автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Художественная специфика и эстетическая инвариантность в историческом романе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественная специфика и эстетическая инвариантность в историческом романе"

На прсшк рутписи

Таджиева Бэлла Магаметовна

Художественная специфика и эстетическая инвариантность в историческом романе (на материале повествования «Графиня Аиссе» И. Машбаша и его литературных связей)

Специальность 10.01.08-Теория литературы. Текстология.

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

- 1 ДЕК 2011

Краснодар -2011

005004708

Работа выполнена на кафедре истории и правового регулирования массовых коммуникаций Кубанского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

ЛУЧИНСКИЙ Юрий Викторович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

ПА НЕ III Учужук Масхудович

кандидат филологических наук, доцент ЮРЬЕВА Марианна Владимировна

Ведущая организация: Армавирская государственная педагогическая академия

Защита состоится 24 декабря 2011 года в 9 часов на заседании диссертационного совета Д. 212.101.04 при Кубанском государственном университете по адресу: 350018, г. Краснодар, ул. Сормовская, 7, ауд. 309.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета (350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149).

Автореферат разослан <(А,-д/» ноября 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

М. А. Ш АХ БАЗ Я Н

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В последние два десятилетия в литературоведении возобновился интерес к исторической прозе. Ее теоретизацию актуализирует единство двух тенденций: всё более многомерная концептуализация художественных целых1, обобщающая проблемы инварианта, жанра, образных систем и сказывающаяся на осмыслении исторических повествований2; и общее обновление рецепции художественного произведения, характерное для современного периода развития филологии . В этом же контексте освещаются литературные связи, причем с учетом междисцплинарных корреляций . Причины отмеченной познавательной ситуации просматриваются в смене художественной парадигмы в 1980-90-е годы, связанной, прежде всего, с упразднением диктата идеологизированной по своей сути системы соцреалистического искусства и переоценкой вопросов исторического прошлого. Активно разрабатываются направления эстетического варьирования, спецификации, модификаций в связи с сюжетом5 и иными феноменами художественных систем, что представлено в мировой, отечественной науке о литературе даже в достаточно сжатых теоретизациях .

Для теоретизации литературного процесса, его феноменов становится всё более значим тот факт, что каждое художественное целое интерпретирует положенную в его

1 Курилов В.В. Анализ литературного произведения: задачи, процедуры, компоненты // Классическое наследие русской литературы и современность: концепции, интерпретации, опыты анализа текста. Краснодар: КубГУ, 2011 .С. 186-194; Панеш У.М. Об эволюции метода и особенностях реализма XX века// Вестник Адыгейского гос. унта. 2010. № З.С.54-57.

2 Бирюкова О.И. К вопросу о формировании жанра «роман» в художественно-литературном пространстве Поволжья начала XX века // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2011. № 1. С.162-164. Ом. особенно о неповторимости определенных жанров, которые «воспроизвести вторично... нельзя» (Шайтанов И.О Одноразовая форма // Вопр. литературы. 2011. № 1. С.239), - этим обстоятельством актуализируется жанровый аспект соотношения между инвариантом и вариативностью.

3 Плохарский А.Е. Аспекты рецепции романов Достоевского в эссеистике Германа Гессе // Германистика в современом научном пространстве. Краснодар: КубГУ, 2011. С. 164-169.

4 Дмитриева Е.Е. Теория культурного трансфера и компаративный метод в гуманитарных исследования: оппозиция или преемственность? // Вопр. литературы. 2011. №3. С.302-313.

5 Радь Э.А. Механизм порождения сюжетных модификаций // Вестник Воронежского гос. ун-та. 2011.№ 1.С.60-64; Никольский Е.В. Циклизация в исторической прозе Всеволода Соловьева // Вестник Адыгейского гос. ун-та. 2011. Вып.1. С.24-27; Никольский Е.В. К вопросу о жанровой специфике философской прозы // Вестник Адыгейского гос. ун-та. 2010.№ 1.С.З-49.

6 Cottington D. Modern Art: A Very Short Introduction. Oxford: OUP, 2006. 188 p. Гюльназарян H.E. Теоретические основы художественной концепции личности в историческом романе // Вестник Адыгейского гос. ун-та. 2009. № 1.С. 17-20; Хаткова И.Н. Концепция исторического прошлого в произведениях Султана Хан-Гирея // Вестник Адыгейского гос. ун-та. 2010. №4.С.39-45.

основу тему в рамках той или иной художественно-эстетической системы и их взаимосвязей. Современный период развития культуры проходит под знаком постмодернизма. Русская литература по ряду объективных причин официально входит в новую художественную парадигму позже зарубежных - в 1990-е годы. Вполне закономерно и объяснимо, что смена художественной парадигмы неизбежно приводит к жанровым изменениям.

В процессе рассмотрения динамики развития исторического романа становятся очевидными значительные жанровые трансформации, произошедшие не столько на уровне формы, сколько в отношении и автора и читателя к прошлому, во взгляде на историю и в принципах ее художественного отображения. В советский период идеологизированная трактовка истории и художественное воплощение характеров в рамках требования создания образа советского человека вне его национальной самобытности значительно ограничивали возможности писателей и приводили к фальсификации исторического прошлого, к нивелировке и схематичности образов, которые оказывались неправдоподобными и, соответственно, малохудожественными.

В условиях радикально изменившегося восприятия истории оформляется новая модификация исторического романа. Современный исторический роман движется по пути объективизации художественного историзма. В теоретико-литературных трудах учитывается то специфическое проявление данной тенденции, согласно которому в национальных литературах, в частности, в адыгейской, переход к постмодернистской художественно-мировоззренческой системе идет относительно медленно, но при этом может концентрировать несколько направлений, проявлявшихся ранее в литературах, имеющих более длительную историю. В качестве современных тенденций можно отметить активизацию интереса к национальной истории, к проблемам национального самосознания и исторической памяти. Писатели получили возможность открыто говорить о трагических страницах истории этноса, касаться вопросов веры, отражать специфику национального сознания и характера, что сегодня в свете необходимости возрождения национальной культуры и национального самосознания приобретает концептуапьность, социально-историческую и художественно-эстетическую необходимость.

Таким образом, жанр исторического романа значительно расширяет свои идейно-тематические и художественно-эстетические возможности и, главное, обновляет систему принципов и приемов художественной реставрации исторического прошлого.

Исторический роман имеет давние мировоззренческие и литературные традиции. С целью осмысления современных черт исследуемого жанра нам представляется необходимым выявить и систематизировать уже сложившиеся принципы его поэтики и эстетики и попытаться определить новую направленность развития жанра в свете значительных изменений в российской социокультурной ситуации, в свою очередь, опосредованно влияющих на литературный процесс.

Теоретизация исторического романа посредством соотнесения эстетического инварианта и художественной специфики связана с взаимодействием литератур. Так, адыгейская литература, обладая богатейшим пластом фольклорного творчества, художественным опытом адыгских просветителей, но не имея письменности на родном языке до начала XX века, объективно оказалась в тот период в рамках метода социалистического реализма и во многом ориентировалась на установки русской соцреалистической литературы. Вэтом взаимодействии можноотметить и положительные, и отрицательные моменты. Как отмечает У. Панеш, «соприкасаясь с развитыми литературами, испытывая с их стороны растущее влияние, адыгская проза попадает в

благоприятные условия для интенсивного развития»7. Негативное влияние проявилось в ограничении творческой свободы рамками метода соцреализма: произведения на историческую тему носили бесконфликтный характер, острые вопросы истории этноса, в частности, затрагивающие проблему русско-адыгских отношений, межнациональных распрей и т.д., умалчивались или отображались в установленном идеологической системой ракурсе. Значительной потерей этого периода в адыгейской литературе можно считать лакунарность в разработке национального характера и осмыслении специфики национального сознания. Национальная культура в ее глубокой ретроспекции с прошлым, с ментальностыо народа также не получила художественного осмысления. Об этом пишет К. Шаззо: «Многое в нашей культуре, в том числе и в литературе, оказалось прочно связано с социальными и духовными стереотипами, отступление ог которых квалифицировалось как отход от магистральной линии нашей идеологии, как отчуждение от духовных и нравственных забот общества. Естественно, в этой ситуации духовного тоталитаризма свобода художника была не более, чем слова <...> Что при этом теряла проза? На мой взгляд, следующее: 1) она не могла глубоко раскрыть внутренний мир, психологическую (стало быть, и нравственную) природу человека; 2) онане могла создать плотный, содержательный сюжет»8.

Современность дала широкие возможности для восполнения обозначенных нами пробелов в исторической тематике и проблематике национальных литератур. На наш взгляд, особого переосмысления и теоретизации требует жанр исторического романа. И.Машбаш, еще в 1985 году, совершенно четко сформулировал задачи писателей в новую эпоху, в частности, он отметил: «Адыгейская проза сегодня преодолевает издержки, которые возникали перед писателями каждый раз, когда они обращались к важнейшим жизненным (особенно историческим) явлениям, а именно, схематизм, иллюстративность фактов. Они много раз приводили прозу к поверхностному решению проблем в ущерб психологической глубине, конкретности, жизненной правдивости характеров, судеб людей. Крупные явления адыгейской прозы ориентируют нас, в первую очередь, на мысль, на анализ, исследование особенностей нравственных основ нашего сегодняшнего бытия»9. Показательны для теоретизации указанных явлений роман самого И.Машбаша «Графиня Аиссе» (2008 г.) и его литературные связи, в систему которых органично входят, в частности, произведения французской прозы ХУШ в. Подчеркнем, что произведения адыгейского прозаика уже служили основой развития литературоведческой теоретизации10.

Таким образом, актуальность избранных проблем определяется растущей значимостью инновационных процессов в развитии жанра исторического романа. Особый исследовательский интерес представляют такие аспекты романного мира, как пересмотр отношения к историческому прошлому, воссоздание национального характера в контексте теории «диалога культур» и художественная реализация концепции глубокой взаимосвязи и взаимообуслоштенности всех этапов истории этноса.

7 Панеш У.М. Типологические связи и формирование художественно-эстетического единства адыгских литератур. Майкоп, 1990. С.37.

8 Шаззо КГ., Шаззо - Ергук Ш.Е. В художественном мире Исхака Машбаша. Майкоп, 2007. С. 184-185.

9 Машбаш И. Адыгейская советская литература на современном этапе: Доклад на отчетно-выборном собрании писателей Адыгейской автономной области. Майкоп. 1985. С. 10.

10 Хагундокова С.Д Концепция природы как часть философско-эстетической системы творчества И.Машбаша//Вестник Адыгейского гос. ун-та. 2010. №2. С.66-71.

Объект исследования - взаимосвязь между эстетической инвариантностью и художественной спецификой (на примере исторического романа И. Машбаша «Графиня Аиссе»)". Предмет рассмотрения-теоретическиеаспекты воплощения образа Аиссев мировой литературе, для чего привлекаются тексты и отдельные фрагменты произведений французской литературы XVIII века («Письма к госпоже Капандрини» Аиссе, «История одной гречанки» А.-Ф. Прево, «Черкесская нимфа» Вольтера и др. ).

Теоретическую базу исследования составляет единство двух взаимодополняющих направлений. Во-первых, опорной является теоретизация исторического повествования. Современное отечественное и зарубежное литературоведение уделяет большое внимание проблемам исторического повествования и художественного историзма в целом. Об этом свидетельствуют дискуссии, развернувшиеся на страницах ведущих отечественных литературоведческих изданий («Вопросы литературы», «Новое литературное обозрение» и др.) в 1990-2000-х годах. Значительный вклад в разработку теории исторического романа внесли такие зарубежные и отечественные филологи, как Ю.А. Андреев, Д.М. Балашов, М.М. Бахтин, B.C. Бенинг, Д.Д. Благой, И.К. Горский, В. Дибелиус, A.A. Елистратова, В. Кожинов, Я.Л. Левкович, Г. Лукач, В.Д. Оскоцкий, С.М. Петров, Б.Г. Реизов, М. Роуз, Н.Д. Тамарченко, И.П. Щеблыкин и др.13 Генезис и специфика развития адыгского романа достаточно полноценно исследованы такими учеными, как Л.А. Бекизова, М.Ш. Кунижев, Р.Г. Мамий, КН. Паранук, У.М. Панеш, А. Схаляхо, X. Тлепцерше, ЮМ. Тхагазитов, Ф. Хуако К.Г. Шаззо, Е.П. Шибинская и др. Проблема жанровых модификаций романа, в частности, исторического, подверглась научной теоретизации в трудах К.Г.Шаззо, Ш. Шаззо-Ергук, X. Тлепцерше, К.Султанова, Ю. Суровцева, Н. Приймаковой и др.14 Коллизии жизненного и

" Машбаш И. Графиня Аиссе. Майкоп. 2008.

12 Аиссе. Письма к госпоже Капандрини // Аиссе. Черкесская нимфа: Сб. произведений. Нальчик. 1997. С.9-131; Вольтер. Черкесская нимфа// Аиссе. Черкесская нимфа. 1997. С.7; Прево А.-Ф. История одной гречанки // Аиссе. Черкесская нимфа. 1997. С. 131-329.

13 Бахтин М.М. Эпос и роман // Вопросы литературы и эстетики. М., 1975; Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979; Благой Д. Исторический роман // Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов, М.; Л., 1925; Лукач Г. Истории-ческий роман //Литературный критик. 1937; Лукач Д. Теория романа //Новое литературное обозрение. № 9. 1994; Долинин A.C. История, одетая в роман: Вальтер Скотт и его читатели. М, 1988; Елистратова A.A. Гоголь и западноевропейский роман. М., 1972; Кожинов ВВ. К проблеме литературных родов и жанров // Теория литературы. М., 1964; Тамарченко Н.Д. Русский классический роман XIX века: Проблемы поэтики и типологии жанра. М., 1997 и др.

14 Шаззо КГ., Шаззо-Ергук Ш.Е. В художественном мире Исхака Машбаша. Майкоп, 2007; Панеш У.М. Типологические связи и формирование художественно-эстетического единства адыгских литератур. Майкоп, 1990; Шаззо К.Г. Художественная структура конфликтов эпохи и духовно-философские искания личности. Майкоп, 2005; Тлепцерше X Разговор о вечном. Исхак Машбаш: творчество, личность. М., 2003; Мамий Р.Г. Современный адыгейский роман (конфликты, характеры, жанр): автореф. .... к. филол. а Тбилиси, 1974; Шибинская Е. Становление жанра в младописьменной литературе (на примере адыгейского романа). Дисс. ...к.ф.н. Тбилиси, 1968; Кунижев М. Адыгейский роман // Думы об адыгейской литературе. Майкоп, 1968; Мусукаева А.Х., Тхагазитов Ю.М. Эволюция жанра романа в кабардинской литературе 50-80-х гг. Нальчик, 2010; Цукор А. Народ и история в прозе Исхака Машбаша. Майкоп, 2008; Паранук КН. Фольклорно-мифологический контекст современного адыгского романа. Майкоп, 2010 и др.

творческого пути Аиссе рассмотрены в диссертации С.А. Киржиновой «Жизнь и творческая судьба черкешенки Аиссе (Айшет) в художественной литературе» (Майкоп..

Во-вторых, теоретически опорной является также концептуализация художественной специфики отображения национального характера, функционирующего в условиях «другой» культуры. Заявленный ракурс научного исследования диктует необходимость обращения к смежным литературоведению гуманитарным дисциплинам - философии, психологии, этнографии, культурологии, истории и др. Междисциплинарный подход расширяет возможности исследования и соответствует методологии современной науки. Поэтому в работе экстраполированы на объект исследования и реализованы следующие научные концепции: теория «диалога культур» и полифонии М.М. Бахтина; «национальной картины мира» Г. Гачева; принцип историзма; теория самодетерминации; психологические понятия «характер» и «личность».

Цель диссертационной работы - представить с единых теоретико-литературных позиций эстетическую инвариантность и художественную специфику исторического повествования (на примере комплексного анализа романа И. Машбаша «Графиня Аиссе»),

Для достижения поставленной исследовательской цели решаются следующие основные задачи:

• провести ретроспективный сравнительно-типологический анализ теории жанра исторического романа;

• проанализировать динамику взаимодействия между установками исторического жанра в западноевропейской и русской литературах;

• провести филологический комплексный анализ романа «Графиня Аиссе» с целью выявления жанровой специфики, особенностей формы и содержания текста;

• реализовать в ходе анализа методологию современного литературоведения, включая постмодернистские принципы анализа художественного текста;

• обосновать взаимосвязь между инвариантностью и художественной спецификой в образе главной героини исторического повествования в контексте теории «диалога культур»;

• на основе выявленных классификационных признаков рассмотреть перспективы развития исследуемого жанра в русле движения современного литературного процесса;

• провести сопоставительно-типологический анализ инвариантов художественного образа Аиссе в текстах различных эпох, культур, включая «Письма к госпоже Каландрини» Аиссе, воплотивших образ авторского «Я», раскрываемого через процесс самодетерминации.

Методологическая база исследования в качестве узлового момента теоретико-литературного анализа основана на постмодернистском принципе «переоценки ценностей» прошлого (не подразумевающего его отрицания). Он опирается на деконструкцию идеологического дискурса, присущего всей литературной системе советского периода. Этот подход позволяет, не замыкаясь в рамках одного метода, выявить типологические связи инвариантности, поэтики и эстетики исторического романа современного периода с предшествующими художественно - литературными системами. Ретроспективный взгляд в комплексе с выявленными чертами художественно-эстетической и идейной специфики романа дает возможность проспекции - позволяет выявить перспективы развития адыгейского исторического романа. В работе также использована «гипотеза нетождества» М.И. Стеблин-Каменского, предположившего.

что историзм появляется не тогда, когда замечаются разница в образе жизни, быте и т.п., а тогда, когда осознаются отличия в человеческой психологии.

Соответственно, применяются метод историзма, ретроспективный, историко-типологический и сравнительно-типологический литературоведческий методы, а также приемы постмодернистского анализа художественного текста, представляющие отдельные концептуальные подходы смежных литературоведению гуманитарных дисциплин к исследованию личности и человеческого сознания.

Научная новизна диссертационной работы заключается в установке на комплексное осмысление инвариантности и художественной специфики. В работе впервые проводится жанровая идентификация исследуемых произведений - в частности, романа «Графиня Аиссе» и «Писем к госпоже Каландрини» Аиссе. Причем роман И.Машбаша «Графиня Аиссе» впервые становится объектом диссертационного исследования, немногочисленные литературно-критические статьи по заявленной тематике и проблематике представляют собой рецензии, презентации, размышления и не дают полноценного анализа исследуемого нами текста.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Жанр исторического романа в начале XXI века подвергается значительным трансформациям, в которых обобщаются эстетическая новизна и пересмотр системы мировоззренческих установок. Смена художественной методологии связана с отходом от идеологического дискурса, основанного на принципе «подгонки» фактов, событий, деятельности исторических лиц прошлого под установки социалистического реализма.

Новизна художественно-исторического мышления выявляется в актуализации интереса писателей к «закрытым» темам национальной истории, проблемам национального характера и сознания, к религиозной тематике; прошлое осмысливается не как законченный исторический период, а в проекции на настоящее и будущее. Этими особенностями, значимыми для теоретизации литературного процесса, определяется эстетическая инвариантность в современном историческом романе.

2. Обращение к закрытой ранее тематике, художественный историзм и реалистический психологизм романа И. Машбаша обозначают особое направление в исторической романистике. Оно маркируется тем интересом к национальной истории, к сознанию этноса, к национальному характеру, который проявляется через эстетизацию судьбы отдельной личности. Углубленный психологизм, как черта эстетической инвариантности, многомерно определяется в романе И. Машбаша «Графиня Аиссе»: писателя интересует больше не само историческое прошлое, а личность Аиссе, проявления ее характера в контексте сохранения национальной ментальности и самосознания.

3. Эстетически инвариантным является мотив сохранения национального сознания личности как доминирующей структуры «Я» в условиях «другой» культуры. Форма и содержание репрезентативного произведения, система внесюжетных элементов, в частности, описания пейзажа и авторские отступления, в гармоничном единстве транслируют эту идею через всю ткань романа. Идейный уровень романа опосредованно обнаруживает авторский подтекст - размышления о трагической истории народа как предупреждение будущему.

4. В историческом повествовании определяются новые возможности реализации «чувства истории»: акцентируется важность «тихих революций», происходящих в области национального сознания. Суть этого изменения автор видит в осознании личностью своего нравственного суверенитета, в росте независимости и достоинства обычного человека, в способности и потребности к самореализации. Этими чертами художественного своеобразия книги определяются системные связи с другими повествованиями, вариативно представляющими эстетическую инвариантность

исторического романа. Именно данные черты сближают историческое повествование XXI века о графине Аиссе со значительно более ранней эпической традицией, с системами образов ряда европейских романов, посвященных «прекрасной черкешенке». При этом в художественной специфике текста закономерно взаимодействуют элементы романтической и реалистической традиций.

5. Теоретизация феномена «литературные связи» раскрывает у исторических повествований разных эпох особые возможности, определяемые на основе эстетических инвариантов. В качестве последних выступают углубленный психологизм, представляющий личность в истории, а также системообразующие сюжетные характеристики. Художественные связи между различными романами позволяют определить у классических произведений (прежде всего А.Ф.Прево) те особенности, которые обусловливают их потенциал в развитии литературного процесса: личностные, а не идеологические доминанты в художественной динамике; сочетаемая с ними инвариантная эстетизация, придающая образу прецедентный характер.

Теоретическая значимость исследования обнаруживается в трех взаимосвязанных позициях;

• в диссертации даются литературоведческие определения инвариантов произведений на историческую тему - «исторический роман» и «роман на исторический сюжет». Определения сформулированы на основе вычлененных классификационных признаков данных романных модификаций;

• аналитическая система диссертации включает методологию постмодернистской литературюй критики, еще не получившей в теоретико-литературном осмыслении исторического романа должной реализации;

• определяются сущностные взаимосвязи между инвариантом и спецификой в историческом романе, поскольку анализ жанрового своеобразия романа «Графиня Аиссе» обнаруживает в композиции сюжета, системы образов, в специфике построения художественного мира, влияние традиций «готического» романа как предтечи исторического западноевропейского романа эпохи романтизма, ставшего основным литературным прототипом исторического жанра, и классического русского исторического романа XIX века.

Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты и выводы по теории и истории жанра исторического романа могут быть использованы при чтении курсов и составлении учебных пособий по теории литературы, введению в литературоведение, по методике анализа художественного текста; в различных условиях изучения филологических дисциплин, в курсах по теории и методологии художественного познания для магистрантов.

Апробация работы. Основные теоретические положения, выводы и результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на заседании кафедры истории и правового регулирования массовых коммуникаций Кубанского государственного университета, были представлены на международных, общероссийских и региональных научно-практических конференциях.

По теме исследования опубликовано 9 научных работ, в том числе 2 статьи - в издании, рекомендованном списком ВАК.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех исследовательских глав, Заключения и Библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении определены квалификационные позиции исследования, обосновывается его актуальность, формулируются вынесенные на защиту положения, мотивируется теоретическая и практическая значимость результатов.

В первой главе «Проблема инварианта жанра исторического романа» концептуализируется проблемное попе художественной инвариантности; при этом обосновываются концептуальные линии «общего-особенного» и инвариантности образа, раскрываемые в последующих главах.

Жанр исторического романа, как и романа вообще, в литературоведении вызывает наибольшее число разночтений. Литература об историческом романе достаточно обширна. Однако в большинстве исследований, в том числе и посвященных поэтике жанра, не ставится проблема инварианта. Обычно все вопросы решаются на достаточно ограниченном материале, и основной акцент делается на анализе художественной интерпретации исторического события, положенного в основу произведения, или художественного образа исторического лица, послужившего прототипом главного персонажа. Согласно теоретизации М.М. Бахтина, «<...> роман не имеет такого канона, как другие жанры: исторически действенны только отдельные офазцы романа, но не жанровый канон как таковой»15. Несмотря на определенную временную отдаленность научных трудов М.М. Бахтина от современности, на сегодняшний день его теория романа представляется нам одной из наиболее конструктивных и научно обоснованных. В частности, он выделяет следующие основные особенности романа, принципиально отличающие роман от всех остальных жанров: 1) стилистическую трехмерность романа, связанную с многоязычным сознанием, реализующимся в нем; 2) коренное изменение временных координат литературного образа в романе; 3) новую зону построения литературного образа в романе, именно зону максимального контакта с настоящим (современностью) в его незавершенности16.

Несмотря на распространенность определения «исторический роман» в научной литературе, его терминирование носит динамический характер, поскольку дефиниция не имеет четкого, закрепленного в теории литературы описания. Это связано с тем, что для большинства исследователей в центре внимания стоит история, а не теория жанра.

Самым общим определением исторического романа является следующее: исторический роман - роман, действие которого разворачивается на фоне значительных исторических событий. Это определение вызывает ряд вопросов, требующих уточнения, так как, по сути, все художественные тексты основаны на реальности, соотносимой с историей. Наиболее спорным является вопрос о пределах необходимости в художественном историческом полотне объективного мира, о мере соответствия вымысла и художественной образности реально, документально зафиксированным событиям. Активно и разнонаправленно теоретизируется право автора интерпретировать исторические события и характеры, чтобы оставаться в рамках жанра исторического романа. Недостаточны пока теоретические обобщения по поэтике исторического романа.

Согласно принятым теоретизациям, становление исторической художественной литературы совпадает с существенным переломом в самом историческом знании - с процессом становления истории как науки. В эстетическом отношении формирование исторического жанра связывается с художественными открытиями романтиков. В их системе - признаки, существенные для связи между инвариантом и спецификой:

15 Бахтин, М.М. Эпос и роман // Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 447-484. С. 448

16 Бахтин М.М. Указ. соч. С. 454455. 10

мастерство изображения колорита места и времени, острота восприятия особенного, индивидуального в каждом явлении, интересом к национальным движениям, к национальному прошлому во всем неповторимом своеобразии каждого его этапа. Как справедливо замечает H.A. Приймакова, <«...> наше знание истории всегда будет неточным, то есть приблизительным - и в исторической науке, и в художественном творчестве. Правда, последнее обладает, в отличие от науки, одним важнейшим качеством - оно познает и изображает историю в живых лицах, картинах, событиях, фактах, что создает впечатление «всамделишности» происходящего. Трудность и сложность исторического творчества в том и состоит, что в нем художник должен быть одновременно и художником, и историком»17. Так, специфика движения русской литературы, как и любой другой национальной литературы, требует индивидуального социально-исторического методологического подхода при теоретизации. Диктат идеологии по отношению к художественному творчеству в советский период искусственно затормозил и догматизировал развитие художественных систем, в частности, значительно повлиял на жанр исторического романа. В контексте нашего исследования - выявления художественного своеобразия национального исторического романа - следует обозначить, что в процессе выявления теории жанра мы выделяем следующие основные традиции, повлиявшие на современный исторический роман:

• западноевропейская, в русле художественных исканий романтизма (В. Скотт.

A. де Виньи, В. Гюго и др.);

• русская классическая XIX - н. XX вв, в текстовом массиве которой выявляются такие инварианты, как авантюрно-психологический роман (А.С.Пушкин. М.Н. Загоскин, A.A. Лажечников, H.A. Полевой) и авантюр-го-философский роман (Н.В. Гоголь, Л.Н. Толстой, Г.П. Данилевский, А.Ф. Писемский, Вс. Соловьев.

B.Я. Бросов, Д.С. Мережковский и др.)18;

•исторический роман советского периода (А. Толстой, В. Пикуль, Д. Гранин. Ю. Тынянов, О. Форш и др.), в свою очередь, имеющий стилевые модификации, наиболее популярными из которых были историко-революционный и историко-биографический романы.

Здесь же следует уточнить, что, на наш взгляд, необходимо разграничить следующие жанровые формы романа, темой которого является историческое прошлое: исторический роман и роман на сюжет об историческом праймом.

Исторический роман - это художественное произведение, темой которого является историческое прошлое (как правило, очерчивают хронологические рамки - не ранее, чем 75 лет до написания текста, то есть жизнь трех поколений). Художественной целью и задачей писателя становится воспроизведение и исследование ведущих характеристик известной личности, показ взаимосвязи личности и эпохи. То есть в историческом романе должны сочетаться исторический, социальный и гуманистический подходы. Доля вымысла в данном инварианте романа не должна быть преобладающей, особенно в интерпретации исторических событий, предметного мира, характерных, установленных документально психологических морально-нравственных черт личности, портрета и биографии исторических персонажей. Автор в пределах художественной необходимости и идеи произведения, несомненно, имеет право на вымысел, фантазию, использовать художественные приемы усиления, умолчания,

17 Приймакова H.A. Жанрово-стилевое богатство современного адыгского романа об историческом прошлом (поэтика сюжета). Майкоп, 2003. С.5.

Малкина В.Я. Поэтика исторического романа. Проблема инварианта и типология жанра. Тверь, 2002. С. 146.

дискретности и другие, при этом, не допуская искажения исторической действительности.

Роман на сюжет об историческом прошлом также обращен в историю, но, в отличие от исторического романа, в нем в качестве главных персонажей не фигурируют известные исторические личности, не затрагиваются широкие исторические события; сюжет романа зачастую построен на проблеме судьбы отдельного человека в какой-то переломный исторический момент. Персонажи данного инварианта вымышлены, преобладает художественная условность и авторская фантазия. В данном случае автор имеет право интерпретации, не претендуя на историческую достоверность, так как задачей романа об историческом прошлом является, в большинстве случаев, проблема судьбы отдельного простого человека в контексте художественного осмысления истории всего народа. Хронологически этот тип романа может быть обращен к любому периоду истории, в том числе и не столь отдаленному, в отличие от исторического романа.

Для выявления типологических черт исторического романа необходим ретроспективный взгляд. Как отмечал Д. Благой, <«...> зачатки исторического романа можно усмотреть уже в Александрийскую эпоху не только в исторических именах, которыми наделяет своих героев <...> подражающий Фукидиду Харитон Афродисийский, но, в особенности, в романах об Александре Великом и о Троянском походе, написанных в первые века нашей эры и получивших в средние века в многочисленных версиях и переделках огромное распространение по всей Европе»19.

Подлинный исторический роман, как мы его понимаем в настоящее время -художественная реставрация той или иной исторической действительности - мог возникнуть только с развитием исторической науки, раскрывшей всю несхожесть отдаленных исторгнеских эпох и между собой, и с данной современностью и, вместе с тем, показавшей внутреннее культурное единство всех сторон жизни, их образующих и выражающихся в идеях, чувствах, в одежде, языке исторических персонажей. Метод такой реставрации сформулировали немецкие романтики, выдвинув требование точной и согласной с действительностью разработки времени (couleur historique) и места (couleur locale), в рамках которых располагается действие данного художественного произведения. Столь же необходимое соответствие нравам, обычаям, внешнему виду, особенностям быта было разработано ими в теоретическом требовании опоры на художественный принцип «местного колорита».

Формирование жанра исторического романа, давшего мощный импульс в этом направлении всему европейскому художественному творчеству, связано с именем В.Скотта. Существует несколько исследований, в которых творчество шотландского писателя служит материалом для постановки более общих задач, то есть предпринимаются попытки систематизации и описания устойчивой структуры исторического романа вальтер-скоттовскош типа. Так как мы находим ряд общих типологических черт в художественных системах И. Машбаша и В. Скотта, то считаем необходимым остановимся более подробно на этих трудах.

Теоретико-литератур)ая интерпретация наследия В.Скотта благоприятствует уточнению связи между инвариантом и художественной спецификой, что показано, в частности, В. Дибелиусом. В центре его внимания - три проблемы: 1) традиции, которые использовал В. Скотт для создания жанра исторического романа;

19 Благой Д Исторический роман // Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. Т. 1. М.; Л., 1925. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://feb-vveb.ru/fe iyslt/abc/ltl/ltl-3351.htm.

2) сюжетообразующие мотивы; 3) тип героя. В. Дибелиус полагал, что В. Скоп опирался, прежде всего, на традиции авантюрного (Д. Дефо, Г. Филдинг, Т. Смоллет) и готического романа и именно из авантюрной и готической литературы почерпнул главные элементы, положенные им в основу своего метода.

Центральные сюжетообразующие мотивы, по мнению исследователя, следующие: ]) путешествие; оно может быть вызвано ссорой со старшим поколением или другими причинами, но в том или ином виде присутствует непременно; 2) любовь к прекрасной даме, встречающая на своем пути различные препятствия; 3) воспитание (перевоспитание) героя, в частности, под влиянием этой любви; 4) тайна; 5) интригу связывающая политическую, культурно-историческую часть романа с собственной судьбой героя. Основной задачей, по мнению В. Дибелиуса, для В. Скотта было изображение и объяснение культурно-исторических связей эпохи. Композиционным ядром романа, в котором пересекаются все романные коллизии, становятся личные события в судьбе героя. В. Скотт изображает и исторические личности, и полуисторические, полулегендарные. Но в центр писатель ставит другого персонажа, чужого для всех лагерей. Этот новый тип героя, по мнению В. Дибелиуса, - одно из главных и наиболее важных открытий В. Скогга20. Этот персонаж, сообразно возможностям поэтического творчества того периода, несколько схематичен, но при этом можно выявить тенденции к психологизации и индивидуализации. Эти моменты пересекается с художественной методологией И. Машбаша.

Большое значение в романах В. Скотта имеют и реальные исторические личности. Георг (Дьёрдь) Лукач, в чьих трудах еще в начале XX века проблема классической формы исторического романа получила фундаментальную литературоведческую разработку, полагал, что <«...> все эти фигуры появляются у Скотта в своем реальном историческом значении. <...> Для него великая историческая личность представляет важное и значительное движение, охватывающее большую часть народа. Он потому и велик, что его собственная страсть и цель воплощает в себе все положительные и отрицательные сторон этого движения, он является его выразителем, воплощением. <...> Поэтому Скотт никогда не показывает эволюцию такой личности. Вместо этого он всегда показывает ее нам уже сформировавшейся. Сформировавшейся, однако, не без некоторой подготовки. Эта подготовка не столько личностная или психологическая, сколько объективная, социально-историческая»21. Как отмечал Г. Лукач, «историческому роману до Вальтер Скотта не хватает именно исторического мышления <...> понимания того, что особенности характера людей вытекают из исторического своеобразия их времени»22. Еще одна отличительная особенность романов В. Скотта заключается, по мнению Г. Лукача, в большой роли описательного элемента. Однако он оппонирует тем исследователями, которые полагают, что именно исторические характеристики места и времени составляют главное в романах шотландского писателя: «Для В. Скшта историческое «здесь и теперь» - нечто более глубокое. Для него это означает, что некоторый кризис в личных судьбах определенного числа людей соотносится и тесно сплетается с контекстом исторического кризиса» .

20 См.: Малкина В.Я. Указ соч. С. 6 т,<> »г - 7

21 Лукач Г Исторический роман //Литературный критик. 1937 №7,9, \£ Ш8,.№.>, /, 8, 12. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://mesotes.narod.ru/lukacs/hist-готап/Мзй-отап-зоё-Ь&п.

22 Лукач Г. Указ. соч.

23 Лукач Г. Указ соч. ! -

Для ВГ. Белинского развитие исторического романа в русской литературе было не результатом влияния В. Скотта, как это утверждали известные литературные критики первой трети XIX века С.П. Шевырев и О.И. Сенковский, а проявлением «духа времени», «всеобщим и можно сказать всемирным направлением». Внимание к историческому прошлому, отражая рост национального самосознания народов, вместе с тем свидетельствовало обо все более глубоком проникновении действительности и ее интересов в искусство и общественную мысль. В.Г. Белинский указывал, что вся дальнейшая деятельность передовой мысли будет и должна вырастать из исторической почвы. По его мнению, значение В. Скотта заключалось в том, что он «докончил соединение искусства с жизнью, взяв в посредники историю». Во внимании к истории, к реальной действительности критик усматривал движение русской литературы к реализму.

Развитие исторического романа новейшего, постперестроечного периода связано с поэтикой постмодернизма. Следует отметить следующие черты, позволяющие отмежевать значительный массив текстов, вышедших в последние два десятилетия под маркой исторического романа, от классического периода и периода советского романа: интерпретация исторической русской реальности в русле деконструкции общепринятых ценностей и развенчание идеалов советской идеологии. Как справедливо отмечает В.Мясников, «Фольк-хистории - явление многогранное. Тут есть и бульварный авантюрный роман, и салонный, и житийно-монархический, и патриотический, и ретро-детектив. Как положено масскульту, все они подразумевают негласный договор автора с читателем. То есть все читательские ожидания должны быть удовлетворены, финал предсказуем, исторические сплетни и анекдоты обязательно пересказаны, а нагрузка на мозги минимальна. Исторический антураж в пределах банальной эрудиции»24.

Полноценное теоретическое осмысление жанра начинается с первой половины ХХв. В контексте нашего исследования представляется необходимым вычленить основные критерии литературоведческой идентификации жанра исторического романа с целью выявления основных типоообразующих признаков романа И. Машбаша «Графиня Аиссе». Г. Лукач писал: «Главное в историческом романе - не пересказ великих исторических событий, но поэтическое изображение людей, участвовавших в этих событиях <...> мы должны заново понять социальные и человеческие мотивы, которые заставляли людей думать, чувствовать и поступать так, как они это делали в исторической реальности». Задача исторического романиста, полагал исследователь, состоит в том, чтобы как можно тщательнее изобразить взашюдежтвие между частным и общем в конкретную историческую эпоху (курсив наш - Т. Б.)».

Эта теоретизация позволяет заключить, что чем удаленней от нас какой-нибудь исторический период и условия жизни действующих лиц, тем больше должна быть сосредоточена фабула на том, чтобы представить этот период, эти условия в ясной и пластической форме - без этого своеобразная психология и этика, возникающие из определенных условий, могут показаться только историческим курьезом и не будут конечно восприняты как волнующе-интересный и важный для нас этап в развитии всего человечества.

Интерес к личности в качестве центрального звена исторической романистики выделяет в основе своих теоретизаций К. Шаззо, который подчеркивает: «Главное - не беллетризованная история, в которой «в парадных мундирах» мелькают исторические лица, а история, художественно осмысленная в судьбах, характерах, деяниях

24 Мясников В. Историческая беллетристика: спрос и предложение // Новый мир. 2002. № 4. С. 147 - 155. С. 148.

исторических лиц»25. И Исхак Машбаш в своем историческом романе «Графиня Аиссе», который является объектом настоящего диссертационного исследования, намечает новый вектор развития адыгейского исторического романа, который движется от схематичных, идеологизированных, идеализирующих прошлое и умалчивающих об истинной истории народа романов к объективным, основанным на принципе историзма произведениям, в центре которых будет история этноса, его неповторимое национальное сознание, национальные характеры, неповторимые судьбы - что и есть история и судьба народа.

В историческом романе, по мнению М. Бахтина, бинарная оппозиция «среда-личность», присущая любой художественной системе, приобретает особую -онтологическую - трактовку. Для соотнесения инварианта и художественной специфики важно, что одной из основных внутренних тем романа является именно тема неадекватности герою его судьбы и его положения. «Человек или больше своей судьбы, или меньше своей человечности». Он не может стать весь и до конца чиновником, помещиком, купцом, женихом, ревнивцем и т.п. Если герой романа таким все же становится, то избыток человечности может реализоваться в образе главного героя; всегда же этот избыток реализуется в формально-содержательной установке автора, в методах его видения и изображения человека. По мнению ученого, «самая зона контакта с незавершенным настоящим и, следовательно, с будущим создает необходимость такого несовпадения человека с самим собою. В нем всегда остаются нереализованные потенции и неосуществленные требования. Есть будущее, и это будущее не может не касаться образа человека, не может не иметь в нем корней.

Человек до конца невоплотим в существующую социально-истори ческую плоть» .

В этом тезисе актуализируется важнейшая для нашего исследования мысль: роман к сюжету не сводим. Подлинно романный герой сюжетом не исчерпывается: он, по выражению Бахтина, всегда или «больше сюжета или меньше своей человечности». Он не только и не столько «человек внешний», реализующий себя в действии, в поступке, в адресованном всем и никому риторическом слове, сколько «человек внутренний», нацеленный на самопознание и на исповедально-молитвенное обращение к Богу и конкретному «другому».

Выявление аспектов проблемного поля инвариантности позволяет перейти к систематике концептуальных и жанровых характеристик в историческом романе, осуществляемой далее.

Во второй главе «Общее и особенное в концептуально-жанровых характеристиках исторического романа (на примере романа И. Машбаша «Графиня Аиссе»)» инвариантность освещается в единстве с вариативностью.

В научной идентификации исследуемого жанра в определение «исторический роман» мы вводим следующие основополагающие характеристики: основными жанровыми признаками «исторического романа» следует считать: документальную основу; присутствие реально существовавших государственных деятелей, царственных и исторически прославившихся лиц; правдивость в воссоздании характеров и обстоятельств; детальное совпадение с исторической, социальной, культурной эпохой (взависимости от темы произведения) и национальный колорит.

Следующим проблемным пространством в контексте литературоведческой теоретизации современного исторического романа является необходимость выявления традиций, которые он впитал: прежде всего, художественных принципов «готического» и вальтер-сксгттовского исторического романа, западноевропейского романтического

25 Шаззо К.Г., Шаззо - Ергук Ш.Е. В художественном мире Исхака Машбаша. С. 213

26 Бахтин М.М. Эпос и роман. С.479 15

романа и классического русского романа. В целом, главным жанрообразующим принципом исторического романа является сочетание историзма и антропологизма, идущего от «готического антропологизма». Исторический роман в то же время обладает ведущими типообразующими признаками любого художественного текста -образностью и условностью.

«Романна историческую тему» также основывается на реальной тематике, но при этом допускаются интерпретации в коллизиях судеб исторических персонажей, присутствует большая доля вымысла в трактовке характеров, моделируются ситуации, не имевшие места в реальной жизни (при условии сохранения общего контекста эпохи). При этом чаще всего персонажами становятся вымышленные лица - обобщенные образы какой-либо нации или сословия, действующие в переломные моменты истории. В основе романа «Графиня Аиссе» И. Машбаша (2008) находится судьба исторической личности-черкешенки Айшет, похищенной и вывезенной из родного дома в Турцию, а позднее ставшей одной из ярких фигур парижского высшего света. Интерес множества писателей различных эпох и культур, и в частности, Исхака Машбаша к судьбе Аиссе продиктован несколькими факторами: прежде всего, частная судьба героини неразрывно связана с трагическими страницами истории адыгейского народа - турецким геноцидом, и в этом ракурсе рассмотрения произведение приобретает широкий национально-исторический контекст; во-вторых, судьба Аиссе необычайна и исключительна - девочка-черкешенка, попавшая на невольничий рынок, благодаря счастливой случайности, избежала типичной доли наложницы и стала образованной светской дамой и, даже более того, - прославилась в парижском обществе как незаурядная красавица, обладающая интеллектом, эстетическим чувством и писательским даром; большое значение имеет то, что единственное произведение Аиссе «Письма к госпоже Каландрини» вошло в классику францухкой литературы, то есть прототипом главной героини является известная историческая личность.

Документальной основой для художественного осмысления образа, личности и судьбы Аиссе в значительной степени являются её «Письма ...», другие произведения об Аиссе в жанровом отношении представляют собою романы, повести, эссе, то есть являются беллетризованными текстами и, следовательно, не могут быть использованы в качестве документальной основы для написания исторического рсмана. Машбаш в работе над романом использовал достоверные биографические материалы и исторические факты. Документальная основа художественного полотна подчеркивается в эпилоге романа, где автор сообщает о дальнейшей судьбе наиболее значимых персонажей произведения.

Следует подчеркнуть, что И. Машбаш почти не говорит прямо о трагедии адыгов, эта линия обращения к национальной истории идет через роман контекстуально, опосредованно через диалоги турок, воспоминания Аиссе, через идею контрастного показа в романтическом стиле духовного совершенства черкешенки и безнравственности и развращенности парижского общества. В теоретико-литературном плане этот прием представляет основную идею романа - художественного воссоздания национального характера и сознания в условиях чужой культуры. Подробный экскурс в историческое прошлое адыгов отвлек бы от основной сюжетной линии и, в определенной степени, нарушил принцип историзма и правдивости.

Данный тезис обосновывается тем, что, несмотря на то, что роману присуща эпическая объективистская форма повествования, большинство основных идей предстают как бы «пропущенными» через сознание главной героини. А её детство осталось в призрачном прошлом, Аиссе не может судить о судьбе своего народа в целом, у неё нет для этого фактов и знаний. Героиня сохранила лишь ментальность,

присущую адыгам - принципы морали, нравственности, понятия о чести, уважении к старшим, доброту и искренность.

Следует подчеркнуть, что в «Письмах ...» Аиссе ни разу не размышляет и даже не упоминает о своем происхождении, об адыгах. Вероятнее всего, прототип героини Машбаша в реальной жизни был уже весьма далек от своего народа, став частью чужой культуры. При этом её размышления о чести, нравственном долге, женском достоинстве подтверждают ведущую идею романа Машбаша. Сравнительно-типологический анализ романа И. Машбаша «Графиня Аиссе» и «Писем ...» Аиссе подтверждает, что основные черты характера, личности и сознания реальной исторической личности, коллизии её жизненной линии в историческом романе И. Машбаша сохраняются и не подвергаются значительным художественным интерпретациям. Доля вымысла, о которой мы будем говорить входе исследования, не искажает основного образа, а лишь гиперболизирует или выделяет отдельные черты в соответствии с основной идеей произведения.

Роман насыщен историческим и культурологическим колоритом, в системе персонажей представлены царственные и влиятельные особы французской действительности первой трети XVIII века - король-солнце Людовик XIV, Людовик XV, королева Мария-Терезия и др. В совмещении, одновременной репрезентации исторических личностей разных десятилетий есть элементы исторических анахронизмов, которые оказываются литературно необходимыми; они являют художественную специфику и соотносятся с эстетической инвариантностью исторического романа. Культурная писательская и актерская элита репрезентована в контексте интереса Аиссе к театру и литературе, с каждым из этих исторических лиц Аиссе была знакома, и все они присутствуют в её «Письмах ...» - это Шарль Монтескье, Франсуа Вольтер, Пон де Вель де Ферриоль, который был известным драматургом и корреспондентом Вольтера, персонажем романа стала прима Комедиан театра Адриенна Лекуврер, граф де Ферриоль упоминает о своем знакомстве с Дмитрием Кантемиром. Существенный пласт текста занимает описание известных мест, символизирующих Париж.

Романтический колорит тексту романа придает фабульная часть произведения, с которой начинается роман - пребывание де Ферриоля в Турции в качестве посла Франции в 1698 году (что также является историческим фактом). Вот первое впечатлен ие графа от Турции: «Для парижанина Стамбул не просто иной город, а иной мир, будто он совсем с другой планеты. Улицы, базары, дома, мечети, церкви совсем иные, чем в Европе, невиданные, будто пришедшие из сказок, из древних сказаний...» Сластолюбивый де Ферриоль заводит разговор о женщинах и выказывает желание получить черкешенку с условием, что она будет красива, на что переводчик с уверенностью отвечает: «Некрасивых черкешенок нет. О черкесских женщинах мечтают, и стоят они дорого»27.

Для соотнесения инварианта и вариативности в историческом романе показательно, что в повествовании «Графиня Аиссе» актуализируется проблема национального характера, сохранения национальной идентичности в условиях чужой для личности культуры. Коллизии судьбы Айшет, как и неординарность ее личности, талант, внешняя привлекательность, удивительные для французской действительности XVIII века нравственные понятия вызывали интерес к прекрасной черкешенке и среди высокопоставленных вельмож, и среди литераторов. Образ Аише - Шарлотты-Элизабет Аиссе де Ферриоль нашел художественное воплощение во французской,

27 Машбаш И. Графиня Аиссе. С. 14.

17

английской, грузинской, адыгейской литературах, начиная с XVIII века и заканчивая романом Машбаша, написанным в XXI веке. Её образ воссоздал аббат Прево в романе «История одной гречанки», в начале XIX века французский беллетрист Александр Лаверне написал роман «Черкешенка», можно перечислить и другие известные тексты -роман Мариво «Жизнь Марианны» (1741), дидактическая повесть Ж. Руа«Аиссе, или Юная черкешенка» (1870), этюд П. де Сен-Виктора об Аиссе в сборнике «Боги и люди» (1867), который в 1914 году перевел Максимилиан Волошин, роман английской писательницы Кемпбелл Прейд «Мадемуазель Аиссе» (1910), роман Жеанна Д'Йвре «Удивительная судьба мадемуазель Аиссе» (1935) и др. Сара Бернар в парижском «Одеоне» сыграла роль адыгской женщины в постановке «Мадемуазель Аиссе».

Интерес к личности Аиссе в немалой степени обусловлен и её литературным даром. «Письма к госпоже Каландрини» считаются шедевром французской классической литературы. В России это произведение было опубликовано в 1985 году в академической серии «Литературные памятники».

Сегодня судьба и личность Аиссе осмысливаются в контексте исследования диалога культур - французской и адыгской на фоне широких культурологических и социальных обобщений. Идейный и проблемный уровни романа Исхака Машбаша обнаруживают присутствие этого подхода к рассмотрению проблемы межкультурной коммуникации.

Как отмечает Ю.М. Тхагазитов, «современное художественное сознание отличается^ прежде всего, синтезирующим восприятием истории человека, его культуры» . Поэтому именно в романеИ. Машбаша, по сравнению с произведениями об Аиссе западноевропейских писателей предыдущих литературных эпох, можно отметить попытку объективного художественного воссоздания образа «французской черкешенки», сочетавшей в себе признаки и черкесской, и французской культур.

По мнению М.М. Бахтина, феномен культуры «пронизывает <...> все решающие события жизни и сознание людей нашего века». Культура - это:

- форма общения людей разных культур, форма диалога; «культура есть там, где есть две (как минимум) культуры, <.. .> самосознание культуры есть форма её бытия на грани с иной культурой»;

- механизм самодетерминации личности, с присущей ей историчностью и социальностью;

- форма обретения, восприятия мира впервые29.

Эти три определения взаимосвязаны и переходят одно в другое, то есть культура трактуется как феномен целостный и неделимый.

Только во взаимодействии со средой, в общении с другими людьми индивид приобретает качественные характеристики, он становится личностью, тем больше личностью, чем больше он представлен в других. Понятие «Другой» (собеседник, противник самого себя) становится ключевым для философии М. Бахтина, поскольку личность становится личностью и познает себя как таковую только б соотнесенности с «Другим». Для личности культура выступает как «форма самодетерминации индивида в горизонте личности, форма самодетерминации нашей жизни, сознания, мышления» 30. Основанием поступков, действий человека как личности, направленных одновременно вовне, на других и вовнутрь, насебя, является

^ Тхагазитов Ю.М. Эволюция художественного сознания адыгов Нальчик. 2006. С. 188.

- Библер B.C. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика и культура М. 1991. С. 85

Бахтин М.М. Роман воспитания и его значение в истории реализма // Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 188-236. С. 289

свобода, определяющая самодетерминацию личности, реализующая ее жизнедеятельность, позволяющая человеку выработать идею о самом себе. Но самодетерминация индивида в горизонте личности в культурном контексте возможна лишь вдиалоге.

Не вызывает сомнений, что Аиссе не смогла бы выжить в чужой стране, если бы не приняла и не изучила её культуру, нравы, обычаи. Бабушка Чаба, советы которой навсегда запомнила Айшет, учила девочку: «С судьбою не поспоришь, с нею надо дружить, если не хочешь лиха на свою голову». И когда Айшет окрестили в лионском храме, она громко повторила свое новое имя, но по-своему, подчеркнув, что остается черкешенкой - «Шарлотта-Элизабет-Айшет!».

В романе концептуализируется идея национальной самоидентификации героини. Её поиск своего «Я», попытка сохранения этого «Я» в чуждых её ментальности условиях выражаются большей частыо через диалоги и внутренние монологи, которые являются основным приемом речевой композиции текста. Эти стилевые и речевые приоритеты не случайны:

- во-первых, из авторского замысла - художественного раскрытия личности Аиссе - объективно следует аналитическая направленность на внутренний мир героини, психологический показ которого возможен лишь через проникновение в её сознание и скрытые от окружающих мысли, сомнения, рефлексии. Например, внутренний монолог Аиссе в финале роман а дублирует её постоянные мысли о греховности её любви: «Ну, а я?.. - спросила себя Айшет и усмехнулась: - А я живу в чужой стране, в Париже и, как говорят, красавица из красавиц, но красота эта пока что принесла мне больше страданий, чем радости. Господи, прости меня, грешную, ведь в своем горе я больше виновата сама, но, если бы я уступила домоганиям папа, обрекла бы себя еше на большую греховность и позор. Но как быть мне: ведь причина моего греха - любовь к шевалье де Эди. К тому же в нынешней Франции это считается обычным делом. Я не осуждаю за это французов. Ты один нам всем судья. Но если мы и дальше будем так жить, то Франция потеряет свою нравственную чистоту»31. Следует отметить, что большинство внутренних монологов Аиссе обращены к Богу, и это оправданно, ведь у неё нет близкого человека, которому она может раскрыться. Аиссе не ищет оправданий своему проспгупку, она судит себя по самым высоким меркам, не обвиняя никого в своем нравственном падении. И единственным адресатом её излияний является Всевышний.

Рассмотрение проблемного поля инвариантности, а в его рамках - линии «общее-особенное» дает возможность далее остановиться на инвариантности образа.

В третьей главе «Проблема художественного инварианта образа в историческом романе (на материале образа Аиссе в мировой литературе)»

систематизируются образные аспекты инвариантности.

Национальная история очень бережно, по крупицам собирает сведения о личностях, прославивших свой народ. Особенное значение это имеет для малочисленных народов, как адыгейский, подвергшихся тяжелым испытаниям и переживших национальную трагедию. В современных условиях восстановления национальной идентичности проблема устойчивости и архетипичности национального характера, его сохранения в условиях другой культуры имеет непреходящее значение и актуальность. История адыгейской девочки, похищенной в возрасте четырех лет из родного аула турками и ставшей невольницей, получила известность благодаря таланту, яркости натуры и удивительному внутреннему духовному содержанию Аиссе. Купленная на

31 МашбашИ. Графиня Аиссе. С. 447.

турецком невольничьем рынке французским дипломатом, давшим ей свободу, образование, достойное положение во французском высшем свете XVIII века, прекрасная черкешенка вызывала восхищение и поклонение многих величайших умов эпохи Просвещения. Сама она обладала незаурядным эстетическим мировосприятием, прекрасно разбиралась в культуре, музыке, была страстно увлечена театром и литературой. Для теоретизации литературного офаза исторического повествования в данном случае значим факт биографии прообраза: в 1726 году Аиссе познакомилась с Жюли Каландрини. которая стала для нее единственным близким по духу человеком. Как отмечает П.Р. Заборов, в письмах «Письмах к госпоже Каландрини» (Lettres de mademoiselle Aisse a madame Calandrini) Аиссе «с удивительной искренностью рассказала о последних семи годах своей жизни (осень 1726 - весна 1733). Письма эти явились настоятельной потребностью ее души; они возникли как следствие ее морального одиночества<...>»32. Выбор «прекрасной черкешенкой» адресата писем не случаен - твердые нравственные принципы этой дамы производят на Аиссе глубочайшее впечатление. В самых изысканных выражениях Аиссе описывает свои чувства к госпоже Каландрини, Аиссе счастлива, что окружающие любят её старшую подругу за прекрасные качества души. Ведь обычно «доблести и заслуги <...> ценятся лишь тогда, когда человек при этом еще и богат; и однако перед истинными добродетелями всякий склоняет голову <...> деньги, деньги! Сколько подавляете вы честолюбий! Каких только не смиряете гордецов! Сколько благих намерений обращаете в дым!»33.

Письма Аиссе содержат множество интересных сведений о жизни французской аристократии эпохи Регентства, написаны изящным и одновременно простым слогом, отмечены бескомпромиссной нравственной позицией, искренностью и откровенностью.

Эпистолярные жанры в начале XVIII века были весьма популярны. В настоящее время эта литературная форма в значительной степени снижает интерес чтения, так как в век информационных технологий люди разучились писать письма. Но в XVIII веке это была единственная возможность общения на расстоянии, к тому же соответствующая модному в этот период духу сентиментализма- письма располагали кбесконечным рассуждениям и излияниям во вкусе того времени. «Письма ...» Аиссе также отличает стилистика эпохи Просвещения - дидактичность, описательность, нравственно-этическая и социально-критическая направленность, философский контекст.

Для связи между эстетическим инвариантом и художественной спецификой важно, что маркирующую функцию, уточняющую авторские интенции, выполняют лейтмотивные рассуждения Аиссе. В их системе представлен ряд ведущих тем: тема развращенности и безнравственности французского аристократического общества (с ней напрямую сопрягаются авторские сентенции по поводу природы человеческой нравственности); тема современного искусства - театр, живопись, литература; тема греховной любви и наказания; тема противоборства долга и чувства.

Система маркирующих тему внутритекстовых элементов включает в себя целый ряд приемов:

1) конфетные номинации (имена поэтов, драматургов, постановщиков актеров, критиков): Например:

« Вот эпиграмма Руссо на Фонтен еля :

Пастух нормандский тридцать лет в салонах

32 Заборов П.Р. Мадемуазель Аиссе и ее письма // Аиссе. Письма к госпоже Каландрини. Л., 1985. С. 160-161. С. 160

Аиссе. Письма к госпоже Каландрини. С. 17. Дальнейшие ссылки на цитируемые фрагменты этого источника даются в виде номера страницы.

Пример всем острословам подает;

Внушительность своих бесед ученых

Он разрежает блестками острот,

Причем прекрасный пол - его оплот...» (с. 19);

«Как только представится случай, пришлю вам одну книгу, которая имеет здесь большой успех, - «Путешествие Гулливера», английского автора, фамилия его Свифт» (с. 25).

2) прямое и скрытое цитирование философских и теософских трудов; «... лучше вступать в брак, чем разжигаться» (цитата из «Первого послания св. Павла коринфянам) (с. 16);

«<.. .> я не настолько благочестива, чтобы подставлять левую щеку» (с.64);

3) аллюзии и реминисценции. Аиссе часто цитирует известные произведения, прямо или косвенно вплетая культурологический контекст в письма. При этом она не оставляет без комментария ни одно значительное явление в театральной и литературной среде, демонстрируя глубокое знание и понимание современного искусства. Приведем текстовые фрагменты: «Чтобы залучить ... ценою?» (цитата из трагедии Т. Корнеля, Б. Фонтенеля и Н. Буало «Беллерофон»); «Смотри, не разбей кувшина!» (реминисценция из басни Лафонтена «Молочница и кувшин с молоком»); «<...> ведет себя подобно Роланду» (сравнение с героем оперы Ж.-Б. Люли, обезумевшим от горя); «есть у нас здесь новая книга под названием «Воспоминания знатного человека, удалившегося от мира. Она мало чего стоит; и однако эти сто девяносто страниц я читала, обливаясь слезами» (речь идет о книге А.-Ф. Прево);

4) достаточно ярко выражен в «Письмах ...» оценочно-критический дискурс, подчеркивающий аналитические и интеллектуальные способности Аиссе: «Два скрипача малого театра - Франкер и Ребель сочинили оперу на сюжет о Пираме и Тисбе. В отношении музыки она весьма недурна, но слова там прескверные, декорации необыкновенные» (с. 14); «Детуш написал премилую комедию «Женатый философ», есть в ней и чувство, и хороший вкус, но до таланта Мольера ему далеко» (с. 25).

Самодстерминация героини идет в следующих тематических линиях: ощущение внутреннего отторжения от безнравственной атмосферы парижского света; роль искусства - театра и литературы в ее внутренней духовной жизни; рефлексии по поводу преступления через собственные принципы добродетели и нравственности; поиск опоры, спасения в Боге; духовный и моральный аскетизм; борьба с долгом и чувством.

Филологический анализ «Писем к госпоже Каландрини» Аиссе позволяет выявить специфические характеристики текста на содержательном и структурном уровнях, позволившие выделить тематику, проблематику и идейный уровень исследуемого текста. В целом, можно заключить, что «Письма ...» Аиссе имеют широкий социокультурный контекст, дают объективное представление о французской действительности начала XVIII века. На фоне критического описания нравов света Аиссе раскрывает свою личность, вступающую в глубокое противоречие с окружающим миром. Жанр письма позволяет ей искренне и достоверно раскрыть свой внутренний мир. Глубина психоанализа героини, её попытки самодетерминации позволяют говорить о психологичности как ведущей черте авторской манеры.

Аиссе была знакома с аббатом Прею и Вольтером, так же как и со многими своими знаменитыми современниками, вызывала их искреннее восхищение и впоследствии стала прототипом героинь сочинений этих авторов (образ прекрасной гречанки Теофеи в романе «История одной гречанки» аббата Прево (1740), лирический персонаж послания Вольтера «Черкесская нимфа» и многие другие художественные интерпретации образа Аиссе). Интерес к личности Аиссе имеет и другие причины, об

этом пишет СА. Киржинова: «Восток интересовал Прею не просто как Восток с его экзотическими сюжетами, характерами. Восточный человек был для него новым, неизведанным существом по сравнению с французом или вообще европейцем, чья психология и генетический код давно были осмыслены и расшифрованы. Восточный человек, не тронутый цивилизацией, со своей культурой традиций и нравов, был необходим для того, чтобы конкретнее разобраться в природе человека вообще Внимание к человеку, стремительно возросшее в эпоху формирования просветительских идей, во многом обусловило усиление психологизма в показе личности. Главной областью человеческих отношений, к которой проявляет внимание просветительство, становится мир интимных отношений»34.

Роман «История одной гречанки» описывает судьбу женщины, еще девочкой попавшей в сераль турецкого паши. Французский дипломат, прототипом которого является граф де Ферриоль, выкупает ее, с большими трудностями и опасностями узнает о её настоящем происхождении, затем, когда настоящая семья в силу меркантильных причин отказывается от Теофеи, увозит девушку во Францию. Сюжет романа построен на теме эволюции сознания главной героини, выбравшей путь благочестия и противостоящей страсти спасшего ее дворянина.

С именем А.-Ф. Прево в мировой литературе ассоциируется представление о переходе романной формы на качественно новую ступень художественных и формальных поисков. В частности, в романе XVIII века возрастает роль повествователя, в которой зачастую выступает путешествующий герой, что создаёт ощущение подлинности. Жанр романа -травелога получил развитие в немалой степени благодаря аббату Прево. По сравнению с популярным еще в этот период плутовским романом произведения Прево идут по пути к углублению психологизма, к отходу от занимательной фабулы к изображению истинных чувств. Как писатель, интересующийся психологией своих персонажей, А.-Ф. Прево находился под влиянием великих драматургов эпохи классицизма - Корнеля и Расина. У классицистов чувства представлялись достаточно отвлеченными и являлись уделом мифологических героев или выдающихся исторических лиц. А в романах А.-Ф. Прево страсть бушует в сердцах людей, занимающих в обществе более скромное положение; именно благодаря ей эти люди и возвышаются над обывательским миром. Поэтому чувства героев А.-Ф. Прево приходят в столкновение с обычными факторами человеческой жизни -материальными обстоятельствами, семейными соображениями и т. п.

Также следует отметить, что А.-Ф. Прево предвосхитил открытия романтиков в плане акцентирования внимания на «местном колорите». Действие романа начинается в Турции, и автор погружает нас в национальную атмосферу, не ограничиваясь поверхностным описанием быта, пейзажа и костюма. Особую новизну здесь имеет аналитическое воспроизведение национального характера - турецкого, греческого, французского, детерминированное погружением в историю и ментальный склад нации. Например, писатель очень подробно знакомит нас с традициями невольничества и рабства женщин в Турции через исповедь Теофеи. Здесь, в отличие от романа Машбаша и «Писем ...» Аиссе, мы наблюдаем определенную идеализацию нравов французов. Повествователь, чья фигура анонимна (что позволяет читателю отождествлять его с автором произведения), в постоянных размышлениях над непонятным для него стремлением наложницы к добродетельной жизни, приходит к мысли о том, что в Теофее проявилась её природная сущность, нравственные понятия, заложенные ментально. Теофея-гречанка, мусульманка, в трактовке образа героини

34 Киржинова, СА. Жизнь и творческая судьба черкешенки Аиссе (Айшег) в художественной литературе: Автореф.... канд. филол. наук. Майкоп, 2002. С.8. 22

срабатывает стереотип восприятия восточного характера европейцами. Автор пишет: «Я пришел к убеждению, что сердце Теофеи недоступно для посягательств мужчин; она, думалось мне, по врожденному ли нраву, по добродетели ли, почерпнутой из книг или размышлений, существо исключительное, поведение и взгляды коего должны служить образцом и для женщин, и для мужчин»35.

Прототип Теофеи - Аиссе в реальной жизни не стала турецкой наложницей, но Превов романном мире создает образ девушки, казалось бы, воспитанной в этом духе и не имевшей в своем сознании альтернативы такой судьбе, но удивительным образом стремящейся к личностной свободе: «Порою я ловила себя на том, что погружаюсь в какие-то смутные мечты, в которых не могу себе самой дать отчета. Мне казалось, что чувства мои глубже моих познаний, и что душа жаждет такого счастья, о котором я не имею ни малейшего представления»зб.

Теофея проявляет бескорыстие, не свойственное женщине её воспитания и положения, она отказывает влюбленному в неё вельможе, бросающему к её ногам несметные сокровища, ради возможности стать свободной. К удивлению французского дипломата, спасшего её и надеявшегося на ответные чувства бывшей рабыни, она выказывает неожиданное целомудрие: «Я никогда не старался внушать ей благонравие, думалось мне, значит, склонность к целомудрию, которую я предполагал в ней, является следствием ее врожденных качеств, пробудившихся под влиянием случайно сказанных мною слов». И далее: «Разве несколько случайных замечаний о европейских обычаях могли зародить в вашем сердце столь благие устремления? Нет, нет, вы обязаны этим лишь самой себе, и ваше воспитание, которое сковывало эти устремления силою привычки, - не что иное, как невзгоды судьбы, за которые вас никак нельзя винить» 3. Автор романа искренне выражает свое восхищение Аиссе через обращение к героине своего произведения: <«...> я видел в ней теперь, не говоря о всех ее достоинствах, уже давно восхищавших меня, еще и существо, облагороженное тем именно величием, которым она пренебрегла, и достойное даже более высокого положения, чем могла приготовить ей судьба». Удивительно, хотя вполне объяснимо (к моменту выхода романа А.-Ф. Прево «Письма...» Аиссе были опубликованы), но здесь писатель перефразирует Аиссе, которая в своих «Письмах ...» сетует на то, что она достойна лучшей судьбы.

Подобное, казалось бы, нетипичное для наложницы поведение Теофеи транслирует глубокую идею, продиктованную жизнью и поступками самой Аиссе: невзирая на условия жизни, в которые человек попадает вне собственной воли и, в определенной степени, смиряется с ними, его внутренняя суть не разрушается, душа не развращается. С эстетическим инвариантом связано и то, что душевная чистота представлена в образе как имманентная, причем она сохраняется при условии, что она заложена в личности от рождения.

В Заключении, при характеристике основных итогов исследования, отмечается концептуальная связь между теоретико-литературной динамикой и обновлением общих эпистемических ситуаций. Для концептуализации исторического эту связь мотивируют реалии эпохи всемирной глобализации, когда возникает опасность потери самоидентификации отдельного этноса. Возможность возрождения и дальнейшего сохранения национальной самобытности во всех ее проявлениях - в системе нравственных ценностей, языке, культуре, религии, отношении к природе, национальном характере, литературном наследии (мифопоэтическое творчество, фольклор) - просматривается в объективном изучении и осмыслении прошлого, прежде всего, кризисных эпох в национальной истории, когда наиболее полно проявляется нравственно-философская

35 А.-Ф. Прево. Прекрасная гречанка. С. 275.

36 Указ. соч С. 159

37 Указ соч. С. 202, 205.

сущность как отдельной личности, так и целого народа. Теоретико-литературное обобщение исследованного материала подтверждает «гипотезу нетождества» М. И. Стеблин-Каменского, согласно которой историзм как метод пшнания одной из своих целей имеет осознание отличий в человеческой психологии, причем, особенно важным представляется, что психология, например, средневекового человека значительно отличается от психологии индивида новейшей эпохи. В этом познавательном контексте специфически укрепляется ценность для настоящего в осмыслении прошлого, художественной реставрации характеров, познаваемых через судьбы исторически далеких от нас личностей.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях, из которых две первых изданы в журнале, входящем в список рекомендуемых ВАК РФ для представления результатов диссертационных исследований по соответствующим отраслям знания, включая филологические науки:

1. *Таджиева (Жачемукова) Б.М. Диалог культур в контексте художественного отображения образа черкешенки в романе Исхака Машбаша «Графиня Аиссе» // Вестник АГУ. Серия «Филология и искусствоведение». - Вып. 4(70). - 2010. -С. 13-16.

2. Таджиева (Жачемукова) Б.М., Бешукова Ф.Б. Художественная специфика жанра исторического романа // Вестник АГУ. Серия «Филология и искусствоведение». - Вып. 1(70).-2011.-С. 13-19.

3. Таджиева (Жачемукова) Б.М. Черкесский фольклор в описании Эдмонда Спенсера // Научные труды факультета журналистики Кубанского государственного университета. К 10-летию создания факультета журналистики КубГУ. - Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2008.-248 с. - С.218-219.

4. Таджиева (Жачемукова) Б.М. Адыгейский этикет в контексте адыгейского этнического самосознания // Медийные стратегии современного мира: Материалы третьей международной научно-практической конференции (Сочи. 1-3 ноября 2009г.). - Краснодар: Кубан. гос. ун-т, 2009. - 336 с. - С. 253-257.

5. Таджиева (Жачемукова) Б.М. Жанровые особенности исторического полотна Исхака Машбаша «Графиня Аиссе // Медийные стратегии современного мира: Материалы четвертой Международной научно-практической конференции (Сочи, 1-3 ноября 2010). - Краснодар: Кубан. гос. ун-т, 2010. - 384 с. -С. 140-142.

6. Таджиева (Жачемукова) Б.М. Историко-культурологический контекст «Писем к Госпоже Капандрини» Аиссе // Медийные стратегии современного мира. -Материалы Четвертой Международной научно-практической конференции (Сочи, 13 ноября 2010). - Краснодар: Кубан. гос. ун-т, 2010,- 384 с. - С. 142-145.

7. Таджиева (Жачемукова) Б.М. Адыгейский этикет как выражение национального самосознания // Наука. Образование. Молодежь»: Материалы VII Международной научной конференции молодых ученых, посвященной 70-летию Адыгейского государственного университета (Майкоп, 4-5 февраля 2010 года). -Майкоп: Изд-во АГУ, 2010. -Том I. -408 с. - С. 183-186.

8. Таджиева (Жачемукова) Б.М .Художественная интерпретация образа Аиссе в романах аббата Прево «История одной гречанки» и Исхака Машбаша «Графиня Аиссе» // Актуальные вопросы современной науки: Сборник научных трудов \ Под общ. ред. С.С. Чернова. - Вып. 16. - Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2010. - 457с. - С. 263-271.

9. Таджиева (Жачемукова) Б.М. Образ Аиссе в романе аббата Прево «История одной гречанки»// Наука Образование. Молодежь: Материалы VIII Международной научной конференции молодых ученых (Майкоп, 10-11 февраля 2011) - Т.2. -Майкоп: Изд-во АГУ, 2011. -374с. - С. 322-326.

10. Таджиева Б.М. О связи между эстетической инвариантностью и художественной спецификой в историческом романе // Образование Наука -Творчество. Приложения. №34. - Нальчик; Армавир: Ллыгекая/у!еркесская) международная академия наук - 2011. - С. 16-20. ~ ^-У1 //

Подписано в печать 07.10.2011. Формат 60x84/16 Бумага офсетная. Усл. печ. л. 1,7. Тираж 100 экз. Заказ № 53

Отпечатано с готового оригинал-макега в типографии ИП Паштов З.В.

Текст диссертации на тему "Художественная специфика и эстетическая инвариантность в историческом романе"

61 12-10/224

ФГБОУ ВПО «КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

На правах^ру-кописи

Таджиева Бэлла Магаметовна

Художественная специфика и эстетическая инвариантность в историческом романе (на материале повествования «Графиня Аиссе» И. Машбаша и его литературных связей)

10.01.08 - Теория литературы. Текстология

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Лучинский Юрий Викторович

Краснодар 2011

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. Проблема инварианта жанра исторического романа: эстетика, поэтика жанра

3

16

1.1. Художественная специфика жанра исторического романа

1.2. Взаимосвязь феноменологии, динамики, национального своеобразия и интертекстовых характеристик исторического романа Выводы к главе I

16

40 58

ГЛАВА 2. Общее и особенное в концептуально-

жанровых характеристиках исторического романа (

на примере романа И.Машбаша «Графиня Аиссе») 64

2.1. Инвариантные и вариативные характеристики

жанровой природы исторического романа 64

2.2. Образ черкешенки и «диалог культур»:

взаимодействие инвариантных и вариативных характеристик 78

2.3. Художественая концепция образа-персонажа:

синтез типологического и национально-индивидуального 93

2.4. Инвариантные характеристики образов природы

в связи с изображением внутреннего мира образа-персонажа 102

Выводы к главе 2 111

ГЛАВА 3. Проблема художественного инварианта

образа в историческом романе (на материале образа

Аиссе в мировой литературе) 117

3.1. Проблема литературной формы «Писем к

госпоже Каландрини» Аиссе 117

3.2. «Самодетерминация» личности Аиссе:

психолого-биографический и историко-культурный контекст «Писем к госпоже Каландрини» 123

3.3. Образ Аиссе в романе А.-Ф.Прево «История одной гречанки» 133 Выводы к главе 3 141

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

145

ВВЕДЕНИЕ

В последние два десятилетия в литературоведении возобновился интерес к исторической прозе. Ее теоретизацию актуализирует единство двух тенденций: всё более многомерная концептуализация художественных целых1, обобщающая проблемы инварианта, жанра, образных систем и сказывающаяся на осмыслении исторических повествований2; и общее обновление рецепции художественного произведения, характерное для современного периода развития филологии3. В этом же контексте освещаются литературные связи, причем с учетом междисцплинарных корреляций4 Причины отмеченной познавательной ситуации просматриваются в смене художественной парадигмы в 1980-90-е годы, связанной, прежде всего, с упразднением диктата идеологизированной по своей сути системы соцреалистического искусства и переоценкой вопросов исторического прошлого. Активно разрабатываются направления эстетического варьирования, спецификации, модификаций в связи с сюжетом5 и иными феноменами художественных систем, что представлено в мировой, отечественной науке о литературе даже в достаточно сжатых теоретизациях6.

1 Курилов В.В. Анализ литературного произведения: задачи, процедуры, компоненты // Классическое наследие русской литературы и современность: концепции, интерпретации, опыты анализа текста. Краснодар: КубГУ, 2011.С. 186-194; Панеш У.М. Об эволюции метода и особенностях реализма XX века // Вестник Адыгейского гос. ун-та. 2010. № 3.С.54-57.

2 Бирюкова О.И. К вопросу о формировании жанра «роман» в художественно-литературном пространстве Поволжья начала XX века // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2011.№ 1.С. 162-164. См. особенно о неповторимости определенных жанров, которые «воспроизвести вторично... нельзя» (Шайтанов И.О Одноразовая форма // Вопр. литературы. 2011 .№ 1 .С.239), - этим обстоятельством актуализируется жанровый аспект соотношения между инвариантом и вариативностью.

3 Плохарский А.Е. Аспекты рецепции романов Достоевского в эссеистике Германа Гессе // Германистика в современом научном пространстве. Краснодар: КубГУ, 2011. С.164-169.

4 Дмитриева Е.Е. Теория культурного трансфера и компаративный метод в гуманитарных исследования: оппозиция или преемственность? //Вопр. литературы. 2011. № 3.C.302-313.

5 Радь Э.А. Механизм порождения сюжетных модификаций // Вестник Воронежского гос. ун-та. 2011.№ 1.С.60-64; Никольский Е.В. Циклизация в исторической прозе Всеволода Соловьева // Вестник Адыгейского гос. ун-та. 2011. Вып.1. С.24-27; Никольский Е.В. К вопросу о жанровой специфике философской прозы // Вестник Адыгейского гос. ун-та. 2010. № 1.С.3-49.

6 Cottington D. Modern Art: A Very Short Introduction. Oxford: OUP, 2006. 188 p. Гюльназарян H.E. Теоретические основы художественной концепции личности в историческом романе // Вестник Адыгейского гос. ун-та. 2009. № 1.С. 17-20; Хаткова И.Н. Концепция исторического прошлого в произведениях Султана Хан-Гирея // Вестник Адыгейского гос. ун-та. 2010. № 4.С.39-45.

Для теоретизации литературного процесса, его феноменов становится всё более значим тот факт, что каждое художественное целое интерпретирует положенную в его основу тему в рамках той или иной художественно-эстетических системы и их взаимосвязей. Современный период развития культуры проходит под знаком постмодернизма. Русская литература по ряду объективных причин официально входит в новую художественную парадигму позже зарубежных - в 1990-е годы. Вполне закономерно и объяснимо, что смена художественной парадигмы неизбежно приводит к жанровым изменениям.

В процессе рассмотрения динамики развития исторического романа становятся очевидными значительные жанровые трансформации, произошедшие не столько на уровне формы, сколько в отношении и автора и читателя к прошлому, во взгляде на историю и в принципах ее художественного отображения. В советский период идеологизированная трактовка истории и художественное воплощение характеров в рамках требования создания образа советского человека вне его национальной самобытности значительно ограничивали возможности писателей и приводили к фальсификации исторического прошлого, к нивелировке и схематичности образов, которые оказывались неправдоподобными и, соответственно, малохудожественными.

В условиях радикально изменившегося восприятия истории оформляется новая модификация исторического романа. Современный исторический роман движется по пути объективизации художественного историзма. В теоретико-литературных трудах учитывается то специфическое проявление данной тенденции, согласно которому в национальных литературах, в частности, в адыгейской, переход к постмодернистской художественно-мировоззренческой системе идет относительно медленно, но при этом может концентрировать несколько направлений, проявлявшихся

ранее в литературах, имеющих более длительную историю. В качестве современных тенденций можно отметить активизацию интереса к национальной истории, к проблемам национального самосознания и исторической памяти. Писатели получили возможность открыто говорить о трагических страницах истории этноса, касаться вопросов веры, отражать специфику национального сознания и характера, что сегодня в свете необходимости возрождения национальной культуры и национального самосознания приобретает концептуальность, социально-историческую и художественно-эстетическую необходимость.

Таким образом, жанр исторического романа значительно расширяет свои идейно-тематические и художественно-эстетические возможности и, главное, обновляет систему принципов и приемов художественной реставрации исторического прошлого.

Исторический роман имеет давние мировоззренческие и литературные традиции. С целью осмысления современных черт исследуемого жанра нам представляется необходимым выявить и систематизировать уже сложившиеся принципы его поэтики и эстетики и попытаться определить новую направленность развития жанра в свете значительных изменений в российской социокультурной ситуации, в свою очередь, опосредованно влияющих на литературный процесс.

Теоретизация исторического романа посредством соотнесения эстетического инварианта и художественной специфики связана с взаимодействием литератур. Так, адыгейская литература, обладая богатейшим пластом фольклорного устного поэтического творчества, художественным опытом адыгских просветителей, но не имея письменности на родном языке до начала XX века, объективно оказалась в тот период в рамках метода социалистического реализма и во многом ориентировалась на установки русской соцреалистическои литературы. В этом взаимодеиствии можно отметить и положительные, и отрицательные моменты. Как отмечает У. Панеш, «соприкасаясь с развитыми литературами, испытывая с их

стороны растущее влияние, адыгская проза попадает в благоприятные условия для интенсивного развития» (Панеш 1990, с. 37). Негативное влияние проявилось в ограничении творческой свободы рамками метода соцреализма: произведения на историческую тему носили бесконфликтный характер, острые вопросы истории этноса, в частности, затрагивающие проблему русско-адыгских отношений, межнациональных распрей и т.д., умалчивались или отображались в установленном идеологической системой ракурсе. Значительной потерей этого периода в адыгейской литературе можно считать лакунарность в разработке национального характера и осмыслении специфики национального сознания. Национальная культура в ее глубокой ретроспекции с прошлым, с ментальностью народа также не получила художественного осмысления. Об этом пишет К. Шаззо: «Многое в нашей культуре, в том числе и в литературе, оказалось прочно связано с социальными и духовными стереотипами, отступление от которых квалифицировалось как отход от магистральной линии нашей идеологии, как отчуждение от духовных и нравственных забот общества. Естественно, в этой ситуации духовного тоталитаризма свобода художника была не более, чем слова <.. .> Что при этом теряла проза? На мой взгляд, следующее: 1) она не могла глубоко раскрыть внутренний мир, психологическую (стало быть, и нравственную) природу человека; 2) она не могла создать плотный, содержательный сюжет» (Шаззо 2007, с. 184-185).

Современность дала широкие возможности для восполнения обозначенных нами пробелов в исторической тематике и проблематике национальных литератур. На наш взгляд, особого переосмысления и теоретизации требует жанр исторического романа. И. Машбаш, еще в 1985 году, совершенно четко сформулировал задачи писателей в новую эпоху, в частности, он отметил: «Адыгейская проза сегодня преодолевает издержки, которые возникали перед писателями каждый раз, когда они обращались к важнейшим жизненным (особенно историческим) явлениям, а именно, схематизм, иллюстративность фактов. Они много раз приводили прозу к

поверхностному решению проблем в ущерб психологической глубине, конкретности, жизненной правдивости характеров, судеб людей. Крупные явления адыгейской прозы ориентируют нас, в первую очередь, на мысль, на анализ, исследование особенностей нравственных основ нашего сегодняшнего бытия» (Машбаш 1985, с 10). Показательны для теоретизации указанных явлений роман самого И. Машбаша «Графиня Аиссе», (опубликован в 2008 г.) и его литературные связи, в систему которых органично входят, в частности, произведения французской прозы ХУШ в. Подчеркнем, что произведения адыгейского прозаика уже служили основой

7

развития литературоведческой теоретизации

Таким образом, актуальность избранных проблем определяется растущей значимостью инновационных процессов в развитии жанра исторического романа. Особый исследовательский интерес представляют такие аспекты романного мира, как пересмотр отношения к историческому прошлому, воссоздание национального характера в контексте теории «диалога культур» и художественная реализация концепции глубокой взаимосвязи и взаимообусловленности всех этапов истории этноса.

Объект исследования = взаимосвязь между эстетической инвариантностью и художественной спецификой (на примере исторического романа И. Машбаша «Графиня Аиссе»). Предмет рассмотрения -теоретические аспекты воплощения образа Аиссе в мировой литературе, для чего привлекаются тексты и отдельные фрагменты произведений французской литературы XVIII века («Письма к госпоже Каландрини» Аиссе, «История одной гречанки» А.-Ф. Прево, «Черкесская нимфа» Вольтера и

ДР-)-

Ощутимое влияние советского исторического романа (в рамках метода соцреализма) в рассматриваемом аспекте не определяется, при этом сведение исторического советского романа только к соцреалистическому нам не

7 Хагундокова С.Д. Концепция природы как часть фююсофско-эстетической системы творчества И.Машбаша // Вестник Адыгейского гос. ун-та. 2010. № 2.С.66-71.

представляется объективным, так как были значительные по художественной ценности официально признанные произведения и мощный поток запрещенной цензурой литературы на историческую тему.

Можно утверждать, что в поэтике и эстетике романа «Графиня Аиссе» выявлены черты, оппозиционные основным принципам соцреалистического исторического романа. (Среди последних - интерпретация исторического прошлого и трактовка личности и деятельности исторических персонажей в рамках идеологических установок партии; разрыв с прошлым, неизбежно повлекший за собой отказ от идеи объективной взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего; тенденция к обезличиванию национального характера и сознания)

Нами учитывается, что идейно-эстетическими и философско-мировоззренческими доминантами романа И. Машбаша являются: национальная картина мира; идея «диалога культур»; проблема сохранения национальной идентичности, а именно - ментальных черт личности - в условиях «другой» культуры; мысль о глубинной взаимосвязи всех исторических этапов развития человечества в целом, и отдельных народов в частности.

Основной исследовательский интерес, наряду с вниманием к инновациям структурного и художественного планов, нацелен на анализ новых черт мировоззренческой парадигмы современного исторического романа. Художественный историзм понимается нами как особое качество идейно-образного строя произведения. Настоящее исследование осуществляется именно в этом направлении: нами предпринята попытка обнаружения своеобразия художественной реализации писательского «чувства истории» в конкретных художественных образах и деталях. Производится теоретизация жанровых и стилевых особенностей произведения в ретроспективной проекции на традиции жанра в мировой литературе; делается попытка классификации теоретических

художественных установок адыгейского исторического романа современности.

Теоретическую базу исследования составляет единство двух взаимодополняющих направлений. Во-первых, опорной является теоретизация исторического повествования. Современное отечественное и зарубежное литературоведение уделяет большое внимание проблемам исторического повествования и художественного историзма в целом. Об этом свидетельствуют дискуссии, развернувшиеся на страницах ведущих отечественных литературоведческих изданий («Вопросы литературы», «Новое литературное обозрение» и др.) в 1990-2000-х годах. Значительный вклад в разработку теории исторического романа внесли такие зарубежные и отечественные филологи, как Ю.А. Андреев, Д.М. Балашов, М.М. Бахтин, B.C. Бенинг, Д.Д. Благой, И.К. Горский, В. Дибелиус, A.A. Елистратова, В. Кожинов, Я.Л. Левкович, Г. Лукач, В.Д. Оскоцкий, С.М. Петров, Б.Г. Реизов, М. Роуз, Н.Д. Тамарченко, И.П. Щеблыкин и др.8 Генезис и специфика развития адыгского романа достаточно полноценно исследованы такими учеными, как Л.А. Бекизова, М.Ш. Кунижев, Р.Г. Мамий, К.Н. Паранук, У.М. Панеш, А. Схаляхо, X. Тлепцерше, Ю.М. Тхагазитов, Ф. Хуако К.Г. Шаззо, Е.П. Шибинская и др. Проблема жанровых модификаций романа, в частности, исторического, подверглась научной теоретизации в трудах К.Г.Шаззо, Ш. Шаззо-Ергук, X. Тлепцерше, К.Султанова, Ю. Суровцева, Н. Приймаковой и др.9 Коллизии жизненного и творческого пути Аиссе

8 Бахтин М.М. Эпос и роман // Вопросы литературы и эстетики. М., 1975; Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979; Благой Д. Исторический роман // Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов, М.; Л., 1925; Лукач Г. Исторический роман // Литературный критик. 1937; Лукач Д. Теория романа // Новое литературное обозрение. № 9. 1994; Долинин A.C. История, одетая в роман: Вальтер Скотт и его читатели. М., 1988; Елистратова A.A. Гоголь и западноевропейский роман. М., 1972; Кожинов В.В. К проблеме литературных родов и жанров // Теория литературы. М., 1964; Тамарченко Н.Д. Русский классический роман XIX века: Проблемы поэтики и типологии жанра. М., 1997 и др.

9 Шаззо К.Г., Шаззо-Ергук Ш.Е. В художественном мире Исхака Машбаша. Майкоп, 2007; Панеш У.М. Типологические связи и формирование художественно-эстетического единства адыгских литератур. Майкоп, 1990; Шаз