автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Феномен "неотрибализма" в контексте современной этнополитической жизни

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феномен "неотрибализма" в контексте современной этнополитической жизни"

На правах рукописи

Тенсин Максим Владимирович

ФЕНОМЕН «НЕОТРИБАЛИЗМА» В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ (КОНЕЦ XX - НАЧАЛО XXI ВВ.)

Специальность 07.00.07 - этнография, этнология, антропология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Ижевск 2006

—¿о?-

Работа выполнена в ГОУВПО «Удмуртский государственный университет»

Научный руководитель: Владыкин Владимир Емельянович

доктор исторических наук, профессор

Официальные оппоненты: Смирнова Светлана Константиновна

доктор политических наук

Чагин Георгий Николаевич

доктор исторических наук, профессор

Ведущая организация: ГОУВПО «Башкирский государственный

университет»

Защита состоится «31» октября 2006 года в «м"» часов на заседании диссертационного совета Д 212.275.01 при ГОУВПО «Удмуртский государственный университету по адресу: 426034, г. Ижевск, ул.Университетская 1, корпус 2, тУт аудитория.

С диссертацией можно «Удмуртский государст) ул.Университетская 1,

Автореферат р;

Ученый секретарь диссертационного сове к. и. н., доцент

накомиться в библиотеке ГОУВПО ,ситет» (426034, г. Ижевск,

Г.Н.Журавлева

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

Актуальность исследования. В современных условиях актуализируется и приобретает большой научно-практический интерес проблема «старых» традиционных социальных институтов, восходящих своими истоками ехце к родо-общинным отношениям, но продолжающих активно функционировать. Среди этих институтов одно из основных мест занимает такое сложное по своей природе явление как трибализм/«неотрибализм» (от лат. tribus - род, племя). Его существование во многом обусловлено противоречивым взаимодействием вызовов модернизации/глобализации и ответами на них современного общества, объективно ведущим к существенному росту роли этнического и конфессионального факторов в политической сфере. Кроме того, полиэтничность большинства современных государств сложно сопрягается с крайне неравномерным социально-культурным и экономическим развитием отдельных этносоциальных групп, а также с их разноуровневыми и несовпадающими интересами.

Существование «неотрибализма» обусловлено самой социальной природой человека, который, как и прежде, несмотря на ярко выраженную индивидуализацию, своей «социальной пуповиной» неразрывно связан с обществом, и поэтому всегда включен в широкий этносоциальный контекст. Через систему стабильных социальных связей происходит оформление этносоциальных групп, в социально-психологическом отношении всегда конституирующихся через противопоставление «мы» и «они». Именно отсюда вытекает и сохраняется устойчивое противостояние «свои — чужие» в современной этнополитической жизни, отражающееся в существующей этносоциальной и этнополитической стратификации общества. Включение в систему этих связей обеспечивает представителям различных этнических или социальных объединений дополнительные преимущества в условиях жесткой межгрупповой конкуренции. В определенной степени этому способствует и наличие общих интересов и потребностей, выступающих важными и устойчивыми признаками формообразования. ,

В основе исследования феномена «неотрибализма» лежит тезис о сохранении принципов формирования институтов власти, воспроизводящих оптимальную модель внутригрупповых отношений, характерных для общества на ранних этапах его развития. Однако в настоящее время можно наблюдать переход от кровнородственной основы воспроизводства трибализма/«неотрибализма» к социально-территориальной. Сейчас, наравне с родственными, системообразующими во властной сфере выступают «земляческие», «корпоративные», «профессиональные» и аналогичные факторы, способствующие формированию широкой сети «патрон-клиентных», глубоко традиционных по своей сути отношений.

Однако в отличие от традиционного общества, в котором родовые (клановые) и племенные связи носили всеобщий характер, в условиях современности эти апробированные еще в условиях первобытности принципы социальной организации фактически культивируются в

деятельности правящих групп, объединенных общностью интересов, направленных на обладание политической властью.

Объектом диссертационного исследования является феномен «неотрибализма» в контексте этнополитической жизни.

Предмет - «неотрибализм» как этносоциальный институт современного общества, в значительной мере детерминирующий воспроизводство и функционирование политической элиты на трех основных типологических уровнях: международном, отечественном, региональном.

Территориальные границы исследования охватывают три уровня: международный (на примере США), отечественный (Россия) и региональный (Удмуртия). В настоящее время этнополитическое развитие США в целом адекватно отражает глобальные тенденции этнорасовых, этноконфессиональных, этнодемографических процессов, претендуя в некотором роде на мультикультурную модель мира будущего. Развитие этнополитической жизни США демонстрируют все более возрастающее и непреходящее влияние этничности на все сферы жизни американского социума и связанные с этим сложные коллизии. На отечественном уровне наблюдаются иное отношение к аналогичным вызовам современности, внешне связанное с отказом от этничности, декларированием принципа нации-согражданства и фактическим использованием концепции «плавильного котла» в качестве замены полноценной национальной политики. Удмуртия — один из типичных регионов России, в какой-то мере это сама многонациональная, поликонфессиональная, мультикультурная Россия в «удмуртской» миниатюре. Таким образом, становится возможным всесторонний, разноуровневый анализ феномена «неотрибализма».

Хронологические рамки охватывают последнее десятилетие XX и начало XXI в. как наиболее динамичный период развития современного мира. В отдельных случаях используется историко-ретроспективный анализ для получения представлений об истоковых причинах изучаемого явления и сопряженных с ним проблем. Для выявления «генетических» основ «неотрибализма» в современной России значительное внимание уделено становлению и эволюционированию правящих групп в Советском Союзе, начиная с послевоенного периода.

Степень научной разработанности проблемы. В отечественной науке роль первопроходцев в изучении трибализма, как правило, принадлежала в первую очередь этнографам, занимающимся африканской проблематикой. Устойчивый научный интерес к трибализму сформировался в 50 - 60-е гг. XX в., после начала процесса освобождения от колониальной зависимости африканских государств, а сам термин «трибализм» был заимствован из работ американских, английских и французских политантропологов (G. Bennet, M. Gluckman, I.C. Mitchell, L. Sylla, M. Fortes).

Впервые в отечественной науке трибализм был охарактеризован в монографии В.Б. Иорданского [Иорданский, 1970], посвященной социально-экономическому и политическому развитию ряда африканских государств в период деколонизации. Позднее трибализм и порождаемые им последствия

привлекли внимание Р.Н. Исмагиловой при изучении этнических процессов [Исмагилова, 1973] и Я.Я. Этингера, рассматривавшего национальную консолидацию в постколониальный период в Африке [Этингер, 1972].

Как социальный институт современного африканского общества трибализм был описан Ж. Мампуйей, исследование которого было специально посвящено трибализму [Мампуйя, 1981].

Основатель отечественной потестарно-политической этнографии Л.Е.Куббель связывал трибализм с оживлением нежелательных свойств потестарной традиции в колониальном и постколониальном африканском обществе [Куббель, 1979, 1988]. В монографии И.М. Меликсетовой были исследованы вопросы сохранения и воспроизводства трибализма в процессе модернизации традиционных социальных структур и национальной интеграции в полиэтничном обществе [Меликсетова, 1985]. И.Т. Катагощина отвела трибализму одно из центральных мест среди идейно-политических течений в нигерийских университетах [Катагощина, 1991]. В.В. Бочаров считал трибализм объективным и закономерным феноменом, отражающим взаимодействие различных политических культур [Бочаров, 1992]. Позднее Л.И. Данилов проанализировал влияние трибализма на социально-политическое развитие Иордании [Данилов, 1999].

Следует выделить своеобразную тенденцию, которая берет начало в коллективной монографии «Национализм в современной Африке» [1983], связанную с пониманием трибализма как предтечи этноцентризма и этнонационализма. Свое законченное выражение она находит в трудах Н.И.Высоцкой [Высоцкая, 1996,2003].

Характеризуя трибализм, исследователи (кроме И.М. Меликсетовой), отмечали его тесную связь с сохранением традиционной родоплеменной структуры и негативную роль в полиэтничном обществе (за исключением Л.И. Данилова). Вместе с тем, они приходят к выводу, что трибализм широко используется представителями политической элиты для внутренней консолидации и достижения своих политических интересов. Специалисты едины в том, что трибализм — один из важнейших факторов современной этнополитической жизни в странах Тропической Африки, Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии и тесно сопряжен с институтами публичной власти. Однако, в большинстве своем, они не рассматривают функционирование института трибализма за пределами этих регионов, отказывая ему в универсальности.

Поскольку «неотрибализм» как социально-политический институт современного общества изучается, прежде всего, в рамках формирования и деятельности правящих групп, в диссертации были использованы основные положения элитологии, способствующие объяснению отдельных аспектов изучаемого явления, связанных с существующими закономерностями функционирования политической элиты.

Значительный вклад в изучение исторической динамики этнических процессов в США принадлежит М.Я. Берзиной, Ш.А. Богиной, А.Д. Дридзо, И.Ф. Хорошаевой, А.Н. Шлепакову. Этнический компонент в структуре

американских правящих групп рассматривался в исследованиях И.А.Геевского, Э.Л. Нитобурга, С.А. Червонной, Э.Д. Лозанского. Закономерности функционирования американской политической элиты отражены в работах Р. Миллса, H.A. Сахарова, В.Н. Гарбузова, Н.А.Долгополовой, Н.В. Загладина, Н.М. Травкиной.

В советский период отечественные исследователи большое внимание уделяли общим вопросам власти и властвования, изучению механизмов господства и подчинения, анализу причин и негативных сторон концентрации власти в руках узкого круга лиц в «буржуазных обществах». Существующие идеологические ограничения преодолевались в дозволенном формате критики различных «буржуазных концепций» власти (Н.М.Кейзеров), политического лидерства и элитологии (Т.К. Ашин), правящих групп (М.А. Чешков), в научный оборот вводились теоретические модели и факты.

Завершение советского периода отечественной истории было отмечено появлением работ, посвященных изучению власти и политической элиты в самом Советском Союзе. Прежде всего, это монография М.С.Восленского [Восленский, 1991] и капитальный труд Р.Г. Пихои [Пихоя, 2000].

Значительный вклад в становление этнополитологии и разработку соответствующей проблематики в СССР и РФ внесли Р.Г. Абдулатипов, М.Н.Губогло, Л.М. Дробижева, В. А. Тишков, Г.В.Старовойтова, С.К.Смирнова. Особо выделяется уникальная серия «Национальные движения в СССР и в постсоветском пространстве» (автор проекта и отв. ред. М.Н. Губогло), осуществляемая Институтом этнологии и антропологии РАН (более 100 выпусков). Изучению трансформирующейся политической элиты и внутриэлитным процессам посвящены труды Г.К.Ашина, М.Н. Афанасьева, О.В. Крыштановской, О.В. Гаман-Голутвиной, Е.В. Охотского, А.В.Понеделкова, Т.И. Заславской, А.Г. Здравомыслова, Н.Ю. Лапиной, Е.Б.Шестопал, A.B. Макаркина, М.Ю.Мартыновой.

Этнополитическая проблематика в Удмуртии весьма обстоятельно и с новаторских позиций освещена в многотомном, не имеющем аналогов в России исследовательском проекте «Феномен Удмуртии», под руководством М.Н. Губогло и С.К. Смирновой. Внимание вопросам этнополитического развития Удмуртии уделено в работах К.И. Куликова, Л.С. Христолюбовой, С.Л. Бехтерева, К.А. Пономарева, Г.К. Шкляева, A.A. Шепталина и др.

Что касается политической элиты, то в Удмуртии ее изучение только начинается. Среди немногочисленных исследований необходимо выделить раздел, посвященный Удмуртии, написанный И.В. Егоровым и К. Мацузато в исследовательском проекте «Регионы России. Хроника и руководители» [2000] и коллективный сборник биографических очерков «Номенклатура» [2005], в котором проведен анализ политической элиты республики на уровне отдельных персоналий.

В целом, говоря об историографии исследования, можно констатировать, что с одной стороны имеются довольно многочисленные труды, в которых, в той или иной степени, затрагиваются проблемы,

корреспондирующие с институтом трибализма, с другой — это явление до сих пор практически не становилось предметом специального исследования и, по существу, все еще остается своеобразным феноменом.

Цель исследования - анализ феномена «неотрибализма» в процессе формировании и деятельности правящей элиты в современной этнополитической жизни США, РФ, УР.

Исходя из цели исследования, в работе решаются следующие основные задачи:

1. Обобщить теоретические основания изучения трибализма и охарактеризовать проблемы, связанные с эволюцией этого социально-политического института в условиях современных модернизационных и глобализационных процессов;

2. Выявить влияние этнического и конфессионального компонентов на современную политическую жизнь в контексте вопросов, связанных с изучением электорального поведения, этносоциального представительства и этнической мобилизации;

3. Рассмотреть современную политическую элиту в системе «неотрибализма», определить этноконфессиональные и этносоциальные параметры ее институализации и деятельности;

4. Охарактеризовать механизм проявления «неотрибализма» в оформлении и функционировании органов власти и управления, а также в ходе выработки и осуществления государственного курса.

Источниковая база исследования. В настоящее время в научный оборот введен значительный объем материалов, в той или иной степени характеризующих трибализм и традиционные институты власти на теоретическом уровне. В то же время можно говорить об относительной немногочисленности этих работ и их территориально-хронологической ограниченности. Этот недостаток в работе восполняется путем широкого привлечения и использования новейших фактических данных как этнографического, политико-правового, так и этносоциологического характера. В работе используются несколько групп источников.

Среди опубликованных - основное место занимают работы отечественных и зарубежных этнологов, политантропологов, политологов (отраженные в историографии), материалы СМИ и сети Internet, содержащие фактические данные. Среди них: биографические характеристики ведущих политических деятелей, этносоциальные компоненты электорального поведения, электоральная статистика, тенденции развития национальной политики. Эти данные позволяют комплексно охарактеризовать феномен «неотрибализма» на современном этапе.

Вторая категория — нормативно-правовые акты (конституции и законы, акты правительств и президентов, уставы общественных объединений). Их совокупность помогает объяснить вопросы, связанные с формированием органов власти и управления, сравнить и проанализировать уставные цели и задачи национальных общественных объединений, оценить характер их деятельности.

Неопубликованные данные составляют третью группу источников. К ней относятся материалы этносоциологического исследования, проведенного автором летом 2005 г. в Удмуртской Республике, освещающие отдельные аспекты этнополитической культуры в современной Удмуртии.

Методология исследования основана на междисциплинарном подходе, с использованием как общенаучных, так и частнонаучных методов этнологии, политической антропологии, этнополитологии, политологии (элитологии), права, социологии. Подобный методологический подход обусловлен тем, что в отечественной и зарубежной науке трибализм и сопряженные с ним явления изучались, прежде всего, в рамках потестарно-политической этнографии, политической антропологии и этнополитологии. Теоретической основой диссертации стали концептуальные труды Л.Г.Моргана, Ю.В. Бромлея, В.А. Тишкова, М.Н. Губогло, Л.Е. Куббеля, Ж.Мампуйи, В.В. Бочарова.

В этой связи основными методами исследования были этнографические .— сравнительно-исторический (историко-генетический), позволивший выявить общее и особенное изучаемого явления на трех типологических уровнях, обозначенных в работе, обусловленность «неотрибализма» этническими, конфессиональными, культурными характеристиками исследуемых обществ. Осмысление локально-региональных аспектов трибализма/«неотрибализма» стало возможно благодаря использованию метода экспертных оценок и включенного наблюдения.

Вместе с тем, исследование феномена «неотрибализма» в современной этнополитической жизни проведено через анализ закономерностей формирования и функционирования политической элиты. Это потребовало привлечения теоретико-методологических выводов основателей элитологии Г. Моски (теория «правящего класса»), В. Парето («циркуляция политических элит»), Р. Михельса («железный закон олигархии»), М. Вебера (концепция «команды» в политике и теория «рациональной бюрократии»), Р.Миллса (постулат о «властвующей элите»). Основные методы, применяющиеся элитологами и использованные автором — сравнительный анализ биографий ведущих политиков, контент-анализ их публичных выступлений и публикаций по актуальным вопросам социально-экономического и политического развития.

Эффективным оказалось использование сравнительно-правового и формально-логического методов для выявления процедур формирования органов власти и управления в зависимости от политико-правовых традиций.

Использование анкетного опроса (одного из методов социологии) позволило выявить воздействие этнического фактора на политическую культуру современной Удмуртии.

Научная новизна работы заключается в том, что это первое исследование, в котором на основе теоретического обобщения и систематизации данных о трибализме, предпринята попытка показать процесс его эволюции и трансформации в «неотрибализм», выступающий в

настоящее время сущностной основой функционирования «кланов», «каст», «клик» и аналогичных явлений политической жизни общества. На примере «неотрибализма» рассматриваются общие проблемы сохранения, адаптации, воспроизводства и инкорпорирования в «правила игры» и нормы публичной политики универсальных общественных отношений, сформировавшихся на ранних этапах человеческого развития, проявляющихся на международном, государственном и локально-региональном типологических уровнях современной этнополитической жизни.

Практическая значимость состоит в разработке нового научного термина («неотрибализм»), определении свойств и функций «неотрибализма» как социально-политического института современного общества. Систематизированные материалы и выводы автора могут быть использованы при разработке общих и специальных учебных курсов по этнографии, политической антропологии, этнополитологии. Отдельные аспекты диссертации могут быть учтены в развитии общих положений элитологии, также возможно предложение практических рекомендаций органам власти и управления при выработке и реализации кадровой и национальной политики, их оптимизации и гармонизации.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Механизмы формирования власти в традиционном и современном обществе в значительной степени совпадают. Существенное отличие заключается в том, что для традиционного общества основой властеотношений является кровно-родственный принцип, а для современного — совокупность социально-территориальных принципов (при преобладании «земляческих», «корпоративных», «профессиональных», дружеских связей, а также отношений личной преданности);

2. Адаптация и/или инкорпорация традиционных по сути институтов власти и управления в условиях современной политической реальности — объективный естественно-исторический процесс, отражающий оптимально-универсальный алгоритм самоорганизации власти. «Неотрибализм» -своеобразная модель поведения, которую в той или иной мере воспроизводят все коллективные субъекты этнополитической жизни;

3. Коллективный характер власти делает существование «неотрибализма» неизбежным социально-политическим явлением. Для прихода во власть, а тем более ее удержания необходима постоянная поддержка лидера его окружением («политическим кланом», «кухонным кабинетом», «командой», «группой интересов»);

4. «Неотрибализм» — система универсальных норм внутри и межгруппового взаимодействия, основные принципы которой были сформулированы в период общинно-родового строя, востребованная в среде современной политической элиты.

Апробация работы. Основные идеи, выводы и положения исследования отражены в 14 публикациях и апробированы на республиканских, межрегиональных, всероссийских международных, конференциях и конгрессах: «VI Российская университетско-академическая

научно-практическая конференция» (Ижевск, 2004); «Урал-Алтай: через века в будущее» (Уфа, 2005); «Наука-производство-технологии-экология» (Киров, 2005); «Материальная и духовная культура народов Урала и Поволжья: история и современность» (Глазов, 2003); «Современные этнополитические и этносоциальные процессы в России: модель Республики Башкортостан» (Уфа, 2004); «Межнациональные отношения в полиэтничном регионе» (Уфа, 2005); «Этнос-Культура-Человек» (Ижевск, 2002); «Социально-экономические и политические условия развития гражданского общества в России» (Ижевск, 2005); «VI Конгресс этнографов и антропологов России» (Санкт-Петербург, 2005); «Социальная модернизация России: итоги, уроки, перспективы» (Москва, 2005).

В структурно-композиционном плане диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы. В работе, кроме текстового материала, имеются приложения в виде схем и таблиц, иллюстрирующие основные выводы автора.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ

Во Введении обоснована актуальность темы, ее теоретическая и практическая значимость, охарактеризована степень научной разработанности, определены объект и предмет, территориальные границы и хронологические рамки, сформулированы цель и задачи, методология, научная новизна и научно-практическая значимость исследования.

Первая глава «Теоретические аспекты феномена «неотрибализма»», состоящая из трех параграфов, посвящена теоретико-концептуальным, методологическим основам изучаемой проблемы.

В первом параграфе «Система основных категорий» приводится понятийно-категориальный аппарат, используемый в диссертации. Постулируются основополагающие тезисы, приводятся наиболее распространенные определения основной дефиниции

(трибализм/неотрибализм), позволившие сформулировать/смоделировать следующие положения о «неотрибализме». Во-первых, трибализм/«неотрибализм» в рамках традиционного/модернизирующегося или современного демократического общества - эффективный инструмент для овладения публичной политической властью. Во-вторых, он активно культивируется в органах власти и управления, что приводит к вытеснению (с разной степенью эффективности) из политической сферы лиц, не включенных в систему «неотрибализма». В-третьих, существование этого явления в условиях современного общества связано не столько с кровнородственными отношениями, сколько с социально-территориальными факторами. По сути «неотрибализм» есть социально-политическое явление, неизбежно возникающее в процессе борьбы за власть этносоциальных групп.

Во втором параграфе «Традиционные институты власти и управления в современном мире» охарактеризованы классические

институты власти и управления, сохраняющиеся в современном мире, которые были актуальны не только для «догосударственного» периода истории, но и сегодня активно функционируют во властно-публичной сфере. Изыскания в сфере генезиса институтов социальной организации, как правило, проводились на материалах Африки и, отчасти, Океании, поскольку именно здесь большинство стадиально и типологически различных традиционных институтов управления и власти сохранились до настоящего времени. Интерес исследователей (см., например, работы Д.А.Ольдерогге, С.А. Токарева, JI.E. Куббеля, В.Б. Иорданского, Р.Н.Исмагиловой, Ю.М. Кобищанова, О.С. Томановской, A.M. Васильева, В.В. Бочарова, Н.Б. Кочаковой, П.Л. Белкова, Н.М. Гиренко, Н.И. Высоцкой, Н.Д. Косухина и др.), работавших с африканскими этнографическими источниками, во многом был направлен на изучение традиционных институтов управления (племя, община, землячество) и актуальных для Африки институтов власти — вождеств и тайных союзов.

Тесным образом связанная с исследуемым феноменом племенная организация в своем развитии прошла два этапа. Более ранние, архаичные племена были аморфными, не имеющими общеплеменных органов управления. Подобная организация описана Э.Э. Эванс-Причардом при исследовании нуэров [Эванс-Причард, 1985]. Вторая форма племени как политически более интегрированная структура имела органы общеплеменной власти (народное собрание, совет старейшин, военные и гражданские вожди). Подобный тип племенной организации подробно рассмотрел в своих классических трудах Л.Г. Морган [Морган, 1934, 1983]. Родоплеменные отношения содержали в зародыше многие . современные механизмы, связанные с осуществлением управления жизнью общества (регулирование общественной, религиозной, культурной жизни, хозяйственной деятельности и т.д.), обеспечивали индивиду систему определенных гарантий (социально-экономического • и потестарно-политического характера). Они способствовали упорядочению и регламентации деятельности коллектива на основе своеобразного оптимума межличностных/коллективных отношений.

Община в настоящее время может представлять собой весьма сложное социальное образование: это система различных социальных групп со своими функциями и структурными особенностями, которая, в свою очередь, является элементом более широких общностей — племенных, территориально-политических, этносоциальных. Осуществляя социальный контроль и регулирование, община призвана в наибольшей степени учитывать коллективные интересы, поскольку от ее единства и сплоченности в конечном счете зависит существование и выживание составляющих ее индивидов. В современных условиях, особенно в странах «третьего мира», значительная часть населения которых связана крепкими общинными узами, она выступает тем фактором, который консервирует социальную структуру общества, но в то же время обеспечивает социальную стабильность, пусть не особенно гарантируя/стимулируя при этом динамичное поступательное развитие.

Логическим продолжением социально-экономической и политической жизни общины в современном мире стало возникновение земляческих союзов (землячеств), которые в значительной степени восполняют родственные и соседские связи и контакты, утерянные после переселения в город [Кочакова, 1978]. Землячество выступает в качестве своеобразного адаптационного механизма к специфическим условиям городской жизни, обеспечивая своим членам коллективную защиту и поддержку, организацию оптимальной культуры повседневности и духовной жизни, которой они лишаются, изменяя свое место жительства. Среди наиболее важных функций, выполняемых землячеством в развивающихся странах, обычно выделяют: протежирование членам землячества в трудоустройстве, оказание материальной помощи в тяжелых жизненных ситуациях, проведение коллективных праздников и торжеств, разрешение споров между членами, урегулирование конфликтов в соответствии с нормами обычного права, осуществление коммуникации между землячеством и общиной и др. Однако одной из самых существенных функций, осуществляемых земляческими союзами на современном этапе, стало активное участие в политической жизни общества, поскольку в его рамках осуществление мобилизации с целью поддержки политических партий и деятелей стало особенно результативным. Для современных политических деятелей земляческие союзы выступают эффективным инструментом в борьбе за власть. Земляческие (трибалистские) союзы - новообразования традиционно-общинного типа, играющие важную роль в политической жизни [Бочаров, 1990: 94].

Что касается властных институтов, то в период, предшествовавший завоеванию политической независимости, традиционные правители (вожди), благодаря колониальной администрации, получили широкий доступ к политической власти. Во время деколонизации традиционные правители высших уровней стали активно создавать политические организации, в том числе и политические партии, для борьбы за свои интересы. Однако самостоятельное участие вождей в политической жизни заканчивалось, как правило, неудачей, вело к ослаблению их престижа. Вероятно, это объясняется тем, что в традиционном сознании авторитет власти вождя (царя) обосновывался и обеспечивался верой в его сакральную способность превращать природную жизненную силу в социальные ценности. Невыполнение своих прямых сакральных функций (ритуальные запреты, обряды), снижало авторитет вождей. Возможно, в этих условиях подобная социально-политическая специализация привела к тому, что в настоящее время вожди наиболее успешно действуют в качестве своеобразных политических посредников.

Кроме вождей, значительную роль в политической жизни традиционных обществ играли и продолжают играть так называемые тайные союзы. При этом основное и первоначальное их назначение состояло главным образом в социализирующем воздействии на молодежь, однако по мере социальной дифференциации и стратификации тайные общества

превращались в «орудие господства в руках отслаивающейся верхушки общества» [Токарев, 1964: 322]. JI.E. Куббель полагал, что тайные общества относятся к числу древнейших механизмов институализации власти [Куббель, 1988: 140-141]. Даже в условиях новых социально-экономических реалий тайные общества занимают важное место в политическом процессе, поскольку через них политические партии укрепляют свое положение в обществе, используя при этом понятные народу каналы коммуникации, символы, мифы, религиозные воззрения и т.д. Своеобразным развитием, современной метаморфозой системы тайных обществ в новых условиях стало появление студенческих тайных обществ в университетских городках.

Итак, можно сделать вывод о том, что потестарно-политические институты традиционного общества оказались поразительно адаптивными, приспосабливая к современным условиям жизни свои традиционные функции, и, несмотря на кажущуюся архаичность, до сегодняшнего дня способны отвечать чаяниям и надеждам соплеменников. Справедливо отметила Р.Н. Исмагилова, что «традиционные институты, хотя и претерпели серьезные изменения, тем не менее не стали анахронизмом и являются и в настоящее время составной частью образа жизни и политической культуры практически всей Тропической Африки» [Исмагилова, 2000: 6-7].

В третьем параграфе <<«Трибализм/«неотрибализм» — потестарно-политический институт в процессе эволюции» анализируется комплекс вопросов, связанных как с изучением трибализма, так и с его эволюционированием. Здесь основное внимание уделено существующим тенденциям, отражающим взгляды исследователей на время возникновения трибализма как этносоциального явления современности.

Одну из точек зрения наиболее полно выразил В.В. Бочаров [Бочаров, 1992], объяснявший появление трибализма активной политизацией этнического фактора, ростом этнического самосознания и обострившейся борьбой за власть в постколониальном обществе представителей различных этнических групп.

Автор диссертационного исследования разделяет вторую точку зрения [Мампуйя, 1981], согласно которой трибализм как социальный институт формируется в процессе становления общинно-родового строя и модифицируется и трансформируется в ходе всего исторического развития. Более того, предлагается рассматривать трибализм как своеобразный социально-потестарный («неотрибализм» соответственно как социально-политический) институт, который, в силу своей оптимальной адаптируемости к условиям окружающей политической действительности и на современном этапе во многом определяет как функционирование государства, так и жизнь общества и не только в странах «третьего мира».

Трибализм, по-видимому, следует считать одним из самых архаичных изобретений/инноваций эпохи первобытного социума. Этот институт в определенной степени выступает своеобразным спутником другого важнейшего социального явления — власти, без которой трибализм нельзя было бы рассматривать в его подлинном качестве. Именно в рамках

племенной социально-потестарной организации на протяжении тысячелетий апробировались различные социальные практики, часто определяющие жизнь современного человека.

В традиционном обществе трибализм выступает фактором, способствующим мобилизации представителей правящих групп, выработке и осознанию ими коллективной идентичности, сохранению традиционных каналов коммуникации и влияния. Используемые в традиционном обществе принципы социальной организации были трансформированы в тот механизм, посредством которого стала институализироваться государственная, публичная политическая власть.

Влияние классического (этноплеменного) трибализма на политическую жизнь особенно сильно проявляется до настоящего времени в политической жизни большинства стран Тропической Африки, некоторых государствах Ближнего Востока, в ряде стран Юго-Восточной Азии, бывших Среднеазиатских республиках СССР, на Кавказе и отдельных регионах РФ.

Трибализм, зародившийся в недрах первобытного общества, развивается и изменяется вместе с обществом. Эволюционное развитие трибализма особенно отчетливо проявляются в постепенной замене этнической основы его воспроизводства социально-территориальной («земляческой», «корпоративной», «профессиональной» и т.п.) идентичностью, в приспособлении функций данного феномена к современным условиям — демократизации, политической модернизации и глобализации. «Неотрибализм» — объективно существующий социально-политический феномен современности, влияние которого наиболее ярко прослеживается в определённых политических ситуациях и процессах, протекающих во властно-публичной сфере.

В главе сформулированы тезисы, которые помогли обозначить и раскрыть в диссертационном исследовании основные пути проявления «неотрибализма» в современной этнополитической жизни.

1. «Неотрибализм» коренится в существующих на протяжении тысячелетий человеческой истории этносоциальных различиях, обыденным проявлением которых может выступать устойчивое, сохраняющееся противостояние в социуме по принципу «свои — чужие».

2. в этнополитической сфере эта дихотомия («мы — они», «свои -чужие») приобретает особенно важное значение, поскольку влияет на процессы, связанные с институализацией власти, формированием и функционированием политической элиты.

3. Результатом объективно существующего этносоциального неравенства выступает формирование, сохранение и устойчивое воспроизводство своеобразной этносоциальной стратификации.

Вторая глава ««Неотрибализм» в современном этнополитическом развитии Соединенных Штатов Америки», состоящая из двух параграфов, раскрывает воздействие этнических и конфессиональных процессов на современную политическую жизнь в США и влияние феномена «неотрибализма» на американскую политическую элиту.

В первом параграфе «Этнические и конфессиональные аспекты политических процессов в современных США» характеризуется этнорасовая и этноконфессиональная составляющие современных политических процессов в США, оказывающие существенное влияние на систему власти и управления современного североамериканского общества. Воздействие этнических и конфессиональных факторов на американский социум, вопреки стереотипному мышлению, является весьма значимым и ощутимым. Этноконфессиональная специфика проявляется не только в политической и экономической сферах, но также в социальной и культурной жизни.

В составе североамериканской нации исследователями (Э.Л. Нитобург, С.А. Червонная, О.В. Шамшур) выделяются наиболее крупные в расовом отношении группы населения, условно обозначаемые как «белые» (к которым относят переселенцев из Европы), «чёрные» (афроамериканцы) и «цветные» (выходцы из Латинской Америки, Азиатско-Тихоокеанского региона, американские индейцы).

Можно констатировать, что даже в современном североамериканском обществе существует определенная, негласно соблюдаемая, иерархия этносоциальных групп. Во главе этой иерархии долгое время находились представители социального слоя, условно именуемого wasp (от англ. белый, англосакс, протестант) [Robertiello, 1987], символизировавшего некую систему отсчета, референтную группу в политической жизни, на которую десятилетиями равнялись иммигранты [Берзина, 1987: 355]. Среди остальных наиболее политически активных этнических групп «белого» большинства — евреи, ирландцы, поляки и армяне, общественно-политическая деятельность которых свидетельствует о наличии этнического лоббизма в этнополитической жизни США [Зяблюк, 1976, 1993, 2002].

Протекающие в США этнодемографические и этномобилизационные процессы оказывают ощутимое воздействие на всю этнополитическую жизнь, В частности, наиболее крупные этнические меньшинства США — афроамериканцы (около 32 млн.) и латиноамериканцы (около 35 млн., к 2050г., по подсчетам аналитиков [Лозанский, 2004: 41] их удельный вес в североамериканском обществе составит 'А и достигнет 100 млн. человек) отличаются от «традиционных» (белых) избирателей поразительной активностью во время выборов в органы власти и управления на региональном и общенациональном уровнях. После получения гарантированных политических прав представители этих расовых общностей переориентировались от поддержки кандидатов ведущих политических сил к самостоятельному и весьма успешному участию в политике, чему в немалой степени способствовала «программа позитивных действий» (система преференциальных квот для представителей национальных меньшинств), действующая в США с 1961 г. В частности, в составе 108-го Конгресса США (Палата представителей) было 37 афроамериканцев и только 23 латиноамериканца, что пока не соответствует доле последних в составе населения США. Кроме того, если практически все афроамериканцы (90%)

составляют устойчивый электорат демократической партии США, то предпочтения латиноамериканцев пока еще только оформляются (45% -республиканцы, 20% - демократы, 20% - остальные партии). Этномобилизационное отставание латиноамериканцев объясняется, региональным происхождением, концентрацией выходцев из разных регионов в различных штатах (мексиканские иммигранты — на Западе и Юго-западе, кубинцы - во Флориде, пуэрториканцы - в городах Северо-запада).

Спецификой этих этнорасовых общностей является высокий уровень их урбанизации и самый низкий уровень жизни. Кроме того, афро- и латиноамериканцы демонстрируют принципиальные различия в самосознании и политических предпочтениях, и исследователи указывают на существующий между ними конфликтный потенциал, особенно актуализирующийся в трудовой сфере и отношении к иммиграционным процессам [Берг, 2004]. Вместе с тем, именно эти этнорасовые группы в североамериканском обществе становятся своеобразными центрами этнополитического притяжения, что обусловлено протекающими этнодемографическими процессами.

В США, наряду с этнорасовые различиями, значительное воздействие на политические процессы оказывают конфессиональные. Конфессиональная принадлежность этносоциальных групп современного американского общества прослеживается очень хорошо. Наиболее распространенной религией в США является христианство (протестантизм и католицизм). В составе населения количество его последователей достигает практически причем протестантами является более Уг населения США. Католиками являются более 70% латиноамериканцев (1Л латиноамериканцев — протестанты), и представители этнических групп из Западной и Восточной Европы. «Белые» протестанты составляют опору республиканской, «черные» - демократической партии. Католицизм, являясь религией этнических меньшинств (латиноамериканцев, ирландцев) выступал опорой преимущественно демократической партии. Однако в период президентских выборов 2004 г. политические пристрастия католиков (в первую очередь латиноамериканских избирателей) переориентировались в сторону республиканской партии [Пустовайт, 2004].

Ислам — третья по численности (после иудаизма) религия в США (мусульман в США — 2% населения). Однако исламский фактор имеет все шансы постепенно стать чрезвычайно влиятельным в политике. Американские мусульмане благодаря высокому мобилизационному потенциалу представляют серьёзную политическую силу, которую уже сегодня не могут игнорировать ведущие политики страны.

Следует отметить, что этнорасовые, этносоциальные и этноконфессиональные общности в американском социуме уже оформились, в политической сфере их отличают не только представления об американском образе жизни и ценностях (наиболее характерный пример -афро- и латиноамериканцы), но и определенное противостояние по отношению к «программам позитивных действий». Кроме того, поняв

объективный характер и влияние этничности, США отказались от концепции «плавильного котла», переориентировавшись на «мультикультурализм».

Во втором параграфе «Американская правящая элита в системе «неотрибализма»» рассматриваются основные аспекты формирования высших органов власти и управления США в конце XX — начале XXI вв. на примере Правительства и Администрации президентов США Дж.Г.У. Буша-старшего и его сына Дж.У. Буша-младшего.

Выделены общее и особенное в процессе образования президентского окружения в зависимости от объективных аспектов политической реальности. В частности, несмотря на свою схожесть, Правительства Буша-старшего и Буша-младшего в этнорасовом составе существенно отличаются друг от друга. В кабинете Буша-старшего из 14 министров, наряду с десятью белыми мужчинами, было только два латиноамериканца, один афроамериканец и одна белая женщина [Гарбузов, 2001: 32], а в Правительстве Буша-младшего из 14 министров — только шесть белых мужчин, две белых американки, три латиноамериканца, одна афроамериканка, японец, китаянка и араб.

Одно из объяснения причин скрывается в происходящих в США этнодемографических процессах. В период президентства Дж.Г.У. Буша-старшего ведущие позиции занимали представители уже упоминавшихся wasp, среди которых выделяют выпускников частных школ, составляющих относительно небольшую по численности (около 10%), но очень влиятельную прослойку американской правящей элиты, условно называемую preppies (от англ. подготовительная школа), объединяющую выпускников частных элитных школ. Благодаря продолжению обучения в самых престижных университетах страны, входящих в так называемую «Лигу Айви» (Гарвардский, Йельский, Принстонский и др.) они делают блестящую политическую карьеру. В университетах действуют клубы и студенческие кружки, представляющие собой продолжение связей, завязанных в подготовительной школе. Как отмечает Р. Миллс, для американской правящей элиты под «настоящим» Гарвардом, Йелем, Принстоном понимается, прежде всего, существующая в них система студенческих «братств», объединяющих самую богатую и привилегированную часть студенчества [Миллс, 1959]. Культивируемый в этих обществах дух корпоративизма, взаимопомощи помогает бывшим студентам добиваться успеха в самых разных сферах жизни американского общества.

Дж.Г.У. Буш-старший - типичный представитель этого социального слоя. В бытность его президентом в его Администрации preppies занимали ряд ключевых позиций. К ним, в частности, относят госсекретаря Дж.Бейкера, министра финансов И.Брейди, министра торговли Р. Мосбакера, министра юстиции Р. Торнберга, директора Административно-бюджетного управления Р. Дармена, представителя США на международных переговорах К. Хиллз [Сахаров, 1989: 28].

Однако в новых условиях, вызванных существенной актуализацией этноконфессионального фактора в политической жизни США на рубеже XX

— XXI вв., в среде правящей политической элиты стали происходить перемены, отражающие тенденции этнорасового развития США. В частности, в составе Администрации и Правительства заметно возросло представительство национальных меньшинств. На ряд ключевых постов в 2004 г. были назначены латиноамериканцы - министр юстиции А. Гонзалес, министр торговли - К. Гутьерес, министр жилищного строительства и городского развития - М.Р. Мартинес, впервые в американской истории на пост госсекретаря был назначен афроамериканец К. Пауэлл (с 2004 г. этот пост был передан его родственнице по крови К. Райе). Интересно, что все они имеют тесные дружеские, экономические и политические связи с семьей Бушей. Кроме того, важные посты в Правительстве в период первого президентского срока получил ряд выходцев из Техаса. Например, в 2000 г. министром торговли был назначен Д.Л. Эванс, министром образования Р.Пейдж (с 2004 г. этот пост занимает М. Спеллинге, тоже из Техаса), министр юстиции А.Гонзалес также вырос и работал в Техасе. В то же время ряд ответственных постов в Администрации и Правительстве США, занимают представители политической элиты, прошедшие апробацию на профессиональную пригодность в Администрации отца нынешнего американского президента, переданные ему как «политическое наследство». Среди них: Э. Кард (глава Администрации президента, у Буша-старшего — министр транспорта), Р. Чейни (вице-президент, у Буша-старшего - министр обороны), К. Райе (госсекретарь, у Буша-старшего — помощник советника президента США по национальной безопасности), Дж. Болтен (помощник президента и зам. главы администрации по политическим вопросам, у Буша-старшего — курировал вопросы, связанные с международной торговлей и отвечал за взаимодействие с Конгрессом США), П. Волфовитц (заместитель министра обороны США, у Буша-старшего - заместитель министра обороны по военно-политическим вопросам), С. Хэдли (советник президента США по национальной безопасности, у Буша-старшего - помощник министра обороны США по вопросам международной политики), Р. Золлик (представитель США на торговых переговорах, у Буша-старшего — помощник министра финансов) [Гарбузов, 2001].

Совершенно очевидно, что основная масса сотрудников Администрации и Правительства США президента Дж.У.Буша-младшего, связана друг с другом не только прочными узами взаимных политических и экономических интересов, а также целым комплексом «профессиональных», «корпоративных», «земляческих» и просто дружеских связей.

Таким образом, персональный состав правящей элиты, окружающей президента США Дж.У. Буша-младшего, демонстрирует наличие в современной американской политической жизни феномена «неотрибализма», органически сочетающего в себе расовые, этнические, конфессиональные факторы. Однако в условиях современной действительности этот институт базируется, прежде всего, на общности экономических интересов представителей правящей американской элиты.

В третьей главе ««Неотрибализм» в политической жизни СССР и России» предпринята попытка изучения феномена «неотрибализма» в России (в том числе и в исторической динамике) на примере политической элиты советского и российского общества.

В первом параграфе «Становление и эволюция советских правящих групп в исторической ретроспективе» анализируются тенденции оформления партийно-номенклатурных правящих групп в СССР и РФ. Процесс их формирования начинается во 2-ой половине 1940-х гг. XX в., что объясняется как объективными, так и субъективными факторами. Особенно отчетливо изучаемый феномен проявился в формировании и деятельности высших партийно-государственных органов - Политбюро и Секретариате ЦК КПСС, отчасти в Совете Министров СССР.

В составе Политбюро в 1946 г. помимо И.В.Сталина были А.А.Андреев, Л.П. Берия, К.Е. Ворошилов, A.A. Жданов, Л.М. Каганович, Г.М. Маленков, А.И. Микоян, В.М. Молотов, Н.С. Хрущев. В 1947 г. в состав политбюро вошел H.A. Вознесенский, а в 1948 г. H.A. Булганин и А.Н.Косыгин (движение политической элиты в советский период составлено по данным «Политбюро (Президиум) ЦК партии в 1917-1989 гг.: Персоналии» [1990]). Именно в этой среде и развернулась внутригрупповая борьба за власть, сложились «центры политического притяжения» на земляческой и даже этнической основе. Условно выделяются отдельные политические группы: во-первых, «кавказская» (И.В.Сталин, Л.П. Берия и А.И. Микоян), «ленинградская» (A.A. Жданов, Н.А.Вознесенский,

A.А.Кузнецов, и М.И.Родионов), и своеобразная «еврейская» (Л.М.Каганович, A.A. Андреев, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов).

После смерти И.В. Сталина, при перераспределении власти между членами Политбюро, были сформулированы негласные принципы «коллективного руководства», однако деятельность Л.П. Берии привела к пересмотру прежних договоренностей и формированию новой правящей группы во главе с Н.С. Хрущевым, который сумел отстранить своего основного конкурента Г.М. Маленкова от партийных и государственных должностей. Н.С. Хрущев стал реформировать свое окружение, опираясь на введенных им в состав Политбюро ЦК своих «земляков» по компартии Украины Л.И. Брежнева, А.И. Кириченко, М.А. Суслова. Возможно, благодаря этому Н.С. Хрущеву вскоре удалось удалить из большой политики очередную «антипартийную группу» Г.М. Маленкова, Л.М. Кагановича,

B.М.Молотова, К.Е. Ворошилова и H.A. Булганина.

Н.С. Хрущева, вероятно, можно считать первым советским политическим лидером, который основал относительно устойчивую правящую группу. Сторонники Н.С. Хрущева - А.Б. Аристов, Н.И. Беляев, Л.И. Брежнев, Н.Г. Игнатов, Ф.Р. Козлов, О.В. Куусинен, М.А. Суслов, Е.А.Фурцева, Н.М. Шеверник, были введены в состав Президиума ЦК КПСС.

Однако со временем деятельность Н.С. Хрущева на посту главы партии и государства перестала отвечать интересам стоявшей за ним советской

номенклатурной элиты. В итоге от него отвернулись даже его выдвиженцы и ставленники, на понимание и поддержку которых он, конечно, рассчитывал.

В результате заговора, инициированного А.Н. Шелепиным, В.Е.Семичастным, Н.Г. Егорычевым, Л.И. Брежневым и Н.В. Подгорным, Н.С. Хрущев в 1964 г. был снят со всех постов и его место занял Л.И.Брежнев - глава новой «партийной трибы».

При Л.И. Брежневе высшая партийная номенклатура пополнилась новыми людьми. Среди них значительную когорту, во-первых, составляли сослуживцы Л.И. Брежнева по его партийной работе на руководящих должностях на Украине (с 1946 по 1950 г.), Молдавии (1950 — 1952 г.), Казахстане (1954 — 1956 г.), во-вторых, за счет той советской номенклатуры, с которой он взаимодействовал, возглавляя в 1953 — 1954 гг. Главное политическое управление Советской Армии и Военно-морского флота, и работая с 1956 г. в секретариате ЦК КПСС. Среди бывших сослуживцев Л.И.Брежнева по Украине: А.П. Кириленко, H.A. Тихонова и В.М.Чебрикова, по Молдавии: К.У. Черненко, по Казахстану: М.С. Соломенцев и Д.А. Кунаев. Возможно, что появление во власти A.A. Гречко и Д.Ф.Установа было связано как с работой в политическом управлении, так й с партийной карьерой в ЦК партии. По партийной линии в состав «команды Л.И.Брежнева» вошли такие крупные политики советской эпохи, как Ю.В.Андропов, Ф.Д. Кулаков, Б.Н. Пономарев, A.A. Громыко, Г.В. Романов.

После смерти Л.И. Брежнева доступ к власти получили его наследники - Ю.В. Андропов и К.У. Черненко. В период их непродолжительного правления оформились условия для прихода к власти М.С. Горбачева.

Реформирование всех сфер жизни советского общества при М.С.Горбачеве • привело к значительным кадровым переменам во власти. Опираясь на поддержку своих земляков и единомышленников, новый лидер стал формировать свою группу, в состав которой вошли Е.К. Лигачев, Г.П.Разумовский, Н.И. Рыжков, В.М. Чебриков, А.Н. Яковлев, В.И. Болдин, Н.Б. Биккенин, В.А. Медведев, А.И. Лукьянов, И.Т. Фролов, Г.Х.Шахназаров, A.C. Черняев. В 1985 г. в Москве, благодаря протекции Н.И. Рыжкова, оказался Б.Н. Ельцин. Однако сложность и неоднозначность переходного периода привели к потере М.С. Горбачевым единственной к концу своего правления опоры — партийно-номенклатурной.

Б.Н. Ельцин - первый президент РФ, своим приходом к власти, как и его предшественник, был обязан партийно-номенклатурным связям. Период правления Б.Н. Ельцина наглядно демонстрирует эволюцию его окружения, вначале основывавшихся на социально-территориальном/ «земляческом» и «демократическом» принципах, позднее трансформировавшихся в самый проверенный и надежный — кровно-родственный, неслучайно широкое хождение получил термин «семья» в отношении окружения Б.Н. Ельцина. Можно условно выделить этапы становления его окружения: с 1985 по 1991г. до избрания на пост президента; второй следует подразделить на два с 1991 по 1993 и с 1993 по 1996 г., третий - с 1996 по 2000 г. На первом этапе он широко опирался на своих земляков - Г.Э. Бурбулиса, В.В. Илюшина,

В.Б.Исакова и др. Однако, став публичным и весьма амбициозным политиком, он избавился от своего бывшего окружения, приспосабливаясь к новой политической реальности. Тогда в его «команду» вошли A.A. Собчак, Е.Т. Гайдар, А.Б. Чубайс, М.Н. Полторанин, Э.А. Памфилова, Ю.В. Скоков, Г.Х. Попов, A.B. Руцкой, Г.В. Старовойтова, С.М. Шахрай, A.B. Козырев, О.Н. Сосковец, В.С.Черномырдин, A.B. Коржаков, Б.А. Березовский, В.Б.Юмашев и др. На последнем этапе окончательно определяется состав «семьи» Б.Н. Ельцина, ключевые политические решения начинает принимать его дочь Т.Б. Дьяченко и ее супруг В.Б. Юмашев.

Таким образом, советский и начальный период российской истории имеют отчетливый партийно-номенклатурный отпечаток, демонстрируют воздействие «неотрибализма», определявшего лицо советской партийно-хозяйственной и «молодой» российской правящей элиты и ощутимо влиявшего на политическую действительность. Показательно, что в советский период широко использовались «земляческие» и даже этнические принципы при формировании органов власти и управления. Период правления Б.Н. Ельцина демонстрирует различные тенденции, однако основная - возвращение к «земляческим» и кровно-родственным факторам в процессе становления новой власти.

Во втором параграфе ««Ленинградское/питерское землячество» в политической жизни современной России» освещается процесс становления правящей элиты современной России. Отмечается, что образование «ленинградского землячества» в высших органах власти и управления РФ берет начало еще в середине 1990-х гг. Именно в период роста этой новой правящей группы феномен «неотрибализма» стал очевидным социально-политическим явлением.

Сделаны основные предположения, объясняющие некоторые закономерности появления «ленинградского землячества» в высших органах власти и управления РФ. Как отмечалось ранее, значительную политическую поддержку Б.Н. Ельцину оказали A.A. Собчак и А.Б. Чубайс. Последнему, благодаря руководству ключевым государственным комитетом, ведавшим распределением госсобственности, и Администрацией президента РФ, удалось создать условия для прихода в структуры федеральной власти своих земляков-ленинградцев. Отмечается, что А.Б. Чубайс способствовал появлению А.Л. Кудрина (министра финансов в Правительстве РФ) на посту главы ГКУ Администрации президента РФ (не удивительно, что вскоре после перевода в Москву эту должность занял В.В. Путин). Однако с течением времени А.Б. Чубайс оказался в стороне от использования «ленинградского» фактора и «ленинградское землячество» ощутило свою политическую самостоятельность, особенно после избрания в 2000 г. В.В.Путина президентом РФ.

Формирование «ленинградского землячества» растянулось на несколько лет (с 2000 по настоящее время) и процесс этот, кажется, далек от завершения.

Анализ состава Администрации президента и Правительства РФ убедительно демонстрирует приоритетность при прочих равных «земляческого» фактора при назначении на ключевые государственные посты. В частности, земляки президента по Ленинграду занимают посты помощников (А.Д. Беглов, В.П. Иванов) и советников (Ю.К. Лаптев, А.Н. Илларионов) в Администрации президента РФ, четверо возглавляют федеральные округа (ЮФО — Н.Д. Козак, ПФО — A.B. Коновалов, С.-З. ФО -И.И. Клебанов, ЦФО - Г.С. Полтавченко), управляют делами президента (В.И. Кожин).

В Правительстве РФ, структура и состав которого определяются президентом, представители «ленинградского землячества» занимают посты глав министерств, федеральных служб и агентств, руководителя Аппарата Правительства РФ. Например, должности вице-премьеров занимают бывший руководитель Администрации президента РФ Д.А. Медведев и министр обороны С.Б. Иванов, министром финансов является А.Л. Кудрин, министерством экономического развития и торговли руководит Г.О. Греф, министерством информационных технологий и связи - Л.Д. Рейман, министерством образования и науки - A.A. Фурсенко, министерством регионального развития — В.А. Яковлев, министерством транспорта — И.Е.Левитин и т.д.

Кроме того, представителями «ленинградского землячества» являются председатели Совета Федерации (С.М. Миронов) и Государственной Думы (Б.В. Грызлов) Федерального Собрания РФ, руководители Центрального Банка РФ (С.М. Игнатьев) и Счетной Палаты РФ (C.B. Степашин), а также председатель Высшего Арбитражного суда РФ (A.A. Иванов).

Вышеизложенное убедительно свидетельствует о том, что феномен «неотрибализма» стал органичной частью внутриполитической жизни России, распространившись не только на органы исполнительной, но также законодательной и судебной власти.

Четвертая глава «Неотрибализм» в многонациональном регионе РФ (на примере Удмуртской Республики)» посвящена рассмотрению «неотрибализма» в многонациональном регионе РФ (на примере Удмуртии) и состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Современная этнополитическая ситуация в Удмуртии» этнополитическая ситуация в Удмуртской Республике анализируется в двух аспектах — историко-этнографическом и этнополитическом, с использованием результатов этносоциологического исследования.

Историко-этнографический блок включает в себя информацию об этносоциальной структуре Удмуртской Республики, составе и типах этносреды, особенностях удмуртской ментальное™ (включая стереотипы и представления удмуртов, систему ценностей и ориентаций, в том числе отражающихся и в политической сфере, а также проблему лидерства и лидеров у удмуртов в традиционном обществе и на современном этапе). Современная этносоциальная структура населения УР сформировалась в

течение XX в., причем по результатам переписи 2002 г. удмуртский этнос демонстрирует тенденцию к сокращению (с 30,9% до 29,5%.) в то время как доля русских увеличилась с 58,9% до 60,1%, татар с 6,9% до 7,0%.

Социальные характеристики удмуртского этноса позволяют говорить о том, что он наименее урбанизированный и во многом сохраняющий традиционные характеристики, поскольку 55,7% удмуртов проживают на селе. Село в современной Удмуртии остается основным центром воспроизводства этничности. Для удмуртов в целом остается характерен традиционализм/консерватизм, выступающий стабилизирующим

политическую жизнь республики фактором, о чем свидетельствуют, особенно на общем фоне социального безразличия и абсентеизма, повышенная электоральная активность и электоральная поддержка действующей власти. Выделенные исследователями (М.Н. Губогло, К.И.Куликов, С.К. Смирнова, Л.С. Христолюбова) шесть типов этносреды в Удмуртии демонстрируют ощутимые различия в электоральном поведении при голосовании на выборах в ГД ФС РФ в декабре 2003 г.

Значительное воздействие на политическую культуру в Удмуртии оказывает удмуртская ментальность, для которой и сейчас актуальны ставшие хрестоматийными терпеливость, политическая

дисциплинированность, проявляющиеся в гипертрофированной толерантности, вызванной, вероятно, утратой культуры «позитивного противодействия» иноэтничному, не всегда благоприятному влиянию. «Удмурт стремится к бесконфликтному положению в системе мира, стремится не изменять устоявшихся связей и отношений, что приводит его к зависимости от своего этносоциального окружения. В то же время он постоянно возвращается в область внутренних переживаний и самооценок, так как ему важно осмыслить свое положение, свои действия в системе межличностных отношений» [Петров, 2002: 132]. В результате в политической сфере характерные для удмуртов установки на терпимость, согласие отражаются в распространенных у значительной части удмуртского этноса представлениях о необходимости сохранения хрупкой стабильности в отношениях между удмуртским этносом и властью. Это усугубляется еще и тем, что у удмуртского этноса практически не сформировался институт политического лидерства, тесно сопряженный с осуществлением властных функций в обществе. После присоединения к России и устранения феодальной верхушки общества, роль своеобразных традиционных лидеров в удмуртском обществе выполняли тдро, вдсясь, туно, кузёос, узыръёс, толишкъёс [Шкляев, 1992, 2003], чья организующая и руководящая роль ограничивалась рамками отдельной общины или даже семьи, религиозными или хозяйственными функциями. Институт общенационального лидерства так и не сформировался, что особенно отчетливо проявилось в деятельности удмуртского национального движения, подробно проанализированного в фундаментальной монографии С.К.Смирновой [Смирнова, 2002].

Этнополитический и отчасти правовой аспекты современной этнополитической ситуации тесно связаны с трансформацией удмуртской

государственности на современном этапе, этническим представительством в органах власти, становлением и развитием национальных движений в Удмуртии, сложившейся этносоциальной стратификацией и ролью удмуртской элиты в этнополитической жизни УР. Кроме того, в этой сфере проявляется специфика отношения различных этнических групп к органам власти Удмуртии, гарантированное™ прав национальных меньшинств и т.д. Результаты проведенного этносоциологического исследования [2005], носящие пилотажный характер, свидетельствуют о том, что среди основных этнических групп удмурты отличаются повышенной электоральной активностью при выборах в республиканские органы власти. В выборах президента УР в 2004 г. приняли участи 69,23% удмуртов, 54,83% русских и только 48,71% татар, в выборах депутатов Государственного Совета (ГС) принимали участие 52,56% удмуртов, 40,54% русских и 30,77% татар. Для удмуртов характерен самый низкий уровень абсентеизма (никогда не участвовали в выборах президента УР 15,83% русских, 10,26% татар и 8,97% удмуртов, а в выборах депутатов ГС УР 22% русских, 15,38% татар и 10,26% удмуртов). Эти данные убедительно подтверждают предположения о существенном влиянии удмуртского этноса на внутриполитическую стабилизацию политической жизни в Удмуртии.

Однако, несмотря на значительную электоральную активность, представительство удмуртов в органах власти и управления стремительно сокращается. Если в 1995 г. в составе Государственного Совета УР их было 16%, то в 1999 г. — 11%, а с 2003 г. - только 6% (в то время как русские в Государственном Совете созыва 2003 г. составляют 74%, а татары — 11%). По результатам исследования, на вопрос о том, должны ли места в Государственном Совете УР распределяться пропорционально численности каждого этноса, «безусловно да» и «да» сказали 53,84% удмуртов, 23,08% татар и 22,77% русских; «скорее нет» и «безусловно нет» - 64,1% татар, 63,7% русских и только 35,9% удмуртов. Очевидно, что отношение к проблеме этнического представительства далеко неоднозначное, однако удмурты проявляют в этом вопросе большую озабоченность, что свидетельствует о необходимости принятия своевременных политических решений и дополнительных мер, направленных на выравнивание представительства в органах власти и управления Удмуртии для предотвращения потенциальной межнациональной напряженности в этом вопросе. В этой связи весьма уместным кажется разработка и реализация в Удмуртии этнополитического аналога американской «программы позитивных действий».

Во втором параграфе ««Неотрибализм» и формирование политической элиты в УР» освещаются основные вопросы, связанные с влиянием «неотрибализма» на формирование современной политической элиты в Удмуртии. Современная элита в Удмуртии возникла в результате трансформации советской партийно-хозяйственной номенклатуры. Существенное воздействие на изменение количественного и качественного состава республиканского «правящего класса» оказало, вероятно,

противостояние в 1990-1995 гг. этнической/национальной (удмуртской) элиты и того социального слоя, который условно именуется в исследовании «глазовской» группой. Выделяются основные этапы ее становления: первый этап - 1990-1995 г. - этот период, начинающийся с принятия Декларации о государственном суверенитете УР и заканчивающийся выборами реформированного Государственного Совета Удмуртии, можно охарактеризовать как время трансформации удмуртской государственности (обновление и реструктуризация органов власти и управления), время вхождения в республиканскую власть «глазовской» группы. Второй этап — 1995-2000 г. - связан с избранием на высшую государственную должность (председатель Государственного Совета УР) в парламентской республике A.A. Волкова и его победой на выборах в октябре 2000 г. Для этого этапа j характерен временный альянс «глазовской» группы с некоторыми представителями удмуртской политической элиты, утверждение ее представителей в структуре республиканской власти, борьба за новые электоральные ресурсы, которая успешно закончилась избранием А.А.Волкова президентом УР. Третий этап - с 2000 г. по настоящее время — оформление «глазовской» правящей группы, выстраивание республиканской вертикали власти.

Показательно, что наиболее успешные представители удмуртской политической элиты - В.К. Тубылов и П.Н. Вершинин - практически не проводили активной кадровой этнополитики в органах власти и управления, несмотря на то, что имели фактическую возможность принимать эти решения после прихода во власть, почти все 1990-е гг., они оставляли этот вопрос без должного внимания. По этой причине, вероятно, их претензии на этнополитическое лидерство в рамках Удмуртии оказались несостоятельными, поскольку не были подкреплены с их стороны реальными кадровыми назначениями, которые могли бы кардинально упрочить их позиции во власти и обеспечить доступ к необходимым ресурсам. Кроме того, существенную роль сыграло противостояние локальных групп удмуртов (своеобразных «микротриб») по территориальному признаку, социально-профессиональным свойствам и субъективно-конъюнктурным характеристикам.

Удмуртской спецификой «неотрибализма» стала, вероятно, неспособность/невозможность воспроизведения даже отдельных его аспектов в силу слабости социально-экономических и политических позиций, утраты на современном этапе веры в свои объективные политические возможности, несмотря на реальные электоральные ресурсы.

Прямо противоположным примером является эволюционирование «глазовской» группы, которая в отличие от «удмуртской» максимально использовала весь имеющийся потенциал для утверждения на высших руководящих постах, совершая иногда тактические ошибки (феномен Н.А.Ганзы), но выигрывая в стратегическом плане. С «глазовской» правящей группой тесно связаны практически все ведущие политики и самые влиятельные представители бизнес-сообщества современной Удмуртии. В

частности: председатель Правительства УР Ю.С. Питкевич, руководитель Администрации Президента и Правительства УР А.П. Горяинов, министр имущественных отношений С.П. Кассихин, представитель УР в Совете Федерации В.Г. Хорошавцев, руководитель Администрации г. Ижевска A.A. Ушаков и др. В состав «глазовской» группы входят некоторые представители удмуртского этноса — председатель ГС УР И.Н. Семенов, зам. председателя Правительства УР В.П. Невоструев, министр национальной политики В.Н.Завалин.

Таким образом, можно говорить о существовании в этнополитической жизни Удмуртии на рубеже XX и XXI вв. феномена «неотрибализма», свидетельством чего является оформление «глазовской» группы, определяющей этнополитическое и социально-экономическое развитие современной Удмуртии.

В Заключении подводится общий итог проведенного исследования, сформулированы основные выводы, представлена совокупность аргументов, объясняющих существование «неотрибализма» в условиях современности. Анализ всех без исключения органов власти и управления свидетельствует не только о сохранении, но и широком использовании традиционного по сути механизма формирования современной власти. Истоки «неотрибализма» восходят к открытой Л.Г. Морганом родоплеменной организации, в рамках которой сформировались важнейшие оптимальные элементы внутригрупповых взаимоотношений. Однако следствием этого явилось и сохранение ставшего перманентным противостояния «своих» и «чужих» в контексте современной этнополитики. Воздействием «неотрибализма» может быть объяснено частое возведение корпоративных интересов, воли, ценностей и удобных для правящих групп «правил игры» в ранг общеобязательных. Вместе с тем, высокая степень внутренней консолидации, взаимное протежирование, атмосфера доверия и поддержки способствуют более продуктивному «коэффициенту полезного действия», обеспечивая успешность группы в процессе институализации власти в период ее восходящей «фазы развития».

«Неотрибализм» не следует рассматривать как анахронизм, случайно возникающий в жизни отдельных социально-политических организмов. Основы институтов власти и управления, механизмы формирования которых сложились еще в период общинно-родового строя, испытанные и апробированные за тысячелетия своего существования, даже сегодня продолжают оставаться актуальными и востребованными в сфере социальной организации, модифицируясь и трансформируясь вместе с развитием самого общества. Разумеется, трансмиссия этих институтов может происходить не столько в первозданном виде, сколько обогащенная опытом прошедших веков и современности, сохраняя при этом свои сущностные начала.

Существование «неотрибализма» во многом обусловлено выполняемыми им функциями (инструментачьной, интегрирующей, регулирующей, покровительства/защиты) в среде правящих групп, без наличия которых само их существование вряд ли возможно.

Таким образом, «неотрибализм» - система общественных отношений, сохраняющих и воспроизводящих в условиях современной действительности присущие родовому обществу универсальные принципы социальной организации, возникающие на основе естественного противопоставления «мы - они», «свои — чужие», которые закономерно воспроизводятся в стереотипах и социальных практиках межгруппового взаимодействия, особенно заметно проявляясь в деятельности политической элиты.

Основные положения диссертации отражены в публикациях:

1. Тенсин, М.В. Феномен «неотрибализма» в современной этнополитической жизни Соединенных Штатов Америки И Этнос-Культура-Человек: сб. мат. междунар. науч. конф. - Ижевск: АНК, 2003 - С. 337-349

2. Тенсин, М.В. Удмурты в политике // Свое дело. Ижевск, №6, 2003. - С.9

3. Тенсин, М.В. Новое Федеральное Собрание - новая Россия? // Своё дело. Ижевск, № 7, 2003. - С. 5-6

4. Тенсин, М.В. Электоральный сюрприз // Своё дело. Ижевск, №2, 2004. - С. 26-27

5. Тенсин, М.В. Этническая среда как один из факторов современной политики в Удмуртской Республике (к вопросу об этнической специфике электорального поведения) // VI российская университетско-академическая научно-практическая конференция: Мат. конф. 4.1. - Ижевск, 2004. - С. 8789

6. Тенсин, М.В. «Неотрибализм» в контексте процессов глобализации и модернизации современного общества // Современные этнополитические и этносоциальные процессы в России: модель Республики Башкортостан: Мат. межрегион, научн.-практ. конф. - Уфа: Информреклама, 2004. - С. 296-301

7. Тенсин, М.В. «Неотрибализм»: феномен - теория - практика // Материальная и духовная культура народов Урала и Поволжья: История и современность: Мат. межрегион, научн.-практ конф. / Глазовский гос. пед. ин-т. - Глазов, 2005. - С. 29-30

8. Тенсин, М.В. Этнический фактор в политическом процессе Удмуртской Республики (на примере выборов в органы власти УР) // XXIIFUSCO Finno-Ugric Students Conference: Abstracts / Удмуртский гос. ун-т. - Ижевск: Изд. дом «Удмуртский университет», 2005. - С. 187-188

9. Тенсин, М.В. Проблемы российского федерализма в контексте вызовов современности // Всероссийская научно-техническая конференция «Наука-производство-технологии-экология»: Сб. мат.: В 6 т. - Киров: Изд-во ВятГУ, 2005. — Т. 4. ГФ. - С. 144-146

10. Тенсин, М.В. Этнос и Власть: тактика конфликта или стратегия партнерства? (к постановке проблемы) // [Электронный ресурс]. Электрон, дан. Социально-экономические и политические условия развития гражданского общества в России. Межд. научн.-практ. конф. - Ижевск, 2005. (CD-ROM).

11. Тенсин, М.В. Традиционные механизмы формирования власти в современном мире (к проблеме неотрибапизма) // Урал-Алтай: через века в будущее: Мат. Всерос. научн. конф. — Уфа: Гилем, 2005. - С. 272-273

12. Тенсин, М.В. Политико-правовые аспекты формирования национальной политики в современной России: к вопросу о проблемах и перспективах // Межнациональные отношения в полиэтничном регионе: проблемы и пути оптимизации: Мат. межрегион, научн.-практ. конф. - Уфа: Информреклама, 2005.-С. 83-84

13. Тенсин, М.В. «Неотрибализм» как идентичность // VI Конгресс этнографов и антропологов России, Санкт-Петербург, 28 июня — 2 июля 2005 г.: Тезисы докладов. - СПб.: МАЭ РАН, 2005. - С. 515

14. Тенсин, М.В. Проблема влияния «неотрибализма» на процессы социально-политической модернизации Н Социальная модернизация России: итоги, уроки, перспективы: Мат. V Междунар. социального конгресса 25-26 ноября 2005 года в 2-х томах. - М.: Издательство РГСУ «Союз», 2005. - Т.1. -С. 185-186

Отпечатано с оригинал-макета заказчика

Подписано в печать 26.09.2006. Формат 60x84/16. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 1602.

Типография ГОУВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Ижевск, ул. Университетская, 1, корп. 4.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Тенсин, Максим Владимирович

Введение.

Глава I. Теоретические аспекты феномена «неотрибализма».

1.1.Система основных категорий.

1.2.Традиционные институты власти и управления в современном мире.

1.3.Трибализм/«неотрибализм» - потестарно-политический институт в процессе эволюции.

Глава II. «Неотрибализм» в современном этнополнтическом развитии Соединенных Штатов Америки.

2.1. Этнические и конфессиональные аспекты политических процессов в современных США.

2.2.Американская правящая элита в системе «неотрибализма».

Глава III. «Неотрибализм» в политической жизни СССР и России.

3.1.Становление и эволюция советских правящих групп в исторической ретроспективе.

3.2.«Ленинградское/питерское землячество» в политической жизни современной России.

Глава IV. «Неотрибализм» в многонациональном регионе РФ (на примере Удмуртской Республики).

4.1. Современная этнополитическая ситуация в Удмуртии.

4.2.«Неотрибализм» и формирование политической элиты в УР.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Тенсин, Максим Владимирович

У нас чужие очень редки, всё больше тёткины, свояченицы детки».

А.С. Грибоедов «Горе от ума».

Актуальность исследования В современных условиях рассмотрение вопросов, связанных с адаптацией и/или инкорпорацией социальных институтов традиционного общества, может показаться исключительно теоретической, оторванной от реальной жизни задачей. Однако это совсем не так. Несомненно то огромное влияние на зарождение, становление и развитие практически всех социальных институтов современной цивилизации, которое оказал первобытнообщинный строй, где находятся генетические основы многих базисных явлений современного мира. И это неудивительно хотя бы потому, что на долю первобытности приходится более 99% всей человеческой истории, поэтому коренные причины существующих в настоящее время многочисленных «социальных практик», которые закреплялись и становились поведенческими установками и стереотипами множества человеческих поколений, необходимо искать именно в этом периоде. Кроме того, традиционные институты продолжают играть важную роль практически во всех развивающихся странах, численность населения которых стремительно растет, а соответственно расширяется и социальная основа для их воспроизводства. В результате часто неконтролируемых миграционных потоков они распространяются на новые территории, в которых формируются своеобразные этнорасовые и этноконфессиональные «анклавы», «кварталы» и т. п. социально-политические образования. Все это в совокупности, а также противоречивое взаимодействие вызовов модернизации и глобализации и ответы на них общества, объективно ведут к существенному росту роли этнического и конфессионального факторов в политической сфере. Полиэтничность большинства современных государств очень часто сложно сопрягается с крайне неравномерным социально-культурным и экономическим развитием отдельных этносоциальных групп, с их разноуровневыми и несовпадающими интересами.

В этой связи отчетливо актуализируется и приобретает большой научно-практический интерес проблема «старых» традиционных институтов, восходящих своими истоками к родо-общинным отношениям, но продолжающих активно функционировать в современных условиях. К таким институтам в первую очередь следует отнести такое сложное по своей природе явление как трибализм/«неотрибализм», которое определено в качестве основной объектно-предметной сферы диссертационного исследования.

Совершенно очевидно, что существование «неотрибализма» обусловлено самой социальной природой человека, который, как и прежде, не может жить вне общества, и поэтому всегда включен в широкую систему социальных связей, обеспечивающих представителям этнических или социальных групп дополнительные преимущества в условиях жесткой межгрупповой конкуренции. Этому способствует и наличие общих интересов и потребностей, выступающих важными и устойчивыми признаками формообразования. В результате замены кровнородственной основы воспроизводства исследуемого явления социально-территориальной, наравне с родственными (которые до конца никогда не вытесняются, происходит только сужение круга людей, включенных в эти отношения) системообразующими начинают выступать «земляческие», «корпоративные» и «профессиональные» факторы. Трибализм в силу объективных причин также переживает эти изменения, и его проявление можно изучать на примере формирования и деятельности правящих групп даже в развитых демократиях.

Вместе с тем, с изменением принципов организации социальной среды, воспроизводящей эти общественные отношения, постепенно трансформирует и само явление, из-за чего говорить о трибализме в его классическом понимании было бы некорректно. Автор диссертации считает возможным ввести в научный оборот термин «неотрибализм», отражающий его точку зрения на включение и приспособление институтов традиционного общества к современным условиям, приобретающим своеобразный иммунитет к изменению и усложнению социальной структуры общества в силу своей универсальной распространенности и тысячелетней апробации, обладая удивительной способностью к модификации, трансформации, адаптации, т. е. поступательному эволюционному развитию, сохраняя при этом свои сущностные принципы и характеристики.

В основе рассуждений автора о феномене «неотрибализма» лежит базисный тезис о принципе формирования институтов власти, воспроизводящем модель межгрупповых отношений, характерных для человеческого общества на ранних этапах его развития. Известный специалист в области социальной психологии проф. Б.Ф. Поршнев в свое время подчеркивал, что «обзор форм и типов общностей, при всем их поистине безмерном многообразии подтверждает положение, что в социально-психологическом отношении они всегда конституируются через противопоставление «мы» и «они»1. Именно отсюда вытекает и сохраняется устойчивое противостояние «свои - чужие» в контексте современной этнополитической жизни.

Неотрибализм» в самом общем плане представляет собой практику протекционизма и привлечения в систему власти и управления ближних и дальних родственников и свойственников, земляков, однокашников, сослуживцев или лично преданных людей. При этом бинарная оппозиция «свои - чужие» проявляется в. данном случае особенно явственно, поскольку сопровождается вытеснением с ключевых позиций всех лиц, не состоящих в подобных отношениях. Кроме того, по преимуществу коллективный характер власти делает наличие этих отношений необходимыми, поскольку без взаимной поддержки эта группа никогда не могла бы состояться в политической сфере и тем более занять в ней доминирующее положение. В отличие от традиционного общества, в котором родовые (клановые) и племенные связи носили всеобщий характер, в условиях современности эти апробированные еще в условиях Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. - М., 1979. С. 93. первобытности принципы социальной организации фактически культивируются и кристаллизируются в деятельности правящих групп, объединенных общностью интересов на основе своеобразной монополизации/приватизации государственной власти. При этом преимущества, получаемые от обладания властью, выступают в качестве своеобразной коллективной собственности, поскольку в одиночку удерживать и извлекать выгоду из обладания государственной властью практически невозможно, результатом чего становится распределение властных функций и привилегий внутри правящей группы. Вместе с тем, не стоит забывать, что в условиях «рациональной демократии» для самого факта прихода во власть, как и прежде, необходима широкая массовая поддержка, источник которой может быть персонифицирован в виде этноса, политической партии, ассоциации, движения и т.п. Оказываемая поддержка фактически обменивается на доступ и/или приоритетное распределение каких-либо необходимых этим объединениям ресурсов. Все это в совокупности способствует формированию широкой сети «патрон-клиентных», глубоко традиционных по своей сути отношений, имеющих личностный и неформальный характер, внешне облеченных в форму связей взаимного обязательства, сотрудничества, взаимопомощи, участники которых «кровно» заинтересованы в сохранении и воспроизводстве этих связей. Кроме того, личностный характер власти, воплощающийся в таком явлении как политическое лидерство, является нормой и вплоть до настоящего времени продолжает играть важную роль в деятельности многих политических институтов.

Исходя из вышеизложенного, очевидно, что изучение современной этнополитической сферы в значительной степени возможно сквозь призму деятельности правящих политических групп, т.к. в современном обществе с его специализацией реальная политика неизбежно концентрируется в руках немногих «избранных». Данное диссертационное исследование представляется актуальным также в силу того, что понимание и осмысление современных этнополитических процессов и ситуаций, их влияния на все сферы жизни общества невозможно отделить от объективного анализа доступной информации об этнополитических группах, лидерах, «технологиях» овладения властными институтами различного уровня, а также подлинных интересах, их объединяющих и побуждающих к активному участию в политике.

Объектом диссертационного исследования является феномен «неотрибализма» в контексте этнополитической жизни.

Предмет - «неотрибализм» как этносоциальный институт современного общества, в значительной мере детерминирующий воспроизводство и функционирование политической элиты на трех основных типологических уровнях: международном, отечественном, региональном.

Территориальные границы исследования охватывают три уровня: международный (на примере США), отечественный (Россия) и региональный (Удмуртия). В настоящее время этнополитическое развитие США в целом адекватно отражает глобальные тенденции этнорасовых, этноконфессиональных, этнодемографических процессов, претендуя в некотором роде на мультикультурную модель мира будущего. Развитие этнополитической жизни США демонстрирует все более возрастающее и непреходящее влияние этничности на все сферы жизни американского социума и связанные с этим сложные коллизии. На отечественном уровне наблюдаются иное отношение к аналогичным вызовам современности, внешне связанное с отказом от этничности, декларированием принципа нации-согражданства и фактическим использованием концепции «плавильного котла» в качестве замены полноценной национальной политики. Удмуртия - один из типичных регионов России, в какой-то мере это сама многонациональная, поликонфессиональная, мультикультурная Россия в «удмуртской» миниатюре. Таким образом, становится возможным всесторонний, разноуровневый анализ феномена «неотрибализма».

Хронологические рамки охватывают последнее десятилетие XX и начало XXI вв. как наиболее динамичный период развития современного мира. В отдельных случаях используется историко-ретроспективный анализ для получения представлений об истоковых причинах изучаемого явления и сопряженных с ним проблем. Для выявления «генетических» основ «неотрибализма» в современной России значительное внимание уделено становлению и эволюционированию правящих групп в Советском Союзе, начиная с послевоенного периода.

Степень научной разработанности изучаемого явления сравнительно невелика. В отечественной науке роль первопроходцев в изучении трибализма, как правило, принадлежала в первую очередь этнографам, занимающимся африканской проблематикой. Устойчивый научный интерес к трибализму сформировался в 50 - 60-е гг. XX в., после начала процесса освобождения от колониальной зависимости африканских государств, а сам термин «трибализм» был заимствован из работ американских, английских и французских политантропологов1.

Впервые в отечественной науке трибализм был охарактеризован в монографии В.Б. Иорданского «Тупики и перспективы Тропической Африки», посвященной социально-экономическому и политическому развитию ряда африканских государств в период деколонизации2. Основное внимание исследователь уделил вопросам национального строительства в молодых политических системах, в связи с чем показал сущность и социальную основу трибализма, оказывающего значительное влияние на все сферы жизни африканского общества. В.Б. Иорданский проанализировал основные причины существования трибализма в деревне и городе, охарактеризовал социальную среду, воспроизводящую это явление (сельские общины, землячества и рабочие ассоциации), выявил основные формы проявления трибализма (местничество, племенная солидарность, межэтнические конфликты, специфическая кадровая политика в органах власти, этноплеменная база африканских политических партий)3. Анализируя проблемы политического развития, В.Б.Иорданский охарактеризовал социальный характер власти в модернизирующемся обществе,

1 См., например, работы G.Bennet, M.Gluckman, I.C.Mitchell, L.Sylla, M.Fortes и др.

2 Иорданский В.Б. Тупики и перспективы Тропической Африки. - М., 1970.

3 Там же. С. 320-325. которая, как он полагал, «.всегда была объектом скрытого соперничества различных «кланов» правящей верхушки, причем обычно эти «кланы» сорганизованы на трибалистской основе»1. Важным было и то, что В.Б.Иорданский выявил своеобразную взаимозависимость этнических групп и лидеров, поскольку «. правительство обычно опиралось на поддержку трибалистской клиентуры каждого «клана». Как ни ограничена была получаемая таким образом массовая поддержка, в условиях растущего антагонизма между народом и властью она временами приобретала решающее значение, спасая правительство от падения»2. В.Б. Иорданский обратил внимание на негативные последствия монополизации власти лидерами этнических групп, проявляющиеся в том, что в условиях формальной многопартийности «.происходило выхолащивание деятельности парламентов, которые превращались в пустые говорильни, лишенные возможности оказывать сколько-нибудь серьезное влияние на принимаемые главой государства решения. Становилась пустой формальностью и вся система парламентских выборов. Тем самым народ полностью отстранялся от государственных дел, его воля, его интересы растаптывались»3. В целом В.Б. Иорданский считал трибализм основным тормозом на пути социально-политического развития стран Тропической Африки.

Вторым исследованием, уделившим значительное внимание трибализму и порождаемым им последствиям в контексте изучения этнических процессов в Африке, стала работа Р.Н. Исмагиловой4. На страницах монографии «Этнические проблемы современной Тропической Африки» автор полемизирует с западными исследователями, сводящими все этнические проблемы стран Тропической Африки к трибализму, узко понимаемому ими как межплеменная вражда. Р.Н. Исмагилова отметила, что «роль традиционных правителей, персонифицирующих власть обычая, сила племенной морали, племенных союзов, этнического самосознания достаточно живучи и требуют

1 Там же. С. 440.

2 Там же.

3 Там же. С. 442.

4 Исмагилова Р.Н. Этнические проблемы современной Тропической Африки. - М., 1973. серьезного изучения», кроме того, она пришла к выводу, что традиционные институты власти, а также поведенческие стереотипы и психологию людей «нельзя уничтожить путем издания соответствующих декретов»1. Раскрывая сущность трибализма, Р.Н. Исмагилова указала, что «. в сам термин «трибализм» вкладывается различный смысл. Одни понимают его очень широко, распространяя этот термин на сохраняющиеся архаичные институты и организации, связанные с родо-племенным строем, - систему родства, формы наследования, традиционные обряды и обычаи, силу кровнородственных связей, чувство этнической солидарности и т. д. Другие вкладывают в «трибализм» узкий смысл - враждебное отношение представителей одной этнической группы к другой. Словом «трибализм» обозначают также этношовинистическую политику, направленную на предоставление каких-либо льгот и привилегий лицам, принадлежащим к этнической группе того или иного деятеля, а также на субсидирование планов развития «своих районов» и т. д.»2. Демонстрируя отношение местного населения к трибализму, она приводит выдержку из нигерийской газеты: «трибализм.это народное выражение, означающее страх, что одна группа установит господство над другими»3. В то же время Р.Н. Исмагилова полагала, что «противоречия между народами различной этнической принадлежности сводятся, в конечном счете, к причинам социально-экономического характера», однако отметила важность и значимость этнических предрассудков и предубеждений4. Р.Н. Исмагилова констатировала, что трибализм выступает важным препятствием в процессе государственного строительства, являясь сугубо негативным по своей сути явлением.

В работе Я.Я. Этингера «Национальная консолидация в молодых африканских государствах и трибализм» трибализм рассматривается как одно

1 Там же. С.6.

2 Там же. С. 121.

3 Там же.

4 Там же. С. 101. из основных препятствий на пути нациестроительства в Африке1. Я.Я. Этингер делает вывод о том, что цель трибализма заключается в сохранении племенной организации отдельных племен или в создании самостоятельной государственности, независимо от реально существующих границ между отдельными странами, путем объединения племен, раздробленных в годы колониального раздела континента . Исследователь отмечает, что трибализм играет важную роль, охватывая политическую, экономическую и социальную жизнь стран Тропической Африки. На основании сведений, приводимых западными исследователями, Я.Я. Этингер приходит к выводу, что трибализм актуализируется в деятельности различных племенных ассоциаций в крупных городах, поскольку основной целью этих объединений выступает сохранение внутриплеменных связей, оказание взаимной помощи для предотвращения «растворения» племен, их смешения с другими племенными группами3. Кроме того, трибализм является основой этноплеменного партикуляризма, которым пронизана вся система органов государственной власти. Я.Я. Этингер акцентирует внимание на негативном характере данного явления и пути его преодоления видит в оформлении однопартийной политической системы, проведении кампаний по борьбе с трибализмом, а также в преодолении колониального наследия и решении проблем социально-экономического развития молодых государств.

В начале 1980-х гг. конголезцем Ж. Мампуйей была защищена диссертация «Трибализм как социальное явление и пути его преодоления в процессе национального строительства в странах Тропической Африки (на примере Народной Республики Конго)», ставшая первым исследованием, специально посвященным трибализму4. Эта работа представляет собой значительный интерес уже в силу того, что была выполнена африканцем, Этингер Я.Я. Национальная консолидация в молодых африканских государствах и трибализм // Расы и народы. 1972. Вып. №2.

2 Там же. С. 242.

3 Там же. С. 246.

4 Мампуйя Ж. Трибализм как социальное явление и пути его преодоления в процессе национального строительства в странах Тропической Африки (на примере Народной Республики Конго). Автореф. дис. .канд. филос. наук. - М., 1981. затронутым этим явлением. Трибализм Ж. Мампуйей был рассмотрен как социальный институт современного африканского общества, препятствующий консолидации этнических групп на пути создания единой конголезской нации. Отмечая тесную взаимосвязь между проблемой решения национального вопроса и трибализмом, автор полагал, однако, что это негативное явление проявляется во всех сферах общественной жизни (экономической, социально-культурной, идеологической и политической). Конкретизируя и дополняя выводы отечественных исследователей, Мампуйя понимал трибализм «.как психологию и идеологию этнической исключительности, замкнутости и преувеличения значения своей этнической группы по отношению к другим этническим группам. Психология и идеология трибализма (трибалистское сознание) проявляется в политической практике, для которой характерны попытки добиться исключительного положения, привилегий и благ для своей этнической группы в ущерб другим». Исследователь фактически ставит знак равенства между трибализмом и этноцентризмом, подчеркивая, что «этноцентризм предполагает наличие предрассудков и стереотипов, которые выкристаллизовываются в трибалистскую психологию и принимают стабильный.характер»1. Существование трибализма он объяснял негативным воздействием колонизаторов, социально-экономической отсталостью народов Тропической Африки и сохранением родоплеменной организации с ее эндогамией, клановой солидарностью и культом предков. В своем исследовании Ж.Мампуйя подчеркнул, что «.племенная психология сама по себе еще не ведет к трибализму, решающим фактором здесь является классовый интерес, порождающий идеологию трибализма»2.

В 1985 г. была опубликована монография «Трибализм и государственность (этнонациональные и социально-политические процессы в Папуа-Новой Гвинее в 60-80-е годы XX в.)» И.М. Меликсетовой, впервые обратившей внимание на успешное сохранение и воспроизводство трибализма

1 Там же. С. 11.

2 Там же. С. 15. даже в процессе модернизации традиционных социальных структур, национальной интеграции полиэтничного общества (вкупе с процессами социально-экономического развития и расширением сфер межэтнического сотрудничества)1. Автор указала, что «само понятие «трибализм» в условиях формирования «национальной» государственности и «многоэтажной» трансформации общества неправомерно истолковывать исключительно как защитную реакцию на нарушение племенных основ, тем более, что трибализм обнаруживается не только там, где для него есть питательная среда - родовая организация, но и там, где ее нет» . Ретрибализацию в современных условиях она связывала с наиболее устойчивыми участками социальной социально-этнической сферы - этническим сознанием и психологией. И.М. Меликсетова отмечала, что неотъемлемым свойством современного трибализма является воздействие племенных норм на формирующееся государство, на возникающие новые социальные отношения, на рождающееся гражданское общество, на политические процессы3.

В 1991 г. увидела свет работа И.Т. Катагощиной, в которой особое внимание уделялось роли университетов и африканской интеллигенции в системе этносоциальных и этнополитических отношений4. Исследовательницей были выделены группы факторов, обычно воздействующие на общественное сознание и поведение нигерийцев, а также влияющие на деятельность интеллектуальной элиты. Среди них были названы «.этническое происхождение, родственные и клиентельные связи, университетское учебное заведение, где было получено образование, конфессиональная принадлежность и принадлежность к политическим группировкам»5. Кроме того, И.Т.Катагощина обратила внимание на существующие в нигерийских университетах идейно-политические течения. Одно из центральных мест среди Меликсетова И.М. Трибализм и государственность (этнонациональные и социально-политические процессы в Папуа-Новой Гвинее в 60-80-е годы XX в.) - М., 1985. " Там же. С. 5.

3 Там же.

4 Катагощина И.Т. Интеллектуальная элита в странах Тропической Африки: университеты, власть, общество. -М, 1991.

5 Там же. С 108. них занимает идеология этноцентризма (трибализма), основу которой «составляет тенденция к консолидации отдельной этнической общности (при опоре на общинно-религиозные связи и культурные традиции)», при этом «объективной предпосылкой этноцентризма служит процесс формирования наций в стране (хауса, йоруба, игбо и др.) и сопутствующая этому борьба представителей разных этносов за материальные блага, преимущества при распределении национального дохода и другие условия наибольшего благоприятствования для развития своей этнической группы», он активно используется «этническими кликами» (этнополитическими группировками) в борьбе за политическое влияние в стране1.

В 1992 г. появилось исследование В.В. Бочарова «Власть. Традиции. Управление. Попытка этноисторического анализа политических культур современных государств Тропической Африки», посвященное вопросам л становления и функционирования традиционной политической культуры . В своей работе автор предпринял попытку охарактеризовать универсальные социально-психологические законы, регулирующие отношения между группами людей в сфере властных отношений, проявляющихся в политической жизни государств Тропической Африки. По мнению исследователя «трибализм в политической культуре африканских государств объективный и закономерный феномен, отражающий момент взаимодействия различных политических культур»3. Вместе с тем, политика правящих элит в отношении трибализма крайне противоречива, поскольку, с одной стороны, «он служит опорой власти и, естественно, используется этими элитами для укрепления своего положения., с другой - .социальной базой для любого рода оппозиции данной власти, что заставляет ее вести с ним борьбу»4. Таким образом, В.В. Бочаров отметил практику двойных стандартов, широко распространенную и в настоящее время, одним из ее последствий является

Там же. С. 163-164.

2 Бочаров В.В. Власть. Традиции. Управление. Попытка этноисторического анализа политических культур современных государств Тропической Африки. - М., 1992.

3 Там же. С. 234.

Там же. С. 233. стремление к распространению на все общество и возведение в закон социальных норм, наиболее выгодных/удобных правящим группам.

Работа Л.И. Данилова примечательна тем, что в ней в исторической ретроспективе показана динамика участия кланово-племенного сообщества в создании централизованного государства (Иорданского Хашимитского Королевства)1. В статье показано место основных кланово-родовых традиций и отношений в структуре общества и государства, указано на то, что они играют важную роль, поскольку кланово-племенные факторы, как и прежде, служат главным регулятором многих сфер общественно-политической жизни. Л.И.Данилов отмечает, что, несмотря на демократизацию, иорданский трибализм не только сохраняется, но и выступает залогом «стабильности и разумного консерватизма во внешней и внутренней политике»2.

Кроме того, следует выделить своеобразную тенденцию, которая берет начало в коллективной монографии «Национализм в современной Африке» (Н.И. Высоцкая - руководитель авторского коллектива, среди авторов -Г.Б.Старушенко, М.Ю. Френкель, Л.М. Садовская и другие) и находит законченное выражение в трудах Н.И. Высоцкой4. Это направление связано с пониманием трибализма как предтечи этноцентризма и этнонационализма: «первоначально трибализм носил преимущественно бытовой характер. Политизироваться он начал с переносом в город. Постепенно он стал орудием политической борьбы, которую элиты вели за власть. Так начиналось перерастание трибализма в этнонационализм»3. Однако вызывает определенное сомнение тезис Н.И. Высоцкой о том, что «.этнонационализм в отличие от трибализма четко ориентирован на достижение той или иной этнической группой доминирующего положения в обществе и государстве, его конечная цель завоевание власти для своего этнического клана. Долгое время трибализм

1 Данилов Л.И. Трайбализм в социально-политическом развитии Иордании // Ближний Восток и современность. -М., 1999.

2 Там же. С. 88.

3 Национализм в современной Африке. - М., 1983.

4 Высоцкая Н.И. Политическая культура и политическая практика в современной Африке. - М., 1996.; Высоцкая Н.И. Эволюция национализма в Тропической Африке. XX век. - М., 2003.

5 Высоцкая Н.И. Эволюция национализма. С. 149. культивировали в основном вожди, этнонационализм - политические деятели»1, поскольку основные характеристики трибализма, отмеченные ранее в трудах В.Б. Иорданского, Ж. Мампуйи, были связаны с ориентацией правящих групп на монополизацию, удержание и использование политической власти при поддержке своего племени.

Таким образом, основные выводы, сделанные исследователями в отношении трибализма, свидетельствуют о его тесной связи с сохранением традиционной родоплеменной структуры (только И.М. Меликсетова отметила, что существование трибализма возможно и вне этой среды). Кроме того, в полиэтничном обществе отмечается однозначно негативная роль этого явления, однако все этносоциальные общности (в наиболее выраженной форме -представители правящих групп) используют его для внутренней консолидации и достижения своих интересов. В целом исследователи едины в том, что трибализм - один из важнейших факторов современной этнополитической жизни в странах Тропической Африки, Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии. Очевидно, что трибализм тесно сопряжен с институтами публичной власти. Диссертант полагает, что закономерным следствием воздействия изучаемого явления на публичную власть в процессе ее институализации становится ее неравномерное распределение и/либо ограниченный доступ к властным институтам представителей различных этнических и социально-территориальных общностей. Особенно сильно актуализируется проблема доступа к власти еще и потому, что в современных условиях именно власть (и связанная с ней политика) является важнейшим инструментом для преодоления существующего этносоциального неравенства, выравнивая уровня социально-экономического развития этносоциальных групп и создания объективных условий для мультикультурной согражданственности.

Таким образом, «неотрибализм» следует изучать в качестве одного из явлений, исследуемых в рамках смежной научной дисциплины - потестарно-политической этнографии (политической антропологии, этнополитологии), на Высоцкая Н.И. Эволюция национализма. С. 150. необходимость появления которой в своих произведениях указывал еще Л.Е.Куббель1. Еще JI.E. Куббель обратил внимание, что под трибализмом следует понимать «оживление нежелательных свойств традиции, прежде всего тенденции к племенной замкнутости и противопоставлению отдельной этической группы другим в рамках единого государства»2. Академик Ю.В.Бромлей отметил, что «традиция отличается устойчивостью, обеспечивает на протяжении длительного периода передачу из поколения в поколение в рамках одного общества или его отдельной части определенных, повторяющихся образцов поведения и деятельности, ценностей, ориентаций.»3. В.Д. Плахов полагал, что «традиция представляет собой исторически сложившееся, относительно устойчивое, повторяющееся отношение, передающееся от одного поколения к другому»4. Существенным вкладом JI.E. Куббеля в потестарно-политическую этнографию стало то, что он одним из первых обратил внимание на объективную актуализацию потестарно-политических традиций в рамках современных институтов власти и управления в развивающихся странах. Однако стоит заметить, что не только страны третьего мира воспроизводят традиционную модель общественных отношений, являющихся универсальными. Анализ политических институтов стран с развитой рыночной экономикой также свидетельствует о сохранении в политической сфере многих традиционных по своей сути основ в рамках формальной демократической оболочки.

Не вызывает сомнений, что в современном обществе политика играет ведущую роль в самых важных сферах человеческой жизни: именно правящие элиты определяют приоритетные пути социально-экономического развития, аккумулируют и распределяют общественные ресурсы. Однако вновь уместен вопрос о том, в какой степени обладающие властью группы при выработке и реализации политического курса служат интересам общества, а не своим См. напр.: Куббель Л.Е. Потестарная и политическая этнография // Исследования по общей этнографии. -М.,1979.; Куббель Л.Е. Очерки потестарно-политической этнографии. - М., 1988.

2 Куббель Л.Е. Потестарная и политическая этнография. С.271.

3 Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. - М., 1973. С. 68.

4 Плахов В.Д. Традиции и общество: Опыт философско-социологического исследования. - М., 1982. С. 36. собственным. Еще М. Вебер говорил, что «.кто занимается политикой, тот стремится к власти: либо к власти как средству, подчинённому другим целям (идеалистичным или эгоистичным), либо к власти «ради неё самой», чтобы наслаждаться чувством престижа, которое она даёт»1. Кроме того, в современном мире именно публичная политика выступает необходимым условием для легального овладения политической властью, являющейся самым эффективным способом реализации групповых интересов. В то же время для ее удержания и использования необходимо наличие определенной поддержки, которая может быть обеспечена разными способами. Самый простой и доступный из них - занятие всех ключевых политических позиций представителями своей социальной (этнической) группы. В этой связи понимание комплекса проблем, порождаемых борьбой этносоциальных групп за власть и влияние в обществе, приобретает большую практическую ценность, поскольку помогает видеть за действиями правящих групп их подлинные интересы.

Власть на всем пути развития общества играла важную роль, поэтому для понимания феномена «неотрибализма» необходимо хотя бы кратко осветить отдельные аспекты, характеризующие это сложное социальное явление. Интерес к изучению власти и порождаемых ею социальных отношений появился у исследователей очень давно, поскольку власть возникла вместе с человеческим обществом, являясь важнейшим элементом его внутренней организации. В настоящее время написаны и опубликованы многие сотни работ зарубежных и отечественных исследователей, посвященных пониманию власти, ее типологии и т.д. Однако анализ властных институтов невозможен в отрыве от информации о представителях социальных (этнических) групп, обладающих властью, чье взаимодействие и деятельность оформляется в особую систему относительно устойчивых социальных связей, установок и стереотипов поведения, практически одинаково проявляющихся как в простых

1 Вебер М. Политика как призвание и профессия // Избранные произведения. - М., 1990. С. 646. традиционных», так и в сложных, «рационально» организованных современных государствах.

В этих условиях утверждение о том, что «реальная власть - это доступ к механизму выдвижения правящих кадров»1, становится особенно актуальным и значимым, так как не все этнические и социальные группы даже при признаваемом и вроде бы гарантируемом основными законами формальном равенстве обладают фактически равным доступом к этому механизму. Например, факт этнического неравноправия наиболее наглядно отражается в пропорциональной численности представителей того или иного этноса в различных органах власти. Кроме того, проблема этнического представительства самым тесным образом связана с наличием или отсутствием национальной элиты. Поскольку «неотрибализм» как этносоциальный институт современного общества рассматривается, прежде всего, в рамках формирования и деятельности политической элиты, следует обратить внимание на ключевые положения элитологии, способствующие в определенной степени объяснению отдельных аспектов изучаемого явления. В частности, связанные с существующими закономерностями формирования и функционирования политических элиты.

Основателями «теории элит», появившейся в конце XIX в. стали Г.Моска, В. Парето, Р. Михельс и X. Ортега-и-Гассет. Значительный вклад в становление элитологии внес М. Вебер.

Концепция политической элиты Г. Моски, получившая название «правящий класс», интересна подходом к определению фактического статуса правящих групп в социуме, который зачастую не зависит от численности. Г.Моска указал, что «организованное, слаженно действующее меньшинство всегда добьется триумфа над дезорганизованным большинством, не имеющим ни воли, ни импульса, ни способности к общему действию»2. Г. Моска приходит к выводу: «власть всякого меньшинства непреодолима для любого Левада Ю.А. Социальные типы переходного периода// Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. Информационный бюллетень. №2, 1997. С. 15.

2 Цит. по: Рахшмир П.Ю. Гаэтано Моска - основоположник теории элит //Идеи и люди. Политическая мысль первой половины XX века. - Пермь., 2002. С. 33. представителя большинства, который противостоит тотальности организованного меньшинства»1. Г. Моска полагал, что именно правящее меньшинство выступает в качестве главного фактора, определяющего ход исторического процесса: «во всех обществах, начиная с едва приближающихся к цивилизации и кончая современными передовыми и мощными обществами, всегда возникают два класса людей - класс, который правит и класс, которым правят. Первый класс, всегда менее многочисленный, выполняет все политические функции, монополизирует власть и наслаждается преимуществами, которые дает эта власть, в то время как другой, более многочисленный класс, управляется и контролируется первым.», что в итоге и обеспечивает функционирование политического организма2. Именно изучение этой правящей этнической/социальной группы и представляет исследовательский интерес, поскольку именно от нее зависит определение приоритетов и воплощение проектов социального развития.

В. Парето выдвинул идеи о постоянном взаимодействии элиты и контрэлиты, а также теорию «циркуляции элиты»: «элиты возникают из низших слоев общества и в ходе борьбы поднимаются в высшие, там расцветают и в конце концов вырождаются, уничтожаются и исчезают. Этот кругооборот элит является универсальным законом истории»3.

Р. Михельс, развивая идеи Г. Моски и В. Парето, разработал и обосновал так называемый «железный закон олигархии», раскрывающий объективные причины концентрации власти в руках немногих в связи с процессами усложнения организационной структуры и повышением роли лидеров. Эту закономерность он выявил на примере функционеров-профессионалов немецких социал-демократических партий4. Концепция Р. Михельса свидетельствует о наличии у современных политических лидеров фактических возможностей для использования сконцентрированной в их руках

1 Моска Г. Правящий класс// Социологические исследования. №10, 1994. С. 189.

2 Там же. С. 187.

3 Цит. по: Ашин Г.К. Современные теории элиты: Критический очерк. - М., 1985. С. 42

4 Михельс Р. Необходимость организации // Диалог. №3, 1990.; Михельс Р. Демократия и железный закон олигархии//Диалог. №3, 1991. политической власти в своих личных, а не общественных интересах. При этом внутренняя организованность «олигархии» с успехом помогает противостоять неорганизованным массам.

X. Ортега-и-Гассет утверждал, что всякое общество представляет собой динамичное единство двух факторов - меньшинства и массы. Общество, управляемое элитой, и масса, знающая свое место и не претендующая на власть являются условиями нормального функционирования общества. Этой нормы общество придерживалось в прошлом, когда «каждый специальный род деятельности (. политика) выполнялся квалифицированным меньшинством», тогда масса не претендовала на активное участие в общественной жизни. Х.Ортега-и-Гассет считал, что деление общества на массы и избранное меньшинство - деление не на социальные классы, а на типы людей, это не иерархическое разделение людей на высших и низших, просто элита - люди, которые более ответственные и требовательные к себе, чем другие1.

М. Вебер, разработавший ряд общеупотребительных в настоящее время в политической науке теорий, в частности - «политического господства» и тесно связанных с ней концепций «политической команды» и «рациональной бюрократии», также внес лепту в «теорию элит»2. Концепция «политической команды» убедительно демонстрирует неизбежность возникновения в процессе борьбы за власть общностей, организованных на иерархической основе и возглавляемой лидером. Без наличия «политической команды» фактически невозможно получить доступ к политической власти. Кроме того, М. Вебер полагал, что в современном обществе значительно возрастает роль бюрократии, которая является относительно устойчивой органичной частью целостной структуры государственной власти, при этом она может служить любым политическим лидерам (и их «командам»), лишь бы их деятельность осуществлялась в соответствии с формальными принятыми правилами и процедурами. Вместе с тем, предложенная М. Вебером рациональная

1 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Вопросы философии. №4, 1989. С. 119 - 121. Вебер М. Избранные произведения. - М., 1990. концепция организации бюрократии в действительности сталкивается с целым комплексом проблем (отсутствие ротации, преувеличение своего значения в организации общественной жизни, превышение должностных полномочий, стремление стать самостоятельной властью в обществе и т. д.). Кроме того, даже «рационально организованная бюрократия» в значительной степени не способна выражать общественный интерес, поскольку фактическое формирование и контроль за деятельностью этой социальной прослойки осуществляется правящими группами, а не обществом.

Значительный вклад в изучение в исторической динамике структурных компонентов этнополитической жизни США внесли работы М.Я. Берзиной, Ш.А.Богиной, А.Д. Дридзо, Э.Л. Нитобурга, И.Ф. Хорошаевой, С.А.Червонной, А.Н. Шлепакова и других1. Этнический компонент в составе правящих групп рассматривался в исследованиях И.А. Геевского, Э.Л. Нитобурга, С.А.Червонной, Э.Д. Лозанского2. Закономерности функционирования американской политической элиты подробно изложены в трудах Р. Миллса, Н.А. Сахарова, в статьях В.Н. Гарбузова, Н.А. Долгополовой, Н.В. Загладина, Н.М. Травкиной и других сотрудников Института США и Канады РАН3. Кроме того, значительный интерес представляют работы Н.Г. Зяблюка, посвященные проблеме политического лоббизма в США, в том числе и его этнических аспектов4.

Вплоть до распада Советского Союза изучение традиционных институтов власти и управления происходило, как правило, на примере развивающихся стран Азии и Африки. Однако в процессе деидеологизации науки обращение к

1 Национальные процессы в США. - М., 1973.; Этнические процессы в современном мире. - М., 1987.; БогинаШ.А. Этнокультурные процессы в США. - М., 1986; Африканцы в странах Америки. Негритянский компонент в формировании наций Западного полушария. - М., 1987. и др. Геевский И.А., Червонная С.А. Национальный вопрос в общественно-политической жизни США. - М., 1985.; Геевский И.А., Сетунский Н.К. Американская мозаика. - М., 1991.; Геевский И.А., Иванов Р.Ф. Черные американцы в истории США (1917-1985). - М., 1986.; Нитобург Э.Л. Негры США (XVII - начало ХХвв.). Историко-этнографический очерк. - М., 1979.; Нитобург Э.Л. Церковь афроамериканцев в США. - М., 1995. Нитобург Э.Л. Евреи в Америке на исходе XX века. - М., 1996.; Очерки по культурной антропологии американского города. - М., 1997; Политическая система США: актуальные измерения. - М., 2000.; Лозанский Э.Д. Этносы и лоббизм в США. О перспективах российского лобби в Америке - М., 2004.

3 Миллс Р. Властвующая элита. - М., 1959; Сахаров Н.А. Современная монополистическая элита США. - М., 1991.

4 Зяблюк Н.Г. США: лоббизм и политика. - М., 1976.; Зяблгок Н.Г. Практика лоббистской деятельности в США. -М., 1993. проблемам власти стало возможно и в самом СССР и в современной России, которые раньше были табуированы для исследователей. Конечно, существующие ограничения преодолевались отчасти в дозволенном формате критики различных «буржуазных концепций» власти, политического лидерства, элитологии, правящих групп и т. п., при помощи которых с разной степенью успеха в научный оборот вводились теоретические модели и факты1. Отечественные исследователи большое внимание уделяли общим вопросам власти и властвования, изучению механизмов господства и подчинения, анализу причин и негативных сторон концентрации власти в руках узкого круга лиц в «буржуазных обществах».

Завершение советского периода отечественной истории было отмечено появлением ряда исследований, посвященных изучению власти и политической элиты в самом Советском Союзе. Особо стоит отметить монографию М.С.Восленского, в которой достаточно полно, откровенно, а главное изнутри была продемонстрирована сложившаяся система институтов управления и власти в советском обществе, и сделан вывод о том, что «номенклатура - класс господствующий, а потому имущий», благополучие которого напрямую зависело от обладания властью2. Значительный интерес представляет также капитальный труд Р.Г. Пихоя, показавшего внутренние взаимоотношения советской партноменклатуры в процессе борьбы за власть, при решении важнейших проблем, стоящих перед страной3.

Значительный вклад в становление этнополитологии и разработку соответствующей проблематики в СССР и РФ внесли Р.Г. Абдулатипов, М.Н.Губогло, JI.M. Дробижева, В.А. Тишков, Г.В.Старовойтова, С.К.Смирнова. Особо выделяется уникальная серия «Национальные движения в СССР и в постсоветском пространстве» (автор проекта и отв. ред. М.Н. Губогло), Кейзеров Н.М. Власть и авторитет. Критика буржуазных теорий. - М., 1973.; Ашин Г.К. Критика современных буржуазных концепций лидерства. - M., 1978.; Ашин Г.К. Современные теории элиты: Критический очерк. -М., 1985.; Чешков M.A. Критика представлений о правящих группах развивающихся стран. - М., 1979.

2 Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. - М., 1991. С. 131.

3 Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. 1945-1991. - Новосибирск, 2000. осуществляемая Институтом этнологии и антропологии РАН (более 100 выпусков).

Изучению трансформирующейся политической элиты и внутриэлитным процессам посвящены труды Г.К. Ашина, М.Н. Афанасьева. О.В.Крыштановской, О.В. Гаман-Голутвиной, Е.В. Охотского, А.В.Понеделкова, Т.И. Заславской, А.Г. Здравомыслова, Н.Ю.Лапиной, Е.Б.Шестопал, А.В. Макаркина, М.Ю. Мартыновой и других. Примечательно, что изучением политической элиты в России занимаются преимущественно социологи и философы, политологов среди элитистов немного.

В частности, Г.К. Ашин в своих работах много внимания уделял проблемам генезиса и сравнительного анализа советских и постсоветских элит, процессам формирования российской политической элиты периода президентства Б.Н.Ельцина, подробно охарактеризовал структуру политической элиты и ее роль в социально-политических процессах1.

Еще один исследователь постсоветской элиты - М. Н. Афанасьев, -основное внимание уделяет рассмотрению вопросов, связанных с распространением патронажно-клиентных связей в среде современной политической элиты. В своих работах он вскрывает широко распространенные в системе власти и управления клиентарные связи (под которыми понимает отношения покровительства и личной преданности)2. М.Н. Афанасьев фактически приходит к выводу, что эта система взаимоотношений является важной составляющей административного процесса, пронизывает весь аппарат, оказывает решающее влияние на карьеру чиновника, определяет пути решения конфликтов и воспринимается большинством управленцев как нормальные, естественные условия аппаратной деятельности3. Более того, вкупе с семейно Ашин Г.К. Правящая элита и общество // Свободная мысль. №7, 1993.; Ашин Г.К. Смена элит// Общественные науки и современность. №1, 1995.; Ашин Г.К. Формы рекрутирования политических элит// Общественные науки и современность. №3, 1998.; Ашин Г.К. Курс элитологии. - М., 1999. " Афанасьев М.Н. Клиентела в России вчера и сегодня // Политические исследования. №1, 1994.; АфанасьевМ.Н. Правящая элита и государственность посттоталитарной России. - М.- Воронеж, 1996.; Афанасьев М. Н. Клиентелизм: историко-социологический очерк//Политические исследования. №6, 1996.; №7, 1997.; Афанасьев М.Н. Клиентелизм и российская государственность. - М., 1997. и др. 3 Афанасьев М.Н. Клиентелизм и российская государственность. - М., 1997. С. 233. родственными и земляческими связями значительную роль играют поддержка какой-либо экономической структуры или национальная принадлежность.

О.В. Крыштановской, исследующей российскую политическую элиту с конца 1980-х гг. XX в. на базе сектора изучения элиты Института социологии РАН, приписывается введение в научный оборот ряда дефиниций, ставших впоследствии общеупотребительными - «семья», в отношении окружения Б.Н.Ельцина, «силовики» и др.1 В настоящее время ее монография «Анатомия российской элиты» является одной из наиболее успешных работ, в которой правящий класс России подвергнут масштабному и глубокому анализу. Автору удалось сопоставить четыре тесно взаимосвязанные друг с другом поколения политической элиты периода правления Л.И. Брежнева, М.С. Горбачева, Б.Н.Ельцина и В.В. Путина, рассмотреть механизмы ее формирования, состав и структуру, а также осветить вопросы, связанные с психологическими особенностями политической элиты, ее генезисом и внутренними противоречиями.

Взгляды О.В. Гаман-Голутвиной, профессора кафедры политологии и политического управления РАГС при Президенте РФ, отраженные в ряде исследований, интересны тем, что она сочетает высокий теоретический уровень знаний об элите с возможностью подвергнуть их эмпирической проверке2. Заслуживают внимания ее мнение о структурировании политической элиты с точки зрения влияния того или иного ее сегмента на процесс принятия решений: «структура элиты, согласно такому рассмотрению, состоит из двух компонентов, которые условно можно назвать «лидерами» и «бюрократией». Бюрократия включает в себя административных руководителей всех уровней и должностных лиц, занимающих постоянные оплачиваемые посты в органах государственного управления. К лидерам относятся лица,.обладающие

1 Крыштановская О.В. Анатомия российской элиты. - М., 2005.; Крыштановская О.В. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту // Общественные науки и современность. №1, 1995.; КрыштановскаяО.В. Трансформация бизнес-элиты России: 1998-2002 // Социологические исследования. №8, 2002.

2 Гаман-Голутвина О.В.Политические элиты России: Вехи исторической эволюции. - М., 1998.; Гаман-Голутвина О.В. Региональные элиты России: Персональный состав и тенденции эволюции // Самые влиятельные люди России - 2003. - М., 2004. высокой степенью влияния на принятие решений, но не имеющие должностей в структурах власти. К этой категории могут быть причислены руководители политических партий, влиятельные интеллектуалы, ключевые фигуры СМИ»1.

Этнополитическая проблематика в Удмуртии весьма обстоятельно и с новаторских позиций освещена в многотомном, не имеющем аналогов в России исследовательском проекте «Феномен Удмуртии», под руководством М.Н. Губогло и С.К. Смирновой. Внимание вопросам этнополитического развития Удмуртии уделено в работах К.И. Куликова, JI.C. Христолюбовой, С.Л.Бехтерева, К.А. Пономарева, Г.К. Шкляева, А.А. Шепталина и др.

Что касается изучения политической элиты Удмуртии, то можно констатировать, что оно только начинается. Среди немногочисленных исследований необходимо отметить работу И.В. Егорова и К. Мацузато, авторов раздела, посвященного Удмуртской Республике в исследовательском проекте «Регионы России. Хроника и руководители», в котором подробно охарактеризован сложный период политической жизни УР, связанный со сменой политической элиты, рассмотрены этнические параметры этого процесса, обобщен и систематизирован значительный объем фактических данных биографического характера, а также сведения об электоральном поведении в Удмуртской Республике с 1989 г по 2000 г.2

Кроме того, совсем недавно увидел свет коллективный сборник биографических очерков «Номенклатура», посвященный анализу политической элиты республики на уровне отдельных персоналий3.

В целом, говоря об историографии исследования, можно констатировать, что с одной стороны имеются довольно многочисленные труды, в которых, в той или иной степени, затрагиваются проблемы, корреспондирующие с институтом трибализма, с другой - это явление до сих пор практически не

1 Гаман-Голутвина О.В. Определение основных понятий элитологии // Политические исследования. №3, 2000. С. 100.

2 Егоров И.В. Удмуртская Республика// Регионы России. Хроника и руководители. Том 7. Республика Татарстан, Удмуртская Республика, Республика Мордовия. - Саппоро, 2000.

3 Номенклатура. Сборник биографических очерков. - Ижевск, 2005. становилось предметом специального исследования и, по существу, все еще остается своеобразным феноменом.

Цель исследования - анализ феномена «неотрибализма» в процессе формировании и деятельности правящей элиты в современной этнополитической жизни США, РФ, УР.

Исходя из цели исследования, в работе решаются следующие основные задачи:

1. Обобщить теоретические основания изучения трибализма и охарактеризовать проблемы, связанные с эволюцией этого социально-политического института в условиях современных модернизационных и глобализационных процессов;

2. Выявить влияние этнического и конфессионального компонентов на современную политическую жизнь в контексте вопросов, связанных с изучением электорального поведения, этносоциального представительства и этнической мобилизации;

3. Рассмотреть современную политическую элиту в системе «неотрибализма», определить этноконфессиональные и этносоциальные параметры ее институализации и деятельности;

4. Охарактеризовать механизм проявления «неотрибализма» в оформлении и функционировании органов власти и управления, а также в ходе выработки и осуществления государственного курса.

Источниковая база исследования имеет определенные особенности. В настоящее время в научный оборот введен значительный объем материалов, в той или иной степени характеризующих трибализм и традиционные институты власти на теоретическом уровне. В то же время можно говорить об относительной немногочисленности работ, характеризующих трибализм, и их территориально-хронологической ограниченности. Этот недостаток в работе восполняется путем широкого привлечения и использования новейших фактических данных этнографического, политико-правового и этносоциологического характера. В работе используются несколько групп источников.

Среди опубликованных - основное место занимают работы отечественных и зарубежных этнологов, политантропологов, политологов (отраженные в историографии), материалы СМИ и сети Internet, содержащие фактические данные. Среди них: биографические характеристики ведущих политических деятелей, этносоциальные параметры электорального поведения, электоральная статистика, тенденции развития национальной политики. Эти данные позволяют комплексно охарактеризовать феномен «неотрибализма» на современном этапе.

Вторая категория - нормативно-правовые акты (конституции и законы, акты правительств и президентов, уставы общественных объединений). Их совокупность помогает объяснить вопросы, связанные с формированием органов власти и управления, сравнить и проанализировать уставные цели и задачи национальных общественных объединений, оценить характер их деятельности.

Неопубликованные данные составляют третью группу источников. К ней относятся материалы этносоциологического исследования, проведенного автором летом 2005 г. в Удмуртской Республике, освещающие отдельные аспекты этнополитической культуры в современной Удмуртии.

Методология исследования основана на междисциплинарном подходе, с использованием как общенаучных, так и частнонаучных методов этнологии, политической антропологии, этнополитологии, политологии (элитологии), права, социологии. Подобный методологический подход обусловлен тем, что в отечественной и зарубежной науке трибализм и сопряженные с ним явления изучались, прежде всего, в рамках потестарно-политической этнографии, политической антропологии и этнополитологии. Теоретической основой диссертации стали концептуальные труды Л.Г. Моргана, Ю.В. Бром лея, В.А.Тишкова, М.Н. Губогло, JI.E. Куббеля, Ж. Мампуйи, В.В. Бочарова.

В этой связи основными методами исследования были этнографические -сравнительно-исторический (историко-генетический), позволивший выявить общее и особенное изучаемого явления на трех типологических уровнях, обозначенных в работе, обусловленность «неотрибализма» этническими, конфессиональными, культурными характеристиками исследуемых обществ. Осмысление локально-региональных аспектов трибализма/«неотрибализма» стало возможно благодаря использованию метода экспертных оценок и включенного наблюдения.

Вместе с тем, исследование феномена «неотрибализма» в современной этнополитической жизни проведено через анализ закономерностей формирования и функционирования политической элиты. Это потребовало привлечения теоретико-методологических выводов основателей элитологии Г.Моски (теория «правящего класса»), В. Парето («циркуляция политических элит»), Р. Михельса («железный закон олигархии»), М. Вебера (концепция «команды» в политике и теория «рациональной бюрократии»), Р. Миллса (постулат о «властвующей элите»). Основные методы, применяющиеся элитологами и использованные автором - сравнительный анализ биографий ведущих политиков, контент-анализ их публичных выступлений и публикаций по актуальным вопросам социально-экономического и политического развития.

Эффективным оказалось использование сравнительно-правового и формально-логического методов для выявления процедур формирования органов власти и управления в зависимости от политико-правовых традиций.

Использование анкетного опроса (одного из методов социологии) позволило выявить воздействие этнического фактора на политическую культуру современной Удмуртии. Этносоциологическое исследование было проведено летом 2005 г. в Удмуртской Республике (г. Ижевске) на базе кафедры этнологии и регионоведения ГОУВПО «УдГУ». В ходе исследования было опрошено 383 респондента, выборка маршрутная, квотная, бесповторная, доверительный интервал - 95%, ошибка выборки +/- 5 %. Выборка для г.Ижевска является достаточной, так как- в целом адекватно отражает этническую структуру населения, что позволяет считать информацию, полученную в ходе исследования достоверной и валидной.

Научная новизна работы заключается в том, что это первое исследование, в котором на основе теоретического обобщения и систематизации данных о трибализме, предпринята попытка показать процесс его эволюции и трансформации в «неотрибализм», выступающий в настоящее время сущностной основой функционирования «кланов», «каст», «клик» и аналогичных явлений политической жизни общества. На примере «неотрибализма» рассматриваются общие проблемы сохранения, адаптации, воспроизводства и инкорпорирования в «правила игры» и нормы публичной политики универсальных общественных отношений, сформировавшихся на ранних этапах человеческого развития и проявляющихся на международном, государственном и локально-региональном типологических уровнях современной этнополитической жизни.

Практическая значимость состоит в разработке нового научного термина («неотрибализм»), определении свойств и функций «неотрибализма» как социально-политического института современного общества. Систематизированные материалы и выводы автора могут быть использованы при разработке общих и специальных учебных курсов по этнографии, политической антропологии, этнополитологии. Отдельные аспекты диссертации могут быть учтены в развитии общих положений элитологии, также возможно предложение практических рекомендаций органам власти и управления при выработке и реализации кадровой и национальной политики, их оптимизации и гармонизации.

Основные положения, выносимые на защиту. 1. Механизмы формирования власти в традиционном и современном обществе в значительной степени совпадают. Существенное отличие заключается в том, что для традиционного общества основой властеотношений является кровнородственный принцип, а для современного - совокупность социально-территориальных принципов (при преобладании «земляческих», корпоративных», «профессиональных», дружеских связей, а также отношений личной преданности);

2. Адаптация и/или инкорпорация традиционных по сути институтов власти и управления в условиях современной политической реальности - объективный естественно-исторический процесс, отражающий оптимально-универсальный алгоритм самоорганизации власти. «Неотрибализм» - своеобразная модель поведения, которую в той или иной мере воспроизводят все коллективные субъекты этнополитической жизни;

3. Коллективный характер власти делает существование «неотрибализма» неизбежным социально-политическим явлением. Для прихода во власть, а тем более ее удержания необходима постоянная поддержка лидера его окружением («политическим кланом», «кухонным кабинетом», «командой», «группой интересов»);

4. «Неотрибализм» - система универсальных норм внутри и межгруппового взаимодействия, основные принципы которой были сформулированы в период общинно-родового строя, востребованная в среде современной политической элиты.

Апробация основных положений работы на конференциях и публикации. Основные идеи, выводы и положения отражены в 14 публикациях общим объемом более 3 п.л. и апробированы автором на республиканских, межрегиональных, всероссийских международных, конференциях и конгрессах: «Материальная и духовная культура народов Урала и Поволжья: история и современность» (Глазов, 2003); «Современные этнополитические и этносоциальные процессы в России: модель Республики Башкортостан» (Уфа,

2004); «Межнациональные отношения в полиэтничном регионе» (Уфа, 2005); «VI Российская университетско-академическая научно-практическая конференция» (Ижевск, 2004); «Урал-Алтай: через века в будущее» (Уфа,

2005); «Наука-производство-технологии-экология» (Киров, 2005); «Этнос-Культура-Человек» (Ижевск, 2002); «Социально-экономические и политические условия развития гражданского общества в России» (Ижевск,

2005); «VI Конгресс этнографов и антропологов России» (Санкт-Петербург, 2005); «Социальная модернизация России: итоги, уроки, перспективы» (Москва, 2005).

В структурно-композиционном плане диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы. Первая глава посвящена теоретико-концептуальным, методологическим основам изучаемой проблемы: рассмотрены научно-категориальный аппарат, вопросы, связанные с сохранением традиционных институтов власти и управления в современном мире и эволюцией трибализма в «неотрибализм». Вторая глава раскрывает воздействие этнических и конфессиональных процессов на современную политическую жизнь в США и влияние феномена «неотрибализма» на американскую политическую элиту. В третьей главе предпринята попытка изучения феномена «неотрибализма» в России (в том числе и в исторической ретроспективе) на примере правящих групп. Четвертая глава посвящена рассмотрению «неотрибализма» в многонациональном регионе (на примере Удмуртии), поскольку у автора имелась возможность непосредственно наблюдать этот социально-политический феномен в полиэтничной среде. В заключении подводится общий итог исследования, сделаны основные выводы и представлена совокупность аргументов, объясняющих существование трибализма/«неотрибализма» в условиях современности. В работе, кроме текстового материала, имеются приложения в виде схем и таблиц, иллюстрирующие основные выводы автора.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Феномен "неотрибализма" в контексте современной этнополитической жизни"

Заключение

Скажи мне, с кем ты близок, и я скажу, кто ты».

К. Гельвеций.

Неотрибализм» в современной этнополитической жизни: pro et contra

Подводя итоги проведенного диссертационного исследования, можно утверждать, что «неотрибализм» является одним из важных факторов современной этнополитической жизни. Кроме того, анализ имеющихся фактических данных позволяет сделать следующие основные выводы, касающиеся этого социального института.

Во-первых, на основе обобщения и систематизации сведений об изучаемом явлении становится очевидным, что его возникновение на заре человеческой истории было вызвано целым комплексом объективных факторов, определявших характер взаимоотношения человеческих коллективов и закрепившихся в своеобразной «матрице поведения», которую с успехом открыл и проанализировал JI. Г. Морган в ряде своих работ. Речь идет об универсальной родоплеменной организации, которая во многих регионах ойкумены является социальной средой, до настоящего времени воспроизводящей классический кровнородственный трибализм. В то же время выделенные еще JI. Г. Морганом признаки рода и племени очень часто остаются важными элементами взаимоотношений внутри правящих групп в условиях современной этнополитической действительности, проявляющимися в возникновении и практической деятельности так называемых «политических кланов».

Во-вторых, в условиях современной этнополитической жизни сохраняются базовые принципы традиционной социальной организации, выражающиеся, прежде всего, в устойчивом противостоянии «своих» и «чужих», что имеет далеко идущие последствия, проявляющиеся в недоверии, вражде и разногласиях, а самое главное - нежелании понимать, а тем более принимать чужую точки зрения, находить компромиссные решения.

В-третьих, «неотрибализм» активно влияет не только на политическую, но и на правовую, экономическую и идеологическую сферы жизни современного общества, что находит выражение в возведении своих корпоративных интересов, воли, ценностей и удобных для своей группы «правил игры» в ранг общеобязательных для всех остальных. В то же время возможности развития «неотрибализма» напрямую зависят от общего уровня политической культуры, так как в современных условиях общество обладает возможностью достаточно активно воздействовать на поведение политических лидеров. Разумеется, степень влияния общественного мнения существенно различается в исследуемых политических системах, поскольку это обусловлено как целым комплексом этических (в том числе и религиозных) представлений о месте и роли власти в обществе, так и культурно-историческими особенностями и менталитетом основных этнических групп.

В-четвертых, несмотря на понимание исследователями данного явления практически всегда как однозначно негативного, его жизнеспособность свидетельствует о том, что существование «неотрибализма» вызвано объективными потребностями общественной жизни. В настоящее время культивирование в сознании человека идеала индивидуализма, призванного создать образ «хозяина» своей судьбы, на деле постоянно наталкивается на объективную необходимость взаимной помощи и защиты, которые в совокупности создают для членов сплоченных общностью интересов групп существенные преимущества перед индивидуально-обезличенной массой, особенно в тех случаях, когда формально взявшее на себя эти обязанности государство действует неэффективно. Именно поэтому включение в систему отношений создает дополнительные гарантии и преференции, позволяющие членам группы совместно достичь намного больше того, на что каждый из них мог рассчитывать в отдельности.

В-пятых, высокая степень внутренней консолидации, взаимное протежирование, атмосфера доверия и поддержки способствуют более высокому «коэффициенту полезного действия», особенно по сравнению с раздираемым индивидуально-эгоистическими противоречиями социумом, что в итоге и обеспечивает успешность группы в рассматриваемой автором этнополитической сфере.

На основании вышеизложенного можно констатировать, что при формировании правящих групп практически во всех современных политических системах присутствует определенный социальный алгоритм, возникающий на основе естественного противопоставления, выражающийся в предоставлении привилегированного статуса одним, теперь уже социальным (и этническим тоже) группам, и в фактической дискриминации других. Однако определяющими факторами для включения в систему отношений становятся уже не столько родственное происхождение, сколько более широкий спектр социальных детерминант - «земляческие», «корпоративные» и «профессиональные» основания. Однако в данном случае трансформация социальной среды, в которой возникает «неотрибализм», сравнительно мало влияет на сущность самого явления. В то же время повсеместное распространение подобной модели общественных отношений способствует возникновению самого широкого круга противоречий, среди которых межэтнические (межконфессиональные) вновь занимают одно из ведущих мест.

Неудивительно поэтому, что в условиях демократического транзита вновь актуализируется проблема этнического представительства, так как в многонациональных государствах ее игнорирование (с официальных позиций формального равенства) в перспективе может вести только к появлению напряженности и политических конфликтов на этноконфессиональной почве, урегулирование которых представляет до настоящего времени большую практическую сложность. Даже равномерное социальное представительство в настоящее время является недостижимым идеалом, не говоря уже о представительстве этносоциальном, поэтому в этой сфере необходимо правовое регулирование, которое, на мой взгляд, не будет противоречить принципам формального равенства, поскольку признание коллективных прав (прав народов) является высшей формой проявления демократии и развития гражданского общества. По этой причине оставлять вопросы этнического представительства без внимания, в надежде на демократическую («рыночную») саморегуляцию, не совсем правильно и перспективно с точки зрения сохранения не только политической стабильности, но и целостности самой политической системы особенно в тех обществах, где уровень политической культуры не достаточно высок.

В США после принятия «программы позитивных действий», рассчитанной на афроамериканцев, латиноамериканцев и представителей других этнических групп, долю представителей этих групп в органах законодательной и исполнительной власти в значительной степени удалось сделать адекватной. Мало того, система квотирования при приеме на государственную службу для афроамериканцев сохраняется вплоть до настоящего времени. В целом совокупность подобных мер направлена на достижение этническими группами своих объективных интересов, лежащих, на мой взгляд, в сохранении сложившейся системы самовоспроизводства, жизнеобеспечения и осознания перспектив развития, сохранения прав на этническую территорию, язык и культуру. Однако современная этнополитическая реальность такова, что достижение этих интересов возможно лишь тогда, когда этнос из объекта трансформируется если не в субъект власти, то, по меньшей мере, в активного политического актора.

Отстаивание своих интересов становится более перспективным и успешным только в том случае, если этнос активно участвует в процессе формирования власти, используя, в первую очередь, имеющиеся демократические институты и структуры гражданского общества. Рассматривая американский опыт политической жизни, являющийся для значительной части современного мира своего рода эталонным и желанным, можно отметить, что программные положения Демократической и Республиканской партий в значительной мере отражают совокупность интересов афроамериканцев и латиноамериканцев1. Кроме того, в современном североамериканском обществе можно отметить наличие своеобразного этнического лоббизма (армянского, еврейского, польского и т.п.).

Опыт региональной политики РФ свидетельствует о неоднозначности участия этнических групп в электоральном процессе. В Удмуртии, например, несмотря на активность удмуртов в выборах всех уровней, им не удается до настоящего времени быть адекватно представленными в органах исполнительной и законодательной власти. Республиканская политическая элита активно ориентирует этнос на поддержку различных партий власти и проводимую государственную политику, которая иногда противоречиво сказывается на самочувствии самих удмуртов. Этнос в существующих условиях вынужден принимать предлагаемые правила игры в силу зависимости от власти. Причины такой ситуации могут заключаться не только в политическом инфантилизме удмуртского этноса, его отставании в социально-экономическом и культурном развитии1, но и в деятельности политической элиты, заинтересованной в сохранении существующего положения. Политики нуждаются в электоральной поддержке этноса, но не всегда толерантны к самостоятельности его требований к власти, и такой подход не будет адекватным при преодолении возможного конфликта интересов этноса и власти.

В этих условиях приоритетным должен стать поиск путей взаимодействия и способов учета и реализации интересов общества, исходя не только из его социальной, но и этнической структуры. Однако, на мой взгляд, в современной России политики в полной мере либо не осознали важность и необходимость подобного направления в своей работе, либо сознательно игнорируют его, забывая при этом, что неразрешенные конфликты могут стать спусковым механизмом общесистемного кризиса.

Таким образом, «неотрибализм», являющийся в значительной степени порождением трибализма классического, имеет амбивалентное значение и в

1 Губогло М.Н. Феномен Удмуртии. Парадоксы этнополитической трансформации на исходе XX века. -М.,2001. С. 261-326. современной этнополнтнческой жизни. Использование разных критериев и подходов к его оценке иногда совершенно по-разному позволяет определить его роль и место в современной этнополитике. Выступая в качестве интегрирующего начала в среде политической элиты, он способствует мобилизации последней для достижения поставленных целей. В свою очередь элита воздействует на весь государственный аппарат (то, что принято именовать бюрократией), который также постепенно наполняется представителями поддержавших элиту социальных слоев, групп, территорий и т.д. Устанавливая контроль за государственным аппаратом, правящая группа получает реальную возможность использовать государство, его ресурсы для достижения заявленных целей. Однако зачастую происходит подмена общественных интересов корпоративными.

Вместе с тем, «неотрибализм» не следует рассматривать как анахронизм, случайно возникающий в жизни отдельных социально-политических организмов. Автор полагает, что характерная основа институтов власти и управления, механизмы которых сложились еще в период общинно-родового строя, испытанные и апробированные за тысячелетия своего существования, даже сегодня продолжают оставаться актуальными и востребованными в сфере социальной организации, модифицируясь и трансформируясь вместе с развитием самого общества. Разумеется, трансмиссия этих институтов может происходить как в первозданном виде, так и обогащенная опытом прошедших веков и современности, сохраняя при этом свои сущностные начала.

Таким образом, можно сделать несколько выводов о свойствах «неотрибализма» в условиях современности:

1. При коллективном характере публичной власти существование этого явления неизбежно, так как за изменением внешних процедур неизменной остается его сущность, проявляющаяся в практике протекционизма в отношении «своих» и вытеснении «чужих» из политики, экономики, науки, образования и т.п.;

2. «неотрибализм» выступает важным дифференцирующим фактором в среде политической элиты, является действенным механизмом ее мобилизации;

3. феномен «неотрибализма» может проявляться как защитная/ответная реакция этноса или социальной группы на нежелание/неспособность представителей публичной власти защитить/удовлетворить их насущные интересы и потребности.

Современные функции, выполняемые «неотрибализмом», в значительной степени обусловлены потребностью его носителей в самосохранении и воспроизводстве и проявляются в стремлении овладеть государственным аппаратом (до установления полного контроля), монополизировать власть и манипулировать информацией:

1. Инструментальная состоит в использовании формальных бюрократических процедур и поводов для освобождения органов власти и управления от людей, не включенных в систему «неотрибализма».

2. Интегрирующая функция выражается в таком подходе к формированию органов власти и управления, при котором важнейшим критерием при назначении на государственную должность, включение в партийный список (выдвижении в округе) или оказании финансовой поддержки становится родственная, этническая, социально-территориальная («земляческая», «корпоративная» или «профессиональная») принадлежность;

3. Регулирующая функция проявляется в оказании воздействия на поведение членов правящей группы, координации их действий в нужном направлении, требования совершить/принять выгодные/удобные для всей группы действия или решения, при этом все это происходит сугубо между членами данной общности и скрывается от общества;

4. функция Покровительства/защиты призвана при разрешении спорных ситуаций с участием членов правящей группы руководствоваться не общественными, а корпоративными интересами, разрешение конфликта в таких случаях происходит, как правило, путем оказания «административного воздействия» на соответствующие государственные органы.

Таким образом, «неотрибализм» - система общественных отношений, сохраняющих и воспроизводящих в условиях современной действительности присущие родовому обществу универсальные принципы социальной организации, возникающие на основе естественного противопоставления «мы -они», «свои - чужие», которые закономерно воспроизводятся в стереотипах и социальных практиках межгруппового взаимодействия, особенно заметно проявляясь в деятельности правящих групп.

Совершенно очевидно, что данное социальное явление, имеющее тысячелетнюю историю, и по сей день не утрачивает своей актуальности, оказывая существенное влияние на этнополитическую жизнь.

Конечно, для более глубокого и детального изучения эта проблема требует дальнейшего исследования, поскольку в ходе проведенного исследования вскрылся широкий спектр информации, позволяющий прослеживать специфику проявления «неотрибализма» в зависимости от ментальности современных этносоциальных групп, особенности которых в значительной мере обусловливают политическую культуру современного общества.

Список научной литературыТенсин, Максим Владимирович, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Материалы к заседанию Расширенной коллегии Министерства национальной политики Удмуртской Республики «Об этнополитической и этносоциальной ситуации в Удмуртской Республике». Ижевск, 2004. - 66 с.

2. Материалы этносоциологического исследования, 5-16 июля 2005 г. г. Ижевск Удмуртской Республики.1. Нормативно-правовые акты

3. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. // Справочная правовая система «ГАРАНТ-СтройМаксимум. Практика ФАС округов». Версия от 24.12.2005

4. Указ президента РФ от 20 мая 2004г. №649 «Вопросы структуры федеральных органов исполнительной власти» (с изм. от 28 июля, 13 сентября, 11 октября, 1 декабря 2004 г., 22 июля, 5 сентября, 3 октября 2005 г.) //

5. Справочная правовая система «ГАРАНТ-СтройМаксимум. Практика ФАС округов». Версия от 24.12.2005

6. Указ президента УР от 19 мая 2004 г. №117 «О составе Правительства Удмуртской Республики» // Справочная правовая система «ГАРАНТ-СтройМаксимум. Практика ФАС округов». Версия от 24.12.2005

7. Устав Общества русской культуры Удмуртской Республики // Феномен Удмуртии. М. - Ижевск: Удмуртия, 2003. - Т.З: Идеология и технология этнической мобилизации, кн. 3: Единство и многообразие этнических мобилизаций: уроки пройденного пути. - С. 92-97

8. Андреев, И.Л. Происхождение человека и общества / И.Л.Андреев. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Мысль, 1988. - 415 с.

9. Ашин, Г.К. Критика современных буржуазных концепций лидерства / Г.К.Ашин. М.: Мысль, 1978. - 136 с.

10. Ашин, Г.К. Современные теории элиты: Критический очерк / Г.К.Ашин. -М.: Междунар. отношения, 1985. -256 с.

11. Ашин, Г.К. Правящая элита и общество / Г.К.Ашин // Свободная мысль. -1993.-№7.-С.58-69.

12. Ашин, Г.К. Смена элит / Г.К.Ашин // Общественные науки и современность. 1995. - №1. - С.40-50.

13. Ашин, Г.К. Формы рекрутирования политических элит / Г.К.Ашин // Общественные науки и современность. 1998. - №3. - С.85-96.

14. Ашин, Г.К. Курс элитологии / Г.К.Ашин, Е.В.Охотский. М.: ЗАО «Спортакадемкомплекс», 1999.-368 с.

15. Афанасьев, М.Н. Клиентела в России вчера и сегодня / М.Н.Афанасьев // Политические исследования. 1994. -№1. - С. 121-126.

16. Афанасьев, М.Н. Правящая элита и государственность посттоталитарной России / М.Н.Афанасьев. М.- Воронеж, 1996. - 223 с.

17. Балезин, А.С. Африканские правители и вожди в Уганде (эволюция традиционных властей в условиях колониализма. 1862-1962) / А.С.Балезин. -М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1986. 276 с.

18. Н.Берг, М. Могут ли меньшинства решить судьбу выборов. Роль афро- и латиноамериканцев Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа:http://www.deutschebotschaft4noskau.ru/ru/bM 05/article03p.html

19. Берзина, М.Я. Этнический состав населения США. Краткий историко-статистический обзор / М.Я.Берзина // Национальные процессы в США / Отв. ред. С.А.Гонионский. М.: Наука,. 1973. - С.26-57.

20. Берзина, М.Я. Этнические процессы в Америке // Этнические процессы в современном мире. М.: Наука, 1987. - 448 с.

21. Бехтерев, C.JI. Политическая система современной России: опыт исторического исследования (региональный аспект). Автореф. . док. ист. Наук. Ижевск: 2004. - 54 с.

22. Бехтерев, С JI. Удмуртская Республика. Модель этнологического мониторинга / C.JI. Бехтерев, JI.H. Бехтерева, А.С. Крылова. М.: Ин-т. этнологии и антропологии РАН, 2000. - 144 с.

23. Биография Беглова Александра Дмитриевича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа: http://president.kremlin.ru/statesubj/71659.shtml

24. Биография Буша Джорджа Герберта Уокера Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа: http://www.washprofile.org/index.php

25. Биография Буша Джорджа Уокера Электронный ресурс. Электрон, дан. -Режим доступа: http://www.washprofile.org/Bush.html

26. Биография Вершинина Павла Николаевича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа:http://www.udmgossovet.ru/structure/deputy/view.html?id=801

27. Биография Гонзалеса Альберто Электронный ресурс. Электрон, дан. -Режим доступа: http://www.washprofile.org/Gonzales.html

28. Биография Горяинова Александра Павловича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа:http://www.udmurt.ru/ru/official/organyvlst/adminprezid/ruk/index.php

29. Биография Грефа Германа Оскаровича Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа:http://www.government.gov.rn/go vernment/minister/index.html?heid=64

30. Биография Грызлова Бориса Вячеславовича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа: http://www.duma.gov.ru/index.jsp?t=deputat/biogms.html

31. Биография Гутьереса Карлоса Электронный ресурс. Электрон, дан. -Режим доступа: http://www.washprofile.org/BIOGRAPHY/Gutierrez.html

32. Биография Джонса Майкла Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.washprofile.org/BIOGRAPHY/Johanns.html

33. Биография Иванова Антона Александровича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа: http://www.arbitr.ru/as/vas/ivanov.htm

34. Биография Иванова Виктора Петровича Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://president.kremlin.ru/statesubj/27809.shtml

35. Биография Иванова Сергея Борисовича Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.mil.ru/articles/minister.shtml

36. Биография Игнатьева Сергея Михайловича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа: http://www.ippnou.ru/biography.php?idarticle=000585

37. Биография Илларионова Андрея Николаевича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа: http://www.ippnou.ru/biography .php?idarticle=000839

38. Биография Карда Эндрю Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.washprofile.org/BIOGRAPHY/Card.html

39. Биография Клебанова Ильи Иосифовича Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://president.kremlin.ru/statesubj/54870.shtml

40. Биография Козака Дмитрия Николаевича Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://president.kremlin.ru/statesubj/27810.shtml

41. Биография Коновалова Александра Владимировича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа: http://president.kremlin.ru/statesubj/97156.shtml

42. Биография Кудрина Алексея Леонидовича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа: http://wwwl.minfin.ru/orgstr/kudrenal.htm

43. Биография Лаптева Юрия Константиновича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа: http://president.kremlin.ru/statesubj/63431 .shtml

44. Биография Левита Майкла Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.washprofile.org/BIOGRAPHY/Leavitt.html

45. Биография Мартинеса Мелкуадеза Электронный ресурс. Электрон, дан. -Режим доступа: http://www.washprofile.org/Martinez.html

46. Биография Медведева Дмитрия Анатольевича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа:http://www.governinent.gov.ru/govemment/minister/index.html?heid=:1069

47. Биография Минеты Нормана Электронный ресурс. Электрон, дан. -Режим доступа: http://www.washprofile.org/Mineta.html

48. Биография Миронова Сергея Михайловича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа:http://www.council.gov.ru/leaders/president/biography/index.html

49. Биография Нарышкина Сергея Евгеньевича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа:http://www.government.gov.ru/government/minister/index.html?heid=939

50. Биография Нортон Гейл Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.washprofile.org/Norton.html

51. Биография Нургалиева Рашида Гумаровича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа: http://www.mvdinform.ru/?docid=8

52. Биография Пауэлла Колина Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.washprofile.org/Powell.html

53. Биография Питкевича Юрия Степановича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа:http://www.udmurt.ru/ru/official/organyvlst/pravitelstvo/pitkevich.php

54. Биография Райе Кондолизы Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.washprofile.org/Rice.html

55. Биография Рамсфелда Дональда Электронный ресурс. Электрон, дан. -Режим доступа: http://www.washprofile.org/Ramsfeld.html

56. Биография Реймана Леонида Дододжоновича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа:http://www.government.gov.ru/government/minister/index.html?heid=l 17

57. Биография Сечина Игоря Ивановича Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://president.kremlin.ru/statesubj/27814.shtml

58. Биография Сноу Джона Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.washprofile.org/BIOGRAPHY/Snow.html

59. Биография Спелингс Маргарет Электронный ресурс. Электрон, дан. -Режим доступа: http://www.washprofile.org/BIOGRAPHY/Spellings.html

60. Биография Степашина Сергея Вадимовича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа: http://www.panorama.ru/gazeta/p42step.htm]

61. Биография Суркова Владислава Юрьевича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа: http://president.kremlin.ru/statesubj/27815 .shtml

62. Биография Чао Элейн Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.washprofile.org/Chao.html

63. Биография Чейни Ричарда Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.washprofile.org/Chaney.html

64. Биография Яковлева Владимира Анатольевича Электронный ресурс. -Электрон, дан. Режим доступа:http://www.minregion.ru/WorkItems/SPage.aspx?PageID=236&ValuePath=9/235 /236

65. Богина, Ш.А. Иммигрантское население современных США / Ш.А.Богина // Национальные процессы в США / Отв. ред. С.А.Гонионский. -М: Наука, 1973. -с. 328-359.

66. Богина, Ш.А. Историческое развитие американской нации (XIX в.) / Ш.А.Богина // Национальные процессы в США / Отв. ред. С.А.Гонионский. -М.: Наука, 1973. с. 58-95.

67. Богина, Ш.А. Этнокультурные процессы в США (конец XVIII начало XIX в.) / Ш.А.Богина. -М.: Наука, 1986. - 113 с.

68. Бочаров В.В. Власть. Традиции. Управление. Попытка этноисторического анализа политических культур современных государств Тропической Африки / В.В.Бочаров. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1992. - 296 с.

69. Бромлей, Ю.В. Очерки теории этноса / Ю.В.Бромлей. М.: Наука, 1983. -492 с.

70. Васильев, A.M. Постсоветская Центральная Азия. Потери и обретения / А.М.Васильев и др.; отв. ред. А.М.Васильев. М.: Издательская фирма «Восточная литература», 1998.- 348 с.

71. Вебер, М. Избранные произведения / Пер. с нем. Сост., общ. ред. и послесл. Ю.Н.Давыдова; Предисл. П.П.Гайденко. М.: Прогресс, 1990. - 808 с.

72. Владыкин, В.Е. Естественно-исторические и этнокультурные основания традиционной толерантности удмуртов // Мон. О себе и других, о народах и Человеках, и . / В.Е.Владыкин. Ижевск: Удмуртия, 2003. - С. 221-233.

73. Владыкин, В.Е. К вопросу об этнических группах удмуртов // Советская этнография 1970.-№3.-С. 37-47.

74. Владыкин, В.Е. «Куда мы живем?» // Феномен Удмуртии. М.-Ижевск: Удмуртия, 2002. - Смирнова, С.К. Этнополитическое развитие в контексте постсоветских трансформаций / С.К.Смирнова - С. 5-8.

75. Владыкин В.Е. Этнография удмуртов: учеб. пос. по краеведению / В.Е.Владыкин, Л.С.Христолюбова. 2-е изд., перераб. и доп. - Ижевск: Удмуртия, 1997.-248 с.

76. Восленский, М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза / М.С.Восленский. -М: «Советская Россия» совм. с МП «Октябрь», 1991. 624 с.

77. Высоцкая, Н.И. О роли вождей у фанг и баконго / Н.И.Высоцкая // Советская этнография, 1962.-№1.-С. 71-75.

78. Высоцкая, Н.И. Политическая культура и политическая практика в современной Африке (На примере полит, реформ конца 80-х-нач. 90-х гг.) / Н.И.Высоцкая. М.: Ин-т Африки РАН, 1996. - 47 с.

79. Высоцкая, Н.И. Эволюция национализма в Тропической Африке. XX век / Н.И.Высоцкая. М.: Ин-т Африки РАН, 2003. - 175 с.

80. Вятр, Е. Социология политических отношений / Е.Вятр. М.: Издательство «Прогресс», 1979.-464 с.

81. Гаман-Голутвина, О.В. Определение основных понятий элитологии / О.В.Гаман-Голутвина // Политические исследования. 2000. - №3 . - С. 97-103.

82. Гаман-Голутвина, О.В. Политические элиты России: Вехи исторической эволюции / О.В. Гаман-Голутвина. М.: Интеллект, 1998. - 415 с.

83. Гаман-Голутвина, О.В. Региональные элиты России: Персональный состав и тенденции эволюции/ О.В.Гаман-Голутвина // Самые влиятельные люди России- 2003. М.: Институт ситуационного анализа и новых технологий (ИСАНТ), 2004.-С. 18-79.

84. Гарбузов, В.Н. Администрация Джорджа У. Буша / В.Н.Гарбузов // США-Канада: экономика, политика, культура. -2001. -№4. С. 18-34.

85. Геевский, И.А Американская мозаика / И.А.Геевский, Н.К.Сетунский. М.: Политиздат, 1991. - 445 с.

86. Геевский, И.А. Национальный вопрос в общественно-политической жизни США / И.А.Геевский, С.А.Червонная. М.: Наука, 1985.-273 с.

87. Глущенко, Ю. Темная сторона Америки / Ю. Глущенко, Я. Забелло, О. Леонов // Эксперт. 2000. - №49. - С. 64-65.

88. Губогло М.Н. Феномен Удмуртии. Т.1: Парадоксы этнополитической трансформации на исходе XX века / М.Н.Губогло, С.К.Смирнова. М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 2001. - 496 с.

89. Дараган, Н.Я. США: этническая структура католической общности / Н.Я.Дараган // Расы и народы. -М.: Наука, 1982. Вып. №12. С.131-154.

90. Данилов, Л.И. Трайбализм в социально-политическом развитии Иордании / Л.И.Данилов // Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск восьмой) / Отв. ред.: В.А.Исаев, А.О.Филоник. М.: Ин-т изучения Израиля и Ближнего Востока, 1999. - С. 75-90.

91. Дауев, С.А. Реликты родоплеменного строя как фактор торможения общественного развития: Автореф. дис. .канд. филос. наук. Ростов-на-Дону, 1988.-22 с.

92. Долгополова, Н.А. Правые республиканцы в администрации Буша / Н.А.Долгополова// США-Канада: экономика, политика, культура. 2003. - №5. -С. 104-117.

93. Ефимов, А.В. Очерки истории США. От открытия Америки до окончания гражданской войны / А.В.Ефимов. М.: Учпедгиз, 1955. - 306 с.

94. Зотова, Ю.Н. Традиционные политические институты Нигерии первая половина XX в. / Ю.Н. Зотова. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1979. - 214 с.

95. Зяблюк, Н.Г. США: лоббизм и политика / Н.Г.Зяблюк. М.: Мысль, 1976. -207 с.

96. Зяблюк, Н.Г. Практика лоббистской деятельности в США / Н.Г.Зяблюк. -М.: Ин-т США и Канады РАН, 1993. 42 с.

97. Зяблюк, Н.Г. Лоббизм и судебная система США / Н.Г.Зяблюк. М.: Ин-т США и Канады РАН, 2002. - 59 с.

98. Икке-Швальбе, Л. Каста / Л. Икке-Швальбе // Свод этнографических понятий и терминов М.: Наука, 1986. - Социально-экономические отношения и соционормативная культура - С. 61.

99. Иорданский, В.Б. Тупики и перспективы Тропической Африки / В.Б.Иорданский. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1970. -476 с.

100. Исмагилова, Р.Н. Соотношение национальных и социальных факторов в освободившихся странах / Р.Н. Исмагилова // Социальные сдвиги в независимых странах Африки. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1977. - с. 87-121.

101. Исмагилова, Р.Н. Традиционные этнические культуры в современной Африке: только ли прошлое? / Р.Н.Исмагилова // Традиционные культуры африканских народов: прошлое и настоящее. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. - С. 3-17.

102. Исмагилова, Р.Н. Этнические проблемы современной Тропической Африки. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1973. - 416 с.

103. Исмагилова, Р.Н. Этнический фактор в современной Африке / Р.Н.Исмагилова //Расы и народы. М.: Наука, 1971. Вып. №1. - С. 239-273.

104. Исмагилова Р.Н. Этнический фактор в политической жизни Нигерии / Р.Н.Исмагилова, А.Ю.Грушевский // Нигерия. Власть и политика: сб. ст. /Отв. ред. А.М.Васильев М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1988. -С. 48-69.

105. История США: Т. 1. 1607-1877.-М.: Наука, 1983.-687 с.

106. Калинин, И.К. Восточно-финские народы в процессе модернизации. М.: Наука, 2000.- 178 с.

107. Катагощина, И.Т. Интеллектуальная элита в странах Тропической Африки: университеты, власть, общество / И.Т.Катагощина. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. - 244 с.

108. Кауль, Т.Н. От Сталина до Горбачева и далее / Т.Н.Кауль. М.: Прогресс, 1991.-224 с.

109. Кацман, В.Я. О месте и роли африканском обществе / В.Я.Кацман // Советская этнография. 1962. - №3. - С. 147-153.

110. Кейзеров, Н.М. Власть и авторитет. Критика буржуазных теорий / Н.М.Кейзеров. М.: «Юрид. лит.», 1973.-264 с.

111. Кобищанов, Ю.М. Системы общинного типа / Ю.М.Кобищанов // Община в Африке: проблемы типологии. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1978.-С. 133-260.

112. Козлов, В.И. Этноцентризм // Свод этнографических понятий и терминов- М.: ИЭА РАН, 1995. Вып. 6: Этнические и этно-социальные категории. -С.157-158.

113. Козлов, С.Я. Трибализм // Свод этнографических понятий и терминов-М.: ИЭА РАН, 1995. Вып. 6: Этнические и этно-социальные категории. - С. 134-136.

114. Королева, А.П. Негритянское движение в США: поиск путей и решений / А.П.Королева // Расы и народы. М.: Наука, 1972. Вып. №2. - С. 72-92.

115. Костырченко, Г.В. Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм / Г.В.Костырченко. -М.: Междунар. отношения, 2001. -784 с.

116. Косухин, Н.Д. Арена борьбы идей Африка / Н.Д.Косухин. - М.: Мысль, 1985.-208 с.

117. Косухин, Н.Д. Формирование идейно-политической стратегии в Африканских странах социалистической ориентации (генезис и развитие идеологии) / Н.Д.Косухин. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1980. -261 с.

118. Кочакова, Н.Б. Земляческий союз форма колониальной общины / Н.Б.Кочакова // Община в Африке: проблемы типологии. - М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1978. - С. 261-274.

119. Кочакова, Н.Б. Традиционные институты управления и власти (по материалам Нигерии и Западной Африки) / Н.Б.Кочакова. М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература», 1993. - 168 с.

120. Крыштановская, О.В. Анатомия российской элиты / О.В. Крыштановская. -М.: Захаров, 2005.-384 с.

121. Крыштановская, О.В. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту / О.В. Крыштановская // Общественные науки и современность. 1995. - №1. - С. 51-65.

122. Крыштановская, О.В. Трансформация бизнес-элиты России: 1998-2002 / О.В.Крыштановская // Социологические исследования. 2002. - №8. - С. 17-29.

123. Кто есть кто в России. М.: М-Траст, 1996. - 399 с.

124. Кто есть кто в России. 1997 год: Справочное издание. М.: Олимп, ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1997. - 768 с.

125. Кто есть кто в Удмуртии. Ижевск: Инфо-Панорама, 1999. - 238 с.

126. Кто есть кто в Удмуртии: Дополнительное издание. Ижевск: ЗАО «Регион-Пресс», 2001. - 422 с.

127. Куббель, JI.E. Очерки потестарно-политической этнографии / Л.Е.Куббель. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1988. - 272 с.

128. Куббель, Л.Е. Потестарная и политическая этнография / Л.Е.Куббель // Исследования по общей этнографии. -М.: Наука, 1979. С. 241-277.

129. Куббель, Л.Е. Племя / Л.Е. Куббель, А.И. Першиц // Свод этнографических понятий и терминов- М.: ИЭА РАН, 1995. Вып. 6: Этнические и этно-социальные категории. - С. 100-101.

130. Куликов, К.И. Национально-государственное строительство восточно-финских народов в 1917-1937 гг. / К.И.Куликов Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1993.-280 с.

131. Куликов, К.И. Уровни суверенитета Удмуртии и Татарстана / К.И. Куликов. Ижевск: Удм. ин-т истории, языка и литературы, 1999. - 38 с.

132. Куликов, К.И. Этнополитическая ситуация в Удмуртской Республике в 1993 г. / РАН, Ин-т этнологии и антропологии им Н.Н. Миклухо-Маклая / К.И. Куликов, Л.С. Христолюбова М.: б/и, 1994. - (Исследование по прикладной и неотложной этнологии, №73) - 26 с.

133. Куликов, К.И. Удмуртия субъект России (1990-е годы). Проблемы экономики, политики, национальных отношений: Учебное пособие / К.И.Куликов. - Ижевск.: Ижевска республиканская типография, 1999. - 280 с.

134. Куприянов П.И. О месте и роли вождей в африканском обществе / П.И.Куприянов // Советская этнография. 1962. -№3. - С. 153-159.

135. Левада, Ю.А. Социальные типы переходного периода // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. Информационный бюллетень. 1997. - №2. - С. 10-24.

136. Ледяев, В.Г. Власть: концептуальный анализ / В.Г.Ледяев. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001. - 384 с.

137. Лозанский, Э.Д. Этносы и лоббизм в США. О перспективах российского лобби в Америке / Э.Д.Лозанский. М.: Международ, отношения, 2004. - 272 с.

138. Львова, Э.С. Африканские ученые о современных этносоциальных процессах / Э.С.Львова // Африка: культура и общество. Этносоциальные процессы. М.: б/и,1990. - С. 128-136.

139. Макаркин, А.В. Политико-экономические кланы современной России / А.В.Макаркин. М.: ЦПТ, 2003. - 192 с.

140. Мампуйя, Ж. Трибализм как социальное явление и пути его преодоления в процессе национального строительства в странах Тропической Африки (на примере Народной Республики Конго): Автореф. дис. .канд. филос. наук. -М., 1981.-29 с.

141. Масанов, Н.Э. Казахская политическая и интеллектуальная элита: клановая принадлежность и внутриэтническое соперничество / Н.Э.Масанов // Вестник Евразии. 1996. -№1. - с. 46-61.

142. Матюхин, С.Л. Кто есть кто. Средний Урал: политические портреты / С.Л.Матюхин. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1991. - 112 с.

143. Меликсетова, И.М. Трибализм и государственность (Этнонациональные и социально-политические процессы в Папуа-Новой Гвинее в 60-80-е годы ХХв.) / И.М. Меликсетова М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1985.- 172 с.

144. Миллс, Р. Властвующая элита / Пер. с англ. Е.И. Розенталь и др.. Предисл. В.Е. Мотылева / Ред. Р.Я. Розовский. М.: Изд. иностр. лит., 1959. -534 с.

145. Михельс, Р. Необходимость организации / Р. Михельс // Диалог. 1990. -№3. - С. 54-60.

146. Михельс, Р. Демократия и железный закон олигархии / Р.Михельс. // Диалог. 1991. - №3. - С. 42-45.

147. Морган, Л.Г. Древнее общество / Л.Г. Морган. Л.: Издательство Института народов Севера ЦИК СССР, 1934. - 352 с.

148. Морган, Л.Г. Лига ходеносауни, или ирокезов / Пер. с англ. Е.Э.Бломквист. Послесл. и примеч. Н.Б.Тер-Акопяна. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1983. - 301 с.

149. Моска, Г. Правящий класс / Г. Моска // Социологические исследования. -1994.-№Ю.-С. 187-198.

150. Народы мира. Историко-этнографический справочник / Гл. ред. Ю.В.Бромлей. М.: Издательство «Советская энциклопедия», 1988. - 624 с.

151. Национализм в современной Африке / Отв. ред. Г.Б.Старушенко. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1983. - 265 с.

152. Нечаев, Г. Дети рабов требуют денег. Чернокожие американцы вспомнили о предках Электронный ресурс. Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.newizv.ru/news/?idnews=5676&date=2004-04-02

153. Нитобург, Э.Л. Афроамериканцы США, XX век. Этап большого пути / Э.Л.Нитобург // США-Канада: экономика, политика, культура. 2005. - №12. -С. 53-67.

154. Нитобург, Э.Л. Негры США / Э.Л.Нитобург // Национальные процессы в США / Отв. ред. С.А.Гонионский. М.: Наука, 1973. - с. 196-249.

155. Нитобург, Э.Л. Соединенные Штаты Америки / Э.Л.Нитобург // Африканцы в странах Америки. Негритянский компонент в формировании наций Западного полушария. М.: Наука, 1987. - С.

156. Нитобург, Э.Л. Негры США (XVII начало XX вв.). Историко-этнографический очерк / Э.Л.Нитобург. - М.: Наука, 1979. - 296 с.

157. Нитобург, Э.Л. Церковь афроамериканцев в США / Э.Л.Нитобург. М.: Наука, 1995.-264 с.

158. Нитобург, Э.Л. Евреи в Америке на исходе XX века / Э.Л.Нитобург. М.: Чоро, 1996.- 127 с.

159. Нитобург, Э.Л. США: цветной барьер в прошлом и настоящем / Э.Л.Нитобург // Новая и новейшая история. 1997. - №2. - С. 42-56

160. Номенклатура. Сборник биографических очерков / Под общ. ред. А.В.Васильева, В.А. Шаталова. Ижевск: б/и, 2005. - 358 с.

161. Орлова, А.С. О месте и роли традиционных властей африканского общества в прошлом и настоящем / А.С.Орлова // Советская этнография. -I960,-№6 .-с. 92-105.

162. Ортега-и-Гассет, X. Восстание масс / X. Ортега-и-Гассет // Вопросы философии. 1989. -№3. - С. 119-154.

163. Ортега-и-Гассет, X. Восстание масс / X. Ортега-и-Гассет // Вопросы философии,- 1989-№4.-С. 114-155.

164. От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным / Н.Геворкян, А.Колесников, Н.Тимакова/ Ред. Г.В.Успенский. М.: Вагриус, 2000. - 190 с.

165. Ошеров, В.М. Что случилось с «плавильным котлом» / В.М. Ошеров // Новый мир. 2001. - №11. - С. 143-149.

166. Петров, А.Н. Удмуртский этнос: проблемы ментальности. Ижевск: Удмуртия, 2002. - 144 с.

167. Петров, И.И. Власть // Философский словарь / Под ред. И.Т.Фролова. 7-е изд., перераб. и доп. - М.: Республика, 2001. - С. 97.

168. Пихоя, Р.Г. Советский Союз: история власти. 1945-1991. Издание второе, исправленное и дополненное / Р.Г.Пихоя. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000. - 684 с.

169. Плахов, В.Д. Традиции и общество: Опыт философско-социологического исследования / В.Д.Плахов. М.: Мысль, 1982. - 220 с.

170. Политбюро (Президиум) ЦК партии в 1917-1989 гг.: Персоналии / Справочное пособие. М.: ВКШ при ЦК ВЛКСМ, 1990. - 150 с.

171. Политическая история: Россия СССР - Российская Федерация: в 2 т. Т.2. - М.: ТЕРРА, 1996. - 720 с.

172. Пономарев, К.А. Некоторые вопросы государственного строительства в Удмуртской Республике на современном этапе (актовая речь) / К.А. Пономарев. Ижевск: Изд-во Удмуртского ИУУ, 1996. - 20 с.

173. Поршнев, Б.Ф. Социальная психология и история / Б.Ф.Поршнев. 2-е изд., доп. и испр. -М.: Наука, 1979.-232 с.

174. Потехин, И.И. Становление новой Ганы. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1965. - 352 с.

175. Пустовайт, М.К. Католики помогли Бушу выиграть выборы Электронный ресурс. Электрон. дан. - Режим доступа: http://religion.ng.ru/politic/2004-ll-17/lusa.html

176. Ранние формы политической организации: от первобытности к государственности / Отв. ред. В.А. Попов. М.: Издательская фирма «Восточная литература», 1995. - 350 с.

177. Ранние формы социальной организации: генезис, функционирование, историческая динамика / Сост. и отв. ред. В.А. Попов. СПб.: МАЭ РАН, 2000. -348 с.

178. Ранние формы социальной стратификации: генезис, историческая динамика, потестарно-политические функции. Памяти Л.Е.Куббеля. - М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература», 1993. - 336 с.

179. Рахшмир, П.Ю. Гаэтано Моска основоположник теории элит // Идеи и люди. Политическая мысль первой половины XX века / 2-е изд., доп. - Пермь.: б/и, 2002.-С. 9-54.

180. Рэдклифф-Браун, А.Р. Структура и функция в примитивном обществе. Очерки и лекции. Пер. с англ. М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература», 2001. - 304 с.

181. Сахаров, Н.А. Современная монополистическая элита США / Н.А.Сахаров. М.: Международ, отношения, 1991. - 166 с.

182. Сахаров, Н.А. Частные школы и формирование правящей элиты / Н.А.Сахаров // США: экономика, политика, идеология. 1989. - №10. - С. 2835.

183. Семенов, Ю. И. Философия истории. (Общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней) / Ю.И.Семенов. М.: «Современные тетради», 2003. - 776 с.

184. Скрозникова, В.А. Дискриминация «чиканос» в США / В.А.Скрозникова //Расы и народы. -М.: Наука, 1972. Вып.№2. С. 156-175.

185. Смагамбетова, Б.Д. Родоплеменной фактор в системе «руководитель-подчиненный» / Б.Д.Смагамбетова // Социологические исследования. 1998. -№3,-С. 20-23.

186. Смирнова, О. США Ирландия: наследие и споры Электронный ресурс.

187. Электрон. дан. Режим доступа:http://news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid1870000/1870613.stm

188. Смирнова, С.К. Феномен Удмуртии. Этнополитическое развитие в контексте постсоветских трансформаций / С.К.Смирнова. М. - Ижевск: Удмуртия, 2002. - 560 с.

189. Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал: в 2 т. Т.2. Апогей и крах сталинизма/ Под. общ. ред. Ю.Н.Афанасьева. М.: Российск. гос. ун-т., 1997. - 761 с.

190. Совнарком Совет Министров - Правительство Удмуртии. - Ижевск: Удмуртия, 2005.-304 с.

191. Современная идеологическая борьба: Словарь / Под. общ. ред. Н.В.Шишлина; Сост. С.И.Беглов. -М.: Политиздат, 1988.-С. 401.

192. Современные этнополитические и этносоциальные процессы в России: Модель Республики Башкортостан: Материалы Межрегиональной научно-практической конференции. Уфа.: Информреклама, 2004. - 352 с.

193. Современный политологический словарь / Ред. В.И.Власенко. М.: Nota Bene, 2000.- 1022 с.

194. Согрин, В.В. Политическая история современной России. 1985-2001: от Горбачева до Путина. М.: Издательство «Весь Мир», 2001. - 272 с.

195. Согрин, В.В. Управляемая демократия: американский вариант / В.В.Согрин // Общественные науки и современность. 2004. - №6. - С. 112121.

196. Социальное неравенство этнических групп: представления и реальность / Авт. проекта и отв. ред. Л.М.Дробижева. М.: Academia, 2002. - 480 с.

197. Столярова, Р.Г. Феномен межэтнического взаимодействия: опыт постсоветского Татарстана / Р.Г.Столярова. Казань: КГУ, 2004. - 315 с.

198. Съезд Советов. Верховный Совет Удмуртской АССР. Государственный Совет Удмуртской Республики. Из истории представительных органов власти в Удмуртии. Ижевск: Удмуртия, 2005. - 280 с.

199. Тишков, В.А. Реквием по этносу: Исследования по социально-культурной антропологии / В.А.Тишков. -М.: Наука, 2003. 544 с.

200. Тишков, В.А. Этнология и политика. Научная публицистика /

201. B.А.Тишков М.: Наука, 2001. - 240 с.

202. Токарев, С.А. Ранние формы религии и их развитие / С.А.Токарев. М.: Наука, 1964.-399 с.

203. Тощенко, Ж.Т. Этнократия: история и современность. Социологические очерки / Ж.Т.Тощенко. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2003. - 432 с.

204. Травкина, Н.М. «Бюджетные кормушки» политической системы США / Н.М.Травкина // США-Канада: экономика, политика, культура. 2003. - №4.1. C. 72-90.

205. Традиционное поведение и общение удмуртов: Сборник статей / Отв. ред. Г.К. Шкляев. Ижевск: Удм. ин-т истории, языка и литературы УрО РАН, 1992.- 192 с.

206. Традиционные и синкретические религии Африки / Отв. ред. Ан.А.Громыко. М.: Наука, 1986. - 588 с.

207. Удмуртия в годы реформ: 1990-2001 / Учебно-методическое пособие. -Екатеринбург: ИД «Сократ», 2002. 288 с.

208. Федорова, Е.В. Афроамериканский фактор в политической культуре США / Е.В.Федорова // США-Канада: экономика, политика, культура. 2005. -№11.-С. 106-118.

209. Френкель, М.Ю. Африка: взаимодействие цивилизаций / М.Ю.Френкель // Мировая экономика и международные отношения. 2001. - №5. - С. 90-95.

210. Халипов, В.Ф. Кратология наука о власти: Концепция / В.Ф.Халипов. -М.: «Экономика», 2002. - 367 с.

211. Халмухамедов, A.M. Армянская диаспора как этнополитический феномен / А.М.Халмухамедов // Этнографическое обозрение. 1999. - №2. - С. 82-92.

212. Червонная, С.А. Этнический фактор в политической системе / С.А.Червонная // Политическая система США: Актуальные измерения. М.: Наука, 2000.-С. 259-283.

213. Чешков, М.А. Критика представлений о правящих группах развивающихся стран / М.А.Чешков. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1979. - 244 с.

214. Шамшур, О.В. Национально-этнические группы и законодательный процесс в США / О.В.Шамшур // Расы и народы. М.: Наука, 1982. Вып. №12. -С. 115-130.

215. Шамшур, О.В. Государственная политика в сфере этнорасовых отношений в городах США (70-80-е годы XX в.) / О.В.Шамшур // Очерки по культурной антропологии американского города. М.: Наука, 1997. - С. 21-48.

216. Шаревская, Б.И. О характере власти вождей у народов Тропической Африки в доколониальный период / Б.И.Шаревская // Советская этнография. -1962.-№1.-С. 67-75.

217. Шепталин, А.А. Русское национальное движение в Удмуртии // Феномен Удмуртии. М. - Ижевск: Удмуртия, 2003. - Т.З: Идеология и технология этнической мобилизации, кн. 3: Единство и многообразие этнических мобилизаций: уроки пройденного пути. - С. 67-79.

218. Шепталин, А.А. Татарское национальное движение в Удмуртии // Феномен Удмуртии. М. - Ижевск: Удмуртия, 2003. - Т.З: Идеология итехнология этнической мобилизации, кн. 3: Единство и многообразие этнических мобилизаций: уроки пройденного пути. С. 223-230.

219. Шкляев, Г.К. Межэтнические отношения в Удмуртии. Опыт историко-психологического анализа / Г.К. Шкляев. Ижевск: Удм. ин-т истории, языка и литературы УрО РАН, 1998.-213 с.

220. Шкляев, Г.К. Очерки этнической психологии удмуртов / Г.К.Шкляев. -Ижевск: Удм. ин-т. истории, языка и литературы УрО РАН, 2003. 300 с.

221. Эванс-Причард, Э.Э. Нуэры. Описание способов жизнеобеспечения и политических институтов одного из нилотских народов / Пер. с англ. О.Л.Орестовой. Отв. ред. и авт. предисл. Л.Е. Куббель. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1985 - 237 с.

222. Энгельс, Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства: В связи с исследованиями Льюиса Г.Моргана. М.: Политиздат, 1989. -222 с.

223. Этингер, Я.Я. Национальная консолидация в молодых африканских государствах и трибализм / Я.Я.Этингер // Расы и народы. М.: Наука, 1972. Вып. №2. с. 238-255

224. Этингер, Я.Я. Роль этнического фактора в межгосударственных отношениях в Африке / Я.Я.Этингер // Мировая экономика и международные отношения.-1973.-№5.-С. 65-74

225. Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе: сб. ст. / Отв. ред. Ю.В.Бромлей М.: Наука, 1982. - 253 с.

226. Avakian К. The History of the Armenian Community of the United States of America (From the Beginning to 1924) Электронный ресурс. Электрон, монография - Yerevan, 2000. - Режим доступа к монографии: http:// armhistory .iatp. irex.am/cv.htm

227. African political systems / Ed. M.Fortes, E.E.Evans-Pritchard. London.: Oxford univ. press, 1940. - 302 p.

228. Chicano psychology / Ed. by Joe L.Martinez, jr., Richard H.Mendoza. 2.ed. -Orlando etc.: Acad press, 1984. -456 p.

229. Sahlins, M.D. Tribesmen / M.D. Sahlins. New Jersey: Englewood Cliffs, 1968,- 118 p.

230. The wasp mystique / By Richard C. Robertiello, Piana Hoguet. New York: Fine-Cop, 1987.-208 p.