Развитие Евразийской традиции в трудах Л.Н. Гумилева и современном евразийстве

Ищенко, Елена Николаевна

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Развитие Евразийской традиции в трудах Л.Н. Гумилева и современном евразийстве

Год: 2004
Автор научной работы: Ищенко, Елена Николаевна
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Иркутск
Код cпециальности ВАК: 07.00.09

Диссертация по истории на тему 'Развитие Евразийской традиции в трудах Л.Н. Гумилева и современном евразийстве'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Развитие Евразийской традиции в трудах Л.Н. Гумилева и современном евразийстве"

На правах рукописи

ИЩЕНКО ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА

РАЗВИТИЕ ЕВРАЗИЙСКОЙ ТРАДИЦИИ В ТРУДАХ Л.Н. ГУМИЛЕВА И СОВРЕМЕННОМ ЕВРАЗИЙСТВЕ

Специальность 07.00.09 - историография, источниковедение и методы исторического исследования

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

—

Улан-Удэ - 2004

Работа выполнена на кафедре Современной Отечественной истории Иркутского государственного университета

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Кузнецов Сергей Ильич

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Наумов Игорь Владимирович кандидат философских наук Нестеркин Сергей Петрович

Ведущая организация:

Бурятский государственный университет

Зашита состоится «3 » мая 2004г. в « 10 » ч. на заседании диссертационного совета Д 003.027.01 в Институте монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (670047, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6)

С диссертацией можно ознакомиться в центральной научной библиотеке БНЦСОРАН

Автореферат разослан « / »

2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, д.и.н.

Ц.П.Ванчикова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. На рубеже XX и XXI вв. специфика российской цивилизации, феномен ее расположения между Западом и Востоком не только в географическом, но и культурно-историческом и общественно-политическом измерении, стали объектом пристального внимания многих российских ученых, политиков и публицистов. Актуализации этой тематики способствовали серьезные изменения в экономике, политике и культуре России конца XX в. В научной и общественной среде появилось осознание необходимости поиска новой национальной идеи, определения российской самоидентификации, своеобразия национального, государственного и общественно-политического устройства России, ее места в современном геополитическом пространстве. Обращение к наследию евразийцев 20-30-х, гг. XX в. и его трансформация в работах современных авторов ярко демонстрируют современную потребность в решении обозначенных проблем и разнообразие путей поиска ответов на них. В связи с этим важное значение приобретает историографическое изучение литературы по евразийской проблематике.

Взгляд на российскую цивилизацию как евразийскую встречается в работах общественных деятелей, писателей и философов в XIX в. и ранее, но это пока только отдельные размышления, ставшие предтечей евразийства. Классическое евразийство сформировалось в начале 20-х гг. XX в. как историософская концепция и общественно-политическое движение в среде русской эмиграции. Учение евразийцев носило комплексный, системный характер и предлагало неоднозначный, но заслуживающий внимания и изучения взгляд на процессы исторического и общественного развития в России. Ученые и специалисты из разных областей знаний были объединены несколькими генерирующими идеями, где одним из главных было представление о России как особом культурном, историческом и географическом мире, не принадлежащем ни к Европе, ни к Азии, но представляющем собой совершенно самостоятельный культурно-исторический тип, «срединную цивилизацию».

В советскую эпоху под влиянием идеологических требований евразийская проблематика в российской исторической и общественно-политической мысли либо замалчивалась, либо подвергалась критике как буржуазное направление. Исключение составляют работы Л.Н.Гумилеза, который один из первых в российской исторической науке обратился к их наследию. В его работах многие элементы евразийской концепции были прочитаны по-новому.

В России с конца 80-х гг. происходит нарастание интереса к историческому евразийству как движению, а также к их идеям, которые подхватываются многими современными авторами. Историографический ракурс данной работы позволяет проследить изменения в евразийстве как философско-культурном и общественно-политическом явлении в истории русской мысли на протяжении XX - начале XXI вв. Сопоставление работ и основных элементов концепции классического евразийства с работами Л.Н. Гумилева и «цтрпрмиГич»»« оп.у гГ у у и тг^т ртнпи-нпт

МС НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА СЛ ОЭ

лучше понять феномен евразийства как в его историческом, так и современном вариантах.

Историографическое русло данного диссертационного исследования обусловлено необходимостью осмысления и использования научного и общественно-политического опыта евразийства в современных условиях, что в свою очередь дает более глубокое понимание современного состояния исторической и публицистической мысли в России.

Объект исследования. Объектом исследования в диссертации является евразийская традиция, понимаемая автором как комплекс теоретических построений, прежде всего в историко-культорологическом плане, который составлял основу исторического евразийства и определял специфику его мировоззрения и представлений о сущности России.

Рассматривая развитие евразийской традиции в современных условиях, автор обращается к трудам Л.Н. Гумилева и работам современных евразийцев или «неоевразийцев». Термин «неоевразийство» понимается автором как новая актуализация евразийской традиции, произошедшая в другой исторической обстановке и часто несущая в себе совершенно новые тенденции, навеянные современностью.

Предметом исследования в диссертации избраны монографии, статьи, материалы научных конференций и публицистика, написанные в период от 1920 г. до наших дней.

Хронологические рамки исследования Основное внимание в исследовании сосредоточено на работах евразийцев 20-30-х гг. XX в., возрождении этих идей в работах Л.Н. Гумилева 70-80-х гг. и неоевразийцев в 90-х гг. XX - начале XXI вв. Период появления первых, близких евразийству идей, начиная с середины XIX в., в трудах русских философов и мыслителей рассматривается обзорно, с целью показать логику развития и формирования отдельных элементов «евразийской традиции».

Степень изученности темы. Данная работа носит интеграционный характер, вытекающий не только из синтетического характера рассматриваемых объектов научной мысли - евразийства, концепции Л.Н. Гумилева, неоевразийства, но и из предпринятой диссертантом попытки сопоставить их, выделив общее и особенное. Поэтому историография по теме диссертации кроме хронологического принципа, разделена на три основных проблемно-тематических блока: научная литература по историческому евразийству 20-30-х гг., начиная с периода возникновения движения и до наших дней; научная литература, рассматривающая концепцию Л.Н. Гумилева, и, наконец, литература по современному евразийству, носящая часто публицистический характер.

В целом по теме диссертационного исследования можно выделить следующие этапы развития историографии.

евразийского мироощущения не имеющего пока ни самоназвания, ни осознания и возможности оформления в самостоятельную концепцию.

Второй - 1920 - середина 1980-х гг. Начинается период с оформления в 2030-х гг. евразийской традиции в целостное направление общественно-политической и историко-философской мысли в работах группы русских эмигрантов. В советской историографии евразийство не изучалось в силу идеологических ограничений и, как следствие, отсутствия информации о движении и его концепции. Советские историки могли только разоблачать это направление мысли как-буржуазное и контрреволюционное, о чем, например, свидетельствуют недавно опубликованные исторические материалы по разработке советскими спецслужбами провокации, в которую были втянуты некоторые члены евразийского движения1.

В 1970-х гг. в советской историографии начинается изучение работ Л.Н. Гумилева. Оно шло по пути поверхностного критического анализа основных положении этнологической концепции Гумилева, в первую очередь представлений об этносе, этногенезе и пассионарности. Активная полемика и критика идей Л.Н. Гумилева началась после публикации его обобщающей статьи по концепции этногенеза в журнале «Природа» в 1970 г. Сопровождавшая ее статья Ю.В. Бромлея, стала выражением официальной позиции неприятия этих идей.

Продолженная в последующие годы дискуссия приняла довольно категоричные формы неприятия. В центре внимания целого блока статей в одном из номеров журнала «Природа» за 1971 г. оказался вопрос о преобладании биологического или социального в сущности этноса. Доктор исторических наук института этнографии АН СССР В.И. Козлов, выражая официальную точку зрения, категорически осудил «географо-психологическую» концепцию Л.Н. Гумилева и заявил, что «этнос - социальная категория». Таким образом, было положено начало почти двадцатилетней критики ученого за «географический детерминизм» и «биологизм», закончившийся лишь с крахом советской этнографии на рубеже 80-х - 90-х гг. Своим оппонентам Л.Н. Гумилев отвечает в статье «Этногенез - природный процесс», где полностью разрушает все построения В.И. Козлова, указывая на его непоследовательность и предвзятость. Завершает полемические статьи работа Ю.В. Бромлея «Несколько замечаний о социальных и природных факторах этногенеза», призванной дать резюме развернувшейся дискуссии. Ю.В. Бромлей остается на официальной точке зрения о социальной сущности этноса и критикует положения Л.Н. Гумилева, на самом деле не замечая, что использует многие идеи последнего.

В 1980 г. в журнале «Наш современник» опубликован роман В. Чивилихина «Память», содержащий резкие выпады в адрес Л.Н. Гумилева и его концепции русско-монгольских отношений XIII в. В середине 80-х гг. в Известиях ВГО была напечатана статья ученика Гумилева К.П. Иванова «Взгляд на этнографию, или Есть ли в советской науке два учения об этносе?» с перечнем основных заимствований, сделанных Ю.В. Бромлеем. В последовавшем критическом ответе Я.Г. Машбиц и К.В. Чистова было напомнено о принципиальных расхождениях в понимании

1 Флсйшмаи Л. В тисках провокации. Операция «Трест» и русская зарубежная печать. - М 2003.

«глубинной сути этноса», а совпадения объяснялись как «закономерное, когда речь идет об очевидных вешах», либо как «более или менее случайные».

Если говорить в целом о критике идей Л.Н. Гумилева до 1988 г., то, во-первых, он обвинялся в «биологизаторском» подходе к этнической истории и «географическом детерминизме», во-вторых критиковалась его концепция русско-монгольских отношений в XIII в. Профессиональные тюркологи и китаисты скорее игнорировали работы Гумилева, чем критиковали. Таким образом, в период с 1974 по 1988 год не было серьезных попыток объективно рассмотреть положения концепции ученого и дать более или менее взвешенный анализ и критику.

Изучение в советской историографии движения евразийцев и их идеологии началось в начале 80-х гг. Рассматривались историческая концепция, некоторые социально-политические аспекты евразийства. Можно отметить тезисы доклада М. И. Черемисской, депонированные работы Д.П. Шишкина и А.В. Гусева Главное значение этих работ видится во введении в научную среду сведений о евразийцах, хотя само изучение движения было возможно только в соответствующем идеологическим ключе, как критика буржуазного, антисоветского направления в русской эмиграции.

В рассматриваемый период изучение евразийства происходит в основном в западной историографии. Начинается оно в эмигрантской литературе. Уже после выхода первых евразийских сборников в начале 20-х гг. XX в. складывается литература о евразийцах в виде рецензий, полемические статьей, критических обзоров видных научных и политических деятелей русской эмиграции.

Критика основных положений евразийцев в эмигрантской среде связана с именами П.Б. Струве, Ф.А. Степуна, В.В. Зеньковского, Г.П. Федотова, Н.А. Бердяева. Наиболее жесткую критику идей евразийцев дал историк и публицист А. Кизеветтер, видевший в этих идеях ущемление национального достоинства русских. Другой либеральный историк - П. Милюков, отвергая основные положения и методологию евразийства, особенно серьезной критике подверг историческую концепцию евразийцев.

Необходимо отметить работы Г.В. Флоровского и П.М. Бицилли, которые, будучи одними из первых участников движения, через несколько лет отошли от него. Статья Флоровского, названная «Евразийский соблазн», во многом стала ключевой при критике евразийства, а слово «соблазн» - наиболее употребляемым в критических статьях конца XX в. Двойственное отношение к евразийству П.М. Бицилли отразилось в его статье «Два лика евразийства», где он с одной стороны симпатизирует идее о России как синтезе Европы и Азии, а с другой стороны видит в нем лик «соблазнительный, но и отвратный».

Несмотря на эмоциональный и порой сумбурный характер эмигрантской печати, были заложены первые основы изучения евразийства. В этот период появилась первая евразийская библиография, составленная в 1931 г. активным участником движения П. Савицким, выступившим под псевдонимом Степан Лубенский. Эта библиография намного содержательнее обычной, поскольку в ней даны краткие резюмирующие описания основных работ евразийцев, что позволяет проследить процесс развития евразийской теории в 20-е гг.

Серьезное аналитическое изучение евразийства в западной историографии началось в 60-е гг. XX в. В 1961 г. немецким историком Отто Босс была написана первая монография о евразийцах. В работе «Учение евразийцев» были подвергнуты критическому анализу основные положения евразийцев. Историк анализировал взгляды евразийцев на русскую революцию, их отношение к марксизму и коммунизму. Критически была воспринята историческая концепция евразийцев, оценка евразийцами роли монгольского ига в русской истории. Неоднократно подчеркивался мессианский и детерминистский характер евразийства.

Американский исследователь Н. Рязановский, рассматривая истоки евразийских идей в русской философии, делает акцент на различиях с предшествующей философской традицией, на «исключительной новизне» евразийства. Уделяет внимание исследователь историческим условиям возникновения евразийства, их оценкам и восприятию русской революции. К иному заключению пришел американский историк Марк Бассин. В евразийстве он увидел логическое завершение имперских тенденций концептуальных построений славянофилов.

Особенностью многих западных исследований является изучение евразийства в контексте развития политических взглядов русской эмиграции (С. В. Утехин, Р. Вилльямс, М. Хагемейстер). М. Агурский рассматривает евразийство как разновидность национал-большевизма, но при этом указывает на его отличия от сменовеховства. Немецкий исследователь Л. Люкс видит в евразийстве общие черты с идеологией «консервативной революции», таким образом, ставя его в один ряд с европейскими идеологическими течениями послевоенного периода.

Таким образом, изучение евразийства в обозначенный период происходило в основном в западной историографии, которой удалось наметить отдельные концептуальные подходы для дальнейшего углубленного анализа евразийской теории.

Третий - середина 1980-х - начало 1990-х гг. Это период формирования собственно российской историографии, одной из особенностей которой является появление интереса к идеологическому наследию евразийцев, обусловленный во многом политическими и идеологическими изменениями в России. Первые ознакомительные работы общего характера А. И. Исаева, С.Ключникова, В. Кожинова, В.П. Кошарного, Ю.К. Гиренок, В.А Дьякова, Л.И. Новиковой, И.Н. Сиземской, Н. А. Омельченко, Л. Пономаревой, И.А Тугаринова, В.М. Хачатурян, С.С. Хоружего дают представление о месте этого научно-мировоззренческого и идеологического движения в истории развития русской философской и общественно-политической мысли. В целом в этот период в российской историографии идет накопление теоретического и фактического материала о евразийском движении.

Четвертый - с начала 1990-х гг. В этот современный период резко возрастает интерес в российской историографии к евразийской традиции. Важным фактором в изучении евразийства стала публикация их наследия в антологиях, с достаточно взвешенными и подробными комментариями Л И. Новиковой, И.Н. Сиземской, Л. Пономаревой. В работах Е.П. Аксеновой, М.А. Робинсона были опубликованы мало известные ранее материалы, в частности, переписка евразийцев. В 1992 г. выходит работа Пашуто ВТ. «Русские историки-эмигранты в Европе» - результат двадцатилетней работы ученого. В ней отразились результаты изучения деятельности

и трудов евразийцев, составлена одно из первых библиографических описаний работ евразийских историков.

С начала 90-х гг. все больше появляется работ, посвященных углубленному изучению отдельных тем и проблематики в наследии евразийцев. Историческая концепция евразийцев, а также их анализ русской революции и большевизма подробно анализируется в работах М.Г. Вандалковской, ЕА Гогохия, СП. Мамонтова, В.М. Хачатурян, В.Я. Пащенко.

Философские и культурологические аспекты евразийства в контексте русской и общемировой традиции рассматриваются в работах Ф.И. Гиренок, Л.В. Пономаревой, В.М. Хачатурян, Т.И. Очировой. В работе Ю.К. Герасимова анализируется религиозная составляющая евразийской концепции.

Евразийская модель государственности с их политико-правовыми идеями «идеократии», «соборности» посвящены многие работы И.А Исаева, который оценивает этатизм евразийцев как авторитарный. И.Н. Сиземская, Л.И. Новикова видят в «идеократическом государстве» евразийцев проявление влияния большевистской идеологии.

В работах Э.М. Мурзаева, Т. Очировой особенно много внимания уделено географическим аспектам евразийской концепции.

На уровне диссертационных исследований евразийство в начале 90-х гг. изучается в социально-философском аспекте. В середине 90-х гг. появляются исторические работы, рассматривающих организацию этого движения (Е.Г. Кривошее-ва), анализирующие программу евразийцев и их взгляды на причины и значение русской революции (Н.А. Омельченко), историческую концепцию евразийцев (И.В. Вилента). В диссертациях представлен краткий анализ историографии евразийства.

В начале 90-х гг. делаются первые попытки анализа историографии евразийства. Можно отметить несколько статей, появившихся в этот период в журналах «Славяноведение» и «Начала», в которых содержаться элементы историографического анализа как евразийства в целом, так и работ отдельных евразийских авторов (Л.Е. Горизонтов, В.А Дьяков, В.Н. Топоров, Н.Е. Соничева и др.).

Краткий историографический обзор современных работ по евразийской тематике представлен в монографии М.Г. Вандалковской, а также в статьях В.А. Дьякова (дает анализ эмигрантской литературы и некоторых современных работ по евразийству), А.А.Троянова (рассматриваются подходы и степень изученности в западной историографии к началу 90-х гг.). Один из последних историографических обзоров важнейших отечественных исследований о евразийстве сделан А.В.Антощенко во вступительной статье к библиографическому обзору (2000 г.). В целом, можно отметить, что в последние десятилетие XX в. идет переосмысление проблем и идей, выдвинутых в евразийской традиции, поиск новых подходов к пониманию их наследия и возможностям его включения в современный общественно-политический и научный дискурс. Серьезных историографических работ, в которых рассматривались бы проблемы развития евразийской традиции от истоков этого явления до современного состояния пока нет. Данное исследование намечает пути дальнейшего изучения проблемы и направление будущих исследований с целью создания специальной историографической работы по евразийству.

В начале 90-х гг. меняется отношение в российской историографии к работам Л.Н. Гумилева. После выхода в свет в конце 80-х гг. основных монографий Л.Н. Гумилева: «Этногенез и биосфера Земли», «Древняя Русь и Великая степь», «География этноса в исторический период», а так же его многочисленных статей и интервью в журналах, появляются первые попытки взвешенной научной критики его концепции. Рецензии М.И. Чемерисской - пример наиболее объективного подхода к работам Льва Николаевича. В них указываются основные проблемные моменты концепции (пассионарность, межэтнические контакты, происхождение этносов), дается оценка его ранних работ по кочевниковедческим проблемам и этнологических работ. Из наиболее серьезных критических работ этого периода можно отметить статью Я.С. Лурье «Древняя Русь в сочинениях Л.Н. Гумилева», в которой дается критика метода Л.Н. Гумилева, его подхода к источникам. Во многих работах этого периода слабыми сторонами концепции Л.Н. Гумилева называются введенные им понятия пассионарности, фаз этногенеза, оценка этнических контактов, и основанные на ней исторические реконструкции2. Звучали в адрес Л.Н. Гумилева и обвинения в семитизме, фашизме, что, на наш взгляд, свидетельствует о недобросовестности самих критиков3.

В конце 90-х гг. появляются работы, пытающиеся сопоставить историческую концепцию Л.Н. Гумилева с евразийской, а также выявить общие закономерности этногенеза. Однако работа в этом направлении только началась, и подробный анализ и сопоставление еще предстоит сделать. Такая попытка будет предпринята, в частности, в данной работе. В этот же период больше внимания стали уделять философскому и историософскому осмыслению наследия Л.Н. Гумилева. Появляются диссертационные исследования, затрагивающие социально-философские, культурологические аспекты концепции Л.Н. Гумилева. Появилась и первая диссертация по истории, в которой, наряду с критической оценкой основных положений концепции, делается попытка реконструкции на ее основе североамериканско-

го этногенеза .

В целом следует отметить, что глубокое изучение наследия Л.Н. Гумилева началось в российской историографии только в конце 90-х гг. Со стороны академических кругов, в первую очередь гуманитариев, наблюдается очень осторожное отношение к идеям, проявляющееся либо в их замалчивании, либо в отказе в научной ценности и объективности. Часто звучит жесткая критика наиболее проблемных моментов концепции, обвинения Л.Н. Гумилева в дилетантизме5. Со стороны естественников проявляется более пристальное внимание к идеям Л.Н. Гумилева,

3 Клейн Л. Горькие мысли "привередливого рецензента" об учении Л.Н. Гумилева // Нева. -1992. - № 4; Бромлсй Ю.В. Несколько замечаний с социальных и природных факторах этногенеза// Природа. - 1971. - № 2; Козлов В.И. Пути околоэтничсской нассионарности // Советская этнография. - 1990. - № 4; Тюрин Л. Письмо в редакцию // Нева. - 1992. - № 4.

3 Дьяконов И.М. Огненный дьявол // Нева,- 1992.- № 4; Янов Л. Учение Льва Гумилева /У Свободная мысль. - 1992. - № 7.

4 Трубникова Н.В. Концепция этносов Л.Н. Гумилева и опыт ее интернритации (на примере североамериканского этногенеза): Дис... канд. ист. наук. -Томск. 1998.

5 Шнирельман В. Панарип С. Лев Николаевич Гумилев: основатель этнологии? // Вестник

Евразии. - 2000. - Л!' 3.

выражающееся в попытках развить их с использованием современных достижений научно-естественного знания, что будет показано в одном из параграфов диссертации.

Одним из направлений в изучении евразийства в западной историографии начала 90-х гг. стало исследование отдельных взглядов его участников, что позволяет выявить многообразие проблем и вопросов, затронутых евразийскими авторами. В работах Чарльза Гальперина исследуется наследие Георгия Вернадского, и в частности, подробно рассматриваются его евразийские взгляды. Другой американский исследователь - Анатолий Либерман рассматривает личность и творчество Н.С. Трубецкого в неразрывной связи с евразийским движением. Французский исследователь Жорж Нива, обращаясь к лингвистическим теориям Н. Трубецкого, дает общую характеристику движения евразийцев, которое, по его мнению, стало «важным эпизодом в русском национальном самосознании».

Неоевразийство во всем его многообразии форм и противоречивости еще не получило должного изучения в российской историографии постсоветского периода. Основной акцент в появляющихся работах делается на идейно-политической и этнонационалистической характеристике существующих вариантов неоевразийст-ва6, а также его геополитической интерпретации7. В начале 90-х гг. было проведено несколько круглых столов, посвященных проблеме современного прочтения евразийства и его перспектив. На многочисленных конференциях рассматриваются различные аспекты неоевразийства, в котором, как правило, участникам видится идеология для будущего устройства России.

В западной историографии феномен неоевразийства рассматривается как. существенный элемент современной общественно-политической жизни России. Интересны в этом смысле работы французского историка Марлен Ларюэль8. По мнению М. Ларюэль, современное евразийство составляет одну из основных постсоветских идеологий, которое «по настоящему разработано, теоретически обосновано и нацелено на реидентификацию России». Выделяя три интеллектуальных течения неоевразийства (крайне правое - А. Дугина, историко-культурное - Э. Баг-рамова и этатистское - А. Панарина и. Б. Ерасова), исследовательница отмечает, что «при всей своей внешней многоликости, евразийство обладает реальным единством мысли, концептуальным единством». Главное в нем - неприятие европейского пути развития, акцент на тюркско-исламском элементе в истории и будущей судьбе России.

6 Мунтян М.А. Несколько суждений о российском евразийстве // Вестник МГУ. - Сер. 12. -1996. - № 1; Межуев В. Понятие «национального интереса» в российской обзественно-

7 Лйзатулин Т.Д. Судьба России - судьба ноосферы // Alma Mater. Вестник высшей школы. - 1992. - № 7/9; Ерасов B.C. Социокультурные и геополитические принципы евразийства//

8 М. Ларюсль Переосмысление империи в постсоветском пространстве: новая евразийская

ную компенсаторную роль, подчеркивая особость России, ее «полуазиатский» характер. Другой немецкий историк Л. Юбара видит в неоевразийстве «псевдорешение вечных проблем» и рассматривает его праворадикальные и консервативные формы.

Таким образом, анализ современной западной и российской историографии показывает довольно глубокое изучение исторического евразийства. Исследование евразийской концепции осуществляется с различных позиций и охватывает свойственное ей многообразие тем и проблематики. Анализ и осмысление современной историографии по проблеме еще не сложился. Однако наработанный обширный аналитический материал позволяет осуществить дальнейшее интеграционное исследование, заключающееся в выявлении наиболее общих характеристик евразийства, составляющих «евразийскую традицию» и анализе ее трансформации в работах Л.Н. Гумилева и «неоевразийстве».

Цели и задачи диссертации. Цель данной работы - комплексный анализ развития и трансформации евразийской традиции от истоков этого явления до современного состояния в научной литературе и публицистике.

Для достижения цели исследования автором были поставлены следую -щие задачи:

уточнить границы терминов «евразийская традиция», «неоевразийство»;

рассмотреть истоки формирования евразийской традиции в российской исторической науке XIX - начале XX вв.;

проследить трансформацию теоретических основ евразийской традиции в учении Л.Н. Гумилева;

проследить преемственность и особенности развития исторических взглядов евразийцев в работах Л.Н. Гумилева и его последователей;

раскрыть феномен неоевразийства и влияние евразийской традиции на современное общество;

показать особенности восприятия и развития евразийской традиции в современных российских научных и общественно-политических кругах;

выявить причины современного интереса к евразийской традиции, показав ее рациональность и перспективность для формирования российского национального самосознания.

Методологическая и теоретическая основа исследования.

Многоплановость избранной темы предопределила междисциплинарный характер исследования, что, в свою очередь, потребовало обращения автора к трудам из разных областей гуманитарного знания. Теоретическими источниками для настоящего исследования стали труды отечественных и зарубежных авторов по проблемам истории, этнологии, географии, культурологии, в особенности те работы, где сделан акцент на интеграцию этих наук и проблемное изучение9. Большое значение имеют научные работы, посвященные целостным теориям и крупные моно-

'Лурье С.П. Историческая этиология - М.: Аспект пресс. 1997: Репина Л.II. «Новая истори ческая наука» и социальная история. - М.. 1998: Люкс Л Россия мсжлу Запалом и Востоком. - М.. 1993: Моисеев 11.И. Цивилизация на переломе. Пути России. - М.. 1996.

графические исследования, которые соприкасаются какими-либо гранями с евразийской традицией, и ставшие либо предтечей ее, либо дополнением и внесшие свои вклад в ее развитие10 .

Автор данного диссертационного исследования исходит из общих методологических принципов историзма и объективности, а также общепризнанных критериев историографического анализа. Принцип историзма в применении к историографии означает признание каждого этапа в развитии «евразийской традиции» как самоценного и самодостаточного, порожденного условиями объективной социальной реальности. В работе использованы общенаучные принципы познания, методы сравнения и сопоставления различных теоретических конструкций и исторических данных, обобщения.

Анализ источников. Источниковая база диссертационной работы определяется как многоплановостью темы, так и междисциплинарным характером исследования и его задачами. Для написания диссертации использовался широкий круг исторических и историографических источников.

Комплекс исторических источников диссертации состоит из двух блоков. Во-первых, это научные труды евразийцев. Используются как статьи, напечатанные в коллективных евразийских сборниках: «Утверждения евразийцев», «Евразийский временник», «Евразийская хроника», еженедельник «Евразия», журнал «Версты», так и основные работы Г. В. Вернадского, П.Н. Савицкого, С.Н. Трубецкого, Н.Н. Алексеева, Л.П. Карсавина и других евразийских авторов. Большую роль в изучении этого материала сыграли, вышедшие в 90-х гг., многочисленные антологии и переиздания евразийских работ. Эти материалы помогли выявить и сформулировать основные компоненты «евразийской традиции». Группа этих источников достаточно хорошо изучена в историографии 90-х годов в работах П. Аксеновой, Л.Е. Горизонтова, С. Ключникова, Л.И. Новиковой, М.А. Робинсона.

Во-вторых, в качестве исторических источников рассматриваются труды Л.Н. Гумилева. Использовались основные монографии и статьи Гумилева по теории этногенеза и интерпретации на ее основе истории России и Великой степи. Эта группа источников дала возможность изучить этнологическую концепцию Л.Н. Гумилева и сопоставить ее с «евразийской традицией», выявив общее и отличное.

Комплекс историографических источников диссертации представлен научными монографиями, статьями, рецензиями, авторефератами диссертаций, научно-популярными и публицистическими изданиями, в которых рассматривается и анализируется историко-культурное и общественно-политическое содержание евразийской традиции.

Основной объем историографических источников по проблеме приходится на 90-е гг. XX в. - когда евразийство стало вызывать большой интерес не только в академической среде, но и у общественно-политических изданий. Поэтому историографическое пространство изучения евразийской традиции представлено не

10 Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - СПб.: Глаголь. 1995: Шпенглер О. Закат Европы. -М.. 1993. - Т.I; Вернадский В.И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружения. -М.: Наука, 1987: Чижевский А.Л. Физические факторы исторического процесса. - Калуга, 1924 и др.

только именами историков М.Г. Вандалковской, Ю.К. Гиренок, В.Л. Дьякова. Л. И. Исаева, С. Ключникова, В. Кожинова, В.П. Кошарного, СП. Мамонтова, Н.А. Омельченко, В.Я. Пашенко, И.А. Тугаринова, С.С. Хоружего и других, но и включает обширный материал современной периодики: журналов - «Евразия. Народы. Культуры. Религии», «Москва», «Наш современник», «Элементы» и др., газет -«Евразийское обозрение», «Завтра», «Независимая газета», интернет-сайтов.

Как ценный историографический источник используются работы современных ученых, рассматривающих евразийскую традицию как один из элементов своих научно-теоретических исследований. Это статьи и монографии А.С. Панарина, Б. Ерасова, Г.А. Югай, М.В. Ильина, М.В. Цымбурского, Т. Очировой и других, которые позволяют изучить современное научное осмысление евразийства.

Кроме того, в качестве содержательного историографического источника по проблеме современного восприятия евразийских идей были использованы материалы научных конференций и круглых столов. В них отразились теоретические и практические аспекты развития евразийства на современном этапе. В диссертации использовались материалы 12 научных конференций от вузовских до международных и круглых столов: Одним из разносторонне представленным историческим источником по теме являются научные статьи. Для историографического анализа привлекалось около 50 научных статей по рассматриваемой проблеме. В их числе примерно половина статей посвящена содержанию евразийства и этнологической концепции Л.Н. Гумилева, а вторая половина отражает современное понимание и трактовку евразийских идей.

Тесная взаимосвязь неоевразийства с современной конкретно-исторической аргументацией и общественно-политическими тенденциями в российском обществе вызывает необходимость обращения к работам и статьям публицистического характера таких авторов как В. Аксючиц, Э.А. Баграмов, А.Г. Дугин, СЕ. Курги-нян, К.Г. Мяло, Н.А. Нарочницкой, П. Паламарчука и других. Для анализа привлекалось около 40 публицистических статей. Эти материалы позволили рассмотреть евразийскую традицию в фокусе современной публицистики, выявить специфику ее актуализации в современной России и проанализировать развитие и изменение в современных условиях ее характера и содержания.

Важные сведения для понимания тенденций в развитии евразийской традиции и историографии этого вопроса в целом автор почерпнул из работ по теории и философии истории, а также методологии историографии.

Научная новизна диссертации. Данное исследование - первое, в котором предпринята попытка комплексного историографического анализа евразийской традиции как определенной мировоззренческой целостности от истоков его формирования до современных научных и общественно-политических версий.

В диссертации предпринят подробный анализ и сопоставление теоретических основ евразийства и этнологической концепции Л.Н. Гумилева, а так же прослежена преемственность и разночтения в исторической концепции Гумилева и евразийцев.

Автором рассматриваются и анализируются современные интерпретации евразийской традиции на обширном научном и публицистическом материале, что позволяет выявить наиболее востребованные компоненты евразийской традиции.

Изучение современной трансформации комплекса идей, обозначенного автором как «евразийская традиция», позволяет проследить преемственность и развитие этой традиции в российской историографии, а также выявить некоторые общие тенденции и актуальные направления в современной научной и общественно-политической жизни страны.

Апробация и научная значимость работы. Основные результаты исследования апробированы на 7 региональных и научно-практических и 2 международных конференциях. Основные положения автора нашли отражение в 10 научных статьях, тезисах и материалах конференций.

Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы:

- при дальнейшем сравнительно-аналитическом и историографическом изучении «евразийской традиции» и других современных научно-мировоззренческих течений;

- в практике преподавания учебных курсов истории, политологии, культурологии в вузах и средних специальных учебных заведениях;

- при подготовке спецкурсов по историко-философским проблемам России, теории евразийства, теории этногенеза Л.Н. Гумилева, неоевразийства.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Структура работы Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложения.

Во введении обосновываются актуальность темы, хронологические рамки, характеризуется степень ее изученности, анализируется источниковая база, определяются цель и задачи исследования, его научная новизна.

В первой главе «Преемственность и развитие идей евразийства в этнологической концепции Л.Н. Гумилева» дается общий обзор и характеристика истоков евразийства и концепции Гумилева, уточняются границы понятия «евразийская традиция» и ее составляющие, путем сопоставления и выявления сходства и различия в теоретических и исторических взглядах, изучается процесс трансформации евразийства в концепции Л.Н. Гумилева.

В первом параграфе рассматриваются истоки евразийских идей, что необходимо для понимания смысла и самобытности этого явления русской мысли.

Евразийство продолжало традиции дореволюционной российской историографии. Все исследователи единодушны в том, что евразийство продолжает линию духовного преемства, прежде всего от славянофилов (К. Аксакова, А. Хомякова, И. Киреевского), Н. Гоголя и Ф. Достоевского (причисляемых евразийцами к этому течению). Славянофильские корни имеет евразийский антиевропеизм, взгляд на Россию как особый, самобытный исторический и культурный мир, а также евразийская тема гибели западной, германо-романской цивилизации. Однако, во многих вопросах евразийцы сильно отличались от них. Они отказались от славянофильской концепции единства мирового развития, будучи сторонниками идей полицентризма, и будущее России для них не было связано с Европой.

Евразийство стало оригинальным синтезом историко-философской и натуралистической или, как они сами называли, «теософской» традиции русской мысли. В плане историко-философской традиции близки евразийству многие идеи Н.Я. Данилевского и К. Леонтьева. Учение о множественности культурно-исторических типов, один из которых - славянский, критика европейской универсальности Данилевского тесно перекликаются с евразийскими идеями полицен-тричности, представлением о России-Евразии как особом культурно-историческом типе, критикой европоцентризма. Однако евразийцы не полностью приняли концепцию Данилевского, подчеркивая более сильный религиозный компонент в своей концепции. У К. Леонтьева евразийству близки идеи византизма как первоисточника русского православия, идеи возрождения России на основе православного духа и использования для этого авторитета государственной власти.

«Геософская» традиция русской мысли восходит к таким именам как В.О. Ключевский, В.И. Ламанский, Д.И. Менделеев, Л.И. Мечников, А.П. Щапов, и др. Евразийство восприняло многое в этой традиции. У Ключевского им близки идеи влияния среды обитания на склад национальной истории, которые рассмотрены глубоко и многосторонне Н. Трубецким. Россия как «срединная цивилизация», где «Азия кончается, но Европа еще не начинается» у Ламанского, «областность» Щапова, гидрологическая теория цивилизаций Мечникова, представление о России как будущем новом центре мировой цивилизации Менделеева - все эти геосоцио-морфные концепции и идеи XIX в. были восприняты, оригинально переработаны и развиты на новом уровне евразийством так, что это движение стало одним из самых интересных явлений русской мысли XX в.

Повлияли на евразийство современные им политические тенденции, находящиеся в начале 20-х гг. еще в стадии становления и неосознанные обществом (фашизм, тоталитаризм), но чутко отраженные евразийцами в учениях об идеокра-тическом государстве, идее-правительнице и симфонической личности.

Рассмотрение идейных истоков учения евразийцев позволяет лучше понять его многоплановую, комплексную сущность, в которой нельзя вырывать части, не исказив целого. Сами евразийцы географический фактор в своем учении ставили далеко не на первое место. Более важным для них было учение о симфонической личности, идее-правительнице и правящем отборе, то есть человек и идеи, двигающие им.

Евразийское движение имеет ряд специфических черт, которые повлияли на наше определение «евразийской традиции». Во-первых, характер евразийского движения с течением времени менялся. По принятой современными исследователями периодизации оно делится на три этапа. При анализе преломления евразийства в этнологической теории Л.Н. Гумилева, нас интересует, прежде всего, первый и частично второй периоды движения, т.е. евразийство в его наиболее глубоком, научном осмыслении. Политические тенденции евразийства позднего периода представляют интерес для анализа современных политических версий неоевразийства, что будет рассмотрено в следующей главе.

Во-вторых, евразийство как учение выразили в большинстве своем яркие одаренные личности, имеющие разные научные интересы. Это способствовало разработке евразийских идей на материале многих наук (история, этнография, гео-

графия, экономика, лингвистика, богословие, философия) и придало учению характер междисциплинарного синтеза.

Наконец, несмотря на указанную выше специфику, о евразийстве необходимо говорить как целостном учении, имеющем разработанную теоретическую базу и характерное для него особое общее «настроение, мироощущение».

Во втором параграфе рассматривается комплекс идей и концепций, созвучных этнологическим поискам Л.Н. Гумилева и, помимо евразийства, оказавших влияние на формирование взглядов ученого. Гумилеву удалось интегрировать их в концепцию во многом самобытную и заслуживающую внимательного изучения уже в силу огромного интеграционного потенциала созданной теории.

Говоря о преемственности традиций в творчестве Льва Николаевича, необходимо вспомнить об органической школе в российской дореволюционной науке, понимавшей природу и общество как часть единого мира, а историю как «правильно развивающийся организм». В России представителями этой школы были многие славянофилы и западники, в том числе Т.Н. Грановский. Для Грановского главный субъект истории - «народ» (у Гумилева - «этнос»), который определяется как «живое единство», и причины его существования и развития лежат в нем самом. Т.Н. Грановский придерживался «возрастной» концепции истории, в которой просматривается явная аналогия с гумилевскими фазами этногенеза. Но Лев Николаевич в своей теории идет дальше. Он обосновывает это движение в истории не абстрактным «пробуждением духа из природы», хотя это и созвучно его концепции, а существованием некоего вида энергии - пассионарности.

Теорию культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского и его учение о нациях, их происхождении, сущности и признаках можно также рассматривать как одну из предтечей концепции Л.Н. Гумилева, учитывая конечно, уровень развития науки того времени. Закономерности происхождения культурно-исторических типов, открытые Данилевским, фактически начинают длительный поиск определения признаков этноса, продолженный у Гумилева..

Л.Н. Гумилев неоднократно отмечал влияние творчества Константина Леонтьева на формирование теории этногенеза. Добавление инкубационного периода и мемориальной фазы в развитии этносов, что, по мнению Гумилева, не учел Леонтьев, корректирует срок жизни этноса до 1500 лет.

Ученый уделяет внимание трудам СМ. Широкогорова. Критикуя многие положения Широкогорова, он, тем не менее, признает его первенство в создании общей концепции этноса как самостоятельного явления.

При разработке концепции, этнолог обращался к трудам замечательных ученых-географов: Д.Н. Анучина, пытавшегося соединить естествознание с гуманитарными науками, и Л.С. Берга, изучавшего влияние географического ландшафта на живые организмы. Развивая подходы этих ученых, Гумилев приходит к выводу, что родиной этноса является сочетание ландшафтов, где он сложился в новую систему и называет этот ландшафт «месторождением». Это подтверждает параллельный и независимый от евразийцев выход Гумилева на проблемы влияния географического фактора на историю этносов.

Большое влияние на концепцию Гумилева оказали две наиболее передовые, теперь уже можно сказать для всего XX в., теории, имеющие общенаучное, плане-

тарное значение. Это открытая В.И. Вернадским биогеохимическая энергия живого вещества биосферы и теория систем Л. фон Берталанфи, разрабатывавшаяся в СССР А.А. Малиновским. Идеи В.И. Вернадского Гумилев использует для обоснования энергетической природы этноса и этногенеза, а так же при разработке своей особой методики исследования. Системный подход позволил рассматривать этнос как систему, имеющую свою структуру и взаимосвязи, а возникновение и развитие этноса рассматривать как возникновение и развитие системы.

Подход к проблематике этнической истории человечества методами естествознания, сделали теорию Гумилева «завершающим звеном» ветви научного естествознания, представленного именами В. Вернадского, Тейяра де Шардена, Л. Берга и А.Л. Чижевского.

Таким образом, этнологическая концепция Л.Н. Гумилева стала отражением смены парадигмы в научной мысли XX в. с элементаристского, механистического подхода к синтетическому, системному взгляду на мир.

В третьем параграфе рассматривается вопрос о влиянии евразийцев на творчество Л.Н. Гумилева и путем сопоставления основных теоретических и методологических основ анализируется степень изменения и развития евразийской традиции в концепции Гумилева.

Проблема преемственности евразийской традиции, а точнее ее преломления и развития в работах Л.Н. Гумилева требует, на наш взгляд, более глубокого изучения. Сходясь с евразийцами в конечном пункте теоретических представлений, а именно, во взаимовлиянии «этнического субстрата» и ландшафта, Гумилев серьезно расходится с ними в отправных моментах теории и применяемой методике.

Л.Н. Гумилев отмечает, что понятия культуры и этноса или даже суперэтноса не совпадают, «за исключением частных случаев, подтверждающих правило». Этногенез, т.е. процесс возникновения и развития этносов, как природное явление, не зависит от «ситуации, сложившейся в результате становления культуры». Евразийцы первенствующее значение отводили культуре, хотя им и были близки представления об органической связи культуры, этнографии и географии. Применение неизвестной евразийцам методики системного подхода и открытия геобиохимической энергии живого вещества В.И. Вернадского, приводит к смещению внимания Гумилева к выявлению естественнонаучной стороны социальных и культурных процессов.

Один из наиболее близких Л. Н. Гумилеву евразийских авторов - П.Н. Савицкий. Предложенное этим ученым понятие «месторазвитие» Л.Н. Гумилев развивает и определяет как «сочетание разноодарений». То есть рождение этносов может происходить только на стыке нескольких ландшафтов, и Евразия рассматривается как яркий пример такого ландшафта. Кроме этого, Гумилев анализирует проблему взаимовлияния ландшафта и этноса, используя свое открытие - пассио-нарность и основанные на ней фазы этногенеза. По Л.Н. Гумилеву, этногенез обусловлен «пассионарным толчком», т.е. накоплением в населении, занимающем некий ландшафт, пассионарных личностей. Таким образом, Гумилев развил географический аспект понятия «Евразия» как особого месторазвития, раскрыл закономерности взаимодействия этнической среды и ландшафта, используя теорию этногенеза и пассионарности как движущей силы этого процесса.

Гумилев разделял взгляды евразийцев на роль туранского элемента в русской культуре. Но и здесь ученый пошел дальше, развивая представление о многонародной нации. Он назвал это явление суперэтносом, а ощущение подсознательной взаимной симпатии народов, входящих в суперэтнос - комплиментарностью. Принцип комплиментарное™ этнолог не относит к числу социальных явлений, а предлагает для его объяснения естественнонаучную гипотезу этнического поля.

Одно из самых важных понятий, лежащих в основе евразийского учения -понятие о «частночеловеческой и многочеловеческой, симфонической личности» Гумилев сопоставил со своим понятием «суперэтнос». По нашему мнению, это правомерно как сопоставление определенных структурных единиц. Однако понятие «лик», используемое Н. Трубецким скорее для определения «социальной роли» отдельной личности, неверно, на наш взгляд, сопоставлять с «этносом», что предлагает Л.Н. Гумилев. Кроме того, исходные посылки в объяснении сущности этих явлении у них различны. Теория личности у евразийцев основана на религиозных началах и несет момент нравственности, ответственности перед другой, индивидуальной или соборной личностью. Присутствие ожесточенной борьбы между личностями - народами и индивидами, объясняется несовершенством эмпирической личности, ее греховностью. Именно поэтому долг каждой личности - саморазвитие и самопознание, ведущие к Богу. В теории личности евразийцев выразились духовно-нравственные основы учения, их представление о движущих моментах развития личности.

Концепция Л.Н. Гумилева дает иное понимание движущих процессов в развитии этносов. Главным своим достижением Гумилев считал открытие пассионар-ности. Он выдвигает тезис, что «сознание, а равно и связанная с ним история культуры играют роль руля», а пассионарность, соответственно, двигателя дискретного процесса этногенеза. В описаниях фаз этногенеза, просматривается некоторая этическая и моральная оценка происходящих процессов, которая ставится в прямую зависимость от уровня пассионарности в человеке и обществе в целом. Если евразийцы, считают культуру и личность, главными аспектами своего учения, и видят в них основу человеческого общества и его развития, то у Льва Гумилева, просматривается некоторое упрощение и натурализация этих понятий. Определенная закономерность есть в том, что он часто слова «человек» и «личность» подменяет термином «особь», несущем явный натуралистический подтекст.

Евразийский принцип полицентризма и отрицания западной цивилизации Л.Н. Гумилевым разделяется, но обоснование своим взглядам этнолог опять же дает естественнонаучное. Поскольку этнос, по Гумилеву, система корпускулярного типа, то чем она сложнее, тем устойчивей и жизнеспособней. Тот же подход у Гумилева и в изучении межэтнических контактов. Для евразийцев этнические контакты - результат культурного совершенствования и саморазвития при «истинном национализме», и душевной, культурной неразвитости при ложных его формах. У Льва Николаевича вопрос о межэтнических контактах определяется уровнем пассионарного напряжения, а так же совпадением или нет этнического поля. Роль идеологии, высоко оценённая евразийцами в сфере формирования социальной структуры народов, у Гумилева также рассматривается в аспекте пассионарной теории этногенеза. Введенное им понятие «антисистемы» - отрицательного миро-

ощущения и упрощения системы, - наиболее разработанное Гумилевым явление в сфере духовной жизни этносов, - выступает как один из факторов направленности этногенеза.

Таким образом, сходясь с евразийцами в конечном и скорее внешнем пункте теоретических представлений, а именно, в выявлении взаимоотношений этноса и ландшафта, Л.Н. Гумилев серьезно расходится с ними в отправных моментах теории. Естественнонаучный подход Гумилева к утверждению самобытности России-Евразии далек от евразийского идеала России, основанного на трех компонентах: религиозном, идеологическом и государственном. Тем не менее, Л.Н. Гумилев развил отдельные элементы евразийской традиции и, прежде всего, ее географический аспект.

Четвертый параграф посвящен сравнительному анализу конкретно-исторических интерпретаций русской истории Льва Гумилева и евразийцев.

Основой евразийства стала идея особого исторического пути России-Евразии, что подтверждалось анализом экономических, политических, правовых, языковых, религиозных и культурно-исторических аспектов общественной жизни России на фоне ее особого географического расположения между Востоком и Западом. Поэтому наиболее плодотворно евразийская концепция была выражена в области истории и представлена в ряде работ, как профессиональных историков, так и других евразийцев. Исторические темы весьма разнообразны: от общих концепций исторического процесса до отдельных вопросов истории кочевников и русского народа. Одной из главных своих задач в исторической науке евразийцы видели изучение истории и культуры кочевых народов Евразии, и влияния Востока на судьбу Руси и России.

Анализ исторических работ Л.Н. Гумилева приводит нас к выводу, что он продолжает эту евразийскую традицию. Его первые научные интересы были связаны с изучением кочевниковедческих тем, прежде всего, истории древних тюрок. В более поздних работах Лев Гумилев поднимает проблему предвзятого отношения к степным народам, раскрывает истоки «монголофобии». В дальнейшем, создав на кочевниковедческом материале свое концептуальное видение всемирной истории, он переходит к изучению истории России, которая для него всегда была неразрывно связана с кочевым миром народов Евразии.

Однако Л.Н. Гумилев привносит и свое видение исторического процесса. Например, по поводу разработанной Г. Вернадским концепции борьбы леса со степью, он придерживался несколько иных взглядов, сохраняя общее восприятие географического фактора в истории, присущее евразийцам. Используя свои концептуальные разработки, Лев Николаевич воспринимает русско-половецкие, а в дальнейшем и русско-татарские взаимоотношения как «ситуацию этнического контакта».

Научные подходы к истории Л.Н. Гумилева и евразийцев серьезно отличаются в их отношении к источникам. Если евразийские авторы используют классическую методику исторического исследования, то Лев Гумилев считает возможным создавать собственные интерпретации исторических событий, основываясь на их «логике» и сопоставлении фактов.

Сопоставление конкретно-исторических реконструкций Льва Николаевича Гумилева и евразийских историков, прежде всего, в работах Г.В. Вернадского, С.Г. Пушкарева, П.Н. Савицкого, И.С. Трубецкого диссертант осуществлял путем рассмотрения основных проблемных тем и этапов русской истории. Проанализированы были взгляды на взаимоотношения Древней Руси с Хазарским каганатом, принятие христианства на Руси, период монголо-татарского ига и его влияния на русскую культуру и государственность, оценка политики Александра Невского, период правления Ивана Грозного, церковный раскол, и наконец, реформы Петра I. Л.Н. Гумилев заканчивает обзор «логики основных событий этнической истории Руси и России» XVШ в., поскольку считает, что явление названное им «аберрация близости» (преувеличение грандиозности недавних событий сравнительно с более ранними) мешает объективному историческому анализу событий XIX и XX вв. Для евразийских авторов, напротив, исторические события XX в. становятся одной из центральных тем. Особенно много внимания они уделяют выяснению причин, сути и последствий революции 1917 г., ставшей катастрофой, переломной вехой в их личной судьбе и судьбе России. По их мнению, революция явилась закономерным результатом «западничества». Немногие высказывания Л. Гумилева об истории XX в., встречающиеся в его последних статьях и интервью, в основном своем содержании не противоречат евразийским оценкам.

В результате проведенного анализа исторических взглядов Л.Н. Гумилева и евразийцев, автор пришел к выводу, что Гумилев действительно стал продолжателем евразийской традиции, прежде всего в развитии новых взглядов на русскую историографию, предложенных евразийскими историками. Это новая интерпретация монголо-татарского ига, выявление роли восточного влияния на русскую историю, обоснование общности России-Евразии как особого географического, культурного и исторического единства.

Однако, вместе с тем, Л.Н. Гумилев вносит свои акценты в понимание основных периодов русской истории. Лев Гумилев развивает евразийское видение периода монголо-татарского ига, однако в его оценках просматривается некоторое упрощение и смещение акцентов. Если евразийцы наряду с положительным воздействием тесных контактов русских с монгольской государственной системой-признавали разрушительное действие нашествия монголов на Русь, то Гумилев не склонен считать его серьезной катастрофой для Руси. Тот же эффект упрощения можно отметить и в оценках других периодов русской истории: правление Ивана IV, раскол, правление Петра Великого и другие.

Однако концептуальные разработки Гумилева привносят иные оттенки в оценку основных периодов русской истории, исходя из выдвинутой им теории этногенеза и степени пассионарной энергии этноса. Конструкции исторических событий созданы Львом Гумилевым, прежде всего, для проверки его концепции. Пассионарность этносов становится одной из главных объясняющих компонентов исторического процесса. Поскольку социальная история как таковая не входит в поле зрения Гумилева, его объясняющие конструкции исторических событий кажутся нам порой упрощенными и схематичными, в то время, как для евразийцев характерна разработка различных аспектов исторических процессов.

Во второй главе «Современное прочтение евразийском традиции в конце XX - начале XXI вв.» изучается неоевразийство как феномен восприятия и развития евразийской традиции в современных российских научных и общественно-политических кругах.

В первом параграфе изучается дальнейшее развитие и трансформация евразийской традиции в работах учеников и последователей Л. Н. Гумилева.

Автор выделяет гумилевскую версию евразийства как одно из важных проявлений евразийской традиции в современный период. Применение новых методик и подходов, создание и активное использование новой терминологии привели к тому, что евразийсткая традиция в гумилевской версии приобрела новые черты. В 90-х г. XX в. ученики и последователи Гумилева развивают его версию евразийства.

Одним из центров по развитию гумилевской версии евразийства после смерти ученого стал «Фонд Л.Н. Гумилева», созданный как общественная организация, объединяющая многих ученых, увлеченных и интересующихся учением Гумилева. Основная тенденция, просматриваемая в деятельности этого движения - обоснование и развитие идей Л.Н. Гумилева с привлечением, прежде всего естественнонаучного потенциала. Активное участие в работе фонда принимают непосредственные ученики Льва Николаевича, но их немного, причисляющие себя к таковым, а также ученые из разных областей знаний, в первую очередь, естественных наук.

Рассмотрены работы учеников Л.Н. Гумилева - Е.В. Ермолаева, К.П. Иванова, В.А. Мичурина, Ю.Ю. Шевченко, а также ученых из разных областей знаний, причисляющих себя к его последователям - О. Бондаренко, Ю.Б. Бахтина, М.И. Коваленко, Ю.С. Самохина, и др. Все эти авторы развивают концепцию Л.Н. Гумилева или вносят в нее новые аспекты, используя, прежде всего, методику естествознания,- и новые открытия в области генетики, геологии, физики, астрофизики и других естественных наук. Интересные разработки в объяснении сущности пассио-нарности как феномена этнической истории есть в области биологии, психологии. Появились и конкретные методики в прикладных исторических и географических науках (археологии, ландшафтоведении и др.), использующие концепцию этногенеза Л.Н. Гумилева. На взгляд автора, наметилась тенденция более серьезного и заинтересованного отношения к концепции этногенеза Л.Н. Гумилева именно у исследователей-естественников самой разной специализации.

Ученые-гуманитарии настроены более осторожно и критично по отношению к концептуальным и историческим построениям Л. Н. Гумилева. Хотя есть ряд последователей и среди них. Автор анализирует работу историка Т.Д. Айзатулина «Теория России. Геоподоснова и моделирование», в которой рассматриваются биогеохимическая и геодинамическая особенности зон пассионарных толчков, описанных Львом Гумилевым. Историк И.Г. Шишкин, редактор интернет-журнала «Евразийский вестник» в своих работах рассматривает природу антисистемы и выделяет три ее формьгрелигиозно-философскую, общественно-политическую и жо-логическую. В работах культуролога и философа В.Л. Махнача используются идеи Л.Н. Гумилева, прежде всего, его концепция фазового развития этносов, представления об антисистеме. Основываясь на этнологической концепции Л. Н. Гумилева. В. Махнач дает интерпретацию российской истории XIX - н. XX вв.

Рассмотренные работы приводят автора к выводу, что понятия пассионарно-стп, надлома этноса все чаще используются в исторических, философско-литературных работах. Последователи Гумилева с большим интересом рассматривают и описывают фазы этногенеза, предложенные Л.Н. Гумилевым, применительно к разным народам, вносят фактические поправки, однако принципиально нового в этой области не предлагается. Большой интерес у исследователей, обращающихся к творчеству Гумилева, вызывает введенное им понятие антисистемы. Анализируются ее этнологические, философские истоки, а также специфика проявления антисистемы в истории России и на современном этапе. Современное состояние России рассматривается в том же ключе, что был задан Гумилевым - как окончание фазы надлома, переход к инерционной фазе этнического развития.

Учение Л.Н. Гумилева в 90-х гг. XX в. активно развивается и интерпретируется, при этом интерес со стороны естественников преобладает, что на взгляд автора, только подчеркивает высокий уровень системности и синтеза, которого удалось достигнуть Гумилеву.

Во втором параграфе рассматриваются элементы евразийской традиции в неоевразийских идеях и взглядах современных ученых, анализируется их современное научное осмысление и влияние на научное сообщество в целом.

В начале 90-х гг. постсоветская интеллектуальная элита в энтузиазмом подхватила евразийскую тематику. Стали появляться многочисленные статьи по истории евразийства, рассматриваются евразийские идеи, проведено несколько дискуссий, напечатанных в центральных журналах. В начале 90-х гг. все возрастающий интерес к евразийству проявился в большом количестве материалов, знакомящих читателя с этими новыми для постсоветской действительности идеями и понятиями. После первой волны публикаций, стали появляться работы, посвященные изучению отдельных сторон классического евразийства 20-30-х гг. С середины 90-х гг. XX в. все активнее стали появляться материалы, содержащие различную интерпретацию евразийства с современных позиций.

Современное научное осмысление евразийской традиции мы условно делим на несколько интеллектуальных течений, различно воспринимающих и понимающих эту традицию. Преломление евразийских идей в современных условиях наблюдается в плане изучения цивилизационных характеристик и самоопределения России, ее геополитических реалий и, наконец, ее культурно-исторической сущности.

Неоевразийство в современном цивилизационном дискурсе продолжает многие положения классического евразийства. Развивается идея общности исторической судьбы народов Евразии; проблема синтеза России и Азии, их «суперэтнический и суперконфессиональный» диалог. При философском осмыслении цивили-зационных основ России в неоевразийстве видится новая парадигма ее развития. В работах философа и политолога А. Панарина рассматривает современное евразийство в рамках цивилизационного и геополитического дискурса как противостояние атлантической и евразийской модели модернизации страны. Б. Ерасов определяет Россию как евразийскую цивилизацию, подтверждение чему видит в ее географическом расположении, этнонациональном устройстве и в ее истории. В работах философа ГА Югай в «новоевразийстве» видится новая парадигма развития Рос-

сии, которая может снять крайности западничества и славянофильства, гармонизировать межнациональные взаимоотношения, западное и восточное направления в нынешней России.

В современных российских геополитических исследованиях также активно используются евразийские идеи и дается новое видение евразийской традиции. Особенно заметна эта тенденция в работах М.В. Ильина, В.Л. Цымбурского, А. Дугина. В исследованиях М.В. Ильина и В. Цымбурского разрабатывается «островная» концепция геополитического устройства России, и в понятие «Евразия» вкладывается близкое евразийскому содержание («большая» Россия, где происходит симбиоз русских и других народов внутреннего континента). А. Дугин, на взгляд автора, непозволительно широко трактует этот термин, отчего «евразийство по-Дугину» теряет связь с «евразийской традицией», и больше приближается к идеям глобализации.

В культурно-историческом и этнологическом аспектах евразийские идеи также получили серьезное выражение и исследование в трудах многих современных историков, этнологов и культурологов. Автор рассматривает работы В.В. Ко-жинова, М. Титаренко, И. Орловой, Т. Очировой, В. Пащенко, Н.Б. Нарбаева. Для ученых, занимающихся культурно-историческим осмыслением евразийской традиции, характерен научный, взвешенный подход к проблеме. Большинство авторов дает положительную оценку основных евразийских идей и их значения для будущего устройства и развития России.

В результате анализа обозначенного круга работ, автор выделяет комплекс евразийских идей, которые получили положительное творческое осмысление в неоевразийстве: признание многообразия культур, переход к принципам равноправия и диалогичности в межцивилизационных контактах; вера в самобытность России и особое призвание - достижение подлинного единения людей на иных, чем на Западе и Востоке началах соборности; искание «синтеза культур», необходимость которого вызвана «срединным» месторасположением России; уважение традиций, основ государственности.

Третий параграф посвящен анализу современной публицистики и художественной литературы как отражения основных направлений современного евразийства.

Наиболее маргинальные варианты современного евразийства возникли в среде национал-революционеров начала 90-х гг. и связаны с именами А. Проханова, Ш. Султанова, А. Дугина. Исламо-азийская версия неоевразийства выдвинута Г. Джемалем. К этому же разряду можно отнести и заигрывания с евразийской терминологией коммунистических лидеров, прежде всего, Г. Зюганова. По мнению автора, это явление более правильно назвать «евразийством наоборот», поскольку все основные концептуальные идеи классической евразийской традиции в этих версиях вывернуты наизнанку. Маргинальные построения правонационалистиче-ского и коммунистического лагеря, подстраиваясь под конъюнктуру политической ситуации, используют евразийскую тематику для привлечения наиболее широкого круга потенциального электората.

Эти версии «евразийства» создаются в интеллектуальной среде России. По есть варианты возникшие «извне», т.е. в бывших советских республиках. Это идеи

Н. Назарбаева. А. Лукашенко и ряда других президентов СНГ. Эти варианты более спокойны, менее националистически окрашены и носят скорее экономико-политический, прагматичный характер взаимовыгодного сотрудничества, а также связаны с проблемой постсоветской интеграции. Эти идеи поддерживаются и многими российскими публицистическими изданиями, в том числе журналом Э. Баг-рамова «Евразия. Народы. Культуры. Религии».

В середине 90-х гг. XX в. евразийская терминология используется в правительственных кругах РФ в заявлениях по поводу проблем СНГ, возможностей интеграции, а также в вопросах национальной политики.

Автором были проанализированы материалы, представленные на страницах журналов «Вестник Евразии» (появился в 1998 г. и представляет наиболее взвешенное, академическое видение национальных и миграционных проблем), «Евразия», «Наш современник», газеты «Независимая газета», а также интернет-журнала «Евразийский вестник» и множества интернет-сайтов, посвященных или затрагивающих евразийскую тематику. Кроме того, рассмотрены публицистические рассказы П.Г. Паламарчука и детективные утопии на тему возможной истории России Хольма Ван Зайчика (псевдоним В. Рыбакова и И. Алимова), в которых содержаться созвучные евразийским представления и мироощущение.

По мнению автора, творческое осмысление в литературе и публицистике евразийской традиции во многом отражает современные проблемы и интересы российского общества. С позиций неоевразийства наиболее часто обсуждаются следующие проблемы: интеграционные процессы на. постсоветском пространстве; проблемы многонациональности России и определения сферы национальных интересов и национальной безопасности; имперские тенденции; национал-патриотические заигрывания; преемственность исторической традиции и самоидентификация современной России, определение геополитического статуса и стратегии во внешней политике.

Несмотря на все разнообразие современных версий, объясняющееся во многом маргинальностью исторического евразийства, и использованием его для решения многих актуальных проблем современности, в нем как.тогда, так и сейчас можно выделить ряд общих моментов: представление о «Евразии» как самобытном историческом и географическом пространстве, хотя сама эта территория варьируется и четко не определена; традиционализм, акцент на тюркско-мусульманском элементе и др.

Основные положения, развитые в евразийской традиции, не были актуализированы в современных версиях. Размышления евразийцев об идеократическом государстве, соборности, симфонической личности для многих неоевразийцев остались мало понятны и не востребованы..

В заключении автор формулирует основные выводы диссертационного исследования:

обращение к истокам формирования евразийства в историко-философской и общественно-политической мысли XIX - начала XX вв. позволяет выделить наиболее общий и характерный для него комплекс идей, названный автором «евразийской традицией»;

в современных версиях евразийства, как правило, духовная сфера нивелируется, а на передний план выдвигается «телесная», географическая составляющая этой традиции. Наглядный пример тому, евразийство Л. Н. Гумилева. Ученый многие географические выводы делает независимо от евразийства. При знакомстве с евразийской традицией особенно близки ему оказались географические положения о «России-Евразии» и теории «месторазвития», которые Гумилев использует как один из факторов этногенеза народов в истории. Системность взгляда на мир, интеграция гуманитарного и естественнонаучного знания - общие черты концепции евразийцев и Л.Н. Гумилева. Однако, активное привлечение Гумилевым методики и теории естественных наук (введение понятий пассионарность, этническое поле, комплиментарность) приводит к приоритету естественных, географических начал в раскрытии закономерностей развития общества.

- в общих чертах в работах Л.Н. Гумилева развивается свойственное евразийской традиции восприятие истории Древнерусского государства, Московского царства, новая трактовка монголо-татарского ига и ломка стереотипного отношения к истории и культуре степных народов. Однако применение естественнонаучной методики, вносит определенное упрощение и смещение акцентов с социальных процессов на этнические и энергетические (гипотеза Гумилева о пассионарно-сти как двигателе этногенеза);

- развитие гумилевской версии неоевразийства в работах его последователей рассматривается отдельно от остальных версий современного прочтения евразийской традиции. Это отражает существующую тенденцию разделения в научной и общественно-политической среде на тех, кто принимает учение Л.Н. Гумилева, ссылается на него, и тех, кто отрицает само существование Гумилева как ученого или игнорирует, замалчивает его идеи. Преобладание интереса со стороны естественников к учению Л. Гумилева и его интерпретации, только подчеркивает высокий уровень системности и синтеза, которого удалось достигнуть ученому.

- наиболее часто в современной науке в фокусе евразийской традиции рассматриваются цивилизационные характеристики России, проблема ее самоопределения, геополитических реалий и, наконец, ее культурно-исторической сущности. Продуктивными в идеологическом наследии евразийцев оказались идеи о геополитической сущности России, идеи «месторазвития». В то же время, в современных геополитических трактовках делаются наиболее значительные дополнения евразийской традиции и ее трансформация (до «островной» концепции России и периодичности обращения к евразийской парадигме устройства страны).

- научная и публицистическая литература, рассмотренная в исследовании, приводит автора к выводу, что из духовного наследия евразийцев в современных версиях востребованы лишь те умонастроения и теоретические положения, которые оказались актуальными в современных условиях. Различные версии неоевразийства аккумулируют в себе важнейшие проблемы общественно-политического дискурса как в России, так и в определенной степени в странах СНГ. Интеграционные процессы на постсоветском пространстве, проблемы межнациональных контактов и национальной безопасности, внутреннего общественного устройства, а также проблемы современной модификации «русской идеи» и национализма часто обсуждаются с позиций неоевразийства.

- историософская и философская глубина осмысления феномена России, свойственная в большей степени первоначальному евразийству, не получили достаточного выражения в современных политических версиях, что часто приводит к использованию евразийской терминологии в далеких от него идеологических и политических конструкциях.

В современной публицистике и художественной литературе довольно широкое распространение получили политизация и мифологизация евразийской традиции. Это делает неоевразийство своеобразной лакмусовой бумажкой, которая показывает современное отношение к важнейшим историософским вопросам существования российского народа и его государства.

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ.

1. Савинова Е.Н. Социоэтнические проблемы и безопасность регионов (на примере этнологической теории Л.Н. Гумилева) // Тезисы выступлений на Байкальском междунар. студенческом форуме «Безопасное развитие регионов». - Иркутск, 1996. - С. 92-94.

2. Савинова Е.Н. Современные проблемы России в аспекте этнологической концепции Л.Н. Гумилева // Тезисы выступлений на Байкальском междунар. студенческом форуме «Безопасное развитие регионов».- Иркутск, 1997. - С. 152- 154.

3. Савинова Е.Н. Истоки, эволюция и проблемы теории этногенеза Л.Н. Гумилев // Сб. ст. студентов и аспирантов истор. фак-та ИГУ «Паритет». - Иркутск, 1997.-С.51-56.

4. Савинова Е.Н. Евразийская концепция русской истории в диалоге культур Восток-Запад-Россия // Россия и Восток: взгляд из Сибири. - Иркутск, 1998. - Т. 2.-С. 215-216.

5. Ищенко Е.Н. Исторические взгляды евразийцев // Сибирь: Вехи истории. Кудрявцевские чтения. - Иркутск, 1999. - С. 130-133.

6. Ищенко Е.Н. Этнологическая концепция Л.Н. Гумилева как продолжение евразийской традиции // Россия и Восток: взгляд из Сибири в конце столетия. - Иркутск, 2000.- Т. 1.-С. 228-231.

7. Ищенко Е.Н. Отражение новоевразийских тенденций в современной России: геополитический аспект // Байкальский Экономический Форум. Молодежная секция. Тезисы выступлений участников. - Иркутск, 2000. — С. 14-16.

8. Ищенко Е.Н. Современное прочтение евразийской традиции в науке и публицистике 90-х годов XX века // Сб. материалов V Всерос. науч. конф. с меж-дунар. участием «Культура и интеллигенция России между рубежами веков: Власть. Метаморфозы творчества. Интеллектуальные ландшафты (конец XIX - начало XXI вв.)». - Омск, 2003. - С. 63-67.

9. Ищенко Е.Н. Проблема монголо-татарского ига в евразийской традиции // Наука, образование в системе культуры. Мат-лы всероссийской научно-практич. конф. - Красноярск, 2003. - С. 210-214.

10. Ищенко Е.Н. Евразийцы о Сибири: история и современность // Сибирь в истории и культуре народов зарубежных стран. Мат-лы междунар. конф. - Иркутск, 2003 - в печати.

Подписано в печать 2004 г. Формат 60x84 1/16 Бумага типографская. Печать офсетная Усл. печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 81. Лицензия ЛР № 040850 от 22.10.97 г. Отпечатано на полиграфической базе ОАО «Иркутский научно-исследовательский институт благородных и редких металлов и алмазов» 664025. г. Иркутск, б-р Гагарина, 38.

«8- 72 8 0

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Ищенко, Елена Николаевна

Введение

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава I. Преемственность и развитие идей евразийства в этнологической концепции Л.Н.Гумилева

1. Евразийская традиция: истоки и классическое выражение

2. Истоки концепции Л.Н.Гумилева: интеграция традиций

3. Теоретические основы концепции Л.Н.Гумилева и евразийство: сходства, различия

4. Преемственность и развитие исторических взглядов евразийцев в этнологической концепции Льва Гумилева

Глава II. Современное прочтение евразийской традиции в конце XX -начале XXI вв.

1. Развитие гумилевской версии евразийства в конце XX в.

2. Современное научное осмысление евразийских взглядов

3. Отражение евразийской традиции в современной публицистике и художественной литературе

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Ищенко, Елена Николаевна

Актуальность темы исследования. На рубеже XX и XXI вв. специфика российской цивилизации, феномен ее расположения между Западом и Востоком не только в географическом, но и культурно-историческом и общественно-политическом измерении, стали объектом пристального внимания многих российских ученых, политиков и публицистов. Актуализации этой тематики способствовали серьезные изменения в экономике, политике и культуре России конца XX в. В научной и общественной среде появилось осознание необходимости поиска новой национальной идеи, определения российской самоидентификации, своеобразия национального, государственного и общественно-политического устройства России, ее места в современном геополитическом пространстве. Обращение к наследию евразийцев 20-30-х. гг. XX в. и его трансформация в работах современных авторов ярко демонстрируют современную потребность в решении обозначенных проблем и разнообразие путей поиска ответов на них. В связи с этим важное значение приобретает историографическое изучение литературы по евразийской проблематике

В советскую эпоху под влиянием идеологических требований евразийская проблематика в российской исторической и общественно-политической мысли либо замалчивалась, либо подвергалась критике как буржуазное направление. Исключение составляют работы JI.H. Гумилева, который один из первых в российской исторической науке обратился к их наследию. В его работах многие элементы евразийской концепции были прочитаны по-новому.

В России с конца 80-х гг. происходит нарастание интереса к историческому евразийству как движению, а также к их идеям, которые подхватываются многими современными авторами. Историографический ракурс данной работы позволяет проследить изменения в евразийстве как философско-культурном и общественно-политическом явлении в истории русской мысли на протяжении XX - начале XXI вв. Сопоставление работ и основных элементов концепции классического евразийства с работами J1.H. Гумилева и «неоевразийцев» 90-х гг. XX в., дает возможность лучше понять феномен евразийства как в его историческом, так и современном вариантах.

Евразийство является одной из мировоззренческих традиций, футуристическая направленность которой, способствует ее активному оживлению в российском обществе конца XX в. Своеобразие подходов к решению российских проблем, многогранность евразийской традиции привели к актуализации некоторых аспектов при не востребованности других. Поэтому современное евразийство, сохраняя связь с классическим его выражением начала XX в., безусловно, трансформировалось, приобрело новые черты, которые требуют своего изучения.

Общепризнанный факт, что прошлое во многом определяет настоящее, делает проблему самоидентификации, восстановления прерванных традиций дореволюционной российской науки одной из важнейших задач современного научного знания. Историческое евразийство и его современная актуализация во многом реализует эту потребность.

Объект исследования в диссертации - евразийская традиция. Учитывая современную полифункциональность и многозначность термина «евразийство», автор дает свое определение понятия «евразийская традиция». Наиболее полное выражение явление, названное автором «евразийская традиция» получило в классическом евразийстве 20-30-х гг., оформившемся в среде русской эмиграции. Под «евразийской традицией» автор понимает комплекс теоретических построений, прежде всего в историко-культорологическом плане, который составлял основу исторического евразийства и определял специфику его. мировоззрения, и представлений о сущности России. В работе автор подробно рассматривает идеи, составляющие основу евразийской традиции. Здесь мы их лишь кратко перечислим: представление о России-Евразии как особом культурном, историческом, географическом мире, антизападничество, традиционализм (православие, идеи соборности, идеократическое государство), акцентирование роли тюркских народов и ислама в истории России и ее будущем.

Говоря о развитии «евразийской традиции» в современных условиях, автор использует термин «традиция», поскольку воспринимает его не как тормозящее развитие, но как подвижное и вариативное явление. Идеи, возникшие в прошлом и зафиксированные общественным сознанием, полностью не реализованные или даже не воспринятые, но актуализированные современным обществом, на наш взгляд, можно отнести к проявлению традиции в широком культурно-историческом контексте. Взгляд на традицию как динамичный и саморазвивающийся феномен основывается на учении С. Эйзенштадта и ряда российских авторов1. Для этого подхода характерно восприятие «традиции» не только как механизма самосохранения и воспроизводства культуры как системы, но и как механизма изменения общества. При этом инновация не противопоставляется традиции, а рассматривается как одна из сторон механизма функционирования традиции, поскольку развитие традиции есть результат не только внешнего воздействия, но и следствие ее самодвижения. Таким образом, «традиции» присуще постоянное движение, изменение, источник которого в ней самой2.

Рассматривая развитие евразийской традиции в современных условиях, автор обращается к этнологической концепции J1.H. Гумилева и «неоевразийству». Термин «неоевразийство» понимается нами как новая актуализация евразийской традиции, произошедшая в другой исторической обстановке и часто несущая в себе совершенно новые тенденции, навеянные современностью.

Предметом исследования диссертации избраны монографии, статьи, материалы научных конференций и публицистика, написанные в период от 1920 г. до наших дней, в которых отразился процесс развития и изменения элементов «евразийской традиции», тенденции актуализации различных составляющих «евразийской традиции», а также уровень концептуальности и обоснованности взглядов современных историков, политологов и публицистов в изучении этого феномена.

Хронологические рамки исследования Основное внимание в исследовании сосредоточено на работах евразийцев 20-30-х гг. XX в., возрождении этих идей в работах JI.H. Гумилева 70-80-х гг. и неоевразийцев в 90-х гг. XX - начале XXI вв. Период появления первых, близких евразийству идей, начиная с середины XIX в., в трудах русских философов и мыслителей рассматривается обзорно, с целью показать логику развития и формирования отдельных элементов «евразийской традиции».

Степень научной разработанности темы. Данная работа носит интеграционный характер, вытекающий не только из синтетического характера рассматриваемых объектов научной мысли — евразийства, концепции JI.H. Гумилева, неоевразийства, но и из предпринятой диссертантом попытки выделить из них общее и особенное. Поэтому историография по теме диссертации кроме хронологического принципа, разделена на три основных проблемно-тематических блока: научная литература по историческому евразийству 20-30-х гг., начиная с периода возникновения движения и до наших дней; научная литература, рассматривающая концепцию JI.H. Гумилева, и, наконец, литература по неоевразийству, носящая часто публицистический характер.

В целом по теме диссертационного исследования можно выделить следующие этапы развития историографии.

Первый - середина XIX в. - 1920 г. Это период оформления первых евразийских идей в работах русских философов и мыслителей, начиная с середины XIX века (отдельные элементы в концепции славянофилов, К. Леонтьева, Н. Данилевского, в «теософской» традиции). В этот период идет формирование элементов евразийского мироощущения не имеющего пока ни самоназвания, ни осознания и возможности оформления в самостоятельную концепцию.

Второй - 1920 - середина 1980-х гг. Начинается период с оформления в 20-30-х гг. евразийской традиции в целостное направление общественно-политической и историко-философской мысли в работах группы русских эмигрантов. В советской историографии евразийство не изучалось в силу идеологических ограничений и, как следствие, отсутствия информации о движении и его концепции. Советские историки могли только разоблачать это направление мысли как буржуазное и контрреволюционное, о чем, например, свидетельствуют недавно опубликованные исторические материалы по разработке советскими спецслужбами провокации, в которую были втянуты некоторые члены евразийского движения3.

В 1970-х гг в советской историографии начинается изучение работ Л.Н. Гумилева. Шло оно по пути поверхностного критического анализа основных положений этнологической концепции Гумилева, в первую очередь представлений об этносе, этногенезе и пассионарности, наиболее нарушавших привычные схемы советских этнологов и историков. Активная полемика и критика идей JI.H. Гумилева началась после публикации его обобщающей статьи по концепции этногенеза в журнале «Природа»4. Сопровождавшая ее статья Ю.В. Бромлея, стала выражением официальной позиции неприятия этих идей5.

Продолженная в последующие годы дискуссия приняла довольно категоричные формы неприятия. В центре внимания целого блока статей в одном из номеров журнала «Природа» за 1971 г. оказался вопрос о преобладании биологического или социального в сущности этноса6. Доктор исторических наук института этнографии АН СССР В.И. Козлов, выражая официальную точку зрения, категорически осудил «географо-психологическую» концепцию JI.H. Гумилева и заявил, что «этнос - социальная категория». Таким образом, было положено начало почти двадцатилетней критики ученого за «географический детерминизм» и «биологизм», закончившийся лишь с крахом советской этнографии на рубеже 80-х - 90-х гг. Там же была размещена статья профессора М.И. Артамонова «Снова «герои» и «толпа». Автор выступил оппонентом J1.H. Гумилева, считая, что «этнос не имеет ничего общего с видом или породой в животном или растительном мире, т.е. этнос не биологическая, и социальная категория». М.И. Артамонов в теории пассионарности видит самое слабое место концепции и сравнивает ее с «устаревшими» идеями «героев» и «толпы». Своим оппонентам J1.H. Гумилев отвечает в статье «Этногенез - природный процесс», где полностью разрушает все построения В.И. Козлова, указывая на его непоследовательность и предвзятость. Завершает полемические статьи работа Ю.В. Бромлея «Несколько замечаний о социальных и природных факторах этногенеза», призванная дать резюме развернувшейся дискуссии. Ю.В. Бромлей остается на официальной точке зрения о социальной сущности этноса и критикует положения Л.Н. Гумилева, на самом деле не замечая, что использует многие идеи последнего.

Постепенно критика нарастает, переходя в резкую отповедь, т.к. идеи J1.H. Гумилева начинают больно задевать призванных корифеев этнографии, теории национального вопроса и национально-освободительной борьбы. В журнале «Вопросы истории» за 1974 год появляется статья В.И. Козлова «О биолого-географической концепции этнической истории», в которой концепция историка была подвергнута жесточайшей критике и названа «биологизаторской»7. По мнению автора статьи, она «не только не продвигает вперед исследование проблем. но и мешает их подлинно научному решению», «оправдывает жестокие завоевательные и кровопролитные межэтнические конфликты». Эти обвинения затем будут стереотипно повторяться во всех последующих критических выпадах. JI.H. Гумилеву навешивают такие ярлыки как «антимарксист», «географический детерминист», «мистический биолог», «неучанархист», «расист», Фактически статья В.И. Козлова положила начало почти двадцатилетней борьбе за исключение JI.H. Гумилева из работающих и печатающихся ученых.

С 1975 года начинается зажим публикаций JI.H. Гумилева. Ученый составил интересную справку, так и названную «Механизм зажима публикаций JI.H. Гумилева, доктора исторических наук с 1961 года, за период с 1975 по 1985 год»8. Итог творческой деятельности за десятилетие, подведенный самим JI.H. Гумилевым таков: «за период с 1975 по 1985 год опубликовано только 21 статья объемом около 16 печатных листов. Общий объем отвергнутых работ около 82 печатных листов (это в основном монографии)».

В 1980 году в журнале «Наш современник» опубликован роман В. Чивилихина «Память», содержащий резкие выпады в адрес JI.H. Гумилева и его концепции русско-монгольских отношений XIII в9. В середине 80-х гг. в Известиях ВГО была напечатана статья ученика Гумилева К.П .Иванова «Взгляд на этнографию, или Есть ли в советской науке два учения об этносе?» с перечнем основных заимствований, сделанных Ю.В. Бромлеем10. В последовавшем критическом ответе Я.Г. Машбиц и К.В. Чистова было напомнено о принципиальных расхождениях в понимании «глубинной сути этноса», а совпадения объяснялись как «закономерное, когда речь идет об очевидных вещах», либо как «более или менее случайные»11.

Если говорить в общем о критике идей JI.H. Гумилева до 1988 года, то во-первых, его обвиняли в «биологизаторском» подходе к этнической истории, в «географическом детерминизме». Во вторых, критиковалась его концепция русско-монгольских отношений в XIII в. Профессиональные тюркологи и китаисты скорее игнорировали работы Гумилева, чем критиковали. Таким образом, в период с 1974 по 1988 год не было серьезных попыток объективно рассмотреть положения концепции ученого и дать более или менее взвешенную ее критику.

Изучение в советской историографии движения евразийцев и их идеологии началось в 80-х гг. Рассматривались историческая концепция, некоторые социально-политические аспекты евразийства. Можно отметить тезисы доклада

1 9

М.И. Черемисской, депонированные работы Д.П. Шишкина и А.В. Гусева Главное значение работ этого периода видится во введении в научную среду сведений о евразийцах, хотя само изучение движения было возможно только в соответствующем идеологическим ключе как критика буржуазного, антисоветского направления в русской эмиграции.

Критика основных положений евразийцев в эмигрантской среде связана с именами П.Б. Струве, Ф.А. Степуна, В.В. Зеньковского, Г.П. Федотова, Н.А. Бердяева. Наиболее жесткую критику идей евразийцев дал историк и публицист А. Кизеветтер, видевший в этих идеях ущемление национального достоинства русских. Отрицает А. Кизеветтер и родство евразийских идей со славянофильством, которое, как он отмечает, основывалось на учении о линейном прогрессе13. Историк определил евразийство как «настроение, вообразившее себя системой», тем самым подчеркивая его психологические мотивы и умаляя научную состоятельность. Другой либеральный историк - П.

Милюков критикует историческую концепцию евразийцев, подчеркивая европейский характер русской цивилизации14. Отвергая основные положения и методологию евразийства, П. Милюков пишет: «В исходных точках мышления евразийцев — много верного, хотя и не принадлежащего именно этому течению.» и далее, однако, «не ново и неверно то здание, которое строится на нескольких исходных верных положениях»15. Милюков даже называет их

16 русскими расистами» .

Н.А. Бердяев, отмечая положительные стороны начального этапа евразийства, - ощущение грандиозности и необратимости произошедших в России перемен, желание «строить новую Россию на новой социальной почве», - симпатизирует в этих начинаниях. Однако, основы, на которые опираются евразийцы, по мнению Бердяева, не верны. Он отвергает их «восточничество, враждебное западной культуре», православие, низведенное до «бытового исповедничества», а «этатический утопизм евразийцев», а «вожделение диктатуры партии», предупреждает философ, может обернуться «русским фашизмом» 17. Для Бердяева евразийцы «реалисты в понимании национального и номиналисты в понимании человечества», и в этом номинализме кроется опасность отказа от христианства18.

Необходимо отметить работы Г.В. Флоровского и П.М. Бицилли, которые, будучи одними из первых участников движения, через несколько лет отошли от него и подвергли серьезной критике. Статья Флоровского, названная «Евразийский соблазн», во многом стала ключевой при критике евразийства, а слово «соблазн» - наиболее употребляемым в критических статьях конца XX в. Возможно, это является отражением религиозного стержня евразийских идей, которые скрепляют их в единое целое. Г. Флоровский полагал, что преклонение евразийцев перед социальной стихией порождает в нем «дух властолюбия и порабощения», что не совместимо с устоями Церкви и, закономерно, приводит их к упрощению религиозных вопросов, упованию на «бытовое исповедничество»19. Двойственное отношение к евразийству П.М. Бицилли отразилось в его критической статье «Два лика евразийства»20. Ему симпатизировали идеи о России как синтезе Европы и Азии, отстаивание единства русской нации и государственности. Однако был другой лик «соблазнительный, но и отвратный», который его отталкивал. Он критикует тоталитарные и националистические элементы евразийской доктрины, которые выразились, по мнению П. Бицилли, в стремлении евразийства стать партией, в принятии евразийцами большевистской России и их оценке произошедшей революции.

Серьезное аналитическое изучение евразийства в западной историографии началось в 60-е гг. XX в. В 1961 г. немецким историком Отто Босс была написана первая монография о евразийцах. В работе «Учение евразийцев» были подвергнуты критическому анализу основные положения евразийцев. Историк анализировал взгляды евразийцев на русскую революцию, их отношение к марксизму и коммунизму21. Критически им была воспринята историческая концепция евразийцев, оценка евразийцами роли монгольского ига в русской истории. Неоднократно подчеркивает в работе мессианский и детерминистский характер евразийства.

Американский исследователь Н. Рязановский, рассматривая истоки евразийских идей в русской философии, отмечает, что наряду с «легко устанавливаемым определенным соответствием», «отсутствует принципиальная связь между евразийством и предшествующими воззрениями в России». Таким образом, он делает акцент на различиях с предшествующей философской традицией, на «исключительной новизне» евразийства. Уделяет внимание исследователь историческим условиям возникновения евразийства, их оценкам и восприятию русской революции22. Другой американский исследователь Марк Бассин в своей статье «Россия между Европой и Азией: идеологическое построение географического пространства» приходит к иному заключению. В евразийстве он увидел логическое завершение имперских тенденций концептуальных построений славянофилов . В статье Дмитрия Шлапентох основное внимание уделяется политическим аспектам евразийства, его связи с деятельностью антисоветской организации «Трест» и выявлению тоталитарных тенденций в их концепциях. Движение рассматривается также в контексте других идеологических тенденций русской эмиграции, особое внимание уделяется связи «левых евразийцев» с Н.В. Устряловым24.

Особенностью многих западных исследований является изучение евразийства в контексте развития политических взглядов русской эмиграции (С.В. Утехин, Р. Вилльямс, М. Хагемейстер)25. М. Агурский рассматривает евразийство как разновидность национал-большевизма, но при этом указывает на его отличия от сменовеховства26. Немецкий исследователь J1. Люкс видит в евразийстве общие черты с идеологией «консервативной революции», таким образом, ставя его в один ряд с европейскими идеологическими течениями

27 послевоенного периода . Обращая внимание на «политическую наивность евразийцев», Л.Люкс считает неправомерным отождествлять его с фашизмом .

России. Первые ознакомительные работы общего характера А. И. Исаева,

С.Ключникова, В. Кожинова, В.П. Кошарного, Ю.К. Гиренок, В.А. Дьякова,

Л.И. Новиковой, И.Н. Сиземской, Н. А. Омельченко, JI. Пономаревой, И.А.

Тугаринова, В.М. Хачатурян, С.С. Хоружего дают представление о месте этого научно-мировоззренческого и идеологического движения в истории развития русской философской и общественно-политической мысли. В целом в этот период в российской историографии идет накопление теоретического и фактического материала о евразийском движении.

Четвертый - с начала 1990-х гг. В этот современный период резко возрастает интерес в российской историографии к евразийской традиции.

Важным фактором в изучении евразийства стала публикация их наследия в антологиях, с достаточно взвешенными и подробными комментариями Л.И.

Новиковой, И.Н. Сиземской, Л. Пономаревой29. В работах Е.П. Аксеновой, Л.Е.

Горизонтова, М.А. Робинсона были опубликованы мало известные ранее материалы, в частности, переписка евразийцев30.

В 1992 г. выходит работа Пашуто В.Т. «Русские историки-эмигранты в Европе» - результат двадцатилетней работы ученого. В ней отразились результаты изучения деятельности и трудов евразийцев, составлена одно из первых библиографических описаний работ евразийских историков31.

Вандалковской, Е.А. Гогохия, С.П. Мамонтова, В.Я. Пащенко, В.М.

Хачатурян32.

Философские и культурологические аспекты евразийства в контексте русской и общемировой традиции рассматриваются в работах Ф.И. Гиренок, Т.И. Очировой, Л.В. Пономаревой, В.М. Хачатурян33. В работе Ю.К. Герасимова анализируется религиозная составляющая евразийской концепции34.

Евразийская модель государственности с их политико-правовыми идеями «идеократии», «соборности» посвящены многие работы И.А. Исаева, который оценивает этатизм евразийцев как авторитарный. И.Н. Сиземская, Л.И. Новикова видят в «идеократическом государстве» евразийцев проявление влияния большевистской идеологии.

Особенно много внимания в современных исследованиях уделяется географическим аспектам евразийской концепции. Можно отметить работы Э.М. Мурзаева, Т. Очировой35.

На уровне диссертационных исследований евразийство в начале 90-х гг. изучается в социально-философском аспекте36. В середине 90-х гг. появляются исторические работы, рассматривающих организационную структуру движения (Е.Г. Кривошеева37), анализирующие программу евразийцев и их взгляды на причины и значение русской революции (Н.А. Омельченко ), историческую концепцию евразийцев (И.В. Вилента39).В диссертациях представлен краткий анализ историографии евразийства.

В начале 90-х гг. делаются первые попытки анализа историографии евразийства. Можно отметить несколько статей, появившихся в этот период в журналах «Славяноведение» и «Начала», в которых содержаться элементы историографического анализа как евразийства в целом, так и работ отдельных евразийских авторов (JI.H. Горизонтов, В.А. Дьяков, В.Н. Топоров, Н.Е. Соничева и др.).

В начале 90-х гг. меняется отношение в российской историографии к работам J1.H. Гумилева. После выхода в свет в конце 80-х гг. основных монографий J1.H. Гумилева: «Этногенез и биосфера Земли», «Древняя Русь и Великая степь», «География этноса в исторический период», а так же его многочисленных статей и интервью в журналах, появляются первые попытки взвешенной научной критики его концепции. Рецензии М.И. Чемерисской — пример наиболее объективного подхода к работам Льва Николаевича40. В них указываются основные проблемные моменты концепции (пассионарность, межэтнические контакты, происхождение этносов), дается оценка его ранних работ по кочевниковедческим проблемам и этнологических работ.

Из наиболее серьезных критических работ этого периода можно отметить статью Я.С. Лурье «Древняя Русь в сочинениях Л.Н. Гумилева», в которой дается критика метода Л.Н. Гумилева, его подхода к источникам, использование непроверенных фактов из истории Древней Руси41. Во многих работах критике подвергается этнологическая концепция историка (слабыми сторонами называются введенные им понятия пассионарности, фаз этногенеза, оценка этнических контактов), и основанные на ней исторические реконструкции42. Звучали в адрес Л.Н. Гумилева и обвинения в семитизме, фашизме, что, на наш взгляд, свидетельствует о недобросовестности и не объективности критиков43.

В конце 90-х гг. появляются работы, в которых делаются первые попытки сопоставить историческую концепцию Л.Н. Гумилева с евразийской, а также выявить общие закономерности этногенеза44. Работа в этом направлении только началась, и подробный анализ и сопоставление еще предстоит сделать. Такая попытка будет предпринята, в частности, в данной работе. В этот же период больше внимания стали уделять философскому и историософскому осмыслению наследия J1.H. Гумилева45. Появляются диссертационные исследования, затрагивающие социально-философские, культурологические аспекты концепции JI.H. Гумилева46. Появилась и первая диссертация по истории, в которой, наряду с критической оценкой основных положений концепции, делается попытка реконструкции на ее основе североамериканского

47 этногенеза .

В целом следует отметить, что серьезное изучение наследия J1.H. Гумилева началось только в конце 90-х гг. Со стороны академических кругов, в первую очередь гуманитариев, наблюдается очень осторожное отношение к идеям, проявляющееся либо в их замалчивании, либо в отказе в научной ценности и объективности. Часто звучит жесткая критика наиболее проблемных моментов концепции, обвинения J1.H. Гумилева в дилетантизме со свойственной ему

48 погоней за эффектами . Со стороны естественников проявляется более пристальное внимание к идеям J1.H. Гумилева, выражающееся в попытках развить их с использованием современных достижений научно-естественного знания, что будет показано в одном из параграфов диссертации.

49 тт " „ евразииские взгляды . Другой американскии исследователь - Анатолии Либерман рассматривает личность и творчество Н.С. Трубецкого в неразрывной связи с евразийским движением50. Французский исследователь Жорж Нива, обращаясь к лингвистическим теориям Н. Трубецкого, дает общую характеристику движения евразийцев, которое, по его мнению, стало «важным эпизодом в русском национальном самосознании»51. Отмечая «парадоксальное» влияние евразийства на русскую эмиграцию, он находит удачным «двуликое» понятии «Евразия». Ж. Нива пишет, что понятие «Евразия» удивительно точно найдено, а значение этого феномена менялось и будет меняться, «всегда будет раздражать, привлекать и очаровывать».

Неоевразийство во всем его многообразии форм и противоречивости еще не получило должного изучения. Основной акцент в появляющихся работах делается на идейно-политической и этно-националистической характеристике существующих вариантов неоевразийства52, а также его с т геополитической интерпретации . В начале 90-х гг. было проведено несколько круглых столов, посвященных проблеме современного прочтения евразийства и его перспектив54. На многочисленных конференциях рассматриваются различные аспекты неоевразийства, в котором, как правило, участникам видится идеология для будущего устройства России55.

В западной историографии феномен неоевразийства рассматривается как существенный элемент современной общественно-политической жизни России. Интересна в этом смысле работа французского историка Марлен Ларюэль56. По мнению М. Ларюэль, современное евразийство составляет одну из основных постсоветских идеологий, которое «по настоящему разработано, теоретически обосновано и нацелено на реидентификацию России». Выделяя три интеллектуальных течения неоевразийства (крайне правое - А. Дугина, историко-культурное - Э. Баграмова и этатистское - А. Панарина и Б. Ерасова), французская исследовательница, отмечает, что «при всей своей внешней многоликости, евразийство обладает реальным единством мысли, концептуальным единством». Главное в нем — неприятие европейского пути развития, акцент на тюркско-исламском элементе в истории и будущей судьбе России, а также представления об империи как единственно возможной для России формы государственности. Наибольший интерес, на наш взгляд, представляют размышления историка о роли «Востока» в общественной мысли

России. М. Ларюэль высказывает мысль, что «для русской мысли «Восток», это не попытка понять Азию, а косвенный способ размышления о себе».

Немецкий исследователь А. Игнатов рассматривает современное евразийство как консервативное политическое течение, формирующееся, в первую очередь, в противостоянии западной демократии и психологически выполняющее определенную компенсаторную роль, подчеркивая особость России, ее «полуазиатский» характер57. Другой немецкий историк А. Юбара видит в неоевразийстве «псевдорешение вечных проблем» и рассматривает его праворадикальные и консервативные формы58.

Для достижения цели исследования автор наметил следующие конкретные исследовательские задачи:

- уточнить границы терминов «евразийская традиция», «неоевразийство»;

- рассмотреть истоки формирования евразийской традиции в российской исторической науке XIX - начале XX вв.;

- проследить трансформацию теоретических основ евразийской традиции в трудах JI.H. Гумилева;

- проследить преемственность и особенности развития исторических взглядов евразийцев в работах J1.H. Гумилева и его последователей;

- раскрыть феномен неоевразийства и влияние евразийской традиции на современное общество;

- показать особенности восприятия и развития евразийской традиции в современных российских научных и общественно-политических кругах;

- выявить причины современного интереса к евразийской традиции, показав ее рациональность и перспективность для формирования российского национального самосознания.

Методологическая и теоретическая основа исследования. Многоплановость избранной темы предопределила междисциплинарный характер исследования, что, в свою очередь, потребовало обращения автора к трудам из разных областей гуманитарного знания. Теоретическими источниками для настоящего исследования стали труды отечественных и зарубежных авторов по проблемам истории, этнологии, географии, культурологии, в особенности те работы, где сделан акцент на интеграцию этих наук и проблемное изучение.59 Большое значение имеют научные работы, посвященные целостным теориям и крупные монографические исследования, которые соприкасаются какими-либо гранями с евразийской традицией, ставшие либо предтечей ее, либо дополнением и внесшие свой вклад в ее

60 развитие .

Анализ источников. Источниковая база диссертации определяется как многоплановостью темы, так и междисциплинарным характером исследования и его задачами. Для написания диссертации использовался широкий круг исторических и историографических источников.

Комплекс исторических источников диссертации состоит из двух блоков. Во-первых, это научные труды евразийцев. Используются как статьи, напечатанные в коллективных евразийских сборниках: «Утверждения евразийцев», «Евразийский временник», «Евразийская хроника», еженедельник «Евразия», журнал «Версты», так и основные работы. Г. В. Вернадского, П.Н. Савицкого, С.Н. Трубецкого, Н.Н. Алексеева, Л.П. Карсавина и других евразийских авторов. Большую роль в изучении этого материала сыграли, вышедшие в 90-х гг., многочисленные антологии и переиздания евразийских работ. Эти материалы помогли выявить и сформулировать основные компоненты «евразийской традиции». Группа этих источников достаточно хорошо изучена в историографии 90-х годов в работах П. Аксеновой, Л.Е. Горизонтова, С. Ключникова, Л.И. Новиковой, М.А. Робинсона.

Поэтому историографическое пространство изучения евразийской традиции представлено не только именами историков М.Г. Вандалковской, Ю.К. Гиренок, В.А. Дьякова, А.И. Исаева, С. Ключникова, В. Кожинова, В.П. Кошарного, С.П. Мамонтова, Н.А. Омельченко, В.Я. Пащенко, И.А. Тугаринова, С.С. Хоружего и других, но и включает обширный материал современной периодики: журналов - «Евразия. Народы. Культуры. Религии», «Москва», «Наш современник», «Элементы» и др., газет — «Евразийское обозрение», «Завтра», «Независимая газета», интернет-сайтов.

Кроме того, в качестве содержательного историографического источника по проблеме современного восприятия евразийских идей были использованы материалы научных конференций и круглых столов. В них отразились теоретические и практические аспекты развития евразийства на современном этапе. В диссертации использовались материалы 12 научных конференций от вузовских до международных и круглых столов. Одним из разносторонне представленным историческим источником по теме являются научные статьи. Для историографического анализа привлекалось около 50 научных статей по рассматриваемой проблеме. В их числе примерно половина статей посвящена содержанию евразийства и этнологической концепции Л.Н. Гумилева, а вторая половина отражает современное понимание и трактовку евразийских идей.

Тесная взаимосвязь неоевразийства с современной конкретно-исторической аргументацией и общественно-политическими тенденциями в российском обществе вызывает необходимость обращения к работам и статьям публицистического характера таких авторов как В. Аксючиц, Э.А. Баграмов, А.Г. Дугин, С.Е. Кургинян, К.Г. Мяло, Н.А. Нарочницкой, П. Паламарчука и других. Для анализа привлекалось около 40 публицистических статей. Эти материалы позволили рассмотреть евразийскую традицию в фокусе современной публицистики, выявить специфику ее актуализации в современной России и проанализировать развитие и изменение в современных условиях ее характера и содержания.

Научная новизна диссертации. Данное исследование — первое, в котором рассматривается развитие евразийской традиции, как определенной мировоззренческой целостности от истоков его формирования до современных научных и общественно-политических версий.

В диссертации предпринят подробный анализ и сопоставление теоретических основ евразийства и этнологической концепции JI.H. Гумилева, а так же прослежена преемственность и разночтения в исторической концепции Гумилева и евразийцев.

Автором впервые подробно рассматриваются и анализируются современные интерпретации евразийской традиции на обширном научном и публицистическом материале, что позволяет выявить наиболее востребованные компоненты евразийской традиции. Изучение современной трансформации комплекса идей, обозначенного автором как «евразийская традиция», позволяет проследить преемственность и развитие этой традиции, а также выявить некоторые общие тенденции и актуальные направления в современной научной и общественно-политической жизни страны.

Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы: при дальнейшем сравнительно-аналитическом изучении «евразийской традиции» и других современных научно-мировоззренческих течений; в практике преподавания учебных курсов истории, политологии, культурологии в вузах и средних специальных учебных заведениях; при подготовке спецкурсов по историко-философским проблемам России, теории евразийства, теории этногенеза J1.H. Гумилева, неоевразийства.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Развитие Евразийской традиции в трудах Л.Н. Гумилева и современном евразийстве"

Заключение.

81 Солженицын А.И. Как нам обустроить Россию: Посильные соображения. - JI. Сов. Писатель, 1990. - С. 9.

82 Моисеев Н.Н. Цивилизация на переломе. Пути России. - М.: РИЦ ИСПИ РАН, 1996. - С. 126-127.

83 Там же С. 128.

84 Гефтер М. Мир миров: российский зачин / Иное. Хрестоматия нового российского самосознания. - Иное. Россия как идея. - М., 1995. - С. 115.

Список научной литературыИщенко, Елена Николаевна, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Айзатулин Т.А. Теория России. Геоподоснова и моделирование. — М., 1999.

2. Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М.: Аграф, 1998. - 640 с.

3. Баграмов Э. Национальная идея в евразийском контексте // Евразия. Народы. Культуры. Религии. -;1996. № 1.

4. Баграмов Э. Россия и проект евразийского союза // Евразия. Народы. Культуры. Религии.- 1995.-№ 1.

5. Баграмов Э.А. Постсоветская интеграция реальность или мираж? // Евразия. Народы. Культуры. Религии. -2002-2003. -№ 1-2.

6. Балашов Д.М. Собрание сочинений. В 6 т. М.: Худ. лит., 1991.

7. Балашов Д. Анатомия системы // Наш современник. 1992,- № 4.

8. Балашов Д.М. Памяти учителя // Наш современник. 1993.- № 8

9. Бицилли П.М. Восток и Запад в истории Старого Света // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. М.1993.

10. Бондаренко О. Философия выживания этноса. Бишкек: Илим, 1998.

11. Бутусов К., Мичурин В. Лев Гумилев: Космос и Человечество // Междунар. научно-худож. журнал пограничных знаний «Терминатор». 1995. - № 4/5.

12. Вернадский Г. Русская история. Учебник. М.: Аграф, 1997. - 544 с.

13. Вернадский Г.В. Русская библиография. М., 1998.

14. Вернадский Г,В. Начертание русской истории. М.: Айрис-пресс, 2002. - 368 с.

15. Вернадский Г.В. Из воспоминаний // Вопросы истории. 1995. - № 3.

16. Вернадский Г.В. История России. В 5-ти тт. Тверь: ЛЕАН, 1996.

17. Вернадский Г.В. Монгольское иго в русской истории // Альманах «Арабески истории». Вып. № 4, «Русский разлив». Т. 2. - М.: Танаис, 1996. - С. 561-574.

18. Вернадский Г.В. Два подвига св. Александра Невского // Русский узел евразийства. Восток в русской мысли. Сб. тр. евразийцев. Беловодье, 1997.

19. Гумилев Л.Н. Подробная политическая история первого тюркского каганата: Дис. канд. ист. наук, 1948.

20. Гумилев Л.Н. Апокрифический диалог // Нева. 1988. - № 3,4.

21. Гумилев Л.Н. Апокриф // Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало. М.: Танаис, 1994.

22. Гумилев Л.Н. Биография научной теории, или Автонекролог // Знамя. 1988. - № 4.

23. Гумилев Л.Н. Биосфера и импульсы сознания // Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало. М.: Танаис, 1994.

24. Гумилев Л.Н. Внутренняя закономерность этногенеза (Ландшафт и этнос. 14) // Вестник ЛГУ. Вып. 1. - 1973.- № 6.

25. Гумилев Л.Н. Год рождения 1380 // Декоративное искусство. 1980. - № 12.

26. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М., 1993.

27. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М.: Мысль, 1993. - 781 с.

28. Гумилев Л.Н. Изменения климата и миграция кочевников // Природа. 1972. - № 4.

29. Гумилев Л.Н. Князь Святослав Игоревич // Наш современник. -1991. № 8.

30. Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало. М.: Танаис, 1994. - 544 с.

31. Гумилев Л.Н. О соотношении природы и общества согласно данным исторической географии и этнологии (Ландшафт и этнос. 10) // Вестник ЛГУ. Вып. 4. - 1970.- № 24.34