автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Эволюция идеи государства в западной и российской социально-философской мысли: сопоставительный анализ

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эволюция идеи государства в западной и российской социально-философской мысли: сопоставительный анализ"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ

На правах рукописи

СПИРИДОНОВА Валерия Игоревна

ЭВОЛЮЦИЯ ИДЕИ ГОСУДАРСТВА В ЗАПАДНОЙ И РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ: СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ

Специальность 09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

г г май 2008

Москва - 2008

Диссертация выполнена в Институте философии Российской Академии Наук

Научный консультант:

доктор философских наук, профессор Шевченко В.Н.

Официальные оппоненты

доктор философских наук Сиземская И.н. доктор философских наук, профессор Андреев АЛ. доктор философских наук, профессор Кувакин В.А.

Ведущая организация - Московский государственный педагогический университет, кафедра философии ,,

Защита состоится_2008 г.

в //г часов на заседании Диссертационного Совета № Д 002 015.02 по защитам диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Институте философии РАН по адресу 119992, Москва, ул Волхонка, д 14, комната_

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Иноттугафилософии РАН/И> * р АвпюйФйЬат мзсюЛаУ< . г, 2008 г.

; . , г' ^ V л ,,

ч < '

Ученый секретарь Диссертационного совета, доктор философских наук р И А Крылова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы исследования. В последнее время к государству в России перестали относиться как к носителю всех тех атрибутов, которые выводят его понимание за пределы обыденного, рядового института, учреждения Оно явно недостаточно понимается как концентрированное выражение образа национальной идентичности, не осознается как органический продукт истории конкретного народа В политическом сознании оставлена без внимания идея «общего блага» как высшей цели государственного бытия, нет позитивного восприятия государства как носителя проекта развития общества, отторгается тезис солидарности как идейно-духовной опоры консолидации общества Расшатаны материальные и духовные основы целостности и единства общества - фундамента всякой государственности

Ситуация вышла далеко за пределы либеральной интенции «минимизации государства» Государство и государственность в общественном сознании ассоциируются со всем, что есть в обществе косного, тормозящего развитие, осуждаются как «враг» прогресса Такое понимание государства, во многом, является следствием некритического, одностороннего переноса в российскую действительность теоретических размышлений о государстве в западной политической мысли Попадая в идеологический плен к Западу, российская философия теряет возможность осмысления собственных, отличных от европейской природы, «вызовов» и реалий

Кризис общества, отчасти порожденный подобными обстоятельствами, требует устранения неадекватности современной ограничительной интерпретации «идеи государства» Конструирование нового материально-духовного единства, созидание гражданского и политического строя, принимая во внимание новые реалии, имеющие западное происхождение, должно учитывать природные и культурно-исторические условия, согласовываться с социальными и интеллектуальными традициями российского бытия

Один из главных мегатрендов современности -модернизация - заставляет обращаться к соответствующей практике цивилизованных стран Однако негативные последствия

преобразований последних лет сделали очевидной неплодотворность слепого копирования готовых западных образцов общественного устройства, органичных для самой Европы, но часто весьма далеких от жизненного модуса преобразуемых стран В этих условиях совершенно необходимым становится углубленное самопознание государственной самобытности, которая возможна только через выявление и анализ доминантных черт национальной государственности

Сложность внутренней задачи переустройства общества на новых основаниях дополняется тем, что в общепланетарном масштабе набирает силу глобализация, которая, в первую очередь, наступает на суверенитет государства Сами характер и логика этого феномена таковы, что они не могут не задевать свой антипод - национальное государство, бросая вызов его политическим интересам и функциям

Ситуация, однако, противоречива и амбивалентна Одновременно с умалением значимости государства глобализацией почти во всех странах растет заинтересованность в государстве Исследователи констатируют появление позитивного этатизма нового типа, рожденного эпохой развития и реализации «социального государства» на Западе, ценности которого вошли в плоть и кровь европейских народов Французский политический философ П Бурдье именует этот феномен «государством в головах» - удержанием в коллективном сознании требований государственной активности, в частности, сохранения защитной патерналистской функции государства по отношению к своему народу

Обстановка переходного периода сближает в этом отношении российские позиции и подходы с западными, выводя на первый план анализ перспектив развития в стране сильного государства Опыт всех предшествовавших крупномасштабных трансформаций, свидетельствует о том, что первым и главным проводником и инструментом прогрессивных нововведений в подобные времена было именно государство Так случилось в петровский век первого импульса европеизации, то же произошло в советский период, несмотря на теоретический негативизм в отношении государства в первое по-революционное время Ныне государство вновь становится призванным создать свой

противовес - гражданское общество, возродившись, таким образом, в форме правового государства

Проблема осмысления и утверждения новой формы государственности требует ее сопряжения с основополагающей консенсусной характеристикой - категорией общего блага, которая, в свою очередь, в практическом плане необходимо связана с идеей внутренней солидарности общества как онтологически-духовной основы целостности государства Обостренная потребность анализа интеграционных факторов, так же как и иных вышеуказанных проблем, актуализирует значимость сравнительного исследования российского и соответствующего европейского опыта

Степень научной разработанности проблемы

Различные аспекты исследования государства, включающие проблемы происхождения, природы государства, типологии его устройства, условий и способов функционирования, раскрывающие экономические, политические, организационные, управленческие и другие моменты его деятельности, получили широкое освещение в отечественной и зарубежной науке При этом значительная часть работ концентрирует свое внимание на экономических и правовых сторонах исследования или же дает общий обзор развития идей государственности

Обсуждение актуализируется в переломные эпохи развития страны, сопровождающиеся масштабным кризисом государства В такие периоды большинство философских исследований обращается к наиболее острым проблемам государственности, осмысливая специфику российской ситуации на фоне общемировых процессов Так было в XIX - первые десятилетия XX столетия, когда эти вопросы затрагивались в работах крупнейших российских мыслителей К Д Кавелина, Н Я Данилевского, А С Хомякова, А С Лаппо-Данилевского, В С Соловьева, Б Н Чичерина, М А Бакунина, Н А Бердяева, Н А Захарова, Н Н Алексеева, С И Гессена, И А Ильина, Л П Карсавина, Б А Кистяковского, П Н.Милюкова, П Б Струве, Л А Тихомирова, Н С Трубецкого, Н В Устрялова, В И Ленина и ДР

Революционные преобразования в России конца XX века вновь вернули интерес к темам, размышление над которыми первоначально было стимулировано социальными переменами 1917 года С 90-х годов прошлого столетия открылась дискуссия по вопросам государственности в работах А И Амосова, А С Ахиезера, Е Т Гайдара, К.С Гаджиева, П П Гайденко, А Г Дугина, В В Ильина, Б Г Капустина, А А Кара-Мурзы, И И Кравченко, Л С Мамута, Н Н Моисеева, А Г Мысливченко, В С Нерсесянца, Л И Новиковой, И Д Осипова, А С Панарина, И К Пантина, Ю С Пивоварова, А В Репникова, И Н.Сиземской, В Г Федотовой, В И Шамшурина, В Н Шевченко и др Особенность российской ситуации состоит в том, что пик внимания к проблемам государства обнаруживается в эпохи радикальных преобразований, ставящих под вопрос фундаментальные основы государственности В то время, как в зарубежной научной литературе эти темы постоянно находятся в фокусе научного анализа К ним обращались и обращаются, в частности такие авторы, как. В фон Гумбольт, ЭДюркгейм, К Маркс, Р.Арон, Б Бади, Ф.Бенетон, П Бирнбаум, Р Даль, М Дюверже, Ж Бюрдо, П Бурдье, М.Крозье, Ж -П Ляпьер, А Леру, Г Лефевр, Р Пайпс, П Розанваллон и другие

Современные трудности преобразования российского общества стимулируют рост числа работ, посвященных отдельным острым и нерешенным проблемам государственности Одни из них специально рассматривают историю и генезис государств (Л.Е Гринин, В В Ильин, А С Ахиезер, И А Исаев, X Линц), другие занимаются вопросами государственной идеологии, международных, внутренних социальных и этнических конфликтов, бюрократизации государственного аппарата, прогнозированием развития демократии и другими злободневными вопросами (В В Аксючиц, Т А Алексеева, А Н Аринин, Г В Атаманчук, А С Брычков, В Г Буров, И Ю Заорская, Б Г Капустин, И И Кравченко, В Б.Кувалдин, А.Г.Мысливченко, Р.И Соколова) Новое открытие и переосмысление огромных полузабытых пластов дореволюционной российской философии рубежа XIX и XX века способствовали появлению значительного количества трудов, посвященных анализу идей представителей различных школ и

идеологических направлений русской философии, трактующих проблемы государственности Среди них особое место занимает список сочинений, в которых анализируются оригинальные идеи и концепции государственности крупнейших русских философов (исследования Дж.Астуто, С И Глушковой, А В Захарова, И А Иванникова, О В Никулиной и др). Наконец, отдельный круг работ составляют произведения, разрабатывающие теорию правового государства, особенности и трудности его созидания в современной России (Е А Гнатенко, И Ю Козлихин, В С Нерсесянц и др)

Среди этих трудов, однако, нет работ, специально посвященных сравнительному исследованию идей о западной и российской государственности в ретроспективе оформления двух ведущих традиций анализа, обозначенных автором диссертации как «институциональная» и «этическая» Отдельные замечания относительно эволюции западной мысли в указанных направлениях присутствуют в монографических сочинениях русских дореволюционных правоведов и философов -Н Н Алексеева «Идея государства Очерки по истории политической мысли», Б Н Чичерина «Курс государственной науки», «История политических учений» и НА Захарова «Система русской государственной власти», а также Вл Соловьева, Б А Кистяковского, П И Новгородцева и др Но все же специального целенаправленного и тем более сравнительного исследования в рамках названной темы не существует

Схожим образом обстоит дело и с предметом вычленения доминантных характеристик российского типа государственности Размышления о российской национальной идентичности присутствуют во всех произведениях русских дореволюционных ученых Это и славянофилы братья - И С и А С Аксаковы и братья П В и И В Киреевские, Ю Ф.Самарин, А И Кошелев, а позднее такие оригинальные русские мыслители, как Н Я Данилевский, К Д Кавелин, В С Соловьев, А С.Хомяков, Б Н Чичерин, Н А Захаров и др Поток литературы на эту тему возрос в первые годы после крушения российской монархии и расширения кризиса российской государственности Практически ни один крупный русский философ в эмиграции не обошел этот предмет стороной Можно назвать такие имена, как Н Н Алексеев,

Н А Бердяев, С И Гессен, И.А Ильин, Л П Карсавин, Б А Кистяковский, П Н Милюков, И Л Солоневич, П Б Струве, Л А Тихомиров, Н С Трубецкой, Н В Устрялов и др Особый раздел составляют произведения современных российских деятелей науки, которые приняли участие в многолетней дискуссии о «русской идее», которая переросла в обсуждение «национальной идеи» (это такие авторы, как Г.Померанц, А Янов, М Блюменкранц, А И Николаев, Г С Лисичкин, В М Межуев, Г Н Пак, А И Подберезкин и др)

Все эти труды, глубоко анализируя русский национальный характер, не затрагивают вопрос о систематизации ведущих черт российской государственности, которые составляют сквозные сюжеты практически всех идеологически весьма разнородных течений русской мысли Именно этот аспект указанной проблемы представляет интерес с точки зрения темы настоящей диссертации и находится в фокусе исследовательского внимания автора

Сопоставительный анализ российских и западных идей о государстве невозможен без погружения в новые явления современного мирового процесса такие, как глобализация и модернизация Полемика о концепциях модернизации обострилась в российской философской науке в постперестроечное время, что естественным образом связано с императивом трансформации российского общества Было издано несколько сборников и книг, специально сосредоточенных на преобразовании социальных систем «Модернизация в России и конфликт ценностей М. 1994; Модернизация и национальная культура М 1995, Модернизация и глобализация Образы России в XXI веке М 2002, Модернизация России История и современность Борисоглебск 2005

Для автора диссертационного исследования особый интерес представляли такие аспекты модернизации, которые указывали на ситуации и возможности проведения изменений при сохранении значительного влияния государства, - так называемой этатистской модернизации В этом отношении, помимо указанных исследований, полезными оказались материалы современных англоязычных авторов, специально посвященные этому вопросу и неизвестные российскому

читателю. Анализ таких работ применительно к российским реалиям дал возможность сделать определенные выводы о специфике российской этатистской модернизационной стратегии в соотнесении с перспективами сохранения ключевых аспектов национальной модели государственности в ходе реформирования

Что касается новейшего феномена современного мира -глобализации, то весомый вклад в его осмысление делают труды таких известных российских и зарубежных ученых, как Э Б Алаев, Э А Азроянц, А С Ахиезер, А В Бузгалин, В С Васильев, ИАГобозов, А Б Вебер, М Г Делягин, Г Г Дилигенский, М В.Ильин, В Л Иноземцев, В М Межуев, А И Неклесса, А С Панарин, В И Пантин, А И Уткин, В Г Федотова, М А Чешков, А Н Чумаков, Ю В Шишков, Ю В Яковец, 3 Бауман, Г1 Бергер, 3 Бжезинский, У Бек, Д Белл, Э Гидденс, Д, Гольдбланд, Э Макгрю, Дж Перратон, Дж. Стиглиц, С Хантингтон, Д Хелд и др Изданы монографии, специально посвященные глобализации В последние годы появились словари и энциклопедии, сконцентрированные на этом предмете. Проводились многочисленные «круглые столы», конференции, обсуждавшие разные стороны глобальной динамики Разносторонние и острые дискуссии по глобалистике представлены в выступлениях и докладах постоянно действующего семинара Клуба ученых «Глобальный мир».

Цели настоящего диссертационного исследования сужают круг глобальных проблем, существенных для раскрытия темы. Диссертант сосредотачивает свое внимание на анализе взаимоотношений национального государства и процессов глобализации С новыми ракурсами государственного бытия в условиях глобализации знакомят читателя научные труды В Г Бурова, К С Гаджиева, А А Кара-Мурзы, В.С Нерсесянца, В.Б Кувалдина, Е В Осиповой, В И Пантина, Р И Соколовой, А И Уткина, В Г Федотовой, В Н Шевченко, и др Однако работ, затрагивающих тему эволюции национального государства в глобализирующемся мире, значительно меньше А потому для достижения целей настоящего исследования автор пользовался многочисленными иноязычными научными источниками, которые до сих пор не освещались в отечественной литературе

Последний раздел диссертации обращен к таким фундаментальным государствообраэующим категориям, как «общее благо» и «солидарность» В отношении первого предмета анализа ситуация в современной философии такова, что эта тема практически выпадала из поля зрения ученых Она присутствует в рамках учебных пособий, где дается самое общее представление о существе вопроса1 В то же время опубликовано несколько серьезных изданий, посвященных философии политики в целом, в которых представлен фундаментальный подход к идее общего блага Но подобные инициативы крайне немногочисленны2 Отсутствуют сравнительные исследования российских и западных представлений об общем благе, равно как нет работ, в которых бы прослеживалась эволюция этой категории в рамках разделения самой западной философии на две ветви анализа Однако зарубежные авторы продолжают и сегодня уделять достаточно внимания проблеме «общего блага» Последнее обстоятельство предопределило источниковедческую базу настоящей диссертационной работы, которая вводит в научный оборот малоизвестные в России сочинения англоязычных и франкоязычных аналитиков При изучении особенностей российского мировоззрения в отношении «общего блага» использовались рассуждения об этом предмете, содержащиеся в трудах дореволюционных классиков русской философии

Проблема солидарности в марксистской философии исследовалась в рамках исторического материализма как классовая, или пролетарская солидарность трудящихся, а также как интернациональная солидарность Современные представления о солидарности излагаются, главным образом, в произведениях зарубежных социологов, а также некоторых отечественных ученых, традиционно интересующихся эволюцией идей европейской социал-демократии и проблемами «социального государства». В последние годы стали появляться

' Менгер К Основания политической экономии. М.2005, Нерсесянц C.B. Курс лекций. Философия права М.2002,

2 Кравченко И И. Политика и мораль M 1995; Кравченко И И Бытие политики M 2001, Качоха В. Проблема общего блага в современной демократии. // Вопр филос М. 2000 № 9

ю

работы, открывающие новые факторы консолидации общества в условиях реформируемой реальности и социального кризиса Тема настоящей диссертации ограничивается теми моментами интеграционной динамики, которые позволяют, с одной стороны, раскрыть особенности российских взглядов на солидарность, а с другой стороны, дают возможность сопоставить их с новейшими западными теориями В связи с этим автор использовал труды крупнейших русских философов, в которых дискутируются отдельные грани проблемы консолидации общества, а также современные русскоязычные и иностранные источники, специально затрагивающие данные вопросы. Это - статьи и книги Вл Соловьева, Н Н Алексеева, И А Ильина, Б А Кистяковского, М М Ковалевского, А Г Мысливченко, Е В Осиповой,

Т 3 Козловой, О М Здравомысловой, В А Ядова, Л Буржуа, Дж Ролза, А Глюксманна, М Крозье, П Розанваллона, Ф А фон Хайека и др

Представленный список тем и вопросов, составляющий различные и, в то же время, тесно связанные между собой аспекты государственности, позволил автору осуществить комплексный анализ острых проблем, актуальных для функционирования и перспектив развития современного российского государства, для преодоления его кризисного состояния

Объектом исследования в диссертации является идея государства, проблема развития и изменения теоретических представлений о государстве, его сущности, функциях и целях

Предмет исследования составляет социально-философский аспект этой проблемы с преимущественным вниманием к вопросам тождества и различия в восприятии смысла и сущности государства, его функций и целей в западной и российской мысли

Цель диссертации заключается в том, чтобы преодолеть неадекватность современной интерпретации идеи государства в российской научной литературе и на основе раскрытия сущности процессов эволюции идеи государства определить опорные точки

и

российской государственности в новых условиях посткризисного периода развития России, как в зависимости от изложенного диссертантом понимания идеи государства, так и в соответствии с общедемократическими реалиями.

Цель определила постановку следующих задач

показать ограниченность узко-политического и узкофункционального институционального понимания государства как учреждения,

проследить эволюцию идеи государства в западноевропейской мысли и выявить главные тенденции такой эволюции,

- определить особенности развития идеи государства в российской социально-философской традиции, в том числе в сравнении с общемировой направленностью;

- охарактеризовать основные доминанты российской государственной идеи, составляющие сущностную основу жизнедеятельности и жизнеспособности российского государства,

- осмыслить значение исторически сформировавшихся доминантных характеристик российской государственности для создания ее современной исторической формы,

- проанализировать последствия процессов глобализации для фундаментальных основ государственности, в том числе в отношении таких основополагающих ее характеристик, как общее благо и солидарность,

- раскрыть ведущие черты эволюции западной социально-философской мысли об общем благе в их соотношении с двумя ведущими линиями развития идеи государства,

- прояснить особенности интерпретации концепции общего блага в российской социально-философской науке,

- исследовать современные представления западной социальной философии о значимости и видоизменениях понятия солидарности,

- выявить отличительные особенности восприятия солидарности в российском научном сознании,

- показать значимость результатов изучения новейших учений о перспективах преобразования «социального

государства» в западной теории с точки зрения преодоления кризиса российской государственности

Теоретико-методологическая основа исследования

Теоретико-методологическую основу диссертации составили в совокупности подходы, использованные в таких областях общественного познания, как социальная и политическая философия, социология, культурология, политология, сформировавшие основные методы современного научного анализа

Сложность и многоуровневый характер предмета исследования, который не может быть раскрыт с помощью единственной методологической парадигмы, предопределили комплексность использованных подходов

Сравнительная перспектива исследований, заявленная в теме диссертации, заставила автора обратиться к методам, используемым компаративистикой Это - прежде всего метод кросскультурного анализа и метод исторической реконструкции национальной культуры

Цели исследования такого многоуровнего предмета как государство делают обязательным использование системного анализа, который неизбежен для решения сложных проблем с учетом целостности исследуемого объекта Системный подход вкупе со сравнительно-историческим методом позволили выделить сущностные качественные черты сходства и различия, тождества и противоположности между западноевропейской и российской общественными системами

Исторический метод дополнил анализ временной перспективой, что дало возможность вскрыть причины, которые обусловили указанные подобия и расхождения Он содействовал уяснению влияния факторов времени на специфические особенности российской государственности, которые прошли исторический отбор Это, в свою очередь, способствует прогнозированию условий и способов реализации новой формы государственности в России - «правового государства»

Культурологический подход, дополнивший

вышеназванные, позволил установить оптимальную

диалектическую пропорцию в проблемах соотношения общего и особенного, универсального и национально-самобытного

Автор опирался также на элементы цивилизационного подхода в той его части, которая рассматривает процесс развития с точки зрения устойчивости внутреннего культурно-ценностного, духовно-нравственного ядра российского и западного типа обществ

В диссертации использован базовый для всякого научного исследования логический метод, а также связанные с ним методы типологизации и систематизации

В целом указанные методы анализа позволили решить поставленные диссертантом задачи исследования и определили новизну проделанной работы.

Научная новизна исследования В диссертации впервые проводится комплексный анализ особенностей развития идеи государства в западной и российской социально-философской мысли, в результате которого

- выявлена историческая обусловленность расхождения «институциональной» и «этической» традиций государственности в западной социальной философии,

- проанализированы ведущие доминанты российской государственности, суть которых, идея единства, целостности как основа собирательной задачи государства, «нравственная идея» как высшая задача государства (функция ответственности государства перед обществом), идея служения как аксиологическая основа и средство реализации нравственной задачи, идея сильной власти как способ реализации целостности и нравственной задачи государства,

- раскрыта динамика взаимодействия глобализации и национального государства на основе анализа новейших научных источников, показано, что глобализация расшатывает нравственные основы государства, уничтожает сложившиеся концепции суверенитета, «общего блага», солидарности, предлагая взамен почти мифическую перспективу глобального гражданского общества и всемирной солидарности

- впервые исследована эволюция западных и российских концепций общего блага в исторической и сравнительной

и

перспективе Показано, что в западной концепции, прошедшей путь от органической слитности общего и частного блага античной традиции до признания приоритета индивидуального права выбора в соответствии с частной концепцией блага, возобновляется дискуссия о нормативно-этических аспектах интерпретации «общего блага», в определенном смысле созвучных классическому российскому пониманию,

- рассмотрены новейшие западные теории солидарности и возможности применения их выводов и положений к изменению современной российской ситуации,

- прослежены перспективы практического создания «активного» социального государства с опорой на современные достижения научной мысли Суть активного социального государства раскрывается как ресоциализация членов общества через стимулирование инвестиций в «человеческий и социальный капитал»

На защиту выносятся следующие положения

1 В процессе эволюции западной мысли о государстве наметились две главные линии анализа - «этическая» и «институциональная» Российская социальная философия наследует этическое восприятие государства как субстанциальной ценности Оно воспринимается не только как реальное учреждение и институт политической практики (т е государство в узком смысле слова) В нем видят, с одной стороны, продукт определенного исторического развития, а с другой стороны, задачу и проект становления и преобразования постоянно эволюционирующей государственности

2 В полном соответствии с теми современными западными исследованиями, которые выступают за сохранение «кода» национального развития в процессе модернизации, Россия идет по пути мобилизации коренных и стратегически наиболее сильных сторон своей государственности Трансформация принимает форму «этатистской модернизации», исторически характерной для стран, опирающихся в социальных преобразованиях на типологическую разновидность «сильного государства».

3 Идея технологического детерминизма, определяющая глобальную логику унификации и лежащая в основе «универсалистской» модернизации, нашла свое продолжение в процессе глобализации В социально-политическом плане, выступая как главный объективно-исторический фактор пересмотра роли и функций государства, глобализация в современных условиях превращается в орудие политической воли наиболее могущественных акторов мировой политики Наступление глобализации на государственный суверенитет подрывает «укорененность» государства в территории и нации, размывает классическую интерпретацию концепта «общего блага», солидарности Указанные категории, однако, составляют важнейшие материально-духовные основания российской государственности

4 Эволюция западных исследований общего блага прошла путь от античной интерпретации как добродетели и социально приоритетной ценности до современных теорий, подстраивающих его под индивида Позитивистская конструкция общего блага как максимизации личного выбора в условиях глобального, экологического, культурного кризиса признается недостаточной Речь идет о необходимости возврата к трактовке его как нормативного идеала, объединяющего нацию, что совпадает с императивом интегративного конструирования нового общества в России

5 Анализ двух алгоритмов солидарности, распространенных в западной социальной философии, - «европейской» (инвестиционно ориентированной) и «американской» (акцентирующей проблему «возмещения убытков») -показывает, что первая более близка и больше соответствует российским условиям существования и российскому менталитету Дополнительное акцентирование общности национальной судьбы, специфическое для российского восприятия солидарности, способствует формированию атмосферы органического единства, целостности общества

Теоретическая и практическая значимость диссертации

Теоретическая значимость диссертации состоит в обосновании самостоятельного направления социально-философского анализа российской государственности, постулирующего приоритет комплексного подхода к его изучению на основе сочетания институционального и культурно-цивилизационного подходов

Практический смысл работы определяется тем, что такая методология позволяет произвести оценку реальной значимости государства в процессе реформирования современного российского общества Она восстанавливает преемственную связь современного восприятия и социальной роли государства с исторически устойчивой и плодотворно преобразовательной его функцией, доказавшей свою эффективность в конкретно-историческом российском контексте, учитывая, что подобное понимание государства нисколько не противоречит новейшим мировым тенденциям модернизационного развития

Трансформация мировоззренческих установок и выводы, полученные в диссертации, могут быть приняты во внимание при формулировании политических программ и корректировке политического курса партий и социальных движений Они также могут быть полезными при разработке и реализации долгосрочных планов развития страны и национальных проектов. В то же время они создают базу для обоснования рекомендаций, адресованных субъектам управления и лицам, принимающим решения на общефедеральном уровне

Материалы и основные тезисы диссертации могут быть использованы в научной и преподавательской работе по таким разделам социальной философии, как социальное изменение, теория модернизации, глобальные проблемы современности, теория государственного управления, цивилизационные процессы, при разработке и чтении курсов по философским проблемам политики, социологии, культурологи, политологии

Апробация результатов исследования

Отдельные тезисы диссертации излагались и дискутировались в рамках научного семинара сектора

философских проблем политики ИФ РАН в мае 2006 года и в июне 2007 года Диссертационная работа была обсуждена и одобрена на заседании сектора философских проблем политики Института философии РАН 30 октября 2007 года Основные идеи и главные положения диссертации были освещены в монографиях. «Бюрократия и реформа» М, ИФРАН 1997, «Государство в современном мире» (в соавторстве. М., ИФРАН 2003) По теме диссертации также было опубликовано 29 статей в научных сборниках и научно-философских изданиях

Некоторые разделы диссертационного исследования были предметом выступления автора на внутрироссийских и международных конференциях («Гуманизм и мир», Москва, июнь 1990, «Трудный путь к демократии», Москва, июнь 1997, «Проблемы безопасности и устойчивости социально-политического развития», Москва, январь 1994, «Русский вопрос проблемы национальной и международной безопасности», Москва, апрель 1995; 1-й Международный социалистический форум, Москва, ноябрь 2007)

Структура работы определяется целью и задачами исследования Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается актуальность темы, анализируется степень разработанности проблемы, определяются цели и задачи исследования, его теоретико-методологическая основа, показывается научная новизна, формулируются положения, выносимые на защиту, отмечается научно-практическое значение работы, представляется апробация ее результатов

В первой главе диссертации - «Два направления эволюции западной социально-философской мысли о государстве: "институциональное" и "этическое"» демонстрируется тезис о формировании двух, во многом, противоположных традиций интерпретации государства

Первая склонна воспринимать государство как аппарат управления, политическую машину, механизм поддержания

установленного порядка в обществе Вторая предпочитает рассуждать о государстве в широком смысле слова и видит в нем, помимо сугубо организационных параметров управления, органический продукт истории народа, развертывание в истории субстанциальной идеи и нравственную ценность, которая позволяет ему формировать «поле общего» и предъявляет к нему требования ответственности за это «общее»

В первом параграфе - «Объединительная и позитивно-нравственная государственная идеология античности» - исследуются истоки эволюции западной мысли о государстве Показывается, что политическая идеология античности выражалась, преэеде всего, как позитивно-государственная идеология обязательного человеческого общежития Квинтэссенцию этих идей представляет политическое учение Аристотеля. Выдвигая все те тезисы, которые, начиная с XVIII века, формулируются как либерально-политические принципы, он вместе с тем видел в государстве единственное, главное, ведущее и, несомненно, благое оформление политического бытия

Первое достижение Аристотелевой мысли, которое, пройдя сквозь века, позволяет сегодня обозначить философско-политическую основу государства - это то, что только идея государства дает возможность сформулировать и практически организовать «поле общего» в социуме. Такая постановка вопроса смещает акцент с государства как института политической практики (т е государства в узком смысле слова), на государство как идею, на восприятие его как задачи и как проекта Открывается этически позитивная перспектива, когда властвующие (например, те же чиновники) ощущают себя носителями государственного сознания Именно подобным образом возникает возможность существования так называемой власти социального служения, или «власти в чужом интересе» Второй важной стороной постановки вопроса о государстве является историчность Аристотель описывает ситуацию своего времени, которая в существенных чертах повторилась в сегодняшней России Он указывает на то, что политические философы зачастую выдвигают в качестве примера для подражания устройство соседних государств, которое вовсе не

подходит данному народу Негативные последствия автоматического переноса абстрактно сконструированной модели государственности из одной социальной среды в другую актуализируют проблему осознания государства как органического продукта конкретных условий, политической истории и идеологии народа Третий существенный момент, важный для осмысления государственности сегодня, - это акцент античной мысли на нравственной функции государственности, ибо главной целью государства является не просто коллективное проживание, вытекающее из потребностей и преимуществ совместной жизни, а продуцирование людьми, собранными в государство, деятельности, направленной к добру

Во втором параграфе - «Имплицитный раскол традиции государственности в эпоху Средневековья» -показывается, что общий этатистский дух, свойственный греческой политической мысли, был перенесен в средневековую философскую традицию, которая, в целом, укрепила и усилила его Исключение составляет идеология раннего христианства, которая была диаметрально противоположна античному этатизму Идеология расцвета средневековья, напротив, меняет свое отношение к государству, трактуя его как высшую ценность Главная цель государства - объединительная, призванная наладить общую централизованную жизнь крайне раздробленного европейского феодального общества

В то же время, в эпоху Средневековья наметился раскол системы социально-философских принципов на западноевропейские и восточные, в т.ч российские Для Европы было характерно острое противостояние власти папской и императорской, которое ускорило их конституирование преимущественно как учреждений В отличие от Запада, восточная (византийская) ветвь христианства, напротив, породила тесный симбиоз государства и церкви с последующим первенством государства над церковью Эта черта позволила усилить и сохранить этическое оправдание государства как высшей моральной ценности, акцентировать «поле общего» и создать впоследствии идею социального государства Однако та же особенность породила и позднейшее перерождение

умеренного и полезного этатизма в идеологический тоталитаризм

В третьем параграфе - «Утрата позитивно-нравственного восприятия государства в Новое время» •

показано, что в этот период усиливалось восприятие государства как «техники» общественного порядка и администрирования, одновременно исчезал «ценностно-общий» смысл государственности

Символической фигурой Нового времени был Н.Макиавелли. В основании его концепции лежало прагматическое стремление снизить требования, предъявляемые к действительности Оно вытекало из задачи выработки светской моральности, опираясь на парадоксальную диалектику сугубо человеческого бытия и недобродетельной человеческой натуры Макиавелли исходил из понимания того факта, что для осуществления правильного или желаемого общественного устройства «необходимо осуществить переход от морально нравственной кульминации политической мысли к институциональной практике» (Л Штраус) Итогом его политической философии является несомненная девальвация идеи государства как гуманистической ценности

Открытую Макиавелли перспективу реализовал в целостную концепцию один из столпов новой европейской политической мысли Т. Гоббс Вместо союзной, возвышенно объединительной функции государства античности, гоббсианская интерпретация впервые в истории социально-философской мысли отчетливо вводит тему государства как продукта физического насилия, в основе которого лежит первобытное чувство страха Рождаясь из страха, оно создает власть, способную держать людей в страхе Симптоматично то, что Гоббс подчеркивает искусственный характер образованного таким образом «тела», цель которого обуздать негативные инстинкты, а не сплотить людей в союз Если на этой основе и возникает нечто общее - это общее репрессивно-разъединительного свойства Такое государство - это «необходимое зло», которое нужно, по возможности, «минимизировать», на что собственно и направлена теория продолжателя гоббсианской традиции -английского философа Дж. Локка. Государство Локка - «третья

сила», призванная регулировать общественную жизнь На этом поприще было создано немало замечательных достижений и сделано социально-политических открытий Таковы - «теория разделения властей» Ш Монтескье, «идеальный тип» бюрократии М Вебера. Своего логического предела институциональный подход достигает в американских плюралистических теориях государства, в которых государство нейтрализовано до такой степени, что оказывается полностью «выведенным из игры» Главная проблема политической философии государства -проблема порядка - трансформируется в проблему социального и политического контроля.

В четвертом параграфе - «Размежевание этической и институциональной традиции государственности» демонстрируется идея о том, что теориям, которые сосредоточились на поиске рациональных организационных оснований человеческого общества, определенную антитезу представляли органические теории государственности, которые наследовали «этическую» аристотелевскую традицию. Учения этого направления акцентируют значимость' «социальной целостности», первенства коллективного тела, за которыми закрепляется позитивная оценка благого начала У разных авторов основу ценностно-общего составляет разная субстанция У Спинозы, - это проявление некоего универсального духа, который образует фундамент всех вещей Руссо результатом государственной деятельности полагает новую форму общественного бытия, которая на место частного лица ставит моральное и коллективное тело, образующее новую сущность -«общее я», «общую волю».

Рассмотрение роли государства как безусловной ценности с наибольшей силой проявляется в трудах Гегеля Для Гегеля существуют два измерения, две плоскости восприятия государства. Первое, которое он называет «внешним государством», связано с рационализацией социальной действительности и характеризуется как «государство нужды и рассудка» Именно в такой разновидности государства происходит распад целостности нравственной жизни народа, индивиды углубляются в свою частную жизнь. Оно утрачивает античный смысл органического «производства» социального и

политического бытия из «человеческого фактора» и приводит к ограничительному пониманию государства как «машины-учреждения», приближаясь по смыслу к тому, что в диссертации было обозначено как «институциональная» линия понимания государственности Второе - это «нравственное государство» Смысл его заключается в созидании органической связи между индивидами через «идею всеобщего», которая реализует подлинную свободу Такое государство исторично, изменения, происходящие в нем, являются результатом самобытного развития каждой отдельной нации, не могут быть скопированы и перенесены из одной страны в другую, что входит в противоречие с центральным смыслом указанного «институционального» подхода

«Институциональный подход», опираясь на идею государства как организации, абстрагированной от духовно-культурных национальных оснований, постепенно эволюционируя, в современном контексте превращается в конкретную политическую стратегию по «транспортировке правильного функционирования» Допускается периодическое нарушение суверенитета «стран-неудачников» и принятие странами с развитым институциональным потенциалом руководства ими на себя Программы «построения чужого национального государства» производны от американского национального опыта, связанного преимущественно с уклоном в политический институционализм (Ф Фукуяма) Последний сформировался на основе специфически американской «политической» разновидности национальной идентичности, а также уникальности исторического опыта американцев, не имевших иного режима, кроме демократии, и потому считающих подобные политические институты универсальными моделями для остального человечества

Диссертант отмечает, что к середине XX столетия в западной мысли наметилась тенденция конструктивного синтеза «институциональной» и «этической» традиций С одной стороны, практический подход к государству как к учреждению создал импульс поиска более рациональных форм управления и организации работы политической машины С другой стороны, возникли теории социального государства, которые в отдельных

странах Западного мира подняли нравственную ценность государства Сегодня недостаточным признается исследование государства в рамках «институционального» подхода, вновь возникает идея государства как уникального национального пространства, которое необходимо соотносится с такими категориями, как моральный авторитет и моральная ответственность Именно в рамках такого - «этического» -подхода шло историческое развитие российской мысли о государстве

Во второй главе - «Инварианты российской государственности» - автор вычленяет основные доминанты российской государственности, которые подтверждают принадлежность российской ментальности к «этической» линии анализа

В первом параграфе - «Идея единства и целостности государства» - показывается, что ведущей мировоззренческой установкой российских философов стала собирательная задача государства Преодоление российской удельности в отличие от европейского феодализма не имело под собой прочных духовных интегративных основ В Европе связующими нитями, пронизывающими раздробленные части, были мощный фундамент христианизации, наследие римского права, римских учреждений и рационализм классического мира В России православие никогда не имело той политической силы, какую католицизм имел в Европе. Широкая правовая инфраструктура отсутствовала Таким образом, направленность усилий на созидание идейно-духовной, а в некоторые периоды и на восстановление физической общности сформировали главную задачу и цель российской государственности

Поиск основ органической консолидированной общности составил стержневую тему размышлений российских философов самых разных идеологических ориентаций от либералов до консерваторов.

Славянофилы мыслили искомую слитность на основе возрождения и развития начал православной культуры, а также как преодоление того культурного разрыва, который возник в послепетровском российском обществе менаду его высшей европеизированной частью и остальным народом Фактически

они выдвигали идею выработки единого национального самосознания снизу, органической консолидации социальных элементов на демократической основе, и потому особо предостерегали от отождествления своих предложений с какой-либо централизацией. Вл.Соловьев различал западноевропейскую и византийскую социально-политическую традицию Первая, полагал он, подчеркивает относительный характер государства, наследуя и политически оформляя исторический смысл разрешения противоборства разнонаправленных, но равных по силе социально-политических факторов сначала - светской и духовной власти; затем -антагонистических партий и классов, позднее, частной свободы и общего блага в рамках правового государства Сущность европейского государства определялась необходимостью примирения сторон или предупреждения конфликта, что нашло выражение в идее общественного договора Вторая, признавая в государстве «сверхправовое, сверхсоциальное начало», стремится соответствовать высшей правде и концентрируется на идее собирательного начала, которое в контексте соловьевского универсализма из внутренней цели российского государства перерастает в цель собирательной всемирной духовности Либеральный взгляд на государство, соединяя два тезиса - либеральный и консервативный - породил такие понятия, как «правовая монархия» Б Чичерина, «самодержавная республика» К Кавелина, идеи «соборного либерализма» С Франка Все они полагали выработку единого национального самосознания возможной в рамках подчинения единой воле на основе закона Однако для них государство воплощало не договорные начала западной конфликтологии, а высшие нравственные духовные интенции человеческого существования Неолибералы акцентировали интегративную роль «правового государства», базируясь на идеях солидарности и «достойного человеческого существования», которые выходили далеко за пределы формально-юридического понимания идеи права западноевропейских теорий Евразийцы фундаментальной скрепой российской государственности считали геополитическую идею преодоления и усвоения русским народом евразийского пространства, задачу осуществления и

осознания великого культурно-материкового синтеза и уравновешивания двух культурно-исторических векторов развития - западного и восточного

Императивность объединительной логики российской государственности доказал исторический факт эволюции российского радикализма в его социалистической версии Марксистско-ленинская теория выступила на политическую арену с идеей раскола, заявленного как непримиримый и естественно-исторически закономерно «предустановленный» Как показала действительность, исходя именно из этой теории, для России был вновь предложен объединяющий проект. Преодолеть раскол классов предлагалось благодаря «идее пролетариата», с которым в идеале - физически, или хотя бы духовно, должно было слиться все общество

Во втором параграфе - «Нравственная идея как высшая задача государства» - показывается, что отсутствие в России идеологических компонентов интеграции, подобных европейским, исторически компенсировалось возвышением нравственно-духовного акцента государственности Последний представляет собой часть исполнения «собирательной» задачи, но только в психо-ментальном плане

«Панморализм», характерный для российской социальной философии в целом, в отношении государства, трансформировался в сакрализацию государственности общественным сознанием, которая создавала основу духовно-нравственной легитимации власти и, одновременно, предъявляла к ней повышенные требования исполнения государственного долга и ответственности за благо народа

Лейтмотивом нравственной задачи государства стала сентенция «истина обязывает», которая требует строгого соблюдения идейных заветов и соответствия словесного исповедания истины неотступному исполнению на деле декларируемых идеальных намерений Отречение от характера нравственного посыла избранной формы государственности погубило монархическую идею времен Ивана Грозного и Романовых, сталинский и пост-сталинский советский социализм, и, возможно, «демократический идеал»

Идея «нравственного начала» в построении государственности особенно ярко проявляется в учении славянофилов Они более, чем кто-либо, проникли в культурные психоментальные элементы российской специфичности. Именно они соединили внешне антагонистичные принципы демократического народного начала с идеями сакрализации государства Они теоретически сконструировали государственный принцип как принцип высшего нравственного порядка, требуя прежде всего от правителей следовать нравственному закону и полагая народ потенциальным бессознательным носителем и охранителем высшей нравственной правды. Смысл этически предустановленной ориентации государства присутствовал и в течениях русского либерализма. Они видели в нем сакральную ценность, высшую природу, вбирающую в себя человеческое существование Струве высказывал мысль о том, что государство бывает наиболее успешно тогда, когда ему удается полноценно реализовать формулу оптимального сочетания либерализма во внутренней политике со стремлением к могуществу во внешней Энергетическая воронка государственного могущества втягивает в себя воли и силы индивидов, наполняет смыслом их социальное существование. Логика государственной мощи, полагал Струве, означает, что не внешняя политика зависит от внутренней, те. не факт крепкой и устроенной социальности способствует успешности внешней политики Наоборот, телеология внешней полигики, нацеленность государства на могущество поднимают дух, сплачивают общество, дают ему жизненные силы и смысл. Нравственная идея, присутствующая в концепции российских «новых либералов», напротив, акцентирует внутригосударственную составляющую. Полнее всего она выражена в концепте «правового социалистического государства», предвосхитив развитие теории демократического государства в направлении создания «социального государства» в европейских странах Для них была характерна интерпретация права не столько как порождения силы, сколько как выражения справедливости и свободы, и восприятие закона не с социально-политической, а с духовно-культурной, нравственной точки зрения. Главная нравственная миссия российского государства в

представлениях евразийцев состояла в том, чтобы способствовать осознанию самобытной индивидуальности народа, населяющего Россию-Евразию Они настаивали на том, что нравственную задачу самоидентификации следует отделять от превратного стремления к карикатурному и уродливому копированию жизни «передовых» народов

В третьем параграфе - «Идея служения как средство реализации нравственной задачи государства» - указывается на идеалообразующий смысл, присущий российской интерпретации идеи служения

Славянофилам принадлежит совершенно

демократическое, по нашим современным меркам, толкование служения, исполнение которого распространяется на первое лицо государства Власть при этом воспринимается не как право, а как обязанность Для представителей либеральной мысли «охранительного» направления категория служения призвана опосредовать отношения индивидуального и государственного начал через категорию долга По их мнению, в посвящении себя делу и идеалу общего блага личность реализует свое высшее предназначение Они акцентируют ответственность власти и особенно интеллигенции за правовое воспитание общества в новых для России условиях свободы и самоуправления Идея служения как высшая духовно-нравственная задача, которой держится государство, глубоко продумана И.А. Ильиным. Служение как высшая ценность политической жизни выводится им из глубинно-психологического, душевного и духовного строя человеческой личности, в которой живет иррациональное государственно-политическое настроение Оно выражается, в частности, в сознании глубочайшей ответственности главы государства, который ощущает себя призванным для исполнения «высшего задания государства» Очевидно, что такое восприятие делает из власти не орудие, не средство, а ценность, что выражает устойчивую тенденцию русской политической мысли к этической интерпретации государственности и ее основных параметров Концепция служения в евразийских теориях своеобразно представлена в теории Н Н. Алексеева, который формулирует русскую государственную идею как идею «гарантийного государства» Человек в нем, осуществляя роль,

заданную целым, служит ему, имея перспективу соучастия в этом целом, черпая в таком служении смысл и душевный покой При этом подчеркивается, что первым, кто в таком государстве чувствует бремя онтологического служения, является верховный правитель

В четвертом параграфе - «Идея сильной власти как способ реализации целостности и нравственной задачи государства» - рассматривается утверждение российских философов о том, что укрепление «национального тела» государства в условиях России осуществимо только посредством крепкой организации, т.е. сильного государства

Идея сильного государства, несмотря на озабоченность защитой «народного начала», присутствует в идеологии славянофилов, что неудивительно, поскольку сами их воззрения замешаны на мировоззренческих постулатах Шеллинга и Гегеля о всемирно-историческом призвании великих народов. В славянофильской концепции особо акцентируется патерналистская функция власти и государства, которая уживается с демократизмом, с интенцией воздействия на власть со стороны народа (Знаменитая аксаковская формула «царю -вся полнота власти, народу - вся полнота мнения») Концепция славянофилов показывает один из возможных вариантов совместимости идеи сильной власти с демократическим фундаментом государства - проблема, которая как никогда актуальна в сегодняшней России Вл. Соловьев отмечает историческую обусловленность различий в понимании значимости государства для общества в российской и западноевропейской мысли Он указывает на то, что отсутствие четко очерченных общественных групп в российском обществе не могло привести к созданию государства в европейском смысле этого слова - как равновесия самостоятельных, равноправных и равносильных элементов (т.е. государства как status) Сама этимология российского слова «государство=госло<Эство» в первоначальном своем значении указывает на домовладыку Единодержавная подоплека российской государственности проявилась даже в исторических установлениях, прославленных как прообразы демократических. Известно, что новгородцы (представители российского «народоправства») называли свое

государство «господин Великий Новгород», олицетворяя его тем самым в образе могущественного монарха Обращение к идее сильной власти в специфических условиях России свойственно и для либеральной традиции Специфика российского общественного сознания, по признанию ведущих русских либеральных мыслителей, состояла в том, что право никогда не воспринималось как ценность Изменения в таком обществе, по мысли Б.Н.Чичерина, возможны только под лозунгом «либеральные меры и сильная власть» Рассуждая о принципе сильной власти в России, Чичерин, в то же время, понимал ее функцию как вспомогательного средства для реализации главной цели - создания в России крепкого гражданского строя как фундамента для строя политического - правового государства Приоритет в трактовке властного влияния он отдавал «духовному элементу», тому нравственному авторитету власти, который привлекает к правительству доверие и уважение народа. Государство в его понимании есть высшая форма организации, своеобразный «страховой полис» нации Необходимость сохранения государственного патернализма в условиях России, государства как опекуна и посредника, признавалась и российскими неолибералами.

В то же время, подчеркивалось, что позитивная функция «сильной власти», укорененная в российском мировоззрении, подрывалась «политическим двоеверием»- власть воспринималась, с одной стороны, как христианская ценность олицетворения высшей правды, орудие справедливости, с другой стороны, этот идеал поразительно уживался с языческим обожанием безмерной всепоглощающей силы (Вл.Соловьев). Такая двойственность, сохранившаяся и до сегодняшнего времени, многократно попустительствовало превращению политически авторитетного этатизма в деспотию, тоталитаризм и вождизм. Трансформации сильной государственности в самоцель сопутствовал также изоляционизм - физический и духовный. Проблема состояла в том, что российский народ терял «историческую дисциплину», которая заставляет признавать за каким-либо другим народом прогрессивные достижения и преимущества Выход из подобного тупика лежал, по мнению

российских философов, на пути уравновешивания крайностей «византизма» воздействиями Запада

Диссертант приходит к выводу, что проблема - не в избавлении от идеи государства, а в ее преодолении через интериоризацию ценностей государства индивидом Главная характеристика зрелого гражданина - добровольное и осознанное самоограничение в рамках определенной социально-правовой парадигмы существования. У современного европейца государство находится внутри его сознания Отсутствие в России таких важных материальных и духовных аспектов «правовой инфраструктуры», как гражданское общество и укорененность правового идеала в качестве нравственной регулятивной идеи в обществе, в очередной раз взывает к государству как к ведущему властному институту, способному стимулировать рождение такой инфраструктуры.

В третьей главе «Проблема устойчивости национальных основ государственности в процессе модернизации» - диссертант обращается к вопросу о том, насколько и каким образом возможно сохранение доминантных свойств российской государственности в рамках такой современной универсальной тенденции мирового развития, какой является модернизация

Отмечая эволюцию модернизационных идей, автор подчеркивает, что ранние теории модернизации, датируемые 5060-ми годами XX века, акцентировали дихотомное восприятие процесса развития, противопоставляя традицию и современность Провал «универсалистской» модели модернизации породил в 70-80-ые годы идею о том, что модернизация не может полностью «перемолоть» традиционность (Ш Эйзенштадт), что существует устойчивый «код развития», культурно-национальная матрица, определяющая ход и особенности самого процесса модернизации

Во второй половине 80-х и начале 90-х годов центральной задачей успешной модернизации было признано предварительное выявление специфических ценностно-смысловых и социальных кодов конкретной государственности, прошедших проверку историческим временем Тактическое

возвышение фактора преемственности развития, который инкорпорируется в государстве, привело к признанию возможности этатистского варианта модернизации

В первом параграфе - «Этатистская модернизация» -автор диссертации характеризует неадекватность реформаторских устремлений конца 80-х - начала 90-х годов прошлого столетия в России, когда научному сообществу уже были хорошо известны превратности и неуспехи «догоняющего» однозначно-имитационного варианта модернизации.

В перспективе глобалистской ориентации на модернизационный идеал США «сильное» государство и модернизация виделись реформаторам как вещи совершенно несовместимые Не учитывалось то обстоятельство, что российские модернизационные программы нуждаются в обращении к традиционным доминантным ценностям, одной из которых в России было «сильное государство» Однако западные исследования доказывают, что структурная заданность модернизационного процесса предполагает определенную преемственность развития Если государство при прежнем режиме относилось к разряду «сильного», то после периода революционной ломки его структура сохраняет и восстанавливает характеристики «сильного» государства США, изначально формировавшиеся как «слабое» государство с характерной парцелляцией и федерализацией власти, были «слабым» государством во времена Дикого Запада и остались им в конце XX столетия Напротив, централизованная Франция эпохи Людовиков сохранила себя как «сильное» государство и после Великой французской революции, и при генерале де Голле, и при социалисте Миттеране

Зарубежными авторами безоговорочно признается формирование в качестве ведущей культурной ориентации российского общества «очень сильной властной ориентации», которая господствовала как в стабилизационном, так и в реформаторском векторах развития страны Более того, подчеркивается, что в организационной структуре России никогда не существовало иных инициаторов перемен, кроме сильного властного центра - государства.

Во втором параграфе - «США как едеальный тип "слабого" государства» - предлагается описание модели так называемого «слабого» государства, которое не является агентом модернизационной стратегии

Отмечается, что в современных зарубежных исследованиях на основе определенных критериев выделяют в качестве моделей два предельно приближающихся к идеальным типам так называемых парадигматических случая США как максимально соответствующих эталону «слабого» государства и Франции как наиболее адекватного образца «сильного» государства

Историческое образование американской нации не было результатом деятельности централизующей силы государства. Гегель объяснял такое относительное отсутствие государства в США простотой и изоляцией рождающегося американского общества Оно не испытывало внешней угрозы, да и внутренние конфликты быстро рассеивались по мере освоения американцами Запада Американская нация, чтобы консолидироваться, не нуждалась ни в ликвидации сильных феодальных вотчин, ни в борьбе против аристократического господства Только во времена правления Рузвельта, получившего название «правительственной революции», произошло упрочение государства, первейшим следствием чего стал рост значения и силы воздействия центральной администрации на общество Однако это явление было временным.

Итогом описанного исторического процесса стало образование современного «слабого» государства, главными характеристиками которого является фрагментация и дисперсия власти и авторитета внутри страны Внутренняя структура американского государства отличается огромной степенью децентрализации, которая непосредственно связана с политическим федерализмом Логика принятия решений имеет направленность от локального уровня к уровню штата и только потом уже к центру Хорошо известна традиция придавать штатам фундаментальные функции правительства

Компенсацией структурной формально-организационной «слабости» института государства в американской модели

явилось усиление юридического принципа, которое и стало основанием могущества и действенности власти Поэтому для определения американской властности применяют термин -юридически жесткое государство (Ф Фукуяма «Сильное государство» М 2006 С 20) Таким образом, с точки зрения социальной динамики, американское государство признается слишком фрагментированным и слабым, чтобы быть ведущим звеном экономической и социальной модернизации в противоположность, например, французскому.

В третьем параграфе - «Франция как идеальный тип "сильного" государства» - приводится характеристика модели «сильного» государства, которое исторически и организационно является главным инициатором модернизационных преобразований в стране.

Отмечается, что в отличие от США на протяжении всей истории Франции именно государство на всех стадиях развития страны (абсолютистской, либеральной и социальной) созидало общество, причем в процессе трансформаций общественные институты больше зависели от государства, чем государство от них

«Сильное государство» как модель обладает администрацией, соответствующей идеальному типу веберовской бюрократии - специализированной, профессиональной и сплоченной, что непосредственно формирует уровень ее независимости от влияния среды, провоцируя разной степени дирижизм, имеющий своей целью координировать частные интересы Под сплоченностью «сильного» государства подразумевается строгая координация проектов и действий как между различными частями общественной администрации, так и меладу различными уровнями исполнительной власти и различными ветвями власти

Формирование идеального типа «сильного» государства уходит своими корнями в абсолютистское прошлое Европы и характеризуется чрезвычайной степенью устойчивости Французская революция ничего не изменила с точки зрения его конфигурации Напротив, ее следствием было дальнейшее акцентирование признаков «сильного» государства - возросла централизация, бюрократизация и автономия государственного

аппарата Модель «сильного государства» сохраняется и в современной Франции Концентрации исполнительной власти благоприятствуют исторические особенности формирования государственной власти в стране традиция могущественных министерских «кабинетов», элитарная манера формирования высших эшелонов власти, специфическая организация системы образования и отбора кадров, сеть мощных неформальных связей на основе личных знакомств В дополнение к «сильному» государству во Франции отмечают наличие слабого общества, известного своим радикальным индивидуализмом, доходящим до изоляционизма В условиях дефицита промежуточных ассоциаций и корпоративного начала в гражданском обществе именно на государство ложилась и ложится функция заполнения этой структурной пустоты Образ государства как инстанции, способной отвечать за интерес нации в целом, подкреплялся глубоко укоренившейся в сознании французов руссоистской идеей «общей воли» В итоге в стране сформировался менталитет, пронизанный радикальным недоверием к частной инициативе и обожествлением государственного начала, которое до сих пор воспринимается общественным мнением как единственный институт, способный действовать во имя общего блага и от имени'всеобщего интереса

В четвертом параграфе - «Западный взгляд на роль государства в российской модернизации» - анализируются европейские теории, освещающие этатистскую специфику модернизационных преобразований в условиях России

Отмечается, что подобного рода концепции признают неизбежность сохранения институциональной преемственности в ходе социальных изменений в России Наблюдая разделение стран, идущих в авангарде модернизации, на «сильные» и «слабые» государства в зависимости от роли, места и воздействия этого института на гражданское общество, западные авторы намечают три главные линии развития На основе комбинирования двух видов властных ресурсов - капитала и принуждения - в Европе выделяются три географических региона по оси Запад - Восток При этом Россию, относят к типу государства, которое шло по пути модернизации, используя главным образом, ресурсы принуждения В России властная

вертикаль была более сильной, а парцелляция власти менее заметной, чем в европейских странах В стране исторически сложился монолитный сильный центр, который выстраивал свои действия и структуру властвования на основе раздачи привилегий элитарной части общества и церкви, при этом вовлекая их в служение государству Государство, таким образом, становилось главным агентом модернизации.

Структурно-функциональный анализ модернизационной динамики России, также указывая на монолитность и могущество Центра, как главную институциональную характеристику России, подчеркивает, что постепенные реформы на постоянной основе в ней удавались плохо, потому что отсутствовали устойчивые каналы трансляции изменений Не было того, что в западной литературе именуется «институциональными организаторами» -не сформировались другие центры силы Отношения центр-периферия были однонаправлено мобилизационного типа центр использовал ресурсы периферии в нужные периоды и в необходимых целях. Обратное воздействие было настолько слабо, что принимало вид краткосрочного бунтарского динамизма Разрушительный характер модернизаций не отменял роли «сильного государства» в послереволюционных преобразованиях

По мнению зарубежных исследователей, это означает, что на всем протяжении российской истории только государство создавало и способно создать в будущем гражданское общество и структуры, ограничивающие его собственную деятельность, что, однако, не отменяет постепенных, целенаправленных, постоянных, кропотливых структурных изменений в государственном строительстве

В пятом параграфе - «Геополитические и психоментальные факторы формирования «сильного государства» в России» - диссертант приводит дополнительные доводы, подкрепляющие значимость преобразующей роли «сильного государства» в России и показывающие его коренное отличие от «сильных» государств западного типа

Важнейшим мотивом процессов централизации и упрочения «сильного» государства в стране является тот факт, что отечественная государственность складывалась и

оформлялась не из племенного, национального, а из геополитического начала Российское государство изначально образовывалось за счет свободного и практически беспрепятственного присоединения неосвоенных территорий на Востоке - колонизации в первозданном смысле слова Обширную территорию можно было удерживать только мощной властной вертикалью «Геополитическая» составляющая российского менталитета в немалой степени рождалась из «пограничной» ситуации, в которой находилась Россия - территориальной (огромная протяженность границ, большое количество соседей, а значит, потенциальных угроз) и межкультурной (менаду Западом и Востоком) Центрально-административный тип властвования был продиктован также суровыми природными и климатическими особенностями места проживания

Матрица сильной государственности выработана Россией в ходе длительного исторического экспериментирования В свое время были испробованы формы чистого демократического устройства, «распыления» власти вече и казачий круг Однако первое показывало свою жизнеспособность только до определенных масштабов пространственного расширения Из него либо выделялись новые самостоятельные единицы управления, либо оно сохранялось как верхушечная модель иерархии, тогда как внизу устанавливались жесткие формы властвования Что касается казачьего государственного устройства, то оно удерживалось только как локально-ограниченный образ правления

Особенностью исторической судьбы России было то, что развитие в ней сильного централизованного государства происходило по типу и в рамках империи Однако в отличие от классических империй (Великобритании, Франции) территориальное расширение происходило за счет прилегающих к метрополии пространств, а не за счет отделенных от нее заморских территорий Следствием было то, что Россия -империя и Россия-государство стали понятиями, полностью тождественными, а потому территориальные аннексии российских земель всегда составляли угрозу ее политическому строю (А С Ахиезер, В В Ильин) Центростремительный вектор администрирования не означал порабощения, деспотического

правления или эксплуатации местного населения Византийский «симфонизм», будучи унаследован Россией как принцип, трансформировался в государственно-культурную

объединительную задачу русского народа, имперское «миссионерство» которого носило симбиотический характер В сегодняшнем «постмодернизационном» контексте такая совместная выработка комплекса правил и норм признается позитивным фактором, формирующим легитимность власти, которая обеспечивается культурой, а не принуждением

Подводя итоги, диссертант приходит к выводу, что не следует ставить под сомнение перспективу российского государства как «сильного» (не в милитаристском, а в структурном смысле слова) Напротив, нужно Использовать потенциал «сильного» центра для построения демократии и правового гражданского общества В то же время необходима переоценка традиционного отношения к государству как части мира священного, отказ от его интерпретации как метаисторической сущности, как государства - Бога Важно найти оптимальное соотношение между провиденциально-идеологической функцией государства, абсолютизация которой ведет к правлению тоталитарного типа, и управленческо-институционапьной функцией, регулирующей модернизационное преобразование общества

В четвертой главе - «Государство в эпоху глобализации» - диссертант показывает особенности современных процессов глобализации, которые подрывают фундамент государства

В первом параграфе - «Смысл глобализации и этапы ее развития» обсуждаются различные интерпретации термина «глобализация» и прослеживаются основные вехи ее эволюции.

По свидетельству западных исследователей, глобализация сегодня приобретает значение парадигмы На данном этапе выделяют несколько смыслов идеи глобализации финансово-экономический, основывающийся на принципе достижения максимальной эффективности, философский, связанный с феноменом артифицировния природного мира человеком - создания общепланетарных смыслов,

экологический, выросший из идеи общей судьбы и общего дома человечества

В эволюции глобализации можно выделить три этапа Первый охватывает период после окончания второй мировой войны до 70-х годов XX века и характеризуется господством идеи нации, национального государства, которое является главным субъектом политики Движение капиталов и товаров остается целиком и полностью под контролем государства. Второй этап начинается в середине 70-х годов и ограничивается концом XX столетия Транснациональные фирмы перешагивают национальные границы и имеют «.дома» во многих странах, подвергая сомнению понятие единственности, особости «дома», «малой родины», привязанности к месту, территории, которые являются ключевыми для понимания сущности и смысла государства С конца XX столетия начинается отсчет третьего этапа, который, собственно, и обозначают как глобализацию Сеть интересов планетарных субъектов образует новую единую сущность, которая поднимается над национальными государствами и имеет планетарный масштаб Отныне для того, чтобы понять экономическую, политическую и культурную жизнь нации, нужно исходить из мирового уровня анализа

Во втором параграфе - «Технологическая основа глобализации как материальный фактор подрыва государственности» - автор анализирует последствия трансформаций в области технологии пространственно-временных коммуникаций, которые архаизируют территориальный фактор существования государства

Технологическая революция начала 80-х годов XX века порождает новую миграционную логику, радикально меняет понятие пространства, которое было органической приметой национального государства Пространство подменяется параметром времени в повседневности временная удаленность замещает дистанционную; для характеристики жизни индивида используется категория «плюрального города», которая дробит пространство Нарастает интенсификация обменов всех видов, меняется их качество - они становятся интерактивными, уплотняя тем самым мировую социальную ткань Изменения образа жизни в глобальном обществе синтезируются в новой

социологической категории - «планетарной», «мировой», «глобальной деревне», что помогает формированию единого фундамента мира Рождается новый тип стратегического поведения, которое в современной глобалистской литературе обозначают термином «глокализация», которая позволяет синтезировать способности «одновременно мыслить глобально, но действовать локально» Она символизирует «переходность» современного периода к этапу нового единого мироздания

Торжество вектора времени, прогресса, ведущей черты европейской общности несет очевидную идеологическую нагрузку Современный «провинциализм мировой деревни» провоцирует появление сильного организующего начала, внешней принудительной силы, которая привнесет в него строгий рациональный порядок и даст ему импульс прогрессивного развития Материально-техническая база глобализации, таким образом, подкрепляет идею культурной унификации мирового пространства и становится фундаментом нового технологического детерминизма, из которого вырастает грядущая идеологическая доминанта «руководителя» глобализации

В третьем параграфе - «Политические истоки глобализации как идеологический фактор отрицания государственности» - автор анализирует источники, которые решают дилемму о том, является ли глобализация объективным естественно-экономическим процессом или результатом целенаправленной политики каких-либо социальных акторов

Ряд западных исследователей полагает, что международная торговая стратегия Америки объяснима только с точки зрения «стратегии политического могущества, скрывающегося под экономической подоплекой» (Ж-ФДюмон) Утверждается, что глобализация - функция политики и ряда политических решений При этом различают региональный, национальный и локальный уровни мероприятий, которые благоприятствовали формированию мирового масштаба глобализации

Исторически первым шагом глобального сценария был Римский Договор 1957 года, положивший начало региональному объединению стран Европы Этот акт носил чисто попитический характер, поскольку противоречил интересам национальных, в

частности, французских предприятий Среди национальных политических решений, способствующих процессу мировой глобализации, отмечается уничтожение экономических границ, сокращение поля деятельности внутринациональных монополий, развертывание приватизации, отказ от протекционизма В качестве глобализационно благоприятных решений особо выделяются крах коммунистических режимов, изменения в сфере национального законодательства, легитимирующего открытие национальных рынков Продвижению глобализации на локальном уровне способствуют оффшорные зоны и страны с чрезвычайно гибким администрированием, которые активизируют движение капиталов

В четвертом параграфе - «Фундаментальные противоречия между глобализацией и национальным государством» - диссертант утверждает, что противоречие между глобализацией и государством носит обоюдоострый характер, ибо глобализация разрушает фундамент государств по нескольким направлениям, но, в то же время, государства есть фундаментальное препятствие, о которое спотыкается победное шествие глобализации.

Основное противоречие эпохи глобализации противоречие между «глобализационными потоками», а, следовательно, движением в самом общем значении слова и укорененностью Историческая ретроспектива свидетельствует о поэтапном разрушении укорененности Индустриализация разрушила сословность общества, те социальную укорененность людей в стратах Урбанизация оторвала индивида от сакральное™ понятия земли, бросила его в обезличенную внеконфессиональную светскую культуру. Классовая борьба подорвала укорененность людей в нации Глобализация посягает на последний бастион укорененности - территориальную привязанность народов Базируясь на интенсификации обменов, она нарушает целостность, непроницаемость границ, т е вторгается в «святая святых» государства в территориальный фактор

Глобализация меняет смысл государства, которое укоренено, помимо территории, в народе, в этносе Глобализированная система мира хочет видеть в качестве своего

основания индивида, и потому распространению глобализации предшествует усиленная индивидуализация планетарного пространства Другое следствие глобализации - разрушение идеи социального договора, который предполагается заменить планетарным договором Концепция суверенитета, как часть социального договора, оформила понимание государства как рациональной сущности, наделенной волей, обладающей правами и обязанностями по отношению к своим гражданам Глобализация уничтожает сложившуюся концепцию, подрывая этические основания государственного патернализма, а также моральный авторитет ответственности и государственного долга перед народом-сувереном

Сегодня, однако, преждевременно говорить о «смерти» государства как приоритетной культурно-организационной модели Центральное направление деятельности, которое остается за государством и где рынок беспомощен, - сфера общего, или «коллективного» блага как цель общественного развития и идея солидарности как фундамент целостности общества

В пятом параграфе - «Социальные и духовные последствия наступления глобализации на государство» -

исследуются проблемы дискредитации центральных демократических идей как следствие глобализации

Глобализация подвергает эрозии модель «западного» государства, которое есть демократическое государство, и оно фактически теряет свою легитимность В глобализированном мире изъятой из обращения оказывается солидарность, что логически вытекает из жесткого бескомпромиссного господства экономических ценностей В экономике нет солидарности как коммунитарной ценности, там существуют только партнеры В глобализированном обществе индивиды превращаются в потребителей. Это в корне подрывает прежний образ демократии, центральными понятиями которого были понятия «гражданин» и «гражданское общество» Уничтожается идеал как проект развития, ибо основанием глобализации становится экономический человек настоящего, сиюминутного выбора «Империализация» «четвертой власти» ставит под сомнение принцип «сдержек и противовесов», главный принцип

демократии, что провоцирует переосмысление социальной значимости государства в качестве возможного реального противовеса глобализации

Как показывает реальный ход истории, глобализация амбивалентна Во всех универсалистских попытках объединения планеты присутствуют имперские амбиции, их материальным стимулом является нехватка ключевых ресурсов На смену географическому империализму, связанному с традиционным захватом территорий, пришел идеологический империализм, когда контроль над народами осуществлялся концептуально-психологическими методами Нынешний этап стремления к контролю над ресурсами через контроль над культурными моделями развития мира обозначается как культурологический империализм В реальности эта политика обозначена как глобализм

В пятой главе - «Фундаментальные основы консолидации современного государства» - диссертант обращается к анализу таких государствообразующих основ как «общее благо» и солидарность, а также рассматривает современные западные идеи обновления «социального государства»

В первом параграфе - «Эволюция западной концепции «общего блага» как ведущей консенсусной категории государственности» - исследуется изменение западных взглядов на идею «общего блага» от античной его интерпретации как субстанциально высшего качества политического общества до восприятия общего блага как приоритетно личного блага свободного выбора

Противоречие общего блага и частного в античности снималось благодаря эйдетическому восприятию мира Три главные составляющие - общение, государство, благо -признавались равнозначными и органичными, те такими, без любой из которых невозможно существование явления в его целостности Однако уже в рамках античности наметилось расщепление в подходе к трактовке общего блага Начали оформляться две главные тенденции его восприятия -государственническая и индивидуалистическая Эллинская идея общего блага осталась в пределах этической, нормативно-

нравственной парадигмы Римская правовая традиция вела к социологизации, инструментализации этого концепта Особенность средневекового понимания общего блага определялась тем, что конфликта между коллективным, общественным и индивидуальным принципами бытия не существовало, поскольку оба начала были подчинены трансцендентной идее.

В либеральных теориях Нового времени на основании приложения номиналистического постулата к социальной реальности происходит революционный поворот в осмыслении концепции «общего блага» в трудах Т Гоббса и Дж Локка Исходя из допущения о том, что человеческую природу можно осмыслить независимо от ее социальной ориентации, Т Гоббс считает человеческую природу в ее естественном состоянии асоциальной, а ДжЛокк - потенциально социальной Оба они полагают общественное состояние историческим добавлением к естественной человеческой природе Такой взгляд на человеческое общество требует поиска механизма самореализации социума В итоге, в процессе постепенной эвопюции понятия общего блага метафизическая его интерпретация как добродетели, характерная для классической и христианской традиций, замещается его восприятием как функции в рамках социального порядка Одновременно усиливаются позиции частного блага личного выбора, а сама идея блага, в конечном счете, вытесняется идеей права Одновременно с гоббсианско-локковской концепцией общего блага появляется руссоистская, которая вычленяет в нем момент абстрактно-общего, не принадлежащего миру позитивно-социального бытия людей

Новые вызовы современного мира требуют отказа от идеи личного блага, понимаемого как максимизация индивидуального выбора При этом выдвигаются четыре аргумента «аргумент глобализации», «моральный аргумент», «этологический аргумент» и «культурологический (социо-культурный) аргумент» Все они, в конечном счете, сводятся к тому, что предлагают выработать новую концепцию «общего блага», в качестве основания которой выдвигается принцип

взаимодополнительности индивидуально-либеральной

трактовки и его интерпретации как нормативного идеала Полный отказ от восприятия особой роли государства как носителя субстанции общего блага и осмысления последнего как гражданской добродетели признается несостоятельным

Во втором параграфе - «Особенности российской интерпретации общего блага» - диссертант раскрывает отличительные черты российской социально-философской традиции, которая по контрасту с западной неизменно тяготела к признанию безусловного превосходства общего блага над частным

Российская философия тесно увязывала общее благо с ответственностью государства за сохранение общественных ценностей и за интеграцию общественных сил ради общей цели, которые созвучны доминанте социально-политической целостности, довлеющей надо всей исторической жизнью страны Пространственные и природно-климатические условия жизни в ней предопределили и исторически сформировали уклон в сторону заботы об общем благе как первостепенном фундаменте выживания

В то же время, не произошло взвешенного выстраивания интерактивного единства элементов личного и общего, поскольку отсутствовала развитая идея частной собственности, которая на Западе подвела прочный фундамент под идеологию личного блага Расхождение обосновывается различением двух концепций собственности собственности-владения (лат «possessio»), которая распространена на Западе и связана с логикой индивидуализма, и собственности-господства (лат «dominium»), которая преобладает в российском мышлении и предусматривает полновластие государства На Западе собственность «строится» из индивидуума, которому потом анапогизируется государство, в России - политически, из симфонического целого Негативным следствием «этатизации» общего блага было то, что она «освобождала» промежуточные эшелоны российской бюрократии и чиновничества от добросовестного служения общему благу и тормозила формирование правового сознания, конкретизацию концепта общего блага

Российская традиция «духовно-нормативного» акцента в интерпретации общего блага, сопряженность с государством как единственной и безраздельной инстанцией его реализации была легко интегрирована коммунистической доктриной и трансформирована в коллективистски-общегосударственную форму Не произошло эволюции концепции общего блага в перспективе сближения его с целями и ожиданиями частного лица

Современная ситуация поставила Россию перед императивом создания «правового» индивидуализированного сообщества, необходимостью выстраивать диалектическое равновесие между обеими частями социального тождества Однако провалы и препятствия на пути максимизации частного блага, о которых свидетельствуют западные исследователи, стимулируют перспективу сохранения этического возвышения ценности общего блага, служения благу нации и народа, востребованными на фоне безжалостной рыночной анархии аморального стяжательства и расхищения общественного богатства, созданного многовековыми усилиями многих поколений людей

В третьем параграфе - «Современные западные модели солидарности как интеграционный фундамент государственности» - автор диссертации акцентирует внимание на формировании двух принципиально разных концепций достижения общественной солидарности - американской и европейской

Классическая концепция солидарности общества предполагала создание гражданского пространства- «духа гражданственности» при помощи и поддержке национального государства через т н повседневную гражданственность - службу в армии, школьное обучение, соседскую взаимопомощь

В современном обществе, переживающем кризис классических форм гражданской жизни, выдвинуто предложение о «смене парадигм» достижения социального мира - о переходе от «государства социальной помощи», патерналистского по сути, к «государству инвестиций», стимулирующему развитие человеческого и социального капитала Главной задачей является интеграция людей в общество, тк большинство

населения оказывается в состоянии маргинализации в широком смысле слова Появились две новые теории солидарности Европейская схема базируется на идее социальных рисков и их преодоления, исходя из переосмысленного понятия взаимопомощи Американская модель основывается на философии возмещения убытков, компенсации ущерба В последнем случае центральной фигурой социального взаимодействия выступает фигура жертвы, а не гражданина, поскольку претендовать на компенсацию в таком обществе индивидуум может, только добившись признания себя потерпевшим Возникает тенденция к бесконечному расширению этой категории, стремление применить это понятие в отношении целых групп населения В основании подобной концепции лежит сугубо эгоистическое осознание оторванности личной судьбы от общего целого В таком государстве толерантность становится более важной ценностью, чем солидарность, а непредвзятость более предпочтительной, чем равенство «Хорошим обществом» считается то, где допускается мирное сосуществование различий, а не то, которое обеспечивает социальную интеграцию людей

Диссертант приходит к выводу, что для России более предпочтительна европейская модель, которая максимально схожа с российской философской традицией, национальной психологией и ментапьностью, освещенных идеями коммунитарности, соборности, и которая соответствует российскому императиву создания органического единства и целостности общества «Инвестиционная» модель концепции взаимопомощи способствует реализации оптимального сочетания принципа солидарности (по которому общество имеет обязательства перед своими членами) с принципом личной ответственности (в соответствии с которым каждый индивид является хозяином своей судьбы и отвечает за себя сам) Формирование американского типа общества «всеобщей компенсации» в России способно только усилить иждивенчество и пассивность, и без того являющиеся постоянными препятствиями для движения и прогресса

В четвертом параграфе - «Духовные основы российской идеи солидарности» - рассматривается специфика

российской концепции солидарности, которая воспринимается, в первую очередь, как духовно-нравственная категория

Российская мысль стремится к единению органическому, а потому и сама солидарность выводится из глубинных и высоких чувствований человёка Солидарное единство понимается как вырастающее из чувства «общего достояния», чувства необходимости друг в друге, что в историческом времени рождает настроение связанности общей духовной судьбой и переживается как «великая совместимость» (И А Ильин) Из рационализации этих эмоций складывается правосознание При этом сохранение целостности общественной среды путем «общежительной солидарности» граничит с инстинктом самосохранения социума Стремление к органической солидарности в представлении российских философов отнюдь не равнозначно уничтожению или умалению личных прав Разрешение дилеммы человек - государство, которое в западной мысли идет по пути противоположения обеих сущностей, в российской теории нацелено на создание «замиренной среды»

Расхождение западных и российских взглядов на солидарность тесно увязывается с двумя подходами к анализу государства - «этическому» и «институциональному» Российское понимание солидарности, симфонически выплавленной из индивидуальных стремлений и воль, в этом отношении противоположно дюркгеймовой апелляции к высшей моральной ценности, рождающейся из функционального характера объединения членов общества, в основе которого лежит разделение труда В современном западном контексте «институциональный» акцент приводит к подмене идеи солидарности идеей «политкорректного» сосуществования индивидов Солидарное единство вытесняется идеей «строительства отношений» и поведений на базе взаимной терпимости Место чувства братской общности занимает рациональный расчет по уравновешиванию взаимных прав Однако только солидарность как чувствование, как переживание образует ценностную общность людей, воспринимающих свою национально-культурную нишу как общее достояние

Диссертант заключает, что несомненными плюсами западной концепции солидарности являются постоянно

прогрессирующие поиски новых механизмов бесконфликтного совместного существования людей в обществе Такой практической направленности переустройства социума не достает российской государственной политике. В условиях российской действительности нельзя оставлять без внимания как традиционную российскую устремленность к максимизации идеи духовно-общежительного объединения людей, так и верификацию и адаптацию элементов «страховой» и «интегративной» солидарности западного образца.

В пятом параграфе - «Создание «активного» социального государства» - диссертант анализирует новейшие западные теории социального государства, а также возможности и перспективы их усвоения в российском контексте

Тенденции развития современной западной мысли направлены на «десакрализацию» государства, на то, чтобы сделать его «более скромным», но одновременно более активным и инициативным. Тем самым актуализируется старый спор о рационализации баланса между государственной властностью и государственным патернализмом, который решается, в частности, на пути размежевания таких понятий, как государственная регламентация и государственное регулирование.

«Активное» государство либерального образца, которое уже не есть «минимальное» государство, помогает создать регулируемое рыночное общество Оно дополняется «активным» социальным государством, которое делает общество гуманистическим, человеческим, духовно-культурным Новые «человекоцентричные» модели изменения общества призваны противостоять, с одной стороны, «технократической модели» реформирования общества, с другой, неолиберальной, поскольку обе полагаются на возможность «количественной рационализации» действительности

Выход на путь создания в стране такой модели правового государства, которая поставит во главу угла общие интересы нации в целом, выстроит адекватную времени и национальному сознанию концепцию «общего блага» и объединит общество на базе идеи «солидарности», созидающей общую судьбу

российского народа, предопределяет фундаментальность этической концептуализации российской государственности

Диссертант заключает, что проект грядущего воссоздания российского государства лежит на пути продуктивного синтеза «активного», «ответственного» взвешенного вмешательства государства в построение гражданского общества и усиления позитивно-эволюционных аспектов традиционных национальных доминантных черт российской государственности

В Заключении диссертационной работы подводятся итоги проведенного исследования, намечаются перспективы дальнейшего развития анализируемой проблематики

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях общим объемом более 58 п л в том числе

Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях по перечню ВАК

1 Спиридонова В И Идея государства западный и российский контекст// Философские науки М , 2007 №10 -1, 0 п л

2 Спиридонова В И Глобализация политико-идеологические изменения//Полигнозис М , 2004 №4 -1,0пл

3 Спиридонова В И Амбивалентность глобализации II Полигнозис М., 2003 №1 -1,0пл

4 Спиридонова В И «Слабое» и «сильное» государство как две исторических модели модернизации в современных условиях // Вестник МГУ Серия 12 Политические науки М , 2001 №4-1,0 п л

5 Спиридонова В И Эволюция концепции общего блага в западной политической мысли // Полигнозис М , 2001 № 2 - 1,2 п л

6 Спиридонова В И Стратегия реформ М Крозье // Свободная мысль М , 1993 №11 - 1,4 п л

7 Спиридонова В И Как преодолеть кризис государственности? // Общественные науки и современность М , 1993 № 4 - 1,2 п л

8 Спиридонова В И Власть, демократия, привилегии (Материалы «круглого стола») II Вопросы философии М 1991 № 7 - 0, 5 п л

9 Несостоятельность современной буржуазной концепции «бюрократического общества» М Крозье II Вестник МГУ Сер 12 Теория научного коммунизма М 1985 № 3 - 0,6 п л

10 Спиридонова В И Понятие власти в концепции общества М Крозье II Вестник МГУ Сер 7 Философия М , 1983 № 5 - 0, 6 п л.

11 Спиридонова В И « "Сильное" государство западная и российская интерпретация» II «Личность Культура Общество» М 2008 № 2 - 0,5 л л (в печати)

Монографии и брошюры

12 Спиридонова В И (в соавторстве с Р И.Соколовой) Государство в современном мире. М , ИФРАН, 2003 - 11,4 п л

13 Спиридонова В И Бюрократия и реформа. М , ИФРАН 1997 -9,2 п л

Статьи

14 Спиридонова В И Западные теории бюрократии и российская действительность // Современная бюрократия теория и реалии жизни М , ИФРАН, 2007. - 3,0 п л

15 Спиридонова В И Современное государство опыт Запада и проблемы новой России // Жизнеспособность российского государства как философско-политическая проблема М , ИФРАН, 2006 - 3,0 п л

16 Спиридонова В И Глобализация и национальное государство // Судьба государства в эпоху глобализации М , ИФРАН, 2005 -2,5 п л

17 Спиридонова В И Социально-политические вызовы эпохи глобализации И Россия. Духовная ситуация времени М., 2004. № 3-4 -3,0 л л

18 Спиридонова В И Противоречия глобализации и новая картина мира // Россия Духовная ситуация времени М , 2004 № 1-2 - 1,2 п л

19 Спиридонова В И Концепция «общего блага» в современной западной науке // Духовное измерение современной политики М , ИФРАН 2003 -2,5 п л

20 Спиридонова В И Демократическая перспектива этатистской модели государственности в современной России // Этатистские модели модернизации М , ИФРАН 2002 -1,5 п л

21 Спиридонова В И Диалектика власти и реформа II Литературное обозрение М , 1998 № 5-6 - 0, 6 п л

22 Спиридонова В И Акционализм II Политическая энциклопедия М, 1999 -0,25пл

23 Спиридонова В И А Турен II Политическая энциклопедия М , 1999 - 0,25 п л

24 Спиридонова В И М Крозье // Политическая энциклопедия М, 1999 - 0,25 п л

25 Спиридонова В И Кризис российского общества и проблема лидерства // Функционирование власти в кризисные периоды проблемы легитимности, эффективности и ответственности Вологда., 1997 -0, 7пл

26 Спиридонова В И Методы политического влияния и манипулирования (в соавторстве с Р И Соколовой) // Технология власти М , ИФРАН 1995 -2,0пл

27 Спиридонова В И Политический человек как инструмент реализации власти // Технология власти М , ИФРАН 1995 - 1,0 п л

28 Спиридонова В И Власть и влияние // Технология власти М , ИФРАН 1995 -0, 5пл

29 Спиридонова В И Кризис идентичности в России и проблемы его преодоления //Инф Сб Безопасность М, 1994 № 1-2 -0, 7 п л

30 Спиридонова В И Политический кризис современной Франции в концепции М Крозье II Сб Проблемы политической философии. М , ИФРАН, 1991 - 1, 0 п л

31 Спиридонова В И (в соавторстве с Е В Осиповой) Феномен бюрократической власти в зеркале неконсервативной идеологии // Сб Власть Философско-политические аспекты М, ИФРАН 1989 — 1,0 п л

32 Спиридонова В И Fähigkeit und Grenzen des Liberalismus bei der Losung der Gesellschaftsprobleme // Der Ernstfall auch in Russland Baden, 1997 -0,5пл

Подписано в печать 04.0В.2008г. Заказ № 01 5-2008 Объем 2,5 уч.изд. л , 2,9 печ л , Тир 100 экз. Отпечатано в центре оперативной полиграфии ИФ РАН.

Волхонка, 14.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Спиридонова, Валерия Игоревна

Введение

Глава I. Два направления эволюции западной социально-философской мысли о государстве: «институциональное» и «этическое»

1. Объединительная и позитивно-нравственная государственная идеология античности.

2. Имплицитный раскол традиции государственности в эпоху Средневековья.

3. Утрата позитивно-нравственного восприятия государства в

Новое время

4. Размежевание этической и институциональной традиции государственности

Глава II. Инварианты российской государственности

1. Идея единства и целостности государства.

2. Нравственная идея как высшая задача государства.

3. Идея служения как средство реализации нравственной задачи государства.

4. Идея сильной власти как способ реализации целостности и нравственной задачи государства.

Глава III. Проблема устойчивости национальных основ государственности в процессе модернизации

1. Этатистская модернизация

2. США как идеальный тип «слабого» государства

5. Франция как идеальный тип «сильного» государства

4. Западный взгляд на роль государства в российской модернизации

5. Геополитические и психоментальные факторы формирования «сильного государства» в России.

Глава IV. Государство в эпоху глобализации.

1. Смысл глобализации и этапы ее развития.

2. Технологическая основа глобализации как материальный фактор подрыва государственности.

3. Политические истоки глобализации как идеологический фактор отрицания государственности

4. Фундаментальные противоречия между глобализацией и национальным государством

5. Социальные и духовные последствия наступления глобализации на государство.

Глава V. Фундаментальные основы консолидации современного государства.

1. Эволюция западной концепции «общего блага» как ведущей консенсусной категории государственности.

2. Особенности российской интерпретации общего блага.

3. Современные западные модели солидарности как интеграционный фундамент государственности.

4. Духовные основы российской идеи солидарности.

5. Создание «активного» социального государства.

Введение диссертации2008 год, автореферат по философии, Спиридонова, Валерия Игоревна

Актуальность темы исследования. В последнее время к государству в России перестали относиться как к носителю всех тех атрибутов, которые выводят его понимание за пределы обыденного, рядового института, учреждения. Оно явно недостаточно понимается как концентрированное выражение образа национальной идентичности, не осознается как органический продукт истории конкретного народа. В политическом сознании оставлена без внимания идея «общего блага» как высшей цели государственного бытия, нет позитивного восприятия государства как носителя проекта развития общества, отторгается тезис солидарности как идейно-духовной опоры консолидации общества. Расшатаны материальные и духовные основы целостности и единства общества — фундамента всякой государственности.

Ситуация вышла далеко за пределы либеральной интенции «минимизации государства». Государство и государственность в общественном сознании ассоциируются со всем, что есть в обществе косного, тормозящего развитие, осуждается как «враг» прогресса. Такое понимание государства, во многом, является следствием некритического, одностороннего переноса в российскую действительность теоретических размышлений о государстве в западной политической мысли. Попадая в идеологический плен к Западу, российская философия теряет возможность осмысления собственных, отличных от европейской природы, «вызовов» и реалий.

Кризис общества, отчасти порожденный подобными обстоятельствами, требует устранения неадекватности современной ограничительной интерпретации «идеи государства». Конструирование нового материально-духовного единства, созидание гражданского и политического строя, принимая во внимание новые реалии, имеющие западное происхождение, должно учитывать природные и культурно-исторические условия, согласовываться с социальными и интеллектуальными традициями российского бытия.

Один из главных мегатрендов современности - модернизация — заставляет обращаться к соответствующей практике цивилизованных стран. Однако негативные последствия преобразований последних лет сделали очевидной неплодотворность слепого копирования готовых западных образцов общественного устройства, органичных для самой Европы, но часто весьма далеких от жизненного модуса преобразуемых стран. В этих условиях совершенно необходимым становится углубленное самопознание государственной самобытности, которая возможна только через выявление и анализ доминантных черт национальной государственности.

Сложность внутренней задачи переустройства общества на новых основаниях дополняется тем, что в общепланетарном масштабе набирает силу глобализация, которая, в первую очередь, наступает на суверенитет государства. Сами характер и логика этого феномена таковы, что они не могут не задевать свой антипод — национальное государство, бросая вызов его политическим интересам и функциям.

Ситуация, однако, противоречива и амбивалентна. Одновременно с умалением значимости государства глобализацией почти во всех странах растет заинтересованность в государстве. Исследователи констатируют появление позитивного этатизма нового типа, рожденного эпохой развития и реализации «социального государства» на Западе, ценности которого вошли в плоть и кровь европейских народов. Французский политический философ П. Бурдье именует этот феномен «государством в головах» - удержанием в коллективном сознании требований государственной активности, в частности, сохранения защитной патерналистской функции государства по отношению к своему народу.

Обстановка переходного периода сближает в этом отношении российские позиции и подходы с западными, выводя на первый план анализ перспектив развития в стране сильного государства. Опыт всех предшествовавших крупномасштабных трансформаций, свидетельствует о том, что первым и главным проводником и инструментом прогрессивных нововведений в подобные времена было именно государство. Так случилось в петровский век первого импульса европеизации, то же произошло в советский период, несмотря на теоретический негативизм в отношении государства в первое по-революционное время. Ныне государство вновь становится призванным создать свой противовес - гражданское общество, возродившись, таким образом, в форме правового государства.

Проблема осмысления и утверждения новой формы государственности требует ее сопряжения с основополагающей консенсусной характеристикой -категорией общего блага, которая, в свою очередь, в практическом плане необходимо связана с идеей внутренней солидарности общества как онтологически-духовной основы целостности государства. Обостренная потребность анализа интеграционных факторов, так же как и иных вышеуказанных проблем, актуализирует значимость сравнительного исследования российского и соответствующего европейского опыта.

Степень изученности проблемы. Различные аспекты исследования государства, включающие проблемы происхождения, природы государства, типологии его устройства, условий и способов функционирования, раскрывающие экономические, политические, организационные, управленческие и другие моменты его деятельности, получили широкое освещение в отечественной и зарубежной науке. При этом значительная часть работ концентрирует свое внимание на экономических и правовых сторонах исследования или же дает общий обзор развития идей государственности.

Обсуждение актуализируется в переломные эпохи развития страны, сопровождающиеся масштабным кризисом государства. В такие периоды большинство философских исследований обращается к наиболее острым проблемам государственности, осмысливая специфику российской ситуации на фоне общемировых процессов. Так было в XIX — первые десятилетия XX столетия, когда эти вопросы затрагивались в работах крупнейших российских мыслителей: К.Д.Кавелина, Н.Я.Данилевского, А.С.Хомякова, А.С.Лаппо-Данилевского, В.С.Соловьева, Б.Н.Чичерина, М.А. Бакунина, Н.А.Бердяева, Н.А.Захарова,

Н.Н.Алексеева, С.И.Гессена, И.А.Ильина, Л.П.Карсавина, Б.А.Кистяковского, П.Н.Милюкова, П.Б.Струве, Л.А.Тихомирова, Н.С.Трубецкого, Н.В.Устрялова, В.И.Ленина и др.

Революционные преобразования в России конца XX века вновь вернули интерес к темам, размышление над которыми первоначально было стимулировано социальными переменами 1917 года. С 90-х годов прошлого столетия открылась дискуссия по вопросам государственности в работах А.И.Амосова,

A.С.Ахиезера, Е.Т.Гайдара, К.С.Гаджиева, П.П.Гайденко, А.Г.Дугина,

B.В.Ильина, Б.Г.Капустина, А.А.Кара-Мурзы, И.И.Кравченко, Л.С.Мамута, Н.Н.Моисеева, А.Г.Мысливченко, В.С.Нерсесянца, Л.И.Новиковой, И.Д.Осипова, А.С.Панарина, И.К.Пантина, Ю.С.Пивоварова, А.В.Репникова, И.Н.Сиземской, В.Г.Федотовой, В.И.Шамшурина, В.Н.Шевченко и др. Особенность российской ситуации состоит в том, что пик внимания к проблемам государства обнаруживается в эпохи радикальных преобразований, ставящих под вопрос фундаментальные основы государственности. В то время, как в зарубежной научной литературе эти темы постоянно находятся в фокусе научного анализа. К ним обращались и обращаются, в частности такие авторы, как: В.фон Гумбольт, Э.Дюркгейм, К.Маркс, Р.Арон, Б.Бади, Ф.Бенетон, П.Бирнбаум, Р.Даль, М.Дюверже, Ж.Бюрдо, П.Бурдье, М.Крозье, Ж.-П.Ляпьер, А.Леру, Г.Лефебр, Р.Пайпс, П.Розанваллон и другие.

Современные трудности преобразования российского общества стимулируют рост числа работ, посвященных отдельным острым и нерешенным проблемам государственности. Одни из них специально рассматривают историю и генезис государств1, другие занимаются вопросами государственной идеологии, международных, внутренних социальных и этнических конфликтов, бюрократизации государственного аппарата, прогнозированием развития демократии и

1 Л.Е.Гринин. Генезис государства как составная часть перехода от первобытности к цивилизации // Философия и общество. М., 2002.№3; В.Е.Гулиев. Отчужденное государство. М., 1998; В.В.Ильин, А.С.Ахиезер. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М. 1977; И.А.Исаев. История России: Традиция государственности. М.,1995; ХЛинц. Формирование государств и наций // Проблемы Восточной Европы. № 43-44; Сб. Распад и рождение государств. М., 1997; Ф.МРаянов, А.Ш.Гардинов. Размышления о государстве. Уфа., 1994; сб. Российская государственность: тысячелетний опыт. М., 1999; п др. другими злободневными вопросами1. Новое открытие и переосмысление огромных полузабытых пластов дореволюционной российской философии рубежа XIX и XX века способствовали появлению значительного количества трудов, посвященных анализу идей представителей различных школ и идеологических направлений русской философии, трактующих проблемы государственности2.

1 В.В.Ак-сючиц. Евразийство и русская государственная идеология //Трибуна русской мысли. М.2002.№3; А.Н.Аринин. Государство для человека: новая стратегия развития России //Общественные науки и современ-ность.М., 2000.№6; Г.В.Атаманчук. Новое государство: поиски, иллюзии, возможности. М., 1996; А.С.Брычков. национальная безопасность России и проблема формирования государственной идеологии // Вестник мсжд каф. ЮНЕСКО по соц. и гумм, наукам. М., 1998.№2; В.Г.Буров. Китайский взгляд на государство в условиях глобализации // Судьба государства в эпоху глобализации. М., 2005; А.Н.Вырщиков, К.М. Никонов. Российская национальная идея: некоторые суждения о государственности, демократии и культуре. Волгоград., 1998; И.Ю.Заорская. Государственность в исторической судьбе народов России //Власть и общество: вектор перемен. Сб. науч. Трудов. Вып. 1. М., 1998; В.Е.Зубов. Государство и формирование новой системы ценностей в культуре России // Проблемы культуры. Новосибирск., 1998; И.И.Лакашук. Глобализация, государство, право. ХХГ век. M., 2000; ХЛинц, А.Степан. Государственность, национализм и демократизация // Полис. М., 1997. №6; Б.Г.Капустин. «Свобода от государства» и «свобода через государство»: о нелиберальной посткоммунистичс-ской России и ответственности либералов //Личность и власть. М., 1998; И.И.Кравченко. Будущее мира и судьба российской государственности // Судьба государства в эпоху глобализации. М., 2005; В.Б.Кувалдин, А.В.Рябов. Национальное государство в эпоху глобализации // Свободная мысль. М., 2000 .№1; И.А.Кушнарснко. В поисках нового государства: эскиз социально-экологического исследования. Улан-уде., 2001; А.Г.Мыслнвченко. Перспективы европейской модели социального государства. // Вопросы философии. М., 2004. №6; сб. Русский строй: сб. статей но проблемам российской государственности. М., 1997., Вып. 5; А.Г.Хабибулин, Р.А.Рахимов. Государственная идеология: К вопросу о правомерности категории. // Государство и право. М. 1999.№ 8; В.Н.Шевченко. Глобализация и судьба российской государственности// Судьба государства в эпоху глобализации. М., 2005; А.И.Яковлев. Государственная идеология. Калуга., 2001 и др.

2 И.А.Василенко. Идея государства и образ государственности в русской политической культуре // Трибуна русской мысли. М., 2002.,"№3; А.К.Голиков. Проблемы власти и государства в концепциях русского революционного и религиозного анархизма//Клио. Спб., 2003. №1; В.Н.Конев, Р.О.Полухин. Государство, право и общество в пореформенной консервативной правовой мысли России. Белгород., 2003; Г.В. Лобачева. Российская государственность в философских доктринах конца XIX века // Концептуальные парадигмы разума и человека. Саратов., 2002; А.М.Кумыков. Русские мыслители о государстве, правосознании и патриотизме. Чебоксары., 2000; Н.В.Мамитова. Либеральные концепции конституционного государства в России. М., 2001.; Н.Б.Нарбаев. Россия и Европа: проблемы государственности. Вторая половина XIX- начало XX века. М., 1997; Ю.С.Пивоваров. Государство, русское государство, русская мысль // Политическая наука. М., 2000. №2; К.Радченко. Славянофилы о взаимоотношении общества и государства в России // Гражданское общество: история, теория, современность. Белгород., 2002; А.В.Репников. Консервативная концепция российской государственности. М., 1999; В.А.Рогов. Христианская государственность России в учении русских святых. М., 1997; Р.И.Соколова. Российское государство в эпоху глобализации // Судьба государства в эпоху глобализации. М., 2005; Н.С.Семенихин. Идеократическое государство русских евразийцев // Русская философия: многообразие в единстве. М., 2001; Б.Степанов. Спор евразийцев о церкви, личности и государстве // Исследования по истории русской мысли. М., 2002.; В.И.Шамшурнн. Человек и государство в русской философии естественного права// Вопросы философии. М., 1990. № б; К.А.Шмыгарев. Философско-религиозные взгляды на общество и государство представителей русской государственной школы // Духовные истоки русской культуры. Рубцовск., 2001; Л.А.Шульгина. Евразийское в проблемах государственности и культуры // Человек и культура в культурно-историческом пространстве России. Кострома. 2002 и др.

Среди них особое место занимает список сочинений, в которых анализируются оригинальные идеи и концепции государственности крупнейших русских философов1.

Наконец, отдельный круг работ составляют произведения, разрабатывающие теорию правового государства, особенности и трудности его созидания в современной России2.

Среди этих трудов, однако, нет работ, специально посвященных сравнительному исследованию идей о западной и российской государственности в ретроспективе оформления двух ведущих традиций анализа, обозначенных автором диссертации как «институциональная» и «этическая». Отдельные замечания относительно эволюции западной мысли в указанных направлениях присутствуют в монографических сочинениях русских дореволюционных правоведов и философов — Н.Н.Алексеева «Идея государства. Очерки по истории политической мысли», Б.Н.Чичерина «Курс государственной науки», «История политических учений» и Н.А.Захарова «Система русской государственной власти», а также Вл.Соловьева, Б.А.Кистяковского, П.И.Новгородцева и др. Но все же специального целенаправленного и тем более сравнительного исследования в рамках названной темы не существует.

Схожим образом обстоит дело и с предметом вычленения доминантных характеристик российского типа государственности. Размышления о российской национальной идентичности присутствуют во всех произведениях русских дореволюционных ученых. Это и славянофилы братья - И.С. и А.С.Аксаковы и братья П.В. и И.В.Киреевские, Ю.Ф.Самарин, А.И.Кошелев, а позднее такие

1 Дж. Астуто. Кавелин о происхождении Российской государственности // История философии. М., 2002. № 9; С.И.Глушкова. Б.А.Кистяковский о правовом государстве // Русская философия XX века: национальные особенности, течения и школы, политические судьбы. Екатеринбург., 2000; А.В.Захаров. Проблемы происхождения государства в трактовке Б.Н.Чичерина // Вестник Тамбовского ун-та. Сер. Гумм, науки. Тамбов., 2001. Вып.4; И.А.Иванников. Н.Я.Данилевский и И.А.Ильин о государстве // Очистительный гений славянства. Ростов н/Д., 2002.; В.И.Косик. Государство у К.Леонтьева: Восток, Россия и славянство // Трибуна русской мысли. М., 2002. № 3; О.В.Никулина. Философия права и государства П.И.Новгородцев // Историко-философский ежегодник. Екатеринбург., 2002 и др.

2 Е.А.Гнатенко. Философский проект правового государства в трудах В.С.Соловьева и А.ФЛосева: к вопросу о философской концепции права Серебряного века // Русская философия: многообразие в единстве. М., 2001; История идей правовой государственности. М., 1993; И.Ю. Козлихин. Идея правового государства: история и современность. Спб., 1993; В.С.Нерсесянц. Правовое государство: история и современность // Вопросы философии. М., 1989. № 2 и др. оригинальные русские мыслители, как Н.Я.Данилевский, К.Д.Кавелин, В.С.Соловьев, А.С.Хомяков, Б.Н.Чичерин, Н.А.Захаров и др. Поток литературы на эту тему возрос в первые годы после крушения российской монархии и расширения кризиса российской государственности. Практически ни один крупный русский философ в эмиграции не обошел этот предмет стороной. Можно назвать такие имена, как Н.Н.Алексеев, Н.А.Бердяев, С.И.Гессен, И.А.Ильин, Л.П.Карсавин, Б.А.Кистяковский, П.Н.Милюков, И.Л.Солоневич, П.Б.Струве, Л.А.Тихомиров, Н.С.Трубецкой, Н.В.Устрялов и др. Особый раздел составляют произведения современных российских деятелей науки, которые приняли участие в многолетней дискуссии о «русской идее», которая переросла в обсуждение «национальной идеи»1.

Все эти труды, глубоко анализируя русский национальный характер, не затрагивают вопрос о систематизации ведущих черт российской государственности, которые составляют сквозные сюжеты практически всех идеологически весьма разнородных течений русской мысли. Именно этот аспект указанной проблемы представляет интерес с точки зрения темы настоящей диссертации и находится в фокусе исследовательского внимания автора.

Сопоставительный анализ российских и западных идей о государстве невозможен без погружения в новые явления современного мирового процесса такие, как глобализация и модернизация. Полемика о концепциях модернизации обострилась в российской философской науке в постперестроечное время, что естественным образом связано с императивом трансформации российского общества. Было издано несколько сборников и книг, специально сосредоточенных на преобразовании социальных систем: «Модернизация в России и конфликт ценностей. М. 1994; Модернизация и национальная культура. М.1995;

1 Г.Помсранц. Будущее мироустройство и русская идея // Век XX м мир. М., 1990. № 2; Е.В.Барабанов. «Русская идея» в эсхатологической перспективе // Вопросы философии. М., 1990. №8; А Лнов. Русская идея и 2000-й год. // Нева. Л., 1990. № 9; М.Блюменкранц. «Русская идея и мессианское сознание // Общественные науки. М., 1990. № 5; Д.Ильин. «Русская идея» на полигоне «демократии» // Наш современник. М., 1991. № 3; Л.И.Николаев. Российская идея и общее дело: Опыт критического осмысления современности. М., 1999; Г.С.Лисичкин. О наших реформах, их реформах и национальной идее. М., 1999; А.Н.Вырщиков, К.Л.Никонов. Российская национальная идея. М., 1998; В.М.Межуев. О национальной идее. // Вопросы философии. М., 1997. № 12; Г.Н.Пак. Национальная идея России: Проблемы выбора и формирования. М., 2000; А.И.Подберезкин. Русский путь. М., 1999.

Модернизация и глобализация: Образы России в XXI веке. М.2002; Модернизация России: История и современность. Борисоглебск. 2005.

Для автора диссертационного исследования особый интерес представляли такие аспекты модернизации, которые указывали на ситуации и возможности проведения изменений при сохранении значительного влияния государства, -так называемой этатистской модернизации. В этом отношении, помимо указанных исследований, полезными оказались материалы современных англоязычных авторов, специально посвященные этому вопросу и неизвестные российскому читателю. Анализ таких работ применительно к российским реалиям дал возможность сделать определенные выводы о специфике российской этатистской модернизационной стратегии в соотнесении с перспективами сохранения ключевых аспектов национальной модели государственности в ходе реформирования.

Что касается новейшего феномена современного мира - глобализации, то весомый вклад в его осмысление делают труды таких известных российских и зарубежных ученых, как Э.Б.Алаев, Э.А.Азроянц, А.С.Ахиезер, А.В. Бузгалин, В.С.Васильев, И.А.Гобозов, А.Б. Вебер, М.Г.Делягин, Г.Г.Дилигенский, М.В.Ильин, В.Л.Иноземцев, В.М.Межуев, А.И.Неклесса, А.С.Панарин,

B.И.Пантин, А.И.Уткин, В.Г.Федотова, М.А.Чешков, А.Н.Чумаков, Ю.В.Шишков, Ю.В.Яковец, З.Бауман, П.Бергер, З.Бжезинский, У.Бек, Д.Белл, Э.Гидденс, Д, Гольдбланд, Э.Макгрю, Дж.Перратон, Дж. Стиглиц, Дж.Сорос,

C.Хантингтон, Д.Хелд и др. Изданы монографии, специально посвященные глобализации. В последние годы появились словари и энциклопедии, сконцентрированные на этом предмете. Проводились многочисленные «круглые столы», конференции, обсуждавшие разные стороны глобальной динамики. Разносторонние и острые дискуссии по глобалистике представлены в выступлениях и докладах постоянно действующего семинара Клуба ученых «Глобальный мир».

Цели настоящего диссертационного исследования сужают круг глобальных проблем, существенных для раскрытия темы. Диссертант сосредотачивает свое внимание на анализе взаимоотношений национального государства и процессов глобализации. С новыми ракурсами государственного бытия в условиях глобализации знакомят читателя научные труды В.Г.Бурова, К.С.Гаджиева, А.А.Кара-Мурзы, В.С.Нерсесянца, Б.В.Кувалдина, Е.В.Осиповой, В.И.Пантина, Р.И.Соколовой, А.И.Уткина, В.Г.Федотовой, В.Н.Шевченко, и др. Однако работ, затрагивающих тему эволюции национального государства в глобализирующемся мире, значительно меньше. А потому для достижения целей настоящего исследования автор пользовался многочисленными иноязычными научными источниками, которые до сих пор не освещались в отечественной литературе.

Последний раздел диссертации обращен к таким фундаментальным госу-дарствообразующим категориям, как «общее благо» и «солидарность». В отношении первого предмета анализа ситуация в современной философии такова, что эта тема практически выпадала из поля зрения ученых. Она присутствует в рамках учебных пособий, где дается самое общее представление о существе вопроса1. В то же время опубликовано несколько серьезных изданий, посвященных философии политики в целом, в которых представлен фундаментальный подход к идее общего блага. Но подобные инициативы крайне немногочисленны . Отсутствуют сравнительные исследования российских и западных представлений об общем благе, равно как нет работ, в которых бы прослеживалась эволюция этой категории в рамках разделения самой западной философии на две ветви анализа. Однако зарубежные авторы продолжают и сегодня уделять достаточно внимания проблеме «общего блага». Последнее обстоятельство предопределило источниковедческую базу настоящей диссертационной работы, которая вводит в научный оборот малоизвестные в России сочинения англоя

1 Менгер К. Основания политической экономна. М.2005; Нерсесянц С.В. Курс лекций: Философия права М., 2002;

2 Кравченко И.И. Политика и мораль. М., 1995; Кравченко И.И. Бытие политики М., 2001; Качоха В. Проблема общего блага в современной демократии // Вопр.филос. М., 2000. № 9. зычных и франкоязычных аналитиков. При изучении особенностей российского мировоззрения в отношении «общего блага» использовались рассуждения об этом предмете, содержащиеся в трудах дореволюционных классиков русской философии.

Проблема солидарности в марксистской философии исследовалась в рамках исторического материализма как классовая, или пролетарская солидарность трудящихся, а также как интернациональная солидарность. Современные представления о солидарности излагаются, главным образом, в произведениях зарубежных социологов, а также некоторых отечественных ученых, традиционно интересующихся эволюцией идей европейской социал-демократии и проблемами «социального государства». В последние годы стали появляться работы, открывающие новые факторы консолидации общества в условиях реформируемой реальности и социального кризиса1. Тема настоящей диссертации ограничивается теми моментами интеграционной динамики, которые позволяют, с одной стороны, раскрыть особенности российских взглядов на солидарность, а с другой стороны, дают возможность сопоставить их с новейшими западными теориями. В связи с этим автор использовал труды крупнейших русских философов, в которых дискутируются отдельные грани проблемы консолидации общества, а также современные русскоязычные и иностранные источники, специально затрагивающие данные вопросы. Это - статьи и книги Вл. Соловьева, Н.Н.Алексеева, И.А.Ильина, Б.А.Кистяковского, М.М.Ковалевского,

A.Г.Мысливченко, Е.В.Осиповой, Т.З.Козловой, О.М.Здравомысловой,

B.АДцова, Л.Буржуа, Дж.Ролза, А.Глюксманна, М.Крозье, П.Розанваллона, Ф.А. фон Хайека и др.

1 Г.С.Помсранц. Опыт философии солидарности // Вопросы философии. М., 1991.33; Он же. От признаков - к глобальной солидарности // Дружба народов. М., 1991. № 11; Т.Н.Мацонашвнли. Индивидуализм и солидарность в трактовке западногерманских социал-демократов. М., 1991; В.П.Калиниченко. Солидарность и гуманизм. Киров., 1992; В.А.Игнатьев. «Русская идея» и принцип взаимопомощи // Русская идея. М., 1992;

C.А.Эфиров. Перспективы космополитического солидаризма // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. М., 1992; Т.З.Козлова. Проблема солидарности в трех социологических традициях. // Социс. М., 1997. №5; Г.Гинс. Современный капитализм и предстоящая эпоха: Философия солидаризма. // Посев. 1999. Т. 54, № 4; Ж.Тощенко О квазиконсолидации российского общества // Общество и экономика. М., 2003. № 1; О.М.Здравомыслова. Новый взгляд на общество? Изменяющиеся представления о власти, справедливости и солидарности. // Полития. М., 2003. № I; В.А.Ядов. Формирование новых солидарностей в реформируемом обществе // «Благой фонд, благое дело»: К 10-летию Рос. гуманит. науч. Фонда. М., 2004.

Представленный список тем и вопросов, составляющий различные и, в то же время, тесно связанные между собой аспекты государственности, позволил автору осуществить комплексный анализ острых проблем, актуальных для функционирования и перспектив развития современного российского государства, для преодоления его кризисного состояния.

Объектом исследования в диссертации является идея государства, проблема развития и изменения теоретических представлений о государстве, его сущности, функциях и целях.

Предмет исследования составляет социально-философский аспект этой проблемы с преимущественным вниманием к вопросам тождества и различия в восприятии смысла и сущности государства, его функций и целей в западной и российской мысли.

Цель исследования заключается в том, чтобы преодолеть неадекватность современной интерпретации идеи государства в российской научной литературе и на основе раскрытия сущности процессов эволюции идеи государства определить опорные точки российской государственности в новых условиях посткризисного периода развития России, как в зависимости от изложенного диссертантом понимания идеи государства, так и в соответствии с общедемократическими реалиями.

Цель определила постановку следующих задач:

- показать ограниченность узко-политического и узкофункционального институционального понимания государства как учреждения;

- проследить эволюцию идеи государства в западноевропейской мысли и выявить главные тенденции такой эволюции;

- определить особенности развития идеи государства в российской социально-философской традиции, в том числе в сравнении с общемировой направленностью;

- охарактеризовать основные доминанты российской государственной идеи, составляющие сущностную основу жизнедеятельности и жизнеспособности российского государства;

- осмыслить значение исторически сформировавшихся доминантных характеристик российской государственности для создания ее современной исторической формы;

- проанализировать последствия процессов глобализации для фундаментальных основ государственности, в том числе в отношении таких основополагающих ее характеристик, как общее благо и солидарность;

- раскрыть ведущие черты эволюции западной социально-философской мысли об общем благе в их соотношении с двумя ведущими линиями развития идеи государства;

- прояснить особенности интерпретации концепции общего блага в российской социально-философской науке;

- исследовать современные представления западной социальной философии о роли и видоизменениях понятия солидарности;

- выявить отличительные особенности восприятия солидарности в российском научном сознании;

- показать значимость результатов изучения новейших учений о перспективах преобразования «социального государства» в западной теории с точки зрения преодоления кризиса российской государственности.

Теоретико-методологическая основа исследования. Теоретико-методологическую основу диссертации составили в совокупности подходы, использованные в таких областях общественного познания, как социальная и политическая философия, социология, культурология, политология, сформировавшие основные методы современного научного анализа.

Сложность и многоуровневый характер предмета исследования, который не может быть раскрыт с помощью единственной методологической парадигмы, предопределили комплексность использованных подходов.

Сравнительная перспектива исследований, заявленная в теме диссертации, заставила автора обратиться к методам, используемым компаративистикой. Это - прежде всего метод кросскультурного анализа и метод исторической реконструкции национальной культуры.

Цели исследования такого многоуровнего предмета как государство делают обязательным использование системного анализа, который неизбежен для решения сложных проблем с учетом целостности исследуемого объекта. Системный подход вкупе со сравнительно-историческим методом позволили выделить сущностные качественные черты сходства и различия, тождества и противоположности между западно-европейской и российской общественными системами.

Исторический метод дополнил анализ временной перспективой, что дало возможность вскрыть причины, которые обусловили указанные подобия и расхождения. Он содействовал уяснению влияния факторов времени на специфические особенности российской государственности, которые прошли исторический отбор. Это, в свою очередь, способствует прогнозированию условий и способов реализации новой формы государственности в России - «правового государства».

Культурологический подход, дополнивший вышеназванные, позволил установить оптимальную диалектическую пропорцию в проблемах соотношения общего и особенного, универсального и национально-самобытного.

Автор опирался также на элементы цивилизационного подхода в той его части, которая рассматривает процесс развития с точки зрения устойчивости внутреннего культурно-ценностного, духовно-нравственного ядра российского и западного типа обществ.

В диссертации использован базовый для всякого научного исследования логический метод, а также связанные с ним методы типологизации и систематизации.

В целом указанные методы анализа позволили решить поставленные диссертантом задачи исследования и определили новизну проделанной работы.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые проводится комплексный анализ особенностей развития идеи государства в западной и российской социально-философской мысли, в результате которого:

- выявлена историческая обусловленность расхождения «институциональной» и «этической» традиций государственности в западной социальной философии;

- проанализированы ведущие доминанты российской государственности, суть которых: идея единства, целостности как основа собирательной задачи государства; «нравственная идея» как высшая задача государства (функция ответственности государства перед обществом); идея служения как аксиологическая основа и средство реализации нравственной задачи; идея сильной власти как способ реализации целостности и нравственной задачи государства;

- раскрыта динамика взаимодействия глобализации и национального государства на основе анализа новейших научных источников; показано, что глобализация расшатывает нравственные основы государства, уничтожает сложившиеся концепции суверенитета, «общего блага», солидарности, предлагая взамен почти мифическую перспективу глобального гражданского общества и всемирной солидарности.

- впервые исследована эволюция западных и российских концепций общего блага в исторической и сравнительной перспективе. Показано, что в западной концепции, прошедшей путь от органической слитности общего и частного блага античной традиции до признания приоритета индивидуального права выбора в соответствии с частной концепцией блага, возобновляется дискуссия о нормативно-этических аспектах интерпретации «общего блага», в определенном смысле созвучных классическому российскому пониманию;

- рассмотрены новейшие западные теории солидарности и возможности применения их выводов и положений к изменению современной российской ситуации;

- прослежены перспективы практического создания «активного» социального государства с опорой на современные достижения научной мысли. Суть активного социального государства раскрывается как ресоциализация членов общества через стимулирование инвестиций в «человеческий и социальный капитал».

На защиту выносятся следующие положения:

1. В процессе эволюции западной мысли о государстве наметились две главные линии анализа — «этическая» и ««институциональная». Российская социальная философия наследует этическое восприятие государства как субстанциальной ценности. Оно воспринимается не только как реальное учреждение и институт политической практики (т.е. государство в узком смысле слова). В нем видят, с одной стороны, продукт определенного исторического развития, а с другой стороны, задачу и проект становления и преобразования постоянно эволюционирующей государственности.

2. В полном соответствии с теми современными западными исследованиями, которые выступают за сохранение «кода» национального развития в процессе модернизации, Россия идет по пути мобилизации коренных и стратегически наиболее сильных сторон своей государственности. Трансформация принимает форму «этатистской модернизации», исторически характерной для стран, опирающихся в социальных преобразованиях на типологическую разновидность «сильного государства».

3. Идея технологического детерминизма, определяющая глобальную логику унификации и лежащая в основе «универсалистской» модернизации, нашла свое продолжение в процессе глобализации. В социально-политическом плане, выступая как главный объективно-исторический фактор пересмотра роли и функций государства, глобализация в современных условиях превращается в орудие политической воли наиболее могущественных акторов мировой политики. Наступление глобализации на государственный суверенитет подрывает «укорененность» государства в территории, народе и этносе; размывает классическую интерпретацию концепта «общего блага», солидарности. Указанные категории, однако, составляют важнейшие материально-духовные основания российской государственности.

4. Эволюция западных исследований общего блага прошла путь от античной интерпретации как добродетели и социально приоритетной ценности до современных теорий, подстраивающих его под индивида. Позитивистская конструкция общего блага как максимизации личного выбора в условиях глобального, экологического, культурного кризиса признается недостаточной. Речь идет о необходимости возврата к трактовке его как нормативного идеала, объединяющего нацию, что совпадает с императивом интегративного конструирования нового общества в России.

5. Анализ двух алгоритмов солидарности, распространенных в западной социальной философии, - «европейской» (инвестиционно ориентированной) и «американской» (акцентирующей проблему «возмещения убытков») - показывает, что первая более близка и больше соответствует российским условиям существования и российскому менталитету. Дополнительное акцентирование общности национальной судьбы, специфическое для российского восприятия солидарности, способствует формированию атмосферы органического единства, целостности общества.

Теоретическая и практическая значимость диссертации

Теоретическая значимость диссертации состоит в обосновании самостоятельного направления социально-философского анализа российской государственности, постулирующего приоритет комплексного подхода к его изучению на основе сочетания институционального и культурно-цивилизационного подходов.

Практический смысл работы определяется тем, что такая методология позволяет произвести оценку реальной значимости государства в процессе реформирования современного российского общества. Она восстанавливает преемственную связь современного восприятия и социальной роли государства с исторически устойчивой и плодотворно преобразовательной его функцией, доказавшей свою эффективность в конкретно-историческом российском контексте, учитывая, что подобное понимание государства нисколько не противоречит новейшим мировым тенденциям модернизационного развития.

Трансформация мировоззренческих установок и выводы, полученные в диссертации, могут быть приняты во внимание при формулировании политических программ и корректировке политического курса партий и социальных движений. Они также могут быть полезными при разработке и реализации долгосрочных планов развития страны и национальных проектов. В то же время они создают базу для обоснования рекомендаций, адресованных субъектам управления и лицам, принимающим решения на общефедеральном уровне.

Материалы и основные тезисы диссертации могут быть использованы в научной и преподавательской работе по таким разделам социальной философии, как социальное изменение, теория модернизации, глобальные проблемы современности, теория государственного управления, цивилизационные процессы, при разработке и чтении курсов по философским проблемам политики, социологии, культурологи, политологии.

Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы в качестве материала в исследовательской работе социально-философской направленности, касающейся проблем жизнеспособности современного российского государства. Они также могут быть востребованы для осмысления задач и перспектив реформирования российского общества и построения прогностических программ развития страны. Результаты, полученные в диссертации, позволяют расширить возможности анализа диалектического взаимодействия процессов устойчивого развития и национальной самобытности российского государства в рамках общемировых тенденций модернизации и глобализации.

Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке учебных курсов, спецкурсов и семинарских занятий по истории западной и русской философии, по культурологии, международной политике.

Апробация результатов исследования. Отдельные тезисы диссертации излагались и дискутировались в рамках научного семинара сектора философских проблем политики ИФ РАН в мае 2006 года и в июне 2007 года. Диссертационная работа была обсуждена и одобрена на заседании сектора философских проблем политики Института философии РАН 30 октября 2007 года. Основные идеи и главные положения диссертации были освещены в монографиях: «Бюрократия и реформа» М., ИФРАН 1997; «Государство в современном мире» (в соавторстве. М., ИФРАН. 2003). По теме диссертации также было опубликовано 29 статей в научных сборниках и научно-философских изданиях.

Некоторые разделы диссертационного исследования были предметом выступления автора на внутрироссийских и международных конференциях. («Гуманизм и мир», Москва, июнь 1990; «Трудный путь к демократии», Москва, июнь 1997; «Проблемы безопасности и устойчивости социально-политического развития», Москва, январь 1994; «Русский вопрос: проблемы национальной и международной безопасности», Москва, апрель 1995; 1-й Международный социалистический форум, Москва, ноябрь 2007).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эволюция идеи государства в западной и российской социально-философской мысли: сопоставительный анализ"

Заключение

В последние годы на Западе получил распространение узкофункциональный взгляд на государство как на учреждение, институт, аппарат правительства. Являя собой очевидное наследие просветительской традиции рационализации общественной жизни, усиленной технократическими и техницистскими тенденциями последующих эпох, такой подход к анализу государственности обрезает связь государства с национальной традицией и исключает значимость специфики конкретной государственности как созидательной проекции грядущего. Следствием такого подхода становится вывод о возможности безоглядного автоматического переноса абстрактно сконструированной модели государственности из одной социальной среды в другую безотносительно к конкретно-историческим условиям бытия данного социума.

Государство, однако, не есть только и исключительно механизм социального функционирования. Эта несомненная сторона его деятельности составляет, хотя и самую очевидную, но всего лишь часть (одну треть) его субстанциальности. Другая составная часть формулы государственности представлена тем фактом, что еще на одну треть государство есть органический продукт истории данного народа, а на оставшуюся треть - объединительный проект вектора будущего. Представленная матрица государственности, очевидно, создает возможность углубленного понимания его существа как устойчивой во времени, но материально, физически изменчивой субстанции. Возникает возможность разрешения противоречия единичного, особенного и общего, универсального без ущерба для оригинальной идеи национальной идентичности и прогресса современности.

Рассмотрение государства как совокупности продукта истории, учреждения и проекта удерживает его в рамках не только организационного анализа и практики, но сохраняет этическую, духовно-нравственную составляющую его изучения и деятельности. Последний аспект представляет особую ценность для российской формулы государственности, ибо она исторически оформилась в виде преимущественно нравственного и аксиологического восприятия государства как сакральной социальной сущности. Данная национальная специфичность, умело вписанная в современность, может оказать неоценимую услугу в построении адекватной формы правового государства в России, так как позволяет возвести идею права на вершину идеологически безусловной высшей социальной правды и справедливости.

Эволюция западной мысли о государстве показывает устойчивую тенденцию раздвоения идеологии государственности. Зарождаясь в античности, постепенно складываются две традиции — «институциональная» и «этическая». Первая становится преобладающей в европейском мышлении. Государство, воспринимаемое как человеческий артефакт, теряет гуманистическую ценность объединительного и нравственного союза. Первоначальная цель искусственного государственного конструкта - обуздать разрушительные инстинкты человеческого существования, оборачивается реактивностью по отношению к самому государству. По мере утраты позитивно-ценностного и морального авторитета государства усиливается тенденция минимизации самого государства. Для общественного сознания государство вырождается в функциональный механизм, машину, аппарат управления.

Этическая» традиция, напротив, удерживает представления о государстве как об особого рода субстанциальной сущности, которая имеет силу морального воздействия на общество, поскольку концентрирует в себе образ национальной идентичности и воплощает константу национального существования, направленную из прошлого в будущее. Тем самым государство обретает статус не только материального учреждения, но статус субъекта, ответственного за «поле общего» и статус духовно-нравственной ценности. Российская социально-философская мысль сформировалась в рамках предпочтения «этической» традиции государственности, которая тесно коррелируется с историей и условиями бытия страны.

Центральная социально-философская тема российской государственности — созидание прочных идейно-объединительных основ, достижение духовной, а порой и физической целостности страны, которые в отдельные эпохи и в зависимости от разности мировоззрения российских мыслителей предусматривали различные концептуальные основания. Славянофилы в качестве идейно-духовного фундамента российского единства видели православие, переосмысливая его в духе социально-религиозного концепта соборности, который осуществляет глубинный синтез ценностей свободы и объединения человеческих усилий. В социологическом плане главной помехой целостности российского общества они считали культурный разрыв между элитой и народными массами, составивший негативное наследство искусственной европеизации страны. Классический русский либерализм полагал выработку единого национального самосознания возможной в рамках подчинения единой воле на основе закона, воплощающего не договорные начала западной конфликтологии, а духовные нравственные высшие начала человеческого существования. Специфика роли российского государства определялась российскими либералами как его особая активность по стимулированию формирования гражданских и политических свобод. Неолибералы акцентировали, соответственно, интегративную роль «правового государства», базируясь на идеях солидарности и «достойного человеческого существования», которые выходили далеко за пределы формально-юридического понимания идеи права западноевропейских теорий. Фундаментальной скрепой российской государственности евразийцы считали геополитическую идею преодоления и усвоения русским народом евразийского пространства, задачу осуществления и осознания великого культурно-материкового синтеза и уравновешивания двух культурно-исторических векторов развития - западного и восточного.

Императивность объединительной логики российской государственности доказал исторический факт эволюции российского радикализма. Выступая на политическую арену с идеей раскола, непримиримого и закономерно предопределенного, марксистско-ленинская теория на практике трансформировалась в последовательного инициатора и реализатора нового российского объединяющего проекта. Тем самым подтверждая центральный характер и доминантную важность непреодолимой исторической сверхзадачи российской государственности как исторической интенции осуществления идеи целостности и общежительного единства.

Главная цель и задача российской государственности — достижение целостности российского ансамбля — формировалась как преимущественно нравственная задача, неотделимая от идеи общественного самосовершенствования. Для российской социальной философии в целом был характерен «панморализм», который в отношении государства, трансформировался в идею «возвышения» государственности в общественном сознании, в его сакрализацию. Последняя создала основу духовно-нравственной легитимации власти и предъявила к ней повышенные требования исполнения государственного долга и ответственности за благо народа. Нравственная задача государства как высшая задача заключалась в исправлении общественного строя, приближении его к нравственному порядку. Ее лейтмотивом стала сентенция «истина обязывает», которая требует строгого соблюдения идейных заветов и соответствия словесного исповедания истины неотступному исполнению предложенного проекта общества на деле.

Аксиологической основой реализации нравственной задачи государства была признана идея служения как верховенства безусловного нравственного идеала, как особого нравственного мироощущения всех слоев общества, включая первое лицо государства, принявшего на себя бремя власти во имя и на благо народа. Идея служения была признана архетипической для русской национальной культуры и подразумевала приоритет долга в иерархии общественных ценностей, восприятие власти в терминологии долга - не как права, а как обязанности. Служение общему благу виделось как реализация человеком своего высшего предназначения, высшей формы человеческой свободы — политической сврбоды, независимо от места, занимаемого им в социальном ансамбле.

Цель реализации высшего нравственного порядка непосредственно увязывалась с задачей укрепления национального тела государства, которое, по единодушному признанию представителей самых разных идеологических направлений, в российских условиях было возможно только благодаря крепкой социальной организации - сильному государству. Сильная власть с ярко выраженным патерналистским акцентом расценивалась как вспомогательное средство для создания в России демократического гражданского и политического строя правового государства.

Историческая длительность существования выявленных доминантных черт российской государственности указывает на необходимость соблюдения преемственности в отношении базовых идей российской государственности в изменившихся реалиях современного мирового процесса, который развивается под знаком модернизации и глобализации.

В середине XX столетия глобальность единой логики модернизации была поставлена под сомнение. Утвердилось представление не только о возможности, но даже о необходимости сохранения и использования сильных сторон национальной идентичности в стратегии модернизационных преобразований. Исследование доминантных свойств российской государственности говорит о том, что центральным агентом преобразований в России исторически всегда выступало государство, и потому вполне логично, что современная социально-политическая трансформация принимает форму этатистской модернизации. Российская специфика социальных изменений вполне согласуется с работами западных ученых, которые выделяют неизменяемую сущность национальной самобытности, получившую наименование «кода развития». Геополитические особенности российской государственности вкупе с национально-психологическими компонентами российского менталитета создают неизбежность и плодотворность перспективы проведения модернизационных перемен под эгидой «сильного государства» - единственного активного агента, способного выпестовать гражданский и политический строй правового государства в современной России.

Логическим преемником глобалистской, по существу, теории модернизации стало новое явление современного мира — глобализация. Несмотря на то, что материально-техническим фундаментом глобализации выступает технологическая интенция прогресса новейших средств коммуникации, феномен глобализации имеет мощные политические корни. В современном мире формируется новая конфигурация политических сил, претендующих на мировое господство, используя аргумент глобализации в собственных интересах. Борьба за мировые ресурсы, пройдя последовательные стадии географического и идеологического империализма, вступила в стадию борьбы за «культурные» модели господства. Главной мишенью в изменившейся картографии мирового соперничества стали национальные государства. Наступление на государство, прежде всего, связано с подрывом «укорененности» государства в территории и культуре конкретных этносов. Подтачивается этическое восприятие государства как самостоятельной сущности, наделенной волей и обладающей правами и обязанностями по отношению к своим гражданам. Разрушается телеология и смысл классических интеграционных духовно-материальных основ государственности - категорий «общего блага» и «солидарности».

В то же время, изменение диалектики глобального и локального в мировом масштабе порождает противодействие претенциозно используемым процессам глобализации. Возрождается интерес к национальному фактору развития, оспаривается отказ от государства как от приоритетной культурно-организационной модели развития. В условиях победы глобализаторских ценностей рынка государство видится как единственный актор, способный взять на себя груз ответственности за поле общего, опираясь на классические базовые категории «общего блага» и «солидарности». Более того, в государстве видят противодействие всепоглощающей логике рынка, надвигающемуся распаду общества. В нем усматривают также естественную власть-противовес безальтернативному господству глобализации и глобализаторов.

В полном соответствии с общемировыми тенденциями в современной России идет интенсивный процесс осмысления важности возвращения государства как активного социального агента построения демократического и правового общества в стране. Государство оказывается единственной серьезной мобилизующей силой в условиях отсутствия зрелого гражданского общества, способной создать гражданские и политические основания новой социальной и политической формы жизни общества.

Проблемы возрождения государства в России теснейшим образом связаны с переосмыслением и переоценкой таких традиционных ведущих мотивов государственности как «общее благо» и «солидарность». В современной западной науке отмечается повышенный интерес к изучению этих философских категорий, чего нельзя сказать о состоянии российской науки в этом отношении.

В западном обществе сегодня возобновилась дискуссия о природе общего блага. Дело в том, что развитие либеральных идей происходило под знаком девальвации идеи общего блага. Постепенно утрачивалась его органическая тождественность с государством как высшей ступенью общественной иерархии, естественно господствующей в человеческом сообществе. Концепт общего блага сначала был низведен до мезоуровня корпоративного блага. Дальнейшая релятивизация общего блага сделала его предметом частного выбора. Общее благо было лишено своего всеобщего и абсолютного качества, утратило фундаментальный смысл нормативного идеала. Современные глобальные кризисные процессы, однако, показывают недостаточность интерпретации общего блага как обеспечения условий для «личного развития». Вырисовывается тенденция возвращения в социально-политическую риторику и практику нормативно-нравственного, идеалообразующего смысла общего блага, возвышения ценности общего блага, его этического доминирования над узко-эгоистической частной концепцией блага. Но это именно те аспекты его понимания, к которым тяготела российская философская мысль на всем протяжении своей истории.

Для современного российского размышления об общем благе, очевидно, что обновленная концепция должна включать идею индивидуальной автономии. В то же время, Россия обладает определенными преимуществами, имея в своих философско-теоретических «запасниках» представление об общем благе как о нормативном идеале нравственного общественного служения. В общемировой ситуации дефицита подобных ценностей следует сохранить этическую коннотацию общего блага, выстраивая возвышенное диалектическое единство частного и общегосударственного начал.

Значение возвращения в общественное сознание понятия «солидарности» определяется консолидирующей функцией этого представления для самого «тела» государственности. В западной политической мысли обсуждаются обновленные концепции сплочения общества. Для России европейский опыт представляет несомненный интерес в силу его определенного сходства с центральными классическими установками на объединение общества через государственный институт. Однако российское социально-философское осмысление солидарности отличается от европейского морально-духовным возвышением этого понятия до общежительного идеала общей национальной судьбы. Такой взгляд на солидарность, без сомнения, необходим для преодоления современного ограничительно-рыночного восприятия многих социально-философских категорий в российской действительности.

Солидаристские интенции тесно коррелируются с идеями построения «активного» социального государства, распространенными на Западе и востребованными в России. Современная ситуация необходимости преодоления негативных инволюционных тенденций в обществе таких, как олигархический вариант использования государственной власти, бюрократизация властных структур. социально-репрессивная политика в отношении населения, призывает использовать положительный потенциал осмысления государства, традиционный для нашего общества. Государство сегодня становится главным объектом спора, как в международной политике, так и во внутренней. И в этом отношении перспективными должны стать исследования, анализирующие как значимость традиционных ценностей в новом образе российской государственности, так и выявляющие ее специфические особенности. Те положения, которые представлены в настоящей диссертации, могут послужить материалом для подобного рода исследований. Российская национальная традиция, опирающаяся на такие доминантные черты государственности, как стремление к органическому единству нации и возвышение нравственной ответственности государства перед народом, нравственного долга служения идеалам общего блага, имеет все шансы на успех в трудном деле преодоления кризиса и построения новой прогрессивной формы государственности.

Список научной литературыСпиридонова, Валерия Игоревна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Августин Блаженный. Исповедь. //Антологиямировой политической мысли. Т. 1.

2. Августин О граде Божьем // Философия истории. Антология. М. 1994.

3. АксаковИ.С. В чем сила народности? // У России одна-единственная столица.М. 2006.

4. Аксаков И.С. Как началось и шло развитие русского общества // У России одна-единственная столица. .М. 2006.

5. Аксаков И.С. Отчего безлюдье в Росси? // У России одна-единственная столица. .М. 2006.

6. Аксаков И.С. Собр. Соч. М. 1885. Т. 2.

7. Аксаков К.С. О том же. // Русская историософия. Антология.

8. Аксаков К.С. Записка «О внутреннем состоянии России». // Русская историософия. Антология.

9. Аксаков К. С. Собр. Соч. М. 1889. Т. 1.

10. Аксючиц В.В. Евразийство и русская государственная идея. // Трибуна русской мысли М. 2002 №3.

11. Алмонд Г. Гражданская культура. Политические установки и демократии пяти наций. // Антология мировой политической мысли. М. 1997. Т.2

12. Алексеев Н.Н. Введение в изучение права. Париж. 1931.

13. Алексеев Н.Н. Евразийцы и государство. // Мир России. Евразия. М. 1995.

14. Алексеев Н.Н. Идея государства. Очерки по истории политической мысли. Нью-Йорк. 1955.

15. Алексеев Н.Н. Российская империя в ее исторических истоках и идеологических предпосылках. Женева. 1958.

16. Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М. 2003.

17. Алексеев Н.Н. Современная политическая наука о государстве и ее ближайшие задачи.// Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М. 1998.

18. Амосов А.И. Эволюция экономики и государства в России. // Вопросы философии М. 2003. № 11.

19. Аринин А.Н. Государство для человека: новая стратегия развития России. // Общественные науки и современность. М. 2000. № 6

20. Аристотель. Аристотель. Политика// Аристотель. Соч. в 4-х томах. М. 1983. Т. 4.

21. Аристотель. Политика. Афинская политая. М., Мысль, 1997.

22. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М. 1993.

23. Атаманчук Г.В. Новое государство: поиски, иллюзии, возможности. М. 1996.

24. Бади Б., Бирнбаум П. Переосмысление социологии государства // Международный журнал социальных наук. М. 1994. № 4.

25. Бакунин М.А. Государственность и анархия. М. 1989.

26. Бек У. общество риска. На пути к другому модерну. М. 2003.

27. Беленький И.Л. Консерватизм в России XVIII- начале XIX в. // Россия и современный мир. М. 2002. № 3.

28. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М. 1990.

29. Бердяев Н.А. Судьба русского консерватизма. // Киносценарии. 1989. № 5.

30. Бердяев Н.А. А.С. Хомяков.'М. 1912

31. Бляхман Б.Я. О социальной ценности государства. // Юридическая мысль. М. 2003. № 5.

32. Брычков А.С. Национальная безопасность России и проблема формирования государственной идеологии // Вестн. Межд. каф. ЮНЕСКО по соц. и гум. Наукам при ИСПИ РАН. М. 1998. №2.

33. Бурдье. П. Социология политики. М. 1993.

34. Буров В.Г. Китайский взгляд на государство в условиях глобализации. // Судьба государства в эпоху глобализации. М. 2005

35. Валицкий Ф. Нравственность и право в теориях русских либералов конца XIX- начала XX века // Вопросы философии. 1991. № 8,

36. Василенко И. А. Идея государства и образ государственности в русской политической культуре // Трибуна русской мысли. М. 2002. № 3.

37. Вейт-Уилсон Дж. Государство благосостояния: проблема в самом понятии // Pro et Contra. М. 2001. Т. 6. № 3.

38. Вернадский Г.В. Начертание русской истории. М.2004

39. Вольф Р.П. О философии. М. 1996

40. Вырщиков А.Н., Никонов К.М. Российская национальная идея: некоторые суждения о государственности, демократии и культуре. Волгоград. 1998

41. Гайдар Е.Т. Государство и эволюция. Спб. 1997.

42. Гегель Г.В.Ф. Конституция Германии. // Гегель Политические произведения. М. 1978.

43. Гегель Г.В.Ф. Позитивность христианской религии. // Гегель Г.В.Ф. работы разных лет. Т. 1 М. 1972.

44. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М. 1990.

45. Гессен С.И. Правовое государство и социализм. М. 1999. // Избранные сочинения, М. 1999.

46. Гидденс Э. Последствия модернити. // Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1999.

47. Глобализация новое качество мира на пороге XXI века. // Альтернативы. М. 1999. Вып. 1.

48. Глобализм и изучение социальной политики. // Социальная политика и социология. М.1999. №2.

49. Глушкова С.И., Б, А. Кистяковский о правовом государстве. // Русская философия XX века: национальные особенности, течения и школы, политические судьбы. Екатеринбург.2000.

50. Гнатенко Е.А. Философский проект правового государствав трудах B.C. Соловьева и А.Ф. Лосева.// Русская философия: многообразие в единстве. М. 2001.

51. Гнатюк О.Л. Охранительный либерализм Б.Н. Чичерина и либеральный консерватизм П.Б. Струве: сравнительный анализ. // Вестник Спб ГУ. Сер. 6. Спб. 1996.вып. 3. № 20

52. Голиков А.К. Проблема власти и государства в концепциях русского революционного и религиозного анархизма. (М.Бакунин, Л. Толстой). // Клио. Спб 2003. № 1.

53. Гросул В.Я., Итенберг Б.С., Твардовская В.А., Шацилло К.Ф., Эймонтова Р.Г. Русский консерватизм XIX столетия: Идеология и практика. М. 2000,

54. Гоббс Т. Сочинения в 2-х томах. М. 1992. Т.1, 2.

55. Государство и общество в условиях глобализации М. 2003.

56. Грингмут В.М. М.Н. Катков как государственный деятель. // Воспоминания о М.Н. Каткове. Б.м., Б.г,

57. Гринин Л.Е. генезис государства как составная часть перехода от первобытности к цивилизации. // Философия и общество. М. 2002. № 3.

58. Гулиев В.Е., Колесников А.В. Отчужденное государство. М. 1998.

59. Гумбольдт фон В. Опыт установления пределов государственной деятельности. // Антология мировой политической мысли. М. 1997. т. 1.

60. Гумбольдт фон В. Язык и философия культуры. М. 1985.

61. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М. 1984.

62. Даль Р. О демократии. М. 2000.

63. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М. 1991.

64. Дугин А. Классическое евразийство. Обзор. 2005. // www. Eurarasia. com.ru.

65. Дюверже М. Политические институты и конституционное право. // Антология мировой политической мысли. М. 1997. Т.2

66. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М. 1996.

67. Жуков В.Н. Идеи либерального консерватизма П.Б. Струве. // Patriotica. Политика, культура, религия, социализм. Сборник статей за пять лет (1905-1910). М. 1998.

68. Замалаев А.Ф., Осипов И. Д. Русская политология. Спб. 1994.

69. Заорская И.Ю. Государственность в исторической судьбе народов России // Власть и общество: вектор перемен. Сб. науч. трудов. Вып. 1.М. 1998.

70. Захаров Н.А. Система русской государственной власти. М. 2002.

71. Зеньковский В. История русской философии. М. 2001.

72. Зимин А.А. И.С. Пересветов и его современники. М. 1958 .

73. Зубов В.Е. Государство и формирование новой системы ценностей в культуре России // Проблемы культуры. Новосибирск. 1998.

74. Евразийский временник. Берлин. 1923. Кн. 3.

75. Евразийство. Опыт систематического изложения. // Пути Евразии. М. 1992.

76. Ерасов Б.С. Выбор России в евразийском пространстве. // Цивилизации и культуры. М. 1994. Вып. 1.

77. Ивахненко Е.Н. Россия «на порогах». Спб. 1999.

78. Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М. 1977.

79. Ильин И.А. Путь духовного обновления. // Собр. Соч. М. 1993. Т. 1.

80. Ильин И.А. О государстве. // Собр. Соч. в 10 томах. М. 1993. Т. 1.

81. Ильин И.А. Что есть государство — корпорация или учреждение? // О грядущей России. М. 1993.

82. Инглегарт Р. Модернизация и постмодернизация. // Новая индустриальная волна на Западе. М. 1999.

83. Иноземцев B.JI. О призраках и реальности. // Свободная мысль-XXI. М. 2003.

84. Иноземцев B.JI. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. М. 2000.

85. Исаев И.А. История России: Традиция государственности. М. 1995.

86. Исаев И.А. Утописты и провидцы. // Пути Евразии. М. 1992.

87. Искра J1.M. Б.Н. Чичерин и проблема консерватизма. // Консерватизм в России и в мире: прошлое и настоящее. М. 2001. Вып. 1.

88. Кавелин К.Д. Наш умственный строй. М. 1989.

89. Карамзин Н.М. Записки о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. // Антология мировой политической мысли. М.1997. Т.З.

90. Кастельс М. Становление общества сетевых структур. // Новая индустриальная волна на Западе. М. 1999.

91. Качоха В. Проблема общего блага в современной демократии. // Вопросы философии. М. 2000. № 9.

92. Киреевский И.В. Девятнадцатый век. // Русская историософия. Антология . М. 2006.

93. Киреевский И.В. В ответ А.С. Хомякову. // Русская историософия. Антология. М. 2006.

94. Кистяковский Б.А. Государство правовое и социалистическое. // Вопросы философии М. 1990. № 6.

95. Кистяковский Б.А. Философия и социология права. Спб. 1998.

96. Клибанов А.И. Духовная культура средневековой Руси. М. 1996.

97. Ключесвский В.О. Сочинения в 9 томах. М.1987. Т.1.

98. Ковалевский М.М. Учение о личных правах. // Опыт русского либерализма. Антология. М. 1997.

99. Козельский Я.П. Рассуждение двух индейцев. // Избр. произв. русских мыслителей второй половины XVIII века. М. 1952. Т. 1.

100. Койчуев Т. Глобализация противоречивая черта современного мирового развития. // Общество и экономика. М. 2000. №

101. Корсаков С.Н. Цивилизационный кризис и перспективы новой идеологии в России // Полигнозис. М. 1999. № 4.

102. Кравченко И.И. Будущее мира и российской государственности.// Судьба государства в эпоху глобализации. М. 2005.

103. Кравченко И.И. Введение в исследование политики. М. 1998.

104. Крижанич Ю. Политика. М. 1997.

105. Кропоткин П.А. Современная наука и анархия. М. 1990.

106. Кумыков A.M. Русские мыслители о государстве, правосознании и патриотизме. Чебоксары. 2000.

107. Куприц Н.Я. Из истории государственной правовой мысли дореволюционной России. М. 1980.

108. Лазарев В.В. Об осмысленности В.В.Зеньковским духовной целостности. // Вопросы философии. М. 2006. №6.

109. Лаппо-Данилевский А.С. Идея государства и главнейшие моменты ее развития в России во время смуты и до эпохи преобразований. // Полис. М. 1994. №1.

110. Лаппо-Данилевский А.С. История русской общественной мысли и культуры XVII-XVIII вв. М.1990.

111. Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии. М. 1996.

112. Лейст О.Э. История политических и правовых учений М. 2000

113. Ленин В.И. Государство и революция. Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в революции. // Полн. Собр. Соч. Т. 33. С. 1-120.

114. Ленин В.И. О «демократии» и диктатуре. // Полн. собр. Соч. Т.37.

115. Ленин В.И. Пролетарская революция и ренегат Каутский. ПСС. Т. 37.

116. Леонтович В.В. История либерализма в России 1762-1914. // Опыт русского либерализма. Антология. М. 1997.

117. Локк Дж. Сочинения в 3 томах. М. 1988. Т. 3.

118. Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Аристотель. М. 1982

119. Лосский Н.О. История русской философии. М. 1991.

120. Лоун Т. Глобализация, государство, демократия: образ новой политической науки. // Полис. М. 1999. №5.

121. Макиавелли Н. Государь. М. 2006

122. Мамитова Н. В. Либеральные концепции конституционного государства в России (конец XIX-XX в.). М. 2001.

123. Мамонтов С.П. Евразийство, большевики и современная Россия. // Цивилизация и культура. М. 1994. Вып.1.

124. Мамут Л.С. Государство: полюсы представлений. // Общественные науки и современность. М.1996. № 4.

125. Мамут Л.С. Этатизм и анархизм как типы политического сознания. М. 1989.

126. Маркиз Астольф де Кюстин. Николаевская Россия. LaRussie en 1839. М. 1990.

127. Маркс К. Гражданская война во Франции. // Сочинения. Т. 17.

128. Маркс К. Конспект книги Генри Самнера Мейна «Лекции по древней истории институтов». Лондон. 1875. // Сочинения. Т. 45.

129. Маркс К. Критика готской программы. Там же. Т. 19.

130. Маркс К. Манифест Коммунистической партии. // Соч. Т. 4.

131. Маркс К. Немецкая идеология. // Сочинения. Т. 3.

132. Мартынов Б.Ф. Доктрина многополярности: выработка подходов. // Латинская Америка. М., 1999. № 5/6.

133. Матвеев А. Глобальные угрозы в американском восприятии. // Международная жизнь. М.2000. № 1.

134. Мацонашвили Т. Проблемы перестройки социального государства в Западной Европе // Pro et Contra. М. 2001. Т. 6. № 3.

135. Межуев В.М. Ценности современности в контексте модернизации и глобализации. // Материалы постоянно действующего междисциплинарного семинара Клуба ученых «Глобальный мир». М. 2001. Вып. 10.

136. Мир России. Евразия. М. 1995.

137. Михайлов Б.В. Современный американский либерализм: идеология и политика. М. 1983.

138. Модернизация и глобализация: образы России в XXI веке. М.2002

139. Модернизация и национальная культура. М, 1995.

140. Модернизация в России и конфликт ценностей. М. 1994

141. Модернизация России: История и современность. Борисоглебск. 2005.

142. Моисеев Н.Н. Время определять национальные идеи // Социально-гуманитарные знания. М. 1999. № 6.

143. Моисеев Н.Н. С мыслями о будущем России. М. 1997.

144. Мысливченко А.Г. Перспективы европейской модели социального государства. // Вопросы философии. М. 2004. № 6.

145. Нарбаев Н.Б. Россия м Евразия: проблемы государственности. Вторая половина XIX -начала XX века. М.1997.

146. Неклесса А.И. Перспективы глобального развития и место Африки в новом мире (Социально-экономический аспект) М. 1995.

147. Нерсесянц B.C. История идей правовой государственности. М. 1993.

148. Нерсесянц B.C. Философия права Гегеля. М. 1998.

149. Никулина О.В. Философия права и государства П.И. Новгородцева. // Историко-философский ежегодник. 2002. Екатеринбург. 2002.

150. Новгородцев П.И. Право на достойное человеческое существование. // Общественные науки и современность. М. 1993. №

151. Новикова JL, Сиземская И. Идейные истоки русского либерализма. // Общественные науки и современность. М. 1993. № 3.

152. Новикова JL, Сиземская И. Новый либерализм в России. // Общественные науки и современность. М. 1993. № 5

153. Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Очерк русской философии истории. // Русская историософия. Антология. М. 2006.

154. Новикова Л., Сиземская И. Российские ритмы социальной истории. М. 2004.

155. Новикова Л., Сиземская И. Три модели развития России. М. 2000.

156. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. // Вопросы философии. М. 1989. № 4.

157. Осипова Е.В. Мировоззрение и общественный идеал. М. 2002.

158. Осипова Е.В. Социология Эмиля Дюркгейма. М.1977.

159. Основные направления политической мысли России в ХЕХ — XX вв. М. 1999.

160. Очирова Т.Н. Евразийская модель культуры. // Цивилизация и культура. М. 1994. Вып. 1.

161. Очирова Т.Н. Присоединение Сибири как евразийский социокультурный вектор внешней истории Московского государства. // Цивилизация и культура. М. 1994. Вып. 1.

162. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М. 1993.

163. Панарин А.С. Антиномии русской власти и христианская духовность: перспективы возрождения «Третьего Рима». // Трибуна русской мысли. М.2002. № 3.

164. Панарин А.С. Искушение глобализмом. М. 2002.

165. Панарин А.С. «Рыночный» вызов Просвещению. // Трибуна русской мысли. М. 2002. №4.

166. Пантин В.И. Циклы и волны глобальной истории. Глобализация в историческом измерении. М. 2003.

167. Пивоваров Ю.С. Государство, русское государство, русская мысль. // Политическая наука. М. 2000. № 2.

168. Пирумова Н.М. Социальная доктрина М. А. Бакунина.JM. 1990.

169. Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. М. 2004.

170. Попов А. А. М.Н. Катков: К вопросу о его социально-политических взглядах. // Социально-политический журнал. М. 1992. № 9.

171. Пронякин Д.И. Анархизм. Исторические претензии и уроки истории М. 1990.

172. Раянов Ф.М., Гардинов А.Ш. Размышления о государстве. Уфа. 1994.

173. Репников А.В. Либеральная модель государственного устройства в оценке русских консерваторов. // Русский либерализм. М. 1999.

174. Рогов С.М. Американское государство накануне третьего тысячелетия. // США. Экономика. Политика. Идеология. М. 1998. № 11

175. Розанваллон П. Новый социальный вопрос. М., 1997.

176. Ролз Дж. Теория справедливости. Новосибирск. 1995.

177. Российский консерватизм: теория и практика. Челябинск. 1999.

178. Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М. 1969.

179. Рыклин М.К. Социальная философия Ж.-Ж.Руссо в свете современных исследований. // Вопр. филос., М. 1976. № 11

180. Савицкий П.Н. Подданство идеи // Мир России. Евразия. М. 1995.

181. Санькова С. Либеральный консерватизм как неотъемлемая составляющая государственного национализма. // www.conservatism. narod. Ru 08.11.2004.

182. Сафонов В.Е. Анри Мишель об истории идеи государства в XVII-XIX вв. // Юридическая мысль. М. 2003. № 5.

183. Семенкин Н.С. Идеократическое государство русских евразийцев. // Русская философия: многообразие в единстве. М. 2001.

184. Соколова Р.И. Российское государство в эпоху глобализации (психодуховные аспекты). // Судьба государства в эпоху глобализации. М. 2005.

185. Соловьев B.C. Византизм и Россия. // Сочинения в 2 томах. Т. 2.

186. Соловьев B.C. Значение государства. // Соч. в 2-х томах. М., Правда. 1989. т. 2

187. Соловьев B.C. Несколько слов в защиту Петра Великого. // Сочинения в 2 томах М. 1989. Т.1.

188. Соловьев В. С. О духовной власти в России. // B.C. Соловьев Сочинения в 2-х томах. 1989. Т. 1.

189. Соловьев B.C. Об упадке средневекового миросозерцания. // Сочинения в 2 томах. М. 1988. Т. 2.

190. Соловьев B.C. Три силы. // Сочинения в 2 томах. М. 1989. Т.1

191. Соловьев B.C. Три речи в память Достоевского. // Сочинения в 2 томах. М. 1988. Т. 2.

192. Спиноза Б. Политический трактат. Сочинения в 2 томах. М. 1999. Т.2.

193. Спиридонова В.И. Бюрократия и реформа (анализ концепции М.Крозье). М. 1997.

194. Спиридонова В. И. Как преодолеть кризис государственности? // Общественные науки и современность. М. 1993. № 4.

195. Струве П.Б. Великая Россия. Из размышлений о проблеме русского могущества. // Струве П.Б. Patriotica. Политика, культура, религия, социализм. М. 1997.

196. Струве П.Б. В чем же истинный национализм? // Струве П.Б. Избранные сочинения. М. 1999.

197. Струве П.Б. На разные темы. (1893-1902). Сборник статей. Спб. 1902. Струве П.Б.О мере и границах либерального консерватизма. // Полис. М. 1994. № 3.

198. Струве. П.Б. Основной дуализм общественно-экономического процесса и идеал естественного закона. // Вопросы философии и психологии. М. 1910. Кн. IV.

199. Струве П.Б. Социальная и экономическая история России. Париж. 1952.

200. Струве П.Б. Отрывки о государстве. // Опыт русского либерализма. Антология. М. 1997.

201. Сытин С.В. Политико-нравственная доктрина российских правоведов (русская философия права второй половины XIX начала XX века). // Социально-гуманитарные знания. М. 2000. № 5.

202. Тихомиров JI.A. Монархическая государственность М. 1992.

203. Токвиль А. де. Демократия в Америке. М. 1992.

204. Тредиаковский В.К. Слово о премудрости, благоразумии и добродетели. // Антология мировой политической мысли. М.1997. Т.З.

205. Трубецкой Н.С. Идеократия и армия. // Евразийская хроника. Париж. 1928 Вып. 10.

206. Трубецкой Н.С. Об идее-правительнице идеократического государства. // Евразийская хроника. Вып. 2.

207. Трубецкой Н.С. Об истинном и ложном национализме. // Мир России Евразия. Антология. Сост . Л.И. Новикова, И.Н.Сиземская. М. 1995.

208. Трубецкой Н.С. Общеевразийский национализм. // Мир России — Евразия. Антолошя. Сост . Л.И. Новикова, И.Н.Сиземская. М. 1995.

209. Трубецкой Н.С. Русская проблема. // Евразийская хроника. Прага. 1925. Вып. 2.

210. Тургенев И.П. Кто может быть добрым гражданином и верным подданным? // Антология мировой политической мысли. М.1997. Т.З.

211. Турен А. Возвращение человека действующего М. 1998.

212. Турен А. Тернистый путь демократии. // Курьер ЮНЭСКО. 1990, август.

213. Устрялов Н.В. Элементы государства. // Политическая наука. М. 2000. № 2.

214. Устрялов Н.В. Понятие государства.// Политическая наука. М. 2000. № 2.

215. Федотова В.Г. Модернизация «другой» Европы. М. 1997.

216. Федотова В.Г. Плюсы и минусы модели «догоняющей» модернизации. // Модернизация и национальная культура. М. 1995.

217. Федотова В.Г. Российское развитие в условиях глобализации. // Философские науки. М. 2001. №1.

218. Флоровский Г.В. О народах неисторических. // Мир России Евразия. Антология. Сост . Л.И. Новикова, И.Н.Сиземская. М. 1995.

219. Фукуяма Ф. Конец истории! // Философия истории. Антология. М. 1994. 1

220. Фукуяма Ф. Сильное государство М. 2006.

221. Хабибулин А.Г., Рахимов Р.А. Государственная идеология: К вопросу о правомерности категории. // Государство и право. М. 1999. № 3.

222. Хайек Ф. Общество свободных. Сдерживание власти и развенчание политики // Открытая политика. М. 1995. № 8.

223. Хипсова Е.В. Наука и идентичность: точки соприкосновения в концепции русской национальной идеи. // Любищевские чтения. Ульяновск. 1999.

224. Хойруп Т. Модели жизни: Проблемы гносеологии, истории, культуры и теории государства. Спб. 1998.

225. Хомяков А.С. О старом и новом. М. 1988.

226. Хэнди Ч. Алчущий дух. За гранью капитализма: поиск цели в современном мире. // Новая индустриальная волна на Западе. М. 1999.

227. Штраус Л. Что такое политическая философия? // Антология мировой политической мысли. М. 1997. Т.2

228. Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века. М. 1986.

229. Цицерон М.Т. О государстве. М. 1999.

230. Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего. // Сочинения. М. 1989.

231. Чичерин Б.Н. Воспоминания. М, 1991. Ч. 2.

232. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. М. 1898. Ч. 3.

233. Чичерин Б.Н. Мера и границы. // Несколько современных вопросов. М. 2002.

234. Чичерин Б.Н. Несколько современных вопросов. М. 2002.

235. Чичерин Б.Н. Различные виды либерализма. // Несколько современных вопросов. М. 2002.

236. Чичерин Б.Н. Россия накануне двадцатого столетия. // Философия права.

237. Чичерин Б.Н. Собственность и государство. СПб. 2005.

238. Чичерин Б.Н. Что такое охранительные начала? // Несколько современных вопросов. М. 2002.

239. Чичерин Б.Н. Философия права. Спб. 1998.

240. Шамшурин В.И. Человек и государство в русской философии естественного права. // Вопросы философии. М, 1990. № 6.

241. Шевченко В.Н. Глобализация и судьба российской государственности. // Судьба государства в эпоху глобализации. М. 2005.

242. Шевченко В.Н. О духовных ориентирах российской власти в эпоху глобализации. // Духовное измерение современной политики. М.2003.

243. Шелгунов Н.В. Государственный классицизм. //Антология мировой политической мысли. М. 1997. Т. 4.

244. Шмитт К. Политическая теология. М. 2000.

245. Шмитт К. Понятие политического. // Вопросы социологии. М. 1992. № I.

246. Шмыгалев К.А. Философско-религиозные взгляды на общество и государство представителей русской государственной школы. // Духовные истоки русской культуры. Рубцовск. 2001.

247. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М. 1999.

248. Alexandes J.C. Modern, Anti, Post and Neo. // New left review. L. 1995. № 210.

249. Althusser L. Montesquieu, la politique et 1 histoire. P. 1959.

250. Arnaud A.-J. Entre Modernite et Modernisation. P. 1998.

251. Aron R. Trois essais sur l'age industrielle. P. 1966.

252. Assayag J. La culture corame fait social global? // Homme. P. 1998. № 148.

253. Atkinson M.M., Cobman W.D. Strong States and Weak States. // British Journal of Political Sciense. 1989. vol. 19. Part 1.

254. Badie B, Birnbaum P. Sociologie de l'Etat. P. Grasset. 1982.

255. Badie В., Smouts M. Le Retoumement du monde. P. 1992.

256. Barilari A. L Etat du droit: Reflexions sur les limites du juridisme. P. 2000.

257. Barret-Kriegel B. L Etat et les exclaves: Reflextion pour 1 histoire des Etats. P. 1989.

258. Baudouin J. Introduction a la science politique. P. 1989.

259. Bouvier M. L Etat sans politique: Tradition et modernite. P. 1986.

260. Benethon Ph. Introduction a la politique moderne. P. 1987.

261. Le besoin d'Etat est de retour. // L'Expansion. P.2001.26 fev. P. 16.

262. Birnbaum P. La fin de la politique. P. 1975.

263. Birnbaum P. States and Collective Actions: the European Experience. Cambridge. 1988.

264. Boaventura De Sousa Santos. Toward a New Common Sense. Law, Sience and Politics in the Paradigmatic Transition. N.-Y., L. 1995.

265. Bourdieu P. Le mythe de la «mondialisation» et 1 etat social europeen. // www. homme-moderne. org./ societe/ socio / bourdieu/ index 2. html.

266. Bourdieux P. Pour un savoir engage. // Le Monde diplomatique. P. 2002, fevrier.

267. Brecher J., Brown Ch., Cutler J. Global Visions. Beyond the New World Order. Boston. 1993.

268. Burdeau G. Traite de science politique.E Etat. T. 2. P. 1970.

269. Calvez I.Y. Introduction a la vie politique. P. 1967.

270. Cannae Y. Le juste pouvoir. Essai sur les deux chemains de la democraties. P. 1983.

271. Cannat N. Le pouvoir des exclus: Pour un nouvel ordre culturel mondial. P. 1990.

272. Casamayor J. L avenir commence hier. P. 1986.

273. Chandler A. The Visible Hand. Harvard. 1978.

274. Cohen P. The symbolic construction of community. L. 1985.

275. Connell R.J. Freedom, Self Interest and the Common Good. // In: The New. Scholaticism. Wash. 198. v.6. № 2.

276. Crozier. M. Etat modeste, Etat moderne? Strategie pour un autre changement. P. 1987.

277. Crozier M. Le phenomene bureaucratique. P. 1963.

278. Crozier M. On ne change pas la societe par decret. P. 1979

279. Crozier M., Friedberg E. L'acteur et le systeme. P., 1977.

280. Dahl R. Qui gouverne? P., 1971.

281. Defarges Ph. M. La Mondialisation. Vers la fin des frontieres? P. 1993.

282. Douglas B. Liberalim as a threat to Democracy. В: The Ethical Dimension of Political Life. N.C. 1983.

283. Duclos D. La Globalisation va-t-elle unifier le monde? // Le Monde Diplomatique. P. 2001. Aout.

284. Dumont G.-F. Globalisation, Internalisation, Mondialisation: des Concepts a Clarifier.// http: // www.strategicsinternational.com/2fglobalisation.htm

285. Dupre. L The common good and the Open Society. // The Review of Politics. Notre Dame, 1993,v. 55, N4.

286. Dupre L. Transcendant Selfhood. N.-Y. 1976.

287. Dupuy F., Thoening J.-C. Sociologie de l'administration francaise. P. 1983

288. Durkheim E. Lecons de sociologie: Physique des moeurs et du droit. Paris. 1950.

289. Duverger M. Institutions politiques et droit constitutionel. P. 1960.

290. Dyson К. H. F. The state tradition in Western Europe: A study of an idea of institution. Oxford. 1980.

291. Eisenstadt S.N. Tradition change and Modernity. N-Y. 1973.

292. Emmanuelle X. Prelude a la symphonie du nouveau monde. P. 1998.

293. Erikson E. Insight and Responsibility. N.Y, 1964.

294. Erikson E. Life History and the Historical Moment. N.Y. 1975.

295. Evans P.B. et al. Bringing the State Back. Cambridge. 1985.

296. Evans P. The eclipse of the state? Reflection on stateness in an era of globalization. // World politics. Princeton 1997. Vol. 50. №1.

297. Figures actuelles du capitalisme. // L homme et la societe. P. 1994. № 3.

298. Fisk M. Community and Morality. // In: The Review of Politics. Notre Dame. 1993. v. 55. №4.

299. Fractures de l'Etat-Nation. P. 1994.

300. Franceschetti L. Mondialisation? Etat-providence et tofou transgenetique. // http: // www. franceschetti.net/blogs/ index.php? blog=2&p=5 6&more= 1 &c= 1 &tb=l&pb=l.

301. The Future of global conflict. L. 1999.

302. Galtung I. On the social costs of modernisation. Social desintegration, atomie /anomie and social development. Geneva.1995.

303. Giddens A. Defining Globalism // http://www. features.slashdot.org/ article.pl?sid= 01/11/08/1618249&mode=thread.

304. Giddens A. The Nation-State and the Violence. Camb. 1987.

305. Global transformations: Politics, economics, culture. Camb. 2000.

306. Globalism versus realism: International relations third debate. West press. 1982.

307. Globalisation et neoliberalisme dans le tiers-monde. P. 2000.

308. Globalization. // Intern. Sociology. L. 1998. Vol. 13. №1.

309. Hirst P., Thompson Gr. Globalisation in Question. Camb. 1966.

310. Jaha-Pekka R. The Art of the Good and the Just. Turku. 1988.

311. Janovitz M. The Reconstraction of Patriotism Education for Civil Consiousness. Chicago. 1983.

312. Jessop B. Putting the capitalist state in its place. Oxford. 1990.

313. Joxe A. Representation des Alliances dans laNouvelle Strategie Americaine. // Politique Etrangere. P 1997. N 2. P. 329.

314. Julien CI. Un gendarme ambigu.// Le Monde Diplomatique. P. 1990, octobre. P. 17.

315. Katzenstein P. Between Power and Plenty. Foreign Economic Policies advanced Industrial States. Wise. 1978.

316. Kechad R. La sociologie a l'epreuve de la mondialisation: Quel avenir pour la sociologie?// Esprit critique. P.2002. vol.4., № 10.

317. Kegby Ch. W. The global agenda: Issues and perspectives. N.Y. 1984.

318. Knuttila M. State theories: From liberalism to the challenge of feminism.Toronto. 1987.

319. Kouvelakis E. L'individualite contemporain entre repli et resistence. // In.: L" Homme et la societe. P. 1994. N 113.

320. Kriesi H. Les democraties occidentales. P. 1994.

321. Lapierre J.-W. Le pouvoir politique. P. 1959.

322. Lefebre H. L Etat et les pouvoirs // Philosopher: Les interrogations contemporaines. P. 2000.

323. Leroux A. La France des quatre pouvoirs. P. 1989

324. Levine A. The end of the state. L. 1987.

325. Luksic В. P Politics and Morality. // In: Archives for Philosophy. Stuttgart. 1994. v. 80. №1.

326. Martin H.P., Schumann H. Le Piege de la Mondialisation. P. 1997.

327. Mc Bride W. L. Social Theory af the Crossroads. Pittsburg. 1980.

328. Migne J.-P. Patrologia Latina.

329. Muller P. L'analise cognitive des politiques publiques: vers une sociologie politique de Taction publique. // Revue francaise de science politique. P.2000. Vol.50. №2.

330. Naves V.-C., Patou Ch. La Mondialisation comme concept operatoire. // Economie et Ges-tion actuelle. P. 2002. Juin. №12.

331. Noelle B. Fractures de 1 etat-nation. P. 1994.

332. Novak M. Democratic et bien commun. P. 1991.

333. Passerin. A. La notion de l'Etat. P.1966.

334. Passet P. Nous sommes tous "mondialises". Colloque de Morsang sur Orge. // http: // www. attac. org. / fra / asso / doc / doc 10 htm.

335. Piccardo P. Ecueils de la Mondialisation. Urgence d' un nouveau contrat social P. 1997.

336. Le Pors A. L Etat efficace. P. 1985.

337. Proulx J. L homme, pere et enfant de 1 etat. // Encyclopedie. L Agora. P. 2004.

338. Queau Ph. La planete des esprits. Pour une politique du cyberespace.P.2000.

339. Queau Ph. La regulation de la societe de 'information.// http: // www. bal-ises.org/actu/isp/philippequeau.htm.

340. Ramonet I. Le cinquieme pouvoir. // Le Monde Diplomatique. P. 2003, Octobre, P.l.

341. Raskin M. The Common Good. N.-Y., L. 1986.

342. Rawls J. Political Liberalism. N.Y. 1993.

343. Rieger E., Leibfried S. Welfare state limits to globalization. // Politics a society. Stoneham 1998. Vol. 26. №3.

344. Rhodes M. Globalisation and West European welfare statesA A new social contract?. Florance/ 1996/

345. Rokkem S. Dimentions of State Formation and Nation Building. // In: Formation of National States in Western Europe. Princeton. 1975.

346. Rosanvallon P. L'Etat en France, de 1789 a nos jours. P. 1990.

347. Sachwald G. La mondialisation comme facteurs d integration regionale. // Politique etranger. P. 1997. A.62.№2

348. Sadoun M., Penaud D., Guillarmt B. L Etat-providence. // Pouvoir. |P. 2000. № 94

349. Saramago J. De la justice a la democratic, en passant par les cloches. // Le Monde Diplomatique. P. 2002. Mars. P.3.

350. State. // International Enciclopedia of Social Sciences. N.Y., 1968. Vol. 15.

351. Steele Sh. The Content of our Character. A New Vision of Race in America. N.Y. 1990.

352. Sturm D. Corporate culture and the common good. // In: Thought. N.-Y. 1985. v. 60. № 237.

353. Tilly Ch. Contrainte et capital dans la formation de l'Europe. P., 1992 <

354. Touraine A. Comment sortirdu liberalism? P. 1999. i

355. Touraine A., Hartmann J., Hakiki-Taiahite F. Quel emploi pour les jeunes? Vers des strategies novatriees. P.1988.

356. Touraine A. Modernity and Identity. // International Journal of Social Science. P. 1988. Nov. №118.

357. Towards a new Universitas Mercatorum: the Political Economy of the Chamber of Commerce of Milan. Milano. 1997. P.16.

358. Vaillancourt R. Le cote noir de la mondialisation. // Le Monde Diplomatique. P. 1988. Janvier.

359. Wallwork E. Durkheim. Morality and Milieu. Cambridge. 1972.

360. Warnock G.J. The Object of Morality L., 1971.

361. Wolf R.P. About Philosophy. Mass., 1989. P.422; Вольф P. П О философии. M. 1996.

362. Zacharie A., Toussaint E. Le bateau ivre de la mondialisation. Escales au sein du village planetaire. P.2000.

363. Zanfarino A. Mondialisation et culture historique europeene // Commentaire. P. 1998. Vol. 21. N82.g)