Этнокультурные "острова": пути музыкальной эволюции

Дорохова, Екатерина Анатольевна

автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Этнокультурные "острова": пути музыкальной эволюции

Год: 2008
Автор научной работы: Дорохова, Екатерина Анатольевна
Ученая cтепень: кандидата искусствоведения
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 17.00.02

450 руб.

Диссертация по искусствоведению на тему 'Этнокультурные "острова": пути музыкальной эволюции'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Этнокультурные "острова": пути музыкальной эволюции"

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ИСКУССТВОЗНАНИЯ МИНИСТЕРСТВА КУЛЬТУРЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

На правах рукописи ДОРОХОВА Екатерина Анатольевна

003447750

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ «ОСТРОВА»: ПУТИ МУЗЫКАЛЬНОЙ ЭВОЛЮЦИИ

Специальность 17.00.02 - музыкальное искусство

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

о 2 ОКТ 2008

Москва 2008

003447750

Работа выполнена в Отделе массовых жанров сценического искусства Государственного института искусствознания.

Официальные оппоненты: доктор искусствоведения В.А. Лапин

кандидат искусствоведения М.А. Енговатова

Ведущая организация:

Уральская государственная консерватория им М.П. Мусоргского

Защита состоится 26 сентября 2008 г. в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д 210.004 03 по специальности 17.00 02 - музыкальное искусство при Государственном институте искусствознания по адресу: 125009, Москва, Козицкий пер., д. 5.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института искусствознания.

Автореферат разослан 25 августа 2008 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат искусствоведения

А. В. Лебедева-Емелина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

1. АКТУАЛЬНОСТЬ ИЗБРАННОЙ ТЕМЫ. Высшим проявлением вариативности традиционной народной культуры, в том числе и музыкальной, является чрезвычайное многообразие ее локальных проявлений. В настоящее время в отечественном этномузыкознании существует острая необходимость упорядочения знаний о региональной природе музыкального фольклора и создания типологии локальных систем народной музыкальной культуры. Одним из первых исследований, выполненных в этом направлении, стала настоящая диссертация. Ее актуальность обеспечивается также:

- исследованием системообразующих механизмов народной музыкальной культуры, в том числе механизмов культурной самоидентификации носителей фольклорных традиций;

- рассмотрением динамических этнокультурных процессов, которые в течение долгого времени оставались за пределами внимания российских этномузыкологов;

- соотнесением результатов изучения локальных музыкально-фольклорных традиций с данными смежных наук - этнографии, истории, диалектологии, а также с положениями, разработанными в более отдаленных областях знания: социологии, биологии, общей теории систем, что помогло выявить наиболее существенные, универсальные закономерности функционирования систем традиционной народной культуры.

и XX столетий Д.К.Зеленин, руководствуясь данными диалектологии и этнографии, предлагал считать жителей севера и юга России двумя великорусскими народностями1. В середине XX века стало общепринятым выделение севернорусской, западнорусской, южнорусской и центральной (волго-окской) зон, где народная, в том числе и музыкальная, культура имеет отличительные особенности. Каждая из этих зон представлена системой локальных традиций, для определения границ которых критерии пока не разработаны. Не определены также их типологические характеристики. Наиболее важным выводом, который был сделан в процессе изучения локальных музыкально-фольклорных традиций, стало положение о том, что их музыкально-стилевой «облик» определяется звуковысотной сферой (мелодикой, многоголосием), а не ритмическим строением напевов (В.А.Лапин, Т.А.Бернштам).

Первые общетеоретические подходы к проблеме типологической систематизации музыкально-фольклорных традиций были сделаны Е.В. Гиппиусом, сформулировавшим положение о традиции как исторически сложившемся системном типе В этом же направлении выполнена монография В.А. Лапина «Русский музыкальный фольклор и история», посвященная факторам этнической и социальной истории, под воздействием которых сформировалась система локальных традиций русской народной музыкальной культуры. В качестве главного критерия, определяющего специфику каждой из них, выдвинут «централизующий компонент жанровой системы» (Е.В. Гиппиус) или «жанрово-стилевая доминанта» (В.А. Лапин).

Значительный вклад в разработку этой проблематики внесли и исследования центральных жанров («системных блоков») отдельных региональных традиций выполненные Б.Б. Ефименковой, М.А. Енговатовой, Т.И. Калужниковой, Т.В. Кирюшиной, O.A. Пашиной, Е.М.Шишкиной и др.

1 Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография / Отв. ред К.В Чистов М, 1991

Поскольку настоящая диссертация посвящена особому виду южнорусских песенных традиций, необходимо отдельно остановиться на изучении музыкально-фольклорной культуры юга России в целом. Работа по собиранию и изучению фольклора началась в этом регионе позднее, чем в других частях европейской России. Тем не менее, художественная яркость южнорусских песен и хорошая сохранность традиционной музыкальной культуры привлекли к ней внимание большой группы этномузыкологов. Результаты их деятельности нашли отражение в ряде публикаций. Среди них: песенные сборники, составленные A.B. Рудневой, В.М. Щуровым, Е.С. Кустовским, Г.Я. Сысоевой и др.; монографические исследования южнорусской музыкальной культуры в целом (В.М. Щуров), отдельных локальных традиций (И.Н. Карачаров, Т. С. Рудиченко, Г.Я. Сысоева); музыкальных жанров, как правило, составляющих жанрово-стилевые доминанты местных песенных систем (A.B. Руднева, Т.В. Дигун, С.А. Жиганова, A.C. Кабанов, Т.С. Рудиченко, Г.Я. Сысоева и др.). В некоторых работах ставится проблема изучения традиций позднего формирования как особого вида песенных систем (С.А. Жиганова). Вместе с тем, несмотря на значительное количество публикаций, посвященных южнорусскому музыкальному фольклору, этот регион не до конца обследован фольклористами. Не ясны границы этнокультурных зон, не до конца выяснен песенный репертуар и этнографический контекст традиций. Фронтальное обследование этих территорий по единой программе, подобное тому, какое проводится в западнорусских и приокских областях, пока не осуществлялось. Вместе с тем, проблема типологии локальных систем традиционной музыкальной культуры стоит для южной России особенно остро, так как очевидно существование здесь традиций разных видов.

переселенческих конфессиональных групп (B.C. Бахтин, Е.В. Паунова, И.А. Савельева, А.К. Соколова) или традициям, формировавшимся в неславянском окружении (В.В. Головин, Н.И. Жуланова, Ю.А. Новиков, О.И. Чарина), практически не содержится сведений об особенностях этих этнокультурных систем. Исследование, как правило, ограничивается описанием истории возникновения сел, констатацией бытования тех или иных обрядов и музыкально-поэтических текстов. Лишь в единичных случаях рассматриваются вопросы межкультурного взаимодействия, в основном, в плане заимствования русскими элементов традиционной культуры иноэтнического окружения (Н.И. Жуланова).

Музыкальный фольклор русских анклавов в славянском окружении в частности, сел восточной Украины, которому посвящена 4-я глава диссертации, долго оставался вне поля зрения этномузыкологов. Проблема культурного взаимодействия близкородственных народов, а тем более проблема этнокультурных «островов» в этнически однородной среде не рассматривались в отечественном этномузыкознании.

3. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Диссертация выполнена в русле структурно-типологического направления отечественной этномузыкологии. В ней используется системно-структурный метод, который позволяет упорядочить и систематизировать большой объем эмпирического материала, отделив в нем закономерные явления от случайных. В отечественной этномузыкологии данная методика разрабатывалась в трудах Е. Гиппиуса, В. Гошовского, М. Енговатовой, Б. Ефименковой, К. Квитки, Б. Луканюка, 3. Можёйко, О.'Пашиной, 3. Эвальд и др.

В настоящей диссертации метод структурно-типологического анализа использовался; во-первых. по отношению к музыкально-фольклорным текстам'' При анализе их ритмической и звуковысотной организации; во-вторых-'lío отношению к песенной системе в целом, которая в этом случае предс'гаЙ как текст высшего порядка, также имеющий свои структурные

уровни. Особые формы их взаимосвязи служат важным критерием при типологической классификации музыкально-фольклорных традиций.

Согласно структурно-типологической методологии, после описания традиции как текста высшего порядка должно следовать ее сопоставление с другими системами традиционной музыкальной культуры. С этой целью в диссертации используется метод музыкальной компаративистики, который позволяет сопоставить описанные музыкально-фольклорные системы не на уровне отдельных элементов, а на уровне их взаимосвязей. Принципы сравнительного анализа музыкально-фольклорных традиций были разработаны в трудах Б.Бартока, З.Кодаи, К.В. Квитки, В.Л. Гошовского, С.И. Грицы, Я.П. Мироненко.

Методы компьютерного анализа использовались в диссертации при моделировании звуковысотных структур и выявлении их возможных трансформаций в вокальных партиях участниц певческих групп, а также при рассмотрении проблемы вокального строя в традициях с мобильными звуковыми шкалами напевов.

4. ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Цепью настоящей работы является типологическая характеристика анклавных («очаговых», «замкнутых») традиций как одного из видов локальных систем русского музыкального фольклора.

На пути к достижению этой цели были решены следующие задачи:

1) Определены историко-культурные условия формирования такого вида музыкально-фольклорных традиций и исторические перспективы их существования.

2) Осуществлено системное описание ряда музыкально-фольклорных традиций, складывавшихся в условиях этнокультурной изоляции: ритмического и звуковысотного уровней их организации в соотнесении с этнографическим контекстом.

3) Выявлены различные разновидности системной организации музыкально-фольклорных традиций этнокультурных «островов» и

действующие в них различные механизмы культурной самоидентификации. Определена зависимость этих механизмов от историко-культурных условий формирования традиций. Решение этой задачи потребовало ответа на следующие вопросы:

- во всех ли случаях этнографическая группа, выделенная самоназванием, особенностями диалекта, народного костюма, жилища и других составляющих народной материальной культуры, и в этом смысле ее можно атрибутировать как этнокультурный «остров», является таковым и с точки зрения музыкально-фольклорной традиции?

- возможею ли обособление этнокультурной системы только на музыкально-фольклорном уровне?

4) Проведен сравнительный анализ переселенческих традиций с метропольными традициями-источниками.

5) Описанные музыкально-фольклорные традиции соотнесены с песенными системами соседних территорий (коренными восточнославянскими традициями, с одной стороны, и переселенческими традициями позднего формирования - с другой) для выявления специфических признаков этнокультурных «островов» на различных системных уровнях.

культуре особую сложность. Кроме того, южная Россия и в прошлом, и в настоящее время остается зоной интенсивных межэтнических контактов, в первую очередь, русских и украинцев. Таким образом, на особенности традиционной культуры в южнорусском регионе оказало влияние множество взаимосвязанных факторов исторического, географического, экономического и социального характера.

6. ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ. Предметом исследования в настоящей диссертации стали системные связи между различными уровнями организации музыкально-фольклорных традиций, на основе изучения которых определяются типологические черты исследуемого вида локальных систем традиционной музыкальной культуры. Эти связи рассмотрены на материале четырех групп сел русско-украинского пограничья, обследованных автором в течение 25 лет полевой работы (с 1973 по 1998 год). Материалы отобраны и сгруппированы в соответствии с целью и задачами исследования в качестве примеров того, как под воздействием исторических условий сложились различные формы организации музыкалыю-фолыслорных систем.

• Первую группу составляют села Курского Посемья (Рыльский и Хомутовский районы Курской области и прилегающая территория Путивльского района Сумской области), традиции которых демонстрируют сложные культурные взаимодействия на этнически однородной (русской), но заселявшейся поэтапно территории.

• Во вторую группу вошли села Путивльского района Сумской области (западной части Курского Посемья), где компактно проживает этнографическая группа горюнов - потомков автохтонного населения региона.

• Третья группа включает три села Шебекинского района Белгородской области, находящиеся в зоне чересполосного проживания русских и украинцев.

• Наконец, четвертая группа объединяет четыре села Балаклейского района Харьковской области, представляющие собой русский этнокультурный «остров» в окружении украинцев. В качестве дополнительного материала привлекались звукозаписи, выполненные автором в Курской, Белгородской, Сумской и Харьковской областях (более 8500 песен, записанных в 73 населенных пунктах), а также нотные транскрипции полевых и стационарных многоканальных звукозаписей восьми певческих групп (368 песен).

Поскольку специфические для «очаговых» традиций механизмы культурной самоидентификации проявились исключительно в вокальных жанрах, рассмотрение локальных традиций в диссертации ограничено вокальной сферой местной музыкальной культуры.

7. НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ определяется тем, что в диссертации впервые в отечественном этномузыкознании:

- осуществлено комплексное научное описание традиций русских этнокультурных «островов» как особого вида. локальных систем музыкального фольклора;

- установлены исторические условия их формирования, определившие специфику разновидностей этнокультурных «островов»;

- выявлены различные механизмы культурной самоидентификации носителей традиций, выражающие оппозицию свой/чужой-,

определена важная роль звуковысотных характеристик как знака этнокультурного сообщества.

Впервые в центре этномузыкологического исследования оказываются динамические процессы, происходящие в звуковысотной организации «очаговых» музыкально-фольклорных традиций, запечатлевшие разные стадии их формирования

Научную новизну работы составляет также большой объем впервые вводимых в научный обиход музыкально-этнографических материалов, систематизированных в соответствии с целью и задачами диссертации.

8. ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ.

• музыкально-фольклорные традиции этнокультурных «островов» обладают ярко выраженной интровертной ориентацией и имеют черты, характеризующие их как особый вид систем традиционной музыкальной культуры;

• различные уровни системной организации традиций данного вида демонстрируют неодинаковую степень включенности в общерегиональный культурный контекст;

• главной особенностью таких традиций является форма звуковысотной организации системы песенных жанров, выражающаяся в создании локальной мелодико-многоголосной модели, которая всегда противопоставлена звуковому окружению культурного анклава. Выступая в качестве знака этнической (культурной) общности и являясь музыкальным выражением оппозиции свой/чужой, эта модель специфически координируется с другими уровнями музыкально-фольклорной системы;

• специфические культурные механизмы, формирующие «островной» вид систем традиционной музыкальной культуры, начинают функционировать только в том случае, когда традиция является переселенческой и складывается в окружении стадиально более ранних традиций;

• мелодико-многоголосная модель, выступающая в качестве отличительного признака «очаговых» традиций, рождается на основе звуковысотной организации жанра (или группы жанров) песенной системы, составляющих ее жанрово-стилевую доминанту и наиболее активно функционирующих в эпоху формирования этнокультурного «острова».

9. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. Настоящая работа вносит определенный вклад в проблему разработки типологии локальных систем русского музыкального

фольклора в той ее части, которая касается традиций позднего формирования, преобладающих на российской территории. Поэтому их подробное описание может оказаться полезным для продолжения исследований на другом региональном материале и предоставить для них необходимую методологическую базу. Можно с достаточной степенью уверенности предположить, что явления, сходные с теми, которым посвящена настоящая диссертация, могут распространяться на традиционную музыкальную культуру различных конфессиональных или этнических групп (не только русских), в силу каких-то обстоятельств обретшую черты интровертности, поскольку механизмы мелодической трансформации, функционирующие в описанном виде традиций, имеют универсальный характер.

Выводы, сделанные в диссертации, представляется целесообразным использовать в учебном курсе народного музыкального творчества, а впервые введенный в научный обиход музыкальный материал может быть включен в репертуар профессиональных и любительских фольклорных коллективов.

10. АПРОБАЦИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ. Основные положения и выводы диссертации, а также пути решения рассматриваемых в ней более частнйх проблем излагались в докладах, прочитанных автором на научных конфёренцйях и семинарах различного уровня, состоявшихся в г. Кириши Ленинградской области (1978); в Союзе композиторов РСФСР (Москва, 1980, 1998); в Доме творчества композиторов «Руза» (Московская область, 1981, 1992; 2000)? в культурном' центре Руайомон (Франция, 1991); на конференциях Европейского этномузыкологического семинара (Барселона, 1993', Роттердам, 1995); в Академии Наук Республики Беларусь (Минск,

1996); в Российской Академии музыки им. Гнесиных (1997); в Республиканском Центре русского фольклора (Москва, 2003).

Теоретические положения исследования и его результаты содержатся в тринадцати публикациях, а также в разделах учебника «Народное музыкальное творчество»2, написанных в соавторстве с O.A. Пашиной («Специфика музыкального фольклора»; «Звуковысотная организация произведений музыкального фольклора») и самостоятельно («Обряды и песни жизненного цикла», параграфы 2.1 - 2.5).

11. СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения, Библиографического списка и Приложения, содержащего таблицы и нотные примеры.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы, формулируются цели и задачи исследования, указываются его теоретические и методологические основы, обрисовываются объект и предмет изучения. В этом разделе диссертации также определяется научная разработанность проблематики, обосновывается научная новизна работы, ее теоретическая и практическая значимость.

Первая глава «Музыкально-фольклорная традиция как объект исследования в современной науке» состоит из пяти разделов. В первом разделе приводятся определения фольклорной традиции, высказанные в последние годы этнологами (К.В. Чистов, Т.А.Бернштам), филологамии (В.А.Бахтина, Т.Б.Дианова), культурологами (С.Ю.Неклюдов), этномузыковедами (А.М.Мехнецов, Н.Н.Гилярова), в которых акцентируются различные аспекты традиционности. Рассма1ривается соотношение понятий «традиция» и «стиль».

2 Народное музыкально творчество: Учебник / Отв ред О А Пашина. - СПб: Композитор, 2005 - 568 с

Во Втором разделе Первой главы прослеживается путь становления взглядов на традицию как региональную систему народной музыкальной культуры в трудах И.И.Земцовского, Е.В.Гиппиуса, В.А.Лапина, В.М.Щурова, посвященных данной проблематике. Отмечается, что в настоящее время отечественная этномузыкология вплотную подошла к созданию типологии музыкально-фольклорных традиций, в первую очередь, благодаря достижениям этномузыкологов структурно-типологического направления (Б.Б. Ефименковой, З.Я. Можейко, М.А. Енговатовой, O.A. Пашиной, Т.В. Калужниковой, Т.С. Рудичснко и др.) Показательно, что объектом рассмотрения в этих работах явились по преимуществу песенные традиции позднего формирования, что можно объяснить их количественным преобладанием на русской этнической территории и большей динамичностью происходящих в них культурных процессов.

В третьем разделе рассматриваются сложившиеся в современной этномузыкологии методы изучения музыкально-фольклорных традиций. Исходя из базовых положений структурно-типологического метода, обозначаются основные критерии систематизации музыкально-фольклорных традиций, которые определили порядок их описания в главах диссертации:

• этнографический контекст локальных музыкально-фольклорных систем, обусловленный множеством причин исторического, хозяйственного, конфессионального и др. характера;

• система музыкальных жанров, сложившаяся в конкретной традиции и ■ определяемая этнографическим контекстом;

• набор музыкально-ритмических и звуковысотных форм, характерных ; 1 для каждого жанра местной традиции. При этом необходимо и учитывать, что в наибольшей степени локальную специфику выявляют ■ • звуковысотные структуры, в то время как ритмические формы, как

■ " правило, интегрируют локальную традицию в культуру более обширного этнографического региона.

Четвертая группа критериев связана с этнографией исполнения музыкально-фольклорных произведений; с особенностями вокального и инструментального интонирования или артикуляции, к которым относятся и тембровые характеристики, обусловленные акустическими условиями природной среды и свойствами языкового диалекта. Эта область на русском материале только начинает разрабатываться.

В разделе дается представление о первичной типологии локальных систем традиционной музыкальной культуры восточных славян3, сложившейся к настоящему времени в российском этномузыкознании.

В четвертом разделе рассматривается процесс формирования принципов сравнительных этномузыкологических исследований в трудах Ф.А.Рубцова, К.В.Квитки, ВЛ.Гошовского, Я.П.Мироненко и др., поскольку определение вида локальной музыкально-фольклорной системы предполагает не только рассмотрение принципов ее организации и структурных параметров, но и сопоставление с другими видами подобных систем.

В российской науке о традиционной культуре стало общепринятым мнение о том, что без знания исторических процессов, происходивших в том или ином регионе, особенностей его заселения, способов ведения хозяйства, этнического состава, социальной и конфессиональной стратификации населения невозможно адекватно представить сложившуюся там традиционную культуру. В свете этого, в пятом разделе содержится обзор литературы, посвященной изучению историко-социального и

этнографического контекстов музыкально-фольклорных традиций Южной России. Это историко-краеведческие (И.О.Беляев, Д.И.Багалей, И.Н.Миклашевский, М.К.Любавский, В.А.Александров), этнографические (В.А.Горелов, Л.Н.Чижикова, И.В.Власова, Т.А.Листова),

диалектологические (Д.К.Зеленин, М.Г.Халанский) исследования,

3 Предварительные результаты классификации были изложены в неопубликованном докладе Е Дороховой и М Енговатовой «Региональные песенные системы как объект структурно-типологического исследования», прочитанном на этномузыкологическом семинаре в Доме творчества композиторов «Руза» в 2001 году.

статистические документы, списки населенных мест, монастырские акты и др.

В заключительном, шестом разделе музыкально-фольклорная традиция представлена как объект междисциплинарных исследований. В середине XX века произошли революционные изменения в научной парадигме гуманитарного знания. Осознание универсальности системного подхода привело к стиранию границ между естественными и гуманитарными науками, к значительному расширению области междисциплинарных исследований, к осознанию возможности использования теоретических ресурсов смежных наук. В 1980-е годы этот процесс охватил и этномузыкознание, что в значительной степени явилось достижением структурно-типологического направления в российской науке о традиционной музыкальной культуре. К концу XX века обращение к методам лингвистики и семиотики, а также соотнесение результатов научного анализа с данными этих дисциплин стали нормой для этномузыкологических исследований.

Идея о некотором подобии систем традиционной культуры биологическим, общеизвестная в кибернетике и культурологии, существовала среди фольклористов на интуитивном уровне. Постепенно отечественная этномузыкология пришла к осознанию общности основных свойств музыкально-фольклорной традиций и биологических системных объектов. Среди этих свойств: системная организованность; способность к самоорганизации и иереструктурированию при изменениях культурного контекста; способность к самовоспроизведению, в процессе которого осуществляется передача инвариантной информации от поколения к поколению и обеспечивается историческое существование всей системы; целесообразность организации, обеспечивающая высокую степень адаптированности системы к условиям окружающей среды.

Типологическое сходство культурных систем с биологическими определило интерес этномузыкологов к положениям, разработанным в биологии и, особенно, в теории эволюции.

Музыкально-фольклорная традиция может быть рассмотрена в социальном аспекте, что дает возможность ее исследователям (в том числе и автору настоящей диссертации) обращаться к разработкам современной социологии. В первую очередь это касается решения таких проблем как соотношение центра системы и ее периферии; разграничение системы и окружающего мира; обоснование процессов глобализации и регионализации (Н.Луман; Г.А.Голицын и В.М.Петров; Л.С.Перепелкин; Ю.Е.Прохоров и ДР-)-

Перспективным представляется и сопоставление результатов исследований локальных музыкально-фольклорных систем с современными разработками в области системных исследований культуры и искусства. Приоритетными для такого сопоставления являются труды, в которых содержатся теоретические и методологические обоснования системного анализа культуры, базовые положения общей теории систем как междисциплинарного научного направления; исследования механизмов адаптации культурных систем к изменяющимся условиям среды. Необходимость интерпретации выводов этномузыкологических исследований в свете культурологических исследований продиктована дефицитом этномузыкологических работ теоретического характера, в которых основы общей теории систем рассматривались бы с позиций науки о традиционной культуре.

Во Второй главе диссертации «Музыкально-фольклорные традиции Курского Посемья: соотношение региональных и узколокальных явлений» исследуется традиционная музыкальная культура западных районов Курской области и пограничных с ними территорий Сумской области Украины. Этот регион заселялся поэтапно, следствием чего стала историческая многослойность культурного ландшафта, в котором

сосуществуют разные виды музыкально-фольклорных традиций: первичного (раннего) и позднего формирования.

В главе поставлены следующие вопросы:

- возможно ли в этом случае говорить о едином региональном массиве традиционной музыкальной культуры?

- на каких уровнях системной организации доминируют общерегиональные черты, а на каких проявляется узколокальная специфика?

- какова природа наблюдаемых узколокальных явлений?

- имеют ли они аналоги в других музыкально-фольклорных традициях?

- как влияет конкретная историческая эпоха на процессы формирования «этнокультурных островов»?

Для того, чтобы ответить на эти вопросы, последовательно анализируются исторические данные о заселении региона; этнографический контекст локализованных в нем традиций и сложившаяся в них система музыкально-фольклорных жанров; особенности ритмической и звуковысотной организации напевов.

В первом разделе, посвященном истории заселения Посемья, показывается, что существующие здесь села по времени своего возникновения связаны, по крайней мере, с тремя периодами освоения этой территории: домонгольской эпохой; государственной колонизацией середины XVI столетия; более поздней стихийной миграцией и переселением отдельных сел.

Во втором разделе анализируется состояние местной традиционной культуры в конце XX века, последовательно рассматриваются обряды календарного и жизненного циклов. Проводится их сопоставление с аналогичными явлениями в традиционной культуре соседних регионов. Отмечается, что уровень общерегиональных явлений включает обрядовые комплексы календарного цикла, тип свадебного ритуала, формы вторичной приуроченности песен и местную терминолошю, отражающую особенности функционирования песен. Все эти компоненты региональной традиции

большей частью отсылают нас к соседним региональным традициям русского Запада. Вместе с тем, во многих селах зафиксированы и узколокальные явления этнографического характера, что может быть связано как с историей заселения этого края, так и с общим процессом угасания традиционной культуры.

Третий раздел посвящен анализу ритмической организации напевов Курского Посемья. В итоге очерчивается, во-первых, круг общерусских явлений в местной культуре; во-вторых, совокупность признаков, включающих ее в контекст западнорусской музыкальной культуры; наконец, в-третьих, область узколокальных явлений, отмеченных только в Курском Посемье.

Анализ звуковысотного строения напевов, содержащийся в четвертом разделе главы, выявил неоднородность народной музыкальной культуры Посемья в звуковысотной сфере. В регионе существуют два вида мелодической организации музыкально-фольклорных традиций, определяемых способами координации мелодики с ритмической структурой напевов. Для описания этих видов вводится понятие «мелодико-фактурный тип» (МФТ). Он представляет собой мелодико-многоголосную модель, которая характеризуется общей ладовой формой напевов, реализующихся в конкретной звуковой шкале, и единым набором мелодических звеньев («строительного материала» напевов), каждое из которых имеет определенную функцию в мелодической композиции. Общим для напевов одного МФТ является и вид многоголосной фактуры. В местной народной терминологии мелодико-фактурному типу соответствует понятие голос.

Главная черта первого вида звуковысотной организации традиций -наличие общерегиональных напевов, в которых существует жесткая связь мелодической и ритмической структур. Второй вид звуковысотной организации отличается тем, что в этом случае один мелодико-фактурный тип объединяет напевы не только различных ритмических структур, но и разных жанров. При этом МФТ является узколокальным, специфически

местным для каждого из сел, в которых зафиксирован такой тип звуковысотной организации. В разделе подробно анализируется соотношение общерегиональных и узколокальных напевов; рассматриваются принципы координации узколокальных МФТ с различными ритмическими структурами.

В заключительном разделе главы высказывается гипотеза о том, что на территории Курского Посемья зафиксированы начальные стадии процесса формирования особого вида организации музыкально-фольклорных традиций, который можно охарактеризовать как замкнутый или «очаговый». В культурных системах такого вида один из уровней - звуковысотная организация напевов - начинает доминировать и подчинять себе другие уровни структурной организации музыкально-фольклорных текстов. МФТ приобретает характер системного знака, выделяющего традицию из ближайшего окружения. Показательно, что села, в которых обнаружены узколокальные МФТ, возникли на данной территории позднее других, то есть первые их жители пришли на уже обжитые земли. В результате в местных культурных системах выработался особый механизм самоидентификации и сохранения своей целостности в чужом культурном ландшафте. Такой механизм заключался в выдвижении одной звуковысотной модели, нехарактерной для соседних песенных систем, на первый план, и модификации функционирующих в традиции напевов в соответствии с этой моделью. Способы подобной трансформации связаны с возможностью реализации напевов одной ладовой структуры и мелодической композиции в разных звуковых шкалах. Однако, на определенной стадии этот процесс был прерван, и в культуре начали преобладать иные механизмы, направленные на формирование общерегиональных и общенациональных форм народной музыкальной культуры.

В Третьей главе - «Музыкально-фольклорная традиция горюнов в контексте восточнославянской традиционной культуры» рассматривается наиболее очевидный пример этнокультурного «острова»:

музыкально-фольклорная традиция этнографической группы, имеющей самоназвание, и уже этим выделенной из культурного окружения. Горюны проживают в трех селах Путивльского р-на Сумской области, на территории, входящей в регион Курского Посемья. В кругу этнографов и историков существуют различные мнения по поводу происхождения горюнов. Большинство исследователей считает их потомками славянского племени северян - автохтонного населения этих земель. В главе поставлены следующие вопросы:

- Нашла ли историческая судьба данной этнической общности отражение в музыкальном коде ее культурной системы?

- Каково соотношение общерегиональных и узколокальных явлений в музыкально-фольклорной традиции горюнов?

- Можем ли мы относить ее к очаговым культурным системам?

- Какое место эта традиция занимает в культурном ландшафте южнорусского региона?

В результате анализа музыкально-фольклорной традиции горюнов, ее исторического и этнографического контекстов, и сопоставления этой традиции с другими культурными системами, локализованными в зоне русско-украинского пограничья, выявлены четыре группы явлений. К первой, наиболее обширной группе относятся факты, отсылающие нас к раннему пласту восточнославянской народной культуры:

- структура календарного цикла, состав календарной обрядности и ее музыкальное наполнение;

- местный свадебный обрядовый комплекс с ярко выраженными элементами аграрных культов и незафиксированным в ритуале церковным венчаньем;

- такие практики жизненного цикла, как обычай класть новорожденного на кут (на стол в красном углу) на вывороченную шубу; оплакивание умершего не только близкими родственницами, но и всеми женщинами села, приходящими на похороны.

- музыкально-стилевое и структурное единство календарных, свадебных и узкообъемных лирических напевов, образующих жанрово-стилевую доминанту песенной системы горюнов, характерную для музыкально-фольклорных традиций раннего формирования.

Вторую группу составляют явления и музыкально-этнографические комплексы, сближающие культуру горюнов с традициями Курского Посемья и Брянского Подесенья - территорий, на которых проживали северяне. В этот круг входят:

- ритмическая и звуковысотная структура масленичных обрядовых напевов;

- обряд вождения кукушки на Троицу. Включение в него свадебных напевов, терминологии и атрибутов предметного кода свадебного ритуала - черта, характерная для восточной части зоны расселения северян.

- зимние поздравительные песни-щедровки с рефреном Виноградье красно-зелёное. Хотя они локализованы точечно на обширной территории южной России, в совокупности их ареал совпадает с южной частью земель северян.

- набор ритмических типов основных свадебных напевов горюнов.

Третью группу составляют явления или структурные признаки, единичные в масштабах восточнославянской культуры или уникальные, зафиксированные только у горюнов.

- обычай погребения умерших в садах (на приусадебном участке);

- обычай выпечки лесенок из теста на 40-й день после смерти, когда происходит обряд проводов души.

- узкообъемные лирические песни, которые поются всегда дуэтом («удвох»). Большая их часть атрибуцируется исполнителями как «релыше», а обычай дуэтного интонирования объясняется обстоятельствами исполнения.

Наконец, явления, вошедшие в четвертую группу, могут быть определены как общерусские. К ним относятся ритмические структуры лирических и плясовых песен, опирающиеся на стопный стих 8+7; тонический стих 2.3.2-4; а также некоторые общераспространенные поэтические тексты этих жанров.

Итогом рассмотрения музыкально-фольклорной традиции горюнов стал вывод о том, что в ней не сложились специфические механизмы мелодической трансформации, благодаря которым разнородные напевы, привнесенные в песенную систему, изменили бы свою первоначальную форму в соответствии с одной локальной мелодико-фактурной моделью, как это произошло в более поздних анклавных традициях. У горюнов заимствованные напевы сохраняют «чужой» мелодический облик, нехарактерный для местной культуры. Обращает на себя внимание ярко выраженная полистадиалыюсть традиции горюнов, которая может рассматриваться как адаптационный механизм, позволяющий данной культурной системе выжить в постоянно менявшихся условиях.

В Четвертой главе - «Традиционная музыкальная культура русских этнических «островов» Слободской Украины» - исследуются музыкально-фольклорные традиции русско-украинского пограничья, формировавшиеся в условиях чересполосного проживания с украинцами (северная зона) и в иноэтническом окружении (южная зона). Задачи, поставленные в этой главе:

1) системное описание собранного материала;

2) определение соотношения ареальных и узколокальных явлений в музыкальной культуре избранных сел;

3) выявление системообразующих механизмов музыкально-фольклорных традиций;

4) обнаружение типологических признаков данных систем традиционной музыки;

5) сравнительный анализ этих систем с традициями других русских сел региона.

При рассмотрении исторического контекста этих традиций внимание фокусируется на географии миграционных потоков, а также на межэтнических отношениях русских и украинцев в данном регионе. На характер этих отношений влияло множество факторов, среди которых:

компактность проживания, численность национальной группы, преобладание той или иной этнической среды на данной территории, активность хозяйственно-культурного общения и взаимодействия, а позднее -государственная политика, принятый язык делопроизводства, язык обучения в школах и др.

В целом в пределах Слободской Украины всегда преобладала тенденция к национальной обособленности русских и украинцев. Именно она во многом определила судьбу традиционной культуры региона. В местных культурных традициях отмечаются две тенденции: с одной стороны, к консервации традиционных форм как духовной, так и материальной культуры; с другой - к интенсивному действию механизмов изменчивости, направленных на отделение, изоляцию культурных систем от иноэтнического окружения. Взаимодействие этих двух разнонаправленных процессов рассматривается на различных уровнях местных песенных систем.

Если в этнографическом контексте и в музыкально-ритмической системе традиций преобладают общерегиональные черты, то звуковысотная организация напевов имеет узколокальную специфику, ограниченную пределами одного села (в северной зоне) или анклава русских сел (в южной зоне). Мелодико-интонационные комплексы в традициях этих этнокультурных «островов» «перекрывают» функциональные границы, объединяя музыкально-поэтические тексты разных жанров и даже разных стадиальных пластов: календарно-обрядовые песни с жестокими романсами литературного происхождения, протяжные со свадебными и хороводно-плясовыми. Данный принцип звуковысотной организации проявляется здесь намного последовательнее и глобальнее, чем в традициях Курского Посемья.

В разделе главы, посвященном звуковысотному строению напевов, подробно анализируются мелодико-многоголосные модели (или МФТ), выступающие в данных традициях в качестве системных знаков. В связи с этим на материале каждой узколокальной традиции последовательно рассматриваются следующие вопросы:

- Что представляет собой эта модель? Как она организована?

- Каким образом и на какой основе она могла возникнуть?

- Какая часть корпуса музыкально-фольклорных текстов каждой традиции охвачена звуковысотной общностью? Что и почему остается за ее пределами?

- Какой из элементов звуковысотной организации (ладовая структура напевов, их мелодическая композиция, вид многоголосной фактуры) берет на себя интегрирующую функцию?

Музыкально-фольклорные системы северной и южной частей региона начали формироваться почти одновременно, с очень небольшим временным интервалом (меньше столетия). Однако, по-видимому, именно в это время произошла смена культурной парадигмы, что оказалось значимым для ориентации локальных культурных моделей. Как показывает анализ, в традициях северной зоны мелодико-многоголосные модели, как и в Курском Посемье, складывались на базе обрядовых и приуроченных жанров. Что же касается музыкально-фольклорных традиций южной зоны, то особенности их звуковысотной организации формировались в рамках жанра протяжных песен, более актуального в середине XVIII столетия.

В завершающем разделе главы приводятся характеристики песенных систем русских анклавов Слободской Украины как традиций позднего формирования и как особого вида систем традиционной музыкальной культуры.

В Заключении суммируются выводы, сделанные во всех главах диссертации. Представленные в них музыкально-фольклорные традиции входят в массив традиционной музыкальной культуры южнорусского региона. Их системное описание выявляет иерархическую систему признаков, согласно которым локальные традиции группируются в рамках этого культурного массива. Верхний уровень этой иерархии образуют общие параметры, объединяющие все рассмотренные песенные системы на региональном уровне (тип свадебного ритуала, доминирующий класс

ритмических форм, набор основных ритмических форм в отдельных жанровых группах).

Следующая совокупность признаков позволяет разделить эти песенные системы на две субрегиональные группы. Первая тяготеет к западнорусским музыкально-фольклорным традициям, сложившимся на территориях раннего славянского заселения, в то время как вторая включает песенные системы с характерными чертами переселенческих традиций позднего формирования. Характерными признаками последней являются:

- мужская доминанта в традиционной культуре;

- значительный «удельный вес» протяжных лирических песен в масштабных распетых формах;

- фрагментарная представленность обрядовых песен календарного цикла, большей частью концентрирующихся вокруг святочного и троицкого обрядовых комплексов;

- развитая хороводная традиция, переходящая из обрядовой сферы в праздничную;

«многосоставность», проявляющаяся в сочетании структурных компонентов, которые на территориях раннего заселения обычно не встречаются в рамках одной локальной песенной системы (это касается песенной строфики и отчасти принципов ритмической организации напевов);

- наличие отдельных жанров и ритмических форм, имеющих точечные ареалы, а иногда бытующих лишь на одной улице села;

- «избыточность» ритмических форм напевов одного жанра (например, количество свадебных политекстовых напевов в рамках одной традиции может доходить до двадцати пяти-тридцати).

Именно среди этих песенных систем сформировался особый вид музыкально-фольклорных традиций - «замкнутых», «очаговых» или этнокультурных «островов». Их главными чертами являются интровертная ориентация, ограничивающая коммуникативный обмен с окружающими культурными системами, и наличие полижанровых специфически местных

звуковысотных моделей, выступающих в качестве централизующего компонента традиции, ее системного знака. Изучение анклавных традиций, сложившихся в разных исторических и социальных условиях позволяют сделать вывод о том, что механизмы мелодической трансформации «включаются» только в тех случаях, когда звуковое окружение этнокультурной системы не слишком сильно отличается от ее собственного звукового мира, то есть когда оба этноса родственны друг другу. Причем звуковысотная специфика «замкнутых» систем складывается только в переселенческих песенных системах, когда они формируются среди традиций более раннего формирования. Синхронный срез «очаговых» музыкально-фольклорных традиций демонстрирует различные стадии их становления, которых они достигли к моменту завершения своего активного функционирования. Это позволяет реконструировать процесс формирования данного типа этнокультурных систем.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах:

1. Современное состояние традиционного песенного искусства русского села на Украине // Традиционный фольклор и современность: Тезисы докладов / Ред.-сост. Е.В. Гиппиус. М.: ФК СК РСФСР, 1978. - с. 23-24 (0,2 а.л.).

2. О роли мелодико-фактурных типов в песенных традициях русских сел верховьев Северского Донца // Традиционное народное музыкальное искусство и современность: (Вопросы типологии): Сб. тр. ГМПИ им. Гнесиных. Вып. 60 / Отв. ред. М.А. Енговатова. М.: ГМПИ, 1982. - с. 79-92 (0,5 а.л.).

3. Песенные традиции верхнего и нижнего течения Северского Донца (опыт сравнительного анализа) // Современное состояние казачьей песенной традиции и проблемы ее изучения: Тезисы докладов / Отв. ред. М.А. Енговатова. М.: СК РСФСР, 1983. - с. 14-16 (0,2 а.л.).

4. Курские масленичные песни // Музыка народного календаря: Тезисы докладов. М.: СК РСФСР, 1985. - с. 36-38 (0,2 ал.).

5. О мелодической организации песенных традиций в среднем течении Сейма // Традиционное народное музыкальное искусство и современность: (Вопросы типологии): Сб. тр. ГМПИ им. Гнесиных. Вып. 91/ Отв. ред. Б.Б.Ефименкова. М.: ГМПИ, 1987. - с. 76-88 (0,5 а.л.).

6. Песни села Завгороднее / Сост., предисловие и комментарии Е.А.Дороховой. М.: Музфонд СССР, 1987. (12 а.л.)

7. О специфике интонирования обрядовых напевов в связи с их формой //Фольклор: проблемы сохранения, изучения и пропаганды: Тезисы Всесоюзной научно-практической конференции. В двух частях. М., 1988. 4.1. -ч. 100-103(0,3 а.л.).

9. О соотношении видов многоголосия и других уровней звуковысотной организации напевов // Песенное многоголосие народов России. Тез. докл. науч.- практ. конф. в г. Воронеже. М.: КМФ, 1989. - с. 45-46 (0,2 а.л.).

10. Масленичные песни в русской календарной традиции // Фольклорный текст: функция и структура: Сб. тр. РАМ им. Гнесиных. Вып. 121 / Отв. ред. М.А. Енговатова. М.: РАМ, 1992. - с. 5-31 (1,2 а.л.).

11. Свадьба русских сел Восточной Украины // Музыкальная академия. -1997. - № 3. - с. 150-156 (1 а.л.).

12. Обряды и песни жизненного цикла // Народное музыкальное творчество: (Учебник)/ Отв. ред. O.A. Пашина. СПб.: Композитор, 2005. - с. 169-221 (3,6 ал.)

13. Plurivocalité traditionelle du Sud de la Russie H Les polyphonies populaires russes: (Actes du colloque de Royaumont, 1991). Paris.: Éditions Créaphis, 1993. -p. 43-60 (1 а.л.).

14. Ethnical islands: ways of musical evolution // Music in a changing world: Abstracts of 11th ESEM. - Rotterdam, 1995. - p. 28 (0,1 а.л.)/

Дорохова Екатерина Анатольевна

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Подписано в печать 16.07.2008 г. Формат 60x90, 1/16. Объем 1.75 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 873

Отпечатано в ООО "Фирма Блок" 107140, г. Москва, ул. Краснопрудная, вл.13. т. (499) 264-30-73 www.firmablok.ru

Изготовление брошюр, авторефератов, печать и переплет диссертаций.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Дорохова, Екатерина Анатольевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. МУЗЫКАЛЬНО-ФОЛЬКЛОРНАЯ ТРАДИЦИЯ

КАК ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ НАУКЕ. ; , ■ | Представления о фольклорной традиции в гуманитарной науке.

История изучения музыкально-фольклорных традиций как локальных систем традиционной музыкальной культуры. 16 Методы изучения музыкально-фольклорных традиций и их первичная типология.

Сравнительные исследования музыкально-фольклорных традиций в отечественном этномузыкознании.

Исследования историко-социального и этнографического контекстов музыкально-фольклорных традиций Южной

России.

Музыкально-фольклорные традиции как объект междисциплинарного исследования.

ГЛАВА 2. МУЗЫКАЛЬНО-ФОЛЬКЛОРНЫЕ ТРАДИЦИИ КУРСКОГО ПОСЕМЬЯ: СООТНОШЕНИЕ РЕГИОНАЛЬНЫХ И

УЗКОЛОКАЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ.

Исторический контекст музыкально-фольклорных традиций региона.

Этнографический контекст музыкально-фольклорных традиций и система песенных жанров.

Ритмическая организация напевов.

Звуковысотная организация напевов.

Выводы.

ГЛАВА 3. МУЗЫКАЛЬНО-ФОЛЬКЛОРНАЯ ТРАДИЦИЯ ГОРЮНОВ

В КОНТЕКСТЕ ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКОЙ ТРАДИЦИОННОЙ

КУЛЬТУРЫ.

Исторический контекст традиции.

Этнографический контекст традиции.

Ритмическая организация напевов.

Звуковысотная организация напевов.

Традиционная музыкальная культура горюнов в сопоставлении с традициями южнорусского региона.

Выводы.

ГЛАВА 4. ТРАДИЦИОННАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА РУССКИХ ЭТНОКУЛЬТУРНЫХ «ОСТРОВОВ» СЛОБОДСКОЙ

УКРАИНЫ.

Исторический контекст традиций.

Этнографический контекст традиций и система музыкальных жанров.

Ритмическая организация напевов.

Звуковысотная организация напевов.

Выводы.

Введение диссертации2008 год, автореферат по искусствоведению, Дорохова, Екатерина Анатольевна

1. АКТУАЛЬНОСТЬ ИЗБРАННОЙ ТЕМЫ. Высшим проявлением вариативности традиционной народной культуры, в том числе и музыкальной, является чрезвычайное многообразие ее локальных проявлений., В настоящее время в отечественном этномузыкознании существует острая необходимость упорядочения знаний о региональной природе музыкального фольклора и создания типологии локальных систем народной музыкальной культуры. Одним из первых опытов системного описания определенного вида музыкально-фольклорных традиций стала настоящая диссертация. Ее актуальность обеспечивается также:

2. СТЕПЕНЬ НАУЧНОЙ РАЗРАБОТАННОСТИ. В российской этномузыкологии отсутствуют монографические описания региональных музыкально-фольклорных традиций как особых видов культурных систем. Нет и публикаций, в которых была бы представлена их типология. Вместе с тем, в результате региональных исследований русского музыкального фольклора в научном сообществе сформировалось эмпирическое представление о существующих на русской этнической территории Ц культурных массивах и об их основных характеристиках. Еще на рубеже XIX и XX столетий Д.К.Зеленин, руководствуясь данными диалектологии и этнографии, предлагал считать жителей севера и юга России двумя великорусскими народностями1. В середине XX века стало общепринятым выделение севернорусской, западнорусской, южнорусской и центральной (волго-окской) зон, где народная, в том числе и музыкальная, культура имеет отличительные особенности. Каждая из этих зон представлена системой локальных традиций, для определения границ которых критерии пока не разработаны. Не определены также их типологические характеристики. Наиболее важным выводом, который был сделан в процессе изучения локальных музыкально-фольклорных традиций, стало положение о том, что их музыкально-стилевой «облик» определяется звуковысотной сферой (мелодикой, многоголосием), а не ритмическим строением напевов (В.А.Лапин, Т.А.Бернштам).

Первые общетеоретические подходы к проблеме типологической систематизации музыкально-фольклорных традиций были сделаны Е.В. Гиппиусом, сформулировавшим положение о традиции как исторически сложившемся системном типе. В этом же направлении выполнена монография В.А. Лапина «Русский музыкальный фольклор и история», посвященная факторам этнической и социальной истории, под воздействием которых сформировалась система локальных традиций русской народной музыкальной культуры. В качестве главного критерия, определяющего специфику каждой из них, выдвинут «централизующий компонент жанровой системы» (Е.В. Гиппиус) или «жанрово-стилевая доминанта» (В.А. Лапин).

1 Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография / Отв. ред. К.В. Чистов. М., 1991.

Поскольку настоящая диссертация посвящена особому виду южнорусских песенных традиций, необходимо отдельно остановиться на изучении музыкально-фольклорной культуры юга России в целом. Работа по собиранию и изучению фольклора началась в этом регионе позднее, чем в других частях европейской России. Тем не менее, художественная яркость южнорусских песен и хорошая сохранность традиционной музыкальной культуры привлекли к ней внимание большой группы этномузыкологов. Результаты их деятельности нашли отражение в ряде публикаций. Среди них: песенные сборники, составленные A.B. Рудневой, В.М. Щуровым, Е.С. Кустовским, Г.Я. Сысоевой и др.; монографические исследования южнорусской музыкальной культуры в целом (В.М. Щуров), отдельных локальных традиций (И.Н. Карачаров, Т.С. Рудиченко, Г.Я. Сысоева); музыкальных жанров, как правило, составляющих жанрово-стилевые доминанты местных песенных систем (A.B. Руднева, Т.В. Дигун, С.А. Жиганова, A.C. Кабанов, Т.С. Рудиченко, Г.Я. Сысоева и др.). В некоторых работах ставится проблема изучения традиций позднего формирования как особого вида песенных систем (С.А. Жиганова). Вместе с тем, несмотря на значительное количество публикаций, посвященных южнорусскому музыкальному фольклору, этот регион не до конца обследован фольклористами. Не ясны границы этнокультурных зон, не до конца выяснен песенный репертуар и этнографический контекст традиций. Фронтальное обследование этих территорий по единой программе, подобное тому, какое проводится в западнорусских и приокских областях, пока не осуществлялось. Вместе с тем, проблема типологии локальных систем традиционной музыкальной культуры стоит для южной России особенно остро, так как очевидно существование здесь традиций разных видов.

Традиционная культура русских анклавов в иноэтнической среде издавна привлекала внимание исследователей и собирателей фольклора, хотя большая часть собранных материалов пока не опубликована. В немногочисленных статьях, посвященных преимущественно фольклору переселенческих конфессиональных групп (B.C. Бахтин, Е.В. Паунова, И.А. Савельева, А.К. Соколова) или традициям, формировавшимся в неславянском окружении (В.В. Головин, Н.И. Жуланова, Ю.А. Новиков, О.И. Чарина), практически не содержится сведений об особенностях этих этнокультурных систем. Исследование, как правило, ограничивается описанием истории возникновения сел, констатацией бытования тех или иных обрядов и музыкально-поэтических текстов. Лишь в единичных случаях рассматриваются вопросы межкультурного взаимодействия, преимущественно в плане заимствования русскими элементов традиционной культуры иноэтнического окружения (Н.И. Жуланова).

3. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Диссертация выполнена в русле структурно-типологического направления отечественной этномузыкологии. В ней используется системно-структурный метод, который позволяет упорядочить и систематизировать большой объем эмпирического материала, отделив в нем закономерные явления от случайных. В отечественной этномузыкологии данная методика разрабатывалась в трудах Е. Гиппиуса, В. Гошовского, М. Енговатовой, Б. Ефименковой, К. Квитки, Б. Луканюка, 3. Можейко, О. Пашиной, 3. Эвальд и др.

В настоящей диссертации метод структурно-типологического анализа использовался, во-первых, по отношению к музыкально-фольклорным текстам при анализе их ритмической и звуковысотной организации; во-вторых - по отношению к песенной системе в целом, которая в этом случае предстает как текст высшего порядка, также имеющий свои структурные уровни. Особые формы их взаимосвязи служат важным критерием при типологической классификации музыкально-фольклорных традиций.

4. ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Целью настоящей работы является типологическая характеристика анклавных («очаговых», «замкнутых») традиций как одного из видов локальных систем русского музыкального фольклора.

На пути к достижению этой цели были решены следующие задачи:

3) Выявлены различные разновидности системной организации музыкально-фольклорных традиций этнокультурных «островов» и действующие в них различные механизмы культурной самоидентификации. Определена зависимость этих механизмов от историко-культурных условий формирования традиций. Решение этой задачи потребовало ответа на следующие вопросы:

- возможно ли обособление этнокультурной системы только на музыкально-фольклорном уровне?

4) Проведен сравнительный анализ переселенческих традиций с метропольными традициями-источниками.

5. ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ. В качестве объекта исследования в настоящей диссертации выступает народная музыкальная культура южной России. Ее специфика заключается в сложной истории колонизации этих земель, заселявшихся поэтапно в течение нескольких столетий. При этом источниками миграции были самые разные территории центральной, западной, а в отдельных случаях и северной зон этнической территории расселения русских. Следствием стала чрезвычайная неоднородность, негомогенность культурного ландшафта, в котором существует множество небольших этнографических групп различного происхождения. Обусловленные историей заселения региона неоднородность форм землевладения и способов ведения сельского хозяйства, полувоенный уклад жизни первых поселенцев региона придают местной традиционной культуре особую сложность. Кроме того, южная Россия и в прошлом, и в настоящее время остается зоной интенсивных межэтнических контактов, в первую очередь, русских и украинцев. Таким образом, на особенности традиционной культуры в южнорусском регионе оказало влияние множество взаимосвязанных факторов исторического, географического, экономического и социального характера.

• Во вторую группу вошли села Путивльского района Сумской области (западной части Курского Посемья), где компактно проживает этнографическая группа горюнов — потомков автохтонного населения региона.

В качестве дополнительного материала привлекались звукозаписи, выполненные автором в Курской, Белгородской, Сумской и Харьковской областях. В течение обозначенного периода было осуществлено 23 экспедиции в разные районы указанных областей, обследовано около 70 населенных пунктов2; записано более 8500 песен и интервью, содержащих этнографическую информацию. Восемь этнографических коллективов было приглашено в Москву и Санкт-Петербург для участия в музыкальноо этнографических концертах. В Москве сделаны многоканальные звукозаписи этих певческих групп (368 песен). Нотные транскрипции этих фонограмм позволяют выявить особенности многоголосной фактуры песен и > соотношение певиц в ансамблях.

Поскольку специфические для «очаговых» традиций механизмы культурной самоидентификации проявились исключительно в вокальных

2 1973 и 1974 гг. - с. Терновая Балаклейского р-на Харьковской обл.; 1979 г. - сс. Завгороднее, Петровское, Протопоповка, Волвенково, Асеевка, Лозовенька Балаклейского р-на Харьковской ол., сс. Линово, Калищи, Новая Слобода, Юрьево Путивльского р-на Сумской обл., сс. Муром, Купино, Большое Городище Шебекинского р-на Белгородской обл.; 1980 г. - сс. Завгороднее, Протопоповка Балаклейского р-на Харьковской обл., с. Линово, дер. Вощинино, сс. Бруски, Руднево, Бунякино, Волынцево, Мачулище Путивльского р-на Сумской обл., Новые Вирки, Старые Вирки Белопольского р-на Сумской обл., сс. Вольное, Катанское, Солдатское, Ницаха Великописаревского р-на Сумской обл; 1981 г. - сс. Малогнеушево, Бегоща, Поповка, Ивановское, Степановка, Мазеповка, Марково, Сухая Рыльского р-на, с. Будки Глушковского р-на Курской обл., с. Линово Путивльского р-на Сумской обл.; 1982 г. - с. Марьино Шебекинского р-на Белгородской обл., сс. Бударка, Бочково, Волчанские Хутора Волчанского р-на, сс. Черное, Приколотное Великобурлукского р-на, сс. Завгороднее, Петровское Балаклейского р-на Харьковской обл.; 1983 г. - с. Доброе Грайворонского р-на, сс. Хотмыжск, Казачья Лисица Борисовского р-на Белгородской обл., сс. Черное, Приколотное Великобурлукского р-на, с. Завгороднее Балаклейского р-на Харьковской обл., сс. Дубовица, Таборище, Прилепы, Лобки, Клевень, Романово, Деменино Хомутовского р-на Курской обл., сс. Князево, Казачье и Линово Путивльского р-на Сумской обл.; 1984 г. - сс. Фокино, Крупец-Томское, Неварь, Погодино, Селино, Дерюгино, Кубань, Старый Город, Берёза, Поповкино, Пробыжье, Меркуловка Дмитриевского р-на Курской обл., сс. Завгороднее, Шебелинка Балаклейского р-на Харьковской обл.; 1986 г. - сс. Крупец, Локоть Рыльского р-на, с. Неварь Дмитриевского р-на Курской обл., сс. Уланово, Сопыч Глуховского р-на Сумской обл.; 1987 г. - сс. Волобуевка, Завгороднее, Меловая, Петровское, Шебелинка Балаклейского р-на Харьковской обл.; 1990 г. - сс. Линово, Новая Слобода Путивльского р-на Сумской обл.; 1991 г. - с. Староверовка Нововодолажского р-на Харьковской обл.; 1993 г. - с. Линово Путивльского р-на Харьковской обл.; 1998 г. - с. Завгороднее Балаклейского р-на Харьковской обл., с. Терновая Харьковского р-на Харьковской обл.

3 Ансамбли из сел Линово Путивльского р-на Сумской обл., Купино и Муром Шебекинского р-на Белгородской обл., Завгороднее, Протопоповка, Шебелинка Балаклейского р-на, Черное Великобурлукского р-на, Староверовка Нововодолажского р-на Харьковской обл. жанрах, рассмотрение локальных традиций в диссертации ограничено вокальной сферой местной музыкальной культуры.

7. НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ определяется тем, что в диссертации впервые в отечественном этномузыкознании:

- осуществлено комплексное научное описание, традиций русских этнокультурных «островов» как особого вида локальных систем музыкального фольклора;

- установлены исторические условия их формирования, определившие специфику разновидностей этнокультурных «островов»; выявлены различные механизмы культурной самоидентификации носителей традиций, выражающие оппозицию свой/чужой; определена важная роль звуковысотных характеристик как знака этнокультурного сообщества.

8. ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ:

• главной особенностью таких традиций является форма звуковысотной организации системы песенных жанров, выражающаяся в создании локальной мелодико-многоголосной модели, которая всегда противопоставлена звуковому окружению культурного анклава. Выступая в качестве знака этнической (культурной) общности и являясь музыкальным выражением оппозиции свой/чужой, эта модель особым образом координируется с другими уровнями музыкально-фольклорной системы;

9. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. Настоящая работа вносит определенный вклад в проблему разработки типологии региональных систем русского музыкального фольклора в той ее части, которая касается традиций позднего формирования. История колонизации российских земель в разные эпохи складывалась таким образом, что большая часть русских традиций восточной части нашего государства относится именно к этому системному виду. Поэтому его подробное описание может оказаться полезным для продолжения исследований на другом региональном материале и предоставить для них необходимую методологическую базу. Можно с достаточной степенью уверенности предположить, что явления, сходные с теми, которым посвящена настоящая диссертация, могут распространяться на традиционную музыкальную культуру различных конфессиональных или этнических групп (не только русских), в силу каких-то обстоятельств обретшую черты интровертности, поскольку механизмы мелодической трансформации, функционирующие в описанном виде традиций, имеют универсальный характер.

Особенно значимыми результаты настоящего исследования могут оказаться для фольклористов, изучающих традиционную музыкальную культуру на территориях национально-смешанного расселения близкородственных народов. Как отмечали многие этнографы, основные особенности этнических процессов в областях русско-украинского пограничья (Белгородской, Сумской, харьковской) имеют общие типологические черты с подобными процессами, протекающими в русско-украинской среде низовьев Дона, северного Кавказа и юга Украины4.

10. АПРОБАЦИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ. Основные положения и выводы диссертации, а также пути решения рассматриваемых в ней более частных проблем излагались в докладах, прочитанных автором на научных конференциях и семинарах различного уровня, состоявшихся в г. Кириши Ленинградской области (1978); в Союзе композиторов РСФСР (Москва, 1980, 1998); в Доме творчества композиторов «Руза» (Московская область, 1981, 1992, 2000); в культурном центре Руайомон (Франция, 1991); на конференциях Европейского этномузыкологического семинара (Барселона, 1993; Роттердам, 1995); в Академии Наук Республики Беларусь (Минск, 1996); в Российской Академии музыки им. Гнесиных (1997); в Республиканском Центре русского фольклора (Москва, 2003).

4 См. Кушнер П.И. (Кнышев) О методах определения этнического состава населения в полосе этнических границ // Краткие сообщения Института этнографии АН СССР. - М., 1950, XI. - с. 3-9; Бондарь Н.И. Календарные праздники и обряды кубанского казачества. - Краснодар, 2003 и др.

Теоретические положения исследования и его результаты содержатся в тринадцати публикациях5, а также в разделах учебника «Народное музыкальное творчество»6, написанных в соавторстве с O.A. Пашиной («Специфика музыкального фольклора»; «Звуковысотная организация произведений музыкального фольклора») и самостоятельно («Обряды и. песни жизненного цикла», параграфы 2.1 - 2.5).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Этнокультурные "острова": пути музыкальной эволюции"

Выводы. Рассмотренные музыкально-фольклорные традиции имеют ряд признаков, по которым их можно отнести к песенным системам позднего формирования. Это, во-первых, многосоставность, которая проявляется в сочетании компонентов музыкально-фольклорной традиции, обычно не соединяющихся в рамках одной песенной системы на территориях более раннего заселения. В качестве таких компонентов могут выступать принципы ритмической организации напевов, определенные вокальные жанры (причем, значимо и их наличие, и их «удельный вес» в традиции), обрядовые комплексы. С этой точки зрения, например, особенностями местной свадьбы являются наличие сольных причитаний (не характерных для многих западнорусских версий свадьбы-веселья) и достаточно весомая роль прощальных песен, имеющих специфические ритмические формы. Продолжая этот ряд, отметим и «алилешные» рефрены в напевах, не имеющих их на западнорусских территориях. Отмеченные черты свойственны и многим другим южнорусским традициям позднего формирования (например, локализованным в междуречье Оскола и Дона), что объясняется сходством их исторической судьбы.

Во-вторых, ряд особенностей, связанных с множественностью способов ритмизации стиха одной структуры, наличием как двоичной, так и троичной слоговой ритмики, разнообразием форм строфической организации, - приводит к такой черте традиций позднего формирования, как «избыточность» музыкальных текстов, в первую очередь, обслуживающих свадебный обряд.

В то же время, форма звуковысотной организации позволяет выделить рассмотренные музыкально-фольклорные традиции в особую типологическую группу «очаговых» песенных систем. Их специфика состоит в выделении сферы звуковысотности в качестве доминирующего структурного компонента местной традиции, а также в формировании отдельных мелодико-фактурных типов или системы таких типов звуковысотной организации, объединяющих большую часть музыкально-поэтических текстов, функционирующих в данной традиции. Важно отметить, что такие мелодико-фактурные типы всегда противопоставлены звуковому окружению данной песенной системы. Другими словами, сфера лада, мелодики и многоголосия выступает здесь в качестве этнокультурного знака.

Мелодико-фактурный тип в таких музыкально-фольклорных традициях определяется единством акустического материала, тождественностью многоголосной фактуры и общим набором синтаксических единиц — мелодических звеньев, из которых строится напев. Не все музыкальные жанры оказываются в равной степени вовлеченными в сферу влияния мелодико-фактурного типа, знакового для данного этнокультурного «острова». За его пределами часто остаются песни земледельческого календаря, в то время, как стадиально более поздние жанры, напротив, обнаруживают тяготение к главному МФТ.

Музыкально-фольклорные системы северной и южной частей региона начали формироваться почти одновременно, с очень небольшим временным интервалом (меньше столетия). Однако, по-видимому, именно в это время произошла смена культурной парадигмы, что оказалось значимым для ориентации локальных культурных моделей. Как показывает анализ, в традициях северной зоны мелодико-фактурные типы складывались на базе обрядовых и приуроченных жанров. Что же касается музыкально-фольклорных традиций южной зоны, то особенности их звуковысотной организации формировались в рамках жанра протяжных песен.

Одним из свойств «очаговых» музыкально-фольклорных традиций является гибкая координация их отдельных компонентов: звуковысотных и ритмических структур, звукорядных, ладовых и мелодических моделей. Необходимо отметить, что задействованные при этом системные механизмы не являются специфическими для систем такого вида, они отмечены во многих музыкально-фольклорных традициях русской этнической территории. Однако именно в «очаговых» песенных системах эти тенденции достигли своего максимального выражения. Речь идет о возможности реализации одной мелодической структуры в разных звуковых шкалах и возможности координации одного типа мелодической композиции с разными слоговыми музыкально-ритмическими формами. Значимым для музыкально-фольклорных традиций этнокультурных «островов» оказалось и такое свойство звуковысотной организации, как высотная нестабильность, зонность отдельных тонов или участков звукорядов.

Совокупное действие упомянутых системных механизмов очевидно направлено на формирование мелодико-фактурных типов, выступающих в качестве системных знаков музыкально-фольклорных традиций этнокультурных «островов».

Заключение

Все музыкально-фольклорные традиции, представленные в главах диссертации, входят в массив традиционной музыкальной культуры южнорусского региона. Подробный анализ различных уровней структурной организации музыкально-фольклорных текстов, а также их этнографического контекста выявляет иерархическую систему признаков, согласно которым локальные традиции группируются в рамках этого культурного массива.

Хотя в традиционной культуре южнорусских территорий локальные различия преобладают над общерегиональными чертами164, существуют общие параметры, объединяющие все рассмотренные песенные системы, среди которых:

• тип свадебного ритуала;

• класс ритмических форм, к которым относится подавляющее большинство напевов местных жанровых систем;

• набор основных ритмических форм в отдельных жанровых группах, например, в свадебных и зимних поздравительных песнях. Отметим, что в ряде случаев общими являются и напевы этих песен, то есть они представляют собой устойчивые песенные типы.

• сохранность дохристианской картины мира и архаических форм народной духовной культуры;

• жанрово-стилевая доминанта, которую образует пласт календарно-обрядовых песен, под воздействием которых сформировался музыкальный облик свадебных, приуроченных лирических жанров;

164 См. Лапин 2005, 76.

• структура календарного цикла, в котором большинство сезонов представлено обрядовыми музыкально-поэтическими текстами;

• набор ритмических форм напевов обрядовых жанров;

• корпус поэтических текстов календарных, свадебных и приуроченных лирических песен.

Вторая группа включает песенные системы с характерными чертами южных переселенческих традиций позднего формирования, среди которых:

• мужская доминанта в традиционной культуре;

• значительный «удельный вес» протяжных лирических песен в масштабных распетых формах;

• фрагментарная представленность обрядовых песен календарного цикла, большей частью концентрирующихся вокруг святочного и троицкого обрядовых комплексов;

• развитая хороводная традиция, переходящая из обрядовой сферы в праздничную;

• «многосоставность», проявляющаяся в сочетании структурных компонентов, которые на территориях раннего заселения обычно не встречаются в рамках одной локальной песенной системы (это касается песенной строфики и отчасти принципов ритмической организации напевов);

• наличие отдельных жанров и ритмических форм, имеющих точечные ареалы, а иногда бытующих лишь на одной улице села;

• «избыточность» ритмических форм напевов одного жанра (например, количество свадебных политекстовых напевов в рамках одной традиции может доходить до двадцати пяти-тридцати).

Именно в таких песенных системах сформировался особый вид структурной организации музыкально-фольклорных традиций, называемых в диссертации «замкнутыми», «очаговыми» или этнокультурными «островами». Их главными чертами являются интровертная ориентация, ограничивающая коммуникативный обмен с окружающими культурными

172 системами, и наличие полижанровых специфически местных звуковысотных моделей, выступающих в качестве централизующего компонента традиции, ее системного знака. Важно отметить, что механизмы образования таких мелодико-многоголосных моделей, заключающиеся в гибком соотношении ритмических и звуковысотных структур и в зонности звуковых шкал напевов, являются общим свойством народной музыкальной культуры восточных славян. Они были заложены уже в традициях ранней славянской колонизации, но именно в «замкнутых» песенных системах активизировались и достигли своего максимального воплощения.

Музыкально-фольклорные традиции этнокультурных «островов» можно рассматривать как яркий пример воплощения бинарной оппозиции свой!чужой. Дихотомические отношения такого типа считаются одной из универсалий жизни социума; в последние десятилетия они являются объектом интенсивного междисциплинарного изучения165. Однако пока нет опыта их рассмотрения на материале традиционной музыкальной культуры. Вместе с тем, многие исследователи отмечают огромную роль языка и других знаковых систем (к которым относятся и этномузыкальные) в установлении социальных границ, «поскольку только через коммуникацию, и в основном языковую коммуникацию, мы можем заявить о себе и вступить в контакт с другими человеческими существами» (Блакар, 88). Кроме того, приведенные в настоящей диссертации принципы культурных взаимоотношений между группами переселенцев и автохтонным населением могут дать богатый материал для решения некоторых важных вопросов, стоящих перед этнокультурологами166. Очевидно, что в музыкально-фольклорных системах

165 См., например: Зельнов И. Культурные ареалы // Этнография и смежные дисциплины. Этнографические субдисциплины. Школы и направления. Методы. / Ред. Крюкова М.В., Зельнов И. - М., 1988; Арутюнов С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. - М., 1989; Бедин В.И., Генова Н.М., Перепелкин Л.С., Соколовский C.B. Этническая конфликтология. - М., 1995; Перепелкин Л.С. Проблема социальных границ в системе социального знания // Чужое: опыты преодоления: Очерки из истории культуры Средиземноморья. - М.: Алетейа, 1999. - С. 360-369 и др.

166 Ср.: «Перед сторонниками конфликтного подхода к этничности неизбежно встала проблема «яйца и курицы»: предшествует ли конфликт возникновению межэтнических границ или, наоборот, этнические конфликты развиваются между уже существующими группами? Ясно, что в первом случае неопределенны суьъекты конфликтных взаимодействий, а во втором концепция лишена смысла» (Перепелкин, 362). этнокультурных «островов» именно оппозиция свой/чужой явилась системообразующим фактором.

Синхронный срез «очаговых» музыкально-фольклорных традиций демонстрирует различные стадии их становления, которых они достигли к моменту завершения своего активного функционирования. Это позволяет реконструировать процесс формирования данного типа этнокультурных систем. Очевидно, их звуковой мир первоначально представлял собой пересечение множества различных интонационных полей — «осколков» метропольных традиций, принесенных переселенцами на новую территорию. Контакт с уже существовавшим на ней инокультурным окружением породил культурный конфликт, основанный на оппозиции свой/чужой, и привел к необходимости установления культурных границ, отделяющих свою традицию от чужюс. Средством реализации такой стратегии явился защитный механизм, обеспечивший монолитность звукового мира традиции,

I /ч и в то же время ее обособление от инокультурного окружения . Вполне понятно, что наиболее яркой и легко воспринимаемой на слух чертой местного музыкального стиля явилась сфера мелодики в определенном соотношении голосов певческого ансамбля. В качестве этнокультурного знака выступил мелодико-фактурный тип, наиболее удаленный от чуждой звуковой среды. Именно этим, вероятнее всего, объясняется обилие в русских «замкнутых» традициях Слободской Украины ангемитонных структур, столь нехарактерных для украинцев этого региона.

Общее количество таких напевов первоначально могло быть небольшим, но постепенно они «притянули» к себе напевы иного мелодического строения. Механизм такой мелодической трансформации и различные этапы этого процесса открываются исследователю во множестве

167 Возможность этнокультурной системы определенным образом модифицироваться в зависимости от условий внешней среды; ее способность к адаптации, то есть к сохранению своей целостности и при этом к компенсационному изменению собственных параметров в ответ на изменение параметров вмещающей среды, доказывается теоретическими разработками в области культурологи (Осокин, 26-27; Черносвитов, 11). явлений, возникающих вследствие особой подвижности звуковых шкал местных напевов.

Естественным образом процесс звуковысотных видоизменений охватил в первую очередь напевы тех жанров, которые активно функционировали в ту эпоху и составляли жанрово-стилевую доминанту локальной традиции. Что же касается стадиально более ранних жанров, сохранявшихся в местной песенной системе как реликт, то они подверглись мелодической трансформации в минимальной степени. Таким образом, определив, какие песенные жанры вошли в сферу действия местного мелодико-фактурного типа, и обратившись к культурным парадигмам ХУТ-ХУШ столетий, можно примерно определить исторический период становления конкретной этномузыкальной системы даже в том случае, когда отсутствуют документальные сведения о времени возникновения того или иного села.

Наиболее ранними, судя по всему, являются «очаговые» песенные системы Курского Посемья, которые занимают промежуточную позицию между традициями раннего и позднего формирования. Их специфика состоит в том, что, будучи переселенческими (а следовательно, формально принадлежа к этнокультурным системам вторичного формирования), они складывались в самом начале XVI века, когда в русской традиционной культуре еще господствовал «модус мышления среды» более ранней исторической эпохи. Поэтому именно обрядовые напевы календарного и жизненного циклов определяют жанрово-стилевую доминанту традиций Курского Посемья, более характерную для ранних восточнославянских традиций. Такое их качество, как «формульность» напевов, способствовало жесткой координации структурных компонентов в рамках мелодико-фактурного типа. МФТ в напевах сел Курского Посемья представляет собой единство не только акустического материала и мелодико-интонационного «словаря», но также ладовой структуры и мелодической композиции. Сложившись на основе обрядовых напевов, такая совокупность структурных компонентов не могла коррелировать с более сложными ритмическими формами протяжных песен и, таким образом, не удовлетворяла требованиям музыкальной эстетики нового исторического периода. Поэтому «замкнутые» традиции, возникшие в Курском Посемье, не могли долго сохранять свою специфику. Можно предположить, что зарождение жанра лирической протяжной песни, а вслед за ним и других, стадиально более поздних жанров русского музыкального фольклора, способствовало потере «очаговыми» традициями Посемья своей специфики и их интеграции в общерегиональную культуру.

Хотя песенные системы Курского Посемья в их современном виде нельзя в полной мере отнести к типу традиций этнокультурных «островов» (они лишь демонстрируют результаты действия механизмов мелодической трансформации, сохранившиеся в местной культуре благодаря ее консервативности), их рассмотрение дает нам возможность придти к чрезвычайно важному выводу. При взгляде на пути миграционных потоков, оседавших на этой территории, становится очевидным, что большая их часть проходила в пределах одной крупной региональной системы традиционной музыкальной культуры. Это означает, что различия между культурными характеристиками переселенческих и автохтонных групп не могли быть значительными. Следовательно, интровертная ориентация музыкально-фольклорных традиций может возникать в том случае, когда расхождения между этнокультурной системой и ее окружением имеют не этнический, а стадиальный характер.

Замкнутые» песенные системы русско-украинского пограничья складывались позднее. Хотя звуковысотные модели, выступившие в них в качестве системного знака, формировались также на основе обрядовых напевов, они уже допускали более гибкое и свободное сочетание структурных компонентов, что позволило им объединить более широкую группу песенных жанров.

Наконец, в музыкально-фольклорных традициях русских анклавов Слободской Украины, наиболее последовательно демонстрирующих

1 лк признаки песенных систем позднего формирования , типологические черты «замкнутых» традиций проявились в полном объеме. Исторический период становления таких этномузыкальных систем отмечен значительным возрастанием роли личностного начала в традиционной культуре и, вследствие этого, усилением влияния фактора изменчивости и ускорением культурных процессов. Сильная позиция личностного начала воплотилась в возникновении жанрово характерных форм лирических протяжных песен, музыкальная стилистика которых стала основой формирования местных мелодико-фактурных типов. Не последнюю роль при этом сыграли тендерные характеристики традиций, мужская доминанта в культуре этих сел (как отмечалось выше, протяжные песни развивались преимущественно в мужской исполнительской среде). Известно, что такие факторы культуры, как изменчивость и обновление, в большей степени связаны с ее мужской сферой, в отличие от традиционно «женских» факторов сохранения и устойчивости169.

Может показаться невероятным, что столь значительные изменения произошли в местной традиционной культуре в весьма короткий срок (большинство обследованных населенных пунктов возникло в 30-е - 50-е годы XVIII века). По-видимому, этнокультурная изоляция способствует интенсивности процессов, происходящих в фольклорной традиции. Это предположение подтверждается некоторыми выводами системных исследований в эволюционной биологии. В частности, итоги изучения территориальной изоляции биологических видов показывают, что в

168 Преимущества переселенческих музыкально-фольклорных традиций позднего формирования в становлении рассматриваемого типа этнокультурных систем подтверждаются некоторыми положениями эволюционной теории, касающимися явления территориальной изоляции биологических видов. Согласно этим положениям, изоляция группы ведет к ее «эволюционной независимости» от исходного единства и к интенсивным мутациям. Если при этом изолированная группа обладает качеством генетической гетерогенности, она оказывается более способной к созданию новых форм (см. Краткий очерк., 72-90).

169 Ср.: «Самки олицетворяют постоянную «память», самцы - оперативную, временную «память» вида. Поток информации от среды, связанный с изменением внешних условий, сначала воспринимают самцы, которые теснее связаны с условиями внешней среды. Лишь затем, после отсеивания устойчивых сдвигов от временных, случайных, генетическая информация попадает внутрь защищенного самцами устойчивого «инерционного ядра» популяции, представленного самками. Таким образом, в филогенезе мужской пол играет главную роль в изменении, а женщины — в сохранении популяции» (Геодакян 1965, 110). саморегулирующихся системах, формирующихся в условиях изоляции, значительно ускоряются процессы изменчивости (Краткий очерк., 72-90).

Неизбежно возникает вопрос, почему рассмотренные в диссертации явления отмечены лишь в части русских музыкально-фольклорных традиций, существующих в иноэтническом окружении. Они, например, не характерны для русских анклавов в Татарстане, Казахстане и других тюркских странах. Можно предположить, что механизмы мелодической трансформации «включаются» только в тех случаях, когда звуковое окружение этнокультурной системы не слишком сильно отличается от ее собственного звукового мира, то есть когда оба этноса родственны друг другу. Причем звуковысотная специфика «замкнутых» систем складывается только в том случае, когда они формируются среди традиций более раннего формирования. Справедливость такого вывода доказывает представленная во второй главе традиционная музыкальная культура горюнов. На ее примере видно, что в автохтонных музыкально-фольклорных традициях, существующих в более поздней культурной среде, групповое самосознание, фиксируемое этнонимом, не проявляется на уровне компонентов этномузыкальной системы.

Есть ли у «замкнутых» традиций будущее? Приходится констатировать, что, хотя на раннем этапе развития таких этнокультурных систем их механизмы успешно выполняли задачу адаптации этих систем к условиям внешней среды, интровертная ориентация ограничивает срок их существования. Известно, что фактор изоляции в истории общества всегда служил причиной застоя и деградации социальных групп. К тому же из-за высокой плотности внутригрупповых коммуникаций в таких системах неминуемо развивается ситуация внутреннего конфликта (Перепелкин, 366). Поэтому, чтобы обеспечить свою жизнеспособность, такие системы должны вырабатывать новую адаптационную стратегию, согласно которой интровертная ориентация должна проявляться все менее отчетливо по мере увеличения срока существования системы. Функция звуковысотной модели

МФТ) как централизующего компонента местной этномузыкальной системы будет постепенно ослабевать, а количество таких моделей - возрастать. Этот процесс со временем приведет к изменению их функции, которая будет заключаться уже не в изоляции местной традиции, а в обеспечении ее связей с песенными системами соседних сел, во включении в общий региональный массив традиционной музыкальной культуры.

Исследование музыкально-фольклорных традиций этнокультурных «островов» только начинается и имеет широкие перспективы. Можно предположить, что их типологические характеристики могут быть обнаружены и в культурных традициях особых конфессиональных групп, и в других случаях, когда в пределах одного этноса возникает оппозиция свой/чужой, имеющая определяющее значение в формировании интровертной ориентации этномузыкальных систем.

Список научной литературыДорохова, Екатерина Анатольевна, диссертация по теме "Музыкальное искусство"

1. Арановский Арановский М.Г. Музыкальный текст. Структура и свойства. М.: Композитор, 1998.

2. Банин Банин A.A. Музыка устной традиции как лингвомузыкальная система // Музыка устной традиции. Материалы межд. конф. памяти А.В.Рудневой: Труды МГК. Сб. 27. -М.: МГК, 1999.-С. 134-145.

3. Барток 1966 Барток Б. Народная музыка Венгрии и соседних народов. -М.: Музыка, 1966.

4. Бернштам, Лапин Бернштам Т.А., Лапин В.А. Виноградье обряд и песня // Русский Север: Проблемы этнографии и фольклора. - Л., 1981. - С. 3-109.

5. Винарчик Винарчик Л.М. Мелогеография смоленского региона и проблемы реконструкции этномузыкального ландшафта: Дисс. . канд. искусствовед. М., 2000.

6. Гилярова Гилярова H.H. Музыкально-этнографическая традиция.

7. Стабильное и мобильное // Фольклор: современность и традиция: Материалы третьей международной конференции памяти А.В.Рудневой. М.: МГК им. П.И. Чайковского, 2004.-С. 24-39.

8. Гиппиус 1927 Гиппиус Е.В. Культура протяжной песни на Пинеге //

9. Крестьянское искусство СССР. Искусство Севера. I. Л., 1927.-С. 98-116.

10. Гиппиус 1979 Гиппиус Е.В. От составителя // Двадцать русских народных песен в ранних звукозаписях. М.: Сов. композитор, 1979. -С. 5-7.1. Гиппиус 19801. Гиппиус 19821. Гиппиус 20031. Гошовский

11. Гиппиус Е.В. Общетеоретический взгляд на проблему каталогизации народных мелодий // Актуальные проблемы современной фольклористики. Сб. ст. и материалов. — Л.: Музыка, 1980. С. 23-36.

12. Гошовский B.JI. У истоков народной музыки славян: Очерки по музыкальному славяноведению. М.: Сов. композитор, 1971.1. Грица 1979 Грица 19831. Грица1983а1. Дигун

13. Грица С.И. Мелос украшсько1 народно! ешки. Наукова думка, 1979.1. Кшв:

14. Грица С.И. Парадигматическая природа фольклора и принципы идентификации вариантов // Народная песня. Проблемы изучения: Сб. науч. тр. / Ред.-сост. И.И.Земцовский. Л.: ЛГИТМиК, 1983. - С. 22-34.

15. Грица С.И. Функциональный многоуровневый анализ народного творчества // Методы изучения фольклора: Сб. науч. тр. / Ред. В.Е. Гусев. Л.: ЛГТМиК, 1983. - С. 45-53.

16. Дигун Т.В. О многоголосном строении протяжных песен Северского Донца // Традиционное народное музыкальное искусство и современность: (Вопросы типологии): Сб. тр. ГМПИ им. Гнесиных. Вып. 60 / Отв. ред. М.А. Енговатова. М.: ГМПИ, 1982. С. 93-102.

17. Дорохова 1978 Геворкян (Дорохова) Е.А. Современное состояниетрадиционного песенного искусства русского села на Украине // Традиционный фольклор и современность: Тезисы докладов / Ред.-сост. Е.В. Гиппиус. М.: ФК СК РСФСР, 1978.-С. 23-24.1. Дорохова 1982

18. Демиденко (Дорохова) Е.А. Курские масленичные песни // Музыка народного календаря: Тезисы докладов. М.: СК РСФСР, 1985.-С. 36-38.

19. Дорохова Е.А. О соотношении видов многоголосия и других уровней звуковысотной организации напевов // Песенное многоголосие народов России. Тез. докл. науч.-практ. конф. в г. Воронеже. М.: КМФ, 1989. - С. 45-46.

20. Дорохова Е.А. Масленичные песни в русской календарной традиции // Фольклорный текст: функция и структура: Сб. тр. РАМ им. Гнесиных. Вып. 121 / Отв. ред. М.А. Енговатова. -М.: РАМ, 1992. С. 5-31.1. Дорохова 1997

21. Дорохова Е.А. Свадьба русских сел Восточной Украины // Музыкальная академия. 1997. - № 3. - С. 150-156.1. Дорохова 2003

22. Смоленский музыкально-этнографический сборник. Том 1. Календарные обряды и песни / Раздел 5: Осенний и святочный периоды / Раздел 6: Масленичный период. — М., Индрик, 2003. С.604-751.

23. Дорохова 2005 /Дорохова Е.А./ Обряды и песни жизненного цикла //

24. Народное музыкальное творчество: (Учебник)/ Отв. ред O.A. Пашина. СПб.: Композитор, 2005. - С. 169-221.

25. Дорохова, Енговатова Дорохова Е.А., Енговатова М.А. Региональныепесенные системы как объект структурно-типологического исследования. (2001). Рукопись

26. Дорохова, Пашина 2003 Дорохова Е.А., Пашина O.A. Научнаяпроблематика исследований Е.В. Гиппиуса // Материалы и статьи к 100-летию со дня рождения Е.В. Гиппиуса / Ред.-сост. Е.А. Дорохова, O.A. Пашина. М.: Композитор, 2003.-С. 17-58.

27. Дорохова, Пашина 2005 Дорохова Е.А., Пашина O.A. Специфика музыкального фольклора // Народное музыкальное творчество: (Учебник) / Отв. ред. O.A. Пашина. СПб.: Композитор, 2005. - С. 52-63.

28. Енговатова 1976 Енговатова М.А. Структурный тип «Горы» в протяжных песнях Ульяновского Заволжья // Традиционное и современное народное музыкальное искусство: Труды ГМПИ им. Гнесиных. — М., 1976.-Вып. 19.-С. 137-181.

29. Енговатова 1978 Енговатова М.А. Музыкально-стилевая систематрадиционной русской песенной культуры Закамья // Традиционный фольклор и современность: Тезисы докладов / Ред.-сост. Е.В. Гиппиус. М.: ФК СК РСФСР, 1978.-С. 12-14.

30. Енговатова 1989 Енговатова М.А. Двухголосие с подводкой в культуре русской лирической песни // Песенное многоголосие народов России. Тезисы докладов науч.-практ. конф. в г. Воронеже. М.: КМФ СК РСФСР, 1989. - С. 23-27.

31. Енговатова 1990 Енговатова М.А. О значении синтаксического анализанародных песен // Музыкальная фольклористика: проблемы истории и методологии / Ред.-сост. Э.Е. Алексеев, Л.И. Левин.-М.:ВНИИИ, 1990.-С. 137-146.

32. Ефименкова 1987 Ефименкова Б.Б. К типологии свадебных ритуаловвосточных славян // Музыка русской свадьбы (проблемы регионального исследования): Тез докл. науч.-практ. конф. в г. Смоленске. М.: КМФ СК РСФСР, 1987. - С. 8-13.

33. Ефименкова 1988 Ефименкова Б.Б. Свадебные песни и причитания как один из кодов ритуала // Фольклор: проблемы сохранения, изучения и пропаганды: Тез. Всесоюзной науч.-практ. конф. -Ч. 1.-М.: ГМПИ, 1988.-С. 152-154.

34. Ефименкова 1995 Ефименкова Б.Б. Оппозиция невеста / девушки в музыкальном коде северорусской свадьбы // Голос и ритуал: Материалы конференции. -М.: КМФ СК РФ, 1995. С. 94-99.

35. Ефименкова 2001 Ефименкова Б.Б. Ритм в произведениях русского вокального фольклора. — М.: Композитор, 2001.

36. Жиганова 1995 Жиганова С.А. Обрядовые напевы южнорусской свадьбы: функции и акустические свойства // Голос и ритуал: Материалы конференции. М.: КМФ, 1995. - С. 100-102.

37. Жиганова 2003 (Жиганова С.А.) От музыкального редактора. Напевы ипоэтические тексты // Бондарь Н.И. Календарные праздники и обряды кубанского казачества. Краснодар: Кубанышно, 2003.-С. 190-263.

38. Жиганова 2008 Жиганова С.А. Кубанская свадьба как музыкальноэтнографическая традиция позднего формирования: Дисс. канд. искусствовед. М., 2008.

39. Земцовский 1975 Земцовский И.И. Мелодика календарных песен. Л., 1975.

40. Земцовский 1977 Земцовский И.И. Народная музыка и современность (К проблеме определения фольклора) // Современность и фольклор: Статьи и материалы. / Отв. ред. В.Е. Гусев. М.: Музыка, 1977.-С. 28-75.

41. Земцовский 1979 Земцовский И.И. Славяно-финно-угорские отношения по данным мелодики причитаний // Симпозиум-79 по прибалтийско-финской филологии: Тезисы докладов / КФ АН СССР. Петрозаводск, 1979.

42. Земцовский 1985 Земцовский И.И. Введение в теорию жанра и стиля в фольклоре // Artes populares 14. Budapest, 1985.

43. Земцовский 1988 Земцовский И.И. Музыка и этногенез (исследовательские предпосылки, задачи, пути)// Сов. этнография. 1988. -№2.-С. 15-29.

44. Земцовский 1991 Земцовский И.И. Артикуляция фольклора как знакэтнической культуры // Этнознаковые функции культуры / Отв. ред. Ю.В. Бромлей. -М.: Наука, 1991. С. 152-189.

45. Иванов Иванов А.Н. Причитания над колыбелью, записанные вюжной России // Живая старина, 1994, № 4. С. 40-43.

46. Кабанов 1980 Кабанов A.C. К проблеме сохранения песеннойфольклорной традиции в современных условиях // Художественная самодеятельность: вопросы развития и руководства: Тр. 88. -М.: НИИК, 1980. С. 80-106.

47. Кабанов 1982 Кабанов A.C. Многоголосие и ритмика протяжной песни донских казаков // Проблемы взаимодействия самодеятельного и профессионального художественного творчества: Тр. 110. М.: НИИК, 1982. - С. 99-143.

48. Кабанов 1983 Кабанов A.C. Структура песенного репертуара втрадиционных фольклорных коллективах донских казаков // Репертуар художественной спамодеятельности: современность традиций: Тр. 127. М.: НИИК, 1983.-С. 131-157.

49. Карачаров 2004а Карачаров И.Н. Южнорусские свадебные песни влокальных разновидностях // Фольклор: современность и традиция. Материалы третьей международной конференции памяти A.B. Рудневой / МГК им. П.И. Чайковского. М., 2004-С. 315-323.

50. Карачаров 20046 Карачаров И.Н. Песенные традиции бассейна реки Пселл (белгородско-курское пограничье). — Белгород, 2004.1. Кодай 19611. Лапин 1977

51. Кодай 3. Венгерская народная музыка. Будапешт: Корвина, 1961.

52. Лапин В.А. Русская песня у вепсов (К вопросу о генезисе народного музыкального мышления) // Музыкальное наследие финно-угорских народов: Сб. статей / Сост. и ред. И. Рюйтел Таллин, 1977.1. Лапин 1983

53. Лапин В.А. Об историзме в изучении фольклора // Методы изучения фольклора: Сб. науч. тр. / Ред. В.Е. Гусев. Л.: ЛГИТМиК, 1983. - С. 31-44.1. Лапин 1995

54. Лапин В.А. Русский музыкальный фольклор и история (к феноменологии локальных традиций): Очерки и этюды. -М.: Русская песня; РИИИ, 1995.

55. Лапин 1999 Лапин В.А. Историческая проблематика русскогомузыкального фольклора: Дис. в виде науч. докл. . .д-ра искусствоведения. СПб., 1999.

56. Лапин 2005 /Лапин В.А./ Русский музыкальный фольклор: история игеография // Народное музыкальное творчество: (Учебник)/ Отв. ред. O.A. Пашина. СПб.: Композитор, 2005. С. 64-75.

57. Мазепус Мазепус В.В. Культурный контекст этномузыкальныхсистем // Музыкальная этнография Северной Азии: Межвуз. сб. тр. Вып. 10./ Сост. И отв. ред. Ю.И.Шейкин. -Новосибирск: НТК им. М.И. Глинки, 1988. С. 28-43.

58. Мельник Мельник Е.И. Песенный тип и вариант в локальнойтрадиции // Русская народная песня. Стиль, жанр, традиция: Сб. науч. ст./ Ред.-сост. A.M. Мехнецов. JL: JIOJITK, 1985. -С. 28-45.

59. Мехнецов 1985 Мехнецов A.M. Традиция как основополагающий принцип народной музыкальной культуры // Русская народная песня. Стиль, жанр, традиция: Сб. науч. ст. / Ред.-сост. A.M. Мехнецов. Л.: Изд. ЛОЛГК, 1985. С. 5-19.

60. Мехнецов 1999 Мехнецов A.M. Фольклорный текст в структуре явлений народной традиционной культуры // Музыка устной традиции: Материалы междунар. конф. памяти A.B. Рудневой: Науч. тр. МГК им. П.И. Чайковского. Сб. 27. -М.:МГК, 1999.-С. 178-183.

61. Мехнецов 2004а Мехнецов A.M. Типическое в природе и формах фольклора // Звук в традиционной народной культуре: Сб. науч. ст. / Сост. H.H. Гилярова. М.: Научтехлитиздат, 2004. С. 22-54.

62. Мироненко Я.П. Молдавско-украинские связи в музыкальном фольклоре: история и современность. -Кишинев.: Штиница, 1988.1. Мурзина

63. Мурзина Е.И. Историческое развитие народно-песенной традиции в аспекте фольклорного мышления // Музыкальное мышление: сущность, категории, аспекты исследования: Сб. ст. / Сост. Л.И. Дыс. Киев: Музична Украша, 1989. - С. 105-113.1. Осадчая

64. Осадча В.М. Народношсенна культура Слобожанщини: Дисс. . канд. мистецтвознавства. Харюв, 2000.1. Пашина 1989

65. Пашина O.A. Календарные песни (проблемы ареального исследования) // Русский фольклор. Вып. XXV. Л.: ИР ЛИ, 1989.

66. Пашина O.A. Календарно-песенный цикл у восточных славян. М.: ГИИ, 1998.1. Пашина 1999

67. Пашина O.A. Картографирование и ареальные исследования в этномузыкознании // Картографирование и ареальные исследования в фольклористике: Сб. тр. РАМ им. Гнесиных. Вып 154. -М.: РАМ, 1999. С. 6-22.

68. Рубцов 1962 Рубцов Ф.А. Интонационные связи в творчестве славянских народов: опыт исследования. Л.: Сов. композитор, 1962

69. Рубцов 1973 Рубцов Ф.А. Статьи по музыкальному фольклору Л., 1973.

70. Рудиченко 1995 Рудиченко Т.С. Певческая традиция донских казаков: к проблеме самобытности: Автореф. дис. .канд. Искусствоведения. Ростов-на-Дону, 1995.

71. Рудиченко 2004 Рудиченко Т.С. Донская казачья песня в историческом развитии. Ростов-на-Дону, 2004.1. Руднева 19751. Русанова

72. Руднева A.B. Курские танки и карагоды: Таночные и карагодные песни и инструментальные пьесы. -М.: Сов. композитор, 1975.

73. Сысоева 2004 Сысоева Г.Я. Южнорусские свадебные песни в локальных разновидностях // Фольклор: современность и традиция. Материалы третьей международной конференции памяти A.B. Рудневой / МГК им. П.И. Чайковского. М., 2004 - С. 324-334.

74. Сысоева 2008 Сысоева Г.Я. Песенный стиль белгородско-воронежского пограничья (е проблеме выявления музыкальных диалектов): Дисс. . канд. искусствовед. М., 2008.

75. Тавлай Тавлай Г.В. Белорусские крестинные напевы (опытгомологической типологизации) // Искусство устной традиции. Историческая морфология: К 60-летию : И.И.Земцовского: Сб.ст./Отв. ред. И сост. Н.Ю.Альмеева. — Спб.: РИИИ, 2001. С. 64-131.

76. Чекановска 1983 Чекановска А. Музыкальная этнография: Методология и Методика. -М.: Сов. композитор, 1983.

77. Щуров 1986 Щуров В.М. О региональных традициях в русском народном музыкальном творчестве // Музыкальная фольклористика. Вып. 3 / Ред.- сост. A.A. Банин. М.: Сов. композитор, 1986.-С. 11-47.

78. Щуров 1987 Щуров В.М. Южнорусская песенная традиция.

79. Исследование. -М.: Сов. композитор, 1987.1. Щуров 1998

80. Щуров В.М. Стилевые основы русской народной музыки. -М.: МГК им. П.И.Чайковского, 1998.

81. Dorokhova 1993 Ekaterina Dorokhova. Plurivocalité traditionelle du Sud de la Russie // Les polyphonies populaires russes: (Actes du colloque de Royaumont, 1991). Paris.: Éditions Créaphis, 1993.-P.43-60.

82. Акимова М.В. Гуманитарные науки и биология: Б.И. Ярхо и терминология русского преструктурализма // Антропология культуры. Вып. 3. К 75-летию Вяч. Вс. Иванова. М.: Новое издательство, 2005. — С. 26-39.1. Александров1. Багалей 1882

83. Александров В.А. Освоение евразийского континента и расширение многонационального российского государства (середина XVI XVIII век) // Русские: (Серия «Народы и культуры»). - М.: Наука, 2003. - С. 25-36.

84. Багалей Д.И. История северской земли до половины XIV столетия. Киев, 1882.1. Багалей 18871. Багалей 18931. Багалей 18961. Багалей 1913

85. Багалей Д.И. Очерки по истории колонизации степной окраины Московского государства. М., 1887.

86. Багалей Д.И. Заметки и материалы по истории Слободской Украины. Харьков, 1893.

87. Багалей Д.И. К истории заселения и хозяйственного быта Воронежского и Курского края. СПб, 1896.

88. Багалей Д.И. Очерки из русской истории. Т.2. Харьков, 1913.1. Байбурин

89. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. Наука, 1993.1. СПб.1. Беляев

90. Беляев И.О. О сторожевой, станичной и полевой службе на Польской Украине Московского государства до царя Алексея Михайловича. М., 1846.

91. Бернштам 1981 Бернштам Т.А. Обряд «крещение и похороны кукушки» // Материальная культура и мифология. Л., 1981.

92. Бернштам 1993 Бернштам Т.А. Новые перспективы в познании и изучении традиционной народной культуры: (Теория и практика этнографических исследований). — Киев, 1993.

93. Бернштам 2005 Бернштам Т. А. Русская народная культура:действительность и феномен // Первый всероссийский конгресс фольклористов. Сборник докладов. Том 1. — М.: ГРЦРФ, 2005.1. Блакар1. Бромлей ВКФ

94. Блакар P.M. Язык как инструмент социальной власти (теоретико-эмпирические исследования языка и его использование в социальном контексте) // Язык и моделирование социального взаимодействия. — М.: 1987.

95. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983.

96. Первый Всероссийский конгресс фольклористов. Сборник докладов. Том 1. -М., ГРЦРФ, 2005.

97. Власова И.В. Этнографические группы русского народа // Русские: (Серия «Народы и культуры»). М.: Наука, 2003. С. 107-117.1. Геодакян 1965

98. Геодакян В.А. Роль полов в передаче и преобразовании генетической информации // Проблемы передачи информации. 1965. -№ 1.-С. 105-1121. Геодакян 1987

99. Геодакян В.А. Системно-эволюционная трактовка асимметрии мозга // Системные исследования: (Ежегодник). -М., 1987.-С. 87-113.

100. Головин В.В. Фольклор русских в иноэтническом окружении // Сохранение и возрождение фольклорных традиций: Сб-к науч. трудов. Вып. 6: Русский фольклор в инокультурном окружении. М.: ГРЦРФ, 1995. С. 14-23.

101. Горелов В.А. Горюны // Труды Ин-та этнографии им. Миклухо-Маклая. Т. 57. М.: Наука, 1960. - С. 267-286.

102. Гринкова Н.П. Воронежские диалекты // Уч. зап. Ленингр. пед. ин-та им. А.И. Герцена. Т. 55. — Л., 1947.

103. Дворников H.A. Русские и украинские традиции в одежде населения северо-восточных районов Украины // Советская этнография. 1968. - № 1.

104. Дианова Т.Б. Гипертекстовое единство в живой фольклорной традиции // Актуальные проблемы полевой фольклористики. М.: Изд-во МГУ, 2002. - С. 68-74.

105. Журавлева Е.А. К проблеме реконструкции восточнославянского народного календаря. Русская «кукушка» // Картографирование и ареальные исследования в фольклористике: Труды РАМ им. Гнесиных. Вып. 154 / Сост. О.А.Пашина. М., РАМ, 1999. - С. 23-34.

106. Зеленин Д.К. Великорусские говоры с неорганическим и непереходящим смягчением задненебных согласных в связи с течениями позднейшей великорусской колонизации. СПб, 1913.

107. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография / Отв. ред. К.В.Чистов. М., 1991.

108. Историко-статистическое описание Харьковской епархии. ■ Харьков, 1858.

109. Каргин A.C. Русские в инокультурном окружении // Сохранение и возрождение фольклорных традиций: Сб-к науч. трудов. Вып. 6: Русский фольклор в инокультурном окружении. М.: ГРЦРФ, 1995. С. 14-23.

110. Краткий очерк. Тимофеев-Ресовский Н.В., Воронцов H.H., Яблоков A.B.

111. Краткий очерк теории эволюции. — М.: Наука, 1977.1. КГ-11. КГ-21. Листова1. Луман 20041. Луман 20061. Любавский1. Мавродин

112. Курская губерния. Список населенных мест по сведениям 1862 года. Спб., 1868.

113. Курская губерния. Итоги статистического исследования. Курск, 1887.

114. Листова Т.А. Ткачество и вышивка в некоторых районах Курской и Белгородской областей // Полевые исследования Института этнографии АН СССР, 1977.-М., 1979.

115. Луман Н. Общество как социальная система. Пер. с нем. / А. Антоновской. -М.: Логос, 2004.

116. Луман Н. Дифференциация. Пер. с нем. / Б. Скуратов. -М.: Логос, 2006.

117. Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX века. М.: МГУ, 1996.

118. Мавродин В.В. Очерки истории левобережной Украины. -Л.: Изд-во Лен. Ун-та, 1940.

119. Маркарян Маркарян Э.С. Узловые проблемы теории культурнойтрадиции // Советская этнография. 1981 - № 2. - С. 78-96.

120. Материалы 1886-1890 Материалы для истории колонизации и быта

121. Харьковской и отчасти Курской и Воронежской губерний. Т. 1-3.-Харьков, 1886-1890

122. Материалы 1953 Воссоединение Украины с Россией: (Документы и материалы в 3-х томах). Т.1. -М., 1953.

123. Материалы 2005 Материалы по демонологии из села Линово. (Публ. O.A. Чеха) // Живая старина. 2005. - № 3. - С. 31-34.1. Материальнаякультура Материальная культура компактных этнических групп на

124. Украине (жилище). -М.: Наука, 1967.

125. Муравський шлях Муравський шлях-97: Матер1али комплексно?фольклорно-етнограф1чно1 експедицй" / Упор. Красиков М., Олшник Н., Осадча В., Семенова М. Харюв: ХД1К, 1998.1. Наулко1. Описание.1. Осокин

126. Наулко В.И. Развитие межэтнических связей на Украине // Культурно-бытовые процессы на юге Украины. М.: Наука, 1979.

127. Описание Путивльской Молченской Рождество-Богородицкой общежительной Софрониевой пустыни, находящейся в Курской епархии. — СПб., 1846.

128. Осокин Ю.В. Введение в теорию системных исследований искусства. М.:, 2003

129. Парахонский 1982 Парахонский Б.А. Стиль мышления. Философскиеаспекты анализа стиля в сфере языка, культуры и познания. -Киев, 1982.

130. Парахонский 1988 Парахонский Б.А. Язык культуры и генезис знания. -Киев, 1988.1. Перепелкин1. Перепись.1. Прохоров1. Сенаторский

131. Перепелкин JI.C. Проблема социальных границ в системе социального знания // Чужое: опыты преодоления. Очерки из истории культуры Средиземноморья. / Ред. P.M. lily куров. М.: Алетейя, 1999. - С. 360-367.

132. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. XX. Курская губерния. Спб., 1904; Т. XLVI. Харьковская губерния. Спб, 1903.

133. Прохоров Ю.Е. Русские: коммуникативное поведение / Ю.Е.Прохоров, И.А. Стернин. — 2-е изд. М.: Флинта : Наука, 2006.

134. Сенаторский Н.П. К истории заселения северо-западного района Курского края // Известия Курского губ. Об-ва краеведения. 1927. - № 4. - С. 39-51.

135. Соболевский Соболевский А.И. Русский народ как этнографическое целое. Харьков, 1907.

136. Тимофеев-Ресовский Тимофеев-Ресовский Н.В. Генетика, эволюция итеоретическая биология // Кибернетика живого: Биология и информация. -М.: Наука, 1984.1. Толстая

137. Погребения в саду у «горюнов» Сумской области / Публикация С.М. и М.Н. Толстых // Живая старина. №2. - С. 10-13

138. Труды КГСК Труды Курского губернского статистического комитета. Вып. 1.-Курск, 1863.1. Устюгова1. Халанский

139. Устюгова E.H. Стиль и культура: Опыт построения общей теории стиля. 2-е изд. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006

140. Халанский М.Г. Народные говоры Курской губернии // Сборник русского языка и словесности Академии наук, Т. 76.-СПб., 1904.

141. Черносвитов Черносвитов П.Ю. Эволюция картины мира как адаптационный процесс. М.: ГИИ, 2003.

142. Чижикова 1968 Чижикова J1.H. Об этнических процессах в восточныхрайонах Украины // Советская этнография. 1968. - № 1.

143. Чижикова 1979 Чижикова JI.H. Русско-украинские этнокультурные связи в южных районах Украины // Культурно-бытовые процессы на юге Украины. М.: Наука, 1979.

144. Чижикова 1988 Чижикова J1.H. Русско-украинское пограничье: история и судьбы традиционно-бытовой культуры. М.: Наука, 1988.1. Чистов 19861. Чистов 2005

145. Чистов К.В. Народные традиции и фольклор: Очерки теории. Л.: Наука, 1986.

146. Чистов К.В. Фольклор. Текст. Традиция: Сб. ст. / К.В. Чистов. М.: ОГИ, 2005.

147. Штиглиц Харьковская губерния. Список населенных мест посведениям 1764 г., сост. Н. Штиглицом. СПб, 1869.

148. I. Собрания музыкально-поэтических текстов.

149. Весшля Весшля: (Украшська народна творчють). Кн. 1-2. — Кшв.:1. Наукова думка, 1970.

150. Дубравин Дубравин В. Русские календарные песни на Украине: Изколлекции фольклориста. -М.: Сов. композитор, 1974.

151. Капралов, Савельева Капралов А., Савельева Н. Народные песни села

152. Сенного Севского района Брянской области: Из коллекции фольклориста. -М.: Сов. композитор, 1986.

153. Муравский шлях Муравський шлях-97: Матер1али фольклорноетнограф1чно1 експедици / Упор. Красиков М., Олшник Н., ОсадчаВ., Семенова М. Харюв: ХД1К, 1998.1. ПСЗ1. ПСУ

154. Песни села Завгороднее / Сост., предисловие и комментарии Е.А.Дороховой. М.: Музфонд СССР, 1987.

155. Пюш СлобщськоГ УкраГни: Фонограф1чна зб!рка / Розш., упорядкування та передмова Л.Новиковой . — Харюв.: Майдан, 1996.

156. Руднева 1957 Руднева А.В. Народные песни Курской области. М.: Музыка, 1957.1. Руднева, Щуров,1. Пушкина1. Савельева1. Щуров 1995

157. Руднева A.B., Щуров В.М., Пушкина С.М. Русские народные песени в многомикрофонной записи. М., Сов. композитор, 1979.

158. Савельева Н.М. Суземские песни. Вып. 1: Календарные песни. М.: ВМО, 1995.

159. Белгородское Приосколье: сборник песен южнороссийского региона / Вып. 1: Песни Усёрдской стороны. М., 1995.1. Щуров 20041. Щуров 200550РНП

160. Белгородское Приосколье: сборник песен южнороссийского региона / Вып. 2: Песни Бирюченской округи. Белгород, 2004.

автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02 диссертация на тему: Этнокультурные "острова": пути музыкальной эволюции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Этнокультурные "острова": пути музыкальной эволюции"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Дорохова, Екатерина Анатольевна

Введение диссертации2008 год, автореферат по искусствоведению, Дорохова, Екатерина Анатольевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Этнокультурные "острова": пути музыкальной эволюции"

Список научной литературыДорохова, Екатерина Анатольевна, диссертация по теме "Музыкальное искусство"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Этнокультурные "острова": пути музыкальной эволюции