического текста, называемую нам! его протодискурсивной средой. Интерпретация протодискурсивной среды обусловливается категориальными особенностями лирической прозы: (а) описанием характера в конкретном состоянии субъекта, (б) специфической лиричностью авторской речи, (в) субъективно-эмоциональным отношением к объекту восприятия. Протодискурсивная среда лирикопрозаического текста - это то речемыслительное пространство, в котором зарождается его философско-психологический смысл, продуцируются необходимые для лирической прозы знаки вторичного образования, коннотативные значения которых представляют культурно маркированные смыслы и лирические концепты.

Интерпретация лирикопрозаического текста относится к рефлективной деятельности субъекта: это не только восприятие внутренних смыслов, но и сопереживание тем мыслям, которые появляются и воссоздаются в процессе порождения художественного текста. Дискурс лирикопрозаического текста представлен поэтическими рефлексемами - погружением автора в своё внутреннее состояние, интроспективным осмыслением ранее испытанного переживания. В конечном итоге, поэтическая рефлексема служит средством дискурсивно обусловленного сканирования действительности, пропущенного эготопом через призму эмотивно-образного восприятия.

Основными принципами моделирования дискурсивно-коннотативного пространства лирикопрозаического текста являются: 1) эгоцентрический, 2) апперцептивный, 3) протодискурсивный и 4) речепорождающий. Каждый из этих принципов исходит из того, что именно поэтические рефлексемы координируют поведение и креативные намерения автора.

Структурным центром дискурса лирикопрозаического текста является эготоп, содержащий информацию о внутреннем мире и интенциональном состоянии лирического героя. Именно благодаря этой особенности повествования в лирикопрозаических текстах в качестве категориального

Дискурсивно -£> коннотативное пространство

Апперцептивный Эгоцентрический

Протодискурсивный Речепорождающий

признака формируется лирическая архитектоника, доминанта глубокого личностного переживания описываемых событий.

Отражение апперцептивно воспринимаемой действительности эксплицируется не только через воспроизведение объективных явлений, но и через описание субъективных переживаний, вызванных актуально воспринимаемыми явлениями. Апперцептивный фон восприятия в лирикопрозаическом тексте зиждется на соотношении автор - произведение и адресант - адресат. В дискурсе лирикопрозаического текста адресат становится имманентным участником художественного события, изнутри воспринимающим форму произведения. Своеобразие лирикопрозаического текста обусловливается особым способом художественной репрезентации действительности, отображаясь в эготопе и ассимилируя соответствующие эмотивно-смысловые впечатления, актуализирующиеся авторским сознанием. Художественно-словесная интерпретация описываемой действительности осуществляется через её вторичное ценностно-смысловое переосмысление на фоне субъективных впечатлений, находящих сопереживание в данном этноязыковом сообществе. Образуемая при этом этнокультурная синергетика мысли, чувства и слова выступает главным фактором создания интенционального поля лирикопрозаического текста. Когнитивным же стимулом текстопорождения выступает долговременная память, в каждой конкретной речевой ситуации актуализирующая те смыслы, которые, проходя через чувственность сенсорной модальности, выходят за её пределы - в мир амодалыюго восприятия ценностно-смыслового содержания лирикопрозаического текста.

Во второй главе «Коннотативно-смысловое содержание лирикопрозаического текста» рассматривается смысловое содержание текста лирической прозы, в котором раскрываются интенции эготопа в соотнесении с экстралингвистическими знаниями - вербализованными имплицитными смысловыми вариациями.

Понятие и смысл, являясь однопорядковыми по своей сути явлениями, различаются степенью абстракции: смысл - это более абстрактный конструкт уже потому, что понятие отражает существенное, главное в самом предмете, а смысл - разнообразные связи между сторонами как одного предмета или действия, так и между отдельными предметами объективного мира. Для смысла нужна предикация, формирующая классы понятий.

Ух, матушка святая Русь (Лесков. На ножах).

Но на Руси испокон веку почитается та красота, которая украшается душой (Распутин. Новая профессия).

Велика матушка-Русь! (Шукшин. Печки-лавочки).

Великая, светлая, чистая помыслами - Русь (Крупин. Событие, вписанное в память).

В каждом из приведённых речевых контекстов понятие «Русь» подвергается следующим смысловым вариациям.

Русь - святая - 'оплот христианской веры'.

Русь - красота - 'русская икона, церковное зодчество, красота богослужения; стремление к добру как высшему благу'.

Русь - матушка - 'забота о русском народе'.

Русь - великая, светлая, чистая - 'служение идеалам добра, нравственности и справедливости'.

В таких контекстах происходит воплощение тех смыслов, которые конституентами содержатся в понятийном слое концепта «Русь». В связи с этим выскажем отличительную от устоявшихся канонов лингвопоэтики мысль: контексты не реализуют значения слов - они являются дискурсивным условием их объективации. Смысл всегда кто-то открывает, находит, распознает. Смысл подразумевает наличие воспринимающего сознания и автора и читателей лирикопрозаического текста. Этим смысл, собственно, отличается от понятия.

Если отталкиваться от наиболее известных подходов к пониманию смыслового содержания, то можно выделить три варианта интерпретации сущности текста, созданного в жанре лирической прозы.

1. Если смысл текста сводить к денотации, то его смысловое содержание будет представлять собой иерархия тем и подтем (аспект семантики текста). При этом тема связывается непосредственно с коммуникативной сущностью произведения как целого.

2. Смысловое содержание текста - иерархия коммуникативных программ: предикаций первого, второго и т.д. порядков передачи авторского замысла;

3. Смысловое содержание текста - многоуровневая структура, обусловленная рядом экстралингвистических факторов.

С коммуникативно-прагматической точки зрения тема есть некоторая установка, которой подчинены все элементы произведения, некоторая интенция, реализуемая в тексте. При таком подходе тема связывается со смысловой целостностью текста, которая может быть названа «семантическим пространством текста». Тема и подтема в такой интерпретации оказываются своеобразным «семантическим концептом текста», представляющим в силу своей «глобальной когерентности» «макропропозицию текста». В первом варианте тема, интерпретируемая в аспекте смысловой целостности текста, представляет собой (1) ментальное, интеллектуальное образование, концентрацию и абстрагированное содержание текста, которое (2) реализуется через иерархию его частных тем.

Концепт в дискурсе лирикопрозаического текста - это динамическая когнитивная модель, отображающая структуру смысла в сознании индивида. Смысл - соотносимое с определённой реалией ментальное содержание, связывающее когнитивное и языковое сознание. Концепт, смысл и значение - разные уровни смыслового содержания текста лирической прозы, благодаря которым возможно видение ценностно-смысловой панорамы текста. Такая панорама реконструирует

картину мира как действительность и раскрывает образы культурной памяти как интерпретирующую категорию когнитивной лингвопоэтики.

В системе смыслопорождающих механизмов лирикопрозаический текст занимает особое место, своеобразие которого заключается в том, что концептуальные лакуны здесь имеют бесконечные смысловые вариации, которые связаны с отражением эго-восприятия действительности, так как в фокусе внимания текстов лирической прозы находится человек - носитель мыслей и чувств культурного универсума.

В центре смыслового содержания лирикопрозаического текста сосредоточена православная, духовная, нравственно-чувственная картина мира, вербализованная в фокусе синергии эготопа. А вечером - в синих прорезах сорока колоколен качнутся разом все колокола, и над городом, над рощами, над водой, над полями, над странниками на дорогах, над богачами и пропоицами, над грешными по-человечьи и по-травяному безгрешными - над всеми расстелется колокольный медный бархат, и всё умягчится, затихнет, осядет - как в летний вечер пыль от тёплой росы (Замятин. Русь).

Под когнитивным пространством художественного текста мы понимаем синтез психолого-философских, ментальных информационных систем, кодов, определяющих своеобразие субъективной авторской репрезентации действительности. Когнитивное пространство лирикопрозаического текста отражает, прежде всего, субъективную действительность и эксплицируется в ходе её познания в процессах апперцептивной номинации. На Святую Пасху Христову солнце играет на небе. Смещая все законы зримого мира, солнце просто прыгает, резвится в небесах от счастия Воскресения Иисуса Христа. И это очень легко увидеть и верующим и неверующим рано утром, в каждую Пасху каждого года.

Но я слышал, что солнце играет и на Благовещение. И нынче в первый раз это увидел. После причастия в день Благовещения вышел из храма и оглянулся на его крест. Солнце над ним свершало непонятное для моего разума. То увеличивалось, то сжималось, светлые ленты пересекали его, цвет оранжевого круга сменялся жёлтым, потом белым, языки пламени выкидывались во все стороны (Крупин. Солнце играет).

Для языка лирической прозы характерна апперцептивная номинация, под которой нами подразумевается обозначение объёма вторично воспринимаемых субъективных понятий и представлений, чувственного впечатления, способствующего познаванию.

В интерпретации лирикопрозаического текста апперцептивная номинация сочетается с апостериорной коннотацией, понимаемой нами как трансформация личностно и эмоционально значимых ассоциаций, образов, эксплицируемых на основе опыта субъекта. Коннотативный фон лирикопрозаического текста создаётся дискурсивно обусловленной смысловой и экспрессивной энергетикой слова. Коннотация также отражает коммуникативно-прагматическую ценность дискурса русского лирикопрозаического текста, приобретаемую словом в зависимости от того,

где, когда, как, кем, с какой целью и в каких обстоятельствах слово используется или может быть использовано (И.В. Арнольд).

Коннотация и смысловые вариации слова в дискурсе лирикопрозаического текста не только создают ценностно-смысловой фон, но и имеют имплицитные смыслы, которые эксплицируются с помощью когнитивно-дискурсивной интерпретации когнитивных интенций автора и кластерного анализа. Масленица... Я и теперь ещё чувствую это слово, как чувствовал его в детстве: яркие пятна, звоны - вызывает оно во мне; пылающие печи, синеватые волны чада в довольном гуле набравшегося люда, ухабистую снежную дорогу, уже замаслившуюся на солнце, с ныряющими по ней весёлыми санями, с весёлыми конями в розанах, в колокольцах и бубенцах, с игривыми переборами гармоньи. Или с детства осталось во мне чудесное, непохожее ни на что другое, в ярких цветах и позолоте, что весело называлось - «масленица»? Она стояла на высоком прилавке в банях. На большом круглом прянике, - на блине? - от которого пахло мёдом - и клеем пахло! - с золочёными горками по краю, с дремучим лесом, где торчали на колышках медведи, волки и зайчики, - поднимались чудесные пышные цветы, похожие на розы, и всё это блистало, обвитое золотою канителью...

Бог на небе, за звездами, с лаской глядел на всех: масленица, гуляйте! В этом широком слове и теперь ещё для меня жива яркая радость, перед грустью... - перед постом? (Шмелёв. Лето Господне).

Имплицитные вариации смыслов представляют собой интегративную конфигурацию, которая только во взаимодействии с экстралингвистическими факторами может быть расшифрована.

Для лирикопрозаического текста доминантной является ассоциативная игра эмотивных концептов, под которой мы понимаем рефлективное субъективное восприятие действительности через призму запечатленных в памяти вербальных и невербальных образов, актуализированных ассоциативной памятью. Нередко именно ассоциативное воспоминание включает коннотативные механизмы и моделирует ассоциативную игру чувств. Ассоциации смыслов, которые эксплицируются в слове, являются доминантными в дискурсе лирикопрозаического текста. И все эти чувства сладкие, молодые, свежие - увы! жители невозвратимого мира - все эти чувства возвратились ко мне. Боже! Зачем? ... я погрузился ещё в большую мертвящую остылость чувств, чтобы я вдруг стал старее целыми десятками, чтобы отчаяннее и безнадёжнее я увидел исчезающую мою жизнь (Гоголь. Ночи на вилле).

В дискурсе лирикопрозаического текста сложное семантическое построение создаётся при помощи ассоциативной реинтеграции, под которой мы понимаем ассоциативное воспоминание того или иного опыта, события с помощью переживания одного из его аспектов. Я знаю, что многим очень не нравится этот звук; но я его очень люблю, и если мне случится иногда здесь услышать скрып дверей, тогда мне вдруг так и запахнет деревнею, низенькой комнаткой, озарённой свечкой в старинном подсвечнике, ужином, уже стоящим на столе, майскою тёмною ночью, глядящею из сада, сквозь

растворённое окно, на стол, уставленный приборами, соловьем, обдающим сад, дом и дальнюю реку своими раскатами, страхом и шорохом ветвей... и боже, какая длинная навевается мне тогда вереница воспоминаний! (Бунин. Суходол). Чувства в лирической прозе эксплицируются в фокусе того эмоционального состояния, в котором находится автор. Они благословенны, эти чувства! Они - святая святых нашего несовершенного мира! (Паустовский. Золотая роза).

Креативность лирикопрозаического текста не случайно проявляется в ассоциативной игре, в контекстах, постулирующих субъективно-чувственное восприятие действительности. А ночи, тёмные, тёплые, с лиловыми тучками, были спокойны, спокойны. Сонно бежал и струился лепет сонных тополей. Зарница осторожно мелькала над тёмным Трошиньш лесом - и тепло, сухо пахло дубом (Бунин. Суходол).

Основу художественно-словесной архитектоники лирикопрозаического текста составляет чувственное восприятие, которое является не только фоном повествования, но и эксплицирует многогранные процессы, отражающие внутренний мир человека. Все мои чувства были в совершенном разброде, но я ощущал какую-то невыразимо приятную тишину и разлитый в воздухе запах сирени - и, тихо приподнявшись, сел на постели (Лесков. Детские годы). Мы в тот вечер сидели тихо, лишь изредка обменивались незначительными словами, преувеличенно спокойными, скрывая свои тайные мысли и чувства (Бунин. Холодная осень). Я отлично помню восторг, который охватил меня, когда моя мысль перешла в дело! Это было чистое, огромное чувство (Куприн. Яма).

Как показывает анализ, субъективно-индивидуальное восприятие соотносится с воспринимаемой действительностью через создание определенных эго-смыслов, эго-воспоминаний, эго-оценок, то есть эготоп лирикопрозаического текста.

Для дискурса лирикопрозаического текста характерным является использование поэтических фразеологизмов как сложных дискурсивно обусловленных индивидуально-авторских сочетаний, образованных по узуальной модели. В таких сочетаниях метафорическое слово находится в асимметричных парадигматических и синтагматических отношениях. Сущность поэтического фразеологизма, особенности его употребления в лирикопрозаическом тексте обусловливаются спецификой речевого жанра. В лирической прозе действительность отражается посредством вербализации субъективной коннотации, вызванной переживанием явлений жизни. Поэтому характер исследуемых поэтических фразеологизмов обусловливается особенностью лирической прозы: её рудиментарным сюжетом, описанием характера в конкретном состоянии, специфической лиричностью авторской речи, индивидуально-эмоциональным отношением (автора или читателя) к объекту восприятия. Особая роль в этом принадлежит уместному использованию фразеологических единиц.

Система языковых средств развивается, как правило, в контаминированных фразеологических единицах, позволяющих дополнять

узуальные коннотативные значения авторскими образами, которые играют конструктивную роль в создании целостности художественного дискурса лирикопрозаического текста. Ассоциативно-образной мотивированностью лирическая проза обнаруживает структурную близость с поэзией. В частности, это выражается в использовании фразеологизированных (параллельных, замкнутых одинаковыми фразами) сочетаний. Так построены многие лирикопрозаические тексты И.С. Тургенева. О лазурное царство! О царство лазури, света, молодости и счастья! Я видел тебя... во сне.

<...> Я видел кругом одно безбрежное лазурное море, всё покрытое мелкой рябью золотых чешуек, а над головою такое же безбрежное, такое же лазурное море — и по нём, торжествуя и словно смеясь, катилось ласковое солнце.

И между нами по временам поднимался смех звонкий и радостный, как смех богов!

<...> О лазурное царство! я видел тебя... во сне (Тургенев. Лазурное царство).

Лазурное царство - 'территория наслаждения, абсолютной гармонии и счастья, место волшебных явлений', поднимался смех - 'состояние высшей радости, безмятежности', смех богов - 'чистое, светлое проявление искренней радости'. Поэтические фразеологизмы в лирикопрозаических текстах представляют живую, развивающуюся микросистему, рождающуюся и исчезающую в конкретном дискурсе лирикопрозаического текста, служат источником его эмотивно-образной выразительности.

В третьей главе «Векторы дискурсивно-смысловой организации русского лирикопрозаического текста» текст лирической прозы рассматривается как особый продукт дискурсивной деятельности лирикопоэтического характера, своеобразие которого обусловливается особым способом художественной репрезентации действительности. Образуемая при этом этнокультурная синергетика мысли, чувства и слова выступает главным фактором интенциональности лирикопоэтического текстопорождения. Когнитивным же основанием порождения лирикопрозаического текста выступает долговременная память, в каждой конкретной речевой ситуации актуализирующая те смыслы, которые, проходя через чувственность сенсорной модальности, выходят за её пределы - в мир амодального мировосприятия. В своё время, в очень давние уже годы, пришлось мне ехать машиной в ваших краях. Решили отдохнуть, отъехали от дороги к небольшой балочке. Из машины вышли - и словно иной мир. Описать не могу, но помню и через тридцать лет. Это было в мае или июне...

Немножечко странновато, не правда ли? Обычная степная балка. Что в ней? "Пальмы юга" там не растут. Лишь - трава, кустарник, деревья. А вот помнится и через тридцать лет. Наверное, не зря (Екимов. Память лета). Когнитивным основанием текстопорождения в памяти автора выступает, казалось бы, ничем не примечательная степная балка, на которой растут лишь трава, кустарник, деревья, но, сохраняясь в долговременной

памяти автора (помню и через тридцать лет) и наполняясь чувственными воспоминаниями, эта информация окрашивается смысловой архитектоникой амодального мировосприятия действительности.

Языковая память является основополагающей категорией лингвопоэтики лирикопрозаического текста. Тем более, что понимание её сущности всё ещё остаётся белым пятном лингвопоэтики. Мы исходим из общей концепции А.Р. Лурия, который под памятью понимал процесс, позволяющий человеку сохранять и воспроизводить следы прежнего опыта и под его влиянием реагировать на новые сигналы и ситуации. Сущность языковой памяти вытекает из устройства памяти вообще, которая включает в себя эпизодическую (событийную, или ситуативную) и семантическую информацию, что соответствует (а) запоминанию отдельных эпизодов, событий, происходивших в определённое время, (б) их отображению и ассоциативному воспроизведению в дискурсивной семантике. Специфика языковой памяти состоит в том, что реагирование на сигналы и ассоциированные ситуации осуществляется с помощью актуализации так называемой семантической памяти, то есть воспроизведением семантики и формы той конфигурации языковых знаков, которая связана с номинацией тех или иных составляющих коммуникативно-прагматической ситуации.

С точки зрения когнитивно-речевых механизмов важно выяснить, а) какие форматы речемыслительной деятельности в этом случае актуализируются и б) какие речевые средства при этом оказываются востребованными.

1. Прежде всего, актуализируется запас коммуникативно заряженных частиц языковой ткани разного объёма. Так, в приведённом выше фрагменте лирикопрозаического дискурса такими коммуникативно заряженными частицами языковой ткани являются слова и словосочетания: степная балка, трава, кустарник, деревья.

2. Структурным остовом данного дискурсивного пространства служат речепрагматические фактуры разной степени отчётливости и законченности: с одной стороны, обычная картина (знакомая, родная, привычная) - с другой, - поражающая воображение оппозиция (трава, кустарник, деревья -пальмы), именно такое противопоставление подчёркивает значимость обыденного и знакомого с детства.

3. Затем сформировавшийся структурный остов «обрастает» отдельными словоформами, каждая в окружении целого поля более или менее очевидной сочетательной фатики: немножечко странновато, не правда ли? Обычная, а вот помнится. Лексема немножечко придаёт воспоминанию просторечно-бытовую окраску; частица не правда ли? укрепляет фатические связи автора с читателем; антонимическая конструкция (Обычная, а вот помнится) «приглашает» к размышлению о значимости обыденных деталей в структуре эготопа.

4. Становятся востребованными в такого рода дискурсии и готовые словесные группы, в каждой из которых просматриваются различные возможности к речемыслительным вариациям: модификации (Немножечко

странновато, не правда ли? - Не правда ли, немножечко странновато?), расширения (Обычная степная балка - Ничем не примечательная степная балка, каких несметное множество в степной зоне России; А вот помнится и через тридцать лет), усечения (Что в ней?), возможности замены отдельных элементов (Наверное, не зря.... Ср.: Видимо, не зря; наверное, не случайно и т.п.).

Закономерность порождения лирикопрозаического текста определяется тем, что и эпизодическая и семантическая память сосуществуют в сознании эготопа. Благодаря их сосуществованию события воспроизводятся (а) через актуализацию хранимого в языковой памяти определённого времени, в котором находился субъект текстопорождения, и (б) рекуперацию тех чувств и переживаний, которые сохранились в его памяти. Сущность рекуперации, если учесть, что рекуперация - это процесс возврата затраченной энергии для повторного использования, обусловливается тем, что в процессе порождения текста лирической прозы проходит наполнение дискурса новой энергией чувств и мыслей, исходящей от воспоминаний о прошедших этапах жизни. В итоге процесс порождения лирикопрозаического текста сопровождается наполнением новой энергетикой воспоминаний о прошедших фрагментах жизни. Сегодня непарный день, все парильщики свободны. Да хоть бы и гостей мыли, извинились бы для такого раза, Сергей Иваныч, хозяин, выздоровел, приехал в бани. И все молодцы в один голос закричали:

- Радость-то нам какая! Мы с вас, Сергей Ваныч, остатнюю болезнь, какая ни есть, скатим! Болезнь в подполье, а вам здоровье!..

Народу набилось - полна «тридцатка». Все глядят на отца и на меня, мне даже стыдно. Горкин доволен, что ребята так деликатно себя оказывают. Говорит мне, что этого за денежки не купишь, душой любят.

Когда у бань толпился народ, кто-то из молодг^в сказал:

Живой водой приехал окачиваться Сергей Иваныч.

Запомнилось мне это (Шмелёв. Лето Господне).

Именно это воспоминание (радость вызвана надеждой на то, что отца, которого все душой любят, исцелит живая вода) явилось мотивацией и модусом текстопорождения рассказа «Живая вода» повести И.С. Шмелёва «Лето Господне». Важную коммуникативно-прагматическую функцию выполняет здесь заголовок рассказа «Живая вода»: метафорически, в ассоциативной имплицитной оппозиции (Мёртвая вода) раскодирует замысел текстопорождения - продукта дискурсии лирикопрозаического текста. Особо важным фактором, стимулирующим дискурсивную активность эготопа, являются те коннотации, которые воздействуют на его чувства и переживания.

Отображаемая в художественной прозе действительность представляет собой когнитивную информацию, организованную в соответствии с авторскими интенциями. Однако в дискурсе лирикопрозаического текста действительность передаётся ещё и через зафиксированный в памяти

прочувствованный образ, взаимодействует с процессом передачи ощущений, переживаний и воспоминаний автора. Не случайно центральное место в этой иерархии занимает эготоп, так как именно через погружение в его Я-интеллектуальное, Я-культурное, Я-духовное, Я-психическое, Я-эмоциональное и происходит чувственно-проникновенное смылопорождение лирикопрозаического текста. Можно утверждать, что порождение лирикопрозаических текстов проистекает из глубин этноязыкового сознания автора, которое становится лингвокреативным источником и генерирующим центром переживаний и воспоминаний, но при непосредственном участии внешних экстралингвистических впечатлений, эксплицирующих то, что видит, как чувствует и каким образом эготоп интерпретирует действительность. Интерпретация действительности через призму апостериорно-чувственного воспоминания мотивируется ассоциативными механизмами памяти.

Действительность

Эготоп

Я-интеллектуальное, Я-культурное, Я-духовное, Я-психическое, Я-

Текстопорождение поэтической прозы

Порождение речи, наряду с пониманием речи, является главным процессом речевой деятельности, которая реализует коммуникативную компетенцию автора лирикопрозаического текста. Для акта лирикопрозаической коммуникации важно, чтобы эготоп автора и читателя имел как можно больше пересекающихся ассоциаций и чувственно-духовных кодов переживаний, идеальным является полное совпадение, наложение эготопа адресата на эготоп адресанта.

Диалог автора с читателем имеет коммуникативную завершённость, когда Я-интеллектуальное, Я-культурное, Я-духовное, Я-психическое, Я-эмоциональное адресанта понимается, воспринимается и раскодируется Я-интеллектуальным, Я-культурным, Я-духовным, Я-психическим, Я-эмоциональным адресата. Читатель, включённый в процесс восприятия и понимания мира при помощи эксплицитной и имплицитной языковой репрезентации автора, погружается в психологический мир пережитых впечатлений, восприятий и воспоминаний адресанта и сам вовлекается в процесс повествования лирического Я.

Коммуникативная деятельность адресата, согласно концепции В.З. Демьянкова, включает восприятие, интерпретацию, понимание текста, рождает динамику личностных смыслов и позволяет выявить:

• доминантный личностный смысл (В.А. Пищальникова): когда я был маленьким; я не о нём (о купании); кто-то дал мне посмотреть сквозь цветное стекло; помню, я отошёл ...и поглядел - и содрогнулся: всё стало другим; помню свой восторг; я восхищённо и судорожно вдохнул; вскоре я увидел тот самый цвет и свет; будто бы я молодой и влюблённый и будто бы я загулялся; я думал; я загулялся; я иду; я понял, что отец меня ждёт, но что к нему я пока не пошёл.

В дискурсе лирикопрозаического текста доминантный личностный смысл репрезентирован языковыми средствами выражения субъективности: личным местоимением (я, мне)\ личными формами глагола {помню).

• постижение собственного «я» (М. Мамардашвили).

Постижение собственного «я» репрезентируется субъективно-индивидуальным восприятием действительности, соотнесённостью художественного описания с «Я-личностью», созданием определённых эго-смыслов, эго-воспоминаний, эго-оценок, то есть эготопом. Когда я был маленьким, то были большие гонения на Православие. Но всё равно день Пасхи был очень радостным...

• освоение идейно-эстетической, смысловой и эмоциональной информации художественного произведения (В.А. Кухаренко): красили яйца, в доме пахло стряпнёй, надевали чистые белые рубахи, тогда ещё без манжет, с широкими рукавами. Яйца из опасения не давали выносить на улицу, но разве удержишь в избе такую радость - конечно, мы брали их с собою.

В тот год была поздняя Пасха, было тепло, зелень вовсю. И мы решили в этот день выкупаться. Первое купание всегда волновало. Но я не о нём (Крупин. Поздняя Пасха).

Являясь названием лирикопрозаического текста, словосочетание поздняя Пасха в данном контексте выступает как отображение временной номинации и превращается в метафору, которая эксплицирует следующую смысловую информацию: 'будучи нефиксированной, преходящей датой,

данный религиозный праздник отмечался на заключительной отметке своего временного диапазона'. Отметим, что восприятие идейно-эстетической, смысловой и эмоциональной информации лирикопрозаического текста находится под взаимодействием авторской диалогической интерпретации, обращенной к воспринимающей этот текст личности - читателю: конечно, мы брали их с собою; Первое купание всегда волновало. Но я не о нём.

Освоение смысловой информации рассматриваемого лирикопрозаического текста сопряжено со следующей когнитивно-герменевтической интерпретацией. Праздник Пасхи для автора имеет особый смысл - это торжество обновления и спасения, обозначение преображения от смерти к жизни, от земли к небу, но чтобы Всё преобразилось, изменилось, ещё надо заслужить.

• взаимодействие текста с воспринимающей его личностью (В.В. Васильева): Помню, я отошёл от всех и поглядел - и содрогнулся: всё стало другим. Весь мир стал другим. Всё преобразилось, изменилось, всё стапо мягче и резче. И как-то тише стало...

...очнувшись, я понял, что отец меня ждёт, но что к нему я пока не пошёл (Крупин. Поздняя Пасха). Ср.: Очнувшись, открыв глаза, я увидел себя в тихом и светлом царстве ночи (Бунин. Поздней ночью).

Взаимодействие в дискурсе лирикопрозаического текста ранее пережитых чувств с авторскими интенциями способствует усилению субъективного психологического напряжения. Использование деепричастия очнувшись эксплицирует языковую репрезентацию перехода от сна к реальной действительности, на которую автор обращает внимание читателя: Есть, есть тот дивный свет и золотой цвет, тот воздух, та тишина, то спокойствие души, которое я видел и ощущал. И так хочется туда пойти и остаться там. Но, видимо, ещё не пора (Крупин. Поздняя Пасха).

Лирикопрозаический текст - это не только художественное моделирование выбранного автором участка действительности и отражение индивидуального процесса его познания, но и создание моноцентрического синергетического единства его воспроизведения через призму сопереживания автора и читателя. В таких текстах внутренняя речь (а) проходит этап внутреннего мысленного припоминания, (б) выполняет функцию внутреннего программирования, (в) стимулирует зарождение речевой коммуникации. Этап внутреннего мысленного припоминания репрезентирован автокоммуникацией: (а) Так вот, зачем я всё это вспомнил? Функцию внутреннего программирования выполняет жизненная ситуация, содержащая вербализованную информацию: (б) Именно - из-за одних слов батюшки. Заканчивая поминовение, он, принимая в руки кадило и вознося его молитвенный дым, возгласил: «Молимся Тебе, Господи, и о всех православных, кого некому помянути». Соединение внутреннего мысленного припоминания и внутреннего программирования стимулирует зарождение в сознании эготопа речевой коммуникации: (в) И вот это, «некому помянути», довело до слёз. Но как же некому? А мы? Мы, предстоящие престолу, в купели крестившиеся, как и те, безымянные для нас, но Господу ведомые?

Мы же повторяем слова: «Имена же их Ты, Господи, веси». Мы же с ними встретимся, мы же увидимся.

Будем поминать всех от века почивших. Как знать, может, и наши могилки травой зарастут. Вдруг да и нас будет некому помянути (Крупин. ... и о всех, кого некому помянути).

Выразительность внутренней речи в лирикопрозаическом тексте заключается в открытости чувств и мыслей автора, основной же формой выражения здесь является сложный конгломерат ментально-философских авторских интенций: внутренний монолог + внутренний диалог + внутреннее реплицирование. Стилистика внутренней речи лирического повествования становится философско-чувственной презентацией эготопа повествования, а интраперсональное общение в лирикопрозаическом тексте является тем центром, в котором раскрывается внутренний мир автора, его мысли и чувства. Во внутренней речи лирикопрозаического текста действительность отражается посредством вербализации субъективной коннотации, вызванной переживанием явлений жизни, а система языковых средств позволяет дополнять узуальные коннотативные значения авторскими образами, которые играют конструктивную роль в создании целостности художественного дискурса лирикопрозаического текста.

Внутренняя речь в лирикопрозаическом тексте способствует погружению во внутренний мир героя художественного произведения и формируется в несколько этапов: проходит этап внутреннего мысленного припоминания, выполняя функцию внутреннего программирования, этап рекуперации - это наполнение речи новой энергией воспоминаний о прошедшей жизни, объективированных языковыми средствами, и эксплицирование сложного конгломерата ментально-философских авторских интенций.

В четвёртой главе «Этнокультурные константы русского лирикопрозаического текста» дискурс русского лирикопрозаического текста рассматривается как специфичный в сохранении, интерпретировании и выражении ценностно-смысловой объект этнокультурной памяти. Золотилось солнце на востоке, за туманной синью далёких лесов, за белой снежной низменностью, на которую глядел с невысокого горного берега древний русский город. Был канун Рождества, бодрое утро с лёгким морозом и инеем (Бунин. Безумный художник). В памяти адресанта и адресата действительность воспроизводится посредством вербализации этнокультурной коннотации, обусловленной вторичными переживаниями субъективно значимых фрагментов действительности.

Согласно разрабатываемой нами когнитивно-прагматической концепции, лингвокультурная память порождает некие энграммы, которые в лирикопрозаическом тексте высвечивают семиотическими, образно-семантическими и ценностными гранями. Рождество...Чудится в этом слове крепкий, морозный воздух, льдистая чистота и снежность. Самое слово это видится мне голубоватым. Даже в церковной песне -

Христос рождается - славите!

Христос с небес - срящите!3 - слышится хруст морозный.

Синеватый рассвет белеет. Снежное кружево деревьев легко, как воздух. Плавает гул церковный, и в этом морозном гуле шаром всплывает солнце. Пламенное оно, густое, больше обыкновенного: солнце на Рождество. Выплывает огнём за садом. Сад - в глубоком снегу, светлеет, голубеет. Вот, побежало по верхушкам; иней зарозовел; розово зачернелись галочки, проснулись; брызнуло розоватой пылью, берёзы позлатились, и огненно-золотые пятна пали на белый снег. Вот оно, утро Праздника, -Рождество. В детстве таким явилось - и осталось (Шмелёв. Лето Господне).

Этнокультурные энграммы лирической прозы, как видим, представляют собой некую когнитивно-культурную амальгаму, поскольку:

• носят аксиологический характер, так как культурная память всегда ценностна;

• эксплицируют познавательную функцию, так как культура есть «концентрированный опыт предшествующих поколений, дающий возможность каждому индивиду усвоить этот опыт и участвовать в его умножении»4;

• имеют свойство интегрировать воспоминание.

Сказанное позволяет утверждать, что для этнокультурных энграмм лирикопрозаического текста характерны концепты-интегративы, которые, преломляясь в эготопе, восполняют, восстанавливают субъективное, чувственное восприятие прошлой действительности. Концепт-интегратив «Рождество» - целостная когнитивная структура, которая эксплицируется несколькими образными составляющими:

• эпитетами крепкий, морозный воздух; льдистая чистота и снежность; голубоватое слово; синеватый рассвет; снежное кружево; церковный гул; морозный гул; пламенное, густое солнце; розоватая пыль; огненно-золотые пятна;

• метафорами плавает гул; кружево деревьев; солнце побежало по верхушкам; берёзы позлатились;

• сравнениями снежное кружево деревьев легко, как воздух; шаром всплывает солнце; брызнуло пылью; выплывает огнём.

Как убеждает анализ, концепт-интегратив в дискурсе лирикопрозаического текста представляет собой объединённую целостную когнитивную структуру, эксплицируемую языковыми и параязыковыми образными средствами, репрезентирующими различные ценностно-смысловые контексты экфории (термин H.A. Рубакина). Экфория в лирикопрозаическом дискурсе связана с процессами психических переживаний читателя. Исходя из такого понимания экфории, можно утверждать, что в лирикопрозаическом тексте столько смыслов, сколько

3 Встречайте.

4 Коган, Л.Н. Всестороннее развитие личности и культура / Л.Н. Коган. - М., 1981. - С. 43.

реципиентов его воспринимало. Действительно, адресат интерпретирует и понимает произведение в соответствии с имеющимся у него социокультурным и субъективным опытом.

Этнокультурные энграммы в лирикопрозаическом тексте обусловливаются законами самой культуры. Единство языка и культуры здесь представлено двояко: 1) единством системы культурных ценностей, 2) структурной целостностью культурного пространства как с исторической точки зрения, так и с точки зрения современности и проявляется как на тезаурусном (словарном), так и на семиотическом (знаково-символическом) уровне.

Этнокультурные энграммы - это элементы культурной памяти, воспринятые в семантическом и ценностном аспектах. Такое понимание этнокультурной энграммы в нашей концепции культурно-когнитивной интерпретации лирикопрозаического текста обусловлено тем, что творческим субъектом культурного творчества и созидания может быть только человек, осознающий ценность и бесконечность процесса познания. Именно в таком качестве и выступают авторы лирикопрозаических текстов. Только в постоянном диалоге с миром и с самим собой происходит этнокультурное становление языковой личности, формируется культурно-языковая память, предопределяющая характер репрезентации культурной традиции в лирической прозе. В целом лингвокультура лирикопрозаического текста представлена в виде определённого кода с разными ценностно-смысловыми регистрами коннотативного характера. Лингвокультурный код, словно матрица (от слова матра - порождение, порождающая сила), смыслопорождающая программа в сознании человека, осуществляет концептуализацию и категоризацию описываемых в лирикопрозаическом тексте явлений действительности. Это позволяет отображаемое в лирикопрозаическом тексте антропоцентрическое восприятие действительности сопрягать с выражением ценностно-смыслового бытия человека, прежде всего репрезентируемых базовыми религиозными концептами.

Особенностью отражения в лирикопрозаическом тексте русского национального характера является наложение этноязыкового сознания на поэтическое сознание автора. А и вправду... с солнышка крестики играют словно! Речка кажется мне святой. И кругом всё - святое (Шмелёв. Богомолье), в результате чего лирические прозаические тексты трансформируются в культурно-прагматические компоненты языковой семантики.

В лирикопрозаическом тексте культурный концепт является базовым, поскольку выполняет функцию компрессора-генератора конкретного события, модулятора экспрессивно-оценочного отношения к нему писателя / читателя и его чувственного представления в этнокультурном сознании. Православная наша вера, русская... она, мшок, самая хорошая, весёлая! и слабого облегчает, уныние просветляет, и малым радость.

Наша вера хорошая, худому не научает, а в разумение приводит (Шмелёв. Лето Господне).

Культурные концепты в лирикопрозаическом тексте выполняют особую, нарративную функцию, поскольку «такие концепты преисполнены конкретности, они по сути своей близки короткому, но ёмкому рассказу»5, который в лирической прозе из интенционального феномена превращается в нарративный.

Культурно-историческое наследие старославянского языка отражается в идиоматике лирикопрозаического текста. Православная архитектоника повествования сконцентрирована 1) на воспоминаниях о духовном бытии, которые характеризуются антонимичным совмещением лексем в пределах рассматриваемого контекста (Меня заливает и радостью, и грустью), 2) на чувственном вербально-невербальном восприятии звуков (И теперь ещё слышу медленные шаги, с лампадкой, поющий в разду-мьи голос - Ангели поют на не-бе-си-и...) и жестов (Горкин руками водит (дирижирует Е.О.), чтобы складнее пели), 3) на композиции лирикопрозаического контекста, в контаминированной форме представляющего оппозицию:

• Свет - О, незабвенный вечер, гаснущий свет за окнами;

• Пение - утреннее поёт во мне - ... Пресвятая Богоро-дице... спаси на-ас!.

Своеобразие употребления фразеологизмов старославянского языка в дискурсе лирикопрозаического текста заключается в культурно мотивированной номинации всех тех языковых средств, которые объективируют данный культурный концепт в тексте, но его фразеологическое значение формируется субъектом лирикопрозаического текста.

В пятой главе «Интертекстуальность в дискурсе лирикопрозаического текста» интертекстуальность рассматривается как одна из ведущих категорий дискурса лирикопрозаического текста, благодаря которой эксплицируется не только культурная память, но и преобразуется смысловое пространство лирических текстов.

Использование интертекста в художественном произведении образует ряд словесных, текстовых и событийных ассоциаций; входит в дискурс лирикопрозаического текста, преобразуясь в соответствии с требованиями стиля и авторского замысла. Интертекстуальность достигается путём использования прецедентных библейских и художественных текстов и репрезентируется следующими функциями лирикопрозаического текста: эмотивно-экспрессивной, когнитивно-оценочной, контаминационной компрессии, культурно-реминисцентной и художественно-образной. Прецедентные имена в русском лирикопрозаическом дискурсе имеют этнокультурную направленность. В силу того, что они «пропитаны» традиционной духовностью и религиозным сознанием, такие онимы

5 Алефиренко, Н.Ф. Лингвокультурология: Ценностно-смысловое пространство языка / Н.Ф. Алефиренко. -М.: Флинта: Наука, 2010. - С. 215.

актуализируют значимую для эготопа историко-культурную информацию; углубляют и расширяют смысловое содержание соответствующего культурного концепта; эксплицируют его ценностно-смысловые регистры; в сознании адресанта служат средством связи с первоначальным денотатом -объектом вербальной (молитвы, каноны, тропари) и визуальной (иконы) коммуникации. Господня сила, в ликах священных явленная... заступники наши все, молитвенники небесные!.. Думаешь, что ... земное это? Это уж самое небо движется, землёю грешной... прославленные все, увенчанные... Господни слуги... подвигами прославлены вовеки ... сокровища благих...(Шмелёв. Лето Господне).

Прецедентные имена в дискурсе лирикопрозаического текста объективируют когнитивные структуры, составляющие базовые смысловые пласты лирикопрозаических текстов и являющиеся культурной и субъективной доминантой; представляют интертекстуальный когнитивно-культурный код, который, являясь носителем культурной памяти, информационно-этнокультурным модулем в языковом сознании автора, проецируется на лирикопрозаический текст; являются средством проявления чувственно-авторского Я в художественно-креативной деятельности автора.

В дискурсе лирикопрозаического текста прецедентное имя рекуррентно обладает положительной оценкой. Лирикопрозаические тексты, как правило, построены по канонам жития, поэтому активное использование библеизмов в русской лирической прозе взаимосвязано с прецедентным именем, расширяющим когнитивно-коннотативное пространство дискурса лирикопрозаического текста.

В русских лирикопрозаических текстах интертекстуальность является не только смыслопорождающей категорией - она принимает участие в создании сложной системы интертекстуальных вербально-визуальных духовных и культурных кодов, которые, кстати сказать, являются конструктивными элементами всех видов искусства: живописи, музыки, художественных текстов. Декодирование таких духовных и культурно-исторических кодов помогает осуществить «преобразования мёртвых следов смысла в живой смысл»6. Интертекстуальный код в дискурсе лирикопрозаического текста - это носитель культурной памяти о прецедентном феномене, информационно-этнокультурный модуль, хранимый в языковом сознании автора и читателя. Для интерпретации интертекстуальности в дискурсе лирикопрозаического текста нередко используется ещё и когнитивно-культурный код - комбинация вербальных и невербальных знаний, передающихся из поколения в поколение и представляющих собой вечные культурно-исторические ценности народа.

Своеобразие интертекстуальности русского лирикопрозаического текста обусловливается особой конструктивностью в процессе порождения религиозно-смысловой ауры, создающейся через призму прецедентных феноменов. Прецедентные феномены в лирикопрозаических произведениях

6 Гадамер, Х.Г. Истина и метод / Х.Г. Гадамер. - М.: Прогресс, 1988. - С. 215.

имеют сложную систему интертекстуальных вербально-визуальных духовных и культурных связей и отношений. Такого рода интертекстуальную систему русской лирической прозы можно представить в виде кластерной модели (англ. cluster - скопление, группа). Её познавательно-исследовательская ценность состоит в том, что она позволяет создавать с помощью выявления и интерпретации прецедентных и индивидуально-авторских концептов когнитивную по сути лингвокультурологическую модель сознания эготопа. Прежде всего отметим, что интертекстуальность русского лирикопрозаического текста мотивируется, как правило, христианскими прецедентными именами. Их лингвопоэтический потенциал адекватно интерпретировать можно только при обращении к православной языковой личности. Кластерная конфигурация интертекстуальности русского лирикопрозаического текста сфокусирована главным образом эготопом и является достоянием «собственно антропологической парадигмы науки о человеке, центром притяжения которой является феномен культуры»7. Такими прецедентными феноменами русской лингвокультуры в лирикопрозаических текстах обычно служат прецедентные именования религиозных праздников и связанных с ними персоналий типа Преображение, Троица, Пасха, Крещение, Масленица, Апостол Андрей Первозванный, Великомученица Екатерина, Пророк Илия, Николай-Чудотворец: ... имена-то какие всё: Александра Невского, великомученицы Екатерины, - «сколько Катерин в приходе у нас, подумайте!» - великомученицы Варвары, Святителя Николая-Угодника!.. (Шмелёв. Лето Господне). Кластерная интертекстуальность в лирикопрозаическом тексте представляет собой достаточно рельефную в лингвокультурологическом плане систему, где «различие в закодированное™ разных частей текста делается выявленным фактором авторского построения и читательского восприятия текста»8 и репрезентируется в ценностно-смысловых регистрах религиозно-прецедентной мотивированности. Тексты русской лирической прозы насыщены интертекстуальными связями, отображающими тесную взаимосвязь культуры и текста и формирующими ценностно-смысловое пространство лирикопрозаического дискурса по принципу «текст в тексте».

В Заключении обобщены данные, полученные в результате анализа, и определены перспективы исследования.

7 Телия, B.H. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лиигвокультурологический аспекты / B.H. Телия. - М., Языки русской культуры, 1996. - С. 222.

8 Лотман, Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. - С.-Петербург: Искусство - СПБ, 2000. - С. 66.

деятельности является эготоп - обладатель поэтического сознания и лингвокреативного мышления. Дискурс лирикопрозаического текста характеризуется погружённостью в культурную и ментальную действительность. В лирикопрозаических текстах интерпретация ценностно-смысловой доминанты культурной памяти языковой личности (автора и читателя) обусловливает все категориальные аспекты сущности дискурса лирикопрозаического текста как синергетического единства текста, культуры и языковой личности. Дискурсивная креативность автора заключается в порождении эготопа лирикопрозаического текста как конструктивного начального элемента его создания - репрезентации «Я» как феномена интенциональности. Когнитивно-коннотативное пространство

репрезентируется не только через призму чувственных ассоциаций, но и при помощи лирического повествования, а ассоциативное переживание придаёт прозаическому восприятию автора поэтичность.

Как показало проведённое исследование, основополагающими для лингвопоэтики лирической прозы являются следующие характеристики:

(а) смысловое содержание эгопространства лирикопрозаического текста выступает точкой пересечения личностной и социокультурной картины мира как целостного ценностно-смыслового восприятия действительности;

(б) поиск смысла в лирической прозе осуществляется эготопом в процессе порождения текста. Культурные смыслы ментальных объектов, проникая во внутренний мир человека, формируют авторские, личностные смыслы, каждый из авторов лирикопрозаического текста создаёт свой, собственный мир смыслов, репрезентирующий ценностно-смысловую сущность произведений этого жанра.

Смысловое содержание лирикопрозаического текста через призму обращения к религиозным и духовно-нравственным сторонам языковой личности позволяет определить когнитивно-культурологическую специфику произведений как проблему лингвопоэтики, обладающую интегративным замыслом. Такой замысел раскрывается в эготопе как организующем центре лингвопоэтического повествования. Контексты лирической прозы не создают особых значений слов, они являются условием их объективации, а своеобразие порождения смыслов зависит от характера концептуальных лакун, формирующих авторское ценностно-смысловое содержание лирикопрозаического текста.

Когнитивное пространство дискурса лирикопрозаического текста представляет собой синтез психолого-философских, ментальных информационных систем, кодов, определяющих своеобразие субъективной авторской репрезентации действительности. Коннотативное пространство репрезентируется конгломератом коннотативных значений, фокусирующихся в ментальной деятельности человека, именно поэтому в лирикопрозаических текстах особенно ярко раскрывается культурно-ценностное воздействие религиозных праздников как одного из направлений духовной культуры на чувственно-ассоциативную и эмоциональную природу смысловых вариаций автора. Коннотация в лирикопрозаическом тексте 1) является экспрессивным центром, 2) концентрирует национально-

языковую, раскрывающую ценностно-смысловую природу лирического повествования.

В ценностно-смысловой структуре русского лирикопрозаического текста культурная коннотация является доминирующей познавательной и культурологической категорией, в которой раскрываются имплицитные смыслы концептосферы лирикопрозаического текста.

В лирикопрозаическом тексте, реализующем коммуникативно-прагматические стратегии автора, моделируется то дискурсивное пространство, которое оптимально отображает свёрнутые лингвоконцептуальные реалии в соответствии с креативным потенциалом эготопа. Художественная реальность в лирикопрозаическом тексте, взаимодействуя с культурно-религиозной и ценностно-когнитивной палитрой поэтического сознания, обнаруживает интенциональную природу, вербализующую сложную гамму когнитивного и эмотивного опыта эготопа, который не только является ядром формирования интенциональной модальности, но и инициирует диалог в интраперсоналыюй коммуникации. В таком диалоге наиболее глубоко раскрывается внутренний мир автора, его мысли и чувства.

Мотивацией текстопорождения лирической прозы служит апостериорно-чувственная и ассоциативная память, которая, актуализируясь в переживаниях и воспоминаниях автора, через порождаемые ею поэтические образы формирует смысловую структуру лирикопрозаического текста. Основным механизмом текстопорождения лирической прозы служит эготоп, предопределяющий характер смыслового содержания переживаний. Именно он становится объектом изображения во всей совокупности текстопорождающих жизнесмыслов, которые являются ценностно-значимыми конструктами лирикопрозаического текста.

Лирикопрозаические тексты представляют собой совокупность поэтических рефлексем, которые, являясь функционально однородными образованиями, рассматриваются нами в качестве разновидностей речемыслительного инварианта лирикопрозаического дискурса.

Итак, когнитивная лирикопрозаика объединяет рассмотрение лингвопоэтической природы текста, его словесно-концептуальную и ценностно-смысловую архитектонику, отражает авторскую интерпретацию действительности в восприятии читателя. Такое взаимодействие является диалогом не только автора - читателя, но и диалогом культурной памяти -читателя, так как дискурсивное пространство русского лирикопрозаического текста представляет собой след прошлого, аккумулируемого в настоящем.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Монографические издания:

1. Озерова, Е.Г. Русский лирикопрозаический текст: дискурсивно-когнитивный аспект / Е.Г. Озерова. - Белгород: Изд-во НИУ «БелГУ». -276 с. (16,04 п.л.).

2. Озерова, Е.Г. Текст и дискурс: Учеб пособие для магистрантов / Н.Ф. Алефиренко, М.А. Голованёва, Е.Г. Озерова, И.И. Чумак-Жунь. - М.: Флинта: Наука, 2011. - С. 91-134 (14,2 пл.; авт. - 3 пл.).

Статьи, опубликованные в ведущих периодических научных изданиях:

3. Озерова, Е.Г. Принципы лингвистического моделирования когнитивно-коннотативного пространства стихотворений в прозе И.С. Тургенева / Е.Г. Озерова // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. Научный журнал № 2, 2008. - Киров: Изд-во ВятГГУ, 2008. - С. 131-135 (0,5 пл.).

4. Озерова, Е.Г. Интерпретация протодискурсивной среды поэтической прозы И.А. Бунина / Е.Г. Озерова // Гуманитарные исследования. Журнал фундаментальных и прикладных исследований. - 2009, № 1 (29). - С. 146-150 (0,5 пл.).

5. Озерова, Е.Г. Поэтические фразеологизмы как концепты духовной культуры и проблемы их фразеографирования / Е.Г. Озерова // Проблемы истории, филологии, культуры. - 2009, № 2 (24). - С. 883-887 (0,4 пл.).

6. Озерова, Е.Г. Когнитивное пространство апперцептивной номинации в поэтической прозе / Е.Г. Озерова // Вестник Московского государственного областного университета. - Москва, 2009. - № 4. - С. 24-29 (0,5 пл.).

7. Озерова, Е.Г. Этнокультурные энграммы поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Гуманитарные исследования. Журнал фундаментальных и прикладных исследований. - 2010, № 2 (34). - С. 86-91 (0,7 пл.).

8. Озерова, Е.Г. Внутренняя речь в художественном дискурсе поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Вестник Ленинградского государственного университета им. A.C. Пушкина. - Санкт-Петербург, 2010. - № 3. Т. 1. Филология - С. 204-213 (0,5 пл.).

9. Озерова, Е.Г. Ассоциативная игра эмотивных концептов в дискурсе поэтической прозы / Е. Г. Озерова // Вестник Башкирского университета. -2010. - Т. 15, N 3. - С. 689-692 (0,5 пл.).

10. Озерова, Е.Г. Эготоп поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Вестник Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета. -Казань, 2011. - № 1 (23). - С. 170-174 (0,6 пл.).

11. Озерова, Е.Г. Дискурсивно обусловленные коннотативно-смысловые вариации слова в русской поэтической прозе / Е.Г. Озерова // Вестник Орловского государственного университета. Серия: Новые гуманитарные исследования. Федеральный научно-практический. - Орёл, 2010. - № 6 (14). - С. 180-183 (0,5 пл.).

12. Озерова, Е.Г. Смысловое содержание лиропоэтического текста как проблема когнитивной лингвопоэтики / Е.Г. Озерова // Научные ведомости БелГУ. Серия: Гуманитарные науки. - 2011. - № 6 (101). Вып. 9. - С. 41-49 (0,7 пл.).

13. Озерова, Е.Г. Интенциональность поэтической прозы / Е.Г. Озерова // EUROPEAN SOCIAL SCIENCE JOURNAL / Европейский журнал социальных наук. - 2011. - № 4. - С. 59-67 (0,6 пл.).

14. Озерова Е.Г. Особенности лирикопрозаического текстопорождения поэтической прозы / Н.Ф. Алефиренко, Е.Г. Озерова // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. - 2011. - №3. -С. 123-127 (0,5 п.л.; авт. - 0,25 пл.).

15. Озерова, Е.Г. Кластерное моделирование интертекстуальности поэтической прозы / Озерова Е.Г. // Научный вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета. Серия: Современные лингвистические и методико-дидактические исследования. -2011.-№16.-С. 74-81 (0,7 пл.).

16. Озерова, Е.Г. Проблемы дискурсологии поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Научные ведомости БелГУ. Серия: Гуманитарные науки. -2011, № 24 (119). Выпуск 12. - С. 26-36 (1,3 пл.).

17. Озерова, Е.Г. Прецедентное имя как отражение духовности в дискурсе русской поэтической прозы // Вестник ВГУ. Серия: лингвистика и межкультурная коммуникация. -2012. - № 1. - С. 78-82 (0,7 пл.).

Статьи в сборниках научных трудов и материалов конференций:

18. Озерова, Е.Г. Эстетический потенциал сложного слова в творчестве Н.А. Бунина / Е.Г. Озерова // Творчество И.А. Бунина и русская литература Х1Х-ХХ веков: статьи и тезисы докладов Междунар. науч. конф., посвященной 70-летию присуждения И.А. Бунину Нобелевской премии и 50-летию со дня его смерти. - Белгород, 2004. - Вып. 3. - С. 187-189 (0,4 пл.).

19. Озерова, Е.Г. Окказиональные композиты в детской речи и художественных текстах / Е.Г. Озерова // Текст в лингвистической теории и в методике преподавания филологических дисциплин. Материалы III Междунар науч конф. - Мозырь, 2005. - С. 244-249 (0,4 пл.).

20. Озерова, Е.Г. Поэтические фразеологизмы как средство формирования когнитивно-коннотативного смысла поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Фразеология и когнитивистика: материалы 1-й Междунар. науч. конф. (Белгород, 4-6 мая 2008 г.): в 2-х т. - Белгород: Изд-во БелГУ, 2008. - Т. 2. Идиоматика и когнитивная лингвокультурология. - С. 85-88 (0,5 пл.).

21. Озерова, Е.Г. Дискурсивная синергетика «живого» слова / Е.Г. Озерова, Н.Ф. Алефиренко // Метапоэтика: Сб статей научно-метод семинара «Техию». - Ставрополь, 2008. - Вып. 1. - С.47-50 (0,7 пл.; авт. -0,35 пл.).

22. Озерова, Е.Г. Когнитивно-коннотативное пространство стихотворений в прозе И.С. Тургенева / Е.Г. Озерова // Язык профессионального общения и лингвистические исследования: сб. ст. междунар. науч.-практ. семинара. - Белгород, 2008. - С. 245-249 (0,5 пл.).

23. Озерова, Е.Г. Интерпретация когнитивно-коннотативного пространства стихотворений в прозе И.С. Тургенева / Е.Г. Озерова // И.С. Тургенев: вчера, сегодня, завтра. Классическое наследие в изменяющейся России. Материалы междунар. науч. конф., посвященной

190-летию со дня рождения и 125-летию со дня смерти писателя. Вып. 1. -Орел, 2008. - С. 245-249 (0,4 пл.).

24. Озерова, Е.Г. Когнитивно-коннотативное пространство апперцептивной номинации в поэтической прозе / Е.Г. Озерова // Творчество И.А. Бунина и русская литература XIX - XX веков: научные доклады, статьи, тезисы, очерки. - Белгород, 2009. - Вып. 5. - 278-282 (0,4 пл.).

25. Озерова, Е.Г. Культурная память в когнитивной структуре поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Язык и культура: материалы Междунар. науч. конф. (Белгород, 25 марта 2010 г.). - Белгород, 2010. - С. 109-114 (0,5 пл.).

26. Озерова, Е.Г. Фраземы-старославянизмы в дискурсе поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Фразеология, познание и культура: сборник докладов 2-й Междунар. науч. конф. (Белгород, 7-9 сентября 2010 г.): в 2-х т. -Белгород, 2010. - Т. 2. Дискурсивные и дидактические проблемы фразеологии. - С. 257-262 (0,7 пл.).

27. Озерова, Е.Г. Культурно значимые смыслы поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Живодействующая связь языка и культуры: Материалы Междунар. науч. конф., посвященной юбилею доктора филологических наук профессора В.Н. Телия. В 2-х т. - М.; Тула: Изд-во Тульск. гос. пед ун-та, 2010.-С. 47-52(0,5 пл.).

28. Озерова, Е.Г. Память этнокультуры поэтической прозы / Е.Г. Озерова // // Актуальные проблемы современной науки и образования. Филологические науки. Материалы Всеросс. научно-практ. конф. с междунар. участием. Т. 5. - Уфа, 2010. - С. 355-359 (0,5 пл.).

29. Озерова Е.Г. Эмотивные концепты в дискурсе поэтической прозы как проблема антрополингвистики / Е.Г. Озерова // Антропология языка: сб. статей. -М.: Флинта: Наука, 2010. - С. 198-215 (0,91 пл.).

30. Озерова, Е.Г. Репрезентация чувственного восприятия в поэтической прозе / Е.Г. Озерова // Слово и текст в культурном сознании эпохи: Сб. науч. трудов. Ч. 5. - Вологда: Легия, 2010. - С. 226-230 (0,4 пл.).

31. Озерова, Е.Г. Чувственное восприятие в произведениях Н.С. Лескова / Е.Г. Озерова // Лесковский сборник - 2010. Орловский текст: творческое наследие Н.С. Лескова: Сборник статей. - Орёл, 2010. - С. 55-58 (0,4 пл.).

32. Озерова, Е.Г. Коммуникативно-прагматические аспекты внутренней речи в поэтической прозе И.С. Тургенева / Е.Г. Озерова // Русская речь в современных парадигмах лингвистики: Материалы Междунар. науч. конф. (Псков, 22-24 апреля 2010 года). - Псков, 2010. - С. 104-109 (0,4 пл.).

33. Озерова, Е.Г. Православные истоки поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Язык. Текст. Дискурс: Научный альманах. - Вып. 8. -Ставрополь, 2010. - С. 184-194 (0,6 пл.).

34. Озерова, Е.Г. Образы русской культуры в поэтической прозе / Е.Г. Озерова // Языковые и литературные традиции провинциальной России: прошлое, настоящее, будущее: Славянские чтения-2010: Сб. материалов V регион, конкурса-фестиваля и заоч. научно-иссл. конф., посвященной

150-летию со дня рождения А.П. Чехова. - Ст. Оскол, 2010 г. - С. 105-109 (0,5 п.л.).

35. Озерова, Е.Г. Интертекстуальность в поэтической прозе И.С. Шмелёва как культурно-семиологический феномен / Е.Г. Озерова // Язык профессионального общения и лингвистические исследования: сб. ст. междунар. науч.-практ. семинара. - Белгород: ИПЦ «ПОЛИТЕРРА», 2010. -С. 215-219 (0,5 п.л.).

36. Озерова, Е.Г. Дискурс поэтической прозы: текст - культура -языковая личность / Е.Г. Озерова // Когнитивно-прагматические векторы современного языкознания: сб. научн. трудов / сост. И.Г. Паршина, Е.Г. Озерова. - М.: Флинта: Наука, 2011. - С. 339-346 (0,5 пл.).

37. Озерова, Е.Г. Синтагматика лирикопрозаического нарратива / Н.Ф. Алефиренко, Е.Г. Озерова // Языковые категории и единицы: синтагматический аспект: материалы IX междунар. конф. - Владимир, 2011. - С. 15-22 (0,5 пл.; авт. - 0,25 пл.).

38. Озерова, Е.Г. Смысловые вариации слова в русской поэтической прозе / Е.Г. Озерова // Вариативность и стабильность в языке. Сборник статей к юбилею проф. Н.Н. Кирилловой. - СПб, 2011. - С. 86-91 (0,3 пл.).

39. Озерова, Е.Г. Синергетика поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Проблемы самоорганизации в сфере культуры и искусств: сб. докл. II Всеросс. научно-практич. конф. (Белгород, 6-7 октября 2011 г.) - Белгород, 2011.-С. 52-57 (0,4 пл.).

40. Озерова, Е.Г. Прецедентное имя в произведениях Н.С. Лескова / Е.Г. Озерова // Лесковиана. Документальное наследие Н.С. Лескова: текстология и поэтика. - М., 2011. - С. 120-123 (0,5 пл.).

41. Озерова, Е.Г. Особенности и функции интертекстуальности в произведениях Н.С. Лескова / Е.Г. Озерова, М.Ю. Шевелева // Лесковиана. Документальное наследие Н.С. Лескова: текстология и поэтика. - М., 2011. -С. 123-126 (0,5 пл.; авт. - 0,25 пл.).

42. Озерова, Е.Г. Духовные смыслы поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Духовная культура как основа взаимодействия поколений: сборник докладов Международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня канонизации святителя Иоасафа: в 2-х т. - Том I. -Белгород: БГИКИ, 2011. - С. 242-247 (0,4 пл.).

43. Озерова, Е.Г. Память этнокультуры и словесное творчество // Функционирование русского языка как государственного языка Российской Федерации: доклады межрегион, конф. (29 ноября - 01 декабря 2011). -Белгород, 2012. - С. 29-32 (0,3 пл.).

44. Озерова, Е.Г. Прецедентное имя как интертекстуальный когнитивно-культурный код лирикопрозаического текста / Е.Г. Озерова // Русское слово в контексте этнокультуры ХХ-ХХ1 вв.: Сб. науч. трудов по итогам Междунар. заоч. науч. конф. - Ст. Оскол, 2012. - С. 195-201 (0,5 пл.).

45. Озерова, Е.Г. Духовное пространство поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Славяно-русский мир в языковом сознании евразийцев:

сборник статей 34-й Международной конференции: в 2 ч. Ч. 2 / под общ. ред. проф. Н.К. Фролова. - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2012. - С. 223-229 (0,4 п.л.).

46. Озерова, Е.Г. Особенности перевода лирикопрозаических текстов / Н.Ф. Алефиренко, Е.Г. Озерова // Актуальные вопросы теории и практики перевода: сб. науч. трудов. - Белгород: ИПК НИУ «БелГУ», 2012. - С. 13-16 (0,3 пл.; авт. - 0,15 п.л.).

47. Озерова, Е.Г. Эготоп как базовое понятие поэтической прозы // Антропология языка. The Anthropology of Language: сб. статей / отв. ред. С.Р. Омельченко. - Вып. 2. - М.: ФЛИНТА: Наука, 2012. - С.62-70 (0,5 п.л.).

Статьи в зарубежных научных журналах и сборниках научных трудов:

48. Озерова, Е.Г. Протодискурсивное пространство поэтической прозы И.С. Тургенева / Е.Г. Озерова // Актуальные научные разработки-2009: Материалы междунар. научно-практ. конф. - София, 2009. - С. 34-37 (0,5 п.л.).

49. Озерова, Е.Г. Ментальная репрезентация поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Образование и наука без границ - 2009: Материалы междунар. научно-практ. конф. - Przemysl, 2009. - С. 50-54 (0,5 п.л.).

50. Озерова, Е.Г. Языковые репрезентации чувства грусти в произведениях И.С. Тургенева / Е.Г. Озерова, М.Ю. Шевелева // Эффективные инструменты современных наук -2010: Материалы междунар. научно-практ. конф. - Прага, 2010. - С. 100-108 (0,5 п.л.; авт. - 0,25 п.л.).

51. Озерова, Е.Г. Поэтическая проза А.П. Чехова в зеркале перевода / Н.Ф. Алефиренко, Е.Г. Озерова // Русский язык и культура в зеркале перевода: II Междунар. научно-практ. конф. К 150-летию со дня рождения А.П. Чехова. - Салоники, 2010. - С. 30-34 (0,5 п.л.; авт. - 0,25 п.л.).

52. Озерова, Е.Г. Слово как средство апперцепции в когнитивном пространстве поэтической прозы // Вкник Харьювського нацюнального ушверситету ¡меш В.Н. Каразша, №910, Cepia Фшолопя, Вип. 60, 4.1, Хармв, 2010. - С. 515-520 (0,5 п.л.).

53. Озерова, Е.Г. Библеизмы в дискурсе русской поэтической прозы / Е.Г. Озерова // J^zykowy obraz swiata slowian a kultura. Materialy Mi?dzynarodowej Konferencji Naukowej. - T. 2. - Lublin-Rowne, 2010. -C. 153-157 (0,5 п.л.).

54. Озерова, Е.Г. Концепты святости в поэтической прозе / Е.Г. Озерова // Мова i культура. (Науковий журнал). - К., 2010. - Вип. 13. - Т. IV (140). -С.56-62 (0,5 п.л.).

55. Озерова, Е.Г. Интерпретация прецедентных феноменов в текстах поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Языковая ситуация в мире: История. Перспективы. Противоречия: Сб. науч. статей междунар. научно-практ. конф. - Аргентина, Буэнос-Айрес, 2011. - С. 122-127 (0,4 п.л.).

56. Озерова, Е.Г. Интенциональность в поэтической прозе И.С. Шмелёва / Е.Г. Озерова // Мова i культура. (Науковий журнал). -К,2011.-Вип. 14. - Т. VII (153). - С.75-81 (0,5 п.л.).

57. Озерова, Е.Г. Культурная коннотация в текстах поэтической прозы / Е.Г. Озерова // Русский язык - гарант диалога культур, научного сотрудничества, межнационального и межличностного общения в XXI веке. - Ереван, 2011. - С. 744-752 (0,4 п.л.).

58. Озерова, Е.Г. Концепты Грусть и Радость: лингвоквантитативный анализ / Е.Г. Озерова, М.Ю. Шевелева // Новината за напреднали наука -2012: Материалы междунар. научно-практ. конф. - Т. 17. - Филологични науки. - София, 2012 - С. 47-54 (0,5 пл.; авт. - 0,25 пл.).

Подписано в печать 22.08.2012.Times New Roman. Формат 60x84/16. Усл. п. л. 2,5. Тираж 100 экз. Заказ 208. Оригинал-макет подготовлен и тиражирован в ИД «Белгород» 308015, г. Белгород, ул. Победы, 85

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Озерова, Елена Григорьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ПРОБЛЕМЫ КОГНИТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКОГО МОДЕЛИРОВАНИЯ ДИСКУРСИВНОГО ПРОСТРАНСТВА РУССКОГО ЛИРИКОПРОЗАИЧЕСКОГО ТЕКСТА.

1.1. Теоретические основы дискурсологии лирикопрозаического текста

1.2. Дискурсообразующие факторы лирикопрозаического текста: текст культура - языковая личность.

1.3. Эготоп лирикопрозаического текста.

1.4. Дискурс и протодискурс лирикопрозаического текста.

1.5. Языковое сознание и дискурс лирикопрозаического текста.

1.6. Принципы моделирования когнитивно-коннотативного пространства лирикопрозаического дискурса.

ВЫВОДЫ.

ГЛАВА II. КОННОТАТИВНО-СМЫСЛОВОЕ СОДЕРЖАНИЕ ЛИРИКОПРОЗАИЧЕСКОГО ТЕКСТА.

2.1. Смысловое содержание лирикопрозаического текста как проблема когнитивной лингвопоэтики.

2.2. Апперцепция как когнитивный механизм формирования коннотативно-смыслового содержания лирикопрозаического текста.

2.3. Дискурсивно обусловленные вариации коннотативно-смыслового содержания слова в русском лирикопрозаическом тексте.

2.4. Ассоциативно-смысловая игра эмотивных концептов в дискурсе лирикопрозаического текста.

2.5. Чувственное восприятие в дискурсе лирикопрозаического текста.

2.6. Культурно значимые смыслы лирикопрозаического текста.

2.7. Поэтические фразеологизмы как средство формирования когнитивно-коннотативного смыслового содержания лирикопрозаического текста.

ВЫВОДЫ.

ГЛАВА III. ВЕКТОРЫ ДИСКУРСИВНО-СМЫСЛОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ РУССКОГО ЛИРИКОПРОЗАИЧЕСКОГО ТЕКСТА

3.1. Закономерности текстопорождения - продукта дискурсии лирикопрозаического текста.

3.2. Синтагматика лирикопрозаического нарратива.

3.3. Внутренняя речь в дискурсе лирикопрозаического текста.

3.4. Интенциональность лирикопрозаического текста.

ВЫВОДЫ.

ГЛАВА IV. ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОНСТАНТЫ РУССКОГО ЛИРИКОПРОЗАИЧЕСКОГО ТЕКСТА.

4.1. Этнокультурные энграммы лирикопрозаического текста.

4.2. Культурные универсалии русского лирикопрозаического текста

4.3. Концепты святости в русском лирикопрозаическом тексте.

4.4. Православные истоки лирикопрозаического текста.

4.5. Фразеологизмы старославянского языка в лирикопрозаическом тексте.

ВЫВОДЫ.

ГЛАВА V. ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ В ДИСКУРСЕ ЛИРИКОПРОЗАИЧЕСКОГО ТЕКСТА.

5.1. Особенности и функции интертекстуальности русского лирикопрозаического текста.

5.2. Прецедентное имя как отражение духовности в дискурсе русского лирикопрозаического текста.

5.3. Прецедентное имя как интертекстуальный когнитивно-культурный код лирикопрозаического текста.

5.4. Кластерное моделирование интертекстуальности в дискурсе лирикопрозаического текста.

5.5. Категории интертекстуальности и интерпретации в дискурсе лирикопрозаического текста.

ВЫВОДЫ.

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Озерова, Елена Григорьевна

Как новое направление в изучении художественного текста когнитивная поэтика стремительно расширяет исследовательское пространство, в котором, однако, лирикопрозаический текст до сих пор остаётся практически не изученным феноменом словесно-художественной культуры. Своеобразие лирикопрозаических текстов заключается в особом духовно-чувственном мышлении на грани поэтического нарратива и художественного философствования о смысле и ценности жизни, панорамной репрезентации действительности через преломление Я -пространства и культурно-исторической действительности. В дискурсе лирикопрозаического текста эти категории настолько имплицитны, скрыты в лабиринтах образной речи, что для их экспликации требуется такой методологический подход и такой исследовательский инструментарий, который бы мог служить средством этнокультурологического моделирования дискурсивного пространства русской лирической прозы.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1) выявить дискурсообразующие факторы лирикопрозаического текста;

2) исследовать протодискурсивные истоки лингвокреативного порождения текста лирической прозы;

5) определить характер культурно значимых смыслов русского лирикопрозаического текста;

7) исследовать закономерности текстопорождения - продукта дискурсии лирикопрозаического текста;

Объект изучения - лирикопрозаические тексты русских писателей XIX - начала XXI вв.

Антропоцентрическая направленность лингвокогнитивной методологии и поставленные в диссертации задачи предопределили характер сопряжения традиционных и авторского методов исследования. Разработанный нами метод когнитивно-герменевтического анализа лирикопрозаического текста включает в себя интерпретацию внешнего (историко-культурного) и внутреннего контекстов (традиционного контекстуального анализа). Данный метод предназначен для интерпретации имплицитного содержания лирикопрозаического текста. Метод компонентного анализа позволяет на фоне семантической структуры языковых единиц определить диапазон их смысловых вариаций. Метод кластерного анализа способствует установлению закономерностей смысловой реализации коннотативного содержания лирикопрозаического текста на фоне его изначального денотативного содержания и позволяет выявить векторы вербализации художественного концепта.

Прежде всего, отметим, что, несмотря на органическое взаимодополнение названных методик, методика лингвопоэтического анализа существенно отличается от лингвостилистического. Цель лингвопоэтического анализа — рассмотреть стилистические средства языка сквозь призму целостного восприятия текста, с точки зрения его «композиции и стилистической полифонии» (З.Я. Задорнова). Данная методика наряду с анализом фактического речевого материала обращена к интроспекции исследователя, его научной интуиции, а также раскрытию авторского языкового чутья и особенностей внутреннего восприятия лирикопрозаического текста читателем.

Названные методики позволяют исследовать лирикопрозаический текст на двух уровнях: денотативно-семантическом и метасемиотическом. Анализ на денотативно-семантическом уровне служит своего рода подготовкой к собственно лингвистическому исследованию лирикопрозаического текста. На данном этапе главное внимание уделяется денотации неоднозначных номинативных языковых единиц. Метасемиотический уровень анализа нацелен на исследование коннотативной семантики, приобретаемой словами и словосочетаниями в контексте художественного целого. Всё внимание на этом уровне подчинено пониманию символического смысла слов, стилистическим средствам художественной речи, её архитектонике, лирикопрозаической организации текста. Разрабатываемой теории служит предлагаемый нами когнитивно-герменевтический метод, предназначенный для (а) проникновения в глубинные ярусы авторского замысла, (б) выявления и осмысления основной идеи исследуемого текста, (в) раскрытия его имплицитного когнитивно-прагматического содержания.

Впервые русские лирикопрозаические тексты подвергаются когнитивно-прагматическому исследованию (1) с точки зрения осмысления когнитивно-коннотативных факторов, лежащих в основе поэтического сознания; (2) в ракурсе общих когнитивных стратегий порождения лирикопрозаического текста; (3) в аспекте коммуникативно-прагматических условий функционирования лирикопрозаических текстов. Научная новизна диссертации обеспечивается теоретическим обоснованием вводимых понятий и категорий. 1. Понятие эготопа лирикопрозаического текста представляет собой комплекс нарративных элементов субъективного речемышления: субъективно-индивидуального восприятия действительности; соотнесения действительности с «Я-личностью»; создания определенных эго-смыслов, эго-воспоминаний, эго-оценок, описания его специфических свойств. 2. Предлагаемая модель когнитивно-коннотативного пространства лирикопрозаического текста выстраивается на принципах а) апперцептивной номинации; б) дискурсивно-апперцептивной интерпретации внутренней речи; в) протодискурсивной интерпретации внутренней речи; г) эгоцентрической интерпретации. 3. Впервые описывается функционирование в дискурсе лирикопрозаического текста внутренней речи. 4. Эксплицируется скрытый механизм культурной памяти, состоящей из этнокультурных энграмм в их семантическом и ценностном аспектах. 5. Впервые лирикопрозаические тексты рассматриваются как поэтические рефлексемы, для которых кластерная интертекстуальность является системной когнитивно-коннотативной категорией. В центре описания диссертационного исследования находится такой новый феномен когнитивной лингвопоэтики, как концепт-интегратие, под которым понимается целостная когнитивная структура, конституируемая языковыми и параязыковыми образными средствами, репрезентирующими ценностно-смысловые контексты - так называемые э к ф о р и и. При восприятии лирикопрозаического текста экфория служит средством оживления воспоминаний, ранее запёчатлённых в памяти образов.

Лирикопрозаический текст как особый речевой жанр. Когнитивно-прагматическая интерпретация речежанровой природы лирикопрозаического текста основывается на понимании лирической прозы как лаконичного прозаического текста с преобладающим чувственно-авторским «Я» и повышенно-эмоциональным (поэтическим) стилем речемышления. Однако эти критерии не могут быть абсолютно надёжными. Достаточно вспомнить важное для нас замечание A.A. Потебни. Поэзию, полагал учёный, можно встретить в любом произведении, «где определённость образа порождает текучесть значения, то есть настроение за немногими чертами образа и при посредстве их видит многое в них не заключённое, где даже без умысла автора или наперекор ему появляется иносказание» (Потебня, 1976: 373). Столь глубокое лингвофилософское суждение корифея отечественной лингвопоэтики побуждает нас обратить внимание ещё на три речежанровые составляющие лирической прозы. Таковыми, на наш взгляд, являются: (а) воплощение морально-нравственных ценностей в предметно-чувственные образы; (б) актуализация имплицитных смысловых вариаций лексических значений; (в) дискурсивно и прагматически обусловленное иносказание -выражение, содержащее иной (скрытый) смысл через воплощение отвлечённых идей (представлений) в индивидуально-авторские словесно-художественные образы. Выделенные нами признаки связаны с классическим пониманием жанра русской лирической прозы, представленным в концепции художественной прозы В.Б. Шкловского. Ученый отмечал, что жанр - это кристалл, через который анализируется жизнь. Своеобразием жанра русской лирической прозы является репрезентация системы культурных, православных и социально-психологических принципов поведения человека, социализированного в русской культуре. Речевой жанр - это когнитивно-поэтический кристалл, благодаря которому прозаический лиризм создаётся особыми нарративными средствами. Таковыми, прежде всего, являются: (а) обращение к смыслу человеческих чувств и переживаний (И.С. Тургенев, И.А. Бунин, А.И. Куприн, Н.С. Лесков, В.Н. Крупин), (б) лирическое описание природных явлений (М.М. Пришвин, К.Г. Паустовский), (в) повествование от первого лица (И.С. Тургенев, И.А. Бунин, И.С. Шмелёв, В.Н. Крупин), (г) воспоминание о детстве (И.А. Бунин, А.П. Чехов, И.С. Шмелёв, В.Н. Крупин). Лирикопрозаический речевой жанр представлен синтезом ассоциативно-чувственных поэтических рефлексем, осуществляющих его объединение и взаимодействие с другими речевыми жанрами, такими как автобиография, воспоминание, исповедь, притча, житие. Этнокультурно ориентированная память является когнитивной доминантой речевого жанра лирической прозы. В связи с этим уместно напомнить, что ещё М.М. Бахтин соединял сущность речевого жанра с категорией «творческой памяти» (Бахтин, 1979: 122). Выявленная нами специфика лирикопрозаических текстов, представляющих данный речевой жанр, указывает на ещё один его категориальный признак - речевое поведение. Особая стратегия речевого поведения объясняется присущими данному речевому жанру механизмами интерпретации действительности эготопом, порождает выбор тех индивидуально-авторских языковых средств, с помощью которых выстраивается вся архитектоника лирикопрозаического текста. Взаимодействие речевого жанра и культуры базируется на диалогической природе и стилевой маркированности, поэтому речежанровая сущность лирикопрозаических текстов имеет бинарную природу: с одной стороны, это (а) продукт дискурсивной деятельности; с другой - (б) продукт историко-культурной обусловленности дискурса. В целом (как речежанровый и словесно-творческий феномен) лирическую прозу следует рассматривать как художественно-стилистическую разновидность словесного искусства, совмещающую в себе характерные черты прозы и поэзии. Достаточно точно её характеризуют часто используемые исследователями определения. Ср.: у В.М. Жирмунского - «поэтическая» или «чисто эстетическая», у Ю.Н. Тынянова - «поэтизированная», у H.A. Кожевниковой -«неклассическая», «лирическая», «ритмизованная» и др.

Лирикопрозаический текст, в нашем понимании, - это прозаическое произведение, которое, хотя и лишено стихотворной организации, имеет неповторимую лирическую архитектонику. Не случайно жанровая принадлежность таких текстов обозначается также термином лирическая проза, в которой действительность отражается посредством вербализации субъективной коннотации, вызванной переживанием явлений жизни. В то же время лирическая проза - разновидность прозы: произведение любого прозаического жанра, эмоционально насыщенное, пронизанное авторским чувством. Милый мой дом, берёза моя, которая всегда узнавала меня и сейчас тихо и ласково своими ветвями со свежими листьями касается моих щёк. Все съёжилось и уменьшилось <.>. Но они есть в памяти, и так ощутимо, что я вслед за Аристотелем готов сказать, что идея предмета более живуча, чем сам предмет. Чувства определяют поступки и формируют память. А память — может быть, главная составляющая души (В.Н. Крупин, «Событие, вписанное в вечность»).

Вне всякого сомнения, лирикопрозаический текст - продукт дискурсивной деятельности: произведение лирикопрозаического жанра, пронизанное чувственным авторским восприятием жизни. Такая проза «проникает в святая святых человеческой души, личности, занятой не только заботами сегодняшнего дня, но и думами о прошлом и будущем, о важном и значительном» (Лопусов, 1991: 37). В лирической прозе действительность, правильно воспринятая человеческим сознанием, становится поэзией, которая одновременно является и «первородной прозой» (Лихачёв, 1984: 171). По своей семиотической природе лирикопрозаическое слово способно оценочно отображать всё, к чему обращается мысль писателя, - это «слово с проявленной ценностью» (Гинзбург, 1997: 7). Дискурс лирикопрозаического текста моделируется достаточно масштабно: через языковую деятельность, память, восприятие и ментальную природу мышления субъекта.

Положения, выносимые на защиту:

6. Этнокультурные энграммы в лирической прозе представляют собой когнитивно-культурный сплав художественных концептов. Для этнокультурных энграмм русского лирикопрозаического текста характерны концепты-интегративы, которые, преломляясь в эготопе, восполняют, восстанавливают субъективное, чувственное восприятие прошлой действительности. Актуальные этнокультурные энграммы — особые проявления когнитивных и ментальных репрезентаций чувственно воспроизводимых явлений.

7. Интертекстуальность в дискурсе лирикопрозаического текста является одним из ведущих жанроворечевых признаков, благодаря которым эксплицируется не только культурная память, но и преобразуется смысловое пространство лирикопрозаических текстов. В текстах русской лирической прозы интертекстуальность является не только смыслопорождающей категорией - она принимает участие в создании сложной системы интертекстуальных вербально-визуальных духовных и культурных кодов, которые являются конструктивными элементами всех видов искусства.

Апробация и внедрение результатов исследования. Основные результаты научного исследования изложены в докладах и сообщениях, обсуждённых на научных конференциях разного уровня (всего на 45 конференциях, в том числе 12 зарубежных), в частности: Международная научная конференция «Фразеология и когнитивистика» (Белгород, 2008); Международная научная конференция «Тургеневский текст русской культуры» (Орёл, 2008); Международная научная конференция «Творчество И.А. Бунина и русская литература XIX - XX веков» (Белгород, 2008); Международная научно-практическая конференция «Литературное пространство - путь к миру, единству и сотрудничеству между славянскими народами» (Украина, Харьков, 2008); Международная конференция «Язык и культура» (Украина, Киев, 2008, 2009, 2010, 2011); Международный симпозиум «Русская лексикография и фразеография в контексте славистики: теория и практика» (Магнитогорск, 2009); Международная научная конференция «Язык и культура» (Белгород, 2010); Международная научно-практическая конференция «Русский язык и культура в зеркале перевода» (Греция, Салоники, 2010); Международная научная конференция «Научное наследие A.A. Потебни в контексте развития европейской филологической мысли XIX-XXI вв.» (Украина, Харьков, 2010); Международная научная конференция «Традиционная народная культура в аспекте восточнославянской и польской языковой картины мира» (Польша, Люблин, 2010); Международная научная конференция «Лики традиционной культуры» (Челябинск, 2011); Международная научно-практическая конференция «Русский язык - гарант диалога культур, научного сотрудничества, межличностного и межнационального общения в XXI веке» (Армения, Ереван, 2011, 2012); Международная научно-практическая конференция «Языковая ситуация в мире: История. Перспективы. Противоречия» (Аргентина, Буэнос-Айрес, 2011); Международная научная конференция «Текст, контекст, интертекст: XII Виноградовские чтения» (Москва, 2011); Международная научная конференция «Документальное наследие Н.С. Лескова: текстология, поэтика. К 180-летию со дня рождения» (Москва, 2011) и др.

По теме диссертации опубликовано 58 работ общим объёмом 45,85 п.л. Результаты исследования отражены в монографии (16,04 п.л.), в учебном пособии (3,0 п.л.) и 56 научных статьях (из них 15 - в ведущих отечественных изданиях, 12 — в зарубежных).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Дискурсивное пространство русского лирикопрозаического текста"

выводы

1. Интертекстуальность является одной из ведущих категорий дискурса лирикопрозаического текста, благодаря которой эксплицируется не только культурная память, но и преобразуется смысловое пространство текстов.

2. Использование интертекста в художественном произведении образует ряд словесных, текстовых и событийных ассоциаций; входит в дискурс лирикопрозаического текста, преобразуясь в соответствии с требованиями стиля и авторского замысла.

3. Интертекстуальность мотивирована использованием прецедентных библейских и художественных текстов и репрезентирована следующими функциями: эмотивно-экспрессивной, когнитивно-оценочной, контаминационной компрессии, культурно-реминисцентной и художественно-образной.

4. Осмысление прецедентных имён как символических маркеров духовного пространства русского лирикопрозаического дискурса позволяет констатировать: прецедентные имена имеют этнокультурную направленность, они пронизаны духовной традицией и историей религиозного сознания; актуализируют значимую для эготопа историко-культурную информацию, являясь средством углубления и расширения смыслового содержания соответствующего концепта.

5. Для интерпретации интертекстуальности в дискурсе лирикопрозаического текста используется когнитивно-культурный код -комбинация вербальных и невербальных знаний, передающихся из поколения в поколение и представляющих собой вечные культурно-исторические ценности народа.

6. В дискурсе лирикопрозаического текста прецедентное имя рекуррентно обладает положительной оценкой. Лирикопрозаические тексты, как правило, построены по канонам жития, поэтому активное использование библеизмов в русской лирической прозе взаимосвязано с прецедентным именем, расширяющим когнитивно-коннотативное пространство дискурса лирикопрозаического текста.

7. Интертекстуальный код в дискурсе лирикопрозаического текста — это носитель культурной памяти о прецедентном феномене, информационно-этнокультурный модуль, хранимый в языковом сознании автора и читателя.

8. Прецедентные имена в дискурсе лирикопрозаического текста объективируют когнитивные структуры, составляющие базовые смысловые пласты лирикопрозаических текстов и являющиеся культурной и субъективной доминантой; представляют интертекстуальный когнитивно-культурный код, который, являясь носителем культурной памяти, информационно-этнокультурным модулем в языковом сознании автора, проецируется на лирикопрозаический текст; являются средством проявления чувственно-авторского Я в художественно-креативной деятельности автора.

9. Когнитивно-герменевтический анализ лирикопоэтического дискурса позволяет раскрыть культурно-религиозный смысл нарратива. Доминирующую роль при этом играет когнитивно-дискурсивная интерпретация, поскольку является параллельно с интертекстуальностью функционирующей категорией лирикопрозаического дискурса. Такой подход выявляет способы приращения ценностно-смысловой информации и становится фактом понимания кластерной модели интертекстуальности русской лирической прозы, поскольку такая интерпретация лирикопрозаических текстов является ещё и средством декодирования когнитивных и коммуникативно-прагматических интенций автора.

10. Кластерная интертекстуальность русского лирикопрозаического текста, являясь системным когнитивно-коннотативным феноменом, мотивирует прецедентность религиозного сознания и репрезентирует культовое прецедентное имя.

11. Лирикопрозаические тексты характеризуются вариативностью интертекстуальных интерпретаций. Такие вариации обусловлены уникальностью текстов русской лирической прозы как культурно-религиозных феноменов, используемых авторами этого жанра для выражения акцента на лиричности повествования.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

С точки зрения современной когнитивной лингвопоэтики восприятие мира и его моделирование в дискурсе лирикопрозаического текста происходит 1) во взаимодействии субъекта и объекта; 2) через дискурсивно-герменевтический анализ множества семантико-прагматических связей как фактора эффективности смыслового восприятия и интерпретации лирикопрозаического текста. Смыслопорождающие топики лирической прозы основаны на подтексте, возникающем за счёт увеличения смыслового наполнения знака, а центральной фигурой этой синергетической деятельности является эготоп — обладатель поэтического сознания и лингвокреативного мышления. Дискурс лирикопрозаического текста характеризуется погружённостью в культурную и ментальную действительность. В лирикопрозаических текстах интерпретация ценностно-смысловой доминанты культурной памяти языковой личности (автора и читателя) обусловливает все категориальные аспекты сущности дискурса лирикопрозаического текста как синергетического единства текста, культуры и языковой личности.

Дискурсивная креативность автора лирикопрозаического текста заключается в порождении эготопа текста лирикопрозаического текста как конструктивного начального элемента его создания - репрезентации «Я» как феномена интенциональности. Когнитивно-коннотативное пространство лирикопрозаического текста репрезентируется не только через призму чувственных ассоциаций, но и при помощи лирического повествования, а ассоциативное переживание придаёт прозаическому восприятию автора поэтичность.

Как показало проведённое исследование, основополагающими для лингвопоэтики лирической прозы являются следующие характеристики: (а) смысловое содержание эгопространства лирикопрозаического текста выступает точкой пересечения личностной и социокультурной картины мира как целостного ценностно-смыслового восприятия действительности; (б) поиск смысла в лирической прозе осуществляется эготопом в процессе порождения текста.

Культурные смыслы ментальных объектов, проникая во внутренний мир человека, формируют авторские, личностные смыслы, каждый из авторов лирикопрозаического текста создаёт свой, собственный мир смыслов, репрезентирующий ценностно-смысловую сущность произведений этого жанра.

Смысловое содержание лирикопрозаического текста через призму обращения к религиозным и духовно-нравственным сторонам языковой личности позволяет определить когнитивно-культурологическую специфику произведений как проблему лингвопоэтики, обладающую интегративным замыслом, который раскрывается в эготопе — организующем центре лингвопоэтического повествования, являющимся фокусом лирикопрозаического текста. Контексты лирической прозы не создают особых значений слов, они являются условием их объективации, а своеобразие порождения смыслов зависит от характера концептуальных лакун, формирующих авторское ценностно-смысловое содержание лирикопрозаического текста.

Коннотативное пространство репрезентируется конгломератом коннотативных значений, фокусирующихся в ментальной деятельности человека, именно поэтому в лирикопрозаических текстах особенно ярко раскрывается культурно-ценностное воздействие религиозных праздников как одного из направлений духовной культуры на чувственно-ассоциативную и эмоциональную природу смысловых вариаций автора. Коннотация в лирикопрозаическом тексте 1) является экспрессивным центром, 2) концентрирует национально-языковую, раскрывающую ценностно-смысловую природу лирического повествования.

В лирикопрозаическом тексте, реализующем коммуникативно-прагматические стратегии автора, моделируется то дискурсивное пространство, которое оптимально отображает свёрнутые лингвоконцептуальные реалии в соответствии с креативным потенциалом эготопа. Художественная реальность в лирикопрозаическом тексте, взаимодействуя с культурно-религиозной и ценностно-когнитивной палитрой поэтического сознания, обнаруживает интенциональную природу, вербализующую сложную гамму когнитивного и эмотивного опыта эготопа, который не только является ядром формирования интенциональной модальности, но и инициирует диалог в интраперсональной коммуникации. В таком диалоге наиболее глубоко раскрывается внутренний мир автора, его мысли и чувства.

В рассмотрении и описании лингвокультурологических и ценностно-смысловых регистров лирикопрозаического текста как речевого жанра лежит перспектива дальнейшего исследования дискурсивного пространства русской лирической прозы. Для реализации этой концепции нужен такой анализ дискурса и речевого жанра, который позволил бы удержать в поле зрения одновременно языковые, текстовые и культурно-ситуативные составляющие дискурса. Такое исследование будет способствовать формированию нового, как нам представляется, весьма перспективного направления в теории речевого жанра - лингвокультурологического и ценностно-смыслового, но, бесспорно, во взаимодействии с антропоцентрической природой лирикопрозаических текстов. Способность человека к порождению и пониманию речи явилась стимулом для интенсивного развития новых филологических дисциплин: этнолингвистики, прагмалингвистики, социолингвистики. В этом плане достаточно перспективным видится и углублённое исследование интенциональности русской лирической прозы, которое позволит раскодировать этнокультурный лирикопрозаический мир с позиций интенциональной природы сознания эготопа. Так как интенциональность - это открытость субъекта миру, представляется перспективным создание интенциональной модели лирической прозы, которая зеркально отобразит мир эготопа, порождающего лирикопрозаический текст. Также перспективной нам видится и работа над составлением ассоциативного словаря русского лирикопрозаического текста.

Итак, когнитивная лирикопрозаика объединяет рассмотрение лингвопоэтической природы текста, его словесно-концептуальную и ценностно-смысловую архитектонику, отражает авторскую интерпретацию действительности в восприятии читателя. Такое взаимодействие является диалогом не только автора - читателя, но и диалогом культурной памяти — читателя, так как дискурсивное пространство русского лирикопрозаического текста представляет собой след прошлого, аккумулируемого в настоящем.

Список научной литературыОзерова, Елена Григорьевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аверин, Б.В. Жизнь Бунина и Жизнь Арсеньева: Поэтика воспоминания / Б.В. Аверин // И.А. Бунин: pro et contra. - СПб., 2001. - С. 651-678.

2. Азнаурова, Э.С. Стилистический аспект номинации словом как единицей речи / Э.С. Азнаурова // Языковая номинация. М.: Просвещение, 1977.-795 с.

3. Айхенвальд, Ю.И. Иван Бунин / Ю.И. Айхенвальд // Силуэты русских писателей. М., 1906-1910. // Режим доступа: http://dugward.ru/library/bunin/aihenvbunin.html.

4. Алексеев, C.B. Образ, воплотивший Слово / C.B. Алексеев -СПб.: Сатисъ, 1997.-38 с.

5. Алефиренко, Н.Ф. «Живое» слово: Проблемы функциональной лексикологии / Н.Ф. Алефиренко. М.: Флинта: Наука, 2009. - 344 с.

6. Алефиренко, Н.Ф. Когнитивно-синергетическая сущность дискурса / Н.Ф. Алефиренко // Лингвистика. Герменевтика. Концептология: Сб. научных трудов. Кемерово, 2008. - С. 12-17.

7. Алефиренко, Н.Ф. Лингвокультуральная природа ментальности / Н.Ф. Алефиренко // Филологический журнал: Язык. Словесность. Культура. М.: «Аналитика Родис». 2011. №1. - С. 20-39.

8. Алефиренко, Н.Ф. Спорные проблемы семантики: Монография / Н.Ф. Алефиренко. М.: Гнозис, 2005. - 325 с.

9. Алефиренко, Н.Ф. Дискурс как смыслопорождающая категория (дискурс и вторичное знакообразование) / Н.Ф. Алефиренко // Язык. Текст. Дискурс. Межвузовский научный альманах. Вып. 3. — Ставрополь-Пятигорск, 2005. С. 6-14.

10. И. Алефиренко, Н.Ф. Лингвокультурология: Ценностно-смысловое пространство языка / Н.Ф. Алефиренко. М.: Флинта: Наука, 2010. - 288 с.

11. Алефиренко, Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры / Н.Ф. Алефиренко. М., Академия, 2002. 394 с.

12. Алефиренко, Н.Ф. Фразеология в свете современных лингвистических парадигм / Н.Ф. Алефиренко. — М.: ООО Издательство «Элпис», 2008.-271 с.

13. Алефиренко, Н.Ф. Фразеология и когнитивистика в аспекте лингвистического постмодернизма / Н.Ф. Алефиренко. Белгород, 2008. -152 с.

14. Алефиренко, Н.Ф. Язык, познание и культура: Когнитивно-семиологическая синергетика слова / Н.Ф. Алефиренко. Волгоград, 2006. — 228 с.

15. Алефиренко, Н.Ф. Текст и дискурс: учеб. пособие для магистрантов / Н.Ф. Алефиренко, М.А. Голованёва, Е.Г. Озерова, И.И. Чумак-Жунь. М.: ФЛИНТА: Наука, 2012. - 232 с.

16. Алимурадов, O.A. Значение, смысл, концепт и интенциональность: Система корреляций: дис. . доктора филол. наук / O.A. Алимурадов. Ставрополь, 2004. - 524 с.

17. Андрусенко, В.А. Надежда в мироотношении человека / В.А. Андрусенко // Формирование целостного мироотношения и духовная культура. Оренбург: Изд-во ОГТУ, 1995. - С. 57-99.

18. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика: 2-е изд., испр. и доп. / Ю.Д. Апресян // Избранные труды. Т. 1. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. - 472 с.

19. Апресян, Ю.Д. Интегральное описание языка и системная лексикография / Ю.Д. Апресян // Избранные труды. Т. 2 - М.: Языки русской культуры, 1995. - 766 с.

20. Апресян, Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания / Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1995. - №1. - С. 37-67.

21. Апресян, Ю.Д. Коннотации как часть прагматики слова (Лексикографический аспект) / Ю.Д. Апресян // Русский язык. Проблемы грамматической семантики и оценочные факторы в языке (Виноградовские чтения. Вып. XIX XX). - М., 1992. - С. 45-64.

22. Арнольд, И.В. Значение сильной позиции для интерпретации художественного текста / И.В. Арнольд // Иностр. яз. в шк. 1978. - № 4. -С.23-31.

23. Арнольд, И.В. Импликация как прием построения текста и предмет филологического изучения / И.В. Арнольд // Вопр. языкознания. -1982. № 4. - С.83-91.

24. Арнольд, И.В., Андреева, Г.В. Лексическое варьирование в контексте контраста / И.В. Арнольд, Г.В. Андреева // Значение и его варьирование в тексте: сб. научн. тр. — Волгоград: ВГПИ, 1987. С.3-11.

25. Арнольд, И.В. Стилистика современного английского языка / И.В. Арнольд. Л.: Просвещение, 1990. - 295 с.

26. Арнольд, И.В. Проблема интертекстуальности / И.В. Арнольд // Вестн. Санкт-Петерб. ун-та. Сер. 2: История, языкознание, литература. -1992.-Вып. 4.-С. 15-29.

27. Артемова, А.Ф. Значение фразеологических единиц и их прагматический потенциал: Дисс. . докт. филол. наук / А.Ф. Артемова. -Пятигорск, 1991.-С. 33.

28. Артюшков, И.В. О диалогичности внутренней речи / И.В. Артюшков. Вестник Башкирского государственного педагогическогоуниверситета. Серия Гуманитарные науки. №1, 2000. С. 98-102.

29. Арутюнова, Н. Д. Образ (опыт концептуального анализа) / Н.Д. Арутюнова // Референция и проблемы текстообразования. М.: Наука, 1988.-С. 117-129.

30. Арутюнова, Н.Д. Дискурс / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. -М.: Сов. энцикл., 1990. С. 136-137.

31. Арутюнова Н.Д. Прагматика / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл, 1990. -С. 389-390.

32. Арутюнова, Н.Д. Метафора и дискурс / Н.Д. Арутюнова // Теория метафоры: сб. / Вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. - С. 5-32.

33. Арутюнова, Н.Д. Истина: фон и коннотации / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка: Культурные концепты. М.: Наука, 1991.-С. 21-30.

34. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - 896 с.

35. Архипов, И.К. Человеческий фактор в языке / И.К. Архипов. -СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2001 109 с.

36. Ахманова, О.С. О методологии языкознания / О.С. Ахманова, Е.И. Краснова // Вопросы языкознания. 1974. - №6. - С. 32-48.

37. Бабенко, Л.Г., Казарин, Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика: Учебник; Практикум / Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарин. М.: Флинта: Наука, 2003. - 496 с.

38. Бабенко, Н.Г. Язык и поэтика русской прозы в эпоху постмодерна / Н.Г. Бабенко. Изд. 2-е, перераб. и доп. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. - 304 с.

39. Баженова, Е.А., Котюрова, М.П. Смысловая структура (смысл) текста / Е.А. Баженова, М.П. Котюрова // Стилистическийэнциклопедический словарь русского языка. М.: Флинта: Наука, 2003. - С. 388-391.

40. Бак Д. П. История и теория литературного самосознания: творческая рефлексия в литературном произведении. Кемерово: КемГУ, 1992.-82 с.

41. Балли, Ш. Французская стилистика / Ш. Балли. Пер. с фр. К.А. Долинина. - М., 1961 - С. 46.

42. Барт, Р. Основы семиологии / Р. Барт // Структурализм: «за» и «против». М., 1975. - С. 114-163.

43. Барт, Р. Текстовый анализ / Р. Барт // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. IX. Лингвистика М.: Прогресс, 1980. - С. 307-312.

44. Барт, Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Р. Барт. М.: Изд. Группа «Прогресс», «Универс», 1989. - 615 с.

45. Барт, P. S/Z: Бальзаковский текст: опыт прочтения / пер. Г.К. Косикова и В.П. Мурат. М: Ad Marginem, 1994. - 232 с.

46. Бартлетт, Ф.Ч. Психика человека в труде и игре / Ф.Ч. Бартлетт. -М.: Изд-во АПН РСФСР, 1959. 142 с.

47. Басин, Е.Я. Искусство и коммуникация (очерки из истории философско-эстетической мысли). / Е.Я. Басин. М.: Московский общественный научный фонд, 1999. -240 с.

48. Бахтин, М.М. Слово в поэзии и в прозе / М.М. Бахтин // Вопросы литературы. 1972. - № 6. - с. 76-82.

49. Бахтин, М.М. К методологии гуманитарных наук / М.М. Бахтин // Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. - С. 361-373, С. 409412.

50. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики / М.М. Бахтин. -М.: Художественная литература, 1975.-495 с.

51. Бахтин, М.М. К эстетике слова / М.М. Бахтин // Контекст. 1973. -М., 1974.-С. 258-280.

52. Бахтин, М.М. Жанровая и сюжетно-композиционная особенности произведений Достоевского / М.М. Бахтин // Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советская Россия, 1979. - С. 122.

53. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. -М.: Искусство. Изд. 2-е / Сост. С.Г. Бочаров. - М., 1986. - 444 с.

54. Башляр, Гастон. Вода и грёзы. Опыт о воображении материи / Гастон Башляр // пер. с франц. — М.: Издательство гуманитарной литературы, 1998.-268 с.

55. Башляр Гастон. Избранное: Поэтика пространства / Гастон Башляр. М.: Российская политическая энциклопедия, 2004. - 376 с.

56. Башляр Гастон. Психоанализ огня / Гастон Башляр. М.: Прогресс, 1993. - 176 с.

57. Белый, А. Символизм как миропонимание / А. Белый. М.: Республика, 1994. - 528 с.

58. Бельчиков, Ю.А. Стилистика / Ю.А. Бельчиков // Литературный энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1987. - С. 419-420.

59. Бенвенист, Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. М.: Прогресс, 1974.-448 с.

60. Березович, E.JI. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте: Мифопоэтический образ пространства / E.JI. Березович. — Изд. 2, испр. и доп. М.: Эдиториал УРСС, 2010. - 240 с.

61. Бергсон, А. Творческая эволюция / А. Бергсон. М.: Кучково поле, 2006.-384 с.

62. Бердяев, H.A. Философия неравенства / H.A. Бердяев. // Собрание сочинений. Т. 4. - М.: Правда, 1989. - 286 с.

63. Бердяев, H.A. Философия свободного духа / H.A. Бердяев. М.: Республика, 1994. - 480 с.

64. Бердяев, H.A. Смысл творчества / H.A. Бердяев. М.: ACT, 2010. -416с.

65. Бердяев, H.A. Я и мир объектов. Опыт философии одиночества и общения / H.A. Бердяев // Философия свободного духа. М., 1994. - С. 230 -240.

66. Берестнев, Г.И. О «новой реальности» языкознания / Г.И. Берестнев // Филологические науки, 1997. № 4. - С. 47-55.

67. Берестнев, Г.И. К философии слова (лингвокультурологический аспект) / Г.И. Берестнев // Вопросы языкознания, 2008. № 1. - С. 37-65.

68. Бехтерев, В.М. Личность художника в рефлексологическом изучении / В.М. Бехтерев // Театральный альманах «Арена». Под ред. Е. Кузнецова. - М.: Время, 1924. - С. 14-32.

69. Бибихин, В.В. Слово и событие / В.В. Бибихин. М.: Эдиториал УРСС, 2001.-280 с.

70. Бобринская, Е.А. Футуризм и кубофутуризм 1910-1930. Историяживописи XX век / Е.А. Бобринская. М., 2000. - 174 с.

71. Богин, Г. И. Филологическая герменевтика / Г.И. Богин. -Калинин: КГУ, 1982. 70 с.

72. Богин, Г. И. Схемы действий читателя при понимании текста / Г.И. Богин. Калинин: КГУ, 1989. - 69 с.

73. Богин, Г.И. Переход смыслов в значении / Г.И. Богин // Понимание и рефлексия. Тверь: Изд-во ТГУ, 1993. - С. 8-16.

74. Богин, Г.И. Интенциональный акт как ситуация появления смысла / Г.И. Богин // Язык и культура: III-я междунар. конф.: Докл. и тез. -Киев, 1994.-С. 3-27.

75. Богин, Г.И. Интенциональность как направленность рефлексии / Г.И. Богин // Мысли о мыслях. Новосибирск, 1995. - Т. 3. - С. 86-102.

76. Богин, Г.И. Речевой жанр как средство индивидуации / Г.И. Богин // Жанры речи. Саратов, 1997. - С. 12-23.

77. Богин, Г.И. Рефлексия и интерпретация: принцип потенциальной понятности всякого текста / Г.И. Богин // Вопросы стилистики: межвуз. сб. науч. тр. Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 1998. - Вып. 27: Человек и текст.- С. 62-68.

78. Богин, Г.И. Обретение способности понимать: Введение в герменевтику / Г.И. Богин. М., 2001. - 516 с.

79. Болдырев, H.H. Концептуальные структуры и языковые значения / H.H. Болдырев // Филология и культура. Материалы международной конференции 12-14 мая 1999 г. Тамбов, 1999. - С. 62-69.

80. Болдырев, H.H. Когнитивный аспект семантики притяжательных местоимений / H.H. Болдырев // Русский язык: исторические судьбы и современность: Международный конгресс. 13-16 марта 2001 г. М.: Изд-во МГУ,2001.-С. 91-92.

81. Болотнова, Н.С. Коммуникативная стилистика текста: словарь-тезаурус / Н.С. Болотнова. М.: Флинта: Наука, 2009. - 384 с.

82. Бондарко, A.B. Теория морфологических категорий и аспектологические исследования / A.B. Бондарко. М.: Языки славянских культур, 2005. - 624 с.

83. Бондырева, С.К., Колесов, Д.В. Чувство (психология и семантика): Учеб. пособие / С.К. Бондырева, Д.В. Колесов. М.: Изд-во Московского психолого-социального института; Воронеж: Изд-во НПО «МОДЭК», 2008. - 160 с.

84. Борботько, В.Г. Общая теория дискурса: принципы формирования и смыслопорождения: дис. . д-ра филол. наук: 10.02.01 / В .Г. Борботько. Краснодар, 1998. - 250 с.

85. Брагина, Н.Г. Память в языке и культуре / Н.Г. Брагина. М.: Языки славянских культур, 2007. - 520 с.

86. Брентано Ф. О происхождении нравственного познания / Ф. Брентано. СПб.: Лаборатория метафизических исследований философского факультета СПбГУ, 2000; - СПб.: Алетейя, 2000. - 186 с.

87. Будагов, P.A. Писатели о языке и язык писателей / P.A. Будагов. -2-е изд., доп. М.: Добросвет-2000, 2001. - 336 с.

88. Булгаков, С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения / С.Н. Булгаков. М.: Республика, 1994. - 415 с.

89. Бунин, И.А. Суходол. Жизнь Арсеньева. Рассказы / И.А. Бунин. -Вступит, статья Л.В. Крутиковой. Воронеж: Центр.-Черноземное кн. изд-во, 1978.-479 с.

90. Быкова, О.И. Этнокультурный репертуар немецких прагматонимов/ О.И. Быкова // Научный Вестник Воронежского государственного университета. Серия «Лингвистика и межкультурная коммуникация». Выпуск № 2. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 2005. - С. 5-15.

91. Валгина, Н.С. Теория текста: Учеб. пособие / Н.С. Валгина. М.: Логос, 2003.-280 с.

92. Василевская, Е.А. Словосложение в русском языке. Очерки и наблюдения / Е.А. Василевская. М.: Учпедгиз, 1962. - 132с.

93. Васильев, J1.M. Современная лингвистическая семантика в свете когнитивной теории языка / JI.M. Васильев // Germanica. Slavica. Turkica. — Уфа, 2000. 249 с.

94. Васильева, В.В. Интерпретация как взаимодействие человека и текста / В.В. Васильева // Текст: стереотип и творчество: межвуз. сб. научн. тр. Пермь: Перм. ун-т, 1998. - С. 196-214.

95. Василюк Ф.Е. Психология переживания (анализ преодоления критических ситуаций) / Ф.Е. Василюк. — М.: Изд-во Московского ун-та, 1984.-200 с.

96. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997.-411 с.

97. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков /

98. A. Вежбицкая // Пер. с англ. А.Д. Шмелева под ред. Т.В. Булыгиной. М.: Языки русской культуры, 1999. - 780 с.

99. Вежбицкая, А. Сопоставление культур через посредство лексики и грамматики. М.: Языки русской культуры, 2001. - 272 с.

100. Верещагин, Е.М. Библейская стихия русского языка / Е.М. Верещагин // Русская речь. 1993. - №1. - С. 90-98.

101. Вейдле В.В. На смерть Бунина / В.В. Вейдле // И.А. Бунин. Pro et contra / Сост. Б.В. Аверина, Д. Ринекера, К.В. Степанова и др. СПб., 2001. -С. 419-425.

102. Верещагин, Е.М., Костомаров, В.Г. Лингвострановедческая теория слова / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М.: «Русский язык», 1980. -320 с.

103. Виноградов, В.В. О языке художественной литературы /

104. B.В. Виноградов. М.: Гослитиздат, 1950. - 326 с.

105. Виноградов, В.В. К вопросу о слове и образе / В.В. Виноградов // Вопросы литературы. 1960. - №5. - С. 42-49.

106. Виноградов, В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика / В.В. Виноградов. М.: Академия наук СССР, 1963. - 255 с.

107. Виноградов, В.В. О теории художественной речи / В.В. Виноградов. М.: Высшая школа, 1971. - 240 с.

108. Виноградов, В.В. Этюды о стиле Гоголя / В.В. Виноградов // О языке художественной прозы. М.: Наука, 1976. - С. 230-366.

109. Виноградов, В.В. Слово и значение как предмет историко-лексикологического изучения / В.В. Виноградов // Избранные труды: Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977. - 312 с.

110. Виноградов, В.В. Проблема сказа в стилистике / В.В. Виноградов // О языке художественной прозы. М., 1980. - С. 42-54.

111. Витгенштейн, Л. Философские исследования / Л. Витгенштейн // Лингвистическая прагматика. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. - М.: Прогресс, 1985. - С. 79-128.

112. Войшвилло, Е.К. Понятие как форма мышления: Логико-гносеологический анализ / Е.К. Войшвилло. М.: Эдиториал УРСС, Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - 240 с.

113. Волошинов, В. Слово в жизни и слово в поэзии / В. Волошинов // Звезда, 1926, № 6, - С. 264-265.

114. Волынская, Н.И. К проблеме героя в романе «Жизнь Арсеньева»/ Н.И. Волынская // Филологические науки, 1966 № 1 - С. 49-58.

115. Выготский, Л.С. Собрание сочинений в 6 тт. / Л.С. Выготский. -Т. 2: Проблемы общей психологии. М.: Наука, 1982. - 482 с.

116. Выготский, Л.С. Мышление и речь / Л.С. Выготский. Изд. 5, испр. - М.: Издательство «Лабиринт», 1999. - 352 с.

117. Гадамер, Х.Г. Истина и метод / Х.Г. Гадамер. — М.: Прогресс, 1988.-704 с.

118. Гак, В.Г. Высказывание и ситуация / В.Г. Гак // Проблемы структурной лингвистики. 1972. М.: Наука, 1973. - С. 349-372.

119. Гак, В.Г. Судьба и мудрость / В.Г. Гак // Понятие судьбы в контексте разных культур. М.: Наука, 1994. - С. 198-206.

120. Гак, В.Г. Языковые преобразования / В.Г. Гак. М.: Языки русской культуры, 1998. - 768 с.

121. Гак, В.Г. Русская динамическая картина мира / В.Г. Гак // Русский язык сегодня: сб. ст. Вып. 1. М.: Азбуковник, 2000. - С. 36-44.

122. Гак, В.Г. Отображение сокровенного смысла / В.Г. Гак // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура: сб. ст. в честь Н.Д. Арутюновой / Отв. ред. Ю.Д. Апресян. М., 2004. - С. 489-496.

123. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования И.Р. Гальперин. -М.: Наука, 1981. 138 с.

124. Гаспаров, МЛ. Оппозиция «стих проза» и становление русского литературного стиха / МЛ. Гаспаров // Русское стихосложение: Традиции и проблемы развития. - М., 1985. - С. 264-277.

125. Гаспаров, Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования / Б.М. Гаспаров. М.: Новое литературное обозрение, 1996. -352 с.

126. Гаспаров, Б.М. Метр и смысл. Об одном механизме культурной памяти / Б.М. Гаспаров. М.: РГГУ, 1999. - 289 с.

127. Гегель, Г.В.Ф. Эстетика. В 4-х тт. / Г.В.Ф. Гегель. М.: Искусство. - T.I. - 330 с.

128. Гердер, И.Г. Идеи к философии истории человечества / И.Г. Гердер. М.: Наука, 1977. - 703 с.

129. Гийому, Ж., Мальдидье, Д. О новых приёмах интерпретации, или Проблема смысла с точки зрения анализа дискурса / Ж. Гийому, Д. Мальдидье // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса:

130. Пер. с фр. и португ. / Общ. ред. и вступ. ст. П. Серио; предисл. Ю.С. Степанова. М.: ОАО ИГ «Прогресс», 1999. - 416 с.

131. Гинзбург, JI. Я. Литература в поисках реальности: Статьи. Эссе. Заметки / Л.Я. Гинзбург. Л.: Сов. писатель, 1987. - 400 с.

132. Гинзбург, Л.Я. О лирике / Л.Я. Гинзбург. М.: Интрада, 1997.414 с.

133. Говердовский, В.И. История понятия коннотации / В.И. Говердовский // Филологические науки. 1970. - №2. - С. 83-86.

134. Горелов, A.A. Культурология: Учебное пособие / A.A. Горелов. -М.: Юрайт-М, 2001. - 400 с.

135. Греймас, А.-Ж. Структурная семантика: Поиск метода / А.-Ж. Греймас // Пер. с фр. Л. Зиминой. М.: Академический Проект, 2004. -368 с.

136. Грудева, Е.В. Религиозная сфера и церковно-проповеднический стиль / Е.В. Грудева // Русский язык: история и современное состояние. — Самара: Изд-во Самар. гос. пед. ун-та, 1999. С. 187-191.

137. Гудков, Д.Б. Прецедентное имя и парадигма социального поведения / Д.Б. Гудков // Лингвостилистические и лингводидактические проблемы коммуникации. М., 1996. - С. 58-69.

138. Гудков, Д.Б. Прецедентное имя и проблема прецедентности / Д.Б. Гудков. М.: МГУ, 1999. - 152 с.

139. Гудков, Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации / Д.Б. Гудков. М.: Гнозис, 2003. - 288 с.

140. Гумбольдт, В. Язык и философия культуры / В. Гумбольдт. М.: Прогресс, 1985.-448 с.

141. Гумбольдт, В. Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольдт.- М.: Прогресс, 1984. 398 с.

142. Гумбольдт, В. Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольдт.- М.: Наука, 1984. 400 с.

143. Гуревич, П.С. Философия культуры / П.С. Гуревич. М.: Аспект Пресс, 1995.-288 с.

144. Гурочкина, А.Г. Этнокультура и языковое сознание / А.Г. Гурочкина// Филология и культура: материалы III Междунар. науч. конф. Тамбов, 2001. Ч. 3. - С. 122-123.

145. Гуссерль, Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии / Э. Гуссерль. М.: Академический проект, 2010.-489 с.

146. Гюббенет, И.В. Основы филологической интерпретации литературно-художественного текста / И.В. Гюббенет. М.: МГУ, 1990. -204 с.

147. Давыденков, Олег. Догматическое богословие: Курс лекций, ч. III / Олег Давыденков. М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт, 1997 - 292 с.

148. Дейк ван, Т.А. Язык. Познание. Коммуникация: Пер. с англ. / Т.А. ван Дейк. М.: Прогресс, 1989. - 307с.

149. Дементьев, В.В. Непрямая коммуникация / В.В. Дементьев. М.: Гнозис, 2006.-376 с.

150. Дементьев, В.В. Теория речевых жанров / В.В. Дементьев. М.: Знак, 2010.-600 с.

151. Демьянков, В.З. Понимание как интерпретирующая деятельность / В.З. Демьянков // Вопросы языкознания, 1983. № 6. - С.58-67.

152. Демьянков, В.З. Коммуникативное воздействие на структуру сознания / В.З. Демьянков // Роль языка в структурировании сознания. М.: Институт философии АН СССР, 1984. 4.1. - С.138-161.

153. Демьянков, В.З. Намерение в интерпретации и интерпретация намерений в речи / В.З. Демьянков // Текст: Структура и анализ. М.: Институт языкознания АН СССР, 1989. - С.41-46.

154. Демьянков, В.З. Загадки диалога и культуры понимания / В.З. Демьянков // Текст в коммуникации. М.: Институт языкознания АН СССР, 1991. - С.109-116.

155. Демьянков, В.З. Понятие и концепт в художественной литературе и в научном стиле / В.З. Демьянков // Вопросы филологии. 2001. - №1. - С. 35-47.

156. Демьянков, В.З. Когниция и понимание текста / В.З. Демьянков // Вопросы когнитивной лингвистики. М.: Институт языкознания; Тамбов: Тамбовский гос. университет им. Г. Р. Державина, 2005. -№ 3. - С.5-10.

157. Деррида, Ж. Голос и феномен и другие работы по теории знака Гуссерля / Ж. Деррида. Спб.: Алетейя, 1999. - 208 с.

158. Деррида, Ж. О грамматологии. Ас1 Маг§тет / Ж. Деррида. — М., 2000-512 с.

159. Деррида, Ж. Письмо и различие / Ж. Деррида. СПб.: Изд-во: Акад. проспект, 2000. - 432 с.

160. Джеймисон, Ф. Постмодернизм и общество потребления / Ф. Джеймисон // Интернет-журнал "Логос". Режим доступа: http://www.ruthenia.ru/logos/number/20004/10.htm.

161. Долинин, К. А. Имплицитное содержание высказывания / К.А. Долинин // Вопросы языкознания. 1983. - № 6. - С. 37-47.

162. Доманский, В.А. Литература и культура: Культурологический подход к изучению словесности в школе / В.А. Доманский. М., 2002. - 368 с.

163. Домбровский, Й. Знак и смысл / Й. Домбровский // Вопросы языкознания. — 1973. №6. - С. 22-32.

164. Дресслер, В. Синтаксис текста / В. Дресслер // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8: Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978. -С. 111-137.

165. Дубровина, К.Н. Особенности библейской фразеологии в русском языке / К.Н. Дубровина // Филологические науки, 2001. №1. - С. 91-98.

166. Дубровина, К.Н. Энциклопедический словарь библейских фразеологизмов / К.Н. Дубровина. М.: Наука: Флинта, 2010. - 808 с.

167. Дымарский, М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст (на материале русской прозы XIX-XX вв.) / М.Я. Дымарский. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. -328 с.

168. Емельянова, О.Н. Церковная лексика в малом академическом словаре русского языка / О.Н. Емельянова // Вестник Красноярского государственного университета. Серия «Гуманитарные науки». Красноярск. -№2.-С. 101-103.

169. Емельянова, О.Н. Ассоциативное поле существительных с семантикой чувства / О.Н. Емельянова // Русский язык в школе. 1993. - №6. -С. 73-75.

170. Ельмслев, Л. Можно ли считать, что значения слов образуют структуру? / Л. Ельмслев // Новое в лингвистике / Сост. В.А. Звегинцев. -Вып. II. М.: Изд-во иностранной литературы, 1962. - С. 117-136.

171. Ельмслев, Л. Пролегомены к теории языка / Л. Ельмслев. М.: Эдиториал УРСС, 2006. - 248 с.

172. Женетт, Ж. Повествовательный дискурс Discours du récit. / Ж. Женетт // Фигуры. Т.2. - М., 1998. - С. 60-280.

173. Жинкин, Н.И. Исследование внутренней речи по методу центральных речевых помех / Н.И. Жинкин // Изв. АПН РСФСР. М., 1960. -Вып. 113.-48 с.

174. Жинкин, Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи / Н.И.

175. Жинкин. Вопросы языкознания, 1964. - №6. - С. 26-38.

176. Жинкин, H.H. Речь как проводник информации / Н.И. Жинкин. -М.: Наука, 1982.-160 с.

177. Жирмунский, В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика / В.М. Жирмунский. JL: Наука, 1977 - 407 с.

178. Жирмунский, В.М. Введение в литературоведение: курс лекций / В.М. Жирмунский. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1996 - 438 с.

179. Жолковский, А.К., Щеглов, Ю.К. Работы по поэтике выразительности / А.К. Жолковский, Ю.К. Щеглов. М.: Прогресс, 1996. -344 с.

180. Жюльен, Н. Словарь символов / Н. Жюльен. Челябинск: Урал ЛТД, 1999.-512 с.

181. Задорнова, З.Я. Восприятие и интерпретация художественного текста / З.Я. Задорнова. М.: Высшая школа, 1984. - 152 с.

182. Задорнова, З.Я. Словесно-художественное произведение на разных языках как предмет лингвопоэтического исследования: автореферат дис. доктора филол. наук / З.Я. Задорнова. Москва: МГУ, 1992. - 28с.

183. Заманская, В.В. Экзистенциональная традиция в русской литературе XX века. Диалоги на границах столетий. Учебное пособие / В.В. Заманская. Москва: Флинта, 2002. - 304 с.

184. Зимняя, И.А. Смысловое восприятие как сложная перцептивно-мыслительно-мнемическая деятельность / И.А. Зимняя // Смысловое восприятие речевого сообщения. М.: Изд-во «Наука», 1976. — С. 5-33.

185. Зимняя, И.А. Вербальное мышление (психологический аспект) / И.А. Зимняя // Исследование речевого мышления в психолингвистике. М., 1985.-С. 72-85.

186. Золотова, Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса / Г.А. Золотова. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 368 с.

187. Ильин, И.А. Историко-биографический очерк // Собр. соч. в 10томах / И.А. Ильин. Том 6. - Кн. 2. - М.: Русская книга, 1993. - 364 с.

188. Ильин, И.А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин. Ремизов. Шмелев / И.А. Ильин // И. Шмелев. Лето Господне. М.: ACT Олимп, 1996. - 585 с.

189. Имплицитность в языке и речи / Под ред. Е.Г. Борисовой, Ю.С. Мартемьяновой. М.: Языки русской культуры, 1999. - 200 с.

190. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи / О.С. Иссерс. М.: Едиториал УРСС, 2001. - 288 с.

191. Кайда, Л.Г. Композиционная поэтика текста: монография / Л.Г. Кайда. М.: Флинта: Наука, 2011. - 408 с.

192. Кант, И. Собрание сочинений: В 6 тт./ И. Кант. Т. 6. - М.: Мысль, 1996: -486 с.

193. Карасик, В.И. Культурные доминанты в языке / В.И. Карасик // Языковая личность: культурные концепты: сб. науч. тр. Волгоград; Архангельск, 1996. - С. 3-16.

194. Карасик, В.И. О типах дискурса / В.И. Карасик // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: Сб. науч. тр. — Волгоград: Перемена, 2000. С. 5-20.

195. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. М.: Гнозис, 2004. - 390 с.

196. Караулов, Ю.Н. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса / Ю.Н. Караулов, В.В. Петров // Т.А. ван Дейк. Язык. Познание. Коммуникация / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1989. - С. 5-11.

197. Караулов, Ю.Н. Ассоциативная грамматика русского языка / Ю.Н. Караулов. -М.: Наука, 1993. 330 с.

198. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 264 с.

199. Кассирер, Эрнст. Философия символических форм / Эрнст Кассирер. — Том 3. Феноменология познания. М.; СПб.: Университетская книга, 2002. - 398 с.

200. Кацнельсон, С.Д. Типология языка и речевое мышление / С.Д. Кацнельсон. JL: Наука, 1972. - 213 с.

201. Кобозева, И.М. Лингвистическая семантика: Учебник / И.М. Кобозева. -М.: Эдиториал УРСС, 2000. 352 с.

202. Коган, Л.Н. Всестороннее развитие личности и культура / Л.Н. Коган. -М., 1981.-63 с.

203. Когнитивная поэтика: проблемы, опыт исследования / Научная редакция Аллы Камаловой. Том III. - Olsztyn, 2011. - 170 с.

204. Кодухов, В.И. Введение в языкознание / В.И. Кодухов. М., 1979.-351 с.

205. Кожевникова, H.A. О типах повествования в советской прозе / H.A. Кожевникова // Вопросы языка современной русской литературы. М., 1971.-С. 97-163.

206. Кожевникова, H.A. Из наблюдений над неклассической («орнаментальной») прозой / H.A. Кожевникова // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Т. 35. - №1. - 1976. - С. 55-66.

207. Кожевникова, H.A. О соотношении речи автора и персонажа / H.A. Кожевникова // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Проза. М., 1977. - С. 7-98.

208. Кожина, М.Н. Целый текст как объект стилистики текста / М.Н. Кожина // Stylystika IV. Text and style. Opole, 1995. - P. 33-53.

209. Колесов, B.B. Мир человека в слове Древней Руси / В.В. Колесов. Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. - 312 с.

210. Колесов, В.В. Язык и ментальность / В.В. Колесов. СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2004. - 240 с.

211. Колобаева, Л.А. От временного к вечному: феноменологический роман в русской литературе XX в.: ("Жизнь Арсеньева" И.А. Бунина и "Доктор Живаго" Б.Л. Пастернака) / Л.А. Колобаева // Вопросы литературы 1998. -№3.- С. 132-144

212. Колшанский, Г.В. Контекстная семантика / Г.В. Колшанский. — М.: Наука, 1980.-149 с.

213. Комлев, Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова / Н.Г. Комлев. М.: Эдиториал УРСС, 2006. - 192 с.

214. Комлев, Н.Г. Слово в речи. Денотативные аспекты / Н.Г. Комлев. -М.: Эдиториал УРСС, 2007.-216 с.

215. Концепты культуры в языке и тексте: теория и анализ / Научная редакция Александра Киклевича и Аллы Камаловой. Том II. - Olsztyn, 2010.-220 с.

216. Коровин, A.B. Становление малой прозы как жанровый диалог: Дания Исландия / A.B. Коровин // Филологические науки, 2010. - №5-6. -С. 25-35.

217. Костомаров, В.Г., Бурвикова, Н.Д. Как тексты становятся прецедентными / В.Г. Костомаров, Н.Д. Бурвикова // Русский язык за рубежом. 1994. -№ 1. - С. 73-76.

218. Кошарная, С.А. Миф и язык: Опыт лингвокультурологической реконструкции русской мифологической картины мира / С.А. Кошарная. -Белгород: Изд-во БелГУ, 2002. 208 с.

219. Красных, В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация). Монография / В.В. Красных. М.: Диалог-МГУ, 1998. - 352 с.

220. Красных, В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Курс лекций / В.В. Красных. М.: Гнозис, 2001. - 270 с.

221. Красных, В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций / В.В. Красных. М.: Гнозис, 2002. - 284 с.

222. Красных, В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? / В.В. Красных М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. - 375 с.

223. Красных, В.В. Грамматика лингвокультуры: определение некоторых базовых понятий /В.В. Красных // Мова I культура. Науковий журнал. К.: Видавничий Д1м Дмитра Бураго, 2009. - Вип. 12. - Т. (129). - С. 62-69.

224. Кристева, Ю. Бахтин: слово, диалог и роман / Ю. Кристева // Вестник Московского ун-та. Серия 9. - Филология. - 1995. - № 1 — С. 97124.

225. Кристева, Ю. Разрушение поэтики / Ю. Кристева // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. М., 2000. - С. 458484.

226. Кристева, Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики / Ю.Кристева. М.: Росспэн, 2004. - 656 с.

227. Крыжницкий, С. Иван Бунин (1870-1953) / С. Крыжницкий // История русской литературы: XX век: Серебряный век / Под ред. Ж. Нива, В. Струда, И.З. Сермана, Е.Г. Эткинда. М.: Изд. группа "Прогресс-Питер", 1995. - С.319-322.

228. Крысин, Л.П. Религиозно-проповеднический стиль и его место в функционально-стилистической парадигме современного русского литературного языка / Л.П. Крысин // Поэтика. Стилистика. Язык и культура: Сб. памяти Т.Г. Винокур. М., 1996. - С. 135-138.

229. Кубрякова, Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова / Е.С. Кубрякова. М.: Наука, 1981. - 200с.

230. Кубрякова, Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа) / Е.С. Кубрякова // Язык и наука конца 20 века: Сб. статей. М.: РГГУ, 1995. - С. 144-238.

231. Кубрякова, Е.С. Текст и его понимание / Е.С. Кубрякова // -Русский текст. 1994. - № 2. - С. 18-27.

232. Кубрякова, Е.С., Александрова, О.В. О контурах новой парадигмы знания в лингвистике / Е.С. Кубрякова, О.В. Александрова // Структура и семантика художественного текста. Доклады VII Междунар. конф.-М., 1999.-С. 186-197.

233. Кубрякова, Е.С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа / Е.С. Кубрякова // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты: Сб.обзоров. М.: ИНИОН, 2000. - С. 7-25.

234. Кубрякова, Е.С. О тексте и критериях его определения / Е.С. Кубрякова // Текст, структура и семантика. Т. 1. - М., 2001. - С. 72-81.

235. Кубрякова, Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Е.С. Кубрякова. РАН. Ин-т языкознания. М.: Школа «Языки славянской культуры», 2004. - 560 с.

236. Кузьмина, H.A. Концепты художественного мышления: к постановке вопроса / H.A. Кузьмина // Проблемы деривации: семантика и поэтика. Пермь: ПТУ, 1991. - С. 57-64.

237. Кузьмина, H.A. Энергия интертекста (Опыт лингвокультурологического применения физического понятия) / H.A. Кузьмина // Русский язык в контексте современной культуры. -Екатеринбург, 1998.-С. 80-82.

238. Кузьмина, H.A. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка / H.A. Кузьмина. Екатеринбург, Омск, 1999. - 268 с.

239. Кузьмина, H.A. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка / H.A. Кузьмина. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011.-272 с.

240. Кухаренко, В.А. Интерпретация текста / В.А. Кухаренко. — Ленинград: Просвещение, 1979. 367 с.

241. Кухаренко, В.А. Стилистическая организация текста художественной прозы / В.А. Кухаренко // Семантические признаки и их реализация в тексте. Волгоград, 1986. - С. 12-20.

242. Кухаренко, В.А. Интерпретация текста / В.А. Кухаренко. М.: Просвещение, 1988. - 192 с.

243. Лабов, У. Исследование языка в его социальном контексте / У Лабов // Новое в лингвистике. Вып. 7: Социолингвистика. - М., 1975. - С. 96-181.

244. Лазариди, М.И. Функционально-семантические поля психических состояний в современном русском языке / М.И. Лазариди. Бишкек, 2000.-179 с.

245. Лакофф, Д. Метафоры, которыми мы живем / Д. Лакофф // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - 512 с.

246. Латыпов, С.Ю. Атрибутивное словосочетание с номинативными компонентами в современном английском языке: дис.канд. филол. наук / С.Ю. Латыпов. Москва, 1968. - 210 с.

247. Леви-Строс, К. Структурная антропология / К. Леви-Строс. — М.: Наука, 1983.-535 с.

248. Леонтович, O.A. Введение в межкультурную коммуникацию: Учебное пособие / O.A. Леонтович. М.: Гнозис, 2007. - 368 с.

249. Леонтьев, A.A. Психология образа / A.A. Леонтьев // Вестник Московского ун-та. Серия 14. - Психология. - 1979. - № 2. - С. 3-13.

250. Леонтьев, A.A. Формы существования значения / A.A. Леонтьев // Психолингвистические проблемы семантики. М.: Наука, 1983. - С. 5-20.

251. Леонтьев А.Н. Психология образа // Вестник Московского университета. Сер. 14. Психология. 1979, - №2. - С. 3-13.

252. Лесков, Н.С. Жития как литературный источник / Н.С. Лесков // Н.С. Лесков о литературе и искусстве. Л., 1984. - С. 4-30.

253. Лилич, Г.А. Библеизмы как отражение воззрений эпохи / Г.А. Лилич // Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов. СПб.: Петрополис, 1995. — С. 106-113.

254. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Гл. ред. и сост. А.Н. Николюкин. М.: НПК «Интелвак», 2001. - 1600 с.

255. Лихачев, Д.С. Литература реальность - литература / Д.С. Лихачев. - Л.: Сов. писатель, 1984. - 271 с.

256. Лихачев, Д.С. Человек в литературе Древней Руси / Д.С. Лихачев. -М.: Наука, 1970.-186 с.

257. Лихачёв, Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Известия РАН, серия лит. и языка. Т. 52, 1993. - №1. - С. 3-9.

258. Лихачёв, Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. — М.: Academia, 1997.-С. 147-165.

259. Лихачёв, Д.С. О русской интеллигенции / Д.С. Лихачев // Новый мир.-М., 1993.-С. 3-9.

260. Лихачев, Д.С. Поэтика древнерусской литературы / Д.С. Лихачев. -М., 1979.-372 с.

261. Лопусов, Ю. Кризис веры: литературно-критические заметки о молодой российской прозе 80-х гг. / Ю. Лопусов. М.: Объединение "Всесоюзный молодежный книжный центр", 1991. - 320 с.

262. Лосев, А.Ф. Форма. Стиль. Выражение /А.Ф. Лосев. М.: Мысль, 1995.-944 с.

263. Лотман, Ю.М. Текст как семиотическая проблема / Ю.М. Лотман // Статьи по семиотике и типологии культуры. В 3-х тт. Т. 1. - Таллин, 1992.-С. 129-132.

264. Лотман, Ю.М. Семиотика культуры и понятие текста / Ю.М. Лотман // Русская словесность: Антология / Под ред. В.П. Нерознака. -М., 1997.-С. 202-205.

265. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста / Ю.М. Лотман. -М.: Искусство, 1998. 265 с.

266. Лотман, Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. С.-Петербург: Искусство - СПБ, 2000. - 704 с.

267. Лотман, Ю.М. Непредсказуемые механизмы культуры / Ю.М. Лотман. Таллинн: TLU Press, 2010. - 232 с.

268. Лурия, А. Р. Язык и сознание / А.Р. Лурия. М.: Изд-во Моск. унта, 1979.-189 с.

269. Лурия, А.Р. Основные проблемы нейролингвистики / А.Р. Лурия. -М.: МГУ, 1975.-253 с.

270. Макаров, М.Л. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров. М.: Гнозис, 2003.-280 с.

271. Макарова, Г.А. некоторые современные подходы к изучению библеизмов (Обзор) / Г.А. Макарова // Лингвокультурологические, философские и педагогические аспекты изучения библеизмов. Йошкар-Ола: Map. гос. техн. ун-т, 2000. - С. 4-14.

272. Максимов, В.В. Анормативный текст: поэтика и дидактика /

273. B.В. Максимов // Критика и семиотика. Вып. 7. - 2004. - С. 142-152.

274. Мальцев, Ю.В. Иван Бунин, 1870-1953 / Ю.В. Мальцев. Москва: Посев, 1994-432с.

275. Мамардашвили, М.К. Стрела познания. Набросок естественноисторической гносеологии / М.К. Мамардашвили. М., 1996. —1. C. 281-297.

276. Мамардашвили, М.К. Психологическая топология пути / М.К. Мамардашвили. С.-Петербург: Изд-во Рус. христиан, гуманитар, инта: Журн. «Нева», 1997. - 568 с.

277. Мамардашвили, М.К. Эстетика мышления / М.К. Мамардашвили. -М., 2000.

278. Маркова, Т. Н. Поэтика повествования Л. Петрушевской / Т.Н. Маркова // Русская речь. 2004. - № 3. - С. 34-39.

279. Маслов, Ю.С. Введение в языкознание / Ю.С. Маслов. М.: Высшая школа, 1987. - 272с.

280. Маслова, В.И. Когнитивная лингвистика: учебн. пособие / В.А. Маслова. 2-е изд. - Мн.: ТетраСистемс, 2005. - 256 с.

281. Махлина, С.Т. Словарь по семиотике культуры / С.Т. Махлина. -Санкт-Петербург: «Искусство СПБ», 2009. — 752 с.

282. Мерло-Понти, М. Феноменология восприятия / М. Мерло-Понти. СПб.: «Ювента», «Наука», 1999. - 607 с.

283. Мечковская, Н.Б. Язык и религия. Лекции по филологии истории религий / Н.Б. Мечковская. М.: Изд-во ГРАНД, 1998. - 352 с.

284. Мечников, И.И. Этюды о природе человека / И.И. Мечников. -М.: Изд-во академии наук СССР, 1961. 218 с.

285. Миллер, Дж. Образы и модели, уподобления и метафоры / Дж. Миллер // Теория метафоры. М.: Наука, 1990. - С. 236-284.

286. Мокиенко, В.М. Образы русской речи / В.М. Мокиенко. Л.: Изд-во ЛГУ, 1986.-278 с.

287. Мокиенко, В.М. Славянская фразеология / В.М. Мокиенко. М.: Высшая школа, 1989. - 287 с.

288. Мокиенко, В.М. Фразеологические библеизмы в современном тексте / В.М. Мокиенко // Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов. СПб.: Петрополис, 1995. - С. 143158.

289. Мокиенко, В.М. От Авося до Ятя: Почему так говорят? Справочник по русской идиоматике / В.М. Мокиенко. СПб.: изд-во С.-Петербургского ун-та, 1998. - 492 с.

290. Москальская, О.И. Грамматика текста / О.И. Москальская. М.: Высш. шк., 1981. - 183 с.

291. Москальчук, Г.Г. Структура текста как синергетический процесс / Г.Г. Москальчук. Изд. 2-е. - М.: Едиториал УРСС, 2010. - 296 с.

292. Мурзин, JL Н. Текст и его восприятие / JI.H. Мурзин, A.C. Штерн. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. - 172 с.

293. Нахимова, Е.А. Прецедентные имена в массовой коммуникации / Е.А. Нахимова. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2007. - 207 с.

294. Николина, H.A. Филологический анализ текста: Учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений / H.A. Николина. М.: Издательский центр «Академия», 2003. — 256 с.

295. Новая философская энциклопедия. М.: Мысль, 2001. — т. II —525 с.

296. Новиков, А.И. Текст, его содержание и смысл / А.И. Новиков // Текст: структура и функционирование: Сб. ст. под ред. В.А. Пищальниковой. Вып. 2. -Барнаул, 1997. С. 108-113.

297. Новиков, JI.A. Семантика русского языка / JI.A. Новиков. М.: Высшая школа, 1982. - 272с.

298. Огнева, Е.А. Когнитивное моделирование концептосферы художественного текста / Е.А. Огнева. Белгород: Изд-во БелГУ, 2009. - 280 с.

299. Олянич, A.B. Презентационная теория дискурса: Монография / A.B. Олянич. М.: Гнозис, 2007. - 407 с.

300. Падучева, Е.В. Семантические исследования: Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива / Е.В. Падучева. — М.: Языки русской культуры, 1996. 464 с.

301. Папина, А.Ф. Текст: его единицы и глобальные категории: Учебник для студентов-журналистов и филологов / А.Ф. Папина. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 368 с.

302. Пахомова, И.Н. Коннотация и лексическая семантика слова: автореф. дис. канд. филол. наук / И.Н. Пахомова. Тамбов: ТГУ им. Г. Р.Державина, 2009. - 22 с.

303. Пелипенко, A.A., Яковенко, И.Г. Культура как система /

304. A.A. Пелипенко, И.Г. Яковенко. М.: Языки русской культуры, 1998. - 376 с.

305. Петренко, В.Ф., Алиева, JI.A. Стереотипы поведения как элемент национальной культуры / В.Ф. Петренко, Л.А. Алиева // Языковое сознание: стереотипы и творчество. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1988. - С. 16-39.

306. Петренко, В.Ф. Основы психосемантики / В.Ф. Петренко. М.: Изд-во Московского ун-та, 1997. - 400 с.

307. Пиаже, Ж. Схемы действия и усвоения языка / Ж. Пиаже // Семиотика. -М.: Радуга, 1983. С. 133-136.

308. Пиотровский, Р.Г. Моделирование в лингвистике / Р.Г. Пиотровский // Вопросы романского и общего языкознания. — СПб: РГПУ им. А.И. Герцена, 1998. С. 86-96

309. Пищальникова, В.А. Проблема смысла художественного текста /

310. B.А. Пищальникова. Барнаул, 1996. - 131 с.

311. Пищальникова, В.А. Психопоэтика / В.А. Пищальникова. — Барнаул: Изд-во Алт. госун-та, 1999. 173 с.

312. Платон. Федон, Пир, Федр, Парменид / Платон. М.: Изд-во «Мысль», 1999. - 526 с.

313. Полный тропарион для клироса и мирян. М.: Лодья, 2003.478 с.

314. Полупанова, A.B. Формы выражения авторского сознания в автобиографической прозе И. Бунина и М. Осоргина ("Жизнь Арсеньева

315. Времена"): автореф дис.канд. филол. наук / A.B. Полупанова. М., 2002.-24 с.

316. Потапова, Е.Г. А.П. Чехов и творчество И.С. Шмелёва эмигрантского периода: автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.Г. Потапова. -М., 2008.-26 с.

317. Потебня, A.A. Полное собрание трудов: Мысль и язык / A.A. Потебня. -М.: Лабиринт, 1999. 300 с.

318. Потебня, A.A. Эстетика и поэтика / A.A. Потебня. М.: Наука, 1976.-614 с.

319. Потебня, A.A. Теоретическая поэтика / A.A. Потебня. М.: Высш. шк., 1990. - 344 с.

320. Православные праздники. Кострома: Авенир-Дизайн, 2002. —392 с.

321. Прохватилова, O.A. Православная проповедь и молитва как феномен современной звучащей речи / O.A. Прохватилова. Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 1999. —364 с.

322. Пятигорский, A.M. Избранные труды / A.M. Пятигорский. М.: Языки русской культуры, 1996. - 590 с.

323. Рассел, Б. Человеческое познание: его сфера и границы / Б. Рассел. М.: Ника-Центр, 2001. - 556 с.

324. Ревзина, О.Г. Системно-функциональный подход в лингвистической поэтике и проблемы описания поэтического идиолекта: дис. . докт. филол. наук / О.Г. Ревзина. М., 1998. - 86 с.

325. Ревзина, О.Г. Язык и дискурс / О.Г. Ревзина // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1999. - № 1. - С. 25-34.

326. Ревзина, О. Г. О понятии коннотации / О.Г. Ревзина // Языковая система и ее развитие во времени и пространстве. М.: Изд-во МГУ, 2001. — С. 436-446.

327. Ревзина, О.Г. Память и язык / О.Г. Ревзина // Критика и семиотика. Вып. 10. - Новосибирск, 2006. - С. 10-24.

328. Рибо, Теодюль. Творческое воображение / Теодюль Рибо // Анализ воображения. Интеллектуальный фактор. СПб, 1901. - С. 11-17.

329. Рикёр, П. Метафорический процесс как познание, воображение и ощущение / П. Рикёр // Теория метафоры. М., 1990. - С. 416-434.

330. Рикёр, П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике / П. Рикёр. М., 2002. - 372 с.

331. Риккерт, Г. Природа и культура / Г. Риккерт // Культурология. XX век. Антология. М., 1994. - С. 35-44.

332. Розанов, В.В. Легенда о Великом Инквизиторе Ф.М.Достоевского: Опыт критического комментария с присоединением двух этюдов о Гоголе / В.В. Розанов. Изд-е второе. - С.-Петербург: Типогр. М.Меркушева, 1902. - 69 с.

333. Руднев, В.П. Теоретико-лингвистический анализ художественного дискурса: автореф. дис. . доктора филол. наук /

334. B.П. Руднев. М.: Институт языкознания, 1996. - 47 с.

335. Рубакин, H.A. Психология читателя и книги. Краткое введение в библиологическую психологию / H.A. Рубакин. М.: Всесоюзная книжная палата, 1977.-230 с.

336. Рубинштейн, С.Л. О мышлении и путях его исследования /

337. C.Л. Рубинштейн. М.: Академия наук СССР, 1958. - 148 с.

338. Рубинштейн, С.Л. Проблемы общей психологии / С.Л. Рубинштейн. М.: Педагогика, 1973. - 424 с.

339. Сартр, Ж.-П. Воображаемое. Феноменологическая психология воображения / Ж.-П. Сартр. Пер. с фр. М. Бекетовой. - СПб: Наука, 2001. -319 с.

340. Седов, К.Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной стратегии / К.Ф. Седов. М.: Лабиринт, 2004. - 320 с.

341. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи / Э. Сепир. М.: Прогресс, 1993. - 656 с.

342. Сергеева, Л.А., Хисамова, Г.Г., Шаймиев, В.А., Яковлева, Е.А. Антропосфера дискурса / Л.А. Сергеева, Г.Г. Хисамова, В.А. Шаймиев, Е.А. Яковлева. Уфа: Гилем, 2007. - 252 с.

343. Сергеева, Ю.М. Внутренняя речь как особая форма языкового общения (на материале англоязычной художественной литературы): автореф. дис . д-ра филол. наук / Ю.М. Сергеева. М., 2009. - 35 с.

344. Серио, П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса: Пер. с фр. и португ. / П. Серио // Общ. ред. и вступ. ст. П. Серио; предисл. Ю.С. Степанова. М.: ОАО ИГ «Прогресс», 1999.-С. 12-53.

345. Сеченов, И.М. Психология поведения / И.М. Сеченов // Под ред. М.Г. Ярошевского. М.: Издательство «Институт практической психологии», 1995. - 368 с.

346. Сильвестров, В.В. Философское обоснование теории и истории культуры: автореф. дис. . доктора филос. наук / В.В.Сильвестров. -Москва, 1987.-39 с.

347. Сильвестров, В.В. Культура. Деятельность. Общение / В.В. Сильвестров. М.: Российская политическая энциклопедия, 1998. - 480 с.

348. Скороспелова, Е.Б. Достоинство «малого жанра» / Е.Б. Скороспелова // Советский русский рассказ 20-х годов. М.: Изд-во МГУ, 1990.-460 с.

349. Слышкин, Г. Г. Дискурс и концепт (о лингвокультурном подходе к изучению дискурса) / Г.Г. Слышкин // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Волгоград: Перемена, 2000. -С. 38-45.

350. Смирнов, И.П. Порождение интертекста: (элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б.Л. Пастернака) / И.П. Смирнов. СПб.: Наука, 1995. - 192 с.

351. Степанов, Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности / Ю.С. Степанов // Язык и наука конца XX века: Сб. ст. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995. - С. 35-73.

352. Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю.С. Степанов. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997.-824 с.

353. Степанова, М.Д. Словосложение в современном немецком языке: автореф. дисс. докт. филол. наук / М.Д. Степанова. Л., 1960. - 43с.

354. Стернин, И.А. Коммуникативная концепция семантики слова / И.А. Стернин // Русское слово в языке, тексте и культурной среде. — Екатеринбург: Арго, 1997. 210 с.

355. Столяренко, Л.Д. Основы психологии: учебное пособие/ Л.Д. Столяренко. Изд. 21-е. - Ростов н/Д: Феникс, 2008. - 671 с.

356. Тайлор, Э.Б. Первобытная культура / Э.Б. Тайлор // Пер. с англ. -М.: Политиздат, 1989. 573 с.

357. Тарасов, Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания / Е.Ф. Тарасов // Языковое сознание и образ мира: сб. ст./ отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: Ин-т языкознания РАН, 2000. - С. 24-32.

358. Телия, В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц / В.Н. Телия. М.: Наука, 1986. - 141с.

359. Телия, В.Н. Культурно-национальные коннотации фразеологизмов (от мировидения к миропониманию) / В.Н. Телия // Славянское языкознание. XI съезд славистов. М., 1993. - С. 302-314.

360. Телия, В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В.Н. Телия. — М., Языки русской культуры, 1996. 288 с.

361. Тер-Минасова, С.Г. Синтагматика речи: онтология и эвристика / С.Г. Тер-Минасова. -М., 1980. 199 с.

362. Тимофеев, К.А. Религиозная лексика русского языка как выражение христианского мировоззрения / К.А. Тимофеев. 2001. - Режим доступа: http://www.philology.ru/linguistics2/timofeev-01.htm. Загл. с экрана.

363. Токарев, Г.В. Особенности лексической репрезентации концепта «труд» / Г.В. Токарев // Лингвистические парадигмы: традиции и новации. — Волгоград, 2000. С. 192-201.

364. Токарев, Г.В. К вопросу о типологии культурных коннотаций /Г.В. Токарев // Филологические науки, 2003. №3. С. 56-60.

365. Толстой, Н.И. Язык и культура / Н.И. Толстой // Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. — М., 1995. -С. 15-26.

366. Топоров, В.Н. О ритуале. Введение в проблематику / В.Н. Топоров // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М.: Наука, 1988. - С. 5-60.

367. Топоров, В.Н. Миф о воплощении юноши-сына, его смерти и воскресении в творчестве Елены Гуро / В.Н. Топоров // Серебряный век в России. Избранные страницы. М., 1993. - 340 с.

368. Топоров, В.Н. Судьба и случай / В.Н. Топоров // понятие судьбы в контексте разных культур. М.: Наука, 1994. - С. 38-75.

369. Топоров, В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре / В.Н. Топоров. Т. 1. Первый век христианства на Руси - М.: «Гнозис» -Школа «Языки русской культуры», 1995. - 875 с.

370. Топоров, В.Н. Исследования по этимологии и семантике / В.Н.Топоров. Т. 1. Теория и некоторые частные ее приложения. - М.: Школа «Языки славянской культуры», 2004. - 816 с.

371. Тынянов, Ю.Н. Блок / Ю.Н. Тынянов // Литературный факт. М.: Высшая школа, 1993. - С. 224-229.

372. Тынянов, Ю.Н. Проблемы стихотворного языка / Ю.Н. Тынянов. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 176 с.

373. Тюпа В.И., Бак Д.П. Эволюция художественной рефлексии как проблема исторической поэтики. Кемерово: КемГУ, 1988. - С. 4-15.

374. Успенский, Б. А. Проблема универсалий в языкознании / Б.А. Успенский // Новое в лингвистике / Пер. с англ. под ред. и с предисл. Б.А. Успенского. М.: Прогресс, 1970. - Вып. 5: Языковые универсалии. - С. 5-30.

375. Успенский, Б.А. Семиотика искусства / Б.А. Успенский. М.: Языки русской культуры, 1995. - 360 с.

376. Успенский, Б.А. Поэтика композиции / Б.А. Успенский // Семиотика искусства. М.: Языки русской культуры, 1995. - С. 9-218.

377. Успенский, Л.А. Богословие иконы Православной Церкви / Л.А. Успенский. СПб., 1997 / Режим доступа: http://nesusvet.narod.ru/ico/books/ouspensky/

378. Фатеева, H.A. Автокоммуникация как способ развертывания текста / H.A. Фатеева // Филол. науки. № 2. - 1995. - С. 53-63.

379. Фатеева, H.A. Интертекстуальность и ее функции в художественном дискурсе / H.A. Фатеева // Известия АН. Серия лит. и яз. 1997, том 56.-№5.-С. 12-21.

380. Фатеева, H.A. Интертекст в мире текстов: Контрапункт интертекстуальности / H.A. Фатеева. М.: КомКнига, 2007. - 280 с.

381. Фесенко, Т.А. Специфика национального культурного пространства в зеркале перевода / Т.А. Фесенко. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2002.- 228 с.

382. Фесенко, Т.А. Этноментальный мир человека: опыт концептуального моделирования: автореф. дис. .докт. филол. наук / Т.А. Фесенко. М., 1999. - 52 с.

383. Филлмор, Ч. Об организации семантической информации в словаре / Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1983. - Вып. 14. Проблемы и методы лексикографии. - С. 23-60.

384. Флоренский, П.А. Столп и утверждение истины: в 2 т. / П.А. Флоренский. М., 1990. - Т. 2. - 447 с.

385. Флоренский, Павел. Из богословского наследия / Павел Флоренский // Богословские труды. М., 1977. - Т. 17. - С. 83-248.

386. Фомин, A.B. Невидимый мир ангелов / A.B. Фомин. М.: Новая мысль, 2011.-480 с.

387. Формановская, Н.И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход / Н.И. Формановская. М.: Русский язык, 2000. - 216 с.

388. Фрейд, 3. Остроумие и его отношение к бессознательному / 3. Фрейд. СПб.; М.: Университетская книга, 1997. - 317 с.

389. Фуко, М. Археология знания / М. Фуко. Киев: Ника-Центр, 1996.-208 с.

390. Хабермас, Ю. Демократия. Разум. Нравственность / Ю. Хабермас. М.: Наука, 1995.-176 с.

391. Хайдеггер, М. Работы и размышления разных лет / М. Хайдеггер.- М.: Гнозис, 1993. 464 с.

392. Хайдеггер, М. Бытие и время / М. Хайдеггер. М.: «А<! Маг§тет», 1997.-451 с.

393. Хайдеггер, М. Пролегомены к истории понятия времени / М. Хайдеггер. Томск: Изд-во «Водолей», 1998. - 384 с.

394. Харченко, В.К., Озерова, Е.Г. Сложные слова в детской речи. Монография / В.К. Харченко, Е.Г. Озерова. Белгород, 1999. - 159 с.

395. Харченко, В.К. Функции метафоры: Учеб. пособие / В.К. Харченко. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - 96 с.

396. Харченко, В.К. Лингвосенсорика: фундаментальные и прикладные аспекты / В.К. Харченко. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012.-216 с.

397. Чанышева, 3.3., Асабин, Р.К. Сопоставительный анализ лексикографической интерпретации коннотаций зоонимов с антропологической семантикой / 3.3. Чанышева, Р.К. Асабин // Вестник Башкирского ун-та. 2009. Т. 14. - № 4. - С. 1458-1460.

398. Чейф, У. Значение и структура языка / У. Чейф. М.: Прогресс, 1975.-348 с.

399. Чейф, У. Память и вербализация прошлого опыта / У. Чейф // Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики. Сб. статей. М. Эдиториалл УРСС, 2001. - С. 3-42.

400. Чернявская, В.Е. Интертекстуальное взаимодействие как основа научной коммуникации / В.Е. Чернявская. СПб.: Изд-во СПб ГУЭФ, 1999. -209 с.

401. Чернявская, В.Е. Дискурс как объект лингвистических исследований / В.Е. Чернявская // Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса: Сб. научн. тр. СПб.: Изд-во С-Петерб. гос. ун-та экономики и финансов, 2001. - С 11-22.

402. Чернявская, В.Е. Лингвистика текста: Поликодовость, интертекстуальность, интердискурсивность. Учебное пособие /

403. B.Е. Чернявская. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - 248 с.

404. Черняховская, Л. А. Смысловая структура текста и ее единицы / Л.А. Черняховская // Вопр. языкознания. 1983. № 6. - С. 117-126.

405. Хисамова, Г.Г. Диалог как компонент художественного текста (на материале художественной прозы В.М. Шукшина): Монография / Г.Г. Хисамова. М.: МПГУ, 2007. - 352 с.

406. Чуковский, К. Образцы футурлитературы / К. Чуковский // Собр. соч. в 6 тт. т. 6. - М., 1969. - С. 240-259.

407. Чумак-Жунь, И.И. Поэтический текст в русском литературном дискурсе конца XVIII начала XXI веков: моногр. / И.И. Чумак-Жунь. — Белгород: Изд-во БелГУ, 2009. - 244 с.

408. Чумак-Жунь, И.И. Континуум текста и прецедентная ситуация / И.И. Чумак-Жунь // Научные ведомости БелГУ. Серия: Гуманитарные науки. 2011, №24 (119). Выпуск 12. - С. 59-66.

409. Шанский, Н.М. Аффиксоиды в словообразовательной системе русского языка / Н.М. Шанский // Исследования по современному русскому языку. -М., 1970. С. 257-271.

410. Шапочка Е.А. «.Фантастический край» чеховского Приазовья / Е.А. Шапочка // Чеховиана. Чехов и его окружение. — М., 1996. 279 с.

411. Шармар, C.B. Взаимодействие лексико-семантических полей цвета и света в лирике Б.Л. Пастернака: автореф. дис. канд. филол. наук /

412. C.B. Шармар. Москва, 2005. - 22 с.

413. Шаховский, В.И. Коннотация и ассоциация: их взаимосвязь иотношение к лексическому значению слова / В.И. Шаховский // Лексическое значение в системе языка и текста. Волгоград, 1985. - С. 27-35.

414. Шаховский, В.И. Эмоциональные культурные концепты: параллели и контрасты / В.И. Шаховский // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград-Архангельск, изд-во «Перемена», 1996. - С. 80-96.

415. Шаховский, В.И. Лингвистическая теория эмоций / В.И. Шаховский. М.: Гнозис, 2008. - 416 с.

416. Шкловский, В.Б. О теории прозы / В.Б. Шкловский. Москва, "Советский писатель", 1983. - 384 с.

417. Шмелев, Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка / Д.Н. Шмелев. М.: Изд-во «Просвещение», 1964. - 244 с.

418. Шмелев, А.Д. Русская языковая модель мира: материалы к словарю / А.Д. Шмелев М.: Школа «Языки славянской культуры», 2002. -224 с.

419. Шмеман, А. Православные праздники / А. Шмеман. Кострома: Авенир-Дизайн, 2002. - 392 с.

420. Шмид, В. Орнамент поэзия - миф - подсознание Ornament -Poesie - Mythos - Psyche. / В. Шмид // Проза как поэзия. Пушкин -Достоевский - Чехов - авангард. - СПб., 1998. - С. 297-308.

421. Шмид, В. Нарратология / В. Шмид. М.: Языки славянских культур, 2008. - 304 с.

422. Шпет, Г.Г. Эстетические фрагменты / Г.Г. Шпет // Сочинения. -М.: Изд-во «Правда», 1989. С. 345- 475.

423. Шпет, Г.Г. Философские этюды / Г.Г. Шпет. — М.: Прогресс, 1994.-218 с.

424. Шпет, Г.Г. Герменевтика и ее проблемы / Г.Г. Шпет // Контекст — 1989. М., 1990. - С. 231-368.

425. Шпет, Г.Г. Введение в этническую психологию / Г.Г. Шпет // М.: Эдиториал УРСС, 2000. 160 с.

426. Шпет, Г.Г. Внутренняя форма слова: Этюды и вариации на темы Гумбольта / Г.Г. Шпет. Изд. 4-е. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. -216 с.

427. Шулежкова, С.Г. Искусство как посредник в освоении библейских крылатых выражений / С.Г. Шулежкова // Frazeologia and religia. -Opole, 1996.-С. 271-276.

428. Щеголева, Е., Глаголева, О. В православном храме / Е. Щеголева, О. Глаголева. — М.: Олма-Пресс, 2006. 304 с.

429. Щерба, Л. В. Спорные вопросы русской грамматики / Л.В. Щерба // Русский язык в школе. 1939. - № 1. - С. 10.

430. Щерба, Л.В. Опыты лингвистического толкования стихотворений: «Воспоминание» Пушкина / Л.В. Щерба // Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1957. - С. 26-44.

431. Энциклопедия мудрости. М.: Издательство «РООССА», 2007.816 с.

432. Юнг, К.Г. Психологические типы К.Г. Юнг. СПб.: «Ювента» -М.: «Прогресс - Универс», 1995. - 717 с.

433. Языкова, И.К. Богословие иконы / И.К. Языкова. М.: Общедоступный Православный ун-т, 1994. - 208с.

434. Якобсон, П.М. Психология чувств / П.М. Якобсон. М., 1958.238 с.

435. Якобсон, Р. Лингвистика и поэтика / Р. Якобсон // Структурализм: «за» и «против». М., 1975. - С. 193-230.

436. Яковлева, Е.Л. Игровая природа мифа как семиотического образования: автореф. дис. д-ра филос. наук / Е.Л. Яковлева. Казань, 2011.-46 с.

437. Яковлева, Е.С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова / Е.С. Яковлева // Вопросы языкознания. 1998. - №3. - С. 43-73.

438. Ямпольский, М.Б. Память Тиресия: Интертекстуальность и кинематограф / М.Б. Ямпольский. М.: РИК «Культура», 1993. - 456 с.

439. Chafe, W. Blyond beads on string and branches in a tree / W. Chafe // Conceptual structure, dissourse and language. Stanford, 1996. - P. 49 - 66.

440. Chafe, W. Prosodic and functional units of language/ W. Chafe // Talking Data: Transcription and Coding in Discourse Research. Hillsdale; London, 1993.-P. 33-44.

441. Givon, T. Context as Other Minds: Pragmatics of Sociality, Cognition and Communication / T. Givon. Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2005. - 170 p.

442. Givon, T. Syntax: A Functional-typological Introduction / T. Givon: V.l. A.; Ph.: Benjamins, 1984.-464 p.

443. Habermas J. Erlauterungen zum Begriff des kommunikativen Handelns / J. Habermas // Vorstudien und Ergänzungen zur Theorie des kommunikativen Handelns. Frankfurt a. M.: Suhrkamp Verl., 1989. - S. 571 -606.

444. Harre, R. The discursive creation of human psychology / R. Harre // Symbolic Interaction. -1992. Vol. 15 - S. 515-527.

445. Harre, R. Discursive psychology / R. Harre // Rethinking Psychology. -London, 1995. -S. 143-159.

446. Harris, Z.S. Discourse analyses / Z.S. Harris. // Language, vol. 28. -1952. -N 1. — P. 1-30.

447. Harris, R. Wittgenstein and «la regle du jeu / R.Harris. Language Sciences, 26. P. 727-739

448. Harris, R. Integrationist, Language, Mind and World / R.Harris // Linguistics and Philosophy: The Controversial Interface. Oxford, 1993. - P. 219231.

449. Iser W. Prospecting / W. Iser. Baltimore; London, 1993. - 328 p.

450. Labov William & Joshua Waletzky. Narrative analysis: oral versions of personal experience // Essays on the Verbal and Visual Arts, ed. J. Helm. -Seattle, 1967.-P. 12-44.

451. Langacker, R. Concept, Image, and Symbol: The Cognitive Basis of Grammar / R. A. Langacker. Berlin - NewYork: Mouton de Gruyer, 1990. - 3831. P

452. Langacker, R.A. A Usage-based Model / R.A. Langacker // Topics in Cognitive Linguistics. Ed. Brygida Rudzka-Ostyn. (Current issues in Linguistic theory, 50). Amsterdam, Benjamins, 1988. - Pp. 79-84.

453. Langacker, R.A. Faunfations of Cognitive Grammer / R.A. Langacker. V.l: Theoretical Prerequisites. Stanford, CA, 1987. - 192 p.

454. Langacker, R.A. View of Linguistics Semantics / R.A. Langacker // Topics in Cognitive Linguistics. Amsterdam, Philadelphia, 1988. - Pp. 49-90.

455. Langacker, R.W. Assessing the Cognitive Linguistic Enterprise / R.W. Langacker // Cognitive Linguistics: Foundations, Scope and Methodology / Ed. by T.Janssen, G. Redeker. -N. Y., 1999. P. 13-59.

456. Maas, U. Probleme und Traditionen der Diskursanalyse. Zeitschrift für Phon., Sprachwiss, Kommunik. Forsch. (ZPSK). - B. 41. - Berlin, 1988. - S. 717-729.

457. Mettke, H. Mittelhochdeutsche Grammatik / H. Meettke. Halle (Saale), 1964.-238 S.

458. Müller Horst. Evolution, Kognition und Sprache / Horst Müller -Berlin, 1987.-211 S.

459. Petöfi, Janos S. Präsuppositionen, Philosophie und Linguistik / Janos S. Petöfi. Frankfurt: Dorothea Franck, 1973. - 189 S.

460. Schmid, W. Ebenen der Erzahlperspektive // Issues in Slavic Literary and Cultural Theory / Ed. K. Eimermacher, P. Grzybek, G, Witte. Bochum, 1989. - S. 433-449.

461. Sorensen H.S. Word-classes in modern English with special reference to proper names with an introductory theory of grammar, meaning and reference. -Copenhagen, 1958.-201 S.

462. Wittgenstein L. Werkausgabe in 8 Bdn / L. Wittgenstein. -Frankfurt/M.: Suhrkamp, 1984. Bd. 1: Philosophische Untersuchungen. - 534 S.

463. White, H. Metahistory: The historical imagination in nineteenth century / H. White. Baltimore London, 1973. - P. 7-8.

464. White, H.C. Identity and Control: A Structural Theory of Social Action / H.C. White. Princeton, 1992. - 209 p.источники

465. Белов, В.И. Собрание сочинений в 5 т. / В.И. Белов. М.: Современник, 1991.

466. Библия. Книги Священного Писания. Ветхого и Нового Завета / Библия. М., 2007. - 1564 с.

467. Блок, A.A. Собрание сочинений в 8 т. / A.A. Блок. М.; Л.: Худож. лит., 1960.

468. Бунин, И.А. Суходол. Жизнь Арсеньева. Рассказы / И.А. Бунин. Воронеж, 1978.

469. Бунин, И.А. Собрание сочинений в 4 т. / И.А. Бунин // Под общей редакцией Н.М. Любимова. М.: Издательство «Правда», 1988.

470. Гоголь, Н.В. Собрание сочинений в 9 т. / Н.В. Гоголь. М.: Рус. кн., 1994.

471. Гуро, Е.Г. Жил на свете рыцарь бедный. Лирическая повесть / Е.Г. Гуро. СПб.: Изд-во Фонда Русской поэзии, 1999.

472. Гуро, Елена. Небесные верблюжата. Избранное / Елена Гуро. СПб.: Лимбус-Пресс, 2001.

473. Екимов, Б.П. Избранное: в 2-х тт. / Б.П. Екимов. Волгоград: Издание Комитета по печати и информации, 1998.

474. Есенин, Сергей. Собрание сочинений в 3 т. / Сергей Есенин. -М.: Азбука, 2010.

475. Замятин, Е.И. Собрание сочинений в 5 т. / Е.И. Замятин. М.: Русская книга, 2003.

476. Иванов, Г. Петербургские зимы / Г. Иванов. М.: Азбука-классика, 2000.

477. Иванов, Г. Чёрные ангелы / Г. Иванов. М.: Вагриус, 2006.

478. Коринфский, A.A. Народная Русь / A.A. Коринфский. -Смоленск: Русич, 1995.

479. Крупин, В.Н. Живая вода / В.Н. Крупин. Во всю ивановскую. Повести и рассказы. -М.: Сов. писатель, 1985.

480. Крупин, В.Н. Во всю ивановскую. Повести и рассказы / В.Н. Крупин. М.: Сов. писатель, 1985.

481. Крупин, В.Н. Вятская тетрадь: Повести / В.Н. Крупин. — М.: Современник, 1987.

482. Крупин, В.Н. Будем как дети / В.Н. Крупин. М.: Художественная литература, 1989.

483. Крупин, В.Н. Избранное в 2-х тт. / В.Н. Крупин. М.: Молодая гвардия, 1991.

484. Крупин, В.Н. Крестный ход / В.Н. Крупин // Москва. М., 1994. -№1.

485. Крупин, В.Н. Не согреши словом / В.Н. Крупин // Завтра. -1998.-№9.

486. Крупин, В.Н. Русские святые / В.Н. Крупин. М.: Росмэн-пресс, 2002.

487. Крупин, В.Н. Прошли времена, остались сроки / В.Н. Крупин // Рассказы последнего времени. Сыктывкар: Эском, 2005.

488. Крупин, В.Н. Отец, я ещё здесь / В.Н. Крупин // Вятский рассказ. Киров, 2006.

489. Крупин, В.Н. Незакатный свет: записки паломника / В.Н. Крупин. Владимир: Китеж, 2006.

490. Крупин, В.Н. Матронушка / В.Н. Крупин. Роман-газета детская. - 2010. - №4-5.

491. Куприн, А.И. Собрание сочинений в 9 т. / А.И. Куприн М.: Издательство «Правда», 1973.

492. Лермонтов, М.Ю. Собрание сочинений в 4 т. / М.Ю. Лермонтов // Под общей редакцией Г.П. Макогоненко. — М.: Издательство «Правда», 1986.

493. Лесков, Н.С. Собрание сочинений в 6 т. / Н.С. Лесков. М.: Издательство «Правда», 1973.

494. Мельников-Печерский, П.И. Собрание сочинений в 6 т. / П.И. Мельников-Печерский. -М.: Издательство «Правда», 1963.

495. Набоков, В.В. Собрание сочинений в 4 т. / В.В. Набоков. М.: Издательство «Правда», 1990.

496. Пастернак, Б.Л. Собрание сочинений в 2 т. / Б.Л. Пастернак. -М.: Азбука-классика, 2010.

497. Паустовский, К.Г. Собрание сочинений в 9 т. / К.Г. Паустовский. М.: Худ. лит., 1981.

498. Победоносцев, К.П. Праздники Господни / К.П. Победоносцев. М.: Православный Свято-Троицкий Богословский институт, 1995. - 204 с.

499. Пришвин, М.М. Собрание сочинений в 6 т. / М.М. Пришвин. -М.: Издательство «Правда», 1985.

500. Распутин, В. Собрание сочинений в 4 т. / В. Распутин. -Иркутск: «Издатель Сапронов», 2007.

501. Солоухин, В.А. Лирические повести / В.А. Солоухин. М.: Художественная литература, 1964.

502. Солоухин, В.А. Камешки на ладони / В.А. Солоухин. — М.: Молодая гвардия, 1982.

503. Солоухин, В.А. Собрание сочинений в 4 т. / В.А. Солоухин. -М.: Художественная литература, 1983.

504. Толстой, А.Н. Собрание сочинений в Ют. / А.Н. Толстой. — М.: Молодая гвардия, 1981.

505. Тургенев, И.С. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах / И.С. Тургенев. М.: Наука, 1978.

506. Чехов, А.П. Собрание сочинений в 12 т. / А.П. Чехов // Составление и общая редакция М. Еремина. М.: Издательство «Правда», 1985.

507. Чехов, А.П. Степь / А.П. Чехов. — Режим доступа: http://www.classic-book.ru.

508. Шмелев, И.С. Собрание сочинений в 5 т. / И.С. Шмелев. М.: Русская книга, 2001.

509. Шукшин, В.М. Собрание сочинений в 4 т. / В.М. Шукшин. -М.: Рипол Классик, 2005.1. СЛОВАРИ

510. Алефиренко, Н.Ф., Золотых, Л.Г. Фразеологический словарь: Культурно-познавательное пространство русской идиоматики / Н.Ф. Алефиренко, Л.Г. Золотых. М.: ООО Издательство «Элпис», 2008. - 472 с.

511. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. М.: Сов. энциклопедия, 1969. - 607 с.

512. Берков, В.П. Большой словарь крылатых слов русского языка: Около 4000 единиц / В.ГТ. Берков, В.М. Мокиенко, С.Г. Шулежкова М.: ACT, Астрель, Русские словари, 2005. - 623 с.

513. Греймас, А.Ж., Курте, Ж. Семиотика: Объяснительный словарь теории языка / А.Ж. Греймас, Ж. Курте / Пер. В.П. Мурат // Семиотика. М.: Радуга, 1983. - 635 с.

514. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка (Даль): В 4 т. / Владимир Даль. Репр. воспр. изд. 1903-1909 гг., осуществл. под ред. И. А. Бодуэна де Куртенэ. -М.: Терра-Кн. клуб, 1998.

515. Ефремова, Т.Ф. Современный толковый словарь русского языка / Т.Ф. Ефремова. М.: ACT, 2006. - 3500 с.

516. Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина. М., 1997. - 245 с.

517. Крысин, Л.П. Толковый словарь иноязычных слов / Л.П. Крысин. М.: Рус. яз., 2001. - 854 с.

518. Кузнецов, С.А. Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 2001. - 1536 с.

519. Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Научное издательство «Большая российская энциклопедия», 2002. — 683 с.

520. Литературоведческий энциклопедический словарь / под общ. ред. В.Н. Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987. -750 с.

521. Мокиенко, В.М. Толковый словарь библейских выражений и слов: ок. 2000 единиц / В.М. Мокиенко, Г.А. Лилич, О.И. Трофимкина. М.: ACT: Астрель, 2010. - 639 с.

522. Общая психология. Словарь / Под. ред. A.B. Петровского // Психологический лексикон. Энциклопедический словарь в шести томах / Ред.-сост. Л.А. Карпенко. Под общ. ред. A.B. Петровского. М.: ПЕР СЭ, 2005.-251 с.

523. Полный Православный богословский энциклопедический словарь в 2-х томах. Репринтное издание. М.: Московская типография № 4 Министерства печати и информации, 1992. - 2454 с.

524. Полный церковно-славянский словарь: 30000 слов / Сост. свящ. магистр Г. Дьяченко. М.: "Отчий дом", 2005. - 1120 с.

525. Русское культурное пространство: Лингвокультурологический словарь. Вып. 1. М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. -318 с.

526. Словарь Л.С. Выготского / Под редакцией A.A. Леонтьева. -М.: Смысл, 2007.- 119 с.

527. Словарь религии народов современной России. М.: Республика, 1999. - 624 с.

528. Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н. Кожиной. М.: Флинта: Наука, 2003. - 696 с.

529. Тихонов, А.Н. Морфемно-орфографический словарь. Русская морфемика. М.: Школа-Пресс, 1996. 702 с.

530. Тришин, В.Н. Словарь синонимов / В.Н. Тришин // Режим доступа: http://dic.academic.ru/dic.nsf/dicsynonims, дата обращения 02.03.2012.

531. Ушаков, Д.Н. Большой толковый словарь русского языка (Ушаков): современная редакция / Д.Н. Ушаков. М.: Дом Славянской кн., 2008.-959 с.

532. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. / М. Фасмер. М.: Прогресс, 1986.

533. Философия: Энциклопедический словарь / под ред. A.A. Ивина. М.: Гардарики, 2004. - 1072 с.

534. Фразеологический словарь старославянского языка: более 4000 единиц. Проспект / Под ред. С.Г. Шулежковой. М.; Магнитогорск: Изд-во «Элпис»; изд-во Магнитогорск, гос. ун-та, 2006. - 340 с.

535. Фразеологический словарь старославянского языка: свыше 500 ед. / Научно-исследовательская словарная лаборатория МаГУ; отв. ред. С.Г. Шулежкова, члены редколлегии: М.А. Коротенко, JI.H. Мишина, A.A. Осипова. М.: Флинта: Наука, 2011. - 424 с.

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01 диссертация на тему: Дискурсивное пространство русского лирикопрозаического текста

Полный текст автореферата диссертации по теме "Дискурсивное пространство русского лирикопрозаического текста"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Озерова, Елена Григорьевна

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Озерова, Елена Григорьевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Дискурсивное пространство русского лирикопрозаического текста"

Список научной литературыОзерова, Елена Григорьевна, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Дискурсивное пространство русского лирикопрозаического текста