Феномен понимания в европейской и русской герменевтической мысли

Сретенская, Светлана Валерьевна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Феномен понимания в европейской и русской герменевтической мысли

Год: 2012
Автор научной работы: Сретенская, Светлана Валерьевна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Киров
Код cпециальности ВАК: 09.00.01

Диссертация по философии на тему 'Феномен понимания в европейской и русской герменевтической мысли'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феномен понимания в европейской и русской герменевтической мысли"

На правах рукописи

Сретенская Светлана Валерьевна

Феномен понимания в европейской и русской герменевтической мысли

09.00.01 Онтология и теория познания

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата

философских наук

005043202

1 7 май 2012

Киров - 2012

005043202

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Вятский государственный гуманитарный университет» на кафедре философии и социо-

логии

Научный руководитель кандидат философских наук, доцент, Владыкина Елена Фёдоровна

Официальные оппоненты:

Сулима Игорь Иванович, доктор философских наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный педагогический университет им. К. Минина», профессор

Городилова Татьяна Сергеевна, кандидат философских наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Вятский государственный университет», доцент

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н. А. Добролюбова»

Защита состоится 30 мая 2012 г. в 14.00 на заседании диссертационного совета Д 212.041.02 при ФГБОУ ВПО «Вятский государственный гуманитарный университет» по адресу: 610002, г. Киров, ул. Красноармейская, д. 26, ауд. 104.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Вятский государственный гуманитарный университет» по адресу: г. Киров, ул. К. Либкнехта, д. 89.

Автореферат разослан « 7 » апреля 2012 г.

Учёный секретарь

диссертационного совета

Поспелова Н. И.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Определение понятия герменевтика отличается обилием различных формулировок. По мнению J1. А. Ми-кешиной, в настоящее время герменевтика манифестируется, во-первых, как искусство понимания, постижения смыслов и значения знаков; во-вторых, как теория и общие правила интерпретации текстов и, в-третьих, как философское учение об онтологии понимания и эпистемологии интерпретации. Что, в таком случае, является предметом герменевтики? Понимание, истолкование, интерпретация или онтологические начала понимания? Между тем, приведённые понятия являются своеобразными смысловыми полюсами, обладающими собственными семантическими полями. Например, семантическое поле понимания определяют понятия идеи и смысла, истолкования-символа и декодирования, интерпретации - текста и игры. На этом фоне семантическое поле онтологии понимания как предмета герменевтики оказалось «белым пятном». «Герменевтика фактичности» (или онтология Dasein) М. Хайдеггера не ведёт к онтологическим началам понимания как предмета герменевтики, ибо герменевтику немецкий философ полагал как истолкование бытием, а не методологию с её определением предмета. Это «белое пятно» и служит свидетельством актуальности темы исследования.

Следует обратить внимание и на генезис предмета герменевтики, а именно, если предмет герменевтики в александрийской традиции - истолкование, в немецкой романтической традиции XIX в. — понимание, то в XX в. предмет герменевтики поляризуется на онтологическое начало понимания и на интерпретацию. Толкование понимания как «умения быть», предложенное М. Хайдеггером и поддержанное Х.-Г. Гадамером, оппонирует точке зрения постструктуралистов и деконструктивистов, рассматривающих понимание в аспекте сугубо гносеологическом, а именно, как коррелирующее с интерпретацией, отличительной чертой которой является множественность.

В связи с этим, нужно отметить имеющий место в исследованиях современных мыслителей и учёных плюрализм воззрений на предмет герменевтики, что также служит свидетельством актуальности темы исследования, как и вопрос: «Каков исток генезиса предмета герменевтики или почему истолкование сменилось на интерпретацию и понимание?».

Таким образом, «белое пятно» онтологических начал понимания, плюрализм воззрений на предмет герменевтики и до сих пор остающиеся скрытыми истоки его генезиса - моменты, свидетельствующие об актуальности темы исследования.

Степень разработанности проблемы. Феномен понимания находится в фокусе герменевтической мысли, поэтому осмысление данного феномена происходило в тесной связи с этапами её становления. Взгляд на понимание как истолкование находим в эллинистическом и христианском экзегезисе, в трудах Филона Александрийского, Климента Александрийского, Оригена,

Св. Лукиана, Диодора Тарсского, Ефрема Сирина, Иоанна Златоуста, Афанасия Александрийского (Великого), Кирилла Александрийского, Григория Нисского, Григория Богослова, Августина Блаженного, Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина, Ансельма Кентерберийского, Бернарда Клервоско-го, св. Григория Паламы, Фомы Аквинского и других.

Отражение становления философской герменевтики и взгляд на понимание как методологию гуманитарных наук рассматривали М. М. Бахтин, В. Вин-дельбанд, В. Дильтей, В. Г. Кузнецов, Риккерт, Ф. Шлейермахер, Г. Г. Шпет, Е. Н. Шульга и другие.

Понимание в аспекте гносеологическом отражено в трудах П. В. Бар-ковского, Е. К. Быстрицкого, И. С. Вдовиной, П. П. Гайденко, Н. С. Гуляниц-кой, С. С. Гусева, Э. Кассирера, Ю. Л. Качалова, В. Г. Кузнецова, В. А. Лекторского, Л. А. Микешиной, А. М. Пятигорского, В. В. Розанова, В. Е. Семёнова, А. П. Семенюка, Г. Л. Тульчинского, С. Л. Франка, Е. Н. Шульги, в аспекте онтологическом- М. Хайдеггера, Х.-Г. Гадамера, А. Р. Абдуллина, Ф. Р. Анкерсмита, А. В. Ахутина, Е. В. Бакеевой, С. И. Голенкова, Б. В. Маркова и других.

Взгляд на понимание в аспекте языка и символа встречаем у С. С. Аве-ринцева, Н. С. Автономовой, Т. 3. Адамьянц, М. М. Бахтина, В. В. Бибихина, А. Л. Вольского, Е. С. Громова, Ж. Дерриды, Т. М. Дридзе, И. Н. Инишева, Э. Кассирера, А. Ф. Лосева, П. Рикёра, К. А. Свасьяна, Г. Г. Шпета и других.

Сопоставляя воззрения немецких (Ф. Шлейермахер, М. Хайдеггер, Х.-Г. Гадамер и других) и русских философов (И. В. Киреевский, В. В. Розанов, Н. Ф. Фёдоров и других) на феномен понимания, мы артикулировали их различие, а именно, если феномен понимания в исследованиях немецких учёных оказался коррелятом поиска универсального способа освоения человеком мира и, отсюда, - феноменом, природа которого имманентна человеку, то решение проблемы понимания русскими мыслителями связывалось, в отличие от немецких, не с поиском универсального способа освоения человеком мира, а с поиском предназначения человека, отсюда, понимание - это сверхпонимание или феномен, природа которого не имманентна человеку, а трансцендентна ему, ибо сверхиндивидуальна (соборная) и сверхчеловечна (Богочеловеческая). Далее, если классическим предметом герменевтики является понимание, то, учитывая различие воззрений на природу понимания у русских и немецких философов (традиционное для немецких философов воззрение на понимание как осмысление оказалось чуждым русским мыслителям, полагавшим понимание как стяжание истины), мы считаем важным уточнение природы понимания.

Исследуя природу понимания в трудах русских философов, отметим созвучие толкования А. П. Семенюка нашему толкованию, а именно, введение в исследование понятия «живое знание» как коррелята понимания. Рассматривая воззрения В. В. Розанова, И. В. Киреевского, А. С. Хомякова, С. Л. Франка, автор резюмирует: «во-первых, <...> живое знание» - не отстранённая от предмета <...> логическая процедура, а способ бытия, когда

человек не добывает полезное знание о мире, но обнаруживает себя в истине бытия. Во-вторых, в ситуации живого знания происходит придание нового смысла уже старым, омертвелым пластам памяти <...>»1.

Указывая на созвучие, мы, тем не менее, не согласимся с последним положением автора, а именно, с толкованием «живого знания» как переосмысления фактов жизни, ибо данное утверждение напрямую ведёт автора к следующему: «живое знание» в русской философии - это понятие, обозначающее способ схватывания целого в смыслообразующих процессах или, что то же самое, - способ усмотрения истины, схожий <...> с той моделью понимания, которая возникла на Западе в рамках неклассической теории познания»2. Стало быть, автор не усматривает различия в воззрениях русских (вторая половина XIX - начало XX в.) и западных философов начала XX в. на понимание - как не усматривает и различия между «способом схватывания целого в смыслообразующих процессах» и «способом усмотрения истины». Таким образом, совпадая с А. П. Семенюком в толковании понятия «живое знание» как коррелята понимания, наше воззрение на проблему в целом, тем не менее, оказалось иным.

Вопрос о различии истины и смысла рассматривается в книге А. А. Горелова «Истина и смысл»3. Цитируя слова Н. А. Бердяева об Истине, знать которую значит быть ею - переродиться и получить посвящение во вселенскую жизнь, автор, тем не менее, судит о видах истины, используя слово «истина» во множественном числе: «истины можно разделять по различным критериям», например, определить как надчеловеческую, общечеловеческую или индивидуальную или на- как соответствующую объекту, сам объект или субъект (особое состояние субъекта), по степени полноты - на абсолютную и относительную истины, «истины можно также разделять по отраслям культуры»4. Между тем, для всех русских философов истина - нечто единое и живое, например, для П. А. Флоренского истина - Личность и, по мысли Н. А. Бердяева, познание истины может быть только богочеловеческим познанием.

Таким образом, включая истину в человеческое измерение, автор, по сути, отождествил её со смыслом и даже более - умалил истину, отсюда и последовало такое резюмирующее положение: «Истина есть проблема и цель познания, как смысл жизни есть проблема и цель жизни». Подобное же умаление истины мы встречаем и в диссертации А. А. Почекунина на тему «Своеобразие истолкования истины в герменевтике»5: «В соответствии с он-

1 Семенюк А. П. Соотношение понятий «живое знание» и «понимание» в гносеологических учениях русских философов XIX - начала XX в. - URL: http://sun.tsu.ru/mminfo/000063105/315/image/315-055.pdf.

2 Семенюк А. П. Указ. соч. С. 58.

3 Горелов А. А. Истина и смысл. - М.: ИФРАН, 2010. - 147 с.

4 Горелов А. А. Указ. соч. С. 54-59.

5 Почекунин А. А. Своеобразие истолкования истины в герменевтике: автореф. дис. ... канд. филос. наук. - Иркутск, 2003.

тологическим и гносеологическим рассмотрением истины, понятие истины истолковывается в трёх основных смыслах: 1) истина как понимание знания о бытии; 2) истина как понимание сущности языка; 3) истина как понимание смысла истолкования».

В отличие от толкования истины в аспекте гносеологическом, М. Хай-деггер полагал истину как аХцвеш (несокрытое) причастной сущности бытия: аХцвет как несокрытое противостоит Хг}вг] (сокрытию), и сущность аХцОет есть преодоление Х.цвц, а раскрытие и сокрытие, по мысли М. Хай-дегтера,- основная черта бытия. На онтологическое начало в этимологии aXrjOeia указал и А. В. Ахутин, полагая, что истина в греческом понимании есть то, что и как есть («естина»). Подобное понимание истины и у П. А. Флоренского, но уже не в связи с греческим аХцвеш, а в связи с русским — истина, которое в своём изначальном смысле означало дышать, дыхание же полагалось сущностью жизни. Отсюда, истина в русской духовной традиции есть существо живое, и уже соответствует не вопросу «Что есть истина?», а вопросу «Кто есть истина?».

Артикулируя различие воззрений русской и немецкой герменевтической мысли, отметим и их подобие, усматриваемое нами в трудах М. Хайдег-гера, которое обнаружилось ещё, кроме приведённого взгляда на aXr\Qeia, во-первых, в полагании человека (Dasein) как целого-, во-вторых, в указании на связь понимания (истолкования) с событием и, в-третьих, на онтологическое основание понимания как «умения быть». Но, вместе с тем, различие, данное в изначальном полагании, касающееся природы понимания (как предданности смысла - у немецких философов и как предзаданности истины - у русских), сохранилось. Поэтому, даже принимая «апофатическое философствование» или «апофатическую рефлексию» (А. В. Ахутин) как способ понимания (о-смысления) «мира», в котором нивелируется граница между сущим и способом осмысления6, человек, тем не менее, по-прежнему остался включённым в имманентное себе самому жизненное поле - событие смысла как понимание-поведение. Вопрос же о трансцендентном человеку начале понимания, упоминание о котором осталось в русском философском наследии, в современном философствовании будто бы канул в лету.

Объектом исследования является русская и европейская герменевтическая мысль. Предметом исследования выступает феномен понимания.

Цель диссертационного исследования - раскрыть онтологические и гносеологические начала понимания как предмета герменевтики. Для достижения цели были поставлены следующие задачи:

1. Прояснить смысловую связь человеческого и божественного бытия:

- артикулировать эвристическое напряжение термина «герменевтика» в связи с усвоением образа бога Гермеса как трикстера-,

— рассмотреть корреляцию содержания термина «герменевтика» с образом Гермеса Трисмегиста как символом единения Храма и Академии.

6 Бакеева Е. В. Понимание как воссоздание смысла бытия: апофатический путь: автореф. дис.... д-ра филос. наук. - Екатеринбург, 2005.

- выявить основания музыки как эйдетического выражения герменевтического круга.

2. Раскрыть два подхода к пониманию: понимание как осмысление и понимание как стяжание истины:

- уточнить предмет герменевтики;

- исследовать онтологические начала понимания.

Теоретическая и методологическая основа исследования. Методология исследования следует логике поставленных задач и включает в себя следующие методы: диалектический, метафизический, феноменологический, герменевтический, а также этимологический анализ, семантический анализ, компаративный анализ, структурный анализ, интертекстуальный анализ и системный подход.

Наиболее значимыми для исследования оказались следующие учения, концепции, теории и гипотезы:

- «учение» Платона об эйдосе (идее) и концепция А. Ф. Лосева о пяти ступенях учения Платона об идеях, прояснившая внутреннюю диалектику философской мысли Платона;

- учение Платона о Едином, изложенное в диалоге «Парменид», и концепция А. Ф. Лосева и пяти элементах смысла (сущности): одно, иное, бытие, тождество и различие как реконструкция учения Платона о Едином-,

- гипотеза А. Ф. Лосева о чуде как мифическом целом: о первозданном (блаженном), предельном состоянии человека как неделимом едином;

- концепция П. А. Флоренского о двух мирах, отражённых в прямой и обратной перспективах;

- учение А. С. Хомякова и И. В. Киреевского о живом знании, оппонировавшее мертвенной учёности европейских философов;

- теоретическое положение Р. Генона о центре и периферии (окружности), которое коррелирует с концепцией П. А. Флоренского о двух перспективах (прямой и обратной), утверждая обратную аналогию двух миров;

- концепция М. Хайдеггера о герменевтике фактичности, репрезентирующая онтологическую основу понимания как «умения быть» или, иными словами, человек есть то, что он есть как истолкование себя своим собственным бытием',

- толкование М. Хайдеггером понятия аХцвеш (истина), в котором философ, обращаясь к греческому аХцвею. как не-сокрытости, артикулировал внутреннее противоречие природы истины как борение раскрытия и сокрытия и, полагая раскрытие и сокрытие сущностными чертами бытия, придал природе истины онтологическое измерение;

- теория интертекстуальности (Ю. Кристева, Ж. Женетт) как философия множественности и гносеологическое основание интерпретации фундирована интенцией освободить Множественность (смыслов) из-под власти Универсума (истины).

Теоретическую основу исследования составило также и философское наследие отечественных и зарубежных философов: Н. А. Бердяева, Э. Бетти,

Х.-Г. Гадамера, Р. Генона, Э. Гуссерля, И. В. Киреевского, А. Ф. Лосева, Платона, В. В. Розанова, В. С. Соловьёва, С. Н. Трубецкого, Н. Ф. Фёдорова, П. А. Флоренского, М. Хайдеггера, Ф. Шлейермахера; исследования современных философов: Ф. Р. Анкерсмита, А. Р. Абдуллина, А. В. Ахутина, П. В. Барковского, Е. К. Быстрицкого, В. В. Бычкова, Р. М. Габитовой, И. И. Евлампиева, И. Н. Инишева, В. Г. Кузнецова, Л. А. Микешиной, Н. В. Мотрошиловой, В. Я. Саврей, В. Е. Семёнова, К. А. Свасьяна, И. И. Сулимы, Е. В. Фалёва, Е. Н. Шульги, включая труды философов ВятГГУ: Е. Ф. Владыкиной, Т. А. Горюновой, М. И. Ненашева, В. Ф. Юлова.

Научная новизна исследования

1. Выявлено, что наибольшее эвристическое напряжение, заключённое в термине «герменевтика», оказалось связанным с постижением Гермеса как трикстера, метафизической функцией которого является связь, отсюда, Гермес полагает границу и её преодоление.

2. Артикулирована причастность Гермеса Трисмегиста к семантическому полю понятия «герменевтика» как символа единения Храма и Академии.

3. Показано различие между воззрениями европейских (немецких) и русских мыслителей на феномен понимания.

4. Обосновано различие воззрений на природу понимания и дана дифференциация понимания - понимания как осмысления и понимания как стяжания истины.

5. Предложена структура понимания в виде ступеней и степеней осмысления и модель герменевтического круга, основанием которой служит обратная перспектива.

Положения, выносимые на защиту

1. Традиционное для европейских философов воззрение на понимание как понимание смысла вещи (осмысление) оказалось чуждым русским мыслителям, полагавшим понимание как стяжание истины. Понимание как осмысление и понимание как стяжание истины - это разные понимания и, соответственно, разные предметы и, полагая предметом герменевтики осмысление, стяжание истины становится в этом случае иррелевантным герменевтике предметом, либо существует иное воззрение на предмет герменевтики, включающее в себя оба понимания. Таким предметом является связь смысла с Универсумом.

2. Прояснение указанной связи требует введения в исследование понятия «меон» и, соответственно, понятия «меональное оформление смысла», полагающее границу, оформляемую внутрисущностным меоном, и предел (принцип) смысла, оформляемый внесущностным меоном. Герменевтическим как таковым является граница смысла и её преодоление в пределе смысла. Данное различие между границей и пределом смысла есть онтологическое начало герменевтики.

3. Прояснение связи смысла с Универсумом требует дифференциации модусов смысла как целого, а именно, полагания смысла как знака, смысла как символа и смысла как лика (иконы), которая имеет отношение к диффе-

ренциации смысла как целого. Смысл в модусах знака и символа фундирует логическое целое - целое, собранное числом или гармонию иерархии смыслов, то есть, эпистемологический аспект герменевтики. Смысл же в модусе лика (иконы) фундирует эйдетическое целое - целое, собранное центром (пределом)- целостным феноменом человека или онтологический аспект герменевтики.

4. Взаимосвязь логического целого и целого эйдетического репрезентирована на модели обратной перспективы, вертикальное измерение которой обращает принцип смысла - с числа как принципа смысла в модусе символа — на истину как принцип смысла в модусе иконы (лика). Модель обратной перспективы объясняет и герменевтический круг: от логического целого к эйдетическому целому.

Теоретическая значимость исследования. Полученные результаты могут послужить одним из векторов дальнейшего развития в исследовании философских проблем понимания, основные идеи исследования могут быть использованы в творческой разработке, как отечественной герменевтической мысли, так и общей теории понимания, манифестирующей современную гносеологию.

Практическая значимость исследования. Основные положения и результаты исследования могут быть использованы при разработке методических материалов для учебных курсов по философии: онтологии и теории познания, герменевтике, эстетике, философии культуры и методологии гуманитарных наук, при подготовке спецкурсов, посвященных вопросам истории русской герменевтической мысли и общей теории понимания.

Соответствие диссертации паспорту научной специальности. В соответствии с формулой специальности 09.00.01 - «Онтология и теория познания», включающей исследования и разработки в области теории, методологии, закономерности формирования и развития онтологии и теории познания, представленная диссертационная работа является теоретическим исследованием феномена понимания как категории герменевтики. Полученные научные результаты соответствуют пункту 1 «Закономерности формирования и развития научной онтологии и теории познания на основе концептуальной интеграции достижений фундаментальных наук в построение научной картины мира, а также в критический анализ религиозно-идеалистической, метафизической и натурфилософской онтологии и гносеологии», пункту 3 «Изменение соотношения онтологии, гносеологии и методологии познания с прогрессом научно-философского миропонимания и разработкой философско-методологических и социальных оснований современной науки и техники», пункту 4 «Структура бытия, реальности, существования и его онтологические критерии; соотношение объективной, субъективной и виртуальной реальности», пункту 33 «Научные критерии рациональности в оппозиции с нерациональными и иррационально-мистическими концепциями; историческая эволюция форм и реальности и их перспективы», пункту 43 «Соотношение философских, общенаучных и

практических методов познания и творчества, их прогресс и интеграция в системно-структурные исследования» паспорта специальности 09.00.01 -«Онтология и теория познания».

Апробация результатов диссертационного исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования изложены в публикациях и докладах на следующих международных конференциях и конгрессах: научно-практической конференции «Музеи театра и музыки в международном пространстве» (Санкт-Петербург, 2008), международной научной конференции «Образы и символы власти в русском искусстве: история и современность» (Киров, 2008), международной интернет-конференции для учёных «Музыкальная наука на постсоветском пространстве» (Москва, 2010).

Диссертационная работа обсуждалась на заседании кафедры философии и социологии Вятского государственного гуманитарного университета (Киров, 2012) и рекомендована к защите.

Структура и объём диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, 5 параграфов и 6 подпунктов (второго параграфа второй главы), заключения, списка литературы и приложения. Данная структура определена целью исследования и отражает последовательность решения задач. Библиографический список включает 192 наименования. Общий объём диссертации - 170 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении даётся обоснование актуальности темы исследования, освещается степень разработанности проблемы, формулируются цель и задачи исследования, даётся описание его теоретической и методологической основы, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования.

Первая глава исследования «Смысловая связь человеческого и божественного бытия» посвящена прояснению фигур бога Гермеса и Гермеса Трисмегиста, к которым исследователи возводят происхождение термина «герменевтика». На наш взгляд, обе фигуры имеют отношение к формированию семантического поля понятия «герменевтика» и даже более, рассматриваемые вкупе эти фигуры иллюстрируют его генезис, а именно, мы наблюдаем изначальное владение божественной мудростью (истиной) - у бога Гермеса и опосредованное владение ею — у Гермеса Трисмегиста. Это отлучение от божественной истины и есть, на наш взгляд, метафизическое основание рождения герменевтики.

В первом параграфе «Бог Гермес как транслятор истины» раскрыта природа Гермеса как трикстера (от англ. trickster - обманщик, ловкач, вор), которая ярко проиллюстрирована в «Гомеровских гимнах». Проясняя природу Гермеса как трикстера, мы обратили внимание, что Гермес время от времени воровал у богов их власть или их метафизические истины, ибо сам

олицетворял истину космологическую (соотнесение макрокосмоса и микрокосмоса), которую отражает и символ власти Гермеса - кадуцей (жезл, увенчанный крыльями, с двумя обвивающимися змеями). Владения Гермеса -двойственный мир или промежуточный, в котором действуют двойственные силы, двойственной оказалась и суть Гермеса как трикстера. Поэтому далее мы обратили внимание на его двойников - Аполлона (Диониса) и Сизифа, и если Аполлон (Дионис) был небесным двойником Гермеса, то Сизиф - земным, с которым Гермеса связал символизм камня. Основным моментом в «каменном» символизме стало переосмысление подземного мира Сизифа в пещеру, точнее, в инициатическую пещеру. Символизм пещеры содержит в себе идею Аида в том смысле, в каком образы жизни и смерти — два лика перехода. Пещера - это место перехода. На наш взгляд, именно момент перехода будет впоследствии артикулирован в фигуре Гермеса Трисме-гиста, то есть, будет артикулирована связь Гермеса с Сизифом (смертным человеком). В отличие от связи с Сизифом, связь Гермеса с Аполлоном (Дионисом) указывает уже не на аспект жизни-смерти, а на аспект смерти-возрождения.

Таким образом, Гермес как трикстер полагает границу и её преодоление - границу между божественным и человеческим, между макрокосмом и микрокосмом, между жизнью и смертью, и именно отношение жизнь-смерть и смерть-возрождение является онтологическим основанием герменевтического круга. Аполлон-Дионис и Сизиф - это те имплицитные грани Гермеса, которые, по нашему мнению, имеют отношение к семантическому наполнению понятия «герменевтика».

Во втором параграфе «Гермес Трисмегист как символ Храма и Академии» мы отметили и раскрыли следующие моменты, во-первых, причастность Гермеса Трисмегиста к христианству и обратили внимание, что образ Гермеса Трисмегиста (на Руси - Ермия, Ермуса, Еруми) как пророка помещён в христианские Храмы - и католические, и православные. Как правило, изображения Гермеса Трисмегиста (как и сивилл, и «эллинских мудрецов», в том числе и Платона) помещались при входе в Храм - на полу или дверях, позднее они проникают и в сам храм, появляясь в иконостасах под иконами местного ряда или на клиросах храма. Особенно отметили, что на Руси изображения Гермеса Трисмегиста, сивилл и «эллинских мудрецов» (в том числе и Платона) почти повсеместно присутствовали в росписях православных храмов, особенно в ХУ1-ХУП столетиях. Изображения Ермия сопровождались надписью, например: «Бога убо разумети неудобно, сказати же не-възможно, есть бо трисъставен и не сказанен, существо и естество неимущее в человецех уподоболения». Таким образом, изображения Гермеса Трисмегиста и Платона оказались введёнными в христианский Храм. И образ Гермеса Трисмегиста - это образ уже отнюдь не греческого бога Гермеса, а человека - пророка и мудреца.

Во-вторых, в ипостаси человека Гермес Трисмегист оказался не только причастным Храму, но и автором трактатов и основателем философского

герметизма. По мнению В. Соловьёва, «в герметических книгах Гермес Трисмегист является не богом, а мудрым мужем, получающим высшее божественное откровение» или гнозис. Квинтэссенция герметизма- идея о Едином мире, о взаимосвязи макрокосма и микрокосма, Бога, Космоса и Человека, и поскольку мир един - познание мира, самопознание и познание Бога совпадают. Однако, это не рациональное познание, а гнозис или знание, данное человеку в Откровении. Таким образом, герметизм, неся в себе и философское, и теософское (теологическое) начала, по мнению А. Ф. Лосева, выступает посредником между философией и религией, а фигура Гермеса Трисмегиста - символ единения Храма и Академии. Ora et labora (молись и трудись) - формула герметизма как учения о всеобщей связи, в которой «и» является законным местом герметизма. Но именно о подобном единении Храма и Академии и говорили русские философы: Н. Ф. Фёдоров, И. В. Киреевский и В. В. Розанов в связи с вопросом о понимании - том понимании, которое и является предметом герменевтики.

В третьем параграфе «Музыка как эйдетическое выражение герменевтического круга» рассматриваются вопросы причастности музыки к метафизическому основанию герменевтического круга. Мы объяснили причастность Гермеса жизни-возрождению связью с Аполлоном (Дионисом), подчёркивая общий для них момент - владение звуком. Музыка символизировала возрождение бога: женщины-жрицы «настраивали» собранное из частей тело мёртвого бога, возрождая его к жизни. Гермес фундирует метафизическое основание герменевтического круга: жизнь-смерть и смерть-возрождение, в котором момент возрождения имеет отношение к музыке. Возрождение как преображение - именно о нём будут размышлять русские философы в связи с вопросом о понимании.

Данному вопросу посвящён первый параграф «Феномен понимания: генезис и проблема» второй главы «Два подхода к пониманию: понимание как осмысление и понимание как стяжание истины», в которой изложены основные результаты исследования, а именно, формулирование проблемы, фундированное сравнением воззрений русских и европейских философов, и её решение, основанное на двух положениях А. Ф. Лосева, принятых нами в качестве аксиом и отражающих реконструкцию А. Ф. Лосевым учения Платона об идеях.

В фокусе внимания в первом параграфе оказались следующие вопросы, во-первых, вопрос о причинах артикуляции понятия понимание в западной философии XIX-XX вв. и, во-вторых, особенности рассмотрения проблемы понимания русскими мыслителями - И. В. Киреевским, Н. Ф. Фёдоровым, В. В. Розановым, что и позволило сформулировать проблему исследования. Анализируя генезис понятия «понимание», мы описали три концепции понимания - классическую, неокантианскую и постклассическую. Суть классической концепции понимания состоит в решении вопроса о преемственности академического философского знания, которое породило в западной философии XIX в. поиск понятия, совместимого с разнообразными

моделями философского дискурса, и как следствие - преодоление разомк-нутости между различными историческими типами рациональности. Таким понятием и оказалось понимание. Неокантианская версия понимания трактует понимание как суть идеографического метода в отличие от объяснения как квинтэссенции номотетического метода. Преодоление точки зрения на феномен понимания как методологию наук о Духе осуществлено в философии М. Хайдеггера: понимание, по мысли М. Хайдеггера, это практическое умение, умение быть. М. Хайдеггер различает первичное понимание, как способ бытия Dasein, и вторичное, которое уже - не способ бытия, а метод познания. Первичное понимание М. Хайдеггер назвал пред-пониманием. Положения, развиваемые Х.-Г. Гадамером, оказались во многом продолжением развития замысла М. Хайдеггера в аспекте понимания как модуса бытия. М. Хайдеггер и Х.-Г. Гадамер формулируют постклассическую концепцию понимания.

Если западными мыслителями развивалась идея о предданности, то русскими мыслителями - о предзаданности понимания, ибо решение проблемы понимания связывалось русскими философами не с поиском универсального способа освоения человеком мира, а с поиском предназначения человека, что изначально делало понимание в русской традиции трансцендентным человеку. Освещая выявленную проблему, мы привлекли идеи русских философов - И. В. Киреевского, Н. Ф. Фёдорова и В. В. Розанова. Понятие «понимание» коррелирует в трудах И. Киреевского с такими понятиями как разумение, духовное просвещение, живое знание. В своём исследовании мы обратили внимание на три основополагающих момента, конституирующих точку зрения И. Киреевского на познание истины. Во-первых, истина - это предикат целостного знания, точнее, истина не усваивается теоретическим путём, она, по сути, - модус жизни, причём, жизни религиозной - служения Духу. Такое понимание истины унаследовано И. Киреевским от духовных наставников Православия. Во-вторых, если истина или понимание есть предикат духовного опыта, служения Духу, то в понимании, по И. Киреевскому, задан и закон духовной эволюции человека или, иными словами, понимание - это преображающее человека событие. В-третьих, стремление к жизненному познанию, основным измерением которого является полнота духовного опыта человека (напомним, это исходное условие в осмыслении феномена понимания у И. Киреевского). Если у И. Киреевского понимание или разумение - это модус жизни, которая есть служение Духу, то у Н. Фёдорова понимание или миропонимание - модус судьбы человека: смерти и воскрешения, точнее, модус преодоления смерти. Свою теорию миропонимания Н. Фёдоров именовал Супраморализмом, или всеобщим объединением, или пасхальными вопросами. Идея всеобщего единения или всеобщего человеческого братства явилась у Н. Фёдорова следствием переосмысления им двух вопросов, а именно, вопроса о вражде между людьми, ведущем своё начало ещё со времён Каина и Авеля; и вопроса о спасении как спасении единоличном. Идеи Н. Фёдорова иллюстри-

руют учение об апокатастасисе как о возможности всеобщего спасения. Условием же решения проблемы единения во всеобщем деле воскрешения является, по Н. Фёдорову, соединение двух разумов, ибо вследствие распада единого разума на два - теоретический и практический, человек оказался подобен блудному сыну, и Бог отцов стал отвлечённым Богом, а Сын человеческий - обычным человеком. Квинтэссенцией учения Н. Фёдорова о путях достижения понимания оказался поиск ответа на вопрос: «чесо ради создан бысть человек?» Если Н. Фёдоров развил до предельных форм соборное понимание и опыт жизни И. Киреевского (мыслившего в системе Человек - Храм), введя в своё исследование отношение Человек - Космос (Вселенная), то В. Розанов вновь вернулся к человеку, точнее, к разуму человека, в котором он увидел Вселенную внутреннюю. Понимание у В. Розанова - трансцендентное человеку начало, ибо как предданное (схемы разума) Понимание есть нечто принадлежащее первозданному в человеке (точнее, Творцу), а как конечное- нечто обусловленное, предзаданное Творцом же. Понимая, что мир непостижим, и человеческая природа несовершенна, и «как Дух человек не есть истина», тем не менее, последнее Понимание В. Розанова - «понимая, человек выполняет своё назначение на земле». Подводя итоги исследования, изложенные в данном параграфе, мы отметили различие воззрений на природу понимания как обусловленную сверхпониманием у русских философов в отличие от предпонимания у немецких философов, проясняет проблему исследования, пути решения которой предложены во втором параграфе «О природе понимания».

В подпункте первом «Аксиоматика (Платон/А. Ф. Лосев): пять ступеней понимания и пять моментов смысла» описываются два положения А. Ф. Лосева, принятых нами как аксиомы, которые суть кристаллизованное в пяти ступенях учение Платона об идеях. Таковыми ступенями являются: 1) мифологическая; 2) феноменологическая; 3) трансцедентальная; 4) диалектическая и 5) аритмологическая. Интуитивное (наивное) узрение гармонии мира как первая (мифологическая) ступень учения об идеях - это то, чему последующие ступени учения окажутся причастными. Феноменологическая ступень учения об идеях уже несёт в себе интенцию на осмысление или понимание мира. Основным методом феноменологии является узрение смысла и описание феномена смысла. Отношение смысла к вещи - это вопрос, по мысли А. Ф. Лосева, трансцедентальной ступени учения об идеях. Если феноменология лишь описывала смысл, не обозначая связи между смыслом и вещью, то трансцедентализм объясняет эту связь, вводя понятие меона как инобытия смысла и вместе с ним - понятие символа. Если в трансцедентальной целом артикулируется отношение между целым и внутренним мео-ном как инобытием целого (моментом различения в самом целом), то в диалектическом целом артикулируется отношение между целым и внешним ме-оном как инобытием идеи целого. На аритмологической ступени А. Ф. Лосев, следуя Платону, вводит понятие «число» или аритмос, то есть число как мифическое число, как принцип идеи, принцип мифа, принцип понимания.

Примем как аксиому 2 положение А. Ф. Лосева о формуле сущности (смысла) - пяти элементах: одно, иное, сущее, тождество и различие, которыми собирается смысл в целое по следующей формуле:

1. а) Одно утверждает себя. Одно отрицает себя, б) Одно утверждает иное. Одно отрицает иное.

2. а) Иное утверждает себя. Иное отрицает себя, б) Иное утверждает одно. Иное отрицает одно.

3. а) Одно утверждает сущее. Одно отрицает сущее, б) Сущее утверждает себя. Сущее отрицает себя.

4. а) Сущее утверждает иное. Сущее отрицает иное, б) Иное утверждает сущее. Иное отрицает сущее.

Таким образом, аксиоматика исследования - это два герменевтических положения А. Ф. Лосева, а именно, положение о пяти уровнях учения об идеях Платона и положение о формуле сущности (смысла), состоящей из пяти элементов - одно, иное, сущее, тождество и различие.

Представим основные положения исследования в виде таблицы:

Структура понимания (по вертикали Ordo ab Chao (Порядок из Хаоса) -иерархия или ступени понимания, по горизонтали Post TenebrasLux (Из мрака Свет) - мера освещённости или степень понимания)

Fiat Lux Ordo ab Chao Мифологическая Феноменологическая Трансце-дентальная Диалектическая Аритмологи-ческая

Мифологическая Миф о сотворении Л li] Ocia AtjBti Чудо Мифическое число как принцип мифа

Феноменологическая Смысл Меон Идея

Трансцеден-тальная Смысл как знак Смысл как символ Смысл как лик

Диалектическая Граница Предел Целое

Аритмоло-гическая Круг Лабиринт Центр

Изложение второго подпункта «Мифологическая ступень понимания: А^Оыа, А1\0т], чудо» включает в себя аналитический экскурс в этимологию слова истина - аХцвеш (несокрытость), представленный воззрениями П. А. Флоренского, М. Хайдеггера, А. В. Ахутина и С. Ю. Бородай. Обобщая, отметим, во-первых, онтологическое начало аЦвеш\ во-вторых, начало сакральное; в-третьих, в слове аХцвеих имеют место два отрицания - нечто не-явленное (сокрытое) и не не-явленное (не-сокрытое). «Не» в не-сокры-тости имеет отношение к противосущности аХцвет - Хцвц как изначальное влекущее в забвение сокрытие, и аХцвет в таком случае - это преодоление Хг\вг\. В сущности раскрытия именно сокрытие или Хцдц проявилось как основание сущности аХг\веш. Лцвц как противостоящее сущности аХщвеш обнаруживает себя в двух аспектах, во-первых, как сокрытое, преодолеваемое

не-сокрытым, или - во внешнем аспекте аХцввш и, во-вторых, как спасённое в удержании (сокрытое в не-сокрытом) или - в аспекте внутреннем.

Приводя понимание на мифологической ступени к чуду, мы опирались на мысль А. Ф. Лосева о мифе как чуде, но если миф есть чудо, то и понимание в аспекте мифа, то есть как стяжание истины, есть чудо. Отметим, во-первых, в чуде имеет место совпадение двух различных личностных планов, а именно, предданности и предзаданности. В чуде, по мысли А. Ф. Лосева, встречаются два личностных плана: 1) личность сама по себе, вне своего изменения, вне истории, личность как идея, как принцип, как неизменное правило, по которому равняется реальное протекание, и 2) самая история этой личности, реальное её протекание и становление. Во-вторых, чудо несёт в себе момент манифестации или свидетельствования, знамения, пророчества или, иными словами, чудо есть событие, обнажающее связь двух модусов личности: эмпирического и метафизического - связь, которая по обыкновению остаётся скрытой. Резюмируя, мы обратили внимание, и аЦвет, й кцвц, и чудо на мифологической ступени выступают принципами понимания, то есть, оформляют и определяют следующие ступени, в том числе, и феноменологическую.

Исследование, представленное в подпункте третьем «Феноменологическая ступень понимания: смысл, меон, идея», проясняет природу понимания на данной ступени, у европейских философов - это стяжание смысла и, по мысли Х.-Г. Гадамера, всяким усилием понимания с самого начала правит ожидание смысла. В традиционном для европейских философов толковании понимания как стяжания смысла имеют место две ветви этой традиции, а именно, традиция усвоения смысла - традиция средневековая (в философской герменевтике это линия отождествления смысла с замыслом автора, идущая от Ф. Шлейермахера) и традиция приращения смысла - традиция картезианская (линия, предложенная Х.-Г. Гадамером). Европейская традиция - это и «приведение к языку», отсюда - один шаг до утверждения природы понимания как стяжания смысла как логосной (логической) по своей сути. Если искания европейских философов шли в русле понимания как стяжания смысла, то искания русских мыслителей шли в русле понимания как стяжания истины. Понимание как стяжание истины, которая имеет метафизическую или сакральную природу, не есть предикат толкования и не есть приведение «к языку как логосу». Природа такого понимания — эйдосная (эйдетическая), а эйдос есть бытие непосредственное, то есть, без посредника, которым служит логическое осмысление. Таким образом, существуют два вида понимания - логическое и эйдетическое, имеющие различную природу, а именно, природу, опирающуюся на смысл (логическое), и природу, не требующую для понимания - понимания смысла (эйдетическое).

Для обоснования имеющих место двух видов понимания в исследование введено понятие меона. Меон, по А. Ф. Лосеву, - это иное смысла, момент различия в сущем. Различают меон внутренний и внешний, и если внутренний меон оформляет смысл как таковой или понимание логическое,

то меон внешний оформляет степень смысла, точнее, причастие смысла-идее, и указывает тем самым на понимание эйдетическое. Идея - это осмысление смыслом самое себя или отражение причастности смысла к измерению трансцендентному, а не человеческому. Идея - это посредник, ибо именно идеи, по мысли С. Н. Трубецкого, делают мир «образом бога невидимого», поэтому идея как принцип смысла не есть продукт мысли, а лишь созерцания. Исследование показало, что различие в природе понимания - понимания как понимания смысла (логическое понимание) и понимания как стяжания истины (эйдетическое понимание) оказалось обусловленным наличием двух видов меона, и если в понимании логическом определяющим моментом является меон внутрисущностный (внутренний), оформляющий смысл как таковой, то понимание эйдетическое - это феномен, определяющим моментом в котором является внесущностный (внешний) меон, оформляющий осмысление смыслом самое себя или метафизическую идею.

В подпункте четвёртом «Трансцендентальная ступень понимания: смысл как знак, смысл как символ, смысл как лик (икона)» рассматривая смысл в модусе знака, подчеркнём, что рациональное знание превращает смысл в вещь, что означает техническое усвоение смысла, которое переводит трансцендентное в трансцендентальное, и связь человека с трансцендентным всё более опосредуется. В трансцендентальном самом по себе смысл репрезентирует смысл, а не истину, тем самым, ещё более отчуждая Бытие от человека и человека - от самого себя: человек получает человеческое измерение смысла, теряя измерение трансцендентное. Уточним, смысл в модусе знака артикулирует индивидуальное начало смысла как начало, собирающее смысл в его обособлении (отграничении) или в его «трансцендентальной ясности». Понимание смысла как символа — это феномен, определяющим моментом в котором является напряжение между целым и внутрисущностным (внутренним) по отношению к данному целому меоном, оформляющим смысл как таковой. Напряжение между целым и внутренним меоном фундирует смысл в модусе символа или, иными словами, именно данное напряжение и меняет модус смысла, превращая смысл из знака в символ. При этом «трансцендентальная ясность» смысла, данная в модусе знака и трансформирующая смысл в орудие понимания, или, иными словами, техническое отношение к смыслу сменяется на отношение поэтическое, в котором смысл дан в модусе символа (четверицы М. Хайдеггера или числа/гармонии А. Ф. Лосева) - в «собирающем начале», отражающем гармонию мира и репрезентирующем множество смыслов, в том числе, и множество скрытых смыслов.

Переход от смысла в модусе символа к смыслу в модусе иконы есть переход от прямой перспективы к обратной, то есть, если смысл в модусе символа имманентен человеку, то смысл в модусе иконы трансцендентен ему. С переходом от смысла как символа к смыслу как иконе осмысление трансформируется в понимание или, иначе, логическое произведение смысла - в эйдетическое видение. Если сущностное борение между Д?/0// и аЦвет или напряжение между целым и внутренним меоном фундировало смысл в

модусе символа, то смысл в модусе иконы фундирует напряжение между целым и меоном внешним. По мысли П. А. Флоренского, «есть <...> только два опыта мира <...>, как есть только два отношения к жизни - внутреннее и внешнее, как есть два типа культуры - созерцательно-творческая и хищнически-механическая». То есть, имеют место два вида осмысления или формирования смысла- прямая перспектива и обратная. Отметим, обратная перспектива даёт два измерения смысла- горизонтальное и вертикальное, последнее изменяет или обращает принцип смысла: с числа (гармонии) как принципа смысла на истину как принцип смысла.

Было отмечено, что различные принципы смысла формируют различные виды целого, а именно, число как принцип смысла формирует логическое целое - целое, дифференцируемое на части. Истина как принцип смысла формирует эйдетическое целое - целое, не дифференцируемое на части, и таким целым является человек, пребывающий в своём центре, то есть соединяющий в себе макрокосмос и микрокосмос, манифестирующий тем самым их отождествление. Только такому человеку, а именно, человеку как эйдетическому целому явлен смысл как лик (эйдос или идея) - лик богини Эйдо-теи (Е1бовёа). Смысл в модусе иконы как лик или эйдос (идея) несёт в себе ссылку на трансцендентное (обращённое) человеку начало, указывающее на причастность смысла истине (истине как принципу смысла), и, следовательно, на сакральную природу видения или понимания. Резюмируя, мы подчеркнули, если смысл в модусе знака указывал на вещь, смысл в модусе символа - на самое себя, на своё имя или имманентное себе Бытие, то смысл в модусе иконы - на своё инобытие, трансцендентное себе Бытие, в котором смысл причастен Единому или истине.

Онтологические начала понимания сформулированы в пятом подпункте «Диалектическая ступень понимания: граница, предел, целое». Если мы определяли модус смысла, исходя из меона, точнее, из двух меонов, то и сущность онтологического начала понимания определим подобным же образом, ибо если границу ограничивает другая граница, то переход от смысла в модусе символа к смыслу в модусе иконы окажется переходом от целого к целому же. Между тем, этот переход есть переход от целого (смысла) к единому (истине), от имманентного к трансцендентному, что требует осмысления самой границы в аспекте её меонального оформления - степени её проницаемости для света. И, как следствие, полагание у границы двух сущностей, а именно, первой, оформляемой внутренним меоном, раскрывающим сущность границы, и второй, оформляемой внешним меоном, сущность границы скрывающим. Если переход от границы к границе, оказался соотнесением целого с целым, то соотнесение целого с единым окажется переходом от границы к пределу.

Вторую сущность границы, данную как её самоосмысление или степень самой границы (граница границы), мы назвали пределом. Предел причастен и единому (истине), и целому (оформлению смысла), и именно это двоякое причастие делает предел тождественным самому себе, то есть пре-

дел тождествен самому себе в том и только в том случае, если он причастен и целому, и единому. Таким образом, и граница, и предел как таковые имеют отношение к меональному оформлению смысла, и, если граница соотносится с внутренним меоном, то с меоном внешним соотносится предел, отсюда, граница оформляет смысл имманентно, а предел - трансцендентно.

В структуре понимания мы обозначили предел понимания (одно), граница смысла (иное) и скульптурное оформление или изваяние смысла (сущее). Далее, учитывая сказанное и артикулируя оба модуса двоякого причастия, были раскрыты положения аксиоматики (2). Вспомним, что в мифологическом аспекте Гермес - медиатор, его удел - переход, в аспекте метафизическом Гермес - персонификация принципа связи. Как переход, так и установление связи предполагают наличие границы и её преодоление - именно обретение границы и её преодоление являются герменевтическим как таковым. Вопрос обретения границы и её преодоления - это вопрос целостности смысла. Как указывалось, целое утверждает себя, во-первых, в границе и, во-вторых, в причастном единому пределе или, иными словами, смысл является смыслом как таковым или целостным смыслом в том и только в том случае, если смысл, будучи причастен целому, причастен и единому.

Таким образом, в причастности единому — исток целостности смысла, и если у русских философов обретение целостности смысла оказывалось следствием целостности человека, то у европейских - целостности системы знания, причём, знания отвлечённого. Обращение к целостному человеку (жизни) как средоточию целостности смысла свидетельствует об артикуляции онтологического начала герменевтики. Подобную (онтологическую) точку зрения на герменевтическое понимание встречаем и у М. Хайдеггера. Казалось бы, немецкое Dasein соответствует русскому «бытиё» (жизни как целому), но, обратим внимание, герменевтическое отношение Dasein к миру конституируется, по мысли М. Хайдеггера, экзистенциалами, то есть, Dasein как онтологическое целое вновь оказывается у М. Хайдеггера логическим целым - целым, собранным из экзистенциалов.

Мы резюмировали, что онтологическое наклонение герменевтики оказалось обусловленным онтологическим различием границы и предела смысла, имеющие отношение к меональному оформлению смысла. Вопрос обретения границы и её преодоления - это вопрос целостности смысла, достигаемой совпадением границы и предела смысла в человеке, пребывающем в своём центре. Пребывание в центре, преображая жизнь человека в эйдетическое целое, открывает человеку лик смысла в свете истины. Немецкое Dasein и русское бытиё, близкие по семантике, тем не менее, различаются по виду целого, а именно, Dasein есть логическое целое, собранное экзистенциалами, бытиё же - целое эйдетическое, данное в служении духу. Понимание в случае Dasein, как и в случае с бытиём, - это понимание человеком самое себя, но в случае Dasein понимание (предпонимание) является наброском - набрасыванием смысла на мир, в случае же русского «бытиё» - оглядкой на свою жизнь, собирающей её в целостный феномен.

В последнем, шестом подпункте «Аритмологическая ступень понимания: круг, лабиринт, центр» представлены взгляды на герменевтический круг как условие понимания, при этом традиционным герменевтическим кругом является движение от целого (части) к части (целому) и от части (целого) к целому (части). Как уже указывалось, взаимоопределение целого и части структурирует логическое целое. Герменевтический круг не есть движение по кругу, скорее, это движение по спирали (лабиринту) - оба вида движения структурируют логическое целое в отличие от пребывания человека в своём неподвижном центре (пределе), структурирующем эйдетическое целое. Три ипостаси герменевтического круга - окружность, спираль и точка фундируют три метода толкования, а именно, риторический, символический и иконический, которые проиллюстрированы примерами, представленными в Приложении.

В Заключении фиксируются основные выводы и результаты проведённого исследования и проясняется перспектива дальнейшего развития темы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Статьи в рецензируемых научных изданиях, включённых в реестр ВАК

1. Сретенская, С. В. О феномене понимания [Текст] / С. В. Сретенская // Философия и культура (при поддержке Института философии РАН). -2010,-№7.-С. 31-37.

2. Сретенская, С. В. «Герменевтика»: этимология и семантика термина [Текст] / С. В. Сретенская // Философия и культура (при поддержке Института философии РАН). - 2010. - № 11. - С. 36^8.

3. Сретенская, С. В. О природе понимания: к вопросу об онтологических началах герменевтики [Текст] / С. В. Сретенская // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. - 2011. — № 2(1). — С. 19-22.

В других изданиях:

4. Сретенская, С. В. Д. Д. Шостакович, опус 21 - русский ответ Густаву Малеру [Текст] / С. В. Сретенская // Музеи театра и музыки в международном пространстве: материалы науч.-практ. конф. 20-22 марта 2008 г. -СПб., 2008. - С. 198-202.

5. Сретенская, С. В. Реминисценция власти в творчестве И. Стравинского [Текст] / С. В. Сретенская // Образы и символы власти в русском искусстве: история и современность: материалы междунар. науч. конф. 1617 октября 2008 г. - Киров: Изд-во ВятГГУ, 2008. - С. 191-196.

6. Сретенская, С. В. «Три стихотворения из японской лирики» Игоря Стравинского: музыкальный пейзаж и поэтическое послание [Текст] / С. В. Сретенская // Звуковые миры Восточной Европы. II: Скрябин. Стра-

винский. Шостакович / ред.-сост. И. Харисов. - Берлин: Gesellschaft für Osteuropa Förderung, 2010 (Kulture weiten 12: 2010/1). - P. 98-107.

7. Сретенская, С. В. Толкование и интерпретация: сравнительное описание методов на примере творчества И. Стравинского [Текст] / С. В. Сретенская // Введение в методологию гуманитарных исследований: учебное пособие для магистрантов и аспирантов - Киров: Изд-во ВятГТУ, 2011. — С. 120-129.

Подписано в печать 20.04.2012 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 1,3. Тираж 100 экз. Заказ № 121.

Отпечатано

в полиграфическом цехе Издательства ВятГГУ, 610002, г. Киров, ул. Ленина, 111, т. (8332) 673-674

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Сретенская, Светлана Валерьевна

Введение.

Глава 1. Смысловая связь человеческого и божественного бытия

§ 1. Бог Гермес как транслятор истины.

§ 2. Гермес Трисмегист как символ Храма и Академии.

§ 3. Музыка как эйдетическое выражение герменевтического круга.

Глава 2. Два подхода к пониманию: понимание как осмысление и понимание как стяжание истины

§ 1. Феномен понимания: генезис и проблема.

§ 2. О природе понимания

2.1. Аксиоматика (Платон/А. Ф. Лосев): пять ступеней понимания и пять моментов смысла.

2.2. Мифологическая ступень понимания: аХцбеш, Хг\вг\, чудо.

2.3. Феноменологическая ступень понимания: смысл, меон, идея.

2.4. Трансцендентальная ступень понимания: смысл как знак, смысл как символ, смысл как лик (икона).

2.5. Диалектическая ступень понимания: граница, предел, целое.

2.6. Аритмологическая ступень понимания: круг, лабиринт, центр.

Введение диссертации2012 год, автореферат по философии, Сретенская, Светлана Валерьевна

Актуальность избранной нами темы исследования определяется обилием формулировок понятия «герменевтика» и, в связи с этим, аморфностью границ её предмета. По мнению JI. А. Микешиной [92, 59], в настоящее время герменевтика манифестируется, во-первых, как искусство понимания, постижения смыслов и значения знаков; во-вторых, как теория и общие правила интерпретации текстов и, в-третьих, как философское учение об онтологии понимания и эпистемологии интерпретации. Что, в таком случае, является предметом герменевтики? Понимание, истолкование, интерпретация или онтологические начала понимания? Между тем, приведённые понятия являются своеобразными смысловыми полюсами, обладающими собственными семантическими полями. Например, семантическое поле понимания определяют понятия идеи и смысла, истолкования - символа и декодирования, интерпретации - текста и игры. На этом фоне семантическое поле онтологии понимания как предмета герменевтики оказалось «белым пятном». «Герменевтика фактичности» (или онтология Dasein) М. Хайдеггера не ведёт к онтологическим началам понимания как предмета герменевтики, ибо герменевтику немецкий философ полагал как истолкование бытием, а не методологию с её определением предмета: «Лоуод феноменологии присутствия имеет характер ep^irjvsiiEiv, герменевтики, через которую бытийная понятливость, принадлежащая самому присутствию, извещается о собственном смысле бытия. Феноменология присутствия есть герменевтика в исконном значении слова, означающем занятие толкования» [161, 37]. Это «белое пятно» и служит свидетельством актуальности темы исследования.

Следует обратить внимание и на генезис предмета герменевтики, а именно, если предмет герменевтики в александрийской традиции — истолкование, в немецкой романтической традиции XIX в. - понимание, то в XX в. предмет герменевтики поляризуется на онтологическое начало понимания и на интерпретацию. Толкование понимания как «умения быть», предложенное

М. Хайдеггером и поддержанное Х.-Г. Гадамером, оппонирует точке зрения постструктуралистов и деконструктивистов, рассматривающих понимание в аспекте сугубо гносеологическом, а именно, как коррелирующее с интерпретацией, отличительной чертой которой является множественность.

Феномен понимания как предмет герменевтики находится в фокусе герменевтической мысли, поэтому осмысление данного феномена происходило в тесной связи с этапами её становления. Взгляд на понимание как истолкование находим в эллинистическом и христианском экзегезисе, в трудах Филона Александрийского, Климента Александрийского, Оригена, Св. Луки-ана, Диодора Тарсского, Ефрема Сирина, Иоанна Златоуста, Афанасия Александрийского (Великого), Кирилла Александрийского, Григория Нисского, Григория Богослова, Августина Блаженного, Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина, Ансельма Кентерберийского, Бернарда Клервоского, св. Григория Паламы, Фомы Аквинского и других.

Отражение становления философской герменевтики и взгляд на понимание как методологию гуманитарных наук рассматривали М. М. Бахтин, Э. Бетти, В. Виндельбанд, В. Дильтей, В. Г. Кузнецов, Г. Риккерт, Ф. Шлейермахер, Г. Г. Шпет, Е. Н. Шульга и другие.

Понимание в аспекте гносеологическом отражено в трудах П. В. Бар-ковского, Е. К. Быстрицкого, И. С. Вдовиной, П. П. Гайденко, Н. С. Гуляниц-кой, С. С. Гусева, Э. Кассирера, Ю. Л. Качанова, В. Г. Кузнецова, В. А. Лекторского, Л. А. Микешиной, А. М. Пятигорского, В. В. Розанова, В. Е. Семёнова, А. П. Семенюка, Г. Л. Тульчинского, С. Л. Франка, Е. Н. Шульги, в аспекте онтологическом- М. Хайдеггера, Х.-Г. Гадамера, А. Р. Абдуллина, Ф. Р. Анкерсмита, А. В. Ахутина, Е. В. Бакеевой, С. И. Голенкова, Б. В. Маркова и других.

С. Л. Франка, автор резюмирует: «во-первых, <.> живое знание» - не отстранённая от предмета <.> логическая процедура, а способ бытия, когда человек не добывает полезное знание о мире, но обнаруживает себя в истине бытия. Во-вторых, в ситуации живого знания происходит придание нового смысла уже старым, омертвелым пластам памяти <. .>» [131, 56].

Указывая на созвучие, мы, тем не менее, не согласимся с последним положением автора, а именно, с толкованием «живого знания» как переосмысления фактов жизни, ибо данное утверждение напрямую ведёт автора к следующему: «живое знание» в русской философии - это понятие, обозначающее способ схватывания целого в смыслообразующих процессах или, что то же самое, - способ усмотрения истины, схожий <. > с той моделью понимания, которая возникла на Западе в рамках неклассической теории познания» [131, 55]. Стало быть, автор не усматривает различия в воззрениях русских (вторая половина XIX- начало XX в.) и западных философов начала XX в. на понимание - как не усматривает и различия между «способом схватывания целого в смыслообразующих процессах» и «способом усмотрения истины». Таким образом, совпадая с А. П. Семенюком в толковании понятия «живое знание» как коррелята понимания, наше воззрение на проблему в целом, тем не менее, оказалось иным.

Вопрос о различии истины и смысла рассматривается в книге А. А. Горелова «Истина и смысл» [50]. Цитируя слова Н. А. Бердяева об Истине, знать которую значит быть ею - переродиться и получить посвящение во вселенскую жизнь, автор, тем не менее, судит о видах истины, используя слово «истина» во множественном числе: «истины можно разделять по различным критериям», например, определить как надчеловеческую, общечеловеческую или индивидуальную или на - как соответствующую объекту, сам объект или субъект (особое состояние субъекта), по степени полноты - на абсолютную и относительную истины, «истины можно также разделять по отраслям культуры» [50, 54-59]. Между тем, для всех русских философов истина - нечто единое и живое, например, для П. А. Флоренского «истина

Личность <.>, а не отвлечённый принцип. <.> Истина - не вещна, а лич-на» [156, 445] или у Н. А. Бердяева «познание Истины <.> может быть только богочеловеческим познанием»1 [20, 577].

0 бытии; 2) истина как понимание сущности языка; 3) истина как понимание смысла истолкования» [110].

В отличие от толкования истины в аспекте гносеологическом, М. Хайдеггер полагал истину как о1г\6еш (несокрытое) причастной сущности бытия: аХцвеш как несокрытое противостоит Хцвц (сокрытию), и сущность аХцвеш есть преодоление Хцвуу а раскрытие и сокрытие, по мысли М. Хайдеггера, - основная черта бытия. На онтологическое начало в этимологии аХцвега указал и А. В. Ахутин, полагая, что истина в греческом понимании есть то, что и как есть («естина»). Подобное понимание истины и у П. А. Флоренского, но уже не в связи с греческим сОсцвега, а в связи с русским — истина, которое в своём изначальном смысле означало дышать, дыхание же полагалось сущностью жизни. Отсюда, истина в русской духовной традиции есть существо живое, и уже соответствует не вопросу «Что есть истина?», а вопросу «Кто есть истина?».

Артикулируя различие воззрений русской и немецкой герменевтической мысли, отметим и их подобие, усматриваемое нами в трудах М. Хайдеггера, которое обнаружилось ещё, кроме приведённого взгляда на аХцвгш,

1 Вспомним и слова Иисуса «Я есмь путь и истина и жизнь» (Евангелие от Иоанна, 14, 6), к слову, цитируемые А. А. Гореловым. во-первых, в полагании человека {Dasein) как целого; во-вторых, в указании на связь понимания (истолкования) с событием и, в-третьих, на онтологическое основание понимания как «умения быть». Но, вместе с тем, различие, данное в изначальном полагании, касающееся природы понимания (как пред-данности смысла — у немецких философов и как предзаданности истины — у русских), сохранилось. Поэтому, даже принимая «апофатическое философствование» или «апофатическую рефлексию» (А. В. Ахутин) как способ понимания (о-смысления) «мира», в котором нивелируется граница между сущим и способом осмысления [12], человек, тем не менее, по-прежнему остался включённым в имманентное себе самому жизненное поле - событие смысла как понимание-поведение. Вопрос же о трансцендентном человеку начале понимания, упоминание о котором осталось в русском философском наследии, в современном философствовании будто бы канул в лету.

Исходя из этой данности, мы формулируем цель исследования - раскрыть онтологические и гносеологические начала понимания как предмета герменевтики. Для достижения цели были поставлены следующие задачи:

1. Прояснить смысловую связь человеческого и божественного бытия:

- артикулировать эвристическое напряжение термина «герменевтика» в связи с усвоением образа бога Гермеса как трикстера;

- рассмотреть корреляцию содержания термина «герменевтика» с образом Гермеса Трисмегиста как символом единения Храма и Академии.

- выявить основания музыки как эйдетического выражения герменевтического круга.

2. Раскрыть два подхода к пониманию: понимание как осмысление и понимание как стяжание истины:

- уточнить предмет герменевтики;

- исследовать онтологические начала понимания. 2

По мысли автора, «апофатическое философствование» зиждется на лишении философствования основания, собранного метафизическим знанием, полагая основанием «осознанное незнание», несущее в себе «разрыв знания и смысла».

Методология исследования следует логике поставленных задач и включает в себя следующие методы: диалектический, метафизический, феноменологический, герменевтический, а также этимологический анализ, семантический анализ, компаративный анализ, структурный анализ, интертекстуальный анализ и системный подход.

Наиболее значимыми для исследования оказались следующие учения, концепции, теории и гипотезы:

- «учение» Платона об эйдосе {идее) и концепция А. Ф. Лосева о пяти ступенях учения Платона об идеях, прояснившая внутреннюю диалектику философской мысли Платона;

- гипотеза А. Ф. Лосева о чуде как мифическом целом: о первозданном (блаженном), предельном состоянии человека как неделимом едином/

- концепция П. А. Флоренского о двух мирах, отражённых в прямой и обратной перспективах;

- толкование М. Хайдеггером понятия аХцвега (истина), в котором философ, обращаясь к греческому аХ-цвеш как не-сокрытости, артикулировал внутреннее противоречие природы истины как борение раскрытия и сокрытия и, полагая раскрытие и сокрытие сущностными чертами бытия, придал природе истины онтологическое измерение;

Теоретическую основу исследования составило также и философское наследие отечественных и зарубежных философов: Н. А. Бердяева, Э. Бетти, Х.-Г. Гадамера, Р. Генона, Э. Гуссерля, И. В. Киреевского, А. Ф. Лосева, Платона, В. В. Розанова, В. С. Соловьёва, С. Н. Трубецкого, Н. Ф. Фёдорова, П. А. Флоренского, М. Хайдеггера, Ф. Шлейермахера; исследования современных философов: Ф. Р. Анкерсмита, А. Р. Абдуллина, А. В. Ахутина, П. В. Барковского, Е. К. Быстрицкого, В. В. Бычкова, Р. М. Габитовой, И. И. Евлампиева, И. Н. Инишева, В. Г. Кузнецова, Л. А. Микешиной, Н. В. Мотрошиловой, В. Я. Саврей, В. Е. Семёнова, К. А. Свасьяна, И. И. Сулимы, Е. В. Фалёва, Е. Н. Шульги, включая труды философов ВятГГУ: Е. Ф. Владыкиной, Т. А. Горюновой, М. И. Ненашева, В. Ф. Юлова.

Научная новизна исследования раскрыта в следующих положениях:

3. Показано различие между воззрениями европейских (немецких) и русских мыслителей на феномен понимания.

В данном исследовании озвучено предположение, что традиционное для европейских философов воззрение на понимание как понимание смысла вещи (осмысление) оказалось чуждым русским мыслителям, полагавшим понимание как стяжание истины. Понимание как осмысление и понимание как стяжание истины - это разные понимания и, соответственно, разные предметы и, полагая предметом герменевтики осмысление, стяжание истины становится в этом случае иррелевантным герменевтике предметом, либо существует иное воззрение на предмет герменевтики, включающее в себя оба понимания. Таким предметом является, на наш взгляд, связь смысла с Универсумом.

Прояснение указанной связи требует, во-первых, введения в исследование понятия «меон» и, соответственно, понятия «меональное оформление смысла», полагающее границу, оформляемую внутрисущностным меоном, и предел (принцип) смысла, оформляемый внесущностным меоном. Герменевтическим как таковым является гранш^а смысла и её преодоление в пределе смысла. Данное различие между границей и пределом смысла есть онтологическое начало герменевтики. Во-вторых, дифференциации модусов смысла как целого, а именно, полагания смысла как знака, смысла как символа и смысла как лика (иконы), которая имеет отношение к дифференциации смысла как г/елого. Смысл в модусах знака и символа фундирует логическое целое — целое, собранное числом или гармонию иерархии смыслов, то есть, эпистемологический аспект герменевтики. Смысл же в модусе лика (иконы) фундирует эйдетическое целое - целое, собранное центром (пределом) - целостным феноменом человека или онтологический аспект герменевтики.

Взаимосвязь логического целого и целого эйдетического репрезентирована нами на модели обратной перспективы, вертикальное измерение которой обращает принцип смысла— с числа как принципа смысла в модусе символа - на истину как принцип смысла в модусе иконы (лика). Модель обратной перспективы объясняет и герменевтический круг: от логического целого к эйдетическому целому.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты могут послужить одним из векторов дальнейшего развития в исследовании философских проблем понимания, основные же идеи исследования могут быть использованы в творческой разработке, как отечественной герменевтической мысли, так и общей теории понимания, манифестирующей современную гносеологию.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования основных положений и результатов исследования при разработке методических материалов для учебных курсов по философии: онтологии и теории познания, герменевтике, эстетике, философии культуры и методологии гуманитарных наук, при подготовке спецкурсов, посвященных вопросам истории русской герменевтической мысли и общей теории понимания. Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в публикациях и докладах на международных конференциях.

Структура диссертации определена целью исследования и отражает последовательность решения задач.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Феномен понимания в европейской и русской герменевтической мысли"

Заключение

В фокусе данного исследования - проблема онтологических и гносеологических начал понимания как предмета герменевтики в европейской и русской герменевтической мысли. Вопрос о началах понимания фундирован проблемной ситуацией, суть которой заключается в обилии различных определений герменевтики. По мнению Л. А. Микешиной, в настоящее время герменевтика манифестируется, во-первых, как искусство понимания, постижения смыслов и значения знаков; во-вторых, как теория и общие правила интерпретации текстов и, в-третьих, как философское учение об онтологии понимания и эпистемологии интерпретации. Что, в таком случае, является предметом герменевтики? Понимание, истолкование, интерпретация или онтологические начала понимания? Из данного аспекта проблемной ситуации следует необходимость уточнения предмета герменевтики.

Во-вторых, было обращено внимание на генезис предмета герменевтики, а именно, если предмет герменевтики в александрийской традиции - истолкование, в немецкой романтической традиции XIX века - понимание, то в XX веке предмет герменевтики поляризуется на онтологическое начало понимания и на интерпретацию. Толкование понимания как «умения быть», предложенное М. Хайдеггером и поддержанное Х.-Г. Гадамером, оппонирует точке зрения постструктуралистов и деконструктивистов, рассматривающих понимание в аспекте гносеологическом, а именно, как коррелирующее с интерпретацией, отличительной чертой которой является множественность. Из данного аспекта проблемной ситуации следовало определить семантическое поле герменевтики. Для его прояснения мы обратились к истокам - мифическому Гермесу и алхимическому Гермесу Трисмегисту.

Исследование показало, что образы Гермеса и Гермеса Трисмегиста несут в себе ссылку на онтологические начала герменевтики. Гермес, как бог, являясь персонификацией функции связи между макрокосмосом и микрокосмосом, человеческим и божественным, жизнью и смертью транслировал волю Зевса, то есть, артикулировал её в ином, ибо сам феномен транслирования указывает на опосредованное восприятие истины тем, кому Гермес передавал веления Зевса. Именно момент опосредования и выражен в облике Гермеса Трисмегиста, но - по-иному, а именно, в этом образе артикулируется не разрыв, а воссоединение с истоком путём обретения гнозиса - божественного Знания или Мудрости.

Таким образом, первые два параграфа исследования были посвящены прояснению фигур бога Гермеса и Гермеса Трисмегиста, к которым исследователи возводят происхождение термина «герменевтика». На наш взгляд, обе фигуры имеют отношение к кристаллизации семантического поля понятия «герменевтика» и даже более, рассматриваемые вкупе эти фигуры иллюстрируют его генезис, а именно, мы наблюдаем изначальное владение божественной Мудростью (истиной) - у бога Гермеса и опосредованное владение ею -у Гермеса Трисмегиста. Это отлучение от божественной истины и есть, на наш взгляд, метафизическое основание рождения герменевтики, онтологическим основанием которой является герменевтический круг.

Проясняя «каменные» реминисценции в природе Гермеса, мы отметили, что Гермес имеет отношение к жизни-смерти и смерти-возрождению, причём, если символизм «каменного» Сизифа указывает на полюс жизни-смерти, то символизм «каменного» Аполлона - на полюс смерти-возрождения. Объясняя причастность Гермеса к смерти-возрождению связью с Аполлоном, мы подчёркнули общий для них момент - владение звуком. Рассматривая вопрос о Музыке как метафизическом основании герменевтического круга, мы обратили внимание на сакральную и жертвенную природу музыки, то есть в основании звучания Космоса лежит жертва бога. Эйдетическое выражение лика ожившего бога - это преображение, фундированное герменевтическим кругом - кругом жизни-смерти и смерти-возрождения. Возрождение как преображение - именно о нём будут размышлять русские философы в связи с вопросом о понимании.

Но почему истолкование как предмет герменевтики сменилось впоследствии на понимание и интерпретацию? Обратим внимание, проблема понимания возникла, по нашему мнению, вследствие секуляризации предмета истолкования. Перед александрийской герменевтикой, которая фундирует библейскую экзегезу и имеет предметом толкования Слово Божие, не стоял вопрос о связи предмета толкования с Высшим началом, который был поставлен перед немецкой романтической традицией. Утрата предметом толкования связи с Высшим началом и предопределила изменение предмета герменевтики - с толкования на понимание. Этот момент переосмысляет герменевтику как практическую традицию толкования в методологию гуманитарных наук.

В начале XX века М. Хайдеггер вернулся к уже забытым истокам герменевтики - к истолкованию как «умению быть» и, добавим, умению быть в истине, то есть, истинствовать. Вместе с тем, усилиями европейских постструктуралистов и деконструктивистов рождается нечто противоположное, а именно, вместо истины артикулируется множественность смыслов и вместо толкования - интерпретация, вновь теряющая связь с Высшим началом. Обратившись к русским мыслителям, мы показали, что русская герменевтическая мысль аккумулирует в себе данную связь, и дальнейшее исследование посвящено прояснению вопроса о том, где разошлись пути истолкования, понимания и интерпретации.

Причина расхождения, по нашему мнению, - в воззрениях на природу понимания, которые мы дифференцировали следующим образом: понимание как осмысление, имеющее место в воззрениях европейских философов, и понимание как стяжание истины - у русских мыслителей. Понимание как осмысление и понимание как стяжание истины - это разные понимания и, соответственно, разные предметы и, полагая предметом герменевтики осмысление, стяжание истины становится в этом случае иррелевантным герменевтике предметом, либо существует иное воззрение на предмет герменевтики, включающее в себя оба понимания. Таким предметом, по нашему мнению, является связь смысла с Универсумом.

Прояснение указанной связи потребовало, во-первых, введения в исследование понятия «меон» и, соответственно, понятия «меональное оформление смысла», полагающее границу, оформляемую внутрисущностным мео-ном, и предел (принцип) смысла, оформляемый внесущностным меоном. Герменевтическим как таковым, по нашему мнению, является граница смысла и её преодоление в пределе смысла. По нашему мнению, онтологическое различие между границей и пределом смысла есть онтологическое начало герменевтики, ибо совпадение границы и предела смысла структурирует смысл как эйдетическое целое. Смысл как эйдетическое целое есть функция целого, пребывающего в своём центре человека (свидетельствующего собою отождествление макрокосмоса и микрокосмоса).

Во-вторых, дифференциации модусов смысла, а именно, полагания смысла как знака, смысла как символа и смысла как лика (иконы), которая имеет отношение к дифференциации смысла как целого. Смысл в модусах знака и символа фундирует логическое целое - целое, собранное числом или гармонию иерархии смыслов, то есть, эпистемологический аспект герменевтики. Смысл же в модусе лика (иконы) фундирует эйдетическое целое - целое, собранное центром (пределом) - целостным феноменом человека (жития) или онтологический аспект герменевтики.

Взаимосвязь логического целого и целого эйдетического проиллюстрирована на модели обратной перспективы, вертикальное измерение которой обращает принцип смысла - с числа как принципа смысла в модусе символа - на истину как принцип смысла в модусе иконы (лика). Модель обратной перспективы служит и иллюстрацией к герменевтическому кругу: от логического целого к эйдетическому целому, при этом, герменевтическим кругом в логическом целом окажется движение от целого к части (частям/множеству), в эйдетическом же целом - от границы к пределу (или от несовпадения границы и предела - к их совпадению).

Модель герменевтического круга отражает путь понимания, и этот путь не является путём только рационального постижения, ибо между логическим целым и целым эйдетическим отсутствует рациональная связь. Отсюда, герменевтику декларируют как искусство. Классическая модель герменевтического круга, манифестирующая движение от целого (части) к части (целому) и снова к целому (части), своим геометрическим эквивалентом имеет круг или спираль (лабиринт). Принимая во внимание, что движение по кругу или спирали есть бесконечное движение, мы квалифицировали его как устремлённое к непониманию. Исходя из мифических и алхимических реминисценций, мы предложили иное понимание сущности герменевтического круга, а именно, герменевтическим кругом понимания является, по нашему мнению, движение от логического целого к эйдетическому целому, которое оказалось фундированным причастностью Гермеса к смерти-возрождению (музыке). Эйдетическое целое структурируется центром, лишённым движения, отсюда, герменевтический круг сворачивается в точку - в путь без пути, то есть в пределе (центре) истолкование и понимание совпадают, при этом, заметим, следует различать толкование и репрезентацию толкования.

Таким образом, всякое движение понимания стремится к своему пределу — к моменту преображения, и если интерпретация, узаконившая множественность, является иллюзией понимания, то исконная герменевтика, по нашему мнению, есть предельное понимание, перед которым и остановился М. Хайдеггер. Развивая герменевтику фактичности, немецкий мыслитель, отталкиваясь от неокантианского унифицирующего методологического рабства, оказался перед стеной индивидуализма, и в этот момент М. Хайдеггер сделал поворот к языку и толковал язык не как человеческое изобретение, а как язык, на котором говорит само бытие. Таким образом, впоследствии у М.Хайдеггера именно язык бытия выступает тем онтологическим началом понимания, которое структурирует целое (мир), не позволяет ему распадаться на герменевтические индивидуальности или фактичности.

Между тем, для русских философов ситуация «герменевтики фактичности», которая «повернула» М. Хайдеггера к языку, отсутствовала, ибо истина для них отличалась соборным началом, фундируемым единением во Христе: не индивидуум, а Христос - судия понимания, истина - едина в отличие от смыслов, которых - множество.

Следствием полученных результатов исследования является и прояснение основания для определения герменевтики как искусства тем моментом, что между логическим целым и целым эйдетическим отсутствует рациональная связь. Х.-Г. Гадамер, полагая герменевтику искусством, а истину герменевтическую - истиной эстетической, обосновывал это полагание, как и М. Хайдеггер, отмежеваясь от неокантианских методологических пут, тем же фактом индивидуального герменевтического опыта: восприятием исторического события как события, коррелирующего с восприятием человеком произведения искусства, с восприятием красоты как гармонии мира, однако, восприятие гармонии не есть её обретение. Вместе с тем, именно обретение как преображение человека является первостепенным в понимании.

Ещё одним следствием проведённого исследования является манифестация трёх методов истолкования - риторического, символического и икониче-ского, фундируемых тремя ступенями понимания, а именно, феноменологической, трансцендентальной и диалектической. Но данная тема - цель дальнейшего исследования феномена понимания как предмета герменевтики.

Список научной литературыСретенская, Светлана Валерьевна, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Абдуллин, А. Р. Философская герменевтика: исходные принципы и онтологические основания Текст. / А. Р. Абдуллин. Уфа: Издание Башкирского университета, 2000. - 60 с.

2. Автономова, Н. С. Познание и перевод. Опыты философии языка Текст. / Н. С. Автономова. -М.: РОССПЭН, 2008. 704 с.

3. Адамьянц, Т. 3. Коммуникативные механизмы понимания: знак, значение, смысл. Интенция как смысловая доминанта коммуникативного акта. От знака и значения к смыслу Текст. / Т. 3. Адамьянц // Мир психологии. - 2008. - № 2. - С. 71-80.

4. Акимова, Л. И. Искусство Древней Греции: Геометрика, архаика Текст. / Л. И. Акимова. СПб.: Азбука-классика, 2007. - 464 с.

5. Акимова, Л. И. Искусство Древней Греции: Классика Текст. / Л. И. Акимова. СПб.: Азбука-классика, 2007. - 400 с.

6. Амфилохий (Радович), митрополит Черногорско-Приморский. История толкования Ветхого Завета Текст. / Амфилохий (Радович); пер. с серб. Н. В. Ивкиной под общ. и науч. ред. А. Г. Дунаева. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2008. - 264 с.

7. Анисин, А. Л. Соборность: феномен, понятие и принцип Текст. / А. Л. Анисин // Вестник ЧГУ. Философия. Социология. Культурология. Выпуск 14.-2009.-№33(171).-С. 8-11.

8. Анкерсмит, Ф. Р. Возвышенный исторический опыт Текст. / Ф. Р. Анкерсмит. М.: Европа, 2007. - 608 с.

9. Арсеньев, Н. Иван Васильевич Киреевский и его учение о познании истины Текст. / Н. Арсеньев // О жизни преизбыточествующей. Брюссель. 1966.-С. 243-250.

10. Ахутин, А. В. Античные начала философии Текст. / А. В. Ахутин. СПб.: Наука, 2007. - 784 с.

11. Ахутин, А. В. Dasein: материалы к толкованию: О философии М. Хайдеггера Текст. / А. В. Ахутин // Логос. 2000. - № 5/6. - С. 89-123.

12. Бакеева, Е. В. Понимание как воссоздание смысла бытия: апофати-ческий путь Текст.: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Екатеринбург, 2005.

13. Барковский, П. В. Интегральная теория понимания как раздел философского знания Текст. / П. В. Барковский // Философия и социальные науки: научный журнал. 2007. - № 2. - С.33-37.

14. Барковский, П. В. К критике логоцентризма герменевтической философии Текст. / П. В. Барковский // Докса. Науков1 пращ з фшософи та фшологи. Вип. 6. Мова, текст, культура. - Одеса: ОНУ iM. I.I. Мечникова, 2004.

15. Барковский, П. В. К определению действующего начала понимания Текст. / П. В. Барковский // Труды БГТУ. Сер. V. Пол-гия, фил-фия, история, фил-гия. Мн., 2005. - С. 115-117.

16. Барковский, П. В. Как возможна герменевтика в эпоху смерти искусства? Текст. / П. В. Барковский // Искусство и философия: материалы Межд. научной конференции Минск: БГУ, 2007. - С.23-29.

17. Барковский, П. В. Самопонимание и забота как герменевтика себя Текст. / П. В. Барковский // Труды БГТУ. Сер. V. Пол-гия, фил-фия, история, фил-гия. Мн., 2006. - Вып. XIV. - С.45^17.

18. Барковский, П. В. Феномены понимания / П. В. Барковский. -Минск: Экономпресс, 2008. 176 с.

19. Беляева, А. М. Проблема интерпретации в деконструктивизме Ж. Деррида и его последователей Текст.: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Москва, 2008.

20. Бердяев, Н. А. Дух и реальность Текст. / Н. А. Бердяев. М.: ACT, 2003.-679 с.

21. Бердяев, Н. А. Константин Леонтьев. Алексей Степанович Хомяков Текст. / Н. А. Бердяев. М.: ACT, 2007. - 446 с:

22. Бетти, Э. Герменевтика как общая методология наук о духе Текст. / Э. Бетти; пер. с нем. Е. В. Борисов. М.: Канон+, 2011. - 144 с.

23. Бибихин, В. В. Внутренняя форма слова Текст. / В. В. Бибихин. -СПб.: Наука, 2008. 420 с.

24. Богомолов, А. С. Античная философия Текст. / А. С. Богомолов. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985. 368 с.

25. Бородай С. Ю. О понимании греч. a^fjösia в лирической поэзии // http ://sergey-borod .1 ivej ournal. com/10197 .html.

26. Бородай С. Ю. Феноменология греч. i5sa, éi5o<; // http://rggu.academia.edU/BorodaySergey/Papers/1303440/.ideaeidos.

27. Бычков, В. В. Русская теургическая эстетика Текст. / В. В. Бычков. М.: Ладомир, 2007. - 743 с.

28. Вдовина, И. С. Феноменология во Франции (историко-философские очерки) Текст. / И. С. Вдовина. М.: Канон+, 2009. - 400 с.

29. Владыкина, Е. Ф. Лекция VII. В. В. Розанов Текст. / Е. Ф. Владыкина // Лекции по русской философии XIX XX веков. - Киров: Изд-во ВГГУ, 2002. - С. 65-78.

30. Вольский А. Л. М. Хайдеггер: герменевтика как поэзия // ftp://lib.herzen.spb.ru/text/volski94694107.pdf.

31. Вольский А. Л. Этимология как метод герменевтики // ftp://lib.herzen.spb.ru/text/volskyl 178161168.pdf.

32. Гадамер, Х.-Г. Истина и метод Текст. / Х.-Г. Гадам ер. М.: Прогресс, 1988.-704 с.

33. Гадамер, Х.-Г. О круге понимания Текст. / Х.-Г. Гадамер // Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. - С. 72-91.

34. Гадамер, Х.-Г. Пути Хайдеггера: исследования позднего творчества Текст. / Х.-Г. Гадамер. Минск: Пропилеи, 2007. - 240 с.

35. Гадамер, Х.-Г. Эстетика и герменевтика Текст. / Х.-Г. Гадамер // Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991.

36. Гадамер, Х.-Г. Хайдеггер и греки Текст. / Х.-Г. Гадамер // Логос. -1991.-№2.-С. 56-68.

37. Генон, Р. Великая триада Текст. / Рене Генон; пер. с фр. Т. Б. Любимовой. М.: Беловодье, 2010. - 224 с.

38. Генон, Р. Восток и Запад Текст. / Рене Генон; пер. с фр. Т. Б. Любимовой. М.: Беловодье, 2005. - 240 с.

39. Генон, Р. Избранные произведения: Человек и его осуществление согласно Веданте. Восточная метафизика Текст. / Рене Генон; пер. с фр. -М.: Беловодье, 2004. 256 с.

40. Генон, Р. Кризис современного мира Текст. / Рене Генон. М.: Эксмо, 2008. - 784 с.

41. Генон, Р. Символизм креста Текст. / Рене Генон; пер. с фр. Т. Б. Любимовой. М.: Беловодье, 2008. - 224 с.

42. Генон, Р. Символы священной науки Текст. / Рене Генон; пер. с фр. Н. Тирос. М.: Беловодье, 2004. - 480 с.

43. Генон, Р. Избранные произведения: Традиционные формы и космические циклы. Кризис современного мира Текст. / Рене Генон; пер. с фр. -М.: Беловодье, 2004. 304 с.

44. Герцман, Е. В. Языческие и христианские музыкальные древности Текст. / Е. В. Герцман. СПб.: Лебёдушка, 2006. - 656 с.

45. Гесиод. Теогония Текст. / Гесиод // Эллинские поэты в переводах В. В. Вересаева Серия: Библиотека античной литературы. М.: Худож. литра, 1963.

46. Гоготишвили, Л. А. Теория П. Флоренского о корреляции изобразительных и языковых приёмов (обратная перспектива и «круглый» дискурс) Текст. / Л. А. Гоготишвили // Вопросы философии. 2010. - № 11. - С. 114125.

47. Голенков, С. И. О месте феномена «событие» в основоустройстве Dasein Текст. / С. И. Голенков // Вестник Самарского государственного университета. Философия. 2000. - № 1. - С. 5-16.

48. Голенков, С. И. Проблема онтологических оснований события как основофеномена Dasein Текст. / С. И. Голенков // Вестник Самарского государственного университета. Философия. 2000. - № 3.

49. Горелов, А. А. Истина и смысл Текст. / А. А. Горелов. М.: ИФ РАН, 2010.- 147 с.

50. Громов, Е. С. Искусство и герменевтика Текст. / Е. С. Громов. -СПб.: Алетейя, 2004. 335 с.

51. Гусев, С. С. Проблема понимания в философии Текст. / С. С. Гусев, Г. Л. Тульчинский. -М.: Политиздат, 1985. 192 с.

52. Гуссерль, Э. Идея феноменологии: Пять лекций Текст. / Э. Гуссерль; пер. с нем. Н. А. Артеменко; вступ. ст. и коммент. И. И. Мавринского. СПб.: ИЦ Гуманитарная Академия, 2008. - 224 с.

53. Гуссерль, Э. Картезианские размышления Текст. / Э. Гуссерль. -СПб.: Наука, 2006. 316 с.

54. Диксон, О. Учение о числе и букве Текст. / О. Диксон. М.: Вели-гор, 2006. - 268 с.

55. Дугин, А. Г. Мартин Хайдеггер и философия другого Начала Текст. / А. Г. Дугин. М.: Академический Проект, 2010.-389 с.

56. Евлампиев, И. И. Два измерения интерпретации Текст. / И. И. Евлампиев // Метафизические исследования. Выпуск 1. Понимание. Альманах Лаборатории Метафизических исследований при Философском факультете СПбГУ, 1997. С. 138-152.

57. Евлампиев, И. И. История русской метафизики в XIX XX веках. Русская философия в поисках абсолюта Текст.: в 2-х томах / И. И. Евлампиев. - СПб.: Алетейя, 2000. - Т. 1. - 415 с. - Т. 2. - 413 с.

58. Иванов А. От язычества к христианству: путями последней Австра-зии // Мр://ри1уат1аУ81гаги.ги/?р=59.

59. Инишев, И. Н. Чтение и дискурс: трансформации герменевтики Текст. / И. Н. Инишев. Вильнюс, ЕГУ, 2007. - 168 с.

60. Иейтс, Ф. Джордано Бруно и герметическая традиция Текст. / Ф. Йетс; пер. Г. Дашевского. М.: НЛО, 2000.

61. Камнева, Л. С. Ступени восхождения человека к истине в философии Платона Текст. / Л. С. Каменева // Философские науки. 2007. - № 3. -С. 37-46.

62. Кассирер, Э. Мифическое, эстетическое и теоретическое пространство Текст. / Э. Кассирер; пер. с нем. Т. С. Караченцевой // Философия и культура. 2011. - № 1(37). - С. 25-34.

63. Кассирер, Э. Философия символических форм. Том III. Феноменология познания Текст. / Э. Кассирер; пер. с нем. А. М. Руткевича. М.: Академический Проект, 2011. - 398 с.

64. Кереньи, К. Дионис: Прообраз неиссякаемой жизни Текст. / К. Ке-реньи; пер. с нем. А. В. Фролова, JI. Ф. Поповой. М.: Ладомир, 2007. -319 с.

65. Киреевский, И. В. Духовные основы русской жизни Текст. / И. В. Киреевский. М.: Институт русской цивилизации, 2007. - 448 с.

66. Киреевский, И. В. О необходимости и возможности новых начал для философии Текст. / И. В. Киреевский // Духовные основы русской жизни. М.: Институт русской цивилизации, 2007. - С.228-295.

67. Книга алхимии: История, символы, практика Текст. / сост., вступ. ст., коммент. В. Рохмистрова. СПб.: Амфора, 2008. - 302 с.

68. Книга Меркурия Трисмегиста о мудрости и силе Бога: Пимандер (в переводе на латинский Марсилио Фичино Флорентийского. 1471 год.) Текст. / пер. с лат., предисл. и коммент. М. Русборна. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. - 48 с.

69. Козырев, А. П. Соловьёв и гностики Текст. / А. П. Козырев. М.: Издатель Савин С. А., 2007. - 544 с.

70. Коломиец, Г. Г. Ценность музыки: философский аспект Текст. / Г. Г. Коломиец. Изд. 2-е. - М.: Издательство ЛКИ, 2007. - 536 с.

71. Копцева, Н. П. Истина произведения искусства Текст. / Н. П. Коп-цева, В. И. Жуковский // Искусство и образование. 2008. - № 4. - С. 5-17.

72. Коткавирта, Ю. Философская герменевтика Х.-Г. Гадамера Текст. / Ю. Коткавирта // Герменевтика и Деконструкция / под ред. Штегмайера В., Франка X., Маркова Б. В. СПб., 1999. - С. 47-67.

73. Кузнецов, В. Г. Герменевтика и гуманитарное познание Текст. / В. Г. Кузнецов. М., 1991.

74. Кулагина, Н. В. Символ как средство мировосприятия и миропонимания Текст.: Дис. . канд. филос. наук. Москва, 2003.

75. Куренной, В. А. Функции понимания в философии и методологии гуманитарных наук (На материале немецкой философии XIX начала XX века) Текст. / В. А. Куренной // Логос. - № 5. - 2007. - С. 3-20.

76. Лауэнштайн, Д. Элевсинские мистерии Текст. / Д. Лауэнштайн; пер с нем. Н. Фёдоровой. -М.: Энигма, 1996. 368 с.

77. Лосев, А. Ф. Диалектические основы математики Текст. / А. Ф. Лосев // Хаос и структура. Соч. в 9-ти томах. М.: Мысль, 1997. - Т. 6.

78. Лосев, А. Ф. Мифология греков и римлян Текст. / А. Ф. Лосев. -М.: Мысль, 1996.

79. Лосев, А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии Текст. / А. Ф. Лосев; сост. А. А. Тахо-Годи; общ. ред. А. А. Тахо-Годи и И. И. Маха-нькова. М.: Мысль, 1993. - 959 с.

80. Лосев, А. Ф. Русская философия Текст. / А. Ф. Лосев // Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991. - С. 209-236.

81. Лосев, А. Ф. Философия имени Текст. / А. Ф. Лосев. М.: Академический Проект, 2009. - 300 с.

82. Лосев, А. Ф. Диалектика мифа Текст. / А. Ф. Лосев // Философия. Мифология. Культура. -М.: Политиздат, 1991. С. 21-186.

83. Лосев, А. Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития Текст. / А. Ф. Лосев. М.: Искусство, 1992.

84. Лосев, А. Ф. Комментарии к диалогам Платона Текст. / А. Ф. Лосев // Платон. Законы / под общ. ред. А. Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, А.А. Тахо-Годи.-М.: Мысль, 1999.

85. Лукманова, Р. X. Гармоническая многомерность истины Текст.: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Уфа, 2009.

86. Маккалоу, Д. У. Вечная тайна лабиринта Текст. / Д. У. Маккалоу. -М.: КоЛибри, 2008. 352 с.

87. Малахов, Б. С. Философская герменевтика Ганса Георга Гадамера Текст. / Б. С. Малахов // Г.-Г. Гадамер. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991.

88. Марков, Б. В. Герменевтика и деконструкция Текст. / Б. В. Марков // Хора. 2007. - №1/2. - С. 34-47.

89. Марков, Б. В. Герменевтика Dasein и деструкция онтологии у Мартина Хайдеггера Текст. / Б. В. Марков // Герменевтика и деконструкция / под ред. Штегмайера В., Франка X., Маркова Б. В. СПб.: Изд-во Б.С.К., 1999.-С. 10-33.

90. Микешина, JI. А. Философия познания. Проблемы эпистемологии гуманитарного познания Текст. / JI. А. Мотрошилова. Изд. 2-е, дополн. -М.: Канон+, 2009. - 560 с.

91. Мифы народов мира. Энциклопедия Текст.: в 2-х тт. / гл. ред. С. А. Токарев. -М.: Советская энциклопедия, 1991. Т. 1.

92. Морохова, Е. И. Понимание и его роль в методологии исторического познания Текст.: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Саратов, 2001.

93. Мочал ob, JI. В. Пространство мира и пространство картины. Очерки о языке живописи Текст. / JI. В. Мочалов. М.: Советский художник, 1983. -376 с.

94. Ненашев, М. И. Лекция III. Славянофилы: А. С. Хомяков, И. В. Киреевский Текст. / М. И. Ненашев // Лекции по русской философии XIX XX веков. - Киров: Изд-во ВГГУ, 2002. - С. 18-27.

95. Неретина, С. С. Реабилитация вещи Текст. / С. С. Неретина, А. П. Огурцов. СПб.: Mipb, 2010. - 800 с.

96. Олейник, С. М. Философские модели интерпретации символов и их онтологические основания Текст.: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Барнаул, 2004.

97. Паткуль, А. Б. Человек, субъект, Dasein Текст. / А. Б. Паткуль // Топос. Философско-культурологический журнал. № 3. - 2007. - С. 46-60.

98. Платон. Государство Текст. / Платон // Собрание сочинений в 3-х тт. Т. 3(1).-М., 1971.

99. Платон. Диалоги. Гиппий Меньший Текст. / Платон. М.: Мир книги, Литература, 2007. - С. 156-175.

100. Платон. Диалоги. Софист Текст. / Платон // Собрание сочинений в 4-х тт. М.: Издательство Олега Абышко, 2007. - Т. 2. - С. 329-412.

101. Платон. Диалоги. Феаг Текст. / Платон. М.: Мир книги, Литература, 2007.-С. 51-65.

102. Платон. Диалоги. Федр Текст. / Платон // Собрание сочинений в 4-х тт. М.: Издательство Олега Абышко, 2007. - Т. 2. - С. 161-228.

103. Платон. Избранные диалоги Текст. / Платон. М.: Эксмо, 2007. -768 с.

104. Платон. Филеб Текст. / Платон // Собрание сочинений в 4-х тт. Т. 3(1).- М.: Издательство Олега Абышко, 2007. С. 11-96.

105. Плутарх. Исида и Осирис Текст. / Плутарх. М.: Эксмо, 2007. -464 с.

106. Поздняков, С. Н. Платон и Элевсинские мистерии Текст. / С. Н. Поздняков // Credo New: теоретический журнал. 2010. - № 3. - С.16-23.

107. Потепа, М. Этика и герменевтика у Шлейермахера Текст. / М. По-тепа // Герменевтика и Деконструкция. Под ред. Штегмайера В., Франка X., Маркова Б. В. - СПб., 1999. - С. 34-46.

108. Почекунин, А. А. Своеобразие истолкования истины в герменевтике Текст.: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Иркутск, 2003.

109. Прокл. Комментарий к «Пармениду» Платона Текст. / Прокл; пер. с древнегреч., статья, примеч., указатели, список литературы JI. Ю. Луком-ского. СПб.: Mipb, 2006. - 896 с.

110. Пятигорский, А. М. Непрекращаемый разговор Текст. / А. М. Пятигорский. СПб.: Азбука-классика, 2004. - 432 с.

111. Раков, В. П. Меон и стиль Марины Цветаевой Текст. / В. П. Раков // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Иваново, 1998.

112. Ревзин, Г. Развивая Платона. Диалог о пещере Текст. / Г. Ревзин // Проект классика. 2003. - № 3(8). - С. 59-63.

113. Режабек Б. Г. Кенозис Николая Фёдорова // http://www.transhumanism-russia.ru.

114. Рикёр, П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике Текст. / П. Рикёр; пер. с фр. вступ. ст. и коммент. И. С. Вдовиной. М.: Академический Проект, 2008. - 695 с.

115. Ритман, И. Р. Компендиум Гермеса Трисмегиста: «Кто есть Бог, что есть Бог?» Текст. / И. Р. Ритман // Пути Гермеса: материалы международного симпозиума. М.: Центр книги ВГБИЛ, 2009. - С. 14-27.

116. Розанов, В. В. О Понимании Текст. / В. В. Розанов. М.: Институт философии, теологии и истории Святого Фомы, 2006. - 640 с.

117. Рыбаков, Н. С. Факт. Бытие. Познание: монография Текст. / Н. С. Рыбаков. Екатеринбург, 1994.

118. Сабиров, В. Ш. Идея спасения в русской философии Текст. / В. Ш. Сабиров, О. С. Соина. СПб.: Дмитрий Буланин, 2010. - 272 с.

119. Саврей, В. Я. Александрийская школа в истории философско-богословской мысли Текст. / В. Я. Саврей. М.: КомКнига, 2006. - 1008 с.

120. Свасьян, К. А. Проблема символа в современной философии Текст. / К. А. Свасьян. М.: Академический Проект, 2010. - 224 с.

121. Свасьян, К. А. Феноменологическое познание. Пропедевтика и критика Текст. / К. А. Свасьян. М.: Академический Проект, 2010. - 206 с.

122. Свасьян, К. А. Человек в лабиринте идентичностей Текст. / К. А. Сваясьян. М.: Еу1с1еп1;18, 2009.

123. Семенов, В. Е. Трансцендентальные основы понимания (И. Кант и неокантианство) Текст. / В. Е. Семенов. Владимир: Изд-во Владим. гос. ун-та, 2008. - 228 с.

124. Семенюк, А. П. Православная традиция и экзегеза в осмыслении русской религиозной философии XIX XX веков Текст. / А. П. Семенюк // Вестник Томского государственного университета. - 2008. - № 317. - С. 5559.

125. Семенюк, А. П. Проблема понимания в русской философии середины XIX начала XX века Текст. / А. П. Семенюк // Вестник Томского государственного университета. - 2008. - № 308. - С. 53-55.

126. Семенюк, А. П. Проблема понимания в философии В. В. Розанова Текст. / А. П. Семенюк // Вестник Томского государственного университета. -2005.-№287.-С. 66-71.

127. Семенюк, А. П. Пространство миропонимания русской религиозной философии XIX начала XX века Текст. / А. П. Семенюк // Вестник Томского государственного университета. - 2009. - № 324. - С. 102-108.

128. Семенюк, А. П. Соотношение понятий «живое знание» и «понимание» в гносеологических учениях русских философов XIX начала XX века Текст. / А. П. Семенюк // Вестник Томского государственного университета. -2008.-№315.-С. 55-58.

129. Семенюк, А. П. Темпоральность миропонимания русской религиозной философии XIX начала XX века Текст. / А. П. Семенюк // Вестник Томского государственного университета. - 2009. - № 323. - С. 89-93.

130. Слабухо, С. И. Стратегии отношения к тексту: от классической философии к постмодернизму Текст.: Автореф. дис. . канд. филос. наук. -Смоленск, 2006.

131. Соколов, Б. Г. Рецепция герменевтики в России Текст. / Б. Г. Соколов // Между метафизикой и опытом / Под ред. Разеева Д.Н. СПб.: Санкт-Петербургское Философское Общество, 2001. - С. 169-187.

132. Соловьёв, В. С. Гермес Трисмегист Текст. / В. С. Соловьёв // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона в 82 тт. и 4 доп. тт. М.: Тер-ра, 2001.

133. Соловьёв, В. С. Философские начала цельного знания / В. С. Соловьёв // Сочинения в двух томах. Т. 2. С. 139-288.

134. Спафарий, Н. Книга о сивиллах, сколько их было и каковы их имена и о предсказаниях их Текст. / Н. Спафарий // Эстетические трактаты / под ред. О. А. Белобровой. JL: Наука, 1978. - 160 с.

135. Спирова, Э. А. Соотношение знака и символа Текст. / Э. М. Спи-рова // Философия и культура. 2008. - № 3. - С. 91-104.

136. Спирова, Э. М. Герменевтический круг Текст. / Э. М. Спирова // Знание. Умение. Понимание. 2006. - № 2. - С. 198-204.

137. Стравинский, И. Ф. Вокальная музыка. Вып. 1-й Текст. / И. Ф. Стравинский. М.: Советский композитор, 1982. - 200 с.

138. Стравинский, И. Ф. Диалоги Текст. / И. Ф. Стравинский. JI.: Музыка, 1971.-414 с.

139. Тоотс Н. А. Гностицизм: древний и современный // http://www.delphis.ru/journal/article/gnostitsizm-drevnii-isovremennyi?utmsource=google&utmmedium=adwords&utmcampaign=gnozi s&gclid=COq87IretawCFYlZmAodBTosHw.

140. Трубецкой, С. Н. Учение о Логосе в его истории. Философско-историческое исследование Текст. / С. Н. Трубецкой. СПб.: Издательство Олега Абышко; Университетская книга, 2009. - 608 с.

141. Усова, Н. А. Связь как онтологическая категория и её место в структуре духовного бытия человека Текст.: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Челябинск, 2006.

142. Успенский, Б. А. Семиотика искусства Текст. / Б. А. Успенский. -М.: Языки славянской культуры, 2005. 360 с.

143. Успенский, П. Д. В поисках чудесного Текст. / П. Д. Успенский. -СПб.: Издательство Чернышёва, 1992. 523.

144. Фалёв, Е. В. Герменевтика Хайдеггера Текст. / Е. В. Фалёв. СПб.: Алетейя, 2008. - 224 с.

145. Фёдоров, Н. Ф. Философия общего делаТекст. / Н. Ф. Фёдоров. -М.: Эксмо, 2008.-752 с.

146. Философия русского религиозного искусства. Антология Текст. / сост. общ. ред. и предисл. Н. К. Гаврюшина. М.: Прогресс, 1993. - 400 с.

147. Флоренский, П. А. У водоразделов мысли Текст. / П. А. Флоренский //П. А. Флоренский. Имена: Сочинения. М.: Эксмо, 2008. - С. 5-322.

148. Флоренский, П. А. Иконостас Текст. / П. А. Флоренский // П. А. Флоренский. Имена: Сочинения. М.: Эксмо, 2008. - С. 323^132.

149. Флоренский, П. А. Мнимости в геометрии Текст. / П. А. Флоренский. -М.: Лазурь, 1991. 96 с.

150. Флоренский, П. А. Обратная перспектива Текст. / П. А. Флоренский // П. А. Флоренский. Имена: Сочинения. М.: Эксмо, 2008. - С. 28-85.

151. Флоренский, П. А. Столп и утверждение истины Текст. / П. А. Флоренский. М.: ACT, 2007. - 633 с.

152. Фомин О. Кострома. Позолоченный аптекарь, или Отравленная кровь Пеликана // http://www.arthania.ru/node/560.

153. Франк, С. Л. Непостижимое Текст. / С. Л. Франк. М.: ACT, 2007. - 506 с.

154. Фромм, Э. Иметь или быть? Текст. / Э. Фромм; пер. с нем. Э. М. Телятниковой. М.: ACT: Астрель, 2010. - 314 с.

155. Хайдеггер и восточная философия: поиски взаимодополнительности культур: монография Текст. / отв. ред. М. Я. Корнеев, Е. А. Торчинов. -2-е изд. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. - 324 с.

156. Хайдеггер, М. Бытие и время Текст. / М. Хайдеггер. СПб.: Наука, 2006.-452 с.

157. Хайдеггер, М. Введение в метафизику Текст. / М. Хайдеггер. -СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 1998. 302 с.

158. Хайдеггер, М. Вещь Текст. / М. Хайдеггер // Время и бытие. -СПб.: Наука, 2007. С. 437-451.

159. Хайдеггер, М. Вопрос о технике Текст. / М. Хайдеггер // Время и бытие. СПб.: Наука, 2007. - С. 306-330.

160. Хайдеггер, М. Из диалога о языке. Между японцем и спрашивающим Текст. / М. Хайдеггер // Время и бытие. СПб.: Наука, 2007. - С. 379418.

161. Хайдеггер, М. Исток художественного творения Текст. / М. Хайдеггер. М.: Академический Проект, 2008. - 528 с.

162. Хайдеггер, М. Основные проблемы феноменологии Текст. / М. Хайдеггер. СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 2001.

163. Хайдеггер, М. Парменид Текст. / М. Хайдеггер. СПб.: Владимир Даль, 2009. - 384 с.

164. Хайдеггер, М. Поворот Текст. / М. Хайдеггер // Время и бытие. -СПб.: Наука, 2007. С. 350-358.

165. Хайдеггер, М. Путь к языку Текст. / М. Хайдеггер // Время и бытие. СПб.: Наука, 2007. - С. 359-378.

166. Хайдеггер, М. Учение Платона об истине Текст. / М. Хайдеггер // Время и бытие. СПб.: Наука, 2007. - С. 477^199.

167. Холл, М. П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии Текст. / М. П. Холл. М. ACT: Астрель, 2005. - 478 с.

168. Хоружий, С. С. Миросозерцание Флоренского Текст. / С. С. Хору-жий. Томск: Водолей, 1999. -160 с.

169. Цветаева, М. Соч. в 2-х тт. Минск: Народная асвета, 1988. - Т. 1. -542 с.

170. Цветаева, М. И. Поэт о критике / Цветаева М.И. // Избранные сочинения: в 2-х тт. Т.2: Автобиографическая проза. Воспоминания. Дневниковая проза. Статьи. Эссе Текст. / М. И. Цветаева. М.: Литература; СПб: Кристалл, 1999.

171. Цивьян, Т. В. Движение и путь в балканской модели мира: Исследования по структуре текста Текст. / Т. В. Цвиньян. М.: Индрик, 1999.

172. Чахал, Г. Взгляд за горизонт Текст. / Гор Чахал // Каталог выставки: Гор Чахал, «Хлеб Неба». М., «Немецкая фабрика печати», 2010. - С. 1315.

173. Чёртон, Т. Гностическая философия. От древней Персии до наших дней Текст. / Т. Чёртон; пер. с англ. К. А. Зайцева. М.: РИПОЛ классик, 2008. - 464 с.

174. Чжуан-цзы. Глава II Текст. / Чжуан-цзы; пер. В. В. Малявина. М.: Мысль, 1995.

175. Чумакова, Т. В. Рецепции Аристотеля в древнерусской культуре Текст. / Т. В. Чумакова // Человек. 2005. - № 2. - С. 58-69.

176. Шабуров, Н. В. Восприятие герметизма идеологами раннего христианства (Лактанций и Августин) Текст. / Н. В. Шабуров // Сборник «Ме-роэ». Вып. З.-М., 1985.-С. 243-252.

177. Шабуров, Н. В. Откровение Гермеса Трисмегиста Текст. / Н. В. Шабуров. В кн.: Знание за пределами науки. - М., 1996. - С. 26-36.

178. Шабуров, Н. В. Путь Гермеса в Россию. К историографии герметизма Текст. / Н. В. Шабуров // Пути Гермеса: материалы международного симпозиума. М.: Центр книги ВГБИЛ, 2009. - С. 39^14.

179. Шаев, Ю. М. Смысл в герменевтике: опыт семиотического анализа Текст.: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Волгоград, 2009.

180. Шлейермахер, Ф. Герменевтика Текст. / Ф. Шлейрмахер. М.: Европейский Дом, 2004. - 242 с.

181. Шмаков, В. Священная Книга Тота: Великие Арканы Таро. Абсолютные начала синтетической философии эзотеризма Текст. / В. Шмаков. -М.: София, 2008.-544 с.

182. Шпагин, С. А. Россия и Запад в философии И. В. Киреевского (к 200-летию со дня рождения) Текст. / С. А. Шпагин // Вестник Томского государственного университета. 2007. - № 296. - С. 76-83.

183. Шульга, Е. Н. Понимание и интерпретация Текст. / Е. Н. Шульга. -М.: Наука, 2008.-318 с.

184. Элиаде, М. История веры и религиозных идей: От Гаутамы Будды до триумфа христианства Текст. / М. Элиаде. М.: Академический Проект, 2008. - 676 с.

185. Японская поэзия. СПб.: Северо-Запад, 1999. - 662 с.

186. Taruskin R. Stravinsky and the Russian Traditions. Volume I, II. -University of California Press. 1996.

187. Michael J. Loux. Metaphysics: a contemporary introduction. 2nd ed. p. -New York: Routledge, 2002.