автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Древнегерманские абстрактные существительные: когнитивные основания становления словообразовательных типов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Древнегерманские абстрактные существительные: когнитивные основания становления словообразовательных типов"

На правах рукописи

>? /У/

7//

¡/оГШ^

Новицкая Ирина Владимировна

ДРЕВНЕГЕРМАНСКИЕ АБСТРАКТНЫЕ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ: КОГНИТИВНЫЕ ОСНОВАНИЯ СТАНОВЛЕНИЯ СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ТИПОВ (на материале готского, древневерхненемецкого и древнеисландского языков)

Специальность 10.02.04 - Германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

б ноя гон

Барнаул - 2014

005554674

005554674

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Томский государственный педагогический университет»

Научные консультанты:

доктор филологических наук, профессор ¡Осипова Ольга Андреевна|

доктор филологических наук, профессор Котин Михаил Львович

доктор филологических наук, профессор Ким Александра Аркадьевна

Официальные оппоненты:

Ганина Наталия Александровна, доктор филологических наук, доцент, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова», кафедра германской и кельтской филологии, профессор

Гвоздецкая Наталья Юрьевна, доктор филологических наук, доцент, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Российский государственный гуманитарный университет», кафедра английской филологии, профессор, заведующий кафедрой

Чупрына Ольга Геннадьевна, доктор филологических наук, профессор, Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Московский городской педагогический университет», кафедра английской филологии, профессор

Ведущая организация:

Федеральное государственное бюджетное учреждение науки «Институт языкознания РАН», сектор германских языков

Защита состоится 26 декабря 2014 г. в 10.00 час. на заседании диссертационного совета ДМ 212.011.02 при ФГБОУ ВПО «Алтайская государственная педагогическая академия» по адресу: 656031, г. Барнаул, ул. Крупской, 108.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Алтайская государственная педагогическая академия» (656031, г. Барнаул, ул. Молодёжная, 55).

Материалы по защите диссертации размещены на официальном сайте АлтГПА: http://vvwvv.uni-altai.ru/nir/nir_disssovet/nir_taken/

Л Ч

Автореферат разослан «<^-Л> (?£/>?Л. 2014 г.

Ученый секретарь _ Колесов

диссертационного совета -/ - Игорь Юрьевич

Общая характеристика работы

Диссертация посвящена комплексному исследованию абстрактных существительных (АС) в древнегерманских языках на основе интегративного подхода, позволяющего установить закономерности распределения указанного типа существительных по системе именного склонения, а также выявить способы словообразовательной репрезентации абстрактного содержания существительных, которые формируют отдельный (суффиксальный) сегмент в составе словообразовательной системы древнегерманских языков и отражают определенный формат представления (когнитивную схему) абстрактного понятия.

Степень научной разработанности проблемы. Актуальность темы. Германское историческое словообразование, исследование которого было начато в трудах известных лингвистов конца XIX - начала XX в. [JI.-E. Алсон, К. Бадер, Э. Бенвенист, К. Бру-гман, У. ван Хельтен, X. Хирт, X. Янцен, Ф. Клуге, X. Краэ, Р. Кегель, А. Линдквист, У. Мейд, X. Остхоф, Г. Пауль, Е. Зиверс, У. Штрайтберг, У. Вильманс, И. Н. Анацкий, M. М. Гухман, А. В. Десницкая, JI. В. Дорский, В. М. Жирмунский, Б. М. Задорожный, Е. С. Кубрякова, Э. А. Макаев, А. Мейе, Р. 3. Мурясов, А. И. Смирницкий, М. И. Стеб-лин-Каменский, В. Н. Ярцева и др.], в современной лингвистике до настоящего времени разработано недостаточно полно. Несмотря на вышедшие в последние десятилетия труды [Beifuß 1991; Wellmann 1993; Meinecke 1994; Solms 1998, 2000; Panagl 2002; Haber-man, Munske, Müller 2002; Casaretto 2004; Erben 2006; Lühr 2008; Пименова 2011; Kotin 2012], многие задачи, поставленные еще во второй половине ХХ-го в. [Marchand 1960; Кубрякова 1963], остаются нерешенными. В контексте современной тенденции проведения комплексных и междисциплинарных исследований в лингвистике ранее поставленные актуальные задачи изучения отдельных единиц и участков словообразовательной системы дополняются необходимостью рассмотрения системного аспекта словообразования, т.е. системных отношений в словообразовании как в синхронии, так и в диахронии, результаты которого позволят последовательно сопоставить словообразовательные системы отдельных родственных языков. Более того, потребность в переходе от описательного языкознания к объяснительному настоятельно требует изучения внутренней организации словообразовательной системы и ее эволюции, функционирования словообразовательных типов в диахронии, инвентаря словообразовательных категорий и отличительных особенностей каждой из совокупностей словообразовательных типов, объединенных общим словообразовательным значением [Улуханов 1994: 3-16]. Когнитивный «поворот» в науке в целом не только выдвинул требование «методологического плюрализма», но и заставил внимательно отнестись к вопросу о возможности применения принципов, методов и приемов новой научной парадигмы для решения задач дери-ватологических изысканий. И если когнитивный подход постепенно закрепляется в исследованиях синхронного состояния словообразовательных систем, выполненных на материале русского [Кубрякова 1978, 1993, 2000; Янценецкая 1991; Панкрац 1992; Резанова 1996; Араева 2009, Дмитриева, Крючкова 2010 и др.], английского [Докулил 1962; Talmy 1988; Langacker 1991; Stekauer 1998, 2001, 2002; The Handbook of WordFormation 2005; Geeraerts, Cuyckens 2007; Cognitive Perspectives on Word-Formation 2010; Schmid 2011 и др.] и немецкого языков [Rickheit 1993; Mötsch 1999; Eichinger 2008 и др.], то в германском историческом словообразовании анализ языковых данных в терминах когнитивной лингвистики только начинает апробироваться.

В связи с вышеизложенными замечаниями вполне закономерной представляется необходимость проведения когнитивно-ориентированного анализа словообразовательных типов в рамках синхронно-диахронического подхода. Указанное методологическое сочетание позволяет, с одной стороны, получить представление о синхронном состоянии словообразовательной системы в отдельном языке или отдельных языках и выявить их языковое разнообразие, а с другой - способствовать осмыслению общих закономерностей организации словообразовательной системы и вскрытию внутренних механизмов ее функционирования на основе интерпретации изменений системы в диахронии. Именно нацеленность на поиск регулярных закономерностей в системе древнегерман-ского словообразования сближает когнитивный подход с системно-структурным. При этом в отличие от традиционного представления языка как жесткой, негибкой системы, состоящей из дискретных элементов, которые можно комбинировать в соответствии с определенными механизмами, правилами, когнитивистика ищет закономерности в лексических сетях, в возникающих/эмергентных абстрактных схемах (emergent schemas), в ассоциативных моделях, которые создают возможности для языковой репрезентации [Onysko, Michel 2010: 3-5]. С точки зрения когнитивной лингвистики, образование слов по своей сути есть когнитивный феномен, поскольку традиционно выделяемые «структуралистские» категории языка, в том числе и словообразовательные, опираются на когнитивные процессы схематизации (schematicity) и концептуального комбинирования (conceptual combination) [Там же, с. 12]. Следовательно, для адекватного анализа процессов и типов словообразования необходимо применение принципов когнитивистики. Исторический ракурс при этом предоставляет возможность инкорпорировать в структуру исследования данные этимологических изысканий, что позволяет точнее интерпретировать значимость отдельных явлений для языковой системы в целом.

Осуществленный в диссертации комбинированный, многоступенчатый подход к анализу словообразовательного оформления абстрактных существительных (АС) в древнегерманских языках опирается на современный уровень разработанности отдельных аспектов теории языка, релевантных для настоящего исследования, а именно: линг-во-философская концепция абстрактных имен (Д. П. Горский, Э. В. Ильенков, А. Т. Кривоносое, Н. И. Кондаков, А. Г. Спиркин, JI. О. Чернейко, С. К Шаумян), теория вещной коннотации АС (В. А. Успенский), теория о местоименном / дейктическом происхождении основообразующих суффиксов существительных (F. Specht, К. Shields, А. Мейе, К. Г. Красухин), теория генетического родства германских языков (J. Grimm, К. Brugmann) теория активного строя праиндоевропейского языка-источника (W. P. Lehmann, Г. А. Климов, Т. В. Гамкрелидзе, Вяч. Вс. Иванов), теория о проготи-пической организации структуры языковых категорий (Э. Рош), теория иконичности словообразовательной структуры производных и теория айсберга (F. Ungerer, Е. С. Куб-рякова), модель когнитивной грамматики, включающая такие когнитивные принципы и функции, как существование доконцептуальных схематизированных моделей действий, идеализированных когнитивных моделей, концептуального профилирования (R. Langacker, D. Tuggy, J. К. Taylor, А. П. Бабушкин, С. А. Жаботинская), теория синонимии (J. Lyons, R. Harris, Ю. Д. Апресян, Т. H. Попова, Д. Н. Шмелев, А. А. Шумилова), ономасиологическая теория номинации (P. Stekauer, Е. С. Кубрякова, О. И. Копач), теория поля в лингвистике (J. Trier, W. Porzig, А. В. Бондарко, Е. В. Гулыга, В. М. Павлов, Е. И. Шевдельс, Г. С. Щур).

Настоящее исследование АС, направляемое и детерминированное полученным в результате сплошной выборки языковым материалом, выполнено с учетом существующих

сведений о словообразовательной системе и ее единицах в древнегерманских языках. Так, ранее лингвистами было установлено, что для анализируемой группы языков (готский, древневерхненемецкий, древнеисландский) основными способами образования существительных являлись словосложение и суффиксация, причем в качестве словообразовательных могли выступать не только собственно суффиксы, но и основообразующие элементы [Языки мира 2000; СГГЯ 1963]. Все суффиксальные модели существительных были распределены по четырем хронологическим группам, а для словообразовательных суффиксов установлена связь с производящими основами [СГГЯ 1963: 9596]. Огромная работа была также проведена по изучению происхождения и семантики отдельных и.-е. и древнегерманских суффиксальных морфем [Kögel 1880; Osthoff 1876; Brugmann 1892, 1906; Helten 1893; Weyhe 1911; Gerckens 1923; Kluge 1926; Hirt 1927; Pisani 1940-1941; Ahlsson 1960; Кубрякова 1963; Матвеева 1980; Riddle 1985; Иванова 1987; Одри 1988; Beifuß 1991; Wellmann 1993 и мн. др.], функционального аспекта словообразовательных моделей с отдельными суффиксами [Tamm 1877; Gürtler 1921; Sturtevant 1952; Havers 1954; Benveniste 1960; Анацкий 1963; Munske 1964; Гуревич 1969; Глизерина 1976; Логутенкова 1984; Аринштейн 1988 a; Meinecke 1994; Pimenova 1996; 2000 а, б, 2002, 2011; Demske 2000; Белогородцева 2002; Жердева 2002; Panagl 2002; Casaretto 2004; и др.], характерных семантико-грамматических [Алейник 1970 а, б; Феоктистова 1984] и стилистических особенностей АС [Белова 1997].

Из материалов исследований становится очевидно, что в древнегерманских языках АС являлись преимущественно производной лексикой (по сравнению с конкретной), имели достаточно разнообразный арсенал словообразовательных суффиксов и строились как по старым, так и новым, зарождающимся моделям словообразования (см. [Meinecke 1994; Гухман 1998; Casaretto 2004; Пименова 2011; Kotin 2012; Köbler 2013 и др.]). Особую роль в развитии древнегерманской словообразовательной системы АС сыграли корневые морфемы в качестве вторых компонентов сложных слов, которые позднее были переосмыслены как суффиксы. Если для готского такой тип словообразования не был характерен, то в древнеанглийском, древнеисландском и древневерхненемецком он получил широкое распространение: двн. *-heit, да. *-skapi, ди. *-leikr [Аринштейн 1988 а]. Однако при изучении словообразовательной оформлснности древнегерманских АС нельзя обойти вниманием особый класс морфем в структуре слов — основообразующие элементы, поскольку первоначально маркером абстрактного содержания лексем могла служить парадигма в целом, например, Tn-основы в готском, древневерхненемецком и древнеисландском языках.

Анализ лингвистической литературы, посвященной изучению основообразующих суффиксов, показал, что мнения о статусе данных морфологических элементов эволюционировали от признания лишь их структурной значимости [Реформатский 1965: 6667] до выявления их классифицирующей роли в имени и глаголе [Fodor 1959: 186-189; Макаев, Кубрякова 1971: 204-210], связанной с передачей определенной семантики [Wundt 1900: 16-17; Huge 1913: 206; Kieckers 1928: 125; Fodor 1959: 16; Осипова 1980; Десницкая 1984: 61-62]. В силу объективных причин семантическая классификация основообразующих элементов до настоящего времени не была произведена, однако типологические параллели с языками других семей позволили до определенной степени исследовать происхождение основообразующих суффиксов и на этой основе выдвигать гипотезы о функциональной и семантической нагрузке данных формантов.

Впоследствии исследователями были признан факт того, что в своем далеком прошлом и.-е. языки могли быть языками типа «отличного от номинативного» [Гухман 1940: 40;

Тронский 1967 а: 91-94 и др.], классного [Дульзон 1969: 138; Герценберг 1972: 237240], активного [Климов 1977: 206-209; Гамкрелидее, Иванов 1984: 273; Леман 1991: 18]. На этой основе было высказано предположение о том, что бывшие структурные элементы могли сохраниться в виде основообразующих суффиксов как наиболее древних элементов морфологической структуры, появление которых предшествовало возникновению падежных флексий [Шилдз 1990: 12]. Их древность подтверждается тем, что они предшествовали формированию грамматического рода [Историко-типологи-ческая морфология германских языков 1977: 146; Hirt 1925: 29-30], а их многообразие объясняется происхождением из указательных местоимений различных основ [Specht 1947:299] и еще глубже - из дейктических частиц [Шилдз 1990:13], которые были первоначально ориентированы на передачу пространственных отношений, прежде всего, «далеко-близко» [Мейе 1938: 333; Lehmann 2002: 89-99; Красухин 2004 б: 146-156].

В дальнейшем ученые попытались на основе теории грамматикализации [Chr. Lehman 1986; Курманбаев 1978; Payne 2001; Майсак 2005] проследить путь развития основообразующих формантов в ретроспективе, который привел их к полнозначным словам [Майтинская 1969: 50; Андреев 1986: 287; Бабаев 2009:119-138]. Такие лексемы первоначально были безразличны к частям речи (которые могли к тому времени еще и не выделиться [Андреев 1986: 288]) и присоединялись к корню, сообщая дополнительную информацию о пространственном расположении объекта по отношению к участникам акта общения. Подобное употребление дейктических частиц в дальнейшем вело к развитию указательных, анафорических и посессивных отношений, на основе которых в языке сформировались указательные местоимения и притяжательные аффиксы [Серебренников 1971: 279]. Дейктическая природа основообразующих суффиксов могла послужить основой для формирования первичных падежей [Майтинская 1969: 139; Осипова 1981: 67-76; 1984: 37-46], а также артиклевых показателей [Иванов 1979: 5359; Осипова 1980:19].

Как известно, становление основообразующих суффиксов относится к очень отдаленному прошлому и.-е. языковой общности и представляет собой длительный и постепенный процесс, поэтому не приходится сомневаться в том, что хронологически отдельные основообразующие форманты относятся к различным историческим эпохам, а, следовательно, характеризуются функциональной и семантической вариативностью и синкретичностью [Гухман 1981: 70; Шилдз 1990: 12]. По мнению О. А. Осиповой, на древнейшем этапе формирования системы классификационных показателей одной из функций (кон)сонантных основообразующих суффиксов могло быть маркирование одушевленных / активных имен [Осипова 1980 б, 1984], т.е. таких, денотаты которых характеризовались наличием у них жизненной активности [Мейе 1938: 345; Климов 1977: 83; Гамкрелидзе, Иванов 1984: 274]. Гласные основообразующие суффиксы позднее были также вовлечены в оппозицию одушевленность vs. неодушевленность в функции маркеров имен неодушевленного класса, но их действие практически сразу было переориентировано на выражение родовых отношений [Якубинский 1953: 168; Савченко 1974: 175,198].

Словообразовательная функция основообразующих суффиксов не раз становилась предметом исследования в лингвистических работах, и ее интерпретация была очень различна. В настоящее время считается, что словообразовательная функция основообразующих суффиксов была знакома древнегерманским и другим и.-е. языкам, и их специфика заключалась в использовании для образования определенных лексических разрядов производных - абстрактных имен и имен действующего лица [СГПЯ 1963: 74],

а также для выражения более узкой семантики в синонимичных словообразовательных рядах [Осипова 1997, 2007; Пименова 1998; 2007; 2011; Рипепоуа 1996; 2000 а, б; 2002; Мишук 2011]. Исследований словообразовательной функции основообразующих (а также собственно) суффиксов в когнитивном аспекте ранее не проводилось.

Перечисленные выше соображения, а именно, необходимость исследования системных отношений в словообразовании современных и древних германских языков на основе принципов различных парадигм языкознания, а также выявление закономерностей внутренней организации словообразовательной подсистемы германских языков в ее исторической перспективе, отражают актуальность предпринятого исследования и объясняют выбор его объекта.

Объектом данного исследования является лексико-грамматический разряд абстрактных существительных в древнегерманских языках.

Предметом исследования выступает когнитивная репрезентация абстрактных понятий, отраженная в словообразовательных типах АС в готском, древневерхненемецком и древнеиславдских языках.

Цель настоящего исследования заключается в том, чтобы выявить когнитивные схемы представления абстрактных понятий, эксплицированные словообразовательными типами. Указанная цель сочетается с необходимостью определения закономерностей распределения АС в системе древнегерманского склонения.

В соответствии с поставленной целью в исследовании решаются следующие общие задачи:

1) уточнить понятия «абстрактное существительное» и «отвлеченное существительное» в философском и лингвистическом планах;

2) определить содержательные, грамматические и словообразовательные характеристики АС в древнегерманских языках;

3) разработать методику описания древнегерманских АС как словообразовательной категории, а также построения поля данной категории;

4) выявить и описать состояние лексико-грамматического разряда АС в системе именного склонения в готском, древнеисландском и древневерхненемецком языках;

5) установить особенности морфемного состава и словообразовательной структуры АС в готском, древнеисландском и древневерхненемецком языках и типы производящих основ;

6) выявить и классифицировать все словообразовательные форманты АС в трех анализируемых языках;

7) смоделировать суффиксальный сегмент поля словообразовательной категории АС в готском, древнеисландском и древневерхненемецком языках на основе показателей эмпирической продуктивности словообразовательных типов;

8) описать все словообразовательные типы АС в готском, древнеисландском и древневерхненемецком языках;

9) систематизировать и обобщить историко-семантические и этимологические сведения о выявленных словообразовательных формантах АС;

10) смоделировать когнитивные схемы продуктивных словообразовательных типов древнегерманских АС;

11) уточнить понятие однокоренной словообразовательной синонимии и границы ее распространения в системе имени существительного в готском, древпеисландском и древневерхненемецком языках;

12) описать типы словообразовательного и парадигматического противопоставления АС в трех языках и определить соотношение когнитивных схем в наиболее продуктивных типах однокоренных словообразовательных синонимов.

Материалом исследования явились АС в трех древнегерманских языках: древневерхненемецком, готском и древнеисландском, идентификация которых производилась с опорой на понятие «нулевого денотата» (Г. Пауль). Источниками материала исследования послужили толковые и этимологические словари соответствующих языков: готский - W. W. Skeat A Moeso-Gothic Glossary, 1868; С. С. Uhlenbcck Kurzgefasstes etymologisches Wörterbuch der Gotischen Sprache, 1896; W. Streitberg Die Gotische Bibel. Zweiter Teil: Gotisch - Griechisch - Deutsches Wörterbuch, 1910; S. Feist Etymologisches Wörterbuch der Gotischen Sprache, 1920; W. P. Lehmann A Gothic etymological Dictionary, 1986; G. Köbler Gotisches Wörterbuch, 1989; древнеисландский - G. T. Zoega A Concise Dictionary of Old Icelandic, 1910; R. Cleasby An Icelandic-English Dictionary, 1957; J. de Fries Altnordisches etymologisches Wörterbuch, 1957; G. Köbler Altnordisches Wörterbuch, 2013; древневерхненемецкий - R. Schützeichel Althochdeutsches Wörterbuch, 1989; G. Köhler Althochdeutsches Wörterbuch, 1993. В качестве дополнительных источников материала для исследования привлекались словари: J. Рокоту Indogermanisches etymologisches Wörterbuch, 1949-1959; J. Bosworth, Т. H. Toller An Anglo-Saxon Dictionary, 1954-1955; W. Pfeifer Etymologisches Wörterbuch des Deutschen, 1993; G. Köbler Indogermanisches Wörterbuch, 2000; G. Köbler Altenglisches Wörterbuch, 2003.

В целом для проведения исследования из различных источников было извлечено 10724 существительных с абстрактной семантикой, из которых готский язык представлен 592 единицами, древнеисландский - 7674 единицами, древневерхненемецкий - 2458 единицами. Сплошная выборка однокоренных синонимичных существительных с различным словообразовательным и парадигматическим оформлением выявила в готском языке 89 пар однокоренных словообразовательных синонимов, в древнеисландском языке - 649 пар, а в древневерхненемецком языке - 304 пары.

Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что впервые словообразовательная система древнегерманских языков изучается, во-первых, на материале АС в их максимально полном составе, во-вторых, одновременно на материале трех языков (готского, древнеисландского, древневерхненемецкого), в-третьих, с позиции трех парадигм (исторической, системно-структурной и когнитивной), в-четвертых, с вовлечением в орбиту анализа однокоренной словообразовательной синонимии. Сказанное означает, что древнегерманские АС впервые квалифицируются как словообразовательная категория, изучаются на основе интегративпого подхода к анализу языковых данных, направленного на восстановление картины их положения в системе, взаимодействия и взаимовлияния, а также перспективного развития (динамической модели) в рамках словообразовательной системы. Апробированный в работе интегративный подход представляет собой последовательное и комплексное применение - для исследования нескольких сторон языкового объекта - различных методов анализа, разработанных в отдельных парадигмах (исторической, структурной и когнитивной), что в результате позволяет сконструировать целостную картину состояния объекта и «высветить» его уникальные характеристики, а именно:

- уточнить границы распространения АС в системе древнегерманского именного склонения и определить «профильные» для АС типы основ;

- установить полный инвентарь словообразовательных суффиксальных морфем древнегерманских АС и выявить степень их (эмпирической и расширяющейся) про-

дуктивности;

- реконструировать совпадающие компоненты семантики АС, «закодированные» в словообразовательных суффиксах древнегерманских АС;

- обосновать категориальный статус совокупности древнегерманских словообразовательных типов (= CT), по которым строятся АС;

- смоделировать когнитивные схемы представления абстрактных понятий, реализованные в словообразовательных типах древнегерманских АС;

- выявить оппозицию когнитивных схем словообразовательных типов АС и проследить степень устойчивости данной оппозиции в процессе развития словообразовательной категории древнегерманских АС;

- установить когнитивные основы существования однокоренной словообразовательной синонимии древнегерманских АС.

Методы и приемы исследования. Поставленные в работе цели и задачи определили круг методов и приемов анализа АС.

Метод научного описания (описательный метод) был использован для того, чтобы представить ЛГР АС как фрагмент лексической и словообразовательной систем языка. В настоящей работе описание языкового материала проводилось в двух плоскостях: синхронной и диахронической [Николаев 1987: 11; Улуханов 1992: 5; Дмитриева, Крючкова 2010: 4]. При этом за точку отсчета принимался синхронный срез состояния словообразовательной системы существительных в готском языке, в котором система словообразования по ряду признаков демонстрирует состояние, хронологически и типологически близкое общегерманскому [Casaretto 2004: 21].

Сравнителыю-нсторический метод выступает в работе как основной, поскольку с его помощью устанавливалось, как эволюционировала вся словообразовательная категория АС в древнегерманских языках, так и ее конституирующие элементы. Использование данного метода позволило применить элементы методики генетического отождествления, внешней и внутренней реконструкции форм, способствующие установлению относительной хронологии языковых явлений, выявлению архаических фактов и нововведений, моделированию языкового состояния, не зафиксированного памятниками письменности [Мейе 1938; Lehmann 1958, 1982; Пауль 1960; Зализняк 1964; Иллич-Свитыч 1971; Гамкрелидзе, Иванов 1984; Hock 1988; Дыбо 1994; Бурлак, Старостин 2001, 2005; Красухин 2004 и др.].

На современном этапе сравнительно-исторические исследования следует сочетать с применением типологического метода, целью которого является сопоставление языковых структур различных языков и выявление сходных и отличительных характеристик. Применение данного метода предоставляет возможность «увидеть» возможные пути формальных и семантических изменений, засвидетельствованные в языках, установить своеобразие каждого языка, закономерности функционирования и преображения явлений [Кибрик 1972; Chr. Lehmann 1986; Майсак 2002,2005 и др.].

В рамках описательного метода также применялись специальные приемы системно-структурного метода (анализ по непосредственно-составляющим для определения словообразовательной и морфологической структуры древнегерманских АС, компонентный анализ для выявления компонентов семантической структуры производных единиц, компонентов поля CK); приемы количественного метода для подсчета показателей эмпирической продуктивности CT АС в древнегерманских языках; методика структурирования поля CK АС [ТФГ 1987; Бондарко 2005]; приемы структурно-ономасиологического подхода: а) интерпретация ономасиологической структуры найме-

нования для реконструирования семантики составляющих компонентов структуры, и б) моделирование когнитивной структуры пропозициональной схемы, реализованной в номинативных единицах [Селиванова 2000; Даниленко 2011: 83]; прием пропозиционального моделирования при анализе СТ АС для восстановления исходных когнитивных схем (пропозиций), свернутых в пределах производных АС, и выявления их взаимодействия в системе СК [Янценецкая 1979; Кубрякова 1981: 68-69; Резанова 1996].

В настоящем исследовании реализуется интегративный подход к анализу словообразовательного аспекта древнегерманских АС, поэтому рассмотрение этих единиц осуществляется в традициях ономасиологического, когнитивного и полевого методов изучения.

Ономасиологический подход направлен на выявление форм объективации значения или смысла, а также изучение принципов и способов построения языковых форм — знаков. Данный подход коррелирует с ономасиологической концепцией теории номинации, предметом изучения которой являются общие закономерности образования языковых единиц, характеризующихся номинативной функцией, взаимодействие языка, мышления и действительности в этих процессах, роль человеческого фактора в выборе признаков, лежащих в основе номинации [Гак 1977; 1998; Языковая номинация 1977; Кубрякова 1978; Barz, Schroder 1997; Селиванова 2000; БЭС 2000: 336; J. Ногеску 2007; J. Grzega 2008].

Когнитивный подход помогает установить посредством анализа языковых форм, как происходит «кодирование», объективирование ментальных репрезентаций получаемой человеком извне информации в языковые репрезентации, как слово обеспечивает связь между когнитивной системой человека и внешним миром, какого рода информация подлежит объективации в слове и в какой форме, и за счет чего слово способно возбуждать в мозгу все связанные с ним языковые и неязыковые знания при потребности человека оперировать именем в процессе мыслительной и речемыслитслыгой деятельности. Библиография работ по различным аспектам когнитивистики необозрима, поэтому приведем ссылки на работы, которые связывают ономасиологический, пропозициональный и когнитивный подход, а также словообразовательные (деривационные) аспекты -[Dokulil 1962; Апресян 1973; Арутюнова 1976; Кубрякова 1978, 1993, 2000; Talmy 1988; Панкрац 1992; Янценецкая 1991 а; Резанова 1996; Араева 2009; Cognitive Perspectives on Word-Formation 2010 и др.].

Полевой подход позволяет, в общем, представить совокупность разноуровневых средств языка, задействованных для выражения определенной языковой категории. Словообразовательная подсистема включает в себя единицы различного уровня сложности, объединенные на основе общности выполняемой ими функции, поэтому термин «поле» предполагает определенный принцип организации группы этих элементов по пространству поля на разном удалении от ядра, распределяясь до периферии. Методика полевого моделирования в настоящее время существенно расширила границы своего применения, распространившись от лексико-семантического уровня до фонетического, словообразовательного, морфологического и синтаксического [Ревзина 1969; Щур 1974; Караулов 1976; ТФГ 1987, 1992; Кобозева 2000; Бондарко 2005; Которова 2013 и др.].

В целом настоящее исследование опирается на положения ономасиологической теории номинации, которая представлена двумя направлениями (статическим - номинация-выбор и динамическим - номинация-имятворчество), разрабатывавшимися в различные периоды О. Есперсеном, Ш. Балли, В. Матезиусом, М. Докулилом, Е. С.

Кубряковой, А. А. Уфимцевой, В. Н. Телией, И. С. Торопцевым, А. Ф. Журавлевым,

H. Д. Арутюновой, И. С. Улухановым, Ю. С. Степановым, Л. Gтzeg&, Р. ¡^екаиег и др. Теоретическое значение исследования определяется вкладом в разработку теории и методики диахронического изучения лексики древнегерманских языков. В работе реализуется интегративный подход к анализу словообразовательного аспекта ЛГР АС, включающий методы и приемы, разработанные в рамках различных парадигм (исторической, структурной и когнитивной). Синхронно-диахроническое рассмотрение словообразовательного аспекта единиц номинации способствует лучшему пониманию динамики развития словообразовательной системы, а также позволяет приблизиться к выявлению причин и закономерностей существования и возникновения словообразовательных явлений. Когнитивно-ономасиологический подход к анализу производных существительных рассматривает феномен пропозиции в контексте номинативного процесса как алгоритм мыслительного отражения действительности в языковой репрезентации. Кроме того, настоящее исследование способствует углублению представлений о комплексной единице системообразующего характера — словообразовательной категории - и создает базу для разработки единой модели анализа всех словообразовательных категорий древнегерманских языков.

Основные положения, выносимые на защиту :

I. Абстрактные существительные (АС) в древнегерманских языках следует рассматривать как структурно-семантическую и словообразовательную категорию.

2. Структурная организация и закономерности взаимодействия элементов словообразовательной категории АС в древнегерманских языках могут быть представлены как динамическая модель.

3. Словообразовательная структура АС в древнегерманских языках отражает особый «формат представления» абстрактного содержания с позиции древнегерманско-го языкового сознания через суффиксальные морфемы.

4. Словообразовательные типы древнегерманских АС реализуют две основные когнитивные схемы с отыменными и отглагольными производными: 1) «субъект (одуш., неодуш.) - характеристика (свойство, качество, признак) — опредмеченная характеристика» и 2) «субъект (одуш., неодуш.) — действие - опредмеченное действие». Отличительная особенность словообразовательных типов древнегерманских АС заключается в том, что их когнитивные схемы связаны с различным форматированием представления о степени релятивности означаемого свойства / действия.

5. Релятивность как главное отличительное свойство семантики древнегерманских АС реализуется в двух альтернативных вариантах: наибольшая наименьшая соотнесенность обозначаемого содержания к субъекту.

6. Продуктивная когнитивная схема СТ АС в древнегерманских языках связана с представлением свойства или действия в его абсолютизированном виде (Э - Р — Оа и Б - А — Оа), т.е. в наименьшей связи с исполнителем действия / носителем свойства.

7. Более древняя функция основообразующих суффиксов как маркеров дистанционной удаленности / близости к субъекту в когнитивных схемах СТ древнегерманских АС выступает как основа формирования семантики релятивности и ее различных степеней.

8. Явление однокоренной словообразовательной синонимии в древнегерманских языках реализуется в парадигматическом и словообразовательном противопоставлении однокоренных существительных с тождественной или близкой семантикой и ба-

зируется на противопоставлении когшггивных схем СТ АС' а) Б - А - Окб) Б - А - Оа; в) (8 - Р - Ок); г) 8 - Р - Оа.

9. Семантическая основа однокоренной словообразовательной синонимии в разряде АС обусловливает существование рядов однокоренных словообразовательных синонимов с реализацией в них когнитивных схем: а) 8 - А - Ок- б) 8 - А - Оа-в) 8 - Р - Ок; г) 8 - Р - Оа.

Практическая значимость определяется обширностью исследованного материала, его систематизацией и применением интегрированного подхода к изучению. Наблюдения и выводы автора диссертации могут внести достаточно весомый вклад в разработку грамматики «от содержания к форме».

Материалы диссертации могут быть использованы в практике вузовского преподавания: при подготовке и проведении курсов по историческому словообразованию, исторической лексикологии, германской филологии, сравнительно-историческому языкознанию, а также спецкурсов и спецсеминаров по когнитивной грамматике, семантике и словообразованию, по теории номинации, ономасиологии. Результаты и материалы исследования могут использоваться в курсах, предполагающих изучение фрагментов древнегерманской языковой картины мира и их сопоставление с картинами других языков.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена на кафедре языков народов Сибири Томского государственного педагогического университета (2013). Основные положения и выводы работы апробированы на международных конференциях, чтениях и семинарах. В их числе Международные научные конференции «Язык и культура» (Томск, ТГУ, ХУ-ХХ1У, 2000-2014), Международные научные конференции «Дульзоновские чтения» (Томск, ТГПУ, ХХП-ХХУ1, 20002014), II Международная научная конференция «Изменяющаяся Россия и славянский мир: новые парадигмы и новые решения в когнитивной лингвистике», (Кемерово, КемГУ, 3-5 июля 2009), IV Международная конференция «Актуальные проблемы современного словообразования» (Кемерово, КемГУ, 4-6 июля 2011), Второй Сибирский лингвистический семинар руководителей научных проектов и школ «Методология лингвистических исследований в России» (Новосибирск, НГУ, 9-12 октября 2006), Международная научная конференция «Традиции и инновации в лингвистике и лингвистическом образовании» (Томск, ТГУ, 23-24 октября 2009),VII Международная научная конференция по сравнительно-историческому языкознанию «Синхронное и диахронное в сравнительно-историческом языкознании» (Москва, МГУ, 31 января - 2 февраля 2011), ХЫ Международная филологическая конференция (Санкт-Петербург, СПбГУ, 26-31 марта 2012), Всероссийская научно-практическая конференция «Теория и история германских и романских языков в современной высшей школе России» (Калуга, КГУ, 5-6 декабря 2013), II Международная научная конференция «Функционально-когнитивный анализ языковых единиц и его апплика-тивный потенциал» (Барнаул,АлтГПА, 8-10 октября 2014) и др.

По теме диссертационного исследования опубликована монография «Готское абстрактное имя в системе склонения» (2010) и 38 научных статей, в числе которых 18 статей в изданиях, которые включены в перечень российских рецензируемых научных журналов и изданий для опубликования основных научных результатов диссертаций.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованных словарей и литературы, списка сокращений, 54 приложений и 54 таблиц. Основной текст диссертации изложен на 457 страницах.

Основное содержание работы

Во Введении раскрыты цель и задачи исследования, определены его объект и предмет, обоснована актуальность диссертации и сформулирована ее научная новизна, теоретическая значимость и возможности практического применения ее результатов, представлены материалы и методы, использованные в работе, а также ключевые понятия и термины.

Первая глава диссертации «Теоретические основы исследования словообразовательного аспекта древнегерманских абстрактных существительных» состоит из восьми разделов, в которых последовательно рассматриваются теоретические положения, позволяющие охарактеризовать АС в современных и древних языках с позиции философии и общей теории языка.

В первом разделе главы представлена философская интерпретация сущности АС как продукта абстрагирующей деятельности человека, способного мысленно отразить содержание обозначаемых явлений, которые относятся к сфере объектов, не поддающихся чувственному восприятию. При этом взаимосвязь чувственного и логического мышления позволяет наделить абстрактные сущности чувственно воспринимаемыми признаками в силу того, что мышление человека способно ухватить сходство разноплановых (предметных и умопостигаемых) явлений («вещественная коннотация» АС [Успенский 1979: 140-148]). С точки зрения уровня обобщения содержания, обозначенного словом, лексическая система иерархически организована по уровням, крайние из которых включают два типа полюсных единиц: абстрактные и конкретные. Противопоставленные конкретным АС обозначают максимально обобщенные понятия, относящиеся только к области умопостигаемого и не обладающие какими-либо чувственно-воспринимаемыми характеристиками («нулевой денотат», Г. Пауль). Следовательно, абстрактными (отвлеченными) существительными в работе считаются такие лексические единицы, которые служат обозначениями понятий, относящихся только к области понимаемого, умопостигаемого и не обладающих чувственными образами. К подобным лексемам можно отнести обозначения качеств, свойств, признаков, способностей, состояний, действий, процессов, отношений, характеризующих жизнь, деятельность и результаты деятельности человека и животного, а также неодушевленные объекты. В подобной трактовке АС не включают обозначения вымышленных персонажей народного литературного творчества, мифологических героев и наделяемых одушевленностью объектов религиозного поклонения, а также термины различных метаязыковых систем (см. иное мнение в [Уфимцева 1974; Meinecke 1993: 71]).

Благодаря различным ступеням абстракции [Кондаков 1975: 14], в совокупности существительных, обозначающих только умопостигаемые феномены, можно выделить и группу имен, занимающих промежуточное положение между абстрактными и конкретными существительными, а именно - отвлеченные существительные. Данные имена опосредованно сохраняют свою связь с материальной действительностью через производящую основу (прилагательное или глагол), и поэтому их наглядность достигается соотнесением какого-либо свойства или действия с объектом, который воспринимается как стандартный референт (например, белизна снега, а не бумаги) [Чернейко 1997: 64]. В диссертации целенаправленно не проводится разграничение АС и ОС, поскольку оба типа отражают совокупность сходных явлений материальной действительности - умопостигаемые феномены - и могут рассматриваться как один класс. На этом основании в работе принято единое обозначение для изучаемого класса единиц - АС.

Второй раздел главы посвящен уточнению места АС в словарном составе древних индоевропейских и германских языков. Как показывают исследования, достаточно большой объем абстрактного словаря в древнегерманских языках (до 75% от общего объема) является характеристикой многих и.-е. языков, и его формирование связано с процессом обращения древних германцев в христианскую веру. Отсюда и широкий спектр обозначаемых АС явлений [Сорокин 1965; Веселитский 1964,1972; Ершова 1969, 2000 б; 2002; Изметинская 1983; Ганина 2001; Вендина 2002а; Соколова 2002 и др.].

Возникновение абстрактного словаря в общем, как показано в работах современных лингвистов, антропологов и археологов, связано с действием социальных, исторических и антропогенетических условий формирования абстрагирующей способности человека. Считается, что появление АС связано с готовностью и потребностью представителей социума к интерпретации мира, его осмыслению и познанию, а не только к его простому отражению. АС выступают как средство репрезентации результатов интерпретирующей функции человеческого сознания в форме или обобщенных названий категорий, или оценки в широком смысле. При этом обозначаемые АС явления конкретизируются и приобретают значимость только в сопоставлении с другими явлениями. Сказанное означает, что одним из важных свойств АС можно считать релятивность, т.е. зависимость от других явлений и языковых единиц [Дыбо 1994: 43; КСКТ 1996; Чернейко 1997; Бёсву 1997:4; Барулин 2004; Болдырев 2009].

В третьем разделе главы систематизированы сведения, касающиеся семантического объема абстрактного словаря в индоевропейских и древнегерманских языках. Обратив внимание на семантическую гетерогенность образований, входящих в состав абстрактной лексики, лингвисты разработали ряд классификаций элементов данного ЛГР на материале различных языков [Впщтапп 1922: 340; РГ 1980: I, 462; Уфимцева 1986: 130; Вердиева 1986: 106-110; Белова 1997; Чернейко 1997: 5-6; БсИтМ 2000:14 и др.].

В целом можно констатировать единство мнений ученых о том, что с точки зрения обозначаемых понятий все лексические единицы, входящие в состав ЛГР АС, распределяются по нескольким понятийным сферам, что свидетельствует о широком спектре важных умопостигаемых явлений нашей жизни, «увиденных» человеческим разумом и закодированных средствами языка. Весь словарный состав древних языков организован вокруг центральной темы - человека, являющегося, с точки зрения христианского вероучения, центром мироздания, поэтому в лексиконе древних языков значительной детализации подверглись четыре ипостаси человека: существа, облеченного властью, молящегося, возделывающего в поте лица свой хлеб и воюющего. При этом особое внимание уделялось описанию духовности человека, его эмоциональных состояний и его разумности, способности к пониманию и осмыслению мира. У средневекового мыслящего человека в фокусе внимания оказывался не столько окружающий материальный мир, сколько мир идеальный, мир понятий и представлений о себе, о жизни, ее смысле, ценностях и идеалах. Именно поэтому в словарном составе древних языков христианской культуры обнаруживается значительная словообразовательная проработанность понятий идеального мира: добра и зла, жизни и смерти, истины и мудрости, греха и добродетели, страдания и спасения и др. [СГГЯ 1963; Ершова 1969, 2000 б; 2002; Вендина 2002 а и др.].

Четвертый раздел главы посвящен уточнению параметров, на основе которых можно производить идентификацию АС в древнегерманских языках.

Традиционно в основе выделения АС лежат три вида критериев: семантические (логические), экстралингвистические и лингвистические. Для современных языков лингви-

стическими критериями являются морфологические свойства, словообразовательные аффиксы, синтаксическая сочетаемость и предикативность (способность выражать скрытую пропозицию) АС [Бунамес 2007: 76]. В качестве экстралгтгвастического конвенционального способа различения конкретной и абстрактной лексики используется критерий воспринимаемости / невоспринимаемости денотатов соответствующих имен органами чувств человека, т.е. опора на природу денотата [Пауль 1960: 94; Феоктистова 1984: 6-7]. Семантический (логический) критерий предполагает учет определенной понятийной области обозначения у АС и сигнификативного характера значения [БЭС 2000: 438].

В отношешш древнегерманских АС главным критерием абстрактности семантики следует считать его логическую (понятийную) соотнесенность, которая включает указание на определенную предметно-понятийную область обозначения. При этом должен учитываться сигнификативный характер составляющих семантической структуры АС. В контексте древнегерманской грамматической структуры языка следующим этапом станет одновременный анализ парадигматического и словообразовательного оформления данных имен. Эти критерии (производность имени, отнесение к определенному типу склонения и наличие словообразовательного маркера) следует считать одними из главных для древнегерманских АС, поскольку в ряде случаев обнаруживается, что конкретное толкование значения существительного в словаре не отражает интегрированный, конкретно-абстрактный характер выражаемого им содержания. Следовательно, именно словообразовательный формант или отнесение существительного к определенному парадигматическому классу в древнегерманских языках служит указанием на то, что обозначаемое словом содержание следует трактовать как абстрактное. Словоизменительные и синтаксические характеристики АС выступают при их идентификации как второстепенные.

Данный вывод базируется на анализе и систематизации научных фактов, представляющих лингвистические параметры АС в современных славянских и германских языках в их проекции на древние языки и.-е. семьи, а именно: денотативно-сигнификативные характеристики АС и связанный с этим вопрос о нереферентности АС, а также грамматические и словообразовательные признаки АС.

С точки зрения морфологии древнегерманские АС характеризуется теми же признаками, что и другие единицы класса существительных: форма АС содержит указание на род, число и падеж. Тем не менее исследуемый класс единиц обнаруживает некоторое ограничение в использовании форм мн.ч. (ди. Tn-основы) [Trosterud 2006: 1449] и тяготение к формам женского рода, что объясняется тесным переплетением семантических, морфологических и фонологических признаков на этапе формирования категории грамматического рода [Brugmann 1897: 23-26; Lehmann 1958; Shields 1977: 57; Leiss 1994; Steinmetz 2006; Trosterud 2006 и др.].

С деривационной точки зрения АС неравномерно распределяются на пепроизвод-ные и производные имена, к числу последних относятся преимущественно отадьектив-ные и отглагольные суффиксальные дериваты.

Хотя с позиции семантики древнегерманские АС трактуются как единицы, которые в языке не обладают денотативным компонентом значения и, следовательно, первичными чувственно-рациональными образами, в контексте древнегерманских памятников они функционируют как синсемангичные лексемы, поскольку обнаруживают тенденцию к овеществленному, материализованному представлению обозначаемых понятий, наделению их осязаемыми или видимыми свойствами [Жирмунский 1965; Гуревич 1972; Лурия 1974; Изметинская 1983; Феоктистова 1984; Гвоздецкая 1991; Кубрякова

1991; Чернейко, Хо Сон Тэ 2001; Левицкий 2001]. Данное обстоятельство позволяет предположить статус АС как денотатных и референтных имен. Более того, с позиций когнитивного подхода у АС выделяется важное для настоящего исследования свойство - их релятивность, т.е. зависимость от других языковых единиц, кодифицирующих другие концепты и концептуальные структуры [КСКТ 1996; Чернейко 1997; Болдырев 2009].

В пятом разделе представлены результаты исследований словообразовательной подсистемы древнегерманских языков в целом на фоне общих процессов развития теории словообразования индоевропейских языков.

В отношении древнегерманских АС авторы «Сравнительной грамматики германских языков» указывают, что в готском, древнеисландском, древнеанглийском и древневерхненемецком языках наиболее важным и распространенным средством словообразования АС была суффиксация, при этом среди морфем, обладающих словообразовательной функцией, были выделены суффиксы (= чистые суффиксы; собственно суффиксы) и основообразующие элементы [СГГЯ 1963: 83]. Все суффиксальные модели в древних германских языках распределялись по четырем хронологическим группам, и устанавливалась их связь с определенными производящими основами. В качестве отличительной особенности древнегерманского словопроизводства отмечалось и существование суффиксальной синонимии в области производных с абстрактным значением [Там же].

В исследованиях системно-обобщающего характера по словообразованию древне-германских языков последних десятилетий произведена инвентаризация всех типов непроизводных и производных суффиксальных существительных, а также сложносостав-ных слов [Сазагейо 2004 для готского; Метеске 1994 для древневерхненемецкого], проанализированы древневерхненемецкие и готские СТ отвлеченных существительных с функциональной и семантической точек зрения [Пименова 2011], выявлены типологически и генетически релевантные характеристики готского именного и глагольного словообразования [КоПп 2012].

В шестом разделе первой главы диссертации представлена методика построения сегмента поля СК АС в древнегерманских языках. Она включает в себя последовательное описание экстенсионала и интенсионала суффиксального сегмента поля на основе использования определенных научных методик, например, морфологического анализа [Кубрякова 2007], словообразовательного анализа [Шанский 1953], компонентного анализа структуры значения единицы [Кузнецов 1986; Гинзбург 1978], пропозиционального анализа [Янценецкая 1979; Резанова 1996; Нагель 2005; Араева 2009; АПСС 2009] и др.

В задачу описания экстенсионала словообразовательного поля АС входит характеристика лексических единиц, обозначающих абстрактные понятия, с точки зрения их морфемного состава, наличия словообразовательных формантов и связей с производящими основами. Дальнейшее описание плана выражения поля предполагает структурирование его элементов (СТ) от ядра к периферии на основе количественного показателя (эмпирической продуктивности).

Изучение интенсионала поля предполагает анализ СТ с точки зрения отражаемых ими в материальной структуре лексических единиц когнитивных схем (пропозиций) и дальнейшее сопоставление ментальных структур в наиболее продуктивных СТ.

Задача седьмого раздела главы заключается в том, чтобы представить ключевой терминологический аппарат настоящей работы, включающий (помимо прочего) такие понятия, как производное слово (ПС), словообразовательный тип (СТ), словообразовательная

категория (СК) и продуктивность, которые трактуются в диссертации с позиции ономасиологического и когнитивного подходов.

С точки зрения современной теории в словообразовательной подсистеме языка выделяются две ключевые единицы: производное слово (ПС) как базовая простая единица и словообразовательный тип (СТ) как мельчайшая комплексная единица словообразования.

В настоящей работе мы опираемся на трактовку словообразовательного типа как «совокупности структурно единообразных производных нескольких (или одного) номинативных классов, объединенных одним обобщенным словообразовательным значением», которая построена по принципу поля [Араева 2009: 19, 27]. При подобном подходе СТ выступает как метаязыковая, понятийная единица, которая обозначает схему построения ПС, абстрагированную от лексических единиц, с учетом единого частереч-ного оформления мотивирующих и мотивированных, тождества форманта и словообразовательного значения [Араева 2009: 19]. Следовательно, СТ целостно является носителем словообразовательного значения, т.е. наиболее общего семантического инварианта, который остается неизменным, несмотря на любые ограничения составляющих [Абрамян 2009], при этом ядерным репрезентантом семантики СТ является деривационный аффикс. Именно словообразовательные аффиксы прямо указывают на профили значения [Ьаг^аскег 1987: 288-298; Болдырев, Беседина 2007; Жаботинская 2008: 67-68], т.е. когнитивно весьма важные и предельно обобщенные значения, соответствующие признакам, повторяющимся для целой серии наблюдений. Следовательно, СТ, по схемам которых строятся древнегерманские АС, представляют разные образы обозначаемой или описываемой действительности.

Производное слово, под которым понимается «любая вторичная, т.е. обусловленная другим знаком или совокупностью знаков единица номинации со статусом слова независимо от структурной простоты или сложности последнего» [Кубрякова 1981: 5], выступает как языковой способ представления структуры знания и его оценки, при этом материальная часть ПС рассматривается как дескрипция определенного концептуального содержания и представляет собой такую аналитическую структуру, которая за счет минимально необходимых языковых средств выражает максимально большой объем релевантной информации [Кубрякова 2004: 305-354]. Это означает, что ПС выступает как мотивированный языковой знак, морфолого-деривационная структура которого передает информацию иконически и расчлененно, при этом ПС не только называет объект действительности, но и одновременно указывает на его связь с другим действием, признаком или предметом, на его отношение к ним.

При распределении информации в материальной структуре ПС часть ее перемещается в разряд скрытой, но имплицируемой, поэтому материально выраженная часть знака есть редуцированная форма языкового выражения определенного концептуального содержания, за которым стоят более полные развернутые знания о нем [Там же]. Скрытое, более объемное содержание относится к особой сформированной в голове человека когнитивной схеме (содержание термина «схема» см. [Ьш^аскег 1987: 371; М. ЬатреП, О. ЬатреП 2010: 37-39], или пропозицион(алы1алъ)пой структуре, пропозиции.

В когнитивной лингвистике пропозиции рассматриваются в качестве «элементарных когнитивных структур, сформированных в процессе предметной и познавательной деятельности человека и связывающих в единое образование (гештальт) объект и его признак, объект в его отношении к другому объекту и т.д» [Панкрац 1992: 87]. В отношении ПС пропозиция - это интерпретационная логическая модель (= когнитивная схема

[Langacker 1987: 371]), двучленная логическая структура с субъектно-предикатной организацией, обозначаемой S (субъект) и Р (предикат). Предикат рассматривается как основа пропозиции; ему в поверхностной структуре единицы соответствует глагол с именными или наречными распространителями [Резанова 1996:62]. Значение ПС - это результат «свертывания» соответствующей пропозиции, иными словами, образование нового слова - это отражение целой ситуации, при котором одни ее элементы выражены словообразовательной структурой производного (производящая основа + формант), а другие не имеют формального закрепления [Янценецкая 1991].

Выделяют два типа пропозиций ПС: характеризующая (определительная) и функциональная, на основе которых строятся соответствующие принципы номинации [Янценецкая 1991: 13]. Функциональная пропозиция содержит указание на ту роль, которую выполняет называемое словом явление, предмет, лицо и др.: хранилище, счетчик, кожник. Определительная (характеризующая) пропозиция «выделяет» признак или свойство предмета, лица, явления, который его характеризует независимо от воли человека, деятельности и т.д.: крепыш, ворчун, горбун, жадина [Араева 2009: 79-91]. Каждая ситуация может быть представлена различными пропозициями в силу того, на чем акцентируется внимание при интерпретации ситуации в сознании человека. Одна и та же пропозиция может, в свою очередь, получить разные номинации.

Таким образом, формальная структура ПС фиксирует некую когнитивную структуру / схему, которая наделена собственным обобщенным значением, не зависящим от того, каким языковым материалом она может быть заполнена. Значит, когнитивные структуры / схемы — это модели вербализованных знаний, метальные конструкты или интерпретации, которые объективируются в языковой форме. Обобщенное значение когнитивной структуры ПС является основой словообразовательного значения CT, по которому строятся соответствующие ПС.

Проблема словообразовательного значения остается дискуссионным вопросом уже долгое время [Манучарян 1976; Улуханов 1977,2007; Кубрякова 1981; Янценецкая 1987 а, б; Харитончик 1989; Араева 2009:23 и др.]. Одним из аспектов проблемы является вопрос об уровне его абстракции (лексико-словообразовательное, собственно словообразовательное и грамматико-словообразовательное) в различных типах словообразовательной семантики (мутационной, модификационной и транспозиционной) [Манучарян 1974: 31; 1981:41-51; Улуханов 1977: 206; Янценецкая 1979,1987 а: 23; Кубрякова 1981: 140; Араева 2009: 30-46]. Для настоящего исследования актуальным является вопрос об уровне обобщения словообразовательного значения при транспозиции, т.е. у синтаксических дериватов, или номинализаций, к числу которых относятся производные АС в древнегерманских языках.

В случае транспозиционного образования нового слова путем его перехода в класс существительных появляется новое обозначение, которое построено по его связи с каким-то действием / состоянием / процессом (при его связи с мотивирующим глаголом) или каким-либо признаком (при его связи с прилагательным). Своеобразие нового обозначения заключается в том, что в его материальной структуре одновременно отражается связь с мотивирующей основой и фиксируется новое, отдельно стоящее абстрактное понятие, т.е. отглагольное и от адъективное имя обладает интегральной семантикой, которая шире и сложнее по сравнению с семантикой «донора» [Mötsch 1999: 320]. Иными словами, интегральная семантика ПС, созданного в акте транспозиции, характеризуется усложнением, которое сказывается в том, что объекты, признаки и действия

осмысляются не сами по себе, в их отдельности, а, напротив, в их тесной связи друг с другом, реляционно [Кубрякова 2004: 305—354].

По мнению М. Н. Янценецкой, «принципиально общее значение СТ может бьггь равно любому виду словообразовательной семантики: грамматико-словообразовательному значению, собственно словообразовательному значению и лек-сико-словообразовательному значению» [Янценецкая 1987 а: 31]. Это означает, что грамматико-морфолого-словообразовательный тип значения каждого СТ синтаксических дериватов может быть описан как, например, опредмеченное действие, опредме-ченный признак, опредмеченное свойство, опредмеченный процесс и др. [Янценецкая 1987 а: 26; Араева2009: 30-31].

Определение словообразовательной категории (СК) как такого вида словообразовательной семантики, присущей ряду СТ, который является общим значением хотя бы для одного СТ, т.е. имеет хотя бы одно специализированное средство выражения; в других случаях оно может выражаться опосредованно [Янценецкая 1987 а: 43], которого мы придерживаемся в диссертации, предполагает, что инвариантность функции (= словообразовательного значения) выступает в качестве главной характеристики СК и ее формирующего фактора [Манучарян 1981: 200-201]. Поскольку словообразовательные средства способны выражать семантику различной степени абстракции, то следует признать и тот факт, что СК могут быть разного уровня обобщения с точки зрения выражаемых ими словообразовательных значений. Синтаксические дериваты, которые подвергаются анализу в настоящей работе, образуют один уровень обобщения, определяемый частью речи, показатели которой ПС приобретает [Янценецкая 1987 а: 44]. Древнегер-манские АС преимущественно отглагольного и отадъективного происхождения реализуют различные СТ, усваивая при этом категориальную семантику имени существительного — значение предметности. СТ АС выражают грамматико-морфолого-словообразовательный тип значения, который подразделяется, главным образом, на два подзначения: опредмеченное свойство / признак / качество и опредмеченное действие / процесс. Следовательно, можно говорить о более высоком уровне обобщения словообразовательного значения, на основе которого все СТ, по модели которых образуются АС в древнегерманских языках, объединяются в СК, которую можно обозначить как СК АС. Иными словами, СК АС— это объединение полимотивированных СТ, словообразовательные форманты которых нацелены на маркирование словообразовательного значения «опредмеченная сущность, названная производящей основой, которая мыслится отвлеченно, в отрыве от ее носителя или исполнителя». При этом понятие «сущность» включает в себя как опредмеченное свойство / качество, так и опредмеченное действие / процесс.

Каждый СТ АС, формирующий СК АС, реализует некоторую когнитивную схему интерпретации называемого содержания, т.е. определенный формат его представления. Следовательно, наличие некоторого числа древнегерманских СТ АС служит указанием на то, что СТ являются семантически нетождественными альтернативными вариантами языковой реализации некоторой пропозиции или нескольких пропозиций. Языковая система предоставляет возможности для наиболее адекватного выражения мысли, для реализации ее малейших нюансов, что в результате приводит к появлению синонимов на всех уровневых подсистемах языка.

Из всех возможных видов синонимии (лексической, стилистической, функциональной и др.) в настоящей работе анализируются однокоренные словообразовательные синонимы, которые определяются как слова, построенные от одной основы по разным СТ,

объединенные на основе тождества лексического значения и имеющие в основе номинации разный мотивирующий признак (в таком понимании синонимов мы ориентируемся на работы Л.А. Араевой (2009) и А.А. Шумиловой (2011)). Считается, что образование однокоренных словообразовательных синонимов обусловлено действием определенных деривационных механизмов, распад свидетельствует о модификации этих механизмов, а в совокупности все эти динамические процессы отражают специфику линг-вокреативных способностей человека [Араева 2009: 180]. Следовательно, можно предполагать, что в основе древнегерманской однокоренной словообразовательной синонимии лежит различие в профилях выражаемых значений.

С проблемой словообразовательной синонимии косвенно связан вопрос о продуктивности СТ, которая имеет важное значение для моделирования поля СК. Все СТ, маркирующие абстрактное содержание, формируют СК АС, организованную по принципу поля. В ядерной зоне поля СК АС выступает такой СТ, который, с точки зрения системной и количественной продуктивности, занимает ведущее положение. Все остальные члены категории, т.е. СТ, располагаются на разном удалении от ядерного СТ, поскольку обладают неравным статусом, обусловленным их различной продуктивностью.

Понятие системной продуктивности, введенное М. Докулилом [Dokulil 1962: 204206], в современной отечественной и зарубежной лингвистике широко принято и дополнено [Земская 1973: 209-211; Stekauer 1998: 73-121; Plag 2003: 44-68; Casaretto 2004: 27-31; Араева 2009: 57-61; Пименова 2011: 26-29]. В настоящей работе под системной продуктивностью понимается значимость СТ в словообразовательной системе языка, что предполагает исключение понятия системной непродуктивности, т.к. «словообразовательный тип может быть эмпирически непродуктивным, лингвистически он продуктивен всегда» [Араева 2009: 58] (см. иное мнение в [Пименова 2011: 26]). Выделение продуктивных и непродуктивных моделей часто происходит на основе количественного подсчета производных, что в зарубежной терминологии соответствует понятию «реализованная продуктивность» (realised productivity) [Baayen 2006]. Считаем, что для диахронического материала, который исследуется в настоящей работе, количество существительных, репрезентирующих отдельные СТ в языковом корпусе, может служить индикатором продуктивности типа (эмпирическая продуктивность, количественная продуктивность, realised productivity), а сравнение количественных данных соответствующих СТ в анализируемых древнегерманских языках может использоваться для определения интенсивности развития отдельного типа в древнегерманских языках, т.е. его растущей / расширяющейся продуктивности (expanding productivity [Baayen 2006]). В общем, совокупность СТ, каждый из которых характеризуется определенной количественной продуктивностью, составляет синхронный срез словообразовательной системы отдельного языка. Сопоставление синхронных срезов СК АС готского, древнеис-ландского и древневерхненемецкого языков образует динамическую модель развития названной категории. Цель настоящей работы позволяет принять в качестве синхронного среза то языковое состояние, которое зафиксировано в письменных памятниках, традиционно относимых к древнему периоду существования отдельного языка, и которое отражено в вышеназванных словарях: для готского - 4-6 вв. н.э. [Гухман 1998: 13; Сизова 2000: 102; Скардильи 2012: 124;], для древнеисландского - 12-16 вв. н. э. [Берков 2000: 171; Nedoma 2001: 15; Nahl 2003: 7], для древневерхненемецкого - 6-11 вв. н. э. [Braune 1955:1], 750-1050 [Абрамов, Семенюк 2000: 222; Филичева 2003: 10].

Завершающий восьмой раздел главы посвящен уточнению понятия «когнитивная схема», которое яапяется ключевым для настоящего исследования. Термин схема, используемый при интерпретации значений СТ, в диссертации употребляется в трактовке,

предложенной Р. Лангакром (Лэнекером), а именно как абстрактная репрезентация того, что является общим для всех членов категории [Langacker 1987: 371]. Схема - это когнитивная репрезентация обобщения сходных черт, воспринимаемых и наблюдаемых при регулярном употреблении языковых явлений. Они формируются в сознании как мысл1ггельные формулы обобщенных представлений о конструкции и семантике языковых структур, причем их выделение базируется на первоначальном наблюдении за действительными лингвистическими конструкциями, например, схема высокого уровня обобщения для английского СТ [[X] V ег] "one who Vs" («тот, кто делает то, что названо производящим глаголом»). Выступая как символы, схемы тем самым не являют собой правила употребления, построения языковых конструкций. Они лишь раскрывают то, какие общие черты имеют производные формы, но не предоставляют информации о том, какие операции необходимо совершить, чтобы получить эти производные структуры [М. Lampert, G. Lampert 2010: 37-39]. Именно благодаря этому свойству понятие схемы считается базовым для когнитивного словообразования. В когнитивной лингвистике когнитивные структуры, лежащие в основе языковых конструкций и моделей, получили обозначение «пропозиции».

Вторая глава «Древнегерманские абстрактные существительные в системе склонения» представляет общую картину распределения АС по типам основ в системе именного склонения в трех языках (готском, древнеисландском и древневерхненемецком), а также результаты анализа морфемного состава изучаемых лексем.

В первом разделе приведены количественные показатели по каждому из анализируемых языков, позволяющие составить представление об общем объеме АС и их распределении по грамматическим родам (табл. 2 диссертации). Процентное соотношение рассчитано от общего количества АС, выделенных в каждом языке.

Таблица 2

Распределение АС по грамматическим родам _

Языки Всего слов Ж.р. М.р. Ср.р.

Гот. 592 434(72,66%) 59(10,2%) 99(17,13%)

Ди. 7674 3708(48,32%) 1726(22,49%) 2240(29,19%)

Двн. 2458 1773(72,13%) 383(15,58%) 302(12,29%)

Итого 10724 5915(55,16%) 2168 (20,21 %) 2641 (24,63%)

Обобщение данных сплошной выборки АС в трех древнегерманских языках (табл. 3, 4, 6) позволило установить продуктивность каждого типа склонения в процессе парадигматического оформления АС (в процентном отношении). Процентная доля каждого типа склонения высчитывалась от общего количества АС, выявленных в конкретном языке (табл. 7). Так, наиболее эмпирически продуктивными можно считать готские основы на -in (20,27 %), -i (19,26 %), -i/-ô (15,54 %), -б (10,98 %); древнеисландские основы на -on (11,79 %), -i/o (10,53 %), -б (10,12 %), -i (10,09 %), -In (5,03 %); древневерхненемецкие основы на -о (27,99 %), -ïn (26,03 %), -i (15,01 %) для АС женского рода. Для АС среднего рода можно считать продуктивными готские основы на -а (7,94 %) и -ja (7,43 %); древнеисландские основы на -а (18,31 %) и -ja (10,88 %); древневерхненемецкие основы на -а (5,49 %) и -ja (6,75 %). Для АС мужского рода продуктивными являлись готские основы на -а (2,19%); древнеисландские основы на -а (7,22%) и -a/i (9,21%); древневерхненемецкие основы на -а (8,3%) и -a/i (5%). Доля остальных типов основ незначительна.

Из приведенных в табл. 7 данных следует, что в готском языке АС представлены во всех типах склонения имен существительных, за исключением основ на -ter, -nd и корневых основ. Также можно заметить, что предпочтение отдается таким типам

склонения, которые обнаруживают тесную связь с женским родом, а именно основам на -о, -I, -еш, -¡/-о, -бп, -\уб, -]оп. Количество АС мужского и среднего рода существенно меньше: АС ср. р. типично относятся к основам на -а и -]а, в то время как АС м. р. сосредоточены в основах на -и, хотя в небольших количествах они обнаруживаются в типах основ на -а, -¡, -ап.

В древпеислапдском языке АС встречаются во всех гласных типах склонения, слабых основах на -п, а также единично в корневых основах. Существительные ср. р. концентрируются в типах основ на -а и а АС м. р. распределяются по типам склонения с основообразующими суффиксами -а-, -и-, -ал- или имеют смешанную парадигму а-/ь. АС ж. р. сосредоточены в типах основ на -б, -1, -¡/-б, -бп /-)бп, и -Тп (1п-/б-). В связи с тем, что в древнеисландском языке в ряде склонений падежные флексии совпадают, и более приемлемым считается деление на гласный и согласный типы склонения, у части АС тип склонения обозначается как смешанный, например, на -а (м. р.), -У-о (ж. р.).

В древневерхненемецком языке АС засвидетельствованы с парадигмой гласных типов склонения, а также основ на -п. Существительные ср.р. отдают предпочтение основам на -а и -¡а, в то время как АС м.р. имеют расширенную сферу своего распространения по системе склонения и обнаруживаются в основах на -а, -¡, -и и -ап, при этом у значительной группы слов м.р. парадигма приобрела смешанный характер -а1-х. В группе АС ж.р. большая часть имен относится к типам склонения на -б, -бп и -Тп, однако у небольшого количества имен выявляется возможность их парадигматического оформления одновременно и по слабому, и по сильному типу, например, основы на -б /-бп.

С точки зрения эмпирической продуктивности отдельных типов склонения в каждом грамматическом роде их можно распределить по шкале «более продуктивный - менее продуктивный». Полученный рейтинг типов склонения представлен в табл. 8 в диссертации.

Исследованный материал позволил выявить процесс профилирования типов склонения для оформления АС. Так, система именного склонения «нашла возможным и подходящим» ориентировать типы основ на -а и -]а для морфологического оформления АС, относящихся к ср.р. и м.р. В то же время АС ж.р. целенаправленно распределялись по трем типам основ (на -б, -1, -Тп), составляя, тем самым, друг другу своеобразную конкуренцию. Кроме того, очевидно, что во всех трех исследуемых языках АС - это преимущественно имена женского рода, хотя в древнеисландском они составляют чуть менее половины от общего числа АС.

Результаты изучения морфемного состава АС в трех языках изложены во втором разделе главы. Из материала следует, что все АС неравномерно распределяются по следующим типам структурных моделей:

а) корневая морфема + основообразующий суффикс (в форме им.п. ед.ч.) Например: гот. Ыс1-а (И б) «просьба, молитва», да. §еп§-1 (И ¡а) «удача, успех», двн. Б^итщ-о (М ап) «разветвление, ветвление»;

б) префиксальная морфема + корневая морфема + основообразующий суффикс (в форме им.п. ед.ч.)

Например: гот. ш-1Пт-е1 (Б ет) «ужас», ди. й^аг&а (Р бп) «неудача, несчастье», двн. таН, §ета1е, кета1е (Ы ]а) «великолепие, украшение»;

в) корневая морфема + словообразовательный суффикс, соединяющийся с основообразующим суффиксом (в форме им.п. ед.ч.)

Например: гот. *айкп-фа (И б) «подлинность, достоверность», ди. кипп-айа (Р бп) «знания», двн. ЬеЬ-ш1§а (И б) «ожидание»;

г) корневая морфема + словообразовательный суффикс, соединяющийся с оспово-образующим суффиксом + флексия им.п. ед.ч.

Например: гот. *ЫоМпа$5и-5 (М и) «почитание», ди. каг-паб-г (М и) «сожительство», двн. тей-5(1-о (М аЛ) «движение»;

д) префиксальная морфема + корневая морфема + словообразовательный суффикс, соединяющийся с основообразующий суффиксом (в форме им.п. ед.ч.)

Например: гот. т-\утс1-фа (Т б) «несправедливость», ди. йфакЫгеП (Ы ¡а) «неблагодарность», двн. иЬаг-Ыаир-швзТ (Б Тп) «нарушение, проступок»;

е) префиксальная морфема + корневая морфема + словообразовательный суффикс, соединяющийся с основообразующим суффиксом + флексия им.п. ед.ч.

Например: гот. §афгаГз1-ет-8 (Р ¡/б) «утешение, приободрение», ди. оР-1сМ-1е1к-г (М а) «бдительность, осторожность», двн. §1-8е11а-5са£-о, §езе11е8саГ (Р 1) «знакомство, поддержание связи».

Существительные, образова1шые в результате словосложения, имеют следующие структурные модели:

а) основа + корневая морфема + основообразуюирш суффикс (в форме тип. ед.ч.) Например: гот. й-авй-БЙ^а (Т ]о) «усьгаовление», ди. й-и-ГевЫ (Р Тп) «верность, преданность», двн. тоскг-тиай, wiгdarmuati, и^ептиЛе (14 ]а) «неприятность, неудобство, гонение»;

б) основа + корневая морфема + словообразовательный суффикс, соединяющийся с основообразующим суффиксом (в форме им.п. ед.ч.)

Например: гот. ата-тш^-фа (Б б) «единодушие», ди. £об-тепп-5ка (Р бп) «доброта, великодушие», двн. тиоМшЬ-ес1а (Р б) «путаница мыслей»;

в) основа + корневая морфема + словообразовательный суффикс, соединяюгцийся с основообразующим суффиксом + флексия им.п. ед.ч.

Например: гот. йа^а-таге-ет-в (Р ¡/б) «ошибка ума», ди. "у'егаМаг-зрекчгщ-г (М а) «земная мудрость», двн. Ьиог-ш1П15сгаГ-1-0 (Р ¡) <фазврат, распутство».

Приведенные данные показывают, что морфемная структура АС могла комбинироваться из корневой, префиксальной, суффиксальной морфем и флексии. Изучение словообразовательной значимости префиксальных морфем при образовании древнегерман-ских АС позволило сузить дальнейшее исследование словообразовательного аспекта АС до сферы суффиксации.

Таким образом, в системе именного склонения АС распределяются по типам основ неравномерно, при этом выявляется общее «давление» системы склонения, которое упорядочивает и организует АС относительно типов склонения в соответствии с грамматическим родом существительного. При сравнении количества АС в различных типах склонения в трех языках устанавливаются определенные закономерности, которые могут служить устойчивой характеристикой этого разряда древнегерманских имен: преобладание существительных женского рода; наличие отдельных типов / отдельного типа склонения в каждом грамматическом роде, характеризующихся(-щегося) высокой концентрацией АС; вовлечение типов основ АС женского рода в конкурентные отношения; производная природа АС; структурная комбинаторность АС, позволяющая сочетать корневую морфему с аффиксальными морфемами; необязательность префиксальной морфемы в структуре АС; обязательное маркирование АС суффиксальным элементом -основообразующим или чистым суффиксом.

Различие в объемах сопоставляемых корпусов АС в трех языках (гот. - 592 единицы, двн. - 2458 единиц, ди. - 7668 единиц) требует их анализа в процентном отношении при формулировке общих выводов относительно значимости каждого типа склонения

при оформлении АС. Подобный подход позволяет увидеть наметившееся большее сходство древневерхненемецкого и готского языков по сравнению с древнеисландским в области парадигматического оформления АС. Качественные преобразования системы склонения существительных, засвидетельствованные в западногерманском и северогерманском языках, позволяют проследить интенсивность и направление развития системы средств для маркирования абстрактного содержания по сравнению с периодом готского языка. Индуцирующее влияние гласных основ на -а и -б привело к смешению и выравниванию парадигм в мужском роде (двн., ди. тип склонения на -а/Ч) и в женском роде (двн. тип склонения на -о/-бп, гот., ди. на -¡/-о, ди. на -1п-/-б).

В третьей главе «Словообразовательная категория абстрактных существительных в древнегерманских языках», состоящей из пяти разделов, смоделирован суффиксальный сегмент поля соответствующей категории в каждом из рассматриваемых языков на основе описания всей совокупности словообразовательных формантов и типов, репрезентирующих данную категорию.

Первый раздел представляет всю совокупность словообразовательных суффиксов АС в каждом из анализируемых языков. Исследованный материал показывает, что при производстве АС использовался ряд словообразовательных морфем, которые распределяются по двум видам: а) основообразующие элементы как классификационные показатели типа основ и типа склонения, которые одновременно могли выполнять и словообразовательную функцию и б) собственно словообразовательные суффиксы разной степени структурной сложности и времени формирования. Процентное соотношение АС с основообразующими суффиксами и АС с чистыми суффиксами практически идентично в трех языках (табл. 10) и составляет приблизительно 55 % к 44,5 % соответственно, что свидетельствует, прежде всего, о доминирующей роли суффиксации как способе образования древнегерманских АС, а также о равной функциональной значимости основообразующих и собственно суффиксов в словопроизводстве АС.

Весь инвентарь суффиксальных формантов СК АС (в ее суффиксальном сегменте) в готском, древнеисландском и древневерхненемецком языках приведен в табл. 11, в которой малая продуктивность суффиксов отмечена выделением их курсивом.

Таблица 11

Словообразовательные суффиксы АС в трех древнегерманских языках_

Род Словообразовательный элемент Гот. Ди. Двн.

Ж. р. а с. -6-, 4-, -<3п-, -ел-, -¡дп, -\ю-,-тп- -оп-, -¡вп-, -Тг>-, -0-, -(- -6-, -Хп)-, -ап-, +,¡6-

Суф. •фа^йа-.'-в-, *чт-, -еШ-апнМпк -бирь, -иЬпУ-Фь '-рмд- -мпкУ-зетН -ап-/-ип-41 (< -ТпН-ёпк) *-пК чпд/-(1пд, -ипд, -д1 -экаАЛа, -езкр-, -^Ы-^а /-5/-, -аЯа, -о$1а/-и51а/-а&а, -апбь -эса^)-, -Ьей-, -глета-, -пекТ-, -ипда-, -ипо, -¡сЫ-ейа-, -птяйа-.

М.р. О/с. ■и-, -а-, •+, чп-/-ап, -ап-, -а-, + -а-, -ап-, ia-, -и-

Суф. Чи-, -ф^Азскь -аки-, чп&зи- -апЛ-, -¡лдг-, -вкарг, -¿опт, -1еШг/-1еМ, -абг/-пабг, -идг/-пивг ■Шот-.-ОЛШ-, чпд-, -0ПС-/-ЗПС-

Ср. р. О/с. На-, -а-, -М-ап-, 4п- -а-, -1а-, ч- -а-, -¡а-, -ап-

Суф. -ийл/У-и/га-, 'ряа- -1се№еВ, -апй-, ■$/■, -ап-, -¡пд-,-еть -1йот-, -л155'н/-пе55К -¡а!-, -Ш-о1-, -¡аг--аЫ-еп-

Далее для каждого словообразовательного суффикса АС выявлен показатель эмпирической (реализованной) продуктивности, и на этой основе определена доля слов (в процентах) с отдельным суффиксом от общего количества АС в каждом грамматическом роде (табл. 12, 13 и 14). Полученные данные позволили установить роль суффиксов и основообразующих элементов в производстве АС (табл. 15), составить рейтинги словообразовательных суффиксальных элементов в каждом языке, распределив их по грамматическим родам (табл. 16, 16а, 17, 17а, 18, 18а), а также сопоставить инвентарь суффиксов, представленных в типах основ в трех языках (табл. 20).

На основе рейтинга продуктивности суффиксальных элементов в каждом языке (табл. 21, 22, 24) были далее смоделированы соответствующие сегменты поля СК АС в древнегерманских языках (схемы 1, 2, 3) и на этой основе сделано заключение о наиболее репрезентативных СТ АС для древнегерманской системы словообразования. Результаты описания структуры поля СК АС в трех языках представлены во втором разделе четвертой главы.

В каждом из исследованных языков четко обозначается ядерная зона, которая репрезентирована только одним (древнеисландский и древневерхненемецкий) или двумя (готский) словообразовательными типами: гот. Р ет (ет), Р ¡/б (етй аим, от), двн. Р Тп (Тп), ди. N а (а). Продуктивность указанных СТ из ядерной зоны более чем в два раза превышает соответствующие показатели СТ из срединной зоны, которая заполнена 5-6 СТ во всех языках. Наибольшее дробление выявляется в периферийной зоне поля в каждом языке, куда включены все остальные СТ АС. При анализе состава ядерной и срединной зон поля становится очевидным факт большего сходства готского и древневерхненемецкого языков.

В третьем разделе главы выполнено сравнение суффиксальных сегментов поля СК АС трех древнегерманских языков и выявлены признаки тенденции, которую можно спроецировать на общегерманское языковое состояние.

Общее количество СТ АС в каждом из трех языков не совпадало: в готском языке выделено 25 типов производства существительных, в древнеисландском - 41 тип, а в древневерхненемецком — 30 типов. Увеличение СТ АС происходило на фоне постепенного сокращения количества типов склонения существительных (гот. - 15 типов склонения, ди. - 12 типов, двн. - 11 типов), содержащих АС, и одновременного расширения числа суффиксальных элементов за счет чистых суффиксов при сокращении числа основообразующих суффиксов для оформления АС (гот. 14 чистых суффикса и 13 основообразующих; ди. - 23 чистых и 8 основообразующих; двн. - 18 чистых и 11 основообразующих).

Сводные данные, представленные в табл. 26, привели к выводу о том, что наиболее продуктивными и поэтому более показательными для анализа СК АС являются СТ из ядерной и срединной зоны, то есть модели с основообразующими суффиксами гот. -ет-, двн. -Тп-; гот., двн., ди. -ь, -6-, -а-, -¡а.-, -\\о-, -бп- и чистыми суффиксами гот. -спи-, -айн-, -от-, и.-е. гот. -фа-, двн. -ес!а-, ди. -кщ-, иг^-, -ап-/-ип-, двн. -иг^а-. Ниже приведен фрагмент табл. 26, отражающий вышесказанное.

Четвертый раздел главы посвящен общей характеристике СТ производных АС в каждом грамматическом роде в трех древнегерманских языках, включающей информацию об объеме производных АС по сравнению с непроизводными (табл. 29), основных источниках (производящих основах) АС (табл. 27 и 28), их синтагматической сочетаемости с определенными словообразовательными суффиксами (табл. 30), принадлежности типов производных к определенным типам склонения существительных.

Завершает главу пятый раздел, в котором каждый СТ АС в готском, древнеисланд-ском и древневерхненемецком представлен как образование с полевой организационной структурой. Сказанное означает, что применительно к древнегерманским языкам такой критерий СТ как тождество частеречного оформления его производящих основ следует считать прототипической характеристикой, неким инвариантом, предполагающим, тем не менее, наличие и числа вариантов.

Таблица 26 (фрагмент) Сравнение продуктивности словообразовательных типов в трех языках

Языки Гот. Ди. Двн.

Nin/n 592 7674 2458

Ядерная зона

1. F ein (ein) 120 Na (a) 1368 FTn fírr) 610

2. FM(e¡n¡,aini,0ni)118 - -

Срединная зона

3. F i (ti) 66 M a/i (a/i) 707 F i (t d, st) 247

4. Na (a)47 F i/6 (t d, 6) 699 F 6(6)233

5. N ja (ja) 40 N ia (ia) 696 Fü(eda)223

6. F ó (фа) 39 F 0 (ing, ning, ung) 647 F 0(unga)191

7. F б (6, wó) 29 F Sn (on)581 M a(a)179

8. Fin (Sajón) 21 Fi(an, un) 458 -

В соответствии с принятой выше позицией для каждого СТ АС указано количество АС, образованных по этой модели, типы производящих основ в порядке убывания их частотности (например, СТ «Прил., гл. + о/с ein» означает, что для образования производных с основообразующим суффиксом -ein- задействовались главным образом основы прилагательных, в меньшей степени - глаголов), тип склонения производных, а также примеры существительных. В качестве иллюстрации представим один из наиболее продуктивных СТ в древнеисландском языке: СТ «Гл., сущ., прил. + о/с ia». Производные по указанному СТ склоняются по типу основ на -ia среднего рода, всего из словарей выделено 696 существительных, образованных от основ глаголов, существительных и прилагательных: geng-i «удача, успех» от ganga «ходить, отправляться» [С, V - 196]; neyt-i «товарищество, братство» от nautr (м.р.) «товарищ, приятель» [С, V -454]; skceó-i «ущерб, повреждение» от skaíór «вредоносный, пагубный» [С, V - 564]; tcek-i (toeki) «оборудование, снаряжение» (мн.ч.) от taka «брать» [С, V - 646].

Таким образом, анализ компонентного состава и комплексных единиц СК АС в готском, древнеисландском и древневерхненемецком показал объемность означенной категории, репрезентированной синонимичными (с точки зрения обобщенного словообразовательного значения) СТ. Каждый СТ выступает как определенный формат представления абстрактного понятия, что формально маркируется словообразовательным суффиксом. Данные о количественной продуктивности каждого суффиксального элемента (точнее - СТ) в исследуемых языках свидетельствуют о процессе перестройки всей системы словообразовательных формантов АС, нацеленной на удовлетворение как фоно-морфологическим, так и семантическим критериям при образовании АС. В каждом языке в этом процессе были задействованы как общегерманские ресурсы (основообразующие форманты, унаследованные суффиксы), так и собственные ресурсы каждого языка. Более того, в анализируемых языках обозначилась новая тенденция: на фоне сокращения числа основообразующих суффиксов, выполняющих словообразовательную функцию, росло число чистых суффиксов в пределах отдельных типов основ, что при-

вело к появлению различных комбинаций основообразующих форматов с собственно суффиксами (табл. 20). Данное обстоятельство позволяет сделать предположение о том, что в языках происходил процесс семантического размежевания СТ АС и закрепление за каждым особого ракурса представления абстрактной идеи.

Четвертая глава «Комплексный анализ словообразовательных суффиксов абстрактных существительных в древнегерманских языках» включает в себя два раздела, в которых на основе результатов семантического и этимологического анализа словообразовательных суффиксов моделируются когнитивные схемы наиболее продуктивных СТ древнегерманских АС.

Первый раздел главы представляет четыре хронологических слоя суффиксов АС: более «молодые» суффиксы, образованные из вторых компонентов сложных слов (табл. 31); общегерманские чистые суффиксы (табл. 32); общеиндоевропейские чистые суффиксы (табл. 33, 34); и.-е. и древнегерманские основообразующие суффиксы (табл. 37, 38). В каждой совокупности устанавливается (где возможно) внутреннее подразделение суффиксов на хронологические подгруппы, обобщаются имеющиеся сведения о семантике, формах репрезентации суффиксов в различных языках, особенностях проявления словообразовательной функции, этимологических связях и делается заключение о возможной интерпретации содержания словообразовательных суффиксов АС.

Объединение суффиксальных элементов, восходяща ко вторым компонентам сложных слов и, далее, к самостоятельным лексемам, включает в себя следующие единицы:

Табльща 31

Суффиксы, образованные из вторых компонентов сложных слов_

Готский Ди. Двн. Да.

отсутствуют -skapr- (M) -scaf(t)-(F) -scipe- (M)

-dômr- (M) -tuom- (M, N) -dôm-(M)

-lœti- (N) - -

- -heit-(F) -had-(M)

-semd-/-semi- (F) - -

- - -râêden-(F)

-leikr-Z-leiki (M) - -iâc-(N)

По сравнению с семантикой слов-источников указанные суффиксы обнаруживают тенденцию к расширению своего содержания до наиболее обобщенной семантики состояния, образа, вида, свойства, манеры: например, ди. -skapr-, двн. -scaf(t)-, да. -scipe-: определенный способ, манера; ди. -leikr- / -leiki-, да. -lac-: подобие движениям, обозначенным производящей основой; ди. -dômr-, двн. -tuom-, да. -dôm-: состояние, положение; ди. -semd-, -semi-: сходство, подобие, сопутствие; двн. -heit-, да. -hâd-: свойство, качество, состояние, образ; ди. -lœti- (-lœti-): манера, образ действия, поведение; да. -râëden-(-rœden-): состояние, вид.

Особенностью суффиксов, входящих в эту группу, является тот факт, что все они присоединялись исключительно к именным основам (прилагательным и существительным) для образования АС, что приводит к выводу о том, что рассматриваемая группа суффиксов была изначально ориентирована на реализацию когнитивной схемы «субъект (одуш., неодуш.) — характеристика (свойство, качество, признак) - опредмеченная характеристика». Единая пропозиция была актуализирована при помощи нескольких СТ, например, СТ «Прил. + -leikr-», СТ «Прил. + -semd-» и др., что свидетельствует в пользу существования различных ракурсов представления опредмеченной характеристики. Общим для всех типов актуализации выделенной когнитивной схемы является то, что означенная характеристика форматируется в словообразовательной структуре

производного как самостоятельный объект, в отрыве от действительного носителя, обладателя этой характеристики. Иными словами, АС (отглагольные и отадъективные дериваты) «обеспечивая номинализацто пропозициональных структур, маркируют достижения более высокого уровня концептуализации соответствующих неязыковых сущностей» [АПСС 2009: 222].

С точки зрения хронологии анализируемые суффиксальные элементы АС в древне-германских языках являются самыми «молодыми» из всех суффиксов АС, что и позволяет нам определить их функцию как маркеров абстрактного содержания в абсолютизированном виде. Наличие у них единой функции маркера абстрактного содержания в абсолютизированном виде допускает, что развитие смыслового содержания словообразовательных формантов ЛСГ АС шло в сторону расширения до наиболее обобщенного значения «некое свойство, характеристика» как таковые. Несомненно, что истоки данной тенденции следует искать в более древних периодах истории языка, когда словообразовательное маркирование было более тесно связано с такими факторами, как тип склонения и грамматический род существительного, частеречная принадлежность производящей основы и др. Кроме того, факт существования определенных формантов для абсолютизированного типа АС является указанием на то, что, вероятно, имелись и другие форматы представления АС, репрезентированные остальными суффиксами СК АС.

Семантический и этимологический анализ труппы общегерманских суффиксов позволил установить, что их подавляющее большинство было сформировано на базе индоевропейских суффиксальных элементов, которые в результате фонетических изменений, с одной стороны, значительно укрепили фонетическую отчетливость и своеобразие некоторых германских суффиксов, а с другой — привели к совпадению в отдельных формах нескольких словообразовательных моделей АС. В кратком виде этимология древнегерманских суффиксов АС представлена в табл. 33.

Индоевропейское «прошлое» общегерманских суффиксов требует исследования реконструированного содержания и.-е. суффиксов-источников, которые обеспечили формирование многослойной системы общегерманских словообразовательных морфем, форматирующих абстрактную семантику.

Из данных табл. 33 следует, что суффиксы АС (обще)германского происхождения восходят к следующим и.-е. суффиксам-источникам: *-ta-, *-to-, *-ti-, *-tu-, *-ni-, *-k-, *-men-, *-eta-, *-tlo-, *-tro-, *-two-/*-twá-, из которых к числу наиболее активно продуцирующих словообразовательные форманты в древнегерманских языках относятся суф. *-ti-, *-tu-, *-to-/*-tá- и *-ni-. Важной особенностью данных суффиксов является то, что в древнегерманских языках в самостоятельном употреблении они демонстрируют отсутствие высокой эмпирической продуктивности и, вследствие этого, морфологическую невычленимость и фонетическую трансформацию, приводящую в результате к их неразличимости с другими суффиксами. Так, например, в процессе фонетического развития и.-е. суффиксы *-ti-, *-tu- и *-фб слились в ди., да. и двн. в единое -t-, -d-, -J>-, -5-и формально практически не различались: двн. chum ft (ti-производное), двн. gesiht (фб-производное), двн. lust «желание» (tu-производное) [Логутенкова 1993: 103]. Созданные на их базе производные древнегерманские суффиксы, напротив, обнаруживают высокую активность. В меньшем количестве случаев основой для древнегерманских суффиксов АС послужили такие и.-е. словообразовательные элементы, как: *-tlo-, *-tro-, *-men-, *-two-/*-twa- и *-k-.

Как предполагается, данные суффиксы имели комплексную природу: и.-е. суф. *-ti-, *-tu-, *-to-, *-ta-, *-ni-, *-tlo-, *-tro-, *-k(o)-, *-men- (> *-mo-/*-ma-), *-two- /*-tvva- содер-

жат согласный элемент, расширенный за счет гласного элемента - показателя типа основ. Если гласные элементы восходят к дейкпиеским частицам (*-i-, *-u-, тематический гласный *е/о > и.-е. *-о-, и.-е. *-а- < *-е/о- + ларингал Н), то для согласных формантов *-t-, *-n-, *-r-, *-w-, *-k-, *-m-, *-l- реконструируются и.-е. местоименные корни, которые также могут быть соотнесены с дейктическими элементами.

Обращает на себя внимание тот факт, что и.-е. суффиксы-источники имеют сходные составные консонантные элементы: *-t-, *-n-, *-m-, которые повторяются в нескольких суффиксах. Можно предполагать, что формирование самих суффиксальных комплексов, а также их функционирование и степень продуктивности были обусловлены не только фономорфологическими факторами, но и заключенной в них семантикой.

Так, для большого числа суффиксальных комплексов общим компонентом является элемент -t- (например, суффиксы *-ti-, *-tu-, *-to-, *-tä-, *-tlo-, *-tio-, *-two-/*-twä-), для которого на материале и.-е. языков постулируется агентивная и активная семантика, а также способность маркировать процессуальность, продленность, иногда прерывность действия у производных от глагольных корней. Гласные элементы *-i-, *-u-, *-o-, *-ä-, в свою очередь, комбинировались с дентальным согласным для детализации обозначаемых действий с точки зрения как их расположения (близость / отдаленность), так и их направленности (субъектность / обьектность) и соотнесенности (принадлежность, посес-сивность, отношение к чему-либо). В отношении структурно более сложных суффиксов *-tlo-, *-tro-, *-two-/*-twä- следует отметить, что они являются производными от более древних и.-е. суффиксов *-ter-/*-tel- и *-tu- соответственно. Суффикс *-tvvo-/*-twä-содержит гласные элементы как наиболее позднее наслоение, маркирующее родовые отношения, а согласный элемент *-w-, который может быть сопоставлен с местоименным корнем *-w- дальнего значения (см. раздел об основообразующих суффиксах) или с дейктической частицей *-и- дальнего значения. Следовательно, данный формант имеет сходное содержание с суффиксом *-tu-, Наименее прозрачным для интерпретации является суффикс *-ter-/*-tel-, которым оформлялись термины родства, обозначения исполнителя действия и орудия действия. Для передачи семантики абстрактности данный формант не использовался, что могло быть одной из причин его фонетической модификации. В обоих вариантах рассматриваемый суффикс содержал элементы *-1- и *-r-, которые также обнаруживаются в составе древних и.-е. суффиксов имен с абстрактным содержанием: и.-е. суффикс *-1а(п)-, который образовывал древние АС в основном от и.-е, корней [Kluge 1926: 82], и.-е. формант *-ro-, *-ra-, который оформлял как прилагательные, так и AC [Brugmann 1922: 346; Bammesberger 1990: 74].

Рассмотрим оставшиеся три суффикса из выделенной группы: и.-е. суффиксы *-к(о)- и *-шеп- (> *-mo-/*-mä-), *-ni-, каждый го которых структурирован согласным (*-k-, *-N- < *-m-, *-п-) и гласным элементом. Если гласный элемент соотносится с тематической гласной и с гласной *-i-, то согласные - с местоименными корнями: *-п-с отдаленной и *-к- с близкой семантикой [Мейе 1938: 332-334; Красухин 2004 б: 146156]. Следует учесть и точку зрения К. Шилдз о том, что и.-е. форманты *-N- (= *-ni-, *-n-), *-Т- засвидетельствованы как показатели генитива, часто недифференцированные в отношении числа [Shields 1977: 62; Shields 2000]. При этом указывается, что типологической характеристикой является этимологическая связь между значением генитива (посессивным значением) и локативными значениями денктических элементов [Shields 2000: 147]. Следовательно, в древнейшее содержание данных формантов также были включены семантические компоненты, указывающие на пространственное положение, и компоненты, указывающие на соотнесенность с чем-/кем-либо. Краткое резюме реконструированных компонентов семантики и.-е. суффиксов-источников приведено

в табл. 35 диссертации.

Для последующего анализа СТ с анализируемыми формантами важными являются следующие замечания, сформулированные на основе вышеприведенных данных: 1) гласный элемент, который располагается после согласного, т.е. является более поздним структурным наслоением, следует признать элементом, уточняющим, детализирующим значение всего суффиксального комплекса в целом; 2) наиболее древние значения гласных элементов следует рассматривать как базовые, опорные для суффиксальных комплексов, «цементирующие» их стабильность и устойчивость. На основе представленных выше рассуждений о семантике и.-е. суффиксов можно сделать вывод, что

3) базовые значения суффиксальных комплексов могут модифицироваться под влиянием сопутствующих факторов, но сохранять при этом «память» об исконной семантике;

4) базовые значения суффиксов могут по-разному модифицироваться в отдельных языках, при этом степень родства языков не является решающим аргументом в пользу сходства или расхождения их семантики; 5) степень удаленности семантики суффикса от базовой при модифицировании может отражаться па продуктивности СТ с данным суффиксом в словообразовательной системе каждого языка.

Помимо чистых суффиксов арсенал словообразовательных морфем АС в древне-германских языках включал в себя и основообразующие суффиксы, для которых первичной являлась классифицирующая функция. В готском языке показатели типов склонений сохранились лучше всего и поэтому демонстрировали больше разнообразия при оформлении исследуемого класса лексики: ^а-, -6-, -36-, -\уб-, -и-, -т-/-ап-, ^бп-, -бп-, -шоп-, -ет-, -а-, го которых наиболее продуктивными стали о/с -ет-, -]а- и -б-.

В других исследуемых древнегерманских языках наблюдался процесс сокращения типов именных основ до противопоставления трех основных разновидностей, тесно переплетенных с категорией грамматического рода: гласного, согласного и корневого типов склонения имен. Если в сфере гласного, или сильного, типа склонения и в сфере согласного, или слабого, типа склонения реализовывалась программа профилирования типов основ на таковые м.р./ср.р ~ ж.р., то корневой тип склонения не обнаруживал большой продуктивности и включал единичные примеры, часто унаследованные га предшествующих этапов истории языка. Отсюда в отношении древнеисландского и древневерхненемецкого языков можно говорить о словообразовательной функции таких основообразующих суффиксов, как -Тп-, -6-, -бп-, -¡-, -а-, -ап-, ди. -¡а-, двн.

В каждом из исследуемых древнегерманских языков более половины анализируемых существительных было оформлено только основообразующими суффиксами (гот. - 53,88 %, ди. - 55,75 %, двн. - 55,57 %), при этом основообразующие суффиксы, используемые в оформлении АС, различались как по своей продуктивности (табл. 36), так и по времени вхождения в СК. К числу основообразующих суффиксов АС ж.р. относились -¡-, -о-, -]б-, -бп-, -]бп-, -Тп-/-ет-; существительных м.р. - суф. -¡-, -а-, -и-, -ап-; существительных ср.р. -1-, -а-, -}а-/-1а-, -ап-.

Проанализированные данные показывают, что в готском и древневерхненемецком языках самой продуктивной словообразовательной моделью стали производные ж.р. с наиболее поздним по времени появления основообразующим суффиксом -т- (гот. -ет-) - от общего числа выделенных существительных они составляют 20,27% в готском и 20,18 % в древневерхненемецком (в древнеислапдском по этой модели образовано 3,01 % существительных). В древнеисландском наиболее продуктивной моделью с основообразующим суффиксом стали производные ср.р. с суф. -а- - всего 17,83 % существительных. Во всех трех языках количественный показатель следующей в списке

продуктивной модели в более чем два раза меньше, чем первая модель: готские а-основы ср.р. - 7,94 %, древнеисландские аЛ-основы м.р. - 9,21 %, древневерхненемецкие б-основы ж.р. - 9,48 %. На третьем месте располагаются следующие словообразовательные типы: готские ja-ocнoвы ср.р. - 6,76 %, древнеисландские - ]а-основы ср.р. -9,07 %, древневерхненемецкие а-основы м.р. - 7,28 %.

В целом среди наиболее продуктивных СТ в готском языке наблюдается противопоставление АС ж.р. (ет-основы) и ср.р. (а- и ]а-основы), в древнеисландском - ср.р. (а-и ja-ocнoвы) и м.р. (аЛ-основы), в древневерхненемецком - ж.р. (Гп- и б-основы) и м.р. (а-основы). Следовательно, особую значимость для последующей интерпретации СТ АС в древнегерманских языках имеют модели с основообразующими суффиксами -Тп-/-ет-, -6-, -а-, -ь, -]а-. При этом следует учитывать тот факт, что основообразующие суффиксы маркируют типы склонения, отличающиеся по времени своего появления в системе: суффиксы сильного склонения существительных (типы склонения на гласные -а, -б, -¡, ^а) и суффиксы слабого склонения (типы склонения на согласный -ет, -Тп, -бп, ^бп, -ап). Если в готском языке существительных, оформленных суффиксами слабого и сильного склонения, практически одинаковое количество (23,82 % и 23,83 % соответственно), то в древневерхненемецком и древнеисландском число существительных сильного склонения выше, чем имен слабого склонения (слабое склонение: двн. 23,31 %, ди. 15,26 %; сильное склонение: двн. 29,87 %, ди. 40,04 %).

Сведения по истории и этимологии основообразующих суффиксов в древнегерманских языках позволяют резюмировать данные об их реконструируемой семантике в период раннеобщеиндоевропейского и общегерманского языкового состояния (табл. 38).

Таблица 38

Реконструированная семантика основообразующих суффиксов_

О/с Происхождение суффикса, реконструированная семантика

-U- '•u- < и.-е. мест, корень *eiWou-/u- с дальним значением, < дейкгическая частица *-и- И.-е. семантика: «имеющий отношение к, входящий в класс с, обладающий свойством» Общегерм.: общая семантика не определяется

-а- (< и.-е. *-о-) *-а- < и.-е. '-ol-e < дейкгическая частица И.-е. семантика: «бытьснабженным качеством», «признак», «подчиненность, зависимость», «принадлежность», «имя действия», «одушевленность», «активность» Общегерм.: показатель м. и ср.р.

-б- (< и.-е. *-а-) -Ф- < и.-е. -а- < и.-е. '-ol-e * Н И.-е. семантика: «собирательность», «абстрактность», «принадлежность» Общегерм.: показатель ж.р.

+ *-¡- < и.-е. мест, корень ближнего значения *e¡ / ю / i, < дейкгическая частица *+ И.-е. семантика: «указательность», анафорическое значение «здесь, в этот момент», индивидуализирующее значение, «одушевленность», «неодушевленность», «принадлежность», «определенность» Общегерм.: показатель ж.р., редки м.р., «имя действия»

+ B-ja-,-j0- + < и.-е. мест. "¡0- «который», указывающее на близкий предмет И.-е. семантика: «ближнее расположение», «относительность», «имя действия» Общегерм.: «действующее лицо», «отвлеченность», в прилагательных - «отношение к», «принадлежность»

-w- в-wa-,-wo- *-w- < и.-е. указат. мест. *-w-, обозначающий отдаленность от обоих говорящих предмет Общегерм.: общая семантика не определяется

-n- в-Ы-an-, -On-, -Tn- -л- < и.-е. мест, корень с отдаленным значением, указательное мест. И.-е. семантика: «отдаленность от обоих говорящих», «указательностъ», «индивцдуапизация, персонификация», «принадлежность», «активность», «одушевленность» Общегерм.: «имя деятеля», «опредмеченное качество, свойство», «типическое качество, свойство» у прилагательных

-енЧ-в -ein-, -1n- -ен'-Т- < и.-е. относит, мест. *-jo- или < и.-е. местоименной основе *e-/o-, *¡- в форме гокатиза ед.ч. ср.р. дейкт. частице "-Т- И.-е. семантика: «относительность», «близкое расположен«», «отношение к», «принадлежность» Общегерм.: «относительность», «имя признака, свойства, качества»

Представленные выше сведения приводят к заключению о том, что уже в общеиндоевропейский период начала складываться совокупность словообразовательных морфем, которые были ориентированы на передачу семантики абстрактности, к числу которой относились как собственно суффиксы, так и основообразующие элементы. В более поздние периоды у суффиксов обоих типов обнаружилась тенденция сочетаться друг с другом и формировать структурно более сложные морфемы, рефлексами которых стали, например, гот. -скфь > -Лф- + -1-, ди. -Б1а- > -б1- + -бп-, двн. -шща- > -игщ- + -б- и др. (табл. 25).

В древнегерманских языках совокупность и.-е. формантов получила дальнейшее развитие, подвергаясь изменениям, связанным с факторами различной природы (общегерманские тенденции, контакты с другими языками, фонологические особенности каждого языка и др.). При этом на состав указанной совокупности словообразовательных морфем в древнегерманских языках мог влиять ареал распространения текстов, жанровые особенности текстов, а также специфические черты языка авторов / переводчиков и мн. др. Тем не менее, можно утверждать, что в общеиндоевропейский период была сформирована основная мыслительная модель, когнитивная схема, на основе которой элементы словообразовательных систем языков наделялись функцией маркирования абстрактного содержания существительных. Очевидно, что восстановить с полной достоверностью ту ментальную модель абстрактности, которая была реализована при производстве соответствующих существительных в общеиндоевропейский период невозможно. Тем не менее, можно попытаться сузить область поиска общего типового содержания (когнитивной схемы), закодированого СТ исследуемой категории, проследив этапы процесса формирования СК АС в древних германских языках периода их раздельного существования, в которых наблюдается интенсивное развитие системы средств для оформления АС. Следовательно,, методика исследования интепсионапа поля СК АС в древнегерманских языках предполагает анализ СТ с точки зрения отражаемых ими в материальной структуре лексических единиц понятийных структур.

Во втором разделе главы представлено описание когнитивных схем наиболее эмпирически продуктивных СТ АС (из ядерной и срединной зон поля СК) в древнегерманских языках. К их числу относятся*:

Готский язык: 1) Р ет (ет) 120, 2) Р 1 (ейи, ани, от) 117, 3) Р 1 (й) 66, 4) N а (а) 47, 5) N )а Оа) 40,6) Р б (фа) 39, 7) Р б (б, луо) 29, 8) Р бп (бп^бп) 21.

Древнеисландский язык: 1) N а (а) 1368, 2) М аЛ (аЛ) 707, 3) Р Но (1, <1, 5) 699, 4) N ¡а (¿а) 696,5) Р б (т& тп& ш^) 647,6) Р бп (бп) 581,7) Р1 (ип, ап) 458.

Древневерхненемецкий язык: 1) Р т (Тп) 610, 2) Р 1 (I, с1, 247, 3) Р б (о) 233, 4) Р б (е<1а) 223, 5) Р б (игща) 191, 6) М а (а) 179.

(* - Рядом с обозначением грамматического рода существительного (Р, М, N1) стоит обозначение типа основы (основа на -еш), в скобках указан словообразовательный суффикс, цифра обозначает количество слов по этой модели, выделенных в результате сплошной выборки, тип производящей основы не указан в связи с полимотивированностью модели).

В качестве иллюстрации приведем описание когнитивной схемы СТ АС из ядерной зоны.

СТ «Прил., гл. + о/с -1п-/-еш->> - гот., двн.

В качестве основообразующего элемента здесь используется суффикс *-!п- (гот. *-ет-). Данный формант считается общегерманской инновацией самого молодого слоя. Структура у суффикса комбинированная: он состоит из гласного элемента *-Т- (гот. *-еь)

и сонанта *-п-. Оба элемента возводятся к местоименным корням. Сонант восходит к указательному местоимению и глубже - к дейктической частице с дальним значением и выполняет в н.-е. языках функцию показателя индивидуализации, персонифицирования у существительных, а у прилагательных — показателя типического качества объекта. В германских языках засвидетельствованы данные, позволяющие утверждать, что формант *-п- выполнял функцию показателя одушевленности, а также принадлежности или отношения. Гласный элемент *-Т- (гот. *-еь) восходит к корню и.-е. относительного местоимения и глубже - к дейктической частице с предполагаемым ближним значением. В и.-е. языках данный элемент служил для выражения семантики относительности, принадлежности н отношения, это же значение зафиксировано и в древнегерманских языках. Следовательно, для форманта *-Тп- может быть предложена следующая интерпретация его семантики: данный элемент маркировал АС, обозначающие качества, свойства и признаки, которые мыслятся как типичные, характерные и отличительные для обозначаемого объекта. Структура форманта предполагает, что обозначается такое качество / свойство / признак, которое свойственно известному объекту, типично присутствует у известного объекта или имеет отношение к нему. Иными словами, на основе этого качества можно производить идентификацию объекта или указывать на это качество как на определенного рода эталон, стандарт. Предложенная интерпретация семантики суффикса может служить основой для реконструирования пропозициональной структуры СТ с этим формантом.

СТ «Прил./ Гл. + о/с -Тп-Г-сш-)» - (ж.р.). Логическую основу данного СТ составляет основная пропозиция характеризующего содержания, которая заключается в наименовании некой мыслимой как предмет субстанции через приписывание ей свойств и признаков, названных мотивирующей основой. Основная пропозиция «субъект» - «характеристика» — «опредмеченная характеристика» при этом организована предикатом, выраженным глаголом обладания: гот. аис^е! «блаженство» - нечто X, которое обладает свойством аис^в «блаженный». Основообразующий суффикс *-Тп- (*-ет-) привносит в рассматриваемую схему дополнительную, зависимую предикацию: означенное свойство А имеет отношение к лицу / активному объекту 8; лицо / объект 8 постоянно обладают этим свойством А; нечто X подобно лицу / объекту 8 по этому свойству А. Схематично это можно представить следующим образом: X (некая сущность) это как, подобно 8 (лицо/ объект), который характеризуется свойством А, при этом свойство А есть постоянная характеристика 8. По этой характеристике мы всегда можем распознать 8 (индивидуализация, определешюсть). Следовательно, X это как конкретный, определенный 8, обладающий свойством А. Отсюда пропозиция может быть представлена так: 8-А-Ок ;Х = Ок (где Ок- объект, конкретный).

Вполне можно допустить наличие в данной схеме также и зависимой пропозиции, которая отражает либо факт отклонения от нормы выраженного в основной пропозиции признака, либо модальную окраску рациональной или эмоциональной оценки [Нагель 2005: 9]. Однако материал мертвых языков не позволяет реконструировать зависимые пропозиции в полной мере и с абсолютной достоверностью, хотя такие попытки (но не в терминах новой парадигмы) уже осуществлялись. Выполненная Н. А. Гашшой реконструкция сема1ггического объема таких лексем, как э\\чгфс1 (Р ет) «сила, мощь, власть», шЬЫейк (Р ¡) «прошение, просьба» и др., согласуется с интерпретацией, предложенной нами выше [Ганина 2001: 80, 86].

Произведенные описания когнитивных схем СТ АС из ядерной и срединной зон по-

ля СК позволили увидеть некоторые закономерности в организации парадигматического и словообразовательного оформления единиц исследуемой ЛСГ. Основная линия противопоставления касалась выражения идеи абстрактного феномена как абсолютизированного явления, не связанного с конкретным носителем / исполнителем, мыслимого как самостоятельная сущность, не зависящая от носителя / исполнителя либо ситуации, в противоположность абстрактному явлению, соотносимому с определенным субъектом - типичным носителем / исполнителем и, следовательно, «привязанному» к нему или ситуации. В соответствии в этим противопоставлением все проанализированные СТ распределяются по двум группам:

5 - Р - Оа / 5 - А - Оа 5-Р-Ок/Б-А-Ок

СТ «Гл. + о/с -а-» СТ «Прил., гл. + о/с -ет-/-ш-»

СТ «Гл. + *-П-» СТ «Гл. прил. + -еть, -аш-, -от-»

СТ «Гл., прил., сущ. + о/с -^а-» СТ «Гл., прил, сущ. + о/с -бп-»

СТ «Прил., гл. + *-фб-» СТ «Гл., прил. +

СТ «Гл., прил. + о/с -б-»

Еще одной линией семантического противопоставления, отраженной в когнитивных схемах СТ, являлась градация степени соотнесенности с субъектом, которая может варьироваться от наиболее близкой до максимально удаленной. Семантика отношения к субъекту имплицитно присутствует во всех словообразовательных формантах АС, однако степень близости / удаленности от субъекта маркируется эксплицитно. Так, наибольшую близость к субъекту репрезентируют форманты -¡- и -п-, наименьшую близость выражают показатели -а- и -6-, элемент -у является указанием на неопределенную степень близости к субъекту, его функция заключается в том, чтобы сигнализировать о наличии отношения как такового.

Третьей линией противопоставления выступает идея процессности ув. непроцессно-сти. Основой дня указанного противопоставления АС являются категориальные признаки производящих частей речи, главными из которых следует признать глагол и имя прилагательное. Известно, что в производном слове сохраняются частеречные признаки мотиватора, следовательно, в качестве отправной точки можно допустить, что динамичность, процессность будут (чаще всего) выступать как отличительное свойство глагольной семантики, а статичность - как свойство признаковых имен. В этой связи можно ожидать, что в семаншке АС так или иначе будет отражен признак динамичности, процессности уб. статичности, результативности. Как показывает материал, признак динамичности, процессности можно выявить в СТ «Гл. прил. + -ешь, -аш-, -от-» и СТ «Гл., прил. + -кщ-/-игщ-», а признак статичности, результативности - в СТ «Гл., прил., сущ. + о/с ^а-», СТ «Прил., гл. + *-фб-», СТ «Гл. + *-й-» и СТ «Прил. + -игщ-».

В целом сопоставление когнитивных схем СТ с суффиксами, восходящими к самостоятельным словам, с когнитивными схемами СТ с наиболее древними суффиксами (в т.ч. и основообразующими) показывает, что в древнегерманских языках развитие получила схема, представляющая свойство или действие в его абсолютизированном виде, в наименьшей связи с исполнителем действия / обладателем свойства (З-Р-О'иБ-А - Оа). Выявленное противопоставление ментальных схем также позволяет увидеть, что каждый из анализируемых языков реализует в качестве наиболее продуктивной одну из базовых схем: в готском и древневерхненемецком это схема Э - Р - О к / Б - А - Ок; в древнеисландском - схема Б - Р - Оа / 8 - А - Оа.

В пятой главе «Словообразовательная синонимия древнегерманских абстрактных существительных» три раздела, в которых исследуется группа древнегерманских синонимичных однокоренных производных существительных различных парадигматических классов с различными словообразовательными формантами.

В первом разделе главы представлены различные подходы к теоретической трактовке изучаемого феномена как в германистике [Brugmann 1892: 320; Kluge 1926: 65; Krause 1953: 154; Ahlsson 1960: 125; Meid 1967: 145; Benveniste 1961: 21-45; Матвеева 1980; Логутенкова 1984; Остова 1988:14; Пименова 1998, 2011; Pimenova 2000 а, б, 2002], так и русистике [Ахманова 1957; Бережан 1967; Рогова 1972; Хожикулова 1995; Блинова 1997; Конявская 2006; Араева 2009; АПСС 2009; Шумилова 2010; Дмитриева, Крючкова 2010], и на этой основе избрана терминологическая база для квалификации анализируемого явления в древнегерманских языках.

В соответствии с современным уровнем разработанности теории синонимии одно-коренные существительные с синонимичным значением, оформленные различными классифицирующими и словообразовательными формантами, квалифицируются как одчокорепные словообразовательные синонимы, отграничиваются от вариантов слов и определяются как слова, построенные от одной производящей основы по разным словообразовательным типам, вступающие в синонимичные отношения, объединенные на основе тождества лексического значения и имеющие в основе номинации разные пропозиции в пределах общего мотивационного пространства [Шумилова 2010: 65]. В качестве примеров словообразовательных синонимов можно привести следующие существительные: гот. bleijjei F ein (ein) «доброжелательность» - *bleij>eins F i (eini) «сострадание» — *gablei}Deins F i (eini) «жалость, сострадание»; да. umskorning F ö (ing) - umskurn F i (i) - umskurör M а (а) «обрезание»; двн. florinii, floreni, ferlomi F In (In) - ferlörnissa, forlörnissa F б (nissa) - firlömissida, ferlömisseda, flörenissida F 5 (nisseda) - ferlörnisse, ferlörinisse N ja (nissi) «порча, гибель разрушение».

Во втором разделе главы представлены результаты сплошной выборки однокоренных словообразовательных синонимов в трех древнегерманских языках, которые выявили границы распространения данного явления: в готском языке выделено 89 пар существительных, которые распределяются по 38 типам парадигматических противопоставлений (табл. 40), в древнеисландском обнаружено 649 пар слов, сгруппированных по 79 типам противопоставлений (табл. 44), а древневерхненемецком - 304 пары суще-ствотельных, которые формировали 67 типов (табл. 48). Более того, часть существительных, вступающих в отношения словообразовательной синонимии, могла образовывать ряды синонимичных форм, включающие до 4 единиц (табл. 41, 45, 49). Среди пар словообразовательных синонимов обнаружены лексические единицы как с абстрактным (преобладающее число), так и с конкретным, а также с собирательным значением. Кроме того, во всех трех языках подавляющее большинство синонимичных пар являлось существительными женского рода.

В каждом из проанализированных языков словообразовательные синонимы формируют оппозиции парадигм существительных, характеризующих как слабый, так и сильный тип основ. При этом возможно противопоставление различных сильных типов склонения между собой, слабых типов склонения между собой, а также сильных типов со слабыми, при которых учитываются и различия по грамматическому роду. Не менее важным для словообразовательных синонимов является и вовлечение в оппозицию словообразовательных аффиксов, среди которых выделяются как основообразующие

суффиксы, так и словообразовательные суффиксы, относящиеся к различным временным наслоениям (табл. 43,47, 51). Здесь важным является тот факт, что при анализе оппозиций суффиксов словообразовательных синонимов выявляется определенная закономерность в формировании их противопоставлений: если основообразующие суффиксы могут конкурировать с любыми видами суффиксов (другими основообразующими, собственно суффиксами, в том числе и более молодыми и более древними), то собственно суффиксы чаще находятся в оппозиции к суффиксам того же временного пласта. Исследованный материал показывает если не абсолютный, то преобладающий характер выявленной закономерности, поскольку встречающиеся оппозиции «разновременных» суффиксов, во-первых, немногочисленны, а, во-вторых, вовлечены в ряды словообразовательных синонимов.

В целом изученные языковые данные показывают, что готский и древневерхненемецкий языки обнаруживают в сфере однокоренной словообразовательной синонимии больше сходства между собой по сравнению с древнеисландским (табл. 52), что соотносится и согласуется с выводом о наиболее продуктивных СТ АС (глава 4). В готском и древневерхненемецком языках наиболее продуктивным типом противопоставления словообразовательных синонимов является тип двн. Р Тп (Тп) ~ Р б (ес1а); гот. Р ет (ет) ~ Р б (фа), в то время как в древнеисландском - тип N а (а) ~ N ¡а/]а (¡а/]а).

В третьем разделе главы выявленные типы парадигматического соотношения словообразовательных синонимов анализируются с точки зрения реализованных в них когнитивных схем.

Наиболее частотная последовательность типов словообразовательных синонимов в готском языке представлена моделью Р ет (ет) ~ Р 5 (фа) ~ Р ¿'б (еш) ~ N ja (¡а), которая засвидетельствована в шести случаях. В древневерхненемецком языке данная модель реализована в усеченном виде Р Тп (Тп) — Р о (ес!а), но подкреплена также продуктивной моделью Р Тп (Тп) ~ N ¡а (¡а), что засвидетельствовано в 34 + 20 парах синонимов соответственно. Предполагаемая оппозиция когнитивных схем в готской последовательности синонимов выглядит следующим образом: Б - А — Ок ~ Б - А - Оа ~ (Б-Р - О'") ~ Б - Р - О3. В древневерхненемецком языке третья схема (в скобках) не представлена из-за отсутствия соответствующего суффикса.

Можно предполагать, что основная линия противопоставления словообразовательных синонимов касается представления абстрактного понятия либо как абсолютизированной идеи, не соотносимой с конкретным носителем признака (Оа), либо как признака конкретизирующего, выделяющего носителя признака среди множества (Ок). Второе направление противопоставления касается представления абстрактной идеи либо как наименования признака Б - А - Оа, либо как наименования действия (Б-Р - Оа).

В древнеисландском языке эти же схемы реализованы в продуктивных типах словообразовательных синонимов: Р Тп (Тп) ~ Р бИ (1, <]), в которых суффикс -еба- мог выступать в формах -Ь, -с!-, -6-, а также с основообразующим суффиксом -5п-: Р оп (бп) ~ N (¡а).

Наиболее продуктивный тип оппозиции словообразовательных синонимов в древнеисландском языке, который также относится к наиболее частотным и в древневерхненемецком - это тип N а (а) ~ N ¡а (¡а). Когнитивные схемы в этой оппозиции могут быть представлены следующим образом: Б-Р-О3 ~ Б-Р -О*.

Сходство формального представления когнитивных схем в данной оппозиции заставляет вновь обратиться к вопросу об определении статуса классифицирующего

маркера ^а-, -¿а- либо как варианта основообразующего суффикса -а-, либо как самостоятельного форманта. В обоих случаях когнитивная схема представляет абстрактную идею как закономерный результат действия, названного производящим глаголом. Единственный компонент семантики основообразующего суффикса -)а-, -¡а-, который мы можем предполагать, исходя из имеющихся сведений по реконструкции содержания суффикса, — это большая по сравнению с суффиксом -а- степень релятивности, представления о соотнесенности с исполнителем действия. Данный компонент не может быть обозначен в вышеприведенной формальной записи, поскольку в этом случае необходимо разработать шкалу релятивности, выражаемую различными формантами, что не входит в задачи настоящего исследования.

В Заключении подводятся ггтоги проведенного исследования суффиксального сегмента поля СК АС в трех древнегерманских языках (готском, древнеисландском и древневерхненемецком).

Основное содержание работы отражено в публикациях:

Публикации в ведущих российских периодических изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Новицкая, И. В. Абстрактные существительные в системе склонения в готском языке [Текст] / И. В. Новицкая // Вестник Новосиб. гос. ун-та. Сер. : Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2003. Т. 1. Вып. 1. С. 38-40. (0,19 пл.).

2. Новицкая, И. В. О возможности употребления основообразующего суффикса -ет- в артиклеобразной функции в готском языке [Текст] / И. В. Новицкая // Вестник Том. гос. пед. ун-та. Сер.: Гуманит. науки (филология). 2004. № 1. Вып. 1 (38). С. 50-54. (0,31 п.л.).

3. Новицкая, И. В. О некоторых особенностях группы абстрактных существительных б-основ в готском языке [Текст] / И. В. Новицкая // Вестник Том. гос. ун-та. Сер. : Философия. Культурология. Филология. 2004. № 282. С. 219-223 (0,31 п.л.).

4. Новицкая, И. В. Готские ш-аЬяГгаИа и их место в склонении [Текст] / И. В. Новицкая // Вестник Новосиб. гос. ун-та. Сер. : Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2005. Т. 3. Вып. 1. С. 6-10 (0,31 пл.).

5. Новицкая, И. В. Проблема интерпретации однокоришых разносклоняемых существительных в готском языке [Текст] / И. В. Новицкая // Вестник Том. гос. пед. ун-та. Сер.: Гуманит. науки (филология). 2005. Вып. 4 (48). № 4. С. 27-32 (0,37 п.л.).

6. Новицкая, И. В. Философско-лингвистический анализ абстрактного имени [Текст] / И. В. Новицкая // Вестник Том. гос. пед. ун-та. Сер. : Гуманит. науки (филология). 2006. Вып. 4 (55). № 4. С. 7-12 (0,37 пл.).

7. Новицкая, И. В. Сигнификативно-денотативные характеристики абстрактного имени в древнегерманских языках [Текст] / И. В. Новицкая // Вестник Том. гос. ун-та. 2007. № 296. С. 46-48 (0,19 пл.).

8. Новицкая, И. В. О дистрибуции абстрактной / отвлеченной лексики по системе древнегерманского именного склонения [Текст] / И. В. Новицкая // Вестник Том. гос. ун-та. 2008. № 312. С. 13-17 (0,31 пл.).

9. Новицкая, И. В. Этимологический и семантический анализ «молодых» словообразовательных суффиксов абстрактных / отвлеченных имен в древнегерманских языках [Текст] / И. В. Новицкая // Язык и культура. 2009. № 3 (7). С. 58-68 (0,69 пл.).

10. Новицкая, И. В. Моделирование поля словообразовательной категории абстрактных / отвлеченных имен в готском языке [Текст] / И. В. Новицкая // Сибирский филол. журнал. 2010. Вып. 1. С. 127-137 (0,69 пл.).

11. Новицкая, И. В. Философское осмысление абстрактности как основа лингвистического анализа абстрактных / отвлеченных имен в древнегерманских языках [Текст] / И. В. Новицкая // Вестник Том. гос. ун-та. Сер. : Филология. 2010. № 1 (9). С. 17-25 (0,56 пл.).

12. Новицкая, И. В. Эксплицитные модели выражения семантики определенности у готских абстрактных существительных [Текст] / И. В. Новицкая // Вестник Том. гос. пед. ун-та. 2010. Вып. 7. С. 32-38 (0,44 пл.).

13. Новицкая, И. В. Средства выражения категории определенности / неопределенности в готском языке [Текст] / И. В. Новицкая // Язык и культура. 2010. № 3 (11). С. 74-88 (0,94 пл.).

14. Новицкая, И. В. О месте абстрактных существительных в готской системе склонения [Текст] / И. В. Новицкая // Вестник Новосиб. гос. ун-та. Сер.: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2011. Том 9. Вып. 2. С. 5-12 (0,5 пл.).

15. Новицкая, И. В. Экстенсионал поля словообразовательной категории абстрактности / отвлеченности в древнеисландском языке [Текст] / И. В. Новицкая // Язык и культура. 2011. № 4 (16). С. 63-68 (0,37 пл.).

16. Новицкая, И. В. Индоевропейские прототипы древнегерманских суффиксов с сонорными согласными (на материале абстрактных существительных) [Текст] / И. В. Новицкая //Язык и культура. 2012. № 4 (20). С. 41-48 (0,5 пл.).

17. Новицкая, И. В. Эволюционная интерпретация дентальных суффиксов общеиндоевропейского происхождения древнегерманских абстрактных существительных [Текст] / И. В. Новицкая // Язык и культура. 2013. № 4 (24). С. 53-65 (0,81 пл.).

18. Новицкая, И. В. Словообразовательная категория абстрактных существительных в древнегерманских языках [Текст] / И. В. Новицкая // Сибирский филол. журнал. 2014. № 2. С. 138-143 (0,37 пл.).

Монографии

19. Новицкая, И. В. Готское абстрактное имя в системе склонения [Текст] / И. В. Новицкая. Томск : ТМЛ-Пресс, 2010. 248 с. (15,5 пл.).

Публикации в других изданиях

20. Новицкая, И. В. Семантический анализ абстрактных существительных ¡-основ в готском языке [Текст] / И. В. Новицкая // Труды 2-ой сибирской школы молодого ученого. Томск : ТГПУ, 2000. Том V. Общее языкознание. Русский язык и литература. С. 58-61 (0,25 пл.).

21. Новицкая, И. В. Абстрактные существительные ¡-основ в готском языке [Текст] / И. В. Новицкая // 22 Дульзоновские чтения. Томск : ТГПУ, 2000. Ч. I. Раздел 1. Сравнительно-историческое и типологическое изучение языков и культур. С. 57-63 (0,44 пл.).

22. Новицкая, И. В. Структурный и семантический анализ абстрактных существительных п-основ в готском языке [Текст] / И. В. Новицкая // Язык и культура. Сб. мат-лов междунар. конф. «Язык и культура». 2001. Ч. 2. С. 181-187 (0,44 пл.).

23. Новицкая, И. В. К вопросу о месте готских ет-основ в системе склонения [Текст] / И.В. Новицкая // 23 Дульзоновские чтения. Томск : ТГПУ, 2002. Ч. I. Сравнительно-историческое и типологическое изучение языков и культур. С. 415-422 (0,5 пл.).

24. Новицкая, И. В. Абстрактные существительные чистых a-основ в готском языке [Текст] / И. В. Новицкая // V Общерос. межвуз. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» (23-26.04.2001). Томск : ТГПУ, 2003. Т. 2. Лингвистика и филология. С. 130-134 (0,31 пл.).

25. Новицкая, И. В. Готские Ti-Abstrakta [Текст] / И. В. Новицкая // IV Сибирская школа молодого ученого. Мат-лы VII Междунар. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых (17-19.12.2001). Томск : ТГПУ, 2001. Т. 2. Лингвистика и филология. С. 264-268 (0,31 пл.).

26. Новицкая, И. В. О месте абстрактных существительных u-основ в готской системе склонения [Текст] / И. В. Новицкая // Коммуникативные аспекты языка и культуры. Мат-лы II Межвуз. науч.-практ. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых (29.05.2002). Томск: ТПУ, 2002. С. 235-237 (0,19 пл.).

27. Новицкая, И. В. Образование абстрактных существительных в готском языке [Текст] / И. В. Новицкая // Сибирский филол. журнал. 2003. № 1. С. 98-105 (0,5 пл.).

28. Новицкая, И. В. Исторический анализ абстрактных существительных ja-, jo-, wa, wo-основ в готском языке [Текст] / И. В. Новицкая // Язык и культура в Евразийском пространстве : сб. науч. статей. Томск: ТГУ, 2003. С. 125-137 (0,81 пл.).

29. Новицкая, И. В. О некоторых особенностях группы абстрактных существительных i-основ в готском языке [Текст] / И. В. Новицкая // Теория, история, типология языков. Материалы чтений памяти В.Н.Ярцевой. Москва : Советский писатель, 2003. Вып. 1.С. 115-122 (0,5 пл.).

30. Новицкая, И. В. Комплексный анализ лингвистических параметров абстрактных имен в древнегерманских языках (в синхроническом и диахроническом аспектах) [Текст] / И. В. Новицкая // Вестник Новосиб. гос. ун-та. Сер. : Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2006. Т. 4. Вып. 2. С. 116-126 (0,69 пл.).

31. Новицкая, И. В. Грамматический род и число абстрактных / отвлеченных существительных в древнегерманских языках [Текст] / И. В. Новицкая // Вестник Том. гос. пед. ун-та. Сер. Гуманит. науки (Филология). 2007. Вып. 4 (67). С. 44—48 (0,31 пл.).

32. Новицкая, И. В. Исторический анализ некоторых основообразующих суффиксов в готском языке [Текст] / И. В. Новицкая // Lingua Gótica. Калуга : Эйдос, 2007: С. 192-201 (0,62 пл.).

33. Новицкая, И. В. О динамике развития абстрактной / отвлеченной лексики в древнегерманских языках [Текст] / И. В. Новицкая // Сравнительно-историческое и типологическое изучение языков и культур. Сб. научных трудов. Мат-лы 25 Дульзонов-скихчтений (26-29.06.2008). Томск : ТГПУ, 2008. Т. 4. С. 114-120 (0,44 пл.).

34. Новицкая, И. В. О проблеме семантико-парадигматического противопоставления существительных в древнегерманских языках (на материале готского и древневерхненемецкого языков) [Текст] / И. В. Новицкая // Lingua Gótica : Новые исследования. Вып. 2. Москва-Калуга : Эйдос, 2011. С. 170-178 (0,56 пл.).

35. Новицкая, И. В. Эволюционная интерпретация древнегерманских суффиксов с сонорным согласным (на материале абстрактных существительных) [Текст] / И. В. Новицкая // Современное гуманитарное научное знание: мультицисциплинарный подход» : Мат-лы междунар. науч.-практ. конф. / под общ. ред. И. В. Рогозиной. Барнаул : АлтГТУ, 2012. С. 90-94 (0,31 пл.).

36. Новицкая, И. В. К вопросу о словообразовательной синонимии в древнегерман-ских языках [Текст] / И. В. Новицкая // Язык и культура. 2012. № 4 (20) 1 (Приложение). С. 18-23 (0,37 пл.).

37. Новицкая, И. В. Пропозиционные структуры словообразовательных типов древ-негерманских абстрактных существительных [Текст] / И. В. Новицкая // Научная дискуссия: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии. Мат-лы XIV между-нар. заочн. науч.-пракг. конф. Москва : Международный центр науки и образования, 2013. С. 171-181 (0,69 п.л.).

38. Новицкая, И. В. Модель сегмента поля словообразовательной категории абстрактных существительных в древневерхненемецком языке [Текст] / И. В. Новицкая // Теория и история германских и романских языков в современной высшей школе России : Мат-лы Всерос. науч.-пракг. конф. с междунар. участием. Калуга : КГУ им. К. Э. Циолковского, 2013. С. 41^4 (0,25 п.л.).

Издательство Томского государственного педагогического университета рУсл.печ. л.: 2,3 Уч.изд. л.: 2,8

Сдано в печать: 15.10.2014 г. Гарнитура: Times New Roman Заказ №82Ш

Отпечатано в Типографии ГОУ ВПО «ТГПУ» г. Томск, ул. Герцена, 49. Тел.: (382-2)52-12-93. E-mail: tipograf@tspu.edu.ru