автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Эволюция русской концептосферы на рубеже XX - XXI веков: вопросы динамической лингвоконцептологии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эволюция русской концептосферы на рубеже XX - XXI веков: вопросы динамической лингвоконцептологии"

На правах рукописи

КУШНИР Ольга Николаевна

¿Г

7-

ЭВОЛЮЦИЯ РУССКОЙ КОНЦЕПТОСФЕРЫ НА РУБЕЖЕ ХХ-ХХ1 веков: ВОПРОСЫ ДИНАМИЧЕСКОЙЛИНГВОКОНЦЕПТОЛОГИИ

10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук

1 О ОКГ 2013

005534599

Тверь - 2013

005534599

Работа выполнена на кафедре русского языка ФГБОУ ВПО «Тверской государственный университет»

Научный консультант—

Волков Валерий Вячеславович - доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка и методики преподавания ФГБОУ ВПО «Тверской государственный университет».

Официальные оппоненты:

Слышкин Г.Г. - доктор филологических наук, профессор кафедры лингвистики и межкультурной коммуникации ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации»;

Стернин И.А. - доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой общего языкознания и стилистики ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный университет»;

Харченко В.К. — доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой русского языка и методики преподавания НИУ «Белгородский государственный университет».

Ведущая организация:

ФГБОУ ВПО "Волгоградский государственный социально-педагогический университет".

Защита состоится <(//»)/йА 2013 г. в 14 час. 30 мин. на заседании диссертационного совета Д 212.263.03 в ФГБОУ ВПО «Тверской государственный университет» по адресу: Россия, 170000, г. Тверь, ул. Желябова, д. 33, ауд. 206.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Тверской государственный университет» по адресу: Россия, г. Тверь, ул. Володарского, 44.

Отзывы можно направлять по адресу: Россия, 170100, г. Тверь, ул.Желябова, 33, Тверской государственный университет, учёному секретарю диссертационного советаД 212.263.03.

Автореферат разослан

Учёный секретарь

диссертационного совета Д.212.263.03 кандидат филологических наук, доцент

В.Н. Маскадыня

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования эволюции русской концептосферы в её «синхронной динамике» рубежа ХХ-ХХ1 вв. обусловлена существенными изменениями в представлениях о власти и государственном управлении, политике и праве, о религии и церкви, о роли средств массовой информации и массовой культуры в современном обществе.

Внутренняя логика развития той гуманитарной традиции, на которой основывается данная работа, связана в первую очередь с именами В.фон Гумбольдта, Л.В. Щербы и Д.С. Лихачева, затем с необходимостью развития и синтеза антропоцентрической, идеоцентриче-ской и теоцентрической парадигм на лингвокультурологической основе.

Объектом исследования является концептосфера русского языка на рубеже ХХ-ХХ1 вв. «Понятие концептосферы, - подчёркивал Д.С. Лихачев, - особенно важно тем, что оно помогает понять, почему язык является не просто способом общения, но неким концентратом культуры - культуры нации и её воплощения в разных слоях населения вплоть до отдельной личности. Язык нации является сам по себе сжатым, если хотите, алгебраическим выражением всей культуры нации»1. Это положение выводит на задачи, связанные не только с культурой, но и с национальным своеобразием, позволяет осмыслить понятие «концепт» как рабочий инструмент исследователей, работающих в самых различных областях гуманитарного знания.

Предмет исследования - эволюционные процессы в концепто-сфере русского языка на рубеже ХХ-ХХ1 вв., из чего следует, что концептосфера русского языка понимается как динамическое явление, синхронная динамика которого обусловливается широким спектром различных социально-политических, социально-психологических и иных изменений, находящих отражение в ментальности как отдельных слоёв населения, так и нации в целом.

Цель исследования - выявить и охарактеризовать основные тенденции эволюции концептосферы русского языка на рубеже XX-XXI вв. "

1 Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. Сер. лит. и яз. № 1. С. 9.

Гипотеза, положенная в основу исследования, состоит в следующем. Наиболее активно эволюционные процессы в период глубоких социально-политических, социально-экономических и иных изменений происходят в ряду тех специализированных концептов, которые, вербализуя обиходные представления, одновременно фундируются и научным знанием (Власть, Политика, Информация, Право и т.п.), эволюция происходит на основе взаимодействия между научным знанием и обиходными представлениями; общекультурные неспециализированные концепты развиваются в логике ресакрализации (геоцентрические концепты), десакрализации (идеоцентрические концепты) и сакрализации (витальные концепты, инициирующие формирование «бульварного стиля»).

Для достижения поставленной цели и проверки выдвигаемой гипотезы необходимо решение следующих исследовательских задач.

1. Разработать теоретические основы русской динамической лингвоконцептологии.

2. Выявить теоретические основания и главные направления прикладного использования результатов динамической лингвоконцептологии.

3. Разработать классификацию концептов, в терминах которой целесообразно интерпретировать эволюционные процессы в концеп-тосфере русского языка.

4. Определить взаимосвязь между эволюционными процессами в русской концептосфере и изменениями в стилистической системе русского языка.

5. Раскрыть основные тенденции эволюции русской концепто-сферы на рубеже ХХ-ХХ1 вв.

6. Исследовать семантическое ядро макроконцептов «Власть», «Информация» и семантически смежных с ними на основе понятийного аппарата динамической лингвоконцептологии.

7. Выявить своеобразие концептосферы религиозного в контексте антропоцентрического, теоцентрического и идеоцентрического аспектов динамической лингвоконцептологии.

8. Исследовать семантическое ядро концептосфер «Политика» и «Право», основываясь на сочетании лингвокультурологического, лингвополитологического и лингвоюридического подходов.

Научная новизна диссертационного исследования состоит: (1) в системном рассмотрении теоретических основ динамической лингво-концептологии как новой лингвокультурологической дисциплины, в разработке «многомерной типологии» концептов, включающей линг-вокогнитивную, номинативную, аксиологическую и мотивационную классификации; (2) в разработке лингвокультурологического синтеза как интегративного подхода к отбору, систематизации и анализу различного лексикографического и текстового материала, отражающего разнообразные сферы гуманитарного знания и практики; (3) в выявлении эволюционных и инволюционных тенденций развития русской концептосферы рубежа ХХ-ХХ1 вв.; (4) в рассмотрении возможностей широкого прикладного использования результатов динамической лингвоконцептологии в различных сферах деятельности (СМИ, политика, право); (5) в интерпретации процессов эволюционного взаимодействия антропоцентрической, идеоцентрической и теоцент-рической парадигм современной лингвоконцептологии; (6) в моделировании изменений современной стилистической системы русского языка, связанных с актуализацией бульварного и религиозно-публицистического стилей; (7) в рассмотрении феноменов актуализации концептосферы религиозного, политизации и деполитизации языкового сознания.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается: (1) в разработке теоретических основ динамической лингвоконцептологии как самостоятельного теоретического и прикладного направления лингвокультурологии в силу наличия специфического объекта (лингвокультурных концептов как постоянно эволюционирующих феноменов языкового сознания) и необходимости специфической процедуры их исследования («лингвокультурологического синтеза»); (2) в обосновании необходимости учитывать «многомерность» типологии лингвокультурных концептов; в рамках методологии «лингвокультурологического синтеза» использовать методы различных филологических дисциплин, определяемых спецификой лингвокультурологического материала, в качестве которого могут выступать языковые/речевые единицы, характерные для любых коммуникативных сфер; (3) в выделении бульварного и религиозно-публицистического стилей как самостоятельных объектов лингвокон-цептологического исследования, служащих языковому/речевому выражению витальных и духовных потребностей соответственно; (4) в установлении семантической диффузности представлений о политике как в обыденном языковом сознании, так и в профессиональном дис-

курсе политологов; (5) в объяснении зависимости правовых представлений и поведения носителей языка от их представлений о морали и нравственности; (6) во введении в исследовательский инструментарий юридической лингвистики понятия неявного экстремизма и разработке методики исследования его речевых проявлений.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования его теоретических положений, конкретных выводов и материалов в лекционных курсах лингвокультурологии, социолингвистики, политической лингвистики, юридической лингвистики, теории коммуникации, стилистики русского языка, теории и практики журналистики. Полученные автором диссертации результаты могут быть использованы в учебно-исследовательской и научно-исследовательской работе студентов и аспирантов, в том числе при написании курсовых и дипломных работ, при разработке спецкурсов, спецсеминаров, практических деловых и коммуникативных тренингов специалистов по государственному и муниципальному управлению, по этике и психологии средств массовой информации, а также в практике лингвистической экспертизы документов экстремистской направленности.

Материалом исследования послужили в логике лингвокультуро-логического синтеза, с одной стороны, словоупотребления, фиксированные в Национальном корпусе русского языка (НКРЯ), и разнообразные лексикографические материалы, с другой стороны, тексты различных коммуникативных сфер. Всего выявлено и обработано более 6000 словарных статей, фиксированных в 106 различных словарных изданиях, материалы которых являются значимыми в контексте русской динамической лингвоконцептологии; это данные различных филологических словарей (толковых и аспектных), далее универсальных энциклопедических словарей, энциклопедий, затем профильных терминологических словарей, отражающих специфику различных сфер гуманитарного знания и практики (социология, политология, журналистика, право и др.). Подверглись специальному рассмотрению 62 текстовых источника различных коммуникативных сфер, а именно: сферы государственного управления, политики и права, информационного обмена и средств массовой информации, эстрады, церковно-религиозной коммуникации.

Теоретическую основу исследования исследования составляют труды по лингвокультурологии, лингвоконцептологии и концепто-графии (С.Г. Воркачева, A.A. Залевской, В.И. Карасика, В.В. Колесова, Д.С. Лихачева, Г.Г. Слышкина, Ю.С. Степанова, И.А. Стерни-

на и др.), по семасиологии, лексикологии и лексикографии, по проблематике языковой картины мира и языкового сознания (Ю.Д. Апресяна, Ю.Н. Караулова, Г.В. Колшанского, Е.С. Кубряковой, С.Е. Никитиной, Б.А. Серебренникова, В.Н. Телии и др.), а также по другим областям лингвистики (истории языка, лингвостилистике, прагма-лингвистике, когнитивной лингвистике, социолингвистике и др.) и смежных гуманитарных наук.

Методы исследования. В рамках методологии «лингвокультуро-логического синтеза» используются методы различных лингвистических дисциплин, прежде всего морфемно-словообразовательный анализ с целью выявления внутренней формы опорных лексем, в том числе на основе установления их семантических этимонов на основе реэтимологизации; семантико-стилистический, в том числе компонентный анализ семантики; прагмалингвистический, лингвокогни-тивный, логико-лингвистический, жанрово-тематический, дискурс-ный, контекстологический, лексикографический, лингвострановедче-ский, лингвоюридический анализ.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Русская динамическая лингвоконцептология основывается на многомерной типологии концептов, включающей лингвокогнитив-ную, номинативную, аксиологическую и мотивационную классификации; «лингвокультурологический синтез» как специфический метод динамической лингвоконцептологии предполагает исследование как общеязыковых, так и терминологических языковых/речевых явлений.

2. Эволюционные процессы в русской концептосфере обусловили изменение стилистической системы, которая ныне включает, кроме традиционных пяти стилей, бульварный и религиозно-публицистический и графически может быть представлена в виде «стилистической бипирамиды».

3. Эволюционные тенденции развития русской концептосферы конца ХХ-начала XXI вв. проявляются: в «размывании» концептосферы (в десемантизации и/или негативной семантической трансформации отдельных «старых» концептов, в экспансии новых, изначально диффузных по семантике или десемантизованныхквазыконцептов); в «расщеплении» концептосферы (в интенционалыю антагонистическом, конструктивном и деструктивном разделении концептов на составные части).

4. Актуализация в современном массовом языковом сознании концептосферы религиозного, явления политизации и деполитизации общества позволяют констатировать для современной лингвокульту-

рологии необходимость разработки, помимо антропоцентрического, смежных с ним теоцентрического и идеоцентрического аспектов.

5. Макроконцепт «Власть» в современном русском языковом сознании является диффузным, размытым - в силу абстрактности содержания; его эволюция обусловлена общей тенденцией к максимально широкому отображению различных аспектов «полиморфизма власти».

6. Макроконцепт «Информация» в языковом сознании оказывается расчлененным на два макрокомпонента - секулярный (информация как «сведения») и сакрализованный (информация как средство «переупорядочения бытия»), направления развития которых целесообразно интерпретировать как «горизонтальное» (расширение сфер) и «вертикальное» (актуализация витальных и духовных ценностей).

7. Семантическое ядро макроконцепта «Политика» в аспекте, связан-ном с обыденным сознанием, сводится к восприятию политики как сферы взаимодействия общества и государства на основе отношений власти; доминантными являются властные отношения «от государства к обществу», что обусловливает деактуализованность феноменов политизации и/или деполитизации общества.

8. Концептосфера «Право» в обыденном сознании носителей языка неразрывно связана с представлениями о морали и нравственности; рост чувства собственного (нравственного) достоинства обусловливает ужесточение моральных норм, что актуализирует концепт «Оскорбление»; актуализация концепта «Экстремизм» требует от лингвокультурологических исследований в контексте юридической лингвистики особого внимания к проявлениям не только явного, но и неявного речевого экстремизма.

Апробация результатов исследования. Материалы диссертационного исследования, выполненного на материале русского языка, в полной мере отражены в 60 опубликованных работах общим объёмом 64,7 п.л., из которых 1 монография, 15 публикаций в рецензируемых изданиях, 1 учебное пособие.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, девяти глав, заключения, библиографического списка, списка словарных изданий и основных текстовых источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении даётся обоснование актуальности проблематики диссертационного исследования, определяются его объект и предмет, цели и задачи, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость, характеризуются материал работы и методы исследования, рассматриваются теоретические основы исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Онтологические аспекты динамической линг-воконцептологии» даётся характеристика лингвоконцептологии как центральной части лингвокультурологии, обосновывается принятая нами трактовка понятий «концепт» и «концептосфера», рассматривается вопрос о типологиях концептов (когнитивная, аксиологическая и мотивационная, номинативная типологии), характеризуется иерархически-полевая природа концептосферы, вводится понятие динамической лингвоконцептологии.

Динамическая лингвоконцептология — суммарное терминологическое именование как лингвокультурологической дисциплины, так и избранного методологического подхода, отражающего, с одной стороны, логику ориентированного на семантику синхронического исследования:

- от семасиологии - к ономасиологии;

- от ономасиологии — к лингвоконцептологии.

С другой стороны, диахроническую логику, существо которой в своё время удачно охарактеризовал Ш. Балли: «Рассуждая теоретически, всякое состояние языка есть абстракция, ибо развитие непрерывно; но практически состояние - всё же реальность, обусловленная медленностью развития языка и субъективным ощущением его носителей»2.

В лингвокультурологии диахронические факторы обычно понимаются как учёт в интерпретации современного состояния концеп-туария данных его истории, прежде всего этимологических, как в фундаментальном труде Ю.С. Степанова «Константы: словарь русской культуры» (2001). Специфика данной работы определяется тем, что черты развития просматриваются в синхронном состоянии современного русского языка - понимаемом как система и как её реализация в речевых явлениях различной функционально-стилистической природы.

2 Балли Ш. Французская стилистика. М., 1961. С. 38-39.

9

Лингвоконцептология - центральная часть лингвокультурологии как фундирующейся на лингвистике междисциплинарной области знания, обширной пограничной зоны между лингвистикой и культурологией, психологией, философией и другими науками. В соответствии с внутренней формой термина лингвоконцептология понимается как учение об опредмечивании концептов средствами естественного языка и о концептосфере как языковом отображении культурного богатства нации.

Вслед за A.A. Залевской нами используется определение концепта как перцептивно-когнитивно-аффективного (образно-понятийно-эмоционального) феномена сознания, интегрирующего личный и коллективный опыт и находящего основное выражение в средствах естественного языка. Концепты, как феномены индивидуального и коллективного сознательного и бессознательного, составляют основу картины мира, обусловливают человеческие эмоции, мышление и поведение. Находя выражение в средствах естественного языка, концепты оказываются доступными филологическому исследованию.

Концептосфера языка (по Д.С. Лихачеву) - «воплощение всей культуры народа». Задачи лингвоконцептологии в рамках онтологического её аспекта обусловливаются пониманием концептосферы как своеобразного «каталога» всего умственного богатства нации, из чего следует необходимость конструирования типологии концептов.

Поскольку любая классификация объектов, составляющих сложноорганизованную систему, условна, в отношении концептов лучше говорить о типологии как серии возможных категоризаций. Результат можно именовать «многомерной классификацией» или «многомерной типологией».

Когнитивная типология, в соответствии с определением концепта, основывается на разграничении трёх основных семантических аспектов языкового знака и соответствующих им языковых единиц -денотативов, сигнификативов и эмотивов. Номинативные (денотативные) значения и концепты, основывающиеся на сенсорных образах, ориентированы на отображение чувственно воспринимаемых, «зримых» феноменов вещного, материального мира; сигнификативные (понятийные) строятся на семантических представлениях, отражают реальности абстрактного мышления; коннотативные (ценностно-эмоциональные), связаны с ценностными установками, эмоциями и обусловленными ими модально-волевыми реакциями.

Аксиологическая и мотивационная типологии строятся на пересечениях лингвокультурологии с философией (философской аксиологией) и психологией (теорией мотивации) соответственно.

Фундаментальная триада ценностей соотносится (по И. Канту) с тремя «составляющими разума», с тремя основными человеческими ценностями - познавательной, моральной и эстетической:

1) благо (добро) и любовь - фундаментальные моральные ценности, неразрывно связанные между собой и потому образующие аксиологическое единство (благо/любовь), находящие выражение в оппозициях добро - зло, любовь — ненависть-,

2) прекрасное (красота) - фундаментальная эстетическая ценность, находящая выражение в оппозициях прекрасное (красивое) — безобразное (уродливое, отвратительное), красота - безобразие',

3) разум (интеллект, ум) - познавательная (интеллектуальная) ценность, находящая выражение в оппозиции ум - глупость (безумие).

Мотивационная типология основывается на развитой версии так называемой «пирамиды» Маслоу», суть которой сводится к представлению о трёх ступенях мотивационного развития личности - витальной, социальной и личностной3. В широком фундаменте пирамиды -базовые потребности (прежде всего физиологические), в средней части - социальные, в вершине - потребности личностные; в других терминах, это потребности материальные, социальные и духовные.

Аксиологические рамки «от философии» и «от психологии» позволяют обнаружить минимум две существенные лакуны в русской лингвоконцептологии. Первая состоит в «несимметричности» предмета лингвоконцептологических исследований, в игнорировании факта антиномичности концептов. Так, множество работ посвящено концепту «Любовь» при единичности исследований, посвящённых Ненависти", изучается концепт «Счастье», но не Горе; «Красота», но не Безобразие и т.д. Вторая лакуна определяется тем, что практически вне поля зрения остаются «верх» и «низ» пирамиды Маслоу: с одной стороны, «витальные» концепты - несмотря на то, что они играют роль широкого фундамента, несмотря на экзистенциальную опасность, связанную с установкой на «потребление и только потребление» как сверхценность существования; с другой стороны, концепты религиозного сознания - несмотря на их колоссальную роль в культу-

3 Маслоу А. По направлению к психологии бытия: Религии, ценности и пик переживания. М., 2002; Он же. Новые рубежи человеческой природы. М., 1999.

ре и духовной жизни человека, несмотря на очевидность «религиозного возрождения» в нашей стране.

Задача построения номинативной типологии концептов основывается на семантической систематизации средств языка, в лексикографической проекции - на задаче конструирования тезауруса как словаря семантических и/или тематических полей (групп).

Иерархически-полевая природа концептосферы обусловливает необходимость разграничения частных концептосфер, далее макроконцептов и их составляющих - отдельных концептов. Ориентировочный исходный список концептосфер целесообразно соотносить с первым, наиболее общим рядом делений библиотечно-библио-графической классификации, который представляет собой предельно обобщённую систематику научного знания и сфер человеческой деятельности (например, концептосферы «Политика», «Право»). Макроконцепты и концепты соотносятся как общее и частное. Например, «Советское» (гл. 4) - лингвокультурный макроконцепт, фиксирующий в языковых средствах самые разнообразные реальные феномены, идеологшо, строй внутреннего мира личности (артефакты, традиции, специфическую идеологию и форму государственного устройства, типичные ценности, цели, психоэмоциональные реакции граждан и т.п.), связанные с советским периодом нашей истории, - с советским государством, культурой, образом жизни; в совокупности они позволяют говорить даже об особой «советской цивилизации» , в основе которой лежит идеологически заданная «национальная идея», содержание которой риупярно корректировалось в Программах КПСС и которая лингвокультурологически «программирует» восприятие всего, что связано с советским периодом отечественной истории.

Динамическаялингвоконцептология основывается на представлении о наблюдаемой здесь-и-сейчас эволюции, развитии концептосферы в её «сиютекущей» истории. Представление о «динамической синхронии» позволяет преодолеть антиномию синхронии и диахронии языка (как частный лингвистический и лингвокультурный феномен общей философской антиномии логического и исторического), суть которой в том, что язык существует, изменяясь во времени, а функционировать может только оставаясь неизменным. Язык, как и человек, «погружён во время», но вектор времени в случае динамического подхода понимается как обращенный не только от прошлого к настоящему, но и от настоящего к будущему, что и позволяет гово-

4 Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация: От начала до наших дней. М., 2008.

рить именно о живых «сиютекущих» процессах как в системе языка, так и в концептосфере.

Во второй главе «Эпистемологические аспекты динамической пингвоконцептологии» определяется место динамической лингвокон-цептологии в кругу смежных гуманитарных дисциплин, характеризуется «стилистическая бипирамида» современной системы стилей, рассматривается вопрос о лексикографических источниках динамической лингвоконцептологии, её связи с лексикографией и концепто-графией, а также вопрос о реэтимологизации заимствованных префиксов и префиксоидов как фактор актуализации лингвокультурных концептов.

Методологическую основу данного исследования целесообразно охарактеризовать как лингвокультурологический синтез, что соответствует специфике её объекта: концептосфера понимается нами как многомерная сложноорганизованная душевно-духовная действительность - феномен не языка, а сознания, более широкий, чем язык, поскольку естественный язык — лишь одно из средств репрезентации («опредмечивания») сознания.

Систематизация концептосферы, выявление основных тенденций её эволюции строится на основе теоретико-типологического подхода, который позволяет строить многофакторные модели исследуемой сложноорганизованной области действительности — модели, учитывающие её многомерность (в «геометрическом» смысле понятия многомерности пространства и основывающемся на этой «геометрической метафоре» представлении о многомерности семантического пространства).

Исследование эволюции концептосферы основывается на органическом сочетании «статического» (структурно-синхронистического), «динамического», функционального и системно-синергети-ческого подходов.

«Статический» подход основывается на представлении об основных («ядерных») концептах как сущностях надвременных, существующих на протяжении всей жизни народа, что соответствует представлению о неизменности фундаментальных особенностей менталитета. В рамках этого подхода понятия, соотносительные концепту, связаны с платоновскими «идеями», юнговскими архетипами, «прототипами», «первотипами», «прообразами», «морфотипами» и т.п. Этот подход даёт возможность чётко соотнести общее, особенное и единичное, выстроить таксономии, основываясь на логическом отношении «часть - целое».

«Динамический» подход связан с представлением об эволюции, развитии концептосферы во времени, с историческим её пониманием (система в развитии). В рамках этого подхода внимание акцентируется на происходящих изменениях, а не на «протооснове» как целостной, внутренне завершённой системе.

Функциональный подход связан с систематизацией по основным функциям концептов (сенсорно-соматическим, предметно-практическим, сигнификативным, ценностно-эмоциональным, духовно-практическим) и их комбинаторикой, с характеристикой типов и функций концептов в различных видах деятельности: обиходно-бытовой, духовной, духовно-практической, предметно-практической - с дальнейшими конкретизациями, как, например, научно-теоретической, политической, церковно-религиозной, художественной, управленческой, воспитательно-образовательной и т.д.

Позитивные и негативные тенденции эволюции и функционирования русской концептосферы в её исторически складывающемся и изменяющемся виде связаны с типами иерархизации основных функций в различных коммуникативных средах (сферах общения, дискурсах, стилях).

Системно-синергетический подход предполагает, что эволюция содержания и структуры как отдельных концептов, так и концептосферы в целом обусловливается факторами двоякого рода: внутренними процессами самоорганизации и/или внешними воздействиями организации как целенаправленного воздействия на концептосферу русского языка - в идеологических, этических или иных целях.

Поскольку всякое использование языка нацелено на выражение значений и смыслов, лингвоконцептология опирается на результаты, полученные не только в любой другой лингвистической дисциплине, но и в любой нелингвистической области гуманитарного знания и практики, что обусловливает её специфическое «срединное» эпистемологическое положение. В структуре лингвоконцептологического знания могут быть использованы данные любой предлежащей лингвистической дисциплины: истории языка, лингвостилистики, прагма-лингвистики, когнитивной лингвистики, социолингвистики и др., в том числе находящейся в стадии становления (например, теолингви-стика, лингвомаркетология); данные нелингвистических областей гуманитарного и негуманитарного знания и практики, которые также являются «питательной средой» лингвоконцептологии. Это данные библиографии и литературоведения, философии и культурологии, социологии и психологии и других наук, которые во многих случаях

оказываются более существенными для лингвоконцептологических целей, чем данные собственно лингвистики.

Использование нелингвистических данных позволяет выявлять существенные пробелы в практике лингвокультурологических исследований. Например, использование материалов библиотечно-библиографической классификации как «эвристической опоры» фиксирует необходимость исследования концептосфер и одноименных макроконцептов «История», «Экономика», «Военное дело», «Политика» и др. на основе сопоставления их бытования в обиходном и профессиональном сознании.

Лингвоконцептологический взгляд на принятую систематику функциональных стилей фиксирует необходимость констатировать наличие в современном русском языке, помимо официально-делового, научного, публицистического, обиходно-бытового и художественного стилей, также «бульварного» и «религиозно-публицистического» стилей, ориентированных на витальные и духовные концепты соответственно.

Основания такого решения заключаются в следующем. Фундаментальные способы освоения действительности соотносятся с тем набором потребностей, который фиксирован в мотивационной «пирамиде Маслоу», однако традиционное различение пяти основных стилей основывается лишь на средней и частично верхней части мотивационной пирамиды (потребности социальные, познавательные, эстетические). Практически вне поля зрения функциональной стилистики оказываются верхняя и нижняя части пирамиды: потребности витальные, частично выступающие как объект обиходно-бытового стиля, и потребности религиозные, которые в привычных стилистических схемах не отображаются.

В современных условиях бурной экспансии витальности, с одной стороны, и всевозрастающего интереса к духовным практикам - с другой, следует констатировать, что стилистическая система развивается не только «по горизонтали», но и «по вертикали» на основе обогащения и расширения основных пяти стилей литературного языка и за счёт формирования в пределах литературного языка новых стилей с условными названиями «бульварный» и «религиозно-публицистический».

Ни бульварный, ни религиозно-публицистический стили как феномены речевой деятельности не являются чем-то принципиально новым; новизна связана с необходимостью признания факта их существования и вытекающей из этого необходимости разработать специ-

фический понятийный аппарат и исследовательский инструментарий. К сожалению, эта необходимость в современной лингвистической русистике не осознана. К примеру, стилистические процессы практически не нашли развёрнутой характеристики даже в фундаментальной коллективной монографии «Русский язык конца XX столетия» (1996) (исключение составляет только одна глава - «Стилистический облик оппозиционной прессы»).

Графическая метафора современной стилистической системы, отображающая представления динамической лингвоконцептологии об основных направлениях её развития, - многогранник из двух пирамид с вершинами, направленными вверх и вниз, — «стилистическая бипи-рамида» (см. рисунок).

«Религиозно-публицистический» стиль

Деловая речь

План выражения

«Бульварный» стиль

Научный стиль

Публицистический стиль

Обиходно-бытовой, художественный

Рис. «Стилистическая бипирамида» динамической концептографии

Лингвоконцептуальная специфика «стилистической бипирами-ды» в обобщённой формулировке с позиций динамической лингвоконцептологии сводится к следующему:

- в каждом семантически специализированном стиле наличествуют коммуникативно-специфические множества концептов, представляющие собой относительно замкнутые системы, связанные с той или иной сферой и специфическими целями использования языка;

- межстилевое взаимодействие носит как «горизонтальный», так и «вертикальный» характер;

- «горизонтальное» межстилевое взаимодействие основывается на переносе коммуникативно-специфических концептов из одной сферы использования языка в другую без трансформации их семантического ядра;

- «вертикальное» межстилевое взаимодействие основывается на сакрализации или ресакрализации концептов (при их включении в сферу религиозно-публицистического стиля), а также на профанации концептов (при их использовании в сфере бульварного стиля).

Вопрос о лексикографических источниках лингвоконцептологии в контексте проблемы эпистемологических оснований лингвоконцеп-тографии трансформируется в вопрос о том, как соотносятся «основной словарный фонд» русского языка, перечни дескрипторов идеографических словарей и другие способы систематизации лексики с содержанием и структурой концептосферы.

Один из основных методов, специфических именно для лингво-концептологических исследований, - выявление внутренней формы лексем, вербализующих концепты русской культуры, в том числе выявление актуализирующихся в языковом сознании семантических этимонов на основе реэтимологизации.

В частности, реэтимологизация заимствованных префиксальных и префиксоидальных морфем позволяет зафиксировать, что префиксальная семантика соотносится с концептами сигнификативного типа, префиксоидальная - с концептами номинативного типа. Основные группы подвергающихся существенным изменениям сигнификативных концептов, верба-лизуемых заимствованными префиксами, -векторные (например, псевдо-, квази-), временные (например, пост-, нео-) и пространственные (например, интер-, дис-). Номинативные концепты, вербализуемыереэтимологически актуализованными пре-фиксоидальными компонентами, связанными с корневыми морфосе-мантическими гнездами, — это наиболее очевидные «точки роста» лингвоконцептуальной системы, как в случае с префиксоидом кибер-, тесно ассоциирующимся с концептом «Управление».

В третьей главе «Липгвоконцептология как прикладная филология» вводится понятие прикладной лингвоконцептологии, даётся характеристика возможностей использования её инструментария для решения проблемы «воли к смыслу» как основной проблемы постсовременности, для «терапии смыслами» в рамках лингвопсихотерапев-

тических методик, для решения проблем экосемантического характера.

Прикладная лингвоконцептология - новая междисциплинарная область филологического знания и практики, которая продолжает традиции прикладной лингвистики на обновленной методологической базе, связанной с понятием «прикладная филология». Прикладная лингвоконцептология связана и с одноимённым образовательным профилем студентов-филологов, который предусматривает подготовку выпускников для работы в области коммуникации, рекламы, связей с общественностью, издательской деятельности, в СМИ, в учреждениях культуры и управления, обеспечивает приобретение профессиональных навыков многоаспектной работы с различными типами текстов (создание, интерпретация, экспертиза, трансформация, распространение художественных, публицистических, официально-деловых, научных и т.п. текстов) и осуществления языковой, межличностной и межнациональнойписьменной и устной коммуникации. Всё большее значение приобретает филологическая составляющая в самых разных областях знания и практической деятельности (в политике и праве, военном деле и экономике, психологии и медицине).

Обращение - сквозь «магический кристалл» языка, на основе инструментария лингвоконцептологии - к вопросам национальной идентичности, в которой и заключена наша (сейчас утраченная для ясного осознавания) «национальная идея», — вот основная прикладная «сверхзадача» русской лингвоконцептологии.

Особое значение прикладная лингвоконцептология имеет для тех, чья деятельность связана с государственной службой.

Государственный служащий - это не профессия, а правовой статус лица, находящегося по отношению к государству или его органу в специально установленной законом правовой связи. Содержание деятельности государственных служащих как лиц, обеспечивающих организационную, информационную, документационную, финансово-экономическую, хозяйственную и иную деятельность государственных органов, охватывает все стороны жизни общества, в силу чего наука о государственном управлении интегрирует данные множества научных дисциплин. Основное содержание деятельности конкретного государственного служащего - работа с информацией, информационная деятельность.

Прикладная ценность лингвоконцептологии также обусловлена необходимостью ясной методологии интерпретации огромного массива данных, накопленных в гуманитаристике.

Основная проблема как отдельного человека, живущего в условиях «постсовременности», так и «постсовременности» в целом, -это «воля к смыслу». Воля к жизни и власти как к базовым витальным и социальным ценностям, вне воли к богообщению, к Богу, трансцендентным ценностям тварного существования, ведёт к экзистенциальному кризису человека и кризису цивилизации западного типа. Вклад лингвоконцептологии в преодоление этого кризиса состоит, в частности, в осмыслении таких характеризуемых в данной главе концептов, как «Постсовременность», «Смысл», «Книга», в постановке вопроса о необходимости лингвокультурологически фундированной душевно-духовной «терапии смыслами».

В работе подчёркивается, что христианская исповедь в её двух-тысячелетней истории - в рамках Церкви таинство, но в секулярном прочтении не что иное, как «терапия (религиозными, сакральными) смыслами», так же как и молитва. Психоанализ и психотерапия также строятся на пробуждении «воли к смыслу» на основе использования различных семиотических систем, прежде всего естественного языка. Аналогичные задачи на основе разных семиотических систем решают возникшие в последнее время (точнее, осознанные или пребывающие в стадии осознавания как терапевтическое средство и получившие соответствующие именования) арт-терапия (арттерапш, лечение живописью), изотерапия (терапия самодеятельным художественным творчеством), хобби-терапия (хоббитерапия, лечение через увлечения, например, через рукоделие, народные промыслы, коллекционирование), мелотерапия (лечение музыкой), танцевальная терапия, дизайн-терапия, кинотерапия (использование кино «с пользой для жизни»), театротерапия, одоротерапия (лечение запахами), зооте-рапия (или пет-терапия, лечение на основе общения с животными) и т.п., вплоть до гипотетических способов «лечения» посредством СМИ {телетерапия, телепсихотерапия, телелечение, радиолечение, телерадиотерапия, даже «сериалотерапия» и «медицина ток-шоу») или Интернета, БМБ-сообщений (кибертерапия).

В этом ряду находятся и библиотерапия как «лечение и воспитание с помощью книг», как «терапия души» посредством чтения (в том числе сказкотерапия, поэтотерапия, романотерапия, афориз-мотерапия, детективотерапия и т.п.), и лингвотерапия, которую понимают и как составную часть нейролингвистического программирования, и как терапию посредством изучения иностранных языков, и как средство воспитания, профилактики девиантного и стимулирования конструктивного поведения на основе приобщения к глубинам

родного языка (лингвокультуры), что всегда составляло одну из основных задач общеобразовательной школы.

Подобно тому как «воля к смыслу» в рамках психоанализа и психотерапии пробуждается в отдельном человеке на основе обращения к его индивидуальным личностным воспоминаниям, так и в крупных человеческих сообществах «воля к смыслу» пробуждается на основе обращения к общим «лингвистическим воспоминаниям» - к семантическим этимонам, лежащим в основе макроконцептов, составляющих смысловой фундамент культуры в самом широком смысле этого слова.

Характерный пример - эволюция узкоспециализированного научного понятия «экология» в широкий лингвокультурный макроконцепт и в обширную концептосферу «Экология». Эта эволюция связана и с обращением к этимологическому прошлому, с «лингвистическим воспоминанием» о том, что инициальный префиксоид эко-восходит к др.-гр. ой:о5 'дом, жилище; отечество; имущество, состояние; семья, род', и с обеспокоенностью будущим человека как биологического вида и будущим человечества в единстве его разных культур и цивилизаций. Совсем недавно экология понималась только как «наука об отношениях растительных и животных организмов друг к другу и к окружающей их среде», как «состояние организмов, населяющих общую территорию, их отношения друг к другу и к окружающей среде». Узкоспециализированная трактовка экологии лежит в основе таких терминов с префиксоидом эко-, как экобиология, экогенез, экодеятельность, экоклгшат, экокультура, эколог, экологизация, экомониторинг, экоразвитие, экосистема, экосреда, экосфера, эко-тип, экофизиология, экофонд, экоцентр. Однако появился постоянно растущий обширный ряд новых слов и словосочетаний с префиксоидом эко- и лексемами экология/экологический, который фиксирует существенное расширение наших представлений о «Доме» и необходимости разумного упорядочения взаимодействия с ним человека, например: библиоэко, геоэкосистема, политэкология, экоблогосфера, экогеосфера, экодвижение, эко-деревня, ЭкоДержава (\\ Эко-Социум-Клуб), экодом, экодух и экодуховностъ, экозоопарк, экоигра, эко-ин-теллект, экокино («зеленый жанр») ...; экологический кризис/ порт-рет/образование/этика/движение/дискурс/политика/интересы/риск/ равновесие/преступление... и мн. др.

Целесообразно говорить о некоторой переориентации западной цивилизации с привычной с Нового времени антропоцентрической на экогуманитарную модель существования, на ноосферный «феномен

человека» (П. Тейяр де Шарден), на «симфоническую личность» (Л.П. Карсавин).

В четвёртой главе «Тенденции эволюции русской концептосфе-ры» рассматриваются выявленные автором основные тенденции эволюции русской концептосферына протяжении всего XX в. и особенно на рубеже ХХ-ХХ1 вв., которые связаны с двумя противонаправленными векторами ее изменения: с собственно эволюцией как конструктивным усложнением, как «распаковыванием» новых культурных содержаний, и с инволюцией как упрощением, вырождением.

Явления прогрессивного и регрессивного развития концепто-сферы по лингвистическим проявлениям сходны, поскольку в обоих случаях связаны с неологизацией/архаизацией словаря и языка/речи в целом, но лингвокультурологически принципиально различаются в силу нацеленности инволюционных явлений на деградацию и де-стяр.укгуиюконцептосферы. Редукция родового понятия «деградация» к видовому результирует в метафорическое именование «размывание» концептосферы, а «деструкция» - в метафорическое видовое понятие «расщепление» концептосферы.

«Размывание» концептосферы - метафора, фиксирующая, с одной стороны, десемантизацию и/или негативную семантическую трансформацию, деактуализацию отдельных «старых» концептов, в том числе составляющих архетипический фундамент культуры (так произошло/происходит, например, с концептом «Вера/Религия»), С другой стороны - деградационные явления в концептосфере как упорядоченном целом, - явления, каузируемые экспансией новых, изначально диффузных по семантике или даже десемантизованных, лишённых сколько-нибудь ясного содержания квазиконцептов (таких как «Постсоветское», «Постсовременность», «Постисторическое», «Посткультура»).

Место макроконцепта «Советское», выступающего до сих пор как реальный феномен языкового сознания и фиксирующий специфическое своеобразие государственного и общественного устройства нашей страны периода СССР, ныне, за неимением более точного, занимает квазимакро концепт «Постсоветское», который фиксирует виртуальный феномен языкового сознания, лишённый сколько-нибудь ясного содержания. Параллельно диссоциируют лексемы русские и россияне, «размываются» репрезентируемые ими концепты. Квазиконцептуальный характер носят и активно прокламируемые как фиксирующие своеобразие современной ситуации лексемы инновационная/интегральная/глобальная (цивилизация).

«Расщепление» концептосферы - метафора, фиксирующая ин-тенционально антагонистические процессы - конструктивные, связанные с разделением макроконцептов/концептов на составные части, и деструктивные.

Характерные примеры недеструктивного «расщепления» в рамках концептосферы «Культура» - постоянно расширяющийся ряд: народная, элитарная, примитивизм и наивное искусство, арт..., рок... культура; и в её же рамках - агрессивная экспансия концепта «Гламур», «чужого»/«чуждого» по отношению к фундаментальным макроконцептам, лежащим в основе национальной идентичности и национального менталитета. В рамках концепта «Гламур» радикально трансформируются представления о красоте («расщепляясь» в «гла-муре» на «нравственное» и «эстетическое», красота предстает в нём только как эстетическое - как красивость, чисто внешняя красота»), о творчестве (его место занимает сугубо утилитарный креатив), о самореализации (она начинает измеряться «успехом»).

В пятой главе «Концептосфера религиозного: на перепутье ан-mpono-, meo- и идеоцентрической парадигм лингвокулътурологии» рассматривается вопрос о необходимости рассмотрения концептосферы религиозного как сравнительно нового для русской лингво-культурологии явления в контексте пересечения трёх исследовательских парадигм - антропоцентрической, идеоцентрической и теоцен-трической.

В работе констатируется, что на протяжении последних столетий русская культура пребывала на перепутье противонаправленных тенденций развития - антропоцентрической и теоцентрической. На этом перепутье оказались и русский язык, в котором совместились тенденции к десакрализации (секуляризации) и сакрализации (в том числе ресакрализации) как отдельных единиц, так и целых дискурсов, и наука о языке, в том числе лингвокультурология как дисциплина, ближайшим образом связанная с задачами исследования языкового сознания.

В качестве основных исследовательских парадигм в лингвистике обычно называют сравнительно-историческую, системно-структурную и антропоцентрическую. Говоря о целесообразности выделения (во всяком случае, в рамках лингвокультурологии) теоцентрической парадигмы, следует иметь в виду и наличие в недалёком советском прошлом «идеоцентрической» парадигмы с условным названием «Коммунизм», связанной, в частности, с феноменом идеологизации науки. Основной объект этой парадигмы - идеологически

сакрализованные концепты, нацеленные на манипулятивную регуляцию сознания и поведения «масс». Задачи манипулятивного воздействия в советские годы открыто прокламировались не только концептом «Идеология», но и идеоцентрическими концептами «Пропаганда», «Агитация» и «Масса». Антропоцентрическая парадигма лингво-культурологии основывается на сведении человека к дихотомической оппозиции «тело - душа», на непризнании онтологичности третьей составляющей — духа, неизбежным следствием чего оказывается антропологический кризис культуры.

В принятом нами вслед за большинством лингвоконцептологов представлении о концепте как семантически трёхмерном образовании отсутствует необходимая четвёртая составляющая - специфически духовная. Наличие четвёртой, специфически духовной (в теоцентри-ческом смысле слова) составляющей религиозных концептов, составляющей «сверхсознательной», «надсознательной» (в смысле «высшего бессознательного»), ставит исследователя перед необходимостью её терминологически корректного именования. Полагаем, что эту составляющую целесообразно именовать сакральной (в соответствии с лат.этимоношасег, sacrum 'посвященный, предназначенный; священный, святой; магический, таинственный'). Термин сакральный может использоваться как удобная «компромиссная» номинация - между антропо- и теоцентрическим аспектами лингвокультурологии; возможные квазисинонимические варианты, типа священный, божественный, религиозный, мистический, метафизический, трансцендентный и т.п., явно перегружены дополнительными смыслами.

Теоцентрическая парадигма основывается на ресакрализации духовности, понимаемой как духовность именно христианская, «традиционная», как православное «мировосприятие и жизнеустремле-ние», как «духовность православного толка».

В работе рассматриваются различные подходы к получению перечня сакрально-религиозных концептов, констатируется, что на острие «перепутья» антропо- и теоцентрической парадигм лингвокультурологии находятся концепты Вера и Религия, в которых центрируются явления, связанные с необходимостью различения истинно сакрального и идеологически сакрализованного, процессы сакрализации, десакрализации и ресакрализации. Сакральное и сакрализованное различаются как обладающее и не обладающее самостоятельной бы-тийностью в сфере духовного (в очерченном выше смысле). Прямое их соположение в целях иллюстрации различий, даже в виде простого называния ключевых слов, может выглядеть кощунственным, ср.:

Христос и Ленин, священство и (членство в) КПСС, Царство Божие и рыночная экономика. Десакрализация связана с использованием сакральных лексем в секулярных значениях; сакрализация, напротив, с наделением секулярных лексем статусом сакральных, нуминозных; соответственно ресакрализация — восстановление у секуляризованных сакральных лексем исходных значений.

Современное представление о специфике русской национальной культуры, русской духовности, как правило, считают необходимым формировать с той условной точки, когда её естественный рост в тесном контакте с Православием был искусственно прерван идеологией государственного атеизма, а наука оказалась служанкой идеоло-гии.Религиознаяконцептосфера постепенно восстанавливается и развивается, активно взаимодействуя с другими концептосферами, в течение последних десятилетий пребывавшими в состоянии полной религиозной десакрализованности, плоскостной доктринальной идеологизированное™.

В шестой главе «Эволюция макроконцепта "Власть " показано, что макроконцепт «Власть» на рубеже ХХ-ХХ1 вв. эволюционирует в направлении от мономорфных - к полиморфным представлениям о власти, что отчётливо проявляется в изменении состава морфосеман-тических полей с суффиксоидами -архия/-арх и -кратия/-крат.

Многоаспектный макроконцепт «Власть» во многом определяет и содержание, и структуру любой концептосферы, начиная с «Политики»: это «Наука», «Право», «Образование» и т.д., вплоть до концептосферы «Частная жизнь». Феномен власти находится в состоянии постоянного «расщепления», обретает всё новые и новые обличия.

Вследствие этого на рубеже веков макроконцепт «Власть» в русском языковом сознании становится всё более диффузным, размытым - в силу крайней лингвокультурной абстрактности содержания, обусловливающей неопределённо обширный объём, стремящийся к «дурной бесконечности» как в сигнификативной, так и (особенно) в денотативно-референциальной части (кто-что над кем-чем властвует).

Для русского обиходного сознания сущность представлений о властина протяжении многих веков сводилась к двум очевидностям, не требующим последовательно-аналитического, критического размышления: 1) есть властные «верхи» общества (государства), и они в восприятии «низов» просто есть - как данность, о существе (правомочиях, целесообразности и т.п.) которых не следует задумываться;2) есть «власть обихода (в обиходе)» (муж - жена, отец - сын, стар-

ший - младший, сильный - слабый и т.п.), которая тоже есть — как данность, очевидная в силу традиции. Поскольку критика этих очевидностей каузирует конфликты (вплоть до разводов в семье и революций в стране), а социальная стабильность - одна из основных экзистенциальных ценностей большинства, то лучшая из возможных для обиходного сознания позиций - безоговорочно принять, что «нет власти не от Бога» (Рим 13: 1), в какой бы конкретной форме эта власть ни выражалась.

Для русского научного сознания сущность «власти» в «доперестроечные» годы тоже сводилась к очевидности, а именно - очевидности «надобщественного» характера власти: 1) до 1917 г. - к представлениям о власти как сакральной силе, личностной в случае самодержавия, религиозно-философской у масонов, «народной воле» у республиканцев; 2) после 1917 г. - к представлениям о власти как партийно персонифицированной секулярной идеологии, коммунистической или иной. В обоих случаях семантическое ядро макроконцепта «Власть» оказывалось за пределами гуманитарного знания в его целостности, коренясь либо в религии и философии, либо в идеологии.

Важный способ сжатого вербального представления основных феноменов сферы политического - лексемы с суффиксоидами-архыя и -кратия.

На рубеже веков представления о незыблемости властной иерархии ушли в прошлое (ср.: «Вся государственная иерархия в какой-то момент рухнула» [Раддай Райхлин. Победителей не'судят (2003) // «Лебедь» (Бостон), 2003.10.26]), распространились словосочетания типа иерархия департаментов / национальностей / во взаимоотношениях Кремля и «системных элит» / общественных организаций / сог^альных позиций, появились иронические окказионализмы киноиерархия, псевдоиерархия.С 1990-х гг., с приходом на властный Олимп новой силы, в публицистике активно используется сущ. олигархия (и олигарх) - не как историзм, но в актуальном значении «политическое и экономическое господство наиболее влиятельных представителей крупного монополизированного капитала» (ср.: «... олигархия, пришедшая в 1995 году на залоговые аукционы, всю весну 1996 года честно работала на победу Ельцина [Е. Гайдар, А. Кох]»), появляются неологизмы ттамедиа-олигархия. неоолигархия, суперолигархия, отражающие новые властные реальности.

Представленный в работе лингвоконцептуальный анализ лексем с аффиксоидами -кратияАкрат, крато- позволяет констатировать: в современном языковом сознании россиян доминантным является

представление о полиморфизме власти. Материалы НКРЯ свидетельствуют, что основная оппозиция связана ^принципиальным различием между демократией и бюрократией (наиболее частотные словоупотребления, по данным различных полкорпусов, см. таблицу).

Актуальность данной оппозиции подтверждается значительным числом новообразований — общеупотребительных и окказиональных: с одной стороны, это автодемократия, анарходемократия, антидемократия, евродемократия, квазидемократия, кибердемократия, лжедемократия, недемократия, недодемократия, неодемократия, полудемократия, постдемократия, псевдодемократия, сверхдемократия, супердемократия, этнодемократия; с другой стороны, антибюрократия, госбюрократия, евробюрократия, партбюро-кратия, профбюрократия, необюрократия, люмпен-бюрократия, по-литбюрократия.

Таблица. Словоупотребления с суффиксоидом -кратия (по данным НКРЯ)

Лексемы Подкорпусы

Основной Газетный Устный

кол-во в% кол-во в% кол-во в%

демократия 7995 68,69 9649 85,10 447 77,87

бюрократия 1525 13,10 1389 12,25 114 19,86

аристократия 1485 12,76 143 1,26 7 1,22

теократия 236 2,03 8 0,07 - -

плутократия 176 1,51 3 0,03 - -

идеократия 39 0,34 - - - -

автократия 34 0,29 42 0,37 1 0,17

Прочие 150 1,28 104 0,92 5 0,87

Всего 11640 100 11338 100 574 100

Всего в НКРЯ фиксировано 65 лексем с суффиксоидом-тфятиия. Дополнение этих данных материалами различных словарных изданий и профильной литературы по разным областям гуманитарного знания, оценка их лингвокультурной значимости показывают, что оппозиция «демократия - бюрократия» является не единственно актуальной. Налицо явление многомерности макроконцепта «Власть», в рамках которого в оппозитивные отношения вступают в качестве наиболее значимых аристократия (и деспото-аристократия, лжеаристократия), теократия, плутократия (и социал-плутократия), идеократия, автократия; далее агиократия, банкократия, видео-

кратия, геронтократия, гинекократия (и феминократия), изокра-тия, информократия, клептократия, криптократия, маникратия, медиакратия («влияние, власть СМИ»), меритократия, мшитокра-тия (иронически трактуемая как «всесильная корпорация людей с погонами»), нациократия (и этнократия), охлократия (и гостехнократия), партократия, плутократия, теократия, тимократия, технократия, феминократия, элитократия, этатократия. В числе именований, наиболее точно характеризующих существо властных отношений в современной России, - сложное прилагательное авторитарно-бюрократический (строй/стшь/общество/государство/ргэюим/стра-на/власть/система и др.).

За пределами этого базового списка остаётся значительное число новообразований, часто используемых как в публицистике, так и в других видах дискурса. Это многочисленные потенциализмы, окказионализмы или просто малоупотребительные лексемы с суффиксои-дом-кратия, фиксирующие многообразные частные проявления власти и мнения людей о власти: о государственных структурах и лицах и/или группах людей, их представляющих, об организациях и партиях, странах и регионах и т.д. - обо всём, что связано с отношениями власти, ср.: агентократия, агрократия, алкократия, амерократия, аэрократия, бабкократш (в разных смыслах: «власть денег», «власть бабок (старушек)», «власть баб (женщин)»), бандократия, буддокра-тия, буржуекратия, верократия, вещекратия, ворократия, гастро-кратия, грамматократия. демагократия, долларократш, дурокра-тия и дуракократия, еврократия, жидократия, зоократия, инфолио-кратия, казнокрадократия, КГБ-кратия, кинократия (как «власть собак» и как «власть кино»), классократия, ко.ммунократия, корпо-ратократия, кремлекратия, кримииалократия, ксенократия, маго-кратия, мифократия, муллократия и др. Лавинообразный рост таких новообразований в постсоветский период отражает различные направления лингвокультурного поиска «кратоидентификации» различных субъектов современной полиморфной власти.

В седьмой главе «Макроконцепт "Информация". СМИ и видео-кратия как "Четвёртая власть " и "Пятая власть "» рассматривается вопрос о содержании макроконцепта «Информация», об определяемом им макроконцепте «Четвёртая власть» и новом для лингвокуль-турологиимакроконцепте «Пятая власть» в их взаимосвязи с витальными концептами и процессами формирования «бульварного стиля» как средства прокламации витальных концептов; рассмотрено и част-

ное проявление видеократии как «пятой власти» в юмористических «трактатиках» М.М. Жванецкого.

В работе констатируется, что макроконцепт «Информация» в русском языковом сознании оказывается расчленённым на два макрокомпонента:

1) секулярный («мирской», «светский»): информация как «сведения», «данные», «знания»; применительно к социальным структурам и процессам -как средство явного управления-, еёосновной носитель - слово естественного языка в его общеупотребительном или терминологическом значении;

2) сакрализованный: информация как средство «переупорядочения бытия»; применительно к социальным структурам и процессам — как средство неявного управления, в том числе как средство манипуляции', её основной носитель - лингвокультурный концепт как холистическое явление, в котором фиксируются образно-понятийно-эмоциональные структуры сознания, составляющие основу картины мира, выступающие в роли мировоззренческого фундамента и регуляторов человеческого поведения.

Развитие макроконцепта «Информация» в последние десятилетия связано с обоими компонентами, однако векторы этого развития принципиально различаются: если развитие первого носит «горизонтальный» характер («вширь», прежде всего за счёт развития информационных технологий, основанных на использовании компьютерной техники), то развитие второго - «вертикальный» характер, «вглубь» (точнее, «вверх», на основе возрождения духовных ценностей, связанных с Православием и другими традиционными религиями, и «вниз», по причине актуализациипсевдомистических представлений, пропаганды деструктивных идеологий и т.п.).

На смену лексико-синтаксическому эвфемизму четвёртая власть постепенно идут прямые однословные именования с дескрип-торными лексемами медиакратия и видеократия, которые фиксируют представления о «четвертой власти», уже устоявшиеся в общественном сознании (власть СМИ, медиакратия) и о «пятой власти» -видеократии, которая общественностью по большей части не осознается именно как власть, хотя объективно является одним из «центров власти».

Экспансия видеократии неразрывно связана с актуализацией витальных концептов, активно прокламируемых массовой культурой, и с формированием «бульварного стиля».

Экспансия видеократии ставит динамическую лингвоконцепто-логию перед необходимостью вводить в научный обиход новые источники сведений о русской концептосфере. Традиционный для филологии источник - художественная литература. Однако рубеж XX-XXI вв. у специалистов не ассоциируется со сколько-нибудь однозначными именами. Астафьев, Распутин, Маканин и многие другие писатели, признанные современными классиками, едва ли могут претендовать на то, чтобы именоваться «голосом поколения» рубежа веков. Такие «голоса поколения», как Пушкин для начала XIX в., Высоцкий для второй половины XX в. - ныне в художественной прозе или поэзии отсутствуют. Поэтому представляется целесообразным искать «голос поколения» не среди прозаиков или поэтов, что естественно для филологической практики, а в иной сфере. В качестве возможного варианта автор диссертации обращается к феномену юмористической прозы Жванецкого, хорошо известной не столько массовому читателю, сколько массовому зрителю по многочисленным эстрадным представлениям.

В восьмой главе «Концептосфера "Политика "» рассматривается феномен политики как объект и предмет политической лингво-культурологии, вопрос о составе и структуре ядерной части макроконцепта «Политика», процессы политизации и деполитизации российского общества в свете данных лингвоконцептологии, а также вопрос о синергийнойантиномичностимакроконцептов «Родина», «Государство» и «Политика».

Феномен политического в сознании россиян по крайней мере трижды существенно изменялся на протяжении последних десятилетий: советская эпоха, период политической нестабильности на рубеже ХХ-ХХ1 вв. и нынешняя фаза относительной стабилизации связаны с различными структурами макроконцепта «Политика», которые, по сути, сосуществуют в современном языковом сознании, что обусловливает необходимость его изучения с позиций не синхронной или исторической, а динамической лингвоконцептологии.

Политическая лингвистика и лингвокультурология по отношению к политике как своему внеположному лингвистике объекту оказываются в трудном положении, поскольку феномен политического в зеркале восприятия «рядового» носителя языка, в академических трудах политологов, в учебниках политологии и в практике реальных политиков предстаёт не как упорядоченная цельная система, но как совокупность взаимопересекающихся систем, относительно независимых друг от друга.

В НКРЯ фиксировано более 34 тысяч словоупотреблений сущ. политика в составе различных словосочетаний в рамках разных стилей. В диссертации рассматривается ряд трактовок политического, связанных с такими терминологизированными словосочетаниями сигнификативного и денотативного содержания, широко использующимися не только в специальной литературе, но и в СМИ, и в других сферах коммуникации, как: модель «сущ. + сущ.»: политика - альянсов/аннексий/безопасности (различных видов)/взагшных уступок/ выжидания/геноцида /диктата/« доброго соседа »/доброй воли/ доходов/дружбы и согласия/жесткой экономии/«замораживапия» доходов, цен/запугивания/заработной платы и цен/здравоохранения/ исполнительной власти/«кнута и пряника»/коммуникаций/ компромиссов и др.; модель «прил. + сущ.»: политика - аграрная/ административная/альтернативная/амортизационная/антивоенная/ антиинфляционная/антикоррупционная/антикризисная/антимонопольная/ антитрестовская/ассортиментная/банковская/биржевая/блоковая/ бюджетная/« большой дубинки»/бюджетной экспансии и др. Широк круг словосочетаний с лексемой политика, ориентированных на коннотацию, ср.: политика - авантюристичная, автономная, авторитарная, авторитетная, агрессивная, активная, актуальная, альтернативная, антинародная, безрезультатная, влиятельная, военно-силовая, воинственная, временная, выжидательная, гибкая, дальновидная, двойственная, декларативная, динамичная, дипломатичная, добрососедская, долгосрочная, захватническая, здравая, инициативная, капитулянтская, консервативная, либеральная, милитаристская и др.

В современных условиях, в начавшиеся 10-е гг. XXI в., в период относительной стабилизации внутриполитической жизни, ядро содержания концепта «Власть» как составной части макроконцепта «Политика» оказывается связанным прежде всего не с концептом «Борьба за власть», как в период нестабильности, или с концептом «Манипуляция сознанием», что было крайне важно в условиях тоталитарного советского государства (ныне эти концепты, во всяком случае декларативно, отошли на периферию), а с концептом «Управление обществом/государством».

Обиходное, обыденное сознание «рядового» носителя языка, не владеющего специальными знаниями, склонно воспринимать содержательное ядро макроконцепта «Политика» как деятельность людей, борющихся за власть, чтобы пользоваться ею в своих личных или узкогрупповых целях.

Семантическое ядро макроконцепта «Политика» в аспекте, связанном с обыденным сознанием, сводится к восприятию политики как сферы взаимодействия общества и государства на основе отношений власти, - именно общества, а не народа, поскольку понятие «народ» связано с представлением о целостности, а понятие «общество» - о расчленённости {народ связан с Родиной, а общество - с государством).

Доминантными являются властные отношения «от государства к обществу». Для современного языкового сознания, отражающего период относительной стабилизации внутриполитической жизни, не следует преувеличивать значимость лингвокультурного вектора «от общества к государству», о котором, казалось бы, свидетельствует появление целого неологического словообразовательного гнезда: политизация с потенциальным мотивирующими глаголами политизироваться) и производными политизированный, политизированность; деполитизировать и деполитизация, деполитизированный. Эти лексемы употребляются по преимуществу в публицистической речи, отражают такую оценку состояния общественного сознания, которая даётся людьми, профессионально связанными со сферой политического, поэтому их появление не может служить основанием для утверждения, что современное русское языковое сознание политизировано, что «народ» и/или «общество» осознают себя реальной политической силой, то есть реальным субъектом политической власти, находящимся в «горизонтальных» властных отношениях по отношению к политическому руководству.

В работе констатируется, что Государство и Родина в русском сознании антиномичны, у каждого из них «своя правда», как у «верхов» и «низов»; вместе с тем они всегда были и остаются синергийно нераздельны. В основе русского менталитета - синергийное, несмотря на антиномичность, взаимодействие общества и государства в рамках цельности макроконцепта «Родина» - вне политики как игры властных интересов.

В девятой главе «Концептосфера "Право"» рассматриваются макроконцепты «Право/Закон» и «Мораль/Нравственность» в аспекте их взаимодействия, углубленному анализу подвергаются концепты «Оскорбление» и «Экстремизм» как сравнительно новые лингвоюри-дические феномены, вводится понятие неявного экстремизма в публицистике.

Макроконцепт «Право» включает массив частных концептов, интегрирующих обиходные и профессионально-юридические пред-

ставления, ориентировочный список которых легко получить, открыв, например Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ). В частности, статьи первой главы раздела I формулируют принципы кодекса, фиксированные в именованиях законность, равенство, вина, справедливость, гуманизм, ответственность; раздел VII «Преступления против личности» открывается гл. 16 «Преступления против жизни и здоровья», включающей статьи, вербализующиемакрокон-цепт «Смерть» (ключевые лексемы — убийство, смерть, самоубийство), связанные с макроконцептами «Танатология», «Здоровье» и концептосферой «Медицина» (ключевые слова — зрение, речь, слух, беременность, наркомания, токсикомания, обезображивание, жестокость, трансплантация (органов и тканей), ВИЧ-инфекция, аборт и др.).

Языковедческое исследование документов, входящих в сферу права как именно юридическую, - задача юридической лингвистики, в том числе лингвистической экспертизы. Исследование феномена юридически понимаемого права через призму его репрезентации в языковом сознании как интегральном феномене, связанном с жизнью человека в самых разных сферах, - задача юридической лингвокуль-турологии и лингвоконцептологии. Принципиальная трудность такого рода исследований в том, что уже инициальный макроконцепт «Право» в языковом сознании как целом находит свою определённость только во взаимосвязи с ключевыми концептами других сфер бытия. Прежде всего, это этическая сфера, центрирующаяся на составном макроконцепте «Мораль/Нравственность» - инициальном в концеп-тосфере «Этика».

Макроконцепты «Право/Закон», «Нравственность» и «Мораль» в русской концептосфере тесно связаны взаимными притяжениями и отталкиваниями. Область пересечения («поле взаимодействия») юридической и этической сфер в рамках макроконцепта «Право» фиксируется уже самими юристами в разграничении понятий объективного и субъективного права. «Субъективное право» двояко, поскольку основывается как на морали, так и на нравственности.

Существо различий между концептами «Мораль» и «Нравственность» в том, что моральные нормы обусловлены внешними, социальными факторами, а нравственные качества — внутренними, религиозными чувствами. Понятие «нравственность», в отличие от «морали», фундируется не на социальных, а на духовных основах, в своих духовных корнях является сакрализованным, поскольку центрируется на концепте «Совесть». Из этого различения следуют по крайней мере

три «фигуры конфликта»: между моралью (социальной, групповой, корпоративной) и нравственностью (^совестью), между законом и моралью, законом и совестью.

Понятие «нравственность», в отличие от понятия «мораль», определяется не социальными, а духовными основаниями. В своих духовных корнях оно является сакрализованным, поскольку центрируется на концепте «Совесть», который, с точки зрения когнитологии, представляет собой «имплицитную когницию» - результат не столько познания/познавания, мышления и размышления, сколько «предзна-ния» и/или «сверхзнания», истоки которого - в религиозных чувствах, в религиозном по своей сущности представлении, что совесть как фундамент нравственности — это «внутреннее сознание добра и зла» (В.И.Даль), что совесть - это внутреннее убеждение в чём-то, «...но это "что-то" "извне задано человеку как закон"» (Ю.С. Степанов); по словам Ю.Д. Апресяна, совесть - «...некое существо внутри человека. Это - строгий внутренний судья (ср. отвечать за что-л. перед своей совестью, быть чистым перед собственной совестью), всегда нацеленный на добро, обладающий врожденным безошибочным чувством высшей справедливости и дающий человеку предписания (ср. голос совести, веление совести)...»', совесть — это весть извне, что очевидно из внутренней формы сущ. совесть, которую можно интерпретировать, с учётом значения совместности у префикса со-, как «совместноведение», «совместнознание», как результат синергиче-ского взаимодействия Божьего и человеческого начал.

По всей вероятности, именно корпоративная Мораль (как социально обусловленные «нормы поведения людей по отношению друг к другу и к обществу»), допускающая злоупотребления, при недостатке Совести оказывается важнейшей причиной коррупции и в правоохранительных органах, и в органах государственного управления.

Этимологическая внутренняя форма сущ. коррупция основывается на представлении о некоем «совместнодействии разрушения», ср.: коррупция - из лат.сущ. соггирИо 'совращение, подкуп; порча, упадок; извращенность; расстройство, расшатанность' - от гл. соггитреге 'портить, повреждать; истощать, изнурять, замучить; уничтожать, истреблять; обольщать, соблазнять; искажать, извращать, фальсифицировать; позорить, бесчестить', складывающегося из префикса со(п)-, сит-,сог- 'вместе с; в сопровождении с; с помощью, при посредстве' + гитреге 'рвать, разрывать, разбивать; ломать, сносить, разрушать; нарушать, расстраивать, расторгать'. Трудно признать случайным не только морфемное (префиксальное), но и семасиологи-

ческое родство коррупции и коррозии как некоем «совместноразгры-зании» (коррозия - из лат.сущ. corrosio 'разъедание' - от гл. corrodere, corrosi 'обгрызать, изгрызть; разгрызать, обгладывать', складывающегося из преф. cor- 'вместе с' + rodere, rosi 'грызть, глодать, обгрызать; размывать'). Значение сущ. коррозия 'разрушение металлов вследствие их взаимодействия с внешней средой' в его метафорически производных смыслах может использоваться как семантический ключ к семантическому ядру коррупции, основная причина которой — конфликт корпоративной Морали и Совести как высшего проявления Нравственности; исход конфликта - в «разъедании» («коррозии») Совести — корпоративной и/или личностной Моралью.

В толкованиях лексемы коррупция семантические множители 'мораль' или 'совесть' в известных автору словарях русского языка отсутствуют. Ограничимся только одним примером: «КОРРУПЦИЯ... Подкуп взятками, продажность должностных лиц и политиков»5. В УК РФ есть статьи, связанные совзяткой (ст. 290 «Получение взятки», ст. 291 «Дача взятки»), используется понятие «подкуп» (ст. 33, 141, 142, 183 и др.), однако понятие «коррупция» (и, соответственно, лексема коррупция) не представлены. «Юридическая энциклопедия» трактует коррупцию без опоры на понятия «мораль» и/или «совесть», ср.: «КОРРУПЦИЯ... комплексное явление, общепринятое толкование которого отсутствует. Чаще всего под коррупцией понимают преступную деятельность в политике, государственном управлении, судопроизводстве, внешней торговле и др. сферах, состоящую в использовании должностными лицами доверенных им прав и властных возможностей в целях личного обогащения. Наиболее типичные проявления коррупции - подкуп чиновников и общественно-политических деятелей, взяточничество за законное и незаконное предоставление благ и преимуществ, протекционизм и т.п. Единого состава преступления коррупция не образует...»6. Как видим, речь идёт о противоправном содержании коррупционной деятельности, но никак не о причинах, лежащих в основе этой деятельности.

Каузирующая основа коррупционной деятельности - моральное разложение (точнее, корпоративно обусловленная трансформация морали) как следствие деградации нравственности. Коррупция -«хроническая и неизлечимая болезнь любого государственного аппа-

5 Новейший большой толковый словарь русского языка / гл. ред. СЛ. Кузнецов. СПб.; М., 2008. С. 460.

6 Тихомиров М.Ю., Тихомирова Л.В. Юридическая энциклопедия. Изд. 6-е, доп. и перераб. М„ 2008. С. 478.

рата... Она появилась вместе с государством и может исчезнуть только вместе с ним. Благие намерения правителей и спекулятивные обещания политиков уничтожить коррупцию никогда не давали результатов»7, - поскольку возможность достижения положительных результатов обусловливается не Законом, а Нравственностью.

Актуализация правового концепта «Оскорбление» на рубеже ХХ-ХХ1 вв. обусловлена ростом у россиян чувства собственного (нравственного) достоинства, результатом чего оказывается ужесточение моральных норм; основной фактор, инициирующий расширение данного концепта, - рост нетерпимости носителей языка к эри-стическому пафосу высказываний, к «псогосу» как способу регуляции межличностных отношений.

Появление и чрезвычайно быстрая актуализация концепта «Экстремизм» обусловливает острую необходимость в его лингвокульту-рологическом исследовании. Несмотря на высокую коммуникативную ценность - как следствие чрезвычайной значимости феномена экстремизма в современной политической жизни всех стран, распространения экстремистских тенденций практически на все другие сферы жизни общества (экономику, культуру и искусство, образование и медицину, религиозные движения, спорт и т.д., вплоть до науки и научного экстремизма), несмотря на ясность основного значения и прозрачность внутренней формы существительного экстремизм, семантическое ядро концепта «Экстремизм» не поддаётся компактной и строгой характеристике даже в такой логически упорядоченной понятийной системе, как правоведческая.

«Экстремизм» по своей типологической природе является концептуальным образованием не номинативного (предметно-практического), но аффективно-оценочного и мотивационно-волевого характера, его семантическое ядро соотносится с такими понятиями, как «взгляды», «ценности», «убеждения/убеждённость», «настроение», «мотивы», «намерения», относящимися одновременно и к сфере мышления, и к сфере интеллектуальных и моральных эмоций, лежащих в основании волевых актов, в силу чего понятие «экстремизм» оказывается возможным использовать для характеристики самых различных явлений, выходящих за пределы установленного законом, социально одобряемого, этического допустимого, политически приемлемого и т.п.

7 Волков Ю.Г., Поликарпов B.C. Человек: энциклопедический словарь. М., 1999. С. 170.

Для практики лингвокультурологических исследований в контексте юридической лингвистики значим феномен неявного, скрытого экстремизма, когда со ссылками на гарантированную Конституцией России свободу мысли и слова ведётся пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства.

В Заключении делаются обобщения и выводы, констатируется, что выдвинутая гипотеза в процессе исследования доказала свою эвристическую ценность, на её основе общая задача работы - выявить и охарактеризовать основные тенденции эволюции концептосферы русского языка на рубеже ХХ-ХХ1 вв. - решена двояким образом: во-первых, на основе разработки теоретических основ динамической лингвоконцептологии (её онтологических, эпистемологических и прикладных аспектов); во-вторых, на основе конкретного лингво-культурологического исследования основных тенденций эволюции лингвоконцептуального пространства русского языка в различных сферах его бытования.

Были установлены два противоположных направления эволюции русской концептосферы: собственно эволюция как прогрессивное развитие, конструктивное усложнение наличных, появление новых концептов или возрождение старых, традиционных и инволюция как регрессивное развитие, упрощение, вырождение устоявшихся и появление новых концептов, деструктивных по отношению к культуре. Наиболее активно эволюционные процессы протекают в зонах взаимодействия обиходного и научного знания (Власть, Политика, Информация, Право и т.п.), секулярного и религиозного языкового сознания (теоцентричсские концепты); инволюционные процессы связаны с экспансией идеоцентрических концептов, с сакрализацией и прокламацией витальных концептов, с формированием в массовой культуре «бульварного» стиля, с концептом «Гламур» как ярким примером деструктивного «расщепления» концептосферы русской культуры.

В структуре лингвоконцептологического знания могут быть использованы данные любой предлежащей лингвистической дисциплины: истории языка, лингвостилистики, прагмалингвистики, когнитивной лингвистики, социолингвистики и др., в том числе находящейся в стадии становления (например, теолингвистики, лингвомаркетоло-гии), а также данные нелингвистических областей гуманитарного и негуманитарного знания и практики: библиографии и литературоведения, философии и культурологии, социологии и психологии и других наук, которые являются «питательной средой» лингвоконцепто-

логииикоторые во многих случаях оказываются более существенными для её целей, чем данные собственно лингвистики.

В перспективе использование нелингвистических данных позволит выявить и восполнить существенные пробелы в практике линг-вокультурологических исследований. Например, использование материалов библиотечно-библиографической классификации как «эвристической опоры» фиксирует необходимость исследования макроконцептов «История», «Экономика», «Военное дело», «Политика» и др. - на основе сопоставления их бытования в обыденном и научном сознании.

Лингвоконцептологический взгляд на принятую систематику функциональных стилей фиксирует необходимость констатировать наличие в современном русском языке, помимо официально-делового, научного, публицистического, обиходно-бытового и художественного стилей, также «бульварного» и «религиозно-публицистического» стилей, ориентированных на витальные и духовные концепты соответственно. Исследование связанных с этими стилями лингвокультурных концептов требует дальнейшей разработки проблем, связанных с явлениями сакрального и квазисакрального, с процессами сакрализации, десакрализации и ресакрализации тех феноменов языкового сознания, которые находят свое выражение в русской лингвокультуре.

Проведённое исследование показало, что эволюционным и/или инволюционным изменениям подвергаются практически все концепты русской культуры. Многие значимые изменения остались вне поля зрения.

Так, в рамках концептосферы религиозного не рассмотрены те конкретные концепты, которые, с одной стороны, связаны с институ-ционализованной Церковью, с другой стороны - с различными мистическими ориентациями, с идеологией тоталитарных сект и т.д.; в рамках концептосферы «Политика» чрезвычайно актуальным представляется лингвокультурологический анализ названий различных политических партий, объединений («Народный фронт», «Яблоко», единая, справедливая, либерально-демократическая и т.д.); в рамках концептосферы «Право» не рассмотрены те конкретные, находящиеся в постоянной эволюции/инволюции нравственные концепты, которые служат фундаментом правосознания, и т.д.

Очевидность таких пробелов, на наш взгляд, служит одним из подтверждений актуальности и социальной востребованности рус-

ской динамической лингвоконцептологии как самостоятельной линг-вокультурологической дисциплины.

Теоретические и практические результаты проведённого исследования изложены в следующих публикациях.

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах

1. Кушнир О.Н. Лингвоконцептография в структуре лингвоконцептологии // Известия РГПУ им. А.И. Герцена : науч. журнал. — СПб., 2009. № 114. С. 164-171.

2. Кушнир О.Н. Ресакрализация религиозных концептов и проблема «религиозно-публицистического стиля» // Вестник Поморского университета. Серия "Гуманитарные и социальные науки". Вып. 10. — Архангельск : ПГУ им. М.В. Ломоносова, 2009. С. 197-201.

3. Кушнир О.Н. Лингвокультурный концепт «информация» в компе-тентностной парадигме подготовки государственных служащих // Вестник Челябинского государственного университета. Филология и искусствоведение. Вып. 41. № 7 (188). — Челябинск : Изд-во Челябинского госуннвер-ситета, 2010. С. 92-97.

4. Кушнир О.Н. Актуализация витальных концептов и формирование «бульварного стиля» // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». Вып. 9. — Архангельск : Изд-во ПГУ им. М.В. Ломоносова, 2010. С. 170-176.

5. Кушнир О.Н. Динамика лингвокультурных концептов, вербализуемых заимствованными префиксами и префиксоидами: вопросы типологии и методики лингвокультурологического анализа // Вестник Нижегородского лингвистического университета им. H.A. Добролюбова. Вып. 11. Лингвистика и межкультурная коммуникация. — Н.-Новгород : ГОУ ВПО НГЛУ, 2010. С. 64-72.

6. Кушнир О.Н. Динамика лингвокультурных концептов, вербализуемых заимствованными префиксами (на примере макроконцепта «Противоборство, противостояние») // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. Филология и искусствоведение. - Киров: Изд-во Вятского государственного гуманитарного университета, 2010. - № 4 (2). -С. 15-17.

7. Кушнир О.Н. К вопросу об объекте и предмете политической лингвистики и политической лингвокультурологии // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2. Языкознание. — 2010. - № 2 (12). С. 235-241.

8. Кушнир О.Н. Актуализация лингвокультурных концептов, вербализованных заимствованными префиксами и префиксоидами // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Вып. 2. Серия «Филологические науки». - Калининград : Изд-во БФУ им. И.Канта, 2011. С. 36-43.

9. Кушнир О.Н. Реэтимологизация заимствованных префиксов как фактор актуализации лингвокультурных концептов // Известия Уральского государственного университета. Серия 2. Гуманитарные науки. - Екатеринбург: «Изд-во УрГУ»,2011. - № 1 (87). С. 133-145.

10. Кушнир О.Н. К вопросу о концептосфере религиозного // Известия РГПУ им. Герцена : науч. журнал.-СПб., 2011. - №130. С. 108-118.

11. Кушнир О.Н. Макроконцепты «Право/Закон» и «Мораль/Нравственность»: «фигуры конфликта» в поле взаимодействия // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов : Грамота, 2012.-№ 1 (12).-С. 98-100.

12. Кушнир О.Н. Квазиконцепт «Постсоветское» как эволюционный феномен «размывания» русской концептосферы // Еигореап8ос1а18сепсе-1оигпа1 («Европейский журнал социальных наук»). - Рига-Москва, 2012. -№ 1(17).-С. 313-319.

13. Кушнир О.Н. К вопросу о неочевидной экстремистской направленности в публицистике // Известия Волгоградского педагогического университета. Серия «Филологические науки». - Волгоград : Изд-во ВГСПУ «Перемена», 2012. - № 2 (66). - С. 57-60.

14. Кушнир О.Н. Эволюция макроконцепта «Власть» как феномен недеструктивного «расщепления» концептосферы // Вестник Чувашского университета. - Чебоксары: «изд-во , 2012, С. 287—295.

15. Кушнир О.Н. Концепт «Гламур» как деструктивный феномен «расщепления» концептосферы русской культуры // Вестник Череповецкого государственного университета. Т. 2 (39). - Череповец : Череповецкий государственный университет, 2012. С. 106-109.

Монография

16. Кушнир О.Н.Эволюция русской концептосферы на рубеже XX-XXI веков: вопросы динамической лингвоконцептологии : монография. -Сыктывкар: КРАГСиУ, 2012. - 348 с.

Учебное пособие

17. Кушнир О.Н.Аспекты русской прикладной динамической лингвоконцептологии : учеб.пособие. - Сыктывкар:КРАГСиУ, 2011. -258 с.

Другие публикации

18. Кушнир О.Н. Эпистемологические основания лингвоконцептоло-гии // Политические, экономические и социокультурные аспекты регионального управления на Европейском Севере : материалы VII Всерос. науч.-теоретич. конф. (28 марта 2008 г., Сыктывкар). В 3-х ч. - Сыктывкар :КРАГСиУ, 2008. Ч. 3. С. 28-30.

19. Кушнир О.Н. К вопросу о трактовке некоторых юридических понятий с точки зрения эволюции русской концептосферы // Правовая система как элемент устойчивого развития субъекта Российской Федерации : сб. науч. ст. Вып. 1.-Сыктывкар : КРАГСиУ, 2008. С. 96-105.

20. Кушнир О.Н. О некоторых концептах в сочинениях печорского старообрядца // Политические, экономические и социокультурные аспекты регионального управления на Европейском Севере: материалы VIII Всероссийск. науч.-теоретич. конф. (17 апреля 2009 г., Сыктывкар) : В 4 ч. - Сыктывкар : КРАГСиУ, 2009. Ч. 4. С. 77-81.

21. Кушнир О.Н. Юмористические «трактатики» М.М. Жванецкого как источник русской динамической лингвоконцептологии // Вестник Тверского государственного университета. Серия «Филология». Вып. 2, 2009. - Тверь : Изд-во ТвГУ, 2009. С. 146-152.

22. Кушнир О.Н. О концепте «оскорбление» в контексте динамики русской концептосферы // Современные проблемы межкультурных коммуникаций: язык, культура, общество: Всероссийск. науч.-практич. конф. (11-15 мая 2009 г., Ростов-на-Дону) - Ростов н/д : Изд-во СКНЦВШ ЮФУ АПСН, 2009. С. 72-78.

23. Кушнир О.Н., Волков В.В. Лингвоконцептология и лингвокон-цептография: аспекты взаимодействия // Стратегия исследования языковых единиц : материалы Тверской международной науч.-практич. конф. (22-23 мая 2009 г., Тверь) - Тверь : Изд-во ТГУ, 2009. С. 3-9.

24. Кушнир О.Н. О задачах динамической лингвоконцептографии // Семантика языка и текста : материалы X международной науч. конф. (2123 сентября 2009 г., Ивано-Франковск, Украина,). - Ивано-Франковск :Изд-во Прикарпатского национального университета им. В. Стефаника, 2009. С. 162-164.

25. Кушнир О.Н. Макроконцепты культуры в зеркале библиотечно-библиографической классификации // Социально-экономические и правовые проблемы развития информационного общества : материалы международной науч.-практич. конф. (30 сентября 2009 г., Омск). В 5-и т. Т. 1. -Омск : Изд-во АНО ВПО «Омский экономический институт», 2009. С. 292-296.

26. Кушнир О.Н. О прикладных задачах лингвоконцептологии в контексте исследования эволюции русской концептосферы на рубеже XX-XXI вв. // Знаменские чтения: Филология в пространстве культуры : мате-

риалы II науч.-практич. конф. с международным участием (22-23 октября

2009 г., Тобольск,). - Тобольск : ТГСПА им. Д.И. Менделеева, 2009. С. 139-141.

27. Кушнир О.Н. Макроконцепты культуры в зеркале функциональной стилистики // Филологические науки. Вопросы теории и практики. -Тамбов : Изд-во «Грамота», 2009. С. 164-167.

28. Кушнир О.Н. О иерархически-полевой природе концептосферы // Национально-культурный компонент в тексте и языке : материалы

IV Международной науч. конф. (3-5 декабря 2009 г., Минск, Беларусь). В 2-х ч. — Минск : Изд-во Минского государственного лингвистического университета, 2009. - Ч. 1. С. 57-59.

29. Кушнир О.Н. Значение лингвоконцептологии в формировании теоретических основ этнокультурных компетенций // Становление и развитие системы управления в России : Сб. науч. статей. Вып. 5. — Сыктывкар :КРАГСиУ, 2009. С. 117-125.

30. Кушнир О.Н. Номинативная типология концептов : тезаурусный подход // Современная лингвистическая ситуация в международном пространстве: материалы международной науч.-практич. конф. (11—12 марта

2010 г., Тюмень). - Тюмень : РИА «Омега-принт», 2010, С. 202-204.

31. Кушнир О.Н. Лексикографические источники в контексте задач лингвоконцептологии // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Ч. II. - Тамбов : Изд-во «Грамота», 2010. С. 120-123.

32. Кушнир О.Н. Массовая культура как средство прокламации витальных ценностей // Политические, экономические и социокультурные аспекты регионального управления на Европейском Севере : материалы IX Всероссийск. (с международным участием) науч.-теоретич. конф. (16 апреля 2010 г., Сыктывкар). - Сыктывкар :КРАГСиУ, 2010. С. 101-104.

33. Кушнир О.Н. Политическая лингвокультурология как научная дисциплина, её объект и предмет // Стратегии исследования языковых единиц : материалы международной науч.-практич. конф. (16-17 апреля 2010 г., Тверь). -Тверь : Изд-во ТвГУ, 2010. С. 75-80.

34. Кушнир О.Н. Возможности лингвоконцептологии в формировании компетентностно-ориентированных программ // Науч-методические проблемы качества образования : сб. науч. статей. — Сыктывкар: КРАГСиУ, 2009. Вып. 1. С. 48-54.

35. Кушнир О.Н. Иерархически-полевая природа концептосферы : концепты и макроконцепты // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах : сб. ст. участников

V Международной науч. конф. (26-27 апреля 2010 г., Челябинск). - Челябинск, 2010. С. 79-82.

36. Кушнир О.Н. Аксиологические основания типологии лингво-культурных концептов // Категория ценности и культура (аксиология, литература, язык): материалы Всероссийск. науч. конф. (13-15 мая 2010 г.,

Владикавказ). - Владикавказ : Изд-во Северо-Осетинского государственного университета им. K.JI. Хетагурова, 2010. С. 62-70.

37. Кушнир О.Н. Динамическая концептография в контексте развития стилистической системы // Вопросы языка и литературы в современных исследованиях : материалы Международной науч.-практич. конф. «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. XI Кирилло-Мефодиевские чтения» (18-19 мая 2010 г., Москва) - Москва-Ярославль: РЕМДЕР, 2010. С. 50-55.

38. Кушнир О.Н. Языковая и этнокультурная компетенция в контексте задач лингвоконцептологии // Реальность этноса. Образование как фактор устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. К 80-летию Института народов Севера: сб. статей по материалам XII Международной науч.-практич. конф. (20-21 мая 2010 г., Санкт-Петербург). В 2-х ч. Ч. I. - СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2010. С. 380-384.

39. Кушнир О.Н. К проблеме теоретико-типологической систематизации концептов: когнитивная типология // Актуальные проблемы филологии, истории и культурологи: теоретический и методический аспекты: межвуз. сб. науч. тр. Вып. V- Тобольск: ТГСПА им. Д.А. Менделеева, 2010. С. 44-46.

40. Кушнир О.Н. К вопросу о динамике русской концептосферы в публицистической речи // Современность и психолого-педагогические науки. Современность и лингвистические науки. Современность и юриспруденция : сб. материалов I Всероссийск. науч.-практич. интернет-конф. (1 марта-30 мая 2010 г.) / под общ. ред. B.C. Курчеева и Т.В. Сидориной. - Новосибирск : ЦПИ - Изд-во СИБПРИНТ, 2010. С. 57-60.

41. Кушнир О.Н. Лингвоконцептология как «прикладная филология» // Языковые и культурные контакты различных народов : сб. ст. международной науч.-методич. конф. (июнь 2010 г., Пенза). — Пенза: Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г. Белинского, 2010. С. 103-106.

42. Кушнир О.Н. «Интеллигент» и «интеллигенция» в аспекте динамической синхронии // Инновационные процессы в развитии современного общества : материалы международной науч.-практич. конф. (июнь 2010 г.). В 2-х т. Т. 2. - Омск :ОмЭИ, 2010. С. 197-201.

43. Кушнир О.Н. Политика как объект и предмет политической лингвистики и политической лингвокультурологии // Русская словесность в поисках национальной идеи : материалы II Международного науч. симпозиума (Москва-Волгоград, 5-7 июля 2010 г.). - М.: РАГС, 2010. С. 231— 245.

44. Кушнир О.Н. К вопросу о лингвоконцептологическом анализе текста // Мова: Науково-теоретичнийчасопис з мовознавства. № 16. -Одесса: Астропринт, 2011. С. 43—46.

45. Кушнир О.Н. Лингвоконцептологический анализ текста: К вопросу об источниках лингвоконцептологии // Семантика и прагматика слова и текста. Поморский текст : сб. науч. ст. по итогам Ш Международной конф. (7-9 октября 2010 г., Северодвинск) / Отв. ред., сост. А.Г. Лошаков, Л.А. Савёлова. - Архангельск :ОАО «Солти», 2010. С. 159-163.

46. Кушнир О.Н. Аксиологические концепты маркетологии «товар» и «услуга» как потребительские ценности в зеркале направленного ассоциативного эксперимента // Становление и развитие системы управления в России : сб. науч. ст. Вып. 6. - Сыктывкар :КРАГСиУ, 2010. С. 56-79.

47. Кушнир О.Н. Направленный ассоциативный эксперимент как метод лингвоконцептологического анализа аксиологических концептов // Филологические науки: Вопросы теории и практики. Тамбов : Изд-во «Грамота», 2010. С. 120-123.

48. Кушнир О.Н. Аксиологические концепты «пирамиды Маслоу» в свете лингвокультурологического психолингвистического ранжирования // Вестник Коми республиканской академии государственной службы и управления. Серия «Теория и практика управления. - № 8 (13). - 2010. С. 194-199.

49. Кушнир О.Н. О некоторых результатах эксперимента в области лингвокультурологического психолингвистического ранжирования // Проблемы прикладной лингвистики: сб. ст. — Пенза : Приволжский Дом знаний, 2010. С. 153-155.

50. Кушнир О.Н. Лингвокультурный концепт «информация» в ком-петентностной парадигме подготовки государственных служащих // Формирование профессиональных коммуникативных компетенций: материалы круглого стола (4 декабря 2009 г.). - Тверь :ТвГУ, 2010. С. 42-50.

51. Кушнир О.Н. К вопросу о методах лингвоконцептологического анализа // Русская речь в современном вузе : материалы Седьмой международной науч.-практич. интернет-конф. / Отв. ред. д.п.н., проф. Б.Г. Бобылев. 20 ноября 2010 г.-Ю января 2011 г., ОрёлГТУ. - Орёл: ОрёлГТУ, 2011. С. 59-61.

52. Кушнир О.Н. Динамика лингвокультурных концептов «Интеллигент» и «Интеллигенция» в контексте реэтимологизации заимствованных морфем // Вопросы языка и литературы в современных славянских исследованиях : материалы Международной науч.-практич. конф. «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. XII Кирилло-Мефодиевские чтения» (17 мая 2011 г.). - М. : Гос. ИРЯ им. A.C. Пушкина, 2011. С. 120125.

53. Кушнир О.Н. Об «экстремизме» как концепте // Общественные науки: Всероссийск. науч. журнал : Изд-во МИИ Наука, М., 2011. - № 2. С. 38-43.

54. Кушнир О.Н. К вопросу об основаниях структуры религиозных концептов // Православие и русская культура: прошлое и современность : материалы Международной науч.-практич. конф. (19-21 мая 2011 г., Тобольск) / отв. ред. Т.А. Кабардина, Т.Ю. Никитина. - Тобольск: Славянский печатный дом, 2011. С. 40-43.

55. Кушнир О.Н. «Четвёртое измерение» концепта: К вопросу о религиозной концептосфере // XXVI Пушкинские чтения. 19 октября 2011 г. : сб. науч. докладов: К 200-летию открытия Царскосельского лицея и 45-летию Государственного института русского языка имени A.C. Пушкина / Сост. В.В. Молчановский. - М. : Государственный институт русского языка им. A.C. Пушкина, 2011. С. 393-404.

56. Кушнир О.Н. Динамика макроконцепта «Народ» // Знаменские чтения: Филология в пространстве культуры : материалы III Международной науч.-практич. конф. (20-22 октября 2011 г., Тобольск,). - Тобольск : ТГСПА им. Д.И. Менделеёва, 2011. С. 157-159.

57. Кушнир О.Н. О тенденциях эволюции русской концептосферы // Perspektwiczne opracowania sq naukq. i technikami-2011 : materialy VII mi^dzynarodowej naukowi-praktyczntj konferencji (07-15 listopada 2011 г., Przemysl). Volume 33. Filologicznenauki. - Przemysl : Naukalstudia, 2011. S. 29-32.

58. Кушнир O.H., Волков B.B. Концепт «оскорбление» в контексте динамики русской концептосферы // Филологически сб.. IV. Велико Тър-ново-Твер. — Велико Търново : университетско издателство «Св. св. Кирил и Методий», 2011. С. 61-65.

59. Кушнир О.Н. К вопросу о национальной идентичности // Актуальные научные вопросы: реальность и перспективы: сб. науч. тр. по материалам Международной заочной науч.-практич. конф. 26 декабря 2011 г.: в 7-и ч. Ч. 2. - Тамбов: Изд-во ТРОО «Бизнес-Наука-Общество», 2012. -С. 82-84.

60. Кушнир О.Н. «Воля к смыслу» как основная проблема «постсовременности // Moderni vymozenosti vedy — 2012 (27 ledna-05 února 2012 roku). Dil 17. Filologicke védy. - Praga House «Education and Science» s.r.o., 2012.-С. 72-77.

Формат 60x84 1/16. Бумага "Снегурочка". Гарнитура "Times". Печать - ризография. Усл. п. л. 2,6. Заказ № 9. Тираж 100 экз.

Отпечатано в ГАОУ ВПО КРАГСиУ Адрес: Коммунистическая ул., д. 11, г. Сыктывкар, 167982

Текст диссертации на тему "Эволюция русской концептосферы на рубеже XX - XXI веков: вопросы динамической лингвоконцептологии"

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Тверской государственный университет»

На правах рукописи

08201361776

Кушнир Ольга Николаевна

ЭВОЛЮЦИЯ РУССКОЙ КОНЦЕПТОСФЕРЫ НА РУБЕЖЕ ХХ-ХХ1 вв.: ВОПРОСЫ ДИНАМИЧЕСКОЙ ЛИНГВОКОНЦЕПТОЛОГИИ

Специальность 10.02.01 - русский язык

Диссертация на соискание учёной степени доктора филологических наук

Научный консультант: доктор филологических наук профессор Волков В.В.

Тверь- 2013 1

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ ............................................................................................................................................................6

1. ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДИНАМИЧЕСКОЙ ЛИНГВОКОНЦЕПТОЛОГИИ ......................................................................................................16

1.1. Лингвоконцептология как центральная часть лингвокультурологии......................................................................................................................16

1.2. Понятие «концепт» в лингвокультурологии ............................................................18

1.3. Концепт и концептосфера ............................................................................................................22

1.4. Вопрос о типологии концептов ............................................................................................25

1.4.1. Когнитивная типология ......................................................................................................27

1.4.2. Аксиологическая и мотивационная типология:

подходы «от философии» и «от психологии» ................................................29

1.4.3. Номинативная типология: «тезаурусный» подход ....................................39

1.5. Иерархически-полевая природа концептосферы......................................................45

1.6. Понятие динамической лингвоконцептологии ..........................................................47

Выводы по главе 1 ............................................................................................................................................49

2. ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДИНАМИЧЕСКОЙ

ЛИНГВОКОНЦЕПТОЛОГИИ............................................................................................52

2.1. Динамическая лингвоконцептология в кругу смежных

гуманитарных дисциплин..............................................................................................................52

2.1.1. «Эпистемологическая ромашка» лингвоконцептологии..........................52

2.1.2. Макроконцепты культуры в зеркале библиотечно-библиографической классификации..........................................................................57

2.1.3. Макроконцепты в зеркале функциональной стилистики..........................61

2.1.3.1. «Семантическая трапеция» стилистической

системы..............................................................................................................................61

2.1.3.2. Динамическая лингвоконцептология в контексте развития стилистической системы.

«Стилистическая бипирамида»....................................................................64

2.2. Вопрос о лексикографических источниках динамической лингвоконцептологии..........................................................................................................................67

2.2.1. Лингвоконцептология в ее взаимосвязи с

лексикографией и концептографией........................................................................67

2.2.2. «Основной словарный фонд» как лексикологический

фундамент русского концептуария........................................................................70

2.3. Реэтимологизация заимствованных префиксов и префиксоидов

как фактор актуализации лингвокультурных концептов................................74

Выводы по главе 2 ............................................................................................................................................98

3. ЛИНГВОКОНЦЕПТОЛОГИЯ КАК ПРИКЛАДНАЯ

ФИЛОЛОГИЯ..................................................................................................................................................100

3.1. Понятие прикладной лингвоконцептологии ..............................................................100

3.2. «Воля к смыслу» как основная проблема

«постсовременности»........................................................................................................................109

3.3. Лингвоконцептология как «терапия души».

Вопрос о «терапии смыслами» ..................................................................115

3.4. Семантический этимон как «лингвистическое воспоминание».

Вопрос о концептосфере «Экология»......................................118

Выводы по главе 3 ..............................................................................................121

4. ТЕНДЕНЦИИ ЭВОЛЮЦИИ РУССКОЙ КОНЦЕПТОСФЕРЫ ................123

4.1. Прогрессивное развитие, деградация и деструкция

(«размывание» и «расщепление»)......................................................123

4.2. Макроконцепт «Советское» и квазиконцепт «Постсоветское»

как эволюционный феномен «размывания» концептосферы ............129

4.3. Концепт «Гламур» как деструктивный феномен

«расщепления» концептосферы русской культуры..........................152

Выводы по главе 4..........................................................................................164

5. КОНИЕПТОСФЕРА РЕЛИГИОЗНОГО: НА ПЕРЕПУТЬЕ_

АНТРОПО-, ТЕО- И ИДЕОЦЕНТРИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМ ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИИ..........................................................166

5.1. Антропоцентризм и «триипостасность человека»......................166

5.2. Вопрос о сакральных концептах русской лингвокультуры .... 169

5.3.Теоцентрические и идеоцентрические концепты........................185

Выводы по главе 5..................................................................................197

6. ЭВОЛЮЦИЯ МАКРОКОНЦЕПТА «ВЛАСТЬ» КАК ФЕНОМЕН НЕДЕСТРУКТИВНОГО «РАСЩЕПЛЕНИЯ» КОНЦЕПТОСФЕРЫ............................................................................199

6.1. Вопрос о семантическом ядре макроконцепта «Власть» .... 199

6.2. Полиморфизм власти в свете производных с суффиксоидами -архия/-арх ............................................................................204

6.3. Полиморфизм власти в свете производных с суффиксоидами -кратия/-крат..............................................................................207

Выводы по главе 6..............................................................................239

7. МАКРОКОНЦЕПТ «ИНФОРМАЦИЯ». СМИ И ВИДЕОКРАТИЯ

КАК «ЧЕТВЁРТАЯ ВЛАСТЬ» И «ПЯТАЯ ВЛАСТЬ»..............242

7.1. О макроконцепте «Информация»................................................242

7.2. СМИ и вопрос о макроконцептах «Четвёртая власть» и

«Пятая власть»..............................................................................251

7.3. Актуализация витальных концептов и формирование

«бульварного стиля» ..................................................................256

7.3.1. Витальные концепты в контексте антиномии

«быть - иметь»......................................................................256

7.3.2. Массовая культура как средство прокламации

витальных концептов ......................................................259

7.3.3. Бульварная пресса и «бульварный стиль» ........................262

7.4. Проявления видеократии как «пятой власти»:

Юмористические «трактатики» М.М. Жванецкого ..................267

Выводы по главе 7................................................................................277

8. КОНЦЕПТОСФЕРА «ПОЛИТИКА»............................................279

8.1. Феномен политики как объект и предмет политической лингвокультурологии ............................................................279

8.2. Вопрос о составе и структуре ядерной части макроконцепта «Политика» ..............................................................................288

8.3. Политизация и деполитизация российского общества

в свете данных лингвоконцептологии ....................................294

8.4. Синергийная антиномичность макроконцептов «Родина», «Государство» и «Политика»....................................................299

Выводы по главе 8....................................................................................303

9. КОНЦЕПТОСФЕРА «ПРАВО»..........................................................306

9.1. Макроконцепты «Право/Закон» и «Мораль/Нравственность»: «фигурыконфликта» в поле взаимодействия ..........................306

9.2. Концепт «Оскорбление» в контексте динамики русской концептосферы..........................................................................316

9.3. «Экстремизм» как концепт и вопрос о неочевидной

экстремистской направленности в публицистике....................325

Выводы по главе 9 ..................................................................................355

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ................................................................................348

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ..............................................................357

ЛИТЕРАТУРА................................................................................364

СЛОВАРНЫЕ ИЗДАНИЯ..................................................................395

ОСНОВНЫЕ ИСТОЧНИКИ..............................................................................................401

ВВЕДЕНИЕ

Объект данного исследования - концептосфера русского языка на рубеже XX-XXI вв.

Предмет исследования - эволюционные процессы в концептосфере русского языка на рубеже XX-XXI вв., из чего следует, что концептосфера русского языка понимается как динамическое явление, синхронная динамика которого обусловливается широким спектром различных социально-политических, социально-психологических и иных изменений, находящих отражение в ментальности как отдельных слоев населения, так и нации в целом.

Актуальность исследования эволюции русской концептосферы в её «синхронной динамике» рубежа XX-XXI вв. обусловлена существенными изменениями в представлениях о власти и государственном управлении, политике и праве, о религии и церкви, о роли средств массовой информации и массовой культуры в современном обществе.

Русская история и русское настоящее строятся по «другой формуле», чем история и настоящее Запада или Востока. «Поймите же и то, - писал Пушкин в 1830 году, - что Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европою; что история ее требует другой мысли, другой формулы...»1. Поиск этой «другой формулы», или «национальной идеи», «Божьего замысла о России», не прекращался на протяжении всех последних столетий, но сколько-нибудь очевидным успехом до сих пор не увенчался.

Свой вклад в решение этой задачи вносят, наряду с литературой и искусством, практической партийной и государственной политикой, самые разнообразные научные дисциплины, в ряду которых в последние годы оказывается и лингвоконцептология как составная (по существу центральная) часть лингвокультурологии.

1 Пушкин A.C. Собрание соч. : в 10 т. М., 1974-1977. Т. 6. С. 284.

Внутренняя логика развития той исследовательской парадигмы, которой принадлежит данная работа, связана в первую очередь с именами В. фон Гумбольдта, Л.В. Щербы и Д.С. Лихачева.

Культура обращена и к миру видимому, «объективному», и к миру невидимому, «субъективному». Вне языка освоиться в первом и соприкоснуться со вторым человеку не дано. По мысли Гумбольдта, высказанной ещё в 1822 г., «...различные языки по своей сути, по своему влиянию на познание и на чувства являются в действительности различными мировидениями. <...> Человек думает, чувствует и живёт только в языке, он должен сначала сформироваться посредством языка, для того чтобы начать понимать действующее помимо языка искусство. Но человек чувствует и знает, что язык для него - только средство, что вне языка есть невидимый мир, в котором человек стремится освоиться только с его помощью»2.

Потребовалось более столетия, прежде чем эта философская позиция обрела вид конкретно-исследовательской лингвистической установки. Л.В.Щерба в статье «Очередные проблемы языковедения» (1945) говорит о необходимости «различать активную и пассивную грамматику, в связи с чем стоит вопрос о возможности или невозможности построения "идеологиче-

о

ской грамматики", т.е. исходящей из семантической стороны...» . Эта идея легла в основу грамматических описаний, используемых в преподавании русского языка как иностранного («практических грамматик»)4, однако за пределами этой области лингвистики широкого применения не получила. Исследователи, работавшие в антропоцентрической парадигме, избегая терминов идеологическая грамматика или менталитет, опирались на понятия «человеческий фактор» и «картина мира»5.

В практике современных лингвистических исследований концептуально-культурологической направленности основополагающая идея Гумбольдта

2 Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М., 1985. С. 370, 378.

3 Щерба Л.В. Очередные проблемы языковедения // Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. С. 48.

4 Милославский И.Г. Краткая практическая грамматика русского языка. М., 1987.

5 См., например, серию коллективных монографий под ред. Б.А. Серебренникова, в частности: Роль чело-

веческого фактора в языке: Язык и картина мира / Отв. ред. Б.А. Серебренников. М., 1988.

7

обрела «второе дыхание» благодаря известной статье Д.С. Лихачева в связи с необходимостью «операционального», конкретно-исследовательского соединения лингвистических и культурологических представлений о соотношении языка, сознания и культуры. «Понятие концептосферы особенно важно тем, что оно помогает понять, почему язык является не просто способом общения, но неким концентратом культуры - культуры нации и её воплощения в разных слоях населения вплоть до отдельной личности. Язык нации является сам по себе сжатым, если хотите, алгебраическим выражением всей культуры нации»6, - это положение выводит на задачи, связанные не только с культурой, но и с национальным своеобразием, позволяет осмыслить понятие «концепт» как рабочий инструмент исследователей, работающих в самых различных областях гуманитарного знания.

Цель данного исследования - выявить и охарактеризовать основные тенденции эволюции концептосферы русского языка на рубеже ХХ-ХХ1 вв.

Гипотеза, положенная в основу исследования, состоит в следующем. Наиболее активно эволюционные процессы в период глубоких социально-политических, социально-экономических и иных изменений происходят в ряду тех специализированных концептов, которые, вербализуя обиходные представления, одновременно фундируются и научным знанием (Власть, Политика, Информация, Право и т.п.), эволюция происходит на основе взаимодействия между научным знанием и обиходными представлениями; общекультурные неспециализированные концепты развиваются в логике ресакра-лизации (теоцентрические концепты), десакрализации (идеоцентрические концепты) и сакрализации (витальные концепты, инициирующие формирование «бульварного стиля»).

Для достижения поставленной цели и проверки выдвигаемой гипотезы необходимо решение следующих исследовательских задач.

6 Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. Сер.лит. и яз. № 1. С. 9.

8

1. Разработать теоретические основы русской динамической линг-воконцептологии.

2. Выявить теоретические основания и главные направления при-клад-ного использования результатов динамической лингвоконцептологии.

3. Разработать классификацию концептов, в терминах которой целесообразно интерпретировать эволюционные процессы в концептосфере русского языка.

4. Найти взаимосвязь между эволюционными процессами в русской концептосфере и изменениями в стилистической системе русского языка.

5. Раскрыть основные тенденции эволюции русской концептосферы на рубеже XX-XXI вв.

6. Исследовать семантическое ядро макроконцептов «Власть», «Информация» и семантически смежных с ними на основе понятийного аппарата динамической лингвоконцептологии.

7. Выявить своеобразие концептосферы религиозного в контексте антропоцентрического, теоцентрического и идеоцентрического аспектов динамической лингвоконцептологии.

8. Исследовать семантическое ядро концептосфер «Политика» и «Право», основываясь на сочетании лингвокультурологического, лингвопо-литологического и лингвоюридического подходов.

Теоретическую основу данного исследования составляют труды по лин-гвокультурологии, лингвоконцептологии и концептографии (С.Г. Ворка-чева, A.A. Залевской, В.И. Карасика, В.В. Колесова, Д.С. Лихачева, Г.Г. Слышкина, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина и др.), по семасиологии, лексикологии и лексикографии, по проблематике языковой картины мира и языкового сознания (Ю.Д. Апресяна, Ю.Н. Караулова, Г.В. Колшанского, Е.С. Кубряковой, С.Е. Никитиной, Б.А. Серебренникова, В.Н. Телии и др.), а также по другим областям лингвистики (истории языка, лингвостилистике, прагмалингвистике, когнитивной лингвистике, социолингвистике и др.) и смежных гуманитарных наук.

В целом методологическую основу данного исследования целесообразно охарактеризовать как лингвокультурологический синтез, что соответствует специфике её объекта: концептосфера в данной работе понимается как многомерная сложноорганизованная душевно-духовная действительность -феномен не языка, а сознания, более широкий, чем язык, поскольку естественный язык - лишь одно из средств репрезентации («опредмечивания») сознания.

Систематизация концептосферы, выявление основных тенденций её эволюции строится на основе теоретико-типологического подхода, который позволяет строить многофакторные модели исследуемой сложноорганизо-ванной области действительности - модели, учитывающие её многомерность (в «геометрическом» смысле понятия многомерности пространства и основанном на этой «геометрической метафоре» представлении о многомерности семантического пространства).

В основе «статического» подхода лежит представление об основных («ядерных») концептах как сущностях надвременных, во времени не изменяющихся, существующих на протяжении всей жизни народа, что соответствует представлению о неизменности фундаментальных особенностей менталитета. В рамках этого подхода понятия, соотносительные концепту, связаны с платоновскими «идеями», юнговскими архетипами7, «прототипами», «первотипами», «прообразами», «морфотипами» и т.п. Этот подход даёт возможность чётко соотнести общее, особенное и единичное, выстроить таксономии, основываясь на логическом отношении «часть - целое».

«Динамический» подход связан с представлением об эволюции, развитии концептосферы во времени, с историческим её понимание�