автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Феномен идеального

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феномен идеального"

На правах руко;

КОПТЕЛОВ АЛЕКСАНДР ОЛЕГОВИЧ

ФЕНОМЕН ИДЕАЛЬНОГО

(субстанциально-деятельностный подход)

Специальность 09.00.01. - Онтология и теория познания

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Нижний Новгород 2005

Работа выполнена на кафедре философии Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Волго-Вятская академия государственной службы»

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор Пернацкий Виктор Иванович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Зеленов Лев Александрович кандидат философских наук, доцент Васина Надежда Николаевна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Нижегородская государственная

медицинская академия Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию»

Защита состоится: « 24 » июня 2005 г. в 1400 часов на заседании диссертационного совета Д.212.166.04 при ГОУ ВПО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» (603000, г. Нижний Новгород, пер. Университетский, д. 7, ННГУ им. Н.И. Лобачевского, корпус 12, факультет социальных наук, аудитория 300.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского по адресу: 603950, Нижний Новгород, пр. Гагарина, д. 23, корп. 1.

Автореферат разослан « мая_2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат философских наук, доцент с "V—_ ^ А.Н. Фатенков

г,ооб -ч

Введение

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования

Достижения современной науки в исследованиях разных сторон социальной жизни позволяют говорить об очередном шаге вперёд в понимании отношений человека с обществом, природой и космосом. Особую актуальность приобретает проблема Человека в свете новых реалий его общественной жизни и деятельности, наполняющих современный исторический процесс.

К дальнейшим философским размышлениям о человеке побуждают новые мировоззренческие и познавательные факторы. Современные биология, психология, социология, история, этнография накопили множество разноречивых сведений, которые требуют дальнейшего обобщения и многостороннего научного анализа. Как свидетельствуют публикации последних лет, переосмысление некоторых результатов фундаментальных исследований в сфере человеческой психики происходит весьма интенсивно. Продолжается полемика среди ученых-специалистов, зачастую со взаимоисключающими позициями и мнениями по проблемам идеального и сознания, имеющими давнюю традицию в отечественной психологии и философии. Тем не менее, актуальность данной проблематики не угасает, напротив, сегодня радикальным образом происходит переосмысление таких основополагающих разработок в психологии как концепция деятельности, теория интериоризации, онтология соединения волюта-тивно-целеполагающих действий и знаний.

Исследования явлений идеального, экзистенциально-этических и гносеологических характеристик личности также дают выход на проблему смысла и назначения человека. Касаются как субъектно-интимной стороны жизненного пространства, так и общественных институтов с их глобально выраженными формами коммуникаций и психотехническими возможностями информационного влияния. Определяя исходные задачи в п'б|^0^Щ^л»ииш^1мтологи-

I »ИБЛИОТЕКД I

¿"таг!

ческой модели, позволяющей в ином ракурсе рассмотреть проблему, а именно в её субстанциальной значимости, автор включает в исследование идеального не только ментально-когнитивные и духовные, но и психические состояния сознания человека, вовлеченного в организационную систему социальных институтов. Анализ субъективно-экзистенциальных и социально-нормированных характеристик человеческой личности как проявления целостного феномена в институциональном, коммуникативном и ценностном значении имеет как теоретическую, так и практическую актуальность.

В теоретическом измерении исследование идеального как явления человеческой деятельности рассматривается в двух аспектах:

1. В соотношении онтологии и нигитологии (бытие в его материальном единстве - небытие в его идеальной неопределенности);

2. В соотношении психической деятельности (субъективные образы объективной реальности) и материально-предметной, целеполагающей деятельности (идеальное - особый род объективной реальности).

В практическом значении отдельные аспекты данной проблемы, как то: концепция интериоризации, рассматриваемая с позиции объективации идеального в сфере индивидуальной психики и социума как целостного культурно-исторического организма; онтология целеполагания, мотиваций и т.д., могут использоваться в конкретно-процедурных вопросах динамической и возрастной психологии.

Объектом исследования выступает предельно широкое в своей категориальной интерпретации наличное бытие, проявляющееся в виде конкретных материально-природных процессов и явлений, вовлеченных в сферу человеческой деятельности, с одной стороны, с другой - человеческое общество как совокупность исторически сложившихся форм совместной деятельности людей.

Предметом исследования выступает идеальное как составляющая психической и предметной деятельности её носителей.

. «¿4-t.lt- »•■ . >.

5 чг-г..........:

» V* ««»

Методология исследования включает несколько методологических подходов, которые предполагаются спецификой и сложностью объектов исследования.

При изучении субстанциально-онтологических моделей мира в рамках философских учений 17-18-х веков, в основе которых лежит рационалистическая традиция, применяется герменевтический метод. При анализе идеальных феноменов, выступающих в форме образных репрезентативных объективаций, используется когнитивно-культурологический подход. При исследовании онтогенетической и филогенетической сторон в формировании психических процессов, связанных с сознанием, мышлением, речью и т.д., применяется деятель-ностный подход, рассматриваемый в контексте субстанциальности и универсальности материального движения.

Сочетание в данной работе философской и естественнонаучной онтологии при анализе как психоэмоциональной и сенсомоторной, так и когнитивной (от ощущений до логико-понятийных классификаций) сферы деятельности социального индивида позволяет свести воедино достаточно большой массив естественнонаучных фактов. Поскольку сегодня исследования крупных научных проблем всё более становятся комплексными и в их процессе возникают пограничные дисциплины, существует настоятельная необходимость в обоюдном сближении философской и естественнонаучной онтологии изучаемых предметов. При этом, конечно, мы понимаем, что не всегда философский подход, даже при всей его претензии на фундаментальность, бывает эффективным, также как и психология нередко сталкивается с такими проблемами, которые трудно разрешить, не обращаясь к философско-мировоззренческим и методологическим её средствам.

Степень разработанности проблемы

В диссертационной работе изложены те фундаментальные подходы, которые теоретически и эмпирически репрезентируют научно-содержательную

разработанность проблемы идеального в её онтологической и гносеологической соотнесённости.

При обобщенной методологии социокультурного и субстанциально-деятельностного подходов в исследовании феномена идеального в работе представлен ряд положений, позволяющих выявить особенности, характеризующие концептуальную заданность и направленность научного поиска.

Рассматривая проблему в историко-философском аспекте, автор обращает внимание прежде всего на работы Г. Гегеля, Р. Декарта, И. Канта, К. Маркса, Б. Спинозы, Л. Фейербаха.

Обращение к интернальным аспектам научно-экспериментальных разработок в исследовании физиологических, нейродинамических, психологических функций социального индивида ориентирует автора диссертации на работы ПК. Анохина, Н.П. Бехтеревой, Д.И. Дубровского, Ф.Ф. Кальсина, А.Р. Лурия, И.П. Павлова, И.М. Сеченова, Ф. Блума и др.

При анализе культурно-исторического и деятельностного подходов, где категория предметной деятельности является определяющим принципом в объяснении психических явлений, мышления, форм познавательной деятельности, поведения, ориентации и т.д., автор исследует работы A.B. Брушлин-ского, Л.С Выготского, П Я. Гальперина, В.П. Зинченко, Э.В. Ильенкова, А Н. Леонтьева, М.К. Мамардашвили, Ф.Т. Михайлова, Д.И. Пивоварова, С.Л. Рубинштейна, М.Г. Ярошевского и др.

При освещении проблемы в её общефилософской значимости автор обращается к работам таких западных философов как Л. Витгенштейн, Г. Гадамер, Р. Грэхэм, Д. Деннет, Э. Кассирер, Д. Лукач, М. Шелер, а также к работам отечественных учёных: К.А. Абдульхановой, В.В. Агудова, H.H. Вересова, A.M. Дорожкина, Л.А. Зеленова, В.А. Кутырёва, B.C. Лазарева, В.А. Лекторского, К.Н. Любутина, А.Д. Майданского, H.A. Носова, В.И. Пернацкого, А.Н. Славской, Н.М Солодухо, А.Н. Чанышева, Б.П. Шулындина, Н.С. Юли-ной и др., которые помогли автору в уяснении особенностей некоторых аспектов субъект-объектного взаимодействия в ходе общественно-исторической

практики, онтологии вербальных репрезентаций в лингвистических структурах когнитивных явлений, психологии поведения, диалектике субъективного и объективного в познавательной деятельности и т.д., и в целом способствовали формированию методологических ориентиров, формулированию заявленной темы исследования.

Цели и задачи исследования

Целью данного исследования является научный поиск эвристических возможностей субстанциально-деятельностного подхода в его категориально-смысловых значениях: субстанция, бытие и небытие, движение, деятельность, целеполагание, действие, операция и т.д.

В соответствии с данной целью в работе поставлены следующие задачи:

1. Рассмотреть проблемные стороны в теории деятельности как основополагающего объяснительного принципа явлений человеческой психики.

2. Исследовать основные положения кодовой (нейродинамической) концепции. Определить специфические области её проблемного поля.

3. Дать научный анализ концепции идеального как особого рода объективной реальности в пределах её предметно-деятельностных репрезентаций.

4. Исследовать методику современных теорий по проблеме сознания и идеального в зарубежной литературе.

5. Обозначить основные ориентиры в построении субстанциально-дея-тельностной рабочей гипотезы идеального.

Научная новизна исследования

1. В биноминально-логической связке «бытие-небытие» последнее представлено как формальная определённость бытия, нетождественная своей «идеальной природе».

2. Внесена корректирующая поправка к определению идеального как формы материального движения. Идеальное являйся формой субстанциально-

универсального движения, где под субстанцией понимается единство бытия и небытия, проявляющееся в самой форме материального движения.

3. Идеальное не предполагает своего источника, т.к. нематериально. Суть его - субстанция-деятельность, а небытие - его «природа».

4. Предлагается субстанциально-деятельностная рабочая гипотеза идеального, логико-конструктивные положения которой приобретают адекватный её операциональной стороне характер.

Положения, выносимые на защиту

1. Кодовая (нейродинамическая) концепция и концепция предметно-дея-тельностных репрезентаций (идеальное - особый род объективной реальности) - это взаимодополняемые подходы, различающиеся своими методами и областью исследований.

2. Предметная деятельность не является единственным основанием человеческой психики, т.к. внутренне противоречива и тавтологична.

3. Идеальное - это форма субстанциально-универсального движения.

4. Сознание человека - одна из бесконечных форм объективированных сущностей субстанциально-универсального движения, проявление единства бытия и небытия, материального и идеального.

Практическая значимость работы

Касаясь проблемного поля в исследовании идеальных феноменов, диссертация выполнена в междисциплинарном русле теории познания, онтологии, психологии и истории философии.

Полученные результаты и предложенные методологические подходы в исследовании данной проблемы помогут восполнить присутствующую недостаточность внимания специалистов на некоторые онтологические аспекты идеального, рассматриваемые с позиции субстанциальной их значимости. Материалы диссертации используются в учебном курсе при подготовке к семинарским занятиям по философии. Разработаны спецкурсы по темам:

«Идеальное и предметная деятельность как объяснительный принцип», «Природа идеального и сознание». Положения диссертации изложены в научных публикациях и методических разработках, которые используются студентами при подготовке к занятиям.

Апробация работы

Концептуальные обобщения и отдельные идеи диссертации излагались на межвузовском заседании «круглого стола» «Хронологические аспекты исторической действительности» (17 мая 2000 г., Н. Новгород), II Общероссийской межвузовской научной конференции «Мировоззренческая парадигма в философии: философия как теоретическое мировоззрение» (23-25 ноября 2004 г., Н. Новгород), Межвузовской научно-методической конференции «Проблемы технознания» (5-6 апреля 2005 г., Н. Новгород), VI Международной научно-методической конференции преподавателей вузов, учёных и специалистов «Высокие технологии в педагогическом процессе» (21-22 апреля 2005 г., Н. Новгород), IV Российском Философском Конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (25-27 мая 2005 г , Москва).

Структура работы

Структура работы обусловлена её задачами и принятым способом исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

- 10-

основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, характеризуется степень её разработанности, формулируются исследовательские проблемы и намечаются цели и задачи, определяется научная новизна основных концептуальных положений, выносимых на защиту.

В первой главе «Специфика и смысл проблемы идеального» рассматриваются понятийно-методологические составляющие проблемы в её историко-философской ретроспекции. Обозначены основные подходы, сформировавшиеся в рамках естественнонаучной и социальной теории познания, анализируются возможности их применения в соответствии теоретического и практического инструментария в предложенных научно-исследовательских программах.

В первом параграфе «Историко-философский анализ монистического и дуалистического подходов Б. Спинозы и Р. Декарта к проблеме мышления» анализируется субстанциальная парадигма, превалирующая в рационалистической традиции философии 17-18 веков. В основу исследования положены учения Р. Декарта и Б. Спинозы, где главный аспект проблемы - мышление -решается в зависимости от её логики анализа. Дуализм и монизм - две позиции рационалистического подхода с его аксиоматическим и геометрическим методами исследования. «Объективная логика» Спинозы, представляющая рефлективное познание интеллекта как идеи субстанции, содержит те категории, которые впоследствии Гегель поместил в учение о сущности. Категории учения о бытии, образующем первый раздел гегелевской «объективной логики», Спиноза относит частью к рефлективной идее субстанции, понимаемой как «вещь протяженная» (у Спинозы, как ранее у Декарта, а затем у Лейбница, природа протяжения описывается категорией количества), частью к абстракциям воображения (чистое бытие, ничто, нечто и т.д.), и частью к категориям рассудка (граница, число, мера...).

Учение Б. Спинозы стало фундаментальным в исследовании феномена идеального у Э.В. Ильенкова, многие положения которого мы заимствовали для

дальнейшей разработки проблемы. Их теоретическое единство очевидно, тем более когда речь идёт о происхождении и развитии такого явления как человеческое мышление в рамках органически единой системы. Таким образом, появляется знаменитая ильенковская «деятельность-субстанция» и открывается горизонт для монистического подхода в понимании природы человеческого сознания. Здесь необходимо обратить внимание на то, что Ильенков говорит о субстанции как об условии, как о принципиально необходимом допущении, которое в отличие от традиционного классического постулата о существовании субъекта (мыслящего) и объекта (немыслящего) как двух систем позволяет понять, а не просто описать происхождение как «субъекта», так и «объекта».

Классическая картезианская психология, оперирующая понятиями «объекта» и «субъекта» как двух взаимодействующих систем, не допускает в сферу своих рационалистических построений категорию субстанции как единого сущего. У Декарта данные понятия являются исходными основаниями, неоспоримыми фактами, определяющими сам предмет философской дискуссии. Идея субстанции, напротив, ставит вопрос: а откуда, собственно, возникает «субъект», могущий воспринимать окружающий его мир в качестве «объектов», противостоящих ему? Как возможно одновременно сочетать эти две данности, аффицируя при этом «объект» как «внешнее»?

Монизм Ильенкова есть отчетливо выраженная констатация принципа субстанции - «мышление есть атрибут (функция) предметно-человеческой деятельности». Здесь столь же важно определить, насколько полно и адекватно потенциал понятия «деятельность-субстанция» в его общефилософском значении был использован в психологической теории деятельности, т.к. именно здесь наиболее отчетливо проступают некоторые её парадоксы и противоречия. В целом психологическая теория деятельности создавалась в противовес тем подходам в психологии, которые описывали психическое развитие через средства и способы коммуникаций, через общение. Проблема состояла в том, чтобы раскрыть начальную фазу целеполагающих действий индивида, служащую предельным основанием для возникновения слова в филогенезе

-12В своей книге «Деятельность. Сознание. Личность.» А.Н. Леонтьев всесторонне обосновывает тезис о деятельности как об источнике развития психики. Здесь позиции Ильенкова и Леонтьева оказываются почти идентичными, хотя некоторые отличия имеют место. Неопределенность и даже некоторая «размытость» понятия деятельности в теории Леонтьева проистекает из того обстоятельства, что оно используется одновременно как бы в двух логиках: деятельность как принцип легко «встраивается» в дуалистическую «субъект-объектную» модель, «деятельность-субстанция» туда принципиально не «встраивается». Если у Выготского «методологический монизм» (требование построения теории психического развития на монистической основе) вступил в противоречие с дуалистическим постулатом о существовании двух систем («социальное» и «индивидуальное»), то у Ильенкова «деятельность-субстанция» как единственно возможная логика генетического анализа сознания оказалась в противоречии с тем же дуалистическим постулатом, т.е. представленным в виде «субъект-объектного» взаимодействия. А это означает, что последовательная реализация принципа развития в психологии возможна только на основе монистического подхода, т.е. речь идет о радикальном пересмотре дуалистического принципа.

Мы не случайно рассмотрели основополагающий пункт всей философской системы Б. Спинозы, а именно отношения мышления к бытию-субстанции. Проблема идеального по своей сути многогранна, и её невозможно рассматривать вне субстантивных категорий мышления, познания, психики, общественно-исторической практики и т.д. И прежде чем излагать нашу позицию в отношении целого спектра вопросов, синкретично взаимосвязанных с данной проблемой, мы обращаемся к историко-философским ретроспекциям в лице её достойных представителей. Наиболее перспективным способом решения научной проблемы, как мы считаем, является исторический подход к ней. В этом случае такой подход оказывается и весьма актуальным. Анализируя содержание работ Р. Декарта и Б. Спинозы в контексте исследований Л.С Выготского, А.Н. Леонтьева, Э.В. Ильенкова, М.К. Мамардашвили, II.H. Вересова, А.Д. Майданского и др., мы определили в дальнейшем тот круг теоретических

положений и исследовательских задач, который стал доминирующим ориентиром в разработке данной проблематики.

Во втором параграфе диссертации «Современная разработка проблемы идеального в отечественной науке: исследовательские программы и методы её решения» освещаются существующие в отечественной литературе научно-методологические исследовательские программы и подходы.

В 70-х годах прошлого столетия в нашей философской литературе чётко обозначились три основные концепции идеального. В середине 80-х к ним добавилась синтетическая операционная концепция Д.В. Пивоварова, который сделал ряд важных теоретических разработок и уточнений при анализе противоборствующих друг с другом точек зрения. Согласно первой и наиболее традиционной концепции, идеальное есть особый феномен, имеющий отношение исключительно к сфере субъективной реальности индивида, а органом идеального является головной мозг общественно развитого человека. Этот подход имеет давнюю историю, связанную с ожесточёнными научными дискуссиями в отечественной литературе по проблеме психофизиологического параллелизма в 50-х годах двадцатого века. 1920-1985 гт. - период идеологизации философии. Вмешательство государства приводит к институциональному и когнитивному изменению философских дисциплин. А потому диалектическому материализму придавалась особая идеолого-корригирующая функция, которая фиксировала допустимые пределы в интерпретации явлений психики, сознания, мышления, идеального и т.д. И только с конца 80-х годов со снятием идеологического контроля и переструктурированием читаемых курсов философия приобрела статус «респектабельной» дисциплины из гуманитарного блока. В тот период в психологии особое значение придавалось работам Сеченова и Павлова, содержание которых, по сути, сводилось к тому, что непосредственно данные субъекту психические процессы и объективно наблюдаемые нервные процессы, в которых отражается взаимодействие организма и среды, представляют не два ряда процессов, а в основе своей являются одним и тем же процессом материального отражения мозгом внешних условий существования

организма. В конце 60-х - начале 70-х годов эта тенденция обретает концептуальную форму в работах Д.И. Дубровского, где идеальное отождествляется с субъективной реальностью социального индивида.

Противоположная позиция, которая получила широкое признание среди специалистов благодаря прежде всего трудам Ильенкова, проявила себя в концепции идеального как особого рода объективной реальности. Понимание идеального как особого социокультурного предмета-репрезентанта Э.В. Ильенков дополняет определением идеального как особой структуры (формы) материальной человеческой деятельности.

Третья позиция, представленная М.А. Лифшицем, добавила дискуссии новый ракурс в рассмотрении сложного феномена. У него понятие идеального обозначает некоторые объективные пределы совершенства природных и социальных вещей и процессов. Известная в естественнонаучной и философской литературе формула об идеальном как особой функции головного мозга человека, по нашему мнению, является недостаточно корректной, если рассматривать её вне общего контекста, а именно социальной и субстанциальной значимости. В противном случае становится совершенно непонятным факт различия «непосредственно отражаемых» материальных объектов от их репрезентативно-смысловых интерпретаций. Более того, субъект деятельности априори полагается как единственно разумная форма жизнедеятельности, редуцированная к земной планетарной основе, в недрах которой рождается «чудо» её творения. Здесь и возникает порочный круг в определениях как самой предметной деятельности, так и человеческой психики, языка и мышления, являющихся якобы её следствием. В сущности, авторы оппонирующих друг другу позиций имеют одно общее положение, а именно то, что идеальное связано с репрезентативными функциями субъекта мыслящего. Рассматривая данные подходы в исследовании феноменальности идеального, определяя положительные и отрицательные стороны, существующие в методолого-исследо-вательских программах, мы взяли в качестве инструментальной основы исследований операционную модель Д В. Пивоварова. На наш взгляд, его

фундаментальные. исследования процессов мышления, характеристика идеального образа в контексте социокультурных репрезентативных модуляций и схем как идеальных логико-конструктивных форм деятельности очень хорошо верифицируют исключительные «нюансы» каждой позиции, анализируя их как разные плоскости исследования идеального.

Во второй главе «Субстанциально-деятельностная интерпретация природы идеального» описывается содержательная сторона операционной модели в рамках теории деятельности как предельного основания в объяснении психических процессов. Автор диссертации предлагает к рассмотрению субстанциально-конструктивную рабочую гипотезу, где фундаментальным объяснительным принципом феномена идеального выступают философские категории: субстанция, бытие, небытие, субстанциально-универсальная форма движения материи.

Первый параграф второй главы «Идеальное как функция субъект-объектных отношений» посвящен рассмотрению содержательной части операционной модели Д.В. Пивоварова на основе культурно-исторической концепции Л.С. Выготского и теории деятельности А.Н. Леонтьева и С.Л. Рубинштейна. Исследуется идеально-информационная функция практики. Осуществляясь с помощью индивидуального мозга каждого отдельного человека, общественное сознание вместе с тем является идеальным компонентом совокупного социального действия, созидающего самого человека и его мир. Мы согласны с Д.В. Пивоваровым, что главной предпосылкой рациональности является верный выбор на практике или в теории максимально репрезентативного предмета: чем полнее репрезентант «информирует» об объективной сущности класса предметов, тем рациональнее наш выбор и успешнее наша практическая и теоретическая деятельность по преобразованию материальной или материально-знаковой реальности. Функцию репрезентанта предмет обретает в социально-исторической деятельности людей.

Далее в диссертации рассматриваются процессы социализации в онтогенезе развития психики у детей, её ускоренные формы в зависимости от степени воздействия наиболее представительных предметов-образцов, которые найдены

или созданы предшествующими поколениями людей. Главным репрезентантом предметов выступает человеческий язык. Если Ж. Пиаже прежде всего интересовался составом внешней предметной деятельности (материальные предметы и схемы действия с ними), то Выготский перенёс акцент на роль знаков как представителей внешних предметов.

Если до применения культурных знаков чувственные восприятия, внимание и память индивида были непроизвольными, то в результате применения культурных знаков они становятся произвольными. Знак, как заместитель орудия труда, служит прежде всего задачам культурного развития человечества. Впоследствии ученик Выготского А.Р. Лурия показал, что у людей, выросших в «алфавитной» письменной культуре, навыки чтения и письма представлены определенными зонами в слуховых областях коры головного мозга, несмотря на активное участие зрения при формировании этих навыков. Согласно А.Н. Леонтьеву, психика человека не порождается прямо самим внешним миром, т.е. предметы окружающего мира не являются прямой причиной появления идеального образа. У него идеальное как субъективное явление порождается операциями субъекта с объектом. При помощи практических операций происходит размыкание круга внутренних психических актов. Структура субъективного внутреннего мира личности в общих местах совпадает со структурой внешней предметно-чувственной деятельности. К тем же результатам пришёл и П.Я. Гальперин, создавая свою теорию поэтапного формирования умственных действий.

В настоящее время для ретрансляции когнитивных процессов используется категория деятельности и образа. Понятие образа определяется относительно одинаково как психологами, так и философами, трактуется как дискретная величина субъективной реальности, информирующая субъекта о каком-либо свойстве или совокупности свойств и сторон объективной реальности. В работах Э.В. Ильенкова схема практического действия иногда именуется практическим образом объекта. В общем виде деятельность есть не что иное как социальная форма движения материи, включающая в себя в снятом виде и подчиняющая себе физическую, химическую и биологическую формы

движения материи. Образ сознания включается в деяхельность полностью или частично со стороны своего операционного и целевого содержания. Концепция операционного носителя идеального образа, представленная Д.В. Пивоваро-вым, выступает в некотором смысле альтернативой сенсуалистическим тенденциям. Она конкретизирует идею о практике как основе всякого познания - не ' только чувственного, но и рационального. Мы должны учитывать, что сенсуа-

лизм не способен объяснить природу сверхчувственного отражения. А следова-' тельно, те используемые методологические средства, разработанные Э.В. Иль-

енковым, а также Д.В. Пивоваровым (речь идет об операционном инварианте), не только помогают в разрешении данного затруднения, но и принципиально дают ответ на вопросы, связанные с единством чувешенной и рациональной сторон познания. С другой стороны, чрезвычайная неопределенность тех основных факторов, которые несут важную функцию зарождения сознания, не даёт пока выхода из создавшейся ситуации, имеющей отношение к предметной деятельности вообще. Речь идёт о тех нейтральных признаках предметов, которые связаны с биологически значимыми для организма факторами. Но каким образом данные «нейтральные признаки» стали приобретать сигнальную функцию, а следовательно, репрезентировать организму биологически значимые для него предметы? Как биологическая потребность в присвоении полезного вещества природы превратилась в практическую потребность в производ-I стве репрезентантов - орудий труда и знаков языка? Мы должны признать, что

пока исходим из уже имеющихся фактов онтогенетического плана, следо-■ вательно, включаем в основание чувственного и рационального диалектику

потребления и производства, придающую человеческой практике неустранимую в своих тенденциях противоречивость наличного и потребного. Язык здесь выступает в роли необходимого связующего звена между практикой и сознанием.

Строение функционирующего языка мы представляем в виде трехчленной формулы: объект-язык - речевая деятельность - субъект-язык. Вместе с тем в диссертации особое внимание обращается на крайности в современных ишер-

претациях языковых форм, которым придаётся полная автономия, провозглашённая ещё Ф. де Соссюром. Из понятия языка устраняется всё то, что чуждо его механизму, его системе, т.е. всё, что известно под названием «экстралингвистические факторы». То, что остаётся в языке после данной процедуры, - это | лишь абстрактная сетка отношений. Структуралистическая интерпретация языка утверждает не только примат отношения над субстанцией, но эта "

последняя полностью сводится к отношениям. В данном аспекте весьма характерная тенденция, которую мы рассматриваем в диссертационной работе, каса- ^ ется исследований современного американского философа Д. Деннета.

Следуя линии Л. Витгенштейна, И. Гудмена и других, разоблачавших «миф данного», он подвергает детальной деконструкции этот миф. На самом деле объективный мир, как он считает, в его «квалиа» - не более чем мираж «феноменологического сада». Этот тезис Деннет обосновывает ссылками на проведённые в последние десятилетия когнитивными учёными эксперименты, свидетельствующие о когнитивных иллюзиях субъективного опыта. Онтология деннетовской гетерофеноменологии отлична здесь от картезианской прежде всего тем, что главный акцент сделан на лингвистическом аспекте когнитивных процессов. В целом же идеи Деннета, связанные с вопросами языка, речи, относительно созвучны пониманию Выготским высших психических функций, которые возникают как результат перехода из отношений собеседников, участников коммуникации во внутренние отношения. Иными словами, интер-отно- ( шения превращаются в интра-отноитения. В сущности, та же мысль присутствует и у Витгенштейна. А потому критика нередко раздаётся как по адресу * Витгенштейна, так и по адресу Выготского: как может осуществляться коммуникация, если она не осмысливается, если нет ничего «внутри»? Между тем Выготский называет её «внутренней речью». Но внутренняя речь возникает на основе внешней. В любом случае, носителем информации от объект-языка к субъект-языку служат речевые операции субъекта, в итоге которых рождается высказывание. Мы отметим здесь лишь то, что средства локализации (сооб-

щества) и объекты внепшего мира идентичны уже но способу своей принадлежности к реально пространственной системе отношений.

Многое из того, о чём писал Выготский, а также Пивоваров, на которого мы часто ссылаемся, не только находит сегодня отклик у зарубежных исследователей, но и прямо получает своё дальнейшее развитие Всё вышеизложенное ■ отнюдь не означает, будто операционная синтетическая концепция идеального

Д.В. Пивоварова разрешает все принципиальные гносеологические вопросы и * не испытывает объяснительных трудностей Да и сам автор не претендует на

полное исследование всего цикла идеального отражения. Но вместе с тем необходимо отметить ряд положительных научных новаций его операционной модели, которая в целом основывается на нетривиальной онтологической схеме познавательного процесса.

В контексте дискуссий по проблеме идеального как среди отечественных философов и психологов, так и западных специалистов по вопросам нейродина-мики и функциональным особенностям мозга мы обращались к работам И.П. Бехтеревой, JI.C. Выготского, П.Я. Гальперина, Д.И. Дубровского, В.П. Зин-ченко, Э.В. Ильенкова, Ф.Ф. Кальсина, В.А. Лекторского, А.Н. Леонтьева, М.А. Лифшица, А.Р Лурия, A.B. Мцхветадзе, Д В. Пивоварова, Н.С. Юлиной, Ф. Блума, Л. Витгенштейна, Д. Деннета и др.

Во втором параграфе второй главы «Критический анализ теории t деятельности в философии и психологии» исследуются проблемные стороны

деятельностного подхода в психологии, который традиционно считается основополагающим в ряде фундаментальных концепций о человеке и обществе Анализируется категория труда как целесообразная и произвольная деятельность в контексте постоянно воссоздаваемой интерсубъективной духовно-практической культуры.

Мы не считаем, что так называемый «кризис» в психологии непосредственно связан с теорией деятельности. Сегодня надо признать то, что в нашей научной литературе очень часто используются эмпиристские приёмы там, где их возможности весьма и весьма ограничены. По логике causa sui мотивация

целесообразного и произвольного поведения человека возможна тогда и постольку, когда и поскольку она не имеет иного основания, кроме самой себя. Именно такая постановка вопроса о предметности человеческой психики исключает возможность возврата к картезианскому противопоставлению души телу. С другой стороны, именно предметная интенциональность психики является камнем преткновения в большинстве психологических концепций, ' полемизирующих с деятельностным подходом в психологии. Мы согласны с Ф.Т. Михайловым, что новое отношение наших животных предков - поро- ^ ждающее рефлексию, т.е. отношение к субъсктности друг друга само по себе не было способно преобразовать природные факторы их жизни, например, создавать орудия труда. Чтобы появился этот «■физиологически запускаемый» интра-субъективный мотив перманентного воспроизведения интерсубъективности общего бытия в виде переживаний пространственной реальности, необходима искомая составляющая этого процесса. Но где она? Более того, продвижения в разработке психологической теории деятельности даются всё с большим трудом. Общие идеи деятельностного подхода при проведении частных исследований всё чаще выступают лишь в декоративной роли, а среди его сторонников возникли серьёзные сомнения в его универсальности. Важнее здесь то, как считает В.П. Зинчепко. что в её рамках проводились фундаментальные исследования предметно-практических (исполнительских), перцептивных, мнемических, умственных, знаково-символических действий. В данном рас- » смотрении наша задача лежит не в плоскости анализа критических статей в адрес теории деятельности, а в констатации того факта, что психологическое • понимание деятельности составляет целый комплекс фундаментальных проблем для философского анализа.

А.Н Леонтьев понимал источники и механизмы развития индивидуальной психики в русле теории интериоризации Л.С. Выготского. Он рассматривал «внутреннюю психическую деятельность» как происходящую из «внешней». В этом процессе он вслед за Л.С. Выготским выделял два главных момента: это орудийная («инструментальная») структура деятельности человека и её вклю-

чённость в систему взаимоотношений с другими людьми. Благодаря опосредст-вованности деятельности орудием психические процессы человека приобретают структуру, имеющую в качестве своего обязательного звена общественно-исторически сформировавшиеся средства и способы, передаваемые ему окружающими людьми в процессе сотрудничества, в общении с ними.

Передача средства, способа выполнения того или иного процесса может происходить только во внешней форме действия или речи. Мы понимаем, что в настоящее время всё это подвергается критике с разных сторон, но пока нет ничего более достойного, хотя бы в её гипотетической рефлексии. Так, С.Л. Рубинштейн признавал, что «интериоризация», т.е. переход от деятельности, осуществленной во внешнем плане, к теоретической, умственной деятельности, осуществленной только во внутреннем плане, имеет место. Но, по его мнению, неверно, подставляя на место теоретической, умственной деятельности психическую деятельность вообще утверждать, что она впервые возникает в результате «интериоризации» этой последней.

Признавая наличие интериоризации, Рубинштейн, тем не менее, считал, что она ведёт не от материальной внешней деятельности, лишенной внутренних психических компонентов, а от одного способа существования психических процессов - в качестве компонентов внешнего практического действия - к другому способу их существования, относительно независимому от внешнего материального действия. A.B. Брушлинский считал, что надо признать то, что любая деятельность человека и его любые практические действия уже имеют в своем составе хотя бы простейшие психические явления, которыми они уже изначально регулируются. В соответствии с принципом «двух начал» он выдвигает гипотезу «о возможности пренатального возникновения человеческой психики». Но, если согласиться с этой гипотезой, «идеальное» должно быть признано существующим не только у человека, но и у животных. Однако, как показал Э.В. Ильенков, это будет означать, что понятие «идеальное» вообще утрачивает свой конкретно-научный смысл, ибо в грамотно понимаемую

категорию «идеального» входят те формы отражения, которые специфически отличают человека от животного.

Мы считаем, что под предметной деятельностью следует понимать такую деятельность, которая включает в свою структуру как субъективную, так и объективную стороны. Тождество их несомненно, т.к. нет отдельной внутренней, психической деятельности и отдельной внешней, хотя бы и связанных между собой. Но действительность бытия такого тождества есть ставшее как готовый «результат» самой действительности, что отнюдь не разрешает проблемы перехода одного в другое в их исторических границах, т.к. аффективно-смысловая реальность не обусловлена механизмами генетической наследственности.

Творческая, преобразующая природу предметная деятельность, субъектом которой выступает человек, передаётся в свободном акте волеизъявления, поскольку в своей внутренней природной необходимости искусственна и над-природна. В этом и заключается её надлежащий смысл.

В третьем параграфе «Субстанциально-номологическая рабочая гипотеза идеального» предлагаются основные положения субстанциально-деятельност-ного подхода в построении вероятностной концепции идеального, включающей в срез логико-теоретических построений категории бытия и небытия, сущности и существования.

Одна из важных, на наш взгляд, причин «кризиса» предметной деятельности лежит в плоскости онтологии, т.к. именно категория бытия не получила должного систематического изложения в её субстанциальной значимости. Вообще классики не рассматривали материю в качестве некоего субстрата. У Энгельса материя выступает как абстракция, как продукт материального мозга, относящийся к «тотальности вещей». Предлагаемая нами рабочая модель субстанциального развития, где категория субстанции включает в себя не только онтологию материального единства всех «внешних» объектов природного мира («тотальность вещей»), но и категорию небытия, которая изначально нерефлективна по своей «природе» идеального, но допустима в

актах дискурса сознания в качестве своей формальной стороны. В диссертационной работе мы представили свои критические замечания в тезисно-ответной форме, т.к. научные публикации последних лет, связанные с исследованием небытия, часто принимают статус утверждающего его первоначала. В этой связи особенно примечательны статьи В.А. Кутырёва, который в присущем ему философско-литературном жанре блестяще показал всю пагубность «эстетствующей» стороны этимологического муссирования этой категории.

В соответствии с пониманием в такой интерпретации «природы» идеального как небытия бытия (иначе - бытие в его идеальной неопределённости) отвергается всякая редукция идеального к материальному, т.к. это путь грубого отождествления одного с другим, идёт ли речь о неких энергиях, способах, биопсиполях и т.д. Марксизм, по сути, оставил без внимания «вторую половину» субстанции, «пристегнул» апостериори к первой в качестве её необходимого атрибута, затерявшегося в бесконечном потоке развития. Восстановив в правах наличное бытие Гегеля, Маркс поступил точно так же и с мышлением, идеальные формы которого стали достопримечательностью бытия, выступающей в качестве субъекта деятельности, где последняя фиксируется в виде механизмов высшей нервной деятельности. По нашему мнению, небытие не включает в себя и не несет в себе ни единой акциденции бытия. Оно вне времени и пространства, движения, качественных и количественных характеристик. В соотношении с бытием его материальное «отсутствие» не категори-зуется логикой диалектического отрицания, т.к. «оппозиционность» здесь формальна по сути, но несопоставима по его «природе». А потому небытие не объективно в этимологическом смысле и не субъективно (психические состояния), не «зондируется» ни физиологическим, ни психологическим инструментарием. Оно «везде» и «нигде» одновременно. Соответственно отпадает вопрос о первичности, поскольку небытие («идеальная природа») не обладает онтогенетическими свойствами. Невозможно включать в логику сравнительного анализа то, что «есть» в соотношении с тем, что «несущественно», «несущностно», «нерефлективно».

Историческая подоплека «идеальной природы» бытия связана с субстанциально-универсальной формой материального движения, где оно формализовано в нём, обретено в его материальной бытийности. Здесь проблема идеального выходит далеко за пределы основного вопроса философии. Идеальные объективированные формы не суть только земные составляющие субъекта мыслящего. Извечная объективация «идеальной природы» - сама субстанциальная форма движения, не редуцируется к известно значимым для действительной науки её видам. Не суть важно здесь, о каких идеальных формах идёт речь, о предметах ли духовной культуры в системе общественных отношений (особый род объективной реальности, по Э.В. Ильенкову), обладающих идеальным «сверхприродным», «сверхчувственным», или о совокупности субъективных психических состояний. Важнее здесь то, что человек - это одна из действительных живых форм такого состояния, где намечено предельное основание, граница бытия и небытия. Попытка выхода за сферу актуальной действительности - пустое и бесполезное занятие. Ни априорность, ни крайняя степень абстрактно-логической, субъектно-предикативной соотнесенности, ни иррационально-интуитивное «вживание» в экзистенциалы фштософско-психологичес-ких построений, ни комплекс ощущений, объявленный единственным демиургом реальности, не в состоянии преодолеть самую «форму» человеческой деятельности, т.к. она изначально конструктивна и институциональна.

Не природа как таковая, а только и единственно субстанция, актуализирующая небытие в её бытии, задающая движением их реальность, действительность - абсолютна. А следовательно, и само субстанциально-универсальное движение не ограничивается только природой бытия, или его «отсутствием». В противном случае движение как способ существования материального бытия, «забрасывается» внутрь его, а само бытие субстантивируется, атрибутируется, модусируется либо абсолютизируется его пустая потенция, некое в себе сущее.

Что же это за субстанция? А это и есть та самая «конечность» в её «бесконечности» при отсутствии её действительных состояний, т.к. психическая и ментальная формативность определяет не только бесконечность,

будучи выражением самой действительности, её причинно-следственной взаимообусловленности, но и небытие, имплицитно «присутствующее» в логике понятий. Совершенно верно, что нельзя отождествлять объект мышления с мыслью об объекте. Но также и невозможно свести мысль об объекте к самой «природе» мысли - идеальному. Любые попытки формально-логического самоустранения абсурдны, поскольку субъект деятельности изначально предикативен даже там, где его предельность облачена в форму их (субъект и объект) абсолютного тождества.

Человек, олицетворяя собой субстанцию, и есть та дистантная величина, которая, с одной стороны, постегает явления материальной природы, находящиеся вне его идеальных форм (ощущения и сознания), с другой, «вырывает» сам процесс познания, субъективируя или объективируя его, придаёт ему характер особенности и самостоятельной независимости. Абсолютизация любой из этих сторон приводит человеческое мышление в гносеологический тупик, из которого нет выхода.

Заключение

В этой работе осуществлена попытка представить проблему идеального в двух её взаимопроникающих аспектах: в субстанциально-теоретическом, где преобладает онтологическая модель в её «соотношении» с идеальной «природой» небытия, и операциональном, раскрывающем «внутреннюю» структуру психических явлений, где центральным, основополагающим принципом в их формировании выступает деятельностный подход в его общеметодологическом смысле.

Мы не ставили для себя цель ограничиться только научно-критическим анализом какой-либо из представленных в диссертации концепций, учитывая вместе с тем то, что в настоящее время развернулась открытая дискуссия по ряду вопросов, касающихся деятельностной теории в объяснении психических явлений, интериоризации, онтологии целеполагания и волютативности действий. Прежде всего для нас было важно определить исходные ориентиры в построении целостной субстанциальной модели, позволяющей в ином ракурсе рассмотреть проблему. В заключении подведены итоги работы и намечены некоторые возможные направления дальнейших исследований. К таким направлениям относятся: перспективная разработка материалистической (субстанциальной) диалектики, включающей в срез категориального анализа «природу» небытия как формально-бытийную сторону предметной деятельности, явлений объективации идеального (этапы интериоризации и экстериоризации), филогенез психики и т.д.

Основные положения диссертации нашли своё отражение в следующих публикациях автора:

1. Коптелов, А. О. О деятельности в психологии / А.О. Коптелов // Мировоззренческая парадигма в философии: философия как теоретическое мировоззрение : сборник тр. 2 общерос. межвуз. науч. конф., 23-25 нояб. 2004 г. / Федер. агентство по образованию, Мин-во образования и науки Нижегород. обл., Волж. гос. инженерно-пед. акад. и др. - Н. Новгород, 2004. - С. 90-92.

-272. Коптелов, А О О назначении истории / АО. Коптелов // Мировоззренческая парадигма в философии: философия как теоретическое мировоззрение : сборник тр. 2 общерос. межвуз. науч. конф., 23-25 нояб. 2004 г. / Федер. aieHT-ство по образованию, Мин-во образования и науки Нижегород. обл., Волж. гос. инженерно-пед. акад. и др. - Н. Новгород, 2004. - С. 92-94.

3. Коптелов, А О О природе идеального / А.О. Коптелов // Мировоззренческая парадигма в философии: философия как теоретическое мировоззрение • сборник тр. 2 общерос. межвуз. науч. конф., 23-25 нояб. 2004 г. / Федер. агентство по образованию, Мин-во образования и науки Нижегород. обл., Волж. гос. инженерно-пед. акад. и др. - II. Новгород, 2004. - С. 31-33.

4. Коптелов. А О Идеальное и предметная деятельность как объяснительный принцип / А.О. Коптелов // Известия высших учебных заведений. Гуманитарные науки / Пенз. гос. ун-т. - 2005. - С. 155-162.

5. Коптелов, А.О О бытии и небытии / А.О. Коптелов // Высокие технологии в педагогическом процессе : тр. 6 Междунар. науч.-метод. конф. преподавателей вузов, ученых и спец. (21-22 апр 2005 г.). - Н. Новгород, 2005. - Т. 1. -С. 43-45.

6. Коптелов, А О О некоторых аспектах проблемы идеального / А.О. Коптелов // Известия Акад. инженерных наук им. A.M. Прохорова. Философия науки, техники и технологий : науч.-техн. ж-л. - М.; Н.Новгород, 2005. - Т. 10. -С. 55-61.

7. Коптелов, А О О некоторых аспектах техноцентризма в современном познании / А.О. Коптелов // Высокие технологии в педагогическом процессе : тр. 6 Междунар. науч.-метод. конф. преподавателей вузов, ученых и спец. (21-22 апр. 2005 г.). - Н. Новгород, 2005. - Т. 1. - С. 48-49.

8. Коптелов, А О Технознание как ироектно-конструктивная определённость современной рациональности / А.О. Коптелов // Проблема технознания : сборник тр. межвуз. научн. конф. / Нижегород. гос. техн. ун-т. - Н. Новгород, 2005. -С. 5-6.

%

Заказ чОГО Тираж 400 Экз. ООП ВВАГС

603950, Н Новгород-292, пр Гагарина. 46

* 1 1 088

РНБ Русский фонд

2006-4 14229

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Коптелов, Александр Олегович

N Введение.

Глава 1. Специфика и смысл проблемы идеального.

1.1. Историко-философский анализ монистического и дуалистического подходов Б. Спинозы и Р. Декарта к проблеме мышления.

1.2. Современная разработка проблемы идеального в отечественной науке: исследовательские программы и методы её решения.

Глава 2. Субстанциально-деятельностная интерпретация природы идеального.

2.1. Идеальное как функция субъект-объектных отношений.

2.2. Критический анализ теории деятельности в философии и психологии.

2.3. Субстанционально-номологическая рабочая гипотеза идеального.

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Коптелов, Александр Олегович

Достижения современной науки в исследованиях разных сторон социальной жизни позволяют говорить об очередном шаге вперёд в понимании отношений человека с обществом, природой и космосом. Особую актуальность приобретает проблема Человека в свете новых реалий его общественной жизни и деятельности, наполняющих современный исторический процесс. К дальнейшим философским размышлениям о человеке побуждают новые мировоззренческие и познавательные факторы. Современные биология, психология, социология, история, этнография накопили множество разноречивых сведений, которые требуют дальнейшего обобщения и многостороннего научного анализа.

Как свидетельствуют публикации последних лет, переосмысление некоторых результатов фундаментальных исследований в сфере человеческой психики происходит весьма интенсивно. Продолжается полемика среди учёных специалистов, зачастую со взаимоисключающими позициями и мнениями по проблемам идеального и сознания, имеющими давнюю традицию в отечественной философии и психологии. Правда, со времени дискуссий 60-70-х годов прошлого столетия мало что изменилось в позиционном отношении. Тем не менее, актуальность данной проблематики не угасает, напротив, сегодня радикальным образом происходит переосмысление таких основополагающих разработок в психологии как концепция деятельности, теория интериоризации, онтология соединения волютативных действий и знаний. Более того, надо признать, что исследовательские программы в контексте тех или иных процедурных подходов от менталистских и когнитивистских до элиминативно-редукционистских определяют проблемные области, типологизирующиеся согласно арсеналу того познавательного инструментария, которым они располагают и используют в процессе исследований непосредственно и опосредованно при концептуальном оформлении их результатов.

Соответственно, одни исследователи стремятся однозначно связать природу идеального только с нейрофизиологической деятельностью мозга, с его динамическими и морфологическими структурами. Другие, напротив, центр тяжести анализа природы идеального и вообще психики переносят на исследования их связи с предметно-практическими действиями субъекта и тем самым игнорируют значение связи психики с деятельностью мозга. Ещё дальше в этом направлении идут специалисты в области кибернетики («компьютерная метафора»), которые, по сути дела, отрывают сознание не только от живого организма и его мозга, но и от человеческого общества и человека вообще, утверждая тем самым возможность существования мышления в машинах. Сознавая роль и значение для науки какого-либо из подходов или исследовательской программы в познании идеального, можно, с одной стороны, избежать крайне позиционирующих точек зрения, с другой, - понять их взаимообусловленность и, соответственно, внутреннее единство физиологии и психики, психики и мышления, языка и орудийной деятельности. Исследование феноменальных сторон идеального, экзистенциально-этических и гносеологических характеристик сознания личности даёт также выход на проблему смысла и назначения существования человека. Касается как субъектно-интимной стороны его жизненного пространства, так и общественных институтов с их глобально выраженными формами коммуникаций и психотехническими возможностями информационного влияния. Таким образом, проблема идеального включает в свой объект исследования широкий круг сопутствующих ей проблем гуманитарного и естественнонаучного плана. Умение методически грамотно распорядиться имеющимся массивом естественнонаучных фактов и специфическими для данной области средствами поможет верно определить и главные ориентиры научного поиска в решении поставленных задач.

Применяя субстанциально-деятельностный подход, автор включает в исследование феномена идеального не только ментально-когнитивные и духовные, но и психические состояния сознания человека, вовлеченного в организационную систему социальных институтов. Исследование субъективноэкзистенциальных и социально-нормированных характеристик личности как проявления целостного феномена в институциональном, коммуникативном и ценностном значении имеет как теоретическую, так и практическую актуальность.

В теоретическом измерении исследование идеального как явления человеческой деятельности рассматривается в двух аспектах:

1) в соотношении онтологии и нигитологии (бытие в его материальном единстве - небытие в его идеальной неопределенности);

2) в соотношении психической деятельности (субъективные образы объективной реальности) и материально-предметной, целеполагающей деятельности (идеальное - особый род объективной реальности). В практическом-значении отдельные аспекты данной проблемы (концепция интериоризации, рассматриваемая с позиции объективации идеального в сфере индивидуальной психики и социума, как целостного культурно-исторического организма, онтология целе-полагания, мотиваций и т.д.) могут использоваться в конкретно-процедурных вопросах динамической и возрастной психологии.

Объектом исследования выступает предельно широкое в своей категориальной интерпретации наличное бытие, проявляющееся в виде конкретных материально-природных процессов и явлений, вовлеченных в сферу человеческой деятельности, с одной стороны, с другой - человеческое общество как совокупность исторически сложившихся форм совместной деятельности людей.

Предметом исследования выступает идеальное как составляющая психической и предметной деятельности её носителей.

Методология исследования включает несколько методологических подходов, которые предполагаются спецификой и сложностью объекта исследования. При изучении субстанциально-онтологических моделей мира в рамках философских учений XVII-XVIII веков (Декарт, Мальбранш, Спиноза), в основе которых лежит рационалистическая традиция, применяется герменевтический подход. При анализе идеальных феноменов, выступающих в форме образных репрезентативных объективаций, используется когнитивно-культурологический подход. При исследовании онтогенетической и филогенетической сторон в формировании психических процессов, связанных с сознанием, мышлением, речью и т.д. применяется деятельностный подход, рассматриваемый в контексте субстанциальности и универсальности материального движения.

Сочетание в данной работе философской и естественнонаучной онтологии при анализе как психоэмоциональной и сенсомоторной, так и когнитивной (от ощущений до логико-понятийных классификаций) сферы деятельности социального индивида в какой-то степени позволяет свести воедино достаточно большой массив естественнонаучных фактов. Поскольку сегодня исследования крупных научных проблем всё более становятся комплексными, и в их процессе возникают пограничные дисциплины, существует настоятельная необходимость в обоюдном сближении философской и естественнонаучной онтологии изучаемых предметов. При этом, конечно, мы понимаем, что не всегда философский подход, даже при всей его претензии на фундаментальность, бывает эффективным, так же, как и психология нередко сталкивается с такими проблемами, которые трудно разрешить, не обращаясь к философско-мировоззренческим и методологическим её средствам.

Степень разработанности проблемы

Ещё в 30-х годах, задолго до возникновения теории систем и кибернетики, П.К. Анохин и Н.А. Бернштейн выдвинули основные идеи системного характера акта поведения и определяющей роли в нём функций мозга как органа управления, обратной связи и т.д. Очевидно, что полная характеристика сознания индивида предполагает синтез данных относительно его связи с мозгом и предметными действиями, т.е. рассмотрения его как части действия, в том числе и речевого. Именно в актах речи действительно существует накопленное обществом отраженное содержание бытия, через неё оно передаётся последующим поколениям. Через акты речевого общения приобретённое индивидом знание включается в общечеловеческое знание, выражаемое в новых словах, знаках и т.д. Всё это определяет наличие у людей духовного мира, самосознания.

С этой точки зрения идеальное в составе человеческой практики суть своеобразная производительная сила, трансформирующая мир дочеловеческих объективных порядков в саморазвивающуюся «вторую природу». Как предмет природы объект существует независимо от сознания человека, тем не менее, с функциональной стороны (со стороны свойств, вызванных к жизни изменениями формы вещества природы в процессе воздействия на него субъекта, реализующего свою сознательную цель) зависит от субъекта практического действия, как отмечает К.Н. Любутин [78, с. 140]. Ещё легче такая же функциональная зависимость усматривается между существующим в знаковой форме идеализированным объектом и субъектом познания. Целевой же причиной указанной взаимосвязи субъекта и объекта является идеальное. Так или иначе понятие идеального связывается представителями различных точек зрения на его природу с понятием информированности субъекта об объекте (идеальное есть особый способ переживания субъектом информации об объекте, идеальное - эталон рода вещей), хотя сам процесс переноса информации от объекта к субъекту понимается по-разному. Подчас не проводятся различия между идеальным и его объективированными формами. В этом смысле, как мы считаем, не всегда обоснована концепция идеального в качестве аналоговой (кодовой) вещеподобной репрезентации, которая порождает парадоксы, в частности, вызывает необходимость постулировать существование особого, находящегося внутри субъективного мира, наблюдателя и дешифровщика нервных кодов. В данном случае нам представляется наиболее конструктивным подход д.ф.н. Д.В. Пивоварова, который не только осуществил попытку теоретического синтеза альтернативных представлений об идеальном мире и его носителе, но и способствовал дальнейшим поискам эвристических возможностей в этом направлении. Безусловно, сегодня с позиции научно-философского анализа заслуживает внимания точка зрения Э.В. Ильенкова. Несмотря на то, что он не уделил достаточного внимания психическим формам выражения идеального, а именно — связи идеального как предметно-деятель-ностного репрезентанта с идеальным как субъективным образом объективного мира (с сознанием), тем не менее, его концепция лучше всего согласуется с научными разработками в этой области за последние годы. Именно благодаря его трудам получила распространение концепция идеального как особого рода объективной реальности. В основу этого подхода положена концепция деятельности как принцип существования идеальных целеполагающих логических схем поведения социального индивида. Именно в общественно-исторической практике, как считает Э.В. Ильенков, свершается «чудо» осмысления человеком объективного мира, самого себя как части единой субстанции. В данном случае речь идёт о проблеме возможности монизма как методологического принципа для построения психологической теории. Мы согласны с тем, что продвижения в разработке психологической теории деятельности даются всё с большим трудом. «В какой-то точке должен фиксироваться предел экстенсивного развития объяснительного принципа, после которого его дальнейшее конструктивное использование возможно лишь за счёт его интенсивного развёртывания», — пишет Э.Г. Юдин [127, с. 266-267]. Более того, надо заметить, что в настоящее время в среде его сторонников возникли серьёзные сомнения в его универсальности как объяснительного принципа. Исследуя в диссертационной работе ряд подходов в объяснении идеального, сознания, психики, мы пришли к констатации того факта, что идеальное рассматривается исследователями в неминуемой тождественности с идеальными объективированными формами, имеющими непосредственное отношение к субъекту деятельности, а это, по нашему мнению, далеко не одно и то же. Здесь скорее прослеживается философская традиция, источник которой кроется в системах Спинозы и Гегеля.

Своеобразный подход к проблеме сознания осуществляет в ряде своих работ М.К. Мамардашвили. У него сознание как предмет анализа вводится через определённую сформулированную им гипотезу. И звучит она следующим образом: «Сознание - это не психический процесс в классическом психофизиологическом смысле этого слова» (цит. по [18, с. 85]). Возникает резонный вопрос: что же является основой для такого рода гипотезы? И зачем описывать сознание, не привязывая его к индивиду, субъекту? По одной причине: «Мы вводим «сферу сознания» как понятие, разрешающее как раз те противоречия, к которым приводит применение понятий «субъекта» и «объекта». Противоречия, к которым приводит само различение объектной сферы как сферы натурально существующей - с одной стороны, и субъектной сферы, тоже натурально существующей, но имеющей какие-то психологические или псевдопсихологические качества и характеристики. Иными словами, по мнению Мамарда-швили и Пятигорского, субъект-объектная логика не просто дуалистична, но изначально содержит в себе неразрешимые противоречия, делающие невозможным построение адекватного понятия сознания. Но каким образом возможно вывести проблему сознания за рамки традиционной классической субъект-объектной парадигмы? Причём вывести онтологически, обозначив иное, не субъект-объектное пространство, в котором оно существует, отделив его от пространства, в котором оно не существует. «Человек обладает сознанием. А это значит, что он имеет возможность переживать, испытывать как раз те вещи или состояния, которые естественным образом, в качестве продукта, скажем, какого-либо физиологического механизма получить нельзя» [18, с. 85]. Таким образом, сознание определяется, во-первых, как особого рода состояния, и, во-вторых, как принципиально искусственное образование, не выводимое из данных природой человеку психофизиологических свойств и качеств и не сводимое к ним. Что же актуализирует в человеке такие состояния? Сознание, продолжает Мамардашвили, есть состояния, которые сопряжены или совмещены в человеке с символами, и становятся возможными у человека, попадающего «в поле их силовых линий». Символ, таким образом, начинает выступать как нечто сопряжённое с сознанием и одновременно с культурой. Он (символ) задаёт пространство и направление возможного усилия, но само это усилие, как считал Мамардашвили, психофизиологическими механизмами не обеспечивается и даже не вызывается, т.к. реализуется в пространстве отнюдь не психологическом. С этой точки зрения его позиция оказывается гораздо ближе к

Выготскому и Ильенкову, чем это кажется на первый взгляд. Ни сознание, ни культура не могут быть поняты при помощи понятий «внутреннее-внешнее», «субъект-объект». Сознание и культура есть единая реальность, один мир, а значит, как считает Мамардашвили, нет и не может быть никаких переходов из внешнего во внутреннее, и наоборот. Таким образом, преодоление эмпирического характера концептуальных построений современной психологии становится задачей чрезвычайно актуальной, т.к. никакое теоретическое обобщение экспериментальных фактов, по сути, ничего принципиально не меняет. Эта возможность открывается только в результате теоретической рефлексии над фундаментальными основаниями современной научной психологии.

В данной работе изложены те фундаментальные подходы, которые теоретически и эмпирически репрезентируют научно-содержательную разработанность проблемы идеального в её онтологической и гносеологической соотнесённости. На наш взгляд, сама проблема - это прежде всего тот «узел», который был накрепко завязан всем предшествующим развитием естествознания и философии. Тем не менее, это отнюдь не означает, с одной стороны, её априорно-значимой «закрытости», когда сторонники ментализма радикально ставят вето «недосягаемости», «невхожести» туда реального субъекта, с другой — опрометчивой натурализации психики, сведения её к физиологии, рефлексологии и нейродинамике. Последовательно мы начали с рассмотрения нейродинамичес-кой или кодовой концепции, которая считается наиболее традиционной и научно обоснованной. Сложность этой модели заключается в том, что она по своей сути двойственна. С одной стороны, идеальное, независимо от субъекта, соотносительно с отражаемым в нём (субъекте) объектом, с другой — зависимо от субъекта, поскольку получено в ходе его познавательной деятельности. Как пишет Д.И. Дубровский, «. идеальное есть сугубо личное явление, реализуемое мозговым нейродинамическим процессом определённого типа» [36, с. 187]. Отсюда, в общем-то, распространённая и весьма двусмысленная формула идеального как функции мозга. Кодовая концепция (концепция аналоговой веще-подобной репрезентации), безусловно, заслуживает пристального внимания, т.к. использует в своих теоретико-прикладных исследованиях обширный массив естественнонаучных фактов, в той или иной мере подтверждающих прямую зависимость (единство) психики и её свойств от нервно-физиологических процессов, как результата деятельной связи общественного индивида с внешним миром. А потому психическое в его онтическом смысле выступает здесь прежде всего как звено в ряду различных проявлений свойств материального мира. Тем не менее, мы вынуждены признать определённую уязвимость данной исследовательской программы в ряде вышеупомянутых её положений. Воспользовавшись богатым, хорошо поставленным и обработанным материалом Д.В. Пивоварова, научная претензия которого на синтез различных подходов в интерпретации идеального имеет под собой чёткое обоснование в его операционной модели, мы, однако, констатируем, что прилежащие стороны его подхода в целом мало отличаются от позиции Э.В. Ильенкова. В определённом смысле операционная синтетическая концепция является альтернативой теории идеального как свойства психического отражения вообще, а также концепциям вещеподобной репрезентации объективной реальности во внутреннем мире субъекта. Продвигаясь в своём исследовании идеального как феномена от общефилософской постановки проблемы в её радикализации через категорию «субстанция» у Спинозы, далее к операциональным характеристикам, мы определили тот «локус» заданности в исследовательской программе, который был по своей сути элиминирован философией из сферы теоретических логико-конструктивных построений.

На наш взгляд, сегодня с особой очевидностью назрела задача построения новой философской субстанциональной концепции, которая не только теоретически, но и эмпирически отвечала бы критериям операциональной стороны, подтверждающей её как объяснительную номологическую гипотезу. По своей содержательности научный авторитет марксистско-спинозовской модели не вызывает сомнения до тех пор пока содержание логико-смысловой и психоэмоциональной сферы деятельности человека не выходит за пределы самой деятельности. Сознание, идеальное приобретают особый статус: с одной стороны, социально выраженной субъектности, с другой стороны, эмпирически константного в своей природной бесконечности индивида. Тем самым задаётся методологическое положение о принципиальной неполноте всеобще-понятийного синтеза, который никогда не может окончательно без остатка «схватить» и адекватно выразить посредством логических конструкций многомерную и неисчерпаемую человеческую сущность. В данном случае речь идёт о человеческой природе, которая всегда фрагментарно выражается в различных определениях человеческой активности, будь то коммуникативные процессы, предметная интенциональность сознания или же наличное бытие объективировавшихся экзистенциально-витальных сил, но ими же не исчерпывается — всегда остаётся некий «невычитаемый» остаток субъективности как истинный гарант диалектического развития общества и индивида. Действительно, деятельност-ный подход как таковой хорошо объясняет в объёме уже существующих культурно-исторических составляющих причинно-следственную взаимосвязь социального и биологического в онтогенезе психики человека. Но вне данного контекста проблема остаётся достаточно абстрактной. Вот почему мы считаем, что сегодня назрела настоятельная необходимость в создании новой субстанциальной теории, где категория «небытие» (иначе - «идеальное») была бы учтена в своей показательности - через объективацию форм движения материи.

Ещё C.J1. Рубинштейн определял детерминизм как диалектику внешнего и внутреннего: «Внешнее не является причиной, определяющей или созидающей внутреннее, а внутреннее не является его следствием. Внутреннее как онтологически «самодостаточное», объективно существующее, преломляет внешние воздействия согласно своей собственной специфической сущности» [105, с. 11]. Согласно официальной философской ленинской парадигме, идеальное — лишь отражение материального, а свойством объективности обладает только материя. Материю Ленин определил по критерию внеположности сознанию. Как же может быть объективно сознание, особенно если признать его субъективность как противоположное объективному? Ключ к решению проблемы, на наш взгляд — это преодоление противопоставления субъекта объекту. Оно справедливо лишь

- 13в гносеологии, а сознание, психика имеют не только гносеологический характер. Мы согласны с К.А. Абдульхановой и А.Н. Славской, что у Рубинштейна впервые в истории философской и психологической мысли субъективное признаётся в своём онтологическом статусе. Наша же позиция такова: небытие и есть само идеальное вне его отношения к конкретным объектам, а только субстанциально. В конкретном оно объективируется в результате взаимодействия материального объекта и субъекта, обладающего мозгом и нервной системой. Психика, сознание, мышление есть объективированные формы идеального (небытия), которое по своей природе не объективно и не субъективно, но объективируется как в психических образах, ощущениях (первый уровень идеального), так и в мышлении, сознании (второй, генетически не наследуемый уровень идеального). Психика энергийна, само движение, но не сводимое идеальной природой ни к энергии, ни к материальным структурам.

Суть этих замечаний заключается в том, что само психическое не выводится через причинно-следственные взаимодействия материальных объектов и процессов. Субстанциально природа идеального (небытие) актуализирована в движении как энтелехиальная сила не в мистифицированной её значимости, а как реально выраженная объективация небытия в бытии. В своей абсолютизации, «разрывности» небытие нерефлективно, но допускается в акте дискурса. Субстанция едина не в мышлении, не в материальности бытия как такового, а в универсальности своего движения, где и проявляется единство бытия и небытия, материального и идеального.

Самотождественное бытие, равное самому себе, есть его законченность. Оно и существовать не может, т.к. обращается в косность, пустоту, пармени-дово бытие. Этот бросок в сторону его субстанциализации, превращение его в «таковое», порождает «чудо» из его недра. Начинается гносеологическое «выворачивание», выражающееся в бесконечных самоопределениях и тавтологиях, когда речь заходит об истоках сознания, психики, мышления и т.д. Тогда остаётся на манер известной версии редукционизма отождествить ментальные состояния с состояниями центральной нервной системы, т.е. по сути элиминировать менталистскую психологию из сферы исследований как дегенерирующую программу. Или, напротив, объявить психику абсолютно прозрачной, делая акцент только на менталистскую и когнитивистскую её стороны. В дальнейшем рассмотрении этого вопроса наша задача будет лежать не только в плоскости анализа критических статей в адрес теории деятельности, но и в констатации того, что психологическое понимание деятельности включает в себя комплекс функциональных проблем для философского анализа. Предлагая свою позицию по этой проблеме, автор, безусловно, учитывает все существующие подходы как в отечественной, так и зарубежной философии и психологии. Конечно же, не в соотношении тех или иных критериев элиминативности, т.к. уровень их верификаций различен, а преимущественно в качестве взаимодополняемости. В соответствии с этим автор обращается к трудам А.В. Брушлинского, JI.C. Выготского, П.Я. Гальперина, В.В. Давыдова, В.П. Зин-ченко, А.Н. Леонтьева, А.Р. Лурия, С.Л. Рубинштейна, Э.Г. Юдина, посвя-щённую тематике онтогенеза психики (этапы интериоризации, формирования речи, языка, поведения и т.д.) Анализируя субстанциально-деятельностный подход при экспликации способов аргументации и норм ведения дискуссии, автор ориентировался на предложенные в работах Э.В. Ильенкова, В.А. Лекторского, М.А. Лифшица, М.К. Мамардашвили, Д.В. Пивоварова методологические подходы. При освещении проблемы, где превалирует аргументация с позиций естественнонаучного подхода в зависимости от его акцентуации в конкретном теоретическом исполнении, автор ориентировался на работы П.К. Анохина, Ф. Блума, Д.И. Дубровского, Ф.Ф. Кальсина, А. Лейзерсона, И.П. Павлова, И.М. Сеченова и др. Обращение к работам таких западных философов, как Л. Витгенштейн, Э. Фромм, М. Хайдеггер, а также отечественных учёных К.А. Абдульхановой, В.В. Агудова, Н.Н. Вересова, А.Ф. Гряз-нова, Л.А. Зеленова, В.А. Кутырёва, К.Н. Любутина, Ф.Т. Михайлова, В.И. Пер-нацкого, Ю.П. Сенокосова, А.Н. Славской, Н.М. Солодухо, Б.П. Шулындина, Н.С. Юлиной помогли автору в уяснении особенностей некоторых аспектов субъект-объектного взаимодействия в ходе общественно-исторической практики, онтологии ментальных явлений в лингвистических структурах когнитивных процессов и т.д., и в целом способствовали формированию методологических ориентиров, формулированию заявленной темы исследования.

Цели и задачи исследования

Целью данного исследования является научный поиск эвристических возможностей субстанциально-деятельностного подхода в его категориально-смысловых значениях: субстанция, движение, бытие и небытие, деятельность, целеполагание, мотивация, действие, операция.

В соответствии с данной целью в работе поставлены следующие задачи:

1. Рассмотреть проблемные стороны в теории деятельности как основополагающего объяснительного принципа явлений человеческой психики.

2. Исследовать основные положения кодовой (нейродинамической) концепции. Определить специфические области её проблемного поля.

3. Дать научный анализ концепции идеального как особого рода объективной реальности в пределах её предметно-деятельностных репрезентаций.

4. Исследовать методику современных теорий по проблеме сознания и идеального в зарубежной литературе.

5. Обозначить основные ориентиры в построении субстанциально-деятель-ностной рабочей гипотезы идеального.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

1. В биноминально-логической связке «бытие - небытие» последнее представлено как формальная «определённость» бытия, нетождественная своей «идеальной природе».

2. Внесена корректирующая поправка к определению идеального как формы материального движения. Идеальное является формой субстанциально-материального движения, где под субстанцией понимается единство бытия и небытия, проявляющееся в самой форме универсального движения.

3. Идеальное не предполагает своего источника — материальное бытие, т.к. нематериально. Суть его — субстанция — деятельность, а небытие — его «природа».

-164. Предлагается субстанциально-деятельностная рабочая гипотеза идеального, логико-конструктивные положения которой, приобретают адекватный её операциональной стороне характер.

Положения, выносимые на защиту

1. Идеальное - это форма субстанциально-материального движения.

2. Кодовая (нейродинамическая) концепция и концепция предметно-дея-тельностных репрезентаций (идеальное - особый род объективной реальности) -это взаимодополняемые подходы, различающиеся своими методами и областью исследования.

3. Предметная деятельность не является единственным основанием человеческой психики, т.к. внутренне противоречива и тавтологична.

4. Сознание - одна из бесконечных форм объективированных сущностей субстанциально-универсального движения, проявление единства бытия и небытия, материального и идеального.

Практическая значимость работы

Касаясь проблемного поля в исследовании идеальных феноменов, диссертация выполнена в междисциплинарном русле теории познания, онтологии, психологии и истории философии.

Полученные результаты и предложенные методологические подходы в исследовании данной проблемы помогут восполнить присутствующую недостаточность внимания специалистов на некоторые онтологические аспекты идеального, рассматриваемые с позиции субстанциальной их значимости. Материалы диссертации используются в учебном курсе при подготовке к семинарским занятиям по философии. Разработаны спецкурсы по темам: «Идеальное и предметная деятельность как объяснительный принцип», «Природа идеального и сознание». Положения диссертации изложены в научных публикациях и методических разработках, которые используются студентами при подготовке к занятиям.

Апробация работы

Концептуальные обобщения и отдельные идеи диссертации излагались на межвузовском заседании «круглого стола» «Хронологические аспекты исторической действительности» (17 мая 2000 г., Н. Новгород), II Общероссийской межвузовской научной конференции «Мировоззренческая парадигма в философии: философия как теоретическое мировоззрение» (23-25 ноября 2004 г., Н. Новгород), Межвузовской научно-методической конференция «Проблемы технознания» (5-6 апреля 2005 г., Н. Новгород), VI Международной научно-методической конференции преподавателей вузов, учёных и специалистов «Высокие технологии в педагогическом процессе» (21-22 апреля 2005 г., Н. Новгород), IV Российском Философском Конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (25-27 мая 2005 г., Москва).

Структура работы

Структура работы обусловлена её задачами и принятым способом исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Феномен идеального"

Заключение

В этой работе осуществлена попытка представить проблему идеального в двух её взаимопроникающих аспектах: в субстанциально-теоретическом, где преобладает онтологическая модель и операциональном, раскрывающем «внутреннюю» структуру психических явлений, где центральным, основополагающим принципом представлен деятельностный подход в его общеметодологическом смысле. На наш взгляд, разногласия в трактовке идеального вызваны прежде всего тем, что нет пока новой, чётко выраженной субстанциальной теории, которая теоретически и эмпирически отвечала бы критериям операциональной стороны, подтверждающей её как объяснительную номоло-гическую гипотезу. Используемая субстанциальная концепция в спинозовско-марксистской интерпретации, на наш взгляд, даёт «трещину» уже в самом её фундаменте, когда вопросы ясно и недвусмысленно касаются филогенетической стороны психики, мышления, сознания и т.д.

Мы не ставили для себя цель ограничиться только научно-критическим анализом какой-либо из представленных в диссертации концепций, учитывая вместе с тем то, что в настоящее время развернулась открытая дискуссия по ряду вопросов, касающихся прежде всего деятельностной концепции в объяснении психических явлений, этапов интериоризации и экстериоризации в теории идеального отражения, онтологии целеполагания и волютативного действия. Прежде всего для нас было важно определить исходную задачу в построении целостной онтологической модели, позволяющей в ином ракурсе рассмотреть проблему, а именно в её субстанциальной значимости, как другой стороны бытия. А потому не однажды в диссертации акцентировали своё внимание на основополагающий пункт философской системы Б. Спинозы, а именно: отношение мышления к бытию-субстанции. Его учение стало фундаментальным и в исследованиях Э.В. Ильенкова, многие положения которого мы творчески заимствовали для дальнейшей разработки проблемы. Спинозе удалось, считает Э.В. Ильенков, верно определить отношение идеального к реальному вообще. Тем не менее ему так и не удалось решить загадку рождения конечной формы идеального - человеческого интеллекта. На наш взгляд, она не могла быть решена в рамках понимания Спинозой субстанции, отождествляемой им с одной только половиной - бытием, другая же её сторона обретает свой статус в самодостаточной атрибутивности первой. Методологическая некорректность впоследствии с точностью до наоборот была повторена Гегелем, а затем возвращена на прежнее место Марксом.

Рассматривая проблему идеального в рамках существующих подходов как в отечественной, так и зарубежной литературе, мы пришли к выводу, что чаще всего идеальное связывается представителями различных точек зрения на его природу с понятием информированности субъекта об объекте, хотя сам процесс переноса информации понимается по-разному. Взяв в качестве инструментальной стороны исследований операционную концепцию носителя идеального образа Д.В. Пивоварова, мы «обнаружили» ряд не совсем, по нашему мнению, корректных положений гносеологического плана, тем не менее она очень красноречиво подчёркивает некоторые «нюансы» теории отражения в целом. Вообще, концепция Пивоварова, несмотря на его стремление к обобщению существующих подходов по проблеме идеального, в целом не выходит за рамки ильенковской интерпретации; правда, необходимо отметить при этом её значительную структурную разработанность и содержательность.

Исследуя этапы идеального отражения (этап формирования практической схемы действия с эталонами сущностей, этап интериоризации схемы действия и превращения её в схему умственного действия со знаками), Пивоваров тем самым сразу «загоняет» в гносеологический угол саму схему практического действия, недвусмысленно поставив вопрос о зависимости информации от особенностей практики. Опосредовав связь субъекта и объекта деятельностью, марксисты сумели преодолеть созерцательность наивно-реалистической гносеологии, которая исходила из принципа непосредственной представленности объекта в сознании субъекта. Но вместе с тем, Пивоваров обнаруживает здесь определённую для себя трудность, связанную с мировоззренческой стороной.

Он пишет: «Коль скоро мы идеально отражаем мир не прямо, а через схемы практики, то как мы можем узнать, что в этой информации зависит от её особенностей, з что обусловлено самим объективным материальным миром? Ведь операционный репрезентант предмета - далеко не то же самое, что сам предмет, с которым мы действуем» [101, с. 124].

Д.В. Пивоваров ставит главную задачу, заключающуюся в том, чтобы теоретически вывести из принципа деятельности способность идеального образа адекватно воспроизводить действительность, независимую от активности субъекта. «В рамках современной психологической науки такой вывод, - пишет он, - пока не осуществлён, что даёт основание для противников операционной концепции обвинить её в отходе от классического материализма [101, с. 124]. Мы считаем, что здесь заключается главная методологическая некорректность Пивоварова. Марксисты абсолютно правы в том, что практика «утверждает» объект, раскрывает его, а не «отрицает», как считают многие, дистанцируя якобы внешний объект от его «непосредственности». Диалектический ум К. Маркса чрезвычайно философски ставит этот вопрос. Понимая некорректность кантовской «вещи в себе», Маркс определяет внешний объект только субстанциально, т.е. в его материальном единстве со всей природой. Вернуться через практику к естественному (читай непосредственно истинному) состоянию вещи есть серьезная гносеологическая аберрация, которая лишь уводит в сторону от сути проблемы.

Конечно, - пишет Пивоваров, - ни Ж. Пиаже, ни П.Я. Гальперин и другие не сомневаются в том, что психическому образу присущ не только операционный, но и предметный компонент» [101, с. 124]. С другой сторона, мы абсолютно солидарны с автором синтетической концепции идеального, что выявляя «белые пятна» в концепции интериоризации, психологическая школа C.J1. Рубинштейна «.способствует уточнению и усиление её защитного пояса за счёт теоретического соединения принципа деятельности с принципом психического саморазвития, но никоим образом не опровергает её, поскольку не предлагает собственной объяснительной онтологии генезиса психического» [101, с. 125].

Наша позиция в отношении как сторонников деятельностного подхода, концепции интериоризации, так и нынешних их противников, двойственна, т.к. их представители верно определяют «изъяны» в научных аргументациях друг друга. Но это отнюдь не означает, что автор диссертации «поднимается» над их теоретическими разногласиями. Мы лишь повторим то, что было сказано выше. Проблема лежит в новой онтологической концепции, которая позволит «разрубить» гордиев узел, накрепко завязанный психологической наукой, естествознанием и философией. А.В. Брушлинский и его ученики, В.П. Зинченко и др., правы в том, что психическое невозможно вывести из того, что психическим не является. Идеальное, соответственно и его формы субстанциальны в своей значимости. А потому мышление и имеет своей необходимой предпосылкой всю природу в целом, а значит и её небытие.

Вот почему сегодня гносеологам и онтологам следует обратить внимание на диалектику сущего, понимаемую не только в дискурсе положительной данности бытия, но и небытия, формально «закреплённого» в содержании понятий «покой», «статичность», «несущественность». В данности «здесь-бытия» небытие «обретено» в самом характере отношения к сущему, его пространственное™ и способу его фиксации. Поэтому так важно определить и возможные направления дальнейших исследований, к одному из которых, несомненно, относится и перспективная разработка материалистической (субстанциальной) диалектики, включающий в срез категориального анализа «природу» небытия как формально-бытийную сторону предметной деятельности, явлений объективации идеального, филогенез психики и т.д.

Человек — это граница бытия и небытия - явление субстанциальное. В марксизме субстантивируется только материальное бытие, т.к. его не с чем соотнести. В акте дискурса не допускается того что не подлежит субъектно-предикатной обработке. Потому бытие и приобретает характер абсолютного, а небытие характер относительного, выводимого из бытия.

- 127В конкретном случае, в его операциональном значении иначе и невозможно, т.к. сознание всегда предметно интенционально. «Объективация» идеального таким образом подменяется его «рождением», «свойством» высокоорганизованной материи. Таким образом, обозначив небытие (идеальное) как другую сторону бытия, мы тем самым отнюдь не претендуем на окончательное разрешение узловых вопросов, имеющих отношение к проблеме идеального, в противном случае априори предполагался бы гносеологически заданный субъект деятельности в его абсолютной значимости. А это уже другая область философской рефлексии, не имеющая к науке ни малейшего отношения. И тем не менее тот вариант, предлагаемый нами, исходя из назревшей необходимости в новой субстанциальной теории, которая бы помогла снять отдельные противоречия, постоянно возникающие в филогенезе психики, на наш взгляд, даёт выход на другой уровень философского осмысления исследуемого феномена. Именно не в понимании идеального как результата деятельности, а как формы существования живого движения, субстанциально понимаемого, где сама деятельность выступает единством идеального и материального. Полагаем, что категория небытия ещё ждёт своего часа не в качестве своей иронии к бытию преходящему, а в качестве добротной научной и достойной бытия категории.

Список научной литературыКоптелов, Александр Олегович, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Абдульханова, К. А. К истории союза психологии и философии / К.А. Аб-дульханова, А.Н. Славская // Вопросы философии. 1996. N° 5. - С. 163-170.

2. Агудов, В.В. Основы философии и культуры мышления: учеб. для вузов. ВЗ-хч. Ч. 1. Введение в философию / В.В. Агудов; НГТУ. Н.Новгород: б. и., 1994.- 156 с.

3. Агудое, В.В. Основы философии и культуры мышления: учеб. для вузов. В 3-х ч. Ч. 2, кн. 1. Методология и логика мышления / В .В. Агудов; НГТУ. -Н. Новгород: б. и., 1996. 208 с.

4. Акчурин, И.А. Новая фундаментальная онтология и виртуалистика // Вопросы философии. 2003. № 9. С. 30-38.

5. Андреев, ИЛ. Происхождение человека и общества / И. Л. Андреев. — М.: Мысль, 1988.-281 с.

6. Антонов, Н.П. Биологическое и социальное в развитии сознания / Н.П. Антонов, В.И. Пернацкий // Как формируется и функционирует сознание: сб. М., 1985. - С. 5-17. - (Новое в жизни, науке, технике. Серия: Философия; № 12).

7. Асмолов, А.Г. Основные принципы психологической деятельности // Леонтьев и современная психология. М., 1983. - С. 118-128.

8. Барулин, B.C. Соотношение материального и идеального в обществе / B.C. Барулин. -М.: Политиздат, 1977. 143 с.

9. Бердяев, НА. Самопознание (опыт филос. автобиогр.) / Н.А. Бердяев. — М.: Книга, 1991.-446 с.

10. Бердяев, Н.А. Творчество и бытие (отрывки) // Русский космизм: Антология философской мысли. -М., 1993. С. 176-179.

11. Бердяев, Н.А. Человек. Микрокосм и макрокосм: (отрывки) // Русский космизм: Антология философской мысли.-М., 1993.-С. 171-175.

12. Бехтерева, Н.П. Нейрофизиологические аспекты психической деятельности человека / Н.П. Бехтерева. Изд. 2-е, перераб. и доп. - JL: Медицина, 1974.- 151 с.

13. Блум, Ф. Мозг, разум и поведение: пер. с англ. / Ф. Блум, А. Лейзерсон, Л. Хофстедтер. М.: Мир, 1988. - 248 с: ил.

14. Богданов, А.А. К тектологическому преобразованию наук / А.А. Богданов; предисл. к публ.: B.C. Клебанер, А.П. Огурцов; прим. B.C. Клебанер // Вопросы философии. 2003. № 1. С. 111-134.

15. Бом,Д. Специальная теория относительности: пер. с англ. / Под ред. А.З. Петрова. М.: Мир, 1967. - 285 с: ил.

16. Брушлинский, А.В. Проблемы психологии индивидуального и группового субъекта / А.В. Брушлинский; Рос. акад. наук, Ин-т психологии. М.: б. и., 2002.-365 с.

17. Бэкхерст,Д. Философия деятельности // Вопросы философии. 1996. № 5. — С. 72-79.

18. Вересов, Н.Н. Выготский, Ильенков, Мамардашвили: опыт теоретической рефлексии и монизм в психологии // Вопросы философии. 2000. № 12. — С. 74-88.

19. Вернадский, В.И. Несколько слов о ноосфере // Русский космизм: Антология философской мысли. -М., 1993. С. 303-311.

20. Выготский, Л.С. Собрание сочинений. В 6 т. Т. 2. Проблемы общей психологии / Л.С. Выготский; гл. ред. А.В. Запорожец. М.: Педагогика, 1982. — 504 с.

21. Гадамер, Х.Г. Истина и метод / Х.Г. Гадамер. М.: Прогресс, 1988. -699 с.

22. Гальперин, П.Я. Введение в психологию: учеб. пособие / П.Я. Гальперин. 2-е изд. - М.: Кн. дом «Университет», 2000. - 336 с.

23. Гараи, Л. Еще один кризис в психологии: возможная причина шумного успеха идей Л.С. Выгодского // Вопросы философии. 1996. № 5. С. 63-71.

24. Гегель, Г.В.Ф. Наука логики: в 3 т. / Г.В.Ф. Гегель; АН СССР; Ин-т философии. М.: Мысль, 1972. Т. 3. - 374 с. - (Филос. наследие).

25. Гегель, Г.В.Ф. Феноменология духа / Г.В.Ф. Гегель; Рос. акад. наук, Ин-т философии. М.: Наука, 2000. - 495 с. - (Памятники филос. мысли).

26. Гегель, Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики / Г.В.Ф. Гегель. М.: Мысль, 1975. - 452 с. - (Филос. наследие).

27. Гольдин, A.M. К построению модели знания в парадигме М.А. Балабана // Вопросы психологии. 2002. № 1. С. 104-110.

28. Грицай, Е.В. Инициация постмодерна на полях у Бодрийяра // Вопросы философии. 2003.№9.-С. 170-179.

29. Губман, Б.Л. Современная католическая философия: человек и история / Б.Л. Губман. М.: Высшая школа, 1988. - 189 с.

30. Грязное, А.Ф. Л. Витгенштейн и некоторые современные проблемы философии психологии // Вопросы философии. 1998. № 5. — С. 75-79.

31. Декарт, Р. Сочинения: в 2 т.: перевод. / Р. Декарт; [сост., ред., вступ. ст. В.В. Соколова]; АН СССР, Ин-т философии. М.: Мысль, 1989. Т. 1. - 654 с. -(Филос. наследие).32 .Декарт, Р. Сочинения: в 2 т.: перевод. / Р. Декарт; [сост., ред., вступ. ст.

32. B.В. Соколова.; АН СССР, Ин-т философии. М.: Мысль, 1989. Т. 2. - 648 с. -(Филос. наследие).33 .Деннет, Д.С. Почему каждый из нас является новеллистом // Вопросы философии. 2003. №2.-С. 121-131.

33. Дерябо, С.Д. Феномен субъектного восприятия природных объектов // Вопросы психологии. 2002. № 1. С. 50-56.

34. Дубровский, Д.И. Проблема нейродинамического кода психических явлений // Вопросы философии. 1975. № 6. С. 79-88.

35. Дубровский, Д.И. Психические явления и мозг. Философский анализ проблемы в связи с некоторыми актуальными задачами нейрофизиологии, психологии и кибернетики. М.: Наука, 1971.-386 с.

36. Жуков, Н.И. Три уровня идеального // Вопросы философии. 1990. № 10. -С. 99-101.

37. Заиченко, Г.А. Джон Локк / Г.А. Заиченко. М.: Мысль, 1988. - 196 с.

38. Зеленое, JI.A. Человековедение стратегический междисциплинарный комплекс // Мир человека: альманах. - Н. Новгород, 2003. Вып. 2 (5). — С. 13-27.

39. Зиновьев, А.А. Комплексная логика // Вопросы философии. 2003. № 1. —1. C. 29-37.- 13241. Зинченко, В.П. О соотношении деятельности и действия // Вопросы философии. 1985. № 5. С. 77-86.

40. Зинченко, В.П. П.Я. Гальперин: от действия с заданными свойствами к свободной мысли // Вопросы психологии. 2002. № 5. С. 120-134.

41. Ильенков, Э.В. Диалектика идеального // Искусство и коммунистический идеал. М., 1984. - С. 8-77.

42. Ильенков, Э.В. Диалектическая логика / Э.В. Ильенков. — М.: Политиздат, 1984. 319 с.

43. Ильенков, Э.В. Об эстетической природе фантазии // Искусство и коммунистический идеал. М., 1984. - С. 91-116.

44. Ильенков, Э.В. Проблема идеального // Вопросы философии. 1979. № 6. -С. 130-142.

45. Ильенков, Э.В. Свобода воли // Вопросы философии. 1990. № 2. -С. 69-75.

46. Ильенков, Э.В. Философия и культура / Э.В. Ильенков. М.: Политиздат, 1991. - 464 с. - (Мыслители 20 века).

47. Интервью с Ф.Т. Михайловым // Вопросы философии. 2000. № 5. -С. 121-134.

48. Каган, М.С. Метаморфозы бытия и небытия. К постановке вопроса // Вопросы философии. 2001. № 6. С. 52-67.

49. Кассирер, Э. Опыт о человеке: введение в философию человеческой культуры // Проблема человека в западной философии: сб. пер. с англ., нем., фр.-М., 1988.-С. 3-30.

50. Классификация методов научного познания: метод, рекомендации к изучению прогр. магистерского курса «Методол. науч. творчества» / НГТУ; сост. В.В. Агудов; науч. ред. А.И. Меньков. Н. Новгород: б. и., 1997. — 72 с.

51. Кнабе, Г.С. Витгенштейн и Гуссерль // Вопросы философии. 1998. № 5. — С. 56-61.

52. Князева, Е.Н. Случайность, которая творит мир: (Новые представления о самоорганизации в природе и обществе) // В поисках нового мировидения: И. Пригожин, Е. и Н.Рерихи. М., 1991. - С. 3-32. - (Серия: Философия и жизнь; № 7).

53. Коптелов, А.О. О некоторых аспектах идеального // Известия Академии инженерных наук им. A.M. Прохорова. Философия науки, техники и технологий: научно-технический журнал. М.; Н. Новгород, 2005. - Т. 10. С. 55-61.

54. Копылов, Г.Г. Вадим Розин. Семиотические исследования // Вопросы философии. 2003. № 1.-С. 177-179.

55. Курдюмов, С.П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем / С.П. Курдюмов. -М.: Знание, 1990. 63 с.

56. Кутырев, В.А. Апология человеческого (предпосылки и контуры консервативного философствования) // Вопросы философии. 2003. № 1. С. 63-75.

57. Кутырев, В.А. Оправдание бытия: явление нигитологии и его критика // Вопросы философии. 2000. № 5. С. 15-32.

58. Кутырев, В.А. Пост-пред-гипер-контр-модернизм: концы и начала // Вопросы философии. 1998. № 5. С. 135-143.

59. Лазарев, B.C. Кризис «деятельностного подхода» в психологии и возможные пути его преодоления // Вопросы философии. 2001. № 3. — С. 33-47.

60. Лекторский, В.А. Деятельностный подход: смерть или возрождение? // Вопросы философии. 2001. № 2. — С. 56-65.

61. Лекторский, В.А. Л. Витгенштейн и некоторые традиции отечественной мысли // Вопросы философии. 1998. № 5. С. 23-25.

62. Лекторский, В.А. Статус деятельности как объяснительный принцип // Вопросы философии. 1985. № 2. С. 32-45.

63. Лекторский, В.А. Субъект, объект, познание / В.А. Лекторский. — М.: Наука, 1980.-360 с.

64. Леонтьев, А.Н. Деятельность. Сознание. Личность (А.Н. Леонтьев. — М.: Политиздат, 1975. 3 04 с.

65. Леонтьев, А.Н. Проблемы развития психики / А.Н. Леонтьев. — 4-е изд. — М.: Изд-во МГУ, 1981. 584 с.

66. Лифшиц, М.А. Об идеальном и реальном // Вопросы философии. 1984. № 10.-С. 120-145.

67. Лорен, Р. Грэхэм Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе / Лорен Р. Грэхэм. М.: Политиздат, 1991. — 479 с.

68. Лукач, Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены: пер. с нем. -М.: Прогресс, 1991.-411 с.

69. Лурия, А.Р. О природе психологических функций и её изменчивости в свете генетического анализа // Вопросы философии. 2002. № 4. С. 4-18.

70. Любутин, К.Н. Проблема субъекта и объекта в немецкой классической и марксистско-ленинской философии / К.Н. Любутин. М.: Высш. школа, 1981. — 364 с.

71. Любутин, К.Н. Российские версии философии марксизма: Александр Богданов //Вопросы философии. 2003. № 9. С. 76-91.

72. Мареева, Е.В. Ж. Делез как историк философии // Вопросы философии. 2003. №8.-С. 157-169.

73. Маритен, Ж. Краткий очерк о существовании и существующем // Проблема человека в западной философии: сб. пер. с англ., нем., фр. — М., 1988. — С. 229-260.

74. Маркс, К. Сочинения. Т. 2 / К. Маркс, Ф. Энгельс; Ин-т Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина при ЦК КПСС. Изд. 2-е. - М.: Госполитиздат, 1955. — 652 с.

75. Маркс, К. Сочинения. Т. 20 / К. Маркс, Ф. Энгельс; Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Изд. 2-е. - М.: Госполитиздат, 1961. - 828 с.

76. Маркс, К. Сочинения. Т. 23 / К. Маркс, Ф. Энгельс; Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Изд. 2-е. - М.: Госполитиздат, 1961. - 908 с.

77. Маркс, К. Сочинения. Т. 42 / К. Маркс, Ф. Энгельс; Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Изд. 2-е. - М.: Политиздат, 1974. - 536 с.

78. Маркс, К. Сочинения. Т. 49 / К. Маркс, Ф. Энгельс; Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Изд. 2-е. - М.: Госполитиздат, 1974. - 556 с.

79. Маркс, К. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений / К. Маркс, Ф. Энгельс // Избранные произведения в трех томах. Т. 1. М., 1979. - С. 4-76.

80. Мещеряков, А.И. Развитие средств общения у слепоглухонемых детей // Вопросы философии. 1971. № 8. С. 15-22.

81. Михайлов, Ф.Т. Загадка человеческого «Я» / Ф.Т. Михайлов. Изд. 2-е. — М.: Политиздат, 1976. - 287 с.

82. Михайлов, Ф.Т. Предметная деятельность . чья?//Вопросы философии. 2001. №3.-С. 10-27.

83. Молчанов, В.И. Cogito. Синтез. Субъективизм // Вопросы философии. 1996. № 10.-С. 133-144.

84. Мцхветадзе, А.В. Вновь о проблеме человеческого «Я» // Вопросы философии. 2000. №7.-С. 132-134.

85. Носов, Н.А. Виртуальная реальность // Вопросы философии. 1999. № 10. — С. 152-164.

86. Орлов, В.В. Отражение «снятие» или «уподобление»? // Ленинская теория отражения и современность. - Свердловск, 1967. — С. 27-43.

87. Панкратов, А.В. Телеология и принцип необратимости // Вопросы философии. 2003. № 8. С. 73-85.

88. Пернацкий, В.И. Онтологические этюды // Труды членов РФО / Моск. философ, фонд. М., 2003. - Вып. 6. - С. 4-58.

89. Петровский, А. История психологии: учеб. пособие для высш. шк. / А. Петровский, М. Ярошевский. М.: Изд-во Рос. гос. гуманитарного ун-та, 1994. — 445 с. - На тит. л. и обл.: Прогр. «Обновление гуманит. образования в России».

90. Пивоваров, Д.В. Практика и формирование познавательного образа // Практика как гносеологическая категория. Свердловск, 1974. — С. 93-100.- 138101. Пивоваров, Д.В. Проблема носителя идеального образа. — Свердловск: Изд-во УрГУ, 1986. 129 с.

91. Пиаже, Ж. Роль действия в формировании мышления // Вопросы философии. 1965. № 6. С. 27-39.

92. Пригожим, И.Р. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой / И.Р. Пригожин, И. Стенгерс. М.: Знание, 1986. - 63 с.

93. Рассел, Б. История западной философии и её связи с политическими и социальными условиями от античности до наших дней / Б. Рассел. — СПб.: Азбука, 2001. — 960 с. Доп. тит. л. на англ. яз.

94. Рубинштейн, С.Л. Бытие и сознание. Человек и мир / C.JI. Рубинштейн. СПб.: Питер, 2003. - 512 с. - (Мастера психологии).

95. Рубинштейн, C.JI. Избранные философско-психологические труды. Основы онтологии, логики, психологии / С.Л. Рубинштейн; Рос. акад. наук, Ин-т психологии. М.: Наука, 1997. - 463 с.

96. Рубинштейн, С.Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер, 1999. — 712 с. - (Мастера психологии).

97. Самойлов, А.Ф. И.М. Сеченов и его мысли о роли мышцы // Хрестоматия по ощущению и восприятию. М., 1975. - С. 9-14.

98. Сенокосов, Ю.П. Что такое сознание? // Вопросы философии. 1986. № 2. -С. 151-159.

99. Солодухо, И.М. Бытие и небытие как предельные основания мира // Вопросы философии. 2001. № 6. С. 176-184.

100. Спиноза, Б. Богословско-политический трактат//Трактаты. — М., 1998. — С. 5-260. — (Из классического наследия).

101. Спиноза, Б. Краткий трактат о Боге, человеке и его счастье / Б. Спиноза; пер. с гол. под ред. А.И. Рубина // Избранные произведения. Ростов н/Д., 1998. - С. 33-131. - (Выдающиеся мыслители).

102. Спиноза, Б. Трактат об усовершенствовании разума / Б. Спиноза; пер. с лат. Я.М. Боровского // Избранные произведения. Ростов н/Д., 1998. - С. 281-324. — (Выдающиеся мыслители).

103. Спиноза, Б. Этика / Б. Спиноза; пер. с лат. Н.А. Иванцова // Избранные произведения. — Ростов н/Д., 1998. С. 324-591. - (Выдающиеся мыслители).

104. Талызина, Н.Ф. Развитие П.Я.Гальпериным деятельностного подхода в психологии // Вопросы психологии. 2002. № 5. С. 42-49.

105. Тулмин, С. Моцарт в психологии // Вопросы философии. 1981. № 10. — С. 134-139.

106. Успенский, В.А. Витгенштейн и основания математики // Вопросы философии. 1998.№5.-С. 85-97.

107. Философский энциклопедический словарь / ред.-сост.: Е.Ф. Губский, Г.В. Кораблева, В.А. Лутченко. М.: ИНФРА-М, 2003. - 576 с. - (Б-ка слов. «Инфра-М»).

108. Халлер, Р. Витгенштейн и модерн // Вопросы философии. 1998. № 5. — С. 29-31.

109. Циолковский, К.Э. Монизм Вселенной // Русский космизм: Антология философской мысли. М., 1993. - С. 264-277.

110. Чанышев, А.Н. Трактат о небытии // Вопросы философии. 1990. № 10. — С. 158-166.

111. Швырев, B.C. Деятельность как философская категория // Вопросы философии. 1985. № 2. С. 37-49.

112. Шелер, М. Положение человека в Космосе // Проблема человека в западной философии: сб. пер. с англ., нем., фр. М., 1988. - С. 31-95.

113. Шодиев, Д. Мысленный эксперимент в научном и учебном познании. — Ташкент: Укитувчи, 1984. 150 с.

114. Юдин, Э.Г. Системный подход и принцип деятельности: методология проблем современной науки. М.: Наука, 1978. - 391 с.

115. Юлина, Н.С. Д. Деннет: самость как «центр нарративной гравитации» или почему возможны самостные компьютеры // Вопросы философии. 2003. № 2. — С. 104-121.

116. Ярошевский, М.Г. История психологии / М.Г. Ярошевский. М.: «Мысль», 1996.-565 с.