автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Эволюция западных концепций тоталитаризма

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Руссова, Ольга Николаевна

Введение.

Глава 1. Сущность понятия "тоталитаризм".

Методология разработки концепции тоталитаризма.

1.1. Генезис прототалитарных идей в истории философской мысли.

1.2. Концептуализация понятия "тоталитаризм" в социальной философии.

1.3. Особенности исследований феномена тоталитаризма в 30-4 0-е годы XX века.

Глава 2. Формирование базовой теоретической модели тоталитаризма в западной социально-философской и политической науках.

2.1. Проблема механизмов установления тоталитарного режима.

2.2. Проблема взаимоотношений субъектов исторического процесса в тоталитарном обществе.

2.3. Проблема "тоталитарного синдрома" и анализ предпосылок феномена.

Глава 3. Эволюция концепции тоталитаризма в 60-90-е годы.

3.1. Анализ основных дискуссий по проблеме сущности тоталитарного "синдрома".

3.2. Попытки модернизации теории тоталитаризма (конец 70-х-начало 90-х годов).

3.3. Проблема воспроизводства и трансформации тоталитарного господства.

Введение диссертации1999 год, автореферат по философии, Руссова, Ольга Николаевна

Актуальность темы исследования.

Современные проблемы и трудности, переживаемые Россией и многими странами бывшего социалистического содружества, характер развития социально-политических процессов в них во многом находят объяснение в тяжелом наследии, оставленном тоталитаризмом.

В этой связи социально-философский концептуальный анализ феномена тоталитаризма становится весьма актуальным. Современное общество отличается от традиционного двумя главными признаками: наличием индустрии промышленной, направленной на преобразование природы, и индустрии социальной, направленной на активное преобразование общественных отношений. События, явления, факты современной жизни возникают как результат исторически обусловленных долговременных процессов. И понять настоящее невозможно без изучения исторического прошлого. Иными словами, мы должны представлять, в чем состоит тоталитарное наследие, от которого стремимся отказаться, что позволит обществу не «соскользнуть» вновь к тоталитаризму. Ибо открытое демократическое общество может легко превратиться в закрытое тоталитарное государство, если в угоду абстрактному идеалу отказаться от плюрализма социальных целеустано-вок. Подобное понимание вместе с тем невозможно без адекватного представления основных особенностей и характеристик тоталитаризма как социокультурного и политического феномена.

Проблему тоталитаризма актуализирует не только нынешний конкретно-исторический контекст социальных событий, но и процессы трансформации общественных наук. Сегодня социальная философия переживает новый этап своего развития. Все большую силу набирает процесс интеграции знаний. Происходящие в обществе политические, экономические и культурные преобразования диктуют необходимость освободиться от практики рассмотрения социальнофилософских теорий в рамках устоявшихся идеологических стереотипов. Это прослеживается в попытках в той или иной мере переосмыслить основания социального знания, проанализировать детерминанты, которые предопределяют его конкретные формы. Это касается и концепции тоталитаризма, претендующей на статус теории.

Степень разработанности проблемы

Проблема государства, форм политического режима, взаимоотношения власти и различных социальных групп (масс) интересовала мыслителей на протяжении всей истории философии. Идейный замысел, теоретические положения и выводы диссертации складывались на основе изучения разнообразных источников.

Первую группу составляют труды выдающихся мыслителей прошлого, таких как Платон, Аристотель, Макиавелли, Монтескье, Руссо, Кант, Гегель.

Частные выводы автора формировались при изучении историософских толкований феномена тоталитаризма представителями русского либерально-консервативного зарубежья: Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова, П.И.Новгородцева, П.Струве, Г.П.Федотова, С.Л.Франка.

Безусловным базисом диссертации стали классические труды Х.Арендт, К.Фридриха, 3.Бжезинского, в которых была артикулирована фундаментальная модель тоталитаризма. Источниками послужили также труды тех западных ученых, выводы которых носили концептуальный характер. Среди них работы Ф.Хайека, К.Поппера, Л.Шапиро, Ф.Боркенау.

Другая группа источников представлена работами зарубежных философов, социологов и политологов, поднявших в свое время проблемы истории и теории тоталитаризма. В их числе книги Р.Пайпса, Р.Арона, С.Коена, Дж.Каутского, У.Эбенстайна, Р.Такера, К.Поппера, Дж.Сартори.

Существенным подспорьем в теоретико-методологической ориентации диссертанта стали работы ведущих, отечественных ученых в сфере социальной философии, политологии, истории. Среди авторов, оказавших наиболее серьезное влияние, находятся Ю.И.Игрицкий, К.С.Гаджиев, Ю.Н.Давыдов, А.П.Бутенко.

В качестве комментариев привлекались оригинальные литературные свидетельства писателей А.Кестлера, А.Камю, Дж.Оруэлла, О.Хаксли, Е.Замятина, А.Мальро.

Ведущаяся в настоящее время в научных кругах острая полемика по коренным вопросам общественно-политического устройства, механизма и режима власти, социальных и национальных отношений, о путях и перспективах посттоталитарного развития России значительно обострила внимание к анализу всего комплекса проблем, связанных со становлением и эволюцией тоталитарных государств. Не случайно поэтому проблематика тоталитаризма, относительно недавно ставшая научным фактом и предметом исследования в рамках отечественных социальных наук, заняла в последние годы прочное место в трудах российских исследователей, в то время как теоретическая экспликация данной проблемы в западной философии имеет долгую, разностороннюю и противоречивую историю.

Она берет свое начало с конца 20-х годов, когда тоталитаризм стал предметом пристального и неоднозначного в оценках внимания со стороны ученых разных направлений, но прежде всего философов и историков1. Подобная историко-философская традиция исследования тоталитаризма сохранялась вплоть до окончания второй мировой войны.

Собственно социально-политическая концепция тоталитарного строя появляется только в 50-х годах, когда западная наука вступает в новый этап своего развития2. Важный вклад в этот период был внесен в разработку методологических принципов социальных исследований. Почти одновременно мировая общественная наука обогатилась целым комплексом новых методологических и концептуальных подходов, методов и приемов исследования. Среди них: системный анализ, социально-культурный подход и связанные с ними теории и концепции, а также приемы, методы, понятия и категории. Именно в рамках этого подхода сформировалась базовая модель тоталитаризма, предложенная К. Фридрихом и 3. Бжезинским3.

Западные исследователи, занимающиеся изучением тоталитарной модели4, справедливо подчеркивали, что она страдает опасными упрощениями, преувеличивает роль одних фак

1 Symposium on the Totalitarian State. Proceeding of the American Philosophical Society. — Philadelphia, 1940.

P. 85 .

2 Arendt H. The Origins of totalitarianism.- N.Y., 1973; Хайек Ф. Дорога к рабству // Вопросы философии. —1990. — № 10-12.

3 Fridrich С., Brzezinski Zb. Totalitarian Dictatorship and Autocracy. — N.Y., 1961.

4 Schapiro L. Totalitarianism. — L., 1972. См. также: Тоталитаризм и посттоталитаризм (статьи и подготовительные материалы) / РАН. Ин-т социологии. В 2-х кн. — М., 1994 . торов и упускает из виду другие, недооценивает динамику развития того или иного конкретного общества. К тому же, на ее формирование наложила отпечаток общая атмосфера «холодной войны». Когда же акцент исследований был смещен с полярного противопоставления государств на общность их развития и образ советского «тоталитарного врага» стал меркнуть, это обстоятельство поставило под вопрос концепцию в целом.

Простой перечень1 произведений весьма по-разному мыслящих писателей, философов, социологов, политологов, предлагающих обоснованные и зачастую альтернативные подходы к пониманию сущности тоталитаризма, является, во всяком случае, эмпирическим свидетельством того, сколь бесчисленны его грани, сколь полярны его оценки.

К сожалению, долгие годы большинство западных классических работ было недоступно нашим ученым. Сегодня информационное поле расширяется, появляются все новые переводные издания. Но в связи с тем, что до недавних пор не была представлена в переводах подавляющая часть мировой классики по тоталитаризму — работы Х.Арендт, Т.Адорно, Л.Шапиро, Ф.А.Хайека, Дж. Талмена, Ф.Боркенау и других, существовал постоянный риск переоткрытия и переформулиро

1 Андерсен Р. Тоталитаризм: концепт или идеология? // Политические исследования. — 1993. — № 3. — С.98—108; Баллестрем К. Апории теории тоталитаризма // Вопросы философии. — 19 92. — № 5; Джилас М. Лицо тоталитаризма. — М., 19 92; Каутский К. Терроризм и коммунизм // Политические исследования. — 1991. — № 1—2; Люкс Л. Большевизм, фашизм, национал-социализм - родственные феномены? // Вопросы философии. - 1998. - №7 . - С. 48-57; Пайпс Р. Создание однопартийного государства в Советской России (1917—1918) // Политические исследования. — 1990.-№ 1; Рассел Б. Практика и теория большевизма. — М., 1991; Фромм Э. Бегство от свободы /пер. с англ. — М., 1989. вания идей, ставших в мировой литературе азбучными и даже тривиальными1.

Сегодня проблематика тоталитаризма затрагивает практически все узловые пункты социально-философской теории, особенно в разделах общества и государства. Можно выделить три стадии осмысления данной проблемы в отечественной историографии:

1. Сами термины «тоталитаризм» и «тоталитарный» появились в советской стране в послевоенный период и долгое время использовались лишь для характеристики фашистских и профашистских режимов на Западе2.

2. В середине 80-х годов, когда искусственно насаждавшееся теоретическое единомыслие разрушилось, и исследователи обратились к анализу нашей собственной политической истории, сразу появилось множество формулировок, определений и терминов. Но, являясь результатом плюралистического импульса, они не стали залогом наличия адекватного им числа теорий и концепций. Различия между многими из

1 Арендт X. Происхождение тоталитаризма. — М., 1997; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. — М., 1993; Манхейм К. Диагноз нашего времени. — М., 19 94; Маркузе Г. Одномерный человек. — М.,1994; Поппер К. Открытое общество и его враги. Т.1—2. — М., 1992; Психология масс. Хрестоматия. -Самара, 1998; Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма — М., 1992; Фромм Э. Здоровое общество // Психоанализ и культура. — М., 1995.

2 См. : Бессонов Б.Н. Фашизм: идеология, политика. — М.,1995; Галкин A.A. Германский фашизм. — М., 1989; Лопухов Б. Р. История фашистского режима в Италии. — М., 1977; Овсянин П. Конец режима Муссолини. — М.,1965; Рахшмир П.Ю. Новейшие концепции фашизма в буржуазной историографии Запада. — М., 1979; Рахшмир П.Ю. Происхождение фашизма. — М., 1981; Розанов Г.Л. Германия под властью фашизма. — М., 1964; Слободской С.М. Итальянский фашизм и его крах. — М., 1946. них были, как правило, чисто терминологические1. Такая неопределенность побудила многих авторов к поиску новых определений, более точно характеризующих советское прошлое. Здесь-то и возникла проблема: использовать устоявшиеся в зарубежной историографии понятия или нет? Если использовать, то выбирать, по существу, приходится между «авторитаризмом» и «тоталитаризмом», либо взять на вооружение оба понятия применительно к разным периодам истории российского общества. Таким образом, в это время появилась реальная возможность не только обсуждать тему тоталитаризма в сфере публицистики, но и ввести ее в научный анализ. От попыток «осмыслить культ Сталина» произошел закономерный поворот к стремлению понять истоки и сущность тоталитаризма как исторического и политического, а затем социально-философского феномена.

Некоторые авторы склонны толковать понятие «тоталитаризм» расширительно, говорить о тоталитаризме в древней Спарте или в якобинской Франции, в Пруссии или в петровской России. Существуют представления о мусульманском тоталитаризме или «тоталитарном православии времен Ивана Грозного»2. Разумеется, нельзя отрицать определенного сходства исследуемого феномена с социальными явлениями многих других веков, но в этих случаях следует говорить лишь об элементах тоталитаризма (или в исключительных

1 Агаев С.Л. Гитлеризм, сталинизм, тоталитаризм: реальности и понятия // Политические исследования. — 1995. — №3; Бутенко А.П. О социально-классовой природе сталинской власти // Вопросы философии. —198 9. — № 3; Осмыслить культ Сталина. Сб. статей. — М., 1989; Попов Г.Х. Блеск и нищета Административной системы. — М., 1990.

2 Седов Л.Я. К истокам тоталитарного сознания: Исто-рико-культурологический этюд // Тоталитаризм как исторический феномен. - М., 1989. — С.181. случаях — о прототалитарных режимах и движениях). Чрезмерно расширительное толкование понятия размывает его специфическое содержание. С подобными рассуждениями вряд ли можно согласиться, но они в очередной раз показывают необходимость изучения тоталитаризма, т.к. этот феномен проблематизирует концепцию исторического процесса, принципы типологизации истории и определения вектора развития человечества. И хотя изучаемая тема содержит множество дискуссионных вопросов, есть аспекты, представляющиеся достаточно ясными. Прежде всего, это признание тоталитаризма явлением XX века.

По мнению другой группы исследователей, тоталитарная система полностью сформировалась в СССР только в середине 70-х годов, когда партийная и советская бюрократия окончательно превратилась в правящий класс1. Связывая воедино тоталитарный режим и бюрократию, данная позиция оказывается уязвимой для критики, так как открывает возможности для очень широкого толкования данного феномена2. Ведь бюрократия как социальное явление встречается еще в Древнем Египте и в Древнем Риме. Разумеется, сама проблема роли бюрократии в вызревании тоталитарных тенденций в об

1 Давыдов Ю. Тоталитаризм и тоталитарная бюрократия: К определению сущности тоталитаризма // Тоталитаризм и посттоталитаризм (статьи и подготовительные материалы) / РАН. Ин-т социологии. - М., 1994. -Кн. 1.- С.8-42.

2 Бюрократия и общество. — М., 1991; Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза.

М., 1991; Зверев А.Ф. Из истории исследования бюрократизации политических партий // Сов. государство и право. — 1992. — № 2; Материалы дискуссии «Социальная природа и функции бюрократии»// Мировая экономика и международные отношения. — 198 9. — № 2—5; Феномен бюрократии и социальная структура общества: (Материалы дискуссии) // Социально-политические науки. — 1990. — № 5. — С.48—68. ществе заслуживает внимания. Бюрократизированное общество само по себе еще не есть тоталитаризм, но содержит существенные предпосылки для его формирования.

Изучение концепта тоталитаризма в конце 8 0-х - начале 90-х годов породило поток литературы, в которой через призму данного феномена рассматриваются различные общественные явления. Схематизируя, можно выделить следующие направления: тоталитарный режим и культура1., тоталитарная идеология и национализм2, тоталитарное общество и религия3, тоталитаризм и социальная структура общества4, и другие5. Но данные работы чаще имели публицистический характер и, следовательно, в основном ставили вопросы, а не отвечали на них.

1Голошток И. Тоталитарное искусство в поисках традиции // Человек. — 1991. — № 2; Неизвестный Э. Катакомбная культура и власть // Вопросы философии. — 1991. — № 10. — С.3-2 8.

2 Боброва JI.A. Проблемы возрождения национального самосознания: «Мифы» и реальность. (Научно-аналитический обзор) // Социальные и гуманитарные науки. Реферативный журнал. Серия 3. Философия. — 1995. — № 2. — С.4 3—57; Зубов А.Б. Плюрализм тоталитарности // Политические исследования. — 1993. — № 3. — С.135—145; Кандель П.Е. Национализм и проблема модернизации в посттоталитарном мире // Политические исследования. —1994. — № 6. — С.б—16;

3 Лебедев A.A. «Последняя религия» // Вопросы философии. - 1989. - № 1; «Тоталитаризм» и «политические религии». Подходы к сравнительному исследованию диктатур./Под ред. Майера X. — Мюнхен, 1996.

4 Алейникова Ю.Л., Тихонова Н.Е. Социальная структура посттоталитарного общества (Обзор литературы 1989— 1991 г.г.) // Общественные науки в России. Реферативный журнал. Серия 3. Философия. - 1992. — № 5—6. — С. 32—53; Дахин В. Распад социальной ткани тоталитарного общества // Свободная мысль. - 1994. - № 2-3. - С.103-113.

5 Кадыржанов Р.К. Информатика и тоталитаризм: Социально-мировоззренческие предпосылки информатизации обще

Вместе с тем, появились статьи, демонстрирующие высокий уровень научного анализа и обобщения1. Среди них следует выделить аналитические работы Ю.И.Игрицкого, которые отличаются неприсущим отечественным авторам вниманием к проблемам эволюции концепта тоталитаризма в западной историографии2. Ю.И.Игрицкому, безусловно, принадлежит пальма первенства в данном вопросе. Ряд ценных замечаний о становлении западной тоталитаристики можно обнаружить также в публикациях К.С.Гаджиева3.

Заметным шагом в отечественном изучении концепции тоталитаризма стали дискуссии, организованные редакциями некоторых научных журналов4. В этих обсуждениях предприства // Общественные науки в России. Реферативный журнал. Серия 3. Философия. - 1992. - № 2. - С.19-51.

1 Борисов Ю., Голубев А. Тоталитаризм и отечественная история // Свободная мысль. — 1992. — № 14. — С.61—71; Бутенко А.П. Тоталитаризм в России и пути его преодоления // Социально-политический журнал. — 1994. — №9—12, 1995. — № 1; Загладин Н.В. Тоталитаризм и демократия: конфликт века // Кентавр. - 1992. - №5-6. - С.3-18; Рассоха И.Н. Тезисы о тоталитаризме // Политические исследования. — 1995. - №2. - С.147—155; Рашковский Е. Опыт тоталитарной модернизации России (1917—) в свете социологии развития // Мировая экономика и международные отношения. — 1993. — №7. - С.105-119.

2 Игрицкий Ю. Концепция тоталитаризма: уроки многолетних дискуссий // История СССР. - 1990. -• № 6. - С. 172191; Игрицкий Ю. Снова о тоталитаризме // Отечественная история. - 1993.- № 1. - С.3-17.

3 Гаджиев К.С. Тоталитаризм как феномен XX века // Вопросы философии. — 19 92. — № 2. — С.3—25.

4 Природа тоталитарной власти. Материалы «круглого стола»// Социологические исследования. — 1989. — № 5. — С. 42—53; В поисках утраченного разума. Материалы обсуждения за «круглым столом» // Знание — сила. — 1990. — № 2. — С. 35—41; Тоталитаризм, автократизм и демократия в глобальном контексте // Латинская Америка. — 1990. — № 1— 3; Демократия и тоталитаризм. Материалы дискуссии // Свободная мысль. -1991. - № 15. - С.30-4 3. нимались попытки осмыслить тоталитаризм как социально-политическое явление и выявить специфику его материализации в разных странах, и прежде всего в Советском Союзе.

Таким образом, современная российская библиография тоталитаризма состоит в основном из научных статей. Отсутствие монографий и других более крупных исследований в какой-то мере компенсируется сборниками статей. На сегодняшний день мы имеем несколько таких книг, посвященных непосредственно теме тоталитаризма1. Своеобразием всех этих сборников является то, что в них собрано чрезвычайное множество точек зрения отечественных и зарубежных авторов, затрагивающих различные стороны и аспекты этого феномена. Характерно, что ни один из отечественных авторов не отрицает, что именно тоталитарная государственная форма — свершившийся факт, а скажем,, не диктатура, деспотия или тирания. За этим признанием кроется некоторая конвенция в определении сущности тоталитарного режима, некоторое общее смысловое поле понятия.

Обзор достаточно обширной литературы по проблематике тоталитаризма показал, что наши исследователи могут внести большой вклад как в изучение самого феномена тоталитаризма в целом, так и в его отечественную модификацию, хотя до сих пор нет монографии где, в явном виде была бы

1 Марксизм и социальная революция. /Сб. статей/. — М., 1989; Тоталитаризм и посттоталитаризм (статьи и подготовительные материалы) / РАН. Ин-т социологии. В 2-х кн. —М., 1994; Тоталитаризм и социализм. /Сб. статей/. — М., 1990; Тоталитаризм как исторический феномен. /Сб. статей/. — М.,1989; Тоталитаризм: к истории и теории вопроса. Социальная теория и современность. /Сб. статей/. — М., 1992; Тоталитаризм: что это такое? Исследования зарубежных политологов. В 2-х ч. - М., 1993. сформулирована целостная концепция.

3. Необычайно высокий взлет популярности в начале 90-х годов некогда запретных тем, связанных с тоталитаризмом, сегодня сменился некоторой «апатией» к ним, причем не в политическом обиходе, а именно в исследовательских кругах. И хотя никто не отвергает теорию как таковую, все же возрастают сомнения в ее жизнеспособности.

Это объясняется тем, что, во-первых, к началу 90-х годов спрессовался такой социально-политический материал, который ученые обычно получают и анализируют в течение многих десятилетий. Поэтому не вызывает удивления всплеск эмоций, разброс мнений, экстремизм некоторых оценок, появившихся в изобилии в научных журналах и публицистике. Периодика начала 90-х годов была переполнена работами по околототалитарной тематике, мало что добавлявшими к размышлениям о тоталитаризме классиков мировой философско-политической мысли.

Вторая проблема заключается в том, что наша публицистика, а за ней и отечественная социальная наука прямо позаимствовали в перестроечные годы оценки западных авторов без серьезных научных обсуждений. Следствием этого является часто неадекватное использование тоталитарной терминологии.

И третий момент, осложняющий исследование данной темы, состоит в том, что российские ученые стали использовать понятие «тоталитаризм» и обсуждать всю совокупность связанных с ним проблем тогда, когда среди западных исследователей возникли серьезные сомнения в верности теории тоталитаризма.

Вместе с тем нельзя не отметить одной .очевидной особенности подавляющего большинства отечественных работ, посвященных проблематике тоталитаризма, а именно узости теоретической базы, слабого знакомства авторов с современным состоянием западной литературы. Большинство исследователей стремятся либо вообще игнорировать уже накопленный на Западе опыт изучения тоталитарных режимов, мотивируя это очевидной несостоятельностью теоретических моделей и схем, которыми пользовались для описания социальных процессов, разворачивающихся в рамках тоталитарных государств, западные ученые; либо акцентировать внимание на суждениях одного-двух зарубежных авторов с мировым именем (например, Ф.Бжезинского, К.Фридриха — индекс цитирования их работ очень высок), выводы которых сегодня представляют скорее историографический интерес.

В связи с этим представляется необходимым обратиться к анализу идей, сформулированных зарубежными исследователями. При необъятности уже имеющихся документальных изданий и публицистической литературы аналитический обзор источников и библиографии может помочь в формировании более широкой концептуальной схемы, позволяющей выяснить как общий характер становления тоталитаризма, особенности его конкретных воплощений, так и вопрос о путях, его эволюции, о проблемах перехода от тоталитарных режимов к демократическим, способности последних предотвратить появление новых тоталитарных систем.

Основной целью данного исследования является социально-философский анализ феномена тоталитаризма, создание концептуальных предпосылок для объяснения его генеалогии. Исходя из поставленной цели, в диссертации решается следующий комплекс задач:

1. Выяснить происхождение и становление понятия «тоталитаризм», его сущностное содержание.

2. Выявить и проанализировать философские теории, которые выступают в качестве первоистоков концепции тоталитаризма .

3. Показать специфическое отличие тоталитаризма от предшествующих форм социально-политического насилия: тирании, деспотии и диктатуры.

4. Выявить предпосылки тоталитаризма и механизмы его реализации.

5. Дать анализ генезиса современной социально-философской концепции тоталитаризма, раскрыть ее содержательный потенциал.

6. Выявить основные направления развития базовой тоталитарной модели и альтернативных ей трактовок феномена тоталитаризма в западной социально-философской и политической науке.

7. Определить наиболее перспективные пути теоретического осмысления феномена тоталитаризма.

Методологическая основа исследования. Проблематика и многоплановый характер диссертационного исследования определили необходимость использования междисциплинарного подхода. Именно он позволяет рассматривать предмет изучения — феномен тоталитаризма - как продукт развития всей системы общественных отношений и, вместе с тем, как социально-философское явление.

Другим методологическим основанием работы является совокупность методов историзма и сравнительного анализа. То обстоятельство, что основу диссертации составляет анализ социально-философских идей, политологических концепций, социологических моделей, предопределило специфику применения названных методов. При анализе становления и эволюции базовой модели тоталитаризма и альтернативных ей концептуальных построений невозможно было обойтись без метода историзма. Сравнительный анализ позволил, в свою очередь, выявить сильные и слабые стороны выдвинутых различными авторами концепций, вскрыть потенциал творческого синтеза ряда предложенных ими подходов. Вместе с тем, сравнительный метод помог продемонстрировать определенные точки соприкосновения и некоторые взаимодополняющие характеристики созданных на Западе концепций и социально-философских истолкований тоталитаризма отечественными учеными в постсоветский период.

Сочетание хронологического и проблемнотеоретического подходов составляет третье методологическое основание данного диссертационного исследования. Особое значение эти подходы имели для композиции первой и второй глав работы.

Научная новизна диссертационного исследования определяется предметной реализацией целостного подхода к феномену тоталитаризма. По убеждениям диссертанта, невозможно адекватно описать данное явление без учета его социально-философского содержания, что в наше время, когда действительно возросло понимание значимости социокультурного измерения политических проблем, звучит особенно актуально. Научная новизна конкретизируется в основных положениях и выводах, которые выносятся на защиту: тоталитарное правление отличается от всех традиционных форм государственного подавления (тирании, диктатуры, деспотии) не только своим специфическим институциональным содержанием, но и тем, что разрушает саму альтернативу между законной и незаконной властью; всеобщими предпосылками тоталитарных режимов являются господство индустриального производственного канона, коренное изменение субъекта истории, сужение политического пространства вследствие деструктурирования политической системы, атомизации и «омассовления» общества в условиях затяжного социально-экономического кризиса и жесткой геополитической конкуренции ведущих стран мирового сообщества; массовая основа тоталитаризма на Западе и Востоке имеет существенные различия, хотя массовые движения развиваются в едином горизонте индустриальной эпохи; специфика масс находит свое выражение в типах тоталитарной организации массовых движений, соответствующих конкретно-историческим условиям; динамика соотношения указанных факторов предопределяет процесс перерастания тоталитаризма из определенной формы политического режима и политического устройства в общественную систему и обеспечивает ее жизнеспособность, внутреннюю стабильность и эволюционные возможности; тоталитарная власть воспроизводит себя в избыточных масштабах, расширенное воспроизводство власти с необходимостью требует все новых возможностей приложения сил, управление становится всеохватывающим; ни один социальный институт, ни одна политическая сила не обладают абсолютным иммунитетом от трансформации в тоталитарные; процесс трансформации тоталитарных систем сложен и противоречив, так как тоталитаризм есть, в первую очередь, тенденция, это движение в точку тоталитаризма, достигнув которой режим стагнирует; идея внутренней нереформируемости тоталитаризма является догмой, более того — в самом феномене заложены мощные имманентные силы самораспада.

Теоретическая и практическая значимость работы. Полученные в результате диссертационного исследования выводы дают возможность для более глубокого понимания основных особенностей и тенденций в динамике становления, развития и трансформации феномена тоталитаризма. Особое значение результаты работы могут иметь при попытке идентифицировать и вскрыть глубинную сущность социальных процессов, происходящих в посттоталитарном развитии России.

Основные положения диссертации могут быть использованы для учебно-методической работы, при чтении курсов по проблемам социальной философии, истории социальных и политических учений, истории философии. Кроме того, материалы диссертации способствуют ликвидации пробелов в нашей научной литературе, а теоретические выводы автора являются предпосылкой для дискуссий и дальнейшей исследовательской работы.

Цель и задачи изучения обусловили логику исследования, структуру диссертации. Работа состоит из введения, трех глав и заключения. Формально-логическая структура выглядит следующим образом. В первой главе показан генезис прототалитарных идей в мировой философской мысли, сущность, становление и вхождение в научный лексикон самого понятия «тоталитаризм». Это позволяет диссертанту создать теоретические и методологические основания для дальнейшего анализа. Вторая глава посвящена изложению су

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эволюция западных концепций тоталитаризма"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Отечественные ученые, пишущие сегодня о тоталитаризме, находятся в трудном и достаточно уязвимом положении. С одной стороны, дискуссии о тоталитаризме ведутся уже много десятилетий. Оформился ряд концепций, объясняющих его происхождение, содержание и последствия. С другой стороны, современная жизнь внесла в эти концепции новые элементы. Речь идет не столько о новых фактах или мнениях, хотя и это играет известную роль, сколько об изменениях исторической перспективы, об оценке направления и возможности развития.

Историческое развитие концепции тоталитаризма, если рассмотреть его схематично выглядит следующим образом.

Термин тоталитаризм стал употребляться для обозначения фашистских режимов в 20-е годы. С 1929 года, начиная с публикации в газете «Тайме», его стали применять к политическому режиму Советского Союза. Постепенно из политической публицистики этот термин входит в научный оборот . Первая попытка научной трактовки тоталитаризма была сделана в 1939 году Американским философским обществом. В широкий научный оборот понятие вошло после второй мировой войны, которая дала импульс теоретическому осмыслению тоталитаризма. Появились фундаментальные работы на эту тему. Постепенно в ходе исследований концепт стал парадигматическим в англо-американской науке, на его основании строились практически все западные исследования советского опыта. Сравнительный же анализ режимов разных «тоталитарных» стран привел к критике самой идеи тоталитаризма. Сложность создания приемлемой концепции привела к тому, что значительная часть западных ученых была вынуждена отказаться от этого понятия. Эстафету изучения концепта тоталитаризма продолжили исследователи стран бывшего СССР, анализирующие исторический опыт своих государств. В это же время, несмотря на сомнения в теоретической полезности понятия тоталитаризм, данный термин возродился в качестве социально-политической категории среди части западных исследователей. Поиск оптимальной модели продолжается и по сей день.

Дело еще и в том, что исследователи, начиная с К.Фридриха и 3.Бжезинского не сумели выявит такие критерии тоталитаризма, которые дали бы возможность провести четкую грань между разными типами недемократических систем, государств, режимов.

Сложности, накапливавшиеся на пути не очень разборчивого употребления терминов «тоталитаризм», «тоталитарный», в конце концов привели сторонников концепции в мировой науке к ограничению сферы их употребления, к попытке разделить тоталитарные режимы на «чистые» и модифицированные. Эта мысль генерировала новые исследования тоталитарного феномена, в которых отправной точкой стал вопрос о степени несвободы и недемократичности в разных обществах. Этот вопрос витал в воздухе уже давно. Еще до появления формулировок «тоталитарного синдрома» русский мыслитель И.А.Ильин заметил1, что сущность тоталитаризма заключается не столько в особой форме государственного устройства, сколько в «объеме управления», которое становилось всеохватывающим.

1 Ильин И.А. Наши задачи // Юность. — 1990. — № 8. —

С. 64 .

Кратко говоря, это ограничение сферы употребления термина свелось к двум выводам: во-первых, «чистыми тоталитарными режимами» были признаны те, что существовали в Италии при Муссолини, в Германии при Гитлере, в Советском Союзе при Сталине; во-вторых, другие тоталитарные режимы, менее «чистые», можно обнаружить в целом ряде стран, но не за хронологическими пределами XX века, иными словами, тоталитаризм — детище новейшего времени.

Попытка выделить из многообразия недемократических политических режимов «чистых» тоталитарных систем не внесла решающей ясности. Еще Макс Вебер указывал на иллюзорность идеальных типов общественных явлений и подметил, что чем резче и однозначнее они сконструированы, тем дальше они отстоят от реальности, ввиду чего предназначены скорее для оттачивания методологии, а не эмпирических исследований. Методологическая чистота требует большей формальной строгости: пусть идеально типичных субъектов будет меньше, но они должны быть полностью или почти полностью идентичными, — чего о трех упомянутых выше режимах не скажешь.

Несмотря на то, что дебаты о тоталитаризме, бесспорно, продвинули вперед наши представления о тоталитарном режиме, возникло определенное чувство неудовлетворенности, объясняемое двумя причинами: во-первых, полностью «чистые» модели создаются лишь в интересах эффективности теоретических исследований и потому плохо накладываются на фактический материал; во-вторых, представление о том или ином общественном строе как однородном или же о какой-то системе власти как единой и всеобъемлющей часто существенно корректируются или же опровергаются историческими и социологическими исследованиями. Впрочем, отсутствие четкости — традиционная болезнь схематизации вообще, любая схема страдает некоторыми условностями и упрощениями .

Адепты концепции тоталитаризма сами признавали и признают существование множества дискуссионных вопросов, возникающих в связи с обсуждением предложенных ими дефиниций. Но есть и аспекты, представляющиеся достаточно ясными. Прежде всего это признание тоталитаризма явлением XX века. В основе его лежат два постулата: тоталитарные режимы возникли на базе массовых движений в обществах, где массы начинали играть заметную политическую роль, они держались и укреплялись постольку, поскольку в их руках были мощные характерные именно для XX века- средства воздействия на массы (средства пропаганды и связи, репрессивный аппарат, новейшая техника принуждения и подавления) .

Научно-технический прогресс, являясь характерной чертой нашего века, представил как невиданные доселе возможности политизации масс, так и возможности выявления политическими элитами социального, материального, духовного и психологического состояния больших людских контин-гентов посредством новейших статистических и социологических методов. Нельзя, конечно, механически связывать технологический прогресс и возникновение диктатур, как нельзя винить демократические процедуры в недемократических тенденциях общественного развития. Без использования современной техники невозможно формирование большинства и меньшинства — ни демократического, ни тоталитарного.

Если использование научно-технического прогресса в целях тотального принуждения очевидно, то с ролью масс дело обстоит несколько сложнее. Невозможно утверждать, что изменилась человеческая природа, что в особенности возрос внутренне присущий людям импульс к насилию, но можно утверждать, что удовлетворение основных потребностей открыло возможность для роста новых по-требностей, не усилив нравственные начала у большинства людей. Х.Ортега-и-Гассет с полным основанием еще в 1930 году поставил знаменитый вопрос: «Почему массы во все лезут и всегда с насилием?» Сам он отвечал на этот вопрос, вычленив «две основные черты в психологической диаграмме человека массы: безудержный рост жизненных вожделений и принципиальную неблагодарность ко всему, что позволило так хорошо жить»1. При всей недемократичности выводов Ортеги, следует указать на их соответствие реалиям новейшей эпохи.

И научно-технический прогресс, и массовые политические движения не наблюдались в более ранних исторических диктатурах, кроме этого, принципиальным отличием традиционных диктаторских режимов от тоталитарных является ориентировка традиционных режимов в прошлое (что неизбежно вытекает из характера их происхождения) и апелляция их к традиционным ценностям. Тоталитарные режимы всецело ориентированы в будущее. Их идеология всегда рассчитана на массы, а не на элитные группы общества.

Тоталитаризм — это результат попытки исправить или «направить» историю, организовать ее по определенному по меш/о ^ /7о/!/?е^л плану. Поэтому тоталитаризм~>"1зсегда враждебен истории, всегда антиисторичен. Тоталитаризм пренебрегает настоящим, обращаясь к светлому будущему.

1 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. — С.138, 142.

Во всех этих случаях речь идет, по выражению английского историка Арнольда Тойнби о попытках «разорвать путы настоящего через обращение к другим временным периодам» 1. Хотя при этом, как подчеркивает, Тойнби футуризм тоталитарных систем и архаизм ранних исторических диктатур не слишком отличаются друг от друга по практическим результатам .

Будем внимательны к предупреждению Карла Поппера о том, что «сила древних и новых тоталитарных движений — как бы плохо мы ни относились к ним — основана на том, что они пытаются ответить на вполне реальную социальную потребность»2.

Вместе с тем, специфическое отличие тоталитаризма от деспотизма и абсолютизма заключается в том, что он строится на признании равенства всех сынов нации и их активного участия в тотальной программе достижения счастья каждого через преданность государственно-партийной власти, в то время как и деспотизм, и абсолютизм исходят из официальной иерархии привилегий и отстранения народа от политики, являющейся сугубым делом знати.

В отличии от традиционных реакционных диктатур тоталитарная система должна постоянно подчеркивать проделанный путь в направлении отдаленной конечной благой цели. Традиционные диктатуры не могут позволить себе осуществлять масштабные программы перемен, так как любые перемены немедленно благоприятно скажутся на их власти. Традиционная диктатура стремится к статус кво, а чаще всего

1 Тойнби А. Постижение истории. — М.,1991. С.427, 454.

2 Поппер К. Открытое общество и его враги. Т.1 — С.215. даже к положению, существовавшему раньше. Изучение традиционных диктатур показывает, что их власть основана на способности идти не в ногу со временем. Когда они терпят в этом деле крах, они сами становятся достоянием истории .

Тоталитаризм, напротив, должен пытаться опережать время хотя бы на один шаг. Для сохранения тоталитарного характера системы необходимо непрерывное перемешивание общества в соответствии с четко выраженной программой. Тоталитарная диктатура не может позволить обществу спокойно обосноваться, привыкнуть к стабильному существованию и иметь стабильные отношения. По мере растущей устойчивости на вершине тоталитарной иерархии возникает искусственная неустойчивость на более низких уровнях, которая, как это не парадоксально, создается с единственной целью — обеспечить устойчивость наверху.

При анализе реального содержания и системообразующих характеристик тоталитаризма необходимо учесть один основополагающий момент. Особенность любой более или менее жизнеспособной общественно-политической системы состоит в ее сущностном единстве, в том, что она есть совокупность не только однопорядковых, сходных между собой элементов, составляющих ее людей, социальных групп, отношений, установок, но также их различий, многообразия, плюрализма. Сущностное единство предполагает сосуществование в одном организме разнородных социально-политических сил и отражающих их интересы и потребности ценностей, морально-этических норм, установок и ориентаций, социально-философских и идейно-политических течений. Не просто сосуществуя, но взаимодействуя между собой и как бы пронизывая друг друга, они в совокупности создают целый ряд возможных направлений общественно-исторического развития.

Среди исследователей нет единомыслия по вопросу о том, какие именно черты следует считать определяющими для тоталитарных режимов, хотя и существует некоторая безусловная общность.

Чтобы выбраться из терминологических дискуссий, приведем суммарный результат исследований, который выглядит следующим образом.

1. В социальной сфере происходит поглощение государством гражданского общества, государство пронизывает все сферы социальной, в том числе и личной, жизни, организация которой опирается на разветвленный репрессивно-карательный аппарат. Но было бы ошибочным просто отождествлять тоталитаризм с всевластием государства, — в этом случае он просто смешивается с этатизмом. Но тоталитаризм есть особый вид этатизма, ибо подразумевает не столько торжество государства, сколько торжество партии, поглощение партией государства. Иначе говоря, тоталитаризм выступает как кризис государства, как кризис самой идеи государственности. Скорее правильнее говорить о тоталитаризме как режиме государственной власти, сосредотачивающейся в ядре государственной системы посредством одной и единой политической организации, отождествляющей себя с государством или сросшейся с ним и ставящей целью полностью взять под свой контроль (идеологический, политический, а по возможности и экономический) как все общество в целом, так и важнейшие его составные части, способные оспорить данную тоталитарно-государственную власть.

2. Описание какой-либо социальной системы как тоталитарной предполагает, что мы имеем дело с абсолютным контролем над всеми сферами жизни общества. Такой системой контроля не может быть государство, поскольку оно так или иначе апеллирует к «писаному закону», а он как и вся рациональная система взглядов, никогда не охватывает всего многообразия общественных проявлений. Тотальный контроль над обществом может быть осуществлен не законом, а другими средствами — традицией, высшей волей, революционным духом и т.п. То есть такими формами репрессий, которые пытаясь поставить под контроль все общество, по-существу, уничтожает его, устраняя в нем всякие различия.

Из такого понимания тоталитаризма следует, что полицейский террор и использование армии как инструмента гражданского принуждения являются не сущностными чертами, а средствами осуществления тоталитарного господства. К категории средств, хотя и иного рода, относятся информационная технология и сама массовая пропаганда. Все эти факторы сами по себе не служат ни целью, ни самоцелью для тоталитарных режимов, они не бывают и не могут быть таковыми и в любых прочих политических системах.

3. Наиболее характерной чертой тоталитарных режимов является их идеократичность (в буквальном переводе «власть идей»), вне зависимости от конкретного содержания этой идеи. Идеология выступает одновременно как цель и средство во всех попытках переделать мир по определенному шаблону. Она — цель, поскольку и коммунизм,и фашизм добивались создания общества политически одинаковомыслящих индивидов. Она — средство, ибо такое общество пытались создать путем индокринации населения в духе марксистско-ленинской и расистско-шовинистической доктрин.

Кроме того, говоря о тоталитарной идеологии, следует отметить ее претензию на монопольное обладание истиной. Идентификация своего учения с истиной в последней инстанции позволяет защитникам тоталитаризма рассматривать все остальные идеи и взгляды как заблуждения или сознательную ложь, а их носителей — либо как врагов, либо как темных или заблудших людей, требующих перевоспитания. Именно с вопроса об отношении к собственному учению, его критике, к другим социальным мыслям и убеждениям, к духовному плюрализму в целом, начинается разрыв тоталитаризма с рационализмом, на почве которого вырастает тоталитарное стремление «к математически совершенной жизни единого государства», «к математически безошибочному всеобщему счастью».1 Таким образом, при определенных условиях любая идея может получить тоталитарное истолкование.

4. В сфере экономики тоталитаризм характеризуется максимальной централизацией управления и государственной монополией на основные средства производства, ему присуща индустриальная, фабрично-заводская организация общественного труда, тенденция к сверхускоренному росту и общая милитаризация производства. Экономические аспекты тоталитаризма — особое, до сих пор мало возделанное поле исследований. Они могут вплестись в накопленный массив знаний о тоталитарном режиме, а могут и не состыковаться с ним, оставшись просто раздельными моментами фашизма, нацизма и сталинизма.

К настоящему времени в мировой литературе о тоталитаризме можно насчитать несколько десятков определений. Мы можем предположить, что число их будет множиться. Но

1. Хаксли О. О дивный мир. — М., 1989. — С.8—9 возможно, что мы и в будущем не получим всеобъемлющей и общепризнанной теоретической модели тоталитаризма. Не получим потому, что это сложное, многогранное явление которое не может быть уложено в простое перечисление его признаков, сколь пространным оно ни было.

Поэтому пока мы можем сформулировать лишь некоторый безусловный исследовательский вариант концепции тоталитаризма: образ всеохватывающей, всепроникающей власти, глубоко укорененной в структурах сознания и во всех клетках общественного организма. Тоталитаризм — это в первую очередь тенденция, это движение в точку тоталитаризма. Достигнув же этой точки, режим стагнирует. При этом следует, однако, отметить, что подавляющее большинство концепций тоталитаризма никак не анализируют тоталитарные системы власти в диахронной плоскости, по временной вертикали. Историография и социальная наука часто этим' аспектом пренебрегают. Но он очень важен по двум причинам: во-первых, разные общезначимые черты тоталитаризма становятся явью не в одно и тоже время, а, во-вторых, одна и та же общезначимая черта тоталитаризма на разных этапах его собственной эволюции выглядит неодинаково, ее состояние и реальный вид свидетельствуют о становлении, расцвете или закате самого тоталитаризма.

Очевидно, что тоталитаризм независимо от конкретных форм проходит следующие этапы. Первый этап становления тоталитаризма как политического режима, когда тоталитарные идеи складываются в определенную взаимосвязанную систему, в рамках которой начинает действовать лежащее в основе тоталитаризма массовое движение, признающее эти идеи своими. Это этап революционных перемен в менталитете, период образования новой структуры ценностей.

Второй, центральный этап, этап утверждения тоталитаризма как режима власти и социально-экономического устройства. Он отличается тем, что политические институты и социально-экономические структуры приводятся в полное соответствие с той системой ценностей, которая утвердилась в общественном тоталитарном сознании.

Третий этап, нисходящий. В нем тоталитарные институты и структуры полностью овладевают базовым движением, подчиняют его и контролируют, лишая самостоятельности. А сам тоталитарный строй постепенно отрывается от своей массы, обюрокрачивается, в то время как широкие массы начинают осознавать, что господствующие структуры — самостоятельные начала со своими интересами. Таким образом обнаруживается и усиливается противоречие между массами и режимом. В это время, по мнению многих, вступает в действие «железный закон олигархии» Р.Михельса. Начинается ослабление тоталитарных институтов, закат тоталитаризма. На каждом из названных этапов сущностные характеристики тоталитаризма модифицируются, обретая свой конкретный вид.

Чаще же всего, видимо по инерции, рассматриваются предпосылки и механизмы становления системы, ее структура, способ функционирования, ее культура и идеология. Но в стороне от основного потока исследований и теоретических интерпритаций остается вопрос, имеющий принципиальный характер: в чем социально-философский смысл, социально-историческая функция тоталитарных режимов?

Замечание об инертности научной и шире —интеллектуальной традиции в описании тоталитаризма заостряет по крайне мере два вопроса. Во-первых, в исследовательской литературе хорошо изучен отклик «на гидру тоталитаризма» прогрессивных сил, реакция же творцов режима представлена прежде всего их практикой. Это делает вдвойне актуальной задачу охарактеризовать тоталитаризм как феномен, имеющий временные границы и свою собственную специфику, свой собственный консерватизм, особый тип концентрации власти и особые определенно сформулированные идеи «народности». В противном случае всякая практика злоупотребления властью, всякая длительно существующая несправедливость будет и впредь нарекаться — тоталитаризмом. И, во-вторых, понятие границ последнего задает критерии того, что ему исторически противостоит, причем не только в тенденции, или «де-юре», но и «де-факто». Проблема соответствия теоретических схем тоталитаризма реальным явлениям в истории многомерна и сложна.

Видимо задачу можно видеть не столько в упорядочении, сколько, напротив, в определенного рода деконструкции, деструктуировании уже выстроенного «эмпирического» фактического материала, который в настоящее время все большее число исследователей используют в качестве подтверждения (или опровержения) тех или иных обобщений в такой области междисциплинарных исследований, какой является тоталитаризм.

Список научной литературыРуссова, Ольга Николаевна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Абалкина М.А., Агеев B.C., Мак-Фарланд С. Авторитарная личность в США и СССР // Человек. 1990. - № б.1. С.110 119.

2. Авербух P.A. Италия в первой и второй мировых войнах.- М., 1946.

3. Авторитаризм и демократия: от Третьего мира к России (материалы дискуссии) // Мировая экономика и международные отношения. 1995. - №8.

4. Авторханов А.Г. Империя Кремля: Советский тип колониализма М . , 1991.

5. Авторханов А.Г. Происхождение партократии // Октябрь.- 1991. № 3. - С.148-181.

6. Авторханов А.Г. Технология власти. М., 1991.

7. Агаев C.JI. Гитлеризм, сталинизм, тоталитаризм: реальности и понятия // Политические исследования. 1995.- № 3. С.94-97.

8. Айзин Б.А. Альтернативы германской истории в конце XIX начале XX века // Новая и новейшая история. -1992. - № 4.

9. Алейникова Ю.Л., Тихонова Н.Е. Социальная структура посттоталитарного общества (Обзор литературы 198 9-1991 г. г.) // Общественные науки в России. Реферативный журнал. Серия 3. Философия. 1992. - № 5-6. -С.32-53.

10. Анализ систем на пороге XXI века: теория и практика.- М., 1996.

11. Андерсен Р.Д. Тоталитаризм: концепт или идеология? // Политические исследования. 1993. - № 3. - С.98-108.

12. Андреев С. Структура власти и задачи общества // Нева.- 1989. № 1.

13. Аникевич А.Г. Политическая власть: вопросы теории и методологии исследования. Красноярск, 1986.

14. Арендт X. Вирус тоталитаризма // Новое время. 1991.- № 11.- С.40-43.

15. Арендт X. Временный союз черни и элиты // Иностранная литература. -1990. N 4. - С.242-253.

16. Арендт X. Тайная полиция // Новое время. 1992. - № 6.- С.57-60.

17. Арендт X. Традиция и современная эпоха // Вестн. Моск. ун-та. Серия 7. Философия. 19 92. - № 1.

18. Арендт X. Происхождение тоталитаризма. — М., 1997

19. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993.

20. Арон Р. Двусмысленный и неисчерпаемый // Вестн. Моск. ун-та. Серия 7. Философия. 1992. - № 2. - С.54-64.

21. Арон Р. Мнимый марксизм. М., 1993.

22. Арон Р. Этапы развития социологической мысли.1. М.,1993.23