автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Эволюция денежных систем Причерноморья и Балкан в XIII-XV вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эволюция денежных систем Причерноморья и Балкан в XIII-XV вв."

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова Исторический факультет Кафедра истории Средних веков и Раннего нового времени

ПОНОМАРЕВ АНДРЕЙ ЛЕОНИДОВИЧ

ЭВОЛЮЦИЯ ДЕНЕЖНЫХ СИСТЕМ ПРИЧЕРНОМОРЬЯ И БАЛКАН В ХШ-ХУ ВВ.

Специальность 07.00.03 — «Всеобщая история» Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

На правах рукописи

003493Т4 <

Москва, 2010

003493747

Работа выполнена на Кафедре истории Средних веков и Раннего нового времени Исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

профессор Бибиков Михаил Владимирович

доктор исторических наук, профессор Бородкин Леонид Иосифович

доктор исторических наук,

чл.-корр. РАН Гайдуков Петр Григорьевич

Ведущая организация: Институт востоковедения Российской Академии Наук

Защита диссертации состоится "07" апреля 2010 г. в 16 часов на заседании диссертационного совета Д 501.002.12 в Московском Государственном университете им. М.В.Ломоносова по адресу: 119992, г.Москва, Ломоносовский пр-т, д. 27, корп.4, МГУ, Исторический факультет, диссертационный совет по всеобщей истории

Автореферат разослан" О Ъ " АЛ 3 рТ22010 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат исторических наук доцент

О

Никитина Т.В.

Актуальность исследования

Воссоздание материальной составляющей истории человечества не менее важно для понимания прошлого, чем реконструкция путей духовного и интеллектуального прогресса. Одной из основ экономики и немаловажным ее компонентом еще в Античности стало денежное обращение. Актуальность темы, озаглавленной «Эволюция денежных систем» и напрямую связанной с историей экономики, обуславливают процессы междисциплинарной интеграции и развития информационных технологий, определяющие магистральные пути развития в гуманитарных науках нашего времени. Появление нового материала, методов или инструментов исследования влечет за собой необходимость и обязанность для ученого предложить новое объяснение прошлому. Сказанное относится к истории государств, существовавших в ХШ-ХУ вв. в обширном регионе, простиравшемся от Каспийского моря до Адриатического. Весьма долго казалось, что картина их истории, нарисованная историками XIX в. по нарративному материалу, собранному эрудитами и энциклопедистами, опубликованному трудами ученых критической школы и позитивистов, нуждается лишь в новых красках и деталях. Однако, освоение целых пластов архивных документов, невостребованных ранее, превращение археологии в источник разнообразных и беспристрастных фактов, поликультурные изыскания нарушали эту идиллию. Новый взгляд на взаимоотношения Золотой Орды и Руси стал возможен только после исследований Г.А. Федорова-Давыдова, во многом основанных на археологическом изучении следов, оставленных монгольской империей, а история Трапезундской империи, по сути, стала известна только после работ С.П. Карпова, поднявшего огромный пласт документации западноевропейского происхождения. Новации коснулись не только сферы аграрных, социальных или межэтнических взаимоотношений. Направление историографии, отпочковавшееся от изучения крестоносного движения, сосредоточилось на анализе торговой активности западноевропейцев на Леванте. Хотя присутствие итальянских республик в Византии фиксируют документы предшествовавшей Комниновской эпохи, говорить о том, что оно стало важным фактором исторического развития, можно лишь после 1204 г., когда рыцари Четвертого крестового похода взломали отстраненность и самоизоляцию региона. Отсчет времени, начатый с «РагШю Иоташае», закончился уже в Новое время, когда исчезли последние следы сети торговых факторий и территориальных анклавов, раскинутой по Эгеиде и Черноморью рыцарями и итальянскими предпринимателями. Однако более двух веков присутствие западноевропейского купечества было постоянной составляющей и экономической и политической жизни региона.

Именно желание лучше понять, какова была функция, которую выполняли на Востоке европейские купцы, каковы были условия их деятельности, чем, наконец, человечество обязано рыцарям не только креста, но и кошелька, послужило уже давно отправной точкой данного исследования, лишь условно нумизматического.

Сложность задачи усугублялась тем, что предмет исследования — «экономическая интеграция и финансовая кооперация» — распылен в историографии по самодостаточным направлениям. Большинство из них, в том числе и нумизматические штудии, имеют национальную окраску, другие, подобно изучению истории Византии, крестоносного движения или левантийской торговли, изначально сформировались как интернациональные. Претендовать на адекватность компаративного исследования экономики различных государств Балкан и Причерноморья трудно, если не знать, что же собой представляли деньги современников и соседей византийских императоров из последней династии Палеологов. С одного взгляда понять, что история банковского дела в Венеции переплетается с анализом аграрной истории Византии или с характеристикой демографических процессов в Золотой Орде, наверное, невозможно. Однако и первая, и вторая, и третья не могут обойтись без использования содержащихся в документах эпохи сведений о деньгах, которые ссужали банкиры, платили парики или чеканили ханы. Замкнувшись в рамках национальной нумизматики вполне реально отследить внешние признаки эволюции этих денег, однако увидеть параллели, узнать, почему, как и когда менялись денежные системы, из-за чего происходили кризисы, нельзя без помощи того же компаративного анализа. Ответить, по крайней мере, на часть вопросов стало возможно, обратив пристальное внимание на цифровую информацию, которую предоставляют нам не только письменные документы того времени, но и сами монеты. Для этого историку-медиевисту пришлось воспользоваться методами и достижениями не стоявших на месте лингвистики, металловедения, исторической географии и экономики, теории вероятностей и математического моделирования, перевоплотиться и в средневекового счетовода, и в современного статистика.

Степень изученности темы

Изучение денежных систем ХШ-ХУ вв., существовавших на территориях государств Восточной и Юго-Восточной Европы происходило, в первую очередь, в рамках национальных историографий. Преимущественный интерес ученых Болгарии, Сербии, Турции или России к собственному нумизматическому прошлому объяснять не требуется. Свой вклад в нумизматику внесли и родоначальники современных научных школ— М. Динич, Т. Герасимов, О. Илиеску, Г.А. Федоров-Давыдов. Первые описи болгарских, трапезундских, золотоордынских и византийских монет были составлены уже к сер. XIX в. С. Любичем, Ф. де Пфаффенхоффеном, Х.М. Френом, Ф. де Солеи. В настоящее время обращаться к ним почти нет нужды, поскольку к 30-м годам XX в. ученые уже располагали самой полной на сегодня систематизацией трапезундского материала, сделанной О.Ф. Ретовским, описаниями болгарской монеты Н. Мушмова, каталогами А.К. Маркова, обработавшего собрание мусульманских монет Эрмитажа, и В. Ротса, издавшего византийские монеты из Британского музея. До сих пор активно используется труд Г. Шломберже, покрывающий чекан государств Латинского Востока вплоть до XV в. Формирование сегодняшних представлений о типологии балканского чекана завершили труды Й. Юруковой, В.

Пенчева (Болгария), М. Йовановича, С. Дмитриевича, В. Иванишевича (Сербия). Если «Чекан генуэзских колоний» Г. Лунарди можно рассматривать как дополнение к труду Г. Шломберже, то альтернативой последнему являются каталоги Д.М. Меткалфа или совместный труд А. Маллоя, И.Ф. Престон и А.Дж. Зельтмана «Монеты государств крестоносцев, 1098-1291».

Типологическое изобилие до сих пор не позволило создать свода золото ордынских монет, и нумизматы вынуждены довольствоваться далекими от полноты публикациями В.П. Лебедева, Ю.Е. Пырсова и Р.З. Сагдеевой вкупе с прежними попытками систематизации Г.А. Федорова-Давыдова и С.А. Яниной. К работе по созданию пока распыленного «свода» приложили свои знания также ученые из Румынии и Молдавии, для которых орда Ногая и орда Мамая — феномены их национальной истории. Отставание турецкой нумизматики, выражавшееся в том, что до появления в 1999 г. «Акче» С. Сречковича ничего, кроме каталогов двух частных коллекций, не существовало, активно ликвидируется в последнее десятилетие. Свидетельством тому стали разнообразные описания монеты турецких бейликов и хулагуидского государства, в которых Д. Ольмер, X. Перк, К. Ольчер и другие систематизируют номенклатуру и раскрывают легенды монетных эмиссий.

Сегодняшнее состояние поздневизантийской нумизматики определяют выпущенный С. Бендаллом и П.Дж. Дональдом в 1979 г. обзор «Поздний чекан Палеологов», каталоги личной коллекции С. Бендалла и составленный Ф. Грирсоном пятый том описания византийских монет, хранящихся в Дамбартон Оке. Последняя работа примечательна тем, что, помимо традиционного описания монет, она содержит обширный исследовательский раздел, в котором приводится история денежного обращения поздней Византии по версии Ф. Грирсона, дастся реконструкция системы номиналов, выясняются названия монет.

Перечисленные работы в конечном итоге суммируют те сотни заметок и статей, авторы которых занимаются атрибуцией, спорят о классификации, ищут место уже известных и новонайденных монет в системе денежного обращения региона. Подобные вопросы не вставали перед европейскими нумизматами, чьи интересы были сосредоточены на монетах Венеции и Неаполя, постоянно присутствовавших на денежном рынке Балкан и Эгеиды. «Corpus Nummorum Italicorum», каталоги Н. Пападополи и Р. Спара содержат детальную, вплоть до имен граверов, информацию о происхождении дукатов, гроссо и джильятов. Подобная определенность в сочетании с доступностью письменных сведений обусловила опережающее развитие экономических штудий. «Доллар Средневековья» назвал P.C. Лопес одну из своих работ, посвященную золотому дукату Венеции, и для исследователей денежных систем Леванта, писавших во второй половине XX в., роль венецианской монеты была уже энциклопедическим фактом, с которым нельзя было не сверять собственные гипотезы. История банковского дела Венеции, воссозданная Ф.Ч. Лэйном и Р. Мюллером, детальный разбор законодательства и описание производственных процессов, нашедших употребление на монетном дворе Венеции, представленные А. Сталем, не только

воссоздают реалии деятельности средневековой финансовой администрации, но также задают критерии поиска и те параметры монет, которые помогают ориентироваться в истории развития денежных систем Балкан и Причерноморья. Это — уровень производственных затрат и переоценки монеты, объемы чекана и производительность труда, курсы золота и серебра, стопа монеты, даты реформ и многое другое, что не может не служить серьезным подспорьем для рассматриваемой в диссертации темы в силу чрезвычайной вовлеченности Венеции в экономику Леванта.

Одной из ключевых фигур в историографии является итальянский дипломат и коллекционер, нумизмат и палеограф Т. Вертеле. Хотя изыскания самого Т. Вертеле не вылились в обобщающий фундаментальный труд, роль, которую ученый сыграл в науке, трудно переоценить. Т. Вертеле указал главные направления, на которых надо искать ответы на вопросы о генезисе поздневизантийской денежной системы — сравнение нумизматических данных с коммерческой документацией итальянского происхождения, он же указал на связь византийской и венецианской денежных систем'. Намного раньше остальных нумизматов ученый приобщился к математическим и статистическим методам исследования. Пусть первые попытки определения объема эмиссий остались историографическим казусом из-за фантастичности исходных данных, пусть ученый, не располагавший подлинными весами монеты, вхолостую потратил время, реконструируя денежные системы Византии и Болгарии по бухгалтерии Амедея Савойского, но в результате мы обязаны именно Вертеле огромным комплексом сведений о византийской денежной системе периода Палеологов. Коллекция Вертеле, переданная в Дамбартон Оке, исчисляется не монетами, но кладами, ему же мы обязаны бухгалтерией Бадоэра, и массой сведений о денежном счете и обращении, выявленных в непрофильных публикациях или в неопубликованных архивных фондах. Наконец, ради уникальных данных химических анализов ученый жертвовал предметами вожделения коллекционера.

Подходы Т. Вертеле к нумизматическому материалу, пускай не сразу, но заинтересовали науку. Появление неразрушающих технологий вызвало волну публикаций, связанных с анализом нумизматического материала. Среди них оказалось немало работ, посвященных византийской и левантийской проблематике, поскольку вдохновителями изданий (в первую очередь серии «Металлургия в нумизматике») были упомянутые С. Морриссон и Д.М. Меткалф. Последующее появление международных исследовательских проектов, нацеленных в том числе и на конкретные монетные находки, а также научных центров, сосредоточенных на изучении монетного или художественного металла древности, показывает, что тема давно переросла интересы энтузиастов-одиночек. Пользуясь универсальными методами работы с палеографическим материалом, предлагая свои конъюнктуры в тексты рукописей и интерполируя сведения более раннего периода истории на XIV в. М. Хенди, A.M. де Гуадан, Ф. Грирсон и С. Морриссон выработали, общее, по сути, объяснение устройства денежных систем Византийской империи до и

1 Bertele Т. Moneta veneziana е moneta bizantina (secoli XII-XV). Firenze, 1973.

после введения серебряного перпера. Болгарские ученые завершили разработку типологии и по метрологии монет установили этапы эволюции серебра династии Асеней. Джучидская нумизматика, наконец, определила, что татарские деньги назывались «деньги» и избавилась от объяснений особенностей устройства денежной системы, предполагавших, что покупательная способность серебряной монеты зависела от веса медных пулов.

Крайне скудный пласт историографии посвящен проблемам, связанным с бытованием монеты. За исключением работ, в которых прослеживается территориальное распределение находок, можно по пальцам пересчитать публикации, авторы которых оперируют такими понятиями, как динамика веса, объем монетного фонда, его весовая и хронологическая структура. Исследования, сосредоточенные на количественных характеристиках нумизматического материала, проводились в основном в рамках античной нумизматики, и, пожалуй, только интерес Дж. Руссо к флорентийской монете и Э. Лианта к перперам Мануила II непосредственно связан с тематикой диссертации. К. Болин и М. Крауфорд показывали на примере античных монет, какие возможности по управлению финансами скрыты в выпуске монет из благородных металлов. Республиканские денарии дали возможность В. Эсти и Дж. Картеру создать свой метод оценки производительности монетных дворов по повторяемости штемпелей. Этим же материалом воспользовался Т. Фольк, пожелавший узнать, можно ли определить, сколько чеканщиков одновременно работало на монетном дворе. Ф. де Каллатай применял метод Эсти для того, чтобы воссоздать общую численную картину античного монетного производства, пытаясь понять, как связана продуктивность монетных дворов с числом дошедших до нас монет. Конечно, через античную нумизматику к медиевистам пришло понимание того, что технология чекана подводит эти веса под действие важнейшего закона статистики — закона Гаусса. Уже зная об этом Ф. Деламар, Й. Мюллер и другие могли трактовать вес денариев и драхм, устанавливая закономерности, по которым он изменяется во времени.

Технологические новации и наработки античной нумизматики заботами уже упомянутых М. Меткалфа, С. Морриссон, Э. Оберляндера-Тырновеану, а теперь Дж. Бейкера, Э. Лианта и других нумизматов получают все более широкое распространение. Вместе с типологическими изысканиями в национальных историографиях такие работы создают предпосылки для нового осмысления механизмов, управлявших денежными системами Балканского региона, невзирая на границы. Вопрос о взаимосвязи денежных систем Юго-Восточной Европы, поставленный М. Меткалфом почти полвека назад2, оказался похороненным под разнообразными важными, интересными, но частными сюжетами. Сам Меткалф в 1960-е годы не мог предложить концептуального решения, поскольку этому мешали и широта хронологического охвата и незавершенность исследований в национальных отраслях нумизматики. Только в 2005 г. болгарский нумизмат и математик Стоян Авдев, сопоставив разнообразие счетных перперов Балкан и

2 МеЮаК О.М. Сота«е ¡п гЬс Вакага, 820-1355. ТЬеББаЬтЫ, 1965.

разносортицу золотой монеты с именами Ватаца и Палеологов, задумался о единстве финансового рынка3. Хотя его гипотеза (разные золотые монеты были физическим воплощением локальных счетных перперов) игнорирует корни счетных единиц и противоречит хронологии, хотя из поля зрения С. Авдева выпала важнейшая составляющая стоимости монеты — ее переоценка, к общим выводам, а также к подходу автора к материалу можно только присоединиться. Речь идет о взаимосвязи и взаимопроникновении различных денежных систем, о ключевой функции, которую во всем регионе выполняла византийская монета, наконец, о неизбежности использования математических и статистических реконструкций в нумизматических исследованиях.

Круг литературы, необходимой для освещения темы, нельзя ограничить лишь трудами по нумизматике Причерноморья и Балкан или исследованиями экономики самих регионов. Медиевисты разных научных школ, разрабатывавшие целые направления науки, уже создали цельную картину функционирования европейского и средиземноморского хозяйства в условиях международного разделения труда и экономической интеграции. Роль, которую золото и серебро играло в этой торговле, давно и неоднократно получала отдельное объяснение в трудах историков4. Условия и объемы торговли, ее доходность, состав товарооборота и техника торговых операций, формы коммерческого кредита и организации торговли, условия навигации и мотивы политических акций, тенденции экономического развития были рассмотрены в ставших уже классическими трудах В. Гейда, Р. Лопеца, Дж. Луццатто, Дж. Пистарино, С.П. Карпова, М. Балара, П. Спаффорда, Р.Мюллера и многих других5.

Предмет исследования

Предметом данного исследования является история денежного обращения государств Причерноморья и Балкан и взаимодействие между территориальными составляющими экономической системы, сложившейся здесь в ХШ-ХУ вв. В диссертации рассмотрены различные компоненты денежных систем: технология и практика монетного производства, монетные стандарты, системы номиналов, мер веса и денежного счета, а также особенности функционирования систем, основанных на обращении монеты из благородных металлов и специфика денежного рынка Средневековья, функционирующего в условиях монетного биметаллизма. В рамках изучаемой темы находятся также вопросы, связанные с

3 Авдев С. Монетната система в Средновековна България през XIII-XIV век. София, 2005.

4 Lopez R.S. Back to Gold, 1252. Economic History Review. 1956. Vol. 9. P. 219-240; Watson A.M. Back to Gold and Silver. Economic History Review. 1967. Vol. 20. P. 1-34.

5 Heyd W. Histoire du commerce du Levant au moyen-âge. Leipzig, 1885-1886; Карпов С.П. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII-XV вв.: Проблемы торговли. М., 1990; Balard M. La Romanie Génoise, (ХПе-début du XVe siècle). Roma, 1978; Pistarino G. I Gin dell'Oltremare. Genova, 1988; Lopez R., Irwing W. Medieval Trade in the Mediterranean World. NY, 1955; Lopez R. The Commercial Revolution of the Middle Ages, 950-1350. NY, 1971; Spufford P. Handbook of Medieval Exchange. London, 1986; и т.д.

доходностью торговли, добычей серебра и золота, их движением по торговым путям, с ролью государства в эволюции денежных систем.

Цели и задачи исследования

Главной содержательной задачей исследования является определение хронологии и причин эволюции денежных систем региона, выяснение закономерностей развития и целей монетной политики. Главной методологической задачей— апробация методов квантитативного исследования нумизматического материала.

В связи с обозначенными целями в диссертации потребовалось решить комплекс взаимосвязанных исследовательских задач:

1) собрать и ввести в научный оборот неизвестный ранее нумизматический материал и данные письменных документов;

2) создать базу данных нумизматического материала, составить компьютерные программы для ее обработки, а также для моделирования процессов чекана и денежного обращения;

3) верифицировать типологию наиболее значимых монетных эмиссий;

4) обосновать приоритет экономической функции денег перед пропагандистской и политической;

5) объяснить специфику средневековой системы счета, системы мер и денежных единиц, показать возможности двенадцатеричной системы, ее преимущества и следствия применения, а также выяснить допустимый предел погрешностей и колебаний в финансовой документации эпохи;

6) установить универсальные параметры денежного обращения, и разработать методы их определения применительно к нумизматическому материалу;

7) найти закономерности, которые связывают между собой различные численные и метрологические характеристики монетного фонда, соотнести их с параметрами математических законов и определить последние;

8) обосновать условия экономического взаимодействия и единства рынка Восточного Средиземноморья;

9) рассмотреть связь кредитования и доходности торговли с номинальной стоимостью монеты и ее переоценкой;

10) показать эфемерность прибыли, получаемой за счет снижения стопы чекана;

11) сопоставить изменения, которые претерпевали денежные системы Причерноморья и Балкан с тенденциями развития рынка драгоценных металлов, известными по западноевропейскому материалу; наконец,

12) сравнить результаты эволюции различных денежных систем.

Территориальные рамки

Территориальные рамки исследования, обозначенные в заглавии диссертации как «Причерноморье и Балканы», определяют границы существовавших в регионе государств. Возрожденная Империя ромеев, известная нам как Византия,

первоначально включала многие области Малой Азии, Балкан и континентальной Греции, но непрерывно сжималась за счет территориальной экспансии, сначала сербских королевств, Болгарского царства, турецких бейликов, а затем — Османского султаната. Под влиянием монгольского государства, принадлежавшего потомкам хана Джучи, которое современники-европейцы называли «Империя Газарии», а мы зовем «Золотая Орда», находились обширные лесостепные зоны Восточной Европы. Татарская монета ходила от Дуная до Иртыша, от Закавказья до Верхнего Поволжья, пока распад Орды, становление Литовского и Московского государства не изменили расстановки сил и облика денежных систем. Отнюдь не бескрайняя Трапезундская империя рано стабилизировала свои границы в мусульманском окружении, но ее пограничное положение очерчивает связи, уводящие далеко за сельджукский Иконий или Тебриз Ильханов. Статус других игроков на денежном рынке региона — Венеции, Неаполя и княжеств Латинской Греции, даже родосских рыцарей, был экстерриториальным; внимание к их монете в работе обусловлено процессами экономической интеграции, связанными с активностью западноевропейского купечества в бассейнах Эгейского, Черного и Адриатического морей.

Хронологические рамки

Хронологические рамки исследования в значительной мере определяет ход политической истории, поскольку денежная система является порождением финансовой политики конкретного государства. Главное внимание в диссертации уделено периоду 1261-1453 гг., приходящемуся на время существования реставрированной Византийской империи Палеологов и на время коммерческой экспансии итальянских морских республик в регионах, окружающих Черное и Эгейское море. Диверсификация средств денежного обращения, обозначившая начало нового этапа в экономической жизни региона в середине XIII в., происходила параллельно с возникновением и укреплением новых держав региона. Однако, изначально многополярный и саморегулирующийся денежный рынок по мере расширения Османского султаната все более сокращался, удовольствовавшись в середине XV в. турецким серебром и венецианским золотом.

Источники

Реконструкция денежно-финансовых систем региона основывается на сведениях, которые содержатся в документах, относящихся к различным категориям. Опубликованные и неопубликованные своды законов регламентируют работу монетных дворов или же описывают практику налогообложения. Этому посвящены византийский «Logarike» XI в., сербский «Рудничный устав» XV в., генуэзские уставы монетного двора 1315 и 1445 г., венецианские постановления 1268 и последующих лет.6 Аналогичная информация содержится в ряде хроник и

6 Archivio di Stato di Genova. San Gtorgio. Zecca Antica. 20 (Далее— ASG.SG.); Закон o рудницима деспота Стефана ЛазаревиЬа / Издао и увод написао Никола Pafloj4Hft. Београд. 1962; II Capitolar dalle Broche délia Zecca di Venezia, 1358-1556 / a cura di G. Boniiglio Dosio. Padova, 1984.

трактатов ближневосточного происхождения7. Технические эдикты королей и коммун, международные трактаты и юридические тяжбы также включают сведения, непосредственно относящиеся к монетной политике государств эпохи Средневековья". Информация о средствах денежного обращения и нормах налогообложения, которой располагали участники рынка, обобщена и структурирована в торговых практиках, составленных купцами для своих личных нужд или в качестве пособий для товарищей по профессии. «Практика торговли» Пеголотти, пособия Уццано, де'Риччи и других авторов покрывают два века истории левантийской торговли'. Состояние денежного рынка, который законодатели создавали, а купцы-литераторы пытались описать, хронометрировали средневековые бухгалтеры. Уже опубликованы счетные книги ряда монетных дворов Европы, частная бухгалтерия купцов из Константинополя, Барселоны, Венеции и Дубровника, а военная экспедиция Амедея Савойского, пришедшего на помощь Византии в 1366 г., описана в своеобразной «бухгалтерской хронике»10. Неопубликованными остаются использовавшиеся в диссертации книги генуэзских массариев (казначеев) Перы и Каффы, составленные в период с 1374 по 1472 гг." Техника торговли, ее территориальные особенности, формы организации и кредита широко представлены в публикациях нотариальных документов. Последние

7 Например: Рашид ад-Дин. Сборник летописей / Пер. А.К. Аренде. М.; Л., 1946. Т. 3.

8 Tafel G.L.E, Thomas G.M. Urkunden fur Älteren Handels- und Staatsgeschichte der Republik Venedig. Wien, 1856. Bd. 1-3; Thiriet F. Délibérations des assemblées vénitiennes concernant la Romanie...: 1160-1363; 1364-1463. Paris; La Haye, 1966-1971. T. 1-2; Bertelè T. I gioelli délia corona bizantina dati in pegno alla repubblica veneta nel sec. XIV e Mastino II délia Scala. // Studi in onore di Amintore Fanfani, 6 vols. Milano, 1962. T. 2. P. 89-177; Desimoni C. Intomo alla impressa di Megolo Lercari in Trebisonda, lettera di Bartolomeo Senarega a Giovanni Pontano. Atti délia Societá Ligure di Storia Patria. 1884. T. 13. P. 495-536; Gjuzelev V. Les relations bulgaro-vénitiennes durant la première moitié du XlVe s. Sacramento et patto de messer Imperator Alexandra di Zagora // Medieval Bulgaria. Byzantine Empire. Black Sea-Venice-Genoa. 1988; Карпов С.П. Регесты документов фонда Diversorum Filze Секретного Архива Генуи, относящиеся к истории Причерноморья // Причерноморье в Средние века. М.; СПб., 1998. Вып. 3. С. 9-81, и т.п.

9 Pegolotti F.B. La Pratica délia mercatura / Ed. by A. Evans. Cambridge (Mass), 1936; Uzzano, Giovanni da. La pratica della mercatura scritta da Giovanni di Antonio da Uzzano nel 1442 //Pagnini del Ventura G.F. Della decima... Lisboa; Lucca, 1776; Tarifa zoè noticia dy pexi e mexure di luogi e tere che s'adovra marcadantia per il mondo. Vcnice, 1925; Borlandi F. El libro mercantie et usanze de'paesi. Torino, 1936; Saminiato de'Ricci. II Manuale di mercatura di Saminiato de'Ricci / A cura di A. Borlandi. Genova, 1963;и др.

10 ASG. SG. Zccca Antica. 5-9; Blanchet J.-A. L'Atellier monétaire du Prince Noir à Limoges en 1365. Revue Numismatique. 1898. T. 2. P. 507-518; Il libro dei conti di Giacomo Badoer, Costantinopoli (1436-1440) / Ed. U. Dormi and T. Bertele. Roma, 1956; ДиниЬ M. Из Дубровачког архива. Београд, 1957. Кн. I; Bollati di Saint Pierre F. Illustrazioni della spedizione in Oriente di Amedeo VI il Conte Verde. Torino, 1900; и т.д.

11 ASG. SG. 34. 590/1303-1304. Massaria Peyre 1390; ASG. SG. 34. 590/1305-1306. Massaria Peyre 1402. ASG. SG. 34. 590/1225. Massaria Caffe 1374; ASG. SG. 34. 590/1226. Massaria Caffe 1381. ASG. SG. 34. 590/1268 и др.

освещают ситуацию в генуэзских факториях— Пере, Каффе, Ликостомо, Хиосе, Лайяццо и Фамагусте12, в венецианских— в Тане, на Крите и Негропонте13. Архивы тяготевших к Венеции коммун Далмации также предоставили для изданий свои материалы14. Содержание сохранившихся монастырских актов Балкан и Византии15 связанно в первую очередь с землевладением и землепользованием. Подобно купцам, монастыри были участниками экономической деятельности, и составители актов вносят свою лепту в комплекс сведений об устройстве денежных систем региона, ибо они не могли обойтись без денежного счета и денег, двух составляющих финансовой системы любого государства. Крупицы сведений об устройстве денежных систем причерноморских и балканских государств рассеяны в маргинальных для темы диссертации поэмах, записках путешественников, хрониках, переписке, в синаксарях и житиях, в математических и естественнонаучных сочинениях того времени, наконец, в юридических и финансовых трактатах16.

Важнейшее значение для темы диссертации имеет источник, который традиционно считается эпиграфическим, хотя информация, которую он несет, является вполне официальной и документальной. Монеты как таковые предоставляют самую объективную информацию о существовавших на территориях Причерноморья и Балкан денежных системах. Качество этой информации зависит и от методов исследования, и от объема анализируемого материала. За прошедшие века в музеях и частных коллекциях было накоплено огромное количество нумизматических находок. Уже с середины XIX в. российские и европейские ученые приступают к созданию сводов и типологий монеты Восточной и Юго-Восточной Европы. Очередная систематизация материала Сербии, Болгарии, Византии и государств Латинского Востока произошла в последнюю четверть XX в. и связана она с именами здравствующих и

11 Прежде всего: Brâtianu G. Actes des notaires Génois de Péra et de Caña de la fin du treizième siècle (1281-1290). Bucureçti, 1927; Balard M. Gênes et l'Outre-Mer. Les actes de

Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto,1289-1290. Paris; La Haye, 1973; Balbi G., Raiteri S. Notai genovese in Oltre Mare. Atti rogati a Caffa e a Licostomo, sec. XIV. Genova, 1973.

13 Например: Прокофьева Н.Д. Акты венецианского нотария в Тане Доиато а Мано (1413-1419) // Причерноморье в Средние века. СПб., 2000. Т. 4. С. 36-174.

14 ДиниЬ М. Из дубровачког архива. Београд, 1957-1967. Кн. 1-3; Monumenta Catarensia/ed. A. Mayer. Zagreb, 1951-1981. Vol. 1-2.

15 Серию изданий актов Афонских монастырей открывают: Actes de Chilandar / Publ. parL. Petit etB. Korablev. H Actes de l'Athos; V: Pt. 1. Византийский Временник. 1911. T. 17: Прил. 1; Actes de Chilandar : Actes Slaves / Publ. par B. Korablev. // Actes de l'Athos; V: Pt. 2. Византийский Временник. СПб., 1915. T. 19: Прил. 1. На сегодняшний день в критических изданиях свет увидели документы пятнадцати монастырей.

16 Ioannes Cantacuzenus. ...Historianim libri IV... Bonn, 1828; Gregoras, Nicephorus. ...Byzantinae historiae libri XXXVII. Paris, 1858. Pachymerus, Georgius. De Michaele et Andronico Palaeologis... Bonn, 1835. Vol. 1-2; Idem. Georges Pachymérès relations historiques. Paris, 1999-2000. Vol. 3-5. (CFHB; 24); Georgius Phrantzes, Ioannes Cananus, Ioannes Anagnostes. Bonn, 1924; Georgius Phrantzes. Cronaca / Giorgio Sfranze. A cura di Riccardo Maisano. Roma, 1991. (CFHB; 2); и др.

поныне исследователей— С. Димитриевича, В. Пенчева, С. Бендалла, Д.М. Меткалфа и других. Параллельно с осмыслением типологии монеты различные отрасли нумизматики накапливали статистическую информацию, относящуюся к ее бытованию. Эталоном нумизматической работы в последнее десятилетие стала публикация монетных комплексов с их метрологическим и поштемпельным описанием. Помимо этого была произведена каталогизация монетных кладов, найденных за прошедший век. В поле зрения ученых попали сокровища Кипра, Золотой Орды и Болгарии, находки в балкано-эгейском регионе монет Венеции, Неаполя и латинских княжеств Греции17.

Дополнительные и более того, исключительные возможности для исследования дало привлечение материала, поступившего в свободную продажу. Разные аукционные дома периодически поставляли базовый материал для классификации, например, византийской монеты. За период 2005-2008 гг. на регулярных и на электронных аукционах было продано более 15 тысяч монет ХШ-ХУвв., отчеканенных в государствах Балкан и Малой Азии. Говорить о том, что обращение к аукционным каталогам «позволило пополнить» существовавший в научном обороте нумизматический материал, было бы неправильно. К примеру, публикация О.Ф. Ретовского18, по сию пору являющаяся базовой для нумизматики Трапезунда XIII в., содержит описание 450 кирманеули Мануила I и Иоанна II, тогда как за четыре года было продано около 400 таких монет. Другой каталог византийских монет, составленный Ф. Грирсоном на основе главнейшей мировой коллекции в Дамбартон Оке, включает лишь 47 серебряных «василиков» Андроника II и 288 золотых перперов XIV в.19, тогда как в торговле появилось около 200 серебряных и более 1100 золотых монет.

Описания тематических и региональных каталогов, публикации музейных коллекций, сведения об аукционных логах и неопубликованные пока музейные материалы вместе взятые образовали комплекс, который уже удовлетворял многим критериям статистической представительности. Собранный материал позволил уверенно судить о процессах, происходивших с денежными системами в целом, поскольку магистральные направления развития, модификации или деградации денежных систем связаны не с нумизматическими униками, а с продукцией массовых эмиссий. Это был материал, на котором экономика средневековья оставила следы, по которым следовало восстановить историю денежного хозяйства и монетного производства, определить законы, которые воздействовали не только на татарские или византийские деньги. В значительной мере именно этому и посвящена предлагаемая диссертация.

17 Mctcalf D.M. Coinage of the Crusades and the Latin East... London, 1995;.Федоров-Давыдов Г.А. Клады джучидских монет. Нумизматика и Эпиграфика. М., I960. Т. 1. С. 94-191, и др.

18 Retowski O.F. Die Münzen der Komnenen von Trapezunt. M., 1910.

19 Catalogue of the Byzantine Coins in the Dumbarton Oaks Collection and in the Whittemore Collection: Volume Five: Michael VIII to Constantine XI, 1258-1453 / by Ph. Grierson. Washington (DC), 1999. Vol. 5.

Методологическая основа

Выбор темы работы и сама ее формулировка предопределяют приверженность автора к междисциплинарному подходу и интеграции знания. Методологической основой диссертации является опора на первоисточники, статистические закономерности и математические законы. Медиевистика как отрасль истории традиционно базировалась на привлечении данных и инструментария других наук, в первую очередь, филологии и искусствознания. Без их помощи, и без помощи вспомогательных исторических дисциплин, таких как палеография, кодикология или эпиграфика, адекватно истолковать достаточно ограниченный круг документального материала, доступный исследователю и сегодня, фактически невозможно. Проблематика диссертации, связанная с изучением экономической истории, с одной стороны, сужает круг традиционных источников, сведения из которых могут найти в ней применение, а с другой стороны — открывает новые возможности. Привлечение для анализа экономических процессов памятников материальной культуры, каковыми, по сути, являются монеты, дает в руки медиевисту арсенал соответствующих методов, уже апробированных исследователями, интересовавшихся развитием технологий и естественнонаучных знаний эпохи. Освоение палеографии и статистики, помощь метрологии и лингвистики, знакомство с историей банковского дела и историей развития технологий, наконец, использование математического моделирования были необходимыми элементами предпринятого исследования. Критерии правдоподобия и согласия, которые нумизмату и историку предоставляет статистика и теория вероятностей, подводят твердую почву под приводимые суждения и оценки качественных и количественных показателей денежного рынка.

Сопоставление денежных обращений, разделенных временем и пространством, было бы невозможно без использования системного подхода, предполагающего анализ системообразующих признаков. Такими признаками являются количественные и метрологические характеристики монет, отражающие две основные функции денег— меры стоимости и средства платежа. Базовые положения политической экономии, определяющие функции денег, были положены в основу интерпретации изменений, происходивших с монетой государств региона. Вместе с основами человеческого поведения, мотивируемого в экономической антропологии элементарной выгодой и расчетливостью, они составили методологическую опору, позволившую отказаться от предвзятого отношения к способностям средневековых финансистов и поверхностного объяснения сути экономических процессов, затрагивавших не только Балканы и Причерноморье, близорукой жаждой наживы средневековых государей.

Описание процессов, обусловивших возникновение и эволюцию денежно-финансовых систем региона, не может не включать в себя характеристики причинно-следственных связей и закономерностей явлений, которые растянуты во времени и разделены пространством, что составляет суть историко-генетического метода. Необходимая для исследования типологизация нумизматического материала, включающая в себя не только изобразительные признаки, но и

количественные показатели, представляет собой элемент историко-типологического метода, чье предназначение— выявление структур в массе исторических объектов. Инструментом этой типологизации стали новые информационные технологии исторической науки и, в первую очередь, технология баз данных, позволяющая производить многомерное исследование и моделирование, визуализировать и обобщать результаты в виде таблиц, диаграмм и графиков.

Научная новизна

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые в отечественной и зарубежной историографии был предпринят комплексный межрегиональный анализ проблем денежного обращения с помощью методов квантитативной нумизматики. В процессе работы были определены методологические принципы, выработана методика и техника сопоставления нумизматических данных с универсальными показателями экономического развития. Разработка самих методов, определение неизвестных ранее характеристик денежного обращения, реконструкция этапов развития денежных систем региона также определяют новаторское значение работы. Полученные результаты доказывают необходимость использования квантитативных методов в исследованиях, связанных с нумизматикой. Межрегиональное изучение проблем функционирования средневековых денежных систем Балкан и Причерноморья проведено впервые в отечественной историографии. История денежного рынка Византии, Трапезунда и Золотой Орды обрела даты реформ и динамику изменений денежных единиц. Денежная масса в этих государствах была неоднородна, в ней могли сохраняться монеты предшествующих эмиссий в редуцированном виде. Градуальные изменения накапливались в результате обрезки, отбора и циркуляции старой монеты, они являлись как результатом приспособления потребителя к периодическим финансовым нововведениям власти, так и следствием адаптации систем к переменам, происходившим и у соседей, и в макропространстве экономики. В диссертации показана важность, точнее необходимость, учета процессов обрезки и отбора монеты при исследовании денежных систем Средневековья. Без этого невозможно понять идеи, которыми руководствовались средневековые финансисты в своей деятельности и, наряду с самоценной детализацией изменений, происходивших с монетным фондом, восстановить динамику идей, которые лежали в основе финансовых новаций. Комплексное видение экономических процессов в регионе и выявление закономерностей развития денежных систем стало возможным благодаря признанию того, что их определяет не только подобие ментальностей, идентичность способностей людей той эпохи или родство мер веса, но и наднациональные и внерегиональные факторы. Это были глобальные перемены, происходившие на рынке драгоценных металлов, перемены, связанные с уровнем добьии, открытием новых месторождений и даже с климатическими изменениями, менявшими, например, направление караванных путей, по которым африканское золото шло на рынки Европы или Азии.

Ряд ответов, которые дало исследование, не позволяет более говорить о деструктивной роли государства в эволюции денежных систем. Другие результаты актуальны не только для региона Балкан и Причерноморья. Экстерриториальность рацио благородных металлов, доказанная синхронностью изменений денежных систем позволяет по-новому и заново поставить вопрос об экономических пружинах, толкавших золото и серебро по путям мировой торговли, и о той роли, которую эта торговля играла в экономическом взаимодействии Запада и Востока.

Практическая значимость исследования

Результаты исследования позволяют воссоздать динамику изменений, происходивших с монетным фондом балканских и причерноморских государств в XIII-XV вв., установить хронологию реформ и дать им объяснение. Собранный материал дает возможность отказаться от трактовок эволюции денежных систем, шедших по пути снижения веса монеты, как деградации. Исследование заставляет пересмотреть прежние трактовки уровня развития денежных систем региона и оценки их состояния, а также определяет неизвестные ранее параметры монетных систем. Универсальность обнаруженных вероятностных законов, описывающих монетную массу и ее поведение, открывает путь для применения методов, разработанных в диссертации, при исследовании регионов и эпох, не обеспеченных письменными памятниками. Другой результат исследования, курсы денежных единиц региона, предоставляет в руки исследователей средневековой экономики инструмент, позволяющий проводить межрегиональные и компаративные исследования, связанные с определением объемов торговли, тяжести налогов, уровня цен и доходов, уровня благосостояния населения. Результаты работы и разработанные методы могут быть использованы при составлении учебных пособий и в преподавании истории Средних веков, исторической информатики, вспомогательных исторических дисциплин, а также при подготовке общих и специальных курсов.

Апробация диссертации

Методологические подходы, применяемые в диссертации, и методы, разработанные для анализа количественных показателей нумизматического материала, представлены в монографии, посвященной денежному обращению Золотой Орды и Трапезундской империи. Результаты исследований были доложены на международных и всероссийских научных конгрессах и конференциях, проходивших в Москве, Лондоне, Саратове, Волгограде, Азове и др. Среди них— XVIII и XXI международные конгрессы византинистов в 1991 и 2006 гг., I и IV международные конференции «Монеты и денежное обращение в монгольских государствах XIII-XV вв.» 2001 и 2005 гг., конференции Ассоциации «История и компьютер» 2004 и 2006 гг., международные конференции 2005 г. «Numismatic, Sphragistic and Epigraphic Contributions to the History of the Black Sea Coast» (Варна, Болгария) и 2007 г. «Relazioni economiche tra Europa e mondo islámico, secc. XIII-XVIII» (Прато, Италия). Кроме того, частные результаты исследований были представлены на конференциях, российского уровня

посвященных 75-летию Г.А. Федорова-Давыдова (Казань, 2006) и 60-летию С.П. Карпова (Москва, 2008).

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории Средних веков и Раннего нового времени Исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова 8 декабря 2009 г.

Структура диссертации

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы. Каждая глава включает в себя разделы, посвященные отдельной проблеме, либо отдельному этапу развития конкретной денежной системы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, характеризуется степень изученности проблем, формулируются цели и задачи исследования. Здесь также приводится характеристика основных типов источников, использованных при проведении исследования. Историографический раздел введения содержит обзор основных работ, связанных с изучением экономической истории региона в целом, либо освещающих устройство денежных систем отдельных государств.

Первая глава диссертации содержит описание методов, использованных, либо разработанных в процессе работы над темой. В главе также объясняются методологические принципы и подходы, определяющие приложимость нумизматического материала к изучению экономических процессов.

Раздел 1. Экономическое развитие Европы в ХШ-ХУвв. и расцвет средиземноморской торговли сопровождали важные новации в области финансов и монетного дела. Преимущества, которые ряд стран получил в процессе интеграции европейского рынка, повлекли за собой утверждение в качестве «торговой» или «международной» некоторых типов монеты. Зона обращения английских стерлингов, венецианских матапанов и дукатов, флорентийских флоринов выходила далеко за границы перечисленных государств. Авторитет, завоеванный этой монетой, ее высокие потребительские качества и стабильность определили возникновение нового явления на денежном рынке. Второстепенные эмитенты начинают выпуск подражаний и прямых имитаций престижной монеты, сильно или слабо разбавляя ими обращение.

Это г феномен был двоякой природы— психологической и экономической. Для потребителей монетный тип стал символом, который помогал определить потребительские качества денег. Обладатели монетной регалии ради этого отказывались от потребностей так сказать, «идеологической пропаганды» и неизменяемые монетные типы десятилетиями обслуживали экономику. Такой была судьба неаполитанского джильята с именем Роберта Анжуйского — его чеканили праправнуки короля. Такой была судьба византийского золотого и серебряного

перпера, неразборчивые легенды которых оставляли для опознания лишь фигуры и псевдопортреты императоров. Болгарский царь Иван Александр соседствовал на грошах со своим сыном Михаилом и через двадцать лет после его смерти. В этот ряд попадают венецианские гроссо, на которых ничего, кроме имени дожа не менялось (читали ли его?), трапезундские аспры и даже мусульманская монета, на которой отчеканена, казалось бы, точная дата. Указанные особенности типологии монетного производства вынуждали нумизматов, приверженных к типологизации, гиперболизировать ничтожные различия в манере гравера и оформлении монеты, приходить таким путем к неправомерным выводам. Определение хронологии и принадлежности эмиссий крайне необходимо для понимания путей эволюции денежных систем, но методов художественного анализа для этого недостаточно.

Раздел 2. Неотъемлемой составляющей денежных систем была система номиналов. В зависимости от периода и региона в нее включались серебряные и золотые, билонные и медные монеты. Появление новых и исчезновение прежних номиналов, акцептация иностранных являются характерными показателями изменений, происходящих с финансами. Из-за того, что в историографии, прежде всего византийской, к монетам прилагаются имена-суррогаты, созданные самими нумизматами, выяснение самоназваний монеты — также необходимая часть реконструкции денежных систем. Практически все они всегда были построены на двенадцатеричной системе счета — в лире было 20 сольдо и в сольдо — 12 денаро, в перпере было 24 карата и т.п. Отклонения от простейшей для средневекового менталитета двенадцатеричной системы номиналов требуют отдельного объяснения и специального внимания.

Раздел 3. Определение стоимости товаров, сумм кредита или дани производилось в денежно-счетных единицах, а не в реальной монете. С реальной монетой их связывали либо упомянутые пропорции двенадцатеричной системы, либо вес. Разные региональные денежные единицы, даже если они и назывались одинаково, например, «перпер», имели отличную друг от друга стоимость и использовались для счета, одни— серебряной, а другие— золотой монеты. Присутствие в методической главе подобного раздела, посвященного системам денежного счета, обусловлено необходимостью адекватного сопоставления сведений разнородных письменных памятников с нумизматическим материалом в основной части исследования.

Разделы 4-7. Первоисточником многих ошибочных объяснений и гипотез в историографии является непонимание того, что монета имеет номинальную стоимость, которая выше цены содержащегося в ней металла. Эта разница, переоценка монеты, появляется, в первую очередь из-за производственных затрат. Вторым источником переоценки является монетная регалия, благодаря которой государство, монополизировавшее производство монеты, может ввести плату за чекан. Размер этой платы устанавливал не только величину дохода, который можно получить с монетного двора. От нее зависела заинтересованность поставщиков серебра и золота. Величина переоценки предопределяла предназначение монеты, спрос на нее в торговле, пригодность монеты для международных транзакций и

многое другое, что следует описывать как составляющие финансовой политики. Понимать, что государство не паразитировало на денежной системе, а наоборот, как основной пользователь монеты, больше, чем кто-либо иной, было заинтересовано в ее стабильности и процветании, крайне важно. Знать о функциях переоценки необходимо для того, чтобы не заблуждаться насчет «выгод», которые, короли, якобы, пытались получить, снижая вес собственной монеты. Если власть предлагала населению полегчавшую монету по прежней номинальной стоимости, она по сути лишь увеличивала переоценку. Но что тогда мешало ей «для увеличения доходов» просто увеличить переоценку, не меняя веса? Алогизм ситуации приводит к выводу, что изменения веса монеты в регулярных реформах имеют мало общего с намерением поднять доходы казны. В редких случаях, когда известны размеры эмиссий, «выгода» от порчи монеты сводится к килограмму золота. Следует искать поэтому другие, объективные предпосылки для денежных реформ.

Раздел 8. В отсутствие документальных данных о монетных стандартах региона судить о них мы можем только на основании сохранившегося нумизматического материала. За последние полвека в нумизматику пришло понимание того, что статистические методы позволяют установить такие параметры монеты, как законный вес и ремедиум, а равно и пробу, присущую конкретной эмиссии. Пригодность естественнонаучных методов для нумизматического исследования объясняется тем, что монеты относятся к классу единообразных изделий, а процесс их производства подчиняется законам природы — законам случая, главнейшим из которых является закон нормального распределения вероятностей, закон Гаусса. Для оценки параметров распределения (т.е. законного веса и ремедиума) нумизматы сейчас прибегают к анализу столбиковых диаграмм веса. Однако применение этого метода чревато большой ошибкой при анализе малых, порядка 20 монет, выборок. Метод не позволяет анализировать распределения, искаженные за счет того, что население отобрало из обращения на переплавку тяжелейшие экземпляры монет, и недостаточно чувствителен для того, чтобы определить, каков характер имеющегося распределения, — не включает ли оно в себя на самом деле монеты двух близких по законному весу выпусков. Подобных недостатков лишен описанный в разделе 8 гл. 3 метод анализа кумулятивного распределения, повсеместно применяемый в точных науках и использованный в данной диссертации. С его помощью возможно определить параметры монетной массы с точностью до 0,01 г и выше, хотя эти параметры еще и нельзя принять за нормы, использованные при чекане.

Раздел 9. Выявление упомянутых весовых норм обязательно, поскольку только так возможно узнать, какими идеями руководствовались средневековые финансисты, вводя одну монету вместо другой. Благодаря специальным исследованиям и опытам, проведенным в XIX в., мы имеем представление о возможных потерях веса монет вследствие стертости. Цифры, не превосходящие 0,05 г, указывают и редкие упоминания в торговых практиках, и изучение монетных комплексов XIV в. Наиболее же точно определить законный вес средневековых монет позволяет преемственность культур, рационализм

человеческого мышления и связь монетного дела Средневековья со средневековой метрологией. Для средневековых монетчиков важен был не вес конкретной монеты, измеренный в мельчайших весовых фракциях, допустим, гранах, а стопа чекана, определявшая, сколько монет изготавливалось из базовой весовой единицы. И подобно тому, как вес современных изделий ориентирован на килограммы, граммы и миллиграммы, стопа монеты различных государств стремилась к простейшим числам, простейшим в двенадцатеричной системе, — 72 перпера из византийской литры (1 экзагий), 96 флоринов из марки Флоренции ('Л саджо). Мелкая европейская монета часто чеканилась дюжинами 144 (12 дюжин), 192 (16 дюжин), 240 (20 дюжин), а мусульманская соотносилась с дирхемом или мискалем просто как У>, 'Л, 3/ю или 5/¡2-

Хорошо известно, что средневековые меры веса были неисправимо разнообразны — для разных товаров существовали разные меры; даже одинаковые по имени, они не совпадали в разных областях. Менее известно, что меры веса для золота и серебра подобным разнообразием не страдали: централизованные государства сознательно, а территориальные конгломераты княжеств или эмиратов в силу необходимости использовали достаточно ограниченный набор мер. И в Лондоне, и в Париже, и в Буде использовали тройскую марку, монетчики Ближнего и Среднего Востока обходились двумя-тремя типами мискаля.

Численные и генетические связи мер веса ХН-ХУ вв.

Увидеть взаимосвязь между средневековыми мерами веса для благородных металлов пользуясь современной метрической системой и десятеричным счетом, крайне затруднительно. Требуется посмотреть на метрические эквиваленты разнообразных марок, ратлей и фунтов с позиций двенадцатеричного счета, прибегнуть к использованию простых дробей и «круглых» цифр двенадцатеричной системы. Только так можно увидеть генетическую связь средневековых европейских и ближневосточных стандартов с позднеримским фунтом-ранневизантийской литрой, чей метрический эквивалент принят здесь за 327,45 г. Специфика средневекового счета объясняет, почему 2 кёльнских марки равны 100 тебризским мискалям, почему генуэзская лира равна % египетского ратля, почему марка польского Кракова не отличается от татарского сума и т.п. Простые дроби объясняют также, что алгоритм появления татарского сума и русского рубля был идентичен, и показывают, как эволюционировали византийские меры веса в XII-XIV вв. Представленная в работе схема должна пояснить указанные связи.

Раздел 10. Рационализм финансистов и мастеров проявлялся и при подборе пробы средневековой монеты. В том случае, если их целью не был выпуск монеты из технологически чистого золота или серебра, состав металла определял счет пробы на 24 карата для золота и 12 унций— для серебра. Из записей монетных дворов и торговых практик популярные композиции с содержанием "/(2, 9/10, '"/и или % серебра достаточно хорошо известны. От того, сколько благородного металла содержит монета, зависела ее стоимость, однако точности выше 1к карата (0,5%) для золота и % унции (1%) для серебра на практике не требовалось. Отрегулировать потребный для денежной системы размер номинальной стоимости монеты было проще путем подбора величины переоценки.

Раздел 11. В зависимости от типа монеты и монетной политики державы переоценка средств денежного обращения варьировала многократно. Например, документально зафиксировано существование в XIV в. венецианских гроссо, чеканившихся почти бесплатно, и торнезелло, переоцененных на 50%, т.е. вдвое. Монеты из меди, чеканившиеся в регионе в отличие от Европы, теряя переоценку, переставали быть деньгами вовсе. Суждения о состоянии финансов и об экономических процессах, игнорирующие переоценку монет, способны породить ошибочные концепции. Например, цена золота, измеренная в серебре, окажется в Византии на 20% выше, чем в Венеции, потому что перпер Палеологов был переоценен то на 15, то на 25%, а дукат дожей только на 1,2658% (из 80 отчеканенных монет одна оставалась у государства). Цена серебра, измеренная в золоте, окажется высокой в Египте и низкой — в Европе, если не учитывать, что дирхемы султанов были переоценены на порядок выше, чем европейские гроши. Из подобных некорректных расчетов рождается некорректная теория, объясняющая движение денег и металлов в торговле Востока и Запада как раз, якобы, существовавшей разницей в рацио, и гарантированным высоким доходом при торговле благородными металлами.

Взимание платы за чекан было необходимым элементом стабильной денежной системы, и восполнить нехватку документальных сведений о размере этой платы

позволяют метрологические характеристики нумизматического материала. Анализ, проведенный, в частности, в разделе 11, демонстрирует, что только после законодательного понижения веса денег прежняя монетная масса переживала один из двух процессов: либо монета обрезалась (когда государство допускало обрезку), либо тяжелейшие экземпляры изымались на переплавку. В нормальной ситуации этого не происходило, ибо монетчики согласовывали переоценку монеты с ее технологическим ремедиумом. Ремедиум и законный вес являются отражением параметров строгих математических законов, которые описывают производство монеты. Это позволило на формульном уровне20 повторить эмпирические расчеты средневековых монетчиков и определить величину переоценки, необходимую когда-то для стабильности денежной массы, и сейчас— для реконструкции денежных систем Византии и Золотой Орды, Болгарии, Молдовы и Трапезунда.

Раздел 12. Серьезным препятствием на пути нумизматов, стремившихся реконструировать нормы чекана средневековой монеты, было отсутствие данных о потерях веса, которым монета подвержена в процессе обращения. Внести ясность в этот вопрос позволяет не только представленное в диссертации детальное исследование кладового материала золотоордынского происхождения, датируемого с точностью до года21, или же использование аналогий, описанных в специальных работах, посвященных античным и современным денежным системам. Поправки, которые необходимо делать на стертость монет при метрологическом анализе, оказались вполне определимы и предсказуемы в силу специфики функционирования денежных систем региона. Их определяет не только приверженность монетчиков к монете стандартного размера— либо 20-22 мм, либо 16-18 мм. Ограничения на величину этих потерь ставит регулярное проведение денежных реформ в Балканском и Причерноморском регионе. Как и многие другие параметры монеты, средние потери веса связаны с действием законов, имеющих вероятностную природу. Их определяет «среднее время жизни» монеты в обращении, которое зависит, от скорости, с которой изменяется состав денежной массы22.

Раздел 13. Экспоненциальный закон, описывающий процесс обновления монетного фонда, был обнаружен23 на золотоордынском материале благодаря тому, что монетные комплексы с татарской монетой многочисленны, а сами монеты датируются с точностью до года. Суть процесса (если не пользоваться терминами высшей математики) состоит в том, что ежегодно из обращения уходит в среднем постоянный процент старых монет, на смену которым приходят

20 Ponomarev A.L. Seigniorage, Barred Culling and Wisdom of «AI Marco» Coinage. Studii 5i Cercetäri di Numizmatica. 2006. Т. 12-13. P. 293-310.

21 Пономарев АЛ. Деньги Золотой Орды и Трапсзундской империи: Квантитативная нумизматика и процессы средневековой экономики. М., 2002. С. 81-90.

22 Ponomarev A.L. Silver In, Silver Out: Principles for Calculating Outflow of a Medieval Currency. // Istituto Intemazionale di Storia Economica "F. Datini". Relazioni economiche tra Europa e mondo islámico, secc. XIII-XVHI. Prato, 2007. P. 1008-1026.

23 Пономарев АЛ. Монетное обращение Золотой Орды в XIV в. (Методика анализа) // Причерноморье в Средние века. М.,1995. Т. 2. С. 131-155.

свежеотчеканенные монеты. Увидеть это позволяет графическое отображение состава кладов в полулогарифмической системе координат. Тангенс угла наклона линейных трендов, к которым тяготеют точки, описывающие хронологический состав клада, является генетической характеристикой процесса. Эта величина описывает «вероятность ухода», с которой монета покидает конкретное обращение, подобно тому, как всякое радиоактивное вещество характеризует «вероятность распада» его атомов. Линейный характер полученных зависимостей говорит также о стабильном размере денежного фонда, а отклонения от трендов указывают на кризисные периоды или структурные изменения денежной системы. После того, как характер закона определен, его применение не ограничивает отсутствие дат на монетах. Как показывают приведенные в работе примеры, даже если хронологию эмиссий определяет только имя государя, нумизматических данных оказывается достаточно для того, чтобы определить искомый параметр денежной системы. Кроме того, закон дает возможность датировать типы, для которых известна лишь последовательность выпуска. Наконец, с «вероятностью ухода» получает объяснение структура монетных комплексов и состав денежного фонда на территориях, пользовавшихся, подобно Восточной Европе в 1Х-Х1 вв., чужеземной монетой (раздел 14).

Год хиджры

Кумулятивное распределение количества золотоордынских монет по дате чекана в полулогарифмической системе координат (клад 1954 г. с хутора Буерачный Камышинского р-на; 2441 монета; Ф-Д.138 )

Догадки нумизматов о том, что обращение обновляется ежегодно на доли процента, ничего общего с действительностью не имеют. Самые «медленные» денежные системы обновляются на 2-3% в год, нормой является 5-10%, а при определенной экономической ситуации и соответствующей монетной политике монетные дворы должны ежегодно чеканить до трети, и даже до половины того количества монеты, которое существует в государстве. Скорость обновления

24 Федоров-Давыдов Г.А. Клады джучидских монет. N0. 138.

монетного фонда является одной из базовых характеристик денежной системы наряду с законным весом, пробой или номинальной стоимостью монеты. От нее зависит средний вес ходячей монеты, рассмотренный в разделе 15. В стабильных системах его величина не уходит за пределы 10-тилетней стертости, но в кризис, при замедленном обновлении фонда, снижение веса ходячей монеты способно инициировать денежную реформу. Скорость обновления монетного фонда является критерием, по которому следует различать характер денежных систем, показателем того, какую экономику, производящую шш торговую, монета обслуживала.

Существование вероятностного экспоненциального закона денежного обращения дает историку математические инструменты (раздел 16), применение которых позволяет уточнять дату образования монетных комплексов, по единственной монете определить не только нижнюю, но и верхнюю хронологическую границу археологических комплексов, а в будущем позволит определять динамику рыночной активности на отдельно взятом поселении.

Раздел 17. Многие суждения предшествующей историографии о состоянии денежно-финансового рынка или же об уровне развития монетных систем основывались на имеющемся в наличие нумизматическом материале. Определяя монетный тип как «редкий», нумизматы рассматривали «редкость» как свидетельство падения производства и деградации денежной системы. Неадекватность подобного подхода и вытекающих из него концепций обусловлена тем, что распространенность того или иного типа монеты в настоящее время обусловлена не только уровнем средневекового производства, но и разнообразными процессами бытования монеты, в частности, кладообразования. «Редкой» монета может оказаться не только в силу ограниченной эмиссии, но и из-за того, что ее выпустили в период, когда население не прятало деньги в кубышки, или из-за того (так обстоят дела с венецианским торнезелло), что копить сильно переоцененную монету никто не желал. Для объективных выводов необходимо знание действительных размеров эмиссий, и для бесписьменных эпох и регионов дать его могут только сами монеты.

Потребность в указанных данных обусловила разработку методики, которая позволяет определять производительность монетных дворов, методику, результаты использования которой позволили придти ко многим выводам, сформулированным ниже в гл. 2-Л. Математическое моделирование, лежащее в основе этой методики, стало возможным благодаря тому, что и процесс производства монеты и ее бытование подчиняются законам случая, которые уже хорошо известны. Технология монетного производства в рассматриваемое время базировалась на использовании гравированных штемпелей, числом которых допустимо измерять монетные эмиссии. Время службы штемпелей, т.е. их производительность, с точки зрения математики описывается теми же законами, что и срок службы любого оборудования в наши дни. Этими законами мы неосознанно пользуемся, пока не закончится гарантия. Поэтому возможно создать математическую модель монетного чекана, описываемую так называемым бета-биномиальным законом, и содержащую произвольное число «монет», отчеканенных произвольньм числом

«штемпелей». Извлекая случайным образом из этой модели (виртуального монетного фонда) «монеты» удалось установить закономерность, которая описывает соотношение между, с одной стороны, общим числом «штемпелей», представленных в модели (Л), и логарифмом числа «монет», извлеченных из модели (х), а с другой, числом «штемпелей» (с1), которые эти монеты представляют. Это была не просто закономерность, а сумма двух нормальных распределений вероятности, уже упомянутых законов Гаусса:

Параметры распределений были определены статистически по результатам 200 тысяч выборок-экспериментов: Э] = 1,М06К + 17,538; а2 = 0,482Ш-0,9106; ст, = 1,8359И - 2,9785М~0,5; а2 = 1,074Ш - 3,71211^'5.

Данные о количестве монет нумизмат имеет всегда, определить число штемпелей, которыми биты имеющиеся монеты, также возможно, поэтому нетрудно сосчитать на компьютере, сколько же штемпелей ушло в производство на монетном дворе, а не судить о состоянии монетного дела по обманчивой «редкости» перперов, гроссо или дукатов.

В предисловии ко второй главе рассмотрены события, предшествовавшие появлению в регионе множества денежных зон, и обстоятельства, этому сопутствовавшие. Четвертый крестовый поход и падение Константинополя в 1204 г. были ключевыми моментами истории. Но не только они привели к финансовому переделу и появлению в регионе взамен двух денежных систем — византийской и сельджукской, плеяды региональных денежных рынков. Денежные системы Причерноморья и Балкан конституировались на полвека позднее, когда появление двух монгольских империй обеспечило условия для международной торговли, а реставрация Византии открыла доступ к рынкам региона для всего западноевропейского купечества. Экономике, торговле (и фиску не в последнюю очередь) понадобились средства обмена, и массовый чекан начался в областях, доселе не ведавших о монете.

В первую очередь это относится к Северному Причерноморью (раздел 2.2). Здесь при хане Берке рождается новая монетная зона. Основой денежного обращения становится серебряная монета весом около 2 г, в силу ряда обстоятельств получившая в литературе имя «ярмак». Действительно, у тюркских народов Центральной Азии данный термин существовал, но прилагался он и к серебряной, и к золотой, и даже к китайской бронзовой монете, примечательной

ГЛАВА 2. ЗОЛОТАЯ ОРДА В ХШ-ХУ ВВ.

наличием в центре квадратного отверстия. Стоимость производства медных пулов Крыма с легендой «48 этих— 1 ярмак» оказалась в полтора раза выше, той, которой должна обрадать фракция, равная '/4g серебряного «ярмака», и поэтому «ярмак» должен быть золотой монетой. Серебряная монета золотоордынских ханов в Причерноморье безо всяких сомнений носила другое имя— «барикак» или «барикат», которое зафиксировано в международных договорах и частных контрактах западноевропейского происхождения за 1281-1343 гг. Самоназвание местной монеты, связанное, очевидно, с монгольским «bariku»— выплатами и поступлениями в казну, использовалось до середины XIV в., указывая тем самым временной предел, до которого в Северном Причерноморье существовала самостоятельная зона денежного обращения.

Условия, на которых она возникла и существовала, удалось узнать благодаря легендам и метрологии монет. Вес барикатов Берке (2,095 г) не имеет аналогий в мусульманском чекане, зато он составляет ровно половину от веса золотого перпера современника Берке (1257-1267)— византийского императора Михаила VIII (1261-1282), чеканившего из литры веса 75 монет. Более того, при существовавшем в сер. XIII в. рацио золото-серебро только этот перпер мог быть тем «алтуном» («золотым»), который упомянут в легенде барикатов одного из типов: «12 этих [монет] за алтун» и, как сказано, золотым «ярмаком». Воплощенные в монете простейшие соотношения нельзя не трактовать как государственную политику, определяемую экономической целесообразностью и требованиями финансовой кооперации. Изменение рацио благородных металлов, падение пробы перпера понуждали Джучидов модифицировать барикат. Они предпочитали понижать его вес, поскольку такая реформа не требовала отзыва всей прежней монеты, а приводила лишь к тому, что старые барикаты обрезались, а обрезки, принесенные на монетный двор, снова и снова давали доход казне благодаря монетной регалии, принадлежавшей ханам.

«Перемещение» барикатов из одного стандарта в другой, следовавшее за обрезкой, удалось уловить только благодаря методике анализа кумулятивного распределения разработанной и описанной в гл. 1. Метрологические параметры чеканов, полученные в результате анализа, и определение их номинальной стоимости указывают на то, что в 667, 675, 683, 686, 689 и 695 г.х. (1268/1269, 1267/1268, 1284, 1287, 1290, 1295/1296 г.) появлялись не просто новые монетные типы. Правители Золотой Орды каждый раз предлагали рынку монету, которую было нетрудно считать в перперах и нетрудно изготовить. Барикаты трех первых эмиссий оставались '/12 алтуна-перпера, хотя стопа их чекана понизилась со 150 до 160, и затем до 170 монет из литры 314,352 г. Переход на курс «16 барикатов за перпер», случившийся в 683 г.х./1284 г., не доставил проблем и монетчикам: они стали бить 16 дюжин монет из 100 дирхемов веса, а через три года до максимума упростили нормы чекана, доведя вес бариката до 'Л дирхема. Более-менее стабильная финансовая ситуация первой половины 1290-х годов (теперь вес бариката составлял V> мискаля) закончилась в период конфронтации Токты с Ногаем. Но не только смута была причиной почти ежегодных смен веса. В конце века лихорадило денежные системы и Ирана (попытка введения бумажных денег,

возможно, тому причиной), и Трапезунда, и Византии, о которых речь будет идти ниже. Италия и Франция своими путями приспосабливались к новым ценам на золото и серебро, крымский же барикат надолго приобрел крайне популярный в мусульманском мире и на Леванте законный вес в четверть мискаля.

Раздел 2.3. Хотя у нас нет письменных сведений о взаимодействии денежных систем разных регионов Золотой Орды, хотя находки монет не дают оснований для каких-либо выводов о связи причерноморского бариката и поволжского дирхема, нельзя было не предполагать, что в одном государстве существовал общий подход к решению задач денежно-финансового характера. Что позволяет говорить об этом? В процессе эволюции денежной системы с 1265 по 1300 г. татарская монета Причерноморья потеряла в весе 42%. Реформы, которые пережила поволжская монета, происходили в свои сроки; одна из них, удвоившая вес дирхема в 690 г.х. (1291 г.), была исключительной по характеру, но результат, с которым дирхем Золотой Орды закончил первые полвека своего существования, был аналогичным. Если Менгу-Тимур (1267-1280) чеканил в Поволжье из ратля 300 дирхемов (1,572 г), то вес последних укекских дирхемов Токты (1290-1312) с датой 706 г.х. (1306/1307 г.) составляет почти точно 1,8 г. С учетом удвоения номинала в 690 г.х. монета, подобно барикату, полегчала на 42,7%.

С 670-х годов, когда в столичном сарайском регионе начался чекан, до 710 г.х., который после работ Г.А. Федорова-Давыдова почитался за момент становления единой денежной системы Золотой Орды, прошло всего сорок лет. За эти сорок лет ордынские ханы шесть или семь раз приспосабливали поволжскую монету (а вовсе не портили ее) к менявшейся, пока неясно как, экономической конъюнктуре. Эти реформы маркируют датированные монетные типы дирхемов Туда-Менгу, Тула-Буги и Токты с датами 683, 688, 690, 692, 693, 697 г.х. (1284, 1289, 1291, 1293, 1294, 1297/1298 г.) Найденные стандарты этих эмиссий, их строгий ремедиум (дирхемы Сарая не требовалось переоценивать более, чем на '/и) вносят порядок в хронологию выпуска множества анонимных и датируемых лишь XIII в. татарских монет. Теперь вес безымянных дирхемов с родовой тамгой дома Бату, орнаментами или зооморфными фигурами, а равно вес дирхемов с именем давно умершего багдадского халифа Насир ад-Дина или с неопознаваемыми тамгами, становится достаточным основанием для датировок с точностью порядка трех лет.

Раздел 2.4. Решение многих проблем джучидской нумизматики зависело от того, чем на самом деле были самые ранние серебряные монеты, регулярно присутствующие в кладах XIV-XV вв. — монеты с легендой «Токта, Сарай ап-Махруса, 710». Значение этого выпуска определяло не то, что для Г.А. Федорова-Давыдова и следующих поколений ученых чекан 710 г.х. (т.е. 1310/1311 г.) был ордынской реформой, унифицировавшей средства денежного обращения в государстве, а для нас— ни чем иным, как седьмой по счету нижневолжской. Многоликость данных, которые скрывает нумизматический материал, в полной мере раскрылась при всестороннем исследовании этой, казалось бы, частной темы. Монеты с датой 710 г.х. были первыми деньгами Золотой Орды, деньгами в

буквальном смысле этого слова, потому что не до распада Орды, а на века слово «данг», «данга», «деньга» стало самоназванием татарской и русской монеты25.

Результатом применения перечисленных выше методик, поштемпельного анализа 230 монет, создания типологии и выяснения состава металла дангов стали новые факты, объясняющие многие явления в последующей судьбе татарской денежно-финансовой системы. Производство дангов, идентифицируемых ранее как чекан Токты 710 г.х. на монетном дворе Сарая ал-Махруса, осуществлялось не единовременно, а с 710 по 713 г.х. на четырех разных дворах мастерами Токты, кого-то из претендентов на престол, и Узбека, после победы в династической борьбе получившего трон. Об этом говорят штемпельные связи, и это объясняет, почему в истории джучидского чекана немало лет, когда (если судить только по монетным датам) монету не чеканили, и почему с именами ханов бывают сопряжены нереальные даты. Чекан упомянутых дангов был осуществлен с использованием всего 27 штемпелей аверса, при этом на монетном дворе трудилось в среднем 1,35 чеканщика, монетный штемпель срабатывался за 60 календарных дней и был способен выдержать в среднем 90 тыс. ударов. Количественные методы позволили выяснить не только то, что за год монетный двор «Сарай» перерабатывал около тонны серебра, но и то, что за год 20% монеты покидало обращение. Производной от этих цифр, пусть с невысокой точностью, является общий объем монетного фонда Поволжья, около 3,5 млн. монет, что почти мало отличается от оценки размера денежной массы Причерноморья. Даже одного последнего наблюдения достаточно для того, чтобы усомниться в концепции, ставившую в основание денежной системы Орды унификационную реформу по «основному» столичному стандарту.

Идея создателей данга была тривиальной и уже, похоже, крайне насущной — им требовалось не унифицировать монету, а уравнять номинальную стоимость монеты в Поволжье со стоимостью бариката образца 700 г.х., обслуживавшего наиболее монетизированный регион монгольской империи. Их вычисления были необычайно элегантны. Монета имела необычную пробу 683%о, которую получали, просто добавив к семи частям слиткового серебра обычной монгольской пробы 976%о три части меди, и вполне рациональную стопу— 300 монет из ратля. В результате содержание серебра в данге было всего на 0,0015 г больше, чем в барикате, на деле воплощавшем идеалы счета и монетного производства— вес в четверть мискаля и пробу 11 унций26.

Раздел 2.5-6. В накопившемся за два столетия джучидском материале после 710 г.х. существует практически непрерывный хронологический ряд чеканов,

25 Пономарев А.Л. Чьи на Руси деньги? Финансовый кризис в Золотой Орде 1380— 1381 гг. по данным бухгалтерской книги генуэзского казначейства в Каффе (Феодосия) // Труды Международных нумизматических конференций «Монеты и денежное обращение в монгольских государствах ХШ-ХУ вв.», (I МНК— Саратов, 2001; II МНК— Муром, 2003). Москва, 2005. С. 47-49.

26 Пономарев А.Л. Первые денги Золотой Орды. Вестник МГУ. Серия 13. Востоковедение. М., 2010. №2. (В печати).

несущих на себе дату по хиджре. Точная датировка монеты XIV в. и экстраординарные ее количества стали необходимым условием для поиска законов, по которым жил денежный рынок и которые определяли изменения и характеристики монетного фонда не только в монгольском государстве. Описанная в главе 1 методика определения скорости изменения хронологического состава монетной массы в полном объеме была применена именно к золотоордынскому материалу. Существование «вероятности ухода» влечет за собой важный методологический вывод: монетный комплекс, клад, является «слепком с обращения» не только на момент тезаврации, но и для всех предшествующих лет27. Благодаря этому можно совмещать данные кладов, зарытых на разных этапах эволюции денежной системы, находить критические моменты развития и реконструировать параметры изменений в денежной массе. Поступательное развитие денежного обращения Орды в правление Узбека (1313-1341) характеризует стабилизация скорости ее обновления на уровне 10% в год. Обработка кладового материала показала, что важным этапом в истории татарской монетной системы был 747 г.х. (1346/1347 г.). Количество дангов в обращении резко, более чем на четверть, возросло за счет сокращения зоны бариката. Из нее ушел Крым и южнорусские степи, и только в Азаке до смуты продолжался выпуск монеты по весовому стандарту в четверть мискаля. Династическая распря 13601380 гт. не привела к прекращению чекана, практически не изменилась и скорость обновления монетного фонда. Она меняется только с приходом к власти Токгамыша, и последующие полвека примерно 12% монет в год оставляют обращение. Вес данга во времена Узбека и Джанибека (1341-1357) изменился мало. «Ползучее» снижение стопы, к которому в середине XIV в. прибегли и в Венеции, и в Византии, и в Болгарии, в Орде и на Руси не влекло за собой фатальных перемен, поскольку Восточная Европа располагала универсальной и не подверженной новациям мерой стоимости— сумом-рублем. После того как в середине 1360-х годов утвердился новый стандарт монеты, просуществовавший до 785 г.х. (1383/1384 г.), счетный сум стал равен 140 дангам вместо прежних 120. Денежные реформы Токтамыша 785 и 796 г.х. (1393/1394 г.) уравняли сум сначала со 150, а затем с 200 дангов. Серебряная монета Орды, весившая теперь желанные четверть мискаля, в отличие от старого бариката была сильно переоценена, а содержание серебра в ней упало почти до 700%о. Ее стандарт менялся еще трижды — около 810 г.х. нормой для данга стали примерно 0,98 г, еще через десять лет стандарт упал до 0,84 г, а в конце 1430-х годов мы имеем дело уже с монетой веса, близкого к 0,72 г.

Раздел 2.8. Изменения, происходившие на денежном рынке Орды, затрагивали не только ее вес. Средний размер кладов, зарытых при Узбеке и Джанибеке, примерно на 30% ниже, чем эта же величина у кладов периода Великой Замятии,

27 Пономарев А.Л. Данные комплекса кладов золотоордынских монет XIV в. для проверки роли клада как «снимка с обращения» и определения экономической структуры общества // ВГБИЛ. Тезисы 4-й научной конференции молодых ученых и специалистов. М„ 1986. С. 16-21.

что является прямым показателем роста благосостояния общества в целом. Реформа Токтамыша, положенная в основу периодизации Г.А. Федоровым-Давыдовым, реформой по сути дела не была. Победивший в 782 г.х. (1381 г.) всех соперников хан не изменял данга, хотя он и изменил количество монеты в государстве. Хронологические характеристики обращения, полученные при исследовании, говорят о том, что монетный фонд вырос втрое. Однако, проведенный в разделе анализ указывает, что именно при Токтамыше изменилась структура распределения доходов, «богатые» стали богаче, а доходы «бедных» остались на прежнем уровне.

Для выяснения специфики распределения богатства и доходов в современной экономической статистике используется так называемый индекс Джини, с помощью которого измеряется уровень отклонения от «равномерного распределения доходов». Документальный и нумизматический материал XIII— XV вв. содержит данные, которые приложимы к методам современного экономического анализа. Благосостояние описывают суммы компенсаций, которые выплатил Михаил VIII Палеолог венецианским купцам, ограбленным его подданными. Распределение богатства в среде генуэзского купечества, торговавшего на Черноморье, реконструируется по данным, содержащимся в нотариальных сделках Перы28. Сведения подобного рода дает нам распределение числа кладов золотоордынсхой монеты по их размеру. Проделанный анализ показал, что четкой границы между «большими» и «маленькими» кладами существовать не может, поскольку связь размеров кладов с их числом описывает монотонная функция — отрицательная геометрическая прогрессия. В то же время анализ показал, что совокупность кладов неоднородна, что в общей массе присутствует группа кладов, чей размер не может превышать и не может быть меньше определенной величины. Существование максимума монет в кладах этой группы связано с тем, что они представляют собой «кошельки» служилого люда и поэтому в них не могло оказаться денег больше, чем положено при обычной средневековой практике выплаты жалованья трижды в год. Многочисленность указанной группы кладов (до 40% от их общего числа) указывает на широкое распространение наемного труда в полукочевом государстве.

Сравнение данных, полученных на основе нумизматического материала, относящегося к разным периодам истории Орды в ХШ-ХУ вв., показало, что неравенство в распределении доходов среди ее населения сравнимо с тем, которое характерно для развивающихся стран в 1960-х годах, и мало отличается по показателям, от того, которое существовало в среде современников — генуэзцев и венецианцев. Давно известные изменения в типовом составе денежного фонда оказались согласованы с независимыми данными совершенно иного характера, с изменениями величины кладов. Тривиальное утверждение «размеры кладов характеризуют благосостояние членов общества» позволило заметить сдвиги в экономике, связанные с дезурбанизацией и с ростом доли наемного труда.

28 Пономарев А.Л. Клады, контракты, репарации - статистика доходов в Средние века II Экономическая история. Ежегодник 2002. М., 2004. С. 561-579.

ГЛАВА 3. ИМПЕРИЯ ВЕЛИКИХ КОМНИНОВ

Несмотря на свои незначительные размеры Трапезундская империя ставила заметный след в истории денежного обращения Причерноморья. Аспр комнинат — плоская серебряная монета с именами Мануила I (1238-1263) и Иоанна II (1280— 1297) Великих Комнинов на данный момент— самая распространенная коллекционная монета из региона. Хотя базовое описание трапезундского чекана было создано О.Ф. Ретовским почти сто лет тому назад, проблемы денежного обращения империи не нашли должного отражения в историографии. Методы квантитативной нумизматики позволили посмотреть на накопленный за последние полвека материал как на отражение двухвековой истории экономики понтийского государства. Благодаря им в стилистически однородной массе монет удалось уловить критерии, которые характеризуют этапы и принципы эволюции денежно-финансовой системы Понта.

О денежном рынке Трапезунда можно говорить с середины XIII в., когда после образования монгольской империи Ильханов и реставрации Византии Трапезунд был включен в систему торговли Запада и Востока. Прежние типологии связывали начало чекана аспра с именем Иоанна I (1235-1238), но такую датировку невозможно было объяснить характером и уровнем товарности экономики государства, находившегося на окраине христианского мира. Окончательно отказаться от указанной гипотезы позволяет монета, обнаруженная во время работы над диссертацией в коллекции Национальной библиотеки Франции. Реверс этого аспра отчеканен штемпелем, который еще О.Ф. Ретовский приписал Иоанну I, зато на аверсе св. Евгений, патрон Трапезунда, изображен в манере и стилистике, присущей граверу, который создавал штемпели и для Иоанна II, и для Феодоры, ненадолго захватившей трон в 1284 г.

Изобилие аспров с именем Мануила I (число штемпелей достигает 500) объясняется не только тем, что его наследники били свою монету от имени умершего императора, но и тем, какую функцию выполнял аспр в экономике. Находки монеты Великих Комнинов известны по всему Причерноморью и на Балканах, но главным качеством аспров было то, что они обслуживали рынок в пункте, где смыкались сухопутный торговый путь из столицы Ильханов Тебриза и морской путь из Византии и Европы. Объемы монетного производства были избыточны для внутренних нужд небольшого государства, хотя и звавшегося империей. Подобная гипертрофия монетного производства предполагает вполне определенную модель экономики. Такая модель была реализована в Венеции в 1330-е годы. Торговый профицит, который Адриатическая Республика имела с Европой в период расцвета левантийской торговли, погашался за счет поступления европейской монеты и европейского серебра. Это серебро уходило на Восток для того, чтобы погасить дефицит левантийской торговли. Но была одна маленькая деталь: серебро и золото уплывало на галерах не в том виде, в котором оно пришло в Венецию. Республика перечеканивала его в собственную монету, и плата за эту

перечеканку стала существенным подспорьем для государства из-за обилия протекавшего через лагуны благородного металла29.

Реализовать такую модель монетного производства можно, естественно, только в торговом центре, в котором смыкаются разные маршруты торговли. Появление подобной модели в Трапезунде означает, что город-эмпорий имел дефицит торговли в одном направлении и профицит в другом, а равно и то, что доход от чекана монеты стал представлять для императоров отдельный интерес. Произойти это могло только в связи с указанными политическими изменениями, а торговые связи с соседями предопределили и стандарты трапезундской монеты.

Свою денежно-финансовую политику правители из династии Великих Комнинов неизменно согласовывали с реалиями экономической жизни в регионе. Регулируя вес, пробу и цену чекана они стремились обеспечить спрос на собственную монету, защитить ее от вывоза и переплавки, наоборот, стимулировать ввоз серебра в Трапезунд. В XIV в. эти меры стали необходимы в связи с развитием внутреннего рынка и переориентацией всего хозяйства империи на потребности внутрирегиональной черноморской торговли. Реформы, проведенные согласно результатам исследования, в 1292, 1297, 1299, 1318, 1333, 1349 годах и позднее, преследовали вполне утилитарные цели. Императоры отслеживали колебания стоимости благородных металлов и стремились адаптировать свою монету к базовым средствам обращения того времени— к византийскому перперу и венецианскому дукату. Модификация норм чекана происходила в рамках мусульманской системы весов; на смену первым аспрам комнинатам, весившим У» мискаля, пришла монета в 5/6 дирхема. Превратившись в мискаля, аспр вскоре поменял тип: с 1299 г. Алексей II стал чеканить так называемые «конные» аспры, просуществовавшие до конца империи. Сам Алексей и его наследники последовательно снижали вес аспра до % дирхема, 5/п мискаля, 'Л дирхема, 5/ц дирхема и 'А дирхема. Проба серебра, некогда составлявшая 10% унции, в ходе этих реформ понижалась сначала до 9, затем до 8, наконец, до 614 унций, но неизменной оставалась привязка монеты к окружающим денежным системам. Трапезундский аспр был порой равен и малоазийскому дирхему и двум барикатам, но всегда находился в простых соотношениях с византийским счетным перпером, хотя тот сам не был неизменен. Характеристики эмиссий трапезундского аспра, сведенные в табл. 3.1, показывают, как торговая монета, изначально стоившая '/> перпера, за полтора века превратилась в эквивалент '/36 перпера.

29 Stahl A.M. Zecca: The Mint of Venice in the Middle Ages. Baltimore; London, 2000. P. 369-379.

ГЛАВА 4. ДЕНЕЖНО-ФИНАНСОВАЯ СИСТЕМА ВИЗАНТИИ И БАЛКАН

Центральное место в диссертации занимает исследование византийской денежной системы. Оснований для этого предостаточно. Это и отмеченное в гл. 2 взаимодействие с золотоордынской монетой и описанная выше связь аспра и перпера. В конечном итоге византийские корни имеют и другие системы Балкан и Эгеиды ХШ-ХУвв. Системы денежного счета Латинской Греции, денежные номиналы Болгарии и Сербии, мусульманских эмиратов прямо или через посредников восходят либо к византийской «попиэта Иурегругоп», либо к византийской системе мер. За прошедший век нумизматы, изучавшие византийскую монету, создали немало мифов, поскольку главным их инструментом был искусствоведческий анализ типологии. Исследование экономической природы монетного чекана с помощью квантитативных методов позволяет отказаться от ошибочных отождествлений, датировок и гипотез. Византийская денежная система, традиционно включавшая в себя золотые, серебряные и медные номиналы, должна объяснить нам, чем руководствовались средневековые монетчики, управляя непростой биметаллической системой.

Прижившийся в историографии со времен Эдуарда Гиббона взгляд на историю Византии, как на историю упадка и разрушения, преодолеть крайне трудно. За то время, пока реставрированная империя Палеологов приходила в упадок и агонизировала, появились и исчезли две монгольские империи и сербская, многие эмираты и царства, но поскольку скорость исторического процесса —лишь один из показателей его качества, у ученых, посвятивших себя изучению византийской монеты, всегда существовало подспудное ощущение, что они работают с ценностями умиравшего государства. Правители этого государства были недальновидные политики и неудачливые финансисты, которые, обманывая своих подданных, беспрестанно портили собственное золото и не могли даже предложить им настоящей монеты, поскольку перперы требовалось взвешивать. Население было крайне небрежно при денежных расчетах и расхождения в 5-10% никого не смущали. Так можно суммировать исходные положения, из которых вырастали гипотезы, объясняющие функционирование денежного рынка в поздней Византии.

Концептуальные положения, на которых построена данная диссертация, абсолютно иные и прямо противоположные. Использование дробей двенадцатеричной системы позволяло современникам производить вычисления с точностью выше долей процента, и этой точностью они не пренебрегали. Монета Палеологов всегда обладала номинальной стоимостью и ходила по счету, потому что у монеты нельзя отнять функцию меры стоимости, ради которой человечество и изобрело деньги. Взвешивание монеты при платежах, упоминаемое современниками, конечно, имело место, но с его помощью купцы не определяли сумму к уплате, а проверяли уже оговоренную сумму. Квалификация византийской элиты была не ниже, чем у финансистов какой-нибудь Франции или Италии, даже просто в силу более высокой культуры общества в целом. Обман потребителя, который способен проверить качество монеты у любого ювелира, не может быть

при этом краеугольным камнем монетной политики. Поэтому понижение стопы монеты— мероприятие публичное, которое необходимо интерпретировать с позиций общегосударственной и экономической целесообразности и пытаться понять, каковы были представления о последней у государственных мужей, ответственных за финансы.

Рассмотренная в первом разделе гл. 4 история византийского перпера позволяет определить действительное положение дел30. Обширная держава, которую Андроник II (1282-1328) унаследовал от отца, к концу правления его внука Иоанна V (1341-1391) сократилась до округи Константинополя. Прежние византийские земли достались малоазийским эмирам, болгарским и сербским государям, и конечно, османам. Представления о доминирующей роли венецианской монеты в денежном обращений Эгеиды и Балкан XIV в. или о гегемонии итальянского купечества, уже в начале XX в. утвердившиеся в историографии, связанной с изучением торговли на Леванте, были еще одним немаловажным компонентом в восприятии процессов византийской экономики.

Сведения о распространенности венецианской и византийской монеты могли бы бьгть источником сомнений и отправной точкой исследования, но поскольку данные получены в ходе исследования, они являются наглядной и дополнительной иллюстрацией того, что прежние представления о функционировании денежного рынка региона устарели. Об этом говорит сопоставление цифр: на полторы тысячи перперов 1285-1341 гг. выпуска, появившихся в продаже за последние пять лет, приходится два десятка венецианских золотых дукатов. Редкое серебро Андроника II (ок. 400 экз.) почему-то встречается на аукционах не реже, чем гроши-матапаны правивших одновременно с ним дожей, находимые, что также показательно, не только на бывших территориях Византии.

Разносортная масса византийских золотых перперов с варьирующей пробой, которую нумизматы отказывались признавать за монету, ходившую по номиналу, оказалась вовсе не аморфной. Анализ кумулятивных распределений выявил среди перперов Иоанна V три весовых нормы— 4,12, 3,45 и 2,94 г, а их сопоставление с письменными памятниками позволило понять, что реформа, создавшая перпер 3,45 г, подобный половине дуката, отмечена и у византийских хронистов под 8 декабря 1351 г. Анализ весовых стандартов, даже при использовании квантитативных методов, не мог бы быть успешным, если бы мы забыли, что монеты пришли к нам из обращения, которое приспосабливало идеи финансистов к менявшейся экономической ситуации. Отбор тяжелой монеты и обрезка в нормальных условиях были государственными преступлениями, но при денежных реформах они превращались в инструмент, с помощью которого сама власть и население адаптировали прежние эмиссии под новый стандарт (подобного рода процедуры исключают идею о приеме византийской монеты по весу). Разделить смесь перперов разных стандартов, даже если исходные распределения веса по закону Гаусса искажены, все же возможно. У перперов Андроника II удалось

30 Пономарев А.Л. Кризис, которого не было: Денежно-финансовая система Византии в конце XIII - середине XIV в. Византийский Временник. 2008. Т. 67. С. 17-37.

обнаружить три стандарта чекана— 4,22, 3,8 и 3,34 г. Это были законные веса '/¡¡о литры и 19 карат, появившиеся у византийского золота в реформы, даты которых (1308, 1318 и 1329 г.) удалось также обосновать в данном разделе. К весу в '/72 литры (1 экзагий) вернулся Андроник III (1328-1341), наконец в 1332 г. заменивший перперы с изображением Андроника II и Михаила IX на монету, где вместе с дедом Андроником изображен был он сам. В распоряжении финансистов Палеологов находились и другие инструменты, позволявшие изменять перпер — проба золота и размер сеньоража. Монета кардинально отличалась от золота, традиционного для Европы, чему мы и обязаны долгим ее недопониманием. Золото было невысокой пробы (11%, 10 и 11 '/¡карат) и имело немыслимую для Европы переоценку, из-за которой номинальная стоимость перпера могла превосходить его металлическую стоимость на четверть. Высокая переоценка, характерная для перперов типа «4 замка», заменивших в 1308 г. тип «6 замков», допускала широкий ремедиум перпера, который заставлял нумизматов рассматривать всерьез обращение золота Андроников по весу и подозревать Палеологов в финансовых махинациях.

В реальности императоры лишь комбинировали простые дроби, и, меняя вес, пробу или плату за чекан, они приспосабливали перпер к задачам, которые ставила экономика. Стабильность денежной системы была среди приоритетов, но при существовании в государстве биметаллической денежной системы добиваться стабильности, в том числе и сопоставимости цен в золоте и серебре, можно было разными способами. Позволительно было менять официальный курс серебряной монеты по отношению к золотой (так поступали в Венеции), можно было зафиксировать курс, и, в зависимости от изменений рацио благородных металлов, модифицировать монету. Андроник II сделал выбор в пользу своего серебряного дуката, чей вес все его царствование не отклонялся от 2,11 г — Уг экзагия. Поэтому его монетчики были обязаны менять золотой перпер, чтобы сохранить соотношение между золотой и серебряной монетой «1 к 12», на котором долгие века строилась денежная система Византии, соотношение, от которого зависела и структура цен и движения монетной массы.

Скрупулезное повторение за византийцами расчетов переоценки, веса и пробы металла в монете показало, что при проведении реформ византийского золота в 1308, 1318 и 1329 г. они исходили из значений рацио благородных металлов, соответствовавших «круглым» цифрам— 12, 14 и 16 грамм серебра за грамм золота. Подобная динамика рацио известна достаточно давно по многочисленным коммерческим и официальным документам европейского происхождения, в том числе и по венецианским источникам, прямо связанным с торговлей на Леванте. Эта динамика объясняет финансовые новации Палеологов и указывает на предсказуемость действий и квалификацию средневековых финансистов.

Денежная система империи полностью обновилась только в 1332 г. Перемена произошла практически одновременно с венецианской денежной реформой, подробно описанной в документах Сената. Смену монетных типов и номиналов трапезундской, сербской и болгарской монеты в это же время маскирует воцарение

новых правителей. Все эти события были результатом глобального кризиса, потрясшего денежные системы Средиземноморья: стоимость золота за короткое время опустилась на треть, рацио упало с отметки 16 до 10,5. Венецианская денежная система отбросила серебряный грош как основу денежных расчетов, и перешла на золотой дукат и серебряное сольдино. Балканский биметаллизм, который существовал благодаря эмиссиям серебра Асеней, Неманичей и Палеологов, выпуску перперов и подражаний им на неизвестных монетных дворах, отреагировал на кризис двояко. В самой Византии стали чеканить золото опять по весу в один экзагий, снизили вес серебряного дуката до 10 карат. Латинское, турецкое и славянское окружение предпочло сохранить стандарт золота, появившийся в 1329 г. Пореформенные перперы Андроника III стали обрезать под вес 3,34 г, и чуждые им стилистически и необрезанные перперы с изображениями двух Андроников оказываются продукцией пока нераспознанных монетных дворов. Золотой перпер, который условно можно называть «болгарским», поскольку это имя сохранили счета Амедея Савойского, воевавшего в Болгарии в 1367 г., просуществовал, как говорит эта дата, немало лет.

В том, что в 1340-1350-х годах Византия переживала глубокий политический кризис, сомнений быть не может. Главным показателем упадка финансовой системы государства в период регентства Анны Савойской для историков был и остается тот факт, что вдовствующая императрица заложила венецианцам за 30 тыс. дукатов свои драгоценности. Но после того как на аукционах с середины 1990-х годов были проданы сотни перперов Иоанна V и Анны Савойской, о другом аргументе создателей теории финансового краха империи в 1340-е годы — существование всего пяти таких монет, можно забыть. Принятую же ныне атрибуцию указанных перперов как эмиссии 1341-1347 гг. опровергает существование двух законных весов, второй из которых появился лишь в 1351 г. при реформе Иоанна VI Кантакузина. Определение объемов эмиссии, основанное на анализе повторяемости штемпелей, не позволяет рассуждать о деградации денежной системы. Если благополучной Золотой Орде было достаточно 13 штемпелей в год для чекана столичного серебра, то минимум 10 штемпелей для золота, в течение 30 лет ежегодно уходивших в производство, нельзя выдать за показатель краха финансов Византии.

Раздел 4.2

Примат типологии, а вернее, примат толкований типологии, стал для нумизматов источником проблем и заблуждений. Возведя в абсолют идеологический контекст изображений, они предопределили, что золото Иоанна V и Анны Савойской могло выпускаться лишь до 1347 г., в период регентства. То же самое говорится и об их серебряной монете. Ее ошибочно именуют «ЪазШкоп», полагая, что 12 «базиликонов» равнялись перперу. Монета Иоанна и Анны не могла быть «василиком» (по-русски) не потому, что это имя в действительности принадлежало лишь монетам «военной» эмиссии, осуществленной в 1304 г. для выплат Каталанской кампании. Связь золотого и серебряного номинала определяли их вес и рацио металлов. При соотношении «1 к 24», фиксируемом реальным

материалом, серебряные монеты Иоанна и Анны могли называться только «каратами», и потому, что V24 счетного перпера называлась именно «карат», и потому, что бухгалтер Амедея Савойского говорит о монетах с названием «denarii quaratorum» (прежние исследователи трактовали эти упоминания как некомпетентность Антонио Барбери).

Находки серебра Иоанна и Анны случаются крайне редко. Основным источником информации остается клад из 228 монет, найденный в конце 1920-х годов. Монеты клада не раз опубликованы и разобраны по штемпелям, известна их метрология. Историки, рассуждавшие о коллапсе финансов в 1350-е годы, не понимали, что датировать этот клад 1347 г. невозможно. Число штемпелей, которыми отчеканены монеты, якобы, 1341-1347 гг., превышает 300, но не только по этой причине все эти караты не могли быть изготовлены до воцарения Иоанна VI. Среди монет клада существуют сильно стертые экземпляры, что невозможно для монет, обращавшихся, максимум, шесть лет. Помимо этого, метрология каратов свидетельствует о том, что их законный вес неоднократно подвергался изменениям. Их чеканили в период правления Иоанна VI Кантакузина и различные номиналы его серебра (караты, дукаты, динары и их фракции) следуют разным весовым нормам (7, 6,5 и 6 карат, 10 и 5 карат) и детерминированы типологией изображений.

Сравнение характеристик византийского карата, полученных в результате анализа клада, со сведениями, которые содержатся в бухгалтерской книге Амедея Савойского, с параметрами золотого перпера, определенными в предыдущем разделе, а также с данными о чекане болгарской серебряной монеты, показало, что проблемы, которые возникали перед финансистами балканских государств в 1340— 1360 гг. можно было решать по-разному. Перемены на рынке благородных металлов, начавшееся активное внедрение золотого дуката на рынки Леванта после массовых эмиссий Андреа Дандоло, заставляли и болгарских царей и византийских императоров модифицировать свою монету. Хотя «болгарский» золотой перпер не изменялся, а византийский изменился лишь однажды, их серебряная монета пережила неоднократную смену веса. И болгарский аспр и византийский карат потеряли до 60% своего веса, но процесс этот происходил по разной логике. Биметаллическая система Византии, основанная первоначально на золоте с высокой переоценкой и серебре— с низкой, к середине 1360-х годов поменяла приоритеты. Перпер теперь ни по металлическому содержанию, ни по номинальной стоимости не отличался от половины золотого дуката. Болгарские цари в процессе эволюции своей денежной системы превратили серебряный аспр в чрезмерно переоцененную монету, сохраняя невысокую переоценку золота. Серебро в аспрах было переоценено практически на 80%, что препятствовало его вывозу из страны, позволяло утилизовать переоцененные венецианские торнезелло, но подтолкнуло владетелей Добруджи к кадчеканке сербских динаров для наполнения рынков полунезависимого деспотата.

В бухгалтерии Амедея нередко упоминаются «дукаты Константинополя». Зная их курс по отношению к перперу и рацио золото-серебро, удалось определить, что

эквивалентом этого «дуката» было 1,6 г серебра. Однако в существующих типологиях византийской монеты ничего подобного найти нельзя. С другой стороны, в обращении Балкан 1350-1370-х годов присутствовали подражания венецианским гроссо с именем умершего за век до того дожа Лоренцо Тьеполо, непонятно кем выпущенные по весу 1,6 г. Вероятно, перед нами не две загадки, а один ответ — Иоанн V помимо каратов для внутреннего рынка чеканил «торговую монету», подобно тому, как венецианцы, начав в 1332 г. выпуск сольдино, продолжили чекан матапанов для купцов, отправлявшихся на Восток. Выпуск подражаний венецианской монете — явление широко распространенное, отрицать существование подобных эмиссий в Византии можно лишь при уверенности в том, что чванливость императоров возобладала над доводами экономики.

Раздел 43

В долгое правление Иоанна V Палеолога закончилась история византийской золотой номисмы, которой нумизматика и обязана своим именем. Умиравшая империя отказалась от чекана золотого перпера и полностью перестроила свою денежную систему, начав выпуск тяжелой 8,5-граммовой серебряной монеты, которая получила в литературе название «ставрат». Это имя встречается в документах Х1У-ХУвв., написанных на греческом (то отаиратоу), итальянском фгауаН) и старославянском (ставраты) языках. Оно образованно от греческого 0таир6(; и его можно перевести как «крестовый». За этим именем скрываются многие особенности денежного обращения на Балканах и Эгеиде в Х1У-ХУ вв., которые стало возможно увидеть только доказав, что византийскую монету никогда «ставратом» не называли. Этой проблеме посвящен ряд параграфов главы 4.3, в которых анализируются по преимуществу сведения различных письменных памятников31.

В том, что византийскую монету последних Палеологов, на которой не было никакого креста, стали называть «ставратом», виновато ошибочное толкование сведений бухгалтерской книги Джакомо Бадоэра, торговавшего в Константинополе в 1436-1439 гг. Купец отбирал из обращения тяжелые «БО^уай» и продавал их по весу на монетный двор. Поскольку Бадоэр делал это в Константинополе, монета которую он отбирал, должна быть византийской— с точностью до наоборот решили нумизматы. Подобный отбор везде был порчей монеты, по сути государственным преступлением, совершить его, тем более по заказу некоего Критопула, заведовавшего монетным двором, Бадоэр, конечно же, не мог. Внести окончательную ясность в вопрос позволяют многочисленные сербские документы, остававшиеся вне поля зрения византинистов, в которых задолго до предполагаемой даты (1367 г.) появления византийского «ставрата» упоминаются «крестатые перперы». Толкование этого и сопутствующего («крестатые гроши») термина в сербской нумизматике грешит той же ошибкой, что и у византинистов — сербских динаров с крестом не существует. Нотариальные акты Котора, вдобавок,

31 Пономарев А.Л. Денежный рынок Балкан в Х1У-ХУ вв.: перпер и ставрат. Византийский Временник. 2007. Т. 66. С. 60-92.

позволяют установить, что соответствия между весом сербских динаров и «крестатых грошей» не наблюдается. С помощью «крестатого перпера» на самом деле считали монету неаполитанских королей: первоначально это было пять джильятов, а после того, как в 1332 г. на 20% понизились венецианская лира и «венецианский перпер», появился «легкий крестатый перпер» включавший, соответственно, четыре джильята, неизменной деталью оформления которых был крест, занимавший весь аверс монеты.

Под именем «ставрат» греки знали джильяты с именем Роберта Анжуйского и джильяты родосских рыцарей. Находки кладов с ними и отдельных монет случаются в регионе регулярно. Торговая монета высокого качества полтора века была популярна на Леванте и конкурировала с венецианским серебром. Мы плохо представляем, насколько значимо было ее присутствие, очевидно, потому что неаполитанские архивы, в отличие от венецианских, сохранились плохо. Сведения Бадоэра и сербских актов о реальной монете— «ставратах» подчеркивают полиморфность обращения региона, которую всегда скрадывает приверженность бухгалтерии к счету на денежные единицы.

Раздел 4.4

После определение «ставрата» как неаполитанской монеты пришлось заново искать дату перехода Византии на серебряный стандарт. Кардинальное изменение денежной системы было результатом и политических, и экономических перемен. Данные об экономической подоплеке тех событий предоставляют проанализированные в диссертации счета из книг генуэзского казначейства Каффы за 1374 и 1381 гг. Кроме курсов сума и перпера, позволяющих установить номинальную стоимость последнего, они демонстрируют, что рыночные колебания находились на уровне 0,7% от официального курса, а также дают динамику рыночного курса в период кризиса, последовавшего за разгромом Мамая на Куликовом поле в сентябре 1380 (курс сума к аспру упал после этого со 140 до 125 дангов). Сочетая их с венецианскими данными о динамике рацио золото-серебро, возможно увидеть, что безболезненный (без изменения номинальной стоимости денежной единицы) переход на серебряный перпер стал возможен после 1369 г. Этот переход был также следствием политических событий 1371 г.: после битвы на Марице балканские государства превратились в вассалов османского султана и введение серебряного перпера в 1372 г. было для Византии способом адаптировать свою денежную систему к монете сюзерена. Счетный перпер приспособился даже к тюркской системе счета— в нем стали считать не 12, и не 20 (как в Европе) фракций, а 16 аспров, которые уже соответствовали турецкому акче. Многие типы болгарской и сербской монеты того времени также соответствуют турецкому весу в четверть мискаля.

Адаптация византийской денежной системы к османской, произошедшая в 1372 г., не была вечной. У нее были более глубокие корни, а именно, генетическая связь турецкого монетного дела с денежной системой Венеции (а венецианской — с ближневосточной). Связь эта возникла на заре османского чекана, пришедшейся на время глобальной перестройки множества денежных систем после кризиса

начала 1330-х годов. Установившееся в тот момент соотношение «32 акче за дукат» непосредственно об этом свидетельствует. Венецианская реформа приравняла 64 сольдо серебра (64 сольдино) к дукату, а еще не всемогущие османы уравняли два сольдино и свое акче. О принципах позднейшей денежной политики Мурада I или Баязида I во многом можно лишь догадываться, но ее результат налицо— до начала XV в. равенство дуката и 32 акче оставалось практически незыблемым.

Историография не может похвастаться избытком работ, касающихся проблем денежного обращения Византии в 1370-1450-е годы. Непрезентабельная и однообразная монета Мануила II (1391-1425) или Иоанна VIII (1425-1448) не располагает к типологическим изысканиям. Уникальная находка клада монет Константина XI (1448-1453) исчерпывает по существу эту тему. Еще более редкими оказываются работы, затрагивающие бытование монеты, от которых можно было бы ожидать периодизации чекана и истории денежной системы. Хотя Ф. Грирсон предпринял такую попытку, ему нельзя поставить в заслугу то, что он примерно датировал одну из пяти произошедших за это время реформ. Как показало обращение к рукописям, свои выводы он обосновывал подсчетами, в которых вместо курса перпера и дуката использовались ставки кредитования. Анализ счетов Бадоэра, проделанный Т. Вертеле и С. Морриссон, также нельзя назвать успешным, поскольку они не стали рассматривать всю совокупность сведений о функционировании рынка, сохранившуюся в гроссбухе венецианца. Для того чтобы понять, какой жизнью жила византийская монета в конце XIV- сер. XV вв. недостаточно было и недавнего исследования Э. Лианта, сумевшей определить производительность монетного двора при Мануиле II по повторяемости штемпелей на его серебряных перперах.

Для того, чтобы понять историю серебряного перпера, потребовалось пересмотреть комплекс сведений из венецианского архива, известный по публикациям Т. Вертеле, захронометрировать по дням изменения курса перпера, дуката и акче в счетах Бадоэра, наконец, определить, что же собой представляли турецкие акче, поскольку из-за отставания османской нумизматики их вес и другие параметры оставались неясными. Сделать это позволила государственная документация Дубровника, счета Михайло Лукаревича, составленные в Ново Брдо (главный центр добычи серебра на Балканах) синхронно с книгой Бадоэра, мониторинг аукционных продаж турецкой монеты. Наконец, только воспользовавшись методами, которые гарантируют определение параметров монеты с той же точностью, с какой ее определяли сами средневековые финансисты, удалось получить адекватные объяснения финансовых новаций.

Серебряный двойной перпер Иоанна V образца 1372 г. (hyperpyron mega), чеканившийся по норме '/34 литры, пережив в 1379 г. коррекцию веса (до '/37 литры), при Мануиле II уступил место главной монеты перперу с половинным весом в 4,11 г. Император отказался от указанной нормы '/74 только после начала блокады Константинополя Баязидом I в 1394 г. Появление перпера нового типа «BASILEUS», его серебряное содержание 3,56 г, соответствующее весу золотого дуката Венеции, явно свидетельствует о том, что целью Палеолога была

верификация всяческих расчетов и платежей, привязанных к рацио золото-серебро, колебавшемуся в 1380-1390-е годы между 11 и 11,5. Отринуть зависимость от турецкой монеты было тем проще, что военная катастрофа 1402 г. под Анкарой и распад Османского султаната дестабилизировали акче в той же мере, как и поражение Мамая дестабилизировало данг. Ориентация денежной системы Византии именно на дукат становится очевидной при следующей реформе, приведшей около 1418 г. к появлению перперов типа «PISTOS». Что-нибудь более удобное для потребителя создать было трудно: вес перпера был равен весу золотого дуката, а содержание серебра и переоценка были подобраны так, что стоимость дуката составляла 3 счетных перпера, т.е. 12 серебряных перперов-монет. Стабильность цен на золото и серебро в последующие пятнадцать лет гарантировала стабильность перпера и его курса к золоту Венеции. Начало изменений застал в Константинополе Джакомо Бадоэр, пользовавшийся поначалу курсом «3 перпера б карат за дукат», который отстаивала С. Морриссон в споре с Т. Вертеле, считавшим в дукате только 3 перпера. Графики динамики курса по данным Бадоэра, представленные в диссертации, показывают, что никто из них не был прав полностью, и что суть процесса, который застал Бадоэр, намного глубже.

Понять, что происходило в Константинополе, невозможно, если не знать, как организовывал свою торговлю рагузский купец Михайло Лукаревич. Маргинальная, казалось бы, не только для византинистики публикация М. Динича содержит сведения, имеющие кардинальное значение для оценки процессов всей левантийской торговли в целом. Лукаревич вывозил из Ново Брдо в Дубровник серебро, добытое местными рудокопами, которое он закупал на турецкие акче. Поэтому из его записей нам известен серебряный эквивалент акче — его номинальная стоимость на начало 1438 г. Но удивительно другое, сумма, которую Михайло мог за свое серебро выручить на монетном дворе Венеции или Дубровника в золотых дукатах, была на 2-4 дуката меньше, чем он мог получить в Ново Брдо за свои акче по существовавшему тогда курсу «35 акче за дукат». В действительности же купец не планировал прибыли при покупке серебра, потому что прибыль он уже получил на маршруте Дубровник-Ново Брдо: ему требовалось лишь зафиксировать ее, избавившись от переоцененной турецкой монеты. Описанный казус, привязанный к источнику добычи серебра, представляет собой эталон, характеризующий намерения и возможности европейского купечества, вынужденного перемещать благородные металлы по путям торговли.

Совмещение данных Бадоэра и Лукаревича позволило увидеть, что изменение курса перпера и акче, произошедшее в течении 1437-1438 г., было обусловлено тем, что Мурад II в три этапа поднял переоценку своей монеты. Хотя курс акче и перпера поменялся, курс перпера и дуката не менялся еще год. Лишь с 12 ноября 1439 г. Джакомо стал считать в перпере 15 аспров вместо 16. Появление новой системы номиналов, не замеченное предшествующими исследователями, произошло в рамках запоздалой реформы, которую нельзя было провести раньше, поскольку с февраля 1438 г. Иоанн VIII занимался делами церковной унии на Ферраро-Флорентийском соборе. Реформа 1439 г. приравняла перпер к 10 акче и оставшиеся до мая 1453 г. годы он был обречен следовать за монетой султанов.

Византийская денежная система была жива в 1440-е годы, хотя бы потому, что она менялась. Полностью адаптировавшись к османской системе, серебряный перпер стал весить один дирхем. Монета султанов и Палеологов легко конвертировалась, что гарантировало на нее взаимный спрос. По этим причинам потерявшие все земли императоры могли чеканить серебра не меньше, чем их отец. Если мастера Мануила II использовали 5 штемпелей в год для чекана перперов, то мастера Константина за четыре года пустили в производство около 20 штемпелей, но не перперов, а двойных перперов. Монетный двор на Золотом Роге работал не переставая, поэтому, как и их коллег в предшествующие века, монетчиков последнего императора ромеев нельзя обвинить в трагедии государства.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ РАБОТЫ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ

Возникновение зон денежного обращения, рассматриваемых в работе, было связано с экономическими процессами, порожденными переменами, произошедшими в Восточном Средиземноморье после Четвертого крестового похода и монгольских завоеваний. Монетный чекан здесь, как и повсюду, был не только прерогативой власти, но и ее обязанностью. Он удовлетворял фискальные потребности не напрямую, а опосредованно, за счет поддержания товарно-денежной системы. Финансовая стабильность была одной из неизбывных задач государственной власти. Модификации средств обращения и реформы позволяли ей приспосабливать финансово-денежную систему государства к экономической ситуации, менявшейся в силу макроэкономических изменений. Идеальные модели денежной системы, создаваемые финансистами, проверялись на пригодность населением. Отбор тяжелой монеты на переплавку и обрезка монеты оказывали прямое действие на состояние денежного рынка. Изначальное противодействие этим злоупотреблениям было важной целью финансистов и монетчиков.

Изменения, производимые с монетой, основывались на двенадцатеричной системе счета и простых пропорциях. Генетическая связь средневековых мер веса облегчала пересчет одних денег в другие, обуславливала существование идентичных норм чекана в разных государствах и облегчала задачи производства и финансового управления. Точность средневековых расчетов составляла доли процента и для адекватной реконструкции денежных систем Средневековья современный историк обязан оперировать величинами с сопоставимой точностью. Определить исходные и искомые параметры денежных систем позволяет знание статистических законов, математические методы моделирования процессов производства и денежного обращения. С их помощью определяются, например, законные веса монет и проба, размеры эмиссий, подвижность и величина монетного фонда, уровень эксплуатации монетной регалии. Последний дает представление о номинальной стоимости монеты, которую недопустимо смешивать с металлической стоимостью при анализе взаимосвязей денежных систем и определении стоимости благородных металлов. Определение величины переоценки позволяет опровергнуть гипотезу о существовании в регионе денежных систем, в которых монета могла обращаться только по весу.

Характеристики монет и параметры денежных систем, пол ученные в результате квантитативного исследования, изучение динамики курсов и особенностей денежной терминологии в документах позволили определить даты монетных реформ, масштабы эмиссий и самого монетного фонда. Благодаря им удалось заметить синхронность в изменениях денежных систем Трапезунда и Золотой Орды, Византии, Венеции и балканских государств. Полученные результаты позволяют переоценить значение и роль, которую монета Византии, Венеции и Неаполя играла в денежном обращении региона.

Согласно господствовавшей в историографии точке зрения, гласящей, что византийская экономика в ХП1-Х1У вв. находилась в затяжном кризисе, монета империи не могла существенно влиять на денежный рынок Эгеиды, Балкан и Причерноморья. Соответственно, функции «резервной валюты» историки оставляли серебряным гроссо и золотым дукатам Венеции. Представительные нумизматические данные свидетельствуют о том, что только в середине XIV в. влияние византийской денежной системы сошло на нет, и финансовую нишу перпера заняла монета венецианских дожей, неаполитанских королей и османских султанов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

История денежного обращения и монетного дела неразрывно связана с экономическим развитием и политическими процессами на Балканах, Леванте и в Причерноморье. Как всякий археологический материал, монеты более, чем беспристрастны, и эмоциональные суждения хронистов о состоянии государств могут не совпадать со свидетельствами бесчисленных документов из металла. Представить цветущую экономику с упадком монетного дела и экономическую стагнацию, сопровождающуюся монетарной экспансией, невозможно. Доказывать же связь политического могущества с успехами экономики, очевидно, нет необходимости. Управление государством всегда было специфическим «бизнесом» князей, королей и императоров, и власти не могли иметь намерения вести его плохо. Поэтому моделирование, определение сроков и условий монетных реформ, реконструкция законных весов и продуктивности монетных дворов Балкан и Причерноморья является, по существу, рассказом о том, как средневековые элиты использовали свои знания и интеллектуальные способности для обеспечения благоденствия подданных, а следовательно, и самих себя.

На рубеже XII—XIII вв. десятки тонн серебра, привезенные рыцарями Четвертого крестового похода в Венецию, позволили дожу Энрике Дандоло начать выпуск принципиально новой для Европы монеты, «denaro grosso», гроша-матапана. Понять, почему правитель-практик повелел чеканить из венецианской марки серебра 109 и 5/i2 гроссо, крайне несуразное число монет, удалось не сразу. Ответ состоял в том, что, готовясь отплыть на Восток, венецианцы отчеканили монету, соответствующую % весового дирхема мусульман. Когда этот ответ был найден, удивления от того, что европейские и мусульманские монеты XII-XV вв., никогда не соприкасавшиеся на рынке, имеют одинаковый вес, уже не возникало. Наоборот, множество других, якобы, случайных совпадений перерастало в систему, в которой случайности уже не было места. Совпадения порождали вопросы, удовлетворительных ответов на которые литература не давала. Их следовало искать в документах и археологическом материале.

Появление любой новой монеты предваряла идея финансистов. Суть идеи была не в том, чтобы выпустить непонятно какую, зато новую монету. Идея предполагала, что новая монета будет обслуживать обращение лучше, чем старая. В меру своих знаний средневековые монетчики регулировали денежный рынок, и для того, чтобы понять, чего они добивались, необходимо знать, как они это делали, и чем руководствовались, определяя параметры новой монеты.

Элементарная математика была необходима финансовой администрации даже для того, чтобы исчислить, как старая монета будет соотноситься с новой. Ею пользовались монетные мастера, выпуская подобия иностранных монетных брендов, не приспособленных под местные меры веса. Однако, средневековые купцы и банкиры, мытари и финансисты жили в мире чисел, непохожем на наш, поэтому проникнуться их ментальностью чрезвычайно трудно. Задачи, которые они решали, выглядели финансовыми, хотя по сути были математическими.

Условия этих задач содержатся не только в сохранившихся письменных документах, их задает метрология разнообразных монет. Условия замаскированы непривычной для нас двенадцатеричной системой счета и формой записи. Поэтому объяснение системы средневековых денежных стандартов и их эволюции кроется вовсе не в метрической системе с ее десятыми и сотыми долями. Объяснение кроется в унциях, экзагиях, дирхемах, мискалях и в их простых долях, в той системе счета и записи, которой пользовались мастера и финансисты прошлого, вовсе не чуждые рационального мышления.

Используя простые численные соотношения при выборе веса и пробы монеты финансовая администрация создавала денежные системы, которые были совместимы с системами соседей также на уровне простых дробей. Подобная «рационализация» имела преимущества, аналогичные тем, которые современная Европа попыталась получить, введя общеевропейскую валюту. Средневековые финансисты стремились максимально упростить расчеты и исчисление процентов в мире, где еще обращалось множество денег. На какое-то время им это удавалось, но затем флуктуации экономического развития делали старую монету неудобной. Простые решения затейливым образом отразились в документах и на самих монетах. Подвижность рынка и коммерческий процент искажали исходные базовые пропорции на бумаге, долгая жизнь металлических денег меняла их вес как постепенно, так и стихийно, путем обрезки или отбора. Но это не значит, что в существовавшей на рынке разносортице золота и серебра не бьио порядка.

Основу исследования денежных систем составили методы статистического анализа, а также квантитативные методики, разработанные специально для решения конкретных задач данного исследования и ориентированные именно на нумизматические данные. Их использование позволило определять главнейшие параметры денежных систем, универсальные для любого обращения. Нумизматический материал позволяет оценить объемы денежных эмиссий, определить законный вес монет для государств региона, утративших по большей части и следы официальной документации. Эталонная стертость, скорость, с которой монета «стареет» и с которой обновляется монетный фонд, были определены для обращения как раз такого государства— Золотой Орды. Золотоордынский эталон и методика, апробированная на татарской монете, исчисляемой сотнями тысяч, дали основу для вынесения суждений о денежном обращении других регионов даже в тех случаях, когда сведения были крайне фрагментарны.

Человечество в XX в. утратило привычки жизни с деньгами из благородных металлов, а нумизматическое сообщество практически забыло то, что подобная монета обладает переоценкой. Различия в металлической и номинальной стоимости денег игнорировались в попытках реконструкции денежных систем региона. Предложенная в диссертации методика позволяет определять переоценку монеты помимо письменных свидетельств. Ее разработка потребовала межрегионального подхода и стала необходимым компонентом при реконструкции денежных систем Причерноморья и Балкан.

В ряду концептуальных установок, позволивших проанализировать денежные системы Балкан и Причерноморья, лежат и постулаты того, что коммерсанты и финансисты умели прекрасно считать, блюли свою выгоду, имели опыт и системные знания, которые предсказывали им отдаленные последствия их решений. В двух словах, они не были ни невежами, ни глупцами. Порча средневековой монеты, в которой поколения нумизматов видят панацею от финансовых трудностей, в реальности была эффективна лишь как способ поднять сеньораж и переоценку монеты. Примеры, взятые из истории монетного дела Византии, показывают, что доход от нее был несравним с вероятными проблемами. И наоборот, неправомерно заниженная переоценка и номинальная стоимость монеты могла привести к ее усиленному вывозу за рубеж, недостаток монеты влек за собой дефляцию, фактически— удешевление товаров, производимых подданными. Государство в целом оказывалось на опасном пути, когда оно было не в состоянии компенсировать свои потребности, обеспечиваемые импортом, за счет экспорта. Это государи понимали и поэтому (уже в эпоху абсолютных монархий) чрезвычайно жестко контролировали вывоз благородных металлов и доводили до эшафота даже первоклассных предпринимателей.

Неадекватные толкования истории финансов и развития денежных систем региона в предшествующей историографии возникли не только как следствие методологических просчетов или культурологической предвзятости. Их корни уходят в неравномерность развития исторической науки. К середине XX века нумизматы до деталей изучили монету Венеции и Неаполя, известную по тысячам экземпляров и томам манускриптов. Поэтому так рано родились и утверждения о доминирующей роли венецианских серебряных и золотых дукатов в обращении региона. В то же время вердикт о тяжелой болезни византийских финансов ученые вынесли тогда, когда было известно всего пять перперов Иоанна V и Анны Савойской. Уникальность этой монеты оправдывала подобные умозаключения. С тех пор количество перперов, прошедших через руки нумизматов и антиквариев, увеличилось даже не в десятки, а в сотни раз, но никто из создателей современной византийской нумизматики не посчитал нужным пересматривать диагноз своих учителей. Нечто подобное произошло и с историей проникновения итальянских торговых республик на Левант. Архивные сокровища Генуи и Венеции стали питательной средой, на которой еще в XIX в. выросла концепция, говорящая о полной деградации собственной торговли Византии во времена Палеологов и о доминировании в Империи интересов двух Республик. Постепенно теряя адептов, концепция до сих пор не дала ответа на вопрос, почему набиравшие силы торговцы легко справлялись с императорами, но ничего не могли поделать с турецкими пиратами и эмирами. Ряд указанных причин заставлял меня воздержаться от аргументации мнениями и ориентироваться на фактический материал, интерпретация которого зависит только от общих принципов человеческой логики и психологии, не менявшихся тысячелетия,— от математики, от ума и жажды наживы, но вовсе не от скаредности и глупости.

Установить взаимосвязи и взаимозависимость денежных системам Восточного Средиземноморья было бы невозможно не приняв утверждение о равенстве рацио

золото-серебро в регионе. Оно появилось не из нумизматических штудий, а из определения той роли, которую благородные металлы играли в торговле между Западом и Востоком. Доминирующее, точнее, единственное объяснение этой роли в историографии сводится к тому, что разница стоимости золота и серебра на Востоке и на Западе провоцировала перетекание этих металлов по путям торговли. Объяснение появилось из-за неправомерного смешения металлической и номинальной стоимости монет, результатом которого являются счетные ошибки, указывающие на, якобы, разницу в цене благородных металлов.

Но дело не только в ошибках вычислений. Историческая концепция, описывающая торговлю Европы с Ближним Востоком, создавалась в европейских кабинетах и начальным пунктом этой торговли полагались европейские порты. Загрузив на галеры самые выгодные товары, в том числе золото и серебро, европейцы отправлялись в Бейрут и Александрию, чтобы закупить там пряности, которые по возвращении реализовывались с большой выгодой. Иначе выглядит эта торговля, если посмотреть на нее из Египта. Загрузив корабль дорогими специями, купцы прибывают в Венецию, где распродают весь груз. На вырученные деньги они закупают все самое прибыльное— текстиль, железо, медь или стекло, и с удивлением обнаруживают, что хотя галера уже загружена под завязку, у них еще остаются десятки тысяч дукатов. И они принимают единственное возможное решение: венецианские деньги надо брать с собой, даже если на этом ничего нельзя выгадать.

Проблема европейского экспорта золота или серебра на Восток оказывается не проблемой торговой конъюнктуры, а проблемой логистики. Обмениваться должны не только равные стоимости, но и равные тоннажи. Ввоз «легких» восточных товаров с высокой удельной стоимостью нельзя компенсировать экспортом только «тяжелых» европейских— с низкой. Дисбаланс в тоннаже выравнивала самая легкая европейская «специя»— благородные металлы. Спустя 500 лет история повторила этот же эксперимент в чистом виде, всего с одним товаром. Чайные клиперы из Ливерпуля везли обратно в Китай тонны американского серебра, пока англичане не нашли баланс стоимости и веса в поставках опиумного мака.

Начиная с эпохи крестоносцев два вопроса, которые нельзя смешивать, определяют контуры и функционирование денежных систем региона: почему серебро везли из Европы на Восток и почему его везли на Восток всегда? Ответ на первый вопрос дает логистика. Но что толкало купцов на вывоз золота и серебра, что гарантировало его сбыт на Востоке?

Серебро везли на Восток всегда, потому что именно там оно исчезало. Вывоз серебра из Европы не означал, однако, его исчезновения: деньги оставались в рамках мировой экономической системы. Действительные, необратимые потери металла были четырех типов. Как ни парадоксально, главным фактором была стертость монеты при обращении, порядка 0,2% от ее веса в год. Угар серебра при переделе монеты (в пределах 1%) приводил к меньшим потерям, ибо меньше 10% монет в год покидало обращение. Доля денежной массы, ушедшей в клады, не могла быть больше 4% (уровня смертности), а в действительности составляла

сотые доли процента, поскольку далеко не каждый их прятал, поскольку из найденных кладов серебро возвращалось в оборот. Даже потеря из кошелька одной монеты в три года влияла бы на обращение больше, чем сокрытие кладов. Суммарное воздействие всех четырех факторов, навряд ли, выходило за пределы 0,3%. Эти необратимые потери и определяли пределы роста монетного фонда. Если бы в денежном обращении Европы находилось 10 тыс. тонн серебра (т.е. на каждого из 50 млн. жителей приходилось по 100 двухграммовых монет), вся 30-титонная добыча европейского серебра уходила бы только на то, чтобы компенсировать упомянутые потери. И в XIV, и в XV в. подобного уровня монетаризации Европа не достигла, соответственно, излишки рудного производства могли и уходили на Восток.

Демографическая, хозяйственная и климатическая ситуация там отличалась от европейской. Голландские финансисты зафиксировали в XIX в., что одни и те же серебряные деньги по разному теряют свой вес. Монеты, отправленные в Голландскую Индию, теряли за год вдвое больше веса, чем те, которые оставались ходить в Соединенных Провинциях. Обильно потевшие подданные восточных султанов, индийских радж и китайских императоров вольно-невольно очищали монету от поверхностного чернения— слоя сернистого серебра, делая это в другом климате и ритме, нежели северные народы.

Восточным финансистам требовались для восполнения потерь обращения объемы серебра, несопоставимые с европейскими, ведь не только потери были выше, но и население Азии на порядок превосходило Европу. Откажись Китай в XIV в. от бумажных денег, ему только на компенсацию потерь стертости потребовалась бы половина серебра, добываемого в Европе. Это гарантировало постоянный спрос на европейские металлические «специи» в странах с кочевым и, по преимуществу, сельскохозяйственным населением. В силу неравенства объемов монеты, необходимой для обеспечения повседневной жизни, любые незначительные подвижки в Азии могли спровоцировать рост спроса на серебро, который европейские торговые партнеры не были в состоянии удовлетворить безболезненно для денежных систем Европы. Только появление новых промышленных технологий в середине XV в. и последовавшее вскоре открытие Америки решили данную проблему, хотя и создали другую. В Новое время Европа вступила с «революцией цен» и совершенно иными деньгами, нежели те, к которым привыкли подданные византийских императоров и золотоордынских ханов.

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Монография

1. Пономарев А.Л. Деньги Золотой Орды и Трапезундской империи: Квантитативная нумизматика и процессы средневековой экономики. М., 2002.

Научные публикации в изданиях, рекомендованных Высшей Аттестационной комиссией

2. Пономарев А.Л. Денежный рынок Балкан в XIV-XV вв.: перпер и ставрат. Византийский временник. 2006. Т. 66. С. 60-92.

3. Пономарев А.Л. Кризис, которого не было: Денежно-финансовая система Византии в конце XIII - середине XIV в. Византийский временник. 2008. Т. 67. С. 17-37.

4. Пономарев А.Л. Кризис, которого не было: Денежно-финансовая система Византии в конце XIII - середине XIV в. Часть 2. Византийский временник. 2009. Т. 68. С. 25-47.

5. Пономарев А.Л. Денежная политика Трапезундской империи. Вестник МГУ. Серия 8. История. М., 2010. №. 2. С. 21^1.

6. Пономарев А.Л. Первые деньги Золотой Орды. Вестник МГУ. Серия 13. Востоковедение. М., 2010. №2. (В печати).

7. Пономарев А.Л Серебряный перпер: Эволюция денежной системы Византии при последних Палеологах. Византийский временник. 2010. Т. 69. (В печати).

8. XVIII Международный конгресс византинистов. Византийский временник. 1993. Т. 54. С. 207-219. (Совместно с Бибиковым М.В., Карповым С.П., Богдановой Н.М., Близнюк C.B., Шукуровым P.M.)

9. XXI Международный конгресс византийских исследований в Лондоне (2126 августа 2006 г.) Византийский временник. 2008. Т. 67. С. 291-300. (Совместно с Вином Ю.Я.; Захаровой A.B.; Карповым С.П.; Лидовым A.M.; Лобовиковой К.И.; Медведевым И.П.; Шукуровым P.M.; Этингоф O.E.)

10. Хроника научной жизни. XVIII Международный конгресс византиноведческих исследований. // Вестник Московского государственного университета. Серия 8. История. 1992. №4. С.56-76. (Совместно с Близнюк C.B., Богдановой Н.М., Шукуровым P.M.)

Другие научные публикации

11. Ponomarev A.L. Crisis of Coinage or Coinage of the Crisis (1300-1350) // International Congress of Byzantine Studies (21st: 2006: London, England). Proceedings of the 21st International Congress of Byzantine Studies, London 21-26 August 2006. London, 2006. P. 116.

12. Ponomarev A.L. Monetary Markets of Byzantium and the Golden Horde: State of Affairs According to the Account Books of the Genoese Treasurers of Caffa, 1374— 1381 H Море и берега. К 60-ти летию Сергея Павловича Карпова. М., 2009. Р. 595612.

13. Ponomarev A.L. Seigniorage, Barred Culling and Wisdom of «А1 Marco» Coinage. Studii si Cercetari di Numismatica. 2006. T. 12-13. P. 293-310.

14. Ponomarev A.L. Silver In, Silver Out: Principles for Calculating Outflow of a Medieval Currency. // Istituto Intemazionale di Storia Economica "F. Datini". Relazioni economiche tra Europa e mondo islamico, secc. XIII-XVIII. Prato, 2007. P. 1008-1026.

15. Ponomarev A.L. The Genoese Treasurers of Caffa— Witnesses of the Golden Horde Crisis and Byzantine Reform. Acta musei Varnensis. Варна, 2008. Т. 7. Ч. 1. С. 427-445.

16. Пономарев А.Л. Данные комплекса кладов золотоордынских монет XIV в. дня проверки роли клада как «снимка с обращения» и определения экономической структуры общества // ВГБИЛ. Тезисы 4-й научной конференции молодых ученых и специалистов. М., 1986. С. 16-21.

17. Пономарев А.Л. Двойной стандарт чекана как инструмент финансовой политики средневековых государств // Причерноморье в Средние века. Москва, 2009. Вып. 7. С. 133-163.

18. Пономарев А.Л. Денежный рынок Трапезундской империи в XIII-XV вв. // Причерноморье в Средние века. М., 1998. Т. 3. С. 201-239.

19. Пономарев А.Л. Клады, контракты, репарации - статистика доходов в Средние века // Экономическая история. Ежегодник 2002. М., 2004. С. 561-579.

20. Пономарев А.Л. Кого нет, того не сосчитать? или сколько в Византии было знати и купцов И Математические модели исторических процессов. М., 1996. С. 236-245.

21. Пономарев А.Л. Монетное обращение Золотой Орды в XIV в. (Методика анализа) // Причерноморье в Средние века. М.,1995. Т. 2. С. 131-155.

22. Пономарев А.Л. Население и топография Каффы по данным бухгалтеской книги Массарии— казначейства за 1381-1382 гг. // Причерноморье в Средние века. М.; СПб.: Алетейя, 2000. Т. 4. С. 317-442.

23. Пономарев А.Л. О пользе описания распределения качественных признаков показательным законом // Информационный бюллетень ассоциации «История и компьютер». Минск, 1997. Вып. 21. С. 47-49.

24. Пономарев A.JI. Об особенностях денежного счета в Золотой Орде (по данным нотулярия Ламберто ди Самбучетто) // ВГБИЛ. Тезисы 3-й научной конференции молодых ученых и специалистов. М., 1983. С. 8-10.

25. Пономарев А.Л. Путеводитель по рукописи массарии Каффы 1374 г. Liber massariae Caffae tempore regiminis egregii viri domini Iuliani de Castro consulis Caffae MCCCLXXIV nunc indicatus et a pluribus mendis purgatus // Причерноморье в Средние века. Москва, 2005. Вып. 6. С. 41-138.

26. Пономарев А.Л. Считая сосчитанное: Проверка корректности нового статистического закона распределения качественных признаков результатами президентских выборов // Круг идей: Традиции и тенденции исторической информатики / Под ред. Л.И. Бородкина, И.Ф. Юшина. М., 1997. С. 297-309.

Пономарев А.Л. Двойной стандарт чекана как инструмент финансовой политики средневековых государств // Причерноморье в Средние века. Москва, 2009. Вып. 7. С. 133-163.

27. Пономарев А.Л. Хитрости средневековья: чекан «аль-марко» и законы Гаусса // Информационный бюллетень ассоциации «История и компьютер». Москва; Тамбов, 2006. Вып. 34. С. 132-134.

28. Пономарев А.Л. «Чего нет, того не сосчитать?» Или сколько в Византии чеканили денег // Математические модели исторических процессов. М., 1996. С. 224-235.

29. Пономарев А.Л. Чекан аль-марко: закон Гаусса и хитрости средневековых финансистов // Город и степь в контактной евро-азийской зоне. 3-я международная научная конференция посвященная 75-летию Г.А. Федорова-Давыдова. М., 2006. С. 214-215.

30. Пономарев А.Л. Численность купечества и объем торговли генуэзской колонии в Пере в 1281 г. (по данным картулярия Габриэле де Предоно) // XV111 международный конгресс византинистов. Москва 1991. Резюме сообщений. М., 1991. С. 913-914.

31. Пономарев А.Л. Чьи на Руси деньги? Финансовый кризис в Золотой Орде 1380-1381 гг. по данным бухгалтерской книги генуэзского казначейства в Каффе (Феодосия) // Труды Международных нумизматических конференций «Монеты и денежное обращение в монгольских государствах XIII-XVbb.», (I МНК — Саратов, 2001; II МНК —Муром, 2003). Москва, 2005. С. 47-49.

32. История Византии в Московском Государственном университете им. М.В. Ломоносова, 1980-1990 // Византиноведение в СССР: состояние и перспективы исследований. Москва,1991. С. 9-35. (Совместно с Близнюк C.B., Богдановой Н.М., Шукуровым P.M.)

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Пономарев, Андрей Леонидович

Введение.

Источники и литература вопроса

1. Документальные источники.

2. Нумизматические данные.

3. Историография.

Глава 1. Понятия, методы и законы

1.1. Престижные типы монеты (бренды).

1.2. Системы денежных номиналов.

1.3. Системы денежного счета.

1.4. Номинальная стоимость, переоценка монеты, брассаж и сеньораж.

1.5. О целях монетной политики.

1.6. Варианты монетной политики.

1.7. Способы насыщения обращения монетой.

1.8. Вес монеты.

1.9. Весовые системы и меры веса.

1.10. Проба монет, средневековые предпочтения и современные методы определения пробы.

1.11. Переоценка монеты.

1.12. Скорость обращения и стертость монеты.

1.13. Уход монеты из обращения.

1.14. Зоны обращения, дочерние денежные системы.

1.15. Средний вес ходячей монеты.

1.16. Структура и датировка монетных комплексов.127.

1.17. Производительность монетных дворов.

Глава 2. Золотая Орда в XIII-XV вв.

2.1. Предисловие.

2.2. Денежное обращение Северного Причерноморья в XIII в.

2.3. Денежное обращение Поволжья в XIII в.

2.4. Данги Токты.

2.5. Количество монеты и время обращения.

2.6. Монетные реформы XIV в.

2.7. Счетные и весовые деньги Золотой Орды.

2.8. Экономическая структура общества, распределение доходов и богатства.

Глава 3. Империя Великих Комшшов

3.1. Предисловие.

3.2. Нумизматическая сенсация?.

3.3. Экономика и монетное производство.

3.4. Золото Великих Комнинов.

3.5. Серебряная монета Трапезунда в XIII-XV вв.

Глава 4. Денежно-финансовая система Византии и Балкан

4.1 Византийский перпер в начале и середине XIV в.

Перперы Иоанна V.

Перперы Андроника II и перперы двух Андроников.

Клад «Istanbul А».

Проба перперов Андроника II.

Ремедиум и переоценка.

Рацио золото-серебро.

Василики» Палеологов.

Легкий» перпер Андроника II.

Болгарский» перпер.

4.2. Амедей и Анна.

Бухгалтерия Амедея Савойского и денежный рынок Балкан в 1366-1367 гг.

Серебро Иоанна V и Анны Савойской: «Anna hoard».

Серебро Иоанна VI Кантакузина.

Денежные системы Византии и Болгарии в 1350-1360-х годах.

4.3. Перпер и ставрат на денежном рынке Балкан в XIV-XV вв.

Кресты и крестики.

Nomisma» Палеологов и традиции палеографии.

Счетные записи клирика из Фессалоники.

Perperi de cruce, grossi de cruce.

Счетная книга Джакомо Бадоэра.

4.4. Серебряный перпер последних Палеологов.

Золотые франки Палеологов.

Бухгалтеры Каффы.

Проблема выбора.

Турецкий фактор.

Вассалы османов.

Самый лучший размер.

Свидетель реформы.

Конец.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Пономарев, Андрей Леонидович

Одной жизни не хватит на то, чтобы описать три века жизни территорий, простирающихся от Адриатики до Каспийского моря. Их история была частью эпохи, которая получила название «развитое средневековье», и для них конец эпохи означал уход на обочину истории. Хронологические рамки эпохи, как ни удивительно, можно указать достаточно строго. Они совпадают с хронологией византийской истории, но за этим совпадением скрываются разнообразные экономические и, даже не культурные, а психологические процессы, инициированные двумя штурмами Константинополя. Имперская идея, часть космогонии средневековья, не покинула Константинополь в 1204 г., и интеллектуалам начала XV века еще мерещилось, что османы могут стать ее новыми реципиентами, но лишь в мае 1453 г. европейцам пришлось расстаться с частью их мифологии. За два с половиной века до этого, когда руководители Четвертого крестового похода сочли ответ на мольбы о помощи свергнутого императора Алексея III не только необходимым условием для выполнения своего обета, но и миссией по восстановлению попранной справедливости, никто не мог догадываться, что действительным результатом изменения маршрута похода будет уход в небытие изоляции и самодостаточности огромного региона, окружавшего Эгейское море, и перерождение крестоносной идеи в систему мероприятий и акций, экономических по своей сути.

Падение Константинополя в 1204 г. означало не просто очередной передел геополитической карты; ведь за последующие века появились и исчезла не одна империя — и сама Латинская и возрожденная Византия, две монгольских и сербская. Главным обретением западноевропейцев стала свобода: свобода передвижения и, как результат, свобода открытия и познания. Постижение чужого и толерантность были такими же корнями Ренессанса, как и экономическое процветание итальянских коммун. Взятие Царьграда гарантировало окружающим этносам политическую свободу, и они воспользовались ею для того, чтобы развиваться уже другими путями, нежели те, которые предопределяли традиции и законодательство Комниновской Византии. В политической истории региона за два с половиной века произошло множество событий. Но в ней была , по крайней мере, одна постоянная составляющая— присутствие западноевропейского купечества, которому корысть придавала силы в конфликтах с местной властью, а рождение Pax Mongolica открывало возможность отправляться до пределов его дерзости. Деятельность негоциантов из Венеции и Генуи, Барселоны или Дубровника служила основой вовлечения левантийских территорий в мировую экономическую систему и способствовала, даже если об этом не принято говорить, экономическому процветанию не только Европы, но и Передней Азии.

Именно желание лучше понять, какова была функция, которую выполняли на Востоке европейские купцы, каковы были условия их деятельности, чем, наконец, человечество обязано рыцарям не только креста, но и кошелька, послужило уже давно отправной точкой данного исследования, лишь условно нумизматического. Сложность задачи усугублялась тем, что предмет исследования — «экономическая интеграция»— распылен в историографии по самодостаточным направлениям. Большинство из них, в том числе и нумизматические штудии, имеют национальную окраску, другие, подобно изучению истории Византии, крестоносного движения или левантийской торговли, изначально сформировались как интернациональные. С одного взгляда понять, что история банковского дела в Венеции переплетается с анализом аграрной истории Византии или с характеристикой демографических процессов в Золотой Орде, наверное, невозможно. Однако и первая, и второй и третья не могут обойтись без использования содержащихся в документах сведений о деньгах, которые ссужали банкиры, платили парики или чеканили ханы. Ответить, по крайней мере, на часть вопросов стало возможно, обратив пристальное внимание на цифровую информацию, которую предоставляют нам не только письменные документы того времени, но и сами монеты. Для этого историку пришлось перевоплотиться и в средневекового счетовода и в современного статистика.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА ВОПРОСА

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эволюция денежных систем Причерноморья и Балкан в XIII-XV вв."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Нельзя представить себе цветущую экономику с упадком монетного дела и экономическую стагнацию, сопровождающуюся монетарной экспансией. Доказывать же связь политического могущества с успехами экономики, очевидно, нет необходимости. История денежного обращения и монетного дела неразрывно связана с экономическим развитием и политическими процессами на Балканах, Леванте и Причерноморье. Пока не всегда можно сделать вывод о том, была ли денежная политика указанных государств источником их силы или слабости, либо же состояние монетного дела лишь отражало состояние, в котором пребывала держава. Отсюда видна необходимость нумизматических исследований: как всякий археологический материал, монеты более чем беспристрастны, и эмоциональные суждения хронистов о состоянии государств могут не совпадать со свидетельствами бесчисленных документов из металла. Управление государством всегда было бизнесом князей, королей и императоров и вести его плохо не могло быть целью верхушки общества. Поэтому моделирование, определение сроков и условий монетных реформ, реконструкция законных весов и продуктивности монетных дворов Балкан и Причерноморья является по существу рассказом о том, как средневековые элиты использовали свои знания и интеллектуальные способности для обеспечения благоденствия подданных, а следовательно и самих себя.

Половина Европы, собравшаяся на рубеже XIII в. в паломничество в Святую Землю, так называемый Четвертый крестовый поход, привезла в Венецию десятки тонн серебра, не один год собиравшиеся в светских и церковных владениях. Эго были огромные деньги, на которые венецианцы должны были построить флот и перевезти крестоносцев в Египет, это были немалые деньги, которые пилигримы брали с собой в дорогу. Невиданное ранее изобилие серебра подтолкнуло венецианского дожа Энрике Дандоло на выпуск принципиально новой для Европы монеты, «denaro grosso», гроша-матапана. Убеленный сединами слепой дож был правитель-практик, которого через два года не прельстила корона Латинской империи. Вопрос о том, где был практицизм Дандоло, когда он повелел чеканить из венецианской марки серебра 1095/i2 гроссо, крайне несуразное число монет, встал передо мной много лет назад. Уверенность в мудрости Дандоло была едва ли не первой отправной точкой проделанного выше исследования.

Эту уверенность оправдало то, что готовясь отплыть на Восток, венецианцы отчеканили монету, соответствующую по своему весу 2/з дирхема. Когда ответ был найден, удивления от того, что монеты XII-XV вв., никогда не соприкасавшиеся на рынке, — золотой безант Аккры, флорин или динары Бухары и Самарканда, имеют одинаковый вес, уже не возникало. Наоборот, множество других, якобы, случайных совпадений перерастало в систему, в которой случайности уже не было места. Совпадения порождали вопросы, удовлетворительных ответов на которые литература не давала. Их следовало искать в документах и археологическом материале.

Многовековой спор между материалистами и идеалистами на примере денежных систем должны выиграть последние. Появлению любой новой монеты предшествовала идея финансистов. Она состояла не в том, чтобы выпустить какую-нибудь новенькую монетку, которая будет замечательной просто потому, что не похожа ни на одну прежнюю. Поэтому определение качеств монеты заводит нас на поле гносеологии. В меру своих знаний средневековые монетчики регулировали денежный рынок, и для того, чтобы понять, чего они добивались, немаловажно было знать, как они это делали, и чем руководствовались, определяя характеристики новой монеты.

Использование элементарной математики было необходимо финансовой администрации хотя бы для того, чтобы исчислить, как старая монета будет соотноситься с новой, или что должны предпринимать монетные мастера, выпуская подобия иностранных монетных брендов, не приспособленных под местные меры веса. Однако, купцы и банкиры, мытари и финансисты жили в мире чисел, непохожем на наш, поэтому проникнуться их ментальностью чрезвычайно трудно. Задачи, которые они решали, выглядели финансовыми, хотя по сути были математическими. Условия этих задач содержатся не только в сохранившихся письменных документах, их задают и метрологические параметры разнообразных монет. Условия замаскированы непривычной для нас системой счета и формой записи, неудобной даже для средневекового человека. Примером может служить проба венецианских сольдино второго типа, определенная мастером из Перуджи как 6 унций 20 денаро. Это вовсе не «круглые» («круглые» для нас, замечу), 600%о, как можно подумать, округляя 58,3%: это ни что иное, как 71\г. Для того же чтобы растолковать простое соотношение 14 к 15, существовавшее между мерами Мекки и Хорезма, комментатору XIV в. потребовалось несколько страниц примеров, самый понятный из которых был «100 дирхемов Мекки равно 93Уз дирхема Хорезма». При всем при том, объяснение системы средневековых денежных стандартов кроется не в метрической системе с ее десятыми и сотыми долями. Объяснение ее устройства кроется в унциях, дирхемах и в их простых долях, в той системе счета, которой пользовались древние мастера и финансисты, вовсе не чуждые рационального мышления.

Используя простые численные соотношения при выборе веса и пробы монеты финансовая администрация создавала денежные системы, которые были совместимы с системами соседей также на уровне простых дробей. Подобная «рационализация» имела преимущества, аналогичные тем, которые современная Европа попыталась получить, введя общеевропейскую валюту. Средневековые финансисты стремились максимально упростить расчеты и исчисление процентов в мире, где еще обращалось множество денег. На какое-то время им это удавалось, но затем флуктуации экономического развития делали старую монету неудобной. Простые решения затейливым образом отразились в документах и на самих монетах. Подвижность рынка и коммерческий интерес искажали базовые пропорции на бумаге, долгая жизнь металлических денег меняла их вес как постепенно, так и стихийно, путем обрезки или отбора. Но это не значит, что в существовавшем на рынке конгломерате золота и серебра нельзя найти порядка.

В основе проводившегося анализа денежных систем лежали методы статистического анализа, а также разработанные отдельно методики, ориентированные именно на нумизматические данные и решение конкретных задач исследования. Их использование позволило определять важнейшие параметры денежных систем, являющиеся универсальными для любого обращения. Объемы денежных эмиссий, законный вес монеты могут быть определены на основе нумизматического материала для стран региона, утративших по большей части и следы официальной документации. Установить стертость монеты, скорость, с которой она «стареет» и с которой обновляется монетный фонд, удалось в полной мере только для золотоордынского денежного обращения. Золотоордынский эталон и методика, апробированная на татарской монете, тем не менее, дали основу для вынесения суждений об обращении других регионов даже в тех случаях, когда сведения были крайне фрагментарны.

Утратив привычку жизни с деньгами из благородных металлов, нумизматическое сообщество практически забыло то, что у такой монеты существовали переоценка и сеньораж. Различия в металлической и номинальной стоимости денег игнорировались в попытках реконструкции денежных систем региона. Разработка методики определения переоценки монеты (зафиксированной для ряда западноевропейских государств документально) потребовала межрегионального подхода и стала необходимым компонентом проведенного исследования.

В ряду концептуальных установок, позволивших проанализировать денежные системы Балкан и Причерноморья, лежат и постулаты того, что коммерсанты и финансисты умели прекрасно считать, блюли свою выгоду, имели опыт и системные знания, которые предсказывали им отдаленные последствия их решений. В двух словах, они не были ни невежами, ни глупцами. Порча средневековой монеты, в которой поколения нумизматов видят панацею от финансовых трудностей, в реальности была эффективна лишь как способ поднять сеньораж и переоценку монеты. Примеры, взятые из истории монетного дела Византии, показывают, что доход от нее был несравним с вероятными проблемами. И наоборот,v неправомерно заниженная переоценка и номинальная стоимость монеты могла привести к ее усиленному вывозу за рубеж, недостаток монеты влек за собой дефляцию, фактически — удешевление товаров, производимых подданными. Государство в целом оказывалось на опасном пути, когда оно было не в состоянии компенсировать свои потребности, обеспечиваемые импортом, за счет экспорта. Это государи понимали и поэтому (уже в эпоху абсолютных монархий) чрезвычайно жестко контролировали вывоз благородных металлов и доводили до эшафота даже первосортных предпринимателей.

Неадекватные толкования истории финансов и развития денежных систем региона в предшествующей историографии возникли не только как следствие методологических просчетов или культурологической предвзятости. Их корни уходят в неравномерность развития исторической науки. К началу XX века нумизматы до деталей изучили монету Венеции и Неаполя, известную по тысячам экземпляров и томам манускриптов. Поэтому так рано родились и утверждения о доминирующей роли венецианских серебряных и золотых дукатов в обращении региона. В то же время вердикт о тяжелой болезни византийских финансов ученые вынесли тогда, когда было известно всего пять перперов Иоанна V и Анны Савойской. Уникальность этой монеты оправдывала подобные умозаключения. С тех пор количество перперов, прошедших через руки нумизматов и антиквариев, увеличилось даже не в десятки, а в сотни раз, но никто из создателей современной византийской нумизматики не посчитал нужным пересматривать диагноз своих учителей. Нечто подобное произошло и с историей проникновения итальянских торговых республик на Левант. Архивные сокровища Генуи и Венеции стали питательной средой, на которой еще в XIX в. выросла концепция, говорящая о полной деградации собственной торговли Византии во времена Палеологов и о доминировании в империи интересов двух республик. Постепенно теряя адептов, концепция до сих пор не дала ответа на вопрос, почему набиравшие силы торговцы легко справлялись с императорами, но ничего не могли поделать с турецкими пиратами и эмирами. Ряд указанных причин заставлял меня воздержаться от аргументации мнениями и ориентироваться на фактический материал, интерпретация которого зависит только от общих принципов человеческой логики и психологии, не менявшихся тысячелетия,— от математики, от ума и жажды наживы, но вовсе не от скаредности и глупости.

Последняя основа исследования, положение о равенстве рацио золота и серебра в регионе Восточного Средиземноморья, появилась не из нумизматических штудий, а из оценки той роли, которую благородные металлы и их движение играли в торговле между Западом и Востоком. Доминирующее, точнее единственное объяснение этой роли сводится к тому, что разница стоимости золота и серебра на Востоке и на Западе провоцировала переток этих металлов. Как говорилось выше, появлением своим оно обязано неправомерному смешению металлической и номинальной стоимости золотых и серебряных денег. Но дело не только в этом. Историческая концепция, описывающая торговлю Европы с Ближним Востоком, создавалась в европейских кабинетах и начальным пунктом этой торговли полагались европейские порты, скажем, Венеция. Загрузив на галеры самые выгодные товары, в том числе золото и серебро, европейцы отправлялись в Бейрут и Александрию, чтобы закупить там пряности, которые по возвращении реализовывались с большой выгодой. Иначе выглядит эта торговля, если посмотреть на нее из Египта. Загрузив корабль дорогими специями, купцы прибывают в Венецию, где распродают все карго. На вырученные деньги они закупают все самое прибыльное — текстиль, железо, медь или стекло и с удивлением обнаруживают, что хотя галера уже загружена под завязку, у них еще остается несколько десятков тысяч дукатов. И они принимают единственное возможное решение: венецианские деньги надо брать с собой, даже если на этом ничего нельзя выгадать.

Проблема европейского экспорта золота или серебра на Восток оказывается не проблемой торговой конъюнктуры, а проблемой логистики. Ведь обмениваться должны не только равные стоимости, но и равные тоннажи. Ввоз «легких» восточных товаров с высокой удельной стоимостью нельзя было компенсировать экспортом только «тяжелых» европейских с низкой стоимостью. Весовой дисбаланс требовалось выравнивать самой легкой «европейской специей» — благородными металлами. Пестрый состав торговцев и их грузов на венецианских галерах оставляет историка в замешательстве. Но через 500 лет история поставила эксперимент в чистом виде, без информационного шума. Клиперы, набитые доверху на прямом пути единственной специей — чаем, на обратном пути из Ливерпуля в Китай везли тонны американского серебра, пока англичане не нашли баланс стоимости и веса в поставках опиумного мака. В XV веке европейцы также подобрали замену золоту, и промышленный текстиль занял господствующее положение в левантийской торговле. Случилось это незадолго до Великих географических открытий, и начавшийся обратный отток золота и серебра с Востока затерялся в объемах торговли с двумя Индиями.

До этого момента два вопроса, которые нельзя смешивать, определяют контуры и функционирование денежных систем региона: почему со времен крестоносцев серебро везли из Европы на Восток и почему его везли на Восток всегда? Что толкало купцов на вывоз золота и серебра, что гарантировало его сбыт на Востоке? Догадки о кардинальном отличии рацио золото-серебро в Европе и на Ближнем Востоке неправомерно смешивают два вопроса. Некорректность положений концепции «back to gold and silver» доказывается не только разницей в переоценке монет (над ее определением нужно еще работать), но и простейшей логистикой.

Для того, чтобы ответить на второй вопрос, необходимо уяснить, за счет чего рынок благородных металлов рос и падал. Добыча рудокопов, то возрастая, то убывая, всегда была источником серебра. Второй источник был не природный, а рукотворный, однако, он принципиально не отличался от шахт. Серебряные изделия заменяли шахты в периоды падения производства или роста спроса. Серебро уходило из страны, но в рамках мировой экономической системы оно не исчезало из оборота. Действительные и невосполнимые потери, безотносительно к политическим событиям, были четырех типов. Количество серебра, которое исчезало из-за того, что монета стиралась в обращении, кажется незначимым. Ведь полуторограммовый данг терял за год лишь три миллиграмма, 0,2% своего веса. Но как ни удивительно, стертость была главным фактором при исчезновении серебра. Потери из-за угара серебра при переплавке в размере 1% от веса были меньше, потому что на переплавку в год уходило порядка 10% монет. Сокрытие кладов, в котором некоторые видят источник проблем с серебром, оказывало еще меньшее влияние. Большая часть металла из временных сокровищ возвращалась. Действительную величину влияния, которую оказывали клады на запасы серебра, ограничивал уровень смертности в 4%. Но не каждый прятал перед смертью клад, мало кто не говорил о нем даже близким, а находки сокровищ были до того регулярны, что налоговое законодательство содержало специальные статьи на такой случай. Думаю, даже потеря из кошелька одной монеты в три года влияла бы на обращение больше, чем клады. Суммарное воздействие всех четырех факторов навряд ли выходило за пределы 0,3%. Эта величина, тем не менее, ставила пределы, и рост монетного фонда не мог идти до бесконечности, поскольку с какого-то момента рудокопы стали работать бы только на то, чтобы восполнить потери, стертость, переработку и тезаврацию серебра. Принимая во внимание приблизительные объемы добычи (30 тонн) и оценку населения Европы в 50 миллионов, можно допустить,, что на руках у ее жителей находилось не более одного серебряного рубля на человека в среднем. В ХШ-ХУ вв. рынок Европы в подобном состоянии (когда вся добыча требуется для восполнения потерь металла) не пребывал, о чем говорит, в частности, и уровень доходов, и размер кладов, и конечно же, вывоз серебра на Восток.

Ответ на вопрос, почему серебро уплывало в Азию, содержится не только в учебнике химии, объясняющем, что этот металл подвержен воздействию органических кислот и сероводорода. Голландские финансисты зафиксировали в XIX в., что одни и те же серебряные деньги по разному теряют свой вес. Монеты, отправленные в Голландскую Индию теряли за год вдвое больше веса, чем те, которые оставались ходить в Соединенных Провинциях. Обильно потевшие подданные восточных султанов, индийских радж и китайских императоров вольно или невольно очищали монету от поверхностного чернения— слоя сернистого серебра, делая это в другом климате и ритме, нежели северные народы.

Денежный кризис второй половины 1290-х годов, существование которого признается для Ирана благодаря рассказам Рашид ад-Дина, был, возможно, следствием тех экспериментов с бумажными деньгами, которые производил в улусе хан Гайхату. Под его воздействие попали ближайшие соседи — Андроник II, поменявший перпер, Алексей II Комнин, введший новый аспр. Ханы Золотой Орды также резко поменяли свои барикаты и дирхемы. Тяжелейший кризис денежного обращения, разразившийся в Европе в начале 1330-х годов, связывают с переходом экономик на золотой стандарт. Этот кризис затронул все государства региона, но в нумизматическом материале его проявления маскирует смена монетных типов. В течение двух лет поменялись правители в Византии и Сербии, в Болгарии и Трапезунде. Откуда пришел этот кризис? Были ли другие синхронные изменения в денежных системах региона следствием их возможной ориентации на Венецию, либо же совпадения говорят о том, что и в Сарае, и в Константинополе, и в самой Венеции отзывались более глобальные перемены?

Восточным финансистам требовались для восполнения потерь обращения объемы серебра, несопоставимые с европейскими, ведь не только потери были выше, но и население Азии на порядок превосходило Европу, Откажись Китай от бумажных денег, ему только на компенсацию потерь стертости потребовалась бы половина серебра, добываемого в Европе. Это гарантировало постоянный спрос на европейские металлические «специи» в странах с кочевым и, по преимуществу, сельскохозяйственным населением. В силу неравенства объемов монеты, необходимой для обеспечения повседневной жизни, любые незначительные подвижки в Азии могли спровоцировать рост спроса на серебро, который европейские торговые партнеры не были в состоянии удовлетворить безболезненно для денежных систем Европы. Только появление новых промышленных технологий в середине XIV в. и последовавшее вскоре открытие Америки решили данную проблему, хотя и создали другую. В Новое время Европа вступила с «революцией цен» и совершенно иными деньгами, нежели те, к которым привыкли подданные византийских императоров и золотоордынских ханов.

Список научной литературыПономарев, Андрей Леонидович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. ABSA Annual of the British School in Athens

2. AFECV Annali délia facoltà di economia e commercio in Verona

3. AHA Anuarul Ins. de Ist. §i Arheol.

4. AHA Anuarul Ins. de 1st. çi Arheol.

5. AIIN Annali dell'Istituto Italiano di Numismática

6. Album Album S. A Checklist of Islamic Coins. Santa Rosa (CA), 1998

7. ANS American Numismatic Society

8. ANSMN American Numismatic Society. Museum Notes1. ArchDelt ArchDelt

9. ASFN Annuaire de la société française de numismatique

10. ASG. MM Archivio di Stato di Genova. Manoscritti Membranacei

11. ASG. MP Archivio di Stato di Genova. Materie Politice

12. ASG. SG. Archivio di Stato di Genova. San Giorgio

13. ASG. SG. AS Archivio di Stato di Genova. San Giorgio. Archivio Segreto

14. ASG. SG. Zecca Antica Archivio di Stato di Genova. Zecca antica

15. ASI Archivio storico italiano

16. ASLSP Atti délia Societá Ligure di Storia Patria

17. ASV Archivio di Stato di Venezia

18. ASV. V Savi Archivio di Stato di Venezia. Cinque savi alla mercanzia.

19. ASV.SM. Archivio di Stato di Venezia. Senato Mar. ASV.SMisti Archivio di Stato di Venezia. Senato Misti

20. Badoer Badoer, Giacomo. Il Libro dei Conti di Giacomo Badoer, Costantinopoli (1436—1440) / Ed. U. Dorini and T. Bertele. Roma, 1956

21. BCH Bulletin de Correspondance Hellenique

22. BCNN Bolletino del Circolo Numismático Napoletano

23. BCR Bulletin de Correspondence Hellenique

24. BECh Bibliothèque de l'École des chartes1. BIAB Bull.Inst.Arch.Bulg

25. Biaggi Biaggi E. Monete e zecche medievali italiane: dal sec. 8 al sec. 15. Torino, 1992

26. BIHBR Bulletin de l'institut historique belge de Rome

27. BMC British Museum Catalogue

28. BMML Bulletin des Musees et Monuments Lyonnais

29. BNF Bibliothèque Nationale de France. Paris

30. BNJ British Numismatic Journal

31. BNJB Byzantinisch-Neugriechische Jahrbucher

32. BSFN Bulletin de la Société Français de Numismatique

33. BSNR Buletinul Societatii Numis. Romane

34. BSSAR Buletinul Çtiintifiç Socictate académica romana, Seria çt. Istorice, fîlosofice çieconomico-juridico 1.3-4. BZ Byzantinische Zeitschrift

35. CAN Crónica Numismática §i Arheologicà

36. CCS Malloy A.G., Preston I.F., Seltman A.J. Coins of the Crusader States, 1098-1291.1. NY., 1994.

37. CEFR Collection Ecole Français de Rome1. CN Cercetâri Numizmatice

38. CNA Crónica Numismática çi Arheologicà. Bucureçti

39. CNG Classical Numismatic Group

40. CNI Corpus Nummorum Italiae

41. DOC.IV Catalogue of the Byzantine Coins in the Dumbarton Oaks Collection and in the Whittemore Collection

42. DOC.V Catalogue of the Byzantine Coins in the Dumbarton Oaks Collection and in the

43. Whittemore Collection DOP Dumbarton Oaks Papers

44. DOS Dumbarton Oaks Studies

45. Duplessy Duplessy J. Les monnaies françaises royales de Hugues Capet à Louis XVI. Paris, 19881. EB Études Balcaniques

46. EEH Explorations in Economic History

47. EH Études Historiques. Sofia

48. EHR Economic History Review

49. G&G Goron S., Goenka J.P. The Coins of the Indian Sultanates. New Dehli, 2001

50. Gordus-Metcalf 1975 Gordus A.A., Metcalf D.M. Non-destructive Chemical Analysis ofthe Byzantine Silver Coinage of Trebizond. Ap/eíov nóvxou. 1975-1976. T. 33 GRBS Greek, Roman and Byzantine Studies

51. HBN Hamburger Beitraege zur Numismatik

52. J Israel Numismatic Journal

53. JAAS Journal of Analitical Atomic Spectrometry

54. JCMNS Journal of the Classical and Medieval Numismatic Society JEEH Journal of East European History

55. JEH The Journal of Economic History

56. JESHO Journal of the Economic and Social History of the Orient JTS Journal of Turkish Studies1.ubic Ljubic S. Opis jugoslovenskih novaca. Zagreb, 1875

57. C Bendall S., Donald P.J. The Later Palaeologan Coinage. London, 19791.nardi Lunardi G. Le monete delle colonie genovesi. Genova, 1980 MAIBL Mémoires de l'Académie des Inscriptions et Belle-lettres

58. MBR Buzdugan G., Luchian O, Oprescu C.C. Monede ?i bancnote româneçti. Bucureçti,1977

59. MEC Medieval European Coinage

60. MHJSM Monumenta Historico-juridica Slavorum Meridionaluim

61. MLE Metcalf D.M. Coinage of the Crusades and the Latin East in the Ashmolean

62. Museum, Oxford. 2nd ed. London, 1995 MNJ Macedonian Numismatic Journal

63. MÖNG Mitteilungen der Österreichischen Numismatischen Gesellschaft

64. MSHSM Monumcnta Spectantia Historiam Slavorum Meridionalium1. NC Numismatic Chronicle

65. NCirc Spink Numismatic Circular. London

66. NNA Nordisk Numismatisk Arsskrift NUMBER???

67. NNM Numismatic Notes and Monographs

68. NZ Numismatische Zeitschrift

69. OCP Orientalia Christiana Periodica

70. Paolucci Paolucci R. Le monete dei dogi di Venezia. Padova, 1990 Papadopolli Papadopolli N. Le monete di Venezia. Bologna, 1967. 4 vol.

71. PCPC Bendall S. Private Collection of Palaeologan Coins. Wolverhampton, 1988

72. Pegolotti Pegolotti F.B. La Pratica della mercatura / Ed. by A. Evans. Cambridge (Mass), 19361. PG Patrología Graece

73. PTRS Philosophical Transactions of the Royal Society of London

74. QTNAC Quaderni Ticinensi di Numismática e Antichita Classiche

75. Ratto Ratto R. Monnaies Byzantines et d'autres pays contemporaines à l'époque1. Byzantine. Lugano, 1930

76. RBNS Revue belge de numismatique et de sigillographie

77. RESEE Revue des Études Sud-Est Européennes

78. Pazmh-HBaiiHuieBHh Pa^nh B., HBammieBHh B. BmanTHjcKH HOBau, H3 Hapo^Hor

79. My3eja y Eeorpaay. Eeorpaa, 2006

80. Retowski Retowski O.F. Die Münzen der Komnenen von Trapezunt. M., 1910

81. RHM Römische Historische Mitteilungen1. RI Revista de istorie

82. RIC Roman Imperial Coinage

83. RIN Rivista Italiana di Numismática e Scienze Affini1. RN Revue Numismatique

84. RNS A Rivista Numismática e Scienze Affini

85. RRH Revue Roumaine d'histoire

86. RSI Rivista Storica Italiana

87. SB Sear D. Byzantine Coins and their Values. London, 1987

88. SBN Studi Bizantini e Neoellenici

89. Schlumberger Schlumberger G. Numismatique de l'Orient Latin. Paris, 1878

90. SCIM Studii §i Cercetari de Istorie Medie

91. SCIV Studii §i Cercetari de Istorie Veche

92. SCN Studii §i Cercetari di Numizmatica

93. SNR Schweizerische Numismatischen Rundschau

94. Spahr Spahr R. Le monete Siciliane: dai Bizantini a Carlo i d'Angiö. Graz, 1982

95. Spufford Spufford P. Handbook of Medieval Exchange. London, 1986

96. Sreckovic Sreckovic S. Akchcs Volume One. Beograd, 1999

97. Stahl Stahl A.M. Zecca: The Mint of Venice in the Middle Ages. Baltimore; London,20001. Studi Vcneziani

98. ДимитриевиЬ С. Каталог збирке српског средгьовековног новца1. SV

99. TNDY TNDYB TNSP ZMSWK ZNB AAA АА АП NX АЕ ВВ1. ВОМНгэ гим1. ГМСЗБ ГСУЮФ ДимитриевиЬ1. ЗАНО ЗВОРАО ЗРВИ ИАИ1. ИванишевиЬ1. ИВМ1. ИИМВТ1. ИМСЗБ1. ИНМВ1. JoeaHOBHh1. Капанадзе1. МИА1. НСМНО1. НЭ1. ПСРЛ1. CA1. Хромов 20071. Юрукова

100. Сергща ДимитрщевиЬа. Београд, 2001

101. Записки Археологического Нумизматического Общества. Санкт-Петербург. Записки Восточного Отделения Российского Археологического Общества Зборник Радова. Византолошки институт. Београд Известия Археологического Института. София

102. Нумизматический Сборник Московского Нумизматического Общества Нумизматика и Эпиграфика. Москва Полное Собрание Русских Летописей Советская Археология

103. Хромов К.К. Восточная нумизматика в Украине. Монеты Джучидов и сопредельных государств в ХШ-ХУ вв. Ч. 2. Киев, 2007.

104. Юрукова Й., Пенчев В. Български средновековни печати и монета. София, 199081. Архивные материалы

105. Acropolites, Georgius. Historia, ed. A. Heisenberg and P. Wirth. Leipzig, 1903. (Stuttgart, 1978).

106. Acta et diplomata res Albaniae mediae aetatis illustrantia. / Coli, et dig. Lud. de Thallöczy,

107. Constantin Jirecek et Emilianus de Sufflay. Wien, 1913-1918. Vol. 1-2. Actes de Chilandar / Publ. par L. Petit et B. Korablev. // Actes de l'Athos; V: Pt. 1. BB. 1911. T.

108. XVU.Tlpuji. 1. P. IV, 368 pp. Actes de Chilandar: Actes Slaves / Publ. par B. Korablev. // Actes de l'Athos; V: Pt. 2. BB. 1915.

109. Actes de Docheiarou / Ed. diplomatique par N. Oikonomidès. Paris, 1984. (Archives de L'Athos. )•

110. Actes de Docheiarou Texte imprimé. / éd. diplomatique par Nicolas Oikonomidès. Paris, 1984.2 vol. P. XIV, 397, LXXII f. de pl.: ill. (Archives de l'Athos; 13). Actes de Kastamonitou Texte imprimé. / édition diplomatique par Nicolas Oikonomidès,.

111. Actes de Vatopédi Texte imprimé.: éd. diplomatique. Paris, 2001. (Archives de l'Athos). Actes de Vatopédi. I, Des origines à 1329Texte imprimé] / éd. diplomatique par Jacques

112. Bompaire, Jacques Lefort, Vassiliki Kravari. et al.. Paris, 2001. 2 vol. (Archives de l'Athos; 21).

113. Actes de Xénophon / Publ. par D. Papachryssanthou. Paris, 1986. (Archives de l'Athos; 15). Actes de Xénophon / Publ. par L. Petit. BB. 1903. T. X:IIpHJi. 1. P. 113 pp. (Actes de l'Athos; I).

114. Actes de Xénophon Texte imprimé. / éd. diplomatique par Denise Papachryssanthou. Paris,1986. (Archives de l'Athos; 15). Actes de Xénophon. 1., TexteTexte imprimé. / éd. diplomatique par Denise Papachryssanthou.

115. P. 213 pp. (Actes de l'Athos; 4). Actes d'Esphigménou / Publ. par L. Petit et W. Regel. BB. 1906. T. XII:IIpHJi. 1. P. 118 p. (Actes de l'Athos; 3).

116. Actes d'Esphigménou. Texte imprimé. / édition diplomatique par Jacques Lefort. Paris, 1973.2 vol. P. XIV, 250, 2. p. de dépl., [2] p.-40 p. de pl.: cartes;. (Archives de l'Athos; 6).

117. Actes d'Iviron Texte imprimé.: éd. diplomatique. Paris, 1985/1986. 3 vol. (Archives de l'Athos).

118. Actes du Pantocrator / Publ. par L. Petit. BB. 1903. T. XzIIpmi. 2. P. XIX, 77 pp. (Actes de l'Athos; 2).

119. XIII, 320, 40 f. de pl. (Archives de l'Athos; 7). Airaldi G. Studi e documenti su Genova e l'Oltremare. Genova, 1974. Allen M. Documentary Evidence for the Output, Profits and Expenditure of the Bury St.

120. Edmunds Mint. BNJ, 1999. Vol. 69. P. 210-213. Al-Umari. Voyage des Yeux dans les Royaumes de différentes Contrées / ed. E. Quatremère. Notices et Extraits des Manuscrits. du Roi. 1838. Vol. 13. P. p. 335, 337.

121. Argenti Ph. The Occupation of Chios by the Genoese and their Administration of the Island. 1958.3 vol.

122. Balard M. Gênes et l'Outre-Mer. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto,12891290. Paris; La Haye, 1973. Balbi G., Raiteri S. Notai genovese in Oltre Mare. Atti rogati a Caffa e a Licostomo, sec. XIV. Genova, 1973.

123. Balletto L. Liber Officii Provisionis Romanie (Genova, 1424-1428). Genova, 2000. Bänescu N. Archives d'Etat de Genes. Officium Provisionis Romanie. RESEE. 1966,1967. T. 4,

124. Bibliothèque Nationale á Paris, I: Actes de Mehmed II et Bayezid II. Paris; La Haye, 1960.

125. Beldiceanu N. Les Actes des premiers sultans conservés dans les manuscrits Turcs de la

126. Bibliothèque Nationale á Paris, II: Règlements miniers, 1390-1512. Paris; La Haye, 1964.

127. Belgrano L.T. Prima serie di documenti riguardanti la colonia di Pera. ASLSP. Genova, 1884. T. 13. P.97-336.

128. Belgrano L.T. Seconda serie di documenti riguardanti la colonia di Pera. ASLSP. Genova, 1884. T. 13. P. 931-1004.

129. Bénou L. Le codex du monastère Saint-Jean-Prodrome (Serrés) (XIIIe-XVe siècles). 1998. Vol. 1-2.

130. Benvenuto de Brixano, Notaio in Candia 1301- 1302 / A cura di R. Morozzo della Rocca.

131. Venezia, 1940. (Fonti per la storia di Venezia, Sez. III: Archivi notarili). Bertelè T. I gioelli della corona bizantina dati in pegno alla repubblica veneta nel sec. XIV e

132. Mastino II della Scala. // Studi in onore di Amintore Fanfani, 6 vols. Milano, 1962. T. 2. P. 89-177.

133. Blanchet J.-A. L'Atellier monétaire du Prince Noir à Limoges en 1365. RN. 1898. T. 2. P. 507518.

134. Bollati di Saint Pierre F. Illustrazioni della spedizione in Oriente di Amedeo VI il Conte Verde.

135. Brätianu G. Actes des notaires Génois de Péra et de Caffa de la fin du treizième siècle (12811290). Bucure?ti, 1927.

136. Brezeanu St. Le premier traite économique entre Venise etNicee. RESEE. 1974. T. 12. P. 143— 146.

137. Byzantina Mediterránea: Festschrift fur Johannes Köder zum 65 Geburtstag. Wien; Köln; Weimar, 2007.

138. Capitulare Massariarum Monete anni MCCLXXVIII et subsequentium / a cura di V. Padovan.

139. Biblioteca délia Rivista «Economia e storia»; 9). Codex diplomaticus regni Croatiae, Dalmatiae et Slavoniae. // Ed. Academia scientiarum et artium Slavorum meridionalium. Collegit et digessit T. Smiciklas. Zagreb, 19041934. Vol. 1-15.

140. Consilio dei dieci: Deliberazioni, Miste, Rcgistri I-H (1310 1325) / A cura di F. Zago. Venezia,

141. Datta P. Spedizione in Oriente di Amedeo VI conte di Savoia provata con inediti documenti. Torino, 1826.

142. Délibérations des assamblées vénetiennes concernant la Romanie / Ed. F. Thiriet. Paris, 1966— 1971. 2 t. (École Pratique des Hautes Études; Vie section, Documents et recherches 8,11).

143. Deliberazioni del Maggior Consiglio di Venezia / per cura di Roberto Cessi. 1931-1950. Vol. 3 vol.

144. Desimoni C. I conti dell'ambasciata al chan di Persia nel 1292. ASLSP. 1884. T. 13. P. 537-700. Desimoni C. Intorno alla impressa di Megolo Lercari in Trebisonda, lettera di Bartolomeo

145. Senarega a Giovanni Pontano. ASLSP. 1884. T. 13. P. 495-536. Diplomatarium Veneto-Levantinum / Ed. G.M. Thomas. Vol. 1. Venezia, 1880. Dölger F. Aus den Schatzkammern des Heiligen Berges. München, 1948. Ducas. Historia Byzantina. 1834.

146. Duran i Duelt D. Manual del viatge fet per Berenguer Benet a Romania, 1341-1342 / Estudi iediciô Daniel Duran i Duelt. Barcelona, 2002. Il «Capitolar dalle Broche» délia Zecca di Venezia, 1358-1556 / a cura di G. Bonfiglio Dosio. Padova, 1984.

147. Ender C. Documents of Numismatic Importance in the Ottoman Archives. Istanbul, 1996. Frescobaldi L. Viaggio di Lionardo di Niccolô Frescobaldi, fiorentino, in Egitto e in Terra santa.

148. Miscellanea storica ligure. T. 3. Milano, 1963. P. 70-101. Hunger H., Vogel K. Ein byzantinishes Rechenbuch des 15. Jahrhunderts. ÖAW. Philos.-Hist. Klasse. Denkschriften. Wien, 1963. Bd. 78. Abhandl. 2.

149. Scriptores Latini Hiberniae; 4). Jugie M. Le typicon du monastère du Prodrome au Mont Ménécée près de Serrés. Byzantion, 1937. Bd. 12. S. 25-69.

150. Kugéas S. Notizbuch eines Beamten der Metropolis in Thessalonike aus dem Anfang des XV.

151. Machairas, Leontios. Recital Concerning the Sweet Land of Cyprus Entitled Chronicle / Ed.

152. R.M. Dawkins. Oxford, 1932. Vol. 1-3. Martino da Canale. Cronaca Veneta. ASV. 1845. T. 8. P. 268-766. Monumenta Catarensia / Ed. A. Mayer. Zagreb, 1951. Vol. 1. Monumenta Ragusina. Zagreb, 1879-1896. T. 1^1.

153. Monumenta Ragusina. Zagreb, 1897. T. 5. (Monumenta Slavorum Meridionalium; 29). Monumenta Serbica spectantia historiam Serbiae, Bosnae, Ragusii / Edidit Fr. Miklosich. Wien, 1858.

154. Marzo 1381) /E. Basso. Athenae, 1993. Ordonnances des roys de France de la troisième race. Paris, 1723-1750. T. 1-8. Origone S., Schreiner P. Annotazioni di conto veneziane nel Vaticano Ottoboniano greco 14.

155. RHM.1987. Bd. 29. S. 281-314. Pachymerus, Georgius. De Michaele et Andronico Palaeologis / Ed. I. Bekker. Bonn, 1835. Vol.1.2. < Pegolotti F.B. La Pratica della mercatura / Ed. by A. Evans. Cambridge (Mass), 1936. (Medieval

156. Roccatagliata A. Notai Genovesi in Oltremare. Atti rogati a Mytilene, 1454-1460. Genova, 1982. Vol. 2.

157. Robert de Clari. La conquete de Constantinople / ed. P. Lauer. Paris, 1924. Rovere A. Documcnti della Maona di Chio. ASLSP. 1979. Vol. 19. Fasc. 2. Saminiato de'Ricci. Il Manuale di mercatura di Saminiato de'Ricci / A cura di A. Borlandi. Genova, 1963.

158. Sanuto, Marino. I diari di Marino Sanuto. Venezia, 1889.

159. Sathas C. Documents inédits relatifs a l'histoire de la Grece au Moyen Age. Paris, 1883. Vol. 4. Saulcy F. de. Recueil de documents relatifs à l'histoire des monnaies frappées par les rois de

160. The travels of Ibn Battûta A. D. 1325-1354 / ed. by H. A. R. Gibb.Cambridge, 1958-1962. Vol. 1-2.

161. Toniolo P.P. Notai genovesi in Oltremare. Atti rogati a Chio da Gregorio Panissaro (1403-1405). Athenae, 1995.

162. Uzzano, Giovanni da. La pratica délia mercatura scritta da Giovanni di Antonio da Uzzano nel1442 // Pagnini del Ventura G.F. Deila decima. Lisboa; Lucca, 1776. Vogel К. Ein byzantinisches Rechenbuch des frühen 14. Jahrhunderts. Text, Übersetzung und

163. Kommentar. Graz; Wien; Köln, 1968. (Wiener Byzantinistische Studien; 6) Zaccaria de Fredo, notaio in Candia (1352-1357) / A cura di A. Lombardo. Venezia, 1968.

164. Zibaldone da Canal. Manoscritto mercantile del sec. XIV / a cura di A. Stussi. Venezia, 1967.

165. Fonti per la storia di Venezia; 1). Афонские грамоты / Изд. Александр Лаврский. ВВ. 1898, 1899, 1902. Т. 5, 6, 9. Венециански документа за историята на България и българите от XII-XV в. / Изд. В. Гюзелев. 2001.

166. Джиованни дель Плано Карпини. История Монгалов. Гильом де Рубрук. Путешествие в

167. Закон о рудницима деспота Стефана ЛазаревиЬа / Издао и увод написао Никола РадоЗчиЬ. Београд, 1962.

168. Карпов С.П. Документы по истории венецианской фактории Тана во второй половине

169. XIVв. //Причерноморье в Средние века. М., 1991. Вып. 1. С. 191-216. Карпов С.П. Древнейшие постановления сената Венецианской республики о навигации в

170. Рашид ад-Дин. Сборник летописей / Пер. А.К. Аренде. M.; Л., 1946. Т. 3. Старе српске повел>е и писма / СпуановиЬ Jb. Београд, 1929-1934. Кн. 1. Талызина A.A. Венецианский нотарий в Тане Кристофоро Риццо (1411-1413) //

171. Причерноморье в Средние века. СПб., 2000. Вып. 4. С. 19-35. Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941. Т. 2.

172. Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. СПб., 1884. Т. 1.

173. Успенский Ф.И., Бенешевич В.В. Вазелонские акты. Материалы для историикрестьянского и монастырского землевладения в Византии XII-XV вв. Л., 1927. (Государственная публичная библиотека в Ленинграде. Сер. V. Orientalia. No. 2).

174. Хождение Игнатия Смольнянина / Под ред. C.B. Арсеньева // ППС. СПб., 1887, Вып. 12;

175. ПСРЛ, СПб., 1897. Т. 11. С. 95-108 (переизд. М., 1965);. Чремошник Г. Канцелариски и нотариски списи (1278-1281). Београд, 1932. Юргевич В.Н. Устав для генуэзских владений на Черном море, изданный в Генуе в 1449 г. ЗООИД. 1863. Т. 5. Ч. 2. С. 629-837.

176. Региональные нумизматические каталоги

177. Album S. A Checklist of Popular Islamic Coins. Santa Rosa (CA), 1998. Artuk I., Artuk C. Istanbul Arkeologi Muzerleri Teshirdeki islami sikkaler katalogu, 2 vols. Istanbul, 1970-1974.

178. Aykut, §evki Nezihi. Tiirkiye Selfuklu sikkeleri. I. Mesud'dan I. Keykubad'a Kadar (510616/1116-1220). Arkeoloji ve Sanat. Bendall S., Donald P.J. Additions to «Later Palaeologan Coinage». NCirc. 1980. Vol. 88. P. 4547.

179. Bendall S., Donald P.J. Amendements to «Later Palaeologan Coinage». NCirc. 1979. Vol. 87. P. 499-500.

180. Catalogue of the Byzantine Coins in the Dumbarton Oaks Collection and in the Whittemore Collection, Alexius I to Michael VIII, 1081-1261/ Hendy M.F. Washington (DC), 1999. Vol. 4.

181. Corpus nummorum Italicorum: primo tentativo di un catalogo generale delle monete medievali e moderne. Volume VII, Veneto: Venezia, parte 1: dalle origini a Marino Grimani. Roma, 1915. Vol. 7.

182. Petropolitanae. СПб, 1826. Goodacre H. A Handbook of the Coinage of the Byzantine Empire. 1933. Grierson Ph. Byzantine coins. London, 1982. Hahn W. Moneta Imperii Byzantini. Wien, 1973.

183. Halit Erkiletlioglu II., Guler O. Tiirkiye Selfuklu sultanlan ve sikkeleri. Kayseri, 1996.

184. Malloy A. G., Preston I.F., Seltman A.J. Coins of the Crusader States 1098-1291. 2nd ed. Fairfield (CT), 2004.

185. Pannuti M. Le monete di Napoli: dalla caduta dell'impero romano alia chiusura della Zecca /

186. Michele Pannuti, Vincenzo Riccio. Lugano, 1985. Paolucci R. Le monete dei dogi di Venezia. Padova, 1990.

187. Papadopoli N. Le Monete di Venezia. Venezia, 1893-1919. Vol. 1-3. (Repr. Bologna, 1967)

188. Perk H., Öztürk H. Candarogullari beyligi sikke definesi. Istanbul, 2003.

189. Publications de l'Association Internationale des Numismates Professionnels; No. 3) Sreckovic S, Akches Volume One. Beograd, 1999.

190. Tabàtabâ'T J.T. Tâîkh-i Tabriz bih rivàyat-i sikkah va zamâ'im Tabriz, 2005/2006. Whitting P.D. Byzantine coins. NY„ 1973.

191. Wroth W. Catalogue of the coins of the Vandals, Ostrogoths and Lombards Texte imprimé.: and of the empires of Thessalonica, Nicaea and Trebizond in the British museum. London, 1911.

192. Wroth W. Catalogue of the Imperial Byzantine Coins in the British Museum. London, 1908, Vol. 2.

193. ДимитриевиЬ С. Нове врете српског средььовековног новца. Београд, 2005.

194. ИванишевиЬ В. Новчарство средн,овековне Cp6nje. Београд, 2001.

195. Лебедев В.П. Каталог монет Крыма в составе Золотой Орды // Вестник Одесского музеянумизматики. Одесса, 2000. No. 2. С. 1—48. Лебедев В.П. Корпус монет Крыма в составе Золотой Орды (сер. ХШ-нач. XV в.) //

196. Вестники Одесского Музея Нумизматики, вып. 1-19. Одесса, 2004. С. 12-34. Лебедев В.П. Символика и язык монет Крыма золотоордынского периода //

197. Нумизматические исследования по Истории Юго-Восточной Европы. Кишинёв, 1990. С. 139-155 Мушмов Н. Монетите и печатите на българските царе. София, 1924. Решетар М. Дубровачка нумизматика. Сремски Карловци; Београд, 1924-1925. Кн>. 1-2.

198. Српска Крал>евска Академща. Посебна издан>а. kil. 48, 59). Савельев П.С. Монеты Джучидов, Джелаиридов, Джагатидов и другие, обращавшиеся в

199. Золотой Орде в эпоху Тохтамыша. СПб., 1857-1858. Вып. 1-2. Сагдеева Р.З. Серебряные монеты ханов Золотой Орды. М., 2005.

200. Френ Х.М. Монеты ханов улуса Джучиева или Золотой Орды. СПб., 1832. Юрукова Й., Пенчев В. Български средновековни печати и монета. София, 1990. Янина С.А. Джучидские монеты из раскопок и сборов Куйбышевской экспедиции в

201. Болгарах в 1946-1952 гг. МИА. 1954. Т. 42. Янина С.А. Джучидские монеты из раскопок и сборов Куйбышевской экспедиции в

202. Болгарах в 1953-1954 гг. МИА. 1958. Т. 61. Янина С.А. Джучидские монеты из раскопок и сборов Куйбышевской экспедиции в

203. Болгарах в 1957 г. МИА. 1960. Т. 80. Янина С.А. Общий обзор коллекции джучидских монет из раскопок и сборов

204. Каталоги нумизматических коллекций

205. Atak Е. Byzantine Coin Catalogue, 3. Istanbul, 1989. P. 128 pp. Bates G. A Byzantine Coin Collection. 1981.

206. Ratto R. Monnaies Byzantines et d'autres pays contemporaines à l'époque Byzantine. 1930. Sultan J. Coins of the Ottoman Empire and the Turkish Republic, a Detailed Catalogue of the

207. Jem Sultan Collection. Thousand Oaks (CA), 1977. 2 vol. The Goodacre Collection of Byzantine Coins. Auction by Christie's London on 22 April 1986. London, 1986.

208. Боги на монетах: Древняя Греция, Рим, Византия. Каталог выставки. СПб, 2007. ДимитриевиЬ С. Каталог збирке српског средкьовековног новца Cepmja ДимитрщевиЬа. Београд, 2001.

209. Жекова Ж. Монети и монетно обръщение в средновековния Шумен. София, 2006. РадиЬ В., ИванишевиЬ В. византийки новац из Народног My3eja у Београду. Београд, 2006.

210. Своды кладов и находок монет

211. Balanescu D. Descoperiri monetäre din sudul Banatului, I. SCN. 1984. T. 8. P. 132-136. Chirila E., Lucacel V., Pepelea V. Descoperiri monetäre anticce çi bizantine in Transilvania.

212. Daux G. Chronique des fouilles et découvertes archéologiques en Grece en 1958. BCH. 1959. T. 83. P.567-793.

213. Dimian I. Citeva descoperiri monetäre bizantine pe teritoriul R.P.R. (Account of Byzantinehoards found in Romania). SCN. 1957. T. 1. P. 189-216. Galani-Krikou M. Contribution on the Circulation of Venetian Grossi of the 13th and 14th

214. Century in Greece, Inspired by a Hoard. AAA. 1988. T. 21. P. 163-184. Georgantclis E. Coin Hoards. NC. 1995. Vol. 155. P. 343-347. Gerasimov T. Trésorbi monétaires trouves en Bulgarie au cours de l'annee 1966.

215. Bull.Inst.Arch.Bulg. 1957. T. 21. P. 323-327. Gerasimov T. Trésors monétaires trouves en Bulgarie au cours de l'annee 1968,1969 et 1970. //

216. Culture et art en Bulgarie medievale. HAH. 1979. T. 35. P. 134-141. Grigorova, Kunka. Monetni sukrovista ot Sofija i Sofijsko. HHMBT. 1969. T. 1. P. 43-59. Hendy M.F. Seventeen 12 and 13th century Byzantine hoards. Coin Hoards. 1981. Vol. 6. P. 6172.

217. Manucu-Adameçteanu Gh. Cronica descoperirilor monetäre din nordul Dobrogei (III). Peuce.1991?. T. 10. P. vol. 1 575-587, vol.2. 432^132. Miles G.C. Some Hoards of Crusader Besants. ANSMN. 1967. Vol. 13.

218. Mimik I. Survival of Coin Hoards from Yugoslavia. Vijesti muzealaca i konzervatora Hrvatske,1979. Vol. 19. P. 31-34. Mirnik I.A. Coin Hoards in Yugoslavia. Oxford, 1981.

219. Mitrea B. Découvertes de monnaies antiques et byzantines dans la RSR (XV). Dacia. 1972. T. 16. P. 359-373.

220. Dacia. 1984. T. 28. P. 183-190. Mitrea B. Découvertes monétaires en Roumania: 1984 (XXVIII). Dacia. 1985. T. 29. P. 171— 174.

221. Mitrea В. Découvertes monétaires en Roumanie (XVIII). Dacia. 1975. T. 19. P. 318-326. Mitrea B. Découvertes recentes et plus anciennes de monnaies antiques et byzantines en

222. Roumanie. Dacia. 1965. T. 9. P. 489-501. Mitrea B. Découvertes recentes et plus anciennes de monnaies antiques et byzantines en

223. Roumanie. Dacia. 1966. T. 10. P. 403-414. Mitrea B. Découvertes recentes et plus anciennes de monnaies antiques et byzantines en

224. Roumanie. Dacia. 1968. T. 12. P. 445-459. Mitrea B. Découvertes recentes et plus anciennes de monnaies antiques et byzantines en

225. Roumanie. Dacia. 1970. T. 14. P. 465-482. Mitrea B. Découvertes recentes et plus anciennes de monnaies antiques et byzantines en

226. Roumanie. Dacia. 1979. T. 13. P. 539-552. Mitrea B. Descoperiri recente çi mai vechi de monede antice çi bizantine în República Populara

227. Româna. SCIV. 1963. T. 14:2. P. 466-474. Mitrea B. Dcscoperiri recente çi mai vechi de monede antice çi bizantine în República Populara

228. Româna. SCIV. 1966. T. 16. P. 605-618. Mitrea B. Descoperiri recente çi mai vechi de monede antice çi bizantine în República Populara

229. Româna. SCIV. 1968. T. 19. P. 169-182. Mitrea B. Descoperiri recente çi mai vcchi de monede anticc çi bizantine în República Populara

230. Româna. SCIV. 1969. T. 20. P. 161-171. Mitrea B. Descoperiri recente çi mai vechi de monede antice çi bizantine în República Populara

231. Româna. SCIV. 1971. T. 22. P. 115-113. Mosser S. A Bibliography of Byzantine Coin Hoards. NY., 1935.

232. Obcrlânder-Târnoveanu E. Crónica descoperirilor monetäre din nordul Dobroogei (II). Рейсе. 1984. T. 9. P. 267-279.

233. Oberlânder-Tâmoveanu E. Monede bizantine din sec. XIII-XV descoperite în Dobrogea. BSNR.1981-1982. T. 75-76, Nr. 129-130. P. 271-313. Ocheseanu R., Dieu I.P. Monede antice çi bizantine din Dobrogea. BSNR. 1981-1982. T. 75-76,

234. Nr. 129-130. P. 441—455. Poenaru-Bordea Gh., Mitrea B. Découvertes monétaires en Roumanie 1990 (XXXIV). Dacia.1991. T. 35. P. 216-228. Reece R. Roman and Byzantine hoards. Coin Hoards. 1975. Vol. 1. Royal Numismatic Society. Hoards. 1977.

235. Vertan A., Custurea G. Descoperti monetäre in Dobrogea (IV). Pontica. 1982. T. 15. P. 275-292. Герасимов T. Монетни съкровища намерени в България през 1958 и 1959 г. ИАИ. 1962. Т. 25. С. 225-237.

236. Герасимов Т. Монетни съкровища намерени в България през 1962 и 1963 г. ИАИ. 1964. Т. 27. С. 237-248.

237. Герасимов Т. Монетни съкровища намерени в България през 1964 г. ИАИ. 1965. Т. 28. С. 247-252.

238. Герасимов Т. Монетни съкровища намерени в България през 1966 г. ИАИ. 1967. Т. 30. С. 187-192.

239. Пахомов Е.А. Монетные клады Азербайджана и других республик и краев Кавказа //

240. Труды Института истории, языка и литературы АН Аз ССР. Баку, 1938-1957. Т. 2-7.

241. Пахомов Е.А. Монетные клады Азербайджана и Закавказья // Труды общества обследования и изучения Азербайджана. Баку, 1926. Вып. 3.

242. Юрукова Й. Монетните находки, открити в България през 1971 и 1972 г. Археология. 1977. Т. 19:1. С. 67-73.

243. Юрукова Й. Монетните находки, открити в България през 1973 и 1974 г. Археология.1978. Т. 20:2. С. 72-77. Юрукова Й. Монетните находки, открити в България през 1975 и 1976 г. Археология.1978. Т. 20:4. С. 60-61.

244. Юрукова Й. Монетните находки, открити в България през 1977 и 1978 г. Археология.1979. Т. 21:4. С. 59-65.

245. Юрукова Й. Монетните находки, открити в България през 1979 г. Археология. 1981. Т. 23:1-2. С. 126-130.

246. Юрукова Й. Монетните находки, открити в България през 1981 г. Археология. 1983. Т. 25:1-2. С. 113-117.

247. Юрукова Й. Монетните находки, открити в България през 1982 г. Археология. 1985. Т. 27:2. С. 58-64.86. Литература

248. Babinger F. Contraffazioni Ottomano dello zechino Veneziano nel XV secolo. AIIN. 1956. T. 3. P. 83-99.

249. Bäcvarov I. About the Countermarked Silver Coins being in Circulation in Dobroudja in the

250. Deniers Tournois. RIN. 2001. T. 102. P. 219-273 = >. Baker J.R., Ponting M. The Early Period of Minting of Deniers Tournois in the Principality of Achaia (to 1289), and their Relation to the Issues of the Duchy of Athens. NC, 2001. Vol. 161. P. 207-254.

251. NC. 2000. Vol. 160. P. 329-334. Barrandon J.N., Poirier J. Les méthodes d'analyse des monnaies d'or. // L'or monnayé I.

252. Purification et altérations de Rome a Byzance / C. Morrisson et al. Paris, 1985. P. 17-38.

253. Bates G.E. Byzantine Coins, Archaeological Exploration of Sardis, I. Cambridge (Mass), 1971. Bates M.L., Metealf D.M. Crusader Coinage with Arabic Inscriptions // A History of the

254. Crusades / K.M. Setton general editor. Volume VI, The impact of the Crusades on Europe / ed. by H.W. Hazard and N.P. Zacour. Madison (WI); London, 1989. Vol. 6. P. 421-482

255. Bauer N. Die Silber- und Goldbarren des russischen Mittelalters. NZ. Wien, 1929. Bd. 62. S. 77100.

256. Beckenbauer E. Gigliati der Johanniter auf Rhodos von 1355-1421. // Karstner G. Auction 3. Muenchen, 1963.

257. Bellinger A.R. A Hoard of Silver Coins of the Empire of Nicaea. // Centennial Publication of the American Numismatic Society / ed. H. Ingholt. NY., 1958. P. 73-81.

258. Andronicus II. NCirc. 1984. Vol. 92:Jan. P. 5-6. Bendall S. A Early Coinage of the «Empire» of Trebizond?. NCirc. 2002. Vol. 110:Jun. P. 113115.

259. Bendall S. A Forgery of a Basilikon of Andrinicus III (A.D. 1328-1341). NCirc. 2004. Vol. 112:Dec. P. 377.

260. Bendall S. A Hoard of 15th Century Silver Quater-Hyperpera. NCirc. 1979. Vol. 87. P. 441. Bendall S. A Hoard of Early Fourteenth Century Aspers of Trebizond. NC. 1985. Vol. 145. P. 102-108, pi. 3-11.

261. Bendall S. A Hoard of Hyperpyra of John III Vatatzes of Nicaea (1222-54). // Coin hoards 1998.

262. NC. 1998. Vol. 158. P. 324-327. Bendall S. A Hoard of Silver Basilika of Andronicus III and John V // Coin Hoards. 1977. Vol. 3. P. 92-96.

263. Bendall S. A Hoard of Silver Coins of John VIII, 1423-1448. NCirc. 1978. Vol. 86. P. 14-15. Bendall S. A hyperperon of Andronicus III and John V (A.D. 1341). NCirc, 2004. Vol. 112. P. 161-166.

264. Bendall S. A Hyperpyron of Andronicus III and John V (A.D. 1341)? NCirc. 2004. Vol. 112:Jun. P. 161-166.

265. Bendall S. A Late 14th Century Hoard of Balkan Silver Coins. RN. 1989. T. 31. P. 183-193. Bendall S. A Mid-Fourteenth Century Anonymous Byzantine Coin. NCirc. 2002. Vol. 110:Dec. P. 334-335.

266. Bendall S. A New Bronze Coin of Andronicus III (?). NCirc , Jul 1997. P. 198-199. Bendall S. A New Coin of Matthew Asen Cantacuzenus. NCirc. 1987. Vol. 95. P. 40. Bendall S. A Note on the Chronological Arragement of the Hyperpyra of John III Ducas

267. Vatatzes of Nicaea. NCirc. 2000. Vol. 108:Dec. P. 159-160. Bendall S. A Note on the Hyperpyra Depicting Andronicus III, Anna of Savoy and John V.

268. NCirc. 2005. Vol. 113:Jun. P. 175-177. Bendall S. A Note on the Hyperpyra of John V and VI (1347-1354). NCirc. 2004. Vol. 112. P. 297-299.

269. Bendall S. A Note on the Hyperpyra of John V and VI (1347-1354). NCirc. 2004. Vol. 112:Oct. P. 297-299.

270. Bendall S. A Note on the Palaeologan Hyperpyra, A.D. 1320-1325. NCirc. 2005. Vol. 113:Fcb. P. 5-10.

271. Vol. 113:Aug. P. 249-250. Bendall S. A Silver Asper of John III (1342-1344) of Trebizond. NCirc, 2004. Vol. 112. P. 245246.

272. Bendall S. An Anonymous Fourteenth Century Basilikon Depicting the Virgin Episkepis. NCirc,

273. Bendall S. An Enigmatic Obverse Type on a Copper Trachy of the Sole Reign of Andronicus II.

274. Bendall S. Another New Silver Basilikon of John V and VI, 1347-1352. NCirc. 1998. Vol. 106:Apr. P. 102.

275. Bendall S. Coin of Constantine XI. NCirc. 1974. Vol. 82:May. P. 188-189.

276. Bendall S. Dated Palaeologan Coinage. Celator, 2002. Vol. Num. 16:7. P. 28-31, 34-36.

277. Bendall S. Die Links on Some Hyperpyra of Andronicus II's Sole Reign. NCirc. 2006. Vol.106:Jun. P. 140-141. Bendall S. Four Byzantine Notes. NCirc. 1987. Vol. 95. P. 3-4.

278. Bendall S. Hoard of Early Fourteenth Century Aspers of Trebizond. NC. 1985. Vol. 145. P. 102108.

279. Bendall S. Hyperpyra of Andronicos II and Michael IX with Transposed Effigies. RN. 1995. T. 150. P.127-132.

280. Bendall S. Notes on Rare Copper Coins of the Laskarids and Palaiologues. NCirc. 1977. Vol. 85. P. 361-363.

281. Bendall S. Notes on Some Early 14th Century Silver Coins. NCirc. 1978. Vol. 86. P. 123.

282. Bendall S. Notes on Two Byzantine Hoards. Coin Hoards. 1975. Vol. 1. P. 63-66.

283. Bendall S. Sigla on Paleologan Hyperpera. RN. 1985. T. 26. P. 161-192.

284. Bendall S. Some Notes on the Late Byzantine Coinage. NCirc. 2002. Vol. 110:Aug. P. 187-189.

285. Bendall S. Some Thoughts on the Silver Coinage of Manuel I and John II of Trebizond in the1.ght of a Recent Hoard. NCirc, 2004. Vol. 112. P. 10-12. Bendall S. Some Unusual Aspers of Trebizond from a Secondary Mint?. NCirc, 2002. Vol. 110. P. 338-341.

286. Bendall S. The Coinage of Constantine XI. RN. 1991. T. 33. P. 134-142. Bendall S. The Double Striking of Late Byzantine Scyphate Coins. Celator, 1998. Vol. Num. 12:6 . P. 20-23.

287. Bendall S. Au o jiovaSiKéç vopvapaxtKéç papxupisç xou MaxQaiou KavxaKouÇrivoù-Aaàvr|. NX. 1988. T. 7. P. 18-21.

288. Bendall S., Donald P.J. The Silver Coinage of Michael VIII, A.D. 1258-1282. NCirc. 1982. Vol.90. P. 121-124.

289. Bendall S., Donald P.J. The Silver Coinage of Michael VIII, AD 1258-1282. NCirc. 1984. Vol.91. P. 256-257.

290. Bendall S., Morrisson C. Un trésor de ducats d'imitation au nom d'Andréa Dándolo (1343-1354).

291. RN. 1979. T. 21. P. 176-193. Bendall S., Protonotarios P. An Unique Coin of Constantine XI Palaiologos. NX. 1974. Vol. 3. P. 29-31.

292. Bendall S., Sellwood D. The Method of Striking Scyphate Coins Using Two Obverse Dies in the Light of an Early Thirteenth Century Hoard. NC. 1978. Vol. 138. P. 93-104.

293. Berry B. Out of the past: The Istanbul Grand Bazaar. NY., 1977. P. 137-138. Bertelè T. Appunto sulle monete del Rechenbuch edito da Hunger-Vogel. BZ. 1963. Bd. 56. P. 321-327.

294. Blair S.S. The Coins of the Later Ilkhanids: Mint Organization, Regionalization and Urbanism.

295. ANSMS. 1982. Vol. 27. P. 211-230. Blancard L. Essais sur les monnais de Charles 1er. Paris, 1868.

296. Blau O. Trapezunte Comnenaten. BBMSWK, 1868. T. 4. S. 151-182. Bloch M. The Problem of Gold in the Middle Ages // Bloch M. Land and Work in Medieval Europe. London, 1967. P. 187-243.

297. Bisanzio (1341-1347). RIN. 1963. Ser. 5. T. 11. P. 143-168. Biyer A. The Estates of the Empire of Trebizond. Evidence for their Resources, Products,

298. Buttrey T.V. Calculating Ancient Coin Production II: Why it Cannot Be Done. NC. 1994. Vol. 154. P.341-352.

299. Buttrey T.V. Calculating Ancient Coin Production: Facts and Fantasies. NC. 1993. Vol. 153. P. 333-351.

300. Buttrey T.V. The Denarii of P. Crepusius and Roman Republican Mint Organization. ANSMN.1976. Vol.21. P. 67-108. Callatay F. de. Calculating Ancient Coin Production: Seeking a Balance. NC. 1995. Vol. 155. P. 289-311.

301. Carter F.G. A Simplified Method for Calculating the Original Number of Dies from Die Link

302. Statistics. ANSMN. 1983. Vol. 28. P. 195-206. Castrizio D. Due ripostigli del XV sec. de Calamizzi (RC). RIN, 1998. Vol. 99. P. 257-283. Castrizio D. Note sulla circolazione dei tornesi dell'Acaia angioma nella Calabria méridionale.

303. Chrysostomides J. Venetian Commercial Privileges under the Palaeologi. SV. 1970. T. 12. P. 267-356.

304. Cipolla C.M. Currency Depreciation in Medieval Europe. EHR. 1962-1963. Vol. 15. P. 413422.

305. Cipolla C.M. Money, Prices, and Civilization in the Mediterranean World, Fifth to Seventeenth

306. Cope L.H. Surface-Silvered Ancient Coins // Methods of Chemical and Metallurgical1.vestigation of Ancient Coinage / Ed. E.T. Hall, D.M. Metcalf. London, 1972. P. 261-278.

307. Cox D.H. The Caparelli Hoard. NY., 1930. (ANSNP; 43).

308. Crawford M.H. Ancient Devaluations: A General Theory. CEFR. 1978. T. 37. P. 147-155. Cutler A. The Stavraton: Evidence for an Elusive Byzantine Type. ANSMN. 1964. Vol. 11. P. 237-244.

309. Cutler A. Two Aspirants to Romania: Venetian and Serbian Ambitions in the Light of their

310. Coinage. Byzantinoslavica. 1965. T. 26. P. 295-307. Day J. A Note on Monetary Mechanisms, East and West. // The Economic History of

311. Dinic M. Dubrovacka kovnica u 1422. godini. Istorijski glasnik. Београд, 1976. T. 1-2. P. 8190.

312. Berücksichtigung älterer neupersischer Geschichtsquellen, vor allem der Mongolen-und Timuridenzeit. Wiesbaden, 1963.

313. Du Quesne Bird N. Thoughts on the Coinage of the Ionian Islands and of the Venetian Levant in

314. General. NCirc, 2001. P. 162-163. Duncan-Jones R.P. Die productivity and wastage in Roman republican coinage. NC. 1999. Vol. 159. P.245-254.

315. Duplessy J., Metcalf D.M. Le trésor de Samos et la circulation monetaire en Orient Latin aux XIIet XIII siècles. RBNS. 1962. T. 108. P. 173-207. The Economic History of Byzantium: from the Seventh through the Fifteenth Century / Ed.

316. Angeliki E. Laiou et al. 1202. 3 vol. Ehrenkreutz A.S. Crusader Imitation Dinars — Once Again. // Itinéraires d'Orient. Hommages à

317. Ferrard C.G. The amount of Constantinopolitan Booty in 1204. SV. 1971. T. 13. P. 95-104. Fisher J.E. Coins: Corinth Excavations, 1976, Forum Southwest. Hesperia. 1980. Vol. 49. P. 129.

318. Frolow A. Les noms de monnaies dans le typicon du Pantocrator. Byzantinoslavica, 1949. Vol. 10. P. 241-253.

319. Galavaris G.P. The Symbolism of the Imperial Costume as Displayed on Byzantine Coins. ANSMN, 1958. Vol. 8.

320. Gerasimov T. Des fausses hypèrperes de Jean V et Manuel II Paléologue. Byzantinobulgarica.

321. Gerasimov T. Les hypèrperes d'Anne de Savoie et de Jean V Paléologue. Byzantinobulgarica.

322. Sofia, 1966. T. 2. P. 329-335. Gerasimov T. Les monnaies de Jean VII Paléologue, 1400-1408. Byzantinoslavica, 1956. Vol. 17:1. P. 114-119.

323. Gerasimov T. Monnaies byzantines en or portant des graffiti. // 14 congr. Int. Et. byz.

324. Bucurest.1971. Resumes-communications. Bucureçti, 1971. P. 209. Gerasimov T. Monnaies des Paleologues avec des representations d'etoiles. Byzantinobulgarica.

325. Sofia, 1969. T. 3.P. 103-116. Gerasimov T. Две сребърни монета на Йоан V Палеолог. ИАИ. 1965. Т. 28. Р. 259-261. Giurescu С.С. An old Roman tax with a Byzantine name «pirparul». JEEH. 1972. Vol. 1. P. 121-127.

326. Gökyilidirim T. Belgratkapi defmesi —1986. TNDYB. 1991. T. 29-30. P. 39^7.

327. Gökyilidirim T. Belgratkapi definesi—1987. TNDYB. 1992. T. 31. P. 8-19.

328. Grierson Ph. Les premiers «stavrata»: pièces byzantines ou pièces provençales? BSFN. 1995. T. 50. P.1060-1063.

329. Grierson Ph. The Coin List of Pegolotti. // Studi in onore di Armando Sapori. Milano, 1957. P. 485-492.

330. Grierson Ph. The Fineness of the Venetian Ducat and Its Imitations // Metallurgy in

331. Numismatics. London, 1988. Vol. 3. P. 95-104. Grierson Ph. The Weight of the Gold Florin in the Fifteenth Century. QTNAC. 1981. T. 10. P. 421—431.

332. Guadan A.M. de. Comentarios sobre un hallazgo de monedas de plata byzantinas del siglo XV.

333. Acta Numismática. 1978. Vol. 8. P. 139-179. Guadan A.M. de. La devaluación de la moneda de oro en Byzancio y sus consecuencias económicas. Numario Hispánico. 1967. T. 11. P. 21-44.

334. Guey J. Peut-on estimer la livre romaine au centigramme près? Non. RN. 1976. Vol. 13. P. 110114.

335. Guilhiermoz P. Note sur les poids du moyen âge. BECh. 1906. T. 67. P. 161-233, 402-450.

336. Guillaume S., Gratuze B., Barrandon J.-N. Application of Laser Ablation Inductively Coupled Plasma Mass Spectrometry (LA-ICP-MS) for the Investigation of Ancient Silver Coins. JAAT. 2007. Vol. 22. P. 1163-1167.

337. Hackens T. Un trésor byzantin a San Paulo. Dedalo. 1965. T. 1-2. P. 13-25.

338. Hall E.T. Surface Enrichment of Buried Metals. Archaeometry, 1961. Vol. 4. P. 62-66.

339. Halleux R. Méthodes d'essai et d'affinage des alliages aurifères dans l'Antiquité et au Mouen

340. Age. // L'or monnayé I. Purification et altérations de Rome a Byzance / C. Morrisson et al. Paris, 1985. P. 39-77.

341. Harris J. A Gold Hoard from Corinth. AJA. 1939. Vol. 43. P. 268-277.

342. Hasluck F.W. On Imitations of the Venetian Sequin Struck for the Levant. ABSA. 1911-1912. Vol. 18. P. 261-264

343. Hebert R.J. First Notes on a Hoard of Fifteenth Century Aqches. NCirc. 1973. Vol. 81. P. 188192.

344. Hendy M.F, Charles J.A. The Production Techniques, Silver Content and Circulation History of the Twelfth-Century Byzantine Trachy. Archaeometry . 1970. T. 12. P. 13-21. (idem, Economy, art. no. XII).

345. Hendy M.F. Coinage and Money in the Byzantine Empire, 1081-1261. Washington (DC), 1969. (DOS; 12).

346. Hendy M.F. Studies in the Byzantine Monetary Economy, c. 300-1450. Cambridge, 1985.

347. Hendy M.F. The Coins. // Excavations at Sarafhane in Istanbul / R. M. Harrison, éd., I, The

348. Excavations, Structures, Architectural Decoration, Small Finds, Coins, Bones, and Molluscs . Princeton, 1986. P. 278-373.

349. Hendy M.F. The Economy, Fiscal Administration and Coinage of Byzantium. Northampton, 1989.

350. Hersh C.A. Sequence Marks on the Denarii of Publius Crepusius. NC. 1952. Vol. 12. P. 52-66.

351. Heyd W. Histoire du commerce du Levant au moyen-âge. Leipzig, 1885-1886.

352. Hinz W. Hyperper und Asper. Zur vorosmanischen Wahrungskunde. Der Islam. 1964. Bd. 39. P. 79-89.

353. Hinz W. Hyperpyr und Asper. Zur vorosmanishen Wahrungskunde. Der Islam, 1964. Vol. 39.

354. History of the Crusades / ed. K. Setton. 1969-1989. Vol. Vol. 1-6.

355. Hocquet J.C. Pesi e misure del commercio veneziano A Bisanzio // Denaro, navi e mercanti A Venezia 1200-1600. Roma, 1999. P. 265-293.

356. Holderness B.A. Pre-industrial England: economy and society, 1500-1750. 1976.

357. Hristovska K. A Contribution to the Fourteenth Century Venetian Imitative Coinage Found in the Territory of the Republic of Macedonia. Macedonian Numismatic Journal. 1996. No. 2. P. 139-167.

358. Dobroudja septentrionale. Note préliminaire. RESEE. 1964. T. 2. P. 217-228. ïnalcik H.Introduction to Ottoman Metrology. Turcica. 1983. T. 15. P. 311-348. Iorga N. Privilegiul lui Mohammed al II-lea pentru Pera. Analele Academiei Române. Memoriile

359. Sectiunii Istorice. Ser. II. Bucureçti, 1913-1914. P. 85-88. Ives H.E., Grierson Ph. The Venetian Gold Ducat and Its Imitations. NY., 1954. Jackson R.V. Inequality of Incomes and Lifespan in England since 1688. EHR. 1994. Vol. 47. P. 508-524.

360. Jacoby D. Changing economic patterns in Latin Romania: The impact of the West. // The

361. Crusades from the perspective of Byzantium and the Muslim world / ed. By A.E. Laiou and R.P. Mottahedeh. Washington (DC), 2001. P. 197-233. Jacoby D. Foreigners and the Urban Economy in Thessalonike, ca. 1150-ca. 1450. // DOP 57.

362. Washington (DC), 2003. P. 86-132. Jacoby D. The Economy of Latin Constantinople, 1204-1261 // Urbs capta. The Fourth Crusade and its Consequences. / ed. A. Laiou. Paris, 2005. P. 195-214. (Réalités Byzantines, 10)

363. Karabacek J. Gigliato des jonischen Turkomanenfiirsten Omar-beg. NZ. 1870. Bd. 2. P. 525538.

364. Karabacek J. Gigliato des karischen Turkomanenfiirsten Urchan-beg. NZ. 1877. Bd. 9. P. 200215.

365. Köhne B. Komnenischen Silbermünzen mit dem Heiligen Eugenius. ZMSWK. 1849. T. 3. S. 103-153.

366. Kursankis M. Monnaies divisionnaires en argent de l'empire de Trébizonde. RN. 1977. T. 19. P. 103-108.

367. Kursankis M. The coinage of the Grand Komnenos Manuel I. An. 1978. T. 35. P. 23-37. Kursankis M. L'Usurpation de Théodora Grande Comnène. REB, 1975. Vol. 33. P. 190???-197???.

368. Kursankis M. Monnaies divisionnaires en argent de l'Empire de Trebizonde. RN, 1977. Vol. Ser.

369. Cahiers Ernest-Babelon; 2). Luzzatto G. L'oro e l'argento nella politica monetaria veneziana. RSI. 1937. T. 5:2-3. P. 17-29.

370. Mandlich G. Delle prime valutazioni del ducato d'oro veneziano (1285-1346). SV. 1988. T. 16. P. 15-31.

371. XV descoperit la ansamblul feudal Glavacioc, jud. Arges. CN. 1983. T. 5. P. 69-82. Matschke K.-P. Commerce, Trade, Markets, and Money: Thirteenth-Fifteenth Centuries // The

372. Economic History of Byzantium/ Washington (DC), 2002. P. 771-806. Matschke K.-P. Münzstatten, Münzer und Münzprägung im Späten Byzanz. RN. 1997. T. 152. P. 191-210.

373. Mazarakis A. The Chios mint during the Rule of the Zaccaria Family (1304-1329). NX. 1992. T. 11. P. 43-52.

374. Mazarakis A. The Siderounta Hoard. NX. 1993. T. 12. P. 27-36.

375. Medieval European coinage. Italy (III): (South Italy, Sicily, Sardinia) / Ph. Grierson and L.

376. Travaini. Cambridge, 1998. Vol. 14. Metallurgy in numismatics. London, 1980.

377. Metcalf D.M. A Comment on the Circulation of Tornesia of Charles of Anjou, and Their

378. Chronology. NX. 1992. T. 11. P. 27-32. Metcalf D.M. Coinage and Finds Associated with a Military Presence in the Medieval Balkans. // Frappe et ateliers monétaires dans l'Antiquité et Moyen Age / ed Kondic. Beograd, 1976. P. 89-97.

379. Metcalf D.M. Coinage in South-Eastern Europa, 820-1396. London, 1979. (Royal Numismatic

380. Society Special Publication; 11). Metcalf D.M. Coinage in the Balcans, 820-1355. Thessaloniki, 1965.

381. Metcalf D.M. Coinage of the Crusades and the Latin East: some new hoards and site finds. NC.1987. Vol. 147. P. 84-105. Metcalf D.M. Crusader Gold Bezants of the Latin Kingdom of Jerusalem: Two Additional

382. Sourses of Information. NC. 2000. Vol. 160. P. 203-218. Metcalf D.M. Double Trams of Levon I of Cilician Armenia. NCirc. 1974. Vol. 82:Feb. P. 186187.

383. Metcalf D.M. Echoes of the Name of Lorenzo Tiepolo: Imitations of Venetian Grossi in the

384. Balkans. NC. 1972. Vol. 12. P. 183-191. Metcalf D.M. Frankish Petty Currency from the Areopagus at Athens. Hesperia. 1965. Vol. 34. P. 203-223.

385. Metcalf D.M. Silver and Tin in the Byzantine Trachy Coinages, ca 1160-1261. RBN, 1977. Vol. 123. P. 107-131.

386. Metcalf D.M. Some comments on the metrology of coin of Ivan Aleksandur and of Ivan

387. Sratsimir. SCN. 1975. T. 6. P. 127-138. Metcalf D.M. The Agrinion Hoard: Gold Hyperpera of John III Vatatzes. NC. 1980. Vol. 20. P. 113-131.

388. Metcalf D.M. The Berbati hoard, 1953: Derniers tournois and sterlings from the Frankish Morea.

389. NC. 1974. Vol. 14. P. 119-124. Metcalf D.M. The Brauron Hoard and the Petty Currency of Central Greece, 1143-1204. NC.1964. Vol. 124. P. 251-259. Metcalf D.M. The currency of Byzantine coins in Syrmia and Slavonia. HBN. 1960. Bd. 4. P. 429^144.

390. Metcalf D.M. The currency of Deniers Tournois in Frankish Greece. ABSA. 1960. Vol. 55. P. 38-59.

391. Metcalf D.M. The Galini Hoard Concealed c. 1373-1374. // Report of the Dept. Of Antiquities

392. Metcalf D.M. Three hoards of deniers tournois from frankish Greece. QTNAC. 1995. T. 24. P. 352-362.

393. Metcalf D.M., O'Hara M.D. A Hoard of trachea from the reign of Theodore I of Nicaea, 12041222. NCirc. 1977. Vol. 85. P. 103-106. Metcalf D.M., Roper I.T. A Hoard of Copper Trachea of Andronicus I of Trebizond (1222-35).

394. NCirc, 1975. Vol. 83. P. 237-239. Metcalf D.M., Roper I.T. A Hoard of Copper Trachea of Andronicus I of Trebizond (1222-35).

395. NCirc. 1975. Vol. 83. P. 237-238. Methods of Chemical and Metallurgical Investigation of Ancient Coinage / ed. E.T. Hall and

396. D.M. Metcalf. London, 1972 Mihajlovic V. Ostava srpskog srednjovekovnog novca iz Smederevske Palanke. Starinar, 1995. Vol. 45-46. P. 87-95.

397. Mills G.T. Early Accounting in Northern Italy: the Role of Commertial Development and

398. History Congress, Section C7. Budapest 1982. Trier, 1984. Mirnik I.A. Circulation of Venetian money in what used to be the kingdom of Croatia and

399. Morrisson C. Coin Usage and Exchange Rates in Badoer's Libro dei Conti. DOP. Washington

400. DC), 2002. Vol. 55. P. 217-244. Morrisson C. Coinage and Money in Byzantine Typika. DOP. Washington (DC), 2002. Vol. 56. P. 263-275.

401. Morrisson C. et al. Proton Activation and XRF Analysis: An Application to the Study of the

402. Alloy of Nicaean and Palaeologan Hyperpyra Issues // Metallurgy in Numismatics. London, 1988. Vol. 2. P. 23-39. Morrisson C. Les noms des monnais sous les Paléologues. // Geschichte und Kultur der

403. Palaiologenzeit. Wien, 1996. S. 151-162. Morrisson C. L'hyperpère de Michael VIII Paléologue et la reconquête de Constantinople, 1261.

404. Club français de la Médaille. 1977. T. 55-56. P. 76-86. Morrisson C. Monnaie et finances dans l'Empire Byzantin, Xe-XIVe siècle // Hommes et richesses dans l'Empire byzantine. T. 2. Paris, 1992. P. 291-315.

405. Morrisson C., Barrandon J.-N., Ivanisevic V. Late Byzantine Silver and Billon Coinage: A Study of Its Composition. // Metallurgy in Numismatics / Ed. W. A. Oddy and M. Cowell. London, 1997. Vol. 4.

406. Müller J. Quelques remarques sur le poids original de monnais usées. RN. 1977. T. 19. P. 190— 198.

407. Müller R.C. The Venetian Money Market: Banks, Panics, and the Public Debt, 1200-1500. Baltimore, 1997.

408. Mundeil R.A. Uses and Abuses of Gresham's Law in the History of Money. 1999.

409. Munro J.H. Mint Policies, Ratios and Outputs in the Low Countries and England, 1335-1420: Some Reflections on New Data. NC. 1981. Vol. 141. P. 71-116.

410. Munro J.H. Monetary Contraction and Industrial Change // Coinage in the Low Countries, 8801500 / Ed. N.J. Mayhew. Oxford, 1979.

411. Munro J.H. Money, Wages, and Real Incomes in the Age of Erasmus: The Purchasing Power of Coins and of Building Craftsmens Wages in England and the Low Countries, 15001540. Preprint.

412. Munro J.H. South German Silver, European Textiles, and Venetian Trade with the Levant and

413. Ottoman Empire, c. 1370 to c/ 1720: A Non-mercantilist Approach to the Balance of Payments Problem // Istituto Intemazionale di Storia Economica "F. Datini». Relazioni economiche tra Europa e mondo islamico, secc. XIII-XVIII. Prato, 2007. P. 905-960.

414. Nercessian Y.T. Armenian Numismatic Bibliography and Literature. Pico Rivera (CA), 1984.

415. Nicol D., Bendall S. Anna of Savoy in Thcssalonica: The numismatic evidence. RN. 1977. T. 19. P. 87-102.

416. Novacovic S. The coin of Stjepan Dabisha. HyMH3MaTHnap. 1983. T. 6. P. 135-139.

417. Oberländer-Tärnoveanu E. «Tartarian Zlots» — a Goden Horde Legacy in the Monetary

418. Terminology and Practice of Medieval Moldavia and Its Neighbouring Countries. RRH. 1991. T. 30:3-4. P. 189-220.

419. Oberlander-Tarnoveanu E. Byzanlino-Tartarica. Le monnayage dans la zone des bouches du Danube a la fin du XHIe et au commencement du XlVe siecle. Il Mar Nero. 19951996. T. 2. P. 191-212.

420. Oberländer-Tärnoveanu E. Citeva observapi asupra structurii çi datarii unor tezaure bizantine pastrate in colecfia Muzeulmi Nationale Istorie a României. CN. 1990. T. 6. P. 7684.

421. Oberlander-Tarnoveanu E. Documente numismatice priivinnd relatiille spaatiului est-carpatic eu zona gurilor Dunarii în secolele XIII-XIV. AUA. 1985. T. 22:2. P. 584-590.

422. Oberländer-Tärnoveanu E. Emisiunile monetäre bätute pe teritoriul Moldovei în vremea luitefan cel Mare (1457-1504): O analizä criticä // Cercetäri numismatice. Bucureçti, 2003-2005. T. 9-11. P. 299-388.

423. Oberländer-Tärnoveanu E. Moldavian Merchants and commerce in Constantinople in the 15th century in the «Book of Accounts» of Giacomo Badoer // Etudes byzantines et postbyzantines. Bucureçti, 1992. T. 2. P. 165-180.

424. Oberländer-Tärnoveanu E. Quelques aspects de la circulation monétaire dans la zone de l'embouchure du Danube au Xlle siècle. Dacia. 1979. T. 23. P. 265-273.

425. Oberländer-Tärnoveanu E. Quelques remarques sur les emissions monétaires médiévales de la Dobroudja méridionale aux XIV-XV siècles. RRH. 1988. T. 26. P. 107-122.

426. Oberländer-Tärnoveanu E. Un atelier monétaire inconnu de la Horde d'or sur le Danube: Sâqcy-Isaccea (XlIIe-XIVe siècles). // International Congress ofNumismatics (1 Ith: 1991: Brussels). Actes. Louvain-la-Neuve, 1993. Vol. 3. P. 291-304.

427. Oberländer-Tärnoveanu E. Un trésor de monnaies serbes et bosniaques trouve dans la zone des bouches du Danube. Нумизматичар. 1992. T. 15. P. 69-89.

428. Oberländer-Tärnoveanu E., Manucu-Adameçteanu Gh. Monede din secolele XII-XIV descoperite laNufaru (jud. Tulcea). Рейсе. 1984. T. 9. P. 257-266.

429. Olbrich K. Neue Aspekte zur Kaiserherrschaft des Mattheos Kantakuzenos (1354—1357). SNR, 2003. Bd. 82. S. 83-94.

430. Pamuk Ç. A Monetary History of the Ottoman Empire. Cambridge, 2000.

431. Panvini Rosati F. La tecnica monetaria altomedievale // Artigianato e tecnica nella societa dell'alto medioevo occidentale. Spoletto, 1971. T.2. P. 713-744.

432. Papuc Gh. Cîteva monede feudale din Tara Româneasca §i Moldova descoperite In Dobrogea. Pontica. 1970. T. 3. P. 391-395.

433. Paroushev V. The Coins from the Silver Hoard Found near Batovo in the Region of Dobrich // Numismatic and Sphragistic Contributions to the Ancient and Medieval History of Dobroudja. Добруджа. 1995. Кн. 12. С. 272-286.

434. Patterson L. Silver Stocks and Losses in Ancient and Medieval Times. EHR. 1972. Vol. 3. P. 203-235.

435. Pencev V. Trésor de monnaies d'argent du XlVe siècle, trouvé près du village de Artchar, région de Vidin. Нумизматика и сфрагистика, 1999. Кн. 6.1. P. 98-117.

436. Pencev V. Trésors de monnaies en argent du Tsar Jean Alexandre avec son fils Michail Asen de la fortresse de Lovec. Нумизматика и сфрагистика, 1994. Кн. 3.1. P. 82-91.

437. Pfaffenhoffcn F. de. Essai sur les aspres Comnénats, ou blancs d'argent de Trébizonde. Paris, 1847.

438. Phillips M., Tyler-Smith S. A hoard of Tripoli gros and half gros and French gros tournois. NC. 1996. Vol. 156. P. 193-225.

439. Phillips M., Tyler-Smith S. A Hoard of Venetian Grossi and Mamluk Dirhems. NC. 2002. Vol. 162. P.265-291.

440. Pitarakis B. Mines Anatoliennes exploitées par les byzantins: recherches récentes. RN. 1998. T. 153. P. 141-185.

441. Ponomarev A.L. Crisis of Coinage or Coinage of the Crisis (1300-1350) // International

442. Congress of Byzantine Studies (21st: 2006: London, England). Procedings of the 21st International Congress of Byzantine Studies, London 21-26 August 2006. London, 2006. P. 116.

443. Ponomarev A.L. The Genoese Treasurers of Caffa — Witnesses of the Golden Horde Crisis and Byzantine Reform. Acta musei Varnensis. Варна, 2008. Т. 1.4. 1. С. 427-445.

444. Ponomarev A.L. Monetary Markets of Byzantium and the Golden Horde: State of Affairs

445. According to the Account Books of the Genoese Treasurers of Caffa, 1374-1381 // Море и берега. К 60-тилетию Сергея Павловича Карпова. М., 2009. Р. 595-612. Ponomarev A.L. Seigniorage, Barred Culling and Wisdom of «Al Marco» Coinage. SCN. 2006.

446. Popovic-Gaj D. Srpska srednovekovna numizmatika. Pregled numizmaticke literature do 1984.

447. AJN. 1990. Vol. 2. P. 119-128. Protonotarios P. John V and Anna of Savoy in Thessalonica (1351-1365): The Serres hoard. NX. 1989. T. 8. P. 69-84.

448. Protonotarios P. Le monnayage d'or et d'argent d'Andronic III avec Jean V et Anne de Savoie.

449. RN. 1977. T. 19. P. 77-86. Protonotarios P. The hyperpera of Andronicos II and Michael IX (1295-1320) with Transposed Effigies and Names of the Emperor or with Transposed Legends only. NX. 1976. T. 4. P. 42-44.

450. Protonotarios P. The silver coinage of joint reign of Andronicus II and Michael IX (1295-1320).

451. NCirc. 1972. Vol. 80. P. 451-459. Protonotarios P. Transitional types of Hyperpera of John III Vatatzes' First and Second Gold

452. Coinages. NCirc. 1974. Vol. 82:Jul. P. 390-391. Protonotarios P. Une monnaie de l'empereur Matthieu Asen Cantacuzène (1354-1357). RN.1981. T. 23. P. 96-100. Protonotarios P., Bendall S. Duo monadikes nomismatikes martureis tou Matqaiou

453. Remler Ph.N. Ottoman, Isfendiyarid and Eretnid Coinage: a Currency Community in Fourteenth

454. History. JEH. 1996. Vol. 56. P. 789-808. Rubiö i Lluch A. Diplomatari de l'Orient catala (1301-1409). Barcelona, 1947. (Repr. 2001) Russev N. Ottoman Expansion and Monetary Reform in Moldavia in the Middle of 15th

455. Century. Acta musei Varnensis. II. Varna, 2002. Russo G. Sulla tecnica di produzione del numerario in lega d'argento nel mondo Antico e

456. Medievale. RIN. 1996. T. 97. P. 167-181. Russo G., Chimienti M. U trabocco nella monetazione medievale italiana. RIN. 1998. T. 99. P. 295-302.

457. NC. 1980. Vol. 20. P. 71-84. Savio A. Imitazione e contraffazione del ducato d'oro di Venezia nei secoli XIV e XV. QTNAC. 1977. T. 6. P. 399^400.

458. Savio A. La numismatica e i problemi quantitativi: Intorao al calcolo del volume delle emissioni.

459. RIN. 1997. T. 98. P. 11-48. Schiibach E. Byzantinische Metrologie. München, 1970. Schiibach E. Byzantinische metrologische Quellen. Düsseldorf, 1970.

460. Schlumberger G. Bulles d'or byzantines conservées aux archives Vaticanes. RN. 1894. T. 2. P. 194-199.

461. Schultz W.C. A hoard of mamluk dirhams // Coin hoards 2000. NC. 2000. Vol. 160. P. 328-329. Shoshan B. Exchange Rate Policies in Fifteenth-Century Egypt. JESIiO. 1986. Vol. 39. P. 2851.

462. Sommer A.U. Die Goldmuentzen der byzantinishen Palaeologen-Dynastie. Numismatic Post 22 December. 1989. P. 53.

463. Spahiu H. Monnaies byzantines des Ve-XIIIe siècles découvertes sur le territoire de l'Albanie.1.liria. 1979-1980. T. 9-10. P. 353^122. Sperber D. Islamic Metrology from Jewish Sources. NC. 1965. Vol. 5. P. 231-237.

464. Sperber D. Islamic Metrology from Jewish Sources. NC. 1972. Vol. 12. P. 272-282.

465. Spufford P. Handbook of Medieval Exchange. London, 1986. (Royal Historical Society Guides and Handbooks; 13).

466. Spuler B. Die Golden Horde. Leipzig, 1943. (2. Aufl. Wiesbaden, 1965).

467. Stahl A.M. A hoard of medieval pennies from Arezzo. RIN. 1988. T. 90. P. 483-495.

468. Stahl A.M. Coinage and Money in the Latin Empire of Constantinople // DOP. Washington (DC), 2002. Vol. 55. P. 197-206.

469. Stahl A.M. European Minting and Balance of Payments with the Islamic World in the Later Middle Ages // Istituto Internazionale di Storia Economica "F. Datini». Relazioni economiche tra Europa e mondo islamico, secc. XIII-XVIII. Prato, 2007. P. 890904.

470. Stahl A.M. The Cephalonia Hoard of Venetian and Hungarian Coins. NX. 1994. T. 13. P. 85102.

471. Stahl A.M. The Venetian Tornesello. A Medieval Colonial Coinage. NY., 1985. 163. (NNM; 163).

472. Stahl A.M. Three Parcels of Venetian Grossi in the ANS Collection. NC. 2002. Vol. 162. P. 181-197.

473. Stahl A.M. Zecca: The Mint of Venice in the Middle Ages. Baltimore; London, 2000.

474. Sussman N. Debasements, Royal Revenues and Inflation in France during the Hundred Years' War, 1415-22. JEH. 1993. Vol. 53. P. 44-70.

475. Tavole di ragguaglio dei pesi e delle misure già in uso nelle varie province del Regno col sistema metrico decimale. Edizione Ufficiale. Roma, 1877.

476. Tereygeol F. Mode dc production du plomb et de l'argent à Melle durant la période carolingienne. BSFN, Juin 2000. P. 107-115.

477. Testa G. La riforma monetaria angioina nel regno di Napoli e le origini del gigliato. BCNN. 1979-1980. T. 64-65. P. 57-73.

478. Theodoridis D. Aus dem griechischen Lehngut im Osmanischen. Turcica. 1975. T. 7. P. 32—49.

479. Theoklieva-Stoytcheva E. Medieval Coins from Mesemvria. Sofia, 2001.

480. Toll Chr. Minting Technique according to Arabic Literary Sources. Orientalia Suecana. 1972. Vol. 19-20. P. 125-139.

481. Toubert P. Une des premières vérifications de la loi de Gresham : la circulation monétaire dans l'État pontifical vers 1200. RN. 1973. T. 15. P. 180-190.

482. Touratsoglou G. ©r^aauQÔq ûaxeQOV riaAaioAoygicoov votier ¡aâxaw axo vo|auj|aaxiKÔ aouoeio A0r)vcôv. BuÇavxiva. 1985. T. 13:2. P. 1101-1117.

483. Touratsoglou I., Protonotarios P. Les émissions de couronnement dans le monnayage Byzantin du XUIe siècle. RN. 1977. T. 19. P. 68-76.

484. Touratsoglou I. Thesauros' chryson hyperpyron ek Vraston Chalkidikes eis to Mouseion Thessalonikes. Archaiologike Ephemeris. 1974. P. 92-101.

485. Touratsoglu I.P., Baker J.R. Byzantium of the Venetians, Greece of the «grossi» // Bizancio, Venezia e il mondo franco-greco (XIII-XV secolo). Venezia. 2002. P. 203-233.

486. Travaini L. Deniers tournois in South Italy. // The gros tournois / ed. N.J. Mayhew. Oxford, 1997. P. 421-451.

487. Travaini L. Genova e i tari di Sicilia. RIN. 1991. T. 93. P. 187-194.

488. Tyler-Smith S. A Parcel of Wallachian and Bulgarian Coins of the Late Fourteenth/Early Fifteenth Century. NC. 1994. Vol. 154. P. 277-283.

489. Tzamalis A.P. The Elis/1964 Hoard. NX. 1994. T. 13. P. 65-84.

490. Vasiliev A. Il viagio dell'imperatore bizantino Giovanni V Paleologo in Italia. SBN. 1931. T. 3. P. 151-193.

491. Veglery A., Zacos G. Silver coins of Andronikos II and Andronicos III. NCirc. 1962. Vol. 70. P. 76-79.

492. Veglery A., Zacos G. The Coins of Andronikos II with the Inscription «Emperor of the

493. Romans». NCirc. 1961. Vol. 69. P. 134-136. Volckart O. Early Beginnings of the Quantity Theory of Money and Their Context in Polish and

494. Zelenko S. A Hoard of Thirteenth-Century Coins from the Trebizond Empire, Found on a

495. Zograph A.N. The weight of the coin, coinage standarts, coin denominations and their place in

496. Monetary circulation // Ancient coinage, 1. Oxford, 1977. P. 52-79. (Brit. Arch. Rep. Suppl. Ser. 33, 1).

497. Абрамишвилли Т.Я. Западногрузинские монеты XIII-XIV вв.: Копитнарский клад.

498. Автореф. дисс. к.и.н. Тбилиси, 1951. Авдев С. За имитационния произход на перперите на Андроник II и Андроник III. Нумизматика, 1978. Кн. 12. Ч. 1. С. 18-27.

499. Байпаков K.M., Настич В.Н. Клад серебряных вещей и монет XIII в. из Отрара // Казахстан в эпоху феодализма. (Проблемы этнополитической истории). Алма-Ата, 1981. С. 20-62.

500. Бахматова М.Н. Нимфейский договор в системе международных отношений середины

501. XIII в. //Античность и Средневековье Европы. Пермь, 1996. С. 210-230. BnarojeBuh М. Перпера и литра доба кнеза Лазара. Исторщски гласник. Београд, 1981. Т. 1-2. С. 47-61.

502. Богданова Н.М. Херсон в X-XV вв. Проблемы истории византийского города //

503. Герасимов Т. Неиздадени монета от Палеолозите. Раскопки и Пручвания. 1950. Т. 4, С. 23-44.

504. ЗАНО. СПб, 1850. Т. 2. Григорьев В.В. Описание клада из золотоордынских монет, найденных близ развалин

505. Сарая //ЗВОРАО. СПб., 1850. Т. 2. С. 1-63. Григорьев В.В. Четырехлетние археологические поиски в развалинах Сарая. ЖМВД, 1847. Ч. 19. С. 349-375.

506. Громыко H.H. Статистика: Учебное пособие. М., 1976.

507. Гюзелев В. «Варненският перпер» и неговата стойност спрямо аспри и грошове. Нумизматика. 1979. Кн. 13. Ч. 3. С. 4-7

508. Давидович Е.А. История денежного обращения средневековой Средней Азии. М., 1983.

509. Далай Ч. Монголия в XIII-XIV вв. М., 1983.

510. Джалаганиа И. JI. Монетное дело и денежное обращение Грузии V-XIII вв.: Автореф. дисс. д.и.н. М., 1981.

511. Джалаганиа И.Л. Иноземная монета в денежном обращении Грузии V-XIII вв. Тбилиси, 1979.

512. ДимитриевиЬ С. Остава српског среднювековног новца на северу от Дунава. Историйки часопис. 1973. Т. 20. С. 91-92.

513. ДимитриевиЬ С. Проблеми српске средньовековне нумизматике. Београд, 2006.

514. ДиниЬ М. Крстати грошеви. ЗРВИ. Београд, 1952. Т. 1. С. 86-112.

515. Дочев К. Митнически такси и плащания в Българската държава през XIV в. Нумизматика и сфрагистика. 1994. Кн. 1-4. С. 92-99.

516. Дочев К. Монети и парично обращение в Търново (XII-XIV в.) Велико Търново, 1992.

517. Дочев К. Монетните на Константинопол и Солун в паричното обращение на Търново през XII-XIV век. // Палеобалканистика и старобългаристика. Велико Търново, 1995. С. 187-192.

518. Дочев К. Нов тип сребърни монети на пар Иван Шишман (1371-1393). Нумизматика, 1983. Кн. 17. Ч. 4. С. 13-16.

519. Дочев К. Няколко бележки върху сребърното монетосечене на Иван Александър със сина му Михаил Асен. Нумизматика. 1983. Т. 2. С. 3-14

520. Дундуа Г.Ф. Монетное обращение и торгово-экономические связи Грузии в XV в.: Историко-нумизматический очерк: Автореф. дисс. к.и.н. Тбилиси, 1965.

521. ДушаниЬ С. Налаз средньовековног новца у Ъердапу. Старинар, 1972. Т. 21. С. 97-1111.

522. Евстратов И.В. Штемпель для чеканки индийской золотой танка с Селитренногогородища // Всероссийская нумизматическая конференция, 13. Москва, 2005. Тезисы докладов. М., 2005. С. 1111.

523. Ениосова Н.В., Колосков С.А., Митоян P.A., Сарачева Т.Г. О применении ренгенофлюоресцентного энерго-дисперсионного анализа в археологии // Вестник МГУ. Серия 8. «История». № 1. 1997. С. 1997. 113-131.

524. Живо.шюшЛ М. JoßaH V Палеолог и JoBaH VI Кантакузин од 1351. до 1354. године. ЗРВИ. 1982. Т. 21. С. 127-142.

525. Зельдович Я.Б., Мышкис А.Д. Элементы прикладной математики. М., 1972.

526. Зельдович Я.Б., Яглом И.М. Высшая математика для начинающих физиков и техников. М., 1982.

527. ИванишевиЬ В., РадиЬ В. Четири оставе визаштуског новца из збирке народног My3eja у Београду. Нумизматичар. 1997. Т. 20. С. 131-146.

528. Иванов H.H. Клад джучидских монет, найденный в Крыму в 1964 году // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. VIII. Симферополь, 2001. С. 454-484.

529. Историческая информатика / Под ред. Л. И. Бородкина, И. М. Гарсковой. М., 1996.1овановиЬ В. Остава средн>овековних контрамаркирних динара из околине Варне (Бугарска). Нумизматичар. 1978. Т. 1. С. 119-140.

530. Капанадзе Д.Г. Так называемые «грузинские подражания» трапезундским аспрам. ВВ. 1950. Т.З. С. 201-210.

531. Карайотов И. Ськровище от перпери на Палеолозите от Поморие. Нумизматичар. 1974. Т. 6:2. С. 1-3.

532. Карпов С.П. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII-XV вв.: Проблемы торговли. М., 1990

533. Карпов С.П. История Трапезундской империи. СПб., 2007.

534. Карпов С.П. Путями средневековых мореходов. М., 1994.

535. Кебуладзе Р.В. К вопросу об обращении золотых венецианских дукатов в Грузии // АН ГрССР. Вестник отд. общественных наук. Тбилиси, 1965. Т.1. С. 85-111. На груз. яз.

536. Кокоржицкая Т.Н. Золотая монета генуэзсклй колонии Перы. // Краткие тезисы докладов Нумизматической конференции. Итоги научно-исследовательской и хранительской деятельности 1991 г. 25-28 февраля 1992 г. СПб., 1992. С. 47.

537. Колективна находка от сребърни венециански монета (X11I-XIV в.) от с. Костандово, Пазарджишки окръг. Нумизматика. Кн. 20. Ч. 3. С. 31-41.

538. Кондаков Н. Иконография богоматери. СПб., 1914-1916. Т. 1—3.

539. Kopah Д. Новчани дарови Стефана Душана Светогорским манастирима. Исторщски часопис. 1991. Кн. 38. С. 5-18.

540. Котляр Н.Ф. Монетное обращение и денежный счет на территории Украины эпохи феодализма XIII-XVIII в. Автореф. дисс. д.и.н. Киев, 1972.

541. Котляр Н.Ф. О технике чеканки монет в Червоной Руси XIV-XV вв. // ГЭ. Труды. Л., 1967. №9. С. 92-101.

542. Крамаровский М.Г. Золото Чингизидов: Культурное наследие Золотой Орды. СПб., 2001.

543. Кузев А. Грошове на Стефан Душан с контрамарки. Археология. 1961. Т. 3:2. С. 14-17.

544. Лазаров Л. Поглед върху монетната циркулациа в днешните български земли през XV век. Нумизматика и сфрагистика. 1992. Кн. 1:1—2. С. 33-52.

545. Лебедев В.П. Ярмаки Крыма — «серебро, законное для обращения» // НСМНО. М., 1996. Вып. 4. С. 64-67; 132-133;.

546. Лихачев А.Ф. Новый болгарский клад 1887 г. ЗВОРАО. СПб., 1889. Т. 3: Вып. 3. С. 165182.

547. МариЬ Р. Студще из српске нумизматике. Београд, 1956. (Српска академика наука. Посебна издан>а; Кн. 259: Кн. 20).

548. Мельникова A.C. Русские монеты от Ивана Грозного до Петра Первого. М., 1989.

549. Мухамадиев А.Г. Булгаро-татарская монетная система XII-XV вв. М., 1983.

550. Мухамадиев А.Г. Об обрезанных монетах в Волжской Болгарии в конце XIV в. (Мало-Атрясинский клад). НЭ. 1970. Т. 8. С. 57-66.

551. Мухамадиев А.Г Булгаро-татарская монетная система XII-XV вв. М., 1981.

552. Мухамадиев А.Г. Два клада татарских монет XV в. CA. М., 1966. №2. С. 259-263.

553. Мушегян Х.А. Денежное обращение в античной и средневековой Армении IV в. до н.э-XIV в. н.э.: Автореф. дисс. д.и.н. Ереван, 1975.

554. Нудельман А. А. Монеты и монетное обращение на территории Днестровско-Прутского бассейна IV в. до н.э.-XVI в. н.э.: Автореф. дисс. к.и.н. М., 1967.

555. Парушев В. Непубликовани средневековни монета от Южна Добруджа. Добруджа. 1993. Т. 10. С. 145-167.

556. Парушев В. Средневековни монета отКалиакра. ИНМВ. 1990 (1992). Т. 26(41). С. 141147.

557. Пенчев В. Две византийски перпери от фонда на им — Видин. Нумизматика и сфрагистика. 1998. Кн. 5:1. С. 104-109.

558. Пенчев В. За някои общи характеристики на българските средновековни монетосечения. Нумизматика. 1985. Кн. 4. С. 21-22.

559. Пенчев В. Сребърното монетосечене на цар Георги I Тертер (1280-1292). Системата натегловния и бройния стандарти при сребърните български монетосечения през XIII-XIV в. Нумизматика, 1983. Кн. 17. Ч. 1. С. 22-36.

560. Пенчев В. Съкровище от сребърни монета на цар Иван Александър със сина му Михаил Асен от Ловешката крепост. Нумизматика и сфрагистика. 1994. Кн. 1-4. С. 8291.

561. Пенчев В. Съкровище от срсбърни монета от XIV в., намерено край село Арчар, Видинско. Нумизматика и сфрагистика. 1992. Кн. 4:1. С. 98-117.

562. Писарев А. Археологическо проучване на обект 12-С на хълма Царевец във Велико Търново. ИИМВТ. 1992. Т. 7. С. 159-169.

563. Поздняков А.В. Изучение монетной политики ранней Римской империи и теорияденежного обращения в трудах С.Болина // Изучение монетной политики ранней Римской империи и теория. Проблемы истории античности и средних веков. М., 1979. С. 30^16.

564. Пономарев А.Л. «Чего нет, того не сосчитать?» Или сколько в Византии чеканили денег // Математические модели исторических процессов. М., 1996. С. 224—235.

565. Пономарев А.Л. The Genoese Treasurers of Caffa — Witnesses of Crisis and the Reform // Acta musaci Varnensis. VII. Varna, 2008.

566. Пономарев А.Л. Денежный рынок Балкан в XIV-XV вв.: Перпер и ставрат. ВВ. 2007. Т. 66. С. 60-92.

567. Пономарев А.Л. Денежный рынок Трапезундекой империи в XIII-XV вв. // Причерноморье в Средние века. М., 1998. Т. 3. С. 201-239.

568. Пономарев А.Л. Деньги Золотой Орды и Трапезундекой империи: Квантитативная нумизматика и процессы средневековой экономики. М., 2002.

569. Пономарев А.Л. Клады, контракты, реперации статистика доходов в Средние века // Экономическая история. Ежегодник 2002. М., 2004. С. 561-579.

570. Пономарев А.Л. Кого нет, того не сосчитать? или сколько в Византии было знати и купцов // Математические модели исторических процессов. М., 1996. С. 236-245.

571. Пономарев А.Л. Кризис, которого не было: Денежно-финансовая система Византии в конце XIII середине XIV в. ВВ. 2008. Т. 67. С. 17-37.

572. Пономарев А.Л. Кризис, которого не было: Денежно-финансовая система Византии в конце XIII середине XIV в. Часть 2. ВВ. 2009. Т. 68. С. 25-47.

573. Пономарев А.Л. Монетное обращение Золотой Орды в XIV в. (Методика анализа) // Причерноморье в средние века. М.,1995. Т. 2. С. 131-155.

574. Пономарев А.Л. Население и топография Каффы по данным бухгалтеской книги

575. Массарии — казначейства за 1381-1382 гг. // Причерноморье в Средние века. М.; СПб.: Алетейя, 2000. Вып. 4. С. 317-442.

576. Пономарев А.Л. О пользе описания распределения качественных признаковпоказательным законом // Информационный бюллетень ассоциации «История и компьютер». Минск, 1997. Вып. 21. С. 47—49.

577. Пономарев А.Л. Об особенностях денежного счета в Золотой Орде (по данным нотулярия Ламберто ди Самбучетто) // ВГБИЛ. Тезисы 3-й научной конференции молодых ученых и специалистов. М., 1983. С. 8—10.

578. Пономарев А.Л. Хитрости средневековья: чекан «аль-марко» и законы Гаусса //

579. Информационный бюллетень ассоциации «История и компьютер». Москва; Тамбов, 2006. Вып. 34. С. 132-134.

580. Пономарев А.Л. Чекан аль-марко: закон Гаусса и хитрости средневековых финансистов // Город и степь в контактной евро-азийской зоне. 3-я международная научная конференция посвященная 75-лстию Г.А. Федорова-Давыдова. М., 2006. С. 214-215.

581. Пономарев А.Л. Численность купечества и объем торговли генуэзской колонии в Пере в 1281 г. (по данным картулярия Габриэле де Предоно) // XVIII международный конгресс византинистов. Москва 1991. Резюме сообщений. М., 1991. С. 913914.

582. Сейфеддини М. А. Монетное дело и денежное обращение в Азербайджане в ХИ-ХУ вв.:

583. Автореф. дисс. к.и.н. Баку, 1978; Сингатуллина А.З. Джучидские монеты поволжских городов XIII в. (материалы изкаталога) // Татарская археология, 1998. № 1 (2). С. 52-87. Соколова И.В. Кирманеули с именем Мануила I из собрания Государственного Эрмитажа.

584. Нумизматический сборник. Тбилиси, 1977. С. 109-116. Соколова И.В. О технике изготовления штемпелей для чеканки византийских монет // ГЭ.

585. Сообщения. Л., 1959. №15. С. 46-49. Соколова И.В. Трапезундские аспры и кирманеули с именами Мануила I и Иоанна II

586. Комнинов. НЭ. 1974. Т. И. С. 129-143. Сотникова М.П. Из истории обращения русских серебряных платежных слитков XIV

587. Терещенко А. Окончательное исследование местности Сарая с очерком следов Дешт

588. Исторщски часопис. Београд, 1991. Кн. 38. С. 19-30. ЪирковиЬ С. Мере у сред!ьовековно. српско] држави. // Мере на тлу Србще кроз векове.

589. Федоров-Давыдов Г.А. Клад серебряных джучидских монет с Селитренного городища.

590. НЭ. 1980. Т. 13. С. 58-76. Федоров-Давыдов Г.А. Клады джучидских монет. НЭ. 1960. Т. 1. С. 94—191.

591. Федоров-Давыдов ГЛ. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М., 1966.

592. Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Московской Руси. М., 1981.

593. Федоров-Давыдов Г.А. Находки джучидских монет. НЭ. 1963. Т. 4. С. 165-221.

594. Федоров-Давыдов Г.А. Находки кладов золотоордынских монет // Города Поволжья в средние века. М., 1974. С. 176-181.

595. Федоров-Давыдов Г.А. О болгарских гирьках из собрания Государственного музея Татарской АССР // СА. М., 1957. №1. С. 247-248.

596. Федоров-Давыдов Г.А. Основные закономерности развития денежно-весовых норм в Золотой Орде. АЕ. 1958. С. 7-16.

597. Хайтун С. Д. Наукометрия: состояние и перспективы. М., 1983.

598. Хинц В. Мусульманские меры и веса с переводом в метрическую систему. М., 1970.

599. Хромов К.К. Восточная Нумизматика в Украине. Монеты Джучидов XIII-XV веков. Ч. 1. Киев, 2004.

600. Хромов К.К. Восточная нумизматика в Украине. Монеты Джучидов и сопредельных государств в XIII-XV вв. Ч. 2. Киев, 2007.

601. Хромов К.К. Новые данные о серебряном монетном чекане Крыма раннего золотоордынского периода. Нумизматика. Июль 2004. С. 15-17.

602. Хромов К.К. Перечеканка привозных монет в Крымском улусе в XIII веке // XIV

603. Всероссийская нумизматическая конференция. Санкт-Петербург, Гатчина, 1621 апреля 2007 года . Тезисы докладов. СПб., 2007. С. 96-97.

604. Чремошник Г. Pa3Boj српког новчарства. до крала Милутина. Београд, 1933. (Српска академща наука. Посебна издала; Кн. 101: Кн. 43).

605. Шамба С. М. Монетное обращение Абхазии V в. до н.э.-XIII в. н.э.: Автореф. дисс. к.и.н. Тбилиси, 1983.

606. Шрайнер П. Купцы и товары Причерноморья: фрагмент византийской конторской книги. Byzantinobulgarica. Sofia, 1981. Т. 7. С. 215-219.

607. Этимологический словарь тюркских языков. М., 1989.

608. Юрукова Й. Българската нумизматика (1944-1974). Археология. 1974. Т. 16:4. С. 65-73.

609. Юрукова Й. Относителната стойност на монетите, циркулирали на българския пазар през XIV в. Векове, 1979. Кн. 9. С. 35-39.

610. Янин B.JI. Денежно-весовые системы русского средневековья. М.,1956.

611. Янина С.А. Золотые анонимные монеты Хорезма 60-70 гг. XIV века в собрании

612. Государственного Исторического музея // ГИМ. Нумизматический сборник: Ч. 4: Труды. Вып. 3. М., 1972. С. 25-76.603 ) -/