автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Духовно-академическая философия первой половины XIX века в исследованиях отечественных и зарубежных мыслителей и историков философии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Духовно-академическая философия первой половины XIX века в исследованиях отечественных и зарубежных мыслителей и историков философии"

На правах рукописи

^Ф?--

КОЦЮБА Вячеслав Иванович

ДУХОВНО-АКАДЕМИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ ПЕРВОЙ

ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА В ИССЛЕДОВАНИЯХ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ И ЗАРУБЕЖНЫХ МЫСЛИТЕЛЕЙ И ИСТОРИКОВ ФИЛОСОФИИ

Специальность 09.00.03 - история философии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

1 АПР 2015

Москва - 2014

005566455

Работа выполнена на кафедре философии Федерального государственного гономного образовательного учреждения высшего профессионального образования Московский физико-технический институт (Государственный университет» 1ФТИ).

Научный консультант

Официальные оппоненты

доктор философских наук, доцент, профессор кафедры истории философии факультета гуманитарных и социальных наук РУДН Гребешев Игорь Владимирович

доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой истории русской философии философского факультета ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет имени

М.В.Ломоносова» (МГУ) Маслин Михаил Александрович доктор философских наук, доцент, ведущий научный сотрудник отдела культуры Русского Зарубежья научно-исследовательского центра ГБУ культуры города Москвы «Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына Ермишин Олег Тимофеевич

доктор философских наук, доцент, заведующий кафедрой философии религии и религиозных аспектов культуры богословского факультета, НОУ ВПО «Православный Свято-Тихоновский

гуманитарный университет (ПСТГУ) Антонов Константин Михайлович

Ведущая ФГБУ науки Институт философии Российской

организация академии наук

Защита состоится «15_» апреля_2015 года в «14» часов на

заседании диссертационного совета Д 212.203.02 при Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российский университет дружбы народов»: 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 10/2, ауд. 415.

С диссертацией можно ознакомиться в Учебно-научном информационном библиотечном центре РУДН (УНИБЦ РУДН) и на сайте РУДН http://dissovet.rudn.ru

Автореферат разослан « i(¿Q/í 15 года.

Ученый секретарь /Ос / /)'

диссертационного совета О.Ю.Бондарь

Д 212.203.02 ^

Общая характеристика работы Научная актуальность исследования. Духовно-академической философией принято называть философское наследие преподавателей Духовных академий, развивавших свои философские взгляды и концепции на основе христианского мировоззрения. К этому наследию относятся курсы лекций по различным философским дисциплинам (истории философии, психологии, нравственной философии и т.п.), статьи, монографии, выступления, посвященные различным философским вопросам, философским школам и направлениям. Хронологическими рамками духовно-академической философии, как особого направления русской философии принято считать начало XIX века (начиная с реформирования академий на основе нового Устава 1809 г.) и до начала XX века.

История освещения и оценок духовно-академической философии так же, как и само это направление, насчитывает около двухсот лет.

Интерес к духовно-академической философии обусловлен тем,

что она:

во-первых, сыграла важную роль в становлении профессионального философского образования в России. Эта тема и по сей день остается мало изученной и вместе с тем, несомненно, важной и интересной для истории отечественной философии;

во-вторых, сама представляла собой профессионально-философское направление европейского типа, в котором, как верно отметила И.В. Цвык, осуществился «органичный синтез европейского и русского философствования»1, так что изучение духовно-академической философии может изменить привычные представления о характере русской философии и ее приоритетах;

в-третьих, оказала влияние на представителей русской светской религиозной философии, которое до сих пор ожидает своего специального исследования;

в-четвертых, наследие духовно-академической философии представляется также ценным и актуальным для современного философского мышления.

в-пятых, история духовно-академической философии может быть интересна и при изучении современного православного богословия, для которого и сейчас остается актуальным вопрос об отношении

1 Цвык И.В. Духовно-академическая философия в России XIX в. М., 2002. С. 312

3

/

христианства к философии и о возможности построении философии на принципах христианского вероучения.

Вместе с тем при значительном росте публикаций, посвященных духовно-академической философии, практически полностью отсутствуют работы, в которых предметом анализа и рефлексии стала бы сама история ее изучения, достижения и проблемы этого изучения, методологические установки, с которыми те или иные авторы самых разных взглядов приступали к освещению философии духовных академий и к ее оценке2. Между тем, нельзя не согласиться с одним из известных отечественных методологов истории философии З.А. Каменским, выделяющим наряду с двумя традиционными значениями понятия «история философии», а именно, как процессом развития философского знания и воспроизведением этого процесса в историографических текстах, историю философии в третьем значении как науку, делающую предметом рефлексии историю философии в первом и втором значениях3. Третья история философии, без которой в понимании Каменского история философия немыслима как наука, изучает то, как понимают философию ее историки, какие цели ставят перед собой в историко-философских работах, в каких формах и с помощью каких методов их осуществляют. В области изучения духовно-академической философии давно назрела необходимость исследования, осуществляющего рефлексию относительно того, какие подходы были характерны для освещающих и оценивающих это философское направление, что нового вносили последующие исследователи сравнительно с предыдущими в дело его изучения, какие вопросы затронутые ими сохраняют актуальность и по сей день в силу того, что так еще и не получили разрешения.

Актуальность предлагаемого читателю исследования автору видится не только в общей востребованности работ по «третьей истории философии», на отсутствие которых указывал в свое время и сам Каменский, но и в содействии в решении практических задач, стоящих перед современным исследованием духовно-академической философии. Для продвижения вперед историку данного направления русской философской мысли было бы небесполезно ознакомиться с работами, в которых наряду с аналитическим обзором сделанного, указывались бы

Традиционные несколько страниц в диссертационных исследованиях и монографиях, посвященные предшествующей литературе по выбранной теме, в силу своей краткости, нередко приближающейся к простому перечислению имен, очевидно, совершенно недостаточны для того, чтобы другой исследователь мог ознакомиться с особенностями установок, выводов, оценок и проблемными вопросами своих предшественников.

3 Каменский З.А. История философии как наука. М., 1992. С.5-6.

нерешенные проблемы, требующие критической проверки суждения предыдущих исследователей, освещались бы вопросы методологии изучения философии духовных академий.

Актуальность исследования автор также видит в освещении малоизвестных в России зарубежных интерпретаций духовно-академической философии как направления, объединяющего в себе европейскую и отечественную философские традиции.

Цели и задачи исследования. Целью исследования является анализ истории изучения духовно-академической философии первой половины XIX века для определения общих итогов, проблем и дальнейших перспектив изучения данного направления русской философской мысли. Достижение поставленной цели в исследовании было сопряжено с решением следующих задач:

• выделить хронологические периоды истории изучения духовно-академической философии первой половины XIX века;

• проанализировать характер освещения творчества представителей духовно-академической философии первой половины XIX века в дореволюционный период:

a) в самой духовно-академической традиции;

b) в работах их современников - представителей других направлений русской философии;

c) в трудах по истории отечественной философии;

с!) в зарубежных изданиях;

• исследовать религиозно-философские взгляды профессора КДА П.П. Кудрявцева для выявления мотивов его интереса к духовно-академической философии, инициировавшего ее изучение в Киевской духовной академии в начале XX столетия;

• осветить отношение к духовно-академической философии первой половины XIX века о. Павла Флоренского, дать оценку его отзывам о представителях данного направления и предположению о влиянии Ф. Голубинского на молодого В. Соловьева;

• охарактеризовать первые обширные специальные работы о духовно-академической философии в начале XX века А. Даниловского и А. Никольского;

• проанализировать подход Г. Шпета к рассмотрению духовно-академической философии первой половины XIX века и дать ему оценку;

• выявить особенности подходов к освещению духовно-академической философии первой половины XIX века у историков

философии русского зарубежья (Д. Чижевского, Б. Яковенко, о. Г. Флоровского);

• исследовать эволюцию взглядов о. В. Зеньковского на философию, ее генезис и предназначение и влияние этих взглядов на репрезентацию Зеньковским философии духовных академий;

• проанализировать отношение к духовно-академической философии первой половины XIX века в отечественных церковных и советских, а также зарубежных историко-философских и религиоведческих изданиях XX столетия до начала 90-х годов;

• всесторонне изучить современные отечественные и зарубежные исследования духовно-академической философии первой половины XIX века;

• проанализировать тезис о платонизме духовно-академической философии первой половины XIX века и дать ему оценку;

• определить основные достижения, проблемы, нерешенные вопросы изучения духовно-академической философии первой половины XIX века к настоящему времени, указать возможные пути решения имеющих место проблем и дальнейшие перспективы изучения данного направления русской философии.

Степень разработанности темы исследования. Духовно-академическая философия первой половины XIX века освещалась уже дореволюционными историками философии в работах архим. Гавриила (Воскресенского)4, Н. Колюпанова5, Я.Н. Колубовского6, В.Чуйко7, А.И. Введенского8, Э.Л. Радлова9, историками духовно-академического образования И.А.Чистовичем10, В.Аскоченским11, И.И. Малышевским12, С. Смирновым13, П. Знаменским14, в дипломных

4 Гавриил архимандрит. История философии. Казань, 1840. Ч. VI. 158 с.

5 Колюпанов Н. Биография Александра Ивановича Кошелева. М.,1889. Т.1. Ч. 1. С. 410-436.

6 Колубовский Я.Н. Философия у русских // Ибервег-Гейнц. История новой философии. СПб., 1890. С. 529-586; Его же. Материалы для истории философии в России // Вопросы философии и психологии. 1890. 4.4. Прил. 1. С. 1-32.

7 Чуйко В. Русская философия // Кирхнер Ф. История философии с древнейшего до настоящего времени. СПб., 1895. С. 331-384.

8 Введенский А.И. Судьбы философии в России // Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпег Г.Г.: Очерки истории русской философии. Свердловск, 1991. С. 3-66.

9 Радлов Э.Л. Очерк истории русской философии // Там же. С. 96-216.

10 Чистович И.А. История Санкт-Петербургской духовной академии. СПб., 1857. С. 192-200.

" Аскоченский В. История Киевской духовной академии по преобразовании ее в 1819 г. СПб., 1863. С.37-75.

12 Малышевский И.И. Историческая заметка о состоянии академии в минувшее пятидесятилетие // Труды Киевской духовной академии. 1869. №11. С. 64-138.

академических работах15. Но у всех перечисленных авторов при освещении духовно-академической философии никак не затрагивался вопрос о методологии и истории ее изучения. Подобные вопросы впервые стали рассматриваться в начале XX века А. Никольским16, давшим изложение духовно-академической философии как особого течения русской мысли и постаравшимся выявить его общие характерные черты, а также преподавателями духовных академий П.П. Кудрявцевым17 и о. П. Флоренским18, выдвинувшими перспективные программы исследования данного направления, осуществлению которых помешала революции в России. Однако у названных мыслителей дело так и не дошло до анализа истории изучения и оценок духовно-академической философии. В советский период учения представителей данного направления получили достаточно подробное, хотя и одностороннее, освещение и оценку у Г. Шпета19, рассматривались в историко-философских работах Д.

70 71 'У') "УХ

Чижевского , Г.Флоровского , Б. Яковенко , В.В. Зеньковского , Л. Ганчикова24, С.А. Левицкого25, М.А. Старокадомского26, но также без

13 Смирнов С. История Московской Духовной Академии до ее преобразования (1814-1870). М„ 1879.4.1. С. 45-52.

14 Знаменский П. История Казанской духовной академии за первый (дореформенный) период ее существования. Казань, 1892. Вып. II. 4.1. С. 17-51.

15 Даниловский А. История преподавания философских наук в духовно-учебных заведениях России // ОР РГБ. Ф. 172 (Архив МДА). Оп. 232. Ед. хр. 10.

16 Никольский А. Русская духовно-академическая философия как предшественница славянофильства и университетской философии в России // Вера и Разум. 1907. №2. С. 195208; №3. С.342-365;№ 4. С. 487-508; №5. С. 641-670; № 9. С. 358-384; № 20. С. 197-230.

17 Кудрявцев П. Несколько замечаний об отношении истории философии к богословской науке // Вера и Разум. 1898. № 2. С.49-66; Его же. Главные моменты в истории вопроса об отношении веры к знанию // Труды Киевской духовной академии. 1901. Октябрь. С.176-201.

''Журналы собраний Совета Московской Духовной Академии за 1912 год // Богословский вестник. 1913. Т.1.№ 1. С. 225-288.

19 Шпет Г.Г. Очерк истории русской философии // Шпет Г.Г. Сочинения. М., 1989. С. 11-342.

20 Чижевський Д. Нариси з icTopií фшософи на УкраТш // Твори в чотирьох томах. КиТв, 2005. Т.1.С. 75-80.

21 Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Киев, 1991. 599 с.

22 Яковенко Б.В. История русской философии. М., 2003. 510 с.

23 Зеньковский В.В. История русской философии. Ленинград, 1991. Т.1. Ч. 2. С. 103-124.

24 Ганчиков написал небольшие статьи практически обо всех известных представителях духовно-академической философии первой половины XIX века в итальянской философской энциклопедии. См. Enciclopedia filosófica. Venezia-Roma: Istituto per la collaborazione culturale, 1957. Vol. 2. P. 856, 857, 1635, 1753; Vol. 3. P. 945; Vol.4. P.602.

25 Левицкий С.А. Очерки по истории русской философской и общественной мысли. Frankfurt/Main, 1968. Т.1. С. 165-173.

26 Старокадомский М.А. Опыты умозрительного обоснования теизма в трудах профессоров Московской Духовной Академии. Загорск, 1969. 311 с.

рефлексии над историей и методологией изучения философии духовных академий. Среди зарубежных историков философии в XX веке к философии духовных академий обращались только немецкие исследователи В. Гердт27 и его ученик А. Фрицше28, выдвинувшие ряд ценных методологических принципов ее изучения, но и они не ставили перед собой задачу изучения и анализа литературы о данном направлении и обсуждения вопросов историко-философской методологии. Гердт ограничился кратким, хотя и содержательным освещением историографии русской философии в целом. Духовно-академическая философия находилось на периферии изучения советских историков философии и вызывала косвенный интерес только у советских религиоведов в контексте рассмотрения темы использования религией идеалистической философии для апологетических целей. В работах М.П. Новикова29, А.Б. Черткова30 был поставлен вопрос о специфике духовно-академической философии как религиозной философии и ее отличии от богословия и других направлений религиозно-философской мысли. Начиная с 90-х годов прошлого века духовно-академическая философия становится предметом специального углубленного изучения отечественных исследователей. Здесь можно назвать таких исследователей, как: [А.И.Абрамов31], А.Э. Барсегова32, Е.И. Векслер33, Н.К.Гаврюшин34, Е.Ю. Гаристова35, В.В. Гилева36, И.В, Гунькин37,

"Goerdt W. Geistliche Philosophie im 19. und 20. Jahrhundert // Russische Philosophie: Zugänge und Durchblicke. Freiburg&München, 1984. S. 336-351.

28 Fritzsche A. Philosophieren als Christ. Zur russischen „geistlichen" Philosophie am Beispiel V.N. Karpov. Münster. 1987. 292 S.

29 История и теория атеизма (отв. ред. М.П. Новиков). М., 1974. С. 169-173.

j0 Чертков А.Б. Критика философских основ православия. М., 1978. С.4-6.

31 Абрамов А.И. Русское духовно-академическое философствование как феномен русской философской культуры // Сборник научных трудов по истории русской философии. М., 2005. С. 31-117.

32 Барсегова А.Э. Метафизические основания феномена эстетического в духовно-академическом теизме XIX-нач. XX вв.: автореф. дис. ... канд. филос. наук: 09.00.03 / Барсегова Анна Эдуардовна. - Хабаровск, 2011. — 23 с.

33Векслер Е.И. Религиозная философия Ф.Ф. Сидонского: опыт реконструкции : дис. ... канд. филос. наук: 09.00.03 /Векслер Елена Игоревна. - Уссурийск, 2007. - 178 с.

34Гаврюшин Н.К. У истоков русской духовно-академической философии. Святитель Филарет (Дроздов) между Кантом и Фесслером. // Вопросы философии. 2003. № 2. С.131-139; Его же. Черты богословского творчества святителя Иннокентия (Борисова) //Христианское ^ просвещение и русская культура. Материалы X научно-богословской конференции. Йошкар-Ола, 2007. С. 11-20; Его же «Столп Церкви»: протоиерей Ф.А. Голубинский и его школа // Исследования по истории русской мысли: Ежегодник за 20082009 год [9]. М., 2012. С. 7-51.

Н.А.Куценко38, О.Д. Мачкарина 39, O.A. Печурина40, В.Я.Пинчук41, С.В.Пишун42, Л.Е.Шапошников43, М.В. Шумейко44, И.В Цвык45 и др.). Работы этих авторов внесли заметный вклад в дело изучения духовно-академической философии. Анализ данных работ дан в соответствующих разделах диссертации. Но методология и история освещения и изучения данного направления так и не стала предметом специальной теоретической и критической рефлексии до настоящего времени в историко-философской литературе, за исключением только нескольких работ. Это заключительный параграф монографии Гайдадыма о философии истории духовно-академических преподавателей46, в котором

35Гаристова Е.Ю. Критика западноевропейского философского позитивизма и прагматизма в

русском духовно-академическом теизме XIX - нач. XX века : автореф. дис. ... канд. филос. наук : 09.00.03 / Гаристова Екатерина Юрьевна. - Хабаровск , 2010. - 23 с. ^6Гилева В.В. Влияние немецкого философского идеализма XVIII - начала XIX веков на русский духовно-академический теизм: дис. ... канд. филос. наук: 09.00.13 / Гилева Виктория Валерьевна. - Владивосток, 2009. — 171 с.

"Гунышн И.В. Онтология в русском духовно-академическом теизме XIX века : дис. ... канд. филос. наук: 09.00.03 / Гунькин Игорь Валентинович. - Уссурийск 2006. - 188 с.

38 Куценко H.A. Духовно-академическая философия в России первой половины XIX века: Киевская и Петербургская школы (Новые материалы). М., 2005; Ее же. Протоиерей Иоанн Скворцов и киевская духовно-академическая школа // Философия религии: альманах / Ин-т философии РАН. М., 2007. С. 393-427; Ее же. Творческое наследие Иннокентия (Борисова), архиепископа Херсонского и Таврического, в философско-богословской и социальной сферах // Философия права. 2009. № 4. С. 20-24.

39 Мачкарина О.Д. Критическая философия И. Канта в Санкт-Петербургской духовной академии: критика и интерпретация //Вестник МГТУ. 2011. № 1.С. 155-160; Ее же. Проблема субъективности в философии Ф.А. Голубинского: критическое восприятие идей Канта // Там же. С. 161-169.

40 Печурина O.A. Философское обоснование веры в православной духовно-академической традиции (30 - 90 годы XIX века): автореф. дис. ... канд. филос. наук: 09.00.06 / Печурина Ольга Алексеевна. - СПб., 1991. -16 е.; Ее же. Философия в духовных академиях // Начала. 1993. №3. С. 109-117.

41 Пинчук В.Я. Метафизическая психология в русском духовно-академическом теизме XIX века : дис. ... канд. филос. наук: 09.00.03 / Пинчук Валерия Яковлевна. - Уссурийск, 2003. -169 с.

42 Пишун B.C. Православная персонология и духовно-академическая философия XIX века. М„ 1996. 431 с.

43 Шапошников Л.Е., Федоров A.A. Изучение философии и пути развития философской мысли в русских духовных академиях в XIX века // Русская философия: новые исследования и материалы. СПб., 2001. С. 226-240.

44Шумейко М.В. Абсолют как категория религиозного сознания в русской духовно-академической философии XIX века: дис. ... канд. филос. наук: 09.00.13 / Шумейко Максим Викторович. - Благовещенск, 2006. - 217 с.

45 Цвык И.В. Духовно-академическая философия в России XIX в. М., 2002. 333 с.

46 Гайдадым Э.Л. Феникс или забытая статуя Галатеи? Философия истории русского неортодоксального теизма XIX - начала XX вв. Донецк, 1990. С.208-212.

предельно кратко перечисляются и характеризуются работы о духовно-академической философии, и монография М. Ткачук «Киевская академическая философия XIX - начала XX ст.: методологические проблемы исследования» на украинском языке47. Работа Ткачук дает, хотя и ценные, но весьма краткие характеристики историографии духовно-академической философии, из современных работ анализирует преимущественно украинские и в качестве главной темы разбирает вопрос о функциях и значении «академической» профессиональной философии для украинской культуры. Настоящая диссертация призвана восполнить отсутствие работ, исследующих историю, методологию, достижения и проблемы изучения духовно-академической философии начального периода ее существования. Источниковедческая база работы включает в себя: 1. труды исследователей и мыслителей, освещающие духовно-академическую философию первой половины XIX века; 2. другие научные, философские сочинения данного круга авторов, включая их эпистолярное наследие, а также научную, биографическую литературу о них. Все это требуется для изучения мировоззрения исследователей духовно-академической философии с тем, чтобы выявить их возможные мотивы обращения к изучению философии духовных академий и проследить связь между их философскими взглядами и их оценкой духовно-академической философии; 3. Опубликованное и рукописное наследие самих представителей духовно-академической философии, ознакомление с которым требуется для оценки и анализа интерпретаций их взглядов и сочинений в работах других авторов; 4. Философские сочинения (преимущественно немецких авторов), на которые опирались в своей преподавательской деятельности и в своих сочинениях представители духовно-академической философии первой половины XIX века; 5. Ученические работы по философии студентов духовных академий, а также журналы заседаний академических конференций. В наибольшей мере, в силу географических факторов, в диссертации используются материалы архивов Московской духовной академии и преподавателей МДА Ф.А. и Д.Ф. Голубинских, имеющиеся в отделе рукописей РГБ.

Научная новизна работы выражается в том, что данная диссертация является первым исследованием, в котором исследуется история, методология, достижения и проблемы изучения духовно-

47 Ткачук М. Л. Кшвська акадеинчна фшософ1я XIX - початку XX ст.: методолопчш проблеми дослщження. К., 2000. 248 с.

академической философии первой половины XIX века. Кроме того, в рамках данной диссертации:

• рассмотрены религиозно-философские взгляды одного из инициаторов изучения духовно-академической философии профессора философии Киевской духовной академии П.П. Кудрявцева, что позволило выявить философские и религиозные мотивы возросшего интереса к духовно-академической философии в духовно-академической среде в начале XX века;

• показана необоснованность предположения о. П. Флоренского о влиянии прот. Ф. Голубинского на молодого Соловьева;

• показана неправомерность сложившегося в духовно-академической традиции представления о преемственности в философских взглядах преподавателей духовных академий XIX века и о. П. Флоренского;

• в диссертации выявлено наличие двух концепций «философии в православии» в истории отечественной религиозной философии: концепции преподавателей философии духовных академий XIX столетия и концепции мыслителей русского зарубежья Флоровского и Зеньковского, произведено сравнение этих концепций и показано принципиальное их отличие, отразившееся на последующих интерпретациях духовно-академической философии.

• показана неправомерность сложившегося в ряде историко-философских работ мнения о Ф. Голубинском как одном из родоначальников отечественной софиологической традиции.

• в диссертации выявлена и сформулирована проблема различения двух типов платонизма в русской философии: восходящего к традиции неоплатонизма и связанного с немецким идеализмом, проявившего себя в традиции софиологии и философии всеединства, и восходящего к теистическому платонизму Ф. Якоби, популярного в духовно-академической философии первой половины XIX века.

• в диссертации выявлены и сформулированы методологические проблемы прошлого и современного изучения духовно-академической философии, повлекшие за собой наличие необоснованных, а иногда ошибочных суждений в репрезентациях данного течения отечественной философской мысли. Предложены новые направления и методы изучения духовно-академической философии, которые могли бы способствовать решению выявленных проблем.

Положения, выносимые на защиту:

1. Впервые предметом специального историко-философского исследования духовно-академическая философия становится в начале XX века в духовно-академической среде. Внимание к ней было обусловлено не только историческим интересом к духовному образованию, но также стремлением показать важную роль духовно-академической философии, а с нею и духовных академий, в становлении русской философской культуры. Для о. Павла Флоренского и П. Кудрявцева, инициировавших интерес к духовно-академической философии, дополнительным мотивом обращения к ней было стремление отыскать единомышленников среди своих предшественников и тем самым представить собственную философию как продолжение определенной академической традиции.

2. Стремление о. П. Флоренского представить большинство представителей духовно-академической философии как шеллингианцев, близких его пониманию философии, а Ф. Голубинского - как своего предшественника по части софиологии, было необоснованным. Между Флоренским и философами-академистами первой половины XIX века имело место принципиальное отличие в понимании задач и форм построения философского знания и в оценке платонизма.

3. Предположение о. П. Флоренского о влиянии Ф. Голубинского на молодого Вл. Соловьева является никак не обоснованным и не согласуется с принципиальными отличиями у Голубинского и Соловьева в понимании Абсолюта.

4. Наиболее выдающимся исследованием духовно-академической философии первой половины XIX века до начала 90-х годов прошлого столетия является «Очерк истории русской философии» Г. Шпета. В методологическом отношении к достоинствам работы Шпета следует отнести: а) подробный критический анализ сочинений академистов, б) демонстрацию степени их зависимости от европейской философской традиции; в) верное определение основной задачи духовно-академической философии -решение вопроса о соотношении веры и знания и рассмотрение решения этого вопроса у разных авторов; К недостаткам: а) отсутствие систематичности в изложении, б) односторонняя оценка академистов с точки зрения собственного идеала философии как свободного

культурного интеллектуального творчества без внимания к этической и религиозной стороне их мировоззрения.

5. Духовно-академическая философия не получила полноценного освещения и не вызвала специального интереса у религиозно ориентированных историков русской философской мысли (о. Г. Флоровского, о. В.Зеньковского). Одна из основных причин этого заключается в разном понимании идеала православной философии у преподавателей духовных академий и мыслителей русского зарубежья.

6. Наиболее перспективной методологией изучения духовно-академической философии среди представленных в историко-философских работах является методология В. Гердта, рассматривающего данное направление сквозь призму учения Киреевского о двух типах просвещения и призывающего к исключительной «апостериорности» в его оценках, ориентированной на подробное изучений текстов академистов, избегающей поспешных обобщений и некритического следования непроверенным суждениям других авторов.

7. Есть основание говорить о «платонизме» духовно-академической философии первой половины XIX века, проявляемого в общем для всех ее представителей учении об идеях ума и положительной, в известном смысле, оценке учения Платона. Но этот «платонизм» ориентировался на платонизм Якоби и вместе с последним выступал с резкой оппозицией пантеистическому «платонизму» Шеллинга.

8. Одной из главных проблем современного изучения духовно-академической философии, препятствующих полноценному и научно-объективному ее исследованию, является избрание слишком широких тем для исследования. Вследствие этого а) взгляды одного или нескольких представителей духовно-академической философии становятся репрезентантом целого направления: частное становится выразителем общего без представления оснований для такого обобщения; б) зачастую имеет место некритическое следование взглядам и оценкам других авторов, иногда без учета специфики их подходов, особенностей используемого ими терминологического аппарата и расхождений цитируемых авторов во взглядах.

9. Для полноценного изучения философского наследия представителей духовно-академической философии первой половины XIX века требуется его сопоставление с сочинениями представителей вольфианской традиции, а также немецких последователей и критиков

Канта и Шеллинга, поскольку на труды данных авторов опирались практически все преподаватели философии духовных академий.

Объект диссертационного исследования: опубликованное и архивное наследие преподавателей философии духовных академий первой половины XIX века и корпус текстов, в которых дана репрезентация, интерпретация и оценка данного наследия и философских взглядов его авторов.

Предмет диссертационного исследования: история изучения, репрезентаций и оценок духовно-академической философии первой половины XIX века, религиозно-философские взгляды и методологические установки авторов, освещавших данное направление русской философской мысли.

Методологическая основа исследования.

Методологической основой данного исследования истории изучения духовно-академической философии является: (1) критический анализ высказываний об этом направлении с целью выявления того, что именно обращало на себя внимание и было предметом освещения у авторов этих высказываний. (2) Далее, сравнение репрезентаций духовно-академической философии с опубликованным и архивным наследием представителей данного направления для оценки релевантности представленных репрезентаций. (3) реконструкция представлений о философии, философских предпочтений и установок исследователей духовно-академической философии для выявления особенностей подходов данных исследователей к освещению философии духовных академий. (4) сравнение результатов исследований духовно-академической философии для отображения исторической динамики изучения данного направления. (5) анализ и оценка репрезентаций и интерпретаций духовно-академической философии с точки зрения того, как в них освещался и решался вопрос о соотношении религиозной и философской составляющих в данном направлении русской философской мысли.

Теоретическая значимость исследования: проведенное исследование позволяет обозреть достижения и проблемы более чем вековой истории изучения духовно-академической философии, предлагает пути решения имеющих место проблем и дальнейшие перспективы исследования данного направления отечественной философии. Вместе с тем данное исследование расширяет знания о

самой духовно-академической философии в период ее формирования в первой половине XIX века и о ее месте и значении в рамках русской философии в целом. Теоретическая значимость представленного исследования также, в частности, выражается в реконструкции эволюции идеала христианской философии у В.В. Зеньковского и в сопоставлении этого идеала с соответствующими идеалами представителей духовно-академической философии, а также в репрезентации практически неисследованного в отечественной историко-философской науке религиозно-философского

мировоззрения профессора философии Киевской духовной академии начала XX века П.П. Кудрявцева.

Практическое применение результатов исследования: полученные в диссертации результаты и выводы имеют практическое значение для специалистов в области духовно-академической философии, философии русского зарубежья, русской философии, религиоведения, философии религии, истории русского богословия. Результаты работы могут быть использованы в курсах по истории философии, философии религии, в специальных курсах по истории философии духовных академий, истории русского богословия, философии религии.

Апробация исследования: Основные идеи диссертации отражены в монографии «Духовно-академическая философия первой половины XIX века и ее оценка в трудах отечественных и зарубежных мыслителей и исследователей. М, 2014», а также в статьях автора диссертации. Всего по теме диссертации автором было опубликовано 28 публикаций общим объемом 61 а.л., в том числе 17 — в печатных изданиях, рекомендованных ВАК для опубликования основных результатов диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук. С докладами по теме диссертации автор выступал на ежегодных научных конференциях МФТИ (2007-2013 гг.).

Структура работы: диссертация состоит из введения, трех глав, включающих в себя параграфы, заключения и библиографического списка, включающего 589 наименований. Общий объем диссертации составляет 341 страницу машинописного текста.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются его цели и задачи, раскрывается научная новизна работа, ее теоретическая и практическая значимость.

В первой главе «Дореволюционный период изучения духовно-академической философии», состоящей из семи параграфов, в первых пяти (1.1-1.5) последовательно рассматриваются особенности освещения духовно-академической философии первой половины XIX века в сочинениях представителей духовно-академической традиции, революционных демократов, славянофилов, в работах по истории отечественной философии, в зарубежных изданиях. В дореволюционный период освещение и оценка философии духовных академий была представлена преимущественно в юбилейных статьях и докладах об отдельных духовно-академических преподавателях философии, в рецензиях на их сочинения, в общих работах по истории духовного образования и философии в России. Все данные труды вместе с воспоминаниями воспитанников академий и поныне представляют ценность для историка философии, некоторые из академических статей (Введенского, Миртова и др.) помимо интересных фактических данных представляют собой логически последовательные реконструкции взглядов чествуемого мыслителя и в этом отношении также достойны внимания, равно как и некоторые критические замечания в адрес академических мыслителей. Вместе с тем следует учитывать, что во многом в силу своего жанра данные работы зачастую не содержат текстологических подтверждений высказываемых в них суждений (например, при утверждении влияния на академистов западных философов и т.д., или классификации их48.), и потому предлагаемые в этих работах сведения требуют проверки и уточнения источников, которыми пользовались их авторы. В этих работах также нет восприятия духовно-академической философии в

48

В качестве примера можно привести ставшее расхожим утверждение о тяготении Ф.Ф. Сидонского к английскому эмпиризму, без указания оснований для такой оценки, см. Делицын А. Протоиерей Ф.Ф. Сидонский (По поводу 30-летия со смерти) // Церковный вестник. 1903. № 50. С.1594-1595. Данное утверждение расходится с собственными высказываниями Сидонского в рецензии на известную диссертацию М. Троицкого «Немецкая психология в нынешнем веке». Сидонский выступает с критикой эмпирической установки в психологии, характерной для шотландской психологической школы, поскольку такая установка не позволяет адекватно объяснить духовный уровень человека, и советует автору диссертации с большим вниманием и уважением отнестись к достижениям немецкой философии и психологии. См. Сидонский Ф. Немецкая психология в текущем столетии. Историческое и критическое исследование с предварительным очерком успехов психологии со времен Бэкона и Локка М. Троицкого. М. 1867 (Отзыв) // Журнал Министерства народного просвещения. 1867. Ч. СХХХ1У. Май. С. 933.

целом как определенного направления русской философии, нет сравнений и обобщений, поскольку сами эти работы не были результатом специального историко-философского исследования наследия философов-академистов. Это же можно сказать и об освещении духовно-академической философии в работах по истории философии в России (Колюпанова, Колубовского, Введенского, Радлова и др.).

Последние два параграфа первой главы (1.6-1.7) посвящены теме изучения духовно-академической философии в духовных академиях в предреволюционный период. С начала XX века в самой духовно-академической среде формируется уже целенаправленный исследовательский интерес к духовно-академической философии, обусловленный, с одной стороны, стремлением обозреть и осмыслить историю философского образования в духовных академиях в преддверии их юбилеев (100 лет МДА в 1914 г. иЗ 00 лет КДА в 1915 г.), с другой — обратить внимание общественности на значение духовно-академической философии в становлении русской философии, показать ее высокий профессиональный уровень и тем самым подчеркнуть важность духовных академий в развитии русской культуры. Кроме того, для профессоров академий о. Павла Флоренского и П. Кудрявцева, инициировавших в студенческой среде интерес к духовно-академической философии, дополнительным мотивом обращения к ней было стремление отыскать единомышленников среди своих предшественников и тем самым представить собственную философию как продолжение определенной академической традиции. В этот период значительным шагом вперед в деле изучения философии духовных академий стало появление обобщающих обширных работ о ней А. Никольского и А. Даниловского (работ, хотя и несовершенных, не имеющих аналитической составляющей), а также добротных компаративных исследований (сравнение идеи православной философии у В.Н. Карпова и И.В. Киреевского у В.М. Ласкеева). В параграфе 1.6 подробно рассмотрены особенности философского мировоззрения П.П. Кудрявцева, предположительно послужившие мотивами его специального интереса к духовно-академической философии. Кудрявцев подчеркивал исключительное значение изучения истории философии в целом для духовного образования. Это (а) дает возможность уяснить степень высоты, до которой может дойти естественная человеческая мысль в образовании религиозно-нравственных понятий; (б) дает материал для понимания духовных

законов развития человечества; может помочь (в) в критике учений, не согласных с христианством; (г) и в философском обосновании религиозного мировоззрения. Все это было тематизировано в духовно-академической философии. Наряду с педагогическим, дополнительными мотивами обращения к наследию преподавателей философии духовных академий для Кудрявцева, очевидно, (1) было его мнение, что именно философия является важнейшим средством убеждения неверующих в истинах христианской религии. Как показано в исследовании, данное мнение расходилось с православной традицией и сближало Кудрявцева с представителями схоластики. (2) Кудрявцева волновал вопрос о соотношении веры и знания, так или иначе обсуждаемый и его предшественниками. Этот вопрос был важен для Кудрявцева еще и потому, что он стремился к объединению христианской и светской культуры для совместной борьбы с тенденциями этического и религиозного релятивизма и утилитаризма в общественной жизни. С указанными выше (1,2) мотивами было связано также апологетическое стремление Кудрявцева представить духовно-академическую традицию релевантной культурным критериям современного ему российского образованного общества в период отчуждения многих членов этого общества от религиозной жизни.

Далее в параграфе рассматривается отношение к духовно-академической философии первой половины XIX века о. П. Флоренского. Он исключительно высоко оценивал данное направление, однако не обращался к наследию философов-академистов в своем творчестве. В исследовании доказывается, что стремление о. П Флоренского увидеть в большинстве представителей духовно-академической философии шеллингианцев, близких его пониманию философии, а в лице Ф. Голубинского - своего предшественника по части софиологии, было необоснованным. Предположение Флоренского, что сын Ф.А. Голубинского Д.Ф. Голубинский познакомил с идеей Софии, воспринятой от отца, молодого Вл. Соловьева, в пору пребывания последнего в МДА, не имеет подтверждений и не согласуется с религиозно-философскими взглядами Ф. Голубинского. В использовании понятия «премудрости Божией» Голубинский следовал принятым в то время в пособиях по догматическому богословию определениям. В связи с этим в работе подчеркивается неправомерность отнесения Ф. Голубинского к софиологической традиции в историко-философской литературе только на основании некритического принятия догадки Флоренского

без какой-либо ее верификации. В параграфе также произведено сравнение понимания философии у Флоренского и у преподавателей философии духовных академий первой половины XIX века и сделан вывод, что взгляды первого и вторых на философию были принципиально различными. Флоренский ратовал за «живое», не доказывающее, а показывающее, «вглядывающееся в реальность» мышление, свободно следующее за потоком мысли, куда бы он не вел. В то время как философы-академисты понимали философию как науку и были сторонниками критикуемых Флоренским системности и «школьного» анализирующего и определяющего мышления. Иначе понимали они и свободу мысли, а именно, как способность свободно выбирать направление мысли и независимо от переживаний и представлений субъекта подчинять его мыслительную деятельность избираемой субъектом благой и разумной цели. Следствием установки Флоренского на пассивное следование потоку мышления было непривычное для академических преподавателей философии первой половины XIX века смешение у автора «Опыта православной теодицеи» разных дискурсов: философского, богословского, научного, художественного, эпистолярного. Различным было также отношение к платонизму. Так, Голубинский и Карпов излагают взгляды Платона при посредстве современного им философского категориального аппарата, вписывая эти взгляды в общий философский контекст, ценят у Платона те философские идеи, которые оказываются близкими христианскому мировоззрению (учение о важности добродетели, о бессмертии души и т.д.). У Флоренского же при обращении к философии Платона на первый план выдвигаются такие понятия, как эрос, вдохновение, выход из своего «я» и единство с миром, одушевленность природы. И Флоренский восхищается именно тем в Платоне, что отнюдь не было значимым для Голубинского и Карпова как философов в платоновском наследии, а именно, манерой изложения платоновских диалогов, которые становятся для Флоренского символом подлинной философии. Исходя из сказанного в диссертации делается вывод о неправомерности выдвигавшихся с начала 80-х годов XX века в духовно-академической среде тезисов об одной философской традиции в МДА, завершителем которой стал о. П. Флоренский, о преемственности взглядов Ф.Голубинского, В.Д. Кудрявцева-Платонова и о. П. Флоренского или о принадлежности Ф.А. Голубинского, В. Н. Карпова и Флоренского к одной традиции «христианского платонизма». В исследовании отмечается, что Флоренский и его предшественник в МДА Ф. Голубинский тяготели к

разным репрезентациям платонизма: первый - к платонизму Шеллинга, второй — к платонизму Якоби, критиковавшего с позиций теизма философию всеединства Шеллинга как «преображенный спинозизм».

Общим итогом освещения духовно-академической философии в первый период ее изучения было:

- всеобщее признание заслуг философии духовных академий в становлении философского образования и философской культуры в России;

- в ряде случаев удачная логическая реконструкция философских взглядов отдельных представителей духовно-академической философии.

Начало XX столетия ознаменовалось:

- появлением первых общих работ, посвященных данному направлению, (Никольского, Данилевского), в которых были намечены новые направления его изучения: исследование общих принципов и общей проблематики философских воззрений академистов и сравнение их с учениями других философских направлений, прежде всего с философией славянофилов, к которым представители духовно-академической среды проявляли особенный интерес;

- появлением первых сравнительных работ по духовно-академической философии (Ласкеев), в которых предметом анализа стала важная тема концепции христианской философии у академистов;

- началом изучения архивного наследия по истории духовных академий (Данилевский, П. Кудрявцев);

формированием методологически ценных программ изучения философии духовных академий у П. Кудрявцева и о. Павла Флоренского, включающих в качестве задач у П.Кудрявцева:

(1) рассмотрение философских взглядов академистов сквозь призму их мировоззрения и с учетом их личных особенностей.

(2) выявление зависимости суждений академических преподавателей по отдельным дисциплинам (психологии и т.п.) от их общих метафизических установок;

у о. Павла Флоренского:

(1) определение места преподавания философских наук в общей системе академического образования и взаимосвязи между философией и другими дисциплинами; (2) изучение влияния на

преподавание философии лиц, хотя и не принадлежащих к

академическим философским кафедрам, но являющихся «вдохновителями и покровителями курса всей академической жизни»;

(3) изучение влияния философии духовных академий на русское общество через тех, кто временно или косвенно испытал ее воздействие и по своим взглядам был близок к ней.

К сожалению, революция помешала реализовать данные программы.

К недостаткам и нерешенным проблемам первого периода следует отнести:

- отсутствие в большинстве работ (в силу их жанра) текстологических подтверждений для высказываемых суждений о воззрениях академистов;

- отсутствие специального анализа решения вопроса об отношении веры и знания в духовно-академической философии и отношения последней к богословию (правда, имплицитно эти темы уже содержались в программе Флоренского).

Вторая глава диссертации «Второй период изучения духовно-академической философии (с 1917 г. до начала 90-х годов)» состоит из 5 параграфов. В первом (2.1) рассматривается подход Г. Шпета к освещению духовно-академической философии, анализируется учение Шпета о предназначении философии и причинах ее неразвитости в России. В исследовании отмечается, что Шпет, под влиянием своего идеала философии как «чистой науки», независимой от морали, религии и социальной жизни, призванной существовать только для себя в качестве свободного культурного творчества, оценивал прежде всего степень свободы и научности мысли философии академистов, в силу своего увлечения феноменологией выяснял наличие психологизма в их учениях, не придавая серьезного значения религиозной и этической стороне их мировоззрения и не рассматривая ее. Последнее составляет недостаток подхода Шпета49, в то время как достоинствами его были: а) достаточно подробный разбор воззрений академистов и их произведений; б) демонстрацию степени их зависимости от европейской философской традиции; в) верное определение основной задачи духовно-академической философии - решение вопроса о соотношении веры и

49 К сожалению, Шпет так же, как и его предшественники, далеко не всегда текстологически обосновывает свои заключения. Некоторые исследователи (Фрицше) оспаривают его обвинения Карпова в психологизме. В целом следует признать, что «Очерк» Шпета, его высказывания о европейских влияниях на академистов, нуждаются в комментариях и в специальном анализе с привлечением сочинений упоминаемых Шпетом преимущественно немецких авторов для оценки высказанных Шпетом суждений об академистов.

знания и рассмотрение решения этого вопроса у разных авторов; г) критический анализ, которого явно недоставало в исследованиях дореволюционной эпохи; д) освещение духовно-академической философии в более широком контексте истории политической и культурной жизни России и связанное с этим стремление определить ее значение для общего хода развития отечественной философии и образования

В параграфе 2.2 анализируются особенности освещения духовно-академической философии начального периода в трудах мыслителей русского зарубежья: Д.Чижевского, о. Г.Флоровского, Б. Яковенко, о. Василия Зеньковского, С.А. Левицкого. В отличие от Шпета, названные мыслители не показывают в своих работах подробного основательного знакомства с трудами академистов, очевидно, и по затрудненности доступа к ним, и потому, что данное направление не находилось в фокусе их приоритетных интересов. Поэтому суждения их требуют критического сопоставления с результатами анализа сочинений академистов. Так, в исследовании отмечается, что суждения Зеньковского о приближении Голубинского к софиологическому пониманию мира обусловлены взятыми вне контекста некоторыми цитатами из трудов Голубинского, а также доверием Зеньковского догадке Флоренского и собственной приверженностью Зеньковского к софиологии в то время. Однако воспроизведение мысли Голубинского в полном виде показывает его неприятие учения о «душе мира». Взглядам о. Василия Зеньковского в диссертации уделено особенное внимание на том основании, что его история русской философии учитывала подходы и оценки остальных из вышеназванных мыслителей русского зарубежья (кроме Левицкого), более подробно, нежели они, осветила философию духовных академий и со временем стала одной из самых известных книг по русской философии в отечественной и мировой историко-философской науке. В исследовании подход В. Зеньковского к истории русской философии, характеризуется следующими чертами: стремлением (1) раскрыть глубинную связь философии с религиозным мировоззрением; (2) указать возможность осуществления искомого Зеньковским гармоничного сочетания церковности со свободой и творчеством мысли; (3) на примере рассмотрения отдельных персоналий раскрыть историческую динамику духовной жизни России, полюсами которой являются церковное и секулярное сознание. (4) показать связь философских взглядов представителей русской философии с их личными духовными исканиями и влияние на них общей динамики духовной жизни. К рассмотрению духовно-академической философии Зеньковский подходит с позиций

собственного понимания философии как естественно вырастающего в религиозном сознании стремления решить проблемы религиозного и других видов опыта «на путях разума». Такая вырастающая из религии философия, по Зеньковскому, способна гармонично сочетать в себе верность христианскому вероучению и свободу философского творчества, и такой Зеньковский представлял себе духовно-академическую философию в лице наиболее выдающихся ее представителей (в частности Ф.А. Голубинского и его ученика В.Д. Кудрявцева-Платонова). Вместе с тем проделанный в диссертации анализ эволюции взглядов Зеньковского на соотношение религии и философии привел диссертанта к выводу, что в идеале христианской философии Зеньковского в качестве нерешенной проблемы имел место дуализм светско-гуманистического и религиозного идеалов свободы. Первый подразумевал свободу творчества (включая мышление), не ограниченную никакими внешними по отношению к процессу творчества факторами. Второй - достижение духовной свободы от пороков посредством соединения с Богом, с точки зрения православия возможного лишь на путях жизни в Церкви и послушания ее соборному разуму. Зеньковский признавал верным и тот, и другой идеал, утверждал возможность их гармонии, но не показывал, каким образом она может быть достигнута. Сложность объединения данных идеалов у Зеньковского заключается в том, что мышление, руководствуясь свободой творчества, может строить свое субъективное понимание христианства, расходящееся с догматическим учением Церкви, — как это имело место у Бердяева - что для самого Зеньковского было неприемлемо. Как подчеркивается в диссертации, приводимая Зеньковским в качестве примера гармонии веры и свободы мышления система профессора философии МДА Кудрявцева-Платонова исходила из четкого разделения сферы религии, отражающей божественное Откровение, и независимой от нее философии как элемента человеческого знания при одновременном признании необходимости личной религиозной веры для философа и связанным с ней признанием авторитета Церкви в религиозных вопросах. В отличие от Зеньковского Кудрявцев-Платонов не ставит перед своей философией задачу раскрыть содержание христианского веросознания, потому философия последнего не может рассматриваться как осуществление идеала Зеньковского. Такое же, как у Кудрявцева-Платонова, разделение философии и богословия имело место и у представителей духовно-академической философии первой половины XIX века, в то время как у Флоровского и Зеньковского, отрицательно относившихся к разделению богословия и философии, нет четкой их дифференциации. Видимо, по этой причине последние не

рассматривают тему отношения богословия и философии при освещении философии духовных академий. Важным отличием от академистов первой половины XIX столетия вышеназванных представителей русского зарубежья было, очевидно, навеянное духом Серебряного века, понимание философии как реализации творческого предназначения человека и как естественного компонента его религиозного бытия, в то время как профессорами философии духовных академий первой половины XIX века (за исключением разве что раннего Ф.Сидонского) философия понималась прежде всего как наука, включенная в состав человеческого знания, призванная помочь человеку осознать надобность принятия Божественного откровения, но сама по себе не являющаяся необходимым элементом полноценной религиозной жизни.

Параграф 2.3 посвящен освещению духовно-академической философии в церковных, в том числе духовно-академических, изданиях советского времени. В церковной среде советского периода духовно-академическая философия по идеологическим причинам (в силу запрета изучать философию в духовных академиях) изучалась в рамках основного богословия. Определенный интерес к ней, судя по дипломным работам и диссертациям, наблюдался в середине 60-х - начале 70-х годов. В 70-80-е годы имена представителей духовно-академической философии стали упоминаться в связи с оживлением интереса к личности и наследию о. Павла Флоренского. Значительный вклад в сохранение памяти о достижениях и значении духовно-академической философии внесли статьи о ней в юбилейных сборниках Ленинградской и Московской духовных академий в середине 80-х годов. К достижениям церковной историографии советского периода можно отнести докторскую диссертацию М.А. Старокадомского50, в которой была дана логически последовательная и ясная по изложению реконструкция взглядов академистов «московской школы» Ф.А. Голубинского и его ученика В.Д. Кудрявцева-Платонова с учетом дореволюционной литературы о них и «Очерка» Шпета. В методологическом отношении ценным в подходе Старокадомского является внимание к отношению богословия и философии (автор придерживается традиции четкого разделения их) и к вопросу о генезисе идеи Бесконечного в философии Ф. Голубинского.

В параграфе 2.4 анализируется репрезентация духовно-академической философии в советской историко-философской и религиоведческой литературе. Заслугу советской историографии данного

50 Старокадомский М.А. Опыты умозрительного обоснования теизма в трудах профессоров Московской Духовной Академии. Загорск, 1969. 311 с.

направления диссертант видит в постановке важного для изучения духовно-академической философии вопроса об общих и отличительных чертах религиозной философии и богословия, - вопроса, обойденного вниманием при освещении философии духовных академий как дореволюционными авторами, так и мыслителями русского зарубежья. В диссертации отмечается, что философия духовных академий привлекала внимание советских религиоведов, в то время как для советской историко-философской науки данное направление так и не стало предметом специального профессионального интереса. У таких авторов, как М.П. Новиков, А.Б. Чертков, были сформулированы отличия духовно-академической философии от богословия и других направлений религиозной философской мысли, хотя окончательно вопрос о статусе философии духовных академий так и не был решен в советском религиоведении. Чертков в своих поздних работах, исходя из тезиса о непримиримости знания и веры, стал склоняться к тому, чтобы рассматривать данное направление как «философствующее богословие», поскольку в нем утверждались примат веры над разумом и верность церковному вероучению. Основным недостатком советской историографии было слабое знакомство большинства авторов с христианским вероучением, содержанием христианской догматики и ее статусом для церковного сознания, с историей Церкви, патрологией, с отличиями естественного богословия от догматического и в конечном счете с трудами самих представителей духовно-академической философии, как это можно видеть по характеру изложения их взглядов. В силу этого возникали такие неверные утверждения, что философия духовных академий сводилась к богопознанию, что богословие опиралось на мистическое чувство. И даже наиболее адекватные сравнительно с другими определения духовно-академической философии в ее отношении к христианской традиции у Новикова, Черткова не вполне соответствовали реалиям богословия и философии духовных академий. Например, утверждение, что религиозная философия призвана была заниматься истолкованием Откровения. Также недостатком освещения взглядов представителей духовно-академической философии в советских изданиях было отсутствие изложения собственных аргументов академистов при критике их взглядов.

Заключительный параграф (2.5) второй главы знакомит с освещением духовно-академической философии первой половины XIX века в иностранной философской литературе с 1917 по 1990 гг. Зарубежная историко-философская наука в течение XX столетия так же, как и советская, не проявляла специального интереса к духовно-

академической философии. Исключение составили только работы немецкого историка философии В. Гердта и его ученика А. Фрицше, издавшего в 1987 г. первую в мировой истории философии обширную монографию, посвященную отдельному представителю духовно-академической философии - профессору философии СПбДА В.Н. Карпову. Как отмечается в исследовании, внимание к философии духовных академий у названных авторов было обусловлено их общим интересом к русской мысли, которая, по словам Гердта, не есть «нечто» только благодаря нам (т.е. европейской культуре), но и «нечто» вместе с нами51. И тот, и другой автор в своем подходе к русской культуре исходил из учения И.В. Киреевского о двух типах просвещения, и духовно-академическая философия вызвала их интерес тем, что представляла собой своеобразное соединение этих двух типов. Как прогрессивные положительные моменты в методологии Гердта и Фрицше диссертантом оцениваются: во-первых, использование концепции двух типов просвещения для оценки философии академистов; во-вторых, провозглашенные Гердтом еще в работе о Киреевском принцип «исключительной (unnachhaltige) апостериорности» в исследовании (построение заключений, опирающееся на подробное изучение первоисточников) и принцип «via negationis», понимаемый как отказ от поспешного подведения материала под привычные для исследователя схемы52. Третьим ценным моментом в подходе немецких авторов было внимание к теме соотношения философии и богословия при определении духовно-академической философии и освещении взглядов ее представителей. При том что Гердт и Фрицше сами хорошо ориентировались в богословии, были знакомы с трудами современных православных авторов. В качестве четвертого ценного момента в диссертации отмечается внимание данных немецких исследователей к вольфианской традиции, которая оказала влияние на духовно-академическую философию первой половины XIX века. Также интересной в исследовании признается поднятая в монографии Фрицше тема влияния «патристического ренессанаса» в России53 на духовно-академическую философию, - тема, так еще и не ставшая предметом

51 Goerdt W. Dienstphilosophie und philosophisches Sektierertum in Rußland // Studies in Soviet Thought. 1977. Vol. 17. P. 29.

52 Goerdt W. Vergöttlichung und Gesellschaft. Studien zur Philosophie von Ivan V. Kireevskij. Wiesbaden, 1968. S. 36.

53 Переводы и издание сочинений представителей греческой и латинской патристики в Санкт-Петербургской и Московской духовных академий, а также аскетической святоотеческой литературы в Оптиной пустыни при участии И.В. Киреевского в первой половине XIX века.

специального историко-философского исследования. Вместе с тем, с точки зрения диссертанта, определенным недостатком подхода Фрицше, который не обнаруживается у его учителя, является нечеткое отделение изложения взглядов Карпова от собственных размышлений в области теологии. Данный недостаток, как полагает диссертант, проистекает из желания Фрицше лично для себя как теолога на основе изучения наследия Карпова сформулировать перспективу гармоничного сосуществования философии и богословия. Для Фрицше Карпов интересен именно тем, что он сумел не отказаться от обоих типов просвещения: христианского и западноевропейского. Карпов, как отмечает Фрицше, принимает философию как науку о знании, но при этом утверждает, что субъектом знания является человек в его целом как живая человеческая личность, которая не может быть расщеплена на рациональность, субъект веры и чувственное существо. Просвещение человека в его целом своим первым шагом имеет самопознание как в философском теоретическом, так и в религиозно-нравственном смысле. Последнее дается от Бога. То и другое, согласно Фрицше, призвано привести человека к одной цели - «симфонии всех человеческих измерений»54.

Третья глава диссертации «Третий период изучения духовно-академической философии начиная с 90-х годов XX века» состоит из шести параграфов. В первом (3.1) анализируются отечественные историко-философские исследования данного направления 90-х годов: диссертации Гайдадыма, Печуриной, Пишуна, работы Абрамова, Шапошникова, Шохина. Исследования данных авторов послужили делу ознакомления широкого круга читателей с малоизвестной для них духовно-академической философией и положили начало специального изучения данного направления в отечественной историко-философской литературе. В параграфе критически оцениваются тезисы некоторых авторов, в частности отнесение Гайдадымом философии духовных академий к неортодоксальному теизму на том основании, что академисты пользовались философской терминологией при обосновании бытия Бога и т.п. Само использование философии еще не является признаком неортодоксальности, и в советское время тот же Чертков подчеркивал, напротив, верность академистов ортодоксальному учению Церкви. Также неверным признается в диссертации усмотрение некоего пантеизма в высказываниях ряда академистов, анализ этих высказываний показывает их полное соответствие теистическому учению

54 Fritzsche A. Philosophieren als Christ. Zur russischen „geistlichen" Philosophie am Beispiel V.N. Karpov. Münster, 1987. S. 240.

патристики. Отдельное внимание в параграфе уделяется диссертации Пишуна о персонологии духовно-академической философии. По мнению диссертанта, данным автором на основе концепции тройной детерминации Каменского был разработан эвристически ценный план изучения духовно-академической философии, достоинством работы Пишуна также признается введение в научный оборот значительного количества диссертационных работ, защищенных в дореволюционное время в духовных академиях. В рамках предметной детерминации Пишун рассматривает отличие духовно-академической философии от богословия, философского подхода к человеку от богословского, сравнивает философскую и богословскую проблематику и методологию и заканчивает рассмотрение указанием на составные части православной науки о человеке: это «душесловие» (учение о душе) и «ифика» (моральная метафизика), верно отмечая, что для академистов метафизическая психология была неполной без рассмотрения целей человеческой жизни и деятельного (нравственного) уподобления Богу человека как образа Божия. В рамках детерминации по традиции Пишун также последовательно рассматривает отношения православной персонологии к античной философии, святоотеческому наследию, рационалистической философии Нового времени, немецкому идеализму, славянофильству, «метафизике всеединства», европейскому теизму XIX века. Теоретическая концепция духовно-академической философии представлена у Пишуна метафизической психологией и моральной метафизикой.

В параграфе 3.2 рассматриваются монографии Ткачук и Цвык, вышедшие на рубеже 20-21 вв. и ставшие значительной вехой в истории изучения духовно-академической философии. Монография Ткачук стала первым исследованием, непосредственно посвященным вопросам истории и методологии изучения данного направления. Прогрессивным в подходе Ткачук диссертант находит репрезентацию философии духовных академий как о«академической философии», основным видообразующим признаком которой является включенность в систему образования. Академическая философия, согласно Ткачук, по отношению к философскому знанию выполняет интегративно-коммуникативную функцию, она также обеспечивает преемственность философского процесса, обеспечивает его категориальным аппаратом, методологией исследования, специальной терминологией. Важной культурной функцией академической философии является то, что она воспитывает культуру мышления. Подход Ткачук позволяет более адекватно оценить наследие преподавателей философии духовных

академий, которых некоторые исследователи упрекали в недостатке оригинальности не учитывая специфики их образовательной деятельности. Ткачук также делает ценное замечание, что «академическая философия» в России исторически стала включать в себя и «духовно-академическую философию», поскольку российские университеты в отличие от европейских не имели теологических факультетов и высшее богословское образование, немыслимое в европейской традиции без философского, давали именно духовные академии55. Монография Цвык также подходит к исследованию духовно-академической философии именно как к разновидности профессиональной философии в России. Такой подход Цвык совмещает с рассмотрением духовно-академической философии с религиоведческих позиций, а именно с выяснением того, как в данном направлении осуществлялось философское обоснование религиозного сознания. Достижение данной работы диссертант видит в успешном обосновании того, что духовно-академическая философия «представляет собой органичный синтез европейского и русского философствования», и в обращении к архивным материалам духовных академий в процессе исследования.

Параграф 3.3. посвящен анализу работ представителей условно названной диссертантом т.н. «дальневосточной школы», группы аспирантов, изучавших духовно-академическую философию в дальневосточных вузах под руководством Пишуна, следуя его методологии и практически реализуя обширный план изучения данного направления, предложенный в диссертации данного автора. Признавая достижения работ данной группы, диссертант вместе с тем отмечает ряд проблем в разбираемых исследованиях, причину которых он усматривает в сложившийся традиции избрания слишком широких тем для кандидатских диссертационных работ, например таких, как онтология или гносеология духовно-академической философии, или влияние на это направление немецкой классической философии. В силу затрудненности для исследователя в ограниченный срок проанализировать все произведения преподавателей философии духовных академий, а в последнем случае еще и сочинения от Канта до Гегеля с их интерпретациями, в диссертациях такого рода нередко: (1) частное выдается за общее (взгляды одного представителя данного направления

"Другие темы, затрагиваемые в исследовании Ткачук, уже не имеют непосредственного отношения к истории русской философии, поскольку касаются вопросов влияния киевской академической философии на украинскую культуру. Также и анализ современной историко-философской литературы о философии в Киевской академии у Ткачук ограничивается преимущественно украинскими исследованиями.

представляются как взгляды, характерные для всего направления), (2) имеет место некритическое следование взглядам и оценкам других авторов, иногда без учета специфики их подходов, особенностей используемого ими терминологического аппарата и расхождений цитируемых авторов во взглядах56. В связи с этим в диссертации выдвигается тезис о предпочтительности избрания более узких тем для исследования с возможностью текстологического обоснования всех производимых в исследования выводов и оценок, с реконструкцией собственной философской аргументации исследуемого мыслителя. В качестве примера таких исследований в параграфе 3.4 рассматриваются работы Корнилова, представившего добротную реконструкцию взглядов преподавателей философии МДА, и работы Куценко, в которых введено в научный оборот значительное количество архивных работ преподавателей философии духовных академий. При достаточном количестве такого рода работ в духе методологии «исключительной апостериорности» Гердта будет возможно и создание обширных обобщаюших исследований, рассматривающих духовно-академическую философию в целом. В параграфе 3.4 также рассматриваются и оцениваются работы по «русской кантиане» Мачкариной и Круглова, в которой дается изложение взглядов философов-академистов на учение Канта.

В параграфе 3.5 рассматривается репрезентация духовно-академической философии у современных преподавателей духовных академий. Самое значительное место в параграфе занимает разбор позиции, занятой в отношении философии духовных академий первой половины XIX века профессором МДА Н.К. Гаврюшиным. Последний выступает с критикой духовно-академической философии этого периода, полагая, что она находилась под влиянием мистицизма и уводящего от православия платонизма, традиция которого взрастила на русской почве софиологию. В диссертации анализируются взгляды Гаврюшина на отношение философии и религии, в частности богословия. По этому вопросу Гаврюшин занимает позицию, близкую Зеньковскому. Он так же, как и Зеньковский, указывает на их неразличимость в эпоху патристики и отрицательно относится к их размежеванию, видит христианскую философию как рефлексию по отношению к христианской религии, признающую при этом христианскую догматику, и подчеркивает

56 К сожалению, еще с дореволюционного времени сложились целые традиции транслирования в историко-философской литературе от исследователя к исследователю различных оценок академистов без проверки достоверности этих оценок, без приведений подтверждающих эти оценки цитат из первоисточников.

творческую свободу философии. В последнем отношении, как впрочем и в оценке истории русской, соответственно, и духовно-академической «официальной» философии, Гаврюшин оказывается близким также Шпету. Вторым важным аспектом подхода Гаврюшина к оценке духовно-академической философии являются его симпатии к критической философии Канта, которого как он полагает, волновали те же вопросы, что и духовно-академических мыслителей, а именно вопросы об отношении веры и разума. Практически во всех своих работах Гаврюшин старается доказать, что консервативный путь «охранительства» православия от западного рационализма и того же кантианства, а также от философской свободы мышления, избранный духовно-академической философией под влиянием таких церковных авторитетов, как святитель Филарет (Дроздов), уводил данное направление русской философии как от подлинной христианской философии, так и от чистоты православия в некий внеконфессиональный мистицизм. В диссертации последовательно разбираются тезисы Гаврюшина о Фесслере как родоначальнике духовно-академической традиции платонизма, о Голубинском как провозвестнике русской софиологии, о критике Голубинским взглядов Григория Паламы, отвержении им свободы воли и т.д. В диссертации доказывается, что все эти тезисы оказываются в одних случаях бездоказательными, в других -неверными. Для обоснования тезиса, что Фесслер как проповедник неоплатонизма в СПбДА стал основоположником христианского платонизма в России, с точки зрения диссертанта, следует: 1) уточнить, какие философские положения следует здесь понимать под платонизмом (неоплатонизмом), поскольку принято говорить и о неоплатонизме патристики, и о неоплатонизме немецкой мистики и философии всеединства; 2) показать наличие положений неоплатонизма в учении Фесслера и преемственность их в учениях Голубинского и Карпова; 3) показать, что у Голубинского и Карпова были положения неоплатонизма, не соответствующие христианскому мировоззрению (поскольку пафос тезиса Гаврюшина о Фесслере как родоначальнике христианского платонизма заключается в обличении отхода академистов от православного церковного вероучения через платонизм, «навязанный» новым уставом, якобы под влиянием Фесслера). Кроме того, по мнению диссертанта, следует учитывать следующие соображения: 1. Спорно утверждение о влиянии изгнанного из академии Фесслера на митрополита Филарета (Дроздова) в таких важных вопросах, как приоритеты академического образования. Это утверждение никак не подтверждено документально. 2. Платонизм Фесслера сопрягался у него со спинозизмом и отсюда склонялся к пантеизму и в этом отношении действительно был

далек от христианского мировоззрения. Однако Голубинский указывает в качестве близкого платонизму не Спинозу и Шеллинга, а Якоби, который ценил в платонизме черты теизма, выступая последовательным критиком пантеизма Спинозы, Шеллинга и его философии всеединства. Это означает, что «платонизм» может подразумевать совершенно противоположные по установкам позиции. 3. Кроме того, следует учесть, что в духовных академиях изучали труды Платона и неоплатоников в оригинале и могли вполне самостоятельно составить представления об их взглядах и их отношении к христианству, не прибегая к посредничеству Фесслера как некоего знатока платоновской философии. Обвинения Гаврюшиным Голубинского в непоследовательности за то, что тот признает свободу воли человека и при этом обвиняет в манихействе Бейля за признание силы, неподвластной силе Бога, неверно, равно как и утверждение о приверженности Голубинского некоему стоическому детерминизму вольфианского типа. Голубинский критиковал вольфианство за следование теории «предустановленной гармонии», фактически отрицающей промысел Божий после акта творения. Согласно Голубинскому, промысел Божий для физического мира необходим, поскольку бытие сотворенных из ничего существ поддерживается «тою же всемогущею Силою, которая первоначально сотворила их», а для нравственных существ промысел необходим «и потому, что здесь есть могущественная сила свободы, которая может и соблюдать предустановленный Богом порядок, и нарушать его». Утверждение Голубинского, что промыслом Божиим рассчитаны рождение человека, обстоятельства его жизни и час смерти, никак не означает отрицание христианского понимания свободы человека и уподобление мира бездушному часовому механизму. Подобные же утверждения были характерны и для отцов Церкви. Что касается П. Бейля, то Голубинский критикует его не за утверждение свободы, а за признание двух мировых начал добра и зла и отрицание промысла Божия. А в манихействе Бейля обвиняли уже его современники. В диссертации на основе цитат из Григория Паламы и представителей патристики показывается, что воззрения Голубинского на природу «Фаворского света» и свойства Бога соответствуют как церковной традиции, так и взглядам знаменитого теоретика исихазма. Также некорректным признается в исследовании причисление Голубинского к последователям Оригена в статье о Голубинском в «Православной энциклопедии». При рассмотрении затронутого Гаврюшиным вопроса о влиянии Голубинского на молодого Соловьева, обсуждаемого в церковной среде, в параграфе 3.4 приводится сравнительный анализ взглядов Соловьева и Голубинского и

констатируется их принципиальное различие в понимании Бога и возможностей богопознания. В результате проведенного сравнения в диссертации делается вывод, что понятие «единства Божия» у Ф. Голубинского, также имевшее место и сходно изъяснявшееся в пособиях по богословию того времени, никак нельзя рассматривать как источник концепции всеединства и софиологии В. Соловьева. По следующим основаниям: 1. У Голубинского «единство Божие» означает высочайшую простоту существа Бога, в то время как понятие «всеединства» Соловьева утверждает в Боге наличие двух неявно противополагаемых друг другу начал: единого и множества (всего). 2. «Единство Божие» у Голубинского неразрывно связано с пониманием Бога как актуально бесконечного Существа. И в целом, для Голубинского оппозиция «бесконечное-конечное» является одной из главных при различения Бога и творения. Теория всеединства Соловьева предполагает в Боге потенциальное бытие и творение рассматривает как его последующую естественную актуализацию, необходимую Богу для самоутверждения. В то время как для Голубинского творение - акт свободной воли всесовершенного Бога. При этом для мысли Соловьева ведущую роль играет оппозиция «единое-многое (все)», а оппозиция «бесконечное-конечное» не играет у него какой-либо существенной роли. Также показательно, что в «Чтениях о богочеловечестве» Соловьев приписывает Богу только потенциальную бесконечность. 3. Исходя из принципиального онтологического отличия бесконечного Бога и творения, Ф. Голубинский вслед за представителями патристики подчеркивает недоступность для самостоятельного человеческого познания внутренней жизни Бога, независимой от творения, - узнать о ней можно только из Божественного Откровения. Теория всеединства Соловьева, напротив, считает вполне естественным указывать логические схемы для объяснения даже главного христианского богооткровенного догмата о Св. Троице, открывающего тайну вечной жизни Бога. В этом отношении Соловьев является продолжателем традиции западной мистики (таких мыслителей, как Беме) и немецкого идеализма. В последнем параграфе третьей главы рассматривается освещение духовно-академической философии первой половины XIX века в современной иностранной литературе на примере статей о Карпове американского исследователя Немеза. В целом же констатируется, что для зарубежной историко-философской науки данное направление остается terra incognita.

В заключении подводятся итоги исследования и обсуждаются имеющее место проблемы и дальнейшие перспективы изучения духовно-академической философии. Подчеркивается актуальность более

активного изучения обширного архивного наследия Ф. Сидонского, И. Скворцова, архиеп. Иннокентия (Борисова), В.Н. Карпова, Ф. Голубинского. В наследии последнего особенный интерес у историков философии могут вызвать конспекты лекций по истории философских систем57.

В заключении обращается внимание на область архивных материалов, которая не стала еще предметом специального внимания для исследователей, хотя ознакомление с ней, как представляется, может много дать для изучения философии духовных академий. Речь идет о студенческих курсовых работах по философии. По ним можно сделать вывод не только о характере усвоения философии студентами, об отношении к ней, о приобретенных навыках к самостоятельным философским рассуждениям, но также, что немаловажно, об общих установках духовно-академической философской традиции, выступающих в студенческих сочинениях в качестве неявной аксиоматики. Важным для понимания приоритетов и принципов духовно-академической философии является уже сам набор тем, предлагаемых преподавателями студентам. Названия сами указывают на отношение академистов к тем или иным мыслителям, философским вопросам58. Некоторые студенческие сочинения представляют собой обширные труды, в которых затрагивается фактически весь спектр философской проблематики: метафизика, этика, история философии. Актуальной задачей изучения духовно-академической философии первой половины XIX века признается изучение влияния вольфианской традиции и немецких преподавателей философских дисциплин на формирование данного направления. В диссертации отмечается, что слабое знакомство с вольфианской «школьной» философией приводит к тому, что у академистов обнаруживают новизну и своеобразие там, где они просто следуют традиции немецкой школьной философии.

Среди вопросов, которые, на взгляд диссертанта, так и не получили окончательного решения в работах о духовно-академической философии, одним из ключевых признается вопрос о соотношении

57 Historiae philosophicorum Systematum [Ф.А Голубинского] // OP РГБ. Ф. 76/3( Архив Голубинских). К.1. Ед. хр. 32.

58 Например, такие названия, как: «Суждение о Теодицеи Лейбница»; «Борьба Якоби против идеализма Канта и Фихте и пантеизма Шеллинга»; «Согласно ли с разумом учение Гегеля о прекращении личности души», «Согласно ли с разумом то учение, что ряд конечных причин и действий безначален», «что первобытное состояние мира было неустроенное, и мир мало по малу образовался в течении веков», «Рассмотрение философских мыслей - в индийском законодательстве Ману», «в беседах Кун-фу-цзы, записанных в книге Люнь-юй», «в письмах Сенеки к Люциллию» и т.д.

богословия и философии в православной традиции. Важность этого вопроса для изучения философии духовных академий обусловливается тем, что решение его необходимо для более точного определения видообразующих признаков данного направления как разновидности русской религиозно-философской мысли. До сих пор по этому вопросу у исследователей нет единого мнения. Сложившееся мнение о том, что философское обоснование православного вероучения составляет основную задачу духовно-академической философии, нуждается в корректировке, поскольку далеко не все истины веры становились предметом философского обоснования. Более точным будет утверждение, что среди вероучительных истин христианства есть и такие, которые в христианском понимании могут быть восприняты человеком и вне божественного Откровения естественным путем (через естественное богопознание). Это истины бытия Бога, бессмертия души. И эти истины становились предметом обоснования духовно-академической философии. Во-вторых, знакомство с богословскими сочинениями, начиная с времен патристики и заканчивая пособиями по догматическому богословию XIX столетия (архиеп. Филарета (Гумилевского) и др.), показывает, что в них использовалась также и апелляция к доводам разума, философское обоснование истин естественного богопознания. Таким образом, вышеуказанное различение философии и богословия нуждается в уточнении. Некоторые авторы (Новиков) указывают на то, что в эпоху патристики богословие и философия не различались. Это положение разделяют представители русского зарубежья Флоровский, Зеньковский и нынешний профессор МДА Н.К. Гаврюшин, рассматривая философию как свободное размышление на философские темы с позиций христианского мировоззрения. Но при такой позиции остается открытым актуальный вопрос о критериях различения богословского и философского знания, а также критериях, по которым можно определить верность такого свободного философствования христианскому вероучению или отклонение от него. Для понимания специфики духовно-академической философии первой половины XIX века особенно ценным может быть ее сравнение с появившимся во второй половине этого же столетия новым богословским предметом «Основное богословие», который по содержанию и задачам весьма близок философии духовных академий предшествующей эпохи.

В заключении отмечается, что богословие и философия как учебные дисциплины были восприняты духовными академиями от западной образовательной традиции через западные учебные пособия и таким образом изучались в формах, восходящих к западному

средневековью и несущих на себе отпечаток понимания богословия и философии, свойственных католической и протестантской традиции. Поэтому для решения вопроса о специфике духовно-академической философии необходимо учитывать эту западную традицию и полезно сравнить ее сочинения с духовно-академическими.

Особенностью формирования духовно-академической философии в первой половине XIX века было совпадение этого процесса с периодом «патристического возрождения» в духовно-академической среде, когда в духовных академиях стали активно переводиться, издаваться и, соответственно, изучаться труды представителей патристики. Знакомство с наследием патристики оказало влияние на философские взгляды академистов и на их размышления о том, каким должно быть «христианское употребление философии». Это влияние «патриотического возрождения» также должно быть учтено при рассмотрении духовно-академической философии и ее отношения к христианскому вероучению. В связи с этим перспективным для оценки духовно-академической философии и ее отношения к православной традиции является подход, выраженный в трудах немецких исследователей Гердта и Фрицше: рассмотрение философии духовных академий в контексте учения Киреевского о двух типах просвещения. Духовно-академическая философия стала полем встречи восточно-христианского и западноевропейского типов просвещения, и можно сказать, что у каждого из представителей данного направления эта встреча имела свое особенное преломление в понимании задач и смысла философии. Анализ учений представителей духовно-академической философи с точки зрения концепции двух типов просвещения мог бы помочь в более точной дифференциации данных учений.

Автор отмечает, что для определения специфики духовно-академической философии как разновидности религиозной философии важен вопрос об отношении ее представителей к рациональной аргументации. Для адекватного понимания этого отношения требуется уточнение того, что следует понимать рациональным подходом, дать критерии рациональности. Эти критерии так и не были выработаны при оценке духовно-академической философии. О них можно только догадываться по некоторым высказываниям того или иного исследователя59. Для оценки логической строгости и соответствия

59 Так, например, для Черткова рациональный подход заключался в убежденности во всесилии человеческого разума, и любые утверждения о его ограниченности и принципиальной недоступности для познания разумом определенных предметов им воспринимались как отход от рационализма. Но при таком понимании рационализма в

требованиям рациональности философской аргументации академистов требуется определение стандартов рациональности и строгого логического доказательства с приведением примеров, а также анализом того, как объясняли сами представители духовно-академической философии слабость предлагаемых ими доказательств и в чем тогда усматривали смысл их выдвижения60.. Таким образом, для полного освещения вопроса о рациональной составляющей духовно-академической философии необходимы не только определение понятий рациональности и рационализма в широком смысле, но и анализ того, как понимался рационализм как объект критики в самой духовно-академической традиции.

Такого же анализа и определения требуют и понятия «мистического» и «мистицизма», которые в литературе о философии духовных академий используются без уточнения их смысла. Интересная особенность духовно-академической философии первой половины XIX века как раз и состояла в том, что она формировалась в эпоху т.н. «александровского мистицизма» под влиянием как западной, так и восточной православной мистических традиций. При этом для оценки влияния мистицизма на духовно-академическую философию и степени его присутствия в данном направлении важно учитывать как особенности христианского понимания «мистического» в целом, так и принципиальные отличия западной и восточно-христианской традиции.

Актуальной также представляется тема соотношения рационального и эмпирического познания в духовно-академической философии. Эта тема еще не получила должного освещения в отношении познания человека, который в духовно-академической традиции был предметом изучения психологии. Между тем в первой половине XIX столетия особую остроту приобрели взаимоотношения рациональной и эмпирической психологии.

принадлежности к последнему следует отказать не только академистам, но и Вольфу, и Канту.

60 Например, Голубинский, отмечал невозможность доказательства бытия Бога в виде дедуктивного вывода из более общей посылки, поскольку Бог является высшим началом и выведение бытия Бога из какого-либо высшего начала является некорректным. Но такое объяснение невозможности строго логического доказательства бытия Бога представляется вполне рациональным. Известно, что некоторые представители духовно-академической философии выступали с критикой философского рационализма, понимая его как стремление разума переступить свои границы и все выводить из одних своих начал или как следствие религиозного рационализма, внесшего античные представления об уме как источнике религиозного и нравственного законодательства в христианство. Но это, очевидно, еще не делало данных представителей духовно-академической философии противниками стандартов рациональности.

Одной из требующих прояснения тем в изучении духовно-академической философии является вопрос о причастности ее традиции платонизма. Требуется уточнение, о какой именно традиции платонизма идет речь. Для оценки платонизма духовно-академической философии представляется необходимым изучение платонизма и теизма Якоби в сравнении с платонизмом немецкого идеализма, определение того, какие именно положения платонизма принимались академистами и какие критиковались, сравнение отношения академистов к платонизму с тем, которое имело место в эпоху патристики. В рамках изучения темы «духовно-академическая философия и платонизм» значимым представляется анализ учения об идеях ума, которое имело место практически у всех преподавателей философии духовных академий первой половины XIX века. Интересным предметом для исследования представляется генезис данного учения об идеях ума, которое отличается от вольфианской традиции и от учения Канта об идеях разума. Здесь перспективным представляется сравнение данного учения с учением о разуме Ф. Якоби.

Еще одно, представляющееся перспективным в изучении духовно-академической философии направление - анализ рецепции философии Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля у представителей духовно-академической философии первой половины XIX века и реконструкция их критики. В заключении отмечается отсутствуют исследований, в которых тексты и воззрения какого-либо отдельного представителя философии духовных академий были бы подвергнуты подробному анализу и была бы представлена последовательная реконструкция его критической аргументации.

Основные научные результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях: монографии:

1. Коцюба, В.И. Духовно-академическая философия первой половины XIX века и ее оценка в трудах отечественных и зарубежных мыслителей и исследователей / В.И. Коцюба. - М.: НИЦ Академика, 2014.-671 с.

2. Коцюба, В.И. Учение о человеке и принципах его культурно-исторического бытия в русской духовно-академической философии первой половины XIX века / В.И. Коцюба // Метафизика социокультурного бытия в опыте русской философии / Баранов С.Т. и др. - Ставрополь: Изд-во СевКавГТУ, 2010. - С.132-183.

в журналах, входящих в перечень рецензируемых изданий ВАК РФ:

3. Коцюба, В.И. Антропологические проблемы в наследии Святителя Иннокентия Херсонского (Борисова) / В.И. Коцюба // Вестник ПСТГУ. Сер.1, Богословие. Философия. - 2007. -№ 2. -С. 67-86.

4. Коцюба, В.И. Понятие разума в антропологии Московской школы философского теизма первой половины XIX века / В.И. Коцюба // Вестник МГТУ. -2008. - № 4. - С. 642-646.

5. Коцюба, В.И. Учение о высших способностях человека в духовных академиях Москвы и Киева в первой половине XIX в. /

B.И. Коцюба // Вестник РГГУ. Серия «Философия. Социология». - 2009. - № 12/09. - С.250-262.

6. Коцюба, В.И. Философское учение о человеке в трудах преподавателей философии Санкт-Петебургской духовной академии первой половины XIX века / В.И. Коцюба // Вестник ПСТГУ. Сер.1, Богословие. Философия. - 2010. - № 3 (31). -

C.7-19.

7. Коцюба, В.И. «Александровский мистицизм» и христианская антропология / В.И. Коцюба // Вопросы философии. - 2011. - № 3. - С.90-100.

8. Коцюба, В.И. Вопрос об опытном познании человека в духовно-академической философии первой половины XIX века (концепция А.Фишера) / В.И. Коцюба // Вестник МГТУ. — 2011. — № 1. - С.150-154.

9. Коцюба, В.И. Тема познания человека в философской антропологии В.Н.Карпова / В.И. Коцюба // Вестник славянских культур. - 2011. - № 3 (XXI). - С. 19-28.

10. Коцюба, В.И. «Александровский мистицизм» и православная аскетическая традиция / В.И. Коцюба // Вопросы философии. - 2011. - № 10. - С.92-101.

11. Коцюба, В.И. Философская тематика на собраниях первого студенческого общества Московской духовной академии / В.И. Коцюба // Вестник РГГУ. Серия «Философия. Социология». - 2011. - № 15 (76) /11. - С.239-252.

12. Коцюба, В.И. Взгляды митрополита Филарета (Дроздова) на принципы духовной и социальной жизни человека / В.И. Коцюба // Вестник МГТУ. - 2012. - № 1. - С. 132-137.

13.Коцюба, В.И. О некоторых аспектах жизни и философии протоиерея Ф.А. Голубинского / В.И. Коцюба // Вестник ПСТГУ. Сер. 1, Богословие. Философия. - 2012. - № 2 (40). -С.32-45.

14. Коцюба, В.И. Можно ли считать прот. Ф.А. Голубинского провозвестником русской софиологии / В.И. Коцюба // Вопросы философии. - 2012. - № 5. - С.103-113.

15. Коцюба, В.И. Прот. Ф.А. Голубинский и софиологическая традиция / В.И. Коцюба // Вопросы философии. - 2012. - № 12. - С. 129-141.

16. Коцюба, В.И. К.А. Неволин о пользе изучения истории философии / В.И. Коцюба // Вестник славянских культур. - 2012.

- № 4 (XXVI). - С. 5-11.

17. Коцюба, В.И. Лекции протоиерея Ф.А. Голубинского как предмет историко-философского анализа / В.И. Коцюба // Вестник ПСТГУ. Сер.1, Богословие. Философия. - 2013. - № 5 (49). - С.43-59.

18. Коцюба, В.И. Духовно-академическая философия в освещении прот. В. Зеньковского. Часть I. Определение философии и вопрос о соотношении религии и свободы / В.И. Коцюба // Вопросы философии. - 2013. - № 11. - С.88-98.

19. Коцюба, В.И. Духовно-академическая философия в освещении прот. В. Зеньковского. Часть II. Становление философии в России, духовно-академическая философия, православная философия / В.И. Коцюба // Вопросы философии.

- 2013. - № 12. -С.78-88.

другие научные работы:

20. Коцюба, В.И. Понятие христианской антропологии в наследии святителя Иннокентия (Смирнова) / В.И. Коцюба // Славянский мир: общность и многообразие. - Павловский Посад: Филиал РГСУ в г. Павловский Посад, 2007.- С. 63-66.

21. Коцюба, В.И. Христианская антропология как предмет историко-философского исследования / В.И. Коцюба // Труды 50-й научной конференции МФТИ: Современные проблемы фундаментальных и прикладных наук. Часть 10. - Москва-Долгопрудный: Изд-во МФТИ, 2007. - С. 38-41.

22. Коцюба, В.И. Христианское учение о человеке в речах митрополита Московского Филарета / В.И. Коцюба // Славянский мир: общность и многообразие. Сборник ко дню

славянской письменности и культуры. Вып. 2 — Павловский Посад: Филиал РГСУ в г. Павловский Посад, 2008,- С. 16-21.

23. Коцюба, В.И. В.В.Зеньковский о значении принципов христианской антропологии / В.И. Коцюба // Труды 51-й научной конференции МФТИ: Современные проблемы фундаментальных и прикладных наук. Часть 10. - Москва-Долгопрудный: Изд-во МФТИ, 2008. - С. 80-83.

24. Коцюба, В.И. В.Н. Карпов о месте и значении антропологии в системе философского знания / В.И. Коцюба // Труды 52-й научной конференции МФТИ: Современные проблемы фундаментальных и прикладных наук. Часть П.Москва-Долгопрудный: Изд-во МФТИ, 2009. - С. 4-6.

25. Коцюба, В.И. Ф.А. Голубинский о происхождении, источниках и предмете философии / В.И. Коцюба // Труды 53-й научной конференции МФТИ: Современные проблемы фундаментальных и прикладных наук. Часть XII. - М.:Изд-во МФТИ, 2010.-С.8-9.

26. Коцюба, В.И. Понятие «разума» в теории познания русской духовно-академической философии первой половины XIX века / В.И. Коцюба // Труды 54-й научной конференции МФТИ: «Проблемы фундаментальных и прикладных наук естественных и технических наук в современном информационном обществе». Гуманитарные науки. — М.: Изд-во МФТИ, 2011. - С. 18—19.

27. Коцюба, В.И. Подход Г.Г. Шпета к исследованию русской духовно-академической философии / В.И. Коцюба // Труды 55-й научной конференции МФТИ: Всероссийской-научной конференции «Проблемы фундаментальных и прикладных естественных и технических наук в современном информационном обществе». Гуманитарные науки. - М.: Изд-во МФТИ, 2012.-С.15-16.

28. Коцюба, В.И. Освещение духовно-академической философии в немецкой историко- философской литературе XX столетия: В. Гердт / В.И. Коцюба // Труды 56-й научной конференции МФТИ: Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы фундаментальных и прикладных наук в современном информационном обществе». Всероссийской молодежной научно-инновационной конференции «Физико-математические науки: актуальные проблемы и их решения». Гуманитарные науки. - М.: Изд-во МФТИ, 2013. - С.8-9.

Подписано в печать 24.12.2014 г. Формат А5 Бумага офсетная. Печать цифровая. Тираж 100 Экз. Заказ № 54-1-15 Типография ООО "Ай-клуб" (Печатный салон МДМ) 119146, г. Москва, Комсомольский пр-кт, д.28 Тел. 8-495-782-88-39