автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Древнерусское население Прикамья в X-XV веках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Древнерусское население Прикамья в X-XV веках"

на правах рукописи

МАКАРОВ ЛЕОНИД ДМИТРИЕВИЧ

ДРЕВНЕРУССКОЕ НАСЕЛЕНИЕ ПРИКАМЬЯ В Х-ХУ ВЕКАХ

Специальность 07.00.06 — археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Ижевск 2006

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Удмуртский государственный

Официальные оппоненты:

Доктор исторических наук Никитина Татьяна Багишевна Доктор исторических наук Руденко Константин Александрович Доктор исторических наук Савельева Элеонора Анатольевна Ведущее учреждение - ГОУ ВПО «Пермский государственный

Защита состоится ^о декабря 2006 г. в ^часов на заседании диссертационного совета Д.212.275.01 в ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» по адресу: 426034, г.Ижевск, ул.Университетская, 1, корп.2.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»

6 г.

университет»

университет им. А.М.Горького»

4

Журавлева Г.Н.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Расселение древнерусского населения на Восток в первой половине II тысячелетия нашей эры является важной особенностью российской цивилизации, ярко отразившейся на истории страны.

Одним из тех регионов, куда мигрировали выходцы из Древней Руси, был бассейн реки Камы. Эта территория в исследуемый период была населена тремя крупными этническими массивами — пермскими, угорскими и тюркскими народами. Рассматриваемая область являлась ареной столкновения интересов двух крупнейших государств Восточной Европы — Древней Руси и Волжско-Камской Болгарии, возникших в конце I - начале II тыс. н.э. почти одновременно, местом встречи двух миров — Востока и Запада, двух мировых религий — христианства и ислама.

Под влиянием Руси и Болгарии, происходили исключительно крупные сдвиги в социально-экономической и политической жизни народов Прикамья. Эти процессы уже давно стали предметом пристального внимания исследователей. В то же время древнерусский этнокультурный компонент по ряду причин вплоть до настоящего времени исследован крайне слабо, несмотря на то, что его роль на фоне глобальных для региона событий является существенной и общепризнанной. Актуальность его исследования чрезвычайно возросла в последние 15 лет потому, что в условиях обострения ^межнациональных отношений имели место политизация и идеологизация исторических и этнокультурных процессов, происходивших в древности, в том числе по вопросам начала русского заселения региона и его характера.

Накопление археологических материалов позволило в значительной мере исследовать малоизученные вопросы, в особенности те, которые тесно связаны с древней экономикой и этнической историей, а в некоторой степени и духовной культурой древнерусского населения Прикамья.

Объектом исследования является древнерусское население Прикамья в X - XV вв.

Предмет исследования —^особенности заселения и освоения районов Прикамья древнерусским населением в X - XV вв. по данным археологических и письменных источников.

Территориальные рамки исследования охватывают бассейн р.Камы — обширный и весьма своеобразный регион Восточной Европы. Река Кама с двумя ее крупнейшими притоками — Вяткой и

Белой - являлась с древнейших времен важнейшим ответвлением Великого Волжского пути, связывавшим Запад и Восток, Север и Юг прочными экономическими и торговыми связями. Камский бассейн традиционно подразделяется на несколько локальных регионов, имеющих свою географическую и историческую специфику. Это Нижнее Прикамье с прилегающими к Волге территориями, бассейн р.Вятки, Верхнее Прикамье, Юго-Восточное Прикамье, включающее в себя бассейн Сылвы, Среднее Прикамье и бассейн Белой. Этим делением и обусловлена структура диссертации.

Хронологические рамки исследования. Нижние границы исследования связаны с первыми сообщениями арабских письменных источников о появлении в начале X в. в болгарских поселениях выходцев из Древней Руси, а также летописными сведениями о торговых договорах 985 и 1006 гг. между Киевской Русью и Волжской Болгарией. Верхняя граница исследования — XV в. — несколько размыта, поскольку обусловлена особенностями освоения разных районов Прикамья древнерусским населением, а также связана с завершением ордынского периода и формированием единого Российского государства.

Степень изученности. Вопросы древнерусского заселения Прикамья рассматривались многими авторами на основе анализа письменных источников. В качестве полноценного источника данные археологии для изучения темы стали использоваться с середины ХХв.

Древнерусские материалы Нижнего Прикамья анализировались 4 контексте истории Волжской Болгарии А.П.Смирновым (1948, 1951, 1968), Т.А.Хлебниковой (1956, 1984), Е.П.Казаковым (1983, 1986, 1991), Е.А.Беговатовым (1983, 1990, 1991), Ф.ШХузиным (1986), С.И.Валиуллиной (1983, 1986, 1991а, 1998, 2001а, 2004), А.Ф.Кочкиной (1986), И.Н.Васильевой (1988, 1993), Н.А.Кокориной (1991, 1995, 2002), И.В.Якимовым (1992, 1994), К.А.Руденко (1992, 2000, 2001, 2002а, 2004). Основательное обобщение древностей Волжской Болгарии (Болгара, Биляра, Джукетау, Иски-Казани и селищ низовий р.Камы) сделала М.Д.Полубояринова (1993).

Изучение древнерусских находок Вятского края связано с деятельностью А.А.Спицына в конце XIX - начале XX в. (1881, 1893). Во второй половине 1950-х гг. раскопками Л.П.Гуссаковского получен богатый материал, который, к сожалению, не был опубликован. Эти данные были значительно пополнены раскопками автора на более чем 10 памятниках и обобщены им (Макаров Л.Д., 1985а). В последующие годы изысканиями автора в 1986-1990 гг.

(Арматынская О.В. и др., 1988; Макаров Л.Д., 1989а; 19916), а также Л.А.Сенниковой в 1993 г. (1995, 1996), Н.А.Лещинской в 1985, 1986, 1987 гг. (Арматынская О.В. и др., 1988 с.150), В.В.Ванчикова в 1990, 1991 гг., (1991, 1994), Н.Е.Соколовой и И.Ю.Трушковой в 1999 г. (2001) были получены новые древнерусские материалы, часть которых была исследована (Д.А.Салангин, 1999) и опубликована. Обобщение вятских материалов с учетом новых данных опубликовано Р.Д.Голдиной (1999) и автором (Макаров Л.Д., 2001).

Памятники древнерусской материальной культуры бассейна р.Чепцы исследовались Н.Г.Первухиным (1896), А.А.Спицыным (1893), А.П.Смирновым (1952) и В.Ф.Генингом (1962), но основной фонд находок был получен раскопками М.Г.Ивановой (1992, 1998). Их анализ был проведен Л.Д.Макаровым (1997, 2001, 2004а, 20056), А.Г.Ивановым (1998), и Д.А.Салангиным (1995).

Сведения о древнерусских находках в Верхнем Прикамье накапливались стараниями Теплоуховых и публикациями А.А.Спицына (1902) и были учтены в сводке И.А.Талицкой (1952). Последующие раскопки В.А.Оборина позволили обобщить материалы русских памятников региона (Бадер О.Н., Оборин В.А., 1958; Оборин В.А., 1956; 1976; 1977; 1990; 1998; Белавин А.М., Оборин В.А., 1986; Мельничук А.Ф., Оборин В.А., 1989; Макаров Л.Д., 1997, 1999; 2001). Древнерусские находки верховьев Камы обнаружены Р.Д.Голдиной и В.А.Кананиным (1989).

Сылвенские древности ХИ-ХУ1 вв. из дореволюционных сборов, а также раскопок В.Ф.Генинга, Р.Д.Голдиной, Н.В.Водолаго, С.Р.Волкова И.Ю.Пастушенко, обобщены Л.Д.Макаровым, И.Ю.Пастушенко и Д.А.Салангиным (1995). Результаты работ в бассейне Белой, проведенных в 1980-е гг. А.И. Лебедевым, проанализировали Г.Н.Гарустович (1998) и Л.Д.Макаров (2001, 2003 в). Древнерусские находки в Среднем Прикамье известны по опубликованным результатам раскопок (Ф.Д.Нефедов, 1899;

, Е.П.Казаков, 1978; Г.Н.Клюева (Журавлева), 1984; Т.К.Ютина, 1990;

. Т.И.Останина, 2002; Р.Д.Голдина и др., 2002, 2003), а также сборам (В.В.Опарин в 1984, И.Г.Шапран в 1985, Д.А.Салангин в 1997). Они были обобщены Т.К.Ютиной (1990), Р.Д-Голдиной (1999) и автором (Макаров Л.Д., 1997; 2001; 2003в; 2005а).

В итоге собран корпус древнерусских археологических материалов (поселений, могильников, кладов, отдельных находок) Прикамья. Но его характеризовала, прежде всего, фрагментарность данных по регионам и отсутствие целостного анализа, не

позволявшего до сих пор получить всестороннего представления о древнерусском населении региона.

Цель данной работы — исследование процессов заселения и освоения районов Прикамья древнерусским населением, его жизнедеятельность и особенности взаимоотношений с местным населением в Х-ХУ вв., по данным археологических и письменных источников.

Задачи исследования:

1. Вычленить и проанализировать древнерусский компонент в памятниках археологии Нижнего Прикамья;

2. Дать всестороннюю характеристику древнерусским археологическим памятникам Вятской земли;

3. Исследовать древнерусские археологические материалы Верхнего Прикамья;

4. Проанализировать древнерусскую материальную культуру юго-восточных районов Прикамья — бассейнов Сылвы, Белой, Среднего Прикамья;

5. На основании сопоставления данных археологии и письменных источников выявигь особенности, динамику и характер процесса расселения выходцев из Древней Руси в разных районах Прикамья, дать характеристику их жизнедеятельности и специфики взаимоотношений с местным населением в Х-ХУ вв.

Источниковая база исследования. Основным источником исследования стали археологические материалы. Прежде всего, результаты полевых исследований автора на Вятке и Средней Каме в 1976-1995 гг., часть которых была опубликована (Макаров Л.Д., 1984а, 19846, 1990, 1991, 1993в, 1994а, 1995д, 1996,2000, 2001,2001а, 20016, 2003, 2003а, 2005, 2005л, 2006; Макагоу Ь., 1995, 1995а, 2003; Макаров Л.Д., Салангин Д.А., 1994; Макаров Л.Д.,Серкин С.П., 1995). В процессе разработки темы автор анализировал и публиковал древнерусские материалы Нижнего Прикамья (Макаров Л.Д., 1997), Вятского края (Макаров Л.Д., 1997, 2001), бассейна Чепцы (Макаров Л.Д., 1997, 2001), Верхнего Прикамья (Макаров Л.Д., 1997, 1999; 2001), Среднего Прикамья (Макаров Л.Д., 1997, 2001) и бассейна Сылвы (Макаров Л.Д., Пастушенко И.Ю., Салангин Д.А., 1995; Макаров Л.Д., 1997, 2001). Изучены научный архив и коллекции Института истории и культуры народов Приуралья в Удмуртском университете, фонды кабинета'' археологии Пермского университета, музея археологии Казанского университета, материалы фондов Национального музея Удмуртской Республики, Удмуртского

института истории, языка и литературы УрО РАН, Института истории АН Республики Татарстан, Национального музея Республики Татарстан, Национального музея Республики Башкортостан, Кировского областного краеведческого музея, некоторых районных музеев Кировской области и Удмуртской Республики, частные коллекции. Активно использовались опубликованные материалы.

В общей сложности было учтено 293 памятника бассейна р.Камы с древнерусскими материалами, в том числе 86 — в Нижнем Прикамье, 83 — в бассейне р.Вятки (54 — на Средней Вятке, 29 — на Чепце и по верхнему течению р.Вятки), 80 - в Верхнем Прикамье, 44 - в Юго-Восточном Прикамье (19 — на Сылве, 16 — в Среднем Прикамье, 9 - в бассейне р.Белой). В числе этих памятников 64 городища, 100 селищ, 48 могильников, 56 местонахождений, 24 клада, 1 пещера. При этом поселенческие материалы обнаружены на 166 памятниках, импортные - на 127 (предметы импорта обнаруживались и на объектах с признаками пребывания на них выходцев с территории Древней Руси).

Археологические материалы дополнялись данными письменных источников. В их числе автор исследовал русские летописи, актовые материалы, великокняжеские грамоты и договоры, митрополичьи грамоты, местные исторические сочинения, агиографические источники, переписные материалы (Макаров Л.Д., 1985а, 1992, 1994в, 1995е, 1996в, 2000ж, 2000з., 2006л) Изучались сочинения восточных (Макаров Л.Д;,2002) и западноевропейских (Макаров Л.Д., 19876, 1987д) авторов, иностранные карты (1992е, 20006, 2000и, 2002в, 2006ж). Разработки специалистов позволили использовать также данные языкознания, фольлористики, этнографии, антропологии, остеологии, палеоботаники, металлографии.

Методологическая основа исследования базируется на комплексном подходе, который включает в себя: 1) использование массового материала с последующей его систематизацией; 2) всесторонний охват памятников различных категорий; 3) привлечение данных других наук - исторических (письменные источники), картографических, этнографических, лингвистических (язык, диалектология, ономастика, фольклор), биологических (антропология, остеология, палеоботаника), физико-химических (металлография).

Для решения конкретных задач применялись различные методы. Исследование письменных источников предполагает использование текстологического анализа; рассмотрение данных археологии —

формально-типологического и сравнительного, картографирования, статистических подсчетов. Особое значение в работе имеет территориальный метод, позволяющий увидеть специфику материальной культуры того или иного региона исследуемой территории. Совершенно очевидно, что история заселения одной из важнейших областей Русского государства — Прикамья, заслуживает самого пристального внимания и всестороннего изучения всеми возможными методами.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в отечественной историографии проведено исследование процессов расселения выходцев из Древней Руси в Прикамье в Х-ХУ вв. При этом проанализирован и обобщен в полном объеме древнерусский материал памятников региона. В научный оборот введены археологические источники ранее неизвестных или слабо изученных ареалов древнерусского расселения. Так, удалось вычленить из массива собственно болгарских материалов древнерусский компонент в археологических материалах Нижнего Прикамья и провести его последовательный анализ. Дана всесторонняя характеристика * древнерусских памятников Вя Гской земли и указаны включения местного пермского элемента в русской материальной культуре. Проанализирована древнерусская материальная культура археологических памятников Верхнего Прикамья, в составе которой отмечено влияние местного пермского компонента. Собраны и обобщены немногочисленные древнерусс^к материалы археологических памятников Юго-Восточного ПрикагЖГ В результате анализа источников выявлены особенности заселения отдельных районов , изучаемой территории. Автор пришел к убеждению о преобладании мирного характера взаимоотношений между выходцами из Древней Руси и местными, жителями, о чем говорят материалы смешанного славяно-финно-пермского облика, свидетельствующие о взаимной интеграции различных по происхождению и характеру культур.

Практическая значимость работы. Результаты многолетних исследований имеют чрезвычайно важное значение для решения спорных проблем русской колонизации Прикамья как в научном плане, так и в практическом их использовании.

Собранные материалы были использованы при подготовке I тома «Истории Урала» (1988), I и IV томов «Энциклопедии Земли Вятской» (1994, 1996), цикла книг «Материалы по истории Удмуртии», энциклопедии «Удмуртская Республика», учебного

пособия «История Удмуртии». Материалы исследований позволят обновить соответствующий раздел «Музея археологии, древней и средневековой истории Камско-Вятского междуречья». Значительная часть полученных научных разработок в полной мере используется автором и его коллегами для чтения курсов «Основы археологии», «Археология Урала», «Железный век», «Основные проблемы славяно-русской археологии», «Отечественная история», «История Удмуртии», «История Урала». На базе этих материалов студентами готовятся научные доклады, курсовые и дипломные работы. В плане воспитания полученные результаты лягут в основу формирования у подрастающего поколения и у взрослых толерантного отношения к людям всех национальностей и вероисповедания, послужат воспитанию патриотизма. Таким образом, материалы диссертации можно использовать для популяризации ее выводов во всех слоях современного российского общества.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Особенностью проникновения выходцев из Древней Руси в Нижнее Прикамье (на территорию формирующейся Волжской Болгарии) в Х-Х1 вв. был состав переселенцев. Это не только купцы-русы и рабы-славяне, о чем сообщают арабские источники, но и выходцы из Южной Руси, связанные с этим регионом хозяйственными и этнокультурными нитями. В Х1-ХШ вв. сюда устремляется бежавшее от христианизации славяно-финское

^^крестьянское население Волго-Окского междуречья. В конце XIII-XIV вв. состав древнерусского населения пополняется ремесленниками. Таким образом, в Нижнем Прикамье прослеживается процесс перехода от военно-религиозных причин появления древнерусских людей в регионе к экономическим.

2. Заселение вятского бассейна ознаменовалось на первых порах (конец XII - начало XIII вв.) конфликтами пришельцев с местным населением. Позднее здесь сформировались полиэтничные общины, объединившиеся к XIV в. в вечевое государственное образование «Вятская земля». Археологические материалы и письменные источники свидетельствуют о взаимоассмилятивных процессах, сопровождавшихся формированием особой группы русского населения на Средней Вятке. Древнерусский компонент, выявленный на чепецких памятниках, реализовать себя в полной мере не успел — к началу XIV в. чепецкая культура прекратила свое существование.

3.Заселение Верхнего Прикамья началось в XIII в. миграцией древнерусского и коми-зырянского населения, что убедительно

подтверждается археологическими данными. На этой территории, подвластной Новгороду, в XIV в. формировалось государственное образование «Пермь Великая», возникли первые города со смешанным населением. В 1451 г. эта территория перешла под контроль Москвы.

4.Юго-восточные районы Прикамья заселялись выходцами из разных земель и в разное время. Анализ керамического комплекса позволяет говорить о том, что в Среднее Прикамье шел приток небольших общин переселенцев из бассейна Вятки и Нижнего Прикамья в XIII XIV вв. Бассейн р.Сылвы осваивался населением Верхнего Прикамья с конца XIII - начала XIV в. Появление русского населения в бассейне р.Бслой относится к XIV-XV вв.

5.Древнерусское население Прикамья - равноправный участник исторических процессов, происходивших в регионе в X-XV вв. Достаточно мирный, толерантный характер взаимоотношений различных культур и верований в регионе обусловлен экономическими факторами, прежде всего, близостью хозяйственного уклада и взаимовыгодной торговлей.

Основные положения и выводы диссертации изложены в 3 монографиях, 127 статьях и публикациях, 102 тезисах докладов и 3 учебно-методических изданиях для студентов-историков, специализирующихся по археологии.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 4 глав, заключения, библиографии и приложения, включающего в иллюстративный материал.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во «Введении» обосновывается актуальность темы, выясняется степень ее изученности, определяются цель и задачи ^исследования, характеризуются методология и методы исследования, очерчивается круг источников, научная новизна и практическая значимость работы.

Первая глава «Древнерусский компонент в памятниках археологии Нижнего Прикамья» начинается с описания границ региона, обусловленных естественно-географическими, этнокультурными и политическими особенностями.

§1. «Историография и источники». Автор обращается к анализу исторических сочинений, начиная с «Казанской истории» (середина XVI в.), трудов А.И.Лызлова и А.И.Манкиева, в которых говорится о славянской принадлежности волжских болгар. Эта же мысль прослеживается и . у крупнейших представителей дворянской

историографии В.Н.Татищева и Н.М.Карамзина. Свое мнение о непростых русско-болгарских отношениях высказали П.И.Рычков, Г.Ф.Миллер, М.М.Щербатов, Екатерина II, а в первой трети XIX в. профессора Казанского университета К.Ф.Фукс и Х.М.Френ.

Во второй половине XIX — начале XX в. большой вклад в исследование проблем русской колонизации Волго-Камья внесли как последователи «государственной» школы С.М.Соловьева, так и ее критики, в основном представлявшие историческую науку Казани: С.В.Ешевский (1859; 1900), А.П.Щапов (1906), Н.А.Фирсов (1866; 1869), Д.А.Корсаков (1872; 1889), В.В.Григорьев (1876; 1876а), Г.И.Перетяткович (1877; 1882), М.Н.Пинегин (Казань..., 1890). Они считали главными видами колонизации народную и правительственную и признавали как мирные, так и насильственные ее формы. Создание Общества археологии, истории и этнографии (ОАИЭ) при Казанском университете (1877) стало стимулом для исторических изысканий ученых по рассматриваемой проблеме. Среди них С.М.Шпилевский (1877), Смирнов И.Н., (1886), Н.Н.Фирсов (1919; 1930). На необходимость археологического изучения русских памятников региона говорили С.П.Пикровский (1917) и Н.В.Никольский (1919). Отметим, что к тому* времени отдельные русские древности были выявлены П.А.Пономаревым, С.К.Кузнецовым, М.Г.Худяковым, М.М.Хомяковым.

В первое советское десятилетие проблемы русской колонизации тойона изучались, в основном, последователями старой школы, в числе ^Вторых были историки С.Т.Ташкин (1922), Н.А.Чулошникова (1921), А.А.Гераклитов (1923; 1927), а также археологи В.Ф.Смолин (1921; 1923), В.В.Гольмстен (1923), Ю.В.Готье (1928; 1930). Из числа историков — эмигрантов внимание взаимоотношениям русов и славян с болгарами, уделяли П.Н.Милюков (1993) и Г.В.Вернадский (1996; 1996а).

В 1930-1980 гг. в исторической науке господствовала' марксистская парадигма. Ее важным достижением стало использование археологических источников наряду с письменными. Один из крупнейших советских историков этого периода Б.Д.Греков исследовал взаимоотношения Руси и Волжской Болгарии (1945). Он считал основную массу населения болгарского государства тюркской, называя их (тюрок) «серебряными», т.е. волжскими (Греков Б.Д., 1949; 1953). В совместной с Н.Ф. Калининым работе впервые были использованы древнерусские археологические источники (Греков Б Д., Калинин Н.Ф., 1948).

Однако, специальных работ, освещающих эту тему, долгое время не было. Лишь с конца 1940-х годов ряд статей о русском компоненте в

культуре Волжской Болгарии опубликовал А.П.Смирнов, обобщивший сведения из случайных находок, сборов и раскопок (Смирнов А.П., 1948; 1951; 1952; 1968). Специфика русско-болгарских взаимоотношений на уровне материальной культуры нашла отражение в работах Б.А.Рыбакова (1948; 1969), А.Л.Монгайга (1961), М.В.Фехнер (1961), В.Б.Вилинбахова (1963), Л.А.Голубевой (1969; 1973), В.В.Кропоткина (1970), М.Г.Рабиновича (1949; 1971), О.Н.Бадера (1950), О.Н.Бадера и В.А.Оборина (1958), В.А.Оборина (1956; 19906), Р.А.Розенфельдта (1968), И.В.Дубова (1989), А.М.Белавина и В.А.Оборина (1986) и других:

Широкие раскопки, развернувшиеся в 1950-1980-е гг. под руководством А.П.Смирнова, А.Х.Халикова, Т.А.Хлебниковой, Р.Г.Фахрутдинова, Е.П.Казакова, их коллег и учеников, привели к открытию солидного количества древнерусских ископаемых древностей. Накопление данных материалов позволило М.Д.Полубояриновой (1993) произвести их комплексный монографический обзор.

Второй раздел параграфа содержит характеристику письменных и вещественных источников. Письменные — представлены восточными и русскими источниками. Благодаря многочисленным публикациям восточных памятников мы имеем достаточно полный* свод данных по исследуемой проблеме, начиная с IX в., в которых древнерусское население скрывается под термином «ас-сакалиба» (понимаемым, в основном, как «славяне»), «славяне» и «русы». Основная дискуссия ведется по атрибуции последнего термина, который норманистами понимается как обозначение варягов-скандинавов. Однако, наибо^к ранние восточные сведения (Ибн Хордадбех, Ибн ал-Факих, Ибн Русте; Ибн Фадлан) не дают столь однозначного толкования. Судя по всему, со словом «русы» предстоит еще немало разбираться, поскольку существует другая, более древняя историографическая традиция, прямо выводящая от него этнических русских, славян по происхождению. Обозначение Ибн Фадланом главы болгар Алмуша, как «царя ас-сакалиба», т.е. славян вряд ли случайно. В этом плане уникальные сведения дает ал-Куфи (начало X в.), описавший арабо-хазарскую войну 737 г. и вторжение к северу от хазар на земли славян. Это известие расценивается как нападение на славян-именьковцев, вынужденных бежать с территории Волго-Камья в междуречье Дона и Днепра., но частью оставшихся в составе населения формирующей Волжской Болгарии (Кляшторный С.Г., 2006). О смешанном тюрко-славянском происхождении болгар сообщают по данным середины XI в. Ибн ал-Джаузи (XII в.) и ад-Димашки (начало XIV в.).

Русские источники представлены в основном летописным жанром, содержащем сведения о внешнеполитических, торговых и религиозных отношениях Руси и Волжской Болгарии. В некоторых летописях под 1229 г. упоминается христианское кладбище Болгара, а в «Казанской истории» прямо сообщается о бегстве «черни ростовской» — древнерусского славяно-финского населения — в Волжскую Болгарию от христианизации. Автор считает некоторые уникальные сведения Никоновской летописи достоверными. Тот же вывод относится и к «Истории Российской» В.Н.Татищева.

Среди вещественных источников автор выделяет две группы: собственно археологические и исследуемые вспомогательными дисциплинами. Собирание древнерусских предметов началось еще в середине - второй половине XIX в. усилиями любителей старины и коллекционерами. После Октябрьской революции начали проводиться первые небольшие археологические раскопки (В.Ф.Смолин, А.С.Башкиров, Н.Ф.Калинин, В.В.Гольмстен). Более значительные и систематические исследования состоялись под началом А.П.Смирнова в 1933-1937 гг. в Сувере, а с 1938 г. начались и многие годы продолжались в 'Болгаре. С 1967 г. проводятся инициированные А.Х.Халикс^ым раскопки на Билярском городище, окружающих его посадах и близлежащих селищах. В последние годы возобновилось изучение Сувара, Казани, Джукетау, Алабуги, других городищ. В связи с ^доплением прибрежных территорий водохранилищами развернулись бранные и спасательные изыскания, в ходе которых спешно раскапываются уцелевшие фрагменты поселений и могильников, но чаще всего дело оборачивается лишь сбором находок. Среди подъемного материала немало древнерусских вещей и керамики.

Автором отмечены источники, изучаемые вспомогательными дисциплинами. При исследовании керамики помимо приемов визуального наблюдения специалисты пользуются формально-типологическим и статистическим методами, а в последние годы математическими, трасологическими, термическими, петрографическими методами (Хлебникова Т.А., 1984, 1988; Кокорина Н.А., 1991, 2002; Васильева И.Н., 1988, 1993; Кочкина А.Ф., 1986а; Руденко К.А., 2000).

Остеологический анализ костных остатков ископаемых животных позволил выявить кости свиньи, которых употребляли в пищу выходцы из Древней Руси, что подтверждается и комплексом соответствующих находок (Андреева Е.Г. и Петренко А.Г., 1976; Петренко А.Г., 1979; 1984; 1899; Асылгараева Г.Ш., 2001). Выделение продукции древнерусского ремесла из местного выявлено по данным металлографического анализа

черного металла Болгара и Биляра (Королев А.В., Хлебникова Т.А., 1960; Семыкин Ю.А.,1996), Муромского городища (Толмачева М.М., 1982). Выявлена технологическая схема трехслойного пакета, не характерная в кузнечном ремесле волжских болгар, но весьма популярная на Руси. Таким образом, предметы, изготовленные по этой технологии, являются либо принадлежностью русских жителей (Семыкин К.А., 1996, с. 114), либо импортом из русских земель (История татар.. .2006, с.258).

Сравнительный анализ стекла Волжской Болгарии с применением спектральных технологий позволил выявить древнерусский импорт домонгольского времени (Полубояринова М.Д., 1988; 2002; 2006; Валиуллина С.И.,1991а, 1998, 2000, 2005; Столярова Е.К., 2005).

§2. «Поселения». Этнически однородных русских поселений пока не найдено, но в городах и на ряде селищ обнаружены скопления сооружений с преобладанием находок древнерусского происхождения.

Известно 41 поселение с находками древнерусской керамики, как правило сопровождавшейся и другими этнически определимыми предметами. Еще на 7 памятниках пребывание русских фиксируется по традиционно русским бытовым вещам (крестики, иконки, острия с кольцами и светцы). На 27 памятниках найдены предметы русского импорта (шиферные пряслица, денежные слитки, украшения, оружие, бытовые предметы).

Наиболее многочисленные следы пребывания русских людей на территории Волжской Болгарии обнаружены в г. Болгаре. Еще в 1948 г. А.П.Смирнов отметил в ремесленном квартале города славянс^к жилище с находками XI-XIV вв. В 1953 г. в заречной части города исследованы остатки древнерусского поселения середины XIII — первой половины XIV в. — жилища ремесленников — ювелиров, .металлургов, гончаров (Хлебникова Т.А., 1956). Следы жилищ выявлены и на площади городища. Всего же в городе обнаружено 14 жилищ (Полубояринова М.Д., 1993), а около одного из них выявлена даже деревянная мостовая шириной более двух метров (Смирнов А.П., 1974). Древнерусские керамика и вещи, а также кости свиньи найдены по всей площади города (Хлебникова Т.А., 1988; Полубояринова М.Д., 1993; Петренко А.Г., 1988). В Джукетау древнерусская посуда найдена и в домонгольских, и в золотоордынских слоях (Полубояринова М.Д., 1993). Аналогичная керамика обнаружена в Казани (Хлебникова Т.А., 2000) В Биляре зафиксированы две жилые полуземлянки и несколько хозяйственных сооружений вокруг них, сопровождавшиеся многочисленным инвентарем домонгольского времени (Хузин Ф.Ш., Валиуллина С.И., 1986). Древнерусская керамика и бытовые вещи

золотоордынского периода выявлены С.И.Валиуллиной на Билярском III селище, на Балынгузском (Торецком) П1 и Балынгузском IV селищах.

На сельских поселениях помимо керамики обнаружено немало вещей древнерусского происхождения и связанных с ним предметов поволжско-финского и балто-скандинавского круга. Основной вклад в публикацию этих материалов внесли Е.П.Казаков (1984, 1985; 1985а; 1986; 1988; 1991, 1991а, 1993) и его коллеги Беговатов Е.А, Старостин П.Н., Руденко К.А. (Беговатов Е.А., Казаков Е.П., 1983; 1990; Старостин П.Н., Казаков Е.П., 1992; Казаков Е.П., Руденко К.А., Беговатов Е.А., 1993), Хузин Ф.Ш., Валиуллина С.И. (1986). В последние 15 лет К.А.Руденко изучил более 10 болгарских селищ XI-XIV вв. в низовьях Камы на обоих ее берегах на площади свыше 2 тыс. кв.м (Руденко К.А., 1992; 1993; 1995; 1998; 1999; 2000; 2001; 20016; 2002 ; 2002а; 2004).

В елабужском Прикамье известны: славяно-финно-пермские материалы: два погребения Х1-ХШ вв. с меряно-славянскими украшениями из Котловского могильника и аналогичные находки из сборов на Ананьинской дюне, Староселищенском селище, в коллекции Е.К.Тевяшева, в погребении с пряжкой XII в. на Кумысской стоянке. Отметим также Елаиужский клад серебра, керамик^ XVI группы на Елабужском (Чертовом) городище, некотбрые другие находки на памятниках бассейна р.Тоймы (Ютина Т.К., 1990).

Жилища. Всего исследованы остатки 16 деревянных жилых построек, три из которых (наземная в Болгаре, две полуземлянки в Биляре) ^шествовали в домонгольское время, а 13 из Болгара (4 наземных, 5 полуземлянок, 4 землянки) — в золотоордынское. Зафиксированная их площадь 12,25-24 кв.м., глубина котлованов 0,6-1,7 м (Хлебникова Т.А., 1956; Полубояринова М.Д., 1993; Хузин Ф.Ш., Валиуллина С.И., 1986). От некоторых из 5 наземных домов сохранились фрагменты дощатых полов, подпольные ямы и глинобитная печь. 7 полуземлянок углублены на 0,6-1,2 м, составляя в размерах 16-24 кв.м. В двух из них выявлены угловые входы с земляными ступенями, облицованные деревом стенки, очаги в центре или угловые печи. 4 землянки имели глубину 1,4-1,7 м, площадь 16,5-21,5 кв.м. и аналогичные предыдущим вход, стены, печи и дощатые полы. Углубленные дома, судя по ямам от опорных столбов, имели двускатные крыши, как, по-видимому, и наземные сооружения.

Хозяйственные постройки Болгара и Биляра представлены ямами, расположенными вокруг жилых комплексов. В заречном поселке Болгара выявлены также фрагменты частокола ограды (Хлебникова Т.А., 1956), а в западной части городища — деревянная мостовая шириной более 2 м рядом с домом русского купца (Смирнов А.П., 1974).

§3. «Могильники». Имеющиеся материалы малочисленны и разнохарактерны. В 1882 г. казанские археологи П.А.Пономарев и Н.П.Лихачев исследовали Балымерский курганный могильник с обрядом кремации, оставленный смешанным славяно-финно-скандинавским населением в Х-Х1 вв. Имеющееся описание позволило Е.П.Казакову и И.Л.Измайлову предложить свои варианты реконструкции одного из захоронений (Казаков Е.П., 1986; Измайлов И.Л., 2000а). Еще в 922 г. Ибн-Фадлан наблюдал языческие похороны купца-руса на болгарской земле и это описание обычно проецируют на обряд Балымерского могильника.

Следами миграции "ростовской черни", оказались многочисленные вещевые материалы Х1-ХШ вв. на поселениях и могильниках {Котловский, Кумысское погребение, находки в Танайке, на Ананьинской дюне и в коллекции Е.КТевяшёва). О миграции муромского населения р.Оки, свидетельствуют три погребения середины — второй половины X в. из Танкеевского могильника.

Русская летопись сообщает об убийстве в 1229 г. в Биляре знатного христианина Аврамия, которого "иде же и прочих христиан погребаху в земли Болгарстеи" (Московский.., 19*49, с. 124). Это сообщение позволяет говорить о существовании в городе православного кладбища (Халиков А.Х., 1986), пока не обнаруженного. Известен один разрушающийся древнерусский могильник — Христофоровский, где Е.П.Казаковым выявлено 5 погребений предположительно ХШ-ХУ вв.

§4. «Материальная культура». Рассматриваются две основу группы находок - керамика и индивидуальные вещи. Среди послед? можно отметить предметы импорта и личные принадлежности древнерусских поселенцев, причем, как уже указывалось, грань между теми и другими весьма условна. Поэтому и схема, предложенная М.Д.Полубояриновой (1993), страдает определенной субъективностью и требует безусловных коррективов, что не мешает, однако, взять ее за основу. Признаками присутствия поселенцев являются находки керамики, предметов христианского культа (крестов-тельников, энколпионов, образков, иконок, писанок, церковной утвари), славянских языческих амулетов (обереги из клыков, зубов и костей животных, миниатюрные подвески-топорики и подвески-ложки), властных атрибутов (костяные печати-матрицы, свинцовая булла), племенных славянских височных колец и престижных серебряных украшений (детали оплечий, звездчатые колты, трехбусинные височные кольца).

Славянская керамика (группа XIV по Т.А.Хлебниковой (1984)) проникает на территорию Волжской Болгарии уже в XI в.

преимущественно из Подонья, обнаруживаясь и в устье Камы (Болгар, Семеновское I селище). В XII - первой половине XIII в. преобладает приток древнерусской керамики из Владимиро-Суздальского княжества (Болгар, Джукетау, Рождественское селище и др.), но она при этом составляет в целом сравнительно небольшой процент керамических коллекций: в Болгаре 1,2-5,4%, Джукетау — до 0,1%, Мурзихинское — 2,2%. В конце домонгольского периода появляется славянская по внешнему виду, но с неславянскими примесями (толченая раковина, шамот, навоз и др.) керамика, названная Т.А. Хлебниковой "славяноидной" (Хлебникова Т.А., 1965) и отнесенная ею.к XVI группе (1984). Позднее эта керамика названа ею марийско-чувашской (1988), Н.А.Кокорина считает ее поволжско-финской (1991), а Т.Б.Никитина — марийской (2006), К.А.Руденко предполагал возможные ее верхнекамскйе истоки (1992), но потом склонился к славяно-финно-пермской ее природе (Руденко К.А., 20046), М.Д.Полубояринова относит к древнерусской посуде группы В (1993). Думается, последнее определение более удачно, учитывая, что эта керамика всегда обнаруживается вместе со славянской. Посуда XVI группы изготавливалась на смешанных славяно-финно-пермских памятниках, о чем автор писал неоднократно (Макаров Л.Д., 19846; 1985; 1989 и др.), но уже на стадии обрусения финно-пермского компонента. Интересно, что данная группа керамики единично обнаружена в Болгаре, но увеличивается вверх по Каме, например, ее больше на Рождественском ^Ьище, а в Джукетау она составляет 0,3% в цитадели и 1,2% в пригороде, ^^золотоордынский период отмечено весьма заметное увеличение древнерусской посуды и по XIV (до 17%-19% в Сюкеево и других поселениях), и по XVI группам (пригород Джукетау — до 3%). Кроме того, Н.А.Кокориной (1991, с. 14, 16) удалось уточнить особенности выделенной Т.А.Хлебниковой XX группы керамики, в которой отразилось смешение традиций тюркской (XIII), славянской (XIV) и славяно-финно-пермской (XVI) групп при участии традиций тюркской общеболгарской (I) группы в конце золотоордынской эпохи (Болгар, Сюкеево, Заказанье, Предкамье). И.Н.Васильева предпочитает не давать этнической интерпретации посуды XVI группы, отмечая только вероятное участие в ее изготовлении русских, болгарских и финно-угорских гончаров (Васильева И.Н., 1988; 1993).

Типология древнерусской посуды, предложенная

М.Д.Полубояриновой по материалам Болгара (1992; 1993), вполне применима и к керамике других поселений Волжской Болгарии.

Выделенные ею 14 типов горшков практически полностью покрывают разнообразие имеющихся материалов.

Индивидуальные находки. В процессе рассмотрения этой категории древностей автор приводит классификацию предметов по группам, внутри которых типологизирует находки, устанавливая их хронологию по имеющимся в публикациях аналогиям.

Среди предметов славянско-языческого культа представлены: славяно-финские шумящие, чаще всего, зооморфные подвески, миниатюрные копии некоторых вещей в виде подвесок-ложек и подвесок-топориков, а также костяные амулеты из клыков, зубов и костей живетных. Эти изделия в основном бытовали в домонгольский период, изредка обнаруживаясь и в более поздний.

Предметы христианского культа: кресты-тельники (45 экз). энколпионы (15 экз., 2 оглавия), крестовключенные подвески (2 экз.), иконки (12 экз.), костяная рукоять шила со знаком Рюриковичей и крестом, писанки (более 10 экз.), церковная утварь, подсвечники, детали хороса, фрагменты подвесной лампады.

Бытовые вещи: осветительные приборы (коцея-кадильница, подсвечники и светцы), острия с кольцами (не менее 16 экз.), писало,'* стеклянная посуда, оконное стекло, железные дверные накладки (6 фрагментов), замки и ключи типов А и Б, ключи от нутряных замков (4 экз.). Обнаружено также несколько сот пряслиц из овручского шифера. Из него были изготовлены и другие вещи: бусина, игральная кость, заготовка какого-то предмета, оселок, формочка для отливки ложновтйк перстней. ^^

Железные сошники (15 экз.), характерные для обработки почв лесной зоны, появились в низовьях Камы, очевидно вместе с русскими поселенцами.

Обнаружено две костяных печати-матрицы ХГУ-ХУвв. и одна свинцова вислая печать конца XII или начала XIII в.

Из украшений отметим вещи, лично принадлежавшие их владелицам: фрагменты оплечья из медальонов и бусин, звездчатый колт, трехбусинные височные кольца, племенные славянские кольца (пятилучевое радимичское, 2 ромбощитковых новгородских, семилопастное вятичское, не менее трех браслетообразных и одно перстнеобразное с «завязанными» концами смоленско-полоцких кривичей). Другие украшения могли быть как импортом, так и личными вещами выходцев из Древней Руси: металлические подвески (ажурные с изображением птицы, коробочки-медальоны, монетовидные, лунницы, зооморфные плоские и полые); стеклянные украшения (бусы, фрагменты

браслетов и перстней); изделия из янтаря (подвески, бусы и их заготовки); металлические перстни, браслеты, фибулы железные булавки.

Элементы поясного набора: пряжки нескольких типов, некоторые наконечники поясов и накладки, распределители ремней.

Предметы туалета представлены домонгольскими изделиями из кости (двусторонними прямоугольными и трапециевидными гребнями, односторонними расческами и их футрярами, копоушками с навершиями в виде «петушиной» или неопределимой головками и разнообразной орнаментацией) и бронзы (копоушкой с круглой лопаточкой с 4-мя отверстиями).

Имеются нумизматические материалы: западноевропейские Х-Х1 вв. и русские конца Х1У-ХУ вв. монеты и русские серебряные денежные слитки Х1-Х1П вв.

Предметы вооружения отчасти представлены древнерусским импортом. Это мечи каролингского и романского типов (типы Е, Н и Б), наконечники ножен, боевые и парадные топоры с инкрустацией, секиры, некоторые типы булав и кистеней; фрагменты пластинчатого доспеха, наносник шлема, умбон от щита, а также некоторые элементы снаряжения всадника и верхового коня (кольчаГые удила, шпоры с колесиками, плеть с навершием в виде хищной птицы и «варяжским» орнаментом, конские подковы, ледоходные шипы, детали оголовья коня).

Таким образом, в западной части Нижнего Прикамья выявлено большее число древнерусских находок. Имеются основания связать ф^ятники этой части Волжской Болгарии с "серебряными болгарами" русских летописей — одним из возможных болгарских племенных объединений, имеющих в своем составе заметный древнерусский компонент. По мнению лингвистов, тюркское название Вятки - "Нукрат" — искаженное от "Новгород". В болгарско-татарском прочтении, р.Вятка именовалась как "Новгородская река" (Ахметзянов М., 1991; Добродомов И.Г.," 1994). Постепенно первоначальный смысл названия забылся и, по-видимому, стал объясняться болгарами из созвучного арабского слова "нукрат" - "серебро". В этом понятии и попали в русские летописи "серебряные болгары" (на самом деле — "болгары, проживавшие близ новгородской реки"), что может быть объяснено сосредоточением здесь весомого древнерусского компонента. Отмечу, что именно в Нижнекамском регионе наиболее активно шли процессы интеграции керамических традиций славян, пермских и верхневолжских финнов с тюрками (Васильева И.Н., 1988). Не исключено, что после разгрома Волжской Болгарии Батыем часть древнерусского населения мигрировала в Марийско-Чувашское Поволжье, на Среднюю и Нижнюю Вятку, в

Среднее Прикамье, а оставшееся население постепенно растворилось в преобладавшей тюркоязычной среде. В золотоордынский период, в основном в XIV в., приток древнерусского населения в Нижнее Прикамье не прекратился, а существенно возрос, причем не только за счет пленных, но и вольнопоселенцев-ремесленников.

Глава 2. «Древнерусские памятники Вятской земли». За последние полвека удалось провести широкие раскопки на древнерусских памятниках Вятского края и создать совершенно новый полноценных фонд источников.

§/. «Историография и источники» состоит из трех разделов.

Вятская земля по данным письменных источников. Русские летописи освещают историю региона чрезвычайно краткр и на относительно позднем — с конца XIV в. - отрезке времени, уделяя основное внимание политической ее стороне. Ценные сведения приводят договорные и духовные грамоты великих и удельных князей XV - начала XVI в., которые касаются юридической принадлежности Вятской земли. Независимость действий вятского руководства, социальная структура общества и состояние духовной жизни вятчан описываются в посланиях русских митрополитов второй половины XV в. Более поздние актовые источники, переписные и писцовые книги, описания и карты иностранцев также содержат некоторые полезные сведения.

Одним из интереснейших источников является «Повесть о стране Вятской» — произведение позднее, написанное в начале XVIII в. Вместе с тем, в нем есть чрезвычайно важные данные, позволяющие использовЛк их при рассмотрении древнейшего периода в истории Вятской зем1^ Источниковедческий анализ этого памятника, проведенный в последние годы в работах ряда историков (В.В.Низов, О.К.Уо, А.Л.Мусихин), ставит новые акценты в определении степени достоверности его сведений.

История Вятской земли в отечественной историографии. Еще средневековыми авторами была выдвинута теория о родстве вятчан со славянским племенем вятичей. Это мнение удерживалось в литературе вплоть до конца XVIII века. На протяжении XIX - первой половины XX в. историки в той или иной степени опирались на данные «Повести о стране Вятской». Одна часть ученых полностью доверяли сведениям этого произведения, другие отрицали «Повесть» как достоверный источник, третьи занимали компромиссную позицию (Макаров Л.Д., 1992). После проведения раскопок ряд ученых пересмотрел свои прежние взгляды в пользу признания ранних дат «Повести». Однако и после этого некоторые исследователи предпочли осторожный подход (Г.А.Архипов, А.Х.Халиков, Г.В.Фотеев, М.В.Гришкина, В.Е.Владыкин, В.В.Низов, ).

История археологического изучения региона. Выделяется три этапа. I этап (конец XVIII - начала XX в.) характеризуется появлением в печати сведений об археологических памятниках (И.ИЛепехин, Е.Ф.Зябловский, местная периодика), накоплением материалов и первыми наблюдениями археологов (П.В.Алабин, П.ИЛерх, М.В.Малахов, Н.Г.Первухин, А.А.Спицын). Итогом его явилось исследование А.А.Спицына «Приуральский край» (1893 г.) и очерк Н.Г.Первухина «Опыт археологического исследования Глазовского уезда Вятской губернии» (1896).

II этап (1917 - середина 1950-х гг.). Археологические наблюдения проводились сотрудниками местных краеведческих учреждений (Вятский НИИ краеведения, музей) и археологами центральных и уральских организаций {Н.А.Прокошев, М.В.Талицкий, А.П.Смирнов). Результаты исследований нашли отражение в работе И.А.Талицкой «Материалы к археологической карте бассейна р. Камы» (1952.).

III этап ознаменовался проведением широких археологических раскопок экспедициями под руководством Л.П.Гуссаковского (Никулицын, Хлынов, Вятка, Орлов), а затем автора (Никулицын, Ковровское, Шабалинское,* Котельнич, Искра, Хлынов, Слободе кой, Покста, Подчуршино) и его коллег. Силами Камско-Вятской экспедиции, созданной в 1973 г., проведено широкое разведочное обследование региона. Так, в последние годы выявлено еще несколько древнерусских памятников южнее устья р. Пижмы (Ботыли IV, Лебяжское, Мысы IV, ^ркумское).

§2. «Поселения». Территория региона до появления древнерусских поселенцев была освоена древнеудмуртскими племенами (Голдина Р.Д., 1987; 1999; Лещинская H.A., 1995). Многие из их поселений были использованы русскими колонистами. В результате памятники местного населения оказались большей частью разрушенными, а культурные напластования перемешаны с более поздними слоями, поэтому представление об их материальной культуре известно недостаточно. Зато заметный пласт древнерусского импорта осел в местных могильниках XXII вв. - украшения, бытовые предметы, монеты, орудия труда.

В числе памятников древнерусского населения региона 45 объектов разных категорий, относящихся к XII-XV вв., но продолжавших существовать иногда и в более поздний период времени

Селища являются преобладающей, но слабо изученной до последнего времени, категорией памятников. Л.П.Гуссаковский. в 1957 г. выявил следы первого на Вятке догородского сельского поселения конца XII — начала XIII в. в Хлынове. Силами КВАЭ развернулись значительные

работы по исследованию памятников региона, в том числе древнерусских селищ ХП-ХУ вв. Автором раскопано поселение Искра, значительная часть поселения Покста II, проведены рекогносцировочные исследования на Никульчинском II, Родионовском и Шабалинском поселениях. В.В.Ванчиковым исследовалось поселение Мысы IV. Таким образом, поселения этого типа известны в настоящее время во всех выделенных нами микрорегионах: в Никулицынском — 4, Котельничском — 6, в Пижемском — 8, Лебяжско-Уржумском — 3. Данные территориальные группы адекватны, судя по всему, древнейшим волостям Вятской земли.

Топография поселений имеет свои закономерности в зависимости от микрорегионов: в Никулицынском селища расположены на высоких берегах, в Котельничском - на невысоких выступах или останцах коренных террас, пижемские и лебяжско-уржумские — на надпойменных террасах.

Размеры поселений редко превосходят площадь в 1500 кв.м. Судя по памятникам, раскопанным достаточно полно, они имели прибрежную рядовую планировку.

Деревенские жилища — наземные срубные постройки квадратной или прямоугольной формы (4x4; 3,5x4,5 м) с печами в углу или в центре, с большими подпольными ямами, облицованными досками. Выявлены производственные и хозяйственные помещения: на Искре - кузница с горном, две хозяйственные ямы, следы изгороди и дренажа. На Хлыновском поселении зафиксированы следы изгородей, построек и хозяйственных ям. Шк

Материальная культура сельских поселений Вятской земли ХП-^^ вв. небогата, керамика характеризуется преобладанием в составе примесей песка, раковины и дресвы, слабым использованием гончарного круга, низким обжигом, редкой орнаментацией, наличием донных клейм в виде птичьей лапки или других композиций. Перечисленные признаки свидетельствуют о взаимодействии культур пришлого славянского и местного финно-пермского населения.

Городища. Известно 15 древнерусских укрепленных поселений: мысовые, усложненно-мысовые и овальные. Мысовые (14 памятников) защищены 1-2 валами, рвом с напольной стороны и срубными клетями вдоль обрывов. Малые по размерам памятники (до 6 тыс.кв.м) существовали с дорусского времени. Более крупные городища (6-40 тыс.кв.м) превращались в детинцы городских поселений (Вятка, Орлов, Котельнич, Никулицын, Слободской). Усложненно-мысовые городища -это посады тех же городов, возникших в конце ХУ-ХУИ вв. и имевших прямоугольную или многоугольную конфигурацию, большую площадь и

усовершенствованную систему укреплений. Овальную площадку имеет Подчуршинское городище, расположенное на высоком холме. Крепостные сооружения исключительно дерево-земляные ( прорезка произведена на Хлыновском, Слободском и Ковровском городищах, при этом на первых двух под насыпями валов зафиксированы более ранние жилые и хозяйственные срубные конструкции). Следы укреплений в виде срубных клетей выявлены также по периметру площадок крепостей (Подчуршинское, Ковровское, Никульчинское, Шабалинское городища). В ХУ-ХУП вв. распространяется традиция сооружать укрепления в виде клетей, забутованных глиной (Хлынов, Слободской, Котельнич, Подрелье).

Реконструировать более ранние укрепления помогают письменные и иконографические материалы ХУИ-ХУШ вв.

Обнаружение жилых и хозяйственных оборонительных клетей свидетельствует о живучести домонгольских традиций крепостного зодчества на Средней Вятке, а также о связях с Южной Русью, где аналогичные сооружения строились в ХИ-ХШ вв. (Раппопорт П.А., 1975а), а с ХШ-Х1У вв. распространились на Русском Севере * (Овсянников О.В., 1982; Макаров Л.Д., 1984а).

Планировка и застройка поселений .На поселениях, раскопанных широкими площадями (Никульчино, Хлынов, Котельнич, Орлов), оказалось возможным установить планировку и застройку. Особенно

войчивой была планировка Хлынова, что обусловлено замощением [ц бревенчатыми мостовыми, а также строительством жилищ и хозяйственных сооружений преимущественно на одном и том же месте на протяжении длительного времени. Уличная планировка характерна также для Котельнича, Орлова и Никулицына.

Жилища, хозяйственные и производственные постройки. На укрепленных поселениях Вятской земли к настоящему времени выявлены остатки 74 жилищ - землянка, полуземляночные и наземные. Землянка конца XIII - начала XIV в. подквадратной формы размером 4x4, углубленная на 1,8-2,Ом, имела бревенчатые стены, двускатное перекрытие, дощатый пол и следы печи у середины стены. Полуземлянки (20 сооружений ХШ-начала Х1Ув.) делятся на две группы. Одна объединяет 4 постройки квадратных очертаний со стороной 4-6 м, углубленных на 0,3-0,6 м, внутри которых зафиксированы подпольные ямы и следы глинобитных печей у середины стены. Вторая разновидность полуземлянок (16 построек) состоит из двух частей: жилой камеры (1,7-2,5 м в поперечнике), углубленной на 0,4-0,7 м, и тамбура аналогичных размеров, вход из которого в жилой отсек шел по земляным

ступенькам). В жилой камере обнаружены следы глинобитных печей и каменок, располагавшихся чаще (глинобитные) в дальнем от входа углу, иногда на останце или (каменки) справа от входа у середины стены. Зафиксированы как столбовая, так и срубная конструкции полуземлянок. Сооружение двухкамерных полуземлянок со входом через дополнительное помещение характерно для района Среднего Поднепровья в XII-XIII вв. (Раппопорт П.А., 1975а). Наличие их на Средней Вятке свидетельствует о появлении здесь во второй половине XIII в. южнорусского населения.

48 сооружений относится к типу наземных жилищ. От них остались либо нижние венцы рубленных "в обло" срубов (Хлынов) или канавки из-под них, либо подпольные ямы с рухнувшими в них остатками печей. Особенностью наземных жилищ Вятской земли, выделяющей ее из числа других древнерусских земель, является довольно частое помещение печи не в углу, а у середины одной из стен.

Из числа хозяйственных построек представлены срубные или столбовые сооружения - сараи, помещения для скота, погреба, хозяйственные ямы. Обнаружено некоторое количество построек производственного назначения: остатки двух "сыродутных горнов, девяти кузниц, медеплавильной мастерской, трех гончарных комплексов (Макаров Л.Д., 20016).

§3. «Могильники». Сведения о древнерусских некрополях бассейна Вятки накапливались еще с конца XIX в., когда A.A. Спицын писал о Шабалинском могильнике (1881, 1893). В 1929 г. единичные norpe6ei^Ä вскрыл на Еманаевском (два) и Покстинском (одно) могильниках М.В.Талицкий. Первые крупные раскопки произвел Л.П.Гуссаковский, открывший 18 могил на Никульчинском I могильнике. Широкие исследования проведены отрядами КВАЭ на Шабалинском (80 погребений), Еманаевском (71) и Покста (85) могильниках (работы Л.Д.Макарова и Н.А.Лещинской). Экспедиция Кировского музея (Л.А.Сенникова) раскапывала Усть-Чепецкий могильник (22 погребения). Исследованы одно и разрезы 33 погребений на Хлыновском I могильнике (Л.Д.Макаров, В.В.Ванчиков). Имеются сведения о любительских раскопках 1938 и 1961 гг. братской могилы у д.Северюхи, предварительно датированной концом XIV или серединой XVI в. (Макаров Л.Д., 1995г). Таким образом, имеют точные данные для 280 погребений XII - середины XVI в.

Для погребений характерна практически полная безинвентарность, небольшая глубина захоронения (20-110 см), прозападная ориентировка умерших, расположение рук в области таза или грудной клетки в

различных сочетаниях. Наряду с бесспорными признаками православной обрядности замечено наличие отдельных языческих элементов. Особенно архаичным выглядит обряд на Еманаевском могильнике, где древнейшие могилы расходятся веером от овальной площадки с ямой в центре, меняя свою ориентацию аналогично тому, как это имеет место на нескольких грунтовых могильниках Новгородской земли Х-Х1Н в. (Конецкий В.Я., 1984). На некрополе выявлено 7 могил с кремацией, 4 — с неполной кремацией, 2 — кенотафа, единственное парное захоронение с останками людей, убитых стрелами с наконечниками Х-Х1У вв., два погребения умерших со слегка подогнутыми ногами (возможно, могилы волхвов) и два отдельных черепа. В межмогильном пространстве найдены обломки древнерусской керамики Х11-Х1У вв. - вероятные следы языческого обычая битья посуды. Предполагается существование здесь языческого храма. На могильнике Покста зафиксированы следы православного храма и изгородей кладбища.

Период перехода обрядности от язычества к православию отражают материалы и других некрополей: Шабалинского, Никульчинского I, Усть-Чепецкого, Покста. Обнаружение славяно-финно-пермской посуды, коры и бересты в" могилах Усть-Чепецкого могильника свидетельствует об этнически смешанном (возможно, русско-удмуртском) составе умерших (Сенникова Л.А., 1995; 1996). Этому выводу не противоречит и краниологический анализ нескольких черепов (Рясик И.О., Узлов А.Р., ТЬжольский К.А. и др., 1996).

Щр §4. «Материальная культура». Раздел состоит из 5 частей.

Производственный, хозяйственный и промысловый инвентарь. Коллекция предметов данной группы достаточно представительна. Производственный инструментарий характеризуется принадлежностями кузнечного (напильники, бородки, пробойники, гвоздильня), ювелирного (тигли, льячки, наковальня, клещи, зубило, пинцеты, пуансоны), деревообрабатывающего (топоры, тесла, пилы, долота, стамеска, сверла, скобели, струг) ремесел. Обнаружены инструменты для косторезного (различные резцы) и портняжного дела (ножницы, иглы), а также для плетения (кочедыки) и прядения (булавки для ручных прялок, пряслица). Часты находки универсальных инструментов (ножей, шильев, проколок, точил). Встречаются сельскохозяйственные орудия (сошники, чересла, серпы, косы, жернова), рыболовные снасти (крючки, блесны, остроги, грузила и поплавки от сетей) и охотничье вооружение (наконечники стрел). Весь набор представленного на памятниках Вятской земли инструментария характерен для русских поселений развитого и позднего средневековья.

Бытовой инвентарь. Обнаружено много предметов, связанных с домашним хозяйством (замки, ключи, дверные ручки, пробои, жиковины, накладки, цепи, скобы, гвозди) и бытом (подсвечники, светцы, лампады, всевозможная посуда из дерева, глины и металла). Нередки и предметы личного обихода (кресала, гребни, копоушки, кожаная обувь и сапожные подковки). Из числа редких находок упомянем: музыкальные инструменты (сопель, свистульки), детские игрушки (миниатюрная посуда, фигурки животных и людей, глиняные шарики, хлебцы, те же свистульки), принадлежности настольных игр (шахматные и шашечные фигуры) и письма (писала). Уникальны предметы атрибутов власти — печать-матрица с зеркальной надписью "Печать Григориева" и свинцовые буллы.

Вооружение, снаряжение всадника и верхового коня. Постоянное участие вятчан в боевых действиях требовало уделять особое внимание предметам вооружения. Эта категория материальной культуры представлена наконечниками стрел и копий, обрывками кольчуг и панцирей, кистенями, топорами, а также снаряжением всадника и верхового коня (удилами, стременами, шпорами, элементами конской сбруи). Подавляющее количество предметов вооружения обнаружено на Никульчинском городище. Основная их часть датируется XII-X1V вв.

Украшения и предметы христианского культа. Среди них -височные кольца и серьги, подвески и пронизки, фибулы, браслеты и перстни, детали поясных наборов и принадлежностей костюма, бусы и языческие амулеты. Определенную эстетическую нагрузку неслись предметы христианского культа — кресты-тельники, энколпионы, hkomV и образки. Отдельные типы подвесок, браслетов, перстней, бубенчиков, бус, языческих и христианских предметов бытовали на раннем этапе колонизации - на протяжении XII — рубежа XIII-XIV вв.

Керамика представлена значительным числом сосудов (более 2 тыс.). Основные коллекции получены в Хлынове, Котельниче, Коврово, Никулицыне (около 500 в каждом из них), в Подчуршино, Шабалино (городище и селище), Слободском, ПокстеН, Искре (от 37 до 150 сосудов). Почти вся посуда круговая (лепной насчитывается около 2%), но изготовлена на ранних стадиях использования гончарного круга, что свидетельствует о преимущественно домашнем характере производства (Бобринский A.A., 1978, с.23-64). Признаки гончарного ремесла прослеживаются в основном к концу рассматриваемого периода. Абсолютно преобладающей категорией посуды являются горшки (около 95%), количество иных форм (чашевидных, кувшинообразных, крышек) невелико. По оформлению верхней части горшков выделено

значительное количество типов и более дробных делений данной группы изделий. Керамика орнаментирована слабо, наиболее популярными были линейно-волнистые узоры, но встречаются также оттиски штампа, наколы, ямки, ногтевые насечки. На днищах некоторых сосудов (их около 50) сохранились гончарные клейма трех групп изображений (Макаров Л.Д., Салангин Д. А., 1994). В отличие от керамики большинства древнерусских земель посуда Вятского края имела наряду с традиционно славянскими примесями (песок и дресва), также толченую раковину, шамот, навоз, сухую глину, известняк и слюду в разных сочетаниях. На ряде поселений их имели от 20 до 50% сосудов. В течение ХУ-Х\Л вв. эти примеси постепенно исчезают. Данную группу посуды можно рассматривать как результат славяно-финно-пермского взаимодействия.

Итак, из всей совокупности вещевого материала памятников Вятской земли выделяются древности, позволяющие считать началом русского освоения бассейна Средней Вятки конец XII — начало XIII в. (Макаров Л.Д., 1995д). Заметную группу представляют также предметы импорта, особенно из Волжской Болгарии и Нижнего Поволжья как в домонгольское, так и золотоордынское время - монеты, бытовые вещи, керамика.

£5. «Особенности древнерусских находок бассейна р. Чепцы и верховьев р.Вятки». Данный регион, как место проникновения

Швнерусских поселенцев, по существу никогда не рассматривался.

>блемы контактирования чепецкого населения со славянами специально поднял, в основном по данным письменных источников, Г.В.Фотеев (1978). Отдельные славяно-русские находки отмечали на Чепце А.П.Смирнов (1952) и В.Ф.Генинг (1962), допуская их проникновение как через волжских болгар, так и непосредственно из Древней Руси. Обширные раскопки, проводимые на Чепце в последние десятилетия, позволили значительно расширить фонд древнерусских источников. М.Г.Иванова отметила, что на городище Иднакар уже в слоях Х-Х1 вв. встречаются славянские вещи (шиферные пряслица, футляры складных расчесок, двусторонние роговые гребни прямоугольной и трапециевидной форм, некоторые виды украшений, орудий труда, вооружения (Иванова М.Г., 19896; 1998). Характер данных предметов свидетельствует о преимущественно торговых взаимоотношениях. В то же время исследователь указывает, что древнерусское влияние не ограничивалось только торговлей, оно было более тесным и глубоким, что отразилось, в частности, на заимствовании чепецкими кузнецами ассортимента, форм и технологии изделий из

железа от мастеров Древней Руси (Иванова М.Г., 1992; 1998; Завьялов В.И., 1988). Имело место и заимствование некоторых категорий прикамской материальной культуры населением Северной Руси (Макаров Н.А., 1982; 1983; 1989).

Отдельные находки дают основание говорить о вероятном проживании славян на чепецких поселениях уже в то время. Так, на городище Иднакар найдены костяные предметы Х-Х1 вв., имеющие признаки бесспорно властного характера: гребень с процарапанным на ней княжеским знаком Рюриковичей, а возможно и прикладная печать в форме шахматной фигурки, близкая древнерусским изделиям, ,р изображением монограммы "м" и дополнительных деталей.

В то же время специалистами (Рябинин Е.А., 1997; Иванов А.Г., 1998) выделяется группа предметов, широко распространенных в славяно-, финской среде и в значительной мере потерявших этническую нагрузку: подковообразные и кольцевидные фибулы, наборные односторонние гребни и футляры от них, двусторонние роговые гребни прямоугольной и трапециевидной формы, крестопрорезные грушевидные бубенчики с насечками, рубчатые перстни, калачевидные и овальные кресала, ключи и замки. Спра*ведливость этого заключения "сомнений не вызывает: действительно, истоком этих, а также некоторых других категорий находок были славянские и финские группировки Древней Руси (Макаров Л.Д., 1997а).

В течение XII в. на Чепце происходит переориентация торговли на русские земли, когда появляются замки и ключи к ним, кольцевидн^^ височные подвески с напускной бусиной, рубчатые перстни, кольцевидные, зонные и винтообразные бусы из полупрозрачного стекла, черные с пластичным узором, серебряные монетные слитки новгородского типа, плетеные браслеты, крестовключенные подвески, калачевидные и овальные кресала и некоторые другие изделия, постепенно оттеснявшие болгарский импорт (Иванова М.Г., 19896; 1992). И, наконец, в предмонгольских слоях Иднакара выявлена керамика славянского и славяно-финно-пермского характера: у последней форма и орнаментация (линейный, волнистый, ногтевой) говорят о славянской традиции, а формовочные массы (раковина, навоз, песок) — о финно-пермской (по далеко неполным подсчетам Д.А.Салангина, на городище Иднакар ее менее одного процента всей керамической коллекции: чуть более 80 сосудов и около 200 фрагментов). Кроме того, обнаружены и другие категории материальной культуры, маркирующие вероятное присутствие на Чепце выходцев из Древней Руси: атрибуты православия (крестики, иконка, змеевик, крестовключенные подвески) и славянского

язычества (амулет-топорик, подвеска-конек), а также кривичские браслетовидные височные кольца с «завязанными» концами. Знаменательно, что практически все указанные выше предметы выявлены на городище Иднакар и в его округе. Сочетание чепецких находок и отмеченных нами вещей и керамики свидетельствует о древнерусском компоненте среди жителей этого поселения.

Таким образом, Средняя Вятка, начала заселяться славянами и ославяненными финнами во второй половине XII — начале XIII в. Первыми русскими колонистами региона были как новгородцы, использовавшие для проникновения сюда северные притоки р.Вятки, так и ростовцы, имевшие возможность попасть на Вятку и с севера, и с запада. Особенности обоих компонентов на археологических материалах (керамика, украшения) прослеживаются весьма слабо. Аборигенное удмуртское население, оказавшее поначалу вооруженное сопротивление дружинам пришельцев, в дальнейшем принимало участие не только в экономической, но и в политической жизни региона. Вместе с колонистами удмурты составляли население Никулицынской и Котельничской волостей, а их племенная верхушка наряду с русским "руководством стала основой вятского боярства (Макаров Л.Д.," 1989; 1991 в; 19936). Население Пижемской и Лебяжско-Уржумской волостей состояло, судя по керамике, в основном из славянских поселенцев (Макаров Л.Д., 1994а). Древнерусский компонент Верхней и Средней Чепцы не мог играть заметной роли ввиду его малочисленности. ^^ Монголо-татарское нашествие усилило поток- переселенцев с территории Владимиро-Суздальской и Южной Руси, принесших с собой традиции постройки полуземляночных жилищ и оборонительных укреплений, а также предметы киевского происхождения. В дальнейшем Волго-Окское междуречье и устюжские владения ростовцев стали теми регионами, из которых направлялся на Вятку основной поток переселенцев.

Отмеченное по письменным источникам изолированное положение Вятской земли в составе русских территорий обусловило и оформление в этом регионе политической автономии, сохранявшейся на протяжении ХШ-ХУ вв. Итак, во второй половине XIII в. - начале XIV в. полиэтничное население края постепенно консолидируется в государственное образование — Вятскую землю с центром в г.Вятке (Хлынове), имевшую вечевую форму правления, лишь формально подчинявшуюся владимирскому великому князю. По сравнению с классическими народоправствами Древней Руси - Новгородом и Псковом — Вятская республика имела ряд присущих только ей особенностей:

отсутствие института княжеской власти; военизированный характер исполнительной власти; автономная церковная организация; более архаичная вечевая система (Макаров Л.Д., 1993а; 1994в). Набеги новгородских ушкуйников и золотоордынских отрядов на вятские поселения обусловили их значительные перестройки, выразившиеся в усилении оборонительных укреплений и изменении планировки на ряде памятников. В 1489 г. Вятская республика была ликвидирована, часть ее руководства казнена, а оставшаяся переселена в подмосковные земли. С конца XV в. на Вятку переместилось значительное количество переселенцев из северо-русских земель, что нашло отражение в особенностях языка, фольклора, топонимики, материальной культуры.

Древнерусское население принесло с собой на Среднюю Вятку те черты, которые характеризуют экономику русского государства эпохи развитого средневековья. Основой экономической жизни региона было сельское хозяйство. Анализ зернового материала показал, что важнейшими культурами на Вятке являлись рожь, пшеница и овес, но выявлены также ячмень, гречиха, горох, бобы, конопля, лен. Господствовала паровая система земледелия в форме двухполья, трехполья и других ее переходных форм, но сохранялись и более архаичные подсека и перелог. Важное значение в хозяйстве вятчан занимало скотоводство. Остеологический материал показал характерный для большинства славяно-русских памятников лесной полосы состав стада: преобладание крупного рогатого скота и свиней, и незначительный процент мелкого рогатого скота и лошадей. Стойловое содержание ско^| и пастушеская форма выпаса также являлись обычными для регионов, подобных Вятской земле. Из промыслов наиболее важными были охота как пушная, так и с целью добычи мяса (находки костей диких животных), а также рыболовство (многочисленные орудия лова, костей и чешуи рыб) и бортничество. В городах Вятской земли и отчасти на селищах зафиксированы следы различных ремесел: металлургического и кузнечного, ювелирного и гончарного, деревообрабатывающего и сапожного. Изолированность Вятки придала торговым связям ограниченный характер, не выходивший за рамки достаточно тесного и узкого рынка.

Третья глава «Археологические памятники древнерусского населения Верхнего Прикамья». Верхнее Прикамье является своеобразным регионом Предуралья, издавна заселенным пермскими и угорскими группами населения и ставшим объектом русской колонизации начиная с ХШв.

§1. «Историография и источники». Проблеме русской колонизации Верхнего Прикамья посвящена обширная историография. Она во многом связана с публикацией источников и их оценкой в «Трудах» Пермской и, отчасти Вятской архивных комиссий, но особенно в обобщающей работе местного историка-краеведа В.Н.Шишонко «Пермская летопись» (Шишонко В.Н., 1881-1889). Большое внимание публикации источников уделил А.А.Дмитриев, который, помимо исследования проблем истории региона XVI-XVII вв., анализировал период его заселения до появления здесь Строгановых (Дмитриев A.A., 1901). В.Н.Трапезников также подчеркивал появление русских крестьян в Прикамье задолго до Строгановых (Трапезников В.Н., 1911).

В послереволюционные годы проблем заселения Верхнего Прикамья касался А.А.Савич, отметивший соперничество Новгорода и Москвы за эти земли и роль стихийной крестьянской колонизации (Савич A.A., 1925). Вопросы возникновения первых русских городов в Перми Великой в XV в. рассматривал Л.Е.Иофа (1951). Археологические раскопки русских городов и архивные изыскания вызвали многочисленные публикации В.А.Оборина, ознаменовавшиеся выходом итоговой монографии (Оборин В.А., 1990).

Из числа письменных источников наиболее ранние сведения по Верхнему Прикамью дали русские летописи и отдельные актовые источники, сообщившие первые в его истории" даты: 1220, 1324, 1332, тз, 1363, 1451, 1455, 1462, 1467, 1472, 1481, 1483, 1501, 1505 (История ^фш,1989).

Археологические источники во многом прояснили слабо изученные страницы истории региона.

Начало исследования славяно-русских древностей региона связано с именем В.Н.Берха, который провел первые в крае раскопки на Искорском городище и обследовал древнейшие соляные промыслы на р.Боровой (БерхВ.Н., 1821). Во второй половине XIX в. древнерусские предметы собирали С.В.Ешевский, В.А.Волегов, С.И.Сергеев, Н.Н.Новокрещенных, И.Я.Кривощеков, А.Е., A.A. и Ф.А.Теплоуховы. Особенно много их оказалось в коллекции последних и частично были опубликованы А.А.Спицыным (1902). В начале XX в. русские памятники исследовал П.С.Богословский (1924). В советское время славянским древностям Верхнего Прикамья уделили внимание М.В.Талицкий (1951) и А.П.Смирнов (1952). Впервые определил задачу исследования русских древностей края О.Н.Бадер (1950), нацеливший на эту тему В.А.Оборина. С деятельностью последнего и его учеников и связано изучение славянорусских памятников региона.

В настоящее время в Верхнем Прикамье известно 37 , пунктов местонахождений древнерусских вещей и керамики, а также 41 пункт находок поволжско-финских и прибалтийско-финских предметов, ареал которых во многом совпадает с распространением первых, сосредотачиваясь преимущественно на севере региона и в бассейне р.Иньвы свидетельствует о едином славяно-финском потоке. Можно говорить первоначально об импорте вещей, а затем и о проникновении славян и финнов (в том числе ославяненных) с территории Древней Руси Вымской земли и, в какой-то мере, Волжской Болгарии. Не исключено, что процесс древнерусского заселения региона начался еще с конца домонгольского — начала золотоордынского времени. Об этом свидетельствуют находки на ряде поселений родановской культуры раннеславянской керамики (Анюшкар, Роданово, Красная Горка).

О древнерусских поселенцах на Верхней Каме могут до некоторой степени свидетельствовать и находки христианских крестов и писанки Х1-ХН вв. Существуют древнерусские изделия, символизирующие и языческие верования славян, в частности подвеска-топорик и антропоморфные, фигурки, связываемые рядом автором с культом Перуна, который был, возможно, заимствован "и по-своему интерпретирован аборигенным населением (Оборин В.А., 1990; Бординских Г. А., 1992; 1995).

Большая часть прочих славяно-русских изделий могла попасть в Верхнее Прикамье как в результате торговых операций через Волжскую Болгарию или Пермь Вычегодскую, так и с древнерусскими владельцами (шиферные пряслица, стеклянные браслеты, персгат, височные подвески, лунницы, решетчатые подвески, лировидные пряжки, бусы, витые и шарнирные браслеты, серебряные сосуды и монетные гривны, мечи, боевые топоры, сошники и некоторые другие вещи). Местное коми-пермяцкое население заимствовало у древнерусских людей, кроме того, передовые приемы земледелия (Оборин В.А., 1990) и металлообработки (Завьялов В.И., 1990).

Однако о массовой русской колонизации Верхнего Прикамья можно говорить лишь с XIV - начала XV в., когда возникают сельские и городские поселения в основном со смешанным русско-пермяцко-зырянским населением. В числе поселений этого периода назовем Редикорское, Корнинское, Эсперово, Урольское, Искорское, Чердынское городища, Покчинское и Мелехинское селища (Оборин В.А., Балашенко Л.А., 1968; Оборин В.А., 19776; 1990; Бординских Г.А., 1991). Археологические исследования на этих памятниках в той или иной степени проводились (Оборин В.А., 1975а; 1990а, 1992; ). Часть из них

(Чердынь, Искор) упомянута в летописном рассказе под 1472 г., причем Чердынь известна с 1451 г. (Вычегодско-Вымская..., 1958), а вот фигурирующие там же Урос, Покча и Анфаловский до сих пор не нашли места постоянной "прописки" и связываются учеными с разными городищами (Бординских Г.А., 1994).

§2. «Поселения». Наибольшее количество древнерусских материалов обнаружено на городских поселениях. По мнению исследователей первым русским городом края стал Анфаловский городок, возникший на рубеже XIV-XV вв., но местоположение которого пока не установлено. По подсчётам Г.А.Бординских имеется около 10 гипотез его местонахождения, размещающих памятник в основном в междуречье Камы, Вишеры и Колвы на родановских городищах (Бординских Г.А., 1994; Колбас B.C., Зиновьева А.П., 1995). Ссылка В.Н.Берха на малодостоверные сведения о начале Соликамска около 1430 г. (Берх В.Н., 1821) археологического подтверждения пока не нашла: выявлены древности не ранее второй половины XVI в., хотя впервые даже в летописях он упомянут под 1506 г.

Реально в распоряжении исследователей имеются материалы двух других древнейших городских поселений края - Чьрдыни и Искора. Чердынь (Троицкое городище, около 1,3 га) расположено на месте родановского укрепленного поселения и в 1451* г. стала резиденцией первых московских наместников — князей великопермских. Обследовалось И.А.Талицкой (1947), О.Н.Бадером (1949), В^РШмыровым (1972, 1976), обнаружившим укрепления из внутривальных клетей и рубленных из бревен городней (Шмыров В.А., Отчет за 1972 г., 1974). В.А.Оборин (Отчет за 1984 г.) считал, что в сооружении вала наряду с русскими участвовали и коми-пермяки.

В 1984 г. В.А.Оборин выявил два яруса обугленных городней боковой стены, а в мысовой части — две срубные постройки XV-XVI вв. со следами печей. Исследовались и посадские напластования города XVI-XVII вв. (Оборин В.А., 1998). Анализ керамики был дополнительно проведен автором (Макаров Л.Д.,1999).

Искор, впервые упомянутый под 1472 г., трактуется учеными как феодальный замок, временная резиденция русского наместника, военная застава (Бадер О.Н., Оборин В.А., 1958; Оборин В.А., 1977а, 1990). При этом делается ссылка на малую площадь (800 кв.м.) "княжьего места" (пространство между двумя валами), в то время, как общий размер мыса, огражденного тремя валами, составляет около 0,6 га, что позволяет считать памятник, особое положение которого бесспорно, городским поселением уже с первой половины XV в. (Бординских Г.А., 1994).

Городище исследовали: В.Н.Берх (1819), В.Попов (1891), В.И.Сергеев (1895), Н.Н.Новокрещенных (1898), И.А.Талицкая (1947), В.Ф.Генинг (1949), Г.С.Аноприева и В.ЮЛещенко (1963). В.А. Оборин провел здесь раскопки в 1975, 1976 и 1980 гг. От обширных исследований В.Н.Берха не сохранились ни вещи, ни какой-либо полевой документации (Оборин В.А., отчет за 1975 г.).

В. А.Оборин отнес древнейшие укрепления и святилище с погребением двух детей, принесенных в жертву язычниками к позднеродановскому времени. (Оборин В.А., отчет за 1976 г.; 1977; 1977а). По его мнению, святилище было разрушено русскими в ходе христианизации языческого населения Перми Великой в XV в. (1455 и 1462 гг.), затем перекрыто подсыпкой вала, а на этом месте построена деревянная часовня, рядом с которой и возникло кладбище христиан и язычников. Исследовано 18 детских погребений с крестиками и гирьковидными подвесками XVI-XVII вв., расположенных в 10 рядов (Оборин В.А., 1990). Русские значительно укрепили второй вал городища, установив на нем бревенчатые городни, а также возвели, третий (внутренний) вал до 1,5 м высоты, по гребню которого поставили часЧокол с примыкающим к нему бревенчатым накатом. На южной части площадки обнаружены остатки четырех небольших жилых построек, а также хозяйственные ямы, металлургические сооружения, кострища и открытые очаги. Отметим, что древнерусские поселенцы могли быть жителями поселения еще до сооружения святилища или во время его функционирования, поскольку в подстилающем его культурном вместе с родановской и вымской посудой выявлена ранняя русская керамика. В древнерусских напластованиях обнаружено значительное количество разнообразных находок - оружие, орудия труда, украшения, предметы быта, керамика, культовые предметы.

Из числа других укрепленных поселений, где проживали русские, отметим несколько городищ. В.А.Оборин считал, что летописный городок У рос, единственный раз упомянутый под 1472 г., располагался на Урольском городище (0,4 га), где он и провел раскопки в 1981 г., зафиксировав сооружения и находки родановской культуры, болгарской и вымской керамики, а также русской посуды с линейным орнаментом XV в. (Оборин В .А., 1983, 1990). Г.А.Бординских в 1994 сопоставил Урос с Корнинским городищем, на котором также найдена русская керамика второй половины XV — начала XVII в. (Оборин В.А., Балашенко Л.А., 1968). Но, по-видимому, следует вернуться к первоначальной идее В.Н.Берха о расположении города в урочище Пустой Урол, где им были обнаружены остатки усадеб, печей и других сооружений (БерхВ.Н.,

1821). При шурфовке рядом с часовней в память об убиенных в Уроле

A.Ф.Мельничук обнаружил яму с находками XV-XVI вв. — большим количеством керамики, костяной накладкой с циркульным орнаментом и обломком цилиндрического замка.

На Редикорском городище (0,4 га), существовавшем в ломовато-родановское время, В.А.Оборин в обнаружил русские вещи XV-XVI вв. (Оборин В.А., 1972; 1977а). Совместное залегание древнерусской и родановской керамики зафиксировал вокруг очага полуземлянки на Эсперовом городище Г.А.Бординских (1990; 1991). На соотносимом с Анфаловским городком Лобанихииском городище Г.А.Бординских нашел несколько фрагментов русской керамики XV-XVII вв. (Бординских Г.А., 1994). Не исключено, что остатками известного по летописям городка Покча, бывшего официальным центром Перми Великой в 1472-1535 г. (Оборин В.А., 1976а) и до сих пор не обнаруженного, является Покчинское селище, на котором выявлена и русская керамика (Оборин В.А., Балашенко JI.A., 1968). Отметим также Мелехинское селище, на котором в двух ямах найдена русская керамика, в том числе фрагмент днища с клеймом в виде солярного знака (Оборин В.А., отчет за 1962 г.; 1977а).

Постройки. В Чердыни на Троицком городище два обгоревших бревенчатых жилища длиной 5,5 и 5 м с остатками печей зафиксированы на раскопе III в мысовой части памятника. Бытовой состав находок (гвозди, ножи, сапожные подковки, крюк, керамика, кости животных и не оставляют сомнений в жилом характере построек. Их интерпретация В.А.Обориным (1992; 1998) в качестве жилищ сторожей (по-видимому, из-за относительно небольшого размера) плохо вяжется с находками во втором доме двух серебряных монет (Василий II и Иван III), а также бронзовой печати.

В Искоре постройки обнаружены также на мысовой части памятника. На раскопе II (1975 и 1976 гг.) расчищены остатки бревенчатого сруба (2,5x2,5 м) с глиняным подпечьем в центре (по предположению

B.А.Оборина, это охотничья избушка), основание металлургического сооружения, фрагмент мусорной ямы, кострище и два открытых глинобитных очага (Оборин В.А., отчет за 1975 г.; 1977). На раскопе III (1976 и 1980 гг.) выявлены остатки трех срубных построек, расположенных в одну линию. Одна из них - изба (5x3 м) — имела глинобитную печь в углу. Под углом другой (3x2 м) обнаружен череп собаки (очевидно, строительная жертва), а от третьей исследован фрагмент с признаками глинобитной печи. В этом же ряду располагались очажное пятно и хозяйственная яма. На противоположной стороне

"улицы" (ближе к краю площадки) зафиксированы следы производственных сооружений (Оборин В.А., 1977; отчегг за 1980 г.).

Пока не известны древнерусские могильники региона, можно лишь предполагать, что часть погребений Кудымкарского могильника могла быть заполнена в ХУ-ХУ1 вв. могилами язычников и православных из числа пермяков и русских (Оборин В.А., 19776; Мельничук А.Ф., Коренюк С.Н., 1996).

«Материальная культура». Выделение древнерусских материалов из массы находок первой половины II тыс.н.э. осложнено наличием на памятниках Верхнего Прикамья болгарского импорта. Бесспорно древнерусскими являются керамика и предметы христианского и славянского языческого культов, некоторые орудия труда, предметы вооружения и отдельные украшения, особенно если они обнаружены в русском культурном слое.

Орудия труда. Обнаружены признаки металлургического производства: шлаки, крицы, куски глиняной обмазки от построек, полуфабрикаты и сами железные изделия. О развитии ювелирного дела свидетельствуют медные шлаки, Пинцет и предметы из цветного металла. Представительны деревообрабатывающие инструменты — рабочие топоры, скобели, фрагменты долот и обломок стамески, ложкарь. Имеются отдельные приспособления для плетения (кочедыки), прядения (пряслица) и портняжного дела (ножницы). Немало и орудий универсального характера — ножей, шильев, точил. Из земледельческих орудий отметим сошники, (по В.Н.Берху - ральники ) и фрагменты горбуш. Важное место занимали промыслы — охота (наконечники стрел, кости диких животных) и рыболовство (кости и чешуя рыб, грузила, крючки, лодочные скобы). О развитии торговли говорят находки монет и привозных изделий.

Бытовой инвентарь: металлические элементы построек (замки, ключи, пробои, запорные петли, скобы, гвозди), предметы домашнего обихода (светцы, металлическая и глиняная посуда, подвесные крюки), личные вещи (обрывки обуви, подковки, кресала и кремни, детали поясов).

Вооружение представлено боевыми ножами, топорами, мечами, обломком сабли, наконечниками копий и стрел, втоком, бердышем, сбруйной пряжкой, ядрами пушек и пищалей.

Украшения:персгни, височные кольца, подвески, бусы. Из предметов христианского культа: кресты-тельники, энколпионы, иконка. О сохранении языческих суеверий говорят костяные амулеты. К атрибутам власти относятся печати — бронзовая матрица и свинцовая булла.

Керамика. Коллекция русской глиняной посуды в основном происходит из Чердыни (358 сосудов) и Искора (около 100), около половины ее относится к XV — первой половине XVI в., остальная — к более позднему времени. Она изготовлена на гончарном круге из теста с примесью песка, реже дресвы, шамота, сухой глины, и имеет достаточно качественный обжиг. По керамике Чердыни выделены: местная (351 экз.) и привозная (7) (Макаров Л.Д., 1999). В местной посуде абсолютно преобладают горшки (3 типа по оформлению горловины и 36 разновидностей венчиков), единичны чашевидные (19 экз.); кринки (1 экз.); амфора корчагообразная (1 экз.); кувшины (1 экз. и 2 ручки); крышка (1 экз.) Значительная доля ранней керамики украшена линейно-волнистым орнаментом, единично - насечками. Наряду с русской керамикой местного производства выявлено небольшое число и привозной посуды более позднего (с середины XVI в.) времени — московской чернолощеной, зеленой поливной и краснолощеной (Макаров Л.Д., 1999). Родановская керамика некоторое время сосуществовала с древнерусской и вымской (Оборин В.А., 1977а), что подтверждает вывод об этнически смешанном составе населения Чердыны' в XIV-XV вв., а возможно и в более позднее время. Керамика Искора дает приблизительно ту же картину.

§4. «Особенности древнерусских находок в верховьях Камы — в пограничье Перми Великой, Вымской и Вятской земель». Рассматриваемый регион в системе Верхнего Прикамья занимает особое i^Pro вследствие своего специфического исторического прошлого, во многом вызванного географическим положением данной территории. Начальный этап проникновения славянской материальной культуры, а вслед за тем и русских поселенцев в Верхокамье, хотя и привлекал внимание исследователей, однако не был предметом специального изучения. Пожалуй, единственно, на что обращали свои взоры историки и краеведы, так это на время возникновения г.Кайгорода - центра одноименного уезда, охватывавшего все Верхокамье. Они указывали точную дату постройки города (обычно 1558), связывая ее с деятельностью Строгановых в середине XVI в. (Макаров Л.Д., 1995в). А.А.Дмитриев высказал догадку о том, что Строгановы не основали, а «только укрепили и обстроили его» (Дмитриев A.A., 1889). Однако, их владения появились в Кайгороде лишь в 1609 г. (Введенский A.A., 1962). В административном отношении Верхокамье безоговорочно причислялось к Перми Великой, при этом выражалось недоумение отсутствию его описания у И.Яхонтова в 1579 г. (Дмитриев A.A., 1889). С публикацией в 1958 г. Вычегодско-Вымской летописи прояснилось, что

верховья Камы были переданы в состав Перми Великой только в 1586 г. А до этого верховья Камы и Сысолы составляли единую волость и входили в состав Вымской земли.

Поскольку письменные источники малоинформативны, решающее слово остается за археологией. На родановских памятниках или в виде кладов еще в конце прошлого века обнаруживались находки, изготовленные русскими мастерами в Х-Х1У вв.: лунницы, рубчатые перстни, зооморфные подвески, сошники, топоры (Первухин Н.Г., 1896а; 18966; Ильин А.А., 1921). В ходе раскопок отрядами Камско-Вятской экспедиции в 1970-е — 1980-е гг. дополнительно выявлены: бусы, лировидные пряжки, косорешетчатые и крестовидные подвески, многобусинные височные кольца, серьги в виде вопросительного знака, замки, ключи, кресала, ножи, сверло (Голдина Р.Д., Кананин В.А., 1989).

Абсолютное большинство этих предметов попало в верховья Камы в результате торговых контактов, поскольку традиционной славянорусской керамики при них не найдено (Макаров Л.Д., 1997). Итак, русские приходят в северную часть Верхокамья не ранее конца XIV — начала XV в., о чем говорят находки керамики и финских подвесок близ с.Гидаево, сделанные А'.А.Спицыным в конце XIX в. Центром уезда Кайгород сделался, вероятно, сразу после передачи Верхокамья в состав Перми Великой. Южная, зюздинская часть региона осваивалась, по-видимому, с конца XVI в. (Жеребцов Л.Н., 1982). В ходе исследований здесь удалось обнаружить более 30 памятников с круговой керамикой и другими находками ХУ1-ХУШ вв., которые можно условно отнес^^с русским, что объясняется чертами смешения традиций русского и пермяцкого гончарства.

Таким образом, в Х1-ХИ вв. Верхнее Прикамье было даннической территорией Новгорода. С XIII в. на родановских поселениях появляется древнерусская керамика домонгольского облика, документирующая появление славян в регионе. По-видимому, к этому времени здесь уже существовали разрозненные туземные раннефеодальные княжества, известные с XIV в. под общим названием Пермь Великая. Пока неясны ни размеры, ни структура, ни степень "зрелости" этих образований, но вряд ли они имели какие-то четкие признаки развитой государственности. С началом массовой миграции русских в XIV -начале XV в. история Перми Великой вступает в качественно новую фазу: возникают первые поселения городского типа с участием коми-пермяков (Анфаловский, Искор, Чердынь), ставшие центрами волостного характера, но одновременно сохраняются и пермяцкие родовые "гнезда". Ядром складывающегося полиэтничного государства являлась

сравнительно небольшая территория в низовьях рек Колвы и Вишеры и прилегающего течения р.Камы, где особенно ощутимым было присутствие русских поселенцев. Но процесс сложения сильной Перми Великой был насильственно приостановлен в 1451 г., когда сюда был направлен в качестве наместника Москвы "от роду вереиских князей" Михаил Ермолич (Вычегдо-Вымская..., 1958). При этом пермяцкая знать сохранила, по-видимому, не только свои родовые владения (Бординских Г.А., 1994), но и политическое влияние. Не исключено, что решение об отказе пермского руководства от участия в походе на Казань в 1471 г., было принято под давлением "княжат". Неспроста в ходе карательной акции Ф.Пестрого на Пермь в 1472 г. родовые владения местной знати, попытавшейся оказать сопротивление, были разорены, а столичная Чердынь, где жил наместник, осталась не тронутой и внутренняя оппозиция политике московского наместника была разгромлена. Пермь Великая из государства со складывающимися вечевыми традициями преобразовалась, по существу, в удельное княжество великопермских князей, претендовавших на политическую автономию. Поэтому логичным завершением пермской государственности явилось отстранение местных князей от власти (1505 г.), ликвидация остатков независимости территории и установление статуса периодически сменяемых наместников.

Четвертая глава «Древнерусские материалы Юго-Восточного Прикамья». Под Юго-Восточным Прикамьем понимается с^иветствующая территория бассейна р.Камы, включающая три составляющих: Среднее Прикамье, бассейн р.Сылвы, северную половину бассейна р.Белой, близких по ряду признаков географической и климатической близостью, своеобразным этническим фоном (районы контактирования славяно-русского, финно-угорского и тюркского компонентов), относительно поздним (не ранее XIII-XIV вв.) проникновением русских поселенцев.

§1. «Памятники бассейна р.Сылвы с древнерусскими материалами». Письменные источники относят возникновение первых русских поселений в низовьях р. Сылвы к последней трети XVI в., когда в 1570 г. Строгановы заложили Сылвенский острожек, вокруг которого складывается сельская округа (Дмитриев A.A., 1889; 1900; Оборин В.А., 19906). Среднее течение реки в этот момент в состав земель, населенных русскими, еще не входило (Дмитриев A.A., 1892). Считалось, что о массовом русском заселении края можно говорить лишь с первой четверти XVII в., Однако при помощи археологических исследований этот вывод удалось скорректировать. Еще в 1903 г. в уезде нашли створку

бронзового энколпиона XI-XIII вв. (Прошлое Урала..., 1993). В разрушенной части Кишертского могильника обнаружен серебрянный с позолотой медальон из женского оплечья с изображением процветшего шестиконечного креста, украшенный растительным узором (Пастушенко И.Ю., 1991), во многом аналогичный древнерусским находкам XII-XIII вв.

В последние годы отрядами КВАЭ на 15 поселениях бассейна Средней Сылвы обнаружена русская гончарная посуда, которой особенно много выявлено в верхних слоях Верх-Саинского I городища (раскопки Р.Д.Голдиной). Всего отобрано для обработки около 50 сосудов XIII-XVI вв. Посуда изготовлена из теста с примесью плохо просеянного песка. Выделено 20 типов горшков (Макаров Л.Д., Пастушенко И.Ю., Салангин Д.А., 1995). На поселениях найдены предметы (замки и ключи, булавки с кольцами, кочедыки, кресала, некоторые виды украшений), которые исключая булавки, в равной степени могли бьггь оставлены и русскими, и болгарскими поселенцами (Макаров Л.Д., 1997), а "чистых" этнокультурных комплексов с соответствующей керамикой пока не обнаружено. Представляется, что на Сылву немногочисленное древнерусское население впервые попадает в ордынский период и" проживает здесь, по-видимому, до середины XVI в., откуда вытесняется башкирскими племенами (Пастушенко И.Ю., 1993).

§2. «Древнерусские памятники Среднего Прикамья». Почти все древнерусские находки выявлены в удмуртской части региона. Еще в 1894 г. Ф.Д.Нефедов обнаружил при осмотре площадки Ильнешс^» (Ныргындинского I) городища древнерусскую бронзовую булаву XII-ЛИ вв. и длинный железный меч (Нефедов Ф.Д., 1899а). Выявлены здесь и находки монетных серебряных слитков: в Перевознинской волости (1892 г.) и в д^ыргында (1894 г.) (Ильин A.A., 1921). В 1970-1972 гг. там же проводились исследования Зуево-Ключевского I городища, в ходе которых в юго-восточной части площадки выявлены следы поселения: хозяйственные ямы, Русские железные вещи и бронзовые украшения XIV-XV вв. В 1997 здесь обнаружены фрагменты древнерусской посуды. К северо-востоку от поселения выявлено 5 погребений с украшениями XIV-XV вв. и признаками древнерусского погребального обряда (Макаров Л.Д., 2003). Отрядами КВАЭ обнаружены: славянская накладка на Благодатском I городище (ЮтинаТ.К., 1990), арочная шумящая подвеска финского типа, железные кольчатые удила и древнерусская булавка-спица на Быргындинском IV поселении (Клюева Г.Н., 1984). В 1984 г. В.В.Опариным передан змеевик XIV в., найденный в окрестностях с. Малая Пурга (среднее течение р.Иж). В 1985 г. И.Г.Шапран

обнаружила Пуроможгинское селище с древнерусской керамикой XIII-XIV вв., а Т.И.Останина - аналогичную посуду нашла на Кузебаевском городище в 1977 г. (Останина Т.И., 2002, рис.22-12).

В 1997, 1998, 2002 гт. первые древнерусские находки в осинской части Среднего Прикамья обнаружил Д.А.Салангин: на Болыпеголовнихинском III и Нижнегородищенском V поселениях выявлены древнерусская круговая посуда и вещи, древнейшие из которых датируются ХШ-ХУ вв. В 2002 г. русский керамический комплекс ХУ-ХУ1 вв. выявлен на Ермашинском городище.

В междуречье рр. Ик и Белая Е.П.Казаков (1978) обнаружил древнерусскую керамику и перстень со свастикой ХШ-Х1У вв. Серебряные слитки новгородского типа найдены в низовьях Белой.

§3. «Древнерусский компонент памятников бассейна р.Белой». Известны отдельные находки древнерусского происхождения:^ 1914 г. в верховьях р.Демы был найден.; Петровский клад золотоордынского времени (XIV в.), в состав которого входили и перстни - рубчатый Х-ХШ вв. и с овальным щитком, украшенным зернью и вставкой (Археологические памятники Башкортостана..., 1996, табл. 16-8,9); на Уфимском (Чертовом) городище . выявлен железный замок древнерусского облика (там же, 1996, табл. 16-23), связанный, вероятно, с жилыми полуземлянками, отапливавшимися угловыми печами (Гарустович Г.Н., 1998). В 1980-е годы А.ИЛебедев обнаружил в северовосточной части Башкирии (нижнее течение р.Ай): на Устъ-Айском, М^клинском II, Большеустьикинском, Юнусовском поселениях и Аодуллинском городище толстостенную горшковидную посуду, датирующуюся, очевидно, ХГУ-Х\Ч вв. С этой керамикой связаны, по-видимому, отдельные хозяйственные ямы и находки глиняных пряслиц, грузил, железных предметов. Среди многих памятников Башкирии, отнесенных в целом к позднему средневековью, могут оказаться (если судить по описанию гончарной керамики) и древнерусские.

Таким образом, регионы Юго-Восточного Прикамья (Среднее Прикамье, бассейны Сылвы и Белой) заселялись древнерусскими людьми, по-видимому, лишь в золотоордынское время и весьма малочисленными коллективами. Исходными районами их миграции могли быть как территория Волжской Болгарии, так и Северное Прикамье, хотя не исключается вероятность инфильтрации сюда и выходцев из собственно Древней Руси. Внутренние пространства камского бассейна (верховья Камы и Вятки, таежные районы северных притоков этих рек, глубинные территории Камско-Вятского и Волго-Вятского междуречий) осваиваются русскими поселенцами в

относительно более поздний период - по-видимому, не ранее ХГУ-ХУ вв. (Макаров Л.Д., 19946). Лесостепные и степные просторы Закамья и бассейна р.Белой заселяются в эпоху, уже выходящую за рассматриваемые хронологические рамки, - во второй половине XVI-XVII вв.

В «Заключении» показано, что археологические и исторические источники позволяют достаточно надежно проследить хронологию, динамику и особенности процесса расселения выходцев из Древней Руси в разных районах Прикамья, уклад жизни населения и характер взаимодействия древнерусской культуры с местными прикамскими традициями.

Проникновение древнерусского импорта через Поморье и Волжскую Болгарию способствовало знакомству населения Прикамья с иной материальной культурой. Походы новгородцев за данью и более тесные торговые контакты Руси с Волжской Болгарией подготовили почву для интенсивных связей с Прикамьем. Прослеживается процесс перехода от военно-религиозных причин (Х-ХП вв.) появления древнерусских людей в регионе к экономическим (ХШ-ХУвв.). Систематизированный археологический комплекс материалов в сопоставлении с письменными источниками дает картину смешанного славяно-финно-пермского облика, свидетельствующую о взаимной интеграции различных по происхождению культур, Достаточно мирный характер взаимоотношений между выходцами из Древней Руси и местными жителями обусловлен экономическими факторами, прежде всего, близостью хозяйственМЬэ уклада и взаимовыгодной торговлей.

Монголо-татарская экспансия вызвала особенно активный отток населения из разоренных русских земель и консолидацию его с местным населением в рамках государственных образований на Средней Вятке и Верхней Каме. В то же время отдельные небольшие группы древнерусских поселенцев уходят в глубинные районы Прикамья (Среднее Прикамье, Сылва, Уфа, верховья Камы и Вятки). К концу XV -началу XVI в. самостоятельность Вятской земли и Перми Великой была уничтожена, и весь север Прикамья оказался в составе централизованного русского государства. Одной из главных причин такого хода событий явилась внешняя опасность (особенно в лице Казанского ханства), по существу заставившая Москву объединить усилия всех русских земель. После ликвидации Казанского ханства и некоторых других враждебных России полукочевых государств, в Прикамье, Поволжье и на Урале сложилась иная этнополитическая ситуация, исследование которой выходит за хронологические рамки данной работы.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ РАБОТЫ ИЗЛОЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

Монографии:

1. Макаров Л.Д. Баллада о Чуршинском городище. Окрестности п. Первомайского в древности. Слободской, 1995. 68с. (В соавторстве с Серкиным С.П.)

2. Макаров Л.Д. Древнерусское население Прикамья в X-XV вв. Ижевск: Издат. дом «Удмуртский университет», 2001. 143 с.

3. Макаров Л.Д. Очерки истории Вятского края // История и культура Вятского края. М.: Академический проект; Киров: Константа, 2005. Т.1.292+38 с. (серия «Этнокультурное наследие Вятского региона». Т.З). (В соавторстве с Ванчиковым В.В., Коваленко В.В., Мусихиным В.Е. и др).

Статьи и публикации:

4. Макаров Л.Д. Исследование средневековых памятников на Средней Вятке//АО 1979 г. М.: Наука, 1980. С.152-153.

5. Макаров Л.Д. Исследования древнерусских памятников в Котельническом районе Кировской области // АО 1982 г. М.: Наука, 1983. С.156-157.

6. Макаров Л.Д. Исследования древнерусских памятников на Средней Вятке // АО 1981 г. М.: Наука, 1983. С-158.

^^ Макаров Л.Д. Подгорбуновское городище — многослойный памятник в бассейне Северной Двины // Памятники железного века Камско-Вятского междуречья. Ижевск, 1984. С.66-88.

8. Макаров Л.Д. Поселение Искра — новый памятник в бассейне Средней Вятки // Памятники железного века Камско-Вятского междуречья. Ижевск, 1984. Вып.2. С.94-119.

9. Макаров Л.Д. Вятская земля в эпоху средневековья (по данным археологии и письменным источникам): Автореф. дис... к.и.н. Л., 1985. 16 с.

10. . Макаров Л.Д. Исследование поселения Искра // АО 1983 г. М.: Наука, 1985. С.160.

11. Макаров Л.Д. История археологических исследований древнерусских памятников бассейна р. Вятки // Новые источники по древней истории Приуралья. Устинов, 1985. С.45-54.

12. Макаров Л.Д. Разведочные работы на Средней Вятке //АО 1984 г. М.: Наука, 1986. С.138-139.

13. Макаров Л.Д. Исследования Камско-Вятской экспедиции // АО 1986 г. М.: Наука, 1988. С.148-153. (В соавторстве с Арматынской О.В., Водолаго Н.В., Голдиной Р.Д. и др.).

14. Макаров Л.Д. Археологические исследования в Кировской области // Археологические открытия Урала и Поволжья. Сыктывкар,

1989. С.24-26.

15. Макаров Л.Д. К вопросу о финно-угорском компоненте в археологических материалах древнерусских поселений на Средней Вятке // Материалы IV Международного конгресса финно-угроведов. М., 1989. Т.1. С.67-69.

16. Макаров Л.Д. Развитие пахотных орудий Вятской земли в феодальную эпоху (по археологическим данным) // Взаимодействие технического и социального прогресса в эпоху феодализма: Информационные материалы. Свердловск, 1989. С. 14-17.

17. Макагоу L.D. Pagan and Chrisian traditions in the area between the Kama and the Viatka Rivers during the Middle ages // Traditional folk bee of today. Conference dedicated to - the 90 thanniversary of Oscar Zoorits. Tartu,

1990. P.79-82.

18. ' Макаров Л.Д. Погребальные памятники русского населения Вятской земли (X1I-XVIII вв.) // Взаимодействие древних культур Урала. Пермь, 1990. С.63-73.

19. Макаров Л.Д. Взаимодействие славянской и финно-угорской культуры в Камско-Вятском междуречье // Congressus septimus internationalis finno-ugristamm / Debrecen, 27. VIII-2 IX. 1990. Debr^fe,

1990. P.246-251. W

20. Макаров Л.Д. Исследования в городе Кирове и Костромской области // Археологические открытия Урала и Поволжья. Ижевск, 1991. С.44-46.

21. Макаров Л.Д. Пахотные орудия Вятской земли в феодальную эпоху // Памятники истории и культуры Верхнего Поволжья. Нижний Новгород, 1991. С.363-367.

22. Макаров Л.Д. Формирование территории Вятской земли в XII-XVII вв. // Исследования по средневековой археологии лесной полосы Восточной Европы. Ижевск, 1991. С.140-154.

23. Макаров Л.Д. Полевые наблюдения в зоне Боткинского водохранилища // Археологические открытия Урала и Поволжья. Ижевск,

1991. С.64-65. (В соавторстве с Широбоковой И.С.)

24. Макаров Л.Д. Литературные и летописные произведения Вятской земли XVI-XVIII вв. как исторический источник // История, историография, источниковедение Удмуртии. Ижевск, 1992. С.60-77.

25. Макаров Л.Д. Вятская земля в представлениях средневековых картографов // Проблемы финно-угорской археологии Урала и Поволжья. Сыктывкар, 1992. С. 176-180.

26. Макаров Л.Д. История Вятской земли ХИ-ХУ1 вв. в дореволюционной историографии // Актуальные проблемы историографии дореволюционной России. Ижевск, 1992. С.81-95.

27. Макаров Л.Д. Некоторые проблемы славянской колонизации бассейна р. Вятки // Проблемы этногенеза финно-угорских народов Приуралья. Ижевск, 1992. С.44-51.

28. Макаров Л.Д. О хронологии древностей Хлыновского Кремля // Вятская земля в прошлом и настоящем (к 125-летию со дня рождения П.НЛуппова). Киров, 1992. Т.1. С.43-45.

29. Макаров Л.Д. Изразцы города Вятки // Вятская земля в прошлом и настоящем (к 125-летию со дня рождения П.Н.Луппова). Киров, 1992. Т.1. С.85-86. (В соавторстве с Салангиным Д.А.).

30. Макаров Л.Д. Государственное устройство Вятской земли в ХШ-ХУ вв. (К постановке проблемы) // Актуальные проблемы дореволюционной отечественной истории: Материалы научной конференции. Ижевск, 23 октября 1993 г. Ижевск: Изд-во Удм. ун-'га,

1993. С.56-65.

31. Макаров Л.Д. Славянские языческие амулеты со Средней Вятки // Плесский сборник: Материалы научно-практической конференции. Плес, 1993. Вып.1. С.197-201.

Макаров Л.Д. О сословной структуре населения Вятской земли до конца XV в. (К постановке проблемы) II Сословия и государственная власть в России. XV — середина XIX в. Международная конференция — Чтения памяти акад. Л.В.Черепнина. Тез. докл. Москва, 13-16 июня 1994 г. М., 1994. 4.1. С.306-318.

33. Макаров Л.Д. Возникновение и первоначальное развитие города // Энциклопедия земли Вятской: В 10 т. Киров: АО «Городская газета»,

1994. Т.1. Города. С. 10-34.

34. Макаров Л.Д. Древнерусские памятники среднего течения р. Пижмы // Проблемы средневековой археологии волжских финнов. Йошкар-Ола, 1994 (АЭМК. Вып.23). С. 155-184.

35. Макаров Л.Д. Типология и хронология древностей Хлынова // Типология и датировка археологических материалов Восточной Европы. Ижевск, 1994. С.166-189.

36. Макаров Л.Д. Взаимодействие язычества и православия в Приуралье (II тыс. по Р.Х.) // Церковная археология: в 3-х частях: Материалы I Всероссийской конференции. Псков, 1995. 4.1. С.116-118.

37. Макаров JI.Д. Вятская земля и Арское княжество: проблемы взаимоотношений // Заказанье: Проблемы истории и культуры: Материалы конференции. Казань, 1995. С. 105-107.

38. Макаров Л.Д. Об археологической изученности русских городов Вятского края // История и культура провинциальных городов Пермского Прикамья: Материалы Всероссийской научно-практической конференции Березники, 1995. С.55-57.

39. Макаров Л.Д. Русские поселенцы на берегах Вятки // Энциклопедия земли Вятской; В 10 т. Киров, 1995. Т.4: История. С.76-91.

40. Макаров Л.Д. Славяно-русское заселение бассейна р.Вятки и исторические судьбы удмуртов Вятской земли в XI1-XVI веках // Материалы по истории Удмуртии (с древнейших времен и до середины XIX в.). Ижевск, 1995. С.80-107!

41. Makarov L. Keskaja kristlus ja paganlus Kaama-VjatKa Jogikonnas // Rahvausund tanapaeval. Tartu, 1995. S.258-271.

42. Makarov L. Pagan and Christian realia in the Culture of the Pre-Kama region inhabitans in the II century AD. // Folk Belief Today. Tartu, 1995. P.308-318. '"(f;

43. Макаров Л.Д. О времени появления русских* в бассейне Средней Сылвы // Историко-культурное наследие городов и заводских поселений Урала. Пермь, 1995. С.5-18. (В соавторстве с Пастушенко И.Ю. и Салангиным Д. А.).

44. Макаров Л. Древнерусская колонизация бассейна реки Камы // Congressus Octavus Internationalis Fenno-Ugristarum. Jyvaskyla, 1996. PJW. Litteratura. Archaeologia & Anthropologia. C.340-343. ^^

45. Макаров Л.Д. Древнерусские нательные кресты Вятской земли (из археологических раскопок) // Религия и церковь в культурно-историческом развитии Русского Севера (К 450-летию Преподобного Трифона, Вятского Чудотворца): Материалы международной научной конференции. Киров, 1996. T.l. С.163-166.

46. Макаров Л.Д. О древнерусских культовых постройках Вятской земли (XII-XV вв.) //Святилища и жертвенные места финно-угорского населения Евразии: Материалы полевого симпозиума. Пермь, 1996. С.53-57.

47. Макаров Л.Д. О древних святых и крестных ходах Вятской земли // Христианизация Коми края и ее роль в развитии государственности и культуры: В 2-х т. Сыктывкар, 1996. T.l. С.146-152.

48. Макаров Л.Д. Удмурты в истории Вятской земли XII-XVI вв. // Историческое познание: традиции и новации: Материалы Международной теоретической конференции (26-28 октября 1993 г.). Ижевск, 1996.4.1. С.83-92.

49. Макаров Л. Язычество и христианство в духовной жизни населения Камско-Вятского междуречья в период развитого и позднего средневековья // Финно-угроведение. Йошкар-Ола, 1996. №2. С.23-49.

50. Makarov L.D. Die Udmurten in der Geschichte des Wjatka-Gebiets im XII-XVI Jhd. .// Congressus primus historiae Fenno-Ugricae. Historia Fenno-Ugrica 1:2. Oulu, 1996. C.S5-63.

51. Макаров Л.Д. К изучению древнерусских памятников в Нижнем Прикамье // Гуманистические традиции Запада и Востока в музейном деле России и Татарстана: Материалы секции археологии Всероссийская научно-практическая конференция. Казань, 1997. С.60-64.

52. Макаров Л.Д. Связи населения Прикамья с древнерусскими землями в конце I - начале II тыс. н.э. (по материалам импорта) // Шведы и Русский Север: историко-культурные связи (К 210-летию Александра Лаврентьевича Витберга): Материалы международного научного симпозиума. Киров, 1997. С.39-57.

53. Макаров Л.Д. Славяне между Волгой и Уралом в X-XV вв. (по археологическим материалам) // Труды VI МКСА. Т.1: Проблемы славянской археологии. М., 1997. С.296-306.

54. Макаров Л.Д. Сложение связей с западными землями и пути д|^^ерусского заселения Камского бассейна (вторая половина I - первая половина II тыс.) // Пути сообщения, коммуникации, научные достижения народов Евразии: Материалы межд. Научно-практической конференции. Березники, 1997. Ç.38-41.

55. Макаров Л.Д. Этапы взаимодействия финно-угорской и древнерусской культур Прикамья // Духовная культура финно-угорских народов: история и проблемы развития: Материалы международной научной конференции. Глазов, 1997. 4.II. С.73-77.

56. Макаров Л.Д. Основные проблемы славяно-русской археологии: Методическая разработка для студентов IV курса исторического факультета, специализирующихся по археологии и истории первобытного общества. Ижевск, 1997. 43с. (В соавторстве с Черных Е.М.).

57. Макаров Л.Д. Архитектурно-строительные остатки древнерусских городов Прикамья // Культурное наследие российской провинции: История и современность. К 400-летию г.Верхотурья: Тез. докладов и сообщений Всероссийской научно-практической конференции. Екатеринбург, 1998. С.131-134.

58. Макаров Л.Д. Военное дело вятчан в XII-XV вв. // Военная археология: Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе: Материалы межд. конф. СПб., 1998. С.216-219.

59. Макаров Л.Д. Древнерусские археологические памятники Слободского района (комплекс у с.Никульчино) // Слободской и слобожане: Материалы III научно-практической конференции. Слободской, 1998. С.10-13.

60. Макаров Л.Д. Из истории археологического исследования русских городских поселений бассейна р.Камы // Исследования по археологии и истории Урала. Пермь, 1998. С.137-153.

61. Макаров Л.Д. М.П.Грязнов и Вятка: Материалы архива Института истории материальной культуры Российской Академии Наук // Архивы и общество: История, современность, перспективы: Материалы научно-практической конференции, посвященной 75-летию государственных архивных органов Удмуртской Республики. Ижевск, 1998. С.З6-41.

62. Макаров Л.Д. Основные итоги изучения памятников древнерусской (русской) колонизации бассейна реки Камы // Урал в прошлом и настоящем: Материалы научной конференции. Екатерин^Шг, 1998. 4.1. С.89-93.

63. Макаров Л.Д. П.Н.Луппов о древнерусской колонизации Вятского края // Историк. Время. Архивы: К 130-летию со дня рождения П.Н.Луппова (1867-1949 гг.): Материалы научно-практической конференции. Ижевск, 1998. С.27-32.

64. Макаров Л.Д. Вятские материалы М.П.Грязнова в Архиве Института истории материальной культуры Российской Академии наук // 120 лет археологии восточного склона Урала. Первые чтения памяти Владимира Федоровича Генинга: Материалы научной конференции. Екатеринбург, 1999. 4.1. С.39-42.

65. Макаров Л.Д. Древнерусские памятники южных районов Вятского края // Нижегородские исследования по краеведению и археологии: Сб. научных и методических трудов. Н.Новгород, 1999. С.124-130.

66. Макаров Л.Д. Древнерусский керамический комплекс Троицкого городища в г.Чердыни (по материалам раскопок В.А. Оборина) // Чердынь и Урал в историческом и культурном наследии России: Материалы научной конференции, посвященной 100-летию Чердынского краеведческого музея им. A.C. Пушкина. Пермь, 1999. С.81-89.

67. . Макаров Л.Д. История археологического изучения города Вятки (Хлынова) // Европейский Север в культурно-историческом процессе (К 625-летию города Кирова): Материалы Международной конференции Киров, 1999. С.48-57.

68. Макаров Л.Д. Особенности начального этапа древнерусского заселения Прикамья // Европейский Север России: прошлое, настоящее, будущее: Материалы Международной научной конференции, посвященной 90-летию со дня учреждения Архангельского общества изучения Русского Севера (1908 г.). Архангельск, 1999. С.210-214.

69. Макаров Л.Д. О типах государственности на севере Прикамья в XIII-XV вв. И Историко-культурное наследие: Новые открытия, сохранение, преемственность: Материалы Всероссийской научно-практической конференций. Березники, 1999. С.37-40.

70. Макаров Л.Д. Славяно-русское население на территории Удмуртии: история и современность // Государство и общество: История. Экономика. Политика. Право: Российский научный междисциплинарный журнал. СПб.-Ижевск, 1999. № 3-4. С. 113-124.

Макаров Л.Д. Из истории Карсовайского края // Стародубцева C.B. "Ох, роспечальное мое сердечко" (Песни из репертуара Натальи Власовой). Ижевск, 1999. Приложение (Русский фольклор Удмуртии. Вып.1). С.206-223. (В соавторстве с Ивановым А.Г.).

72. Макаров Л.Д. Вклад В.Ф.Генинга в исследование славянорусских памятников Прикамья // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI века: Материалы международной научной конференции. Ижевск, 2000. С.217-220.

73. Макаров Л.Д. Вклад Н.Г.Первухина в исследование археологических памятников Вятского края // Урал на пороге третьего тысячелетия: Материалы Всероссийской научной конференции. Екатеринбург, 2000. С.44-47.

74. Макаров Л.Д. Древнерусский город Вятка (Хлынов) по археологическим данным // Научное наследие А.П.Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья: Материалы научной конференции. М., 2000. (Тр. ГИМ. Вып.122). С.170-176.

75. Макаров JI.Д. К истории вопроса о заселении русскими Вятского края // Новгородская Русь: историческое пространство и культурное наследие. Екатеринбург, 2000. С.306-314.

76. Макаров Л.Д. Немецкий географ XVI в. Себастьян Мюнстер и Прикамский регион на средневековых картах России // Немцы и Русский Север. М., 2000. С.73-78.

77. Макаров Л.Д. О человеческих жертвоприношениях (по материалам Прикамья) // Интеграция археологических и этнографических исследований. Владивосток-Омск, 2000. С.213-215.

78. Макаров Л.Д. У истоков православия в Прикамье (X-XVI вв.) // Христианство в истории и культуре Удмуртии: Материалы к республиканской научно-теоретической конференции. Ижевск, 2000. С.17-21.

79. Макаров Л.Д. Человеческие жертвоприношения и их бытование у древнерусского населения Прикамья // Российская археология; достижения XX и перспективы XXI вв.: Материалы международной научной конференции. Ижевск, 2000. С.341-344.

80. Макаров Л.Д. Человеческие жертвоприношения у народов Прикамья (попытка анализа археологических источников) // Коренные этносы Севера европейской части России на пороге нового тысячелетия: история, современность, перспективы: Материалы международной научной конференции. Сыктывкар, 2000. С.191-195.

81. Макаров Л.Д. Вклад Отто Николаевича Бадера в исследование славяно-русских древностей Камско-Уральского региона // Пер^^й регион: История, современность, перспективы: Материалы международной научно-практической конференции. Березники, 2001. С.12-16.

82. Макаров Л.Д. Восточная периферия Древней Руси и Прикамье в X-XV вв. // Государство и общество: История. Экономика. Политика, Право: Российский научный междисциплинарный журнал. СПб.-Ижевск, 2001. С.33-41.

83. Макаров Л.Д. О зарождении государственности на Вятке (XII-XV вв.) // Российская государственность: уровни власти. Историческая динамика: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Ижевск: Издат. дом «Удмуртский университет», 2001. С.59-69.

84. Макаров Л.Д. Проблемы древнерусской Вятки в трудах А.В.Эммаусского // Материальная и духовная культура народов Повожья и Урала; история и современность: Материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 150-летию со дня рождения Г.Е.Верещагина. Глазов, 2001. С.22-24.

85. Макаров Л.Д. Ремесленные мастерские Вятской земли ХН-ХУП вв. // Древние ремесленники Приуралья: Материалы Всероссийской научной конференции. (Ижевск, 21-23 ноября 2000 г.). Ижевск, 2001. С. 184-207.

86. Макаров Л.Д. Болгаро-татарские материалы древнерусских памятников Вятской земли // Вопросы древней истории Волго-Камья. Казань: Мастер-Лайн, 2001. С. 143-147.

87. Макаров Л.Д. Итоги и перспективы изучения славяно-русских древностей Нижнего Прикамья // Социально-исторические и методологические проблемы древней истории Прикамья; Ижевск: Издат. дом «Удмуртский университет», 2002. С. 187-207.

88. Макаров Л.Д. О значении археологических источников в решении проблем древнерусской колонизации Прикамья // Сучасш пробЛеми археологи. Киев, 2002. С. 136-138.

89. Макаров Л.Д. О проблемах взаимодействия славяно-русского населения с народами Прикамья в I — первой половине II тыс. н.э. // Исторические истоки, опыт взаимодействия и толерантности народов Приупалья: Материалы международной научной конференции. Ижевск, 20(^0.152-172.

90. Макаров Л.Д. Прикамье на средневековых картах мира (Х1-ХУ1 вв.) // Материальная и духовная культура народов Поволжья и Урала: история и современность: Материалы региональной научно-практической конференции. Глазов, 2002. С.97-99.

91. Макаров Л.Д. Русские археологические памятники в материалах Камско-Вятской экспедиции Удмуртского университета: хроника исследований // Исследовательские традиции в археологии Прикамья. Ижевск, 2002. С. 188-228.

92. Макаров Л.Д. Сельское население Вятской земли в конце XII-XV вв. // Государство и общество: История. Экономика. Политика. Право: Российский научный междисциплинарный журнал. СПб.-Ижевск, 2002. №1. С.215-220.

93. Макаров Л.Д. Славяне в Прикамье: этапы заселения // Историческая демография русских Башкортостана. Доклады научно-практической конференции. Уфа, 2002. С.7-15.

94. Макаров Л.Д. Н.Г.Первухин — исследователь археологии и этнографии Вятского края // Вестник ВГГУ. Киров, 2002. №6. С.65-70. (В соавторстве с Берлинских В.А.).

95. Макаров Л.Д. М.П.Грязнов — исследователь древней Вятки // Степи Евразии в древности и средневековье: Мат межд. научная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения Михаила Петровича Грязнова. Спб.: Изд-во Гос.Эрмитажа, 2002. Кн.1. С.52-54.

96. Макаров Л.Д. Прикамье в средневековых картографических материалах // Массовые источники истории и культуры России ХУ1-ХХ вв.: Мат. XII Всероссийская конференция "Писцовые книги и другие массовые источники истории и культуры России ХУ1-ХХ вв.: Проблемы изучения и издания", посвященная памяти Василия Васильевича Крестинина (1729-1795). Архангельск: Правда Севера, 2002. С.190-195.

97. * Макаров Л. Вольный характер: Русские поселенцы на реке Вятке // Родина. 2003. №12. С.40-43.

98. Макаров Л.Д. Древняя Вятка: от язычества к православию // Православие на Вятской земле: Материалы научно-практическая конференция. Киров: ЦЦОПШ, 2003. С.4-10.

99. Макаров Л.Д. Комплексное использование письменных и археологических источников — путь решения проблем русской колонизации Прикамья // Историк и его дело. Межвузовский сб. научных статей, посвященный 85-летию со дня рождения В.Е.Майера (1918-1985). Ижевск, 2003. С.316-320.

100. Макаров Л.Д. О.Н.Бадер и славяно-русские древности В^Ьр-Уральского региона // Международное (XVI Уральское) археологичестое совещание: Материалы международной научной конференции. 6-10 окт. 2003 г. Пермь, 2003. С.15-16.

101. Макаров Л.Д. Пермь Великая: проблемы возникновения и развития государственности // Материалы научно-практической конференции «Государственные органы власти и местное самоуправление». г.Соликамск, 2003. С.27-30.

102. Макаров Л.Д. Погребальный обряд славяно-русского населения Вятского края // Этнографо-археологические комплексы: Проблемы культуры и социума. Новосибирск: Наука, 2003. Т.6. С. 192-232.

103. Макаров Л.Д. Русское население юго-восточного Прикамья (по данным археологии) // Народы Урало-Поволжья: история, культура, этничность: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Уфа, 2003. С.239-245.

104. MakarovL. The ancient Russian town Vyatka (Khlynov) by archaeological data // Art and archaeological investigation of the woodland of East Europe. Collection of scholarly works. Izhevsk, 2003. P.75-90.

105. Макаров JI.Д. Взаимодействие древнерусского населения с финно-угорскими народами Прикамья // Формирование, историческое взаимодействие и культурные связи финно-угорских народов: Материалы III Международного исторического конгресса финно-угроведов. Йошкар-Ола, 2004. С.137-142.

106. Макаров Л.Д. Вклад Удмуртской археологической экспедиции в исследования русских памятников Камско-Вятского междуречья // Удмуртской археологической экспедиции 50 лет: Сб. ст.: Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 50-летию Удмуртской археологической экспедиции и 80-летию со дня рождения В.Ф. Генинга Ижевск, 2004. С.100-112.

107. Макаров Л.Д. Вятская чудь и проблемы русской колонизации Прикамья // Герценка: Вятские записки: (Науч.-попул. альм.). Киров, 2004. Вып.6. С.46-51.

108. Макаров Л.Д. Дореволюционные исследователи Казани о славяно-русских древностях Прикамья и его колонизации // 125 лет Обществу археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Проблемы историко-культурного развития Волго-Уральского региона. Археологические исследования: Сб. науч. докл. и сообш., посвященных 200-летию Казанского университета. 4.1. Казань, 20^С.41-47.

109. Макаров Л.Д. Древнерусские памятники земли Котельничской //Котельнич. История и судьбы. Избранные материалы краеведческих конференций (1995-2003 гг.). Котельнич, 2004. С.6-17.

110. Макаров Л.Д. Русские древности Вятского края в исследованиях М.Г. Худякова и их изучение на современном этапе // Материалы краеведческих чтений, посвященых 135-летию Общества естествоиспытателей при КГУ, 110-летию со дня рождения М.Г. Худякова. Казань: РИЦ «Школа», 2004. С.128-133.

111. Макаров Л.Д. Славяно-финно-пермские этнокультурные процессы в Волго-Вятском междуречье в первой половине II тыс. н.э. // Взаимодействие культур в Среднем Поволжье в древности и средневековье // Материалы конференции. Йошкар-Ола, 2004. С.116-125. (АЭМК, Вып.27).

112. Макаров JI.Д. Археологическое изучение крепостных сооружений древней Вятки (г.Хлынова) // Археология и компьютерные технологии: представление и анализ археологических материалов: Сб. ст. Ижевск, 2005. С.111-119.

113. Макаров Л.Д. Взаимодействие русского и удмуртского,народов в эпоху средневековья (по археологическим материалам) // Удмурты. Сост. З.А. Богомолова. М.: ГОЛОС-ПРЕСС, 2005. С.41-55. (Серия «Культурное наследие народов России»),

114. Макаров Л.Д. Русские археологические памятники на реке Чепце // Материальная и духовная культура народов Урала и Поволжья: История и современность: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Глазов, 2005. С.130-131.

115. Макаров Л.Д. Этноопределяющие маркеры в археологии и проблема славяно-финского этнокультурного синтеза // Вестник Удмуртского университета. Серия "История", №7,2005. С. 124-135.

116. Макаров Л.Д. Финно-угорское население древнерусских городов Прикамья // История, современное состояние, перспективы развития языков и культур финно-угорских народов: Материалы Ш Всероссийской научной конференции финно-угроведов (1-4 июля 2004 г., Сыктьшкар). Сыктывкар, 2005. С.441-443.

117. Макаров Л.Д. В.Ф.Генинг и славяно-русские древности Прикамья // Археология Урала и Западной Сибири: (К 80-летию со дня рождения В.Ф.Генинга). Екатеринбург, 2005. С.237-242.

118. Макаров Л.Д. Золотоордынские материалы Вятской зел^^// Труды Международных нумизматических конференций: Монеты и денежные обращения в монгольских государствах ХП1 - XVbb. (I МНК — Саратов 2001. II МНК - Муром 2003). М.: Нумизматическая Литература, 2005. С.35-40.

119. Макаров Л.Д. Особенности раннего периода славяно-русской колонизации Прикамья // Взаимодействие народов Евразии в эпоху великого переселения народов: Материалы научного симпозиума и научно-практической конференции. Ижевск, 2006. С.325-330.

120. Макаров Л.Д. Прикамье на средневековых географических картах немецких авторов // Российские немцы: история и современность: Материалы научно-практической конференции. Ижевск, 2006. Вып.5. С.121-133.

121. Макаров Л.Д. Проблемы адаптации славян в финно-угорском мире Прикамья в X-XVI вв. // Коммуникативная природа человека (Первые Петраковские чтения). Материалы Российской научно-теоретической конференции. 31 января 2006 г. Ижевск, 2006. С.92-94.

122. Макаров Л.Д. Проблемы возникновения и развития государственности на Вятке в ХП-ХУ веках // Состояние и перспективы развития юридической науки: Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 75-летию Удм. гос. ун-та. 30-31 марта 2006 г. Ижевск: Детектив-информ, 2006. 4.3. С.218-224.

123. Макаров Л.Д. Проблемы древнерусской колонизации Прикамья // Современные проблемы археологии России: Сб. научных тр. Новосибирск, 2006. Т.П. С. 146-147.

124. Макаров Л.Д. Ранние славяне (праславяне) и Прикамье в I тыс. н.э.: межэтнические взаимодействия (современное состояние проблемы) // Взаимодействие народов Евразии в эпоху великого переселения народов: Материалы научного симпозиума и научно-практической конференции. Ижевск, 2006. С.322-325.

125. Макаров Л. Связи Вятской земли в ХИ-ХУ вв. по археологическим материалам // Пппо-и^са, Казань, 2006. №9. 20052006. С.131-149.

126. Макаров Л. Население Вятско-Камского края в булгарское время // История татар с древнейших времен в семи томах. Т.Н. Волжская Булгария и Великая Степь' Казань: Изд-во «РухИЛ», 2006. С.378-394. (В соавторстве с Белых С.)

127. Макаров Л.Д. Русское жилище Вятского края ХН-Х1Х веков (по данным археологии) // Интеграция археологических и этнографических исследований: Сб. научных трудов. Красноярск; Омск: Издательский дом «Н®а». 2006. СЛ1-16.

128. Макаров Л.Д. Древнерусская колонизация Прикамья: проблемы, поиски, решения//Вестник ИжГТУ. Ижевск, 2006. М4. С. 107-109.

Отпечатано с оригинал-макета заказчика

Подписано в печать 17.11.2006. Формат 60x84 1/16. Тираж 120 экз. Заказ № 1945.

Типография ГОУВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Ижевск, ул. Университетская, 1, корп. 4. _

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Макаров, Леонид Дмитриевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ДРЕВНЕРУССКИЙ КОМПОНЕНТ В ПАМЯТНИКАХ

АРХЕОЛОГИИ НИЖНЕГО ПРИКАМЬЯ.

§2. Поселения.

§3. Могильники.

§4. Материальная культура.

ГЛАВА II. ДРЕВНЕРУССКИЕ ПАМЯТНИКИ ВЯТСКОЙ ЗЕМЛИ.

§1. Историография и источники.

§2. Поселения.

§3. Могильники.

§4. Материальная культура Вятской земли.

§5. Особенности древнерусских находок бассейна р.Чепцы и верховьев р.вятки.

ГЛАВА III. АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ ДРЕВНЕРУССКОГО

НАСЕЛЕНИЯ ВЕРХНЕГО ПРИКАМЬЯ.

§1. Историография и источники.

§2. Поселения.

§3. Материальная культура.

§4. Особенности древнерусских находок в верховьях Камы - в пограничье Перми Великой, Вымской и Вятской земель.

ГЛАВА IV. ДРЕВНЕРУССКИЕ МАТЕРИАЛЫ ЮГО-ВОСТОЧНОГО

ПРИКАМЬЯ.

§1. Памятники бассейна р.Сылвы с древнерусскими материалами.

§2. Древнерусские памятники Среднего Прикамья.

§3. Древнерусский компонент памятников бассейна р.Белой.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Макаров, Леонид Дмитриевич

Расселение древнерусского населения на Восток в первой половине II тысячелетия нашей эры является важной особенностью российской цивилизации, ярко отразившейся на истории страны. Сам по себе процесс расселения есть объективный признак проблем народонаселения, вызванных природными, социальными, демографическими, политическими и другими причинами. Однако, его последствия оказывают значительное воздействие на судьбы народов.

Одним из тех регионов, куда мигрировали выходцы из Древней Руси, был бассейн реки Камы, одной из крупнейших рек Европейской России, имеющей громадный бассейн площадью более чем 500 тыс. кв.км., который охватывает обширные пространства между Волгой и Уралом. Эта территория в исследуемый период была населена тремя крупными этническими массивами - пермскими, угорскими и тюркскими народами. Рассматриваемая область являлась ареной столкновения интересов двух крупнейших государств Восточной Европы - Древней Руси и Волжско-Камской Болгарии, возникших в конце I - начале II тыс. н.э. почти одновременно, местом встречи двух миров - Востока и Запада, двух мировых религий -христианства и ислама.

Взаимоотношения этих государств, их территориальные амбиции, наряду с иными внешнеполитическими процессами, во многом определили обстановку в Волго-Камском регионе, оказывая влияние на процесс развития материальной и духовной культуры, как местного, так и пришлого населения Прикамья. Под влиянием Руси и Болгарии, происходили исключительно крупные сдвиги в социально-экономической и политической жизни народов Прикамья. В первой половине II тыс. финно-пермские племена консолидировались в две народности - удмуртов и коми, у них складывались предпосылки формирования классовых отношений и государственных институтов. Эти процессы уже давно стали предметом пристального внимания исследователей. В то же время древнерусский этнокультурный компонент по ряду причин вплоть до настоящего времени исследован крайне слабо, несмотря на то что, его роль на фоне глобальных для региона событий является существенной и общепризнанной.

Этот компонент рассматривался в обобщающих работах по истории Поволжья и Приуралья, но авторы оперировали преимущественно письменными источниками, освещающими его историю в исследуемый период крайне отрывочно, далеко не полно, а иногда и тенденциозно. Накопление археологических материалов позволило в значительной мере исследовать малоизученные вопросы, в особенности те, которые тесно связаны с древней экономикой и этнической историей, а в некоторой степени и духовной культурой древнерусского населения Прикамья. Однако и здесь выявилась существенная незавершенность в разработке рассматриваемых проблем. Между тем, давно ощущается потребность в обобщении материалов, освещающих славяно-русские древности всей этой обширной территории в едином ключе с учетом особенностей отдельных регионов. Потребность эта в последние 15 лет чрезвычайно возросла еще и потому, что в условиях обострения межнациональных отношений имели место политизация и идеологизация исторических и этнокультурных процессов, происходивших в древности, в том числе по вопросам начала русского заселения региона и его характера. Во многом это объясняется неразработанностью темы и, как следствие, отсутствием обобщающего научного исследования по древнему прошлому славяно-русского населения, его экономических и культурных связей с местным населением. Поэтому решение проблемы изучения процессов заселения и освоения одного из крупнейших регионов страна, в том числе путем сопоставления сообщений письменных источников и данных археологии, является чрезвычайно важной и актуальной задачей. Это весьма значимо как для понимания исторической динамики Русского государства в целом, так и конкретной исторической ситуации в Прикамье в первой половине II тысячелетия нашей эры. Особенно важно это для региона, характеризующегося в целом толерантностью обитающих здесь народов.

Объектом исследования является древнерусское население Прикамья в X-XV вв.

Предмет исследования - особенности заселения и освоения районов Прикамья древнерусским населением в X-XV вв. по данным археологических и письменных источников.

Территориальные рамки исследования охватывают бассейн р.Камы -обширный и весьма своеобразный регион Восточной Европы. Река Кама с двумя ее крупнейшими притоками - Вяткой и Белой - являлась с древнейших времен важнейшим ответвлением Великого Волжского пути, связывавшим Запад и Восток, Север и Юг прочными экономическими и торговыми связями. Камский бассейн традиционно подразделяется на несколько локальных регионов, имеющих свою географическую и историческую специфику. Это Нижнее Прикамье с прилегающими к Волге территориями, бассейн р. Вятки, Верхнее Прикамье, Юго-Восточное Прикамье, включающее в себя бассейн Сылвы, Среднее Прикамье и бассейн Белой. Этим делением и обусловлена структура диссертации.

Хронологические рамки исследования. Нижние границы исследования связаны с первыми сообщениями арабских письменных источников о появлении в начале X в. в болгарских поселениях выходцев из Древней Руси, а также летописными сведениями о торговых договорах 985 и 1006 гг. между Киевской Русью и Волжской Болгарией. Верхняя граница исследования - XV в. - несколько размыта, поскольку обусловлена особенностями освоения разных районов Прикамья древнерусским населением, а также связана с завершением ордынского периода и формированием единого Российского государства.

Степень изученности. Вопросы древнерусского заселения Прикамья рассматривались многими авторами на основе анализа письменных источников. В качестве полноценного источника данные археологии для изучения темы стали использоваться с середины XX в.

По Нижнему Прикамью древнерусские материалы анализировались в контексте истории Волжской Болгарии А.П.Смирновым (1948, 1951, 1968), Т.А.Хлебниковой (1956, 1984), Е.П.Казаковым (1983, 1986, 1991), Е.А.Беговатовым (1983, 1990, 1991), Ф.Ш.Хузиным (1986), С.И.Валиуллиной (1983, 1986, 1991а, 1998, 2001а, 2004), А.Ф.Кочкиной (1986), И.Н.Васильевой (1988, 1993), Н.А.Кокориной (1991, 1995, 2002), И.В.Якимовым (1992, 1994), К.А.Руденко (1992, 2000, 2001, 2002а, 2004). Основательное обобщение древностей Волжской Болгарии (Болгара, Биляра, Джукетау, Иски-Казани и селищ низовий р.Камы) сделала М.Д.Полубояринова (1993).

Древнерусские находки Вятского края связаны с деятельностью А.А.Спицына в конце XIX - начале XX в. (1881, 1893). Во второй половине 1950-х гг. раскопками Л.П.Гуссаковского получен богатый материал, который, к сожалению, не был опубликован. Эти данные были значительно пополнены раскопками автора на более чем 10 памятниках и обобщены им (Макаров JI.Д., 1985а). В последующие годы изысканиями автора в 19861990 гг. (Арматынская О.В. и др., 1988, с.151-152; Макаров Л.Д., 1989а; 19916), а также Л.А.Сенниковой в 1993 г. (1995, 1996), Н.А.Лещинской в 1985, 1986, 1987 гг. (Арматынская О.В. и др., 1988 с.150), В.В.Ванчикова в 1990,1991 гг. (1991, 1994), Н.Е.Соколовой и И.Ю.Трушковой в 1999 г. (2001) были получены новые древнерусские материалы, часть которых была исследована (Д.А.Салангин, 1999) и опубликована. Обобщение вятских материалов с учетом новых данных опубликовано Р.Д.Голдиной (1999, с.334-342) и автором (Макаров Л.Д., 2001).

Древнерусские находки бассейна р.Чепцы исследовались Н.Г.Первухиным (1896), А.А.Спицыным (1893), А.П.Смирновым (1952) и

В.Ф.Генингом (1962), но основной их фонд был получен раскопками М.Г.Ивановой (1992, 1998). Их анализ был проведен Л.Д.Макаровым (1997, 2001,2004а, 20056), А.Г.Ивановым (1998), и Д.А.Салангиным (1995).

Сведения о древнерусских находках в Верхнем Прикамье накапливались стараниями Теплоуховых и публикациями А.А.Спицына (1902) и были учтены в сводке И.А.Талицкой (1952). Последующие раскопки В.А.Оборина позволили обобщить материалы русских памятников региона (Бадер О.Н., Оборин В.А., 1958; Оборин В.А., 1956; 1976; 1977; 1990; 1998; Белавин A.M., Оборин В .А., 1986; Мельничук А.Ф., Оборин В.А., 1989; Макаров Л.Д., 1997, 1999; 2001). Древнерусские находки верховьев Камы обнаружены Р.Д.Голдиной и В.А.Кананиным (1989).

Сылвенские древности XII-XVI вв. из дореволюционных сборов, а также раскопок В.Ф.Генинга, 'Р.Д.Голдиной, Н.В.Водолаго, С.Р.Волкова И.Ю.Пастушенко, обобщены Л.Д.Макаровым, И.Ю.Пастушенко и Д.А.Салангиным (1995). Результаты работ в бассейне Белой, проведенных в 1980-е гг. А.И.Лебедевым, проанализировали Г.Н.Гарустович (1998) и Л.Д.Макаров (2001, 2003в). Древнерусские находки в Среднем Прикамье известны по опубликованным результатам раскопок (Ф.Д.Нефедов, 1899; Е.П.Казаков, 1978; Г.Н.Клюева (Журавлева), 1984; Т.К.Ютина, 1990; Т.И.Останина, 2002; РДГолдина и др., 2002, 2003), а также сборам (В.В.Опарин в 1984, И.Г.Шапран в 1985, Д.А.Салангин в 1997). Они были обобщены Т.К.Ютиной (1990, с. 125-126), Р.Д.Голдиной (1999, с.294-303) и автором (Макаров Л.Д., 1997; 2001; 2003в; 2005а).

В итоге собран корпус древнерусских археологических материалов (поселений, могильников, кладов, отдельных находок) Прикамья. Но его характеризовала, прежде всего, фрагментарность данных по регионам и отсутствие целостного анализа, не позволявшего до сих пор получить всестороннего представления о древнерусском населении региона.

Цель данной работы - исследование процессов заселения и освоения районов Прикамья древнерусским населением, его жизнедеятельность и особенности взаимоотношений с местным населением в X-XV вв., по данным археологии и письменным источникам.

Задачи исследования:

1. Вычленить и проанализировать древнерусский компонент в памятниках археологии Нижнего Прикамья;

2. Дать всестороннюю характеристику древнерусским археологическим памятникам Вятской земли;

3. Исследовать древнерусские археологические материалы Верхнего Прикамья;

4. Проанализировать древнерусскую материальную культуру юго-восточных районов Прикамья - бассейнов Сылвы, Белой, Среднего Прикамья;

5. На основании сопоставления данных археологии и письменных источников выявить особенности, динамику и характер процесса расселения выходцев из Древней Руси в разных районах Прикамья, дать характеристику их жизнедеятельности и специфики взаимоотношений с местным населением в X-XV вв.

Источниковая база исследования. Основным источником исследования стали археологические материалы. Прежде всего, это результаты полевых исследований автора на Вятке и Средней Каме в 19761995 гг., часть которых была опубликована (Макаров JI.Д., 1984а, 19846, 1990, 1991, 1993в, 1994а, 1995д, 1996, 2000, 2001, 2001а, 20016, 2003, 2003а, 2005, 2005л, 2006; Makarov L., 1995, 1995а, 2003; Макаров Л.Д., Саланган Д.А., 1994; Макаров Л.Д.,Серкин С.П., 1995). В процессе разработки темы автор анализировал и публиковал древнерусские материалы Нижнего Прикамья (Макаров JI.Д., 1997), Вятского края (Макаров JI.Д., 1997, 2001), бассейна Чепцы (Макаров Л. Д., 1997, 2001), Верхнего Прикамья

Макаров Л.Д., 1997, 1999; 2001), Среднего Прикамья (Макаров Л.Д., 1997,

4

2001) и бассейна Сылвы (Макаров Л.Д., Пастушенко И.Ю., Саланган Д.А., 1995; Макаров Л.Д., 1997, 2001). Изучены научный архив и коллекции Института истории и культуры народов Приуралья в Удмуртском университете, фонды кабинета археологии Пермского университета, музея археологии Казанского университета, материалы фондов Национального музея Удмуртской Республики, Удмуртского института истории, языка и литературы УрО РАН, Института истории АН Республики Татарстан, Национального музея Республики Татарстан, Национального музея Республики Башкортостан, Кировского областного краеведческого музея, некоторых районных музеев Кировской области и Удмуртской Республики, частные коллекции. Активно использовались опубликованные материалы.

В общей сложности было учтено 293 памятника бассейна р.Камы с древнерусскими материалами, в том числе 86 - в Нижнем Прикамье, 83 - в бассейне р.Вятки (54 - на Средней Вятке, 29 - на Чепце и по верхнему течению р.Вятки), 80 - в Верхнем Прикамье, 44 - в Юго-Восточном Прикамье (19 - на Сылве, 16 - в Среднем Прикамье, 9 - в бассейне р.Белой). В числе этих памятников 64 городища, 100 селищ, 48 могильников, 56 местонахождений, 24 клада, 1 пещера. При этом поселенческие материалы обнаружены на 166 памятниках, импортные - на 127 (предметы импорта обнаруживались и на объектах с признаками пребывания на них выходцев с 4 территории Древней Руси).

Археологические материалы дополнялись данными письменных источников. В их числе автор исследовал русские летописи, актовые материалы, великокняжеские грамоты и договоры, митрополичьи грамоты, местные исторические сочинения, агиографические источники, переписные материалы (Макаров Л.Д., 1985а, 1992, 1994в, 1995е, 1996в, 2000ж, 2000з., 2006л) Изучались сочинения восточных (Макаров Л. Д.,2002) и западноевропейских (Макаров Л.Д., 19876, 1987д) авторов, иностранные карты (1992е, 20006, 2000и, 2002в, 2006ж). Разработки специалистов позволили использовать также данные языкознания, фольлористики, этнографии, антропологии, остеологии, палеоботаники, металлографии.

Методологическая основа исследования базируется на комплексном подходе, который включает в себя: 1) использование массового материала с последующей его систематизацией; 2) всесторонний охват памятников различных категорий; 3) привлечение данных других наук - исторических (письменные источники), картографических, этнографических, лингвистических (язык, диалектология, ономастика, фольклор), биологических (антропология, остеология, палеоботаника), физико-химических (металлография).

Для решения конкретных задач применялись различные методы. Исследование письменных источников предполагает использование текстологического анализа; рассмотрение данных археологии - формально-типологического и сравнительного, картографирования, статистических подсчетов. Особое значение в работе имеет территориальный метод, позволяющий увидеть специфику материальной культуры того или иного региона исследуемой территории. Совершенно очевидно, что история заселения одной из важнейших областей Русского государства - Прикамья, заслуживает самого пристального внимания и всестороннего изучения всеми возможными методами.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в отечественной историографии проведено исследование процессов расселения выходцев из Древней Руси в Прикамье в X-XV вв. При этом проанализирован и обобщен в полном объеме древнерусский материал памятников региона. В научный оборот введены археологические источники ранее неизвестных или слабо изученных ареалов древнерусского расселения. Так, удалось вычленить из массива собственно болгарских материалов древнерусский компонент в археологических материалах Нижнего Прикамья и провести его последовательный анализ. Дана всесторонняя характеристика древнерусских памятников Вятской земли и указаны включения местного пермского элемента в русской материальной культуре. Проанализирована древнерусская материальная культура археологических памятников Верхнего Прикамья, в составе которой отмечено влияние местного пермского компонента. Собраны и обобщены немногочисленные древнерусские материалы археологических памятников Юго-Восточного Прикамья. В результате анализа источников выявлены особенности заселения отдельных районов изучаемой территории. Автор пришел к убеждению о преобладании мирного характера взаимоотношений между выходцами из Древней Руси и местными жителями, о чем говорят материалы смешанного славяно-финно-пермского облика, свидетельствующие о взаимной интеграции различных по происхождению и характеру культур.

Практическая значимость работы. Результаты многолетних исследований имеют чрезвычайно важное значение для решения спорных проблем русской колонизации Прикамья как в научном плане, так и в практическом их использовании.

Собранные материалы были использованы при подготовке I тома «Истории Урала» (1988), I и IV томов «Энциклопедии Земли Вятской» (1994, 1996), цикла книг «Материалы по истории Удмуртии», энциклопедии «Удмуртская Республика», учебного пособия «История Удмуртии». Материалы исследований позволят обновить соответствующий раздел

Музея археологии, древней и средневековой истории Камско-Вятского междуречья». Значительная часть полученных научных разработок в полной мере используется автором и его коллегами для чтения курсов «Основы археологии», «Археология Урала», «Железный век», «Основные проблемы славяно-русской археологии», «Отечественная история», «История Удмуртии», «История Урала». На базе этих материалов студентами готовятся научные доклады, курсовые и дипломные работы.

-12В плане воспитания полученные результаты лягут в основу формирования у подрастающего поколения и у взрослых толерантного отношения к людям всех национальностей и вероисповедания, послужат воспитанию патриотизма. Таким образом, материалы диссертации можно использовать для популяризации ее выводов во всех слоях современного российского общества.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Особенностью проникновения выходцев из Древней Руси в Нижнее Прикамье (на территорию формирующейся Волжской Болгарии) в XXI вв. был состав переселенцев. Это не только купцы-русы и рабы-славяне, о чем сообщают арабские источники, но и выходцы из Южной Руси, связанные с этим регионом хозяйственными и этнокультурными нитями. В XI-XIII вв. сюда устремляется бежавшее от христианизации славяно-финское крестьянское население Волгоi

Окского междуречья. В конце XIII-XIVbb. состав древнерусского населения пополняется ремесленниками. Таким образом, в Нижнем Прикамье прослеживается процесс перехода от военно-религиозных причин появления древнерусских людей в регионе к экономическим.

2. Заселение вятского бассейна ознаменовалось на первых порах (конец XII - начало XIII вв.) конфликтами пришельцев с местным населением. Позднее здесь сформировались полиэтничные общины, объединившиеся к XIV в. в вечевое государственное образование «Вятская земля». Археологические материалы и письменные источники свидетельствуют о взаимоассмилятивных процессах, сопровождавшихся формированием особой группы русского населения на Средней Вятке. Древнерусский компонент, выявленный на чепецких памятниках, реализовать себя в полной мере не успел - к началу XIV в. чепецкая культура прекратила свое существование.

-133. Заселение Верхнего Прикамья началось в XIII в. миграцией древнерусского и коми-зырянского населения, что убедительно подтверждается археологическими данными. На этой территории, подвластной Новгороду, в XIV в. формировалось государственное образование «Пермь Великая», возникли первые города со смешанным населением. В 1451 г. эта территория перешла под контроль Москвы.

4. Юго-восточные районы Прикамья заселялись выходцами из разных земель и в разное время. Анализ керамического комплекса позволяет говорить о том, что в Среднее Прикамье шел приток небольших общин переселенцев из бассейна Вятки и Нижнего Прикамья в XIII-XIV вв. Бассейн р.Сылвы осваивался населением Верхнего Прикамья с конца XIII - начала XIV в. Появление русского населения в бассейне р.Белой относится к XIV-XV вв.

5. Древнерусское население Прикамья - равноправный участник исторических процессов, происходивших в регионе в X-XVbb. Достаточно мирный, толерантный характер взаимоотношений различных культур и верований в регионе обусловлен экономическими факторами, прежде всего, близостью хозяйственного уклада и взаимовыгодной торговлей.

Основные положения и выводы диссертации изложены в 3 монографиях, 127 статьях и публикациях, 102 тезисах докладов и 3 учебно-методических изданиях для студентов-историков, специализирующихся по археологии.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 4 глав, заключения, библиографии и приложения, включающего в себя иллюстративный материал.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Древнерусское население Прикамья в X-XV веках"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В эпоху средневековья в Прикамье происходят значительные демографические процессы, повлиявшие на судьбы народов, населяющих этот обширный регион. Основным содержанием этих процесса, определившим динамику изменений в материальной культуре, производстве, политической и духовной жизни народа стало взаимодействие местного и древнерусского населения. До недавнего времени его изучение велось однобоко: предметом тщательного анализа были отдельные этнические группы аборигенного населения Прикамья. Древнерусский этнический компонент редко являлся предметом специального исследования. Проведенные в последние годы археологические исследования, анализ полученного древнерусского материала показал и крайнюю неравномерность количества древнерусских комплексов и памятников для изучения отдельных регионов. Тем не менее, сочетание многообразных исторических источников позволило автору обобщить историческую ситуацию жизнедеятельности древнерусского населения на территории Прикамья.

В отечественной исторической науке сложилось представление о славяно-финском этнокультурном синтезе, как факторе, влиявшем на особенности процесса феодализации у народов иноязычной периферии, находившихся на дофеодальной стадии развития под влиянием общественных структур Древней Руси. При этом выделялось три варианта синтеза: активный, уравновешенный, замедленный. На территории Прикамья мы можем наблюдать второй и третий типы. Уравновешенный представлен в Вятской землей и Верхним Прикамьем, второй - в Верхнее Прикамье. Бассейн р. Чепцы, судя по всему, являлся районом замедленного синтеза, поскольку, находясь на периферии Верхнего Прикамья и Средней Вятки, не был столь активно связан с русскими землями. Юго-Восточные районы Прикамья также относятся к типу замедленного синтеза, т.к. были вовлечены

-411в сферу влияния русского государства позже и испытывали существенное влияние тюркского и угорского миров. Нижнее Прикамье в зону славянофинского этнокультурного синтеза не входило, однако, эти процессы происходили, по-видимому, и здесь, на территории Волжской Болгарии, но осложнялись воздействием преобладавшего тюркского населения.

Удалось определить этапы заселения выходцами из Древней Руси бассейна р.Камы. Первоначальным местом сосредоточения древнерусских переселенцев было Нижнее Прикамье, где выявлены древности X-XI вв. В конце XII - начале XIII вв. выходцы из Древней Руси появляются на Средней Вятке и ее притоке Чепце. С XIII в. начинается инфильтрация древнерусских людей в Верхнее Прикамье, а в XIV-XVbb. идет массовое его заселение. Юго-Восточные районы Прикамья осваивались древнерусскими пришельцами не одновременно: Среднее Прикамье - с XIII в., бассейн р.Сылвы - с конца XIII - начала XIV в., северная половина бассейна р.Белой - с конца XIV - начала XV в.

Выявлены особенности древнерусского заселения тех или иных районов Прикамья. В Нижнем Прикамье на протяжении X-XIII вв. фиксируется изменение характера заселения и состава древнерусского населения. Так, в волжскую Болгарию в X-XI вв. прибывали по своим торговым делам купцы -«русы», которые среди прочих товаров предлагали пленных рабов - славян. В XI-XIII вв. сюда бежит от христианизации славяно-финское крестьянское население Волго-Окского и Волго-Вятского междуречий. В конце XIII-XIV вв. археологический материал достоверно свидетельствует о проживании на поселениях Нижнего Прикамья древнерусских ремесленников.

На Средней Вятке поначалу конфликтные отношения между выходцами из Древней Руси и местным финно-пермским населением перешли в плоскость взаимной интеграции этносов и культур в рамках вятской вечевой государственности. Пока недостаточно ясны взаимоотношения населения

Вятской земли и чепецкой культуры, где также выявлен древнерусский компонент. Одной из причин этой неопределенности является исчезновение чепецкой культуры в конце XIII - начале XIV вв.

Миграция древнерусского и коми-зырянского населения в Верхнее Прикамье по археологическим данным фиксируется с XIII в. Не позднее XIV в. на этой территории, подвластной Новгороду Великому, формируется государственное образование «Пермь Великая», имевшее, по-видимому, вечевые институты власти и управления. В 1451 г. Верхнее Прикамье переходит под контроль Москвы, в 1472 г. эта зависимость усиливается, а в 1505 г. автономия Перми Великой была ликвидирована.

Заселение Юго-Восточного Прикамья по имеющимся археологическим материалам осуществлялось небольшими общинами со стороны вятского региона Нижнего и Верхнего Прикамья и, судя по всему, носило эпизодический характер.

Знакомству населения различных регионов Прикамья с древнерусской культурой немало способствовали взаимоотношения местного населения с торговцами и купцами, а. также ремесленниками и промысловиками. Своеобразный, в основном негативный опыт, взаимоотношений с выходцами из Древней Руси прикамское население приобрело в процессе сбора дани новгородцами, в ходе проведения миссионерской деятельности православными священниками, во время разбойничьих набегов ушкуйников. В период соперничества между разными русскими землями, а также между русскими князьями с одной стороны и волжско-болгарскими (золотоордынскими, казанскими, ногайскими, сибирскими) ханами и верхушкой югорских княжеств, с другой, местное финно-угорское население нередко оказывалось перед выбором, чью сторону поддержать. Этот многообразный опыт общения в громадной степени обогатился в период непосредственных контактов выходцев из Древней Руси с аборигенами

Прикамья, т.е. во время расселения древнерусских людей среди местного населения.

Рассмотрим вопрос об истоках заселения Прикамья в рассматриваемое время. Период X-XI вв. - время начального появления выходцев из Древней Руси в Волжской Болгарии. По некоторым, зачастую косвенным, упоминаниям в письменных источниках и, особенно археологическим материалам древнерусские люди пришли сюда из земель Южной Руси. В последующее время (XII-XIII вв.) исходным для заселения Нижнего Прикамья регионом становится Северо-Восточная Русь.

Истоки колонизации средневятского бассейна связаны с различными регионами Владимиро-Суздальского княжества и Новгородской земли, а опосредованно - и с выходцами из Южной Руси. Начало древнерусского заселения относится к домонгольскому времени, что подтверждается археологическими данными и сведениями местных источников. Колонизация вятского бассейна носила' характер сочетания двух основных форм: стихийной (крестьянской) и дружинной (из новгородских и великокняжеских земель). Первоначально на Вятке сложилось несколько (от двух до четырех) древнерусских общин. Затем происходит слияние общин в единое образование "Вятская земля" с центром в Вятке-Хлынове, имевшее вечевую форму правления, однако отличную от таковой в Новгороде и Пскове и происходящую, по-видимому, из вечевых структур с территории княжеств Северо-Восточной Руси. Предполагается участие в сложении и управлении Вятской земли представителей аборигенной знати. Большинство городов на Вятке возникает в конце XII-XIII в., хотя их городской статус фиксируется в документах конца XIV - начала XV в.

Надо признать, что начальный этап колонизации Вятской земли документируется сравнительно небольшим числом ранних находок (XII-XIII в.), плохо прослеживается их связь с хорошо стратифицированными комплексами. Еще не все вопросы сняты по хронологии древнерусской керамики и ее этнокультурным группам.

Проблемы древнерусского компонента на памятниках чепецкой культуры также решены пока явно недостаточно. Не вызывает сомнений древнерусский импорт сюда в Х-ХИ вв., зафиксировано присутствие древнерусских поселенцев в XII-XIII вв., выявлена роль русских ремесленников в чепецкой. экономике X-XIII вв. Необходимо определить влияние древнерусского гончарства на керамическое производство чепецкого населения, роль русских купцов во внешних сношениях Чепцы и судьбу чепецкого населения после монгольского нашествия. Пока нет бесспорных данных и о взаимоотношениях Вятской земли и населения бассейна р.Чепцы.

Исследование средневековых древностей Верхнего Прикамья многие годы проводилось В.А.Обориным и его учениками. Однако древнерусские памятники изучались при этом не как объект специального исследования, а как один из средневековых археологических источников. К настоящему времени известно 55 памятников с древнерусскими импортными (славянофинскими, скандинавскими, западноевропейскими) находками. Вместе с тем, удалось показать, что уже в XIII в. началось проникновение русских поселенцев в Верхнее Прикамье, а с XIV - начала XV в. наблюдается массовая русская колонизация, о чем свидетельствуют материалы около 25 памятников региона, причем на поселениях зафиксировано проживание смешанного русско-пермяцко-зырянского населения.

К числу спорных проблем русской колонизации Верхнего Прикамья по-прежнему относятся вопросы соотношения здесь русско-болгарского присутствия в XIII-XV вв., зарождения государственности в XIV - первой половине XV в., степень участия аборигенного компонента в управленческих структурах Перми Великс-д, происхождение великопермских удельных князей. На повестке дня и археологическое выявление летописных городков - Анфаловского, Урола, Покчи, древнейшего Соликамска.

Остальные регионы Прикамья относятся к зоне замедленного типа общественно-политического синтеза, их вовлечение в сферу влияния Русского государства началось позднее и проходило менее интенсивно.

Значительно сильнее по своему влиянию здесь были позиции тюркских или i угорских племен и государственных образований. Так, на развитие финно-пермских и угорских племен Юго-Восточного Прикамья (бассейны Сылвы и Белой, Среднее Прикамье) в домонгольское время социально-политическое и культурное воздействие оказывали мадьяры, а после их оттока эти районы вошли в зону влияния башкирских племен и Волжской Болгарии. Тем не менее, археологические источники фиксируют появление и здесь русских материалов. Так, в бассейне Сылвы обнаружено 15 поселений с древнерусской керамикой XIII-XVI вв. и отдельными предметами. В бассейне Белой русских вещей выявлено немного, в основном это случайные находки, но на р.Ай обнаружено 6 поселений с русской посудой XIV-XV вв. Несколько поселений с керамикой XIII-XV вв. найдено в Среднем Прикамье, известны и отдельные случайные находки в т.ч. древнерусский змеевик XIV в. В целом, этот регион обеспечен русскими источниками весьма слабо, поэтому и вопросов в освещении раннего этапа русской колонизации его больше, чем ответов.

Нижнее Прикамье ранее других районов бассейна Камы стало заселяться выходцами с территории Древней Руси: еще по сведениям Ибн-Фадлана (922 г.) здесь упоминаются русы и славяне, как более или менее постоянные обитатели столицы Волжской Болгарии. Имеются и немногочисленные материалы X-XI вв. В городах удалось обнаружить и исследовать русские ремесленные комплексы, полуземляночные и наземные жилища и достаточно многочисленный и разнообразный материал XI-XV вв. Однако остались и нерешенные проблемы: пока выявлены единичные погребальные комплексы; слабо исследованы сельские поселения; неизвестны православные постройки, хотя обнаружена значительная коллекция культовых предметов; требует уточнения социальный состав русских поселенцев и их положение в болгарском обществе.

Таким образом, данные археологии и письменных источников позволяют говорить о том, что в хронологических рамках X-XV вв. происходит расширение древнерусского этнокультурного компонента в Прикамье, его роль и значение последовательно увеличиваются. Налицо переход от военно-религиозных причин появления выходцев из Древней Руси в бассейне р. Камы к торгово-экономическим, а затем и политическим.

К концу XV - началу XVI в. самостоятельность Вятской земли и Перми Великой была уничтожена, и весь север Прикамья оказался в составе централизованного русского государства. Одной из главных причин такого хода событий явилась внешняя опасность (особенно в лице Казанского ханства), по существу заставившая Москву объединить усилия всех русских земель. После ликвидации Казанского ханства и некоторых других враждебных России полукочевых государств, в Прикамье, Поволжье и на Урале сложилась иная этнополитическая ситуация, исследование которой выходит за хронологические рамки данной работы.

Список научной литературыМакаров, Леонид Дмитриевич, диссертация по теме "Археология"

1.418-Архивные материалы

2. Анкудинова С.Л., дипломная работа, 1993 г. Анкудинова C.JL,

3. Гончарная посуда средневековых памятников бассейна р.Сылвы: Дипломная работа. Ижевск. 1993 // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.1 Д.383. 101 с.

4. Анонова Г.Н., отчет за 1975 г. Отчет об археологических исследованиях,проведенных летом 1975 г. в Арбажском, Тужинском, Пижанском и Советском районах Кировской области // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д-53.

5. Арматынская О.В., отчет за 1987 г. Отчет о работах в Менделеевскомрайоне Татарской АССР, Кишертском районе Пермской области и разведочных работах в Каракулинском районе Удмуртской АССР в1987 году // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.242.

6. Атаманов М.Г., полевые дневники за 1971г. Полевые дневникиэтнографической экспедиции УдНИИ за 1971 г. // РФ УИИЯЛ. Оп.З. Д. 176. С.1-137; Д. 177. С.1-125.

7. Ашихмина Л.И., отчет за 1972 г. Отчет об исследованиях

8. Зуево-Ключевского I городища в Каракулинском районе Удмуртской АССР, проведенных летом 1972 года. Свердловск П Архив ИА РАН. Р-1. Д.4685.

9. ВайнерИ.С., отчет за 1959 г. Отчет об археологических разведках нареках Моломе (среднее и нижнее течение), Великая (устье) и селища «Городище» у поселка Первомайский Кировской области в 1959 году // Архив КОМК. НВ-75-39.31 с.

10. Ванников В.В., отчет за 1986 г. Отчет об археологическом исследованиитраншеи по ул.Дрелевского в г.Кирове в 1986 г. II Архив КОМК.

11. Ванчиков В.В., отчет за 1988 г. Отчет об археологической разведке в

12. Халтуринском районе Кировской области, проведенной летом1988 года // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.274.

13. Ванников В.В., отчет за 1989 г. Отчет об археологической разведке в

14. Уржумском районе Кировской области, проведенной летом 1989 года // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.285.

15. Ванчиков В.В., отчет за 1990 г. Отчет об археологических раскопках

16. Грехневского I поселения и разведках в Нагорском и Лебяжском районах Кировской области летом 1990 года // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.301.

17. Васильев А.В., отчет за 1983 г. Отчет о разведочных работах в

18. Суксунском районе Пермской области, проведенных летом 1983 года // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д. 170.

19. ВитсенН., 1703, перевод. Северная и Восточная Татария. Амстердам,1703. Черновой перевод с голландского В.Г.Трисман // Архив ЛОИЭ РАН. Ф.К-У. Оп.1. №138-140. С.1893-2457.

20. Водолаго Н.В., отчет за 1980 г. Отчет о разведочных работах в

21. Березовском районе Пермской области в 1980 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д. 119.

22. Водолаго Н.В., отчет за 1981 г. Отчет об исследованиях в Березовскомрайоне Пермской области в 1981 г. // Фонды ИИКНП. Ф.2. Д. 124.

23. Волков С.Р., отчет за 1990 г. Отчет о разведочных работах в Суксунскомрайоне Пермской области в 1990 году // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.

24. Волков С.Р., отчет за 1991 г. Отчет об исследованиях Усть-Иргинскогомогильника и разведочных работах в Суксунском районе Пермской области в 1991 году // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.307.

25. Волков С.Р., отчет за 1992 г. Отчет о раскопках и разведках в

26. Суксунском районе Пермской области в 1992 году // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.318.

27. ГенингВ.Ф., исследования за 1955 г. ГенингВ.Ф., Исследования

28. ГенингВ.Ф., отчет за 1971г. Отчет об исследованиях

29. Зуево-Ключевского I городища в Каракулинском районе Удмуртской АССР, проведенных летом 1971 года. Свердловск // Архив ИА РАН. Р-1. Д.4545.

30. ГолдинаР.Д., отчет за 1973 г. Отчет об исследованиях Камско-Вятскойархеологической экспедиции Удмуртского университета в 1973 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д. 18.

31. ГолдинаР.Д., отчет за 1974г. Отчет об исследованиях Камско-Вятскойархеологической экспедиции в 1974 г. Т.2 // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д. 16а.

32. ГолдинаР.Д., отчет за 1982г. Отчет об исследованиях в Удмуртской

33. АССР и Пермской области в 1982 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д151. (T.I).

34. ГолдинаР.Д., отчет за 1983 г. Отчет о работах в Удмуртской АССР и

35. Пермской области в 1983 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д. 174. (T.II).

36. ГолдинаР.Д., отчет за 1984г. Отчет об исследованиях в Удмуртской

37. АССР и Пермской области в 1984 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.195. (T.II).

38. ГолдинаР.Д., отчет за 1985 г. Отчет об исследованиях в Удмуртской

39. АССР и Пермской области в 1985 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.227. (T.II).

40. ГолдинаР.Д., отчет за 1986г. Отчет о работах в Удмуртской АССР и

41. Пермской области в ! 986 году // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.236. (T.II).

42. ГолдинаР.Д., отчет за 1987г. Отчет о работах в Удмуртской АССР и

43. Пермской области в 1987 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.271. (T.II).

44. Голдина Р.Д., отчет за 1988 г. Отчет о раскопках Верх-Саинского Iгородища в Березовском районе Пермской области и Первомайского могильника и поселений в Слободском районе Кировской области (в 1988 г.) // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.300. (T.II).

45. Голдина Р.Д., отчет за 1989 г. Отчет об исследованиях в Удмуртской

46. АССР, Пермской области в 1989 году // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д .287. (T.III).

47. Голдина Р.Д., отчет за 1990 г. Отчет о работах в Сарапульском районе

48. Удмуртской Республики и Березовском районе Пермской области в1990 году // Фонды ЩКНП УдГУ. Ф.2. Д.299. (T.II).

49. Голдина Р.Д., отчет за 1991 г. Отчет о раскопках в Сарапульском районе

50. Удмуртской Республики и Березовском районе Пермской области в1991 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.306. (T.II).

51. Голдина Р.Д., отчет за 1992 г. Отчет об исследованиях в Березовскомрайоне Пермской области, проведенных летом 1992 года // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2.Д.313.

52. Голдина Р.Д., отчет за 2001 г. Отчет об археологических исследованияхв Частинском районе Пермской области летом 2001 года. Ижевск, 2002 // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2.Д.393.

53. Голдина Р.Д., отчет за 2002 г. Отчет об археологических исследованияхв Частинском районе Пермской области летом 2002 года. Ижевск, 2002 // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2.Д.429.

54. Гуссаковский Л.П., дневник за 1958 г. Гуссаковский Л.П., Дневникархеологических раскопок на городище в с. Никульчине Кировского района Кировской области // Архив КОМК. Д2а, №6.

55. Гуссаковский Л.П., дневник за 1960 г. Гуссаковский Л.П., Дневник

56. Кировского отряда Среднерусской археологической экспедиции ИА АН СССР и Кировского областного археологического музея в 1960 г. // Архив КОМК. НВ-75-41.

57. Гуссаковский Л.П., из истории. Гуссаковский Л.П. Из историидревнерусской Вятки // Архив КОМК.

58. Гуссаковский Л.П., исследования. Гуссаковский Л.П. Исследования

59. Никульчинского городища // Архив КОМК.

60. Гуссаковский Л.П., историко-географические. Гуссаковский Л.П.

61. Историко-географические заметки // Архив КОМК.

62. Гуссаковский Л.П., отчет за 1956 г. Отчет о полевых исследованиях1956 г. в г.Кирове и с.Никульчино Кировской области // Архив ИА РАН. Р-1. №1355.

63. Гуссаковский Л.П., отчет за 1957 г. Отчет об археологическихисследованиях в городе Кирове Кировской области в 1957 г. // Архив ИА РАН. Р-1. №1916. 29 с: №1916а.

64. Гуссаковский Л.П., отчет за 1958 г. Отчет об археологических раскопкахна территории г.Кирова и Кировской области в 1958 г. // Архив ИА РАН. Р-1. №1825.

65. Гуссаковский Л.П., отчет за 1959 г. Отчет об археологических раскопкахв городе Кирове в 1959 г. // Архив ИА РАН. Р-1. №1922,1922а.

66. Гуссаковский Л.П., черновое описание., 1962. Гуссаковский Л.П.,

67. Черновое описание сооружений Никульчинского городища // Архив КОМК. Д.2а, №6.

68. Денисов В.П., отчет за 1955 г. Отчет об археологических разведках ираскопках Малмыжской и Буйской стоянок на р.Вятке // Архив НМУР. Д.4. С.11-18.

69. Еговкина Л.М., отчет за 1957 г. Отчет об археологических разведках на

70. Средней Вятке в 1957 г. // Архив КОМК. НВ-75-40.

71. Иванов А.Г., отчет за 1981 г. Отчет о разведочных работах в Немском и

72. Уржумском районах Кировской области в 1981 г. // Фонды ИИКНП УдГУУдГУ. Ф.2. Д. 132.

73. Иванова М.Г., отчет за* 1971 г. Отчет об археологической разведке в1971 г. // Архив ИА РАН. Р-1. №4532.

74. Кананин В.А., отчет за 1975 г. Отчет о разведке в Афанасьевском районе

75. Кировской области, проведенной летом 1975 года // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д. 19.

76. Кананин В.А., отчет за 1977 г. Отчет об исследованиях в Афанасьевскомрайоне Кировской области, проведенных летом 1977 года // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.68.

77. Карпова Н.П., отчет за 1981 г. Отчет об исследованиях Пайбулатовскогопоселения и Цекеевского городища в Кикнурском районе и Шмелевского поселения в Свечинском районе Кировской области, проведенных летом 1981 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д. 141.

78. Карпова Н.П., отчет за 1982 г. Отчет об исследованиях в Арбажском и

79. Свечинском районах Кировской области, проведенных летом 1982 г. // Фонды ИИКНП УдГУ.Ф.2. Д.155.

80. Карпова Н.П., отчет за 1983 г. Отчет об исследованиях в Арбажском,

81. Карпова Н.П., отчет за 1987 г. Отчет об исследованиях в Арбажском, и

82. Куменском, а также о разведочных работах в Арбажском, Лебяжском и Тужинском районах Кировской области летом 1987 года // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.259.

83. Клюев В.Ф., отчет за 1977 г. Отчет об археологических исследованиях,проведенных в 1977 г. в Котельничском районе Кировской области // Фонды ИИКНП УдГУ* Ф.2. Д.70.

84. Королев В.М., отчет за 1976 г. Отчет о разведочных работах,проведенных летом 1976 г. в Омутнинском и Верхнекамском районах Кировской области // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2.Д.45.

85. Королев В.М., отчет за 1977 г. Отчет о разведочных работах,проведенных в Уржумском и Лебяжском районах Кировской области летом 1977 г. // Фонды.ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.60.

86. Кудрявцева О.М., отчет за 1982 г. Отчет о разведочных работах в

87. Кишертском районе Пермской области, проведенных летом 1982 года // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д. 148.

88. Лебедев А.И., отчет за 1983 г. Научный отчет об археологическойразведке в бассейне р.Ай в пределах Мечетлинского и Дуванского районов Б АССР, проведенной в июле 1983 г. Уфа // Архив НМ РБ

89. Лебедев А.И., отчет за 1984 г. Научный отчет об археологическойразведке и исследованиях памятников раннего железного века в бассейне рек Уфа и Ай в Мечетлинском, Дуванском районах БАССР в августе 1984 г. Уфа // Архив НМ РБ

90. Лебедев А.И., отчет за 1985 г. Научный отчет об итогах археологическихисследований комплексной научной экспедиции Башкирского государственного объединенного музея в июле 1985 г. на территории, Дуванского и Белорецкого районов БАССР. Уфа // Архив НМ РБ

91. Лебедев А.И., отчет за 1986 г. Научный отчет об итогах археологическихисследований Болыыеустьикинского поселения в Мечетлинском р-не БАССР и Абдуллинского городища в Дуванском р-не БАССР в августе сентябре 1986 г. Уфа // Архив НМ РБ

92. Лебедев А.И., отчет за 1987 г. Научный отчет об итогах исследованийархеологического отряда комплескной научной экспедиции Башкирского государственного объединенного музея, проведенных в 1987 г. Уфа//АрхивНМРБ

93. Лебедев А.И., отчет за 1988 г. Научный отчет об итогах охранныхархеологических исследований Специальной научно-реставрационной производственной мастерской в 1988 г. Уфа // Архив НМ РБ

94. Леконцева Н.И., отчет за 1978 г. Отчет об исследованиях

95. Ботылинского IV поселения в Нолинском районе Кировской области, проведенных летом 1978 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.77.

96. Лещева Т.П., отчет за 1978а г. Отчет об археологических исследованиях,проведенных летом 1978 г. в Арбажском районе Кировской области // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д. 187.

97. Лещинская Н.А., отчет за 1985 г. Отчет об археологическихисследованиях в Кировской области, проведенных в 1985 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.216.

98. Лихачев Н.П., сфрагистический альбом. Лихачев Н.П., Сфрагистическийальбом. // Архив ИИМК РАН. Ф.35, ОП.2, Д.444.

99. Макаров Л.Д., канд. диссертация, 1985 г. Макаров Л.Д., Вятская земля вэпоху средневековья (по данным археологии и письменным источникам): Дисс. канд. ист. наук. Л., 1985. 763 с.

100. Макаров Л.Д., отчет за 1976 г. Отчет об археологических исследованиях,проведенных летом 1976 г. в Тужинском, Яранском и Халтуринском районах Кировской области и Кудымкарском районе Пермской области // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.39.

101. Макаров Л.Д., отчет за 1977 г. Отчет об исследованиях в Подосиновскоми Тужинском районах Кировской области, проведенных летом 1977 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.67.

102. Макаров Л.Д., отчет за 1978 г. Отчет об исследованиях в Подосиновскоми Тужинском районах Кировской области, проведенных летом 1978 г. // Фонды ИИКНП УдГУ.* Ф.2. Д.84.

103. Макаров Л.Д., отчет за 1979 г. Отчет об исследованиях на Средней

104. Вятке в пределах Слободского, Котельничского, Халтуринского и Юрьянского районов Кировской области, проведённых летом 1979 года. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.91 (T.I), 103 (Т.П).

105. Макаров Л.Д., отчет за 1981г. Отчет об исследованиях на Средней

106. Вятке в пределах Слободского, Котельничского и Даровского районов Кировской области, проведённых летом 1981 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д. 142 (T.I), Д. 143 (T.II).

107. Макаров Л.Д., отчет за 1982 г. Отчет об исследованиях на Средней

108. Вятке в пределах Котельничского района Кировской области, проведённых летом 1982 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д. 153 (T.I), Д.154 (T.II).

109. Макаров Л.Д., отчет за 1983 г. Отчет об исследованиях поселения Искрав Котельничском районе Кировской области, проведённых летом 1983 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д. 178.

110. Макаров Л.Д., отчет за 1984 г. Отчет о разведочных работах в

111. Котельничском, Оричевском и Слободском районах Кировской области, проведенных летом 1984 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.204.

112. Макаров Л.Д., отчет за 1986 г. Отчет об исследованиях в Слободскомрайоне Кировской области в 1986 году // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.228.

113. Макаров Л.Д., отчет за 1987 г. Отчёт о работах 1987 года в Кировскойобласти. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.264.

114. Макаров Л.Д., отчет за 1988 г. Отчёт о работах 1988 г. в Слободском и

115. Тужинском районах Кировской области. // Фонды ИИКНП. Ф.2. Д.269.

116. Малахов М.В., отчет за 1882 г. Отчет об антропологическомисследовании в 1881-1882 гг. в Пермской губернии // Архив ИИМК РАН, 1882.

117. Оборин В.А., дипломная работа, 1952. Оборин В.А., Памятникиродановской культуры в Верхнем Прикамье (X-XVbb.): Дипломная работа. Молотов. 168 с.

118. Оборин В.А., отчет за 1962 г. Отчет об археологических разведках ираскопках на территории Пермской области в 1962 г. // Архив ИА РАН. P-I. Д.2477.

119. Оборин В.А., отчет за 1975 г. Отчет о разведках и раскопках в Пермскойобласти в 1975 г. // Архив КА ПГУ.

120. Оборин В.А., отчет за 1976 г. Отчет о раскопках в Пермской области в1976 г. // Архив КА ПГУ.

121. Оборин В.А., отчет за 1980 г. Отчет о раскопках Искорского городища исвятилища в Чердынском районе Пермской области в 1980 г. // Архив КАПГУ.

122. Оборин В.А., отчет за 1984 г. Отчет о работе в г.Чердыни Пермскойобласти в 1984 г. // Архив КА ПГУ.

123. Обухова Е.А., отчет за 1983 г. Отчет о разведочных работах в

124. Слободском районе Хировской области, проведенных в 1983 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.218.

125. Отчет за 1978 г. Отчет по научно-исследовательской работе (1978 г.) взонах мелиоративного строительства Тужинского, Нолинского, Афанасьевского, Халтуринского районов Кировской области // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.72.

126. Отчет за 1979 г. Отчет по научно-исследовательской работе в зонахмелиоративного строительства Халтуринского, Свечинского, Богородского районов Кировской области (в 1979 г.) // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.88.

127. Отчет за 1983 г. Отчет по научно-исследовательской работе в зонахмелиоративного строительства в Вятско-Полянском, Котельничском и Юрьянском районах Кировской области (в 1983 г.) // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.166.

128. Пастушенко И.Ю., канд. диссертация, 1995 г. Пастушенко И.Ю.,

129. История населения бассейна р.Сылвы в первой половине второго тысячелетия н.э.: Дисс. канд. ист. наук. Ижевск, 1995. 315 с.

130. Пастушенко И.Ю., отчет за 1984 г. Отчет о разведочных работах в

131. Березовском и Кунгурском районах Пермской области в 1984 году // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д. 197.

132. Пастушенко И.Ю., отчет за 1988 г. Отчет об археологическихисследованиях в Пермском, Кунгурском, Березовском, Кишерт-ском районах Пермской области и Вавожском районе Удмуртской АССР в 1988 году // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.279.

133. Пастушенко И.Ю., отчет за 1990 г. Отчет об исследованиях0

134. Кишертских I поселения и могильника в Кишертском районе Пермской области в 1990 году // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.295.

135. Перевощиков С.Е., канд. диссертация, 2000 г. Перевощиков С.Е.,

136. Железообрабатывающее производство населения Камско-Вятского междуречья в эпоху средневековья (технологический аспект): Дисс. . канд. ист. наук. Ижевск, 2000. 227 с.

137. Перевощиков С.Е., отчет за 1988 г. Отчет о разведочных работах1988 года в Котельничском районе Кировской области // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2.Д.266.

138. Письмо, 1839 г. Письмо о вятских древностях 1839 г. графу Канкрину //

139. ЦГИА. Ф.561. Оп.1.№187. Л.132-134.

140. Послание., 1906. Послание митрополита Ионы Вятским воеводам ивсем жителям. (писано ок. 1452 г.) // Тр. ВУАК 1906 года. Вятка. Вып 1-Й/Отд. III. С.31-35. •

141. Савина Л.И., отчет за 1979 г. Отчет о разведке в Тужинском, Яранском,

142. Пижанском районах Кировской области, проведенных летом 1979 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.22.

143. Салангин Д.А., канд. диссертация, 1999. Саланган Д.А., Круговаянеполивная посуда Вятского края в XII-XVIII вв. (по археологическим источникам): Дисс. канд. ист. наук. Ижевск, 1999. 497 с.

144. Салангин Д.А., отчет за 1993 г. Отчет об исследованиях в Даровскомрайоне Кировской области, проведенных летом 1993 года // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.331.

145. Саланган Д.А., отчет за 1997 г. Отчет о разведочных работах,проведенных в Частинском районе Пермской области и Боткинском районе Удмуртской Республики летом-осенью 1997 года. Ижевск, 2000 // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.353.

146. Сенникова Л.А., отчет за 1981г. Отчет о археологическихисследованиях, проведенных летом 1981 г. на Худяковском поселении в Кировской области // Архив КОМК.

147. Сенникова Л.А., отчет за 1982 г. Отчет о археологическихисследованиях, проведенных летом 1982 г. на Худяковском поселении и поселении Этанцы в Тужинксом районе Кировской области // Архив КОМК.

148. Соловей В.М., отчет за 1987 г. Отчет о разведочных работах,проведенных летом 1987 года в Малмыжском районе Кировской области // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.249.

149. Спицын А.А., Ковровское городище. // Архив ИИМК РАН. Ф.5. Д.396.

150. Спицын А.А., материалы. СпицынА.А., Материалы для историигородов Вятского края до XVIII в. // Архив ИИМК РАН. Ф.5. №84. JI.1-4.

151. Стефанова И.И., отчет за 1961 г. Отчет 1961 г. // Архив ИА РАН. Р-1.2259.

152. Стефанова И.И., отчет за 1961а г. Отчет об исследованиях в 1961 г., т.П1. Архив ИА РАН. Р-1. №2519.

153. Стефанова И.И., отчет за 1965 г. Отчет об археологическихисследованиях в 1965 г. // Архив ИА РАН. Р-1. №3100.

154. Столбов А.А., Северная., 1941г. Столбов А.А., Северная Арская'земля. Рукопись 1941 г. // Этнографические материалы. РФ УдНИИ. Д.391 (9027. 301). Л.1-40.

155. Черных Е.М., отчет за 1983 г. Отчет об археологических исследованияхв Афанасьевском и Вятско-Полянском районах Кировской области летом 1983 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д. 180.

156. Шапран И.Г., отчет за 1982 г. Отчет об исследованиях в Котельничском,

157. Тужинском и Халтуринском районах Кировской области, проведенных летом 1982 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.163.

158. Шмыров В.А., отчет за 1972. Отчет о разведочных работах натерритории Троицкой горы г.Чердыни // Архив КА ПГУ.

159. Шутова Н.В., отчет за 1978 г. Отчет об археологических исследованиях,проведенных летом 1978 г. в Халтуринском районе Кировской области // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.74.

160. Шутова Н.В., отчет за 1979 г. Отчет о стационарных раскопках

161. Вершинятского городища и Казаковцевского поселения в Халтуринском районе и разведочных работах в Котельничском и Даровском районах Кировской области, проведенных летом 1979 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.112.

162. Ютина Т.К., канд. диссертация, 1994. ЮтинаТ.К., Археологическиепамятники VI-XIVbb. Южной Удмуртии: Дисс. . канд. ист. наук. Ижевск, 1994. 406 с.

163. Ютина Т.К., отчет за 1976 г. Отчет о разведочных работах, проведенныхлетом 1976 г. в Свечинском и Котельничском районах Кировской области, Осинском и Частинском районах Пермской области // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.48.

164. ЮтинаТ.К., отчет за 1980 г. Отчёт о раскопках селища Михоничи III в

165. Юрьянском районе Кировской области, Благодатского I и Верхне-Утчанского городищ в Алнашском районе Удмуртской АССР, проведённых в 1980 году // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.117.

166. Ютина Т.К., отчет за 1981г. Отчет о раскопках Благодатских I, IIIгородищ в Алнашском районе и разведочных работах в Мало-пургинском, Можгинском районах Удмуртской АССР (в 1981 г.) // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.135.

167. Ютина Т.К., отчет за 1982 г. Отчет о раскопках Благодатских I, IIIгородищ в Алнашском районе Удмуртской АССР и разведочных работах в Юрьянском районе Кировской области (в 1982 г.) // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. ДЛ64.

168. Якимов И.В., дипломная работа, 1986. Якимов И.В., Вопросыславяно-русского проникновения в Среднее Поволжье в домонгольский период: (история изучения): Дипломная работа // Архив музея археологии Казан, ун-та. Ф.1. Д.78. 76 с.

169. Ярославцева Н.А., отчет за 1977 г. Отчет о разведке на территории

170. Кировского горсовета, и в Слободском районе Кировской области, проведенных летом 1977 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.63.

171. Ярославцева Н.А., отчет за 1979 г. Отчет о раскопках Вихаревскогоселища в Кильмезском районе и разведочных работах в Слободском районе Кировской области, проведенных летом 1979 г. // Фонды ИИКНП УдГУ. Ф.2. Д.94.-434» Литература

172. Акты Слободского., 1915. Акты Слободского Богоявленскогомонастыря, архиерейского дома, церквей и другие // Тр.ВУАК 1915 г. Вятка. Вып. 1. Отд.П. С. 1-145.

173. Алабин П.В., 1859. Ананьинский могильник // ВГВ. Вятка. №27-30.

174. Алабин П.В., 1865а. Заметки относительно древностей Вятского края //1. ВГВ. Вятка. №54-58.

175. Алабин П.В., 18656. Марьин кокошник // ВГВ. Вятка. №72.

176. Александро-Невская., 1965. Александро-Невская летопись // ПСРЛ. М.1. Т.29. С.315-355.

177. Алексеев М.П., 1932. Сибирь в известиях западноевропейскихпутешественников и писателей (XIII-XVII вв.). Иркутск: Крайгиз. T.I. 4.1. 368 с.

178. Алексеев Л.В., 1966. Полоцкая земля: Очерки истории Северной

179. Белоруссии в IX-XIII вв. М. 295 с.

180. Алексеев Л.В., 1980. Смоленская земля в IX-XIII вв.: Очерки истории

181. Смоленщины и Восточной Белоруссии. М.: Наука. 261 с.

182. Алексеев Л.В., 1974. Мелкое художественное литье из некоторыхзападно-белорусских земель (кресты и иконки Белоруссии) // СА. №3. С.204-219.

183. Алексеева Е.М., 1978.'Античные бусы Северного Причерноморья //1. САИ. М. Вып. Г1-12.120 с.

184. Алексеева Е.М., 1982. Античные бусы Северного Причерноморья //

185. САИ. М. Вып. Г1-12. 104 с.

186. Алешковский П.М., 1980. Языческий амулет-привеска из Новгорода //1. СА. №4. С.284-287.

187. Али-Рахим, 1930. Болгаро-татарские эпиграфические памятники в

188. Вятском крае // Материалы по охране, ремонту и реставрации памятников ТАССР. Вып.4. Казань.-435152. Алихова А.Е., 1960. Русский поселок XII-XV вв. у с.Березовки // МИА. №80. С Л 05-209.

189. Амелькин А.О., 1987. Знак на гребне с городища Иднакар: (к вопросу оначальном этапе удмуртско-русских контактов) // Проблемы изучения древней истории Удмуртии. Ижевск. С. 107-113.

190. Английские., 1937. Английские путешественники в Московскомгосударстве XVI века. JL: Соцэкгиз. 308 с.

191. Андреева Е.Г., Петренко А.Г., 1976. Древние млекопитающие поархеозоологическим материалам Среднего Поволжья и Верхнего Прикамья // Из археологии Волго-Камья. Казань. С.137-189.

192. Андриевский А., 1880. Краткий очерк истории Вятского края дооткрытия в нем наместничества // Столетие Вятской губернии. Вятка. Т.1. С.51-99.

193. Андрощук Ф.А., 1999. Древнерусские вещи Швеции (попыткапредварительной оценки) // 60 лет кафедре археологии МГУ им. Ломоносова. Тез.докладов юбилейной конференции. М. С. 160-162.

194. Аннинский С.А., 1940а. Известия венгерских миссионеров XIII-XV вв. отатарах и Восточной Европе. Исторический архив. М.-Л.: Изд-во АН СССР. T.III. С.71-112.

195. Аннинский С.А., 19406. «Рассуждения о Московии» Франциско Тьеполо

196. Исторический архив. М.; Л.: Изд-во АН СССР T.III. С.305-388.

197. Антонов И.В., 2002. Русские в этнокультурной истории

198. Волго-Уральского региона в XIII начале XV веков // Историческая демография русских Башкортостана. Уфа. СЛ 5-18.

199. Арматынская О.В. и др., 1988. Арматынская О.В. Водолаго Н.В.,

200. Артамонов М.И., 1962. История хазар. JI.

201. Археологическая карта Башкирии, 1976. М.: Наука. 264 с.

202. Археологическая карта, 1981. Археологическая карта Татарской АССР:

203. Предкамье. М.: Наука. 212 с.

204. Археологическая карта, 1986. Археологическая карта Татарской АССР:

205. Западное Закамье. Казань. 4.1.112 с.

206. Археологические памятники Башкортостана, 1996. Уфа: Билем.

207. История культуры Башкортостана: (комплект научных и учебных материалов). Вып.6). 280 с.

208. Археологические памятники Восточного., 1989. Археологические памятники Восточного Закамья. Казань. 100 с.

209. Археологические., 1865. Археологические раскопки в Вятскойгубернии // ВГВ. Вятка. №48.

210. Археология., 1997. Археология Республики Коми. М. 758 с.

211. Археология Украинской ССР., 1986. Киев: Наукова думка. Т.З.

212. Архипов Г.А., 1973. Марийцы IX-XI вв. Йошкар-Ола.

213. Архипов Г.А., 1982. Городища и селища Поветлужья и Горьковского

214. Заволжья (к истории марийско-славянских контактов) // Поселения и жилища Марийского края. Йошкар-Ола. (АЭМК. Вып.6). С.5-50.

215. Архипов Г.А., 1986. Марийцы XII-XIII веков. (К этнокультурнойистории Поветлужья). Йошкар-Ола: Марийское кн.изд-во. 163 с.

216. Арциховский А.В., 1930. Курганы вятичей. М. РАНИОН. 221 с.

217. Атлас., 1995. Атлас археологических памятников Кирово-Чепецкогорайона Кировской области. Кирово-Чепецк, 61 с.

218. Афанасьев А.Н., 1983. Древо жизни: Избранные статьи. М. 464 с.

219. Ахметзянов М., 1991. Нократ иделе // Офык. Казань. №4. С.44-45.

220. Ашихмина Л.И., ГенингВ.Ф., 1973. Работы удмуртского отряда

221. Нижнекамской экспедиции // АО 1972. М: Наука. С. 155-156.

222. Ашихмина Л.И., Генинг В.Ф., Голдина Р.Д., 1972 г. Работы удмуртскогоотряда Нижнекамской экспедиции // АО 1971 г. М.: Наука. С. 182-183.

223. Багаутдинов Р.С., БогачевА.В., Зубов С.Э., 1998. Праболгары насредней Волге: У истоков истории татар Волго-Камья. Самара.

224. Бадер О.Н., 1950. Археологические памятники Прикамья и их научноевыявление. Пермь. 118 с.

225. Бадер О.Н., 1951. Городища Ветлуги и Унжи // МИА. М. №22.1. С.110-158.

226. Бадер О.Н., 1953. Очерк шестилетних работ Камской археологическойэкспедиции (1947-1952) // Уч.зап. ПГУ. T.IX. Вып.З. Харьков. С.3-87.

227. Бадер О.Н., Оборин В.А., 1958. На заре истории Прикамья. Пермь: Кн.изд-во. 244 с.

228. Баски Имре, 1997. Тамги и этнические названия (Вклад тамга-знаков вэтногенез татар) // Татарская археология. №1. Казань. С.129-155.

229. Беговатов Е.А., Казаков Е.П., 1990. Птицевидные подвески мери и весииз Татарии // Археологические памятники Волго-Клязьминского междуречья. Иваново. С. 12-14.

230. Беговатов Е.А., Казаков Е.П., 1991. О некоторых новых находкахславяно-русских изделий в памятниках волжских болгар //Археология Верхнего Поволжья: материалы к «Своду памятников истории и культуры РСФСР». Вып.1. Нижний Новгород. С. 118-121.

231. Бегунов Ю.К., 1965. Памятник русской письменности XIII века «Слово опогибели Русской земли». М.; JI. Наука. 232 с.

232. Белавин A.M., 2000. Камский торговый путь: Средневековое Предуральев его экономических и этнокультурных связях. Пермь: Изд-во Перм. Гос.пед.ун-та. 200 с.

233. Белавин A.M., Крыласова Н.Б., 1998. Этнокультурное взаимодействиесредневекового населения Западного Урала с ближними и дальними соседями // Урал в прошлом и настоящем / Материалы науч. конференции. Часть 1. Екатеринбург: НИСО Уро РАН, БКИ. С. 143-146.

234. Белавин A.M., Оборин В.А., 1986. Посредническая роль Волжской

235. Булгарии в торговом обмене Древней Руси и Верхнего Прикамья в XXIII вв. // Волжская Булгария и Русь (к 1000-летию русско-булгарского договора). Казань. С.63-75.

236. Беленькая Д.А., 1975. О грамотности московских горожан в

237. XIV-XVII веках // КСИА АН СССР. Вып. 144. С.47-53.

238. Беленькая Д.А., 1976. Кресты и иконки из Курганов Подмосковья //СА.4. С.88-99.

239. Белецкий С.В., 1983. Псковское городище (керамика и культурный слой)

240. Археологическое изучение Пскова. М.: Наука. С.46-80-439200. Белов М.И., Овсянников О.В., Старков В.Ф., 1981. Мангазея: Материальная культура русских полярных мореходов и землепроходцев XVI-XVII вв. М.: Наука. 4.II. 147 с.

241. Белых С.К., 1995. Фактор христианизации в этнической историипермских народов // Коми-пермяки и финно-угорский мир / Тез. докладов на международной конференции. Сыктывкар. С.25-26.

242. Беляев J1.А., 1991. Керамический комплекс из собора Богоявленскогомонастыря // Московская керамика: новые данные по хронологии. С.43-49.

243. Бережнова M.JL, 1997. Погребальный обряд русских старожилов

244. Среднего Прииртышья // Этнографо-археологические комплексы: Проблемы культуры и социума. Т. 2: С. 171-175.

245. Вернадский В.Н., 1961. Новгород и новгородская земля в XV веке. М.; J1.1. Изд-во АН СССР. 395 с.

246. Бернштам Т.А., 1973. Роль верхневолжской колонизации в освоении

247. Русского Севера (IX-XIV вв.) // Фольклор и этнография Русского Севера. Л. Наука. С.5-29.

248. Берх В.Н., 1821. Путешествия в города Чердынь и Соликамск дляизыскания древностей. Спб. 234 с.

249. Бломквист Е.Э., ГанцкаяО.А., 1967. Типы русского крестьянскогожилища середины XIX-XX вв. // Русские. Историко-этнографический атлас. М.: Наука. С. 131-165.

250. Бобринский А.А., 1978. Гончарство Восточной Европы. М. 272 с.

251. Бобринский А.А., 1991. Гончарные мастерские и горны Восточной

252. Европы (по материалам II-V вв. н.э.). М.: Наука. 214 с.

253. Богословский М.М., 1909. Земское самоуправлении на Русском Севере в

254. XVII в. М.: Изд-во ОИДР. T.I.

255. Богословский П.С., 1924. О Пермском крае в археологическом иархивном отношениях // Пермский краеведческий сборник. Пермь. Вып.2.

256. Богословский П.С., 1925. Русская колонизация Кунгурского края:1570-1670 гг. // Сборник Кунгурского общества краеведения. Кунгур. Вып.1. С.4-15.

257. Бординских Г.А., 1990. История Соликамского края с древнейшихвремен по XIX век: (Пособие для учителей и учащихся). Соликамск. 102 с.

258. Бординских Г.А., 1991. Работы Соликамского музея // АОУП. Ижевск.1. С.28-30.

259. Бординских Г.А., 1992. К вопросу о месте Войпеля в язычестве древнихкоми-пермяков // Проблемы и тенденции развития верхнекамского региона: история, культура, экономика. Березники. С.85-86.

260. Бординских Г.А., 1994. Тайны истории Перми Великой. Соликамск.100 с.

261. Бординских Г.А., 1995. Разведки в Соликамском районе Пермскойобласти//АО 1994 г. М. С.187-188.

262. Буганов В.И., Корецкий В.И., 1971. Неизвестный московский летописец

263. XVII в. из Музейного собрания ГБЛ // Записки отдела рукописей ГБЛ. М. Вып.32. С. 127-167.

264. Будде Е.Ф., 1896. К вопросу о народности русского населения в Вятскойгубернии // ИОАИЭ. Казань. T.XIV. Вып.2. С. 188-194.

265. Букирев А.И., 1956. К истории камской ихтиофауны // Уч.зап. ПГУ.1. T.XI. Вып.З. Харьков.

266. Буров А.В., 1977. Печати при новгородском приказе 1372 г. какисторический источник по изучению кончанской эмблематики Новгорода XIV в. // СА. №1. С. 104-113.

267. Бусыгин Е.П., 1955. К вопросу формирования русского населения

268. Татарской АССР // Уч. зап. Казанского университета. Казань. Т. 115. Кн.2. С.127-146.

269. Бусятская Н.Н., 1976. Стеклянные изделия городов Поволжья

270. XIII-XIV века) // Средневековые памятники Поволжья. М.: Наука. С.38-72.

271. Валеев P.M., 1986. Торговые связи Волжской Булгарии и Руси вдомонгольский период (Х-ХШвв.) // Волжская Булгария и Русь (к 1000-летию русско-булгарского договора). Казань. С.20-37.

272. Валеев P.M., 1992. Торгово-экономические взаимосвязи Волжской

273. Булгарии с Русью в IX начале XIII вв. // Путь из Булгара в Киев. Казань. С.87-93.

274. Валиуллина С.И., 1983. Некоторые формы стеклянной посуды

275. Билярского городища' // Средневековые археологические памятники Татарии. Казань. С.92-103.

276. Валиуллина С.И., 1991. Оконное стекло Билярского городища // Билярстолица домонгольской Булгарии. Казань. С. 108-117.

277. Валиуллина С.И., 1991а. Русское стекло Билярского городища. Путь из

278. Булгара в Киев. Тез. докл. научной конференции. Казань. С.47-49.

279. Валиуллина С.И., 1998. Импортное стекло Билярского городища //

280. Валиуллина С.И., 2001. Золотоордынские памятники округи Билярскогогородища // Поволжье в средние века: Тез.докладов Ввероссийской научной конференции, посвященной 70-летию со дня рождения Г.А.Федорова-Давыдова (1931-2000). Нижний Новгород. С.76-79.

281. Валиуллина С.И., 2001а. Былынгузское (Торецкое) III селище //

282. Археология Нижнего Поволжья на рубеже тысячелетий: Материалы всероссийской научно-практической конференции. Астрахань: Изд-во Астраханского гос. пед. ун-та. С.89-93.

283. Валиуллина С.И., 2004. Былынгузское (Торецкое) III селище и проблемыпреемственности городской культуры в округе Билярского городища в золотоордынский период // Татарская археология. Казань. №1-2 (12-13). С.157-191.

284. Валиуллина С.И., 2005. Стекло Волжской Булгарии (по материалам

285. Билярского городища). Казань: Казан, гос. ун-т. 280 с.

286. Валиуллина С.И., Руденко К.А., 1991 Археологические исследования

287. Билярского городища экспедицией КГУ в 1989 г. // Проблема археологии Среднего Поволжья. Казань: Изд-во Казан, ун-та. С.58-78.

288. Ванчиков В.В., 1991. Археологические разведки в среднем течениир.Вятки // АОУП. Ижевск. С.32-33.

289. Ванчиков В.В., 1994. Исследования ананьинских памятников и разведкив бассейне р.Вятки // АОУП. Йошкар-Ола. С.22-24.

290. Васильев С., Бехтерев Н., 1870. История Вятского края с древнейшихвремен до начала XIX -столетия. Вятка. T.I. 273 с.

291. Васильева И.Н., 1988. О технологии производства неполивной керамики

292. Болгарского городища // Город Болгар. Очерки ремесленной деятельности. М.: Наука. С.103-150.

293. Васильева И.Н., 1993. Гончарство Волжской Болгарии в X -XIV вв.

294. Екатеринбург: УИФ, «Наука». 248 с.

295. Вахрушев А.Н., 1977. Изучение истории Удмуртии до Октябрьскойсоциалистической революции // Историография истории Удмуртии. Ижевск. С.3-45.

296. Введенский А.А., 1962. Дом Строгановых в XVI-XVII вв. М. 308 с.

297. Верещагин А.С., 1879. Русские летописцы о Вятке // ВЕВ. №23,24.

298. Верещагин А.С., 1880. Русские летописцы о Вятке // ВЕВ.1,3,4,6,7,9,10.

299. Верещагин А.С., 1890а. Заселена ли была Вятка новгородскимивыходцами в XII веке? // Тр. VII археологического съезда в Ярославле в 1887 г. М. T.I. С. 104-118.

300. Верещагин А.С., 18906. Откуда почерпнуты и насколько достовернывообще показания Вятского летописца («Повесть о стране Вятской»)? // Тр. УА археологического съезда в Ярославле в 1887 году. М. T.I. С.119-134.

301. Верещагин А.С., 1892. Заметка по поводу статей Рычкова и Хитрово //

302. КВГ на 1893 год. Вятка. С.330-337.

303. Верещагин А.С., 1901. Вятский Успенский монастырь при преподобном

304. Трифоне (по подлинному документу 1601 г.) // ПККВГ на 1902 год. Вятка. Отд.Н. C.I-XXVII.

305. Верещагин А.С., 1901а. Почитание на Вятке Николы Можайского в

306. XVII веке // ПККВГ на 1902 год. Вятка. Отд.II. С.36-49.

307. Верещагин А.С., 1903а. Один ли был город Хлынов? // ПККВГ на 1904 г.1. Вятка. С.402-413.-444253. Верещагин А.С., 19036. Хлынов старше или Хлыново? // ПКВГ на 1904 год. Вятка. С.323-401.

308. Верещагин А.С., 1904. .Из истории древнерусской Вятки // ПККВГ на1905 год. Вятка. С. 179-223.

309. Верещагин А.С., 1905а. Сказания русских летописцев о Вятке // Тр.

310. ВУАК 1905 года. Вятка. Вып.1. Отд.П. С. 1-122.

311. Верещагин А.С., 19056. Временник еже нарицается Летописец

312. Российских Князей, како начася в Российской земли княжение и грады утвердишася. Послесловие // Тр. ВУАК 1905 года. Вятка. Вып.П. Отд.П. С.68-98.

313. Верещагин А.С., 1905в. Повесть о стране Вятской (Вятский летописец).

314. Предисловие и послесловие издателя. // Тр. ВУАК 1905 года. Вятка. Вып.Ш. Отд.П. С.1-12, 54-97.

315. Верещагин А.С., 1905г. Отданные в кормление в XVII в. вятские города

316. Тр. ВУАК 1905 года. Вятка. Вып.Ш. Отд.Ш. С.79-89.

317. Верещагин А.С., 1905д. Летописец старых лет. Предисловие // Тр. ВУАК1905 года. Вятка. Bbin.IV. Отд.П. С. 1-8.

318. Верещагин А.С., 1905е. Повести о великорецкой иконе святителя

319. Николая. Предисловие и послесловие издателя // Тр. ВУАК 1905 года. Вятка. Bbin.IV. Отд.П. С.28-37, 85-102.

320. Верещагин А.С., 1906а. Суздальско-Нижегородские князья в историидревней Вятки // Труды ВУАК 1906 года. Вятка. Вып.1. Отд.Ш. С. 1-30.

321. Верещагин А.С., 19066. .Вятское взятье по разрядным записям 1489 года.

322. Тр. ВУАК. Вятка. Bbin.V-VI. Огд.Ш. С.1-12.

323. Верещагин Г.Е., 1886. Вотяки Сосновского края // Записки РГО. СПб.1. Т. 14. Вып.2. С.219.

324. Вернадский Г.В., 1996. История России. Древняя Русь. Тверь: J1EAH;1. М.: АГРАФ.

325. Вернадский Г.В., 1996а. История России. Киевская Русь. Тверь: J1EAH;1. М.: АГРАФ, 448 с.

326. Вершинин Е.В., 2000. И еще раз о князьях Великих и Великоперских //

327. Новгородская Русь: историческое пространство и культурное наследие: Сб.науч.тр. Екатеринбург. Банк культурной информации. С.285-305. (Проблемы истории России. Вып.З).

328. Верюжский И., 1880. Исторические сказания о жизни святых,подвизавшихся в Вологодской епархии, прославляемых всею церковию и местно чтимых. Вологда. 694 с.

329. Вештомов А.И., 1908. История вятчан с 1181 по 1781 г. через 600 лет //

330. ИОАИЭ. Казань. T.XXIV, Вып.1-2. С.3-210.

331. Вилинбахов В.Б., 1963. Балтийско-Волжский путь // СА. №3. С.126-135.

332. Вильданов Р.Ф., 2001. Находки русских монет на средневековыхпамятниках Верхнего Прикамья (XV-XVII века) // Археология и этнография Среднего Приуралья. Березники, Вып.1. С. 177-183.

333. Витов М.В., 1964. Антропологические данные как источник по историиколонизации Русского Севера // История СССР. №6. С.81-109.-446275. Владимирский., 1965. Владимирский летописец // ПСРЛ. М. Т.ЗО. С.1-146.

334. Власова И.В., 1973. Этнический состав населения в верховьях Сев.

335. Двины и ее притоков по переписям XVIII первой четверти XX вв. // Фольклор и этнография Русского Севера. Л.: Наука. С.29-46.

336. Волжская Булгария., 1986. Волжская Булгария и Русь: (к 100-летиюрусско-булгарского договора). Казань. 152 с.

337. Волков С.Р., Макаров Л.Д., Пастушенко И.Ю., Салангин Д.А.,

338. Соловей В.М., 1994. Разведочные работы в Каракулинском районе Удмуртской Республики // АОУП. Йошкар-Ола. С.30-33.

339. Вологодская., 1982. Вологодская летопись // ПСРЛ. М. Т.37. С.160-193.

340. Вологодско-Пермская.1959. Вологодско-Пермская летопись // ПСРЛ.1. М.; Л. Т.26. С.9-320.

341. Воробьев Н.И., 1953. Казанские татары. Казань.

342. Воронин Н.Н., 1925. Из истории сельского населения феодальной Руси //1. Изв. ГАИМК. Вып. 138.

343. Воронин Н.Н., 1949а. Оборонительные сооружения Владимира XII в. //1. МИА. М. №11. С.203-239.

344. Воронин Н.Н., 19496. Гаскопки в Переяславле-Залесском // МИА. М.11. С. 193-202.

345. Воронин Н.Н., 1949в. Раскопки в Ярославле // М.; Л. №11. С.177-192.

346. Воронин Н.Н., 1954. Древнее Гродно // МИА. М. №41. С.9-202.

347. Воронин Н.Н., 1963. Сказание о победе над болгарами 1164 г. ипразднике Спаса // Проблемы общественно-экономической истории России и славянских стран. М.

348. Воронин Н.Н. и др. I960., Воронин Н.Н., Гуссаковский Л.П.,

349. Никитин А.В., Раппопорт П.А., Седов В.В., Среднерусская экспедиция // КСИА АН СССР. Вып.81. С.86-94.

350. Воскресенская., 1856, 1859. Воскресенская летопись // ПСРЛ. СПб. Т.7,8. С.21.

351. Временник., 1905. Временник еже нарицается летописец Российских

352. Князей, како начася в Российской земли княжение и грады утвердишася // Тр. ВУАК 1905 года. Вятка. Вып.П. Отд.П. С. 1-67.

353. Выдержки., 1913. Выдержки из грамот об освоении Сибири // Тр.

354. ВУАК 1913 года. Вятка. Вып.Ш-IV. Отд.Ш. С.86-93.

355. Высотский И.О., 1908. Несколько слов о древностях Волжской Болгарии

356. ИОАИЭ. Казань. T.XXIV. Вып.4. С.340-351.

357. ВВЛ, 1958. Вычегодско-Вымская (Мисаило-Евтихиевская) летопись //

358. Документы по истории Коми: Историко-филологический сборник. Сыктывкар, 1958. Вып.4. С.257-271.

359. Вятка., 1887. Вятка. Материалы для истории города XVII-XVIII столетий. М. 312 с.

360. Габяшев Р.С., Казаков Е.П., Старостин П.Н., Халиков А.Х.,

361. Хлебникова Т.А., 1976. Археологические памятники Татарии в зоне Куйбышевского водохранилища. // Из археологии Волго-Камья. Казань. С.3-34.

362. Гаврилов Б.Г., 1880. Произведения народной словесности, обряды иповерья вотяков Казанской и Вятской губерний. Казань. 190 с.

363. Гаврилов С.А., 1985. Борисоглебский крест 1467 г. // СА. №2. С.213-222.

364. Гадло А.В., 2004. Предыстория Приазовской Руси. Очерки историирусского княжения на Северном Кавказе. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та. 362 с.

365. Галкин Л.Л., 1984. Стеклодельная мастерская на городище Селитренное1. С А. №2. С.213-221.

366. Гальковский Н.М., 1916. Борьба христианства с остатками язычества в

367. Древней Руси. Харьков. Т. I. 376 с.-448301. Гамель И.Х., 1865. Англичане в России // Записки АН. СПб. Т.VIII. Прил. 1.179 с.

368. Ганулич А.К., 1985. К истории производства поддужных колокольчиковв России // Колокола. История и современность. М.: Наука. С. 168-183.

369. Гараева Н., 2002. Сведения арабских и персидских историков о походахк северу от Дербента (22/642-643 и 119N737 гг.) // История татар с древнейших времен: в семи томах. Казань: Рухият. T.l. С.440-471.

370. Гаркави А.Я., 1870. Сказания мусульманских писателей о славянах ирусских (с конца VII века до конца X века). СПб. 308 с.

371. Гаркави А.Я., 1871. Дополнения к сочинению «Сказания мусульманскихписателей о славянах и русских». СПб.

372. Гарустович Г.Н., 1998. Население Волго-Уральской лесостепи в первойполовине II тыс. н.э.: Автореф. дис. канд. ист. наук. Уфа. 27 с.

373. Генинг В.Ф., 1955. Серебряный браслет из Верхнего Прикамья //

374. КСИИМК. Вып.57. М. С.135-136.

375. Генинг В.Ф., 1956. Романовский клад // КСИИМК. Вып.62. М. С.159162.

376. Генинг В.Ф., 1958. Археологические памятники Удмуртии. Ижевск.1. Удм. кн. изд-во. 192 с.

377. Генинг В.Ф., 1962. Мыдлань-шай удмуртский могильник VIII-IX вв.

378. ВАУ. Вып.З .Свердловск. С.7-111.

379. Генинг В.Ф., 1963. Азелинская культура III-Vbb. // ВАУ. Свердловск;1. Ижевск. Вып.5. С.7-144.

380. Генинг В.Ф., 1967. Мазунинская культура в Среднем Прикамье // ВАУ.

381. Свердловск; Ижевск. Вып.7. С.7-84.

382. Генинг В.Ф., 1970. История населения Удмуртского Прикамья впьяноборскую эпоху // ВАУ. Свердловск. Вып. 10. 224 с.

383. Генинг В.Ф., 1971. История населения Удмуртского Прикамья впьяноборскую эпоху: Часть II // ВАУ. Вып.11. Свердловск-Ижевск. 160 е., 30 табл.

384. Генинг В.Ф., 1979а. Могильник чепецкой культуры у д.Весьякар1.-XII вв.) // Северные удмурты в начале II тысячелетия н.э. Ижевск. С.87-106.

385. ГенингВ.Ф., 19796. Хронология поясной гарнитуры I тысячелетия н.э. //

386. КСИА АН СССР. Вып. 158. С.96-106.

387. ГенингВ.Ф., 1980. Опутятское городище металлургический центрхаринского времени в Прикамье (вторая половина V первая половина VI вв. н.э.) // Памятники эпохи средневековья в Верхнем Прикамье. Ижевск. С.92-135.

388. ГенингВ.Ф., ГолдинаР.Д., 1979. Позднеломоватовские могильники в Коми-Пермяцком округе // ВАУ. Свердловск. Вып.9. С.30-56.

389. Географический., 1986. Географический энциклопедический словарь:

390. Географические названия, М.: Сов. энциклопедия. 528 е., ил.

391. Гераклитов А.А., 1927. Раздача мордвы «по жребию» боярам длякрещения //Изв. Краеведческого института изучения Камско-Вятской области при Саратовском гос. университете. Саратов.

392. Гераклитов А.А., 1928. История Саратовского края в XVI-XVII вв.1. Саратов.

393. Герберштейн С., 1908. Записки о Московитских делах. СПб. 384 с.

394. Гимади Х.Г., 1955. Об историческом значении присоединения Татарии к

395. Русскому государству // Известия КФАН СССР. Серия гуманитарных наук. Казань. Вып.1. С.3-14.

396. Голан А., 1993. Миф и символ. М. 375 с.

397. Голдина Р.Д., 1970. Могильники VII-IX вв. на Верхней Каме // ВАУ.

398. Вып.9. Свердловск. С.57-113.-450326. Голдина Р.Д., 1977. Основные итоги работ Камско-Вятской археологической экспедиции за 1973-1975 гг. // Материальная и духовная культура фш?но-угров Приуралья. Ижевск. С. 10-44.

399. Голдина Р.Д., 1979. Хронология погребальных комплексов раннегосредневековья в Верхнем Прикамье // КСИА АН СССР. М. Вып.158. С.79-90.

400. Голдина Р.Д., 1985. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье.

401. Иркутск. Изд-во иркут. ун-та. 280 с.

402. Голдина Р.Д., 1987. Проблемы этнической истории пермских народов вэпоху железа (по археологическим материалам) // Проблемы этногенеза удмуртов. Устинов. С.6-48.

403. Голдина Р.Д., 1999. Древняя и средневековая история удмуртскогонарода. Ижевск: Издат. дом «Удмуртский университет». 464 с.

404. Голдина Р.Д., Водолаго Н.В., 1982. Хронология погребальныхкомплексов неволинской культуры // Проблемы этногенетических исследований Европейского Северо-Востока. Сыктывкар. С. 122-131.

405. Голдина Р.Д., Водолаго Н.В., 1990. Могильники неволинской культурыв Приуралье. Иркутск. 176 с.

406. Голдина Р.Д., Гусенцова Т.М., 1979. Поселение Моторки II в нижнемтечении р.Валы // Материалы археологических памятников Камско-Вятского междуречья. Ижевск. С.33-102.

407. Голдина Р. Д., КананинВ.А., 1989. Средневековые памятники верховьев

408. Камы. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та. 216 с.

409. Голдина Р.Д., Королева О.П., 1983. Бусы средневековых могильников

410. Верхнего Прикамья // Этнические процессы на Урале и в Сибири в первобытную эпоху. Ижевск. С.40-71.

411. Голдина Р.Д., Королеьа О.П., Макаров Л.Д., 1980. Агафоновский Iмогильник памятник ломоватовской культуры на севере Пермской области // Памятники эпохи средневековья в Верхнем Прикамье. Ижевск. С.3-66.

412. Голдина Р.Д., ЮтинаТ.К., 1987. Хронология погребальных комплексов

413. Агафоновского II могильника (IX-XII вв.) // Погребальные памятники Прикамья. Ижевск. С.39-60.

414. Голдина Р.Д. и др., 2002. Голдина Р.Д., Перевощиков С.Е., Сабиров Т.Р.,

415. Салангин Д.А. Раскопки Болыпеголовнихинского III поселения // АО 2001 г. М.: Наука. С.334-336.

416. Голдина Р.Д. и др., 2003. Голдина Р.Д, Салангин Д.А., Салангина С.В. Сабиров Т.Р. Исследование Болыпеголовнихинского этноархеологиче-ского комплекса // АО 2002 г. М.: Наука. С.276-277

417. Голубева JI.А., 1966. Коньковые подвески Верхнего Прикамья // СА.3.

418. Голубева JI.А., 1969. Белозеро и волжские болгары // Древности

419. Восточной Европы. М. С.40-43. (МИА. №169).

420. Голубева Л.А., 1971. Назначение железных игл с кольцами // СА. №4.1. С.112-121.

421. Голубева JI.A., 1973. Весь и славяне на Белом озере X-XIII вв. М. 212 с.

422. Голубева JI.А., 1979а. Зооморфные украшения финно-угров // САИ. М.1. Вып.Е1-59. 112 с.

423. Голубева Л.А., 1982. К истории треугольной подвески // Средневековыепамятники бассейна р.Чепцы. Ижевск. С. 110-121.

424. Гольмстен В.В., 1923. Хронологическое значение эволюции древнейшихформ. Самара. 20 с.

425. Город Болгар, 1987. Город Болгар: Очерки истории и культуры. М.:1. Наука. 232 с.

426. Город Болгар, 1988. Город Болгар: Очерки ремесленной деятельности.1. М.: Наука. 280 с.

427. Город Болгар, 1996. Город Болгар: Ремесло металлургов, кузнецов,литейщиков. Казань. 316 с.

428. Город Болгар, 2001. Город Болгар: Монументальное строительство,архитектура, благоустройство. М.: Наука. 368 с.

429. Горский Д.А., 1970. Сельское хозяйство и промыслы // Очерки русскойкультуры XIII-XV вв. М.: Изд-во МГУ. 4.1. С.34-155.

430. ГорюноваВ.М., 1974. Новое в исследовании «Городка» на Ловати //

431. КСИА АН СССР. Вып. 139. С.74-80.

432. Горюнова Е.И., 1961. Этническая история Волго-Окского междуречья. //1. МИА., М, №94. 267 с.

433. Готье Ю.В., 1928. Заметки о ранней колонизации Ростово-Суздальскогокрая // Тр. секции археологии РАНИОН. М. Т.4. С. 138-144.

434. Готье Ю.В., 1930. Железный век Восточной Европы. М.; Л.

435. Грамоты и акты Вятского архиерейского дома, 1908. // Тр. ВУАК1907 года. Вятка. Вып.И. Отд.П. С. 1-116.

436. Грамоты и акты Вятского Трифонова., 1907. Грамоты и акты Вятского

437. Трифонова монастыря // Тр. ВУАК 1906 года. Вятка. Вып.1-П. Отд.II. С.1-178.

438. Грамоты царей., 1908. Грамоты царей Федора Иоановича и Бориса Федоровича на Вятку 1595 и 1598 гг. // Тр. ВУАК 1907 года. Вятка. Вып.Н. Отд.Ш. С.1-7.

439. Греков Б.Д., 1945. Волжские булгары в IX-X вв. // ИЗ. М. T.XIV. С.3-37.

440. Греков Б.Д., 1953. Киевская Русь. М.: Госполитиздат. 568 с.

441. Греков Б.Д., Калинин Н.Ф., 1948. Булгарское государство домонгольского завоевания // Материалы по истории Татарии. Казань: Татгосиздат. Вып.1. С.97-184.

442. Грибова JI.C., 1975. Пермский звериный стиль: Проблемы семантики.1. М.:Наука. 148 с.

443. Григорьев А.П., 1948. Христианизация нерусских народностей как одиниз методов национально-колониальной политики царизма в Татарии // Материалы по истории Татарии. Казань. Вып.1. С.226-285.

444. Григорьев В.В., 1876. Волжские булгары // Россия и Азия. М. С.79-103.

445. Григорьев В.В., 1876а. О древних походах руссов на восток // Россия и1. Азия. М.

446. Григорьев Д.А., 1887. Русский иконописный подлинник // ЗРАО. СПб.1. T.III. Вып.1. С.21-167.

447. Гришаков В.В., Зеленеев Ю.А., 1999. Мурома // Финно-угры Поволжья и

448. Приуралья в средние века. Ижевск. С.89-118.

449. Гришкина М.В., 1982. Роль русского крестьянства в заселении

450. Грот Л., 1991. Мифологические и реальные шведы на севере России:

451. Взгляд из шведской истории. // Шведы и Русский Север: историко-культурные связи: Материалы международного научного симпозиума. Киров. С. 152-160.

452. Гуревич Ф.Д., 1981. Древний Новогрудок: Посад окольный Город. Л.:1. Наука. 159 с.

453. Гусева Т.В., 1979. Раскопки в Городце на Волге // АО 1978. М.: Наука.1. С. 165-166.

454. Гусева Т.В., 1980. Раскопки в Городце на Волге // АО 1979. М.: Наука1. С.142.

455. Гусева Т.В., 1981. Раскопки в Городце на Волге // АО 1980. М.: Наука1. С.50-51.

456. Гусенцова Т.М., 1980. Исследование памятников эпохи камня и бронзыв бассейне р.Вятки // АО 1979. М.: Наука. С. 142-143.

457. Гуссаковский Л.П., 1960а. Вятка или Хлынов? // Кировская правда.16 января.

458. Гуссаковский Л.П., 19606. Из глубины столетий // Халтуринская правда.77. 29 июня.

459. Гуссаковский Л.П., 1962. Археологические исследования вс.Никульчино Кировской области // ВАУ. Свердловск. Вып.2. С. 118121.

460. Гуссаковский Л.П., 1967. Древнерусский город Орлов (Совр.г.Халтурин) // КСИА АН СССР. Вып.110. С.102-105.

461. Давыдов А.Н., 1985. Колокола на Русском Севере // Колокола. История исовременность. М. С. 149-162.

462. Давыдов В.Н., 1977. Присоединение Коми края к Московскомугосударству. (Серия препринтов «Научные доклады». Вып.ЗЗ). Сыктывкар. 39 с.

463. Даркевич В.П., 1972. Раскопки в Старой Рязани // АО 1971. М.: Наука.1. С.101-103.

464. Даркевич В.П., 1974. Раскопки на Южном городище Старой Рязани1966-1969 гг.) // Археология Рязанской земли. М. С. 19-71.

465. Даркевич В.П., 1976. Художественный металл Востока VIII-XIIIbb.

466. Произведения восточной торевтики на территории Европейской части СССР и Зауралья. М. 199 с.

467. Даркевич В.П., ПуцкоВ.Г., 1981. Произведения средневековойметаллопластики из находок в Старой Рязани (1970-1978 гг.) // С А. №3. С.218-232.

468. Двинская., 1977. Двинская летопись // ПСРЛ. Л.: Наука. Т.ЗЗ.1. С. 148-221.

469. Денисов В.П., 1958. Новые археологические памятники на р.Вятке//СА.3. С.111-119.

470. Денисова И.М., 1990. Дерево дом - храм в русском народном искусстве1. СЭ. N» 6. С. 100-114.

471. Денисова И.М., 1992. Образ древнеславянского храма в русском народном искусстве // ЭО. 1992. № 5. С. 103-123.

472. Динцес Л.А., 1951. Древние черты в русском народном искусстве //

473. История и культура Древней Руси. М.; Л. Т.2. С.465-491.

474. Дмитриев А.А., 1889. Пермская старина. Вып.1. C.III-XVIII, 1-197,1-IV.

475. Дмитриев А.А., 1890. Пермская старина. Вып.П. C.I-VI, 1-248,1-IV.

476. Дмитриев А.А., 1892. О границах древней Перми Великой // Тр.ПУАК.1. Вып.1. Пермь. С.63-74.

477. Дмитриев А.А., 1900. Пермская старина. Вып.VIII. Пермь.-456398. Дмитриев А.А., 1901. Следы русских поселений в Перми Великой до появления Строгановых // Тр. ПУАК. Пермь. Вып.6. С.71-77.

478. Добровольский И.Г., ДзбовИ.В., Кузьменко Ю.К., 1991. Граффити навосточных монетах: Древняя Русь и сопредельные страны. JL: Изд-во ЛГУ. 191 с.

479. Добродомов И.Г., 1994. Нукрат (татарское название Вятки) // История икультура Волго-Вятского края: (К 90-летию Вятской ученой архивной комиссии). Киров. С.279-281.

480. Добротворский Н., 1882. Орловское городище // ВГВ. №26.

481. Дозорная книга., 1615 г., 1886. Дозорная книга Каримского стана1615 г. //КВГ на 1887 год. Вятка. С.176-178.

482. Дозорная книга Хлыновского прикащика, 1910. Дозорная книга

483. Хлыновского прикащика Федора Резанцева Слободского уезда стану Вобловичам Трифонова монастыря 1595-1596 гг. // Тр.ВУАК 1910 года. Вятка. Вып.П-Ш. Огд.Ш. С.103-115.

484. Дозорная книга Хлыновского Успенского., 1901. Дозорная книга Хлыновского Успенского монастыря, городового приказчика Федора Резанцева, 7109 (1601) году // ПККВГ на 1902г. Вятка. Отд.2. С.1-18,19-27,1-35.

485. Доклад., 1866. Доклад о действиях Императорской Археологической

486. Комиссии за 1865 год // OAK за 1865 г. СПб. C.I-XX.

487. Документы., 1958. Документы по истории Удмуртии XV-XVIIbb.

488. Ижевск: Удм.кн.изд-вб 418 с.

489. Древние акты., 1881. Древние акты, относящиеся к истории Вятского