автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Дискурсивные аспекты политических дебатов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Дискурсивные аспекты политических дебатов"

На правах рукописи

ВЕРЕЩАГИН Сергей Борисович

ДИСКУРСИВНЫЕ АСПЕКТЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ ДЕБАТОВ (На материале русских и английских текстов)

Специальность 10.02.20 — сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

АВТОРЕФЕРАТ

•\ и п-.--

Тюмень — 2007

003059305

Работа выполнена на кафедре английского языка ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор

Белозерова Наталья Николаевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор

Нефёдова Лилия Амиряновна

кандидат филологических наук Шапочкин Дмитрий Владимирович

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Уральский

государственный педагогический университет»

Защита состоится « Ж) » мая 2007 года в /О часов на заседании диссертационного совета К 212 274.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Тюменском государственном университете по адресу: 625000, г Тюмень, ул Семакова, 10, корпус 1

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Тюменского государственного университета по адресу 625000, г Тюмень, ул Семакова, 10, корпус 1

Автореферат разослан « » апреля 2007 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат филологических наук, <г ^¿^Ц*11

доцент Г' ТВ Сотникова

В настоящем диссертационном исследовании сопоставляются дискурсивные аспекты политических дебатов (на материале русских и английских текстов) Данная работа лежит в русле сопоставительного и типологического языкознания и направлена на изучение дискурсивных и лингвистических характеристик парламентских дебатов, целью которых является обсуждение новых законопроектов, принятие решений относительно политической ситуации в стране

Актуальность работы подтверждается заинтересованностью в исследовании особенностей политического дискурса многими выдающимися лингвистами В многочисленных монографиях и проходящих международных конференциях в Европейских странах, Америке, России и других как молодые, так и уже известные лингвисты осуществляют попытки вникнуть в суть дискурса, выработать новые модели его анализа, расширить и углубить результаты исследований Данная тенденция прослеживается в ряде монографий и публикаций следующих авторов Н Д Арутюнова, А Н Баранов, Н Н Белозерова, Э Бенвенист, Н Бердяев, Г П Грайс, Р Гроотендорст, Т ван Дейк, В 3 Демьянков, Ж Дер-рида, Д В Джонсон, Р Т Джонсон, Ф ван Еемерен, Ю Н Караулов, В В Колесов, В В Красных, Е С Кубрякова, М Култхард, В И Курбатов, Дж. Лакофф, Дж. Лич, Ю Лотман, Т Милевская, М В Новикова-Грунд, Е К Павлова, П Б Паршин, X. Перельман, Г Г. Почепцов, Ю Д Прохоров, А Л Резников, И П. Сусов, Н И Формановская, М Фуко, 3 Харрис, Е И Шейгал, Т Е Янко, В Н Ярцева и др По результатам ежегодных конференций публикуются сборники статей В них освещаются наиболее насущные и актуальные вопросы политической лингвистики (А Н. Баранов, А Буркхардт, Й Кляйн, Н М Мухарямов, П Б Паршин, А. А Романов, У Сарчинелли, А П Чудинов), такие как риторика президентских речей, метафоры, афоризмы, языковые функции и другие аспекты политического дискурса Данная тема позволяет внести вклад в решение некоторых теоретических и прикладных проблем, таких как выработка методики исследования коммуникативного пространства, в состав которой входит рассмотрение ряда вопросов из области когнитивного анализа речевого поведения политических деятелей, контекста ситуации Политический дискурс является весьма привлекательным

источником для анализа аргументативных высказываний, исследованием которых занимается все большее количество ученых. Исходя из многоаспектности подходов к их исследованию нам необходимо выделить основные направления исследования, уделить внимание наиболее востребованным методам дискурсивного анализа, рассмотреть аспекты политической лингвистики через призму сравнения разноязычных текстов Речевое поведение политических деятелей в контексте дебатов до сих пор остается малоисследованным.

Исследование проводится на стыке следующих наук сопоставительной лингвистики, теорий дисурсивного, контекстуального, когнитивного, критического анализов, теории пресуппозиций

Объектом исследования является дискурс русскоязычных и англоязычных политических дебатов В качестве предмета исследования рассматриваются дискурсивные аспекты политических дебатов на русском и английском языке на материале выступлений политических деятелей

Материалом исследования послужили электронные копии стенограмм политических дебатов в Думе РФ и Палате Представителей Новой Зеландии, количество которых равняется 12 заседаниям общим объемом 2500 страниц печатного текста В качестве дебатов, подверженных анализу, мы сочли рациональным взять страны, парламентский институт которых сравнительно молодой, и состав которого характеризуется мультиэтничнос-тью Стенограммы текстов дебатов выбраны в случайном порядке и укладываются во временные рамки с 2004 по 2006 год

Цель исследования — выявить сходства и различия дискурсивных аспектов политических дебатов в русских и английских текстах.

Поставленная цель достигается путем решения следующих задач•

1. Опираясь на работы известных отечественных и зарубежных авторов, представить исходные теоретические положения по теории политического дискурса и его содержания. Выбрать основные положения, от которых мы будем отталкиваться при анализе политических дебатов

2 Выработать методику исследования дискурсивных аспектов политических дебатов, взяв за основу общепризнанные среди выдающихся лингвистов подходы к анализу дискурса

3 На основе выработанного метода определить сопоставительные характеристики дискурсивных особенностей англоязычной и русскоязычной речи Представить сравнительное описание речевого поведения участников политических дебатов через призму теории пресуппозиций в рамках политического дискурса

4 Выявить степень привязанности к контексту речевого поведения политических деятелей, а также определить те аспекты, которые обусловливают нарушение контекстуальных фреймов

Для решения конкретных задач исследования применялся комплекс методов, принятых в современной лингвистике

• метод анализа и синтеза,

• метод сопоставительного анализа,

• метод когнитивного дискурсивного анализа,

• метод контекстуального дискурс-анализа

Научная новизна исследования заключается в выявлении дискурсивных аспектов пресуппозиций политических дебатов путем анализа и синтеза ряда подходов к исследованию политического дискурса, на основе которых выбраны наиболее актуальные критерии дискурсивного анализа, структурированные согласно двум языковым уровням синтаксиса и лексики Актуальность предпочтенных нами аспектов прослеживается в трудах ряда известных лингвистов Н Д Арутюнова, Р Бендлер, Т Ван Дейк, Дж Вилль-ямсон, О Ф Русакова, В Гаврилова, А П Чудинов, Р Якобсон и др Следующим фактором, который повлиял на выборку, стала наша точка зрения о том, что данные критерии помогут выявить и сопоставить дискурсивные характеристики политических дебатов в целом и речевое поведение участников в частности

Теоретическая значимость исследования состоит

• в рассмотрении ряда подходов к анализу политического дискурса, таких как контекстуальный, когнитивный, критический, описательный, на основе которых строится структурная модель дискурсивного анализа политических дебатов,

• на основе разработанной модели проводится сопоставительное исследование дебатов РФ и Новой Зеландии

Практическая ценность заключается в том, что материалы работы можно использовать в курсе лекций и семинарских занятий по политической лингвистике, коммуникативной прагма-

тике, по теории дискурса, в курсах по сравнительно-сопоставительному языкознанию

Основные положения, выносимые на защиту

1. Выработанный метод дискурс-анализа позволяет провести сопоставительное исследование дебатов, по результатам которого можно выделить основные отличительные и схожие дискурсивные особенности Метод основан на анализе пресуппозиций через призму контекстуального, когнитивного критического и описательного подходов

2. Опираясь на избранные аспекты когнитивного подхода интерпретации текстов, можно обнаружить ряд имплицитных особенностей, которые содержатся в пресуппозициях в контексте стимула или реакции. Данные особенности оказывают влияние на адекватное восприятие информации участниками К имплицитным особенностям мы можем отнести обобщенные и искаженные высказывания (метамодель), которые проявляются в дебатах посредством таких синтаксических и лексических средств, как сложная равнозначность, двусторонние ограничения, безагенсные конструкции, кванторы общности, номинализации, пресуппозиции, модальные операторы возможности и необходимости и др

3 Дебаты, как формальный метод взаимодействия и высказывания аргументированных точек зрения, целью которых является убеждение аудитории, представляет собой комплексное взаимодействие участников на базе уже имеющихся фреймов знаний В случае конфронтации ментальных моделей участников обнаруживаются два пути развития дискурсивной ситуации а) базируясь на общепринятых нормах и принципах общественного сознания и регламента дебатов, участники приходят к консенсусу путем аргументации, стараясь как можно более доступно отразить свое видение ситуации, б) участники не желают признать чужую точку зрения, что может выражаться через повелительные, личностные высказывания, грубость, жаргонизм и др

4. На основании экспрессивных и стилистически окрашенных вербальных компонентов, содержащихся в реакциях участников на чужие доводы, мы можем сопоставить дебаты по степени экспрессивности, толерантности, а также определить субъективную модальность, которая прослеживается в высказываниях Апробация работы. Основные положения и результаты настоящей работы нашли отражение в четырех печатных публи-

кациях, а также представлялись на ежегодной региональной научной конференции «Уральские лингвистические чтения» (г Екатеринбург, 1-2 февраля 2005 года), основные положения изложены в форме доклада на заседании совета кафедры при ТюмГУ, 19 февраля 2007 года

Структура работы Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического раздела и приложения, которое находится на дополнительном диске Диссертация изложена на 133 страницах

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, устанавливается практическая значимость работы, определяется цель исследования, его задачи, объект и предмет, представляется научная новизна исследования, теоретическая и практическая значимость работы, указываются используемые методы, а также формулируются основные положения, выносимые на защиту

Первая глава «Дискурс, как сложный процесс порождения, восприятия речи» отражает различные подходы к определению понятия «дискурс» На основе предложенных определений такими авторами, как Э Бенвенист, В Н Ярцева, В 3 Демьянков, В И Курбатов, А А Кибрик, В В Паршин, Т В Милевская мы вывели следующее определение дискурса Дискурс — это динамический процесс порождения и восприятия речи человеком, отраженный формулой «здесь и сейчас», представленный нам в виде устной, письменной или иной формы передачи информации реципиенту, задачей которого является его адекватное восприятие, интерпретирование текста посредством глобальных знаний и когнитивных способностей, а также создание ментальной модели относительно полученной информации

Дискурсивный процесс строится из множества коммуникативных актов О коммуникации Ю Лотман говорит как о переводе текста с языка моего «я» на язык твоего «ты» Согласно теории М М Бахтина, мы можем представить базисную структуру восприятия информации реципиентами

1 Психофизиологическое восприятие физического знака (слова, цвета, пространственной формы)

2 Узнание его (как знакомого или незнакомого) Понимание его повторимого (общего) значения в языке

3 Понимание его значения в данном контексте (ближайшем и более далеком)

4. Активно-диалогическое понимание (спор-согласие) Включение в диалогический контекст Оценочный момент в понимании и степень его глубины и универсальности

Для адекватного восприятия высказывания спикер должен не только обратить мысли в слова, он также обязан учитывать правила, разговорные максимы. Такие максимы, как изложение, качество, количество, стиль, вежливость, этикет нашли свое отражение в работах Г П. Грайса, М. Култхарда, Дж. Лича, Н И. Фор-мановской.

По нашему мнению, игнорирование вышеперечисленных правил приведет не только к непониманию, но и возможному игнорированию спикера реципиентами Поэтому, чтобы дискурс был адекватно воспринят, необходимо следовать приведенным максимам, что большинство из нас делает на подсознательном уровне Исходя из того, что любой дискурс не только диалогичен, но и полилогичен мы можем утверждать, что дебаты — это одна из форм дискурса Под дебатами понимается формальный метод взаимодействия и высказывания аргументированных точек зрения, целью которых является убеждение аудитории, а также обсуждение различий согласно теме, заключенной в рамки определенного контекста и подчиняющейся определенным установленным правилам Неотъемлемой особенностью политического дискурса является его аргументативный характер Существенную значимость приобретает аргументативный потенциал речи участников политической коммуникации, их способность убедительно отстаивать собственные позиции в определенных вопросах (Е И Шей-гал, И С Черватюк, Ф X. ван Еемерен, Р Гроотендорст)

В нашей работе мы исходили из узкого понимания политического дискурса как жанра, целью которого является обсуждение поставленной темы посредством аргументированных высказываний, ограниченных рамками определенного контекста (в нашем случае — контекста парламентских дебатов), и вынесения определенного решения путем общего голосования

Убеждающая функция, как признают многие лингвисты (П Б Паршин, Е К Павлова, А Н Баранов, Г Шиллер и др), является основной функцией политического дискурса

Центральной фигурой в политических дебатах выступает языковая личность Языковые личности политических деятелей раскрывают свою сущность посредством коммуникативных стратегий, которые они используют для того, чтобы убедить оппозицию в своей правоте Вопрос лишь в том, на сколько эффективны и каково разнообразие речевых стратегий дискурса Как полагает О Н Паршина, современными российскими политиками используются информационно-интерпретационная, аргумен-тативная, агитационная стратегии, а также стратегии самопрезентации, самозащиты, формирования у адресата определенного эмоционального настроя

По нашему мнению, личность, которая принимает непосредственное участие в дебатах, имеет развитые коммуникативные навыки, которые помогают проложить путь к достижению цели — убеждению Такая личность способна критически воспринимать информацию и, соответственно, реагировать на аргументированные точки зрения оппонентов

Мы также считаем, что языковая личность оказывает влияние на общий настрой в контексте политических дебатов, на превалирующий эмоциональный компонент, который мы можем представить в виде следующей шкалы

Отрицательный Нейтральный Положительный

Если превалируют высказывания, которые несут отрицательную коннотацию, такие как просторечные, личностные высказывания, жаргонизмы, и др, то общий эмоциональный ключ дебатов можно будет охарактеризовать как нейтральный/отрицательный или сугубо отрицательный В случае если преобладают лингвистические средства с положительной коннотацией, характер эмоционального плана, соответственно, будет нейтральный/ положительный или положительный

Во второй главе «Современные подходы к анализу дискурса» рассматриваются наиболее актуальные методы анализа дискурса метод контекстуального анализа, метод когнитивного дискурс-анализа, метод критического анализа, а также набор методик, которые собраны в описательном подходе к рассмотрению дискурса На их основе выводится метод анализа пресуппозиций, применимый к такой единице нашего анализа, как минимальный речевой ход

Теоретической основой для написания второй главы послужили работы следующих авторов Н Д Арутюнова, Н Н Белозерова, Р. Бендлер, Р М Блакар, Э В Будаев, Дж Вилльямсон, Р Водак, М В Гаврилова, Дж Гриндер, Г Б Гутнер, Т А ван Дейк, М Джонсон, Ж Деррида, В Ескандель-Видаль, В И Курбтов, Е С Кубрякова, Дж. Лакофф, М В Новикова-Грунд, Г. Олдер, В В Петров, О. Ф Русакова, С Слемброук, И П Сусов, Н Фейрклоу, М Фуко, А П Чудинов, Л Е Чуфистова, Р Якобсон, Т Е Янко, В Н Ярцева и другие

Т. А. ван Дейк утверждает, что контекст — это динамическая структура, которая определяет границы дискурса в целом и коммуникативных ситуаций в частности

Схема 1 Контекстуальная модель Теона ван Дейка Мы исходим из того, что любой стимул и реакция должны быть вовлечены в контекстуальные фреймы При анализе мы

сопоставили основные дискурсивные аспекты, заключенные в рамки контекста Это дало нам возможность установить речевое поведение участников, приводящее к развитию коммуникации как внутри, так и за пределами контекстуальной ситуации

В основе метода когнитивного дискурс-анализа лежит предположение о том, что человеческие когнитивные структуры (восприятие, язык, мышление, память, действие) неразрывно связаны между собой в рамках одной общей задачи — объяснение процессов усвоения, переработки и трансформации знания, которые, соответственно, и определяют сущность человеческого разума Техника когнитивного анализа позволяет реконструировать представления человека о внешнем мире, его симпатии/антипатии, ценностные воззрения, а также позволяет судить о политической ситуации, так как внутренние модели мира лидера оказываются частью объективной картины политической ситуации.

Наиболее удачная модель, которая включает в себя все основные когнитивные этапы и не перегружена лишними элементами, была предложена Дж Вилльямсоном и выглядела следующим образом

сообщение сообщение

отосланное воспринято«

сообщение \ сообщение

планируемое \ полученное

| СООБЩЕНИЕ

| (реальное)

ОТПРАВИТЕЛЬ ПОЛУЧАТЕЛЬ

Схема 2 Модель Вилльямсона В качестве основного понятия, через призму которого мы рассмотрели когнитивную составляющую дискурса, является понятие «пресуппозиции» Согласно БЭС под редакцией В Н Ярцевой, пресуппозиция — это термин лингвистической семантики, обозначающий компонент смысла предложения, который должен быть истинным для того, чтобы предложение не воспринималось как семантически аномальное или неуместное в данном контексте Как отмечает Н Д Арутюнова, пресуппозиция противостоит коммуникативно-релевантному содержанию высказывания Она входит в семантику предложения как «фонд общих зна-

ний» собеседников, как их «предварительный договор» Пресуппозиция — подразумеваемое — «это то, что говорящий предоставляет заключить своему собеседнику»

При анализе уделено внимание степени обобщенности языка, которая определяется посредством лексических и синтаксических пресуппозиций. Мы выстраиваем следующую их иерархию от синтаксических к лексическим комплексную эквивалентность (сложную равнозначность), которая утверждает о том, что два явления имеют одинаковый смысл, но на самом деле, одно означает нечто совершенно иное, двустороннее ограничение, создающее «иллюзию выбора», номинализации — отглагольные абстрактные существительные, которые превращают процесс в вещь или события, универсальные квантификаторы (универсальные обоб-щители), придающие утверждению всеобщий или абсолютный характер Например, «все сотрудники » или «вам никогда не придется », модальные операторы, часто использующиеся в высказываниях с целью повлиять на решение кого-либо, которые подразумевают возможность или необходимость

Мы посчитали целесообразным также включить в анализ коммуникативный акт, который несет пресуппозицию влияния или уклонения от ответа как показателя речевой стратегии, а также приемы усиления и эвфемизмы, потому как первое отражает эмоциональную сторону участников, второе — их толерантность С точки зрения критического дискурс-анализа мы сравнили такие дискурсивные аспекты, как степень толерантности языковой личности участника, дали общую характеристику сознания группы участников

Посредством лингвостилистического направления мы уделили внимание несоблюдению стилистики дискурсивного процесса в рамках контекста политического дискурса К нему относится формальный официальный стиль речи Мы считаем, что коммуникативные акты участников, прежде всего, должны представлять собой стилистически грамотно оформленный текст Семантическое и психолингвистическое направление способствовали пониманию имплицитного содержания в речах политических деятелей Ниже приведена таблица, согласно которой осуществляется основная часть дискурсивного анализа пресуппозиций, которые имеются в речевых ходах участников

Схема 3 Градация на уровни дискурсивного анализа пресуппозиций в политическом дискурсе Данный анализ позволил нам представить сопоставительные характеристики дискурсивных особенностей англоязычной и русскоязычной речи на основе пресуппозиций в рамках политического дискурса, выявить нормы и закономерности речевых стратегий в политических дебатах, а также предоставить возможность получить общую картину, отражающую не только лингвистические, но и психолингвистические и культурные особенности участников дебатов

Цель третьей главы «Анализ политических дебатов» — отразить форму исследования политических дебатов двух стран согласно выработанной модели дискурс-анализа В качестве дебатов подверженных анализу мы сочли рациональным, взять страны, парламентский институт которых сравнительно молодой и состав которого характеризуется мультиэтничностью Так, в качестве объекта исследования выступают государственные дебаты в России и Новой Зеландии, количество которых равняется 12 заседаниям, общим объемом 2500 страниц печатного текста Стенограммы текстов дебатов выбраны в случайном порядке и укладываются во временные рамки с 2004 по 2006 год

В качестве основной единицы анализа используется минимальный -речевой ход (стимул-реакция) В качестве второстепенной единицы — высказывание Как справедливо заметила О А Лаптева, высказывание — центральное звено коммуникации, речевого акта. Лексические, лексико-стилистические, морфологические и синтаксические явления осуществляются в высказывании и являются его строительным материалом

Способ интерпретации текстов продиктован основными положениями, которые изложены во второй главе и включает в себя контекстуальный, когнитивный, сопоставительный анализ пресуппозиций в тексте

В качестве полученных результатов анализа, мы пришли к выводу, что используемый нами метод анализа пресуппозиций политических дебатов позволяет выделить их основные дискурсивные аспекты Этот подход применим в исследовании дискурсивной речи, имеющей структуру, свойственную дебатам, которая продиктована регламентом соответствующей страны, общей составляющей которых является цепочка стимулов и реакций вопрос-ответ, обычно присутствующая в самом начале дебатов, затем — доклад-(содоклад)-вопрос-(поправка)-ответ

Основные результаты исследования отражены в 4-й главе диссертации

Четвертая глава «Обсуждение результатов исследования» посвящена результатам исследования политических дебатов в Государственной Думе РФ и Палате Представителей Новой Зеландии.

Речевое поведение участников мы условно разделили на 4 категории

1 Речевые стратегии говорящего, побуждающие к ответной реакции.

2. Речевые стратегии реципиента как способ аргументированного высказывания, реакция 3 Экспрессивность

4. Соблюдение регламента, правил дебатов 1 Речевые стратегии говорящего, побуждающие к ответной реакции Основной тип высказывания участников с целью узнать новую информацию — это вопрос, заданный в рамках поставленной темы Встречаются вопросы, которые ограничивают мно-

начисленный диапазон ответных реакций и побуждают реципиента ответить на них, не выходя за их пределы Подобные вопросы получили название «двусторонние ограничения», например, вопрос по поводу переселенцев «Они не обращаются или мы так работаем, наши структуры государственной власти, не оказываем им помощи' Или они довольны жизнью9», «Given that the assertion by the questioner is that this is a serious complaint, has she seen any information or evidence from Mr English or Mr Ну slop to justify the description a serious complaint7» Заметим, что данный тип языковой конструкции встречается достаточно редко Общее количество двусторонних ограничений на 1 заседание в среднем приближено к 2-6 Лингвистическое понятие, означающее «допущение», также отражается через такие вопросы, как «Вам не кажется, что в этой ситуации более правильно все же конкретизировать сам закон, не отсылая так часто к правительству?», «Has Mr English, who is raising these questions today, provided the Prime Minister with any evidence in the form of letters, from whatever official body, to back up the questions he is putting today, if not, does he wonder why not9» В построении данных вопросов задействована пресуппозиция предположения, которая выражается посредством таких фразовых оборотов, как «вам не кажется9» или «does he wonder?»

Реже в состав вопроса входят экспрессивные компоненты, такие как усиления, которые проявляются посредством гипербол, повторов, кванторов общности, модальные операторы, сложная равнозначность (комплексная эквивалентность), например, « вы можете снять свою поправку, учитывая предложение снять первую часть предложения в поправке?», где используется модальный оператор, пресуппозицией которого является возможность наряду с явлением сложной равнозначности, «I wonder whether the Minister could just say what it is if it is not a tax increase», используется модальный оператор could и усиление just

Заметным отличием дебатов в РФ можно назвать модальность вежливою побуждения к тому, чтобы ответить на вопрос, дать комментарий, предложить свою версию поправки или зачитать доклад Самой распространенной лексемой вежливой просьбы выступает лексема «пожалуйста» (например, «Включите, пожалуйста, режим голосования»), грамматическая форма сослагательно-

го наклонения (например, «Уважаемые коллеги, выслушав выступления, я бы хотел ответить », «Я хотел бы уточнить»), а так же обращение к тому, кому адресуется вопрос (например, « уважаемый Александр Викторович' Вы поставили вопрос »

Характерной особенностью некоторых вопросов, заданных на заседаниях в Новой Зеландии, явилось эксплицитное побуждение предоставить информацию, в которой ответчик должен быть уверен, например, «Does he have confidence гп the New Zealand Immigration Service; if so, why7» Подавляющее большинство вопросительных высказываний исключали наличие сослагательного наклонения, побудительной реплики в форме личного обращения к участнику Основная часть вопросов состояла из побуждения к ответу, которое выражалось в 3-м лице единственного числа, например, «What reports, if any, has she received on the uptake of paid parental leave7», «Does he still agree that », либо содержала имплицитное указание на того, кому адресуется вопрос, например, «What recent announcements has the Government made on business tax, and what response has he received7», «Have police Intel units made a difference to policing in New Zealand?»

Побуждению ответной реакции способствовал не только вопрос, но и утверждение, в котором содержалась пресуппозиция предоставить ответ, например, «По ведению записался депутат Харитонов Николай Михайлович Пожалуйста», «I seek the leave of the House to table a number of documents, » Кроме этого, высказывания, область знаний в которых пересекается с областью знаний другого участника, также могли явиться причиной желания высказать свою точку зрения В качестве стимула могло выступить оскорбление, комментарий, не удовлетворяющий контексту ситуации, «абсурдный» комментарий, многократное незнание ответа на вопрос и другие стимулы.

2 Речевые стратегии реципиента как способ аргументированного высказывания, реакция. Логичное аргументированное высказывание является основой дебатов Благодаря им участники узнают важную информацию в рамках установленной темы Аргумент — это реакция на стимул Реакция может стать стимулом последующей реакции и т.д, образуя тем самым последовательную цепочку высказываний Далее мы сопоставим речевые стратегии реципиентов на основе дебатов, подверженных анализу

Аргументированный ответ должен отвечать основным максимам, что позволит повысить вероятность адекватного восприятия дискурса Напомним, что основными максимами, позаимствованными из работы М Култхарда, выступают изложение, где необходимо строить свою речь так, чтобы она удовлетворяла рамкам контекста ситуации, качество, которая подразумевает воздерживаться от заведомо ложных высказываний, но преподнести лишь правдивую, достоверную информацию, количество — подразумевает сделать вклад настолько информативным, насколько это необходимо (в конкретной ситуации), стиль, что подразумевает избегание неясности изложения заключенного в рамки определенного стиля, в нашем случае — формального официального стиля речи

Подавляющее количество реакций базируется на предложении аргумента, который может указывать на причину и следствие, быть подкрепленным цифровой или фактуальной информацией, например, «И при этом, как отмечает комитет, в результате этих мероприятий средний размер трудовой пенсии увеличился на 287 рублей, или на 16,2 процента, по сравнению с индексом потребительских цен — 111,7 процента», «1п the year 2004, 14 05 million was collected in reparation-an increase of 1 77 million on the amount collected the year before Of that, 89 percent has already been distributed to people who were owed reparation» Можем утверждать, что большинству реакций в дебатах Новой Зеландии и России свойственен аргументативный характер, выражающий свою суть через факты, статистику и количественную информацию Но наряду с этим в дебатах Палаты Представителей нередко встречаются очень лаконичные ответы, например, «yes», «yes and по», «easily», «Off the top of my head, по», что не представляет информативной ценности, кроме как согласия или отрицания Особенность аргументов, свойственная депутатам Государственной Думы, — это многочисленное применение приема сложной равнозначности «Вы человек очень опытный, вы работали в правительстве, у вас есть богатый опыт», «У конкретного творческого проекта нет и не может быть иных авторов в силу презумпции авторского права, поэтому смысл наличия иных претендентов на участие в конкурсе утрачивается», «Мы Афганистан все проиграли, Ирак,

но Америка ослабла, у нее уже нет прежних возможностей, поэтому нужно моральное и политическое воздействие всей планеты, чтобы защитить Иран» и т д

Большинство речевых ходов в Думе РФ имеют положительную коннотацию Все участники вербально показывают заинтересованность в решении вопроса и стараются принять как можно более верное решение Заседания в Новой Зеландии проходили достаточно напряженно От участников требовалась повышенная концентрация для того, чтобы сформулировать аргумент и в полной мере предоставить информацию в качестве ответа Причем реакция других членов палаты не всегда была толерантной по отношению к автору определенного высказывания, например, «Wise Ministers do not make rash and superficial decisicms», «But he left'»

Ответные реакции депутатов Государственной Думы, содержащие усиления и номинализации, в своем большинстве несут в себе пресуппозиции с оценочной информацией, например, «Те вопросы, которые сегодня поднимали уважаемые коллеги, очень важны и актуальны», «Комитет очень внимательно отнесся к этой поправке», «Закон был исключительно своевременный», «Мы оцениваем ситуацию как крайне тяжелую» Встречается информация критикующего характера, в частности, о России, например, «Обворована вся страна. », «Россия стала полностью проходным двором для нелегальных мигрантов» Наиболее часто встречающийся тип номинализаций относится к семантическому полю ответственности, например, «Мы должны нести консолидированную ответственность» «Надо прямо сказать, что мы понимали грозную опасность», «Я думаю, что у нас есть, конечно, ответственность» Большую часть номинализаций в Дебатах Новой Зеландии можно отнести к семантическому полю какого-либо достижения, например, «This Government would put its record, in the sense of environmental management, up against the record of that lot opposite», « implemented a significant improvement in the way that », «Can the Minister make а commitment here and now?»

Недопонимание можно отнести скорее к дебатам Новой Зеландии, нежели к России, потому как именно в первом случае оно возникало наиболее часто Так, например, некоторые участ-

ники высказывали свою позицию в отношении других такими фразами, как «You're making it up», «the member still does not get it» Если обратить внимание на семантику слов, то можно дать объяснение недопониманию посредством принципа «дифферанс», например, «The words «dirty» and «sleazy» are somewhat more of a description of what that member sees in the mirror in his office» Данный пример несет в себе отрицательное неуважительное высказывание в адрес реципиента Автор критикует участника и утверждает, что лексемы «dirty» и «sleazy» семантически несут в себе большее количество пресуппозиций, тем самым, усиливая негативную оценку Естественно, такая реакция вызвана несовпадением фреймов знаний двух участников настолько, что последний позволил себе допустить высказывание подобного рода

Метафоричность в высказываниях участников наблюдается в основном в эмоциональных речевых актах Так, характерным видом метафоры в дискурсе российских политических деятелей выступает антропоморфная метафора, например, « проходят как разговор слепого с глухим», « нас всех по всей стране будут опять упражнять как мальчишек'», « вы думаете, приятно им говорящую спину слушать'», «Вот я там не был, я бы уши натрепал », а также метафоры, которые входят в семантическое поле действия, например, «а сейчас мы созрели», «Коллеги, у меня уже перегорело почти » «Мы разрываем школу и вуз, что сейчас и так разорвано, и так мостик сегодня хилый» В новозеландских дебатах можно встретить метафоры, пресуппозиция которых раскрывается посредством неодушевленного объекта, который можно отнести к семантической категории обыденного предмета в жизни человека, например, «Government is tearing up the constitutional fabric of our democratic society», «come up with a red flag», «the rubber hits the road», «having the silver spoon in the mouth», «line the pockets» Второй вид метафор представлен зооморфным объектом, например, «If it smells like a rat and looks like a rat, it most probably is a rat», «The member opposite sheds crocodile tears about the issue of the dangers », «.Labour is on the back foot , », «looks like a rat»

Заметной отличительной чертой дебатов стало использование местоимений В ходе дебатов в Новой Зеландии в основном используются личные местоимения первого лица при ответе на

вопрос («However, I am bound by Cabinet collective responsibility on this matter and I accept, unreservedly, the mew that Cabinet has taken on this matter»), второго и третьего лица — при попытке задать его, например, « . can he advise the House », « he has again failed?» На основании данного факта мы можем предположить, что это проявление индивидуалистической точки зрения В политическом дискурсе РФ зачастую используется личное местоимение множественного числа «мы», например, «Я считаю, что мы должны пригласить директора ФСБ », « мы должны разобраться с этим фактом», «Нам надо глобально решать вопрос...» и тп. Данный факт позволяет высказать предположение о том, что участники обладают коллективным сознанием.

Уклонение от ответа на какой-либо вопрос в дебатах РФ встречается редко Политические деятели стараются ответить на каждый вопрос как можно более детально, либо представить свою собственную точку зрения, если у них на руках нет необходимой информации по этому поводу Но, если участнику не удалось построить ментальную карту относительно конкретной ситуации, он мог вежливо объяснить в чем причина его неосведомленности, например, «Уважаемый Юлий Александрович, я считаю, что этот вопрос, конечно, должен быть прежде всего обращен к тем, кому придется реализовыватъ положения данного договора, но в данном случае, я думаю, просто выражены некие страхующие элементы. »

Уклонение от ответа в дебатах Новой Зеландии встречается достаточно часто, причем иногда в качестве оправдания звучат фразы подобного характера- «I just want to move slightly to the left as I answer this question», пресуппозицией которой может стать перенос, изменение контекста таким образом, чтобы ответить на вопрос так, как это выгодно участнику, или «When John Banks brought it in I thought that it was not a good idea John Banks now thinks the same; so do I», где с точки зрения синтаксиса и семантики, информация несколько запутана и непонятна, что подтверждается реакцией другого участника «We are just trying to work out what that answer meant» Иногда доходит до абсурда — политический деятель не в состоянии ответить на целый ряд вопросов, приводя несколько оправданий подряд, например, череда ответов на вопросы «I have по idea, nor should

I have any», «I have no idea, because it is not for the Minister to be inside the head of witnesses to an inquiry that has already taken place», «The Serious Fraud Office lies outside my ministerial responsibilities», «I do not have access to the background behind the police statements» вызвала отрицательную реакцию другого участника «the Minister has no details whatsoever in order to be able to provide an answer to any of the queries of the House, but he is able to provide a huge amount of detail on a case completely disconnected from the question on the Order Paper»

Отношение говорящего к высказыванию прослеживается на примерах субъективной модальности В дебатах Новой Зеландии можно встретить такие примеры, как «I regret entering an arithmetic debate with the Green Party, but my best guess is that », « I am sure», «I think that I did not actually apologise, and I do now», «I am pleased to say that the board has done very well», «I am confident that. » Субъективную модальность в дебатах РФ можно проследить на следующих примерах « просто мы считаем »; «Главные, ключевые слова, наверное, которые не прозвучали », «Поэтому, Владимир Вольфович, ваши аргументы — вы сами все прекрасно понимаете, я уверена, — смехотворны», «Мы просто » Сравнительный анализ текстов показал, что модальность неуверенности, лексема «наверное», в дебатах РФ встречается намного чаще, чем в подобных в Новой Зеландии То же самое можно сказать про вербальное выражение благодарности лексемой «спасибо»

3 Экспрессивность Формальный официальный стиль речи подразумевает минимальное использование эмотивных компонентов в высказываниях Главная функция данного стиля достижение понимания или соглашения между сторонами, которые принимают участие в процессе общения Слова используются в прямом значении Многие эмоционально окрашенные лексемы и фразы в официальном стиле представляют собой вежливые формы обращения, отказа, одобрения, заключения, характерны длинные, сложные предложения Недопустимы грубость, невежливое обращение, встревание, использование просторечных фраз, жаргонизмов Проследим случаи отклонения от нормы официального стиля в рамках экспрессивности на примере исследуемых дебатов

В дебатах обеих стран присутствует элемент эмоциональности в равной пропорции, но характер эмоциональных высказываний несколько отличается Дебатам в Государственной Думе характерно проявление экспрессии в виде усиления, куда входят такие компоненты, как повтор («Я еще раз говорю он не закрыт, не закрыт»), гипербола («Ничего такого здесь абсолютно не предполагается», «Это вопрос гигантской государственной важности, очень крупный вопрос наших взаимоотношений, к нему нужно подходить предельно бережно и предельно деликатно»), кванторы общности, например, «все высказывают это пожелание», «нам никто не поверит» Крайне редко усиление проявлялось посредством повелительного наклонения, например, «Сюда выходите и смотрите в глаза, в пустой зал» Прием усиления в Палате Представителей используется сравнительно часто и обладает как положительной, например, «A gréai deal has Ъееп done to improve the quahty and performance of the Family Court», «Yes, yes, yes, and I refer the member to questions Nos 1 and 3», так и отрицательной коннотациями, которые определяются семантическими рамками трудности, отказа, плохого состояния и др, например, «...you соmpletely ignored it », «There was no one home, and not a single thing-not a dollar-m those accounts», «This issue is very, very complex», или «that Labour Party members did wrong, m their sleazy, dirty manner», где в качестве усиления используется повторение семантики пресуппозиции дважды двумя разными лексемами. Так же встречаются пресуппозиции, которые можно подвести под фрейм сложной равнозначности и усиления путем повтора, например «If it smells like corruption and looks like corruption, it absolutely is corruption», где спикер делает необоснованное заключение

Отличительная черта парламентских дебатов РФ это уважение как личности участника, так и его мнения Данный факт прослеживается благодаря многочисленному использованию лексем «уважаемый», «уважаемые», а так же усилительной конструкции «глубокоуважаемый» Вежливое обращение (стимул) и не менее вежливая и уважительная реакция участников заставляет обратить внимание на многочисленное использование лексем «пожалуйста», «будьте добры», «спасибо» и др Другим признаком уважения является крайне редкое использование жаргонизмов,

просторечных высказываний («это два жулика, из-за которых вся страна сегодня »), необоснованных суждений (« слышим ту ложь, которую он нам несет ») в адрес других участников Вербальное проявление уважения так же нередко встречается в высказываниях, например, «Павел Владимирович, я знаю вас как действительно грамотного юриста, я искренне это говорю.. »

Реакция политических деятелей Новой Зеландии не всегда была сдержана, а порой весьма эмоциональна Данный факт мы можем проследить на изречениях, таких как. « how will the rest of us understand what on earth he is seeking to table7», «an honourable — so called — member of this House», «I am also appalled that I had to shout my head off to get your attention», «The member can provide that evidence if he would like to, but so far he has not been man enough to do so», «Rubbish1» и др Мы также можем наблюдать проявления крайней степени интоле-рантности, например, «The member who has just resumed his seat has become more and more shrill, more and more strident, more and more florid, more and more repetitious, and more and more wrong», « the world he lives in constrains his understanding of where ordinary people in New Zealand come from», где ставится акцент на том, что участник не принадлежит к нашему миру, он чужой. В стенограммах всех рассмотренных дебатов присутствуют многочисленные перебивания, шум в зале, что сказывалось на речи докладчика тем, что он терял мысль, либо был вынужден повторить ее Также для дебатов в Новой Зеландии характерно проявление разговорных фраз («Don't be ridiculous »), грубости («Не is a bit like a dog That dog got run over, of course, and the member vnll be, too») Попытки оказать влияние на сознание реципиента иногда выражались посредством личностных высказываний, например, « The member should just take his medication He should listen for a second » Данная пропозиция несет пресуппозицию того, что участник высказывает абсолютно неверную и абсурдную мысль Другой пример экспрессии посредством личностно-ориентированного высказывания несет пресуппозицию несовершенства памяти одного из членов палаты «Не just can't remember It's one of those things about getting old»

По своей сути эмоциональный ключ дебатов РФ и Новой Зеландии можно охарактеризовать как нейтральный/положи-

тельный и нейтральный/отрицательный Превалируют нейтральные высказывания, но, когда возникает конфликт на основе несовпадения фреймов знаний, участники используют свой коммуникативный арсенал, чтобы доказать свою правоту Наблюдаемые речевые ходы в обоих дебатах показывают, что при отстаивании позиции депутаты используют экспрессивные методы в виде усиления, повторения, комплексной эквивалентности, кванторов общности по большему счету с положительной коннотацией, чего нельзя сказать о членах Палаты Представителей В их ответной реакции на стимул при столкновении и конфронтации ментальных моделей чаще присутствует экспрессия в виде негативно характеризующих какую-либо личность метафор, усилений, сравнений, просторечных высказываний

4 Соблюдение регламента, правил дебатов Дебаты — это всегда динамичный полилог (разговор нескольких участников друг с другом) Для обеспечения строгости порядка прохождения дебатов устанавливаются правила, регламент, в котором уточняются все нюансы, например, точное распределение времени дебатов между участниками, порядок ответов, содержание ответа и т д. На дебатах в обязательном порядке присутствует лицо, которое выступает в роли координатора дебатов Для Государственной Думы этим лицом является председательствующий, для палаты представителей Новой Зеландии — спикер Все участники должны очень хорошо знать основные положения регламента и приложить максимум усилий, чтобы не выйти за их рамки, что на практике замечается не всегда

Чаще всего члены палаты представителей выходят за рамки регламента, нежели депутаты Государственной Думы РФ Множественные отступления от регламента вызывают ответную реакцию Так, нередко членам палаты приходиться озвучивать правила регламента для того, кто вышел за их рамки «It is inappropriate in this House to refer to another member as a dishonest person, a liar, or a hypocrite, so I will not say any of those things But I will ask that people consider the record of the Prime Minister, Helen Clark», «It has long been the rule that members using methods of pretending they are not using words to describe a member, and then using them, have been ruled out of order by Speakers The member has just done that, and I ask you. so to rule him out», «It is

also in Speakers' Rulings that members should not ask rhetorical questions, because if they do they will get a response The member asked about four in a row, and he got a response» и т. д. Таким образом, можно заключить, что участники либо слишком требовательны к соблюдению регламента, либо, наоборот, часто не соблюдают установленные правила

В качестве итога, приведем сравнительную таблицу.

Таблица 1

Сравнительные данные дискурсивных аспектов дебатов в РФ и Новой Зеландии

Стимул/реакция Дума Российской Федерации Палата Представителей Новой Зеландии

Эмоциональный ключ Нейтральный/ положительный Нейтральный/ отрицательный

Степень обобщенности языка низкая низкая

Степень адекватного восприятия закодированной информации высокая средняя

Сознание коллективное индивидуальное

Экспрессивность высокая высокая

Частота неуважительной реакции низкая высокая

Субъективная модальность неуверенность уверенность

Толерантность высокая низкая

Степень информативности аргументов высокая высокая

Частота выхода за рамки регламента низкая высокая

В данной таблице отражены все основные дискурсивные сходства и различия дебатов, которые явились наиболее характерными при анализе политических дебатов двух стран. Эмоциональный ключ дебатов нейтральный/положительный и нейтральный/отрицательный. Элементы, которые характеризуют язык как обобщенный, такие как двусторонние ограничения, сложная равнозначность, кванторы общности, номинализации, модальные операторы, безагенс-ные конструкции, эвфемизмы не проявили себя в нужном количестве, чтобы заключить о высокой обобщенности языка Их наличие все же было больше в дебатах Государственной Думы, что способствовало большей степени адекватного восприятия закодированной информации, нежели в дебатах в Новой Зеландии. Соотношение личных местоимений единственного и множественного числа, 2-го и

3-го лица позволяет сделать вывод о коллективном и индивидуальном сознании участников Мы посчитали степень экспрессивности высокой для обоих дебатов на основании частого использования эмо-тивных компонентов, исходя, главным образом, из того, что формальный официальный стиль речи должен содержать минимум подобных компонентоа Низкую и высокую частоту неуважительной реакции мы наблюдаем в лингвистических средствах вербализации и передачи информации между участниками, где также проявляется степень толерантности, высокая — для депутатов Гос Думы, низкая — для членов Палаты Представителей Новой Зеландии. Степень информативности аргументов в основном определялась наличием фактуальной и цифровой информации наряду с логикой высказывания и использованием причинно следственной связи. Частота выхода за рамки регламента определялась посредством вербальных эксплицитных замечаний участникам как председательствующим и спикером, так и самими участниками.

В Заключении подводятся общие итоги исследования согласно поставленным задачам и излагаются результаты проведенного анализа дискурсивных аспектов политических дебатов на материале русских и новозеландских дебатов

Практическая ценность заключается в том, что материалы работы можно использовать в курсе лекций и семинарских занятий по политической лингвистике, коммуникативной прагматике, по теории дискурса, в курсах по сравнительно-сопоставительному языкознанию

Используемая методика позволила нам провести анализ относительно основных дискурсивных аспектов политических дебатов, что предоставило нам отправную точку в определении дискурсивных особенностей, присущих дебатам двух стран Кроме того, разработанная методика дала возможность углубить представление о производстве и восприятии дискурса, заключенного в рамки контекста политических дебатов

Наиболее перспективным направлением дальнейших работ представляется развитие предложенного подхода путем увеличения числа рассматриваемых дискурсивных аспектов, что способствует более глубокому пониманию особенностей дискурса, и его применение к исследованию других дебатов, результатами анализа которых будут новые объемы данных

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ИЗЛОЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ

1 Верещагин С Б Дискурсивные аспекты политических речей (на материале русских и английских текстов) // Актуальные проблемы лингвистики Уральские лингвистические чтения-2005 материалы ежегодной научной конференции, Екатеринбург, 1-2 февраля 2005 г Екатеринбург УрГПУ, 2005 - С 28

2. Верещагин СБ Дискурс Подходы к анализу дискурса // Проблемы межкультурной коммуникации в теории языка и лингводидактике. материалы П Международной научно-практической конференции (Барнаул, 5-6 октября 2006 г ) В 2 частях / под ред. Т Г Пшенкиной - Часть 2 -Барнаул БГПУ, 2006 - С 93-97

3 Верещагин С Б Дискурс как сложный процесс порождения и восприятия речи. Подходы к анализу политического дискурса // Диалог языков и культур теоретический и прикладной аспекты: сб науч. статей вып 1 / сост и отв ред. Т. С Нифанова, Поморский гос Ун-т им. М. В Ломоносова -Архангельск Поморский университет, 2006-С 21-27

4 Верещагин С Б Пресуппозиции в политическом дискурсе // Вестник ТюмГУ - Тюмень ТюмГУ, 2007 - № 1 - С 244-250

Подписано в печать 25 04 2007 Тираж 100 экз Объем 1,0 уч-изд л Формат 60x84/16 Заказ 255

Издательство Тюменского государственного университета 625000, г Тюмень, ул Семакова, 10 Тел/факс (3452) 45-56-60, 46-27-32 E-mail izdatelstvo@utmn ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Верещагин, Сергей Борисович

Введение.

Глава 1. Дискурс как сложный процесс порождения, восприятия речи.

1.1 Определение дискурса.

1.2 Дискурсивный процесс.

1.2.1 Определение дебатов.

1.3 Определение политического дискурса.

1.4 Основные характеристики языковой личности политических деятелей.

1.5 Выводы по I главе.

Глава 2. Современные подходы к анализу дискурса.

2.1 Метод контекстуального дискурсивного анализа.

2.1.1 Структура контекста.

2.2 Метод когнитивного дискурсивного анализа.

2.2.1 Пресуппозиции.

2.2.2 Принцип «дифферанс».

2.2.3 Метафора в политическом дискурсе.

2.3 Метод критического дискурсивного анализа (КДА).

2.4 Описательный подход к дискурс-анализу.

2.5 Выводы по Л главе.

Глава 3. Анализ политических дебатов.

3.1 Анализ парламентских дебатов 4 мая 2005 года в Новой Зеландии.

3.1Л Макроуровень.

3.1.2 Микроуровень.

3.1.2.1 Уровень синтаксиса.

3.1.2.2 Уровень лексической семантики.

3.2 Анализ дебатов в Государственной Думе РФ 23 января 2004 года.

3.2.1 Макроуровень.

3.2.2 Микроуровень.

3.2.2.1 Уровень синтаксиса.

3.2.2.2 Уровень лексической семантики.

3.3 Анализ парламентских дебатов 3 августа 2006 года в Новой Зеландии.

3.3.1 Макроуровень.

3.3.2 Микроуровень.

3.3.2.1 Уровень синтаксиса.

3.3.2.2 Уровень лексической семантики.

3.4 Анализ дебатов Государственной Думы 15 декабря 2004 года.

3.4.1 Макроуровень.

3.4.2 Микроуровень.

3.4.2.1 Уровень синтаксиса.

3.4.2.2 Уровень лексической семантики.

3.5 Выводы по III главе.

Глава 4. Обсуждение результатов исследования.

4.1 Сопоставительные результаты исследования дискурсивных аспектов политических дебатов России и Новой Зеландии.

4.1.1 Речевые стратегии говорящего, побуждающие к ответной реакции.

4.1.2 Речевые стратегии реципиента как способ аргументированного высказывания, реакция.

4.1.3 Экспрессивность.

4.1.4 Соблюдение регламента, правил дебатов.

4.2 Выводы по IV главе.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Верещагин, Сергей Борисович

В настоящем диссертационном исследовании сопоставляются дискурсивные аспекты политических дебатов (на материале русских и английских текстов). Данная работа лежит в русле сопоставительного и типологического языкознания и направлена на изучение дискурсивных и лингвистических характеристик парламентских дебатов, целью которых является обсуждение новых законопроектов, принятие решений относительно политической ситуации в стране.

Актуальность работы подтверждается заинтересованностью в исследовании особенностей политического дискурса многими выдающимися лингвистами. В многочисленных монографиях и проходящих международных конференциях в Европейских странах, Америке, России и других как молодые, так и уже известные лингвисты осуществляют попытки вникнуть в суть дискурса, выработать новые модели его анализа, расширить и углубить результаты исследований. Данная тенденция прослеживается в ряде монографий и публикаций следующих авторов: Н.Д Арутюнова [Арутюнова 1973], А.Н. Баранов [Баранов 2001], Н.Н.Белозерова [Белозерова 2004], Э. Бенвенист [Бенвенист 1974], Н. Бердяев [Бердяев 1989], Г.П. Грайс [Грайс 1985], Р. Гроотендорст [Гроотендорст 1992], Т. ван Дейк [Dijk 2001], В.З. Демьянков [Демьянков 2002], Ж. Деррида [Деррида 1986], Д. В Джонсон, Р.Т. Джонсон [Johnson 2000], Ф. ван Еемерен [Еемерен 1992], Ю. Н. Караулов [Караулов 2002], В.В. Колесов [Колесов 2001], В.В. Красных [Красных 1998], Е.С. Кубрякова [Кубрякова 1997], М. Култхард [Coulthard 1985], В.И. Курбатов [Курбатов 2005], Дж. Лакофф [Lakoff 1990], Дж. Лич [Leech 1983], Ю. Лотман [Лотман 1997], Т. Милевская [Милевская 2003], М.В. Новикова-Грунд [Новикова-Грунд 2000], Е.К. Павлова [Павлова 2005], П.Б. Паршин [Паршин 1987], X. Перельман [Perelman 1965], Г.Г. Почепцов [Почепцов 2001], Ю.Д. Прохоров [Прохоров 2004], А.Л. Резников [Резников 2002], И.П. Сусов [Сусов 1990], Н.И Формановская [Формановская 1989], М. Фуко [Фуко 2002], З.Харрис

Harris 1952], Е.И. Шейгал [Шейгал 2000], Т.Е. Янко [Янко 2001], В.Н Ярцева [Ярцева 1990] и др. По результатам ежегодных конференций публикуются сборники статей. В них освещаются наиболее насущные и актуальные вопросы «политической лингвистики» [Belgian 1997; Burkhardt 1996; Klein 1998; Sarcinelli 1989; Баранов 2001; Паршин 2001; Мухарямов, Мухарямова 2002; Романов 2002 и др.], такие как риторика президентских речей, метафоры, афоризмы, языковые функции и другие аспекты политического дискурса. Данная тема позволяет внести вклад в решение некоторых теоретических и прикладных проблем, таких как выработка методики исследования коммуникативного пространства, в состав которой входит рассмотрение ряда вопросов из области когнитивного анализа речевого поведения политических деятелей, контекста ситуации. Политический дискурс является весьма привлекательным источником для анализа аргументативных высказываний, исследованием которых занимается все большее количество ученых. Исходя из многоаспектности подходов к их исследованию, нам необходимо выделить основные направления исследования, уделить внимание наиболее востребованным методам дискурсивного анализа, рассмотреть аспекты политической лингвистики через призму сравнения разноязычных текстов, более того, речевое поведение политических деятелей в контексте дебатов до сих пор остается малоисследованным.

Исследование проводится на стыке следующих наук: сопоставительной лингвистики, теорий дисурсивиого, контекстуального, когнитивного, критического анализов, теории пресуппозиций.

Объектом исследования является дискурс русскоязычных и англоязычных политических дебатов. В качестве предмета исследования рассматриваются дискурсивные аспекты политических дебатов в русском и английском языке на материале выступлений политических деятелей.

Материалом исследования послужили электронные копии стенограмм политических дебатов в Думе РФ и Палате Представителей Новой Зеландии, количество которых равняется 12 заседаниям общим объемом около 2500 страниц печатного текста. В качестве дебатов, подверженных анализу, мы сочли целесообразным взять страны, парламентский институт которых сравнительно молодой, и состав которого характеризуется мультиэтничностыо. Стенограммы текстов дебатов выбраны в случайном порядке и укладываются во временные рамки с 2004 по 2006 год.

Цель исследования - выявить сходства и различия дискурсивных аспектов политических дебатов в русских и английских текстах.

Поставленная цель достигается путем решения следующих задач:

1. Опираясь на работы известных отечественных и зарубежных авторов, представить исходные положения по теории политического дискурса и его содержанию. Выбрать основные положения, от которых мы будем отталкиваться при анализе политических дебатов.

2. Выработать методику исследования дискурсивных аспектов политических дебатов, взяв за основу общепризнанные среди выдающихся лингвистов подходы к анализу дискурса.

3. На основе выработанного метода определить сопоставительные характеристики дискурсивных особенностей англоязычной и русскоязычной речи. Представить сравнительное описание речевого поведения участников политических дебатов через призму теории пресуппозиций в рамках политического дискурса.

4. Выявить степень привязанности к контексту речевого поведения политических деятелей, а также определить те аспекты, которые обусловливают нарушение контекстуальных фреймов.

Для решения конкретных задач исследования применялся комплекс методов, принятых в современной лингвистике:

• метод анализа и синтеза;

• метод сопоставительного анализа;

• метод когнитивного дискурсивного анализа;

• метод контекстуального дискурс-анализа.

Научная новизна исследования заключается в выявлении дискурсивных аспектов пресуппозиций политических дебатов путем анализа и синтеза ряда современных подходов к исследованию политических дебатов, на основе которых выбраны наиболее актуальные критерии дискурсивного анализа, которые структурированы согласно двум языковым уровням: синтаксиса и лексики. Актуальность предпочтенных нами аспектов прослеживается в трудах ряда известных лингвистов: Н.Д Арутюнова, Р. Бендлер, Т. Ван Дейк, Дж. Вилльямсон, О.Ф. Русакова, В. Гаврилова, А. П. Чудинов, Р. Якобсон и др. Следующим фактором, который повлиял на выборку, стала наша точка зрения о том, что данные критерии помогут выявить и сопоставить дискурсивные характеристики политических дебатов в целом и речевое поведение участников в частности.

Теоретическая значимость исследования состоит:

• в рассмотрении ряда подходов к анализу политического дискурса, таких как контекстуальный, когнитивный, критический, описательный, на основе которых строится структурная модель дискурсивного анализа политических дебатов;

• на основе разработанной модели проводится сопоставительное исследование дебатов РФ и Новой Зеландии.

Практическая ценность заключается в том, что материалы работы можно использовать в курсе лекций и семинарских занятий по политической лингвистике, коммуникативной прагматике, по теории дискурса, в курсах по сравнительно-сопоставительному языкознанию.

Основные положения, выносимые на защиту: 1. Выработанный метод дискурс-анализа позволяет провести сопоставительное исследование дебатов, по результатам которого можно выделить основные отличительные и схожие дискурсивные особенности. Метод основан на анализе пресуппозиций через призму контекстуального, когнитивного критического и описательного подходов.

2. Опираясь на избранные аспекты когнитивного подхода интерпретации текстов, можно обнаружить ряд имплицитных особенностей, которые содержатся в пресуппозициях в контексте стимула или реакции. Данные особенности оказывают влияние на адекватное восприятие информации участниками. К имплицитным особенностям мы можем отнести обобщенные и искаженные высказывания (метамодель), которые проявляются в дебатах посредством таких синтаксических и лексических средств, как сложная равнозначность, двусторонние ограничения, безагенсные конструкции, кванторы общности, номинализации, пресуппозиции, модальные операторы возможности и необходимости и др.

3. Дебаты, как формальный метод взаимодействия и высказывания аргументированных точек зрения, целью которых является убеждение аудитории, представляет собой комплексное взаимодействие участников на базе уже имеющихся фреймов знаний. В случае конфронтации ментальных моделей участников обнаруживаются два пути развития дискурсивной ситуации: а) базируясь на общепринятых нормах и принципах общественного сознания и регламента дебатов, участники приходят к консенсусу путем аргументации, стараясь как можно более доступно отразить свое видение ситуации; б) участники не желают признать чужую точку зрения, что может выражаться через повелительные, личностные высказывания, грубость, жаргонизм и др.

4. На основании экспрессивных и стилистически окрашенных вербальных компонентов, содержащихся в реакциях участников на чужие доводы, мы можем сопоставить дебаты по степени экспрессивности, толерантности, а также определить субъективную модальность, которая прослеживается в высказываниях.

Апробация работы. Основные положения и результаты настоящей работы нашли отражение в четырех печатных публикациях, а также представлялись на ежегодной региональной научной конференции "Уральские лингвистические чтения" (г. Екатеринбург, 1-2 февраля 2005 года); основные положения изложены в форме доклада на заседании совета кафедры при ТГУ, 19 февраля 2007 года.

По теме диссертации опубликованы работы в рецензируемом ВАК журнале «Вестник ТюмГУ», №1, 2007 год; в качестве материалов ежегодной научной конференции в г. Екатеринбурге «Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингвистические чтения» в 2005 году; в первом выпуске сборника научных статей «Диалог языков и культур. Теоретический и прикладной аспекты», г. Архангельск, 2006 год; в сборнике международной научно-практической конференции «Проблемы межкультурной коммуникации в теории языка и лингводидактике» (лингвистический институт Барнаульского государственного педагогического университета) в 2006 году.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического раздела и приложения, которое находится на дополнительном диске. Диссертация изложена на 133 страницах.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Дискурсивные аспекты политических дебатов"

4.2 Выводы по IV главе

Проведенный анализ политических дебатов в Думе РФ и Палате Представителей Новой Зеландии позволяет установить возможность выявления дискурсивных особенностей дебатов с помощью выбранной методики. Данный подход направлен на изучение полилогической речи и позволяет провести сопоставительный анализ дискурса дебатов и выделить отличительные характеристики речевых стратегий участников.

Для более удобного представления результатов исследования выделены основные критерии дискурсивного анализа:

1. Речевые стратегии говорящего, побуждающие к ответной реакции.

2. Речевые стратегии реципиента как способ аргументированного высказывания, т.е. реакция.

3. Экспрессивность.

4. Соблюдение регламента, правил дебатов.

На основании перечисленных сравнительных дискурсивных особенностей пресуппозиций дебатов Российской Федерации и Новой Зеландии мы можем привести итоговую таблицу:

Заключение

В последние годы политический дискурс все больше привлекает внимание лингвистов и специалистов по теории коммуникации, таких как Н.Д Арутюнова [Арутюнова 1973], А.Н. Баранов [Баранов 2001], Н.Н.Белозерова [Белозерова 2004], Э. Бенвенист [Бенвенист 1974], Н. Бердяев [Бердяев 1989], Г.П. Грайс [Грайс 1985], Р. Гроотендорст [Гроотендорст 1992], Т. ван Дейк [Dijk 2001], В.З. Демьянков [Демьянков 2002], Ж. Деррида [Деррида 1986], Д. В Джонсон, Р.Т. Джонсон [Johnson 2000], Ф. ван Еемерен [Еемерн 1992], Ю. Н. Караулов [Караулов 2002], В.В. Колесов [Колесов 2001], В.В. Красных [Красных 1998], Е.С. Кубрякова [Кубрякова 1997], М. Култхард [Coulthard 1985], В.И. Курбатов [Курбатов 2005], Дж. Лакофф [Lakoff 1990], Дж. Лич [Leech 1983], Ю. Лотман [Лотман 1997], Т. Милевская [Милевская 2003], М.В. Новикова-Грунд [Новикова-Грунд 2000], Е.К. Павлова [Павлова 2005], П.Б. Паршин [Паршин 1987], X. Перельман [Perelman 1965], Г.Г. Почепцов [Почепцов 2001], Ю.Д. Прохоров [Прохоров 2004], А.Л. Резников [Резников 2002], И.П. Сусов [Сусов 1990], Н.И Формановская [Формановская 1989], М. Фуко [Фуко 2002], З.Харрис [Harris 1952], Е.И. Шейгал [Шейгал 2000], Т.Е. Янко [Янко 2001], В.Н Ярцева [Ярцева 1990]. Внутренние закономерности развития лингвистической теории не оставили без внимания такую сферу функционирования языковой системы, как политика. В современном направлении по исследованию политического дискурса, «политической лингвистики» [Belgian 1997; Burkhardt 1996; Klein 1998; Sarcinelli 1989; Баранов 2001; Паршин 2001; Мухарямов, Мухарямова 2002; Романов 2002 и др.], освещаются наиболее насущные и актуальные вопросы.

Теоретическая значимость исследования состоит в рассмотрении ряда подходов к анализу политического дискурса, таких как контекстуальный, когнитивный, критический, описательный, на основе которых строится структурная модель дискурсивного анализа политических дебатов. Опираясь на разработанную модель, проводится сопоставительное исследование политических дебатов РФ и Новой Зеландии. Данная работа позволяет внести вклад в решение некоторых теоретических и прикладных проблем, таких как выработка методики исследования коммуникативного пространства, в состав которой входит рассмотрение ряда вопросов из области когнитивного анализа речевого поведения политических деятелей и контекста ситуации, способы и виды воздействия на аудиторию, когнитивное моделирование процесса принятия решений, речевого поведения политических деятелей.

Цель исследования - выявить сходства и различия дискурсивных аспектов политических дебатов в русских и английских текстах. Конкретные задачи исследования соответствуют поставленной цели. Выбраны основные положения, от которых мы отталкиваемся при анализе политических дебатов. Выработана методика исследования дискурсивных аспектов политических дебатов. Определены сопоставительные характеристики дискурсивных особенностей англоязычной и русскоязычной речи через призму теории пресуппозиций в рамках политического дискурса. Представлено сравнительное описание речевого поведения участников политических дебатов. Выявлена степень привязанности к контексту речевого поведения политических деятелей.

Анализ исходных теоретических положений по теории политического дискурса и его содержания стал первой задачей этой работы. В нашей работе мы исходили из того, что дискурс - это речемыслительный продукт человеческой деятельности в виде устной, письменной или иной формы передачи информации реципиенту, задачей которого является адекватное восприятие, интерпретирование текста посредством глобальных знаний и когнитивных способностей и создание ментальной модели относительно полученной информации. Необходимо, чтобы дискурс удовлетворял категориям дискурсивного процесса, где задействованы обе стороны: говорящие и слушающие. Поэтому для осуществления успешной коммуникации они должны правильно распорядиться информацией - первые должны ее правильно преподнести, последние - правильно ее интерпретировать. Также данный процесс должен быть упорядочен, он должен быть логически построен, соответствовать теме, иметь связную структуру, где данные перечисленные качества будут восприняты реципиентами на основании их собственных знаний, взглядов и предубеждений. Ф.И. Тютчеву принадлежит изречение: "Мысль изреченная есть ложь", что отражает всю сложность процесса изложения мыслей, преобразования их в физическую (устную или письменную) форму.

В работе мы придерживались узкого понимания политического дискурса как жанра, целью которого является обсуждение поставленной темы посредством аргументированных высказываний, ограниченных рамками определенного контекста (в нашем случае - контекста парламентских дебатов), и вынесения определенного решения путем общего голосования. Неотъемлемой особенностью политического дискурса является его аргументативный характер, основной функцией которого выступает функция убеждения, т.к. для политического текста речевое воздействие является основной целью коммуникации, на достижение которой ориентируется выбор лингвистических средств.

Исходя из определения дебатов как формального метода взаимодействия и высказывания аргументированных точек зрения, целью которых является убеждение аудитории, мы можем утверждать, что депутатские и парламентские слушания попадают под определение дебатов.

Использование современной научной методологии, адаптированной к задачам и материалу рассматриваемой диссертации с опорой на лучшие достижения современной лингвистики и смежных наук, позволило нам выработать собственный метод анализа политического дискурса, что соответствует второй задаче исследования. Среди современного ряда подходов к анализу дискурса можно выделить: контекстуальный метод дискурс анализа; когнитивный, включающий в себя выявление пресуппозиций; принцип «дифферанс»; метод критического дискурс-анализа; описательный подход.

Контекст, как динамическая структура, определяет рамки дискурса в целом и коммуникативных ситуаций в частности. Мы исходим из того, что любой стимул и реакция должны проходить в рамках контекста, что позволило сопоставить основные дискурсивные аспекты, заключенные как в рамки контекста, так и речевое поведение участников, приводящее к развитию коммуникации за пределами контекстуальной ситуации.

В качестве основного понятия, через призму которого мы рассмотрели когнитивную составляющую дискурса, является понятие "пресуппозиции". Мы считаем, что пресуппозиции присутствуют в каждом предложении, их адекватная интерпретация позволяет нам воспринимать информацию в том виде, в котором она была предварительно задумана, т.е. без искажений согласно модели знаний автора. Некоторые пресуппозиции направлены на смягчение информации, в некоторых есть намек на что-либо, представленный в виде имплицитной информации, в других пресуппозициях имеется явная негативная коннотация в используемых лексических средствах и т.д. Они являются универсальной неотъемлемой составляющей любого коммуникативного акта и дискурсивного процесса в целом. При анализе уделено внимание степени обобщенности языка, которая определяется посредством лексических и синтаксических пресуппозиций. Мы выстраиваем следующую их иерархию от синтаксических к лексическим: комплексную эквивалентность (сложную равнозначность); двустороннее ограничение; номинализации; универсальные квантификаторы (кванторы общности); модальные операторы.

Мы посчитали целесообразным также включить в анализ коммуникативный акт, который несет пресуппозицию влияния или уклонения от ответа как показателя речевой стратегии, а также приемы усиления и эвфемизмы, потому как первое отражает эмоциональную сторону участников, второе - их толерантность.

С точки зрения КДА мы проанализировали и сравнили такие дискурсивные аспекты, как степень толерантности языковой личности участника, дали общую характеристику сознания (коллективного/индивидуального) группы участников.

Посредством лингвостилистического направления мы уделили внимание несоблюдению стилистики дискурсивного процесса в рамках контекста политического дискурса. К нему относится формальный официальный стиль речи. Мы пришли к выводу, что коммуникативные акты участников не всегда представляли собой стилистически грамотно оформленный текст. Семантическое и психолингвистическое направление способствовали пониманию имплицитного содержания в речах политических деятелей.

Используемая методика позволила подвести итоги согласно 3-й задаче нашего исследования - представлению сопоставительных характеристик дискурсивных особенностей англоязычной и русскоязычной речи на основе пресуппозиций в рамках политического дискурса и сравнительному описанию речевого поведения участников, которое мы условно разделили на 4-е категории:

1. Речевые стратегии говорящего, побуждающие к ответной реакции.

2. Речевые стратегии реципиента как способ аргументированного высказывания, т.е. реакция.

3. Экспрессивность.

4. Соблюдение регламента, правил дебатов.

В отношении 1-го и 2-го пунктов мы можем утверждать, что дебаты как формальный метод взаимодействия и высказывания аргументированных точек зрения, целью которых является убеждение аудитории, представляет собой комплексное взаимодействие участников на базе уже имеющихся фреймов знаний. Так, речевые стратегии говорящего, побуждающие к ответной реакции и речевые стратегии реципиента как способ аргументированного высказывания, т.е. сама реакция, представляют собой интерактивную динамическую модернизацию метальных моделей участников входящих в установленные контекстуальные рамки. В случае конфронтации ментальных моделей нами обнаружены два пути развития последующей дискурсивной ситуации: а) базируясь на общепринятых нормах и принципах общественного сознания и регламента дебатов, участники приходят к консенсусу путем аргументации, стараясь как можно более доступно отразить свое видение ситуации, опираясь на лингвистические средства обобщенности языка, влияния, уступок, номинализаций, усилений, метафор, эвфемизмов; б) участники не желают признать чужую точку зрения, что может выражаться через повелительные, личностные высказывания, грубость, жаргонизм и др.

Исходя из понимания формального официального стиля речи (3-й критерий речевых стратегий), который подразумевает минимальное использование эмотивных компонентов в высказываниях, главной функцией которого является достижение понимания или соглашения между сторонами, принимающими участие в процессе общения, мы выявили некоторые стилистические нарушения. Так, например, многие эмоционально окрашенные лексемы в официальном стиле подразумевают вежливые формы обращения, отказа, одобрения, заключения, характерны длинные, сложные предложения. В данном стиле недопустимы грубость, невежливое обращение, встревание, использование просторечных фраз, жаргонизмов.

На основании экспрессивных и стилистически окрашенных вербальных компонентов, содержащихся в реакциях участников на чужие доводы, мы можем утверждать, что эмоциональный ключ дебатов РФ и Новой Зеландии можно охарактеризовать как нейтральный/положительный и нейтральный/отрицательный. Превалируют нейтральные высказывания, но на почве конфликтной ситуации при несовпадении фреймов знаний, участники используют свои коммуникативные навыки, чтобы отстоять свою точку зрения и видение ситуации. Используемые речевые стратегии в обоих дебатах показывают, что при отстаивании позиции депутаты используют экспрессивные методы в виде усиления, повторения, комплексной эквивалентности, кванторов общности по большему счету с положительной коннотацией, чего нельзя сказать о членах Палаты Представителей. В их ответной реакции на стимул при столкновении и конфронтации ментальных моделей проявляется интолерантность в виде негативно характеризующих какую-либо личность метафор, усилений, сравнений, просторечных высказываний.

Согласно 4-й задаче нашего исследования мы выявили степень привязанности к контексту речевого поведения политических деятелей, а также определили те аспекты, которые обусловливают нарушение контекстуальных фреймов, что попадает в рамки 4-й категории речевых стратегий участников.

Дебаты - это всегда динамичный полилог (разговор нескольких участников друг с другом). Для обеспечения строгости порядка прохождения дебатов устанавливаются правила, регламент, в котором уточняются все нюансы, например, точное распределение времени дебатов между участниками, порядок ответов, содержание ответа и т.д. Все участники должны очень хорошо знать основные положения регламента и приложить максимум усилий, чтобы не выйти за их рамки, что на практике замечается не всегда.

Для определения частоты выхода за рамки регламента участниками мы выдвинули теорию о том, что непосредственные вербальные эксплицитные замечания, как председательствующего/спикера, так и самих участников, позволят проследить количество нарушений контекстуальных границ регламента. Исходя из данной теории, мы заключили, что политические деятели Новой Зеландии намного чаще выходят за рамки контекста. Данный факт прослеживается многочисленными отступлениями и замечаниями по поводу уместности того или иного стимула или реакции в данной ситуации со ссылкой на правила ведения дебатов. Таким образом, можно заключить, что участники дебатов Новой Зеландии либо более требовательны к соблюдению регламента чем депутаты Государственной Думы, либо, наоборот, часто не соблюдают установленные правила. Основным аспектом, который приводил к нарушению контекстуальных фреймов, явилось явление критического столкновения метальных моделей двух и более участников. Рассматривая ситуацию через призму критического осмысления информации, участники могли не согласиться с мнением или постановкой вопроса другим политическим деятелем и высказать свою собственную точку зрения по этому поводу, которая могла лежать за рамками стилистического и ситуативного контекста ситуации.

Практическая ценность заключается в том, что материалы работы можно использовать в курсе лекций и семинарских занятий по политической лингвистике, коммуникативной прагматике, по теории дискурса, в курсах по сравнительно-сопоставительному языкознанию.

Используемая методика позволила нам провести анализ относительно основных дискурсивных аспектов политических дебатов, что предоставило нам отправную точку в определении дискурсивных особенностей, присущих дебатам двух стран. Кроме того, разработанная методика дала возможность углубить представление о производстве и восприятии дискурса, заключенного в рамки контекста политических дебатов.

Наиболее перспективным направлением дальнейших работ представляется развитие предложенного подхода путем увеличения числа рассматриваемых дискурсивных аспектов, что способствует более глубокому пониманию особенностей дискурса, и его применение к исследованию других дебатов, результатами анализа которых будут новые объемы данных.

Список научной литературыВерещагин, Сергей Борисович, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Арутюнова Н.Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. М.: Изд-во АН СССР, 1973.-С. 84-89

2. Арутюнова Н.Д., Падучева Е. В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике М., 1985. Вып. 16 - С. 8-42.

3. Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990. С.136-137.

4. Базылев В.Н. Автопортреты политиков: от психопоэтики к психополитике / В.Н. Базылев // Политический дискурс в России 3. Мат. раб. совещанияМ, 1999.

5. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора: Материалы к словарю.-М.: Ин-тРус.яз. АН СССР, 1991.

6. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор М.: Помовский и партнеры, 1994.-351 с.

7. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику. М.: Издательство: Едиториал УРСС, 2001.-360 с.

8. Баранов, А.Н. Политический дискурс: прощание с ритуалом? // Человек-1997.-№6.-С. 108-117.

9. Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // Бахтин М. Эстетика словесного творчества М.: Искусство - 424 с.

10. Ю.Бахтин М.М. Проблема текста // Бахтин М.М. Собр. соч.- М.: Русские словари, 1996.-Т.5: Работы 1940-1960 гг.-557 с.11 .Белозерова H.H., Чуфистова Л.Е. Когнитивные модели дискурса Тюмень: ТГУ, 2004.-254 с.

11. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974 - 447 с.

12. Бердяев H.A. Философия свободы. М.: Правда, 1989 - 607 с.

13. М.Блакар Р.М. Язык как инструмент социальной власти // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987 - С. 89-108.

14. Будаев Э.В., Чудинов А.П. Метафора в политическом интердискурсе (монография).- Екатеринбург, Урал. гос. пед. ун-т, 2006 208 с.

15. Будаев Э.В., Чудинов А. П. Методологические грани политической метафорологии // Политическая лингвистика. Выпуск (1)21 / Урал. гос. пед. ун-т; Главный ред. Чудинов А. П. Екатеринбург, 2007 - С. 22-32.

16. Воркачев С. Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки.-2001-№1.-С. 64-72.

17. Воробьев В. В. Языковая личность и национальная идея // Народное образование. 1998.-№5. - С. 25-30.

18. Воронкова Т.А. Реплика в парламентской дискуссии // Лингвистические исследования: к 75-летию В.Г. Гака-Дубна, 2001-С. 100-103.

19. Гаврилова М. В. Политический дискурс как объект лингвистического анализа // Полис.- 2004 № 3.- С. 127-140.

20. Герасименко Н.А. Информация и фасцинация в политическом дискурсе // Политический дискурс в России. Вып. 2 М., 1998 - С. 22.

21. Гриндер Дж., Бэндлер Р. Из лягушек в принцы. Воронеж: НПО "МОДЭК", 1993.-208 с.

22. Гурко Е. Тексты деконструкции. Деррида Ж. 01ГГегапсе- Томск: Издательство "Водолей", 1999 160 с.

23. Гутнер Г.Б. Философский и теоретический дискурс // Особенности филосовского дискурса: Материалы межвузовской научной конференции, Москва, 5-7 февраля 1998 г.- ЬЦр://\у\у\у.рЫ1о5ор11У.ги/ПЬга1,у/с1)'5киг5/00.Н1т1.

24. Демьянков В.З. Политический дискурс политологической филологии // Политическая наука. Политический дискурс: История и современные исследования.- М.:ИНИОН РАН, 2002.- №3 С. 32-43.

25. Деррида Ж. Позиции Киев, 1996. - 192 с.

26. Еемерен Ф. ван X., Гроотендорст Р. Аргументация, коммуникация и ошибки.-СПб., 1992.-207 с.

27. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. - 476 с.

28. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность М.: Едиториал УРСС, 2002.-264 с.

29. Кибрик А.А., Паршин П.Б. Дискурс // Энциклопедия "Кругосвет", 2007.

30. Клюев Е.В. Речевая коммуникация.- М.: ПРИОР, 1998.- 224 с.

31. Кобозева И.М. Семантические проблемы анализа политической метафоры // Вестник МГУ. Сер. 9.- Филология, 2001.- №6.- С. 132-149.

32. Колесов В.В. О современном политическом дискурсе // Тенденции развития русского языка: сборник статей к 70-летию профессора Г.Н. Акимовой-СПб., 2001-С. 131-134.

33. Красных В.В. От концепта к тексту и обратно. Вестник МГУ. Сер. 9 Филология, 1998.— №1С. 53-66.

34. Курбатов В.И. Коммуникативный дискурс (понимание, интерпретация, смысловые границы коммуникативного взаимодействия) // Социально-гуманитарные знания, 2005 № 4 - С. 294-301.

35. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Рос. академия наук. Ин-т языкознания. М., 2004 - 560 с.

36. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения М.: Изв. РАН. Сер. Лит. и Яз.- 1997.

37. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов М.: Изд-во МГУ, 1996.

38. Лаптева О. А. Живая русская речь с телеэкрана. Разговорный пласт телевизионной речи в нормативном аспекте М.: Едиториал УРСС, 2003520 с.

39. Лотман Ю.М. Культура как коллективный интеллект и проблемы искусственного разума.// АН СССР. Научный совет по комплексной программе "Кибернетика". Предварительная публикация. М., 1977.

40. Макаров МЛ. Основы теории дискурса М.: ИТДГК «Гнозис», 2003 - 280 с.

41. Милевская Т.В. Связность как категория дискурса и текста: (когнитивно функциональные и коммуникативно-прагматические аспекты) / Ростовский государственный университет- Ростов-на-Дону: Изд-во Рост, ун-та, 2003336 с.

42. Мухарямов Н.М., Мухарямова Л.М. Политическая лингвистика как научная дисциплина // Политическая наука / Отв. ред. и сост. В.И. Герасимов, М.В. Ильин.-М., 2002.-№3.

43. Мырикова A.B. Особенности политического дискурса // Вестник МГУ. Сер 12, полит. Науки.-2003.-№5.-С. 103-120.

44. Новикова-Грунд М.В. "Свои" и "Чужие": Маркеры референтной группы в политическом дискурсе // Полис: Политические исследования, 2000 №4-С 82-93.

45. Новикова-Грунд М.В. Лингвистические маркеры референтной группы в полит дискурсе // Вестник МГУ. Сер. 12, Полит науки 2000 - №5 - С. 103115.49.0лдер Гарри, Хэзер Берил (2000). НЛП. Полное практическое руководство-К.: «София», 2001.-384 с.

46. Павлова Е.К. Лексические проблемы глобального полит дискурса // Вестник МГУ. Сер. 19, Лингвистика и межкультурная коммуникация, 2005 №2- С. 98-111.

47. Панарин H.H. Информационная война и выборы М.: ОАО «Издательский дом «Городец», 2003.-416 с.

48. Панасюк АЛО. Вам нужен имиджмейкер? Или о том, как создавать свой имидж М.: Дело, 2001.- 240 с.

49. Паршин П.Б. Лингвистические методы в концептуальной реконструкции // Системные исследования-М.: Наука, 1987-С. 403.

50. Паршин П.Б. Исследовательские практики, предмет и методы политической лингвистики // Scripta linguisticae applicatae. Проблемы прикладной лингвистики М., 2001.

51. Паршина О.Н. Концепт «чужой» в реализации тактики дистанцирования (на материале политического дискурса) // Филологические науки 2004 - №3-С. 85-95.

52. Петров В.В. Язык и логическая теория: в поисках новой парадигмы // Вопросы языкознания, 1988 №2 - С. 42.

53. Петров В.В. Метафора: от семантических представлений к когнитивному анализу//Вопросы языкознания, 1990. -№3- С. 19-27.

54. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации-М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 2001 -656 с.

55. Прохоров Ю.Д. Действительность. Текст. Дискурс: Учебное пособие / Ю.Д. Прохоров-М.: Флинта: Наука, 2004.-224 с.

56. Резников А.Л. Теория языка Дж. Оруэлла. Петрозаводск: КГПУ, 2002- С. 76-110.

57. Ревзина О.П. Язык и дискурс // Вестник МГУ. Сер. 9 Филология, 1999.-№1- С. 25-34.

58. Романов A.A. Политическая лингвистика. Функциональный подход- М.; Тверь, 2002.

59. Русакова О.Ф., Максимов Д.А. Политическая дискурсология: предметное поле, теоретические подходы и структурная модель политического дискурса //Полис. Политические исследования, 2006-№4-С. 38-41.

60. Русакова О.Ф. Основные разновидности современных теорий политического дискурса: опыт классификаций // Политекс. Политическая экспертиза, 2005 -http://politex.info/content7view/232/40/.

61. Сорокин Ю.А. Человек из будущего, которого у него нет: Григорий Явлинский // Политический дискурс в России. 1999 - №3.

62. Сусов И.П. Пропозиция как универсальная семантическая единица // Семантика языка и речи Уфа, 1990 - С. 68-69.

63. Сусов И.П. Язык и коммуникативное поведение // Введение в теоретическое языкознание, 2000-http://hoinepages.tversu.ru/~susov/.

64. Третьякова Т.П. Опыт лингвистического анализа аргументации в политическом диалоге // Коммуникация и образование. Сборник статей. -Под ред. С.И. Дудника. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2004. - С. 299-320.

65. Тютчев Ф.И. «Silentium!».- «Молва», 1833, ч. 5.-№ 33

66. Формановская Н.И. Речевой этикет и культура общения М.: Высш. школа, 1989.- 159 с.

67. Фуко Мишель. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью / Пер. с франц. С. Ч. Офертаса под общей ред. В. П. Визгина и Б. М. Скуратова М.: Праксис, 2002. - 384 с.

68. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Современная американская лингвистика: Фундаментальные направления / Под ред. A.A. Кибрика, И.М. Кобозевой, И.А. Секериной. Изд. 2-е, испр. и допол. - М.: Эдиториал УРСС, 2002.- С 340-369.

69. Чудинов А.П. Политическая метафора как отражение политической толерантности/интолерантности // Культурные практики толерантности в речевой коммуникации. Екатеринбург-2004-С. 323-345.

70. Чудинов А.П. Политический нарратив и политический дискурс // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества.-Екатеринбург, 2002.- Т.8 .- С. 69-76.

71. Шапочкин Д.В. Специфика когнитивного анализа политического дискурса и перспективы его применения. // Вестник ТГУ- Тюмень: ТюмГУ, 2005-№2,- С. 256-262.

72. Шейгал Е.И. Структура и границы политического дискурса // Филология -Philologica.-Краснодар, 1998.-№ 14.-С. 22-29.

73. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. Волгоград: Перемена, 2000.-368 с.

74. Шейгал Е.И. Черватюк И.С. Власть и речевая коммуникация // Известия РАН. Серия литература и языка, 2005.-Т.64.-№5- С. 11-21.

75. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М.: «Мысль», 1980 - 326 с.

76. Янко Т.Е. Коммуникативные стратегии русской речи- М.: «Языки славянской культуры», 2001.- 384 с.

77. Arnold J.E. Reference Form and Discourse Patterns- 1998-http://www.cis.upenn.edu/~jarnold/diss/.

78. Bandler, R., Grinder, J. The Structure of Magic I: A Book About Language and Therapy Science and Behavior Books. Palo Alto: Science and Behavior Books, 1975. Vol. 1,2.- 198 p.

79. Belgian Journal of Linguistics / ed. by M. Dominicy, J. Blommaert, C. Bulcaen.1997. Vol. 11. Political Linguistics.

80. Brown G., Yule G. Discourse Analysis Cambridge: Cambridge University Press, 1983.

81. Burkhardt A. Politolinguistik. Versuch einer Ortsbestimmung // Sprachstrategien und Dialogblockaden. Linguistische und politikwissenschaftliche Studien zur politischen Kommunikation / J. Klein, H. Diekmannshenke (Hrsg.). Berlin, 1996.

82. Clark R. A., Delia J. G. Topoi and rhetorical competence // Quarterly Journal of Speech 1979.-Vol. 65.-P. 187-206.

83. Coulthard R.M. An Introduction to Discourse Analysis. London: Longman, 1985.- 224 p.

84. Desmarchelier Dominique. La rhetorique dans les debats parlamentaires // Rhetorique des discours Politiques. 25e Colloque d'ALBI LANGAGES ET SIGNIFICATION. Pierre Marillaud, Robert Gauthier.- France: UNIVERSITE DE TOULOUSE LE MIRAIL, 2005.- P. 283-296.

85. Dil A. (ed.) Language in Social Groups- Stanford: Stanford University Press, 1971.

86. Ducrot O. Presupposes et sousentendus. Langue Frabcaise, 1969, №4 - P. 3436.

87. Ermen I. Flucht Abwehr- Beschimpfung. Pragmatik der formelhaften verbalen Aggression. Bern: Knopf, 1996.

88. Escandell-Vidal V. Norms and Principles. Putting Social and Cognitive Pragmatics Together. Current Trends in the Pragmatics of Spanish M., 2004

89. Fairclough, N. L., & Wodak, R. Critical discourse analysis. In T. A. van Dijk (Ed.), Discourse Studies. A multidisciplinary introduction. Vol. 2. Discourse as social interaction London: Sage, 1997 - P. 258-284.

90. Fairclough N. Language and Power London: Longman, 2001 - 226 p.

91. Finch G. Linguistic Terms and Concepts London: Macmillan, 2000 - 251 p.

92. Grice H. P. Logic and conversation // Syntax and semantics, v. 3 / ed. by P. Cole and J. L. Morgan-N. Y., Academic Press, 1975-p. 41-58.

93. Gumperz J J. Discourse Strategies-Cambridge: Cambridge UP, 1982.

94. Harris Z. S. Discourse analysis // Language. V. 28 1952 - P. 1-30.

95. Hess-Lüttich E. W. B. Texttheorie und Soziolinguistik eine pragmatische Synthese. Entwürfe zur Anwendung linguistischer Literaturanalyse / Inaug. Diss-Bonn, 1979.

96. Jakobson R. Linguistics and Poetics // Style in Language. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1964.-P. 353-570.

97. Johnson David W. and Roger T. Johnson. Civil Political Discourse In A Democracy: The Contribution Of Psychology University of Minnesota, 2000-http://www.co-operation.org/pages/contro-pol.html.

98. Kiener F. Das Wort als Waffe: zur Psychologie der verbalen Aggression. Gottingen: Schwarz-Verlag, 1983.

99. Klein J. Politische Kommunikation Sprachwissenschaftliche Perspektiven // Politische Kommunikation in der demokratischen Gesellschaft. Ein Handbuch / O. Jarren, U. Sarcinelli, U. Saxer (Hrsg.). Opladen, 1998.

100. Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live by. Chicago: University of Chicago Press, 1990.-230 p.

101. Leech G.N. Principles of Pragmatics. London: Longman, 1983 250 p.

102. Perelman Ch. The Idea of Justice and the Problem of Argument New York, 1965.

103. Pinto Rosalice. Le pathos: Strategie rhetorico-linguistico-discursive? // Rhetorique des discours Politiques. 25e Colloque d'ALBI LANGAGES ET

104. SIGNIFICATION. Pierre Marillaud, Robert Gauthier.- France: UNIVERSITE DE TOULOUSE LE MIRAIL, 2005.- P. 319-330.

105. Sarcinelli U. Symbolische Politik und Politische Kultur. Das Kommunikationsritual als politische Wirklichkeit // PVS. 1989. № 30.

106. Slembrouk S. What is Meant by Discourse Analysis- 2003-http://bank.rug.ac.be/da/da.htm

107. Van Dijk T.A. Cognitive Discourse Analysis- University of Amsterdam, 2000- http://www.discourse-in-society.org/cogn-dis-anal.htm

108. Van Dijk T.A. Critical Discourse Analysis // Handbook of Discourse Analysis / Deborah Tannen, Deborah Schiffrin & Heidi Hamilton (Eds.).- University of Amsterdam, 1998.

109. Van Dijk T.A. Political Discourse and Ideology // Paper for Jornadas del Discurso Politico, UPF, Barcelona- University of Amsterdam, 2001a-http://www.discourse-in-society.org/dis-pol-ideo.htm.

110. Van Dijk T.A. Text and Context of Parliamentary Debates // Paper for a book edited by Paul Bayley- University of Amsterdam, 2001 http://www.discourse-in-society.org/Txt&ContParlDebates.htm.

111. Van Dijk T.A. Discourse, Knowledge and Ideology- University of Amsterdam, 2001.- http://www.discourse-in-society.org/LAUD2002.htm

112. Van Dijk T.A. What is political discourse analysis? // Political linguistics / Ed. Jan Blommaert, Chris Bulcaen-Amsterdam, 1998a.

113. Van Eemeren F.H., Grootendorst R., Kruiger T. Handbook of argumentation theory. Dordrecht etc., 1987

114. Widdowson H. G. Directions in the teaching of discourse // Theoretical Linguistic Models in Applied Linguistics London, 1973 - P. 65-76.

115. Williamson J. Decoding advertisements. Ideology and meaning in advertising. London: Marion Boyars, 1978.

116. Wodak R. Critical Discourse Analysis // Qualitative Research Practice / C. Seale, G. Gobo, J.F. Gubrium, D. Silvennan (eds). London: Sage, 2004.1. Источники

117. Пленарные заседания Государственной Думы-http://www.akdi.ru/GD/PLEN 7J

118. New Zealand Parliamentary Debate-http://www.vdig.net/hansard/archive.isp7y

119. Список словарей и справочников

120. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов- М.: Советская энциклопедия, 1966. 606 с.

121. Ольшанский Д. В. Политико-психологический словарь М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2002. - 576 с.

122. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд.- М.: Большая Российская энциклопедия, 2000 - 688 е.: ил.

123. Электронная энциклопедия «Кругосвет»,- www.krugosvet.ru

124. Электронная энциклопедия «Britannica».- www.britannica.com

125. Электронная энциклопедия «Википедия».- http://en.wikipedia.org/wiki/