автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Эпитет в творчестве М.И. Цветаевой: семантический и структурный аспекты

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эпитет в творчестве М.И. Цветаевой: семантический и структурный аспекты"

□□3482127

На правах рукописи

Губанов Сергей Анатольевич

ЭПИТЕТ В ТВОРЧЕСТВЕ М.И.ЦВЕТАЕВОЙ: СЕМАНТИЧЕСКИЙ И СТРУКТУРНЫЙ АСПЕКТЫ

10.02.01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Самара-2009

003482127

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Самарский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Илюхина Надежда Алексеевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

доцент

Прокофьева Виктория Юрьевна

кандидат филологических наук Кириллова Наталья Олеговна

Ведущая организация: Поволжская государственная социально-гуманитарная академия

Защита состоится «24» ноября 2009 г. в_часов на заседании

диссертационного совета Д 212.218.07 в ГОУ ВПО «Самарский государственный университет» по адресу: 443011, г. Самара, ул. Академика Павлова, 1, зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Самарский государственный университет» по адресу: 443011, г. Самара, ул. Потапова, 63/164.

Автореферат разослан « а^' » октября 2009 г.

Учёный секретарь ^

диссертационного совета /¥-«^7 Карпенко Г.Ю.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данная диссертационная работа посвящена проблеме, которая и в лингвистике, и в литературоведении решается неоднозначно, - проблеме понимания эпитета, его функционированию в идиолекте Марины Цветаевой.

Проблемы художественной коммуникации, грамматики и поэтики текста, конструирования поэтического смысла, функционирования тропов и стилистических фигур в художественном тексте, а также вопросы формирования идиостиля и идиолекта писателя исследовались многими лингвистами и литературоведами (В.Г.Адмони, Ф.И.Буслаев, А.Н.Веселовский, В.В.Виноградов, Г.О.Винокур, К.С. Горбачевич, А.Г.Горнфельд, В.П.Григорьев, А.П.Евгеньева, В.М.Жирмунский, Л.В.Зубова, Е.А.Некрасова, А.А.Потебня, И.А.Стернин, ЛИ.Тимофеев, Б.В.Томашевский, В.К. Харченко). Далеко не последнее место в ряду данных проблем занимает проблема понимания эпитета.

Актуальным в современной лингвопоэтике является рассмотрение эпитета с разных сторон: как лингвистического явления (А.Х.Мерзлякова, Д.Э. Розенталь), как ментально-вербального образования (Н.А.Одинцова), как жанрообразующего элемента, «кварка» жанра (В.А.Тырыгина), как когнитивной единицы (К.В.Голубина, О.В.Раевская, М.В.Сандакова). Разные подходы к изучению эпитета дополняют друг друга, позволяя более объективно и многоаспектно рассмотреть это явление.

Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью проанализировать различные подходы к изучению эпитета, направления его классификации, исследовать функционирование эпитета в идиолекте М.Цветаевой с учетом морфологических, структурных и семантических разновидностей художественного определения на основе объединения традиционного лингвостилистического и новых семасиологического и лингвокогнитивного подходов.

Выбор творчества данного поэта в качестве объекта диссертационного исследования объясняется насыщенностью его текстов приемами актуализации понятий. Среди таких приёмов центральное место принадлежит эпитету, который понимается МДветаевой как слово, вбирающее в себя концептуальную значимость всего высказывания (стихотворения, поэмы, эссе и т.д.).

Эпитет - это именно та словесная субстанция, которая рождается в муках творчества, требует от поэта полной самоотдачи. О важности для МДветаевой выбора эпитета свидетельствуют следующие строки из ее письма: «...я день (у стола, без стола, за мытьем посуды или головы и т.д.) шцу эпитета, т.е. одного слова...» [7:293] (Все произведения М.Цветаевой цитируются по изданию: Цветаева, М. И. Собрание сочинений: В 7 т. - М.: Эллис-Лак, 1994 - с указанием номера тома и страницы.)

В последние годы резко возрос исследовательский интерес к творчеству М.Цветаевой (см. работы А.А.Саакянц, А.И.Павловского, Е.Б.Кудровой, В. А. Швейцер и др.). Изучению языковой личности

М.Цветаевой, ее идиостиля посвящены труды О.Г. Ревзиной, Л.В. Зубовой,

B.А. Масловой и др., а также выполненные в рамках коммуникативной стилистики текста работы И.И. Бабенко, Е.Ю.Погудиной, Н.В. Черных и др.

Несмотря на исследовательский интерес к изучению особенностей прилагательного в лирике М.Цветаевой (Л.В.Зубова, H.H. Вольская,

C.ИЛьвова, Н.Е.Цветкова), эпитет во всем его многообразии остается неизученным в коммуникативно-деятельностном, системном аспектах.

Объектом исследования является эпитет как художественное средство языка М.И.Цветаевой.

Предметом исследования выступает эпитет с точки зрения его структурных и семантических признаков, а также механизмов образования.

Цель работы заключается в исследовании способов семантико-экспрессивной, коммуникативно-эстетической актуализации лексем-определений в составе эпифразы и эпитетного комплекса в творчестве М.Цветаевой на материале нескольких типов эпитетов - морфологических, структурных разновидностей, переносных эпитетов.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

1) анализ существующих определений эпитета;

2) анализ классификаций эпитетов в современной лингвопоэтике и обобщенное представление направлений и оснований классификаций;

3) установление механизмов семантического приращения смысла эпитета-прилагательного в составе эпифразы, раскрытие сущности процесса перехода лексемы признаковой семантики в эпитет;

4) описание структурных типов эпитетных комплексов в текстах произведений М.Цветаевой в аспекте выявления способов семантико-экспрессивной, коммуникативно-эстетической актуализации эпитета;

5) анализ механизмов образования переносных эпитетов в аспекте выявления способов семантико-экспрессивной, коммуникативно-эстетической актуализации их семантики; характеристика векторов переноса определения, используемого в рамках эпифраз.

В качестве основного источника использовано полное собрание сочинений М.И.Цветаевой в семи томах.

Материалом исследования послужили лексические единицы, выступающие в функции эпитета (прилагательные, наречия, причастия, деепричастия, предложно-падежные формы существительных, некоторые формы местоимений, входящие в состав блочных эпитетных комплексов), зафиксированные в составе эпифраз в текстах стихотворных, драматических и прозаических произведений М.Цветаевой. В соответствии с целями работы методом сплошной выборки выявлено 3200 текстовых фрагментов, содержащих лексемы-эпитеты.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые описано функционирование языковых средств, выступающих в функции эпитета, в идиолекте М.Цветаевой, выявлены наиболее важные способы семантико-

экспрессивной и коммуникативно-эстетической актуализации слова в роли художественного определения; показано участие эпитета в вербализации базовых для поэтического творчества М.Цветаевой смыслов.

Теоретическая значимость работы состоит во вкладе результатов исследования в разработку общей теории и типологии эпитетов; в выявлении закономерностей образования эпитетов в поэтических текстах М.Цветаевой, семантических модификаций эпифраз; в выделении некоторых индивидуально-авторских структурно-семантических типов эпитетов в творчестве М.Цветаевой.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее материалы могут быть использованы в вузовских курсах стилистики русского языка, современного русского языка, спецкурсах по лингвопоэтике, лексикологаи, когнитивной поэтике; а также в лексикографической практике - при составлении словаря языка М.И.Цветаевой.

Методологическую основу исследования составляют теоретическая концепция «внутренней формы» слова А.А.Потебни, коммуникативный подход к анализу идиостиля и идиолекта Л.Г.Бабенко, концептуальный подход к интерпретации специфики идиостиля писателя И.И.Бабенко, когнитивный подход к трактовке и описанию эпитета В.А.Тырыгиной и К.В.Голубиной, а также концепции дискурсивного описания смещенного определения О.В.Раевской, МЛЗ.Сандаковой, А.Х.Мерзляковой.

Методы исследования. Для решения поставленных задач использован комплекс взаимодополняющих научных методов, адекватных предмету исследования: лингвистическое наблюдение, метод компонентного анализа структуры значения лексемы, контекстологический метод, семантико-стилистический метод описания языка, когнитивный метод анализа художественного текста, количественный метод анализа языковых единиц.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Современная эпитетология нуждается в уточнении понятия эпитета, а также в разработке многоаспектной таксономии художественных определений. Продуктивным представляется подход, объединяющий комплекс признаков, отражающих совокупность специфических особенностей лексемы-эпитета, выявленных исследователями на протяжении длительной истории осмысления этого феномена. Полная типология эпитетов предполагает учет комплекса показателей, охватывающих разные аспекты художественного определения -прежде всего характер номинации (прямая и переносная с учетом характера переноса - метонимического или метафорического), семантика (лексическое значение), структура, степень освоенности, степень устойчивости компонентов эпифразы, стилистическая окраска, количественный показатель (число эпитетов в рамках одной эпифразы).

2. При анализе идиолекта писателя, наряду с понятием «эпитет», целесообразно использовать понятие «эпитетный комплекс», под которым понимается семантико-структурное объединение нескольких эпифраз в сложное, развернутое высказывание с преобладанием «адъективного

вещества»; в его составе могут находиться: причастные и деепричастные обороты, компаративные конструкции, местоимения и т.д., распространяющие эпитет; цепочки эпитетов, относящихся к одному определяемому слову; несколько эпифраз, семантически и грамматически связанные между собой по линии эпитета или определяемого слова. Данный термин позволяет описать структурные разновидности эпитета и эпифразы.

3. Статус эпитета у лексемы с атрибутивной функцией часто возникает в результате ее семантической трансформации. Особенно показательны в этом смысле относительные и притяжательные прилагательные, лишенные в системе языка функции субъективации. В условиях расширения узуальной сочетаемости прилагательное-эпитет в рамках эпифразы становится знаком всей ситуация, аккумулируя эту ситуацию в свернутом виде. В его семной структуре происходит актуализация потенциальных сем (в том числе входящих в индивидуальный тезаурус поэта, отражающих события его личной жизни), которые «наводятся» элементами широкого контекста и обеспечивают «приращение» смысла.

4. В идиолекте М. Цветаевой используются разнообразные структурные типы эпитетных комплексов, среди которых преобладают общепоэтические употребления сложных эпитетных комплексов различной семантики (синонимичные, антонимичные, с сочинительными и подчинительными отношениями, дублетные эпифразы). Широко представлены различные типы составного эпитетного комплекса: нанизывание эпитетов, выраженных однородными определениями, придаточными предложениями, причастными и деепричастными оборотами, в их числе - повторяющиеся эпитеты, двойные эпитеты, цепочечные конструкции. Авторскими следует признать блочные эпитетные объединения, которые используются автором как средство стилизации в фольклорном цикле произведений, и некоторые композиты антонимической и синонимической семантики.

5. Семантическая систематизация лексем, выступающих в функции эпитета в текстах М.Цветаевой, с учетом их прямого значения, а также количественная характеристика их употребительности в составе эпифраз показывает, что в качестве эпитета используются адъективные лексемы практически всех семантических групп прилагательных русского языка, большинство семантических групп представлены широким кругом лексем, т.е. отсутствуют какие-либо ограничения в выборе лексем, приобретающих в идиолекте М.Цветаевой статус эпитета. Особенностью идиолекта М.Цветаевой является тяготение к образованию окказиональных сложных слов-эпитетов различной семантики. С другой стороны, среди эпитетов по частотности употребления явно преобладают лексемы антропоморфной семантики, т.е. исходно связанные со сферой человека. Наиболее часто употребляемыми группами эпитетов следует признать группу со значением эмоционально-психологической характеристики субъекта. В составе последних выявлены лексемы, которые могут быть названы постоянными эпитетами в рамках идиолекта М.Цветаевой: печальный, грустный, сонный, юный, задумчивый и некоторые другие.

6. Среди трех денотативных сфер, объекты которых именуются субстантивными компонентами эпифраз и именуются эпитетами (сфер человека, артефактов и природы), лидирующее положение занимает сфера человека - основной объект поэтической рефлексии М.Цветаевой. Субстантивы сферы человека чаще сочетаются с определениями этой же сферы, что порождает метонимический тип эпитета; субстантивы других сфер также часто употребляются с эмоциональными эпитетами или динамическими определениями субъекта, что порождает метафорический (олицетворяющий, персонифицирующий) эпитет. Овеществление реалий средствами эпитета является редким, но также выразительным художественным средством, применяемым М.Цветаевой. С учетом преобладания среди компонентов эпифразы - субстантивов (в том числе ключевых слов-субстантивов творчества МЦветаевой) и определений - лексем антропоморфной семантики можно говорить о преобладании в сознании поэта аксиологических антропоморфных констант.

7. В условиях экспансии определения наблюдается ярко выраженное расширение лексической валентности предметного и атрибутивного слов -компонентов эпифразы (простоволосая женщина - простоволосая радость, простоволосая любовь). Разрушение узуальной синтагматической связи при образовании эпитетов под действием тенденции к смещению определений по логике метонимии, свойственной языку в целом, в творчестве М.Цветаевой приобретает последовательный характер и в целом характеризует особенность ее идиолекта как один из индивидуально-авторских маркеров художественного мышления.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования прошли апробацию на ежегодных итоговых конференциях преподавателей кафедры русского языка Самарского государственного университета, на региональной научной конференции «Функционирование языка: категории и методы исследования» (Самара, 2006), на конференции «Функционально-коммуникативный аспект анализа языковых единиц» (Самара 2006), на международной научной конференции «Языковая личность - текст -дискурс: теоретические и прикладные аспекты исследования» (Самара, 2006), на международной научной конференции «Язык и культура в России: состояние и эволюционные процессы» (Самара, 2007), а также в ряде публикаций в сборниках научных трудов.

Структура работы. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка, включающего в себя более 200 наименований, а также двух приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются объект и предмет исследования, определяются цель и задачи работы, описывается ее методология, раскрывается научная новизна, характеризуется теоретическая и практическая значимость работы, излагаются основные положения, выносимые

на защиту, приводятся данные об апробации работы, объеме работы и ее структуре.

Первая глава «Теоретические основы исследования» состоит из четырех параграфов. В первом параграфе дается обзор основных направлений изучения творчества М.Цветаевой: биографическая линия исследования (М.О.Белкина, А.И.Павловский), психологический подход (Д.Л.Бургин, Л.Фейлер), мифопоэтическое, архетипическое направление (Н.О.Осипова, И.В.Шевеленко), лингвопоэтическое (И.И.Бабенко, Л.В.Зубова, Е.Ю.Погудина, Н.В.Чер1шх). Несмотря на большой интерес к языку произведений М.Цветаевой, ощущается недостаток работ, посвященных отдельным образным средствам и фигурам. Эпитет в творчестве М.Цветаевой исследовался частично, как составляющая окказиональных аппозитивных сочетаний (Л.В.Зубова), как часть концепта-мотива (И.И.Бабенко), с чем связана актуальность настоящего исследования.

Во втором параграфе раскрывается понятие эпитета, дается его характеристика как художественного определения. Как показал обзор подходов к дефиниции художественного определения и его типологии, в эпитетологаи остается много дискуссионных вопросов относительно классификации определений, границ самого понятия «эпитет». Этот комплекс проблем отражается в поверхностном описании эпитетов в научной литературе, в отсутствии специальных работ, посвященных механизмам образования и образному потенциалу эпитета. В нашей работе эпитет трактуется как экспрессивно-образное, оценочное, субъективное определение объекта действительности, функционирующее в художественном дискурсе. Эпитет и определение мы рассматриваем как два разных, но не жестко противопоставленных явления: эпитет - частная разновидность определения, обычно обладающая образностью и экспрессивностью.

В третьем параграфе рассматривается история изучения данного понятия лингвистами, литературоведами, философами, историками - с античности до настоящего времени. Отечественные исследователи эпитета (А.Н.Веселовский, В.М.Жирмунский, Б.В.Томашевский и др.) трактуют природу художественного определения с двух позиций: широкой (эпитет есть любое определение, употребленное в художественном контексте) и узкой (эпитет есть только переносное, метафорическое прилагательное). При анализе обоих подходов учитываются различные критерии, применимые к характеристике эпитетов. Отмечается, что эпитет - сложное понятие, меняющее свою природу с течением времени.

Наша работа основывается на широком понимании эпитета, в соответствии с которым роль эпитета в определенных контекстуальных условиях могут выполнять слова многих знаменательных частей речи (прилагательное, причастие, наречие, существительное, реже - местоимение, числительное, глагол, деепричастие, слова категории состояния), при этом центральное место - в силу особенностей частеречной природы - принадлежит имени прилагательному.

В четвертом параграфе рассматривается проблема классификации эпитетов, которая решается в современной науке неоднозначно. Как показал анализ различных типологий эпитетов, во многих случаях эпитеты квалифицируются с учетом их соотношения с определяемым словом, т.е. в рамках эпифразы. Подчеркнем важность именно такого подхода к анализу эпитета. Под эпифразой в нашей работе понимается семантическое и структурное единство определяемого слова и эпитета.

Разнообразие взглядов на эпитет - семантический (О.С.Ахманова, И.В.Арнольд, Б.В.Томашевский), культурологический (А.А.Потебня, А.Н.Веселовский), синтаксический (И.Р.Гальперин, А.А.Потебня), стилистический (В.А.Тырыгина), когнитивный (К.В.Голубина, Н.А.Одинцова) - обусловливает разную его таксономию; данные типологии аспектно анализируются. Специальному обзору подвергается выделение и трактовка общепризнанных типов эпитетов. В частности, рассматривается толкование понятия «постоянный эпитет». В науке разграничиваются постоянные и фольклорные эпитеты. Фольклорные эпитеты понимаются как свойственные устному народному творчеству, стоящие за пределами литературного языка и его носителями не употребляющиеся (жито ядренистое, камешочки троеразные, рожь ужииистая, шапка чернобархатная, солнышко восхожее). Постоянные эпитеты - понятие более широкое: они употребляются не только в народной поэзии; такой эпитет образует с определяемым словом «фразеологическое клише» (термин В.М.Жирмунского): туманный Альбион, светлое будущее (В.П.Москвин).

Специальное внимание уделяется пониманию перенесенного и переносного эпитета. Не до конца решенным остается вопрос о разграничении метафорического и метонимического эпитета; последнему в современной лингвистике уделяется большое внимание. Метонимический эпитет (иногда с метафорической основой) получил различные наименования: метонимия признака (Е.А..Некрасова), смещенное определение (К.А.Долинин, АЛЗ.Федоров), контекстуальная метонимия (А.К.Бирих), отраженная метонимия (М.В.Сандакова), динамическая метонимия, дискурсивная метонимия (О.В.Раевская, М.В.Сандакова), адъективная метонимия (А.Х.Мерзлякова). Наиболее полной типологией адъективной метонимии является классификация А.Х.Мерзляковой.

Прослеженная в диссертационном исследовании история классификации эпитетов (прежде всего в отечественной научной литературе) привела к выводу о существовании тенденции ко все более полному охвату многих сторон эпитета, описывающих его с учетом приемов его создания и особенностей функционирования в художественном тексте и в идиолекте писателя, с учетом способов актуализации его коммуникативно-эстетического содержания в тексте. Наиболее полно комплекс признаков, определяющих эпитет, представлен, по нашему мнению, в типологии В.П.Москвина. Полная типология эпитетов предполагает учет комплекса показателей, охватывающих разные аспекты художественного определения - прежде всего характер

номинации (прямая и переносная с учетом характера переноса — метонимического или метафорического), семантика (лексическое значение), структура, степень освоенности, степень устойчивости компонентов эпифразы, стилистическая окраска, структурный и количественный показатель (число эпитетов в рамках одной эпифразы).

Эпитет - центральное понятие, лингвоэстетическая доминанта творчества М.Цветаевой. Эмоциональная, всегда своя характеристика реалии действительности осуществляется М.Цветаевой многопланово: путем семантического варьирования лексемы, за счет повтора определения и нанизывания лексем-эпитетов, посредством развернутого эпитета, путем смещения его смысловых и синтаксических связей и т.д.

В работе ставится задача описания эпитетов с двух позиций: представляется актуальным исследование формальных особенностей эпитетов с точки зрения их морфологических и структурных типов; с другой стороны, важно описать семантические разновидности определений и условия, при которых они становятся эпитетами. Посредством изучения эпитета делается попытка установить закономерности не только языкового, но и идейно-тематического характера - выявить роль слов признаковой семантики в формировании ключевых смыслов творчества поэта.

Во второй главе «Морфологические и структурные типы эпитетов и эпитетных комплексов в текстах произведений М.Цветаевой» дается описание морфологических типов эпитетов, а также сложных и составных эпитетов в составе эпитетного комплекса. Эпитетный комплекс понимается как часть высказывания, содержащая несколько эпифраз, объединенных формой (общей структурой) и значением (семантикой).

Морфологическая линии описания эпитетов предполагает рассмотрение корпуса эпитетов с точки зрения их морфологической принадлежности и лексико-грамматических характеристик, в том числе трансформации семантики и морфологических свойств лексемы-эпитета в условиях художественного контекста. Структурная линия описания эпитетов включает выявление и анализ типов сложных и составных эпитетов (эпитетных комплексов). Изучение формальных особенностей эпитетов важны не сами по себе, а в связи с семантико-экспрессивными возможностями соответствующих формальных типов, которые обусловливают многообразие семантико-стилистических типов эпитетов.

При широком подходе к эпитету его типичными выразителями признаются прилагательные и наречия (О.С.Ахманова, В.М.Жирмунский, В.П.Москвин, Б.В.Томашевский), в состав ближней периферии включаются существительные-аппозитивы, причастия, местоимения-прилагательные (Н.А.Глушкова, В.П.Москвин); к дальней периферии относятся местоимения, деепричастия и инфинитив, выражающие в определенном семантическом окружении атрибутивное значение (В.П.Москвин). Предметом непосредственного исследования в нашей работе является эпитет, представленный прилагательным, наречием, существительным (прежде всего

аппозитивом). Слова других частей речи и форм - причастия, деепричастия, слова категории состояния, местоимения - подвергаются анализу эпизодически.

Таблица 1

Основные морфологические средства выражения эпитета в творчестве М. Цветаевой

№ п/п Часть речи в функции эпитета Количество эгшфраз Процентное соотношение (общее - под номером; от рубрики - внутри номера)

1. Прилагательное 2115 95,6

качественное в полной форме 2007 94,9

- в положительной степени 1872 93.3

- в сравнительной степени 93 4,6

- в превосходной степени 42 2,1

качественное в краткой форме 65 3,1

Относительное 40 1,5

Притяжательное 33 0,5

2. наречие, категория состояния 55 2,5

3. существительное (аппозитив) 42 1,9

Основной корпус эпитетов, зафиксированных в творчестве М.Цветаевой, представлен прилагательными в силу специализации данной части речи на признаковой семантике. Рассмотрим адъективное выражение эпитета подробнее. Качественное прилагательное - основной разряд атрибутивных слов, репрезентирующий эпитет; оно содержит информацию об объективном, чувственно воспринимаемом признаке, его образное целостное представление. Это представление обогащается авторскими смыслами: прототшшческое значение является основой семантического варьирования. Переход прилагательного в эпитет в необычном контекстном окружении сопровождается обогащением, трансформацией его семантики.

Прилагательные представлены следующими разрядами и формами.

I. Качественные прилагательные в полной форме, в том числе относительными в значении качественных (2007 единиц).

а) в положительной степени (1872 единицы): В страну... печальных глаз... [1: 21]; Это голодной тоски обглодки [1: 544].

б) в сравнительной степени (93 единицы): Ум - отрезвленней, грудь свободней [1: 217]; Море - седей времени [2: 330]; Снегоеее скатерти, Мертвец -весь сказ! //Вся-то кровь до капельки //К губам собрапасъ\ [1: 350]. Окказиональная форма снегоеее говорит о семантической трансформации относительного прилагательного, об актуализации в его значении качественного колоративного смысла («белее»). Показателем формирования качественной семантики является употребление его в сравнительной степени.

Немногие эпитеты в форме сравнительной степени выражают, по сути, семантику превосходной степени - через сравнение с эталонным носителем

качества указывают на высшую степень проявления этого качества: голос -острей ножа (не просто острый, а очень острый), небо - синей знамени (не просто синее, а очень синее). Наряду с основной семантикой адъектива (снеговеё) или причастия (отрезвленней) заметна обновленная поэтом семантика слова: «белее» в первом случае и «независимее» во втором.

Окказиональны многие цветаевские эпитеты в форме сравнительной степени. Например, эпитет поволчей (Тишаю, дичаю, волчею... Как мне все-равны, всем-равна, / Волчонка - еще поволчей [2: 328]), образованный от глагола волчеть посредством суффикса -ее; этот прием позволяет экспрессивно передать степень одиночества героини.

в) в превосходной степени: Чужая кровь - желаннейшая и чуждейшая из всех [2: 220]; Грех последний, неоправданпейший [2: 261]; Честь, безжалостнейший канат... [3: 597]. В этой форме часто выражается такое качество, как страстность: ...я в свои лучшие высшие сильнейшие, страстнейшие часы - сама такая же [6: 250]; Страстнешиая из всех смертей // Нежнейшая [2: 207]. В ряде случаев рассматриваемая форма адъектива в узусе отсутствует, что позволяет считать ее окказиональной: голубейший, неоправданнейший, страстнейший.

Эпитеты, выраженные аналитической формой превосходной степени (10 единиц): Для поэта самый страшный, самый злостный (и самый почетный!) враг - видимое [5: 284]; Родпее бывшее - всего [2: 286]. Они нередко, как в приведенных случаях, репрезентируются М.Цветаевой своеобразно: через нагнетание, амплификацию однородных по форме и контекстуально близких по семантике эпитетов (самый страшный, самый злостный и самый почетный), дислокутивное положение частей аналитической формы эпитетов (роднее бывшее - всего).

Страстность поэтического Я М.Цветаевой выражается в различных способах экспликации интенсивного проявления признака: узуальные и окказиональные формы превосходной степени, приставка наи-, формы сравнительной степени в значении высшего проявления качества.

При анализе качественных прилагательных в функции эпитета установлено, что наряду с узуальными смыслами в семантической структуре адъектива наблюдается расширение ассоциативных связей между значениями субстантива и адъектива. В выражении мой день беспутен и нелеп эпитет беспутен заимствован из смежной концептуальной сферы «человек»: только человек может быть беспутным (легкомысленным, развратным). Этот признак распространяется на смежное слово день; специфика «окачествления» темпорального понятия состоит в том, что поэт характеризует не просто день как временной отрезок, но состояние лирической героини в данный момент (эпитет беспутный уточняется вторым эпитетом нелепый, что меняет семантику первого слова: «неудачный, бессмысленный»).

2. Эпитеты, выраженные относительным прилагательным (в том числе семантически трансформированным в качественное) (40 единиц): мандаринные улыбки... [3:222] (речь идёт об улыбке-благодарности за

подаренные мандарины); Торопится мой конный сон [3:20]; Накрапывает колокольный дождь [1:271] (о звуке, создаваемом каплями дождя).

Во многих случаях наблюдается окказиональная сочетаемость исходно относительных прилагательных, выявляющая и обусловливающая их семантическую трансформацию, поэтому можно говорить об их значениях, реализуемых в функции эпитета, как о переходных между относительным и качественным. Относительные прилагательные в цветаевских текстах являют собой яркий пример работы поэта с адъективной лексикой. Например: Словно кто на лоб ей выжал //Персик апельсинный. //Апельсинный, абрикосный, // Лейся, сок души роскошный, // Лейся вдоль щек - Л Сок преценный, янтаревьш, // Дар души ее суровой, // Лейся в песок! [3: 567]. Лексема апельсинный - «относящийся к апельсину» (апельсинное дерево, апельсинные корки) - в поэме «Царь-Девица» становится эпитетом, приобретая несколько новых сем: слезный (то есть сочный), сладкий, живительный, драгоценный (янтаревый), нежный (как персик). Перед нами «окачествление» прилагательного в условиях реализации диффузности семантики слова.

4. Эпитеты, выраженные притяжательным прилагательным (33 единицы): В кошачьем сердце нет стыда (сравнение сердца героя с кошачьим, непостоянным) [1:147]. Прилагательное кошачий, относящееся к субстантиву сердце, приобретает значение «бесстыжий, наглый, непостоянный» за счет постпозиционного уточнения - нет стыда. Явно окказионален эпитет в выражении глаза Колумбовы, он допускает разную интерпретацию: «глаза Колумба», «глаза, как у Колумба», для героини - «глаза первого любимого мужчины». Особенно важен семантический сдвиг для концептуального цветаевского эпитета амазоний, который означает не просто «относящийся к амазонке», но и «воинственный, мужской, мой» (известно мнение ДЛ.Бургин о самоидентификации М.Цветаевой в образе амазонки). Иными словами, происходит развёртывание образа в разных семантических направлениях, с акцентировкой различных свойств и качеств: амазоний - «независимый, мужественно-женственный, воинственный, мой (цветаевский)».

Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что морфологические характеристики лексем претерпевают существенную трансформацию в процессе превращения лексемы в эпитет. При всем многообразии авторских эпитетов, приведенных выше, отметим, что практически все они, несмотря на условное разделение по разрядам прилагательных, изменяют свое значение в контексте.

5. Эпитеты, выраженные наречием и категорией состояния (55 единиц): О как солнечно и как звездно // Начат жизненный первый том! [1:196]; Склонился, королевски-прост. [1:206].

6. Эпитеты, выраженные существительным (аппозишвами и предложно-падежными формами) (40 единиц; 1,6 %): Ночлег-человек, //Простор-человек, //Прошел-человек. [2:103]; Кумач твой без сбыту, //Палач твой без рук [2:58].

Во втором параграфе «Структурные типы эпитетных комплексов» дается описание структурных конфигураций компонентов эпитетного

комплекса, которые создают богатые возможности для актуализации коммуникативно важных семантико-эстетических потенций эпитета в сочетании с определяемьм словом.

В работе дифференцированы, с одной стороны, простые и сложные эпитеты, а с другой стороны, - эпитетные комплексы. Простые эпитеты в текстах М.Цветаевой составляют подавляющее большинство (2564 употребления, 80%): Пенная проседь //Гневные волны. [3: 588]. Сложные (чаще индивидуально-авторские) эпитеты редки, но наполнены особой экспрессией: Взлет седобородый [2: 302]; Под фатой песнопенной...[2:73]; Как любовь забываемо-нова... [1:76].

Среди сложных эпитетных комплексов выделены и описаны с учетом семангико-стилистических особенностей следующие типы, создаваемые М.Цветаевой: сложный эпитетный комплекс слитного написания, выражающий подчинительные отношения между определениями в составе эгшфразы; сложный эпитетный комплекс с дефисным написанием, который представляет сочинительные отношения между определениями; эпитет-дублет - эпитет с дефисным написанием, в составе которого присутствует повтор корневого элемента с целью усиления признака. Сложный эпитет неизменно привлекает внимание читателя, становится коммуникативно-эстетическим центром высказывания.

Типы составных эпитетов рассматриваются в рамках эпитетных комплексов, включающих два и более определений при одном определяемом слове, а также повторяющийся эпитет, относящийся к разным определяемых словам. Нами выявлены и подробно описаны следующие типы развернутого эпитетного комплекса в текстах М.Цветаевой.

1. Расширение эпитета за счет грамматически зависимых от него слов, в том числе сравнительным оборотом (187 эпифраз).

2. Удлинение эпитетного ряда за счет нанизывания эпитетов (122 эпифразы):

а) «парное» объединение эпитетов (59 эпифраз);

б) цепочечный эпитетный ряд (63 единицы).

3. Повтор эпитета при одном и при разных определяемых словах (56 единиц).

4. «Блочный» эпитетный комплекс (146 единиц) - стоит особняком за счет специфической конфигурации компонентов эгшфразы и является индивидуально-авторской разновидностью эпитетных комплексов.

Рассмотрим некоторые названные разновидности подробнее.

1. Расширение эпитета за счет грамматически зависимых от него слов находит выражение, главным образом, в причастных, деепричастных оборотах, сравнительных оборотах: Скоро ль небо приоткроет / В жажде утренней земной/Грудь, застегнутую солнца/Пуговицей огневой... [2:448]. Специфика цветаевского эпитета состоит в неординарном восприятии предмета, в выражении этого восприятия средствами семантически окказиональных распространенных эпитетов. Рассматриваемая конфигурация эпитетов

представлена и эпифразами компаративного типа: Терпеливо, как щебень бьют, // Терпеливо, как смерти ждут, // Терпеливо, как вести зреют, // Терпеливо, как месть лелеют// Буду ждать тебя [2:180].

2. Удлинение эпитетного ряда за счет нанизывания эпитетов употребляется с целью создания объемного образа реалии; основной его функцией является подчеркивание в объекте нескольких одинаково важных признаков. Цепочечный эпитетный ряд часто используется М.Цветаевой в целях создания неповторимого образа или конкретизации ситуации, ср.: Сугроб теремной, боярский, // Столбовой, дворянский, // Белокаменный, приютский, //Для сестры, для братца [2:110]; Петр был ввергнут в ту мрачно-сверкающую, звездно-лунную, казачье-скачушую шапочно-доносную нощь... [4: 361]. В первом контексте в ряду эпитетов возникает контекстуальная синонимия: сугроб воспринимается как дом, в котором живут бояре (теремной, боярский), дворяне (столбовой, дворянский), способный защитить - возможно, казенный дом (белокаменный, приютский)-, два эпитета становятся контекстуальными синонимами. Во втором фрагменте посредством цепочки эпитетов к субстантиву ночь рисуется ситуация, в которой оказался Петр Гринев, герой пушкинской повести: ночь характеризуется через пейзаж и его оценку (лунная, звездная, мрачная - узуальная атрибугазация), а также через событие - казаки скачут на конях (казачье-скачущая) с доносом, спрятанным в головных уборах (шапочно-доносная). Уникальная атрибугазация ночи в виде свернутой пропозиции делает эпитет средством описания уникальной ситуации, выполняющим функцию компрессии языкового кода. Многократный повтор ключевых смыслов с помощью эпитетов используется М.Цветаевой в функции неоднозначной, противоречивой оценки романа Ф.М.Достоевского: Самое любимое из страшных, самое по-родному страшное и по-страшному родное были — «Бесы» [4: 365]: это и страшная книга, и родная, своя: оксюморонные сочетания эпитетов передают сложное восприятие книги.

Экспрессивный повтор слов с противоположной семантикой - яркая черта поэтики М.Цветаевой: Мой хладнокровный, мой неистовый // Вольноотпущенник - прости! [1: 253]; Это будет Ваша вторая жизнь, первая жизнь, единственная э/сизнь [6:234].

3. Повтор эпитета при одном и при разных определяемых словах (56 единиц) призван подчеркнуть смысловую значимость данного языкового элемента, его дискурсивный вес. В составе двух контактных эпифраз, образованных различными субстантивами, употребление одного эпитета способствует сближению различных понятий или объектов - роль эпитета в таких случаях первостепенна.: Древняя тщета течет по жилам, // Древняя мечта: уехать с милым [2:232]; Последние стихи на последних шкурах у последних каминов [4:292]; Высшая степень душевнойразъятости и высшая - собранности. Высшая — страдательности и высшая — действенности [5:34В]. В приведенных примерах эпитеты объединяют разные понятия, между которыми наблюдаются семантические отношения: а) синонимии (тщета -мечта)', б) антонимии (разъятость - собранность, страдательность —

действенность)', в) отнесенности к одной ситуации (стихи - шкуры - камины). В контексте повторяющегося эпитета уподобляются и определяемые субстантивы: древняя тщета (общая оценка жизненного пути человека) сближается с древней мечтой (мечта - это часто и есть безуспешные попытки что-либо воплотить в жизнь).

4. Блочный эпитетный комплекс (146 единиц) - это стилизованный под фольклорную эпифразу единый лексико-синтаксический блок, включающий определяемое слово и эпитет, в том числе распространенный: Лоб-ему-грудь-плеча //Крестит на сон ночной [3:401]; Крылышек промежду //Грудку-взял-ей-стан [3:399]; Подымайтесь, воры-коршупы-мятежнит! [3:393]; А сугробы подаются, // Скоро расставаться. // Прощай, выог-твоих-приютство, // Воркотов - приятство [3:236]. Такие эпифразы графически фиксируются посредством дефиса, подтверждая тем самым единое значение компонентов. Базу для блочного эпитета составляет аппозитивное словосочетание, включающее определяемое слово и эпитет-приложение: Вихръ-жар-град-гром была, -//За все наказана [3:399].

На этой базе возникают более сложные эпитетные комплексы с нарушением контактного расположения определяемого слова и эпитета. Дистантность компонентов эпифразы создается в одних случаях а) глаголом-сказуемым, «вклинивающимся» между компонентами эпифразы, в других - б) местоимением-определением или местоимением-дополнением и т.д.:

а) Каторжник койку-обрел-теплынь [3:362]; И снова туман-всколыхнулся-фата [3:405]; Об одном лишь... Грусть-схватила-жаль [3:413]; Не орел с орлицей/В спор-вступили-схват [3:414].

б) То спесь-ее-льдина // Слезой взошла [3:399]; Повели, чтоб тем же часом / Вихря-мпе-коня седлали [3:351; Бросьте карты-еы-колоду, / Вы ныряйте в глубь-пучину... [3:384]; Ври, дурь-ты-деревня... [3:392].

Индивидуальность словоупотребления адъективной лексики в текстах М.Цветаевой проявляется не столько в самих типах эпитетных комплексов, которые во многом являются общепоэтическими, сколько в особенностях выбора эпитетов, в сочетаемости сложных признаков и определяемых слов.

В третьей главе «Основные семантические группы лексем, выступающих в функции эпитетов и определяемых слов в текстах произведений М.Цветаевой» проводится двустороннее описание эпифразы: сначала со стороны семантического типа лексемы-эпитета, затем с позиции определяемого слова - с целью выявить сферы действительности, наиболее широко представленные в составе эпифраз, являющиеся объектами поэтической рефлексии М.Цветаевой.

В составе лексем-эпитетов установлены следующие группы.

1.Лексемы, характеризующие лицо (938 словоупотреблений, 356 различных эпитетов): ревнивые ресницы.

2.Лексемы, обозначающие физические свойства бытия (875 словоупотреблений, 177 различных эпитетов): удушливый воздух.

З.Эштеты «динамической» семантики (156 словоупотреблений, 118 эпитетов, с учетом относящихся к человеку): ввысь сорвавшийся лес.

4.Лексемы «некачественной» семантики (относительные и притяжательные прилагательные).

5.Лексемы, обозначающие оценку (92 словоупотребления, 23 эпитета): прекрасные глаза.

Лексемы, характеризующие субъекта, составляют одну из самых многочисленных и продуктивных групп в творчестве МЦветаевой. С одной стороны, это объясняется особым вниманием поэта к переживаниям, внутренней жизни человека, будь это лирическая героиня или персонажи произведений, с другой - общеязыковой и общепоэтической тенденциями олицетворения реалий действительности, метонимического обозначения человека. Среди них отмечены следующие группы: лексемы, обозначающие эмоционально-психологическое состояние субъекта (259 словоупотреблений, 30 эпитетов): печальные глаза, радостный взгляд; лексемы, обозначающие внешний облик субъекта; его физическое состояние (157 словоупотреблений, 68 эпитетов): широкоокая печаль; лексемы, обозначающие характер субъекта (109 словоупотреблений, 37 эпитетов): скрытные ресницы, дерзкая кровь, доверчивое слово-, лексемы, характеризующие субъекта как производителя действия (100 словоупотреблений, 95 эпитетов): память не проданная; лексемы, обозначающие межличностные отношения (99 словоупотреблений, 44 эпитета): ревнивые ресницы, льстивая улыбка; лексемы, обозначающие возраст субъекта (95 словоупотреблений, 8 эпитетов): старческие очи, юный взгляд; лексемы, обозначающие интеллектуальные способности субъекта (55 словоупотреблений, 21 эпитет): памятливый рот, мудрый зрачок', лексемы, характеризующие речевую деятельность (42 словоупотребления, 40 эпитетов): поющий рот; лексемы, обозначающие социальный статус лица (22 словоупотребления, 13 эпитетов): царская тоска, лавина простонародная.

Семантическая группа лексем, обозначающих физические свойства бытия, включает слова со значением зрительного восприятия (585 словоупотреблений, 24 эпитета): черный Пушкин, ржавый лист; осязательного восприятия (37 словоупотреблений, 12 эпитетов): тяжкая ноша; слухового восприятия (36 словоупотреблений, 13 эпитетов): глухой звук, громкая тишина-, вкусового восприятия (26 словоупотреблений, 8 эпитетов): кислый хлеб, горький мед; обонятельного восприятия (4 словоупотребления, 4 эпитета): душные цветы; с семантикой «обладающий определенной формой и размерами» (43 словоупотребления, 6 эпитетов); со значением «изготовленный/состоящий из какого-либо материала» (47 словоупотреблений, 32 эпитета): замшевый волк; темпоральной семантики (64 словоупотребления, 45 эпитетов): вечерний час, прошлогодний снег; пространственной семантики (33 словоупотребления, 33 эпитета): заоконная вата, нигдешние скалы.

Проведенная семантическая систематизация адъективных лексем позволяет сделать вывод о широком, в известном смысле неограниченном семантическом составе лексики, выступающей в функции эпитета. Не менее

показателен факт использования причастий и деепричастий, которые фиксируют подчеркнуто ситуативное восприятие реалии в ее связях с другими реалиями, в разных ракурсах ее оценки. На этом фоне обращает на себя внимание преобладание определений из сферы человека, которое объясняется центральным положением субъекта в системе авторских ценностей. Своеобразным проявлением этой тенденции выглядит преобладание лексем печальный, грустный, юный, сонный, которые трактуются как постоянные эпитеты в идиолекте М.Цветаевой.

Состав субстантивов (определяемых слов), входящих в состав цветаевской эпифразы, так же неоднороден по своему денотативному типу и может быть распределен по нескольким смысловым блокам.

1. Самая обширная группа субстантивов, представленная 1134 словоупотреблениями и 102 различными понятиями конкретного (глаза, рука) и абстрактного характера (жизнь, совесть) относится к сфере человека.

2. Сфера артефактов (предметного мира) представлена 297 употреблениями понятий, 42 различными субстантивами (дом, город, лестница).

3. Сфера природы вербализована 355 словоупотреблениями 53 субстантивов (дерево, лес, солнце, земля, огонь).

Обобщение результатов анализа эпифраз с позиций частотности употребления субстантивной лексики в творчестве М.Цветаевой показывает, что центральными смыслами дня поэта являются те, которые связаны с человеком, с его телесной и духовной жизнью. Их представляют ключевые концепты глаза (296 единиц), рука (133 единицы), рот (102 единицы), душа и сердце (97 единиц), любовь (51 единица). Другими концептуальными сферами, в рамках которых зафиксированы частотные именные концепты, являются сфера артефактов (концепт дом - 198 едишщ) и сфера природы (концепт деревья -90 единиц).

Четвертая глава «Тенденции сочетаемости эпитетов и определяемых слов в текстах произведений М.Цветаевой» посвящена рассмотрению закономерностей распределения эпитетов разных семантических групп среди групп субстантивов, анализу особенностей сочетаемости компонентов эпифразы и роли эпифрастических выражений в экспликации ключевых концептов в составе эпифраз в творчестве поэта. Эти задачи решаются с опорой на описание направлений переносов определений. Перенос является одним из показателей того, что данная лексема приобретает статус эпитета, получая коммуникативно-эстетическую значимость в рамках высказывания.

Исследование сочетаемости компонентов эпифразы позволяет сделать вывод о том, что перенос определения является магистральным способом образования эпитетов в текстах М.Цветаевой. На этом фоне обнаруживается доминирование определений, характеризующих человека, прежде всего со значением психологических характеристик субъекта, в их экстраполяции на разные реалии действительности - во всех трех сопоставляемых денотативных

сферах: сферах человека, природы и артефактов. Антропоморфные эпитеты образуются в результате переноса свойств человека на его «части» (дерзкий взгляд), на природу (ревнивый ветер), на артефакты (радушный дом), что позволяет говорить о продуктивности метонимической и метафорической линий образования эпитетов.

Между тремя названными группами субстантивов эпитеты распределяются следующим образом. В группе эпитетов, сочетающихся с именами из сферы человека, лидирует группа эмоционально-психологических определений (375 употреблений; напр.: печальная душа), доля других групп невелика (внешнего облика - 12 контекстов; напр.: память голубоокая; интеллектуальной деятельности - 10 контекстов; напр., памятливые глаза, межличностных отношений - 8 единиц; напр., взаимный сон; отмечены единичные употребления эпитетов других групп). Эпитеты иных групп в составе эпифраз с именами из сферы человека демонстрируют пеструю картину сочетаемости: чаще всего используются эпитеты с семантикой физических свойств предметов, которые обеспечивают образное овеществление понятий, связанных с человеком как живым существом (замшевый нос). Имена артефактов также чаще всего олицетворяются - через их сочетаемость с антропоморфными эпитетами (более 85%), что позволяет говорить о повышенном внимании поэта к использованию антропоцентричной лексики: среди всех групп таких определений особой частотностью выделяются также эмоционально-психологические эпитеты (около 70% от числа эпитетов данной сферы). Природные объекты осмысляются в логике персонификации, причем лидеров среди конкретных групп антропоморфных эпитетов не наблюдается: актуализируются как внешние, так и психологические особенности одушевленной реалии.

Субстантивы сферы человека демонстрируют преимущественную сочетаемость с эпитетами, относящимися к группе «определения, характеризующие человека (субъекта)» (более 70% словоупотреблений). Эти эпитеты тяготеют к метонимическому означиванию субъекта (лица), сочетаясь с различными определяемыми словами, обозначающими части человеческого тела или абстрактные понятия сферы человека.

Субстантивы, именующие части человеческого тела, чаще всего используются в сочетании с эпитетами эмоциональной семантики (187 единиц) и эпитетами, обозначающими физическое состояние человека (158 единиц). В этом случае внутреннее состояние человека (типичное для него или ситуативно обусловленное) своеобразно проецируется на те или иные детали его облика, воспринимаемые извне. Так возникает метонимический эпитет: А рука-то занемелая, // А рука-то сонная... [3: 215] (рука сонного человека), Вызов смелого жеста [1:199] (жест человека, способного на смелые поступки); На завитки ресниц// Невинных и наглых... Загляделся один человек... [1:319]; Отказ равнодушных глаз... [2: 232]; Дерзкая, - ох! - кровь [1: 270]; Рвусь к любимому плечу [1:52] (к плечу любимого человека).

Типичны для идиолекта М.Цветаевой переносные эпитеты со значением «внешний вид субъекта», сочетающиеся со многими абстрактными именами:

-любовь: Простите любви -она нищая! //Босая... [1:505].

- память: Там, в памяти твоей голубоокой [1:495].

- печаль: В широкоокую печаль-гляясу [2:52].

- дружба: Грань дружбе гордой и голой [2:270].

-разлука: Явю/сутебя черноокой,разлука! [1:557].

Самыми частотными эпитетами следует признать слова печальный и грустный) (15 субстантивов, 194 употребления), которые определяют субстантивы сферы «человек»: глаза (87 употреблений), рука (43), душа (14), рот (12), губы (10), краса, страсть, честь\ б) субстантив сферы артефактов: дом (12); в) субстантивы сферы «природа»: день (6), дымка, нива. Использование этих эпитетов с абстракциями, осмысление их в качестве некоего субъекта, испытывающего чувство печали, является ярким поэтическим средством создания образа, например: Настанет день -печальный, говорят! II Отцарствуют, отплачут, отгорят...[1: 177]. Печальный день - это последний день; поэт намеренно использует слово со сдержанным эмоциональным компонентом, усиливая чувство безысходности. Способность поэта смотреть на мир с высоты, ценить творчество, жить любовью и стихами, - позволяет М.Цветаевой сказать: Милый, грустный и большой/1 День, когда от жизни рядом // Вся ты оторвешься взглядом // И душой. [1: 224].

Обобщение результатов анализа частотности употребления субстантивной лексики показывает, что центральными для поэта концептами выступают те, которые связаны с человеком, с его телесной и духовной жизнью. Это глаза (296 единиц), рука (133 единицы), рот (уста) (102 единицы), душа и сердце (97 единиц), любовь (51 единица). Другими концептуальными сферами, в рамках которых зафиксированы частотные субстантивы, являются сфера природы (концепт деревья - 90 единиц) и сфера артефактов (концепт дам - 198 единиц). Все названные ключевые концепты анализируются с точки зрения их представленности в составе эпифраз, функций и механизмов образования переносных эпитетов в сфере интерпретации этих концептов. Остановимся на результатах анализа эпифраз, связанных с одним из них - концептом «глаза».

Этот концепт по количеству употреблений резко выделяется на общем фоне, что говорит о его актуальности и особом месте в идиолекте М.Цветаевой. Посредством этого концепта интерпретируются многие качества человека, по глазам можно узнать о внутреннем состоянии субъектов - как «обладателя» глаз, так и созерцающего, наблюдателя.

Именную структуру концепта глаза в нашем материале составляют следующие слова: глаза (177 употреблений), очи (33), взгляд (37), взор (25), веки (9), ресницы (4), слезы (3), брови (3), завитки ресниц, зрачок, зрение, зоркость, роскось глаз. Они связаны между собой отношениями смежности - как целое и

часть (глаза - зрачок и др.), как предмет и его состояние (глаз - взгляд), предмет и его качество (глаз - роскось) и др.

Как показал анализ, большая часть эпитетов, зафиксированных при именах концепта «глаза», представляют собой результат переноса качеств с человека на его глаза, части глаз (веки, зрачок, ресницы, завитки ресниц, веки), их состояние (взор, взгляд, слезы). Наиболее частотны в контексте названных существительных следующие эпитеты: печальный, грустный (98 единиц); задумчивый (36); юный (21). Набор определений при всех именах, воплощающих концепт глаза (глаза, взгляд, ресницы и др.), одинаков, что говорит о единой тенденции переноса определения.

С именами глаза и очи зафиксированы эпитеты: грустный, печальный (87), задумчивый (35), юный (11), сонный (10), невинный (5), ласковый (4), бесполезный, вероломный, гневный, горюющий, грозный, жаждущий, страстный, кроткий, ширенный, невнятный, робкий, строгий, требующий, степенный, не знать желающий, смертный, пасхальный, передающие широкий спектр чувств и состояний. Как показьюает приведенный список, экспансия признака с человека на глаза как его ипостась в поэзии М.Цветаевой реализуется массово, что может быть сопоставлено только со свободой разговорной речи. См. примеры: Черный лишь пряности // Цвет - горюющим очам [3: 631]; В страну ... Печальных глаз и роз лимонных [1:21]. В текстах встречается и развернутая характеристика глаз человека: Как два костра, глаза твои я вижу, // Пылающие мне в могилу, в ад, // Ту видящие, что рукой не движет, // Умершую сто лет назад [1: 202]; Я — глаза твои. Совиное Око крыш. // Буду звать тебя по имени - И Не расслышь [2:122].

Другие имена концепта - взгляд, взор зафиксированы в сочетании с эпитетами грустный, печальный (12), юный (10), безответный, высокомерный, детский, дикий, зоркий, острый, пронзительный, смелый, к обороне готовый, прямой и взыскательный, бесстрастный, оценивающий, любопытствующий извиняющийся, опустившийся, неразгаданный, изумляющийся на смерть, радостный, светлый, успокоенный, спящий, темный и др.: О безучастие, с которым // Следишь высокомерным взорам... [2:24]; Олимпийцы?! //Их взгляд спящ! [2: 56]; Темный, прямой и взыскательный взгляд. // Взгляд, к обороне готовый [1: 133]. М.Цветаева имплицирует ситуативно актуальные семы, заключенные в прилагательном, в семантику субстантива: оба слова образно обогащаются (в терминологии И.Я.Чернухиной это семно-семемная инженерия смыслов).

Ср. также: Ресницы: И на ревнивые твои ресницы умиляясь... [1:320].

Слезы: Кровавые распри и страстные слезы // Кровь, пламя и розы [3:428].

Брови: Брови роковые... [1:234]; Дальнодорожные брови твои... [1:202].

Зрачок: Все видит, все знает твой мудрый зрачок [1:70].

Зрение: От тебя грешного зренья... [3:564].

Веки: Прохожий, в которого руки — как в снег // Всей жаркостыо век виновных, - которому вслед я и вслед... [2:103].

Зоркость: В зоркости самоуправной... [2:22].

Роскось глаз: Громадная, тоже конская, дикая и робкая роскосъ глаз [5:

Рассмотренные базовые концепты творчества М.Цветаевой, выраженные в рамках эпифрастических сочетаний, продемонстрировали единую логику образования переносного эпитета антропоморфного типа (дерзкий человек — дерзкая кровь). Особенно очевидной эта логика становится в предложенном в нашей работе ракурсе наблюдения: перенос определений одного семантического разряда в сфере многочисленных имен одного концепта практически не имеет ограничений. Определения антропоморфной семантики по метонимической логике распространяются на имена концептов сферы «человек» («глаза», «рот», «рука», «любовь» и др.), представляющие их «части», свойства, проявления.

Излюбленные эпитеты МДветаевой печальный, грустный, юный, сонный, задумчивый, памятливый и некоторые другие обнаруживают экспансию во всех трех сферах. В этом отношении заслуживает внимания свидетельство речевой рефлексии поэта над эпитетом: «Не глаза - страстные, а я чувство страсти, вызываемое во мне этими глазами, приписала глазам. Не я одна. Все поэты» [6: 206]. Если распространить авторскую оценку на другие эпитеты, то можно высказать предположение, что эти лексемы в качестве постоянных эпитетов метонимического и метафорического типа отражают константы мироощущения и мировосприятия лирической героини.

В заключении диссертации подводятся общие итоги исследования, делаются выводы в соответствии с поставленными задачами, намечаются дальнейшие перспективы исследования эпифраз и эпитетов в текстах М.Цветаевой и других писателей.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

I. Статьи в периодических научных изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации:

I. Губанов, С.А. Структурные типы эпитетных комплексов в творчестве М.Цветаевой / С.А.Губанов // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. -2008. -№5(2) (64). - С. 51-60 (0,5 пл.).

II. Статьи, опубликованные в сборниках научных трудов:

2. Губанов, С.А. О механизмах переноса прилагательного в художественном тексте / С.А.Губанов // Функционирование языка: категории и методы исследования: Материалы региональной научной конференции. -Самара: Изд-во «Самарский университет», 2006. - С. 59-64.

3. Губанов, С.А. О когнитивных механизмах порождения эпитетов, относящихся к сфере эмоционально-психологического состояния человека (на материале лирики М.И.Цветаевой) / С.А.Губанов // Языковая личность - текст -дискурс: теоретические и прикладные аспекты исследования: Материалы

международной научной конференции: В 2 ч. - 4.2. - Самара: Изд-во «Самарский университет», 2006. - С. 83-87.

4. Губанов, С. А. О механизмах переноса прилагательного в художественном тексте (на материале творчества М.И.Цветаевой) / С.А.Губанов // Новое в когнитивной лингвистике: Материалы I Международной научной конференции «Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике» Кемерово: Изд-во КемГУ, 2006. - С. 651-656.

5. Губанов, С.А. Количественно-структурная характеристика эпитетов в лирике М.Цветаевой / С.А.Губанов // Функционально-коммуникативный аспект анализа языковых единиц: Сборник научных трудов. - Самара: Изд-во СГПУ, 2006.-С. 49-56.

6. Губанов, С.А. Адъективная метонимия в художественном дискурсе (на материале лирики М.Цветаевой) / С.А.Губанов // Язык и культура в России: состояние и эволюционные процессы: Материалы международной научной конференции. - Самара: Изд-во «Самарский университета, 2007. - С. 324-327.

7. Губанов, С.А. О когнитивных механизмах переноса прилагательного в художественном тексте (на материале концепта «рот/уста» в лирическом творчестве М.И.Цветаевой) / С.А.Губанов // Семантика. Функционирование. Текст: Международный межвузовский сборник научных трудов. - Киров: Изд-во ВятГГУ, 2007. - С. 88-91.

8. Губанов, С.А. Когнитивный подход к изучению переносного эпитета в современной лингвистике и лингвопоэтике (на материале лирического творчества М.И.Цветаевой) / С.А.Губанов // Этногерменевтика и когнитивная лингвистика. Выпуск 12. - Кемерово: Изд-во КемГУ, 2007. - С. 660-666.

9. Губанов, С.А. Адъективная метонимия в художественном дискурсе и когнитивная лингвистика (на материале лирики М.И.Цветаевой) / С.А.Губанов // Проблемы управления качеством образования в современном образовательном пространстве. - Черкесск, 2007. - С. 72-76.

10. Губанов, С.А. Конверсивная метонимия прилагательного и ее художественный потенциал (на материале творчества М.И.Цветаевой) / С.А.Губанов И Текст. Дискурс. Жанр. - Балашов: Николаев, 2007. - С. 44-47.

И. Губанов, С.А. Визуальный концепт как фрагмент авторской картины мира (на материале творчества М.И.Цветаевой) / С.А.Губанов // Язык и культура: Материалы Международной научной конференции, посвященной 70-летшо профессора Л.В.Савельевой. — Петрозаводск: Изд-во КГПУ, 2007. — С. 72-75.

12. Губанов, С.А. Когнитивное описание эпитета (на материале лирики М.Цветаевой) / С.А.Губанов // Актуальные проблемы современной филологии и методики преподавания языков: Материалы межвузовской научно-практической конференции. - Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2008. - С. 194-198.

13. Губанов, С.А. Концептуальное пространство художественного дискурса: адъективная вербализация концепта «рука» в цветаевском идиолекте / С.А.Губанов // Концепт и культура: Материалы III Международной научной конференции. - Кемерово: Изд-во КемГУ, 2008. - С. 419-424.

14. Губанов, С.А. Концептуальное исследование переносного эпитета / С.А.Губанов // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: Сборник статей международной научной конференции: В 2 т. - Т. 2. - Челябинск, 2008. - С. 86-89.

15. Губанов, С.А. Когнитивное описание эпитета (на материале концепта «кровь» в лирике МЦветаевой) / С.А.Губанов // Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания. - М.: Флинта: Наука, 2008. - С. 113-115.

16. Губанов, С.А. Лингволитературоведческое направление в цветаеведении / С.А.Губанов // Материалы XXXI зональной конференции литературоведов Поволжья. - Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2008. - С. 208-212.

17. Губанов, С.А. Адъективная метонимия и ее типология в отечественной лингвистике / С.А.Губанов // Русский язык: человек, культура, коммуникация: Сборник статей. - Екатеринбург: УГТУ-УПИ, 2008. - С. 124-127.

18. Губанов, С.А. К вопросу о морфологической типологии эпитетов в лирике М.Цветаевой (семантический аспект) / С.А.Губанов // Марина Цветаева в контексте культуры Серебряного века. - Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2008. - С. 84-90.

19. Губанов, С.А. Гомеровский эпитет в творчестве М.Цветаевой: аспекты анализа / С.А.Губанов // Семантика. Функционирование. Текст: Межвузовский сборник научных трудов с международным участием. - Киров: Изд-во ВятГТУ, 2008.-С. 41-43.

20. Губанов, С.А. Творчество М.Цветаевой в рецепции психологической школы литературоведения / С.А.Губанов // Развитие русского национального мирообраза в пространстве межкультурного диалога: Материалы международной научной конференции. - Томск: Издательство Томского государственного педагогического университета, 2008. - С. 120-123.

21. Губанов, С.А. Базовый концепт и ключевое слово: общее и особенное / С.А.Губанов // Изменяющаяся Россия и славянский мир: новое в концептуальных исследованиях: сборник статей. - Севастополь: Рибэст, 2009. -С. 252-256.

Подписано в печать 07.10.09. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать оперативная. Объем 1,5 п.л. Тираж 100 экз. Отпечатано с готового оригинал-макета 443011, г.Самара,ул.Академика Павлова,!.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Губанов, Сергей Анатольевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ.

1.1.Изучение языка произведений М.Цветаевой лингвистами и литературоведами.

1.2.Эпитет ? как средство создания художественного эффекта.

1.3. История изучения эпитета.

1.4. Типология эпитета.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Губанов, Сергей Анатольевич

Диссертационная работа посвящена проблематике, которая и в лингвистике, и в литературоведении решается неоднозначно, — изучению эпитета — его пониманию, образованию, функционированию в идиолекте Марины Цветаевой.

Проблемы художественной коммуникации, грамматики и поэтики текста, конструирования поэтического смысла, функционирования тропов и стилистических фигур в художественном тексте, а также вопросы формирования идиостиля и идиолекта писателя исследовались многими лингвистами и литературоведами - В.Г.Адмони, Ф.И.Буслаевым, А.Н.Веселовским, В.В. Виноградовым, Г.О.Винокуром, К.С.Горбачевичем, А.Г.Горнфельд, В.П. Григорьевым, А.П.Евгеньевой, В.М.Жирмунским, Л.В.Зубовой, Е.А. Некрасовой, А.А.Потебней, И.А.Стерниным, Л.И.Тимофеевым, Б.В.Томашевским, В.К.Харченко и др. Далеко не последнее место в ряду этих проблем занимает проблема понимания эпитета.

Следует согласиться с авторами «Словаря эпитетов современного русского литературного языка» в том, что «законченной и общепринятой теории эпитета пока не существует» [Горбачевич, Хабло 1979: 3]. К этому же выводу приходит И.Б.Голуб: «До сих пор наука не располагает разработанной теорией эпитета, нет единой терминологии, необходимой для характеристики различных видов эпитетов» [Голуб 1997: 139].

Проблема разграничения таких понятий, как «эпитет» и «определение» остается очень актуальной. Все ученые подчеркивают тот факт, что эпитет привносит в характеристику предмета новый признак, но не задаются вопросом о том, как понимать само выражение «новый признак», в какой ситуации он может быть таковым [Ахманова 1969, Веселовский 1989 и другие]. Наиболее полным и точным следует признать определение эпитета, данное А.В.Павшук: «Эпитет - художественное определение (определение в эстетической функции) предмета, лица, явления, процесса, ситуации, выделяющее, подчеркивающее, усиливающее существенный, с точки зрения автора, признак, который может повторять или подновлять значение определяемого слова, быть типичным и неотъемлемым для целого класса предметов, индивидуальным признаком конкретного предмета, создавать микро- или макрообраз, придавая ему живописность, содержать скрытые смыслы и оценку, создавать эмоциональный настрой произведения, усиливать впечатление на реципиента, обращаясь к его интеллектуальному, эмоциональному и эстетическому восприятию» [Павшук 2007: 20]. В этом определении подчеркивается многофункциональность эпитета, . его уникальные свойства как универсального художественного средства языка.

Адъективная лексема как основное средство выражения эпитета имеет свои особенности. Прилагательное является уникальным средством передачи отношения человека к объектам окружающей действительности. Приписывая предметам окружающего мира те или иные объективно присущие им свойства, человек демонстрирует своё небезразличие к этим свойствам. За выбором грамматической формы адъективной лексемы стоит представление человека о нормативном статусе и позитивном сценарии событий. Прилагательное способно обозначить признаки, присущие объекту имманентно, а также отношение человека к признакам предмета, то есть те свойства, которые относятся к реалиям в зависимости от точки зрения на них субъекта восприятия. Своей семантикой, звуковой формой имена прилагательные вызывают у воспринимающего субъекта определенные ассоциации, уточняют и углубляют характеристику объектов действительности.

Актуальным в современной лингвопоэтике является рассмотрение эпитета с разных сторон, а именно: как лингвистического явления [Мерзлякова 2002, Розенталь 1996], как ментально-вербального образования [Одинцова 2000], как жанрообразующего элемента, «кварка» жанра [Тырыгина 2000], как когнитивной единицы [Голубина 1998, Раевская 1999, 2002, Сандакова 1999, 2002]. Все подходы к изучению эпитета дополняют друг друга, позволяя более объективно и многоаспектно рассмотреть данное явление.

Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью проанализировать различные подходы к изучению эпитета, направления его классификации, исследовать образование, функционирование эпитета в идиолекте М.Цветаевой с учетом морфологических, структурных и семантических разновидностей художественного определения на основе объединения традиционного лингвостилистического и новых семасиологического и лингвокогнитивного подходов.

Выбор творчества данного поэта в качестве объекта диссертационного исследования объясняется насыщенностью его текстов приемами актуализации понятий. Среди таких приёмов центральное место принадлежит эпитету, который понимается М.Цветаевой не как украшающее определение, а как слово, вбирающее в себя концептуальную значимость всего высказывания в широком смысле (стихотворения, поэмы, эссе и т.д.).

В том, насколько важен был для М.Цветаевой выбор эпитета, можно убедиться, прочитав следующие строки из письма поэта: «.я день (у стола, без стола, за мытьем посуды или головы и т.д.) ищу эпитета, т.е. одного слова.» [7:293]'. Эпитет — это именно та словесная субстанция, которая рождается в муках творчества, требует от поэта полной самоотдачи.

В последние годы резко возрос читательский и исследовательский интерес к творчеству М.И.Цветаевой (см. работы А.А.Саакянц, А.И. Павловского, Е.Б.Кудровой, В.А.Швейцер и др.). Изучению языковой личности М.И.Цветаевой и специфике ее идиостиля посвящены труды О.Г.Ревзиной, Л.В.Зубовой, В.А.Масловой и др., а также выполненные в рамках коммуникативной стилистики текста работы И.И.Бабенко, Е.Ю.Погудиной, Н.В. Черных и др.

1 Все произведения М.Цветаевой цитируются по изданию: Цветаева, М. И. Собрание сочинений: В 7 т. — М.: Эллис-Лак, 1994 - с указанием номера тома и номера страницы в квадратных скобках.

Несмотря на исследовательский интерес лингвистов к изучению особенностей прилагательного в лирике М.И.Цветаевой (Л.В.Зубова, Н.Н. Вольская, С.И.Львова, Н.Е.Цветкова), эпитет во всем его многообразии остается неизученным в коммуникативно-деятельностном, системном аспектах.

Объектом исследования является эпитет как художественное средство языка М.И.Цветаевой.

Предметом исследования выступает эпитет с точки зрения его структурных и семантических признаков, а также механизмов образования.

Цель работы заключается в исследовании способов семантико-экспрессивной, коммуникативно-эстетической актуализации лексем-определений в составе эпифразы и эпитетного комплекса в творчестве М.Цветаевой на материале нескольких типов эпитетов — морфологических, структурных разновидностей, переносных эпитетов.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

1) проанализировать существующие определения эпитета;

2) проанализировать классификации эпитетов в современной лингвопоэтике и представить направления и основания классификаций в обобщенном виде;

3) установить механизмы семантического приращения смысла эпитета-прилагательного в составе эпифразы, раскрыть сущность процесса перехода лексемы признаковой семантики в эпитет;

4) описать структурные типы эпитетных комплексов в текстах произведений М.Цветаевой в аспекте выявления способов семантико-экспрессивной, коммуникативно-эстетической актуализации эпитета;

5) проанализировать механизмы образования переносных эпитетов в аспекте выявления способов семантико-экспрессивной, коммуникативно-эстетической актуализации их семантики; охарактеризовать векторы переноса определения, используемого в рамках эпифраз.

В качестве основного источника нами использовано полное собрание сочинений М.И.Цветаевой в семи томах (см. список источников).

Материалом исследования послужили лексические единицы, выступающие в функции эпитета (прилагательные, наречия, причастия, деепричастия, предложно-падежные формы существительных, некоторые формы местоимений, входящие в состав блочных эпитетных комплексов), зафиксированные в текстах стихотворных, драматических и прозаических произведений М.Цветаевой. В соответствии с целями работы методом сплошной выборки выявлено 3200 текстовых фрагментов, содержащих лексемы-эпитеты.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые описано функционирование языковых средств, выступающих в функции эпитета, в идиолекте М.И.Цветаевой, выявлены наиболее важные способы семантико-экспрессивной и коммуникативно-эстетической актуализации слова в роли художественного определения; показано участие эпитета в вербализации базовых для поэтического творчества М.И.Цветаевой смыслов.

Теоретическая значимость работы состоит во вкладе результатов исследования в исследование творчества М.И.Цветаевой (выявление закономерностей образования эпитетов в ее поэтических текстах, семантических модификаций эпифраз, выделение некоторых индивидуально-авторских структурно-семантических типов эпитетов), а также в разработку общей теории и типологии эпитетов.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее материалы могут быть использованы в методике преподавания филологических дисциплин: в вузовских курсах стилистики русского языка, современного русского языка, спецкурсах по лингвопоэтике, лексикологии, когнитивной поэтике; а также в лексикографической практике - при составлении словаря языка М.И.Цветаевой.

Методологическую основу исследования составляют теоретическая концепция «внутренней формы» слова А.А.Потебни, коммуникативный подход к анализу идиостиля и идиолекта Л.Г.Бабенко, концептуальный подход к интерпретации специфики идиостиля писателя И.И.Бабенко, когнитивный подход к трактовке и описанию эпитета В.А.Тырыгиной и К.В.Голубиной, а также концепция дискурсивного описания смещейного определения О.В.Раевской, М.В.Сандаковой, А.Х.Мерзляковой.

Методы исследования. Для решения поставленных задач был использован комплекс взаимодополняющих научных методов, адекватных предмету исследования: лингвистическое наблюдение, метод компонентного анализа структуры значения лексемы, контекстологический метод, семантико-стилистический метод описания языка, когнитивный метод анализа художественного текста, количественный метод анализа языковых единиц.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Современная эпитетология нуждается в уточнении понятия эпитета, а также в разработке многоаспектной таксономии художественных определений. Продуктивным представляется подход, объединяющий комплекс признаков, отражающих совокупность специфических особенностей лексемы-эпитета, выявленных исследователями на протяжении длительной истории осмысления этого феномена. Полная типология эпитетов (наиболее близка к ней классификация, предложенная В.П.Москвиным) предполагает учет комплекса показателей, охватывающих разные аспекты художественного определения - прежде всего характер номинации (прямая и переносная с учетом характера переноса — метонимического или метафорического), семантика (лексическое значение), структура, степень освоенности, степень устойчивости компонентов эпифразы, стилистическая окраска, количественный показатель (число эпитетов в рамках одной эпифразы).

2. При анализе идиолекта писателя, наряду с понятием «эпитет», целесообразно использовать понятие «эпитетный комплекс», под которым понимается семантико-структурное объединение нескольких эпифраз в сложное, развернутое высказывание с преобладанием «адъективного вещества»; в его составе могут находиться: причастные и деепричастные обороты, компаративные конструкции, местоимения и т.д., распространяющие эпитет; цепочки эпитетов, относящихся к одному определяемому слову; несколько эпифраз, семантически и грамматически связанные между собой по линии эпитета или определяемого слова. Данный термин позволяет описать структурных разновидности эпитета и эпифразы.

3. Статус эпитета у лексемы с атрибутивной функцией часто возникает в результате ее семантической трансформации. Особенно показательны в этом смысле относительные и притяжательные прилагательные, лишенные в системе языка функции субъективации. В условиях расширения узуальной сочетаемости прилагательное-эпитет в рамках эпифразы становится знаком всей ситуации, аккумулируя эту ситуацию в свернутом виде. В его семной структуре происходит актуализация потенциальных сем (в том числе входящих в индивидуальный тезаурус поэта, отражающих события его личной жизни), которые «наводятся» элементами широкого контекста и обеспечивают «приращение» смысла.

4. В идиолекте М. Цветаевой используются разнообразные структурные типы эпитетных комплексов, среди которых преобладают общепоэтические употребления сложных эпитетных комплексов различной семантики (синонимичные, антонимичные, с сочинительными и подчинительными отношениями, дублетные эпифразы). Широко представлены различные типы составного эпитетного комплекса: нанизывание эпитетов, выраженных однородными определениями, придаточными предложениями, причастными и деепричастными оборотами, в их числе - повторяющиеся эпитеты, двойные эпитеты, цепочечные конструкции. Авторскими следует признать блочные эпитетные объединения, которые используются автором как средство стилизации в фольклорном цикле произведений, и некоторые композиты антонимической и синонимической семантики.

5. Семантическая систематизация лексем, выступающих в функции эпитета в текстах М.Цветаевой, с учетом их прямого значения, а также количественная характеристика их употребительности в составе эпифраз показывает, что в качестве эпитета используются адъективные лексемы практически всех семантических групп прилагательных русского языка, большинство семантических групп представлены широким кругом лексем, т.е. отсутствуют какие-либо ограничения в выборе лексем, приобретающих в идиолекте М.Цветаевой статус эпитета. Особенностью идиолекта М.Цветаевой является тяготение к образованию окказиональных сложных слов-эпитетов различной семантики. С другой стороны, среди эпитетов по частотности употребления явно преобладают лексемы антропоморфной семантики, т.е. исходно связанные со сферой человека. Наиболее часто употребляемыми группами эпитетов следует признать группу со значением эмоционально-психологической характеристики субъекта. В составе последних выявлены лексемы, которые могут быть названы постоянными эпитетами в рамках идиолекта М.Цветаевой: печальный, грустный, сонный, юный, задумчивый и нек. др.

6. Среди трех денотативных сфер, объекты которых именуются субстантивными компонентами эпифраз и определяются эпитетами (сфер человека, артефактов и природы), лидирующее положение занимает сфера человека — основной объект поэтической рефлексии М.Цветаевой. Субстантивы сферы человека чаще сочетаются с определениями этой же сферы, что порождает метонимический тип эпитета; субстантивы других сфер (природы и артефактов) также часто употребляются с эпитетами эмоциональной или динамической семантики, что порождает метафорический (олицетворяющий, персонифицирующий) эпитет. Овеществление реалий средствами эпитета является редким, но также выразительным художественным средством, применяемым М.Цветаевой.

С учетом преобладания среди компонентов эпифразы — субстантивов (в том числе ключевых слов-субстантивов творчества М.Цветаевой) и определений - лексем антропоморфной семантики можно говорить о преобладании в сознании поэта аксиологических антропоморфных констант.

7. В условиях экспансии определения наблюдается ярко выраженное расширение лексической валентности предметного и атрибутивного слов — компонентов эпифразы (ср.: простоволосая женщина — простоволосая радость, простоволосая любовь). Разрушение узуальной синтагматической связи при образовании эпитетов под действием тенденции к смещению определений по логике метонимии, свойственной языку в целом, в творчестве М.Цветаевой приобретает последовательный характер и в целом характеризует особенность ее идиолекта как один из индивидуально-авторских маркеров художественного мышления.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования прошли апробацию на ежегодных итоговых конференциях преподавателей кафедры русского языка Самарского государственного университета, на региональной научной конференции «Функционирование языка: категории и методы исследования» (Самара, 28 февраля - 1 марта 2006 г.), на конференции «Функционально-коммуникативный аспект анализа языковых единиц» (Самара, 1 марта 2006 г.), на международной научной конференции «Языковая личность — текст — дискурс: теоретические и прикладные аспекты исследования» (Самара, 3-5 октября 2006 г.), на международной научной конференции «Язык и культура в России: состояние и эволюционные процессы» (Самара, 24-27 октября 2007 г.), а также в ряде публикаций в сборниках научных трудов.

Диссертация обсуждена на заседании кафедры русского языка Самарского государственного университета.

Структура работы. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка, включающего более 200 наименований, а также двух приложений. Порядок следования глав соответствует логике исследования: в первой главе рассматриваются теоретические вопросы, касающиеся специфики эпитета как художественного средства языка и его типологии; во второй главе исследуются морфологические типы эпитетов, а также описываются структурные типы сложных и составных эпитетных комплексов в творчестве М.И.Цветаевой; в третьей главе дается характеристика основных семантических групп лексем, выступающих в функции эпитетов, и субстантивов; в четвертой главе устанавливаются закономерности сочетаемости эпитетов и определяемых слов, рассматривается 'роль эпифрастических выражений в экспликации ключевых слов в составе эпифраз в творчестве поэта. В заключении диссертации подводятся основные итоги проделанной работы. В Приложении I дается сводная таблица классификаций эпитетов, предложенных разными лингвистами, в Приложении II — количественные данные о семантических группах лексем в роли эпитетов в текстах произведений М.И.Цветаевой.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эпитет в творчестве М.И. Цветаевой: семантический и структурный аспекты"

4.3. Основные выводы

Исследование и систематизация картины сочетаемости компонентов эпифразы позволяет сделать вывод о том, что перенос определения является магистральным способом образования эпитетов в текстах М.Цветаевой.

В условиях массово представленной в текстах М.Цветаевой закономерности к образованию эпитетов переносного типа обнаруживает себя тенденция доминирования определений, характеризующих человека, прежде всего со значением психологических характеристик субъекта, в их экстраполяции на разные реалии действительности — во всех трех сопоставляемых денотативных сферах: сферах человека, природы и артефактов. Антропоморфные эпитеты образуются в результате переноса свойств человека на его «части» (дерзкий взгляд), на природу (ревнивый ветер), на артефакты (радушный дом), что позволяет говорить о продуктивности метонимической и метафорической линий образования эпитетов.

Олицетворение, персонификация реалий является отличительной особенностью творческого почерка М.Цветаевой в рамках использования эпитетов. Особая эмоциональность М.Цветаевой, ее стремление пропустить весь мир через себя, через свою душу вызывает обилие олицетворяющих метафор, которые находят свое выражение в рамках эпифразы.

Рассмотренные нами базовые субстантивы творчества М.Цветаевой, выраженные в рамках эпифрастических словосочетаний, продемонстрировали единую логику образования переносного эпитета антропоморфного типа, употребленного совместно с именами базовых концептов (дерзкий человек — дерзкая кровь). Частные виды метонимических переносов определений не всегда поддаются четкой и, главное, исчерпывающей систематизации. Очевидно, что все они отражают отнесенность определяемых имен денотатов (первичного и вторичного) к одной ситуации. Перенос определения с одной реалии на другую предопределяется связью этих реалий - при этом не столько логической, сколько ситуативной.

На материале творчества М.Цветаевой показано, что для поэтического идиолекта возможно доминирование метонимической логики при образовании переносных признаковых слов; причем регулярное сочетание антропоморфных субстантивов и эпитетов (глаза, душа — капризные) представляет собой яркую идиостилевую черту лексикона М.Цветаевой. Денотативная общность субстантива и признакового слова порождает разнообразные ассоциации, которые, будучи плодом авторской рефлексии над словом, тем не менее укладываются в общую логику механизма смещения эпитета, обеспечивающего актуализацию целого комплекса ассоциаций.

В условиях экспансии определения, прежде всего по метонимической логике, наблюдается ярко выраженное расширение лексической валентности предметного и атрибутивного слов - компонентов эпифразы (ср.: простоволосая женщина — простоволосая радость, простоволосая любовь; черноокая девушка — широкоокая печаль). Разрушение узуальной синтагматической связи при образовании эпитетов под действием тенденции к смещению определений по логике метонимии, свойственной языку в целом, в творчестве М.Цветаевой приобретает последовательный характер и в целом характеризует особенность ее идиолекта как один из индивидуально-авторских маркеров художественного мышления.

Особенно очевидной эта тенденция становится в предложенном в нашей работе ракурсе наблюдения: перенос определений одного семантического разряда в сфере многочисленных имен одного концепта (например, атрибутивных лексем эмоционально-психологической семантики в сфере имен концептов «глаза», «рот» и др.) практически не имеет ограничений. Определения антропоморфной семантики по метонимической логике распространяются на имена концептов сферы «человек» («глаза», «рот», «рука» и др.), представляющие их «части» (зрачок, ресницы, завиток ресницы), их свойства, функции, проявления (зоркость, зрение, взгляд и др.).

Излюбленные, наиболее частотные эпитеты М.Цветаевой печальный, грустный, юный, сонный, задумчивый, памятливый и некоторые другие (которые с известной долей условности можно назвать постоянными для ее идиолекта эпитетами) обнаруживают экспансию во всех трех сферах. В этом отношении заслуживает внимания приведенное выше свидетельство речевой рефлексии поэта над эпитетом: «Не глаза — страстные, а я чувство страсти, вызываемое во мне этими глазами, приписала глазам. Не я одна. Все поэты» [6: 206]. Если распространить авторскую оценку на другие эпитеты, то можно высказать предположение, что эти лексемы в качестве постоянных эпитетов метонимического и метафорического типа отражают константы мироощущения и мировосприятия лирической героини, поэта.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование корпуса эпифраз и эпитетных комплексов, функционирующих в текстах произведений М.Цветаевой, показало их большую коммуникативно-эстетическую значимость в идиолекте поэта, богатый экспрессивно-семантический потенциал и многообразие по всем линиям типологии эпитетов — семантической (лексического значения лексем-эпитетов и семантического соотношения определения и определяемого слова и т.п.), структурной, морфологической, стилистической, с учетом окказиональности - узуальности лексемы-эпитета и т.д.

Изучение взглядов на эпитет литературоведов и лингвистов привело к выводу о существовании в научной литературе многочисленных и многообразных типов определения феномена эпитетов, отражающих их несовпадающее понимание и, с другой стороны, стремление в одних случаях дать общее определение для эпитетов, функционирующих в текстах произведений разных эпох (в этом случае оно неизбежно оказывается слишком общим и так или иначе сводится к функции художественного определения), в других случаях — определение с ориентацией на многофункциональность эпитета в современных художественных произведениях и на многообразные приемы их создания и отражающее эти параметры эпитета как средства создания художественного эффекта (среди определений такого рода наиболее удачным нам представляется определение А.В.Павшук).

Мы основываемся на широком понимании эпитета, в соответствии с которым роль эпитета в определенных контекстуальных условиях могут выполнять слова многих знаменательных частей речи (прилагательное, причастие, наречие, существительное, реже - местоимение, числительное, глагол, деепричастие, слова категории состояния), при этом центральное место - в силу особенностей частеречной природы - принадлежит имени прилагательному.

Исследование позволило многопланово взглянуть на проблему не только квалификации изучаемого явления, но и на вопрос о классификации эпитетов. Прослеженная в диссертационном исследовании история классификации эпитетов (прежде всего в отечественной научной литературе) привела к выводу о существовании тенденции ко все более полному охвату многих сторон эпитета, описывающих его с учетом приемов его создания и особенностей функционирования в художественном тексте и в идиолекте писателя, с учетом способов актуализации его коммуникативно-эстетического содержания в тексте. Наиболее полно комплекс признаков, определяющих эпитет, представлен, по нашему мнению, в типологии В.П.Москвина. Полная типология эпитетов предполагает учет комплекса показателей, охватывающих разные аспекты художественного определения — прежде всего характер номинации (прямая и переносная с учетом характера переноса — метонимического или метафорического), семантика (лексическое значение), структура, степень освоенности, степень устойчивости компонентов эпифразы, стилистическая окраска, структурный и количественный показатель (число эпитетов в рамках одной эпифразы).

В нашей работе эпитет рассматривается в тесной связи с определяемым словом (точнее говоря — рассматриваются оба компонента эпитетного сочетания), в связи с этим вводятся и используются в качестве базовых понятий понятия эпифразы и эпитетного комплекса. Под эпифразой понимается семантическое и структурное единство определяемого слова и эпитета, как правило, не разрываемое другими лексемами. Термин эпитетный комплекс подразумевает высказывание, содержащее несколько эпифраз, объединенных формой (общей структурой) и значением (семантикой).

В качестве непосредственного объекта исследования в работе последовательно анализируется ядерная часть комплекса эпифраз, включающая в качестве эпитета имя прилагательное. Вместе с тем в исследовательское поле периодически вовлекается и остальная часть эпифраз.

В качестве специальных направлений исследования эпитетов избраны три ракурса, которые позволили с трех принципиально разных сторон про-анализовать корпус эпитетов с целью показать суть, способы и механизмы семантического преобразования атрибутивной лексемы в процессе превращения ее в художественное определение. Речь идет об анализе и описании ядерной части корпуса эпитетов с точки зрения их морфологической типологии и наблюдений за своеобразным разрушением границ между лексико-грамматическими разрядами прилагательных с присущим им комплексом грамматических признаков в процессе семантической трансформации лексем в составе эпифразы в творчестве М.Цветаевой. Статус эпитета у лексемы с атрибутивной функцией часто возникает в результате ее семантической трансформации. Особенно показательны в этом смысле относительные и притяжательные прилагательные, лишенные в системе языка функции субъ-ективации. В условиях расширения узуальной сочетаемости прилагательное-эпитет в рамках эпифразы становится знаком всей ситуации, аккумулируя эту ситуацию в свернутом виде. В его семной структуре происходит актуализация потенциальных сем (в том числе входящих в индивидуальный тезаурус поэта, отражающих события его личной жизни), которые «наводятся» элементами широкого контекста и обеспечивают «приращение» смысла.

Описание корпуса эпитетов с точки зрения их структурных типов позволило установить, во-первых, многообразие способов организации эпифразы и более сложного образования — эпитетного комплекса - в текстах произведений М.Цветаевой, во-вторых, проследить, как разные лексико-грамматические структуры создают условия для актуализации богатейшего экспрессивно-семантического потенциала слова-эпитета. Для текстов М.Цветаевой характерно экспрессивное употребление различных типов сложных эпитетов, часто окказиональных, состоящих из нескольких основ (сновиденный, нагловзорьгй), а также использование цепочек определений (от двух до десяти) при одном определяемом слове (<неведомый, безвопросный, неспрашивающий). Индивидуальность авторского словоупотребления адъективной лексики проявляется не столько в самих типах эпитетных комплексов, которые во многом являются общепоэтическими, сколько в особенностях подбора определений, в сочетаемости сложных признаков и определяемых слов.

Развернутый эпитетный комплекс в его разновидностях (цепочечный, повторный, парный и т.д.) становится средством детализации признака, выразителем его интенсивности. Специфика цветаевского почерка проявляется в отборе эпитетов при выстраивании цепочечного ряда определений (сонный, бессонный; неразрывный, неразливный), при акцентуации одного и того же слова при лексическом повторе эпитета. Яркой особенностью работы поэта с аппозитивными эпитетами является конструирование блочного эпитетного комплекса, объединяющего в себе субстантив и его окказиональную характеристику. Такой комплекс употребляется в нерасчлененном виде: в его составе эпитеты сохранены в застывшем виде, в определенной форме (вьюг-твоих-приютство), что сближает его с постоянным эпитетом.

Анализ одного из наиболее распространенных типов эпитетов в творчестве М.Цветаевой — переносного эпитета в его метонимической и метафорической разновидности — позволил выявить магистральные механизмы его образования — комплекс способов семантической трансформации слова-эпитета и актуализации его содержания в рамках идиолекта поэта.

Проведенная семантическая систематизация лексем, выступающих в функции эпитетов, позволяет сделать вывод о необычайно широком семантическом составе этой лексики даже применительно лишь преимущественно к адъективной лексике — можно констатировать тенденцию к вовлечению практически любого слова, подвергающегося семантической трансформации того или иного типа в контексте М.Цветаевой. Не менее показателен факт широкого использования причастий и деепричастий, которые фиксируют подчеркнуто ситуативное восприятие реалии в ее связях с другими реалиями, в разных ракурсах ее оценки. При этом весьма значительный корпус лексем-эпитетов зафиксирован в единичном употреблении.

На этом фоне обращает на себя внимание выявленная нами тенденция, которая заключается в преимущественном употреблении определений из сферы человека, прежде всего семантических групп со значением эмоционально-психологического состояния и особенностей и деталей внешности человека (наряду с эпитетами цветовой семантики, которые не были предметом нашего внимания). Это обстоятельство мы склонны объяснять тем, что именно человек с его внутренним миром, эмоционально-психологические коллизии являются основным объектом поэтической рефлексии, а также тем, что окружающий мир воспринимается лирической героиней М.Цветаевой сквозь призму эмоционально-психологического состояния, в том числе при олицетворении окружающего мира. Остальные группы определений демонстрируют сравнительно невысокую невысокую частотность употребления.

Своеобразным проявлением той же тенденции выглядит решительное преобладание по употребительности нескольких лексем — печальный (132), грустный (67), юный (59), сонный (40), которые на этом основании допускают трактовку как постоянные эпитеты в идиолекте М.Цветаевой. Заметим, что все они представляют сферу человека.

Состав определяемых слов, образующих цветаевскую эпифразу, также многообразен и при крупноплановой систематизации может быть распределен по трем сферам: а) сфера человека; б) сфера артефактов; в) сфера природы. Тематическая систематизация имен, выступающих в составе эпифразы в качестве определяемых слов, подтверждает ту же тенденцию — преобладание денотатов из сферы человека.

В работе рассмотрены концепты трех концептополей: человек (глаза, рот, душа, рука, любовь), артефакты (дом) и природа (деревья). Установлена единая логика переноса определений в творчестве М.Цветаевой: с человека как целого на части (человека, природного мира: ревнивый человек, ревнивые ресницы, ревнивый ветер). Источником метонимии признака в данном случае является смежность свойств определяемых объектов или субъектов, благодаря которой определение может перемещаться с имени одного субъекта / объекта на имя другого: дерзкий человек — дерзкая кровь. Денотативная общность субстантива и признакового слова порождает разнообразные ассоциации, которые, будучи плодом авторской рефлексии над словом, тем не менее укладываются в общую логику механизма смещения эпитета.

Исследование и систематизация картины сочетаемости компонентов эпифразы позволяет сделать вывод о том, что перенос определения является магистральным способом образования эпитетов в текстах М.Цветаевой.

Частные виды метонимических переносов определений не всегда поддаются четкой и, главное, исчерпывающей систематизации. Очевидно, что все они отражают отнесенность определяемых имен денотатов (первичного и вторичного) к одной ситуации. Перенос определения с одной реалии на другую предопределяется связью этих реалий — при этом не столько логической, сколько ситуативной.

На материале творчества М.Цветаевой показано, что для поэтического идиолекта возможно доминирование метонимической логики при образовании переносных признаковых слов; причем регулярное сочетание антропоморфных субстантивов и эпитетов (глаза, дута — капризные) представляет собой яркую идиостилевую черту лексикона М.Цветаевой. Денотативная общность субстантива и признакового слова порождает разнообразные ассоциации, которые, будучи плодом авторской рефлексии над словом, тем не менее укладываются в общую логику механизма смещения эпитета, обеспечивающего актуализацию целого комплекса ассоциаций.

В условиях экспансии определения, прежде всего по метонимической логике, наблюдается ярко выраженное расширение лексической валентности предметного и атрибутивного слов — компонентов эпифразы (ср.: простоволосая женщина — простоволосая радость, простоволосая любовь; черноокая девушка — широкоокая печаль). Разрушение узуальной синтагматической связи при образовании эпитетов под действием тенденции к смещению определений по логике метонимии, свойственной языку в целом, в творчестве М.Цветаевой приобретает последовательный характер и в целом характеризует особенность ее идиолекта как один из индивидуально-авторских маркеров художественного мышления.

Излюбленные, наиболее частотные эпитеты М.Цветаевой печальный, грустный, юный, сонный, задумчивый, памятливый и некоторые другие (которые с известной долей условности можно назвать постоянными для ее идиолекта эпитетами) обнаруживают экспансию во всех трех сферах.

Исследование других типов эпитетов творчества М.Цветаевой, сопоставление состава определений с определениями других писателей и поэтов ждет своего исследования.

Список научной литературыГубанов, Сергей Анатольевич, диссертация по теме "Русский язык"

1. Цветаева, М.И. Собрание сочинений: в 7 т. / М.И. Цветаева; вступ. ст., подгот. текста и коммент. А. Саакянц и Л. Мнухина. — М.: Эллис- Лак, 1994.

2. Цветаева, М.И. Сводные тетради (в 4 частях) // Электронный ресурс www.crea.ru / cvetaeva.1.. Научная литература

3. Айзенштейн, Е.О. Символ «стекла» в творчестве М. Цветаевой / Е. О. Айзенштейн // Филологические науки. — 1990. — № 6. — С. 10-17.

4. Акбашева, А.С. Цветаева: слова и смыслы / А.С. Акбашева // Литература в школе. — 1996. №3. — С. 84-93.

5. Античные риторики: Переводы / собр. текстов, комм, и обозрен. С.А. Тахо-Годи. М.: Изд-во МГУ, 1978. - 352 с.

6. Античные теории языка и стиля / под общ. ред. О.М. Фрейденберг.- М.-Л.: Наука, 1936. 332 с.

7. Апресян, В.Ю., Апресян, Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций / В.Ю. Апресян, Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. — 1993. — № 3. С. 27-35.

8. Арбатская, Е.Д. О лексико-семантических классах имён прилагательных / Е.Д. Арбатская, Д.И. Арбатский // Вопросы языкознания. — 1983. -№!.- С. 33-47.

9. Арнольд, И.В. Стилистика современного английского языка / И.В. Арнольд. Л.: Просвещение, 1981. — 303 с.

10. Арнольд, И.В. Стилистика. Современный английский язык / И.В. Арнольд. М.: Флинта: Наука, 2002. — 384 с.

11. Арутюнова, Н.Д. Языковая метафора / Н.Д. Арутюнова // Лингвистика и поэтика: сб. ст. / АН СССР, Ин-т русского языка / отв. ред. В.П. Григорьев. М.: Наука, 1979. - С. 147-170.

12. Бабенко, И.И. Коммуникативный потенциал слова и его отражение в лирике М.Цветаевой: автореферат дисс. . канд. филол. наук: / Бабенко Инесса Игоревна. — Томск, 2001. — 22 с.

13. Бабенко, Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика: учебник; практикум / Л.Г.Бабенко, Ю.В.Казарин. — М.: Флинта: Наука, 2006. 496 с.

14. Белкина, М.О. Скрещение судеб: попытка Цветаевой, двух последних лет ее жизни. Попытка времени, людей, обстоятельств / М.О. Белкина. — М.: Благовест: Рудомино, 1992. — 541 с.

15. Бирих, А.К. Метонимия прилагательных в современном русском языке / А.К. Бирих // Вестник ЛГУ. Серия 2. 1987. Вып. 1. - С. 62-74.

16. Блинова, О.И. Образность как категория лексикологии /;О.И. Блинова // Экспрессивность лексики и фразеологии: межвуз. сб. науч. тр. / Новосиб. гос. ун-т им. Ленинского комсомола. — Новосибирск: Изд-во НГУ, 1983.- С. 3-12.

17. Бургин, Д.Л. М.Цветаева и трансгрессивный эрос: статьи и исследования / Д.Л. Бургин / пер. с англ. С. Сивак СПб.: Инапресс, 2000. -240 с.

18. Буслаев, Ф.И. Предмет и его эпитет / Ф.И.Буслаев // Историческая грамматика русского языка /Ф.И.Буслаев. — М.: Учпедгиз, 1959.-С. 289-291.

19. Буянова, Л.Ю. Концепт душа как основа русской ментальности: особенности речевой реализации / Л.Ю.Буянова // Культура. — 2002. — №2 (80). 30 января.

20. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. М.: Русские словари, 1996. — 416 с.

21. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика / А.Н. Веселовский. — М.: Высшая школа, 1989. 406 с.

22. Войтехович, Р.С. Образ Психеи в творчестве М.Цветаевой / Р.С.Войтехович. -М.: Просвещение, 2003. — 202 с.

23. Волков, И.Ф. Теория литературы / И.Ф. Волков. М.: Просвещение, 1996. - 256 с.

24. Вольская, Н.И. О славянизмах в поэтическом языке М. Цветаевой / Н.И. Вольская // Русский язык в школе. — 2002. — № 4. С. 61-69.

25. Вольф, Е.М. К вопросу о классификации признаков / Е.М. Вольф // Филологические науки. 1982. — №2. - С. 46-54.

26. Вольф, Е.М. Прилагательное в тексте / Е.М. Вольф // Вопросы литературы. 1985. - №2. - С. 32-61.

27. Воркачев, С.Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа / С.Г. Воркачев. — Краснодар, 2002. 236 с.

28. Воркачев, С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / С.Г. Воркачев // Филологические науки. — 2001. — №1. — С. 64-72.

29. Воркачев, С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт / С.Г. Воркачев. М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. - 236 с.

30. Габдуллина, С.Р. Концепт дом/родина и его словесное воплощение в стиле М.Цветаевой и поззии русского зарубежья первой волны: дисс. . канд. филол. наук / Габдуллина Светлана Рафаэлевна.- М., 2004. 243 с.

31. Галкина-Федорук, Е.М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке / Е.М. Галкина-Федорук // Сборник статей по языкознанию. М.: Наука, 1952. - С. 33-42.

32. Гальперин, И.Р. Информативность единиц языка / И.Р. Гальперин. М.: Наука, 1974. - 279 с.

33. Гаспаров, М.Л. М. Цветаева: от поэтики быта к поэтике слова / М.Л. Гаспаров // Русская словесность. М.: Academia, 1997. С. 258-266.

34. Глазунова, И.С. Логика метафорических преобразований / И.С.Глазунова. -М.: Наука, 2000. 167 с.

35. Глебова, Т.С. Эпитет в прозе К. Симонова / Т.С. Глебова // Русская речь. 1977. - № 1. - С. 19-25.

36. Глушкова, В.Г. Лингвостилистические особенности эпитетов в художественной прозе С.Н.Есина: Автореферат дисс. . канд. филол. наук / Глушкова Валентина Геннадьевна. — Белгород, 2000. 23 с.

37. Голубина, К.В. Когнитивные основания эпитета в художественном тексте: Автореферат дисс. . канд. филол. наук / Голубина Ксения Владимировна. — М., 1998. 25 с.

38. Горнфельд, А.Г. Эпитет / А.Г. Горнфельд // Вопросы теории и психологии творчества. — Харьков, 1911. —С. 340-342.

39. Григорьев, В.П. Поэтика слова: на материале русской советской поэзии / В.П. Григорьев. М.: Наука, 1979. - 344 с.

40. Деркачев, И.З. Эпитет / И.З. Деркачев // Русский язык в школе. — 1957. -№3.- С. 40-42.

41. Долинин, К.А. Стилистика французского языка / К.А. Долинин. Л.: Наука, 1978. - 289 с.

42. Евгеньева, А.П. О некоторых поэтических особенностях русского устного эпоса XVII-XIX вв. (постоянный эпитет) / А.П. Евгеньева // Труды отдела древнерусской литературы. — М. — Л.: Наука. Т.6, 1948. — С. 233-257.

43. Ельницкая, С.И. Миротворчество и мифотворчество Цветаевой / С. И. Ельницкая // Норвичские симпозиумы по русской литературе и культуре. 1892-1992. В 2 т. Т. 2. М.Цветаева.- СПб.: Максима, 1992. С.45-63.

44. Жирмунский, В.М. К вопросу об эпитете / В.М. Жирмунский // Памяти В.Н. Сакурина: сб. статей. — М.: Наука, 1992. — С. 52-60.

45. Жирмунский, В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Избранные труды / В.М. Жирмунский. — Л.: Наука, 1977. 406 с.

46. Залевская, А.А. Слово в лексике человека / А.А.Залевская. — Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1990. — 204 с.

47. Зарецкая, Е.Н. Риторика / Е.Н.Зарецкая. — М.: Академия, 2002. —346 с.

48. Захарьян, Н.А. Цветаева и Бродский: невербальные компоненты стиля: дисс. канд. филол. наук / Захарьян Наталья Алексеевна. Иваново, 2005.- 180 с

49. Зубарева, Е.Ю. Творчество Цветаевой в англо-американском литературном наследии десятилетия / Е.Ю. Зубарева // Вестник МГУ. Серия литературы и языка. — 1989. №6. — С. 40-48.

50. Зубова, Л.В. Небо М. Цветаевой. / Л.В.Зубова // М. Цветаева и Франция: новое и неизданное / под ред. В. Лосской, Ж. Пройар. — М.: Русский путь, Paris, 2002. С. 42-53.

51. Зубова, Л.В. Потенциальные свойства языка в поэтической речи Цветаевой (семантический аспект) / Л.В. Зубова. — Л.: Наука, 1987. 87 с.

52. Зубова, Л.В. Поэзия Цветаевой: лингвистический аспект / Л.В. Зубова. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989.-264 с.

53. Зубова, Л.В. Фонетическая динамика в поэзии М.Цветаевой / Л.В. Зубова // Вопросы стилистики. Вып. 24. Текст и его композиция. — Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1992. — С.47-57.

54. Зубова, Л.В. «Черный, черный оку зелен» / Л.В.Зубова // Русская речь. - 1988. - №4. - С.31-37.

55. Зубова, Л.В. Языковой сдвиг в позиции поэтического переноса / Л.В. Зубова // Проблемы структурной лингвистики. 1985 — 1987 (сборник). АН СССР, Ин-т рус. яз.. / отв. ред. В.П. Григорьев.- М.: Наука, 1989. С. 229-246.

56. Иванова, Н.Н. Лексикография художественной речи: словарь поэтических номинаций / Н.Н. Иванова // Русистика сегодня. — 1994. — №2. — С. 113-134.

57. Иванова, Н.Н. Поэтические номинации в русской лирике / Н.Н. Иванова. -М.: Наука, 1992. 135 с.

58. Иванова-Лукьянова, Г.Н. Когнитивный характер ритмики стихов М. Цветаевой // Г.Н. Иванова-Лукьянова / Язык как творчество: сб. науч. тр: К 70-летию В.П. Григорьева Росс. Академия Наук, Ин-т рус. яз им.

59. B.В.Виноградова. Редколл.: З.Ю. Петрова, Н.А. Фатеева. -М.: ИРЯ, 1996.1. C. 164-170.

60. Илюхина, Н.А. Когнитивные принципы в изучении лексики / Н.А. Илюхина // Языковые средства в системе, тексте и дискурсе: сб. науч. ст. Самара: Изд-во СамГПУ, СамГУ, 2002. - С. 36-41.

61. Илюхина Н.А. О роли метонимии в интерпретации концептосферы «человек» (на материале ментальной модели «вместилище») / Н.А. Илюхина // Вестник СамГУ. Гуманитарная серия. — 2002. № 2. — С. 114-121.

62. Илюхина, Н.А. О семантической структуре образного комплекса / Н.А. Илюхина // Семантическая системность языковых единиц: сб. науч. ст. / отв. ред. Н.А. Илюхина. — Самара: Изд-во «Самарский университет», 1997. -С. 30-39.

63. Илюхина, Н.А. Образ в лексико-семантическом аспекте / Н.А. Илюхина. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1998. - 204 с.

64. Илюхина, Н.А. О некоторых тенденциях в развитии вторичной номинации / Н.А. Илюхина, М.В.Безрукова // Проблемы русской лексикологии: Памяти Д.И.Алексеева. — Самара: Изд-во «Самарский университет», 1991. С.147-155.

65. Кавакита, Н.С. Проблема архетипа в творческом опыте М.Цветаевой: дисс. . канд. филол. наук / Кавакита Наталья Сергеевна. М., 2004. - 200 с.

66. Калинина, О.В. Формирование творческой личности в автобиографической прозе М.Цветаевой о детстве поэта: дисс. . канд. филол. наук / Калинина Ольга Владимировна. Саратов, 2003. - 249 с.

67. Каражаев, Ю.Д., Кулова, А.Д. Возникновение и становление языковой экспрессии / Ю.Д. Каражаев. А.Д. Кулова // Проблемыэкспрессивной стилистики: сб. ст. / отв. ред. Т.Г.Хазагеров. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1992. — С. 5-13.

68. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. М. Наука, 1987. - 236 с.

69. Климкова, JI.A. Ассоциативное значение слов в художественном тексте / JI.A. Климкова // Филологические науки. — 1991. — № 1. — С. 45-54.

70. Кожевникова, Н.А. Метафора в поэтическом тексте / Н.А. Кожевникова // Метафора в языке и тексте: сборник / В.Г. Гак, В.Н. Телия, Е.М. Вольф и др. отв. ред. В.Н. Телия АН СССР, Ин-т языкознания. М.: Наука, 1988.-С. 115-165.

71. Кожевникова, Н.А. Образная параллель «строение — человек» в русской литературе XIX — XX вв. / Н.А. Кожевникова // Художественный текст: единицы и уровни организации. — Омск: Изд-во Омского университета, 1991.-С. 69-85.

72. Кожевникова, Н.А. Словоупотребление в русской поэзии начала 20 века / Н.А.Кожевникова. — М.: Наука, 1986. — 253 с.

73. Козлова, Л.Г. Вода родниковая: к истокам личности Цветаевой / Л.Г. Козлова. — Ульяновск: Симбирская книга, 1992. — 227 с.

74. Козлова, Л.Г. Танцующая душа: по поэтическим следам М.Цветаевой / Л.Г. Козлова. — Ульяновск: Симбирская книга, 1992. 147 с.

75. Колшанский, Г.В. Контекстная семантика / Г.В. Колшанский. — М.: Наука, 1980.-148 с.

76. Колшанский, Г.В. Объективная картина мира в познании и языке / Г.В. Колшанский. М.: Наука, 1990. - 103 с.

77. Коренькова, Е.В. Качественное наречие как элемент идиостиля (на материале художественной прозы И.Бунина и Б.Зайцева): дисс. канд. филол. наук: 10.02.01. / Коренькова Елена Владимировна. СПб., 2003. — 198 с.

78. Коротеев, А.А. Синтаксические смещения в современном русском языке: автореферат дисс. . канд. филол. наук / Коротеев А.А. -Куйбышев, 1964. 24 с.

79. Кубрякова, Е.С. Семантика в когнитивной лингвистике Г Е.С. Кубрякова // Известия РАН. Серия литературы и языка. 1999. — №6. — С. 312.

80. Кудрова, И.В. Версты, дали: М. Цветаева (1922-1939) / И.В. Кудрова. М.: Советская Россия, 1991. — 368 с.

81. Кузьмина, Н.А. Концепты художественного мышления / Н.А.Кузьмина // Проблемы деривации: семантика, поэтика: межвуз. сб. науч. тр.-Пермь, 1991.-С. 57-65.

82. Куксина, А.Е. Структурно-семантические типы сложных эпитетов в языковой картине мира писателя (на материале художественной прозы Ю.Нагибина): автореферат дисс. канд. филол. наук / Куксина Альбина Евгеньевна. — М., 2008. 22 с.

83. Лакофф, Дж. Лингвистические гештальты / Дж. Лакофф // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып.16. — М.: Прогресс, 1985. — С. 350-368.

84. Лакофф, Дж. Метафоры, которыми мы живём / Дж. Лакофф, М.Джонсон. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 256 с.

85. Ланская, О.П. Концепт «дом» в языковой картине мира: дисс. . канд. филол. наук / Ланская Ольга Петровна. — Калининград, 2005. 199 с.

86. Леденева, В.В. Идиостиль (к уточнению понятия) /'В.В. Леденева // Филологические науки. 2001. — № 5. — С. 36-41.

87. Лободанов, А.П. К исторической теории эпитета (античность и средневековье) / А.П. Лободанов // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1984. - Т. 43. - № 3. - С. 215-227.

88. Лопутько, О.П. Постоянные эпитеты и история прилагательных / О.П. Лопутько // Русский язык в школе. — 2004. — №5. — С. 81-85.

89. Лосская, В.К. Цветаева в жизни. Неизданные воспоминания современников / В.К. Лосская. — М.: Культура и традиции, 1992. — 348 с.

90. Лукьяновский, Б. Эпитет у Тургенева / Б.Лукьяновский // Творчество Тургенева. М.: Наука, 1920. — С. 122 -138.

91. Львова, С.И. Своеобразие повтора в поэзии М.Цветаевой / С.И. Львова. // Русская речь. 1987. - №4. - С. 74-79.

92. Маниева, Н.С. Прилагательные-эпитеты в поэтическом дискурсе второй половины XX века: лингвистический анализ: автореферат дисс. канн, филол. наук / Маниева Нина Сергеевна. — Махачкала, 2007. 23 с.

93. Марина Цветаева и Франция: новое и неизданное / под ред. В. Лосской, Ж. Пройар М.: Русский путь, 2002. — 267 с.

94. Маслова, В.А. Когнитивная лингвистика / В.А. Маслова— М.: Наука, 2002. 220 с.

95. Матвиевская, Л.А. Оксюморон в творчестве М.Ю. Лермонтова / Л.А. Матвиевская // Русский язык в школе. — 1979. — № 4. — С. 64-69.

96. Машукова, Н.Х. Эпитет в адыгском песенно-стихотворном фольклоре: автореферат дисс. канд. филол. наук / Машукова Марьяна Хаутиевна. — Майкоп, 2008. — 21 с.

97. Мерзлякова, А.Х. Типы семантического варьирования прилагательных в поле «Восприятие»: на материале английского, русского и французского языков: дисс. докт. филол. наук / Мерзлякова Альфия Хамитовна. — Уфа, 2003. — 359 с.

98. Миркина, З.А. Сплошное аэро / З.А. Миркина // Звезда. 1992. -№10.-С. 131-138.

99. Москвин, В.П. Эпитет в художественной речи / В.П.Москвин // Русская речь. 2001. - №4. - С. 28-34.

100. Нарынская, М.Ю. Структурно-семантические особенности лексико-синтаксических окказионализмов в идиолекте М.Цветаевой: дисс. . канд. филол. наук / Нарынская Марина Юрьевна. — Ростов-на-Дону, 2004. — 323 с.

101. Некрасова, Е.А. Метафора и ее окружение в контексте художественной речи // Е.А. Некрасова / Слово в русской советской поэзии: сб. ст / отв. ред. В.П.Григорьев. — М.: Наука, 1978. — С. 76-110.

102. Некрасова, Е.А. Метонимический перенос в связи с некоторыми проблемами лингвистической поэтики / Е.А.Некрасова // Слово в русской советской поэзии: сб. ст. / отв. ред. В.П.Григорьев. М.: Наука, 1978. —С.111-132.

103. Некрасова, Е.А. Олицетворение / Е.А. Некрасова // Очерки истории языка русской поэзии XX в. Тропы в индивидуальном стиле и поэтическом языке. — М.: Наследие, 1999. С. 34-57.

104. Никитина, Л.Б. Образ homo sapiens в русской языковой картине мира / Л.Б. Никитина. — Омск: Изд-во Омского университета, 2003. — 267- е.

105. Озеров, Л.В. Ода эпитету / Л.В.Озеров // Вопросы литературы. 1972.-№4.-С. 135-163.

106. Озеров, Л.В. «Я пишу, чтоб добраться до сути» / Лев Озеров // Труд. 1992. - 8 октября.

107. Опарина, Е.Б. Концептуальная метафора / Е.Б. Опарина // Метафора в языке и тексте: сборник / В.Г. Гак, В.Н. Телия, Е.М. Вольф и др. отв. ред. В.Н. Телия АН СССР, Ин-т языкознания. — М.: Наука, 1988.

108. Осипова, Н.О. Творчество Цветаевой в контексте культурной мифологии серебряного века / Н.О.Осипова. — Киров: Изд-во Вятского пед. университета, 2000. — 298 с.

109. Очерки истории языка русской поэзии XX в. Тропы в индивидуальном стиле и поэтическом языке / отв. ред. В.П.Григорьев. — М.: Наука, 1994. 271 с.

110. Павлович, Н. В. Словарь поэтических образов. На материале русской художественной литературы XVIII—XIX вв.: в 2т. T.l. / Н.В. Павлович. М. Эдиториал УРСС, 1999. - 795 с.

111. Павловский, А.И. Куст рябины. О поэте Цветаевой / А.И. Павловский. — Л.: Советский писатель, 1989. — 352 с.

112. Павшук, А.В. Языковая природа и функции эпитета в художественном тексте (на материале романа Асорина «Воля»): автореферат. дисс. канд. филол. наук / Павшук Анна Владимировна. — М., 2007.-21 с.

113. Погудина, Е.Ю. Функциональное и мотивологическое исследование прозы и поэзии М.Цветаевой: дисс. . канд. филол. наук / Погудина Елена Юрьевна. Томск, 2003. — 179 с.

114. Померанец, И.Б. Развитие эпитета как отражение изменений картины мира: дисс. канд. филол. наук / Померанец Инна Борисовна. — СПб, 2004. 175 с.

115. Попов, К.Г. Эпитет должен запоминаться / К.Г. Попов // Русская речь. 1982. - №4. - С. 21-25.

116. Поспелов, Г.Н. Теория литературы / Г.Н. Поспелов. М.: Наука, 1940. -351 с.

117. Потапов, С.М. Эпитеты в романе М.Горького «Мать» / С.М. Потапов // Русский язык в школе. — 1953. — №5. — С. 30 -36.

118. Потапова, Е.А. Об эпитетах Ф.Тютчева / Е.А Потапова // Русская речь. 1979. - №1. С. 27-34.

119. Потебня, А.А. Из записок по теории словесности. Поэзия и проза. Тропы и фигуры / А.А. Потебня. — Харьков: Изд-во Харьковского университета, 1905. — 234 с.

120. Потебня, А.А. Теоретическая поэтика / А.А. Потебня. М.: Высшая школа, 1990. — 342 с.

121. Раевская, О.В. Метонимия в слове и в тексте / О.В. Раевская // Филологические науки. 2000. - № 4. - С. 49-56.

122. Раевская, О.В. О некоторых типах дискурсивной метонимии / О.В. Раевская // Известия РАН. Серия литературы и языка. — 1999. Т.58. — №2.-С. 3-12.

123. Раевская, О.В. Прилагательные как зеркало души / О.В. Раевская // С любовью к языку. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 2002. С. 341-350.

124. Разумовская, М. Цветаева: Миф и действительность / М. Разумовская. — М.: Радуга, 1994. 573 с.

125. Рахилина, Е.В. О тенденциях в развитии когнитивной семантики / Е.В. Рахилина // Известия РАН. Серия литературы и языка. — 2000. — Т.59. — №3. С. 33-56.

126. Ревзин, М.Н. Цветаева: текст жизни — текст поэзии — текст интерпретации / М.Н. Ревзин // Новое литературное обозрение. 1997. — № 24.-С. 378-382.

127. Ревзина, О.Г. Тема деревьев в поэзии М.Цветаевой / О.Г. Ревзина // Труды по знаковым системам. Тарту. — 1982. - Вып. 576. - С. 141-148.

128. Розенталь, Д.Э. Секреты стилистики / Д.Э. Розенталь, К.Б. Голуб. -М.: Рольф, 1996. 208 с.

129. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / под ред. Б. С. Серебрякова, Е.С. Кубряковой, В.И. Постовалова и др. — М.: Наука, 1988.-212 с.

130. Саакянц, А.А. Цветаева: жизнь и творчество / А.А. Саакянц. — М.: Эллис Лак, 1997. - 816с.

131. Сандакова, М.В. О механизмах дискурсивной метонимии прилагательного / М.В. Сандакова // Филологические науки. — 2004. №3. — С.106-112.

132. Сандакова, М.В. Об отражённой метонимии прилагательного / М.В. Сандакова // Языковые средства в системе, тексте и дискурсе: в 2 ч. 4.1. / отв. ред. Н.А. Илюхина. — Самара: Изд-во СамГПУ, «Самарский университет», 2002. С.85-91.

133. Сафронова, И.П. Эстетические функции пунктуации в поэзии М.Цветаевой: дисс. канд. филол. наук / Сафронова Ирина Павловна. — Ижевск, 2004. 247 с.

134. Сидорова, М.Ю. Семантико-грамматические свойства имен прилагательных как основание для их классификации / М.Ю. Сидорова // Русистика сегодня. — 1991. №2. - С. 69-80.

135. Синьорини, С. Антиномия глагольность-безглагольность в поэзии Цветаевой / С. Синьорини // Цветаева. Песнь жизни. — Париж, 1996. -С. 223-236.

136. Скляревская, Г.Н. Метафора в системе языка / Г.Н. Скляревская. СПб.: Наука, 1993. - 148 с.

137. Скляревская, Г.Н. Языковая и художественная метафора: единство и противоположность / Г.Н. Скляревская // Вопросы теории иистории языка. — СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 1993. — С. 221-227.

138. Стенина, Н.А. Восприятие М.Цветаевой в Чехии: дисс. . докт. филол. наук: 10.01.01 / Стенина Наталья Александровна. — СПб, 2005. — 250 с.

139. Степанов, Ю.С. Константы: словарь русской культуры / Ю.С. Степанов. — М.: Языки русской культуры, 2004. — 991 с.

140. Тайлор, Э.Б. Миф и обряд в первобытной культуре / Э.Б. Тайлор — Смоленск, 2000. — 624 с.

141. Тарасова, И.А. Идиостиль Г.Иванова /когнитивный аспект/ / И.А. Тарасова. — Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2003. — 243 с.

142. Тарасова, И. А. Категории когнитивной лингвистики в исследовании идиостиля / И.А. Тарасова // Вестник СамГУ. Гуманитарная серия. 2004.-№1(31).-С. 163-170.

143. Телия, В.Н. Вторичная номинация и ее виды / В.Н. Телия // Языковая номинация. — М.: Наука, 1977. — С. 129-222.

144. Телия, В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц / В.Н. Телия. — М.: Наука, 1986. 141 с.

145. Теория метафоры: сборник (пер. под ред. Н.Д.Арутюновой, М.А.Журинской; вст. ст. и сост. Н.Д.Арутюновой / авт. примеч. М.А.Кронгауз. М.: Прогресс, 1990. - 612 с.

146. Томашевский, Б.В. Стилистика / Б.В. Томашевский. Л.: Изд-во ЛГУ, 1983.-288 с.

147. Томашевский, Б.В. Теория литературы. Поэтика / Б.В. Томашевский. М.: Аспект-Пресс, 1996. — 334 с.

148. Топоров, В.Н. К истории эпитета «пышный» в поэзии XVIII века / В.Н. Топоров // Лотмановский сборник. — М.: Языки русской культуры, 2005.-С. 233-254.

149. Тырыгина, В.А. Эпитет и жанр / В.А. Тырыгина. М.: Прометей, 2000. - 228 с.

150. Урысон, Е.В. Языковая картина мира обиходные представления (модель восприятия в русском языке) / Е.В. Урысон // Вопросы языкознания. — 1998. — №2. — С.3-22.

151. Федосеева, Л.Г. Цветаева: Путь в вечность / Л.Г. Федосеева. — М.: Знамя, 1992.-63 с.

152. Фейлер, Л. М. Цветаева / Лили Фейлер. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1998.-412 с.

153. Фещенко, О.А. Концепт ДОМ в художественной картине мира М.Цветаевой: дисс. канд. филол. наук / Фещенко Ольга Александровна. — Новосибирск, 2005. — 216 с.

154. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания / Ч. Филлмор.// Новое в зарубежной лингвистике. Вып.23. Когнитивные аспекты языка. — М.: Прогресс, 1988. С. 52-93.

155. Хазагеров, Т.Г. Экспрессивная стилистика и методика анализа художественных текстов / Т.Г. Хазагеров // Проблемы экспрессивной стилистики: сб. ст. / отв. ред. Т.Г.Хазагеров. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1992. — С. 47-56.

156. Хазагеров, Т.Г., Ширина, Л.С. Общая риторика: курс лекций. Словарь риторических приемов / Т.Г. Хазагеров, Л. С. Ширина; под общ. ред. Е.Н. Ширяева. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. 320 с.

157. Цаликова, И.К. Жизнь и творчество М.Цветаевой в рецепции зарубежной славистики: дисс. канд филол. наук. / Цаликова Ида Константиновна. Ишим, 2005. - 224 с.

158. Харченко, В.К. Функции метафоры / В.К. Харченко.-Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1992. 88 с.

159. Чернухина, И .Я. Общие особенности поэтического текста / И.Я Чернухина. Воронеж, 1987. — 156 с.

160. Чернухина, И.Я. Семная, семно-семемная и семемная инженерия смыслов поэтического текста / И .Я. Чернухина // Проблемы деривации. Семантика и поэтика: межвузовский сборник научных трудов — Пермь, 1991.-С. 81-90.

161. Черных, Н.В. Семантическая емкость слова (на материале творчества М.Цветаевой): дисс. канд филол наук: 10.02.01. / Черных Надежда Всеволодовна. — Ростов-на-Дону, 2003. — 297 с.

162. Четверикова, Т.Д. Специфика шолоховского эпитета (на материале романа «Тихий Дон»): автореферат дисс. канд. филол. наук / Четверикова Татьяна Дмитриевна. — М., 2008. — 17 с.

163. Чудинов, А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000) / А.П. Чудинов. — Екатеринбург: УРСС, 2001. 238 с.

164. Шанталина, Ю.А. Соотношение категорий «мотив» и «концепт» в исследовании идиостиля / Ю.А.Шанталина // Функционально-коммуникативный аспект анализа языковых единиц: сборник научных трудов. Самара: Изд-во СГПУ, 2006. - С. 97-102.

165. Шаховский, В.И. О когнитивных основаниях варьирования значения слова / В.И. Шаховский // Значение и его варьирование в тексте: сб. ст. Волгоград: Изд-во Волгоградского университета, 1987. — С. 47-55.

166. Швейцер, В.В. Быт и бытие Цветаевой / В.В. Швейцер. М.: Интерпренс, 1992. — 544 с.

167. Шевеленко, И.Д. Литературный путь Цветаевой: идеология — поэтика — идентичность автора в контексте эпохи / И.Д. Шевеленко. М.: Новое литературное обозрение, 2002. — 464 с.

168. Шейгал, Е.И. О соотношении категории интенсивности и экспрессивности / Е.И. Шейгал // Экспрессивность на разных уровнях языка:сб. ст. — Новосибирск: Изд-во Новосибирского университета, 1984. — С. 6064.

169. Шенделева, Е.А. Образное слово в языке и речи / Е.А. Шенделева. — Томск: Изд-во Томского университета, 1999. — 40 с.

170. Шестак, JI.A. Русская языковая личность: коды образной вербализации тезауруса: дисс. . доктор, филол. наук / Шестак Лариса Анатольевна — Волгоград, 2003. — 508 с.

171. Шкуропацкая, Н.С. Метонимические отношения в лексической системе русского языка / Н.С. Шкуропацкая // Филологические науки. — 2003. № 4. — С. 69-78.

172. Шмелев, Д.Н. Современный русский язык. Лексика / Д.Н. Шмелев. -М.: Просвещение, 1977. — 335 с.

173. Шрамм, А.И. Очерки по семантике качественных прилагательных / А.И. Шрамм. Л. Наука, 1979. — 134 с.

174. Шустов, А.Н. Эпитет «маслянистый» у К.Г.Паустовского / А.Н. Шустов // Русская речь. 2004. - №6. - С.28-31.

175. Щепина, Т.С. О регулярной многозначности прилагательных / Т.С. Щепина // Филологические науки. — 1984. — №3. — С.5-60.

176. Щепина, Т.С. Прилагательные, обозначающие характер человека / Т.С. Щепина // Русский язык в школе. — 1981. —№3. С. 91-93.

177. Якобсон, P.O. Лингвистика и поэтика / P.O. Якобсон // Структурализм: «за» и «против»: сб. ст. (пер. с англ., фр., нем., чеш., пол. и болг.) / под общ. ред. Е.Я Басина и М.Я Полякова / пред. В.П. Крутоуса — М.: Просвещение, 1975.-С. 123-144.

178. Яковлева, Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира / Е.С. Яковлева. М.: Гнозис, 1994. - 344 с.

179. Galperin, I.R. Stylistics / I.R. Galperin. M., 1977. - 332 p.

180. Downes, W. Language and society / W. Downes. London, 1998. —503 p.1. Ш. Справочная литература

181. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова.- М.: Советская энциклопедия, 1969. — 607 с.

182. Большая Советская энциклопедия: в 30 т. / гл. ред. A.M. Прохорова.- 3-е изд. -М.: Советская энциклопедия, 1970—1977.

183. Большой толковый словарь русского языка / гл. ред. С.А.Кузнецов / Институт Лингвистики РАН. СПб.: Норинт, 2000. — 1535 с.

184. Большой энциклопедический словарь: в 2 т. / гл. ред. A.M. Прохоров.- 2-е изд., перераб. и доп. — М., СПб: Большая Российская Энциклопедия: Норинт, 1997. 1456 с.

185. Большой энциклопедический словарь: Языкознание / гл. ред. В. Ярцева. — 2-е (репринт.) изд. — М.: Большая Российская Энциклопедия, 1998.- 685 с.

186. Горбачевич, К.С. Словарь эпитетов русского литературного языка / К.С. Горбачевич, Е.Н. Хабло. М.: Наука, 1979. - 567 с.

187. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В.И.Даль. М.: Просвещение, 2000.

188. Жюльен, Н. Словарь символов / Н.Жюльен. — Екатеринбург: Урал, 1999.-408 с.

189. Квятковский, А.П. Поэтический словарь / А.П. Квятковский — М.: Советская энциклопедия, 1966. — 375 с.

190. Краткая литературная энциклопедия: в 9 т. Т.8. / гл. ред. А.А.Сурков. — М.: Советская энциклопедия, 1962—1971. — 1039 с.

191. Краткий словарь литературоведческих терминов / под ред. Л.И. Тимофеева, С.В.Тураева. — М.: Просвещение, 1978. — 1243 с.

192. Купер, Д. Энциклопедия символов / Д. Купер. М., 1995. - 401 с.

193. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. - 685 с.

194. Литературная энциклопедия: термины и понятия / гл. ред. и сост. А. Н. Николюкин. -М.: НТП «Интелвак», 2001. 1600 стб.

195. Литературоведческий энциклопедический словарь / под ред.'В.Н. Кожевникова, П.А. Николаева. — М.: Советская энциклопедия, 1977. — 956 с.

196. Маковский, М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Картина мира и миры образов / М.М.Маковский. М.: Владос, 1996. - 416 с.

197. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Проспект / общ. рук. Ю.Д.Апресяна.- М.: Русские словари, 1995. — 560 с.

198. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / С.И. Ожегов / Российская академия наук. Институт русского языка им. В.В.Виноградова. 4-е изд., дополненное. — М.: ООО «А ТЕМП», 2007. - 944 с.

199. Преображенский, А.Г. Этимологический словарь русского языка: в 2 т. Т.1. / А.Г.Преображенский. — М.: Типография Д.Лесснера, 1910-1914.— 536 с.

200. Розенталь, Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов: пособие для учителей / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. — 2-е изд.,, испр. и доп. М.: ACT: Астрель, 2001. - 399 с.

201. Русская грамматика: в 2 т. / под ред. Н.Ю.Шведова. — М.: Наука,1980.

202. Русский ассоциативный словарь. Книга 1. Прямой словарь: от стимула к реакции. Ассоциативный тезаурус современного русского языка / Ю.Н.Караулов, Ю.А.Сорокин, Е.Ф.Тарасов, Н.В.Уфимцева, Г.А.Черкасова. -М.: Поморский и партнеры, 1994. — 224 с.

203. Русский ассоциативный словарь. Книга 2. Обратный словарь: от реакции к стимулу. Ассоциативный тезаурус современного русского языка / Ю.Н.Караулов, Ю.А.Сорокин, Е.Ф.Тарасов, Н.В.Уфимцева, Г.А.Черкасова. -М.: Поморский и партнеры, 1994. — 368 с.

204. Русский язык: энциклопедия / под ред. Ф.П. Филина. — 3-е изд, испр. и доп. — М.: Советская энциклопедия, 1979. — 432 с.

205. Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. — М.-Л.: Издательство АН СССР, 1961.

206. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. С. Г. Бархударова. М.: Наука, 1961.

207. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. Н. Евгеньевой. — 2-е изд, испр. и доп. — М.: Русский язык, 1984. Т 4. — 794 с.

208. Толковый словарь русского языка: в 4 т. / под ред. Д.Н. Ушакова. — М.: Русская словесность, 1994.

209. Убийко, В.И. Концептосфера внутреннего мира человека в русском языке: Функционально когнитивный словарь / В.И. Убийко. - Уфа: Изд-во Башкирского университета, 1998. — 232 с.