автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.04
диссертация на тему: Экспертные суждения о риске потребления алкоголя, табака и наркотиков в контексте трансформации общества

Полный текст автореферата диссертации по теме "Экспертные суждения о риске потребления алкоголя, табака и наркотиков в контексте трансформации общества"

На правах рукописи

щ

ТЕПЛОУХОВА ОЛЬГА ВЯЧЕСЛАВОВНА '

ЭКСПЕРТНЫЕ СУЖДЕНИЯ О РИСКЕ ПОТРЕБЛЕНИЯ АЛКОГОЛЯ, ТАБАКА И НАРКОТИКОВ В КОНТЕКСТЕ ТРАНСФОРМАЦИИ ОБЩЕСТВА

Специальность: 22.00.04 - «Социальная структура, социальные институты и процессы»

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Владивосток - 2005

Диссертация выполнена на кафедре общей и социальной психологии Института психологии и социальных наук в Дальневосточном государственном университете.

Научный руководитель

доктор философских наук, доцент Щитов Н.Г.

Официальные оппоненты:

доктор юридических наук, профессор Гилинский Я.И., кандидат философских наук, доцент Ковтун Г.С.

Ведущая-организация:

Морской государственный университет им. Г.И. Невельского

Защита состоится

23 декабря 2005 г. в /О

часов на заседании диссер-

тационного совета К212.055.02 при Дальневосточном государственном техническом университете (ДВПИ имени В.В. Куйбышева) по адресу: 690950, г. Владивосток, ул Пушкинская, 10, ауд. А-302.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Дальневосточного государственного технического университета (ДВПИ имени В.В. Куйбышева).

Автореферат разослан <__» ноября 2005 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Внимание к вопросам неопределенности, риска и безопасности по праву называют отличительной чертой нашего времени, свойственной современным постиндустриальным обществам. В полной мере она характерна и для современного российского общества, которое часто обозначается отечественными исследователями как общество всеобщего риска.

Одним из объектов повышенного беспокойства социальных исследователей и политиков, в той же мере, что и населения, является современная российская социально-демографическая ситуация. Процесс сокращения естественного прироста населения в России начался еще в 60-х гг. со снижения уровня рождаемости. Постепенно снижение рождаемости дополнилось увеличением смертности, которое, начиная с 1993 г., стало ведущим фактором общего процесса обезлюдения страны.1 Важнейшей чертой, характеризующей общую тенденцию динамики смертности населения России сегодня, является сверхсмертность людей трудоспособного возраста, около 80% которых составляют мужчины.2 Социально обусловленные и предотвратимые причины вызывают в настоящее время каждую седьмую смерть в нашей стране.

Особую тревогу вызывает низкий уровень здоровья населения в целом, который сочетается с неуклонным сокращением продолжительности здоровой жизни и ожидаемой продолжительности жизни при рождении. Так, если в 1990 г. ожидаемая продолжительность жизни для всего населения составляла 69,2 года, то в 2002 г. она снизилась до 65,3 лет.

Масштаб негативных явлений в демографической и социальной сфере, их разрушающее влияние на трудовой потенциал страны позволяют характеризовать современную российскую социально-демографическую ситуацию как кризисную, требующую для своего разрешения не только значительных средств, но и корректировки приоритетов социально-экономического развития.

Важнейшие направления государственной политики, реализуемые в настоящее время в стране, сформулированы в Концепции национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной в 1997 г. Цель реализации Концепции состоит в сохранении трудового потенциала страны и улучшении демографической ситуации за счет снижения преждевременной и предотвратимой смертности, уменьшении заболеваемости, увеличении средней продолжительности жизни.

Применив категорию «риск», мы можем следующим образом обозначить цели государственной политики в этой сфере. Единая государственная политика в рамках обеспечения комплекса мер безопасности направлена на снижение существующего для личности, общества и государства общего уровня опасности (уровня риска) за счет выявления основных источников опасности (факторов риска) и уменьшения (минимизации) наносимого ими ущерба путем корректирующего воздействия на них. ГТоГ ' " ¡¡-.пая

I. ~> ЬКЛ

_

1 Российский статистический ежегодник, 2002 статистический сборник М, 2002 сЗФЙ т^ м „_,

' Смертность в России главные группы риска и приоритеты действия Сборник научных докладов М, 1997 С 7

В рамках данной работы мы предлагаем трактовать риск как количественную меру потенциала опасности некоторого неблагоприятного события, рассчитываемую как произведение возможности (вероятности) наступления неблагоприятного исхода данного события и величины его ущерба. В качестве унифицированного критерия определения величины ущерба нами будут использованы показатели популяционных потерь здоровья и жизни, наступивших вследствие действия фактора риска.

В таком значении термин «риск» соответствует статистическому (техническому) подходу к оценке различных типов опасности. Именно этот подход является основой разработки практических программ и мероприятий, направленных на управление риском, поскольку он позволяет сопоставить большое число переменных факторов существующей для населения опасности и выделить те из них, которые вносят наибольший вклад в ее общий уровень. Основополагающим условием эффективности действий по обеспечению безопасности является такое распределение ограниченных государственных и общественных ресурсов на разработку и реализацию соответствующих мероприятий, при котором большая их часть будет сконцентрирована на минимизации влияния событий/видов деятельности, сопряженных с наибольшим популяционным риском.

Оценка риска различных факторов, предваряющая их ранжирование по степени опасности, является отправной точкой для любых практических решений о риске. Адекватная оценка риска экспертами приобретает ключевое значение для обеспечения безопасности населения страны. В качестве одного из основных источников риска в настоящее время эксперты называют рост потребления различными группами населения РФ алкоголя и наркотических веществ, представляющего в настоящее время реальную угрозу физическому здоровью нации.

Суть проблемы, рассматриваемой в настоящем диссертационном исследовании, заключается в несоответствии между уровнем риска, связанным с потреблением алкоголя, табака и наркотиков в современном российском обществе с одной стороны, и осознанием этого риска ведущими российскими социальными институтами и профессиональным сообществом, с другой.

Степень научной разработанности проблемы. Началом формирования социологической теории риска следует считать конец 60-х - начало 70-х гг. XX столетия. В это время в США и, позже, в Европе появляются многочисленные исследования, посвященные различным аспектам проблемы технологического риска.

Социально-философское осмысление риска на макроуровне, связанное с анализом универсальных последствий научно-технического прогресса для социальных институтов и с общим анализом риска как социального явления, осуществлялось У.Беком, Э.Гидденсом, Н.Луманом, К.Лау.

Начиная с 1970-х гг. в американской социологии активно изучается проблема восприятия и оценивания риска различными категориями населения и экспертами, а также особенности риск-коммуникации в зависимости от ряда качественных характеристик воспринимаемой опасности и ситуации оценки - то есть от контекстуальных характеристик риска. В рамках данной традиции веду-

щими исследователями считаются представители '(психометрической школы»: СЛихтенштейн, П.Словик, Б.Фишхофф, Л.Шоберг, МЛЪйман, Б.Кумбс,

A.Тверски, Д.Канеман.

Более теоретически ориентированные исследования, подчеркнувшие значение процесса социального конструирования интерпретации риска и его отношение к различным способам получения знаний о факторах опасности, к социальным интересам и культурным ценностям принадлежат Дж.Брадбери, Т.Дайц, П.Стерн, В.Огвэй.

Влияние социальных и организационных факторов на оценку риска исследовалось также Л.Кларк, Л.Гоулд, Дж.Шорт. Примыкающие к ним работы Дж.Флинн, Р.Хит, Дж.Грахам, Р.Перхак, О.Воган, М.Сейферт и других направлены на анализ различий в восприятии риска в зависимости от разнообразных демографических характеристик воспринимающего субьекта, его профессиональной принадлежности и социального статуса. Эти социологические исследования были полезны для понимания множества возможных интерпретаций риска среди разных групп населения, однако в большинстве случаев они носят довольно фрагментарный характер. Связность и последовательность это достоинства культурной теории риска, разработанной МДуглас, А.Вилдавски, КДейком, и получившей развитие в работах И.Ковелло, Д.Фишера, С.Райнера, М.Томпсона.

Закономерности социального существования риска раскрываются также в работах таких авторов как Дж.Касперсон и Р.Касперсон, О.Ренн, П.Словик,

B.Бернс, Ш.Джасанофф.

Логика экспертных оценок в ситуации неопределенности изучалась на примере анализа конкретных случаев следующими исследователями: Ф.Беллет, А.Баркер, К.Миронеско, П.Званенберг, Э.Миллстоун, Т Гарвин.

Своеобразной институционализацией теории риска можно считать создание в 80-х гг. XX в. Международного общества анализа риска (ISRA), а также американского (SRA) и европейского (SRA Europe) рискологических обществ, в работе которых социологические аспекты риска заняли одно из важных мест. Аналогичным образом в России действует Московское общество анализа риска, исследующее теоретические и практические вопросы риска в экономике, ь юридических науках, в политологии, в целом ряде естественных и технических наук, в социологии.

Последние два десятилетия отмечены выпуском многих национальных рискологических журналов (особенно в США), в которых рассматриваются и социологические проблемы риска, а также Международного журнала по анализу риска «Risk Analysis. An International Journal». С конца 1990-х гг. в России также издаются журналы о риске («Вопросы анализа риска», «Управление риском»).

Научные разработки отечественных авторов в области исследования социальных аспектов риска отличаются практической упранленческой направленностью, в рамках которой социологические исследования риска выступают элементом научного обеспечения разработки эффективных управленческих решений. Среди ведущих отечественных авторов в этой сфере - A.B. Мозговая, Б.Н.Порфирьев, А.А.Быков.

Значительная часть социологов в России изучает проявления риска в отдельных областях функционирования общества. Конкретные риски чрезвычайных ситуаций являются предметом изучения М.Б.Дарховской, А.К.Микеева, Е.В.Шлыковой. Исследователей этого профиля объединяет работа в рамках секции социологии риска и катастроф Института Социологии РАН.

В отечественной литературе социологический подход к исследованию социальных детерминант рассогласования между масштабами реагирования социальных институтов на практики потребления алкоголя, табака и наркотиков в обществе и величиной популяционных потерь, сопряженных с ними, связан с работами Я.И.Гилинского, а также специалистов Санкт-Петербургского Центра девиантологии и социального контроля Л.Е Кесельмана и М Г Мацкевич.

Объект исследования - риск, сопряженный с потреблением алкоголя, табака, наркотиков. Предмет исследования - мнение экспертов о риске, сопряженном с потреблением этих психоактивных веществ.

Цель диссертационного исследования состоит в выявлении механизмов экспертной оценки риска алкоголя, табака и наркотиков, а также в определении факторов, влияющих на оценку риска. Для достижения поставленной цели были поставлены следующие задачи.

Задачи диссертационного исследования:

1. Определить сущность различных стандартов мышления о риске и безопасности и их роль в процессе определения «сознания риска» в обществе.

2. Провести анализ рисков потребления алкоголя, табака и наркотиков в России.

3. Раскрыть существующий в России паттерн восприятия опасности и риска экспертами

4. Обосновать применимость методологии социального конструктивизма для анализа социальных представлений о риске.

5 Определить и систематизировать теоретические подходы к объяснению возникновения социальных проблем и признаваемых рисков в обществе

6. Установите социальные факторы, повлиявшие на возникновение социальной проблемы потребления психоактивных веществ в России.

7. Выявить механизм оценки экспертами риска потребления алкоголя, табака и наркотиков в эмпирическом исследовании экспертных оценок на выборке представителей рагчичных социальных институтов г. Владивостока.

Теоретические основания исследования сформированы системным подходом, опирающимся на положения ряда фундаментальных социологических и антропологических теорий, а также психологических концепций.

Теоретический фундамент настоящего исследования составляют- положения структурного функционализма и неофункционализма о механизмах влияния социальных отклонений на нормальное протекание общественных процессов (Э.Дюркгейм, Дж.Г.Мид, К.Эриксон, Л.Козер, Т.Зэз); положение теории конфликта о механизмах управления содержанием культурных форм как технике контроля над безвластными слоями общества и средстве поддержания господства доминирующих групп (К.Маркс, А.Грамши, А.Лиазос, Р.Квинни, С.Спитцер, Э.Щур, А.Лиска, О.Турк, В.Чемблисс, П.Сейдман, Б.Эхренрейх, и

Дж.Эхренрейх); положение культурной теории риска о культурных типах и о функциях «судебной модели риска» (М.Дуглас, А.Вилдавски, К Дэйк); положения психологии восприятия риска о различных стандартах мышления о риске, а также положение психологического подхода социальной репрезентации о качественных характеристиках события, предопределяющих оценку ассоциированного с ним уровня риска (П.Словик, Б.Фишхофф, С.Лихтенштейн, Д.Канеман, А.Тверски, Т.Гарвин, Б.Кримски, Ф.Плау, У.Фреуденбург, Е.В01 ан, М.Сейферт, Б.Джоясон, Р.Лидског); положение теории общества риска о роли экспертного знания в современном обществе (У.Бек); о механизмах структурирования экспертами системы значений социальной реальности, предваряющего определение социальных проблем (Дж.Гасфилд, С.Холл); положение конструктивисткой теории социальных проблем о социально-сконструированной и политически-детерминированной природе социальных проблем и официально признаваемых рисков и о социальных механизмах их возникновения (М.Спектор, Дж.Китсьюз, А.Мосс, Дж.Хьюитт, П.Холл, Т.Дайтц, П.Стерн, Р.Рикрофт, С.Хилгартнер, К.Боск, О.Ренн, У.Бернс, Дж.Касперсон); положение символического интерак-ционизма о роли процессов интерпретации и символизации в конституировании значений и смыслов объектов окружающего мира (У.Томас, Ф.Знанецкий, Г.Мид, Г.Блумер); положение социологии культуры о символическом капигале, используемом профессиональными группами в процессе борьбы за монополию легитимной номинации или власть навязывать легитимное видение социально! о мира (Б.Бурдье); положение постструктурализма о связи форм знания и техник власти, стратегиях власти и формировании дискурсивных практик (М.Фуко); положение феноменологии о социальных процессах легитимации социального устройства как ведущем механизме конструирования социальной реальности (П.Бергер, Т.Лукман); положение статусной теории девиации о влиянии динамики соотношения сгатусов различных социальных групп в обществе на возникновение социального конфликта и появление разнообразных культурных средств социального контроля (Дж.Гасфилд); положение теории моральных паник о логике развития краткосрочных периодов интенсивной социальной реакции на предполагаемые неблагоприятные социальные обстоятельства (С.Коэн, Н.Бен-Йегуда, Э.Гуд).

Также мы опираемся на выводы частных социологических исследований, направленных на анализ социального значения общественной акцентуации проблем потребления определенных психоактивных веществ в разные периоды времени в разных обществах (МЛейрот, К.Беккет, П.Паолуччи, У.МакОлифф, Г.Левин, А.Линдесмит, П.Коэн, Х.Беккер, Д.Диксон, Е.Дженсен, Дж.Гербер, Б.Бенсон, Д.Расмуссен, У.Скоган, А.Луриджио, К.Лидз, А.Уолкер).

Методологическую основу исследования составили положения контекстуального (умеренного) конструктивизма и принципы и методы функционального анализа.

Согласно методологическим допущениям умеренного (контекстуального) конструктивизма в социологии знания, всякий элемент знания обладает релятивистским (относительным) статусом в отношении к независимо существующему миру, который, однако, может быть познан только посредством другого знания.

Такой подход, примененный в настоящем исследовании, позволяет использовать логический принцип научной парадигмы для оценки относительной достоверности суждений о риске. В этом случае для оценки надежности суждений используется соотнесение с некоторыми логическими и статистическими выводами, которые признаются наиболее достоверными и последовательными. Такие стандарты создают эталон, без которых невозможна никакая система представлений и действий.

Особенностью подхода контекстуального конструктивизма, отличающей его от подхода строгого конструктивизма, является сосредоточенность исследовательского интереса на анализе целого контекста взаимодействия, или сети взаимоотношений, в которых обнаруживает себя дефиниционная активность по отношению к некоторым социальным обстоятельствам.

В силу того, что экспертные суждения о риске и опасности потребления рассматриваемых психоактивных веществ проявляют себя в стандартизированных, устойчивых социальных формах, мы применяем в качестве инструмента социологического исследования этого явления принципы и методы функционального анализа.

Информационную базу диссертации составили данные статистических сборников МВД РФ «Преступность и правонарушения», статистические материалы Госкомстата РФ, публикуемые в форме ежегодных сборников «Здоровье населения России и деятельность учреждений здравоохранения», материалы бюллетеня «Население и общество» в электронном издании «Демоскоп Weekly», а также материалы, распространяемые в виде статистических форм в специализированных учреждениях здравоохранения. Кроме того, нами использовались данные отечественных региональных и общероссийских исследований распространенности социально-медицинских последствий потребления алкоголя, табака и наркотиков в России, и массив построенных с применением метода массовых опросов исследований динамики социокультурных идентификаций в российском обществе. Были использованы также данные социоло! ического исследования, проведенного соискателем в области экспертного суждения о риске потребления психоактивных веществ в 2004-2005 гг. на выборке представителей социальных институтов, действующих в сфере противодействия этой социальной проблеме.

Научная новиша диссертационно! о исследования определяется следующим:

- впервые в отечественной литературе представлен всесторонний концептуально-теоретический анализ проблемы оценки экспертами риска, связанного с потреблением алкоголя, табака и наркотиков;

- применен авторский подход к исследованию представлений о риске потребления алкоюля, табака и наркотиков, основой которого является анализ социальных процессов в обществе;

- впервые систематизированы концепции развития социальных проблем потребления психоактивных веществ, представленные западными исследователями;

- разработана и предложена социологическая интегративная модель экспертного суждения о риске и опасности на примере суждения о риске алкоголя, табака и наркотиков;

- на основе эмпирического анализа выявлен механизм осуществляемого экспертами суждения о риске потребления алкоголя, табака и наркотиков.

Названные элементы научной новизны позволяют сформулировать следующие положения, выносимые на защиту:

1. Методологический подход контекстуального конструктивизма к анализу социальной проблемы потребления психоактивных веществ.

2. Теоретическая модель оценки риска разнообразных представленных в общественной жизни факторов и источников опасности на основе комплексного теоретического анализа современных подходов к исследованию данной проблемы.

3. Эмпирическая модель исследования механизмов оценки риска на примере проведенного исследования оценки экспертами риска потребления алкоголя, табака и наркотиков.

4. Комплексная методика исследования восприятия экспертами риска потребления психоактивных веществ, включающая метод анализа статистических данных, метод определения приемлемости риска, метод анализа документов, метод опроса представителей.

Достоверность и научная обоснованность результатов обеспечиваются комплексной теоретико-методологической основой исследования, применением адекватных методов сбора, обработки и интерпретации информации, обсуждением научных результатов на научных конференциях.

Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в том, что в ней разработана концептуальная модель суждения об опасности и риске на примере суждения экспертов о риске потребления алкоголя, табака и наркотиков. Раскрыт механизм экспертной оценки риска потребления алкоголя, табака и наркотиков и показаны ведущие факторы оценки риска. Обоснована применимость подхода контекстуального конструктивизма к анализу социальной проблемы потребления алкоголя, табака и наркотиков в современном российском обществе. Выявлено наличие влияния культурной принадлежности эксперта на осуществляемую им оценку риска потребления алкоголя, табака и наркотиков. Показано значение общественной озабоченности потреблением наркотиков, манифестируемой экспертными оценками риска, для процесса динамического самоопределения российского общества и для институциональной интеграции общественной структуры. Разработан инструментарий для проверки культурной теории риска на примере оценки экспертами риска потребления алкоголя, табака и наркотиков.

Практическая значимость результатов исследования. Основные выводы диссертации могут быгь полезны при разработке практических программ преодоления социальной проблемы потребления и злоупотребления психоактивными веществами населением.

Разработанная в диссертационной работе концептуальная модель экспертного суждения о риске и опасности на примере суждения о риске потребления

алкоголя, табака и наркотиков может служить отправным пунктом для проведения дальнейших научных исследований в области социологии экспертной деятельности. Кроме того, отдельные теоретические результаты, а именно, комплексный анализ теорий и концепций развития социальных проблем потребления психоактивных веществ, разработанных западными исследователями, является определенным вкладом в общую теорию социологии и социологии девиант-ного повеления. Инструментарий и концептуальная модель эмпирического исследования, представленные в работе, могут быть использованы в дальнейших прикладных социологических исследованиях экспертных суждений о риске различных факторов. Апробированное в диссертационной работе эмпирическое применение методологии социального конструктивизма может быть эффективно использовано в дальнейших научных исследованиях в области изучения социальных проблем. Эмпирическое применение данной методологии дает возможность проектирования новых эмпирических исследований в социологии и повышает научную значимость полученных результатов.

Отдельные положения диссертационной работы могут быть использованы в учебном процессе при подготовке специалистов по специальности «Психология», «Социальная работа», «Социология».

Апробация основных результатов исследования. Основные выводы и положения настоящего диссертационного исследования докладывались и обсуждались на международных и региональных конференциях: Межвузовской научно-практической конференции «Современное общество: запреты и вседозволенность» в г. Санкт-Петербурге (ноябрь, 2002 г.), Международной научно-практической конференции «Современные аспекты терапии и профилактики нервно-психических расстройств» в г. Владивостоке (сентябрь, 2002 г.). Научной конференции студентов и аспирантов ДВГУ в г. Владивостоке (апрель, 2003 г.), Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы экспериментальной, профилактической и клинической медицины» в г. Владивостоке (апрель. 2004 г.), Четвертой международной научно-практической конференции «Перспективы высшего образования в малых городах» в г. Находке (ноябрь, 2002 г.). Материалы диссертационного исследования использованы при разработке и в преподавании курса «Социология» в ДВГУ в 2004-2005 гг. По результатам работы соискателем опубликовано 9 статей и тезисов выступлений.

Структура и объем работы. Работа состоит из введения, трех глав основной части, состоящих из девяти параграфов, заключения, библиографического списка использованной литературы и четырех приложений. Объем диссертации составляет 203 страницы. Библиографический список включает 239 наименование работ.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении раскрывается актуальность изучаемой проблемы и степень ее научной разработанности, определяется объект, предмет, теоретико-методологические основания, формулируются цели и задачи исследования, определяются научная новизна и практическая значимость, указываются формы и характер апробации работы, выделяются положения, выносимые на защиту.

В первой главе - «Риск как предмет оценки и инструментальная категория» - вводится концепция риска и раскрывается ее значение для социальных институтов современных обществ. Также в главе производится анализ величины риска потребления алкоголя, табака и наркотиков в российском обществе и раскрываются параметры соответствующего общественного «сознания риска».

В первом параграфе «Аналитические парадигмы суждения о риске» анализируются различные стандарты мышления о риске и безопасности, указываются их основные характеристики, определяются влияющие на них ключевые факторы и анализируется содержание соответствующих им понятий.

Традиция различения стандартов мышления о риске, свойственных «публике» с одной стороны и «экспертам» - с другой, насчитывает более 30 лет научных изысканий в области психологии, социологии и антропологии. Проведенные исследования позволили выделить в качестве базовой черты мышления о риске в рамках научной аналитической парадигмы, предположительно отличающей его от популярного и политического мышления, независимость от контекста и нацеленность на анализ количественных характеристик факторов опасности, а именно их статистической вероятности и величины возможного ущерба.

В противоположность этому мышление о риске в рамках социальной аналитической парадигмы (т.н. «обыденное» мышление о риске) предполагает включение в риск-анализ внешних по отношению к самому ан&тизируемому событию характеристик. К их числу могут быть отнесены прошлый опыт индивида, наличная политическая обстановка, совокупность культурных и социальных ценностей, формирующие «точку отсчета» для анализа приемлемости уровня актуального риска, а также целый ряд качественных характеристик, влияние которых на оценку риска исследовалось в рамках психологического подхода социальной репрезентации.

Во втором параграфе первой главы - «Роль экспертного знания в современном обществе риска» - рассматривается эволюция представлений о роли экспертного знания в обществе и о сущности социальной экспертизы.

Хронологически более ранняя концепция «рационального деятеля» обосновывала традиционный авторитет и преимущественное положение экспертного сообщества в процессе идентификации опасностей и рисков и обнаружения социальных проблем. Более современный подход теории общества риска переместился на позиции критического переосмысления предполагаемой непредвзятости и объективности экспертного суждения об источниках наибольшего риска в обществе. В рамках этой теории экспертное знание предстало как обусловленное массивом теоретического знания, с одной стороны, и множеством политических мотивов различных социальных институтов, с другой.

В третьем параграфе первой главы - «Сопоставление риска потребления алкоголя, табака и наркотиков в России» - проводится сопоставительный анализ рисков потребления алкоголя, табака и наркотиков в современном российском обществе в соответствии с принципами научной аналитической парадигмы суждения о риске.

Исследование медико-социальных последствий потребления алкоголя, табака и наркотиков по унифицированной системе, лежащей в основе научно-

обоснованного представления о риске, показало, что как фактор смертности в России в настоящее время потребление наркотиков значительно уступает потреблению алкоголя и табака.

Потребление алкоголя населением сопряжено со смертностью от нескольких классов причин, среди которых отравления алкоголем, убийства, самоубийства, смертность от сердечно-сосудистых заболеваний. Отравления алкоголем ежегодно уносят 30-35 тыс. человеческих жизней.1 Самоубийства, находящиеся на уровне свыше 55 тыс. человек погибшими ежегодно, более чем а 60% совершаются в состоянии алкогольного опьянения. Смертность от убийств насчитывает ежегодно более 37 тыс. человек, и на 65-70% ее составляют убийства, совершенные в состоянии алкогольного опьянения. Исследователи утверждают, что экстремально высокая смертность населения России от болезней системы кровообращения*, в значительной мере обусловлена особенностями алкогольной ситуации в стране.2

Хотя табакокурение как отдельный вид потребления психоактивных -веществ не подвергается специальному учету в нашей стране, ряд исследований доказывает наличие связи курения с риском смерти от основных социально значимых заболеваний, включая риск смерти от новообразований третьей по значимое^ причины смерти в России.3 Известно, что ежегодно потребление табака обусловливает примерно 55 тыс. смертей от рака легкого4.

Несмотря на то, что по видам смертности, обусловленной потреблением наркотиков, отсутствуют последовательные и сопоставимые данные, анализ причин смерш среди «внутривенных» наркоманов показывает, что риск, сопряженный с потреблением наркотиков, сводится, прежде всего, к вероятности смерти 01 травм и отравлений и сопряжен с минимальной органной патологией5 Согласно статистическим данным, внутривенное введение наркотиков является причиной заражения ВИЧ инфекцией в 40-55% случаев- в первой половине 2002 г. этот показатель составил 38,7% или 11,09 тыс. случаев.6 На 1 июля 2002 г. в России число ВИЧ-инфицированных составляло 207711 человек (из них с диагнозом СПИД 190 человек). Из общего числа зарегистрированных умерли 2667 ВИЧ-инфицированных, в том числе с диагнозом СПИД умерли 547 человек.

Смертность от внешних причин [Электронный ресурс] Электронная версия бюллетеня «Население и общество» -М.2003 - Режим доступа URL http //demoscope.ru/weekly^Ü29/tcma01 php

Смертность от болезней сердечно-сосудистой системы является ведущим фактороч смертности в нашей стране по этому показателю Россия занимает первое место в мире

2 Нужный В П, Харченко В И, Акопян А С Избыточное потребление алкоголя в России - весомый фактор риска болезней системы кровообращения и высокой смертности населения (обзор) / Терапевтический архив 1998 №10 С 63

' См об этом Аксель Е M , Давыдов M И Статистика заболеваемости и смертности от злокачественных новообразований в 2000 году Злокачественные новообразования в России и странах СНГ в 2000 M, 2002 С 85106 а также Заридзе ДГ и тр Курение - основная причина высокой смертности россиян /' Вестник РАМН 2002 m С 42

4 Смертность от рака органов дыхания [Электронный ресурс] ' Web-Anac «Окружающая среда и здоровье народа Россия« М, 2003 -Режим доступа URL http '/www.sci aha rii'ATL'ra73j htm

Врублевский А Г Анохина ИП, Нужный ВП Соматические поспедствия потребления психоактивных веществ,' I оксиколш ический вестник 1995 №4 С 3

6 Главный путь распространения ВИЧ в России - внутривенное употребление наркотиков (Электронный ресурс] / Электронная версия бюллетеня «Население и общество» - M, 2003 - Режим доступа URL http //www.demoscope ru/weekly/2002/089/tema04 php

Один из показателей распространенности потребления психоактивных веществ - болезненность населения - свидетельствует о том, что в 2000 г. число состоящих под диспансерным наблюдением с диагнозом наркомания составило 269 064 человек, с диагнозом алкоголизм и алкогольные психозы - 2 190 852 человек, то есть популяция последних была в 8 раз больше.1 В 2001-2002 п. это соотношение составило 1 /7. Другой показатель распрос гранен но.сти потребления психоактивных веществ - заболеваемость - показывает, чю ежегодно за 19902001 гг. заболеваемость алкоголизмом и алкогольными психозами охватывала значительно большую, чем заболеваемость наркоманиями, часть населения. Если в 2000 г. впервые под диспансерное наблюдение с диагнозомзнаркомания было взято 73 271 человек, то с диагнозом алкоголизм и алкогельные психозы впервые было поставлено на учет 188 738 больных, т.е. в 2000 г. количество впервые выявленных больных заболеваниями, связанными с потреблением алкоголя, было в 2,6 раз больше количества впервые выявленных больных наркоманиями. В последующем этот разрыв увеличился: в 2001 г. соотношение было примерно равно 1/3, в 2002 г. число больных алкоголизмом и алкогольными психозами было уже в 8 раз большим.

Статистические данные свидетельствуют о том, что ежегодно примерно каждое четвертое преступление совершается в состоянии алкогольного опьянения; доля преступлений, совершенных в состоянии наркотическо! о и токсического опьянения - каждое 111-е. Тяжкие и особо тяжкие преступления (убийство и покушение на убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, изнасилования и покушения на изнасилования) на 65-75% совершаются в состоянии алкогольного опьянения. Доля аналогичных преступлений, совершенных в состоянии наркотическо1 о и токсического опьянения в данной категории, варьирует в пределах 0,1 -0,7%.

В среднем за последние пять лет в России на одною осужденного за хулиганство, совершенное в состоянии наркотического и токсического опьянения, приходилось 584 осужденных за хулиганство, совершенное в состоянии алко-юльного опьянения. Количество осужденных за грабежи, совершенные п состоянии алкогольного опьянения, в 77 раз превосходит количество осужденных за грабежи, совершенные в состоянии наркотического и токсического опьянения. Соотношение осужденных, совершивших кражи равно 1/91 в пользу лиц, совершивших преступление в состоянии алкогольного опьянения. :

Проведенный анализ свидетельствует о том, что наивысший вклад в заболеваемость, смертность населения, преступность - то есть в прямые потери населения - принадлежит потреблению алкоголя и табака, следовательно, риск, сопряженный с данными видами потребления является большим, чем риск, сопряженный с потреблением наркотиков. !

В четвертом параграфе первой главы - «Оценка приемлемости риска потребления алкоголя, табака и наркотиков в России» - раскрывается существующий в российском обществе паттерн восприятия опасности и риска экспертами.

1 Данные о показателях распространенности потребления психоактивных веществ приводятся по сборнику «Здоровье населения России и деятельность учреждений здравоохранения в 2001 ronv Статистические материалы»-М, 2002 - 128 с '

В качестве метода для такого анализа используется метод раскрытых предпочтений, позволяющий оценить приемлемость существующих в обществе рисков.

Полученные данные свидетельствуют о том, что уровень риска, сопряженного с потреблением табака и алкоголя, оценивается как более низкий- на государственном уровне не проводится специальных программ уменьшения потребления алкоголя и табака, отсутствуют разработанные социальные и правовые основы их организационного, финансового и научно-информационного обеспечения. В то же время государством финансируется реализация разветвленной системы противодействия и потреблению наркотиков и его профилактики. Отсюда становится очевидным, что экспертные оценки опасности, представляемой потреблением Э1их психоактивных веществ, не предопределены величиной и вероятностью наносимого ими ущерба, рассчитываемого через показатели сопряженных с потреблением популяционных потерь Соответственно предположение об обусловленности экспертных оценок риска, предваряющих формирование направлений государственной политики, научной рациональностью следует признать несостоятельным. Делается вывод о том, что ответ на вопрос о логике экспертной оценки нельзя получить, исходя из анализа объективных свидетельств вредоносности того или иного обстоятельства. Следовательно, исследование экспертных оценок риска гребует отказа от объективистской парадигмы социологического анализа и перехода на иные методологические основания.

Во второй главе - «Теоретико-методологические основания анализа экспертного шания о риске» - обосновывается применимость теории и методологии социального конструктивизма к исследуемой проблеме социальных представлений о риске и опасности.

В первом параграфе - «Меюдологические основания социального конструктивизма» - анализируется совокупность теорий конструктивистского толка в социологии, выделяются ключевые концепции, повлиявшие на становление данного подхода, показывается, каким образом через призму теоретических положений, вводимых авторами данного направления, могут быть раскрыты механизмы учасшя экспертного знания в поддержании символического порядка в обществе.

Характерной чертой подхода социального конструктивизма является внимание к целому контексту взаимодействия, или сети властных взаимоотношений, в которых обнаруживает себя анализируемый социальный феномен. При эюм роль механизма воспроизведения устойчивости данного социального феномена принадлежит когнитивным структурам осмысления и описания действительности, которые применяются представителями разнообразных социальных институтов в ходе множества их взаимодействий. Базовые концепции, сформировавшие основу подхода социального конструктивизма, разрабатывали разные модели процесса создания системы представлений о реальности

П.Бурдье в предложенной им теории поддержания социального порядка показывает, что в борьбе за навязывание легитимного видения социального мира (за «монополию легитимной номинации») наибольшим объемом символической власти то есть возможности определять реальность - располагают представители различных профессиональных сообществ. Это происходит в силу того, что

они располагают особым статусом, складывающимся из авторитета науки, усиленного бюрократическим авторитетом.

Концепция дискурса М.Фуко раскрывает связь, существующую между практиками власти и формами знания. Дискурс может быть определен как практика доминирования определенных эпистемологических и онтологических положений, свойственных эпохе. Дискурсы социальных явлений устанавливают определенный «режим истины» в обсуждении социальных явлений - то есть они задают диапазон того, что представляется возможным и допустимым в рассматриваемых обстоятельствах. В свою очередь, принятое в обществе знание участвует в воспроизведении существующего символического порядка, поскольку, будучи воплощенным в практике, оно репродуцирует широкую систему социальных различий и социальных иерархий Поэтому внедрение легитимного знания о социальной реальности всегда является предметом политической борьбы.

Аналогичный вывод содержится в концепции легитимации социального устройства в рамках теории конструирования социальной реальности, предложенной П.Бергером и Т Лукманом. Социальная значимость совокупности легитимации существующего социального устройства состоит в том, что они обеспечивают защиту и воспроизведение множества повседневных ролей, социальных приоритетов и действующих правил, т.е. обеспечивают сохранность символического универсума. В этом отношении все легитимации могут считаться механизмами поддержания определенного институционального устройства

Перечисленные социально-философские концепции согласуются с теоретическими представлениями современной социологии знания, подчеркивающими зависимость вырабатываемых наукой представлений об объектах от операциональных структур, мировоззренческих факторов и ценностей соответствующей исторической эпохи.

Во втором параграфе второй главы - «Экспертное знание о рисках как знание о социальных проблемах» - раскрывается значение возникновения общественно признаваемых опасностей для идентификации и обличения неприемлемых социальных деформаций с точки зрения конструктивисткой теории социальных проблем. Для этого излагаются основополагающие принципы подхода умеренного (контекстуального) конструктивизма и культурной теории риска М. Дуглас к исследованию реакции социальных институтов на проблематичные, связанные с риском обстоятельства в жизни общества.

Дуглас показывает, что нормативный компонент в суждении о риске -осуществляется оно представителем некоего профессионального сообщества или несведущим человеком - складывается под воздействием совокупности культурных представлений оценивающего индивида, которые формируют своеобразную «систему отсчета» для последующих оценок. Все. что соответствует основным паттернам социальных отношений социальной группы, к которой принадлежит индивид, на уровне культуры признается естественным Те события и действия, которые выходят за границы естественного и нормального для данного сообщества, признаются опасными и угрожающими.

Процесс общественного приписывания качества опасности событиям/видам деятельности, при котором определение риска становится техникой

привлечения внимания к нарушениям в социальной структуре с точки зрения «правильного» социального устройства, получил название «судебной модели опасности» (forensic model of danger).

Взгляд культурной теории риска сближается с конструктивистским толкованием социальных проблем в понимании динамического и интерактивного характера оцениваемых опасностей и во внимании к социокультурному контексту возникновения представлений о риске. Хотя обе теории признают наличие множества вредоносных условий в социальном мире в любой момент времени, они подчеркивают избирательный характер определения проблематичных обстоятельств: осмысление опасностей всегда соотносится с силой и направленностью социальной критики.

В данном параграфе был также представлен ряд концепций конструктиви-сткой теории социальных проблем, раскрывающих механизмы участия социальных, культурных и политических факторов в формировании экспертного знания о проблематичных и требующих государственного вмешательства социальных обстоятельствах.

В третьем параграфе второй главы - «Роль знания о социальных проблемах в системе социальных отношений (подход структурного функционализма и теории конфликта)» - описывается и систематизируется несколько концепций в рамках теоретических подходов макросоциологии к объяснению логики возникновения общественно признаваемых опасностей в социальном пространстве.

Нами были описаны ведущие факторы, которые направляют общественное внимание на те или иные стороны социальной действительности и. в конечном итоге, обнаруживают себя в оценке наиболее серьезных опасностей и рисков общественного устройства.

Согласно теории функционализма (ЭДюркгейм, Дж.Мид, Л.Козер, К.Эриксон, ТТЛодердейл, Дж.Инверарити), озабоченность социальными условиями производится широкими общественными слоями, доминирующим мотивом действий которых является защита социальных ценностей и общественной морали. Признание некоторых социальных обстоятельств проблематичными действует как устройство по поддержанию культурных границ общества, указывая, где пролегает граница между поведением, принадлежащим специфическому социальному пространству группы, и не принадлежащим ему. и усиливая символическую связь внутри конвенционального сообщества.

Одна из теоретиков неофункционализма - М. Дуглас - утверждает, что тип потенциально опасных обстоятельств, привлекающих общественное внимание, жестко зависим от характера институциональной структуры, к которой принадлежат оценивающие субъекты, и ее основных институциональных ценностей. В рамках культурной теории риска выделяются три основных разновидности институциональных структур в соответствии с формой их организации: организации и институты, сконструированные относительно долговременных целей (организации политического центра: иерархии и рынки) и организации, рассчитанные на узкий временной диапазон (организации политической границы - секты). Поскольку само существование секты как политической единицы становится возможным только в результате противопоставления себя одной из организован-

ных форм политического центра, организации политической границы приобретают свою политическую значимость через акцентирование всех потенциальных опасностей, связанных с деятельностью центральных институтов, каким бы отсроченным ни казался их эффект или ничтожно малой вероятность.

С точки зрения теории конфликта (К.Маркс, А.Лиазос, Р.Квинни. С.Спитцер, А.Лиска, В.Чемблисс, П Сейдман, О.Турк) заявленное и институционализированное беспокойство о некоторых социальных обстоятельствах - это всегда реализация власти и воплощение политических интересов наиболее влиятельных общественных групп.

Разнообразные инициативы социального контроля являются мерами, направленными не против объективно существующей опасности для населения, сопряженной с преследуемыми группами и осуществляемыми ими действиями, но против воспринимаемой угрозы интересам политической элиты общества 1 (Лиска), от которой напрямую зависит размер организаций по контролю пре-

ступности и масштабность осуществляемого социального контроля. Вероятность ужесточения социального контроля над некоторыми формами поведения возрастает (1) при углублении экономического неравенства в обществе- объектом социального контроля становятся беднейшие слои населения (Чемблисс, Сейдман); (2) при усилении размежевания между культурным большинством, из которого рекрутируются агенты социального контроля и культурным (расовым) меньшинством, которое становится объектом преследования в соответствии с предписаниями вновь принятых законов (Турк, Спитцер), (3) при переходе социального престижа от одних социокультурных, этнических, религиозных групп к другим в результате определенных исторических изменений и развитии вследствие этого статусного конфликта между этими группами (статусная теория девиации Гас-филда), (4) при возникновении необходимости подтвердить социальную значимость и профессиональную состоятельность «бюрократий среднего уровня» -политических ассоциаций и религиозных групп, профессиональных организаций, образовательных учреждений (теория моральных паник Коэна и Гуда).

Теоретики конфликта подчеркивают, что производимая под воздействием этих причин стигматизация и криминализация поведенческих практик отдельных социальных групп способствует расширению первоначальной девиации и углублению социальной проблемы.

В третьей 1лаве - «Экспертное знание о риске в контексте трансформации российского общества» - производится теоретический анализ современной ситуации выбора рисков экспертным сообществом в России и эмпирическое исследование оценок риска экспертами ведущих социальных институтов г. Владивостока.

В первом параграфе третьей главы - «Особенности выбора рисков в современной России: общесоциологическое описание современной ситуации» - проводится концептуальный анализ ситуации с теоретических позиций неофункционализма, выявляются социальные факторы, повлиявшие на возникновение социальной проблемы потребления психоактивных веществ в российском обществе.

В параграфе показано, что наркопотребление как особая социальная проблема обозначилась в определенный исторический момент времени под влиянием ряда социальных обстоятельств, ставших следствием произошедшего в обществе социально-экономического и политического кризиса, и последовавшего за этим состояния аномии. Выделение одной из поведенческих практик, ассоциирующихся с изменением доминирующей культуры, акцентуация сопряженных с ней опасностей, сыграли роль тактики восстановления символического доминирования традиционного образа жизни. Потребление наркотиков как морально осу ждаемая предотвратимая опасность стало использоваться в качестве культурной арены для противопоставления приемлемых и неприемлемых типов социального устройства, моделей поведения и соответствующих им систем ценностей.

При этом привлечение идеи опасности способствовало повышению политической значимости и социального статуса некоторых групп политической периферии. Стремление обезопасить себя дало мощный заряд общественной консолидации и подготовило коллективное выражение гех чувств, которые, в итоге, оказались основным источником группового единства. Четкое определение общественной опасности, в конечном счете, активизировало адатвционные процессы в атомическом обществе.

Проведенный теоретический анализ позволил построить концептуальную модель суждения об опасности и оценки риска на примере оценки риска потребления алкоголя, табака и наркотиков (рис. 1 на С. 19).

Согласно представленной модели, суждение об опасности и оценка риска мо!ут формироваться двумя взаимоисключающими способами: в рамках научной аналитической парадигмы с использованием принципов научной рациональности или в рамках социальной аналитической парадигмы с использованием принципов социальной рациональности.

Суждение о риске на основе научной рациональности предполагает определение вероятности наступления некоторого неблагоприятного события и его масштаба. Те факторы, действие которых связано с возникновением наибольших поиуляционных потерь, считаются наиболее риско!енными, и уровень риска в данном случае выступает синонимом уровня смертности, сопряженного с действием этих факторов. При этом представление об уровне такой смертности может быть как корректным, так и некорректным - в обоих случаях суждение об уровне опасности базируется на анализе количественных характеристик рассматриваемых факторов риска.

С другой стороны, суждение о риске на основе социальной рациональности совершается при помощи соотнесения поведенческого контекста, в котором обнаруживают себя определенные практики, оцениваемые в качестве факторов риска, с предпочитаемыми паттернами социальных отношений, заданными типом институциональной структуры, к которой принадлежит индивид.

Оценка качественных характеристик в данном случае осуществляется «постфактум», она завершает процесс суждения о риске и дает обоснование сделанному выбору: факторы, которые определены как «опасные» или «безопасные», получают ярлыки различных качественных особенностей. При оценке

риска в соответствии с принципами социальной рациональности количественные характеристики факторов риска не принимаются в расчет: даже если индивид знает об уровне смертности, который связан с действием того или иного фактора риска, он полагает, что смерть от определенных причин является «худшей» и о [того более весомой, чем от других причин.

Социальная аналитическая парадигма

4 ?

' * i v

Привйдттежноеть инсI идуциопальным структурам «

Предки

отитае

мыс паттерны социальных отношений <

Доведение, сослтеетлсжррощее предпочитаемым паттернам оныашекиЦ

Мнение о безопасности данного поведения

ШЪведемче, нарушающее предпочитаемые паттерны отношений

Мнение об опасности данного поведения

Анализ качественных характеристик факторов риска: потребления алкоголя, табака и наркотиков

Оценка риска потребления

1 лкоголя < таб а к а и варкоти к о в

1(ррре\тна* преИсюаллепие о масштабе пепул яу/штнкьи^ потерь

Некррря&мое предсталхеиш о масштабе популя^штньи^патерь

. Анализ количественных характеристик факторов риска:, потребления алкоголя, табака и наркотиков

Научная аналитическая парадигма • *

Рис. 1 Концептуальная модель суждения об опасности потребления алкоголя, табака и наркотиков.

Во втором параграфе третьей главы «Эмпирическое исследование экспертных оценок риска потребления алкоголя, табака и наркотиков (на материале опроса экспертов, проведенного в г. Владивостоке)» - описывается предпринятое соискателем исследование оценок риска экспертов ведущих социальных институтов г. Владивостока.

В качестве объекта эмпирического исследования выступили представители социальных институтов, профессионально действующих в сфере выявления ведущих социальных проблем и формирующих социальное знание относительно риска потребления алкоголя, табака и наркотиков (представители правоохранительных органов, различных социальных служб, систем здравоохранения и образования). Предмет исследования - мнения представителей данных социальных институтов г. Владивостока о риске для населения России, сопряженном с потреблением алкоголя, табака и наркотиков.

Цель исследования заключалась в выявлении представлений экспертов г. Владивостока о риске, связанном с потреблением алкоголя, табака и наркотиков для населения России, и определении ведущих факторов и механизмов производимой оценки риска. Цель конкретизировалась посредством ряда задач, в соответствии с которыми были сформулированы гипотезы В качестве методов сбора информации были использованы анкетный опрос и метод интервью. В исследовании выдвигались две основные гипотезы: (1) оценка экспертами риска потребления алкоголя, табака и наркотиков осуществляется на основе принципов социальной, а не научной рациональности; (2) представление об опасности и оценка риска потребления алкоголя, табака и наркотиков, осуществляемая экспертом, обусловлена его культурной ориентацией.

В рамках тестирования первой основной гипотезы анализ полученных ответов показал: эксперты рассматривают риск потребления наркотиков как наиболее высокий, и риск потребления табака - как наиболее низкий из трех. При этом только часть эксперюв, ответивших на вопрос о величине риска этих факторов, полагают принципиально возможной приблизительную оценку смертности, связанной с их действием. Из них абсолютное большинство корректно оценивает пропорциональный вклад смертности, связанной с потреблением алкоголя, табака и наркотиков в общую смертность в популяции. Это эмпирически подтверждает, что экспертные суждения о риске данных факторов не вытекают из оценки связанной с их действием смертности, следовательно, они не обусловлены научной рациональностью. Исключение представляет обнаруженная корреляция между оценкой риска потребления табака и представлениями о зависимой от потребления табака смертности: воспринимаемый низкий риск потребления табака согласуется с представлением о низкой смертности, связанной с ним. С учетом других полученных результатов наиболее последовательным и непротиворечивым объяснением представляется признание использования экспертами принципов социальной рациональности в суждении о риске потребления табака и, соответственно, мнение о слабой выраженности иных связанных с ним неблагоприятных последствий, помимо смертности. Было показано, что наиболее устойчивым показателем оценки риска являются значения двух качественных характеристик фактора: первая - это «антиобщественное поведение, совершение агрессивных и насильственных действий» вследствие потребления психоактивного вещества, вторая - «утрата самоконтроля, формирование зависимости от вещества, невозможность отказа от потребления» (рис.2).

Потребление 1 Потребление наркотиков | алкоголя Потребление табака

Среднее значение величины риска по 10-балльной шкале 9,6 ! 9,2 ' 7,4 I

Количественно оцениваемая смертность - 1 ,690**

Инвалидизация и смерть как предполагаемое неблагоприятное последствие ,328** 1 ,526** 1

Антиобщественное поведение, совершение | ,564** агрессивных и насильственных действий ' ,212* | .333** 1

Развитие потребности в потреблении более сильнодействующих веществ ,428** ,446**

Необратимые психические расстройства, разрушение личности человека ,482** -

\ Моральная деградация ,473** - -

Утрата самоконтроля, формирование зависимости от вещества, невозможность отказа от потребления ,425** ,261* .486**

Возможные генетические изменения, пред- I ,322** ставляюшие опасность для потомства ' ,746**

* - корреляция значима на уровне .05

** - корреляция значима на уровне .01

Рис. 2. Корреляция между показателями величины риска потребления алкоголя, табака и наркотиков и показателями оценки выраженности количественных и качественных характеристик этих факторов риска.*

При формировании второй основной гипотезы были использованы теоретические основания культурной теории риска. Так, в соответствии с принципами данной теории были сформулированы следующие базовые предположения:

1. В силу того, что иерархическая ориентация означает отсутствие чувствительности к опасностям, ассоциируемым с традиционным образом жизни центра общества, риск потребления табака, порожденный иерархически организованной социальной системой будет расцениваться как низкий. Вместе с тем, риск потребления алкоголя будет оцениваться как более значительный в том случае, если потребление алкоголя рассматривается как весомый фактор антиобщественного поведения, по причине того, что иерархическая ориентация означает высокую чувствительность к рискам нарушения субординации внутри группы.

2. Поскольку индивидуалистическая ориентация связана с политически центральной позицией, она сопряжена со слабой чувствительностью к рискам низкой вероятности в той мере, в которой их источником является социальное устройство, которому принадлежит индивид. Исходя из этого можно предположить, что индивидуалистическая ориентация респондента будет статистически значимо связана с более высокими оценками риска потребления алкоголя, и с относительно более низкими оценками риска потребления табака и наркотиков.

3. Вследствие того, что эгалитаристская ориентация означает, прежде всего, склонность с предубеждением относиться к надежности и безопасности соци-

" При расчете меры связи между признаками был использован коэффициент ранговой корреляции Спирмена

альных обстоятельств, ассоциируемых с характерными для центра общества практиками, эгалитаристская ориентация индивида будет связана с акцентированием всех потенциальных опасностей, связанных с деятельностью центральных институтов. Так, можно предположить, что чем более выражена эгалитаристская ориентация индивида, тем выше производимая им оценка риска потребления наркотиков, табака и алкоголя.

После определения относительной представленности среди опрашиваемых различных культурных предубеждений т.е. культурной принадлежности респондента. были проверены и подтверждены все сформулированные на основе культурной модели риска предположения.1

Было показано, что культурная ориентация влияет на представления экспертов о факторах, способствовавших обострению социальной проблемы потребления психоактивных веществ в российском обществе: в то время как респонденты с доминирующей эгалитаристской ориентацией склонны винить в этом социально-экономический кризис в России конца XX в., иерархически ориентированные респонденты в качестве такого фактора называют слабость существующей системы социального контроля.

Отношение к текущей политике противодействия потреблению населением данных психоактивных веществ также в значительной степени предопределено культурной ориентацией индивида' было обнаружено, что чем сильнее иерархическая ориентация респондента, тем более он склонен рассматривать антитабачную политику как достаточную. В противоположность этому эгалитаристская ориешация была статистически значимо связана с мнением о недостаточности антитабачной политики государства. Таким образом, полученные в ходе эмпирического исследования данные убедительно свидетельствуют в пользу культурной теории выбора риска.

В заключении на основе диссертационного исследования были сформулированы следующие выводы:

1. Традиционно было принято считать, что в основе понимания наибольших опасностей, представленных в социуме лежит мышление в рамках научной аналитической парадигмы, которое заключается в сопоставлении популяцион-ных потерь, связанных с действием разных факторов риска. Более современные исследования доказывают, что как эксперты, формирующие «сознание риска» в обществе, так и публика, склонны к суждению о рисках в рамках социальной аналитической парадигмы - через определение качественных характеристик факторов риска.

2. При сопоставлении ряда показателей потребления рассматриваемых психоактивных веществ населением России было установлено, что масштаб по-пуляционных потерь, связанных с потреблением табака и, в особенности, с потреблением алкоголя, значительно превосходит таковой в случае потребления наркотиков.

' Вместе с тем оказалась затрудненной проверка предпоюления о наличии корреляции межд> эгалитаристской ориентацией индивида и высокими оценками риска потребления наркотиков Причиной этому послужило то обстоятельство что 92% респондентов считают такой риск максимальным, что делает недискриминативным этот показатель

3. Анализ государственной политики в сфере обеспечения безопасности жизнедеятельности населения, показывает, что приоритет государственного, равно как и общественного, участия всецело отдается программам, нацеленным на противодействие наркотизации населения, что выражается в постоянном увеличении количества программ противодействия наркопотреблению, в повышении уровня финансирования и централизации реализующих их учреждений и ведомств. В то же время на федеральном уровне не предусмотрено финансирования целевых программ, направленных на уменьшение потребления алкоголя и табака на основе комплексного подхода к решению проблемы.

4. Подход социального конструктивизма позволяет наиболее последовательно и непротиворечиво объяснить направленность внимания социальных институтов на факторы объективно меньшего риска вместе с одновременным игнорированием более вредоносных обстоятельств. Конституирующей особенностью

J подхода социального конструктивизма является переключение исследователь-

ского интереса на анализ социального, культурного, политического контекста взаимодействия и сети взаимоотношений, в котором обнаруживает себя социально-политическая реакция экспертов - представителей рахчичных институциональных структур государства.

5. Появление общественно признаваемых опасностей и рисков является результатом комплексного воздействия разноуровневых социальных процессов, поэтому для изучения явления целесообразно привлекать как макроуровневые теории, описывающие структурные факторы, лежащие в основе определения риска и их связь с процессами социального изменения (культурная теория риска, теория моральных паник, теория статусной девиации), так и микроуровневые теории, раскрывающие механизмы формирования социальной проблемы через изучение поведения групп, взаимодействия социальных акторов в социальном процессе спора о значениях (конструктивистские теории социальных проблем).

6. Общественная обеспокоенность проблемой потребления наркотиков сформировалась в период 1994-1997 гг. как реакция на аномию, вызванную масштабной трансформацией социально-экономической и политической общественной системы. Выделение наркопотребления как особо значимой социальной проблемы и ведущего риска способствовало активизации адаптационных процессов в аномическом обществе.

7. Полученные в результате исследования данные свидетельствуют о том, что при оценке риска потребления алкоголя, табака и наркотиков эксперты руководствуются принципами социальной рациональности и производят оценку в рамках социальной аналитической парадигмы. Ключевым фактором, предопределяющим восприятие риска потребления психоактивных веществ, и предваряющим компетентное экспертное суждение о наличии или отсутствии связанной с этим социальной проблемы, является культурная принадлежность эксперта (иерархическая, индивидуалистская или эгалитаристская) - совокупность культурных предубеждений, в которой воплощены важные социальные ценности и верования, защищающие паттерны социальных отношений тех институциональных структур, которым он принадлежит.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Теплоухова, О.В. Социологический ракурс: «преступление без жертв» / О.В.Теплоухова // Вестник ИППСР. - Владивосток: Изд-во ДВГУ, 2003. - №1. -С. 73-75 (0,2 пл.).

2. Теплоухова, О.В. Оценка риска негативных последствий при алкоголизме / О.В.Теплоухова !< Современные аспекты терапии и профилактики нервно-психических расстройств: сборник материалов международной научно-практической конференции. - Владивосток: Дальнаука, 2003. - С. 109-111 (0,2 пл.).

3. Теплоухова, О.В. Табакокурение среди молодежи как актуальная социальная проблема / О.В.Теплоухова // Перспективы высшего образования в малых городах: сборник материалов Четвертой международной научно-практической конференции. - Владивосток: Изд-во ДВГУ. 2002. - С. 68-70 (0,3 пл.). 3

4. Теплоухова, О.В. Проблема самоопределения и потребление наркотиков в условиях современного общества риска / О.В.Теплоухова // Современное общество- запреты и вседозволенность: сборник материалов Межвузовской научно-практической конференции - СПб: Изд-во СПбГУ, 2003. - С.93-94 (0,1 п.л.).

5. Теплоухова, О.В. Проблема оценки и интерпретации статистических показателей наркотизма / О.В Теплоухова // Материалы научной конференции студентов и аспирантов ДВГУ. - Владивосток: Изд-во ДВГУ, 2003. - С. 176-181 (0,3 пл.).

6. Теплоухова, О.В. Наркотизм как статистическое явление / О.В.Теплоухова // Девиантность в социальном, литературном и культурном контексте: опыт мультидисциплинарно! о осмысления (сб. науч. ст.). - Минск: Юникап, 2004. - С. 42-53 (0,6 пл.).

7. Теплоухова. О.В. Аналитические парадигмы суждения о риске (на примере потребления алкоголя, табака и наркотиков) / О.В Теплоухова // Рукопись депонирована в ИНИОН РАН № 58718 03.06.2004 (0,9 пл.).

8. Теплоухова, О.В. Потребление алкоголя и наркотиков в теории социальных проблем. Подход социологии конструктивизма / О.В. Теплоухова // Рукопись депонирована в ИНИОН РАН № 58719 03.06.2004 (1,6 пл.).

9. Теплоухова, О.В. Потребление алкоголя и насильственное поведение: социологический подход к исследованию взаимосвязи / О.В.Теплоухова // Актуальные проблемы экспериментальной, профилактической и клинической медицины: сборник материалов научно-практической конференции. - Владивосток: Изд-во ВГМУ, 2005. - С.23-24 (0,1 пл.).

Теплоухова Ольга Вячеславовна

ЭКСПЕРТНЫЕ СУЖДЕНИЯ О РИСКЕ ПОТРЕБЛЕНИЯ АЛКОГОЛЯ, ТАБАКА И НАРКОТИКОВ В КОНТЕКСТЕ ТРАНСФОРМАЦИИ ОБЩЕСТВА

Автореферат

Подписано в печать 21Л 1.2005. Формат 60x84/16. Усл.печл. 1,4. Уч.-изд.л. 1,4. Тираж 100 экз.

Издательство Дальневосточного государственного университета 690950, г. Владивосток, ул. Октябрьская, 27 Отпечатано на множительном участке Института международного туризма и гостеприимства 690001, г. Владивосток, ул. Экипажная, 18

РНБ Русский фонд

2007-4 581

у

2 9 ДЕН 200Ь

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Теплоухова, Ольга Вячеславовна

Введение

Глава 1. Риск как предмет оценки и инструментальная категория

1.1. Аналитические парадигмы суждения о риске

1.2. Роль экспертного знания в современном обществе риска

1.3. Сопоставление риска потребления алкоголя, табака и наркотиков в России

1.4. Оценка приемлемости риска потребления алкоголя, табака и наркотиков в России

Глава 2. Теоретико-методологические основания анализа экспертного знания о риске

2.1. Методологические основания социального конструктивизма

2.2. Экспертное знание о рисках как знание о социальных проблемах

2.3. Роль знания о социальных проблемах в системе социальных отношений (подход структурного функционализма и теории конфликта)

Глава 3. Экспертное знание о риске в контексте трансформации российского общества

3.1. Особенности выбора рисков в современной России: общесоциологическое описание современной ситуации

3.2. Эмпирическое исследование экспертных оценок риска потребления алкоголя, табака и наркотиков (на материале опроса экспертов, проведенного в г. Владивостоке) 138 Заключение 176 Список литературы 182 Приложения

Введение диссертации2005 год, автореферат по социологии, Теплоухова, Ольга Вячеславовна

Актуальность темы исследования. Внимание к вопросам неопределенности, риска и безопасности по праву называют отличительной чертой нашего времени.1 Центральной проблемой политической повестки дня современных постиндустриальных обществ становится обеспокоенность населения нестабильностью положения, незащищенность от разного рода бедствий, недоверие официальным государственным институтам, неуверенность в будущем. Подобная ситуация в полной мере характерна и для современного российского общества, которое часто обозначается отечественными исследователями как «общество всеобщего риска».

Одним из объектов повышенного беспокойства социальных исследователей и политиков, в той же мере, что и населения, является современная российская социально-демографическая ситуация, которая является продолжением и результатом затяжного демографического кризиса, охватывающего примерно тридцатилетний период.3

Процесс сокращения естественного прироста населения в России начался еще в 60-х гг. со снижения уровня рождаемости. Постепенно снижение рождаемости дополнилось увеличением смертности, которое, начиная с 1993 г., стало ведущим фактором общего процесса обезлюдения страны.4 Важнейшей чертой, характеризующей общую тенденцию динамики смертности населения России сегодня, является сверхсмертность людей трудоспособного возраста, около 80% которых составляют мужчины.5 Так, за 1990-2001 гг. больше всего (на 62-75%) увеличилась смертность в возрастных группах 20-44 лет, с максимумом у мужчин в возрасте 20-29 лет и 40-44 года и у женщин в 20-34 года. Именно мужчины в возрасте 20-50 лет оказываются особенно подверженными

1 Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000. - 384 с.

2 Россия: риски и опасности "переходного" общества. М., 1998. - 237 с.

3 Волков А.Г. Население и рабочая сила в Российской Федерации. Тенденции и перспективы // Вопросы статистики. 1999. №10. С.40.

4 Российский статистический ежегодник, 2002: Статистический сборник. М., 2002. С. 126.

5 Смертность в России: главные группы риска и приоритеты действия. Сборник научных докладов. М., 1997. С.7. смертности от несчастных случаев, отравлений и травм - основной причине преждевременных смертей в нашей стране.

Удельный вес смертности, обусловленной данными причинами, постоянно увеличивается также и в общей структуре смертности населения: если в 1990 г. данными причинами было вызвано 11,9% всех смертей в популяции, то уже в 2001 г. их доля увеличилась до 14,7%. Итак, мы видим, что в настоящее время эти социально обусловленные и предотвратимые причины вызывают каждую седьмую смерть в нашей стране.

Особую тревогу вызывает низкий уровень здоровья населения в целом, который сочетается с неуклонным сокращением продолжительности здоровой (активной) жизни и ожидаемой продолжительности жизни при рождении. Если ожидаемая продолжительность жизни для всего населения в 1990 г. составляла 69,2 года, то в 2002 г. она снизилась до 65,3 лет.1 Фактически, например, это означает, что с одной стороны при сохранении имеющегося на сегодня уровня смертности населения из числа современных 16-летних юношей до 60 лет не доживет 40%, и с другой стороны при сохранении имеющихся тенденций смертности в дальнейшем число выживших мужчин будет еще меньше. Результатом усиливающейся депопуляции - устойчивого превышения числа умерших над числом родившихся - является прогрессирующее снижение численности населения: так, за период 1990-2002 гг. численность населения уменьшилась на 3,7 млн. человек, или на 2,5% (с учетом естественной убыли).

Масштаб указанных негативных явлений в демографической и социальной сфере, их разрушающее влияние на трудовой потенциал страны позволяют характеризовать современную российскую социально-демографическую ситуацию как кризисную, требующую для своего разрешения не только значительных средств, но и корректировки приоритетов социально-экономического развития.2

1 Следует отметить, что отставание России по уровню продолжительности жизни от всех от всех промышленно развитых стран непрерывно возрастает, см. международные сравнения по сборнику: «Социально-демографические проблемы России на пороге тысячелетия: Сборник обзоров и рефератов». М., 2000. С.31.

2 Демченко Т.А. Тенденции смертности в России 90-х годов // Социол. исслед. 2002. № 10. С. 109.

Важнейшие направления государственной политики, реализуемые в настоящее время в стране, сформулированы в Концепции национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной в 1997 г.1 Концепция отражает совокупность официально принятых взглядов на обеспечение в РФ безопасности личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз во всех сферах жизнедеятельности с учетом имеющихся ресурсов и возможностей. Цель реализации Концепции состоит в сохранении трудового потенциала страны и улучшении демографической ситуации за счет снижения преждевременной и предотвратимой смертности, уменьшении заболеваемости, увеличении средней продолжительности жизни.2

Применив категорию «риск», мы можем следующим образом обозначить цели государственной политики в этой сфере. Единая государственная политика в рамках обеспечения комплекса мер безопасности направлена на снижение существующего для личности, общества и государства общего уровня опасности (уровня риска) за счет выявления основных источников опасности (факторов риска) и уменьшения (минимизации) наносимого ими ущерба путем корректирующего воздействия на них.

В рамках данной работы мы предлагаем трактовать риск как количественную меру потенциала опасности некоторого неблагоприятного события, рассчитываемую как произведение возможности (вероятности) наступления неблагоприятного исхода данного события и величины его ущерба.3 В качестве унифицированного критерия определения величины ущерба нами будут использованы показатели популяционных потерь здоровья и жизни, наступивших вследствие действия фактора риска.4

В таком значении термин «риск» соответствует статистическому (техническому) подходу к оценке различных типов опасности и позволяет избежать

1 Текст Концепции с изменениями и дополнениями 2000 г. см.: Концепция национальной безопасности Российской Федерации // СЗ РФ. 2000. №2. ст.170.

2 Белов П. Смысл, категории и методы национальной безопасности // Управление риском. 1999. № 1. С.40-44.

3 Порфирьев Б.Н. Риск и безопасность: определение понятий // Риск в социальном пространстве. М., 2001. С. 39.

4 Переход к экономическим единицам измерения риска осуществляется на основе концепции социально-экономического ущерба, в соответствии с которой предполагается наличие линейной связи между натуральными (риск для здоровья, ожидаемый социальный риск) и экономическими показателями ущерба - см.: Быков, A.A. Проблемы анализа безопасности человека, общества, природы. СПб., 1997. С.247. расширительного толкования понятий ущерба и вреда. Именно этот подход является основой разработки практических программ и мероприятий, направленных на управление риском*, поскольку он позволяет сопоставить большое число переменных факторов существующей для населения опасности и выделить те из них, которые вносят наибольший вклад в ее общий уровень. В этом случае дальнейшие практические действия по управлению риском сродни поиску некоторого инженерного решения и ориентированы на ключевой для экономического рационализма принцип практичности ("utility principle"), состоящий в том, чтобы уменьшить действие факторов, сопряженных с наибольшей опасностью для жизни и здоровья населения. При этом общий экономический принцип организации эффективной деятельности по обеспечению безопасности основан на «оптимальном распределении сил» и заключается в требовании регулирования количества ресурсов, необходимых для предупреждения влияния тех или иных факторов риска, в соответствии с уровнем опасности, представляемым ими.1 Иначе говоря, основополагающим условием эффективности действий по обеспечению безопасности является такое распределение ограниченных государственных и общественных ресурсов на разработку и реализацию соответствующих мероприятий, при котором большая их часть будет сконцентрирована на минимизации влияния событий/видов деятельности, сопряженных с наибольшим популяционным риском.

Таким образом, оценка риска различных факторов, предваряющая их ранжирование по степени опасности, является отправной точкой для любых практических решений о риске. Адекватная (научно обоснованная) оценка риска становится необходимым условием эффективности реализации государством комплекса мер по обеспечению безопасности населения. Важность рационального подхода в этом вопросе невозможно переоценить, поскольку «.произвольный, селективный анализ и синтез переменных факторов опасности, их любительское структурирование по степени важности могут привести к В данном устойчивом выражении термин «риск» понимается как фактор, повышающий вероятность неблагоприятных последствий.

1 Charnley G., Graham J.D., Kennedy R.F.Jr., and Shogren J. Annual Meeting Plenary Session: Assessing and Managing Risks in a Démocratie Society // Risk Analysis. 2000. Vol. 20. No. 3. P. 305. серьезным тактическим и стратегическим просчетам»1. Как становится понятно, экспертная деятельность (деятельность представителей социальных институтов, профессионально взаимодействующих с социальными проблемами) по определению существующих источников риска для населения приобретает ключевое значение для обеспечения безопасности населения страны.

В качестве одного из основных источников риска эксперты называют рост потребления различными группами населения РФ алкоголя и наркотических веществ, представляющего в настоящее время реальную угрозу физическому здоровью нации.2

Суть проблемы, рассматриваемой в настоящем диссертационном исследовании, заключается в несоответствии между уровнем риска, связанным с потреблением алкоголя, табака и наркотиков в современном российском обществе с одной стороны, и осознанием этого риска ведущими российскими социальными институтами и профессиональным сообществом, с другой.

Степень научной разработанности проблемы. Началом формирования социологической теории риска следует считать конец 60-х - начало 70-х гг. XX столетия. В это время в США и, позже, в Европе появляются многочисленные исследования, посвященные различным аспектам проблемы технологического риска.

Социально-философское осмысление риска на макроуровне, связанное с анализом универсальных последствий научно-технического прогресса для социальных институтов и с общим анализом риска как социального явления, осуществлялось У.Беком, Э Гидденсом, Н.Луманом, К.Лау.

Начиная с 1970-х гг. в американской социологии активно изучается проблема восприятия и оценивания риска различными категориями населения и экспертами, а также особенности риск-коммуникации в зависимости от ряда качественных характеристик воспринимаемой опасности и ситуации оценки -то есть от контекстуальных характеристик риска. В рамках данной традиции

1 Митрохин В.И. Концептуальные основы стратегии национальной безопасности России // Социально' политический журнал. 1995. №6. С. 33.

2 Концепция национальной безопасности Российской Федерации // С3 РФ. 2000. №2. Ст. 170. ведущими исследователями считаются представители «психометрической школы»: С.Лихтенштейн, П.Словик, Б.Фишхофф, Л.Шоберг, М.Лэйман, Б.Кумбс,

A.Тверски, Д.Канеман.

Более теоретически ориентированные исследования, подчеркнувшие значение процесса социального конструирования интерпретации риска и его отношение к различным способам получения знаний о факторах опасности, к социальным интересам и культурным ценностям принадлежат Дж.Брадбери, Т.Дайц, П.Стерн, В.Отвэй.

Влияние социальных и организационных факторов на оценку риска исследовалось также Л.Кларк, Л.Гоулд, Дж.Шорт. Примыкающие к ним работы Дж.Флинн, Р.Хит, Дж.Грахам, Р.Перхак, Э.Воган, М.Сейферт и других направлены на анализ различий в восприятии риска в зависимости от разнообразных демографических характеристик воспринимающего субъекта, его профессиональной принадлежности, социального статуса. Эти социологические исследования были полезны для понимания множества возможных интерпретаций риска среди разных групп населения, однако в большинстве случаев они носят довольно фрагментарный характер. Связность и последовательность - это достоинства культурной теории риска, разработанной М.Дуглас, А.Вилдавски, К.Дейком, и получившей развитие в работах И.Ковелло, Д.Фишера, С.Райнера, М.Томпсона.

Закономерности социального существования риска раскрываются также в работах таких авторов как Дж.Касперсон и Р.Касперсон, О.Ренн, П.Словик,

B.Бернс, Ш.Джасанофф.

Логика экспертных оценок в ситуации неопределенности изучалась на примере анализа конкретных случаев следующими исследователями: Ф.Беллет, А.Баркер, К.Миронеско, П.Званенберг, Э.Миллстоун, Т Гарвин.

Своеобразной институционализацией теории риска можно считать создание в 80-х гг. Международного общества анализа риска (ISRA), а также американского (SRA) и европейского (SRA Europe) рискологических обществ, в работе которых социологические аспекты риска заняли одно из важных мест.

Аналогичным образом в России действует Московское общество анализа риска, исследующее теоретические и практические вопросы риска в экономике, в юридических науках, в политологии, в целом ряде естественных и технических наук, в социологии.

Последние два десятилетия отмечены выпуском многих национальных рискологических журналов (особенно в США), в которых рассматриваются и социологические проблемы риска, а также Международного журнала по анализу риска «Risk Analysis. An International Journal». С конца 1990-х гг. в России также издаются журналы о риске («Вопросы анализа риска», «Управление риском»).

Научные разработки отечественных авторов в области исследования социальных аспектов риска отличаются практической управленческой направленностью, в рамках которой социологические исследования риска выступают элементом научного обеспечения разработки эффективных управленческих решений. Среди ведущих отечественных авторов в этой сфере - А.В Мозговая, Б.Н.Порфирьев и А.А.Быков.

Значительная часть социологов в России изучает проявления риска в отдельных областях функционирования общества. Конкретные риски чрезвычайных ситуаций являются предметом изучения М.Б.Дарховской, А.К.Микеева, Е.В.Шлыковой. Исследователей этого профиля объединяет работа в рамках секции социологии риска и катастроф Института Социологии РАН.

В отечественной литературе социологический подход к исследованию социальных детерминант рассогласования между масштабами реагирования социальных институтов на практики потребления алкоголя, табака и наркотиков в обществе и величиной популяционных потерь, сопряженных с ними, связан с работами Я.И.Гилинского, а также специалистов Санкт-Петербургского Центра девиантологии и социального контроля - Л.Е.Кесельмана и М.Г.Мацкевич.

Объект исследования - риск, сопряженный с потреблением алкоголя, табака, наркотиков. Предмет исследования - мнение экспертов о риске, сопряженном с потреблением этих психоактивных веществ.

Цель диссертационного исследования состоит в выявлении механизмов экспертной оценки риска алкоголя, табака и наркотиков, а также в определении факторов, влияющих на оценку риска. Для достижения поставленной цели были поставлены следующие задачи.

Задачи диссертационного исследования:

1. Определить сущность различных стандартов мышления о риске и безопасности и их роль в процессе определения «сознания риска» в обществе.

2. Провести анализ рисков потребления алкоголя, табака и наркотиков в России.

3. Раскрыть существующий в России паттерн восприятия опасности и риска экспертами.

4. Обосновать применимость методологии социального конструктивизма для анализа социальных представлений о риске.

5. Определить и систематизировать теоретические подходы к объяснению возникновения социальных проблем и признаваемых рисков в обществе.

6. Установить социальные факторы, повлиявшие на возникновение социальной проблемы потребления психоактивных веществ в России.

7. Выявить механизм оценки экспертами риска потребления алкоголя, табака и наркотиков в эмпирическом исследовании экспертных оценок на выборке представителей различных социальных институтов г. Владивостока.

Прикладная часть диссертации выполнена на основе социологического исследования с использованием методов анализа официальных документов, анкетного опроса представителей (псевдоэкспертного опроса) и интервью с экспертами. Исследование носит разведывательный теоретико-прикладной характер. Оно проводилось в марте-апреле 2005 г. в г. Владивостоке. Всего в социологическом исследовании приняли участие 89 экспертов, представляющих веи дущие социальные институты г. Владивостока, 12 из них были проинтервьюированы, 77 - опрошены при помощи анкетного опроса.

В эмпирическом исследовании выдвигались две центральные гипотезы:

1. Оценка экспертами риска потребления алкоголя, табака и наркотиков осуществляется на основе принципов социальной, а не научной рациональности;

2. Представление об опасности и оценка риска потребления алкоголя, табака и наркотиков, осуществляемая экспертом, обусловлена его культурной ориентацией.

Теоретические основания исследования сформированы системным подходом, опирающимся на положения ряда фундаментальных социологических и антропологических теорий, а также психологических концепций.

Теоретический фундамент настоящего исследования составляют:

- положения структурного функционализма и неофункционализма о механизмах влияния социальных отклонений на нормальное протекание общественных процессов (Э.Дюркгейм, Дж.Г.Мид, К.Эриксон, Л.Козер, Т.Зэз);

- положение теории конфликта о механизмах управления содержанием культурных форм как технике контроля над безвластными слоями общества и средстве поддержания господства доминирующих групп (К.Маркс, А.Грамши, А.Лиазос, Р.Квинни, С.Спитцер, Э.Щур, А.Лиска, О.Турк, В.Чемблисс, П.Сейдман, Б.Эхренрейх, Дж.Эхренрейх);

- положение культурной теории риска о культурных типах и о функциях «судебной модели риска» (М.Дуглас, А.Вилдавски, К.Дэйк);

- положения психологии восприятия риска о различных стандартах мышления о риске, а также положение психологического подхода социальной репрезентации о качественных характеристиках события, предопределяющих оценку ассоциированного с ним уровня риска (П.Словик, Б.Фишхофф, С.Лихтенштейн, Д.Канеман, А.Тверски, Т.Гарвин, Б.Кримски, Ф.Плау, У.Фреуденбург, Е.Воган, М.Сейферт, Б.Джонсон, Р.Лидског);

- положение теории общества риска о роли экспертного знания в современном обществе (У.Бек); о механизмах структурирования экспертами системы значений социальной реальности, предваряющего определение социальных проблем (Дж.Гасфилд, С.Холл);

- положение конструктивисткой теории социальных проблем о социально-сконструированной и политически-детерминированной природе социальных проблем и официально признаваемых рисков и о социальных механизмах их возникновения (М.Спектор, Дж.Китсьюз, А.Мосс, Дж.Хьюитт, П.Холл, Т.Дайтц, П.Стерн, Р.Рикрофт, С.Хилгартнер, К.Боск, О.Ренн, У.Бернс, Дж.Касперсон);

- положение символического интеракционизма о роли процессов интерпретации и символизации в конституировании значений и смыслов объектов окружающего мира (У.Томас, Ф.Знанецкий, Г.Мид, Г.Блумер);

- положение социологии культуры о символическом капитале, используемом профессиональными группами в процессе борьбы за монополию легитимной номинации или власть навязывать легитимное видение социального мира (Б.Бурдье);

- положение постструктурализма о связи форм знания и техник власти, стратегиях власти и формировании дискурсивных практик (М.Фуко);

- положение феноменологии о социальных процессах легитимации социального устройства как ведущем механизме конструирования социальной реальности (П.Бергер, Т.Лукман);

- положение статусной теории девиации о влиянии динамики соотношения статусов различных социальных групп в обществе на возникновение социального конфликта и появление разнообразных культурных средств социального контроля (Дж.Гасфилд);

- положение теории моральных паник о логике развития краткосрочных периодов интенсивной социальной реакции на предполагаемые неблагоприятные социальные обстоятельства (С.Коэн, Н. ен-Иегуда, Э.Гуд).

Также мы опираемся на выводы частных социологических исследований, направленных на анализ социального значения общественной акцентуации проблем потребления определенных психоактивных веществ в разные периоды времени в разных обществах (М.Пейрот, К.Беккет, ГШаолуччи, У.МакОлифф, Г.Левин, А.Линдесмит, П.Коэн, Х.Беккер, Д.Диксон, Е.Дженсен, Дж.Гербер, Б.Бенсон, Д.Расмуссен, У.Скоган, А.Луриджио, К.Лидз, А.Уолкер).

Методологическую основу исследования составили положения контекстуального (умеренного) конструктивизма, и принципы и методы функционального анализа.

Согласно методологическим допущениям умеренного (контекстуального) конструктивизма в социологии знания, всякий элемент знания обладает релятивистским (относительным) статусом в отношении к независимо существующему миру, который, однако, может быть познан только посредством другого знания.1 Данный подход, примененный в настоящем исследовании, позволяет использовать логический принцип научной парадигмы для оценки относительной достоверности суждений о риске. В данном случае для оценки надежности суждений используется соотнесение с некоторыми логическими и статистическими выводами, которые признаются наиболее достоверными и последовательными. Такие стандарты создают эталон (основу, опору), без которых невозможна никакая система представлений и действий.2

Особенностью подхода контекстуального конструктивизма, отличающей его от подхода строгого конструктивизма, является сосредоточенность исследовательского интереса на анализе целого контекста взаимодействия, или сети взаимоотношений, в которых обнаруживает себя дефиниционная активность по отношению к некоторым социальным обстоятельствам.

1 В конструктивистской парадигме выделяют строгий и контекстуальный подходы, различающиеся в представлениях о степени «реальности» содержащейся в феномене, см. об этом: Fox K.J. Learning From Sociological Practice: the Case of Applied Constructionism // American Sociologist. 1999. Vol. 30. No. 1. P.54-74, а также Tibbetts P. The Sociology of Scientific Knowledge: The Constructivism Thesis and Relativism // Philosophy of the Social Science. 1986. Vol. 16. P. 39-57.

2 Zwanenberg P. and Millstone E. Beyond Skeptical Relativism: Evaluating the Social Constructions of Expert Risk Assessment // Science, Technology and Human Values. 2000. Vol. 25. No. 3. P. 259-282.

В силу того, что экспертные суждения о риске и опасности потребления рассматриваемых психоактивных веществ проявляют себя в стандартизированных, устойчивых социальных формах, мы применяем в качестве инструмента социологического исследования этого явления принципы и методы функционального анализа.1

Информационную базу диссертации составили данные статистических сборников МВД РФ «Преступность и правонарушения», статистические материалы Госкомстата РФ, публикуемые в форме ежегодных сборников «Здоровье населения России и деятельность учреждений здравоохранения», материалы бюллетеня «Население и общество» в электронном издании «Демоскоп Weekly», а также материалы, распространяемые в виде статистических форм в специализированных учреждениях здравоохранения. Кроме того нами использовались данные отечественных региональных и общероссийских исследований распространенности социально-медицинских последствий потребления алкоголя, табака и наркотиков в России, и массив построенных с применением метода массовых опросов исследований динамики социокультурных идентификаций в российском обществе. Были использованы также данные социологического исследования, проведенного соискателем в области экспертного суждения о риске потребления психоактивных веществ в 2004-2005 гг. на выборке представителей социальных институтов, действующих в сфере противодействия этой социальной проблеме.

Научная новизна диссертационного исследования определяется следующим:

- впервые в отечественной литературе представлен всесторонний концептуально-теоретический анализ проблемы оценки экспертами риска, связанного с потреблением алкоголя, табака и наркотиков;

1 О парадигме функционального анализа в социологии см.: Merton R.K. Social Theory and Social Structure. - Glen-coe, Illinois. 1957. P.50-60.

- применен авторский подход к исследованию представлений о риске потребления алкоголя, табака и наркотиков, основой которого является анализ социальных процессов в обществе;

- впервые систематизированы концепции развития социальных проблем потребления психоактивных веществ, представленные западными исследователями;

- разработана и предложена социологическая интегративная модель экспертного суждения о риске и опасности на примере суждения о риске алкоголя, табака и наркотиков;

- на основе эмпирического анализа выявлен механизм осуществляемого экспертами суждения о риске потребления алкоголя, табака и наркотиков.

Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в том, что в нем разработана концептуальная модель суждения об опасности и риске на примере суждения экспертов о риске потребления алкоголя, табака и наркотиков. Раскрыт механизм экспертной оценки риска потребления алкоголя, табака и наркотиков и показаны ведущие факторы оценки риска. Обоснована применимость подхода контекстуального конструктивизма к анализу социальной проблемы потребления алкоголя, табака и наркотиков в современном российском обществе. Выявлено наличие влияния культурной принадлежности эксперта на осуществляемую им оценку риска потребления алкоголя, табака и наркотиков. Показано значение общественной озабоченности потреблением наркотиков, манифестируемой экспертными оценками риска, для процесса динамического самоопределения российского общества и для институциональной интеграции общественной структуры. Разработан инструментарий для проверки культурной теории риска на примере оценки экспертами риска потребления алкоголя, табака и наркотиков.

Практическая значимость результатов исследования.

Основные выводы диссертации могут быть полезны при разработке практических программ преодоления социальной проблемы потребления и злоупотребления психоактивными веществами населением.

Разработанная в диссертационной работе концептуальная модель экспертного суждения о риске и опасности на примере суждения о риске алкоголя, табака и наркотиков может служить отправным пунктом для проведения дальнейших научных исследований в области социологии экспертной деятельности. Кроме этого отдельные теоретические результаты, а именно комплексный анализ теорий и концепций развития социальных проблем потребления психоактивных веществ, разработанных западными исследователями, является определенным вкладом в общую теорию социологии и социологии девиантного поведения. Инструментарий и концептуальная модель эмпирического исследования, представленные в данной работе, могут быть использованы в дальнейших прикладных социологических исследованиях экспертных суждений о риске различных факторов. Апробированное в диссертационной работе эмпирическое применение методологии социального конструктивизма может быть эффективно использовано в дальнейших научных исследованиях в области изучения социальных проблем. Эмпирическое применение данной методологии дает возможность проектирования новых эмпирических исследований в социологии и повышает научную значимость полученных результатов.

Отдельные положения диссертационной работы могут быть использованы в учебном процессе при подготовке специалистов по специальности «Психология», «Социальная работа», «Социология».

Положения, выносимые на защиту:

1. Методологический подход контекстуального конструктивизма к анализу социальной проблемы потребления психоактивных веществ.

2. Теоретическая модель оценки риска разнообразных представленных в общественной жизни факторов и источников опасности на основе комплексного теоретического анализа современных подходов к исследованию данной проблемы.

3. Эмпирическая модель исследования механизмов оценки риска на примере проведенного исследования оценки риска экспертами потребления алкоголя, табака и наркотиков.

4. Комплексная методика исследования восприятия экспертами риска потребления психоактивных веществ, включающая метод анализа статистических данных, метод определения приемлемости риска, метод анализа документов, метод опроса представителей.

Апробация основных результатов исследования. Основные выводы и положения настоящего диссертационного исследования докладывались и обсуждались на международных и региональных конференциях: Межвузовской научно-практической конференции «Современное общество: запреты и вседозволенность» в г. Санкт-Петербурге (ноябрь, 2002 г.), Международной научно-практической конференции «Современные аспекты терапии и профилактики нервно-психических расстройств» в г. Владивостоке (сентябрь, 2002 г.), Научной конференции студентов и аспирантов ДВГУ в г. Владивостоке (апрель, 2003 г.), Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы экспериментальной, профилактической и клинической медицины» в г. Владивостоке (апрель, 2004 г.), Четвертой международной научно-практической конференции «Перспективы высшего образования в малых городах» в г. Находке (ноябрь, 2002 г.). Материалы диссертационного исследования использованы при разработке и в преподавании курса «Социология» в ДВГУ в 2004-2005 гг. По результатам работы соискателем опубликовано 9 статей и тезисов выступлений.

Структура диссертации обусловлена целью и задачами настоящего научного исследования. Работа состоит из введения, трех глав основной части, состоящих из девяти параграфов, а также заключения, библиографического списка использованной литературы, включающего 239 источников, четырех приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Экспертные суждения о риске потребления алкоголя, табака и наркотиков в контексте трансформации общества"

Выводы. В результате предпринятого теоретико-практического исследования экспертной оценки риска потребления алкоголя, табака и наркотиков были получены следующие результаты. При сопоставлении ряда показателей потребления рассматриваемых психоактивных веществ населением России было установлено, что масштаб популяционных потерь, связанных с потреблением табака и, в особенности, с потреблением алкоголя, значительно превосходит таковой в случае потребления наркотиков. В то же время анализ государственной политики в сфере обеспечения безопасности жизнедеятельности населения, показывает, что приоритет государственного, равно как и общественного, участия всецело отдается программам, нацеленным на противодействие наркотизации населения, что выражается в постоянном увеличении количества программ противодействия наркопотреблению, в повышении уровня финансирования и централизации реализующих их учреждений и ведомств. В то же время на федеральном уровне не предусмотрено финансирования целевых программ, направленных на уменьшение потребления алкоголя и табака на основе комплексного подхода к решению проблемы.

В настоящее время в России не только не проводится политики уменьшения потребления алкоголя и табака, но отсутствуют даже разработанные социальные и правовые основы ее организационного, финансового и научно-информационного обеспечения. При этом формально борьба с курением и алкоголизмом декларируются как один из приоритетов демографического развития в области укрепления здоровья и увеличения продолжительности жизни населения. Одна из обсуждаемых причин такого рассогласования между опасностью, налагаемой некоторым обстоятельством, и уровнем государственных инициатив, направленных на их преодоление, заключается в том, что алкоголь, как и табак, является «социально значимой» продукцией. Это означает, что из производства и продажи алкоголя и табака государство извлекает доход, что в значительной степени определяет федеральную политику в отношении этих психоактивных веществ. Однако рассматривать экономические и административно-политические мотивы различных социальных групп как единственную причину, препятствующую осознанию проблемы на государственном уровне, было бы существенным упрощением. В данном исследовании было показано, что в качестве социально более ранней причины может быть названо преимущественное отсутствие восприятия табакокурения и потребления алкоголя как общественной проблемы на уровне представителей ведущих социальных институтов, формирующих сознание риска в современном обществе. В противоположность этому, потребление наркотиков воспринимается ими как серьезная проблема, требующая использования программных методов для своего разрешения. Эмпирическое исследование показывает, что в большинстве случаев эксперты осведомлены о разнице в масштабе негативных последствий потребления тех или иных психоактивных веществ, однако они не рассматривают такую информацию как основание для суждения о риске и опасности.

Было установлено, что ключевым фактором, предопределяющим восприятие риска, является культурная принадлежность эксперта, совокупность его культурных предубеждений, в которой воплощены важные социальные ценности и верования, защищающие определенные паттерны социальных отношений. Именно в таком значении «культуроцентричное» мышление о риске оказывается социально-полезным: они позволяют защитить идеальный общественный порядок через привлечение идеи контаминации - символического загрязнения, осквернения, которое возникает как следствие некоторых социальных практик. Суждение в рамках «судебной модели опасности» таким образом, направлено, прежде всего, на ритуальную защиту когнитивного и нормативного порядка, существующего в обществе. В рассматриваемом случае это означает неизбежность проявления большей чувствительности экспертов, как представителей некоторых социальных институтов, к восприятию опасности потребления наркотиков, чем опасности потребления алкоголя и табака - вне зависимости от действительного наносимого ущерба.

Можно утверждать, что подобное мышление о риске является базовой причиной отсутствия понимания серьезности и опасности «алкогольной» и «табачной» ситуации на уровне общества и государства с одной стороны, и преувеличения опасности, связанной с потреблением наркотиков, с другой.

Проведенный в рамках данной работы теоретико-эмпирический анализ позволяет дифференцированно подойти к оценке обозначенной ситуации. С одной стороны важно признать тот факт, что в определенный исторический момент стратегия вычленения практики потребления наркотиков в значимую социальную проблему была одним из спонтанно возникших механизмов, способствовавших предотвращению дезинтеграции общества, в условиях, когда традиционные основания социальной солидарности были разрушены. Стремление обезопасить себя от угрозы, ассоциированной с явлением наркотизма, внесло мощный заряд общественной консолидации, который способствовал активизации адаптационных процессов в аномическом обществе.

Однако с другой стороны до тех пор, пока такое восприятие риска на уровне общества и социальных институтов остается доминирующим, невозможно рассчитывать на осознание необходимости формирования целенаправленной государственной политики, которая могла бы компенсировать те колоссальные разрушительные последствия, с которыми сопряжены существующие в российском обществе практики потребления алкоголя и табака. В настоящее время не подвергается сомнению вклад табакокурения и потребления алкоголя среди населения в формирование феномена российской сверхсмертности.

В конечном итоге дисфункциональные последствия рассматриваемого нами двойственного явления некорректной оценки риска масштабно осложняют прогресс российского общества, его конкурентоспособность в глобальном социокультурном развитии, его социальную и национально-государственную безопасность. В этой связи представляется бесспорным тезис о том, что именно демографический анализ, позволяющий подойти к оценке различных явлений через расчет актуальных и прогнозируемых популяционных потерь, должен предшествовать анализу политическому.1

Понимание процессов протекающих в российском обществе как трансформирующейся социальной системе позволило бы избежать еще и другого вида опасности — опасности разворачивания моральной паники вокруг множества практик потребления наркотиков, что также происходит на фоне некорректного понимания уровня риска, налагаемого определенными социальными обстоятельствами. Посредством криминализации и институционализации культурного конфликта, моральная паника способствует расширению девиации по «спирали преувеличения»: первоначальная девиация - социальная реакция - возрастание девиации - возрастание реакции, т. е. эскалация контроля. Таким образом, опасность моральной паники заключается в том, что она не только не устраняет явление, вокруг которого она сформировалась, но, наоборот, усиливает его. Постановка вопроса о понимании риска экспертами в данном случае является критическим основанием для переориентации реализуемых социально значимых инициатив государства с учетом реальных возможностей и заявленных приоритетов в обеспечении безопасности населения и формирования эффективных стратегий минимизации существующего риска.

1 Вишневский А.Г. Политический анализ должен вытекать из анализа демографического // Политический класс. 2005. №2. С. 47-50.

Проведенное исследование позволяет сформулировать следующие практические рекомендации:

1. Необходимо повышать качество образовательных инициатив среди учащихся и студентов, а также среди населения в целом за счет предоставления полной, статистически и научно обоснованной информации о риске, который представляет потребление всех психоактивных веществ.

2. Важно знакомить специалистов социальных институтов с различными аспектами проблемы социального воздействия на существующие практики потребления психоактивных веществ (через организацию тематических обучающих семинаров, конференций и круглых столов).

3. Следует расширять систему подготовки специалистов по профилактике злоупотребления психоактивными веществами за счет включения информационно-практических блоков, ориентированных на противодействие потреблению алкоголя и табака молодежью.

4. Необходимо улучшать и корректировать систему мониторинга потребителей психоактивных веществ, а также всемерно способствовать проведению научных исследований и накоплению качественной социологической информации о ситуации потребления психоактивных веществ в России с целью уточнения имеющегося знания о данном социальном явлении.

176

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, цель настоящего диссертационного исследования состояла в выявлении механизма и особенностей экспертной оценки риска потребления алкоголя, табака и наркотиков и в обнаружении факторов, влияющих на оценку риска.

Для достижения этой цели был выполнен ряд задач. Первая задача исследования состояла в определении сущности различных стандартов мышления о риске и безопасности и их роли в процессе определения «сознания риска» в обществе. Для выполнения этой задачи были рассмотрены стандарты мышления о риске, указаны их основных характеристик и ключевые факторы, влияющие на них. Было обнаружено, что ключевой чертой экспертного мышления о риске, отличающей его от популярного и политического мышления, является его независимость от контекста. Обыденное же (или «социальное») мышление о риске характеризуется включением в риск-анализ внешних по отношению к самому анализируемому событию (его статистической частоте и величине ущерба) факторов. К их числу могут быть отнесены прошлый опыт индивида, наличная политическая обстановка, совокупность культурных и социальных ценностей, формирующие «точку отсчета» для анализа приемлемости уровня актуального риска, а также целый ряд качественных характеристик, влияние которых на оценку риска исследовалось в рамках психологического подхода социальной репрезентации. Нами были введены понятия научной и социальной рациональности, соответствующие разным стандартам мышления о риске и неопределенности.

В рамках этой задачи были проанализированы современные представления о роли экспертного знания в обществе. Были расмотрены положения теории общества риска Бека, концепции экспертов как первичных определяющих проблемы С. Холла и концепции экспертов как «собственников» проблемы Дж. Гасфилда. Было показано изменение взглядов на сущность социальной экспертизы. Так хронологически более ранняя парадигма «рационального деятеля» обосновывала традиционный авторитет и преимущественное положение экспертного сообщества в процессе идентификации опасностей и рисков и обнаружения социальных проблем. Более современный подход теории общества риска переместился на позиции критического переосмысления «непредвзятости» и «объективности», «мотивированности» экспертных суждений о рисках и социальных проблемах Экспертное знание предстало как обусловленное массивом теоретического знания с одной стороны и множеством политических мотивов, с другой.

Вторая задача исследования состояла в том, чтобы произвести анализ рисков потребления алкоголя, табака и наркотиков в России в соответствии с принципами рассмотренной выше научной аналитической парадигмы суждения о риске. Проведенный нами анализ медико-социальных последствий потребления алкоголя, табака и наркотиков по унифицированной системе, формирующей научную аналитическую парадигму, показал, что как фактор смертности потребление наркотиков значительно уступает потреблению алкоголя и табака. Наивысший вклад в заболеваемость, смертность населения, преступность, то есть в прямые потери населения, принадлежит потреблению алкоголя и табака, следовательно, риск, сопряженный с данными видами потребления в настоящий момент времени является большим, чем риск, сопряженный с потреблением наркотиков.

В качестве третьей задачи выступал анализ существующего паттерна восприятия опасности и риска экспертами при помощи метода раскрытых предпочтений - одного из методов оценки приемлемости существующих в обществе рисков. Полученные нами данные свидетельствуют о том, что уровень риска, сопряженного с потреблением табака и алкоголя оценивается как более низкий (на государственном уровне не только не проводится политики уменьшения потребления алкоголя и табака, но отсутствуют даже разработанные социальные и правовые основы ее организационного, финансового и научно-информационного обеспечения; вместе с этим государством финансируется реализация разветвленной системы противодействия и потреблению наркотиков и его профилактики). Отсюда становится очевидным, что экспертные оценки опасности, представляемой потреблением этих психоактивных веществ, не предопределены величиной и вероятностью наносимого ими в настоящий момент времени ущерба, рассчитываемого через показатели сопряженных с потреблением популяционных потерь. Соответственно предположение об обусловленности экспертных оценок риска, предваряющих формирование направлений государственной политики, научной рациональностью является несостоятельным.

Следующая, четвертая, задача настоящей работы заключалась в обосновании применимости теории и методологии социального конструктивизма для анализа социальных представлений о риске, а также в анализе и систематизации концептуальных положений культурной теории риска и конструктивистской теории социальных проблем. В процессе решения данной задачи был осуществлен анализ совокупности теорий конструктивистского толка в социологии, выделены ключевые концепции, повлиявшие на становление данного подхода, а также раскрыты наиболее влиятельные концепции данного направления. Были рассмотрены концепция конструирования социальной реальности (Бергер, Лукман), концепция поддержания социального порядка (Бурдье), концепция дискурса (Фуко). Было показано, каким образом через призму выдвигаемых данными авторами теоретических положений могут быть раскрыты механизмы участия экспертного знания в поддержании символического порядка в обществе.

Для выполнения этой же задачи также была рассмотрена культурная теория риска М. Дуглас и раскрыта «судебная модель риска», и ряд концепций социальных проблем конструктивистского толка. Было показано, что концептуализация проблем потребления алкоголя, табака и наркотиков, совокупность объяснительных моделей для них и фиксация ответственности являются продолжением основополагающей политической перспективы в обществе.

В рамках выполнения пятой задачи настоящего исследования нами была осуществлена систематизация множества концепций в рамках теоретических направлений структурного функционализма, неофункционализма и теории конконфликта, посвященных объяснению логики возникновения и общественного обличения отдельных социальных проблем и девиаций. Нами были описаны ведущие факторы, которые направляют общественное внимание на те или иные стороны социальной действительности и, в конечном итоге, обнаруживают себя в оценке наиболее серьезных опасностей и рисков общественного устройства.

Согласно теории функционализма, озабоченность социальными условиями производится широкими общественными слоями, доминирующим мотивом действий которых является общественная мораль и прочие социальные ценности. Проявление обеспокоенности среди других секторов общества (СМИ, политических деятелей и групп интересов, профессиональных сообществ) является выражением беспокойства населения. Это беспокойство не является искусственно созданным, оно возникает спонтанно, хотя для того, чтобы быть заявленными в публичной манере, оно может потребовать некоторого оформления и усиления.

С точки зрения теории конфликта, не существует общества как структурного единства всех слоев населения и носителя общественной морали, напротив, общество представляет собой совокупность групп, интересы которых находятся в состоянии конфликта. Следовательно, заявленное и институционализированное беспокойство о некоторых социальных обстоятельствах - это всегда реализация власти и воплощение политических интересов наиболее влиятельных общественных групп, и в этом смысле оно является стратегией поддержания господства этих групп.

Особое внимание было уделено анализу концепций, объясняющих значение общественного акцентирования и драматизации проблемы потребления психоактивных веществ в разных обществах в разное время с позиций теории конфликта.

Шестая задача настоящего диссертационного исследования заключалась в анализе современной российской ситуации, выявлении социальных факторов, влияющих на возникновение социальной проблемы потребления психоактивных веществ. С использованием методологические принципы контекстуального конструктивизма и функционального анализа был произведен концептуальный анализ российской ситуации, за которым последовал ряд заключений и выводов. Так, было показано, что наркопотребление как особо значимая социальная проблема обозначилось в определенный исторический момент времени под влиянием ряда социальных обстоятельств, ставших следствием произошедшего в обществе социально-экономического и политического кризиса, и последовавшего за этим состояния аномии. Выделение одной из поведенческих практик, ассоциирующихся с изменением доминирующей культуры, акцентуация сопряженных с ней опасностей, сыграли роль тактики восстановления символического доминирования традиционного образа жизни. Потребление наркотиков как морально осуждаемая предотвратимая опасность стало использоваться в качестве культурной арены для противопоставления приемлемых и неприемлемых типов социального устройства, моделей поведения и соответствующих им систем ценностей.

При этом привлечение идеи опасности способствовало повышению политической значимости и социального статуса некоторых групп политической периферии. Стремление обезопасить себя дало мощный заряд общественной консолидации и подготовило коллективное выражение тех чувств, которые, в итоге, оказались основным источником группового единства. Четкое определение общественной опасности, в конечном счете, активизировало адаптационные процессы в аномическом обществе. Описанные в литературе социологические исследования общественной реакции на наркопотребление, построенные с применением функциональной парадигмы, показали сходные с полученными нами результаты.

Седьмая задача настоящего исследования состояла в выявлении механизма оценки экспертами риска потребления алкоголя, табака и наркотиков в эмпирическом исследовании экспертных оценок риска на выборке представителей различных социальных институтов г. Владивостока. Используя в качестве основного метода анкетный опрос представителей (так называемый псевдоэкспертный опрос), и в качестве вспомогательных методов - анализ официальных документов и интервью с экспертами была реализована данная задача. По результатам проверки выдвинутых в практической части исследования гипотез было сделано заключение о том, что оценка экспертами риска потребления алкоголя, табака и наркотиков осуществляется на основе принципов социальной, а не научной рациональности, а также о том, что данная оценка риска обусловлена культурной ориентацией респондента.

На основе проведенного нами теоретического анализа и практического исследования была построена концептуальная модель суждения об опасности и риске на примере экспертного суждения о риске потребления алкоголя, табака и наркотиков.

182

Список научной литературыТеплоухова, Ольга Вячеславовна, диссертация по теме "Социальная структура, социальные институты и процессы"

1. Федеральный закон «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции» // СЗ РФ. — 1999. -№2. ст. 245.

2. Федеральный закон «О внесении изменений в Федеральный закон «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции» // СЗ РФ. 1997. - №3. - ст. 359.

3. Федеральный закон «Об ограничении курения табака» // СЗ РФ. — 2001. -№29. ст. 2942.

4. Федеральная целевая программа «Предупреждение и борьба с заболеваниями социального характера (2002-2006 гг.)» // СЗ РФ. 2001. - №49. -ст. 4620.

5. Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в пункт 1 статьи 16 Федерального закона «О рекламе»// СЗ РФ. 2004. - №36. - ст. 3591.

6. Указ Президента Российской Федерации «Вопросы Государственного комитета Российской Федерации по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ» // Собрание законодательства РФ. 2003. - №23. - ст. 2198.

7. Постановление Правительства РФ «Об усилении Госсанэпиднадзора за пивоваренной продукцией» // Медицинская газета. — 2001. №2. — С. 1823

8. Постановление Правительства РФ «Об утверждении размеров среднихразовых доз наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 2281 и 229 Уголовного Кодекса Российской Федерации»// СЗ РФ. 2004. - №19. - ст. 1898.

9. Положение о Государственном комитете Российской Федерации по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ // СЗ РФ. 2003. - №23. - ст. 2198.

10. Концепция национальной безопасности Российской Федерации // СЗ РФ. -2000.-№2.-ст. 170.

11. Концепция демографического развития Российской Федерации на период до 2015 г. // СЗ РФ. 2001. - №40. - ст. 3873.

12. Авраамова, Е.М. Ожидания населения в меняющейся институциональной среде / Е.М.Авраамова, В.Л.Космарский // Общественные науки и современность. 2001. - №3. - С. 22-30.

13. Аксель, Е.М. Статистика заболеваемости и смертности от злокачественных новообразований в 2000 году / Е.М.Аксель, М.И.Давыдов // Злокачественные новообразования в России и странах СНГ в 2000. М.: РОНЦ им. Блохина РАМН, 2002. - С. 85-106.

14. Бабанов, С.А. Эпидемиология и профилактика табакокурения / С.А.Ба-банов // Гигиена и санитария. 2002. - №3. - С. 33-36.

15. Бек, У. Общество риска. На пути к другому модерну / У.Бек. М.: Прогресс-Традиция. - 2000. - 384 с.

16. Белов, П. Смысл, категории и методы национальной безопасности России / П.Белов // Управление риском. 1999. - №1. - С. 40-44.

17. Бергер, П. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / ПБергер, Т.Лукман М.: Academia-Центр, 1995. - 323 с.

18. Блумер, Г. Коллективное поведение / Г.Блумер // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Издание Международного Университета Бизнеса и Управления, 1996 - С. 166-212.

19. Бойков, В. Э. Россия: 10 лет реформирования / В.Э.Бойков // Социол. ис-след. 2001. - №7. - С. 30-38.

20. Большой толковый социологический словарь. В 2 Т. М.: Вече, АСТ. -1999. Т 1.-544 е., Т 2.-528 с.

21. Борисова, Е.В. Научные исследования по вопросам, связанным с потреблением алкоголя / Е.В.Борисова, А.Ф.Мещеряков, В.Я.Дробышева // Алкоголь и здоровье населения России 1900-2000 гг. М.: Российская Ассоциация Общественного Здоровья, 1998. - С. 279-294

22. Бурдье, П. Начала. Choses dites / П.Бурдье. M.: Socio-Logos, 1994. - 288 с.

23. Бурдье, П. Социология политики / П.Бурдье. M.: Socio-Logos, 1993. -336 с.

24. Быков, А.А. Проблемы анализа безопасности человека, общества, природы / А.А.Быков, Н.В.Мурзин СПб.: Наука, 1997. - 227 с.

25. Вишневский, А.Г. Политический анализ должен вытекать из анализа демографического / А.Г.Вишневский // Политический класс. 2005. - №2.1. С. 47-50.

26. Волков, А.Г. Население и рабочая сила в Российской Федерации. Тенденции и перспективы / А.Г.Волков // Вопросы статистики. 1999. - №10. -С.39-45.

27. Воронин, Г.Л. Социальное самочувствие россиян (1994 1996 - 1998 гг.) / Г.Л. Воронин // Социол. исслед. - 2001. - №6. - С.59-66.

28. Врублевский, А.Г. Соматические последствия потребления психоактивных веществ / А.Г.Врублевский, И.П.Анохина, В.П.Нужный // Токсикологический вестник. 1995. - №4. - С. 2-6.

29. Демченко, Т.А. Тенденции смертности в России 90-х годов / Т.А.Демченко // Социол. исслед. 2002. - №10. - С. 109-113.

30. Денисов, Б.П. Динамика эпидемии ВИЧ/СПИД / Б.П.Денисов, В. И.Са-кевич // Социол. исслед. 2004. - №Ь - С. 75-85.

31. Доклад ВОЗ о состоянии здравоохранения в мире за 2002 год. Электронный ресурс. Электрон. Дан. - М.: Официальный сайт Всемирной Организации Здравоохранения, 2003. - Режим доступа: URL: http://www.who.int/whr/2002/OverviewRuss.pd.

32. Дуглас, М. Чистота и опасность / М.Дуглас М.: КАНОН-пресс-Ц, Куч-ково поле, 2000. - 288 с.

33. Дюркгейм, Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Э.Дюркгейм. М.: Канон, 1996. С. 117.

34. Дюркгейм, Э. Социология Ее предмет, метод, предназначение / Э.Дюркгейм. -М.: Канон, 1995. С. 87.

35. Заиграев, Г. Г. Пьянство в России как реальная угроза национальной безопасности / Г.Г.Заиграев // Социол. исслед. 2001. - №11. - С. 69-76.

36. Заиграев, Г.Г. Государственная политика как фактор алкоголизации населения / Г.Г.Заиграев // Социол. исслед. 1997. - №4. - С. 109-116.

37. Заиграев, Г.Г. Особенности алкогольной ситуации в России 90-х годов / Г.Г.Заиграев // Россия: Риски и опасности «переходного» общества. — М.: Изд-во Института Социологии РАН, 2000. 237 с.

38. Запорожченко, В.Г. К политике в области алкоголя / В.Г.Запорожченко // Профилактика заболеваний и укрепление здоровья. 2001. - №6. - С. 1318.

39. Заридзе, Д.Г. Курение основная причина высокой смертности россиян / Д.Г.Заридзе, Р.С.Карпов, С.М.Киселева, И.Н.Конобеевская, Т.Х.Мень, А.А.Шайн, С.М.Шихман // Вестник РАМН.- 2002. - №9. - С.40-45.

40. Здоровье населения России и деятельность учреждений здравоохранения в 2001 году. Статистические материалы. М., 2002. - 128 с.

41. Здравоохранение в России: Статистический сборник. М.: Государственный комитет статистики РФ, 2001. - 356 с.

42. Ионин, Л.Г. Социология культуры: учебное пособие / Л.Г.Ионин. М.: Логос, 1996. - 280 с.

43. Иоффина, О.Б Роль и значение табакокурения в заболеваемости и смертности от болезней системы кровообращения в современной России / О.

44. Б.Иоффина, В.И.Харченко, А. С.Акопян // Терапевтический архив. -1999. Т. 71, №1.-С. 69-73.

45. Камардина, Т.В. Распространенность курения среди женщин России / Т.В .Камардина, И.С.Глазунов, Л.А.Соколова, Л.А.Лукичева // Профилактика заболеваний и укрепление здоровья. 2002. - №1. - С. 7-13.

46. Кесельман, Л.Е. Социальное пространство наркотизма / Л.Е.Кесельман, М.Г.Мацкевич. СПб: Медицинская пресса, 2001. - 272 с.

47. Козер, Л. Функции социального конфликта / Л.Козер. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. - 208 с.

48. Краткий анализ состояния преступности за январь-декабрь 2003 года Электронный ресурс. Электрон. Дан. - М.: Официальный сайт МВД РФ, 2003. - Режим доступа: URL: http://www.mvdinform.ru/index.php?docid=2176.

49. Кун, Т. Структура научных революций / Т.Кун. М.: Прогресс, 1975. -287 с.

50. Масленников, Е.В. Экспертное знание: Интеграционный подход и его приложение в социологическом исследовании / Е.В.Масленников. — М.: Наука, 2001.-228 с.

51. Мид, Дж. От жеста к символу / Дж.Мид // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Издание Международного Университета Бизнеса и Управления, 1996. - С. 213-223.

52. Митрохин, В.И. Концептуальные основы стратегии национальной безопасности России / В.И.Митрохин // Социально-политический журнал. -1995.-№6. -С. 22-39.

53. Модернизация в России и конфликт ценностей. М.: ИФРАН, 1993. - 250 с.

54. Немцов, A.B. Потребление алкоголя и насильственные смерти / А.В.Немцов, А.К. Нечаев // Вопросы наркологии. 1991. - №1. - С. 34-36.

55. Немцов, A.B. Резюме доклада РАОЗ №2 «Алкогольная ситуация в России» / А.В.Немцов // Алкоголь и здоровье населения России 1900-2000.

56. M.: Российская Ассоциация Общественного Здоровья, 2000. С. 385-387.

57. Нужный, В.П. Избыточное потребление алкоголя в России весомый фактор риска болезней системы кровообращения и высокой смертности населения (обзор) / В.П.Нужный, В.И.Харченко, А.С.Акопян // Терапевтический архив. - 1998. - №10. - С. 57-64.

58. Осипова, Е.В. Социология Эмиля Дюркгейма / Е.В.Осипова. СПб.: Але-тейя, 2001.-330 с.

59. Оценка антитабачной деятельности. Опыт и руководящие принципы. -Женева: Всемирная Организация Здравоохранения, 1999. с. 223

60. Пантин, В. Ценностные ориентации россиян в 90-е годы / В.Пантин, В.Лапкин // Pro et Contra/ 1999. - Том 4, №2. - С. 144-160.

61. Пелипас, В.Е. По следам выступления Левинсона / В.Е.Пелипас // Независимый психиатрический журнал. 1998. - №4. - С. 30-31.

62. Покровский, В.В. ВИЧ-инфекция: клиника, диагностика и лечение / В.В.Покровский, Т.Н.Ермак, В.В.Беляева, О.Г.Юрин. М.: ГЭОТАР Медицина, 2000. - 496 с.

63. Порфирьев, Б.Н. Риск и безопасность: определение понятий / Б.Н.Порфирьев // Риск в социальном пространстве. М.: Изд-во Института социологии РАН, 2001. - С. 38-50.

64. Преступность и правонарушения (1996 2000 гг.). Статистический сборник МВД РФ. Судебный департамент при Верховном суде РФ. Москва, 2001.-183 с.

65. Радаев, В.В. Социальная стратификация: учебное пособие / В.В.Радаев, И.О.Шкаратан. М.: Аспект Пресс, 1996. - 318 с.

66. Рекомендации по мониторингу табачной эпидемии и борьбе с ней Женева: Всемирная Организация Здравоохранения, 1999. - 258 с.

67. Риск в социальном пространстве / под. ред. А.В.Мозговой. М.: Изд-во Института социологии РАН, 2001. - 347 с.

68. Ритцер Дж. Современные социологические теории / Дж.Ритцер. СПб.: Питер, 2002. - 688 с.m

69. Российский статистический ежегодник, 2002: Статистический сборник. -M.: Государственный комитет статистики РФ, 2002. 690 с.

70. Российское общество: становление демократических ценностей? / под ред. М.Макфола и А.Рябова. М.: Гендальф, 1999. - 239 с.

71. Россия: риски и опасности "переходного" общества / под ред. О.Н.Яницкого. М.: Ин-т социологии РАН, 1998. - 237 с.

72. Сидоренко, Е.В. Методы математической обработки в психологии / Е.В.Сидоренко. СПб.: ООО Речь, 2002. - 350 с.

73. Словарь терминов, относящихся к алкоголю, наркотикам и другим психоактивным средствам. Женева: Всемирная Организация Здравоохранения, 1996.-80 с.

74. Смелзер, Н. Социология / Н.Смелзер. М.: Феникс, 1994. - 688 с.

75. Смертность в России: главные группы риска и приоритеты действия. Сборник научных докладов. М.: Гендальф, 1997. - 84 с.

76. Смертность от рака органов дыхания. Электронный ресурс. / Web-Атлас «Окружающая среда и здоровье народа России». Электрон. Дан. - М.: Practical Science, 2003. - Режим доступа: URL: http://www.sci.aha.ru/ATL/ra73j.htm.

77. Смирнов, В. К. Клиника и терапия табачной зависимости / В.К.Смирнов. -М., 2000.-96 с.

78. Социально-демографические проблемы России на пороге тысячелетия:

79. Сборник обзоров и рефератов. М.: РАН ИНИОН, 2000. - 180 с.

80. Средние классы в России: экономические и социальные стратегии / под ред. Т.Малеевой М.: Гендальф, 2003. - 506 с.

81. Степин, B.C. Теоретическое знание / В.С.Степин. М.: Прогресс-Традиция, 2000. - 744 с.

82. Тенденции социокультурного развития России. 1960-1990-е гг. / под ред. И.А.Бутенко, К.Э.Разлогов. — М.: Российский институт культурологиищ МК РФ и РАН, 1996. 520 с.

83. Тихонова, Н.Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике / Н.Е.Тихонова. -М.: РОССПЭН, 1999. 320 с.

84. Тишук, Е.А. Медико-статистические аспекты действия алкоголя как причины смертности населения / Е.А.Тишук // Здравоохранение РФ. 1997. -№2. - С. 34-36.

85. Томас, У. Методологические заметки / У.Томас, Ф.Знанецкий // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Издание Международного

86. Университета Бизнеса и Управления, 1996 С. 333-356.

87. Фуко, М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности / М.Фуко. М.: Касталь, 1996. - 448 с.

88. Халперн, Д. Психология критического мышления / Д.Халперн СПб: Питер, 2000.-512 с.

89. Шереги, Ф.Э. Социология права: прикладные исследования / Ф.Э.Шереги. СПб.: Алетейя, 2002. - 447 с.

90. Шур, Э. Наше преступное общество. Социальные и правовые источники преступности в Америке / Э.Шур. М.: Прогресс, 1977. - 326 с.

91. Экспертные оценки в социологических исследованиях / под ред. С.Б.Крымского. Киев: Наукова думка, 1990. - 320 с.

92. Энциклопедический социологический словарь / под общ. ред. Г.В.Оси-пова.-М., 1995.-с. 308

93. Энциклопедия социальной работы. В 3 т. М., 1994. - Т. 1. С. 154

94. Ядов, В.А. Стратегия социологического исследования. Описание, объяснение, понимание социальной реальности / В.А.Ядов. М.: Добросвет, 2001.-596 с.

95. Abercrombie, N. The Dominant Ideology Thesis / N.Abercrombie, B.S.Turner // British Journal of Sociology. 1978. - Vol. 29, No. 2. - P. 149-170.

96. Agans, R.P. The Hindsight Bias: The Role of the Availability Heuristic and Perceived Risk / R.P.Agans, L.S.Shaffer // Basic and Applied Social Psychology. 1994. - Vol. 15, No. 4. - P. 439-449.

97. Babor, T.F. Linking Science to Policy. The Role of International Collaborative Research / T.F.Babor // Alcohol Research and Health. 2002. - Vol. 26, No. 1. - P. 66-74.

98. Barker, A. The Politics of Expert Advice: Creating, Using and Manipulation Scientific Knowledge for Public Policy / A.Barker, B.G.Peters (eds.). Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 1993.

99. Bashkirova, E.I. Transformation of the Values of Russian Society / E.I.Bash-kirova // Russian Social Science Review. 2003. - Vol. 44, No. 1. - P. 4-22.

100. Beckett, K. Setting the Public Agenda: "Street Crime" and Drug Use in American Politics / K.Beckett // Social Problems. 1994. - Vol. 41, No. 3. -P. 425447.

101. Bellet, F.J.D. Social Issues in the Ethics of Expert Advice / F.J.D.Bellet // Australian Quarterly. 1993. - Vol. 65, No. 1. - P. 534-545.

102. Benson, B.L. The Context of Drug Policy: An Economic Interpretation / B. L.Benson, D.W. Rasmussen // Journal of Drug Issues. 1998. - Vol. 28, No. 3. -P. 681-699.

103. Ben-Yehuda, N. Criminalization and Deviantization as Properties of the Social

104. Order / N.Ben-Yehuda // The Sociological Review. 1992. - P. 73-108.

105. Ben-Yehuda, N. The Sociology of Moral Panics: Toward a New Synthesis / N.Ben-Yehuda // The Sociological Quarterly. 1986. - Vol. 27, No. 4. - P. 495-513.

106. Berkowitz, L. Laws and Moral Judgments / L.Berkowitz, N.Walker // So-ciometry. 1967. - Vol. 30, No. 4. - P. 410-422.

107. Bocharova, O. Characteristics of the Way of Life of Adolescents / O.Bo-charova, A.Lerner // Russian Social Science Review. 2001. - Vol. 42, No. 5. -P. 15-26.

108. Bradbury, J. A. The Policy Implications of Differing Concepts of Risk / J.A.Bradbury // Science, Technology, and Human Values. 1989. - Vol. 14. -P. 380-399.

109. Bronstein, J.M. (1987), The Political Symbolism of Occupational Health Risks / J.M.Bronstein // The Social and Cultural Construction of Risk: Essays on Risk Selection and Perception. Dordrecht etc: Reidel Publishing Company. -P. 199-227.

110. Burris, V. Class Structure and Political Ideology / V.Burris // Critical Sociology. 1999. - Vol. 25, No.2-3. - P. 308-333.

111. Calman, K.C. Risks to Health: Some Key Issues in Management, Regulation and Communication / K.C.Calman, P.G.Bennett, D.G. Coles // Health, Risk and Society. 1999. - Vol. 1, No. 1. - P. 107-116.

112. Charnley, G. Annual Meeting Plenary Session: Assessing and Managing Risks in a Democratic Society / G.Charnley, J.D.Graham, R.F.Jr.Kennedy, J.Shogren // Risk Analysis. 2000. - Vol. 20, No. 3. - P. 301-315.

113. Clarke, L. Social Organization and Risk: Some Current Controversies / L.Clarke, J.F.Short // Annual Review of Sociology. 1993. - Vol. 19. - P. 375399.

114. Clarke, L. Rhetoric, Reform, and Risk / L.Clarke, W.R.Freudenburg // Society. 1993. - Vol. 30, No. 5. - P. 78-83.

115. Clinard, M.B. Sociology of Deviant Behavior. Tenth Edition / M.B.Clinard,

116. R.F .Meier. Fort Worth, Philadelphia, San Diego, NY: Harcourt Brace College Publishers, 1998.

117. Clinard, M.B. Sociology of Deviant Behavior. Fifth Edition / M.B.Clinard, R.F.Meier. NY, Chicago, etc.: Holt, Rinehart and Winston, 1975.

118. Cohen, P. Drugs as a Social Construct / P.Cohen. Dissertation. Amsterdam, Universiteit van Amsterdam, 1990.

119. Cohen, S. Folk Devils and Moral Panics: The Creation of the Mods and Rockers / S.Cohen. Oxford, NY: Basil Blackwell Ltd, 1987.

120. Coser, L.A. Some Functions of Deviant Behavior and Normative Flexibility / L.A.Coser // American Journal of Sociology. -1962. Vol. 68, No. 2. - P. 172181.

121. Danilova, E. Social Identification in Post-Soviet Russia: Empirical Evidence and Theoretical Explanation / E.Danilova, V.Yadov // International Review of Sociology. 1997. - Vol.7, No.2. - P. 319-336.

122. Dickson, D.T. Bureaucracy and Morality: An Organizational Perspective on a Moral Crusade / D.T.Dickson // The Collective Definition of Deviance. NY: The Free Press, 1975. - P. 334-350.

123. Dietz, T. Definitions of Conflict and the Legitimation of Resources: The Case of Environmental Risk / T.Dietz, P.C.Stern, R.W.Rycroft // Sociological Forum. 1989. - No. 4. - P. 47-70.

124. Douglas, M. Risk and Culture: An Essay on the Selection of Technological and Environmental Dangers / M.Douglas, A.Wildavsky. Berkeley, Los Angeles: University of California press, 1983.

125. Duke, J.T. Conflict and Power in Social Life / J.T.Duke. Brigham, 1976.

126. Entman, R.M. Framing: Toward Clarification of a Fractured Paradigm / R.M.Entman // Journal of Communication. 1993. - No. 43. - P. 51-58.137.138.139140,141142143144145146147148149

127. Ericson, R. The Division of Expert Knowledge in Policing and Security / R.Ericson // British Journal of Sociology. 1994. - Vol. 45, No. 2. - P. 149175.

128. Erikson, K.T. On the Sociology of Deviance / K.T.Erikson // The Collective Definition of Deviance. NY: The Free Press, 1975. - P. 11-22. Etzioni, A. Social Problems / A.Etzioni. - New Jersey: Prentice-Hall Inc., Englewood Cliffs, 1976.

129. Fischhoff, B. Lay Foibles and Expert Fables in Judgments About Risk / B. Fischhoff, P.Slovic, S.Lichtenstein // The American Statistician. 1982. - Vol. 36, No. 3, Part 2. - P. 240-255.

130. Fischhoff, B. Managing Risk Perceptions / B.Fischhoff // Issues in Science and Technology. 1985. - Vol. 2. - P. 83-96.

131. Fischhoff, B. Public Values in Risk Research / B.Fischhoff // Challenges in Risk Assessment and Risk Management. Thousand Oaks, CA: Sage, 1996. -P. 75-84.

132. Fischhoff, B. Weighing the Risks / B.Fischhoff, P.Slovic, S.Lichtenstein // Environment. 1979. - Vol. 21, No. 4. - P. 17-38.

133. Freudenburg, W.R. Contamination, Corrosion and the Social Order: an Overview / W.R.Freudenburg // Current Sociology. 1997. - Vol. 45, No. 3. - P. 19-39.

134. Freudenburg, W.R. Risk and Recreancy: Weber, The Division of Labor, and the Rationality of Risk Perceptions / W.RFreudenburg // Social Forces. -1993. Vol. 71,No. 4.-P. 909-932.

135. Freudenburg, W.R. Social Impact Assessment / W.R.Freudenburg // Annual Review of Sociology. 1986. - No. 12. - P. 451-478.

136. Garvin, T. Analytical Paradigms: The Epistemological Distances between Scientists, Policy Makers, and the Public / T.Garvin // Risk Analysis. 2001. -Vol. 21,No.3. - P. 443-455.

137. Goode, E. Moral Panics: Culture, Politics and Social Construction / E. Goode, N.Ben-Yehuda.// Annual Review of Sociology. 1994. - Vol. 20. - P. 149171.

138. Gusfield, J.R. A Dramatistic Theory of Status Politics / J.R.Gusfield // The Collective Definition of Deviance. NY: The Free Press, 1975. - P. 22-39.

139. Gusfield, J.R. Moral Passage: The Symbolic Process in Public Designations of Deviance / J.R.Gusfield // The Collective Definition of Deviance. NY: The Free Press, 1975. - P. 85-99.

140. Gusfield, J.R. Public Problems as Phenomena: The Shape of a Humanistic Social Science / J.R.Gusfield // Approaches to Social Theory. NY, 1986, P. 181202.

141. Gusfield, J.R. Secular Symbolism: Studies of Ritual, Ceremony, and the Symbolic Order in Moderm Life / J.R.Gusfield, J. Michalowicz // Annual Review of Sociology. 1984. - Vol. 10. - P. 417-435.

142. Gusfield, J.R. Symbolic Crusade / J.R.Gusfield // Theories of Deviance. New York: F.E. Peacock Publishers, Inc., 1999. - P. 353-362.

143. Gusfield, J.R. The Culture of Public Problems. Drinking Driving and the Symbolic Order / J.R.Gusfield . Chicago: The University of Chicago Press, 1981.

144. Hawdon, J.E. The Role of Presidential Rhetoric in the Creation of a Moral Panic: Reagan, Bush, and the War on Drugs / J.E.Hawdon // Deviant Behavior: An Interdisciplinary Journal. 2001. - Vol. 22. - P. 419-445.

145. Heclo, H.H. Policy Analysis / H.H.Heclo // British Journal of Policy Sciences. -1972.-Vol. 2.-P. 83-108.

146. Heimer, C.A. Social Structure, Psychology, and the Estimation of Risk / C.A.Heimer // Annual Review of Sociology. 1988. - Vol. 14. - P. 491-519.

147. Hewitt, J.P. Social Problems, Problematic Situations, and Quasi-Theories / J.P.Hewitt, P.M.Hall // American Sociological Review. 1973. - Vol. 38. -P.367.374.

148. Hilgartner, S. The Rise and Fall of Social Problems: A Public Arenas Model / S.Hilgartner, C.L.Bosk // American Journal of Sociology. 1988. - Vol. 94, No.l.-P. 53-77.

149. Hook, D. Discourse, Knowledge, Materiality, Hi: Foucault and Discourse Analysis / D.Hook // Theory and Psychology. 2001. - Vol. 11, No. 4. - P. 521-547.

150. Iadov, V. Russia as a Changing Society. A Summary of Many Years of Sociological Discussion / V.Iadov // Russian Social Science Review. 2003. - Vol. 44, No. l.-P. 23-31.

151. Inverarity, J.M. Populism and Lynching in Louisiana, 1889-1896: A Test of Ericson's Theory of the Relationship Between Boundary Crises and Repressive Justice / J.M.Inverarity // American Sociological Review. 1976. - Vol. 41. -P. 262-280.

152. Jasper, J. M. The Politics of Abstractions: Instrumental and Moralist Rhetorics in Public Debate / J.M.Jasper // Social Research. 1992. - Vol. 59, No. 2. - P. 315-345.

153. Jensen, E.L. The New War on Drugs: Grass Roots Movement or Political Construction? / E.L.Jensen, J.Gerber // Journal of Drug Issues. 1991. - Vol. 21, No.3.-P. 651-668.

154. Joffe, H. Risk: From Perception to Social Representation / H.Joffe // British Journal of Social Psychology. 2003. - Vol. 42, No. 1. - P. 55-74.

155. Johnson, B.B. Lay Views on Uncertainty in Environmental Health Risk Assessment / B.B.Johnson, P.Slovic // Journal of Risk Research. 1998. - Vol. 1, No. 4.-P. 261-279.

156. Johnson, B.B. The Social and Cultural Construction of Risk: Essays on Risk Selection and Perception / B.B.Johnson, V.T.Covello. Dordrecht etc: Reidel Publishing Company, 1987.

157. Karpukhin, O.I. The Young People of Russia: Characteristics oh their Socialization and Self-Determination / O.I.Karpukhin // Russian Social Science Review. 2001. - Vol. 42, No. 5. - P. 4-14.

158. Kitzinger, J. Researching Risk and the Media / J.Kitzinger // Health, Risk and Society. 1999. - Vol. 1, No. 1. - P. 55-69.

159. Lauderdale, P. Deviance and Moral Boundaries / P.Lauderdale // American Sociological Review. 1976. - Vol. 41. - P. 660-676.

160. Lemert, E.M. Human Deviance, Social Problems, and Social Control / E.M.Lemert (ed.). New Jersey: Prentice-Hall, Inc., Englewood Cliffs, 1972.

161. Levada I.A. Homo Post-Sovieticus / Levadal.A. // Russian Social Science Review. 2003. - Vol. 44, No. 1. - P. 32-67.

162. Levine, H. G. The Secret of Worldwide Drug Prohibition / H.G.Levine // Independent Review. 2002. - Vol. 7, No. 2. - P. 165-179.

163. Liazos, A. The Poverty of the Sociology of Deviance: Nuts, Sluts, and "Pre-verts" / A.Liazos // Theories of Deviance. New York: F.E. Peacock Publishers, Inc., 1999.-P. 372-395.

164. Lidskog, R. In Science We Trust? On The Relation Between Scientific Knowledge, Risk Consciousness and Public Trust / R.Lidskog // Acta Sociologica. -1996.-Vol. 39.-P. 31-56.

165. Lidz, C.W. Heroin. Deviance and Morality / C. W.Lidz, A.L.Walker. Beverly Hills, etc.: Sage Publication Ltd, 1980.

166. Lindesmith, A. The Drug-Control Bureaucracy Creates the "Drug Problem" /

167. A.Lindesmith // The Crime-Control Establishment. New Jersey etc.: Prentice-Hall Inc., 1974.-P. 58-70.

168. Liska, A.E. Functions of Crime: A Paradoxical Process / A.E.Liska,

169. B.D.Warner // American Journal of Sociology. 1991. - Vol. 96, No. 6. - P. 1441-1463.

170. Liska, A.E. Testing the Economic Production and Conflict Models of Crime Control / A.E.Liska, M.B.Chamlin, M.D.Reed // Social Forces. 1983. - Vol. 64, No. l.-P. 119-138.

171. Loader, I. Policing and the Social: Questions of Symbolic Power / I.Loader //

172. British Journal of Sociology. 1997. - Vol. 48, No. 1. - P. 1-18.

173. Lupton, D. 'Life would be pretty dull without risk': Voluntary Risk-Taking and its Pleasures / D.Lupton, J.Tulloch // Health, Risk and Society. 2002. - Vol. 4,No. 2.-P. 113-124.

174. Marris, C. A Quantitative Trust of the Cultural Theory of Risk Perception: Comparison with the Psychometric Paradigm / C.Marris, I.Langford, T.O'Riordan // Risk Analysis. 1998. - Vol. 18, No. 3, - P. 199-220.

175. Mauss, A.L. Social Problems as Social Movements / A.L.Mauss. Philadelphia, etc.: Lippincott, 1975.

176. McAuliffe, W.E. Beyond Secondary Deviance: Negative Labelling and Its Effects on the Heroin Addict / W.E.McAuliffe // The Labelling of Deviance: Evaluating a Perspective. NY: Sage Publications, 1975. - P. 205-241.

177. McGarrell, E.F. An Integrative Conflict Model of the Criminal Law Formation Process / E.F.McGarrell, T.C.Castellano // Journal of Research in Crime and Delinquency. -1991. Vol. 28, No. 2. P. 174-196.

178. McRobbie, A. Rethinking Moral Panic for Multi-Mediated Social Worlds / A.McRobbie, S.L.Thorntorn // British Journal of Sociology. 1995. - Vol. 46, No. 4. - P. 559-574.

179. Mead, G.H. The Psychology of Punitive Justice / G.H.Mead // American Journal of Sociology. 1918. - Vol. 23, No. 5. - P. 577-602.

180. Mellos, K. The Concept of Ideology in Marx / K.Mellos // Social Praxis.-1980.-Vol. 7, No. 1-2.-P. 5-19.

181. Merton, R.K. Social Theory and Social Structure / R.K.Merton. Glencoe, Illinois: The Free Press, 1957.

182. Morgan, M.G., Communicating Risk to the Public / M.G.Morgan, B.FischhofF, A.Bostrom, L.Lave, C.J.Atman // Environment, Science and Technology. -1992. No. 26. - P. 2048-2056.

183. Murphy, P. Affiliation Bias and Expert Disagreement in Framing the Nicotine Addiction Debate / P.Murphy // Science, Technology and Human Values. -2001. Vol. 26, No. 3. - P. 278-300.

184. Palmer, C.G.S. Risk Perception: An Empirical Study of the Relationship Between Worldview and the Risk Construct /C.G.S.Palmer // Risk Analysis. -1996. Vol. 16, No. 5. - P. 717-723.

185. Paolucci, P. Classical Sociological Theory and Modern Social Problems: Marx's Concept of the Camera Obscura and the Fallacy of Individualistic Re-ductionism / P.Paolucci // Critical Sociology. 2001. - Vol. 27, No. 1. - P. 77121.

186. Park, E. Community Involvement and Risk Perception at Personal and Societal Levels / E.Park, C.W.Scherer, C.J.Glynn // Health, Risk and Society. 2001. -Vol. 3, No. 3.-P. 281-292.

187. Perhac, R.M.Jr. Comparative Risk Assessment: Where Does the Public Fit In? /

188. R.M.Jr.Perhac // Science, Technology, and Human Values. 1998. - Vol. 23,1. No. 2.-P. 221-241.

189. Peyrot, M. Cycles of Social Problem Development: The Case of Drug Abuse / M.Peyrot // The Sociological Quarterly. 1984. - Vol. 25, No. 4. - P.83-96.

190. Purvis, T. Discourse, Ideology, Discourse, Ideology, Discourse, Ideology. / E.Purvis, A.Hunt. // British Journal of Sociology. 1993. - Vol. 44, No. 3. -P. 473-499

191. Quinney, R. The Social Reality of Crime / R.Quinney // Theories of Deviance.- New York: F.E. Peacock Publishers, Inc. 1999. - P. 362-372.

192. Quinney, R. A Sociological Theory of Criminal Law / R.Quinney// The Collective Definition of Deviance. NY: The Free Press, 1975. - P. 40-49.

193. Ray, O. S. Drugs, Society, and Human Behavior / O.S.Ray. Saint Louis: The C. V. Mosby Company, 1972.

194. Rayner, S. Risk and Relativism in Science for Policy / S.Rayner // The Social and Cultural Construction of Risk: Essays on Risk Selection and Perception-Dordrecht etc.: Reidel, 1987. P. 4-23.

195. Renn, O. The Social Amplification of Risk: Theoretical Foundation and Empirical Applications / O.Renn, W.J.Burns, J.X.Kasperson, P.Slovic // Journal of Social Issues. 1992. - Vol. 48, No. 4. - P. 137-160.205,206,207,208,209210211212213214215216

196. Rock, P. Rules, Boundaries and the Courts: Some Problems in the Neo-Durkheimian Sociology of Deviance / P.Rock // British Journal of Sociology. -1998. Vol. 49, No. 4. - P. 586-601.

197. Shimov, Y. Russia on the Threshold of the 21st Century: Sociopolitical

198. Changes / Y.Shimov // Social Sciences. 2004. - P. 33-46.

199. Short, J.F.Jr. Social Dimensions of Risk: The Need for a Sociological Paradigmand Policy Research / J.F.Jr.Short // The American Sociologist. 1987. - P.167.172.

200. Short, J.F.Jr. The Social Fabric at Risk: Toward the Social Transformation of Risk Analysis / J.F.Jr.Short // American Sociological Review. 1984. - Vol. 49, No.6. - P. 711-725.

201. Simon, J. Fear and Loathing in Late Modernity: Reflection of the Cultural Sources of Mass Imprisonment in the United States / J.Simon // Punish and Society. -2001. Vol. 3, No. 1. - P. 21-33.

202. Skogan, W.G. The Correlates of Community Antidrug Activism / W.G.Sko-gan, AJ.Lurigio // Crime and Delinquency. -1992. Vol. 38, No. 4. - P. 510521.

203. Slovic, P. Perceived Risk, Trust and Democracy / P.Slovic // Risk Analysis. -1993.-Vol. 13, No. 6.-P. 675-682.

204. Slovic, P. Public Perception of Risk / P.Slovic // Journal of Environmental Health. 1997. - Vol. 59, No. 9. - P. 22-26.

205. Slovic, P. Rating the Risks / P.Slovic, B.Fischhoff, S.Lichtenstein // Environment. 1979. - Vol. 21, No. 3. - P. 14-39.

206. Snow, D. Extending and Broadening Blumer's Conceptualization of Symbolic Interactionism / D.Snow // Symbolic Interaction. 2001. - Vol. 24, No.3. - P. 367-377.

207. Spector, M. Constructing Social Problems / M.Spector, J.I.Kitsuse. New Brunswick, New Jersey: Transaction Publishers, 2001.

208. Spitzer, S. Marxist Perspectives in the Sociology of Law / S.Spitzer // Annual Review of Sociology. 1983. - Vol. 9. - P. 103-124.

209. Swidler, A. The New Sociology of Knowledge / A.Swidler, J.Arditi // Annual Review of Sociology. 1994. - Vol. 20. - P. 305-329.

210. Szasz, T.S. The Expulsion of Evil / T.S.Szasz // The Collective Definition of Deviance. NY: The Free Press, 1975. - P. 60-72.

211. Tittle, C.R. Social Class and Criminal Behavior: A Critique of the Theoretical

212. Foundation / C.RTittle // Social Forces. 1983. - Vol. 62, No. 2. - P. 334-358.

213. Troyer, R.J. Creating Deviance Rules: A Macroscopic Model / R.J.Troyer, G.E.Markle // The Sociological Quarterly. 1982. - No. 23 (Spring). - P. 157169.

214. Turk, A.T. Conflict and Criminality / A.T.Turk // American Sociological Review. 1966. - Vol. 31, No. 3. - P. 338-352.

215. Turner, B.S. Risks, Rights and Regulation: An Overview / B.S.Turner // Health, Risk and Society. 2001. - Vol. 3, No. 1. - P. 9-18.

216. Ungar, S. Moral Panic Versus the Risk Society: the Implications of the Changing Sites of Social Anxiety / S.Ungar // British Journal of Sociology. 2001. -Vol. 52,No. 2.-P. 271-292.

217. Vaughan, E. Variability in the Framing of Risk Issues / E.Vaughan, M.Seifert // Journal of Social Issues. 1992. - Vol. 48, No. 4. - P. 119-135.

218. Waddington, P.A.J. Mugging as a Moral Panic: a Question of Proportion / P.A.J.Waddington // British Journal of Sociology. 1986. - Vol. 37, No. 2. - P. 245-259.

219. Welch, M. Primary Definitions of Crime and Moral Panic: A Content Analysis of Experts' Quotes in Feature Newspaper Articles on Crime / M.Welch, M.Fenwick // Journal of Research in Crime and Delinquency. -1997. Vol. 34, No. 4. - P. 474-495.

220. Wildavsky, A. Theories of Risk Perception: Who Fears What and Why? / A.Wildavsky, RDake // Daedalus. 1990. - Vol. 119, No. 4. - P. 41-60.

221. Zwanenberg, P. Beyond Skeptical Relativism: Evaluating the Social Constructions of Expert Risk Assessment / P.Zwanenberg, E.Millstone // Science, Technology and Human Values. 2000. - Vol. 25, No. 3. - P. 259-282.4

222. Годы Всего больных в том числе с диагнозом

223. Источник: Здоровье населения России и деятельность учреждений здравоохранения в 2001 году. Статистические материалы. М., 2002. - с. 66