автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Екатерина II и русская придворная драматургия в 1760-х - начале 1770-х годов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Екатерина II и русская придворная драматургия в 1760-х - начале 1770-х годов"

На правах рукописи

ЕВСТРАТОВ АЛЕКСЕЙ ГРИГОРЬЕВИЧ

ЕКАТЕРИНА II И РУССКАЯ ПРИДВОРНАЯ ДРАМАТУРГИЯ В 1760-х - НАЧАЛЕ 1770-х ГОДОВ

Специальность 10.01.01 - Русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 2009

003467085

Работа выполнена в

Институте высших гуманитарных исследований им. Е.М. Мелетинского Российского государственного гуманитарного университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Михаил Павлович Одесский Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Дмитрий Павлович Ивинский, кандидат филологических наук Анастасия Геннадьевна Готовцева

Ведущая организация:

Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН

Защита состоится «30» апреля 2009 года в часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.198.04 при Российском государственном гуманитарном университете по адресу: ГСП-3, 125993 Москва, Миусская пл., д. 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного гуманитарного университета

Автореферат разослан « марта 2009 года

Ученый секретарь

. диссертационного совета, /р Л" ^

кандидат филологических наук, доцент \ В.Я. Малкина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования и степень ее научной разработки.

Диссертация посвящена русской придворной драматургии 1760-х - нач. 1770-х гг. Для изучения русской драмы в царствование Екатерины II (1762-1796) в науке сделано исключительно много. Работа по созданию истории русского театра началась в середине XVIII в. (со статьи Я.Я. Штелина 1769 г. о театре в России) и продолжается по сей день. Вехой в создании фактологической базы для изучения драмы стали труды современников екатерининского царствования (в частности, Н.И. Новикова и анонимного автора «Драмматического словаря»). Начиная с середины XIX в. исследователи систематизировали факты и библиографические данные (М.Н. Лонгинов, Г.Н. Геннади), издавали и переиздавали тексты пьес (П.А. Ефремов, Н.С. Тихонравов и др.), а также давали первые интерпретации драматических текстов екатерининской эпохи (А.Н. Пыпин, П.К. Щебальский и др.). Эти разыскания, наряду с библиографическими, историко-литературными и историко-театральными исследованиями конца XIX - нач. XX вв. (Н.В. Дризена, В.В. Сиповского, В.А. Солнцева, В.Н. Всеволодского-Гернгросса и др.) создали солидную базу для советских литературоведов. Большой вклад в изучение русской драматургии XVIII в., ее политического, идеологического и эстетического аспектов внесли Г.А. Гуковский, П.Н. Берков, К.В. Пигарев, Г.П. Макогоненко, И.З. Серман, Н.Д. Кочеткова, Ю.В. Стенник и др. Монография Беркова «История русской комедии XVIII века» (1977) стала вехой не только в изучении отдельного жанра, но и русской театральной культуры XVIII столетия в целом. В исследовании Ю.В. Стенника, посвященном жанру трагедии в эпоху классицизма (1981), зарождение традиций национальной драматургии рассматривалось на фоне усвоения эстетической доктрины классицизма. Книга Стенника легла в основу главы о трагедии XVIII в. в коллективном труде «История русской драматургии. Х^Ьпервая половина XIX в.» (1982), который подводил итог академическому изучению драматических жанров. В 1990-е гг. Л.М. Старикова начала серию публикаций, посвященных театральной жизни в России XVIII в. Подготовленные ею монографии и сборники документов1 дали новый импульс к изучению театральной культуры и драматургии в России данной эпохи. Новейшие исследования русской драматургии данного периода характеризуются, в частности, обращением к религиозному и этическому

1 См., напр.: Старикова Л.М. Театральная жизнь старинной Москвы. М., 1998; Театральная жизнь в эпоху Елизаветы Петровны. Документальная хроника. 1741-1750. Вып. 2. Ч. 1-2 / Сост. Л.М. Стариковой. М., 2003-2005.

смыслу русской драматургии (К.А. Смолина) и изучению драматических жанров в контексте других жанров современной им литературы (О.Б. Лебедева), а также вниманием к придворному контексту создания и представления пьес (М.П. Одесский, И. Клейн и др.). В работах последних десятилетий, посвященных придворному театру и драматургии эпохи Екатерины II, увлечение императрицы сценой рассматривается как важная составляющая культурной и социальной политики царствования (см. работы Е.А. Погосян, А.Л. Зорина, А. Энгель-Брауншмидт, С. Гардзонио и др.).

В истории русского драматического театра 1760-1770-е гг. рассматривались в основном как предвестники эпохи «его подлинного расцвета и наибольших достижений»2, и к выбранному нами десятилетию исследователи обращались реже, чем к последующим периодам. Это объясняется принятым взглядом на эволюцию русской драматургии XVIII в. Во-первых, драматургия 1760-х - 1770-х гг. считается еще недостаточно свободной от подражания иностранным образцам. Во-вторых, исследователи с большей интенсивностью занимались изучением сатирической комедии и «тираноборческой» трагедии 1780-х - 1790-х гг. (работы П.А. Ефремова, М.Н. Лонгинова, П.Н. Беркова, Л.И. Кулаковой, Ю.В. Стенника и др.), тогда как в пьесах интересующего нас, «либерального», периода царствования сложнее усмотреть критику властей. В связи с этими соображениями нам представляется перспективным продолжить изучение эволюции русской драматургии, театральной системы и представлений о функции театра на материале первого десятилетия царствования Екатерины II.

Многие исследователи связывали стремительное развитие национальной литературы и театра в России второй половины XVIII в. исключительно с активностью культурных групп, дистанцированных от двора, и недооценивали значение двора и императрицы. Если же близость автора ко двору была бесспорна, возникала идея об оппозиционности писателя власти (см. работы Г.А. Гуковского о Сумарокове, П.Н. Беркова о Фонвизине и т.д.). Вместе с тем в работах А.Н. Робинсона, И. Клейна и др. было показано, что поскольку русский театр был придворным, постольку монарх был главным адресатом театрального действа и драматический текст создавался с опорой на символический язык придворного церемониала и развлечений. Среди исследователей, в полной мере оценивших важность сосуществования разноязычных драматических и музыкальных традиций при русском дворе,

2 Макогоненко ГЛ. Русская драматургия XVIII века // Русские драматурги ХУШ-Х1Х вв. Монографические очерки в 3 тт. Т. 1. Л.; М., 1959. С.37.

наиболее авторитетным по сей день остается В.Н. Всеволодский-Гернгросс3. Но он не успел продолжить исследование на материале театра екатерининского времени. Первый том «Истории русского драматического театра», в основе которого лежит его книга «Русский театр второй половины XVIII в.», был написан в другом ключе: в задачу авторов не входила характеристика «иностранных драматических трупп»4. Тем не менее, такие специалисты как P.A. Мозер, М. Феррацци и др. продолжили изучение истории и репертуара иностранных трупп при русском дворе. В работах П.Н. Беркова, И.З. Сермана и др. репертуар иностранных драматических и оперных трупп привлекался к изучению русской литературы в целом и драматургии в частности. Европейские источники русских пьес выявляются в исследованиях А.Н. Веселовского, П.Р. Заборова, Д. Прохазки, Э. Феттер и др.

Объект и предмет исследования.

Объект исследования - русские драматические тексты, входившие в репертуар придворного театра в 1760-х - начала 1770-х гг.

Предмет - становление русского драматического репертуара этого десятилетия в связи с ролью двора и лично Екатерины II.

Цели и задачи исследования.

Целью исследования является анализ поэтики (прежде всего, сюжет и система персонажей) драматических жанров придворного театра (трагедии и комедии).

В соответствии с этой целью ставятся задачи:

1) определить функции русского придворного драматического театра в жизни екатерининского двора данного десятилетия;

2) исследовать значимые постановки пьес на сцене придворного театра Екатерины II;

3) проанализировать драматические тексты, важные и в репертуарном отношении (в 1760-е - начале 1770-х), и с историко-литературной точки зрения;

4) выявить связь разных элементов поэтики этих произведений с обстоятельствами и условиями их постановки на сцене;

5) установить символическое и идеологическое значение этих пьес;

6) реконструировать литературные и внелитературные установки их авторов;

7) определить место Екатерины II в эволюции русской драмы 1760-х -начала 1770-х гг.

3 См.: Всеволодский-Гернгросс В.Н. Театр в России при императрице Елизавете Петровне. СПб., 2003 [по рукописи 1912 г.].

4 История русского драматического театра. Т. 1. М., 1977. С. 14.

Источники исследования. В основу диссертации лег широкий круг как опубликованных, так и не введенных в научный оборот источников:

1) литературные тексты преимущественно на русском, французском и немецком языках (основу корпуса составляют драматические произведения, но мы также обращаемся и к другим родам литературы);

2) эстетические трактаты, предисловия, посвящения и другие тексты теоретического характера (см. опубликованные в приложение 2 предисловие и посвящение, предпосланные французскому переводу «Синава и Трувора» А.П. Сумарокова);

3) документы личного происхождения (эпистолярий, мемуары и т.д.); в частности, в приложении 1 помещены письма французского актера

A.Н. де Лепина де Морамбера, в которых содержатся важные сведения о жизни русского двора в 1740 - 1760-е гг.;

4) дипломатические донесения (преимущественно английского и французского посланников);

5) журналистика («Journal étranger», «Всякая всячина» и т.д.).

Методологические основы исследования. При изучении драматических

текстов 1760 - начала 1770-х гг. мы обращаемся к инструментарию нескольких дисциплин, таких как история литературы, политическая история и история театра. Выбор междисциплинарного подхода обусловлен особенностями изучаемого материала и истории изучения отечественной драматургии.

В изучаемый период абсолютное большинство драматических произведений создавалось для постановки на сцене. Поэтому нам представлялось важным в исследовании драматургии екатерининского времени опираться на материал, с которым традиционно работали историки театра (о необходимости изучать драму одновременно с литературоведческих и театроведческих позиций писал еще В.Н. Всеволодский-Гершросс). Эта методология успешно использовалась П.Н. Берковым, который сочетал литературоведческий анализ с изучением театральных практик. При изучении русской комедии XVIII в. Берков также привлекал итальянскую комедийную традицию, вернувшись, после работ А.Н. Веселовского, В.А. Филиппова,

B.Н. Всеволодского-Гернгросса и др., к изучению связей русской драмы с поэтикой современных иностранных спектаклей. И.З. Серман указывал на важность для поэтической теории М.В. Ломоносова итальянских опер, представлявшихся при русском дворе.

При анализе драмы екатерининского времени в социальном и политическом контексте русского двора мы опираемся на теорию соседних

б

социальных рядов Б.М. Эйхенбаума, исследования представителей московско-тартуской семиотической школы (в частности, Ю.М. Лотмана и Б.А. Успенского) и технику реконструкции «сценариев власти» Р. Уортмана.

Научная новизна исследования. В диссертационном исследовании впервые в отечественной историографии:

1) детально реконструируется сценическая постановка 29 января 1763 г. трагедии А.П. Сумарокова «Семира», в литературной и политической перспективе анализируются сюжет и система персонажей этой пьесы;

2) драматическая теория В.И. Лукина рассматривается в контексте европейских эстетических теорий, а творчество таких драматургов 1760-х гг., как Лукин, Д.И. Фонвизин, А.Г. Карин, анализируется на фоне произведений из репертуара французской придворной драматической труппы;

3) восстанавливается социальный контекст попытки создания русского комедийного репертуара (система придворно-бюрократического патроната);

4) подробно разбираются театральные и политические обстоятельства появления ранних комедий Екатерины II;

5) публикуются неизвестные архивные материалы (письма А.Н. де Лепина де Морамбера, предисловие де Морамбера к его переводу на французский язык «Синава и Трувора» А.П. Сумарокова, а также посвящение этого перевода И.И. Шувалову).

Положения, выносимые на защиту:

1) драматические произведения, которые представлялись на придворной сцене в данный период, инсценировали важные для придворного общества эпизоды политической мифологии и категории социальных отношений;

2) возникновение комедийного репертуара было следствием культурной политики русской придворной интеллектуальной элиты и лично Екатерины II, а также изменения модели литературного производства, которое опирается с середины 1760-х гг. на систему придворно-бюрократического патроната;

3) русскоязычный драматический репертуар был генетически и функционально связан с иноязычными театрально-драматическими придворными традициями;

4) в основе преобразований в сфере театра и драматургии лежали усвоенные придворным обществом представления о функциях театра как демонстрации престижа двора, как средства трансляции имперской идеологии, как способа структурирования, регламентации придворной жизни и как воспитательного института.

Научно-практическая значимость результатов исследования.

Практическая значимость исследования состоит в возможности применения его положений, выводов и методологических оснований для дальнейшей изучения истории русской литературы и театра. Полученные выводы важны для специалистов по истории русской культуры, литературы и театра, исследователей рецепции французской и немецкой культуры в России. Новые факты, установленные в диссертации, и сделанные наблюдения могут быть полезны при подготовке вузовских курсов по истории русской литературы XVIII века, а также курсов и семинаров по истории русского театра.

Апробация результатов исследования. По теме диссертации были прочитаны доклады на Пятой Международной научной конференции «XVIII век: театр и кулисы» (МГУ, 23-25 марта 2006 г.); на международной конференции «Основание национального театра и судьбы русской драматургии (К 250-летию создания театра в России)» (ИРЛИ РАН, Пушкинский дом, 28-30 сентября 2006 г.); на международном семинаре Study Group on Eighteenth Century Russia (Ходдесдон, Англия, 3-5 января 2007 г.; 5-7 января 2009 г.); на международной конференции «Scène, salle et coulisses au XVIIIe siècle: échanges» (Париж, Франция, 25-27 апреля 2007 г.); на международной конференции молодых филологов (Тарту, Эстония, 27-29 апреля 2007 г.; 25-27 апреля 2008 г.); на XII Международном конгрессе по Просвещению (Монпелье, Франция, 8-15 июля 2007 г.); на семинаре «Б.М. Эйхенбаум. Литературный быт, литературная репутация, литературное поведение» под руководством Д.П. Бака (РГГУ, 14 сентября 2007 г.; 5 сентября 2008 г.); на «Французском семинаре» (ИВГИ РГГУ, 26 сентября 2007 г.); на международной конференции молодых исследователей «Faire date (1660-1820)» (Париж, Франция, 28-29 марта 2008 г.); на международной конференции «Pushkin's Post-horses» (Эксетер, Великобритания, 14-15 апреля 2008 г.); на 14 Тыняновских чтениях (Резекне, Латвия, 16-19 августа 2008 г.); на Научном семинаре ИВГИ РГТУ (РГГУ, 17 сентября 2008 г.); на международной конференции «Les écrivains à la cour en Europe, XVIe-XVIIIe siècle» (Версаль-Сен-Кентен-ан-Ивлин, Франция, 25-27 сентября 2008 г.); на международной конференции «Le sémantique du style» (Лион, Франция, 11-12 декабря 2008 г.).

Структура работы. Структура работы соответствует цели и задачам исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, а также двух приложений.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дается обоснование актуальности темы, сформулированы проблема, цель и задачи исследования, определены объект, предмет и хронологические рамки, научная значимость работы, описаны источники, методологические основы и структура диссертации.

Первая глава «Придворная трагедия в 1760-е гг. ("Семира" А.П. Сумарокова)» посвящена жанру трагедии в придворном театре начала екатерининского царствования.

В разделе 1 первой главы излагается история изучения вопроса о писательской позиции Сумарокова в 1750-е - 1760-е гг. Интерпретации произведений Сумарокова опирались на противоположные представления об отношениях писателя с властью, однако значимость последних для понимания творчества Сумарокова под сомнение не ставилась. По мнению одних исследователей, Сумароков работал для двора, стараясь отвечать желаниям и вкусам придворной публики и императриц (И. Клейн, К.А. Осповат и др.); по мнению других, писатель представлял дворянскую оппозицию императорской власти и использовал свое творчество с целью пропаганды оппозиционной идеологии (Г.А. Гуковский, Ю.В. Стенник и др.).

В разделе 2 рассматривается вопрос о возможных источниках трагедии Сумарокова «Семира» (1751), которую Екатерина II считала лучшим драматическим сочинением писателя. С точки зрения материала пьеса примыкала к более ранним трагедиям автора - «Хорев» и «Синав и Трувор»: в «Семире» Сумароков вновь обратился к сюжету из русской истории, опираясь на два рода источников. Как уже отмечалось, имена персонажей (Олег, Оскольд) и место действия (Киев) напоминали об одном из ключевых эпизодов истории российской монархии, изложенном, например, в таком историческом своде, как «Синопсис...». Однако, создавая драматический сюжет, писатель вольно обращался с историческим повествованием и в разработке интриги следовал французским трагикам XVII - XVIII в., из пьес которых (в частности, «Альзира» Вольтера) он также черпал эффектные сентенции, les vers à retenir.

В разделе 3 разбирается центральный сюжет «Семиры» - сюжет измены, который возникает сразу в двух линиях трагедии. Как известно, Сумароков комбинирует в пьесе коллизии «Цинны» П. Корнеля и «Брута» Вольтера, удваивая сюжет предательства и следующего за ним наказания. По нашему наблюдению, Олег изображен как жертва конфликта между двумя представлениями о государе: как источнике милости («отце») и как источнике

правосудия. Уподобление отношений правителя с подданными семейным отношениям неоднократно возникает в ключевых сценах «Семиры». Благодаря этим метафорам линии восстания Оскольда и измены Ростислава могут рассматриваться в единой перспективе - как сюжетной, так и символической. Истории Оскольда и Ростислава представляют собой два сценария поведения подданных («сыновей») в отношении правителя («отца»). Обе истории, вероятно, имели моралистический подтекст: «Семира» развивала сюжеты монаршего милосердия и смирения подданных перед лицом переменчивой фортуны. В елизаветинское царствование образцовым произведением, посвященным милосердию государя, была опера Й.А. Хассе на либретто П. Метастазио «Милосердие Титово», коронационная опера Елизаветы Петровны. Эта опера была, как мы показываем, источником одной из ключевых сцен «Семиры» (действие II, явление 10).

В разделе 4 категория монаршей милости рассматривается в контексте панегирической литературы и политической мысли царствования Екатерины II. Мифология милосердия была важным компонентом образа Екатерины в связи с коронационными торжествами и оставалась таковым на протяжении всего царствования. Отмечалось, что одним из основных источников представлений Екатерины о милости был, наряду с панегирической литературой, трактат Ш. Монтескье «О духе законов». В нем милость названа «прекраснейшим атрибутом» монаршей власти. Внутри панегирического комплекса, который готовился к большим торжествам (таким, как день восшествия на престол, день коронации), трагедия и ода объединялись общностью функции прославления «всемилостивейшего» правителя. Как свидетельствуют дошедшие до нас документы, описанные представления о монархе не только встречались в придворной литературе, но и были характерны для политического мышления императрицы. Эта связь имперской мифологии с сюжетами трагедий позволяет пояснить высокую оценку, которую Екатерина давала таким трагедиям, как «Цинна» Корнеля и «Семира» Сумарокова.

В разделе 5 известное представление трагедии Сумарокова 29 января 1763 г. впервые реконструируется в контексте политики Екатерины II в начале ее царствования. «Семира» подходила для иллюстрации преемственности нового царствования по отношению к предыдущему. Квазиисторический сюжет трансформировался в «Семире» в династический миф: переход власти представал в нем законным вне зависимости от обстоятельств, при которых он происходил. Смена власти, обновление - это центральная тема по крайней мере двух ежегодных праздников при русском дворе: дня восшествия на престол и дня

коронации. Церемонии коронации и следовавшим за ней празднествам, как известно, отводилось важное место в легитимации власти новой императрицы, узурпировавшей власть. Во время праздников придворные были не только зрителями, но и участниками спектаклей. Одно из представлений с участием русской знати можно рассматривать как пример актуализации политической символики трагедий Сумарокова в обстоятельствах российского двора екатерининского царствования. Мы комментируем описание придворного представления «Семиры» 29 января 1763 г., приведенное в донесении английского посла гр. Д. Бэкингемшира5, который восхищался великолепием постановки и игрой актеров - придворных Екатерины. В комплименте английского посла варьируется тема прогресса наук и искусств в России, которая звучала в официальных панегириках начала екатерининского царствования. Это письмо много раз публиковалось и комментировалось (А.П. Редкин, Э. Кросс и др.), однако никогда не привлекалось для детальной реконструкции представления и его смыслов. Обстоятельства появления комплиментарного описания Бэкингемшира указывают на важность этого спектакля для императрицы. Роскошь организованных увеселений имела двойную политическую функцию: 1) она наглядно демонстрировала богатства Империи; 2) она должна была символизировать одобрение дворянством смены власти.

В разделе 6 представление «Семиры» 29 января 1763 г. впервые рассматривается в рамках сюжета символического примирения дворянства с новым правителем, описанного Р. Уортманом. Из письма гр. М.И. Воронцова гр. А.Р. Воронцову от 31 января 1763 г.6, которое ранее не учитывалось при описании интересующего нас эпизода, восстанавливаются новые подробности разбираемого представления. Три описания представления (Бэкингемшира, Воронцова и Штелина в статье «К истории театра в России») позволяют восстановить имена участников спектакля. Ими были гр. Г.Г. Орлов, Н.И. Рославлев (Раславлев), гр. А.П. Шувалов, графиня П.А. Брюс. Последняя играла Семиру. В историографии гр. Брюс описывается как особо приближенная фрейлина, наперсница императрицы, однако известно, что она, как и некоторые другие придворные, составляла ближний круг Петра Федоровича. По-видимому, театрализованный акт примирения знати с новым монархом имел важный ритуальный смысл. Принимая участие в театральных представлениях, которые прославляли, в частности, монаршее милосердие, придворные

5 [Buckinghamshire J.] The Despatches and Correspondence of John, Second Earl of Buckinghamshire, Ambassador to the Court of Catherine II. of Russia 1762-1765. Vol. 1. New York, Bombay, 1900. P. 220-221.

6 Архив князя Воронцова. Т. XXXI. М., 1885. С. 204-205.

демонстрировали лояльность новой власти и признавали ее легитимность. Отпрыск клана Шуваловых и приближенная Петра Ш, видимо, играли в трагедии роли представителей побежденной династии, которых победители -видные участники июньского переворота Орлов и Рославлев - призывали принять свою участь.

Раздел 7 посвящен появлению на сцене фаворита императрицы гр. Г.Г. Орлова. Мы показываем, что благодаря своему публичному и светскому характеру развлечения при дворе позволяли различить неофициальные или полуофициальные придворные связи и отношения. Еще В.А. Бильбасов заметил, что одним из вопросов, больше всего занимавших русский двор и дипломатические ведомства европейских держав в начале екатерининского царствования, был вопрос о «марьяже» императрицы. Капитан артиллерии Орлов за год был осыпан всеми возможными милостями и чинами, однако ходили слухи, что фавор его будет недолгим. В частности, французский дипломат барон де Бретей предсказывал скорое падение фаворита. Позже, однако, описывая в донесении представление 29 января 1763 г., посланник вынужден был признать, что страсть императрицы к Орлову только крепла7. Де Бретей давал невысокую оценку спектаклю и живо описывал влюбленную императрицу, восхищенную игрой фаворита и чересчур открыто это демонстрирующую. По нашему предположению, жест Екатерины, сама ее аффектация были хорошо выверены: она следовала моделям публичного поведения, которые появились в придворном обиходе при Елизавете Петровне. В «Записках» Екатерина рассказывала, что русский театр вошел в моду при дворе благодаря тому, что Елизавете Петровне приглянулся кадет H.A. Бекетов. Он исполнял роли первого любовника в трагедиях и вскоре стал фаворитом Елизаветы8. В организованном, очевидно, при непосредственном участии Екатерины представлении «Семиры» следует видеть отсылку к жесту покойной императрицы. Кредит Орлова рос после этого представления с каждым днем. Весной 1763 г. гр. А.П. Бестужев взялся за организацию брака Орлова и Екатерины. Возможно, идея «марьяжа» появилась в ближайшем круге императрицы несколько раньше, чем принято думать. В таком случае содержание представления 29 января 1763 г. приобретает дополнительный смысл: Орлов появился на сцене как будущий самостоятельный участник политической игры.

Итак, политическая значимость театра была очевидна для Екатерины с самого начала царствования. Пышная постановка трагедии Сумарокова должна

7 СбРИО. Т. 140. СПб., 1912. С. 163.

8 [Екатерина II.] Сочинения Императрицы Екатерины П на основании подлинных рукописей с объяснительными примечаниями. Т. XII. СПб., 1907. С. 297-298.

была не только стать знаком престижа двора, но и представить игЫ е! огЫ «сценарий власти» (Р. Уортман) новой императрицы. Трагедия была средоточием символического языка двора, с одной стороны, и ключом к пониманию его насущных обстоятельств - с другой. Важный методологический вывод состоит в том, что анализ сценического представления позволяет проявить содержательные потенции драматического текста, которые, очевидно, были одной из причин его актуальности.

Вторая глава «Придворная комедия в 1760-е гг. "Кружок Елагина": теория и практика» посвящена придворной комедии в 1760-е гг., связям ее поэтики, тематики и проблематики с придворным обществом.

В разделе 1 второй главы дается очерк истории изучения русской комедии 1760-х гг. Главным для всей традиции изучения жанра оставался вопрос об отношениях искусства к действительности (В.В. Сиповский, П.И. Рулин, Н.Л. Бродский и др.). Этот вопрос, как правило, оказывался в центре внимания исследователей при изучении полемики авторов елагинского круга с Сумароковым. Так, В.И. Лукин представал в качестве представителя демократического течения в русской литературе, он был провозглашен писателем-бунтарем, который восстал против «рабского» подражания французским образцам и подверг сомнению первенство Сумарокова в драматургии (П.Н. Берков и др.). И.З. Сер-ман отказался от прямолинейных социологических схем и рассматривал драматические суждения Лукина в их связи с современными ему французскими теориями. Продолжая исследовать европейский контекст теоретических высказываний Лукина, мы анализируем его полемику с Сумароковым как литературный спор авторов, конкурирующих за право формировать репертуар русского придворного театра.

В разделе 2 публикация сборника Лукина «Сочинении и переводы» в 1765 г. впервые соотносится с литературной политикой русского двора начала екатерининского царствования. Появление сборника принято рассматривать в контексте литературной продукции «елагинского кружка», а входящие в него четыре комедии - как реализацию «теории склонения на русские нравы», которая сформулирована в предисловиях к пьесам. Отмечалось, что программные предисловия к комедиям Лукина обладали отчетливой полемической направленностью: в них дискредитировались претензии Сумарокова возглавить литературную иерархию, критиковались его сочинения и высмеивался его характер. Как нам удалось установить, публикации «Сочинений и переводов» предшествовал конфликт Сумарокова с И.П. Елагиным, патроном Лукина. Ссора Сумарокова и Елагина - это первый,

наиболее очевидный подтекст предисловия к комедии Лукина «Мот, любовию исправленный», написанного, по нашему предположению, перед публикацией сборника в июле - августе 1765 г. Однако устная полемика между Лукиным и Сумароковым, судя по всему, началась за несколько месяцев до публикации предисловий. Следы этой полемики обнаруживаются в комедии Сумарокова «Опекун», опубликованной весной 1765 г.

Обращение в разделе 3 к европейскому контексту идей, которыми оперировал Лукин, позволяет обнаружить источники теории и практики техники «склонения». Лукин считал, что иностранную пьесу, предназначенную к постановке на русской сцене, недостаточно перевести, необходимо ее адаптировать (адаптация или переложение подразумевало русификацию иностранных имен и реалий). Только тогда могла быть реализована основная функция комедии - исправление нравов. Мы подробно останавливаемся на возможных источниках этих положений, так как теория Лукина еще не изучалась в этой перспективе. Зависимость театральных представлений от характера нации была темой постоянной рефлексии теоретиков театра в XVIII в. В «Критических размышлениях о поэзии и о живописи» Ж.-Б. Дюбо писал, что в комедии необходимо принимать во внимание нравы страны и темперамент ее жителей. От особенностей нравов зависит выбор сюжета, а от темперамента - техника представления. Авторитетный пример применения техники «склонения» представляло собой известное собрание драматических сочинений «Немецкий театр». Издание было организовано И.-Х. Готшедом, возглавившим в первой половине XVIII в. реформу немецкой сцены. Согласно проекту Готшеда, немецкий театр должен был приблизиться к античным образцам благодаря переводу и адаптации пьес французского театра, лучше всего воплотившего правила классического театра. Практическое воплощение проекта предполагало не механическую трансплантацию французского театра, а приспособление его к реалиям страны. По нашему предположению, теория, разрабатывавшаяся в течение нескольких десятилетий, стала актуальной в России в середине 1760-х гг. в связи с необходимостью создания театрального репертуара на русском языке с отчетливыми педагогическими функциями.

В разделе 4 деятельность «елагинского кружка» впервые рассматривается в контексте формирования новой системы литературно-бюрократического патроната, которая функционировала при дворе и в высшей администрации в 1760-е гг. Как видно из предисловия к комедии Лукина «Мот, любовию исправленный», поощрение автора было делом рук. его начальника и покровителя И.П. Елагина; комедия увидела свет с полного одобрения

последнего. Как член канцелярии Кабинета Ее Императорского Величества, Елагин был важным звеном в системе монаршего покровительства литературе. В малоизвестной редакции предисловия к «Моту...» Лукин описывал систему патроната, благодаря которой императрица могла регулировать литературное производство через посредство вельмож. Лукин утверждал, что сама императрица инициировала обновление репертуара русской труппы. Объявление воли Екатерины активизировало механизм придворного литературного патроната: придворные передали приказ императрицы «некоторым молодым людям, в письмена вступающим», которые взялись за литературную реализацию монаршей воли. Формальными служебными отношениями с Елагиным были связаны только Лукин и Фонвизин, его секретари. Однако положение Елагина, давнего и проверенного конфидента императрицы, теоретически позволяло ему оказывать услуги, связанные с получением мест, чинов и наград. По словам Д. Рэнсела, возникающие благодаря отношениям «патрон - клиент» сообщества были важным инструментом модернизации и основным средством артикуляции и исполнения воли монарха в России XVIII в.9 По нашему мнению, «елагинский кружок» был реализацией модели литературной клиентелы начала екатерининского царствования. Сезон 1764-го — 1765-го гг. был переломным моментом в противостоянии Елагина и Сумарокова, бывших литературных союзников. Поражение Сумарокова не было поражением его драматической системы, как принято считать. Речь шла о системе литературного, а точнее - театрального производства: в ситуации необходимости создания и регулярного пополнения репертуара позиция придворного поэта, которую пытался монополизировать Сумароков, была недостаточно эффективной. На смену ей пришла модель покровительства группы авторов. Новизна этой модели стала причиной появления историографического конструкта «елагинский кружок».

В разделе 5 поэтика комедии Лукина «Мот, любовию исправленный» впервые рассматривается на фоне комедийного репертуара французской труппы придворного театра. Успешная комическая пьеса в 1760-е гг., очевидно, должна была соответствовать двум требованиям: во-первых, отвечать вкусам придворной публики, которые формировались с опорой на репертуар французской труппы; во-вторых, представлять собой удачный опыт адаптации к российским нравам - как их понимала та же публика. «Мот...» считается единственным сколько-нибудь самостоятельным творением Лукина, который

9 Ransel D. Character and Style of Patron-Client Relations in Russia II Klientelsysteme im Europa der Frühen Neuzeit. Münich, 1988. P. 224.

известен исключительно переводами. Между тем пьеса Ф. Детуша «Мот, или Честная плутовка» была, как указывает сам Лукин, одним из источников его комедии. Тематически обе эти пьесы примыкали к блоку комедий, изображавших карточных игроков и разнообразных расточителей. Эти пьесы, по нашему наблюдению, занимали видное место в репертуаре придворного театра, особенно французской труппы. Особой популярностью в комедийном репертуаре пользовался «Игрок» Ж.-Ф. Реньяра. Некоторые параллели между комедиями Реньяра и Лукина подтверждают наше предположение о том, что «Игрок» был одним из источников сценических приемов в «Моте...». Однако общей сюжетной схемой Лукин обязан скорее Детушу и жанру «слезной комедии». Так, в пьесах Детуша и Вольтера («Блудный сын») главная цель комедии - исправление нравов - достигалась не только и не столько за счет изображения погрязшего в пороке персонажа, сколько благодаря происходящему на сцене его исправлению, в основе которого лежала любовь. Преображение совершалось в ряде трогательных сцен, которые были средоточием театрального эффекта «слезной комедии». В названии «Мот, любовию исправленный» обозначен не сюжет пьесы, а именно характер персонажа, который с первых явлений и до развязки демонстрирует плоды своего исправления, зачастую в «жалостных» сценах, к которым имела вкус русская придворная публика. Центральной, с точки зрения драматической дидактики, должна была стать сцена между господином и слугой, которую Лукин выбрал для литературного соперничества с Детушем. Лукин не хотел видеть противоречия между установкой на изображение российских нравов и выведением на сцене неправдоподобных персонажей, достойных подражания. Русский автор считал, что добродетельных девиц можно воспитать, а честные слуги появятся в подражание образцовому Василею. Это объяснялось, как кажется, тем, что целью Лукина была инсценировка достойных подражания социальных отношений. Перенося основной эффект комедии из круга семейных отношений на отношения господина и слуги, Лукин встраивал свой текст не только в собственный биографический, карьерный контекст, но и в более общую символическую перспективу. Категории верности, преданности имели особое значение в русском придворно-бюрократическом обществе, для которого сюжет отношений «слуга - господин» был одним из центральных.

В разделе 6 на примерах комедий Д.И. Фонвизина «Бригадир» и А.Г. Карина «Руской француз» исследуется работа комедиографов 1760-х гг. по созданию драматических амплуа. Успех комедии «Бригадир» в научной традиции часто описывался как успех созданных в ней типов. Успех типов, в

свою очередь, объяснялся их соответствием социальной реальности. В случае с литературой, которая создавалась при дворе и для двора, представляется более корректным говорить о конструкте реальности. В своей пьесе Фонвизин обратился к темам, которые регулярно возникали в придворных беседах и на страницах нравоучительных еженедельников (таких, как «Всякая всячина»): дурное воспитание, щегольство и галломания. Для работы над ней он использовал авторитетный сборник «Немецкий театр», две пьесы из которого, как указали А. Веселовский и А. Стрычек, являются непосредственными источниками «Бригадира»: 1) комедия датского писателя Л. Хольберга «Жан де Франс или Ханс Франдсен», в немецком переводе; 2) комедия Л. Готшед «Французская гувернантка, или Мамзель». Характерно, что в поисках примеров драматического решения проблемы французского воспитания русским авторам приходилось обращаться к печатным источникам: указанные комедии не входили в репертуар французской труппы русского придворного театра. Театральные амплуа щеголя и щеголихи, напротив, в изобилии встречались во французских комедиях. В «Бригадире» им соответствовали персонажи Иванушки и Советницы. На примере неопубликованной одноактной пьесы А.Г. Карина «Русской француз» мы прослеживаем, как конструировался щеголь-галломан в русской комедии 1760-х гг. Вопреки предположениям П.Н. Беркова и К.В. Пигарева, рукопись «Русского француза» из петербургской Театральной библиотеки является не сокращенным вариантом оригинальной комедии Карина, а адаптацией комедии французского писателя Л. де Буасси «Француз в Лондоне». В пьесе Карина сцена переносится из Лондона в Петербург, а персонажи из французов становятся русскими. Маркиз, который у Буасси критиковал Лондон и превозносил Париж, в русской версии -возвратившийся из Франции русский галломан. Из сопоставления его реплик с оригинальным текстом видно, что жаргон щеголя создавался следующим образом: Карин зачастую явно наугад выбирал фразу из реплики Маркиза и оставлял ее непереведенной, переписывая ее русскими буквами. В устах персонажа французская речь автоматически становилась пародийной. Фразы из речи щеголя-Маркиза, иногда никак не маркированные стилистически, в русском тексте иронически остраняются. Использование речевого амплуа было одним из требований для создания успешной комедии в 1760-е гг.

Таким образом, создание национального репертуара следует считать инициативой двора, за право воплощения которой Сумароков должен был конкурировать с группой авторов-переводчиков, объединенных фигурой их патрона - Елагина. Оставаясь в рамках подражания иноязычным пьесам,

отечественные авторы обращались, как это видно из «Мота, любовию исправленного» Лукина, к темам, характерным именно для русского придворно-бюрократического общества. В драматической реализации этих тем авторы следовали входившим в «горизонт ожидания» придворной публики сюжетным структурам. Ориентация на французский театр сказалась и при создании комедийных амплуа. В частности, одно из ключевых для XVIII в. амплуа галломана строилось на пародийном эффекте французской речи.

В третьей главе «Ранние комедии Екатерины П и воспитательная функция театра» ранние комедии Екатерины II разбираются с учетом календарного, литературного и политического контекстов их появления.

В разделе 1 третьей главы дается обзор основных работ, посвященных драматургии Екатерины П. Принятые в научной литературе представления об эстетической слабости комедий Екатерины (см. работы П.К. Щебальского, Г.А. Гуковского и др.) и их узко-политической прагматике (напр., у Ю.В. Стенника) стали причиной того, что литературный и театральный контексты ее творчества восстановлены лишь в самых общих чертах. Тезис об эстетическом несовершенстве комедий Екатерины стимулировал попытки увидеть в них отражение социальной действительности эпохи: раз императрица не имела литературного таланта, ей ничего не оставалось, как писать с натуры. В новейших исследованиях литературное творчество Екатерины все чаще рассматривается как часть ее реформ, как один из возможных механизмов преобразования общества (см., напр., работы В.Д. Рака, А. Энгель-Брауншмидт, А.Л. Зорина и др.).

В разделе 2 воссоздается календарный и литературный контекст появления первых комедий Екатерины II и уточняются обстоятельства первой постановки и издания комедий императрицы «О время!», «Имянины госпожи Варчалкиной» и «Госпожа Вестникова с семьею». По нашему предположению, премьера «О время!» пришлась на 20 или 27 января 1772 г. Две другие пьесы были представлены в том же году вместе сразу после Великого Поста, 27 или 30 апреля. Выбор времени представления комедий не был случайным, пьесы должны были появиться в определенном календарном контексте - во время праздников (Святок и Пасхи соответственно). Их премьера была важной частью придворных увеселений, сценарий которых продумывала сама императрица. Формально сохранив анонимность при публикации комедий, императрица могла управлять реакцией придворной публики на текст, который имел не только развлекательный, но и дидактический смысл. Жест Екатерины - заказ перевода комедий на французский язык сразу после публикации их по-русски и

посылка их Вольтеру - свидетельствовал о важности этого литературного проекта для императрицы. Выбирая между созданием занимательной интриги и изображением характеров, императрица предпочла последнее. На представления Екатерины о функционировании механизма сатиры могла повлиять теория и практика европейских и, в частности, немецких писателей, воспринятые к 1770-м гг. и русскими литераторами. Задачей сатирика было, с одной стороны, высмеивать не индивидуальные, а социальные пороки, а с другой стороны - заставить зрителей смеяться над своими недостатками.

В разделе 3 комедия «О время!» сопоставляется со своим источником, комедией К.Ф. Геллерта «Богомолка»10. Для того, чтобы осмыслить выбор образца для пьесы императрицей, мы останавливаемся на контексте появления комедии Геллерта. По своей структуре пьеса относится к несколько модифицированному жанровому типу «саксонской комедии». Под этим названием объединяются пьесы ряда немецких драматургов, созданные под влиянием драматической теории И.Х. Готшеда. Немецкий писатель объявил нравоучение главной установкой жанра, который должен был изображать в смешном виде порок. С этой программой связаны особенности построения саксонской комедии: персонажи, представляющие пороки, оказываются в центре пьесы, их характеры воссоздаются в подробностях, тогда как изображение «положительных» персонажей всегда несколько расплывчато, они находятся на периферии действия. По сути, переделка Екатерины более соответствовала требованиям Готшеда, чем оригинал Геллерта; любовная интрига в пьесе императрицы ушла на второй план, уступив место изображению характеров.

В разделе 4 описываются особенности поэтики «О время!» (в частности, система персонажей) и реконструируется полемическое содержание пьесы. Женитьба была образцовым инвариантом комедийного финала для большинства комедий из придворного репертуара. Следуя методологическим замечаниям Ж. Форестье", мы начинаем анализ сюжета с реконструкции препятствий, которые возникают на пути благополучной реализации матримониального сюжета. В комедии Екатерины эти препятствия связаны как с фигурой Ханжахиной, под опекой которой находится Христина, так и с качествами самой невесты. Набожность, скупость и суеверие Ханжахиной оказываются препятствиями на пути к женитьбе Молокососова и Христины.

10 Источник комедии Екатерины указан в работе: Prochazka D. Die Vorlage zur Komödie «О, время!» von Katharina II Ii Archiv ftir Slavische Philologie. 1905. Bd. XXVII. S. 563-577.

См., напр.: Forestier G. Structure de la comédie française classique // Littératures classiques. 1996. №27. P. 243-257.

Появление в пьесе персонажей Вестниковой и Чудихиной, отсутствующих в комедии Геллерта, связано, прежде всего, с их сюжетной функцией: они угрожают соединению влюбленных. В центре главной перипетии пьесы оказывается суеверие старух. В своем драматическом дебюте Екатерина обратилась к теме суеверия не впервые. Как уже отмечалось, способ изображения суеверия в комедии, по-видимому, заимствован из «Всякой всячины»: рассказ? о замоскворецкой семье с суеверной хозяйкой перекликается с «О время!». Эту перекличку можно рассматривать в рамках определенной литературной традиции. Нам удалось обнаружить схожий способ изображения суеверия в переводе трактата аббата Бельгарда «Истинной християнин и честной человек» (рукописный перевод - 1742 г., издание - 1762 г.).

В разделе 5 реконструируется полемический подтекст комедии «О время!». Мы пытаемся ответить на вопрос, зачем Екатерина актуализировала тему суеверия в своей первой комедии. На титульном листе кроме названия и обозначения жанра пьесы фигурировала надпись «Сочинена в Ярославле во время чумы. 1772 года». Это указание, которое было мистификацией, наделяло пьесу публицистической актуальностью: время написания отсылало к событиям 1770-1772 гг., когда в Московской и ближайших к ней губерниях разразилась эпидемия чумы. Действие пьесы разворачивается в Москве. Екатерина не любила допетровскую столицу, и у этой неприязни были весомые политические причины: как показал Дж. Александер, из трактатов европейских камералистов Екатерина усвоила критическое отношение к слишком большим и густо населенным городам. Кроме того, императрица находила предосудительными нравы московского дворянства. В известной заметке императрица сопоставляла Москву и Санкт-Петербург, наметив связь между фанатичной религиозностью москвичей и их традиционной предрасположенностью к бунту. В свете известных обстоятельств «чумного бунта» 1771 г. связь эта стала для императрицы очевидной. Это косвенно подтверждают изображения эпидемии в официальной словесности. Победа над чумой была темой оды Сумарокова на день восшествия Екатерины на престол 1772 г. Рассказ о бедствиях москвичей во время эпидемии здесь, как и в письме императрицы Вольтеру, где описывались ужасы эпидемии, сводился к эпизоду с архиепископом Амвросием. Вся вторая половина оды посвящена изображению суеверия и ханжества; у Сумарокова чума распространяется вместе с суевериями. По нашему мнению, одним из важнейших источников риторики описания московской эпидемии в современной ей официальной литературе следует

считать статью Вольтера о фанатизме, опубликованную в «Вопросах к "Энциклопедии"» в 1771 г. В официальной литературе эпидемия чумы предстает как повод для демонстрации не только администраторского, но и просветительского таланта Екатерины. Именно в этом контексте следует интерпретировать представление и публикацию комедии «О время!».

В разделе 6 рассматривается тема слухов в ранних комедиях Екатерины П. Как писала Е.А. Погосян, в комедиях императрицы регулярно встречаются «непонятые и перевернутые с ног на голову домыслы о мерах правительства, которые были предприняты на благо подданных»12. Так, в пьесе «Имянины госпожи Варчалкиной» ложный слух был одним из важных элементов интриги: претенденты на руки дочерей Варчалкиной пускают слух, что правительство собирается запретить на десять лет свадьбы. Между тем слух о запрещении играть свадьбы прямо противоречил логике законодательных мер правительства Екатерины в отношении браков. Такого рода примеры позволяют выдвинуть гипотезу об одной особенности поэтики комедий Екатерины II. Если в панегирических жанрах (одах, похвальных словах и т.д.) заданием было прославление мер правительства и деяний самой императрицы, то в комедиях Екатерины эти меры критикуются отрицательными персонажами. Воспевание происходящего hic et nunc, противопоставление его недавнему прошлому — это один из постоянных признаков логического и семантического построения оды, тогда как в репликах персонажей комедий Екатерины, наоборот, постоянно варьировалась тема недовольства настоящим, вынесенная в заглавие ее первой пьесы: «О время!». В праздничном контексте инверсия официальной риторики становилась источником смешного.

В разделе 7 разбирается тема воспитания в ранних комедиях Екатерины II в связи, с взглядом на театр как на воспитательное учреждение. В комедиях Екатерины представлены два полюса дурного воспитания: всякое отсутствие воспитания (напр., дочь Вестниковой в «Госпоже Вестниковой с семьей») и щегольство или кокетство, привитое, как правило, учителями-иностранцами (Олимпиада в «Имянинах госпожи Варчалкиной»). Проблема воспитания, которое подразумевало, в первую очередь, усвоение навыков светского обхождения, формулировалась в комедии «О время!» как проблема овладения языком аристократической беседы, единственно пригодным для изъяснения любовных чувств. Разбор показал, что в пьесе Екатерины светская педагогика определяется иначе, чем в комедии Геллерта. Три старухи во всем

12 Погосян Е.А. От старой Ладоги до Екатеринослава (место Москвы в представлениях Екатерины II о столице империи) // Лотмановский сб. Т. 2. / Сост. Е.В. Пермяков. М., 1997. С. 512.

являют себя людьми устной культуры: их суеверия, жадность, темнота и агрессивность свидетельствуют о том, что Екатерине приходится иметь дело с пороками, с которыми боролся Петр I. Сирота Христина должна нарушить сложившийся порядок, по которому полуграмотные родители растят подобных себе детей. Таким образом, в своих комедиях Екатерина опиралась на те же идеи, что лежали в основе ее образовательных учреждений. С другой стороны, старухи и петербургские сваты воплощают контрастные типы социального поведения. Разумеется, зрители и читатели должны были солидаризироваться с позицией Непустова, которая противопоставлялась извращенным представлениям Ханжахиной о социальном порядке. Однако, по нашим наблюдениям, как будто бы статичные условно «положительные» персонажи, олицетворявшие норму (языковую и поведенческую), в комедиях Екатерины сами могли быть носителями недостатков. Для них события пьесы должны были стать уроком разумного социального поведения. Дворянину не достаточно было быть просвещенным. Его должно было отличать еще и понимание социального контекста, уместности речей и поступков.

В разделе 8 драматические опыты Екатерины II помещаются в контекст представлений о политической функции театра. В научной литературе вопрос об источниках взглядов императрицы на театр рассматривался неоднократно (в работах П.К. Щебальского, Н.В. Дризена, А.Л. Зорина и др.). Однако представления Екатерины реконструировались на основе документов, которые относятся ко второй половине 1770-х гг. и 1780-м гг. Остался неисследованным генезис взглядов императрицы на задачи театра. Известно, что круг чтения Екатерины конца 1750-х - начала 1760-х гг. необходимо учитывать при анализе ее взглядов на управление империей и первых преобразований. Так, уже в 1761 г. императрица внимательно изучала трактат Я.Ф. Бильфельда «Наставления политическия», в котором политические максимы подкрепляли конкретные административные меры. Там говорилось, в частности, что образованием детей обязаны заниматься родители, однако монарх должен контролировать последних, так как воспитание хороших поданных является делом политики. Там же Бильфельд рассуждал о воспитательном потенциале театра; в его трактате общее место апологий театральных представлений приобретало статус политического принципа. Ранние комедии Екатерины следует рассматривать на фоне представлений, сформулированных в трактате Бильфельда и подобных ему сочинениях.

В данном контексте оба сюжетных элемента «О время!» (порочные старухи и невоспитанная невеста) получают целостную политическую

интерпретацию. Успешная борьба с невежеством с самого начала екатерининского правления была одной из главных идеологем царствования. Первые образовательные реформы Екатерины II были направлены на исключение семьи из процесса воспитания «новой породы людей». Правительство и монархиня лично должны были заставить подданных усвоить социальные нормы, соответствующие новой идее государства. Появление периодических изданий с нравоучительной установкой и учреждение русского театра следует рассматривать как попытку императрицы воспитывать и перевоспитывать своих подданных, минуя традиционные социальные институты (главным образом, семью). Появление на сцене семьи, представляющей целую нацию, соотносилось с высказанной в «Наказе...» идее о том, что «каждая [особенная семья должна быть управляема по примеру большой семьи включающей в себя все частныя»13. Воспитание «большой семьи» было задачей, которую ставила перед собой Екатерина II, обращаясь к драматическому творчеству.

В заключении подведены краткие итоги исследования, даны общие выводы работы и намечены перспективы ее продолжения.

В приложении первом приведены письма актера французской придворной труппы А.-Н. де Лепина де Морамбера, частично уже публиковавшиеся в начале XIX в., частично публикуемые впервые. Публикации предпослана преамбула, письма переведены с французского на русский язык.

В приложении втором публикуется оригинал и наш перевод предисловия к французскому стихотворному переводу трагедии Сумарокова «Синав и Трувор», который сделал де Морамбер, и посвящение переводчика И.И. Шувалову.

Основные положения диссертации отражены в публикациях:

1) Публицистический аспект комедиографии Екатерины II: Из комментария к комедии «О время!» (1772) // Вестник РГГУ. Сер. Журналистика. Литературная критика. 2008. № 11. С. 212-218 (0,3 а.л.);

2) La mise en scène de la cour : la scène et la salle dans le théâtre de cour, Etude de cas du théâtre russe à l'aube du règne de Catherine II // La scène, la salle et les coulisses au XVIIIe siècle. Échanges et rapports. Actes du colloque (в печати) (0,6 а.л.);

13 [Екатерина II.] Наказ Комиссии о составлении проекта новаго уложения. [М., 1767]. С. 99.

23

3) К вопросу о генезисе «теории склонения на наши нравы»: литература и государственный заказ в начале царствования Екатерины II // Русская филология. 19. Сб. научных работ молодых филологов. Тарту: Tartu Ulikooli Kirjastus, 2008. С. 29-34 (0,45 а.л.).

Заказ №585. Объем 1 п.л. Тираж 100 экз.

Отпечатано в ООО «Петроруш». г. Москва, ул. Палиха-2а, тел. 250-92-06 www.postator.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Евстратов, Алексей Григорьевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ПРИДВОРНАЯ ТРАГЕДИЯ В 1760-Е ГГ. («СЕМИРА» А.П. СУМАРОКОВА).

I. 2.

1. 3.

1. 4.

1. 5.

I. 6.

I. 7.

ГЛАВА II. ПРИДВОРНАЯ КОМЕДИЯ В 1760-Е ГГ. («КРУЖОК ЕЛАГИНА»: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА).

II. 1.

II. 2.

II. 3.

II. 4.

II. 5.

II. 6.

ГЛАВА III. РАННИЕ КОМЕДИИ ЕКАТЕРИНЫ II И ВОСПИТАТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ ТЕАТРА.

III. 1.

III. 2.

III. 3.

III. 4.

III. 5.

III. 6.

IIL7.

III. 8.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Евстратов, Алексей Григорьевич

Диссертация посвящена русской придворной драматургии 1760-х -начала 1770-х гг., а также роли двора и лично Екатерины II в становлении русского драматического репертуара этого десятилетия. Предметом исследования являются драматические произведения, входившие в репертуар придворного театра в интересующий нас период.

Целью исследования является описание поэтики (прежде всего, сюжета и системы персонажей) драматических жанров (трагедии и. комедии) придворного театра, т.е. пьес, которые предназначались для постановки, в первую очередь на придворной сцене в 1760-е - 1770-е гг.

1. ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ГРАНИЦЫ ИССЛЕДОВАНИЯ.

Историки литературы относят интересующий нас отрезок времени к периоду классицизма (1740-90-е гг.)1, однако в диссертации мы чаще всего будем пользоваться обозначением «екатерининское царствование». Деление истории литературы на царствования имеет массу методологических изъянов, однако для настоящей работы оно представляется вполне функциональным". Хотя бы потому, что герои исследования - представители придворного общества - мыслили историю как смену монархов (см. I. 5).

С точки зрения истории русского театра очевидно существование преемственности между двумя правлениями Елизаветы и Екатерины, разделенными коротким царствованием Петра Федоровича (декабрь 1761 -июнь 1762). Так, идея организации русского национального театра, по

1 История русской драматургии. XVII-первая половина XIX в. JL, 1982. С. 58-180.

Г) Ср. с периодизацией истории русской литературы: Стенник Ю.В. Проблема периодизации русской литературы XVIII в. // XVIII в. Сб. 16. JI., 1989. С. 17-31. видимому, была воспринята Екатериной в идеологическом контексте елизаветинской эпохи, но более последовательно и успешно реализована. Не только театральная политика, но и администрация и репертуар, авторы и актеры были связаны с придворным театром Елизаветы. Описывая генезис придворного театра Екатерины II, мы вынуждены постоянно отсылать к реалиям елизаветинского царствования: они дают необходимый фон для оценки, да и просто констатации инноваций в театре Екатерины Алексеевны. Такой подход, хочется надеяться, позволит проследить эволюцию придворной театральной системы в середине XVIII в.

Что касается собственно екатерининского царствования, то в работе подробно рассматривается только первое его десятилетие. Выбор нижней границы периода не требует специальных обоснований. Что касается верхней границы, то начало 1770-х гг. - поворотный момент екатерининского царствования по ряду как литературных, так и внелитературных причин3. Систематизируя данные о театральной жизни столиц в третьей четверти XVIII в., М.Н. Лонгинов выбрал в качестве верхней границы 1774 г. по следующим причинам: 1) в этом году Сумароков отдал на сцену и в печать свое последнее произведение; 2) умерла «первая знаменитая русская актриса» Троепольская; 3) «уже начинают заботиться об окончательном устройстве не исключительно придворного, но публичного театра»4. Вместе с тем на 1772 г. приходится публикация первых пьес Екатерины II. Это последнее событие вкупе с указом об открытии в Петербурге публичного театра (1773 г.), как кажется, может рассматриваться как завершение периода первого становления русского придворного театра при Екатерине II. С административной точки зрения, это «елагинский период» в истории придворного театра. И.П. Елагин был 20 п

Во внутренней истории двора, этот период отмечен завершением фавора гр. Г.Г. Орлова, который более десяти лет бессменно был при Екатерине, в 1772 г. и совершеннолетием и женитьбой вел. кн. Павла Петровича в 1773 г.

4 Лонгинов М.Н. Русский театр в Петербурге и в Москве (1749-1774). СПб., 1873. С. 45. декабря 1766 г. официально назначен директором «театра и музыки придворных»5.

2. ИСТОЧНИКИ.

В настоящей работе используется два основных вида источников: литературные и исторические.

Диссертация строится вокруг анализа драматической литературы 1750-х -1770-х гг. Корпус литературных источников определяется предметом исследования — это драматические произведения, входившие в репертуар придворного театра. Говоря о театральном репертуаре важно иметь в виду такую его особенность как неоднородность (хронологическую, языковую, жанровую и т.д.). Общий придворный репертуар объединял итальянские оперы, французские драмы и русские переводы и адаптации. Для анализа интертекстуальных связей мы обращаемся к широкому кругу франкоязычных (реже немецкоязычных и т.д.) литературных текстов, которые датируются преимущественно XVII-XVIII вв. По мере необходимости, для анализа драматических произведений привлекаются недраматические литературные тексты.

Более ста лет назад Н. Селиванов назвал два источника для изучения истории екатерининского театра, которые, по его мнению, могли считаться абсолютно достоверными: «Полное собрание законов Российской Империи» и «Архив Дирекции Императорских театров»6. С тех пор представления об

5 Этот пост Елагин занимал до 1779 г. Очерк административной истории придворного театра при Екатерине см.: История русского театра. / Под ред. В.В. Каллаша и Н.Е. Эфроса. Т. 1.М., 1914. С. 155-166.

6 Селиванов Н.А. Театр в царствование императрицы Екатерины II // Ежегодник императорских театров. Сезон 1895-1896. Кн. 2. С. 16.

6 п источниковедческой базе исследований претерпели значительные изменения , во многом благодаря интенсивной работе историков литературы и театра по сбору и публикации эмпирических данных. В 1996 г. вышло собрание документов эпохи Анны Иоанновны, которое открыло серию масштабной публикаций документов, посвященных театральной жизни России в XVIII в.8 Составитель сборников, Л.М. Старикова, ставила перед серией задачу «создать серьезную документальную базу для глубокого и многостороннего изучения театрально-музыкально-зрелищной культуры» эпохи9.

Для реконструкции придворного контекста театральных зрелищ мы пользовались камер-фурьерскими церемониальными журналами, опубликованной дипломатической перепиской (преимущественно французских, британских, австрийских и прусских дипломатов)10, а также дневниками и частной перепиской. В целом, источники личного происхождения позволяют исследовать механизмы церемониала и проследить за первой рецепцией игравшихся при дворе пьес. Данные о репертуаре придворного театра (особенно французского) на сезон 1764 - 1765 гг. мы извлекали из известного дневника С.А. Порошина, одного из кавалеров при великом князе Павле Петровиче. Эти поденные записки, начатые 20 сентября 1764 г. и

7 Обзор источников по истории театра см.: Материалы к истории русского театра в государственных архивах СССР. Обзоры документов, XVII век - 1917 г. М., 1966; Петровская И.Ф. Источниковедение истории русского дореволюционного драматического театра. Л., 1971. g

Театральная жизнь России в эпоху Анны Иоанновны. Документальная хроника. 1730-1740. Вып. 1 / Сост. Л.М. Стариковой. М., 1995.

9 Театральная жизнь в эпоху Елизаветы Петровны. Документальная хроника. 17411750. Вып. 2. Ч. 1. / Сост. Л.М. Стариковой. М., 2003. С. 7.

10 В статье, посвященной любительскому театру в царствование Екатерины П, Н.В. Дризен писал о представлениях в придворном театре, опираясь, главным образом, на камер-фурьерскне журналы, прессу и донесения иностранных дипломатов {Дризен Н.В. Любительский театр при Екатерине II (1761-1796 гг.) // Ежегодник Императорских театров. Сезон 1895-1896. Приложения. Кн. 2. С. 77-114). обрывающиеся на январе 1766 г., по сей день остаются, наряду с камер-фурьерскими журналами, незаменимым источником по истории придворного театра 1760-х гг.

Пограничное положение между литературными и историческими источниками занимают сочинения, входившие в круг чтения придворных: исторические, этико-философские, педагогические трактаты и т.д. С помощью такого рода текстов восстанавливаются некоторые категории социального мышления екатерининских дворян, необходимые для реконструкции контекста восприятия интересующих нас драматических текстов.

3. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ВОПРОСА.

Важность екатерининской эпохи (1762-1796) для эволюции русской драматургии и важность роли самой государыни в развитии отечественного театра давно не подвергаются сомнению11. Для изучения русской драматургии в царствование Екатерины II в науке сделано исключительно много: историография вопроса насчитывает много десятков монографий и статей12.

11 См., напр.: Варнеке Б.В. Театр при Екатерине II // История русского театра. Т. 1. С.

155.

1 ^

См. соответствующий раздел общей библиографии: История русской литературы XVIII века: Библиографический указатель. Л.: Наука, 1968. С. 135-143. Специальной библиографии, посвященной русской драматургии XVIII в. не существует. См. также библиографии по истории русского театра: Адарюков В.Я. Библиографический указатель книг, брошюр, журнальных статей и заметок по истории русского театра. СПб., 1904; Patouillet J. L'Histoire du theatre russe: essai de bibliographic critique // Revue des etudes slaves. T. 2. Paris, 1922. P. 125-146; См. также соответствующие разделы в историях русского театра: Всеволодский (Гернгросс) В. История русского театра. В 2 т. Т. 1. М.; JL, 1929. С. 25-34; Асеев Б.Н. Русский драматический театр от его истоков до конца XVIII века. Изд. 2-е, переработ, и доп. М., 1977. С. 5-66; История русской литературы XVIII века: Библиографический указатель. С. 144-162.

Работа по написанию истории русского театра и драматургии началась в середине XVIII в. (со статьи Я.Я. Штелина 1769 г. о театре в России13) и продолжается по сей день. Вехой в создании фактологической базы для изучения драмы стали труды современников екатерининского царствования14. Начиная с середины XIX в. исследователи систематизировали факты и библиографические данные15, издавали и переиздавали тексты пьес (П.А. Ефремов, Н.С. Тихонравов и др.)16, а также давали первые интерпретации

17 драматических текстов екатерининской эпохи . Итогом дореволюционного изучения истории театра XVIII в. стал первый том «Истории русского театра» (1914) под редакцией В.В. Каллаша и Н.Е. Эфроса. Редакторы подчеркивали в предисловии к сборнику статей, что в их задачу входит не только исследование драматургии, но и история «сцены, искусства актера и других дополнительных 1

См. русский перевод: Театральная жизнь России в эпоху Анны Иоанповны. М., 1995. С. 586-603.

14 См., напр.: [Новиков Н.И.] Опыт исторического словаря о русских писателях. СПб., 1772; Драмматической словарь, или Показания по алфавиту всех Российских театральных сочинений и переводов, с означением имен известных сочинителей, переводчиков и слагателей музыки, которыя когда были представлены на театрах, и где, и в которое время напечатаны. В пользу любящих театральпыя представления. М., 1787.

15 См., напр.: Геннади Г. Указание источников для истории русского театра // Музыкальный и театральный вестник. 1857. № 28, 32; Он же. Еще о драматических сочинениях Екатерины II. (Библиографические заметки) // Библиографические записки. 1858. № 16. С. 498-508.; Лоигинов М.Н. Указ. соч. и др.

16 См. не потерявшие своего значения издания: [Фонвизин Д.И.] Сочинения, письма и избранные переводы Дениса Ивановича Фон-Визина. / Ред. П.А. Ефремова. СПб., 1866; [Лукин В.И.} Сочинения и переводы Владимира Игнатьевича Лукина и Богдана Егоровича Ельчанинова / Под ред. П.А. Ефремова. СПб., 1868; Материалы для полного собрания сочинений Д.И. Фонвизина. Посмертный труд ак. Н.С. Тихонравова. СПб., 1894 и др.

17

См., напр.: Щебальский П. Драматическия и нравоописательныя сочинения Екатерины II// Русский вестник. 1871. Т. 93. С. 105-168. частей театрального целого» . Выход этого коллективного труда не помешал В.Н. Всеволодскому-Гернгроссу заявить через несколько месяцев после его публикации, что история театра екатерининского времени еще не написана19. За прошедшее с тех пор неполное столетие историография екатерининского театра значительно обогатилась. И все же некоторые аспекты интересующей нас проблематики остаются малоизученными. В 1996 г., в память о 200-летии со дня смерти императрицы, состоялась международная конференция «Екатерина Великая». Среди более сотни сообщений о самых разных сферах деятельности Екатерины II и ее выдающихся современников три были посвящены драматургии и театру; причем все три - пьесам самой императрицы20. Как представляется, такое соотношение в целом верно отражает сложившуюся в историографии ситуацию: драматическое творчество Екатерины по-прежнему вызывает интерес21, признается личное влияние ее на культурные процессы, однако продолжается обсуждение того, каким образом и с какой целью она преобразовала театр.

Неизменно стимулирующее воздействие на изучение истории литературы и театра XVIII в. оказывали публикации труднодоступных текстов и

18 История русского театра. Т. 1. С. X. Авторами статей о екатеринииском театре были Б. Варнеке, А. Архангельский, А. Веселовский, В. Сиповский и В. Всеволодский-Гернгросс. О связи изучения истории драматургии и истории театра см. ниже.

19 Гернгросс В.Н. Иностранные антрепризы Екатерининского времени // Русский библиофил. 1915. VI. Октябрь. С. 69. Особенно плохо изучена, отмечал исследователь, история театра до 1783 г.

20

Moracci G. Catherine II's comedies of 1772 as an illustration of her policy of that time // Международная конференция «Екатерина Великая: эпоха российской истории»: Тезисы докладов. Санкт-Петербург, 26-29 августа 1996 г. СПб, 1996. С. 148-149; Гуськов НА. К проблеме жанрового своеобразия комедий императрицы Екатерины II (цикл 1772 г.) // Там же. С. 128-130; Рогапов Л.О. Комедии Екатерины Великой «Обманщик», «Обольщенный»,

Шаман Сибирский» в контексте истории русского масонства XVIII в. // Там же. С. 157-160.

21

Уже в 1871 г. П. Щебальский замечал, что о театральных пьесах императрицы «писано у нас довольно много» {Щебальский П. Указ. соч. С. 109). неизвестных документов. Так, подлинным событием в истории изучения придворного театра второй половины XVIII в. стала публикация архива Дирекции Императорских театров в 1892 г. В предисловии к изданию его составители назвали два обстоятельства, которые способствовали, по их мнению, быстрому развитию русского театра в XVIII в.: 1) подражательность русского театра на ранней стадии («укрепился на готовых образцах и влился в готовые формы») и 2) решающая инициатива власти в организации зрелищ («театр насаждался сверху») . Из второго обстоятельства автор предисловия вывел следующий тезис: история русского театра XVIII в. - это история Императорских театров23. В классической работе о «дворянской Фронде» в литературе середины XVIII в. Г.А. Гуковский высказал схожее суждение, поместив его в широкий историко-культурный контекст: «Сферой приложения силы искусства и мысли был в первую очередь дворец, игравший роль и политического, и культурного центра, и вельможно-дворянского клуба, и храма монархии, и театра, на котором разыгрывалось великолепное зрелище, смысл которого заключался в показе мощи, величия, неземного характера земной власти. <.> Торжественная ода, похвальная речь («слово») и были наиболее заметными видами официального литературного творчества; они жили не столько в книге, сколько в церемониале официального торжества. За ними шли салонные песни и необходимый во всяком придворном быту театр - училище манер и слога, пропагандист придворной эстетики и идеологии»24.

Описывая репертуар отечественного театра елизаветинской и екатерининской эпох, Б.В. Варнеке делал акцент на том, что это придворный театр, а, следовательно, он должен был, прежде всего,-увеселять придворных. По мнению Варнеке, последние ждали от театра исключительно забавы и [Погоэ/сев В.П.] Предисловие / Погожев В.П., Молчанов А.Е., Петров К.А. // Архив Дирекции императорских театров. Вып. 1 (1746-1801 гг.). СПб., 1892. С. I.

23 Там же. С. III.

4 '

Гуковский Г.А. Очерки по истории русской литературы XVIII века. Дворянская фронда в литературе 1750-1760-х годов. М.; JL, 1936. С. 13. изящества. Поэтому представляемые тогда пьесы были исторически

25 недостоверны . Позже за театром XVIII в. признали историческую достоверность, перенеся, правда, акцент с содержания пьес на содержание спектакля. В.Н. Всеволодский-Гернгросс в главе «Театр придворно-аристократический» своей «Истории русского театра» (1929) писал об исторической достоверности содержания спектакля в театре XVIII в. Исследователь считал театральность важным элементом придворной культуры, в которой зрелищность была важнейшей составляющей повседневности. Театр был для Всеволодского-Гернгросса «воплощением придворного этикета»26.

Многие исследователи, наоборот, связывали стремительное развитие национальной литературы и театра в России второй половины XVIII в. исключительно с активностью культурных групп, дистанцированных от двора, и недооценивали значение двора и императрицы. Если же близость автора ко двору была бесспорна, вырабатывалась идея об оппозиционности писателя

27 власти . Ярчайшие примеры применения этой техники - работы Г.А. Гуковского о Сумарокове28 и П.Н. Беркова о Фонвизине29 и др. Такой взгляд на идеологическую позицию крупнейших писателей XVIII в. влиял на представление о поэтике их произведений. Концепции ведущих представителей советской науки не могли не повлиять на традицию в целом. Так, согласно академической истории русской драматургии, русская трагедия «давала образцы высокого, идеального разрешения коллизий или обличала властителей,

Варнеке Б.В. История русского театра. Ч. I. Казань, 1908. С. 165-167.

26 Всеволодский (Гернгросс) В. Указ. соч. С. 384.

27

См., напр.: История русской драматургии. С. 19. Об истории театра в советской историографии в целом и отрицании роли двора и аристократии в развитии театра см.: Senelick L. Recovering Repressed Memories. Writing Russian Theatre History // Writing and

Rewriting National Theatre Histories / Ed. by S.E. Wilmer. Iowa City, 2004. P. 55-56.

28

Гуковский Г.А. Указ. соч. Берков П.Н. Театр Фонвизина и русская культура // Русские классики и театр. M.-JL, 1947. С. 7-108. не сумевших в сложных, конфликтных ситуациях проявить разум и чувство, обязательные в их положении, побуждая, таким образом, зрителя критически

30 оценивать личность и деятельность вождя и самодержца» .

В 1970-х гг. историки оспорили тезис Гуковского о «дворянской Фронде». Д. Рэнсел показал, что для екатерининского двора было свойственно деление на конкурирующие друг с другом партии, между которыми императрица была вынуждена лавировать. По его словам, «теоретически неограниченная власть русского самодержавия была, на деле, строго ограничена. В отсутствие законной административной системы и сословий, организованных по корпоративному принципу, выражение царской воли зависело от семейных и личных сетей патроната, которые господствовали при дворе и в высшей администрации»31. К похожему выводу на материале французского двора XVII в. ранее пришел Н. Элиас. Немецкий социолог показал, что «человек в позиции короля, даже в эпоху Людовика XIV, правил отнюдь не столь "неограниченно"» Таким образом, даже в абсолютистском государстве монарх должен был следовать определенной системе поведенческих кодов, принятой при дворе.

Вместе с тем в работах А.Н. Робинсона, И. Клейна и др. было показано, что поскольку русский театр был придворным, постольку монарх был главным адресатом театрального действа и драматический текст создавался с опорой на символический язык придворного церемониала и развлечений. В монографии «Борьба идей в русской литературе XVII века» (1974) Робинсон убедительно показал, что появление придворного театра при царе Алексее Михайловиче было связано с определенной стадией развития придворного церемониала.

История русской драматургии. С. 19-20. Ср. с выводами первой главы настоящей работы. а 1

Ransel D.L. The Politics of Catherinian Russia. The Panin Party. New Haven; London, 1975. P. 1.

32 Элиас H. Придворное общество: Исследования по социологии короля и придворной аристократии, с Введением: Социология и история. М., 2002. С. 33.

Новые формы дворцового обихода подготовили необходимые условия для возникновения придворной панегирической и нравоучительной поэзии, ораторской прозы и придворного театра; «образцы для них были найдены в западной традиции»33. На материале театра XVII в. (в частности, «Артаксерксова действа») исследователь продемонстрировал, что для поэтики придворной драмы этого времени характерно символическое осмысление царской власти и аллюзии на события придворной жизни.

Русский театр был частью панегирического и развлекательного комплекса, который составляли французская драматическая труппа, итальянская опера и т.д. Русские писатели в создании собственных произведений опирались на опыт иностранных трупп. Историк театра и драматургии первой половины XVIII в. отмечает, что для драматургии второй половины столетия опыт западноевропейского театра был актуальнее русских пьес первой половины века34. Этот факт казался очевидным ранним историкам русского театра, однако несколько волн государственного национализма в XIX и XX вв. скорректировали взгляд исследователей. В новейших отечественных исследованиях признается лишь «определенное влияние», которое оказала на развитие русского театра «деятельность западноевропейских профессиональных трупп, функционировавших в России (начиная со времен

-з с

Петра I), и особенно состоявших непосредственно при царском дворе» . Среди исследователей, в полной мере оценивших важность сосуществования разноязычных драматических и музыкальных традиций при русском дворе,

33 Робинсон А.Н. Борьба идей в русской литературе XVII века. М., 1974. С. 96.

34 Елеонская А. С. Творческие взаимосвязи школьного и придворного театров в России // Пьесы столичных и провинциальных театров первой половины XVIII в. М., 1975. С. 46. Ср.: Стенник Ю.В. Драматургия петровской эпохи и первые трагедии Сумарокова. (К постановке вопроса) // XVIII век: Сб. 9. Л., 1974. С. 227-249.

Старикова Л.М. Что таится за строкой документа // Театральная жизнь в эпоху Елизаветы Петровны. Вып. 2. Ч. 1. С. 13. наиболее авторитетным по сей день остается Всеволодский-Гернгросс36. Ученый надеялся продолжить исследование на материале театра екатерининского времени, однако его «Русский театр второй половины XVIII в.», положенный в основу первого тома «Истории русского драматического театра», был написан в другом ключе. Редколлегия издания специально оговаривала, что в задачу авторов не входила характеристика «иностранных драматических трупп»37. В 1915 г. Всеволодский-Гернгросс опубликовал только небольшую статью, посвященную иностранным антрепризам в царствование Екатерины II. Основными источниками этой работы стало официальное периодическое издание «Ведомости», издававшееся в обеих столицах. Специфика источника сказалась на подробности освещения разных десятилетий екатерининского правления: о 1760-х гг. данные почти отсутствуют38. Позже, такие специалисты как Р.-А. Мозер, М. Феррацци и др. продолжили изучение истории и репертуара иностранных трупп при русском дворе в XVIII в. В работах П.Н. Беркова39, И.З. Сермана40, A.JI. Зорина41 и др. репертуар иностранных драматических и оперных трупп привлекался к изучению русской литературы в целом и драматургии в частности. Благодаря работам Алексея Веселовского и других представителей сравнительно-исторического метода в отечественной и зарубежной науке мы располагаем

35 См.: Всеволодский-Гернгросс В.Н. Театр в России при императрице Елизавете

Петровне. СПб., 2003 [по рукописи 1912 г.].

37

История русского драматического театра. Т. 1. М., 1977. С. 14. В приложении («Репертуар драматических трупп Петербурга и Москвы: 1750-1800») Т.М. Елышцкая учитывала только русскоязычные спектакли.

38

• Гернгросс В.Н. Иностранные антрепризы Екатерининского времени // Русский библиофил. 1915. VI. С. 69-82.

39

Берков П.Н. История русской комедии XVIII века. Л., 1977.

40 Серман И.З. Ломоносов и придворные итальянские стихотворцы 1740-х годов // Международные связи русской литературы. Сб. ст. М.-Л., 1963. С. 112-134.

41 Зорин A.JI. Редкая вещь («сандуповский скандал» и русский двор времен Французской революции) // Новое литературное обозрение. 2006. № 80. С. 91-110. некоторым количеством сопоставительных этюдов и монографий по истории русской драматургии (напр., Д. Прохазки42, М. Кантора43, Э. Феттер44 и др.), однако выявление иноязычных источников русской драмы последней трети XVIII в. остается актуальной задачей исследований. Недостаточно изучены также общие механизмы рецепции европейской драматургии в России.

А.Н. Робинсон показал, опираясь на свидетельства современников, что царь был главным адресатом театрального действа и историософской картины, которая в нем предлагалась45. Заказ двора и в последующие царствования имел решающее влияние на театральную жизнь и, в частности, появление русской труппы при дворе46. В последних работах, посвященных придворному театру и драматургии эпохи Екатерины II, обосновывается тезис о том, что увлечение сценой нужно рассматривать не только как дань монархини просвещенному досугу, но и как важную составляющую культурной и социальной политики царствования. В недавней статье A.JI. Зорин рассмотрел отдельное представление комической оперы Екатерины II «Федул с детьми», его придворную подоплеку и символический смысл. Исследователь впервые связал изменения в театральной администрации в начале 1790-х гг. с взглядами монархини на театр и их конкретным воплощением в драматическом тексте и сценическом представлении. Согласно Зорину, после постановки в 1772 г. комедии «О время!» Екатерина рассматривала театр как один из важнейших инструментов формирования общественного мнения47. Уже было замечено, что

42 Prochazka D. Die Vorlage zur Komodie «О, время!» von Katharina II // Archiv fur Slavische Philologie. 1905. В. XXVII. S. 563-577.

43 Kantor M. Fonvizin and Holberg: A comparison of The Brigadier and Jean de France // Canadian-American Slavic Studies. 1973. № VII (Winter). P. 475-484.

44 VetterE. Stidien zu Sumarokov. Dissertation. Berlin, 1961.

45 Робинсон А.Н. Указ. соч. С. 111-115, 132.

46 См., напр.: Клейн И. Любовь и политика в трагедиях Сумарокова // Он же. Пути культурного импорта: Труды по русской литературе XVIII века. М., 2005. С. 363.

47 Зорин A.JT. Указ. соч. взгляд на театр и драматические опыты императрицы имели фундаментальное значение для современных писателей, в частности, Д.И. Фонвизина48. Мы стараемся по-новому взглянуть на отношения крупнейших писателей рассматриваемого периода с Екатериной, ее двором и вельможами. Некоторые из интересующих нас театральных авторов и деятелей изучены с достаточной полнотой (А.П. Сумароков49, Д.И. Фонвизин50), другие - менее обстоятельно

С 1 напр., И.П. Елагин , В.И. Лукин ")• Новые факты открываются по сей день, а известные факты зачастую требуют нового осмысления. В статье «Русский театр в Петербурге и Москве. (1749-1774.)» М.Н. Лонгинов сформулировал проблему, с которой историкам литературы и театра XVIII в. приходится иметь дело и сегодня: «Кто бы мог поверить, что через какие-нибудь сорок лет не существовало уже никакого точного известия, напр<имер,> о первом появлении в печати и на сцене таких произведений, как "Бригадир" Фон Визина или "Дидона" Княжнина, то есть творений, положивших основание известности писателей, принадлежавших к самым замечательным деятелям литературы XVIII века?»53

В истории русского драматического театра 1760-е - 1770-е гг. рассматривались в основном как предвестники эпохи «его подлинного расцвета

48 Клейн И. Пути культурного импорта. С. 479-481. Ср.: Берков П.Н. Театр Фонвизина и русская культура. С. 35).

49 См. обобщающую библиографию в: Александр Петрович Сумароков. Жизнь и творчество. Сб. статей и материалов / Сост. Е.П. Мстиславская. М., 2002.

50 Библиографию см.: Savoj L. Saggio di una bibliografia del Fonvizin. Rome, 1935; Денис Иванович Фонвизин. Рекомендательный указатель литературы. М., 1945; История русской литературы XVIII в. С. 386—395.

51 Библиографию см. в: Словарь русских писателей XVIII века. Вып. 2. СПб., 1999. С. 304-309; История русской литературы XVIII в. С. 269—270.

Библиографию см. в: Словарь русских писателей XVIII века. Вып. 2. С. 236-240; История русской литературы XVIII в. С. 312—313.

53 Лонгинов М.Н. Указ. соч. С. 1. и наибольших достижений»54, и к выбранному нами десятилетию исследователи обращались реже, чем к последующим периодам. Это объясняется принятым взглядом на эволюцию русской драматургии XVIII в. Во-первых, драматургия 1760-х - 1770-х гг. считается еще недостаточно свободной от подражания иностранным образцам. Во-вторых, исследователи с большей интенсивностью занимались изучением сатирической комедии и «тираноборческой» трагедии 1780-х — 1790-х гг. (работы П.А. Ефремова, М.Н. Лонгинова, П.Н. Беркова, Л.И. Кулаковой, Ю.В. Стенника и др.), тогда как в пьесах интересующего нас, «либерального», периода царствования сложнее усмотреть критику властей. В связи с этими соображениями нам представляется перспективным продолжить изучение эволюции русской драматургии, театральной системы и представлений о функции театра на материале первого десятилетия царствования Екатерины II.

4. МЕТОДОЛОГИЯ

При изучении драматических текстов 1760-х - начала 1770-х гг. мы обращаемся к инструментарию нескольких дисциплин, таких как история литературы, политическая история и история театра. Выбор междисциплинарного подхода обусловлен особенностями изучаемого материала и истории изучения отечественной драматургии.

В последнем обобщающем труде по истории русской драмы вопросы взаимоотношения драматургии с театром «затрагиваются лишь попутно, не являясь предметом специального рассмотрения.»55. Однако нельзя

54 Макогоненко Г.П. Русская драматургия XVIII века // Русские драматурги XVIII-XIX вв. Монографические очерки в 3 тт. Т. 1. Л.; М., 1959. С.37.

55 История русской драматургии. С. 4. игнорировать тот факт, что в изучаемый период абсолютное большинство драматических произведений создавалось с целью постановки на сцене56.

В связи с указанными соображениями нам представлялось важным в исследовании драматургии екатерининского времени опираться на материал, с которым традиционно работали историки театра (о необходимости изучать драму одновременно с литературоведческих и театроведческих позиций писал еще В.Н. Всеволодский-Гернгросс). Эта методология успешно использовалась П.Н. Берковым, который сочетал литературоведческий анализ с изучением театральных практик57. Тот же специалист при изучении русской комедии со

XVIII в. привлекал итальянскую комедийную традицию , вернувшись, после работ А.Н. Веселовского59, В.А. Филиппова60, Всеволодского-Гернгросса61 и др., к изучению связей русской драмы с поэтикой драматургии современных иностранных спектаклей. На важность поэтики итальянских опер, представлявшихся при русском дворе, для создания поэтической теории

62

М.В. Ломоносова указывал И.З. Серман .

56 Если мы не располагаем данными о постановке той или иной пьесы, это может значить, что 1) постановка имела место, но данные о ней до нас не дошли; 2) пьеса не увидела сцены по цензурным соображениям; 3) пьеса была признана непригодной для русской сцены скорее по техническим и эстетическим причинам.

57 См., напр.: Берков П.Н. Из истории русской театральной терминологии XVII-XVIII веков // ТОДРЛ. 1955. Т. 11. С. 280-299; Берков П.Н. О языке русской комедии XVIII века // Изв. АН СССР. Отд. лит. и яз. Т. VIII. Вып. 1 (янв. - фев.). М.-Л., 1949. С. 34-49.

58 Он же. История русской комедии XVIII века.

59 Wesselofsky A. Deutsche Einflusse auf das alte Russishe Theater von 1672-1756. - Prag, 1876. См. также: Веселовский А. Западное влияние в новой русской литературе. Историко-сравнительные очерки / 2-е изд., перераб. М., 1896.

60 Филиппов В.А. К вопросу об источниках комедии Сумарокова. Мольер. Итальянская комедия. Современная действительность // ИРЯС. Л., 1928. Т. 1. Кн. 1. С. 184 - 220.

61 Всеволодский-Гернгросс В.Н. Указ. соч.

62 Серман И.З. Указ. соч.

Разговор о политическом смысле театра в России XVIII в., вне зависимости от выбранной перспективы - идеологической, социологической и т.д., затруднен видимым дефицитом источников, на основе которых можно было бы браться за такого рода анализ. Обращение к филологическому инструментарию, тем не менее, только приобретает в целесообразности при таком положении вещей. Смысл текста пьесы не равен смыслу представления, однако и не должен, очевидно, ему противоречить. Поэтому текст остается необходимой базой для исследований, посвященных месту театра в идеологической структуре двора. Важным подспорьем для верификации наблюдений, сделанных при анализе текста, может быть разбор отдельных постановок. В статье 1924 г. «Итоги и задачи научной истории театра» А.А. Гвоздев писал, что развитию истории театра как дисциплины препятствовало отождествление театра с драмой . Опираясь на исследования немецкого историка театра М. Германа, Гвоздев призывал отказаться от этого отождествления. Основной задачей новой науки Гвоздев, вслед за немецкими специалистами, считал реконструкцию старинных спектаклей.

При анализе драматургии екатерининского времени в социальном и политическом контексте русского двора мы опираемся на теорию соседних социальных рядов Б.М. Эйхенбаума, исследования представителей московско-тартуской школы семиотики (в частности, Ю.М. Лотмана и Б.А. Успенского) и технику реконструкции «сценариев власти» Р. Уортмана.

Мы часто обращаемся к реконструкции значений текста (в семиотическом понимании) с опорой на его читательское и зрительское восприятие, «горизонт ожидания» публики. Этой проблемой занимались как

63 Гвоздев А. Итоги и задачи научной истории театра // Задачи и методы изучения искусств. Пб., 1924. С. 83-84. адепты рецептивной эстетики (Х.-Р. Яусс64 и др.), так и историки книги и театра65.

5. НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ.

В диссертационном исследовании впервые в отечественной историографии:

1) детально реконструируется сценическая постановка 29 января 1763 г. трагедии А.П. Сумарокова «Семира», в литературной и политической перспективе анализируются сюжет и система персонажей этой пьесы;

2) драматическая теория В.И. Лукина рассматривается в контексте европейских эстетических теорий, а творчество таких драматургов 1760-х гг., как Лукин, Д.И. Фонвизин, А.Г. Карин, анализируется на фоне произведений из репертуара французской придворной драматической труппы;

3) восстанавливается социальный контекст попытки создания русского комедийного репертуара (система придворно-бюрократического патроната);

4) подробно разбираются театральные и политические обстоятельства появления ранних комедий Екатерины II;

5) публикуются неизвестные архивные материалы (письма А.Н. де Лепина де Морамбера, предисловие де Морамбера к его переводу на французский язык «Синава и Трувора» А.П. Сумарокова, а также посвящение этого перевода И.И. Шувалову).

64 См., напр.: Яусс Х.-Р. История литературы как провокация литературоведения // НЛО. 1995. №12. С.34-84.

65 См., напр.: ШартьеР. Письменная культура и общество / Пер. с фр. и послесл. И.К. Стаф. М„ 2006.

6. ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ.

1) драматические произведения, которые представлялись на придворной сцене в данный период, инсценировали важные для придворного общества эпизоды политической мифологии и категории социальных отношений;

2) возникновение комедийного репертуара было следствием культурной политики русской придворной интеллектуальной элиты и лично Екатерины II, а также изменения модели литературного производства, которое опирается с середины 1760-х гг. на систему придворно-бюрократического патроната;

3) русскоязычный драматический репертуар был генетически и функционально связан с иноязычными театрально-драматическими придворными традициями;

4) в основе преобразований в сфере театра и драматургии лежали усвоенные придворным обществом представления о функциях театра как демонстрации престижа двора, как средства трансляции имперской идеологии, как способа структурирования, регламентации придворной жизни и как воспитательного института.

7. НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ.

Практическая значимость исследования состоит в возможности применения его положений, выводов и методологических оснований для дальнейшей изучения истории русской литературы и театра. Полученные выводы важны для специалистов по истории русской культуры, литературы и театра, исследователей рецепции французской и немецкой культуры в России. Новые факты, установленные в диссертации, и сделанные наблюдения могут быть полезны при подготовке вузовских курсов по истории русской литературы XVIII века, а также курсов и семинаров по истории русского театра.

8. АПРОБАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ.

По теме диссертации были прочитаны доклады на Пятой Международной научной конференции «XVIII век: театр и кулисы» (МГУ, 23-25 марта 2006 г.); на международной конференции «Основание национального театра и судьбы русской драматургии (К 250-летию создания театра в России)» (ИРЛИ РАН, Пушкинский дом, 28-30 сентября 2006 г.); на международном семинаре Study Group on Eighteenth Century Russia (Ходдесдон, Англия, 3-5 января 2007 г.; 5-7 января 2009 г.); на международной конференции «Scene, salle et coulisses au XVIIIe siecle: echanges» (Париж, Франция, 25-27 апреля 2007 г.); на международной конференции молодых филологов (Тарту, Эстония, 27-29 апреля 2007 г.; 25-27 апреля 2008 г.); на XII Международном конгрессе по Просвещению (Монпелье, Франция, 8-15 июля 2007 г.); на семинаре «Б.М. Эйхенбаум. Литературный быт, литературная репутация, литературное поведение» под руководством Д.П. Бака (РГГУ, 14 сентября 2007 г.; 5 сентября 2008 г.); на «Французском семинаре» (ИВГИ РГГУ, 26 сентября 2007 г.); на международной конференции молодых исследователей «Faire date (1660-1820)» (Париж, Франция, 28-29 марта 2008 г.); на международной конференции «Pushkin's Post-horses» (Эксетер, Великобритания, 14-15 апреля 2008 г.); на 14 Тыняновских чтениях (Резекне, Латвия, 16-19 августа 2008 г.); на Научном семинаре ИВГИ (РГГУ, 17 сентября 2008 г.); на международной конференции «Les ecrivains a la cour en Europe, XVIe-XVIIIe siecle» (Версаль-Сен-Кентен-ан-Ивлин, Франция, 25-27 сентября 2008 г.); на международной конференции «Le semantique du style» (Лион, Франция, 11-12 декабря 2008 г.).

9. ЦЕЛЬ, ЗАДАЧИ И СТРУКТУРА ИССЛЕДОВАНИЯ.

Целью исследования является анализ поэтики (прежде всего, сюжет и система персонажей) драматических жанров придворного театра (трагедии и комедии).

В соответствии с этой целью ставятся задачи:

1) определить функции русского придворного драматического театра в жизни екатерининского двора данного десятилетия;

2) исследовать значимые постановки пьес на сцене придворного театра Екатерины II;

3) проанализировать драматические тексты, важные и в репертуарном отношении (в 1760-е - начале 1770-х), и с историко-литературной точки зрения;

4) выявить связь разных элементов поэтики этих произведений с обстоятельствами и условиями их постановки на сцене;

5) установить символическое и идеологическое значение этих пьес;

6) реконструировать литературные и внелитературные установки их авторов;

7) определить место Екатерины II в эволюции русской драмы 1760-х -начала 1770-х гг.

Наблюдение над придворным театром, его репертуаром, отдельными спектаклями и административной историей, позволяет углубить наши знания о театральных вкусах императрицы, ее отношениях с авторами, участии в организации представлений. Чтобы определить степень непосредственного, прямого влияния Екатерины на придворную драматургию, необходимо, с одной стороны, проследить эволюцию этих жанров в 1760-е-начало 1770-х гг., а с другой - описать отношения с двором ведущих авторов придворного театра.

Задачи исследования определили структуру диссертационной работы. В трех главах настоящей работы мы постарались наметить важнейшие этапы эволюции придворного театра - от эпохи придворного поэта Сумарокова до первых комедий Екатерины II.

В главе I («Придворная трагедия в 1760-е гг. "Семира" А.П. Сумарокова») мы рассматриваем историю бытования трагедии Сумарокова «Семира» при елизаветинском и при екатерининском дворах и анализируем ее сюжет в политическом контексте екатерининского царствования при помощи разбора одного придворного представления пьесы.

В главе II («Придворная комедия в 1760-е гг. "Кружок Елагина": теория и практика») реконструируется литературная полемика Сумарокова и В.И. Лукина. Формирование русского комедийного репертуара связывается с изменением модели литературного производства и статуса писателя. Некоторые аспекты придворной комедии 1760-х гг. анализируются здесь с учетом репертуара французской придворной труппы и представлений о задачах комического жанра в рассматриваемую эпоху.

В главе III («Ранние комедии Екатерины и воспитательная функция театра») исследуется контекст появления первых комедий Екатерины II, их литературная форма, дидактический и идеологический смысл.

В приложении первом приведены письма актера французской придворной труппы А.-Н. де Лепина де Морамбера, частично уже публиковавшиеся в начале XIX в., но не введенные в научный оборот, частично публикуемые впервые. Публикации предпослана преамбула, письма переведены с французского на русский язык.

В приложении втором публикуется оригинал и наш перевод предисловия к французскому стихотворному переводу трагедии Сумарокова «Синав и Трувор», который сделал де Морамбер, и посвящения переводчика И.И. Шувалову. Публикации предпослана преамбула, документы переведены с французского на русский язык.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Екатерина II и русская придворная драматургия в 1760-х - начале 1770-х годов"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Драматические произведения, которые представлялись на придворной сцене в 1760-е - 1770-е гг., инсценировали важные для придворного общества эпизоды политической мифологии и категории социальных отношений. Потому представляется уместным и продуктивным анализировать придворную драматургию как в поэтологической, так в идеологической и социологической перспективах.

Придворную драматургию второй половины XVIII в. отличает заметная эволюция не только поэтики драмы, но и формы сценического представления. При изучении символического содержания и аллюзивных подтекстов пьес придворного театра целесообразно учитывать обстоятельства и условия постановки, актерский состав, зрительскую реакцию и т.д.

Русская трагедия не вытеснила в 1750-е - 1760-е гг. итальянскую оперу и французскую трагедию из репертуара придворного театра, однако выступила в схожей функции, отсюда — показанная нами общность в эстетике их представления и поэтике текстов, которая оправдывает сравнительное изучение разноязычных традиций драматургии придворного театра. Трагедийный спектакль 1760-х гг. с точки зрения репертуара и функции представления во многом наследовал театральному обиходу елизаветинского царствования. Однако, как мы показали в первой главе, Екатерина II, опираясь на коды, выработанные в царствование Елизаветы Петровны, организовала совершенно новую по форме сценическую постановку трагедии Сумарокова «Семира». Это камерное представление, организованное силами придворных, стало манифестацией программы царствования Екатерины II.

Функциональная связь трагедии с церемониалом гарантировала относительную стабильность ее формы. Жанр комедии, напротив, претерпел в 1760-е гг. стремительную эволюцию, связанную с изменением ее социальной функции и значения в структуре спектакля. Попытка создания национального комедийного репертуара в середине 1760-х гг., предпринятая, как было показано во второй главе, по инициативе екатерининского двора, привела к важным результатам. Перед писателями, которые взялись за выполнение «государственного заказа», стояла двойная задача: их комедии должны были, с одной стороны, соответствовать придворному вкусу, сформированному французскими пьесами, а с другой, - идеологическим установкам императрицы. Система придворно-бюрократического патроната, которая была задействована для создания комедийного репертуара, должна была облегчить коммуникацию между заказчиком и исполнителем. Однако конкуренция разных придворных группировок вылилась в литературную полемику, аргументы в которой не всегда имели отношение к литературе. В ходе этой полемики была сформулирована «теория склонения на национальные нравы». Она не была новаторской в контексте европейской эстетической теории, но представлялась эффективной с точки зрения театральной практики русского придворного театра 1760-х гг. Разбор сюжета в комедии Лукина «Мот, любовию исправленный» и анализ персонажей в пьесах Карина «Русский француз» и Фонвизина «Бригадир» подтвердили нашу гипотезу о важности для русских авторов драматических произведений, входивших в репертуар французской придворной труппы.

Изменяя систему театрального (шире - литературного) производства, Екатерина старалась его контролировать. С этим связано появление заказа на комедии «в наших нравах», затем возникновение моралистических журналов вроде «Всякой всячины», наконец, публикация первых комедий императрицы. К 1760-м гг. дидактический потенциал драматургии был очевиден. В театре Екатерина могла, кроме того, дать пример правильной интерпретации собственных произведений. А так как последние обладали свойством политической злободневности (см. наш разбор темы московской чумы в «О время!»), то драматургия превращалась в механизм формирования общественного мнения - не только внутри страны, но и за ее пределами. Как мы показали в третьей главе, при создании нравоучительной комедии решение дидактической задачи предполагало решение задачи эстетической. В этом смысле императрица, несмотря на свое положение, оказывалась в позиции авторов, работавших для придворного театра. С той существенной разницей, что сочинения, вышедшие из-под пера государыни, имели статус образца формы и идеологического камертона.

Значение деятельности Екатерины II для эволюции придворной драмы трудно переоценить. В 1760 - 1770-х гг. императрица выступала автором и «постановщиком» спектаклей, имевших важное символическое и политическое содержание, и одновременно активно регулировала драматическое производство, предлагая программу работавшим для двора писателям. Театральность придворной культуры определила значение театра как такового, который был не только развлечением, но и механизмом регламентации жизни придворно-бюрократического общества. Изучение придворной драматургии дает ценный материал для понимания языка этого общества, которым в XVIII в. была русская словесность.

Список научной литературыЕвстратов, Алексей Григорьевич, диссертация по теме "Русская литература"

1. Источники Опубликованные

2. Архив Дирекции императорских театров. Вып. 1 (1746-1801 гг.) / Сост. В.П. Погожев, А.Е. Молчанов, К.А. Петров. 3 отд. СПб.: Дирекция Иператорских театров, 1892.

3. Архив князя Воронцова. — Кн. XXV: Бумаги разнаго содерж. ~ М.: Университетская тип. (Катков), 1882. 514 с.

4. Бильфельд Я.Ф. Наставления политическия барона Билфелда. / Пер. с фр. яз. кн. Ф. Шаховским. Ч. 1-2. -4.1. М., 1768. - 462 с.

5. Болотов А.Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова: описанные самим им для своих потомков. — Т. 2: 1760-1771. — М.: Терра, 1993. 540 с.

6. Ф.Г. Волков и русский театр его времени. Сб. мат. / Отв. ред. Ю.А. Дмитриев. ~ М.: Изд-во АН СССР, 1953. 255 с.

7. Вольтер. Альзира. / Пер. Д.И. Фонвизина // Материалы для полного собрания сочинений Д.И. Фонвизина. Посмертный труд ак. Н.С. Тихонравова. — СПб.: тип. Имп. Ак. наук, 1894. ~ С. 1-76.

8. Воронцов М.И. Из писем графа Михаила Ларионовича и графини Анны Карловны Воронцовых к дочери их баронессе Анне Михайловне

9. Всякая всячина. ~ СПб., 1769. Изд. 2-е.

10. Геллерт К.Ф. Богомолка комедия в трех действиях. [.] Перевел Михайло Матинской. — СПб.:[тип. Ак. Наук], 1774. 119 с.

11. Екатерина II. Имянины госпожи Варчалкиной комедия в пяти действиях. Сочинена в Ярославле. — СПб.: [Сенатская типография, 1772]. 137 с.

12. Екатерина II. Письма Императрицы Екатерины II к г-же Жоффрен // СбРИО. Т. I. СПб.: A. Devrient, 1867. С. 253-291.

13. Екатерина II. Сочинения Екатерины И. / Сост., вступ. ст. О.Н. Михайлова. М.: Сов. Россия, 1990. - 384 с.

14. Екатерина II. Сочинения императрицы Екатерины И. ~ Т. I-XII. — СПб.: тип. Императорской Академии Наук, 1901—1907.

15. Елагин И.П. Письма И.П. Елагина к гр. А.Р. Воронцову // Архив кн.

16. Воронцова. Т. XXX. - М.: Университетск. тип., 1884. -- С. 328-338.

17. Елагин И.П. Эпистола г. Елагина к г. Сумарокову // Поэты XVIII века. -Л., 1972.-Т. 2.-С. 372-377.

18. Журналы камер-фурьерские, 1763 года. ~ Б.м.,.[б.г.] -265 с.

19. Камер-фурьерский церемониальный, банкетный и походный журнал 1772 года. ~ СПб.,. [б.д.]. 527 с.

20. Клостерман Г.И. Фонвизин. Из неизданных Записок Клостермана // Русский архив. 1881. - Кн. III. -- Ч. 2. -- С. 291-299.

21. Княжнин Я.Б. Бой стихотворцев // Поэты XVIII века. ~ Т. 2. ~ Л.: Советский писатель, Ленинградское отд., 1972. — С. 403-409. — (Библиотека поэта. Большая серия).

22. Корнелъ П. Избранные произведения. / Пер. с фр. под ред. А.А. Смирнова; вступ. ст. и комм. Н.А. Сигал. — М.: Гос. изд-во художеств, лит-ры, 1956. 352 с.

23. Лесаж А.Р. Похождения Жилблаза де Сантилланы, описанныя г. Ле Сажем, А переведенныя Академии Наук Переводчиком Васильем Тепловым. Т. III. - СПб.: При имп. Акад. наук, [1755]. - 1-214, 167, 215223, 225-319 с.

24. Ломоносов М.В. Избранные сочинения. -- Л.: Советский писатель, 1986. — 558 с. — (Библиотека поэта. Большая серия).

25. Монтескье Ш. О духе законов. ~ М.: Мысль, 1999. 672 с.

26. Новиков Н.И. Живописец Н.И. Новикова. 1772-1773. Изд. 7-е П.А. Ефремова. ~ СПб.: тип. Деп. Уделов, 1864. 356 с.

27. Новиков НИ. Опыт исторического словаря о русских писателях. СПб., 1772. Факсимильное издание. М.: Книга, 1987. - 264 с.

28. Новиков Н.И. Трутень Н.И. Новикова. 1769-1770. Изд. 3-е. СПб.: тип. И.И. Глазунова, 1865.

29. Осмнадцатый век. Историч. сб. Т. 1-4. — Кн. 4. — М.: тип. Т. Рис, 1869. — 535 с.

30. Панин Н.И. Переписка графа М.Л. Воронцова с графом Н.И. Паниным // Архив князя Воронцова. — Кн. 7. ~ М.: тип. Грачева и Ко, 1875. ~ С. 450496.

31. Пекарский 77. Материалы для истории журнальной и литературной деятельности Екатерины II. СПб., 1863. (Прилож. к III т. Записок Имп. АН.)

32. Переписка Российской императрицы Екатерины II и господина Вольтера. 2 ч. -- Ч. 2. --М., 1803.

33. Переписка императрицы Екатерины II с Фальконетом // СбРИО. ~ Т. XVII. СПб.: тип. Имп. АН, 1876. -- С. 1-300.

34. Письма русских писателей XVIII века / Под ред. Г.П. Макогоненко. ~ JL: Наука, 1980.-472 с.

35. Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. XVI-XVII. -- СПб.:. тип. III Отд. Е.И.В. канцелярии, 1830.

36. Попов М. Досуги, или Собрание сочинений и переводов, Михайла Попова. 2 ч. -- СПб., 1772.

37. Лб.Порошин С.А. Записки, служащие к истории великого князя Павла Петровича // Русский Гамлет. ~ М.: Фонд Сергея Дубова, 2004. ~ С. 10372. ~ (История России и дома Романовых в мемуарах современников. XVII-XIX вв.).

38. А1.\Прево д'Экзшъ А.Ф. Приключения маркиза Г. или жизнь благороднаго человека оставившаго свет, переведена с Фрацускаго языка. Ч. 1-6. ~ СПб.: при Имп. Акад. наук, 1756-1765.

39. Рейхель И.Г. Слово, говоренное, по свершении Высочайшего Коронования, Ея Всепресветлейшаго Величества. Октября 3. дня, 1762 году. Пер. Д.И. фон Визин. — [Москва:] Императорский Московский Университет, [1762]. 14 с.

40. Русская эпиграмма второй половины XVII начала XX в. JL: Советский писатель, 1975. 968 с. (Библиотека поэта. Большая серия).

41. Сборник материалов для истории императорской Академии наук в XVIII в. / Изд. А. Куник. Ч. 1-Й. СПб.: в типографии имп. Акад. наук, 1865. - 2 ч.

42. Сборник Императорскаго русскаго историческаго общеста. Т. 13. СПб.: тип. Имп. Ак. наук, 1874. 471 с.

43. Сборник русскаго историческаго общества. — Т. 1. СПб.: A. Devrient, 1867.-560 с.

44. Сборник русскаго историческаго общества. — Т. 7. ~ СПб.: A. Devrient, 1871.-417 с.

45. Сборник русскаго историческаго общества. Т. 10. - СПб., 1872.

46. Сборник Русского исторического общества. ~ Т. 12. — СПб.: тип. Имп. Ак. наук, 1873. 500 с.

47. Сборник Русского исторического общества. ~ Т. 22. — СПб.: тип. Имп. Ак. Наук, 1878.

48. Сборник Русского исторического общества. ~ Т. 23. — СПб.: тип. Имп. Ак. Наук, 1878.-734 с.

49. Сборник Русского исторического общества. ~ Т. 46. -- СПб.: Гос. тип., 1885.

50. Сборник императорскаго русскаго историческаго общества. Т. 109. — СПб.: Гос. тип., 1901.-622 с.

51. Сборник Русского исторического общества. Т. 140. - СПб.: В.Ф. Киршбаум, 1912.

52. Симеон Полоцкий. Избранные сочинения. M.-JL: АН СССР, 1953.

53. Сумароков А.П. Избранные произведения. JL: Советский писатель, 1957. 608 с. (Библиотека поэта. Большая серия).

54. Сумароков А.П. Полное собрание всех сочинений, в стихах и прозе. Изд. 2-е. Ч. 1-Х. — М.: в Университетской типографии у Н. Новикова, 1787.- 10 ч.

55. Сумароков А.П. Прибежище добродетели. Баллет. Стихотворство и расположение драмы Г. Сумарокова. Музыка Г. Раупаха. Танцы и основание драмы Г. Гильфердинга. Теятральныя украшения Г. Перезинотти. ~ СПб.: Имп. Акад. наук, 1764. 29 с.

56. Сумароков А.П. Притчи. — Книга первая. СПб., 1762. — 76 с.

57. Театральная жизнь России в эпоху Анны Иоанновны. Документальная хроника. 1730-1740. Вып. 1 / Сост. Л.М. Стариковой. » М.: Радикс, 1995. 750 с.

58. Театральная жизнь в эпоху Елизаветы Петровны. Документальная хроника. 1741-1750. Вып. 2. Ч. 1. / Сост. Л.М. Стариковой. М.: Наука, 2003.

59. Фонвизин Д.И. Собрание сочинений в двух томах. М.; JL: ГИХЛ, 1959. -2 т.

60. Фонвизин Д.И. Сочинения, письма и избранные переводы Дениса Ивановича Фон-Визина. / Ред. П.А. Ефремова. СПб., 1866.

61. Херасков М.М. «Рассуждение о российском стихотворстве». Неизвестная статья М.М. Хераскова. Публ. П. Беркова // Литературное наследство. № 9-10. -- М.: Журнально-газетное объединение, 1933. С. 287-294.

62. Храповицкий А.В. Дневник А.В. Храповицкого. 1782-1793. ~ СПб.: А.Ф. Базунов, 1874.-610 с.

63. Шаховской Я.П. Записки // Империя после Петра. 1725-1765. / Я. Шаховской, В. Нащокин, И. Неплюев. — М.: Фонд Сергея Дубова, 1998. — С. 10-176. (История России и Дома Романовых в мемуарах современников. XVII-XX вв.).

64. Bielfeld. Institutions politiques. Par Monsieur Le Baron de Bielfeld. ~ Т. I. ~ LaHaye, 1760.

65. Buckinghamshire J. The Despatches and Correspondance of John, Second Earl of Buckinghamshire, Ambassador to the Court of Catherine II. of Russia 1762-1765. ~ Vol. 1. -- New York, Bombay: Longmans, Green, and Co., 1900.

66. Buckinghamshire J. The Despatches and Correspondance of John, Second Earl of Buckinghamshire, Ambassador to the Court of Catherine II. of Russia 1762-1765. -- Vol. II. -- London : Offices of the Society, 1902.

67. Destouches N. Le Dissipateur ou l'Honneste-fripone, comedie, Par M. Nericault Destouches. ~ Paris: Prault pere, 1736. 140 p.

68. Diderot. Memoires pour Catherine II / ed. de Paul Verniere. ~ Paris: Gamier Freres, 1966. 326 p. -- (Classiques Gamier).

69. Du Bos J.-B. Reflexions critiques sur la poesie et sur la peinture. 3 vol. — Paris, 1770. Reimpression: Geneve-Paris: Slatkine, 1993. 397 p.

70. Fonvizin D. Precis historique de la vie du comte Nikita Iwanowitsch de Panin. — Londres, 1784.

71. Gellert C.F. Die Betschwester. // Theater der Deutschen. — T. 4. ~ Berlin; Lpz: dem Johann Heinrich Rudigern, 1767.r

72. Gellert C.F. Devote, comedie en trois actes. 11 Journal Etranger. — 1755. — Nov.

73. Gellert C.F. Gesammelte Schriften. 6 Bd. — Bd. Ill: Lustspiele / Hrsg. von Bernard Witte. Berlin; N.Y.: Walter de Gruyter, 1988. - 428 p.

74. Gottsched J.Ch. Versuch einer Critischen Dichtkunst // Ibid. Johann' Christoph Gottsched ausgewahlte Werke / Hsg. von J. Birke u. B. Birke. 12 Bde. Bd. VI/1-2. ~ Berlin; New York: Walter de Gruyter, 1973. - 2 Bd.

75. Gottsched L.A.V. Die Hausfranzosinn, oder die Mammsell // Die deutsche Schaubiihne.-- Т. V. ~ Leipzig: Verlegts Bemhard Christoph Breitkopf, 1744. --S. 67-190.

76. Holberg L. Jean de France, oder Der deutsche Franzose. // Der deutsche Schaubiihne. -- T. 2. -- Leipzig: B.C. Breitkopf, 1741. -- S. 427-503.

77. M. Johann Joseph Haigold's Beylagen zum Neuveranderten RuBland. 2 T. — ' Erster Theil. ~ Riga u. Mietau: Verlegts Johann Friedrich Hartknoch, 1769.

78. Justi. Die Grunfeste zu der Macht und Gliickseeligkeit der Staaten; oder ausfurliche Vorstellung der gesamten Policen-Wissenschaft. ~ Т. I. — Konigsberg u. Leipzig, 1760.

79. Lehmann U. Der Gottschedkreis und Russland. ~ Berlin: Akademieverlag, 1966.-354 S.

80. Metastasio P. La clemenza di Tito // Ibid. Drammi per musica. Т. II. / A cura di A.L. Bellina. ~ Venezia: Marsilio Editori, 2003. — 794 p. ~ (Litteratura universale Marsilio).

81. Metastasio P. Tragedies-opera, De Г Abbe Metastasio. Traduites en Francis, Par M.[Richelet]. Т. 1. Vienne, 1751. 237 p.

82. Montesquieu Ch.L. De l'esprit des lois, par Montesuqieu. Т. 1. -Paris: P. Pourrat Fres, 1831. - 508 p.

83. Riccoboni L. De la Reformation du Theatre. Par Louis Riccoboni; nouvelle edition, augmentee des moyens de rendre la comedie utile aux moeurs. Par M. de В***. ~ Paris: Debure Pere; Le Breton, 1767. 344 + 75 p.

84. Riccoboni L. Observations sur la comedie, et sur le genie de Moliere. — Paris: Chez la Veuve Pissot, 1736Г- 357 p.

85. Sabathier de Cabres. Catherine II, sa cour et la Russie en 1772. ~ Berlin: A. Asher & Cie, 1869. 112 p.

86. Sumarokov A.P. Semire tragedie traduite du russe. — S.I., s.a. 76 p.111. iSumarokov A.P.Sinave & Trovore, tragedie. ~ St. Petersbourg: Dans Г Academie Imperiale des Sciences, 1751. — 72 p.

87. Voltaire. Alzire 11 Les oeuvres completes de Voltaire. — T. 14. ~ Oxford: The Voltaire Foundation ; Taylor Institution, 1989. ~ P. 1-210.

88. Voltaire. Collection complette des oeuvres de Voltaire. ~ T. 21. ~ Lausanne: Chez Fran?. Grasset et Сотр., 1772.

89. Voltaire. Questions sur l'Encyclopedie, par des amateurs. ~ Sixieme partie. — [Geneve,] 1771.

90. Voltaire. La tragedie de Semiramis, Et quelques autres pieces de litterature. -Paris: Chez P.G. Le Mercier et chez Michel Lambert, 1749. ~ 182 P

91. Voltaire. Le Temple de la Gloire // Les Oeuvres completes de Voltaire. ~ T. 28 A. Oxford: Voltaire Foundation, 2006. - P. 279-403.

92. Voltaire. Catherine II. Correspondance. 1763-1778. / Ed. A. Stroev. — Paris: Non Lieu, 2006. 371 p.1. Неопубликованные

93. Карин А.Г. Комедия русской француз в одном Акте // СПбТБ. I. 20.3. 13.

94. М. Lespine de Morembert а М. et Mme Favart // Recueil de lettres adressees a Ch.-S. Favart et a Mma Favart. BNF. Coll. Rondel. Ms. 291. 6 lett. a. s. (1761-1768).

95. Soumarokoff A. Sinave et Trouvere, Tragedie Russe en Cinq Actes, par M. de Soumarokoff, Traduite par M. L'Espine de Morembert // BNF. Coll. Rondelle. M.RE 249.1. Научная литература

96. Александр Петрович Сумароков. 1717-1777. Жизнь и творчество. Сборник статей и материалов / Сост. Е.П. Мстиславская. М.: Пашков Дом, 2002.-301 с.

97. Алексей Надеждин Алексеева Н.Ю. К вопросу о теме милости в русской литературе XVIII века // Von Wenigen = От немногих [Сборник к 70-летию Н.Д. Кочетковой]. — СПб.: Издательство Пушкинского Дома, 2008. -- С. 8-17.

98. Арапов 77. Очерк постепенного хода и усовершенствования русского театра // Драматический альбом. ~ 1850. — С. 1-74.

99. Архангельский А.С. Императрица Екатерина II в истории русской литературы и образования. ~ Казань: типо-литография Имп. Ун-та, 1897. --91 с.

100. Асеев Б.Н. Русский драматический театр от'его истоков до конца XVIII века. / Изд. 2-е, переработ, и доп. ~ М.: Искусство, 1977. ~ 576 с.

101. Берков П.Н. Владимир Игнатьевич Лукин. 1737-1794. « М.-Л.: Искусство, 1950. — (Русские драматурги. Научно-популярные очерки.) — 93 с.

102. Берков П.Н. Из истории русской театральной терминологии XVII-XVIII веков // ТОДРЛ. ~ 1955. Т. 11. - С. 280-299.

103. Берков П.Н. История русской комедии XVIII века. — Л.: Наука, Ленинградское отд., 1977. 389 с.

104. Берков П.Н. Ломоносов и литературная полемика его времени. 1750-1765. М; Л.: Изд. АН СССР, 1936. - 324 с.

105. Берков П.Н. К хронологии произведений Д.И. Фонвизина. II. «Бригадир» // Науч. бюллетень ЛГУ. — 1946. — № 13. С. 33-36.

106. Берков П.Н. Несколько справок для биографии Сумарокова // XVIII век. Сб. 5. М; Л.: Издательство АН СССР, 1962. - С. 364-375.

107. Берков П.Н. О «Чистосердечном признании» Фонвизина // Науч. бюл. ЛГУ. 1945.--№ 5. - С. 29-32.

108. Берков П.Н. О языке русской комедии XVIII века // Изв. АН СССР. Отд. лит. и яз. Т. VIII. - Вып. 1 (янв.-фев.). - М.-Л., 1949. - С. 34-49.

109. Берков П.Н. Проблемы изучения русского классицизма // XVIII век: Сб. 6. Русская литература XVIII века. Эпоха классицизма. — М.; Л.: Наука, 1964. ~ С. 5-29.

110. Берков П.Н. Театр Фонвизина и русская культура // Русские классики и театр. — М.-Л.: Искусство, 1947. — С. 7-108.

111. Берков П.Н. «Хор ко превратному свету» и его автор // XVIII век: Сб. ст. и мат. / Под ред. акад. А.С. Орлова. — M.-JL: Изд-во АН СССР, 1935. С. 181-202.

112. Бескин Э. История русского театра. — Ч. 1. — M.-JI.: Гос. изд-во, 1928. 243 с.

113. Бшъбасов В.А. История Екатерины Второй. — Т. 2. ~ Берлин: Фридрих Готтгейнер, 1900. 832 с.

114. Благой ДД. История русской литературы XVIII века / Изд. 3-е, перераб. — М.: Учпедгиз, 1955. 568 с.

115. Бродский H.JI. История стиля русской комедии XVIII века // Искусство. Журнал Российской Академии художественных наук. — 1923. — № 1.-С. 172-184.

116. Булич Н.Н. Сумароков и современная ему критика. ~ СПб.: тип. Праца, 1854.-XIV, 290 с.

117. Варнеке Б.В. .Екатерина Вторая и римская комедия // Изв. Отд. рус. яз. и словесности Имп. Акад. наук. 1907. - Т. 12. - Кн. 3. - С. 51-69.

118. Варнеке Б.В. История русскаго театра. ~ Ч. I: XVII и XVIII век. ~ Казань: типо-литография Имп. Ун-та, 1908. — 361 с.

119. Вацуро В.Э. Из историко-литературного комментария к стихотворениям Пушкина. 4. «Милость» и «правосудие» в системе социально-этических представлений Пушкина // Пушкин: Исследования и материалы. Т. XII. -- Л.: Наука, 1986. - С. 314-319.

120. Веселовский А. Западное влияние в новой русской литературе. Историко-сравнительные очерки / 2-е изд., перераб. ~ М.: Русское Тов-во печатнаго и издательскаго дела, 1896. — VI, 256 с.

121. Всеволодский-Гернгросс В.Н. И.А. Дмитревский. Очерк из истории русского театра. Берлин: Петрополис, 1923. - 292 с. ~ (Монографии по истории и теории театра. Вып. 2).

122. Всеволодский-Гернгросс В.К. История русского драматического театра. — Т. 1. От истоков до конца XVIII века. ~ М.: Искусство, 1977. ~ 485 с.

123. Всеволодский (Гернгросс) В. История русского театра. В 2 т. Т. 1. — М.; Л.: Теа-кино-печать, 1929. 576 с.

124. Всеволодский-Гернгросс В.Н. Когда был написан «Бригадир»? // Изв. АН СССР. Отд. лит. и яз. 1956. - Т. XV. - Вып. 5. Сент.-окт. -- С. 460-463.

125. Всеволодский-Гернгросс В.Н. Театр в России при императрице Елизавете Петровне. СПб.: Гиперион, 2003. - 334 с. - (0ЕАТРОН: История и теория зрелища. I).

126. Всеволодский-Гернгросс В.Н. Фонвизин-драматург. Пособие для учителей. ~ М.: АН СССР Ин-т истории искусств; гос. уч.-пед. изд-во Мин. проев. РСФСР, 1960. 108 с.

127. Гвоздев А. Итоги и задачи научной истории театра // Задачи и методы изучения искусств. Пб.: Academia, 1924. С. 83-121.

128. Геннади Г.Н. Еще о драматических сочинениях Екатерины II. (Библиографические заметки) // Библиографические записки. ~ 1858. — № 16. -- С. 498-508.

129. Геннади Г. Указание источников для истории русского театра // Музыкальный и театральный вестник. 1857. № 28, 32.

130. Гернгросс В.Н. Иностранные антрепризы Екатерининского времени // Русский библиофил. 1915. - VI. Октябрь. -- С. 69-82.

131. Голомбиевский А. Князь Григорий Григорьевич Орлов (1734-1783) // Русский архив. -- 1904. -- № 7. С. 371-426.

132. Горбачева Н.Н. О датировке комедии Д.И. Фонвизина «Бригадир» // XVIII век. Сб. 14. Русская литература XVIII начала XIX века в общественно-культурном контексте. ~ JL: Наука, Ленинградское отд., 1983.-С. 292-303.

133. Гринберг М.С. Литературная война Тредиаковского и Сумарокова в 1740-х начале 1750-х годов / Гринберг М.С., Успенский Б.А. // Russian Literature. - 1992. - XXXI-XXXII. - P. 133-272.

134. Гуковский Г.А. О сумароковской трагедии // Поэтика. Сб. ст. — Л.: Academia, 1926. С. 67-80. — (Временник словесного отдела Гос. ин-та ист. искусств. Вып. 1).

135. Гуковский Гр. О «Хоре ко превратному свету» (Ответ П.Н. Беркову) // XVIII век: Сб. ст. и мат. / Под ред. акад. А.С. Орлова. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1935. С. 203-217.

136. Гуковский Г.А. Очерки по истории русской литературы XVIII века. Дворянская фронда в литературе 1750-1760-х годов. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936.-236 с.

137. Гуковский Г.А. Русская литература XVIII века. — М.: Аспект Пресс, 1999. — 453 с. (Классический учебник.)

138. Гуковский Г.А. Русская литература в немецком журнале XVIII века // XVIII век. Сб. 3. -- М.; Л.: Изд. АН СССР, 1958. С. 380 - 415.

139. Гуковский Г.А. Эмин и Сумароков // XVIII век. Сб. 2. ~ М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1940. ~ С. 77-94.

140. Гуревич Л.Я. История русского театрального быта. — Т. I. ~ М.-Л.: Искусство, 1939. 304 с.

141. Гуськов Н.А. О жанровом своеобразии нравоучительной драматургии В.И. Лукина // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. ~ 1997. Сер. 2. История, языкознание, литературоведение. ~ Вып. 1. ~ С. 112-116.

142. Дризен Н.В. Иван Перфильевич Елагин (1725-1794) // Русская старина. -- 1893. Т. LXXX. - Окт. - С. 117-143.

143. Дризен Н.В. Любительский театр при Екатерине II (1761-1796 гг.) // Ежегодник Императорских театров. — Сезон 1895-1896. Приложения. — Кн. 2. -- С. 77-114.

144. Евстратов А.Г. К вопросу о генезисе «склонения на русские нравы»: литература и государственный заказ в начале царствования Екатерины II // Русская филология. 20. Сб. работ молодых филологов. Тарту: Tartu Ulikooli Kiijastus, 2008. С. 29-34.

145. Екатерина II. Ея жизнь и сочинения. Сб. историко-литературных статей / Сост. В. Покровский. 3-ье изд. М.: склад в нижном магазине B.C. Спиридонова, 1916. 195 с.

146. Елеонская А.С. Творческие взаимосвязи школьного и придворного театров в России // Пьесы столичных и провинциальных театров первойполовины XVIII в. — М.: Наука, 1975. ~ С. 7-46. ~ (Ранняя русская драматургия (XVII-первая половина XVIII в.) Вып. 4.).

147. Живое В.М. Первые русские литературные биографии как социальное явление: Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков // Новое литературное обозрение. 1997. ~ № 25. - С. 24-83.

148. Живов В.М. Язык и культура в России XVIII в. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 591 с.

149. Жмакин В.И. Коронации русских императоров и императриц. 17241856. Главы I-VII. Очерк // Русская старина. 1883. ~ Т. 37. - Кн. 3 (март). - С. 499-538. См. также подробнее: СПб., 1898.

150. Зорин A.JI. Редкая вещь («сандуновский скандал» и русский двор времен Французской революции) // Новое литературное обозрение. ~ 2006. --№80. --С. 91-110.

151. Иванов И. История русской критики. (Продолжение). XXVIII // Мир Божий. --1897. Апрель. -- С. 169-177.

152. История русского театра / Под ред. В.В. Каллаша и Н.Е. Эфроса, при ближайшем участии А.А. Бахрушина и Н.А. Попова. — Т. 1. ~ М.: Объединение, 1914.

153. История русской драматургии. XVII-первая половина XIX в. ~ Л.: Наука, 1982.-352 с.

154. История русской литературы: В 10 т. — Т. IV. ~ Ч. 2. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1947.

155. История русской переводной художественной литературы. Древняя Русь. XVIII век. 2 т. — СПб.: Дмитрий Буланин; Koln: Bohlau Verlag, 1995-1996.-2 т.

156. Карабанов А.П. Основание (1750) русского театра кадетами первого кадетского корпуса. СПб.: тип. Воен.-учеб. заведений, 1849. -[6], VI, 4, 111 с.

157. Касаткина Е.А. Сумароковская трагедия 40-х начала 50-х годов XVIII века // Уч. зап. Томского гос. педаг. ин-та. — Т. XIII. — Томск, 1955. -- С. 213—261.

158. Клейн И. Пути культурного импорта: Труды по русской литературе

159. XVIII века. — М.: Языки славянской культуры, 2005. 576 с. - (Studia philologica).

160. Кобеко Д. Ученик Вольтера. Граф Андрей Петрович Шувалов. (1744-1789)//Русский архив, 1881. - Кн. III. Ч. 2. -- С. 241-290.

161. Кони А. Русский театр, его судьбы и историки // Русская сцена. 1864. №№ 2-8.

162. Косман A.M. Комедии Сумарокова // Уч. Зап. Ленингр. Гос. Ун-та. -- № 33. Сер. Филолог. Наук. Вып. 2. -- 1939. - С. 155-188.

163. Костина E.JI. К истории ранних комедий Екатерины II // XVIII век. Сб. 18. СПб: Наука, 1993. -- С. 219-312.

164. Кочеткова //.Д. Библейский мотив «милость и суд» в русской литературе XVIII в. // ТОДРЛ. Т. L. ~ СПб.: Дмитрий Буланин, 1997. -С. 155-159.

165. Кочеткова Н.Д. Литература русского сентиментализма: (Эстетические и художественные искания). — СПб.: Наука, 1994. 297 с.

166. Кочеткова Н.Д. Фонвизин в Петербурге. ~ Л.: Лениздат, 1984. 240 с.

167. Кросс Э. Г. Английские отзывы об А.П. Сумарокове // XVIII век: Сб. 19. -- СПб.: Наука, 1995. С. 60-69.

168. Круглый А.Р. Иван Перфильевич Елагин. Биографический очерк // Ежегодник Императорских театров. Сезон 1893-1894 гг.

169. Кулакова Л.И. Неизданная поэма Я.Б. Княжнина. (Эпизод из истории литературной полемики 1765 года с приложением текста поэмы «Бой стихотворцев») // Русская литература и общественная борьба XVIII

170. XIX веков. -- Л.: Ленингр. гос. пед. ин-т им. А.И. Герцена, 1971. ~ С. 7393. ~ (Уч. зап. Ленингр. гос. пед. ин-т им. А.И. Герцена. Т. 414).

171. Курукин И.В. Эпоха «дворских бурь»: Очерки политической истории послепетровской России, 1725-1762 гг. — Рязань, 2003. 570 е., ил. — (Сер. «Новейшая российская история: исследования и документы». Т. 6).

172. Лавровский Н. О педагогическом значении сочинений Екатерины Великой. Речь, написанная для произнесения в торжественном собрании Императорскаго Харьковскаго Университета 30 Августа 1856 года. — Харьков: в Унив. тип., 1856. 187 с.

173. Лебедев 77. Новые материалы для биографии А.П. Сумарокова // Библиографические записки. -- 1858. — Т. 1. -- № 14. -- Стлб. 419-435.

174. Лебедева О.Б. Русская высокая комедия XVIII века: Генезис и поэтика жанра. ~ Томск: Изд-во Том. ун-та, 1996. 356 с.

175. Лебедева О. Б. Русская литература XVIII века. Учебник. — М., 2000. -- 415 с.

176. Левин В.Д. Очерк стилистики русского литературного языка конца XVIII начала XIX в. (Лексика). - М.: Наука, 1964. - 405 с.

177. Лонгинов М.Н. Русский театр в Петербурге и в Москве (1749-1774). ~ СПб.: тип. Имп. АН, 1873. — 38 с. ~ (Сб. отд. рус. яз. и словесности Имп. Ак. наук. Т. XI. № 1).

178. Мадариага И. де. Россия в эпоху Екатерины Великой. М.: Новое литературное обозрение, 2002. - 976 с. - (Historia Rossica).

179. Майков П.М. Штелин // Русский биографический словарь. Т. Шебанов-Шютц. - СПб.: Имп. Русское Историч. Общ-во, 1911. Репринтное воспроизведение: М.: Аспект Пресс, 1999. — С. 419-421.

180. Макаров М.Н. Владимир Лукин. Драматический писатель 1765 года // Репертуар и Пантеон. ~ 1844. ~ С. 459-481.

181. Макогоненко Г.П. Денис Фонвизин. Творческий путь. М.; Л.: Гос. изд-во художественной литературы, 1961. 443 с.

182. Макогоненко Г.П. Русская драматургия XVIII века // Русские драматурги XVIII-XIX вв. Монографические очерки в 3 тт. — Т. 1. XVIII век. -- Л.; М.: Искусство, 1959. -- С. 5-68.

183. Максимов КС. Театральная реформа И.П. Елагина в системе «просвещенного абсолютизма» Екатерины II // Общественно-политическое развитие феодальной России: Сб. ст. — М.: Ин-т истории СССР АН СССР, 1985. С. 110-123.

184. Малы(ева Т.В. Литературная полемика и процесс жанрообразования в комедиографии XVIII века. Монография. ~ СПб.: Ленингр. гос. областной ун-т им А.С. Пушкина, 2000. ~ 186 с.

185. Маркова Н.К. Ф. Градицци, И.П. Елагин, Д.И. Фонвизин (К истории одного прошения) //XVIII век: Сб. 21. ~ СПб.: Наука, 1999. С. 196-203.

186. Материалы к истории русского театра в государственных архивах СССР. Обзоры документов, XVII век 1917 г. ~ М.: Ленинградский гос. ин-т театра, музыки и кинематографии, 1966. - 285 с.

187. Моисеева Г.Н. Древнерусская литература в художественном сознании и исторической мысли России XVIII века. ~ Л.: Наука, 1980. — 260 с.

188. Мирутенко КС. Вольтерьянство в русской комедии XVIII начала XIX вв. (К вопросу о типовых приметах образа петиметра в русской сатирической драматургии) // Искусствознание. - 2007. - №3-4. - С. 142160.

189. Мирутенко КС. «Представь мне щеголя.» (Эволюция образов петиметра и кокетки в русской культуре XVIII начала XIX вв.) // Современная драматургия. - 2007. - №1. - С. 204 - 222.

190. Неклюдова М. «Милость»/«правосудие»: о французском контексте пушкинской темы // Пушкинские чтения в Тарту. 2. — Тарту: Tartu Ulikooli Kirjastus, 2000. С. 204-215.

191. Одесский М.П. Об «откровенном» и «прикровенном». София в комедиях В.И. Лукина // Литературное обозрение. ~ 1994. — № 3/4. ~ С. 82-87.

192. Одесский М.П. Поэтика русской драмы. Последняя треть XVII-первая треть XVIII в. ~ М.: РГГУ, 2004. 397 с.

193. Осповат К. Из истории придворного театра 1740-х гг. (в печати)

194. Осповат К. А. Трагедия Сумарокова «Хорев»: к семантической структуре придворной драматургии // Stanford Slavic Studies. ~ 2008. ~ Vol. 35.--С. 13-40.

195. Павлова КН. Комедия Д.И. Фонвизина «Бригадир». Автореф. дисс. на соискание уч. ст. к.ф.н. — М.: Московский городской педагог, ин-т им. В.П. Потемкина, 1955. 16 с.

196. Пасенко В.А. К библиографии русской комедии. По поводу книги фон-Берга «Русская комедия до появления А.Н. Островского» // Библиографические известия. — 1914. -- № 3-4. -- С. 279-288.

197. Патуйе Ю. Мольер в России. Берлин: Петрополис, 1924. — 91 с. (Монографии по истории и теории театра. Вып. 3).

198. Песков A.M. Буало в русской литературе XVIII первой трети XIX в. - М.: Изд. МГУ, 1989. - 176 с.

199. Петровская И.Ф. Источниковедение истории русского дореволюционного драматического театра. — Л.: Искусство, 1971. 199 с.

200. Пигарев КВ. Творчество Фонвизина. М.: АН СССР, 1954. - 314 с.

201. Погосян Е.А. Момус и Превратный свет в маскараде «Торжествующая Минерва» // И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича

202. Осповата. — М.: Новое издательство, 2008. С. 55-72. — (Новые материалы и исследования по истории русской культуры. Вып. 5).

203. Погосян Е.А. От старой Ладоги до Екатеринослава (место Москвы в представлениях Екатерины II о столице империи) // Лотмановский сб. -Т. 2. / Сост. Е.В. Пермяков. -М.: РГГУ; ИЦ-Гарант, 1997. С. 511-522.

204. Покровский В. Щеголи в сатирической литературе XVIII века. ~ М.: Имп. О-во истории и древностей российских при Моск. ун-те, 1903. 140 с.

205. Покровский В. Щеголихи в сатирической литературе XVIII века. М.: Имп. О-во истории и древностей российских при Моск. ун-те, 1903. 100, 139 с.

206. Проскурина В. Мифы империи: Литература и власть в эпоху Екатерины II. М.: Новое литературное обозрение, 2006. 328 е., ил.

207. Пыпин А.Н. В.И. Лукин // Сочинения и переводы Владимира Игнатьевича Лукина и Богдана Егоровича Ельчанинова / Под ред. П.А. Ефремова. ~ СПб.: Издания Ивана Ильича Глазунова, 1868. ~ С. I-LXXII.

208. Пыпин А.Н. Введение // Сочинения императрицы Екатерины II. — Т. I. ~ СПб.: тип. Императорской Академии Наук, 1901. « С. V-XLVII.

209. Рак В.Д. Был ли Фонвизин автором рукописного «Недоросля»? // Он Dice. Статьи о литературе XVIII века. СПб.: Пушкинский Дом, 2008. - С. 359-407. ~ (Библиотека Пушкинского Дома).

210. Рак В.Д. Иностранная периодика в русских журналах XVIII века (Общий взгляд и библиографический обзор за 1728-1769 гг.) // Он же. Статьи о литературе XVIII века. СПб.: Пушкинский Дом, 2008. ~ С. 74204. ~ (Библиотека Пушкинского Дома).

211. Редкин А.П. Граф Джон Бекингхэмшир при дворе Екатерины II. (1762—1765 гг.) // Русская старина. 1902. - Т. 109. ~ № 2. - С. 427-444;- № 3. С. 649-664.

212. Резанов В.И. Парижские рукописные тексты сочинений А.П.

213. Сумарокова // Известия Отделения русскаго языка и словесности императорской Академии наук. 1907. — Т. 12. -- Кн. 2. - С. 146-159.

214. Робинсон А.Н. Борьба идей в русской литературе XVII века. ~ М.: Наука, 1974. 408 с.

215. Рогов К. Три эпохи русского барокко // Тыняновский сб. Вып. 12: X-XI-XII Тыняновские чтения. Иссл. Мат. ~ М.: Водолей Publishers, 2006. С. 9-101.

216. Родзинская И.Ю. Русско-английские отношения в шестидесятых годах XVIII в. // Труды Московского государственного историко-архивного института. — Т. 21. — Москва, 1965. — С. 241-269.

217. Рулин П. К методологии изучения русской комедии XVIII века // Изв. ОРЯС РАН. ~ 1923. ~ Т. XXVIII. С. 413-420.

218. Селиванов Н.А. Театр в царствование императрицы Екатерины II // Ежегодник императорских театров. — Сезон 1895-1896. — Кн. 2. — С. 1576; Кн. 3." С. 86-117.

219. Серман И.З. Ломоносов и придворные итальянские стихотворцы 1740-х годов // Международные связи русской литературы. Сб. ст. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 112-134.

220. Серман ИЗ. Русский классицизм. (Поэзия. Драма. Сатира.) — Л.: Наука, 1973.-284 с.

221. Сиповский В.В. Из истории русской комедии XVIII века: (К литературной истории «тем» и «типов») // Изв. ОРЯС Российской Ак. Наук. 1917. - Т. XXII. -- Кн. 1. С. 205-274.

222. Сиповский В.В. Из истории русской мысли XVIII столетия. (Идейное содержание русской бытовой комедии XVIII в.) // ЖМНП. ~ 1917. № 3-4 (март-апрель). - С. 78-117.

223. Смолина К.А. Русская трагедия. XVIII век. Эволюция жанра. М.: Наследие, 2001.-208 с.

224. Старикова JI.M. История Московской публичной антрепризы II половины XVIII века в документальных подробностях // Памятники культуры. Новые открытия за 1996 г. ~ М.: Наука, 1998. — С. 95-140.

225. Старикова JI.M. Москва стародавняя: Герои жизни и сцены. — М.: Артист. Режиссер. Театр; Калининград: Янтарный сказ, 1998. 384 е.: илл.

226. Старикова JI.M. Театр в России XVIII века. Опыт документального исследования. М.: Гос. ин-т искусствознания; Гос. центр, театр, музей им. А.А. Бахрушина, 1997. ~ 152 с.

227. Старикова JI.M. Театральная жизнь старинной Москвы: Эпоха. Быт. Нравы. М.: Искусство, 1988. - 333, 1. е.: илл.

228. Старикова JI.M. Театрально-зрелищная жизнь Москвы в середине XVIII века // Памятники культуры. Новые открытия за 1986 г. ~ JL, 1987. С. 133-188.

229. Стгнник Ю.В. Драматургия петровской эпохи и первые трагедии Сумарокова. (К постановке вопроса) // XVIII век: Сб. 9. — Л., 1974. — С. 227-249.

230. Стенник Ю.В. Жанр трагедии в русской литературе. Эпоха классицизма. ~ Л.: Наука, Ленинградское отд., 1981. — 167 с. — (Из истории мировой культуры.)

231. Стенник Ю.В. Проблема периодизации русской литературы XVIII в. // XVIII в. Сб. 16: Итоги и проблемы изучения русской литературы XVIII в. / Отв. ред. A.M. Панченко. ~ Л.: Наука, Ленинградское отд., 1989. С. 17-31.

232. Стенник Ю.В. Русская сатира XVIII века. Л.: Наука, 1985. - 361 с.

233. Степанов В.П. К вопросу о репутации литературы в середине XVIII в. // XVIII век. Сб. 14. Русская литература XVIII начала XIX века в общественно-культурном контексте. ~ Л.: Наука, Ленинградское отд., 1983.-С. 105-120.

234. Строев А. «Те, кто поправляет фортуну». Авантюристы Просвещения. -- М.: Новое литературное обозрение, 1998. — 398 с. -(Научная библиотека).

235. Сумароков П.И. Некоторые рассуждения о Александре Петровиче Сумарокове и начале российского театра. СПб., 1806.

236. Сумароков П.И. О Российском театре с начала его основания до конца царствования Екатерины II // Отечественные записки. ~ 1822. ~ № 32. Дек. С. 289-311; 1823. - № 35. Март. - С. 370-399.

237. Театральная жизнь в эпоху Елизаветы Петровны. Документальная хроника. 1741-1750. ~ Вып. 2. Ч. 2. / Сост. JI.M. Стариковой. М.: Наука, 2005.-631 с.

238. Тихонравов Н.С. Биография Д.И. Фонвизина // Он же. Материалы для полного собрания сочинений Д.И. Фонвизина. Посмертный труд ак. Н.С. Тихонравова. -- СПб.: тип. Имп. Ак. наук, 1894. С. I-XLVI.

239. Топоров В. Н. «Склонение на русские нравы» с семиотической точки зрения (об одном из источников фонвизинского «Недоросля») // Труды по знаковым системам XXIII. — Тарту, 1989. — (Учен. зап. Тарт. унта. Вып. 855). -- С. 106-126.

240. Тынянов Ю.Н. О литературной эволюции // Он Dice. Поэтика. История литературы. Кино. -- М.: Наука, 1977. — С. 270-281.

241. Уортман Р.С. Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. 2 тт. — Т. 1: ОтПетра Великого до смерти Николая I. ~ М.: ОГИ, 2004. 605, 3. с.

242. Успенский Б.А. Из истории русского литературного языка XVIII-начала XIX века. Языковая программа Карамзина и ее исторические корни. -- М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985. 215 с.

243. Феррагщи М. Комедия дель арте и ее исполнители при дворе Анны Иоанновны: 1731-1738. -- М.: Наука, 2008.-311 с.

244. Филиппов В.А. К вопросу об источниках комедий Сумарокова. Мольер. Итальянская комедия. Современная действительность // ИРЯС. Л., 1928. Т. 1. Кн. 1. С. 184 220.

245. Фон-Берг Э.П. Русская комедия до появления А.Н. Островского // Русский филологический вестник. 1911. Т. LXV. Вып. 1. С. 1—80; вып. 2. С. 433—442; Т. LXVI. С. 56—114. 1912. Т. LXVII. С. 103—135; Т. LXVIII. С. 23—210.

246. Чебышев А. Источник комедии Императрицы Екатерины: «О, время!» // Русская старина. -- 1907. — Фев. ~ С. 389-409.

247. Черкасов 77.77. Двухглавый орел и королевские лилии. Становление русско-французских отношений в XVIII веке, 1700-1775. Москва: Наука, 1995. - 439 с.

248. Чечулин Н.Д. Внешняя политика России в начале царствования Екатерины II. 1762-1774. — СПб.: тип. Главнаго Управления Уделов, 1896.-6, VIII, 468, IV с.

249. Шумигорский Е. С. Императрица-публицист (Эпизод из литературной деятельности императрицы Екатерины II) 1887. // Екатерина II: Pro et contra. Антология. ~ СПб.: РХГА, 2006. ~ С. 751-195.

250. Щебальский 77. Драматическия и нравоописательныя сочинения Екатерины II //Русский вестник. — 1871. — Т. 93. — С. 105-168.

251. Щеглов Ю.К. Антиох Кантемир и стихотворная сатира. СПб.: Гиперион, 2004. - 720 с. - (Филологическая библиотека. V).

252. Alexander J. Bubonic Plague in Early Modern Russia: Public Health and Urban Disaster. Baltimore, 1980. - 385 p.

253. Apostolides J.-M. Le Roi-machine. Spectacle et politique au temps de Louis XIV. -- Paris : eds. de Minuit, 1981. — 165 p. — (Arguments).

254. Barnwell H.T. The Tragic Drama of Corneille and Racine. An Old Parallel Revisited. -- Oxford: Clarendon Press, 1982. 298 p.

255. Bertrand D. Rire et satire de 1650 a 1700: de la theorie au jeu de miroirs // Litteratures classiques. -- 1995. ~ No. 24. La satire en vers au XVIIIe siecle. -P. 135-146.

256. Blitz H.-M. Aus Liebe zum Vaterland. Die deutsche Nation im 18. Jahrhundert. ~ Hamburg: Hamburger Edition, 2000. 436 S.

257. Borovsky V. Theatre Administration at the court of Catherine II: The Reforms of Ivan Elagin 11 Theatre Research International. ~ 1999. ~ Vol. 24 (Spring). -N. 1. -- P. 42-53.

258. Bourqui C. Les sources de Moliere. S.I. : SEDES, 1999. - 479 p.

259. Breitholtz L. Le Theatre historique en France jusqu'a la Revolution. ~ Uppsala: A.-B. Lundequistska Bokhandeln; Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1952. 394 p. - (Uppsala Universitets Arskrift. - T. 2. - № 12).

260. Burgess M. Russian Public Theatre Audiences of the 18th and Early 19th Centuries // The Slavonic and East European Review. ~ 1958. ~ December. ~ Vol. XXXVII. -- No. 88. -- P. 160-183.

261. Canova-Green M.-C. La Politique-spectacle au grand siecle: Les rapports franco-anglais. ~ Paris-Seattle-Tubingen, 1993. —

262. Cross A.G. The eighteenth-century Russian theater through British eyes // Studies on Voltaire and Eighteenth Century. — Vol. 219. ~ Oxford: Voltaire Foundation and the Taylor Institution, 1983. ~ P. 225-240.

263. Debailly P. La poetique de la satire classique en vers au XVIe siecle et au debut du XVIIe siecle // L'lnformation litteraire. « 1993. N 5.

264. Dunkley J. Destouches and moralising comedy: the defining of a genre // Essays on French comic drama from the 1640s to the 1780s. Oxford et al., 2000.-P. 153-170.

265. Dunkley J., Goulbourne R. L'Enfant prodigue. Introduction // Voltaire. Les ceuvres completes. Oxford, 2003. - P. 23-40.

266. Forestier G. Passions tragiques et regies classiques. Essai sur la tragedie franchise. P.: Presses Universitaires de France, 2003. - 343 p.

267. Forestier G. Structure de la comedie franchise classique // Litteratures classiques. ~ 1996. — № 27. L'esthetique de la comedie. — P. 243-257.r

268. Gartner J. Des Journal Etranger und seine Bedeutung fur die Verbreitung deutscher Literatur in Frankreich. ~ Geneve: Slatkine Reprints, 1971 1905. 96 S.

269. Guiet R. La Tragedie Frangaise au XVIIIe Siecle et le Theatre de Metastase // Publications of the Modern Language Association of America. 1938. Sept. Vol. LIII. No. 3. P. 813-826.

270. Gukovskij G. Racine en Russie au XVIIIe siecle: le critique et les traducteur 1927. // Гуковский Г.А. Ранние работы по истории русской поэзии XVIII века. — М.: Языки русской культуры, 2001. ~ С. 329-347.

271. Gukovskij G. Racine en Russie au XVIIIe siecle: les imitateurs 1927. // Гуковский Г.А. Ранние работы по истории русской поэзии XVIII века. « М.: Языки русской культуры, 2001. ~ С. 348-367.

272. Guski Н. Die satirischen Komodien Vl.I. Lukins (1737-1794). Ein Beitrag zur Typologie der russischen Komodie der Aufklarungszeit. — Munchen: Verlag Otto Sagner, 1973. 250 S. - (Slavistische Beitrage. Vol. 70).

273. Harder H.-B. Studien zur Geschichte ds russischen klassizistischeni

274. Tragodie 1747-1769. ~ Wiesbaden, 1962. 164 S.

275. Jaubert-Michel E. Da la Scene au Salon. La Reception du modele fran^ais dans la comedie allemande des Lumieres (1741-1766). These. 2 vol. — Paris:. Paris IV-Sorbonne, 2005. 2 vol.

276. Joukovskaia-Lecerf A. Hierarchie et patronage. Les relations de travail dans Г administration russe au XVIIIe siecle // Cahiers du Monde russe. — 2006. -- № 47/3. Juillet-septembre. -- P. 551-580.

277. Kantor M. Fonvizin and Holberg: A comparison of The Brigadier and Jean de France // Canadian-American Slavic Studies. ~ 1973. — № VII (Winter). ~ P. 475-484.

278. Ketterling S. Patrons, Brokers, and Clients in Seventeenth-Century France. ~ New York; Oxford: Oxford University Press, 1986. 322 p.

279. Krebs R. L'Idee de «Theatre National» dans l'Allemagne des Lumieres. Theorie et Realisations. -- Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1985. 712 c. — (Wolfenbiitteler Forschungen. Bd. 28).

280. Kuntze K. Studien zur Geschichte der russischen satirischen Typenkomodie 1750-1772. Frankfiirt/M: Athenaum Verlag, 1971. - 146 S. -(Osteuropa Studien der Hochschulen des Landes Hessen. Reihe III. Frankfurter Abhandlungen zur Slavistik. Bd. 16).

281. Liechtenhan F.-D. Elisabeth Ire de Russie. L'autre imperatrice. ~ Paris :. Fayard, 2007.

282. May G. Le dilemme du roman au XVIIIe siecle: Etude sur les rapports du roman et de la critique (1715-1761). — New Haven: Yale University Press; Paris: PUF, 1963.- 295 p.

283. O'Malley L.D. The Dramatic Works of Catherine the Great. Theatre and Politics in Eighteenth-Century Russia. — Aldershot; Burlington: Ashgate, 2006. 227 p.

284. Mooser R.-A. L'Opera-comique fran^ais en Russie au XVIIIe siecle. — Geneve-Monaco: Rene Kister, Union Europeenne d'editions, 1954. — 248 p.

285. Moracci G. К изучению комедий Екатерины II. Проблема авторства // Study Group on Eighteenth-Century Russia. Newsletter. 2002. No. 30. December. P. 12-17.

286. Morel J. Agreables mensonges. Essais sur le theatre fran?ais du XVIIe siecle / Ouvrage prepare par Georges Forestier. — Paris : Klincksieck, 1991. — 460 p. — (Bibliotheque de l'age classique.)

287. Niderst A. Metastase et Corneille // Les innovations theatrales et musicales italiennes en Europe aux XVIIIe et XIXe siecles. — Paris: Presses Universitaires de France, 1991. — P. 137-144.

288. Otto A. Die russische Hofgesellschaft in der Zeit Katharinas II. Diss. ~ Tubingen, 2005. 473 S.

289. Price L.M. On the reception of Richardson in Germany // The Journal of English and Germanic Philology. 1926. -- Vol. XXV. ~ P. 7-33.

290. Prochazka D. Die Vorlage zur Komodie «О, время!» von Katharina II // Archiv fur Slavische Philologie. 1905. - В. XXVII. - S. 563-577.

291. Ransel D.L. The Politics of Catherinian Russia. The Panin Party. — New Haven; London: Yale University Press, 1975. 336 p.

292. Rogger H. National Consciousness in Eighteenth-Century Russia. ~ Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1960. 319 p.

293. Rougement M. de. La Vie theatrale en France au XVIIIe siecle. Paris: Champion; Geneve: Slatkine, 1988. - 537 p.

294. Rouviere O. Metastase. Pietro Trapassi, musicien du verbe. ~ Paris: Hermann editeurs, 2008. 373 p.

295. Schlingmann C. Gellert. Eine literarhistorische Revision. ~ Berlin; Zurich: Verlag Gelen, Bach Homburg V.D.H., 1967. 200 p.

296. Steinmetz H. Die Komodie der Aufklarung. — Bd. 2. Stuttgart: J.B. Metzler, 1971.-80 p.

297. Strycek A. La Russie des Lumieres. Denis Fonvizine. — Paris: Libraire des cinq continents, 1976. 574 p. - (Etudes russes. Vol. VIII).

298. Vetter E. Studien zu Sumarokov. Dissertation. ~ Berlin, 1961.

299. Warda А. «Склонение на наши нравы». О jednum ze sposobow przekladu w Rosji w drugiej polowie XVIII wieku // Slavica litteraria. Festschrift fur Gerhard Giesemann zum 65. Geburtstag. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2002. -- S. 155 163.

300. Welsch D.J. Russian Comedy 1765-1823. The Hague, Paris: Mouton & Co., 1966.

301. Wesselofsky A. Deutsche Einflusse auf das alte Russishe Theater von 1672-1756. Prag, 1876.

302. Wirtschafter E.K. The Play of Ideas in Russian Enlightenment Theater. ~ Dekalb: Northern Illinois University Press, 2003. 296 p.1. Справочная литература

303. Адарюков В.Я. Библиографический указатель книг, брошюр, журнальных статей и заметок по истории русского театра. ~ СПб.: тип. Е. Арнольда, 1904. 17 с. (Отд. оттиск из журнала «Антиквар» за 1903 г.)

304. Всеволодский-Гернгросс В.Н. Алфавитный указатель пьес, представленных, а также изданных в России в XVII и XVIII вв. // Сб. Историко-театральной секции Народной комитета по Просвещению. Театральное отделение. — Т. 1. -- Пг., 1919. -- С. 1-71.

305. Государственность России. Словарь-справочник. — Кн. 1. — М.: Наука, 1996.

306. Екатерина II: Аннотированная библиография публикаций. ~ М.: РОССПЭН, 2004. 926, 2. с.

307. Ельницкая Т.М. Репертуар драматических трупп Петербурга и Москвы 1750-1800 // История русского драматического театра. — Т. 1. — М.: Искусство, 1977. -- С. 435-473.

308. История русской литературы XVIII века: Библиографический указатель. ~ JL: Наука, 1968.

309. Б.а. Лукин // РБС. -- [Т. 12] Лабазина-Ляшенко. -- СПб.: тип. Гл. Упр. Уделов, 1914. -- С. 729-732.

310. Русский биографический словарь. Т. Шебанов-Шютц. - СПб.: Русское историч. общ-во, 1911. - 557 с. - Репринт: М.: Аспект Пресс, 1999.

311. Словарь русских писателей XVIII века. ~ Вып. 1 (А-И). ~ Л.: Наука, 1988.-357 с.

312. Словарь русских писателей XVIII века. — Вып. 2 (К-П). СПб.: Наука, 1999.-508 с.

313. Dictionnaire des Frangais, Suisses, Wallons et autres francophones europeens en Russie au XVIIIe siecle. Ferney-Voltaire (в печати)

314. Patouillet J. L'Histoire du theatre russe : essai de bibliographie critique // Revue des etudes slaves. — T. 2. ~ Paris: Champion, 1922. — P. 125-146.

315. Horn-Monval M. Traductions et adaptations frangaises du theatre etranger. ~ T. 8. Paris: CNRS, 1967.