автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Дискурсивный анализ феминистских текстов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Дискурсивный анализ феминистских текстов"

На правах рукописи

ШМЕЛЕВА ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА

ДИСКУРСИВНЫЙ АНАЛИЗ ФЕМИНИСТСКИХ ТЕКСТОВ (на материале проблемно-портретных очерков германского политического феминистского журнала «EMMA»)

Специальность 10.02.04- германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва-2006

Работа выполнена в Астраханском государственном университете на кафедре немецкой филологии и современных технологий обучения.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Алла Викторовна Кирилина

кандидат филологических наук, доцент Сталина Гавриловна Катаева

Ведущая организация:

Самарский государственный университет

Защита состоится «30» марта 2006 г. в 15 часов на заседании Диссертационного совета К 850.007.06 при Московском городском педагогическом университете по адресу: 105062, Москва, Малый Казённый переулок, д. 5 «Б», ауд. 331.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Московского городского педагогического университета (129226, Москва, 2-ой Сельскохозяйственный пр., д. 4).

Автореферат разослан <£,Лил^2006 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент И. В.Михеева

450В

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертация выполнена в русле таких научных направлений, как лингвистическая гендерология, социолингвистический анализ дискурса, критический дискурс-анализ, исследования по теории феминистского дискурса и дискурса масс-медиа. Она посвящена изучению особенностей феминистского дискурса (на материале немецкой феминистской прессы), точнее - дискурсивному анализу феминистского проблемно-портретного очерка

Лингвистическая гендерология как основная теоретическая база диссертации относится к приоритетным направлениям развития современной лингвистики. Классическими и принципиально значимыми для ее становления стали работы отечественных и зарубежных ученых в области отечественной и германской гендерной лингвистики (A.B. Кирилиной, Е.И. Горошко, L. Pusch, I. Samel, G. Schoental, S. Trömel-Plötz), лингвистики текста и теории дискурса (Р. Водак, Т. ван Дейк, М. Фуко, S. Jäger, M. Reisigl), истории и социологии (С.Г. Айвазова, Г.А. Брандг, В. Брайсон, O.A. Воронина, И.А. Жеребкина, Е.Э. Соколова, В.И. Успенская, В. Anderson, U. Gerhard, N. Cott, F. Hervé, К. Offen, R. Wurms, J. Zinsser). В этих и многих других работах получили отражение, прежде всего, исследования гендерных особенностей современных европейских языков, однако в гораздо меньшей степени в них представлена собственно феминистская тематика.

Обращаясь именно к этой тематике, диссертация, в отличие от предыдущих исследований, не ограничивается рамками лингвистического анализа текста, поскольку текст, в особенности феминистский, является порождением определенной социальной практики и в этой связи требует привлечения не только лингвистических, но и экстралингвистических данных для его адекватного описания. В фокусе внимания диссертации оказывается, тем самым, феминистская культура как таковая, как совокупность исторически сложившихся устойчивых феминистских представлений, убеждений и ориентаций. Актуальность работы определяется:

1. недостаточной исследованностью феминистского дискурса в отечественной германистике и лингвистике в целом;

2. новой постановкой представителями феминизма многих традиционных вопросов социологии, антропологии, языкознания, в частности, относительно влияния гендерных ролей, этико-политических норм и духовной культуры на функционирование языка;

3. необходимостью выработки метода анализа феминистского дискурса как существенного фактора, определяющего духовную жизнь современной Европы и, соответственно, немецкоязычных стран, важностью выявления его конститутивных признаков для формирования тендерного дискурс-анализа как направления в современной германистике.

Поскольку исследование феминистских текстов требует многоаспектного подхода и предполагает рассмотрение определенного круга вопросов междисциплинарного характера, проводя исследование, мы опирались на данные лингвистики, психологии, истории, философии, культурологии.

Объектом исследования является феминистский дискурс как лингвистический, исторический и социально-политический феномен.

Предмет исследования составляют феминистская критика немецкого языка, дискурсивные особенности феминистских проблемножрщге^]^ g^Çjj^^ajc типа

] БИБЛИОТЕКА I

текста, отражающего стратегии конструирования «Мы-образа» в рамках особой деятельности по созданию положительного образа социально активной женщины с феминистскими идеалами, а также - в качестве важного концептуального фона -развитие идеологии, теории феминистских движений вообще и немецкого феминизма в частности.

Настоящее исследование проводилось на материале проблемно-портретных очерков, опубликованных в германском женском политическом журнале «ЭММА» за период 1999 - 2002 гг.

Цель нашей работы заключается в создании комплексного, многоаспектного описания немецкого феминистского дискурса как лингвистического, исторического и социально-политического феномена. Достижение этой цели связано, в свою очередь, с изучением феминистских текстов, выявлением социальных реалий и коллективных установок в этих текстах, а также составлением семантического портрета социально активной женщины по ее номинациям и предикациям в феминистских проблемно-портретных очерках.

Гипотеза исследования состоит в том, что исследуемый феминистский дискурс, являющийся специфической разновидностью немецкого идеологического дискурса, представляет собой альтернативную концепцию развития общества и альтернативную научную парадигму, основанную на абсолютном приоритете фемининности и женского опыта, что отражается на выборе языковых и экстралингвистических средств его реализации в конкретных текстах.

Данная цель обусловила необходимость постановки и решения следующих

задач:

1. изучить историю возникновения феминистского дискурса, т.е. историю, этапы развития, направления и цели современного феминизма в Германии;

2. исследовать влияние феминистских практик на функционирование немецкого языка;

3. выявить дискурсивные особенности немецкой феминистской прессы;

4. определить и классифицировать конститутивные признаки феминистских текстов;

5. описать типы риторических средств позитивной фемининной самопрезентации и негативной презентации агрессивной маскулинности в феминистских текстах;

6. выявить социально-языковые характеристики основных личностных качеств женщин, выдающихся, с точки зрения авторов публикаций в феминистской прессе.

Научная новизна работы связана с тем, что в ней впервые осуществлено комплексное описание немецкого феминистского дискурса как социокультурного феномена, выявлены его прагмалингвистические характеристики. В работе впервые предлагается также дискурсивный анализ немецкого феминистского проблемно-портретного очерка.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что в ней разработана модель междисциплинарного дискурсивного анализа феминистских текстов, что представляется определенным вкладом в лингвистический анализ дискурса в целом и методологию тендерной лингвистики и прикладной германистики в частности.

Практическая ценность выполненной работы состоит в том, что ее результаты могут найти применение в вузовских курсах лексикологии, стилистики, общего языкознания, спецкурсах по интерпретации текста, социолингвистике,

гендерологии. Они также могут быть использованы как основа для написания курсовых и дипломных работ по этим научным дисциплинам, а также представляют интерес для специалистов в области социальной работы, связанной с коррекцией гендерных ролей.

В работе применялись методы дискурсивно-исторического анализа, гипотетико-дедуктивный, контент-анализа, дескриптивный с его основными компонентами (наблюдением, интерпретацией и обобщением). Реализованная методика представляет собой синтез существующих правил анализа дискурса прессы, отобранных, исходя из цели и задач работы.

Теоретической базой исследования послужили различные отечественные и зарубежные идеи и концепции, творчески переработанные в рамках основной гендерной целеустановки. Так, для создания авторской модели дискурс-анализа феминистского текста привлекались отдельные теоретические положения дискурсивного анализа, представленные в работах германских лингвистов Р. Водак, М. Райзигла и 3. Егера,

Апробация. Основные положения и результаты исследования докладывались на научных конференциях «Орфография и изменение языковых норм: лингвистический, дидактический и социокультурный аспекты» (Астрахань, 2002); «Россия и Восток. Обучающееся общество и социально-устойчивое развитие Каспийского региона. Культура как основа межличностного и этнического взаимодействия» (Астрахань, 2005); на ежегодных научных конференциях Астраханского государственного университета. Диссертация обсуждалась на аспирантском семинаре и на заседаниях кафедры немецкой филологии и СТО АТУ. По теме диссертации опубликовано четыре работы.

Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения:

1. Феминистский дискурс трактуется как трехмерное явление, во-первых, раскрывающее предметную тему, связанную с концептом «неравенства подов», во-вторых, выделяющее субъектов дискурса как особую группу и, в-третьих, конструирующее альтернативные версии социальной действительности, отличающиеся включенностью женщин во все сферы общественной жизни.

2. Тексты немецкой феминистской прессы являются особой разновидностью массово-информационного дискурса, характеризуются определенными специфическими признаками (канал передали информации, тип адресата, интерпретационные характеристики) и общими признаками массово-информационного дискурса (назначение текста, темпоральная и локальная разобщенность участников коммуникации и др.).

3. Феминистский дискурс германских масс-медиа характеризуется двумя основными функциями: ориентирующей и манипулятивной. В процессе освещения определенных событий феминистские СМИ формируют дискурсивные версии действительности, посредством которых задается программа, ориентирующая читательскую аудиторию на определенную систему ценностных представлений о действительности. Дискурсивные версии действительности, предлагаемые германскими феминистками, направлены на искоренение (деконструкцию) патриархатной парадигмы, стирание гендерных стереотипов и предубеждений в германском общественном сознании. Под воздействием феминистского дискурса в массовом сознании людей формируется новый взгляд на женщин как субъектов социального действия.

4. В феминистском дискурсе германских журналов реализуется макросгратегия противопоставления феминистских и патриархатных практик, в рамках которой феминистский дискурс характеризуется отбором языковых средств для особой номинации противоположных сторон, их действий, поляризации версии действительности по линиям коллективной - «МЫ - ОНИ» - и индивидуальной -«Я- ТЫ, МЫ, ОНИ» - поляризации.

5. Немецкий феминистский дискурс отличают языковые особенности, как то: обязательное (лексическое) указании на включенность женщин, использование гендерно нейтральных номинаций, военной, юридической лексики, композит, выполняющих функции противопоставления противоборствующих сторон; преобладание особых лексических и синтаксических стилистических средств (идеологически оценочные эпитеты, метонимия, метафора; эмфатический порядок слов, эллипсис, повторы и т.п.); особенности темпорального дейксиса; структура и прием аргументации и контраргументации дискурсивных версий того или иного события.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и списка источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы, определяется общее направление работы, формулируются цель и задачи исследования, обосновываются его актуальность, теоретическая и практическая значимость.

В первой главе «Феминистский дискурс в историческом аспекте» рассматривается развитие феминистского движения в Германии и феминистских теорий в целом с конца XVI века до настоящего времени. В этой связи сделана попытка подобрать более точное определение самого понятия «феминизм», которое вошло в научный оборот в конце XIX в. во Франции благодаря, как считают большинство западных исследователей, защитнице прав женщин Губертине О клер (Hubertine Auclert), издававшей в 1882 г. газету «La Citoyenne» и подписывавшей свои статьи псевдонимом «феминистка».

В настоящее время имеется более трехсот определений, связанных с той или иной, акцентируемой данным автором, спецификой феминизма (и феминистских исследований, в частности). В диссертации сделана опора на понимание феминизма одновременно в четырех аспектах: как целостной теории, связанной с характером глобального угнетения женщин и их подчинения мужчинам; как социально-политической теории и практики, стремящейся к освобождению всех женщин от мужского превосходства и эксплуатации; как социального движения, заключающего в себе стратегическую конфронтацию с гендерно-классовой системой; как любой идеологии, состоящей в диалектическом противоречии со всеми мизогинными идеологиями и действиями.

Возникновение феминизма как дискурсивной практики в третьей четверти XVIII в. было обусловлено определенными социально-экономическими и интеллектуальными предпосылками, самыми значительными из которых являются: зарождение и развитие буржуазных отношений, утверждение в Европе либерально-демократической идеологии, концепции «прав человека», урбанизация, втягивание женщин в общественно-производительный труд.

В диссертации выделяются и комментируются два этапа (называемых «волнами») наивысшей активности феминистского движения: первая «волна» феминизма (60-е г.г. XIX - нач. XX вв.), направленная главным образом на осуществление права женщин на участие в выборах и избрание в законодательные органы власти; вторая «волна» феминизма (1960-1990-е г.г.), отличительными признаками которой можно считать его академизацию, радикализацию, институализацию, слияние и пересечение с другими социально-культурными движениями. В этот период картина феминизма усложняется, выделяются различные направления в теории и движении.

В работе дан краткий обзор основных идеологий и направлений феминистской мысли, к которым, прежде всего, относятся:

> Либеральный феминизм, исходящий из постулата о принципиальном равенстве мужчин и женщин, из которого вытекает требование совершенствовать законодательство, науку, мораль, таким образом, чтобы обеспечить равноправия полов не только де-юре, но и де-факто. В рамках данного направления, являющегося в настоящее время наиболее мощным и признанным направлением как теоретического феминизма, так и практического феминистского движения, основным средством преодоления социального неравенства мужчин и женщин считаются реформы законодательства, отменяющие и предотвращающие дискриминационные практики в отношении женщин.

> Марксистский / социалистический феминизм, использующий потенциал марксистской экономической теории для объяснения угнетения женщин в тесной связи с социально-экономическим контекстом и необходимостью его изменения для любого значимого улучшения в жизни женщин. Его главные положения опираются на взаимосвязи тендерного и классового неравенств с институтами частной собственности. Отличие же заключается в том, что марксистки полагают классовое неравенство основной и первичной формой социальных иерархий в обществе, а социалистки рассматривают класс и пол как относительно автономные системы, каждая из которых создает свою иерархию.

> Радикальный феминизм, анализирующий и разоблачающий универсализм мужской власти и первичность угнетенного положения женщин. Его ключевым понятием является патриархат, который определяется как система власти, при которой мужчине принадлежат верховная власть и экономические привилегии. Радикальный феминизм требует культурно-антропологического равенства полов и предлагает другую модель равенства - равенства в различии. Согласно радикальным феминисткам, задача эмансипации женщины состоит не в том, чтобы превратить женщину в мужчину, а в том, чтобы предоставить ей право не копировать мужской стандарт социального поведения, а жить в истории на свой манер, сообразно женской натуре.

> Психоаналитический феминизм, стремящийся критически переформулировать концепции психоанализа Он корректирует идеи 3. Фрейда применительно к женской личности, особенно подчеркивая роль социально-культурных факторов в становлении внутреннего мира женщины.

> Постмодернистский феминизм, который вслед за такими философами XX в., как Ж. Лакан, М. Фуко и др., обращается к языковой практике с целью углубить понимание гендерных отношений. В рамках этого направления создается теория женских способов обозначения мира, центральными понятиями которой выступают «женский язык», «женское письмо».

Особенность развития феминизма Германии состоит в его большей практической направленности и интегрированное™ в другие политические движения. Зародившись в ходе революционных событий 1848 года, оно по своему масштабу никогда не было таким массовым как в некоторых западноевропейских странах и США. Тем не менее, здесь четко прослеживаются те же стадии развития. Основными направлениями первой «волны» здесь стали буржуазное (либеральное) и пролетарское (марксистское), а вторая «волна» имела место лишь в ФРГ, где наиболее активно развивалась радикальная ветвь. В ГДР, также как и в СССР, женский вопрос считался решенным. Современная Германия представляет собой страну, в которой реализованы на практике многие идеи феминисток.

В настоящее время феминистский дискурс превратился в особую разновидность идеологического дискурса, поскольку здесь актуализируется общественное сознание с целью устранения любого вида неравенства в отношениях полов. В качестве основных характеристик феминистского дискурса следует выделить полемичность, междисциплинарность, пристрастность, связь с женским движением, с практикой реальной социальной коммуникации.

Вторая глава «Лингвистические аспекты феминистского дискурса» посвящена лингвистическим аспектам феминистского дискурса, здесь затрагиваются вопросы связи языка и пола, анализируется специфика феминистской критики языка (ее цели, задачи, основные направления, влияние на языковую политику), обосновывается выбор метода дискурсивного анализа феминистских текстов, применяемый в данной работе.

Начавшаяся в 1960-х гг. вторая волна массового женского движения произвела своего рода социокультурную революцию в западном мире, подорвав латриархатную систему ценностей, социальных практик и институтов. Под влиянием феминистской политики, направленной на изменение властных отношений в обществе, оказались все сферы публичной и частной жизни. Именно в этот период феминистки обратились к вопросу о роли языка в патриархатом обществе, в результате чего в языкознании возникло своеобразное направление, названное феминистской лингвистикой (ФЛ) или феминистской критикой языка.

Теоретической базой для ФЛ стали следующие лингвистические учения: теория внутренней формы языка В. фон Гумбольдта и идеи его последователей; принцип языковой относительности Сепира-Уорфа; философия постмодернизма.

Вслед за В. фон Гумбольдтом и Л. Вайсгербером феминистки рассматривают язык как общественно-исторический, а не как природный феномен, который передает совместно выработанное духовное достояние сообщества новому члену этого сообщества и выступает таким образом как надличностный феномен вне времени; при этом желающий участвовать во владении культурным достоянием - языком вынужден его просто перенимать, поскольку в языке сообщества действует норма, не дающая ему никакой свободы выбора, посредством других говорящих язык заставляет всякого вступающего в сообщество, принять его формы и удерживает его в них всю его жизнь, однако если человек познает те силы и законы, по которым действует язык, то он может развивать язык и навязывать ему свою волю. Последняя мысль для феминисток очень важна. Подобная точка зрения высказывается и в гипотезе Сепира - Уорфа, согласно которой способ мышления и «концепция мира» также зависимы от языка, т.е. разные языки по-разному ословливают мир и направляют мышление его носителей по тому руслу, которое предопределяется мировидением, заключенным в их языке, где отражается массовое мышление.

Философия постмодернизма оказалась близка феминистски ориентированным лингвистам в первую очередь благодаря работам Ж. Лакана, Ж. Деррида и М. Фуко. Так, Ж. Лакан, отождествив бессознательное со структурой языка, который в свою очередь структурирован вокруг символической функции фаллоса в культуре, пришел к выводу, что «женщина не существует», а является всего лишь видимостью, поскольку она принципиально не представлена в культурном опыте человечества, в том числе и в языке Согласно лакановской концепции феминности, женщина находится в бинарной ситуации: она либо подчиняется фаллическому порядку значений традиционной культуры, либо попадает в ситуацию феминной неартикулированности, так как традиционная культура не имеет дискурсивных средств для выражения собственного женского языка и артикуляции собственно женских тем.

Введенный Ж Деррида метод деконструкции, направленный на преодоление метафизических традиций мышления, на смещение исторически обусловленных понятийных границ, органически вошел в арсенал феминистских исследований. Деконструктивизм и постмодернистскую феминистскую критику объединяет то, что оба этих направления «ломают традиционное бинарное мышление». Язык, по мнению Деррида, также фаллогоцентричен и отмечен бинарными оппозициями, в основе которых лежит указание на наличие или отсутствие какого-либо признака, и в которых левосторонний термин претендует на привилегированное положение, отрицая притязание на такое же положение со стороны правостороннего термина, от которого он зависит. Цель дерридеанской деконструкции состоит не в том, чтобы поменять местами ценности бинарной оппозиции, а скорее в том, чтобы освободить и мышление и язык от бинарных оппозиций, тогда можно было бы избавиться и от противопоставления мужчина - женщина, построенного на анатомически обоснованной дифференциации «фаллос - его отсутствие», и тогда люди научатся думать по-новому, не разделяя мир на сильных и слабых.

Вклад М. Фуко в развитие концепции феминистской лингвистики заключается в том, что, подвергнув анализу дискурсивные механизмы режима «власти/знания/сексуальности» и описав способы языкового манипулирования человеческой сексуальностью, Фуко высказал тезис, что о том, что «господствующие идеологии», завладевая средствами массовой информации навязывают индивидам свой язык и сам образ мышления, отвечающий потребностям этих идеологий.

Вслед за постмодернистами феминистские исследовательницы утверждают, что язык не просто отражает существующую в обществе гендерную дифференциацию, но и непосредственно конструирует тендерные различия. Язык, по их мнению, андроцентричен, т.е. он создает картину мира, основанную на мужской точке зрения, от лица мужского субъекта, с точки зрения мужской перспективы, где женское предстает главным образом в роли объекта или вообще игнорируется.

Исследователи выделяют следующие признаки андроцентризма: отождествление понятий человек и мужчина (во многих европейских языках они обозначаются одним словом): неспецифицированное употребление существительных мужского рода для обозначения лиц любого пола или группы лиц разного пола; про из водность имен существительных женского рода от мужских, а не наоборот, причем нередко первые получают негативную оценочность; применение мужского обозначения к референту-женщине допустимо и повышает ее статус, в то время как номинация мужчины женским обозначением несет в себе негативную оценку; согласование на синтаксическом уровне происходит по форме грамматического рода

соответствующей части речи, а не по реальному полу референта; феминность и маскулинность разграничены резко и противопоставлены друг другу, в качественном (положительная и отрицательная оценка) и в количественном (доминирование мужского как общечеловеческого) отношении (Кирилина, 1999).

Принимая во внимание то, что язык является влиятельной силой в формировании образа нашего мира, феминистки находят очевидным, что именно доминирующая группа - в данном случае мужчины, построившие этот мир «по своему образу и подобию», и сконструировали язык, действительность и основу знания, где они являются центральными объектами и у них есть возможность узаконить свое собственное превосходство.

Такая языковая практика укрепляет мнение, что нормой является мужчина, а женщина всего лишь «дополнение» к мужчине, периферийная фигура. Эта тенденция «выталкивания» женщины из языкового пространства оказывает на психику более устойчивое воздействие, нежели грубые виды дискриминации, и проникает в более глубокие пласты общества именно в силу своей неочевидносги. Поэтому феминистки, особенно радикального толка, считают язык одним из наиболее важных инструментов патриархатной власти, без реформирования которого невозможно достичь несексистского общества.

Осознание андроцентричности языка и желание материализовать женщину в языке привело к возникновению нового направления в языкознании - феминистской лингвистики, которая немногим позже трансформировалась в лингвистическую гендерологию. Представляющая собой один из аспектов когнитивной практики женского движения второй волны, ФЛ как всякая феминистская дисциплина содержит политический мотив и ориентирована, прежде всего, на политический результат. Ее основной целью, по определению одной из основоположниц этого направления - немецкой лингвистки Луизы Пуш, является «превратить мужской язык в человеческий» (РиясЬ, 1990).

Предметом ФЛ являются «патриархализмы» (термин Л.Пуш), или «сексизмы» (этот термин получил более широкое распространение), в различных языковых системах и языковых практиках в самом широком смысле этого слова. Сексизмы -это средства языка, используемые патриархатом для поддержания и конструирования маргинального статуса женщины в обществе. Основные задачи ФЛ заключаются в: доскональном изучении системы языка с целью идентификации и последующего устранения фактов лингвистического сексизма; критике патриархатного сознания в языке; проведении языковой реформы, направленной на устранение ущербности представления образа женщины в языке и сексисгских асимметрий, существующих в языке и речи. Таким образом, ФЛ не просто фиксирует проявления языкового сексизма, а ищет альтернативы, которые приводят к языковому равноправию мужчин и женщин. Тем самым преследуются и политические цели: ФЛ считает критику существующих языковых норм и поддержку изменений в языке важной частью трансформации общества в целом.

В ФЛ исследования осуществляются по двум направлениям: изучение системы языка и его функционирования на предмет наличия тендерных асимметрий, направленных против женщин и изучение особенностей речевого поведения мужчин и женщин в однополых и смешанных группах.

Исследования в первой области зародились в рамках критической лингвистики, которая имеет своей целью анализ как неявных, так и прозрачных структурных отношений доминирования, дискриминации, власти и контроля, выраженных в языке.

Феминистская критика языка затрагивает в первую очередь лексику, так как именно в ней особенно четко отражены негативные дефиниции в отношении женщин. Прежде всего, феминистские лингвистки подвергли резкой критике номинативные стратегии патриархатных языков, в особенности механизм «включенности» женщин в грамматический мужской род, когда нейтрализация проходит по мужскому полу, подразумевая в качестве денотата мужчину, если имеются в виду лица обоего пола Этот механизм, способствующий игнорированию женщин в картине мира, необходимо деконструировать, полагают представительницы этого направления. По существу речь идет об установлении полной симметрии в назывании мужчин и женщин и вообще в употреблении слов, семантически связанных с идеей пола.

Самых серьезных успехов феминистская лингвистика добилась в области изменения языка официально-делового общения. Одним из пионеров в области законодательного реформирования языка стала Германия, где во многом благодаря активной деятельности феминисток, в 1980 г. был принят закон (§ 61 lb Гражданского кодекса ФРГ), закрепивший действующую с 1976 г. директиву Совета Европы по реализации принципа равноправия женщин и мужчин относительно возможности получения работы, профессионального образования и продвижения по социальной лестнице в немецком трудовом законодательстве. В этом же 1980 г. группа немецких лингвисток, куда входили И. Гюнтеродт, М. Хеллингер, Л. Пуш, С. Тремель-Плетц, опубликовала «Директивы по избежанию половой дискриминации в языке» (Günterodt, Hellinger. Pusch, Trömel-Plötz, 1980) Начиная с этого времени, в законодательном вестнике и реестре официально зарегистрированных профессий указываются не только мужские варианты (до сих пор они использовались и как нейтральные по отношению к полу названия), но также и женские наименования профессий, специальностей и должностей.

Здесь необходимо отметить, что чиновники, составлявшие эти реестры, столкнулись с определенными трудностями, поскольку далеко не все названия профессий и должностей имели соответствующую форму женского рода. Теперь эта симметрия устанавливалась повсюду. Причем в официальный перечень были внесены соответствия женского рода даже для самых «мужских» профессий и должностей, ср. Oberbefehlshaberin der Bundeswehr - Главнокомандующая вооруженными силами ФРГ. Описывая этот процесс, Л. Пуш выделила три ступени, которые проходят данные приспособления языка к изменяющейся реальности: 1. женщины именуются существительными мужского рода, соответствующими той ли иной профессии, например (der) General, Pilot, Kommissar и т.д., обозначая таким образом первых женщин, имеющих эти профессии; 2. когда число таких женщин значительно увеличивается, то перед вышеназванными существительными все чаще употребляется прилагательное weiblicher, указывающее на принадлежность к женскому полу, ср. weiblicher General, weiblicher Pilot, weiblicher Kommissar и т.д.; 3. и, наконец, когда это явление приобретает массовый характер, то от соответствующих наименований мужского рода появляются производные женского рода, ср. Generalin, Pilotin, Kommissarin и т.д. (Pusch, 1990).

Наиболее продуктивными средствами изменения по роду (die Movierung) являются суффикс -in и компонент -frau: Kauffrau вместо Kaufinann, Amtfrau и Amtmännin вместо Amtmann, Molkereifachfrau вместо Molkereifachmann и т.д

С другой стороны, наблюдается тенденция вытеснения из языка «сексистских» морфем, указывающих на половую принадлежность человека, вроде компонентов -mann (напр. Kaufinann), -frau (напр. Putzfrau), -mädchen (напр. Kindermädchen), -

fräulein (напр. Tippfräulein), -dame (напр. Bardame), вместе со словами, в состав которых они входят, и замены их нейтральными, например, такими как: -kraft (напр. Schreibkraft), -person (напр. Kaufperson), -hilfe (напр. Haushalthilfe) и т.д.

Важным достижением феминисток можно считать тот факт, что во многих европейских языках уже практически исчезли специальные обращения в официальной сфере к незамужней женщине (Fräulein, Miss, Mademoiselle и т.д.).

Что же касается включенности женщин в общественный дискурс, то анализ литературы по данной проблеме позволяет выделить две основных поправки в стратегии обозначения пола, закрепившиеся в немецком языке:

1. Замена генерического мужского рода двойными формами наименования, так называемый сшпптинг (das Splitting - расщепление), существующий в четырех разновидностях - как полная форма двойного наименования (Studenten und Studentinnen); маркеры женского рода отделены от формы мужского рода или корня слова косой чертой {Lehrer/innen или Lehr/er/innen), маркеры женского рода стоят в скобках fngeneur(in); маркером женского рода является заглавная буква /в суффиксе -in внутри слова (das Binnen-!), при этом два слова как бы сливаются в одно: der/die Schülerin, Schülerinnen и т.д.

2. Замена мужского рода в обобщающем значении нейтральными наименованиями, напр. die Leitung вместо der Leiter, das Krankenpflegepersonal вместо die Krankenschwestern и die Krankenpfleger, а также субстантивированные прилагательные и причастия, преимущественно во множественном числе, напр. die Studierenden вместо die Studenten.

Рассматривая вопрос о соотношении категории грамматического рода и экстралингвистической категории пола на уровне местоимений, ФЛ требует соблюдать соответствие личных и прочих местоимений истинному полу референта, например, личное местоимение sie и притяжательное ihr могут относиться к существительному среднего рода das Mädchen, а также и к вопросительному местоимению wer, если речь идет о женщинах, напр., Wer hat hier ihre Tasche gelassen? Однако в большей степени процесс феминизации коснулся неопределенно-личного местоимения man, которое этимологически и семантически восходит к существительному der Mann «мужчина» и часто ассоциируется с субъектом мужского пола, а также ряда других местоимений, имеющих тот же «сексистский» компонент. Прежде всего, это такие местоимения, как: jemand, jedermann и niemand Эти местоимения, как справедливо утверждают феминистки, звучат весьма нелепо в чисто женском контексте, ср. Wie kann man seine Schwangerschaft frühzeitig selbst feststellen? Поэтому представляется закономерным появление альтернативного неопределенно-личного местоимения frau, которое успешно отражает типично женские ситуации, ср. Wenn frau stillt, muss frau mehr essen. В плане грамматики местоимение frau отличается от man тем, что как в именительном, так и в косвенных падежах frau может заменяться соответствующим местоимением женского рода, в то время как man остается неизменным, напр. Wenn frau stillt, muss sie (frau) mehr essen ; Was passiert heute einer (frau), wenn sie weder Kind noch Vehütungsmittel wilP В качестве нейтрального неопределенно-личного местоимения иногда можно встретить и прономинальное существительное mensch, напр., Diese Leute капп mensch nur vor vollendete Tatsachen setzen. Для других вышеназванных местоимений предлагаются следующие соответствия - заменить jedermann на jedefrau, jemand на eineR, и niemand на keineR.

Необходимо отметить, что, несмотря на всю логику доводов ФЛ, в языке эти «уравнивающие» местоимения пока не прижились, однако они нередко используются в феминистских изданиях

ФЛ требует убрать из языка все те языковые единицы, которые задевают чувства и достоинства женщины, ущемляют ее человеческие права привычной языковой бестактностью и/или прямолинейностью в отношении ее половой принадлежности, и найти для них соответствующие нейтральные или положительные эвфемизмы, а если это невозможно, то вытеснить их из языка. Прежде всего, это ' касается устойчивых сравнений, фразеологизмов и паремий, где женщины, их

характер и деятельность определяются как нечто «иное» (более низкосортное) в отличие от мужчин, ср. dumme Kuh, Betthäschen, das schwache Geschlecht, Mannweib, spätes Mädchen, alte Jungfer, Weibergeschwätz; Ein Mann, ein Wort - eine Frau, ein Wörterbuch; в пословицах также можно наблюдать и двойные стандарты: Trunken Weib - gemeines Weib, но Wer niemals einen Rausch gehabt, der ist kein rechter Mann и т.п. Подобные семантические образования употребляются преимущественно оценочно и имеют в большинстве своем отрицательную коннотацию. Эта традиция, по мнению феминисток, обусловлена тем, что такие выражения представляют собой своего рода лингвистические консервы, в которых не только сохраняется запечатленный в давние времена взгляд на женщин, но и достигается эффект семантической компрессии, при которой происходит концентрация в рамках одного высказывания всего потенциала не только самого слова, но и его коннотаций, полевых связей и контекстных значений.

В целом, усилия, предпринятые представителями ФЛ по вопросам его реформирования можно разделить по двум направлениям: замена сексистских слов и понятий гендерно нейтральными и создание позитивного имиджа восприятия женственности и женщины в языке. Следует отметить, что многие из феминистски корректных изменений уже необратимы и являются ярким примером успешной (в смысле достижения результата) сознательной правки языка. В последние годы в органах печати всех политических направлений можно наблюдать усиленное ' употребление обозначения лиц женского рода

Второе направление ФЛ, изучающее особенности коммуникативного поведения полов, первоначально, в 70-е г. XX в., исходило из гипотезы о «привилегированном» положении мужчин и дискриминации женщин в речевых ситуациях, выделяя специфически мужской и специфически женский стили речевого поведения.

На этом этапе женский стиль рассматривался как «дефицитный», ущербный и противопоставлялся мужскому - «доминантному». Ущербность женского стиля, в качестве основных характеристик которого, прежде всего, выделялись: гиперкорректное и чрезмерно вежливое употребление языка; ограниченность словаря чисто женской сферой интересов и деятельности (Kinder, Küche, Kleider)-, предпочтение вопросительной интонации в повествовательных и побудительных предложениях; неуверенный стиль подачи совершенно достоверной информации; чрезмерное употребление специфических маркеров, ограничивающих поле действия сказанного, эмфатических наречий и интенсификаторов и т.п., объяснялась ситуацией неравноправия полов в обществе, для преодоления этой ущербности женщинам предлагалось использовать мужские стратегии коммуникации.

Что касается ограничений прав женщин в области говорения, то здесь указывалось на то, что в смешанных группах мужчины говорят чаще, длиннее, в

привычном для них темпе, их не перебивают, они говорят на свои темы, контролируют ход разговора, могут высказаться до конца, тогда как женщины не имеют возможности говорить так часто и долго, должны ждать пока получат слово, должны чаще пробиваться через попытки их прервать, должны говорить быстрее, могут довести до конца меньше тем, должны внимательно и одобряюще слушать и не имеют возможности высказаться до конца.

В середине 1980-х гт. появилось понятие «гендерлект», на смену теории «дефицитности» женской речи пришла теория ее «дифференциации», где женские и мужские речевые тактики рассматривались уже не с позиции доминантности и ущербности, а как равноценные коммуникации противоположных культур. Теперь различный стиль речевого поведения мужчин и женщин объяснялся различиями в языковой социализации полов в детском возрасте.

В ходе дальнейших многочисленных и разносторонних эмпирических исследований существование стабильных женского и мужского гендерлектов не подтвердилось, константных различий не было обнаружено ни в одной из подсистем языка. Исследователи выяснили, что на стратегии речевого поведения мужчин и женщин влияют как стратификационные, так и ситуативные факторы. Однако, одна и та же стратегия коммуникативного поведения мужчин и женщин нередко оценивается по-разному для каждого из полов. Здесь имеют место тендерные стереотипы, против которых активно выступают представительницы данного направления ФЛ.

Обращаясь к феминистским текстам, следует указать, что мы рассматриваем их как имеющие отношение к социально-политической практике феминизма и выявляем в них те слова, выражения, конструкции, т.е. некий язык, который определяет порядок объектов, характерный для этой практики. Такого рода практику с ее особым языком мы, вслед за французским философом М. Фуко, называем дискурсами Анализ дискурса заключается в том, чтобы реконструировать процессы социальной объективации, коммуникации и легитимации смысловых структур на основе описания практики институтов, организаций соответствующих коллективных актеров и проанализировать социальное влияние этих процессов. В исследуемом случае дискурс как язык обнаруживает себя в феминистской периодике.

Для дискурсивного анализа феминистских текстов в диссертации применяется метод дискурсивно-исторического аначиза, разработанный Рут Водак, яркой представительницей критического направления дискурсивного анализа (далее КДА), которое с 90-х гг. XX в. активно развивается на основе концепции дискурса М. Фуко и связано с исследованиями языка различных общественных институтов.

КДА - это тип аналитического исследования дискурса, который изучает в первую очередь то, каким образом злоупотребление социальной властью, социальное господство и неравенство включаются, репродуцируются, воспроизводятся и отвергаются текстом и речью в политическом и социальном контексте. КДА имеет своей целью не только анализ как явных, так и прозрачных структурных отношений доминирования, дискриминации, власти и контроля, изучение социального неравенства, выраженного в языке и дискурсе, но и разработку конкретных методов по такому использованию языка, где идеология и властные отношения не детерминировали бы языковое функционирование. Здесь наблюдается сходство целей КДА с целями и задачами ФЛ, которая, как мы уже отмечали выше, в широком смысле понимает язык как средство доминирования и социальной силы, служащее для законодательного закрепления отношений организованной власти.

Следует отметить, что в отличие от других направлений в исследовании текста и дискурса объектами критического анализа являются не только устные или письменные тексты Здесь важно также построение теоретических моделей и описание социальных процессов и структур, которые привели к появлению текста и дискурса. Важными категориями КДА являются, понятия «власть», «история» и «идеология», а также «класс», «гендер», «раса», «дискриминация», «интересы», «репродукция», «институты», «социальная структура», ксоциальный порядок».

Дискурсивно-исторический подход, развивающийся в рамках КДА, рассматривает себя как часть исследовательского фона социолингвистики и лингвистики текста. Для объяснения взаимосвязанности дискурсивных и других социальных практик и структур, представители дискурсивно-исторического подхода используют принцип треугольника, комбинируя три различных междисциплинарных, методических и специфических, применительно к данному источнику, подхода. Так, для изучения дискурсивной конструкции таких коллективных групп, как расы, нации, этносы, гендер, междисциплинарный подход рассматривает исторические, социополитические и лингвистические перспективы.

Сам дискурсивно-исторический подход также имеет трехмерную структуру, для его практического применения наиболее важными оказываются следующие три критерия анализа: содержание (тема) специфического дискурса (напр., расистский, антисемитский, националистический, сексисгский); дискурсивные стратегии (в том числе аргументативные); лингвистическая реализация этих стратегий.

Под дискурсивными стратегиями здесь понимается более или менее точный и более или менее намеренный план действий с целью достижения определенной социальной, политической, психологической или лингвистической цели.

Для того, чтобы понять, как конструируется феминистский тип дискурса воспользуемся следующей схемой, разработанной Рут Водак в соавторстве с Мартином Райзиглом для анализа дискриминационных дискурсов, где рассматриваются пять групп дискурсивных стра1егий позитивной самопрезентации и негативной презентации других:

Позитивная самопрезентация

негативная презентация других

-референция

-предикация

- аргументация

- перспектива и включенность

-интенсификация или смягчение

Первые, референтные или номинативные, стратегии направлены на выявление способов конструирования и презентации социальных деятелей: например, группы «своих» и группы «чужих». Здесь могут использоваться различные языковые средства категоризации принадлежности к той или иной группе, а также референции с помощью тропов, включая биологические, натуралистские (naturalizing) и деперсонифицирующие метафоры и метонимии (напр., синекдоха как pars pro toto и toto pro pars).

Однажды сконструированные и идентифицированные социальные деятели как личности, члены группы или целые группы сопровождаются предикатами. Вторые,

предикативные, стратегии могут реализовываться в виде стереотипных, оценочных атрибутов негативных и позитивных черт и выражаться в языковом плане с помощью скрытых и открытых предикатов. Эти стратегии нацелены на маркирование (labelling) социальных деятелей в более или менее позитивном или негативном отношении. Следует отметить, что четкой границы между первой и второй группами стратегий не существует. Кроме того, в определенном смысле ! некоторые из референтных стратегий могут быть причислены к специфическим формам предикативных стратегий, так как чисто референтная идентификация очень часто уже включает в себя денотативно или коннотативно более или менее -обесценивающие или одобрительные маркеры (ярлыки) социальных деятелей.

Третья, аргументативная, группа стратегий позволяет выяснить, каким способом оправдывают себя эти позитивные / негативные атрибуты, например, оправдывается социальное и политическое включение или исключение, дискриминационное или предпочтительное отношение к тем или иным лицам или группам лиц.

Четвертая группа стратегий дает представление о том, с какой перспективы, точки зрения, позиции (и в каком обрамлении) выражается отношение участников дискурсивного общения в их сообщениях, описаниях, повествованиях или цитированиях к дискриминационным событиям и высказываниям.

Пятые стратегии, интенсифицирующие, с одной стороны, и смягчающие, с другой, помогают квалифицировать и модифицировать эпистемический статус пропозиции при интенсификации или смягчении иллокутивной силы расистских, антисемитских, националистических и сексистских высказываний. Эти стратегии могут играть важную роль в дискурсивной презентации, т.к. они могут способствовать ее обострению или смягчению.

Эта модель дискурсивного анализа является, на наш взгляд, наиболее оптимальной для изучения риторических средств выбранных нами феминистских текстов. Поскольку объектом нашего анализа в следующей главе станут опубликованные в западногерманском феминистском политическом журнале «ЭММА» проблемно-портретные очерки значимых, с точки зрения авторов журнала, женщин и мужчин, то мы постараемся выяснить, как на страницах феминистской прессы конструируется их образ.

Для дискурсивного анализа данного типа текстов мы считаем необходимым сочетать вышеназванную модель анализа риторических средств с моделью 3. Егера, ** который является представителем немецкой школы дискурсивного анализа. Эта модель включает следующие категории анализа (Jäger, 2004):

1. Институциональные рамки: Каждый дискурсивный фрагмент находится в определенном институциональном контексте. Сюда относятся СМИ, рубрика, автор, те или иные события, которым посвящен фрагмент, причины написания статьи и т.д.

2. «Поверхность» (Oberfläche) текста: графическое оформление (фотографии, графики, заголовки подзаголовки), смысловые единства (при этом графические маркировки предлагают первую отправную точку), темы.

3. Лингвистические-риторические средства (лингвистический микро-анализ: например, аргументационные стратегии, логика и композиция, импликации (Implikate) и намеки, коллективная символика / образность, идиоматические выражения, лексика, стиль, референции и т. д.).

4. Содержательно-идеологические высказывания: образ человека (Menschenbild), понимания общества, представления о будущем.

5. Интерпретация (может включаться в пункты 1-4 как составная часть).

На основе творческой переработки моделей дискурсивного анализа 3 Егера и Р. Водак мы создали модель, максимально приспособленную к целям столь специфического вида дискурсивного анализа, как исследование феминистского дискурса. Эта комбинированная модель представляет собой следующее: * 1. Изучение каждого фрагмента дискурса внутри институциональных рамок

(изучение феминистских СМИ, рубрик, авторов, тех или иных событий, которым посвяшен фрагмент, причин написания статьи и т.д.). v 2. Анализ «поверхности» фрагмента феминистского дискурса: графическое

оформление (фотографии, графики, заголовки, подзаголовки), смысловые единства, темы.

3 Риторические средства позитивной самопрезентации и негативной презентация других Р.Водак и М.Райзигла.

4. Содержательно-идеологические высказывания: образ человека (Menschenbild), понимание техники, понимание общества, представление о будущем.

Интерпретация включена нами в каждый этап анализа.

В третьей главе «Лингвистический анализ немецкого феминистского дискурса» подробно анализируется тип текста «феминистский проблемный портрет», тематизирующий ту или иную феминистски значимую социально активную личность. Структура аналитической модели включает как языковой микроанализ текста с элементами интерпретации, так и рассмотрение неязыкового контекста (к примеру, общую характеристику издания, рубрики, макроструктуры текста). В качестве прикладной задачи выявляются языковые контуры социального портрета современной немецкой феминистски ориентированной женщины.

Рождение независимой феминистской прессы (начало 70-х годов XX в.) связано с подъемом феминистского движения второй волны и обусловлено необходимостью адекватно, с феминистской точки зрения, высветить женский дискурс и вывести на поверхность тот круг проблем и вопросов, который не может выявить и назвать никто кроме самой женщины.

Немецкий феминистский политический журнал «ЭММА» («EMMA»), первый выпуск которого вышел в свет 26 января 1977 г., является на сегодняшний день центральным печатным органом немецких феминисток. Он издается группой феминистски ориентированных журналисток/тов во главе с Алисой Шварцер на средства, вырученные от продажи журнала Экономическая независимость от спонсоров, партий, концернов и т.п. позволяет редакции свободно выражать свое мнение и давать собственную независимую оценку. Цели и задачи рассматриваемого издания совпадают с целями и задачами феминистского движения в целом. Это -формирование личности женщины и формирование нового взгляда на отношения между полами, помощь женщине в сложных жизненных ситуациях. «ЭММА» является носителям информации о жизни и развитии женского движения, служит юридическому, историческому, социологическому и культурологическому самообразованию женщин. Это объясняет привлечение материалов данного журнала к анализу в диссертации как показательных и типичных для немецкого феминистского дискурса. Как тип издания «ЭММА» может быть отнесена к так называемым «элитарным» журналам. Журнал выходит 6 раз в год тиражом 60 ООО экземпляров, отличается относительно большим объемом (116 страниц), высоким качеством полиграфии, насыщенностью иллюстративного материала, практически полным отсутствием рекламы.

Постоянной составляющей журнала «ЭММА» является рубрика «Люди» («Menschen»), которая представляет собой портретные очерки примечательных, с феминистской точки зрения, женщин современности. Следует отметить, что назначение этой рубрики может быть рассмотрено в двух аспектах- идеологическом и эстетическом. Считая формирование нового типа женщины одним их главных условий построения несексистского общества, феминистская пресса посредством данной галереи портретных очерков разрабатывает феминистский аспект концепции человека, последовательно и целенаправленно пропагандируя определенный образ современницы. Конкретные аспекты концепции человека, отраженные в отдельных очерках, накладываются друг на друга, соединяются, стремясь к идеалу -(развернутой концепции) личности с феминистским сознанием Идеологический аспект проблемы находится в органичном сочетании с аспектом эстетическим. Как правило, героиня очерка является олицетворением вполне определенных черт феминистского идеала в его специфическом проявлении, она выступает как яркая человеческая индивидуальность, посредством которой только и можно выявить содержательность этого идеала. Создавая образ нашей современницы, человека социально и нравственно активного, творящего себя, и новую жизненную реальность, авторы очерков стремятся раскрыть внутреннюю мотивацию поступков, нравственное кредо своих героинь, истоки и движущие силы их духовности. Эти отнюдь не идеальные героини, но героини с идеалами, призваны служить нравственным ориентиром для читательниц журнала. В тематическом плане, исходя из анализируемого материала, нами выделены следующие группы героинь / героев: женщины-деятели культуры (35%), женщины-политики (26,2%), журналистки (9,2%), спортсменки (8%). представительницы других профессиональных сфер (6,8%), в 12,4% публикаций рассказывается о простых женщинах, проявивших гражданское мужество в той или иной проблемной ситуации и, наконец, 2,4 % посвящено феминистски ориентированном мужчинам.

Феминистские проблемно-портретные очерки характеризуются постоянным местом в издании, относительно равным объемом текста, который неизменно сопровождается большой фотографией героини. В качестве постоянных организующих компонентов языка ППО в первую очередь следует выделить название рубрики и заголовочный комплекс. Заголовочные комплексы здесь выполняют как номинативно-информативную, так и рекламно-экспрессивную функции и отличаются яркой образностью, напр. «Frau statt Rau», «Zärtliche eiserne Lady», «Ich überhole alle Männer» и т.п. По своей иллокутивной направленности заголовки ППО «ЭММЫ» условно можно обозначить как: интригующие (ср. «Ich bin bereit», «Kreil gegen Deutschland», «Die Blinde im Licht»)', алеллятивные (ср. «Erhebe deine Stimme», «Komm spül mit mir», «Nicht ohnmächtig sein»); «Noch einmal siegen»; жизнеутверждающие (ср. «Ich überhole alle Männer», «Ich bin eine unabhängige Frau», «Ich habe gelernt nie wegzusehen», «Ich lasse mich nicht einschüchtern», «Das geht mich an»)\ политизирующие (ср. «Göttin der kleinen Leute», «Im Kampf gegen Folter», «Aufstand Noah Sow», «Me'Shelles Wille zum Frieden»), По типу семантики подзаголовки чрезвычайно разнообразны и не имеют ограничений. Надо отметить, что связь подзаголовка с основным массивом текста не носит жесткого характера Он представляет собой достаточно самостоятельное образование и выступает в качестве вспомогательного текста. Особенностью подзаголовков ППО является и то, что именно в них практически всегда указывается имя и фамилия автора очерка.

По своей композиционной структуре анализируемые тексты являются

эссеистскими, т.е. имеющими свободную форму построения, основанную на сложных ассоциативных связях и образных обобщениях. Авторами очерков используются различные приемы подхода к теме, ее раскрытию, стратегии, привлечение внимания читателя, возбуждение его интереса Это своеобразные портреты-мозаики, выстроенные как вольное, фрагментарное, и даже на первый взгляд беспорядочное сочетание самого разнообразного материала - рассуждений, реплик, воспоминаний, биографических экскурсов, эпизодов, описаний и т.д. Однако, как мы заметили, за кажущейся раскованностью скрываются железный порядок, глубоко продуманное расположение материала; за внешней фрагментарностью - внутреннее единство, определяемое замыслом автора В результате героини ППО получаются яркими, запоминающимися. Особое место в композиционной, смысловой и стилистической структуре ППО занимают его начало и конец, которые наряду с заголовком определяются как «сильные позиции текста». Начальный абзац текста занимает в анализируемых ППО немного места но выполняет важную функцию: вводит читателя в проблематику очерка подводит к теме, заинтересовывает в ней. С этой целью в одних случаях только упоминается основная канва события, в других — дается интригующая подробность, в третьих — используется яркая деталь, в четвертых — задается риторический вопрос и т.д. По значению, по приемам связи с текстом, по стилистической окраске в ППО «ЭММЫ» выделяются различные приемы составления лида Существенным структурным компонентом ППО является и концовка. В ППО «ЭММЫ» условно можно выделить несколько основных разновидностей концовок, различающихся по значению; по модальной окраске концовки сводятся к трем разновидностям, которые можно определить как констатирующие, утвердительные и побудительные.

В качестве приемов наиболее характерных для композиции основного корпуса текста ППО нами выделены следующие- биографические экскурсы (66,12%), описание внешности героини (37,56%), воспоминания (34,83%), прием контраста (6,08%). Однако структурно-композиционное построения анализируемых ППО не исчерпывается лишь этими способами. Шаблонов в этом отношении в анализируемых очерках нет. Авторами здесь используются различные приемы подхода к теме, ее раскрытию, стратегии, привлечение внимания читателя, возбуждение его интереса Эта разноплановая компоновка содержательных элементов зависит в ППО от различных способов тематического развертывания проблемы

Направленность данного типа медиагекстов на эмоциональное воздействие на реципиента и формирование в общественном сознании положительного образа социально активной женщины (феминистки) побуждает авторов ППО «ЭММЫ» использовать соответствующие языковые средства

Для идентификации героинь в очерке используются номинации по: 1. роду деятельности (44,98%): Präsidentin, Wissenschaftlerin, Businessfrau, Chefdirigentin, Boxerin, der weibliche Energieanlage-Elektroniker, часто (10,65%) в лексическом составе слова имплицитно закреплено оценочно-экспрессивное положительное значение с усилительным оттенком: Spitzenjuristin, Top-Athletin, Bestsellerautorin; нередко (7,14%) вместе «уточнителями» в роли которых выступает культурноспецифическая лексика: Abgeordnete der russischen Staatsduma, PDSLandesvorsitzende, Tagi-Chefm, Berteisfrau и т.п.; также часто (7,14%) подчеркивается и уровень образования: Diplom-Matematikerin, Diplom-Pädagogin, die promovierte Teologin, die studierte Physikerin, die gelernte Krankenschwester; 2. политической ориентации (3,61%): Demokratin, Sozialdemokratin, Pazifistin, Liberale, однако

ключевым здесь является слово Feministin, часто с определениями bekennende (38,17%) и überzeugte (19,47%), и его синонимические варианты - Emanzipierte / Emanze, EMMA-Leserin der 1 Stunde, EMMA-Abonnentin; 3. социальному происхождению (2,41%): Tochter aus gutem Haus / eines Chauffeurs / einer Krankenschwester und eines Bauarbeiters / eines Architekten und einer Hotelfachfrau / einer Physikerin, Pfarrerstochter; 4. семейному положению (1,6%): Familienmutter (2,36%), die verheiratete Frau (14,1% ), alleinerziehende Matter ( 25,87%), Single (33,73%); 5. по национальной принадлежности (1,04%): Brittin, Russin, Marokkanerin, Schweizerin, Kosovarin; 6. региональной принадлежности (2,17%): Berlinerin, Kalifornierin, Warschauerin-, 7. религиозной принадлежности (1,62%): Katholikin, Protestantin, Jüdin, Shiitin; 8. возрасту (27,2%): die (heute) 17-/24-/36-/45-/52-/-62-Jährige; 9. профессионально-деловым, морально-этическим и психическим качествам: бойцовские качества (4,2%): Kämpferin / Kämpfernatur, Wiederstandskämpferin, Widerständlerin, Rebellin, Fighterin; лидерские и организаторские способности (4,02%), ср. Anßihrerin, Initiatorin, Aktivistin Mitgründerin, Organisatorin-, профессиональная компетентность и одаренность (2,5%), ср. keine Blut- und Spermatalkerin, die Beherrschte, die Vielseitige, die Hochbegabte, das Jungtalent; честность и мужество (2,5%), ср. die Straighte, die Wackere, die Unbestechliche, die Unerschütterliche, die Unerschrockene, die Unermüdliche-, энергичность и основательность (1,62%), ср. das Energiebündel, das kühle Kraftpaket, die Handfeste, Self-Made-Woman; самостоятельность и независимость (1,25%), ср. die Frechfromme, die Aufmüpfige, der lächelnde Schraubstock и т.п.

Как видно из примеров, для создания положительного эмоционального фона здесь широко используются как нейтральные языковые единицы, содержащие положительную стилистическую окраску (оценочность) в составе лексического значения, так и самые разнообразные, со стилистической точки зрения, изобразительно-выразительные средства языка, среди которых особо выделяются: метафорические перифразы, ср. die Handfeste, die Tiefgründige, die Unerschütterliche, Göttin der kleinen Leute, Idol für kleine Mädchen, das Sprachrohr für die Frauengruppen; а также антомасия, ср. die neue Jeanne d'Ark der französischen Schülerbewegung, Mutter Courage der Schweizer Free-Szene, Ronaldo des Frauenfußballs.

Как мы могли убедиться, эти номинации имеют ярко выраженную положительную оценочность, что, по нашему мнению, связано с важностью и высокой значимостью выражаемых этими словами понятий для феминистского мировоззрения. Таким образом, выделяя и подчеркивая основные профессиональные и личностные качества героини, в числе которых высокий уровень квалификации, предприимчивость, упорство и настойчивость, самостоятельность, организаторские способности, умение преодолевать трудности, принимать решения и отвечать за их последствия, авторы ППО стремятся внушить своим читателям определенную шкалу ценностей.

Нередко вышеназванные идентификаторы распространены посредством эпитетов, призванных как можно точнее и ярче охарактеризовать героиню. Со стилистической точки зрения в составе этих эпитетов выделяются три группы: усилительные эпитеты, которые указывают на признак, содержащийся в определяемом слове, например, die erbittertste Gegnerin, die beharrliche Kämpferin, die echte Liberale, die gefeierte Preisträgerin, die brilliante Wissenschaftlerin; уточнительные эпитеты, называющие отличительные признаки героини, например, die starke / unabhängige / gestandene / energiegeladene / temperamentvolle Frau, die unbestechliche

Ermittlerin, die lesbische Aktivistin; контрастные эпитеты, образующие с определяемыми существительными сочетания противоположных по смыслу слов -оксюмороны, например, die zärtliche eiserne Lady, die freche Nonne и т.п.

Значительные выразительные средства заложены и в эпитетах, выраженных именами прилагательными и причастиями в превосходной степени. В текстах ППО наибольшей экспрессивностью отличается элатив, например, die beste Profi-Boxerin der Welt, die beste Fußballspielerin der Welt, die bekannteste Schriftstellerin des Magreb, eine der einflußreichsten Künstlerinnen. Здесь подчеркивается исключительность и высшая степень мастерства героинь

Сильным источником речевой экспрессии в создании положительного образа героини являются и определения, выраженные порядковым числительным erste (со значением "главная", "единственная), например, die erste Frau an der Spitze eines großen deutschen Umweltverbandes; die erste Frau, die in Münster "summa cum laude" promovierte, habilitierte, auf eine Professorenstelle berufen wurde; die erste Frau in der Männerdomäne; die erste bundesdeutsche Rektorin einer Hochschule; die erste Dombaumeisterin; der erste weibliche Fußballtrainer Deutschlands; и прилагательным einzige, например, die einzige Politikerin, die von Männern akzeptiert ist; die einzige Abgeordnete, die Nein zum Krieg sagte; die einzige Frau, der es bisher gelungen ist, bei den großen Orchestern der Welt als Dirigentin am Pult zu stehen Эти и подобные примеры призваны показать уникальность и самобытность описываемых женщин, а также побудить читательниц не бояться сделать первый шаг на пути к самореализации вне традиционной женской сфере деятельности.

Как мы могли убедиться, эти номинации имеют ярко выраженную положительную оценочность, что, по нашему мнению, связано с важностью и высокой значимостью выражаемых этими словами понятий для феминистского мировоззрения. Таким образом, выделяя и подчеркивая основные профессиональные и личностные качества героини, в числе которых высокий уровень квалификации, предприимчивость, упорство и настойчивость, самостоятельность, организаторские способности, умение преодолевать трудности, принимать решения и отвечать за их последствия, авторы ППО стремятся внушить своим читателям феминистски релевантную ценностей.

Вместе с номинациями и их атрибутами нами были рассмотрены и другие лексические средства, с помощью которых подчеркиваются указанные положительные черты характера своих героинь. Эти средства мы условно разделили на следующие семантические группы, в зависимости от описываемого качества личности: средства, положительно определяющие профессиональную компетентность, одаренность и работоспособность героинь (29,59%): persönliche Kompetenz / Kompetenz plus Zugewandheit, absolut professionell, sachlich, Ganz-bei-der-Sache, sich ihrer Sache sicher (sein), Durchsetzungskraft, durchsetzungsföhig; средства, положительно определяющие психические качества героинь (22,42%): scharfer Intellekt, ein kluger Kopf, Bewußtsein (haben), ein unglaublicher politischer Verstand, Hirn und Gewissen im Obermaß; средства, положительно определяющие морально-этические качества героинь (18,58%), главными из которых являются-принципиальность и неподкупность - ihren Prinzipien treu, Kompromisslosigkeit, Unbestechlichkeit, unkorumpierbar; мужество - Standfestigkeit, Zivilcourage, stark, unbeugsam, stahlhart, sich nicht einschüchtern lassen; внутренняя свобода, самостоятельность и независимость - ungeheures Selbstbewußtsein, unabhängig, selbstständig, selbstbewußt, mit beiden Beinen auf der Erde stehen-, средства,

контекстуально положительно определяющие бойцовские качества героинь (29,41%): schnörkellos, burschikos, schlagfertig, kein Blatt vor den Mund haben / spitze Zunge / riesengroße Klappe, unerträglich, an keiner heißen Kartoffel vorbei gehen ohne sie mal anzufassen и т.п.

Особое значение для характеристики героинь имеет и выбор наиболее выразительных, «знаковых» глаголов, прежде всего это: глаголы, объединенные семой «борьба» (28,44%), ср. kämpfen, rebellieren, protestieren, durchboxen, сравнивающие борьбу женщин с борьбой в военных условиях для того, чтобы показать, как нелегко завоевывается то или иное право или устанавливается справедливость в том или ином вопросе; глаголы с обшим значением посновать», «организовывать» (15,03%), ср. gründen, organisieren, initiieren, подчеркивающие, что среди героинь очень популярна созидательная деятельность; глаголы активной деятельности (34,9%), ср. koordinieren, vermitteln, inspizieren, fördern, agieren, sich engagieren, акцентирующие внимание на активности героинь; глаголы коммуникативной деятельности (verba dicendi) (11,67%), такие как: sagen, reden, sprechen, formulieren, с различного рода уточнителями, напр., resolut, offensichtlich die Wahrheit sagen, они часто употребляются для характеристики героини как открытой, принципиальной и искренней личности; глаголы интеллектуальной деятельности (5,2%), ср. denken и nachdenken, эти глаголы употребляются часто в одном примере с глаголами предыдущей группы (2,95%) и имеют те же функции, ср.: sagt, was denkt, und macht, was sie will; sagt kühn, was viele nicht einmal zu denken wagten; последнюю группу (4,76%) формируют конструкции с глаголом sich lassen в сочетании с инфинитивом глаголов со значением «сдаваться», «подчиняться», употребляемыми только с отрицанием, напр., nicht / nie / nichts и т.п, ср.: sich lassen - nie auf die Frauenrolle reduzieren; nichts gefallen; nicht einschüchtern /entmutigen /wegjodeln / von ihrem Kampf abhalten; а также такие самостоятельные глаголы, как nicht anpassen, aufgeben /zurückschrecken/aufhören etw. zu machen, nie klein beigeben / wegsehen и т.п., что характеризует героинь как людей с сильным характером, которые никогда не сдаются и не отступают от своих принципов.

В итоге удается реконструировать обобщенный портрет социально активной женщины, являющейся воплощением идеалов феминизма Такая идеальная женщина образована, самостоятельна и независима, имеет работу и является хозяйкой своей судьбы, умеет постоять за себя и не пасует перед трудностями, открыто высказывает свое мнение и живет по своим принципам, всегда готова помочь маргинальным группам людей, ее «три К» - это "Kennen, Können, Kompetenz" Именно этот «МЫ» -образ старательно пропагандируется и внушается редакцией «ЭММЫ» своей аудитории как объект для подражания.

Важно отметить, что категорию «МЫ» составляют не только социально активные женщины, ставшие героинями очерка, но и активно поддерживающие феминисток мужчины, которым также посвящаются отдельные очерки. Способ номинации героев здесь менее экспрессивен, однако не менее значим. Так, герои номинируются в основном по их профессии и роду деятельности, ср.: SoziologieDozent, Arzt, International Director der White Ribbon Compaign, Präsident der französischen Hoechst-Tochter Roussel, Vorstandsmitglied von Hoechst International, der Konzernchef, Initiator, хотя встречаются и более образные лексемы, ср.: der Rastlose, der Niegerfreund, Feminist des Jahres.

Выбор глаголов здесь также обусловлен прагматической направленностью данного типа медиатекста - создать положительный портрет феминистски

ориентированного мужчины. А такой мужчина, как и женщина-героиня 11IIO «ЭММЫ», чрезвычайно социально активен, о чем свидетельствуют следующие глаголы, ср.: fordern (Maßnahmen gegen die Männergewalt), gründen („ White Ribbon Compaign - Männer gegen Männergewalt"), initiieren (die „Kampagne der Weißen Schleifen" in Europa, wo die weiße Schleife das Symbol für Männer ist, die sich von Männergewalt distanzieren), unterstützen (die Frauenbewegung), organisieren (AntiGewalt-Workshops), beschäftigen sich (mit dem Problemen der Männer, mit der Erforschung schonender Abtreibungsmethoden) и т.п.

Как видно из примеров все эти слова имеют ярко выраженную, с феминистской точки зрения, положительную коннотацию. Таким образом, можно опровергнуть стереотипное представление о феминистках как о мужененавистницах. На самом деле они выступают только против мужчин с закосневшим патриархатным мышлением и всячески приветствуют тех представителей мужского пола, которые освободились от него и теперь воспринимают женщин как равных, а не как людей второго сорта.

Категорию «Они», «Чужие», составляют мужчины и женщины с патриархатным мышлением, которые не пускают женщин в высшие эшелоны власти, мешают им самореализовываться, требуют выполнения «традиционно» женских ролей и т.п., за что и номинируются нередко откровенно грубыми, инвекгивными, со стилистической точки зрения, лексемами. Типичными атрибутами и предикатами для описания данной группы лиц являются слова с имплицитной или контекстуальной негативной оценочностью. Так, например, агрессивные мужчины номинируются, как Macho, Vergewaltiger, Arschloch, Versager, Widerling, Ficker, Schuft, islamischer Fanatiker и т.п; а для номинации отвергающих феминистские ценности женщин существует одно очень емкое слово die Girlie 1 (мн. ч. Girlies), которое имплицитно содержит в себе указание на такие негативные, с феминистской точки зрения качества, как желание угодить мужчине и быть рабой его сексуальных желаний, желание соответствовать душой и телом патриархатным представлениям о женщине.

Следует отметить, что так же негативно номинируется и символ мужчины, его фаллос. Так, в очерке о доведенной до отчаяния, изнасилованной своим собственным мужем американке Лорене Боббит, которая в порыве ненависти кастрировала его, мы находим наряду с нейтральным Penis следующие презрительные наименования этого органа: Pimmel, das abgehackte Anhängsel, Schwanz, "Corpus Delicti", das Ding, die Waffe des Vergewaltigers.

Глаголы с семантикой «разрушать, уничтожать, убивать», «угнетать и эксплуатировать» используются здесь наиболее активно, ср. vergewaltigen, morden, plündern, missbrauchen, schlagen, zwingen и т.п.

Наряду с полярными категориями «МЫ» и «ОНИ» мы выявили и две промежуточные категории, которые представлены женщинами-жертвами партриархатных культур и мужчинами, понимающими и поддерживающими интересы феминистского движения.

Для описания первой группы используется, прежде всего, лексика с коннотацией сожаления и сочувствия с целью привлечь внимание к бедственному положению женщин, особенно в исламских странах и странах третьего мира, ср. rechtlose / entwürdigte / unterdrückte / missbrauchte Frau(en); Doppelbelastete, Schattennummer, Analphabetin, Außenseiterin, Teil des männlichen Besitzstandes и т.п.;

1 Это слово, как ыы узнали из личной переписки с Луизой Пуш, появилось в 90-х годах XX века сначала на страницах журнала «Шпигель» и имело нейтральное значением, а уже оттуда было заимствовано авторами «ЭММЫ», где оно получило резко отричателыюс значение

эти женщины живут в in einer frauenfeindlichen Welt, их жизнь - Leidenserfahrung, eine schmerzvolle Erfahrung, die dramatische Existenz и т.п.; они страдают- unter der Männergewalt, dem Druck der Familie / dem wachsenden Fundamentalismus, dem Schleierzwang der Ausschaltung Frauen aus Politik Однако здесь редко ясно указывается на источник всех бед таких женщин, т, е. на власть имеющих мужчин, здесь в основном употребляются двучленные пассивные конструкции с глаголами с общим значением «отчуждения», ср. sie werden verschleppt / vergewaltigt / zwangsverheiratet / weitergeerbt / nie gefragt; jede intellektuelle Fähigkeit wird ihnen abgesprochen. Для описания деятельности вышеназванной категории женщин наболее частотными являются глаголы leiden и dulden / erdulden. Таким образом, данная стратегия подачи материала призвана побудить аудиторию к активным действиям в поддержку таких женщин или сочувствию им.

Вторая группа не имеет особого типа номинаций. Как правило, это мужья или друзья главных героинь очерка, в сознании которых произошли серьезные изменения. В очерках они фигурируют просто как: der (kooperative, kluge) Mann, ein ganz toller Hausmann, der Verlobter, der Freund, иногда der Vater Эти мужчины знаменательны тем, что они поддерживают деятельность героинь, и охотно выполняют традиционно женскую работу по дому. Основными глаголами для их характеристики являются: mitspielen, unterstützen, waschen, kochen, bügeln, (Kinder) betreuen и т.п.

Поскольку основной темой феминистского дискурса являются отношения между полами, то неудивительно, что слова с компонентами Frau и Mann являются естественной составляющей феминистских текстов. В ППО «ЭММЫ» высокую частотность употребления имеют следующие лексемы2: Frauenkarriere, Frauenfrage, Fraueninteresse, Frauengruppe, Frauenorganisation, Frauenwelt, Frauenrechte, Frauenpolitik, Frauenförderung, Frauenbeauftragte, Frauenrat, Frauenbewegung, Frauenthemen, Frauenbund и т.п. - Männersache, Männerdomäne, Männerwelt, Männergewalt, Männerkultur, Männerpolitik, Männerpartei, Männerbündler, Männerhand, Männerbund, Männerängste, Männerüberheblichkeit, Männerriege, Männerszene и т п.

Особенность анализируемых текстов состоит и в том, что здесь используется: 1. как в прямом, так и в переносном значении военная и политическая лексика, особенно частотны здесь слова с компонентом Macht и Gewalt, ср.: an die Macht kommen, mänliche Macht und weibliche Ohnmacht; Machtergreifung; Gewalt gegen Frauen / in der Ehe, sexuelle / patriarchale Gewalt; Gewalterfahrung, Vergewaltigung, Vergewaltigungsopfer; Befreiung, Unabhängigkeit, Opfer, Sieg, Kampf / Geschlechterkampf; Privatkrieg, kriegsführend; Schlacht,; Front, Strategie;Rassismus, Sexismus, Nationalismus; 2. юридическая лексика4, ср.: Gleichberechtigung, Chancengleichheit, Menschenrechte, Menschenrechtsverletzungen, Menschenhandel; Diskriminierung, Unterdrückung, Erniedrigung; Todesstrafe, Prozess, Täter.

Синтаксический рисунок феминистских проблемных портретных очерков во многом обусловлен их общей функционально-стилистической направленностью. Поскольку эти тексты ориентированы не только на реализацию функции сообщения, но и в значительной мере содержат компоненты воздействия, то для достижения их главной цели - создать привлекательный образ социально и интеллектуально активной женщины и, на ее примере, ненавязчиво воспитывать в своих читательницах

2 В данном списке представлены 52 слова с компонентом Frau , выявленных из 584 примеров словоупотребления, и 24 слова с компонентом Mann (346 примеров) расположенные в порядке убывания частота встречаемости.

Всего выявлено 272 примеров с компонентом Macht и 399 с компонентом Gewalt

4 Всего было выявлено 522 примера словоупотребления той или иной лексемы этого пласта лексики.

потребность к самореализации и осознание ответственности за свою судьбу, желание изменить ее, а главное, понимание, что это в их власти -здесь используется широкий спектр разнообразных выразительных средств синтаксической системы немецкого языка.

Данные количественного подсчета показывают, что наиболее частотными здесь являются:

1. описательные и коннотативные конструкции (33,97%), и прежде всего, такие структурные типы, как «прилагательное / причастие 1,11 + существительное» (Adj / Part 1,11+ Nom) (20,05%), «наречие + глагол» (Adv + Verb) (11,21%), «наречие + прилагательное / причастие 1,11» (Adv + Adj / Part 1,11) (2,71%), ср. eine scharfzüngige Intellektuelle, kompromisslos leben, ganzheitlich denken, universal gebildet и т.п.

2. предложные группы существительного с уступительным значением, выраженное здесь преимущественно предлогом trotz (2,03%), ср. trotz Schicksalschlägen, trotz Kind, trotz Diskreditierungsversuche, trotz aller Angst vi т.п.

3. конструкции с двойными сочинительными союзами nicht... sondern и nicht nur .. sondern auch (3,23%), cp. „...Und obwohl sie nach der Geburt des zweiten Sohnes nicht wieder in ihren Beruf zurückkehrt, ist sie nicht zur typischen Hausfrau geworden, sondern zur Öko-Aktivistin, als die sie mehrere Tage pro Woche auf Reisen ist... " (E 6).

4. сложноподчиненные предложения с придаточными определительными (12,17%), ср. „ .. Auch wenn man bei der Ex-Journalistin eine gewisse Schüchternheit ahnt, so ist sie doch eine Frau, die mit beiden Beinen auf der Erde steht... " (E 18).

5. короткие самостоятельные предложения объемом от 2 до 7 слов (22,96%) в функциях зачина ситуации, вычленения этапа какого-то глобального действия, обозначения ситуации наблюдения или иного вида чувственного восприятия, ср. "... Philomena kam in die Munitionsfabrik von Ravensbrück. Sie goss 150 Sprengbomben. Jeden Tag Ohne Schutzmaske. Die Aueen wurden gelb. Die Arme Der ganze Körper verfärbte sich Sie schaffte den Akkord nicht mehr Die Aufseherin schlue sie. „Du gottverdammtes Mistvieh1" Philomena schrieb der Schwester einen Zettel: "Es ist aus, verzeih'" Sie wagte die aussichtslose Flucht. Sie sah den Mond wieder..." (E 54).

6. узуальные и окказиональные эллиптические предложения в различных прагматических функциях («бытийные», динамические и оценочные и тп.) и парцеллированные высказывания (7,66%), ср. „ . Dort ist sie seit März 1989 eine recht große Nummer: Präsidentin der Kunsthochschule (HfbK), Chefin von damals 77 Professoren und einer Professorin sowie 1300 Studierenden. „Es könnte mir passieren, dass ich den einen oder anderen in der Fachwelt anerkannten Künstler ßr den Getränkezuständigen der Ausstellung hielte", sagte sie in ihrer Kandidaturrede kühl. Als Noch-Grüne. ohne Doktortitel, ohne Lehrerfahruns, ohne Kunstverständnis. Und vor allem ■ ohne Schwanz. Die erste Frau bundesweit in so einem Job, mit 33 Jahren. .." (E 64); и ".. Das in ihren Lesungen mehr Männer als Frauen sitzen, verwundert nicht wirklich ■ Männer stehen auf Blutrünstiges. Und auf Rothaarige.... " (E48).

7. эмфатический порядок слов (4,94%) - начальная эмфаза (2,68%) (проспективная, оценочная и импрессивная) и зарамочная позиция (2,26%), ср. " . Ab zwölf versorgt sie sich selbst, und aus sie wird die patente, kernige Frau mit dem Kerligen

Lachen und „Alles-im Griff-Lächeln ".....iE 3); и " Die Zweifel wuchsen weiter, als die

Nonne erfuhr, dass schwarze Mitschwestern regelmäßig vergewaltigt wurden- von Priestern...." (E 74)

8. парентетические внесения (3,56%) (содержательные и модально-оценочные), ср. „.. Allein in Kabul wurden Tausende Mädchen - traditionell islamisch heiratsfhhiz ab neun Jahren - verschleppt, vergewaltigt und zwangsverheiratet...." (E13).

9. риторические вопросы (1,41%) , ср. „. Eine sittsame moslemische Frau? Unverschleiert, mit Lockenfrisur und geschminkt, sitzt sie einem ausländischen Journalisten gegenüber. Eine Todsünde in den Augen islamischer Fanatiker. Doch Shaflghe Jargin demonstriert Selbstbewußtsein...." (E13).

10. восклицательные предложения повышенного эмоционального тонуса (0,91%), ср. „. Und Berlin? Immer noch die Stadt der fruchtzwergfarbenen Jogging-Anzüge, der Operettenpotitik, der männlichen Politiker, die maximal Mittelmaß erreichen, selbst wenn sie groß sind? Was würde Adrienne Goehler als erstes tun, wenn sie über den 21. Oktober hinaus die Kulturbandchefin bliebe? Dann lächelt sie ihr Reißverschlusslächeln und ruft: ..Entrümpeln, riskieren, ausprobieren'" - Oh Gott! Dann gäbe es ja Hamburger Zustände! Dann könnte sich ja tatsächlich etwas bewegen in dieser Siadtl..." (E 64).

11. перечисление (3,7%), которое имеет здесь две разновидности: аккумуляция (2,89%) и климакс (0,81%), ср. „... Eine Frau wie aus dem Bilderbuch der PDS -zupakend. unprätentiös, burschikos und aus westdeutscher Sicht verstörend fremd ..." (E 47) и „... Wenn die Frau mit der Glatze singt, dann schreit sie, dann röhrt sie, dann brüllt sie eine Mischung aus Agression und Schmerz ins Mikro.... " (E 22)

12. различные виды повторов (3,7%) (полный повтор словосочетаний и предложений (0,37%); стилистические фигуры, основанные на лексическом повторе частей высказывания, такие как анафора (0,55%), эпифора (0,24%), анадиплозис (0.74%); и грамматический параллелизм (1,8%)), ср. „.. Ab dann war Ursula Nelles ziemlich oft die erste; die erste Frau, die in Münster „summe cum laude" promovierte; die erste Frau, die dort habilitierte; und die erste Frau, die zurück auf eine Professorenstelle berufen wurde. So wurde sie eine von ßnf Prozent: eine von neun Frauen unter rund 180 Strafrechtsprofessoren. ..." (E 33); „... Sie hielt durch. „Ein Problem löst man vor Ort. Da kann man nicht davonlaufen." Davonlaufen ist nicht Ruth Ramsteins Ding. ..." (E 4);. „... Es ist ein Wunder, daß Charlotte Neuland überlebt. Und es ist ein zweites Wunder, daß auch der Vater als Zwangsarbeiter die Kriegszeit übersteht..." (E 7).

Итак, анализ синтаксических средств создания положительного образа социально активной женщины убеждает нас в том, что это важное составляющее структуры категории портретного описания, без которого мы не имеем возможности четко определить специфику такого типа феминистских текстов как ППО «ЭММЫ».

Основной аргументативной стратегией, используемой в анализируемом типе медиатекстов, является стратегия мягкого, ненавязчивого, основанного на наглядных примерах внушения реципиентам определенных, феминистски релевантных, воззрений на роль социально активной женщины в современном меняющемся мире, причем авторы, видящие как бы а priori в своих читательницах союзниц и единомышленниц, выстраивают свои тексты так, что, как кажется на первый взгляд, они только лишь подают необходимую информацию о героине и избегают прямых комментарий предоставляя адресатам возможность самим сделать соответствующие выводы, однако выбор языковых средств направляет эту возможность в нужное для феминисток русло.

В Заключении в обобщенной форме излагаются итоги проведенного исследования, важнейшими из которых являются положения о том, что:

1. Феминистский дискурс, актуализирующий общественное сознание с целью устранения любого вида неравенства в отношениях полов, стал в настоящее время вполне самостоятельным и оригинальным способом восприятия и объяснения мира, где женская проблематика выведена из сферы молчания и отражена во всех сферах общественной жизни, в том числе и в языке.

2. Феминистская практика оказала значительное влияние на функционировании немецкого языка, в особенности, в официально-деловой сфере общения, где в настоящее время включенность женщин имплицитно закреплена Кроме того, здесь наблюдается тенденция к вытеснению лексем с ярко выраженной сексистской коннотацией и замена их гендерно-нейтральными.

3. Немаловажную роль в этом процессе сыграла независимая феминистская пресса, на страницах которой выводится на поверхность тот круг проблем и вопросов, который не может выявить и назвать никто кроме самой женщины, а также конструируется альтернативная (ориентированная на женщину) культурная парадигма Одним из таких изданий и является германский политический феминистский журнал «ЭММА», на материале портретно-проблемных очерков которого мы проводили дискурсивный анализ феминистских текстов.

4. Конститутивными признаки типа текста «феминистский проблемный портрет» являются: 1) наличие элемента восхищения деятельностью и поступками главной героини; 2) скрытое противопоставление «своих» и «чужих»; 3) ненавязчивое ориентирование читательской аудитории на феминистскую систему ценностных представлений о действительности; 4) использование гендерно-нейтральных номинаций, если речь идет об обоих полах; 6) использование таких групп лексики, как военная, юридическая, слов с компонентами Frau / Mann, выполняющих функции противопоставления противоборствующих сторон; 5) в преобладании экспрессивных лексических и синтаксических стилистических средств.

5. В результате на основе лексических и синтаксических средств языковой реализации «МЫ»-образа в феминистском проблемном портрете, нам удалось сконструировать обобщенный портрет социально активной женщины, являющейся воплощением идеалов феминизма Для создания этого образа широко используются как нейтральные языковое единицы, имплицитно или контекстуально содержащие положительную коннотацию в составе пгексического значения, так и самые разнообразные, со стилистической точки зрения, изобразительно-выразительные средства языка того же плана В то же время «ОИИ»-образ неизменно описывается с помощью негативно-оценочных, нередко откровенно грубых, инвекгивных, со стилистической точки зрения, лексем.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Шмелева О.Н. Некоторые аспекты изучения феминистской лингвистики. // Орфография и изменение языковых норм: лингвистический, дидактический и социокультурный аспекты: Материалы Международной научной конференции. 9-10 октября 2002 г. - Астрахань: Изд-во Астраханского гос. пед. ун-та, 2002. - С. 73-75.

2. Шмелева О.Н. Вклад феминистской лингвистики в реформирование немецкого языка. // Гумбо ль дтовские чтения. Новые научные и образовательные стратегии многоуровневой подготовки педагога-филолога Межвузовский сборник научных трудов. - М.: СТИ МГУС, 2004. - С. 73-80.

3. Шмелева О.Н. О дискурсивном направлении в феминистской лингвистике. // Теория и практика германских и романских языков: Материалы VI Всероссийской научно-практической конференции. / Отв. ред Г.А. Калмыкова - Ульяновск: Изд-во Ульяновского гос. пед. ун-та, 2005. - С. 37-42.

4. Шмелева О.Н. О языковых контурах социального портрета феминисток (на материале германского феминистского политического журнала «ЭММА»), // Россия и Восток. Обучающееся общество и социально-устойчивое развитие Каспийского региона. Культура как основа межличностного и этнического взаимодействия: Материалы III Международной научной конференции. 21-22 апреля 2005 г, - Том 2. - Астрахань: Издательский дом Астраханского гос. ун-та, 2005. - С. 161-164.

Подписано в печать 17.02.2006 г. Заказ № 855. Тираж 100 экз. Уч.-изд. л. 1,5. Усл. печ. л. 1,4

Издательский дом «Астраханский университет» 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20 тел. (8512) 54-01-89,54-01-87, e-mail: asupress@vandex.ru

/

í

ZÖÖGb

AsófT 03

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шмелева, Ольга Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ФЕМИНИСТСКИЙ ДИСКУРС В ИСТОРИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ.

1.1 Трактовки понятия «феминизм» в современной науке.

1.2 Этапы становления феминистского движения в Европе и США и его основные направления.

1.2.1 Зарождение феминистских идей.

1.2.2 Феминизм первой волны. Либеральный феминизм как ведущее направление феминистской мысли.

1.2.3 Вторая волна феминизма. Институализация феминистских практик.

1.3 Особенности феминизма в Германии.

Выводы по первой главе.

ГЛАВА II. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ФЕМИНИСТСКОГО ДИСКУРСА.

2.1 Язык как инструмент патриархата. Феминистская лингвистика как новое направление в науке о языке.

2.2 Цели, задачи и пре^^^^миМстс^ой лингвистики.

2.3 Фттшттгттп грттшц^^т^^пгУ^щгн.

2.4. Дискурсивное направление в феминистской лингвистике.

2.5 Особенности дискурсивного анализа феминистских текстов.

Выводы по второй главе.

ГЛАВА III. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ НЕМЕЦКОГО ФЕМИНИСТСКОГО ДИСКУРСА.

3.1 Феминистская пресса как институциональная рамка дискурса.

3.2 Особенности типа текста «феминистский проблемный портрет».

3.3 Макроструктура феминистского проблемного портрета.

3.4 Лексико-стилистические особенности текстов феминистского проблемного портрета «ЭММЫ».

3.5 Синтаксические особенности текстов феминистского проблемного портрета «ЭММЫ».

3.5.1. Дискурсивно предпочитаемые типы словосочетаний.

3.5.2. Дискурсивно предпочитаемые типы предложений.

3.5.3. Средства экспрессивного синтаксиса.

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Шмелева, Ольга Николаевна

Данная работа выполнена в русле таких научных направлений, как социолингвистический анализ дискурса, критический дискурс-анализ, исследования по теории феминистского дискурса и дискурса масс-медиа. Она посвящена изучению особенностей феминистского дискурса (на материале немецкой феминистской прессы), точнее - дискурсивному анализу феминистского проблемно-портретного очерка. При этом исследование не ограничивается только рамками лингвистического анализа текста, поскольку текст, в особенности феминистский, является порождением определенной социальной практики и в этой связи требует привлечения не только лингвистических, но и экстралингвистических данных для его адекватного описания. В фокусе внимания диссертации оказывается, тем самым, феминистская культура как таковая, как совокупность исторически сложившихся устойчивых феминистских представлений, убеждений и ориентаций.

Актуальность работы определяется:

1. недостаточной исследованностью феминистского дискурса в отечественной германистике и лингвистике в целом;

2. новой постановкой представителями феминизма многих традиционных вопросов социологии, антропологии, языкознания, в частности, относительно влияния тендерных ролей, этико-политических норм и духовной культуры на функционирование языка;

3. необходимостью выработки метода анализа феминистского дискурса как существенного фактора, определяющего духовную жизнь современной Европы и, соответственно, немецкоязычных стран, важностью выявления его конститутивных признаков для формирования тендерного дискурс-анализа как направления в современной германистике.

Поскольку исследование феминистских текстов требует многоаспектного подхода и предполагает рассмотрение определенного круга вопросов междисциплинарного характера, проводя исследование, мы опирались на данные лингвистики, психологии, истории, философии, культурологии.

Объектом исследования является феминистский дискурс как лингвистический, исторический и социально-политический феномен.

Предмет исследования составляют феминистская критика немецкого языка, дискурсивные особенности феминистских проблемно-портретных очерков как типа текста отражающего стратегии конструирования «мы-образа» в рамках особой деятельности по созданию положительного образа социально активной женщины с феминистскими идеалами, а также - в качестве важного концептуального фона - развитие идеологии, теории феминистских движений вообще и немецкого феминизма в частности.

Настоящее исследование проводилось на материале проблемно-портретных очерков, опубликованных в германском женском политическом журнале «ЭММА» за период 1999 - 2002 гг.

Цель нашей работы заключается в комплексном, многоаспектном описании феминистского дискурса как лингвистического, исторического и социально-политического феномена; изучении феминистских текстов, выявлении социальных реалий и коллективных установок в этих текстах, а также составлении семантического портрета социально активной женщины по ее номинациям и предикациям в феминистских проблемно-портретных очерках.

Гипотеза исследования состоит в том, что исследуемый феминистский дискурс является специфической разновидностью немецкого идеологического дискурса и представляет собой альтернативную концепцию развития общества и альтернативную научную парадигму, основанную на абсолютном приоритете фемининности и женского опыта.

Данная цель обусловила необходимость постановки и решения следующих задач:

1. изучить историю возникновения феминистского дискурса, т.е. историю, этапы развития, направления и цели феминизма в Германии;

2. исследовать влияние феминистских практик на функционирование немецкого языка;

3. выявить дискурсивные особенности немецкой феминистской прессы;

4. определить и классифицировать конститутивные признаки феминистских текстов;

5. описать типы риторических средств позитивной фемининной самопрезентации и негативной презентации агрессивной маскулинности в феминистских текстах;

6. выявить социально-языковые характеристики основных личностных качеств женщин, выдающихся, с феминистской точки зрения. Научная новизна работы связана с тем, что в ней впервые осуществлено комплексное описание немецкого феминистского дискурса как социокультурного феномена, выявлены его прагмалингвистические характеристики. В работе впервые предлагается также дискурсивный анализ немецкого феминистского проблемно-портретного очерка.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что в ней разработана модель междисциплинарного дискурсивного анализа феминистских текстов, что представляется определенным вкладом в лингвистический анализ дискурса в целом и методологию тендерной лингвистики и прикладной германистики в частности.

Практическая ценность выполненной работы состоит в том, что ее результаты могут найти применение в вузовских курсах лексикологии, стилистики, общего языкознания, спецкурсах по интерпретации текста, социолингвистике, гендерологии. Они также могут быть использованы как основа для написания курсовых и дипломных работ по этим научным дисциплинам, а также представляют интерес для специалистов в области социальной работы, связанной с коррекцией тендерных ролей.

В работе применялись методы дискурсивно-исторического анализа, гипотетико-дедуктивный, контент-анализа, дескриптивный с его основными компонентами (наблюдением, интерпретацией и обобщением), квантитативный. Реализованная методика представляет собой синтез существующих правил анализа дискурса прессы, отобранных, исходя из цели и задач работы.

Теоретической базой исследования послужили работы отечественных и зарубежных ученых в области отечественной и германской тендерной лингвистики (А.В. Кирилиной, Е.И. Горошко, L. Pusch, I. Samel, G. Schoental, S. Tromel-Plotz), лингвистики текста и теории дискурса (Р. Водак, Т. ван Дейк, М. Фуко, S. Jager, М. Reisigl), истории и социологии (С.Г. Айвазова, Г.А. Брандт, В. Брайсон, О.А. Воронина, И.А. Жеребкина, Е.Э. Соколова, В.И. Успенская, В. Anderson, U. Gerhard, N. Cott, F. Herve, К. Offen, R. Wurms, J. Zinsser). В диссертации критически проанализированы и использованы идеи различных концепций в рамках основной тендерной целеустановки. Так, для создания авторской модели дискурс-анализа феминистского текста привлекались отдельные теоретические положения дискурсивного анализа, представленные в работах германских лингвистов Р. Водак, М. Райзигла и 3. Егера.

Апробация. Основные положения и результаты исследования докладывались на научных конференциях «Орфография и изменение языковых норм: лингвистический, дидактический и социокультурный аспекты» (Астрахань, 2002); «Россия и Восток. Обучающееся общество и социально-устойчивое развитие Каспийского региона. Культура как основа межличностного и этнического взаимодействия» (Астрахань, 2005); на ежегодных научных конференциях Астраханского государственного университета. Диссертация обсуждалась на аспирантском семинаре и на заседаниях кафедры немецкой филологии и СТО АТУ. По теме диссертации опубликовано четыре работы:

1. Шмелева О.Н. Некоторые аспекты изучения феминистской лингвистики. // Орфография и изменение языковых норм: лингвистический, дидактический и социокультурный аспекты: Материалы Международной научной конференции. 9-10 октября 2002 г. - Астрахань: Изд-во Астраханского гос. пед. ун-та, 2002. - С. 73-75.

2. Шмелева О.Н. Вклад феминистской лингвистики в реформирование немецкого языка. // Гумбольдтовские чтения. Новые научные и образовательные стратегии многоуровневой подготовки педагога-филолога. Межвузовский сборник научных трудов. - М.: СТИ МГУ С,

2004. - С. 73-80.

3. Шмелева О.Н. О дискурсивном направлении в феминистской лингвистике. // Теория и практика германских и романских языков: Материалы VI Всероссийской научно-практической конференции. / Отв. ред. Г.А. Калмыкова. - Ульяновск: Изд-во Ульяновского гос. пед. ун-та,

2005.-С. 37-42.

4. Шмелева О.Н. О языковых контурах социального портрета феминисток (на материале западногерманского феминистского политического журнала «ЭММА»). // Россия и Восток. Обучающееся общество и социально-устойчивое развитие Каспийского региона. Культура как основа межличностного и этнического взаимодействия: Материалы III Международной научной конференции. 21-22 апреля 2005 г. - Том 2. -Астрахань: Издательский дом Астраханского гос. ун-та, 2005. - С. 161164.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Немецкий феминистский дискурс трактуется как трехмерное явление, во-первых, раскрывающее предметную тему, связанную с концептом «неравенства полов», во-вторых, выделяющее субъектов дискурса как особую группу и, в-третьих, конструирующее альтернативные версии социальной действительности, отличающиеся включенностью женщин во все сферы общественной жизни.

2. Тексты немецкой феминистской прессы являются особой разновидностью массово-информационного дискурса, характеризуются определенными специфическими признаками (канал передачи информации, тип адресата, интерпретационные характеристики) и общими признаками массовоинформационного дискурса (назначение текста, темпоральная и локальная разобщенность участников коммуникации и др.).

Феминистский дискурс германских масс-медиа характеризуется двумя основными функциями: ориентирующей и манипулятивной. В процессе освещения определенных событий феминистские СМИ формируют дискурсивные версии действительности, посредством которых задается программа, ориентирующая читательскую аудиторию на определенную систему ценностных представлений о действительности. Дискурсивные версии действительности, предлагаемые германскими феминистками, направлены на искоренение (деконструкцию) патриархатной парадигмы, стирание гендерных стереотипов и предубеждений в германском общественном сознании. Под воздействием феминистского дискурса в массовом сознании людей формируется новый взгляд на женщин как субъектов социального действия.

В феминистском дискурсе германских журналов реализуется макростратегия противопоставления феминистских и патриархатных практик, в рамках которой феминистский дискурс характеризуется отбором языковых средств для особой номинации противоположных сторон, их действий, поляризации версии действительности по линиям коллективной -«МЫ- ОНИ» - и индивидуальной - «Я- ТЫ, МЫ, ОНИ» - поляризации. Языковые особенности немецкого феминистского дискурса прессы заключаются: в обязательном (лексическом) указании на включенность женщин, если речь идет об обоих полах, что выражается в использовании гендерно-нейтральных номинаций; в использовании таких групп лексики, как военная, юридическая, слов с компонентами Frau / Mann, выполняющих функции противопоставления противоборствующих сторон; в преобладании лексических и синтаксических стилистических средств (идеологически оценочные эпитеты, метонимия, метафора; эмфатический порядок слов, эллипсис, повторы и т.п.); в особенностях темпорального дейксиса (указание на предшествование агрессивных действий ОНИ - групп и, как следствие, ответной реакции МЫ-групп); в структуре и приемах аргументации и контраргументации дискурсивных версий того или иного события.

Структура и объем диссертации. Диссертация объемом 214 страниц состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и списка источников (241 наименование, из них 147 иностранных) и списка источников (88 наименований).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Дискурсивный анализ феминистских текстов"

Выводы по третьей главе

1. Рождение независимой феминистской прессы (начало 70-х годов XX в.) связано с подъемом феминистского движения второй волны и обусловлено необходимостью адекватно, с феминистской точки зрения, высветить женский дискурс и вывести на поверхность тот круг проблем и вопросов, который не может выявить и назвать никто кроме самой женщины.

2. Немецкий феминистский политический журнал «ЭММА» («EMMA»), первый выпуск которого вышел в свет 26 января 1977г., является на сегодняшний день центральным печатным органом немецких феминисток. Он издается группой феминистски ориентированных журналисток/тов во главе с Алисой Шварцер на средства вырученные от продажи журнала. Экономическая независимость от спонсоров, партий, концернов и т.п. позволяет редакции свободно выражать свое мнение и давать собственную независимую оценку. Цели и задачи рассматриваемого издания совпадают с целями и задачами феминистского движения в целом. Это - формирование личности женщины и формирование нового взгляда на отношения между полами, помощь женщине в сложных жизненных ситуациях. «ЭММА» является носителям информации о жизни и развитии женского движения, служит юридическому, историческому, социологическому и культурологическому самообразованию женщин.

3. Постоянной составляющей журнала «ЭММА» является рубрика «Люди» («Menschen»), которая представляет собой портретные очерки примечательных, с феминистской точки зрения, женщин современности. Основная задача этих очерков заключается в том, чтобы показать женщину (не обязательно феминистку) сегодняшнего дня, утверждающую себя в мужском мире. Она ориентирована в первую очередь на социально и интеллектуально активных, неравнодушных и заинтересованных женщин, которые должны понять, что время требует от каждой женщины максимальной полноты самораскрытия, самоосуществления, умения поступать граждански активно.

4. Феминистские проблемно-портретные очерки характеризуются постоянным местом в издании, относительно равным объемом текста, который неизменно сопровождается большой фотографией героини. Заголовочные комплексы здесь выполняют как номинативно-информативную, так и рекламно-экспрессивную функции и отличаются яркой образностью. По своей композиционной структуре анализируемые тексты являются эссеистскими, т.е. имеющими свободную форму построения, основанную на сложных ассоциативных связях и образных обобщениях. Авторами очерков используются различные приемы подхода к теме, ее раскрытию, стратегии, привлечение внимания читателя, возбуждение его интереса. Эта разноплановая компоновка содержательных элементов зависит в очерке от различных способов тематического развертывания проблемы.

Направленность данного типа медиатекстов на эмоциональное воздействие на реципиента и формирование в общественном сознании положительного образа социально активной женщины (феминистки) побуждает авторов ППО «ЭММЫ» использовать соответствующие языковые средства. Так, для характеристики главной героини очерка широко используются как нейтральные языковые единицы, содержащие положительную стилистическую окраску в составе лексического значения, так и самые разнообразные, со стилистической точки зрения, изобразительно-выразительные средства языка, среди которых особо выделяются средства вторичной номинации. В итоге мы можем сконструировать обобщенный портрет социально активной женщины, являющейся воплощением идеалов феминизма. Итак, она - образована, самостоятельна и независима, имеет работу и является хозяйкой своей судьбы, умеет постоять за себя и не пасует перед трудностями, открыто высказывает свое мнение и живет по своим принципам, всегда готова помочь маргинальным группам людей, ее «.три К» - это "Kennen, Konnen, Kompetenz". Именно этот «МЫ» - образ старательно пропагандируется и внушается редакцией «ЭММЫ» своей аудитории как объект для подражания.

Категорию «Они», «Чужие», составляют — мужчины и женщины с патриархатным мышлением, которые не пускают женщин в высшие эшелоны власти, мешают им самореализоваться, требуют выполнения «традиционно» женских ролей и т.п., за что и номинируются нередко откровенно грубыми, инвективными, со стилистической точки зрения, лексемами. Типичными атрибутами и предикатами для описания данной группы лиц также являются слова с имплицитной или контекстуальной негативной оценочностью. Синтаксический рисунок феминистских проблемно-портретных очерков во многом обусловлен их общей функционально-стилистической направленностью, поэтому здесь используется широкий спектр разнообразных выразительных средств синтаксической системы немецкого языка, самыми частотными из которых являются атрибутивные конструкции, короткие предложения, эмфатический порядок слов, эллипсис, парентетические внесения, риторические вопросы, перечисления и различного вида повторы. Использование вышеперечисленных синтаксических средств позволяет создать яркий, запоминающийся и достойный подражания образ героини. Основной аргументативной стратегией, используемой в анализируемом типе медиатекстов, является стратегия мягкого, ненавязчивого, основанного на наглядных примерах внушения реципиентам определенных, феминистски релевантных, воззрений на роль социально активной женщины в современном меняющемся мире, причем авторы, видящие как бы a priori в своих читательницах союзниц и единомышленниц, выстраивают свои тексты так, что, как кажется на первый взгляд, они только лишь подают необходимую информацию о героине и избегают прямых комментарий предоставляя адресатам возможность самим сделать соответствующие выводы, однако выбор языковых средств направляет эту возможность в нужное для феминисток русло.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Представленное диссертационное сочинение преследовало цель комплексно описать феминистский дискурс как лингвистический, исторический и социополитический феномен; изучить феминистские тексты, и способы конституировании социальных реалий и коллективных установок в этих текстах, а также составить семантический портрет социально активной женщины по ее номинациям и предикациям в феминистских проблемно-портретных очерках. В данном исследовании феминистский дискурс рассматривался с позиций таких научных направлений, как социолингвистический анализ дискурса, критический дискурс-анализ, исследования по теории феминистского дискурса и дискурса масс-медиа.

Мы исходили из того, что феминистский дискурс является разновидностью идеологического дискурса и представляет собой альтернативную концепцию развития общества и альтернативную научную парадигму, основанную на включенности женского опыта. В ходе работы эта гипотеза полностью подтвердилась, поскольку было выявлено, что феминистский дискурс, актуализирующий общественное сознание с целью устранения любого вида неравенства в отношениях полов, стал в настоящее время вполне самостоятельным и оригинальным способом восприятия и объяснения мира, где женская проблематика выведена из сферы молчания и отражена во всех сферах общественной жизни, в том числе и в языке. В качестве основных характеристик феминистского дискурса нами выделены: полемичность, междисциплинарность, пристрастность, связь с женским движением, с практикой реальной социальной коммуникации. Таким образом, под феминистским дискурсом мы понимаем видение мира через призму феминистской практики. В исследуемом случае феминистский дискурс как язык обнаруживает себя в феминистской периодике.

При рассмотрении объекта исследования как лингвистического феномена в ходе работы было установлено, что феминистская практика оказала значительное влияние на функционировании немецкого языка, в особенности, в официально-деловой сфере общения, где в настоящее время включенность женщин имплицитно закреплена. Кроме того, здесь наблюдается тенденция к вытеснению лексем с ярко выраженной сексистской коннотацией и замена их гендерно-нейтральными, например, постепенно вышло из употребления официальное обращение Fraulein к незамужней женщине как дискриминирующее по признаку семейного положения.

Немаловажную роль в этом процессе сыграла независимая феминистская пресса, на страницах которой выводится на поверхность тот круг проблем и вопросов, который не может выявить и назвать никто кроме самой женщины, а также конструируется альтернативная (ориентированная на женщину) культурная парадигма. Одним из таких изданий и является германский политический феминистский журнал «ЭММА», на материале проблемно-портретных очерков которого мы проводили дискурсивный анализ феминистских текстов.

В результате проведенного исследования мы пришли к выводу, что конститутивными признаками этого типа текста являются: 1) наличие элемента восхищения деятельностью и поступками главной героини; 2) скрытое противопоставление «своих» и «чужих»; 3) ненавязчивое ориентирование читательской аудитории на феминистскую систему ценностных представлений о действительности; 4) использование гендерно-нейтральных номинаций, если речь идет об обоих полах; 5) использование таких групп лексики, как военная, юридическая, слов с компонентами Frau / Mann, выполняющих функции противопоставления противоборствующих сторон; 6) в преобладании лексических и синтаксических стилистических средств.

Для выполнения задач описать типы риторических средств позитивной фемининной самопрезентации и негативной презентации агрессивной маскулинности в феминистских текстах и выявить социально-языковые характеристики основных личностных качеств женщин, выдающихся, с феминистской точки зрения мы проанализировали нарицательные номинации своих» и «чужих», рассмотрели выбор глаголов и других языковых средств, наиболее характерных для каждой из этих групп. Кроме того, нами были выделены и описаны с лингвистической точки зрения также и две промежуточные группы, представляющие «женщин как жертв патриархатных практик» и «солидарных мужчин».

В результате на основе лексических и синтаксических средств языковой реализации «МЫ»-образа в феминистском проблемном портрете, нам удалось сконструировать обобщенный портрет социально активной женщины, являющейся воплощением идеалов феминизма. Для создания этого образа широко используются как нейтральные языковые единицы, имплицитно или контекстуально содержащие положительную коннотацию в составе лексического значения, так и самые разнообразные, со стилистической точки зрения, изобразительно-выразительные средства языка того же плана. В то же время «ОНИ»-образ неизменно описывается с помощью негативно-оценочных, нередко откровенно грубых, инвективных лексем.

Избранная нами сфера исследования чрезвычайно богата и практически неисчерпаема, она заслуживает дальнейшего исследования в культурологическом и коммуникативном аспекте с привлечением других типов феминистских текстов.

Список научной литературыШмелева, Ольга Николаевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Адмони В.Г. Исторический синтаксис немецкого языка. М.: Высшая школа, 1963.-212 с.

2. Айвазова С.Г. К истории феминизма // ОНС: Общественные науки и современность. М., 1992. - № 6 - С. 153-168.

3. Айвазова С.Г. Тендерное равенство в контексте прав человека. М.: Эслан, 2001.-76 с.

4. Айвазова С.Г. Симона де Бовуар: Этика подлинного существования. // Де Бовуар С. Второй пол. М.: Прогресс; СПб.: Алетейя, 1997. - С. 5-20 с.

5. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка: стилистика декодирования. Л.: Просвещение, 1981. - 295 с.

6. Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность: Сб. ст. / Науч. ред. Бухаркин П.Е. СПб.: изд-во С.-Петербургского ун-та, 1999. -443 с.

7. Беневоленская Т.А. Портрет современника: Очерк в газете. М.: Мысль, 1983.-134 с.

8. Бовуар С. де. Второй пол. Т. 1 и 2: Пер. с франц. / Общ. ред. и вступ. ст. С.Г. Айвазовой, коммент. М.В. Аристовой. М.: Прогресс; СПб.: Алетейя, 1997.-832 с.

9. Брайдотти Р. Путем номадизма. // Введение в тендерные исследования. Часть И: Хрестоматия. — ЦХГИ, Санкт-Петербург, Алетейя, 2001. С. 136-163.

10. Брайсон В. Политическая теория феминизма. Пер. с английского О. Липовской и Т. Липовской. М.: Идея-Пресс, 2001.- 304с.

11. Брандт Г.А. Природа женщины. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2000. — 180 с.

12. Бурдье П. Практический смысл. СПб.: Алетейя, 2001. - 562 с.

13. Вайсгербер Й.Л. Родной язык и формирование духа. / Пер. с нем., вступ. ст., комм, к.ф.н. Радченко О.А. -М.: МГУ, 1993.-223 с.

14. Варустин Л.Э. Вровень с героем: Проблемы творчества и мастерства публициста. М.: Мысль, 1987. - 267 с.

15. Водак Р. Язык. Дискурс. Политика. Волгоград: Перемена, 1997. - 138 с.

16. Водопьянова Е.В. Европейский феминизм идеи и движение. // Соврем. Европа = Contemporary Europe. М., 2000.- № 4 - С. 60-69.

17. Воронина О.А. Теоретико-методологические основы тендерных исследований. // Теория и методология тендерных исследований. Курс лекций. / Под общ. ред. О.А. Ворониной.- М.: МЦГИ МВШСЭН - МФФ, 2001.-С. 13-106.

18. Габриэлян Н. Медитации на тему феминизма: Всплывающая Атлантида. // ОНС: Общественные науки и современность. М., 1993 - № 3 - С. 172173.

19. Гальперин И.Р. Очерки по стилистике английского языка. М.: Изд. лит. на иностр. яз., 1958. - 459 с.

20. Гапова Е. И. Культурный феминизм. // Словарь тендерных терминов. / Под ред. А.А. Денисовой. / Региональная общественная организация «Восток — Запад: Женские Инновационные Проекты». М.: Информация - XXI век, 2002.-С. 134.

21. Голуб И.Б. Грамматическая стилистика современного русского языка. -М.: Высшая школа, 1989. 208 с.

22. Горошко Е.И. Особенности мужского и женского вербального поведения (психолингвистический анализ). Дисс. канд. филол. наук. М.: МГЛУ, 1996.-179 с.

23. Горошко Е.И. Тендерная поблематика в языкознании. // Введение в тендерные исследования. 4.1: Учебное пособие / Под ред. И.А. Жеребкиной Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. - С. 580- 642.

24. Гумбольдт Вильгельм фон. Избранные труды по языкознанию. / Пер. с нем. под ред. и с предисл. д.ф.н. проф. Г.В. Рамишвили. М.: Прогресс, 1984.-398 с.

25. Гумбольдт Вильгельм фон. Язык и философия культуры. / Под ред. А.В. Гулыги и Г.В. Рамишвили. М.: Прогресс, 1985. - 451 с.

26. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. / Пер с англ. Сост. В.В. Петрова. М.: Прогресс, 1989. - 312 с.

27. Долинин К.А. Стилистика французского языка. Л.: Просвещение, 1987. -303 с.

28. Жеребкин С. Тендерная проблематика в философии. // Введение в тендерные исследования. 4.1: Учебное пособие / Под ред. И.А. Жеребкиной Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. - С. 390- 426.

29. Жеребкина И.А. "Прочти мое желание." Постмодернизм, психоанализ, феминизм. М.: Идея-Пресс, 2000. - 256 с.

30. Жеребкина И.А. Феминизм и психоанализ. // Введение в тендерные исследования. 4.1: Учебное пособие / Под ред. И.А. Жеребкиной — Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. С. 346-369.

31. Жукова А.В. Женская пресса как фактор социализации личности. // Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. фил. наук. СПб.: СПб. гос. ун-т, 1999.-18 с.

32. Журбина Е.И. Искусство очерка. М.: Советский писатель, 1969. - 221 с.

33. Здравомыслова О.А. Феминизм. // Политическая энциклопедия в 2-х томах. / Науч. ред. совет под пред. Г.Ю. Семигина и др. М.: Мысль, 1999. Т.2-С.553.

34. Здравомыслова Е., Темкина А. Исследования женщин и тендерные исследования на Западе и в России. // ОНС: Общественные науки и современность.-М., 1999- №6-С. 178- 192.

35. Земская Е.А., Китайгородская М.А., Розанова Н.Н. Особенности мужской и женской речи. // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. -М.: Наука, 1993. С. 90-136.

36. Зуйкова Е. М. Эволюция феминизма в общественном сознании и научном познании. // Учен. зап. / Мое. гос. социал. ун-т М-ва труда и социал. развития РФ. М., 1998. - № 2. - С. 24-32.

37. Ильин И.П. Постмодернизм: Словарь терминов. М.: ИНИОН РАН, INT RADA , 2001. - 384 с.

38. Ким М.Н. Итеграция творческих и технологических факторов в создании журналистского произведения. СПб: Алетейя, 2001. - 284 с.

39. Липовская О.Г. Вторая волна феминизма. // Словарь тендерных терминов. / Под ред. А.А. Денисовой. / Региональная общественная организация «Восток Запад: Женские Инновационные Проекты». - М.: Информация -XXI век, 2002.-С. 19.

40. Кирилина А.В. Тендер: лингвистические аспекты. М.: Институт социологии РАН, 1999. - 189 с.

41. Кирилина А.В. Тендерные аспекты языка и коммуникации. // Автореф. дис. на соиск. уч. степени доктора филол. наук. М.: МГЛУ, 2000. - 40 с.

42. Кирилина А.В. Тендерные исследования в зарубежной и российской лингвистике: философский и методологический аспекты. // ОНС: Общественные науки и современность. М., 2000. - № 4.- С. 138-143.

43. Кирилина А.В. Мужская и женская речь. // Словарь тендерных терминов. / Под ред. А.А. Денисовой. / Региональная общественная организация «Восток — Запад: Женские Инновационные Проекты». М.: Информация -XXI век, 2002.-С. 151-154.

44. Кирилина А.В. Феминистская критика языка. // Словарь тендерных терминов. / Под ред. А.А. Денисовой. / Региональная общественная организация «Восток Запад: Женские Инновационные Проекты». - М.: Информация - XXI век, 2002. - С. 232-234.

45. Клецин А.А. Предисловие редактора. // Тендерные тетради. Выпуск 1. -СПб, 1997.-С. 5-11.

46. Клименкова Т.А. Феминизм. // Словарь тендерных терминов. / Под ред. А.А. Денисовой. / Региональная общественная организация «Восток -Запад: Женские Инновационные Проекты». М.: Информация - XXI век, 2002.-С. 220-221.

47. Косиков Г. К. Ролан Барт семиолог, литературовед. // Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. - М.: Прогресс, 1989. - С. 3-45.

48. Кострова О.А. Экспрессивный синтаксис современного немецкого языка: Учебное пособие. — М.: Флинта: Московский психолого-социальный институт, 2004. 240 с.

49. Миллетт К. Теория сексуальной политики. // Вопросы философии. М., 1994.-№9. с. 148-172.

50. Милль B.C. Порабощение женщин. // Феминизм: проза, мемуары, письма, эссе. / Под ред. М. Шнеир. М.: Прогресс, 1992. - С. 220-241.

51. Миронова Н.Н. Дискурс-анализ оценочной семантики. Учебное пособие. — М.: НВИ — ТЕЗАУРУС, 1997.- 158 с.

52. Мур Г. Феминизм и антропология: история взаимоотношений. // Введение в тендерные исследования. 4.II: Хрестоматия / Под ред. С.В. Жеребкина -Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. С. 582-598.

53. Нордгрен Э. Развитие постструктурализма в теории литературного феминизма. // Преображение М., 1994. - № 2. - С. 12-34.

54. Попкова JI. Теория и практика современного феминизма: женское движение в США. // Введение в тендерные исследования. 4.1: Учебное пособие / Под ред. И.А. Жеребкиной Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. - С. 635-663.

55. Постовалова В.И. Язык как деятельность. Опыт интерпретации концепции В. Гумбольдта. М.: Наука, 1982. - 221 с.

56. Пушкарева H.JI^eMHHH3M//http://www.krugosvet.ru/articles/101/1010190.htm

57. Рабжаева М. Либеральный феминизм. // Словарь тендерных терминов. / Под ред. А.А. Денисовой. / Региональная общественная организация «Восток Запад: Женские Инновационные Проекты». - М.: Информация — XXI век, 2002.-С. 192-193.

58. Радченко О.А. Язык как миросозидание. Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. М.: Метатекст, 1997. - Том 1, 1997а. - 308 е.; Том 2, 1997b.-232 с.

59. Рикёр Поль. Герменевтика. Этика. Политика. / Московские лекции и интервью. М.: АО «KAMI» ACADEMIA, 1995. - 159 с.

60. Розенталь Д.И. Практическая стилистика русского языка. М.: Высшая школа, 1987.-399 с.

61. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. / Пер. с англ. под ред. и с предисл. проф. А.Е. Кибрика. М.: Прогресс, Универс, 1993.-656 с.

62. Сиксу Э. Хохот Медузы // Введение в тендерные исследования. 4.II: Хрестоматия / Под ред. С.В. Жеребкина Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001.- С. 799-821.

63. Соколова Е.Э. Западный феминизм и "женский вопрос" в культурологии: Дис. канд. культ, наук: 24.00.01. СПб.: СПб. гос. академ. культуры, 1997 -197 с.

64. Спендер Д. Мужчина создал язык. // Введение в тендерные исследования. 4.II: Хрестоматия / Под ред. С.В. Жеребкина Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. - С. 775-798.

65. Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности. // Язык и наука XX века. / Сб. статей под ред. Ю.С. Степанова. М.: ИЯ РАН, 1995. - С. 35-73.

66. Супрун А.Е. Лекции по теории речевой деятельности: Пособие для студентов фил. факультетов вузов. Мн: БГУ, 1996. - 280 с.

67. Таннен Д. Ты меня не понимаешь. (Почему мужчины и женщины не понимают друг друга). М.: Вече Персей ACT, 1996. - 485 с.

68. Темкина А. Женское движение второй волны: Истоки, концептуализация и результаты. // Введение в тендерные исследования. 4.1: Учебное пособие / Под ред. И.А. Жеребкиной Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. -С. 664-696.

69. Трофимова Е.И. Терминологические вопросы в тендерных исследованиях. // ОНС: Общественные науки и современность. М., 2002. - № 6. - С. 178187.

70. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку. // Новое в лингвистике.-М.: Прогресс, 1961.-Вып. 1.-С. 135-168.

71. Успенская В.И. Суфражизм в истории феминизма. // Женщины в социальной истории России. / Под ред. В. Успенской. Тверь: Тверской Государственный университет, 1997. - С. 70-80.

72. Успенская В.И. Феминизм: происхождение понятия и его современный смысл. // Женщины. История. Общество. Сборник научных трудов. Вып.1. Тверь: Тверской Государственный университет, 1999. - С. 136 -141.

73. Успенская В.И. Феминизм до феминизма: идеи в защиту прав женщин в истории европейской социальной мысли, XV XVIII вв. // Тендерный калейдоскоп. Курс лекций. / Под общ. ред. М.М. Малышевой. - М.: Academia, 2001.- С. 76-97.

74. Феминизм. // Словарь современного русского литературного языка. Том XVI У-Ф. М.-Л.: Из-во Академ. Наук СССР, 1964. - С 1306.

75. Феминизм. // Современная западная философия: Словарь. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: ТОН - Остожье, 1998. - С. 423-424.

76. Феминизм. // Новейший философский словарь. / Сост. А.А. Грицанов. -Мн.: Изд. В.М. Сканун, 1998. С. 749-750.

77. Феминизм. // Российская социологическая энциклопедия. / Под общей редакцией академ. РАН Г.В. Осипова. М.: Изд. группа НОРМА -ИНФРА, 1998. - С. 594-595.

78. Феминизм: проза, мемуары, письма, эссе. / Под ред. М. Шнеир. М.: Прогресс, 1992.-388 с.

79. Фридан Б. Загадка женственности. М.: Прогресс, 1994. - 495 с.

80. Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М.: Касталь, 1996. - 448 с.

81. Чернявская В.Е. От анализа текста к анализу дискурса: Немецкая школа дискурсивного анализа. // Филологические науки М., 2003. - № 3. - С. 68-76.

82. Чикалова И. Тендерная проблематика в политической теории. // Введение в тендерные исследования. 4.1: Учебное пособие / Под ред. И.А. Жеребкиной Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. - С. 80-107.

83. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. М.: Гнозис, 2004. -325 с.

84. Шкляр В. И. Публицистика и художественная литература: продуктивно-творческая интеграция: Автореф. докт. дис. Киев, 1989. - 44 с.

85. Эванс С. Рожденная для свободы: история американских женщин. М.: Прогресс, 1993.-320 с.

86. Эллиот П., Менделл Н. Феминистская теория: проблематизация женской субъективности. // Введение в тендерные исследования. 4.II: Хрестоматия / Под ред. С.В. Жеребкина Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. -с. 93-126.

87. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. В связи с исследованиями Льюиса Г. Моргана. М.: Политиздат, 1989.- 224 с.

88. Юлина Н.С. Проблемы женщин: философские аспекты. // Вопросы философии. М., 1988 - № 5 - С. 137-147.

89. Юлина Н. Феминистская ревизия философии: возможности и перспективы. // Феминизм: Восток. Запад. Россия. М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература», 1993. - С. 226-241.

90. Anderson Bonnie S., Zinsser Judith P. Eigene Geschichte Frauen in Europa. Band 1 und 2. Frankfurt a. M.: Fischer Taschenbuch Verlag, 1995a. - B.l -682 S.; 1995 b.-B.2- 615 S.

91. Bart P. The student sociologist's handbook. N. Y.: Random House, 1989. -291 p.

92. Beasley C. What is feminism? An introduction to feminist theory. L.: SAGE Publikations, 2001. - 171 p.

93. Beaugrande R. de, Dressier W. U. Einflihrung in die Textlinguistik. Tubingen: Niemeyer, 1981.-270 S.

94. Braun F. Das grosse I und seine Schwestern eine kritische Bewertung. // Deutschunterricht. - 1996. - № 48. - S. 54-62.

95. Brooks A. Postfeminism: Feminism, Cultural Theory and Cultural Forms. L.; N.Y.: Routledge, 1997. - 240 p.

96. Burkhard A. „Das ist eine Frage des Intellekts, Frau Kollegin!" Zur Behandlung weiblicher Redner in deutschen Parlamenten. // Sprache und Literatur. 1990. -№ 65. - S. 60-83.

97. Cameron D. Feminism & Linguistic Theory. L.: The Macmillan Press LTD, 1985.- 195 p.

98. Chodorow N.J. The Reproduktion of Mothering. Psychoanalysis and the Sociology of Gender. Berkeley; L.: University of California Press, 1978. - 264

99. Chodorow N.J. Feminism and Psychoanalitic Theory. Cambridge: Polity Press, 1989.-286 p.

100. Cicourel A.V. Methoden und Messung in der Soziologie. Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1974.-247 S.

101. Cott N. The Grounding of Modern Feminism. New Haven; L.: Yale University Press, 1987.-384 p.

102. COLLINS. Большой толковый социологический словарь. М.: ACT, 1999. Т. 2.-С. 386-388.

103. Dalla Costa М. The Power of Women and the Subversion of the Community. — Bristol: Falling Wall Press, 1973. P. 19-54.

104. Delmar R. What is feminism? // What is feminism? / Ed. by Mitchell J., Oakley A. N.Y.: Pan the books, 1986. - P. 9-33.

105. Die Emma-Leserinnen Analyse 2001: Da sind sie! Teil 1. // EMMA. Koln: EMMA-Frauenverlag, 2002. -№ 1. - S. 98-106.

106. Die Emma-Leserinnen Analyse 2001: Da sind sie! Teil 2. // EMMA. Koln: EMMA-Frauenverlag, 2002. - № 2. - S. 26-29.

107. Dijk T.A. van. Principles of critical discourse analysis. // The Siciolinguistics Reader. Volum 2: Gender and Discourse. Ed. by J. Cheshire, P. Trudgill. L.; N.Y.; Sydney; Auckland, 1998. - P. 367-393.

108. Dinnerstein D. The Mermaid and the Minotaur: Sexual Arrangements and Human Malaise. -N.Y.: Women's Press, 1977. 288 p.

109. Dokumente der revolutionaren deutschen Arbeiterbewegung zur Frauenfrage. 1948-1974. Leipzig: Verlag fur die Frau, 1975. - 312 S.

110. Dolling I. Frauenforschung mit Fragezeichen? Perspektiven einer feministischen Wissenschaft. // Schwarz G., Zenner Ch. (Hg.): Wir wollen mehr als ein "Vaterland". Reinbek bei Hamburg: Rowohlt Taschenbuch, 1990. - S. 35-55.

111. Emma. Abnehmen in Essen. // EMMA. Koln: EMMA-Frauenverlag, 1990. -№ 6. - S. 72-76.

112. Emma. Zweischneidiges Schwert. // EMMA. Koln: EMMA-Frauenverlag,1993.-№ 5.-S. 62-64.

113. Fairclough N. Discourse and Social Change. Oxford: Polity Press / Blawell, 1992.-259 p.

114. Fairclough N. Critical Discourse Analysis: The Critical Study of Language. -L.: Longman, 1995a. 265 p.

115. Fairclough N. Media Discourse. L.: Edward Arnold, 1995b. - 214 p.

116. Feminism. Women's liberation movement. // The New Encyclopaedia Britannica. Volume 12. 15th edition. - Chicago: Encyclopaedia Britannica Inc.,1994.-P. 735.

117. Feminism. // The Penguin dictionary of sociology. / Nicholas Abercrombie, Stephen Hill, Bryan S. Turner. L.: Penguin, 1998. - P. 584.

118. Fergusson A. Blood of the Root. London: Pandora Press, 1989. - 299 p.

119. Firestone J. The Dialektic of Sex. L.: Paladin Press, 1972. - 224 p.

120. Fischer S. Was Arzte sagen was Patientinnen sagen: Mikropolitik des Entscheidungsprozesses im medizinischen Gesprach. // Gewalt durch die

121. Sprache. Die Vergewaltigung von Frauen in Gesprachen. / S. Tromel Plotz (Hrsg.). - Frankfurt a. M.: Fischer Taschenbuch, 1984. - S. 4-16

122. Fleischer W., Michel G. Stilistik der deutschen Gegenwartssprache. Leipzig: Bibliographisches Institut, 1975.-234 S.

123. Foreman A. Femininity as Alienation: women and the family in Marxism and psychoanalysis. London: Pluto Press, 1978. - 169 p.

124. Frank K. Sprachgewalt: Die sprachliche Reproduktion der Geschlechterhierarchie. Elemente einer feministischen Linguistik im Kontext sozialwissenschaftlichen Frauenforschung. Tubingen: Niemeyer, 1992. -169 S.

125. Frauenbewegung. // Lexicon der deutschen Geschichte: Personen, Ereignisse, Institutionen; von d. Zeitwende bis zum Ausgang d. 2. Weltkrieges / unter Mitarb. von Historikern und Archivaren hrsg. von Gerhard Taddey. Stuttgart: Kroner, 1983.-S. 379-381.

126. Gerhard U. Unerhort. Die Geschichte der deutschen Frauenbewegung. -Reinbek bei Hamburg: Rowohlt Taschenbuch, 1990. 406 S.

127. Gerhard U. Frauenbewegung in Deutschland gemeinsame und geteilte Geschichte. // Ingrid Miethe, Silke Roth (Hg.). Europas Tochter. - Opladen: Leske & Budrich, 2003. - S. 81-100.

128. Girnth H. Texte im politischen Diskurs: Ein Vorschlag zu diskursorientierten Beschreibungen von Textsorten. // Muttersprache. 1996. - Vol. 106/1. - S. 6680.

129. Gorny H. Feministische Sprachkritik. // Kontroverse Begriffe: Geschichte des offentlichen Sprachgebrauchs in der Bundesrepublik Deutschland. / Hrsg. G. Stotzel, M. Wengeler. В.: de Gruyter, 1995. - S. 517-562.

130. Grabrucker M. Vater Staat hat keine Muttersprache. Frankfurt a. M.: Fischer, 1993.-286 S.

131. Graefen G. Der wissenschaftliche Artikel: Textart und Textorganisation. -Frankfurt a. M.; В.; Wien: Lang, 1997. 355 S.

132. Gral3el U. Sprachverhalten und Geschlecht. Eine empirische Studie zu geschlechtsspeziflschem Sprachverhalten in Fernsehdiskussionen. -Pfaffenweiler: Centaurus Verlag, 1991. -332 S.

133. Green K. The Woman of Reason: Feminism, Humanism and Political Thought. L.: Policy Press, 1995.- p. 27-44.

134. Grimshaw J. Feminism, History and Morality. // Radical Philosophy.- L., 1985. -№30. P. 11-17.

135. Gunthner S. Sprache und Geschlecht: Ist Kommunikation zwischen Frauen und Mannern interkulturelle Kommunikation? // Linguistische Berichte. 1992. - № 138.-S. 123-143.

136. Guentherodt I. Sprachliche Gleichbehandlung: Erkennen und Verwirklichen. Praktische Erlauterungen und Beispiele zur deutschen Rechtssprache. // Grabrucker M. Vater Staat hat keine Muttersprache. Frankfurt a. M.: Fischer, 1993.-S. 246-262.

137. Guentherodt I., Hellinger M., Pusch L., Tromel-Plotz S. Richtlinien zur Vermeidung sexistischen Sprachgebrauchs. // Linguistische Berichte. -1980. -№ 69.-S. 15-21.

138. Hartlog J. Paare in der genetischen Beratung. // Die Geschlechter im Gesprach: Kommunikation in Institutionen. / Gunthner S. Kottoff H. (Hrsg.). Stuttgart: Metzler, 1992.-S. 177-200.

139. Hartmann H. The Unhappy Marriage of Marxism and Feminism: Towards a More Progressive Union. // Woman and Revolution: a Discussion of the Unhappy Marriage of Marxism and Feminism. / Ed. Lydia Sargent. Boston: South End Press, 1981. - P. 1-41.

140. Hippel Th. G. von. Uber die biirgerliche Verbesserung der Weiber. / Mit einer Einleitung von Juliane Dittrich-Jacobi. -Vaduz: Topos, 1981. 126 S.

141. Hirsch S. F. Sprache und Geschlecht in Kenia. // Die Geschlechter im Gesprach: Kommunikation in Institutionen. / Gunthner S. Kottoff H. (Hrsg.). Stuttgart: Metzler, 1992.-S. 261-290.

142. Jager S. Kritische Diskursanalyse: eine Einfiihrung. Munster: Unrast, 2004. -404 S.

143. Jaggar A. Feminist Politics and Human Nature. Totowa, N.J.: Rowman & Allanheld, 1983.-408 p.

144. Jaggar A. Rothenberg P.S. Feminist frameworks: alternative theoretical accounts of the relations between women and men. N. Y.: McGraw-Hill, 1984. - 446

145. Jespersen О. Die Sprache, ihre Natur, Entwicklung und Entstehung. -Heidelberg: Carl Winter Verlag, 1925. 440 S.

146. Jespersen O. The Woman. // The Feminist Critique of Language. Ed. by D. Cameron. L.: Routledge, 1998. - P. 225-241.

147. Janssen-Jurreit M. Sexism: The Male Monopoly on History and Thought. L.: Pluto, 1982.-376 p.157.1rigaray L. Je, tu, nous: toward a culture of difference. N.Y.; L.: Routledge, 1993.-136 p.

148. Kahlau G. (Hrsg.) Aufbruch! Frauenbewegung in der DDR der 80-er Jahre. Eine Dokumentation. Miinchen: Frauenoffensive, 1990. - 197 S.

149. Kargl M., Wetschanow K., Wodak R., Perle N. Kreatives Formulieren: Anleitungen zu geschlechtergerechtem Sprachgebrauch. Wien: Bundeskanzleramt Abt VII/1, 1997. - 160 S.

150. Kelly J. Early Feminist Theory and the Querelle des Femmes. // Women, History and Theory. Chicago: The Univ. of Chicago Press, 1986. - P. 65-100.

151. Key M.R. Linguistic Behavior of Male and Female. // Language and Society. -№ 68. -N.Y.: Rutgers University Press, 1972. P. 41-75.

152. Key M.R. Male / Female Language. Metuchen, N.Y.: Scarecrow Press, 1975. -200 p.

153. Kinz G. Der Bund Deutscher Madel. Ein Beitrag zur aufierschulischen Madchenerziehung im Nationalsozialismus. Frankfurt a. M.; N.Y.: P. Lang, 1990.-302 S.

154. Kramarae Ch., Treichler P.A. A Feminist dictionary. Boston, L.: Pandora Press, 1985.-587 p.

155. Kress G., Hodge R. Language as Ideology. L.: Routledge, 1993. - 284 p.

156. Kuhn E. Geschlecht und Autoritat. Wie Lehrende ihre Studentlnnen zur Mitarbeit bewegen. // Die Geschlechter im Gesprach: Kommunikation in Institutionen. / Gtinthner S. Kottoff H. (Hrsg.). Stuttgart: Metzler, 1992. - S. 55-72.

157. Labov W. Variation in Language. // The Learning of Language. National Council of Teachers of English. / Carroll E. Reed (Ed.) N.Y.: State univ. of New York press, 1971. - P.l 87- 221.

158. Lacan J. God and the jouissance of the woman. A love letter. // Feminine sexuality: Jacques Lacan and the ecole freudienne. / Ed. by J. Mitchell, J. Rose. -N. Y.; L.: Pantheon Books, 1982. P. 137-182.

159. Lakoff R. Language und Woman's Place. -N.Y.: Harper and Row, 1975. 85

160. Lather P. Getting Smart. Feminist Research and Pedagogy with/in the Postmodern. N.Y., L.: Routlege, 1991. -212 p.

161. Lerner G. The Creation of Feminist Consciousness. From the Middle Ages to eighteen seventy. L.: Oxford Univ. Press, 1993. - 396 p.

162. Leodolter R. Das Sprachverhalten von Angeklagten bei Gericht. Kronberg / Ts: Scriptor, 1975.-353 S.

163. Liedtke F. Das gesagte und das Nicht-Gesagte: Zur Definition von Implikaturen. // Implikaturen. Tubingen: Niemeyer, 1995. - S. 14-59.

164. Ludwig O. Die Karriere eines GroBbuchstaben zur Rolle des groBen I in Personenbezeichnungen. // Deutschunterricht. - 1989. - № 6. - S. 80-87.

165. MacKinnon C.A. Toward a feminist theory of the state. Cambridge, Mass.; London: Harvard University Press, 1982. - 330 p.

166. Malz D.N., Borker R.A. Mipverstandnisse zwischen Mannern und Frauen -kulturell betrachtet. // Von fremden Stimmen: Weibliches und mannliches Sprechen im Kulturvergleich / Hrsg. Giinthner S., Kotthoff H. Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1991. - S. 52-74.

167. Mautner F. Beitrage zu einer Kritik der Sprache. Band 1 (Zur Sprache und zur Psychologie). Hildesheim: G. Olms, 1923.-245 S.

168. Miethe I. Frauenbewegung in Ostdeutschland angekommen in gesamtdeutchen Verhaltnissen? // Beitrage zur feministischen Theorie und Praxis. - 2000. - № 23 (54). -S. 9-22.

169. Mitchell J. Women's Estate. Harmondsworths: Penguin, 1971. - 182 p.

170. Mitchell J. Psychoanalysis and Feminism: Freud, Reich, Laing and Women. — N.Y.: Pantheon Books, 1974.-456 p.

171. Miiller S., Fuchs C. Handbuch zur nichtsexistischen Sprachverwendung in offentlichen Texten. Frankfurt a. M.: Fischer Taschenbuch Verlag, 1993. -240 S.

172. Pusch Luise F. Zur Einleitung: Feminismus und Frauenbewegung. Versuch einer Begriffsklarung. // Feminismus: Inspektion der Herrenkultur Ein Handbuch. / Pusch Luise F. (Hrsg.) - Frankfort a. M.: Suhrkamp, 1983. - S. 917.

173. Pusch Luise F. Das Deutsche als Mannersprache. Aufsatze und Glossen zur feministischen Lingiustik. Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1984. - 202 S.

174. Pusch Luise F. Alle Menschen werden Schwestern. Frankfort a. M.: Suhrkamp, 1990.-248 S.

175. Quataert J.H. Reluctant feminists in German social democracy, 1885-1917. -Pricenton; Guildford: Pricenton University Press, 1979. -310 p.

176. Reisigl M., Wodak R. Discourse and discrimination. Rhetorics of Racism and Antisemitism. L.; N.Y.: Routledge, 2001. - 298 p.

177. Richards J.R. Welche Ziele der Frauenbewegung sind feministisch? // Feminismus: Inspektion der Herrenkultur. / Pusch Luise F. (Hrsg.) Frankfort a. M.: Suhrkamp, 1983. - S. 18-34.

178. Riesel E.G. Theorie und Praxis der linguostilistischen Textinterpretation. M: Hochschule, 1974. - 184 S.

179. Samel I. Einfuhrung in die feministische Sprachwissenschaft. В.: Erich Schmidt Verlag, 1995. - 223 S.

180. Sepir E. Abnormal types of speech in Nootka. // Ottava: Anthropological Series, 1915.-22 p.

181. Sepir E. Male and female forms of speech in Yana. // Donum natalicium schrijnen. Nijmegen: Utrecht, 1929. - P. 79-85.

182. Sivard R.L. Women a world survey. - Washington D.C.: World Priorities, 1995.-48 p.

183. Schmidt C. „Typisch weiblich typisch mannlich". Geschlechtstypisches Kommunikationsverhalten in studentischen Kleingruppen. - Tubingen: Niemeyer, 1988.-200 S.

184. Schneider P. Weg mit dem § 218 Eine Massenbewegung gegen das Abtreibungsverbot in der Weimarer Republik. - В.: Oberbaumverlag, 1975. -120 S.

185. Schwarzer A. Simone de Beavoir Today. Conversations 1972-1982. L.: Chatto &Windus, 1984.-120 p.

186. Schwarzer A. 20 Jahre EMMA. // EMMA. Koln: EMMA-Frauenverlag, 1997. -№ 1.-S.9.

187. Schwarzer A. Der kleine Unterschied und seine grossen Folgen: Frauen tiber sich. Beginn einer Befreiung. Frankfurt a. M.: Fischer Taschenbuch, 2001. -307 S.

188. Stanton E.C., Anthony S.B. Correspondence, Writtings, Speeches, edited and with a critical commentary by E.C. Dubois. -N.Y.: Schocken, 1981. 476 p.

189. Stefan V. Hautungen. Frankfurt a. M.: Fischer Taschenbuch, 1994. - 159 S.

190. Stern S. Berufstatige Frauen in Deutschland heute. Chancen, Hindernisse, Karrieren. Bonn: Inter Nationes, 1997. - 25 S.

191. Stubbs M. Discourse analysis: The siciolinguistic analysis of natural language. -Chicago: Univ. of Chicago, 1983. 272 p.

192. Tromel-Plotz S. Linguistik und Frauensprache. // Linguistische Berichte. -1978. -№ 57. S. 49-68.

193. Tromel-Plotz S. Frauensprache Sprache der Veranderung. - Frankfurt a. M.: Fischer Taschenbuch Verlag, 1982. - 218 S.

194. Tromel-P16tz S. Feminismus und Linguistik. // Feminismus: Inspektion der Herrenkultur Ein Handbuch. / Pusch Luise F. (Hrsg.) - Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1983. - S. 33-51.

195. Tromel-Plotz S. Gewalt durch die Sprache. // Gewalt durch die Sprache. Die Vergewaltigung von Frauen in Gesprachen. / S. Tromel Plotz (Hrsg.). -Frankfurt a. M.: Fischer Taschenbuch, 1984a. - S. 50-67.

196. Tromel-P16tz S. Weiblicher Stil mannlicher Stil. // Gewalt durch die Sprache. Die Vergewaltigung von Frauen in Gesprachen. / S. Tromel - Plotz (Hrsg.). -Frankfurt a. M.: Fischer Taschenbuch, 1984c. - S. 354-394.

197. Tromel-Plotz S. Es ist nicht meine Haut. Semantik eines Fernsehegesprachs Rudolf Augstein und Alice Schwarzer. // Medium. 1985. - № 15/3. - S. 6-15.

198. Trudgill P. Sex, covert prestige and linguistic change in the urban britisch English of Norwich. // Language in Society. 1972. - P. 179-195.

199. Trudgill P. Sociolinguistics. An Introduktion. Harmondsworth etc.: Penguin, 1974.- 189 p.

200. Tuttle L. Encyclopedia of feminism.- N.Y.; Oxford: Facts on file, 1986. 399 P

201. Vogel L. Marxism and the Opression of Women: toward an unitary theory. -New Brunswick; N.J.: Rutgers University Press, 1983. 218 p.

202. Von fremden Stimmen: Weibliches und mannliches Sprechen im Kulturvergleich / Hrsg. Giinthner S., Kotthoff H. Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1991.-369 S.

203. Weedon Ch. Feminist practice and poststructuralist theory. N.Y.: Blackwell, 1987.-187 p.

204. Weiss G., Wodak R. European Union discourses on employment strategies of depoliticising unemployment and ideologising employment policies. // Concepts and Transformation. 1999a. - Vol. 5/1. - P. 29-42.

205. Werner F. Gesprachsverhalten von Frauen und Mannern. Frankfurt a. M.; Bern: Lang, 1983.-309 S.

206. West C. Konnen "Damen" Arzte sein? // Gewalt durch die Sprache. Die Vergewaltigung von Frauen in Gesprachen. / S. Tromel Plotz (Hrsg.). -Frankfurt a. M.: Fischer Taschenbuch, 1984. - S. 184-199.

207. West C. Arztliche Anordnungen. Besuche bei Arztinnen und Atzten // Die Geschlechter im Gesprach: Kommunikation in Institutionen. / Giinthner S. Kottoff H. (Hrsg.). Stuttgart: Metzler, 1992. - S. 147-176.

208. Wodak R. Das Wort in der Gruppe: linguistische Studien zur therapeutischen Kommunikation. Wien: Verlag der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften, 1981.-315 S.

209. Wodak R. Hilflose Nahe?: Mutter und Tochter erzahlen. Eine psycho- und soziolinguistische Untersuchung. Wien: Deuticke, 1984. - 252 S.

210. Wodak R. Language Behavior in Therapy Groups. Los Angeles: University of California Press, 1986. - 313 p.

211. Wodak R. Disorders of Discourse. L.: Longman, 1996. - 200 p.

212. Wodak R., Pelikan J., Nowak P., Gruber H., de Cillia R., Mitten R. "Wir sind alle unschuldige Tater!" Diskurshistorische Studien zum Nachkriegsantisemitismus. Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1990. - 401 S.

213. Wodak R., Reisigl M. Discourse and Discrimination. European perspectives. // Annual Review of Anthropology. 1999. - Vol. 28. - P. 175-199.

214. Wurms R. Kein einig' Volk von Schwestern: Von 1890 bis 1918. // Geschider deutschen Frauenbewegung. / Florence Herv6 (Hg.) Beitr. von Wit— Buchholz-Will. 6., verb, und aktualisierte Aufl. - Koln: PapyRossa Verl., 1998.-S. 36-84.205.

215. Young A. Beyond the Unhappy Marriage: a Critique of Dual System Theory. // Woman and Revolution: a Discussion of the Unhappy Marriage of Marxism and Feminism. / Ed. Lydia Sargent. Boston: South End Press, 1981. - P. 58-94.

216. E 1. Hassel T. Allons Les Soeurs! // EMMA. Koln: EMMA-Frauenverlag, 1999.

217. S. 16-17. - (героиня - Loubna Meliane). E 2. Neubert M. Zartliche eiserne Lady. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag,1999. -№ 1. S. 18-19. - (героиня - Galina Starowojtowa). E 3. Riedel M. E. trifft Bettina. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag, 1999.

218. S. 18-19. - (героиня - Angelika Zahrnt). E 7. Pressler E. Ich bin keine Mitburgerin. // EMMA. - Koln: EMMA

219. Frauenverlag, 1999. -№ 2. S. 20-21. - (героиня - Charlotte Knobloch). E 8. Schwarzer A. J'Aime le Defi! // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag, 1999.- № 2. S. 22-23. - (герой - Dr. Edouard Sakiz).

220. Frauenverlag, 1999. -№ 3. S. 20-21. - (героиня - Sevim Kocyigit). E 12. Thomsen H. Rauf statt runter. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag, 1999.- № 3. S. 22-23. - (героиня - Barbara Schock-Werner).

221. E 15. Muller M. Ich bin keine Heldin. // EMMA. Koln: EMMA-Frauenverlag,1999. № 4. - S. 22-23. - (героиня - Miep Gies). E 16. Offer A. Mia rennt. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag, 1999. - № 4. -S. 24-25. - (героиня - Mia Hamm).

222. Е 17. Kohlrutsch Е. Die Unbestechliche. I I EMMA. Koln: EMMA-Frauenverlag,1999. -№ 5. S. 16-17. - (героиня - Gabi Bauer). E 18. Zorn H. Die Tiefgriindige. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag, 1999.

223. S. 18-19. - (героиня - Marianne Fredriksson). E 19. Millhahn U. Die Frechfromme. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag,1999. № 5. - S. 20-21. - (героиня - Margot Kapmann). E 20. Kochli Y.-D. Die Straighte. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag, 1999.

224. E23. (автор не указан). Basisfrau vom Dienst. // EMMA. Koln: EMMA

225. Frauenverlag, 1999. № 6. - S. 20-21. - (героиня - Steffi Schikor). E 24. Thomsen H. Kumpelin aus dem Pott. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag,1999. № 6. - S. 22-23. - (героиня - Renate Kunast).

226. E25. (автор не указан). Zur Venus und zurtick. // EMMA. Koln: EMMA

227. Frauenverlag, 2000. № l.-S. 18-19. - (героиня - Tori Amos). E26. Burstin V. Den Panzer knacken. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag,2000. № 1. - S. 20-21. - (герой -Michael Kaufman).

228. Frauenverlag, 2000. № 2. - S. 16-17. - (героиня - Tarja Halonen). E 30. Louis Ch. Wutend & tuchtig. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag, 2000.

229. S. 18-19. - (героиня - Ani DiFranco). E 31. Fepman M. She loves letters. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag, 2000.

230. S. 20-21. - (героиня - Anne Duden). E 32. Fechting B. Susis neuer Kick. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag, 2000.- № 2. S. 22-23. - (героиня - Susi Erdmann).

231. E 33. Schneuer B. Justitia schiesst scharf. // EMMA. Koln: EMMA-Frauenverlag,2000. -№ 3. S. 16-17. - (героиня - Ursula Nelles). E34. Lessmann U. Stemmt sich gegen Rollback. // EMMA. - Koln: EMMA

232. Frauenverlag, 2000. № 4. - S. 18-19. - (героиня - Barbel Hohn). E 38. Louis Ch. Boxen ist der Wille zum Sieg. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag, 2000. - № 4. - S. 20-21. - (героиня - Regina Halmich).

233. Е 39. Kaestli Е. Nicht ohnmachtig sein. // EMMA. Koln: EMMA-Frauenverlag, • 2000. - № 5. - S. 16-17. - (героиня - Igballe Rogova).

234. Frauenverlag, 2000. № 6 - S. 18-19 - (героиня - Sigrid Loffler). E 44. Schwarzer A. Die Trotta ist wieder da. // EMMA. - Koln: EMMA

235. Frauenverlag, 2000. № 6. - S. 20-21. - (героиня - Margarethe von Trotta). E45. Streeruwitz M. Die Siegerin im Schatten. // EMMA. - Koln: EMMA

236. Frauenverlag, 2001. № 1. - S. 16-17. - (героиня - Hillary Clinton). E 46. Schilling R. Die Blinde im Licht. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag,2001. № 1. - S. 18-19. - (героиня - Sabriye Tenberken).

237. E47. Ramelsberger A. Die Genossin auf dem Eis. // EMMA. Koln: EMMA-ф Frauenverlag, 2001. -№ 1. - S. 20-21. - (героиня - Gabriele Zimmer).

238. E 52. Sprecher M. Del Ponte Carla im Gluck. // EMMA. Koln: EMMA-Frauenverlag, 2001. - № 3. - S. 14-15. - (героиня - Carla del Ponte).• E 53. Hillauer R. Sima Samar Afghanin im Widerstand. // EMMA. Koln: EMMA

239. Frauenverlag, 2001. № 3. - S. 16-17.- (героиня - Sima Samar). E54. Schmidt-Hauer Ch. Philomena Zigeunerin im Wiirde. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag, 2001. - № 3. - S. 18-19. - (героиня - Philomena Franz).

240. Frauenverlag, 2001. № 4. - S. 18-19. - (героиня - Barbara Lochbihler). E 58. Kaufmann U. Sophie Scholl Nicht gebeugt. // EMMA. - Koln: EMMA* Frauenverlag, 2001. - № 4. - S. 20-21. - (героиня - Sophie Scholl).

241. E 59. Louis Ch. Sie ist die Stuntfrau № 1. // EMMA. Koln: EMMA-Frauenverlag, « 2001. - № 5. - S. 14-15. - (героиня - Tanja de Wendt).

242. Е 60. Prager Т. Good girl statt bad boy. // EMMA. Koln: EMMA-Frauenverlag,2001. № 5. - S. 17-18. - (героиня - Susanne Ries-Passer). E61. (автор не указан). Eine schiichterne Heldin. // EMMA. - Koln: EMMA

243. Frauenverlag, 2001. № 5. - S. 19-20. - (героиня - Tina Theune-Meyer). E62. Bopp A. Der Knoten tiber ihrem Herzen. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag, 2001. - № 5. - S. 20-21. - (героиня - Ursula Goldmann-Porsch).

244. E63. Rutschermann M. Body & brain im Tevau. // EMMA. Koln: EMMA

245. Frauenverlag, 2001. № 6. - S. 14-15. - (героиня - Sanja Ristic). E 64. Mechling M. Auf Montage in der Hauptstadt. // EMMA. - Koln: EMMA

246. E 67. (автор не указан). Aufstand Noah Sow. // EMMA. Koln: EMMA

247. Frauenverlag, 2002. № i. s. 14-15. - (героиня - Noah Sow). E 68. Filter C. Anstand Christa Lorcher. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag,2002. № 1. - S. 16-17. - (героиня - Christa Lorcher).

248. E 69. Loffler S. Einstand Emine Sevgi Ozdamar. // EMMA. Koln: EMMA

249. Frauenverlag, 2002. -№ 1. S. 18-19. - (героиня - Emine Sevgi Ozdamar). E 70. (автор не указан). Widerstand Marlene Dietrich. // EMMA. - Koln: EMMA

250. Frauenverlag, 2002. № 2. - S. 20-21. - (героиня - Majella Lenzen). E 75. Kramer W. Ich habe gelernt nie wegzusehen. // EMMA. - Koln: EMMA

251. Frauenverlag, 2002. -№ 3. S. 16-17. - (героиня - Amira Hass). E 76. Mattigkeit U. Ich bin entschlossen zu helfen. // EMMA. - Koln: EMMA

252. Frauenverlag, 2002. № 3. - S. 18-19. - (героиня - Dr. Henrike Meyer). E 77. Fregiehn C. Ich lasse mich nicht einschuchtern. // EMMA. - Koln: EMMA

253. Frauenverlag, 2002. № 3. - S. 20-21. - (героиня - Ingrid Betancourt). E 78. Schwarzer A. Abschied von Marion Donhoff. // EMMA. - Koln: EMMA

254. Frauenverlag, 2002. № 3. - S. 22-23. - (героиня - Marion Donhoff). E 79. Jonkers R. Die Kunst hat mich erlost. // EMMA. - Koln: EMMA

255. Frauenverlag, 2002. № 4. - S. 14-15. - (героиня - Niki de St. Phalle). E80. (автор не указан). Mein Schmerz ist grop. // EMMA. - Koln: EMMA

256. Frauenverlag, 2002. № 4. - S. 16-17. - (героиня - Sarah Schulman). E81. Mechling M. Das geht mich an. // EMMA. - Koln: EMMA-Frauenverlag, 2002. - № 4. - S. 18-19. - (героиня - Helga Luther).

257. Е 82. Mechling М. Ob Ratzel Aufraumen in Cottbus. // EMMA. Koln: EMMA-л Frauenverlag, 2002. - № 5. - S. 16-17. - (героиня - Karin Ratzel).