автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Эксцентричность высказывания как характеристика языковой личности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эксцентричность высказывания как характеристика языковой личности"

На правах рукописи

КОРОБКОВА СВЕТЛАНА ВЛАДИМИРОВНА

ЭКСЦЕНТРИЧНОСТЬ ВЫСКАЗЫВАНИЯ КАК ХАРАКТЕРИСТИКА ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ)

10.02.04 — германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 ^ ЯНЗ 2015

005558263

Москва 2014

005558263

Работа выполнена на кафедре английской филологии факультета иностранных языков ФГБОУ ВПО «Тульский государственный педагогический университет

им. Л.Н. Толстого»

Научный руководитель Блох Марк Яковлевич, доктор филологических наук, профессор

Джиоева Алеся Александровна, доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова», факультет мировой политики, профессор факультета

Хомутский Константин Игоревич, кандидат филологических наук, НИУ «Высшая школа экономики», кафедра английского языка для гуманитарных дисциплин департамента иностранных языков, преподаватель кафедры

Защита состоится «30» марта 2015 года в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.16 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119571, Москва, пр. Вернадского, д.88, ауд. № 602.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, Москва, ул. Малая Пироговская, д.1 и на официальном сайте университета по адресу www.mpgu.edu

Официальные оппоненты

Ведущая организация

АНОО ВО «Одинцовский гуманитарный университет» (ОГУ)

Автореферат разослан «_»

г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Иконникова Валентина Александровна

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертация представляет собой комплексное изучение эксцентричности высказывания как яркой характеристики языковой личности человека.

Актуальность исследования определяется многогранностью природы и специфики изучаемого явления, отсутствием единого логичного толкования базовых единиц понятийного аппарата научного исследования данного явления и, следовательно, необходимостью:

— поиска и определения сущности понятия «языковая личность» и выявления его отличия от понятия «личность»;

— изучения эксцентричности как черты личности человека, а также влияния эксцентричности на формирование эксцентричной языковой личности и на ее реализацию в речи;

— описания воплощения эксцентричной языковой личности в коммуникации сотрудничества и коммуникации антагонизма как двух полярных видах целенаправленного речевого общения;

— комплексного анализа эксцентричной языковой личности с точки зрения теории регуляции речевого общения, диктемной теории текста и теории семи воплощений лексемы.

Научная новизна исследования определяется широкой проблематикой, в рамках которой проводится исследование. Впервые предлагается комплексное изучение эксцентричной языковой личности как одной из разновидностей языковой личности с точки зрения ее функционирования в зависимости от особенностей организации и специфики процесса коммуникации (теория регуляции речевого общения и психолингвистические основы коммуникации) и с точки зрения языковых единиц, ответственных за ее воплощение в речи (диктемная теория текста и теория семи воплощений лексемы).

Теоретической базой исследования являются современные положения психолингвистики, когнитивной лингвистики, стилистики, теории коммуникации, теории регуляции речевого общения, теории семи воплощений лексемы и диктемной теории текста.

Объектом для исследования послужили тексты англоязычной художественной литературы, представляющие классические образцы высказываний эксцентричных личностей. Предметом исследования является высказывание как характеристика эксцентричной языковой личности.

Исходная гипотеза заключается в том, что эксцентричность высказывания как языковая характеристика личности реализуется в диктеме в виде семи воплощений лексемы в специфически регулируемой эксцентричной личностью коммуникации сотрудничества или коммуникации антагонизма.

Цель настоящей работы — определение специфики эксцентричной языковой личности, выявление и анализ особенностей ее реализации в процессе коммуникации.

Поставленная цель достигается решением следующих задач:

— определить специфику эксцентричности как психологической характеристики личности;

— установить сущность понятия «языковая личность» и охарактеризовать особенности эксцентричной языковой личности;

— описать коммуникацию сотрудничества и коммуникацию антагонизма эксцентричной личности как две полярные разновидности общения;

— рассмотреть функционирование семи факторов регуляции коммуникации сотрудничества и коммуникации антагонизма эксцентричной личности;

— выявить особенности реализации эксцентричной языковой личности в четырех аспектах диктемы в коммуникации сотрудничества и коммуникации антагонизма;

— проанализировать структуру диктемы эксцентричной языковой личности в коммуникации сотрудничества и коммуникации антагонизма с точки зрения семи воплощений лексемы.

Методы исследования включают сплошную выборку, анализ словарных дефиниций, психолингвистический анализ, структурно-семантический анализ, лингвистический анализ единиц всех уровней языковой системы.

Теоретическое значение работы заключается в развитии теории языковой личности, теории текста и теории коммуникации, в нахождении одного из способов комплексного психолингвистического анализа разновидностей языковой личности.

Практическое значение исследования заключается в использовании результатов работы в практике преподавания английского языка (курсы стилистики, психолингвистики, филологического анализа текста), в организации эффективной коммуникации «нормальных» и эксцентричных людей, в переводческой и редакторской деятельности.

Материалом исследования послужили более 800 примеров эксцентричных высказываний героев произведений англоязычной художественной литературы XIX-XX веков общим объемом около 5000 страниц, представляющих собой классические образы эксцентричных личностей (Mr Rochester в романе «Jane Eyre» (Ch. Bronte), Heathcliff в романе «Wuthering Heights» (E. Bronte), Lord Goring в пьесе «An Ideal Husband» (О. Wilde), Mr Davidson в рассказе «Rain» (WS. Maugham) и др.).

Апробация работы состоялась в статьях по теме исследования, опубликованных в изданиях, аккредитованных ВАК, а также в докладах на Международной научно-практической конференции «Обучение языку и культуре: образы американского мира и их восприятие в современной России» (Тула 2013) и III Научно-практической Интернет-конференции с международным участием «Актуальные проблемы лингвистики и

лингводидактические аспекты профессиональной подготовки переводчиков» (Тула 2014).

На защиту выносятся следующие положения:

1) Эксцентричность — это такая черта личности, при которой человек странностью, необычностью, чудаковатостью поведения, составляющего резкий контраст с нормой, сознательно или бессознательно вызывает сильную положительную или отрицательную реакцию со стороны других людей.

2) Эксцентричная языковая личность — это человек в совокупности его индивидуальных характеристик владения языком, или идиолект данного человека, который намеренным или ненамеренным эпатажем, провоцирующим окружающих на ответную реакцию, составляет контраст с языковыми и речевыми нормами, принятыми в конкретном языковом обществе.

3) Особенности эксцентричной языковой личности раскрываются в процессе двух полярных видов речевого общения — коммуникации сотрудничества и коммуникации антагонизма, обусловленных переживанием определенных положительных или отрицательных эмоций и чувств или направленных на их вызывание.

4) Эксцентричная личность в силу специфики концептуальной картины мира таким образом влияет на функционирование факторов регуляции речевого общения в коммуникации сотрудничества или коммуникации антагонизма, что они составляют резкий контраст с нормой.

5) Эксцентричная языковая личность как одна из сторон эксцентричной личности человека находит наиболее полное воплощение в диктеме - языковой единице, объединяющей в себе четыре функциональные аспекта текста речи (номинацию, предикацию, стилизацию и тематизацию).

6) В структуре диктемы специфика эксцентричной языковой личности реализуется в виде семи особых воплощений лексемы - основной номинативной единицы языка.

Структура диссертации.

Настоящая диссертация общим объемом 150 страниц состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, лексикографических источников и списка источников исследования.

Во введении обосновываются выбор темы исследования, ее актуальность и научная новизна, теоретическая значимость и область практического применения результатов проведенной работы, приводятся методики и описывается материал исследования, а также формулируются исходная гипотеза и основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе раскрываются теоретические основы исследования: определяется специфика эксцентричности как черты личности; характеризуются истоки, развитие и современное состояние изучения проблемы языковой личности; формулируется сущность понятия «эксцентричная

языковая личность»; устанавливается разница между коммуникацией сотрудничества и коммуникацией антагонизма.

Вторая глава посвящена специфике коммуникации сотрудничества эксцентричной личности. В ней рассматривается влияние эксцентричной личности на функционирование факторов регуляции речевого общения (в коммуникации сотрудничества), анализируются особенности воплощения эксцентричной языковой личности в диктеме в коммуникации сотрудничества, описывается структура диктемы из идиолекта эксцентричной личности через призму анализа семи эксцентричных воплощений лексемы в коммуникации сотрудничества.

В третьей главе представлены особенности коммуникации антагонизма эксцентричной личности. По аналогии с коммуникацией сотрудничества, рассматриваемой во второй главе, исследуется роль эксцентричной личности в функционировании факторов регуляции речевого общения в коммуникации антагонизма, раскрывается специфика воплощения эксцентричной языковой личности в диктеме в коммуникации антагонизма, характеризуется структура диктемы из идиолекта эксцентричной личности посредством изучения семи воплощений лексемы в коммуникации антагонизма.

В конце каждой главы приводятся краткие выводы.

В заключении приводятся результаты исследования и формулируются общие выводы.

Список литературы представлен работами зарубежных и отечественных ученых по проблемам, которым посвящено данное исследование. В списке лексикографических источников указаны словари, статьи из которых были использованы для анализа. Далее перечислены источники исследования, представленные произведениями англоязычной художественной литературы, цитаты из которых используются для анализа и приводятся в тексте диссертации.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Эксцентричность как психологическая характеристика личности является предметом изучения многих зарубежных (D. Weeks and J. James, 1995; G.E. Marcus, 1995; К. Shaw, 2000; V. Caroll, 2008; H. Hemming, 2009 и др.) и отечественных (В.И. Карасик и Е.А. Ярмахова, 2006; И.А. Цатурова и Г.А. Краснощекова, 2008 и др.) исследователей. Однако на данном этапе развития науки проблемность и специфика изучения этого явления заключаются в том, что ученым до сих пор не удалось прийти к единому мнению относительно многих аспектов эксцентричности, начиная с самого фундаментального — вопроса о ее сущности.

Так, одна группа ученых считает эксцентричность сознательным поведением человека, которое «приобретается свободным выбором человека» [Weeks, James 1995:14]. Противники этой точки зрения утверждают, что понятие «эксцентрик» «является термином самореференции» в исключительных случаях и в действительности оказывается «ярлыком общественного суда», поскольку эксцентричный человек не способен «представить отчет о собственной эксцентричности» [Marcus 1995:43-58], он не осознает, «насколько его поведение отличается от поведения всего человечества» [Shaw 2000:6].

В связи с этим возникают два вопроса, которые также пока что не находят единого ответа. Во-первых, это проблема признания статуса позитивной или негативной эксцентричности, так как «эта категория всегда оказывается в положении между положительными и отрицательными эмоциями» [Marcus 1995:43-58]. Во-вторых, это проблема классификации поведения человека как нормального или эксцентричного, которое в сущности является ненормальным, так как в значительной мере отклоняется от социальной, психологической и языковой норм, определяющих нормальное поведение, а эти нормы варьируются в зависимости от общества и от самого оценивающего поведение человека, который всегда склонен рассматривать собственное поведение как точку отсчета, относительно которой устанавливаются все варианты отклонения от нормы [Карасик, Ярмахова 2006].

Опираясь на эти три тенденции в исследовании эксцентричности, мы установили, что эксцентрики — это люди, которым присущи странность, необычность, чудаковатость поведения (и своеобразная манера речевого поведения в частности), их действия (в том числе и их речь) сознательно или бессознательно направлены на вызывание положительной или отрицательной реакции со стороны других людей, выражающейся в виде восторга и восхищения, комизма, неприятия и неодобрения. Такой эффект достигается посредством того, что эксцентричное поведение составляет резкий контраст с ожиданиями окружающих, основанными на традиционных представлениях об определенной ситуации и в сущности являющимися отражением нормы в сознании представителей данного социума.

Одним из вариантов раскрытия эксцентричного поведения личности является процесс коммуникации, в котором эксцентричной личностью своеобразно используются различные вербальные и невербальные средства общения. Учитывая важность невербальных средств общения, которая подтверждается результатами различных исследований (Pease, 1988; Лабунская, 2003 и др.), мы обратились к языковой стороне общения.

Эксцентричная речь — это такая разновидность ненормированной речи, специфика которой заключается в том, что она направлена не просто на сообщение той или иной информации, но и на сознательное или бессознательное вызывание положительной или отрицательной реакции со стороны других людей (адресата высказывания или случайных слушателей) своей странностью и эпатажем. Эта реакция вызывается нарушением традиционного функционирования модели передачи сообщения или общепринятого использования языковых средств построения речи.

Язык является единым для всех носителей этого языка эталоном, или инвариантом, который воплощается в процессе коммуникации в виде речи, варьирующейся в зависимости от различных характеристик говорящего (например, речь профессора и речь уличной торговки значительно отличаются друг от друга). Эксцентричная речь, или один из вариантов инварианта конкретного языка, в свою очередь, является инвариантом, по отношению к которому также существуют многочисленные варианты, которые мы классифицировали на основе типа речевой культуры, к которому принадлежит говорящий.

В работе «Устная речь и типы речевых культур» О.Б. Сиротинина выделяет пять типов речевой культуры: элитарный, литературный, среднелитературный, фамильярно-разговорный, просторечно-жаргонный [Сиротинина 1995]. Опираясь на положения данной теории, мы классифицировали варианты эксцентричной речи следующим образом:

— эксцентричная речь представителя элитарного типа речевой культуры (например, речь героя пьесы Дж.Б. Шоу «Пигмалион» профессора Хиггинса);

— эксцентричная речь представителя литературного типа речевой культуры (например, речь героя романа Ш. Бронте «Джейн Эйр» мистера Рочестера);

— эксцентричная речь представителя среднелитературного типа речевой культуры (например, речь героя романа Г.К. Честертона «Человек, который был Четвергом» Габриэля Сайма);

— эксцентричная речь представителя фамильярно-разговорного типа речевой культуры (например, речь героя романа У.С. Моэма «Театр» актера Джимми Лэнгтона);

— эксцентричная речь представителя просторечно-жаргонного типа речевой культуры (например, речь героя романа Дж.Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» Холдена Колфилда).

Анализируя речь как языковую характеристику эксцентричной личности того или иного типа речевой культуры, мы исследовали ее идиолект, то есть (в широком смысле) систему языка и речевое поведение личности в целом или (в узком смысле) систему языка этой конкретной личности. Идиолект и его употребление в речи мы назвали языковой личностью.

Несмотря на то, что роль личностного фактора в языке и проблема языковой личности изучаются лингвистами с первой половины XIX века, начиная с идеи В. фон Гумбольдта о необходимости изучения языка не только в его отношении к речи, но и к деятельности мышления и чувственного восприятия [Гумбольдт 1984], это направление лингвистики и в наши дни является одной из наиболее актуальных, дискуссионных и перспективных областей исследования. Основная причина проблемности этой сферы языкознания - отсутствие четкого разграничения понятий «личность» и «языковая личность».

С нашей точки зрения, личность - это человек в совокупности всех индивидуальных характеристик, а языковая личность - человек в совокупности индивидуальных характеристик владения языком, то есть человек как носитель идиолекта. Языковая личность является одной из наиболее ярких черт личности человека, а особенности личности формируют и обусловливают свойства языковой личности. Особенности языковой личности индивидуализируют воплощение в речи мыслей человека и выражение его видения окружающей действительности - его картины мира.

Специфика языковой личности определяется рядом критериев, среди которых мы выделили, не ранжируя их, психологический, тендерный, возрастной, социальный и национальный критерии. Основываясь на психологическом критерии, классифицирующем языковые личности с точки зрения их перманентных психологических характеристик или сиюминутных эмоциональных реакций, можно выделить эксцентричную языковую личность, которая представляет собой идиолект эксцентрика, то есть идиолект, сознательно или бессознательно направленный говорящим на вызывание положительной или отрицательной реакции со стороны других людей своей странностью и эпатажем, возникающими в связи с нарушением традиционного функционирования модели передачи сообщения или общепринятого использования языковых средств построения речи.

Своеобразие и функционирование эксцентричной языковой личности обусловлены концептуальной картиной мира говорящего, представляющей собой интеллектуальное и пограничное ему чувственное содержание сознания, которая существует на трех уровнях работы сознания (номинативном, пропозитивном и дискурсном) [Блох 2007]. Важно различать, что именно сугубо

индивидуальная, крайне субъективная концептуальная, а не общедоступная объективная языковая картина мира, обеспечивает формирование эксцентричной языковой личности. Несмотря на то, что в целом картина мира эксцентричной личности не будет во многом отличаться от картины мира «нормального» человека, именно языковые средства реализации концептосферы в речи и будут характеризовать и выделять из множества других разновидностей речи эксцентричную речь. Приведем пример реализации концептуальной картины мира эксцентричного человека в его языковой личности.

Мы рассмотрели одно из высказываний эксцентричного героя романа Э. Бронте «Грозовой перевал» Хитклиффа. Когда экономка Нелли рассказала Хитклиффу о смерти Кэтрин, его возлюбленной, и закончила свое повествование фразой «May she wake as kindly in the other world!», Хитклифф ответил ей следующим образом: «May she wake in torment! Why, she's a liar to the end! Where is she? Not there - not in heaven - not perished - where? Oh, you said you cared nothing for my sufferings! And I pray one prayer - I repeat it till my tongue stiffens - Catherine Earnshaw, may you not rest as long as I am living! You said I killed you - haunt me, then! The murdered do haunt their murderers. I believe -I know that ghosts have wandered on earth. Be with me always - take any form -drive me mad! only do not leave me in this abyss, where I cannot find you! Oh, God! it is unutterable! I cannot live without my life! I cannot live without my soul!». Ha номинативном уровне Хитклифф, приписывая имена тем или иным концептам, пользуется общеупотребительными, стилистически немаркированными лексемами, например, torment, liar, sufferings, prayer, etc. Однако становится очевидным, что на двух последующих уровнях выбранные Хитклиффом языковые средства раскрывают яркую эксцентричность его языковой личности.

Во-первых, на пропозитивном уровне, являющемся уровнем приписывания признаков концептам, обращаем внимание на словосочетания, в которые включаются названные выше лексемы: to wake in torment, to be a liar to the end, to care (nothing) for one's sufferings, to pray one prayer (may you not rest as long as I am living), etc. Данные сочетания лексем-выразителей концептов с лексемами, вводящими их в речь, несут отрицательные коннотации и вызывают в сознании слушателя образ проклятия ненадежного, обманывающего, предающего человека.

Во-вторых, на дискурсном уровне включения концептов в систему совокупного представления о мире не только отдельные словосочетания, но и целые предложения своей эмфатической или эллиптической структурой указывают на эксцентричность данного высказывания: обращение к умершему человеку - «The murdered do haunt their murderers. I believe - I know that ghosts have wandered on earth. Be with me always — take any form - drive me mad! only do not leave me in this abyss, where I cannot find you! <...> I cannot live without my life! I cannot live without my soul!». Причем во второй части приведенного

высказывания Хитклиффа мы обнаруживаем резкую перемену в его настроении, произошедшую в пределах нескольких фраз — от проклятия и ненависти к искренней просьбе не покидать его и выражению любви.

Таким образом, данное эксцентричное высказывание, произнесенное говорящим бессознательно и вызывающее у слушателя отрицательную реакцию (неодобрение) полностью взаимосвязано с картиной мира говорящего. Во-первых, оно составляет резкий контраст со строго регламентированными правилами британского речевого поведения, но в то же время построено по моделям выражения «народного духа» в молитве, просьбе, заклинании. Во-вторых, данное высказывание совершенно индивидуально и неповторимо, оно отражает особенности видения эксцентричным Хитклиффом сложившейся ситуации (смерть любимого человека), составляет контраст как с нормальным психологическим состоянием, так и нормальным языковым поведением человека, и, следовательно, является одним из образцов трехуровневой реализации картины мира в эксцентричной языковой личности.

Учитывая национальный критерий классификации видов языковых личностей и принимая во внимание общность происхождения, общность исторических судеб, общность культурных ценностей и традиций, общность языка, эмоциональных и символических связей, общность территории, которые Ю.Н. Караулов предлагает использовать в качестве признаков для определения этнической группы [Караулов 2010], мы выделили англоязычную этническую группу, англоговорящую языковую личность и как ее разновидность англоговорящую эксцентричную языковую личность.

Как известно, английский язык в виде своих вариантов является национальным языком Великобритании, США, Канады, Австралии и других государств Содружества. Специфика англоязычной эксцентричной языковой личности в каждой из этих стран определяется признаками, нехарактерными для любой другой из данной группы стран, и в связи с этим британская, американская, канадская, австралийская и др. эксцентричная языковая личность заслуживает отдельного исследования. В нашей работе мы обратились, главным образом, к британской эксцентричной языковой личности.

Прежде всего, особенности коммуникативного поведения британской эксцентричной языковой личности, обусловленные ее картиной мира, составляют резкий контраст с правилами ведения британского диалога, об основных особенностях которого говорится в работе «Культура англоязычных стран» И.А. Цатуровой и Г.А. Краснощековой. В качестве главных специфических черт они отмечают:

- неуместность категоричного высказывания своего мнения;

- соблюдение чрезвычайной вежливости;

- поиск удобного момента и соответствующих разговорных формул для прерывания речи собеседника/вступления в диалог [Цатурова, Краснощекова 2008].

Одним из интереснейших примеров британской эксцентричной языковой личности является герой романа У.С. Моэма «Маг» Оливер Хаддо, в идиолекте которого ярко воплощаются перечисленные выше черты.

Во-первых, во время первого знакомства с одной из героинь романа, рассмеявшейся на помпезность выходок Оливера Хаддо, он обращается к ней с произнесенной с «крайней мрачностью» фразой: «Madam, your laughter is more soft in mine ears than the singing of Bulbul in a Persian garden». Эффект от очевидных презрения и издевки, недопустимых для начала диалога, и тем более для ситуации первого знакомства, усиливается за счет сознательного нарушения героем языковых норм в формах сравнительной степени прилагательного (тоге soft вместо softer) и употребления притяжательных и абсолютных форм местоимений (in mine ears вместо in ту ears).

Во-вторых, в сцене заказа обеда Оливером Хаддо он обращается к официантке: «I shall start with the ice, О Marie, to cool the passion with which your eyes inflame me, and then without hesitation I will devour the wing of a chicken in order to sustain myself against your smile. I shall then proceed to a fresh sole, and with the pea-soup I will finish a not unsustaining meal». Данное высказывание соответствовало бы нормам вежливости, проявляемой в общественных местах, если бы не наличие одновременно ироничного и заигрывающего тона в нем. Эта тональность обеспечивается преобладанием слов и словосочетаний более высокого стиля, чем нейтрального, требующегося в данной ситуации: to devour вместо to eat, the wing of a chicken вместо a chicken wing, to proceed вместо to continue, not unsustaining вместо sustaining.

В-третьих, вступая в диалог с его возлюбленной Маргарет после длительной паузы, вызванной скорее всего наигранным сердечным приступом, Оливер обращается к ней со следующей фразой: «I'm very sorry to cause you this trouble, <...> I suffer from a disease of the heart, and sometimes I'm very near death». Вежливая форма вступления в диалог I'm very sorry to оказывается продолженной словосочетанием to suffer from a disease of the heart, являющейся перифразированным вариантом словосочетания to be in love. Такое речевое поведение по отношению к едва знакомому человеку составляет контраст с общепринятой нормой.

Однако не только ненормированное речевое поведение британской эксцентричной языковой личности составляет контраст с британским этикетом, но и сама реализация в ней английского языка нарушает общепринятые языковые нормы (перевод наш - С.К.) [Crystal 2007]. Основываясь на данном утверждении, создающем благодатное поле для исследования британской эксцентричной языковой личности мы обратились к художественной литературе, в которой наиболее очевидно проявляются классические примеры контраста, который составляет эксцентричная речь с нормальной речью.

Классифицируя героев художественной литературы на эксцентричных и неэксцентричных, мы придерживались двух групп критериев, первая из

которых логично формулируется на основе нашего толкования понятия «эксцентрик», а вторая представлена в работе «Лингвокультурный типаж 'английский чудак'» В.И. Карасика и Е.А. Ярмаховой [Карасик, Ярмахова 2006]:

— странность, необычность, чудаковатость поведения, составляющего резкий контраст с нормой, принятой в данном социуме;

— непредсказуемость, реализующаяся в виде внезапного проявления эксцентричности человека;

— сознательное или бессознательное (с точки зрения самого эксцентрика) вызывание у окружающих сильной положительной или отрицательной реакции, проявляющейся в виде восторга и восхищения, комизма, неприятия и неодобрения;

— единственность, отражающая редкую странность поведения эксцентрика в виде градации малочисленность - единственность уникальность;

— загадочность, характеризующая эксцентричное поведение как «иностранное, чужеземное, заморское».

Опираясь на положения теории контраста, разработанной М.Я. Блохом и О.П. Мартыновой [Блох, Мартынова 2009], мы установили, что в тексте художественного произведения контраст эксцентричного идиолекта с нормальным проявляется в четырех аспектах:

— контраст нормы и эксцентричной речи героя с точки зрения структуры речи: морфологический и синтаксический аспекты;

— контраст нормы и эксцентричной речи героя с точки зрения понятий, образов и символов, встречающихся в речи: лексический аспект;

— контраст нормы и эксцентричной речи героя в различных частях произведения и в различных ситуациях общения: стилистический аспект;

— контраст нормы и эксцентричной речи героя в технике речи говорящего (дыхание, темп и сила речи, высота голоса, дикция, логическое ударение): фонетический аспект.

Эти особенности контраста раскрываются в ходе процесса общения, или латинский вариант - процесса коммуникации. Речь подчиняется положительным или отрицательным установкам говорящего, определяющим выбор способа поведения в процессе общения, которыми являются сотрудничество или антагонизм. В связи с этим мы установили, что:

коммуникация сотрудничества - это конструктивный процесс позитивного взаимодействия ее участников с целью обмена информацией, идеями и чувствами посредством различных вербальных и невербальных средств, в основе которого лежат вызванные различными причинами положительные эмоции и чувства говорящих;

коммуникация антагонизма, или отчуждения, - это деструктивный процесс агрессивно-конфликтного взаимодействия ее участников с целью обмена информацией, идеями и чувствами посредством различных вербальных

и невербальных средств, в основе которого лежат вызванные различными причинами отрицательные эмоции и чувства говорящих.

Основываясь на данном положении, мы исследовали особенности реализации британской эксцентричной языковой личности в коммуникации сотрудничества и коммуникации антагонизма.

Коммуникация сотрудничества эксцентричной личности - это такой процесс позитивного обмена информацией или чувствами, который, составляя резкий контраст с социальной, психологической и языковой нормами, сознательно или бессознательно со стороны говорящего вызывает у окружающих людей положительную или отрицательную реакцию. Коммуникация сотрудничества эксцентричной личности оказывается возможной благодаря положительным чувствам и эмоциям, которые испытывают участники данной коммуникации по отношению друг к другу до ее начала или которые возникают у них в процессе общения или после его завершения. К положительным эмоциям относятся удовлетворение, радость, веселье, удивление, к положительным чувствам - симпатия, дружба, любовь, удовлетворенность, счастье, гордость. Однако концептуальная картина мира эксцентрика таким образом влияет на его языковую личность, что языковое воплощение этих чувств и эмоций своей сознательно или бессознательно для говорящего проявившейся чудаковатостью составляет контраст с нормой.

Например, если один актер средних лет, испытывая симпатию к своему молодому коллеге, говорит о его красивой внешности и, следовательно, высокой востребованности, он скорее всего воспользуется следующей фразой: «You are so handsome. If I had been so handsome, I would have had a great career». В романе У.С. Моэма «Театр» в той же самой ситуации Джимми Лэнгтон обращается к начинающему актеру Майклу со следующими словами: «By gum, if I had your looks what an actor I'd have been». Восклицательная эмфатическая конструкция by gum, употребление лексемы looks (толкуемой как «a person's facial appearance considered aesthetically») грубым и прагматичным провинциальным актером, восклицательная структура what а... в главной части предложения составляют контраст с нормальной речью восхищенного англичанина, общающегося с малознакомым коллегой.

Особенности специфичного ведения процесса коммуникации сотрудничества эксцентричной личностью определяются своеобразным функционированием в этой коммуникации семи факторов регуляции речевого общения: целевое содержание высказывания, личностный статус говорящего, личностный статус слушающего, присутствие посторонних лиц, свойства канала связи, пресуппозиция и постсуппозиция [Блох 2010].

При условии, что говорящим является нормальный, а не эксцентричный человек, данные факторы будут регулировать адаптацию речи привычным нам образом: например, начальник и подчиненный общаются, выбирая официально-деловую или нейтральную лексику, а родитель и маленький ребенок -

уменьшительно-ласкательную. В том случае, если говорящим окажется эксцентричный человек, то регуляция общения сознательно или бессознательно относительно говорящего составит резкий контраст с нормой и вызовет положительную или отрицательную реакцию у окружающих.

Например, приветствие гостя эксцентричным героем романа «Грозовой перевал» Э. Бронте Хитклиффом вызывает у окружающих реакцию неодобрения. Воплощенное в речи в виде диктемы «Walk in», оно комментируется авторское ремаркой: «The 'walk in' was uttered with closed teeth, and expressed the sentiment, 'Go to the Deuce'». Данное приветствие составляет контраст с традиционным функционированием некоторых факторов регуляции речевого общения: целевое содержание высказывания (цель приветствия -расположить собеседника к общению, а не шокировать, испугать его и предотвратить дальнейшие попытки к поддержанию разговора подтекстом «иди к черту» (перевод наш - С.К.)), свойства канала связи (приветствие произносится отчетливо, а не «процедив сквозь зубы» (перевод наш - С.К.)), личностный статус говорящего (радушный, чрезвычайно вежливый и не выражающий слишком категорично свое отношение к окружающим, а не грубый и не допускающий возражений хозяин дома).

Контраст, который составляет с нормой реализация эксцентричной личностью факторов регуляции речевого общения в коммуникации сотрудничества, проявляется в идиолекте эксцентричной личности, особенности которого наиболее ярко раскрываются в диктеме как одной из высших единиц языка, ответственной за формирование текста и характеризующейся четырьмя функционально-знаковыми аспектами текста: номинацией, предикацией, тематизацией и стилизацией [Блох 2000]. Яркой иллюстрацией данного положения является диктема из речи эксцентричного героя рассказа «Дождь» У.С. Моэма миссионера мистера Дэвидсона: «'Fred Ohlson was a Danish trader who had been in the islands a good many years. He was a pretty rich man as traders go and he wasn't very pleased when we came. You see, he'd had things very much his own way. He paid the natives what he liked for their copra, and he paid in goods and whiskey. He had a native wife, but he was flagrantly unfaithful to her. He was a drunkard. I gave him a chance to mend his ways, but he wouldn't take it. He laughed at me'. Davidson's voice fell to a deep bass as he said the last words, and he was silent for a minute or two. The silence was heavy with menace. 'In two years he was a ruined man. He'd lost everything he'd saved in a quarter of a century. I broke him, and at last he was forced to come to me like a beggar and beseech me to give him a passage back to Sydney'».

Четыре аспекта данной диктемы воплощаются в эксцентричной реализации благодаря языковым единицам различных языковых уровней:

номинация: свойственные христианским проповедям и библейским рассказам иносказательность и метафоричность полностью отсутствуют в данном примере, что подтверждается употреблением основных смысловых

лексем в прямом, а не переносном значении (a Danish trader, a pretty rich man, to be pleased, to have things one's own way и т. д.);

предикация: реальность описываемых событий и их результат подтверждаются самим мистером Дэвидсоном, однако они в отличие от проповеди не вдохновляют слушателя на совершение богоугодных поступков, а заставляют его содрогаться от ужаса (денотемы a chance to mend his ways, to come like a beggar, to beseech me и пропоземы in two years he was a ruined man, I broke him)\

стилизация: традиционный стиль миссионерской проповеди или миссионерского рассказа характеризуется особым наставительно-доверительным интонационным построением речи, способной рассказать слушателям о какой-либо идее или каком-либо учении с целью оказания на них воздействия, в то время как в данной диктеме реализация суперсегментных единиц составляет контраст с нормой и отражается в авторской ремарке (Davidson's voice fell to a deep bass as he said the last words, and he was silent for a minute or two. The silence was heavy with menace), таким образом меняя волнующий ораторский стиль проповеди на пугающий повествовательный стиль страшного рассказа;

— тематизация: сама тема данного рассказа миссионера составляет контраст с традицией, поскольку рассказывает читателю не о возрождении человека с помощью религиозного воздействия, а о его гибели после соприкосновения с религией.

Преобладающее в концептуальной картине мира эксцентричного мистера Дэвидсона представление о миссионере как неумолимом борце за духовную непорочность людей, не гнушающемся самых крайних мер очищения заблудших душ грешников, обусловливает специфику его эксцентричной языковой личности, которая находит свое наиболее яркое и полное выражение в диктеме.

Диктема формируется низшими единицами языковой системы согласно реверсивному закону языка, то есть фонемами, морфемами, лексемами, денотемами и пропоземами [Блох 2000]. Однако ведущая роль в ее построении, на наш взгляд, отводится лексеме, так как именно в лексеме раскрываются особенности функционирования фонем, силлабем и морфем, а также именно лексемы обусловливают специфику составляемых ими денотем и пропозем.

В диктеме эксцентричного идиолекта лексема реализуется в виде семи воплощений: фонематического, силлабического, морфематического, категориального, лексикульно-распределительного, стиле-маркирующего и семантико-информационного. Особенностью воплощения лексемы в эксцентричной языковой личности является контраст, который это воплощение составляет с нормой, а также сознательно или бессознательно вызванная причудливостью этого высказывания положительная или отрицательная реакция у собеседника/слушателя. Важно отметить, что в эксцентричном

идиолекте воплощения лексемы и специфика диктемы находятся во взаимной зависимости друг от друга: лексемы формируют диктемы эксцентричного идиолекта, а диктемы являются естественной средой для эксцентричных воплощений лексемы. Приведем несколько примеров.

Один пример иллюстрирует фонематическое воплощение лексемы в диктеме эксцентричного идиолекта и взят из пьесы «Как важно быть серьезным» О. Уайльда. Он представлен в виде каламбура, произнесенного эксцентричным Алджерноном в адрес его не менее эксцентричного друга Джона и отраженного в следующей диктеме: «You have always told me it was Ernest. I have introduced you to everyone as Ernest. You answer to the name of Ernest. You look as if your name was Ernest. You are the most earnest-looking person I ever saw in my life. It is perfectly absurd to say that your name isn't Ernest». В письменном варианте мы ясно видим разницу между словами-омофонами «Ernest» (['3:nist], Эрнест) и «earnest» (['3:nist], серьезный, искренний). Однако в данной ситуации Джон и Алджернон беседуют друг с другом и не воспринимают зрительно, какой из омофонов употреблен в данном контексте. В связи с этим каламбур строится на основе произнесения звука [з:] в первых слогах двух слов-омофонов и показывает читателю, насколько запутало и удивило Алджернона известие о том, что имя его друга не Эрнест, а Джон.

В качестве примера силлабического воплощения лексемы в диктеме эксцентричного идиолекта приведем одного высказывание эксцентричного героя романа «Джейн Эйр» Ш. Бронте мистера Рочестера. Встревоженный таинственным видом Джейн Эйр, он следующим образом комментирует странность выражения ее лица: «I don't know what sphynx-like expression is forming in your countenance». Прежде всего отметим, что в целом сознательное сравнение всегда открытой и прямолинейной Джейн с полным загадок сфинксом, реализованное в речи мистера Рочестера с помощью аффиксальной морфемы -like в структуре лексемы sphynx-like вызывает у читателя реакцию удивления. Но данное высказывание мистера Рочестера наиболее интересно тем, что составляет контраст с нормой речи личности его типа: озабоченность состоянием Джейн, выраженная главным образом в лексеме sphynx-like, меняющей в данном примере свои отрицательные коннотации на положительные, и участливое отношение к гувернантке со стороны вспыльчивого и довольно деспотичного хозяина дома своей необычностью формируют у нас положительное отношение к нему.

Таким образом, воплощение лексемы в эксцентричной языковой личности в коммуникации сотрудничества своей странностью вызывает сильную реакцию у собеседника/ слушателя/ читателя, поскольку составляет контраст с нормой. Выбор лексемы, а точнее одного из ее вариантов — лексикулы, обусловлен картиной мира эксцентричного говорящего и, реализуясь в языковой личности, находит свое наиболее яркое выражение в диктеме как одной из высших единиц языка.

Коммуникация антагонизма эксцентричной личности представляет собой разновидность агрессивно-конфликтного взаимодействия людей, обусловленного определенными отрицательными эмоциями и чувствами, с целью обмена информацией, мыслями или чувствами посредством различных вербальных и невербальных средств, но главным образом — речи, которая странностью и необычностью языковых элементов в ее структуре, составляющих контраст с нормой и употребленных говорящим сознательно или бессознательно, вызывает у собеседника и слушателей сильную положительную или отрицательную реакцию. К отрицательным эмоциям, обусловливающим коммуникацию антагонизма, относятся волнение, тревога, страх, отчаяние, смущение, вина, удивление, презрение, а также группа фрустрационных эмоций (обида, гнев, разочарование и др.) и группа эмоций, возникающих в процессе деятельности (стресс, скука, отвращение); к отрицательным чувствам — антипатия, враждебность, зависть, ревность, гордость. По аналогии с коммуникацией сотрудничества, концептуальная картина мира эксцентрика таким образом влияет на его языковую личность, что языковое воплощение этих чувств и эмоций в коммуникации антагонизма своей сознательно или бессознательно (относительно говорящего) проявившейся чудаковатостью составляет контраст с нормой.

Как и в коммуникации сотрудничества, в коммуникации антагонизма семь факторов регуляции общения обусловливают процесс адаптации речи, ее наиболее корректного (с точки зрения говорящего) языкового оформления и правильного понимания адресатом. Спецификой функционирования факторов регуляции коммуникации антагонизма эксцентричной личности являются контраст, который они составляют с нормой благодаря своей странности и неожиданности, и сознательно или бессознательно вызванная говорящим положительная или отрицательная реакция со стороны адресата сообщения.

Например, в романе «Наш человек в Гаване» Г. Грина, впервые увидев в своем магазине сотрудника английской разведки Готорна, одетого в непривычный для местных обитателей элегантный костюм, представитель фирмы по производству пылесосов Уормолд ожидал услышать речь, которую мы отнесли бы к элитарному или литературному типу речевой культуры {You expected him to say, «The Ambassador will see you in a minute»). Однако идиолект Готорна ярко раскрыл особенности его эксцентричной личности: «Don't speak the lingo, I'm afraid». Использование сленга представителей фамильярно-разговорного типа речевой культуры, разрушая весьма положительное первое впечатление от внешнего вида Готорна, настораживает и волнует Уормолда неожиданностью своего появления, не подходящего для данной ситуации, и составляет контраст с прогнозируемой языковой личностью Готорна (The slang word was a blemish on his suit, like an egg-stain after breakfast).

Диктема — языковая единица одного из высших уровней в иерархии ступеней языковой системы — наиболее полно отражает специфику

коммуникации антагонизма эксцентричной личности. Четыре функциональных аспекта диктемы (номинация, предикация, стилизация и тематизация) своей неожиданной и странной реализацией в эксцентричной речи в коммуникации антагонизма и вызыванием сильной реакции у собеседника составляют контраст с нормой. Как и в коммуникации сотрудничества, выбор структурных элементов диктемы, представленных единицами нижележащих уровней, обусловлен особенностями концептуальной картины мира эксцентричной личности, а также ее принадлежностью к определенному типу речевой культуры, и ярко реализуется в эксцентричной языковой личности говорящего.

В качестве примера мы привели диктему из речи эксцентричного героя романа «Человек, который был Четвергом» Г.К. Честертона Габриэля Сайма. Заметив, что его преследует неизвестный старик, Сайм, испытывая нормальные для данной ситуации эмоции тревоги и страха, а также досаду на себя за непонимание происходящего и отчаяние, потому что ему не удается сбежать от преследователя, который внешне намного старше его и, должно быть, менее опытен в криминальных вопросах, произносит следующую речь: «Сап that old corpse be following me? I stopped too long up in that room, so that even such leaden feet could catch me up. One comfort is, with a little brisk walking I can put a man like that as far away as Timbuctoo. Or am I too fanciful? Was he really following me? Surely Sunday would not be such a fool as to send a lame man?» Четыре acneicra диктемы в данной коммуникации антагонизма имеют следующую эксцентричную реализацию:

номинация: метафора, метонимия и эпитет в форме денотем, употребленных для называния преследующего Сайма старика, едва ли придут на ум нормальному человеку в ситуации стресса: old corpse, leaden feet, lame man\

предикация: неуверенность рационального и всегда уверенного в себе Сайма в реальности переживаемых им событий передается в диктеме через употребление пропозем, большинство из которых - простые вопросительные предложения {Can that old corpse be following me? Or am I too fanciful? Was he really following me? Surely Sunday would not be such a fool as to send a lame man?), которые вряд ли бы появились в таком количестве в речи нормального человека в ситуации сильного эмоционального напряжения, так как нормальным (с психологической точки зрения) является сосредоточение на поиске варианта ее разрешения, а не на выявлении причин появления;

— тематизация: эксцентричным оказывается выбор и развертывание темы данного высказывания - в то время как нормальный человек на месте Сайма был бы переполнен размышлениями о том, как скрыться от преследователя, герой романа Г.К. Честертона в большей степени сосредоточен на том, кто подослал этого старика и какова его роль в данной ситуации;

— стилизация: несмотря на большое число вопросов в данном высказывании, отсутствие многоточий или специальных авторских ремарок,

детерминирующих состояние Сайма в момент речи, убеждает читателя в уверенности героя и отсутствии смятения в его душе, что составляет контраст с нормой (наиболее традиционными для данной ситуации кажутся колебание и нерешительность человека) и придает всей фразе решительный и хладнокровный стиль.

Таким образом, необычность этой диктемы в данной речевой ситуации, а также особенности воплощения ее четырех аспектов вызывают у читателя сильную реакцию восхищения стойкостью и профессионализмом эксцентричного Габриэля Сайма.

Несмотря на то, что важную роль в формировании контраста диктемы эксцентричной речи в коммуникации антагонизма с нормой играют все единицы нижележащих уровней (фонемы, морфемы, лексемы, денотемы и пропоземы), ведущую роль мы отводим основной номинативной единице языка - лексеме и ее вариантам - лексикулам. Лексема реализуется в диктеме в коммуникации антагонизма в семи воплощениях: фонематическое, силлабическое, морфематическое, категориальное, лексикульно-распределительное, стиле-маркирующее и семантико-информационное воплощения. Как и выбор диктемы, выбор лексемы в виде одной из ее лексикул определяется влиянием концептуальной картины мира эксцентричной личности и выражается в эксцентричной языковой личности говорящего, обусловливая специфику ее функционирования в коммуникации антагонизма. Приведем несколько примеров.

Примером морфематического воплощения лексемы в эксцентричной языковой личности является реплика эксцентричного героя романа «Человек, который был Четвергом» Г.К. Честертона Габриэля Сайма, произнесенная во время беседы с одним из членов Совета Недели профессором де Вормсом. Сайм рассуждает на тему важности наличия секретного языка: «We must have several word-signs, words that we are likely to want, fine shades of meaning. My favourite word is 'coeval'. What's yours?» Помня о презрительном отношении Сайма ко всякого рода организациям и убеждениям, читатель отмечает присутствие иронии и даже сарказма в этом высказывании, особенно в изобретенной им лексеме coeval. Оксфордский словарь толкует эту лексему, являющуюся прилагательным, как «современный, имеющий одну дату». Однако в речи эксцентричного Сайма данная лексема-неологизм является скорее соединением префикса со- и корня evil, являющимся омофоном лексемы coeval 'современный' и обозначающим 'творящий совместное зло'. Такое несерьезно-презрительное отношение эксцентричного Сайма вызывает негодование и порицание его действий у профессора де Вормса.

Пример стиле-маркирующего воплощения лексемы в коммуникации сотрудничества эксцентричной личности встречаем в пьесе «Идеальный муж» О. Уайльда. Сэр Роберт Чилтерн, узнав, что эксцентричный лорд Горинг знаком с его гостьей миссис Чивли, интересуется, насколько хорошо он ее знает: «Did

you know her well?» Лорд Горинг, законно испытывающий некоторое чувство обиды за прошлое и очевидно скучающий во время разговора о миссис Чивли, но в то же время относящийся к нему с долей иронии, отвечает: «So little that I got engaged to be married to her once». Эксцентричное воплощение лексемы little в виде ее лексикулы 'small in size, amount, or degree' придает легкий оттенок цинизма всей фразе о том, что лорд Горинг, однажды будучи помолвленным с миссис Чивли, был знаком с ней всего лишь «немного», выражает презрительное отношение лорда Горинга к определенным событиям его жизни и, безусловно, удивляет сэра Чилтерна - типичного представителя высшего британского общества, привыкшего к ведению беседы в рамках традиционной салонной чрезвычайной вежливости, не допускающей непринужденного стиля общения, которого придерживается лорд Горинг.

Таким образом, комплексное изучение эксцентричной языковой личности показало, что, представляя собой уникальный идиолект конкретной эксцентричной личности и его употребление в речи, она находит свою реализацию в специфичных воплощениях лексемы в структуре диктемы в коммуникации сотрудничества и коммуникации антагонизма.

Основное содержание отражено в следующих работах автора:

1. Коробкова C.B. Проблема категории рода в английском языке и средства ее реализации в эксцентрической речи // Материалы международной научно-практической конференции «Обучение языку и культуре: образы американского мира и их восприятие в современной России». - Тула, 2013. - С. 60-62. (0,20 п.л.)

2. Коробкова C.B. Речевая эксцентричность в коммуникации антагонизма // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. - Тула, 2014. - Вып. 1. - С. 300-307. (0,47 п.л.)

3. Коробкова C.B. Речевая эксцентричность в коммуникации сотрудничества // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Лингвистика». - М., 2013. - № 5. - С. 18-22. (0,46 п.л.)

4. Коробкова C.B. Специфика реализации в речи концептуальной картины мира эксцентричной языковой личности // Вестник Тульского государственного университета. Лингвистика и лингводидактика: материалы III научно-практической Интернет-конференции с международным участием «Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактические аспекты профессиональной подготовки переводчиков». - Тула, 2014. - Вып. 1. - С. 50-52. (0,13 п.л.)

5. Коробкова C.B. Эксцентричность речи // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Лингвистика». - М., 2013. -№4.-С. 11-15.(0,43 п.л.)

Заказ № 128-Р/12/2014 Подписано в печать 26.12.14 Тираж 100 экз. Усл. пл. 1,0

ООО "Цифровичок", Москва, Большой Чудов пер., д.5 тел. (495)649-83-30 I i, } i www. cfr. ru ; e-mail: zakpark@cfr. ru