автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Этнографическое изучение финно-угорских народов России в XVIII - начале XX вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Этнографическое изучение финно-угорских народов России в XVIII - начале XX вв."

На правах рукописи

Загребин Алексей Егорович

ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ ФИННО-УГОРСКИХ НАРОДОВ РОССИИ В XVIII - НАЧАЛЕ XX вв.: ИСТОРИЯ, ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА

Специальность 07.00.07 - Этнография, этнология и антропология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

п 2 А Г! ? ¿¿£3

Чебоксары - 2009

003465871

Работа выполнена на кафедре этнологии и регионоведения ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»

доктор исторических наук, профессор Владыкин Владимир Емелъянович

доктор исторических наук, профессор Иванов Ананий Герасимович

доктор исторических наук, профессор Никишенков Алексей Алексеевич

доктор исторических наук, профессор Чагин Георгий Николаевич

Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН

Защита состоится «.¿У» ¡ЛиУй1 2009 г. в 10 часов на заседании объединенного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.301.05 при Чувашском государственном университете имени И.Н. Ульянова по адресу: 428034, Чувашская Республика, г. Чебоксары, ул. Университетская, 38 (учебный корпус № 1), ауд. № 513.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова» по адресу: 428034, Чувашская Республика, г. Чебоксары, ул. Университетская, 38; с авторефератом диссертации - на сайте Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки РФ http://vak.ed.gov.ru.

Автореферат разослан J3 » u-toG-ft y^J-l— 2009 г.

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук

С.Ю. Михайлова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Движение идей, возникновение научных школ и исследовательских направлений, как правило, корреспондирует с уровнем общественного внимания к проблемам науки и образования с учетом того, что динамика той или иной отрасли знания часто зависима от внешних воздействий политического и социокультурного характера1. История этнографического изучения финно-угорских народов России в XVIII - начале XX вв. представляет тому яркий пример как в теоретико-методологическом, так и в научно-практическом отношениях.

Пройдя длительный этап накопления и первичного обобщения этнографических фактов, финно-угроведение приобрело со временем роль особого научного направления, институционализация которого отразилась на академическом и университетском уровнях2. Внимание к проблемам традиционной материальной и духовной культуры живущих в России родственных народов со стороны финляндских, венгерских и эстонских этнографов вело к интеграции исследовательских усилий с русскими учеными, создавая дискуссионный контекст, необходимый для позитивного развития науки3. Таким образом, финно-угорская проблематика стала для отечественной этнографии одной из

1 Данное обстоятельство хорошо показано в работах отечественных и зарубежных этнографов. См.: Токарев С. А История русской этнографии (Дооктябрьский период). М , 1966; Его же. История зарубежной этнографии. М., 1978; Его же. Истоки этнографической науки (До середины XIX в.). М., 1978; Аверкиева Ю.П. История теоретической мысли в американской этнографии. М , 1979, Марков Г Е. Немецкая этнология. М., 2004; Никишенков A.A. Из истории английской этнографии. Критика функционализма. М., 1986; Его же. История британской социальной антропологии. СПб., 2007, Леви-Строс К. Место антропологии среди социальных наук и проблемы, возникающие при ее преподавании // Леви-Сгрос К. Структурная антропология. М., 1983. С. 305-339; Эванс-Причард Э. История антропологической мысли. М., 2003; Головнёв A.B. Парадоксы народоведения // Вестник УрО РАН. 2004. № 2 (8). С. 28-33.

2 Академик A.M. Шёгрен // Журнал министерства народного просвещения. - 1855. - № 86

- Отд. 5. - С. 2-3, Депман И.Я К истории финноугроведения в России // Сборник ЛОИКФУН. -1929.-Вып. 1.-С. 133-134; Смирнов И.Н. М П Веске//Живая старина. - 1890 - Вып. 1

- Отд. 4. - С. 19-23, Niiranen Т Pioneers of Finnish ethnology // Pioneers: The History of Finnish ethnology. - Studia Fennica: Ethnologica. - 1992 - Vol. 1. - P. 35.

' См: Богораз В Г. Кастрен - человек и ученый II Памяти М.А. Кастрена: К 70-летию со дня смерти. Очерки по истории знаний. Л , 1927. - Вып. 2 - С. 3-35; Похлебкин В В. Переписка Н.П Румянцева с финляндскими учеными //Скандинавский сборник. - 1962 -№5 -С 321-336, Такала И.Р. О связях ученых Туркуского университета с Петербургской академией наук в XVIII в. // Скандинавские чтения 2002 года: Этнографические и культурно-исторические аспекты. СПб., 2003. С. 236-244.

связующих нитей с европейским народоведческим процессом, наложив свой отпечаток на предметную сферу, полевые практики и личностные научные ориентации ученых.

Систематизируя и критически осмысливая историографические факты, связанные с этнографией финно-угорских народов России, мы обозначаем научные приоритеты и выявляем элементы научной традиции, оказавшие серьезное влияние на современные поиски в области этнографического финноугроведения4.

Финно-угорские народы России, включающие в себя финнов (ингерман-ландцев), саамов, водь, ижору, карелов, вепсов, марийцев, мордву, удмуртов, бесермян, коми, коми-пермяков, хантов и манси, являются частью древнего автохтонного населения Евразии5. Народы, чей жизненный ареал находится в Западной Сибири, на Урале, в Среднем Поволжье и на Европейском Севере России, отделены огромными расстояниями, спецификой хозяйственной деятельности, отличиями образа жизни и религии. Тем не менее, на протяжении длительного времени российские финно-угры осознают себя не только в качестве носителей определенной этничности, но и как представителей более широкой историко-культурной общности6. В этой связи думается, что истоки

4 Неслучайно в ходе определения перспектив развития отечественной исторической науки было специально отмечено, что «представляется важным критический анализ современных зарубежных интерпретаций новейших этапов российской истории и положения народов и культур в России, особенно финио-угорских народов и коренных малочисленных народов Севера». Цит. по: Общее собрание отделения историко-филологических наук РАН // Новая и новейшая история. - 2008. - № 5. - С. 8.

5 Согласно принятой в науке классификации, финно-угорские народы в языковом отношении являются родственными самодийским этносам (ненцам, энцам, нганасанам и селькупам), совместно образуя уральскую языковую семью; отсюда встречающиеся в научной литературе понятия -уральские народы, уральцы и уралистика. По итогам Всероссийской переписи населения 2002 г. численность финно-угорских народов составила 2,7 млн. человек, или 1,9 % от общей численности населения страны. См.: Финно-угорские народы России. Статистический сборник. Сыктывкар, 2005; Лаллукка С. Восточно-финские народы России Анализ этнодемографических процессов. СПб, 1997; Напольских В.В Введение в историческую уралистику. Ижевск, 1997; Поппе H.H., Старцев Г. А. Финно-угорские народы. Л, 1927, Хайду П. Уральские языки и народы. М , 1985;Ancient Cultures of the Uralian Peoples. Budapest, 1976; Bartens H -H. Die finnisch-ugrischen Minoritätsvölker in Europa. Hamburg, 1998; Finnnugor kalauz. Budapest, 2001; Lallukka S. The East Finnic minorities in the Soviet Union. Helsinki, 1990; Manninen I Die finnisch-ugrische Völker. Leipzig, 1932; The Finno-Ugric World. Budapest, 2004; VuorelaT. The Finno-Ugric Peoples. Bloomington, 1964.

6 Domokos P. Uralisztikai olvasökönyv. Budapest, 1977, Lehtinen I Suomalais-ugrilainen kulttuuriperintö ja identiteetti // Sukukansaohjelman ARKI. Castrenianumm toimitteita - 2005. - Vol. 64. - S. 131-148, Finnugor-Szamojed (Urali) regck ¿s mondak Budapest, 1984.-Vol. l-2.;TaagaperaR. The Finno-Ugric republics and the Russian State. London, 1999, The Great Bear. A thematic anthology of oral poetry in Finno-Ugrian languages. Helsinki, 1993, Zsirai M. Finnugor rokonsägunk. Budapest, 1937.

современного финно-угорского мира можно искать не только в пределах предметной сферы этнографии, но также в истории науки.

Финно-угроведение (финно-угристика, позднее уралистика), зародившись как историко-филологическое направление компаративистского характера, довольно скоро приобрело этнографическую (в широком понимании) сущность7. Результаты научных открытий, отражаясь на страницах академических изданий, учебников и популярной периодики постепенно формировали чувство финно-угорского родства*. Изучение процесса развития этнографии финно-угорских народов России видится актуальным исследовательским направлением, позволяющим надежно связать историографические факты с этнографической реальностью.

В диссертационной работе история этнографического изучения финно-угорских народов России в XVIII - начале XX вв. понимается как процесс подготовки и реализации исследовательских инициатив, образующих специфическую область научного знания. Анализ источникового материала позволил выделить в рассматриваемом периоде три основополагающих этапа, выявление которых во многом связано с генерирующими общественными идеями, пара-дигмальными понятиями и выдающимися персоналиями.

Объект исследования - история этнографии финно-угорских народов России.

Предметом исследования являются историографические, теоретико-методологические и научно-практические аспекты этнографии финно-угорских народов России в XVIII - начале XX вв.

Территориальные рамки исследования предполагают локализацию рассматриваемых событий, явлений, фактов и артефактов на территориях традиционного расселения финно-угорских народов России, а также мест нахождения научных центров этнографического финно-угроведения.

7 См.: Домокош П История и роль международных конгрессов финно-угроведов /У Congressus

Decimus Internationalis Fenno-Ugristarum Orationes plenariae. Yoshkar-Ola, 2005. P. I. C. 93-107; Основы финно-угорского языкознания. M., 1974-1976. Т. 1-3; Поппе Н.Н. Этнографическое изучение финноугорских народов в СССР // Финноугорский сборник. Труды по изучению племенного состава населения СССР и сопредельных стран. Л., 1928. С. 27-76; Сануков К. Финно-угорские народы России: проблемы историографии // Finno-Ugristica. - 1998. - № 1 (2) - С. 38-66; Его же Финно-угристика о финно-угорских народах России: основные этапы и тенденции развития исследований // Финно-угроведение - 2000 - № 1 - С. 3-16, Финно-угорские народы России: Проблемы истории и культуры. Источники, исследования, историография // Нестор - 2007 - № 10; Markantonio A. Uralic language family. Facts, myths and statistic Oxford-Boston, 2002. ■ Казанцев Д.Е. Истоки финно-угорского родства. Йошкар-Ола, 1979; Патрушев В С Финно-угры России (II тыс. до н.э - начало II тыс н.э ) Йошкар-Ола, 1992, Когошрау В Finn nyomokon: Folklor, neprajz, irodalom. Budapest, 1989. - Vol. 1-2

Хронологические рамки. Важным представляется вопрос о времени и обстоятельствах зарождения этнографических исследований9. Изначально следует разграничить длительный период накопления материалов о народной культуре финно-угорских народов и хронологически более скромный период научного осмысления собранного, связанный с профессионализацией этнографических исследований10.

Предлагаемая автором хронология этнографического изучения финно-угорских народов России в XVIII - начале XX вв. предполагает выделение трех последовательно сменяющих друг друга периодов, динамика которых обусловлена историческими, идеологическими и социокультурными трансформациями.

Первый этап, охватывающий весь XVIII в., непосредственно связан с идеями европейского Просвещения, включавшими народоведение как часть общей программы рационального познания окружающего мира. Академические экспедиции, работавшие в те годы на пространствах Российской империи, подняли широкий пласт этнокультурной информации, осмысление которой было начато выдающимися деятелями эпохи. Исследовательский импульс, воплотившийся в трудах Ф.И. Страленберга" и В.Н. Татищева12, Г.Ф. Миллера13 и А.Л. Шлёцера14, И.Г. Георги15 и др., был распространен на финно-угорские народы России, делая их субъектами просветительской ойкумены.

9 См.: Лашук Л.П. Проблема становления русской этнографической науки // Историография этнографического изучения народов СССР и зарубежных стран. M, 1989 С. 8—36

10 См., например; Гуя Я. Древнейшие сведения о финно-угорских народах и первые шаги в их изучении // Советское финно-угроведение. - 1987. - № 2.-С. 127-130; Кузнецов С.К. Успехи этнологии в деле изучения финнов Поволжья за последние тридцать лет // Этнографическое обозрение. - 1910 -Кн. 84-85 -X» 1-2. - С 76—113.

" Новлянская М Г. Филипп Иоганн Страленберг: его работы по исследованию Сибири М., Л., 1966, Чагин Г.Н. Шведы в Северном Прикамье в первой четверти XVIII века // Шведы и Русский Север: историко-культурные связи. Киров, Ï 997. С. 202-206; Manaster Ramer A., Sidwell P. The truth about Strahlenberg's classification of the languages Northeastern Eurasia // Journal de la Société Finno-Ougrienne - 1997.-Vol. 87.-P. 139-160.

12 Степанов H.H. В Н. Татищев и русская этнография // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии Труды института этнографии АН СССР - 1956. - Т. 30. -Вып 1. - С.71- 84.

13 Элерт А.Х. Народы Сибири в трудах Г.Ф. Миллера. Новосибирск, 1999.

14 Weithmann M W. Fenno-Ugrica in August Ludwig Schlepers "Allgemeiner Nordischer Geschichte" // Finnisch-Ugrische Mitteilungen. - 1983. - Bd 7. - S. 175-200.

15 Haltsonen S. JG. Georgi suomenheimoisten kuvajana // Virittäjä - 1970. - S 155-164; Токарев C A. Первая сводная этнографическая работа о народах России (из истории русской этнографии XVIII в ) // Вестник Московского университета. Историко-филологическая серия - 1958 - № 4 -С 113-128.

Финно-угорские этнографические исследования получили новое звучание в трудах ученых, опиравшихся на идеи национального романтизма, чья научная деятельность рассматривается в пределах второго этапа предложенной периодизации. Когда в первые десятилетия XIX в. активизировался процесс строительства европейских наций, финские, венгерские и несколько позднее эстонские ученые посчитали делом чести восстановить историю своих народов, обратившись к изучению материальных и духовных свидетельств прошлого. Поиски финно-угорской (уральской) прародины и родственных народов привели в Россию финнов А.И. Шёгрена16 и М.А. Кастрена", венгра А. Регули18, трудами которых начал складываться базис этнографического финно-угроведения.

События, имевшие место в области этнографического финно-угроведения во второй половине XIX - начале XX вв., анализируются в рамках третьего этапа, особенностью которого стало распространение позитивистской методологии и теории развития применительно к изучению традиционной народной культуры. Многочисленные экспедиции, публикации и организационные усилия, равно как теоретические концепции, выдвинутые в те годы И.Н. Смирновым", Я. Ян-ко21), У.Т. Сирелиусом21 и их коллегами, способствовали продвижению финно-

16 Sjögren A.J. Bericht über die wissenschaftliche Reise zur Untersuchung der finnischen Völkerschaften in Russland // Joh. Andreas Sjögren s Gesammelte Schriften Historisch-ethnographische Abhandlungen über den finnisch-russischen Norden St-Petersburg, 1861. Bd 1. S 71-84, Лаллукка С. Наследие академика Шёгрена и некоторые задачи изучения финно-угорских народов // Финноугроведение - 1995. -Na 1 -С. 55—61.

17 Castren М.А. Nordische Reise und Forschungen. St.-Petersburg, 1853-1858, 1862. Bd. 1-12; Setäla E N. Zum andenken Matthias Aleksander Castren // Finnisch-Ugrische Forschungen - 1901 -Bd. 1 - S. 1-5, Терюков А.И. А.И. Шегрен и М.А. Кастрен // Финляндия и Россия в XIX-XX вв. Историко-культурный контекст и личность СПб , 1998 С. 3-15

18 Karjalainen K.F. Dem andenken Anthon Regulys // Finnisch-Ugrische Forschungen -1909. - Bd 8 -S. 1-10; Антал Регули: Календариум. Дневник венгерского путешественника-исследователя с 29 сентября 1843 г. по 5 марта 1846 г. Путешествие по России: Петербург - Урал - Петербург Будапешт, 2008

"Смирнов И.Н. Наброски из истории финской культуры // Этнографическое обозрение - 1891. -Na 2.-С. 59-73; Ело же. Значение урало-алтайских племен в образовании и истории русской народности//Вестник и библиотека самообразования. - 1903. — Ка 35. — С. 1379-1392, 1449-1458.

20 Jankö J. А magyar haläszat eredete I—II. Budapest-Leipzig, 1900; Idem. Egy osztjäk haztartas kiadäsai es bevetelei // Ncprajzi Ertesitö - 1904 - Vol 5. - Ol. 61-67; Kodolänyi J. (jr.) Janko Jänos a neprajztudös // Neprajzi Ertesitö. - 1968. - Vol. 50. - Ol. 7-15.

21 Сирелиус УТ Путешествие к хантам. Томск, 2001; Sirelius U Т. Suomen kansanomaista kult-tuuria. i—II. Helsinki, 1919, Idem Die Herkunft der Finnen. Die finnisch-ugrische Völkern Helsinki, 1924; Lehtonen J.U.H U.T. Sirelius Student of Finno-Ugric Ethnology // Ethnologia Scandinavica. - 1981 - P. 14-16

угорской этнографической проблематики не только в специализированные научные общества, на университетские кафедры и страницы ведущих научных журналов, но и в массовое общественное сознание.

Целью настоящей работы является реконструкция истории этнографического изучения финно-угорских народов России в XVIII - начале XX вв., что достижимо при решении ряда конкретных исследовательских задач:

- охарактеризовать основные этапы истории этнографического финноугроведения в России в рамках научной концепции «эпохи - идеи - герои»;

- проанализировать институциональные формы и методы финно-угорских этнографических исследований;

- представить хронологию проблемы этнической идентификации и поисков прародины финно-угорских народов;

- определить основные направления исследований традиционной (материальной, духовной и социальной) культуры финно-угорских народов России;

- выявить роль личностного фактора в процессе становления и развития финно-угорских этнографических исследований;

- показать многообразие отношений между наукой, обществом и государством в контексте истории этнографического финно-угроведения.

Степень изученности темы. В научной литературе, посвященной истории этнографии финно-угорских народов, можно проследить несколько направлений.

Первое направление обращено к научным биографиям ученых-первопроходцев, организаторов этнографического изучения финно-угорских народов России. Наиболее развитой в этом плане представляется финляндская историография, так как история финской этнографии до определенного периода была непосредственно связана с изучением культур родственных народов22. История науки в этом случае чаще всего раскрывается на основе сочетания нескольких сюжетных линий - личности ученого, свойственного его эпохе мира идей и той этнографической реальности, в которой он работал. Значимыми исследованиями, выполненными в этом ключе, являются книги С. Халтсонена23, Ю.У.Э. Лехтонена24, В. Анттонена25 и

22 Lehtonen J.U.E. Topical observation in Finno-Ugric Ethnology in Finland II Ethnologia Fennica. -1984. - Vol. 13. — P. 3-7; Karjalainen S. Ethnological Finno-Ugric research in Finland // Ethnologia

Fennica. - 1984. -Vol 13. -P. 31-39.

" Haltsonen S. Theodor Schvindt. Kansatieteillijaja kotiseuduntutkija. Helsinki, 1947 34 Lehtonen J U.E. U.T. Sirelius ja kansatiede. Helsinki, 1972.

25 Anttonen V Uno Harva ja suomalainen uskontotiede. Helsinki, 1987

Т. Нииранена26. Близкой к ним в теоретико-методологическом отношении является работа английского финно-угроведа М. Брэнча27. В отечественной науке пока недостаточно монографических исследований, выполненных в данном ключе28. Вместе с тем на протяжении длительного времени издаются сборники статей и материалы конференций, посвященные жизненному пути пионеров этнографического финно-угроведения29.

Работы второго направления прослеживают историю этнографического изучения отдельных народов, в том числе в контексте этнографического финноугроведения. Одним из первых удачных опытов обобщения историографических материалов по проблеме традиционной культуры этноса является работа удмуртских этнографов В.Е. Владыкина и Л.С. Христолюбовой30. Позднее появились публикации по истории этнографии коми31. Во многих аспектах обобщающей стала книга Н.В. Шлыгиной по истории финской этнологии, представляющая различные способы группировки историографического материала32. Более профилированной в методологическом отношении выглядит работа финской исследовательницы Н. Сяяскилахти, в которой автор предлагает взглянуть на историю науки как можно более стратифицировано, когда каждое направление и даже крупное открытие является самостоятельным и самоценным объектом осмысления, когда непрерывная связь имен не имеет

26 Niiranen Т. Axel Olai Heikel. Suomalais-ugrilaisen kansatieteen ja arkeologian tutkija. Kuopio, 1987.

37 Branch M. A.J. Sjögren. Studies of the North. Helsinki, 1973.

3" Исключение может составить книга Карху Э.Г. Элиас Лённрот. Жизнь и творчество. Петрозаводск, 1996, а также исследование Рогачева В И. Истоки (к проблеме историко-культурного и филологическою наследия М.Е. Евсевьева). Саранск, 2002.

39 См., например: Памяти M A. Кастрена: К 70-летию со дня смерти. Очерки по истории знаний. Л., 1927. Вып. 2; Путешествия Элиаса Лённрота: Путевые заметки, дневники, письма 1828-1842 гг. Петрозаводск, 1985; Шёгрен - академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук. К 200-летию со дня рождения. СПб , 1993, Тимофей Евсевьев: этнографические коллекции. Йошкар-Ола, 2002; Электронная энциклопедия «Налимовские чтения» (CD). Сыктывкар, 2005, Этнография восточно-финских народов, история и современность. К 150-летию со дня рождения профессора И.Н Смирнова Ижевск, 2007. Оградным фактом стала защита диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических нгук ТВ. Киселевой «Андреас Иоганн Шёгрен - основатель финно-угроведения в России». Петрозаводск, 2007.

30 Владыкин В.Е., Христолюбова Л.С. История этнографии удмуртов. Краткий историографический

очерк с библиографией Ижевск, 1984.

" Семенов В А., Терюков А.И., Шарапов В Э. История этнографического изучения традиционной культуры коми Сыктывкар, 2006; Очерки по истории изучения этнографии коми Сыктывкар, 2007.

33 Шлыгина Н.В. История финской этнологии (1880-1980) M J995

определяющего значения для деятельности новых поколений ученых". В работах мордовских ученых Н.Ф. Мокшина и В.А. Юрченкова используется подход, который возможно обозначить как «взгляд со стороны», заключающийся в попытке отображения историко-культурного облика народа в публикациях любопытствующих путешественников, профессиональных этнографов и историографов34. Еще ранее данный подход был использован В.В. Пимено-вым и Е.М. Эпштейном в работах, посвященных истории этнографического знакомства с Карелией35. До некоторой степени близкий подход использовался диссертантом при анализе научного вклада финских ученых в этнографическое изучение удмуртов36. В монографии эстонского этнолога А. Леэте анализируется изменяющаяся текстология этнографических описаний хантов, манси и ненцев с античных времен до современности37.

Третье направление, стремящееся показать финно-угорские этнографические исследования в качестве самостоятельного научного феномена, представлено работами Э.Н. Сетяля38, Н.Н. Поппе39, У.Т. Сирелиуса40, А. Хямяляйнена41, К. Вилкуна42,

33 Sääskilahti N Kansa ja tiede Suomalainen kansatiede ja sen kohde 1800-luvulta 1980-luvulle. Jyväskylä, 1997

34 Мокшин Н.Ф Мордва тазами зарубежных и российских путешественников. Саранск, 1993, Юрченков В.А. Взгляд со стороны. Мордовский народ и край в сочинениях западно-европейских авторов VI-XVIII столетий. Саранск, 1995.

35 Пименов В В., Эпштейн Е.М. Русские исследователи Карелии (XVIII в.): Очерки. Петрозаводск, 1958, Они же. Карелия глазами путешественников и исследователей XVIII-XIX вв. Петрозаводск, 1969.

36 Загребин А Е Финны об удмуртах. Финские исследователи этнографии удмуртов XIX - первой половины XX в. Ижевск, 1999.

37 Leete А. Pöhjarahvad antiigist tänapäevani: obiugrilaste ja neenetsite kirjelduste muutmine. Tartu, 2000.

38 SetäläE.N. Kansatiede, sen alajatehtävä//Suomen suku. Helsinki, 1926. Vol. 1. S 1-22.

35 Поппе H.H. Этнографическое изучение финно-угорских народов в СССР // Финно-угорский сборник Труды по изучению племенного состава населения СССР и сопредельных стран Л , 1928. С. 27-76.

40 Sirelius U.T. Suomalais-ugrilainen kansatiede //Valvoja-Aika. - 1929. - S. 106-112.

41 HämäläinenA. Suomalais-ugrilaisenkansatieteenalastajatehtävistä//Kalevalaseuran vuosikirja. - 1933. - Vol 13. - S. 7-21; Idem. Suomalais-ugrilaisen kansatieteen nykyisestä asemasta // Valvoja-Aika -1939 -S. 316-327, Idem. Das Gebiet, die Aufgaben und der gegenwärtige Stand der finnisch-ugrischen Völkerkunde//Mitteilungen des Vereins für finnische Volkskunde. - 1943. - Bd 1—2. — S. 1-13

42 Вилкуна К. О положении финно-угорской этнографии (этнологии) в настоящее время //

Советское финно-угроведение - 1965. - № 2. - С. 129-132; Vilkuna К. L'ethnographie finno-

ogrienne cherche sa voie //Laos - 1951. - Vol. 1. - P. 48-57; Idem. Die finnisch-ugrische Ethnologie heute // Congressus Internationalis Fenno-Ugristaram. Budapestini habitus 20-24. IX. 1960 Budapest, 1963.-S. 310-312

Б. Коромпая43, Н. Валонена44, Б. Гунда45, А. Петерсона46. Данное направление подкрепляется традицией организации научных форумов - Международных конгрессов финно-угроведов (с 1960 г.), Международных студенческих конференций по финно-угроведению / IFUSCO (с 1985 г.), Всесоюзных, ныне Всероссийских конференций финно-угроведов (с 1965 г.), Конгрессов историков-финно-угроведов (с 1993 г.) и наличием периодических научных изданий - Journal de la Société Finno-Ougrienne, Helsinki (с 1886 г.), Mémoires de la Société Finno-Ougrienne, Helsinki (с 1890 г.), Finnisch-Ugrische Forschungen, Helsinki (c 1901 г.), Finnisch-Ugrischen Mitteilungen, Hamburg (c 1977 г.), Hamburger Sibirische und Finno-Ugrische Materialien, Hamburg (c 1999 г.), Ural-Altaische Jahrbücher, Wiesbaden (c 1921 г.), Советское финно-угроведение / Lingüistica Uralica, Tartu (c 1965 г.), Финно-угроведение, Йошкар-Ола (с 1994 г.), Finno-Ugrica, Казань (с 1998 г.), Ежегодник финно-угорских исследований, Ижевск (с 2007 г.), Финно-угорский мир, Саранск (с 2008 г.).

В целом следует отметить, что тема настоящего исследования ранее не являлась предметом специального изучения в исторической науке, что и обусловливает новизну проблематики диссертации.

Источниковая база диссертационного исследования обладает своей спецификой, исходящей из общей концепции работы. Так, при историографической направленности и высокой степени биографичности используемых текстов корпус источников должен отражать этнографическую сущность предпринимаемого научного поиска47. Этим обстоятельством обусловлена взаимодополняемость различных групп источниковых материалов, среди которых можно выделить опубликованные письменные источники, архивные материалы и музейные этнографические коллекции.

Логика работы предопределяет приоритетное значение опубликованных письменных источников. В первую очередь трудов ученых, работавших в области этнографического финно-угроведения в XVIII - начале XX вв., среди которых можно выделить:

45 Korompay B Die finnisch-ugrische Ethnologie // Acta Linguistica Hungaricae. - 1960. - Vol 10. -S. 131-142; Idem Über vergleichende Forschungen auf finnisch-ugrischen Gebiet // Mémoires de la Société Finno-Oughenne. - 1983. - Vol 183. - S 127-136.

44 Valonen N. Why have Finno-Ugric Ethnology? // Ethnologia Fennica. - 1981. - Vol. 11. - P 3-5.

45 Gunda B. Die Bedeutung der Kultur von finnisch-ugrischen Völkern in der eurasischen Kulturentwicklung//Congresus II Fenno-Ugristarum. Helsinki, 1965. P. II Acta Ethnologica. S 163-167.

46 Peterson A Zur finnougrischen Volkskunde. Tallinn, 1985.

47 Cm : Byron R F. Ethnography and Biography: On the Understanding of Culture // Ethnos - 1992 -Vol. 3-4.-P. 169-182.

1. Общетеоретические работы, посвященные определению места и роли финно-угорских этнографических исследований.

2. Полевые дневники и записки, опубликованные в научной и популярной периодике.

3. Официальные документы и уставы научных организаций, занимавшихся организацией финно-угорских этнографических исследований;

4. Исследования, посвященные конкретным этнографическим фактам и явлениям.

5. Автобиографические материалы.

Под неопубликованными письменными источниками понимаются архивные документы, классифицирующиеся по месту хранения и типологическим признакам, а также личная переписка финно-угроведов'18. Основным критерием отбора архивных источников являлось сочетание «этнографичности» и «биографич-ности» используемых материалов, поскольку в истории науки важно соблюсти баланс между предметной сферой, изучаемой личностью и ее социальным окружением. В данной диссертационной работе использованы материалы следующих архивов:

1. Санкт-Петербургский филиал архива РАН (ПФА РАН) хранит уникальные документы, свидетельствующие о вкладе научных сотрудников Императорской Санкт-Петербургской Академии наук в разработку проблем этнографии финно-угорских народов России. В настоящем исследовании активно использовались материалы: Ф. 21, содержащего рукописи Г.Ф. Миллера; P. I, включающего в себя бумаги И.Г. Георги и Ф. 94, укомплектованного полевыми дневниками, отчетами и рукописями А.И. Шёгрена.

2. Архив Финно-Угорского Общества (Suomalais-Ugrilaisen Seuran Arkisto, Helsinki) располагает материалами, принадлежащими разным поколениям финно-угроведов, преимущественно этнографам и лингвистам второй половины XIX -первой половины XX в. Непосредственное отношение к рассматриваемой проблематике имеют личные фонды Т.Г. Аминоффа (T.G. Aminoffin kasikir-joitus), Ю. Вихманна (Y. Wichmannin jSamistoa), А. Хямяляйнена (A. HamSlaisen kansatieteellisia muistiinpanoja), В.П. Налимова (V. Nalimov: Kansatieteellisia kirjoituksia ja muistiinpanoja syrjaaneista. I—III), Т.Е. Евсевьева (Т. Jevsevjevin Ethnografican I—XIII suomennos), содержащие записки, корреспонденции, фото-

48 См. : Лаллукка С., Чагин Г.Н. Письма Севери Нюмана из Восточной России // Вестник Удмуртского университета Серия. История. - 2005. - № 7. - С. 232-249, Kunze Е. Aus Gebrauch der Gründerzeit der Fenno-ugrisik. Unbekannt gebliebene Briefe von M A. Castrén, A. Ahlqvist und F.J. Wiedemann // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. - 1962 - Vol. 125 -S. 253-262; Djupedal K. Personal letters as a research source//Ethnologia Scandinavica. - 1989. - Vol. 19. -P 51—63

графии и рисунки, сделанные во время экспедиций к финно-угорским народам России. Значительно облегчает работу в настоящем архиве подробный каталог, составленный И. Кечкемети49.

3. Архив Финского Литературного Общества (Suomalaisen Kirjallisuuden Seuran Arkisto, Helsinki) является старейшим в Финляндии хранилищем фольклорных и этнографических материалов, немалая часть из которых была собрана в экспедициях к родственным финнам народам России. Информативностью отличаются фонды А.И. Шёгрена (Sjögren A.J. III. 1.79.1. F 8,4), где хранится дневник ученого «Allmänna Ephemerider, 1806-1828», и У. (Хольмберга-) Харва, содержащий полевые записки, фотографии, рукописи научных работ и университетских лекций основоположника сравнительного финно-угорского религиоведения.

4. Архив Хельсинкского университета (Heisingin yliopiston arkisto, Helsinki) обладает собранием документов финно-угроведов, чья научная и педагогическая деятельность была связана с университетом. Архивные материалы подразделяются на факультетские и кафедральные фонды (фонды кафедр финно-угорской этнографии, финского языка и литературы и др.), отдельно выделяется фонд канцлера университета, хранящий личные дела преподавателей. Часть рукописей переведена на диапозитивы, как это сделано с полевыми дневниками А.И. Шёгрена (Allmänna Ephemerider. 01.01.1826-31.12.1829.), находящимися в университетской библиотеке (Heisingin yliopiston kirjasto).

5. Архив этнографических рукописей Музейного ведомства Финляндии (Museovirasto: kansatieteen käsikirjoitusarkisto, Helsinki) отличается богатством материалов, связанных с научно-организационной деятельностью пионеров финно-угорской этнографии и музеологии - А.О. Хейкеля (Heikeliana. А.О. Heikelin kirjekokoelma), У.Т. Сирелиуса (U.T. Sirelius. Obinugrilaisia kansoja koskevia muistiinpanoja. Permalaismatka muistiinpanovihkoja) и А. Хямяляйнена (А. Hämäläisen käsikirjoitus). Наряду с описанием коллекций и экспозиционными планами, здесь хранятся экспедиционные дневники, переписка и разного рода деловые бумаги.

6. Фото-изобразительный архив Музейного ведомства Финляндии (Museovirasto: Kuva-arkisto, Helsinki) содержит фотографии, акварели и графические рисунки, сделанные финскими учеными в ходе экспедиционных поездок к родственным народам России. Выделенные в особую финно-угорскую коллекцию (Suomalais-ugrilainen kokoelmat) фотоматериалы У.Т. Сирелиуса, А. Хямяляйнена, У. (Хольмберга-) Харва, Ю. Вихманна, Э.Н. Сетяля и др., вкупе с этно-

49 Kecskeméti I. Suomalais-Ugrilaisen Seuran Arkisto ja Julkaisut vuoten 1968 // Journal de la Société Finno-Ougrienne. - 1970. - Vol. 69 - S 1-62.

графическими рисунками профессиональных художников А. Рейнгольма и Г. Екимова, не только создают иллюстративный фон научного произведения, но и сами выступают в качестве полноценного этнографического источника50.

7. Фото-коллекция Этнографического музея Казанского государственного университета (ЭМ КГУ) дополняет финляндские собрания экспедиционными фотографиями русских этнографов. Наиболее информативны в этом отношении фонды И.Н. Смирнова и П.М. Богаевского, посвященные восточно-финским народам.

Музейные коллекции, являющиеся одним из самых репрезентативных типов этнографических источников, также обладают своими биографическими и нередко автобиографическими особенностями. Коллекции, собранные финно-угроведами, включаются в трехмерную систему отношений, олицетворяя опредмеченное пространство этноса, указывая на творческие и функциональные мотивации владельцев (изготовителей) и, наконец, эти вещи связаны с личностью собирателя, руководствующегося личной исследовательской программой и субъективным восприятием изучаемой культуры. Собранные в России финно-угорские этнографические коллекции наиболее полно представлены в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН, Российском этнографическом музее, Национальном музее Финляндии, Этнографическом музее Венгрии, Эстонском национальном музее, а также в музейных центрах финно-угорских регионов РФ51.

Методология исследования предполагает рассмотрение историографических фактов и этнографических реалий во взаимосвязи, развитии и критической оценке52. В работе используются общеисторические методы: проблемно-хронологический, согласно которому исследуемая проблематика рассматривается во временной последовательности; историко-генетический, выявляющий основные причины, тенденции и факты преемственности в деле этнографического изучения финно-угорских народов России; историко-сравнительный, положеный в основу оценки научного вклада разных поколений ученых в разработку проблем финно-угроведения; культурно-антропологический, реконструирующий ценностные ориентации финно-угроведов; историко-

50 Cm : Bringeus N.-A. Ethnologische Bildforschung // Ethnologa Europea. - 1981. - Vol 12. № l.-S 6-15; Lehtinen I. Agathon Reinholm - suomalainen taiteilija sukukansojen parissa // Suomen Museo. - 2004 -Vol. II l.-S. 47-60.

51 Suomalais-ugrilaisia kokoelmia Venäjän museoissa - Finno-ugrian collections in Russia's museums / Toim. Ildikö Lehtinen Helsinki, 1999.

52 Lehtonen J.U.E. Some Aspects of the Study of the History of Ethnology // Ethnologia Fennica - 1973. -Vol. 1-2. - P. 49-53.

биографический, позволяющий показать роль лидеров, ученых-первопроходцев в становлении и развитии научного направления.

Размышления и некоторые предварительные опыты над тем, как надежней всего связать в единый текст довольно разнородный материал, предопределили способ изложения, который можно отобразить в виде концептуальной схемы: эпохи - идеи - герои.

Исторический период диктует определенные нормы поведения, мышления и письма, одновременно определяя цель интеллектуальной деятельности, направляющей усилия ученых-профессионалов и энтузиастов-любителей. Форма и стилистика научных произведений, датируемых примерно одним временем, также указывают на их связь с некими общими идеями, которые позволяют авторам особым образом интерпретировать находящийся в их распоряжении материал, одновременно выступая в качестве проводников инновационного знания53. Мир идей, по-видимому, превращает историческое время в историческую эпоху, выделяя исследовательские приоритеты, указывая на ориентиры и вырабатывая систему оценивания54. Устойчивое развитие науки зависело от достижительных способностей ее лидеров, от их умения демонстрировать познавательные возможности выработанной методологии и готовности вести за собой молодое поколение. Проблема лидеров состояла еще в том, что, добиваясь выдающихся научных успехов, они ломали прежние установки, своими трудами и биографиями задавая столь высокую планку, за которой как будто бы возникала пустота55. Но эта кажущаяся пустота была не бесплодным пространством, а своеобразной точкой отсчета для поисков новых героев, новых идей, новой эпохи.

Расположение и отслеживание движения избранных персоналий в историческом времени и географическом пространстве потребовало применения ряда специальных приемов, первостепенное значение среди которых занимает метод биографического анализа. Научная биография как жанр предполагает не только рассказ о личных успехах и неудачах ученого, но, прежде всего, исследование его мироощущения и, если можно так сказать, позициониро-

53 См : Алексеева Е В Диффузия европейских инноваций в России (XVIII - начало XX в.). М, 2007; Смагина Г.И. Петербургская Академия наук и провинциальные любители наук в XVIII в. II Вопросы истории естествознания и техники. - 2007 - № 2. - С. 121-139

" См.: БаргМ.А Эпохи и идеи: становление историзма М., 1987

55 В этом отношении я солидаризируюсь с точкой зрення ГП Мягкова, считающего, что научная школа это не сумма личностей и их достижений, а нечто большее (Мягков ГП Научное сообщество в исторической науке. Опыт «русской исторической школы». Казань, 2000. С. 6 ). Под этим «большим» хочется видеть устойчивую исследовательскую традицию, допускающую вариативность мнений, суждений и разночтений.

вания в различных социальных средах56. Таким образом, научные биографии выделенных персоналий в буквальном смысле находятся между социологией и историей, если учитывать индивидуальные импульсы и коллективные решения, имеющие место в конкретной ситуации. Биографические данные фокусируют внимание на истории тех научных сообществ, в которых формируются и работают интересующие нас ученые. Академические традиции, университетская жизнь и сведения о неформальных объединениях интеллектуалов создают «рабочий контекст», позволяющий определить степень вовлеченности ученого в общее дело, рассмотреть его взаимоотношения с коллегами и работодателями.

Сделанные М. Фуко наблюдения из европейской истории знаний, подчеркнули общественную значимость научных изысканий, открытий и инноваций, показав тесную связь интеллектуальной и политической истории. Финансирующие этнографическую науку государственные институты, равно как и покровительствующие ученым сановники-меценаты, становились участниками исследовательского процесса, пытаясь извлечь из него практическую пользу, а порой и личную выгоду57. Тонкая игра между этнографами и властью продолжалась с переменным успехом, точно так же, как и дружба/вражда между отдельными представителями науки и правительства58. В этой связи, в работе значительное внимание уделено истории взаимоотношений ученых и империи. Теория и практика европейского национализма, широко обсуждающаяся в последнее время в рамках имперского дискурса, представила достаточно оригинальный угол зрения на, казалось бы, давно известные факты59. Так, имперское государство, чья устойчивость, как известно, зиждилась на наднациональной природе власти, должно было быть достаточно чутким к поликультурной реальности своего внутреннего бытия. В том случае, если империя начинала изменять правила в пользу одного или нескольких доминирующих народов, ответный ход не заставлял себя долго ждать, принимая формы культурно-просветительских обществ, позднее - национальных движений, программы которых также создавались на основе научных рекомендаций.

56 См , например: Gribaudi М. Biography Academic Context and Models of Social Analysis //Between Sociology and History. Essays on Microhistory, Collective Action and National-Buildings. Helsinki, 2004. P. 102-129.

57 Фуко M. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб., 1994, Его же. Интеллектуалы и власть. М., 2003-2006. Ч. 1-3.

58 Соловей Т.Д Власть и наука в России. Очерки университетской этнографии в дисциплинарном контексте (XIX - начало XXI вв ). М., 2004.

w См.: Российская империя в сравнительной перспективе М., 2004; Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет. М., 2005.

Невозможно представить личность ученого безотносительно его текстов. Другое дело, каким образом извлечь из научных сочинений необходимую информацию об авторе, его позиции и мировоззрении. В этом случае был предпринят опыт прочтения интересующих нас трудов, во многом опирающийся на методологические разработки ученых-литературоведов. В частности, привлекла внимание поднятая в работах М.М. Бахтина проблема отношения автора к герою, применительно к этнографическим текстам - к героям, под которыми следует понимать описываемые учеными народы60. Специфика этнографического текста отдаленной от современности эпохи становится ближе и понятнее, если учитывать идеологические и стилистические особенности времени, разглядеть которые может помочь «нулевая степень письма», поиски которой советовал вести Р. Барт, отделявший ангажированную оболочку текста от его глубинного ценностного ядра61. Идеологическая пристрастность автора выступает не столько декларацией его политической позиции, сколько способом его личной ориентации в историческом периоде. Одновременно «метафоричность» научных произведений часто указывает на подлинное отношение авторов к исследуемому материалу. Умение писать правду или максимально приближенные к правде вещи стала своеобразной визитной карточкой многих этнографов. И финно-угорская проблематика не была исключением.

Большой вклад в становление отечественной этнографии внесли приглашенные из различных европейских стран ученые, опиравшиеся не только на свои полевые собрания, но и использовавшие наследие предшествующей литературы. Историографическая значимость так называемых «высказываний иностранцев о России» стала предметом исследования М.П. Алексеева и его школы, воспринятая затем исследователями финно-угорских народов62. Далеко не всегда лицеприятные сочинения иностранных авторов, проанализированные с исторической и культурно-антропологической точек зрения, приобретали порой совсем иное звучание. Как отмечал Ю.М. Лотман, следует «подходить к источникам этого типа как к текстам, нуждающимся в дешифровке, своеобразном раскодировании, которое должно предшествовать цитатному их использованию»63. Кроме того, работая с текстами историко-географической и

00 Бахтин М М Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986 С. 9-25; Его же. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. М„ 2000. С. 32.

61 Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика. М, 1983. С. 306-349.

63 Алексеев М П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей Введение, тексты и комментарии Иркутск, 1932-1936 Т. 1-2.

61 Лотман Ю.М К вопросу об источниковедческом значении высказываний иностранцев о России //

Сравнительное изучение литератур. Л , 1976. С 125.

этнографической направленности, многие исследователи замечали некоторые закономерности, связанные со стереотипизацией рассматриваемых объектов и событий64. Создаваемые таким путем ментальные карты отображали субъективированную историю стран и народов, на долго закрепляя в литературе те или иные этнические символы и маркеры, изучение которых видится перспективным.

Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые в отечественной и зарубежной историографии предпринята попытка комплексного рассмотрения истории этнографического изучения финно-угорских народов России как научного феномена. В рамках исследовательской концепции «эпохи - идеи - герои» представлена хронология и процесс развития этнографического финно-угроведения в XVIII - начале XX вв., проанализированы основные проблемно-тематические сферы, показаны механизмы трансляции полученного знания и факты преемственности научной традиции. Исследованы идейные истоки и интеллектуальные основы этнографического изучения финно-угорских народов России, теоретико-методологические установки и организационные формы, в рамках которых протекала научная деятельность пионеров финно-угорской этнографии. В диссертации использован широкий круг источников, значительная часть которых переведена автором с финского, венгерского, английского, немецкого, шведского на русский язык и впервые введенных в научный оборот отечественной этнографии.

Научно-практическая значимость. Материалы диссертационного исследования предоставляют широкие возможности для применения в научно-исследовательской и учебно-методической деятельности. Собранные и систематизированные в работе этнографические и историографические факты позволяют более глубоко подходить к изучению проблем истории этнографической науки и финно-угорской составляющей этнографии России. Монографическая перспектива диссертации видится в создании обобщающего труда по истории этнографического изучения финно-угорских этносов страны в пространственно-временном изложении. Сведения, собранные и проанализированные в диссертации, могут быть полезны при подготовке обобщающих трудов по истории финно-угроведения, по этнической истории, этнографии, лингвистике финно-угорских народов России, а также по истории российско-финских, российско-венгерских и российско-эстонских научных связей. Прикладное значение выполненного исследования заключается в подготовке академических, энциклопедических и учебно-методических из-

и См., например: Вульф Л. Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. М., 2003.

даний, лекционных курсов по истории, этнографии, истории и историографии исторической науки.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Этнография финно-угорских народов России имеет свое особое место в истории науки о народах и культурах. Формировавшиеся на протяжении

XVIII - начала XX вв. цели, задачи и понятийный аппарат, методы сбора и интерпретации полевого материала позволили взглянуть на финно-угорское этническое сообщество как на единое поле приложения исследовательских усилий.

2. Интеллектуальный переворот в европейской науке XVIII в. затронул ойкумену, ранее находившуюся на историографической периферии. Осуществление практических шагов по реконструкции исторического прошлого финно-угорских народов России продвигалось в те годы параллельно с процессом их этнической идентификации.

3. Первые десятилетия XIX в. были связаны с распространением в научных кругах идей романтизма, вобравших в себя многие понятия, связанные с народной самобытностью, языковой политикой и нациестроительством. Отличительной чертой многих этнографических инициатив той эпохи стало совмещение романтической мотивации с прагматическими задачами изучения народной культуры.

4. Финно-угорская этнографическая проблематика во второй половине

XIX - начале XX вв. была включена в общий процесс научного оценивания с позиций позитивистской методологии. Эволюционистская ценностная шкала, применительно к проблемам этнографии, показывала, что многочисленные и до того мало связанные друг с другом описания «туземной жизни», происходящие из разных времен и регионов, теперь могли складываться в определенную последовательность.

5. В истории этнографического финно-угроведения в России дореволюционного периода можно выделить ряд научных центров, аккумулировавших теоретические наработки и практические результаты в области этнографического финно-угроведения. В эпоху Просвещения таким центром стала Императорская Санкт-Петербургская Академия наук, сохранявшая лидерство в финно-угорских исследованиях вплоть до середины XIX века. Профессионализация этнографической науки во второй половине XIX - начале XX вв. была связана с тем, что финно-угорская проблематика стала частью многих инициатив отечественных и зарубежных научных обществ, приобретя для некоторых из них профильное значение, учитывая региональную специфику их деятельности.

6. Этнографическая реальность, как правило, была непростым испытанием для пионеров этнографического финно-угроведения. В этой связи много-

кратно повышалась роль местных жителей, заинтересованных в изучении родного края и способных помочь ученым в организации полевых исследований. Наиболее продвинувшиеся в научном отношении местные корреспонденты со временем начинали самостоятельно заниматься этнографией своих народов. Процесс формирования финно-угорской этнографии достиг к началу XX в. той стадии, когда ценность народной культуры и необходимость ее изучения была осознана российскими финно-уграми, для которых этнография стала средством, с помощью которого можно было заявить о себе научному миру.

7. Появление этноса в историографическом пространстве находится в тесной связи с проблемой идентификации этнических общностей. Этнографические классификации, позволившие определить круг родственных языков и народов, одновременно выявили разную скорость адаптации финно-угров к благам цивилизации и государственным институтам. Одним из аспектов предпринимаемых научных поисков стала разработка проблемы прародины финно-угорских народов, призванная указать на «точку отсчета» современных этнических культур. При этом идеологическая сторона не превалировала над ее научной составляющей, вкупе образуя дискуссионное поле финно-угроведения.

8. Формирование в общественном сознании устойчивых представлений о прошлом предполагало наличие неких базовых ценностей, выявление которых было важнейшей задачей ученых-профессионалов и краеведов-любителей, чьими трудами складывался свод знаний о народной жизни, ныне ассоциируемый с традиционной культурой. Предварительные поиски и наблюдения ученых за жизнью и бытом народов на рубеже Х1Х-ХХ вв. получили методологический импульс в виде идей эволюции и диффузии культуры. Неслучайно в сфере этнографического финно-угроведения эти десятилетия стали временем утверждения сравнительного изучения вещного мира родственных народов и максимально плодотворных исследований.

9. История этнографического изучения финно-угорских народов России прошла к настоящему моменту немалый путь, на котором были времена открытий и научного подвижничества, но имелись и случаи безликого тиражирования очевидных фактов. Тем не менее, у автора сложилось стойкое убеждение в том, что ушедшие поколения ученых, их мысли и труды не должны остаться в забвении, несмотря на то, кажутся ли они нам важными и актуальными, либо не вписывающимися в контекст сегодняшнего дня. Современная этнография финно-угорских народов России в равной степени опирается как на данные эмпирического характера, так и на свое историографическое наследие.

Апробация работы. Материалы и выводы диссертационного исследования обсуждены на расширенном заседании кафедры этнологии и регионо-

ведения Удмуртского государственного университета и отдела исторических исследований Удмуртского института истории, языка и литературы УрО РАН; изложены в докладах на 15 международных конгрессах, научных конференциях, симпозиумах и семинарах, на 9 всероссийских конгрессах и научных конференциях; использованы в авторских лекционных курсах «История зарубежной этнологии», «Методика и методология полевой этнографии», «Этнография финно-угорских народов»; отражены в 2 монографиях, 41 статье, в том числе 8 - в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК, 5 - в зарубежных рецензируемых научных изданиях, 2 учебно-методических пособиях. Общий объем публикаций по теме более 68 п.л.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, разделенных на параграфы, заключения, списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Введении» обосновываются актуальность темы, хронологические рамки и территориальный охват; определяются объект, предмет, цель и задачи диссертационного сочинения; представлен анализ научной разработки проблемы и анализ источниковой базы, приведены использованные в ходе работы научные методы, отмечаются научная новизна и практическая значимость исследования.

Первая глава «Этнография финно-угорских народов: эпохи - идеи - герои» посвящена обоснованию общей схемы периодизации рассматриваемых в диссертации событий и явлений, связанных со становлением и развитием этнографического финно-угроведения в России в досоветский период.

В первом параграфе «Этнографическое финно-угроведение в эпоху Просвещения» дан обзор источников и анализ историографических фактов, свидетельствующих о том, что интеллектуальный переворот в европейской науке XVIII в. затронул область научного знания, включавшего в себя историю народов, не обладавших длительной письменной традицией, историей которых являлась этнография. Стремление к рациональному познанию мира коснулось в те годы историко-географического освоения европейской периферии и сопредельных с ней азиатских земель, где в массе своей жили финно-угорские народы. Работы Д.Г. Мессершмидта, Ф.И. Страленберга, В.Н. Татищева показали в этой сфере серьезную исследовательскую перспективу.

Известный прагматизм эпохи часто предопределял цели, задачи и источники финансирования научного предприятия. В России изучение финно-угорских народов стало частью большого государственного проекта «узнавания» собственной страны, ее ресурсов, пределов и возможностей. В этом ключе следует рассматривать финно-угорские штудии участников академических экспедиций XVIII века. С другой стороны для финских и венгерских ученых работы в области истории и культуры родственных народов России являлись важными элементами в складывании этнического самосознания. Разрушение прежней европоцентричной модели предполагало распространение среди самых разных народов чувства сопричастности к всеобщей истории.

Возникновение научного понятия «этнография» было связано с интеллектуальной историей европейского Просвещения, в определенной степени имея отношение к изучению финно-угорских народов. Вторая половина XVIII в. была отмечена попытками синтеза историко-архивных и полевых фольклорно-этнографических материалов в контексте решения этногенетиче-ских проблем. Метод синхронизации событий, применительно к обществам не обладавшим давней письменной традицией, был воспринят многими представителями зарождающихся национальных научных школ. Основоположник финляндской исторической науки Х.Г. Портан писал о перспективах изучения финских древностей в сравнении с культурным наследием родственных народов России, что сыграло определяющую роль в возникновении финно-угорской этнографии.

Во втором параграфе «Финно-угроведение в эпоху романтизма» показано, что с распространением в европейских научных кругах идей романтизма, вобравших в себя многие понятия, связанные с традициями, языковой политикой и нациестроительством, незаменимым средством для обретения знаний о собственном народе стала этнография. Национально-культурное движение, начатое интеллектуалами, постепенно привлечет к себе внимание третьего сословия и даже знати, чтобы затем с помощью институтов власти, пропаганды и образования воздействовать на крестьянские массы. Применительно к финнам, венграм и отчасти к эстонцам данная схема работает почти безупречно. Что касается российских финно-угров, которые в данный период не имели ни собственной интеллигенции, ни буржуазии, следует говорить скорее о подготовительной стадии, когда образ народной истории и культуры создавался благодаря воздействию внешних сил.

Обращение к «народной идее», народному творчеству, традициям живой старины было присуще романтическому сознанию пионеров этнографического финно-угроведения. Так, А.И. Шёгрен, М.А. Кастрен и А. Регули выступают

в своих текстах далеко не равнодушными зрителями, фиксирующими те или иные яркие и запоминающиеся аспекты народной жизни. Они восхищаются, ужасаются и нередко скорбят об увиденном, собственными трудами создавая биографический миф о великом первопроходце, без которого невозможно было бы дальнейшее развитие науки.

Понимание предмета этнографии приобретает в первой половине XIX в. все более прочные основания, поскольку в ученых кругах постепенно осознается источниковая ценность этнографического факта и артефакта в решении проблем ранней этнической истории, одновременно стимулируя поиски новых методологических подходов. Среди оригинально мыслящих ученых той поры был академик K.M. Бэр, которому суждено было внести существенный вклад в развитие этнографической науки в России. Согласно его воззрениям, неминуемая волна социальной и технологической модернизации захватывает все пространства ойкумены, стирая уникальные и единично встречающиеся произведения культуры. Сотрудничая с А.И. Шёгреном и П.И. Кёппеном,академик Бэр одновременно поддерживал начинания более молодых энтузиастов финно-угроведения - Ф.И. Видемана, А. Регули и М.А. Кастрена, стараясь использовать их полевые наблюдения в своих теоретических размышлениях. Отличительной чертой многих этнографических инициатив той эпохи стало совмещение романтической мотивации с прагматическими задачами изучения народной культуры.

Третий параграф «Финно-угроведение в эпоху позитивизма» посвящен тому периоду, когда финно-угорская этнографическая проблематика была включена в общий процесс научного оценивания на предмет выявления архаики и так называемых «чистых форм». Открытое в предыдущий период население территорий, где функционировали еще древняя сказительская традиция, языческая религия и общинные порядки, вдохновляло новую генерацию финно-угроведов на поиски уходящей натуры. Прогресс, наметившийся на рубеже XIX-XX вв. в работе этнографов, по всей видимости, был связан с радикальными изменениями в методологическом обеспечении исследований, когда рациональные практики занимали все большее значение в научной аргументации.

Универсальным решением проблем, стоявших перед финно-угроведами в этот период, казалась набиравшая популярность среди этнографов теория развития. Смена научной парадигмы протекала в связи с более широкими общественными процессами, затронувшими мировоззрение различных слоев населения. Романтические устремления интеллектуалов предыдущей эпохи, сыгравшие важную роль в формировании национальной науки, показали, что узконаправленные проекты, не имеющие выхода на проблемы межкультур-

ного диалога, оставались недостаточно востребованными на европейском научном поле.

Одним из первых эволюционистское видение предмета этнографии представил H.H. Харузин, полевые исследования которого в немалой степени были связаны с изучением финно-угорских народов. Знакомство с идеями западных этнографов было свойственно и провинциальным ученым. Последовательным сторонником эволюционизма был профессор Казанского университета И.Н. Смирнов. Отрицательное влияние принятых им ряда искусственных теоретических моделей сказалось при оценке ряда конкретных этнографических фактов из жизни российских финно-угров. Не менее остро стоял вопрос о предметной сфере этнографии для финских и венгерских ученых. Проводниками идей эволюции культуры в финно-угроведении стали финские ученые, фольклорист Ю. Крон и археолог И.Р. Аспелин. В 1889 г. их ученик А.О. Хейкель был назначен на должность доцента Императорского Александровского университета с правом чтения лекций по этнографии родственных народов, что стало началом движения к официальному признанию новой дисциплины. Новое поколение финских этнографов в большинстве своем также разделяло идеи эволюционизма. У.Т. Сирелиус, готовя лекционный курс в качестве доцента финно-угорской этнографии, писал, что его наука одновременно исследует материальные и духовные традиции. В образовавшемся пространстве ученый мог, изучая свою частную (финскую) культуру, проводить сравнения в рамках общего (финно-угорского) народоведения. В 1915 г. профессор Э.Н. Сетяля опубликовал программную статью о предмете, цели и задачах этнографии, еще раз подчеркнув стремление финских ученых рассматривать этнографию родственных народов в качестве сравнительного исследовательского поля, необходимого для понимания своей культуры.

Позитивистский методологический переворот в финно-угорской этнографии во многом был связан с научной деятельностью венгерского этнографа Я. Янко, сформулировавшего так называемую «теорию треугольника», согласно которой на вершине виртуальной пирамиды находились развитые индустриализирующиеся культуры финнов, венгров и эстонцев; в средней части помещались земледельческие культуры финноязычных народов России; в основании же располагались кочевые и охотничье-рыболовческие культуры саамов и обских-угров. Таким образом, им предполагалось возможным реконструировать некоторые элементы традиционной культуры более развитых (западных) народов путем обращения к быту восточных родственников.

Глава вторая «Институциональные формы финно-угорских этнографических исследований» включает в себя материалы, характеризующие

исследовательскую и научно-организационную деятельность научных и образовательных центров, аккумулировавших теоретические наработки и практические результаты, полученные в рассматриваемый период в области этнографического финно-угроведения.

В первом параграфе «Этнографическое фииио-угроведение в Императорской Санкт-Петербургской Академии наук» показано, как рационализация различных отраслей знания, включая и народоведение, в эпоху Просвещения потребовала принятия новых институциональных форм, способных объединить потенциал ученого сообщества на решение насущных практических задач и далеко идущих фундаментальных проблем. Наиболее продуктивной в этом отношении виделась идея создания Академии наук. Европейский опыт свидетельствовал о том, что инкорпорация академических институтов в систему науки и образования позволяла ожидать значительного прогресса в деле освоения материальных и духовных ресурсов страны. Важной вехой стал XVIII в., когда был накоплен большой фактический материал и сделаны первые шаги по его теоретико-методологическому осмыслению.

Финно-угорская проблематика, включаемая в структуру академического интереса, постепенно приобретала регулярный характер, определяемый реализацией научных проектов и наличием оплаченного государством социального заказа. Возможность для теоретических конструкций и практических реконструкций находилась в прямой зависимости от способности академиков самостоятельно добывать опытный материал, тем более, что экспедиция создавала абсолютно новый тип исследовательских процедур, ныне известный как полевая работа. Финно-угорские народы неоднократно попадали в орбиту внимания участников «Великой Северной (2-ой Камчатской) экспедиции» (1733-1743 гг.) и Физической (академической) экспедиции (1768-1774 гг.), реализовавших планы по описанию пространств Восточной России, ранее известных как «Великая Та(р)тария». Несмотря на то, что на тот момент не удалось организовать специальной экспедиции к финно-угорским народам, стало ясно, что будущее исследований зависит не только от поиска и обработки полевых материалов, но и от своевременного появления новой генерации ученых, способных взять инициативу по решению выявленных проблем.

Следуя традиции исторических исследований, отечественную академическую науку XIX - начала XX вв. занимали вопросы межэтнического взаимодействия и синтеза культур. Так, в области славяно-финно-угорских отношений успешно работал академик А.Х. Лерберг, чьи работы часто стимулировали размышления первых профессиональных финно-угроведов. Изучение собственно финно-угорских материалов в Академии наук приняло системный характер

после возвращения в 1829 г. А.И. Шёгрена из экспедиции по России. Принципиальная новизна шёгреновского подхода выразилась в его способности показать этническую историю финно-угорского Севера в качестве самостоятельного объекта исследования. Экспедиционные и, прежде всего, этнографические начинания академика Шёгрена в 1840-е гг. продолжил М.А. Кастрен, придавший финно-угорской тематике более широкое «уральское (урало-алтайское)» толкование. Развитие финно-угроведения в Санкт-Петербургской Академии наук в 1850-1880-х гг. преимущественно, было связано с деятельностью академика Ф.И. Видемана, что говорило о признании научным сообществом права преемственности данного научного направления. Наряду с проблемами этногенеза и исторической этнографии финно-угорских народов, в Академии наук осуществлялись этностатистические и картографические исследования, лидером которых в этот период был П.И. Кёппен. Кризис в российском академическом финно-угроведении обнаружился на рубеже XIX-XX вв., когда не нашлось ученого, способного занять вакантную кафедру языков и этнографии финских народов. Единичные проекты не могли более удовлетворять растущий общественный интерес к этнографии, следствием чего было создание сети добровольных научных обществ, имевших связи с университетской средой и местными любителями народоведения.

Во втором параграфе «Этнографическое финно-угроведение и научные общества» рассмотрен процесс профессионализации этнографической науки в России, связанный с расширением спектра гуманитарных университетских дисциплин и возникновением научных обществ, занятых проблемами истории и культуры русского и «инородческого» населения страны. Финно-угорская проблематика стала частью многих исследовательских инициатив отечественных научных обществ, приобретя для некоторых из них профильное значение, учитывая региональную специфику их деятельности.

В 1845 г. по инициативе видных представителей российской науки было создано Императорское Русское географическое общество (ИРГО). Возглавивший отделение этнографии ИРГО K.M. Бэр активно проводил в жизнь программу изучения неславянских народов империи, проводниками которой стали его единомышленники по «академическому кружку», среди них финно-угроведы - А.И. Шёгрен и Ф.И. Видеман. Во второй половине XIX в. происходит дальнейшая специализация этнографических исследований в ИРГО, имевшая одной из целей создание сводного описательного труда о населяющих Россию «инородцах». Сотрудниками и местными корреспондентами Общества был собран значительный материал по истории и культуре финно-угорских народов, немалая часть которого отложилась в архиве ИРГО и еще ждет своего введения в научный оборот.

В пореформенные годы своеобразная монополия ИРГО на этнографические исследования в России была несколько нарушена по причине создания при Московском университете Императорского Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии (ИОЛЕАЭ). Одним из первых его начинаний была организация в 1867 г. Всероссийской этнографической выставки, поставившей цель собрать «все племена, населяющие Россию, под одну кровлю, с их домашним бытом и климатом». Из сотрудников этнографического отдела ИОЛЕАЭ к финно-угорской проблематике чаще других обращались H.H. Хару-зин, Н.С. Трубецкой и П.М. Богаевский, поддерживавшие личные контакты как с финскими и венгерскими учеными, так и с провинциальными энтузиастами отечественной этнографии. Стремление к рациональному познанию родного края было поддержано во многих областях страны путем создания местных научных обществ, так, например, немалый вклад в накопление сведений о финно-угорских народах внесли корреспонденты Уральского и Казанского обществ любителей естествознания.

Региональная научная мысль в России получила одно из своих ярких воплощений в 1878 г., когда было создано Общество археологии, истории и этнографии (ОАИЭ) при Казанском университете, поставившее главной задачей научное изучение Среднего Поволжья и Приуралья. Ведущую роль в организации ОАИЭ финно-угорский исследований сыграли профессора М.П. Веске, И.Н. Смирнов, Н.И. Андерсон, но основную нагрузку по поиску и фиксации сведений взяли на себя рядовые члены-сотрудники и корреспонденты - из числа студентов, земцев, учителей и священников. Тесные научные связи установились между ОАИЭ и состоявшими в Обществе финскими финно-угроведами. Инициативная, подвижническая деятельность членов ОАИЭ, наверное, раньше других отказавшихся от этноцентизма в пользу толерантного отношения к культурному наследию разных народов, способствовала созданию в региональном научном сообществе обстановки творческого диалога, приемлющего множественность точек зрения и интерпретаций.

Идея создания специального научного общества, ориентированного на проведение финно-угорских исследований и популяризацию их результатов, давно волновала финляндских интеллектуалов. В 1883 г. инициативная группа, возглавляемая профессором О. Доннером, взялась за создание нового научного общества, цели которого получили поддержку как в ученой среде, так и со стороны властей автономии. Вскоре деятельность Финно-Угорского Общества (ФУО) составила ему хорошую репутацию в российских и западноевропейских научных институтах. Так, из числа русских ученых членами ФУО были академики В.И. Ламанский, С.Ф. Ольденбург, П.П. Семенов-Тян-Шанский, А.А.Шахматов, В.В. Радлов, Вс.Ф. Миллер, Д.Н. Анучин, профессора

H.H. Харузин, Н.Ф. Катанов и др. Зарубежных членов ФУО представляли классики британской эволюционистской этнологии и ориенталистики -Дж.Дж. Фрэзер и Г.К.Ч. Масперо, немецкие мифологи - Ф.М. Мюллер и В. Вундт, шведские музеологи - О. Монтелиус, М.Г. Рециус и др. Таким образом, можно констатировать, что в конце XIX - начале XX вв. финно-угроведение в Финляндии оформилось в самостоятельное научное направление.

В третьем параграфе «Этнографическое финно-угроведение и институт «местных помощников» автор анализирует материалы, раскрывающие методические аспекты финно-угорских исследований. Этнографическая реальность часто становилась непростым испытанием для ученых, и в этой связи многократно повышалась роль местных жителей, заинтересованных в изучении родного края и способных помочь ученым в организации полевых исследований.

Первые попытки вовлечения местного населения в исследовательский процесс предпринимались уже в ходе академических экспедиций XVIII в., когда вырабатывались первичные навыки работы с информантами. Во время своей экспедиции к финноязычным народам Российской империи (1824-1829 гг.) А.И. Шёгрен старался привлечь к научным занятиям владевших местными языками священников и чиновников, а также грамотных крестьян и горожан. Работа с местными уроженцами была основой полевой методики М.А. Кастре-на и А. Регули, сделавших своих ключевых информантов непосредственными участниками научного поиска. Вопрос о местных помощниках приобрел дополнительную актуальность во второй половине XIX - начале XX вв., когда финно-угроведы начали отходить от многолетних маршрутных экспедиций в пользу кратко- и среднесрочных этнографических исследований ареального характера.

Пореформенная либерализация общественной жизни позволила распространить профессиональное образование на отдельных представителей нерусского населения империи. Центром подготовки национальных педагогических кадров в Восточной России стала основанная в 1872 г. Казанская учительская «инородческая» семинария, в стенах которой было воспитано первое поколение марийской, мордовской, удмуртской и коми интеллигенции. При участии директора семинарии, видного ученого-ориенталиста Н.И. Ильминского более продвинувшиеся в научном отношении воспитанники становились участниками полевых финно-угорских исследований в качестве экспедиционных проводников и переводчиков. Некоторые из них со временем начинали самостоятельно изучать этнографию своих народов.

В 1908 г. правлением Финно-Угорского Общества были организованы специальные курсы для обучения местных помощников-корреспондентов навыкам

самостоятельной исследовательской работы. Последовавшие вскоре военные и революционные события позволили лишь немногим стипендиатам из числа российских финно-угров пройти стажировку в Финляндии. Во многих чертах показательными для стипендиатов ФУО были судьбы основоположников марийской и коми этнографии Т.Е. Евсевьева и В.П. Налимова, ставших профессиональными учеными и популяризаторами финно-угорских исследований. В начале 1930-х гг. начинаются гонения на «буржуазных националистов» и последовавшая вскоре расправа над первым поколением национальной интеллигенции по сфабрикованному делу Союза освобождения финских народов (СОФИИ).

Длительный процесс формирования финно-угорской этнографии в России на рубеже Х1Х-ХХ вв. достиг той стадии, когда ценность народной культуры и значимость ее научного изучения была осознана самими российскими финно-уграми, когда из среды вчерашних просвещаемых выделились собственные просветители, для которых этнография родного края стала тем средством, с помощью которого можно было заявить о себе научному миру.

Глава третья «Проблемы этнической идентификации финно-угорских народов в историографии XVIII - начала XX вв.» сопряжена с одной из сложных проблем современной этнологии, заключенной в вопросе: Как и когда этносы включаются в процесс позиционирования в историографическом пространстве и когда наука включается в процесс идентификации тех или иных этнических общностей?

В первом параграфе «Финно-угорские народы России в свете этнографических классификаций и описаний первой половины XVIII в.» показано, что накопление эмпирических материалов неизбежно приближало народоведение к необходимости классифицировать типологически сходные данные, придавая им вид строгой логической схемы, столь ценимой в эпоху Просвещения. Обнаруженная учеными множественность признаков этнической номенклатуры, включавшая произведения материальной и духовной культуры, тем не менее, опиралась на доминантный признак языка. Ключевым пунктом в методологии финно-угроведов XVIII в. был поиск языковых соответствий, чаще всего реализуемый при составлении сравнительных многоязычных словарей, поскольку, по мнению ученых, сопоставляя лексические формы, можно было приблизиться к пониманию существовавшего в древности языкового «универсума» и получить средство, приоткрывающее тайны прошлого народов.

Публикация в 1730 г. книги, сравнительно-лингвистической таблицы и карты Ф.И. Страленберга стало началом научной дискуссии о ранней истории

народов Северо-Восточной Евразии. Одним из серьезных критиков шведского исследователя был В.Н. Татищев, составивший на его труд комментарии этно-генетической направленности. Финно-угорская проблематика стала составной частью их заочной дискуссии, включая вопросы этнонимии, ономастики, культурно-антропологического зонирования и ранней политической истории. Так, восточно-финские и обско-угорские народы ассоциировали некий этнографический переход из Европы в Азию, когда образ жизни, религия и даже физический облик служили иллюстрацией движения цивилизации в ту или иную сторону. Западно-финские этносы империи привлекали к себе внимание ученых и политиков, учитывая их расположение на «столичном пограничье», где сохранялись традиции западного конкурирующего (шведского, лютеранского) просвещения. При этом отношение властей к финно-угорским народам складывалось как к православным, но недавно; понимающим по-русски, но с трудом; подданным, но все же инородным.

Г.Ф. Миллер не оставил специальных исследований, посвященных финно-угорским народам. Тем не менее, буквально рассыпанная в опубликованных трудах и рукописях «финно-угрия» занимает достойное место в его этнографических представлениях. Одним из удачных опытов такого рода стало его «Описание трех языческих народов в Казанской губернии ...», включавшее этническую территорию марийцев, чувашей и удмуртов, и показавшее, что постижение этнической истории и культуры невозможно осуществить, руководствуясь лишь текстом хронографа или послания, без учета контекста живого разговорного языка, этнографического факта и артефакта. Данное убеждение прошло красной нитью по страницам миллеровского «Описания Сибирского царства ...», не упуская из виду таких неоднозначно трактуемых событий, как вхождение обских угров в состав Российского государства. В любом случае, Миллеру удалось, не изменяя своей вере в универсальные блага просвещения, показать всю сложность процесса адаптации сибирских народов к государственным институтам.

Во втором параграфе «Финно-угорские народы в этнографическом компендиуме И.Г. Георги» рассмотрен научный феномен первой этнографической монографии «Описание всех в Российском государстве обитающих народов ...». Первая сводная этнографическая работа о народах России была построена на солидной научной базе. Написанная академиком И.Г. Георги, она может считаться продуктом сотворчества многих ученых-путешественников XVIII века. Значимость этой работы состоит, кроме многих ее достоинств, в том, что автором была предложена система группировки этнокультурного материала, ставшая своеобразной вершиной ранних классификационных опытов в области народоведения. Отправным пунктом авторских поисков

была мысль о древнейшем населении страны, носителях изначальной языковой и культурной идентичности, первенство среди которых он отдавал этносам финно-угорского происхождения. В целом, придерживаясь «концепции Миллера-Фишера» о возникновении отдельных «финских народов» путем выделения из материнского этноса, он показывает себя сторонником экологического миграционизма, предполагая постепенное распространение финнов с севера на юг. Так, представленная в тексте И.Г. Георги этнографическая карта Восточной Прибалтики смыкается в его представлении с этнографией Среднего Поволжья и Приуралья в силу родства местных жителей (принадлежащих к «породе Финской») и периферийности этих территорий по отношению к политическому центру империи.

В третьем параграфе «Проблемы определения финно-угорского родства в исследованиях этнографов первой половины XIXв.» прослеживаются основные этапы поисков родственных народов и культур учеными-финно-угроведами. Пример служения романтической идее представляет жизнь и научная работа А.И. Шёгрена, выведшего финно-угорские этнографические исследования в «российское поле». Экспедиция А.И. Шёгрена (1824-1829 гг.) в поисках родственных финнам народов, пройдя по северо-западным и северо-восточным областям империи, завершилась не только конкретными научными результатами, но и признанием «финнологии» как самостоятельного предмета академических исследований. Полевая работа в сочетании с источниковедением позволила получить более реалистическую картину расселения финно-угорских народов, рассмотреть их взаимоотношения с соседними народами в прошлом и настоящем.

В 1830-1840 гг. сведения о жизни и быте народов, поступавшие в распоряжение европейской науки преимущественно из колониальных территорий, были уравновешены трудами, выполненными в духе патриотического родиноведения. Так, в Финляндии поддержанные властями лидеры фенноманского движения заложили не только первые камни в основание финской нации, но и сформулировали идею финно-угорского родства, когда разделенные расстояниями, языковыми и хозяйственными особенностями этнические группы могут быть наделены общим происхождением и древней историей. Определяющую роль здесь сыграли экспедиционные материалы и личные качества М.А. Кастрена, чей научный радикализм воплотился в попытке доказательства факта эт-ногенетического родства финно-угорских (уральских) и тюрко-монгольских (алтайских) народов. В любом случае, этнографичность истории финно-угров более не ставилась под сомнение в ученых кругах, обеспечивая будущее финно-угорской этнографии.

История венгерского финно-угроведения была самым тесным образом связана с проблемой самоидентификации венгров. Начальные компара-

тивные опыты требовали продолжения в виде специальных исследований среди предполагаемых родственных народов. Плеяда венгерских ученых-путешественников посвятила себя этим поискам. Но лишь А. Регули, сам искренне поверивший в финно-угорскую идею, смог указать венграм путь в далекое прошлое, без которого не было бы настоящего и будущего. Опираясь на помощь Венгерской Академии наук, финляндских и русских ученых, он встал на нелегкий путь борьбы с устоявшимся мнением, своим примером утверждая приоритет научного знания перед мифологизированным сознанием общества.

Собирая фольклорно-этнографический материал среди саамов, финнов, води, поволжских и пермских народов и, прежде всего, обских угров в 1839-1846 гг., А. Регули задавался вопросом: Нашел ли он родственников? Утвердительный ответ на него дала кропотливая работа его многочисленных комментаторов и интерпретаторов, позволивших сделать достоянием науки собрания венгерского ученого.

Четвертый параграф «Проблемы прародины и ранней этнической истории финно-угорских народов в свете исследований XVIII- начала XX вв.» ориентирован на освещение одного из приоритетных моментов идентификационных поисков в области финно-угорской этнографии - проблемы прародины, призванную указать на некую «точку отсчета» современных этнических культур.

Начальным пунктом поисков документальных свидетельств о древней прародине финнов и угров стали скандинавские рунические сказания и ранне-средневековые англосаксонские тексты, содержавшие упоминания о походах викингов в богатую страну Биармию, попытки отождествления населения которой с саамами, финнами, карелами и даже пермянами предпринимались учеными на протяжении ХУШ-ХХ веков. Не менее остро дискутировался вопрос о возможности прямого соотношения понятий «югра» и «угры» в контексте поисков древневенгерской прародины.

Радикализация проблемы финно-угорской (уральской) прародины произошла после возвращения М.А. Кастрена из сибирской экспедиции 1844-1849 гг., когда сделанные им наблюдения позволили выдвинуть идею о непрерывности древнеуральского населения от Алтая до Скандинавии. Мысль об алтайской прародине получила во второй половине XIX в. довольно широкий резонанс в Финляндии, в связи с публикациями фольклориста 3. Топелиуса и научно-организационной деятельностью профессора археологии И.Р. Аспелина. Одновременно не оставляли попыток найти алтайские (тюркские, кавказские) корни своих предков венгерские ученые. Согласно плану ученого-ориенталиста графа Е. Зичи, венграм следовало серьезно подумать о возможностях, откры-

вающихся в связи с изучением обширного региона, включающего Сибирь, Центральную Азию, Монголию и Китай. Хотя постепенно стало ясно, что вряд ли возможно прямо связывать алтае-саянские находки с проблемой прародины финно-угров, был сделан большой шаг вперед в прояснении древней истории центральноазиатского региона, сыгравшего важную роль в этногенезе многих народов Евразии.

Несмотря на длительное доминирование идей об азиатском происхождении финно-угорских народов, попытки обоснования европейского месторасположения их прародины предпринимались еще со второй половины XVIII в., когда А.Л. Шлёцер указал на бассейн р. Волги и европейское Приуралье как на возможно изначальную территорию «финских народов». Обсуждение проблемы прародины получило новую динамику во второй половине XIX в., когда на второй план отошли реминисценции «алтайской гипотезы», и основная линия научной полемики пролегла между сторонниками «волго-камского/ европейского» и «пограничного/евразийского» происхождения финно-угров. В 1916 г. была опубликована статья профессора Э.Н Сетяля под названием «Праистория финских народов», в которой автор в целом придерживался версии о Волго-Камском местонахождении финно-угорской прародины. В 1926 г. в первой книге трехтомника «Финский род» он уточнил, что изначальная территория финно-угров располагалась на Средней Волге с восточной границей по Каме и Уралу и западным пределом по Верхнему Поволжью. Оставаясь вплоть до середины 1960-х гг. «классической», гипотеза Э.Н. Сетяля вбирала в себя различные более ранние и поздние интерпретации. Нельзя исключать здесь и политико-идеологического влияния, поскольку крушение империй (Австро-Венгерской и Российской) заставило молодые независимые республики (Финляндскую, Венгерскую и Эстонскую) искать свой путь в Европе, одновременно не забывая о своих исторических корнях, общих предках и родственных народах.

Глава четвертая «Традиционная культура финно-угорских народов в свете этнографических исследований второй половины XIX-начала XX вв.» подкрепляет авторскую мысль о том, что отмечаемая в рассматриваемый период профессионализация этнографической науки была связана с попытками выявления природы традиционного и изначального, когда благодаря собирательской работе ученых и краеведов-любителей сложился свод знаний о народной жизни, что ныне принято ассоциировать с традиционной культурой.

В нервам параграфе «Проблемы изучения материальной культуры финно-угорских народов России» показано, что опредмеченное пространство этноса длительное время не попадало в список проблем, требующих специального научного осмысления, и лишь на рубеже Х1Х-ХХ вв. изучение истории вещей

получило мощный импульс развития в контексте идей эволюции и диффузии культуры. В сфере этнографического финно-угроведения эти десятилетия стали временем утверждения сравнительного изучения «вещного мира» родственных народов.

Научный интерес к истории жилищ и поселений с этнографической точки зрения был обусловлен убежденностью в том, что традиционные формы народных построек выступали в качестве одного из устойчивых этнодифференцирующих признаков. Типологические ряды из жилых и хозяйственных сооружений, выстраиваемые сторонниками теории развития были призваны показать поступательное движение архитектурного процесса. Нельзя сказать, что все предложенные типологии были бесспорны, тем более, пришедший на смену эволюционизму географический детерминизм привнес в изучение народного зодчества натуралистический аспект, позволивший взглянуть на постройку как на продукт совместного творчества человека и окружающей природной среды. Собранный на рубеже Х1Х-ХХ вв. полевой материал и созданные на его базе научные труды по народному зодчеству финно-угорских народов не утратили своей эмпирической и историографической ценности, давая обильную пищу для последующих исследований. Рассматривая домостроительные сюжеты, этнографы тех лет стремились не только показать эволюционные цепочки и культурно-исторические параллели, но и проанализировать имевшийся в их распоряжении материал на предмет наличия в нем местных специфических черт, а также выявления иноэтнических влияний. Несмотря на отмеченное стремление многих авторов того времени напрямую связывать отдельные типы или элементы современных построек с жилищами более раннего времени, им удалось представить оригинальные концепции в рамках истории народного зодчества Северо-Восточной Евразии.

Народный костюм и его орнаментация несут на себе систему кодов, позволяющую различать людей по полу и возрасту, территориальной, этнической и социальной принадлежности. Ценность народной одежды для реконструкции этнической истории обусловила интерес финских и венгерских ученых к национальному костюму уже в 70-е гг. XIX в., который позже перерос в этнографическое изучение традиционной одежды родственных народов России. Исследовательский процесс стимулировался также необходимостью комплектования музейных коллекций, представляющих культуру финно-угорских народов. Благодаря целенаправленной работе крупнейшими собраниями народных костюмов российских финно-угров стали Национальный музей Финляндии, Дашковский этнографический музей, этнографический музей Казанского университета и Тобольский уездный музей. Отдельно следует

сказать о коллекциях рисунков, акварелей и фотографий, зафиксировавших традиционную одежду и их носителей.

Культура жизнеобеспечения этноса, включающая в себя способы хозяйствования, технологические навыки и производственный инвентарь, является обширным полем для исследований по истории материальной культуры. Этнографические наблюдения над хозяйственно-экономическим укладом финно-угорских народов России, сделанные на рубеже Х1Х-ХХ вв., не могли не отразить модернизационных процессов, что начали воздействовать на прежний образ жизни. Приоритетное значение в этот период приобрели научные изыскания в области «уходящих» видов хозяйственной деятельности, таких как охота, рыболовство и собирательство. Можно с большой долей уверенности предположить, что научная проблематика, связанная с промысловым (присваивающим) хозяйством стала своего рода призмой, сквозь которую рассматривались различные сюжеты, связанные с традиционной культурой финно-угров России (начиная с вопросов обычного права и народного искусства, заканчивая религиозным мировоззрением).

Во вторам параграфе «Проблемы изучения духовной культуры финно-угорских народов России» речь идет о попытках ученых приблизиться к «поэтическому состоянию детства народа», обусловленном распространенным мнением об особой консервативности таких важных компонентов духовности, как мифологические представления, религиозные культы и обрядовые действия. Дополнительной мотиваций, очевидно, выступало то, что, признавая в целом стабильный характер традиционных морально-этических норм, исследователи «народного духа» осознавали, что движение цивилизации требовало от людей принятия новых ценностных ориентации.

Религиозно-мифологические представления финно-угорских народов вошли в сферу заинтересованного внимания еще в эпоху Просвещения, но специальную разработку вопросы мифологии и культовой практики получили в трудах финно-угроведов, работавших на рубеже Х1Х-ХХ вв., сумевших предложить сумму различных взглядов на проблему происхождения и развития традиционной (языческой) религии родственных народов. Попытки обобщения религиозно-мифологических материалов, предпринимаемые в этот период, преследовали двоякую цель: с одной стороны - зафиксировать уходящие элементы традиционной культуры, с другой — представить широкой публике духовную культуру финно-угорских народов как часть мирового культурного наследия. Этнографам удалось показать многообразие изучаемой системы, включающей элементы, присущие древнему мировоззрению, наряду с многочисленными заимствованиями, легшими в основу современного религиозного синкретизма.

Традиционные обычаи и обряды, по всей видимости, сформировались еще на ранних ступенях развития общества, пройдя долгий исторический путь. Обрядовая культура финно-угорских народов в значительной мере функционировала в таких устойчивых социальных системах как семья и община, являясь одним из основных каналов передачи этничности. В области этнографического финно-угроведения научное осмысление обрядов жизненного цикла было самым тесным образом связано с религиоведческими поисками. Основную исследовательскую линию можно выразить следующим образом: традиционные обычаи и обряды, сформировавшиеся еще на ранних этапах развития общества, изменялись и вбирали в себя новые культурные элементы, но сохраняли свою древнюю освященную религией основу.

Третий параграф «Проблемы изучения системы родства, брачно-семейных отношений и социальной организации финно-угорских народов России» посвящен тематике, приобретшей особую актуальность во второй половине XIX - начале XX вв. в связи с появлением ряда публикаций видных представителей западной эволюционистской этнологии. В свою очередь, движимые идеей «соплеменности» финно-угроведы внесли свой вклад в сохранение и обобщение сведений по системам родственных народов.

Как показали исследования систем родства/свойства у финно-угорских народов, устойчивость обеспечивающих их терминов была связана с тем, что практически каждая группа родственников являла собой самостоятельную религиозную организацию и хозяйственную единицу со своей строго определенной территорией природопользования. Опираясь на теоретические модели, предлагаемые британскими социальными антропологами и немецкими этнологами, и на личный полевой материал, финно-угроведы попытались представить историческую динамику систем родства изучаемых народов с учетом заимствованных и адаптированных терминов, а также оригинальных неологизмов.

Актуализация научной проблематики, связанной с историей брачно-семейных отношений у финно-угорских народов России, была подготовлена появлением ряда публикаций русских этнографов-эволюционистов. Особо здесь следует отметить позицию И.Н. Смирнова, предполагавшего, что на начальных ступенях общественного развития у восточных финнов кровное родство не являлось препятствием к браку, пережитки чего якобы можно зафиксировать в современном быту этих народов. Примечательно, что аргументированная критика указанных положений прозвучала не только со стороны маститых ученых, но и от начинающих исследователей этнографии

родного края. Таким образом, намечаются две новые историографические линии в финно-угроведении, представленные работами русских провинциальных ученых, демонстрирующих внешний взгляд на культуры местных инородцев и публикациями представителей нарождающейся национальной интеллигенции. Неслучайно, значимую роль в пореформенные годы приобрел вопрос о соотношении категорий морали и нравственности во взаимопроникающих, но остающихся самостоятельными, этносоциальных общностях.

Прирост конкретных этнографических знаний о жизни финно-угорских народов России приблизил исследователей к реконструкции традиционной системы социальной организации, учитывая тот факт, что значительное подспорье здесь мог оказать возрастающий объем фольклорно-лингвистического и археологического материала. Общинная проблематика стала профилирующим направлением в работах ряда русских этнографов, затрагивавших проблему функционирования корпоративных институтов в финно-угорской этнической среде. Что касается финских этнографов, то стержнем финно-угорской социальной организации они считали традиционную религию, когда родовые группы, объединенные общим культом и ритуалами, составляли устойчивый этнокультурный социум. Представленная в работах русских и финских этнографов картина социального устройства финно-угорских народов местами идеализирована, некоторые авторы, словно намеренно, архаизировали некоторые аспекты жизни родственного коллектива, однако рациональное зерно, очевидно, превалирует над «романтическими» моментами.

Рассмотренные в рамках настоящего диссертационного исследования проблемы позволяют сделать в Заключении основной вывод о том, что этнография финно-угорских народов России имеет свое особое место в истории науки о народах и культурах.

Совершенный в эпоху Просвещения теоретико-методологический переворот в европейской науке затронул ту область научного знания, что включала в себя ойкумену, ранее находившуюся на историографической периферии. Идея Просвещения пробудила интерес к жизни народов, не обладавших длительной письменной традицией, историей которых, по сути дела, являлась этнография. Известный прагматизм эпохи часто предопределял то, что в России изучение финно-угорских народов стало частью большого государственного плана изучения собственной страны, ее пределов и возможностей. В этом контексте следует рассматривать финно-угорские штудии участников отечественных академических экспедиций XVIII века.

Первые десятилетия XIX в. были связаны с распространением в европейских интеллектуальных кругах идей романтизма, вобравших в себя

многие понятия, связанные с народной самобытностью, языковой политикой и нациестроительством. Незаменимым средством для обретения знаний о собственном народе стала этнографическая наука, когда народоведческие интересы образованной части общества обрели надежную опору в трудах деятелей науки. Отличительной чертой этнографических инициатив той эпохи стало совмещение романтической мотивации с прагматическими задачами изучения народной культуры.

Вторая половина XIX в. и в особенности рубеж веков оказались для многих народов временем начала расставания с прошлым жизненным укладом. Отечественная финно-угорская проблематика представляла в этот период благодатную почву для полевых исследований и теоретических (ре) конструкций, пытавшихся установить эволюционный порядок среди выявленных произведений народной материальной и духовной культуры. С другой стороны, позитивистская методология позволила этнографам более строго, с профессиональной точки зрения, подходить к анализу этнокультурных явлений.

Обладая устойчивой историографической традицией, этнографическое финно-угроведение стало частью отечественной этнографии, во многом составляя фундамент финского, венгерского и эстонского народоведения. Формировавшиеся на протяжении XVIII - начала XX вв. цели, задачи и понятийный аппарат этнографии, методы сбора и интерпретации полевого материала позволили взглянуть на финно-угорское этническое сообщество как на единое поле приложения исследовательских усилий.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора

Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ

1. Загребин А.Е. А.И. Шёгрен: в поисках финно-угорского Севера // Вестник Поморского университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. - 2006. - № 6. - С. 97-101 (0,5 пл.).

2. Загребин А.Е. Ф.И. Страленберг и В.Н. Татищев у истоков этнографического изучения финно-угорских (уральских) народов // Уральский исторический вестник. - 2006. - № 13. - С. 59-68 (1 пл.).

3. Загребин А.Е. К проблеме этнической идентификации народов Среднего Поволжья и Приуралья в трудах ученых XVIII-XIX вв. // Известия Самарского научного центра РАН. - 2006. - Специальный выпуск «Актуальные проблемы истории, археологии, этнографии». - С. 27-31 (0,5 пл.).

4. Загребин А.Е. Просветительство и национальный романтизм как две модели развития финно-угорской этнографии в России // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2: История. - 2007 - Вып. 4. -С. 231-239 (0,9 п.л).

5. Загребин А.Е. И.Г. Георги и первая сводная монография по этнографии народов России // Вопросы истории. - 2007. - № 6. - С. 155-159 (0,5 п.л).

6. Загребин А.Е. Финно-угорские народы России в историографии XVIII -первой половины XIX в. // Отечественная история. - 2007. - № 5. - С. 169-175 (0,9 пл).

7. Загребин А.Е., Иванов A.A. Анкеты 1920-х гг.: из документального наследия Вятского института краеведения // Отечественные архивы. -2008. - № 4. - С. 76-83 (0,8/0,4 п.л.).

8. Загребин А.Е., Шарапов В.Э. К истории «Пермской экспедиции» У.Т. Сирелиуса // Этнографическое обозрение. - 2008. - № 1. - С. 110-117 (1 п.л./0,5 пл.).

Публикации в зарубежных рецензируемых научных журналах

1. Zagrebin A. Reason against feelings, or the first pages in the history of Udmurt studies // IMlisztikai Tanulmanyok. - 2004. - Vol. 14. - P. 458-463 (0,5 пл.).

2. Zagrebin А. Г.Ф. Миллер и его «Описание трех языческих народов в Казанской губернии» studies // Hamburger Sibirische und Finno-Ugrische Materialien. - 2005. - Bd. 3. - S. 92-104 (1 п.л.).

3. Zagrebin A. Die Position des Autors in der «Nachricht von den Tscheremisien, Tschuwaschen und Wotiacken» studies // Hamburger Sibirische und Finno-Ugrische Materialien. - 2005. - Bd. 3. - S. 105-110 (0,5 пл.).

4. Zagrebin А. Казань как центр финно-угорской этнографии // Studia Slavica Finlandensia. - 2005. - Tom. 22. - S. 96-117 (1 пл.).

5. Zagrebin A. The Scientist and Authority in the History of Finno-Ugric Research in Russia // Journal of Ethnology and Folkloristic. - 2007. - Vol. 1. - № 1. - P. 63-73 (1 пл.).

Монографии

1. Загребин A.E. Финны об удмуртах. Финские исследователи этнографии удмуртов XIX - первой половины XX в. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1999.185 с. (12,3 пл.)*.

2. Загребин А.Е. Финно-угорские этнографические исследования в России (XVIII - первая половина XIX в.). Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2006. 324 с. (22,47 пл.)**.

Научные статьи

1. Загребин А.Е. А.И. Шёгрен - первый финский исследователь удмуртов // Вестник Удмуртского университета. - 1995. -№ 5. - С. 75-81. (0,7 пл.).

2. Загребин А.Е. У.Т. Сирелиус и Г.Е. Верещагин // Исторический факультет: история, современное состояние и перспективы. Ижевск: УдГУ, 1996. С. 112-114. (0,3 пл.).

3. Владыкин В.Е., Загребин А.Е. Шведско-финский компонент в исследовательском пространстве пермских народов // Шведы и Русский Север: Историко-культурные связи. Материалы международного научного симпозиума. Киров: Кировская обл. типография, 1997. С. 107-113 (0,5 п.л./0,25 пл.).

* Рец.: Этнографическое обозрение. - 2001. - № 4. - С. 149-152.

** Рец.: Отечественная история - 2008 - № 1. - С. 192-193.

4. Загребин А.Е. Т.Г. Аминофф как исследователь фольклора и мифологии удмуртов // История и культура финно-угорских народов: Материалы международной научно-практической конференции. Глазов: ГТПИ, 1998. Ч. 2. С. 84-86 (0,25 п.л.).

5. Владыкин В.Е., Загребин А.Е. Макс Бух и этнография удмуртов // Европейский Север в культурно-историческом процессе: Материалы международной научной конференции. Киров: Кировская обл. типография, 1999. С. 421-424 (0,5 п.л./0,25 пл.).

6. Загребин А.Е. Проблемы народного зодчества удмуртов в удмуртов в исследованиях финских ученых XIX - первой половины XX в. // Вестник Удмуртского университета. - 1999. - № 7. - С. 90-96 (0,5 пл.).

7. Загребин А.Е. Сирелиус Ууно Таави (1872-1929) // Удмуртская Республика: Энциклопедия. Ижевск: Удмуртия, 2000. С. 638-639 (0,05 п.л.).

8. Загребин А.Е. Хольмберг-Харва Уно Нильс Оскар (1882-1949) // Удмуртская Республика: Энциклопедия. Ижевск: Удмуртия, 2000. С. 729 (0,05 пл.).

9. Загребин А.Е. Хямяляйнен Альберт (1881-1949) // Удмуртская Республика: Энциклопедия. Ижевск: Удмуртия, 2000. С. 733 (0,05 пл.).

10. Загребин А.Е. Шёгрен Андерс Иоганн (1794-1855)// Удмуртская Республика: Энциклопедия. Ижевск: Удмуртия, 2000. С. 761 (0,05 пл.).

11. Загребин А.Е. Об исследовательском феномене одной научной генерации в истории финно-угорской этнографии // Этнос - культура -человек. Материалы международной научной конференции. Ижевск: АНК,

2003. С. 163-168 (0,5 пл.).

12. Загребин А.Е. Казань, финно-угорская этнография и институт местных помощников // Проблемы этнографии Волго-Уральского региона. Казань: КГУ,

2004. С.101-106 (0,5 пл.).

13. Владыкин В.Е., Загребин А .Е. Töpo удмуртской этнографии // Г.Е. Верещагин и взаимодействие культур Урало-Поволжского региона. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004. С. 19-23 (0,5 пл./0,25 пл.).

14. Владыкин В.Е., Загребин А.Е. Страницы истории этнографии удмуртов (Казань-Хельсинки) // Народы Волго-Уралья: история, культура, взаимодействие. Казань: КГУ, 2004. С. 74-81 (0,6 п.л./0,3 пл.).

15. Zagrebin A. Researcher and Power, or about same Peculiarities of Finno-Ugric Fieldwork in Russia // Kultuur ja vöim. Eesti Rahva Muuseumi 46. konverents. Tartu: ERM, 2005. P. 46-49 (0,3 пл.).

16. Загребин А.Е. Автор и авторитет(ы) в «Описании трех языческих народов в Казанской губернии» Г.Ф. Миллера // Семиозис и культура. Сыктывкар: КГПИ, 2005. Вып. 1. С. 96-101. (0,5 п.л.)

17. Загребин А.Е. Интеллектуальные основы финно-угорских исследований в эпоху Просвещения // Вестник Удмуртского университета. Серия: История. - 2005. - № 7. - С. 39-54 (1 пл.).

18. Загребин А.Е. Основные этапы этнографического изучения удмуртской культуры // Удмуртия: история и современность. Материалы международной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы функционирования родных языков». Ижевск: УдГУ, 2005. С. 81-87 (0,6 п.л.).

19. Загребин А.Е. Классификация как новый способ конструирования науки (наблюдение из истории финно-угроведения) // Семиозис и культура. Сыктывкар: КГПИ, 2006. Вып. 2. С. 33-40 (0,5 п.л.).

20. Загребин А.Е. Ф.И. Страленберг: первые шаги финно-угорской историографии // Марийский археографический вестник. - 2006. - № 16. - С. 4-15 (1 пл.).

21. Загребин А.Е. Об этнографической журналистике в истории финноугроведения // Журналистика Удмуртии: история и современность. Материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 100-летию удмуртской национальной периодической печати. Ижевск: УдГУ, 2006. С. 30-36 (0,4 пл.).

22. Загребин А.Е. К проблеме этнической идентификации финно-угорских народов в трудах ученых XVIII в. // Цивилизации народов Поволжья и При-уралья. Проблемы археологии и этнографии. Сборник статей по материалам международной научной конференции. Чебоксары: ЧГПУ, 2006. Ч. 1. С. 63-73 (0,7 пл.).

23. Загребин, А. Е. Интеллектуальные основы финно-угорских исследований в эпоху романтизма // Вестник Удмуртского университета. Серия: История. - 2006. -№ 7. - С. 148-160 (1 пл.).

24. Загребин А.Е. К проблеме этнической идентификации чуди заволоч-ской: историографический аспект// Русский Север и восточные финно-угры: проблемы пространственно-временного фольклорного диалога. Материалы I межрегиональной научной конференции и VII международной школы молодого фольклориста. Ижевск: АНК, 2006. С. 80-85 (0,4 пл.).

25. Загребин А.Е. К истории изучения удмуртского народа: этнографический опыт с древнейших времен до начала XX века // Нестор. - 2007. -№ 10.-С. 347-359 (1 пл.).

26. Загребин А.Е. Финно-угры Среднего Поволжья и Приуралья в «Описании всех в Российском государстве обитающих народов» И.Г. Георги // Семиозис и культура. Сыктывкар: КГПИ, 2007. Вып. 3. С. 45-52 (0,5 пл.).

27. Загребин А.Е. И.Н. Смирнов и его «Задачи...» местной этнографии// Этнография восточно-финских народов: история и современность. Материалы

Всероссийской научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения И.Н. Смирнова. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2007. С. 22-30 (0,5 пл.).

28. Загребин А.Е. Некоторые особенности финно-угорских этнографических исследований во второй половине XIX - начале XX в. // Россия между прошлым и будущим: исторический опыт национального развития. Материалы всероссийской научной конференции. Екатеринбург: УрО РАН, 2008. С. 81-84 (0,25 пл.).

29. Загребин А.Е., Черниенко Д.А. Региональная историография XVIII -первой четверти XX вв. в контексте краеведческих исследований (на примере Удмуртии) // Общественно-политическая мысль и духовная культура народов Поволжья и Приуралья (XIX-XX вв.). Проблемы изучения. Казань: КГУ, 2008. С. 58-62 (0,3/0,15 пл.).

30. Загребин А.Е. Местная этнография в контексте финно-угорских этнографических исследований // Россия и Удмуртия: история и современность. Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 450-летию вхождения Удмуртии в состав Российского государства. Ижевск: Удмуртский университет, 2008. С. 101-107 (0,5 пл.).

Учебно-методические пособия

1. Загребин А.Е. Полевая этнография: история - теория - практика. Ижевск: УдГУ, 2003. 105 с. (7,9 пл.).

2. Загребин А.Е., Черниенко Д.А. Ученые-краеведы Удмуртии. Историко-биографические очерки. Ижевск: ИПК и ПРО УР, 2007. 138 с. (10,5 пл./4,5 пл.).

Отпечатано с оригинал-макета заказчика

Подписано в печать 17.03.2009. Формат 60x84 1/16. Тираж 120 экз. Заказ № 423.

Типография ГОУВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Ижевск, ул. Университетская, 1, корп. 4.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Загребин, Алексей Егорович

Введение.

Глава 1. ЭТНОГРАФИЯ ФИННО-УГОРСКИХ НАРОДОВ: ЭПОХИ - ИДЕИ - ГЕРОИ

§ 1. Этнографическое финно-угроведение в эпоху Просвещения.

1.1.1. Интеллектуальные основы финно-угорских исследований в XVIII в.

1.1.2. Предмет этнографии и истоки этнографического финно-угроведения.

§ 2. Финно-угроведение в эпоху романтизма.

1.2.1. Интеллектуальные основы финно-угорских исследований в первой половине XIX в.

1.2.2. Предмет этнографии и становление этнографического финноугроведения.

§ 3. Финно-угроведение в эпоху позитивизма.

1.3.1. Интеллектуальные основы финно-угорских исследований во второй половине XIX - начале XX вв.

1.3.2. Предмет этнографии и этнографическое финно-угроведение.

Глава 2. ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ФОРМЫ ФИННО-УГОРСКИХ ЭТНОГРАФИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

§ 1. Этнографическое финно-угроведение в Императорской Санкт

Петербургской Академии наук.

2.1.1. Идея Академии.

2.1.2. Финно-угорские народы в академических исследованиях XVIII в.

2.1.3. Финно-угорские народы в академических исследованиях XIX - начала

XX вв.

§ 2. Этнографическое финно-угроведение в научных обществах.

2.2.1. Финно-угроведение в Императорском Русском географическом обществе.

2.2.2. Финно-угроведение в Императорском Обществе любителей естествознания, антропологии, истории и этнографии и Уральском обществе любителей естествознания.

2.2.3. Финно-угроведение в Обществе археологии, истории и этнографии.

2.2.4. Финно-Угорское общество.

§ 3. Этнографическое финно-угроведение и институт «местных помощников».

2.3.1. Местная этнография в контексте финно-угроведения.

2.3.2. Роль Казанской учительской семинарии в развитии этнографического финно-угроведения.

2.3.3. Стипендиаты Финно-Угорского Общества.

Глава 3. ПРОБЛЕМЫ ЭТНИЧЕСКОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ ФИННО-УГОРСКИХ НАРОДОВ В ИСТОРИОГРАФИИ XVIII - НАЧАЛА XX вв.

§ 1. Финно-угорские народы России в свете этнографических классификаций и описаний первой половины XVIII в.

3.1.1. Общие принципы ранних этнографических классификаций.

3.1.2. Финно-угорские народы в книге Ф.И. Страленберга и комментариях В.Н. Татищева.

3.1.3. Финно-угорские народы России в трудах Г.Ф. Миллера.

§ 2. Финно-угорские народы в этнографическом компендиуме И.Г. Георги.

3.2.1. История создания первого сводного этнографического описания народов России.

3.2.2. И.Г. Георги и этнография финно-угорских народов.

3.2.3. Значение труда И.Г. Георги.

§ 3. Проблемы финно-угорского родства в исследованиях первой половины XIX в.

3.3.1. А.И. Шёгрен в поисках финно-угорского Севера.

3.3.2. Финно-угорские народы в путевых записках М.А. Кастрена.

3.3.3. А. Регули и проблемы этнической идентификации венгров.

§ 4. Проблемы прародины и ранней этнической истории финно-угорских народов в свете исследований XVIII - начала XX вв.

3.4.1. Предварительный обзор по проблеме финно-угорской прародины.

3.4.2. Урало-алтайская теория и ее реминисценции.

3.4.3. Волго-Камская теория.

Глава 4. ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА ФИННО-УГОРСКИХ НАРОДОВ В СВЕТЕ ЭТНОГРАФИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ XIX- начала XX вв.

§ 1. Проблемы изучения материальной культуры финно-угорских народов России.

4.1.1. Народное зодчество.

4.1.2. Народная одежда и украшения.

4.1.3. Хозяйственные занятия.

§ 2. Проблемы изучения духовной культуры финно-угорских народов России.

4.2.1. Религиозно-мифологические представления.

4.2.2. Традиционные обычаи и обряды.

§ 3. Проблемы изучения системы родства, брачно-семейных отношений и социальной организации финно-угорских народов России.

4.3.1. Терминология родства.

4.3.2. История брака и семьи.

4.3.3. Система родства и социальная организация.

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Загребин, Алексей Егорович

Актуальность темы. Движение идей, возникновение научных школ и исследовательских направлений, как правило, корреспондирует с уровнем общественного внимания к проблемам науки и образования с учетом того, что динамика той или иной отрасли знания часто зависима от внешних воздействий политического и социокультурного характера1. История этнографического изучения финно-угорских народов России в XVIII - начале XX вв. представляет тому яркий пример как в теоретико-методологическом, так и в научно-практическом отношениях.

Пройдя длительный этап накопления и первичного обобщения этнографических фактов, финно-угроведение приобрело со временем роль особого научного направления, институционализация которого отразилась на академическом и университетском уровнях . Внимание к проблемам традиционной материальной и духовной культуры живущих в России родственных народов со стороны финляндских, венгерских и эстонских этнографов вело к интеграции исследовательских усилий с русскими учеными, создавая дискуссионный контекст, необходимый для позитивного развития науки . Таким образом, финно-угорская проблематика стала для отечественной этнографии одной из связующих нитей с европейским народоведческим процессом, наложив свой отпечаток на предметную сферу, полевые практики и личностные научные ориентации ученых.

1 Данное обстоятельство хорошо показано в работах отечественных и зарубежных историков этнографии. См.: Токарев С.А. История русской этнографии (Дооктябрьский период). М., 1966; Его же. История зарубежной этнографии. М., 1978; Его же. Истоки этнографической науки (До середины XIX в.). М., 1978; Аверкиева Ю.П. История теоретической мысли в американской этнографии. М., 1979; Марков Т.Е. Немецкая этнология. М., 2004; Никишенков А.А. Из истории английской этнографии. Критика функционализма. М., 1986; Его же. История британской социальной антропологии. СПб., 2007; Леви-Строс К. Место антропологии среди социальных наук и проблемы, возникающие при ее преподавании // Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 1983. С. 305-339; Эванс-Причард Э. История антропологической мысли. М., 2003.

2 Академик A.M. Шёгрен // Журнал министерства народного просвещения. - 1855. - № 86. - Отд. 5. - С. 2-3; Депман И.Я. К истории финноугроведения в России // Сборник ЛОИКФУН. - 1929. - Вып. 1. - С. 133-134; Смирнов И.Н. М.П. Веске // Живая старина. - 1890. - Вып. 1. - Отд. 4. - С. 19-23; Niiranen Т. Pioneers of Finnish ethnology // Pioneers: The History of Finnish ethnology. - Studia Fennica: Ethnologica. - 1992. - Vol. I. - P. 35.

3 См.: Богораз В.Г. Кастрен - человек и ученый // Памяти М.А. Кастрена: К 70-летию со дня смерти. Очерки по истории знаний. Л., 1927. Вып. 2. С. 3-35; Похлебкин В.В. Переписка Н.П. Румянцева с финляндскими учеными // Скандинавский сборник. - 1962. - № 5. - С. 321-336; Такала И.Р. О связях ученых Туркуекого университета с Петербургской академией наук в XVIII в. // Скандинавские чтения 2002 года: Этнографические и культурно-исторические аспекты. СПб., 2003. С. 236-244.

Систематизируя и критически осмысливая историографические факты, связанные с этнографией финно-угорских народов России, мы обозначаем научные приоритеты и выявляем элементы научной традиции, оказавшие серьезное влияние на современные поиски в области этнографического финноугроведения4.

Финно-угорские народы России, включающие в себя финнов (ингерманландцев), саамов, водь, ижору, карелов, вепсов, марийцев, мордву, удмуртов, бесермян, коми, коми-пермяков, хантов и манси, являются частью древнего автохтонного населения Евразии5. Народы, чей жизненный ареал находится в Западной Сибири, на Урале, в Среднем Поволжье и на Европейском Севере России, отделены огромными расстояниями, спецификой хозяйственной деятельности, отличиями образа жизни и религии. Тем не менее, на протяжении длительного времени российские финно-угры осознают себя не только в качестве носителей определенной этничности, но и как представителей более широкой историко-культурной общности6. В этой связи думается, что истоки современного финно-угорского мира можно искать не только в пределах предметной сферы этнографии, но также в истории науки.

Финно-угроведение (финно-угристика, позднее уралистика), зародившись как историко-филологическое направление компаративистского характера,

4 Неслучайно в ходе определения перспектив развития отечественной исторической науки было специально отмечено, что «представляется важным критический анализ современных зарубежных интерпретаций новейших этапов российской истории и положения народов и культур в России, особенно финно-угорских народов и коренных малочисленных народов Севера». Цит. по: Общее собрание отделения историко-филологических наук РАН // Новая и новейшая история. - 2008. -№ 5. - С. 8.

5 Согласно принятой в науке классификации, финно-угорские народы в языковом отношении являются родственными самодийским этносам (ненцам, эниам, нганасанам и селькупам), совместно образуя уральскую языковую семью; отсюда встречающиеся в научной литературе понятия — уральские народы, уральцы и уралистика. По итогам Всероссийской переписи населения 2002 г. численность финно-угорских народов составила 2,7 млн. человек, или 1,9 % от общей численности населения страны. См.: Финно-угорские народы России. Статистический сборник. Сыктывкар, 2005; Лаплукка С. Восточно-финские народы России. Анализ этнодемографических процессов. СПб., 1997; Напольских В.В. Введение в историческую уралистику. Ижевск, 1997; Поппе H.H., Старцев Г.А. Финно-угорские народы. Л., 1927; Хайду П. Уральские языки и народы. М., 1985; Ancient Cultures of the Uralian Peoples. Budapest, 1976; Bartens H.-H. Die finnisch-ugrischen Minoritätsvolker in Europa. Hamburg, 1998; Finnnugor kalauz. Budapest, 2001; Lailukka S. The East Finnic minorities in the Soviet Union. Helsinki, 1990; Manninen 1. Die finnisch-ugrische Völker. Leipzig, 1932; The Finno-Ugric World. Budapest, 2004; VuorelaT. The Finno-Ugric Peoples. Bloomington, 1964.

6 Domokos P. Uralisztikai olvasökönyv. Budapest, 1977; Lehtinen I. Suomalais-ugrilainen kulttuuriperintö ja identiteetti // Sukukansaohjelman ARK1. Castrenianumin toimitteita. - 2005. - Vol. 64. - S. 131-148; Finnugor-Szamojed (Uräli) reg£k es monddk. Budapest, 1984. - Vol. 1-2.; Taagapera R. The Finno-Ugric republics and the Russian State. London, 1999; The Great Bear. A thematic anthology of oral poetry in Finno-Ugrian languages. Helsinki, 1993; Zsirai M. Finnugor rokonsägunk. Budapest, 1937. довольно скоро приобрело этнографическую (в широком понимании) сущность7. Результаты научных открытий, отражаясь на страницах академических изданий, учебников и популярной периодики постепенно о формировали чувство финно-угорского родства . Изучение процесса развития этнографии финно-угорских народов России видится актуальным исследовательским направлением, позволяющим надежно связать историографические факты с этнографической реальностью.

В диссертационной работе история этнографического изучения финно-угорских народов России в XVIII - начале XX вв. понимается как процесс подготовки и реализации исследовательских инициатив, образующих специфическую область научного знания. Анализ источникового материала позволил выделить в рассматриваемом периоде три основополагающих этапа, выявление которых во многом связано с генерирующими общественными идеями, парадигмальными понятиями и выдающимися персоналиями.

Объект исследования - история этнографии финно-угорских народов России.

Предметом исследования являются историографические, теоретико-методологические и научно-практические аспекты этнографии финно-угорских народов России в XVIII — начале XX вв.

Территориальные рамки исследования предполагают локализацию рассматриваемых событий, явлений, фактов и артефактов на территориях традиционного расселения финно-угорских народов России, а также мест нахождения научных центров этнографического финно-угроведения.

7 См.: Домокош П. История и роль международных конгрессов финно-угроведов // Congressus Decimus Internationalis Fenno-Ugristarum. Orationes plenariae. Yoshkar-Ola, 2005. P. 1. C. 93-107; Основы финно-угорского языкознания. M., 1974-1976. Т. 1-3; Поппе H.H. Этнографическое изучение финноугорских народов в СССР // Финноугорский сборник. Труды по изучению племенного состава населения СССР и сопредельных стран. Л., 1928. С. 27-76; Сануков К. Финно-угорские народы России: проблемы историографии // Finno-Ugristica. - 1998. - № 1 (2). - С. 38-66; Его же. Финно-угристика о финно-угорских народах России: основные этапы и тенденции развития исследований // Финно-угроведение. - 2000. - № 1. - С. 3-16; Финно-угорские народы России: Проблемы истории и культуры. Источники, исследования, историография // Нестор. - 2007. - № 10; Markantonio A. Uralic language family. Facts, myths and statistic. Oxford-Boston, 2002.

8 Казанцев Д.Е. Истоки финно-угорского родства. Йошкар-Ола, 1979; Патрушев B.C. Финно-угры России (II тыс. до н.э. - начало II тыс. н.э.). Йошкар-Ола, 1992; Korompay В. Finn nyomokon: Folkl6r, neprajz, irodalom. Budapest, 1989. Vol. 1-2.

Хронологические рамки. Важным представляется вопрос о времени и обстоятельствах зарождения этнографических исследований9. Изначально следует разграничить длительный период накопления материалов о народной ' культуре финно-угорских народов и хронологически более скромный период научного осмысления собранного, связанный с профессионализацией этнографических исследований10.

Предлагаемая автором хронология этнографического изучения финно-угорских народов России в XVIII - начале XX вв. предполагает выделение трех последовательно сменяющих друг друга периодов, динамика которых обусловлена историческими, идеологическими и социокультурными трансформациями.

Первый этап, охватывающий весь XVIII в., непосредственно связан с идеями европейского Просвещения, включавшими народоведение как часть общей программы рационального познания окружающего мира. Академические экспедиции, работавшие в те годы на пространствах Российской империи, подняли широкий пласт этнокультурной информации, осмысление которой было начато выдающимися деятелями эпохи. Исследовательский импульс,

11 I ^ воплотившийся в трудах Ф.И. Страленберга и В.Н. Татищева *", Г.Ф. Миллера13 и А.Л. Шлёцера14, И.Г. Георги15 и др., был распространен на финно-угорские народы России, делая их субъектами просветительской ойкумены.

9 См.: Лашук Л.П. Проблема становления русской этнографической науки // Историография этнографического изучения народов СССР и зарубежных стран. М., 1989. С. 8-36.

10 См., например: Гуя Я. Древнейшие сведения о финно-угорских народах и первые шаги в их изучении // Советское финно-угроведение. - 1987. - № 2. - С. 127-130; Кузнецов С.К. Успехи этнологии в деле изучения финнов Поволжья за последние тридцать лет // Этнографическое обозрение. - 1910. - Кн. 84-85. - № 1—2. - С. 76-113.

11 Новлянская М.Г. Филипп Иоганн Страленберг: его работы по исследованию Сибири. М.; Л., 1966; Чагин Г.Н. Шведы в Северном Прикамье в первой четверти XVIII века // Шведы и Русский Север: историко-культурные связи. Киров, 1997. С. 202-206; Manaster Ramer A., Sidwell P. The truth about Strahlenberg's classification of the languages Northeastern Eurasia // Journal de la Société Finno-Ougrienne. - 1997. - Vol. 87. - P. 139-160.

12 Степанов H.H. В.Н. Татищев и русская этнография // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Труды института этнографии АН СССР. - 1956.-Т. 30. - Вып. I.-С.71-84.

13 Элерт А.Х. Народы Сибири в трудах Г.Ф. Миллера. Новосибирск, 1999.

14 Weithmann M.W. Fenno-Ugrica in August Ludwig Schlözers "Allgemeiner Nordischer Geschichte" // Finnisch-Ugrische Mitteilungen. - 1983. - Bd. 7. - S. 175-200.

15 Haltsonen S. J.G. Georgi suomenheimoisten kuvajana // Virittäja. - 1970. - S. 155-164; Токарев С.А. Первая сводная этнографическая работа о народах России (из истории русской этнографии XVIII в.) // Вестник Московского университета. Историко-филологическая серия. — 1958. -№ 4. - С. 113-128.

Финно-угорские этнографические исследования получили новое звучание в трудах ученых, опиравшихся на идеи национального романтизма, чья научная деятельность рассматривается в пределах второго этапа предложенной периодизации. Когда в первые десятилетия XIX в. активизировался процесс строительства европейских наций, финские, венгерские и несколько позднее эстонские ученые посчитали делом чести восстановить историю своих народов, обратившись к изучению материальных и духовных свидетельств прошлого. Поиски финно-угорской (уральской) прародины и родственных народов

16 17 привели в Россию финнов А.И. Шёгрена и М.А. Кастрена , венгра А. Регули18, трудами которых начал складываться базис этнографического финноугроведения.

События, имевшие место в области этнографического финно-угроведения во второй половине XIX - начале XX вв., анализируются в рамках третьего этапа, особенностью которого стало распространение позитивистской методологии и теории развития применительно к изучению традиционной народной культуры. Многочисленные экспедиции, публикации и организационные усилия, равно как теоретические концепции, выдвинутые в те

10 о п *у1 годы И.Н. Смирновым , Я. Янко , У.Т. Сирелиусом и их коллегами, способствовали продвижению финно-угорской этнографической проблематики не только в специализированные научные общества, на университетские

16 Sjögren AJ. Bericht über die wissenschaftliche Reise zur Untersuchung der finnischen Völkerschaften in Russland // Joh. Andreas Sjögren's Gesammelte Schriften. Historisch-ethnographische Abhandlungen über den finnisch-russischen Norden. St.-Petersburg, 1861. Bd. 1. S. 71-84; Лаллукка С. Наследие академика Шёгрена и некоторые задачи изучения финно-угорских народов//Финно-угроведение. - 1995. -№ 1.-С. 55-61.

17 Castren М.А. Nordische Reise und Forschungen. St.-Petersburg, 1853-1858, 1862. Bd. 1-12; Setälä E.N. Zum andenken Matthias Aleksander Castren // Finnisch-Ugrische Forschungen. - 1901. - Bd. 1. - S. 1-5; Терюков А.И. А.И. Шёгрен и М.А. Кастрен // Финляндия и Россия в XIX-XX вв. Историко-культурный контекст и личность. СПб., 1998. С. 3-15.

18 Karjalainen К.F. Dem andenken Anthon Regulys // Finnisch-Ugrische Forschungen. - 1909. - Bd. 8. - S. 1-10; Антап Регули: Календариум. Дневник венгерского путешественника-исследователя с 29 сентября 1843 г. по 5 марта 1846 г. Путешествие по России: Петербург - Урал - Петербург. Будапешт, 2008.

19 Смирнов И.Н. Наброски из истории финской культуры // Этнографическое обозрение. - 1891. -№ 2. - С. 5973; Его же. Значение урало-алтайских племен в образовании и истории русской народности // Вестник и библиотека самообразования. - 1903.-№ 35. - С. 1379-1392, 1449-1458.

20 Jankö J. А magyar haläszat eredete. I-Il. Budapest-Leipzig, 1900; Idem. Egy osztjäk häztartas kiaddsai ¿s bevetelei // Neprajzi Ertesitö. - 1904. - Vol. 5. - Ol. 61-67; Kodoldnyi J. (jr ) Jankö Jdnos a neprajztudös // Neprajzi Ertesitö. -1968.-Vol. 50.-Ol. 7-15.

21 Сирелиус У.Т. Путешествие к хантам. Томск, 2001; Sirelius U.T. Suomen kansanomaista kulttuuria. I—П. Helsinki, 1919; Idem. Die Herkunft der Finnen. Die finnisch-ugrische Völkern. Helsinki, 1924; Lehtonen J.U.E. U.T. Sirelius Student of Finno-Ugric Ethnology//Ethnologia Scandinavica. - 1981. - P. 14-16. кафедры и страницы ведущих научных журналов, но и в массовое общественное сознание.

Целью настоящей работы является реконструкция истории этнографического изучения финно-угорских народов России в XVIII — начале XX вв., что достижимо при решении ряда конкретных исследовательских задач:

- охарактеризовать основные этапы истории этнографического финноугроведения в России в рамках научной концепции «эпохи — идеи - герои»;

- проанализировать институциональные формы и методы финно-угорских этнографических исследований;

- представить хронологию проблемы этнической идентификации и поисков прародины финно-угорских народов;

- определить основные направления исследований традиционной (материальной, духовной и социальной) культуры финно-угорских народов России;

- выявить роль личностного фактора в процессе становления и развития финно-угорских этнографических исследований;

- показать многообразие отношений между наукой, обществом и государством в контексте истории этнографического финно-угроведения.

Степень изученности темы. В научной литературе, посвященной истории этнографии финно-угорских народов, можно проследить несколько направлений.

Первое направление обращено к научным биографиям ученыхпервопроходцев, организаторов этнографического изучения финно-угорских народов России. Наиболее развитой в этом плане представляется финляндская историография, так как история финской этнографии до определенного периода

22 была непосредственно связана с изучением культур родственных народов . История науки в этом случае чаще всего раскрывается на основе сочетания

22 Lehtonen J.U.E. Topical observation in Finno-Ugric Ethnology in Finland // Ethnologia Fennica. - 1984. - Vol. 13. -P. 3-7; Karjalainen S. Ethnological Finno-Ugric research in Finland // Ethnologia Fennica. - 1984. - Vol. 13. - P. 3139. нескольких сюжетных линий - личности ученого, свойственного его эпохе мира идей и той этнографической реальности, в которой он работал. Значимыми исследованиями, выполненными в этом ключе, являются книги С. Халтсонена23, Ю.У.Э. Лехтонена24, В. Анттонена25 и Т. Нииранена26. Близкой к ним в теоретико-методологическом отношении является работа английского финно-угроведа М. Брэнча" . В отечественной науке пока недостаточно монографических исследований, выполненных в данном ключе" . Вместе с тем на протяжении длительного времени издаются сборники статей и материалы конференций, посвященные жизненному пути пионеров этнографического финно-угроведения29.

Работы второго направления прослеживают историю этнографического изучения отдельных народов, в том числе в контексте этнографического финноугроведения. Одним из первых удачных опытов обобщения историографических материалов по проблеме традиционной культуры этноса является работа удмуртских этнографов В.Е. Владыкина и Л.С.

30

Христолюбовой . Позднее появились публикации по истории этнографии

7 1 коми . Во многих аспектах обобщающей стала книга Н.В. Шлыгиной по истории финской этнологии, представляющая различные способы группировки историографического материала32. Более профилированной в

23 Haltsonen S. Theodor Schvindt. Kansatieteillija ja kotiseuduntutkija. Helsinki, 1947.

24 Lehtonen J.U.E. U.T. Sirelius ja kansatiede. Helsinki, 1972.

25 Anttonen V. Uno Harva ja suomalainen uskontotiede. Helsinki, 1987.

26Niiranen T. Axel Olai Heikel. Suomalais-ugrilaisen kansatieteen ja arkeologian tutkija. Kuopio, 1987.

27 Branch M. A.J. Sjögren. Studies of the North. Helsinki, 1973.

28 Исключение может составить книга Карху Э.Г. Элиас Лённрот. Жизнь и творчество. Петрозаводск, 1996, а также исследование Рогачева В.И. Истоки (к проблеме историко-культурного и филологического наследия М.Е. Евсевьева). Саранск, 2002.

29 См., например: Памяти М.А. Кастрена: К 70-летию со дня смерти. Очерки по истории знаний. Л., 1927. Вып. 2; Путешествия Элиаса Лённрота: Путевые заметки, дневники, письма 1828-1842 гг. Петрозаводск, 1985; Шёгрен - академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук. К 200-летию со дня рождения. СПб., 1993; Тимофей Евсевьев: этнографические коллекции. Йошкар-Ола, 2002; Электронная энциклопедия «Налимовские чтения» (CD). Сыктывкар, 2005; Этнография восточно-финских народов: история и современность. К 150-летию со дня рождения профессора И.Н. Смирнова. Ижевск, 2007. Отрадным фактом стала защита диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук Т.В. Киселевой «Андреас Иоганн Шёгрен - основатель финно-угроведения в России». Петрозаводск, 2007.

30 Владыкин В.Е., Христолюбова Л.С. История этнографии удмуртов. Краткий историографический очерк с библиографией. Ижевск, 1984.

31 Семенов В.А., Терюков А.И., Шарапов В.Э. История этнографического изучения традиционной культуры коми. Сыктывкар, 2006; Очерки по истории изучения этнографии коми. Сыктывкар, 2007.

32 Шлыгина Н.В. История финской этнологии (1880-1980). М., 1995. методологическом отношении выглядит работа финской исследовательницы Н. Сяяскилахти, в которой автор предлагает взглянуть на историю науки как можно более стратифицировано, когда каждое направление и даже крупное открытие является самостоятельным и самоценным объектом осмысления, когда непрерывная связь имен не имеет определяющего значения для деятельности новых поколений ученых33. В работах мордовских ученых Н.Ф. Мокшина и В. А. Юрченкова используется подход, который возможно обозначить как «взгляд со стороны», заключающийся в попытке отображения историко-культурного облика народа в публикациях любопытствующих путешественников, профессиональных этнографов и историографов34. Еще ранее данный подход был использован В.В. Пименовым и Е.М. Эпштейном в

35 работах, посвященных истории этнографического знакомства с Карелией . До некоторой степени близкий подход использовался диссертантом при анализе научного вклада финских ученых в этнографическое изучение удмуртов36. В монографии эстонского этнолога А. Леэте анализируется изменяющаяся текстология этнографических описаний хантов, манси и ненцев с античных времен до современности37.

Третье направление, стремящееся показать финно-угорские этнографические исследования в качестве самостоятельного научного

ТО -> Q феномена, представлено работами Э.Н. Сетяля , H.H. Поппе , У.Т. Сирелиуса40, А. Хямяляйнена41, К. Вилкуна42, Б. Коромпая43, Н. Валонена44, Б.

33 Saaskilahti N. Kansa ja tiede. Suomalainen kansatiede ja sen kohde 1800-luvulta 1980-luvulle. Jyväskyld, 1997.

34 Мокшин Н.Ф. Мордва глазами зарубежных и российских путешественников. Саранск, 1993; Юрченков В.А. Взгляд со стороны Мордовский народ и край в сочинениях западно-европейских авторов VI—XVIII столетий. Саранск, 1995.

35 Пименов В.В., Эпштейн Е.М. Русские исследователи Карелии (XVIII в)- Очерки. Петрозаводск, 1958; Они же. Карелия глазами путешественников и исследователей XV111-X1X вв. Петрозаводск, 1969.

36 Загребин А.Е. Финны об удмуртах. Финские исследователи этнографии удмуртов XIX - первой половины XX в. Ижевск, 1999.

37 Leete А. Pöhjarahvad antiigist tänapäevani: obiugrilaste ja neenetsite kirjelduste muutmine. Tartu, 2000.

38 Setäld E.N. Kansatiede, sen alaja tehtävä// Suomen suku. Helsinki, 1926. Vol. 1. S. 1-22.

39 Поппе H.H. Этнографическое изучение финно-угорских народов в СССР // Финно-угорский сборник. Труды по изучению племенного состава населения СССР и сопредельных стран. Л., 1928. С. 27-76.

40 Sirelius U.T. Suomalais-ugrilainen kansatiede // Valvoja-Aika. - 1929. - S. 106-112.

41 Hiimiilüinen A. Suomalais-ugrilaisen kansatieteen alasta ja tehtavista // Kalevalaseuran vuosikirja. - 1933. - Vol. 13. - S. 7-21; Idem. Suomalais-ugrilaisen kansatieteen nykyisestü asemasta // Valvoja-Aika. - 1939. - S. 316-327; Idem. Das Gebiet, die Aufgaben und der gegenwärtige Stand der finnisch-ugrischen Völkerkunde // Mitteilungen des Vereins für finnische Volkskunde. - 1943.-Bd. 1-2.-S. 1-13.

Гунда45, А. Петерсона46. Данное направление подкрепляется традицией организации научных форумов - Международных конгрессов финно-угроведов (с 1960 г.), Международных студенческих конференций по финно-угроведению / IFUSCO (с 1985 г.), Всесоюзных, ныне Всероссийских конференций финно-угроведов (с 1965 г.), Конгрессов историков-финно-угроведов (с 1993 г.) и наличием периодических научных изданий - Journal de la Société Finno-Ougrienne, Helsinki (c 1886 г.), Mémoires de la Société Finno-Ougrienne, Helsinki (c 1890 г.), Finnisch-Ugrische Forschungen, Helsinki (c 1901 г.), Finnisch-Ugrischen Mitteilungen, Hamburg (c 1977 г.), Hamburger Sibirische und Finno-Ugrische Materialien, Hamburg (c 1999 г.), Ural-Altaische Jahrbücher, Wiesbaden (c 1921 г.), Советское финно-угроведение / Lingüistica Uralica, Tartu (c 1965 г.), Финноугроведение, Йошкар-Ола (с 1994 г.), Finno-Ugrica, Казань (с 1998 г.), Ежегодник финно-угорских исследований, Ижевск (с 2007 г.), Финно-угорский мир, Саранск (с 2008 г.).

В целом следует отметить, что тема настоящего исследования ранее не являлась предметом специального изучения в исторической науке, что и обусловливает новизну проблематики диссертации.

Источниковая база диссертационного исследования обладает своей спецификой, исходящей из общей концепции работы. Так, при историографической направленности и высокой степени биографичности используемых текстов корпус источников должен отражать этнографическую сущность предпринимаемого научного поиска47. Этим обстоятельством обусловлена взаимодополняемость различных групп источниковых материалов,

42 Vilkuna К. L'ethnographie finno-ogrienne cherche sa voie // Laos. - 1951. - Vol. 1. - P. 48-57; Вилкуна К. О положении финно-угорской этнографии (этнологии) в настоящее время // Советское финно-угроведение. -1965,-№2. -С. 129-132.

43 Korompay В. Die finnisch-ugrische Ethnologie // Acta Linguistica Hungaricae. - 1960. - Vol. 10. - S. 131-142; ldem. Über vergleichende Forschungen auf finnisch-ugrischen Gebiet // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. -1983.-Vol. 183. -S. 127-136.

44 Valonen N. Why have Finno-Ugric Ethnology? // Ethnologia Fennica. - 1981,-Vol. 11. - P. 3-5.

45 Gunda B. Die Bedeutung der Kultur von finnisch-ugrischen Völkern in der eurasischen Kulturentwicklung // Congresus 11 Fenno-Ugristarum. Helsinki, 1965. P. II. Acta Ethnologica. S. 163-167.

46 Peterson A. Zur finnougrischen Volkskunde. Tallinn, 1985.

47 См.: Byron R.F. Ethnography and Biography: On the Understanding of Culture // Ethnos. - 1992. - Vol. 3-4. - P. 169-182. среди которых можно выделить опубликованные письменные источники, архивные материалы и музейные этнографические коллекции.

Логика работы предопределяет приоритетное значение опубликованных письменных источников. В первую очередь трудов ученых, работавших в области этнографического финно-угроведения в XVIII - начале XX вв., среди которых можно выделить:

1. Общетеоретические работы, посвященные определению места и роли финно-угорских этнографических исследований.

2. Полевые дневники и записки, опубликованные в научной и популярной периодике.

3. Официальные документы и уставы научных организаций, занимавшихся организацией финно-угорских этнографических исследований;

4. Исследования, посвященные конкретным этнографическим фактам и явлениям.

5. Автобиографические материалы.

Под неопубликованными письменными источниками понимаются архивные документы, классифицирующиеся по месту хранения и типологическим признакам, а также личная переписка финно-угроведов48. Основным критерием отбора архивных источников являлось сочетание «этнографичности» и «биографичности» используемых материалов, поскольку в истории науки важно соблюсти баланс между предметной сферой, изучаемой личностью и ее социальным окружением. В данной диссертационной работе использованы материалы следующих архивов:

1. Санкт-Петербургский филиал архива РАН (ПФА РАН) хранит уникальные документы, свидетельствующие о вкладе научных сотрудников Императорской Санкт-Петербургской Академии наук в разработку проблем этнографии финно-угорских народов России. В настоящем исследовании активно

48 См.: Лаллукка С., Чагин Г.Н. Письма Севери Нюмана из Восточной России // Вестник Удмуртского университета. Серия: История. - 2005. - № 7. - С. 232-249; Kunze Е. Aus Gebrauch der Gründerzeit der Fenno-ugrisik. Unbekannt gebliebene Briefe von M.A. Castrén, A. Ahlqvist und F.J. Wiedemann // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. — 1962. - Vol. 125. - S. 253-262; Djupedal K. Personal letters as a research source // Ethnologia Scandinavica. - 1989.-Vol. 19. -P. 51-63. использовались материалы: Ф. 21, содержащего рукописи Г.Ф. Миллера; P. I, включающего в себя бумаги И.Г. Георги и Ф. 94, укомплектованного полевыми дневниками, отчетами и рукописями А.И. Шёгрена.

2. Архив Финно-Угорского Общества (Suomalais-Ugrilaisen Seuran Arkisto, Helsinki) располагает материалами, принадлежащими разным поколениям финно-угроведов, преимущественно этнографам и лингвистам второй половины XIX - первой половины XX в. Непосредственное отношение к рассматриваемой проблематике имеют личные фонды Т.Г. Аминоффа (T.G. Aminoffln käsikirjoitus), Ю. Вихманна (Y. Wichmannin jäämistöä), А. Хямяляйнена (А. Hämäläisen kansatieteellisiä muistiinpanoja), В.П. Налимова (V. Nalimov: Kansatieteellisiä kirjoituksia ja muistiinpanoja syrjääneistä. I—III), Т.Е. Евсевьева (Т. Jevsevjevin Ethnografican I—XIII suomennos), содержащие записки, корреспонденции, фотографии и рисунки, сделанные во время экспедиций к финно-угорским народам России. Значительно облегчает работу в настоящем архиве подробный каталог, составленный И. Кечкемети49.

3. Архив Финского Литературного Общества (Suomalaisen Kirjallisuuden Seuran Arkisto, Helsinki) является старейшим в Финляндии хранилищем фольклорных и этнографических материалов, немалая часть из которых была собрана в экспедициях к родственным финнам народам России. Информативностью отличаются фонды А.И. Шёгрена (Sjögren A.J. III. 1.79. I. F 8,4), где хранится дневник ученого «Allmänna Ephemerider, 1806-1828», и У. (Хольмберга-) Харва, содержащий полевые записки, фотографии, рукописи научных работ и университетских лекций основоположника сравнительного финно-угорского религиоведения.

4. Архив Хельсинкского университета (Heisingin yliopiston arkisto, Helsinki) обладает собранием документов финно-угроведов, чья научная и педагогическая деятельность была связана с университетом. Архивные материалы подразделяются на факультетские и кафедральные фонды (фонды кафедр финно

49 Kecskeméti I. Suomalais-Ugrilaisen Seuran Arkisto ja Julkaisut vuoten 1968 // Journal de la Société Finno-Ougrienne. -1970,-Vol. 69.-S. 1-62. угорской этнографии, финского языка и литературы и др.), отдельно выделяется фонд канцлера университета, хранящий личные дела преподавателей. Часть рукописей переведена на диапозитивы, как это сделано с полевыми дневниками А.И. Шёгрена (Allmänna Ephemerider. 01.01.1826-31.12.1829.), находящимися в университетской библиотеке (Heisingin yliopiston kirjasto).

5. Архив этнографических рукописей Музейного ведомства Финляндии (Museovirasto: kansatieteen käsikirjoitusarkisto, Helsinki) отличается богатством материалов, связанных с научно-организационной деятельностью пионеров финно-угорской этнографии и музеологии - А.О. Хейкеля (Heikeliana. А.О. Heikeiin kirjekokoelma), У.Т. Сирелиуса (U.T. Sirelius. Obinugrilaisia kansoja koskevia.muistiinpanoja. Permalaismatka muistiinpanovihkoja) и А. Хямяляйнена (A. Hämäläisen käsikirjoitus). Наряду с описанием коллекций и экспозиционными планами, здесь хранятся экспедиционные дневники, переписка и разного рода деловые бумаги.

6. Фото-изобразительный архив Музейного ведомства Финляндии (Museovirasto: Kuva-arkisto, Helsinki) содержит фотографии, акварели и графические рисунки, сделанные финскими учеными в ходе экспедиционных поездок к родственным народам России. Выделенные в особую финно-угорскую коллекцию (Suomalais-ugrilainen kokoelmat) фотоматериалы У.Т. Сирелиуса, А. Хямяляйнена, У. (Хольмберга-) Харва, Ю. Вихманна, Э.Н. Сетяля и др., вкупе с этнографическими рисунками профессиональных художников А. Рейнгольма и Г. Екимова, не только создают иллюстративный фон научного произведения, но и сами выступают в качестве полноценного этнографического источника50.

7. Фото-коллекция Этнографического музея Казанского государственного университета (ЭМ КГУ) дополняет финляндские собрания экспедиционными фотографиями русских этнографов. Наиболее информативны в этом отношении фонды И.Н. Смирнова и П.М. Богаевского, посвященные восточно-финским народам.

50 См.: Bringeus N.-A Ethnologische Bildforschung И Ethnologa Europea. - 1981. - Vol. 12. - № 1. - S. 6-15; Lehtinen 1. Agathon Reinholm - suomalainen taiteilija sukukansojen parissa // Suomen Museo. - 2004. - Vol. 111. - S. 47-60.

Музейные коллекции, являющиеся одним из самых репрезентативных типов этнографических источников, также обладают своими биографическими и нередко автобиографическими особенностями. Коллекции, собранные финно-угроведами, включаются в трехмерную систему отношений, олицетворяя опредмеченное пространство этноса, указывая на творческие и функциональные мотивации владельцев (изготовителей) и, наконец, эти вещи связаны с личностью собирателя, руководствующегося личной исследовательской программой и субъективным восприятием изучаемой культуры. Собранные в России финно-угорские этнографические коллекции наиболее полно представлены в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН, Российском этнографическом музее, Национальном музее Финляндии, Этнографическом музее Венгрии, Эстонском национальном музее, а также в музейных центрах финно-угорских регионов РФ51.

Методология исследования предполагает рассмотрение историографических фактов и этнографических реалий во взаимосвязи, развитии и критической оценке В работе используются общеисторические методы: проблемно-хронологический, согласно которому исследуемая проблематика рассматривается во временной последовательности; историко-генетический, выявляющий основные причины, тенденции и факты преемственности в деле этнографического изучения финно-угорских народов России; историко-сравнителъный, положеный в основу оценки научного вклада разных поколений ученых в разработку проблем финно-угроведения; культурно-антропологический, реконструирующий ценностные ориентации финно-угроведов; историко-биографический, позволяющий показать роль лидеров, ученых-первопроходцев в становлении и развитии научного направления.

Размышления и некоторые предварительные опыты над тем, как надежней всего связать в единый текст довольно разнородный материал,

51 Suomalais-ugrilaisia kokoelmia Vcnajiin museoissa - Finno-ugrian collections in Russia's museums / Toim. Ildik6 Lehtinen. Helsinki, 1999.

52 Lehtonen J.U.E. Some Aspects of the Study of the History of Ethnology // Ethnlogia Fcnnica. - 1973. - Vol. 1-2. -P. 49-53. предопределили способ изложения, который можно отобразить в виде концептуальной схемы: эпохи - идеи - герои.

Исторический период диктует определенные нормы поведения, мышления и письма, одновременно определяя цель интеллектуальной деятельности, направляющей усилия ученых-профессионалов и энтузиастов-любителей. Форма и стилистика научных произведений, датируемых примерно одним временем, также указывают на их связь с некими общими идеями, которые позволяют авторам особым образом интерпретировать находящийся в их распоряжении материал, одновременно выступая в качестве проводников инновационного знания . Мир идей, по-видимому, превращает историческое время в историческую эпоху, выделяя исследовательские приоритеты, указывая на ориентиры и вырабатывая систему оценивания54. Устойчивое развитие науки зависело от достижительных способностей ее лидеров, от их умения демонстрировать познавательные возможности1 выработанной методологии и готовности вести за собой молодое поколение. Проблема лидеров состояла еще в том, что, добиваясь выдающихся научных успехов, они ломали прежние установки, своими трудами и биографиями задавая столь высокую планку, за которой как будто бы возникала пустота55. Но эта кажущаяся пустота была не бесплодным пространством, а своеобразной точкой отсчета для поисков новых героев, новых идей, новой эпохи.

Расположение и отслеживание движения избранных персоналий в историческом времени и географическом пространстве потребовало применения ряда специальных приемов, первостепенное значение среди которых занимает метод биографического анализа. Научная биография как жанр предполагает не только рассказ о личных успехах и неудачах ученого, но, прежде всего, исследование его мироощущения и, если можно так сказать,

53 См.: Алексеева Е.В. Диффузия европейских инноваций в России (XVIII - начало XX в.). М., 2007; Смагина Г.И. Петербургская Академия наук и провинциальные любители наук в XVIII в. // Вопросы истории естествознания и техники. - 2007. - № 2. - С. 121-139.

54 См : Барг М А. Эпохи и идеи становление историзма. М., 1987.

55 В этом отношении я солидаризируюсь с точкой зрения Г.П. Мягкова, считающего, что научная школа это не сумма личностей и их достижений, а нечто большее (Мягков Г.П. Научное сообщество в исторической науке. Опыт «русской исторической школы» Казань, 2000. С 6.). Под этим «большим» хочется видеть устойчивую исследовательскую традицию, допускающую вариативность мнений, суждений и разночтений. позиционирования в различных социальных средах56. Таким образом, научные биографии выделенных персоналий в буквальном смысле находятся между социологией и историей, если учитывать индивидуальные импульсы и коллективные решения, имеющие место в конкретной ситуации. Биографические данные фокусируют внимание на истории тех научных сообществ, в которых формируются и работают интересующие нас ученые. Академические традиции, университетская жизнь и сведения о неформальных объединениях интеллектуалов создают «рабочий контекст», позволяющий определить степень вовлеченности ученого в общее дело, рассмотреть его взаимоотношения с коллегами и работодателями.

Сделанные М. Фуко наблюдения из европейской истории знаний, подчеркнули общественную значимость научных изысканий, открытий и инноваций, показав тесную связь интеллектуальной и политической истории. Финансирующие этнографическую науку государственные институты, равно как и покровительствующие ученым сановники-меценаты, становились участниками исследовательского процесса, пытаясь извлечь из него практическую пользу, а порой и личную выгоду37. Тонкая игра между этнографами и властью продолжалась с переменным успехом, точно так же, как и дружба/вражда между отдельными представителями науки и правительства58. В этой связи, в работе значительное внимание уделено истории взаимоотношений ученых и империи. Теория и практика европейского национализма, широко обсуждающаяся в последнее время в рамках имперского дискурса, представила достаточно оригинальный угол зрения на, казалось бы, давно известные факты59. Так, имперское государство, чья устойчивость, как известно, зиждилась на наднациональной природе власти, должно было быть достаточно чутким к поликультурной реальности своего внутреннего бытия. В

56 См., например: Gribaudi М. Biography Academic Context and Models of Social Analysis // Between Sociology and History. Essays on Microhistory, Collective Action and National-Buildings. Helsinki, 2004. P. 102-129.

51 Фуко M. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб., 1994; Его же. Интеллектуалы и власть. М., 2003-2006. Ч. 1-3.

58 Соловей Т.Д. Власть и наука в России. Очерки университетской этнографии в дисциплинарном контексте (XIX - начало XXI вв.). М„ 2004.

59 См.: Российская империя в сравнительной перспективе. М., 2004; Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет. М., 2005. том случае, если империя начинала изменять правила в пользу одного или нескольких доминирующих народов, ответный ход не заставлял себя долго ждать, принимая формы культурно-просветительских обществ, позднее -национальных движений, программы которых также создавались на основе научных рекомендаций.

Невозможно представить личность ученого безотносительно его текстов. Другое дело, каким образом извлечь из научных сочинений необходимую информацию об авторе, его позиции и мировоззрении. В этом случае был предпринят опыт прочтения интересующих нас трудов, во многом опирающийся на методологические разработки ученых-литературоведов. В частности, привлекла внимание поднятая в работах М.М. Бахтина проблема отношения автора к герою, применительно к этнографическим текстам - к героям, под которыми следует понимать описываемые учеными народы60. Специфика этнографического текста отдаленной от современности эпохи становится ближе и понятнее, если учитывать идеологические и стилистические особенности времени, разглядеть которые может помочь «нулевая степень письма», поиски которой советовал вести Р. Барт, отделявший ангажированную оболочку текста от его глубинного ценностного ядра61. Идеологическая пристрастность автора выступает не столько декларацией его политической позиции, сколько способом его личной ориентации в историческом периоде. Одновременно «метафоричность» научных произведений часто указывает на подлинное отношение авторов к исследуемому материалу. Умение - писать правду или максимально приближенные к правде вещи стала своеобразной визитной карточкой многих этнографов. И финно-угорская проблематика не была исключением.

Большой вклад в становление отечественной этнографии внесли приглашенные из различных европейских стран ученые, опиравшиеся не только на свои полевые собрания, но и использовавшие наследие

60 Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С. 9-25; Его же. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. М., 2000. С. 32.

61 Барт Р. Нулевая степень письма//Семиотика. М., 1983. С. 306-349. предшествующей литературы. Историографическая значимость так называемых «высказываний иностранцев о России» стала предметом исследования М.П. Алексеева и его школы, воспринятая затем исследователями финно-угорских народов Далеко не всегда лицеприятные сочинения иностранных авторов, проанализированные с исторической и культурно-антропологической точек зрения, приобретали порой совсем иное звучание. Как отмечал Ю.М. Лотман, следует «подходить к источникам этого типа как к текстам, нуждающимся в дешифровке, своеобразном раскодировании, которое

63 должно предшествовать цитатному их использованию»' . Кроме того, работая с текстами историко-географической и этнографической направленности, многие исследователи замечали некоторые закономерности, связанные со стереотипизацией рассматриваемых объектов и событий64. Создаваемые таким путем ментальные карты отображали субъективированную историю стран и народов, на долго закрепляя в литературе те или иные этнические символы и маркеры, изучение которых видится перспективным.

Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые в отечественной и зарубежной историографии предпринята попытка комплексного рассмотрения истории этнографического изучения финно-угорских народов России как научного феномена. В рамках исследовательской концепции «эпохи - идеи — герои» представлена хронология и процесс развития этнографического финно-угроведения в XVIII - начале XX вв., проанализированы основные проблемно-тематические сферы, показаны механизмы трансляции полученного знания и факты преемственности научной традиции. Исследованы идейные истоки и интеллектуальные основы этнографического изучения финно-угорских народов России, теоретико-методологические установки и организационные формы, в рамках которых протекала научная деятельность пионеров финно-угорской этнографии. В

62 Алексеев М.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей. Введение, тексты и комментарии. Иркутск, 1932-1936. Т. 1-2.

63 Лотман Ю.М. К вопросу об источниковедческом значении высказываний иностранцев о России // Сравнительное изучение литератур. Л., 1976. С. 125.

64 См., например: Вульф Л. Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. М., 2003. диссертации использован широкий круг источников, значительная часть которых переведена автором с финского, венгерского, английского, немецкого, шведского на русский язык и впервые введенных в научный оборот отечественной этнографии.

Научно-практическая значимость. Материалы диссертационного исследования предоставляют широкие возможности для применения в научно-исследовательской и учебно-методической деятельности. Собранные и систематизированные в работе этнографические и историографические факты позволяют более глубоко подходить к изучению проблем истории этнографической науки и финно-угорской составляющей этнографии России. Монографическая перспектива диссертации видится в создании обобщающего труда по истории этнографического изучения финно-угорских этносов страны в пространственно-временном изложении. Сведения, собранные и проанализированные в диссертации, могут быть полезны при подготовке обобщающих трудов по истории финно-угроведения, по этнической истории, этнографии, лингвистике финно-угорских народов России, а также по истории российско-финских, российско-венгерских и российско-эстонских научных связей. Прикладное значение выполненного исследования заключается в подготовке академических, энциклопедических и учебно-методических изданий, лекционных курсов по истории, этнографии, истории и историографии исторической науки.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Этнография финно-угорских народов России имеет свое особое место в истории науки о народах и культурах. Формировавшиеся на протяжении XVIII - начала XX вв. цели, задачи и понятийный аппарат, методы сбора и интерпретации полевого материала позволили взглянуть на финно-угорское этническое сообщество как на единое поле приложения исследовательских усилий.

2. Интеллектуальный переворот в европейской науке XVIII в. затронул ойкумену, ранее находившуюся на историографической периферии.

Осуществление практических шагов по реконструкции исторического прошлого финно-угорских народов России продвигалось в те годы параллельно с процессом их этнической идентификации.

3. Первые десятилетия XIX в. были связаны с распространением в научных кругах идей романтизма, вобравших в себя многие понятия, связанные с народной самобытностью, языковой политикой и нациестроительством. Отличительной чертой многих этнографических инициатив той эпохи стало совмещение романтической мотивации с прагматическими задачами изучения народной культуры.

4. Финно-угорская этнографическая проблематика во второй половине XIX - начале XX вв. была включена в общий процесс научного оценивания с позиций позитивистской методологии. Эволюционистская ценностная шкала, применительно к проблемам этнографии, показывала, что многочисленные и до того мало связанные друг с другом описания «туземной жизни», происходящие из разных времен и регионов, теперь могли складываться в определенную последовательность.

5. В истории этнографического финно-угроведения в России дореволюционного периода можно выделить ряд научных центров, аккумулировавших теоретические наработки и практические результаты в области этнографического финно-угроведения. В эпоху Просвещения таким центром стала Императорская Санкт-Петербургская Академия наук, сохранявшая лидерство в финно-угорских исследованиях вплоть до середины XIX века. Профессионализация этнографической науки во второй половине XIX - начале XX вв. была связана с тем, что финно-угорская проблематика стала частью многих инициатив отечественных и зарубежных научных обществ, приобретя для некоторых из них профильное значение, учитывая региональную специфику их деятельности.

6. Этнографическая реальность, как правило, была непростым испытанием для пионеров этнографического финно-угроведения. В этой связи многократно повышалась роль местных жителей, заинтересованных в изучении родного края и способных помочь ученым в организации полевых исследований. Наиболее продвинувшиеся в научном отношении местные корреспонденты со временем начинали самостоятельно заниматься этнографией своих народов. Процесс формирования финно-угорской этнографии достиг к началу XX в. той стадии, когда ценность народной культуры и необходимость ее изучения была осознана российскими финно-уграми, для которых этнография стала средством, с помощью которого можно было заявить о себе научному миру.

7. Появление этноса в историографическом пространстве находится в тесной связи с проблемой идентификации этнических общностей. Этнографические классификации, позволившие определить круг родственных языков и народов, одновременно выявили разную скорость адаптации финно-угров к благам цивилизации и государственным институтам. Одним из аспектов предпринимаемых научных поисков стала разработка проблемы прародины финно-угорских народов, призванная указать на «точку отсчета» современных этнических культур. При этом идеологическая сторона не превалировала над ее научной составляющей, вкупе образуя дискуссионное поле финно-угроведения.

8. Формирование в общественном сознании устойчивых представлений о прошлом предполагало наличие неких базовых ценностей, выявление которых было важнейшей задачей ученых-профессионалов и краеведов-любителей, чьими трудами складывался свод знаний о народной жизни, ныне ассоциируемый с традиционной культурой. Предварительные поиски и наблюдения ученых за жизнью и бытом народов на рубеже Х1Х-ХХ вв. получили методологический импульс в виде идей эволюции и диффузии культуры. Неслучайно в сфере этнографического финно-угроведения эти десятилетия стали временем утверждения сравнительного изучения вещного мира родственных народов и максимально плодотворных исследований.

9. История этнографического изучения финно-угорских народов России прошла к настоящему моменту немалый путь, на котором были времена открытий и научного подвижничества, но имелись и случаи безликого тиражирования очевидных фактов. Тем не менее, у автора сложилось стойкое убеждение в том, что ушедшие поколения ученых, их мысли и труды не должны остаться в забвении, несмотря на то, кажутся ли они нам важными и актуальными, либо не вписывающимися в контекст сегодняшнего дня. Современная этнография финно-угорских народов России в равной степени опирается как на данные эмпирического характера, так и на свое историографическое наследие.

Апробация работы. Материалы и выводы диссертационного исследования обсуждены на расширенном заседании кафедры этнологии и регионоведения Удмуртского государственного университета и отдела исторических исследований Удмуртского института истории, языка и литературы УрО РАН; изложены в докладах на 15 международных конгрессах, научных конференциях, симпозиумах и семинарах, на 9 всероссийских конгрессах и научных конференциях; использованы в авторских лекционных курсах «История зарубежной этнологии», «Методика и методология полевой этнографии», «Этнография финно-угорских народов»; отражены в 2 монографиях, 41 статье, в том числе 8 - в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК, 5 - в зарубежных рецензируемых научных изданиях, 2 учебно-методических пособиях. Общий объем публикаций по теме более 68 п.л.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, разделенных на параграфы, заключения, списка использованных источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Этнографическое изучение финно-угорских народов России в XVIII - начале XX вв."

Заключение

Рассмотренные в рамках настоящего диссертационного исследования проблемы позволяют сделать вывод о том, что этнография финно-угорских народов России имеет свое место в истории науки о народах и культурах. Обладая устойчивой историографической традицией, этнографическое финноугроведение стало частью отечественной этнографии, во многом составив теоретико-методологический базис финского, венгерского и эстонского народоведения, так как попытки установления исторического прошлого своих народов стали важными элементами в складывании этнического самосознания. Формировавшиеся на протяжении XVIII - начала XX вв. цели, задачи и понятийный аппарат этнографии, методы сбора и интерпретации полевого материала, позволили взглянуть на финно-угорское этническое сообщество как на единое поле приложения исследовательских усилий.

Осознанная в самом начале петровского времени, потребность в реальном знаний страны расширила возможности для размышлений ученых, путешествовавших по социокультурным пространствам, населенным людьми, чей внешний облик и образ жизни не всегда соответствовали устоявшимся мнениям. Историко-филологические опыты, активизировавшиеся в период становления европейских наций, еще раз показали, что во многих местностях, порой, мало удаленным от столичных городов, люди если и говорят по-русски или по-татарски и исповедуют православие или ислам, то бытующие традиции и антропологический тип выдают их сравнительно недавнее обращение.

Пристальное вглядывание этнографов, в особенности российской жизни позволило внести новые штрихи в репрезентацию страны как европейской державы, значительная часть территории которой находится в Азии, а немалая часть населения имеет «восточное» происхождение. Этим обстоятельством продиктован мой интерес к часто оппозиционным, взаимопроникающим и взаимодополняющим линиям интеллектуального постижения финно-угорского мира России. Так, этнографы по профессии и просветители по призванию могли быть романтиками по духу, воспринимая служение народу как миссию, находящуюся «между разумом и чувством». И, если попытаться рассмотреть в этом контексте труды пионеров этнографического финно-угроведения, то, скорее всего, можно увидеть ранее скрытые грани уже известных проблем и выйти на новые горизонты научного поиска.

Поводя итоги исследования, следует отметить, что совершенный в европейской науке XVIII в. переворот, затронул ту область научного знания, что включала в себя ойкумену, ранее находившуюся на историографической периферии. Просвещенческая идея пробудила интерес к жизни народов, не обладавших длительной письменной традицией, историей которых, по сути дела, являлась этнография. Одновременно, расширяющиеся возможности для фиксации этнографических фактов и артефактов, формировали новый тип научного работника, способного совмещать полевую этнографию с трудом ученого-теоретика. Известный прагматизм эпохи часто предопределял то, что в России изучение финно-угорских народов стало частью большого государственного проекта «узнавания» собственной страны, ее ресурсов, пределов и возможностей. В этом ключе следует рассматривать финно-угорские штудии участников академических экспедиций XVIII века.

Первые десятилетия XIX в. были связаны с распространением в европейских интеллектуальных кругах идей романтизма, вобравших в себя многие понятия, связанные с народной самобытностью, языковой политикой и нациестроительством. Находившиеся в рамках гетерогенных империй этнические меньшинства могли надеяться на сохранение своей культурной идентичности, рассчитывая на интегрирующую силу своего языка и народных традиций. Работы просветителей заложили лишь первичный пласт модерной культуры, тогда как двигаться дальше было невозможно без актуализации в обществе процессов самопознания и самооценки. В этой связи, незаменимым средством для обретения знаний о собственном народе стала этнографическая наука. Народоведческие запросы образованной части общества обрели надежную опору в лице деятелей науки. Национальное движение, начатое интеллектуалами, с помощью институтов власти, пропаганды и образования воздействовать на крестьянские массы. Применительно к финнам, венграм и отчасти к эстонцам данная схема работает почти безупречно. Что же касается российских финно-угров, в рассматриваемый период не имевших ни собственной интеллигенции, ни буржуазии, следует говорить скорее о подготовительной стадии, когда образ народной истории и культуры создавался благодаря воздействию внешних сил. Понимание предмета этнографии приобретает в первой половине XIX в. все более прочные основания, связанные с осознанием источниковой ценности этнографического факта и артефакта в решении проблем ранней этнической истории. Отличительной чертой многих этнографических инициатив той эпохи стало совмещение романтической мотивации с прагматическими задачами изучения народной культуры.

Вторая половина XIX в. и в особенности рубеж веков оказались для многих стран временем расставания с прошлым жизненным укладом. Финно-угорская этнографическая проблематика в этой связи была включена в общий процесс научного оценивания, на предмет выявления, так называемых «чистых форм». Кроме того, открытое в предыдущий период население территорий, где функционировали еще древняя сказительная традиция, языческая религия и общинные порядки, вдохновляло новую генерацию финно-угроведов на поиски уходящей натуры. Прогресс, наметившийся в этот период в работе этнографов, по всей видимости, был связан с изменениями в методологическом обеспечении исследований, когда рациональные практики занимали все большее значение в научной аргументации, пытаясь установить строгий порядок в хаосе событий.

Позитивизм как метод был ориентирован на анализ конкретного эмпирического материала с дальнейшим выходом на глубокие обобщения, выявляющие закономерности движения общества по пути цивилизации. Эволюционная ценностная шкала отныне программировала исследовательскую деятельность. Применительно к проблемам этнографии оказывалось, что многочисленные и до того мало связанные друг с другом описания туземной жизни, происходящие из разных времен и регионов, теперь складывались в определенную последовательность. Смена научной парадигмы протекала в связи с более широкими общественными процессами, затронувшими мировоззрение различных слоев населения. Романтические устремления предыдущей эпохи сыграли цементирующую роль в деле формирования национальной науки, в тоже время, показали, что узконаправленные проекты, не имеющие выхода на проблемы межкультурного диалога, оставались недостаточно востребованными на европейском научном поле. Универсальным решением проблемы могла стать набиравшая популярность в этнографических кругах эволюционная теория. Учитывая неоднородность хозяйственно-экономического и социально-политического устройства финно-угорских народов, можно было попытаться восстановить основные этапы исторического прошлого финнов и венгров с помощью изучения современного быта родственных им народов, живущих в России.

Завершая, хочется также отметить, что на основе личного мнения еще более укрепившегося в период работы над темой, что история этнографического изучения финно-угорских народов России прошла к настоящему моменту немалый путь, в ходе которого были времена блестящих открытий и научного подвижничества, но имелись случаи безликого тиражирования очевидных фактов и разработки конъюнктурных тем. Тем не менее, у автора сложилось стойкое убеждение в том, что ушедшие поколения ученых, их мысли и труды не должны остаться в забвении, несмотря на то, кажутся они нам важными и актуальными, либо не совсем вписывающимися в контекст сегодняшнего дня. Современная этнография финно-угорских народов в равной степени опирается на данные эмпирического характера и на историографические материалы, что свидетельствует о перспективности введения в широкий научный оборот «забытых» текстов из научного наследия пионеров финно-угорской этнографии.

Список научной литературыЗагребин, Алексей Егорович, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Общетеоретические и историографические работы, посвященные определению места и роли финно-угорских этнографических исследований:

2. Вилкуна К. О положении финно-угорской этнографии (этнологии) в настоящее время // Советское финно-угроведение. 1965. — № 2. - С. 129-138.

3. Домокош П. История и роль международных конгрессов финно-угроведов // Congressus Decimus Internationalis Fenno-Ugristarum. Orationes plenariae. Yoshkar-Ola, 2005. Pars I. C. 93-107.

4. Кузнецов C.K. Успехи этнологии в деле изучения финнов Поволжья за последние тридцать лет // Этнографическое обозрение. — 1910. Кн. 84-85. — № 1-2.-С. 76-113.

5. Поппе H.H. Этнографическое изучение финноугорских народов в СССР // Финноугорский сборник. Труды по изучению племенного состава населения СССР и сопредельных стран. Л.: Изд-во АН СССР, 1928. С. 27-76.

6. Janko J. Die ethnographische Abtheilung des ungarischen Nationalmuseums // Acta Ethnographica Academiae scientiarum Hungaricae. 1978. - Tom. 27. — S. 223-235.

7. Hämäläinen A. Suomalais-ugrilaisen kansatieteen alasta ja tehtävistä // Kalevalaseuran vuosikirja. 1933. - Vol. 13. - S. 7-21.

8. Hämäläinen A. Suomalais-ugrilaisen kansatieteen nykyisestä asemasta // Valvojä-Aika. 1939. - S. 316-327.

9. Hämäläinen A. Das Gebiet, die Aufgaben und der gegenwärtige Stand der finnisch-ugrischen Völkerkunde // Mitteilungen des Vereins für finnische Volkskunde. 1943.-Bd. 1-2. - S. 1-13.

10. Gunda B. Die Bedeutung der Kultur von finnisch-ugrischen Völkern in der eurasischen Kulturentwicklung // Congresus II Fenno-Ugristarum. Helsinki, 1965. Pars II. Acta Ethnologica. S. 163—167.

11. Karjalainen S. Ethnological Finno-Ugric research in Finnland // Ethnologia Fennica. 1984. - Vol. 13. - P. 31-39.

12. Korompay B. Unkarin panos suomalais-ugrilaiseen kansatieteeseen // Kalevalaseuran vuosikirja. 1954. - Vol. 44. - S. 199-208.

13. Korompay B. Die finnisch-ugrische Ethnologie // Acta Linguistica Hungaricae.-I960.-Vol. 10. S. 131-142.

14. Korompay B. Über vergleichende Forschungen auf finnisch-ugrischen Gebiet // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1983. - Vol. 183. - S. 127-136. Krohn J. Suomen suku. Helsingissä, 1887.

15. Manninen I. Die finnisch-ugrische Völker. Leipzig, 1932.

16. Manninen I. Johdato // Suomen suku. 1934. - Vol. 3. - S. 1-30.

17. Munkâcsi B. Ârja és kaukâzusi elemek a finn-magyar nyelvekben. Budapest,1901.

18. Setälä E.N. Rotu, kieli ja kansaliliset ryhmitykset // Valvojä. 1911. - S. 2031.

19. Setälä E.N. Kansatieteesta ja sen tehtavasta // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1915. - Vol. 29. - S. 1-23.

20. Setälä E.N. Kansatiede, sen ala ja tehtävä // Suomen suku. Helsinki, 1926. Vol. 1. S. 1-22.

21. Setälä E.N. Suomensukuisten kansojen esihistoria // Suomen suku. Helsinki, 1926. Vol. 1. S. 125-148.

22. Sirelius U.T. Die Herkunft der Finnen. Die finnisch-ugrische Völker. Helsinki, 1924. 77 s.

23. Sirelius U.T. Suomalais-ugrilainen kansatiede // Valvojâ-Aika. 1929. - S. 106-112.

24. Sirelius U.T. Die ethnograpische Forshcung in Finland // Fenno-Ugrica. — 1931.-Vol. 3.-S. 140-154.

25. Valoneri N. Why have Finno-Ugric Ethnology? // Ethnologia Fennica. 1981. -Vol. 11.-P. 3-5.

26. Vilkuna K. Kansatieteellisestâ alueista//Virittàjà. 1938.-S. 310-321. Vilkuna K. L'ethnographie finno-ogrienne cherche sa voie // Laos. — 1951. — Vol. l.-P. 48-57.

27. Vilkuna K. Die finnisch-ugrische Ethnologie heute // Congressus Internationalis Fenno-Ugristarum. Budapestini habitus 20-24. IX. 1960. Budapest, 1963.-S. 310-312.

28. Vuorela T. The Finno-Ugric Peoples. Bloomington, 1964. Zsirai M. Finnugor rokonsâgung. Budapest, 1937.

29. Полевые дневники, путевые записки и отчеты:

30. Антал Регули: Календариум. Дневник венгерского путешественника-исследователя с 29 сентября 1843 г. по 5 марта 1846 г. Путешествие по России: Петербург Урал - Петербург. Будапешт: Тинта, 2008. 78 с.

31. Берх В.Н. Путешествие в города Чердынь и Соликамск для изыскания исторических древностей. СПб., 1821. 234 с.

32. Бухаров Д.Н. Поездка по Лапландии, осенью 1883 года // Записки ИРГО. 1885.-Т. 16.-№ 1.-С. 5-345.

33. Витсен Н. Путешествие в Московию, 1664-1665. Дневник. СПб.: Симпозиум, 1996. 272 с.

34. Журнал или дневные записки путешествия капитана Рычкова по разным провинциям Российского государства, 1769 и 1770 г. СПб., 1770.

35. Гейкель А. Мои изследования среди приволжских инородцев // Известия ИРГО. 1886.-Т. 21.-С. 534-536.

36. Дневниковые записи Юлии Вихманн (7.10.1905 29.12.1906) // Финноугроведение. - 1996. - № 3. - С. 117-153.

37. Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства, 1768 и 1769 году. СПб., 1780. 376 с.

38. Записки капитана Филиппа Иоганна Страленберга о истории и географии Российской империи Петра Великого. Северная и восточная часть Европы и Азии. М.; Л.: АН СССР, 1985. Ч. 1. 446 с.

39. Избрандт Идее и Абрам Бранд. Записки о русском посольстве в Китай. (1692-1695). М.: Наука, 1967. 404 с.

40. Кастрен М.А. Путешествие в Сибирь (1845—1849). Тюмень: Изд-во Ю. Мандрики, 1999. Т. 2. 352 с.

41. Малиев Н.М. Отчет о вогульской экспедиции // Труды Общества естествоиспытателей при Казанском университете. Казань, 1873. — Т. 3. — Вып. 2.-С. 145-156.

42. Мельников П.И. (Андрей Печерский) Дорожные записки // Отечественные записки. 1841. Т. 18. Отд. 7.

43. Олеарий А. Описание путешествия в Московию // Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев. Л.: Лениздат, 1986. С. 287-470.

44. Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. СПб.: Из-во Имп. АН, 1809. 773 с.

45. Поляков И.С. Письма и отчеты о путешествии в долину р. Оби, исполненном по поручению Академии наук. СПб., 1877. 187 с.

46. Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в восточную и Центральную Европу (1131-1153). М.: Гл. редакция восточной литературы, 1971. 134 с.

47. Путешествие Александра Кастрена по Лапландии, Северной России и Сибири (1838-1844, 1845-1849) // Магазин землеведения и путешествий. М., 1860. Т. 6. 495 с.

48. Сирелиус У.Т. Путешествие к хантам. Томск: Изд-во Томского университета, 2001. 344 с.

49. Сирелиус У.Т. «Из путешествия по Северо-востоку России» // Арт (Лад). 1998. - № 1.-С. 118-125; №3.-С. 172-177; 2002.-№ 1.-С. 82-94.

50. Сорокин Н. Путешествия к вогулам. Отчет, представленный отделу антропологии и этнографии при Казанском обществе естествоиспытателей // Труды Общества естествоиспытателей при Казанском университете. — 1873. — Т. 3.- Вып. 4.

51. Шёгрен A.M. Путешествие для исследования обитающих в России народов финского племени // Исторический, статистический и географический журнал. 1829.-Ч. 4.-Кн. 1.-С. 98-112; Кн. З.-С. 191-195.

52. Шёгрен A.M. Извлечение из отчета об этнографической экспедиции в Лифляндию и Курляндию // Записки ИРГО. 1847. - Кн. 2. - С. 253-266.

53. Шёгрен A.M. Об этнографической экспедиции в Лифляндию и Курляндию // Записки ИРГО. 1849. - Кн. 1-2. - С. 311-322.

54. Фукс A.A. Поездка к вотякам Казанской губернии // Северная пчела. -1844. -№ 160.

55. Фукс К.Ф. Поездка из Казани к мордве Казанской губернии в 1839 году // Журнал министерства внутренних дел. 1839. - Ч. 33. - № 10. - С. 85-118.

56. Эрдман И.Ф. Путешествие по Вятской губернии летом 1816 года // Труды НОИВК. 1927. - Вып. 5. - С. 36-42.

57. Ahlqvist А. Unter Wogulen und Ostjaken. Reisebriefe und ethnographische Mitteilungen. Helsingissä, 1883.

58. Amino ff T.G. Reseberättelse afgifVen tili Finska Vetenskapssocieteten //fversigt af Finska Vetenskapssocieteten Förhandlingar. 1879. - Vol. 21. - S. 224-238.

59. An Analitical Index to Mannerheim C.G. Across Asia from West to East in 1906-1908. Places, Persons and General Terms / Comp, by H. Hallen. Helsinki, 2004.

60. Castren M.A. Reiseerinnerungen aus den Jahren 1833-1844 // Nordische Reise und Forschungen. St.-Petersburg, 1853. Bd. 1. 308 s.

61. Castrén M.A. Reiseberichte und Briefe aus den Jahren 1845-1849 // Nordische Reise und Forschungen. St.-Petersburg, 1856. Bd. 2. 527 s.

62. Compte-rendu des travaux de la Société Finno-Ougrienne, du 2/XII 1906 -2/XII 1907//Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1908.-Vol. 25.-P. 60-61.

63. Heikel A.O. Voyage à l'Orkhon // Inskription de l'Orkhon recuellies par l'expédition finnoise 1890 et publiées par la Société Finno-Ougrienne. Helsingfors, 1892.

64. Hermann O. Die Forschungreise des Grafen Eugen Zichy in Asien. "Dritte Reise". Budapest, 1900. Bd. 1.

65. Gmelin J.G. Reise durch Sibirien von dem Jahr 1733 bis 1743. Erste Theil. Göttingen, 1751.

66. E. Ysbrand Ides Dreyjährige reise nach China von Moscau durch gross Ustiga, Siriana, Permia, Sibirien etc. Frankfurt, 1707.

67. Jankö J. Finnorszâgi jegyzetek. Budapest, 1993.

68. Jankô J. Utazâs osztjäkfÖldre 1898. Budapest, 2000.1.es I. Reisebeschreibung zu Lande nach China in d. Jahren 1693—1695. // Mentzel Ch. Chinesishe Chronologia. Berlin, 1696., Recueil des Voyages en Tartarie, par van der Aa. Leyde, 1729.

69. Mannerheim C.G. Across Asia from West to East in 1906-1908. Helsinki, 1940. Vol. 1-2.

70. Matkamuistiinpanoja. Yrjö ja Julie Wichmannin kirjeitöjä päiväkirjamerkintöjä tutkimusmatkoilta 1891-1906 // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1987. - Vol. 195.

71. Megvalösult gyermekâlom (Munkäcsi Bernât udmurtföldi ütja) / A Naplôt és a levelezést közreadja, a jegyzeteket irta: Kozmâcs Istvan. Bratislava, 2008.

72. Messerschmidt D.G. Forschung Reisen durch Sibirien (1720-1727). Tagebuchaufzeichnungen / Hrsg. von E. Winter, G. Uschmann, G. Jarosch und N.A. Figurovsij. Berlin, 1962. 1964, 1966, 1968, 1977. Theile 1-5.

73. Munkâcsi B. Bericht über meine linguistische Studienreise jm Lande der Wogulen // Acta Ethnographica Academiae scientiarum Hungaricae. — 1978. — Tom. 27.-S. 151-200.

74. Museomiehen päiväkirjasta. A.O. Heikelin lehtikirjoituksia. Helsinki, 1989.

75. N. Witzens Berichte über die uralischen Völkern. Szeged, 1975.

76. Olearius A. Vermehrte newe Beschreibung der Moscowitischen und Persischen Reyse. Schleswig, 1656.

77. Photographs by C.G. Mannerheim from his journey across Asia from West to East in 1906-1908. Helsinki, 1990. Vol. 1-2.

78. Reguly A. Vatjalaismuistiinpanot 1841. (Aufzeichnungen über die Woten). Die Hochzeit der Watländer / Julk. S. Haltsonen // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1958. - Vol. 60. - S. 1-62.

79. Sirelius U.T. Ostjäkkilaiselta matkaltani v. 1898 // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1900. - Vol. 17. - S. 1-29.

80. Sirelius U.T. Kertomus ostjäkkien ja vogulien luo tekemastani kansatieteellisesta tutkimusmatkasta v. 1899-1900 // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1900. - Vol. 18. - S. 1-10.

81. Sirelius U.T. Matkakertomus kansatieteelliseltä matkalta permalaiskansain keskuuteen kesällä // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1908. - Vol. 25. - S. 15-17.

82. Sirelius U.T. Reisebeschreibung der zweiten expédition von U.T. Sirelius zu den Ostjaken und Wogulen // Reise zu den Ostjaken. Helsinki, 1983. S. 15-21.

83. Winter E. Die wissenschaftliche Erforschung Sibiriens in der Petrinischen zeit. Die Sieben Jahrige Forschungreise D.G. Messerschmidts durch Sibirien (17201727). M., 1971.

84. Zichy E. Elöleges beszâmolôm harmadik âzsiai utazâsomrôl // Zichy Jenö Grôf harmadik âzsiai utazâsa I. Budapest-Leipzig, 1900.

85. Официальные документы, программы, уставы и инструкции:

86. Анучин Д.Н. О задачах русской этнографии // Этнографическое обозрение. 1889. -№ 1.-С. 1-35.

87. Бэр K.M. Об этнографическом исследовании // Записки РГО. 1846. - Кн. 1-2.-С. 81-93.

88. Дополнительная инструкция г. Кастрену, составленная Академиком Кеппеном // Журнал министерства народного просвещения. 1845. - Ч. 47. -Отд. 2.-С. 114-128.

89. Сирелиус У.Т. Этнографические вопросные листы I. Обычаи и верования, сопряженныя с рождением, детством и смертью. Гельсингфорс, 1914. 24 с.

90. Смирнов И.Н. Задачи и значение местной этнографии. (Из публичных лекций, читанных 6 и 12 апреля 1891 г. в пользу Общества Археологии, Истории и Этнографии). Казань, 1891. 26 с.

91. Шпилевский С.М. О задачах деятельности Казанского общества археологии, истории и этнографии // Известия ОАИЭ. 1880-1882. - Т. 3. - С. 3-32.

92. Kannisto A. Das Publikationsprogram der Finnisch-ugrischen Gesellschaft // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1933. - Vol. 46. - S. 12-31.

93. Kecskeméti I. Suomalais-ugrilaisen Seuran arkisto ja julkaisut vuoten 1968 // Journal de la Société Finno-Ougrinne. 1970. - Vol. 69. - S. 1-62.

94. Sirelius U.T. Руководство для составления этнографического отчета о рыбной ловле у финских народов. Helsinki, 1902.

95. Sirelius U.T. Kansatieteellisiä kysymyslehtisiä. I // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1915. -Vol. 29. - S. 1-21.

96. Statuts de la Société Finno-Ougrienne. De linguistique, d'archéologie, d'histoire ancienne et d'ethnographie // Journal de la Société Finno-Ougrienne. -1886.-Vol. l.-P. 7-8.

97. Suomalais-Ugrilaisen Seuran julkaisuja 1886—2006 / Publications of the Finno-Ugric Society 1886-2006. Helsinki, 2007.

98. Рецензии, обзоры, отчеты и комментарии:

99. Васильев В.М. Заметки по поводу этнографических очерков С.К. Кузнецова «Из воспоминаний этнографа», «Черемисская секта "Кугу сорта"» // Известия ОАИЭ. 1910. - Т. 26.-Вып. 1-2. - С. 161-162.

100. Веселовский К.С. Историческое обозрение трудов Академии наук на пользу России в прошлом и текущем столетиях. СПб., 1865.

101. Вихман И.Г. Письма из Гельсингфорса // Известия ОАИЭ. 1893. - Т. 11.-Вып. 2.-С. 198-200.

102. Всероссийская этнографическая выставка, устроенная Обществом любителей естествознания, состоящим при Московском университете, в 1867 году. М., 1867.

103. Зеленин Д.К. Саратовская мордва. Мордовский этнографический сборник. Сост. A.A. Шахматовым. СПб., 1910. // Живая старина. 1910. - Вып. 4.-С. 305-313.

104. Катанов Н.Ф. Общество археологии, истории и этнографии за тридцать лет (Доклад председателя онаго в общем собрании 18 марта 1908 года). Казань, 1908. 9 с.

105. Кузнецов C.K. Заметки по поводу реферата Г.Н. Потанина «У вотяков Елабужского уезда» // Известия ОАИЭ. 1884. - Т. 3. - С. 411-419.

106. Ламанский В.И. Этнографические замечания и наблюдения Кастрена о лопарях, карелах, самоедах и остяках // Этнографический сборник. 1858. — Вып. 4.-С. 219-320.

107. Обзор деятельности Общества естествоиспытателей при Казанском университете за первое двадцати пятилетие его существования (1869-1894). Казань, 1894.

108. Отзыв А.Н. Максимова о «Материалах по этнографии зырян и пермяков В.П. Налимова» // Этнографическое обозрение. 1910. - № 4. - С. 263-268.

109. Отчет о деятельности и состоянии ОАИЭ за пятый (1882—1883) год его существования. Казань, 1883.

110. Семенов П.П. История полувековой деятельности ИРГО (1845-1895). СПб., 1896. Ч. 1-3.

111. Смирнов И.Н. Этнография на Казанской научно-промышленной выставке. Казань, 1890. 12 с.

112. Татищев В.Н. Примечания к сочинению о. Северо-Восточной Россиигосподина Страленберга // Татищев В.Н. История российская в семи томах. Л.: Наука, 1968. Т. 7. С. 397-400.

113. Татищев В.Н. К. примечаниям на Страленберга // Татищев В.Н. История российская в семи томах. М.; Л.: Наука, 1968. Т. 7. С. 401-404.

114. Татищев В.Н. Примечания на книгу, учиненную господином Стралембергом, имянуемую Северной Восточной страны Европы и Азии, печатанной 1730-м году в Стокгольме // Татищев В.Н. История российская в семи томах. М.; Л.: Наука, 1968. Т. 7. С. 405-431.

115. Hunfalvy Р. Die ungarische Sprachwissenschaft. Historischer Überblick // Acta Ethnographica. 1978. - Vol. 27. - S. 39-45.

116. Pälsi S. U.T. Sirelius. Suomen kansanpukujen historia// Valvojä. — 1916. S. 412-415.

117. Schvindt T. Kotimaan kirjalisuutta // Valvojä. 1888. - S. 459-467.

118. Setälä E.N. I.N. Smirnow's Untersuchungen über die Ostfmen // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1900. - Vol. 17. - S. 1-52.

119. Sirelius U.T. J. Jankô Herkunft der magyarischen Fischerei // Finnisch-Ugrischen Forschungen. Anzeiger. 1901. - Bd. 1. - S. 1-26.

120. Wichmann Y. Uusia tutkimuksia suomalais-ugrilaisten kansojen rakennuksista //Valvojä.- 1895.-S. 410-415.

121. Исследования, посвященные отдельным народам, культурам и регионам:

122. Анучин Д.Н. К истории искусства и верований у приуральской Чуди. Чудския изображения летящих птиц и мифических крылатых существ // Материалы по археологии восточных областей России. М., 1899. С. 87-160.

123. Байер Ф.З. О начатке и древних пребывалищах скифов // Краткое описание комментариев Академии наук на 1726 г. СПб., 1728. Ч. 1. С. 125-138.

124. Байер Ф.З. О местоположении Скифии, каково было в лета Герадотовы // Краткое описание комментариев Академии наук на 1726 г. СПб., 1728. Ч. 1. С. 139-166.

125. Бехтерев В.М. Вотяки, их история и современное состояние. Бытовые и этнографические очерки // Вестник Европы. 1880. - Т. 4. - Ч. 7-8. - С. 621654.

126. Богаевский П.М. Очерк быта Сарапульских вотяков. СПб., 1897. 64 с. Верещагин Г.Е. Вотяки Сосновского края // Записки ИРГО. 1886. - Т. 14.-Вып. 2.-218 с.

127. Верещагин Г.Е. Вотяки Сарапульского уезда Вятской губернии // Записки ИРГО. 1889. - Т. 14. - Вып. 3.-195 с.

128. Видеман Ф.И. Обзор прежней судьбы и нынешнего состояния ливов. СПб.: Тип. Имп. АН, 1870. 140 с.

129. Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. Их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, забав, вероисповеданий и других достопамятностей. СПб., 1799. Ч. 1-4.

130. Глушков И.Н. Чердынские вогулы // Этнографическое обозрение. — 1900. -Т. 15.-Вып. 2.-С. 25-26.

131. Гурт Я. О псковских эстонцах, или так называемых «сетукезах» // Известия ИРГО.- 1905.-Т. 41.-Вып. 1.-С. 1-22.

132. Европеус Д.П. К вопросу о народах, обитавших в Средней и Северной. России // Журнал министерства народного просвещения. 1868. - Ч. 139.

133. Европеус Д.П. Об угорском народе, обитавшем в Средней и Северной России до прибытия туда нынешних жителей // Труды второго археологического съезда. СПб., 1876. Т. 1. - Отд. 4. - С. 81-103.

134. Жаков К.Ф. Некоторые черты из истории и психической жизни вотяков // Живая старина. 1903. -Вып. 1-2. - Отд. 1.-С. 172-177.

135. Зеленин Д.К. Принимали ли финны участие в образовании древнерусской народности? // Сборник ЛОИКФУН. Л., 1929. Вып. 1. - С. 96108.

136. Кеппен П.И. Каратаи мордовское колено // Санкт-Петербургские ведомости. - 1845.-№268.-С. 1200-1203.

137. Кеппен П.И. Селения, обитаемые ижорами в Санкт-Петербургской губернии // Ученые записки Императорской Академии наук по I и III Отделениям. 1849. - Вып. 6. - С. 212-222.

138. Кеппен П.И. Водь в Санкт-Петербургской губернии. СПб., 1851.

139. Кеппен П.И. Водь и Вотская пятина // Журнал министерства народного просвещения. 1851. - Вып. 70. - Отд. 2. - Кн. 1. - С. 41-67; Отд. 2. - Кн. 2. -С. 100-146.

140. Кеппен П.И. Об этнографической карте Европейской России. СПб., 1852.40 с.

141. Кеппен П.И. Хронологический указатель материалов для истории инородцев Европейской России. СПб., 1861. 532 с.

142. Кёппен Ф.П. Материалы к вопросу о первоначальной родине и первобытном родстве индоевропейского и финно-угорского племени. СПб., 1886.

143. Краткое описание о народе остяцком, сочиненное Григорием Новицким в 1715 году. Изд. Л.Н. Майкова. СПб., 1884. 116 с.

144. Кошурников B.C. Быт вотяков Сарапульского уезда Вятской губернии. Этнографический очерк // Известия ОАИЭ. 1879. — Т. 2. - С. 1-44.

145. Лерберг А.Х. О географическом положении и истории Югорской земли // Изследования, служащия к объяснению древней русской истории. СПб., 1819.

146. Майков Л.Н. О древней культуре западных финнов по данным их языка. СПб., 1877.

147. Максимов C.B. Год на Севере. СПб., 1859. Кн. 1-2. 514 с.

148. Мельников П.И. (Андрей Печерский). Очерки мордвы. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1981. 133 с.

149. Миллер Г.Ф. Описание трех языческих народов в Казанской губернии, а имянно черемисов, чувашей и вотяков // Ежемесячныя сочинения к пользе и увеселению служащия, при Императорской Академии наук. 1756. (июль) - С. 33-64, (август) - С. 119-145.

150. Миллер Г.Ф. История Сибири. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. Т. 1. 607 с.

151. Надеждин Н.И. Вымь, Вычегда, Войпель // Энциклопедический лексикон Плющара. М., 1836.

152. Надеждин Н.И. Об этнографическом изучении народности русской // Записки ИРГО. 1848. - Кн. 2. - С. 61-115.

153. Островский Д.Н. Вотяки Казанской губернии // Труды Общества естествоиспытателей при Казанском университете. 1873. - Т. 4. - Вып. 1.

154. Остроумов И.Г. Вогулы Манси. Историко-этнографический очерк 7/ Материалы по изучению Пермского края. Пермь, 1904. Вып. 1. С. 153-202.

155. Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. Ч. 1-3. СПб., 1776-1778.

156. Опыт Казанской истории древних и средних времян, сочинен Петром Рычковым. СПб., 1767.

157. Попов К.А. Зыряне и зырянский край // Известия ИОЛЕАЭ. 1874. - Т. 13.-Вып. 2.-С. 1-89.

158. Потанин Г.Н. У вотяков Елабужского уезда // Известия ОАИЭ. — 1880— 1882.-Т. З.-С. 189-259.

159. Риттих А.Ф. Материалы для этнографии России: Казанская губерния. Казань, 1870. 202 с.

160. Рычков П.И. Топография Оренбургская. СПб., 1762. Ч. 1—2.

161. Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии. Уфа: Изд-во Китап, 1999. 312 с.

162. Рычков П.И. История Оренбургская по учреждении Оренбургской губернии. Уфа: ЦЭИ УНЦРАН, 2001. 295 с.

163. Северный Урал и береговой хребет Пай-Хой: исследования экспедиции, снаряженной ИРГО в 1847, 1848 и 1850 гг. СПб., 1853-1856. Т. 1-3 / Сост. И.Ф. Бранд, Э. Гофман, Ф.И. Рупрехт.

164. Смирнов И.Н. Черемисы. Историко-этнографический очерк // Известия ОАИЭ. 1889. - Т. 7.-255 с.

165. Смирнов И.Н. Вотяки. Историко-этнографический очерк // Известия ИОАИЭ. 1890. - Т. 8.-Вып. 2.-308 с.

166. Смирнов И.Н. Пермяки. Историко-этнографический очерк // Известия ИОАИЭ, 1891.-Т. 9.-Вып. 2.-286 с.

167. Смирнов И.Н. Наброски из истории финской культуры // Этнографическое обозрение. 1891. - № 2. - С. 59-73.

168. Смирнов И.Н. Мордва. Историко-этнографический очерк // Известия ИОАИЭ. 1892. - Т. 10. - Вып. 1-3. - 291 с.

169. Смирнов И.Н. Значение урало-алтайских племен в образовании и истории русской народности // Вестник и библиотека самообразования. 1903. -№35.-С. 1379-1392, 1449-1458.

170. Смирнов И.Н. Мордва. Историко-этнографический очерк. Саранск: НИИГН, 2002. 296 с.

171. Соммье С. О черемисах. Этнографическо-антропологический очерк // Записки У ОЛЕ. 1896. - Т. 17.-Вып. 1.

172. Теплоухов Ф.А. Древности Пермской Чуди в виде баснословных людей и животных // Пермский край. 1893. Вып. 2. С. 1-74.

173. Теплоухов Ф.А. Древности Пермской Чуди из серебра и золота и ее торговых путях // Пермский край. 1895. - Вып. 3.

174. Теплоухов Ф.А. Следы былого пребывания угорского народа в смежных частях Пермской и Вятской губерний и последующая смена его пермским и русским народом // Записки УОЛЕ. 1924. - Т. 39.

175. Троицкая H. Черемисы Арбанской волости (Царевококшайского уезда Казанской губернии) // Известия ОАИЭ. 1893. - Вып. 1. - С. 65-82.

176. Трусман Ю. Полуверцы Псково-Печорского края // Живая старина. — 1890.-Вып. 1.-С. 31-62.

177. Трусман Ю. О происхождении псково-печорских полуверцев // Живая старина. 1897. - Вып. 1. - С. 37-47.

178. Финно-угорские народы России. Статистический сборник. Сыктывкар, 2005.84 с.

179. Харузина В.Н. Вотяки. М., 1898. 48 с.

180. Харузин H.H. Русские лопари. Очерки прошлого и современного быта М., 1890.472 с,

181. Харузин H.H. Русские лопари. Очерки прошлого и современного быта // Известия ИОЛЕАЭ. 1890. - Т. 12.

182. Шахматов A.A. Мордовский этнографический сборник. СПб.: Изд. Императорской АН, 1910. 720 с.

183. Шахматов A.A. К вопросу о финско-кельтских и финско-славянских отношениях // Bulletin de l'Académie Imp. des sciences de St.-Pétersbourg. — 1911. -Vol. 9.

184. Шёгрен А.И. Исторический, статистический и филологический опыт о зырянах // Чтения Императорской Академии наук. 1831. — Т. 1. - С. 14-23.

185. Anton Regulys Nachlass. Im Auftrage der Ungarische Akademie der Wissenschaft herausgegeben von Paul Hunfalvy. I. B. Das Land und Volk der Wogulen. Pest, 1864.

186. Aspelin J.R. Suomalais-ugrilaisen muinaistutkinnon alkeita. Helsinki, 1875.

187. Aspelin J.R. Muinaisäännoksiä suomen suvun asumusaloilta / Antiquités du Nord Fenno-ougrien, I-V. Helsingfors, 1877-1884.

188. Aspelin J.R. Types des peoples de l'ancienne Asie Centrale // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1890. - Vol. 8. -P. 124-134.

189. Buch M. Die Wotjäken: Eine ethnologische Studie. Helsingfors, 1882. 187 s.

190. Castrén M.A. Ethnologische Vorlesungen über die altaischen Völker nebst samojedische märchen und tatarischen Heldensagen // Nordische Reisen und Forschungen. St.-Petersburg, 1857. Bd. 4.

191. Castrén M.A. M.A. Castrén's kleinere Schriften // Nordische Reise und Forschungen. St.-Petersburg, 1862. Bd. 5. 382 s.

192. Castrén M.A. Bemerkungen über Sawolocheskaja Tschud // Nordische Reisen und Forschungen. St.-Petersburg, 1862. Bd. 5. S. 86-106.

193. Ethnographisch-geographische Karte des nördlichen Uralgebietes, entworfen auf eine Reise in den Jahren 1844 und 1845 von Antal Reguly. St.-Petersburg, 1846.

194. Heikel A.O. Antiquités de la Sibérie occidentale conserves dans les musées de Tomsk, de Tobolsk, du Tumen, d'Ekatérinebourg, de Moscou et d'Helsingfors // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1894. - Vol. 4.

195. Hoffmann E. Der Nördliche Ural und das Küstengebirge Pae-Choi. St.-Petersburg, 1856.

196. Hurt J. Über pleskauer Esten oder die sogenannten Setukesen // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1903. - Bd. 3. - S. 185-205.

197. Jean Bernhard Müller Les moeurs et usages des ostiackes. Et la maniéré dont ils furent convertis en 1712 , a la Religion Chréstienne du rit Grec. Avec plusieurs Remarcques curieuses sur le Royaume de Sibirie, & le Détroit de Weygatz ou de Nassau.

198. Georgi J.G. Beschreibung aller Nationen des Russischen Reichs, ihrer Lebensart, Religionen, Gebrauche, Wohnungen, Kleidungen und übrigen Merkwürdigkeiten. I-IV. St.-Petersburg, 1776-1780.1.ha I. Kalevalan laulumailta. Helsinki, 1921.

199. Karjalan kirja. Porvoo, 1910.

200. Koppen P.J. Ethnographische Karte des St.-Petersburgischen Gouvernements. St.-Petersburg, 1849.

201. Koppen P.J. Erklärender Text zu der ethnographische Karte des St.-Petersburgischen Gouvernements. St.-Petersburg, 1867.

202. Patkanov S. Die Irtysch-Ostjaken und ihre Volkspoesie I—II. St.-Petersburg, 1897, 1900.

203. Patkanov S. Irtisi-osztjâk szojegyzék. Budapest, 1902.

204. Paulaharju S. Kansatieteellinen kuvaus asuinrakennuksista Uudellakirkkola Viipurin läänissä // Suomalainen Kirjallisuuden Seuran toimituksia. 1930. - Vol. 81.

205. Reguly A., Hunfalvy P. A vogul föld és nép. Pest, 1864.

206. Shlözer A.L. Gesammelte Nachrichten von den Ueberresten der Liven in Livland und Kurland // M.J.J. Haigold's Beylagen zum Neuveränderten Russland II. Riga-Leipzig, 1770. S. 343-380.

207. Sjögren A.J. Anteckningar om församlingarne i Kemi-Lappmark. Helsingfors,

208. Sjögren A.J. Bemerkungen über die zum Grossführstenthum Finnland gehörigen Lappmarken // Russische Miscellen zur genauem Kenntniss Russlandsund seiner Bewohner. St.-Petersburg, 1830. Bd. 3. S. 1-67.

209. Sjögren A.J. Die Syrjanen, ein historisch-statistisch-philologische Versuch // Joh. Andreas Sjögren" s Gesammelte Schriften. St.-Petersburg, 1861. Bd. 1. S. 233459. ,

210. Sjögren A.J. Ueber die älteren Wohnsitze der Jemen. Ein Beitrag zur Geschichte der tschudischen Völker in Russland // Joh. Andreas Sjögren"s Gesammelte Schriften. St.-Petersburg, 1861. Bd. 1. S. 461-513.

211. Sjögren A.J. Wann und wie wurden Sawolotschje und die Sawolokschen Tschuden russisch // Joh. Andreas Sjögren"s Gesammelte Schriften. St.-Petersburg, 1861. Bd. 1. S. 515-540.

212. Sjögren A.J. Ueber die finnische Bevölkerung des St. Petersburgischen Gouvernements und über den Ursprung des namens Ingermanland // Joh. Andreas Sjögren's Gesammelte Schriften. St.-Petersburg, 1861. Bd. 1. S. 541-605.

213. Sirelius U.T. Suomen kansanomaista kulttuuria, I—II. Esineellisen kansatieteen tuloksia. Helsinki, 1919-1921.

214. Toivonen Y.H. Zur Frage der finnisch-ugrischen Urheimat // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1952. - Vol. 56. - S. 3-41.

215. Topelius Z. Finland framstäldt i teckningar. Helsingfors, 1845-1852.

216. Waronen M. Suomen kansan muinaisia taikoja. Helsinki, 1891.

217. Wichmann J. Ethnographischen Beobachtungen bie den Tscheremissen.

218. Budapest, 1908. Wichmann J. Beiträge zur Ethnographie der Tscheremissen.1. Helsinki, 1913.

219. Wiedemann F.J. Über die früheren Sitze der tschudischen Völker und ihre Sprachverwandtschaft mit den Völkern Mittelhochasiens. Reval, 1838.

220. Wiedemann F.J. Über die Nationalität und die Sprache der jetzt ausgestorbenen Kreewinen in Kurland. St. Petersburg, 1871.

221. Wiedemann F.J. Aus dem inneren und äusseren Leben der Ehsten. St.-Petersburg, 1876.

222. Winkler H. Uralaltaische Völker und Sprachen. Berlin, 1884. Witsen N. Noord en Oost Tartarie ofte bondig Ontwerp van eenige dier landen en volken. Amsterdam, 1692.

223. Исследования, посвященные конкретным этнографическим фактам и явлениям:

224. Аптиев Г. Религиозные обычаи и поверья вотяков Бирского уезда Уфимской губернии // Известия ОАИЭ. 1892. - Т. 10. - Вып. 1. - С. 119-120.

225. Багин С. Свадебные обряды и обычаи вотяков Казанского уезда (Этнографический очерк) // Этнографическое обозрение. 1897. - Т. 2. — Кн. 33.-С. 59-92.

226. Богаевский П.М. Очерки религиозных представлений вотяков // Этнографическое обозрение. 1890. - Кн. 4. - № 1. - С 116-163; Кн. 5. - № 2. - С. 77-109; Кн. 7. - № 4. - С. 42-70.

227. Богаевский П.М. Мултанское моление вотяков в свете этнографических данных. М.: Изд. кн. маг. Гросман и Кнебель, 1896. 112 с.

228. Бутузов Ф. Верования и культ мордвы (эрзи) с. Сабанчеева Алатырского уезда Симбирской губернии // Известия ОАИЭ. 1893. - Т. 11. - Вып. 1. - С. 381-385.

229. Васильев В.М. Отношение черемис к половой распущенности. Казань: типо-литография Имп. ун-та, 1915. 24 с.

230. Васильев И. Обозрение языческих обрядов, суеверий и верований вотяков Казанской и Вятской губерний // Известия ОАИЭ. 1906. — Т. 22. — Вып. 3. - С. 185-219; Вып. 4. - С. 253-276; Вып. 5. - С. 321-349.

231. Верещагин Г.Е. Рыбачество // Г.Е. Верещагин Собр. соч. Ижевск, 2000. -Т. З.-Кн. 2.-С. 137-142.

232. Гейкель А.О. О народном орнаменте финских племен // Труды 2-го областного Тверского археологического съезда 1903 года 10-20 августа. Тверь, 1906.-С. 123-125.

233. Гондатти Н.Л. Следы язычества у инородцев северо-западной Сибири. М., 1880. 79 с.

234. Гондатти Н.Л. Культ медведя у инородцев Северо-западной Сибири // Труды этнографического отделения ИОЛЕАЭ. 1886. - Вып. 7. - С. 49-79.

235. Евсевьев М.Е. Мордовская свадьба // Живая старина. 1892. - Т.2. -Вып. 2.

236. Ефименко А .Я. Народные юридические обычаи лопарей, карелов и самоедов Архангельской губернии. СПб., 1877.

237. Ефименко А.Я. Юридические обычаи лопарей, карелов и самоедов Архангельской губернии // Записки ИРГО. 1878. - Т. 1. - Отд. 2. - С. 1-131.

238. Золотницкий Н. Невидимый мир по шаманским воззрениям черемис. Казань, 1877.

239. Каннисго А. О драматическом искусстве у вогул // Материалы по изучению Пермского края. Пермь, 1911. Вып. 6. - С. 24-43.

240. Кузнецов С.К. О загробных верованиях и культе покойников у черемис // Известия ОАИЭ. 1884. - Т. 5. - С. 50-52.

241. Кузнецов С.К. Культ умерших и загробные верования луговых черемис // Этнографическое обозрение. 1905. - Кн. 60-61. - С. 1-76.

242. Кузнецов С.К. К вопросу о Биармии. Обзор исторических, археологических и этнографических данных // Этнографическое обозрение. -1905.-Кн. 65-66. С. 1-95.

243. Кузнецов C.K. Погребальные маски, их употребление и значение // Известия ОАИЭ. 1906. - Т. 22. - С. 75-118.

244. Куликовский Г.И. Из общинно-артельной жизни Олонецкого края. Петрозаводск, 1897.

245. Лесков Н.Ф. Представления кореляков о нечистой силе // Живая старина. 1893. - Вып. 3. -№ 3. - С. 415-419.

246. Лесков Н.Ф. Погребальные обряды кореляков // Живая старина. — 1894. — Вып. 3-4. С. 508-511

247. Майнов В.И. Предварительный очерк имеющихся в литературе сведений о мордве//Известия ИРГО. 1877.- Т. 13.

248. Майнов В.И. Результаты антропологических исследований среди мордвы-эрзи. СПб., 1883.

249. Майнов В.И. Очерки юридического быта мордвы. СПб., 1885.

250. Максимов А.Н. К вопросу о методах изучения истории семьи // А.Н.

251. Максимов. Избранные труды. М.: Восточная литература, 1997. С. 7-35.

252. Максимов А.Н. Современное положение этнографии и ее успехи // Максимов А.Н. Избранные труды. М.: Восточная литература, 1997. С. 36-48.

253. Налимов В.П. Некоторые черты из языческого миросозерцания зырян // Этнографическое обозрение. — 1903. Т. 57. - №. 2. - С. 76-86.

254. Налимов В.П. Загробный мир по верованиям зырян // Этнографическое обозрение.- 1907,-№ 1-2.-С. 1-23.

255. Налимов В.П. Мор и икота у зырян // Этнографическое обозрение. -1908.-№ 1-2.-С. 157-158.

256. Налимов В.П. К вопросу о первоначальных отношениях полов у зырян // Труды ИИЯЛИ Коми НЦ УрО АН СССР. Сыктывкар, 1991. Вып. 49. С. 5-23.

257. Патканов С.К. Тип остяцких богатырей по остяцким былинам и героическим сказаниям. СПб., 1891.

258. Патканов С.К. Стародавняя жизнь остяков и их богатырей по былинам и сказаниям // Живая старина. 1891. - Вып. 3-4. - С. 78-90.

259. Патканов С.К. Остяцкая былина про богатырей города Эмдера // Живая старина. 1892. - Вып. 2. - С. 92-97.

260. Патканов С.К. Сочинения. Тюмень, 1999. Т. 1-2.

261. Покровский И.М. Бортничество (пчеловодство), как один из видов натурального хозяйства и промысла близь Казани в ХУ1-ХУИ вв. // Известия ОАИЭ. 1901. - Т. 17.-Вып. 1.-С. 67-73.

262. Речь тов. В.П. Налимова // Краеведение и школа. Вологда, 1926. С. 6465.

263. Соболевский А. Древняя Пермь, к вопросу о Биармии // Известия ОАИЭ. 1929. - Т. 34. - Вып. 3-4. - С. 22-26.

264. Стасов В.В. Русский народный орнамент (шитье, ткани, кружева) // Стасов В.В. Собр. соч. СПб., 1894. Т. 1. С. 197-212.

265. Трубецкой Н.С. Финская песня «КиЬо пеко», как переживание языческого обычая // Этнографическое обозрение. 1905. - № 2-3. - С. 231233.

266. Трубецкой Н.С. К вопросу о «Золотой бабе» // Этнографическое обозрение. 1906. - № 1-2. - С. 52-62.

267. Харузин М.Н. Очерки юридического быта народностей Сарапульского уезда Вятской губернии // Юридический вестник. 1883. — № 2. - С. 257—291.

268. Харузин H.H. О нойдах у древних и современных лопарей // Этнографическое обозрение. 1889. - Кн. 1. - С. 36-76.

269. Харузин H.H. Очерк истории развития жилища у финнов // Этнографическое обозрение. 1895. - Кн. 24. - № 1. - С. 35-78, Кн. 25. - № 2. -С. 51-104.

270. Харузин H.H. Медвежья присяга и тотемистические основы культа медведя у остяков и вогулов // Этнографическое обозрение. 1898. - Вып. 38. -№ 3. - С. 1-36, №4. -С. 1-37.

271. Хомяков М.М. О влиянии экономического фактора на крестьянскую семью. (Обычай примачества). Казань, 1901. 29 с.

272. Хомяков М.М. Эволюция вотского брака: свадебный обряд глазовских вотяков // Известия ОАИЭ. 1911. - Т. 27. - Вып. 4. - С. 271-287.

273. Ailio J. Zur Geschichte de finnischen Hauses (Ailio J. Die Wohnungen des kirchspiels Loppi auf den verschiedenen Stufen ihrer Entwiklung. Selbstbericht) // Finnisch-Ugrische Forschungen. Anzeiger. 1902. - Bd. 2. - S. 91-122.

274. Ax (Ailio) J.E. Kansatieteellinen kuvaus ulkohuonerakennuksia Lopella // Suomalaisen Kirjallisuuden Seuran toimituksia. 1896. - Vol. 81. Kansatieteelisiä kertomuksia V.

275. Alava V. Vatjalaisia häätapoja, häälauluja ja-itkuja // Suomi. 1909. - Vol. 6. -№ 7.

276. Aminoff T.G. Lyhyt silmäys itäisten suomensukuisten kansainhistoriaan ennen heidän joutumistansa Wenäjän wallan alle // Koitar. Savo-karjalaisen osakunnan albumi. Helsinki, 1873.

277. Aminoff T.G. Jumala käsitteen kehkiäminen votjakin kielissä // Kirj allinen kuukauslehti. Helsingissä, 1879. S. 93-96.

278. Bän A. Medvetisztelet a fmnugor nepeknel, különösen a lappoknäl // Ethnographia. 1913. - Vol. 24. - Ol. 205-222, 332-348.

279. Barna F. A votjäkok pogän valläsärol. Budapest, 1885.

280. Blomstedt Y., Sucksdorf V. Karelische Gebäude und ornamentale Formen aus Zentral-Russisch-Karelien. Helsingfors, 1902.

281. Castrén M.A. Vorlesungen über die finnische Mythologie // Nordische reisen und Forschungen. St.-Petrsburg, 1853. Bd. 3.

282. Donner O. Om Finnarnes forna boningsplatser i Ryssland // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1936. - Vol. 71. - S. 17-50.

283. Heikel A.O. Mordvalainen "kud" // Journal de la Société Finno-Ougrienne. -1885.-Vol. l.-S. 73-85.

284. Heikel A.O. Rakennukset Tsheremisseillä, Mordvalaisilla, Virolaisilla ja Suomalaisila // Akatemiallinen väitöskirja. Ylipainos Suomi-kirjasta. Helsingissä, 1887.

285. Heikel A.O. Die Gebäude der Tscheremissen, Mordwinen, Esten und Finnen. Ethnographische Forschungen aus dem Gebiete der finnische Völkerschaften. Helsingfors, 1888.

286. Heikel A.O. Die Entwiklung und Verbreitung der Bautypen im Gebiet der finnischen Stämme // Internationales Archiv für Ethnographie. 1892. - Bd. 5. - S. 79-89.

287. Heikel A.O. Mordvalaisten pukuja ja kuoseja. Trachten und Muster der Mordvinen // Travaux ethnographiques de la Société Finno-Ougrinne. - 1899. - Vol. 1.

288. Heikel A.O. Die Volkstrachten in den Ostseenprovinzen und in Setukesien // Travaux ethnographiques de la Société Finno-Ougrinne. — 1909. Vol. 4.

289. Heikel A.O. Die Stickmuster der Tscheremissen // Travaux ethnographiques de la Société Finno-Ougrinne. 1910-1915. - Vol. 6.

290. Heikel A.O. Seurasaaren ulkomuseo // Kalevalaseuran vuosikirja. 1912. -Vol. l.-S. 41-48.

291. Heikel A.O. Tscheremissische Stickereiornamemtik // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1913-1918. - Vol. 30. - S. 1-8.

292. Herman O. A magyar halâszat könyve. Budapest, 1887.

293. Holmberg U. Votjakkien taivaanjumala // Virittäjä. 1912. - Vol. 6. - S. 99106.

294. Holmberg U. Kildisin oder Kilt'sin in der wotjäkischen Mythologie // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1913. - Bd. 13. - S. 32-64.

295. Holmberg U. Die Wassergottheiten der finnisch-ugrischen Völker // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1913. - Vol. 32. - 295 s.

296. Holmberg U. Permalaisten uskonto // Suomensuvun uskonnot IV. Porvoo, 1914. 208 c.

297. Holmberg U. Tsheremissien uskonto // Suomensuvun uskonnot V. Porvoo,1914. 128 c.

298. Holmberg U. Lappalaisten uskonto // Suomensuvun uskonnot II. Porvoo,1915. 112c.

299. Holmberg U. Elämänpuu // Aika. 1918. - S. 240-249.

300. Holmberg U. Über die Jagdriten der nordlichen Völker Asiens und Europas // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1925. - Vol. 41. - S. 1-53.

301. Holmberg-) Harva U. Die Religion der Tscheremissen. Porvoo, 1926. 208 s. Holmberg U. Finno-Ugric Mythology // The Mythology of all Races in thirteen Volumes. Boston, 1927. Vol. 4. 295 p.

302. Holmberg-) Harva U. Der Bau des Verwandtschaftsnamensystems und die Verwandtschaftverhältnisse dei den Finno-Ugriern // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1939. - Bd. 26. - S. 91-120.

303. Holmberg-) Harva U. Der Adoptivsohn und der Hausschwiegersohn bei den finnisch-ugrischen Völker // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1944. - Bd. 28. - S. 57-76.

304. Holmberg-)Harva U. The Finno-Ugric System of Relationship // Transaction of the Westermarck Society. Copenhagen-Göteborg, 1947. Vol. 1. — P. 52-74.

305. Holmberg-)Harva U. Die religiözen Vorstellungen der Mordwinen. Helsinki, 1952. 546 s.

306. Hämäläinen A. Tseremissiläisiä uhritatapoja // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1908. - Vol. 25. - S. 1-17.

307. Hämäläinen A. Mordvalaisten, tseremissien ja votjakkien kosinta ja

308. Hämäläinen A. Tseremissien mehiläisviljelyksestä // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1909. - Vol. 26. - S. 1-16.

309. Hämäläinen A. Tseremissien ja syrjäänien saunoista // Suomen museo. -1926.-Vol. 33.

310. Hämäläinen A. Tseremissen ja votjakkien keremeteistä // Kalevalaseuran vuosikirja. 1930. - Vol. 10. - S. 43-57.

311. Hämäläinen A. Beiträge zur Ethnographie der Ostfinnen // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1930. - Vol. 44. - S. 1-160.

312. Hämäläinen A. Keski-Suomen kansanrakennukset // Suomalainen Kirjallisuuden Seuran toimituksia. 1930. - Vol. 186.

313. Hämäläinen A. Über Verbote gegen Ehen zwischen nahen Verwandten bei den ostfinnischen Völker und den Russen // Suomalainen Tiedeakatemia toimituksia. 1932. - Séria B. - Tom. 27. - S. 33-44.

314. Hämäläinen A. Beiträge zur Geschichte der primitiven Bienenzucht bei den finnisch-ugrischen Völker // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1933-1935. -Vol. 47. - S. 3-40.

315. Hämäläinen A. Das Kultische Wachsfeuer der Mordwinen und Tscheremissen // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1936-1937. - Vol. 48. - S. 1-150.

316. Hämäläinen A. Ein uraltes finnisch-ugrisches fischereigerät // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1937. - Bd. 24. - S. 80-86.

317. Hämäläinen A. Über die Vaterriten der finnisch-ugrischen Völker // Mitteilungen des Vereins für finnische Volkskunde. 1*944. - Bd. 1-2. - S. 1-16.

318. Hämäläinen A.Menschen und tierfÖrmige Abbilder in Magie und Kult der finnisch-ugrischen Völker // Mitteilungen des Vereins fïir finnische Volkskunde. — 1944.-Bd. 3-4.-S. 33-52.

319. Ganander C. Mythologia Fennica. Âbo, 1789.

320. Gerd K. Ethnographica: Человек и его рождение у восточных финнов // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1993. - Vol. 217.

321. Jankö J. A magyar halâszat eredete // Zichy Jenö Grôf harmadik âzsiai utazâsa I. Budapest-Leipzig, 1900.

322. Kannisto A. Eräästä vogulisasesta karhun nimityksesta // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1905-1906. - Vol. 23. - S. 1-2.

323. Kannisto A. Über zwei ostjakische Benennungen des Bären im wogulischen // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1907. - Bd. 7. - S. 185-187.

324. Kannisto A. Materialen zur Mythologie der Vogulen / Gesammelt. A. Kannisto. Bearb. und Hrsg. von E.A. Virtanen und M. Liimola // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1958. - Vol. 113.

325. Karjalainen K.F. Wie Ego im ostjakischen die Verwandten benennt // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1913. - Bd. 13. - S. 207-295.

326. Karjalainen K.F. Alte bilder zur ob-ugrischen Mythologie // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1914. - Vol. 35. - S. 1-26.

327. Karjalainen K.F. Jugralaisten uskonto // Suomensuvun uskonnot III. Porvoo, 1918.

328. Karjalainen K.F. Die Religion der Jugra-Völker. I—III // Folklore Fellows Communications. 1921, 1922, 1927. Vol. 41, 44, 63.

329. Kreutzwald F.R. Beitrag zur Mythologie der Ehsten. Dorpat, 1839.

330. Kreutzwald F.R. Über den Character der estnische Mythologie. Dorpat, 1850.

331. Krohn J. Syrjäniläisilä itkuja neidon miehelle-annon aikana // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1892. - Vol. 10. - S. 1-9.

332. Krohn J. Suomen suvun pakanallinen jumalanpalvelus. Helsinki, 1894.

333. Krohn I. Über die Art und Entstehung der geistlichen Volksmelodien in Finnland // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1899. - Vol. 16. - S. 1-98.

334. Krohn K. Suomalaisten runojen uskonto // Suomensuvun uskonnot I. Porvoo, 1914.360 s.

335. Krohn G., Ban A. A finnugor népek pogâny istentisztelete. Budapest, 1908.

336. Krohn K. Bär (Wolf) und Fuchs. Eine nordische Tiermärchenkette // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1889. - Vol. 6. - S. 1-133.1.htisalo T.V. Zur Jagd bei den Juraksamojeden // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1913-1918. - Vol. 30.-S. 1-13.

337. Mainov W. Mordvankansan häätapoja // Suomi. 1883. - Vol. 2. - № 16.

338. Mainoff V. Deux oevres de la literature populaire mokchane // Journal de la Société Finno-Ougrenne. 1886. - Vol. 1. - P. 57-70.

339. Mainof W. Les restes de la mythologie Mordvine // Journal de la Société Finno-Ougrenne. 1889. - Vol. 5.

340. Manninen I. Die nord-eurasischen Torsionfallen // Eurasia Septentrionalis Antiqua. 1931.-Vol. 6. - S. 1-15.

341. Manninen I. Die Sachkultur Estlands. Tartu, 1931-1933. Vol. 1-2.

342. Munkâcsi B. A medveeskü népszokâsa a vogulknâl // Hunfalvy Album. 1891. -Ol. 113-136.

343. Munkâcsi B. A votjâkok közt // Ethnogräphia. 1892. - Ol. 93-108.

344. Munkâcsi B. Über die heidnische Religion der Wogulen // Ethnologische Mitteilungen aus Ungarn. Budapest, 1893.

345. Munkâcsi B. Seelenglaube und Totenkult der Wogulen // Keleti Szemle. -1905.-Vol. 6.-S. 98-132.

346. Munkâcsi B. Götzenbilder und Götzengeister im Volksglauben der Wogulen (I—II.) // Keleti Szemle. 1906. - Vol. 7. - S. 89-115, 177-226.

347. Munkâcsi B. Die Weltgottheiten der wogulischen Mythologie (IV.) // Keleti Szemle. 1909. - Vol. 10. - S. 61-83.

348. Nalimov V. Zur Frage nach den ursprünglichen Beziehungen der Geschlechter bei den Syrjänen // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1908. - Vol. 25. - S. 131.

349. Paasonen H. Über die ursprunglichen Seelenvorstellungen bei den finnisch-ugrischen Völkern und die benennungen der Seele in ihre Sprachen // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1909. - Vol. 26. - S. 1-27.

350. Paasonen H. Mythologisches, etimologisches // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1914. - Vol. 35.-S. 6-8.

351. Paasonen H. Beitrage zur Kenntnis die Religion und des Kultus der Tscheremissen // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1939. - Vol. 78. - S. 181-215.

352. Papay J. Északi-ostjâk medveénekek. Adalékok az obi-ugor népek medvekultuszâhoz. Budapest, 1934.

353. Paulaharju S. Hevaan inkerikoispuku // Suomen museo. 1912.

354. Paulaharju S. Syntymä, lapsuus ja kuolema. Vienan Karjalan tapoja ja uskomuksia. Porvoo, 1924.

355. Schvindt Th. Suomalaisia koristeita 1. Ompelukoristeita ja kuoseja // Suomalainen Kirjallisuuden Seuran toimituksia. 1895. - Vol. 85.

356. Schvindt Th. Nauhakoristeita. Helsinki, 1903.

357. Schvindt Th. Suomen kansanpukuja 1800-luvulta, I. Karjala. Helsinki, 1913. > Schvindt Th. Suomalainen kansatieteellinen kuvasto, I. Metsänkäynti ja kalastus. Helsinki, 1905.

358. Setälä E.N. Ukko, «hattaroien hallitsija» // Finnisch-Ugrishe Forschungen. -1910.-Bd. 10.-S. 198-200.

359. Sjögren A.J. Was bedeutet das in der russischen Chroniken unter dem Jahr 1024 vorkommende Wort Луда? // Joh. Andreas Sjögren's Gesammelte Schriften. St.-Petersburg, 1861. Bd. 1. S. 607-624.

360. Sjögren A.J. Zur Metallkunde der alterer tscudischen Völker // Joh. Andreas Sjögren's Gesammelte Schriften. St.-Petersburg, 1861. Bd. 1. S. 625-630.

361. Sirelius U.T. Ostjakkien ja vogulien hautaustavoista ja heidan käsityksestään elämästä kuoleman jälkeen // Suomen museo. 1902. - S. 49-56; 1903. - S. 4-14, 36-42.

362. Sirelius U.T. Die Handarbeiten der Ostjaken und Wogulen // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1903. — Vol. 22 (опубликовано на русском языке в Ежегодниках Тобольского уездного музея за 1905 г. С. 1-40, за 1906 г. С. 41— 49).

363. Sirelius U.T. Ostjakkien ja vogulien tuohi- ja nahkakoristeita Ornamente auf Birkenrinde und Fell bei den Ostjaken und Wogulen // Travaux ethnographiques de la Société Finno-Ougrinne. - 1904. - Vol. 2.

364. Sirelius U.T. Kappale suomensukuisten kansain kalastushistoriaa // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1906. - Vol. 23. - S. 1-33.

365. Sirelius U.T. Über die Sperrfischerei bei den finnisch-ugrischen Völkern. Eine Vergleichende ethnographische Untersuchung. Helsingfors, 1906.

366. Sirelius U.T. Suomalaisten kalastus, I—III. // Suomalaisen Kirjallisuuden Seuran toimituksia. 1906-1908. - Vol. 116.

367. Sirelius U.T. Ueber die primitiven Wohnungen der finnischen und ob-ugrischen Völker // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1907. - Bd. 7. - S. 55-128.

368. Sirelius U.T. Ueber die primitiven Wohnungen der finnischen und ob-ugrischen Völker // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1908. - Bd. 8. - S. 8-59.

369. Sirelius U.T. Ueber die primitiven Wohnungen der finnischen und ob-ugrischen Völker. Helsingfors, 1910.

370. Sirelius U.T. Uber einige Traggeräte und Umschlagetücher bei den finnisch-ugrischen Völkern // Suomen Muinaismuistoyhdistyksen Aikakauskirja. 1912. -Vol. 26.-S. 29-58.

371. Sirelius U.T. Primitive konstruktionsteile an prähistorischen schiffen // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1913. - Bd. 13. - S. 1-6.

372. Sirelius U.T. Über einige prototype des schlittens // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1913-1918.-Vol. 30.-S. 1-26.

373. Sirelius U.T. Über das Jagdrecht bei einigen finnisch-ugrischen Völkern // ' Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1914. - Vol. 26. - S. 1-34.

374. Sirelius U.T. Suomen kansanpukujen historia // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1916.-Vol. 31.

375. Sirelius U.T. Suomen Kansallismuseo. Opas suomalais-ugrilaisella osastolla. Helsinki, 1923.

376. Sirelius U.T. Uusia kokoelmia kansallismuseossamme // Kotiliesi. 1923. — №7.-S. 199-203.

377. Sirelius U.T. Die syrjänische wohnung in ihren verschiendenen entwicklungsstadien. Eine vergleichende Untersuchung // Memoirés de la Société Finno-Ougrienne. 1928. - Vol. 58. - S. 331-365.

378. Sirelius U.T. Metsätys // Suomen suku. 1934. Helsinki, 1934. Vol 3. - S. 346.

379. Sirelius U.T. Die Volkskultur Finlands. I: Jagd und Fischerei in Finland. Berlin und Leipzig, 1934.

380. Sirelius U.T., Wichmann Y. Pari vanhaa pyydystä // Virittäjä. 1914. — S. 96101.

381. Tallgren A.M. Biarmia // Eurasia Septentrionalis Antiqua. 1931. - Vol. 6. -S. 100-120.

382. Timofej Jevsevjevs Ethnographishe Sammlungen über die Tscheremissen / Hrsg. von Ildikö Lehtinen // Travaux ethnographiques de la Société Finno-Ougrienne. 1985. - Vol. 12.-№ 1.

383. Timofej Jevsevjev, Tseremissien rakennukset Cheremis Buildings / Ed. by Ildikö Lehtinen // Travaux ethnographiques de la Société Finno-Ougrienne. - 2002. -Vol. 12.-№2.

384. Varonen M. Vainajainpalvelus muinaisilla suomalaisilla. Helsinki, 1898.

385. Väisänen A.O. Syntymä, lapsuus ja kuolema: Setukaisten tapoja ja uskomuksia // Kalevalaseuran vuosikirja. 1924. - Vol. 4. - S. 193-223.

386. Väisänen A.O. Die Lier der Ob-ugrischen Völker // Eurasia Septentrionalis Antiqua. 1931.-Vol. 6. - S. 15-29.

387. Väisänen A.O. Die obugrische Harfe // Finnisch-Ugrische Forschungen. -1937.-Bd. 24.-S. 127-153.

388. Väisänen А.О. Wogulische und Ostjakische Melodien, Phonogaphisch aufgennomen von Artturi Kannisto & K.F. Karjalainen // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1937. -Vol. 61.

389. Väisänen A.O. Untersuchungen über die Ob-ugrischen Melodien Eine Vergleichende Studie nebst methodischer Einleitung // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1939. - Vol. 80.

390. Väisänen A.O. Mordwinische Melodien // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1948. - Vol. 92.

391. Wasiljev J. Übersicht über die heidnishen Gebräuche, Aberglauben und Religionen der Wotjaken in den Gouvernements Wjatka und Kazan // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1902. - Vol. 17.

392. Wichmann Y. Über eine Reformbewegung der heidnischen Tscheremissen // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1932. - Vol. 45. - S. 21-46.7. Биографические материалы:

393. Автобиография Г.Ф. Миллера. Описание моих служб // Миллер Г.Ф. История Сибири. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. Т. 1. С. 145-156.

394. Академик А.М. Шёгрен // Журнал министерства народного просвещения. 1855. — № 86. - Отд. 5. - С. 1-8.

395. Богданов B.B. С.К. Кузнецов // Этнографическое обозрение. 1913. - № 1-2. - С. 323-325.

396. Богораз В.Г. Кастрен человек и ученый // Памяти М.А. Кастрена: К 70-летию со дня смерти. Очерки по истории знаний. Л.: Изд-во АН СССР, 1927. Вып. 2. С. 3-35.

397. Медведев П.П. Нечаянное знакомство с А. Вамбери // Известия ОАИЭ. -1878.-Вып. 2.-С. 63-66.

398. Шёгрен А.М. Очерк жизни и трудов Кастрена // Вестник ИРГО. 1853. -Ч. 7.-Отд. 5.-С. 100-133.

399. Папай Й. Божество слова. Памяти Антала Регули. Сургут: Северный дом, 1993. 56 с.

400. Смирнов И.Н. М.П. Веске // Живая старина. 1890. - Вып. 1. - Отд. 4. -С. 19-23.

401. Тиандер К. Матиас Кастрен основатель финнологии // Журнал министерства народного просвещения. — 1904. — Ч. 353. — С. 1—68.

402. Трубецкой Н.С. С.К. Кузнецов // Этнографическое обозрение. — 1913. — № 1-2.-С. 325-331.

403. Хвостов М. Памяти И.Н. Смирнова // Памяти профессора Ивана Николаевича Смирнова. Казань, 1904. — С. 36-41.

404. Шёгрен А.М. // Русский биографический словарь. СПб., 1911. Т. 15. С. 29-30.

405. Шлёцер A.JI. Общественная и частная жизнь Августа Людвига Шлёцера, им самим описанная. СПб., 1875. 532 с.

406. August Ludwig von Schlözer und Russland // Quellen und Studien zur Geschichte Osteuropas / Hrsg. von E. Winter. Berlin, 1961. Bd. 9.

407. Csinädy G. Zichy Jenö oroszorszâgy és Kinai expediciônak tôrténete uj megvilâgitâsban // Földrajzi kôzlemények. 1963. - Ol. 37-43.

408. Jännes A. Muistoja ja toivelta // Suomen Kirjallisuuden Seuran toimituksia. -1918.-Vol. 159.

409. Haltsonen S. Die Selbstbiographie von A.J. Sjögren // Studia Fennica. 1961. - Vol. 9.

410. Heikel A.О. Explorations ethnologiques // Travaux géographiques executes en Finlande. Fennica. 1895. - Vol. 13.-P. 132-147.

411. Haltsonen S. Theodor Schvindt. Kansatieteilijä ja kotiseuduntutkija. Helsinki,

412. Harmaja L. Arvid Genetz — Arvi Jännes. Elämänvaiheet ja elämäntyö. Helsinki, 1949.i

413. Hämäläinen A. Axel Olai Heikel // Suomen museo. 1925. - Vol. 32. - S. 14.i

414. Hämäläinen A. Nachrichten der nach Sibirien verschickten Offiziere Karl XII. über die finnisch-ugrischen Völker // Journal de la Société Finno-Ougrienne. — 1937-1938. Vol. 49. - S. 1-55.

415. Karjalainen K.F. Dem andenken Anthon Regulys // Finnisch-Ugrische .Forschungen. 1909. - Bd. 8. - S. 1-10.

416. Pal Hunfalvy ja suomalaiset. Kirjeitä vuosilta. 1853-1891 / Toim. Viljo Tervonen // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1987. - Vol. 197.1.urosela J. T.G. Aminoff suomalainen kielitutkija. Helsinki, 1914.

417. Reguly-Album. Mit histirischem und belletristischen Inhalte von Jaszay, Jokai, Josika, Lugossy, Petofi, Rischel, Szigligeti, Emerich Vahot und Vencel. Als Einleitung Regulys Reisen von Franz Toldy. Ausgabe der Reguly-Gesellschaft. Pest, 1850.

418. Setälä E.N. Lisiä suomalais-ugrilaisen kielentutkimus historian // Suomi. — 1892. Vol. 3.-S. 251-258.

419. Setälä E.N. Zum andenken Matthias Aleksander Castrén // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1901. -Bd. 1. - S. 1-5.

420. Setälä E.N. H.G. Porthan sumen kansallisen tieteen perustajana // Valvojä. -1904.-Vol. 4.-S. 5-12.

421. Setälä E.N. Dem Andenken Henrik Gabriel Porthan's // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1904. - Bd. 4. - S. 1-10.

422. Setälä E.N. Dem Andenken Ferdinand Johann Wiedemann's // Finnisch-Ugrischen Forschungen. 1905. - Bd. 5. - S. 1-10.

423. Setälä E.N. Nikolai Anderson // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1905. -Bd. 5.-S. 187-189.

424. Sjögren A.J. Tutkijan tieni. Helsinki, 1955.

425. Tallgren A.M. J.R. Aspelin uran alkutaipaleelta // Kalevalaseuran vuosikirja. -1937.-Vol. 17.-S. 90-91.

426. Vilkuna K. Opetajani Uuno Taavi Sirelius // Kalevalaseuran vuosikirja. -1969.-Vol. 49.-S. 85-101.

427. Фольклорно-лингвистические источники:\

428. Веске М.П. Изследования о наречиях черемисскаго языка // Известия

429. ОАИЭ. 1889. - Т. 7. - Вып. 1. - С. 1-50.

430. Веске М.П. Финския слова в русском языке // Известия ОАИЭ. 1889. —1. Т. 7. С. XXXIII.

431. Веске М.П. Славяно-финские культурные отношения по данным языка // Известия ОАИЭ. 1890. -Т. 8.-Вып. 1.-С. 1-313.

432. Исландские саги. М.: Госиздат, худож. лит-ры, 1956. 784 с. Исландские саги. Исландский эпос. М.: Худож. лит-ра, 1973. 864 с. Калевала. Карело-финский народный эпос. Петрозаводск: Карелия, 1985.384 с.

433. Ahlqvist A. Über Kulturwörter der obisch-ugrischen Sprachen // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1890. - Vol. 7. - S. 1-22.

434. Anderson N. Studien zur Vergleichung der indogermanischen und finnougrischen Sprachen. Dorpat, 1979.

435. Beke Ö. Tscheremissische Märchen, Sagen und Ersählungen. Helsinki, 1938. Castrén M.A. Dissertatio academica de affmitate Declinationum in Lingua Fennica, Esthonica et Lapponica. Helsingforsiae, 1839.

436. Castrén M.A. Elementa grammatices Syrjaenae. Helsingforsiae, 1844. Castrén M.A. De nominum declinatione in lingua Syrjaena. Specimen academicum. Helsingforsiae, 1844.

437. Castrén M.A. Elementa grammatices tschremissae. Kuopio, 1844.

438. Donner O. Sur l'origie de l'alphabet turc du Nord de l'Asie // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1896. - Vol. 14.

439. Finnugor-Szamojéd (Urâli) regék és mondâk. 1—2. Budapest, 1984.

440. Fischer J.E. Vocabularium Sibiricum (1747) // Opuscula Fenno-Ugrica Gottingensia III. Hrsg. von J. Gylya. Göttingen, 1987.

441. Gyarmathi Samuel Affinitas az 1799-ben Gottingâban latinul megjelent mu magyar forditâsa / Bibliotheca Reguliana. Budapest, 1994. Vol. 3.1.skription de l'Orkhon déchiffrés par Vilh. Thomsen // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1894-1896. - Vol. 5.

442. Kalevala. Öfversättning. 1-2 Delen. Helsingfors, 1841.

443. Kannisto A. Bärenlieder. III // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. — 1958.-Vol. 114.

444. Kannisto A. Aufführungen beim Bärenfest. IV // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1959. - Vol. 116.

445. Klaproth J. Asia Polyglotta. Sprachatlas. Paris, 1823.

446. Krohn K. Die folkloristische Arbeitsmethode. Oslo, 1926.1.ch R. Gesänge russischer Kriegsgefangener, I. Wotjakische, syrjanische und permiakische Gesänge. Wien-Leipzig, 1926.1.nnrot E. Kalevala. Helsingfors, 1835.

447. Munkâcsi B. Adalékok az ugor-szamojéd nyelvhâsonlitâshoz // Nyelvtudomânyi kôzlemények. 1893. - Vol. 23. - Ol. 87-93.

448. Munkâcsi B. Votjâk népkôltési hagyomänyok. Budapest, 1887.

449. Munkâcsi B. Vogul népkôltési gyûjtemény. I-IV. Budapest, 1892-1902.

450. Munkâcsi B. Vogul népkôltési gyûjtemény. III. Medveénekek. Budapest,1893.

451. Mikkola J.J. Berührungen zwischen den westfinnischen und slavischen Sprachen // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1894. - Vol. 8.

452. Paasonen H. Proben der mordwinischen Volkslieratur I. Ersjanische Lieder // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1891. — Vol. 9.

453. Paasonen H. Proben der mordwinischen Volkslieratur I. Ersjanische Zaubersprüche, Opfergebete, Rätsel, Spichwörter und Märchen // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1894. - Vol. 12.

454. Päpai J. Ostjâk népkôltési gyûjtemény. Budapest-Leipzig, 1905. Pâpay J. Die ostjakische Heldenlieder Regulys // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1913-1918. - Vol. 30.-S. 1-19.

455. Radloff W. Die Alttürkischen Inschriften der Mongolien, I—III. St.-Petersburg,1894.

456. Régi Kalevala (Reguly Antal forditâsa). Kecskemét, 1985. Reguly A., Pâpay J. Ostjâk népkôltési gyûtemény. Budapest-Leipzig, 1905. Reguly A., Pâpay J. Ostjâk hosénekek I—III. / M. Zsirai, D. Fokos-Fuks. Budapest, 1944-1965.

457. Sajnovics Jânos Demonstratio az 1770-es nagyszombati kiadâs magyar forditâsa / Bibliotheca Reguliana. Budapest, 1994. Vol. 2.

458. Schott W. Versuch über die tatarischen Sprachen. Berlin, 1836.

459. Setälä E.N., Kala J.H. Näyttejä Äänis ja keskivepsän murteista. Helsinki,1951.

460. The Great Bear. Anthology of Oral Poetry in the Finno-Ugrian Languages // Suomalainen Kirjallisuuden Seuran toimituksia. 1993. - Vol. 353.

461. Timofej Jevsevjevs Folklore-Sammlungen aus dem Tscheremissishen. I. Märchen, Sagen und Volkserzählungen / Hrsg. von A. Alhoniemi und S. Saarinen // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1983. - Vol. 184.

462. Timofej Jevsevjevs Folklore-Sammlungen aus dem Tscheremissishen. II. Vorzeichen, Traumdeutung, Sprichwörter, Spottverse und Rätsel / Hrsg. von S. Saarinen // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1989. - Vol. 199.

463. Timofej Jevsevjevs Folklore-Sammlungen aus dem Tscheremissishen. III. Gebete und Zaubersprüche / Hrsg. von S. Saarinen // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1992. - Vol.211.

464. Timofej Jevsevjevs Folklore-Sammlungen aus dem Tscheremissishen. VI. Lieder / Hrsg. von S. Saarinen // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1994. -Vol. 212.

465. Vâmbéry H. Noten zu den alttürkische Inschriften der Mongolei und Sibiriens // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1898. - Vol. 12.

466. Volksbräuche und Volksdichtung der Wotjäken aus dem Nachlasse von B. Munkäcsi / Hrsg. von D.R. Fuchs // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. -1952.-Vol. 102.

467. Wichmann Y. Wotjakische Sprachproben I: Lieder, Gebete und Zaubersprüche // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1893. - Vol. 11. - S. 1186.

468. Wichmann Y. Wotjakische Sprachproben II: Rätsel, Märchen, Sagen und Erzählungen // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1901. - Vol. 19. - S. 1200.

469. Wichmann Y. Tschuwassischen Lehnwörter in den permischen Sprachen // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1903. - Vol. 21.

470. Wichmann Y. Etimologisches aus den permischen Sprachen // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1914. -Bd. 14.-S. 115-116.

471. Wichmann Y. Syrjänische Volksdichtung // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1916. - Vol. 38.

472. Wiedemann F.J. Versuch einer Grammatik der syrjänischen Sprache nach dem in der Übersetzung des Evangeliums Matthäi gebrauhten Dialekt. Reval, 1847.

473. Wiedemann F.J. Versuch einer Grammatik der Tscheremissischen Sprache nach dem in der Evangelien-Übersetzung v. 1821 gebrauhten Dialekte. Reval, 1847. Wiedemann F.J. Grammatik der Wotjakschen Sprache. Reval, 1851.7. Архивные материалы:

474. Переписка Г.Ф. Миллера с И.Г. Гмелиным за 1737-1755 гг. // ПФА РАН. Ф. 21. Оп. 3. Д. 115.

475. Переписка Г.Ф. Миллера с П.И. Рычковым за 1757-1774 гг. // ПФА РАН. Ф. 21. Оп. 3. Д. 236, 237.

476. Переписка Г.Ф. Миллера с А.Л. Шлёцером за 1761-1766 гг. // ПФА РАН. Ф. 21. Оп. 3. Д. 259.

477. Материалы по путешествию академика Шёгрена по Вятской, Архангельской, Казанской (Северная часть) и Пермской (Западная часть) губерниям (1828 год) // ПФА РАН. Ф. 94. Оп. 1. Д. 3 (1-35).

478. Материалы по путешествию академика Шёгрена по Вятской, Архангельской, Казанской (Северная часть) и Пермской (Западная часть) губерниям (1828 год) // ПФА РАН. Ф. 94. Оп. 1. Д. 4 (36-71).

479. Предложение академика Шёгрена об отправлении финского ученого Кастрена для исследования Сибири в этнографическом отношении // ПФА РАН. Ф. 94. Оп. 1. Д. 44.

480. Донесение А.М. Шёгрена в историко-филологическое отделение Академии наук от 9 марта 1831 г. о разрешении ему поездки в Выборг, для исследования рукописей местного архива, в связи с его работой по исследованию народа Ями // ПФА РАН. Ф. 94. Оп. 1. Д. 49.

481. Донесение А.М. Шёгрена о результатах поездки в г. Выборг // ПФА РАН. Ф. 94. Оп. 1. Д. 50.

482. Донесение, представленное в историко-филологическое отделение Академии наук акад. Шёгреном от 27 февраля 1846 г., о разрешении емупоездки в Лифляидию и Курляндию для исследования народа Лива // ПФА РАН. Ф. 94. Оп. 1. Д. 81.

483. Донесение академика Шёгрена об этнографическом музее, представленное им 4 февраля 1848 г. // ПФА РАН. Ф. 94. Оп. 1. Д. 88.

484. Отчет А.М. Шёгрена о результатах его путешествия в Лифляндию, совершенного им для изучения остатков народа Лива. — 43 с. // ПФА РАН. Ф. 94. Оп. 1. Д. 132.

485. Исследование языка народа Лива 71 с. // ПФА РАН. Ф. 94. Оп. 1. Д.144.

486. Материалы по научной поездке академика Шёгрена с целью этнографического и лингвистического исследования от 20 февраля 1847 г. — 10 с. // ПФА РАН. Ф. 94. Оп. 1. Д. 145.

487. Лингвистические материалы, собранные академиком П.С. Палласом // ПФА РАН. Ф. 94. Оп. 2.

488. А.О. НеИсеНп к1фкокое1та // МУ: КТККА. Не1кеПапа.и.Т. Вн*е1ш8. ОЬ1пи§п1а1з1а капБО^а козкеута тшз1;ппрапо.а // МУ: КТККА.и.Т. ЭкеПиз. Регта1а18та1ка тш8ШпрапоуШко.а // МУ: КТККА.

489. Obinugrilaisia капБо^акозкеуаа ате18к)а // МУ: КТККА.

490. V. ИаПтоу: КапБай^ееШзт к1г.окикз1а ]а тшзШпрапо^а 8уг]аапе1зШ. 1-Ш //ЭША. 1.38/1.39/1.40.

491. V. ИаНтоу: К вопросу о первобытных отношениях полов у зырян // ЭША. 1.41.

492. V. ИаНшоу: Эволюция некоторых элементов морали коми в связи с генезисом двух зырянских заповедей // ЗиЭА. 1.42.1.

493. V. Nalimov: Тотемизм восточных финнов пермской группы // SUSA. 1.42.2.

494. Y. Wichmannin jäämistöä // SUSA.

495. T.G. Aminoffin käsikirjoitus // SUSA 1.106.

496. KM: SU-4817; MV: KA, SUK-37: 440; 872:1; 37: 1-110; 39: 1-39,53

497. KM: SU-4817; MV: SUK 39,36-39,39.1. Литература:

498. Аверкиева Ю.П. История теоретической мысли в американской этнографии. М.: Наука, 1979. 288 с.

499. Австро-Венгрия: опыт многонационального государства. М., 1995.

500. Агеева P.A. Топонимика в трудах М.А. Кастрена // История топонимики в СССР. М., 1967. С. 30-32.

501. Азадовский М.К. История русской фольклористики. М.: Гос. учебно-педагогическое изд-во РСФСР, 1958. Т. 1. 477 с.

502. Азадовский М.К. Значение Географического общества в истории русской фольклористики // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Труды института этнографии АН СССР. 1965. - Т. 91. - Вып. З.-С. 5-17.

503. Акишин М.О. Полицейское государство и сибирское общество. Эпоха Петра I. Новосибирск: Наука, 1996. 224 с.

504. Акцорин В.А. Историко-генетические связи финно-угорских племен по данным мифологии // Вопросы марийского фольклора и искусства. Труды МарНИИ при СМ МарАССР. Йошкар-Ола, 1980. Вып. 46. С. 13-27.

505. Алексеев A.A. Ф.А. Волегов и его «Свод некоторых слов русских, пермяцких, зырянских, вотяцких и чувашских» 1835 года // Вопросы истории и грамматики чувашского языка. Труды НИИ при СМ ЧувАССР. Чебоксары, 1977. Вып. 74. С. 133-145.

506. Алексеев В.П. Эволюционная идея происхождения человека в русской науке до Дарвина и проникновение в нее дарвинизма // Очерки историирусской этнографии, фольклористики и антропологии. Труды института этнографии АН СССР. 1971.-Вып. 5. - С. 213-233.

507. Алексеев М.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей. Введение, тексты и комментарии. Иркутск: Крайгиз, 1932-1936. Т. 1-2.

508. Алексеев Ф.Ш. Этнографические заметки А. Шёгрена о марийцах // Финские ученые о языке и культуре марийского народа. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 2002. С. 97-100.

509. Алексеева Е.В. Диффузия европейских инноваций в России (XVIII — начало XX в.). М.: РОССПЭН, 2007. 368 с.

510. Алексеева Л.Д. Московский университет и становление преподавания этнографии в дореволюционной России // Вестник МГУ. Серия: История. — 1983.-№ 6.-53-59.

511. Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа XII—XVII вв. М.: Наука, 1973. 475 с.

512. Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа (XVII — первая четверть XVIII в.). М.: Наука, 1979. 455 с.

513. Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа (XVII — первая половина XIX в.). М.: Наука, 1985. 269 с.

514. Алымов С.С. Дмитрий Николаевич Анучин: «Естественная история человека в обширном смысле этого слова» // Выдающиеся отечественные этнологи и антропологи XX в. М.: Наука, 2004. С. 7-48.

515. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М.: КАНОН-пресс-Ц, Кучково поле, 2001. 288 с.

516. Андреев А.И. Обзор русских исторических работ по изучению финно-угорских народностей СССР // Финно-угорский сборник. Л.: Изд-во АН СССР, 1928. С. 243-329.

517. Андреев А.И. Труды Г.Ф. Миллера о Сибири // Миллер Г.Ф. История Сибири. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. Т. 1. С. 57-144.

518. Аннинский С.А. Известия венгерских миссионеров XIII-XIV вв. о татарах в Восточной Европе // Исторический архив. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1940. Т. 3. С. 71-112.

519. Анучин Д.Н. Сибирско-Уральская научно-промышленная выставка в Екатеринбурге и VII Археологический съезд в Ярославле. М., 1887.

520. Анхимова Н.А. Материалы по свадебной обрядности северных и средних вепсов (конец XIX начало XX в.) // Вепсы: история, культура и межэтнические контакты. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 1999. С. 114-123.

521. Арато Э. К вопросу истории понятия нации в Венгрии. 1780-1825 // Nouvelles etudes historiques. Budapest, 1965. P. 462-463.

522. Астахова A.M. A.A. Шахматов как фольклорист и этнограф // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Труды института этнографии АН СССР. 1963. - Вып. 2. - С. 141-152.

523. Атаманов М.Г. По следам удмуртских воршудов. Ижевск: Удмуртия, 2001.216 с.

524. Атаманов М.Г., Владыкин В.Е. Погребальный ритуал южных удмуртов (конец XIX начало XX вв.) // Материалы средневековых памятников Удмуртии. Устинов: УдНИИ при СМ УАССР, 1985. С. 131-152.

525. A History of Hungary. Budapest, 1973. 676 p. /

526. Agnes P. A romantilcusok tortenetszemleleterol // Filologiai kozlony. 1984. -Vol. 30.-№2-3.-Ol. 179-194.

527. Airaksinen T. The bear cult of the northern peoples // Siberia. Life on the Taiga and Tundra. Helsinki, 2003. P. 146-154.

528. Alanen A. Suomen historia vapaudenajalla. Helsinki, 1963.

529. Ancient Cultures of the Uralian Peoples. Budapest, 1976.

530. Anttila L. A.J. Sjogren aikalaisemme menneisyydesta. Kouvola, 1995. 132s.

531. Anttonen V. Uno Harva ja suomalainen uskontotiede. Helsinki, 1987. 198 s.

532. Anttonen V. Uno (Holmberg-) Harva as a field-ethnographer // Ethnologica Uralica. 1989. - Vol. 1. - P. 33-48.z 430

533. Appelberg K.A. "Dan. Juslenius orations" // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1899. - Vol. 16. - S. 8-11.

534. Arendt D. Der "poetische Nigilismus" in der Romantik // Studien zum Verhältnis von Dichtung und Wirklichkeit in der Frühromantik. Studien zur deutschen Literatur. Tübingen, 1972.

535. Ariste P. Ferdinand Johann Wiedemann. Tartu, 1971.

536. Arwidsson A.I. Tutkimuksia ja kirjoitelmia. Helsinki, 1909.

537. Барг M.А. Эпохи и идеи. Становление историзма. М.: Мысль, 1987. 348с.

538. Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика. М.: Радуга, 1983. С. 306—349.

539. Барта А. На каком языке говорили венгры в 10 веке? // Материалы VI Конгресса финно-угроведов. М.: Наука, 1990. Т. 2. С. 29-30.

540. Бассин М. Россия , между Европой и Азией: Идеологическое конструирование географического пространства // Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет. М.: Новое издательство, 2005. С. 277-310.

541. Бахрушин C.B. Г.Ф. Миллер как историк Сибири // Миллер Г.Ф. История Сибири. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. Т. 1. С. 3-56.

542. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. С. 9-25.

543. Бахтин М.М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. СПб.: Азбука, 2000. 336 с.

544. Беззубов В.И. Документы о жизни и научной деятельности М.Е. Евсевьева. Саранск: Мордов. гос. изд-во, 1950. 160 с.

545. Белковец Л.П. Сведения И.Г. Гмелина о земледельческом освоении Сибири // История Сибири. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1975. Вып. 18. С. 137-153.

546. Белых С.К. Следы общепермского праязыкового континуума в удмуртском и коми языках // Финно-угроведение. 1995. - № 2. — С. 3-17.

547. Берг JI.C. Всесоюзное Географическое Общество за сто лет. М.: Л.: Изд-во АН СССР, 1946. 260 с.

548. Берлинских В.А. Уездные историки: Русская провинциальная историография. М.: Новое литературное обозрение, 2003. 528 с.

549. Беккер С. Россия между Востоком и Западом: интеллигенция, национальное русское самосознание и азиатские окраины // Ab Imperio. — 2002. № 1. - С. 443-469.

550. Бёрк Э. Размышления о революции во Франции. М.: Рудомино, 1993. 144с.

551. Богданов В.В. Очерк из истории русской интеллигенции и русской науки // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Труды института этнографии АН СССР. 1982. - Т. 107. - Вып. 8. - С. 39-55.

552. Богданова И.А. Просвещение как начальный этап формирования национальных культур // Формирование национальных культур в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. М.: Наука, 1977. С. 58-68.

553. Борисенко А.Ю. Изучение средневековых памятников Южной Сибири немецкими учеными XVIII-XIX вв. // Археология и этнография Сибири и Дальнего Востока. Барнаул: Алтайский ун-тет, 1994. С. 123-124.

554. Борофски Р. Введение к книге «Осмысливая культурную антропологию» // Этнографическое обозрение. 1995. — № 1. - С. 3-18.

555. Бубрих Д.В. Кастрен исследователь финно-угорских народностей // Памяти М.А. Кастрена: К 70-летию со дня смерти. Очерки по истории знаний. Л.: Изд-во АН СССР, 1927. Вып. 2. С. 57-64.

556. Бубрих Д.В. Финно-угорское языкознание в СССР // Финно-угорский сборник. Л.: Изд-во АН СССР, 1928. С. 77-143.

557. Бубрих Д.В. Происхождение карельского народа. Петрозаводск: Гос. изд-во Карело-Финской ССР, 1947. 50 с.

558. Булич С.К. Очерк истории языкознания в России. СПб., 1904. Т. 1. (XIII в. 1825 г.). 1248 с.

559. Бусыгин Е.П. Этнография в Казанском университете // Народы Волгоi

560. Уралья: история, культура, взаимодействие. Казань: КГУ, 2003. С. 5-10.

561. Бусыгин Е.П., Зорин Н.В. Этнография в Казанском университете. Казань: КГУ, 2002. 220 с.

562. Бусыгин Е.П., Яковлев В.И. Гусли у поволжских народов // Советская этнография. 1985. - № 2. - С. 109-116.

563. Бэр К. Собрания этнографических предметов // Географическия известия. 1848. - Вып. 2. - С. 35-43.

564. Бэр К. О влиянии внешней природы на социальные отношения отдельных народов и историю человечества // Карманная книжка для любителей землеведения, изданная от ИРГО. СПб., 1848. С. 205-209. Bachofen J. Das Mutterrecht. Stuttgart, 1861.

565. Balassa I. Janeó János, az etnografías // Ethnographia. 1968. - Vol. 79. - Ol. 317-330.

566. Balassa I. Herder, Béch és Magyarorszag // Filológiai közlöny. 1983. - Vol. 29.-№ 1-2.-01. 191-196.

567. Bartens H.-H. Die finnisch-ugrischen Minoritätsvölker in Europa. Hamburg,1998.

568. Baschmakoff N. "Казань город мысли и науки". Казанские материалы XIX - начала XX веков в Славянской библиотеке Хельсинкского университета // Studia Slavica Finlandensia. -2000. - Vol. 17. - Р. 325-351.

569. Bastian A. Die Rechtsverhaltnisse bei verschiedenen Völkern der Erde. Berlin, 1872.

570. Bereczki G. Budenz Jözsef mint a Volga-vidéki fmnugor és török nyelvek kutatôja // Nyelvtudomänyi kôzlemények. 1987-1988. - Vol. 89. - Ol. 205-210.

571. Blomstedt Y. National and internationa viewpoints of the Finnish upperklass in the 19th century // Nationality and nationalism in Italy and Finland. Helsinki, 1984. P. 19-28.

572. Blomstedt Y. The Anjala Convenant ideals and propaganda // Under Two Crowns. The River Kymi, border river 1743-1811. Helsinki, 1998. P. 33-47.

573. Branch M., Sajavaara P. The identification of the Vepsians in the work of A.J. Sjögren // Studia Fennica. 1969. - Vol. 14. - P. 32-40.

574. Bringéus N.-A. Ethnologische Bildforschung // Ethnologa Europea. 1981. -Vol. 12. -№ l.-S. 6-15.

575. Bucher G. "Von Beschreibung der Sitten und Gebräuche der Völcker". Die Instruktionen Gerhard Friedrich Müllers und ihre Bedeutung flir die Geschichte der Ethnologie und der Geschichtswisseschaft. Stutgart, 2002.

576. Bucher G. Die nicht publizierten Ausschnitte aus den Instruktionen Gerhard Friedrich Miillers // Hamburger Sibirische und Finno-Ugrische Materialien. 2005. - Bd. 3. - S. 9-11.

577. Bucher G. The development of research practices during the 18th century and their impact on 19th century research of the non-Russian peoples in Siberia // Research and Identity. Non-Russian Peoples in the Russian Empire. Kouvola, 2006. P. 19.

578. Byron R.F. Ethnography and Biography: On the Understanding of Culture // Ethnos. 1992. -Vol. 3-4.-P. 169-182.

579. Bzarov R. The contribution of A.J. Sjogren to the shaping of an Ossete identity, 1836—1855 // Research and Identity. Non-Russian Peoples in the Russian Empire. Kouvola, 2006. P. 20-21.

580. Валк C.H. О составе рукописей седьмого тома «Истории Российской» В.Н. Татищева // Татищев В.Н. История Российская. JL: Наука, 1968. Т. 7. С. 30-49.

581. Вандор А. Венгерские ученые XIX века о знаковой системе обских угров // Музеи в социокультурном пространстве. Салехард, 2007. С. 76-84.

582. Ванюшев В.М. Творческое наследие Г.Е. Верещагина в контексте национальных литератур Урало-Поволжья. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1995. 296 с.

583. Ванюшев В.М. И.Н. Смирнов и Мултанское дело // Этнография восточно-финских народов: история и современность. Ижевск: AFHC, 2007. С. 14-22.

584. Варпаховский Н.А. Рыболовство бассейна р. Оби. СПб., 1899. 143 с.

585. Варпаховский Н.А. Рыбные промыслы в среднем течении Печоры. СПб., 1900. 56 с.

586. Васильев В.И. Проблема происхождения орудий запорного рыболовства обских угров // Труды института этнографии АН СССР. 1962. - Т. 78. - С. 137-157.

587. Васильев Ю.С. Об историко-географическом понятии «Заволочье» // Проблемы истории феодальной России. JL: Наука, 1971. С. 103—109.

588. Вдовин И.С. История изучения палеоазиатских языков. М.; Д.: Изд-во АН СССР, 1954. 166 с.

589. Венгерские ученые о чувашском языке. Чебоксары: ЧГНИИ, 1979.

590. Вереш П. Древневенгерская эпоха // Acta Ethnographica Hungarica. — 1996.-Vol. 41.-С. 11-40.

591. Верцман И.Е. Жан-Жак Руссо и романтизм // Проблемы романтизма. М., 1971. Вып. 2. С. 64-99.

592. Верцман И.Е. Жан-Жак Руссо. М.: Худож. лит., 1976. 310 с.

593. Вийрес А. О деятельности Михкеля Веске в области этнографии // Известия Академии наук Эстонской ССР. — Общественные науки. 1956. - Т. 5.-№4.-С. 306-307.

594. Вийрес А. О методике этнологического изучения истории материальной культуры европейских народов. М.: Наука, 1973. 19 с.

595. Виндельбанд В. Философия в немецкой духовной жизни XIX века. М.: Наука, 1993. 105 с.

596. Виртшафтер Э. Социальные структуры: Разночинцы в Российской империи. М.: Логос, 2002. 272 с.

597. Виттекер Ц.Х. Граф Сергей Семенович Уваров и его время. СПб.: Академический проект, 1999. 352 с.

598. Владыкин В.Е. Древние финно-угорские эпические мотивы «Калевалы» и фольклорно-этнографической системы удмуртов // Проблемы эпической традиции удмуртского фольклора и литературы. Устинов: УдНИИ, 1986. С. 5— 20.

599. Владыкин В.Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. Ижевск: Удмуртия, 1994. 384 с.

600. Владыкин В.Е. Становление научной этнографии удмуртов (о наследии профессора И.Н. Смирнова) // Этнография восточно-финских народов: история и современность. Ижевск: АНК, 2007. С. 5-14.

601. Владыкин В.Е., Загребин А.Е. Макс Бух и этнография удмуртов // Европейский Север в культурно-историческом процессе. Киров, 1999. С. 421— 424.

602. Владыкин В.Е., Загребин А.Е. Страницы истории этнографии удмуртов (Казань-Хельсинки) // Народы Волго-Уралья: история, культура, взаимодействие. Казань: КГУ, 2003. С. 74-81.

603. Владыкин В.Е., Загребин А.Е. Торо удмуртской этнографии // Г.Е. Верещагин и взаимодействие культур Урало-Поволжского региона. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004. С. 19-23.

604. Владыкин В.Е., Христолюбова Л.С. История этнографии удмуртов. Краткий историографический очерк с библиографией. Ижевск: Удмуртия, 1984. 141 с.

605. Бовина О.П. Деятельность Вольного экономического общества в области этнографии во второй половине XVIII-XIX в. // Этнография. Антропология. Смежные дисциплины: соотношение предмета и методов. М., 1989. С. 25-34.

606. Бовина О.П. Научные общества в истории отечественной этнографии второй половины XVIII начала XIX вв. Чебоксары: Изд-во Чувашского ун-та, 1993. 116 с.

607. Волдина Т.В. Хантыйский фольклор: история изучения. Томск: Изд-во Томского университета, 2002. 258 с.

608. Воолмаа A.A. Сходные черты в одежде финно-угров // Вопросы финноугроведения. Саранск, 1975. Вып. 6. С. 368-372.

609. Воробьев Н.И. Макар Евсевьевич Евсевьев // Советская этнография. -1931.-№3-4.-С. 187-189.

610. Вульф JI. Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. М.: Новое литературное обозрение, 2003. 560 с.

611. Вольфсон С.Я. Социология брака и семьи. Минск: Изд-во Белорусского госуниверситета,'1928. 474 с.

612. Вульфсон Г.Н. Разночинно-демократическое движение в Поволжье и на Урале в годы первой революционной ситуации. Казань: Изд-во Казанского унта, 1974. 354 с.

613. Вяари Э. Ливы и ливский язык // Прибалтийско-финские народы. История и судьбы родственных народов. Ювяскюля: Атена, 1995. С. 145-166.

614. Valtonen I. The North in the Old English Orosius. A Geographical Narrative in Context. Helsinki, 2008.

615. Vâsary I. A jezuita Cseles Mârton és a Julianus-jelentés. Kôzépkory kutföink kritikus kérdései. Budapest, 1974.

616. Viires A. On the Methods of Studying the Material Culture of European Peoples // Ethnologia Europea. 1976. - Vol. 9. - № 1. - P. 35-41.

617. Vilkuna K. Über die obugrischen und samojedischen Pfeile und Köcher // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1950. - Vol. 98. - S. 1-34.

618. Vilkuna K. Studien über alte finnische Gemeinschaftsformen // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1966. - Bd. 36. - S. 1-180.

619. Vilkuna K. Das syrjanisch-obugrische Vogelnetz // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1976. - Bd. 40. - S. 249-251.

620. Virtanen E.A. Itäkarjalaisten kalastusoikeudesta ja -yhtiöistä. Etnosociologinen tutkimus. Helsinki, 1950.

621. Voigt V. A brief account of more than two hundred years of teaching folklore and ethnography at Hungarian universities // Acta Ethnographica Hungarica. — 2004. -Vol. 49.-№3-4.-P. 181-210.

622. Vuorela T. Ethnology in Finland before 1920. Helsinki, 1977. 79 p.I

623. Väyrynen К. Der Prozess der Bildung und Erziehungen im finnischen Hegelianismus. Helsinki, 1992.

624. Vaari E. Andreas Johan Sjogren as a student of the Livonian language 11 Fermo-Ugristica. 1996. -Vol. 19.-P. 161-165.

625. Weores G. H.G. Porthan und die ungarische Sprache // Finnisch-Ugrische Forschungen. — 1966-1967. Bd. 36. - S. 335-354.

626. Weores G. A. Regulyn Kalevalan kaannos // Virittaja. 1970. - Vol. 1. - S.85.

627. Weithmann M.W. Fenno-Ugrica in August Ludwig Schlozers "Allgemeiner Nordischer Geschichte" // Finnisch-Ugrische Mitteilungen. 1983. - Bd. 7. - S. 175-200.

628. Westermarck E. The History of Human Marriage. London, 1894.У

629. White H. Metahistory: Historical Imagination in the Nineteenth-century Europe. Baltimore-London, 1973.

630. Willson W.A. Kalevala and Nationalism in Modern Finland. BaltimoreLondon, 1976.

631. Wooding C. Politics in English romantic poetry. Cambridge, 1970.

632. Гавров C.H. Модернизация во имя империи. Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России. М.: Едиториал УРСС, 2004. 352 с.

633. Гаген-Торн Н.И. Женская одежда народов Поволжья: Материалы к этногенезу. Чебоксары: Чувашгосиздат, 1960. 277 с.

634. Гарипов Т.М., Кузеев Р.Г. Башкиро-мадьярская проблема // Археология и этнография Башкирии. Уфа, 1962. Вып. 1. С. 336-343.

635. Гегель Г.В.Ф. Философия духа // Энциклопедия философских наук. М.: Наука, 1977. Т. 3.

636. Гердер И.Г. Избранные произведения. М.; JL: Гослитиздат, 1959.

637. Гер дер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М.: Наука, 1977.704 с.

638. Гер дер И.Г. Предисловие к сборнику «Народные песни» (1774); Предисловие к сборнику «Народные песни» (1779) // Эолова арфа: Антология баллады. М., 1989. С. 548-553.

639. Герье В. Лейбниц и его век: Отношения Лейбница к России и Петру Великому по неизданным бумагам Лейбница в Ганноверской библиотеке. СПб., 1871. Т. 2.

640. Гиренко Н.М. Система терминов родства и система социальных категорий // Советская этнография. 1974. - № 6. — С. 41—50.

641. Главатская Е.М. Религиозные традиции хантов. XVII-XX вв. Екатеринбург—Салехард, 2005. 360 с.

642. Гречаная Е.П. Путевой дневник как форма самосознания // Романтизм: вечное странствие. М.: Наука, 2005. С. 307-323.

643. Григорьева Л.Г. Эпоха романтизма в шведской литературе // Неизученные страницы европейского романтизма. М., 1975. С. 94-97.

644. Годжи Дж. Колонизация и цивилизация: русская модель глазами Дидро // Европейское Просвещение и цивилизация России. М., 2004. С. 218—225.

645. Головнёв A.B. Бьярмия: Неоконченная сага о Крайней земле // Уральский исторический вестник. 2002. - № 8. - С. 5-35.

646. Головнёв A.B. Парадоксы народоведения // Вестник УрО РАН. 2004. -№2 (8).-С. 28-33.

647. Головнёв A.B. Деятельностная схема северного кочевника // Уральский исторический вестник. 2005. -№ 12. - С. 31-39.

648. Горизонтов Л.Е. Внутренняя Россия и ее символические воплощения // Российская империя: стратегии стабилизации и опыты обновления. Воронеж, 2004. С. 61-88.

649. Гулыга A.B. Гердер. М.: Мысль, 1975. 181 с.

650. Гусарова Т.Г. Общество и языковая ситуация в Венгрии в эпоху становления династии Габсбургов (XVI—XVII вв.) // Научные издания Московского венгерского колледжа. 2002. - II/2. - С. 291-299.

651. Гуя Я. Прародина финно-угров и разделение финно-угорской этнической общности // Основы финно-угорского языкознания. М.: Наука, 1974. Т. 1. С. 28-41.

652. Гуя Я. Краткий очерк истории сравнительного финно-угорского языкознания // Основы финно-угорского языкознания. М.: Наука, 1974. Т. 1. С. 55-97.

653. Гуя Я. Древнейшие сведения о финно-угорских народах и первые шаги в их изучении // Советское финно-угроведение. 1987. -№ 2. — С. 128—130.

654. Glaser R. Aspekte der Herder-Reception in der deutschen Volkskunde // Ethnologia Europea. 1994.-Vol. 24.-№2.-S. 134-141.

655. Grau C. Der Wirtschaftsorganisator, Staatsmann und Wissenschaftler Vasilij N. Tatiseev (1686-1750). Berlin, 1963.

656. Gribaudi M. Biography Academic Context and Models of Social Analysis // Between Sociology and History. Essays on Microhistory, Collective Action, and National-Buildings. Helsinki, 2004. P. 102-129.

657. Grünthal R. Uralilaiset kansat kalanrasvanhajuisia vai hovikelpoisia? // Sukukansapäivien satoa. Castrenianumin toimtteita. - 2000. — Vol. 57. - S. 34-40.

658. Gunda B. Armbrustfallen in Nordasien und ihre ethnologische Bedeutung // Ethnos. 1940.-Bd. 5.-S. 35-53.

659. Gunda B. Trapping and hunting among the Hungarian People // Acta Ethnographica Academiae Hungaricae. 1973. - Tom. 22. - P. 347-369.

660. Депман И.Я. К истории финноугроведения в России // Сборник ЛОИКФУН. 1929. - Вып. 1. - С. 130-146.

661. Дербенева A.M. Деятельность Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете по этнографическому изучению мордвы // Вопросы географии и этнографии Мордовской АССР. М., 1977. С. 33-34.

662. Дербенева A.M. Вклад Финно-угорского общества в исследование этнографии мордовского народа // Вопросы географии и этнографии Мордовской АССР. М., 1977. С. 35-38.

663. Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших времен до 1000 года). Тексты, перевод, комментарии. М.: Наука, 1993. 250 с.

664. Димитриев В.Д. О значении этнонима «черемисы» в русских и западноевропейских источниках XVI начала XVIII вв. // Ученые записки НИИ при СМ ЧувАССР. Чебоксары, 1964. Вып. 27. С. 118-132.

665. Дмитриев A.C. Романтизм и Просвещение борьба или взаимодействие?

666. Вопросы литературы. 1972. - № 10. - С. 117-130.

667. Домокош П. История удмуртской литературы. Ижевск: Удмуртия, 1993.448 с.

668. Домокош П. Формирование литератур малых уральских народов. Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1993. 288 с.

669. Домокош П. О Шамуеле Дьярмати // Арт (Лад). 2005. - № 4. - С. 141—145.

670. Дюше М. Мир цивилизации и мир дикарей в эпоху Просвещения // Век Просвещения. Москва-Париж, 1970. С. 275-277. Domokos Р. Uralisztikai olvasokönyv. Budapest, 1977.

671. Djupedal К. Personal letters as a research source // Ethnologia Scandinavica. — 1989,- Vol. 19.-P. 51-63.

672. Емельянов Н.Ф. Население Северного Приобья в феодальную эпоху: состав, занятия, повинности. Томск, 1980. .с.

673. Емельянов Ю.Н. Историческая проблематика периодических изданий Академии наук // История и историки. Историографический ежегодник. М.: Наука, 1978. С. 214-235.

674. Ермолов Л.Б. К изучению пассивной охоты у таежных этносов Западной Сибири // Этнокультурная история населения Западной Сибири. Томск: Изд-во Томского университета, 1978. С. 125-129.

675. Желицки Ч. Национальный вопрос в венгерской революции 1848-1849 гг. // Научные издания московского венгерского колледжа. 2001. — Вып. 1. — С. 46-59.

676. Жербин А.С. Переселение карел в Россию в XVII веке. Петрозаводск: Госиздат. К-Ф. ССР, 1956. 79 с.

677. Жербин А.С. Из истории знакомства с Карелией в Финляндии. Путешествия А. Альквиста (50-е годы XIX в.) // Европейский Север: история и современность. Петрозаводск: ПетрГУ, 1990. С. 28-29.

678. Жиганов М.Ф. Из истории хозяйства мордвы в XIII-XVI вв. // Исследования по материальной культуре мордовского народа. Труды института этнографии АН СССР. 1963. - Т. 86. - С. 57-69.

679. Zsigmond G. On the Evolutionism in the Hungarian Ethnology, Ethnography and Anthropology // Acta Ethnographica Academiae Scientiarum Hungaricae. -Tom. 24. № 1-2. - P. 147-158.

680. Zsirai M. Reguly Antal emlekezete // Magyar Nyelv. 1939. - Vol. 35. - S.1.8.

681. Завитухина М.П. Коллекция Г.Ф. Миллера из Сибири одно из древнейших- археологических собраний в России // Сообщения Государственного Эрмитажа. Л., 1978. Вып. 43. С. 37-40.

682. Загребин А.Е. Культ воршуда удмуртов в исследованиях У. (Хольмберга-) Харва // Мир духовного: религиозно-культурные параллели. Ижевск: ИУУ, 1995. С. 65-72.

683. Загребин А.Е. А.И. Шёгрен — первый финский исследователь удмуртов // Вестник Удмуртского университета. 1995. — № 5. — С. 75-81.

684. Загребин А.Е. У.Т. Сирелиус и Г.Е. Верещагин // Исторический факультет: история, современное состояние и перспективы. Ижевск: УдГУ, 1996. С. 112-114.

685. Загребин А.Е. Т.Г. Аминофф как исследователь фольклора и мифологии удмуртов // История и культура финно-угорских народов: Материалы международной научно-практической конференции. Глазов: ГГПИ, 1998. Ч. 2. С. 84-86.

686. Загребин А.Е. Проблемы народного зодчества удмуртов в исследованиях финских ученых конца XIX начала XX вв. // Вестник Удмуртского университета. - 1999. - № 7. - С. 90-96.

687. Загребин А.Е. Финны об удмуртах. Финские исследователи этнографии удмуртов XIX первой половины XX в. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1999. 185 с.

688. Загребин А.Е. Об исследовательском феномене одной научной генерации в истории финно-угорской этнографии // Этнос культура — человек. Ижевск: АНК, 2003. С. 163-168.

689. Загребин А.Е. Модернизация в удмуртской деревне: этнокультурный аспект (1880-1920-е гг.) // Расы и народы. М.: Наука, 2003. Вып. 29. С. 11-33.

690. Загребин А.Е. Полевая этнография: история теория — практика. Ижевск: УдГУ, 2003. 106 с.

691. Загребин А.Е. Удмуртская охота: к проблеме трансформации идеи и технологии // Финно-угроведение. 2004. - № 1. - С. 3-19.

692. Загребин А.Е. Казань, финно-угорская этнография и институт местных помощников // 125 лет Обществу археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Проблемы этнографии Волго-Уральского региона. Казань: КГУ, 2004. С. 101-106.

693. Загребин А.Е. Интеллектуальные основы финно-угорских исследований в эпоху Просвещения // Вестник Удмуртского университета. 2005. - № 7. -С. 39-54.

694. Загребин А.Е. Автор и авторитет(ы) в «Описании трех языческих народов в Казанской губернии.» Г.Ф. Миллера // Семиозис и культура. Сыктывкар: КГПИ, 2005. Вып. 1. С. 96-101.

695. Загребин А.Е. Г.Ф. Миллер и его «Описание трех языческих народов в Казанской губернии.» // Hamburger Sibirische und Finno-Ugrische Materialien. -2005.-Bd. 3.-S. 92-104.

696. Загребин А.Е. В.П. Налимов в Удмуртии: К истории одного незавершенного научного проекта // Электронная энциклопедия «Налимовские чтения» (CD). Сыктывкар, 2005.

697. Загребин А.Е. Казань как центр финно-угорской этнографии // Studia Slavica Finlandensia. 2005. - Tom. 22. - С. 97-99.

698. Загребин А.Е. «Картофельный проект» в адаптивном пространстве удмуртского сельского общества // Аграрный строй Среднего Поволжья в этническом измерении. М.: ИНИОН РАН, 2005. С. 116-120.

699. Загребин А.Е. К проблеме этнической идентификации финно-угорских народов в трудах ученых XVIII в. // Цивилизации народов Поволжья и Приуралья. Чебоксары: ЧГПУ, 2006. Т. 1. С. 63-73.

700. Загребин А.Е. К проблеме идентификации чуди заволочской: историографический аспект // Русский Север и восточные финно-угры: проблемы пространственно-временного фольклорного диалога. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2006. С. 80-85.

701. Загребин А.Е. Классификация как новый способ конструирования науки (наблюдение из истории финно-угроведения) // Семиозис и культура. Сыктывкар: КГПИ, 2006. Вып. 2. С. 33-40.

702. Загребин А.Е. Финно-угорские этнографические исследования в России (XVIII первая половина XIX в.). Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2006. 324 с.

703. Загребин А.Е. Финно-угры Среднего Поволжья и Приуралья в «Описании всех в Российском государстве обитающих народов» И.Г. Георги // Семиозис и культура. Сыктывкар: КГПИ, 2007. Вып. 3. С. 45-52.

704. Загребин А.Е. И.Г. Георги и первая сводная монография по этнографии народов России // Вопросы истории. 2007. - № 6. - С. 155-159.

705. Загребин А.Е. И.Н. Смирнов и его «Задачи.» местной этнографии // Этнография восточно-финских народов: история и современность. Ижевск: АНК, 2007. С. 22-30.

706. Загребин А.Е., Шарапов В.Э. К истории «Пермской экспедиции» У.Т. Сирелиуса // Этнографическое обозрение. 2008. - № 1. - С. 110-117.

707. Западные окраины Российской империи. М.: Новое литературное обозрение, 2006. 608 с.

708. Зеленин Д.К. Табу слов у народов Восточной Европы и Северной Азии. Запреты на охоте и иных промыслах // Сборник МАЭ при АН СССР. 1929. -Вып. 8.-С. 1-151.

709. Зеленин Д.К. Общие элементы в древних финских и русских костюмах // Ученые записки ЛГУ, 1948.-№ 105.-Вып. 2. - С. 81-90.

710. Зорин A.A. Кормя двуглавого орла. Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII первой трети XIX в. М.: Новое литературное обозрение, 2001. 416 с.

711. Зорина Л.И. Уральское общество любителей естествознания. 1870-1929. Из истории науки и культуры Урала. Екатеринбург: БКИ, 1996. 205 с.

712. Зубков К.И. Церковь и государство в поле культурной диффузии: предпосылки петровской модернизации // Уральский исторический вестник. — 2005.-№ 10-11.-С. 4-14.

713. Зыкова Е.П. Романтическое странствие как проклятие: путь в никуда // Романтизм: вечное странствие. М.: Наука, 2005. С. 51-73.

714. Зырянский мир. Очерки по традиционной культуре коми. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 2004. 432 с.

715. Zagrebin A. Reason against feelings, or the first pages in the history of Udmurt studies // Permiek, Finnek, Magyarok. írások Szíj Enikó 60. születésnapjára. Urálisztikai Tanulmányok. 2004. - Vol. 14. - P. 458-463.

716. Zagrebin A. Researcher and Power, or about same Peculiarities of Finno-Ugric Fieldwork in Russia // Kultuur ja voim. ERM 46. konverents. Tartu, 2005. P. 46-49.

717. Zagrebin A. Die Position des Autors in der „Nachricht von den Tscheremisien, Tschuwaschen und Wotiacken" // Hamburger Sibirische und FinnoUgrische Materialien. 2005. -Bd. 3. - S. 105-110.

718. Zagrebin A. Some aspects of modernization in Udmurt rural society // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 2006. - Vol. 91. - P. 193-199.

719. Zaics G. The Etimologist Sajnovics // Acta Lingüistica Academiae Scientiarum Hunganicae. 1970. - Vol. 20. - P. 323-327.

720. Иванова O.A. Всероссийская этнографическая выставка: исторический очерк // Материалы о работе и истории этнографических выставок. М., 1972. С. 99-142.

721. Ивановская Н.И. Казанские исследователи истории Волго-Камского региона В.И. Заусайлов и И.Н Смирнов // Материалы по этнографии. Народы Прибалтики, Северо-Запада, Среднего Поволжья и Приуралья. СПб.: РЭМ, 2004. Т. 2. С. 26-35.

722. Ившина М.В. Тендерные дискурсы И.Н. Смирнова в русле современных исследований // Этнография восточно-финских народов: история и современность. Ижевск: АНК, 2007. С. 59-63.

723. Избранные произведения венгерских мыслителей. Конец XVIII — середина XIX века. М.: Наука, 1965. 311 с.

724. Ильинский JI.K. Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете // Краеведение. 1929. - Т. 6. - № 9. - С. 529-534.

725. Ислаев Ф.Г. К вопросу об исторических предпосылках системы Н.И. Ильминского // Studia Slavica Finlandensia. 2005. - Tom. 22. - P. 51-59.

726. Исламов Т. Венгерская революция 1848-1849 гг. в контексте европейских революций 1848 г. // Научные издания московского венгерского колледжа.-2001.-Вып. 1.-С. 9-45.

727. Исхаков Д.М. Тептяри: опыт этностатистического анализа // Советская этнография. 1979. - № 4. - С. 29-42.1.kerin bibliografía. Helsinki, 1981.1.keri. Historia, kansa, kulttuuri. Pieksámaki, 1991.

728. Казань в ея прошлом и настоящем. Очерки по истории, достопримечательностям и современному положению города. СПб., 1890.

729. Казанцев Д.Е. Истоки финно-угорского родства. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1979. 114 с.

730. Казьмина О.Е., Шлыгина Н.В. Евангелическо-лютеранская церковь Ингрии и ее роль в жизни финнов-ингерманландцев // Этнографическое обозрение, 1999.-№4.-С. 107-116.

731. Калинин И.К. Восточно-финские народы в процессе модернизации. М.: Наука, 2000. 178 с.

732. Камболов Б.А. А.И. Шёгрен кавказовед // Шёгрен - академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук. К 200-летию со дня рождения. СПб.: МАЭ РАН, 1993. С. 22-23.

733. Каменский А.Б. Историко-географическая анкета В.Н. Татищева // Советские архивы. 1985. -№ 5. - С. 38-41.

734. Каменский А.Б. Г.-Ф. Миллер и наследие Татищева // Вопросы истории. 1987.-№ 12.-С. 154-158.

735. Каппелер А. Образование наций и национальные движения в российской империи // Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет. М.: Новое издательство, 2005. С. 395-435.

736. Карельский А.В. Повесть романтической души // Немецкая романтическая повесть. М.: Прогресс, 1977. С. 5-39.

737. Карл Бэр и Петербургская Академия Наук. Л., 1975.

738. Каров Д.М. О развитии примитивных орудий // Труды института этнографии АН СССР. 1960. - Т. 54. - С. 48-61.

739. Карпелан К. Ранняя этническая история саамов // Финно-угорский сборник. М.: Наука, 1982. С. 32-48.

740. Карху Э.Г. Финляндская литература и Россия. 1800-1850. Таллин: Эстгосиздат, 1962. 343 с.

741. Карху Э.Г. История литературы Финляндии от истоков до конца XIX в. Л.: Наука, 1979.506 с.

742. Карху Э.Г. Постановка проблемы финско-русского научно-культурного сотрудничества в конце XVIII начале XIX в. // Материалы VI советско-финляндского симпозиума историков. Л.: Наука, 1980. С. 138-152.

743. Карху Э.Г. Элиас Лённрот. Жизнь и творчество. Петрозаводск: Карелия, 1996. 237 с.

744. Касперович Н.И. Краеведение в Финляндии // Краеведение. 1928. — Т. 5. - № 8.-С. 482-490.

745. Кельмаков В.К. Слово о Бернате Мункачи, исследователе удмуртов // Венгерские ученые и пермская филология. Устинов: УдНИИ, 1987. С. 12-24.

746. Кельмаков В.К. Первый зарубежный исследователь удмуртского языка в полевых условиях // Пермистика 2: Вихманн и пермская филология. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1990. С. 95-109.

747. Кельмаков В.К. Финский ученый в памяти кукморских удмуртов // Пермистика 2. Вихманн и пермская филология. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН. С. 100-111.с*

748. Кережи А. Путешествие Иожефа Папай в Северо-западную Сибирь и его этнографическая коллекция // Музей в социокультурном пространстве. Салехард, 2007. С. 85-93.

749. Керимова М.М. Императорское общество любителей естествознания, антропологии этнографии и судьба его архива // Этнографическое обозрение. — 2007.-№ 1.-С. 137-141.

750. Керимова М.М. Николай Харузин и Василий Кандинский // Этнографическое обозрение. 2007. — № 6. - С. 14-33.

751. Кернер В.Ф. История этнографического изучения поселений и жилищ финно-угорских народов Урала и Западной Сибири // Урал и проблемы региональной историографии. Свердловск, 1986. С. 133-139.

752. Киекбаев Дж.Г. Введение в урало-алтайское языкознание. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1972. 151 с.

753. Ким А. К реконструкции значения «душа» в прауральском языке // Финно-угроведение. 1997. - № 2. - С. 90-96.

754. Кирпичников А.Н. Россия XVII века в рисунках и описаниях голландского путешественника Николаса Витсена. СПб.: Славия, 1995. 208 с.

755. Киселева Т.В. Карелы Олонецкой губернии в рукописном наследии A.M. Шёгрена // Восточная Финляндия и Российская Карелия: традиция и закон в жизни карел. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2005. С.110-115.

756. Киселева,Т.В. Исследование А.И. Шёгреном Архангельской губернии // Вестник Поморского университета. 2006. - № 5. — С. 32-37.

757. Киуру Э. О некоторых особенностях ижорского эпоса // Ингерманландская эпическая поэзия. Антология. Петрозаводск: Карелия, 1990. С. 5-33.

758. Клинге М. Очерк истории Финляндии. Хельсинки: Отава, 1990. 164 с.

759. Ключевский В.О. Курс русской истории // Сочинения. М., 1988. Т. 2.

760. Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. Харьков, 1956.

761. Коваленко Г.М. Даниэль Юслениус и развитие исторической мысли в Финляндии // Скандинавский сборник. 1986. - № 30. - С. 175-181.

762. Коваленко Г.М. Х.Г. Портан и развитие исторической мысли в Финляндии во второй половине XVIII в. // Скандинавский сборник. 1990. — №33.-С. 201-216.

763. Коккьяра Дж. История фольклористики в Европе. М.: Изд-во иностранной литературы, 1960. 690 с.

764. Комков Г.Д., Левшин Б.В., Семенов Л.К. Академия наук СССР (1724— 1917). М.: Наука, 1977. Т. 1. 382 с.

765. Конаков Н.Д. Охотничьи артели у коми // Труды ИЯЛИ КомиНЦ УрО РАН. Сыктывкар, 1978. Вып. 20. С. 16-28.

766. Конаков Н.Д. Коми охотники и рыболовы во второй половине XIX -начале XX в. Культура промыслового населения таежной зоны Европейского Северо-Востока. М.: Наука, 1983. 247 с.

767. Конаков Н.Д., Шабаев Ю.П. История этнографического изучения коми // Зырянский мир. Очерки по традиционной культуре коми. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 2004. С. 7-30.

768. Конкка У. Дело всей жизни // Путешествия Элиаса Лённрота: Путевые заметки, дневники, письма 1828-1842 гг. Петрозаводск: Карелия, 1985. С. 514.

769. Коновалов В.Н. Романтизм в оценке П.Л. Лаврова // Романтический метод и романтические тенденции в русской и зарубежной литературе. Казань: КГУ, 1975. С. 48-55.

770. Конт О. Дух позитивной философии. СПб., 1910.

771. Корбут М.М. Казанский университет им. В.И. Ульянова-Ленина за сто двадцать пять лет. (1804/05-1929/30). Казань, 1930. Т. 1.

772. Корсаков Д.А. Об основании в Казани ученого общества для исследования археологии, истории и этнографии Казанского края // Труды IV Археологического съезда в России. Казань, 1884. Т. 1. С. 3-14.

773. Копелевич Ю.Х. Основание Петербургской Академии наук. Л.: Наука, 1977.210 с.

774. Косвен М.О. Матриархат. История проблемы. М.: Л.: Изд-во АН СССР, 1948. 328 с.

775. Косвен М.О. Материалы к истории ранней русской этнографии (XII-XVII вв.) // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Труды института этнографии АН СССР. 1956. - Т. 30. - Вып. 1.-С. 43-54.

776. Косвен М.О. Г.-Ф. Миллер. К 125-летию со дня рождения // Советская этнография. — 1956. — № 1. С. 72-76.

777. Косвен М.О. Этнографические результаты Великой Северной экспедиции 1733-1743 гг. // Сибирский этнографический сборник. Труды института этнографии АН СССР. 1961.- Вып. 3. - С. 166-212.

778. Косвен М.О. Местная этнография Сибири в XVIII веке // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Труды института этнографии АН СССР. 1974. - Т. 102. - Вып. 4. - С. 5-44.

779. Красильников А.Г. Духовная культура этноса: от устной к письменной традиции (на материале восточно-финских народов). Ижевск: ИПМ УрО РАН, 1999. 191 с.

780. Красильников А.Г. Этапы аккомодации удмуртской культуры к письму // Первой удмуртской грамматике 225 лет. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2002. С. 175-180.

781. Красникова O.A. Историческая карта Скандинавии 1679 г. Олава Рудбека // Скандинавские чтения: Этнографические и культурно-исторические аспекты. СПб.: МАЭ РАН, 1997. С. 115-122.

782. Крюкова Т.А. Коллекция П.С. Палласа по народам Поволжья // Сборник музея антропологии и этнографии. 1949. —№ 12. - С. 139-159.

783. Кузаков В.К. Отечественная историография истории науки в России X— XVII вв. М.: Наука, 1991. 359 с.

784. Кузьменко Ю.К. Лингвистическая концепция Расмуса Раска // Понимание историзма и развития в языкознании первой половины XIX в. Л., 1984. С. 19-27.

785. Кузнецова В.П. Вепсско-русские параллели (на материале свадебной обрядности) // Вепсы: история, культура и межэтнические контакты. -Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 1999. С. 126-147.

786. Кузнецова Е.В. Социальный эксперимент Петра I и формирование науки в России // Вопросы философии. 1989. - № 3. - С. 49-64.

787. Кудрявцев В. Марийская тема в творчестве финского художника Агатона Рейнхольма // Финно-угроведение. 1995. -№ 1. - С. 96-104.

788. Куликов К.И. Церковные книги как источник для изучения брачного поведения // Традиционное поведение и общение удмуртов. Ижевск: УИИЯЛ УрОРАН, 1992. С. 183-190.

789. Куликов К.И. Дело «СОФИИ». Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1997. 368 с.

790. Кун Т. Структура научных революций. М.: Изд-во ACT, 2003. 365 с.

791. Купер А. Постмодернизм, Кембридж и «Великая калахарская дискуссия» // Этнографическое обозрение. 1993. -№ 4. - С. 3-12.

792. Куропятник М.С. Формы социальной организации саамов Кольского полуострова в конце XIX начале XX в. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Л., 1989.

793. Кутявин А.Н. Роль Казанской учительской семинарии в подготовке учителей для удмуртских школ. 1872-1918 гг. // Вопросы истории культуры Удмуртии. Ижевск: УдНИИ, 1984. С. 56-74.

794. Кызласов Л.Р. В Сибирь неведомую за письменами таинственными // Путешествия в древность. М., 1983. С. 16-49.

795. Кяйвяряйнен И.И. Международные отношения на Севере Европы в начале XIX в. и присоединение Финляндии к России. Петрозаводск, 1965.

796. Кяйвяряйнен И.И. О конституционалистской политике царизма в Финляндии в первый период автономии // Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск: ПетрГУ, 1977. С. 108-118.

797. Castrén L. Adolf Ivar Arwidsson isänmaallisena herättäjänä. Helsinki, 1951.

798. Kannisto T. Artturi Kannisto tutkimusmatkat Siperiassa vuosina 1901-1906. Päiväkirjamuistiinpanoja ja kirjeitä // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1963. -Vol. 64.-S.

799. Kappeler A. Russia as a multi-ethnic Empire: Classifying people by Estate, Religion and Ethnicity (1760-1855) // Research and Identity. Non-Russian Peoples in the Russian Empire 1800-1855. Kouvola, 2006. P. 29.

800. Kecskeméti I. M.A. Castrénin kirjasto // Bibliophilos. 1964. - Vol. 23. - S.9.14.

801. Kecskeméti I. Suomalais-Ugrilaisen Seuran Arkisto ja Julkaisut vuoten 1968 // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1970. - Vol. 69. - S. S. 1-62.

802. Kemiläinen A. Die Grundfaktoren des europäischen und finnischen Nationalismus im neuenzrhnten Jahrhundert // Finns and Hungarians between East and West. Helsinki, 1989. S. 57-74.

803. Kemiläinen A. Suomalaiset, outo pohjolan kansa. Rotuteorijat ja kansallinen identiteetti. Helsinki, 1993.

804. Kemiläinen A. Finns in the shadow of the "Arians". Race Theories and Racism. Helsinki, 1998. 320 p.

805. Kerezsi A. A Kuznecov-gyujtemény. A Néprajzi Müzeum legrégebi mari târgyai // Néprajzi Értesitô. 2006. - Vol. 87. - 01. 99-116.

806. Klinge M. Kaksi Suomea. Keuruu, 1982.

807. Klinge M. Mikä mies Porthan oli? // Tietolipas. 1989. - Vol. 116.

808. Kodolänyi J. (jr.) Die Sammlungen von Kâroly Pâpai und Jânos Jankö in der erforschung der Kultur der ob-ugrischen Völker // Congressus Internationalis Fenno-Ugristarum. Budapestini habitus 20-24. IX. 1960. Budapest, 1963. S. 330-333.

809. Kodolänyi (jr) J. Antal Reguly // Popular beliefs and folklore tradition in Siberia. Budapest, 1968. P. 17-26.

810. Kodolänyi J. (jr.) Jankö Jânos a néprajztudos // Néprajzi Értesitô. 1968. -Vol. 50.-Ol. 7-15.

811. Kodolänyi J. (jr.) North Eurasian Hunting, Fishing and Reindeer-breeding Civilization// Ancient Cultures of the Uralic Peoples. Budapest, 1976. P. 145-171.

812. Kodolänyi (jr.) J. Finnish Ethnography in Hungary // Friends and Relatives. Finnish-Hungarian Cultural Relations. Budapest, 1985. P. 99-116.

813. Kodolänyi J. (jr.) Kirchenbucher als quellen in der ethnologischen Forschung // Ethnos-toimite. 1991. - Vol. 8. - № 1. - S. 96.

814. Kodolänyi J. (jr.) Grôf Zichy Jenö harmadik äzsiai expediciôja és Jankô Jânos // Néprajzi Értesitô. 1997. - Vol. 79. - 01. 47-56.

815. Kohtamäki I. Ankara puutarhuri. August Ahlqvist suomen kielen ja kirjallisuuden arustelijana. Helsinki, 1956.

816. Korhonen M. Early Finno-Ugric Linguistics // Friends and Relatives. Finnish-Huhgarian Cultural Relations. Budapest, 1985. P. 29-51.

817. Korhonen M. Finno-Ugrian language studies in Finland 1828-1918. Helsinki,1986.

818. Korhonen M. Budenz Jözsef tudomânyos eredményei amai nyelvészet szemszôgébôl // Nyelvtudomânyi kôzlemények. 1987-1988. - Vol. 89. - 01. 109— 124.

819. Korhonen M. Uralilaisten kansojen ja kielten tutkijopita // Matka-Arku. Helsinki, 1993. S. 221-245.

820. Korhonen T. Trends in the study of Finnish rural buildings // Ethnologia Fennica.- 1984.-Vol. 13.-P. 8-14.

821. Korompay B. Jancö Jânos, a finnugor néprajzi kutatâsok uttöröje // Nyelvtudomânyi kôzlemények. 1953. - Ol. 228-246.

822. Korompay B. Kuinka Antal Reguly löysi elämänuransa // Virittäjä. 1969. — Vol. 4.-S. 371-381.

823. Korompay B. Reguly és hagyatéka // Nyelvtudomânyi kôzlemények. 1971. -Vol. 73.-01. 387-407.

824. Korompay B. Suomalainen tikkujousi // Ethnologia Fennica. 1972. - Vol. 2. -S. 49-52.

825. Korompay В. Die osteuropäische Brettfalle und ihre Aufstellung // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1976. - Vol. 74. - S. 126-127.

826. Korompay B. Reguly finnorszâgy leveleiböl // Finn nyomokon: folklor, néprajz, irodalom. Budapest, 1985. Vol. 1. - Ol. 112-125.

827. Korompay B. Finn nyomokon: Folklor, néprajz, irodalom. Vol. 1—2. Budapest, 1989.

828. Kovâcs G. Batsânyi és Herder // Filolögiai közlöny. 1970. - Vol. 16. - № 1—2.-01. 177-186.

829. Kreindler I.T. Nikolai IFminskü and Language Planning in Nineteenth

830. Century Russia // International Journal of the Sociology for Language. 1979. — Vol. 22.-P. 5-22.

831. Kunze E. Aus Gebrauch der Gründerzeit der Fenno-ugrisik. Unbekannt gebliebene Briefe von M.A. Castrén, A. Ahlqvist und F.J. Wiedemann // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1962. - Vol. 125. - S. 253-262.

832. Kurs O. J.G. Granö ja Siberi soomlased // Eesti Loodus. 1982. - Kd. 25. -№ 6.-Lk. 362-365.

833. Лайдинен А.П. Очерки истории Финляндии второй половины XVIII в. Л.: Наука, 1972. 147 с.

834. Лаллукка С. Восточно-финские народы России. Анализ этнодемографических процессов. СПб.: Европейский дом, 1997. 391 с.

835. Лаллукка С. Формирование национальных движений на окраинах империй. Вводные заметки // Этническая мобилизация во внутренней периферии. Волго-Камский регион начала XX в. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2000. С. 5-13.

836. Лаллукка С. Наследие академика Шёгрена и некоторые задачи изучения финно-угорских народов // Финно-угроведение. 1995. - № 1. - С. 55-61.

837. Лаллукка С., Чагин Г.Н. Письма Севери Нюмана из Восточной России // Вестник Удмуртского университета. 2005. - № 7. — С. 232-249.

838. Лашук Л.П. Чудь историческая и чудь легендарная // Вопросы истории. — 1969. -№ 10.-С. 208-216.

839. Лашук Л.П. О человецех незнаемых // Вопросы истории. — 1971. — № 11. -С. 206-211.

840. Лашук Л.П. Проблема становления русской этнографической науки // Историография этнографического изучения народов СССР и зарубежных стран. М.: МГУ, 1989. С. 8-36.

841. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М.: Педагогика-пресс, 1994. 608 с.

842. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1983. 536 с.

843. Леви-Строс К. Печальные тропики. Путешествие по Бразилии М.: Культура, 1994. 319 с.

844. Левин Ю.Д. Английский журнал «Московит» (1714) // Восприятие русской культуры на Западе. Л.: Наука, 1975. С. 7-23.

845. Левицкий Т. «Мадьяры» у средневековых арабских и персидских географов // Восточная Европа в древности и средневековье. Спорные проблемы истории. М., 1978. С. 56-60.

846. Лейбниц Г.В. О приумножении наук // Лейбниц Г.В. Сочинения. М., 1982. Т. 1. С. 164-198.

847. Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX в. М.: Мысль, 1971. 368 с.

848. Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской, сочиненный господином тайным советником и астраханским губернатором В.Н. Татищевым. СПб., 1793. Ч. 2.

849. Леонтьев А.Е. Меря // Финно-угры Поволжья и Приуралья в средние века. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1999. С. 18-66.

850. Лехтинен И. Финские исследователи о марийцах и марийском крае // Финно-угроведение. 1997. - С. 114-121.

851. Лехтинен И. Хранитель национальной культуры // Тимофей Евсевьев: этнографические коллекции. Йошкар-Ола: МарНИИ, 2002. С. 7-39.

852. Лехтинен И. Изучение Сибири в Казани (по материалам переписки А.О. Хейкеля и Н.Ф. Катанова) // Studia Slavica Finlandensia. 2005. - Tom. 22. - S. 181-204.

853. Лехтинен И. Одежда укрывает и показывает: заметки о запретах, связанных с удмуртской одеждой // Этнография восточно-финских народов: история и современность. Ижевск: АНК, 2007. С. 97-108.

854. Лещиловская И.И. Культура Просвещения в Центральной и Юго-Восточной Европе // Вопросы истории. 1985. - № 1. - С. 73-89.

855. Лёббок Дж. Начало цивилизации. СПб., 1876.

856. Либина Р. «Бог создал вселенную по мере, числу и весу»: доминанты скандинавской науки XVI—XIX вв. // Скандинавские чтения 2004 года: Этнографические и культурно-исторические аспекты. СПб.: МАЭ РАН, 2006. С. 341-349.

857. Линкола М. Образование различных этноэкологических групп саамов // Финно-угорский сборник. М.: Наука, 1982. С. 48-59.

858. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М.: МГУ, 1980.638 с.

859. Ломоносов М.В. Краткий Российский летописец с родословием // Поли, собр. соч. М.; Л., 1952. Т. 6.

860. Лосев А.Ф. Классицизм. Конспект лекций по эстетике Нового времени // Литературная учеба. 1990. -№ 4. - С. 139-150.

861. Лукина Н.В. Роль К.Ф. Карьялайнена в изучении хантов и манси // Тезисы научно-практической конференции, посвященной пятилетию НЕМ ОУН. Ханты-Мансийск, 1996. С. 15-16.

862. Луков Вл.А. Предромантизм. М.: Наука, 2006. 683 с.

863. Лунтинен П. Отношения между финнами и русскими во времена Великого княжества Финляндского // Россия и Финляндия: Проблемы взаимовосприятия. XVII-XX вв. М.: ИРИ РАН, 2006. С. 60-72.

864. Лурье C.B. От магии пения к магии порядка. Об этническом сознании финнов-тавастов // Человек. 1991. - № 5. - С. 14-24.

865. Луутонен Й. Возникновение финно-угорских и тюркских литературных языков Поволжья и вопрос о литературном языке в начале XX в. // Этническая мобилизация во внутренней периферии. Волго-Камский регион начала XX в. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2000. С. 21-42.

866. Луутонен Й. Деятельность финских тюркологов связанная с Казанью, и ее культурно-исторический контекст // Studia Slavica Finlandensia. — 2005. — Tom. 22.-С. 161-180.

867. Магидович И.П., Магидович В.И. История открытия и исследования Европы. М.: Мысль, 1970. 453 с.

868. Мадариага И. Россия в эпоху Екатерины Великой. М.: Новое литературное обозрение, 2002. 976 с.

869. Майков JI.H. О сочинении Григория Новицкого «Краткое описание о народе остяцком», написанном около 1715 г. // Известия ИРГО. 1876. - Т. 11. -Вып. 1,-Отд. 2.-С. 1-9.

870. Макаров Л.Д. Сведения Н. Витсена о финно-уграх Волго-Вятского междуречья // XVII Всесоюзная финно-угорская конференция. Тезисы докладов. Устинов: УдГУ, 1987. Ч. 2. С. 51-54.

871. Макаров H.A. Русский Север: таинственное средневековье. М.: Наука, 1993. 192 с.

872. Марийцы: историко-этнографические очерки. Йошкар-Ола: МарНИИ ИЯЛИ, 2005. 336 с.

873. Марков Г.Е. Немецкая этнология. М.: Академический Проект, 2004. 576с.

874. Маркова Л.А. Наука. История и историография XIX-XX вв. М.: Наука, 1987. 262 с.

875. Матвеев А.К. Есть ли древнепермская топонимика в Заволочье? // Советское финно-угроведение. 1965. -№ 3. - С. 207—211.

876. Матвеев А.К. Пермские элементы в субстратной топонимике Русского Севера // Советское финно-угроведение. 1968. - № 1. - С. 27-37.

877. Матвиевский П.Е, Ефремов A.B. Петр Иванович Рычков (1712-1777). М.: Наука, 1991.272 с.

878. Материалы к истории эволюционной идеи в России. М.: Л, 1951-1955. Т. 1-3.

879. Матузова В.И. Английские средневековые источники IX-XIII вв.: тексты, переводы, комментарии / В.И. Матузова. М.: Наука, 1979. 266 с.

880. Мезин П. Финно-угорский мир на карте П.И. Кёппена и в его научных исследованиях: этапы, проблемы и методы аккультурации // Финноугроведение. 1999. - № 2-3. - С. 53-55.

881. Мельникова Е.А. Древнескандинавские географические сочинения. М.: Новое литературное обозрение, 1986. 208 с.

882. Мери В. Карл Густав Маннергейм маршал Финляндии. М.: Новое литеатурное обозрение, 1997. 206 с.

883. Миллер А. Российская империя, ориентализм и процессы формирования "наций в Поволжье // Ab Imperio. 2003. - № 4. - С. 393-406.

884. Миллер А. Империя и нация в воображении русского национализма. Заметки на полях одной статьи А.Н. Пыпина' // Российская империя в сравнительной перспективе. М.: Новое издательство, 2004. С. 263-285.

885. Миллер А. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии (исторического исследования. М.: Новое литературное обозрение, 2006. 248 с.

886. Мильков Ф.Н. П.И. Рычков. Жизнь и-географические труды. М.: Гос. изд-во географической литературы, 1953. 144 с.

887. Миненко H.A. Предания о чуди и народная концепция присоединения Сибири // Этнические культуры Сибири. Проблемы эволюции и контактов. Новосибирск, 1986. С. 46-59.

888. Мордва: историко-культурные очерки. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1995. 648 с.

889. Михайлова С.М. Казанский университет в духовной культуре народов Востока России (XIX в.). Казань, 1991. 360 с.

890. Михайлова С.М. Востоковедение и финно-угроведение в Казанском университете (XIX век) // Studia Slavica Finlandensia. 2005. - Tom. 22. - S. 118-149:

891. Михина Е.М. Август Людвиг Шлёцер до его приезда в Россию в 1761 г. // История и историки. Историографический ежегодник. М.: Наука, 1981. С. 263-279.

892. Мокшин Н.Ф. Мордовский этнос. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1989. 160с.

893. Мокшин Н.Ф. Мордва глазами зарубежных и российских путешественников. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1993. 240 с.

894. Мокшина Ю.Н. Брак и семья в обычном праве мордвы. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2005. 256 с.

895. Мыльников А.С. Типология национальных движений в Европе XIX—XX вв. // Этнографическое обозрение. 1992. -№ 4. - С. 132-135.

896. Mac-Lennan J.F. Studies in Ancient History. Comprising a Report of Primitive Marriage, an Inquiry into the Origin of the form of Capture in Marriage Ceremonies. London, 1876.

897. Manaster Ramer A., Sidwell P. The truth about Strahlenberg's classification of the languages Northeastern Eurasia // Journal de la Société Finno-Ougrienne. — 1997.-Vol. 87.-P. 139-160.

898. Mândokiy Kongur I. The question of identifying the Hungarian tribal name Jenô with the Bashkir ethnonim Yânây // Acta Orientalia Academiae scientiarum Hungaricae. 1988. - Vol. 42. - P. 43-48.

899. Markantonio A. Uralic language family. Facts, myths and statistic. OxfordBoston, 2002.

900. Marcantonio A. The role of Jânos Sajnovics in comparative linguistics: A critical review // Fenno-Ugristica. 2004. - Vol. 24. - P. 151-169.

901. Michalove P.A. The classification of the Uralic languages: Lexical evidence from Finno-Ugric // Finnisch-Ugrische Forschungen. 2002. - Bd. 57. - P. 58-67.

902. Mikkola J.J. Vorbereitungen zur Gründung der Finnisch-ugrischen Gesellschaft // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1936. - Vol. 71. - S. 101-120.

903. Mikuschew A.K. Historische Kontakte der permischen Völker nach dem Zeugnis der Folklore // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1977. - Vol. 75. -S. 141-205.

904. Morgan L.H. Die Urgesellschaft. Stuttgart, 1891.

905. Надеждин Н.И. Об этнографическом изучении народности русской // Этнографическое обозрение. 1994. - № 1. - С. 107-117.

906. Найт Н. Наука, империя народность: Этнография в Русском географическом обществе, 1845-1855. // Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет. М.: Новое издательство, 2005. С. 155— 174.

907. Напольских В.В. Древнейшие финно-угорские мифы о возникновении земли // Мировоззрение финно-угорских народов. Новосибирск: Наука, 1990. С. 5-21.

908. Напольских В.В. Как Вукузё стал создателем суши. Удмуртский миф о сотворении земли и древнейшая история народов Евразии. Ижевск: УИИЯЛ УрОРАН, 1993. 159 с.

909. Напольских В.В. Введение в историческую уралистику. Ижевск: УИИЯЛ УрОРАН, 1997. 268 с.

910. Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М.: Изд-во АН СССР, 1951. 261 с.

911. Некрасов Г.А. Х.Г. Портан как историк России // Первый университетский курс истории России за рубежом в XVIII веке. Х.Г. Портан. Основные черты русской истории. М.: Институт истории АН СССР, 1982. С. 6-19.

912. Несанелис Д.А., Семенов В.А. Профессор Василий Налимов «финский шпион» // Родники Пармы. Сыктывкар, 1996. Вып. 4. С. 194-201.

913. Нечухрин А.Н. Основные элементы позитивистской парадигмы истории (На примерах отечественной историографии) // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Томск, 1994. Вып. 21. С. 163-164.

914. Никитина Г.А. Пчеловодство у удмуртов в конце XIX начале XX вв. // Хозяйство и материальная культура удмуртов в XIX-XX веках. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1999. С. 87-98.

915. Никитина Н.Н. Новые страницы из жизни Т.Е. Евсевьева // Финноугроведение. 2002. - № 2. - С. 65-73.

916. Никишенков А.А. Из истории английской этнографии. Критика функционализма. М.: МГУ, 1986. 213 с.

917. Никишенков А.А. О Брониславе Малиновском и его работах // Этнографическое обозрение. 1993. - № 6. - С. 99-103.

918. Никишенков А.А. История британской социальной антропологии. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2007. 496 с.

919. Новлянская М.Г. Филипп Иоганн Страленберг: его работы по исследованию Сибири. М.; JL: Наука, 1966. 94 с\

920. Новлянская М.Г. Даниил Готлиб Мессершмидт и его работы по исследованию Сибири. Л.: Наука, 1970. 184 с.

921. Napolskikh V.V. Uralic original home: history of studies. A preliminary review. Izhevsk, 1995.

922. Nemet Gy. Ungarische Stammesnamen bei den Baschkiren // Acta Lingüistica Hungarica.- 1966.-Vol. 16. S. 1-21.

923. Niedermüller P. Politics, Culture and Social Symbolism. Some Remarks on the Anthropology of Eastern European Nationalism // Ethnologia Europea. — 1994. -Vol. 24.-P. 21-33.

924. Nielsen N.K. Food, Hunting and Taboo: Cultural Heritage in Practice // Ethnologia Scandinavica. 2000. - P. 62-75.

925. Niemi J. The musical traditions of the northern peoples of Siberia // Siberia. Life on the Taiga and Tundra. Helsinki, 2003. P. 199-205.

926. Niiranen Т. Axel Olai Heikel. Sumalais-ugrilaisen kansatieteen ja arkeologian tutkija. Kuopio, 1987.

927. Niiranen T. Pioneers of Finnish ethnology // Pioneers: The History of Finnish ethnology. Studia Fennica: Ethnologica. - 1992. - Vol. 1. - P. 21-40.

928. Nisbet H.B. Herder: the nation in history // National History and Identity. -Studia Fennica: Ethnologica. 1999. - Vol. 6. - P. 78-96.

929. Nygard T. Kustaa III. Vallanomaava mutta alamaisilleen armollinen kuningas. Helsinki, 2005.

930. О финнах Санкт-Петербургской губернии // Русский исторический вестник. 1840.-Т. 4. - С. 300-325.

931. Обыденов М.Ф., Корепанов К.И. Искусство Урала и Прикамья. Эпоха камня и бронзы. Уфа: Изд-во БЭК, 1997. 91 с.

932. Оглезнева Т.Н. РГО и изучение народов Северо-Восточной Азии (18451917). Новосибирск: Наука, 1994. 176 с.

933. Овчинников В.П. Юрьё Вихманн в Карлыгане // Пермистика 2: Вихманн и пермская филология. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1990. С. 42-44.

934. Окорокова Н.А. «Помяни чудского дедушку, чудскую бабушку.» // Очерки истории Урала. Екатеринбург, 1997. Вып. 3. С. 46-53.

935. Ольдерогге Д.А. Основные черты развития систем родства // Советская этнография. 1960. - № 6. - С. 24-30.

936. Очерки истории Югры. Екатеринбург: Сред.-Урал. кн. изд-во, 2000. 408с.

937. Пальвадре М.Ю. Буржуазная финская этнография и политика финляндского фашизма // Советская этнография. 1931. - № 1-2. - С. 39-43.

938. Патрушев B.C. Финно-угры России (II тыс. до н.э. начало II тыс н.э.). Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1992. 216 с.

939. Пашков A.M. А.И. Шёгрен и северорусские краеведы // Императорская Санкт-Петербургская Академия наук и Финляндия. СПб., 1991. С. 18-20.

940. Пашков A.M. Изучение вепсов в первой половине XIX в. // Вепсы: история, культура и межэтнические контакты. Петрозаводск: ПетрГУ, 1999. С. 72-79.

941. Пекарский П.П. Жизнь и литературная переписка Петра Ивановича Рычкова// Сб. статей Отд. русского, языка и словесности Академии наук. СПб., 1868.-Т. 2. -№ 1.-С. 1-184.

942. Переписка Карла Бэра по проблемам этнографии. Л.: Наука, 1970. 332 с.

943. Петрухин В.Я., Раевский Д.С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. М.: Знак, 2004. 416 с.

944. Петухов А. Трудная судьба потомков веси // Прибалтийско-финские народы. История и судьбы родственных народов. Ювяскюля: Атена, 1995. С. 435-452.

945. Пименов В.В. Вепсы: Очерк этнической истории и генезиса культуры. М.; Л.: Наука, 1965. 262 с.

946. Пименов В.В., Эпштейн Е.М. Русские исследователи Карелии (XVIII в.): Очерки. Петрозаводск: Госиздат Карельской АССР, 1958. 196 с.

947. Пименов В.В., Эпштейн Е.М. Карелия глазами путешественников и исследователей XVIII-XIX вв. Петрозаводск: Карел, кн. изд-во, 1969. 264 с.

948. Пинт А. К истории удмуртского жилища // На удмуртские темы. Ученые записки НИИ народов Советского Востока. М., 1931. Вып. 2. С. 76-98.

949. Письма Э. Лённрота к Я.К. Гроту // Сто лет полного издания «Калевалы». Петрозаводск, 1950. С. 198-212.

950. Плосков И.А. Из рукописей академика А. Шёгрена // Родники Пармы. Сыктывкар, 2001. Вып. 4. С. 195-198.

951. Подарок Мункачи. Песни и сказания / Сост. А.Н. Уваров. Ижевск: Удмуртия, 1983. 192 с.

952. Позитивизм и наука. М.: Наука, 1975.

953. Попов А.И. Основные задачи исследования финно-угорской и самодийской топонимики в СССР // Вопросы финно-угорского языкознания: грамматика и лексикология. М.; Л., 1964. С. 205-212.

954. Попов Н.А. Татищев и его время. СПб.: Изд. К. Солдатенкова и Н. Щепкина, 1861. 803 с.

955. Попов Н.С. Православие в Марийском крае. Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1987. 111 с.

956. Попов Н.С. Вклад С.К. Кузнецова в изучение традиций марийцев и удмуртов // Финно-угроведение. 2005. - № 1. - С. 58-78.

957. Попов Н.С., Сепеев Г.А. Первое монографическое исследование о марийцах (к 110-летию со времени издания книги И.Н. Смирнова «Черемисы») // Марийский археографический вестник. 1999. — № 9. - С. 7—12.

958. Поппе Н.Н., Старцев Г.А. Финно-угорские народы. Л.: ЛОИКФУН, 1927.47 с.

959. Портан Х.Г. Основные черты русской истории. Первый университетский курс истории России за рубежом в XVIII в. М.: Институт истории АН СССР, 1982. 124 с.

960. Похлебкин В.В. Переписка Н.П. Румянцева с финляндскими учеными // Скандинавский сборник. 1962. -№ 5. - С. 321-336.

961. Прибалтийско-финские народы. История и судьбы родственных народов. Ювяскюля: Атена, 1995. 503 с.

962. Пэнто Л. Государство и социальные науки // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. - Т. 7. - № 5. - С. 99-114.

963. Paladi-Kovacs A. Magyar tajak neprajzi felfedezoi. Budapest, 1985.

964. Paladi-Kovacs A. Neprajzi torekvesek a reformkori Magyarorszagon // Ethnographia. 1989. - Vol. 100. - S. 109-120.

965. Paulson I. Le gibier et ses gardiens sumaturels ches les peoples ouralens (finno-ougriens et samoyedes) // Советское финно-угроведение. 1965. - № 1. -С. 139-147.

966. Pentikäinen J. Julius and Kaarle Krohn // Biographica: Nordic Folclorists of the Past. Uppsala, 1971. P. 11-33.

967. Peterson A. Zur finnougrischen Volkskunde. Tallinn, 1985.

968. Poor J. August Ludvig Schlözer es magyarorszägi levelezöi // Filolögiai közlöny. 1985. - Vol. 31. - № 1-4.-01. 133-143.

969. Райков Б.Е. Карл Бэр его жизнь и труды. М.; Л.: Наука, 1961. 524 с.

970. Райнов Т. Наука в России XI-XVII веков: Очерки по истории донаучных и естественнонаучных воззрений на природу. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1940. 506 с.

971. Ранк О. Миф о рождении героя. М.: «Рефл-бук», 1997. С. 155-249.

972. Рассел Б. История западной философии. М.: Миф, 1993. Т. 1. 509 с.

973. Рев М. Сходство и различия в развитии идей Просвещения в России и Венгрии второй половины XVIII века // Русская литература XVIII века и ее международные связи. XVIII век. Л.: Наука, 1975. Сб. 10. С. 68-75.

974. Ремнев A.B. Колония или окраина? Сибирь в имперском дискурсе XIX века // Российская империя: стратегии стабилизации и опыты обновления. Воронеж, 2004. С. 112-143.

975. Решетов A.M. Некоторые наблюдения над системами родства // Охотники, собиратели, рыболовы. Проблемы социально-экономических отношений в доземледельческом обществе. Л.: Наука, 1972. С. 228-235.

976. Решетов A.M. C.K. Патканов как статистик и этнограф-сибиревед // Культурное наследие народов Сибири и Севера. Материалы Четвертых Сибирских чтений. СПб.: МАЭ РАН, 2000. С. 22-26.

977. Решетов A.M. Н.Л. Гондатти ученый, государственный деятель и человек // Культурное наследие народов Сибири и Севера. Материалы Пятых Сибирских чтений. СПб.: МАЭ РАН, 2001. Ч. 1. С. 70-75.

978. Рихтер Е.В. Роль Русского географического общества в изучении прибалтийско-финского населения Прибалтики // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Труды института этнографии АН СССР. 1977.-Т. 104.-Вып. 7. - С. 89-98.

979. Рогачев В.И. Истоки (К проблеме историко-культурного и филологического наследия М.Е. Евсевьева. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2002. 154 с.

980. Рождествин А. Николай Иванович Ильминский и его система инородческого образования в Казанском крае. Казань, 1900.

981. Россия XVIII века глазами иностранцев. JL: Лениздат, 1989. 346 с.

982. Россиянов O.K. Романтизм в венгерской литературе // Развитие литературы в эпоху формирования наций в странах центральной и юго-восточной Европы. Романтизм. М., 1983. С. 49-60.

983. Рощевская Л.П., Чернышева В.Я. Русские и зарубежные журналы начала XX века о путешествиях Б. Мункачи и Д.Р. Фокош-Фукса к финно-угорским народам России // Венгерские ученые и пермская филология. Устинов: УИИЯЛ УрО РАН, 1987. С. 109-117.

984. Руденко С.И. Григорий Николаевич Потанин как этнограф // Известия ВГО.- 1963.-Т. 95.-Вып. 2.-С. 177-180.

985. Руссо Ж.-Ж. Рассуждения о науках и искусствах // Руссо Ж.-Ж. Педагогические сочинения. М., 1981. Т. 2. С. 20-42.

986. Рыбаков Б.А. Русские карты Московии XV начала XVI вв. М.: Наука, 1974. 110 с.

987. Рябинин Е.А. К этнической истории Русского Севера (чудь заволочская и славяне) // Русский Север: К проблеме локальных групп. СПб., 1995. С. 13— 42.

988. Rathmann J. Herder und Ungarn // Jahrbuch fur Geschichte. 1979. -Bd. 19. -S. 133-145.

989. Rapola M. M.A. Castrén as a university teacher // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1952. - Vol. 56. - P. 8-12.

990. Ravila P. M.A. Castrén Philologist // Journal de la Société Finno-Ougrienne. - 1952.-Vol. 56.-P. 13-18.

991. Richter L. Leibnitz und sein Russlandbild. Berlin, 1946.

992. Rommi P. Die Stellung der finnischen und der schwedischen Sprache als politische Streitfrage im Finland des neuenzehnten Jahrhunderts // Finns and Hungarians between East and West. Helsinki, 1989. S. 75-83.

993. Räsänen M. Uber die ural-altaische Sprachwissenschaft. Helsinki, 1965.

994. Räsänen R. Albert Hämäläinen champion of Finno-Ugrian ethnology // Pioneers: The History of Finnish ethnology. Studia Fennica: Ethnologica. 1992. -Vol. l.-P. 103-125.

995. Сааринен С. Финские финно-угроведы в Казани // Studia Slavica Finlandensia. 2005. -Tom. 22. - С. 150-160.

996. Сабурова Jl.M. Русское географическое общество и этнографические исследования (дореволюционный период) // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Труды института этнографии АН СССР. 1977. - Т. 104. - Вып. 7. - С. 5-11.

997. Савельева Е.А. Олаус Магнус и его «История северных народов». Л.: Наука, 1983. 134 с.

998. Савельева Э.А., Истомина Т.В., Королев К.С. Пермь вычегодская // Финно-угры Поволжья и Приуралья в средние века. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1999. С. 299-349.

999. Сакса А.И., Таавитсайнен Ю.-П. A.M. Тальгрен и российская археология (по материалам переписки A.M. Тальгрена) // Россия и Финляндия в XIX-XX вв.: Историко-культурный контекст и личность. СПб.: Европейский дом, 1998. С. 27-34.

1000. Сало М. Преподавание и исследование финно-угристики (главным образом отдаленно-родственных языков в Финляндии) // Финно-угроведение. -1996. -№ 1.-С. 52-71.

1001. Сануков К.Н. Тимофей Евсеев: трагические страницы биографии // Марийский археографический вестник. 1995. - № 5. - С. 79-87.

1002. Сануков К.Н. Историк-просветитель Федор Егоров // Марийский археографический вестник. 1997. -№ 7. - С. 88-100.

1003. Сануков К.Н. Финно-угорские народы России: проблемы историографии // Finno-Ugristica. 1998. - № 1 (2). - С. 38-66.

1004. Сануков К.Н. Финно-угристика о финно-угорских народах России: основные этапы и тенденции развития исследований // Финно-угроведение. — 2000.-№ 1.-С. 3-16.

1005. Сануков К.Н. Из истории финско-марийских научных связей // Финские ученые о языке и культуре марийского народа. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 2002. С. 4-13.

1006. Сануков К.Н. И.Н. Смирнов и финно-угроведение // Финно-угроведение. 2006. - № 1.-С. 71-79.

1007. Семенов В.А., Терюков А.И., Шарапов В.Э. История этнографическогоизучения традиционной культуры коми. Сыктывкар: Сыктывкарский ун-тет, 2006. 128 с.

1008. Сепеев Г.А. Восточные марийцы: Историко-этнографическое исследование материальной культуры (сер. XIX начало XX вв.). Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1975. 245 с.

1009. Сепеев Г.А. Деятельность Т.Е. Евсевьева по этнографическому изучению марийского народа // Краевед Евсевьев: Материалы конференции, посвященной 100-летию со дня рождения. Йошкар-Ола: МарНИИ, 1988. С. 1121.

1010. Сепеев Г.А. Финские ученые и традиционная этнография марийцев // Финские ученые о языке и культуре марийского народа. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 2002. С. 81-92.

1011. Сепеев Г.А., Андреев И.А. Материалы к истории пчеловодства у марийцев // Из истории хозяйства населения Марийского края. Археология и этнография Марийского края. Йошкар-Ола: МарНИИ, 1979. Вып. 4. С. 105113.

1012. Сервье Ж. Этнология. М.: ACT, 2004. 160 с.

1013. Серебренников Б.А. Всякое ли внешнее сопоставление допустимо? // Советское финно-угроведение. 1968. -№ 1. - С. 39-46.

1014. Сергеев O.A. Аксель Хейкель и марийский просветитель Иван Моляров // Финские ученые о языке и культуре марийского народа. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 2002. С. 51-55.

1015. Сий Э. Термины родства и свойства в удмуртском языке. Будапешт: Академия киадо, 1998. 215 с.

1016. Силантьев A.A. Обзор промысловых охот в России. СПб., 1898. 619 с.

1017. Симченко Ю.Б. Тамги народов Сибири XVII века. М.: Наука, 1965. 176 с.

1018. Слёзкин Ю. Естествоиспытатели и нации: русские ученые XVIII века и проблема этнического многообразия // Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет. М.: Новое издательство, 2005. С. 120— 154.

1019. Слокум Д.У. Кто и когда были «инородцами». Эволюция категории «чужие» в Российской империи // Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет. М.: Новое издательство, 2005. С. 502531.

1020. Смагина Г.И. Петербургская Академия наук и провинциальные любители наук в XVIII в. // Вопросы истории естествознания и техники. -2007.-№2.-С. 121-139.

1021. Соколова З.П. К истории жилища обских угров // Советская этнография. 1957.-№2.-С. 88-105.

1022. Соколова З.П. Культ животных в религиях. М.: Наука, 1972. 213 с.

1023. Соколова З.П. Социальная организация хантов и манси в XVIII—XIX вв.: Проблемы фратрии и рода. М.: Наука, 1983. 325 с.

1024. Соловей Т.Д. Николай Иванович Надеждин. У истоков отечественной этнологической науки // Этнографическое обозрение. 1994. —№ 1. - С. 103— 107.

1025. Соловей Т.Д. Институализация науки в Московском университете (Жизнь и труды Д.Н. Анучина в контексте эпохи) // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2003. - С. 3-38.

1026. Соловей Т.Д. Власть и наука в России. Очерки университетской этнографии в дисциплинарном контексте (XIX — начало XXI вв.). М.: Прометей, 2004. 498 .

1027. Соловьев Э.Г. У истоков российского консерватизма // Политические исследования. 1997. - № 3. - С. 137-147.

1028. Спасский C.B. Просветитель инородцев Казанского края Н.И. Ильминский. Самара, 1900.

1029. Станюкович Т.В. Музей антропологии и этнографии в системе Академии наук // Советская этнография. 1974. - № 2. - С. 5-11.

1030. Степанов А.Ф. Кудо: из истории развития жилищ финно-угорского населения // Марийский археографический вестник. — 1992. — № 2. С. 123— 127.

1031. Степанов H.H. Русское географическое общество и этнография, 18451861 // Советская этнография. 1946. - № 4. - С. 187-206.

1032. Степанов H.H. Степанов H.H. В.Н. Татищев и русская этнография // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Труды института этнографии АН СССР. 1956. - Т. 30. - Вып. 1. - С. 68-83.

1033. Стрельцов Ф.В. Охотничий промысел Вотской области // Труды НОИВК. 1930. - Вып. 6. - С. 60-65.

1034. Судьба двух империй. Российская и Австро-Венгерская монархии в историческом развитии от расцвета до крушения. М.: ИРИ РАН, 2006. 256 с.

1035. Суни J1.B. Ингерманландские финны: исторический очерк // Финны в России: история, культура, судьбы. Петрозаводск, 1998. С. 4—25.

1036. Сурво A.A., Шарапов В.Э. Псевдофиктивные тексты // Историческое произведение как феномен культуры. Сыктывкар: Изд-во СыктГУ, 2005. С. 726.

1037. Сурхаско Ю.Ю. Семейные обряды и верования карел. Конец XIX -начало XX в. Л.: Наука, 1985. 170 с.

1038. Сухова Н.Г. Еще раз о предыстории Русского Географического Общества // Известия Всесоюзного географического общества. 1990. - Т. 122.-Вып. 5.-С. 43-48.

1039. Сухова Н.Г. Основание Русского Географического Общества // Философский век: Россия в Николаевское время: наука, политика, просвещение. СПб., 1998. Вып. 6. С. 74-82.

1040. Salminen Т. Suomen tieteelliset voittomat. Venaja ja Siperia suomalaisessa arkeologissa 1870-1935 // Suomen muinaismuistoyhdistyksen aikakauskirja. -2003.-Vol. ll.-S. 59-69.

1041. Sandklef A. Bee-keeping in the government of Kazan; in Russia, in early part of the 18th century // Acta Ethnologica. 1937. - P. 139-164.

1042. Sandor I. А пёр, nenzet, kultura fogalma XVIII. szazadi magyar gondolkodoknal // Ethnographia. 1989. - Vol. 100. - № 4. - Ol. 80-108.

1043. Selmeczi Kovacs A. Reguly Antal hazai neprajzi kutatasai // Ethnographia. -1974.-Vol. 85.-№4.-01. 611-618.

1044. Slezkine Y. Arctic Mirrors: Russia and Small Peoples of the North. Ithaca,1994.

1045. Smith A.D. Nationalism and Modernism: A Critical Survey of Recent Theories of Nations Nationalism. London, 1998.

1046. Smith A.D. Myths and Memories of the Nations. Oxford, 1999.

1047. Social construction of the Past: Representation of Power. London, 1997.

1048. Spenser P. Automythologies and the reconstruction of ageing // Anthropology and autobiography. London, 1992. P. 50-63.

1049. Spira G. Das sich modernisierende Ungarn und die nationolitätenfrage // Finns and Hungarians between East and West. Helsinki, 1989. S. 21-38.

1050. Spira G. The Nationality issue in the Hungary of 1848-1849. Budapest, 1992.

1051. Spoof S.-K. The use of historical sources-material in study of the history of learning in ethnography // Historical Sources. Ethnos-toimite. Ulvilla, 1991. P. 107.

1052. Stagl J. Das Reisen als Kunst und als Wissenschaft (16.-18. Jahrhundert) // Mitteilungen der Anthropologischen Gesellschaft in Wien. 1981. - Bd. 61. - S. 78-92.

1053. Stagl J. Der wohl unterwiesene Passagier. Reisekunst und Gesellschaftsbeschreibung von 16. bis zum 18. Jahrhundert // Reisen und Reisebeschreibungen im 18. und 19. Jahrhundert als Quellen der Kulturbeziehungsforschung. Berlin, 1987. S. 353-384.

1054. Starcke C.T. Die primitive Familie in ihrer Entstehung und Entwickelung. Leipzig, 1888.

1055. Stipa G.J. Finnisch-Ugrische Sprachforschung von der Rennaisance bis zum Neupositivismus // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1990. - Vol. 206.

1056. Stocking G.W. The Ethnographers Magic. Fieldwork in British Anthropology from Tylor to Malinowski // Observers Observed. Essays on Ethnographie Fieldwork. Madison, 1983.

1057. Storâ N. Trends in Nordic Ethnological Material Research // Trends in Nordic Traditional Research. Studia Fennica. 1983. - Vol. 27. - P. 23.

1058. Sundhaussen FI. Der Einfluss der Herderschen Ideen auf die Nationsbilbung bei den Völkern der Habsburger Monarchie. München, 1973.

1059. Szij E. Gyarmathi és Reguly és az Affinitas és az affinitas // Nyelvtudomänyi kôzlemények. 2000. - Vol. 97. - Ol. 273-280.

1060. Szij E. Reguly Antal és a Tagil-menti sziklarajzok // Nyelvtudomänyi kôzlemények. 2003. - Vol. 100. - S. 289-300.

1061. Szij E. Reguly Antal votjak foldon 11 Permistica et Uralica. Unnepi konyv Csucs Sandor tisztelet6re. Fenno-Ugrica Pazmaniensia. Piliscaba, 2003. Vol. 1. -01. 240-241.

1062. Тайлор Э. Первобытная культура. СПб., 1896-1897.

1063. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М.: Политиздат, 1989. 573 с.

1064. Такала И.Р. Финно-угорские народы в трудах Х.Г. Портана -предшественника А. Шёгрена // Шёгрен академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук: К 200-летию со дня рождения. СПб.: МАЭ РАН, 1993. С. 8-9.

1065. Такала И.Р. О связях ученых Туркуского университета с Петербургской академией наук в XVIII в. // Скандинавские чтения 2002 года: Этнографические и культурно-исторические аспекты. СПб.: МАЭ РАН, 2003. С. 236-244.

1066. Такала И.Р. Финляндская линия. Очерки истории национальной мысли Финляндии (вторая половина XVIII — первая половина XIX в.). Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2006. 84 с.

1067. Татищев В.Н. Избранные труды по географии России. М.: Географгиз, 1950. 248 с.

1068. Татищев В.Н. Избранные произведения. Л.: Наука, 1979. 461 с.

1069. Татищев В.Н. История Российская. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1962. Т. 1.497 с.

1070. Таценко Т. К вопросу о культурном и духовном влиянии немецких евангелическо-лютеранских общин Санкт-Петербурга на окружающую общественную среду // Studia Slavica Finlandensia. 2002. - Tom. 19. - S. 3543.

1071. Терюков А.И. Финно-угорская этнография в Петербурге Ленинграде (XIX - 30-е гг. XX вв.) // Современное финно-угроведение. Опыт и проблемы. Л.: Наука, 1990. С. 7-14.

1072. Терюков А.И. А.И. Шёгрен как директор Этнографического музея // Шёгрен академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук. К 200-летия со дня рождения. СПб.: МАЭ РАН, 1993. С. 12-13.

1073. Терюков А.И. Дело «СОФИН» и советско-финляндские отношения в конце 1920-х начале 1930-х гг. // Россия и Финляндия в XX веке. К 80-летию независимости Финляндской Республики. СПб., 1997. С. 223—231.

1074. Терюков А.И. A.M. Шёгрен и М.А. Кастрен // Россия и Финляндия в XIX-XX вв. Историко-культурный контекст и личность. СПб.: Европейский дом, 1998. С. 3-15.

1075. Терюков А.И. Первый директор этнографического музея Академии наук академик А.И. Шёгрен // Российская наука о человеке: вчера, сегодня, завтра. СПб., 2003. Вып. 1. С. 185-190.

1076. Терюков А.И. Петербург и финская наука // Санкт-Петербург-Хельсинки. Хельсинки-Санкт-Петербург. 1809-2004. СПб., 2004. С. 19-26.

1077. Терюков А.И. Рукописные материалы В.П. Налимова по коми-зырянам в Архиве Финно-Угорского Общества Финляндии // Электронная энциклопедия «Налимовские чтения» (CD). Сыктывкар, 2005.

1078. Терюков А.И. Этнографические исследования В.П. Налимова // Очерки по истории изучения этнографии коми. Сыктывкар: Изд-во «Кола», 2007. С. 74-81.

1079. Тиандер К.Ф. Поездки скандинавов в Белое море. СПб., 1906. 450 с.

1080. Тиандер К. Скандинавское переселенческое сказание // Датско-русские исследования. Пгр., 1915. Вып. 3. С. 140-152.

1081. Титова З.Д. Ранние страницы этнографического изучения Сибири: (Дневник путешествия Д.Г. Мессершмидта) // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Труды института этнографии АН СССР. 1978.-Т. 108.-Вып. 8.-С. 5-14.

1082. Титова З.Д. Этнографическая библиография в изданиях Русского географического общества (1845—1917) // Очерки истории русской этнографии,фольклористики и антропологии. Труды института этнографии АН СССР. -1982.-Т. 110.-Вып. 9.-С. 34-47.

1083. Тишкин A.A. И.Р. Аспелин исследователь древностей Сибири // Актуальные вопросы истории Сибири. Барнаул, 2000. С. 66-72.

1084. Ткаченко О.Б. Мерянский язык. Киев: Наукова думка, 1985. 206 с.

1085. Токарев С.А. Основные этапы развития русской дореволюционной и советской этнографии. Проблема периодизации // Советская этнография. -1951.-№ 2.-С. 160-178.

1086. Токарев С.А. Вклад русских ученых в мировую этнографическую науку // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Труды института этнографии АН СССР. 1956. - Т. 30. - Вып. 1. - С. 5-29.

1087. Токарев С.А. Первая сводная этнографическая работа о народах России (из истории русской этнографии XVIII в.) // Вестник Московского университета. Историко-филолгическая серия. - 1958. - № 4. - С. 113-128.

1088. Токарев С.А. К вопросу о методике изучения терминологии родства // Вестник Московского университета. Историко-филолгическая серия. — 1958. — Вып. 4.-С. 189-194.

1089. Токарев С.А. История русской этнографии (Дооктябрьский период). М.: Наука, 1966. 455 с.

1090. Токарев С.А. К методике этнографического изучения материальной культуры // Советская этнография. 1970. - № 4. - С. 3-17.

1091. Токарев С.А. Из истории этнографических исследований в Академии наук // Советская этнография. — 1974. — № 4. С. 11-15.

1092. Токарев С.А. Истоки этнографической науки (До середины XIX в.). М.: Наука, 1978. 167 с.

1093. Токарев С.А. История зарубежной этнографии. М.: Высшая школа, 1978.352 с.

1094. Толочко А.П. «История Российская» Василия Татищева: источники и известия. М.: Киев: Новое литературное обозрение, 2005. 544 с.

1095. Трефилов JI.A. Обзор семейного фонда Теплоуховых // Уральский археографический ежегодник за 1970 год. Пермь, 1971. С. 196-214.

1096. Трисман В.Г. Русские источники в монографии Н. Витсена «Северная и Восточная Татария» // Краткие сообщения института этнографии. — 1951. Т. 13.-С. 15-19.

1097. Туркин А.И. Топонимика Севера России в трудах финно-угроведов XIX- начала XX вв. // Топонимика. М.: Наука, 1964. С. 26-27.

1098. Туркин А.И. Этногенез народа коми по данным топонимики и лексики. Таллинн: Изд-во АН Эст. ССР, 1985. 40 с.

1099. Туркин А.И. Ю. Вихманн исследователь коми диалектов // Пермистика- 2: Вихманн и пермская филология. Ижевск: УИИЯЛ УрО PAIT, 1990. С. 4550.

1100. Тынурист И.В. Кантеле от земли вепсов до земли сету // Музыкальное наследие финно-угорских народов. Таллин: Валгус, 1977. С. 149-177.

1101. Tervonen V. 19th — Century Pioneers of Cultural Relations // Friends and Relatives. Finnish-Huhgarian Cultural Relations. Budapest, 1985. P. 52-98.

1102. The ethnography of B. Malinowski. The Trobriand Islands. London, 1979. Tóth Z.I. The Nationality Problem in Hungary in 1843-1849 // Acta Histórica Academiae Scientiarum Hungaricae. 1955. - Vol. 4. - № 1-3. - P. 235-277.

1103. Уарзиати B.C. А.И. Шёгрен исследователь культуры осетин // Шёгрен - академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук. К 200-летия со дня рождения. СПб.: МАЭ РАН, 1993. С. 23-24.

1104. Удмурты: историко-этнографические очерки. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1993. 392 с.

1105. Указатель к «Известиям Общества археологии, истории и этнографии» за 1878-1905 гг. (тома 1-21). Сост. И.В. Альфонсов // Известия ОАИЭ. 1909. -Т. 22.-Вып. 2.-С. 1-48.

1106. Указатель к «Известиям Общества археологии, истории и этнографии» за 1906-1927 гг. (тома 22-33). Сост. Н.И. Воробьев // Известия ОАИЭ. 1928. -Т. 34.-Вып. 1-2.-С. 1-21.

1107. Уортман Р. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. М.: ОГИ, 2002. Т. 1. 608 с.

1108. Уортман Р. Записки о путешествиях и европейская идентичность России // Российская империя: стратегии стабилизации и опыты обновления. Воронеж, 2004. С. 33-60.

1109. Ушаков Н.В. Жилище Санкт-Петербургской губернии начала XX века. СПб.: МАЭ РАН, 2004. 152 с.

1110. Феоктистов А.П. О трудах X. Паасонена по мордовским языкам // Вопросы финно-угорского языкознания. М.; Л., 1962. С. 276-280.

1111. Феоктистов А.П. Очерки по истории формирования мордовских письменно-литературных языков (ранний период). М., 1976.

1112. Фермойлен Х.Ф. Происхождение и институционализация понятия Völkerkunde (1771-1843) // Этнографическое обозрение. 1994. - № 4. - С. 101-109.

1113. Филатова Ю.А. Формирование консервативного стиля мышления: Эдмунд Бёрк и Николай Карамзин. Автореферат дисс. на соискание ученой степени кандидата истор. наук. М., 2005.

1114. Фирсов H.A. Положение инородцев северо-восточной России в Московском государстве. Казань, 1866.

1115. Флинк Т. По волнам нашей памяти: о становлении национального самосознания ингерманландских финнов в XIX и начале XX века // Studia Slavica Finlandensia. 2002. - Tom. 19. - С. 44-70.

1116. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб.: A-cad, 1994. 407 с.

1117. Фукс A.A. Записки Александры Фукс о чувашах и черемисах Казанской губернии. Казань: Тип. Имп. Казанского ун-та, 1840. 329 с.

1118. Farkas J. Samuel Gyarmathi und die finnisch-ugrische Sprachvergleichung // Nachrichten der Akademie der Wissenschaften in Göttingen. Philologischhistorische Klasse. 1948. - Bd. 3. - S. 110-136.

1119. Farkas J. August Ludwig von Schlözer und die finnisch-ugrische Geschichts-, Sprach- und Volkskunde // Ural-Altaische Jahrbücher. 1952. - Bd. 24.

1120. Farkas J. Eräs suomalais-ugrilaisen tutkimuksen kukoistusaika 1700-luvulla // Virittäjä. 1952. - S. 153-164.

1121. Fewster D. Vision of the Past Nationalism and the Construction of Early Finnish History. Helsinki, 2006.

1122. Finnnugor kalauz. Budapest, 2001.

1123. Fried I. Herder törtönetfilozöfial nezeteinek nyomäban // Ethnographia. — 1985. Vol. 96. - № 4. - Ol. 553-556.

1124. Хабибуллин A.A. Изучение истории народов среднего Поволжья и Приуралья в Обществе археологии, истории и этнографии при Казанском университете (1878-1917). Дисс. на соиск. учен, степени канд. истор. наук. Казань, 1979.

1125. Хайду П. Уральские языки и народы. М.: Прогресс, 1985. 429 с.

1126. Халиков А.Х. Финно-угорское общество и его роль в изучении языка, фольклора, археологии и этнографии народов Среднего Поволжья // Археология и этнография марийского края. Йошкар-Ола, 1985. Вып. 9. С. 118129.

1127. Халиков А.Х. Международный симпозиум, посвященный 100-летию Финно-угорского общества Финляндии // Советская археология. —1985. — № 2. -С. 298-300.

1128. Хамарханов А.З. Этнографические исследования Д.Г. Мессершмидта в Бурятии // Исследования по исторической этнографии монгольских народов. Улан-Удэ, 1986. С. 36-55.

1129. Харлампович К.В. Известия И. Гмелина о Казани и о казанских инородцах (1733) // Известия ОАИЭ. 1904. - Т. 19. - С. 251-276.

1130. Харлампович К.В. Казанские новокрещенския школы (К истории христианизации инородцев Казанской епархии в XVIII в.) // Известия ОАИЭ. -1905.-Вып. 21.-С. 1-91.

1131. Хартанович М.Ф. Ученое сословие в России. Императорская Академия наук второй четверти XIX века. СПб.: Наука, 1999. 222 с.

1132. Харузин Н.Н. Этнография. Лекции, читанные в Московском университете. СПб., 1901. Вып. 1. 343 с.

1133. Хрох М. От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе // Нации и национализм. М., 2002. С. 121-145.

1134. Худяков М.Г. Культ коня в Прикамье // Известия Государственной Академии Истории Материальной Культуры. 1933. - Вып. 100. - С. 251-280.

1135. Haavio M. М.А. Castrén and Finnish Folk-Lore // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 1952. - Vol. 56. - P. 19-21.

1136. Hackman A. Johannes Reinhold Aspelin // Suomen muinaismuistoyhdistys aikakauskirja. 1920. - Vol. 30. - № 1. - S. 1-39.

1137. Halén H. Baron Mannerheim's hunt for ancient Central Asian manuscripts // Studia Orientalia. 1999. - Vol. 87. - P. 109-116.

1138. Hallowell A.I. Bear ceremonialism in the Northern Hemisphere. Philadelphia,1926.

1139. Haltsonen S. Suomalaiset tutkijat Tverin karjalaisten mailla // Virittâjâ. -1942.-S. 175-185.

1140. Haltsonen S. Antti Juhana Sjogren Ita-Karjalaa tutkimassa // Suomalainen Suomi. — 1942. S. 383-388.

1141. Haltsonen S. Theodor Schvindt. Kansatieteillija ja kotiseuduntutkija. Helsinki,1947.

1142. Haltsonen S. August Ahlqvistin kansatieteellisesta // Kalevalaseuran vuosikirja.- 1955.-Vol. 35. S. 105-121.

1143. Haltsonen S. Antti Juhana Hippingin tutkielma kirjallisuudesta v. 1820 // Suomen kirkkohistoriallinen vuosikirja. 1955-1957. - Vol. 47. - S. 150-163.

1144. Haltsonen S. A.J. Sjogren ja kansatietous // Kalevalaseuran vuosikirja. 1956. -Vol. 36.-S. 204-222.

1145. Haltsonen S. Reguli Antal vôt gyujtése 1841-bol // Nyelvtudomânyi kôzlemények. 1958. - Vol. 60. - S. 269-274.

1146. Haltsonen S. August Ahlqvistin Vatjan ja Viron matkat v. 1854—1855 // Virittâjâ. 1961. - S. 62-72.

1147. Haltsonen S. Peter von Kôppen suomalais-ugrilaisten kansojen tutkijana // Mémoires de la Société Finno-Ougrienne. 1968. - Vol. 145. - S. 1-42.

1148. Haltsonen S. J.G. Georgi suomenheimoisten kuvajana // Virittâjâ. 1970. - S. 155-164.

1149. Hautala J. Finnish folklore research, 1828-1918. Helsinki, 1968. Hegedus J. Leibniz and the Finno-Ugrians // Magyar Nyelv. 2004. - Vol. 4. -P. 395.

1150. Hogden M.T. Early Anthropology in the Sixteenth and Seventeenth Centuries. Philadelphia, 1964.

1151. Honti L. Budenz Jôzsef ob-ugristikai tevékenysége // Nyelvtudomânyi kôzlemények. 1987-1988. - Vol. 89. - Ol. 191-201.

1152. Hormia O. Über die fennougristischen Interesen von Olaus Rudbeck // Finnisch-Ugrische Forschungen. 1964. Bd. 35. S. 1-43.

1153. Hoppál M. Finno-Ugric mythology reconsidered // Uralic mythology and folklore. Ethnologica Uralica. 1989.-Vol. l.-P. 15-31.

1154. Hoppál M. Shamans and traditions. Budapest, 2007.

1155. Hovi K. Der finnische und estnische Nationalismus. Ein Vergleich // Finns and Hungarians between East and West. Helsinki, 1989. S. 51-56.

1156. Hroch M. Social Preconditions of National Revival in Europe. A Comparative Analysis of the Social Composition of Patriotic Groups among the Smaller European Nations. Cambridge, 1985.

1157. Наго M. Suomen muinaismuistohallinto ja antikvaarinen tutkimus. Muinaistieteellinen toimikunta 1884-1917. Helsinki, 1984.

1158. Híifner L. Samuel Gyarmathi (1751—1830) und seine Bemiihungen um die grammatische Komponente der Finnougristik // Nyelvtudományi kozlemények. -1975.-Vol. 77,-S. 57-65.

1159. Цимерманис С. Развитие этнографических исследований, начатых А.И. Шёгреном в Латвии // Шёгрен — академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук: К 200-летию со дня рождения. СПб.: МАЭ РАН, 1993. С. 20-22.

1160. Ziolkowski Th. German Romanticism and its Institutions. Princeton, 1990.

1161. Чагин Г.Н. Шведы в Северном Прикамье в первой четверти XVIII в. // Шведы и Русский Север: историко-культурные связи. Киров, 1997. С. 202-206.

1162. Чагин Г.Н. История в памяти русских крестьян Среднего Урала в середине XIX начале XX вв. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1999. 163 с.

1163. Чагин Г.Н. В.П. Налимов — исследователь иньвенских коми-пермяков // Очерки по истории изучения этнографии коми. Сыктывкар: Изд-во «Кола», 2007. С. 82-102.

1164. Чагин Г.Н. Неопубликованные материалы В.П. Налимова по иньвенским коми-пермякам из архива Финно-Угорского Общества Финляндии // Электронная энциклопедия «Налимовские чтения» (CD). Сыктывкар, 2005.

1165. Чекменева Т.Г. Казанская «инородческая» учительская семинария и ее роль в просвещении нерусских народов Поволжья. Автореферат канд. дисс. Казань, 1985.

1166. Черняков З.Е. Иоганн Шеффер и его «Лапландия» // Советская этнография. 1979. - № 4. - С. 68-71.

1167. Чудова Г.Ф. В те далекие годы: Очерки по истории краеведения Вятской губернии. Киров: Воло-Вятское кн. изд-во, 1981. 159 с.

1168. Чуч Ш. Письма Юрьё Вихманна с удмуртских земель // Пермистика 2: Вихманн и пермская филология. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1990. С. 33-41.

1169. Чучмарев В.И. Г.-В. Лейбниц и русская культура. Из истории международных научных и культурных связей. М.: Высшая школа, 1968. 48 с.

1170. Csepregi М. General Information about the Ostjaks: the history of research of the ostjak language and culture // Acta Ethnographica Hungarica. 1997. - Vol. 42. - № 3-4. - P. 275-284.

1171. Cserbäk A., Gäborjän А. XVIII. szäzadi magyarorszägi parasztäbräzoläsok ¿s viselettörteneti tanulsägaik // Ethnographia. 1990. - Vol. 101. - № 1. - Ol. 51-74.

1172. Csupor Z. Erinnerung an Jänos Sajnovics der Begründer finnisch-ugrische Sprachwissenschaft // Congressus Internationalis Fenno-Ugristarum II. Helsinki, 1965. S. 14-16.

1173. Tschernjetzow W.N. Bärenfest bei den Ob-ugriern // Acta Ethnographica. — 1974.-Vol. 23. -№ 2-4. — S. 285-319.

1174. Шабаев Ю.П. «Новые идентичности» у финно-угров как политические инструменты // Этнографическое обозрение. 2006. - № 1. - С. 13-26.

1175. Шапиро А.Л. Русская историография с древнейших времен до 1917 г. М.: Высшая школа, 1993.

1176. Шапот Е.Г. Анкеты В.Н. Татищева как источник по истории Сибири первой половины XVIII в. // Проблемы источниковедения. М.: Наука, 1962. Вып. 10. С. 132-152.

1177. Шафрановская Т.К. О сокровищах Петровской Кунсткамеры // Советская этнография. 1965. -№ 2. - С. 188-205.

1178. Шенников A.A. Длинный дом и крытый двор. Из истории строительной культуры крестьян лесной зоны Европы до конца XIX начала XX вв. СПб.: ГО, 1992.219 с.

1179. Шенников A.A. О чувалах в жилых постройках народов Среднего Поволжья // Finno-Ugrica. 2000. - № 1. - С. 67-78.

1180. Шлыгина Н.В. Эстонское крестьянское жилище в XIX начале XX в. / Н.В. Шлыгина // Балтийский этнографический сборник. Труды института этнографии АН СССР. - 1956. - Т. 32. - С. 48-94.

1181. Шлыгина Н.В. О функциональной взаимосвязи построек крестьянского двора в Восточной Прибалтике // Советская этнография. 1983. — № 2. — С. 8896.

1182. Шлыгина Н.В. Архаические формы женской одежды води и ижоры // Древняя одежда народов Восточной Европы: Материалы к историко-этнографическому атласу. М.: Наука, 1986. С. 208-228.

1183. Шлыгина Н.В. История финской этнологии (1880-1980). М.: ИЭА РАН, 1995.238 с.

1184. Штернберг Л.Я. Кастрен алтаист и этнограф // Памяти М.А. Кастрена: К 70-летию со дня смерти. Очерки по истории знаний. Л.: Изд-во АН СССР, 1927. Вып. 2. С. 36-58.

1185. Schiefer E.F. In memorian August Engelbert Ahlqvist (1826-1889) // Finnisch-Ugrischen Mitteilungen. 1988-1989. - Bd. 12/13. - S. 291-301.

1186. Schlözer A.L. Allgemeine nordische Geschichte. Halle, 1771.

1187. Schmidt É. Bear Cult and Mythology of the Northern Ob-Ugrians // Uralic Mythology and Folklore. Ethnologica Uralica. Budapest-Helsinki, 1989. Vol. 1. -P. 187-232.

1188. Schwamm K. Johann Peter Falks Bericht über die Wotjaken aus dem Jahre 1772 // Finnisch-Ugrische Mitteilungen. 1980. - Bd. 4. - S. 99-110.

1189. Щетинина Г.И. Центры изучения истории в дореволюционной Академии наук // История и историки. Историографический ежегодник. М.: Наука, 1978. С. 192-198.

1190. Эванс-Причард Э. История антропологической мысли. М.: Восточная литература, 2003. 358 с.

1191. Элерт А.Х. Экспедиционные материалы Г.Ф. Миллера как источник по истории Сибири. Новосибирск: Наука, 1990. 246 с.

1192. Элерт А.Х. Народы Сибири в трудах Г.Ф. Миллера. Новосибирск: Наука,

1193. Эрдели И. Волжские болгары и венгры // Finno-Ugrica. 1998. - № 1.

1194. Eriksen A. Memory, History and National Identity // Ethnologia Europea. -1997.-Vol. 27.-P. 129-137.

1195. Юадаров К.Г. Горные марийцы. Краткая историко-этнографическая характеристика, обычаи и обряды, язычество, история христианизации. Йошкар-Ола, 1995. 72 с.

1196. Юрченков В.А. Взгляд со стороны. Мордовский народ и край в сочинениях западно-европейских авторов VI-XVIII столетий. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1995. 285 с.

1197. Юрченков В.А. Иван Николаевич Смирнов и финно-угристика // И.Н. Смирнов. Мордва. Историко-этнографический очерк. Саранск, 2002. С. 7-21.

1198. Юссила О. Политическая история Финляндии 1809-1995. М.: Изд-во «Весь мир», 1998. 384 с.

1199. Юхт А.И. Поездка В.Н. Татищева в Швецию (1724-1726 гг.) // Исторические записки. М.: Наука, 1971. Т. 88. - С. 296-335.

1200. Junnila О. Ruotsiin muuttanut Adolf Iwar Arwidsson ja Suomi (1823-1858). Helsinki, 1972.

1201. Яковенко И.Г. От империи к национальному государству (попытка концептуализации процесса) // Политические исследования. — 1996. — № 6. — С.

1202. Якупов Р.И. Новые этносы и проблемы их идентификации: опытисторической реконструкции и осмысления // Расы и народы. М.: Наука, 2003.1999. 246 с.1. С. 13-14.117.128.1. Вып. 29. С. 236-253.

1203. Этнос культура - человек. Ижевск: АНК, ^003. С. 489-495.

1204. Янгузин Р.З. Происхождение башкирского народа. Уфа: Башкирский унтет, 2003. 88 с. \\

1205. Янов A.JI. Патриотизм и национализм в России. 1825-1921. М.:1. Академкнига, 2002. 398 с.ч.

1206. Janhunen J. Siperia Suomen tieteessâ // Matka-Arku. Helsinki, 1993. S. 138—147.

1207. Janion M. A romantikusok és a forradalom // Filolôgiai kôzlôny. — Vol. 20. —s1.2. 1974. - 01. 83-91.

1208. Jarosch G. Voyages de recherche scientifique de D.G. Messerschmidt à travers la Sibérie source importante concernant les peuples de Sibérie // Actes du XI Congress international d'histoire des sciences. Paris, 1967. Vol. 2. P. 320-32241. Сокращения:

1209. Казанском университете, Казань. УОЛЕ — Уральское общество любителей естествознания, Екатеринбург. ФУО Финно-Угорское Общество, Хельсинки.