автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Эволюция художественной концепции истории в современном историческом романе

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Шаляпина, Людмила Владимировна

Общественное сознание в разные эпохи фокусирует свой интерес на определенных точках истории и вырабатывает свои версии событий, выстраивает свои системы доказательств. Б. А. Успенский считает: "Историческое прошлое не дано нам в конкретном опыте и поэтому нуждается в дешифровке и реконструкции. Поскольку прошлое принадлежит чужому опыту, само существование в каких-то случаях может подвергнуться сомнению". (Успенский Б., 1994, с. 16). "Существуют разнообразные возможности объяснения исторических событий, и, соответственно, одни и те же события могут получить различную интерпретацию - в частности, государственно - политическую, социально - экономическую, культурно -семиотическую и т.д. За каждым из этих объяснений стоит определенная модель исторического процесса, то есть некоторые представления о его сущности". (Успенский Б., 1994, с.9). Размышляя о природе исторического знания, имеющего свою историю и связь с философскими, политическими, идеологическими, эстетическими концепциями, Е.А. Добренко пишет: "В значительной мере историография есть история смены дискурсов о прошлом, история смены оптик итегий чтения прошлого. Основная проблема исторического знания есть, таким образам, проблема отражения и претворения прошлого (тех или иных его форм и в тех или иных целях модернизации), а не только и не столько проблема исторического источника или факта, каковые тут же подлежат бесконечной исторической интерпретации. История отражает не столько прошлое, сколько отношение к прошлому" (Добренко Е., 1997, с.27).

Система переоценок прошлого особенно обостряется в переломные эпохи. XX век богат радикальными сменами исторических концепций : революции, войны, сталинский тоталитаризм, хрущевская "оттепель", перестройка, построение рыночного общества порождали новые взгляды и новые подходы к прошлому. К началу перестройки (1986) в истории накопилось много "белых пятен" и незаслуженно забытых имен. В новом прочтении нуждались многие исторические события и целые эпохи. Ю.А.Афанасьев заявил, что "нет и не было в мире народа и страны со столь фальсифицированной историей, как наша" (Афанасьев Ю., 1988, с.6). Такую же позицию занял В.И.Шишкин, сказав, что "у нас истории нет и мы ее не знаем". С середины 1980-х годов начался активный период переосмысления прошлого, ликвидации "белых пятен" истории, изучения закрытых в советский период архивных материалов. Широкие дискуссии 80-х годов, прошедшие на страницах журналов "Российский исторический вестник", "История СССР", "Вопросы истории"' и других, были посвящены вопросам индустриализации, коллективизации, НЭПа, Великой Отечественной войны. Октябрьской революции, методологии изучения прошлого и т.д. В дискуссии приняли участие крупные ученые-историки Ф.П.Зырянов, В.И.Бакулин, А.А.Авикеев, М.А.Барг, В.Б.Виноградов, О.А.Колобов, В.Т.Анисков и другие. Прежде всего, пересмотру подверглась марксистско-ленинская методология, в основе которой был формационный, классовый подход в изучении прошлого. Формационный подход, утвердившийся после Октябрьской революции и использовавшийся в изучении истории и социальной жизни, предполагал деление истории на пять крупных периодов: первобытнообщинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, социалистический. Внутри каждого периода рассматривались во взаимодействии производительные силы и производственные отношения, надстройка и т.д. Ряд историков (В.Б.Виноградов, С.Л.Дударев) считает, что формационный подход к изучению истории не изжил себя полностью, хотя политически и идеологически марксистская теория, выдвинувшая такое деление, достаточно скомпрометирована. Эти учёные полагают:

1) только с помощью формационного подхода познать характерные особенности движения исторического процесса невозможно;

2) через эти формации последовательно прошла лишь некоторая часть народов мира, и уже одно это свидетельствует против универсальности применения формационного принципа в делении истории.

Другие ученые (А.А.Аникеев, Ю.Яковец ) предлагают цивилизационный подход, который предполагает выявление самобытности пути каждого народа, его вклада в материальную и духовную культуру всего человечества. Такой подход позволяет осмыслить исторический процесс антропологически. Но этот подход тоже имеет недостатки, так как ведет к иерархии, при которой одни народы представляются цивилизованнее других. При таком подходе народы делятся на традиционные (доиндустриальные) и техногенные. Они отличаются друг от друга по степени раскрепощенности человеческой личности от диктата коллектива, пониманием свободы индивидуума. Кроме того, остается открытым вопрос о критериях цивилизованности. Давая определение цивилизации, исследователи (Н.Н.Моисеев, М.А.Барг ) считают, что это совокупность производственной базы общества, его культуры и нравственности. Но все эти категории формулируются расплывчато, смешиваются такие понятия, как "цивилизация" и "культура". Сторонники цивилизационного подхода не ставят во главу угла экономический фактор, а делают акцент то на религию, то на культуру, то на социальную психологию, то на политическую систему. При этом упускается тот важный момент, что история должна стремиться комплексно обобщать общественные процессы. Таким образом, пока не разработана еще теория цивилизационного развития человеческого общества, не разработан понятийный аппарат и основные критерии цивилизационного подхода. Дискуссия, начатая в 1980-е годы, продолжается. Важным представляется мнение большинства ученых, что возможно сосуществование разных подходов в изучении истории.

На фоне большого количества журнальных и газетных статей заметно выделяется двухтомное исследование известного литературоведа В.В.Кожинова "История Руси и русского Слова. Современный взгляд" и "Россия. Век ХХ-й. 1901- 1939". Ученый работал над книгой с 1982 года и исследовал, по его выражению, "начало" и "конец", считая их особо важными, для понимания развития страны в целом. В I томе исследование отечественной истории отличается введением в оборот новейших источников, археологических открытий и оригинальным прочтением памятников русской словесности: былин, летописей, поэм, "Слова о полку Игореве". Автор по-новому оценивает цикл былин об Илье Муромце, относя его воинскую деятельность к X веку, когда дозорный русских границ сражался с батырами из Хазарского каганата. Автор подвергает критике западную историческую науку, недооценивающую самобытность российского государства, его евразийское предназначение. Среди авторитетных имен, на которые В.Кожинов неоднократно ссылается, называются В.И.Вернадский и его сын, историк русского зарубежья, Г.В.Вернадский. Исследователь утверждает, что самым древним государственным центром на Руси был не Киев, а Новгород. "Темное" время 910-980 годов, князь Олег II, судьбоносное перемещение центра Руси в XII веке, истинный смысл Куликовской битвы, деятельность духовных русских вождей Иосифов Волоцкого и Нила Сорского - все эти плохо изученные страницы русской истории подробно, с новыми аргументами трактуются исследователем и называются наиболее существенными в нашей истории. "Может возникнуть недоумение: как же так подучилось, что столь важные феномены и вехи истории Руси вместе с тем недостаточно изучены и поняты? Но в действительности противоречия здесь нет, ибо самое существенное как раз и является самым сложным и нередко даже таинственным" (Кожинов В., 1997, с.492). Во II томе исследователь обращается к новейшей отечественной истории, а во многом непосредственно к современным ее страницам. Методологию своего исследования В.Кожинов называет "мышлением в фактах". "Сочинения по истории - особенно новейшей истории - представляют собой чаще всего совокупность тех или иных общих положений и, с другой стороны, сведений об исторических фактах - конкретных событиях, явлениях, людях, -сведений, которые подкрепляют (либо даже просто "иллюстрируют") общие положения. Я же стремился мыслить об истории прямо и непосредственно в самих ее конкретных фактах, чтобы эти факты (подчас вроде бы даже "мелкие", внешне "незначительные") являли собой не примеры, а форму мысли, ее неотъемлемое "тело" (Кожинов В., 1999, с.7). Ученый излагает фактический материал, стремясь показать, что движение истории определяется не замыслами и волеизъявлениями каких-либо лиц (пусть и обладающих громадной властью), а сложнейшими и противоречивыми взаимодействиями различных общественных сил, и "вожди" в конечном счете только "реагируют'' - притом с определенным запозданием на объективно сложившуюся в стране и в мире целом ситуацию. "В самом ходе истории есть, как представляется, смысл, который, правда, трудно выявить, но который значительнее всех наших мыслей об истории". (Кожинов В., 1939, с.26). Работа В.Кожинова наглядно демонстрирует, как в эпоху радикальной смены идеологических ориентиров даже литературоведы обращаются к изучению истории, предлагая не только новую версию событий, но и новую методологию. Книгу ученого отличает повышенный интерес к дореволюционным русским историческим и религиозным концептам и даже признание высших сил, влияющих на ход истории. И.А.Добренко предпринял попытку с новых позиций взглянуть на проблему исторического романа, посвятив этому статью "Соцреализм в поисках "исторического прошлого". Ученый предлагает различать историю и прошлое, видя задачу историка "в превращении прошлого в историю -рассказ" (Добренко Е., 1997, с.27). Только из историй нового времени он называет татищевскую, ломоносовскую, просветительскую, карамзинскую, погодинскую, соловьевскую, костомаровскую и т.д. В них одни и те же события описываются по-разному, и эта разница - в отборе, оценке, в политико-идеологической матрице, на которую налагается исторический материал. Исследователя интересует специфика исторического дискурса в сталинскую эпоху. Е.Добренко считает упрощенным распространенное мнение, что в революционную эпоху история была разрушена футуронаправленностью сознания пламенных революционеров, а с середины 1930-х годов произошел отказа от нигилистического отношения к прошлому, когда оно стало использоваться в общегосударственных, партийных и воспитательных целях. Ученый выявляет модель революционного исторического видения, полным выразителем которой был М.Покровский, полагавший, что в основе отбора исторических фактов должен лежать "принцип целесообразности", иными словами, "история есть политика, опрокинутая в прошлое". Е.Добренко считает эту формулу универсальной, так как уйти от нее истории и литературе некуда: как дискурс о прошлом история всегда есть выражение отношения к прошлому. М.Покровский лишь "сорвал фальшивые вывески", "обнажил прием". Для советской же культуры характерна поэтика идеологического магизма, стремление упрятать политический смысл "боев на историческом фронте", "занимательно" проиллюстрировать идеологемы "международный жандарм", "тюрьма народов и им подобные и устранить идеологемы революционного периода "разинщина", "пугачевщина" и т.д. Но новая концепция, по мнению ученого, не была простым отказом от революционаризма М.Покровского или простым возвратом к дореволюционным русским историям. Ее отношение с прошлым строилось на принципах общей стратегии советского исторического сознания, в основе которого лежал принцип исторического синтезирования. Более того, Е.Добренко убежден, что "идеология заморозков" каждый раз есть "воспоминание о реставрационном прошлом", и, напротив, в эпоху "оттепелей" в советской культуре говорят "гены пламенных революционеров". Анализируя понимание истории в сталинский период, Е.Добренко считает, что в это время история обрела персональное измерение и в ней была восстановлена "роль личности в истории". Это был возврат ко вполне конкретному в русской истории источнику -Д.Иловайскому, полагавшему, что на первом месте в истории стоят династии, двор и т.д. Вернувшиеся в русскую историю цари, князья, военачальники теперь предстали собирателями и защитниками государства.

Совершенно отчетливо прослеживается связь "новой иловайщины" с "культом личности", но механизм синтезирования усложнился. "Главными персонажами советского исторического театра всегда были три (вместо одного "торгового капитала" у Покровского или одного царя у Иловайского) героя: Правитель, Историческая закономерность и Народные массы. Собственно, вся стратегия советского переписывания русской истории была стратегией перебалансировки этих компонентов, из которых слагалась историческая картина (например, цари хороши, а царизм - плох; крестьянские восстания хороши, а сами восставшие, наоборот, не понимали, кто их истинный враг; "царская Россия -тюрьма народов", но одновременно -присоединение к ней "национальных окраин" прогрессивно; бюрократия плоха, а централизация "исторически необходима" и т.д.)" (Добренко Е., 1997, с.36). В сталинскую эпоху историческая закономерность была сведена к заботам о государстве, повышению степень прогрессивности сильного централизующего правителя и "умалению роли народных масс". Бунты расцвечивать не следовало, а само отношение к Булавину, Болотникову, Разину, Пугачеву не могло быть однозначно позитивным. Крестьянские восстания были обречены на поражение, так как были стихийными и не имели "авангарда " в лице пролетариата. Исторические романы 1930-50-х годов, посвященные крестьянским войнам,- "Гулящие люди" А.Чапыгина, "Степан Разин" и "Салават Юлаев" С.Злобина, "Емельян Пугачев" Вяч. Шишкова и др. - делали акцент на борьбе восставших с местными притеснителями, а не с царем. Сталинская эпоха, считает Е.Добренко, возвращает русскую историю в русло новой народности и советского патриотизма. В начале 1950-х годов русская история подверглась очередной переработке, превратившись в историю "дружбы народов". Нам представляется важным вывод, сделанный ученым: "Государственная монополия на историю и прошлое определила статус советского исторического жанра, в частности романа, как романа во всех смыслах государственного. Его "реалистическая" фактура (всей истории советского исторического романа сопутствовала борьба с эксцентрикой, жанризмом, коспомностью), его исходная концепция, сам его пафос задавались государством" (Добренко Е., 1997, с.52).

Таким образом, Е.Добренко доказывает, что советский исторический роман 1930 - 60-х годов характеризует прежде всего саму сталинскую эпоху. Сталинская культура не просто искала своего подтверждения в истории, но и нуждалась для демонстрации своей исторической укорененности в "непрямых средствах".

В.Славецкий исследует причины популярности исторической романистики в современном обществе 1990-х годов. Первая заключается в той, что "исторические романы, подобно костюмированным телесериалам и декорациям из "Аиды", любит публика, их, значит, заказывают издатели, объединяющие романы в серии. Например - "Россия. История в романах". Название серии для издателей и книгопродавцов выгодное и даже для читателей подходящее, если они думают, что по романам можно узнать именно историю, а для литературы - невыгодное, ибо переводит литературу во второстепенный разряд иллюстрации, "раскраски" к истории" (Сдавецкий В., 1999, с.179). Второй причиной является то, что прошлое всегда привлекает своей поэтичностью и "собранием прецедентов". Поэтому в первой трети XIX века обращались к исторической прозе из-за романтического самоосмысления пред- и посленаполеоновской поры. В советское время - из-за, во-первых, становления сталинского абсолютизма, но, во-вторых, национально-государственного самоосмысления, связанного с революциями и мировыми войнами. По мнению критика, наше "культурное время" 1990-х годов отличается сугубо регрессивным мышлением, несмотря на конец века и тысячелетия, казалось бы, предрасполагающих неизбежность заглядывания в будущее. Но все "счастливые будущие" уже испытаны, заглядывать в "невиданные рубежи" страшно. Исторический роман почти невозможен без того, чтобы в той или иной мере не быть мечтой о красивой жизни, о счастье, справедливости и т.д. Третьей причиной В.Славецкий называет "тоску" общества по реализму в искусстве. Но восторженным критикам, сравнившим А.Уткина, автора исторической повести "Свадьба за Бугом ", с Н.В.Гоголем, исследователь скептически возражает: "Если это и реализм, то специфический послепостмодернистский реализм. Этот реализм так же похож на реализм XIX века, как классицизм на классику. Экологически чистая античная классика сначала была дополнительно эстетизирована Ренессансом, а потом совсем истончилась, став классицизмом. Нечто подобное произошло с реализмом после модернизма, соцреализма и постмодернизма: он "засахарился" ( Славецкий В., 1999, с. 182). На примере романа А.Сегеня "Державный" критик прослеживает смещение акцентов по сравнение с советской концепцией. Для этого В.Славецкий сравнивает два романа : В.Язвицкого "Иван III - государь всея Руси" и А.Сегеня "Державный", посвященных одной эпохе и одной исторической личности. Роман В.Язвицкого - это повествование о победах, завоевавиях, государственной мудрости "творца величия России". А.Сегень настойчиво подчеркивает необходимость для правителя и народа быть последовательными в укреплении государства и истреблении ересей. Касаясь стиля романа "Державный", критик отмечает, что в нем ощутима "многостильность, неизбежная как следствие и усталости большого стиля, утраты стилевой дисциплины, и обыкновенной "монтажности", присущей поточному творчеству".

Таким образом, названные выше работы историков и литературоведов наглядно демонстрируют, что слом советской идеологии привел к пересмотру прежних доктрин и концепций, посвященных истории и отечественному историческому роману, к активному поиску новых путей исследования и оригинальных концепций.

Исторический роман был и остается одним из важнейших жанров русского эпоса. Отечественная литература XX века накопила большой историко-художественный материал. Этапными для советской литературы 1920- 1950-х годов стали романы "Одеты камнем" О.Форш, "Разин Степан" и

Гулящие люди" А.Чапыгина, "Кюхля" и "Смерть Вазир-Мухтара" Ю.Тынянова, "Петр Первый" А.Толстого, "Дмитрий Донской" С.Бородина, "Козьма Минин" и "Иван Грозный" В.Костылева , "Великий Моурави" А.Антоновской, "Юность полководца" и трилогия "Чингиз-хан", "Батый", "К последнему морю" В.Яна, "Степан Разин" и "Салават Юлаев" С.Злобина. "Емельян Пугачев" Вяч.Шишкова, "Повесть о Болотникове" Г.Шторма, "Цусима" А.С.Новикова-Прибоя, "Севастопольская страда" С.Н.Сергеева-Ценского и др.

Плодотворными для русской литературы оказались 1960-1980-е годы, когда наблюдалась новая волна интереса к прошлому, приведшая к созданию большого числа исторических романов, многообразных по тематике и художественной форме. Среди них "Последний год" и "Впереди идущие"

A.Новикова, "Неистовый" Л.Славина, "Лицей" Л.Дугина, цикл "Лики на заре" В.Пановой, "Черные люди" Вс.Н. Иванова, "Русь изначальная" и "Русь великая" В.Иванова, "Анна Ярославна - королева Франции" А.Ладинского, "Железный век" И.Калашникова, "По обрывистому пути" С.Злобина, "Я пришел дать вам волю" В.Шукшина, "Нетерпение" Ю.Трифонова, "Завещаю вам, братья" Ю.Давыдова, "Тайна клеёнчатой тетради" В.Савченко, "История унтера Иванова" В.Глинки, повесть "Господин Великий Новгород" , роман "Марфа-Посадница" и цикл "Государи Московские" Д.Балашова, "Слово и дело" В.Пикуля, "Молниеносный Баязет" С.Бородина, "Цунами" и "Симода" Н.Задорнова, "Где поселился кузнец" А.Борщаговского, "Похождение Шилова, или старинный водевиль", "Путешествие дилетантов" и "Свидание с Бонапартом" Б.Окуджавы, "Колесо Фортуны" Н.Дубова, "Память"

B.Чивилихина, "Богатырское поле", "Огненное побережье", "Большое гнездо", "Обагренная Русь", Э.Зорина, "Были и небыли" Б.Васильева, "Не принимай крещения дважды" и "Тайный Офеня" А.Ларина, "Никон" и "Тишайший" В.Бахревского.

1990-е годы отмечены новым всплеском интересе к исторической романистике, чем не замедлил воспользоваться рынок. На фоне огромного количества "серийных" романов выделяются историческая повесть о Смутном времени "Царица Смуты" Л.Бородина, роман о Никоне, Аввакуме и царе Алексее Михайловиче "Раскол" В.Личутина и роман Д.Балашова "Святая Русь", завершающий цикл "Государи Московские". Наличие большого количества историко-художественного материала как объекта анализа делает исследование об эволюции художественной концепции истории актуальным.

Советским литературоведением накоплен большой, хотя односторонний и тенденциозный материал, посвященный анализу исторического романа. Признанными теоретиками исторического романа считаются М.Серебрянский, Р.Мессер, Г.Ленобль, Ю.Андреев, Л.Александрова, И.Горский, С.Петров, В.Оскоцкий и др. Советское литературоведение, опираясь на марксистско-ленинскую эстетику, стремится видеть во всяком художественном произведении и в историческом особенно отражение социально-экономических и классовых отношений.

Н.Н.Воробьева рассматривает проблему историзма в изображении характеров, сравнивая классическую традицию с опытом советского исторического романа. Исследовательница считает, что "становление принципа историзма неотделимо от художественного осмысления современности. В этом отношении историзм выступает соединительным звеном между произведениями исторического жанра и литературными явлениями, посвященными сегодняшней жизни" (Воробьева Н., 1978, с.З). Иными словами, Н.Воробьева поддерживает формулу соцреалистической диалектики, по которой ведущие тенденции современности определяются и оцениваются с точки зрения истории, а прошлое определяется и оценивается с точки зрения ведущих тенденций современности. Автор работы неоднократно использует термин "марксистско-ленинский историзм" - он-то как категория мировоззренческая, входя в систему творческого метода, становится категорией эстетической. Далеко не новой является установка Н.Воробьевой изучать проблему характера в обстоятельствах, которые окружают героев и заставляют их действовать. Исследовательница сравнивает историческое сознание романтиков и реалистов и отмечает: "Национально-историческое сознание романтиков было важным рубежом исторического мышления искусства. Но романтизм усматривал в особенностях народного бытия извечные и неизменные реалии национального духа. Историческое мышление, связанное с реалистическим методом, ставит во главу угла принцип развития. Основа реалистического метода - это принцип историзма" ( Воробьева Н., 1978, с. 15). Прослеживая судьбу исторического жанра в его становлении с 20-30-х годов XIX века, Н.Воробьева рассматривает основные черты романтизма, выделяет такие его характерные признаки, как личность с ее субъективной волей в качестве исходного момента, слабое внимание среде и объективным закономерностям истории, абсолютизация национальной идеи как извечной и неизменной. В творчестве писателей - романтиков "история присутствует на уровне события, фона, детали, но не исторической концепции или исторически детерминированного характера, а народность не отделяется от национальности и рассматривается как неизменная сущность национального духа" (Воробьева Н., 1978, с.26). Анализируя роман Н.Загоскина "Юрий

Милославский, или русские в 1612 году". Н.Воробьева находит близость позиций писателя с мнением историка Н.Карамзина в оценке смутного времени: "Согласно концепции Карамзина, которую разделяет Загоскин, разорение русской земли, голод, нашествие завоевателей и смута внутри государства были посланы свыше как наказание за грехи; церковь объединила бояр и народ, способствовала спасению государства" (Воробьева Н., 1970, с.32). Недостатком первого русского исторического романа исследовательница называет наличие религиозной проблематики, делающей неверной историческую концепцию, и отсутствие исторических характеров, детерминированных обстоятельствами эпохи. Главную заслугу А.Пушкина Н.Воробьева видит в соединении историзма и социального анализа. В драме Пушкина "Борис Годунов" "историзм становится важнейшим принципом реалистического метода, развившегося в дальнейшем в многомерную, диалектически подвижную эстетическую систему". Как видим, даже творчество А.Пушкина рассматривается исследовательницей как этап в движении литературы исторического жанра к "высотам" искусства послеоктябрьского периода. Главным принципом соцреализма Н.Воробьева называет осоознанный историзм, который "включает в свою систему и общественно-историческую позицию самого художника, и позицию его героев, и социально-психологическую концепцию их характеров во взаимодействии с историческими обстоятельствами, и, наконец, ориентацию произведения в процессе литературного развития на сохранение преемственности и продолжение творческих традиций реализма" (Воробьева Н., 1978, с. 108). Исследовательница подчеркивает, что для советского исторического романа характерно материалистическое понимание истории. Весьма показательной нам представляется монография С.М.Петрова, задавшая тон исследованиям определенного типа и явившаяся своеобразным эталоном. Учений прослеживает историю формирования и развития советского исторического романа от 1920-х до 1970-х годов, подробно анализируя наиболее значительные произведения, и в последней главе определяет типологические черты советского исторического романа и тенденции его дальнейшего развития. Автор монографии демонстрирует приверженность принципам партийности и классовости, которые являются основополагающими в марксистско - ленинской философии. При таком подходе рассмотрение жизни сквозь призму классовой борьбы вменялось в задачу исторической беллитристики. Само же историческое прошлое, не лишаясь богатства, глубины и подлинного драматизма, тем не менее расценивалось как предыстория советского периода. Такой подход определял и невысокую оценку дореволюционного исторического романа, которому, по мнению ученого, не хватало революционной перспективы. Работа С.Петрова наглядно подтверждает, как советское литературоведение с большими натяжками пытается политические определения перевести в эстетические и постоянно пользуется не аналитическими, а моделированными (клишированными) суждениями. Подчеркивая упрочение связи исторической науки и искусства, ученый под этим понимает следующее: "Наука предоставляет художнику-историку не только материал, из которого он строит здание, но метод строительства, методологию самого подхода к прошлому, дает точное оружие познания исторического прошлого -диалектический и исторический материализм" (Петров С., 1980, с.383). Как видим, по мнению автора, методология исторической романистики имеет опорой марксистско-ленинскую эстетику. Определяя художественную историческую концепцию, Петров пишет: "Историческая концепция, руководствующаяся новым революционным пониманием истории, извлекла из небытия такие явления, стороны, факты, детали исторического прошлого, которые игнорировались или недооценивались дореволюционной историографией и литературой. Это - факты и явления борьбы трудящихся масс в далёком и недавнем прошлом" (Петров С., 1980, с.405). Народ понимается автором не в национальном, а в классовом аспекте. Это социально угнетенные низы общества. В отборе самого исторического материала исследователь отдает предпочтение переломным эпохам, называя их созидательными и творческими. При этом не учитывается аспект насильственного вторжения в исторических процесс и то разрушение, которое сопутствует революциям. В 1960-е годы в связи с литературой о войне актуализировалась, зазвучав вскоре и в исторической романистике, философская проблема цены и средств, цены победы. Петров - ученый старой советской школы - проигнорировал практику нового романа о войне и русской истории.

Автор, руководствуясь идеологическими подходами, ставит романы А.Чапыгина, А.Толстого, Ю.Тынянова выше произведений В.Скотта и А.Пушкина. Тот же классовый подход определяет иерархию конфликтов в историческом романе:

1.) подлинно исторический когда в основе лежат наиболее существенные противоречия, связанные с революционным движением, борьбой политических партий ( "Петр Первый", "Емельян Пугачев")

2.) с военными столкновениями ("Севастопольская страда ","Цусима")

3.) с развитием культуры ("Пушкин")

Взгляд Петрова на "роль личности в истории" характеризуется высоким пиететом к историческим личностям, что определяется характером власти в сталинскую и брежневскую эпоху. Деятельность исторических персонажей определяется значением с точки зрения прогрессивного развития нации, народа и классовой обусловленностью. Положительный герой - "это созидатель жизни, сохранивший о себе добрую память в народе". Главной заслугой советского исторического романа ученый считает опоздание биографического романа о революционном деятеле. Исторический роман рассматривается как одно из высших достижений соцреализма. Сосредоточившись на исследовании социально-экономического и классового сознания, Петров крайне слабо представил национальное, философское и совсем не уделил внимания религиозному сознанию. Художественная концепция исторического романа рассматривается Петровым в соотношении исторического факта и вымысла, а сюжет возникает "из их столкновения, пересечения". Размышляет ученый и об авторской позиции, сразу же накладывая строгие ограничения: "нельзя идеализировать историческое прошлое". Писатель должен руководствоваться патриотическими чувствами, что определяет эмоциональность произведения. Авторское начало, привносящее в произведение субъективность, Петров понимает как ленинский принцип партийности, т.е. партийную эмоцию. При этом полностью нивелируется авторская индивидуальность, что ученым вовсе не учитывается. Главной функцией исторического романа Петров называет функцию познавательную и воспитательную. В анализе конкретного историко-художественного материала Петров руководствуется названными выше принципами. Во второй главе "Разин Степан" А.Чапыина "сразу же подчеркивает антикрепостнический характер восстания, а конфликт определяется как классовый: "Главное для писателя - это противоречие и вражда между народом, представленными вольным казацким Доном и городскою голытьбой, и его угнетателями - коварной боярской Москвой" (Петров С., 1980, с.40). Называя главным героем романа народ, исследователь приветствует тот момент, что "народная масса выступает у Чапыгина как могучая разрушительная сила", что "в романе нет тихого народа", занимающегося своими повседневными делами". В характеристике Разина Петров подчеркивает связь вождя из народа с самим народом. Появление Разина как вождя, ученый объясняет исторической необходимостью: "Никому неизвестный, он вдруг возникает как раз в тот момент, когда его появление стало необходимостью, потребностью народной жизни" (с.35). Разграничивая понятия "историческая необходимость" и "историческая предопределенность", Петров недостатком романа считает, что чапыгинский Разин "порой выступает как человек, которому самой судьбой предопределена осознаваемая им особая историческая роль". Не приемлет исследователь и модернизации образа Разина, видя ее в атеизме героя, антицаристских настроениях, потому что они не могли быть у него, так как "не вытекали из характера и обстановки стихийного крестьянского движения XVII века". Идейность романа Петров понимает как художественность. Глава монографии "Исторический роман 60-70-х годов" написана А.И. Пауткиным. Это говорит о том, что крупный исследователь социалистического реализма ощущает необходимость новых движений в литературоведении. Взгляд молодого ученого обнаруживает сдвиг в оценках. Для А. Пауткина наиболее интересной является не классовая борьба, а общечеловеческое содержание искусства. Анализируя роман В. Шукшина "Я пришел дать вам волю", А.Пауткин уделяет внимание психологизму образа Разина, обнаруживает перекличку с другими шукшинскими персонажами. Ученый уже допускает и принимает модернизацию исторического персонажа. В противоречивом характере Разина исследователь обнаруживает как ведущий мотив жалости. Ощутимо стремление ученого выделить в

Разине не только всечеловеческие, но и национальные черты. Исследователь обнаруживает в романе и мотив христианской жертвенности, видя в смятенной разинской душе чувство осознания своей вины, а в отказе бежать -желание смерти. Пауктин приветствует свободу творчества, индивидуально -субъективные авторские оценки, уделяет большое внимание художественной стороне произведения. В работе Пауткина мы видим, как меняется методика анализа, как на первое место выходят не общие положения метода, а художественные задачи автора. Оценки изменились и потому, что художественная практика исторического романа вышла на иные горизонты.

В целом же, монография С.Петрова представляет собой набор идеологических клише-блоков, налагаемых на романы исторического жанра. Принципы советской исторической концепции полностью совпали с принципами советской эстетической доктрины - соцреализмом.

В.Оскоцкий в монографии "Роман и история" прослеживает закономерности развития многонационального советского исторического романа 1960-1970-х годов. Идейно-нравственное содержание и поэтика исторического романа названных десятилетий рассматриваются в постоянном соотнесении с традициями 1920-50-х годов, чему посвящены отдельные главы. В.Оскоцкий использует метод сравнительно-типологического анализа, выявляет преемственные связи в литературе. Критик рассматривает проблему жанра и границы собственно исторической и историко-революционной романистики. "Границы исторического романа должны быть расширены, а историко - революционного, напротив, четко определены эпохой подготовки и победы Великого Октября. Решающим критерием разграничения здесь должна выступать не столько хронология, сколько конкретно - историческое содержание каждого из этапов освободительного движения" (Оскоцкий В., 1980, с.6). Рассматривая типологические формы исторического романа, исследователь исключает романы, построенные на мифологической основе, считая, что "'образная природа романа-мифа принципиально иная и отвечает иным художественным задачам". В то же время В.Оскоцкий отмечает, что теория литературы отстает от живого литературного процесса, в ней не хватает определений, когда "выдвигаемые требования и критерии оказываются отнюдь не всеобъемлющими и многое не объясняют нам в образной природе и поэтических особенностях исторического романа" (Оскоцкий В., 1980, с.275). Сделав такую оговорку, критик анализирует романы "Похождения Шипова, или старинный водевиль" и "Путешествие дилетантов" Б.Окуждавы, "Колесо Фортуны " Н.Дубова, "маленькие романы " Я.Кросса, избегая четких жанровых определений. Центральное место в монографии занимает проблема национального и интернационального. Критик пытается и на исторический роман распространить формулу искусства "национального по форме и советского по содержанию". В.Оскоцкий полемизирует с Л.Гумилевым, книгу которого "Поиски вымышленного царства" считает не научным трудом, а увлекательной легендой. Свою же позицию критик выверяет по К.Марксу, а художественную мысль В.Яна ("Батый") и И.Калашникова ("Жестокий век") считает более зоркой и проницательной, чем научная мысль Л.Гумилева (с.177). Рассматривая в шестой главе проблему "характер и обстоятельства" на примере повестей Б.Изюмского "Ханский ярлык", Б.Тумасова "Русь Залесская", романа Д.Балашова "Великий стол", трилогии И.Есенберлина "Кочевники", критик во всех произведениях видит "в столкновении личностей противоборство общественных сил истории". В.Оскоцкий считает важным заметить, что "проблема характеров и обстоятельств, чье художественное единство вбирает в себя и духовную историю личности, историю нравственных исканий человека, не может быть решена иначе, как на научной основе исторического материализма" (с.360). В заключение исследователь подчеркивает связь исторической романистики с современностью и считает воспитательную функцию главной в историческом романе.

Л.Александрова стремится к синтезу теоретического и историко-литературного подходов в анализе типологиии и поэтики исторического романа. В работе "Советский исторический роман" дана классификационная система и в ней определен ряд подсистем. Роман рассматривается Л.Александровой как видовая категория, объединяющая два параллельно развивающихся типа: роман о современности и роман об историческом прошлом. Каждый из них имеет свои подсистемы, или жанры, то есть "тематически - композиционные единства, конкретно - исторически обусловленные в рамках литературного вида". Этому вопросу посвящены введение и глава "Исторический роман как жанр". Л.Александрова считает, что в основе исторического романа, во-первых, должно лежать "подлинно историческое событие, часто точно датируемое и изложенное в строгой хронологической последовательности" (Алексаддрова Л., 1987, с. 11); во-вторых, вымышленные события должны чередоваться с подлинными без соблюдения хронологии в их изложении; в-третьих, эпоха может раскрываться через вымышленный сюжет и судьбы вымышленных персонажей; в-четвертых, прослеживается жизнь подлинных исторических личностей; в-пятых, должна соблюдаться строгая реальность в воспроизведении действительности; в-шестых, могут использоваться романтические приемы повествования. Но главным критерием исследовательница называет обращение писателя к историческому прошлому. Л.Александрова подробно рассматривает историю вопроса, прослеживает, как проблема жанра решалась в работах ведущих советских ученых, анализирует труды М.Серебрянского, Г.Лукача, Р.Мессера, С.Петрова. Находя все существующие в советском литературоведении определения историзма недостаточными, исследовательница предлагает свое: "Историзм - это художественное осмысление действительности с позиций коммунистического идеала в духе ленинского принципа партийной литературы; выделение ведущих тенденций эпохи; раскрытие соотнесенности времен, способствующее воспроизведению жизни в ее исторической перспективе и исторической ретроспекции, созданию образа времени и типического героя эпохи в его соотнесенности с историей.

Историзм является объединяющим началом романов об историческом прошлом как видовой категории" (Александрова Л., 1987, с. 16). Как видим, Л.Александрова подчиняет исторический роман идеологической схеме. Это заметно и в последующих главах, которые посвящены проблеме типического, концепции исторического романа, соотношению художественного вымысла и исторической правды. Рассматривая проблему типического в историческом романе, исследовательница называет следующие его особенности: преувеличение, основанное на отборе исторических фактов, соотнесенность героя с эпохой, соотнесенность эпох (автора и героя), историческая достоверность, документальность и т.д. Говорит Л.Александрова и о типизации изображаемого времени и приемах его создания в историческом романе (последовательное следование событий, прием воспоминаний и т.д.) Образ главного героя раскрывается только в связи с образом времени. Рассматривая проблему соотношения факта и документа, автор считает, что букву документа не следует принимать за историческую правду и называет два приема использования документа как средства художественной типизации:

1) сам документ остается за рамками книги, а извлеченный из него факт становится элементом композиции, перерастает в развернутую картину эпохи;

2) документ в чистом виде или несколько домысленный вводится в произведение и принимает на себя функцию композиционного элемента. Л.Александрова называет три принципа художественного освоения исторической действительности:

1) субъективно-концептуальный (А.Пушкин)

2) объективно-концептуальный ( А.Толстой)

3) объективно-документальный (В.Шишков)

Специфику композиции Л.Александрова связывает с особенностями жанра и, анализируя произведения А. Новикова-Прибоя, О.Форш, А.Толстого, В.Шишкова, выявляет многообразие композиционных приемов. Лирическое начало в историческом романе автор рассматривает во взаимдействии с эпическим, считая оптимальным их слияние.

Таким образом, Л.Александрова проводит в своей монографии системное исследование типологии и поэтики советского исторического романа, опираясь на художественный материал 1920 - 1950-х годов. Работу отличает жесткая нормативность и регламентация. Современная художественная практика исторического романа требует иной теоретической разработки.

Изданная в 1990 году книга В.А.Юдина "Человек. История. Память" быстро устарела, так как с социализмом в прошлое ушли и те идеологические и эстетические концепции, которые автор положил в основу своей работы. В исследовании современной прозы исторического жанра В.Юдин использует главные постулаты методы социалистического реализма и, хотя несколько раз цитирует С.Соловьева и Н.Карамзина, это не меняет общей концепции. Связующая все главы идея патриотизма тоже мыслится автором по-советски, неразрывно соединяясь с идеей интернационализма. Назначение исторической прозы, по Юдину, - это выполнение познавательной и воспитательной функций. Определяя особенности исторического жанра, В.Юдин утверждает: "Историческая проза - это, обыкновенно, документированная проза с проекцией в прошлое" (Юдин В., 1990, с.41). Поэтому автору представляются чужеродными историческому жанру произведения, созданные на совершенно вымышленном материале (романы Б.Окуджавы). Главные же персонажи должны быть подлинными гражданами нации, патриотами, нравственной элитой страны (А.Невский, Д.Донской и др.) Автор слишком широко трактует границы исторического романа, считая, что всякий роман со временем становится историческим. По этой причине он относит к историческим "Колымские рассказы" В.Шаламова, "И дольше века длится день" Ч.Айтматова, считает, что В.Белов, В.Астафьев, В.Распутин "прямо ушли в исторический жанр". Исследователь считает шишковскую школу исторического романа ведущей, а эталоном роман "Емельян Пугачев".

Шишковскую "школу" В.Юдин обнаруживает в творчестве В.Чивилихина, Д.Балашова, В.Шукшина. Большое место в книге занимает проблема жанровых модификаций. В.Юдин называет следующие:

1. эпопея (предпочтительно народно-героическая)

2. историческая хроника

3. роман-исследование, роман-гипотеза.

4. мемуарная проза

5. художественная биография: а) социально-психологическая б) философская

6. роман-миф (отрицается В.Юдиным)

При этом В.Юдин отмечает, что "в современной прозе неостановимо множатся композиционно-стилевые формы и приемы воплощения действительности. Стаяло примечательным обращение к фольклорно -символическим и мифологическим формам повествования, к поэтике притчи и другим условностям" (Юдин В., 1990, с.76). В работе далее на конкретных примерах рассматриваются особенности названных выше шести жанровых разновидностей. Современных писателей - историков В.Юдин делит на две категории:

1. бытовики, тщательно выписывающие сюжетные коллизии, колорит, детали изображаемой эпохи (Д.Балашов);

2. философы, в произведениях которых авторские рассуждения преобладают над динамикой сюжетного действия (В.Шукшин, В.Пикуль, Ю.Нагибин).

Неоднократно В.Юдин обращается к проблеме русского национального характера, но все размышления сводятся к известной мысли о том, что главными чертами русского человека являются тираноборство, трудолюбие, патриотизм и т.д. Третья глава книги посвящена проблемам языка исторического романа. Язык называется критиком одним из показателей жанра и рассматривается не по формальному признаку лингвистической поэтики, не как замкнутое в самом себе явление, а как особое поэтическое средство воплощения жизненных реалий. Автор на материале исторической романистики анализирует такие языковые пласты, как архаизмы, диалектизмы, жаргонизмы, церковнославянизмы и т.д.

Все рассмотренные нами работы по проблеме современного исторического романа отличаются социально-политическим подходом к явлениям искусства. Исследователи, руководствуясь политическими доктринами, стремились втиснуть исторический жанр в жесткие рамки советской идеологии. Отстаивание и многократное уточнение учеными принципа историзма было утверждением соцреализма в историческом романе. Названные исследователи (Александрова Л., Пауткин А., Юдин В.) не могли не отметить сильного движения современной исторической романистики к новым жанровым формам, к новой поэтике ( "субъективно-концептуальная" форма, "роман-притча", "роман-миф", "роман-гипотеза"), в котором нашла отражение идейно-эстетическая перестройка в годы первой "оттепели" 60-х годов и реформ 80-х как скепсис в отношении к социалистической концепции истории и стремления к новому ее концепированию. Однако исследователи исторического романа, убежденные в незыблемости истины марксистской концепции, не могли ни принять, ни достойно оценить эти новации в исторической прозе. Поэтому постановка проблемы эволюции художественной концепции истории в современном историческом романе представляется актуальной.

Из большого историко-художественного материала нами выбраны три этапных произведения: романы Вс.Н.Иванова "Черные люди" (1963), В.М.Шукшина "Я пришел дать вам волю" (1971), Д.М.Балашова "Святая Русь" (1994-1997). Названным романам было отдано предпочтение, так как Вс.Н.Иванов и В.Шукшин обращаются к одному историческому периоду: второй половине ХУП века, периоду правления царя Алексея Михайловича, когда в короткое по протяженности время произошло много драматических событий: соляной и медный бунты, раскол православной церкви, восстание под началом Степана Разина и т.д. Анализ романов, созданных на одном историческом материале, дает возможность особенно отчетливо увидеть принципы отбора материала, построение характеров, расстановку аксиологических акцентов в изображении событий разными авторами в разное время. Эволюционной точкой отсчета используется роман 1920-х годов "Разин Степан" А.Чапыгина, который, с одной стороны, был еще близок традиции "этнографического", позитивного романа XIX века (Мельников - Печерский П.А.), с другой стороны, формировал революционную, марксистскую концепцию народного восстания.

Выбранные для анализа произведения призваны определить три этапа в развитии исторической концепции. Роман Вс.Н.Иванова "Черные люди" является переходным, ибо создавался в начале 1960-х годов, когда только начинался слом официальных версий и подходов. Иванов, ревизуя официальную концепцию, отказался от видения передового класса среди угнетенных и неимущих. Но, по-новому изобразив отечественное купечество, Иванов не отказался: от социологического подхода. В.Шукшин, создавая роман "Я пришел дать вам волю" в конце 60-х и публикуя в начале 70-х, уходит от классовых проблем. Писателя интересует психология исторической личности, экзистенциальные проблемы воли, веры и т.д. И Иванова, и Шукшина интересуют религиозные проблемы. Отбор художественного материала обусловлен и этим аспектом. Пока в недрах советской литературы зрела религиозная концепция, для ее выявления требовалось обращение к переломной эпохе раскола (Иванов, Шукшин). Д.Балашов в любой эпохе, на любом историческом материале находит воплощение своей религиозной концепции. Поэтому для анализа выбран итоговый роман цикла "Государи Московские" - "Святая Русь". В творчестве Д.Балашова обнаруживается возвращение к карамзинской концепции истории, в которою религиозный аспект занимает главенствующее место.

Цель диссертационного исследования - исследовать и описать эволюцию художественной концепции истории в современном историческом романе II половины XX века. Задачи исследования:

1). выделить основные этапы эволюции исторического романа на современном этапе;

2). исследовать и описать состав и содержание исторической концепции в романах "Черные люди" Вс.Н.Иванова, "Я пришел дать вам волю" В.Шукшина, "Святая Русь" Д.Балашова;

3). исследовать объем и роль религиозного сознания в формировании исторической концепции в современном романе;

4). исследовать и описать поэтику исторических романов Вс.Н.Иванова, В.Шукшина, Д.Балашова.

Особенностью исторического жанра по сравнению с другими литературными типами является его неизбежная запрограммированность. Границы творческой инициативе исторического писателя ставит, во-первых, документально-событийная основа исторического факта и, во-вторых, господствующая идеология истории. В отношениях с последней он может быть либо индиферентен, спокойно выстраивая художественный материал по схеме готовой идеологии (советские исторические эпопеи С.Злобина. Ф.Абрамова, П.Проскурина и др.), либо критически рефлексирует, что находит выражение в повышенной эмоциональной активности повествователя (патетичность, драматизм, риторика), в "изломах" жанровой структуры (роман-трагедия, "миф", "притча", "исповедь", "завет"). Но в любом случае идеология давлеет над пластикой художественного изображения, является наряду с документом определяющим жанрообразующим фактором. Поэтому анализ и интерпретация исторического произведения необходимо ориентированы на следующие методы исследования:

1). в своем исследовании мы пользуемся структурно-генетическим методом, имеющим давнюю традицию в отечественном и зарубежном литературоведении ( Г.В.Плеханов, В.Ф.Переверзев, П.Н.Сакулин, Д.Лукач,

Л.Гольдман и др.) В советский период этот метод получил упрощенно -политизированный характер. В исследованиях исторического романа, как мы показали в обзоре, он был скорее социально-политическим подходом, так как исходил не из объективно данного в художественном произведении исторического мироощущения писателя, а из политической доктрины, в термины которой переводилось содержание произведения. Классический социально-генетический метод предполагает начинать исследование с анализа конкретного произведения с целью выявления структуры исторического сознания художника. Процесс выявления этой структуры есть уже акт понимания произведения. Включение структуры индивидуального художественного сознания в рамки определенной социальной группы, к которой принадлежит художник, имеющий с ней общую идеологию и биографию, предполагает далее анализ социального генезиса структуры художественного сознания на фоне общественных и идеологических сдвигов (в 1960 - 1980-е годы), что дает возможность объяснить мотивы радикальной перестройки исторической картины мира в данном произведении по сравнению с другими произведениями того же хронологического и проблемно-тематического ряда. В качестве основных элементов структуры исторического сознания мы рассматриваем этнические, религиозно-философские и экономические воззрения художника, эксплицируемые из художественного творчества и публицистики писателя. Концепировние художником исторической действительности создает разное соотношение и разный объем этих элементов, конституирующих художественную картину исторического прошлого в романе. Особое внимание мы уделяем религиозно-философскому сознанию, возникновение и разрастание которого в пространстве исторического романа определило в большой мере эволюцию художественной концепции истории. Эволюция же художественной концепции обусловила жанровое развитие исторического романа, поэтику которого мы исследуем с использованием структурно-семантического и сравнительно-исторического методов. Историческая картина мира в художественном произведении представляется нам как система взаимосвязи значимых элементов: художественная речь, художественный мир, в составе которого мы рассматриваем художественное время и пространство, систему персонажей, характеры. Именно эти элементы являются строительным материалом моделирования художником исторической картины мира в соответствии с его художественной концепцией истории. В свою очередь, художественно-исторический концепт включает философские, социальные, религиозные идеи художника.

2). Для исследования поставленных в диссертационном исследовании задач используем и историко-функциональный метод. Главная область этого метода - бытование произведения в большом историческом времени и рассмотрение того, как осваивалось произведение людьми его времени. "При историко-функциональном изучении литературы произведение рассматривается в меняющихся социокультурных контекстах его восприятия. Литературное творчество познается в выполняемых им функциях, определяемых духовными позициями и эстетическими вкусами как самих творцов, так и современной им публики и последующих поколений. Произведение соотносится с "горизонтами" читательских ожиданий, прошлые прочтения произведения осознаются как необходимое условие его адекватного понимания" (Литературный энциклопедический словарь, 1987, с.138-139). Историко-функциональное исследование литературы предпринималось А.Н.Веселовским, Ф.Ф.Зелинским, И.Н.Розановым, В.М.Жирмунским, А.И.Белецким, М.М.Бахтиным.

Частично в работе используются историософский и биографический методы исследования.

Научная новизны работы в том, что впервые предпринят опыт исследования и обобщения содержания исторического романа на современном этапе в его концептуальной динамике. Этапными произведениями были определены романы "Черные люди" Вс.Н.Иванова, "Я пришел дать вам волю" В.Шукшина, "Святая Русь" Д.Балашова. Описан состав и содержание художественной концепции истории в названных романах. Особо выделены и изучены содержание и функция религиозного сознания в эволюции художественной концепции истории. Изучена и описана поэтика, современного исторического романа, художественная картина исторического мира, включающая художественное время и пространство, способы беллетризации и эстетизации исторических фактов, событий, документов, содержание и функции вымышленных персонажей и ситуации и т.д.

Теоретическая значимость исследования в использовании структурно-генетического подхода, который в своем классическом виде весьма плодотворен. Проделанная работа дала возможность обнаружить жанровые модификации исторического романа на современном этапе. Исследование эволюции исторического романа дает богатый материал для характеристики литературного процесса на современном этапе в целом.

Апробация работы. Идеи диссертации нашли отражение в публикациях, послужили основой докладов на научных конференциях: "Своеобразие исторического мира в романе В.М.Шукшина "Я пришел дать вам волю"(г1996), "Текстовые аналогии религиозно-исторической концепции в романах Вс.Н.Иванова "Черные люди" и В.М.Шукшина "Я пришел дать вам волю" (1997), "Структура религиозного сознания в романе В.Шукшина "Я пришел дать вам волю" (1997), "Хронотоп романа В.Шукшина "Я пришел дать вам волю" (1997), "Социально-историческая концепция в романе В.Шукшина "Я пришел дать вам волю" (1998), "Церковь" (1999).

Некоторые положения работы использовались при чтении спецкурса "Религиозные образы и мотивы в русской литературе" и курса по современной русской литературе.

30

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эволюция художественной концепции истории в современном историческом романе"

Общие выводы:

Д. Балашов в романе "Святая Русь" предстаёт не только знатоком исторического прошлого, но и, движимый идеей спасения России, идеологом русского национального возрождения, идеологом русского мессианства. Взгляд на историю Д. Балашова сложился под влиянием идеи пассионарности JI. Гумилёва.

В балашовской концепции истории ядром является религия. Писатель считает православие фундаментом в образовании русской нации в прошлом и спасительным началом на все времена.

Анализ языка, образной системы, времени и пространства, структуры социума в романе "Святая Русь" показывает, что религиозный компонент занимает важное место в авторском религиозном сознании.

Однако религиозные знания и понимание важности религии как жизни -и - государствоустроительного начала не спасают автора от сомнений, противоречий и религиозного творчества, что в целом характерно для постсоветского общества, оказавшегося на историческом распутье.

Балашова отличает искреннее желание быть религиозным, религиозная жажда. Но религию он воспринимает не сердцем, не через созерцание (по И. А. Ильину), а разумом, через книжные знания.

Сознание писателя в высшей степени идеологизировано, и балашовСкое православие - это прежде всего религиозная идеология. Повышенный интерес писателя к фольклору привёл к стремлению соединить язычество с православием.

Писатель усложняет хронотоп романа, совмещая в рамках единого текста два временных пласта: исторический и современный с целью постигнуть историческое время и направленность временного движения. В понимании Балашова, это предопределено свыше, открывается избранникам божьим, а через них соборно охватывает народ.

Историческое пространство романа представляет собой модель мирового целого, многочисленные страны и народы показаны через

181 геополитические интересы России. Центральное место в романе занимает Россия с двумя центрами: Москвой, центром политическим, и монастырём, центром духовным.

Балашов отказывается от классового принципа при создании исторического социума. Народное он понимает как национальное. Сословные различия трактуются писателем как форма разнообразия целого, лишённая антагонизма. Исторический социум Балашов исследует избирательно, сосредотачивая внимание на духовенстве и боярстве, считая их становым хребтом нации. Единицей измерения исторического мира писатель избирает человека созидательного склада, движимого идеей, т.н. пассионария.

Несмотря на огромный интерес современного общества к религии, оно пока не сформировало целостного религиозного сознания, что нашло отражение не только в творчестве Д. Балашова, подменяющего собственно религию национально - патриотической религиозной идеологией и религиозным творчеством, но и в произведениях ряда известных писателей, создавших свои произведения в 90-е годы. Примером тому может служить историческая повесть Л. Бородина "Царица смуты", исторический роман В.Личутина "Раскол".

182

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Слом советской идеологии привел к отказу от социально-политических подходов в оценке явлений искусства, открыл возможности пересмотра прежних доктрин и концепций, посвященных русскому историческому роману, позволил непредвзято выявить сильное движение современной исторической романистики к новым жанровым формам и новой поэтике в 1960-е - 1990-е годы. В работе нами была осуществлена попытка исследовать эволюцию художественной концепции истории в современном историческом романе.

Из большого историко-художественного материала мы выбрали три произведения, оценив их как этапные: роман "Черные люди" Вс.Н.Иванова /1963/, "Я пришел дать вам волю" В.М. Шукшина /1971/ и "Святая Русь" Д.М.Балашова /1994-1997/. Эволюционной точкой отсчета мы использовали роман 1920-х годов "Разин Степан" А.Чапыгина, который, с одной стороны, был близок традиции "этнографического" романа XIX века, а, с другой стороны, уже отражал революционную концепцию народного восстания.

Не замеченный и не оцененный в свое время ни читателями, ни литературной критикой роман Вс.Н. Иванова одним из первых отразил начавшиеся в литературе сдвиги, слом официальных версий и подходов. В отличие от А.Чапыгина, А.Толстого. С.Бородина, С.Злобина, Вяч.Шишкова, в творчестве которых наглядно прослеживается соблюдение основных принципов соцреализма в понимании конфликта, движущих сил истории и роли в ней личности, Вс.Н. Иванов, еще опираясь на социальные идеи и считая народ главной движущей силой истории, уже включает в это понятие все сословия и отказывается от классового антагонизма. При этом писатель отдает явное предпочтение не социальным низам, обездоленным и озлобленным, а русским предпринимателям, в которых аккумулируется живая энергия русского этноса. Писателя привлекает становление национального промышленного и торгового капитала, отличительной чертой которого автор называет честность, коллективизм, направленность деяний не на личное обогащение, а на укрепление России. В первой части романа автор выделяет слово-образ "муравейник", который вырастает в последующих частях до центральной метафоры труда - муравьиного созидания. Метафорический образ труженика-муравья видоизменяется на протяжении романа /пчелиный рой, рыбацкая сеть/, но сохраняет свою главную сущность - он остается коллективным и созидательным, выступает одним из путей народного правдоискательства.

Отечественная литературоведческая наука советского периода, исследуя жанр исторического романа, из художественной концепции истории полностью исключала религиозное сознание. Несмотря на официальные запреты, религиозность присутствовала в русской ментальности. В произведениях 1960-х годов, среди которых следует назвать цикл В.Пановой "Лики на заре", романы "Русь изначальная" и "Русь великая" В.Иванова, роман "Хмель" А.Черкасова, поэму "Аввакум" В.Федорова, первые романы Д.Балашова, присутствует религиозная проблематика, пусть пока еще не со всей очевидностью, на уровне косвенно-текстовых аналогий, в стилистике речи персонажей, в метафорических образах, подтексте и т.д. Вс.Н. Иванов, считая первостепенным в структуре общества экономический фундамент, тем не менее огромное внимание уделяет религиозному началу. Русский народ стремится к обретению Царства справедливости следующими путями: 1). построения Царства Божьего на земле а) путем восстаний, бунтов, мятежей; б) путем мирного созидательного труда; 2) обретения Царства Небесного а) путем монашества; б) путем борьбы за старую веру и национальную самобытность. Писателю наиболее близки два пути: созидательного коллективного труда во благо России и духовного самостояния, обретения Царствия Небесного в душе отдельной личности и в коллективной душе всего русского народа. Объединяя эти два начала и ставя на первое место "дело", а на второе место "слово", Вс.Н.Иванов предлагает свой вариант соборности, отличный от представлений русских религиозных философов, отдающих приоритет духовному началу. Создавая образы царя

Алексея Михайловича, патриарха Никона, протопопа Аввакума и руководителя народного восстания Разина, Иванов решает проблему народного и официального вождя, власти и народа, роли личности в истории. Художественная концепция исторической личности измеряется идеей сильной государственности и опорой на народ. Воплощением авторского идеала исторической личности является Аввакум.

Второй этап - 70-е годы - ознаменован тяготением исторической романистики к усложненным жанровым формам, напряженными поисками новой поэтики. Это было вызвано критической рефлексией авторов, что находило выражение в повышенной эмоциональности повествователя /драматизм, патетика, риторика, ирония/ и в "изломах" жанровой структуры /роман-миф, роман-легенда, роман-исповедь, роман-притча, роман-гипотеза, роман-трагедия и т.д./. Обращают на себя внимание романы "Похождение Шипова, или старинный водевиль", "Путешествие дилетантов" и "Свидание с Бонапартом" Б.Окуджавы, роман "Колесо Фортуны" Н.Дубова, "маленькие романы", "Четыре монолога по поводу святого Георгия", "Имматрикуляция Михельсона", "Час на стуле, который вращается", "Небесный камень", "Третьи горы" Я. Кросса. В названных произведениях внимание писателей сосредоточено не на эпохе и ее героях, а на концепции человека, которая подвергается анализу, и этой цели подчиняются изображение героев и действительности. В этих романах общественная история отходит на задний план, а в центре внимания оказывается вымышленный герой и его частная жизнь. Связь героев с историческими событиями ослабевает, зато внутренние связи, организующие мир человека, усиливаются, становятся главным предметом художественного исследования. Особое место в исторической романистике второго этапа принадлежит роману В.М. Шукшина "Я пришел дать вам волю". Вс.Н.Иванов и В.Шукшин создают свои романы на том же историческом материале, что и А.Чапыгин. Сопоставление произведений позволило нам увидеть принципы отбора материала, построение характеров, расстановку аксиологических акцентов в изображении событий разными авторами в разное время. Выбрав темой романа масштабное восстание Степана Разина, Шукшин отказался от широкой панорамности событий и предельно сжал границы хронотопа, сконцентрировав внимание только на волжском походе казаков и на исследовании психологического облика вождя восстания. Иванов же в своем романе уделяет всего несколько страниц самому восстанию, а Разина изображает крайне бегло и отстраненно, холодно. У Шукшина же все изобразительно-выразительные средства подчинены цели полномасштабного раскрытия внутреннего облика Степана Разина. В особом шукшинском хронотопе Разин предстает не только выдающейся личностью русской истории, но человеком, поставленным судьбой перед решением "проклятых" русских вопросов. Борьба классов и политических групп не становится у Шукшина миростроительным материалом. Автор исследует судьбу России через судьбу казачества. При этом Шукшин всячески стремиться "окрестьянить" Разина. Матвей Иванов нужен автору, чтобы превратить идею казацкой вольницы в общенародную свободу. Роман Шукшина обнаруживает весьма любопытную схему исторического социума, которая является перевёрнутой и вдвинутой по отношению к схеме официально-исторической, в которой казачество характеризовалось как сугубо маргинальное явление. Социум Шукшина отличен от картины исторического мира Иванова, выдвинувшего в центр исторического общества предпринимателей как главных творцов истории, или Д.Балашова, считающего становым хребтом русского общества элиту в лице боярства. Историю Шукшин рассматривает через человека, через его душу и делает человека единицей измерения исторического мира. Шукшинский принцип истории мы определили как антропологический. Историческая динамика осуществляется через понятие индивидуальной воли. Исследуя проблему воли в разнообразных аспектах, Шукшин главное внимание уделяет аспекту экзистенциальному, что дало нам основание назвать шукшинский принцип истории экзистенциальным. Уделяя особое внимание религиозно-философскому сознанию, возникновение и разрастание которого в пространстве исторического романа определило в большой мере эволюцию художественной концепции истории, мы выявили, что интерес к проблеме духовных основ существования человека закономерно привел Шукшина к проблеме веры. При этом интерес писателя к сфере религиозных переживаний не ограничивается христианством, но включает и языческие элементы. Стремление к обретению веры является глубоко личным мифом Шукшина. Автор и близкие ему по духу герои заняты напряженным богоискательством, уходя от официальной церковности. Но эти поиски остаются внутренне не завершенными. Стремясь к мифотворчеству, Шукшин наделяет Разина чертами христианского мессианства, создает образ нового Христа, "несущего религию Воли", Шукшин значительно модифицировал жанр исторического романа, создал роман-трагедию, кинороман, роман-миф, в котором исходным моментом художественного анализа действительности служит концепция человека.

Д.Балашов создавал свой роман в постперестроечное время, когда свобода и плюрализм привели к расширению жанрового и аксиологического пространства исторической прозы.

II половина 80-х - 90-х годов представляет собой новый этап в развитии исторической романистики. В этот период, когда исторический роман окончательно выходит из-под диктата господствующей государственной идеологии, он сразу же попадает в "объятья" рынка, начинающего делать заказ на многочисленные альковые истории из жизни царствующих особ. Налаживается серийное производство псевдоисторических романов, псевдомемуаров и т.д., рассчитанных на невзыскательный вкус массового читателя. Исследование романов подобного типа не входило в нашу задачу.

Этапным для этого периода мы определили роман Д.Балашова "Святая Русь" , в котором, как и в романе В.Личутина "Раскол", повести Л.Бородина "Царица смуты", вырабатывается новая концепция истории, основывающаяся на религиозных устремлениях авторов. Серьезная историческая романистика тяготеет к возрождению религиозно-исторических концепций Н.Карамзина и других историков и религз^оз-ных философов прошлого.

Д.Балашов, движимыми идеей спасения России, предстает идеологом русского национального возрождения. Историческая концепция писателя сформировалась под непосредственным воздействием идей пассионарноети Л.Гумилева, подвергаемого резкой критике в советский период. В балашовской концепции истории ядром является православие, которое писатель считает фундаментом в образовании русской нации в прошлом и спасительным началом в настоящем. Анализ языка, художественного времени, пространства, системы исторических и вымышленных персонажей позволяет выявить моделируемую писателем историческую картину мира. Художественно - исторический концепт, включающий философские, социальные, религиозные идеи писателя, не лишен противоречий. Д.Балашова отличает искреннее желание быть религиозным. Но сознание писателя в высшей степени идеологизировано. Балашовское православие -это прежде всего религиозная идеология.

Совместив в рамках единого текста два временных пласта, исторический и современный, Балашов стремится постигнуть направленность временного движения. В понимании Балашова, оно предопределено свыше, открывается божьим избранникам, а через них охватывает народ. Все народы и страны изображены Балашовым через геополитические интересы России. Центральное место в романе занимает Россия с двумя центрами: политическим /Москва/ и религиозным /монастырь/.

Отказываясь от классового принципа, Балашов народное понимает как национальное, изображает сословия, лишая их чувства антагонизма. Избирательно исследуя социум, Балашов основное свое внимание сосредотачивает на боярстве и духовенстве, считая их становым хребтом нации. Единицей измерения исторического мира писатель избирает человека созидательного склада, движимого идеей, т.е. пассионария.

189

Список научной литературыШаляпина, Людмила Владимировна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Александрова Л. Советский исторический роман: Типология и поэтика. Киев: Вища школа, 1987. - 158с.

2. Аннинский Л. Путь Василия Шукшина / Тридцатые семидесятые. М.: Современник, 1977. - 271с.

3. Аннинский Л. Комментарии // Шукшин В.М. Собр. соч. в 5т. Т.5.-Бишкек.-1992. С.443-454.

4. Андриянов Ю.М. Художественное своеобразие романа В.Шукшина "Я пришел дать вам волю" // Жанрово-стилевые проблемы советской литературы,- Калинин, 1985. С.81-90.

5. Андреев Ю.А. Русский советский исторический роман.-М.-Л., 1962. -241с.

6. Апухтина В. А. Проза Шукшина: Учеб.пособие. М.,1986. - 324 с.

7. Афанасьев Ю.Н. Перестройка и историческое знание // Лит.Россия. -1988. -17 июня. С.5.

8. Бабаян С. Мамаево побоище, ист.повесть.//Континент.-1997.-№2.-С.17-181.

9. Баканов А.Г. Современный зарубежный исторический роман. Киев: Вища школа, 1989. - 184 с.

10. Ю.Баканов А.Г. Синтез науки и искусства в историческом романе // Вест.

11. Киев, ун-та, 1987. Вып.21. - С.100-103. П.Балашов Д.М. Святая Русь. - Петрозаводск, 1992. - 544 с. 12.Балашов Д.М. Святая Русь: ч.5. "Сергий Радонежский" // Север. -1993. -№1,2,3.

12. З.Балашов Д.М. Святая Русь: ч.б "Кревская уния" // Север. 1994. -№ 2, 3, 4.

13. Балашов Д.М. Святая Русь: ч.7 "Вечер столетия" // Север. 1995. -№9,10,11,12.

14. Балашов Д.М. Святая Русь: ч. 8 "Степной закат" // Север. 1997. -№1,2.3.4.

15. Балашов Д.М. Послесловие // Младший сын: роман-хроника. М.: . 1980. - С.600-605.

16. Балашов Д.М. Передать язык эпохи // Лит.Россия. 1985. - 18 окт. -С.17.

17. Балашов Д.М. История развития жанра русской баллады. Петрозаводск: Карел.кн.изд-во, 1<?66. 248 с.

18. Балашов Д.М. Русская свадьба . М.: Современник, 1985. 390с.

19. Балашов Д.М. После сражения. Что дальше? // Север. 1997. - С. 110-124

20. Балашов Д.М. Эпос и история. К проблеме взаимосвязей эпоса с исторической действительностью. // Русская литература. 1983. - № 4. -С.106-112.

21. Барт Р. Избранные работы: Семиотика.Поэтика.- М.: Прогресс, 1989.-523с.

22. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов//

23. Батракова С.П. Образ мира в живописи XX века : к постановке проблемы // Мировое древо. 1992. - № 1. - С.83-94.

24. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975. 504с.

25. Бахтин М.М. Творчество Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.:Худож.литер, 1990. - 541с.

26. Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского. Проблемы поэтики Достоевского : Сб.статей. Киев: "Некст", 1994. - 511с.

27. Бахтин М.М. Искусство и ответственность; Автор и герой в эстетической деятельности; Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве : Сб.статей.-Киев. "Некст", 1994.-384с.

28. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.- М. Искусство, 1979. -423с.

29. Бахревский В.А. Никон, роман. М.:Сов.писатель,1986. - 396с.

30. Бахревский В.А. Тишайший, роман. М.: Сов.писатель,1992. -345с.

31. Башилов Б. Тишайший царь и его время // История русского масонства.-М., 1992. -Вып. III, IV. С.3-35.

32. Бергер Л.Г. Пространственный образ мира /парадигма познания/ в структуре художественного стиля //Вопросы философии,-1994-№4.-С. 114128.

33. Бернштейн И.А. Исторический роман и литературный процесс в социалистических странах // Исторический роман в литературах социалистических стран Европы. М.,НаукаД989. - С.33-49.

34. Бердяев H.A. Русская идея//Вопросы философии. 1990.-№ 1.-С.77-144.

35. Бердяев H.A. О назначении человека,- М.: Республика , 1993,- 384с.

36. Бердяев H.A. Царство Духа и царство Кесаря.-М.: Республика ,1995,-384с.

37. Белая Г.А. Парадоксы и открытия В.Шукшина /Художественный мир современной прозы.-М.:Наука, 1983. С. 109-114.

38. Биличенко H.A. Структура характеров в прозе В.Шукшина /Структура литературного произведения,-JI.Д984.-С.83-101.

39. Библия:Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета: Канонические,- М.:Рос.Библейское Об-во, 1994. 1208с.

40. Бондаренко В. Полет стрелы времени //Звезда. 1983,- № 8.-С.186-193.

41. Богданов А. Тень Грозного : 0 современных романах, посвященных эпохе Ивана Грозного // Знамя,- 1992. № 12. - С.218-234.

42. Бородин J1. Царица Смуты, истор.повесть //Москва.-1996.-№ 5.-С.18-107.

43. Бочаров А. Две оттепели: вера и смятение /литер.панорама 60-х, 90-х годов///Октябрь,-1991,-№ 6.-С.186-193.

44. Булгакова И.Я. Проблема свободы, выбора добра и зла в русской религиозной философии конца XIX-начала XX века //Социально-политический журнал.-1998,- № 5,- С.267-278.

45. Букреев Ю. Послесловие // Иванов Вс.Н. Из неопубликованного.-JI., 1991,- С.310-320.

46. Варфоломеев И.П. Типологические основы жанров исторической романистики: Классификация вида.- Ташкент, 1979,- 103с.

47. Вартаньянц А., Якубовская М., О двух типах художественного пространства и времени в рассказах Шукшина //филологические науки.-1984.-№4,-С.17-24.

48. Вертлиб Е. В.Шукшин и русское духовное возрождениегНью-Йорк, 1990. 269с.

49. Вернадский Г.В. Русская историягМ.:АГРАФ, 1997,- 544с.5¡.Воробьева H.H. Принцип историзма в изображении характера: Классическая традиция и советская литература. М.:Наука, 1978,- 236с.

50. Вышеславцев Б.П. Этика перображенного Эроса //Русские философыг М.:Книж.палата, 1993,- С.120-161.

51. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. Очерки по истории русской литературы XX века,- М.:Наука, 1994. 304с.

52. Гаспаров Б.М. Лотман и марксизм //Новое литературное обозрение.-1996,-Ж9.-С.7-14.

53. Гамидов О.М. Художественно-эстетические воззрения В.Шукшина и его концепция человека в рассказах 70-х годов //Творчество В.М.Шукшина: проблемы, поэтика, стильгБарнаул, 1991.-С.28-47.

54. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. М.:Сов.писатель, 1988.-448с.

55. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному. Новая онтология XX века.-М.,1997,- 639с.

56. Геллер М. Василий Шукшин: в поисках воли //Вестник русского христианского движения г Париж-Нью-Йорк-Москва, 1977, № 120. С. 159-181.

57. Гензелева Р.Н. Структура образа героя в романе Шукшина "Я пришел дать вам волю'7/Филологические науки,"1991,- № 6,- С.64-70.

58. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л.,1971.- 410с.

59. Гиршман М.М. Избранные статьи. Художественная целостность. Ритм. Стиль. Диалогическое мышление. Донецк, 1996,- 217с.

60. Гиршман М.М. Литературное произведение: Теория и практика анализа. М.:Высш.школа.,1991. 159с.

61. Гивенс Дж. Особенности реализации экзистенциальных идей в прозе В.Шукшина //В.М.Шукшин философ, историк, художник. Вып.Ш. Барнаул: Изд-во АГУ, 1922.-С.28-30.

62. Гвоздева А. Чувство Родины //Наш современник,- 1988. № 10.-С.160-182.

63. Горн В.Ф. Василий Шукшин: Личность. Книги. Барнаул:Алт.кн.изд-во, 1990. - 284с.

64. Горн В.Ф. Характеры В.Шукшина. Барнаул:Алт.кн.изд-во,1981.-248С.

65. Горн В.Ф. Наш сын и брат: Проблемы и герои прозы В.Шукшина. Барнаул: Алт.кн.изд-во.-1985,- 208с.

66. Гоголь Н.В. Тарас Бульба //Собрание соч. в 2т. Т.1 М.:Худ.лит., 1985.-С.234-329.

67. Гончаров П.А. Рассказы В.Шукшина и народная проза: к вопросу о трансформации фольклорных мотивов в творчестве писателя.-М.,1986,-106с.

68. Гордин Я. Порвалась связь времен? Заметки об одном направлении советской исторической прозы //Вопросы литературы, 1986, № 3,- С. 151168.

69. Гольдман Л. Структурно-генетический метод в истории литературы //Зарубежная эстетика и теория литературы Х1Х-ХХ в.в.-М.:МГУ,1987,-С.335-349.

70. Гулыга А. Искусство истории. М. Современник, 1980. -288с.

71. Гумилев Л.Н. Бремя таланта //Балашов Д. Собр.соч. в 6т Т.1. М.: Худож. лит,1991.-С.5-17.

72. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М.,1994. 638с.

73. Гумилев Л.Н. От Руси до России. М.:Экопрос, 1992. 263с.

74. Гумилев Л.Н. В защиту своей идеи /о проблеме жанра исторического романа/ // Словог№ 3-4, 1993. С.46-51.

75. Гуревич А.Я. Социальная история и историческая наука //Вопросы философии,- 1990, № 4,- С. 53-72.

76. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвного большинства. М.:Искусство, 1990,-350с.

77. Гурвич И.А. Беллетристика в русской литературе XIX в. М.,1991 .-175с.

78. Громов Е. Поэтика доброты: К проблеме национального характера в литературном творчестве Шукшина //Москва.-1978.-№12.-С.204-208.

79. Гройс Б.О. О новом /утопия и обман/. М.,1993. 268с.

80. Греймас А.Ж. В поисках трансформационных моделей // Зарубежные исследования по семиотике фольклора. М.,1984. 552с.

81. Гринберг И. Два крыла литературы. М.:Сов.писатель.1982. 368с.

82. Гринберг И. Перекрестки и параллели //Октябрь,- 1974.-№12.-С. 189-204.

83. Дедков И. Последние штрихи // Дружба народов, 1975.-№ 4.-С.89-98.

84. Деркач Д.Б. Современный историко-революционный роман. Киев, 1989.-190с.

85. Добренко Е.А. Соцреализм в поисках "исторического прошлого" //Вопросы литературы, 1997.- №1.- С.26-58.

86. Добренко Е.А. Превратности метода // Октябрь.- № 3,- С.83-94.

87. Добренко Е.А. И, падая стремглав, я пробуждался //Вопросы литературы,-1988,-№8,-С.61-69.

88. Донченко Н.Ф. Художественная концепция прошлого в историческом романе //Исторический роман в литературе социалистических стран Европы. М.:Наука. 1989,- С. 137-180.

89. Донченко Н.Ф. Жанровая специфика исторического романа //Исторический роман в литературе социалистических стран Европы.-М.:Наука, 1989. С.119-136.

90. Додонова Н.И. Исторический роман о Степане Разине //Проблемы стиля и жанра.-М., 1984,-С.110-132.

91. Добин Е. Искусство детали,- Л., 1975,- 314с.

92. Дронова Т.И. Типы повествований в советской исторической романистике 70-х годов: /на материале романов Д.Балашова, В.Шукшина, Б.Окуджавы/. Автореф.диссерт. на соиск.ученой ст.канд.филолог.наук,-Моск. обл. пед.ин-т им. Н.Крупской. М.,1989. - 17с.

93. Дронова Т.И. К вопросу о традициях советской исторической романистики:/ "Я пришел дать вам волю" В.Шукшина и "Емельян Пугачев" Вяч.Шишкова/ // Проблемы истории, культуры, литературы, социально-экономической мысли,- Саратов,1986,- С.40-54.

94. Дронова Т.И. Соотношение конфликта и характера в романе Шукшина "Я пришел дать вам волю" //Эволюция жанрово-композиционных форм,

95. Калининград, 1987. С.62-71.

96. Дубов Н. Колесо фортуны, роман. М.,1980.-494с.

97. Евсюков В., Комиссаров С. Испытание историей //Сибирские огни.-1986,-№ 1,- С.144-158.

98. Емельянов JI. В.Шукшин.Очерк Творчества. Л.:Худож.литер.,1983.-152с.

99. Есаулов И. Христианское основание русской литературы соборность //Литер.учеба,- 1998,-кн.!-С. 195-223.

100. Жанузаков М.Н. Голос историка в повествовательной структуре романов Д.Балашова //Вестник Моск.ун-та.Серия 9.-Филология.-1988,-С. 16-22.

101. Жанузаков М.Н. Пути создания художественной целостности в цикле романов Д.Балашова "Государи Московские" // Филологические науки. 1995. -№ 4,-С. 13-22.

102. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: 1977.-516с.

103. Жирмунский В.М. Из истории западноевропейских литератур. Л.:1981.-449с.

104. Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин. Л.: 1978 — 391с.

105. Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. К понятию "тема" и "поэтический мир" // Ученые записки Тартуского гос. ун-та. Вып. 365, 1975 -С. 146- 158.

106. Золотусский И.П. Час выбора /о прозе В.Шукшина/ /Трепет сердца: Избранные работы,- М.:1986,- С.133-181.

107. Заманская В.В. Русская литература первой трети XX века: проблема экзистенциального сознания. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, Магнитогорск, 1996,- 409 с.

108. Закс Л.А. Художественное сознание. Свердловск : Из-во Урал.ун-та, 1990,-212 с.

109. Зайцев Б. Преподобный Сергий Радонежский /Осенний свет, повести и рассказы. М.: Сов.писатель, 1990,- С.474-521.

110. Зеньковский С. Русское старообрядчество: Духовные движения XVII в.1. Мюнхен, 1970.- 296с.

111. Знаменский А.Д. Воспитание чувств /работа Шукшина над романом о Степане Разине/ /Убежденность: О жизни, о литературе. -Краснодар: 1986,-С.101-112.

112. Затонский Д.В. Какой не должна быть история литературы? //Вопросы литературы. 1998. январь-февраль,- С.6-29

113. Иванов Вс.Н. А.Пушкин и его время: историческое повествование. изд.2-е, М.: Молодая гвардия.-1977,-446с.

114. Иванов Вс.Н. На Нижней Дебре. Хабаровск: 1958,- 408с.

115. Иванов Вс.Н. Из неопубликованного. М.: 1991,-317с.

116. Иванов Вс.Н. Путь в Алмазной Горе .-Хабаровск: 1956,- 205с.

117. Иванов Вс.Н. Дочь маршала.-Хабаровск: 1973,- 95с.

118. Иванов Вс.Н. Императрица Фике /исторические повести/. М.: Сов. Россия, 1986,- 384с.

119. Иванов Вс.Н. Черные люди. М.: РИПОЛ, 1993,- 624с.

120. Иванов Д. Болит душа: /О героях прозы В.Шукшина/ // Иванов Д. Контуры жизни: Из дневника критика. М.: 1984,- С.5-12.

121. Изотов И.Т. Из истории критики советского исторического романа. Оренбург: 1967. 421с.

122. Иоанн /митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский/ Самодержавие духа /очерки русского самосознания/. СПб: 1994,- 346с.

123. Иоанн /митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский/. Русь соборная. СПб.: 1995. 248с.

124. Ильин И.А. Путь к очевидности. М.: "Республика", 1993,- 431с.

125. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта.М.:"Республика", 1993.-446 с.

126. Карсавин Л.П. Философия истории,- СПб.: 1993,- 351с.

127. Кара-Мурза С. Россия : что значит "не быть Западом"? //Наш современник. 1997,- № 9,- С.120-130.

128. Козлова С.М. Поэтика рассказов В.М.Шукшина. Барнаул: изд-во АТУ, 1992,- 184с.

129. Козлова С.М. Что же жизнь трагедия или комедия? // Россия и театр Шукшина. Барнаул: 1997,- С.48-74.

130. Козлова С.М. Региональная концепция национального возрождения в прозе В.Шукшина //Творчество Шукшина. Поэтика.Стиль.Язык. Межвуз. сб.статей,- Барнаул: Изд-во АТУ, 1994,- С.3-17.

131. Козлова С.М. "Воля " и "праздник" в творчестве Шукшина //Творчество В.М.Шукшина в современном мире. Барнаул: Изд-во АГУ,-1999,- С.46-52.

132. Козлова С.М. Роман //Творчество В.М.Шукшина в современном мире. Барнаул: Изд-во АГУ,- 1999,- С.230-222.

133. Козлова С.М. Политические "апокрифы" В.М.Шукшина //Творчество В.М.Шукшина: проблемы,поэтика,стиль -Барнаул: Изд-во АГУ, 1991 ,С.72-101.

134. Козлова С.М. Судьба народной песни в прозе В.М.Шукшина //Культурное наследие Алтая: Материалы всероссийской конференции 1990-1991 г,г. Барнаул: Изд-во АГУ, 1992,- С.3-24.

135. Кощей Л.А. Мировоззрение : Раздел II. Шукшинская этика и эстетика в историческом "изломе" // Творчество В.М.Шукшина в современном мире. Барнаул: Изд-во АГУ, 1999,- С.35-44.

136. Кощей Л.А. Об исследовании философских взглядов В.М.Шукшина по его рассказам // В.Шукшин философ, историк, художник. Вып З.Барнаул: 1992,- С.3-11.

137. Калинина И.А., Юровская Л.А., Дубровская В.В., Хомич Э.П. Опыт анализа поэтики романа Шукшина "Я пришел дать вам волю" //В.Шукшин философ, историк, художник. Барнаул: 1992.- С.90-95.

138. Коробов В.И. Василий Шукшин. М.: 1988,- 279с.

139. Коваленко А.Г. Жанры современной прозы: Учеб.пособие. М.: Изд-во ун-та дружбы народов, 1988,- 86с.

140. Куляпин А.И. Психоаналитический код в рассказах В.М.Шукшина //Творчество В.М.Шукшина: Поэтика,стиль,язык. Барнаул: Изд-во АГУ,1. С.26-35.

141. Куляпин А.И. "Окно" и "дверь" в системе символов В.М.Шукшина //Культура и текст. Вып.1, Литературоведение. Часть II.- СПб-Барнаул: 1997,- С.98-101.

142. Куляпин А.И. Мотив погони в творчестве В.М.Шукшина. //"Вечные" сюжеты русской литературы. Новосибирск: 1996,- С.145-149.

143. Куляпин А.И. Символика времен года в прозе В.Шукшина //Известия АТУ, 1996.-№2.

144. Куляпин А.И., Левашова О.Г. В.М.Шукшин и русская классика. Барнаул, 1998.-102с.

145. Кожинов В.В. История Руси и русского Слова. Современный взгляд. М.: "Чарли", 1997,- 528с.

146. Кожинов В.В. Россия.ВекХХ. 1901-1939,- М.: Алгоритм. 1999,-560с.

147. Кофанова Е.В. Народный характер в творчестве В.М.Шукшина //Русская словесность,- 1996,-№ 6,-С.39-43.

148. Кольхауэр М. Роман и идеология: Точки зрения //Новое литературное обозрение,- 1995,- № 14,- С.72-86.

149. Карамзин Н.М. История государства Российского. Т.5-8.-Калуга: Золотая аллея, 1993,- 576с.

150. Ключевский В.О. Курс русской истории: Сочинения в 9 т. T.I.-M.: Мысль, 1987,- 430с.

151. Карташев A.B. Очерки по истории русской церкви: Собр.сочинений в 2т. Т.2.- M.: ТЕРРА, 1992,- 569с.

152. Кутузов Б. Церковная реформа XVII века, ее истинные причины и цели. ч.1,2.Изд.отдел Древлеправославной Поморской церкви Латвии. Рига: 1992.-85с.

153. Кривощапова Т.В. Фольклор в поэтике романа В.Шукшина "Я пришел дать вам волю" //Вопросы поэтики художественного произведения. Алма-Ата, 1980.- С.46-56.

154. Клитко А. Осмысление каждодневности : О прозе В.Шукшина

155. Сибирские огни. -17,- С.157-166.

156. Куницын В. Глубокое родство // Алтай. 1976,- № 3,- С.86-90.

157. Кормилов С.И. О художественной изобразительности в романе В.М.Шукшииа "Я пришел дать вам волю" //Творчество В.М.Шукшина. Поэтика, стиль, язык. Барнаул: изд-во АГУ, 1994,- С.18-26.

158. Карпова В.М. Талантливая жизнь: В.Шукшин прозаик. М.: 1986.-261с.

159. Киссель М.А. Экзистенциализм //Современная западная философия. Словарь. М., 1991.-С.416.

160. Кларк К. Сталинский миф о "великой семье" // Вопросы литературы. 1992. вып. I,- С.248-264.

161. Кожевникова H.A. Типы повествования в русской литературе XIX-XX веков.М.: 1994.-249с.

162. КерлотХ.Э. Словарь символов.М., 1994.-604с.

163. Левашова О.Г. Игровое начало в рассказах В.М.Шукшина //Творчество В.М.Шукшина. Поэтика,стиль,язык. Барнаул: Изд-во АГУ,1994.-С.36-45.

164. Левашова О.Г. Проблема традиции в связи с »анализом рассказа В.М.Шукшина "Верую!" //Культура и текст. Вып.1, ч.П. СПб-Барнаул : 1997.-С.101-104.

165. Левашова О.Г. Рассказ В.М.Шукшина "Солнце, старик и девушка" в аспекте толстовской традиции //"Вечные" сюжеты русской литературы. Новосибирск, 1996,- 141-145.

166. Левашова О.Г. Традиции "праведнического цикла" Н.С.Лескова в творчестве В.М. Шукшина //Проблема межтекстовых связей. Барнаул: Изд-во АГУ, 1997,-С.114-122.

167. Лейдерман Н. Трудная дорога возвышения: о новых произведениях Шукшина //Сибирские огни,- 1974. №8,- С. 163-169.

168. Лейдерман Н. Мироздание по Шукшину //Урал,- 1984,- № 3.-С.175-185.

169. Лейдерман Н. Рассказ В.Шукшина //Движение времени и законы жанра. Свердловск,- 1982,- С.68-79.

170. Ленобль Г.М. История и литература. М.:Худож.литер.Д977,- 299с.

171. Лихачев Д.С. Внутренний мир литературного произведения //Вопросы литературы .-1968,- № 8,- С.74-87.

172. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы, 3-е изд.М.,1979,-276с.

173. Лосский И.О. Характер русского народа. /Условия абсолютного добра. М.: Изд-во полит, лит-ры, 1991. С.238-262.

174. Лосский Н.С. Бог и мировое зло,- М.: Республика , 1994. 432 с.

175. Лотман Ю.М. Статьи по семиотике и типологии культуры. Избранные статьи в 3-х т. T.I. Таллинн: Александра -1992,- 479с.

176. Лотман Ю.М. и тартуско-московская семиотическая школа,- М.: Гнозис, 1994,- 560с.

177. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семиосфера. -М.: Языки русской культуры, 1996,- 239с.

178. Лосев А. Философия.Мифология.Культура. М.:Политиздат, 1991.-525с.

179. Литературоведческий энциклопедический словарь. М.: "Советская энциклопедия", 1987,-752с.

180. Маркин П.Ф. Путь к человеку: Традиции Ф.Достоевского в творчестве В.Шукшина //Алтай. 1987,- № 1,- С. 105-112.

181. Макаровская Н. Типы исторического повествования. М., 1988,- 201 с.

182. Мордовцев Д. Великий раскол, роман. М., 1994,- 317с.

183. Муриков Г. Народное самосознание и раскол: историческая проза Н.Коняева и В.Личутина //Север.- 1998,- №7,- С.151-155.

184. Маковский М.Н. Картина мира и миры образов //Вопросы языкознания, 1992, № 6,- С.19-29.

185. Магировская О.В. К понятию "картина мира" //Теоретические проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков. Красноярск: Изд-во КГПИ, 1996,- С.84-90.

186. Надеждин Н. Изображение Божьей Матери //Философия русскогорелигиозного искусства XVI-XX в.в. М.:Прогресс, 1993.-С.65-71.

187. Неретина С.С. Бердяев и Флоренский о смысле исторического //Вопросы философии. 1991,- № 3.- С.67-83.

188. Нефагина Г.Л. Русская проза второй половины 80-х начала 90-х годов XX века: Учеб.пособ. Минск: "Экономпресс", 1998,- 231с.

189. Нефедьева Л.И. Стилистические славянизмы в прозе Д.Балашова //Русская речь,- 1998,- № 6,- С.29-31.

190. Николаев П.А. Величие и драмы русской истории //Иванов Вс.Н. Императрица Фике.-М.:Сов.Россия,1986.-С.369-378.

191. Октябрьская О. Портрет в цикле романов Д.Балашова //Москва-. 1995-№1.- С.155-159.

192. Оскоцкий В.Д. Роман и история. Традиции и новаторство советского исторического романа. М.: Худож.литер., 1980.- 384с.

193. Оскоцкий В.Д. Грани вымысла и пределы документализма //Вопросы литературы.-1980.-№6.- С. 164-180.

194. Пауткин А.И. Советский исторический роман /в русской литературе/.-М.:1970.-110с.

195. Переверзев В.Ф. У истоков русского реализма.-М.:Сов-к, 1989-751с.

196. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. М.Д993.-736с.

197. Петров С.М. Русский советский исторический роман. М.Современник, 1980,-413с.

198. Плохотнюк Т. Интерпретация : "Стенька Разин" // Творчество В.М.Шукшина в современном мире. Барнаул:Изд-во АТУ,1999.,-С.239-242.

199. Петелин В. Степан Разин личность и образ // Петелин В. Мятежная душа России: споры и размышления о современной русской прозе. -М., 1986. -С.13-58.

200. Поляков М.Я. Вопросы поэтики и художественной семантики,- М.: Сов. писатель, 1986,- 448с.

201. Пауткин А.И. Советский исторический роман 80-х годов // Идейнохудожественное многообразие советской литературы 60-80-х годов.-М., 1991.-С. 100-105.

202. Плеханов Г.В. Французская драматическая литература и французская живопись XVIII в. с точки зрения социологии /Литература и эстетика, т.1. Государ, изд-во худож. лит-ры.-М., 1958.-с.76-102.

203. Розанов В.В. Цель человеческой жизни //Смысл жизни.-Вып.2,-М.:"Культура".-1994.-С. 19-65.

204. Рогощенков И. Шло дело к полю Куликову //Север.-1987,№10.-С. 106110.

205. Рудяков П.Н. История как роман.-Киев, 1993.-218с.

206. Рыбальченко Т.Л. Поиск метафизической картины мира в русской литературе 1950-1980 г.г.//Проблема метода и жанра.-1997.-вып.9.-С.280-295.

207. Рыбальченко Т.Л. Текст и письмо в художественном мире В.Шукшина // Творчество В. Шукшина как целостность. Барнаул: Изд-во АГУ, 1998. -С.12- 18.

208. Рыбальченко Т.Л. "Воля" и "Бог" в романе " Я пришел дать вам волю" // Творчество В.М.Шукшина в современном мире. Барнаул, Изд-во АГУ, 1999.-С.52-65.

209. Сакулин П.Н. Социологический метод в литературоведении. Философия и культурология, М.:Высш. школа, 1990. С.87-133

210. Семенова С.Г. Тайны Царствия Небесного.-М.: Школа-Пресс, 1994,-418с.

211. Серова Н. Два Дмитрия: романный и летописный // Север 1993,- № 8. - С.18-30.

212. Сенатов В. Философия истории старообрядчества М., 1995. 196 с.

213. Серова Н.Я. Были ли "столетние сумерки"?: размышления над исторической прозой // Литература в школе. 1990. -№ 3. -С.38-49.

214. Серова Н. Читая исторические романы // Север. 1989.-№4.-С.103-118.

215. Скачков И.В. Герои и история: Современный исторический роман ореволюции. -М.: Сов.писатель, 351 с.

216. Славецкий В. Поздние "александрийцы" // Новый мир. 1999. - № 3. -С.147-154.

217. Смирнов И.П. Соцреализм: антропологическое измерение // Новое Литературное обозрение. 1995. - № 15. - С.29-42.

218. Современное зарубежное литературоведение: Страны Западной Европы и США: Концепции, школы, термины. М., 1996. - 479 с.

219. Солоневич И.Л. Народная монархия. М., 1991. 512 с.

220. Соловьев С.М. Сочинения. В 18 кн. Кн 6 /Т.11-12/. История России с древнейших времен. М.: Мысль,- 1991. - 671 с.

221. Спиридонова И.А. Степан Разин В.Шукшина // Русская литература.-1990.-№4.-С.18-30.

222. Степун Ф.А. Россия между Европой и Азией // Россия между Европой и Азией: Евразийский с облазн. М.: Наука, 1993.-368 с.

223. Суровцев Ю. Люди и время. О современной исторической романистике //Новый мир. 1984. - №7. - С. 113- 130.

224. Синенко B.C. Мятежный герой В.Шукшина //Синенко В. Проблемы национального характера в советской литературе 60-80-х годов: Учеб. пособ. Уфа, 1984. - С.59-68.

225. Смирнова Л.А. С позиций историзма // Литература в школе. 1984 № 6 - С.2 - II.

226. Тарланов 3. Художественное постижение истории (о языке и образах современных исторических романов) // Север. 1986. -№ 4. - С. 100-111.

227. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М. 1996,- 479с.

228. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ, /исследования в области мифопоэтического/. М.:Прогресс. 1995. - 624 с.

229. Тойнби А. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991. 736 с.

230. Tföna В. Мотив пути на раздорожье русской поэзии XX века // "Вечные" сюжеты русской литературы. Новосибирск. - 1996. -С.97-114.

231. Трубецкой Е. Умозрение в красках.// Трубецкой Е. Смысл жизни.

232. М.:"Республика", 1994. С.223-245.

233. Успенский Б.А. История и семиотика.// Успенский Б.А. Избранные труды в 2-х т. Т.1. М.:Гнозис,1994. С.9-28.

234. Успенский Б.А. Раскол и культурный конфликт XVII в. // Успенский Б.А Избранные труды в 2-х т. Т.1. М.:Гнозис, 1994 С.333-356.

235. Успенский Б.А. Царь и Бог /семиотические аспекты сакрализации монарха в России/ // Успенский Б.А. Избранные труды в 2-х Т. Т.1. М.:Гнозис, 1994. С. 110-122.

236. Унгер Р. Философские проблемы новейшего литературоведения //Зарубежная эстетика и теория литературы. М.:МГУ. 1987. -С.143-169.

237. Федотов Г. Святые Древней Руси. М.: Моск. рабочий, 1990. -269 с.

238. Федотов Г. Мать-земля / К религиозной космогонии русского народа/ //Федотов Г. Судьба и грехи России в 2-х т. Т.2. СПб: 1991. -С.66-83.

239. Федоровский Н. Страсти по Москве // Москва . 1997. - № 9. - С.8-19.

240. Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс.-1991. 599 с.

241. Филатов А.И. Современный советский исторический роман /вопросы классификации/ // Русская литература. 1977. - № 4. - С.57-69.

242. Хализев В.Е. Теория литературы: Учеб. М.: Высш. школа, 1999.-398 с.

243. Хализев В.Е. Наследие М.М. Бахтина и классическое видение мира //филологические науки. 1991. - № 5. - С. 189- 197.

244. Чапыгин А. Разин Степан. роман.Барнаул:Алт.книж.изд-во,1982.-560 с.

245. Чалмаев В. Неизбежное //Молодая гвардия. 1968. - №9.-С.263-270.

246. Черносвитов Е. Пройти по краю. В. Шукшин: мысли о жизни, смерти, бессмертии. М.: Современник, 1989. 235 с.

247. Черкасов В. Рассказы о писателях России /Д.Балашов/ М.Современник, 1987.-210 с.

248. Хрестоматия по истории русской общественной мысли XIX и XX в.в. -Подготовлена Н.П.Федоровским. 2-е изд. М., 1997. - 645 с.

249. Шевченко В.П. Верность России // Дальний Восток . 1988. -№ 11. -С.111-113.205

250. Шукшин В.М. Я пришел дать вам волю. Йошкар-Ола, 1979.

251. Шукшин В.М. Штрихи к портрету. Барнаул :Алт.книж.изд-во. 1983,-496с.

252. Шукшин В.М. Точка зрения. Барнаул: Алт.книж.изд-во. 1979. 544 с.

253. Шукшин В.М. Собрание сочинений в 6-и т. Т.5. Бишкек, 1992. 549 с.

254. Шуртаков С. Воссоздание истории: Об исторической прозе Д.Балашова //Москва. 1980. - №3. - С.203-206.

255. Юдин В.А. Человек. История. Память. М.Современник, 1990. 255с.

256. Юдин В.А. Ниспровергатели, остановитесь! /заметки о современной исторической прозе/ //Молодая гвардия.- 1990. № 6.-С.261-271.

257. Юдин В.А. Проблемы жанра современного исторического романа //Проблема традиций и новаторства русской и советской прозы. // Нижний Новгород, 1990,-С. 19-27.

258. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира /модели пространства, времени, восприятия/. М.:Гнозис, 1994. 344 с.

259. Ясперс К. Смысл и назначение истории.-М.:Политиздат,1991. -527с.