автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Духовная тема в творчестве С.И. Танеева и ее воплощение в кантате "По прочтении псалма"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Духовная тема в творчестве С.И. Танеева и ее воплощение в кантате "По прочтении псалма""

На правах рукописи

Коваленко Надежда Дмитриевна

Духовная тема в творчестве С. И. Танеева и ее воплощение в кантате «По прочтении псалма»

Специальность 17. 00. 02 - Музыкальное искусство

Автореферат диссертации

на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Магнитогорск 2005

Работа выполнена в Уральской государственной консерватории им. М.П.Мусоргского на кафедре истории музыки

Научный руководитель: заслуженный деятель искусств России,

кандидат искусствоведения, профессор УГК Л.А.Серебрякова

Официальные оппоненты: доктор искусствоведения,

профессор Н.В .Парфентьева

кандидат искусствоведения, доцент С.М.Платонова

Ведущая организация: Московский государственный институт

музыки им. А. Шнитке

Защита состоится 7 декабря 2005 года в 10.00 на заседании диссертационного совета К 210. 008. 01 по присуждению ученой степени кандидата искусствоведения в Магнитогорской государственной консерватории им. М.И.Глинки

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Магнитогорской государственной консерватории им. М.И.Глинки по адресу: 455036 г. Магнитогорск Челябинской области, ул. Грязнова, 22

Автореферат разослан ЗмсЛо^уЛ. 2005 года

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат искусствоведения

2006 -Ч £2 7?2

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. Сергей Иванович Танеев - одна из ключевых фигур в русской музыке конца XIX - начала XX века. Выдающийся композитор, пианист, ученый, педагог, он во многом определял пути развития отечественной культуры этого времени и прокладывал пути в будущее. Его произведения, сочетающие философскую глубину замысла с искренностью эмоционального высказывания, и сегодня воздействуют своей непреходящей духовной и художественной ценностью.

Творчество Танеева всегда находилось в зоне пристального внимания исследователей, но в настоящее время назрела необходимость переосмысления деятельности композитора и его художественного наследия в контексте серебряного века. Атмосфера эпохи, получившей определение русского духовного ренессанса, предстает по-новому благодаря изданным трудам философов, поэтов, писателей, художников, деятелей искусства того периода. Жизнь и труды Танеева, рассмотренные в условиях религиозного возрождения, а также в свете документальных материалов по истории духовной музыки, воспоминаний его современников, дневников и писем композитора дают основание говорить о нем как деятельном участнике этого процесса. Тем самым перед исследователем открываются новые горизонты понимания творческой личности художника и постижения сущности тех процессов, которые обусловили работу Танеева в области культовых жанров и появление в его наследии особой ветви светских сочинений с духовной проблематикой.

Деятельность Танеева в сфере обновления духовно-музыкальной культуры получила отражение в его педагогической, общественно-просветительской, культурно-творческой, исследовательской деятельности. Поиски композитора в области ализовались в

обработках обиходных напевов, в написании оригинальных культовых сочинений, а также в создании светских хоровых и вокально-симфонических произведений, воплощающих религиозно-философские идеи и образность, среди которых вершинным творением стала его вторая кантата.

Кантата «По прочтении псалма» являет собой величественный итог интеллектуальной, композиторской, исследовательской деятельности С. И. Танеева. Сочетание в ней масштабности и целостности идейной концепции с вершинными достижениями в области профессионального мастерства позволяют говорить о синтезирующем значении произведения как для жизни и творчества самого композитора, так и в определенной степени для эпохи. Общепринятое в отечественном музыкознании определение последнего шедевра Танеева как сочинения, принадлежащего лирико-философской ветви развития кантатного жанра в России, на наш взгляд, означает сужение границ того содержательного синтеза, который осуществился в данном творении и который раскрывается заново при ином взгляде на его место в художественной панораме эпохи и в наследии композитора.

В связи со сказанным объектом данного исследования стала одна из значимых сфер творческой жизни Танеева, отражающая его деятельность в области церковно-религиозной культуры, возрождении и развитии духовно-музыкальных традиций.

Предмет исследования - духовная тема в творчестве Танеева, понимаемая в двух значениях: 1) как направление деятельности композитора по развитию церковной музыки и образования; 2) как область его художественного творчества, включающая работу по формированию принципов обработки богослужебных песнопений в жанрах православной культовой музыки и создание светских произведений с духовно-религиозной проблематикой. Реконструируемая по документальным и нотным источникам, осмысленная в ее целостности и реализованная в избранном

ракурсе исследования, данная тема приобретает самостоятельное научное значение.

Состояние исследования проблемы. Современное музыкознание располагает внушительным количеством трудов (от небольших статей до развернутых аналитических работ и монографий), посвященных личности и творчеству великого русского композитора. Мемуарная и исследовательская литература помогает представить облик Танеева в совокупности черт, присущих неординарной личности художника, ученого, педагога. Труды, воссоздающие панораму развития духовной музыки на рубеже XIX - начала XX веков, высвечивают разнообразные грани его музыкально-общественной деятельности. В исследованиях Б. Асафьева, Г. Бернандта, И. Бэлзы, В. Васиной-Гроссман, Е. Вязковой, С. Евсеева, Л. Корабелыгаковой, Т. Левой, М. Михайлова, Е. Орловой, В. Протопопова, С. Савенко, Г. Савоскиной, Л. Скафтымовой, С. Скребкова, Н.Туманиной получили отражение практически все жанры композиторского творчества Танеева: оперное, хоровое, симфоническое, камерное.

Однако, несмотря на широту и многоохватность проблематики музыковедческих трудов, состояние танееведческой науки обнаруживает на сегодняшний день недостаточность внимания к целому комплексу вопросов мировосприятия и творчества композитора. Остается неизученным такой важнейший вопрос, как отношение Танеева к религиозной культуре; не уделено должного внимания анализу культовых сочинений, составляющих в наследии композитора хотя и не основную, но весьма значимую сферу профессиональных интересов. В целом, исследование художественной деятельности Танеева в аспекте духовной составляющей его жизни еще не являлось предметом специального изучения. В связи с тем, что в отечественном музыкознании доминирует традиционно сложившееся мнение о Танееве-мыслителе как стороннике рационалистической философии «спинозианства» (Г. Бернандт, Л. Корабельникова, Е. Орлова) и творце, далеком от воплощения религиозных идей, вопросы мировоззрения

композитора нуждаются в пересмотре. Не получила пока должного освещения композиторская, педагогическая и исследовательская работа Танеева, равно как не определена его историческая роль в деле развития Нового направления русской религиозной музыки, церковного пения и образования.

Нового изучения требуют произведения Танеева, принадлежащие к специфической жанровой сфере - светским произведениям с духовной проблематикой, к которым, по нашему мнению, относятся кантата «Иоанн Дамаскин» на стихи А. К. Толстого, ряд хоров а cappella и романсы на стихи А. С. Хомякова и Я. П. Полонского. Эта линия в творчестве композитора завершилась рождением кантаты «По прочтении псалма», на религиозно-духовном содержании которой акцентировали внимание критики Б. Асафьев и Ю. Энгель после первого ее исполнения в 1915 году. Однако отечественная музыкальная наука послеоктябрьского периода по известным причинам иначе формулировала концепцию кантаты: ее содержательное осмысление было ограничено идейными возможностями того периода, когда важность философских, религиозно-этических проблем в творчестве Танеева хотя и осознавалась, но оставалась за пределами их возможного обсуждения. В современных условиях в музыкознании идет активный процесс изучения богатейшего наследия русской духовной музыки и культуры серебряного века, и в связи с этим идейно-образное содержание последнего творения Танеева требует иной интерпретации.

Целью данного исследования является:

— воссоздание на основе существующих на сегодняшний день документальных материалов и музыкального анализа произведений Танеева процесса становления и развития духовной темы в его творчестве;

— определение исторического места и значения духовно-творческой деятельности композитора в контексте русского духовного возрождения,

— выявление принципов претворения духовной проблематики и образности в светских сочинениях Танеева.

В процессе достижения поставленной цели решались следующие задачи:

- наметить ведущие тенденции в русской религиозной философии и культуре эпохи духовного возрождения рубежа XIX - XX веков в их соотношении с деятельностью Танеева;

- систематизировать и обобщить факты биографии и творческой деятельности композитора в условиях религиозного ренессанса;

- определить основные этапы и особенности работы Танеева в жанрах культовой музыки;

- выявить образно-содержательные и интонационно-стилевые взаимосвязи церковно-прикладных сочинений со светскими, претворяющими духовную проблематику;

- осуществить концепционный и драматургический анализ кантаты «По прочтении псалма» в ракурсе воплощения в ней целостной религиозно-философской концепции.

Материалом для исследования послужили созданные в разные периоды творчества культовые сочинения Танеева, его светские хоровые произведения а cappella, связанные с претворением религиозных тем и образов, кантата «Иоанн Дамаскин». Центральный аналитический раздел диссертации (ее вторая часть) посвящен исследованию кантаты «По прочтении псалма».

Источниковая база диссертации включает в себя также документальные материалы, впервые введенные в контекст изучения творчества Танеева и посвященные той сфере его деятельности, которая традиционно оставалась в тени: работе в области реформы церковного образования и развития русской духовной музыки, церковно-певческой культуры, регентского дела. Таковы, в первую очередь, публикуемые в последние годы усилиями ученых ГИИ и ГЦММК под руководством М. П. Рахмановой фундаментальные труды «Русская духовная музыка в

материалах и документах» (тома 1 - 4), периодика того времени, ряд других материалов.

Методологическую основу диссертации составил принцип историзма как один из ведущих в отечественном музыкознании, методы историко-контекстного и музыкально-теоретического анализа. Вместе с тем, работа создана на стыке разных областей музыкознания и других наук: философии, эстетики, литературоведения, искусствознания, богословия и ассимилирует разработанные в них исследовательские подходы. В теоретическом аппарате диссертации важное место занимает понятие «христианский символизм», глубокий анализ которого осуществлен В. Бычковым, а также развитая Н. Бердяевым, А. Белым, А. Лосевым, С. Аверинцевым и рядом других ученых теория символа. Методологические принципы аналитических разделов диссертации родились в синтезе композиционно-драматургического и интонационно-семантического подходов, обоснованных в работах Б. Асафьева, Е. Назайкинского, В. Медушевского, А. Арановского, Т. Левой, Е. Чигаревой и других музыковедов. В исследовании используются теория музыкального символа и музыкальной семантики, развитые в трудах отечественных и зарубежных ученых, а также формирующийся в отечественном музыкознании метод выявления сакральных смыслов в произведениях с философско-религиозным содержанием (Н. Гуляницкая, И. Степанова, Л. Серебрякова).

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые:

- предлагается и обосновывается новая исследовательская позиция по отношению к С.И.Танееву - выдающемуся творцу и деятелю отечественной музыкальной культуры эпохи конца Х1Х-ХХ веков;

- дается определение духовной темы как направления деятельности композитора и как проблемно-образной сферы в его творчестве;

- аргументируется предпосланность духовной темы в жизни композиторской работе Танеева воспитанной с детства внутренней религиозностью и контекстом эпохи русского духовного возрождения;

- прослеживается формирование и эволюция духовной темы как важнейшей сферы в интеллектуально-духовной и художественной деятельности композитора;

- проводится ее реконструкция по различным источникам и системное исследование на основе историко-контекстного, смыслового и музыкально-теоретического анализа;

- обнаруживается музыкально-стилевое взаимодействие церковно-прикладной и художественной сфер творчества композитора;

- определяется и рассматривается особая ветвь композиторского наследия Танеева - светские сочинения с религиозно-философской проблематикой, в которых получают свое воплощение христианские нравственно-этические идеи;

- предлагается новый ракурс рассмотрения кантаты «Иоанн Дамаскин» в контексте избранной темы;

- осуществляется образно-концепционный и интонационно-драматургический анализ кантаты «По прочтении псалма» в ракурсе претворения в ней религиозно-философской концепции мира и человека — христианской космологии и антропологии.

Практическая ценность работы. Материалы диссертации могут быть использованы в учебных и специальных курсах истории отечественной музыки, в исследованиях, посвященных творческому наследию Танеева, русской художественной культуре рубежа веков, изучению русского духовно-музыкального творчества и истории кантатно-ораториальных жанров в России.

Апробация работы. Работа обсуждалась на кафедре истории музыки Уральской государственной консерватории им. М. П. Мусоргского и рекомендована к защите. Основные положения диссертации были изложены в выступлениях на всероссийских научных конференциях: «Культура и социум: Культура. Литература. Искусство. Регион» (Тюменский государственный университет, 2000); «Культура XX века» (Уральская

государственная консерватория, 2003); «Наука об искусстве: XXI век» (Уральская государственная консерватория, 2004); «Пути отечественной музыкальной культуры». Научно-практическая конференция, посвященная 70-летию Уральской консерватории (Екатеринбург, 2005).

Структура исследования. Работа состоит из введения, основного раздела, состоящего из двух частей по две главы в каждой, заключения, списка литературы, нотного приложения.

Основное содержание работы

Во Введении раскрывается актуальность и дается обоснование избранной темы; представляется обзор литературы по проблематике работы, обосновывается выбор музыкальных произведений для аналитического исследования; формулируются цель и задачи работы, определяются методологические принципы.

Часть первая « Духовный путь С. И. Танеева»

Глава первая «Деятельность С. И. Танеева в контексте русской культуры 1890-х - 1910-х годов» посвящена воссозданию процессов духовной и творческой жизни Танеева, происходящих в этот период и связанных с возрождением его интереса к религиозной культуре. В разделе прослеживается и фактологически обосновывается органическая связь интеллектуальной и композиторской деятельности композитора с философскими и эстетическими идеями эпохи русского духовного возрождения.

Первый параграф «Актуализация религиозно-философских идей в русской культуре середины 90-х годов XIX — первых десятилетий XX века» освещает явление русского духовного ренессанса, который стал временем пробуждения творческих сил, интенсивных умственных и духовных исканий. Оно охватило все области духовной жизни русского общества и стимулировало развитие русской религиозной философии, одним

из представительных и характерных течений которой стал «русский космизм», отразивший ощущение глубинной причастности человека космическому бытию, и теория всеединства, основоположником которого был В.С.Соловьев, чьи взгляды и труды оказали огромное влияние на современников. Был знаком с его работами и Танеев. Концепция всеединства по-новому поставила идею всеобъемлющей космической гармонии, акцентировав свое внимание на двух фундаментальных системах осмысления окружающего мира - космологии и антропологии, получивших в рамках христианской философии рубежа веков новую жизнь. Философская космология рассматривает тесную взаимосвязь «макро» и «микро» миров; христианская космология делает акцент на рассмотрении вселенной как Творения Божьего. Антропологическая проблематика, занимающая центральное место в системе философских взглядов эпохи, связана с вопросами существования человека в мире, его высокого предназначения в мироздании. Космологическая и антропологическая идеи, а также одно из важнейших качеств русского философского мышления - доминирование нравственно-этической позиции при рассмотрении многих проблем, выделены в работе как основополагающие, имеющие фундаментальное значение в концепции кантаты Танеева «По прочтении псалма».

Рубеж веков стал ренессансом и литературно-художественным, охватившим мыслителей, творцов и деятелей культуры. В изобразительном искусстве явственна актуализация религиозных сюжетов и образов, питаемая произошедшим «раскрытием» русской иконы во всей ее глубине и сакральной сущности. Работы периода рубежа прошлых веков выдающихся мастеров А. А. Иванова, М. В. Нестерова, В. М. Васнецова, В. Д. Поленова составили выдающийся пласт русской религиозной живописи этого времени.

В музыке композиторы заново открывали богатства древнерусского певческого искусства. Эти процессы ввиду их огромной общественной, духовной и музыкальной значимости широко обсуждались в периодической печати и частной переписке. В области реформы церковного пения работала

целая плеяда замечательных исследователей и композиторов, в числе которых C.B. Смоленский, А. В. Никольский, П. Г. Чесноков, H. М. Данилин, В. С. Орлов. Вслед за П. И. Чайковским, создавшим свои культовые произведения на рубеже 1880-х годов, к написанию духовной музыки обращаются Н. А. Римский-Корсаков, М. А. Балакирев, Ц. А. Кюи, С. И. Танеев, А. К. Лядов. Начало 90-х годов XIX века стало периодом формирования Нового направления в русской церковной музыке. Создают свои лучшие духовные сочинения А. Т. Гречанинов, П. Г. Чесноков, M. М. Ипполитов-Иванов, десятилетие рубежа веков было наиболее плодотворным в композиторской деятельности А. Д. Кастальского, общение с которым оказало огромное влияние на творчество С. В. Рахманинова.

В работе акцентируется внимание на проявлении характерной тенденции: в творческом наследии композиторов появляются работы, относящиеся к жанрам внебогослужебной духовной музыки. Одну их ветвь образовали «концертные» литургические циклы, написанные на канонические тексты. Другая ветвь представлена творениями, в которых сюжеты Ветхого и Нового Заветов получали свободную интерпретацию. К такого рода светским сочинениям с духовной проблематикой могут быть отнесены последние духовные оперы-оратории А. Г. Рубинштейна, симфоническая поэма «Из Апокалипсиса» А. К. Лядова, музыка к духовной драме «Царь Иудейский» А. К. Глазунова; к этой же группе произведений можно отнести кантату «По прочтении псалма» С. И. Танеева.

В параграфе втором «С. И. Танеев и «русский духовный ренессанс»: вехи жизни и деятельности» на основании документальных материалов воссоздается процесс духовных исканий Танеева в 90-е - 900-е годы. В этот период композитор, после времени отчуждения от религии, вновь занял веротерпимую позицию. Такой поворот его судьбы обусловлен не только личными обстоятельствами, но составляет определенную тенденцию времени. Сергей Иванович принадлежал к тому распространенному на рубеже веков типу русских интеллигентов, которые,

не говоря открыто о своей религиозности, несли веру в Бога внутри себя, следили за появлением религиозной литературы, посещали церковь и святые места, любили обсуждать вопросы веры, но никогда не декларировали своих убеждений.

Истоки религиозных воззрений композитора восходят к детству. В семье Танеевых религиозная жизнь и обрядовость соблюдались строго, и ранние годы жизни Танеева прошли в атмосфере искреннего почитания Бога, о чем свидетельствуют мемуары брата композитора, В.И.Танеева.

Новый этап в его жизни начинается в конце 80-х - начале 90-х годов XIX века: композитор испытывает духовную потребность в посещении святых мест. С мая 1895 года Танеев в течение десяти лет регулярно ездит в Троице-Сергиеву Лавру. Путешествия становятся душевной, эмоциональной и интеллектуальной необходимостью: в скиту он плодотворно работает, и не только сочиняет музыку и пишет книгу по теории контрапункта, но много читает, общается со священнослужителями, в разговорах с которыми часто затрагиваются религиозные проблемы.

Документальные материалы свидетельствуют о том, что посещения Лавры имели влияние на все стороны жизни композитора. У Танеева активизируется интерес к обрядовой стороне христианства, его философии и истории. В круг чтения композитора входит религиозная литература, причем спектр интересующих его вопросов достаточно широк; в сфере внимания Танеева находилась также и религиозная живопись.

Притягательной для композитора на протяжении всей жизни была область русского духовного музыкального искусства. Собственно религиозные произведения Танеева немногочисленны, но он периодически возвращается к их созданию, что свидетельствует о проявляемом им интересе к культовым жанрам и об осознанной необходимости этой работы.

Важная область приложения творческих сил Танеева - деятельность по распространению и развитию русской церковной музыки. В биографии Сергея Ивановича эта страница связана с работой коллектива преподавателей

и учащихся Московского Синодального училища церковного пения. Танеев присутствует на репетициях, дает советы по исполнению хоровых произведений старых мастеров, посещает концерты, проводимые в стенах училища; принимает участие в составлении программ знаменитых «Исторических хоровых концертов». Сотрудничает он и с коллективом Московского Синодального хора, исполнявшим его духовные сочинения.

Велико значение Танеева-педагога в профессиональном образовании и творческом формировании композиторов - будущих создателей Нового направления в церковной музыке. Среди его учеников - А. В. Никольский, В. С. Орлов, А. Д. Кастальский, С. В. Рахманинов. Так как Танеев был членом жюри конкурса на лучшее переложение знаменного распева, объявленного Московским Обществом любителей церковного пения, то его советами и рекомендациями пользовались многие авторы культовых сочинений - участники конкурса.

Связь с религиозным искусством осуществлялась в исследовательской работе композитора. Помимо написания главных теоретических трудов -«Подвижной контрапункт строгого стиля» и «Учение о каноне» здесь необходимо отметить также глубокое изучение им Мессы, Пассионов, духовных кантат И. С. Баха и ораторий Г. Ф. Генделя, особенно в пору подготовки к написанию кантаты «По прочтении псалма».

Духовно-творческая деятельность характеризует Танеева как выдающегося художника, внесшего значительный вклад в дело развития русской духовной музыкальной культуры на новом историческом этапе, а также как композитора, который не только ясно осознавал стоящие перед ним задачи, но и творчески их решал.

В главе второй «Духовная тема в творчестве С.И.Танеева середины 70-х годов XIX — начала 900-х годов XX века» рассматриваются композиторские работы Танеева, явившиеся своеобразными «ступенями мастерства» в освоении им религиозно-философской образности и в

формировании тех значимых образов и средств, которые стали впоследствии константами его поэтики.

В первом параграфе «Духовные сочинения раннего периода» анализируются работы консерваторских лет, появившиеся в 1874 - 1875 годах. Речитативы для голоса и хоры а cappella, в которых использованы тексты Книги Псалмов, были первыми опытами работы над религиозными произведениями. На основании анализа пяти хоровых произведений («Господи, услышь молитву мою», «Славим Тебя, Боже», «Не скрывай лица Твоего от меня», «Хвалите Господа», «Боже, будь милостив к нам») делается вывод о том, что в них Танеев решал не только прикладные, но и художественные задачи. Он осваивает образный строй духовной музыки; в этих сочинениях начинает складываться система выразительных средств, основанная на тесных связях русских церковных напевов с приемами и средствами западноевропейской полифонии.

Второй параграф «Культовые произведения 1880-х годов» освещает работу композитора над фрагментами Литургии и Всенощного бдения. Написанные на канонические тексты, они, однако, ни разу не прозвучали в церкви. Рассмотренные духовные произведения этого периода — ирмос «В церковь небесную», обработки напевов «Свете тихий» и «Херувимская», а также «Херувимская» - оригинальное творение Танеева на богослужебный текст, - позволяют сделать выводы о том, что Танеев продолжает работу, начатую в «псалмических» произведениях. Воплощая литургические духовные состояния и образность, он постигает сакральную сущность христианских обрядов и осваивает закономерности их музыкального выражения. Во фрагментах, входящих в православный богослужебный цикл, он «примеряет» к церковным напевам баховские принципы работы с тематическим материалом, приемы полифонии строгого стиля и, одновременно, в его обработках присутствуют черты, свойственные русской духовной музыке: широко развитая система вариантных преобразований тематизма становится средством «выращивания» многоголосной фактуры,

выявляя в ней русское мелосное начало. Со временем европейские и национальные элементы, соединившись, образуют тот стилевой «сплав», который присущ зрелым произведениям мастера.

Дальнейшая работа Танеева в области духовной музыки показала, что его историческая заслуга состоит не в обработке русских обиходных песнопений, а в выполнении творческой задачи, поставленной перед собой композитором - создании национальной кантаты, музыкальный язык которой был бы основан на русских церковных напевах. Намерение это он блестяще осуществил в кантате «Иоанн Дамаскин».

Третий параграф, «Кантата «Иоанн Дамаскин», предлагает новую трактовку первой кульминации творчества композитора с точки зрения воплощения в ней духовной проблематики. Выбор для этого опуса фрагмента VIII главы поэмы А. К. Толстого «Иоанн Дамаскин», посвященной судьбе великого византийского святого, лежит, по нашему мнению, в той же области интересов, что и работа над духовными произведениями. Гимнографическое наследие святого преподобного Иоанна Дамаскина, одного из авторитетнейших Отцов Восточной Церкви, было хорошо известно Танееву не только по религиозной практике, но и благодаря урокам Д. В. Разумовского, который в своих лекциях по истории церковной музыки уделял особое внимание творчеству выдающего гимнографа; был Танеев знаком и с богословскими трудами святого поэта-философа.

В качестве литературной основы произведения Танеев берет строфы поэмы А. К. Толстого, являющиеся поэтической интерпретацией одного из прекраснейших надгробных стихов св. Иоанна Дамаскина, входящего и поныне в обряд отпевания. Танеев воспринял и отразил в своей первой кантате то главное, что составляет сущность заупокойной службы: ее тайнодействие и слова, утишающие боль утраты и вселяющие надежду на обретение нового бытия в ином мире. В кантате нет строгого следования панихидному чину, однако в передаче эмоционально-духовных состояний и логике их развертывания на протяжении трех частей обнаруживаются

аналогии с образно-смысловым развитием и следованием музыкальных номеров в заупокойной службе: при сопоставлении узловых моментов кантаты с ключевыми положениями схемы-устава обряда отпевания выясняется, что они во многом совпадают.

Весомым доказательством претворения в кантате литургической прообразности является тот факт, что носителем ведущего образа произведения Танеев делает обиходное песнопение - кондак «Со святыми упокой». Особенности его использования в данном сочинении знаменуют новый этап в работе композитора с церковными напевами: здесь Танеев дал первый опыт художественной разработки богослужебного песнопения в своем творчестве. Он качественно переосмыслил роль и значение церковного напева, который становится основой музыкальной ткани произведения, и не только определяет образно-смысловое содержание партитуры, но выполняет важную драматургическую и темообразующую роль. Забегая вперед, скажем, что в концептуальном отношении между двумя творческими «полюсами» Танеева - его двумя кантатами, дистанция огромного размера: композитор прошел путь от произведения, воссоздающего черты конкретного религиозного обряда к воплощению в музыкальном сочинении религиозно-философской картины мира и человека.

В четвертом параграфе «Произведения религиозной образности в позднем творчестве Танеева» отмечается характерная черта данного этапа в деятельности Танеева - почти полный отказ от работы над произведениями культового назначения. В жизни Танеева духовная музыка продолжает играть важную роль, но трудится он в этой области более как исследователь или редактор, чем творец. В этот период рождается только одно сочинение, относящееся к церковно-прикладным, - обработка знаменного напева «И ныне, и присно», входящего в цикл Всенощного бдения.

Другой особенностью этого периода является то, что воплощение духовной образности перемещается в светские жанры. Здесь

рассматриваются хор на стихи А. С. Хомякова «Звезды», хоровые полотна «Прометей» и «Молитва» на стихи Я. П. Полонского, другие сочинения.

Завершают вторую главу выводы, суммирующие аналитические наблюдения и подтверждающие основной тезис о том, что постановка христианских духовно-нравственных идей в последнем шедевре Танеева и принципы их реализации были подготовлены и сформированы всей предшествующей интеллектуальной и творческой деятельностью композитора, его работой как в области музыки духовной, так и светской.

Часть вторая «Кантата «По прочтении псалма» и ее религиозно-философская концепция» посвящена духовной проблематике и принципам ее воплощения в последнем творении С. И. Танеева.

Глава третья «Поэтический источник кантаты» освещает литературную основу танеевского сочинения.

Параграф первый «Псалом 49-й и его интерпретация в стихотворении А. С. Хомякова» начинается с характеристики Книги Псалмов и традиций ее интерпретации в русской литературе. Обращение Хомякова к 49-му псалму связано с тем, что он универсален по смыслу и охватывает практически весь спектр христианских проблем. При этом поэт не ограничивается изложением содержания одной молитвы, а размышляет на темы, заданные смыслом псалма. В своем стремлении донести до читателя содержание первоисточника Хомяков кратко, но в то же время образно ярко воссоздает космогоническую картину миросозидания, опуская тот значительный по размерам раздел первоисточника, в котором Господь осуждает грешников. В завершении стихотворения он формулирует позитивную нравственно-этическую программу, основанную на христианских догматах. Сочетание в стихотворении ветхозаветных космогонических картин сотворения мира с формулировкой истин новозаветного христианского учения делает сочинение поэта масштабно-всеобъемлющим, синтезирующим как по отношению к Книге Псалмов, так и Ветхому и Новому Заветам.

Во втором параграфе «Танеев и Хомяков. Литературная основа кантаты» речь идет об отношении Танеева к поэтическому наследию А. С. Хомякова и духовной общности двух художников. Особое внимание здесь уделяется Хомякову, философу и поэту, чье литературное и философское наследие оказало огромное влияние на формирование религиозных концепций эпохи рубежа XIX - XX веков.

Стихотворение «По прочтении псалма» Танеев знал с детства: оно было любимым сочинением его матери, Варвары Павловны, и кантату он посвятил ее памяти. Однако можно предположить, что не только память детства сыграла важную роль в выборе поэтического источника. Вне сомнения, Танееву был близок строй мыслей и идей Хомякова, который в своей поэзии оперирует крупномасштабными, обобщающими образами, как бы охватывая мысленным взором все мироздание. Танеев обращался к поэзии Хомякова в разные периоды своей композиторской деятельности, и всегда для своих композиций выбирал не просто лирические творения поэта, а его «библейские» стихи, наполненные волнующими проблемами бытия: «Вечерняя песнь» для мужского хора (1881 год), «Звезды» для хора а cappella (1900), кантата «По прочтении псалма» (1915).

Глава четвертая «Религиозно-философская концепция кантаты С.И. Танеева «По прочтении псалма».

В первом параграфе «Танеевская интерпретация стихотворения Хомякова в свете философских взглядов композитора» отмечается стремление композитора к осмыслению мира как системного целого. При этом делается вывод о том, что по отношению к Танееву невозможно ограничиться однозначным определением его мировоззренческих взглядов. Однако на основе интерпретации объективных фактов и явлений, о которых речь шла в предыдущих главах, можно судить о том, что у композитора сформировалось определенное представление о мире и человеке. По нашему мнению, это был взгляд на мир, в котором сочетались желание рационального осмысления законов бытия и, в то же время, тяга к

таинственно-сакральному, связанная с внутренней религиозностью, с усвоенной с детства православной религиозной картиной мира, утвержденной последующим осознанием глубинной сути христианского учения и накопленного духовного опыта. Творение Хомякова привлекло тем, что в нем Танеев «прочел», а затем и воплотил в своем произведении целостную религиозно-философскую концепцию, в которой он, расширяя смысловое пространство стихотворения, воссоздает грандиозные фрески, отражающие деяния Господа по сотворению мира и сочетает их с провозглашением этических христианских истин, сформулированных в новозаветном учении.

В разделе «Религиозная образность кантаты в аспекте христианских идей» последовательно рассматриваются девять частей произведения в свете отражения в них идей и образов Священного Писания. Образный мир первого номера (хор «Земля трепещет») связан с отражением стихийных катаклизмов, которые являются предтечей провозглашения Божьего Слова. В номере втором (двойной хор «Израиль, ты Мне строишь храмы») Танеев воссоздает одухотворенную атмосферу храмового богослужения. В последующих номерах - четырех монументальных музыкальных фресках - композитор разворачивает панораму грандиозных картин создания мира Творцом. Третий номер (хор, тройная фуга «Я создал землю, создал воды») условно может быть назван «фугой Творения», в которой отражается космогонический процесс рождения Вселенной. Четвертый номер (хор «Он там кипит и рвется, сжатый») представляет сокрытый от людского взора мир подземный, поражающий стихийной мощью могучих таинственных сил. Пятый номер (квартет солистов «Земля со всех своих концов») создан как своеобразная «Похвала Земле», где композитор творит символический пейзаж утренней просыпающейся природы, воссылающей Хвалу Господу. Номер шестой (квартет и хор «Не Я ль светила зажег») посвящен красоте мира небесного и совместно с предшествующей частью составляет лирическую кульминацию

произведения. Процесс последовательного восхождения от мрачных подземных глубин к безднам надзвездных миров становится олицетворением не движения к высотам космическим, но символом пути духовного восхождения.

Важнейший концептуальный переход в кантате от космологии к антропологии, от концепции мира - к концепции человека осуществляет оркестровая Интерлюдия (номер седьмой): словно после шести дней творения день седьмой предоставлен размышлениям духовным. И раздумья эти обретают афористическое словесно-музыкальное выражение в последних двух номерах кантаты: «Мне нужно сердце чище злата,/И воля крепкая в труде,/Мне нужен брат, любящий брата/Нужна Мне правда на суде». Части эти становятся художественным изложением нравственных основ христианского учения и сформированной в нем концепции человека -христианской антропологии, раскрытой в Новом Завете в Нагорной проповеди Христа. Таким образом, в содержании кантаты выделяются два концептуально важных и взаимосвязанных смысловых пространства: космогонические картины миросозидания и антропологическое пространство «человекотворения», утверждение духовно-нравственных заповедей.

В третьем параграфе «Драматургия кантаты: поляризация смысловых миров. Числовая и тональная символика» отмечается, что грандиозная антропо-космогоническая концепция кантаты получила воплощение в партитуре, отличающейся целенаправленностью драматургии, особенности которой обусловлены восхождением к двум последним номерам. Движущей пружиной развития становятся образно-смысловые контрасты. Их первый уровень связан с сопоставлением творений рук человеческих - сооружением Храмов во имя Господа, и деяний Божественных - созидания мира. Второй уровень, более глобальный, базируется на соизмерении материально-космического и духовно-антропологического миров. Принцип образно-смысловой поляризации сфер

действует в кантате не только на уровне созидания концепции, но и на уровне тематическом, где каждой из них присущ свой круг средств, получивших отражение в жанрово-интонационной, тонально-ладовой, темброво-копористической и структурно-композиционной организации материала. Единство и целостность партитуре придает и введение символического библейского образа «Божьего Гласа».

Наблюдения по использованию Танеевым элементов числовой христианской символики и семантической трактовки тональностей и проведенные аналогии с произведениями мастеров эпохи барокко, классицизма и романтической эпохи показывают, что в воплощении религиозной образности Танеев наследует устоявшиеся в истории музыки традиции смысловых интерпретаций тональностей и чисел, используя те символы, которые в своем историческом «багаже» хранят память о сакральных образах и смыслах.

Параграф четвертый «Литургический пласт кантаты: образ храмового богослужения» посвящен анализу второго номера танеевского сочинения. Красота храма является символической для христианского универсума, и для воссоздания образа композитор использует приемы, ставшие традиционными в принципах отражения сакральных сущностей в русской музыке: соразмерность музыкальной архитектоники (трехчастная форма), использование ётз} голосов, способствующих созданию ощущения объемного, но легко-воздушного звучания, ассоциируемого с внутренней одухотворенной атмосферой храма; красочная тембровая палитра, в которой символическая роль принадлежит арфе. Мелодические фразы, выстраивающиеся в волнообразную линию с восходящим расширением диапазона звучания, неспешное чередование длительностей, опора на диатонический звукоряд и несуетная смена гармоний, - все здесь свидетельствует о развертывании картины храмового одухотворенного пространства и возношения молитв.

В последующих параграфах главы более подробно рассматриваются принципы музыкального воплощения космогонической и антропологической сфер кантаты с присущим каждой из них кругом средств выразительности.

В разделе «Космогоническая идея: воплощение действенно-активных и лирико-созерцательных образов» на основе анализа соответствующих номеров кантаты выведены следующие закономерности.

Активно-созидательная сфера образов связана с отражением в музыке космически-масштабных явлений, что продиктовало обращение Танеева к жанру фуги, который, воссоздавая процессуальность движения стихийных (№ 1) или созидательных сил (№ 3, 4), одновременно позволяет находиться в рамках единого образного «пласта». Передаче напряженной деятельной энергии способствует интенсивная полифоническая работа: Танеев широко использует тональный, контрапунктический, имитационный принципы развития. Анализ музыкального материала свидетельствует, что в полифоническом темообразовании Танеев следует традициям композиторов барокко, у которых интонационные особенности темы определяются образным содержанием «ключевого слова». Поэтому в танеевских темах фуг обобщенные интонации сочетаются со звукописно-изобразительными моментами.

Группа образов лирико-созерцательного плана представлена «музыкальными пейзажами» пятого и шестого номеров, в которых покоряет и лирическая интонация, и изумительная звукопись оркестра, и тщательная отделка выразительных деталей. Богатство и разнообразие полифонического «плетения» мелодических линий в сочетании с «островками» аккордовых построений обогащено тембровым колорированием, тональной «игрой». В этих частях кантаты, воплощающих образы красоты и гармонии мира, Танеев претворяет черты жанров пасторали (№ 5) и ноктюрна (№ 6), имеющих в своих истоках «сакральную составляющую».

«Антропологический аспект концепции: духовно-нравственный завет композитора», рассмотренный в параграфе шестом, является

безусловной смысловой доминантой произведения. Основные христианские постулаты формулируются в среднем разделе восьмого номера, а четыре темы в заключительном, девятом, номере служат основой грандиозной фуги, назначение которой - утверждение основной идеи произведения. Излагая темы, каждая из которых провозглашает определенный христианский завет (1-я «Мне нужно сердце чище злата», 2-я «И воля крепкая в труде», 3-я «Мне нужен брат, любящий брата», 4-я «Нужна Мне правда на суде») в совместном экспонировании, Танеев достигает высочайшего уровня обобщения: символически он дает свод христианских заповедей, подчеркивая их единство и неразрывность.

Вершиной всего сочинения становится произнесенная двумя хорами в унисон завершающая фраза: «Мне нужно сердце чище злата». Именно категория «чистого сердца» выделена Танеевым в кантате как самая важная, значительная, весомая; она становится той главной и сокровенной истиной, что завещана людям Богом, нравственным постулатом, которому следовал всю свою жизнь великий русский композитор Сергей Иванович Танеев.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования.

В основу диссертационной работы взята тема, обогащающая научное познание творчества и деятельности одного из крупнейших художников эпохи серебряного века. В ней представлен новый взгляд на личность Танеева в свете формирования в его жизни и творческой деятельности духовной темы, взаимодействующей с процессами религиозного возрождения в русском обществе на рубеже XIX - XX веков.

Возможность освещения этой значимой области в работе художника связана с обобщением ранее известных сведений из жизни Танеева и освоением новых документальных материалов. Собранные воедино, они воссоздают картину разносторонней деятельности и участия композитора в магистральных процессах русского духовного возрождения.

Духовная тема, образуя «постоянный пунктир» на всех этапах духовного пути художника, сквозной нитью проходит через все творчество

Танеева. Особое внимание уделено духовно-музыкальному наследию композитора. В работе выявлены основные сферы духовной образности церковно-прикладных сочинений Танеева (славословие и молитва) и соответствующий им комплекс выразительных средств, а также национальная природа духовно-музыкального наследия композитора, имеющая непосредственные точки соприкосновения с русской православной культурой.

Историческое место церковно-прикладной музыки Танеева определяется не столько ее художественными достоинствами, сколько значением данной сферы творчества в его композиторском наследии. Анализ обработок обиходных напевов и оригинальных культовых сочинений композитора дают основания говорить о том, что они, основываясь на церковном каноне, служат Танееву своего рода творческой «лабораторией» по освоению сакральной образности русской духовной музыки и по выработке принципов ее воплощения, которые позднее в переработанном виде нашли претворение в художественных произведениях Танеева с религиозной тематикой,.

Кантата «По прочтении псалма» на стихи А.С.Хомякова - явление выдающееся не только в истории музыки, но и всей русской художественной культуры рубежа XIX - XX веков. Она неповторима в своей величественной концепции, самобытна в принципах воплощения художественного замысла и, как всякое великое произведение, несет в себе глубочайший духовный смысл. В ряду образцов русской кантаты опус Танеева выделяется спецификой трактовки жанра - как светское сочинение с религиозно-философской концепцией. Несмотря на отсутствие в кантате прямых параллелей со смыслом и ходом Литургии, ее содержание синтезирует в себе и космогонию миротворения, и целостное духовно-нравственное учение христианства, картину мира и человека в мире всеединства. Двойственность содержательной природы сочинения, проявившаяся в сочетании светского и духовного, обусловила совокупность

художественных приемов воплощения замысла. В ней оказались претворенными традиции:

— вокально-симфонических произведений И.С.Баха и Г.Ф.Генделя, в которых Танеев нашел высокий строй библейской образности и одухотворенный мир религиозных истин. Особенности творческого наследия мастеров барокко реализовались в кантате в многообразном использовании жанра фуги, ведущей роли монументальных хоровых сцен, принципах соотношения музыки и слова, символического отражении смысла текста в музыке;

— православной культовой музыки, глубинные связи с которой проявились в основах темообразования (общность в использовании так называемых «иллюстративных попевок», присущих знаменной мелодии, где смысл отдельного слова подчеркивается характером интонационного движения), а также приемах вариантно-вариационного развития тематизма и вариационного метода обогащения контрапунктических сочетаний;

— произведений русских композиторов - авторов барочных и классицистских хоровых концертов, основанных на текстах Псалмов Давида, исполняемых в концертных условиях и принадлежащих к сочинениям внехрамового духовно-музыкального искусства; образная близость с творениями русских мастеров проявляется в претворении в танеевской кантате возвышенно-молитвенных или гимнически-торжественных состояний;

— духовных опер-ораторий А.Г.Рубинштейна «Христос» и «Вавилонское столпотворение», которые Танеев знал и интересовался своеобразием претворения в них религиозных идей и сюжетов;

— традиций русских эпических опер, проявившихся, наряду с баховско-генделевским наследием, в принципах драматургии кантаты и свойственных ей чертах ораториальности; а также в воплощении в опере духовно-религиозной образности, связанной с преломлением в некоторых из них черт

православных богослужебных обрядов и многообразия претворения жанров церковной музыки;

— поисков и достижений в области духовной музыки композиторов Нового направления, с которыми Танеев знакомился во время концертов, при композиторских показах, изучении партитур. Из современного кантатно-ораториалыгого «окружения» по специфике воплощения религиозной тематики танеевскому сочинению наиболее близка «концертная» кантата А. Т. Гречанинова «Хвалите Бога» (1915) и реквием для солистов, хора, органа и оркестра «Братское поминовение героев» А.Д.Кастальского (1916);

— западноевропейской романтической музыки XIX века с ее тяготением к таинственно-мистическому и ее завоеваниями в области звукописи колорита, что проявилось в особой «красочности» гармонического и тембрового языка в частях, живописующих в кантате мир подземный, земной и надзвездный.

Все эти многообразные традиции в кантате органично сочетаются, образуя глубоко индивидуальный стилевой синтез, присущий позднему творчеству Танеева.

Проведенное исследование показало, что создание Танеевым культовых сочинений и появление в его творчестве произведений с духовной проблематикой и образностью было явлением закономерным, обусловленным его мировоззрением, в котором сочетались рациональное осмысление законов бытия со сформированной с детства и не декларируемой религиозностью, «изнутри» питавшей его творчество.

« . Истины и символы религии всечеловечны и всеисторичны, в основе своей вселенски понятны и вселенски же приемлемы. И моя глубочайшая уверенность, что если высказываемые мысли будут обоснованы на признаниях религии, то навсегда этим мыслям обеспечена современность и всякая живая душа найдет в себе им отклик», - писал философ П.А.Флоренский. «Мне нужно сердце чище злата» - заключительные слова кантаты, вдохновленные высоким строем христианской мысли, стали выражением жизненного кредо самого Танеева и его духовным завещанием.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Кантатное творчество С.И.Танеева в контексте «русского духовного возрождения» конца ХГХ - начала XX веков II Культура и социум: Материалы Всероссийской конференции «Культура. Литература. Искусство. Регион». - Изд-во Тюменского государственного университета, 2000. -0,4 п. л.

2. Религиозные воззрения и деятельность С.И.Танеева в контексте русского духовного ренессанса конца XIX - начала XX веков // Культура XX века: Материалы докладов региональной научно-практической конференции. - Екатеринбург, 2003. - 0,4 пл..

3. Псалом как художественный источник творчества русских поэтов и композиторов. С.И.Танеев как автор сочинений на тексты псалмов // Наука об искусстве: XXI век: Материалы всероссийской научно-практической конференции. - Екатеринбург, 2004. - 0, 8 пл.

4. О духовной проблематике в произведениях С.И.Танеева // Пути отечественной музыкальной культуры: Материалы научно-практической конференции, посвященной 70-летию Уральской консерватории. -Екатеринбург, 2005. - 0,4 пл.

5. Религиозно-философская концепция кантаты С.И.Танеева «По прочтении псалма» // Музыка в системе культуры: Труды Уральской государственной консерватории. Вып. 1. - Екатеринбург, 2005. - 0,8 п. л.

Коваленко Надежда Дмитриевна

Духовная тема в творчестве С. И. Танеева и ее воплощение в кантате «По прочтении псалма»

Специальность 17. 00. 02 - Музыкальное искусство

Автореферат диссертации

на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Магнитогорск 2005

Подписано в печать 31.10.2005 г. Ус. п. л. 1,0. Бумага писчая № 1. Тираж 130 экз. Заказ 209. Отпечатано в ОАО «НИИПлесдрев». г. Тюмень, ул. Одесская 52а.

»2164 3

РНБ Русский фонд

2006-4 22748

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Коваленко, Надежда Дмитриевна

Введение

Часть 1. Духовный путь С.И.Танеева

Глава 1. Деятельность С.И.Танеева в контексте русской культуры 1890-х-1910-х годов.

1.1. Актуализация религиозно-философских идей в русской культуре середины 90-х годов XIX первых десятилетий XX века.

1.2. С.И.Танеев и русский духовный ренессанс: вехи жизни и творчества.

Глава 2. Духовная тема в творчестве С.И.Танеева середины 1870-х - начала XX века.

2.1. Духовные сочинения раннего периода.

2.2. Культовые произведения 1880-х годов.

2. 3. Кантата «Иоанн Дамаскин».

2.4. Произведения религиозной образности в позднем творчестве Танеева.

Часть 2. Кантата «По прочтении псалма» и ее религиознофилософская концепция

Глава 3. Поэтический источник кантаты

3.1. Псалом 49-й и его интерпретация в стихотворении А.С.Хомякова.

3.2. С.И. Танеев и А.С.Хомяков.

Литературная основа кантаты.

Глава 4. Религиозно-философская концепция кантаты С.И. Танеева «По прочтении псалма» 4.1 .Танеевская интерпретация стихотворения А.С.Хомякова в свете философских воззрений композитора.

4.2. Религиозная образность кантаты в аспекте христианских идей.

4.3.Драматургия кантаты: поляризация смысловых миров. Числовая и тональная символика.

4.4. Литургический пласт кантаты: образ храмового богослужения.

4.5. Космогоническая идея: воплощение действенно-активных и лирико-созерцательных образов.

4.6. Антропологический аспект концепции: духовно-нравственный завет» композитора.

Введение диссертации2005 год, автореферат по искусствоведению, Коваленко, Надежда Дмитриевна

Сергей Иванович Танеев - одна из ключевых фигур в русской музыке конца XIX - начала XX века, панораму развития которой невозможно представить без этой самобытной и влиятельной творческой личности. Выдающийся композитор, пианист, ученый, педагог, он во многом определял развитие отечественной художественной культуры этого времени и прокладывал пути в будущее. С его смертью в 1915 году завершилась великая эпоха музыкальной классики XIX века.

Личность Танеева уникальна. В нем органично сочетались педагог, композитор, ученый, философ-мыслитель. И в каждой области своей многогранной деятельности он смог достичь высочайших результатов. Будучи человеком, необычайно требовательным к себе, он в то же время отличался удивительной душевной чуткостью, поэтому «даже в Москве, богатой исполненными благородства личностями, этот истинно высокий жрец своего искусства оставался редкостью», - писал об учителе С.В.Рахманинов (130, с. 44).

Композиторское творчество Сергея Ивановича составляет одну из богатейших по объему и разнообразию содержания областей художественного наследия мастера. Он писал практически во всех жанрах, характерных для музыкальной культуры той эпохи - оперном, хоровом, симфоническом, вокальном и инструментальном камерном. Еще при жизни Танеева выдающаяся значимость его композиторской работы была общепризнанна и приковывала к себе пристальное внимание. Глубина и серьезность замысла в сочетании с искренностью эмоционального тонуса привлекают в его сочинениях и современного слушателя.

К настоящему моменту существует довольно обширный список исследований, посвященных жизненному и творческому пути композитора. Опубликованы его Дневники, научно-теоретические труды; в мемуарной литературе воссоздается образ Танеева - человека, музыканта, педагога; появился ряд теоретических трудов, в которых исследуется понятие «танеевского стиля». Но и сегодня деятельность замечательного русского художника находится в зоне постоянного внимания музыковедов. Провидческой оказалась мысль Л.Л.Сабанеева, высказанная им в опубликованных в 1930 году воспоминаниях об учителе: «Танеевское творчество и труды - не для современников и даже не для ближних потомков. Эта музыка, честно созданная и мастерски сделанная, из тех, смысл, значимость и размеры которых становятся ясным только удаленным поколениям. Пройдут годы, и русский классик Танеев станет для истории русской музыки явлением грандиозным, совершенно самобытным и единственным» (158, с. 22).

Думается, что сейчас это время настало. Музыковедение в настоящий момент переживает своеобразный «танеевский ренессанс». Интерес к личности и трудам композитора необычайно обострился. Причина возрождения интереса кроется в нескольких «плоскостях». Для слушателя важным становится особое качество музыки Танеева - органичное равновесие в ней эмоционального и интеллектуального начал, удивительного сочетания мудрой простоты и глубины чувства с благородной красотой их выражения. Исследователь находит в его сочинениях такие объекты для изучения, где каждая страница свидетельствует не только о высоком профессионализме их создателя, но и о присущем ему Божьем даре.

Известно, что каждая эпоха обнаруживает в классических творениях что-то свое, близкое современным умонастроениям. Не составляет исключения и творчество Танеева. Однако еще до недавнего времени проблема в подобном ракурсе - рассмотрение жизни и деятельности Танеева в контексте эпохи конца XIX - начала XX веков — в отечественном музыкознании не могла быть поставлена, а тем более решена в силу ограниченных знаний о состоянии религиозной, философской и художественной мысли того периода. На сегодняшний день мы имеем «стереоскопическое» представление об этом времени вследствие появления не только капитальных исследований, посвященных историко-философским, научным и культурно-художественным областям общественной жизни рубежа Х1Х-ХХ веков, но и благодаря публикациям трудов философов Е.Н.Трубецкого, ПА.Флоренского, Н.А.Бердяева, В.С.Соловьева. Идейно-художественная и эмоциональная атмосфера эпохи воссоздается с помощью издания литературоведческих и мемуарных трудов А.Белого, В.Брюсова, В.Иванова. Музыковеды обращаются к творческим работам «забытых» композиторов, таких как А.Т.Гречанинов, Н.Н.Черепнин, Г.Л.Катуар, Н.А.Рославец, В.И.Ребиков; выходят в свет новые документальные материалы по истории русской духовной музыки. В этих условиях появилась возможность оценить все разнообразие художественных устремлений эпохи, и более точно определить место Танеева в культуре этого богатейшего времени. Решение данной задачи становится тем более важной, что разворачивающаяся панорама умонастроений эпохи способствует более углубленному пониманию личности художника, творящего в этот период, и осознанному проникновению в содержание его произведений, тесно связанных с идейными тенденциями времени. Без тщательного изучения этой неразрывной связи невозможно проникнуть в сокровенные тайны авторского замысла, как невозможно понять концепцию сочинения вне целостности исторического и культурно-художественного контекста эпохи.

Период рубежа Х1Х-ХХ веков в духовной жизни России, как известно, был богат разнообразными идейно-художественными течениями. И одной из определяющих тенденций стало явление, названное философом

Н.А.Бердяевым «духовным ренессансом». Проявление интереса к истории религии, ее обрядовой и содержательной стороне - одна из характерных примет художественной жизни той поры. Современная наука демонстрирует огромный интерес к возрождению религиозного сознания в историческом и теоретическом аспектах, обнимая своим вниманием длительный временной отрезок - от византийских истоков до эпохи «духовного ренессанса» в начале XX века. В связи с этим обстоятельством творческая личность Танеева вызывает особый интерес. Как художник, Танеев неразрывно связан со своим временем; он жил и работал в атмосфере «русского духовного возрождения». Новые документальные труды «Русская духовная музыка в материалах и документах» (в 4 томах), публикация сборника «Духовные сочинения С.И.Танеева», и, безусловно, Дневники композитора дают возможность узнать неизвестные прежде факты биографии художника, его работы в области духовной музыки, связей с деятелями Нового направления в церковной музыке. Они позволяют приоткрыть завесу не только над внешними перипетиями жизни, но и над скрытыми процессами творческих запросов и исканий Танеева, его взаимоотношений с религией и религиозной музыкой.

В танееведении одной из важнейших и актуальных становится задача проникновения в суть композиторских замыслов, связанных с рождением духовных произведений, не получивших должного освещения в литературе до сегодняшней поры, а также интерпретация смысла тех сочинений, в которых композитор воплотил религиозно-философское содержание. К таким работам Танеева можно отнести некоторые хоровые и вокальные произведения, кантаты «Иоанн Дамаскин» и «По прочтении псалма».

Монументальное творение в жанре вокально-симфонической музыки -кантата «По прочтении псалма» является шедевром огромной смысловой глубины и высочайшего художественного мастерства, истинным духовным завещанием композитора потомкам. В сочинении явлены те философские, религиозные, нравственные принципы, которыми Сергей Иванович руководствовался в своей жизни и деятельности, и которые сформировались в результате его неустанного внутреннего поиска.

Кантата представляет собой величественный итог композиторской деятельности мастера. Универсальная космогоническая идея получила воплощение в партитуре, которая свидетельствует о вершинном профессиональном мастерстве Сергея Ивановича в оперном, симфоническом, камерно-вокальном и камерно-инструментальном жанрах.

Очевидно, что в последнем опусе Танеева отразились результаты его научной деятельности, в первую очередь - в области истории и теории контрапункта. Полифонические шедевры мастеров эпохи Возрождения, а также творческие искания И.С.Баха и Г.Ф.Генделя в области кантатно-ораториального жанра явились слагаемыми того фундамента, на котором возведено музыкальное «здание» произведения.

Вместе с тем, в музыкальном «генезисе» сочинения - не только богатейшее наследие русской и западноевропейской музыки. Многие его страницы вызывают ассоциации с современной Танееву музыкой: он прекрасно знал и восхищался сочинениями Н.А.Римского-Корсакова и П.И.Чайковского, высоко ценил многие работы С.В.Рахманинова, был в курсе творческих дерзаний А.Н.Скрябина и достижений других отечественных и зарубежных композиторов. Поэтому сочетание масштабности и целостности идейной концепции с высочайшим профессиональным воплощением ее в музыке позволяет говорить о синтезирующем значении кантаты как для жизни и творчества самого композитора, так и в определенной степени для эпохи.

Осознание огромной значимости произведения Танеева не только для русской музыки, но и художественной культуры в целом, пришло практически сразу, уже после первого исполнения сочинения. Не вызывает оно разногласий со стороны исследователей и сегодня. Однако при изучении трудов музыковедов возникает вопрос: правомерно ли определение кантаты № 2 только как творения, принадлежащего лирико-философской ветви в развитии русского кантатно-ораториального жанра, как это утвердилось в отечественной музыковедческой науке? На наш взгляд, ограничение такой точкой зрения значило бы сужение границ того содержательного синтеза, который осуществился в данном произведении и раскрывается заново при ином взгляде на его место в историко-художественной панораме эпохи.

Кантата «По прочтении псалма» создавалась Сергеем Ивановичем в 1912 - 1914 годах. Обращение композитора к поэтическому источнику -стихотворению русского философа и поэта Алексея Степановича Хомякова -позволяет думать о том, что Танеева привлек, прежде всего, духовно-нравственный аспект произведения, в содержании которого ясно выявлен дух религиозного пророчества. Рассматривая кантату в контексте развития русского религиозного искусства рубежа веков, можно говорить о претворении не только лирико-философской идеи, но, прежде всего, проблематики духовно-религиозной. Такая трактовка содержания последнего сочинения Танеева не совсем согласуется с общепринятой точкой зрения, но не выходит за рамки тех объективных фактов, по которым можно судить о внутренней жизни композитора. Систематическое изучение общественной истории, философии, истории религии и культуры позволило композитору выработать свои собственные взгляды на мироустройство и нравственной жизни человека. Осмысление этих процессов получило отражение в сочинении, венчающем жизненный и творческий путь мастера.

Актуальность пересмотра устоявшегося мнения относительно ряда событий и внутренних обстоятельств жизни Танеева, связанных с его отношением к религии и религиозной культуре, становится очевидной при обзоре литературы, посвященной жизни и деятельности композитора.

В общей сложности «танееведение» существует около 130 лет, и в нем представлены труды различных жанров: от первых рецензий и критических заметок до капитальных теоретических исследований. Избранный нами для обзора литературы исторический ракурс позволит выявить закономерности в развитии «слова» о великом музыканте, охарактеризовать этапы становления науки о Танееве», определить степень изученности отдельных проблем творчества композитора.

Пристальным вниманием критики творчество С.И.Танеева не было обойдено еще при жизни. В разные периоды - начиная с середины 70-х годов XIX века - о его произведениях высказывались на страницах периодической печати авторы как старшего поколения, так и представители младшего «цехового» сословия: Ц.А.Кюи, Н.Д.Кашкин, Г.А.Ларош С.Н.Кругликов, Ю.Д.Энгель, В.Г. Каратыгин, Л.Л. Сабанеев, Н.Ф.Финдейзен, А.В.Оссовский. Практически все, что написано о Танееве и его сочинениях при жизни, относится к жанру критической статьи или заметки. Сиюминутный отклик на исполнение того или иного произведения содержит лишь оценочные мнения, высказанные авторами работ, не подкрепленные в большинстве случаев теоретическим обоснованием своего суждения.

С 1884 года, ознаменованного рождением кантаты «Иоанн Дамаскин», критика начинает признавать Танеева выдающимся мастером. Ц.А.Кюи, по достоинству оценивший кантату, отмечал: «Наше искусство обогатилось произведением, оригинальным по колориту и выдающимся по достоинствам; оно обнаруживает в г. Танееве превосходнейшего музыканта с несомненным композиторским дарованием» (84, с. 380).

В 90-е годы, с появлением оперы «Орестея» появляются сочувственные отклики коллег. В «Летописи моей музыкальной жизни» Н.А.Римский-Корсаков пишет: «Танеев 80-х годов был человек резко консервативных убеждений в музыкальном искусстве. Честный, прямой и прямолинейный, Танеев говорил резко, прямо и откровенно. В 90-х годах, сохранив свою поразительную контрапунктическую технику, он отдался творчеству более свободно и руководствовался идеалами современной музыки» (136, с.272). Этот отзыв важен тем, что он свидетельствует о постепенном формировании в среде музыкантов и критиков убеждения в том, что Танеев - не только композитор «академического толка», но художник, остро чувствующий настроения эпохи и выражающий свои замыслы современным языком.

По мере осознания «современности» и эстетической значимости музыки Танеева, приходит и понимание исторической роли его личности и места в русской культуре. Ю.Д.Энгелю принадлежат слова, ярко характеризующие отношение к Сергею Ивановичу практически всех его современников: «Покуда есть такие люди на свете, - еще можно жить на земле, и «в небесах видеть Бога», и сквозь кровавый хаос мировых диссонансов улавливать далекие голоса мировой гармонии» (203, с. 237).

Особую страницу в танеевской «летописи» составляют работы Б.В.Асафьева. Его первые статьи о произведениях композитора появились в 1914 году. В книге «Русская музыка», завершенной ученым в 1928 году, Танееву посвящены страницы, изобилующие верными и меткими замечаниями, справедливость которых уже подтверждена временем. А некоторые суждения относительно творчества мастера и сегодня могут стать для исследователя путеводными. Для нас важной является мысль о приоритетном значении в творческом наследии Танеева сочинений кантатно-ораториаль ного жанра как произведений, в которых получают воплощение философские проблемы бытия: «Настоящая сфера Танеева - кантата с богатым музыкально-идейным содержанием. Для музыканта-мыслителя, каким был Танеев, характерно проведение волнующих и стимулирующих творческое воображение универсальных проблем: человек перед загадкой смерти (кантата «Иоанн Дамаскин»); человек перед космосом и творящей миры энергией (кантата «По прочтении псалма») (15, с.42). Творчество Танеева было в поле зрения критика постоянно. И одну из последних своих работ (написанную в 1945 году) Асафьев посвятил именно ему. Это в высшей степени мудрое эссе, созданное к 30-летию со дня смерти композитора, представляет собой одну из лучших музыковедческих работ, связанных с именем Танеева. Она стала подлинным гимном великому композитору.

Путь отечественного танееведения послеоктябрьского периода свидетельствует о том, что осознание величия личности Танеева и его творческого наследия, хотя и не быстрыми темпами, но уверенно входит в сознание потомков. Одной из своеобразных работ, написанных в середине 20-х годов XX века и посвященных Танееву, является статья А.В.Луначарского «Танеев и Скрябин». Отмечая историческую роль танеевского творчества, автор подчеркивает неординарность его личности, мировосприятия, а также колоссальную культуру умственного труда, на которой базируется все искусство композитора. Особо выделяя свойство личности Танеева - гармоническое мировосприятие, Луначарский завершает размышления о композиторе замечанием, плодотворность которого стала очевидной гораздо позднее и получила обоснование в статьях и монографиях исследователей. Эта мысль связана с воплощением в творчестве композитора черт музыкального классицизма: «Танеев-классик строил глубоко музыкальную философию целесообразности и порядка» (97, с. 144).

Работа A.B.Луначарского появилась в 10-ю годовщину со дня смерти Сергея Ивановича. В том же, 1925 году, вышел первый сборник материалов «Личность, творчество, документы». Интересно, что это издание стало в течение довольно продолжительного времени (почти на 20 лет) единственным литературным «памятником» великому композитору. Отличительная черта сборника - «мемуарно-документальный» характер, так как в нем еще нет работ аналитического плана.

Иной уровень музыковедческой мысли представляют собой Воспоминания о Танееве Б.Л.Яворского, к написанию которых ученый возвращался на протяжении всей своей жизни. Главная задача работы -фиксация наблюдений над эстетическими и педагогическими принципами -выполнена музыковедом блестяще. Взгляд ученого-аналитика обнаружил многое из того, что ускользало от внимания других мемуаристов. В работе воссоздается облик Танеева-композитора, педагога, пианиста, ученого. Опубликованные полностью только в начале 60-х годов, Воспоминания были одной из первых работ, осмысливающих творческие принципы Танеева в теоретическом аспекте.

Важной вехой в изучении творческого наследия композитора стало появление сборника статей и материалов «Памяти Сергея Ивановича Танеева», выпущенного в 1947 году к 90-летию со дня рождения. Продолжая линию публикаций документов, связанных с жизнью и деятельностью Танеева, составители включили в книгу работы самого композитора («О музыке горских татар», «Мысли о собственной творческой работе»), а также воспоминания С.В.Рахманинова, Ю.Д.Энгеля, К.Р. Эйгеса, А.Т.Гречанинова. Вошедшие в сборник исследовательские работы свидетельствуют о том, что с этого времени различные проблемы танеевского наследия постоянно находятся в поле зрения музыковедов. Так, в сборнике опубликована статья Н.Туманиной, посвященная оперной трилогии, С.Попов освещает некоторые аспекты хорового наследия Танеева. Темой работы С.Евсеева становятся взаимоотношения Сергея Ивановича с народной музыкой; аналитический разбор кантаты «По прочтении псалма» содержит статья А.Степанова.

В целом издания конца 40-х годов как бы предвосхитили и во многом определили дальнейшие пути развития «танееведения», которое развивалось по трем основным направлениям:

- публикация теоретических работ, Дневников и писем Танеева;

- воспоминания коллег и учеников Сергея Ивановича;

- исследования, посвященные различным аспектам творческой деятельности композитора.

В начале 50-х годов XX века работу по изучению творческого наследия стимулировал предстоящий 100-летний юбилей композитора. В 1951 году опубликована интереснейшая переписка С.И.Танеева и П.И.Чайковского; в 1952 году выпущен I том «Материалов и документов жизни и творчества С.И.Танеева». В него вошли ранее неизданные письма Танеева к А.Б.Гольденвейзеру, Н.А.Римскому-Корсакову, А.С.Аренскому. В 1953 году увидела свет брошюра «С.И.Танеев. Из консерваторских лекций», а 1959 стал годом выхода в свет капитального теоретического труда Танеева

Подвижной контрапункт строгого стиля» (другое его исследование -«Учение о каноне» - было издано ранее, в 1929 году).

Существенно пополнили «танеевский список» работы мемуарного характера. Одним из первых воспоминания об учителе написал Л.Л. Сабанеев. Будучи создана за рубежом, книга была известна только по отдельным фрагментам, опубликованным в периодической печати в 80-е годы. В настоящий момент, спустя почти 75 лет со дня создания, Воспоминания изданы в России. Написанные увлекательно, живым языком, они, однако, дают несколько одностороннее представление о великом человеке и композиторе. В работе воссоздается облик Танеева как музыканта, обладающего яркими, незаурядными профессиональными способностями; как человека высоких моральных качеств, но, вследствие своей неординарности, очень своеобразного в быту и общении. К сожалению, творческий портрет Танеева - гениального художника в Воспоминаниях Л.Л.Сабанеева остался ненаписанным.

Первой работой монографического типа явилась книга Г.Б.Бернандта «Сергей Иванович Танеев». Ее первое издание вышло в 1950 году и стало классическим вариантом биографии Танеева. Богато документированная, - в ней приведены цитаты из современной композитору периодики, архивные материалы, строки из его писем и дневников, - книга о Танееве являет и трепетное, глубоко уважительное отношение автора к личности композитора. Отдавая дань восхищения ученому-музыковеду, отметим, что историческая и идеологическая обстановка того периода, когда готовилось 2-е издание (вышло в 1983 году), отнюдь не способствовала пересмотру ставшего к этому времени традиционным взгляда на жизнь и творчество Танеева. В монографии религиозные взгляды композитора трактуются однозначно как атеистические, а многие обстоятельства жизни: поездки в Троице-Сергиеву Лавру, работа с коллективом преподавателей и учащихся Московского Синодального училища церковного пения, сочинение духовных произведений, - и вовсе обойдены вниманием автора. Тем не менее, работа

Г.Бернандта до сегодняшнего дня остается одним из основополагающих трудов, посвященных жизни и творчеству мастера.

Следующий этап развития «танееведения» начинается с конца 70-х годов XX века и продолжается до сегодняшнего дня. Работы различных авторов по многим проблемам составляют сегодня солидный вклад в «науку о Танееве». Не претендуя на полноту обзора, отметим основные проблемы, затронутые в исследованиях о композиторе в литературе нового времени.

Одним из важнейших явлений в этой области стало издание трехтомных Дневников С.И.Танеева. Вступительная статья, комментарии и текстологическая редакция принадлежат Л.З.Корабельниковой. Значение выхода в свет этой работы трудно переоценить, так как благодаря именно Дневникам появилась возможность представить личность их автора в «стереовидении». По-иному раскрылись многие стороны ого индивидуальности, расширилось знание об интересах и пристрастиях мастера - музыкальных, философских, общехудожественных. Материал Дневников предоставил возможность проследить эволюцию в мировоззрении Танеева в период с 1894 по 1908 год, уточнить и «выстроить» картину взаимоотношений композитора с религиозным искусством.

С изучением педагогического наследия мастера связана публикация сборника «Сергей Иванович Танеев. Из научно-педагогического наследия: неопубликованные материалы» (1967), работ Л.Корабельниковой «С.И.Танеев в Московской консерватории» (1974) и Ф. Арзаманова «С.И.Танеев - преподаватель курса музыкальных форм» (1984). Эти издания вносят новые штрихи в портрет Танеева и на основе документальных материалов дают представление о педагогических принципах Танеева -профессора Московской консерватории.

Важнейшую часть литературы о Танееве составляют работы, посвященные проблемам музыкального стиля композитора. Начав с наблюдений над полифоническим письмом, исследователи постепенно расширили рамки этого понятия, выйдя на уровень историкоконтекстуальный. Попытка осмысления полифонического стиля Танеева впервые была предпринята В.В.Протопоповым в работах 40-х годов. Статья «О тематизме и мелодике С.И.Танеева» посвящена особенностям полифонических тем композитора. В дальнейшем, в главе «Полифония Танеева» многотомной «Истории полифонии», автор уделяет значительное место выявлению особенностей развития тематического материала в полифонических формах. Ученый подчеркивает национальную природу этой «работы», при которой использование вариационных приемов образует систему полифонических вариаций. Для понимания особенностей полифонического стиля композитора ценными становятся работы С.С.Скребкова, в которых ученый выдвигает плодотворный тезис о «синтетических чертах» фуг Танеева. По его наблюдениям, в произведениях Танеева фуга проявляет себя как форма, способная трансформироваться и «вбирать» в себя признаки других форм в зависимости от художественного замысла. Этот тезис справедлив и по отношению к грандиозным фугам кантаты «По прочтению псалма».

Параллельно «полифоническому направлению» рождается иной подход к понятию «стиль Танеева». Он обусловлен глубокими и интересными работами М.К.Михайлова. В одной из первых статей «О классицистских тенденциях в музыке XIX - начала XX века» (1963) автор рассматривает стиль Танеева как закономерное явление в рамках развития русского и западноевропейского искусства на рубеже XIX - XX веков. Он указывает на творческое усвоение Танеевым конкретных стилей - немецкой полифонии XVIII века и венского классицизма в отношении интонационно-жанровой природы тематизма, а также в сфере формообразования и композиционных структур. Ценность работы состоит в том, что в ней присутствует новый - исторический - ракурс претворения классицистских тенденций в творчестве Танеева. Осознание места композитора, который со своим увлечением античным оперным сюжетом и постоянным интересом к полифонии «не вписывался» в контекст современной ему музыки, было очень важным событием для развития научной мысли о Танееве. Эта статья М.Михайлова стимулировала появление работ иных авторов, занимающихся исследованием танеевского стиля. В более поздней работе «Танеев и музыкальный романтизм», появившейся в 1982 году (она родилась спустя 20 лет после опубликования первой), М.К.Михайлов несколько изменяет точку зрения на творчество композитора. Его наследие, утверждает ученый, явление многообразное, не укладывающееся в рамки только одного, классицистского, художественного течения: «Облик Танеева, каким он вырисовывается в большинстве характеристик и особенно в существующих на сегодня учебниках, нуждается в определенных коррективах. Становится ясно, что не только этими чертами (классицизма - Н.К.) определяется его творческий облик. Другую, не менее существенную сторону составляет в нем естественная, закономерно исторически обусловленная связь с традициями романтизма, то есть «эпохальной» стилевой системой, воздействия которой он не мог избежать» (103, с. 233-234).

Тенденция в «танееведении», начатая М.К.Михайловым, — анализа стиля композитора с точки зрения исторического и культурно-контекстного аспектов, реализовалась в музыковедческих работах 2-й половины 80-х -начала 90-х годов XX века. В работе монографического характера этот принцип воплощен в книге С.И.Савенко «Сергей Иванович Танеев». В небольшой по объему книге автор сумела по-своему «сказать» о великом мастере. Достоинством работы стало освещение основных этапов творческого пути композитора с одновременным воссозданием исторического и культурного фона жизни Москвы рубежа XIX - XX века, а также органичное сочетание в ней документированной биографии с глубокими аналитическими высказываниями о Танеевеких сочинениях. С точки зрения определения исторического места творчества Танеева интересна глава книги Т.Н.Левой «Русская музыка начала XX века в художественном контексте эпохи». Характеризуя композитора как «главу и мэтра» классицистского движения, автор пишет: «Предвидения Танеева заметно опередили время. Историзм мышления, рациональное отношение к творческому процессу, связующая сила контрапунктических форм, - то, что лишь к 10-20 годам XX века стало явлением общекультурного масштаба, характеризовало его деятельность начиная с 80-х годов прошлого, XIX столетия» (86, с. 90).

На фоне всех работ, посвященных Танееву, выделяются труды Л.З.Корабельниковой. Не одно десятилетие творческой жизни исследователя связано с работой в области «танееведения». Благодаря ее изыскательской деятельности наука о Танееве обогатилась многими сведениями из жизни композитора, истории создания произведений, фактами научной и творческой биографии. Л.З.Корабельникова является автором работ, посвященных различным проблемам хорового, оперного и инструментального творчества Сергея Ивановича, а также вопросам изучения процессов его творчества. Ею написаны статьи о Танееве в Музыкальной энциклопедии и многотомной Истории русской музыки.

Трудно переоценить тот вклад, который внесен Л.З.Корабельниковой в издание Дневников композитора. Исследователю принадлежит расшифровка танеевских рукописей, текстологическая редакция, обширные и подробные комментарии, вступительная статья. Благодаря этому изданию личность великого композитора предстала перед потомками во всем многообразии ее неповторимых черт. Можно без преувеличения сказать, что выпуск Дневников имел поистине эпохальное значение для развития не только «танееведения», но и более глубокого познания процессов, происходивших в русской культуре последнего десятилетия XIX — начала XX века.

Кульминацией деятельности Л.З.Корабельниковой в области изучения творческого наследия мастера стал капитальный труд «Творчество Сергея Ивановича Танеева». Автор определяет жанр своей работы как «историко-стилистическое исследование». Книга стала обобщением достижений отечественного музыкознания в области науки о Танееве. В работе органично сочетаются наблюдения над индивидуальными проявлениями стиля композитора с анализом историко-художественных явлений, отечественных и зарубежных, которые оказали влияние на формирование Танеева-музыканта. Ценным качеством исследования является обобщающий подход в определении места и роли того или иного жанра, как в творчестве самого композитора, так и в истории русской музыки в целом. Это обстоятельство становится очень важным, тем более, что других работ монографического типа, характеризующих все жанры творчества композитора: оперного, симфонического, камерно-вокального, камерно-инструментального, - на сегодняшний день не существует.

В литературе, появившейся в последние десятилетия XX века, наметилась еще одна тенденция: раскрывать многогранную личность мастера в сопоставлении с другими художниками. В 1980-х, в сборнике «Русская книга о Бахе», опубликована статья H.A. Симаковой «Бах и Танеев». В ней автор, развивая тезис о «бахианстве» Танеева, пишет об исследовательской и редакторской деятельности композитора, связанной с кантатами Баха. Дружеские и творческие связи двух русских композиторов рассмотрены в одном из разделов труда Ю.И.Паисова «Александр Гречанинов». В монографии С.А.Зверевой «Александр Кастальский» творческий облик Танеева дополняется во многом неизвестной стороной его деятельности - участием в возрождении русской духовной музыки посредством творческой работы с Московским Синодальным хором, а также содружеством с коллективом учащихся и преподавателей Московского Синодального училища церковного пения.

На рубеже XX — XXI века документальное танееведение пополнилось капитальным многотомным трудом - серией книг «Русская духовная музыка в материалах и документах». В них опубликованы воспоминания, фрагменты дневников и писем композиторов, дирижеров, общественных деятелей, связанных с процессом, ставшим поворотным в истории русской культуры. Возвращение к истокам русской церковной музыки, а более широко - к возрождению христианской духовности в музыкальных сочинениях стало тем явлением, которое во многом изменило направленность мыслей и замыслов отечественных композиторов. Коллектив исследователей во главе с редактором-составителем М.П.Рахмановой осуществил работу непреходящего значения. Во многом благодаря именно этому труду, где разные стороны деятельности С.И.Танеева в области духовной культуры обоснованы документально, а раскрытые и опубликованные архивные материалы позволяют выявить новые факты, — появилась возможность поставить тему работы в заявленном ракурсе.

Анализ литературы, посвященной личности и творчеству Танеева, позволяет сделать следующие выводы.

1 .Отечественное музыкознание располагает внушительным количеством трудов, посвященных творчеству великого русского композитора. В жанровом отношении эти работы различны - от небольших заметок, представляющих непосредственный отклик на исполнение сочинений, до серьезных аналитических трудов и монографий. Значителен и их содержательный диапазон. Изданное на сегодняшний день большое количество мемуарной литературы, а также Дневники композитора позволяют проникнуть во внутренний мир Танеева и представить его облик в совокупности черт, присущих его неординарной личности.

Публикации трудов Танеева («Учение о каноне», «Подвижной контрапункт строгого стиля», статей, посвященных творчеству Баха) позволяют судить о его выдающемся таланте исследователя, внесшего весомый вклад в развитие полифонической науки.

Наличие исследований, связанных с педагогической работой композитора, деятельностью Танеева, помогает выявить масштаб и значение деятельности Танеева-педагога.

Появление литературы, раскрывающей новые черты эпохи рубежа XIX - XX веков (4-х томный труд «Русская духовная музыка в материалах и документах», последние тома Истории русской музыки) по-иному освещают грани музыкально-общественной деятельности Танеева.

2. В работах музыковедов получили отражение практически все жанры композиторского творчества Танеева: оперное, хоровое, симфоническое, камерно-вокальное и камерно-инструментальное. Они исследованы в различных ракурсах:

- художественно-контекстуальном - труды Г.Бернандта, С.Савенко, Л. Корабельниковой, Т. Левой;

- историко-стилистическом: работы Б.Асафьева, И.Бэлзы, М.Михайлова, Н.Туманиной, С.Скребкова, В.Протопопова, С.Евсеева, Л.Корабельниковой;

- творчески-процессуальном- о чем пишут Л.Корабельникова, Е.Вязкова;

- композиционно-техническом - исследования С.Скребкова В.Протопопова, А.Михайленко;

- взаимосвязи слова и музыки - книги В.Васиной-Гроссман, У Ген Ира, Л.Корабельниковой, С.Попова, Е.Ручьевской.

Вместе с тем, анализ существующей литературы свидетельствует о том, что, несмотря на обширный и разнообразный список работ, освещающих разные грани жизни и деятельности Танеева, ряд аспектов его жизненного и творческого бытия нуждается в систематизации, уточнении и пересмотре. Это касается целого комплекса вопросов миропонимания Танеева, связанного с взаимоотношениями композитора с христианской культурой, а также творческой работы художника в области религиозной музыки, которая составила в наследии Танеева хотя и не основную, но весьма значимую сферу его профессиональных интересов.

В контексте полемики о специфике духовной музыки вообще и церковной, в частности, развернувшейся на страницах русской печати в начале XX века, одним из авторов, кто подчеркнул религиозную природу этого сочинения Танеева, был Б.В. Асафьев (И. Глебов). Он замечает, что написана кантата на «глубоко религиозное, вдохновенное стихотворение Хомякова», и «Сергею Ивановичу Танееву, чтобы ярче выразить свой замысел при создании русской религиозной кантаты (курсив мой — Н.К.) приходилось исходить из форм, что создавались упорными достижениями ряда поколений, идеальное завершение которых обозначилось в религиозном искусстве Баха» (14, с. 54). Безусловно присоединяясь к мнению Асафьева, вместе с тем выскажем и свое несогласие с ограничением форм кантаты только традициями Баха. Одной из задач, решаемых нами в процессе исследования последнего творения Танеева, как и других его сочинений с духовной проблематикой, будет стремление доказать, что в них композитором осуществлен синтез западноевропейских и русских традиций.

Первым, кто попытался определить своеобразие концепции и жанровую принадлежность кантаты к произведениям светским, но претворяющим христианские идеи, был Ю.Д.Энгель. В своем отклике на исполнение сочинения Танеева он акцентировал внимание на духовном содержании кантаты, отмечая своеобразие его воплощения: «Танеев дал в своей кантате сочинение, уже ничем не связанное с преданием православной церкви: текст - русский (Хомякова); мелодии — свободные, нетрадиционные; оркестр не только поддерживает пение, но зачастую имеет и крупное самостоятельное значение; формы - контрапунктические, давно созданные и поднятые на совершенную высоту великими мастерами Запада» (48, с. 185).

Замечания Асафьева и Энгеля на том этапе развития музыковедческой мысли, вероятно, могли бы привести к разработке темы о религиозно-духовном содержании сочинения Танеева, однако исторические события заставили отодвинуть эту проблему в область будущего.

В послеоктябрьский период отечественное музыкознание иначе формулировало идею произведения. Так, В.В.Протопопов в статье 1947 года отмечал, что в кантате Танеева «отражены проблемы, наиболее занимавшие его при жизни (космос и личность, растворенная в общем потоке жизни; этические идеалы; устроение мира и гармонии в окружающей действительности)» (118, с. 99). И.Ф.Бэлза, вполне в духе времени (40-е годы XX столетия) считает, что библейские образы присутствуют в кантате только в качестве «внешней оболочки», понадобившейся автору «для вмещения и концентрации глубочайших образов». В произведении, пишет ученый, воплощена «идея этического возвышения, последовательно раскрытая в образах, блистающих чистотой и величием» (там же, с. 30). В статье А.С.Степанова, написанной в тот же период, понимание идеи произведения сформулировано так: «Композитор наиболее полно и ярко развивает давно волновавшие и в разных формах нашедшие воплощение идеи «мировой гармонии», идеи нравственного совершенствования человека в труде и братской любви - идеи глубокого этического значения» (там же, с. 121).

В главе, посвященной последнему сочинению композитора, Л.З.Корабельникова в связи с анализом поэтического источника указывает: «Стихотворение содержит обобщенную философскую мысль (выделено мной - Н.К.): смысл существования человека - не пассивное преклонение перед высшими силами, не воскурение фимиама божеству; единственный «дар» -утверждение нравственного идеала в жизни, в человеческой деятельности» (76, с.226). СИ.Савенко характеризует содержание танеевской кантаты следующим образом: «Главным для Танеева была тема стихотворения «По прочтении псалма», выразившая его представление о нравственном назначении человека на земле» (160, с. 159). В исследовании Л.А.Скафтымовой «Вокально-симфоническое творчество С.В.Рахманинова и русская кантата XX века», появившемся в 1998 году, в содержательной трактовке кантаты автор основывается на следующей позиции: «Возглашение незыблемости нравственных законов делает концепцию не связанной с жизнью, отвлеченной» (168, с. 49).

Как видно из приведенных высказываний, трактовка кантаты как сочинения с религиозно-духовной концепцией отвергалась отечественными исследователями, работавшими в послеоктябрьский период, на всех этапах изучения творения Танеева. Она была для них «заслонена» традиционной точкой зрения о философском «рационализме» Танеева, о характерном для него воплощении «обобщенных философский идей», его «отвлеченном представлении» о нравственном назначении человека на земле.

Первая аналитическая работа о кульминационном сочинении композитора принадлежит А.С.Степанову. Опубликованный в сборнике 1947 года «Памяти С.И.Танеева», очерк представляет собой работу, в которой автор последовательно рассматривает каждую из частей произведения, отмечая некоторые особенности тематизма, тонального плана произведения, фактурные и тембровые детали. Статья изобилует глубокими и верными замечаниями, но высказаны они преимущественно в контексте «технологического» анализа сочинения. Вероятно, содержательное осмысление кантаты было ограничено «идейными возможностями» того периода времени, когда важность философских, религиозно-этических проблем ь творчестве Танеева хотя и осознавалась, но оставалась за пределами их возможного обсуждения.

Свой взгляд на теоретические проблемы анализа сочинения представляет Л.З.Корабельникова в исследовании «Творчество С.ИТанеева». В главе, посвященной кантате № 2, затронуты следующие аспекты ее изучения: композиционные особенности; драматургические характеристики: логика развертывания тонального плана, тематические и интонационные связи между частями, гармонические особенности музыкального языка. В книге Л.А.Скафтымовой, где первая глава начинается повествованием о С.И.Танееве и его кантатах «Иоанн Дамаскин» и «По прочтению псалма», автор суммирует практически всю информацию о завершающем произведении композитора, накопленную танееведением к этому периоду. В целом в масштабах главы общие сведения о последней работе Танеева превалируют над собственно теоретическим анализом, который являет собой совокупное изложение наблюдений автора относительно характера тематизма, интонационных связей между частями, методов тематического и тонально-гармонического развития.

Возвращение взгляда на кантату как на сочинение с религиозной проблематикой связано с появлением в отечественном музыкознании работ, посвященных историческим и теоретическим аспектам изучения русской духовной музыки рубежа XIX — XX веков. Прежде всего, необходимо отметить интересную и обстоятельную статью М.П.Рахмановой «Русская духовная музыка в XX веке», появившуюся в 1997 году и в которой автор представляет широкую панораму развития духовной музыки. Правда, в работе не рассматриваются культовые сочинения Танеева, но воссозданная картина, отражающая важность и значительность происходивших в то время процессов, помогает понять и верно оценить его вклад в дело возрождения традиций русской религиозной музыки. Глубокие замечания содержатся в книге Н.С.Гуляницкой, которая помещает высказывания о кантатах Танеева в контекст размышлений о жанре светских сочинений на духовную тематику. Кантата «По прочтении псалма», отмечает автор, «воплощает многообразие философско-богословской мысли (выделено мной - Н.К.), претворенной сквозь призму различных жанров - книгу псалмов, литературное произведение и кантатно-ораториальную форму» (48, с. 185). Ключевые явления, связанные с духовным музыкальным возрождением рубежа XIX -XX веков, освещаются в труде Н.В.Парфентьевой и Н.П.Парфентьва «Древнерусские традиции в русской духовной музыке». Не будучи собственно религиозным произведением, кантата С.И.Танеева в работе не упоминается, но попадает в предложенную авторами классификацию основополагающих направлений в развитии духовной музыки в XX веке. Обе танеевские кантаты, как и некоторые его хоры а cappella («Звезды» на стихи А.С .Хомякова или «Молитва» на слова Я.П.Полонского), можно отнести к специфической ее ветви - внехрамовому духовно-музыкальному искусству, по средствам выражения которое «почти или полностью отошло от православной традиции» (119, с. 4).

В целом материал, посвященный последней кантате Танеева, на сегодняшний день представляет собой совокупность сведений, касающихся различных сторон произведения. Каждый из авторов внес в музыковедческую «копилку» свои наблюдения, однако можно с уверенностью сказать, что в современных же условиях идейное содержание последнего творения Танеева по закону связи текста и контекста должно быть интерпретировано заново.

Цель работы состоит в том, чтобы проследить становление «духовной составляющей» жизненного и творческого пути Танеева, формирование в его жизни духовной темы, которая получила отражение в различных сферах деятельности Танеева: общественной и педагогической работе, способствующей делу развития русской церковной музыки, и той части его композиторского творчества, что связана с созданием культовых богослужебных произведений. Предстоит также выявить в композиторском наследии Танеева светские произведения с религиозно-философской концепцией (для характеристики содержания таких сочинений мы используем термин «духовная проблематика»); обнаружить преемственность в принципах воплощения этих идей в работах, принадлежащих различным творческим этапам деятельности композитора, а также образную и стилистическую взаимосвязь между светскими сочинениями и культовыми; в процессе анализа кантат Танеева «Иоанн Дамаскин» и «По прочтении псалма» отметить своеобразие воплощения в них духовной проблематики, в реализации которой композитор сочетает традиции и достижения западноевропейской и русской композиторских школ; доказать, что рождение величественной концепции последнего творения и его гениальное воплощение - явление закономерное, обусловленное всей предшествующей жизнью и деятельностью композитора.

Цель исследования диктует необходимость решения следующих задач.

1. Наметить ведущие тенденции в русской религиозной философии и религиозной культуре эпохи духовного возрождения рубежа XIX - начала XX веков.

2. Рассмотреть обстоятельства жизни, творческой и общественной деятельности С.И.Танеева в условиях русского духовного ренессанса последнего десятилетия XIX - начала XX века.

3. Проследить этапы творческой эволюции и выявить основные закономерности в работе Танеева над богослужебными произведениями.

4. Выделить в композиторском наследии особую группу работ с религиозной проблематикой, лежащую на границе жанров светской и духовной музыки, и отметить родство в принципах воплощения подобной образности.

5.Осуществить концепционный и интонационно-драматургический анализа кантаты «По прочтении псалма» как произведения, в котором композитор осуществил мощный синтез и воплотил целостную религиозно-философскую концепцию.

Музыкальным материалом исследования стали культовые сочинения Танеева, имеющие церковно-прикладной характер. В работе представлен анализ сочинений, относящихся к разным периодам творчества композитора. В исследовании рассматриваются также светские сочинения Танеева, в содержании которых можно говорить о претворении духовной проблематики. К таким работам относятся кантата «Иоанн Дамаскин» на текст А.К.Толстого, хоры а cappella «Звезды» и «Вечерняя песня» на стихи А.С.Хомякова, «Молитва» и «Звезды» на стихи Я.П.Полонского и другие. Центральный аналитический раздел посвящен исследованию последнего произведения Танеева - кантаты «По прочтении псалма» в избранном ракурсе.

Методологическую основу исследования составляют принципы историзма как один из ведущих в отечественной школе музыкознания, рассматривающий художественное явление в совокупности претворения традиций, отражения современных композитору тенденций и влияния его творчества на произведения будущих эпох; и принципы контекстуального и теоретического анализа, разработанные в трудах отечественных исследователей.

Одной из первых в работе решается контекстуальная проблема, ибо рассматриваемые сочинения Танеева корреспондировали с теми идеями и образами, что «звучали» в духовной атмосфере эпохи. Нельзя не согласиться, что обращение к культурному и художественному контексту -«первое и важнейшее требование к исследователю, которое выдвигается новыми потребностями науки» (190, с. 14). Метод диалектической связи «текст - контекст» нашел широкое применение в литературоведении и был разработан А.Ф.Лосевым (93), М.М.Бахтиным (18), Ю.М.Лотманом, С.С.Аверинцевым (1), В.Н.Топоровым (187) и рядом других исследователей. М.Бахтин, говоря о могучих глубинных течениях, которые определяют творчество художника, неоднократно подчеркивает: «Литература -неотрывная часть культуры, ее нельзя понять вне целостного контекста всей культуры данной эпохи» (18, с.348). Историко-художественный контекст помогает проникнуть в различные смысловые пласты, а текст в подобном рассмотрении раскрывает свои «тайны», обусловленные обширными связями с «проблемными полями» эпохи, с активно пульсирующими в ней философскими, религиозными, нравственно-этическими, художественно-эстетическими и иными идеями.

Методологические принципы аналитических разделов диссертации рождаются в синтезе композиционно-драматургического и интонационно-семантического подходов, направленных на понимание приемов и принципов воплощения Танеевым религиозно-духовных идей и образов как в прикладных культовых, так и светских художественных произведениях. Термин «анализ» понимается и используется нами так, как он трактован в современном музыкознании: не как «разъятие», «разложение» произведения на составные части, но как «восхождение» к смыслу сочинения: «Духовный анализ раскрывает сокровенную в простоте сложность», — пишет В.В. Медушевский (100, с.228).

В данных разделах исследования мы опирались на понятие символа, теория которого развита в трудах А.Ф.Лосева (93), С.С.Аверинцева (1),

A.Белого (167). Методологическим «подспорьем» здесь стали также работы

B.В.Бычкова, в которых значительное место уделено понятию христианский символизм» (34, 35). Религия является одной из самых «символизированных» областей духовной жизни человечества, пишет ученый, поэтому отражение христианских образов потребовало от художников создания определенной системы выразительных средств: «Понятие образа, изображения, символа, знака входят неотъемлемой частью в христианскую культуру, ибо эти термины служат для передачи важной мировоззренческой идеи глобального образно-символического выражения духовной реальности в мире сотворенных форм» (34, с. 84). В рамках христианской культуры глубокое символическое значение приобретает музыка: «Многие движения души не могут быть выражены словами, и только музыка способна воплотить их в своем звуковом материале, — утверждал Аврелий Августин. Именно музыка становится тем искусством, которое содействует приобщению к высшим истинам Духа. Оно наполнено глубоким сакральным смыслом, не поддающимся словесному описанию» (там же, с. 178). Однако, по мнению о. Павла Флоренского, «символ сам по себе не есть музыка, но станет таковою лишь после контрапунктической разработки его нашим духом, и притом непременно личной, непременно всякий раз, хотя бы и воспроизводимой, - но творчески» (110, с. 46). Поэтому, обращаясь к теме воплощения духовно-религиозной образности в произведениях Танеева, мы в процессе исследования будем обращать внимание на образно-символическую и знаково-семантическую области в их взаимосвязи.

При рассмотрении интонационного материала на знаково-семантическом уровне мы основывались также на трудах Б.В.Асафьева, Е.В.Назайкинского (107), В.В.Медушевского (100), А.А.Арановского (7), а также использовали принципы анализа сочинений, относящихся к «риторической» эпохе, разработанной учеными-«баховедами» Б.Л.Яворским (109), М.С.Друскиным (51), А.Швейцером (203). В нашей работе термин «музыкальная семантика» будет трактоваться в том смысле, который определяется музыковедом Е.И.Чигаревой следующим образом: «Музыкальная семантика - содержательный план в музыкальном искусстве, который опирается на расшифровываемые в культурно-историческом и музыкальном контексте устойчивые значения музыкально-языковых формул, а также - жанров, темпов, типов движения, тональных соотношений и т.д.» (202, с. 13).

Современное отечественное музыкознание к настоящему моменту уже накопило большой опыт в анализе западноевропейских образцов духовной музыки, чего нельзя сказать о музыке отечественной. Деятельность эта, связанная с исследованием традиций русской духовной музыки в профессиональном композиторском творчестве, можно сказать, еще только начинается. В определении специфики жанра кантаты № 2 Танеева мы опираемся на фундаментальный труд Н.С.Гуляницкой «Поэтика музыкальной композиции. Теоретические аспекты русской духовной музыки XX века». В нем произведения русских композиторов с религиозно-духовной тематикой и образностью, предназначенные не для храмового богослужения, а для концертного исполнения, выделяются в особую группу (глава седьмая). Среди них отдельно рассматриваются концертные произведения с сакральным содержанием на художественные тексты. «Такие сочинения, ставя во главу угла онтологические проблемы, интерпретируемые с философской, богословской, эстетической и художественных позиций, не лишают себя права давать им относительно свободную художественную интерпретацию», - пишет исследователь (48, с. 193)

Актуальность работы обусловлена новизной темы, направленной на обнаружение и раскрытие религиозно-духовного пласта миропонимания, деятельности и творчества С.И.Танеева, до настоящего времени остававшегося вне специального рассмотрения в музыковедческой науке. Нельзя утверждать, что он вовсе оставался вне поля зрения исследователей: в последние годы изданы музыкально-духовные сочинения Сергея Ивановича, опубликованы новые биографические материалы, раскрыта такая сфера его деятельности, как сотрудничество с Синодальным хором и Синодальным училищем церковного пения. Однако внутренняя жизнь художника, сфера его мировоззрения и миропереживания до настоящего момента все еще ограничивается утверждением его «спинозианства», ориентированностью на различные области рациональной позитивистской философии и, по словам Е.М.Орловой «абстрагированного представления о вечной этической правде» (112, с.301). И это в то время, как факты жизнедеятельности С.И.Танеева, само его творчество и концепции вершинных творений свидетельствуют о его глубинной, не выставляемой напоказ, но сформированной с детства внутренней религиозности, питавшей творчество художника на всех этапах деятельности и кульминационно выразившейся в произведении, которым он увенчал свой творческий путь, - кантате «По прочтении псалма».

Возможность разработки подобной темы обусловлена также и определенными общественно-историческими тенденциями нашего времени. Эпоха духовного возрождения рубежа Х1Х-ХХ веков явственно корреспондирует с религиозным возрождением рубежа следующих столетий. Духовная близость двух эпох позволяет не только понять, но и лучше почувствовать атмосферу того времени, когда рождался величественный замысел кантаты.

Поставленные в работе задачи и пути их решения продиктовали структуру исследования. Состоит работа из Введения, основного раздела, содержащего две части, в каждой из которых по две главы, Заключения, Библиографического списка, Нотного приложения.

Первая часть называется «Духовный путь С.И.Танеева» и посвящена выявлению мировоззренческих и творческих процессов в жизни композитора, которые происходили в период, составивший эпоху его творческой зрелости.

В первой главе «Деятельность С.И.Танеева в контексте русской культуры 1890-х - 1910-х годов» значительное внимание уделено явлению «русского духовного ренессанса», оказавшего воздействие на все стороны жизни русского общества на рубеже веков. В разделе раскрываются взаимоотношения композитора с православной верой и религиозным искусством; прослеживается и фактологически обосновывается органическая связь интеллектуальных и творческих импульсов жизни композитора с философскими и эстетическими идеями эпохи «духовного возрождения».

Вторая глава «Духовная тема в творчестве С.И.Танеева середины 1870-х - начала XX века» рассматривает культовые сочинения Танеева. Они составили небольшую по объему часть наследия, но создавались композитором на протяжении многих лет творчества, что свидетельствует о том, что Танеев не оставался в стороне от духовных исканий и запросов эпохи. Они явились своеобразными «ступенями мастерства» в освоении им христианской образности и в формировании тех значимых образов и средств, которые станут впоследствии константами его поэтики. В данном разделе анализируются также некоторые светские хоровые произведения, в содержании которых получила отражение религиозно-философская проблематика.

Часть вторая «Кантата «По прочтении псалма» и ее религиозно -философская концепция» посвящена духовной проблематике и принципам ее воплощения в вершинном творении С.И.Танеева.

В третьей главе «Поэтический источник кантаты» идет разговор о литературной основе танеевского сочинения. Обращение к личности автора стихотворения, философа и литератора А.С.Хомякова, позволяет выявить духовную общность двух художников, которая способствовала обращению Танеева к поэтическому наследию А.С.Хомякова. Здесь же приводится богословское толкование 49-го Псалма Давида, ставшего основой для художественной интерпретации его содержания поэтом.

Четвертая глава «Религиозно-философская концепция кантаты С.И.Танеева «По прочтении псалма» представляет собой многоаспектное обоснование поставленной в исследовании задачи рассмотрения принципов воплощения религиозно-философской концепции кантаты в свете философских воззрений композитора. В аналитических очерках девять номеров произведения анализируются с точки зрения претворения религиозной образности в аспекте христианских идей. Выделяя два концептуально взаимосвязанных смысловых «пространства» кантаты -космогонический, миротворческий, ветхозаветный, и антропологический, духовно-нравственный, новозаветный, - прослеживается своеобразие музыкального воплощения каждой из данных образных сфер.

В Заключении подводятся основные итоги исследования. В нем выявляется уникальность трактовки жанра кантаты, в котором духовная идея воплощается с помощью музыкальных средств, синтезирующих традиции и достижения отечественных и западноевропейских композиторов разных эпох, определяется место произведения Танеева в художественном контексте эпохи и истории жанра русской кантаты.

34

Часть I Духовный путь С.И.Танеева

Заключение научной работыдиссертация на тему "Духовная тема в творчестве С.И. Танеева и ее воплощение в кантате "По прочтении псалма""

Заключение

Истины и символы религии всечеловечны и всеисторичны, в основе своей вселенски понятны и вселенски же приемлемы. И моя глубочайшая уверенность, что если высказываемые мысли будут обоснованы на признаниях религии, то навсегда этим мыслям обеспечена современность и всякая живая душа найдет в себе им отклик» (199, с. 169).

Эти слова принадлежат выдающемуся русскому религиозному мыслителю Павлу Александровичу Флоренскому. В них сформулировано важнейшее положение, неоспоримость которого очевидна, и суть которого непосредственно связана с сочинением Танеева.

Кантата С.И.Танеева «По прочтении псалма» на стихи А.С.Хомякова -явление выдающееся не только в истории музыки, но и всей русской художественной культуры рубежа XIX — XX веков. Она неповторима в своей величественной концепции, самобытна в принципах воплощения художественного замысла, а главное - несет в себе ту устремленность к отражению духовных истин, которая является основополагающим свойством русского религиозного искусства: «Духовность — уникальное свойство произведения искусства выводить дух человека на уровень сверхсознания, в результате чего устанавливается контакт с высшей духовной реальностью» (35, с. 232).

Последнее сочинение Танеева нельзя назвать репертуарным в силу многих причин: кантата масштабна, смысловое содержание ее многослойно, решить художественные и технические задачи в ее исполнении под силу только профессионалам самого высокого класса. Кроме того, музыка последнего сочинения композитора принадлежит к той категории музыкального искусства, которое требует вслушивания, вдумчивого и тщательного изучения. Но есть в нем и другая сторона: когда произведение уже освоено слухом и разумом, оно открывается для слушателя творением редкостной цельности и красоты. Попыткой проникнуть в эти сокровенные содержательные глубины последнего сочинения мастера была продиктована тема данного исследования.

Работа над кантатой (1912 - 1914 годы) протекала в период, отмеченный в истории как время наивысшего подъема духовных сил в русском обществе. Контекстуальный анализ, проведенный в работе, доказывает, что рождение кантаты с религиозно-философским содержанием становится закономерным явлением в атмосфере русского духовного возрождения.

Идея произведения носит всечеловеческий, универсальный характер, выросший из недр двухтысячелетней истории христианской культуры. Воплощение в жизнь подобного замысла могло быть осуществлено только художником, находящимся в зените интеллектуальной зрелости и профессионального мастерства. Появление кантаты - произведения, претворяющего духовно-нравственную проблематику, оказывается в творчестве Танеева обоснованным, если рассматривать ее рождение в свете эволюции мировоззрения композитора.

В данном исследовании, впервые в танееведении, собраны и осмыслены факты, свидетельствующие о том, что к 90-м годам XIX века отношение Танеева к православной вере, к религиозному искусству изменяется. Это повлекло за собой с регулярные поездки в Черниговский скит при Троице-Сергиевой Лавре, с изучение религиозно-философских трудов. Значительное место в жизни композитора приобретает деятельность по возрождению русской церковной музыки, выразившаяся в работе в Обществе любителей церковного пения, в творческой помощи Синодальному хору и Московскому училищу церковного пения, в воспитании будущих авторов духовной музыки и ее исполнителей.

В русле развития духовной темы жизни и творчества Танеева лежит и обращение композитора к написанию произведений культового жанра. В исследовании отмечена особая роль того профессионального опыта, который был приобретен Танеевым при создании обработок обиходных церковных песнопений и оригинальных духовных сочинений. Как видно из его ранних работ - хоров на тексты псалмов, основополагающие сферы христианской образности (славильно-гимническая, молитвенно-созерцательная) сформировались в творчестве Танеева практически сразу. Впоследствии он, работая над фрагментами Литургии и Всенощного бдения, не только постигал и совершенствовал принципы ее воплощения, но двигался по пути глубинного проникновения в сакрально-религиозную суть воссоздаваемых образов, проникаясь высоким духовным строем русского православного искусства.

На основе анализа духовных сочинений Танеева в работе высказывается мнение о том, что церковно-прикладные сочинения нужно оценивать не по факту их появления в наследии композитора и не по художественным достоинствам, а по значительной роли этой сферы творчества для дальнейшей работы Танеева. Создание культовых произведений носило поисковый и творчески-подготовительный характер: конечным итогом профессиональных поисков Танеева в области духовной музыки было намерение написать национальную кантату, музыкальный язык которой был бы основан на русских церковных напевах. Это стремление композитора реализовалось в кантате «Иоанн Дамаскин», в которой нашли органичное сочетание черты музыки духовной и светской.

Творчество Танеева в аспекте претворения духовной темы в позднем периоде творчества отличалась своеобразием: он почти не пишет церковных произведений, но в светских его работах (романсах, хорах а cappella), находит претворение религиозно-философская проблематика и образность. К подобным сочинениям, на наш взгляд, можно отнести оперу «Орестея», в финале которой формулируются, в сущности, христианские идеалы любви и всепрощения.

Кантата «По прочтении псалма» - кульминационная точка в творчестве великого мастера. Она является сочинением, поднимающим важнейшие духовно-нравственные проблемы, сформулированные в Священном

Писании, творчески осмысленные в произведении великого русского философа и воплощенные в кантатном жанре выдающимся русским композитором-мыслителем. Появление подобного сочинения становится в духовной жизни Танеева явлением закономерным, подготовленным всей эволюцией духовной жизни композитора.

В проведенном исследовании поэтической основы кантаты выявлено, что в основу литературного источника взят всеобъемлющий по смыслу псалом, в котором представлены практически все важнейшие христианские проблемы. Трактовка Танеевым и Хомяковым содержания избранного псалма стала синтезирующе-универсальной по отношению как к Ветхому, так и Новому Заветам. Кантата, вслед за первоисточником, воссоздает и грандиозную, образно развернутую картину миротворения - космогонию Священного Писания, и изложенное в нем понимание человека, основ и заповедей его земного и духовного (то есть двумирного) существования, -христианскую антропологию.

Таким образом, Танеев в своем грандиозном творении воплощает целостную религиозно-философскую концепцию, связанную с воссозданием христианской картины мира. Обоснованность подобной интерпретации идейного содержания кантаты подтверждается анализом партитуры на различных уровнях: идейно-образном, структурно-композиционном, знаково-семантическом, который позволил сделать концептуально важный вывод о том, что в принципах воплощения христианской идеи и образности в кантате Танеев использует средства и приемы как музыки светской, так и духовной.

Всечеловеческая нравственно-этическая и космогоническая концепция выражены в грандиозном сочинении, которому Танеев дает определение «кантата», а не подобающее масштабам сочинения «оратория». Можно предположить, что, называя так свое сочинение, композитор имеет в виду жанр, более традиционный для отечественной музыки. Оратория в качестве самостоятельной жанровой ветви в России менее состоялась, выявив себя преимущественно в синтезе с оперой, в то время как кантата получила в творчестве русских композиторов XIX века многообразное воплощение: от произведений «на случай» до лирико-эпических образцов. В этом ряду опус Танеева выделяется своей уникальностью трактовки жанра, определяемого нами как светское сочинение с духовно-философской проблематикой. Двойственность содержательной природы сочинения, проявившаяся в сочетании светского и духовного, обусловила совокупность художественных приемов воплощения замысла: Танеев воссоздает картины библейской образности и христианской этики с помощью средств, выработанных в профессиональной композиторской практике западноевропейских и русских композиторов как предшествующих эпох, так и в современной ему музыке.

В особенностях музыкального претворения концепции просматриваются, в первую очередь, «наследственные черты» вокально-симфонических произведений И.С.Баха и Г.Ф.Генделя. Танеева как композитора всегда интересовали творческие открытия и достижения мастеров барокко. Он говорил: «Читая партитуру давно умершего композитора, вступаешь с ним в духовное общение» (45, с. 182). Танеев нашел в музыкальном наследии великих творцов высокий строй библейской образности, одухотворенный мир религиозных истин; изучая произведения Баха и Генделя с точки зрения музыкальной «технологии», постигал принципы ее музыкального воплощения. Ранее уже упоминалось об интересе, проявляемом Танеевым к творчеству Г.Ф.Генделя. В 1907 году в Дневнике появляется знаменательная запись: «Смотрю сочинения Генделя, преимущественно обращаю внимание на форму хоров и отношение построения музыки в связи с текстом» (выделено мною — Н.К.) (177, с.305). Действительно, в кантате Танеева, как и в произведениях Генделя, ведущая роль принадлежит хорам, значительные размеры которых обусловлены глубиной и масштабностью воплощаемых идей. Характерная черта хоровых номеров Танеева, как и хоров в ораториях Генделя — монументальность. Их широко развитые формы отличаются многообразием и индивидуализацией решения, продиктованного художественным замыслом. Обширное музыкальное «пространство» хоровых сцен организовано строгой логикой композиторского мышления; в их фундаментальной «барочной кладке» сочетаются полифонический и гомофонный склады.

Кантату Танеева и оратории Генделя роднят многие черты. Величие девяти номеров кантаты сродни грандиозным размерам ораторий немецкого мастера. Однако в содержании кантаты Танеева нет той «сюжетности», которая присуща большинству ораторий Генделя, опирающихся на библейские источники. Принципы обобщенного воплощения религиозно-философских идей в творении Танеева ближе к способам отражения подобной образности в сочинениях И.С.Баха, работа над изучением творческого наследия которого продолжалась Танеевым всю жизнь, но приобрела систематический характер с 1912 года, то есть со времени начала работы над кантатой. Факты свидетельствуют, что Пассионы, Месса, духовные кантаты Баха, как и оратории Генделя, были теми образцами, на которые опирался Танеев, создавая свое сочинение.

Точки соприкосновения с произведениями немецких мастеров становятся еще более очевидными, если вспомнить, что важнейшим жанром в кантате Танеева является фуга. Наследуя великим образцам Баха и Генделя, Танеев создал шедевры русской контрапунктической музыки. Каждая из четырех фуг кантаты отмечена своеобразным композиционным и тематическим решением, использованием разнообразных приемов полифонического развития.

Известно, что С.И.Танеев при изучении вокально-симфонических произведений Баха и Генделя много размышлял о соотношении музыки и текста. По воспоминаниям учеников, он обращал особое внимание на специфику использования текста, подчеркивая, что в основе больших по масштабам фуг композиторов лежит небольшой текстовый фрагмент. В этом отношении Танеев также следует принципам работы мастеров барокко, беря в основание значительного по размерам хора небольшой фрагмент поэтического текста (2-3 строки).

Готовясь к написанию кантаты, Танеев, по его словам, особо интересовался проблемой символики отражения смысла текста в музыке Баха. В настоящее время существуют основополагающие труды ученых-баховедов, в которых детально разработан этот вопрос. Его исходное положение, по словам И.Швейцера, заключается в том, что музыка «с предельной силой стремится выразить то, о чем говорит связанная с ней поэзия» (204, с. 313). Зрительные и пространственные представления («мотив шага», «полет ангелов», «вознесение» и др.) в произведениях Баха получают символическое воплощение с помощью риторических фигур, исторически сложившихся интонационных музыкальных символов; их использование в контексте произведения обусловлено, как правило, главенствующим образом или словом. Подобный принцип получил прямое отражение в особенностях темообразования в кантате Танеева «По прочтении псалма». В процессе анализа был отмечен тот факт, что характерные черты полифонических (по преимуществу) тем Танеева определяются смыслом воплощаемого текста, в котором содержательными «вехами» становятся «ключевые» слова. Вследствие этого обобщенные интонации сочетаются в них с изобразительными моментами, «иллюстрирующими» отдельные фрагменты текста («катится гром», «курятся фимиамы», «бросаю звезды»). В сочинении Танеева присутствует и символика графического написания текста, что также является одной из барочных традиций воплощения символа в музыке (волнообразное движение на словах «Я создал воды»; последование восходяще-нисходящих интервалов, как бы изображающих линию горизонта во фрагменте «Я небо очертил рукой» и другие). Вместе с тем этот принцип работы Танеева не стоит абсолютизировать, и глубоко прав Б.Л. Яворский, который по этому поводу писал: «У Танеева выражение доминирует над изобразительностью; изобразительность у него является лишь одним из элементов (выделено мной - Н.К.) оформления главного - эмоционально насыщенного мыслительного образа, образа в процессе своего образования, а не в уже своем отформованном виде» (208, с. 281).

Говоря о синтезирующем влиянии на кантатное творчество Танеева предшествующих явлений музыкальной культуры, необходимо подчеркнуть, что традиции претворения духовной образности в его последнем произведении кроются не только в музыке западноевропейских мастеров, но и в музыке русской, охватывающей период от древности до современных композитору явлений.

О работах Танеева в области православной культовой музыки уже было сказано, как и о том, что он прекрасно ориентировался в этой глубоко самобытной области русской музыкальной культуры. В танеевском творении сказался опыт работы над духовными сочинениями как самого автора, так и его современников, композиторов Нового направления. Танеев обрабатывал знаменные песнопения, изучал историю церковной музыки, общался с величайшим знатоком древнерусской музыкальной культуры С.В.Смоленским; ему был близок возвышенный строй русской религиозной музыки и высокая духовность ее содержания. Безусловно, не могла остаться вне зоны внимания композитора и проблема соотношения слова и напева в русской культовой музыке, семантические связи которых имеют древние корни. В работах отечественных исследователей, в частности, Н.Д.Успенского (194) и И.В.Степановой (173), посвященных изучению древнерусской музыки, подчеркивается, что в рамках знаменного распева есть так называемые «иллюстративные попевки», в которых смысл отдельного слова подчеркивается характером движения (море -волнообразным, сполох пламени - скачком, тьма - поступенным нисхождением и т.д.). Поэтому, вновь возвращаясь к танеевским принципам темообразования, подчеркнем особо, что при характеристике тем кантаты нельзя не учитывать этот важнейший фактор, свидетельствующий о глубинных связях с древнерусской культовой музыкой. Кроме этого, как уже отмечалось в процессе анализа духовных сочинений и кантат Танеева, традиции русских мастеров духовной музыки проявляются у него в особом типе фактурного склада и методов тематической работы. Многоголосная контрастно-полифоническая ткань танеевских произведений рождается на основе развития тематизма путем использования вариантно-вариационного принципа, претворяющего особенности русской подголосочной полифонии, а также вариационного метода обогащения контрапунктических сочетаний.

В поле зрения Танеева находились, и были ему прекрасно известны те работы русских композиторов в сфере духовной музыки, которые в полной мере не принадлежали к культовым произведениям. Прежде всего, нужно констатировать факт профессионального внимания Танеева к уникальному художественному явлению - русскому хоровому концерту. Композитор, безусловно, имел основательное представление о произведениях партесного стиля XVII - начала XVIII веков, прекрасно знал образцы классического хорового концерта, переживавшего пору своего расцвета в 60-е - 90-е годы XVIII века. Тщательно изучая духовные кантаты И.С.Баха, Танеев не мог не проводить аналогий с жанром русского хорового концерта, который так же, как и баховские кантаты, был написан на канонические тексты и предназначался для исполнения после службы. Текстовой основой русских хоровых концертов стали отдельные строки из Псалмов Давида, но, не скованные литургическим каноном, композиторы более свободно художественно интерпретировали их смыслы и образы, открывая для верующих новые грани их содержания и настроения. Позднее эти произведения начали исполняться в концертных условиях, а значит, сохраняя свою религиозную глубину и догматическое содержание, могли быть услышаны и восприняты широким кругом слушателей, входя в контекст форм светского музыкального искусства. Танеев слышал сочинения мастеров той эпохи на концертах Синодального хора и хора Синодального училища. И хотя в литературе не содержится сведений об отношении композитора к признанному мастеру хорового концерта - Д.С.Бортнянскому, но известно, что Танеев безусловно знал его сочинения. Он живо интересовался работой П.И.Чайковского по редакции концертов, которая протекала в течение 1881-1883 годов и активно обсуждалась в их переписке. Более того, Л.З.Корабельникова в своем исследовании прямо указывает на черты сходства в строении цикла кантаты «Иоанн Дамаскин» (1-я и 3-я части — фуги, 2-я — аккордово-гармонического склада) с концертами Д.С.Бортнянского. В кантате «По прочтении псалма» близость произведениям мастеров русского барочного и классицистского концертов проявляется не в строении цикла, но прежде всего в воплощении духовной образности, связанной с претворением лирических, возвышенно-молитвенных состояний (2-я часть кантаты) или приподнято-торжественных (как, например, в финале).

Нет сомнения, что Танеев был в курсе работы коллег по композиторскому «цеху» в области кантатно-ораториалъного жанра. С 1880 года у него оформились свои представления о том, какой должна быть русская национальная кантата, но произведения, созданные русскими композиторами в этом жанре, были единичны, и каждый из отечественных творцов шел в этой области своим путем. «Жанровое окружение» последнего произведения Танеева составляли лирико-эпические кантаты Н.А.Римского-Корсакова «Свитезянка» (1897), «Песнь о вещем Олеге» (1899), «Из Гомера» (1901); кантата «Весна» (1902) и поэма для оркестра, хора и солистов «Колокола» С.В.Рахманинова (1913); «приветственные» произведения ММ.Ипполитова-Иванова «Памяти Пушкина (1898), А.К.Глазунова к празднованию 100-летия А.С.Пушкина (1899), М.А.Балакирева «Памяти М.И.Глинки» (1904), а также А.К.Глазунова и А.К.Лядова «Наш Антокольский» (1902), кантата для мужского хора и оркестра «Звездоликий» И.Ф. Стравинского (1911). В интересующей нас области воплощения в кантате религиозного настроения, кроме танеевского «Иоанна Дамаскина», можно говорить о фрагменте произведения П.И.Чайковского «Москва» (1883), прекрасно известной Танееву. Коронационная по назначению, торжественно-эпическая по характеру, она содержит номер, претворяющей жанр молитвы - это ария меццо-сопрано «Мне ли, Господи».

В начале XX века, когда начались интенсивные поиски в области духовной музыки композиторов Нового направления, появляются многочисленные произведения, преимущественно в жанре для хора а cappella, с которыми Танеев знакомился во время концертов, при композиторских «показах», изучении партитур. Был он в курсе работы С.В.Рахманинова над литургическими сочинениями («Литургия Иоанна Златоуста» появляется в 1910 году, «Всенощное бдение» - в 1915). Но по специфике воплощения религиозной тематики танеевскому сочинению близка только кантата А.Т.Гречанйнова, которую критики определили как «концертная кантата на церковнославянский текст» - «Хвалите Бога» (1915), а также реквием для солистов, хора, органа и оркестра. «Братское поминовение героев» А.Д.Кастальского (1916). Символично, что Кастальский наряду с каноническим латинским текстом использует, подобно Танееву в кантате № 1, фрагменты поэмы А.К.Толстого «Иоанн Дамаскин».

Не мог обойти своим вниманием Танеев духовные оратории и оперы А.Г.Рубинштейна, в которых композитор своеобразно решал проблему претворения религиозных идей и сюжетов. Танеев слышал в концертном исполнении фрагменты «Вавилонского столйотворения», звучавшие в Москве в 1902 году, а с духовной оперой «Христос» знакомился по партитуре, о чем свидетельствует запись в Дневнике 26 сентября 1895 года. Добавим, что работы Рубинштейна в этом жанре были для него особенно интересны, так как и танеевская опера, по замечанию Н.В.Туманиной, «по стилю музыки, и особенно по своей драматургии, приближается к типу оперы-оратории» (119, с. 107). Об «ораториальности» кантаты № 2 уже было сказано.

Нельзя не отметить того влияния, которое оказала на создание танеевского шедевра важнейшая область художественного творчества русских композиторов - опера. Сообразуясь с проблемой данного исследования, в первую очередь подчеркнем тот факт, что при всем содержательном многообразии оперных произведений в них есть немало страниц, связанных с воплощением духовно-религиозной образности. Современные музыковеды находят в художественной концепции опер М.И.Глинки «Жизнь за царя» и «Руслан и Людмила», Н.А.Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже» преломление черт православных богослужебных обрядов (162, 164, 172); многообразие претворения жанров церковной музыки содержат оперы М.П.Мусоргского «Борис Годунов» и «Хованщина». И если в настоящий момент содержательная и тематическая сторона многих русских опер нуждается в новой интерпретации, то Танееву она изначально была «открыта». Свидетельством тому служит претворение им по сути христианской идеи в опере «Орестея», сформулированной следующим образом: «Кто сердечным покаяньем и слезами грех омыл, кто очистился страданьем, тот прощенье заслужил. Пусть отныне и до века не раздор, не кровь за кровь, но уделом человека будет кротость и любовь» (курсив мой - Н.Д). Мастерство воплощения монументальной религиозно-философской концепции в опере Н.А.Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже» вызвали у него слова восхищения: «Ах, как это хорошо! И сюжет такой мистический, тут церкви, колокола, и смерть - очень хорошо!» (158, с. 157).

В драматургии кантаты Танеева, наряду с баховско-генделевскими традициями своеобразно синтезированы и черты эпических страниц русской оперы. Русской опере XIX века были присущи черты ораториальности, получившие свое отражение в масштабных хоровых сценах опер М.И.Глинки, А.П.Бородина, А.Н.Серова, М.П.Мусоргского, Н.А.Римского-Корсакова, П.И.Чайковскош. В кантате это проявилось в общей композиции, организованной по принципу чередования картин-фресок, каждая из которых на длительное время сохраняет одно эмоциональное состояние, один образ. «Пружиной» развития становится принцип контрастного сопоставления различных образных сфер, синтез которых осуществляется в обобщающем, заключительном номере кантаты на основе приема монументализации (проведения тем в кульминационном разделе в ритмическом увеличении).

Таким образом, в содержательном, образном и тематическом «генезисе» кантаты обнаруживаются влияния традиций русской светской и духовной музыки, а также творчества композиторов западноевропейского барокко. Вместе с тем, в танеевском произведении есть немало страниц, которые претворяют черты западноевропейской романтической музыки XIX века. Это музыка частей, связанных с «живописанием» миров, сотворенных по воле Божьей. В создании картины Божественного творения Танеев использует средства, апробированные романтической эпохой с ее тяготением к обеим - верхней и нижней - безднам, к таинственно-мистическому. Так, в основе тематизма № 4 «Он там кипит и рвется, сжатый» - мелодия с прихотливо-изломанными контурами, в которой сочетаются ходы на уменьшенные Интервалы, составляющие в совокупности ум. 7, и нисходящее (направленное вниз, «вглубь») хроматическое движение. Сумеречный, затемненный колорит сохраняется на протяжении всего номера благодаря господству тембров мужских голосов, низких инструментальных регистров, использованию ударных инструментов с гулким звучанием (литавры, большой барабан). В передаче бурлящей энергии подземного мира есть аналогии с музыкальной драмой «Зигфрид» Р.Вагнера, с вихревыми скерцо Ф.Листа. Картины мира «надзвездного» сродни ночным пейзажам вагнеровского «Тристана и Изольды». Подобные аналогии возникают не случайно: Л.Л.Сабанеев в своих воспоминаниях фиксирует обостренное внимание Танеева в 1900-е годы к произведениям Вагнера. В Дневнике Танеева, например, за 1903 год есть запись, подтверждающая этот интерес: «Сидел в компании Скрябина. .Разговор о Вагнере, гармонии, форме и т.п.» (177, с.Р). Исследователи неоднократно сравнивали «Орестею» с драмами Р.Вагнера, отмечая их несомненное воздействие на оперное творчество Танеева. Добавим, что сказалось это влияние и в последнем произведении композитора.

В кантате проявились и особые качества Танеева-симфониста. На наш взгляд, в нем можно выделить две своеобразных исторических оркестровых «модели». Первая из них восходит к традициям барочного оркестра с его линеарной графикой, трактованного как многоголосная полифоническая партитура, в которой голоса оркестра дублируют хор. При этом оркестр выполняет и «звукоизобразительную» роль, привнося в образ части иллюстративные детали (представляя, например, «трепет земной», «огненные сполохи», «раскаты грома»). Вторая представляет собой «красочный» романтический оркестровый «пласт», связанный с доминированием тембровых красок в звукописи земного и надзвездного «миров». В процессе анализа партитуры обращалось внимание на особую трактовку оркестра в создании одного из прекраснейших номеров кантаты - картины храмового богослужения, которая позволяет говорить об использовании специфических приемов оркестрового письма, воссоздающих, в совокупности с остальными выразительными средствами, атмосферу возвышенной духовности. Однако, несмотря на использование в кантате различных оркестровых «языков», Танеев создает партитуру стилевого единства, по отношению к которой можно говорить о дальнейшем движении композитора по пути симфониэации жанра, начатой в кантате «Иоанн Дамаскин».

В заключение исследования, посвященного рассмотрению кантаты «По прочтении псалма» как светского произведения с религиозно-философской концепцией, попытаемся поразмышлять на тему: есть ли в произведении Танеева присущий духовным сочинениям сакрально-литургический смысл?

Сообразуясь с каноническим толкованием смысла Божественной Литургии, можно утверждать, что элементов литургической обрядности в кантате нет. Да, произведение несет в себе пафос утверждения вечных христианских истин, но не воспроизводит условного «пути» следования Литургии, получив воплощение в формах, далеких от форм русской православной службы. Вместе с тем, о несомненных содержательно-образных «перекличках» кантаты с главным христианским обрядом -Литургией - говорить можно. В содержании кантаты Танеева (вслед за канвой поэтического источника) отражены Божественные деяния из Книги Бытия (Ветхий Завет) и Нового Завета, получившие своеобразное синтезирующее обобщение в 49-м псалме Давида. Как свидетельствуют богословские труды, следование действий в православной Литургии, посвященной символическому отражению земного пути и деяний Христа, имеет в своей основе прообразы и пророчества Ветхого Завета. В кантате есть художественный образ храмового богослужения, воскрешающий в представлении верующего ветхозаконное иерусалимское святилище и обряд поклонения Всевышнему. Провозглашение евангельских истин («блаженны»), которое присутствует в контексте Литургии оглашенных при пении антифонов, имеют в качестве прообразов Моисеевы заповеди. По замечанию Н. С. Гуляницкой, в кантате используется и древний хоровой жанр - антифон, явно ощущаемый в композиции, но специально автором не обозначенный («двойной хор»).

Несмотря на отсутствие в кантате прямых параллелей со смыслом и ходом Литургии, ее концепция синтезирует в себе и космогонию миротворения, и целостное духовно-нравственное учение христианства, картину мира и человека в мире всеединства. Звучат в ней и вершины христианской мудрости, которую составляют главные евангельские добродетели: «Все эти святые свойства, освящающие душу, вытекают, как лучи из солнца, из чистейшего света великой заповеди: Люби Бога и ближнего. Итак, эта любовь, водворяющая Царствие Божие на земле, делает людей достойными Царствия небесного» (30, с. 205).

Сочинение Танеева явилось высшим достижением русской музыки в кантатно-ораториальном жанре, особенности развития которого на рубеже Х1Х-ХХ веков были связаны с многообразием творческих поисков и достижений. Композиторы, не ограничиваясь первоначальным назначением кантаты как «сочинения на случай», начали отражать духовные устремления эпохи. Уникальным явлением кантатного жанра произведение С.И.Танеева делает космический масштаб поставленных в нем проблем.

Не появились аналоги танеевскому сочинению и в более позднее время. Общеизвестно, что в силу исторических причин возрождение русской духовно-концертной жизни началось только в 70-х - 80-х годах XX века, а этап рождения новых духовных сочинений - с 90-х годов. Основой для их рождения стали не только традиции русского церковного пения, но и те, что были намечены Танеевым - созданием светских произведений с религиозно-философским содержанием.

Завершая свой творческий путь монументальным сочинением, Танеев становится в один ряд с величайшими композиторами-философами — И.С.Бахом, Л.Бетховеном, Г.Малером, М.П.Мусорским, П.И.Чайковским, Н.А.Римским-Корсаковым, чьи произведения устремлены в вечность. «Мне нужно сердце чище злата» - заключительные слова кантаты становятся выражением жизненного кредо самого Танеева и его духовным завещанием. Мысль эта выраженная лаконично и строго, в основе своей, по выражению П.А.Флоренского, «вселенски понятна и вселенски же приемлема». И религиозной истине этой навсегда «обеспечена современность, и всякая душа найдет в себе им отклик». В том числе и душа человека XXI века.

Список научной литературыКоваленко, Надежда Дмитриевна, диссертация по теме "Музыкальное искусство"

1. Византия. Западная Европа. Искусство и культура: Сб. статей в честь

2. B. Н. Лазарева. М.: Наука, 1973. С.43-52.

3. Аверинцев С. Символ // Христианство: Словарь. М.: Наука, 1978.1. C.151.

4. Акулинин В. Философия всеединства: От В.С.Соловьева к П.А.Флоренскому. Новосибирск: Наука, 1990. - 155 с.

5. Александров А. Из воспоминаний о Танееве // Сов. музыка. 1963. - № 5. - С.28 - 32; № 8. - С. 50 - 56.

6. Александров А. Воспоминания. Статьи. Письма. М.: Сов. композитор, 1979.-357 с.

7. Алексеев П. Философы России XIX XX столетия: Биографии. Идеи. Труды. - М.: Академический проект, 2000. - 944 с.

8. Арановский М. Музыкальный текст: Структура и свойства. М.: Композитор, 1998. - 342 с.

9. Арзаманов Ф. С.И.Танеев преподаватель курса музыкальных форм. -М.: Музыка, 1984. - 144 с.

10. Аронов Р. Проблема смысла в контексте // Вопросы философии. — 1999. № 6. С. 133 - 137.

11. Асафьев Б. С.И.Танеев: К 30-летию со дня смерти // Асафьев Б.В. Избранные труды: В 4т. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1954. - т.2. -С. 280-288.

12. Асафьев Б. Об опере. Л.: Музыка, 1976. - 344 с.w

13. Асафьев Б. О музыке XX века. Л.: Музыка, 1982. - 200 с.

14. Асафьев Б. О симфонической и камерной музыке. Л.: Музыка, 1981. -216 с.

15. Асафьев Б. С.И.Танеев Кантата «По прочтении псалма» // Асафьев Б.В. О хоровом искусстве. — Л.: Музыка, 1980. С. 53 — 56.15.