автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Эпиграфическая традиция Генуи и Генуэзской Романии

Текст диссертации на тему "Эпиграфическая традиция Генуи и Генуэзской Романии"

:0Ч- V/HZ& ir

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ М. В. ЛОМОНОСОВА.

ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ.

КАФЕДРА ИСТОРИИ СРЕДНИХ ВЕКОВ.

На правах рукописи.

ВАЛЬКОВ Дмитрий Вадимович.

ЭПИГРАФИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ ГЕНУИ И ГЕНУЭЗСКОЙ РОМАНИИ:

VIII - 70-е ГОДЫ XV ВЕКА.

Специальность 07. 00. 03 - «всеобщая история» (история средних веков).

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук.

Научный руководитель Член-корреспондент РАН профессор Карпов С. П.

МОСКВА 2004

ШЕЧУЕЖЕ.

ОГЯЛФЛ'ЕЯШ:

страницы: .........4

ТДЯ<ВЯ I. Основные направления политики Генуэзской коммуны в последней

четверти XI - XIII веках в свете генуэзской эпиграфической

и нарративной традиции..............................................................25

ТЯЯ&Л II Эпиграфическая традиция Генуи: локализация, типологическая, количественная и дипломатическая характеристика

эпиграфических памятников.......................................................85

§ 1. Локализация эпиграфических памятников....................................87

§ 2. Типологический анализ эпиграфических памятников.....................107

§ 3. Материал, декоративные особенности и композиция генуэзских

эпиграфических памятников...................................................126

§ 4. Эволюция формуляра генуэзских эпиграфических памятников.........134

ТЯАФАIII Анализ стилей письма и особенностей языка генуэзских

эпиграфических памятников.......................................................175

§ 1. Основные направления и факторы эволюции дукта букв.

От римской античной эпиграфической традиции к эпиграфической

практике Средневековья...........................................................-

§ 2. Эволюция стилей письма и дукта букв генуэзских и лигурийских

эпиграфических памятников....................................................191

§ 3. Анализ грамматических и орфографических особенностей латинского

языка генуэзских и лигурийских эпиграфических памятников.........219

ТЛЯФЯIV. Анализ эпиграфической традиции генуэзских факторий Романии и

Газарии...................................................................................226

§ 1. Типологический анализ эпиграфических памятников генуэзских

факторий Романии и Газарии..................................................233

§ 2. Декоративные особенности и композиция эпиграфических

памятников генуэзских факторий Романии и Газарии...................253

§ 3. Анализ формуляра эпиграфических памятников генуэзских

факторий Романии и Газарии..................................................276

§ 4. Анализ дукта букв и особенностей языка эпиграфических памятников

генуэзских факторий Романии и Газарии....................................300

§ 5. Сопоставление геральдических композиций...............................306

ЗЯК7МУЧШ£И*Е.......................................................................................310

ШБЯХОГФЯФЖ............................................................................321 - 355

!ПШЯОЖ<ЕУ&0£

ТСОНЛОЖЗ^ЮРЕ № 1. Судьба генуэзских эпиграфических памятников, вывезенных

в конце XVIII века из Каффы на территорию Центральной

и Северо-западной России (по архивным материалам)......2

№ 2. Генуэзские эпиграфические памятники, происходящие из Каффы, Солдайи, Чембало.

(Корпус Е. Ч. Скржинской).....................................26 — 99

ЮЬЯЮСт&ЯЦММ....................................................................листы № 1 - 94

съшшлш.

Благодаря исследованиям многих поколений отечественных ученых, в научный оборот были введены генуэзские эпиграфические памятники, происходящие, в основном, из генуэзских факторий Крыма.1 В то же время, генуэзские эпиграфические памятники, происходящие из Генуи, равно как и из других городских центров Лигурии, практически не затронуты до сегодняшнего дня исследованиями отечественных эпиграфистов.

Эти обстоятельства обусловили и обосновали изначальную актуальность и новизну той проблематики, которая положена в основу данного исследования. Предметом настоящего исследования являются генуэзские эпиграфические памятники, принадлежащие эпиграфической традиции Генуи, происходящие из Генуи, прежде всего, но также и из некоторых других городских центров Лигурии, а также эпиграфические памятники, происходящие из генуэзских факторий Романии и Газарии: Северо-восточного Средиземноморья и генуэзских факторий Крыма. Кроме того, в настоящей диссертации учтены данные генуэзских эпиграфических памятников, происходящих из генуэзских факторий Южного Причерноморья, прежде всего, из Самастро.

Нами будет предпринят тщательный анализ основных параметров генуэзских эпиграфических памятников. Анализ локализации эпиграфических памятников, их типологии, дукта букв,2 их композиционных и геральдических особенностей, наконец, хронологии, содержания и основных причин эволюции их формуляра является

1 Юргевич В. Н. Генуэзские надписи в Крыму // Записки Одесского Общества Истории и Древностей (далее - ЗООИД). Одесса, 1863. Т 5, отд. 1 (Археология). С. 157 - 177; Он же. Новые надписи генуэзские // ЗООИД. Одесса, 1868. Т. 7, отд. 3 (Смесь). С. 274 - 282; Он же. Донесение о поездке в Крым И ЗООИД. Одесса, 1875. Т. 9, отд. 3 (Донесения). С. 397 - 402; Латышев В. В. Два барельефа с надписями из села Знаменское-Губайлово. М., 1909. С. 7 — 9; Шмид Г. К. К объяснению губайловских барельефов // Известия императорской археологической комиссии. СПб., 1909. Вып. 33. С. 146 — 148; Шмит Ф. И. Три генуэзские рельефа из Каффы (Феодосии) с 2 таблицами // Известия археологической комиссии. Пг., 1917. Вып. 63. С. 22 -30; Skrzinskaja Е. Inscriptions latines des colonies génoises en Crimée ¡1 ASLSP. Genova, 1928. Vol. LVI. P. 5 - 140; Скржинская E. 4. Латинские генуэзские надписи из Судака / Она же. Новые эпиграфические памятники средневекового Крыма // История и археология средневекового Крыма. М., 1958. Вып. 2. С. 155 - 175; Баранов I. А., Дашлова Е. В. Генуезький надгробок 1384 р. з Судака // Археолопя, 1991, № 2. Л. 145 - 148; Баранов И. А. Главные ворота средневековой Солдайи // Архитектурно-археологические исследования в Крыму. Киев, 1988. С. 84 — 91; Крамаровский М. Г. Обрамление каффинского колодца 1331 года мастера Михаила из Падуи // Античная древность и средние века. Барнаул, 1992. С. 214 — 219; Баранов И. А., Климанов Л. Г. Новые латинские надписи генуэзской Солдайи // Археология Крыма, 1997, № I. С. 99 - 107; Еманов А. Г. Неизданная генуэзская надпись начала XV века из Феодосии // Античная древность и средние века. Екатеринбург, 1998. С. 243-244.

2 Здесь и далее в контексте исследования термин «дукт» обозначает графические характеристики, а также графические особенности изображенного в тексте эпиграфического памятника буквенного знака.

основной задачей настоящей диссертации. С другой стороны, работа над многими десятками генуэзских эпиграфических памятников, датированных VIII - XV веками, обусловила неизбежное соприкосновение с крупными историческими проблемами. Из их числа мы выделили следующие: несомненная связь между генуэзской эпиграфической традицией и направлениями внутренней и внешней политики Генуэзской коммуны (1). Во-вторых, это важнейший феномен в культурной и правовой жизни средневековой Европы, получивший наименование renovatio classica, и, прежде всего, частное эпиграфическое проявление этого феномена — romanitas, зафиксированное генуэзскими, пизанскими, флорентийскими, миланскими официальными закладными плитами, датированными X — XII столетиями (2). Развитие эпиграфической традиции генуэзских факторий Романии и Газарии совпадает с периодом северо-итальянского Треченто и Кватроченто, с периодом становления и последующего развития культуры итальянского Ренессанса. В свою очередь, она не могла не оказать значительного воздействия как на эпиграфическую традицию Генуи и других городских центров Лигурии, так и на эпиграфическую традицию генуэзских факторий Романии. Особое внимание, поэтому будет уделено выявлению хронологической общности или разности, проблемам адаптации и заимствования в формировании ренессансных элементов в эпиграфической традиции городских центров Лигурии, самой Генуи, а также в эпиграфической практике генуэзских факторий Романии (3). Раскрытие и изучение этих трех крупных исторических проблем является основной целью нашей диссертации.

Для решения поставленных задач и для достижения обозначенных целей диссертации были использованы данные не только генуэзских эпиграфических памятников, но также и нумизматические данные, данные генуэзской нарративной традиции, представленной, в том числе, «Анналами Генуэзской коммуны» («Annales Ianuenses»), «Хроникой» Якопо да Вараццо, другими хрониками. Только при объединении данных всех этих видов источников, как мне кажется, может быть достигнута та комплексность, которая является отличительной чертой современного исторического знания и на необходимость которой, в том числе, при исследовании средневековых эпиграфических памятников, указывали многие известные ученые.3

Эти графические особенности могут существенно отличать букву в контексте остальных в тексте эпиграфического памятника.

1 Belgrano L. T. Délia vita privata dei Genovesi. Genova, 1866. P. 37; Balard M. La Romanie Génoise (Xlle -début du XVe siècle). Roma - Genova, 1978. Vol. I, II. Vol. I, p. 170- 173, 189.

Выделенные нами исследовательские проблемы входят в число тех, которые в последние десятилетия активно разрабатываются в западноевропейской историографии. В центре внимания этих исследований находится формирование городского spatium publicum и архитектурного spatium solemne, которые, как убедительно показали исследования Э. Крузе-Паван, Ж. Эрса, П. Расина, Дж. Скалиа, были неотъемлемой частью более широкого культурного явления — renovado classica? Значительное число реминисценций и прямых сопоставлений с эпизодами античной римской истории в текстах официальных закладных плит Пизы, несколько позднее и Генуи, отражает то важное и актуальное значение, которое приобрело римское античное наследие в эпоху становления корпоративных органов городского самоуправления итальянских коммун во второй половине XI — первой половине XII века. Влияние римского античного наследия не могло не сказаться в этот период и на графической основе письма, в корне изменив дукт букв. Именно в указанный период стиль письма, условно именуемый применительно к раннесредневековым эпиграфическим памятникам scriptura capitalis actuaría (rustica), заменяется стилем письма età cornunale vecchia. Одновременно с этим архитектурное пространство (фасады городских соборов и палаццо коммун) приобретает значение spatium solemne, близкое к античным римским прототипам. По мере укрепления корпоративных органов управления, коммуны все активнее начинают вторгаться в сложившуюся городскую инфраструктуру, стремятся преобразовать ее, вывести из сферы действия частного права значительные участки земли внутри города, стремятся сформировать, таким образом, spatium publicum. Именно изучение новых форм взаимодействия городской инфраструктуры с эпиграфическими памятниками, взаимодействия эпиграфического памятника с архитектурным ансамблем является на сегодняшний день особенно перспективной областью исследования.

4 Crouzet-Pavan Е. Entre collaboration et affrontement: Le public et le privé dans les grands travaux urbains (l'Italie de la fin du Moyen Age) // Tecnología y Sociedad: Las grandes obras públicas en la Europa Medieval (atti délia XXII Semana de Estudios medievales, Esteila, 1995). Pamplona, 1996. P. 363 - 380; Eadem. Venise entre Jérusalem, Rome et Byzance: stratégies d'appropriation d'images II Les mégalopoles méditerranéennes (atti del convegno internazionale, Roma, maggio, 1996) / a cura di C. Nicolet. Roma, 2000. P. 546 - 564; Eadem. Política e pratiche á^W habitat nell'epoca gótica a Venezia II Estratto da L'Architettura gótica veneziana (atti del convegno internazionale di studio, Venezia, 27 - 29 novembre 1996) / Istituto Veneto di scienze, lettere ed arti. Venezia, 2000. P. 235 - 241; Eadem. «Sopra le acque salse», Espaces urbains, pouvoir et société à Venise à la fin du Moyen Age. Rome, 1992. Vol. I, II; Eadem. Gènes et Venise: discours historiques et imaginaires de la cité II Le forme délia propaganda política nel Due e nel Trecento (relazioni tenute al convegno internazionale, Trieste, 2-5 marzo 1993) / a cura di Paolo Cammarosano / Collection de l'Ecole française de Rome (201). Rome, 1994. P. 427-453; Racine P. Naissance de la place civique en Italie // Fortifications, portes de villes, places publiques dans le monde méditerranéen / éd. J. Heers. Paris, 1993. P. 301

Таким образом, недостаточная изученность генуэзских эпиграфических памятников обуславливает новизну избранной нами проблематики. С другой стороны, необходимость разрешения некоторых исследовательских задач, поставленных нами, вписывает избранную тематику в общий контекст ведущихся в-западноевропейской и, отчасти, в отечественной медиевистике исследований в области эпиграфики.

Принимая во внимание сложность тех общих исторических проблем, которые неизбежно встают перед исследователем средневековых эпиграфических памятников, сложность и многообразие других аспектов социальной практики, которые приходится затрагивать, исследуя генуэзские, в частности, эпиграфические памятники, необходимо отметить очевидную комплексность понятия «эпиграфический памятник». Это обстоятельство требует, во многом, пересмотра тех дефиниций, с которыми необходимо подходить к эпиграфическим памятникам. Эти дефиниции сформировались на протяжении 30-х — 50-х годов XX столетия и нуждаются теперь в существенной корректировке. Так, греческий глагол "еП'с^руьл означает, в том числе, «царапать», «выцарапывать на камне».5 Многие определения эпиграфического памятника, предложенные в западноевропейской историографии, будучи формально корректными, отличаются как раз своим формализмом. Так, Рудольф М. Клоос предложил следующее определение: «Надписи - ото подписания на различных твердых материалах, которые не относятся к результатам деятельности ни скрипториев, ни канцелярий».6 Столь же формалистичным характером отличается определение Ж. Маллона: «Эпиграфика имеет дело с любым видом письма, кроме того, которое исполнено чернилами на папирусе или на пергамене».1 Данные определения ставят в центр внимания формальные характеристики и, прежде всего, критерий материала, на котором выполнена надпись. В то же время, данные определения не принимают во внимание идеологическую, коммуникативную, онорификативную функцию эпиграфических памятников, т. е. социальную и культурную их составляющую. Нам кажется, что в качестве базовой дефиниции можно принять определение, предложенное Вальтером Кохом: «Эпиграфика является наукой, в центре внимания которой находится понимание, критика и оценка использования надписей на твердом материале; таким образом, не

- 322; Scalia G. «Romanitas» pisana tra XI e XII secolo // Studi medievali, 3a serie, vol. XIII, № 2, Spoleto, 1972. P. 791 -843.

5 Montanari F. Vocabolario della lingua greca. 1-a ristampa. Milano, 2000. P. 746; Idem. Dizionario etimologico della lingua greca. Genova, 2001. P. 1072.

6 Kloos R. M. Einführung in die Epigraphik des Mittelalters und der frühen Neuzeit. Darmstadt, 1980. S. 2.

только графическая область, но также и дукт, материал, технические приемы, язык, формуляр, духовные и согщальные аспекты надписи, ее публично-правовые функции — то есть все то, что делает надпись историческим источником».8 Таким образом, изучая эпиграфический памятник, важно помнить, что он, в первую очередь, является неотъемлемой частью социальной и культурной среды эпохи, непосредственным объектом воздействия политической конъюнктуры. Не случайны, поэтому многочисленные факты уничтожения геральдических композиций на официальных закладных плитах, как в Генуе, так и в ее факториях в период французского или миланского владычества. Именно эта социально-политическая, коммуникативная и онорификативная составляющая генуэзских эпиграфических памятников определяла, во многом, пути типологической, морфологической и стилистической их эволюции, как в рамках эпиграфической традиции Генуи, так и в рамках эпиграфической традиции Генуэзской Романии и Газарии.

Эпиграфические памятники, которыми столь богаты города Италии, довольно рано привлекли внимание гуманистов, эрудитов, любителей и знатоков древностей. Первые попытки систематизации эпиграфических памятников, находящихся преимущественно в различных городах Северной и Центральной Италии, в городах Ломбардии, Лацио, Тосканы, восходят к эпохе Ренессанса.

Классификация манускриптов и ранних печатных публикаций, посвященных генуэзским эпиграфическим памятникам, представляет некоторую специфику. Она обусловлена типологическим многообразием, многообразием стилистических форм, рассеянностью по территории Лигурии эпиграфических памятников, которые представлены в этих публикациях. По этой причине, для классификации манускриптов и ранних печатных публикаций, посвященных генуэзским эпиграфическим памятникам, мы избрали два критерия — локализации и типологии. С учетом указанных критериев, мы можем распределить их на две группы. К первой группе относятся манускрипты и ранние печатные публикации, в которых представленные эпиграфические памятники распределены и систематизированы, исходя из их местонахождения или принадлежности к тому или иному архитектурному ансамблю (основным критерием систематизации эпиграфических, памятников является, таким образом, их локализация). Ко второй группе относятся те

1 МаНоп .1. Ра1ёс^гарЫе готате. Мас1п<1е, 1952. Р. 55.

манускрипты и ранние печатные публикации, в которых эпиграфические памятники распределены и систематизированы, исходя из их типологии.

Одним из ранних примеров манускриптов, относящихся к первой группе, является рукопись Марканова, датированная 1465 годом и озаглавленная «О древностях римских и о старинных эпитафиях как Вечного Города, так и всех (иных) городов» («[De] Antiquitate romana et epitaphiis antiquis tarn Urbis quam omnium civitatum»).9 Рукопись исполнена на бумажн�