автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Эвенки Приамурья и Сахалина. Формирование и культурно-исторические связи. XVII - начало XX вв.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Ермолова, Надежда Всеволодовна

Введение

1. Современные данные об эвенках Приамурья и Сахалина

2. Названия и самоназвания

3. Источники и литература

4. Обоснование теш и задачи исследования

Глава I. Приамурские тунгусы в ХУЛ веке

1. Расселение и родовой состав

2. Краткая характеристика хозяйства

3. Форш общения и обмена

4. Выводы

Глава II. Формирование приамурских эвенков /XIX в./

1. Соотношение конных и оленных групп в первой половине XIX века

2. Образование группы манегров

3. Верхнеамурские орочены: их состав и происхождение названия

4. Миграции манегров и бираров /вторая половина XIX в./

5. Взводы

Глава III. Хозяйство и материальная культура конных амурских эвенков. XIX в.

1. Характеристика хозяйства и средства передвижения

2. Жилые и хозяйственные постройки

3. Пища

4. Одежда и утварь .III

5. Выводы

Глава 1У. Характеристика культуры эвенков Приамурья и

Сахалина /конец XIX - начало XX вв./

1. Общие данные /расселение, численность, родовой состав/

2. Хозяйство /©хота, оленеводство, рыболовство, морской промысел/

3. Материальная культура /транспорт, жилище, пища, одезвда/

4. Выводы

Введение диссертации1984 год, автореферат по истории, Ермолова, Надежда Всеволодовна

Предлагаемая работа посвящена формированию эвенков, занимающих в настоящее время территорию Приамурья и Сахалина. Кроме того, что эти эвенки объединены по географическому признаку, их связывает также общность исторической судьбы и значительное сходство культуры,

I. Современные данные об эвенках Приамурья и Сахалина,

Приамурьем принято называть бассейн левобережного Амура между Забайкальем и Тихим океаном. Эта территория включает пространство на север от Амура до совпадающих с границей Амурской области отрогов Станового хребта; на северо-востоке она ограничивается верховьями рек Зеи и Селеаджи и по р.Тугуру доходит до Охотского побережья /Географический словарь Амурской области, 1978, 204/. По современному административному делению это территория Амурской области и юга Хабаровского края.

В настоящее время основная масса эвенков Приамурья /около 1500 человек/ сосредоточена на севере Амурской области - в Тын-динском, Зейском и Селецджинском районах, преимущественно в 5 населенных пунктах: поселках Первомайское /в 12 км от Тынды/, Усть-Нюкжа, Усть-Уркима /оба на северо-западе области, на р.Нюк-жа/, Бомнак /верховья р.Зеи/, Ивановское /верховья р.Селеццжи/. Во всех этих поселках эвенки составляют в настоящее время почти две трети от общего числа жителей. Кроме них здесь живет незначительное количество якутов /более всего в п.Ивановском - до 13,8% населения/, а также русское население /БАМ и народы Севера, 14, 51-52/. В Хабаровском крае приамурские эвенки сконцентрированы в основном в Верхнебурейском районе. В 1979 г. их насчитывалось здесь 212 человек, преимущественно в поселках Шахтинское,

Чегдомын, Софийск /Полевые материалы автора, 1980/.^ Кроме того, некоторое количество эвенков живет в Хабаровском крае непосредственно в бассейне Нижнего Амура: в Николаевском районе /с.Куль-чи/ рядом с негидальцами и нивхами; в Хабаровском районе по рекам Кур и Урми; в Комсомольском районе /с.Карги/ вместе с нанайцами и с орочами - по р.Тумнин /Смоляк, 1970, 259; 1975а, 7, 69/. Эвенки Нижнего Амура в материалах переписей отдельно никогда не выделялись, и численность их может быть указана лишь приблизительно. В целом по Хабаровскому краю приамурские эвенки насчитывают около 500 человек /БАМ и народы Севера, 14/.

На О.Сахалине в 1979 г. проживало 218 эвенков, расселенных главным образом в Александровском и Ногликском, а также незначительно в Поронайском и Охинском районах. Местами их наибольшей концентрации являются в настоящее время поселки Бал Ноглик-ского района /47 чел./ и Виахту Александровского района /83 чел./ Оба населенных пункта расположены в северной части острова, но на разных его побережьях: Вал - на восточном, Виахту - на западном. Из коренного населения кроме эвенков в п.Вал живут оро-ки - 117 человек и нивхи - 46 человек; в Виахту большинство составляют нивхи - 100 человек /ПМА, 1981/.

Как следует из приведенных данных, современная численность эвенков Приамурья и Сахалина сравнительно невелика - немногим более 2 тыс. человек.

На основании языковых особенностей лингвисты выделяют в их составе несколько говоров: джелтулакский, селемджинский, зейский - у эвенков, расселенных в Амурской области /Булатова, 1982/; кур-урмийский, тугуро-чумиканский, бурейский - в Хабаровском

I. Архив Ленинградской части Института этнографии АН СССР, ф. K-I, оп.2, Ш 1296, 1297, 1298. Далее ПМА. крае; сахалинский - на О.Сахалин /Лебедева, Константинова, Монахова, 1979, 7-10/. Все они относятся к восточному наречию эвенкийского языка и имеют смешанный характер, проявляющийся в перекрещивании в этих говорах черт как южного, так и северного эвенкийских наречий. Наряду с ними, в восточное наречие лингвисты включают также говоры эвенков соседних территорий - Охотского побережья, юга Якутии, Забайкалья, - откуда на протяжении ХУП-XIX вв. происходило постепенное переселение эвенков в районы Приамурья и Сахалина.

В настоящее время большинство эвенков Приамурья и Сахалина трудится в колхозах и совхозах, ведущих многоотраслевое хозяйство, включающее как традиционные промысловые занятия - оленеводство и охоту, так и новые для эвенков отрасли - животноводство, звероводство. Часть эвенков занята на промышленных предприятиях. За годы социалистических преобразований в быту эвенков произошли коренные изменения. Кочевое в прошлом эвенкийское население живет в настоящее время в современных благоустроенных поселках, где имеются хозяйственные, общественные и культурные учреждения. Для современной культуры эвенков Приамурья и Сахалина характерно интенсивное распространение новых общесоветских форм культуры, а также сохранение всего лучшего из традиционной культуры прошлого.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эвенки Приамурья и Сахалина. Формирование и культурно-исторические связи. XVII - начало XX вв."

4. Выводы

Анализ рассмотренных особенностей традиционного хозяйства и культуры эвенков Приамурья и Сахалина позволяет сделать ряд выводов. Прежде всего, следует отметить, что эвенки, перемещавшиеся в течение XIX в. в районы Приамурья, различались между собой как по родовому составу, так и по некоторым хозяйственным признакам. Из неоднородность более всего прослеживается в охотничье-олене-водческом комплексе, который не претерпел в Приамурье существенных изменений. В охоте и оленеводстве, этих исконных эвенкийских занятиях, иноэтнических заимствований почти не отмечено, поэтому различия в них у приамуро-сахалинских эвенков можно считать присущими им еще до перемещения в Приамурье. На основании этих различий в работе выделяются западно-приамурские /орочены/ и восточно-приамурские /включая сахалинских/ группы. К числу наиболее различающихся особенностей их хозяйства относятся, например, ма-лооленность восточно-приамурских эвенков и относительно крупные стада оленей у ороченов; использование первыми оленя лишь под вьюк, а вторыми - под вьюк и верх. Кроме того, в работе выделяются также такие различия, как употребление восточно-приамурскими группами ручной охотничьей нарты толгоки, не отмеченной среди ороченов, использование первыми на охоте простого лука, а вторыми - сложного и т.д. Некоторые из этих различий впоследствии были нивелированы взаимными заимствованиями /например, восточно-приамурские эвенки восприняли у ороченов верховое оленье седло/, другие - стали в Приамурье еще заметнее - так, часть восточно-приамурских эвенков, потеряв оленей, перешла в начале XX в. к оседлому образу жизни, в то время, как орочены по-прежнему оставались оленными охотниками.

В третьей отрасли хозяйственной деятельности - рыболовстве-западные и восточные группы также имели существенные различия. Если у восточных рыболовство имело значение не меньшее, чем охота, то у западных оно не играло столь важной роли, существуя лишь как подспорье. Однако, эти различия были приобретены ими уже в Приамурье. Способы рыбной ловли у ороченов не отличались от общеэвенкийских, а часть их приемов была заимствована от русских. В то же время восточные эвенки, оказавшись в окружении развитой рыболовной культуры народов Нижнего Амура, восприняли многие ее черты.Они широко использовали лов сетями, которые вначале приобретали у своих нижнеамурских соседей /тибленские - у нивхов, кар-гинские - у орочей и нанайцев/, а затем научились изготовлять их сами. Повсеместно употребляли также нанайскую острогу девгэ.

Особое значение рыболовства в восточно-приамурских группах существенно повлияло и на многие другие стороны их быта. Все непосредственно связанные с рыболовством элементы их материальной культуры были заимствованы от нижнеамурских народностей, например, долбленые батики утун^у /от нанайцев/ и дощатые плоскодонки амурского типа тэмчэ/^тэмкэн /вероятно, от нивхов/. С рыболовством было связано также и появление у восточных эвенков летника угдана, который первоначально использовался главным образом для проживания на местах рыбной ловли и для сушки и копчения рыбы. Отсюда он постепенно распространился и среди ороченов. Больший удельный вес рыболовства существенно повлиял и на изменения в рационе. Если пища западно-приамурских групп не отличалась от традиционно-эвенкийской, то особенностью восточных было заготовление рыбы впрок в виде юколы и рыбной муки. От нижнеамурских народностей последние заимствовали также и умение обрабатывать и использовать в хозяйстве рыбьи кожи.

Определенное влияние на культуру эвенков Приамурья и Сахалина оказали манегры и бирары. Несомненно, не все они ушли на правый берег Амура. Часть, оставшись, смешалась с оленными группами и внесла в их быт ряд своих особенностей. Память о манеграх и бирарах сохранялась у приамурских эвенков еще в середине XX в. Так, гилюйские называли Г.М.Василевич б семей конных манегров, живших в начале советского периода ниже устья Гилюя на Зее /Василевич, 1976, 106/. Бурейско-амгуньско-урмийские эвенки встречались в нач. XX в. с манеграми на охоте на правых притоках: Бурей и свободно разговаривали с ними, отмечая при этом, что произношение слов у манегров было более "мягким" /АЛЧИЭ, № 59, 2/. Помнили и бираров, с которыми встречались на р.Биджан /АЛЧИЭ, W- 205, 3/, а также на Нимане, притоке Бурей /Василевич, 1976, 117/. Потомками конных амурских эвенков среди восточной группы были представители родов Канга^Кангагир /по Вире и Бурее/ и Мон-го /по Селемдае, Бурее, Тырме, Урми/. Они считали верхние притоки Бурей своими исконными землями /АЛЧИЭ, W- 205, 2/.

От конных амурских эвенков в культуру оленных групп, вероятно, вошли: использование остроги элгу, установка сетей при помощи длинного шеста; берестянка |ав /умурэчун/особой амурской формы с фигурно изогнутыми концами; полог |ампан, имевший в отличие от нанайского усовершенствованную манеграми конусовидную форму. По словам бурейско-амгуньско-урмийских эвенков, от Канга и Монго они научились также охотиться на изюбря при помощи манка орёвун /АЛЧИЭ, W- 205, б/.

В западной группе потомки конных амурских эвенков, подобно манеграм, клали на могилу изображение лошади. 0 бытовании такого обычая среди верхнеамурских ороченов писали в сер. XIX в. РЛаак и Герстфельд /Маак, 1859, 58; Герстфельд, 1857, 310/. Таким образом, эти, называвшиеся ороченами, группы представляли собой смешанное ороченско-манегрское население. Г.М.Василевич был отмечен в западной группе особый, подобный маньчжурскому, шаманский костюм, состоящий из халата и наплечной части - аркалан, покрывающей плечи, спину и грудь, с длинной, окаймляющей весь аркалан бахромой и с колокольчиками на спине /АЛЧИЭ, № 56, 64; Василевич, 1949, 60/. Этот костюм был привнесен в ороченскую среду, по-видимому, также потомками конных групп.

Значительная часть хозяйственно-культурных навыков имела у эвенков Приамурья и Сахалина якутское происхождение. Переселение якутов в сторону Амура началось очень давно. Отдельные якутские группы уже в сер. ХУП в. находились среди манагиров, населявших тогда берега Гилюя. В конце ХУП в. они упоминались и на Зее. Первые якуты на притоках Амура были торговцами, привозившими прежде всего металлические вещи: наконечники острог, отказов, ножи и котлы, а также мясные и молочные продукты. Товары возили зимой на оленях. В тайге якутские купцы строили зимовья, где жили по несколько месяцев. Эти пункты стали позже ярмарочными местами /Талакан на Урми, Ниманчик на Нимане и др./. Большими партиями якуты стали переселяться в Приамурье, особенно в верховья Бурей и Селемдки, с развитием золотой промышленности во второй пол. XIX в. Некоторые из якутских торговцев сами стали золотопромышленниками и выписывали к себе оленных якутов для работы на грузоперевозках. Так появились в Восточном Приамурье якутские поселки; например, Якутская Стойба /АЛЧИЭ, №59, 2; W 205, 4/. Здесь, в верховьях %реи и Селемджи, в начале XX в. был наиболее населенный якутами район Приамурья. В остальных местах численность их была незначительной, но якутские заимствования одинаково присутствовали во всех группах - и западных, и восточных, .и даже сахалинских, хотя на острове якутов было совсем мало. Дело в том, что якутское влияние было сложнее, чем просто контакты с приходившими в Приамурье якутскими торговцами. Приамурские эвенки в большинстве своем были выходцами из разных районов Якутии, где издавна имели с якутами тесные контакты. Так, значительную часть западных групп составляли кангаласские эвенки, кочевавшие в юго-западной части Якутского округа, а в состав восточных и сахалинских входили даже целые роды якутского -происхождения: Бута, Шер, Алагир. Поэтому очевидно, что ряд якутских элементов был заимствован эвенками еще до перемещения в Приамурье. Сюда можно отнести наружную обвязку основных жердей чума; некоторые детали одежды /покрой парки, безрукавка сэлэнчик, различные украшения/; употребление отдельных якутских терминов /томбук "засека", соксо "пасть" и др./. Позднее, уже в Приамурье, эвенками были заимствованы от якутов упряжное оленеводство и способы приготовления молочных продуктов.

Эвенкийско-якутские контакты различно складывались в разных районах Приамурья. На востоке, главным образом, в верховьях Бурей и Селемджи, якуты благодаря своей численности /по данным 1931 г., здесь проживало 757 эвенков и 265 якутов/ оказывали довольно значительное влияние на эвенков. Большинство эвенков владело якутским языком, частыми были смешанные браки. В западных районах было иначе. Здесь якутов было немного и, находясь в окружении эвенков, они говорили больше по-эвенкийски, чем по-якутски. Также имели место смешанные браки /якуты женились на эвенкийках/, но' дети в таких семьях считались эвенками и не знали якутского языка /Василевич, 1949а, 57/. Так же было и на Сахалине, где немногочисленные якуты^ живя рядом с эвенками и вступая с ними в браки, испытывали значительное тунгусское влияние, и нередко при переписи, учитывались вместе с эвенками /Штернберг, 1895, 40/.

Самые тесные взаимоотношения были у восточно-приамурских групп с соседними нижнеамурскими народностями. Они строились главным образом на совместных промыслах, на обоюдовыгодном обмене, на заключении смешанных браков. А.В.Смоляк приведены данные об эвенкийских браках, записанных в метрических церковных книгах Хабаровского краевого архива ЗАГС за период с 1887 по 1917 гг. За это время у эвенков из 180 браков однонациональных было 122, или 68%. Смешанных было всего 58, из них с негидальцами - 29, с якутами - 18, с нанайцами - 9 /Смоляк, 1975а, 204/. Основная часть смешанных браков заключалась оседлыми эвенками, т.к. в этом случае отсутствовало главное противоречие - между кочевым и оседлым образом жизни.

Несмотря на разнообразные этнические контакты и различные заимствования, эвенки Приамурья и Сахалина к началу XX в. в целом сохраняли свои эвенкийские хозяйственно-культурные и языковые особенности.

Заключение

Рассмотрение процессов сложения и исследование традиционной культуры эвенков Приамурья и Сахалина на протяжении последних трех столетий /с середины ХУП до начала XX вв./ дают основание сделать следующие выводы о путях их формирования. Исследованные в работе материалы позволяют считать, что в ХУП в. началось выделение приамурских эвенков из состава расселенных в Приамурье тунгусских групп, представлявших собой в то время относительно однородную общность. Развитие этой тунгусской общности привело позднее к образованию в воеточно-приамурских районах предков современных тунгусоязычных народностей Нижнего Амура. В Западном Приамурье постепенная консолидация тунгусского населения в течение ХУШ в. привела к образованию этнографической группы конных амурских эвенков. Немногочисленность и разбросанность тунгусов по большой территории препятствовали быстрому преодолению родовой обособленности и сложению единства основных элементов культуры, поэтому консолидация конных амурских эвенков не была завершена к моменту включения Приамурья в состав России, о чем свидетельствует выделение в их составе двух группировок, известных под названиями манегров и бираров.

Одним из важных аспектов этнического сложения изучаемых эвенков были постоянные миграции в Приамурье с севера нового эвенкийского населения. Засвидетельствованный документами второй половины ХУП в., этот процесс не прекращался, как показывает анализ материалов, и в ХУШ в., а в XIX столетии он принял особенно широкий размах. К прежним родам прибавлялись новые, но часть их уходила на юг, за Амур, и в результате родовой состав приамурских эвенков неоднократно менялся. В том виде, в каком он существовал к началу XX в., он складывался на протяжении последних четырех-пяти поколений. Потомками тунгусов ХУП в. являются представители родов Канга и Монго в восточно-приамурских группах, а также, по-видимому, Иглагир /Уиллагир ?/ в западных. Из наиболее ранних переселенцев можно назвать роды Эдян, Бута, Лалигир в Восточном Приамурье /они помнили до 4-5 поколений своих предков, которые здесь родились и жили/, и Нинаган, Сологон, Буллет, Баягир - в ЗападнЬм.

Этническая территория изучаемых эвенков охватывала в целом районы от верховий Амура до Охотского побережья и от Станового хребта на юг до Амура, а со второй половины XIX в. - и о.Сахалин. Но в разные периоды ХУП - XIX вв. она претерпевала различные изменения в связи с. расселением самих эвенков, а также вследствие происходивших в регионе этнических перемещений и в результате различных исторических событий. В сер. ХУП в. тунгусы занимали в Приамурье бассейн левых притоков Амура /отроги Станового хребта/, но не само амурское левобережье. Этнические изменения второй половины ХУП в. /уход дауров и дючеров в Маньчжурию в 1654 и 1656 гг.; затем, после 1689 г., уход русского населения в Забайкалье/ привели к освобождению левого берега Амура, а переход эвенков к коневодству потребовал перемены кормовой базы - замены ягельников лугами. В результате к нач. XIX в. конные амурские эвенки /манегры и бирары/ переселились к Амуру, а прежние их места жительства заняли новые оленные группы. К этому же времени относится и начало освоения охотскими эвенками бассейна Нижнего Амура. Расселение их в этих районах, занятых нижнеамурским:, населением, шло исподволь, небольшими, нередко всего в несколько человек, группами. В результате к концу XIX в. эвенки составляли здесь довольно значительную группу около 1000 чел. Примерно в

60-е годы прошлого столетия они впервые проникли и на о.Сахалин, который с этого времени стал также входить в их этническую территорию. Включение Приамурья в состав России в середине XIX в. и начавшееся в связи с этим сельскохозяйственное освоение плодородных земель по левому берегу Амура вызвало ряд изменений в расселении эвенков в западных районах Приамурья. Конные амурские эвенки ушли в Северную Маньчжурию, а о ленные группы /орочены/ остались в отрогах Станового хребта, в бассейне верхних течений pp. Нюкжи, Гилюя, Зеи с их притоками, и с этого времени левый берег Верхнего Амура эвенки больше не заселяли.

Исследование традиционной культуры йриамуро-сахалинских эвенков, сформировавшейся в основном к рубежу XIX-XX вв., проводилось с учетом более ранних материалов, характеризующих эволюцию эвенкийской культуры в Приамурье в ХУП-Х1Х вв. Последние материалы были получены путем изучения хозяйственно-культурных особенностей манегров и бираров, что позволило придти к выводу о сочетании в их культуре эвенкийских, дауро-маньчжурских и нижнеамурских компонентов. В охоте конных амурских эвенков преобладали характерные тунгусские черты. Заимствованное от дауров коневодство играло подсобную роль. Мясо-молочного или земледельческого значения оно не имело, лошади использовались лишь при верховых передвижениях. Особо важное положение в хозяйстве занимало рыболовство, получившее значительное развитие в результате приспособления к природным условиям Амурского бассейна. Исследование материальной культуры показало, что неизменными у манегров и бираров остались лишь те элементы, которые полностью соответствовали их образу жизни в новой географической среде. Конический чум, утварь, основные виды пищи, поясная одежда остались тунгусскими. Что касается транспорта, то рациональность передвижения по Амуру и его притокам привела к ряду заимствований в этой области /употребление больших многовесельных лодок, использование паруса, амурская форма берестянок/ от нижнеамурских народностей. От последних было воспринято также употребление в пищу большого ассортимента дикорастущих трав и некоторых несъедобных по представлениям эвенков животных. Необходимо отметить, что при заимствованиях манегры и бирары не просто перенимали тот или иной элемент культуры, но по возможности еще и усовершенствовали его, о чем свидетельствует, например, использование нижнеаьцгрского полога ампан.

Почти вся плечевая одежда, головные уборы, прически и украшения манегров и бираров имели южное, дауро-маньчжурское происхождение. Этому способствовали длительные обменные связи с Китаем, откуда уже в ХУП в. шел завоз тканей, а также готовых халатов, головных уборов, разного рода украшений.

Ряд элементов культуры манегров и бираров не имеет четкой этнической привязки. Встречаясь в разных формах и сочетаниях у различных народностей Тихоокеанского побережья, они являются, по-видимому, чертами древнего автохтонного населения, вошедшего в состав позднейших этнических образований. Свидетельствами этого, вероятно, можно считать настораживание самострелов отравленными ядом стрелами, установку сетей с помощью длинного шеста, особое надочажное устройство с использованием треножника дзяку, наличие нагрудника уриптун амурского типа.

Таким образом, культура конных амурских эвенков отражает историю взаимодействия компонентов различных этносов, сталкивавшихся в районах Приамурья.

Следующий этап развития эвенкийской культуры .в Приамурье был связан с притоком сюда нового эвенкийского населения. Хронологически это период XIX в., в течение которого происходило освоение амурских районов пришельцами и взаимодействие их с родственными конными эвенками. В результате этого процесса часть манегров и бираров была вытеснена в Северную Маньчжурию, остальные ассимилированы оленными группами. О включении в состав последних манегров и бираров свидетельствуют родовые наименования, воспоминания самих эвенков, а также ряд хозяйственных приемов и элементов культуры, заимствованных оленеводами у своих конных сородичей.

Следует отметить также, что новое эвенкийское население было неоднородным и различалось как по родовому составу, так и по ряду хозяйственных и культурных признаков. Свидетельством неоднородности приамурских эвенков является также существование у них целого ряда различных говоров. Часть изучаемых эвенков - те, что осваивали Западное Приамурье,- была выходцами из юго-восточных районов Якутии. Они получили наименование ороченов. В Восточное Приамурье и на Сахалин эвенки мигрировали с Охотского побережья. Природные и этнические условия Западного и Восточного Приамурья имели ряд различий. На заладе они были близки тому, что было в прежних районах эвенкийского расселения. В географическом отношении - та же горнотаежная зона, соседи по-прежнему - якуты и эвенки сопредельных районов. В Восточном же Приамурье эвенки вступили в тесные контакты с нижнеамурскими народностями, имевшими развитую рыболовную культуру. Восприняв некоторые черты нижнеамурского рыболовства, эвенки переняли и целый ряд связанных с ним элементов материальной культуры: долбленки и плоскодонки амурского типа, летник угдан, способы заготовки рыбы. Некоторые из этих элементов, например, летник угдан, распространились затем и в западные районы.

Все приамуро-сахалинские эвенки имели, кроме того, длительные связи с якутами. Существенное якутское влияние является характерной особенностью их культуры.

Изучение сложения своеобразного комплекса культуры эвенков Приамурья и Сахалина позволяет выделить в их среде несколько компонентов. Основное ядро формировалось на основе взаимодействия, с одной стороны, местных групп конных манегров и бираров и, с другой, мигрировавших с севера эвенков-оленеводов. В то же время в результате тесных контактов с соседними народами- /якутами, нивхами, нанайцами и др./ в эту эвенкийскую основу органически вплетались иноэтнические компоненты. Они накапливались постепенно в результате освоения новых районов и вследствие широкого этнического взаимодействия. Формирование культуры изучаемых эвенков носило характер приспособления к природным и этническим условиям приамуро-сахалинского региона. При этом несоответствующие новой обстановке элементы заменялись другими, как правило, заимствованными. Но наиболее приспособленные к условиям традиционного хозяйства и кочевого быта сохраняли свою эвенкийскую специфику.

Несмотря на окраинное положение, эвенки Приамурья и Сахалина не были оторваны от своих сибирских сородичей, из среды которых на их территорию перемещались новые группы, что позволяло им постоянно сохранять единство с эвенкийской культурой.

Список научной литературыЕрмолова, Надежда Всеволодовна, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Абрамов К.Г. Копытные звери Дальнего Востока и охота на них. Хабаровск, 1954.

2. Акты архивов Якутской области. 1650 1800 гг. Т.I.Якутск,1916.

3. Александров В.А. Начало хозяйственного освоения русским населением Забайкалья и Приамурья /вторая половина ХУП в./ -История СССР, W 2, 1968.

4. Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах /вторая половина ХУП в./. М., 1969.

5. Алексеев М.П. Сибирь в известиях западно-европейских путешественников и писателей. T.I, ч. П /вторая половина ХУП в./. Иркутск, 1936.

6. Анерт Э.Э. Северная Маньчжурия как одна из наименее изученных стран земного шара.- Известия Общества изучения Маньчжурского края, IP 7. Харбин, 1928.

7. Антропова В.В. Культура и быт коряков. Л., 1971.

8. Антропова В.В. Лодки.- Историко-этнографический атлас Сибири. Л., 1961.

9. Арсеньев В.А. Промысел белухи в Удской губе.- Советское краевеДение» W 7, 1936.

10. Архипов Н.Б. Дальневосточный край. М.-Л., 1929.

11. Афанасьев А.В. Охотничий промысел в районе хребта Дуссе-Алинь к северу от Дульниканского перевала.- ТСШС, Дальневосточная серия, вып. 2. Амгунь-Селемджинская экспедиций АН СССР. 4.1. Бурейнский отряд. Л., 1934.

12. Афанасьев Г. Жизнь женщины-эвенки на Сахалине.- ТТ, № 2,1930.

13. Афанасьев Г. Жизнь эвенков Сахалина.- ТТ, № 2, 1930.

14. Афанасьев Г. Занятия и жизнь сахалинских эвенков,- ТТ, № I, 1928.

15. Афанасьева А. Некоторые свадебные обычаи эвенков Сахалина.- ТТ, № I, 1928.

16. Байков Н.А. Охотничьи племена Северной Маньчжурии.- Вестник Маньчжурии. Харбин, 1934, № 7.

17. БАМ и народы Севера. Новосибирск, 1979,

18. Беспрозванных Е.Л. Приамурье в системе русско-китайских отношений. ХУП середина XIX в. М., 1983.

19. Бичурин Н.Я. /Иакинф/. Статистическое описание Китайской империи, ч.П. СПб., 1842.

20. Богданов Р.К. Воспоминания амурского казака о прошлом с 1849 по 1880 г.- Записки Приамурского отдела РГО, т.У, выпШ. Хабаровск, 1900.

21. Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии /очерки теории и истории/. М., 1981.

22. Булатова Н.Я. К характеристике говоров эвенков Амурской области.- В кн.: Лингвистические исследования 1978. Проблемы фонетики, диалектологии и истории языка. М., 1978.

23. S3. Булатова Н.Я. Говоры эвенков Амурской области. Автореферат канд. дисс. Л., 1982.

24. В-в П. Тунгусы-охотники Северной Маньчжурии.- СС, № 3,1930.

25. Василевич Г.М. Витимо-тунгир-олекминские тунгусы.- СС, IP 3, 1930.

26. Василевич Г.М. Автобиографии эвенков.- СЭ, № I, 1938.

27. Василевич Г.М. Древнейшие этнонимы Азии и названия эвенкийских родов.- СЭ, W 4, 1946.

28. Василевич Г.М. Материалы языка к проблеме этногенеза тунгусов.- КСИЭ, т.1, 1946а.

29. Василевич Г.М. Очерки диалектов эвенкийского /тунгусского/ языка. JI., 1948.

30. Василевич Г.М. Тунгусский нагрудник у народов Сибири.-Сб. МАЗ, т. XI, 1949.

31. Василевич Г.М. Эвенкийская экспедиция.- КСИЭ, вып. 5, 1949а.

32. Василевич Г.М. По колхозам Джугдьгрских эвенков.- Известия ВГО, т. 82, выл 2. Л., 1950.

33. Василевич Г.М. К проблеме этногенеза тунгусов и маньчжуров.- КСИЭ, т. 28, 1958.

34. Василевич Г.М. Тунгусский кафтан.- Сб. МАЭ, т.Ш1,1958а.

35. Василевич Г.М. К вопросу о классификации тунгусо-маньчжурских языков.- ВЯ, № 2, I960.

36. Василевич Г.М. Угдан жилище эвенков Яблонового и Станового хребтов.- Сб. МАЭ, т.XX М.-Л., 1961.

37. Василевич Г.М. Эвенки Катангского района.- Сибирский этнографический сборник, 1У. ТИЭ, новая серия, т.78, 1962.

38. Василевич Г.М. Самоназвание орочон, его происхождение и распространение.- Известия Сибирского отделения АН СССР, серия общественных наук. Новосибирск, 1963, вып. 3.

39. Василевич Г.М. Типы оленеводства у тунгусоязычных народов в связи с проблемой их расселения по Сибири. Доклад на УП МКАЭН. М., 1964.

40. Василевич Г.М. Этноним саман-*-самай у народов Сибири.-СЭ, № 3, 1965.

41. Василевич Г.М. Исторический фольклор эвенков. Сказания и предания. М.-Л., 1966.

42. Василевич Г.М. Эвенки /К проблеме этногенеза тунгусов и этнических процессов у эвенков/. Л., 1968.

43. Василевич Г.М. Эвенки. Л., 1969.

44. Василевич Г.М. Запреты-обереги и сказки, записанные на юге Якутии в 1947 г. В кн.: Романова А.В., Мыреева А.Н. Фольклор эвенков Якутии. Л., 1971.

45. Василевич Г.М. Материальная культура среднеамурских эвенков /по коллекциям музеев Ленинграда/.- Материальная культура народов Сибири и Севера. Л., 1976.

46. Василевич Г.М., Левин М.Г. Типы оленеводства и их происхождение." СЭ, W I, 1951.

47. Васильев Б.А. Основные черты этнографии ороков. СЭ,№ I,1929.

48. Васильев Б.А. Старинные способы охоты у приморских орочей.- СЭ, № 3, 1940.

49. Васильев В.й. Методические аспекты исследования этногенеза и этнической истории народов Севера /на самодийских материалах:/.- В кн.: Происхождение аборигенов Сибири и их языков. Томск, 1976.

50. Васильев В.И. Проблемы формирования северо-самодийских народностей. М., 1979.

51. Васильев В.Н. Отчет В.Н.Васильева по командировке к гилякам и орочам. СПб, 1912.

52. Васильев В.Н. Предварительный отчет о работах среди ал-дано-майских и аяно-охотских тунгусов в 1926-28гг. Л., 1930.

53. Вдовин И.С. Историко-этнографические сведения о неги-дальцах середины ОТ в. Ученые записки ЛГУ, W 157. Факультет народов Севера. Вып. 2. Л., 1953.

54. Ведомость, учиненная о нравах живущих в Охотском уезде народов, октября 28 дня 1770 года.- Российский магазин, ч.1,1792.

55. Вся Сибирь и Дальний Восток. Справочная книга на 1926 год. M.-JI., 1926.

56. Гапанович И.И. Амгуньские тунгусы и негидальцы, их буIдущность.- Общество изучения Маньчжурского края. Историко-этнографическая секция. Харбин, 1927.

57. Географический словарь Амурской области. Благовещенск,1978,

58. Герстфельд. О прибрежных жителях Амура.- Вестник РГО, ч.ХХ, 1857.

59. Глен П.П. Отчет о путешествии по о-ву Сахалину,- Труды Сибирской экспедиции РГО. Физический отдел. T.I. СПб., 1868.

60. Гребенщиков А.В. Краткий очерк образцов маньчжурской литературы. Владивосток, 1909.

61. Гребенщиков А.В. В Бутху и Мэргень по р.Нонни /из путешествия по Хэйлунцзянской провинции/. Харбин, 1910.

62. Гребенщиков А.В. Очередная задача краеведения.- Vivat academia,Владивосток, 1915.

63. Грум-Гржимайло Г.Е. Описание Амурской области. СПб, 1894.64. «^дешкелиани К.Н. Описание Амурской области между pp. Буреей и Амгуныо. СГТСМА, вып. 32, 1888.

64. Дзевенис А.А. Фольклор и обычаи эвенков, проживающих в верховьях р. Зеи.- ЗАОМК, т.5. Благовещенск, 1961.

65. Диодоров Д. Работы Тузрика Верхнебурейнского района.-ТТ, № 2, 1930.

66. Долгих Б.О. Племена и роды коренного населения Забайкалья и южного Прибайкалья.- КСИЭ, т. 17. М., 1952.

67. Долгих Б.О. Этнографический состав населения Якутскогоуезда в ХУП веке. КСИЭ, т.24. М., 1955.

68. Долгих Б.О. Этнический состав и расселение народов Амура в ХУП в. по русским источникам.- Сборник статей по истории

69. Дальнего Востока. М., 1958.

70. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в ХУЛ в.- ТИЭ, новая серия, т.55. М., I960.

71. Домбровский А., Ворошилов В. Маньчжурия. Изд. 2. СПб.,1904.

72. Дополнения к актам историческим. СПб., т.И, 1846; т.Ш, 1848; т. 1У, 1851; т. У1, 1857; т. УП, 1859; т. УШ, 1862; т. IX, 1875; т. X, 1867.

73. Дулькейт Т.Д. О морском зверином промысле в Тугуро-Чуми-канском районе.- Охотник, IP I, 1928.

74. Евдокимов B.C. Амурские эвенки. Благовещенск, 1967.

75. Евдокимов B.C. Некоторые сведения по топонимике верховьев Зеи.- ЗАОМК, т.5. Благовещенск, 1961.

76. Егоров Е., Захаров Е. Положение женщины у эвенков Верхнее елемдаинского района.- ТТ, № 2, 1930.

77. Жербильон К.Ф. Описание и известие о великой Татарии.-Собрание сочинений, выбранных из месяцесловов на разные годы, ч. I. СПб., 1785.

78. Записка об инородцах, обитающих по среднему Амуру, Вой- . скового старшины Кузьмицкого.- Сборник главнейших официальных документов! по управлению Восточной Сибирью, т. 1У, вып. I. Иркутск, 1883.

79. Захаров И. Полный маньчжурско-русский словарь. СПб.,1875.

80. Зензинов Г. Исторические воспоминания о реке Амуре.-Москвитянин, вып. УП. М., 1843.

81. Золотарев A.M. Из истории народов Амура.- Исторический журнал, К? 7, 1937.82. ^олотарев A.M. Новые данные о тунгусах и ламутах в ХУШ веке.- Историк-марксист, кн. 66 /2/, 1938.

82. Золотарев Н.Т. Промысловая фауна и охотничий промысел Удского и Верхне-Селемджинского районов.- ТСОПС, Дальневосточная серия, вып. 3. Амгунь-Селемджинская экспедиция АН СССР. 4,2. Уд-ско-Селемджинский отряд. Л., 1934.

83. Иванов Р. Положение тунгусов и других инородцев, проживающих по р.Бире Амурской области, в районе приисков Хинганской и Сунгарийской систем.- Труды 1У хабаровского съезда. Хабаровск, 1903.

84. Иванов С.В. Старинное зимнее жилище ульчей.- Сб. МАЭ, т. ХШ, 1951.

85. Ивановский А.О. Mandjurica. Образцы солонского и да-хурского языков, т.1. СПб., 1894.

86. Историко-этнографический атлас Сибири. Л., 1961.

87. Кабузан В.М. Как заселялся Дальний Восток /вторая половина ХУП нач. XX вв./. Хабаровск, 1973.

88. Кампар Э.Л. Население и хозяйство Тугуро-Чумиканского района.- Статистический бюллетень, № 8-9. Хабаровск Благовещенск, 1927.

89. Кириллов А. Географическо-статистический словарь Амурской и Приморской областей с включением некоторых пунктов сопредельных с щми стран. Благовещенск, 1894.

90. Клещев В.А. Из истории колхозного строительства у эвенков /Зейский район/.- ЗАОМК, т. 5. Благовещенск, 1961.

91. Козьминский И.И. Отчет об исследовании материальной культуры и верований гаринских гольдов.- Гарино-амгуньская экспедиция 1926 года. Л., 1929.

92. Колесников Б.П. Очерк растительности Дальнего Востока.1. Хабаровск, 1955.

93. Колониальная политика Московского государства в Якутиив ХУП в. Л., 1936.

94. Константинова О.А. Тунгусо-маньчжурская лексика, связанная с жилищем.- Очерки сравнительной лексикологии; алтайских языков. Л., 1971.

95. Константинова О.А., Лебедева Е.П., Монахова Й.В, Эвенкийский язык. И3д. 2. Л., 1979.

96. Крейнович Е.А. Расселение туземного населения советской части о-ва Сахалина /на основании материалов, собранных на о-ве Сахалине в 1927-28 гг./.- Дальне-Восточное статистическое обозрение № 12 /51/. Хабаровск Благовещенск, 1928.

97. Кякшто. Охотничий промысел тунгусов Алданского района.-СС, W- 6, 1932.

98. Ларькин В.Г. Орочи. М., 1964.

99. Лебедева Е.П. Расселение маньчжурских родов в конце ХУ1 и начале ХУП века.- Ученые записки ЛГПИ им. А.И.Герцена, т. 132, 1957.

100. Левин М.Г. Эвенки Северного Прибайкалья.- СЭ, № 2, 1936.

101. Левин М.Г. О происхождении и типах упряжного собаководства." СЭ, № 4, 1946.

102. Левин М.Г. Этническая антропология и проблемы этногенеза народов Дальнего Востока.- ТИЭ, новая серия, т. ХХХУ1. М.,1958.

103. Левин М.Г. К проблеме этногенеза тунгусов. М., I960.

104. Леонтович С. Природа и население бассейна р. Тумни(н). -Землеведение, т. 1У, кн. 3-4, 1897.

105. Линденау Я.И. Описание народов Сибири /первая половина1. ХУШ века/. Магадан, 1983.

106. Липский А.Н. Краткий обзор маньчжуро-тунгусских племен бассейна Амура.- В кн.: Первый туземный съезд ДВО /Протоколы съезда/. Хабаровск, 1925.

107. Литвинцев В.П. Промысловое население Амгунского района.-Экономическая жизнь Дальнего Востока, № 6-7. Хабаровск, 1926.

108. Лопатин И.А. Гольды амурские , уссурийские и сунгарий-ские.- Записки Общества изучения Амурского края, т. ХУП. Владивосток, 1922.

109. ПО. Лопуленко Н.А. Методика полевых исследований культов животных у народов Сибири /на примере культа медведя у охотских эвенков/.- В кн.: Вопросы методики этнографических и этно-социо-логических исследований. М., 1970.

110. Любимов А.Е. Некоторые маньчжурские документы из истории русско-китайских сношений в ХУП веке.- Записки Восточного отделения Русского Археологического Общества, т. XXI, вып. 2-3. СПб., 1912.

111. Маак Р. Путешествие на Амур. СПб., 1859.

112. Маак Р. Альбом рисунков к путешествию на Амур, совершенному от Сибирского отдела РГО. СПб., 1859а.

113. Маак Р. Путешествие по долине р. Уссури. СПб., 1861.

114. Мазин А.И. Этническая принадлежность наскальных рисунков тайги Верхнего Приамурья.- Проблемы этногенеза народов Сибири и Дальнего Востока. Тезисы докладов Всесоюзной конференции. Новосибирск, 1973.

115. Мазин А.И. Новые данные по этнографии эвенков /поверья, сказания, обряды/.- Известия Сибирского отделения АН СССР, серия общественных наук, вып. I. Новосибирск, 1975.

116. Майнов И.И. Некоторые данные о тунгусах Якутского края.-Труды Восточно-Сибирского отдела РГО, № 2. Иркутск, 1898.

117. Максимов С.В. На Востоке. СПб., 1864.

118. Манакин М. Описание пути от Ст. Цурухайтуевского караула до г.Благовещенска через города Мэрген и Айгун.- Записки Читинского отделения Приамурского -отдела РГО, вып. Ш. Чита, 1898.

119. Мелихов Г.В. Маньчжуры на Северо-Востоке /Ш1 в./. М.,1974.

120. Меркушев В.В. Статистическое обследование инородцев Сахалинской области.- В кн.: Сахалин. Сборник статей о прошлом и настоящем. Сахалин, 1913.

121. Мещерский А., Тагаров 3. Новые историко-географические материалы об Амуре.- Известия ВГО, т. 89, IP 4. 1957.

122. Мидцендорф А.Ф. Путешествие на север и восток Сибири. СПб., ч. I, отд. I, I860; ч. П, отд. УТ, 1878.

123. Миллер Г.Ф. Изъяснение сумнительств, находящихся при постановлении границ между Российским и Китайским государствами, 7197 /1689/ года.- Ежемесячные сочинения для развлечения и пользы служащих, ч. I, 1757.

124. Миллер Г.Ф. История о странах при реке Амуре лежащих, когда оные состояли под Российским владением. Ежемесячные сочинения для развлечения и пользы служащих, ч. П, 1757а.

125. Мицуль М.С. Очерк Сахалина в сельскохозяйственном отношении. СПб., 1873.

126. Мыльникова-Форштейн К.М. Развитие тунгусо-маньчжурской лодки по данным языка.- В кн.: Памяти В.Г.Богораза. Сборник статей. М.-Л., 1937.

127. Назаров А.Ю. Маньчжуры, дауры и китайцы Амурской области.- Известия Сибирского отдела РГО. Приложения, т. 14, W 1/2, 1883.

128. Назаров Г.И. Военно-статистический очерк Амурской области.- СГТСМА, вып. 31, 1888.

129. Неупокоев В. Тунгусы Бурятии. Верхнеудинск, 1928.

130. Николаев С.И. Эвены и эвенки Юго-Восточной Якутии. Якутск, 1964.

131. Новикова К.А., Савельева В.Н. К вопросу о языках коренных народностей о. Сахалина.- Ученые записки ЛГУ, W 157. Факультет народов Севера, вып. 2. Языки и история народностей Крайнего Севера СССР. Л., 1953.

132. Носов М.М. Одежда и украшения у якутов в ХУП ХУШ вв.-В кн.: Сборник научных статей Якутского краеведческого музея, вып. I. Якутск, 1955.

133. О тунгусах вообще.- Собрание сочинений, выбранных из месяцесловов на разные годы, ч. У1. СПб., 1790.

134. Обзор о. Сахалина за 1899 год. СПб., 1900.

135. Огородников В.И. Из истории покорения Сибири. Покорение Юкагирской земли.- Труды Государственного Института Народного образования в Чите. Кн. I. Чита, 1922.

136. Огородников В.И. Туземное и русское земледелие на Амуре в ХУП в. Владивосток, 1927.

137. Орлов. Амурские орочены.- Вестник РГО, ч. XXI, 1858.

138. Орлов. Баунтовские и ангарские бродячие тунгусы.- Вестник РГО, ч XXI, 1858а.

139. Орлова Е.П. Негидальцы. Доклады по этнографии, вып. 3. Л., 1966.

140. Остапцева Р.В. В эвенкийском оленеводческом колхозе.

141. ЗАОМК, т. 4. Благовещенск, 1958.

142. Панкратов Б. В Хулунбуире. Орочоны.- Vivat academia.1. Владивосток, 1915.

143. Пасвик. Записка о тунгусахг Сборник главнейших официальных документов по управлению Восточной Сибирью, т. 1У, вып.1. Иркутск, 1883.

144. Патканов С.К. Главнейшие данные по статистике населения крайнего Востока Сибири. Приморская и Амурская области и остров Сахалин. СПб., 1903.

145. Патканов С.К. Опыт географии и статистики тунгусских племен Сибири.- Записки РГО по отделению этнографии, т. XXXI. СПб., ч. I, вып. I, 1906; ч. I, вып. 2, 1906а; ч. П, 19066.

146. Патканов С.К. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев.- Записки РГО по отделению статистики, т. XI, вып. 3. СПб., 1912.

147. Пекарский Э.К., Цветков В.П. Очерки быта приаянеких тунгусов.- сб. МАЭ, т. 22, вып. I. СПб., 1913.

148. Пекарский Э.К. Словарь якутского языка.-Изд. 2. М.,т.1, 1958; т. 2, 1958а; т. 3, 19586.

149. Петрова Т.И. Ульчский диалект нанайского языка. М.-Л.,1936.

150. Петрова Т.И. Язык ороков ульта. Л., 1967.

151. Полевой Б.П. .Ерчеры предки современных нанайцев.-Краткое содержание докладов годичной научной сессии Института этнографии АН СССР 1971. Л., 1972.

152. Полевой Б.П. Три значения этнонима "дючеры".- Краткое содержание докладов годичной научной сессии Института этнографии АН СССР. 1972-1973. Л., 1974.

153. Полевой £.П. Дючерская проблема /по данным русских источников ХУП в./ СЭ, W 3, 1979.

154. Попов Н. Пища тунгусов.- Сибирская живая старина, вып.1./У/, 1928.

155. Путешествие по Амуру и Восточной Сибири А.Мичи с прибавлением статей Г.Радде, Р.Маака. СПб., 1868.

156. Радаев Н.Н. Амгунский охотничий промысловый район.

157. Экономическая жизнь Дальнего Востока, W 6-7. Хабаровск, 1926.

158. Радаев Н.Н. Гилюй-Ольдойский и Амгунский охотничье-про-мысловый район.- Экономичекая жизнь Дальнего Востока, Н? 6-7. Хабаровск, 1926а.

159. Рачковский А.А. Отчет о деятельности Общества изучения Маньчжурского края за 1927 год.- Известия Общества изучения Маньчжурского края, № 7. Харбин, 1928.

160. Романова А.В., Мыреева А.Н., Барашков П.П. Взаимовлияние эвенкийского и якутского языков. Л., 1975.

161. Русско-китайские отношения в ХУП веке. М., т. I, 1969; т. П, 1972.

162. Рычков К.М. Енисейские тунгусы.- Землеведение, кн.1-П, 1917; кн. Ш-1У, 1923.

163. Сахалинский календарь и материалы к изучению о.Сахалина. Сахалин, 1898.

164. Сведения об оленных тунгусах /ороченах/, ведущих кочевую жизнь в верховьях р.Амура, в Амурской области.- Сборник главнейших официальных документов по управлению Восточной Сибирью,т. 1У, вып. I. Иркутск, 1883.

165. Сем Ю.А. Нанайцы. Материальная культура /вторая половина XIX середина XX вв./. Владивосток, 1973.

166. Сергеенко П.Х. Амгунь-Селемджинская экспедиция и перспективы экономического развития горнотаежных районов.- ТСОПС, Дальневосточная серия. Вып. 2, Амгунь-Селемджинская экспедиция АН СССР, ч. I. Буреинский отряд. Л., 1934.

167. Смирнов Е.Т. Приамурский край на Амурско-Приморской выставке 1899 г. в г. Хабаровске. Хабаровск, 1899.

168. Смоляк А.В. /Стренина/. Этнографическое изучение уль-чей.- КСИЭ, т. У, 1949.

169. Смоляк А.В. Амурская экспедиция Г.И.Невельского и первые русские этнографические исследования в Приамурье, Приморьеи на Сахалине. СЭ, № 3, 1954.

170. Смоляк А.В. Материальная культура ульчей и некоторые вопросы их этногенеза.- СЭ, № I, 1957.

171. Смоляк А.В. Заметки по этнографии нивхов Амурского лимана.- ТИЭ, новая серия, т. 56. М., I960.

172. Смоляк А.В. Ульчи. Хозяйство, культура и быт в прошлом и настоящем. М., 1966.

173. Смоляк А.В. О современном этническом развитии народов Нижнего Амура. СЭ, № 3, 1967.

174. Смоляк А.В. Современные этнические процессы у народов бассейна Нижнего Амура.- Преобразования в хозяйстве и культуре и этнические процессы у народов Севера. М., 1970.

175. Смоляк А.В. Основные пути развития хозяйства, культуры и быта у народов Нижнего Амура и Сахалина.- Осуществление ленинской национальной политики у народов Крайнего Севера. М., 1971.

176. Смоляк А.В. О тунгусском, негидальском, орокском компонентах в родовом составе ульчей.- Полевые исследования Института этнографии 1974. М., 1975.

177. Смоляк А.В. Этнические процессы у народов Нижнего Амура и Сахалина. Середина XIX начало XX вв. М., 1975а.

178. Смоляк А.В. Соотношение аборигенного и тунгусского компонентов в хозяйстве народов Нижнего Амура.- Народы и языки Сибири. Новосибирск, 1980.

179. Смоляк А.В. Традиционное хозяйство и материальная культура народов Нижнего Амура и Сахалина. Этногенетический аспект. М., 1984.

180. Спасский Г.И. Сведения русских о реке Амуре в ХУП столетии.- Вестник РГО, ч. УП, 1853.

181. Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков. JI., т. I, 1975; т. П, 1977.

182. Степанов Н.Н.Межплеменной обмен в Восточной Сибири, на Амуре и на Охотском побережье в ХУП в. Ученые записки ЛГУ, №48, 1939.

183. Степанов Н.Н. Социальный строй тунгусов в Ш1 в. СС, т. 3. Л., 1939а.

184. Степанов Н.Н. Общественный строй и межплеменные отношения тунгусов в ХУП в. Известия АН СССР. Серия истории и философии, т. П, № 4, 1945.

185. Степанов Н.Н.Тунгусы в ХУП в. в Якутии.- Якутия в ХУПв. Якутск, 1953.

186. Степанов Н.Н. Малые народы Якутии.- В кн.: История Якутской АССР, т. П. М., 1957.

187. Степанов Н.Н. Русские экспедиции на Охотское побережье в ХУП в. и их материалы о тунгусских племенах.- Ученые записки ЛГПИ, т. 188. Л., 1959.

188. Степанов Н.Н. Хозяйство тунгусских племен Сибири в ХУП в.- В кн.: Вопросы истории Сибири.- Ученые записки ЛГПИ, т. 222. Л., 1961.

189. Сычевский. Историческая записка о китайской границе, составленная советником Троицкосавского пограничного правления 6ы-чевским в 1846 году,- Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете, кн. 2. М., 1875.

190. Таксами Ч.М. Селения, жилые и хозяйственные постройки нивхов Амура и западного побережья о.Сахалина.- Сибирский этнографический сборник, Ш.- ТИЭ, новая серия, т. 64. М.-Л., 1961.

191. Таксами Ч.М. Нивхи. Л., 1967.

192. Таксами Ч.М. Тунгусские народы Сахалина.- Страны и народы Востока, вып. П. М., 1968.

193. Максами Ч.М. Основные проблемы этнографии и истории нивхов. Л., 1975.

194. Таксами Ч.М. Некоторые общие черты летних средств передвижения у народов Нижнего Амура и Сахалина.- Материальная культура народов Сибири и Севера. Л., 1976.

195. Тимохин В.А. Нанайская берестяная лодка-оморочка -"эматти". Проблемы этногенеза народов Сибири и Дальнего Востока /тезисы докладов Всесоюзной конференции/. Новосибирск, 1973.

196. Титов А. Сибирь в ХУП в. М., 1890.

197. Туголуков В.А. Охотские эвенки.- СЭ, W I, 1958.

198. Туголуков В.А. Эвенки Охотского побережья. Автореферат канд. дисс. М., 1958а.

199. Туголуков В.А. Витимо-олекминские эвенки.- Сибирский этнографический сборник, 1У. ТИЭ, новая серия, т. 78. М., 1962.

200. Туголуков В.А. Джелтулакские писаницы.- КСИЭ, вып.шт. м., 1963.

201. Туголуков В.А. Конные тунгусы /этническая история и этногенез/.- В кн.: Этногенез и этническая история народов Севера. М., 1975.

202. Туголуков А.В. Полевые исследования в Северном Приамурье. Полевые исследования Института этнографии 1975. М., 1977.

203. Чтения в Обществе истории и древностей российских при

204. Московском университете, кн. I. М., 1861.

205. Широкогоров С.М. Опыт исследования основ шаманства у тунгусов.- Ученые записки историко-филологического факультета в г. Владивостоке, ч. I. Владивосток, 1919.

206. Широкогорова Е.Н. Северо-Западная Маньчжурия.- Ученые записки историко-филологического факультета в г. Владивостоке, ч. I. Владивосток, 1919.

207. Шишкин М. Туземцы в районе рек Тунгуски и Кур. СС, W 3-4, 1931.

208. Шмидт П.Ю. Морские промыслы Сахалина. СПб., 1905.

209. Шмидт П. Этнография Дальнего Востока.-Vivat academia.1. Владивосток, 1915.

210. Шренк Л.И. Об инородцах Амурского края. СПб., т.1, 1883; т. П, 1892.

211. Штернберг Л.Я. Путешествие на Крайний Север о-ва Сахалина.- Сахалинский календарь и материалы к изучению о-ва Сахалина. Сахалин, 1895.

212. Штернберг Л.Я. Гиляки, орочи, гольды, негидальцы, айны. Хабаровск, 1933.

213. Эвенкийско-русский словарь. Сост. Г.М.Василевич. М.,1958.

214. Этническая история народов Севера. М., 1982.

215. Якутия в ХУП веке. Якутск, 1953.

216. Gmelin I.G. Reise durch Sibirien in den Jahren 17331743, B.II. Gottingen, I751.

217. Radde G. Berichte liber Reisen im Suden von Ost-Sibi-rien. Beitrage zur Kenntniss des Russ. Reiches und angran-zenden Lander Asiens, Bd.23. SPb., I861.

218. Shirokogoroff S.M. Social organisation of the northern tungus. Shangai, 1929.1. Архивные материалы

219. Василевич Г.М. По эвенкийским колхозам Тимптонского района. -АЛЧИЭ АН СССР, ф.22, on.I, Р 56.

220. Василевич Г.М. Отчет о командировке 1948 г. АЛЧИЭ АН СССР, ф.22, on.I, Р 59.

221. Василевич Г.М. Колхозы Джугдырских эвенков. АЛЧИЭ АН СССР, ф.22, оп.1, № 61.

222. Василевич Г.М. Эвенкийская экспедиция. АЛЧИЭ АН СССР, ф.К-I, оп.1, № 205.

223. Фонды МАЗ, коллекции № 2646, № 2649, Р 2650. Собиратели С.М. и Е.Н.Широкогоровы.

224. ШЛА. АЛЧИЭ АН СССР, ф.К-I, оп.2, № 1296, № 1297, № 1298.1. Принятые сокращения

225. ТСОПС Труды Совета по изучению производительных сил ТТ - Тайга и тундра

226. КАРТА I. РАССЕЛЕНИЕ ТУНГУСОВ В ПРИАМУРЬЕ В СЕРЕДИНЕ ХУП ВЕКА /составлено на основе карты Б.О.Долгих/.1. Тунгусы 1. Одауренные тунгусы-777о