автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Евразийская идея и проблема самоидентификации России

Полный текст автореферата диссертации по теме "Евразийская идея и проблема самоидентификации России"

На правах рукописи

ГОРЯЕВ Андрей Тюрбеевич

ЕВРАЗИЙСКАЯ ИДЕЯ И ПРОБЛЕМА САМОИДЕНТИФИКАЦИИ РОССИИ

09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Работа выполнена в Волгоградской государственной архитектурно-строительной академии.

Научный консультант

Официальные оппоненты

доктор философских наук, профессор ДЕЛОКАРОВ Кадырбеч Хаджумарович

доктор философских наук, профессор, чл.-кор. РАН ЮДИН Борис Григорьевич, доктор философских наук, профессор ПУТИЛОВА Лидия Максимовна, доктор философских наук, профессор РОЦИНСКИЙ Станислав Борисович.

Ведущая организация - Волгоградский государственный медицинский университет.

Защита состоится 23 октября 2003 года в 11 час. на заседании диссертационного совета Д 212.029.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Волгоградском государственном университете по адресу: 430062, г. Волгоград, ул.2-я Продольная, 30, ауд. 4-20 Г.

Автореферат разослан_2003 года.

Ученый секретарь _____

диссертационного совета ¿Ж-**"— Кузнецова М.А.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Современный этап мирового развития, характеризуемый глобальными тенденциями, сопряжен с возникновением новых ориентиров, новых ценностей, становлением новой культурно-социальной субъективности. Воплощаются в реальность идеи открытого общества, формируется глобальная взаимозависимая экономика, «всемирная паутина» связывает различные культуры и народы.

Вместе с тем процессы глобализации современной цивилизации сопровождаются и противоположными тенденциями, связанными с возрождением национальных культурных традиций, усилением стремления народов к сохранению своей неповторимости, своеобразия, уникальности. Можно утверждать, что чем сильнее становятся «вызовы» глобализации неолиберальных ценностей, тем с большей энергией и настойчивостью народы стремятся сохранить свою культуру, язык, религию и традиции. Все это приводит к тому, что в периоды глобальных трансформаций актуализируются проблемы национальной идентичности, связанные со стремлением народов к познанию своих истоков, ценностей, традиций. Как справедливо отметил С. Хантингтон, сегодня «люди и нации пытаются ответить на самый главный вопрос из всех, что могут стоять перед человеком: кто мы такие? Люди самоопределяются, отталкиваясь от истории своих предков, религии, языка, ценностей, обычаев, институтов»1.

Таким образом, современная цивилизация находится на стадии поиска своей идентичности с помощью двух альтернативных по сути парадиг-мальных установок: глобализации и унификации цивилизаций много процесса, с одной стороны, и локализации, с другой. В реальном историческом процессе эти два процесса взаимодействуют, образуя основную интригу модернизационных трансформаций. Объективный рост интегратив-ных тенденций во всем мире, которые ведут к усилению взаимодействия во всех сферах жизни современного общества - экономической, политической, информационной, культурной - сопровождается не менее устойчивым процессом противодействия унификации культуры и духовной сферы в форме протестов отдельных этнических и социальных общностей в разных регионах и странах. Более того, боязнь утратить свой язык, культуру,

1 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка// Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология М . 1999. С. 532.

самобытность, уникальность, национально-хозяйственную самодостаточность - характерная черта практически для большинства народов, которая проявляется как на уровне государств, отстаивающих свои национально-государственные интересы, свою национальную идентичность в широком смысле, так и на уровне отдельных социальных групп.

Проблема идентификации особенно актуальна для такой полиэтнической и многоконфессионнальной страны как Россия, в которой соприкасаются Европа и Азия, Запад и Восток. И на каждом бифуркационном этапе исторического развития в России вновь актуализируются вопросы сосуществования как различных культур, языков, традиций внутри страны, так и вопросы, связанные с выбором ориентации на Запад или Восток. Не случайно интеллектуальная история страны пронизана спорами между «западниками» и «славянофилами», сторонниками евразийства и их оппонентами. В этой связи вполне объясним широкий теоретический и практический интерес в современной России к идеям евразийства, которые исторически восходят к 20-м тт. XX в. Евразийство возникло не только как общественно-политическое движение, но и как концептуальная система, призванная объединить различные, порой альтернативные идейные течения, теоретические подходы, на основе тезиса о существовании российско-евразийской цивилизации. Как показывает практика, проблема, поставленная евразийцами, - найти необходимое равновесие между западным и восточным в российской ментальное™, - наисложнейшая. И хотя выдвинутые классиками евразийского движения, - Н. Трубецким, П. Савицким, Г. Вернадским, Л. Карсавиным, М. Шахматовым, Н. Алексеевым, В. Ильиным и др. идеи, - не дали ответы на все волновавшие тогда российскую эмиграцию вопросы, но высказанные ими положения стали значимым стимулом для самоидентификации России в один из наиболее сложных и противоречивых этапов развития страны.

В данном контексте особенно значимой представляется проблема идентичности, поскольку на первый план выходят споры о сходствах и различиях общецивилгоационного свойства. Поиск идентичности, коллективной или индивидуальной, действительной или сконструированной, становится фундаментальным источником социальных значений (М. Кастельс). Это объясняется тем, что потеря идентичности, влечет за собой ценностную деструкцию, рассогласование или аномию, попытки же конструирования искусственной идентичности представляют потенциальную угрозу безопасности личности и общества и сопровождаются различ-

ного рода конфликтами. Все это свидетельствует о том, что та или иная трактовка идентичности может иметь не только позитивный, но и негативный характер. Обсуждая проблему самоидентификации, человечество сталкивается с реальной проблемой. С одной стороны, возрастают личное самосознание, чувство культурной идентичности и таким образом -различия, а с другой стороны, значительно расширяется взаимный обмен культурными достижениями между людьми, народами и цивилизациями. Эти два позитивных самих по себе явления становятся проблемой, когда они сталкиваются на практике, как взаимоисключающие. В концептуальном плане решение проблемы лежит в принятии тезиса о положительном значении культурного и цивилизационного многообразия. Сохранение этого многообразия в рамках как отдельных государств, так и человеческой цивилизации в целом должно быть исходной ценностно-мировоззренческой парадигмой глобализирующегося мира. Диалог между культурами и цивилизациями подразумевает «обмен пониманием», а не «столкновение цивилизаций», который ведет к конфликту. В этих условиях перед ведущими странами мира встает вопрос о способах сосуществования людей различных культур и традиций в формирующемся глобализо-ванном мире. Эта проблема приобретает особый смысл в XXI в., когда под давлением различных проблем существенно возросла напряженность в межцивилизационных отношениях. В подобной ситуации нужна новая стратегия, способная интегрировать в процессе глобализации общечеловеческое и национальное, обеспечить право всех народов на достойную жизнь, культурную и цившшзационную самобытность.

Что касается России, то проблема выработки целостного национально-государственного самосознания связана с решением вопроса о том, существует ли российская цивилизация как особая цивилизация, как особый культурно-исторический тип? Любой ответ на этот вопрос приводит к рассмотрению сложного комплекса проблем об отношении России к Западу и Востоку. Сложность общецивилизационной характеристики России в том, что отличительной чертой российского общества является его полиэтнический, поликультурный характер. Исторически сложилось так, что большое число народов и этнических групп стало жить не только рядом друг с другом, но и вместе друг с другом. При этом указанные культуры и народы оказываются встроенными в общероссийскую культуру, составляя с ней единое целое. И сегодня понять, как они развивались и как будут разви-

ваться в дальнейшем, можно только рассматривая их в историко-генетическом и историко-проблемном ключе.

В отечественной социально-философской и общественной мысли необычайно сильна культурно-историческая доминанта, что обусловлено необходимостью постичь место России во всемирной истории. В этом отношении сегодняшние поиски моделей дальнейшего развития нашего общества продолжают традиции историософской проблематики, всегда волновавшей общественную и философскую мысль России. Те глобальные трансформационные вызовы, с которыми встретилась страна, актуализируют традиционные для России вопросы о «западном» и «восточном» в ее ментальности, что закономерно повышает исследовательский интерес к философским идеям мыслителей прошлого. Вместе с тем задача систематического осмысления имеющегося духовного наследия во всем его богатстве и многоплановости еще далека от своего решения. В первую очередь это относится к интеллектуальному наследию евразийцев.

Обращение к идеям российской эмиграции начала XX в. концептуально оправдано еще потому, что в тот период, когда появилась концепция евразийства, Европа тоже находилась на своеобразной точке бифуркации, осмысливала первую в истории мировую войну, первую в истории социалистическую революцию и т.д. Особенно остро переживали происходящее эмигранты из России, перед которыми стояли вопросы, близкие к тем, что и сегодня стоят перед страной.

Период 20-30-х тт. XX в. заслуживает в этом отношении специального внимания исследователей, поскольку именно в это время значительная часть российской интеллигенции, оказавшись за границей после событий революции и гражданской войны, целенаправленно пыталась заново определить смысл русской культуры, направление развития национальной истории для того, чтобы понять причины происшедшего.

При этом, если многое из того интеллектуального наследия, которое было оставлено первым поколением российской эмиграции, уже стало предметом научного внимания отечественных исследователей, то проблематика самоидентификации России в контексте евразийской идеи еще не стала предметом систематического анализа. Исходя из этого, в данном исследовании рассматриваются те концептуальные прозрения философов российского зарубежья, которые, как нам представляется, своей неординарностью предлагаемых подходов и в то же время достаточной полнотой

и цельностью, дают возможность по-новому взглянуть на проблему национальной идентичности.

При этом как бы не оценивать концептуальный статус евразийства, евразийство как источник споров, система идей остается необходимой мировоззренческой основой, помогающей решать проблемы цивилизацион-ной самоидентификации России. Методологическая привлекательность евразийства связана с рядом взаимообусловливакмцих друг друга обстоятельств: во-первых, с тем, что евразийство поставило в центр своего учения непреходящие, по-своему вечные и каждый раз по-новому актуализируемые метафизические проблемы, во-вторых, евразийство не только фундаментальная теоретическая модель о России, ее прошлом, настоящем и будущем, но и междисциплинарная научная концепция, опирающаяся на достижения естественных и социально-гуманитарных наук; в-третьих, «евразийство есть не только система исторических или теоретических учений. Оно стремится сочетать мысль с действием и в своем пределе приводит к утверждению ... определенной методологии действия»'; в-четвертых, евразийцы одними из первых поставили вопрос об исчерпанности формаци-онных и цивилизационных возможностей не только социализма, лишившего их Родины, но и капитализма, принявшего их. Это обстоятельство было подчеркнуто в декларации 1927 г., в которой отмечается, что «в отношении равно капитализма и коммунизма евразийство представляет третье решение, выходящее на путь широкой социальности»".

К евразийцам относилась целая плеяда талантливых философов, историков, экономистов, географов, языковедов, публицистов, литераторов и других представителей российской интеллигенции, оказавшихся в европейской эмиграции после революции 1917 г.3. Непосредственными организаторами и интеллектуальными лидерами евразийства на различных этапах были языковед и культуролог Н.С. Трубецкой, географ и экономист П.Н. Савицкий, искусствовед П.П. Сувчинский, историк Г.В. Вернадский, философы Г.В. Флоровский и Л.П. Карсавин. Кроме них, в евразийском движении активное участие принимали филологи и литературоведы P.O. Якобсон, Д.П. Святополк-Мирский, A.B. Кожевников (Кожев), правоведы В.И. Ильин, H.H. Алексеев, писатель В.Н. Иванов, историк П.М. Бицилли, доктор Э. Хара-Даван, С. Балыков, Б. Уланов и др.

1 Карсавин Л.П. Евразийство // Континент Россия. М., 1990. Вып. второй. С. 35.

2 Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. М., 1993. С. 220.

3 Савицкий П.Н. Евразийство // ГАРФ. Ф. 5783. Оп. I. Ед. хр. 30. Л. I.

За период с 1921 г. (время выхода первого сборника «Исход к Востоку: предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев») и примерно по 1938 г., ими были опубликованы многочисленные исследования под разными названиями: «На путях: утверждение евразийцев», «Евразийские временники», «Евразийские хроники», «Тридцатые годы: утверждение евразийцев», «Евразийские тетради», а также газета «Евразия» и журнал «Версты», в которых излагалась евразийская концепция.

Главным в евразийстве являлись не только широта их интересов, сколько их базовые идеи, которые были оригинальны в концептуальном отношении и углубляли понимание российской истории и культуры. Именно поэтому многие сформулированные евразийцами социально-философские положения созвучны современным политическим, социальным и культурным процессам, несмотря на те принципиальные изменения, которые произошли в мире.

Отметим, что оценки евразийства всегда носили противоречивый характер. Например, Ф. Степун называл их «славянофилами эпохи футуризма»1, тогда как А. Кизеветгер считал неправомерным сравнение евразийцев со славянофилами. Критикуя учение евразийцев, он доказывал, что евразийство «представляет собою слишком легкую, как бы воздушно-фантастическую постройку»2. Г. Федотов видел самый тревожный, мистический симптом в том, что в евразийстве нет столь святого для всякого русского слова, как Россия: «Россия становится географическим и этнографическим пространством, бессодержательным, как бы пустым, которое может быть заполнено любой государственной формой»3. Вместе с тем, концептуально не соглашаясь с евразийцами, многие их оппоненты признавали, что евразийцы «прислушиваются к тому, что происходит в России, и в этом их сильная сторона»4.

Сложностью и актуальностью поставленных в евразийстве проблем, неординарностью предлагаемых решений, теоретической и практической востребованностью евразийской идеологии в условиях глобализации определяется необходимость систематического социально-философского ана-

1 Степун Ф. Об общественно-политических путях «Пути» // Современные записки. Париж, 1926. Т. 29. С. 445.

Кизеветгер А. Евразийство // Философские науки. 1991. № 12. С. 1S.

3 Федотов Г. Будет ли существовать Россия? // Вестник высшей школы. 1992. №№ 7-9. С. 98.

4 Бердяев Н А. Утопический этатизм евразийцев // H.A. Бердяев о русской философии. Свердловск. 1991. С. 204.

лиза евразийства как социо-культурного явления отечественной истории, способность помочь в решении сегодняшних проблем России.

Степень изученности проблем. Многое из богатого идейно-теоретического наследия, оставленного первым поколением российской эмиграции, стало предметом систематического изучения исследователей. Вместе с тем отношение к теоретическим идеям евразийцев во многом определялось внешними идеологическими причинами. В советский период отечественной истории взгляды евразийцев упоминались в основном в контексте критики буржуазных, ревизионистских, антикоммунистических концепций. Под этим углом зрения написаны небольшая статья «Евразийство» Н. Мешерякова в первом издании Большой Советской Энциклопедии, тезисы М.И. Черемисской, параграф в монографии В.А. Кувакина, а также статьи A.B. Гусевой, Д.П. Шишкина, И.А. Исаева'. Отдельные вопросы, поднятые евразийством, так или иначе, затрагивались также в работах, посвященных проблемам норманизма2.

Но первые попытки осмысления истоков и сущности евразийства в отечественной науке были предприняты уже в двадцатые годы. В этой связи характерны работы членов ассоциации отечественных востоковедов, которые весьма пристально изучали востоковедческие мотивы в концепции евразийства3. Эти исследования были прерваны радикальными сдвигами в общественно-политической жизни страны, которые привели к крайне нигилистической оценке всех концепций и доктрин, не соответствовавшим новым идеологическим стандартам. Начиная с этого периода, тема евразийства была по существу закрыта для научного изучения.

Другое исследовательское направление по изучению феномена евразийства принадлежит представителям русской эмигрантской мысли, которые проявили повышенный интерес к евразийству. Анализ различных ас-

' МешеряковН. Евразийство Н БСЭ. Вып. I. М., 1931. С. 827; Черемисская М.И. Концепция исторического развития у евразийцев // Тезисы докладов Межвузовской конференции «Современные проблемы философии истории». Тарту, 1979; Гусева A.B. Концепция русской самобытности евразийцев: критический анализ. Л., 1986; Кувакин В.А. Религиозная философия в России. М., 1980; Исаев И.А. Геополитические аспекты тотальности: евразийство//Тоталитаризм как исторический феномен. М., 1989; Исаев И.А. Идеи культуры и государственности в трактовке «евразийства» // Проблемы правовой и политической идеологии. М., 1989.

2 Изучение истории феодальной России в капиталистических странах в послевоенный период/Под ред. Г. А. Некрасова. М., 1962.

3 См.: Задачи Всероссийской научной ассоциации востоковедов // Новый Восток. Кн. I. М., 1922.

пектов евразийства содержится в работах П. Милюкова, В. Шульгина, В. Зеньковского, Г. Струве, В. Варшавского, М. Агурского и др.1.

Неоднократно обращался к феномену евразийства H.A. Бердяев, который посвятил ему целый ряд публикаций. Характерно, что евразийцы внимательно относились к замечаниям RA. Бердяева за его «благожелательно-вдумчивый» подход при оценке их взглядов2. Основанием критически-доброжелательного обмена мнениями между евразийцами и H.A. Бердяевым были совпадения юс позиций по ряду принципиальных вопросов, таких, например, как оценка русской революции и мировой войны и связанных с ними таких последствий, как сближение Европы и Азии, обретение Россией статуса государства мирового значения и т.д.

В дискуссиях о евразийстве участвовал и другой влиятельный представитель русской эмиграции - П.Б.Струве. Изучение и осмысление евразийских идей эволюционизировало у него от "начал терпимости"3 до резко-критической.

Предметом серьезного анализа тема евразийства была и остается в зарубежной исследовательской литературе. Здесь можно выделить работы таких исследователей, как Н.В. Рязановский, Р. Уильяме, С. Утехин, Г. Кон, Ч. Гальперин, Отто Бесс4. В англо-американской историографии по русской и советской проблематике большой популярностью пользуются историографические взгляды евразийцев. Можно говорить о целой школе историков, продолжающих изучение историографических идей евразийст-

Милюков П. Об основах евразийства. Отчет A.C. Изгоева о выступлении П. Милюкова в Праге // Руль. 1927. 8 января; Шульгин В. Злость // Возрождение. 1926. 16 декабря; Зеньковский В. Русские мыслители и Европа. Критика европейской культуры у русских мыслителей. Париж, 1926; Струве Г. Русская литература в изгнании. Опыт исторического обзора зарубежной литературы.-Нью-Йорк, 1956; Варшавский В. Незамеченное поколение. Нью-Йорк, 1956; Агурский М. Идеология национал-большевизма. Париж, 1960; СтепунФ. Бывшее и несбывшееся. Нью-Йорк, 1956; Сте-пун Ф. Россия между Европой и Азией //Новый журнал. №69. 1962; Федотов Г. Россия, Европа и мы //Новый град- № 1. 1932; его же. Национальное и вселенское. Лицо России. Соч. T. I. Париж, 1980.

2 Карсавин Л.П. Ответ на статью H.A. Бердяев об евразийцах // Путь. Париж, 1926. № 2. С. 97.

3 Письмо Флоровского Г.В. Трубецкому Н.С //ГАРФ. Ф. 5783. On. I. Ед. хр. 312. Л. 124.

4 Boss О. Die Lehre der Eurasier. Wiesbaden. 1961; Riasanovsky N.V. Asia through Russian Eyes. Russian and Asia. Stanford; Williams R. Culture in Exile. Russian Emigres in Germany (1881-1941). Cornelle univ. Pr. Ithaca and London. 1972; S. Utechin. Russian politica? Thought. Land. 1964; Halperin Ch. Russia and Steppe: George Vemadaky and eurasianiam. Forschungen zur osteuropaischen Geschichte. Wiesbaden. 1985.

ва. Среди ее представителей, кроме основоположников школы Г.В. Вернадского и P.O. Якобсона, можно назвать С.Г. Пушкарева, Ф. Каземзаде, В. Кирхнера, Р.Дж. Кернера и других.

В силу известных причин отечественная социально-гуманитарная мысль только в последнее время начала систематически исследовать евразийство, как особое социокультурное явление. Начиная с конца 1980-х гг., появляется научная литература, посвященная различным аспектам евразийства. Среди современных исследователей по евразийской теме следует выделить работы A.B. Антощенко, С.Г. Банных, М.Г. Вандалковской, В.В. Ванчугова, A.B. Водолагина, Ф.И. Гиренка, JI.H. Гумилева, А.Г. Дугина, В.Ю. Ермолаева, С.Ю. Ключникова, В.В. Кожинова, О.В. Манихина, М.А.Маслина, В.М. Межуева, С.А. Нижникова, Л.И. Новиковой, H.A. Омельченко, И.Н. Орловой, С.Б.Роцинского,

A.С.Панарина, Л.В. Пономаревой, И.А. Савкина, A.B. Семушкина,

B.В. Сербиненко, И.Н. Сиземской, A.B. Соболева, В.Н. Топорова, И.А. Тугаринова, В.М. Хачатуряна, С.С. Хоружего и др., а также ряда зарубежных исследователей'. В них рассмотрены классические проблемы, поставленные евразийством, в частности, смысл тезиса «исход к Востоку», суть евразийской духовности, отношение евразийства к спорам «западников и славянофилов», статус философии в евразийской метафизике и т.д.

1 См.: Гумилев JI.H. Меня называют евразийцем ¡1 Наш современник. № 1. 1991, Гумилев JI.H. Заметки последнего евразийца // Наше наследие. № з. 1991; Ванчугов В.В. Статус философии в евразийском движении // Евразийская идея и современность. М.. 2002.Клк>чников С.Ю. Русский узел евразийства//Наш современник. № 3.1992; Кожи-нов В. Историософия евразийства//Наш современник. №2 1992; Нижников С.А. Евразийство в контексте истории российской мысли И Евразийская идея и современность. М, 2002; Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Политическая программа евразийцев: реальность или утопия // Общественные науки и современность. № 1. 1992; Семуппсин A.B. Идеологические пределы евразийской метафизики // Евразийская идея и современность. М., 2002; Там же. Сербиненко В.В. Дальневосточная тема в русской философии XIX в.; Хоружий С.С. Карсавин, евразийство и ВКП // Вопросы философии. № 2. 1992. Маслин М.А. Неоевразийство о судьбе России // Евразийская идея и современность. М., 2002; Межуев В.М. О национальной идее // Вопросы философии №12. 1997; Он же. Российский путь цивилизапионного развития // Постижение времени. М., 199В; Орлова И.Б. Евразийская цивилизация. М., 1998; Панарин A.C. Россия в цившизационном процессе (между атлантизмом и евразийством) М... 1995; Роцинский С.Б. Общественная мысль в допетровской России: столкновение и примирение позиций. М., 1999; Игнатов А. "Евразийство" и поиск новой культурной идентичности // Вопросы философии. 1995. № 6; Люкс Л. Заметки о "революционно-традиционалистской" культурной модели "евразийцев" // Вопросы философии. 2003. № 7.

Более углубленному пониманию сути и истоков евразийской концепции способствовали публикации коллективных работ: Россия между Европой и Азией: евразийский соблазн. М., 1993; Евразийская перспектива. М., 1994; Евразийский проект модернизации России: «за» и «против» // Социальная теория и современность. Вып. 14. М., 1995; В поисках своего пути. Россия между Европой и Азией. М., 1997; Евразийская идея и современность. М., 2002 и др. Вопросы, касающиеся проблем национальной идентичности, национального самосознания в условиях глобализации, рассматриваются в исследованиях Седовой H.H., Петрова И.А., Бадмаева В.Н., Кибасова Г.П., Делокарова К.Х., Ващекина Н.П., Мунтян М.А., Урсул А.Д., Панарина A.C. и др.1

Написан ряд кандидатских и докторских диссертаций: Урхано-войР.И., ГоряеваА.Т., Данилова С.И., Колесниченко Ю.В., Койшыбае-ваГ.Т., Губбыевой З.О., Игнатовой C.B., ВилентаИ-В., Шатилова А.Б., Пишун К.В., Задохина А.Г., Пащенко В.Я. и т.д.2.

В данных публикациях начат систематический анализ ряда стороп евразийской концепции. В целом же евразийство представляет собой многоаспектный социокультурный феномен, явление полиморфного характера и требует соответствующего подхода и внимания. Именно эта целостность, многоплановость и полиаспектность концепции евразийства остается малоизученной. Учитывая указанное обстоятельство, необходимы исследо-

1 Седова H.H. Человек этнический. Волгоград, 1993; Петров И.А. Россия в этническом времени. ИЗд-so ВолГУ, 2000; Кибасов Г.П. Этническое пространство. Волгоград, 2003; Делокаров К.Х. Философия и человек в век глобальных проблем. М., 1998; Многогранная глобализация. Под ред. проф. Делокарова К.Х. М ., 2003; Панарин A.C. Искушение глобализмом. М., 2000; Бадмаев В.Н. Национальная идентичность: дискурс и социальная практика. Элиста, 2002.

2 Урханова Р.И. Евразийство как идейно-политическое течение в русской культуре XX веке. Автореф. канд. дисс. М., 1992; Горяев А.Т. Евразийство как явление культуры России: историко-философский аспект. Автореф. канд. дисс. М., 1993; Шатилов А.Б. Евразийство как феномен политической культуры (двадцатые годы XX века). Автореф. канд. дясс. М., 1999; Пишун К.В. Политическое учение евразийства (опыт системной реконструкции н интерпретации). Автореф. канд. дисс. Владивосток. 1999; Пащенко В.Я. Идеология евразийства. Автореф. докт. дисс. М., 2000; Задохин А.Г. Процесс становления отношений России с новыми государствами Евразии в аспектах историко-культурной преемственности. Автореф .док. дисс. М., 1998; Исламов В.В. Евразийская цивилизация: социально- онтологические и методологические аспекты исследования. Автореф. канд. дис. Уфа, 2002; Жданова Г.В. Евразийство в современных исследованиях. Философские аспекты. Автореф. канд. дис. М., 2002.

вания евразийства, исходя из принципа целостности, всеобщности и синтетичности поставленных проблем.

Актуализация проблематики, восходящей к евразийству в современной социальной и духовной ситуации, предполагает более основательный анализ ее концептуально-философских основ, получивших новое звучание в современном познании и общественной практике. Оно определяется, прежде всего, тем, что трансформации, происходящие в жизни общества, способствуют раскрепощению мысли, расширяют исследовательское поле и ставят сложные и ответственные задачи, связанные с осмыслением исторического прошлого России, в контексте происходящих модернизацион-ных процессов. С ним связана и возрастающая актуальность учета концептуальных результатов теоретиков евразийства в философском постижении сути российской действительности.

Объект исследования: концепция евразийства и Россия.

Предмет исследования: евразийская идея и проблема самоидентификации современной России.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в систематическом анализе сути евразийской идеи в контексте самоидентификации России.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи :

- выявить идейно-политический, философский и духовный контекст основных направлений и тенденций в развитии общественно-политической мысли России конца XIX- начала XX в., способствовавших появлению евразийства;

- определить специфику евразийства, как социокультурного явления, через его сопоставление с известными в философской культуре подходами в оценке осмысления «самобытности России», «идеи России»;

- раскрыть сущность евразийской трактовки России-Евразии как особой целостной системы и показать ее значение для современной России:

- определить методологические возможности использования идей евразийства для анализа современных трансформаций России в условиях глобализации;

- выявить фундаментальные социально-философские идеи евразийства, выступающие мировоззренческими ориентирами при решении проблем самоидентификации современной России;

- на основании введения в научный оборот неизвестных источников и архивных материалов показать методологическую плодотворность концептуальной интуиции евразийцев о цивилизационном своеобразии России, ее несводимость ни к Западу, ни к Востоку.

Методологическая основа и теоретические источники исследования.

В качестве методологической основы принят диалектический метод, который конкретизируется посредством исследовательских подходов, детерминированных сутью главной цели и соответствующих задач. Достижения цели и задач исследования определило необходимость использования также исторического метода, таких общенаучных принципов как системности, структурности, целостности и сравнения.

Теоретическую базу диссертационного исследования составили классические работы евразийцев, изданные в различные годы за рубежом и в России, а также обширные архивные материалы, которые стали доступными с конца 80-х гт. Широко использованы современные научно-исследовательские результаты по проблемам цивилизационных трансформаций, материалы «круглых столов», посвященных роли евразийства в современном мире.

Гипотеза исследования состоит в предположении того, что исходная идея евразийцев, опирающаяся на тезис «Россия - Евразия», концептуально и методологически продуктивна, особенно в кризисных, переходных стадиях цивилизационного развития, когда происходит очередная «смена вех» и Россия вновь ищет свое место в мире. Характер задаваемых вопросов зависит от фундаментальных цивилизационных трансформаций. При этом как ни решать проблему о сути России, вопрос об особенностях евра-зийско-русской культуры, специфика ее отношения к Западу и Востоку не теряет своей значимости. И сегодня явно или подспудно в культуре присутствуют вопросы, поставленные евразийцами, поскольку широко обсуждается проблема цивилизационных особенностей России. Это свидетельствует не только о непроходящем характере основных вопросов, обсуждающихся в рамках евразийской концепции, но и многих ответов, данных представителями евразийского движения. Заслуживает, в частности, поддержки идея евразийцев о существовании особой евразийско-русской культуры, мысль об опасности некритического механического заимствования западных моделей цивилизационного развития, тезис о необходимости учета влияния религиозных ценностей на менталитет россиян. При всей

спорности некоторых конкретных формулировок и акцентов, детерминированных особенностями 20-х гг. XX в., особенно геополитическими событиями того времени, идеи евразийцев не только остаются важной частью отечественной гуманитарной культуры, но и выступают мощным методологическим инструментарием понимания современных цивилизаци-онных трансформаций.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Евразийство - сложное идейно-теоретическое и геополитическое движение, сформировавшееся в противоречивый переходный период российской истории, - отразило особенности эпохи переоценки базовых ценностей. Это нашло отражение в их трактовке роли духа и бытия, пространства и времени, идеологии и государственности, отношения России к Западу и Востоку.

2. Евразийство, несмотря на относительно небольшой срок своего «официального» существования, смогло вобрать в себя наиболее «болевые» моменты отечественной истории, поскольку попыталось ответить на непреходящие, «вечные» вопросы о сущности России, как особой цивилизации, вбирающей в себя нечто и от Востока и от Запада, но не сводимое ни к Западу ни к Востоку.

3. Больше соглашаясь со славянофилами в споре западников со славянофилами, евразийцы не были согласны со славянофилами по ряду фундаментальных вопросов. При этом они концептуально не отрицали значимость основных достижений европейской мысли, исходили из «синтетической» роли христианской культуры, как имеющей универсальное значение. С этим связана идея симфонической личности как особого субъекта евра-зийско-русской культуры. Поэтому евразийцам более близка была славянофильская концепция о самобытности России, нежели парадигмапьные установки западников, поскольку они не могли принять такие цивилизаци-онные особенности западной культуры, как индивидуализм, сциентизм, либерализм, социализм и т.д., которые расходились с их концептуальными суждениями о симфонической личности, как особого субъекта евразийско-русской культуры.

4. Особый теоретико-методологический интерес представляют «предчувствия», философские интуиции евразийцев о роли пространства, значимости целостного географического пространства Евразии в истории взаимоотношения Востока и Запада. Актуализация географической целостности Евразии провоцировала проблему целостности культуры России -

Евразии. Евразийская идея о культурном единстве России - Евразии эври-стична и в наши дни, поскольку понятия Россия и Евразия не только и не столько географические, при всей значимости пространственного фактора, сколько общекультурные.

5. Подчеркнутое евразийством органическое единство географической среды, этнического состава, экономического и политического развития актуально и в современных условиях, ибо процесс глобализации только тогда может стать перспективной тенденцией общецивилизационного развития, когда он не разрушает «почву» культуры. Тем самым глобализация комплиментарна локализации, как культура «моря», по мнению евразийцев, дополнительна культуре «степи» и «леса». И подобно тому как в симфонической личности целостно и соразмерно взаимодействуют два образа жизни (оседлый и кочевой), так и в современной, все более глобализирующейся цивилизации, должны сочетаться универсальное и локальное, личное и государственное.

6. Концептуально плодотворна мысль евразийства о «подчиненной экономике» (П.Н. Савицкий), поскольку именно разрыв между экономическим и ценностно-религиозным и превращение экономического, материального в самоцель привела современную цивилизацию к системному кризису. Преодоление экономикоцентристской парадигмы возможно на пути учета идей евразийцев об освещении религиозными идеями любых действий в экономической и государственной сфере.

7. Высоко оценивая многие социально-философские прозрения евразийцев, их интуитивные «предчувствия» относительно самодостаточности России-Евразии, как цивилизационной целостности, следует учитывать влияние эпохи, времени на акценты, конкретные формулировки идей евразийцев о необходимости сильной централизованной власти, «повороте к Востоку», большем учете «азиатско-азийских» (П.Н. Савицкий) элементов. Этим, на наш взгляд, объясняется определенная противоречивость и непоследовательность евразийской концепции, которая была не одним из абстрактных академических философских построений, а реальным мыслительным движением, органически вписанном в политическую топологию своего времени.

8. Евразийцы подчеркивали открытый характер своей концепции, определяя ее, как «предчувствия и свершения». История показала, что они во многом были правы, поскольку, действительно, многие их идеи оказались не просто созвучны нашему нынешнему бытию, но могут служить важным аргу-

ментом при доказательстве существования самостоятельной цивилизации в России. Поэтому в определенном отношении справедлив тезис о том, что от объективно-критического восприятия идей евразийства в немалой степени зависит настоящая и будущая судьба страны, которую евразийцы именовали «Россия - Евразия».

Научная новизна исследования. На основании систематического анализа широкого круга новой эмигрантской литературы, концептуализации ранее неизвестных архивных материалов, проделанной другими исследователями работы, учета современной литературы по социальной философии рассматривается эволюция основных идей евразийства, выясняются философские основания и особенности идеологии этого движения, определяется место евразийства среди других идейно-философских учений первой половины прошедшего столетия, выявляются идеи, позитивно влияющие на решение проблем самоидентификации России, а также новых задач, встающих в сфере философского знания и социально-политической действительности в период глобализации.

Научно-практическая значимость работы. В условиях серьезных реформационных процессов как внутри страны, так и тех глобальных изменений, которые происходят в мире, евразийство может стать одной из эффективных философско-методологических парадигм в разрешении различных противоречий (в особенности в области поиска национальной идентичности), а концепция евразийства как таковая - одним из подходов научного познания и постижения действительности.

Материалы и результаты работы могут также быть использованы для дальнейших исследований и разработок при изучении русской философии начала XX в., при подготовке лекционных курсов, проведении практических занятий и составлений пособий по социальной философии, истории русской философии, а также в рамках курса отечественной культуры.

Апробация работы. Основные результаты исследования изложены в ряде монографических исследований по данной теме (1. Гражданская война: «Калмыцкий исход» (соавторство). Волгоград, 1996; 2. Очерки истории калмыцкой эмиграции (соавторство). Элиста, 1998. Рецензия проф. А.И. Бурыкина И Язык. Литература. История. Культура. Информационный бюллетень. СПбГУ, 1999. № 36; 3. Евразийство: «научный замысел» и практические реалии. М., 2001. Рецензия проф. Н.И. Кузнецовой//Вопросы философии. М., 2002. №10. Рецензия акад. РАН B.C. Мясникова// Вестник КИСЭПИ. Элиста, 2002. № 2; 4. Евразийская идея и проблема самоидентифи-

кации России. М., 2003.). Различные аспекты учения евразийцев были представлены автором в выступлениях на Всемирном философском конгрессе (М., 1993), международных научно-практических конференциях, симпозиумах, круглых столах. Евразийской проблематике посвящены свыше сорока статей, опубликованных в различных научных журналах. Диссертантом разработан и читается спецкурс «Проблемы национально-государственного строительства (евразийство как явление российской истории)» на историко-юридическом факультете Калмыцкого университета. Актуальность и необходимость внедрения данного курса в учебные программы вузов отмечено государственной инспекцией по аттестации учебных заведений России. Под научной редакцией диссертанта подготовлен ряд исследований по евразийской проблематике.

Структура диссертации состоит из введения, трех глав, семи параграфов, заключения, библиографии и приложения.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы; доказывается ее актуальность; определяются цели и задачи исследования; очерчивается методологическая основа исследования; показывается степень разработанности проблем в опубликованных отечественных и зарубежных источниках; формулируются основная гипотеза диссертационного исследования и основные положения, выносимые на защипу; определяется научная новизна, теоретическая и практическая значимость результатов исследования.

Первая глава «Евразийство: основные вехи формирования и эволюции» состоит из двух параграфов, содержащих проблемно-генетическое исследование евразийства как социокультурного явления, в котором пересеклись философские, геополитические и духовные аспекты при концептуализации сути России как особого цивилязационного феномена со своим самобытным миропониманием, сложившимся под влиянием особенностей территорий, леса, степи и этнического состава.

В первом параграфе "Идейно-теоретические и духовные предпосылки евразийства" диссертант определяет необходимость осмысления наследия евразийцев в контексте всего комплекса духовной сферы русского социума, тех условий, в которых они жили и творили, с учетом традиций предшествующей гуманитарной мысли, претерпевшими со временем значительную трансформацию.

Анализируя эвристические возможности евразийства, необходимо считаться с существованием различных интерпретаций евразийства. В этой связи диссертант различает: 1) евразийство основоположников данного направления теоретико-методологической мысли; 2) евразийство в интерпретации последователей нового движения; и, наконец, 3) неоевразийство современных исследователей и политиков. Между этими интерпретациями евразийской идеи имеется не только общее, но и важные различия, без учета которых нельзя понять насколько аутентично используются идеи классиков евразийства в социальной философии и на практике, как под влиянием новых факторов меняется истолкование базовых понятий евразийства.

Богатое научное и творческое наследие, оставленное российской эмигрантской мыслью 1920-30-х гг., представляет большой интерес с точки зрения современных поисков оснований самоидентификации в российском общественном сознании. Уровень "самопознания" культуры является

одним из важнейших показателей, указывающих на степень зрелости духовной жизни общества. Особую роль в самоидентификации общества играют острые социальные кризисы. Сопровождаясь разрушением сложившейся системы традиций и ценностей, они, вместе с тем, высвечивают доселе неизвестные, скрытые потенции культуры, делают необходимым пересмотр традиционных представлений о своей нации и ее месте среди других наций, новое прочтение национальной идеи. Такова современная реальность, когда человеческая культура ищет новые координаты для самоидентификации. Естественно, такой анализ учитывает эти реалии, когда вновь активно обсуждаются проблемы самоидентификации России в условиях глобализации. В этом параграфе подчеркивается, что евразийцы были одними из первых, кто уловил, что революционные события в России свидетельствуют о том, что в мире происходят не просто локальные перемены, а принципиальные цивилизационные сдвиги, которые ведут к смене эпох. На повестку дня встал вопрос об истоках революционных изменений в стране и дальнейшем направлении развития России, что привело к необходимости систематического анализа сути России, ее особенностей, характера влияния Запада и Востока на ментальность россиян. Евразийцы попытались ответить на вопрос о том, случайно ли социалистическая революция произошла именно в России, насколько укоренены марксистские идеи в истории страны, можно ли повлиять на политику большевиков, которые все больше укрепляли свою власть? Эти и им подобные вопросы волновали отечественную интеллигенцию, которая оказалась за рубежом и имела возможность свободно обсуждать фундаментальные вопросы общественного развития.

Непосредственной причиной появления евразийства были первая мировая война и социалистическая революция 1917 г., - события, которые привели в движение все прежние ценностно-мировоззренческие установки. События такого масштаба - испытание для страны и функционировавших В ней теоретических и философских систем, Кризис обнажил традиционные в таких ситуациях проблемы: что такое Россия? Откуда она вышла? Какова ее система ценностей? Что делать? Евразийцы попытались ответить на эти вопросы. Тем они интересны для современной социально-философской мысли, которая пытается осмыслить на новом этапе общественного развития подобные же вопросы.

Впервые евразийство как самостоятельное течение общественно-политической мысли заявило о себе 3 июня 1921 г. на заседании религиоз-

но-философского кружка в г. Софии, где с докладами выступили Н.С. Трубецкой и Г.В. Флоровский. Несколько позже вышел важный в теоретико-методологическом плане сборник под названием «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев». Это был программный для евразийцев сборник, в котором в заостренной форме были сформулированы исходные принципы евразийства.

В развитии евразийства, как идейно-философского и общественно-политического направления мысли, выделяется три основных этапа.

Первый этап начинается с момента зарождения, с 1921 г., и заканчивается в первой половине 1924 г. Он характеризуется поиском евразийством «своего собственного лица», выработкой основ нового учения, тех положений, которые, с одной стороны, стали его теоретическим фундаментом, а с другой, - линией раздела между различными направлениями внутри евразийского учения. Сторонников евразийства не устраивала трактовка «идеи России» только в связи с православными и панславистскими мотивами. Теоретики евразийства стали доказывать, что Россия духовно имеет более широкое поле, поскольку она в своем развитии впитала и духовные ценности Востока. Исходя из этого, евразийцы стали на путь обогащения образа и сути России своими «теософскими», «материально-географическими» и «натуралистически-антропологическими» аргументами. Это служило основанием тезиса об уникальности России как особой евразийской цивилизации.

Второй этап развития евразийства по сути связан с систематическим обоснованием новых идей, утверждением тех концептуальных положений, которые сделали возможным выделение его среди других течений русской и зарубежной общественно-политической мысли. Ведь самоназвание «евразийство» только тогда могло оказать влияние на общественно-гуманитарную мысль и политическую практику, если за ним стояло нечто теоретически действительно глубинное. В этот период евразийцы показали, что имеет место реальное пересечение западного и восточного в сознании россиян, которое детерминировано не только особыми географическими условиями, но и своеобразием языка и культуры. Данный этап самообоснования и теоретического углубления евразийства продолжался примерно с 1924 по конец 1928 г. Этот период во многом связан с именем и деятельностью другого выдающегося русского философа -Л.П. Карсавина, ставшего по существу главным идеологом евразийства той поры.

Вместе с тем показано, что в условиях острого социального и духовного кризиса тех лет евразийство стало все более политизироваться. Евразийцы настойчиво пытались увязать свои взгляды с практической жизнью, занимаясь критическим анализом процессов, происходящих в современной им России. Для воплощения своих во многом умозрительных построений они в 1927 г. создают евразийскую политическую организацию'. Это привело к тому, что внутри евразийства возникают острые противоречия.

Третий этап характеризуется кризисом евразийского движения, что нашло отражение в отходе от него целой группы сторонников в конце 1928 г. во главе с одним из самых авторитетных его представителей-Н.С. Трубецким. С этого момента евразийство распадается на различные мелкие группы. Дальнейшие попытки консолидации евразийского движения не привели к успеху.

Естественно, прекратило свое существование евразийство не как оригинальная теоретико-методологическая концепция, а евразийство как общественно-политическое движение. Подводя итоги деятельности евразийства как идейного движения, Г.В. Флоровский писал: «Это правда вопросов, не правда ответов, - правда проблем, а не решений. Так случилось, что евразийцам первым удалось увидеть больше других, удалось не столько поставить, сколько расслышать живые и острые вопросы творимого дня»2. Вопросы, поднятые евразийством, уходили вглубь истории и затрагивали природу мира россиян. Это вопросы, которые получают особую остроту в период социальных катастроф.

Подчеркивается, что интерес, вызванный евразийской концепцией, прежде всего был связан с тем, что ее основные идеи соответствовали «атмосфере катастрофического мироощущения» разных слоев русской эмиграции. Евразийцы стремились помочь соотечественникам преодолеть острый социальный и духовный кризис, объяснив причины происходящих событий, указав возможности пути выхода из создавшегося положения.

Они подчеркивали факт глубокого культурного переворота на стыке исторических эпох, содержанием которого явились кризис западноевропейской культуры И русская революция 1917 г. По мнению евразийцев, на арену истории выходит новый культурно-исторический тип. В этой

1 Савицкий П.Н. Идеи и пути евразийской литературы//ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Ед. хр. 44. Л. 6.

2 Флоровский Г.В. Евразийский соблазн // Современные записки. Париж. 1928. Кн. 3-4. С. 312.

ситуации евразийцы стали искать духовную опору в первую очередь в своих корнях, национальной традиции, русской почве.

В этом параграфе специально подчеркивается, что евразийцы были первыми, кто в таких масштабах и с такой последовательностью пытались объединить в рамках одной концепции весь комплекс духовной сферы русского социума - православная религия, достижения естественных и гуманитарных наук, идеи философии и даже элементы мистицизма. Основные мотивы нового учения по признанию евразийцев проявлялись в российском самосознании задолго до их концептуального оформления в виде своеобразного евразийского мироощущения и евразийского умонастроения. Анализируется категориальный статус этих понятий, которые довольно часто использовались основоположниками евразийства при изложении ими своих идей и установлении преемственности своих воззрений с прежде выработанными народом, культурно-исторического родства с другими народами. Евразийское мироощущение опирается на осознание евразийскими народами, и особенно русским, статуса континента Евразии, осознание ими своей принадлежности к объединению народов в едином евразийском целом. В целом евразийцы продолжали обсуждать вопросы самобытности России, вопросы, которые в разной форме ставились в отечественной культуре с XVI в. Тот факт, что русская культура уходит своими корнями одновременно в славяно-православную и монгольскую традиции, отмечали многие авторы. Заслуга евразийцев в систематической научной разработке этой идеи, доказательстве цивилизационной целостности Евразии-России, философско-методологическом обосновании самобытности российской цивилизации. Евразийцы показали опасности, связанные с непониманием того нового качества, которое явилось следствием синтеза восточного и западного в ментальности мира Евразии.

Феномен евразийского мироощущения особенно усилился в конце XIX - начале XX в., чему способствовал целый ряд причин, главная из которых, как подчеркивается в этой главе, заключалась в неприятии все более проявлявшегося европоцентризма, попыток экспансии западной культуры в стремлении европеизировать культуру России - Евразии. Показано, что даже у самых радикальных западников искреннюю досаду вызывало стремление Западного мира принизить роль и значение России в мире. В данном контексте особо подчеркивается значимость духовной атмосферы эпохи российского литературного ренессанса, которая сыграла выдающуюся роль в формировании философского сознания общества. Классики

отечественной культуры на материале анализа языка, через символы показывали современникам, что Россия есть нечто иное и большее, чем ухудшенная копия Запада. Они давали мощный импульс научному творчеству, более глубокому и всестороннему познанию собственной истории и развития общества.

Исследуется роль евразийского мироощущения в становлении идеологии евразийства. В основании евразийского мироощущения лежит проблема сущности России, ее истоков, занимаемого ею места в истории, характер ее взаимоотношений с другими цивилизациями Востока и Запада, доказательство необходимости сохранения ею своей национальной, культурной и исторической самобытности. Мироощущение — это первый этап формирования нового миросозерцания, самостоятельной идеологии, этап, опирающийся главным образом на эмоционально-художественном восприятии евразийских проблем, на интуитивных предчувствиях, художественных образах. Мироощущение явилось первичной формой осознания укорененности евразийства в русской духовной традиции.

Вторым этапом становления евразийской идеологии является формирование евразийского умонастроения, который более рационален и опирается на логический дискурс, в котором органически переплетаются гипотетические идеи, аргументы исторического и естественнонаучного характера. На этом этапе используемые понятия рефлексируются на общетеоретическом и историософском уровне. При этом используется «евразийский подтекст» в работах целого ряда российских государственных деятелей, юристов, историков, дипломатов, естествоиспытателей. Евразийское умонастроение опирается не только на знаниях, рациональном объяснении истории и практики отечественной культуры, но и понимании происходящего с учетом контекста и подтекста анализируемых событий. Тем самым в евразийском умонастроении сочетаются элементы логического и интуитивного характера, рационального и иррационального, частного и общего.

При этом базовые категориальные структуры, ядром которых выступают евразийское мироощущение и евразийское умонастроение, призваны учесть объективное и субъективное, научное и ценностно-мировоззренческое при решении проблемы самоидентификации России, определении ее уникальности и самобытности. Вместе с этим используемые понятия «евразийское мироощущение» и «евразийское умонастроение» не жестко исключают друг друга, но существуют в диалектическом

единстве, взаимообогащая и дополняя друг друга. Но между этими понятиями есть и различия, поскольку в первом случае осуществляется как бы констатация определенных феноменов, например, негативного отношения Европы к России, «нерасположение к России заметно во всей Европе»1, то во втором - предпринимается категориальный анализ этих феноменов, их причин и следствий.

Отмечается, что евразийцы не структурируют понятия мироощущения и умонастроения, которые в содержательно-гносеологическом плане предшествуют более общим философско-религиозным умозаключениям. Жесткая дифференциация на историческое и логическое, претензия на выявление однозначно-рационалистического смысла истории для них были неприемлемы. История - не восхождение от высшего к низшему. История предстает как плоскость, поле, которое предначертано исходить вдоль и поперек каждой культуре, цивилизации за время своего существования. Поэтому в истории, по мнению евразийцев, есть и движение по кругу, и откат и регресс, и многое другое, что не укладывается в предзаданные логические схемы. Новая евразийская идеология должна, по замыслу ее создателей, одновременно и объяснять всю богатейшую палитру реальной жизни, и организовывать эту жизнь во всех ее проявлениях. При этом жизнь должна быть соборной, включать в себя как «единство во множестве» все проявления духовной жизни индивидуума, группы, этноса-от ощущений до высших абстракций, от жесткого рационализма до иррационализма, порой соседствующего с мистицизмом. По убеждению евразийских мыслителей, любая идея, претендующая на соборность, а главной для них в этом качестве является идея России - Евразии, постигается, входит в сознание индивидуумов, социальных групп, этносов, цивилизации, наконец, и становится элементом их самосознания и на уровне специфического построения, прозрения, предчувствования и чувствования, образа и т.д., что находит свое воплощение в евразийском мироощущении и на уровне рефлексирующего рассудка, на котором эта идея приобретает некую первичную оболочку из понятий, довольно близких к понятийно-категориальному аппарату философских и религиозных абстракций, объясняющих реальную основу идеи России - Евразии.

Во втором параграфе "Евразийские "предчувствия" и "утверждения" о самобытности России-Евразии" диссертант рассматривает особенности

1 Тургенев Н.И. О нравственном отношении России к Европе // В поисках своего пути. Россия между Европой и Азией. М., 1997. С. 214.

подхода осмысления евразийцами такой важной проблемы как проблемы самобытности России-Евразии и их отличия от взглядов других мыслителей и концепций. В этом параграфе специально анализируется вопрос об общем и особенном у славянофилов (A.C. Хомякова, И.В. Киреевского, К.С. Аксакова, особенно Н.Я. Данилевского и К.Н.Леонтьева) и евразийцев, что позволяет глубже понять особенности социально-философской концепции евразийства. В частности, подчеркивается, что в работах евразийцев понятие соборности наполняется новым содержанием, поскольку речь идет о соборном субъекте истории, каковым, по мнению евразийцев, является и личность, и семья, и социальная группа, и государство, и Церковь. Поэтому, в отличие от славянофилов, евразийцами разрабатывается в основном онтологический и аксиологический моменты соборности, сообразно требованиям той сложной социально-политической обстановки, в которой оказалась Россия.

Евразийская историософская концепция весьма существенно отходит от традиций славянофильства по вопросам трактовки русского государства, феномена власти, ее взаимоотношений с Православной Церковью. Характерная для славянофилов (особенно «ранних») идеализация этих социальных феноменов подвергается евразийскими теоретиками тщательному критическому анализу. Евразийцев не устраивает идеализированно романтическая трактовка славянофилами русской истории, особенно в том, что касается взаимоотношений народа и власти. В этой связи в данном пара-фафе доказывается ошибочность позиции тех исследователей, которые считают евразийцев эпигонами славянофильства. Вместе с тем столь же несостоятельны аргументы тех исследователей, которые противопоставляют позиции славянофилов и евразийцев. Отношение этих двух идейных течений противоречиво и для адекватной оценки их взаимоотношения требуется анализ ответа евразийцев и славянофилов на те или иные конкретные вопросы.

Глава завершается рассмотрением вопроса об особенностях евразийства как идейно-философского явления. Согласно авторской позиции главной точкой отсчета евразийцев является концептуальная критика европоцентризма как социокультурной парадигмы. Это проявилось прежде всего в активной критике линейно-эволюционистской теории npoipecca, на которой базировалась евроцентристская тенденция всемирной истории. Именно эволюционистская теория линейного прогресса, по их мнению, исходит из трактовки истории развития человечества в качестве опреде-

ленной «лестницы культур», высшим достижением которой выступает европейская культура. Согласно данной парадигме, культуры народов, которые отличаются от европейской, попадают в разряд «неисторических», становятся своего рода «тупиковой ветвью» основного пути эволюции.

В рамках европоцентристской модели всемирной истории, которая господствовала в общественно-политической и теоретической мысли того времени, история представляла некую данность, где происходило действие универсальных всеобщих исторических законов, а культуры разных народов являлись лишь их наглядным проявлением. Евразийцы концептуально не принимали такую позицию и утверждали, что нет единых для всех времен и народов культурных образцов, поскольку любая культура самобытна, уникальна и неповторима. Уникальной является культура такой многоэтнической «симфонической личности» как Россия.

Исходя из принципа несоизмеримости культур, евразийцы скептически и зачастую негативно оценивали процессы заимствования Россией у Европы тех или иных достижений, как искажающие внутреннюю сущность россиян и в конечном счете приводящих к потере самостоятельности перед лицом завоевательной политики романо-германских народов. По мнению евразийцев, европоцентризм есть такая философско-мировоззренческая установка, которая побуждает видеть в Европе лишь плоды прогрессивной цивилизации и не обращает достаточного внимания на негативные процессы, к которым приводит такое прогрессивное развитие. Подражательство, некритическое копирование опасны тем, что не учитывают специфику народов России, отучивают россиян от самостоятельного решения встающих перед страной проблем.

Вместе с тем, в этой главе подчеркивается, что не следует упрощать позицию евразийцев по вопросу об отношении к достижениям европейской культуры, представляя их сторонниками изоляционизма. Евразийцы понимали и принимали тот исторический факт, что Россия как нация сформировалась во взаимодействии как с Западом, так и Востоком, в результате которого неизбежно происходило взаимовлияние культур, языков, форм жизнедеятельности, норм поведения. Но исторически со времен Петра I Россия не просто стала «вечно догоняющей» цивилизацией, но все больше стремилась копировать европейские образцы в самых разных сферах человеческой деятельности, начиная с организации экономической жизни, и, заканчивая сферой философских умозаключений. При этом ученичество зачастую переходило в копирование внешних для России форм и

схем, что приводило к потере самостоятельности и достоинства. Вот почему евразийцы делали упор на возрождении национальной культуры, подчеркивая ошибочность абсолютизации евроцентристской модели цивили-зационного развития.

Несколько схематизируя проблемную ситуацию и заостряя ход рассуждений оппонентов, можно сказать, что, если традиционно, следуя программе Петра I, западники исходили из принципа "Исход к Западу", что приводило к игнорированию: 1) полинародности страны; 2) традиции русского народа, основанной на соборности, коллективности, доверии людей друг другу; 3) многоконфессиональности, то евразийцы исходили из противоположной установки, которая выразилась в тезисе "Исход к Востоку". Односторонняя евроцентристская стратегия не могла и сегодня не может быть конструктивной. Учитывая этот исторический опыт, евразийцы выступили против систематических попыток "вытравить" все восточное в российской ментальное™, победить в русском народе "нехристианский Восток, стихию татарскую, стереть с лица русского народа монгольские черты Ленина, которые были и в старой России"'.Такая постановка вопроса принципиально не принималась сторонниками евразийства. Н.С.Трубецкой считал абсолютно ошибочным тезис о том, что русское государство является простым продолжением Киевской Руси2. Свое концептуальное неприятие такой ценностно-мировоззренческой установки евразийцы выразили предельно четко программным "Исход к Востоку". При этом категоричность такой формулировки не должна вводить в заблуждение, поскольку евразийцы формировались в рамках отечественной культуры, которая по своей сути впитала лучшие достижения европейской и мировой цивилизации, и более всего ошибочно трактовать "Исход к Востоку" как призыв к игнорированию Запада вообще и превращению России в традиционно восточную страну. Доказывая на материале науки наличие в ментальности российского народа "туранского" элемента, главным образом в форме тюркско-татарского влияния, евразийцы пытались лишь более объективно посмотреть на отечественную культуру, учесть ее самобытность. В подобной установке не было ничего унижающего национальное достоинство, наоборот, в трактовке евразийцев Россия-Евразия сочетала в себе ряд принципиальных свойств, которые необходимы и традиционному Западу, и традиционному Востоку. Евразийцы понимали сущностное

' Бердяев H.A. Евразийцы // Россия между Европой и Азией. М., 1993. С.297.

2 Трубецкой Н С. История, культура, язык. М., 1995. С.211-212.

единство Европы и Азии, Запада и Востока, хотя не этот аспект проблемы был предметом их систематического анализа. Критика европоцентристской модели индивидуального и общественного развития была преобладающей в евразийстве, ибо на том этапе цивилизационного развития, когда создавали свою концепцию евразийцы, именно с Запада шли основные опасности. Подобно тому, как сегодня Америка старается навязать миру свою модель глобализации, так и в начале XX в. Европа была лидером цивилизации, эталоном цивилизованности и прогресса. Именно в Европе начались две мировые войны. Именно Европа дала миру марксистскую концепцию бытия, которая стала теоретико-методологической основой социалистической революции в 1917 г., что непосредственно отразилось на судьбе евразийцев. И потому евразийцы особое внимание уделили критике именно европоцентристской парадигмы.

В диссертации отмечается, что в процессе анализа позиции евразийцев не следует упрощать евразийскую концепцию, что встречается в литературе. Важно считаться с тем, что они не пытались дать всеохватывающей модели всемирной истории. Их исторические суждения были подчинены прежде всего задаче осмысления проблемы самоидентификации России. Таким образом, проблема «Восток - Запад» анализировалась ими в той мере, в какой она касалась судьбы России, ее самобытности, цивилиза-ционной самостоятельности. Проблема самоидентификации России была смыслообразующей в поисках не только евразийцев, но и ряда других направлений отечественной общественно-политической и гуманитарной мысли. Евразийцы были уверены в том, что первая мировая война и октябрьская революция открывали новую эпоху в мировой истории. Новая эпоха характеризовалась не только исчезновением прежней России со всеми ее атрибутами, но и системным кризисом Европы. С этим связано то обстоятельство, что евразийство явилось порождением двух исходных посылок: «от прошлого и от чужого». Чужим был Запад, а прошлым -царская Россия. Причем, по мнению евразийцев, кризисные изменения в Европе были глубже и разрушительнее, чем процессы, которые происходили в России. Русская революция воспринималась как необходимый этап на пути обновления и расцвета. В подобной ситуации России - Евразии предстояла трудная работа по возрождению страны на новых началах, чтобы занять подобающее место среди других стран мира.

Во второй главе "Россия - Евразия как целостная система" на концептуальном уровне осмысливается проблема экономико-

географической целостности России, которая выступает основанием исторического единства России - Евразии, а также принципы и особенности евразийской культурологии. В первом параграфе "Евразийцы об экономико-географической целостности России" диссертант анализирует объективные признаки, по которым евразийцы выделяли Россию-Евразию как самодостаточный и целостный экономико-географичесий мир.

Согласно позиции евразийцев понятие «цивилизация» обнимает всю область экономических и социальных явлений жизни человеческого существа, так или иначе связанного с институтом Самосохранения и Продолжения Рода»'. А под культурой евразийцы понимали прежде всего духовную культуру, тогда как экономические и технологические отношения попадали в состав категории «быта»2.

Руководствуясь этими принципами, они анализировали вопрос о том, что такое Россия, в чем суть России как особой цивилизационной общности. При этом системообразующей категорией евразийского мышления признавалась «Россия как особое культурно-историческое и географическое явление», из чего следовало утверждение о «самостоятельной ценности русской национальной стихии». В анализируемой концепции, Россия как специфическая страна, континент-океан, по типу своей жизни и культуры не принадлежит ни к Западу, ни к Востоку. Этот континент-океан не механический синтез Востока и Запада, а особый, не совпадающий однозначно и с восточной и с европейской культурной традицией, мир. Он образует особый субконтинент-Евразию, состоящий из отсеченной от Европы европейской России и исключенной из Азии азиатской России.

В диссертации показана специфика анализа природно-географических условий России - Евразии и утверждение ее в качестве особого географического мира в двух взаимодополняющих работах П.И. Савицкого «Россия - особый географический мир» и «Географические особенности России», опубликованных им в Праге в 1927 г. Исследованы конкретные объективные признаки, позволяющие выделять Россию -Евразию как обособленный и целостный географический мир. Согласно П.Н.Савицкому, «три евразийские низменности - равнины образуют, в своей совокупности, наибольшую; быть может, на земном шаре область

1 Понятия «культура» и «цивилизация» в евразийском восприятии // ГАРФ. Оп. I. Ф. 5783. Ед. хр. 285. Л. 4.

2 Исход к Востоку: Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев София. 1921. С. 5.

невозмущаемого разностями рельефа развертывания ботанических и почвенных зон под влиянием основных «юго-северных» и «центро-периферических» правильностей»'. Это позволяет говорить о такой существенной характеристике евразийского географического мира, как выклю-ченность рельефа из зонообразования, по крайней мере, его малое, несущественное влияние. «Юго-северные» правильности определяют последовательность смены растительных и других форм под влиянием климатически-температурных характеристик, то есть последовательную смену «южных» (теплолюбивых) форм «северными» (холодоустойчивыми) по мере продвижения с юга на север. «Центро-периферические» правильности зависят от изменения влажности и определяют смену форм по мере продвижения от районов с «сухим» климатом к более «влажным», и это совпадает, как правило, движению от «сухих» центров сухопутных массивов к более «влажной» периферии, приближенной к мировому океану. На пространствах евразийского географического мира смена растительных и почвенных форм подчиняется «юго-северным» и «центро-периферическим» правильностям, причем направление действия их практически совпадают. То есть, «в большинстве случаев переход от южных форм к северным есть в то же время переход от форм, складывающихся в условиях «сухого» климата, - к формам приуроченным к климату «влажному»2. Совпадение этих правильностей характеризуют Россию - Евразию как бы лежащей на берегу Северного Ледовитого океана. Вышеуказанные характеристики-выключенность рельефа из зонообразования и четкая выраженность горизонтально-зональных изменений растительных и почвенных форм позволяет видеть яркую отличность евразийского географического мира от соседних. В Европе напротив наблюдается ярко выраженное влияние рельефа на смену форм и затушеванность горизонтально-зональных изменений. Для Европы также характерно несовпадение действий «юго-северной» и «центро-периферической» правильностей, или, если точнее, то «центро-периферическая» правильность почти не наблюдается. В целом Европа оказывается как бы периферией всего материка.

Выяснение географических особенностей какого-либо региона является первым шагом на пути к выяснению условий жизнедеятельности человека на этой территории. Именно для лучшего понимания связи «чело-

1 Савицкий П.Н. Гесярафические особенности России. Растительность и почвы. Ч. 1. Прага, 1927. С. 39.

2 Савицкий П.Н. Россия - особый географический мир. Прага, 1927. С. 35.

веческого фактора» и объективно-географических условий евразийцами предлагается категория «месторазвития». В программном заключении П.Н. Савицкий приходит к концептуально значимому выводу о том, что «Россия-Евразия есть «месторазвитие», «единое целое», «географический индивидуум» - одновременно географический, этнический, хозяйственный, исторический и т.д. и т.п. «ландшафт»1. Для Савицкого указанные характеристики - географический, хозяйственный, этнический и т.д. не ря-доположены, а необходимые элементы, образующие в своем взаимодействии особую целостность. В этом замысел его специального рассмотрения специфики географического мира России-Евразии. Естественно нельзя абсолютизировать «выделенность» данной территории, поскольку «выделен-ность» не означает непреодолимости условно определенных пределов Евразийского географического мира. Евразийцы специально подчеркивали, что речь не идет о геоприродной детерминации административно-политических границ. Эти границы историчны, зависят от деятельности исторических субъектов и носят неустойчивый характер. Тем более, что территориально-природная обособленность тех или иных регионов мира теряет свое решающее значение перед лицом «техники». Вместе с тем евразийцы справедливо отметили роль территориально-географических условий в жизни людей, влияние «месторазвития» на характер деятельности.

В целом, исследуя специфику евразийского подхода к проблеме идентификации России с учетом данных географических и экономических исследований, важно подчеркнуть системный характер их подхода к анализируемой реальности. Евразийцы призывали к созданию специальной дисциплины - «Россиеведение», которая поможет всесторонне изучить истоки и суть России. Исходя из этого евразийцы одними из первых стали доказывать методологическую плодотворность междисциплинарных исследований в сфере социогуманитарного знания. Они приветствовали появление «синтетических« наук - геоботаники, экономической геологии, геополитики как научных направлений, более целостно отображающих сложный мир взаимодействия человека, природы, общества.

Во втором параграфе "Евразийские основания исторического единства России-Евразии" диссертант показывает, что евразийское размышление о географических особенностях России-Евразии, объективно определившие целостность, "спаянность" указанной территории не могли не ока-

1 Савицкий П.Н. Географические особенности России. Растительность и почвы. Часть

1. Прага, 1927. С. 30.

зать влияние на своеобразие истории народов, населяющих ее. Общность исторической судьбы этих народов, естественная совместимость, преемственность развития утверждается в своеобразной и во многом оригинальной исторической концепции евразийства. Новизна евразийской трактовки русской истории заключается прежде всего в переосмыслении ряда устоявшихся положений традиционной историографии. В рамках евразийской концепции наибольшей критике подвергается тезис о включенности России в общеевропейский исторический процесс на правах «отсталой», «периферийной» страны. При этом Европа предстает как развитая страна, прогрессивная «миссия» которой сдерживать натиск отсталого восточного варварства. Вместо сомнительной «заслуги» перед Европой быть стеной на пути деструктивной азиатчины евразийцами предлагается картина самостоятельной, полноценной и поступательной истории русского народа во взаимодействии с другими народами, населяющими евразийское пространство.

В своей историософской концепции евразийцы попытались преодолеть традиционное жесткое противопоставление Запада и Востока, включив в общую картину новую цивилизацию Евразия-Россия, которая выступает самостоятельной цивилизацией, соединяющей эти два культурных образования. Согласно евразийцам, «Концепции истории Старого Света, как истории дуэли Запада и Востока, может быть противопоставлена концепция взаимодействия центра и окраин, как не менее постоянного исторического факта»'. Европа, наряду с Китаем, Индостаном, Ираном представляется как окраинно-приморская часть целостного Континента, центр которого занимает евразийское пространство, населенное по преимуществу восточно-славянскими, финоугорскими и степными кочевыми племенами. Тогда главным, проблематизирующим фактом истории становится борьба за контроль над торговыми путями, ведущими с Запада на Восток и с Востока на Запад, и связывающими в одну систему основные хозяйственные миры.

«Славянство», по мнению евразийцев, есть понятие не столько этнопсихологическое, и антропологическое и даже не культурно-историческое, сколько лингвистическое. Язык связывает славян друг с другом, а Россию со славянским миром. Согласно евразийской модели русский литературный язык, будучи модернизированной и обрусевшей

' Бицшиш П.М. «Восток» и «Запад» в истории старого света // На путях. Утверждение евразийцев. Берлин, 1922. С. 320.

РОС, НАЦИОНАЛЬНАЯ! БИБЛИОТЕКА

м м кг

формой церковнославянского языка, является единственным прямым преемником общеславянской литературноязыковой традиции, а церковнославянская литературноязыковая традиция, в свою очередь, утвердилась и развивалась в России не столько потому, что была славянской, сколько потому, что была церковной. Это обстоятельство, по мнению евразийцев, чрезвычайно характерно для русской истории, потому что Россия-Евразия была страной наследницей. Волею судеб ей приходилось наследовать традиции, возникшие первоначально в иных царствах и у иных племен, и сохранять преемственность этих традиций даже тогда, когда породившие их царства и племена погибали и теряли традиции. Так Россия унаследовала традицию византийской культуры и хранила ее после гибели Византии; она унаследовала и традицию монгольской государственности, сохранив ее после того, как монголы потеряли свое могущество; наконец, унаследовала Россия и церковнославянскую языковую традицию, и хранила ее в то время как гибли один за другим древние центры и очаги этой традиции. При этом, все унаследованные Россией традиции только тогда становились русскими, когда сливались с Православием. Византийская культура с самого начала была для русских неотделима от Православия; монгольская государственность, только оправославившись, превратилась в Московскую, а церковнославянская литературно-языковая традиция только потому и могла принести плод в виде русского литературного языка, что была церковной, православной.

После подобных, в принципе спорных, но по-своему заслуживающих внимания теоретических рассуждений, евразийцы приходят к формированию своей концепции развития русской истории и культуры. При этом они доказывают, что двумя ориентирами — на Византию и на Запад - не исчерпываются линии притяжения русской культуры. По их мнению, был «третий» элемент в притяжениях России-Восток, который сыграл выдающуюся роль в формировании русской национальной культуры, и, придавший ей неповторимый, особый колорит, резко отличающий ее от культуры других славянских народов.

Тем самым своеобразие подходов к оценке социальных и идейных трансформаций, глубина анализа, широта охвата материала, эмпирическая и методологическая фундированность позволили евразийцам "свежим взглядом в привычных до боли чертах России разглядеть целый географический континент - материк с особой исторической судьбой - Евразию"1.

1 Ключников С.Русский узел евразийства//Наш современник. 1992. № 3. С. 175.

Ч>1Г»Т2>Г -

7 »т.

Евразийскую культуру, ядро которой составляла прежде всего русская культура, они воспринимали не как недостаточно развитую, несовершенную часть европейской традиции, а как самостоятельную, самобытную, целостную культуру. По их мнению, евразийская культура в равной мере включала в себя как восточные, так и западные культурные потоки. Исходя из такой концептуальной установки, они доказывали, что "русские люди и люди "Российского мира" не суть ни европейцы, ни азиаты. Сливаясь с родною и окружающей нас стихией культуры и жизни - мы не стыдимся признать себя евразийцами"1. Такая трактовка "русскости" и "российского мира" носит принципиальный характер, поскольку служит существенным элементом самостоятельности российской цивилизации. Это во многом предопределило особое понимание пути исторического развития России-Евразии. При этом евразийцы особо подчеркивали восточные корни, которые, по их мнению, были внутренне более близки отечественной традиции, чем западноевропейские. Близость эта обусловливалась и тем, что Восток (это они доказывали на основе анализа монголо-татарского периода русской истории), в отличие от Запада, не проявлял агрессивной экспансии в области духовной жизни русского и других народов Евразии. Отсюда важный тезис: "Исход к Востоку". При этом идея поворота к Востоку не затрагивала религиозную сферу. Православие оставалось для них "истинной хранительницей христианства". Акцент на восточной составляющей вполне объясним не только исторически, но и тем, что источником бурных революционных изменений, постигших Россию, явился марксизм, который возник на европейской почве. Социализм, нигилизм, индивидуализм, либерализм, которые были чужды евразийскому мировоззрению, приходили в Россию с Запада, а не с Востока. Это во многом объясняет антизападнические тенденции в работах евразийцев. Вместе с тем, - и это принципиально важно, - тезис "Исход к Востоку" связан не только с подобным фактором, но и с тем, что "русские", "мир россиян" реально нередуцируем к западным стандартам, он действительно более сложен, чем мир западного или мир восточного человека. Отсюда поиски третьего пути для России.

В третьем параграфе "Общие принципы и особенности евразийской культурологии" диссертант отмечает, что одним из самых важных конструирующих элементов евразийской концепции являлось понятие культу-

' Исход к Востоку: предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев. София, 1921. С.4.

ры. Не случайно в пространственном плане культурное поле евразийской модели очерчивалось определением Евразии как особого культурного мира.

Согласно евразийству, весь смысл и пафос евразийства сводится к тому, что они провозглашали существование особой евразийско-русской культуры и особого его субъекта, как симфонической личности: "Нам уже не достаточно того смутного культурного самопознания, которое было у славянофилов, хотя мы и чтим их, как наиболее нам по духу близких. Но мы решительно отвергаем существо западничества, то есть отрицание самобытности и ... самого существования нашей культуры»1. Тем самым свою задачу евразийцы видели в том, чтобы систематически, опираясь на достижения науки и социальной практики, доказать существование евразийско-русской культуры. Носителем этой культуры выступает не функциональная личность как на Западе, а симфоническая, более целостная личность. При этом евразийцы выступали не против Запада, а вообще, против западничества, отрицающего сам факт существования самобытности евразийско-русской культуры. Исходя из этого, в диссертационной работе специально анализируются особенности этой евразийско-русской культуры и смысл симфонической личности.

По мнению диссертанта, одним из фундаментальных понятий, введенных евразийцами и не до конца понятых последующей гуманитарной традицией, является понятие симфонической (соборной) личности. Не останавливаясь на смысловых различиях между симфонической и соборной личностью, отметим смыслообразующий характер данного понятия, его укорененность в евразийском проекте, как социально-философском феномене. В этом понятии нашли явное или неявное отражение неудовлетворенность функциональной трактовкой личности, взаимодействие в ней государственного и личного, общего и частного, стремление сохранить целостность личности, учесть единство рационального и религиозно-мистического в личности в отличие от трактовки личности в духе только рационального, как это стало в западноевропейской культуре. Тем самым евразийцы своим понятием симфонической личности попытались предотвратить антропологический кризис, ставший прологом к сегодняшнему системному кризису, источником экологического, нравственного и других кризисов. Исходя из того, что "мир во зле лежит", евразийцы видели корни зла больше в западноевропейской возрожденческой традиции, во многом отказавшейся от приоритета религиозно-божественного в человеке ради

' Евразийство: Опыт систематического изложения. Париж, 1926. С. 33.

возвышения в нем, индивидуального, личностного начала. Показано, что культурное единство проявляется в геополитической и социально-этнической целостности Евразии. Факт осознания евразийской культуры как единой и самостоятельной ставил евразийцев перед необходимостью выяснения ее специфики, отделения ее от граничных с нею культур. Это тем более была сложной задачей, что культурная матрица Евразии была довольно пестрой я включала множество пластов и наслоений. В силу своего пограничного положения евразийская культура всегда стояла перед необходимостью учета влияния противоречивых культурных потоков, идущих с Запада и с Востока. И поскольку многие авторы неоднократно акцентировали внимание на элементы культурной общности Европы и России, то евразийцы, начиная с программной установки «Исход к Востоку» подчеркивали не меньшую, если не большую общность России с Востоком. Опираясь на эту методологическую установку, евразийцы очертили и выявили особый этнический тип, сближающий по окраинам как с азиатским, так и европейскими типами, но не совпадающий с ними. В систематическом обосновании этого утверждения сводится концептуальное ядро евразийства, как самостоятельного учения.

Конкретно-исторический анализ самобытности русской культуры они проводят с междисциплинарных позиций. Для этого объединяются усилия не только гуманитариев, как традиционно поступают многие исследователи культуры, но и представителей конкретных областей знания: гео1рафов, экономистов и других представителей частнонаучного знания. Подобное расширение предметного основания русской культуры является заслугой евразийцев, которые, специально отмечая роль духовности в культуре, тем не менее обратили внимание на необходимость учета специфики материально-хозяйственной составляющей культуры. С этим связано то обстоятельство, что многие методологические принципы изучения культуры, предложенные евразийцами, остаются продуктивными и в наши дни.

Таким образом, исходной точкой теоретических построений евразийцев стала идея: Россия-Евразия - самобытный культурно-исторический, географический и лингвистический мир. Взаимодействие этих подсистем целого приводит к формированию «особой евразийско-русской культуры и особого ее субъекта, как симфонической личности».

Поэтому главньми лозунгами евразийцев были: «Познай себя» и «Будь самим собой». Народ не должен желать «быть, как другие». Он должен желать «быть самим собой».

Третья глава «Евразийство: глобальные вызовы и поиски ответов» посвящена систематическому рассмотрению футурологических идей евразийцев, их анализу будущей структуризации мира и проблемам самоидентификации России в условиях глобализации. В первом параграфе "Евразийское наследие о будущей структуризации мира" отмечается, что ев* разийские идеи самым тесным образом связаны с теми цивилизационными изменениями, которые ныне переживает человечество. Глобализация проявляется прежде всего в вовлеченности народов разных стран и континентов в общий процесс развития, результатом чего является растущее осознание принадлежности различных народов к единой земной цивилизации.

Глобальные трансформации нашли отражение в разнообразных моделях и теориях, которые концептуально перекликаются с евразийскими представлениями. Таковы, получившие распространение в недавнем прошлом в философии концепции конвергенции и дивергенции, различные варианты теории «развития и сближения народов» в отечественной социально-гуманитарной традиции, а сегодня - это концепции «глобализации» и «локализации». Данные концепции, несмотря на их терминологические и содержательные различия способствовали более глубокому пониманию логики функционирования современной цивилизации. В этой связи плодотворными оказываются евразийские идеи о соотношении общечеловеческого и национального, естественно с учетом особенностей нынешней эпохи.

В условиях глобализации и поиска новых критериев идентичности евразийская идея выполняет конструктивно-провоцирующую функцию, служит моделью размышлений о путях развития России, возможных новых формах объединения на постсоветском пространстве. Разумеется, в новой ситуации евразийские идеи служат не столько конкретной программой, сколько общим идейным основанием размышлений о будущем, тогда как существенно меняется смысл многих понятий, использовавшихся евразийцами, обусловленные кризисом парламентаризма и демократии. Вместе с тем, в условиях современной России подтверждается справедливость рассуждений евразийцев о государстве, выраженной Л.П.Карсавиным в работе "Основы политики": "Государство в таком большом и многонациональном культурном целом, как Евразия-Россия, может быть или только

сильным, или совсем не быть"1. Ослабление роли государственных институтов в процессе социально-политических и экономических трансформаций в России последнего десятилетия XX в. показали к чему может привести ослабление роли государства. Страна, не имевшая в своей истории реального опыта демократической жизни, в течение почти десятилетия жила в условиях близкой к хаосу, что поставило будущее России под вопрос. Этот опыт подтверждает справедливость исходной установки евразийской трактовки роли государства в такой специфической в этническом, конфессиональном, культурном, географическом, историческом отношении стране, как Россия. При этом евразийцы правы и в том, что это государство только тогда будет сильным, когда оно отражает интересы народа, большинства населения, а не отдельных олигархов. В этой связи России еще долго придется исправлять последствия игнорирования молодыми реформаторами исторического опыта страны, частичного разрушения ими национальных традиций. Как справедливо подчеркнул известный отечественный философ А.С.Панарин, "если бы наши "реформаторы" читали не одного только М.Фридмана, но и Э.Дюркгейма, они бы поняли, что разрушение традиций и верований, всего каркаса национальной культуры - не гарантии успеха "либерализации", а гарантии развала и поражения"2. К сожалению, в отечественной традиции отсутствует не только опыт функционирования общественных институтов в условиях демократии, но и опыт уважительного отношения к своей социально-философской и гуманитарной культуре. Об этом свидетельствует и отношение к наследию евразийцев.

Отмечается, что систематический анализ многих проблем, которые встали перед Россией в период глобализационных трансформаций в мире, свидетельствует о том, что на новом витке цивилизационного развития страна вынуждена решать старые проблемы, касающиеся своей самоидентификации, выбирать между различными сценариями. Выбор для России всегда явно или неявно связан с определенным решением вопроса об отношении к Западу и Востоку, выбор, который предполагает осмысление смысла как Запада, так и Востока для понимания своей собственной сути.

Сегодня вопросы своей самоидентификации России приходится обсуждать на фоне результатов недавних реформ, когда она, особенно не за-

1 Карсавин Л.П. Основы политики и мысли о России. Тверь, 1998. С.38.

2 Панарин A.C. Глобальное политическое прогнозирование в условиях стратегической нестабильности. М., 1999. С,181.

думываясь о своей сути и своем прошлом, сделала выбор в пользу Запада и не просто Запада, а одного из вариантов развития Запада, - американизации в трактовке монетариста Фридмана. И когда такая модель привела Россию на грань национальной катастрофы, то философы и государственно мыслящие политики стали размышлять о причинах неудач радикальных реформ. И вскоре стало очевидно, что реформы не учитывали особенностей российской ментальности и нельзя было пытаться копировать те или иные западные модели без учета специфики страны. Между тем именно эти вопросы ставили в свое время евразийцы, несмотря на расхождения по конкретным вопросам между отдельными евразийцами.

Вместе с тем, вопрос о статусе государства, соотношении личности и государства не столь прост, как это может показаться на первый взгляд. В диссертации подчеркивается, что необходимо различать евразийство как метафизическую концепцию, обосновывающую самобытность российско-евразийской цивилизации, и евразийство как политико-идеологический инструментарий, программу действий, призванную спасти не только Россию, но и мир в целом от экспансии как социализма, так и капитализма. Эти две составляющих евразийства сложны, в реальности они переплетались различным образом и стали объектом критики многих авторов. Особенно уязвимы были евразийцы своим последовательным этатизмом. Это дало основание Н.А.Бердяеву утверждать, что "крайний этатизм евразийцев приводит их к своеобразной утопии идеальной диктатуры"1. Между тем такая критика позиций евразийцев по поводу статуса государства будучи справедливой по форме, поскольку евразийцы действительно ратовали за сильное идеократическое государство, не столь убедительно по сути, поскольку евразийцы своеобразно трактовали сам институт государства. Будучи противниками как абсолютного планового, государственного ведения хозяйства, так и абсолютизации рынка и собственности, они доказывали, что "евразийское государство является государством трудящихся, государством социальной справедливости и правды"2. Тем самым ситуация более сложна и противоречива, чем представляется на первый взгляд. С учетом специфики времени, евразийцы, и здесь прав Н.А.Бердяев, были утопистами, поскольку их идеи опережали свое время. На практике евразийство оказалось между двумя полюсами: с одной стороны, будучи госу-

1 Бердяев Н.А. Утопический этатизм евразийцев II Россия между Европой и Азией: евразийский соблазн. М., 1993. С.305. Евразийство: декларация, формулировка, тезисы Прага, 1932. С.17.

дарственниками по своему умонастроению, теоретики евразийства подчеркивали необходимость укрепления российской государственности для восстановления былой мощи страны, а с другой, - в тех конкретных условиях, они, хотели этого или нет, но объективно способствовали становлению сильного социалистического государства, поскольку именно в тот период реально социалистическое государство становилось все более и более тоталитарным. Зная уроки истории, их можно упрекнуть в том, что они способствовали становлению тоталитаризма и что они не должны были призывать без систематических оговорок к усилению роли государственных институтов. Опасность формирующегося тоталитарного государства тем более была велика, что социалистическое государство само официально выступало как государство трудящихся, как "государство социальной справедливости и правды". Тем самым евразийцы оказались между "метафизической" правдой и конкретной действительностью далекой от идеала справедливости и правды. Но важно то, что в том смысле как трактовали государство евразийцы, оно не могло быть тоталитарным.

С евразийских позиций рассматриваются перспективы российской национально-государственной идентичности и различные модели цивили-зационной трансформации России, вопросы гегемонии той или иной «сердцевинной» цивилизации, стремящейся распространить свое влияние на различные части региона. Высказывается точка зрения о возрастании роли промежуточных («лимитрофных») этнокультурных образований, способных менять ориентации и оказывать предпочтение то одной, то другой из входящих в «ядро» цивилизаций, сохраняя при этом свое периферийное положение. При этом выбор так или иначе соотносится с цивили-зационной обстановкой в регионе и корректируется возможной перспективой «поглощения» периферийных культур более сильной «большой традицией».

Выдвигается модель общего цивилизационного поля, основанная на признании равных прав за различными цивилизационными и периферийными образованиями. Реализация подобного сценария, по мнению диссертанта, способна обеспечить максимальное сохранение самобытности и возможность адаптации народов к процессам глобализации. Данная модель межцивилизационных отношений предполагает выявление конструктивных принципов взаимодействия различных этнонациональных, конфессиональных и социокультурных групп, изучение процесса формирования взаимопонимания народов. Знание законов функционирования таких со-

циокультурных структур дает возможность строить полинациональную, поликультурную общность на основе культурно-этнической и государственно-гражданской идентичности. Это представляется конструктивным в решении проблем строительства российского государства.

Таким образом евразийство предстает «как философия развития», как «философия» ускорения общественного прогресса на основе взаимообогащения цивилизаций Востока и Запада», которая получает все большую популярность в некоторых бывших союзных республиках СССР, а ньюе суверенных государствах. В этой связи в диссертации специально анализируются идеи Президента Республики Казахстан Н. Назарбаева, а также различные версии неоевразийства.

Подчеркивается, что сам факт постоянного поиска третьего пути России, непрекращающиеся споры о соотношении западного, европейского, с одной стороны, и восточного, с другой, при анализе сути России свидетельствуют о глубокой укорененности в традиции национального сознания евразийской компоненты, которая находит отражение в философской и общественно-политической мысли.

Показательно, что в Декларации "Саммита тысячелетия", проходившем в рамках последней в XX в. сессии Генеральной Ассамблеи ООН на уровне глав государств и правительств, подчеркивается: главная задача, стоящая сегодня перед мировым сообществом состоит в том, чтобы глобализация стала позитивным фактором для всех народов мира. Позитивность предполагает уважительное отношение к многообразию цивилизационных различий, выступающих источников развития культур.

Установление всемирного господства одной культуры было бы гибельным для человечества, поскольку любой диктат, в том числе и диктат одной цивилизации, одной культуры лишил бы человеческое сообщество необходимого условия совершенствования и развития - элемента разнообразия. Исходя из этого, представляется продуктивной позиция евразийцев и их последователей, суть которой в том, что нужно стремиться не к единой универсальной общечеловеческой культуре, а к гармонической совокупности целого, учитывающего своеобразие этнической пестроты национальных культур. Ибо только такой подход может вести к национально-культурной самоидентификации евразийских народов. Актуальность данного тезиса очевидна в условиях современной глобализации, которая стремится унифицировать культурные истоки разных стран и народов.

В этом параграфе обсуждается также вопрос о евразийской миссии России, который находится в центре работ тех представителей евразийской концепции, которые осмысливали не только политическую практику, связанную непосредственно с социалистической революцией 1917 г., но и пытались понять глубинные духовные корни произошедшего не только с Россией, хотя именно события в России стимулировали их размышления о начавшихся в мире глобальных трансформациях, но и с человеческой цивилизацией в целом, лидером которой выступала Европа. Кризис Европы, нашедший отражение не только в первой мировой войне, но и в работах Ф.Ницше с его полным глубокого смысла метафорой «Бог умер», О. Шпенглера «Закат Европы» и других, породил в конечном итоге социалистическую Россию. Следствием этого глубинного кризиса явился и фашизм, который утвердился в ряде стран Европы, используя несовершенство демократических институтов власти. Вот почему евразийство по своей интенции не столько антизападническая концепция, сколько антицивили-зационная в том плане, в каком цивилизация утверждает капиталистические и социалистические ценности. Евразийство выступает против той части Запада, а потому и тогдашней формы цивилизационного развития, которая опирается на либерализм, социализм, индивидуализм, материализм, прагматизм. Современный глобальный системный кризис мировой цивилизации - следствие игнорирования причин, приведших к фашизму и социализму, двум мировым войнам, разрушению природной среды обитания человека и т.д., причин, о которых писали евразийцы. Разумеется, за прошедшее после появления евразийства время, мир изменился, появились новые факторы цивилизационного развития, усилились процессы взаимозависимости стран. Но главное в отношении чего выступали евразийцы -базовые ценности и капитализма и социализма, - либерализм, материализм, индивидуализм, редукционизм, атеизм и т.д., - получили во второй половине XX в. еще большее распространение в мире и стали источником новых, еще более трудноразрешимых проблем в XXI в. С этим связаны опасности глобализации принципов неолиберальной модели общественного развития, абсолютизирующего принципы конкуренции и рынка, успеха и выгоды.

Во втором параграфе "Ориентиры самоидентификации российского общества в глобализируюгцемся мире" анализируются концептуальные идеи евразийцев в контексте современных глобализационных процессов. Отмечается, что Россия вне зависимости от политического устройства, ко-

торое складывалось на протяжении ее развития, особенностей присоединения новых республик-государств и народов, формировалась как некая целостность, различные части которой развивались по близким законам, имели общие правила жизни. Россия как Евразия складывалась как симбиоз народов, взаимно дополняющих и поддерживающих друг друга в различных ситуациях. За время своего существования народы России, объединяясь в различные государственные образования, выработали уникальную культуру сравнимую с другими культурными массивами. Это взаимопереплетение судеб и культур, совместные испытания создали между народами Евразии продуктивную этническую конгениальность, чувство внутренней симпатии и тяготения, выработали общую систему ценностных ориентации. Духовно-культурное единство Евразии обусловлено также и тем исторически-сложившимся разделением труда, которое определило структуру ее экономики. И, наконец, следует помнить о геополитическом факторе, значение которого всегда подчеркивали евразийцы. Ведь Россия-Евразия геоисторически представляет собой «срединный материк», «континент-океан» и нарушение законов ее развития чревато серьезными последствиями. В целом доказывается, что евразийская идея способна помочь преодолеть кризис идентичности, перевести на язык конкретной политической и экономической стратегии общие идеи о содружестве народов России-Евразии.

В Заключении диссертации подводятся итоги исследования, формируются основные теоретические и практические выводы.

Публикации по теме:

Основные положения работы изложены во многих научных публикациях, в том числе четырех монографиях:

1. Борисенко И.В., Горяев А.Т. Гражданская война: "калмыцкий исход". Элиста, 1996. (6 п.л.).

2. Борисенко И.В., Горяев А.Т. Очерки истории калмыцкой эмиграции. Элиста, 1997. (14 пл.).

3. Горяев А.Т. Евразийство: "научный замысел" и практические реалии. М.: Российский университет дружбы народов, 2001 г. (12,61 п.л.).

4. Горяев А.Т. Евразийская идея и проблема самоидентификации России. М.: Наука, 2003. (18,5 п.л.).

5. Горяев А.Т. Программа спецкурса "Проблемы национально-государственного строительства (евразийство как явление российской истории)". Элиста. Издательство Калмыцкого государственного университета, 1995.

6. Горяев А.Т. Россия, "русский элемент" в концепции евразийцев. В сб. "Социальная теория и современность". Вып.З. Судьбы России: взгляд русских мыслителей. М., 1992.

7. Горяев А.Т. Евразийство и революция (статьи Л.Карсавина). В сб.: "Отечественная философия: Опыт, проблемы ориентиры исследования. Вып.Ю. XX век. Неизвестное, забытое... М., 1992.

8. Горяев А.Т. Этноэкологические воззрения евразийцев. В сб.: Социальная теория и современность. Вып.5. Экология. Философия. Будущее. М., 1992.

9. Горяев А.Т. Прошлое возвращается к нам (статья Э.Хара-Давана "Евразийство с точки зрения монгола") // Известия Калмыкии от 15 ноября 1991 года.

10. Горяев А.Т. Прошлое возвращается к нам (статья Э.Хара-Давана "Кочевой быт") // Известия Калмыкии от 21 ноября 1991 года.

11. Горяев А.Т. Прошлое возвращается к нам (статья Э.Хара-Давана "Тупики и исходы русской революции") // Известия Калмыкии от 1992 года.

12. Горяев А.Т. "Евразийство как явление культуры России (историко-философский аспект)" // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. М., 1992.

13. Горяев А.Т. "Сон разума порождает чудовищ" (Об итогах 19 Всемирного философского конгресса в Москве) // Известия Калмыкии от 17 сентября 1993 года.

14. Горяев А.Т. "Русская идея" и евразийство // Материалы "Круглого стола" XIX Всемирного философского конгресса. М., 1993.

15. Горяев А.Т. Из рукописного наследия П.Н.Савицкого. В сб.: Евразийский проект модернизации России: "за" и "против". М., 1995. С.191-218.

16. Горяев А.Т. Евразийцы о России как особой культурно-исторической общности // Материалы 2-го Международного философского симпозиума. "Диалог цивилизаций: Восток-Запад". М., 1996.

17. Горяев А.Т. Евразийство как новый императив // Материалы международной научной конференции "Власть. Политика. Дипломатия. Духовные основы внешней политики России". Издательство Дипломатической академии МИД России. 1997.

18. Горяев А.Т. Евразийство: возвращение времени..? // Третий международный философский симпозиум "Диалог цивилизаций: Восток-Запад". М.: Издательство Российского университета дружбы народов.

1997.

19. Горяев А.Т. Национальные традиции и исторический процесс: этноэкологические воззрения евразийцев // Доклады Первого международного симпозиума "Особо охраняемые территории и формирование здорового образа жизни". Волгоград, 1997.

20. Горяев А.Т. Буддизм, православие и евразийство // Буддизм в системе мировой цивилизации. Сборник докладов и сообщений. Элиста,

1998.

21. Горяев А.Т. Национальные отношения: евразийский дискурс // Материалы докладов и сообщений международного симпозиума, посвященного 400-летию основателя ойратской письменности Зая-Пандиты и 390-летию добровольного вхождения калмыцкого народа в состав Российского государства. Элиста, 1999.

22. Горяев А.Т. О соотношении языка и культуры в современном калмыцком обществе // Материалы Всероссийского организационно-научного съезда "Отечественное востоковедение на пороге XXI века". М.,

1999. (совместно с Омакаевой Э.У.).

23. Горяев А.Т. Язык как фактор национально-культурного возрождения // Народы Калмыкии: перспективы социокультурного и этнического развития. Элиста, 2000. (совместно с Омакаевой Э.У.).

24. Горяев А.Т. Проблемы научного изучения языков народов России // Материалы международного семинара "Языки народов России: перспективы развития". Элиста, 2000. (совместно с Омакаевой Э.У.).

25. Горяев А.Т. Проблема национальной идентичности в контексте нового межцивилизационного диалога // Материалы четвертого международного симпозиума "Диалог цивилизаций: Восток-Запад". М.: Издательство Российского университета дружбы народов. 2000. (совместно с Бадмаевым В.Н.).

26. Горяев А.Т. Евразийство как модель национального развития России // Вестник Калмыцкого института социально-экономических и правовых исследований. Элиста, 2000. № 1.

27. Горяев А.Т. А.С.Пушкин и культурная идентичность российской эмиграции // Вестник Калмыцкого института социально-экономических и правовых исследований. Элиста, 2000. № 1.

28. Горяев А.Т. Постижение истории: взгляд евразийцев // Вестник Калмыцкого института социально-экономических и правовых исследований. Элиста, 2001. № 2.

29. Горяев А.Т. Диалог цивилизаций: опыт и перспективы сотрудничества в Прикаспийском регионе // Материалы Российско-иранского международного научного симпозиума "Диалог цивилизаций: исторический опыт и перспективы XXI века". Москва, РУДН, 2002.

30. Горяев А.Т. Евразийство: региональный ответ глобализации // Материалы седьмого международного симпозиума "Диалог цивилизаций: Восток-Запад". М.; Издательство Российского университета дружбы народов, 2003.

31. Горяев А.Т. Евразийская идея и современность // Вестник Дагестанского научного центра РАН. Махачкала, 2003. № 15.

32. Горяев А.Т. Евразийство как объект научного исследования // Вестник Калмыцкого института социально-экономических и правовых исследований. Элиста, 2003. № 1.

33. Горяев А.Т. Евразийское наследие о будущей структуризации мира // Социологические исследования, 2003 (в печати).

01593 А

2.<ЪО5? -А

ГОРЯЕВ АНДРЕЙ ТЮРБЕЕВИЧ

ЕВРАЗИЙСКАЯ ИДЕЯ И ПРОБЛЕМА САМОИДЕНТИФИКАЦИИ РОССИИ

Автореферат

Подписано в печать 22.08.03 Формат 60*84/16. Бумага офс. Печать плоская. Гарнитура «Тнпез». Усл. печ. - 1,6. Тираж 100 экз. Заказ № 82.

Отпечатано в типографии ООО «Ваша свита»

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Горяев, Андрей Тюрбеевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ЕВРАЗИЙСТВО: ОСНОВНЫЕ ВЕХИ

ФОРМИРОВАНИЯ И ЭВОЛЮЦИИ.

§ 1. Идейно-теоретические и духовные предпосылки евразийства.

§ 2. Евразийские «предчувствия» и «утверждения» о самобытности России-Евразии.

ГЛАВА II. РОССИЯ-ЕВРАЗИЯ КАК ЦЕЛОСТНАЯ

СИСТЕМА.

§ 1. Евразийцы об экономико-географической целостности России.

§ 2. Евразийские основания исторического единства России-Евразии.

§ 3. Общие принципы и особенности евразийской культурологии.

ГЛАВА III. ЕВРАЗИЙСТВО: ГЛОБАЛЬНЫЕ ВЫЗОВЫ И

ПОИСКИ ОТВЕТОВ.

§ 1. Евразийское наследие о будущей структуризации мира.

§ 2. Ориентиры самоидентификации российского общества в глобализирующемся мире.

Введение диссертации2003 год, автореферат по философии, Горяев, Андрей Тюрбеевич

Актуальность темы исследования. Современный этап мирового развития, характеризуемый глобальными тенденциями сопряжен с возникновением новых ориентиров, новых ценностей, становлением новой культурно-социальной субъективности. Воплощаются в реальность идеи открытого общества, формируется глобальная взаимозависимая экономика, «всемирная паутина» связывает различные культуры и народы.

Вместе с тем процессы глобализации современной цивилизации сопровождаются и противоположными тенденциями, связанными с возрождением национальных культурных традиций, усиливается стремление народов сохранить свою неповторимость, своеобразие, уникальность. Можно утверждать, что чем сильнее становятся «вызовы» глобализации неолиберальных ценностей, тем с большей энергией и настойчивостью народы стремятся сохранить свою культуру, язык, религию и традиции. Все это приводит к тому, что в периоды глобальных трансформаций актуализируются проблемы национальной идентичности, связанные со стремлением народов к познанию своих истоков, ценностей, традиций. Как справедливо отметил С.Хантингтон, сегодня «люди и нации пытаются ответить на самый главный вопрос из всех, что могут стоять перед человеком: кто мы такие? Люди самоопределяются, отталкиваясь от истории своих предков, религии, языка, ценностей, обычаев, институтов»1.

Таким образом, современная цивилизация находится на стадии поиска своей идентичности с помощью двух альтернативных по сути парадигмальных установок: глобализации и унификации цивилизационного процесса, с одной стороны, и локализации, с другой. В

1 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. М., 1999. С. 532. реальном историческом процессе эти два процесса взаимодействуют, образуя основную интригу модернизационных трансформаций. Рост объективных интегративных тенденций во всем мире, которые ведут к усилению взаимодействия во всех сферах жизни современного общества — экономической, политической, информационной, культурной - сопровождается не менее устойчивым процессом противодействия интернационализации культуры и духовной сферы в форме протестов отдельных этнических и социальных общностей в разных регионах и странах. Более того, боязнь утратить свой язык, культуру, самобытность, уникальность, национально-хозяйственную самодостаточность, характерная практически для большинства народов, проявляется и на уровне государств, отстаивающих свои национально-государственные интересы, свою национальную идентичность в широком смысле.

Проблема идентификации особенно актуальна для такой полиэтнической и многоконфессионнальной страны как Россия, в которой соприкасаются Европа и Азия, Запад и Восток. И на каждом бифуркационном этапе исторического развития в России вновь встают не только вопросы сосуществования различных культур, традиций, народов внутри страны, но и вопросы, связанные с выбором ориентации на Запад или Восток. Не случайно интеллектуальная история страны пронизана спорами между «западниками» и «славянофилами», сторонниками евразийства и их оппонентами. В этой связи вполне логично появление в 20-е гг. XX в. евразийства не только как общественно-политического движения, но и концептуальной системы, призванной объединить различные, порой альтернативные движения, теоретические подходы, обосновать самодостаточность российско-евразийской цивилизации. Проблема, поставленная евразийцами, — найти необходимое равновесие между западным и восточным в российской ментальности, наисложнейшая. И хотя идеи, выдвинутые классиками евразийского движения, — Н. Трубецким, П. Савицким, Г. Вернадским, Л. Карсавиным, М. Шахматовым, Н. Алексеевым, В. Ильиным и др., - не дали ответы на все вопросы, волновавшие российское общественное мнение, но высказанные ими положения стали существенным стимулом для самоидентификации России в один из наиболее сложных и противоречивых этапов развития страны.

В данном контексте особенно значимой представляется проблема идентичности, поскольку на первый план выходят споры о сходствах и различиях общецивилизационного свойства. Поиск идентичности, коллективной или индивидуальной, действительной или сконструированной, становится фундаментальным источником социальных значений (М. Кастельс). Это объясняется тем, что потеря идентичности, влечет за собой ценностную деструкцию, рассогласование или аномию, попытки же конструирования искусственной идентичности представляют потенциальную угрозу безопасности личности и общества и сопровождаются различного рода конфликтами. Все это свидетельствует о том, что та или иная трактовка идентичности может иметь не только позитивный, но и негативный характер. Сегодня человечество сталкивается с реальной проблемой. С одной стороны, возросли личное самосознание, чувство культурной идентичности и таким образом-различия. С другой стороны, значительно расширился взаимный обмен культурными достижениями между людьми, народами и цивилизациями. Эти два позитивных сами по себе явления становятся проблемой, когда они сталкиваются на практике, как взаимоисключающие. В концептуальном плане решение проблемы лежит в принятии тезиса о положительном значении культурного и цивилизационного многообразия. Сохранение этого многообразия в рамках как отдельных государств, так и человеческой цивилизации в целом должно быть исходной ценностно-мировоззренческой парадигмой глобализирующегося мира. Диалог между культурами и цивилизациями подразумевает «обмен пониманием», а не «столкновение цивилизаций», который ведет к конфликту. В этих условиях перед ведущими странами мира встает вопрос о способах сосуществования людей различных культур и традиций в формирующемся глобализованном мире.

Показательно, что в Декларации «Саммита тысячелетия», проходившем в рамках последней в XX в. сессии Генеральной Ассамблеи ООН на уровне глав государств и правительств, подчеркивается: главная задача, стоящая сегодня перед мировым сообществом состоит в том, чтобы глобализация стала позитивным фактором для всех народов мира. Позитивность предполагает уважительное отношение к многообразию цивилизационных различий, выступающих источниками развития культур. Эта проблема приобретает особый смысл в XXI в., когда под давлением различных проблем существенно возросла напряженность в межцивилизационных отношениях. В подобной ситуации нужна новая стратегия, способная интегрировать в процессе глобализации общечеловеческое и национальное, обеспечить право всех народов на достойную жизнь, культурную и цивилизационную самобытность.

Ситуация в мире в конце XX и начале XXI вв. осложняется тем, что глобализация зачастую интерпретируется как универсализация неолиберальной модели исторического развития1. Между тем

С. Хантингтон, справедливо указывая на разрыв между принципами и практикой Запада, отмечает: «Вера в то, что не западные народы должны принять западные ценности, институты и культуру, если говорить 2 всерьез, аморальна по своим последствиям» .

1 См.: Многогранная глобализация. М., 2003; А.С.Панарин. Искушение глобализмом. М., 2001.

2 Хантингтон С.П. Запад уникален, но не универсален // Международная экономика и международные отношения. № 8. 1997. С. 90-91.

Что касается России, то проблема выработки целостного национально-государственного самосознания связана с решением вопроса о том, существует ли российская цивилизация как особая цивилизация, как особый культурно-исторический тип? Любой ответ на этот вопрос приводит к рассмотрению сложного комплекса проблем об отношении России к Западу и Востоку. Сложность общецивилизационной характеристики России в том, что отличительной чертой российского общества является его полиэтнический, поликультурный характер. Исторически сложилось так, что большое число народов и этнических групп стало жить не только рядом друг с другом, но и вместе друг с другом. При этом указанные культуры и народы оказываются встроенными в общероссийскую культуру, составляя с ней единое целое. И сегодня понять, как они развивались и как будут развиваться в дальнейшем, можно только рассматривая их в историко-генетическом и историко-проблемном ключе.

В отечественной социально-философской и общественной мысли необычайно сильна культурно-историческая доминанта, что обусловлено необходимостью постичь место России во всемирной истории. В этом отношении сегодняшние поиски моделей дальнейшего развития нашего общества продолжают традиции историософской проблематики, всегда волновавшей общественную и философскую мысль России. Те глобальные трансформационные вызовы, с которыми встретилась страна, актуализируют традиционные для России вопросы о «западном» и «восточном» в ее ментальности, что закономерно повышает исследовательский интерес к философским идеям мыслителей прошлого. Вместе с тем задача систематического осмысления имеющегося духовного наследия во всем его богатстве и многоплановости еще далека от своего решения. В первую очередь это относится к интеллектуальному наследию российской эмиграции «первой волны» 20-30-х гг. XX в. идей евразийцев.

Богатое научное и творческое наследие, оставленное российской эмигрантской мыслью 1920-30-х гг., представляет большой интерес с точки зрения современных поисков оснований самоидентификации в российском общественном сознании. Уровень «самопознания» культуры является одним из важнейших показателей, указывающих на степень зрелости духовной жизни общества. Особую роль в самоидентификации общества играют острые социальные кризисы. Сопровождаясь разрушением сложившейся системы традиций и ценностей, они, вместе с тем, высвечивают доселе неизвестные, скрытые потенции культуры, делают необходимым пересмотр традиционных представлений о своей нации и ее месте среди других наций, новое прочтение национальной идеи.

Обращение к идеям российской эмиграции начала XX в. концептуально оправдано еще потому, что в этот период Европа тоже находилась на своеобразной точке бифуркации, осмысливала первую в истории мировую войну, первую в истории социалистическую революцию и т.д. Особенно остро переживали происходящие цивилизационные трансформации эмигранты из России, перед которыми стояли фундаментальные вопросы, во многом аналогичные тем, что и сегодня стоят перед страной.

Период 20—30-х гг. XX в. заслуживает в этом отношении специального внимания исследователей, поскольку именно в это время значительная часть российской интеллигенции, оказавшись за границей после событий революции и гражданской войны, целенаправленно пыталась заново определить смысл русской культуры, направление развития национальной истории для того, чтобы понять причины происшедшего и помочь Родине самоопределиться.

При этом, если многое из того интеллектуального наследия, которое было оставлено первым поколением российской эмиграции, уже стало предметом научного внимания отечественных исследователей, то проблематика идентичности в контексте евразийской идеи еще не стало предметом специального систематического анализа.

Исходя из этого, в данном исследовании рассматриваются те концептуальные прозрения интеллектуальной элиты российского зарубежья, которые, как нам представляется, своей неординарностью предлагаемых подходов и в то же время достаточной полнотой и цельностью, дают возможность по-новому взглянуть на проблему национальной идентичности в целом. При этом, хотя сам термин «национальная идентичность» ими не применялся, но вопросы национального самосознания, сути России, особенностей взаимоотношения «западного» и «восточного» в ментальности россиян, то есть комплекс проблем, которые по существу содержательно обсуждается при выяснении смысла данного термина, активно обсуждался в среде российской гуманитарной интеллигенции, оказавшейся в эмиграции после революции 1917г.

Именно поэтому безусловный интерес представляет наследие весьма оригинального и своеобразного течения мысли, которое известно под названием «евразийство».

При этом как бы не оценивать концептуальный статус нового идейного направления, евразийство как источник споров, полное притяжения или отталкивания, остается базовой ценностно-мировоззренческой идеей, помогающей решать проблемы цивилизационной самоидентификации России. Для консолидирующей, обладающей своим самосознанием народом, Россия всегда будет не только географически, и даже не только культурно, но и ментально мостом, континентом, соединяющим Европу и Азию, Запад и Восток, что необходимым образом вызывает и будет и дальше вызывать в памяти идеи и аргументы евразийцев. Методологическая привлекательность евразийства связана с рядом взаимообусловливающих друг друга обстоятельств: во-первых, с тем, что евразийство поставил в центр своего учения непреходящие, по-своему вечные и каждый раз по-новому актуализируемые метафизические проблемы, во-вторых, евразийство не только фундаментальная теоретическая модель о России, ее прошлом, настоящем и будущем, но и междисциплинарная научно-теоретическая концепция, опирающаяся на достижения естественных и социально-гуманитарных наук; в-третьих, «евразийство есть не только система исторических или теоретических учений. Оно стремится сочетать мысль с действием и в своем пределе приводит к утверждению . определенной методологии действия»1; в-четвертых, евразийцы одними из первых поставили вопрос об исчерпанности формационных и цивилизационных возможностей не только социализма, лишившего их Родины, но и капитализма, принявшего их. Это обстоятельство было подчеркнуто в декларации 1927 г., в которой отмечается, что «в отношении равно капитализма и коммунизма евразийство представляет третье решение, выходящее на путь широкой социальности»2. Отсюда защита общественной системы, которую евразийцы назвали «системой государственно-частного хозяйства».

Указанные обстоятельства, а они не исчерпывают все факторы, которые делают идеи евразийства привлекательными и в наши дни, показывают глубину проблем, поставленных евразийцами. Разумеется, следует при этом считаться с существованием различных интерпретаций евразийства. В этой связи следует различать: 1) евразийство основоположников данного направления теоретической мысли; 2) евразийство последователей нового движения; и, наконец, 3) неоевразийство ряда современных исследователей и политиков. Между

1 Карсавин Л.П. Евразийство // Континент Россия. М., 1990. Вып. второй. С. 35.

2 Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. М., 1993. С. 220. этими интерпретациями евразийской идеи имеется не только общее, но и важные различия, без учета которых нельзя понять насколько аутентично используются идеи классиков евразийства в наши дни, как под влиянием новых факторов меняется истолкование базовых понятий евразийства. При этом необходимо считаться с тем, что в силу известных причин евразийство не было чисто академическим построением, в нем всегда наличествовали внутренние противоречия, что осознавали идеологии нового идейно-теоретического направления.

К евразийцам относилась целая плеяда талантливых философов, историков, экономистов, географов, языковедов, публицистов, литераторов и других представителей российской интеллигенции, оказавшихся в европейской эмиграции после революции 1917г.1. Непосредственными организаторами и интеллектуальными лидерами евразийства на различных этапах были языковед и культуролог Н.С. Трубецкой, географ и экономист П.Н. Савицкий, искусствовед П.П. Сувчинский, историк Г.В. Вернадский, философы Г.В. Флоровский и Л.П. Карсавин. Кроме них, в евразийском движении активное участие принимали филологи и литературоведы P.O. Якобсон, Д.П. Святополк-Мирский, A.B. Кожевников (Кожев), правоведы В.И. Ильин, H.H. Алексеев, писатель В.Н. Иванов, историк П.М. Бицилли, доктор Э. Хара-Даван, С. Балыков, Б. Уланов и др.

Разносторонность интересов участников евразийства предопределила широту поисков, многообразие форм проявления. Евразийство, как было отмечено, представляло собой не просто определенную историософскую школу, академически изучающую прошлое, но и оформленное геополитическое движение, которое пыталось реально претендовать на практическое участие в строительстве будущей жизни России.

1 Савицкий П.Н. Евразийство //ГАРФ. 5783. On. I. Ед. хр. 30. Л. I.

Основные положения евразийских идей были сформулированы в целом ряде статей и работ различных авторов. В своем комплексе они позволяют оценивать их как относительно самостоятельную и целостную концепцию. Однако справедливо будет отметить и определенные противоречия в их программах, в частности, нечеткость по отношению к славянофильству, как идейному течению, близкому по своей интенции к евразийской концепции, различное понимание сторонниками евразийства роли Запада в отечественной традиции, переплетение славянофильских взглядов (евразийцы сами признавали свое «духовное родство» с ними) с пантюркизмом, панмонголизмом, заимствование ряда положений других геополитических доктрин.

За период с 1921 г. (время выхода первого сборника «Исход к Востоку: предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев») и примерно по 1938 г., ими были опубликованы многочисленные исследования под разными названиями: «На путях: утверждение евразийцев», «Евразийские временники», «Евразийские хроники», «Тридцатые годы: утверждение евразийцев», «Евразийские тетради», а также газета «Евразия» и журнал «Версты», в которых излагалась евразийская концепция.

Но все же самым главным в евразийстве выступили не столько широта их интересов, сколько их базовые идеи, которые были -оригинальны в концептуальном отношении и углубляли понимание российской истории и культуры. Именно поэтому многие сформулированные ими социально-философские положения созвучны современным политическим, социальным и культурным процессам, несмотря на те принципиальные изменения, которые произошли в мире.

Своеобразие подходов к оценке социальных и идейных трансформаций, глубина анализа, широта охвата материала, эмпирическая • и методологическая фундированность позволили евразийцам «свежим взглядом в привычных до боли чертах России разглядеть целый географический континент — материк с особой исторической судьбой-Евразию»1. Евразийскую культуру, ядро которой составляла прежде всего русская культура, они воспринимали не как недостаточно развитую, несовершенную часть европейской традиции, а как самостоятельную, самобытную, целостную культуру. По их мнению, евразийская культура в равной мере включала в себя как восточные, так и западные культурные потоки. Исходя из такой концептуальной установки, они доказывали, что «русские люди и люди «Российского мира» не суть ни европейцы, ни азиаты. Сливаясь с родною и окружающей нас стихией культуры и жизни - мы не стыдимся признать себя евразийцами»2.

Подобная трактовка «русскости» и «российского мира» носит принципиальный характер, поскольку служит существенным элементом самостоятельности российской цивилизации. Это во многом предопределило особое понимание пути исторического развития России - Евразии. При этом евразийцы особо подчеркивали восточные корни, которые, по их мнению, были внутренне более близки отечественной традиции, чем западноевропейские. Близость эта обусловливалась и тем, что Восток (это они доказали на основе анализа монголо-татарского периода русской истории), в отличие от Запада, не проявлял агрессивной экспансии в область духовной жизни русского и других народов Евразии. Отсюда важный тезис: «Исход к Востоку». При этом идея поворота к Востоку не затрагивала религиозную сферу. Православие оставалось для них «истинной хранительницей христианства».

Акцент на восточной составляющей российской менталь-ности вполне объясним не только исторически, но и тем, что источником

1 Ключников С. Русский узел евразийства//Наш современник. 1992. № 3. С. 175.

2 Исход к Востоку: предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев. София, 1921. С. 4. бурных революционных потрясений, постигших Россию, явился марксизм, который возник на европейской почве. Социализм, нигилизм, индивидуализм, либерализм, которые были чужды евразийскому мировоззрению, приходили в Россию с Запада, а не с Востока. Это во многом объясняет антизападнические тенденции в работах евразийцев. Вместе с тем, — и это принципиально важно, — тезис «Исход к Востоку» связан не только с подобным фактором, но и с тем, что «русские», «мир россиян» реально полностью нередуцируем к западным стандартам, он действительно более сложен, чем мир западного или мир восточного человека. Отсюда поиски третьего пути для России.

Естественно, что поиски евразийцами третьего пути России были неоднозначно встречены в среде русской эмиграции. В активную полемику по данному вопросу вступили ряд видных ее представителей: Н. Бердяев, А. Кизеветтер, П. Струве, П. Милюков, Ф. Степун, Г. Федотов, И. Бунин и др. При этом оценки евразийства носили противоречивый характер. Например, Ф. Степун называл их «славянофилами эпохи футуризма»1, тогда как А. Кизеветтер считал неправомерным сравнение евразийцев со славянофилами. Критикуя учение евразийцев, он доказывал, что евразийство «представляет собою слишком легкую, как бы воздушно-фантастическую постройку». Г. Федотов видел самый тревожный, мистический симптом в том, что в евразийстве нет столь святого для всякого русского слова, как Россия: «Россия становится географическим и этнографическим пространством, бессодержательным, как бы пустым, которое может быть заполнено любой государственной формой»3. Вместе с тем, концептуально не соглашаясь с евразийцами, многие их оппоненты признавали, что

1 Степун Ф. Об общественно-политических путях «Пути»//Современные записки. Париж, 1926. Т. 29. С. 445.

2 Кизеветтер А. Евразийство//Философские науки. 1991. № 12. С. 15.

3 Федотов Г. Будет ли существовать Россия?// Вестник высшей школы. 1992. №№ 7— 9. С. 98. евразийцы «прислушиваются к тому, что происходит в России, и в этом их сильная сторона»1.

Сложностью и актуальностью поставленных в евразийстве проблем, неординарностью предлагаемых им решений, востребованностью общей направленности евразийской идеологии в условиях глобализации определяется необходимость систематического социально-философского анализа евразийства как социо-культурного явления отечественной истории.

Степень изученности проблем. Многие аспекты идейно-теоретического наследия оставленного первым поколением российской миграции стало предметом систематического изучения исследователей. В советский период отечественной истории взгляды евразийцев упоминались в основном в контексте критики буржуазных, ревизионистских, антикоммунистических концепций. Под этим углом зрения небольшая статья Н. Мешерякова «Евразийство» в первом издании Большой Советской Энциклопедии, тезисы М.И. Черемисской, параграф в монографии В.А. Кувакина, а также статьи A.B. Гусевой, Д.П. Шишкина, И.А. Исаева2. Отдельные вопросы, поднятые евразийством, так или иначе, затрагивались также в работах, посвященных проблемам норманизма3.

Но первые попытки осмысления истоков и сущности евразийства в отечественной науке были предприняты уже в период возникновения

1 Бердяев H.A. Утопический этатизм евразийцев // H.A. Бердяев о русской философии. Свердловск, 1991. С. 204.

Мешеряков Н. Евразийство//БСЭ. Вып. I. М., 1931. С. 827; Черемисская М.И. Концепция исторического развития у евразийцев // Тезисы докладов Межвузовской конференции «Современные проблемы философии истории». Тарту, 1979; Гусева A.B. Концепция русской самобытности евразийцев: критический анализ. JL, 1986; Кувакин В.А. Религиозная философия в России. М., 1980; Исаев И.А. Геополитические аспекты тотальности: евразийство // Тоталитаризм как исторический феномен. М., 1989; Исаев И.А. Идеи культуры и государственности в трактовке «евразийства» // Проблемы правовой и политической идеологии. М., 1989.

3 Изучение истории феодальной России в капиталистических странах в послевоенный период / Под ред. Г.А. Некрасова. М., 1962. данного направления. В этой связи характерны работы членов ассоциации отечественных востоковедов, которые весьма пристально изучали востоковедческие мотивы в концепции евразийства1. Но эти исследования были прерваны в результате радикальных сдвигов в общественно-политической системе страны, которые привели к крайне нигилистической оценке всех концепций и доктрин, не соответствовавшим новым идеологическим стереотипам. Начиная с этого периода, тема евразийства была закрыта для научного изучения в стране.

Другое исследовательское направление принадлежит представителям русской эмигрантской мысли, которые проявили повышенный интерес к евразийству, как социокультурному феномену. Подробный анализ различных аспектов евразийства содержится в работах П. Милюкова, В. Шульгина, В. Зеньковского, Г. Струве, В. Варшавского, М. Агурского и др.2.

Неоднократно обращался к феномену евразийства H.A. Бердяев, который посвятил ему целый ряд публикаций. Характерно, что евразийцы внимательно относились к замечаниям H.A. Бердяева за его «благожелательно-вдумчивый» подход при оценке их взглядов3. Основанием критически-доброжелательного обмена мнениями между евразийцами и H.A. Бердяевым были совпадения их позиций по ряду принципиальных вопросов, таких, например, как оценка русской

1 См.: Задачи Всероссийской научной ассоциации востоковедов // Новый Восток. Кн.

1. М., 1922.

2 Милюков П. Об основах евразийства. Отчет A.C. Изгоева о выступлении П.Милюкова в Праге//Руль. 1927. 8 января; Шульгин В. Злость//Возрождение. 1926. 16 декабря; Зеньковский В. Русские мыслители и Европа. Критика европейской культуры у русских мыслителей. Париж, 1926; Струве Г. Русская литература в изгнании. Опыт исторического обзора зарубежной литературы. - Нью-Йорк, 1956; Варшавский В. Незамеченное поколение. Нью-Йорк, 1956; Агурский М. Идеология национал-большевизма. Париж, 1960; Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. Нью-Йорк, 1956; Степун Ф. Россия между Европой и Азией//Новый журнал. №69. 1962; Федотов Г. Россия, Европа и мы//Новый град. № 1. 1932; его же. Национальное и вселенское. Лицо России. Соч. Т. I. Париж, 1980.

3 Карсавин Л.П. Ответ на статью H.A. Бердяев об евразийцах // Путь. Париж, 1926. №

2. С. 97. революции и мировой войны, и, связанных с ними таких последствий, как сближение Европы и Азии, обретение Россией статуса государства мирового значения и т.д.

Вместе с тем, при всей близости взглядов сторон на исторические реалии H.A. Бердяев не принимал евразийство концептуально. В этой связи весьма характерны мысли, высказанные им в письме к П.П. Сувчинскому: «Евразийство есть секта и обладает всеми особенностями сектантской психологии. Секта эта претендует на широкое влияние и предполагает завоевать Россию . Должен Вам откровенно сказать, что все более и более утверждаюсь в зловредности этой психологии, которую укрепляют евразийцы . Ваше отношение к западной духовной жизни я считаю проявлением русского нигилизма. И прошу заметить, что сам я очень хорошо понимаю кризис западной культуры, упадочность Запада. Также неприятно мне потворство русскому самомнению и самодовольству. Русская замкнутость есть греховное состояние. Настоящая русская идея есть идея вселенская. Это признавали великие русские люди. И поскольку евразийцы противятся этому духу вселенскости, они противятся русской идее.»1. Тем самым русский философ подчеркивает необходимость разграничения кризиса западной культуры и попытки противопоставления России и Запада, который проявляется в некоторых работах еразийцев. Но вместе с концептуальным неприятием исходных установок евразийства H.A. Бердяев считал важным подчеркнуть: «Вместе с тем, я признаю, что в новом, пореволюционном поколении вырабатывается новый тип религиозно-национальной интеллигенции, более здоровой и реалистической, более закаленной духовно и преодолевшей рефлектирующую раздвоенность. В этой выработке принимают участие и евразийцы»2. Такова общая мировоззренческая канва взаимоотношений

1 ГАРФ.Ф. 5783. Оп. I. Ед. хр. 411. JI. 171.

2 Бердяев H.A. Евразийцы // Путь. 1925. № 5. С. 105. между H.A. Бердяевым и евразийцами, которая служила основанием диалога по принципиальным вопросам, касающимся статуса и будущего России, отношения России с Западом и Востоком.

Неоднозначным было отношение к евразийству и другого влиятельного представителя русской эмиграции - П.Б. Струве. Изучение и осмысление евразийских идей эволюционизировало у него от «начал терпимости»1 до резко-критической. Двойственность отношения П.Б. Струве к евразийцам была характерной чертой всего его творчества. Причиной столь противоречивой позиции служили как совпадения так и различия их взглядов по многим обсуждаемым проблемам. Совпадения касались необходимости восстановления могущественности российской государственности на основе возрождения национальной идеи. Вместе с тем, П.Б. Струве, который по своему умонастроению был «западником», решительно не принимал одну из исходных основ евразийской концепции - утверждение культурно-исторического своеобразия России-Евразии с ее тезисом «исхода к Востоку». В связи с этим он отмечал: «Евразийство мыслит себе Россию как главный элемент особого культурного целого, противополагаемого им романогерманскому миру, создавшему европейско-американскую культуру. Поскольку у евразийцев есть доктрина, эта доктрина сводится к утверждению культурно-расовых особенностей народов евразийского мира. В этом утверждении повторяется обычная ошибка всех таких схем. Известные черты рассматриваются не как меняющиеся, текучий результат исторической обстановки и событий, а как априорно-данные, определяющие и предопределяющие условия этой обстановки и событий» .

Предметом серьезного анализа тема евразийства была и остается в зарубежной исследовательской литературе. Здесь можно выделить

1 Письмо Флоровского Г.В. Трубецкому Н.С//ГАРФ. Ф. 5783. Оп. I. Ед. хр. 312. J1. 124.

2 Струве П.Б. Россия. Русская мысль. София, 1922. Вып. 3. С. 104. работы таких исследователей, как Н.В. Рязановский, Р. Уильяме, С. Утехин, Г. Кон, Ч. Гальперин, Отто Бесс1. В англо-американской историографии по русской и советской проблематике большой популярностью пользуются историографические взгляды евразийцев. Можно говорить о целой школе историков, продолжающих изучение историографических идей евразийства. Среди ее представителей, кроме основоположников школы Г.В. Вернадского и P.O. Якобсона, можно назвать С.Г. Пушкарева, Ф. Каземзаде, В. Кирхнера, Р.Дж. Кернера и других2.

В силу известных причин в отличие от эмигрантской и иностранной литературы отечественная социально-гуманитарная мысль только в последнее время начала систематически исследовать евразийство, как особое социокультурное явление. Начиная с конца 80-х гг., появилась большая литература, посвященная различным аспектам евразийства. Среди современных исследователей по евразийской теме следует выделить работы A.B. Антощенко, С.Г. Банных, Б.Н.Бессонова, М.Г. Вандалковской, В.В. Ванчугова, А.И. Володина, Ф.И. Гиренка, J1.H. Гумилева, А.Г. Дугина, В.Ю. Ермолаева, С.Ю. Ключникова,

B.В. Кожинова, О.В. Манихина, М.А.Маслина, Межуев В.М.,

C.А. Нижникова, Л.И. Новиковой, H.A. Омельченко, И.Б. Орловой, А.С.Панарина, J1.B. Пономаревой, С.Б.Роцинского, И.А. Савкина,

A.B. Семушкина, В.В. Сербиненко, И.Н. Сиземской, A.B. Соболева,

B.Н.Топорова, И.А. Тугаринова, В.М.Хачатуряна, С.С. Хоружего, В.И.Шевченко и др., а также ряда зарубежных исследователей3. В них

1 Boss О. Die Lehre der Eurasier. Wiesbaden. 1961; Riasanovsky N.V. Asia through Russian Eyes. Russian and Asia. Stanford; Williams R. Culture in Exile. Russian Emigres in Germany (1881-1941). Cornelle univ. Pr. Ithaca and London. 1972; S. Utechin. Russian politica? Thought. Land. 1964; Halperin Ch. Russia and Steppe: George Vernadaky and eurasianiam. Forschungen zur osteuropaischen Geschichte. Wiesbaden. 1985.

2 См.: об этом в статье Гусевой A.B. «Концепция русской самобытности евразийцев». Л., 1986. Рукопись депонированная в ИНИОН РАН.

3 См.: Гумилев Л.Н. Меня называют евразийцем // Наш современник. № 1. 1991; Гумилев Л.Н. Заметки последнего евразийца // Наше наследие. № 3. 1991; Гумилев рассмотрены как классические проблемы, поставленные евразийством, в частности, смысл тезиса «исход к Востоку», суть евразийской духовности, отношение евразийства к спорам «западникови славянофилов», статус философии в евразийской метафизике и т.д. Более углубленному пониманию сути и истоков евразийской концепции способствовали публикации коллективных работ: Россия между Европой и Азией: евразийский соблазн. М., 1993; Евразийская перспектива. М., 1994; Евразийский проект модернизации России: «за» и «против»//Социальная теория и современность. Вып. 14. М., 1995; В поисках своего пути. Россия между Европой и Азией. М., 1997; Евразийская идея и современность. М., 2002 и др. Вопросы, касающиеся

JI.H. От Руси к России. М., 1992; Гумилев Л.Н., Ермолаев В.Ю. Горе от иллюзий // Вестник высшей школы. № 7-9. 1922; Дугин А. Мистерия Евразии. М., 1996; он же. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М., 1999; Ключников С.Ю. Русский узел евразийства// Наш современник. № 3. 1992; Кожинов В. Историософия евразийства//Наш современник. №2. 1992; Манихин О.В. Евразийство. Предчувствия и свершения // Сов. Библиография. № 9. 1991; Маслин М.А. Неоевразийство о судьбе России // Евразийская идея и современность. М., 2002; Межуев В.М. О национальной идее // Вопросы философии. № 12. 1997; Он же. Российский путь цивилизационного развития // Постижение времени. М., 1998; Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Евразийский искус // Философские науки. № 12. 1991; Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Политическая программа евразийцев: реальность или утопия // Общественные науки и современность. № 1. 1992; Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Два лика евразийства // Свободная мысль. № 7. 1992; Орлова И.Б. Евразийская цивилизация. М., 1998; Панарин A.C. Россия в цивилизационном процессе (между атлантизмом и евразийством). М., 1995; Роцинский С.Б. Общественная мысль в допетровской России: столкновение и примирение позиций. М., 1999; Соболев A.B. Князь Трубецкой и евразийство // Литературная учеба. № 6. 1991; Соболев A.B. Полюса евразийства. Л.П.Карсавин (1882-1952), Г.В. Флоровский (1893-1979)//Новый мир. № 1. 1992; ТопоровВ.Н. Николай Сергеевич Трубецкой — ученый, мыслитель, человек // Советское славяноведение. № 6. 1990; Тугаринов И.А. Евразийство в круге нашего внимания // Вестник высшей школы.-№ 7-9. 1992; Хоружий С.С. Карсавин и де Местр//Вопросы философии. № 3. 1989; Хоружий С.С. Россия, Евразия и отец Георгий Флоровский // Начала. № 3. 1991; Хоружий С.С. Карсавин, евразийство и ВКП // Вопросы философии. № 2. 1992; Омельченко H.A. Споры о евразийстве//Политические исследования. № 3. 1992; Игнатов А. "Евразийство" и поиск новой русской культурной идентичности // Вопросы философии. 1995. № 6; он же. Русская философия истории: романтический консерватизм // Вопросы философии. 1999. № 11; Люкс Л. Евразийство и консервативная революция. Соблазн антизападничества в России и Германии // Вопросы философии. 1996. № 3; Он же. Заметки о "революционно-традиционалистской культурной модели "евразийцев" // Вопросы философии. 2003. №7. проблем национальной идентичности, национального самосознания, самоопределения в условиях глобализации рассматриваются в исследованиях Седовой H.H., Петрова И.А., Бадмаева В.Н., Кибасова Г.П., Делокарова К.Х., Ващекина Н.П., Мунтян М.А., Урсул А.Д., Панарина А.С.и др.1

В данном контексте нельзя не отметить фундаментальные исследования великого "последнего евразийца" - Л.Н.Гумилева. Он не только поддерживал основные идеи классического евразийства, но внес много нового в их дальнейшую разработку. Л.Н.Гумилев считал особенно опасным и недопустимым невнимание к влиянию природной среды на процессы протекающие в этнической сфере. Теория пассионарности стала одним из важных составляющих его концепций этногенеза и обоснования этнической общности народов России. Истинного патриота своей страны Л.Н.Гумилева волновало ее будущее. Последние его публикации пронизаны предостережениями о том, что пока российские народы не познают смысла своего единства, своей евразийской сущности, их существование всегда будет проблемным2.

Евразийству, его различным аспектам посвящены ряд кандидатских и докторских диссертаций: Урхановой Р.И., Горяева А.Т., Данилова С.И., Колесниченко Ю.В., Койшыбаева Г.Т., Губбыевой З.О., Игнатовой C.B., Вилента И.В., Задохина А.Г., Шатилова А.Б., Пишуна К.В., Пащенко В.Я., Исламова В.В., Ждановой Г.В., и др.3.

1 См.: Седова H.H. Человек этнический. Волгоград, 1993; Петров И.А. Россия в этническом времени. Изд-во ВолГУ, 2000; Бадмаев В.Н. Национальная идентичность: дискурс и социальная практика. Элиста, 2002; Кибасов Г.П. Этническое пространство. Волгоград, 2003; Делокаров К.Х. Философия и человек в век глобальных проблем. М., 1998; Панарин A.C. Искушение глобализмом. М., 2000; Ващекин Н.П., Мунтян М.А., Урсул А.Д. Глобализация и устойчивое развитие. М., 2002; Многогранная глобализация (под ред. проф. К.Х.Делокарова). М., 2003.

2 См.: Гумилев JI.H. От Руси к России. М., 1992; он же. Древняя Русь и Великая степь. М., 2000; он же. Этногенез и биосфера Земли. СПб., 2001.

3 Урханова Р.И. Евразийство как идейно-политическое течение в русской культуре XX веке. Автореф. канд. дисс. М., 1992; Горяев А.Т. Евразийство как явление культуры России: историко-фолософский аспект. Автореф. канд. дисс. М., 1993;

В данных публикациях начат систематический анализ ряда сторон евразийской концепции. В частности, в диссертационном исследовании В.В.Исламова рассматриваются проблемы цивилизационной принадлежности России и перспективы дальнейшего развития евразийской цивилизации в контексте происходящих в современном мире разнообразных изменений. А работа Г.В.Ждановой является специальным диссертационным исследованием по философской историографии евразийства. В ней автор предпринимает попытку реализации проблемно-аналитического подхода к философским аспектам евразийского учения в освещении современных философов, а также представителей других гуманитарных специальностей так или иначе интерпретирующих философские идеи представителей классического евразийства. Данная работа в определенном смысле восполняет указанный пробел. Особо хотелось бы отметить одну из первых докторских диссертаций по евразийству В.Я.Пащенко. Она посвящена раскрытию сущности евразийской идеологии. Автор высказывает убеждение, что матрица евразийского учения, наложенная на современное состояние российского общества, в значительной степени может помочь в преодолении тех трудностей, которые переживает сегодня наша страна. Иными словами, русскую идею в ее евразийском

Игнатова C.B. Историко-философский анализ евразийского учения. Автореф. канд. дисс. М., 1995; ВилентаИ.В. Концепция истории России в научном наследии евразийцев. Автореф. канд. дисс. М., 1996; Шатилов А.Б. Евразийство как феномен политической культуры (двадцатые годы XX века). Автореф. канд. дисс. М., 1999; Задохин А.Г. Процесс становления отношений России с новыми государствами Евразии (в аспектах историко-культурной преемственности). Автореф. докт. дисс. М., 1998; Пишун К.В. Политическое учение евразийства (опыт системной реконструкции и интерпретации). Автореф. канд. дисс. Владивосток, 1999; Пащенко В.Я. Идеология евразийства. Автореф. докт. дисс. М., 2000; Исламов В.В. Евразийская цивилизация: социально-онтологические и методологические аспекты исследования. Уфа, 2002; Жданова Г.В. Евразийство в современных исследованиях. Философские аспекты. М., 2002. варианте, он считает одной из наиболее перспективных для адекватного отражения современного состояния российского общества.

В целом же евразийство представляет собой многоаспектный социокультурный феномен, носит полиморфный характер и требует соответствующего подхода и внимания. Именно эта целостность, многоплановость и современность концепции евразийства остается малоизученной. Учитывая указанное обстоятельство, необходимы исследования евразийства, исходя из принципа целостности, всеобщности и синтетичности поставленных проблем.

При этом синтезирующим ядром этой целостности выступает проблема самоидентификации России, своеобразия страны, решившей на практике проблему соотношения Запада и Востока, совместив определенным образом ценности Запада и архетипические установки Востока. Эта центральная для евразийцев проблема актуальна и в наши дни, поскольку мир в условиях глобализации ищет новые основания для идентичности. Суть проблемы в том, что во время радикальных цивилизационных трансформаций меняется смысл Запада и Востока, характер взаимоотношения культурных потоков, идущих от Запада и Востока. Тем самым идентичность оказывается не статичной, а динамичной, зависящей от времени, специфики культурно-исторических трансформаций ментальности российского общества. Исходя из этого в центр диссертационного исследования выносятся концептуальные основы евразийства в целом, а не ее отдельных аспектов, представляющих, на наш взгляд, специальный интерес. Поэтому изучение евразийства, как особого культурного явления в истории России, ведется с учетом востребованности комплекса идей, связанных с проблемой самоидентификации России, высказанных видными представителями отечественной культуры, искавшими решения сложнейших проблем, касающихся сути России в условиях не менее жесткого кризиса, чем тот, который ныне переживает мир и Россия.

Тем самым, на основании систематического анализа творческого наследия евразийцев мы хотим исследовать . проблему самоидентификации России, показать методологические возможности евразийской идеи для решения социально-философских проблем, вставших перед страной в новых условиях.

Включение в контекст анализа широкого круга эмигрантской литературы, изучение ранее неизвестных архивных материалов, дает возможность расширить проблемное поле трактовки евразийства, как социокультурного феномена, выяснить особенности идеологии евразийского движения, определить место евразийства среди других идейно-философских учений первой половины нынешнего столетия, показать концептуальную значимость ряда фундаментальных идей, высказанных классиками евразийства.

Актуализация проблематики, восходящей к евразийству в современной социальной л духовной ситуации, предполагает более основательный анализ ее концептуально-философских основ, получивших новое звучание в современном познании и общественной практике. Оно определяется прежде всего тем, что трансформации, происходящие в жизни общества способствуют раскрепощению мысли, расширяют исследовательское поле и ставят сложные и ответственные задачи, связанные с осмыслением исторического прошлого России, в контексте происходящих модернизационных процессов. С ним связана и возрастающая актуальность учета концептуальных результатов теоретиков евразийства в философском постижении сути российской действительности.

Объект исследования: концепция евразийства и Россия.

Предмет исследования: евразийская идея и проблема самоидентификации современной России.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в систематическом анализе сути евразийской идеи в контексте самоидентификации России.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

- выявить особенности духовного, идейно-политического и философского контекста основных направлений и тенденций в развитии общественно-политической мысли конца XIX- начала XX в., составляющих реальную методологическую и теоретическую базу евразийства;

- определить специфику евразийства, как социокультурного явления, через его сопоставление с известными в философской культуре подходами в оценке осмысления «самобытности России», «идеи России»;

- раскрыть сущность евразийской трактовки России-Евразии как особой целостной системы;

- определить методологические возможности использования идей евразийства для анализа современных трансформаций России;

- выявить фундаментальные социально-философские идеи евразийства, выступающие мировоззренческими ориентирами при решении проблем самоидентификации современной России;

- на основании введения в научный оборот неизвестных источников и архивных материалов показать методологическую плодотворность концептуальной интуиции евразийцев о цивилизационном своеобразии России, ее несводимость ни к Западу ни к Востоку.

Методологическая основа и теоретические источники исследования.

В качестве методологической основы принят диалектический метод, который конкретизируется посредством исследовательских подходов, детерминированных сутью главной цели и соответствующих задач. Необходимость решения поставленных задач исследования определило использование исторического метода, таких общенаучных принципов как принцип системности, структурности, целостности и сравнения.

Теоретическую базу диссертационного исследования составили классические работы евразийцев, изданные в различные годы за рубежом и в России, а также обширные архивные материалы, которые стали доступными с конца 80-х гг. Широко использованы научно-исследовательские публикации, материалы научно-практических конференций, материалы «круглых столов», посвященных евразийству.

Гипотеза исследования состоит в предположении того, исходная идея евразийцев, опирающаяся на тезис «Россия — Евразия», концептуально и методологически продуктивна, особенно в кризисных, переходных стадиях цивилизационного развития, когда происходит очередная «смена вех» и Россия вновь ищет свое место в мире. Характер задаваемых вопросов зависит от особенностей фундаментальных цивилизационных трансформаций. При этом как ни решать проблему о сути России, вопрос об особенностях евразийско-русской культуры, специфики ее отношения к Западу и Востоку не теряет своей значимости. И сегодня явно или подспудно в культуре присутствуют вопросы, поставленные евразийцами, поскольку широко обсуждается проблема цивилизационного своеобразия России. Это свидетельствует не только о непроходящем характере основных вопросов, обсуждающихся в рамках евразийской концепции, но и многих ответов, данных представителями евразийского движения. Заслуживает, в частности, поддержки идея евразийцев о существовании особой евразийско-русской культуры, мысль об опасности некритического механического заимствования западных моделей цивилизационного развития, тезис о необходимости учета влияния религиозных ценностей на менталитет россиян. При всей спорности некоторых конкретных формулировок и акцентов, детерминированных особенностями 20-х гг. XX в., особенно геополитическими событиями, идеи евразийцев остаются важной частью отечественной гуманитарной культуры, помогающей ориентироваться в современных цивилизационных трансформациях.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Евразийство - сложное идейно-теоретическое и геополитическое движение, сформировавшееся в противоречивый переходный период российской истории, — отразило особенности эпохи переоценки базовых ценностей. Это нашло отражение в их трактовке роли духа и бытия, пространства и времени, идеологии и государственности, отношения России к Западу и Востоку.

2. Евразийство, несмотря на относительно небольшой срок своего «официального» существования, смогло вобрать в себя наиболее «болевые» моменты отечественной истории, поскольку попытался ответить на непреходящие, «вечные» вопросы о сущности России, как особой цивилизации, вбирающей в себя нечто и от Востока и от Запада, но не сводимое ни к Западу ни к Востоку.

3. Больше соглашаясь со славянофилами в споре западников со славянофилами, евразийцы не были согласны со славянофилами по ряду фундаментальных вопросов. При этом они концептуально не отрицали значимость основных достижений европейской мысли, исходили из «синтетической» роли христианской культуры, как имеющей универсальное значение. С этим связана идея симфонической личности как особого субъекта евразийско-русской культуры. В этом смысле евразийцам более близка была славянофильская концепция о самобытности России, нежели парадигмальные установки западников, поскольку они не могли принять такие цивилизационные особенности западной культуры, как индивидуализм, сциентизм, либерализм, социализм и т.д., которые расходились с их концептуальными суждениями о симфонической личности, как особого субъекта евразийско-русской культуры.

4. Особый теоретико-методологический интерес представляют «предчувствия», философские интуиции евразийцев о границе, пространстве, роли целостного географического пространства Евразии, в истории взаимоотношения Востока и Запада. Актуализация географической целостности Евразии провоцировала проблему целостности культуры России - Евразии. Суть евразийского подхода к особенностям культурного единства России — Евразии в том, что понятия Россия и Евразия не только и не столько географические, при всей значимости пространственного фактора, сколько общекультурные. Ядром этой культуры выступает истинное православное христианство.

5. Подчеркнутое евразийством органическое единство географической среды, этнического состава, экономического и политического развития актуально и в современных условиях, поскольку процесс глобализации только тогда может стать перспективной тенденцией цивилизационного развития, когда он не разрушает «почву» культуры. Тем самым глобализация комплементарна локализации, культура «моря» дополнительна культуре «степи» и «леса». И подобно тому как в симфонической личности целостно и соразмерно взаимодействуют два образа жизни (оседлый и кочевой), так и в современной, все более глобализирующейся цивилизации, должны сочетаться универсальное и локальное.

6. Концептуально плодотворна мысль евразийства о «подчиненной экономике» (П.Н. Савицкий), поскольку именно разрыв между экономическим и ценностно-религиозным и превращение экономического, материального в самоцель привела современную цивилизацию к системному кризису. Преодоление экономикоцентристской парадигмы возможно на пути учета идей евразийцев об освещении ценностно-религиозными идеями любых действий в экономической и государственной сфере.

7. Высоко оценивая многие социально-философские прозрения евразийцев, их интуитивные «предчувствия» относительно самодостаточности России — Евразии, как цивилизационной целостности, следует учитывать влияние эпохи, времени на акценты, конкретные формулировки идей евразийцев о необходимости сильной централизованной власти, «повороте к Востоку», большем учете «азиатско-азийских» (П.Н. Савицкий) элементов. Этим, на наш взгляд, объясняется определенная непоследовательность евразийской концепции, наличия в ней определенных противоречий, которая была не одним из абстрактных академических философских построений, а реальным мыслительным движением, органически вписанном в политическую топологию своего времени.

8. Евразийцы подчеркивали открытый характер своей концепции, определяя ее, как «предчувствия и свершения». История показала, что они во многом были правы, поскольку, действительно, многие их идеи оказались не просто созвучны нынешнему бытию, но и служат важным аргументом при обосновании тезиса о существовании самостоятельной цивилизации в России. Поэтому в определенном отношении справедливо утверждение о том, что от объективно-критического восприятия идей евразийства в немалой степени зависит настоящая и будущая судьба страны, которую евразийцы именовали «Россия - Евразия».

Научная новизна исследования. На основании систематического анализа широкого круга новой эмигрантской литературы, концептуализации ранее неизвестных архивных материалов, проделанной другими исследователями работы, рассматривается эволюция основных идей евразийства, выясняются философские основания и особенности идеологии этого движения, определяется место евразийства среди других идейно-философских учений первой половины прошедшего столетия, выявляются идеи, позитивно влияющие на самоидентификацию России, решение новых задач, встающих в сфере философского знания и социально-политической реальности в период глобализации.

Научно-практическая значимость работы. В условиях серьезных реформационных процессов как внутри страны, так и тех глобальных изменений происходящих в мире, евразийство может стать одним из эффективных философско-методологических парадигм в разрешении различных противоречий (в особенности в области поиска национальной идентичности), а концепция евразийства как таковая — одним из подходов научного познания и постижения действительности.

Материалы и результаты работы могут также использованы для дальнейших исследований и разработок при изучении русской философии начала XX в., при подготовке лекционных курсов, проведении практических занятий и составлений пособий по социальной философии, истории русской философии, а также в рамках курса отечественной культуры.

Апробация работы. Основные результаты исследования изложены в ряде монографических исследований по данной теме (1. Гражданская война: «Калмыцкий исход» (соавторство). Волгоград, 1996; 2. Очерки истории калмыцкой эмиграции (соавторство). Элиста, 1998. Рецензия проф. А.И. Бурыкина // Язык. Литература. История. Культура. Информационный бюллетень. СПбГУ, 1999. №36; 3. Евразийство: научный замысел» и практические реалии. М., 2001. Рецензия проф. Н.И. Кузнецовой//Вопросы философии. М., 2002. № 10. Рецензия акад. B.C. Мясникова // Вестник КИСЭПИ. Элиста, 2002. № 2; 4. Евразийская идея и проблема самоидентификация России. М., 2003.). Различные аспекты учения евразийцев автором были представлены в выступлениях на Всемирном философском конгрессе (М., 1993), международных научно-практических конференциях, симпозиумах, круглых столах. Евразийской проблематике посвящены свыше сорока статей, опубликованных в различных научных журналах. Диссертантом разработан и читается спецкурс «Проблемы национально-государственного строительства (евразийство как явление российской истории)» на историко-юридическом факультете Калмыцкого университета. Актуальность и необходимость внедрения данного курса в учебные программы вузов отмечено государственной инспекцией по аттестации учебных заведений России. Под научной редакцией диссертанта подготовлены ряд исследований по евразийской проблематике.

Структура диссертации состоит из введения, трех глав, семи параграфов, заключения, библиографии и приложение.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Евразийская идея и проблема самоидентификации России"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В исследовании мы попытались на основании социально-философского анализа творческого наследия евразийцев выявить истоки, сущность и специфические особенности евразийства как идейного движения в целом, так философии и мировоззрения определенной части российской интеллигенции, определить их место в русской социально-философской и культурологической мысли, показать их значимость для решения проблемы национальной самоидентификации. В связи с этим были проанализированы работы евразийских авторов, изданные в различные годы за рубежом и в России, архивные материалы, публикации, посвященные их творчеству, а также работы современных исследователей о глобальных трансформациях в России и мире.

Результатом анализа явились следующие выводы:

- евразийство - сложное идейно-теоретическое и геополитическое движение, сформировавшееся в противоречивый переходный период российской истории, - отразило особенности эпохи переоценки базовых ценностей. Это нашло отражение в их трактовке роли духа и бытия, пространства и времени, идеологии и государственности, отношения России к Западу и Востоку;

- основные положения евразийских идей, сформулированные в целом ряде статей и работ, теоретических документах и программах движения, позволяют оценивать их как относительно самостоятельную и самодостаточную концепцию, обусловленную во многом общими идейными установками большинства его участников. Вместе с тем, они характеризовались определенной эволюцией, связанной с динамикой осмысливаемых событий, осознанием ее лидерами узости ряда выдвигаемых положений;

- евразийство тесным образом связано с традициями отечественной и зарубежной, естественнонаучной, философской и общественно-политической мысли, идеями, связанными с проблемами самоидентификации России;

- несмотря на относительно небольшой срок своего "официального" существования, евразийство смогло вобрать в себя наиболее "болевые" моменты отечественной истории, поскольку попытался ответить на непреходящие, "вечные" вопросы о сущности России, как особой цивилизации, вбирающей в себя нечто и от Востока и от Запада, но не сводимое ни к Западу, ни к Востоку;

- особый теоретико-методологический интерес представляют "предчувствия", философские интуиции евразийцев о границе, пространстве, роли целостного географического пространства Евразии, в истории взаимоотношения Востока и Запада. Актуализация географической целостности Евразии провоцировала проблему целостности культуры России-Евразии;

- подчеркнутое евразийством органическое единство географической среды, этнического состава, экономического и политического развития актуально и в современных условиях, поскольку процесс глобализации только тогда может стать перспективной тенденцией цивилизационного развития, когда он не разрушает "почву" культуры. Тем самым глобализация комплиментарна локализации, культура "моря" дополнительна культуре "степи" и "леса". И подобно тому как в симфонической личности целостно и соразмерно взаимодействуют два образа жизни (оседлый и кочевой), так и в современной, все более глобализирующейся цивилизации, должны сочетаться универсальное и локальное;

- отличительной чертой евразийства был новый подход к осмыслению сути России, "русской идеи", судьбы страны. При этом евразийцы рассматривали проблему "Запад-Восток" преимущественно с антизападнических позиций, стремясь преодолеть европоцентристскую схему мирового развития;

- исходной точкой теоретических построений евразийцев стала идея: Россия-Евразия — не только специфический географический, но и самобытный культурно-исторический мир; из этого следовало утверждение о существовании "особой евразийско-русской культуры и особого субъекта, как симфонической личности";

- принципиальное место в евразийской историософии занимала попытка нового осмысления роли восточных народов в истории и будущности России. В этом плане весьма принципиально важными были усилия евразийцев по преодолению в русском общественном сознании имеющего распространение европоцентристского взгляда на мир, ведущего к недооценке Востока;

- сегодняшние поиски "нового третьего пути" развития России свидетельствуют о том, что евразийство как способ мышления и мироощущения имеет глубокие корни в традициях национального сознания народов России, в рефлексии отечественной социально-философской и общественно-политической мысли;

- евразийство обладает значительной интегративной силой, которая может позитивно влиять на проблему самоидентификации России в глобализирующемся мире;

- высоко оценивая многие социально-философские прозрения евразийцев, их интуитивные "предчувствия" относительно самодостаточности России-Евразии, как цивилизационной целостности, следует учитывать влияние эпохи, времени на акценты, конкретные формулировки идей евразийцев о необходимости сильной централизованной власти, "повороте к Востоку", большем учете "азиатско-азийских" (П.Н.Савицкий) элементов. Этим, на наш взгляд, объясняется определенная противоречивость и непоследовательность евразийской концепции, которая была не одним из абстрактных академических философских построений, а реальным мыслительным движением, органически вписанном в политическую топологию своего времени.

Анализ концепций евразийства оказывается востребованным не только социально-философской мыслью, но и политической практикой в силу сходства ситуаций, которые осмысливались тогда и в наши дни.

Смена эпох, парадигм развития мирового процесса, "катастрофичность" мироощущения разных слоев общества того периода поставила многих перед проблемой нового взгляда на Россию, поиска новых аргументов самобытности и уникальности России и раскрытия на этой базе ее потенциальных возможностей в будущем развитии. Одним из направлений поиска стало явление евразийства. Однако в силу многих причин идеи евразийцев не смогли материализоваться.

Сегодня же они вновь востребованы временем. Россия вновь переживает период радикальных перемен. Она ищет свое место в мире, продолжается поиск идей, адекватных реалиям происходящих процессов.

Необходимость систематического осмысления евразийских идей обусловлено, на наш взгляд тем, что евразийство в политическом плане может и уже начинает выполнять интегративную функцию в масштабе всего нашего многонародного сообщества. Потребность же в философском анализе актуализируется тем обстоятельством, что в условиях бурного роста национального самосознания евразийство выступает эффективным научным инструментарием в разрешении различных противоречий (в особенности в области поиска национальной идентичности), а концепция евразийства как таковая — одним из эффективных методов научного познания российской действительности.

И последнее. Разумеется, обращаясь к работам классиков евразийства, мы не должны искать у них ответы на все сегодняшние вопросы. Евразийство — это не новая мессия. Необходимо избежать многих ошибок первых евразийцев, даже в философских оценках. Вместе с тем их идеи, их опыт нельзя игнорировать, поэтому недопустим и нигилизм по отношению к прошлому вообще и к евразийству в частности. Нужно объективное и всестороннее осмысление всего творческого наследия евразийцев, использование его во благо России, ее народов.

Список научной литературыГоряев, Андрей Тюрбеевич, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Работы евразийских авторов

2. Алексеев H.H. Общая теория государства. Прага, 1925. Вып. I — 182 е.; Вып. 183-356 с.

3. Алексеев H.H. На путях к будущей России (советский строй и его политические возможности) — Париж, 1927. — 75 с.

4. Алексеев H.H. Собственность и социализм. Опыт обоснования социально-экономической программы евразийства. — Париж, 1928. — 87 с.

5. Алексеев H.H. Русский народ и государство. Путь № 8. — Париж, 1927.-С. 21-58.

6. Алексеев H.H. Религия, право и нравственность. — Париж, 1930. — 105 с.

7. Алексеев H.H., Ильин В.Н., Савицкий П.Н. О газете «Евразия».— Париж, 1929.-31 с.

8. Алексеев H.H. Теория государства. Теоретическое государствоведение, государственное устройство, государственный идеал. Париж, 1931. — 187 с.

9. Алексеев H.H. Идея государства. Очерки по истории политической мысли. -Нью-Йорк, 1955. — 407 с.

10. Бицилли П.М. Народное и человеческое // Современные записки. 1925. - Т.25. - С. 484-494. - Париж.

11. Бицилли П.М. Два лика евразийства // Современные записки.— 1927. -Т.31. С. 421-43. - Париж.

12. Бицилли П.М. Проблема нового средневековья // Новый град.1932.-№ 2.-Париж.

13. Бицилли П.М. Трагедия русской культуры // Современные записки. -1933. -Т.53. С. 252-272. - Париж.

14. Бицилли П.М. Кризис истории // Современные записки. —1933.-Т.58.-С. 176-193.-Париж.

15. М.Вернадский Г.В. Начертание русской истории. Прага, 1927.—235 с.

16. Вернадский Г.В. против солнца. Распространение русского государства к востоку. Вып. I, —Т.35. — М.-Пб., 1914.

17. Вернадский Г.В. Опыт истории Евразии с половины VI века до настоящего времени. — Берлин, 1934. — 187 с.

18. П.Вернадский Г.В. Звенья русской культуры. Берлин, 1938.—280 с.

19. Вернадский Г.В., П.Н.Милюков и месторазвитие русского народа. Новый журнал. Т.77. Нью-Йорк, 1964. - С.254-289.

20. Вернадский Г.В., П.Н. Савицкий. Новый журнал. Т.92. — Нью-Йорк, 1968.-С. 273-277.

21. Версты. Париж. - 1926. - № 1. - 73 с.

22. Версты. -Париж. 1927. -№2.-353 с.

23. Версты. Париж. - 1928. - № 3. - 289 с.

24. Евразия. 25 выпусков. Брюссель, 1929-1934.

25. Евразийство: Опыт сист. излож. — Париж, 1926. — 78 с.

26. Евразийствоб (Формулировка 1927 г.) Б.М., 1927. - 15 с.

27. Евразийство: Декларация, формулировки, тезисы. — Прага, 1932.-28 с.

28. Евразийство и коммунизм. — Б.М., 6.2. — 31 с.

29. Евразия в свете языкознания: Сб. ст. — Прага, 1931. — 11 с.

30. Евразийский временник. — Берлин, 1923. — Кн. 3. — 174 с.

31. Евразийский временник. — Берлин, 1925. — Кн. 4. 445 с.

32. Евразийский временник. — Берлин, 1926. — Кн. 5. 308 с.

33. Евразийский сборник. Прага, 1929. - Кн. 6. - 80 с.

34. Евразийские тетради. — Париж, 1935. № 5. - 60 с.

35. Евразийская хроника. Париж, 1926. Вып.6. — 45 с.

36. Евразийская хроника. Париж, 1927. Вып.7. — 63 с.

37. Евразийская хроника. Париж, 1927. Вып.8. - 86 с.

38. Евразийская хроника. Париж, 1927. Вып.9. - 102 с.

39. Евразийская хроника. Париж, 1928.-Вып.10. — 102 с.39. исход к Востоку: Предчувствия и свершения: Утверждение евразийцев. София, 1921. — 125 с.

40. Карсавин Л.П. Восток, запад и русская идея. -Пб., 1922. 79 с.

41. Карсавин Л.П. О сомнении, науке и вере: (Три беседы) . — Берлин, 1925. — 31 с.

42. Карсавин Л.П. Ответ на статью Н.А.Бердяева об евразийцах. Путь № 2. Париж, 19276. - С. 239-241.

43. Карсавин Л.П. Церковь, личность и государство. — Париж, 1927.-30 с.

44. Карсавин Л.П. Государство и кризис демократии // Новый мир. 1992.-№ 1.С. 183-193.

45. Карсавин Л.П. Жозеф де Местр // Вопросы философии. — 1989. — № 3. С. 93-118.

46. Карсавин Л.П. Философия и В.К.П. По поводу статьи А.В.Кожевникова // Вопросы философии 1992. № 2. - С. 75-77.

47. Кожевников A.B. Философия и В.К.П. // Вопросы философии. — 1992. №2.-С. 72-74.

48. На путях: Утверждение евразийцев. Берлин, 1922. — Кн.2.— 357 с.

49. Полковников Г.Н. Диалектика истории. Париж, 1931. — 70 с.

50. Р.И. (Н.С.Трубецкой). Наследие Чингис-хана: Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока. — Берлин, 1925. — 60 с.

51. Россия и латинство: Сб.ст. Берлин, 1923. -218 с.

52. Савицкий П.Н. Европа и Евразия. Русская мысль. Вып. 1. — София, 1921.-С. 119-138.

53. Савицкий П.Н. Географические особенности России. — Прага, 1927.- 180 с.

54. Савицкий П.Н. Россия — особый географический мир. Сб.ст. — Прага, 1927.-68 с.

55. Савицкий П.Н. О задачах кочевниковедения: (Почему скифы и гунны должны быть интересны для русского?) — Прага, 1928. — 26 с.

56. Савицкий П.Н. В борьбе за евразийство. — Париж, 1931. — 54 с.

57. Савицкий П.Н. Разрушающие с вою Родину: (Снос памятников искусства и распродажа музеев СССР). — Берлин, 1936. — 40 с.

58. Степанов И. Белые, красные и евразийство. — Брюссель, 1927.—63 с.

59. Тезисы, выработанные на Пражском совещании представителей Евразийской организации 15-27 октября 1935 года. — Париж, 1935. — 11 с.

60. Толь Н.П. Скифы и гунны: Из истории кочевого мира. — Прага, 1928.-80 с.

61. Тридцатые годы: Утверждение евразийцев. — Париж, 1931. — Кн. 7.-317 с.

62. Трубецкой Н.С. Европа и человечество. — София, 1920. — 82 с.

63. Трубецкой Н.С. К проблеме русского самопознания: Собр.ст. -Париж, 1927.-94 с.

64. Флоровский Г.В. Письмо к П.Б. Струве об евразийстве. Русская мысль. Кн. 1-2. - Прага. - С.267-274.

65. Флоровский Г.В. Окамененное бесчувствие (по поводу компании против евразийцев). Путь № 2. — Париж, 1926. С. 100-104.

66. Флоровский Г.В. Метафические предпосылки утопизма. Путь. — № 4. Париж, 1926. - С. 21 -40.

67. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. — Париж, 1937.

68. Флоровский Г.В. Евразийский соблазн. Современные записки. — Т.34.-Париж, 1928.-С. 312-346.

69. Хара-Даван Э. Чингис-Хан как полководец и его наследие: Культурно-исторический очерк Монгольской империи XII-XIII вв. -Белград, 1929. 232 с.

70. Якобсон P.O. К характеристике евразийского языковогосоюза. Париж, 1931. — 54 с.

71. Якобсон P.O., Поморска К. Беседы. Париж, 1982. - 141 с.1. Работы других авторов

72. Абдуразаков Р.А Атлантизм и евразийство как концептуальные основы внешней политики России 1991-1997. Дисс. на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Махачкала, 1998.

73. Айзатулин Т.А. Судьба России судьба ноосферы: К естественнонаучной теории динамики России в контексте reo- и этнодинамики// Alma mater. 1992, № 7-9.

74. Аксаков И.С. Цивилизация и христианский идеал// Сочинения. М., 1986. Т. 2

75. Ахраменко Л.П. Евразийские взгляды Л.Н. Гумилева и перспективы развития российского суперэтноса// Социальная теория и современность. Евразийский проект модернизации России: «за» и «против». М., 1995.

76. Бадмаев В.Н. Национальная идентичность: дискурс и социальная практика. Элиста, 2002.

77. Баграмов Э. «Евразия» это согласие// Казахстанская правда. 12 августа 1996.

78. Базарбаев Б. Россия или Запад? Философия русских мыслителей// Базарбаев Б. В поисках истинного либерализма. М.: Луч, 1994.

79. Бартольд В.В. История изучения Востока в Европе и России. СПб.,1911.

80. Бердяев H.A. Евразийцы// Путь. Париж, 1927, № 1.

81. Ю.Бердяев H.A. Утопический этатизм евразийцев// Путь. Париж, 1927,2.11 .Бессонов Б.Н. Россия ищет дорогу в будущее// Социальная теория и современность. Евразийский проект модернизации России: «за» и «против». М., 1995.

82. Богачева H.B. Еще раз о тайне евразийства// Вестник Московского университета. Серия социология и политология. 1996,№ 1.

83. Бондарь А. Евразийская государственность в исторической концепции Г.В. Вернадского// Россия в мировом политическом процессе. М., 1997.

84. В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией/ Составитель А. Федоровский. М., 1997.

85. Вандалковская М.Г. Историческая наука российской эмиграции: «евразийский соблазн». М.: Памятники исторической мысли, 1997.

86. Ванчугов В.В. Статус философии в евразийском движении// Вестник Российского университета дружбы народов. Философия. М., 1999, № 1.

87. Васильцов С.И., Обухов С.П., Пешков В.П. Геополитические ожидания россиян. Неизбежность СоюзаII Политическая социология. М., 1999. Вып. 2.

88. Византизм и евразийство как геополитические стратегии России в XXI веке/ Составитель А.Р. Устян. М.: Полтекс, 2000.

89. Вилента И.В. Концепция истории России в научном наследии евразийцев. Дисс. .канд. истории, наук. М., 1996.

90. Волкогонова О.Д. Образ России в философии русского зарубежья. М.: РОССПЭН, 1998.

91. Гаман О.В. Перспективы нового евразийского союза: «за» и «против»// Социальная теория и современность. Евразийский проект модернизации России: «за» и «против». М., 1995.

92. Гарлик А.И. Идеи евразийства в контексте современного развития России. Диссканд. полит, наук. Чита, 2000.

93. Гиренок Ф. Евразийские тропы// Aima mater. 1992, № 7-9.

94. Гиренок Ф. Новые дикие// Евразийская перспектива. М., 1994.

95. Гогохия Е.А. Русская революция 1917 года в идейно-политическом наследии евразийцев. Дисс. .канд. историч. наук. М., 1999.

96. Горяев А.Т. Евразийство как явление культуры России: историко-философский аспект. Дисс. .канд. филос. наук. М., 1993.

97. Горяев А.Т. Евразийство: "научный замысел" и практические реалии. М., 2001.

98. Горяев А.Т. Евразийская идея и проблема самоидентификации России. М. ,2003

99. Губбыева З.О. Историософская концепция евразийства. Дисс. .канд. филос. наук. М., 1995.

100. Гумилев Л.Н. Из истории Евразии. М., 1993.

101. Гумилев Л.Н. Историко-философские сочинения Н.С. Трубецкого (Заметки последнего евразийца)// Трубецкой Н.С. История, культура, язык. М., 1995.

102. Гумилев Л.Н. «Меня называют евразийцем.»// Наш современник. 1991,№ 1.

103. Гумилев Л.Н. От Руси к России: очерки этнической истории. М.,• 1992.

104. Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии (Эпохи и цивилизации). М., 1993.

105. Гумилев Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. М., 1993.

106. Данилов С.И. Идея соборности в социальной философии славянофилов и евразийская идеология// Социальная теория и современность. Евразийский проект модернизации России: «за» и «против». М., 1995.

107. Данилов С.И. Социальная философия евразийства: истоки, сущность, современное состояние. Дисс. .канд. филос. наук. М., 1994.

108. Доронченков А.И. Эмиграция «первой волны» о национальных проблемах и судьбах России. СПб.: Буланин, 2001.

109. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30-ти томах. Л., 1984. Т. 27.

110. Драгунский Д.В. Версия. Этнополитические процессы на постсоветском пространстве и реконструкция Северной Евразии// Полис. 1995, №3.

111. Дугин А.Г. Евразийская платформа// Независимая газета. 15 ноября2000.

112. Дугин А.Г. Консервативная революция. М., 1993.

113. Дугин А.Г. Мистерии Евразии. М., 1996.

114. Дугин А.Г. Евразийский триумф// Савицкий П. Континент Евразия. М., 1997.

115. Дугин А.Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М.: «Арктогея Центр», 1999.

116. Дугин А. Преодоление Запада (эссе о Николае Сергеевиче Трубецком)//Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. М.: «Аграф», 1999.

117. Дурновцев В.И., Манихин О.В. Евразийство начиналось так.//

118. Глобальные проблемы и перспективы цивилизации (Феномен евразийства). М., 1993.

119. Дьяков В. А. О научном содержании и политических интерпретациях историософии евразийства// Славяноведение. 1993, №5.

120. Евразийская идея и современность. М., 2002.

121. Евразийская идея: вчера, сегодня, завтра/ Материалы конференции, состоявшейся в комиссии СССР по делам ЮНЕСКО. Москва, 1991 // Иностранная литература. 1991, № 2.

122. Евразийская перспектива: Сборник статей// Материалы П-го международного конгресса «Культура и будущее России». М., 1994.

123. Евразийский проект: реальности, проблемы, концепции/ Материалы «круглого стола». М., 1996.

124. Евразийский сборник: Политика. Философия. Россиеведение. Прага, 1929. Кн. 6.61. «Евразийский Союз»: идея, проблемы, перспективы/ Материалы «круглого стола»//Социально-политический журнал. 1995, № 6.

125. Евразийство: за и против, вчера и сегодня/ Материалы «круглого стола»// Вопросы философии. 1995, № 6.

126. Евразия: теория и практика: Сборник статей. М.: «Арктогея Центр», 2001.

127. Ерыгин А.Н. Восток Запад - Россия (становление цивилизационного подхода в исторических исследованиях). Ростов-на-Дону: изд-во Ростовского университета, 1994.

128. Жданова Г.В. Евразийство в современных исследованиях. Философский аспект. Дисс. канд. филос. наук. М., 2002.

129. Живов В.М. Комментарии// Трубецкой Н.С. История, культура, язык. М., 1995.67.3адохин А.Г. Процесс становления отношений России с новыми государствами Евразии в аспектах историко-культурной преемственности. Дисс. докт. полит, наук. М, 1998.

130. Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. Критика европейской культуры у русских мыслителей. Париж, 1926. (Книга переиздана. М., 1997).

131. Иванов A.B., Фотиева И.В., Шишин М.Ю. Духовно-экологическая цивилизация: устои и перспективы. Барнаул, 2000.

132. Иваск Ю.П. Константин Леонтьев// Константин Леонтьев. Pro et contra. СПб., 1995. Кн. 2.

133. Игнатов А. «Евразийство» как поиск новой русской культурной идентичности//Вопросы философии. 1995, № 6.

134. Игнатов А. Русская философия истории: романтический консерватизм //Вопросы философии. №11.

135. Игнатова C.B. Историко-философский анализ евразийского учения. Дисс. .филос. наук. М., 1995.

136. Игумен Иоанн (Экономцев) Опасности евразийской идеологии// Евразийская перспектива. М., 1994.

137. Идея евразийского союза выгодна только Казахстану// Сегодня. 28 августа 1994.

138. Ильин В. Евразийство// Ступени: философский журнал. 1992, №2(5).

139. Иогансон E.H. Евразийская ностальгия// Глобальные проблемы и перспективы цивилизации (Феномен евразийства). М., 1993.

140. Исаев И. Геополитические корни авторитарного мышления. Исторический опыт евразийства//Дружба народов. 1993,№11.

141. Исаев И. А. Евразийство: идеология государственности// Общественные науки и современность. 1994, № 4.

142. Исаев И.А. Евразийство: миф или традиция?//Коммунист. 1991, № 12. 81 .Исаев И.А. Политико-правовая утопия в России. Конец XIX -начало1. XX вв. M.: «Наука», 1991.

143. Исламов В.В. Евразийская цивилизация: социально-онтологические и методологические аспекты исследования. Дисс— канд. филос. наук. М., 2002.

144. К истории евразийства. 1922-1924 гг.// Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв. М., 1994. Вып.5.

145. Казнина O.A. Н.С. Трубецкой и кризис евразийства// Славяноведение. 1995, №4.

146. Калашникова В. Россия и Запад (Заметки по поводу евразийцев и антизападников)//Ступени: философский журнал. 1992, № 3 (6).

147. Кальсин М.Г. Движение евразийцев первой половины 20-х годов. Опыт осмысления феномена России// Традиции русской исторической мысли. Историософия. М., 1997.

148. Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1993. Т. 5.

149. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура М., 2000.

150. Кибасов Г.П. Этническое пространство. Волгоград, 2003.

151. Керимов В. Евразийство: перспективы и тупики// Евразийская перспектива. М., 1994.

152. Киреев Н.Г. Россия и Турция в евразийской перспективе// Россия на грани тысячелетий: историческая трансформация и социально-духовные поиски. М., 1998.

153. Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1987.

154. Ключников С. Восточная ориентация русской культуры// Русский узел евразийства. Восток в русской мысли. Сборник трудов евразийцев. М., 1997.

155. Ключников С. Русский узел евразийства// Наш современник. 1992,3.

156. Кобищанов Ю.М. Место исламской цивилизации в этноконфессиональной структуре Северной Евразии России// Общественные науки и современность. 1996, № 2.

157. КожиновВ. Историософия евразийцев//Наш современник. 1992, №2.

158. Кожинов В.В. О евразийской концепции русского пути// Евразия. 1997, №1-2.

159. Кожинов В. Судьба России: вчера, сегодня, завтра. М, 1997.

160. Козырева Л.Д. Народовластие в политической теории евразийства// Отечественная философия: русская, российская, всемирная. Н. Новгород, 1998.

161. Колеров М.А. Братство св. Софии: «веховцы» и евразийцы (19211925 гт.)//Вопросы философии. 1994, № 10.

162. Колесниченко Ю.В. Евразийская концепция личности. Дисс. .канд. филос. наук. М., 1994.

163. Колчигин С. Никакого отношения к шпионству: о евразийстве// Простор. 1996, № 6.

164. Кошарный В.П. Евразийство// Русская философия. Словарь/ Под ред. М.А. Маслина. M.: ТЕРРА книжный клуб; издательство «Республика», 1999.

165. Кошарный В.П. Евразийство как объект междисциплинарного синтеза// Вестник Московского университета. Серия философия. 1994, №4.

166. Кржевов B.C. Взаимоотношения общества и государства в концепции евразийства: «соборность» или тоталитаризм?// Социальная теория и современность. Евразийский проект модернизации России: «за» и «против». М., 1995.

167. Кривошеева Е.Г. Пореволюционное эмигрантское течение евразийство (1921-1932 гг.). Дисс. .канд. историч. наук. М., 1995.

168. Кривцов В. Отец Иакинф. M., 1984.

169. Кулагин C.B. Эволюция концепции евразийства и перспективы ее реализации в международном сотрудничестве на постсоветском пространстве. Дисс. канд. полит, наук. М., 2001.

170. Кургинян С. Содержание нового интеграционизма. Модели евразийского содружества и их соответствие интересам России// Независимая газета. 7 июля 1994.

171. Лакер У. Черная сотня. Истоки русского фашизма. Вашингтон,1994.

172. Ламанский В.И. Три мира азийско-европейского материка. СПб., 1892.

173. Леонтьев К.Н. Сочинения. М., 1912. T. V.

174. Лесной С. Откуда ты, Русь? Ростов-на-Дону, 1995.

175. Любавский М.К. Историческая география России в связи с колонизацией. Курс лекций, читанных в Московском университете в 1908-1909 гг. М, 1909.

176. Люкс Л. Евразийство// Вопросы философии. 1993, № 6.

177. Люкс Л. Евразийство и консервативная революция. Соблазн антизападничества в России и Германии// Вопросы философии. 1996, №3.

178. Люкс Л. Россия между Западом и Востоком: Сборник статей. М.: Московский философский фонд, 1993.

179. Макаров Н. Кому он нужен, этот ЕАС? О евразийском союзе// Комсомольская правда. 6 сентября 1994.

180. Люкс Л. Заметки о "революционно-традиционалистской" культурной модели "евразийцев" // Вопросы философии. 2003, № 7.

181. Малявин В. Россия. после Запада и Востока// Евразийская перспектива М., 1994.

182. Манихин О.В. Евразийство. Предчувствие и свершения// Советская библиография. 1991,№ 1.

183. Маслин М.А. «Евразийские временники» как источник классического евразийства// Вестник Российского университета дружбы народов. Философия. М., 1999, № 1.

184. Мелих Ю.Б. Попытка обоснования единства многообразия в евразийстве Л.П. Карсавина// Восточно-христианская цивилизация и восточнославянское общество в современном мире. М., 2001.

185. Мечников Л. Цивилизации и великие исторические реки. М.,1995.

186. Миголатьев A.A. Проблемы актуализации евразийской идеи// Социальная теория и современность. Евразийский проект модернизации России: «за» и «против». М., 1995.

187. Милюков П. Евразианизм и европеизм в русской истории// Европейский альманах. История. Традиции. Культура. М.: Наука, 1994.

188. Минаков А.Ю. М.Л. Магницкий: к вопросу о биографии и мировоззрении русских православных консерваторов XIX века// Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее. Сборник научных трудов. Воронеж: Издательство Воронежского университета, 2001. Вып. 1.

189. Мир России Евразия: Антология/ Составители Новикова Л.И., Сиземская И.Н. М.: Высшая школа, 1995.

190. Михалков Н.С. Мост между Европой и Азией// Правда. 7 ноября

191. Многогранная глобализация. М., 2003.

192. Мунтян М.А. Несколько суждений о российском евразийстве// Социальная теория и современность. Евразийский проект модернизации России: «за» и «против». М., 1995.

193. Мурадян И.М., Манукян С.А. «Третий путь» евразийских наций и ирано-шиитская революция. Ереван, 1997.

194. Мяло К. Русский вопрос и евразийская перспектива// Евразийская перспектива. М., 1994.

195. Назарбаев H.A. Евразийский союз: идеи, практика, перспективы. 1994-1997 гг. М.: Фонд содействия развитию социальных и политических наук, 1997.

196. Назарбаев H.A. О проекте формирования Евразийского союза государств// Азия. Экономика и жизнь. 1996, № 9.

197. Назарбаев H.A. Пять лет независимости. Алма-Ата, 1996.

198. Налепин А. Материалы евразийства в «Российском архиве»// Евразийская перспектива. М., 1994.

199. На путях. Утверждение евразийцев. Берлин, 1922.

200. Нарбаев Н.Б. Россия и Евразия: проблемы государственности, вторая половина XIX начало XX века. М.: Наука, 1997.

201. Нарочницкая Н. Россия и Европа: историософский и геополитический подход//Наш современник. 1993, № 12.

202. Нарочницкая Н., Мяло К. Еще раз о евразийском соблазне// Наш современник. 1995, № 4.

203. Нижников С.А. Евразийская доктрина как предмет евразийской самокритики// Отечественная философия: русская, российская, всемирная. Н. Новгород, 1998.

204. Нижников С.А. Между Западом и Востоком: (Заметки по теории и истории евразийской идеи)// Вестник Российского университета дружбы народов. Философия. М., 1999, № 1.

205. Новиков А. Гиперболоид инженера Кургиняна// Литературная газета. 1993, №50(15 декабря).

206. Новикова Л.И. В поисках новой идеологии// Вестник Московского университета. Серия социально-политические исследования. 1993,№5.

207. Новикова Л., Сиземская И. Евразийский искус// Мир России -Евразия. М., 1995.

208. Новикова Л., Сиземская И. Политическая программа евразийцев: реальность или утопия?// Общественные науки и современность. 1992, № 1.

209. Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Русская философия истории. М.: «Аспект Пресс», 1999.

210. Обухов С.П. Да здравствует империя?// Континент-Megapolis.1995,№5.

211. Овчинникова С.П. Российская правовая государственность: евразийский проект Н.Н.Алексеева. Дисс. . канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2001.

212. Омельченко H.A. В поисках России: общественно-политическая мысль русского зарубежья о революции 1917 г., о большевизме и будущих судьбах российской государственности (историко-политический анализ). СПб.,1996.

213. Омельченко H.A. Споры о евразийстве (опыт исторической реконструкции)// Полис. 1992, № 3.

214. Омырзанов Т. Идея евразийства это сочетание культуры Востока и цивилизации Запада//Панорама. 17 января 1997.

215. Орлова И.Б. Евразийская цивилизация. Социально-историческая ретроспектива и перспектива. М: Норма, 1998.

216. Орлова И.Б. Современные цивилизации и Россия. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2000.

217. Очирова Т. Геополитическая концепция евразийства// Общественные науки и современность. 1994, № 1.

218. Панарин A.C. Евразийский проект в постиндустриальную эпоху// Социальная теория и современность. Евразийский проект модернизации России: «за» и «против». М., 1995.

219. Панарин A.C. Россия в цивилизационном процессе (между атлантизмом и евразийством). М., 1995.

220. Панарин A.C., Ильин Б.Б. Россия: опыт национально-государственной идеологии. М., 1994.

221. Панарин A.C. Язык элит и цивилизационные сдвиги в Евразии// Вестник Московского университета. Серия социология и политология. 1995, № 1.

222. Панарин A.C. Россия и Евразия: геополитические вызовы и цивилизационные ответы// Вопросы философии. 1994, № 5.

223. Панченко А. Евразийство как современная проблема// Евразийская перспектива. М., 1994.

224. Парамонов Б. Советское евразийство// Звезда. 1992, № 4.

225. Пастухов В.Б. Будущее России вырастает из прошлого: Посткоммунизм как логическая фаза развития евразийской цивилизации// Полис. 1992, №5-6.

226. Пащенко В Л. Евразийцы и мы// Вестник Московского университета. Серия социально-политические исследования. 1993, №>3-4.

227. Пащенко В.Я. Идеология евразийства. М.: Издательство Московского университета, 2000.

228. Пащенко В Л. Марксизм, большевизм, революция в зеркале евразийства// Вестник Московского университета. Серия политические науки. 1999, №2-3.

229. Петров И.А. Россия в этническом времени. Изд-во ВолГУ, 2000.

230. Пишун К.В. Государство, религия и армия в идеократической концепции евразийства//Поиск молодых. Уссурийск, 1998.

231. Пишун К.В. Политическое учение евразийства: Опыт системной реконструкции и интерпретации. Дисс. .канд. полит, наук. Владивосток, 1999.

232. Подковский Э. Мы не задворки Европы, мы ворота в Азию// Литературные новости. 1992, № 2.

233. Половинкин С.М. Евразийство и русская эмиграция// Трубецкой Н.С. История, культура, язык. М., 1995.

234. Пономарева Л.В. Типология евразийства// Русская эмиграция в Европе в 20-30 гт. XX в. М.: Институт всеобщей истории РАН, 1996.

235. Пономарева Л.В. Вокруг евразийства. Споры в русской эмиграции//Евразия. Исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992.

236. Пономарева Л.В. Испанский католицизм. М., 1989.

237. Проблемы русской геополитики/ Материалы «круглого стола»// Вестник Московского университета. Серия социально-политические исследования. 1994, № 6.

238. Программные документы Общероссийского Политического Общественного Движения Евразия. М.: «Арктогея Центр», 2001.

239. Пути Евразии: Русская интеллигенция и судьбы России/ Под ред. И.А. Исаева М.: Русская книга, 1992.

240. Путин В. Россия: новые восточные перспективы// Независимая газета. 14 ноября 2000.

241. Пушкин С.Н. Евразийское учение. СПб., 1999.

242. Пушкин С.Н. Евразийцы о православных основах отечественной цивилизации// Отечественная философия: русская, российская, всемирная. Н. Новгород, 1998.

243. Разуваев В. Загадка евразийства// Независимая газета. 30 июля 1998.

244. Российское Зарубежье: история и современность. М., 1998.

245. Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX века Энциклопедический биографический словарь. М.: РОССПЭН, 1991

246. Россия между Востоком и Западом: традиционные и современные концепции. Хрестоматия. M., 1994.

247. Россия между Западом и Востоком: духовные аспекты цивилизации. М., 1999.

248. Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М., 1993.

249. Россия: прошлое, настоящее, будущее/Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 16-19 декабря 1996г. СПб.: БГТУ, 1996.

250. Рязановский Н. Возникновение евразийства// Звезда. 1995, № 2.

251. Савкин И. Евразийская доктрина// Евразийская перспектива. М.,1994.

252. Савкин И., Козловский В. Евразийское будущее России//Ступени: философский журнал. 1992, № 2 (5).

253. Садовский Л.Д. Оппонентам евразийства. Письмо в редакцию// Евразийский временник. Берлин, 1923. Кн. 3.

254. Седова H.H. Человек этнический. Волгоград, 1993.

255. Семенкин Н.С. Перспективы евразийской идеологии// Этнополитический вестник. 1994, № 1.

256. Семушкин A.B. Организационно-политический статус евразийцев: партия или духовное объединение?// Отечественная философия: русская, российская, всемирная. Н. Новгород, 1998.

257. Сиземская И.Н. Идеология фактор социального консенсуса// Вестник Московского университета. Серия социально-политические исследования. 1993, №5.

258. Сильницкий Г. Евразийство в перспективе истории мировой культуры//Евразийская перспектива. М., 1994.

259. Соболев A.B. Евразийство// Новая философская энциклопедия в 4-х томах. М.: Мысль, 2001. Т. 2.

260. Соболев А. Князь Н.С. Трубецкой и евразийство// Литературная учеба. 1991. № 1.

261. Соболев A.B. Полюса евразийства// Новый мир. 1991, № 1.

262. Соболев A.B. Своя своих не познала. Евразийство: Л.П. Карсавин и другие// Начала. 1992, № 4.

263. Соболев А. Уроки евразийства// Евразийская перспектива. М.,1994.

264. Соколов СМ. Социально-философские аспекты евразийства Дисс. . кавд. филос. наук Улан-Удэ, 2002.

265. Солопова О.В. Евразийство (евразийское движение)// Национальные отношения. Словарь/ Под ред. В.Л. Калашникова. М., 1997.

266. Соничева Н.Е. Г.В. Вернадский: Русская история в евразийском контексте// Глобальные проблемы и перспективы цивилизации (Феномен евразийства). М., 1993.

267. Степанов А.И. Структурная политология о Евразии в мировом сообществе// Политическая наука в России (история, современность, модели будущего). М., 1994.

268. Степанов Н. Критика евразийства П.Н. Милюковым// Евразийская перспектива. М., 1994.

269. Субетго А.И. Геополитическая логика взаимодействия русской и мировой культур в контексте философии истории России как евразийской цивилизации: прошлое, настоящее, будущее. СПб-Москва Красноярск, 1999.

270. Султанов Ш. Дух евразийца// Наш современник. 1992, № 7.

271. Сухов А.Д. Социально-философские воззрения евразийцев// Философия и общество. 1998, № 1.

272. Сыздыкова Ж.С. История взаимоотношений России и Казахстана. Перспективы развития евразийской идеи// Историческое сознание разбегающиеся смыслы. М., 1997.

273. Тальберг Н. История Русской церкви. Издательство Сретенского монастыря, 1997.

274. Тимонин Е.И. Исторические судьбы русской эмиграции (19201945-е гг.). Омск: издательство СибАДИ, 2000.

275. Тойнби А. Постижение истории. М., 1992.

276. Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. СПб., 1995.

277. Толстогузов П. Камень, который отвергли строители (Идейное наследие евразийцев и сегодняшний день)// Лепта. 1993, № 2.

278. Толстой Н. Истоки евразийства// Евразийская перспектива. М.,1994.

279. Толстой Н.И. Трубецкой и евразийство// Трубецкой Н.С. История, культура, язык. М., 1995.

280. Троицкий Е.С. О русской идее. M., 1994.

281. Тугаринов И.А. Евразийство в круге нашего внимания: (исторический обзор)// Aima mater. 1992, № 7-9.

282. Урманцев Р. За союз: но не советский, а евразийский// Труд. 16 августа 1994.

283. Урханова P.A. Евразийство как идейно-философское течение в русской культуре XX века. Дисс. канд. филос. наук. М., 1992.

284. Урханова P.A. К критике западной культуры в творчестве евразийцев// Философия России XIX начала XX вв.: преемственность идей и поиски самобытности. М., 1991.

285. Уткин В.И. Глобализация: процесс и осмысление. М., 2001.

286. Хавжокова И.Н. Национальный характер и государственность: социологический анализ евразийской концепции. Дисс. . канд. социол. наук. Нальчик, 2001.

287. Хантингтон С. Запад уникален, но не универсален \\ Международная экономика и международные отношения. 1997. № 8.

288. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. М., 1999.

289. Хачатурян В.М. Истоки русской революции в оценке эмиграции 20-30-х гг. XX в.// Культурное наследие российской эмиграции 1917-1940. М., 1994. Кн. 1.

290. Хачатурян Историософия евразийства// Евразия. Исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992.

291. Хачатурян В.М. Культура Евразии: этнос и геополитика// Евразия. Исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992.

292. Хачатурян В. Революция и русская культура в концепции евразийства// Европейский альманах: История. Традиции. Культура. М., 1993.

293. Хачатурян В.М. Евразия между Западом и Востоком// Евразия. 1993, №2.

294. Хоружий С.С. Карсавин, евразийство и ВКШ/ Вопросы философии. 1992, № 8.

295. Хоружий С.С. О старом и новом. Спб.: Алетейя, 2000.

296. Хоружий С.С. Трансформация славянофильской идеи в XX веке// Вопросы философии. 1994, №11.

297. Хотба В.В. Евразийство как явлекние политической культуры. Дисс. . канд. полит, наук. Уссурийск, 2001.

298. Чесноков Г.Д. Евразийство и проблемы современной России// Социальная теория и современность. Евразийский проект модернизации России: «за» и «против». М., 1995.

299. Шалабаева Г. Духовная культура и проблема социальной модернизации в свете евразийской доктрины// Евразийское сообщество. 1997, № 1.

300. Шаповалов В.Ф. Либерализм и евразийская идея// Вопросы философии. 1996, № 2.

301. Шатилов А.Б. Евразийство как феномен политической культуры. Двадцатые годы XX века. Дисс. .канд. полит, наук. М., 1999.

302. Шатилов А.Б. История евразийского движения (20-е годы)// Проблемы источниковедения и политической истории: Сборник статей. М., 1995.

303. Шевелев Г.И. Преображение духа (Заметки евразийца)// Международ ные отношения. 1991, № 11.

304. Шевченко В.Н. К современным спорам вокруг евразийской идеи// Социальная теория и современность. Евразийский проект модернизации России: «за» и «против». М., 1995.

305. Шевченко М. Контуры евразийства// НГ-Религия. Ежемесячное приложение к «Независимой газете». № 12. Декабрь 1997.

306. Ширгазин О. Императив евразийства// Завтра 1994, № 36.

307. Щапов А.П. Неизданные сочинения. Казань, 1926.

308. Янов А. После Ельцина. «Веймарская» Россия. М., 1995.

309. Янов А. Учение Льва Гумилева// Свободная мысль. 1992, № 17.