автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Эмиграция корейцев в Россию

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эмиграция корейцев в Россию"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М.В.ЛОМОНОСОВА р р £ ф Д

- 3 яир ?т0

Па правах рукописи

ПАК Дже Кын

ЭМИГРАЦИЯ КОРЕЙЦЕВ В РОССИЮ (Вторая половина XIX века - 1917 г.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва - 2000

Работа выполнена на кафедре политической истории факультета государственного управления Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова

Научный руководитель:

доктор исторических наук, заслуженный профессор МГУ им. М.В.Ломоносова Пак Михаил Николаевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Пак Борис Дмитриевич

кандидат исторических наук, доцент Слизовсюгй Дмитрий Егорович

Ведущая организация:

Дипломатическая Академия МИД РФ

Защита состоится « _» декабря 2000 года на заседании диссертационного совета К.053.05.45 в Московском государственном университете имени М.В.Ломоносова

Адрес: 119899, Москва, Воробьевы Горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных Факультетов, ауд. 424.

С диссертацией можно ознакомиться на кафедре политической истории факультета государственного управления МГУ имени М.В.Ломоносова (1-й корпус гуманитарных факультетов, ауд. 424)

Автореферат разослан «_» ноября 2000 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

кандидат исторических наук, доцент В.Г.Кошкидько

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В преддверии 3-го тысячелетия в мире возрастает интерес к феномену Азии, к ведущим странам Азиатско-Тихоокеанского региона и населяющим их народам, совершившим мощный рывок в будущее. В их числе Корея и корейцы, история которых в последние полтора столетия являет пример выхода из феодальной изоляции и стремительного вхождения в мировое сообщество. В этом ряду и процесс эмиграции корейцев в другие страны мира, который свидетельствует о трагическом периоде колониальной зависимости, а с другой стороны о постепенном утверждении принципов либерализма в такой важной сфере как право человека на свободу передвижения и выбор местожительства в пределах любого государства.

Эмиграция (дословно с латинского - выселяюсь) - выезд граждан из своей страны в другие на постоянное жительство или на более или менее длительный срок - была из Кореи невозможна с середины XVII в. и до 80-х годов XIX в. Границы Кореи были наглухо закрыты, самовольный выезд из нее был категорически запрещен и считался тяжелым преступлением. Ситуация изменилась после 1876 года, когда закончился период «закрытых дверей» и правительством сначала были ослаблены ограничения на выезд, а потом и вовсе отменены.

Сегодня свыше 5 миллионов корейцев (примерно 1/12 часть населения КНДР и Республики Корея вместе взятых) живет за пределами страны своих предков.1 Зарубежная корейская диаспора -одна из наиболее активных политически и экономически социальных групп во многих странах мира. Она проявляет значительные адаптационные способности, лояльность и жизненную гибкость во взаимоотношениях с властями и народами той или иной страны. Одновременно она тесными узами связана с исторической Родиной, сохраняя культуру и традиции своего этноса. Корейская диаспора достаточно убедительно демонстрирует растущее влияние эмиграционного процесса на международные, межгосударственные

См. «Сеульский вестник», 2000, №42. Можно выделить определенные временные периоды и обозначить регионы, в которые эмигрировали достаточно большие потоки корейцев. Так в Россию и Китай корейцы активно переселялись со второй половины XIX века до 20-х годов XX столетия. Позднее они устремились уже в Японию, США и другие англоязычные страны. Это было связано с политическими и экономическими факторами: революция в России, низкий экономический уровень развития Китая, насильственная депортация корейцев японцами, политическая стабильность и высокий уровень жизни в странах Запада.

и межэтнические отношения. Поэтому актуальность изучения истории корейской эмиграции не вызывает сомнения.

Объектом диссертационного исследования является эмиграция корейцев в Российскую империю.

Предметом исследования является конкретная история вынужденно-добровольного переселения корейцев на территорию России, изучение практики оформления их правового статуса и процесса ассимиляции на новой Родине. В центре внимания также политика царского правительства в отношении корейских переселенцев.

Хронологические рамки исследования охватывают период со второй половины XIX века до 1917 года. Именно в эти десятилетия в Россию хлынул поток корейских беженцев, т.к. сложились крайне неблагоприятные социально-экономические и политические условия жизнн корейцев на своей Родине.

Они обусловлены выходом Кореи в эти годы из вековой изоляции как вследствие внутренних причин разложения феодального строя, монархического режима династии Ли, так и в силу внешних обстоятельств, международной политики стран, разыгравших корейскую карту. Во второй половине XIX века Корея оказалась в эпицентре колониальной политики Японии, США, Англии, Франции, Германии и Китая. Ими был навязан Корее целый ряд неравноправных договоров, развернулась борьба за преобладание влияния в ней.

Наиболее агрессивно в Корее действовала почти лишенная природных ресурсов Япония, которая после буржуазной революции Мэйдзи приступила к систематическому подчинению страны. Начиная с 1876 года заключаются неравноправные японско-корейские договоры, пренебрегающие интересами Кореи. Противодействие Япония встретила лишь со стороны полуколониального Китая, в формальной вассальной зависимости от которого па протяжении веков находилась Корея, а также со стороны России, не желавшей усиления японского влияния на континенте.

Японо-китайская война 1894-1895 гг. покончила с китайским влиянием в Корее. В этот период активизировалась русская дальневосточная политика. По условиям соглашения 1896 года Россия и Япония официально признали равенство своих интересов в Корее. Однако фактически налицо было преобладание японского военного и экономического присутствия в Корее. После поражения России в русско-японской войне в 1905 году Корея была превращена в протекторат Японии. Леса, рудники, железные дороги, легкая промышленность, внешняя торговля оказались в руках японских компаний. Япония неуклонно превращала Корею в свою колонию, эксплуатируя ее соответствующими методами: осуществляла ввоз

капитала и промышленное освоение, разрабатывала ее ресурсы, подчиняла колониальным интересам торговлю.

При поддержке США и Англии в 1910 году была провозглашена аннексия Кореи. Управление стала осуществлять японская колониальная администрация во главе с генерал-губернатором, опиравшаяся на военно-полицейский аппарат. Насаждался японский язык, усилилась эксплуатация рабочих. Буржуазная аграрная реформа в эти годы закономерно вела к сосредоточению земли в руках японских капиталистов и обезземеливанию корейского крестьянства, выталкиванию его при полном согласии японцев за пределы своей страны. Не помогли изменению судьбы Кореи и события первой мировой войны 1914-1918 гг.

Территориальные рамки исследования. Нелегкий для народа процесс буржуазных преобразований, протекавший на фоне разложения феодальных форм жизни, частые неурожайные годы и гнет японского владычества, заставили многих корейских крестьян искать луч шей доли за границей. Одни направлялись в китайскую Манчжурию, другая значительная по численности часть корейцев переселялась в Россию.

Царская Россия имела свои цели в этом регионе. Она хотела окончательно закрепиться на Дальнем Востоке, иметь удобные выходы к Тихому океану, четко выверенные сухопутные границы. В 1858 году Россия заключает Айгунский договор с Китаем, по которому он признал левобережье Амура владением России. В 1860 году по Пекинскому трактату с Китаем за Россией закрепляется Уссурийский край. В результате Корея становится ближайшей соседкой России, с которой происходит территориальное и пограничное размежевание земель, постепенно устанавливаются прямые политические и экономические отношения.2

Практически с этого времени начинается эмиграция корейцев в

Царская Россия в отличие от других держав долгое время не имела официальных отношений с Кореей, будучи занятой закреплением своих позиций в Приамурье и Приморье. Лишь в 1884 году был подписан русско-корейский договор о дружбе и торговле. В 1896 году после убийства корейской королевы русское правительство предоставило на 12 месяцев убежище королю Коджону с сыном по его просьбе на территории русской миссии в Сеуле, направило военных инструкторов и финансового советника в Корею, был открыт русско-корейский банк. При поддержке русских посланников в Корее Шпейера и Вебера король Коджон сместил правительство японских ставленников и сформировал новый кабинет с русской ориентацией. Это означало подрыв монопольно-господствующего положения Японии в Корее. Однако позже, в подписанном в 1898 году в Токио русско-японском соглашении Россия вынуждена была уступить, проиграв конкурентную борьбу в корейском вопросе. - См. Лекции по истории Кореи. М.,1997, сс. 68 и 74.

русские Приамурье и Приморье. Этот процесс был вынужденным, стихийным и прошел несколько этапов. Первая волна переселенцев, которая в 1870-1890-е годы двинулась на русский Дальний Восток и состояла из крестьян северных провинций Кореи, носила экономический характер. Корейцы переселялись целыми семьями. Русское правительство : и . население отнеслись к ним достаточно благожелательно ввиду обилия пустующих земель и способности корейцев к их быстрому освоению. Царская администрация поддерживала корейцев экономически, выделяя большие участки земли и денежные ссуды.

Второй этап переселения можно ограничить окончанием русско-японской войны. В этот период усиливается русская колонизация Приморья. Администрация, опасаясь быстрорастущих корейской и китайской диаспор, начинает ужесточать контроль и ограничивать въезд эмигрантов. На третьем этапе, охватившем время после русской революции 1905-1907 гг. вплоть до гражданской войны, эмиграция не только не уменьшилась, а даже постоянно росла в связи с установлением японского владычества над Кореей. Экономический аспект переселения дополнился политическим, т.к. уезжали уже не только из-за территориальной близости и более высокого уровня жизни в России, но также из-за преднамеренного выдавливания японцами корейских крестьян с их земель и преследования тех сил, которые вели антияпонскую освободительную войну.

Степень научной разработки проблемы. История эмиграции корейцев в Российскую империю привлекала определенное внимание ученых. Необходимо выделить три группы исследователей проблемы. Первую из них составляют ученые из Республики Корея, занимавшиеся изучением формирования зарубежных корейских общин по всему периметру их расселения на разных континентах, но ограничивая его преимущественно XX веком.3 Корейская эмиграция в Россию, за редким исключением, не являлась предметом отдельного и всестороннего исследования. Чаще всего она звучала в контексте анализа истории взаимоотношений Кореи и России 4 или при характеристике общей истории советских корейцев.5 Здесь особо следует

3 History of Korean emigration. Seoul, 1969; Yoon Beng Sok. Worldwide Korean diaspora. Seoul, 1993; Chan Dong Chu. History of Korea & History of diaspora. Seoul, 1994.

4 History of 100 years relation between Russia & Korea. Seoul, 1988; Links between Russian & Korean culture. Seoul, 1998.

5 Lee Kwang Kyu & Chan Kyeng Soo. The Koreansin the Soviet Union. Seoul, 1987; So Dong Sok. History of Soviet Koreans for last 100 years. Seoul, 1989; Ko Song Moo. Soviet Koreans. Seoul, 1990.

выделить работы Ли Гпан По, Чон Кен Су и Ко Сон Му. Эта ситуация объяснялась закрытостью Советского Союза для южнокорейских исследователей. Положение изменилось в последнее десятилетие с установлением дипломатических, культурных и торговых отношений между Республикой Корея и Российской Федерацией.6

Вторую ipynny исследователей составляют российские и советские ученые. В российской историографии корейской эмиграции можно выделить три периода: первый - дореволюционный (вторая половина XIX века - 1917 г.), второй - советский (октябрь 1917 г. -1991 г.), третий - современный (1991 - 2000 гг.).

В дореволюционное время был собран и обобщен богатейший исторический материал. Публикации этого периода отличались широтой тематики и разносторонностью фактического материала. Исследователями освещались вопросы корейского переселения на Дальний Восток России, социально-экономического и правового положения корейцев, их роли в освоении таежных земель в Приморье и в Приамурье. В 1875-1876 годах было опубликовано первое в России серьезное исследование о начальном этапе корейской эмиграции в Уссурийский край известного прогрессивного сибирского историка-публициста В.Вагина «Корейцы на Амуре»,7 где давалось довольно подробное изложение истории расселения корейских переселенцев по Южно-Уссурийскому краю и по его северным районам. Автор давал подробное описание жизни, хозяйственной деятельности, экономического положения эмигрантов и отношения к ним со стороны русских властей.

Интереснейшие сведения содержатся в трудах П.И.Кафарова: «О маньцзах и корейцах» (1870 года издания) и материалах этнографической экспедиции (1871 г.), раскрывающих восприятие русскими характерных национальных черт и особенностей образа жизни корейцев.8 В том же ряду работы И.Надарова, А.Рагозы, П.Россова9 и

History of Korean diaspora in Russia. Seoul, 1994; Ло Ен Дон. Проблема российских корейцев: история и перспективы решения. М., 1995; Сим Хонг Енг. Историография проблемы депортации «русских» корейцев в 30-40-е годы. Народы России: проблемы депортации и реабилитации. Майкоп, 1997.

7 См. Вагин В. Корейцы на Амуре. - Сборник историко-статистических сведений о Сибири и сопредельных ей странах. Том 1. СПб., 1875-1876.

8 Кафаров П. О маньцзах и корейцах. Известия императорского русского географического общества. 1870. Т.4, вып. 1; Он же. Этнографическая экпедиция в Южно-Уссурийский край. Известия императорского русского географического общества. 1871, Т.7, вып.1.

9 Надаров Ив. Второй Хабаровский съезд. Владивосток, 1886; Рагоза А. Краткий исторический очерк переселения корейцев в наши пределы. Военный сборник. 1903, №6; Россов П. Национальное самосознание корейцев. СПб, 1906;

Н.Насекина.10

Интерес к корейским переселенцам в Россию усилился в начале XX века в связи с русско-японской войной и активизацией эмиграции в результате захватнической политики в Корее, когда Япония в 1905 году установила протекторат над Кореей, а в 1910 году аннексировала ее. У одних авторов" эта новая волна вызвала опасения в отношении слишком высоких темпов переселения представителей желтой расы в Приамурье, создание с их стороны конкуренции для русских крестьян-переселенцев из Европейской части России. К тому же царское правительство не желало обострения отношений с Японией, т.к. в числе корейских эмигрантов оказались и многие участники антияпонского национально-освободительного движения. В условиях жестоких полицейских репрессий и под натиском превосходящих сил хорошо вооруженных японских войск и жандармов они эмигрировали в Россию, чтобы оттуда продолжать борьбу за независимость Кореи. Другие авторы12 считали излишним преувеличение «желтой опасности» для Дальнего Востока, где была очень низкая, плотность населения, отмечали добросовестный труд корейских крестьян, их лояльность.

Уполномоченный , Министерства иностранных дел В.Граве в Амурской экспедиции 1911 года выпустил книгу «Китайцы, корейцы и японцы в Приамурье»,'3 а в 1913 году другой член Амурской экспедиции В.Пссоцкий издал специально посвященную корейской эмиграции книгу «Корейский вопрос в Приамурье».14 Эти два исследователя подробно осветили политику русских властей по отношению к корейским эмигрантам, вклад корейских крестьян-землепашцев в развитие сельского хозяйства и вклад корейских рабочих-отходников в развитие промышленности края.

В СССР на изучение истории российских корейцев обращалось мало внимания. После выхода в 1928 году книги С.Д.Аносова «Корейцы в Уссурийском крае»,15 где анализировалось экономическое и

10 Насекин Н. Корейцы Приамурского края. Журнал Министерства народного образования. Седьмое десятилетие. 1904, март.

" Меркулов С.Д. Вопросы колонизации Приамурского края. Желтый труд и меры борьбы с наплывом желтой расы в Приамурье. Владивосток, 1911.

12 Тавокин С.Н. К вопросу о «желтой опасности». Петербург-Киев, 1913.

13 Граве В. Китайцы, корейцы и японцы в Приамурье. СПб, 1912,

14 Пееоцкий В. Корейский вопрос в Приамурье. Хабаровск, 1913.

15 Лносов Л.Д. Корейцы в Уссурийском крае. Хабаровск-Владивосток, 1928.

политическое положение корейцев в Советской России в первое десятилетие после Октябрьской революции. Из печати долго не выходило каких-либо серьезных изданий по избранной нами тематике. Хотя были опубликованы фундаментальные работы по истории взаимоотношений России и Кореи известных советских ученых-корееведов Г.Ф.Кима, М.Н.Пака, М.Н.Хана, Б.Д.Пака и др.'6

Только в 1964 году была опубликована монография Ким Сын Хва «Очерки по истории советских корейцев».17 В книге, написанной на основе доступных в то время архивных материалов и других оригинальных источников, кратко излагалась история корейского переселения в Россию, экономическое положение корейских эмигрантов, политика царских властей по отношению к ним и участие корейских трудящихся Дальнего Востока в антияпонской борьбе корейского на рода в первые годы после русской революции 1905 года. Главное внимание было обращено на изучение истории корейской диаспоры на русском Дальнем Востоке до депортации 1937 года и хозяйственной, и культурной деятельности корейцев в Узбекистане и Казахстане после второй мировой войны до начала 60-х годов XX века.

Это издание долгое время оставалось единственной книгой по теме нашего исследования. И это вполне понятно. После насильственной депортации в 1937 году советских корейцев из Приморья в Центральную Азию умолчанию подлежала и их история.

1 апреля 1993 года Верховный Совет Российской Федерации принял Постановление «О реабилитации российских корейцев». В результате в 90-е годы происходит настоящий «прорыв» в исследовании проблематики российских корейцев русскими и зарубежными учеными.

С конца 80-х и в течение 90-х годов XX столетия российская историография корейской эмиграции пополнилась ценными работами таких исследователей, как М.В.Бслов,18 А.Т.Кузин,19

16 Ким Г.Ф. Книга об освободительной войне корейского народа против иноземных поработителей. - Рецензия на кн.: Ли Чен Вон. Очерки новой истории Кореи. М.,1952 // Коммунист. М., 1953, №3; Корея. М., 1956; Он же. Описание Ко- реи.М., 1960; М.Н.Пак. История Кореи. М, 1960; М.Хан. Освободительная борьба корейского народа в годы японского протектората. М.,1962; Б.Д.Пак. Россия и Корея. М.,1979.

17 Ким Сын Хва. Очерки по истории советских корейцев. Алма-Ата, 1964.

18 Белов М.В. Просветительская деятельность русской православной церкви среди корейских иммигрантов в дореволюционной России. - В кн.: Актуальные проблемы российского востоковедения. М.,1994.

19 Кузин А.Т. Дальневосточные корейцы: жизнь и трагедия судьбы. Южно-Сахалинск, 1993.

В.Ф.Ли,20 С.Г.Нам,21 Г.Д.Тягай и В.П.Пак,22 и других, в которых приводятся важные сведения о жизни и деятельности российских корейцев в тот или иной период.

Необходимо подчеркнуть, что российские историки стали обращать внимание на освещение в одной публикации всего комплекса вопросов становления и развития корейской диаспоры России. В этой связи интерес вызвали книги известного специалиста в этой области профессора Н.Ф.Бугая «Социальная натурализация и этническая мобилизация (Опыт корейцев России)», «Российские корейцы: новый поворот истории - 90-е годы».23 Нельзя не указать сборники уникальных документов, изданные президентом Международной конфедерации корейских ассоциаций СНГ Ким Ен Уном и В.Ф.Ли,24 а также статью председателя президиума Конгресса национальных объединений России и президента Ассоциации корейцев России O.A.Ли «Корейская диаспора России на современном этапе».25

Наконец, в. 1993 году к 130-летию переселения корейцев на Дальний Восток России Международный центр корееведения МГУ им. М.В.Ломоносова опубликовал весьма ценную монографию Б.Д.Пака «Корейцы в Российской империи».26 Предисловие к этой книге написал заслуженный профессор Московского университета М.Н-Пак. В нем давалась глубоко аргументированная оценка труда

Ли Вл.Ф. Корейская эмиграция в России в антияионском и революционном движении 20-х годов.- В кн.: Актуальные проблемы российского востоковедения. М., 1994; Он же. Источники и материалы для изучения корейской диаспоры в Советском Союзе. Корса джорнал, 1996, т.ЗО, №11; Он же. Россия и Корея в геополитике евразийского Востока (XX век). М., 2000.

21 Нам С.Г. Корейский национальный район.М., 1991; Она же. Российские корейцы: история и культура. М.,1998.

22 Тягай Г.Д., Пак В.П. Национальная идея и просветительство в Корее в начале XX века. М., 1996.

23 Бугай Н.Ф. Социальная натурализация и этническая мобилизация (опыт корейцев России). М., 1998; Он же. Российские корейцы: новый поворот. 90-е годы. М., 2000.

24 Белая книга. О депортации корейского населения России в 30-40-х годах. Книга первая. Авторы-составители: профессор Ли У Хе и доцент Ким Ен Ун. Научные консультанты: Хо Дин, Н.Катков. М.,1992; Опи же. Книга вторая. М., 1997.

25 Ли O.A. Корейская диаспора России на современном этапе. В кн.: Мирное сотрудничество в Северо-Восточной Азии и проблемы объединения на Корейском полуострове. Материалы международной российско-корейской конференции. Москва. 1-2 марта 1995 года. М., 1995.

26 Пак Б.Д. Корейцы в Российской империи. (Дальневосточный период). М.,1993; Он же. Корейцы в Российской империи. Издание второе, переработанное. Иркутск, 1994.

и характеристика политического состояния и правового положения корейской диаспоры в России.

Монография Б.Д.Пака явилась первым в российской историографии изданием, специально посвященным истории эмиграции корейцев с середины XIX века до Февральской и Октябрьской революций в России. Книга написана на широкой документальной основе и освещает взгляд исследователя на этапы эмиграции, на политику царского правительства, основные проблемы социально-экономического и религиозно-правового положения корейских иммигрантов. Большое внимание в книге уделено изучению участия корейских трудящихся в революционном движении в России и корейском антияпонском движении накануне и в годы первой мировой войны.

Большую помощь в исследовании темы автору оказала книга известного дореволюционного русского историка М.К.Любавского «Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX века», впервые изданная Московским университетом в 1996 году.27

Третью группу исследователей проблем корейской диаспоры в СССР и в России составили историки стран СНГ, ближнего российского зарубежья. Значительный интерес вызывают книга узбекистанского исследователя П.Г.Кима,28 сборник документов историков Казахстана «Корейцы Казахстана»29/ и исследование Г.Н.Кима и Д.В.Мена «История и культура корейцев Казахстана».30 Значительные материалы по истории корейского переселения в Россию содержатся также в книге Г.Н.Кима «История иммиграции корейцев» и в совместной его с Сим Енг Собом труде «История просвещения корейцев России и Казахстана».31

Изучение российской и зарубежной историографии корейской эмиграции в Россию показывает, что к настоящему времени проделана большая работа по рассматриваемой в диссертации проблеме, введено в научный оборот много новых материалов по корейскому переселению в Россию, экономическому положению корейских эмигрантов и участию корейцев русского Дальнего Востока в корейском освободительном

27 Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX века. М., «Московский университет», 1996.

28 Ким II.Г. Социально-политический портрет корейцев Узбекистана. Ташкент, 1991.

29 Корейцы Казахстана. Алматы, 1997.

30 Ким Г.Н., Мен Д.В. История и культура корейцев Казахстана. Алматы, 1995.

31 Ким Г.Н. История иммиграции корейцев. Книга первая. Вторая половина XIX в. - 1945 г. Алматы, 1999; Ким Г.Н., Сим Енг Соб. История просвещения корейцев России и Казахстана. Вторая половина XIX в. - 2000 г. Алматы, Казахский университет, 2000.

движении. Однако до настоящего времени еще не имеется комплексного исследования об экономическом, социально- и правовом положении корейцев в Российской империи и просветительском движении среди них. Требуют более подробного изучения вопросы, связанные с постепенным расселением корейских эмигрантов из пограничных с Кореей районов Южно-Уссурийского края в северные районы Приморья и на Амур. Необходим более глубокий анализ хозяйственной деятельности корейских крестьян, их правового статуса, практики обращения их в христианство.

Исходя из вышеизложенного и учитывая степень изученности рассматриваемых проблем, в диссертации, имеющей задачей дать по возможности цельное изложение истории корейской эмиграции в Россию во второй половине XIX - начале ,ХХ веков, ставятся следующие цели:

1 .Проследить основные этапы корейской эмиграции на Дальний Восток России и их особенности.

2.Исследовать отношение к корейской эмиграции царских властей и демократической общественности Российской империи.

3.Изучить более детально, чем это удавалось раньше, социально-правовое положение корейцев-иммигрантов и административное устройство корейского селения

-^.Проанализировать хозяйственную деятельность корейских эмигрантов и их вклад в развитие экономики дальневосточного региона Российской империи.

5.Исследовать практику обращения корейцев в христианскую православную веру и процесс их обучения в школах.

Источпмковая база исследования. Диссертация написана на основе опубликованных и неопубликованных материалов. По содержанию и характеру изложения используемые в работе источники разделяются на несколько групп.

Первую группу источников составляют официальные документы и законодательные акты, опубликованные в различных изданиях. Это «Сборники главнейших официальных документов по управлению Восточной Сибирью» (выпуск 1 - об инородцах Амурской области, выпуск 2 - об инородческом населении Приамурского края); Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке. Были проанализированы также стенографические отчеты Государственной Думы третьего созыва, Известия Министерства иностранных дел, документы архивов царского и Временного правительств за 1878-1917 годы, Всеподданейший отчет Приамурского генерал-губернатора.32

Вторая группа источников представлена статистическими и справочными материалами, опубликованными в различных сборниках. Ценными для изучения темы стали Труды Приамурского отдела императорского географического общества и Труды Амурской экспедиции, статистические данные об Южно-Уссурийском крае, а также статистико-документальный справочник «Россия. 1913 год» и материалы Всесоюзной переписи населения 1989 г. по разделу «Национальный состав населения РСФСР и др.33

Третья группа источников состоит из мемуаров, дневников и писем, которые помогли воссоздать более объемную картину разворачивающихся событий. В их числе весьма интересные воспоминания генерал-губернаторов Восточной Сибири Н.Н.Муравьева-Амурского и материалы о нем, военного губернатора Приморской области П.Ф.Унтербергера, знаменитого географа и путешественника Н.М.Пржевальского, епископа Хрисанфа, миссионерствовавшего среди корейского населения, русского предпринимателя К.А.Скальковского с его представлениями о развитии торговли в Тихом океане, а также прогрессивного общественного деятеля и исследователя Дальнего Востока М.И.Венюкова.34

См.Сборник главнейших официальных документов по управлению Восточною Сибирью. Т.4, вып.1 - Инородцы Амурской области. Иркутск, 1883; Т.4, вып.2 -Инородческое население Приамурского края. Иркутск, 1884; Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925). М., 1927; Государственная Дума. Третий созыв. Стенографические отчеты. 1910. Сессия третья. Часть 2. СПб, 1910; Известия Министерства иностранных дел. 1912, кн.2; Международные отношения в эпоху Империализма. Документы архивов царского и Временного правительств 1878-1917 гг. Серия 2. Т.8, часть 2. М-П, 1935; Духовский С.М. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора. 1883, 1894, 1895 гг. СПб, 1895.

33 Корейцы Приамурского края. Труды Приамурского отделения Императорского русского географического общества. Хабаровск, 1895; Труды Амурской

экспедиции. Хабаровск, 1911; Пьянков В. Несколько статистических данных об Южно-Уссурийском крае. - Известия Императорского русского географического общества. Т. 10, №2, 1 февраля 1874 г.; Россия. 1913 год. Статистико-документальный справочник. СПб, 1915; Национальный состав населения РСФСР. По данным Всесоюзной переписи населения 1989 г. М., 1990. 54 Барсуков И. Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский но его письмам, официальным документам, рассказам современников и печатным источникам (материалы для биографии). М., 1891; Унтерьергер П.Ф. Приамурский край. 19061910 гг. СПб, 1912; Он же. Приморская область. 1856-1898. СПб, 1900; Пржевальский Н.М. Инородческое население в южной части Приморской области,-Известия имп. Русского географического общества. Т.5, 1869; Он же. Путешествие в Уссурийском крае. 1867-1869 гг. М., 1947; Епископ Хрисапф. Из писем корейского миссионера. Казань, 1904; Скальковский К.А. Русская торговля в Тихом океане. СПб, 1883; Венюков М.И. Путешествия по Приамурью, Китаю и Японии. Хаб-вск, 1952.

Четвертая группа источников включает материалы периодической печати. Это центральные и местные российские издания: «Вопросы истории», 1958; «Восточное обозрение», 1886; «Восточная заря», 1910; «Миссионер», 1884; «Новое время», 1884; «Приамурские ведомости», 1911; «Русский вестник», 1882; «Уссурийская окраина», 1910; а также корейские газеты и журналы: «Квоноп синмун», 1914; «Синхан минбо», 1911; «Хвансон синмун», 1906; «Чосон ильбо», 1997; «Сеульский вестник», 2000 и др.

В пятую группу источников вошли неопубликованные документы из Архива внешней политики Российской империи Историко-документального департамента МИД РФ. (АВПРИ). Из фондов «Японский стол», «Тихоокеанский стол» и «СПб. Главный архив» указанного архива в исследовании использованы документы об отношении центральных и местных русских властей к корейцам, об обсуждении вопросов о корейских эмигрантах в ходе русско-корейских переговоров и о правовом положении корейцев на русском Дальнем Востоке. В диссертации использованы также материалы из фондов 1 «Приморское областное правление» и 87 «Канцелярия военного губернатора Приморской области». Некоторые документы Российского Государственного Исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ) дали возможность проанализировать политику Восточно-сибирских и Приамурских генерал-губернаторов в отношении корейской эмиграции в Россию, вопросы, связанные с приемом корейцев в русское подданство, а также хозяйственную деятельность корейских переселенцев.

Методологической основой диссертации являются принципы и методы, характерные для исторической науки, среди которых важнейшее место занимает диалектический метод исторического познания. Следование конкретно-историческому методу предопределило объективность в изложении материала, соответствие его историческим фактам и реалиям исследуемого периода. Описательный метод дал возможность раскрыть эволюцию курса русского самодержавия в отношении корейских эмигрантов и их постепенного перехода в русское подданство. Сравнительный и статистический методы позволили осуществить необходимые исторические параллели и обобщения. Историко-системный метод способствовал целостному охвату изучаемых событий. Все вышеуказанное не противоречило субъективизму авторской оценки позиций и мнениям политических и общественных деятелей России того периода, как и современных исследователей темы.

Новизна исследования заключается в продолжении анализа недостаточно изученной темы, приращении знаний в этой области за счет использования новых фактов и источников, их оригинальной трактовки. В частности, в диссертации на основе трудов корейских и российских авторов исследуются особенности корейской эмиграции и политики царских властей в сфере правового оформления статуса корейских переселенцев. В научный оборот вводятся новые документы, не получившие достаточного освещения в литературе.

Практическая значимость исследования определяется актуальностью проблемы, систематизацией собранного материала, степенью его обобщения и пополнения историографии. Расширяются представления о взаимоотношениях России и Кореи, двух народов-соседей в определенный исторический период. Положения диссертации могут в определенной степени активизировать работу корейских диаспор в России, а также в странах СНГ. Они могут представить интерес и для других этнических общественных организаций, в.т.ч. Конгресса национальных объединений России (КНОР), Ассамблеи народов России, Лиги малочисленных народов и этнических групп. Выводы диссертации помогут будущим исследователям темы войти в проблематику вопроса, зарубежным исследователям корейской иммиграции - уточнить отдельные тенденции и особенности на примере корейского переселения в Россию, а преподавателям - использовать интересные материалы при чтении лекционных курсов, проведении спецсеминаров, ученым - в организации симпозиумов, научных и практических конференций.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры политической истории факультета государственного управления МГУ им. М.В.Ломоносова, была одобрена и рекомендована к защите. Отдельные положения и выводы диссертации предлагались на обсуждение экспертной комиссии государственного учреждения «Московский дом национальностей», исполнительного комитета Федеральной национально-культурной автономии российских корейцев, президиума Конгресса национальных объединений России. Некоторые получили более подробное освещение в публикациях.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех разделов, заключения, списка литературы и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновываются актуальность избранной темы, объект, территориальные и хронологические рамки исследования; раскрывается степень научной разработки проблемы, освещаются историография и источниковая база; определяются цели и задачи, научная новизна и практическая значимость диссертации.

•" В первом разделе - «Этапы корейского переселения на Дальний Восток» - рассматриваются историческая ситуация в Корее в середине XIX века и причины, вынуждавшие крестьян северных провинций страны эмигрировать в пограничные районы России, на ее Дальний Восток. В их числе называются низкий уровень жизни в Корее, находящейся на стадии разложения феодального строя, японское владычество над страной, сопровождавшееся колониальной эксплуатацией, территориальное соседство с Россией, и наличие в ней обширных и малозаселенных земель.

В середине XIX века Корея переживала большие внутренние социально-экономические и внешнеполитические трудности. Аграрная экономика характеризовалась кризисом натурального хозяйства, хроническим дефицитом казны, слабой государственной властью. Этой ситуацией воспользовались государства Запада и Япония, навязавшие стране неравноправные договоры. В диссертации отмечается, что наибольшую роль в судьбе корейского народа сыграла буржуазная Япония. Она подчинила ослабевшую Корею своим колониальным интересам и добилась, несмотря на противодействие России и Китая, сначала протектората над ней, а затем полностью аннексировала, установив свое правление.

Подталкиваемые нуждой и давлением японской администрации обезземеленные крестьяне начали семьями переселяться на просторы Дальнего Востока России. Этот процесс массового расселения корейцев начался в 70-е годы X1X в. и продолжался до конца исследуемого нами 1917 года. В диссертации анализируются этапы переселения корейцев, обусловленные также политикой царского правительства Российской империи. Указывается, что наряду с экономическими причинами эмиграции на передний план в начале XX века выдвигаются политические аспекты.

Автор, как и другие корейские и русские исследователи темы, сходящиеся в трактовке происходивших событий, выделяет следующие этапы корейской эмиграции в Россию: 1 этап - 1864 - 1884 гг.; II этап -1884-1905 гг.; III этап - 1905-1917 гг.

Эти периоды отличались интенсивностью расселения, численностью переселенцев, политикой, проводимой русскими,

корейскими, китайскими и японскими властями. Отмечается, что на 1 этапе в связи с крайне низкой плотностью коренного населения на Дальнем Востоке расселение шло стихийно, иногда параллельно с русской колонизацией без жесткого контроля русской администрации. Переселенческий поток русских крестьян не покрывал потребности в рабочих руках, в продовольствии для жителей городов и военных гарнизонов. Поэтому, как говорится, власти смотрели на переселение корейцев сквозь пальцы. Корейцы заселяли пустующие земли ЮжноУссурийского края, осваивали их и выращивали столь необходимые хлеб и овощи. Добросовестный земледельческий труд корейских эмигрантов встретил доброжелательное отношение как со стороны русского населения, так и местных русских властей.

Первое официальное сообщение в России о переселении корейцев связано с рапортом поручика Резанова военному губернатору Приморской области П.В.Казакевичу, в котором он докладывал, что 20 корейских семей просят разрешения поселиться в долине реки Тизинхэ, где уже стояли их фанзы и защитить их от манчжуров. Военный губернатор в ответ в 1864 г. предписал поручику принять решительные меры к ограждению безопасности корейцев, поскольку они «могут пользоваться полной свободою и покровительством русских законов». Небезынтересно в этой связи отметить, что по случаю 50-летия переселения корейцев готовились официальные торжества, хотя и несостоявшиеся из-за начала первой мировой войны.

На первом этапе, практически до конца XIX в. дальневосточная администрация и царское правительство в целом проявляли не просто благосклонность к корейским переселенцам, но и поощряли само переселение. Так, в письме к генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н.Муравьева-Амурского к Казакевичу от 16 ноября 1864 г. выражалась просьба оказывать им покровительство, предоставлять земельные наделы и продукты. С 1867 г. в отношении корейцев начали действовать «Правила для поселения русских и инородцев в Амурской и Приморской областях», в соответствии с которыми они бесплатно получали землю, ссуду или пособие на обзаведение хозяйством, освобождались на определенный период от подушных и земельных налогов, могли бесплатно получать образование.

Такие меры, отмечается в диссертации, привели к закономерному росту корейской общины. Если к концу 1866 года по неполной переписи в Южно-Уссурийском крае проживало около 1 тысячи корейских переселенцев, то к концу 70-х годов в 21-м корейском селении насчитывалось 6.766 человек, из них 2.002 корейца были крещенными.35

Бугай Н.Ф. Социальная натурализация и этническая мобилизация, с. 46

Однако вскоре администрация Дальнего Востока начала проявлять беспокойство столь быстрыми темпами заселения края корейцами и китайцами. Правительство, опасаясь их концентрации в приграничье, предпринимает ряд мер. В 1870 году генерал-губернатор Восточной Сибири издал приказ о переселении корейцев с юга Приморского края в Амурскую область. В 1871 году переселившиеся на новые места создали село Благословенное.

Желание царского правительства охладить стремление корейцев к переселению было связано также с ростом расходов казны на поселение и обеспечение потребностей переселенцев. Кроме того, как пишет большинство русских исследователей темы, было очень много неучтенных корейских семей, рассеянных по тайге, временных эмигрантов, приезжающих в Россию' на заработки, и тех, кто самовольно переезжал в города, оставаясь вне пределов официальных установлений.

Анализ материалов диссертантом обусловил выделение хронологических рамок второго этапа расселения корейцев в России. В 1884 г. царское правительство заключает соглашение с правительством Кореи, в соответствии с которым эмигранты делились на две категории: лица, переселившиеся в Россшо до 1884 года подлежали принятию в русское подданство и наделению землей в количестве 15 десятин; остальные, независимо от обстоятельств, должны были быть выдворены обратно в Корею. Особую категорию составляли лица, приезжавшие временно на заработки. Принимались меры к сокращению потока переселенцев из Кореи.

После выделения в 1884 году из Восточно-Сибирского генерал-губернаторства Приамурского края и создания Приамурского генерал-губернаторства продолжалась политика переселения корейского населения на Амур и в северные районы Приморской области. Однако демократическая общественность России выступила против столь жестких мер, апеллируя к здравому смыслу. Она ссылалась на то, что корейцы - трудолюбивый земледельческий народ, помогающий осваивать избыток пустошей, легко воспринимающий русскую культуру. Генерал-губернатор Приморья С.М.Духовской проводил достаточно либеральную политику, да и сил охватить все вопросы у администрации не было. Новые переселенцы из Кореи устраивались на новых землях, становились арендаторами или поденщиками у русских крестьян во время сезонных работ, или шли на работу в промышленность. В результате численность корейцев иностранного подданства неуклонно росла.

Третий этап корейской эмиграции тесно связан с политическими событиями. Все исследователи подчеркивают роль японского колониализма в значительном росте выезда корейцев из страны. После

1905 года началась та действительная эмиграция, когда покидали свою страну с целью обрести другое отечество. Прямое и косвенное выдавливание японцами крестьян с земли и потеря независимости Кореи вынуждали людей, пренебрегая трудностями, ехать за границу. По данным Приамурского генерал-губернатора П.Ф.Унтербергера, общая численность зарегистрированного корейского населения в Приморской области выросла с 34.399 человек в 1906 году до 50.965 человек в 1910 году.36 В 1910 г. в трех областях Приамурского генерал-губернаторства (Приморской, Амурской, Забайкальской) число зарегистрированных корейцев составило в общей сложности 53968 человек, а в 1917 году численность корейцев превысила уже 100000 человек.37

Во П разделе — «Адмииистратнвно-правовон статус корейцев России» - дисертант рассматривает вопросы оформления царским правительством правового статуса корейских эмигрантов. Этот процесс происходил во второй половине 80-х годов XIX века. С одной стороны он был обусловлен установлением официальных отношений с Кореей, а с другой тем, что неуклонный рост численности корейцев требовал правовой легализации их положения в России.

В составленной в 1885 году МИД России инструкции К.И.Веберу, своему поверенному в Сеуле, предписывалось достигнуть соглашения с корейским правительством о признании русскими подданными всех корейцев, переселившихся в русские пределы до заключения договора 1884 года, распространив на них равные права в обоих государствах. Затянувшиеся переговоры с президентом коллегии иностранных дел Кореи Ким Юн Сиком, ввиду разногласий по вопросу об окончательности вхождения корейцев в русское подданство, завершились подписанием в 1888 году обеими сторонами конвенции «Правила о пограничных сношениях и торговле на Тымычь-цзяне», однако без передачи России официального документа о переселенцах.

Русско-корейская конвенция и джентльменское соглашение о переселенцах легли в основу мероприятий русских властей по оформлению правового положения, расселяющихся в России корейцев. Было признано, что корейцы, перешедшие на территорию России до заключения договора 1884 года, признаются равноправными с русскими подданными, перешедшие и осевшие на земле позже считаются временно пребывающими в русских пределах и должны быть снабжены билетами корейских властей.

36 Уптербергер П.Ф. Приамурский край. 1906-1910, с. 3.

37 Пак Б.Д. Корейцы в Российской Империи, сс. 94,116.

По истечении сроков, указанных в билетах и в русских паспортах, их владельцы обязаны были ликвидировать свои дела и уехать в Корею. Приходящие в край корейцы-рабочие должны были жить по особым паспортам с уплатой в год пошлины в размере 5 рублей.

Вопрос о корейских иммигрантах был детализирован Приамурским генерал-губернатором А.И.Корфом в 1891 году. Согласно его указанию все корейцы, находившиеся в России, были разделены на три категории. К первой категории были отнесены все корейцы, осевшие в России до 1884 года, до установления дипломатических и торговых отношений с Кореей. Они все принимались в русское . подданство, им выдавались особые свидетельства, они привлекались к исполнению денежных, натуральных и воинских повинностей, закрепляли земельные наделы по 15 десятин земли, образовывали особые общественные управления в селах или входили в состав ближайших крестьянских обществ, подвергались присяге на русское подданство. с

Ко второй категории были отнесены корейцы, переселившиеся после 1884 года, но желающие принять русское подданство и обязующиеся исполнять правила для лиц первой категории, а также ряд особых ограничений. К третьей категории были отнесены корейцы, временно проживающие в Приамурском крае, т.е. приехавшие на заработки. Они не имели права селиться на государственных землях, вести хозяйство, но поземельные и оброчные подати должны были платить наравне с русскими крестьянами. Разделение корейцев на категории не предусматривало запрещения жителям Кореи переселяться на Дальний Восток.

Начавшееся выполнение указаний привело к временному ухудшению положения корейцев и к обострению общественного настроения. Новый Приамурский генерал-губернатор Н.И.Гродеков создал комиссию по упорядочению вопроса о корейских иммигрантах. В 1900 году было решено принять в русское подданство всех корейцев первой и тех из второй категории, кто прожил не менее 5 лет. Их отнесли к сословию государственных крестьян, наделили землей по 50 десятин на семью, обязали наравне с русским крестьянством платить все налоги и сборы. Корейцам же третьей категории разрешили селиться на земле по рекам Иману, Хору, Кие и Амуру близ Хабаровска.

В исследуемые диссертантом годы, несмотря на трудности анализа существовавшей тогда статистики, разделяющей общую массу корейцев на русских подданных и на лиц иностранного подданства, удалось отметить, что только в Приморской области число русскоподанных корейцев составляло в 1906 году 16.965 человек, в 1910 году -27.120, в 1914 году - 19.749. Если возможно провести

приблизительные аналогичные подсчеты по обнаруженной тенденции: 1 кореец русскоподданный на 3 проживавших, то в 1917 году из 81.805 корейцев Приморья 27.275 человек являлись русскоподцанными, а из 10 тысяч в Приамурье русскоподцанными были примерно 3.300 человек. Всего же из 100 тысяч корейцев русскоподдаными стали около 33-34 тысяч человек.38

В начале XX века уже четко определилось и административное деление заселенных крестьянами деревень и подчиненых других жителей. В Приморской области, например, насчитывалось 32 корейских деревни (среди них знаменитые Тизинхэ, Янчихэ, Сидими, основанные еще 1870-е годы). Они были закреплены за 5 волостными правлениями - Янчихинским, Корсаковским, Ивановским, Цимухэнским и Сучанским, которые подчинялись уездам. Другие были закреплены за одним корейским правлением - Хабаровским и за одним китайско-корейским общественным правлением - Никольским. Кроме того, во Владивостоке имелся корейский городской участок. Рассеянная часть корейцев, работавшая в промышленности, административно подчинялась установленным правилам подобно русским гражданам.

В третьем разделе - «Образ жизни и занятия корейских переселенцев» - диссертант раскрывает характерные черты корейского этноса, образ жизни и традиции, которые закономерно были перенесены на русскую почву, необыкновенную способность корейцев к адаптации в новых условиях, их стремление не только хорошо трудиться, но и получать образование.

Так известный географ и путешественник Н.М.Пржевальский относил иммиграцию корейцев в пределы России и образование ими новых поселений к числу замечательных явлений, совершающихся в последнее время на крайнем востоке Азии. Прогрессивный общественный деятель и видный исследователь Дальнего Востока М.И.Венюков отзывался о корейцах как об отличных по своему знанию дела, трудолюбию и трезвости землепашцах. В 1875 году была опубликована статья В.Вагина, одного из известных и серьезных исследователей корейского переселения. Он оставил весьма лестные высказывания: «Корейцы в высшей степени нравственны, женщины их чрезвычайно скромны и послушны... К русским они очень расположены. При переходе к нам они обрезывают косы, стараются научиться говорить по-русски, и, вообще, сблизиться с русским населением. Все что делается для них хорошего местным начальником, они воспринимают с величайшей благодарностью».39

38 Пак Б.Д. Корейцы в Российской империи, сс. 91, 93, 114, 116.

35 Вагин Б. Корейцы на Амуре, с. 22.

В этих оценках присутствует признание характерных черт корейцев, воспитанных конфуцианско-буддийской моралью. Русская администрация, покровительствуя переселению, однозначно признавала достоинством их дисциплинированность и послушание, благодарное отношение за заботу и доброту. Например, в знак признания заслуг корейцы воздвигли на свои деньги два памятника: чиновнику по особым поручениям М.Пуцилло и уже упомянутому выше поручику Резанову, сохраняя таким образом благодарную память.

Главным при характеристике образа жизни корейских иммигрантов безусловно остается их трудолюбие и природные способности к земледелию. До 80 процентов всех переселенцев в России было занято в земледелии. Несмотря на то, что царская администрация видела в них в первую очередь дешевую рабочую силу для освоения новых земель и снабжения продовольствием, этим вклад корейцев в освоение Дальнего Востока не ограничивался. Корейцы принесли в Россию высоко усовершенствованную систему земледелия, используя для обработки земли более производительные плуги, а также переменную грядковую систему посевов различных злаков, не истощающих землю и дающих высокие урожаи. Уже в 80-е годы XIX века в Приморье была поставлена задача изучения и заимствования русскими крестьянами передового земледельческого опыта. Корейцы помогали также осваивать способы выращивания новых для русских крестьян культур, таких как рис, чумиза, и бобы. Они успешно занимались овощеводством, рыболовством и даже начали развивать шелководство.

Польза заселения края сказывалась еще и в том, что труд корейских крестьян широко применялся и в других сферах: при сооружении путей сообщения, средств связи, перевозке грузов, строительстве дорог и мостов. Объем выполнения корейцами земских повинностей в итоге превышал необходимые нормы.

Из среды корейцев, приехавших до 1884 года и получивших земельные наделы по 15 десятин и более постепенно оформился и выделился зажиточный слой. Его представители вкладывали накопленные средства в промышленные и торговые операции. В 1917 году на русском Дальнем Востоке насчитывалось 474 корейских торговца. Из них 30 человек производили торговые операции в Хабаровске, 9 - в Никольск-Уссурийском, 40 - во Владивостоке, 80 - в Посьетском стане и 315 человек - в Благовещенске. Среди зажиточной и привилегированной части корейцев находились подрядчики, поставляющие для казны и частным лицам материалы и продукты, рабочую силу и прочее. Таких в 1917 году во Владивостоке было 59, а в Никольск-Уссурийском - 17 человек. Имелись также предприниматели-

владельцы торговых и промышленных предприятий.40

В диссертации освещаются также занятия у нерусско-подданных корейцев, положение которых было намного хуже, чем у русскоподданных. Таковых, прибывших в Россию после 1884 года и раздачи земельных наделов, ожидала судьба безземельных, что и у соотечественников на родине. Они вынуждены были арендовать землю или устраиваться на прииски под названием рабочих «желтого труда». На золотых приисках

при остром недостатке рабочих рук корейцы нанимались вместе с китайцами на работу без контракта и чаще всего в бригады, работающие хищническим старательским способом, где росла кража золота и вывоз в Китай, с которым вела борьбу русская администрация. И в оплате «желтого труда» и вычетах с него в этих бригадах также осуществлялся произвол. В этой связи в Приамурье стали ограничивать соотношение «желтого» труда к русскому нормой и даже пытались его устранить полностью с приисковых работ. Но из этого ничего не получилось, а после расстрела рабочих на Лене в 1912 году «Лензолото» организовало специальный завоз корейских и китайских рабочих.

Дешевый труд корейских рабочих широко использовался также в каменоугольной промышленности, эксплуатировался на погрузочных работах. В результате снижалась заработная плата русских рабочих, что вызывало конкуренцию и создавало антагонизм между «белым» и «желтым» трудом.

Несмотря на это, экономическое положение большинства корейских иммигрантов было лучше, чем на родине. К тому же местные власти, заинтересованные в скорейшем обрусении, открывали школы для корейских детей, в которых их учили русскому языку. Заметный прогресс в народном образовании достигался благодаря деятельности православных миссионеров в корейских селах, а также лояльного отношения властей к открытию частных школ на деньги самих корейцев.

Например, в 1910 году в Приамурском крае среди корейцев имелось 20 церковно-приходских школ (562 ученика), находившихся в ведении миссионерского общества, и 3 смешанных русско-корейские школы, которые подчинялись Министерству народного просвещения. В 1913 году во Владивостокской епархии числилось 23 церковноприходские школы: двуклассных - 3, одноклассных - 20. В них учились 1.216 корейцев и 24 русских. Некоторая часть корейских детей училась в русских школах.41

40 РГИА ДВ. Фонд 1,оп. 2, ед. хр. 2185, лл. 4,24.

41 АВПРИ. Фонд «Тихоокеанский стол. 1905-1915», д. 770.

Помимо церковно-приходских, миссионерских и правительственных русских школ, благодаря усилиям известных просветителей, лидеров антияпонского национально-освободительного движения, действующих на русской территории, и при широкой финансовой помощи корейского населения, образовалась сеть сельских школ, в которых образование велось на корейском языке. К 1917 году на русском Дальнем Востоке не было ни одного корейского селения, где бы не действовали корейские школы с начальными классами обучения. Попытки открытия частных корейских школ предпринимались и в городах: Владивостоке, Хабаровске, Никольск-Уссурийском. В 1917 году насчитывалось 182 школы, построенные на средства населения, в них училось 5.750 учащихся.42

Прямых гонений на частные корейские школы не зафиксировано, но правительством в первую очередь поддерживались те школы, которые помогали культурно-языковой ассимиляции. Не возражали против овладения русским языком и приобщения к русской культуре и сами корейцы, усматривая в этом возможности для установления лучших отношений с властями, продвижения по службе, получения подданства России и пр. В этом же свете ими рассматривалось и об ращение в православие. В отличие от других инородцев корейцы с большой готовностью соглашались на крещение своих детей, потому что, желая остаться в России навсегда, понимали необходимость перехода детей в христианскую веру и принятия русского образа жизни. В годы длительного совместного проживания русских и корейцев происходил естественный процесс обмена и взаимного обогащения народами своих культур. Вместе с тем диссертант не может не отметить формализма и даже путаницы в процессе христианизации взрослых. Корейцы на первых порах часто не понимали различия между русским подданством и крещением, считали, что принятие христианства поможет им получить и другие привилегии.

В заключении подводятся общие итоги и формулируются основные выводы. Диссертант отмечает, что эмиграция корейцев явилась важнейшим явлением как в жизни Кореи, так и России. Она началась со второй половины XIX века и была обусловлена объективными причинами внутреннего и внешнего порядка, экономическими и политическими обстоятельствами. Эмиграция протекала в три этапа. На первом этапе (1864-1884 гг.) она носила стихийный характер. На втором этапе (1884-1905 гг.) царское правительство и местная администрация предпринимают ряд организационных мер, направленных на правовое оформление проживания корейцев на территории России.

42 Ким Сын Хва. Очерки по истории советских корейцев, с. 198.

На третьем этапе (1905-1917 гг.) экономический аспект эмиграции дополнился политическим. Превращение Кореи в протекторат, а затем в колонию Японии вызвало рост национально-освободительной борьбы, в том числе в пределах Российской империи.

Корейская эмиграция характеризовалась постоянным ростом переселенцев. За исследуемый период их количество увеличилось в 100 раз: с 1 тысячи в 1864 году до 100 с лишним тысяч человек в 1917 году. Оформились три категории иммигрантов: русскоподданные корейцы, корейцы иностранного (корейского) подданства, претендующие на русское гражданство и корейцы, приезжавшие в Россию на заработки.

Все корейские переселенцы играли так или иначе большую роль в экономической и общественно-политической жизни русского Дальнего Востока. Хозяйственное освоение земель корейцами происходило параллельно с русским крестьянством. Вклад корейцев в развитие земледелия в Приамурье и Приморье был настолько значителен, что их переселению покровительствовало царское правительство. Оно оказывало серьезную финансовую и материальную помощь в виде выделения земельных наделов, ссуд, а также законодательную поддержку. Вместе с этим корейский труд широко использовался на золотых приисках, в каменноугольной промышленности, наиболее зажиточная часть переселенцев становилась торговцами, подрядчиками, предпринимателями. Уровень жизни значительной части иммигрантов был выше, чем у соотечественников в Корее.

Черты характера, образ жизни, традиции корейцев импонировали русскому населению, особенно такие, как трудолюбие, дисциплинированность и лояльность. Русскоподданные корейцы рассматривали Россию как новое приобретенное отечество, в жизнь которого они охотно встраивались, принимая православие, изучая русский язык. Вместе с тем при достаточно успешной социальной натурализации они не забывали о сохранении в своих семьях конфуцианско-буддистских религиозных традиций и родного языка, всех достоинств своего этноса.

За почти полтора столетия корейцы прочно укоренились в России и в СССР. Несмотря на сталинскую депортацию и жертвы по переписи 1989 года в СССР проживало 439 тысяч корейцев. Сегодня в странах СНГ и Балтии проживают около полумиллиона этнических корейцев, а диаспора занимает по численности по четное 4 место в мире после корейских общин США, КНР и Японии.

В диссертации имеется приложение в виде таблиц.

Некоторые вопросы исследуемой проблемы отражены в следующих публикациях диссертанта:

1.Пак Дже Кын «Российские корейцы: этапы эмиграции из Кореи» М., 1999 (0,5 пл.).

2.Пак Б.Д. и Пак Д.К. «Образ жизни и занятия корейских переселенцев на русском Дальнем Востоке. Конец XIX- начало XX вв.». М., 2000 (0,5 пл.).