Экстремизм: универсальные черты и спектр формообразований

Геворкова, Карина Владимировна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Экстремизм: универсальные черты и спектр формообразований

Год: 2011
Автор научной работы: Геворкова, Карина Владимировна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Ростов-на-Дону
Код cпециальности ВАК: 09.00.11

Диссертация по философии на тему 'Экстремизм: универсальные черты и спектр формообразований'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Экстремизм: универсальные черты и спектр формообразований"

На правах рукописи

484ЦЭНО

Говоркова Карана Владимировна

Экстремизм: универсальные черты и спектр формообразований (социально-философский анализ)

Специальность 09.00.11 - социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

2 ИЮН 2011

Ростов-на-Дону 2011

4848598

Работа выполнена на кафедре философии государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Ростовский государственный строительный университет»

Научный руководитель — доктор философских наук, профессор

Золотухин Валерий Ефимович

Официальные оппоненты...доктор философских наук, профессор

Буйло Борис Иванович доктор философских наук, профессор Тен Юлия Павловна

Ведущая организация -.. .Южно-Российский гуманитарный институт

Защита состоится « 17 »...июня 2011 года в...Ш часов на заседании диссертационного Совета Д.212.058.07 по философским наукам при Донском государственном техническом университете по адресу: 344000, г.Ростов-на-Дону, пл. Гагарина, 1, ауд.252.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ДГТУ по адресу :344000, г. Ростов-на-Дону, пл. Гагарина, 1.

Автореферат разослан /^f- мая 2011г.

Ученый секретарь

диссертационного Совета

кандидат философских наук

Введение

Актуальность темы исследования.

В современном обществе потребность социально-философского исследования сущности и видового многообразия экстремизма чрезвычайно высока и носит разносторонний характер. И в первую очередь, конечно, практический. Сегодня во многих странах мира экстремизм стал одним из ключевых факторов политической, экономической, социально-демографической, этноконфессиональной действительности. Переход к крайним средствам достижения индивидуальных и социальных целей, беспрецедентный рост напряженности, агрессивности, нетерпимости стали, пожалуй, самой узнаваемой чертой новейшего времени. Кризис ценностей и идеалов классической культуры, сопряженный с широкомасштабной экспансией прагматически понятых приоритетов политического и экономического устройства западного общества, превратили процессы модернизации во всем мире в лихорадочное стремление «быстрее» «догнать» и «перегнать». Однако отсутствие цивилизационно-исторической возможности реализовать его органически на иных культурных основаниях породило множество острых противоречий. В этом контексте экстремизм стал максимально удобным вариантом восполнения собственной социокультурной идентичности по утопическому, в сущности, основанию близости к неким идеалам, будь то социалистическим, националистическим, рыночным или религиозным.

степень интенсивности глобализационных процессов не снимает, а, напротив, увеличивает вероятность самых непредсказуемых сценариев развития. Для России впадение из крайности в крайность составляет одну из сущностных особенностей ее цивилизационного опыта. В условиях жесткой конкуренции на мировой исторической сцене только на путях предотвращения роста экстремизма российское общество может консолидировано противостоять как внутренним, так и внешним деструктивным тенденциям.

Проведение специального исследования феномена экстремизма, вынесения социально-философского диагноза его различным видам, актуально и в том отношении, что позволяет сформировать соответствующий теоретический дискурс рефлексии феномена экстремизма, четко отграничить его, прежде всего, от обыденного и публицистического восприятия. На этой основе можно также увидеть не только отрицательные последствия наличия экстремизма в обществе, но и позитивные. Каждый из нас и общество в целом не можем просто отказаться от экстремизма, но в наших силах разрешить те противоречия, что составляют его жизненную основу.

Степень научной разработанности проблемы..

Теоретический интерес к проблематике экстремизма во всем многообразии его проявлений становится наиболее устойчивым начиная со второй половины XX века, когда само это явление становится очевидным фактом-спутником социально-политического и духовно-идеологического развития мирового сообщества. Вместе с тем, специфика данного сюжета такова, что он активно дискутируется не только в научных (философских, антропологических, религиоведческих, экономических, юридических и т.д.) кругах, но и в СМИ, также специально анализируется соответствующими государственными и общественными ведомствами, ответственными за охрану общественного порядка. Само слово «экстремизм» - одно из наиболее часто употребляемых в самых разных контекстах, балансирующих на грани публицистики, повседневного опыта и концептуальной рефлексии.

К настоящему времени имеется богатый опыт социально-философского изучения отдельных аспектов, видов экстремизма, смежных понятий (таких как «радикализм», «фундаментализм» и т.п.) и перекрестных проблем. В первую очередь, это относится к этнорелигиозному (на исламской почве) и политическому экстремизму. При этом следует подчеркнуть, что, несмотря на повышенный интерес, тема экстремизма рассматривается достаточно фрагментарно, само это понятие наполняется разным содержанием, что иногда затрудняет философское обобщение полученных результатов по данной теме.

Пониманию метафизических и социально-антропологических предпосылок возникновения экстремизма в эпоху модерна способствует творчество Ф.М. Достоевского (тема «разорванного сознания» и др.). Причины духовного экстремизма и трагедии интеллектуализма на русской цивилизационно-исторической почве рассматриваются Н.А. Бердяевым, В.В. Розановым, П.Б.Струве, Г.П. Федотовым, С.Л. Франком. Различные грани русского духовного радикализма затрагиваются в исследованиях отечественных ученых, в числе которых А.Ф. Замалеев, В.В. Зеньковский, Ю. Иваск, Е.А. Кириллова, А.А. Корольков, А.И. Новиков, В.Г. Щукин. Из крупных западных мыслителей существенный вклад в философское и историческое осмысление духовного экстремизма и его влияния на социальные трансформации принадлежит прежде всего М. Хайдеггеру, а также таким классикам социальной мысли как М. Вебер, Г. Зиммель, Г. Лебон, К. Манхейм, О. Шпенглер, Ю. Хабермас, С. Хантингтон, и др.

. Попытка целостного осмысления сущности, причин возникновения, тактики и стратегии политического экстремизма представлена в работах А.С. Грачева. Идеологические предпосылки и практика политического экстремизма, его правовые аспекты рассматриваются Г.И. Авциновой, Е. Анчел, Э.Я. Баталовым, В. Большаковым, В.В. Витюком, Э. Генри, В.Дебагорий-Мокриевичем, А.И. Демидовым, Ж. Дюкло, М.П. Киреевым, Л.И. Корневой, Ю.П. Кузнецовым, Е.Г. Ляховым, Е.А. Нарочницкой,

М. Ремизовым, Т. Ржезачом, Э.М. Розенталем, С.М. Степняк-Кравчинским, А.Н. Тарасовым, Д. Уодцисом, П. Эльцбахером и др. Феномен «левого» экстремизма на материале европейской политической истории новейшего времени, а также искусства анализируется в работах Ю.Н. Давыдова, В.Б. Ломейко, И.Л. Морозова, С. Эфирова. Некоторые аспекты проблемы отношения экстремизма и правовой регуляции затрагиваются в трудах А.И. Васильева, Ю.А. Дмитриева, Н.И. Матузова, В.В. Лапаевой, В.А. Туманова, Б.С. Эбзеева и др.

В значительной мере пониманию причин, форм и последствий экономического экстремизма в нашей стране способствовали труды О.С. Белокрыловой, П.А. Емельянова, Р. Капелюшникова, С.А. Никольского, А.А. Никонова, Н.Г. Покидченко, О. Родионовой, М. Порхунова, Дж. Стигилица, Н. Шаровой, Н. Харитонова, В. Убзона, И. Усачева и др., в которых, в частности, анализируется специфика ультраправой либерализации экономики и ее тренды в аграрном секторе.

Из обширной религиоведческой библиографии выделим те работы, в которых исследуются радикальные и крайне радикальные аспекты ислама, их социально-политический и культурный статус. Феномен исламского экстремизма в контексте изучения фундаментализма (как его практическое воплощение) затрагивается в трудах таких авторов, как А.И. Ионова, А.В. Малашенко, Р.Л. Полонская, М.Т. Степанянц. В работах некоторых авторов исламский экстремизм полностью идентифицируется с радикализмом и даже терроризмом, среди них З.С. Арухов, К.С. Гаджиев, Д.В. Макаров, К.И. Поляков, Э. Сиван, М. Эткин и др. Другие ученые, напротив, настаивают на принципиальном отличии исламского экстремизма от радикализма и фундаментализма (В.Х. Акаев, И. Севостьянов). Особый интерес представляют труды С.Э. Бабкина, В.О. Бобровникова, Р.Г. Гаджиева, Х.В. Дельмаева, П.А. Денисенко, В.М. Дерябина, И.П. Добаева, Н.В. Жданова, А.А. Игнатенко, Н.Г. Киреева, Е.В. Кратова, А.А. Куртова, Р.Г. Ланда, З.И. Левина, А.В. Малашенко, С.А. Мелькова, В.В. Наумкина, Д.В. Новикова,

A.А. Нуруллаева, В.Н. Пластуна, К.И. Полякова, ДР. Скжияйнена, А.Ю. Умнова, Л.И. Фадеевой. В них рассматриваются внутренние и внешние факторы, влияющие на формирование крайне радикальной исламской идеологии и ее практической реализации в социально-политической плоскости; социокультурные стратегии ваххабизма и джихада, правовые и ментальные аспекты процессов исламизации в неарабских регионах, историко-культурные предпосылки и последствия взаимодействия конфессионального экстремизма с этническим.

Различные аспекты проявления экстремизма в сфере тендерных отношений (на материале прежде всего радикального феминизма) рассматриваются М.Е. Баскаковой, М.В. Бестужевой - Лада, В. Брайсоном, О. Вейнингером, О.А. Ворониной, О.В. Захаровой, Е. Здравомысловой, С.М. Зерили, О.Г. Исуповой, А.В. Кирилиной, Т.А. Клименковой, К. Клингер, И.С. Коном, С.Дж. Кэрролла, Л.Н. Попковой, В. Райхом, X. Роузом, Г. Рубиным, С.А. Ушакиным, Е. Щепкиной, К. Хорни, С. Эвансом, Н.С. Юлиной. С критикой радикального феминизма выступает Ж. Липовецки.

Большую роль в теоретическом анализе проблем экстремизма играют также исследования западных и ^российских конфликтологов, которые поднимают широкий спектр вопросов, непосредственно выходящих на тему экстремизма. В этой связи уместно назвать статьи и монографии таких теоретиков как А. Дарендорф, А.В. Дмитриев, А. Желтухин, Ю.Г. Запрудский, А.Г. Здравомыслов, Д.П. Зеркин, О. Козлова, Р. Преториус, М. Руткевич, В.Н. Рябцев, А. Турен, И.П. Чернобровкин, Е. Черняк и др. В рамках конфликтологии специально затрагиваются причины социальной, этнонациональной, конфессиональной, политической напряженности, приводящей к экстремистским актам. Большим значением для социально-философского анализа видов экстремизма играют также труды Т.В. Адорно, У. Бека, Ю.А. Клейберга, М. Уолцера, Ф. Хайека, О. Хеффе, М. Хоркхаймера,

B.Н. Фурса и др. Междисциплинарное философское исследование причин,

форм и паттернов экстремистского сознания представлено в монографии В.И. Красикова.

23 - 24 ноября 2006 г. в Санкт-Петербурге на базе Санкт-Петербургского госуниверситета состоялась всероссийская научно-практическая конференция «Экстремизм и средства массовой информации», на которой обсуждались следующие проблемы: соотношение социологического, психологического и журналистского определения феномена экстремизма; специфика экстремизма как маргинального социального явления; проявление экстремизма в деятельности СМИ; проявление экстремизма в рекламной деятельности; виртуальные формы экстремизма; манипулирование сознанием как разновидность политического экстремизма (информационный террор, нагнетание негатива) и др.

Несмотря на имеющиеся разработки, в данной теме остается множество дискуссионных и малоизученных вопросов, что делает актуальным и значимым интегральное социально-философское изучение видов экстремизма в направлении его концептуализации как целостного социокультурного феномена.

Объект исследования - феномен экстремизма.

Предмет исследования - различные виды экстремизма как элементы современной социокультурной действительности.

Цель исследования - социально-философский анализ феномена экстремизма во многообразии его формообразований.

Цель диссертации определяется той проблемой, что понятие экстремизма обычно применяют лишь к идейно-политическим взглядам, не учитывая, что экстремизм может находить место в самых разных областях общественной жизни.

Достижение поставленной цели мы связываем с решением следующих конкретных исследовательских задач:

- сформировать специальный теоретический дискурс как основу социально-философского анализа видов экстремизма, включающий

предварительное понятие экстремизма, характеристики его причин, функций и духовно-практического контекста;

- охарактеризовать проявления экстремизма в экономической сфере, его причины и возможные пути преодоления;

проанализировать содержание и культурно-историческую обусловленность духовно-теоретического экстремизма;

- определить специфику политического экстремизма;

- рассмотреть основные формы проявления религиозного экстремизма как фактора этнических, политических и социальных процессов современной социокультурной эволюции;

- изучить проявления экстремизма в сфере тендерных отношений на примере радикального феминизма;

- опираясь на социально-философскую методологию, выявить основные аспекты взаимосвязи феномена экстремизма в обществе и системы нормативно-правовой регуляции социального взаимодействия.

Теоретико-методологическая основа исследования.

структурно-функциональную И семантическую полифонию экстремизма. При этом в данном случае в центре внимания оказывается активизация значительного эвристического потенциала целостного подхода, который в единстве 'рассматривает онтолого-антропологические контуры генезиса экстремизма в эпоху Модерна и его характеристики на уровне социальной коммуникации в самом широком смысле этого слова.

Многоплановостью проявлений экстремизма, принадлежностью его к разнопорядковым сферам общественной жизни определена структура работы. В первой главе наряду с рассмотрением универсальных черт экстремизма исследуются его проявления в «базовых», основных сферах общественной жизни — экономике и политике. Вторая глава посвящена собственно «духовным» проявлениям экстремизма, хотя анализ неизбежно выводит нас все на тот же экономический и политический интерес. Третья глава обращена к новым феноменам социальной жизни - тендерным и правовым сюжетам, в которых раньше экстремизм не проявлял себя, но которые сегодня оказались тоже вовлечены в его орбиту.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

1. Выяснены теоретические предпосылки целостного социально-философского анализа видов экстремизма, указывающие на тесную взаимосвязь культурно-исторических, антропологических и метафизических составляющих формирования и распространения экстремизма в новейшее время как единого социокультурного феномена.

2. Проанализированы особенности проявления экстремизма в сфере экономических отношений, отмечены сходство и различия его леворадикального и ультраправового вариантов.

3. Рассмотрены типы и формы политического экстремизма, показаны его последствия для исторического развития.

4. Раскрыта специфика духовно-теоретического экстремизма. Исследованы цивилизационные особенности русского духовно-мировоззренческого радикализма и нигилизма.

5. Охарактеризованы доктринальные основы и формы реализации в социально-политической практике и культурной коммуникации этнорелигиозного экстремизма на примере православия и ислама.

6. Выявлены экстремистские проявления в феминизме, отмечен социальный смысл экстремистских метаморфоз тендерных отношений.

7. Установлены уровни и типы взаимного воздействия экстремизма и правовой регуляции общественных отношений.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В современной ситуации назрела необходимость специализированной социально-философской концептуализации феномена экстремизма, поскольку представления о нем в наличном социально-гуманитарном знании фрагментарны и разрозненны. Рассмотрение экстремизма с социально-философской позиции состоит прежде всего в его анализе на базе определения конкретной культурно-исторической ситуации. В этом случае можно сказать, что современный экстремизм произволен от метафизического настроя Модерна (современности в широком смысле слова), который девальвировал онтологический фундаментализм и монологический идеократизм классического социокультурного канона. Ввиду отсутствия единых социальных и мировоззренческих скреп, все виды экстремизма обладают по крайней мере двумя сходными характеристиками. В сознании это гипертрофия самоидентификации, бинарность как клюневая фигура мировоззрения; в практическом поведении - жесткая консолидированность на платформе оппозиционности в отношении к сложившемуся социальному и духовному строю, иным позициям и воззрениям..

2. В контексте современного, в высшей степени сложного социального взаимодействия, отсутствия однозначных, равноприемлемых и стабильных форм ураулирования разнонаправленных интересов социальных групп

экстремизм становится одним из адекватных средств самоутверждения для многочисленных новационных и конфронтационных сил. В этом проявляется позитивный аспект экстремизма - демонстрация и слом объективных пределов исторически сложившегося социального и культурного нормирования и регулирования. Однако средства экстремизма всегда негативны - это духовное, физическое и организационное насилие.

3. Фундаментальная причина проявления экстремизма в экономической сфере — глубинные противоречия процессов модернизации в новейшее время в тех регионах, где по тем или иным причинам оказались невозможными сбалансированные и органичные индустриализация и постиндустриализация. Как следствие основой экономической политики выступали идеализированные идеологические проекты, не учитывавшие ни исторической специфики, ни социальных последствий. При этом в центре крайне радикальных трансформаций оказывались отношения собственности и решение задачи предельно максимальной аккумуляции ресурсного и производственного потенциала.

. своей практике анархическими, нигилистическими или крайне консервативными идеологическими доктринами. Демократическая государственность современных развитых стран также сохраняет питательную почву для экстремизма, сводя к минимуму легальные возможности корректировки конституционного строя в интересах меньшинства.

5. Духовно-теоретический экстремизм имеет глубинные антропологические истоки, связанные с базовой тенденцией идентификации, самоутверждения человека через свои идеи. Вместе с тем в истории западной культуры именно ситуация Модерна обозначила фундаментальный разрыв, во-первых, между разными вариантами философско-теоретического опыта (множество не сочетаемых логик, онтологий, философских мифов); и, во-вторых между радикальными идеями и реальностью.. На русской исторической почве в качестве проявления ее цивилизационного своеобразия духовный экстремизм выразился в трагедийном (беспочвенном) характере культурной самооценки интеллигенции, ее нигилистического разочарования в возможности осуществления собственной радикально понятой позитивной миссии в реализации идеалов социального развития.

6. В настоящее время религиозный экстремизм выступает одним из ключевых факторов этнической, социальной, политической и культурной динамики общества. Эволюция православия и ислама в этом отношении позволяет утверждать, что проявления экстремизма в религиозной сфере опираются на соответствующую доктринальную конструкцию, но не сводятся к ней и в идеологическом плане ей не тождественны. Экстремистская практика этноконфессионального толка характеризуется закреплением нормативно-ценностного противостояния своей «истинной» религии по отношению к внешнему миру. Важнейшая идеологическая функция данного закрепления -обеспечение социально-политической мобилизации сторонников и удобный способ обретения идентичности. В противоречивых условиях глобализации, в частности, исламский экстремизм становится нередко завуалированной тактикой геополитических стратегий.

7. Экстремистские проявления в феминизме прежде всего выражают изначальную амбивалентность антропологического существования. Вместе с тем постсовременность внесла в феминизм с исторической точки зрения мало оправданные крайне радикальные акценты. Они нашли выражение не просто

в критике принципов патриархального социального устройства, а в апологетике конфронтационности и напряженности в отношении между полами в семейной, экономической, духовной, политико-правовой сферах. Во многом «одержимость синдромом жертвы» (Ж. Липовецки) обусловлена качественным изменением соотношения тендерной идентичности и социальных ролей в условиях мультикультурности постиндустриального мира.

8. Выражение экстремизма в правосознании имеет две основные формы: а) правовой нигилизм (от простого правонарушения в ходе экстремистских акций до априорного и манифестируемого отрицания самого права как исторически выработанного инструмента саморегуляции и форматирования культуры); б) правовой фундаментализм (юридический идеализм) - переход к крайностям в области единичного применения всеобщих правовых норм. Кроме того, возрастание угрозы для общества и государства со стороны экстремистских движений вызывает необходимость обоснования легитимного характера адекватных ей мер по предотвращению экстремизма, которые, однако, могут противоречить общим принципам права (в частности, ограничивать свободы личности). С другой стороны, экстремистские акции могут приводить к правотворчеству - законодательным инициативам и установлениям по удовлетворению требований экстремистов (как в случае с радикальным феминизмом).

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования определяется в первую очередь тем, что оно всесторонне раскрывает сущность, специфику экстремизма и его видов как целостного социокультурного феномена. Проанализированные социально-исторические и духовные предпосылки экстремизма и его видов позволяют судить о нем, как о явлении, необходимым образом выражающем ключевые противоречия современного развития человеческой цивилизации. Концептуальное приращение социально-философского знания в данной области позволяет во многом преодолеть односторонние, абстрактные суждения, штампы, на

уровне которых экстремизм чаще всего представляется в сознании широкой общественности, СМИ и т.д. Проведенное исследование в высшей степени значимо для серьезного осуществления теоретической экспертизы социокультурных процессов в Северо-Кавказском регионе, выступавшем на протяжении последнего времени очагом повышенной степени экстремистской активности на этнической, конфессиональной и политической почве. В связи с этим выводы диссертации также могут служить основой социального прогнозирования и проектирования на региональном уровне. Кроме того, они могут использоваться при чтении соответствующих курсов по социальной философии, регионоведению, конфликтологии, социальной и культурной антропологии.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационной работы обсуждались на заседаниях кафедры философии Ростовского государственного строительного университета. Результаты, полученные соискателем в процессе диссертационного исследования, докладывались на международных научно- практических конференциях « Строительство -2007» РГСУ и « Строительство - 2008».РГСУ. По материалам диссертационного исследования опубликовано 5 научных работ общим объемом 2,4 п.л., из них одна работа объемом 0,4 п.л. опубликована в издании, включенном в Перечень ВАК Минобрнауки России.

Структура диссертационной работы.

Структура диссертации отражает логику последовательного решения поставленных задач. Диссертация состоит из введения, трех глав (семи параграфов), заключения, библиографического списка из 242 наименований. Общий объем работы 183 страницы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ.

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы исследования, ее научная и практическая значимость, указывается объект и предмет исследования, определяется его цель, задачи, научная новизна, формулируется теоретико-методологическая база, дается обзор источников и научной литературы по избранной теме, излагаются тезисы, выносимые автором диссертации на защиту.

В главе 1 «Понятие экстремизма. Экстремизм в экономической и политической сферах общества» выясняются теоретические подходы к философскому разговору об экстремизме и экстремизм рассматривается в фундаментальных сферах общественной жизни экономике и политике.

В § 1. «Экстремизм: универсальные черты» решается задача определения концептуальной стратегии и категориальных границ исследования, конституирующих предметную и методологическую специфику социально-философского анализа феномена экстремизма. Необходимость такого выяснения обусловлена прежде всего «открытым» характером и контекстуальностью как самого понятия «экстремизм», так и реальности, обозначаемой им. В условиях повышенного интереса к экстремизму со стороны широкой общественности, СМИ, органов государственной власти, а также наличия различных экспертных оценок с позиций многочисленных социально-гуманитарных дисциплин, социально-философское изучение видов экстремизма должно избирательно опираться на соответствующий теоретический аппарат, способствующий преодолению публицистической неоднозначности и произвольности. При этом приоритетным в диссертации становится такое понимание сущности экстремизма, которое отталкивается от его определения как целостного социокультурного феномена, единого в своих исторических и духовных предпосылках, структурных, практических и ментальных формах и функциях.

Отмечается, что предпосылки возникновения и распространения феномена экстремизма связаны с фундаментальной трансформацией ведущих характеристик цивилизационного развития общества в эпоху Модерна. Это прежде всего утрата интеллектуальной верхушкой европейской культуры религиозно-телеологических и философско-онтологических убеждений, тесно связывающих человека с традиционным порядком. Но это также социальная неустроенность, обида и страх, переживаемые массами людей в резко меняющемся динамическом мире. Экстремизм представляет собой не просто приверженность крайним средствам реализации социального целеполагания; он обладает определенными онтолого-антропологическими координатами. Огромным значением для раскрытия их специфики обладает творчество Ф.М. Достоевского, в котором изучается глубинная метафизика «разорванного сознания», обреченного на опыт предела и социально-исторической отчужденности. В качестве примера в диссертации проводится анализ романа «Бесы».

Также диссертант подчеркивает, что определяющими в экстремистской ментальности и деятельности являются гипертрофированная идентичность субъектов по основанию оппозиционности общепринятым в данной культуре нормам. Экстремистское сознание нонконформно, биполярно, оно выражает себя в онтологическом противопоставлении «своих» и «чужих», в утверждении незыблемости границ и значений социального бытия. В данном случае приемлемой для целей диссертационного исследования выступает классификация видов и форм экстремистского типа сознания, предложенная отечественным ученым В.И. Красиковым. Его аргументация учитывается в ходе анализа и по вопросу позитивного значения экстремизма в социодинамике культуре. Позитивность состоит в том, что экстремизм подводит нас к пониманию пределов сложившихся нормативных отношений, указывает на объективную исчерпанность неких социальных установлений, казавшихся вечными. Автор диссертации выдвигает предположение, что сегодня крайние методы осуществления конкретных человеческих интересов

на самом деле проще в принципе, чем объективно сложный процесс нормальной социальной коммуникации, который предполагает (во всяком случае, для позитивного решения стоящих проблем) поисковые маневры - между тонкостями взаимопонимания. Сегодня нередко требование примирения крайностей звучит цинично и социально неоправданно. В § 2. «Экономический экстремизм: проявления и причины» -представлен компаративный анализ леворадикального и ультраправого вариантов экономической деятельности на примере отечественного опыта начала и конца XX века. В диссертации проводится исследование причин экономического экстремизма на русской культурно-исторической почве. В числе главных отмечаются такие цивилизационные черты как экстремальный характер внешних условий развития российского социума, особый тип русской экономической культуры, не знающей смысловых и рациональных регулятивов западного образца хозяйствования. При этом доминирующим фактором экономического экстремизма, свойственного в 20-30-е гг. советскому руководству, выступала острая необходимость форсирования процессов модернизации, создания мощной, адекватной стратегическим задачам во внешней и внутренней политике, социальной и коммуникационной инфраструктуры. Как отмечается в ходе исследования, в центре модификационных процессов экстремистского типа оказались отношения собственности и беспрецедентный рост темпов аккумуляции ресурсного и производственного потенциала, а также почти бесплатной рабочей силы.

Большое внимание в этом параграфе уделяется рассмотрению основных элементов ультраправой либерализации российской экономики в начале 90-х г.г. и пагубному влиянию сложившегося кризиса на развитие аграрного сектора экономики - одного из системообразующих в отечественном социуме, выполняющем важные функции не только в сфере хозяйственных отношений, но и в качестве носителя специфической русской бытийности, сохраняющей преемственность с историческими корнями и вековыми

культурными архетипами. Диссертант отмечает, что проводившиеся в начале 90-х преобразования не отвечали требованиям глубокого реформирования общества. Сам концепт «реформа» вряд ли может адекватно выразить суть происходивших сломов. Реформирование изначально сопряжено с процессом * оптимизации, тогда как экономическая ситуация наглядно демонстрировала то, что во главу угла была поставлена не минимизация масштабов трансформационного спада, а необратимость и безальтернативность преобразований. Если на заре советской эпохи собственность подверглась тотальному огосударствлению, искоренению всякой частной инициативы как необходимого условия эффективного ведения хозяйства, то после распада Советского Союза собственность была отдана на откуп бюрократии и полукриминальным структурам. Декларативно провозглашавшиеся принципы рыночной экономики и либерализма в действительности не могли быть реализованы в условиях отсутствия финансовой и психологической готовности к конкурентной борьбе. Все это выразилось в резком спаде производства, катастрофическом падении уровня жизни большинства россиян, инерции кризисности сегодня, когда предпринимаются шаги по реанимированию российской экономики.

§ 3. «Политический экстремизм и его полярности» посвящен исследованию основных форм политического экстремизма, сформировавшихся в новейшей европейской и отечественной истории. Прежде всего к ним относятся ультралевые и ультраправые политические режимы, а также феномен «левого» экстремизма.

Отмечается, что к числу глубинных причин появления и широкого распространения политического экстремизма в новейшее время относятся те отличительные особенности Модерна, которые производны от кардинальных изменений в сфере производства, в первую очередь высвобождения огромной массы населения из сословной и аграрной зависимости, качественного скачка процессов индустриализации и урбанизации, наконец, как общее следствие, формирования массовой культуры. Это - принципиальный момент, поскольку

основными «потребителями» политико-правовых и идеологических продуктов ультраправых консерваторов, или анархистов, или, тем более, леворадикальных партий, движений являются именно массы и такое освобожденное от традиционных пут «общественное» сознание, которое поддается манипулированию.

Наиболее яркими и вместе с тем значимыми с исторической точки зрения являются примеры большевизма и фашизма. В диссертации рассматриваются наиболее существенные аспекты деятельности большевистского руководства нашей страны, после событий 1917г, непосредственно касающиеся специфики стратегии и тактики реализации идеологических проектов, установления и закрепления власти (тезисы о жесткой диктатуре одной партии, о тотальном огосударствлении и предельной централизации всех сфер общественной и частной жизни и т.д.).

Фашизм, ставший трагедией не только для десятков миллионов людей, но и для определенной социокультурной стратагемы, определенного типа идеократического сознания, следует опять-таки рассматривать в социально-историческом контексте переломной для западного мира эпохи индустриализации, связанный с катастрофичным для традиционных социальных структур скачком концентрации производства, массофикации, монополизации, урбанизации, интернационализации. Вместе с тем политическое и культурное сознание европейского истэблишмента во многом оставалось «старым», партикуляристско-имперским. Как следствие возникло фундаментальное противоречие содержания социокультурного процесса и динамики его институциональных форм. Важнейшей отличительной особенностью, подчеркивает автор диссертации, в целом общественного сознания первой половины XX века и одновременно почвой для стремительного роста политического экстремизма было удивительное сочетание крайнего рационализма как жизненной и социальной стратегии и тактики и столь же крайнего иррационализма, проявляющегося и событийно и, в особенности, на уровне мироощущения и самосознания «масс» и тех

самых политических элит «старой» Европы (утопизм и провиденциализм, особая «страсть» к трансцендентному в целеполагании). Это также нашло свое выражение и в феномене «левого» экстремизма во второй половине XX века. В диссертации на основе концепции И.Л. Морозова проводится классификация непосредственных причин, факторов «левого» экстремизма.

Отмечается также специфика путей нейтрализации политического ——

В Главе 2. «Экстремизм в духовно-теоретической и религиозной сфере»

автор обращается к экстремизму на почве духовной жизни.

В § 1. «Духовно-теоретический экстремизм - экспансия идей»

осуществляется решение задачи изучения проявления экстремизма в сфере духовного творчества, теоретической деятельности.

В рамках западноевропейского типа духовности экстремизм связан в первую очередь с теми направлениями философского мышления Модерна, которые принципиально абсолютизируют самодостаточность и ценность чистой рефлексивной деятельности как таковой. Специфика философии как особого теоретического самосознания вообще связана с некой противопоставленностью опыту повседневности и обыденному мышлению («здравому смыслу»). Однако далеко не всякая философия является экстремизмом «духа». Например, картезианский радикализм нельзя считать экстремизмом именно потому, что позиция абсолютной субъективности, утверждавшаяся таким образом в новоевропейской метафизике, не составляла некой онтологизированной оппозиции западному социокультурному канону, напротив, выражала его квинтэссенцию. Многим направлениям современной западной философии (например, постмодернизму) свойственны крайне радикальные формы выражения мыслительных конструкций, отношения к действительности человеческой коммуникации («философия абсолютного действия» (М. Ремизов)), чрезмерная эксцентричность реализации творческого потенциала, излишнее экзистенциальное вчувствование в

рациональные мыслительные конструкции и как следствие придание им несвойственной формы. Модерн и постмодерн создали множество конфронтирующих интеллектуальных миров, каждый из которых в крайних формах претендовал на единственность собственной правоты.

Особое внимание в диссертационном исследовании уделяется анализу сущностной определенности и цивилизационной специфики русского духовного экстремизма. Для чего в ходе исследования привлекаются идеи и сюжеты русских философов (Н.А. Бердяев, В.В. Розанов, П.Б. Струве, С.Л. Франк и др.), обращавшихся в своем творчестве к проблемам истоков и смыслов трагедийного характера бытийности духовного начала русской исторической реальности. Так, в частности, на основе концепции Г.П. Федотова рассматривается культурно-историческая обусловленность крайнего радикализма российской интеллигенции в ее собственном самосознании и самооценке на уровне рефлексии исторической миссии и роли в «спасении» или «преображении» России. По мнению философа, основа экстремистичности сознания русской интеллигенции это ее беспочвенность, «отщепенство». «Беспочвенность есть отрыв: от быта, от национальной культуры, от национальной религии, от государства, от класса, от всех органически выросших социальных и духовных образований. ... В пределе отрыв приводит к нигилизму, уже не совместимому ни с какой идейностью. В нигилизме отрыв становится срывом, который грозит каждому поколению русской интеллигенции».1 Радикализм и нигилизм русского «просвещенного» менталитета XIX в. нашел свое выражение в поколениях «лишних людей»,, разночинцев и либералов-идеалистов, анархистов и народовольцев, революционеров-марксистов и др. Некоторые

характерологические особенности русского теоретического экстремизма рассматриваются на примере государственнической позиции К.Н. Леонтьева,

1 Федотов Г.П. Трагедия интеллигенции // Федотов Г.П. Судьба и грехи России. В 2 т. СПб., 1991. Т. 1, С. 7071.

абсолютизировавшего роль самодержавия в социально-политическом и духовном самосохранении страны.

В § 2. «Синтетический характер релнпшзно-этнического экстремизма» проводится исследование основных форм проявления этноконфессионального экстремизма. Отмечается особая актуальность данного сюжета на фоне роста социально-этнической, политической и конфессиональной напряженности в регионах распространения прежде всего ислама. При этом подчеркивается, что очень часто религиозный экстремизм в современном мире становится завуалированной тактикой геополитических стратегий.

В диссертации отмечаются экстремистские проявления в функционировании русской православной церкви, например, резко отрицательное отношение к глобализационным процессам и включению России в мировые интеграционные институции. Сюда же относится активно позиционируемое стремление ввода в обязательную школьную программу основ православия. Как отмечает автор, проблема в данном случае состоит в том, что пока не существует строго объективных и однозначных границ между педагогическим изложением сущности православия как особого культурного феномена и проповедью неких «абсолютных истин». Вообще православию всегда был свойствен ортодоксальный ригоризм в собственном самосознании, в оценке своей исторической миссии и роли в развитии российского общества.

Главное внимание, однако, в диссертации уделяется исламскому экстремизму, опасность которого и реальные угрозы несоизмеримо .больше, чем у других конфессий. При этом проводится различие между исламским доктринализмом и социальными, этническими метаморфозами идеологических составляющих в ходе процессов исламизации и реисламизации в условиях глобализации. Выделяются фундаментальные черты ислама, которые во многом определяют характер проявления на его почве экстремизма: молодость ислама, его тотальность, неразрывная связь с

политикой и этнической идентичностью арабских народов, идея «завершения пророчества», аутентичность ислама личности мусульманина, идеализация и мифологизация государственной и социальной системы периода пророка Мухаммеда и «праведных» халифов, фатализм, фанатизм, энтузиазм и воинственный характер, нетерпимость и нацеленность на борьбу с «врагами ислама». Однако главными системообразующими качествами крайнего радикализма в исламе стали особым образом интерпретируемые джихад и обвинение в неверии. Классическим вариантом такой интерпретации стал современный неоваххабизм, ставший непосредственной идеологией экстремизма и терроризма. Одной из важнейших функций исламского экстремизма выступает обеспечение социальной и политической мобилизации своих сторонников, одновременно предстающей плоскостью обретения устойчивой идентичности маргинализированными слоями мусульманского населения в контексте слома политических режимов в конце XX века.

Диссертант отмечает, что этническое и конфессиональное в исламе пребывает в состоянии сложного взаимодействия (от полной консолидированности до обостренного противоборства). В диссертации также рассматриваются особенности распространения этнорелигиозного экстремизма на юге России.

В Главе 3. «Новые аспекты проявления экстремизма: тендер и право»

автор обращается к проблемам, связанным с экстремизмом, которые активно выявились во второй половине XX - начале XXI века.

В § 1. «Феминизм как экстремизм» подчеркивается, что экстремистские тенденции всегда в какой-то степени были свойственны сфере тендерных отношений, что связано исторически с архетипами гипертрофированного мужского и женского типов поведения и идентичности, выступавшими изначально важнейшими условиями самосохранения и воспроизводства социума. Новейшее время также внесло в эту область свои новации: вторая половина XX века прошла под знаком сексуальной революции, борьбы секс-

меньшинств за равноправие, широкого распространения радикального феминизма.

Предметом исследования в данной главе выступают проявления экстремистской направленности в феминизме. Анализируются требования представителей радикального феминизма (к нему относятся К. Миллет, Р. Брайдотги, А. Рич, JI. Иригари, С. Файерстоун, 10. Кристева и др.) по кардинальному изменению отношения в обществе к материнству, трудовому и социальному статусу женщины в современном обществе, законодательной базе регулирования тендерных отношений. Также .рассматриваются имеющиеся тенденции радикального феминизма по внесению в образ научного познания и научной картины мира соответствующих эпистемологем «женственности» как способов преодоления противоречий фаллолоцентричного типа рациональности и дискурсивности.

Как отмечает автор работы, максимально экстремистская направленность феминизма проявилась в понимании половых отношений мужчины и женщины (например, оценка психофизиологической конституции как основы насилия мужчин над женщинами и как следствие необходимости вообще избавиться от традиционных форм воспроизводства) как основы самой культуры, отношений власти в обществе. Они оцениваются как изначально направленные на подавление женщин. С учетом аргументации Ж. Липовецки в диссертации проводится критический анализ крайне радикальных выступлений феминисток в западной и прежде всего американской культуре. Вполне справедливым признается вынесенный этим ученым диагноз экстремистскому феминизму - «одержимость синдромом жертвы», которая привела к неоправданному толковательному расширению границ насильственного/ненасильственного в отношении к женщинам.

Вместе с тем главная позиция радикального феминизма - тезис о том, что общество конституирует мужское/маскулинное как позитивную культурную норму, а женское/феминное - как отклонение от нормы - в еще большей степени абсолютизирует противоположность маскулинности и

феминности, то есть, по сути, сохраняет то, против чего выступают в радикальном феминизме. Эта ситуация отразилась и в том, что радикалки отвергают борьбу за равноправие с мужчинами, ценой которого выступает принятие женщинами «мужских» ценностей и стандартов поведения; они утверждают ценность особого женского мира и выступают за развитие сепаратной женской культуры. Соответственно этому меняются и политические стратегии экстремистского феминизма.

В § 2 - «Экстремизм и правовая регуляция отношений» -выявляются формы и типы взаимодействия экстремизма в обществе и системы нормативно-правовой регуляции социального взаимодействия.

Проблема отношения правовой регуляции социокультурной жизни и экстремизма выступает как минимум на двух уровнях: 1) экстремизм как приверженность крайним формам и методам достижения целей социальных субъектов практически всегда оказывается сопряженным с правонарушением, резко отрицательным отношением к установленным юридическим нормам и к самим принципам правового конституирования и регулирования общественного бытия, сознательным игнорированием легитимных форм выражения контркультурного опыта; 2) крайне радикальные формы может принимать также приверженность основополагающим юридическим критериям социальной приемлемости/неприемлемости поведения индивидов и сообществ. С одной стороны, именно правовая сфера социального взаимодействия является наиболее доступным широким слоям населения индикатором экстремизма как оппозиции существующей нормативной матрице культуры. С другой - сама правовая сфера может принимать гипертрофированные формы выражения всеобщих схем общественного функционирования. То есть наличие экстремизма в обществе может проявляться в правовом нигилизме и «правовом идеализме», если использовать терминологию отечественного теоретика права Н.И. Матузова1.

1 Матузов Н.И. Правовой нигилизм и правовой идеализм как две стороны «одной медали» // Правоведение. 1994. №2. '

Причем в отношении правового нигилизма следует заметить, что его связь с экстремизмом вовсе не обязательно может носить открытый характер. И, разумеется, отнюдь не всякое правонарушение приводит к экстремизму: здесь нет какой-то априорной тождественности, зависимости.

Другой не менее важный аспект исследуемого сюжета состоит в том, что в современных условиях роста реальной угрозы безопасности нации, государства со стороны экстремистских движений возрастает потребность адекватного степени угрозы реагирования на подобные акции. Это требует специальных законодательных инициатив, санкционирующих и легитимирующих максимально широкий спектр возможных ответных экстремизму ■ мер. Диссертант подчеркивает, что эти юридические нововведения мотуг вступать в противоречие с действующими общими принципами права. Основная трудность, в частности, заключается в том, что они мотуг ограничивать права и свободы личности. В этом отношении только радикальный феминизм как экстремистская деятельность в том числе и в публичных формах привел к позитивному правотворчеству — реальному совершенствованию законодательной базы регулирования отношений между мужчинами и женщинами, изменения трудового статуса беременных и матерей и т.п.

Сложность этой проблематики не в последнюю очередь объясняется именно тем, что сам правовой дискурс, сформировавшийся в лоне классической европейской рациональности и линейного онтологического фундаментализма, изначально не предполагает включенность в свою орбиту крайних точек отклонения в социальном поведении и мышлении. В связи с этим те метаморфозы правовой реальности, которыми характеризуется Модерн, и вызывают многочисленные нападки: экстремизм делает право неузнаваемым с исторической точки зрения. Но, наверное, в этом же заключается и позитивный момент - осуществляется прорыв инновационности в институциональную среду социума.

/О V

В заключении подводятся основные итоги диссертационного исследования, отмечаются его базовые моменты, намечаются перспективы дальнейшей разработки проблемы.

Результаты диссертационного исследования опубликованы в следующих работах автора:

Статьи в изданиях Перечня ВАК Минобрнауки России, рекомендованные для опубликования материалов диссертационных исследований:

1. Геворкова К.В. Феминизм как экстремизм // Философия права.2008,№2, 0,4 п.л.

В других изданиях

1.Геворкова К.В.. Основные виды современного экстремизма. Социально-философский анализ. РГСУ, 2009. 0,8 п.л.

2. Геворкова К.В.. Религиозно-этнический экстремизм. РГСУ, 2010, 0,9

п.л.

З..Геворкова К.В.. Экстремизм и право: проблемы регуляции общественных отношений. // Материалы Международной научно-практической конференции «Строительство - 2007. », Ростов-на-Дону, РГСУ, 2007. 0,2 п.л.

4 Геворкова К.В.. Современный экстремизм : основные формы проявления. // Материалы Международной научно-практической конференции << Строительство - 2008 ..», Ростов-на-Дону, РГСУ 2008, 0Дп.л.

Подписано в печать 04.05.11. Формат 60+ 84/ 16. Бумага писчая.

Ризограф. Уч.- изд.л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ 162

Редакционно-издательский центр Ростовского государственного строительного университета. 344022, Ростов-на-Дону, ул. Социалистическая, 162.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Геворкова, Карина Владимировна

Введение.

Глава 1. Понятие экстремизма. Экстремизм в экономической и политической сферах общества.

§ 1. Экстремизм: универсальные черты.

§ 2. Экономический экстремизм: проявления и причины.

§ 3. Политический экстремизм и его полярности.

Глава2. Экстремизм в духовно-теоретической и религиозной сфере.

§ 1. Духовно-теоретический экстремизм — экспансия идей.

§2.Синтетический характер религиозно-этнического экстремизма.

Глава 3. Новые аспекты проявления экстремизма: тендер и право.

§ 1. Феминизм как экстремизм.

§ 2. Экстремизм и правовая регуляция отношений.

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Геворкова, Карина Владимировна

Актуальность темы исследования.

В современном обществе потребность социально-философского исследования сущности и видового многообразия экстремизма чрезвычайно высока и носит разносторонний характер. И в первую очередь, конечно, практический. Сегодня во многих странах мира экстремизм стал одним из ключевых факторов политической, экономической, социально-демографической, этноконфессиональной действительности. Переход к крайним средствам достижения индивидуальных и социальных целей, беспрецедентный рост напряженности, агрессивности, нетерпимости стали, пожалуй, самой узнаваемой чертой новейшего времени. Кризис ценностей и идеалов классической культуры, сопряженный с широкомасштабной экспансией прагматически понятых приоритетов политического и экономического устройства западного общества, превратили процессы модернизации во всем мире в лихорадочное стремление «быстрее» «догнать» и «перегнать». Однако отсутствие цивилизационно-исторической возможности реализовать его органически на иных культурных основаниях породило множество острых противоречий. В этом контексте экстремизм стал максимально удобным вариантом восполнения собственной социокультурной идентичности по "утопическому, в сущности, основанию близости к неким идеалам, будь то социалистическим, националистическим, рыночным или религиозным.

Если западные демократические государства обладают значительным ресурсом прочности гражданского общества и правовых институтов, который они могут противопоставить росту экстремистских настроений, то современной России рассчитывать на это, к сожалению, не приходится. Последние двадцать лет нашей истории прошли под знаменем разгула рыночного, политического, этнического, религиозного экстремизма. И даже в ситуации сегодняшней стабилизации российского социума угроза крайне радикальных сломов сохраняется. Проблема осложняется тем, что высокая степень интенсивности глобализационных процессов не снимает, а, напротив, увеличивает вероятность самых непредсказуемых сценариев развития. Для России впадение из крайности в крайность составляет одну из сущностных особенностей ее цивилизационного опыта. В условиях жесткой конкуренции на мировой исторической сцене только на путях предотвращения роста экстремизма российское общество может консолидировано противостоять как внутренним, так и внешним деструктивным тенденциям.

Проведение специального исследования феномена экстремизма, вынесения социально-философского диагноза его различным видам, актуально и в том отношении, что позволяет сформировать соответствующий теоретический дискурс рефлексии феномена экстремизма, четко отграничить его, прежде всего, от обыденного и публицистического восприятия. На этой основе можно также увидеть не только отрицательные последствия наличия экстремизма в обществе, но и позитивные. Каждый из нас и общество в целом не можем просто оказаться от экстремизма, но в наших силах разрешить те противоречия, что составляют его жизненную основу.

Степень научной разработанности проблемы.

К настоящему времени имеется богатый опыт социально-философского изучения отдельных аспектов, видов экстремизма, смежных понятий (таких как «радикализм», «фундаментализм» и т.п.) и перекрестных проблем. В первую очередь это относится к этнорелигиозному (на исламской почве) и политическому экстремизму. При этом следует подчеркнуть, что, несмотря на повышенный интерес, тема экстремизма рассматривается достаточно фрагментарно, само это понятие наполняется разным содержанием, что иногда затрудняет философское обобщение полученных результатов по данной теме.

Пониманию метафизических и социально-антропологических предпосылок возникновения экстремизма в эпоху модерна способствует творчество Ф.М. Достоевского (тема «разорванного сознания» и др.). Причины духовного экстремизма и трагедии интеллектуализма на русской цивилизационно-исторической почве рассматриваются H.A. Бердяевым, В.В. Розановым, П. Струве, Г.П. Федотовым, C.JI. Франком. Различные грани русского духовного радикализма затрагиваются в исследованиях отечественных ученых, в числе которых А.Ф. Замалеев, В.В. Зеньковский, Ю. Иваск, Е.А. Кириллова, A.A. Корольков, А.И. Новиков, В.Г. Щукин. Из крупных западных мыслителей существенный вклад в философское и историческое осмысление духовного экстремизма и его влияния на социальные трансформации принадлежит, прежде всего, М. Хайдеггеру, а также таким классикам социальной мысли как М. Вебер, Г. Зиммель, Г. Лебон, К. Манхейм, О. Шпенглер, Ю. Хабермас, С. Хантингтон и др.

Попытка целостного осмысления сущности, причин возникновения, тактики и стратегии политического экстремизма представлена в работах A.C. Грачева. Идеологические предпосылки и практика политического экстремизма, его правовые аспекты рассматриваются Г.И. Авциновой, Е. Анчел, Э.Я. Баталовым, В. Большаковым, В.В. Витюком, Э. Генри, В. Дебагорий-Мокриевичем, А.И. Демидовым, Ж. Дюкло, М.П. Киреевым, Л.И. Корневой, Ю.П. Кузнецовым, Е.Г. Ляховым, Е.А. Нарочницкой, М.

Ремизовым, Т. Ржезачом, Э.М. Розенталем, С.М. Степняк-Кравчинским, А.Н. Тарасовым, Д. Уоддисом, П. Эльцбахером и др. Феномен «левого» экстремизма на материале европейской политической истории новейшего времени, а также искусства анализируется в работах Ю.Н. Давыдова, В.Б. Ломейко, И.Л. Морозова, С. Эфирова. Некоторые аспекты проблемы отношения экстремизма и правовой регуляции затрагиваются в трудах А.И. Васильева, Ю.А. Дмитриева, Н.И. Матузова, В.В. Лапаевой, В.А. Туманова, Б.С. Эбзеева и др.

В значительной мере пониманию причин, форм и последствий экономического экстремизма в нашей стране способствовали труды О.С. Белокрыловой, П.А. Емельяновым, Р. Капелюшниковым, С.А. Никольским, A.A. Никоновым, Н.Г. Покидченко, О. Родионовой, М. Порхуновым, Дж. Стигилицом, Н. Шаровой, Н. Харитоновым, В. Убзоном, И. Усачевым и др., в которых, в частности, анализируется специфика ультраправой либерализации экономики и ее тренды в аграрном секторе. Кроме того, значительным потенциалом для раскрытия характерологических особенностей экономического экстремизма обладает разработанный Ричардом Пайпсом подход к изучению трансформации института собственности.

Из обширной религиоведческой библиографии выделим те работы, в которых исследуются радикальные и крайне радикальные аспекты ислама, их социально-политический и культурный статус. Феномен исламского экстремизма в контексте изучения фундаментализма (как его практическое воплощение) затрагивается в трудах таких авторов как А.И. Ионова, A.B. Малашенко, Р.Л. Полонская, М.Т. Степанянц. В работах некоторых авторов исламский экстремизм полностью идентифицируется с радикализмом и даже терроризмом, среди них: З.С. Арухов, К.С. Гаджиев, Д.В. Макаров, К.И. Поляков, Э. Сиван, М. Эткин и др. Другие ученые, напротив, настаивают на принципиальном отличии исламского экстремизма от радикализма и у фундаментализма (В.Х. Акаев, И. Севостьянов). Особый интерес представляют труды С.Э. Бабкина, В.О. Бобровникова, Р.Г. Гаджиева, Х.В.

Дельмаева, П.А. Денисенко, В.М. Дерябина, И.П. Добаева, Н.В. Жданова, A.A. Игнатенко, Н.Г. Киреева, Е.В. Кратова, A.A. Куртова, Р.Г. Ланда, З.И. Левина, A.B. Малашенко, С.А. Мелькова, В.В. Наумкина, Д.В. Новикова, A.A. Нуруллаева, В.Н. Пластуна, К.И. Полякова, Л.Р. Сюкияйнена, А.Ю. Умнова, Л.И. Фадеевой. В них рассматриваются: внутренние и внешние факторы, влияющие на формирование крайне радикальной исламской идеологии и ее практической реализации в социально-политической плоскости, рассматриваются социокультурные стратеги ваххабизма и джихада, правовые и ментальные аспекты процессов исламизации в неарабских регионах, историко-культурные предпосылки и последствия взаимодействия конфессионального экстремизма с этническим.

Различные аспекты проявления экстремизма в сфере тендерных отношений (на материале, прежде всего, радикального феминизма) рассматриваются М.Е. Баскаковой, М.В. Бестужевой - Лада, В. Брайсоном, О. Вейнингером, O.A. Ворониной, О.В. Захаровой, Е. Здравомысловой, С.М. Зерили, О.Г. Исуповой, A.B. Кирилиной, Т.А. Клименковой, К. Клингер, И.С. Коном, С.Дж. Кэрролла, Л.Н. Попковой, В. Райхом, X. Роузом, Г. Рубиным, С.А. Ушакиным, Е. Щепкиной, К. Хорни, С. Эвансом, Н.С. Юлиной. С критикой радикального феминизма выступает Ж. Липовецки.

Большую роль в теоретическом анализе проблем экстремизма играют также исследования западных и российских конфликтологов, которые поднимают широкий спектр вопросов, непосредственно выходящих на тему экстремизма. В этой связи уместно назвать статьи и монографии таких теоретиков как А. Аг, Р. Дарендорф, A.B. Дмитриев, А. Желтухин, Ю.Г. Запрудский, А.Г. Здравомыслов, Д.П. Зеркин, О. Козлова, Р. Преториус, М. Руткевич, В.Н. Рябцев, А. Турен, И.П. Чернобровкин, Е. Черняк и др. В рамках конфликтологии специально затрагиваются причины социальной, этнонациональной, конфессиональной, политической напряженности, приводящей к экстремистским актам. Большим значением для социально-философского анализа видов экстремизма играют также труды Т.В. Адорно,

У. Бека, Ю.А. Клейберга, М. Уолцера, Ф. Хайека, О. Хеффе, М. Хоркхаймера, В.Н. Фурса и др. Междисциплинарное философское исследование причин, форм и паттернов экстремистского сознания представлено в монографии В.И. Красикова.

23-24 ноября 2006 в Санкт-Петербурге на базе Санкт-Петербургского госуниверситета состоялась всероссийская научно-практическая конференция «Экстремизм и средства массовой информации», на которой обсуждались следующие проблемы: соотношение социологического, психологического и журналистского определения феномена экстремизма; специфика экстремизма как маргинального социального явления; проявление экстремизма в деятельности СМИ; проявление экстремизма в рекламной деятельности; виртуальные формы экстремизма; манипулирование сознанием как разновидность политического экстремизма (информационный террор, нагнетание негатива) и др.

Несмотря на имеющиеся разработки в данной теме остается множество дискуссионных и малоизученных вопросов, что делает актуальным и значимым интегральное социально-философское изучение видов экстремизма в направлении его концептуализации как целостного социокультурного феномена.

Объект исследования - феномен экстремизма.

Достижение поставленной цели мы связываем с решением следующих конкретных исследовательских задач:

- сформировать специальный теоретический дискурс как основу социально-философского анализа видов экстремизма, включающий предварительное понятие экстремизма, характеристики его причин, функций и духовно-практического контекста;

- охарактеризовать проявления экстремизма в экономической сфере, его причины и возможные пути преодоления; проанализировать содержание и культурно-историческую обусловленность духовно-теоретического экстремизма;

- определить специфику политического экстремизма;

- изучить проявления экстремизма в сфере тендерных отношений на примере радикального феминизма;

- опираясь на социально-философскую методологию выявить основные аспекты взаимосвязи феномена экстремизма в обществе и системы нормативно-правовой регуляции социального взаимодействия.

Теоретико-методологическая основа исследования.

Фундаментальный принцип, определяющий концептуальную стратегию данного диссертационного исследования, заключается в том, что серьезная всесторонняя проработка различных формообразований экстремизма, в виду крайней сложности и многогранности объекта изучения невозможна вне специализированного социально-философского методологического арсенала. Дело в том, что сам феномен экстремизма объективно лежит на пересечении теоретических интересов самых разных дисциплин (социологии, политологии, правоведения, религиоведения, культурологии, антропологии, экономической теории, социальной психологии т.д.), поэтому предметное изучение его видового многообразия наталкивается на неизбежные трудности, связанные с дифференциацией границ исследования, с одной стороны, и необходимостью интегрирующей спецификации сущности экстремизма в плоскости ее практической регистрации. Применение социально-философского инструментария как раз позволяет органически преодолеть структурно-функциональную и семантическую полифонию экстремизма. При этом в данном случае в центре внимания оказывается активизация значительного эвристического потенциала целостного подхода, который в единстве рассматривает онтолого-антропологические контуры генезиса экстремизма в эпоху Модерна и его характеристики на уровне социальной коммуникации в самом широком смысле этого слова. Также анализ видов экстремизма невозможен без соблюдения требований исторического и логического принципов, в этой же мере оправдано и применение методов философской компаративистики.

Многоплановостью проявлений экстремизма, принадлежностью его к разнопорядковым сферам общественной жизни определена структура работы: в первой главе наряду с рассмотрением универсальных черт экстремизма исследуются его проявления в «базовых», основных сферах общественной жизни — экономике и политике. Вторая глава посвящена собственно «духовным» проявлениям экстремизма, хотя анализ неизбежно выводит нас все на тот же экономический и политический на интерес. Третья глава обращена к новым феноменам социальной жизни - тендерным и правовым сюжетам, в которых раньше экстремизм не проявлял себя, но которые сегодня оказались тоже вовлечены в его орбиту.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

2. Проанализированы особенности проявления экстремизма в сфере экономических отношений, отмечены .сходства и различия его леворадикального и ультраправового вариантов;

3. Рассмотрены типы и формы политического экстремизма, показаны его последствия для исторического развития;

4. Раскрыта специфика духовно-теоретического экстремизма. Исследованы цивилизационные особенности русского духовно-мировоззренческого радикализма и нигилизма;

6. Выявлены экстремистские проявления в феминизме, отмечен социальный смысл экстремистских метаморфоз тендерных отношений;

7. Установлены уровни и типы взаимного воздействия экстремизма и правовой регуляции общественных отношений.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В современной ситуации назрела необходимость специализированной социально-философской концептуализации феномена экстремизма, поскольку представления о нем в наличном социально-гуманитарном знании фрагментарны и разрозненны. Рассмотрение экстремизма с социально-философской позиции состоит прежде всего в его анализе на базе определения конкретной культурно-исторической ситуации. В этом случае можно сказать, что современный экстремизм производен от метафизического настроя Модерна (современности в широком смысле слова), который девальвировал онтологический фундаментализм и монологический идеократизм классического социокультурного канона. Ввиду отсутствия единых социальных и мировоззренческих скреп, все виды экстремизма обладают, по крайней мере, двумя сходными характеристиками. В сознании это - гипертрофия самоидентификации, бинарность как ключевая фигура мировоззрения; в практическом поведении жесткая консолидированность на платформе оппозиционности в отношении к сложившемуся социальному и духовному строю, иным позициям и воззрениям.

2. В контексте современного, в высшей степени сложного социального взаимодействия, отсутствия однозначных, равноприемлемых и стабильных форм урегулирования разнонаправленных интересов социальных групп экстремизм становится одним из адекватных средств самоутверждения для многочисленных новационных и конфронтационных сил. В этом проявляется позитивный аспект экстремизма — демонстрация и слом объективных пределов исторически сложившегося социального и культурного нормирования и регулирования. Однако средства экстремизма всегда негативны - это духовное, физическое и организационное насилие.

3. Фундаментальная причина проявления экстремизма в экономической сфере — глубинные противоречия процессов модернизации в новейшее время в тех регионах, где по тем или иным причинам оказались невозможными сбалансированные и органичные индустриализация и постиндустриализация. Как следствие, основой экономической политики выступали идеализированные идеологические проекты, не учитывавшие ни исторической специфики, ни социальных последствий. При этом в центре крайне радикальных трансформаций оказывались отношения собственности и решение задачи предельно максимальной аккумуляции ресурсного и производственного потенциала.

4. Политический экстремизм тесно связан с состоянием конфликтности общественных отношений, ростом социальной напряженности, кризисом существующих форм государственности. Он выступает выражением фактической непримиримости противоборствующих сторон, их неспособности установить соглашение на основе взаимной корреляции своих интересов. В новейшей истории сформировались две основные формы политического экстремизма - ультраправая и ультралевая, оперировавшие в своей практике анархическими, нигилистическими или крайне консервативными идеологическими доктринами. Демократическая государственность современных развитых стран также сохраняет питательную почву для экстремизма, сводя к минимуму легальные возможности корректировки конституционного строя в интересах меньшинства.

5. Духовно-теоретический экстремизм имеет глубинные антропологические истоки, связанные с базовой тенденцией идентификации, самоутверждения человека через свои идеи. Вместе с тем, в истории западной культуры именно ситуация Модерна обозначила фундаментальный разрыв во-первых, между разными вариантами философско-теоретического опыта (множество не сочетаемых логик, онтологий, философских мифов); и во-вторых, между радикальными идеями и реальностью. На русской исторической почве в качестве проявления ее цивилизационного своеобразия духовный экстремизм выразился в трагедийном (беспочвенном) характере культурной самооценки интеллигенции, ее нигилистического разочарования в возможности осуществления собственной радикально понятой позитивной миссии в реализации идеалов социального развития.

6. В настоящее время религиозный экстремизм выступает одним из ключевых факторов этнической, социальной, политической и культурной динамики общества. Эволюция православия и ислама в этом отношении позволяет утверждать, что проявления экстремизма в религиозной сфере опираются на соответствующую доктринальную конструкцию, но не сводятся к ней и в идеологическом плане ей не тождественны. Экстремистская практика этноконфессионального толка характеризуется закреплением нормативно-ценностного противостояния своей «истинной» религии по отношению к внешнему миру. Важнейшая идеологическая функция данного закрепления — обеспечение социально-политической мобилизации сторонников и удобный способ обретения идентичности. В противоречивых условиях глобализации, в частности, исламский экстремизм становится нередко завуалированной тактикой геополитических стратегий.

7. Экстремистские проявления в феминизме, прежде всего, выражают изначальную амбивалентность антропологического существования. Вместе с тем, постсовременность внесла в феминизм с исторической точки зрения мало оправданные крайне радикальные акценты. Они нашли выражение не просто в критике принципов патриархального социального устройства, а в апологетике конфронтационности и напряженности в отношении между полами в семейной, экономической, духовной, политико-правовой сферах. Во многом «одержимость синдромом жертвы» (Ж. Липовецки) обусловлена качественным изменением соотношения тендерной идентичности и социальных ролей в условиях мультикультурности постиндустриального мира.

8. Выражение экстремизма в правосознании имеет две основные формы: а) правовой нигилизм (от простого правонарушения в ходе экстремистских акций до априорного и манифестируемого отрицания самого права как исторически выработанного инструмента саморегуляции и форматирования культуры); б) правовой фундаментализм (юридический идеализм) — переход к крайностям в области единичного применения всеобщих правовых норм. Кроме того, возрастание угрозы для общества и государства со стороны экстремистских движений вызывает необходимость обоснования легитимного характера адекватных ей мер по предотвращению экстремизма, которые, однако, могут противоречить общим принципам права (в частности, ограничивать свободы личности). С другой стороны, экстремистские акции могут приводить к правотворчеству — законодательным инициативам и установлениям по удовлетворению требований экстремистов (как в случае с радикальным феминизмом).

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования определяется, в первую очередь, тем, что оно всесторонне раскрывает сущность, специфику экстремизма и его видов как целостного социокультурного феномена. Проанализированные социально-исторические и духовные предпосылки экстремизма и его видов позволяют судить о нем, как о явлении, необходимым образом выражающем ключевые противоречия современного развития человеческой цивилизации. Концептуальное приращение социально-философского знания в данной области позволяет во многом преодолеть односторонние, абстрактные суждения, штампы, на уровне которых экстремизм чаще всего представляется в сознании широкой общественности, СМИ и т.д. Проведенное исследование в высшей степени значимо для серьезного осуществления теоретической экспертизы социокультурных процессов в Северо-Кавказском регионе, выступавшем на протяжении последнего времени очагом повышенной степени экстремистской активности на этнической, конфессиональной и политической почве. В связи с этим выводы диссертации также могут служить основой социального прогнозирования и проектирования на региональном уровне. Кроме того, они могут использоваться при чтении соответствующих курсов по социальной философии, регионоведению, конфликтологии, социальной и культурной антропологии.

Структура диссертационной работы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Экстремизм: универсальные черты и спектр формообразований"

Заключение

Подведем краткие итоги исследования.

Основание человеческой культуры объективно связано с мерой во всем. Этому учили и мудрецы Востока, и классики античной мысли. В этом мы убеждаемся каждый день в своем повседневном опыте: достижение настоящего жизненного успеха часто бывает обязано нахождению «золотой середины» в решении тех или иных задач, проблем. Напротив, крайности, излишества, как правило, воспринимаются как что-то сугубо негативное. И вместе с тем, крайности, эксцентричность, вообще, сам опыт некоего предела в нашей жизни манит нас своей таинственностью, желанием риска, максимального напряжения внутренних душевных, физических, коммуникативных ресурсов. Культура, человек — это мера, но также и сильное желание, страсть переступить эту черту, выбиться из протоптанных дорожек в стихию неизвестного, опасно-привлекательного, абсолютно уникального. Все мы можем признаться сами себе в том, что хоть раз, но хотели «заглянуть в бездну», осуществить какую-нибудь «мыслишку». Явно симпатичными представляются нам романтики, авантюристы.

Ситуация перехода к крайностям и возникает потому, что конституирующим основанием социо-антропологического опыта становится некая схема, норма, всеобще-значимый принцип, некие общие правила. Между следованием этим правилами их нарушением всегда существовал онтологический зазор как своего рода условие самоутверждения человека, общества как способа полагания личности. Наличие крайностей в жизни человека и общества выступает необходимым ингредиентов культуры, антропологического опыта, поскольку «бытие-на-пределе» как бы по-новому сообразует сам этот опыт, вселяет в него немалую толику здоровой жизненной бодрости.

Экстремизм как комплексное социокультурное явление, выступающее в единстве своих метальных, духовных, идеологических, политических, экономических, правовых, этнических, конфессиональных и межличностных аспектов, представляет собой порождение эпохи Модерна. А именно: утрата на излете Нового времени монологического линейного характера онтологической идентичности и социального конструирования привели к возможности «прорыва» крайних точек поведенческого и мыслительного хаоса в саму ткань социальности.

Несмотря на наличие общих критериальных, структурных и смысловых признаков экстремизма все его виды сохраняют известную автономность своих сценариев, целеполагания. В одних культурно-исторических контекстах экстремизм может выступать «средством» достижения прагматических целей (например, в политике, экономике), в других — быть элементом трагедийного характера собственного самосознания субъектов экстремистской активности. История XX века стала для нашей страны тяжелейшей полосой качания из крайности в крайность, что привело к миллионным жертвам (революция, ультралевый большевизм, духовный нигилизм русской интеллигенции, сталинизм, борьба с фашизмом, ультраправые квазиреформы по либерализации политики и экономики после распада СССР). Остается надеяться, что намечающиеся скромные признаки стабилизации российского общества не перерастут в очередной раз в свою крайность, а станут основой дальнейшего устойчивого развития нации и государства.

Ставить последнюю точку в решении проблем диагностики видов экстремизма и теоретического проектирования недопущения их роста конечно еще очень рано. Одной из возможных перспектив дальнейшей разработки проблемы является исследование не только деструктивного, но и конституитивного потенциала экстремизма в условиях развития информационного общества и нового мирового порядка, дистанцированного от приоритетов монополизма в опыте человека.

Список научной литературыГеворкова, Карина Владимировна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Абубикирова Н.И., Кочкииа Е.В. О тендерной экспертизе законодательства // Женщина и общество: мифы и реалии. М., 2001.

2. Авдулова O.A., Чернобровкин И.П. Конфликтология. Ростов-на-Дону, 2004.

3. Аверинцев С.С. Христианский аристотелизм как внутренняя форма западной традиции и современная Россия // Русская мысль. Париж. 1991. №3910.

4. Авксентьев A.B. Ислам на Северном Кавказе. Ставрополь, 1973.

5. Авксентьев В.А. Этническая конфликтология: в поисках научной парадигмы. Ставрополь, 2001.

6. Авцинова Г.И. Политический радикализм в России: концептуальные подходы к понятию и пути нейтрализации // Вестник Московского университета. Серия 12. Социально-политические исследования. 1995. №№ 3-4.

7. Авцинова Г.И. Политический радикализм как одна из российских традиций // Власть. 1996. № 3.

8. Аг А. Введение в теорию конфликтов // Политология: вчера и сегодня. Вып. 3. М., 1991.

9. Агаев C.JL Иран в прошлом и настоящем. М., 1981.

10. Агропромышленный комплекс в России. Экономический обзор // АПК: экономика и управление. 2006. № 10.

11. П.Акаев В.Х. Суфизм и ваххабизм на Северном Кавказе. Конфронтация или компромисс? Махачкала, 1999.

12. Алиев A.A. Иран и Ирак: история и современность. М., 2002.

13. Апь-Маудуди A.A. Ислам сегодня. М., 1992.

14. Аль-Маудуди A.A. Образ жизни в исламе. М., 1993.

15. Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. М., 2000.

16. Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Словарь конфликтолога. 2-е изд. СПб., 2006.

17. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993.

18. Арухов З.С. Концепция джихада в раннем исламе. Автореф. дисс. . канд. филос. Наук. Махачкала, 1995.

19. Арухов З.С. Экстремизм в современном исламе. Махачкала, 1999.

20. Айзенштадт Ш. Международные контакты: культурно-цивилизационное измерение // Мировая экономика и международные отношения. 1991. № 10.

21. Андрусенко В.А. Социальный страх (опыт философского анализа). Саратов, 1991.

22. Анчел Е. Мифы потрясенного сознания. М., 1979.

23. Бабкин С.Э. Религиозный экстремизм в Алжире. М., 2001.

24. Бакунин М.А. Коррупция. О Макиавелли. - Развитие государственности //Вопросы философии. 1990. № 12.

25. Бартольд В.В. Культура мусульманства. М., 1998.

26. Баскакова М.Е. Равные возможности и тендерные стереотипы на рынке труда. М., 1998.

27. Баталов Э.Я. Философия бунта (критика идеологии левого радикализма). М., 1973

28. Бауман 3. Индивидуализированное общество. М., 2002.

29. Безыменский Л. Разгаданные тайны третьего рейха. 1941-1945 гг. М., 1984.

30. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. Пер. с нем. М., 2000.31 .Белокреницкий В. Элементы «большой игры» в войне Запада против терроризма // Центральная Азия и Кавказ. 2001. № 6 (18).

31. Белокрылова О.С., Емельянов П.А., Стрельченко Е.А. Роль корпоративной интеграции в повышении эффективности институциональных форм агропредпринимательства. Ростов-на-Дону, 2005.

32. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995.

33. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

34. Бердяев H.A. Духи русской революции // Вехи. Из глубины. М., 1991.

35. Бестужева-Лада М.В., Захарова О.В. В лабиринтах эмансипации: женщина как социальная проблема. М., 2000.

36. Бларамберг И. Историческое, топографическое, этнографическое описание Кавказа. Нальчик, 1999.

37. Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М., 1994.

38. Бобровников В.О. Мусульмане Северного Кавказа: обычай, право, насилие: Очерки по истории и этнографии права Нагорного Дагестана. М., 2002.

39. Бовуар С. де. Второй пол. Т. 1.: факты и мифы. М., 1997.

40. Большаков В. Бунт в тупике? М., 1973.

41. Брайсон В. Политическая теория феминизма. Введение. М., 2001.

42. Бродель Ф. Игры обмена. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. Т. 2. М., 1988.

43. Болыной юридический словарь / Под ред. А .Я. Сухарева, В.Д. Зорькина, В.Е. Крутских. М., 2003.

44. Васильев А.И. Система национальной безопасности Российской Федерации (конституционно-правовой анализ). Дис. . докт. юр. наук. СПб., 1999.

45. Васильев A.M. История Саудовской Аравии. М., 1999.

46. Васильев A.M. «Пуритане ислама?» М., 1967.

47. Васильев Л.С. История религий Востока. М., 1983.

48. Ваххабиты, XVIII — XX века. Историческое исследование / Сост. С.А. Шумов, А.Р. Андреев. М., 2002.

49. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

50. Вейнингер О. Пол и характер. М., 1992.

51. Витюк В., Эфиров С. «Левый» терроризм на Западе. История и современность. М., 1987.

52. Воронина O.A. Женщина — друг человека? // Человек. 1990. № 5.

53. Воронина O.A. Социокультурные детерминанты развития тендерной теории в России и на Западе // Общественные науки и современность. 2000. № 4.

54. Воронина.O.A. Феминизм // 50x50. Словарь нового мышления. М., 1990.

55. Воронина O.A. Женщина в «мужском» обществе // Социологические исследования. 1988. № 2.

56. Воронина O.A. Идеология феминистского движения в США // США: экономика, политика, идеология. 1980. № 9.

57. Гаджикович Р. Терроризм и пропаганда // Актуальные проблемы Европы. Проблема терроризма. М., 1997.

58. Гайдар Е.Т. Государство и эволюция // http: // www. gaidar. org / nauka. html.

59. Гайденко П.П. Путь к трансцендентному. М., 1996.

60. Гареева Г.И. Исламский фундаментализм и опыт государственного строительства в Пакистане // Ислам и политика / Отв. ред. В.Я. Белокриницкий и А.З. Егорин. М., 2001.

61. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. СПБ., 2000.

62. Тендерный калейдоскоп. Курс лекций. М., 2001.

63. Генри Э. Против терроризма. М., 1981.

64. Грачев A.C. Поражение или урок? Об опыте и последствиях молодежных студенческих выступлений в 60-70х годах. М., 1979.

65. Грачев A.C. Политический экстремизм. М., 1986.

66. Грачев A.C. Тупики политического насилия. Экстремизм и терроризм на службе международной реакции. М., 1982.

67. Давыдов Ю.Н. Экзистенциализм, левое искусство и новый левый радикализм // Современное западное искусство. К критике буржуазной художественной культуры XX века. М., 1972.

68. Дарендорф Р. Элементы теории социального конфликта // Социологические исследования. 1994. № 5.V

69. Дебагорий-Мокриевич В. От бунтарства к терроризму. М.-Л., 1960.

70. Дельмаев Х.В. Сущность и социальная роль исламской концепции джихада. Автореф. дисс. . канд. филос. Наук. М., 1987.

71. Демидов А.И. Политический радикализм как источник правового нигилизма // Государство и право. 1992. № 4.

72. Денисова Г.С., Радовель М.Р. Этносоциология. М., 2000.

73. Дмитриев А. Конфликт на российском распутье // Социологические исследования. 1993. № 9.

74. Дмитриев Ю.А. О противодействии терроризму // Государство и право. 2006. № 10.

75. Добаев И.П. Исламский радикализм в международной политике. Ростов-на-Дону, 2000.

76. Добаев И.П. Исламский радикализм: социально-философский анализ. Ростов-на-Дону, 2002.

77. Добаев И.П. Исторические и доктринальные корни исламского радикализма, его современные проблемы и течения // Центральная Азия и Кавказ. 2001. № 2 (14).

78. Добаев И.П. К вопросу о типологии радикального исламского движения // Центральная Азия и Кавказ. 2002. № 3 (21).

79. Достоевский Ф.М. Бесы. СПб., 2005.

80. Дружиловский С.Б. О теории и практике исламского правления в странах Среднего Востока (Иран, Афганистан, Турция) // Ислам и политика / отв. Ред. В.Я. Белокриницкий и А.З. Егорин. М., 2001.

81. Дугин А.Г. Основы геополитики. М., 1999.

82. Дюкло Ж. Бакунин и Маркс. Свет и тень. М., 1975.

83. Жданов Н.В., Игнатенко A.A. Ислам в России и Средней Азии. М., 1993.

84. Желтухин А. Социологическая концепция конфликта // Социологические исследования. 1994. № 5.86.3амалеев А.Ф. Лекции по истории русской философии. СПб., 1999. 87. Запрудский Ю.Г. Социальный конфликт: политологический анализ.

85. Ростов-на-Дону, 1992. 88.3дравомыслов А.Г. Социология конфликта. М., 1995.

86. Здравомыслова Е., Темкина А. Феминистская критика эпистемологических оснований социологии: перспективы социологии тендерных отношений // Введение в тендерные исследования / Под ред. И. Жеребкиной. Ч. 1. Харьков-СПб., 2001.

87. Зеньковский В.В. История русской философии. Л., 1991. Т. 1. ч. 2. 91.3еркин Д.П. Основы конфликтологии (курс лекций). Ростов-на1. Дону, 1998.

88. Зиммель Г. Религия. Социально-психологический этюд // Зиммель Г. Избранное. Т. 2: Созерцание жизни. М., 1996.

89. Зобов P.A., Келасьев В.Н. Мифы российского сознания и пути достижения общественного согласия. СПб., 1995.

90. Зуйкова Е.М., Ерусланова Р.И. Феминология. М., 2001.

91. Иваск Ю. Константин Леонтьев (1831-1891). Жизнь и творчество. Берн, Франкфурт-на-Майне, 1974.

92. Игнатенко A.A. Обыкновенный ваххабизм. Ч. 1. Еретическое течение в Исламе. Ч. 3. Социально-политические последствия распространения ваххабизма в мире // www. russ. ru. 2001. 19 сент.

93. Игнатенко A.A. Эндогенный радикализм в исламе // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 2 (8).

94. Идрис Абдуллах. Ваххабизм: история проблемы // Мусульмане. 2000. № 1 (4).

95. Изгоев А.С. Об интеллигентской молодежи // Вехи. Из глубины: М., 1991.

96. Ильин В. Социальное неравенство. М., 2000.

97. Ильин В.В. Теория познания. Эпистемология. М., 1994.

98. Ионова А.И. Концепция личности в современном исламе // Вестник РАН. 1993. № 1.

99. Иригари JI. Пол, который не единичен // http: // www. humanities, edu. ru / db / msg / ftn 1.

100. Исламский экстремизм и фундаментализм как угроза национальной безопасности России. Научный отчет Российского института стратегических исследований / Под общей ред. Е.М. Кожокина. М., 1995.

101. Исупова О.Г. Социальный смысл материнства в современной в России // Социологические исследования. 2000. №11.

102. Капелюшников Р. Занятость в домашнем хозяйстве населения // Вопросы экономики. 2005. № 7.

103. Капелюшников Р.И. «Дорога к рабству» и «дорога к свободе»: полемика Ф.А. Хайека с тоталитаризмом // Вопросы философии. 1990. № 10.

104. Капто А.С. От культуры войны к Культуре Мира. М., 2002.

105. Керимов Г.М. Шариат. Закон жизни мусульман. М., 1999.

106. Кирабаев Н.С. Социальная философия мусульманского Востока (эпоха средневековья). М., 1987.

107. Киреев Н.Г. Государство и ислам в Турции // Ислам и исламизм / Под общей ред. Е.М. Кожокина, В.И. Максименко. М., 1999.

108. Кирилина А.В. Тендерные исследования в зарубежной и российской лингвистике (философский и методологический аспекты) // Общественные науки и современность. 2000. № 4.

109. Кириллова Е.А. Очерки радикализма в России XIX века. Философско-исторические концепции 40-60-х годов. Новосибирск, 1991.

110. Клейберг Ю.А. Психология девиантного поведения. М., 2001.

111. Клименкова Т.А. Философские проблемы неофеминизма 70 гг. // Вопросы философии. 1988. № 5.

112. Клингер К. Либерализм — марксизм — постмодернизм. Феминизм и его счастливый или несчастный «брак» с различными теоретическими течениями 20-гостолетия // Тендерные исследования. Харьков. 1998. № 1.

113. Козлова О. Развитие идеологии и социальный конфликты // Социологические исследования. 1993. № 3.

114. Кон И. С. Психология сексуальности // Психология и психоанализ сексуальности. Самара, 2002.

115. Корнева Л.И. Германский фашизм: немецкие историки в поисках объяснения феномена национал-социализма. Кемерово, 1998.

116. Коровиков A.B. Исламский экстремизм в арабских странах. М.,1990.

117. Корольков A.A. Пророчества Константина Леонтьева. СПб.,1991.

118. Кортунов С. Становление политики безопасности. М., 2003.

119. Красиков В.И. Экстрим. М., 2006.

120. Кратов Е.В. Религиозный фактор в социально-политических конфликтах (на примере Карачаево-Черкесской республики) // Социально-политическая ситуация на Кавказе: история, современность, перспективы. М., 2001.

121. Кропоткин П.А. Анархия, ее философия и идеал. М., 1999.

122. Кроче Б. Антология сочинений по философии. История. Экономика. Право. Этика. Поэзия. СПб., 1999.

123. Кудрявцев А. «Ваххабизм»: проблемы религиозного экстремизма на Северном Кавказе // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 3 (9).

124. Кузнецов Ю.П. Террор как средство политической борьбы экстремистских группировок и некоторых государств. СПб., 1998.

125. Кэрролл С.Дж., Зерилли С.М. Феминистские вызовы политической науке // Общественные науки и современность. 2001. №6.

126. Ланда Р.Г. Ислам в истории России. М., 1995.

127. Лапаева В.В. Проблема ограничения прав и свобод человека и гражданина в Конституции Российской Федерации (опыт доктринального осмысления) // Журнал российского права. 2005. № 7.

128. Лапаева В.В. Ограничение права и свобод человека и гражданина: подходы к выработке правовой позиции // Законодательство и экономика. 2005. № 6.

129. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросскультурную психологию М., 1999.

130. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995.

131. Левин З.И. Ислам и национализм в странах зарубежного Востока.М., 1998.

132. Лекторский В.А. О толерантности, плюрализме и критицизме // Вопросы философии. 1997. № 11.

133. Ленин В.И. Избранные произведения в 3-х тт. М., 1980.

134. Леонтьев К.Н. Византизм и славянство // Россия глазами русского: Чаадаев, Леонтьев, Соловьев. СПб., 1991.

135. Леонтьев К.Н. Письма о восточных делах // Собр. Соч. в 9 т. Т. 5. М., 1912.

136. Липовецки Ж. Эра пустоты. Эссе о современном индивидуализме. СПб., 2001.

137. Липовецки Ж. Третья женщина. СПб., 2003.

138. Ломейко В.Б. Левее истины. Рецидив детской болезни «левачества» в студенческом движении Запада. М., 1982.

139. Лоэгинов В. Не только западный феномен // Свободная мысль. 1993. №4.

140. Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М., 1991.

141. Макаров Д. Радикальный исламизм на Северном Кавказе: Дагестан и Чечня // Конфликт Диалог - Сотрудничество (этнополитическая ситуация на Северном Кавказе). М., 1999. № 1.

142. Максименко В.И. Фундаментализм и экстремизм в исламе. Предисловие // Ислам и исламизм / Под общей ред. Е.М. Кожокина и В.И. Максименко. М., 1999.

143. Малашенко A.B. Исламское возрождение в современной России. М., 1998.

144. Мамытова Э. Исламский фундаментализм и экстремизм в странах Центральной Азии // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 5 (11).

145. Мамедова Н.М. Исламское государство: соотношение государственных и идеологических приоритетов // Иран: Ислам и власть. М., 2001.

146. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994.

147. Массэ А. Ислам: очерк истории. М., 1982.

148. Матузов Н.И. Правовой нигилизм и правовой идеализм как две стороны «одной медали» // Правоведение. 1994. № 2.

149. Мельков С.А. Исламский фактор и военная политика России. М., 2001.

150. Миллет К. Сексуальная политика // Вопросы философии. 1994. № 9.

151. Мирский Г. Исламский фундаментализм и международный терроризм // Центральная Азия и Кавказ. 2001. № 6 (18).

152. Морозов Л.И. Левый экстремизм в современном обществе: особенности стратегии и тактики // Полис. 1998. № 3.

153. Мусаев Б. Религиозный экстремизм — угроза безопасности Узбекистана // Центральная Азия и Кавказ. 2000. №5(11).

154. Нарочницкая Е.А. Терроризм и демократия // Европа. XXI век. Европа и США перед вызовом терроризма. Сб. науч. трудов. ИНИОН РАН. М., 2003.

155. Наумкин В.В. Эволюция традиционной культуры ислама в XX веке. М., 1999.

156. Некрасов С.Н. Феминистский поструктурализм: теория и практика// Философские науки. 1991. № 1.

157. Никольский Н.М. История русской православной церкви. Третье издание. М., 1983.

158. Никольский С.А. Аграрный курс России. М., 2003.

159. Никонов A.A. Спираль многовековой драмы: аграрная наука и политика России (XVIII XX вв.). М.5 1995.

160. Новиков А.И. Нигилизм и нигилисты: опыт философской характеристики. Л., 1972.

161. Новиков Д.В. Этнорелигиозный экстремизм на Северном Кавказе. Автореф. дис. . канд. филос. наук. Ростов-на-Дону, 2003.

162. Нуруллаев A.A. Преодоление религиозно-политического экстремизма важнейшее условие формирования культуры мира // К культуре мира - через диалог религий, диалог цивилизаций. Материалы межд. науч. конф. 3-5 окт. 2000. Т. 2. Омск, 2000.

163. Обеспечение равенства полов: политика стран Западной Европы / Под ред. Ф. Гардинер. М., 2000.

164. Одинцов М.И. Государственно-церковные отношения в истории советского общества // Религия, общество и государство в XX веке. М., 1991.

165. Оруэлл Дж. 1984. Скотный двор. Неправдоподобная история. М., 1989.

166. Пайпс Р. Собственность и свобода. М., 2001.

167. Пластун В.Н. Эволюция деятельности экстремистских организаций в странах Востока. Новосибирск, 2002

168. Поздняков Э.А. Нация. Национализм. Политика // Национализм: теория и практика / Сб. ст. под ред. Э.А. Позднякова. М., 1994.

169. Покидченко Н.Г. Пути развития России: теория и практика. М., 2005.

170. Поленина C.B. Права женщин в системе прав человека: международный и национальный аспекты. М., 2000.

171. Полонская Л.Р. Современный исламский фундаментализм: политический тупик или альтернатива развития? // Азия и Африка сегодня. 1994. № 11.

172. Попкова Л.Н. Политика равных прав и равных возможностей (на примере США) // Теория и методология тендерных исследований / Под ред. О.А. Ворониной и др. М., 2001.

173. Преториус Р. Теория конфликта // Политические исследования. 1991. №5."

174. Проблемы тендерного равноправия в социально-трудовой сфере. Вып. 10. М., 2001.

175. Пэнто Л. Эскиз философского поля Франции в 1960-1980 гг. // Логос. 2004. №№ 3-4.

176. Райх В. Сексуальная революция. СПб. М., 1997.

177. Рашковский Е.Б. Ислам: от племенных обществ к постиндустриальной эпохе // Восток. 2001. № 1.

178. Рейтинг субъектов Российской Федерации по эффективности сельскохозяйственного производства // АПК: экономика и управление. 2006. № 3.

179. Ремизов М. Опыты типологии консерватизма // Логос. 2002.

180. Ржезач Т. Смерть на улицах. M., 1982.

181. Робакидзе А.И. Некоторые черты горского феодализма на Кавказе // Советская этнография. 1978. № 2.

182. Родионова О., Порхунов М. Крупный бизнес в АПК: современные формы и эффективность // АПК: экономика и управление. 2006. № 4.

183. Розанов В.В. Психология русского раскола // Розанов В.В. Сочинения в 2 т. Т. 1: Религия и культура. М., 1990.

184. Розенталь Э.М. Парадоксы протеста. Очерки о молодежи Запада. М., 1985.

185. Ролз Д. Теория справедливости. Новосибирск, 1995.

186. Роуз X. Вне маскулинистской действительности: феминистская эпистемология для науки (Феминистические исследования науки). М., 1986.

187. Рубин Г. Обмен женщинами. Заметки о «политической экономии» пола // Хрестоматия феминистских текстов. Переводы с англ. / Под ред. Е. Здравомысловой и А. Темкиной. СПб., 2000.

188. Руткевич М. Социальный конфликт: философское измерение // Вестник РАН. Июнь 1994. т. 64.

189. Рябцев В.Н. Конфликтологическая работа на Кавказе в аспекте этнонациональных отношений: проблемы и перспективы. Ростов-на-Дону, 1999.

190. Сагадеев А. Джихад // Наука и религия. 1986. № 6.

191. Саидбаев Т.С. Ислам и общество. М., 1975.

192. Сампиев И.М. О некоторых аспектах противостояния религиозному экстремизму в Северо-кавказском регионе // Ислам и политика на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 2001.

193. Севостьянов И. «Исламский фундаментализм» и исламский экстремизм — это совсем не одно и то же // Международная жизнь.1996. №5.

194. Сиван Э. «Радикальный ислам»: причины и последствия террористического насилия // International Politic. 1997. № 8.

195. Сикевич З.В. Социология и психология национальных отношений. СПб., 1999.

196. Скакунов Э. И. Чеченский конфликт // Международные исследования. 1996. № 10.

197. Степняк-Кравчинский С.М. Подпольная Россия. М., 1960.

198. Стиглиц Дж. Россия должна преодолеть извращения ельцинизма // Российская Федерация. 2004. № 17.

199. Струве П. Интеллигенция и революция // Вехи. Из глубины. М., 1991.

200. Сюкияйнен Л.Р. Ислам против ислама. Об исламской альтернативе экстремизму и терроризму // Центральная Азия и Кавказ. 2002. № 3 (21).

201. Сюкияйнен Л.Р. найдется ли место шариату в российской правовой системе? // Ислам на постсоветском пространстве: взгляд изнутри / Под ред. А. Малашенко и М.Б. Олкотт. М., 2001.

202. Сюкияйнен Л.Р. Шариат и мусульманско-правовая культура. М.,1997.

203. Тарасов А.Н. Затмение. Не по Антониони (студенческие беспорядки и масс-медиа: исследование одного явления) // Полис. 1996. №6.

204. Троцкий Л.Д. Преданная революция: что такое СССР и куда он идет? //http: // www. lib. ru /TROCKIJ/ trockij l.txt.

205. Туманов В.А. О правовом нигилизме // Советское государство и право. 1989. № 10.

206. Турен А. Социальные движения, революция, демократия // Свободная мысль. 1991. № 14.

207. Уайли Д. В поисках фаллоса. Приап или Инфляция мужского. СПб., 1996.

208. Убзон В. Эффективность крупного и малого бизнеса в сельскохозяйственном производстве // Вопросы экономики. 2005. № 6.

209. Умнов А.Ю. Исламский фундаментализм на Среднем Востоке // Вестник Московского университета. Серия 13, Востоковедение. 1994. №3.

210. Уоддис Д. «Новые» теории революции: критический анализ взглядов Ф. Фанона, Р. Дебре, Г. Маркузе. М., 1975.

211. Уолцер М. О терпимости. М., 2000.

212. Усачев И. Интеграционные процессы в АПК: плюсы и минусы // АПК: экономика и управление. 2006. № 9.

213. Ушакин С.А. Пол как идеологический продукт // Человек. 1997. №2.

214. Фадеева Л.И. Мусульманские нормы и западные институты // Ислам и исламизм / Под общей ред. Е.М. Кожокина, В.И. Максименко. М., 1999.

215. Федотов Г.П. Трагедия интеллигенции // Федотов Г.П. Судьба и грехи России. В 2 тт. Т. 1. СПб., 1991.

216. Флиер А. Цивилизация и субцивилизация России // Общественные науки и современность. 1993. № 6.

217. Франк С.Л. Сочинения. М., 1990.

218. Фуре В.Н. Критическая теория «современности» (анализ формирования одной социально-философской концепции) // Логос. 2004. № 1.

219. Хабермас Ю. Модерн — незавершенный проект // Вопросы философии. 1992. № 4.

220. Хабермас Ю. Понятие индивидуальности // О человеческом в человеке. М., 1991.

221. Хайдеггер М. Европейский нигилизм // Проблема человека в западной философии. М., 1988.

222. Хайек Ф. Дорога к рабству // Вопросы философии. 1990. №№ 1012.

223. Ханаху P.A. Традиционная культура Северного Кавказа: вызовы времени. Майкоп, 1997.

224. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. № 1.

225. Харитонов Н. Пагубный путь аграрных преобразований по западной модели // АПК: экономика и управление. 2002. № 3.

226. Хеффе О. Антропология и права человека. К вопросу о политическом проекте современности // Вестник российского философского общества. 2004. № 1.

227. Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика Просвещения. Философские фрагменты. СПб., 1997.

228. Хорни К. Женская психология. СПб., 1993.

229. Шарова Н. Концентрация сельскохозяйственного производства // Экономист. 2005. № 7.

230. Щепкина Е. Женское движение в годы французской революции. СПБ., 2006.

231. Щукин В.Г. Христианский Восток и топика русской культуры // Вопросы философии. 1995. № 4.

232. Черняк Е. Вековые конфликты. М., 1998.

233. Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. М., 2005.

234. Эванс С. Рожденная для свободы. История американских женщин. М., 1993.

235. Элиот П., Менделл Н. Теории феминизма // Тендерные исследования: феминистская методология в социальных науках / Под ред. И. Жеребкиной и др. Харьков, 1998.

236. Эльцбахер П. Сущность анархизма. Минск — М., 2001.

237. Эткин М. Ваххабизм и фундаментализм: термины-«страшилки» // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 1 (7).

238. Юлина Н.С. Очерки по философии в США. XX век. М., 1999.