автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Европоцентризм и проблема самобытности русской культуры

Введение диссертации2001 год, автореферат по философии, Абсалямова, Инна Александровна

Актуальность темы исследования. Данная работа посвящена анализу двух взаимосвязанных проблем. Первая из них связана с необходимостью критического рассмотрения европоцентризма, утверждающего ценности современной западной цивилизации в качестве эталона мирового культурно-исторического развития. Отсюда естественным образом возникает проблема истоков национально-культурной самобытности, поставленная со всей остротой русской общественной мыслью первой половины XIX века. Два течения русской мысли - славянофилы и революционные демократы -при всей их внешней противоположности в диалоге с западной культурой сумели высветить различные грани русской самобытности и в целом решить вопрос о месте России в мировом цивилизационном процессе. Развитая ими критика европоцентризма и утверждаемой им линейной схемы культурно-исторического процесса дала импульс иной, полицентрической схеме развития культуры. На рубеже второго и третьего тысячелетия - в эпоху резкого обострения всех противоречий мирового социально-культурного развития поставленная ими проблема приобрела непосредственно жизненный смысл. Вопрос теперь стоит предельно остро: либо унификация и стандартизация самобытно-национальных культур сообразно образцам и моделям западной цивилизации, а в наши дни - и американской, либо их сохранение, опирающееся на полноту самобытно-йсторической традиции.

Речь идёт по сути дела о праве народов на преемственность в развитии собственной культуры, на сохранение в их жизни и исторической памяти тех смысловых ценностей, которые создают народ как единое органическое целое и тем самым не дают ему превратиться в «социальную пыль» -во множество атомизированных индивидов, связанных друг с другом не общностью исторически развившихся обычаев, верований и идеалов, а посредством частноэгоистических, внесмысловых интересов. В наши дни вопрос стоит о проблематичности самого словоупотребления, в котором выражается интуиция национально-культурной самобытности: можно ли ныне использовать слово «мы», если человечество идёт к единой унифицированной культуре, основанной на принципах рыночной демократии и ценностях утилитаризма и индивидуализма. Может быть самобытность культур, основанных на иных - общинно-коллективистских принципах, является лишь национальным мифом, а реальностью является «свободный» человек, ориентированный на самоценность и самодостаточность своего индивидуального бытия? Что стоит за словом «мы» и почему в народном сознании, не искалеченном до конца лжеевропеизацией и «массовой» культурой, оппозиция «мы» и «они», выражающая неслиянность самобытных культур, упорно сохраняется? Ведь «мы» всегда обозначало единство ценностно-смысловых позиций в жизни той или иной социальной общности. Даже в условиях социально-культурной расслоенности народа «мы» несёт в себе какие-то высшие смыслы и ценности, которые соединяют людей в более высокое целое, нежели классы, социальные группы и т.п.

Характерно, что с началом «перестройки» в отечественной мысли возникают новые мотивы: от резко критической оценки «буржуазной цивилизации» и её ценностей она переходит к оправданию цивилизаторской миссии Запада [см.2]. Основанием подобного изменения тональности в оценке западной цивилизации выступает, по мнению ряда авторов, глобализация гуманистических ценностей во второй половине XX столетия [см.54]. В итоге на всём цивилизационном пространстве современного мира якобы складывается единая планетарная цивилизация и общечеловеческая культура, имеющая новое системное качество. Нетрудно заметить, что само понятие «цивилизация» начинает ассоциироваться с типологическими особенностями западной цивилизации, с рыночной экономикой, частной собственностью и индивидуализмом. Иначе говоря, за цивилизацию принимается положительно оцениваемая модель западного общества. Однако цивилизация отнюдь не сводится к совокупности потребительских благ, её «душой» является культура, понимаемая как «смысловое единство», выражаясь словами Бахтина. Поэтому развитие цивилизации и культуры не укладывается в схему однолинейного прогрессивного восхождения от низшего к высшему. В культуре её ценности и смыслы живут вневременной жизнью, в ней время течёт от настоящего к прошлому и будущему. С этой особенностью культуры связана её способность оказывать творчески преобразующее воздействие на различные формационные и цивилизационные веяния. Культура как ценностно-смысловое строительство жизни противостоит идее самоценного, неограниченного экономического и технического роста. Только самобытная культура может оградить общество от соблазнов потребительства и стать преградой унифицирующим тенденциям западной цивилизации.

Самобытная национально-культурная традиция является необходимым условием идентичности народа. Она образует фильтр, сквозь который проходят другие культуры. Поэтому сохранение собственной культуры является условием диалогического общения с другими культурами. Между тем, «западнизация» самобытной русской культуры направлена не на диалог, а на уничтожение духовно-смысловых основ русского и других народов постсоветского неополитического пространства. Как это ни парадоксально, русский народ, создавший уникальную культуру, поддался либеральным ценностям и как бы решил испытать себя в мире свободной конкуренции и рыночной демократии. Очередная утопия европеизации России отчасти имеет почву в утопичности русского национального характера с его открытостью и готовностью к диалогу. Однако безграничная открытость и безграничная свобода несут в себе угрозу разрушения основы собственной цивилизации. Свободный рынок отнюдь не означает свободу мысли и творчества. Напротив, одной из основных функций либеральной экономики становится контроль за свободными мыслями. За идеей «вхождения в мировую цивилизацию» скрывается по сути дела мысль о «культурном отставании» стран, имеющих иные, отличные от западной цивилизации культуры и, следовательно, о необходимости включения их в западное цивили-зационное развитие. Особенно драматичным в данной связи представляется история русского самосознания. Внутренняя борьба русского духа с различными проектами устроения общества в наши дни выплеснулась наружу и обернулась угрозой тотального самоотрицания России как социально-культурного целого. На фоне современной «европеизации» России, подчинения её самобытной культуры ценностям западной цивилизации обращение к наследию русских мыслителей XIX века приобретает особый смысл. Старый спор славянофилов и революционных демократов о природе русской самобытности, о месте русской культуры в спектре иных культур приобрёл новое звучание. Творческое наследие славянофилов и революционных демократов резко контрастирует с бездумным европоцентризмом, вновь овладевшим сознанием либеральной интеллигенции. Особенно рельефно превосходство русской общественной мысли XIX века в сравнении с современными идеями о вхождении России в мировое цивилизованное сообщество проступает в решении проблемы соотношения России и Запада. Славянофилы и революционные демократы глубоко проникли в ценностные основания русской и западной культур. Оба эти течения русской мысли были далеки от идеализации западной цивилизации. Они прекрасно видели её смысловую, ценностную пустоту. Но при этом они не идеализировали и русскую историю. Отличительной особенностью и славянофилов, и революционно-демократической мысли является глубокий диалогизм в рассмотрении проблемы соотношения русской и западной культур. Диалогизм, как глубинная черта русской мысли, рельефно выраженная Чаадаевым и другими русскими мыслителями, отличает её от односторонне рационалистических схем культурно-исторического развития. Сегодня, когда европоцентризм вновь стал идеологией и практикой западного общества, становится актуальным выявление его глубинных мировоззренческих и ценностных оснований.

Цель данной работы состоит в выявлении социально-исторических и ценностно-смысловых оснований европоцентризма, его агрессивно-экономической сути, в определении актуального смысла наследия славянофилов и революционных демократов, сумевших определить не только границы западной цивилизации и тем самым меру «европеизации» России, но выявить истоки русской самобытности и ответить на вопрос об универсальном, всечеловеческом значении русской культуры.

Таким образом, проблема самобытности культуры решается в данной работе в связи с критикой европоцентристских взглядов на историю, «выпрямляющих» её с точки зрения новоевропейской техногенной цивилизации.

Анализ наиболее ярких страниц в истории русского национального самосознания - таких как творчество Чаадаева, наследие славянофилов и революционных демократов - позволяет не только выявить различные стороны самобытной русской культуры, но и определить вектор её развития в наши дни. Таким образом, обращение к истории национального самосознания подчинено в конечном счёте решению актуальных проблем современности.

Однако и развитие европейской культуры не укладывается в рационалистические культурологические схемы. В её историческом развитии есть не только преемственность, но и хорошо обозримые «смысловые единства». Античная, средневековая и ренессансная культуры имеют достаточно ясные смысловые границы, выявляемые только в их диалогическом общении. Они не могут быть поняты с точки зрения новоевропейской рационалистической методологии. Поэтому в работе ставится задача всестороннего критического рассмотрения рационализма как основной установки новоевропейской цивилизации и тех течений европейской мысли, в которых вызревает новое плюралистическое видение культурно-исторического процесса. Именно потому, что смысловые ценности прежних культур не вписываются в новоевропейскую цивилизацию, они продолжают и в наше время свою напряжённую смысловую жизнь, т.е. существуют, по терминологии Бахтина, в «Большом Времени».

Достижение этой цели предполагает решение ряда задач:

1. Выявление истоков рационализма как типологической особенности современной западной цивилизации и мировозренческого основания европоцентризма.

2. Анализ эволюции рационализма и тех течений в западной мысли, в которых вызревает кризис и исчерпание рационализма и европоцентризма.

3. Доказательство ценностной несоизмеримости различных этапов в развитии самой западноевропейской культуры и обоснование её полицентристского понимания.

4. Определение типологических особенностей русской общественной мысли XIX века и обоснование её современной значимости.

Степень разработанности темы. Творческое наследие славянофилов и революционных демократов обладает потенциалом до сих пор не освоенным наукой. Их творчество в советской науке освещалось крайне односторонне, с позиций линейной схемы культурно-исторического развития, которая доминировала в западной мысли, включая Маркса, а с утверждением марксизма как универсальной методологии, стала доминировать и в отечественной науке. Линейная, узкорационалистическая схема исторического процесса лишала его смысловой глубины и многомерности. По сути дела история культуры и, соответственно, история национального самосознания рассматривалась монологически как безличный процесс восхождения от низшего к высшему. Вневременная жизнь культуры и её смыслов при таком подходе оставалась вне поля зрения. Критика европоцентризма имеет значительную научную традицию. Наиболее рельефно отход от линейной, рационалистической схемы культурно-исторического развития выражен в теориях локальных цивилизаций (Данилевский, Шпенглер и другие). Однако на наш взгляд зародыш полицентрической концепции содержится уже в учениях Гердера, Руссо, Канта и у романтиков. Эта сторона западноевропейской мысли осталась малоисследованной. В работе делается попытка восполнить этот пробел и проследить в ходе анализа эволюции западноевропейской мысли нарастание кризиса рационализма и европоцентризма. В этой связи неоценимое значение имеет и наследие русской мысли первой половины XIX века. И славянофилы, и революционные демократы утверждают ценностное своеобразие русской и западной культур и тем самым выступают не только в качестве сторонников полицентрического видения истории, но и зачинателями диалогического подхода к её пониманию. Эта сторона их наследия совершенно не изучена. В дореволюционной и эмигрантской литературе на первый план выдвигались религиозные искания славянофилов и революционных -демократов (Зеньковский, Радлов, Кире-ев, Таубе и другие). В итоге в тени остались их глубинные идеи, адресованные будущему. В советской историографии наследие и славянофилов, и революционных демократов оценивалось с позиций марксистского учения о классовой борьбе и пролетарской революции. Со времён Плеханова учение славянофилов оценивалось как консервативная утопия, как русская разновидность феодального социализма. Эта оценка доминировала за редким исключением во всей советской литературе о славянофилах. И, напротив, в учении революционных демократов на первый план выдвигались революционные и социалистические моменты. Что же касается их учения о русской самобытности, некапиталистическом пути развития России, то это рассматривалось как проявление утопического сознания. Однако в итоге нераскрытым остался присущий как течению славянофилов, так и течению революционных демократов глубокий диалогизм в понимании западной и русской культур, рассматриваемый в данной работе как типологическая особенность русской интеллигенции XIX века.

Методология и источники исследования. Основой исследования в данной работе является принцип целостного культурологического рассмотрения, согласно которому любое явление культуры, в том числе и история национального самосознания, рассматриваются в контексте национально-культурной традиции. В работе наследие Чаадаева, славянофилов и революционных демократов исследуется с позиций конкретно-исторического подхода. Это позволило выявить внутреннюю связь данных течений русской мысли с патриархальной русской общиной и православной традицией в русской культуре. В работе сделана попытка использовать диалогический метод мышления и на его основе преодолеть рационалистическую линейную схему культурно-исторического развития. Диалогический метод позволил более глубоко раскрыть особенности русского интеллигентского сознания и, в частности, творчество славянофилов и революционных демократов.

Таким образом, проблема самобытности культуры рассматривается в двух взаимосвязанных планах. Один план рассмотрения предполагает сосуществование различных культурных ценностей в историческом времени. Этот план рассмотрения можно назвать синхроническим. В данном случае типология самобытных культур определяется особенностями исторического бытия народа, его национального характера, исторической памяти и т. д. Другой план рассмотрения - диахронический - заключается в попытке показать вневременную, диалогическую жизнь исторически сменяющихся культурных образований в истории Европы и России. В обоих случаях культура рассматривается как единство во многообразии и как смысловое становление, в котором диалогические рубежи между исторически определёнными культурными целостностями являются в то же время основанием их вневременной жизни [см.4].

Научная новизна исследования. В работе даётся анализ европоцентризма как целостного социально-исторического и мировоззренческого явления. Европоцентризм рассматривается в его глубинных ценностно-смысловых измерениях, как идеология и практика новоевропейской техногенной цивилизации. В диссертации на основе диалогического метода рассмотрения культурно-исторического процесса делается попытка вскрыть ценностно-смысловое своеобразие различных этапов западноевропейской культуры и тем самым преодолеть универсалистское видение её истории. В диссертации делается также попытка выявления актуального смысла спора славянофилов и революционных демократов о самобытной русской культуре в её соотношении с западной цивилизацией. К рассмотрению своеобразия русского интеллигентского сознания впервые применяется диалогический способ мышления. Диалогизм, на наш взгляд, является типологической особенностью русского спора об истории, который ведут и славянофилы, и революционные демократы. В этом отношении они выгодно отличаются и от западной монологической мысли, а в известной степени, и от последующего развития русской мысли, вступившей на путь системосози-дания, по словам В. Соловьёва.

Научно-теоретическое и практическое значение диссертации определяется актуальной значимостью исследования русского национального самосознания и типологических особенностей самобытной отечественной культуры в условиях современной европеизации России. Положения и выводы диссертации могут быть использованы в дальнейших исследованиях идеологии и практики европоцентризма, а также в дальнейшем углублении знаний об истории отечественной мысли, в которой проблема

12 взаимоотношения России и Запада получила глубокое и принципиально верное осмысление. Материал диссертации может быть использован для подготовки курсов по культурологии и социальной философии.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Европоцентризм и проблема самобытности русской культуры"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В итоге анализа европоцентризма, его мировоззренческих и ценностных оснований, а также исследования творческого наследия ранних славянофилов и революционных демократов, поставивших вопрос о проблеме самобытности русской культуры, можно сделать ряд выводов.

Во-первых, в работе обоснован тезис о внутренней связи европоцентризма с западной техногенной цивилизацией, развившейся в эпоху капитализма.

Во-вторых, в диссертации раскрывается мировоззренческая основа западной цивилизации - рационализм, отделяющий её не только от иных -незападных цивилизаций, но и от этапов развития самой западноевропейской культуры. Анализ истоков рационализма и его эволюции позволил обозначить его исторические границы, определяемые кризисом техногенной цивилизации, её ценностной и смысловой деградацией. Внутренняя связь рационализма и европоцентризма выражается в агрессивно-потребительском, объектном отношении не только к природе, но и к иным - незападным культурам.

Представляется актуальным вывод о том, что кризис рационализма и возникновение в западной мысли иных мировоззренческих и ценностных ориентаций - от идиллии Руссо до таких иррационалистических течений, как романтизм и философия жизни - является свидетельством исчерпания европоцентристской, линейной схемы культурно-исторического процесса и вместе с тем началом перехода к полицентрической концепции. Сравнительный анализ современной техногенной цивилизации с этапами развития западноевропейской культуры - античностью, Средневековьем и Ренессансом -, позволил сделать вывод о том, что они обладают ярко выраженным смысловым своеобразием и отнюдь не растворяются в современной цивилизации.

В диссертации сделан вывод о том, что тенденция унификации культур, заложенная в самой природе западной техногенной цивилизации, неизбежно сталкивается с противоположной тенденцией - диалогом самобытных культур. Представляется весьма актуальной попытка обоснования полицентрического видения культурно-исторического процесса на базе диалогического способа мышления. Лишь такой подход позволяет выявить не только смысловое единство различных культур и этапов их исторического развития, но и их вневременную жизнь в последующих эпохах. Идея о принципиальном различии между цивилизацией и культурой, впервые развитая уже в эпоху Просвещения, получает в диалогической логике своё адекватное выражение. В данной работе история культуры последовательно раскрывается как незавершимый смысловой диалог, обращённый к прошлому и будущему.

В диссертации делается вывод о том, что европоцентризм, утверждающий универсальность западной цивилизации, критически прёодолён в русской общественной мысли первой половины XIX века. На фоне деятельности либеральной интеллигенции с характерной для неё идеей реформирования России сообразно западным образцам, особенно ясным становится превосходство русской интеллигенции XIX века, сумевшей не только освоить достижения западной культуры, но и наметить контуры новой культуры, свободной от недостатков как Западной, так и Российской цивилизаций. На основе анализа русской интеллигенции как самобытного явления русской национально-культурной традиции в диссертации сделан вывод о том, что её типологической особенностью является диалогическое отношение к истории. В амбивалентном споре об истории, который ведёт русская интеллигенция, утверждение неразрывно связано с отрицанием. Для русской интеллигенции важна не информация об исторических событиях, а их актуальный смысл. Отсюда незавершимость диалога с западной и собственной историей, который ведёт русская интеллигенция первой половины XIX века.

В итоге анализа творчества П.Я. Чаадаева можно сделать вывод о том, что многотонный, многоакцентный мир является рельефнейшим выражением внутренней диалогичности русского интеллигентского сознания. Амбивалентное отношение Чаадаева к Западу и России связано с поисками новых, более совершенных смысловых оснований жизни. Для Чаадаева важен не эмпирический ход истории, а её внутреннее духовно-смысловое измерение.

Спор об истории Западной и Российской цивилизаций, начатый Чаадаевым, продолжен в творчестве славянофилов и революционных демократов. На основе анализа данных течений русской мысли первой половины XIX века делается вывод о том, что каждое из этих направлений культурологической мысли высвечивает различные грани русской самобытной культуры. С точки зрения глубины диалогического понимания западной культуры русская общественная мысль указанного периода предстаёт как наиболее яркая страница в истории русского национального самосознания.

В итоге анализа творчества ранних славянофилов в работе сделаны следующие выводы. Во-первых, славянофильская критика западной цивилизации носила глубоко конструктивный характер. Отрицание ценностных оснований этой цивилизации - рационализма, индивидуализма и либерализма отнюдь не означала идеализации русской истории. В отличие от западноевропейских романтиков славянофилы не звали Россию и Запад в некое идиллическое прошлое. Они лишь отрицали форму линейного, национально-прогрессивного развития как единственно возможную. По сути дела рационалистической войне с традициец^славянофилы противопоставили необходимость её диалогического освоения. Диалогизм - это рубеж, отделяющий учение славянофилов и от западного монологизма, и от%осяе-дующего этапа в развитии русской мысли, повернувшей в известаШИ^Шре на путь системотворчества.

Во-вторых, в работе делается следующий вывод: развиваемый славянофилами проект христианско-православной культуры отнюдь не является некоей ретроспективной утопией. Напротив, утверждаемый ими идеал соборного единения человечества обращен в будущее. Именно этот идеал задаёт масштаб славянофильской критики и западной, и российской цивилизаций. Славянофилы верно указали на крестьянский стиль русской культуры. В их идее примата народной стихии над эгоистически замкнутой личностью отразилась архаическая крестьянская общинность. Славянофилы правильно указали на эту архаическую, христианско-православную основу всей русской культуры. В то же время они далеки от приписываемой им идеализации допетровской Руси. Вопреки традиционной оценке, распространённой в советской историографии, славянофилы не были реакционерами и ретроградами. И, наконец, развитое славянофилами учение о соборной ("хоровой") природе личности открывала по сути дела перспективу перехода от западноевропейского монологизма к диалогизму Достоевского. От славянофилов ведёт своё происхождение русский космизм, противопоставивший западному техницизму идею нравственной ответственности человека за космос. К славянофилам несомненно восходит и школа экономистов-почвенников, утверждающая идею самобытно русской экономики.

На основе проведённого в диссертации анализа творчества русских революционных демократов делается вывод о глубоком внутреннем единстве этого течения русской мысли с учением славянофилов. Со славянофилами их роднит диалогическое отношение к западной цивилизации. В отличие от либералов-западников русские революционные демократы подвергают глубокой критике ценностные основания западной цивилизации. Либеральные идеи о реформировании России "сверху" - будь то государственная власть или интеллигенция - Белинский называет "просвещённым деспотизмом". В учении революционных демократов отражён революционный момент примитивной крестьянской демократии. В результате анализа национально-культурной основы революционно-демократической мысли в работе делается вывод о самобытно русской природе этого течения, о его связи с общинно-коллективистскими началами русской жизни. Глубокая ценностно смысловая критика западной цивилизации, развитая революционными демократами, не помешала им наряду с утверждением крестьянской ("соборной") стихии в русской культуре раскрыть "западническую" культуру верхних слоёв русского общества как глубоко самобытно русское явление. Этот полюс русской культуры находится в видимом противоречии с крестьянской стихией. Так называемое "западничество" верхних слоёв русского общества связано, по мысли Белинского, со способностью самоотрицания как чертой русского национального характера. Именно с этой способностью самоотрицания любой формы культуры во имя универсально человеческого содержания революционные демократы связывают всечело-вечность русской культуры, её смысловое единство и особое значение в мировой культуре. В диссертации делается вывод о глубоком понимании русскими революционными демократами диалектики исторического развития. Согласно этой диалектике самодержавный деспотизм, подавляющий все слои общества, прижимает верхние слои к народной стихии. Поэтому, как это ни парадоксально, именно в эпохи деспотизма возникает идея освобождения всех. Особенно актуален вывод революционных демократов о возможности для России некапиталистического пути развития. В этом пункте они солидарны со славянофилами.

В результате проведённого исследования указанных течений русской мысли в данной работе делается вывод о том, что славянофилы и революционные демократы обрисовали контуры русской идеи, суть которой состоит в отрицании любой формы национального эгоизма и в утверждении уникальной роли русской культуры в смысловом становлении человечест

Список научной литературыАбсалямова, Инна Александровна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Актуальные проблемы культуры XX века; Пособие для негуманит. спец. /Добрынина В.И. и др.. М.: Правл. о-ва «Знание» России, 1993. - 190с.

2. Араб-Оглы Э.А. Европейская цивилизация и общечеловеческие ценности //Вопросы философии. 1990. - № 8. - С. 10-12

3. Артановсьсий С.Н. На перекрестке идей и цивилизаций: Исторические формы общения народов: мировые культурные контакты, многонациональные государства /СПбГАК.-СПб.: Изд-во СПбГАК, 1994. 224с.

4. Баталов Э.Я. Единство во многообразии принцип живого мира //Вопросы философии. - 1990. - № 8. - С. 13-24

5. Баткин Л.М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности /Отв. ред. С.С. Аверинцев; АН СССР. М.: Наука, 1989. - 270с.

6. Баткин Л.М. Итальянские гуманисты: стиль жизни и стиль мышления. — М.: Наука, 1979. 199с.

7. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: исследования разных лет. -М.: Худож. лит., 1975. 502 с.

8. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. 4-е изд. - М.: Сов. Россия, 1979.-318с.

9. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Худож. лит., 1990. - 541с.

10. Ю.Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. — 423с.

11. П.Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. /Редкол.: Н.Ф.Бельчиков (гл. ред.) и др.; АН СССР; ИРЛИ /Пушкин, дом. М.: Изд-во АН СССР, 1963 - 1959

12. Бердяев Н.А. О назначении человека: Сборник. М.: Республика, 1993. - 382с.

13. Берковский Н.Я. О мировом значении русской литературы. Вступит, статья Г.М. Фридлендера. JL; «Наука», Ленингр. отд-ние. 1975. -184с.

14. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Вступительная статья А.Аникста. Л., «Худож. лит.», Ленингр. отд-ние, 1973. - 567с.

15. Бессонов М.Н. Православие в наши дни. М.: Политиздат, 1990. - 301с.

16. Библер B.C. Мышление как творчество. /Введение в логику мысленного диалога/. М.: Политиздат, 1975. - 399с.

17. Библер B.C. От наукоучения к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век. - М.: Политиздат, 1990. - 413с.

18. Бородай Ю.М. Воображение и теория познания. (Критический очерк кантовского учения о продуктивной способности воображения). М.: «Высшая школа», 1966. - .150с.

19. Василюк Ф.Е. Психология переживания: Анализ преодоления критических ситуаций /Предисл. В.П. Зинченко. М., 1984. - 200с.

20. Вернадский В.И. Размышления натуралиста: В 2-х кн. АН СССР, Ин-т истории естествознания и техники, Архив АН СССР. - М.: «Наука», 1975-1977. - Кн. 2: Научная мысль как планетарное явление. - 1977. -191с.

21. Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции Н.А. Бердяева, С.Н.Булгакова, М.О. Гершензона, А.С.Изгоева, Б.А. Кистяковского, П.Б.Струве, С.Л.Франка. Репринт, изд. - М.: Новости, 1990. - 215с.

22. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка: Основные проблемы социалогического метода в науке и языке. Л.: Прибой, /б. г./. - 188с.

23. Вышеславцев Б.П. Этика преображённого эроса. М.: Республика, 1994.-368с.

24. Гайденко П.П. Трагедия эстетизма. Опыт характеристики миросозерцания Серена Киркегора. М.: «Искусство», 1970. - 247с.

25. Гвардини Р. Конец нового времени //Вопросы философии. 1990. - № 4. -С. 127-163

26. Гегель Г.В.Ф. Сочинения: В 14 т. М.: СоцЭКГИЗ, 1927-1959

27. Гегель Г.В.Ф. Эстетика: В 4-х т. М.: Искусство, 1968-1973

28. Герцен А.И. Собрание сочинений: В 30 т. Ред. коллегия: В.П. Волгин (глав, ред.) и др.. М.: Изд-во Акад. Наук СССР, 1954-1966

29. Гершензон М.О. П.Я. Чаадаев: Жизнь и мышление. СПб., 1908. -321с.

30. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1972.-318с.

31. Давыдов Ю.Н. Эстетика нигилизма: (Искусство и «Новые левые»). М.: «Искусство», 1975.-271с.

32. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Книга, 1991. - 574с.

33. Добролюбов Н.А. Полное собрание сочинений: В 6 т. /Под общ. ред. П.И. Лебедева Полянского. - М. - Л.: ГиХЛ, 1934-1941

34. Ерасов Б.С. Дождемся ли мы русской цивилизации? //Век XX и Мир. -1990. № 10. - С.8-11

35. Ерасов Б.С. Социальная культурология: Пособие для студентов вузов: В 2ч. М.: АО «Аспект Пресс», 1994. - 4.1 - 384с.; ч.2 - 240с.

36. Зб.Замалеев А.Ф. Философская мысль в средневековой Руси (Х1-ХУ1 вв.) /Под ред. М.Г. Макарова; АН СССР, Ленингр. каф. философии, Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1987. - 446с.

37. Иванов В.Ф. Русская интеллигенция и масонство: От Петра I до наших дней. Репринт, воспроизведение, изд. 1934. - М.: Москва, 1997. -544с.

38. Идеи эстетического воспитания: Антология: В 2 т. М.: Искусство, 1973. - Т1.: Античность, Средние века, Возрождение /(Вступит, ст. С.С.Аверинцева, В.П. Шестакова. - 407с.

39. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. Очерки истории и теории. М.: Политиздат, 1974. - 271с.

40. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России: Статьи 1948-1954 гг.: В 2 т. Т. 1. - М.: МП «Рарог», 1992. - 272с.

41. История Европы с древнейших времен до наших дней: В 8 т. /Гл. ред-колл.: З.В. Удальцова (пред.) и др.; АН СССР, Ин-т всеобщ, истории и др.. М.: Наука, 1988. - Т. 1: Древняя Европа. - 1988. - 703с.

42. История русской философии: Учебное пособие /РАН, Инт-т философии. -М.: Б.И., 1998.-203с.

43. Кавелин К.Д. Наш умственный строй: Ст. по философии русской истории и культуры. /Ин-т философии АН СССР, филос. о-во СССР. М.: Правда, 1989. - 654с.

44. Кантор В.К. Историк русской культуры практический политик (П.Н.Милюков против «Вех») //Вопросы философии. - 1991. - № 1. -С.101-105

45. Карамзин Н.М. Предания веков: Сказания, легенды, рассказы из «Истории государства Российского». М.: Правда, 1988. - 765с.

46. Кара-Мурза С.Г. Наука и кризис цивилизации //Вопросы философии. -1990. № 9. - С.3-14

47. Кара-Мурза С.Г. Плодотворные ошибки Ленина (к 100-летию книги «Развитие капитализма в России») //Наш Современник. 1999. - №10. -С.182-197

48. Кефели И.Ф. Культура и общество //Социально-политический журнал. -1995. № 3. - С.73-82

49. Ключевский В.О. Курс русской истории: В 5 ч. М.: Соцэкгиз. - 1973. — Ч. 1. -394с.

50. Кожинов B.B. Судьба России: Вчера, сегодня, завтра: Сборник. М.: Мол. гвардия, 1990. - 252с.

51. Конрад Н.И. Запад и Восток. Статьи. Изд. 2-е, испр. и доп.. М.: "Наука", 1972.-496с.

52. Кормер В.Ф. О карнавализации как генезисе "двойного сознания" //Вопросы философии. 1991. - №1. - С.166-185

53. Кузнецов М.А. Учение В.И. Вернадского о ноосфере: перспективы развития человечества //Вопросы философии. 1988. - № 3. - С.39 - 48

54. Культурология: Учебн. пособие для вузов / Под науч. ред. Г.В. Драча. -Ростов на - Дону; Феникс, 1995. - 576с.

55. Лебедев A.A. Чаадаев. -М.: «Мол. гвардия», 1965. -270с.

56. Леонтьев К.Н. Избранное. М.: «PAPORb», Моск. рабочий, 1993. -379с.5 7. Литературные манифесты западноевропейских романтиков /Собрание текстов, вступит, статья и общ. ред. A.C. Дмитриева. М.: Изд-во МГУ, 1980.-638с.

57. Лифшиц М.А. Очерки русской культуры: Из неизданного. М.: Наследие: ТОО «Фабула», 1995. - 245с.

58. Лифшиц М.А. Поэтическая справедливость: Идея эстетического воспитания в истории общественной мысли. Б.М.: ТОО «Фабула», 1993. — 471с.

59. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. 3-е изд., доп. - М.: Наука, 1979. - 352с.

60. Лосев А.Ф. История античной эстетики /ранняя классика/: Учебное пособие для философских и филологических фак-в ун-тов и вузов искусств /Вступит, ст. Ю.М. Бородая. М.: Высшая школа, 1963. - 583с.

61. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М.: Мысль, 1978. - 623с.

62. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века) /Сост. альбома, илл. Р.Г.Григорьева, - СПб.: Искусство - СПб, 1994. - 398с.

63. Манн Т. Собрание сочинение: В 10 т.: Пер. с нем. /Под ред. Н.Н.Бельмонта, Б.Л. Сучкова. М.: Госполитиздат, 1959-1960. - Т. 9: О себе и собственном творчестве, 1906-1954; Статьи, 1908-1920, - 1960. -686с.

64. Мильдон В.И. Чаадаев и Гоголь (Опыт понимания образной логики) //Вопросы философии. 1989. -№11.- С.77-89

65. Милюков П.Н. Воспоминания (1859-1917): В 2 т. М.: Современник, 1990.-445с.

66. Милюков П.Н. Интеллигенция и историческая традиция //Вопросы философии. 1991. - № 1. - С. 106-159

67. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. М. -«Прогресс», 1993-1995

68. Наука и культура: Сб. ст. /АН СССР Инст-т истории естествознания и техники; Отв. ред. В.Ж. Келло. М.: Наука, 1984. - 336с.

69. Ницше Ф. Соч.: В 2 т.: Пер. с нем.. М.: Мысль, 1990. - Т. 1. - 831с. 71.0 человеческом и человеке: [Сборник /составитель Е.В. Филиппова];

70. Под общ. ред. и с предисл. И.Т. Фролова. М.: Политиздат, 1991. -382с.

71. Русская идея /Сост. и авт. вступ. статьи М.А. Маслин. М.: Республика, 1992.-496с.

72. Русский космизм: Антология философской мысли /Сост. и предисл. к текстам С.Г. Семёновой, А.Г. Грачёвой. М.: Педагогика-пресс, 1993. -365с.

73. Русский крест: Сб. ст. СПб.: Изд. дом «Бельведер», 1994. - 127с.

74. Руссо Ж.Ж. Избранные сочинения: В 3 т.: Пер. с фр. М.: Госполитиздат, 1961

75. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII XIII вв. /Рос. АН. - 2 изд., доп. - М.: Наука, 1993. - 582с.

76. Самосознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе: Сборник: Перевод /Вступ. статьи P.A. Гальцевой, И.Б. Роднянской; Примеч. С.С.Аверинцева и др.. М.: Политиздат, 1991. - 365с.

77. Смирнова З.В, Чаадаев и русская общественная мысль первой половины XIX века //Вопросы философии. 1968. - № 1. - С. 111-122

78. Соловьев B.C. Собрание сочинений: В 12 т. /Под ред. С.М. Соловьева и Э.Л. Радлова, фототипич. изд. — Брюссель. Жизнь с богом, 1966-1970

79. Соловьёв С.М. Сочинения: В 18 кн. /Отв. ред. и автор вступ. ст. И.Д. Коваленко, С.С. Дмитриев. М.: Мысль, 1988. - кн.1: История России с древнейших времен: Т. 1-2 /[Комент. В.Т. Пашуто, B.C. Шулыгина]. - 1988. - 797с.

80. Соловьёв С.М. История России с древнейших времен: В 15 кн./ Отв. ред. д-р ист. наук Л.В. Черепнин.- М.: Мысль, 1959-1966

81. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество: /Пер. с англ./. М.: Политиздат, 1992. - 543с.

82. Тихомиров Л.А. Критика демократии: Статьи из журнала «Русское обозрение» 1832-1897 гг. /Вступ. ст. М.Б. Смолина. М.: Москва, 1997. -667с.

83. Тойнби А. Дж. Постижение истории: Сборник/Пер. с англ. Е.Д. Жаркова. М.: Прогресс, Культура, 1966. - 607с.

84. Трубецкой E.H. Три очерка о русской иконе. Умозрение в красках. Два мира в древнерусской иконописи. Россия в её иконе. М.: Инфа-Арт, 1991.-112с.

85. Уколова В.И. Античное наследие и культура раннего средневековья (конец V-середина VII в.) /отв. ред. Л.С. Чиколини, АН СССР, Ин-т всеобщ. истории. М.: Наука, 1989. — 316с.

86. Философия Гегеля и современность. -М.: Мысль, 1973. 431с.

87. Флоровский Г.В. Пути русского богословия: Репринт, воспроизв. изд.: Париж, 1937. -4-е изд. Париж: Имка - Пресс, 1988. - 601с.

88. Хейзинга Й. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня /Пер. с нидерл. и примеч. В.В. Ошиса; Общ. ред. и послесл. Г.М. Тавризян. М.: Прогресс, Прогресс-Академия, 1992. - 458с.

89. Хомяков А.С. Сочинения: В 2 т. М.: Медиум, 1994

90. Чаадаев П.Я. Полное собрание сочинений и избранные письма: В 2 т./Отв. ред. З.А. Каменский; Сост. и коммент. С.Г. Блинова и др.; АН СССР, Ин-т философии. М.: Наука, 1991

91. Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений: В 15 т. М.: Госполитиздат, 1939-1950

92. Чичерин Б.Н. Избранные труды /СПб гос. ун-т; Изд. подгот. А.В.Поляков, Е.В. Тимошина. СПб.: Изд-во СпбГУ, 1998. - 555с.

93. Швейцер А. Упадок и возрождение культуры: Избранное: Перевод. /Послесл. А. Меня. М.: Прометей, 1993. - 511с.

94. Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории: В 2 т./Пер. с нем. К.А. Свасьяна. М.: Мысль, 1993

95. Ясперс К. Смысл и назначение истории. 2-е изд. - М.: Республика, 1994.-527с.