автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Феномен пространственного дейксиса в диалектной речи

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феномен пространственного дейксиса в диалектной речи"

На правах рукописи

\

\

)

I

Курикова Наталья Владимировна

Феномен пространственного дейксиса в диалектной речи (на материале лексем «здесь», «тут», «там»)

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Томск - 2005

Работа выполнена на кафедре русского языка Томского государственного университета

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор Татьяна Алексеевна Демешкина

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Марина Геннадьевна Шкуропацкая

кандидат филологических наук, доцент Лидия Густовна Ким

Ведущая организация: Саратовский государственный университет

Защита состоится 16 июня 2005 года в_часов на заседании

диссертационного совета Д 212.267.05 по присуждению ученой степени доктора филологических наук при Томском государственном университете по адресу: 634050, г.Томск, пр. Ленина, 36

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета. Автореферат разослан 10 мая 2005 года

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, профессор

/} * ^ Л.А.Захарова

¿сое-г ТТГяГ

ЛЛ УЛо г ¿и

3

Общая характеристика работы

Диссертационное исследование* посвящено изучению феномена пространственного дейксиса в диалектной речи.

Дейктические знаки выделяют и дифференцируют факты, явления, предметы и лица относительно координат речевого акта: актуального момента речи, участников коммуникативного акта (говорящего, слушающего), местоположения лиц, предметов в конкретной ситуации.

Пространственный дейксис рассматривается в работе как способ включения в высказывание экстралингвистической информации через «субъективный фильтр» индивида: человек в процессе познания окружающей действительности ведет ориентацию от себя, от «я-мира» («здесь»/ «сейчас»/ «свой»/ «знаю»), который противопоставляется миру «не-я» («там»/ «не сейчас»/ «чужой»/ «не знаю»).

Актуальность работы. Актуальность исследования обусловлена его включенностью в проблематику современных лингвистических учений, в основе которых лежат когнитивное, коммуникативно-прагматическое, антропоцентрическое направления. При исследовании вопросов функционирования языка все большее значение приобретает фактор человека как активного субъекта познания, обладающего индивидуальным и социальным опытом, системой знаний о мире, отраженной в его сознании.

Необходимость исследования пространственных представлений обусловлена тем, что пространство является формой для конструирования мира в сознании человека.

Актуальность изучения функционирования указателей «тут» («здесь»), «там» в диалектной речи определяется спецификой устного, непосредственного общения, условиями его реализации. Кроме того, функциональные характеристики указателей позволяют выявить особенности ориентации человека в пространстве, способы его восприятия.

В работе рассматриваются дейктические механизмы, позволяющие говорящему оптимальным образом не только передать содержание предложения (информацию о некотором фрагменте действительности), но и реализовать свои коммуникативные установки.

"Работа выполнена при финансовой поддержке Проекта министерства образования и науки РФ «Развитие научного потенциала высшей школы» - 2005 г {проект Ле 60313) и Совета по грантам Президента РФ и государственной лоЛлф^к ^¿ЩЩЦЦ^ИДОДОул (№ НШ 1736 2003 6) I БИБЛИОТЕКА

I СИ ' 9»

I БД МОТЕТА !

Проблема осмысления пространственных отношений стала одной из актуальных в филологических исследованиях последних лет. Вопросы локализма в языке разрабатываются на разнообразном материале (см. работы: Ю.Д. Апресян 1995, E.JI. Березович 2000, A.B. Бондарко 1992, 2001, Т.А. Демешкина 2000, A.B. Кравченко 1992, 1996, Е.С. Кубрякова 2000, Т.В. Цивьян 1990, Е.С. Яковлева 1994 и мн. др.).

Объект исследования - высказывания с лексемами «тут» («здесь»), «там», зафиксированные в диалектной речи.

Предмет исследования - семантика дейктиков и их роль в диалектной коммуникации.

Цель работы - описать феномен пространственного дейксиса в диалектной речи.

Для достижения поставленной цели предпринято решение следующих задач:

1) выявить корпус высказываний, содержащих дейктические элементы «здесь», «тут», «там»;

2) определить функции указателей «тут» («здесь»), «там» в ситуации устного, непосредственного общения;

3) разработать критерии описания коммуникативного пространства;

4) описать семантические параметры, репрезентирующие модель пространства в диалектной коммуникации, на материале пространственных дейктиков;

5) представить лексемы «тут» («здесь»), «там» как одно из средств, выражающих семантику определенности/ неопределенности, чуждости, персуазивности, субъективной модальности.

Анализ диалектных высказываний осуществляется на материале русских старожильческих говоров Среднего Приобья. Основным источником работы послужили записи диалектной речи, сделанные преимущественно на магнитофонную ленту и частично от руки в ходе диалектологических экспедиций, предпринятых томскими диалектологами. В качестве источников использованы также материалы картотек, хранящиеся в кабинете кафедры русского языка Томского госуниверситета. Всего проанализировано 1656 высказываний.

Материал представлен формально-семантическими вариантами указанных лексем: общерусскими (О), диалектными (Д), диалектными вариантами общерусских слов (ДО): «тут» (О) - «тут-ка», «туто-ка» (Д), «тута» (ДО); «там» (О) - «тама», «там-ка», «тамо-ка» (ДО); «здесь» (О) - «здеся», «издесь», «издеся», «здесь-ка» (ДО).

Основным методом исследования является метод научного описания, реализуемый в приемах наблюдения, сопоставления, обобщения, интерпретации, элементах количественного подсчета.

Научная новизна. На диалектном материале впервые проанализированы дейктические лексемы «здесь», «тут», «там» в коммуникативно-когнитивном аспекте.

Научная новизна исследования заключается в разработке критериев описания коммуникативного пространства. Пространственные представления сельского жителя интерпретированы через призму понятия «коммуникативное пространство».

В диссертационном исследовании рассмотрена одна из важнейших категорий антропоцентрической лингвистики - точка отсчета наблюдателя в пространственном дейксисе, направленная на определение пространственно-временных координат участников диалектной коммуникации.

Теоретическая значимость. Исследование вносит вклад в изучение коммуникативной парадигмы диалектологии, воплощающей традиционную систему русского деревенского общения.

Теоретическую значимость имеют выявленные семантические и функциональные свойства пространственных дейктиков в коммуникативно-когнитивном аспекте: определена их роль в реализации коммуникативных интенций говорящего, установлены потенциальные характеристики, обусловливающие речевую экспликацию способов восприятия мира познающим субъектом.

Практическая значимость работы. Полученные результаты могут быть использованы в учебно-педагогической практике при чтении вузовских курсов по морфологии современного русского языка, диалектологии, лингвокультурологии. Результаты исследования могут быть внедрены в теорию и практику лексикографии при составлении новых типов словарей, нацеленных на презентацию коммуникативной системы того или иного языкового коллектива.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Инвариантное значение лексем «тут» («здесь»), «там» имеет проявление в разнообразных функциях указателей, определяемых спецификой устного диалектного общения.

2. Коммуникативное пространство - это некая подвижная ментальная сфера, образуемая в сознании коммуникантов в момент речи. Ее границы определяются географическими, социальными

параметрами общения, особенностями социально-речевой культуры языкового коллектива.

3. Моделирование пространства в диалектной коммуникации осуществляется посредством дейктиков «тут» («здесь»), «там» и детерминируется коммуникативно-когнитивными условиями речевого акта.

4. Лексема «там» является выразителем семантической категории неопределенности и ряда других категорий: чуждости, персуазивности, субъективной модальности.

Апробация работы. Основные положения работы были представлены на Всероссийских научных конференциях молодых ученых «Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики» (Томск, 2003 - 2004), на Международных научных конференциях «Актуальные проблемы русистики» (Томск, 2003), «Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты» (Бийск, 2004), на Всероссийской научной конференции «Языковая концепция регионального существования человека и этноса» (Барнаул, 2004), на межкафедральном научном аспирантском семинаре Томского государственного университета (2004).

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируются цели и задачи, выделяется объект и предмет изучения, отмечаются новизна, теоретическое и практическое значение полученных результатов, определяется методологическая основа работы.

Во вводной части дается комментарий, направленный на обоснование идеи исследования: знаки «здесь», «тут», «там» рассматриваются как прототипическая группа, имеющая назначение языковой фиксации позиций говорящего - эпистемистического центра по отношению к пространству. Эти позиции имеют разную векторную направленность, определяемую условиями коммуникативного акта, установками говорящего, культурными, социальными и другими параметрами.

В диссертационном исследовании не ставится цель сопоставительного анализа диалекта и литературного языка. Диалект рассматривается как форма коммуникации, включающая языковые сферы разной системной принадлежности.

Первая глава «Пространственный дейксис в функционально-семантическом аспекте» состоит из двух разделов. Раздел «Проблема дейксиса в современной лингвистике» содержит

описание степени изученности дейксиса в современной отечественной лингвистике, проблемы его интерпретации разными исследователями, соотношения дейксиса и эгоцентризма, дейксиса и анафоры, репертуара дейкгических средств.

Вопросы указательности относятся к числу постоянно изучаемых. В лингвистике имеются исследования, посвященные различным проблемам дейксиса: общетеоретическим (Ю.Д. Апресян 1995, К.Бюлер 1965, 2000, С.Д.Кацнельсон 1965, А.В.Кравченко 1992, 1996, С. А. Крылов, Е.В. Падучева 1984, Р.О.Якобсон 1972), семиологической характеризации дейктических слов (E.JI. Ерзинкян 1988, А.А.Кибрик 1983, Ю.С.Степанов 1973, 1985, А.А.Уфимцева 1974), категории субъективности (Э. Бенвенист 1970, В.В. Виноградов 1972, М.Л.Макаров 1988, A.M.Пешковский 2001, В.И.Шаховский 1998, 2002, Н.Ю.Шведова 1998, Е.И. Шейгал 1988, М.А.Шелякин 1986, 2002, Е.С. Яковлева 1994), типологическим исследованиям отдельных дейктических микросистем (Е.М. Майтинская 1969, С.Рахимов 1986, 1989). Исследование дейксиса осуществляется с позиций функционально-семантического поля (A.B. Бондарко 1987, 1992,2001, Е.И. Кравцова 2002, М.А. Хмелевская 1992).

Термином «дейксис» обозначается широкий круг явлений, связанных с указательной семантикой и функцией различных языковых средств. Их изучение предполагает определение вида указания (на лицо, время, место, фрагмент текста), точки отсчета, относительно которой осуществляется указание, специфики коммуникативного пространства, в рамках которого реализуется коммуникация.

Дейксис в современной лингвистике определяется, во-первых, как способ, определяющий интерпретацию высказывания в рамках коммуникативного акта, и, во-вторых, как грамматическая и лексическая система, существующая в виде функционально-семантических полей с принципиально открытыми границами и соотносящаяся с универсальной когнитивной триадой: субъект -пространство - время.

В разделе «Функционально-семантические характеристики дейксиса» представлены местоимения как языковые категоризаторы, описаны функции пространственных дейктиков в диалектном высказывании.

В работе развивается идея (вслед за Н.Ю. Шведовой) о том, что местоимения обозначают смыслы, восходящие к глобальным понятиям материального и духовного мира, углубляют, дифференцируют, сопоставляют и сочленяют эти смыслы. Категоризация мира в

сознании человека предстает по признаку определенности, неопределенности или непредставленности (непознанности или несуществования).

Основная мысль при исследовании местоимений как языковых категоризаторов заключается в том, что «именно ориентировочная функция, а не значение формировало ядро местоименной группы слов» [Глыбин 1999]. Референт местоимений - перцептуальное жизненное пространство познающего мир человека, это бытийная сфера жизнедеятельности, восходящая к феномену «личного» пространства индивида.

В диссертационном исследовании выдвигается положение о том, что местоимения выполняют функцию актуализации смысловых пространств (физическое, темпоральное, коммуникативное). Местоименные слова «здесь», «тут», «там» являются показателями определенности/неопределенности, маркируют ситуацию общения, указывают на отношения знаков к их интерпретаторам.

Категориальная основа определенности/неопределенности названных местоимений заложена в их семантике: «тут», «здесь» эксплицируют идею близости к субъекту в прямом (1) и метафорическом (2) значениях, что способствует порождению различных смыслов: близкий -» (1) «чувственно воспринимаемый» -» (2) «известный» -» «свой» -» «конкретный», «определенный»; «там» передает смысл удаленности чего/кого-либо от субъекта, следовательно, дальний -» (1) «чувственно не воспринимаемый» -» (2) «неизвестный» -» «чужой» -* «плохой» -» «неопределенный». Квалификаторы «здесь», «тут» указывают на определенность референта, а «там» - на неопределенность.

В диалектной речи предмет определен в следующих ситуациях: 1) он находится в каких-либо отношениях с говорящим (отношениях поссесивности, функциональной освоенности и т.д.), следовательно, известен ему: Вот тут бальзам лежит у меня и канфорный; В болоте тут-ко, по лесу подмогшьники его много, запашистый; 2) находится в поле зрения собеседников: У них квартирный домик хороший на углу вот тут от; 3) имеет привычное (горизонтальное) расположение в пространстве: Вот у них тут мелкий сосняк; 4) включен в коммуникативное пространство коммуникантов посредством заданной темы или жанровых параметров дискурса: У нас тут брат метлы поедет в Лариной нарубит; Они тут вскоре вышли взамуж, замуж вышли.

Объект маркируется как неопределенный если: 1) информация о нем была получена опосредованным путем: У Коли там, гыт, везде

искала на печке; 2) объект неизвестен собеседнику или находится вне его поля зрения, поэтому говорящий реализует правила речевого этикета, помечая локус дейкгиком «удаленности»: У меня в огороднике там картошки тоже растут. О том, что предмет речи знаком говорящему, могут свидетельствовать различные языковые показатели, в частности, форма родительного падежа личного местоимения («у меня»); 3) предмет находится в «чужой» зоне, противопоставленной зоне говорящего на основании «я-ты», «мы-они (он, она)»: Захолустье тому вас; Он жил тому ней хорошо; У ей вот такой вот обломочек там в глазу, А он был на Колыме, 10 лет там был, тоже порассказал - ой-ей-ей, 4) говорящий оценивает предмет как несущественный, не стоящий внимания, оценка может сопровождаться иронией или пренебрежительным отношением к предмету: Счас тоже надружатся, любовь там у них! 5) говорящий имеет неполное знание о предмете: Какая-то машинка там была у их; 6) предмет локализуется в ментальном пространстве (в сознании человека). Вот она только уволилась нынце зимой [на пенсию]. Там писят пять, 7) он располагается вертикально (выше или ниже направления взгляда наблюдателя) или внутри какой-либо сферы: Эти караси там в озере, И вот эти две дорожки было там внизу, они все перегорели; Я и молоденька даже приду в лес, я не на ягоду смотрю, а наверху...вон там растёт, Она затопила, она же там горит в духовке, тож не лучше меня все задымилась.

Таким образом, категориальная сущность указателей «тут» («здесь»), «там» проявляется в их речевом функционировании. Лексемы «тут» («здесь»), «там» являются выразителями особых смыслов, которые так или иначе соотносятся с субъективными смыслами, реализуемыми пропозицией. Такие смыслы существенно конкретизируют объективную сторону содержания высказывания, соотносят их с говорящим, «проявляют» его позицию, работают на коммуникативную перспективу высказывания.

Для исследования процесса включения в семантику определенности/неопределенности субъективного элемента выявлены функциональные характеристики пространственных дейктиков.

Функции пространственных дейктиков определяются, в первую очередь, на основании их коммуникативной направленности в речи, а во вторую - на реализации базовой семантики указателей. В работе представлен следующий репертуар речевых назначений указателей с пространственным значением.

Функция совмещения ситуации-темы и ситуации текущего общения. Совмещение ситуации-темы и ситуации текущего общения

признано Е.В. Гольдиным как генеральный принцип организации диалектной речи [Гольдин 1997]. Этот принцип проявляется в том, что компоненты текущего общения используются как заместители компонентов ситуации-темы, служат их знаковым эквивалентом, основой установления референции речевых единиц. Действием этого принципа определяются многие особенности диалектной речи, в том числе и функционирование пространственного указателя «тут». За счет того, что местоимение «тут», имея базовое значение «близости», играет роль скрепы, создается эффект совмещения временных пластов прошлого и настоящего: А я зашла, сижу, а тут все мужики - полно вестибюль-то это тут: Вот где счас остановка, перва остановка, дак от первой остановки вправо тут-ко сто метров, были наши собственные поля, единоличные Употребление местоимения «тут» передает эффект совмещения не только временных пластов, но и пространственных сфер: У нас там покос был, около Аникина камня, тут и трава и все

Функция создания причастности/ непричастности к событиям и ситуациям, к предметам, к «другим» сферам. Эффект сопричастности создается на базе основной семантики «тут» («близость к говорящему»), передающей смысл «свой», «известный», «освоенный»: На озерах, на Томе-то тут чё, пересохло все (= на известном участке реки); Полушалки привезли в магазин тут-ка (= в наш, сельский магазин) и т.п. Семантическая рамка непричастности определяется, соответственно, на базе значения «удаленности» местоимения «там». Исключение объектов, явлений из коммуникативной сферы может быть 1) реальным в том случае, если на момент речи говорящий локализует предметы, явления отстранение, в отдалении во времени и/или в физическом или в «чужом» пространстве: Чистенько в саду там было; У тебя, Кать, сколь пирогов в руках там?: 2) ментальным в случае неполного знания о предмете: Фершалица или докторица, как у вас там (предмет оценивается как неопределенный); 3) этикетным: в условиях общения с собеседником, не имеющим отношения к положению дел (известному для говорящего), реализуются правила речевого этикета: У нас сяс таи и корова живет; Вот у нас там стайка; 4) модальным: происходит отчуждение от предмета в силу различного отношения к нему: Ну, поди идти на покос - чё там наработаешь? Это там уж-общая гулянка, каки там спецальны пироги!

Функция обобщения. Лексема «там» указывает на объекты, исключенные субъектом из своего пространства. Чем выше степень удаленности локализованного объекта от центра - точки зрения

говорящего, тем меньше распознавательных индивидуально-отличительных признаков у локуса, который представляется как элемент множества, всеобщность. Этот процесс генерализации (обобщения) является основой для выражения: 1) неопределенности: Ну вот наденем какую-нибудь юбку большу, длинну, материну или там че-нибудь; 2) отчуждения объектов и выражения «чуждости»: У них там рыболовство

^продуктивная функция. Лексема «тут» в значении частицы выступает в функции введения в коммуникативное пространство нового сообщения. Интродуктивная функция осуществляется в ситуации, когда в текст вводится предмет дальнейшего сообщения и фиксируется в речевом пространстве коммуникантов уже как референтный. Посредством «тут» в коммуникативное пространство может вводится 1) нереферентный предмет, обозначенный лексемой «один», имеющей местоименное значение: Тут недавно утопился один; 2) имя собственное: Тут суседка, Варвара, с ней молоко возили в город, целый воз, 3) новая тема: Обязаны билет брать Так и скрывались. Бывало пойдем за черникой, и все идешь крадесси А тут пошли раз за черникой, а за нами баба увязались; 4) пояснение: Ни учиться, ни работать не хочут. Ни у одних Тихановых. Тут вот в музее работает, дочка, тоже не хотит.

Ограничительная функция местоимения «тут» рассматривается как видовая по отношению к функции сопричастности говорящего к предметам, явлениям: суть первой заключается в способности указывать на окрестность говорящего, личную сферу, иными словами, это местоимение как бы «очерчивает» круг деятельности человека, его территорию, в центре которой он сам. Грамматически это выражается распространенным в говорах сочетанием «тут + формы личного местоимения первого лица единственного и множественного числа (у меня, у нас)». Обычно «тут» указывает на место жительства -деревню, ее окрестности: У нас тут нет волков, У нас тут на лугах, там столько машин; У нас тут не было фершала

В отличие от ограничительной функции, которая передает содержание «свое пространство», функция конкретизации локации объектов выражает семантику «сужения» спектра восприятия пространства и уточнения локусов расположения предметов в «своем пространстве»: У нас во дворе тут-ко рядом колодец Повтор местоимения может конкретизировать направление взгляда собеседника: Где-то тут живут, тут вот в уголочке

Функция рематической актуализации. Непосредственная близость дейктиков «тут», «там» по отношению к локативу

способствует логической выделенности объекта, фиксируемого в сознании коммуниканта как близкий или далекий: Чё скажешь, муки нету? Вот мука стоит, мука тут в избе стоит; Ну, жонушки тоже были там в часовне

Функция тематической актуализации. В исследуемых говорах наблюдаются конструкции, в которых «там» указывает на сегменты, обозначаемые в лингвистике как «именительный темы», который дублируется в последующем предложении словом «там». Именительный темы всегда находится в актуальной позиции и грамматически, интонационно несколько изолирован от основного высказывания: Смесь, там три травы смешанные; Вершининский остров, там сено ставят на ем (1) К таким явлениям в работе относятся синтаксические фрагменты, состоящие из существительного в предложном падеже или из придаточного места в первой части высказывания, которые замещаются указательными местоимениями «тут», «там» во второй части: В тайге, там какие деревья? В лесу тут че было, ягоды, грибов, Ле болотиста, там нельзя пахать.

Функция ритмической организации текста. Выдвижение на первый план особой, перечислительной, интонации создает ритмический рисунок устной речи, который может передавать дополнительные смыслы высказывания, например, семантику незавершенности перечисления, открытости однородного ряда: Пила тут, всяка ерунда тут на веранде; Есть в огороде, тут в садике

Презентативная функция аналогична жестовой. Употребление дейктика «тут» может сопровождаться характерным указательным жестом руки или головы. Указание производится в реальном времени (глаголы употреблены в форме настоящего времени длительного значения), глагол обычно опускается с целью демонстрации самого объекта, а не действия, процесса: Вот в том доме у нас тут рядом. Презентативность вербализуется дублирующими дейктиками «тут», «там» указательными частицами (часто повторяющимися) «вон», «вот», «от», указательными местоимениями «этот», «тот», а также наречием «наискосок» как направляющим взгляд

Функция аналогичного указания реализуется дейктиком «тут», который обозначает направление указания обычно по отношению к частям тела человека: А это голо все тут-ко, голова-то (речь идет об отсутствующем человеке^; Мы, говорит, убавим, штоб они [бусы] туто-ка лежали на шее При аналогическом дейксисе называется одно дейктическое пространство, а подразумевается другое. Полагаем, что функция аналогичного указания имеет прямое отношение к процессу совмещения ситуации-темы и темы текущего общения: говорящие

используют себя для моделирования других ситуаций-тем, которые происходили (будут происходить) в другом времени, в другом пространстве.

Функция направления движения. Местоимение «там», имея базовое значение «отдаленности», может функционировать как указатель центробежного направления движения. Сема «движение» в высказывании содержится 1)в наречиях - «напротив», «дальше» и подобных, которые в схематичном виде можно заменить знаком стрелки (-»), направляющей взгляд наблюдателя «от себя»: У меня там против суседи; Вот там наискосок большой дом; А дальше там уже один березник; 2) в словоформах, отвечающих на вопрос «куда?»: У них трубы перемерзли все, там льет и в заулок хлещет, и к Физе там бежит

Таким образом, на функциональном уровне указатели «тут» и «там» могут противопоставляться на основании «включенности/ невключенности» объекта, явления в коммуникативную сферу субъекта, могут быть функционально не различимы (выступать в одних и тех же функциях), а также могут не пересекаться, то есть иметь собственные назначения в речи. Кроме того, в некоторых случаях пространственные дейктики полифункциональны: они способны выполнять несколько функций одновременно.

Как показал анализ функциональных свойств пространственных дейктиков, категория определенности/неопределенности пересекается с категорией свойственности/чуждости, проявляется в коммуникативной организации высказывания и имеет концептуальную (на уровне смысла) реализацию в речи: обработанное мышлением знание о пространстве маркируется в зависимости от отношения к субъекту как близкое, известное ему (в прямом или переносном смыслах) и удаленное (реально или умозрительно).

Во второй главе «Дейксис как средство моделирования пространства в диалектной коммуникации» разработаны критерии описания коммуникативного пространства, представлено содержание семантических параметров, с учетом которых моделируется пространство в речи диалектоносителей.

Дейктические знаки создают своеобразный «каркас» коммуникативной структуры высказывания, демонстрирующий позицию субъекта, его личную сферу, противопоставленную другим сферам в пространственно-временных координатах.

В сфере этих координат выстраивается модель действительности, которая объективируется в языковой картине мира говорящих.

Анализ диалектного материала показал, что наиболее полно представлены следующие пространственные параметры: 1) локализация объекта в физическом пространстве, 2) поле зрения (охват местности), 3) локализация события в темпоральном пространстве, 4) членение пространства на «свое» и «чужое» и маркировка этих сфер языковыми средствами. Данные параметры описаны сквозь призму понятия «коммуникативное пространство».

Коммуникативное пространство (далее: КП) не противопоставляется, с нашей точки зрения, таким явлениям, как, например, «пространство говорящего», «личная сфера», но ориентирует смену ракурса исследования, направленного на интерпретацию народной речи с обращением к ее коммуникативной специфике.

Любое сообщение занимает определенное место в более широкой мысленной картине, и эта укорененность в мысленно очерченном пространстве в значительной степени определяет его смысловой облик.

Полагаем, что КП - это некая подвижная ментальная сфера, образуемая в сознании коммуникантов в момент речи, ее границы определяются спецификой речевого акта, особенностями социальной культуры, фоновыми знаниями участников общения.

Любая человеческая коммуникация осуществляется в определенных условиях. К ним относится место, время, социальные отношения ее участников, их общая осведомленность о мире и друг о друге, пресуппозиция. Одним из существенных внутренних компонентов общения является содержание общения, то есть то содержание, которое надлежит передать партнеру по коммуникативному акту.

Специфика информационной структуры диалектного общения определяет характеристики КП: 1) существование единой информационной базы коммуникантов или установление этого единства в момент речи; 2) связь тематики общения, речевых жанров, способов подачи сообщения, экстралингвистической информации с географическим, социальным, персональным, темпоральным параметрами, детерминированными рамкой «я/мы - здесь - сейчас»; 3) определение говорящим границ КП как «своих», противопоставленных «чужим» сферам.

Эффект человеческого общения зависит от степени совпадения общих знаний коммуникантов о каком-либо фрагменте мира, что обеспечивается не только языковым содержанием коммуникации, но и культурным, социальным, географическим и другим содержанием.

Географические рамки КП определяются границами села и его окрестностями, также эта сфера на момент речи может быть соотносима с «домашней» территорией говорящего (жилище, хозяйственный двор). Этот локус хорошо известен коммуникантам, функционально освоен и «присвоен» ими. Социальные отношения определены деревенским социумом, относительно однородным и поэтому недискретным. В говорах являются типичными бытийные высказывания с элементом «у нас здесь/гут», «у меня здесь/тут»: Дочь тут прожила у меня, Это само буровики туту нас капусту, огурцы закупали; У нас тут хлеб хороший. Житель села воспринимает себя (далее - свою семью, односельчан, село) равным не дробной части вселенной, а цельному малому миру.

Локально-социальный параметр КП может быть определен визуально воспринимаемым пространством: Вот у меня тут купчиха растет. Следовательно, объекты, находящиеся вне этой сферы, в момент речепроизводства воспринимаются как «чужие»: Вон там у нас конбаза; У нас сяс там и корова живёт.

В акте коммуникации, где роль адресата выполняет диалектолог -представитель другого мира, иной культуры - «чужой», респондент может обнаруживать несовпадение информационной базы коммуникантов, обозначая «ты-сферу» маркером «у вас там», «у тебя там»: Тоже она там у вас работат. я не знаю кто. Реализуя речевые этикетные формы, информант вовлекает собеседника в «свои» (персональные) рамки традиционного повседневного общения или создает новое, общее с собеседником-диалектологом, К11 на момент речи. Эти же механизмы действуют и при темпоральной привязке явлений: А потом уехал, и тут война началась; В огороде сажала, хлеб жала серпом. А тут постариться стала, домовничала дома. Наблюдается расширение традиционных границ сельского КП, например: Четверо вот, трое здесь в Томске (говорящий в момент речи находится в с. Батурино). Объект, расположенный за пределами границ деревни, может характеризоваться функциональной освоенностью, следовательно, указание на него производится дейктиком «тут» («здесь»).

Таким образом, КП характеризуется целостностью, что поддерживается проявлением этикетных форм речи: автор высказывания стремится вовлечь собеседника в собственные рамки восприятия мира с тем, чтобы оно осуществлялось с одной точки зрения. Кроме того, КП эгоцентрично: говорящий мыслит себя в центре освоения мира, поэтому локация объекта как близкая/далекая определяется субъективно. КП обладает фокусирующим эффектом,

который заключается в соотношении разных ходов интерпретации мысли коммуникантов. Эта соотносимость в большей части тождественна у людей, живущих в одной социо-культурной среде; нетождественность редуцируется, как отмечалось выше, этикетными установками, которые активно реализуются в диалектной речи. Понятие «коммуникативное пространство» в диалектном социуме связано с архаическими представлениями людей о мире: человек выступает как центр бытия, поэтому в зону речевого осмысления попадают объекты, известные говорящему. Границы этого освоенного мира придают сообщению определенность, референциальную локализованность в пространстве коммуникации.

Рассматриваемое понятие позволяет описать разнообразные элементы категории пространства (семантические параметры локализации объектов, точка отсчета, поле зрения наблюдателя) и категорию «свойственности/чуждости» в терминах пространства.

Исследование семантического наполнения параметров объектной локализации, реализованных в диалектных высказываний с указателями «тут» («здесь»), «там», показало, что говорящий, осваивая мир, мыслит себя в его центре. Пространство, помеченное дейктиком «тут», присваивается субъектом в момент речевого акта и становится для него «своим» не столько в социальном или геоцентрическом плане, сколько в коммуникативно-когнитивном: в сознании субъекта на момент речи содержится образ зрительно воспринимаемого или зрительно не воспринимаемого фрагмента мира, который включен в подвижные рамки коммуникативного пространства диалектоносителей, ограниченного сеткой координат «я - здесь -сейчас», где «я» может замещаться «мы» (= жители одного села). Пространство, помеченное дейктиком «там», обозначает вывод объектов за пределы коммуникативного пространства по причине неосвоенности, неизвестности сферы их расположения, нетипичной локации, невидимости на момент речи.

В исследуемом материале семантика «локация» выражается на базе ограниченного набора параметров в силу специфики семантики указателей «тут» («здесь»), «там»: ближний-дальний, верх-низ, внутренний-внешний.

Одно и то же пространственное отношение может разворачиваться в рамках различных координат, которые зависят от позиции наблюдателя. С учетом параметра горизонталь/'вертикаль, высказывания с дейктиками «тут/здесь» описывают плоскостное, горизонтальное видение местности. Значение «тут» реализует указание на место говорящего, находящегося в центре освоения мира, «тут» как

бы «очерчивает» границы всего того, что окружает человека в его повседневной жизни - это то, что можно назвать его малой родиной, исхоженной и освоенной территорией - огород, деревня, лес, река и др.: А овощи тут садим в огород.

Таким образом, в семантике дейктиков «тут», «здесь» содержится идея близости, которая релевантна для восприятия конкретных расстояний, социальной близости, для передачи умозрительной близости временных и пространственных сфер.

В семантике лексемы «там» реализуется как горизонтальное восприятие пространства, так и вертикальное, а также эксплицируется параметр внутренний-внешний. В значении дейктика «там» выражается идея удаленности, чуждости, неопределенности, что указывает на «размытые» границы расположения объекта от центра -говорящего - или на отсутствие их. При горизонтальном измерении пространства актуализируются указанные признаки с введением слов где-то, дальше, далеко. Девка ушла, где-то болтаца и спит там Вертикальное измерение можно интерпретировать как векторную ориентацию в пространстве «верх/низ»: Сделат на самом верху крыши там гнездышко Там выводили своих птенцов; А я спустилась в подполье, а у меня там не семь, а пять банок.

В значении указательного местоимения «там» отражается идея невидимости того, что недоступно глазу на момент речи' А там ни канализации, никого в этих лагерях-то нету В указателе «там» также выражен параметр внутренняя/внешняя локализация предмета: В требухе там у ей пишша; Там полностью все оцистясця (про болезнь)

Таким образом, в языке фиксируется лишь перцептивное восприятие пространства - то, что «я слышу», «вижу», «знаю»; объективные данные о мире существуют виртуально. Базовые пространственные понятия - осевые горизонтальные и вертикальные измерения (правый/левый, верх/низ), понятие вмещенности - имеют ярко выраженный антропоморфный характер.

В штудиях, имеющих антропоцентрическую, прагматическую направленность, с необходимостью встает вопрос о точке отсчета (точке зрения), который изучается на материале литературного языка [Байков 1990, Кравченко 1992, Баранов 1994, Яковлева 1994, Апресян 1996, Падучева 1997, Шаховский, Жура 2002], на материале топонимии [Берсзович 2000], на материале диалекта в рамках изучения таких категорий, как персуазивность и авторизация [Демешкина 2000].

Предложенная в реферируемой работе методика реконструкции обнаружения точки зрения наблюдателя в дейктическом пространстве выявляет две ситуации, указывающие на позицию наблюдателя:

а) позиция говорящего/наблюдателя эксплицирована

(непосредственное наблюдение), б) позиция говорящего/наблюдателя имплицирована (опосредованное наблюдение). При выявлении точки зрения наблюдателя актуализируется понятие «коммуникативное пространство», которое релевантно для определения стратегии ориентирования субъекта в ситуативном пространстве.

В работе делается вывод о том, что перцептивное восприятие в диалектной коммуникации происходит преимущественно непосредственным путем (около 95 % высказываний).

Коммуникант готов нести ответственность за достоверность знания об объекте, который в процессе общения фиксируется в рамках коммуникативного пространства или выводится за его пределы самим автором высказывания. Наблюдается нежелание разделить ответственность за истинность сообщения, если оно основано на неполном знании предмета, на чужом опыте и т.п. Так, ситуация автоориентации коммуникативно «высвечивает» содержание высказывания.

Локализация объектов в пространстве может осуществляться относительно других объектов. Объект-посредник становится третьим элементом ориентационной системы, при этом субъект ориентировки не исключается из ситуации, но его позиция имплицируется («затемняется») за счет введения объекта-посредника, точнее сказать, позиция говорящего становится менее актуальной, указание на локацию объекта осуществляется опосредованно. Такую позицию точки отсчета мы называем имплицированной.

В высказывании «затемненная» позиция говорящего/ наблюдателя выражена грамматически: а) придаточными места в постпозиции по отношению к локативу (Мой дом родительский там, где остановка автобуса)-, б) специальными («опосредующими») предложными формами (Долбежка земли, там между котлов); в) единицами, эксплицирующими семантику присутствия третьего лица, которое является переносной точкой отсчета при ориентации в пространстве (Тям живут напротив Гути битый да грабленый).

Исключая объект из КП, говорящий способен вести ориентацию в другом режиме, когда для ориентирования в параллельном (некоммуникативном) пространстве выбирается новая точка зрения. Такой вид указания называют вторичным дейксисом. Примером вторичного дейксиса могут служить немногочисленные примеры, выявляемые в исследуемом материале, нарративных текстов, в которых точка отсчета ведется от другого лица: Аня говорит. «Тетка Аксинья там лежит, гыт, у ворот пьяна, гыт» Коммуникант

стремится маркировать чужую информацию, используя повтор ксенопоказателей: «?ыт», «говорит» Так, позиция говорящего в высказывании демонстрирует связь с категорией персуазивности (оценивание информации с точки зрения ее достоверности/недостоверности), а также с проявлением семантической оппозиции «свой/ чужой».

Таким образом, наложение географической ориентационной сетки на исследуемый практический материал в результате определило способы восприятия мира с выходом в коммуникативный аспект.

Следующий элемент географической ориентационной системы, реализующийся в исследуемом материале, - это параметр «поле зрения», который предполагает учет объема, детализированности и перспективы видения местности.

Дейктические знаки «тут» («здесь»), «там» эксплицируют коммуникативно-прагматическую модель восприятия пространства, когда человек воспринимает его как сферы, в которых выделяется ядерная позиция субъекта, а также разграничиваются три зоны -актуальная, периферийная, промежуточная. Образ пространства в языке представлен как неоднородная сущность, поскольку окружающий мир воспринимается субъектом сквозь призму собственных ощущений, которые могут определяться условиями момента речи, а также бытийными и бытовыми ценностями человека.

Наиболее важные для жизнедеятельности человека объекты, их значимое и/или близкое в хозяйственном, социальном, коммуникативно-когнитивном отношениях расположение, привычная локализация в пространстве - все эти условия определяют границы актуального пространства диалектоносителя; пространство, не отмеченное этими признаками, определяется как периферийное.

Именование фрагментов области бытования осуществляется по разным основаниям: внешний/ внутренний, идеальный/ материальный, макромир/ микромир, далекий/ близкий, знаю/ не знаю, свой/ чужой и т.д.

Как показал анализ диалектных высказываний, локусы, обозначенные маркерами «туг», «там», обнаруживают совпадение лексического выражения локатива в различных условиях речи: В лесу тут чё было, ягоды, грибов - Там живут около лесу Условия речевого акта определяются положением объекта относительно наблюдателя, поэтому указание на одни и те же области бытования предметов может производиться полюсными дейктическими средствами.

Актуальная и периферийная зоны не имеют четких границ, могут пересекаться в каких-либо точках, и поэтому языковой материал позволяет выделить промежуточную сферу.

Промежуточной зоной восприятия мира является «здесь-сфера».

Кроме противопоставления «тут - там», в говорах обнаруживается антиномия «тут - здесь». Лексема «здесь» передает «расширение» спектра восприятия мира говорящим; она несет значение центробежности. тогда как лексема «тут» скорее актуализирует идею центростремительности. Пространственный локализатор, сочетающийся с «здесь», как показывает материал, не содержит указания на внутренний мир или малый (исключительно домашний) мир говорящего. Обычно указание производится на объекты, расположенные «за пределами домашнего двора» {Вот здесь у нас луга рядом, а елани далеко). Лексема «тут» может указывать как на область ближнего внешнего мира человека (Мы ведь тут-ка сто лет, этому дому, говорят, уж сто лет), так и на область, приближенную к периферийным сферам бытования предметов (А у нас ее тут в лесах не найдешь) Не случайно присутствие всех трех дейктиков в пределах одного высказывания: Здесь жила, - не тут, а у нас дом там был, на той улице. Выделенные дейктические средства указывают на одну и ту же плоскость - место проживания говорящего: «здесь» - это не «тут», то есть не в точке нахождения коммуникантов, а в населенном пункте, в деревне, в которой находятся собеседники (происходит расширение угла зрения наблюдателя). Знак «там» употреблен для указания на отдаленный в момент речи предмет (дом), который находится в селе («здесь»).

В разделе «Модель пространственно-временного континуума в диалектной речи» рассматривается временной фрагмент диалектной картины мира, имеющий хронотопичную сущность: кроме семы «пространственности» (тут - «в этом месте, здесь»; там - «в том месте, не здесь»), данные слова содержат сему «темпоральности» (тут - «в это время, тогда»; там - «в то время, тогда», «потом, затем»). Анализируемые высказывания объединены в несколько групп, содержание которых эксплицирует исходный и смещенный временной дейксис. Темпоральный фрагмент картины мира диалектоносителя наполняется событиями: последовательность событий образует временную сферу («время-пространство»), базирующуюся на временной оси «прошедшее - настоящее - будущее». События локализуются в некотором секторе этой сферы относительно какой-либо точки отсчета - момента речи или другой точки отсчета, к которой имеет отношение субъект: Сейчас не знаю, как судьба

покажет, там Андрюшка учиться пойдет по своей специальности; Вышла замуж Ну чё мне? Когда тут уж 20 лет, кого напоешь.

Границы временных континуумов - «прошлое», «настоящее», «будущее» - «не только нечетки, размыты, но и принципиально подвижны. Они каждый раз устанавливаются сознанием индивида в зависимости от той точки зрения, то есть от того регистра, в котором интерпретируется окружающая действительность» [Калиткина 1998]. Время - это пространство жизни, участки которого могут восприниматься человеком как близкие, так и далекие. Когнитивные установки условий речевого акта определяют выбор языкового средства, позволяющего демонстрировать особенности восприятия тех или иных событий во времени. Поскольку дейктики «тут», «там», как отмечалось выше, - элементы, коммуникативно обусловленные, в построении когнитивно-интерпретационной модели темпорального континуума становятся релевантными коммуникативные функции этих указателей.

Как показал анализ высказываний, существуют общие принципы построения речи при описании пространства и времени - это стремление к перцептивной, наглядной демонстрации собеседнику картины происходившего, выражение его личностной характеризации, вовлечение реципиента в сопереживание событий - все это объединяет генеральный принцип диалектного общения - совмещение ситуации-темы с ситуацией текущего общения: Я прихожу, чё, я дверь открываю и тут это все давай на улицу таскать

В разделе «Экспликация категории «чуждости» в пространственной модели мира носителей диалекта (анализ семантики лексемы «там»)» реферируемой работы анализируется роль указателя «там» в выражении семантической категории «чуждости».

Семантическим центром слова «там» является значение «отчуждения», обеспечивающее «чистоту» семантики «чуждости». Семантика отчуждения обусловливает различные контекстуальные приращения - обобщение, приблизительность, неодобрение, сомнение, пренебрежение и т.д. Отчуждение может проявляться по разным основаниям: другой мир, другое время, пренебрежение, неопределенность, неизвестность, негативная оценка, отрицание и другое. Иногда эти признаки выступают не в «чистом» виде -негативная оценка, неопределенность сопровождаются пейоративом (значением пренебрежения).

Дейктик «там» в значении частицы указывает на неличное, чужое пространство, которое представляет: а) реальный локус (хозяйство,

дом, человек и т.д.): Моют её [собаку], и Катя ходит с ей гулят там -ой!; б) ментальный мир (внутреннее, душевное состояние другого человека, его возраст): Чё ему там, еще холостой пока; Пойдем, Аня, как она там чувствоеат [себя].

Семантическая категория «чуждости» пересекается с категориями персуазивности и неопределенности: Не знаю, кем она работала, в профилактории там чё-то, не знаю. Семантика генерализации (обобщения), выражаемой лексемой «там», обозначает исключение объекта из коммуникативного пространства, из своего культурного, ценностного мира. Генерализация может доводиться говорящим до предела, в этом случае объект интерпретируется не только как другой, чужой, но и как «чужой, поэтому плохой»: Е1льцы там, всяко, хорошей рыбы не было.

Языковая экспликация отчуждения осуществляется посредством самостоятельного знака «там» и сочетаний «там + чё ли (цё ли)», «там + чё-то», «какой-то + там», «вроде + там», «там + где-то», «там + не знаю»: То ли там попы хозяйничали, то ли чё ли, я не знаю, В сорок пятом, однако, Япония там чё-то; Она как вроде приветила там как уж их, не знаю

Специфика этого знака заключается в привлечении внимания к пресуппозитивному уровню общения, который в большинстве случаев детерминирован модальным компонентом, например: Кажна музыка-то на этой накручена там всяка разна, а танец один и тот же «музыки слишком много, а танцы однообразны - это плохо»). Генерализующий принцип функционирования частицы «там» порождает следующие значения: «к примеру», «на выбор»: В други праздники, там Троица, например, в Яру там Рождество или там Крещенье; «это и подобное»: Кат вилы бывают... Там чашеобразные, ваннообразные, козьи вилы называцца.

Распространенные в говоре комбинации: частица «там» + местоимение или наречие - употребляются для выражения недостаточности и, как следствие, оценки явления: А кака там пенсия-то была колхозная? (= маленькая пенсия - это плохо).

Так, лексема «там», указывая на «чужемирные» сферы сознания и культуры, выполняет собственно коммуникативную и коммуникативно-оценочную функции.

Заключение посвящено итогам исследования.

Важная роль и особенности употребления лексем «тут», «там» связаны с устным, непринужденным характером общения на диалекте. Это определяет наиболее значимые характеристики диалектной

коммуникации - ситуативность, непосредственность, спонтанность речи, соблюдение интересов «данного момента».

Анализ семантики и функций указанных дейктиков убеждает в том, что существует целостная коммуникативная среда, в которой коммуниканты ощущают себя в процессе речевой деятельности.

Феномен пространственного дейксиса заключается в его способности отражать коммуникативно-когнитивные особенности осмысления мира в коммуникативной ситуации с позиции «я - здесь -сейчас». Специфика осмысления действительности, репрезентируемая пространственным дейксисом, коммуникативно обусловлена: мир существует в сознании говорящего/наблюдателя, задающего параметры бытия, в момент речепроизводства.

Пространственные дейктики являются выразителями особых смыслов, существенно конкретизирующие объективные смыслы, соотносят их с говорящим, «проявляют» его позицию, работают на коммуникативную перспективу высказывания. Лексический локализатор «тут» («здесь») указывает на какую-либо причастность субъекта к данной области, соответственно, локальный компонент «там» - на непричастность к области бытования, отстраненность от объекта.

В коммуникативном пространстве жителей сибирского села проявляются особенности их когнитивной деятельности. Анализ лексического воплощения локального компонента высказывания, актуализированного пространственными дейктиками, позволяет говорить о способах структурирования мира в диалектном сознании в рамках коммуникативной ситуации.

Коммуникативное пространство в диалектном социуме выстраивается в рамках архаичной модели: человек выступает как центр бытия, поэтому в зону речевого осмысления попадают объекты, освоенные человеком. Рассмотрение указателей «тут» («здесь»), «там» сквозь призму понятия «коммуникативное пространство» позволило понять генеральный механизм их функционирования - указывать на точку отсчета и локализацию объектов в пространстве относительно момента речи.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Курикова Н.В. (Иванова) Диалектная картина мира: отражение традиционных культурных ценностей// Актуальные проблемы русистики: Материалы Международной научной конференции. -Вып.2, -42,- Томск: Изд-во ТГУ, 2003. - С.191-195.

2. Курикова Н.В. Лексема «там» как выразитель категории «чуждости» в диалекте// Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики. Материалы Всероссийской научно-методической конференции молодых ученых. - Вып.4. - Ч.1.: Лингвистика и литературоведение. - Томск: Изд-во ТГУ, 2003. - С.231-234.

3. Курикова Н.В. Параметры локализации объектов в пространстве (на материале диалектных высказываний)// Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики. Материалы Всероссийской научно-методической конференции молодых ученых. -Вып.5. - 4.2: Лингвистика. - Томск: Изд-во ТГУ, 2004. - С.79-82.

4. Курикова Н.В. Функциональные характеристики дейктических средств в диалектных высказываниях// Филология в XXI веке: объект, проблемы и методы исследования. Материалы Международной научной конференции «Пушкинские чтения». - СПб.: Изд-во «Сага», 2004. - С.77-83.

5. Курикова Н.В. Восприятие пространства и способы его экспликации в диалектном тексте// Язык и культура. Материалы XIII Международной научной конференции. - Вьт.7. - Т.4. - 4.1. - Киев, 2004, - С.147-153.

6. Курикова Н.В. Представление о географическом пространстве в речи диалектоносителей// Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты. Материалы II Международной научно-практической конференции. - Бийск: Ниц БИТУ им. В.М. Шукшина, 2004. - С.14-16.

7. Курикова Н.В. Концептуализация пространства в диалектной культуре// Образ человека и человеческий фактор в языке: словарь, грамматика, текст. Материалы расширенного заседания теоретического семинара «Русский глагол» (XIV Кузнецовские чтения, посвященные 30-летию кафедры современного русского языка УрГУ). - Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2004. - С.129-132.

* -9 33 4

РНБ Русский фонд

2006-4 25546

Тираж 110. Заказ №511. Томский государственный университет систем управления и радиоэлектроники 634050, г. Томск, пр. Ленина, 40

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Курикова, Наталья Владимировна

Введение

Глава 1. Пространственный дейксис в функционально-семантическом аспекте

Раздел 1. Проблема дейксиса в современной лингвистике

1.1. Теория дейксиса. Основа и развитие концепции в современном отечественном языкознании

1.1.1. Дейксис и эгоцентризм в системе указательности

1.1.2. Проблема соотношения дейксиса и анафоры

1.1.3. Средства выражения дейктического компонента 30 Раздел 2. Функционально-семантические характеристики дейксиса

1.2. Когнитивно-коммуникативный подход к изучению пространства

1.3. Местоимения как языковые категоризаторы 41 1.3.1. Категория определенности/неопределенности и местоименные лексемы «здесь», «тут», «там»

1.4. Функциональные характеристики дейктических средств «тут», «там» в диалектном высказывании

Выводы

Глава 2. Дейксис как средство моделирования пространства в диалектной коммуникации

2.1. Концепт пространства как способ познания мира человеком

2.2. Параметры описания пространства

2.3. Коммуникативное пространство и его характеристики

2.4. Семантические параметры локализации объектов в пространстве

2.5. Проблема точки отсчета в пространственном дейксисе 103 2.5.1. Точка отсчета в дейктическом пространстве диалектной речи

2.5.1.1. Эксплицированная позиция наблюдателя

2.5.1.2. Имплицированная позиция наблюдателя

2.6. Семантический параметр «поле зрения» наблюдателя в диалектной

2.6.1. Актуальное пространство локализации объектов

2.6.2. Периферийное пространство локализации объектов

2.6.3. Промежуточное пространство локализации объектов

2.7. Модель пространственно-временного континуума в диалектной речи

2.8. Экспликация категории «чуждости» в пространственной модели мира носителей диалекта (анализ семантики лексемы «там»)

Выводы

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Курикова, Наталья Владимировна

Диссертационное исследование посвящено изучению феномена пространственного дейксиса в диалектной речи.

Актуальность работы. Актуальность исследования обусловлена его включенностью в проблематику современных лингвистических учений, в основе которых лежат когнитивное, коммуникативно-прагматическое, антропоцентрическое направления.

При исследовании вопросов функционирования языка все большее значение приобретает фактор человека как активного субъекта познания, обладающего индивидуальным и социальным опытом, системой знаний о мире, отраженной в его сознании. Особенность функциональной парадигмы в лингвистике сочетает в себе коммуникативный и когнитивный подходы в научно-исследовательской языковой практике, которые ориентированы на изучение функционально-коммуникативных аспектов языка, использование когнитивных методов при анализе последнего как средства организации и передачи информации.

Необходимость исследования пространственных представлений обусловлена тем, что пространство является формой для конструирования мира в сознании человека.

Актуальность изучения функционирования указателей «тут» («здесь»), «там» в диалектной речи определяется спецификой устного, непосредственного общения, условиями его реализации. Кроме того, исследование функциональных характеристик указателей выявляет особенности ориентации человека в пространстве, способы его восприятия. В работе рассматриваются дейктические механизмы, позволяющие говорящему оптимальным образом не только передать содержание предложения информацию о некотором фрагменте действительности), но и реализовать свои коммуникативные установки.

Проблема осмысления пространственных отношений стала одной из актуальных в филологических исследованиях последних лет. Вопросы локализма в языке разрабатываются на разнообразном материале [см. работы: Ю.Д.Апресян (1995), Е.Л. Березович (2000), А.В. Бондарко (1992, 2001), Т. А. Демешкина (2000), А.В.Кравченко (1992, 1996), Е.С. Кубрякова (2000), Т.В. Цивьян (1990), Е.С. Яковлева (1994) и мн. др.].

Язык, будучи человеческим установлением, не может быть понят и объяснен вне связи с его создателем и пользователем, поэтому возникла потребность расширения традиционных рамок лингвистических исследований, приведшая к возникновению ряда лингвистических дисциплин, опирающихся на данные смежных наук - социологии, психологии, антропологии, физиологии, культурологии и др. Стало очевидным, что многие факторы, лежащие вне собственно языковой системы, непосредственно определяют актуализацию языкового значения. К таким явлениям можно отнести различные параметры речевой ситуации, в условиях которой осуществляется высказывание. Эти параметры образуют невербальный контекст (конситуацию) высказывания, в большей степени обусловленный культурологическим фактором, который формирует и организует мысль говорящего, как и собственно языковые категории. «В языковом сознании названный фактор имеет привилегированное положение, поскольку, эксплицируясь, представляет собой уникальное национально-самобытное явление» [Чумак 2000, с.60].

Объектом исследования являются высказывания с лексемами «здесь», «тут», «там», зафиксированные в диалектной речи.

Предмет исследования - семантика дейктиков и их роль в диалектной коммуникации.

Цель работы — описать феномен пространственного дейксиса в диалектной речи.

Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:

1) выявить корпус высказываний, содержащих дейктические элементы «здесь», «тут», «там»;

2) определить функции указателей «тут» («здесь»), «там» в ситуации устного, непосредственного общения;

3) разработать критерии описания коммуникативного пространства;

4) описать семантические параметры, репрезентирующие модель пространства в диалектной коммуникации, на материале пространственных дейктиков;

5) представить лексемы «тут» («здесь»), «там» как одно из средств, выражающих семантику определенности/ неопределенности, чуждости, персуазивности, субъективной модальности.

Исследование проведено на материале русских старожильческих говоров Среднего Приобья. Основным источником работы послужили записи диалектной речи, сделанные преимущественно на магнитофонную ленту и от руки в ходе диалектологических экспедиций, предпринятых томскими диалектологами. В качестве источников использованы также материалы картотек, хранящихся в кабинете кафедры русского языка Томского госуниверситета. Всего проанализировано 1656 высказываний.

Материал представлен формально-семантическими вариантами указанных лексем: общерусскими (О), диалектными (Д), диалектными вариантами общерусских слов (ДО): «тут» (О) - «тут-ка», «туто-ка» (Д), «тута» (ДО); «там» (О) — «тама», «там-ка», «тамо-ка» (ДО); «здесь» (О) — «здеся», «издесь», «издеся», «здесь-ка» (ДО).

Подчеркнем, в работе не ставится цель сопоставительного анализа диалекта и литературного языка. Диалект рассматривается как форма коммуникации, включающая языковые единицы разной системной принадлежности.

В лексикографической литературе исследуемые единицы квалифицируются как местоимения, наречия, местоименные наречия, частицы [Ожегов 2004, БТС 2004, MAC 1999, Русский словарь 1998].

Проблема неоднозначной номинации подобных знаков представлена в работе Т.М. Николаевой (1982). Автор пишет, что старое значение частицы речи, объединяющее служебные слова в противовес полнозначным, кажется наивно-архаическим, поскольку мы как будто бы обладаем критериями отличия союзов от частиц, частиц от междометий, междометий от союзов и их вместе - от наречий как класса полнозначных слов. Даже в современном языке мы не можем четко отличить союз от частицы, частицу от наречия, частицу от местоимения.

Т.М. Николаева видит в подобных языковых знаках этимологическую общность, выявляющую базовые компоненты, часто формальные, которые исследователь называет партикулами. Партикулы могут входить в качестве ведущих элементов в служебные и знаменательные слова: вот (voto< oto< о + to), вон (vono< опо< -пъ), э-тот; здесь < sb-de-sb [Николаева 1982, с.5].

А.В. Кравченко объясняет ту роль, которую играют в выражении субъективированных пространственных отношений указанные слова, путем этимологического экскурса: отталкиваясь от морфологической структуры слов «здесь», «там» и их производных, он выявляет наличие в их структуре общий компонент de (da, du), предположительно имевшего значение, связанное с идеей эмпирически вычленяемой области пространства [Кравченко 1996, с.46-49].

К.Е. Майтинская, исследуя местоимения и частицы разных языков, утверждает, что ниболее древние частицы образовались на материале местоимений и общность указательных частиц с указательными словами объясняется первоначальной недифференцированностью дейктических слов они были местоимениями, местоименными наречиями и указательными частицами [Майтинская 1982, с.124-152].

Таким образом, эта общность указательных местоимений и указательных частиц отражает то древнейшее состояние дейктических слов, когда указательные местоимения и указательные частицы еще не были разделены, то есть одна и та же единица совмещала в себе обе функции.

Мы не ставим задачу разрешить проблему первичности/вторичности местоимений и частиц [см. об этом: Николаева 1985]. В данном исследовании знаки «здесь», «тут», «там» рассматриваются нами как прототипическая группа, имеющая назначение языковой фиксации разных позиций, которые занимает человек - эпистемистический центр по отношению к пространству. Эти позиции имеют разную векторную направленность, определяемую условиями коммуникативного акта, установками говорящего, культурными, социальными и другими параметрами.

Как представляется, эти знаки возможно считать местоименными словами, но не с позиции «вместо имени», а с позиции «прототипа имени».

Трудность исследования этих единиц заключается в диффузности и синкретизме их семантики. Один и тот же знак способен передавать несколько коммуникативных линий одновременно: «они выражают отношение адресанта к адресату или описываемой ситуации, презумпции говорящего, его намерения, его эмоции» (А. Вежбицкая) [цит. по: Николаева 1982, с.7]. Так, дейктики отличаются способностью выражать с минимальными затратами максимум прагматических значений.

По сути дела, рассматриваемые слова отражают первичное восприятие и осмысление действительности как «наличного бытия», которое структурируется далее в соответствии с двумя сферами человеческого опыта (здесь - «этот [*do]» и там - «тот [*do]», мыслимые как прототипические предметы [Кравченко 1996, с.51]. Этимологическая общность изучаемых местоименных слов дает представление об их эпистемологической основе как концепта «пространство», категоризованного в значении названных языковых знаков.

Основным методом исследования является метод научного описания, реализуемый в приемах наблюдения, сопоставления, обобщения, интерпретации, элементах количественного подсчета.

Научная новизна. На диалектном материале впервые проанализированы дейктические лексемы «здесь», «тут», «там» в коммуникативно-когнитивном аспекте.

Научная новизна исследования заключается в разработке критериев описания коммуникативного пространства. Пространственные представления сельского жителя интерпретированы через призму понятия «коммуникативное пространство».

В диссертационном исследовании рассмотрена одна из важнейших категорий антропоцентрического направления - точка отсчета наблюдателя в пространственном дейксисе, направленная на определение пространственно-временных координат участников диалектной коммуникации.

Теоретическая значимость. Исследование вносит вклад в изучение коммуникативной парадигмы диалектологии, воплощающей традиционную систему русского деревенского общения.

Теоретическую значимость имеют выявленные сведения о семантических и функциональных свойствах пространственных дейктиков: определена их роль в реализации коммуникативных интенций коммуникантов, установлены потенциальные характеристики, обусловливающие речевую экспликацию способов восприятия мира познающим субъектом.

Практическая значимость работы. Полученные результаты могут быть использованы в учебно-педагогической практике при чтении вузовских курсов по морфологии современного русского языка, диалектологии, лингвокультурологии. Результаты исследования могут быть внедрены в теорию и практику лексикографии при составлении новых типов словарей, нацеленных на презентацию коммуникативной системы того или иного языкового коллектива.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Феномен пространственного дейксиса в диалектной речи"

Выводы

1. Таким образом, лексемы «здесь», «тут», «там», как коммуникативно обусловленные единицы, репрезентируют концепт «пространство» в функциональном ракурсе, в дискурсе. Их основное назначение - служить механизмом ориентирования человека в коммуникативном пространстве.

Восприятие мира человеком на разных уровнях происходит посредством пространственных категорий. Мир познается функционально, эмоционально, человек как бы «пропускает через себя» реальность, категоризируя мир в бинарных оппозициях: «я/ не я» и далее - «хорошо/ плохо», «свой/ чужой», «далеко/ близко», здесь»/ «там» и т.д.

Специфика осмысления действительности, отражаемая пространственным дейксисом, коммуникативно обусловлена. Действительность существует в сознании говорящего/ наблюдателя, задающего параметры бытия, относительно речевого действия, экстраречевых условий высказывания.

2. Речевое действие невозможно вне связи с дейктическими (пространственно-временными) координатами, оно занимает определенное место в коммуникативном пространстве - некой подвижной ментальной сфере, образуемой в сознании коммуникантов в момент речи. Ее границы определяются особенностями социальной и речевой культуры диалектоносителей, характеризующейся существованием единой информационной базы коммуникантов или установлением этого единства в момент речи, наличием связи тематики общения, речевых жанров, способов подачи сообщения в соответствии с географическим, социальным, темпоральными рамками.

Коммуникативное пространство диалектоносителей характеризуется эгоцентричностью, цельностью, свойствами фокусирования мысли в пространственно-временных координатах. В процессе общения мысль говорящего может перемещаться по осям «здесь - там», «прошлое -настоящее - будущее», поэтому для большей «осязаемости» и определенности коммуникант создает границы единого с собеседником пространства.

Спецификой коммуникативного пространства детерминировано употребление лексем «здесь», «тут», «там» в живой речи.

3. В высшей степени эгоцентричные исследуемые лексемы способны актуализировать наиболее значимые в прагматическом аспекте свойства коммуникации: точку зрения говорящего, учет фактора адресата, условий общения.

Вербализованный мир выстраивается в модели с позиции говорящего. На эту позицию влияет множество факторов, как собственно языковых, так и неязыковых: культурных, социальных, психологических, этикетных и др. От точки отсчета, характеризуемой «я» говорящего, начинается членение перцептуального пространства на оппозиционные сферы «я» - «не-я», что позволяет конституировать значимые/ незначимые для субъекта признаки и свойства реальности. Этот факт обусловил когнитивный подход к исследованию дейктической природы знаков - изучению способов категоризации мира, способов его познания субъектом.

4. Говорящий, осваивая мир, мыслит себя в его центре. Пространство, помеченное лексемой «тут», характеризуется привычным расположением, известностью, следовательно, свойственностью. Оно присваивается коммуникантом в момент речевого акта и становится для него «своим» в коммуникативно-когнитивном понимании. Фрагмент мира, отмеченный знаком «там», указывает на объекты, выведенные за пределы коммуникативного пространства по причине неосвоенности, неизвестности сферы их расположения, нетипичной локации, невидимости на момент речи.

Исследование дейктических знаков в аспекте пространственной категории теории антропоцентризма - «точка зрения» - выявило, что позиция говорящего в высказывании демонстрирует связь с категорией персуазивности: коммуникант чувствует ответственность за достоверность знания о предмете, который в процессе общения вводится в коммуникативное пространство или выводится за его пределы самим автором высказывания в тех случаях, если сообщение о предмете речи основано на неполном его знании, на чужом опыте и т.п.

Таким образом, пространственная категория «точка зрения (точка отсчета), выражаемая дейктиками «тут» («здесь»), «там», представляет содержание высказывания с коммуникативных позиций.

5. Пространственные дейктики способны репрезентировать геоцентрический параметр «поле зрения» (охват местности), который реализован в лексическом выражении локатива, актуализируемого в высказывании лексемами «здесь», «тут» и «там». Языковой материал отразил три коммуникативно обусловленных зоны осмысленного пространства: актуальную, периферийную, промежуточную. Выявляемый в условиях коммуникации, визуальный охват пространства не имеет стабильных границ, они зависимы от когнитивных особенностей восприятия ситуации коммуникантами.

6. Лексемы «тут» («здесь»), «там» обнаруживают семантическое единство категорий пространства и времени. Анализ диалектных высказываний выявил релятивный характер языковой модели времени: жизненные события локализуются относительно момента речи или других важных, по мнению говорящего, событий. При указании на происшествия в прошлом коммуникант определяет их включеннение/ невключение в рамки коммуникативного пространства. При осознании коммуникативной близости события говорящий стремится к максимальной наглядности и «осязаемости» его характеристик в момент речи.

7. Механизм речевого миромоделирования посредством единицы «там», исследованного в аксиологическом плане, обнаружил пространственный спектр эмоциональных, персуазивных, темпоральных и других отношений. Анализ лексемы «там» обнаружил связь категории «чуждости» с категориями неопределенности, модальности, персуазивности.

Указатель «там» выступает в роли пресуппозитивного знака, несущего субъективно-модальную информацию, которая определяется коммуникативно-когнитивной интенцией говорящего, детерминированной особенностями восприятия объекта, нормами бытия языковой личности или языкового коллектива.

Анализ пространственного дейктика «там» выявил его коммуникативную и оценочно-коммуникативную функцию: посредством этой лексемы говорящий определяет начало границ некоммуникативного пространства, а также вводит в высказывание экспрессивно-оценочный план дискредитирующего характера.

Заключение

В диссертационной работе проведено исследование феномена пространственного дейксиса в речи диалектоносителей на материале высказываний, содержащих лексемы «здесь», «тут», «там»: были рассмотрены некоторые возможные аспекты описания пространственной модели мира, определяемой диалектной формой общения.

Исследованием установлено, что феномен пространственного дейксиса заключается в его функциональной способности отражать особенности ориентации человека в пространстве с коммуникативных позиций «я - здесь -сейчас», передавать способы осмысления действительности в речи.

В работе выявлено, что коммуникативно-прагматический уровень организации высказывания, имеющего дейктические элементы, отражает результат интерпретации мира человеком на ментальном уровне посредством дихотомичного членения относительно «Я-позиции» - мир «Я» и мир «не-Я». Языковая реализация этой дихотомии порождает смысловую категорию определенности-неопределенности, продуцирующую различные смыслы, которые имеют субъективную маркированность, - «мое - известное - близкое — хорошее» и «чужое - неизвестное — далекое - плохое».

В диссертационном исследовании подтверждается, что местоименные слова «тут» («здесь»), «там» являются одним из наиболее ярких средств выражения семантической категории определенности-неопределенности, которая эксплицируется только в контексте относительно субъекта речи. Репрезентируемые позиции человека посредством местоименных слов реализуются в разных векторных направлениях в координатах пространственной, временн'ой, аксиологической, коммуникативной локализации.

Для выяснения механизмов включения в семантику определенности/неопределенности субъективных смыслов в работе исследованы функциональные характеристики пространственных дейктиков.

Как показал анализ речевых назначений пространственных дейктиков, устный, непринужденный характер общения на диалекте определяет наиболее значимые характеристики диалектной коммуникации ситуативность, непосредственность, спонтанность речи, соблюдение интересов «данного момента». В некоторых случаях дейктики «тут», «там» проявляют полифункциональный характер.

Исследование семантики и функций указанных дейктиков убеждает в том, что существует целостная коммуникативная среда, в которой коммуниканты ощущают себя в процессе речевой деятельности.

В коммуникативном пространстве жителей сибирского села проявляются особенности их когнитивной деятельности. Анализ лексического воплощения локального компонента высказывания, актуализированного пространственными дейктиками, позволяет говорить о способах структурирования мира в диалектном сознании.

Коммуникативное пространство в диалектном социуме выстраивается в рамках архаичной модели: человек выступает как центр бытия, поэтому в зону речевого осмысления попадают объекты, известные, освоенные субъектом. Границы этого освоенного мира придают сообщению определенность, референциальную локализованность в пространстве коммуникации. Рассмотрение указателей «тут» («здесь»), «там» сквозь призму понятия «коммуникативное пространство» позволило понять генеральный механизм их функционирования - указывать на точку отсчета и локализацию объектов в пространстве относительно момента речи. Лексический локализатор «тут» («здесь») указывает на какую-либо причастность субъекта к данной области, соответственно, локальный компонент «там» - на непричастность к области бытования, отстраненность от объекта.

Лексический анализ локальных компонентов высказывания показал, что коммуникативное пространство характеризуется нестабильностью, подвижностью границ: в каждый отдельный момент речевой деятельности интерпретирующая мысль адаптируется к коммуникативному пространству, каким оно представляется говорящему в данный момент. Этим объясняется коммуникативно-прагматическая концептуализация пространства посредством исследуемых дейктиков, которые отражают специфику локализации объектов мышлением человека в зависимости от условий общения. В зону «тут» входят те локусы, близость к субъекту восприятия которых обусловлена коммуникативно-когнитивными установками речевой ситуации: например, предметы малого мира человека, предметы, имеющие горизонтальное (привычное для человека) расположение и некоторые другие. Метафорическое расширение зоны «тут» представляет отраженное в сознании диалектоносителей пространство в единстве микро- и макромира.

В диалектном языке фиксируется лишь перцептивное восприятие пространства: то, что «я слышу», «вижу», «знаю»; объективные данные о мире существуют виртуально. В область коммуникативного пространства говорящих на диалектном языке включается та информация о мире, которая получена непосредственным способом. В говорах наблюдается проявление признаков коммуникативного явления персуазивности: автор высказывания осознает коммуникативную ответственность за достоверность сообщения. «Чужая» информация, «чужой» опыт всегда маркируются в речи.

В диалектной картине мира пространство и время маркируются хронотопическим дейксисом, что говорит о единстве этих категорий в интерпретационной модели пространства диалектоноителей.

Показательно, что существуют общие принципы построения речи при описании пространства и времени - это стремление к перцептивной, наглядной демонстрации собеседнику картины происходившего, выражение его личностной характеризации, вовлечение реципиента в сопереживание событий - все это объединяет генеральный принцип диалектного общения -совмещение ситуации-темы с ситуацией текущего общения. Однако в говорах наблюдается и противоположная тенденция - говорить о прошедших событиях объективно, с позиций настоящего момента.

Особенности семантики и функционирования названных указателей демонстрируют то, что мир есть сам человек с его моральными, этическими, национально-культурными принципами, которые определяют границы «своего» и «чужого» пространства. Явление алиенации (указание на «другое») часто имеет выход в аксиологическую сферу.

Лексема «там» как маркер «отчуждения» функционирует во взаимодействии с базовыми противопоставлениями - «я - ты», «наш - их», «мы - они, «теперь - тогда» и другими, которые образуют категории определенности/ неопределенности, оценочности, персуазивности, организующие лексические и грамматические средства высказывания. Так, можно утверждать, что бинарное членение мира на «свой» и «чужой», отражаясь в языке, имеет категориальную основу и, кроме того, является культурно и коммуникативно значимым.

В качестве перспектив исследования мы видим расширение корпуса дейктических средств (лексических и грамматических), исследование их функционально-семантической организации, изучение жанровой структуры коммуникативных пространств различных социальных, возрастных групп.

Список научной литературыКурикова, Наталья Владимировна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абдуллина А.А. Функционально-семантическое поле локальности в современном русском языке: Автореф. дис. . канд филол. наук. Краснодар, 1994- 18 с.

2. Адам Д. Восприятие, сознание, память: Размышления биолога/ Пер. с англ. И.Ю. Алексеенко. М.: Мир, 1983. - 150 с.

3. Алефиренко Н.Ф. Протовербальное порождение культурных концептов и их фразеологическая репрезентация // Филологические науки 2002. - № 5, С.72-81

4. Алехина М.И. Определенность/неопределенность предмета как контекстуальная категория // РЯШ. 1974. - № 5. - С.81-85

5. Алпатов В.М. Об антропоцентричном и системоцентричном подходах к языку // Вопросы языкознания. 1993. - № 3. - С. 15-26

6. Алферов А.А. К теории речевого взаимодействия: речевые единицы языка // Вестник МГУ. Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация, 2001. -№4.-С. 192-202

7. Ананьев Б.Г. Пространственное различение. Ленинград: Изд-во Ленинград, ун-та, 1955. 188 с.

8. Апресян Лексическая семантика: Синонимические средства языка. М.: Наука, 1974.-367 с.

9. П.Аронов Р.А., Терентьев В.В. Категория пространства в философии Платона // Философские науки. 1984. - № 1. - С.79-88

10. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М.: Изд-во «Индрик», 1999. - С.3-10

11. З.Арутюнова Н.Д. Показатели чужой речи «де», «дескать», «мол». К проблеме интерпретации речеповеденческих актов // Язык о языке: Сб. статей/ Под ред. Н.Д.Арутюновой. М.: Языки русской культуры, 2000. -С.437-450

12. Арутюнова Н.Д. Пропозиция, факт, событие (опыт концептуального анализа) // ИАН СЛЯ, 1987. Т.46. № 6. - С.529-547

13. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1998.-895 с.

14. Архипова Н.Г. Концепт «болезнь» (на материале амурского говора) // Картина мира: язык, философия, наука: Доклады участников всероссийской школы молодых ученых. Томск, 2001. - С.6-8

15. Архипова Н.Г. Концепт «труд» как принцип миропорядка в русской народной колыбельной песне // II Международная научная конференция «Язык и культура»: Тез. докл. 17-21 сент. 2003 г. М., 2003. - С.230-231

16. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. М., 1997. - С.267-280

17. Астафурова Т.Н. Коммуникативный дейксис // Материалы XI научной конференции профессорско-преподавательского состава (18-22 апреля 1994 г.). Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 1994. - С.342-344

18. Афанасьева О.Д. Коммуникативная недостаточность высказываний, содержащих ситуативный дейксис (на материале английского языка) // Вестник ЛГУ. Сер.2. 1989. Вып.З. С.93-96

19. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка, их личностная и национальная специфика: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Воронеж, 1998. - 41 с.

20. Бадхен М.В. Поле пространственной локализованное™ в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л, 1981.-21 с.

21. Банков В.Г. Антропоцентризм языка и поэтика точки зрения // Общая стилистика: теоретические и прикладные аспекты. Сб. науч. тр. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1990. - С.4-24

22. Банкова.Т.Б. Традиционная антиномия «жизнь-смерть» и ее трансформация в народном мировидении // Православие и Россия: канун третьего тысячелетия: Материалы духовно-исторических чтений/ Под ред. протоиерея О.Т. Лойко. Томск, 2000. - С.55-57

23. Баранов А.Н. Заметки о «дескать» и «мол» // Вопросы языкознания. -1994.-№4.-С. 114-124

24. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной семантики // ИАН С ЛЯ. 1997. Т.56. С.11-21

25. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. -М.: Художественная литература, 1975. 500 с.

26. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1970. - 446 с.

27. Бергельсон М.Б., Кибрик А.Е. Прагматический «принцип приоритета» и его отражение в грамматике языка // ИАН СЛЯ. М., 1981. Т.40. №4. С. 343355

28. Бергер Л.Г. Пространственный образ мира (парадигмы познания) в структуре художественного стиля // Вопросы философии. 1994. - № 4. -С.114-128

29. Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и искусства. В 2 т. Т.1. -М.: «Искусство», 1994. 542 с.

30. Березович Е.Л. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте. -Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2000.

31. Болдина Л.А. Типы ситуаций, реализующих семантические признаки определенности-неопределенности в современном французском языке // Коммуникативно-функциональный аспект языковых единиц. Сб. науч. тр. -Тверь, 1993.- С. 13-19

32. Болдырев Н.Н., Фуре JI.A. Репрезентация языковых и неязыковых знаний синтаксическими средствами // Филологические науки. 2004. - № 3. - С.67-74

33. Бондарко А.В. Основы функциональной грамматики: языковая интерпретация идеи времени. СПб.: Изд-во С. - Петерб. ун-та, 2001. - 260 с.

34. Бондарко А.В. Теория функциональной грамматики. Субъективность. Объективность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность. Неопределенность. СПб: Наука, 1992. - 340 с.

35. Бородина М.А. Категории пространства и времени в лингвогеографических исследованиях // Методы и приемы лингвостилистического анализа в общем и романском языкознании. -Воронеж, 1988.-С. 12-16

36. Бородина М.А.Пространство, территория, зона и ареал как лингвогеографические и ареалогические термины // Вопросы языкознания. -2002. № 2. - С.135-141

37. Брутян Г.А. Язык и картина мира // Филологические науки. 1973. - № 1, С.108-121

38. Бюлер К. Структурная модель языка // История языкознания 19-20 веков в очерках и извлечениях. 4.2. М., 1965. - С. 27-36

39. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка: Пер. с нем./ Общ. ред. и комментарий Т.В.Булыгиной. М., 2000. - 528 с.

40. Васильев В.П. Фреймовая и концептуальная организация знаний в слове // Проблемы русистики. Материалы Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы русистики». Томск: Изд-во ТГУ, 2001. - С. 147-150

41. Вежбицкая А. Восприятие: семантика абстрактного словаря // Новое в зарубежной лингвистике. Логический анализ естественного языка, 1986. Вып.2. Москва: «Прогресс». - С.336-369

42. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1997. - 411 с.

43. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове). М: «Высшая школа», 1972. - 614 с.

44. Вольф Е.М. Грамматика и семантика местоимений (на материале иберо-романских языков). М.: Наука, 1974. - 224 с.

45. Вопросы коммуникативно-функционального описания синтаксического строя русского языка/ Под ред. М.В.Всеволодовой и С.А.Шуваловой. М.: Изд-воМГУ, 1989.- 183 с.

46. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 2001. - № 1. - С.64-72

47. Воробьев В.В. Лингвокультурология: Теория и методы. М.: Изд-во Рос. ун-та дружбы народов, 1997. - 331 с.

48. Воронкова О.Б., Россихина Г.Н. К вопросу о системе средств выражения пространственных отношений в немецком и литовском языках // Контрастивная и функциональная грамматика. Калинин: КГУ, 1985. - С. 1015

49. Воротников Ю.Л. Местоимения как «языковые категоризаторы» // Филологические науки. 2001. - № 5. - С.42-48

50. Всеволодова М.В., Владимирский Е.Ю. Способы выражения пространственных отношений в современном русском языке. М., 1982. -262 с.

51. Гак В.Г. Пространство вне пространства // Логический анализ языка. М.: Языки пространств, 2000. - С. 127-124

52. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Наука, 1988. - 768 с.

53. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М.: Новое литературное обозрение, 1996. - 352 с.

54. Гачев Г.Д. Национальные образы мира // Вопросы литературы. 1987. -№ 10. - с.156-191

55. Глыбин В.В. Восприятие класса местоимений носителями русского языка (экспериментальное исследование): Дисс. . канд. филол. наук. М., 1999. -204 с.

56. Годинер Е.С. Роль системообразующих факторов языка в формировании языковой картины мира // Языковая картина мира: материалы Всероссийской научн. конф. Кемерово, 1995. С.3-5

57. Голубева Н.Л. К описанию диалектного синтаксиса // Материалы и исследования по русской диалектологии. I (VII). М.: Наука, 2002. 440 с.

58. Гольдин В.Е. Диалектолог и носитель диалекта: ситуации неполного совпадения информационных баз коммуникантов // Актуальные проблемы русистики: Сб. статей/ Под ред. Т.А.Демешкиной. Томск: Изд-во Том. унта, 2000. - С.224-229

59. Гольдин В.Е. Теоретические проблемы коммуникативной диалектологии: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Саратов, 1997. - 52 с.

60. Гришина О.А. Россия и Америка в рамках категории «свой чужой» // Филологический сборник. - Кемерово: комплекс «Графика», 2002. Вып.2. -С.47-50

61. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. -396 с.

62. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. - 452 с.

63. Гунаев З.С. О выражении пространственных отношений в некоторых дагестанских языках // Вопросы языкознания. 1977. - № 6. - с. 126-129

64. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984.

65. Гуревич А.Я. Представление о времени в средневековой Европе // История и психология. М.: Наука, 1971. - 379 с.

66. Гуревич В.В. О «субъективном» компоненте языковой семантики // Вопросы языкознания. 1998. - № 1. - С.27-35

67. Гуревич В.В. О семантике неопределенности // Филологические науки. -1983.-№ 1. С.54-60

68. Гуреев В.А. Языковой эгоцентризм в новых парадигмах знания // Вопросы языкознания. 2004. - № 2. - С.57-67

69. Гурко Е.Н. Время // Новейший философский словарь: 2-е изд., перераб. и доп. М.: Интерпрессервис, Книжный Дом, 2001. - С.191-194

70. Гынгазова Л.Г. Чужая речь в языке диалектной личности // Актуальные проблемы русистики: Сб. статей/ Под ред. Т.А.Демешкиной. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2000. - С.230-238

71. Демешкина Т.А. Зрительное восприятие как основа межпропозициональных переносов (на диалектном материале) // Языковая концепция регионального существования человека и этноса. Барнаул, 1999. - С.53-85

72. Демешкина Т.А. Интегральная модель описания диалектного высказывания (семантический аспект) // Сибирский филологический журнал. Научное издание. Новосибирск: НГУ. - 2003. - С.118-130

73. Демешкина Т.А. Способы описания концептов диалектной культуры // Картина мира: модели, методы, концепты. Материалы Всероссийской междисциплинарной школы молодых ученых «Картина мира: язык, философия, наука». Томск, 2002. - С.59-67

74. Демешкина Т.А. Теория диалектного высказывания. Аспекты семантики. -Томск: Изд-во Том. ун-та, 2000. 190 с.

75. Демьянков В.З. Когнитивизм, когниция, язык и лингвистическая теория // Язык и структуры представления знаний. Сб. научно-аналитических обзоров/ Рос. академ. наук, ИНИОН. М., 1992. - С. 39-77

76. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. - № 4. - С. 17-33

77. Дешериева Т.И. Лингвистический аспект категории времени в его отношении к физическому и философскому аспектам // Вопросы языкознания. 1975. - № 2. - С. 111-118

78. Дмитриева Л.М. Онтологическое и ментальное бытие топонимической системы (на материале русской топонимии Алтая): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Екатеринбург, 2003. - 38 с.

79. Евтушенко О.В. Антропоцентрический принцип в развитии русского языка: микросистема «пространственные ориентиры» // Вестник МГУ. Сер. Филология. 2002. - № 5. - С.73-87

80. Евтюхин В.Б. Аранжировка диалектных текстов с помощью частиц // Северно-русские говоры. Межвуз. сб. Ленинград: Изд-во Ленингр. ун-та., 1979. Вып.З. - С.201-206

81. Елисеева А.Г., Селиверстова О.Н. Семантическая структура местоименного значения // Вопросы языкознания. 1987. - № 1. - С.79-92

82. Ерзинкян Е.Л. Дейктическая система слова (на примере английского языка). Ереван: Изд-во Ереван, гос. ун-та, 1988. - 171 с.

83. Есперсен О. Философия грамматики, пер. с англ. М.: Иностранная литература, 1958. - 404 с.

84. Иванов Вяч. Be. Категория определенности/ неопределенности и шифтеры // Категория определенности/неопределенности в славянских и балканских языках. М.: Изд-во «Наука», 1979. - С.90-118

85. Илюшечкина JI.A. Социальный дейксис в русском и французском языках: штрихи к коммуникативному профилю // Языковая картина мира: Материалы Всерос. науч. конф. Кемерово, 1995. С.35-42

86. Исаченко А.В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении со словацким. Морфология. Ч. 2 Братислава, 1969

87. Исаченко А.В. О синтаксической природе местоимений // Проблемы современной филологии. М.: Изд-во «Наука», 1965. - С.159-166

88. Исследования в области когнитивной лингвистики. Сб. науч. тр. -Калининград: Калинин, гос. ун-т, 2000. 67 с.

89. Каган М.С. Время как философская проблема // Вопросы философии. -1982.-№ 10.-С.117-124

90. Казакова Н.Н. Влияние прагматического фактора на референтную отнесенность эгоцентрических слов // Прагматический аспект предложения и текста: Межвуз. сб. науч. тр. Ленинград, 1990. - С.41-50

91. Казарян В.П. Время // Философский словарь/ Под ред. И.Т. Фролова. -7-е изд., перераб. и доп. М.: Республика, 2001. - С. 103-104

92. Калиткина Г.В. Лексический маркер времени «сейчас» в вершининском говоре // Этносы Сибири: Язык и культура. Томск, 1997. - С.74-76

93. Калиткина Г.В. Стереотипы социального времени в традиционной культуре // Лингвистический ежегодник Сибири. Красноярск, 2003. - Вып. 4-5. - С.102-110

94. Калиткина Г.В. Удвоение временных планов в вершининском говоре: взаимосвязь языковой и концептуальной картины мира // Современные образовательные стратегии и духовное развитие личности. Томск, 1996. -4.2. - С.103-107

95. Караулов Ю.Н. Языковое время и языковое пространство (о понятии хроноглоссы) // Вестник московского ун-та. 1970. - № 1. - С.61-73

96. Касевич В.Б. О когнитивной лингвистике // Общее языкознание и теория грамматики. СПб: Наука, 1998. - С. 14-21

97. Касевич В.Б. Языковые структуры и когнитивная деятельность // Язык и когнитивная деятельность. М., 1989. - С.8-18

98. Категория определенности/ неопределенности в славянских и балканских языках. М,: Изд-во «Наука», 1979. - 362 с.

99. Кацнельсон С.Д. Заметки о падежной теории Филлмора // Вопросы языкознания. 1988. - № 1. - С. 110-117

100. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. М., Л.: Наука, 1965.- 110 с.

101. Каштанова Е.Е. Лингвокультурологические основания русского концепта «любовь» (аспектный анализ): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Екатеринбург, 1997. 23 с.

102. Кибрик А.А. Об анафоре, дейксисе и их соотношении // Разработка и применение лингвистических процессоров. Сб. науч. тр. под ред. А.С.Нариньяни. Новосибирск, 1983. - С. 107-128

103. Киклевич А.К. О дейктичности коммуникативов // Русские местоимения: семантика и грамматика. Межвуз. сб. науч. тр. Владимир: ВГПИ, 1989.-С. 46-51

104. Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Речь москвичей: Коммуникативно-культурологический аспект. М., 1999.

105. Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Современное городское общение: типы коммуникативных ситуаций и их жанровая реализация (на примере

106. Москвы) // Современный русский язык: социальная и функциональная дифференциация/ Рос. Академ, наук, ин-т русск. яз. им. В.В.Виноградова. -М.: Языки славянской культуры, 2003. С. 103-115

107. Кобозева И.М. Грамматика описания пространства // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000. - С. 152-162

108. Кобрина Н.А. Понятийные категории и их реализация в языке // Понятийные категории и их реализация в языке. Межвуз. сб. науч. тр. -Ленинград: Изд-во Ленингр. гос. пед. ун-та им А.И.Герцена, 1989. С.40-49

109. Ковшова М.Л. Концепт судьбы. Фольклор и фразеология // Понятие судьбы в контекстах разных культур. М., 1994. - 320 с.

110. Козлова Л.А. Концепт личного пространства и способы его языковой представленности (на материале английского языка в сопоставлении с русским) // Вестник БГПУ: Гуманитарные науки. 2001. - № 1. - С.30-36

111. Колесов В.В. Ментальные характеристики русского слова в языке и в философской интуиции // Язык и этнический менталитет. Петрозаводск, 1995. - С.13-24

112. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. М.: Наука, 1984.- 175 с.

113. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М.: Наука, 1990.- 103 с.

114. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М.: Наука, 1975. - 224 с.

115. Комлев Н.Г. Слово, денотация и картина мира // Вопросы философии. , 1981. - № 11. - С.25-37

116. Кравцова Е.И. Функционально-семантические поля дейксиса как средство организации дискурса персонажа (на материале драматических произведений М.И.Цветаевой «Приключение» и «Ариадна»): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 2002. - 17 с.

117. Кравченко А.В. Вопросы теории указательности: Эгоцентричность. Дейктичность. Индексальность. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1992. - 212 с.

118. Кравченко А.В. К проблеме наблюдателя как системообразующего фактора в языке // ИРАН СЛЯ. 1993. Т.52. № 3. С.45-56

119. Кравченко А.В. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой категоризации. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1996. - 160 с.

120. Красавина О.Н. Употребление указательной группы в русском повествовательном дискурсе // Вопросы языкознания. 2004. - № 3. - С.51-68

121. Красных В.В. От концепта к тексту и обратно (к вопросу о психолингвистике текста) // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1998. № 1. - С.53-70

122. Краткая русская грамматика. Под ред. Н.Ю.Шведовой, А.В.Лопатина. -М.: Русский язык, 1989. 639 С.

123. Крейдлин Г.Е. Метафора семантических пространств и значение предлога // Вопросы языкознания. 1994. - № 5. - С. 19-27

124. Кретов А.А. Глаголы зрительного восприятия // Системный анализ значимых единиц русского языка. Парадигматика в лексике. Красноярск, 1987. - С.47-52

125. Кретов А.А. Синтаксические особенности глаголов зрительного восприятия // Синтаксические связи в русском языке. Владивосток, 1984. -С. 144-153

126. Кржижкова Е. Замечания о системе указательных местоимений в современных славянских языках // Русское и славянское языкознание. М.: Изд-во «Наука», 1972. - С.144-153

127. Крылов С.А. Детерминация имен в русском языке: Теоретические проблемы // Семиотика и информатика. Вып. 23. 1984. - С.8-32

128. Крылов С.А. О семантике местоименных слов и выражений // Русские местоимения: семантика и грамматика. Межвуз. сб. науч. тр. Владимир: ВГПИ, 1989.- 149 с.

129. Ксенцова О.Б. О структуре фразео-семантических полей «пространство» и «время» в русском языке // Словарь, грамматика, текст в свете антропоцентрической лингвистики. Сб. статей. Вып.2. Иркутск, 2003. - С.57-61

130. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология - когнитивная наука // Вопросы языкознания. -1994. - № 4. - С.34-47

131. Кубрякова Е.С. О понятиях места, предмета и пространства // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000. - С.84-92

132. Кубрякова Е.С. Проблемы представления знаний в современной науке и роль лингвистики в решении этих проблем // Язык и структуры представления знаний. М., 1992. - С. 4-38

133. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М., 1997а. -331 с.

134. Кубрякова Е.С. Язык пространства и пространство языка // ИРАН СЛЯ. №3. Т.56. 19976.-С.22-32

135. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина П.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996. - 200 с.

136. Кустова Г.И. Когнитивные модели в семантической деривации и система производных значений // Вопросы языкознания. 2000. - № 4. - С. 85-109

137. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику, пер. с англ. М.: «Прогесс», 1978. - 543 с.

138. Левин Ю.И. О семантике местоимений // Проблема грамматического моделирования. М.: Изд-во «Наука», 1973 - С. 108-121

139. Ли Тоан Тханг К вопросу о пространственной ориентации во вьетнамском языке в связи с картиной мира // Вопросы языкознания. 1992. -№ 5. - С.106-117

140. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. Антология. М., 1997. - С.280-287

141. Лосев А.Ф. Имя: Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы. СПб: «Алетейя», 1997. - 616 с.

142. Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Таллин: «Александра», 1992. Т.1.-479 с.

143. Лотман Ю.М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах // Труды по знаковым системам. Тарту, 1965. - Т.2. -С.

144. Лотман Ю.М. О языке типологических описаний культуры // Труды по знаковым системам. Тарту, 1969.Т.4. С.

145. Майсак Т.А., Татевосов С.Г. Пространство говорящего в категориях грамматики, или Чего нельзя сказать о себе самом // Вопросы языкознания. -2000. № 5. - С.68-80

146. Майтинская К.Е. Местоимения в языках разных систем. М.: Наука, 1969. - 309 С.

147. Майтинская К.Е. Служебные слова в финно-угорских языках. М., 1982.-с.

148. Макаров М.Л. Социально-дейктическое измерение стиля // Языковое общение: процессы и единицы. Калинин, 1988. - С.76-81

149. Маловицкий Л.Я. Личные местоимения современного русского языка в коммуникативном аспекте // Русские местоимения: семантика и грамматика. Межвуз. сб. науч. тр. Владимир: ВГПИ, 1989. - С. 105-111

150. Маркелова Т.В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в русском языке // Филологические науки. 1995. - № 3. - С.67-79

151. Маслова В.А. Лингвокультурология. М., 2001. - 208 С.

152. Мещанинов И.И.Члены предложения и части речи. (2 изд.). Л., 1978. -387 с.

153. Мигирин В.Н Язык как система категорий отождествления. Кишинев: «Штиинца», 1973. - 237 с.

154. Минский М. Фреймы для представления знаний. М., 1979. - С.52-53

155. Мир русского слова. 2000.-№ 2

156. Михеева Л.Н. Измерение времени в русском языке: лингвокультурологический аспект // Филологические науки. 2004. - № 2. -С.69-78

157. Модель мира // Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т./Гл. ред. С.А. Токарев. -Т.2; К-Я. М.: Совет, энциклопедия, 1992. - С.161-163

158. Моисеева Н.В. Глаголы восприятия в русском языке // Вестник МГУ. Филология. 1998. - № 6. - С.82-91

159. Моррис Ч. Основания теории знаков // Семиотика. М.: «Радуга», 1983. - С.37-89

160. Москальская О.И. Грамматика текста (пособие по грамматике немецкого языка для институтов и факультетов ин. языков). М.: «Высшая школа», 1981. - 183 с.

161. Мурьянов М.Ф. Время (понятие и слово) // Вопросы языкознания. -1978. № 2. - С.52-66

162. Мухачева А.А. Пространственные метафоры как фрагмент русской языковой картины мира: Дис. канд. филол. наук. Томск, 2003. - 299 с.

163. Нагорный И.А. Пресуппозитивная функция модально-персуазивных частиц в высказывании // Вестник БГПУ: Гуманитарные науки. 2001. - № 1. -С. 15-29

164. Нёргор-Сёренин Й. Референциальная функция русских местоимений (в сопоставлении с местоимениями некоторых других славянских языков) // Вопросы языкознания. 2002. - № 2. - С.35-47

165. Никитина Л.Б. Категориальные семантические черты образа homo sapiens в русской языковой картине мира: Монография. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2004. - 148 с.

166. Никитина С.Е. Келья в три окошечка (о пространстве в духовном стихе) // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000. - С.348-356

167. Никитина С.Е. Концепт судьбы в русском народном сознании // Понятие судьбы в контекстах разных культур. М., 1991. - С. 130-136

168. Никитина С.Е. О концептуальном анализе в народной культуре // Культурные концепты. М.: Наука. - С. 117-160

169. Никитина С.Е. Тезаурус по теоретической и прикладной лингвистике (автоматическая обработка текста): Словарь. М.: Наука, 1978. - 373 с.

170. Николаева Т.М Семантика акцентного выделения. М., 1982. - 225 с.

171. Николаева Т.М. Акцентно-просодические средства выражения категории определенности/ неопределенности // Категория определенности/ неопределенности в славянских и балканских языках. М: Изд-во «Наука», 1979.-С.119-174

172. Николаева Т.М. Функции частиц в высказывании (по материалам славянских языков). М.: Наука, 1985. - 168 с.

173. Николаева Т.М. Функциональная нагрузка неопределенных местоимений в русском языке и типология ситуаций // ИАН СЛЯ. Т.42. № 4, 1983.-С. 342-352

174. Николина Н.А. Дейктические слова в структуре предложения // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. Свердловск, 1991. - С. 3643

175. Нитинь Д.П. Местоимение в системе частей речи латышского языка // Вопросы языкознания. 1987. - № 6. - С.90-100

176. Новиков А.И., Ярославцева Е.И. Семантические расстояния в языке и тексте. М.: Наука, 1990. - 136 с.

177. Новикова М.Л. Хронотоп как отстраненное единство художественного времени и пространства в языке литературного произведения // Филологические науки. 2003. - № 2. - С.60-69

178. Общее языкознание: Внутренняя структура языка. М.: Наука, 1972. -С.259-343

179. Одинцова М.П. Языковые ипостаси человека // Язык. Человек. Картина мира: Материалы Всерос. науч. конф. /Под ред. М.П.Одинцовой. 4.1. Омск: Омск. гос. ун-т, 2000. С.25-27

180. Орлов А.Е., Черемисина М.И. Контактные сочетания союзов и частиц в русском языке: к постановке проблемы // Полипредикативные констврукции и их морфологическая база. Сб. научн. тр. Новосибирск, 1980. - С.79-90

181. Осипов А.И. Пространство и время как категории мировоззрения и регуляторы практической деятельности. Минск, 1989. - 213 с.

182. Откупщикова М.И. Разряд пролокутивных местоимений русского языка // Русские местоимения: семантика и грамматика. Межвуз. сб. науч. тр. Владимир: ВГПИ, 1989. - С.32-37

183. Павиленис Р.И. Проблема смысла: современный логико-функциональный анализ языка. М.: Мысль, 1983. - 533 с.

184. Падучева Е.В. Актуализация предложения в составе речевого акта // Формальное представление лингвистической информации. Сб. науч. тр. -Новосибирск: Вычислительный центр СО АИ СССР. 1982. С.38-63

185. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: (Референциальные аспекты семантики местоимений). -М.: Наука, 1985.-271 с.

186. Падучева Е.В. Говорящий как наблюдатель: об одной возможности применения лингвистики в поэтике // ИРАН СЛЯ. 1993. Т.52. № 3. С.33-44

187. Падучева Е.В. К семантике несовершенного вида в русском языке. Общефактическое и акциональное значение // Вопросы языкознания. 1991. -№ 6. - С.34-45

188. Падучева Е.В. К структуре семантического поля «восприятие» (на материале глаголов восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания. -2001. № 4. - С.24-44

189. Падучева Е.В. Коммуникативная структура предложения и понятие коммуникативной парадигмы // НТИ. Сер. 2. 1984. №10. С.25-32

190. Падучева Е.В. Семантические исследования. М., 1996. - 223 с.

191. Падучева Е.В. Феномен Анны Вежбицкой // А. Вежбицкая. Понимание культур через посредство ключевых слов. М., 2001. - С.5-31

192. Падучева Е.В., Крылов С.А. Дейксис: общетеоретические и прагматические аспекты // Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики. М., 1984. - С.58-79

193. Паршина О.Н. Концепт «чужой» в реализации тактики дистантирования (на материале политического дискурса) // Филологические науки. 2004. - № 3. - С.85-94

194. Пеньковский А.Б. О семантической категории «чуждости» в русском языке // Проблемы структурной лингвистики. М., 1989. - С.54-82

195. Пеньковский А.Б. Очерки по русской семантике. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 460 с.

196. Переверзев К.А. Пространства, ситуации, события, миры: к проблеме лингвистической онтологии // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000. - С.255-267

197. Петрова О.В. Местоимения в системе функционально-семантических классов слов. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1989. - 158 с.

198. Петрунина С.П. Местоимение третьего лица в диалекте // Актуальные проблемы русистики: Материалы Международной научной конференции (Томск, 21-23 октября 2003 г.) / Отв. Редактор Т.А.Демешкина. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. Вып.2. 4.1. - С.251-252

199. Петрушина М.В. Семантико-прагматические функции высказываний с модальным значением неодобрения // Филологические науки. 2003. - № 5. -С.58-67

200. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 510 с.

201. Пигрова Е.К. О метаязыковых маркерах в устной спотанной речи// Язык. Человек. Картина мира: Материалы Всероссийской научной конференции/ под ред. М.П.Одинцовой. 4.1. - Омск: Омск. гос. ун-т, 2000. -С.140-143

202. Пищальникова В.А. Концептуальная система индивида как поле интерпретации смыслов художественного текста // Язык. Человек. Картина мира: Материалы Всероссийской научной конференции. Ч.1.- Омск: Омск, гос. ун-т, 2000. -С.45-51

203. Подлесская В.И. К уточнению понятия «анафора» // Русские местоимения: семантика и грамматика: Межвузовский сб. науч. тр. Владимир: ВГПИ, 1989. С.13-18

204. Позднякова Е.Ю. Языковое пространство Барнаула (на материале лексики) // Язык и культура Алтая: Материалы и исследования 2003: Сб. ст., посвящ. памяти проф. И.А.Воробьевой/ Под ред. Л.И.Шелеповой. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. - С.81-86

205. Попова Е.А. Человек как основополагающая величина современного языкознания // Филологические науки 2002. - № 4. - С.69-77

206. Поспелов Н.С. О синтаксическом выражении категории определенности-неопределенности в современном русском языке Исследования по современному русскому языку. Сб. статей. М.: Изд-во Московского ун-та, 1970. - С. 182-189

207. Потемкин В.К. Пространство в структуре мира. Новосибирск: Наука, 1990.- 174 с.

208. Почепцов О.Г. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопросы языкознания. 1990. - № 6. - С.110-122.

209. Прагматический аспект предложения и текста: Межвузовский сб. науч. тр. Ленинград, 1990. 131 с.

210. Примова М.Б., Кириллова В.А. Структурно-семантические особенности предложений, репрезентирующие ситуации слухового и зрительного восприятия // Идеографические аспекты русской грамматики. -М., 1988.-С.116-124

211. Проблема грамматического моделирования. М.: Наука, 1973. - 263 с.

212. Проблемы современной филологии. М.: Наука, 1965. - 475 с.

213. Прокофьева В.Ю. Местоименное слово в представлении пространства русскими поэтами-футуристами // Филологические науки. 2003. - № 5. -С.31-41

214. Пространство и время. Сб. научн. тр. Киев, 1984. - 294 с.

215. Психология восприятия. М.: Наука, 1989. - 195 с.

216. Разумова Н.Е. Творчество А.П.Чехова в аспекте пространства. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 2001. - 522 с.

217. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М.: Русские словари, 2000. - 416 с.

218. Рахимов С. Дейксис как компонент системы реализации языковых единиц / Языковое общение: процессы и единицы: Межвуз. сб. науч. тр./ Калининский гос. ун-т. Калинин, 1988. С.68-76

219. Рахимов С. Проблема дейксиса как категории сопоставительной грамматики // Филологичекие науки. 1986. - № 3. - С. 62-69

220. Рахимов С. Речевая коммуникация и проблема дейксиса в различных языках. Ташкент: Изд-во «Фан» УзССР, 1989. - 90 с.

221. Ревзин И.И. Некоторые средства выражения противопоставления по определенности в современном русском языке // Проблемы грамматического моделирования. М: Изд-во «Наука», 1973. - С.121-137

222. Ревзина О.Г. Функциональный подход к языку и категория определенности/неопределенности // Категория определенности/неопределен ности в славянских и балканских языках. М.: Изд-во «Наука», 1979. - С.64-89

223. Резанова З.И. // Картина мира: язык, философия, наука: Доклады участников всероссийской школы молодых ученых. Томск, 2001. - С.3-6

224. Резанова З.И. Функциональный аспект словообразования: Русское производное имя. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1996. - 219 с.

225. Рейхенбах Г. Философия пространства и времени. Изд. 2-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 320 с.

226. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.-212 с.

227. Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1997. 297 с.

228. Рудяк С.И. О специфике местоимений как отдельной части речи на примере указательного местоимения «такой» // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Вып.7. Новосибирск: НГУ, 1978. С.74-82

229. Рузин И.Г. Возможности и пределы концептуального объяснения языковых фактов // Вопросы языкознания. 1996. - № 5. - С. 39-50

230. Рузин И.Г. Когнитивная стратегия именования: модусы перцепции (зрение, слух, осязание, обоняние, вкус) и их выражение в языке // Вопросы языкознания. 1994. - № 6. - С.79-100

231. Русское и славянское языкознание. М.: Изд-во «Наука», 1972. 330 с.

232. Сабурова Н.А. Структура фразео-семантического поля пространства // Филологические науки. 2002. - №2. - С.81-88

233. Сафонова Н.И. Об употреблении частиц в сибирских говорах (на материале ангаро-ленских говоров) // Проблемы сибирской диалектологии. -Красноярск, 1979. С.71-77

234. Селиверстова О.Н. Когнитивная семантика на фоне общего развития лингвистической науки // Вопросы языкознания. 2002. - № 6. - С. 12-26

235. Селиверстова О.Н. Контрастивная синтаксическая семантика. Опыт описания. М., Наука, 1990. - 150 с.

236. Селиверстова О.Н. Местоимения в языке и речи. М.: Наука, 1988. -26 с.

237. Селиверстова О.Н. Понятие «множество» и «пространство» в семантике синтаксиса // ИАН СЛЯ. Т.42. 1983. № 2, С. 142-150

238. Сергеева В.И. Логический, языковой и ситуационный компоненты в содержании предложения-высказывания // Языковое общение: процессы и единицы: Межвуз. сб. науч. тр./ Калининский гос. ун-т. Калинин, 1988. -С.64-68

239. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление. М., Наука, 1988. - 244 с.

240. Серебренникова А.Н. Деление на «своих» и «чужих» по этнической принадлежности (лингвокультурологический аспект) // Филологические исследования: Сб. статей молодых ученых. Томск: Изд-во ТГУ, 2000. -С. 149-151

241. Серебренникова А.Н. Речевое воплощение понятия «свое»-«чужое»: социально-экологический аспект // Актуальные проблемы дериватологии, мотивологии, лексикографии. Томск: Изд-во ТГУ, 1998. - С.96-99

242. Сидоренко Е.И. Семантические разряды местоимений современного русского языка // Русские местоимения: семантика и грамматика. Межвузовский сб. науч. тр. Владимир: ВГПИ, 1989. С. 18-26

243. Сидоренко Е.Н. Очерки по теории местоимений современного русского языка. Киев-Одесса «Лыбидь», 1990. - 148 с.

244. Силантьев Е.Е. Местоимения и текст (к функционированию местоимения «все») // Значение языковых единиц и категорий. Сб. науч. статей. Таллин, 1984. С.76-82

245. Синтагматика слова, словосочетания и предложения: Межвузовский сб. науч. тр. Волгоград: ВГПИ им. А.С.Серафимовича, 1988. 185с.

246. Скобликова Е.С. Концептосфера человека и модели предложения // Филологические науки. 2001. - № 4. - С.45-54

247. Скобликова Е.С. Местоимения: различия трактовок // РЯШ. 1996. -№6. - С. 72-77

248. Скребцова Т.Г. Американская школа когнитивной лингвистики. СПб, 2000. - 204 с.

249. Славкина И.А. Динамика лексического выражения понятия «чужой» в истории русского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 2003. -11 с.

250. Слюсарева Н.А. Категориальная основа тема-рематической организации высказывания/предложения // Вопросы языкознания. 1986. - № 4. - С.3-15

251. Слюсарева Н.А. Методологический аспект понятия функция языка// ИАН СЛЯ, 1979. Т.38. №2. С. 138-144

252. Слюсарева Н.А. Функции языка // Языкознание. БЭС. М., 1998. -С.564-565

253. Слюсарева Н.А. Язык и речь пространство и время // Теория языка. Англистика. Кельтология. - М., 1976. - С. 106-114

254. Смирнов Ю.Б. Семантика и функционирование местоименных слов со значением неопределенности в современном русском языке: Автореф дисс. . канд. филол. наук. JL, 1985 - 20 с.

255. Современный русский язык: социальная и функциональная дифференциация/ Рос. Академия наук, ин-т русского языка им. В.В.Виноградова. М.: Языки русской культуры, 2003. - 568 с.

256. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка (Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства). М., 1985. - 336 с.

257. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997. - 824 с.

258. Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. М., 2001. -989 с.

259. Степанов Ю.С. Семиологическая структура языка: три функции и три формальных аппарата языка // ИАН СЛЯ. 1973, Т.32. № 4. С.340-353

260. Степанов Ю.С. Функции и глубинное // Вопросы языкознания. 2002. -№ 5. - С.3-19

261. Тарасова Е.В. Эгоцентрическая природа временного дейксиса и ее отражение в языковом поле темпоральности // Язык. Человек. Время. Изд-во «Основа». Харьков, 1992. - С.61-77

262. Тарланов З.К. Этнический язык и этническое видение мира // Язык и этнический менталитет. Сб. научных трудов. Петрозаводск, 1995. С.8-15

263. Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Ленинград. Изд-во «Наука», 1987. -347 с.

264. Теория функциональной грамматики: темпоральность, модальность. -Л.: Наука, 1990.-263 с.

265. Тильман Ю.Д. Пространство в языковой картине мира Ф.И. Тютчева // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000. С.440-448

266. Толстой Н.И. Этнолингвистика в кругу гуманитарных дисциплин // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. -М., 1997. С. 306-315

267. Топоров В.Н. Пространство // Мифы народов мира. М., 1988

268. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. -М., 1983.302 с.

269. Топорова Т.В. К вопросу о семантических мотивировках обозначений пространства и времени в древнегерманских языках // ИАН СЛЯ. 1985. Т.44. №5. -С.415-437

270. Торсуева И.Г. Теория высказывания и интонация // Вопросы языкознания. 1976. - № 2. - С.53-64

271. Трубников Н.Н. Время человеческого бытия. М.: Наука, 1987 - 255 с.

272. Тубалова И.В. Семантика «свой/ чужой» в фольклорном тексте // Проблемы русистики: Материалы Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы русистики». Томск, 2001. - С.118-120

273. Уздинская Е.В. Частица «-то» в русских диалектах и в разговорной речи (функциональный аспект): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. -Саратов, 1996. 20 с.

274. Урысон Е.В. Синтаксическая деривация и «наивная « картина мира // Вопросы языкознания. 1996. - № 4. - С.25-38

275. Урысон Е.В. Фундаментальные способности человека и наивная «анатомия»// Вопросы языкознания. 1995. - № 3. - С.3-16

276. Урысон Е.В. Языковая картина мира VS. Обиходные представления (модель восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания. 1998. - №2. -С.3-21

277. Успенский Б.А.История и семиотика (восприятие времени как семиотическая проблема). Статья первая // Труды по знаковым системам,

278. XXII, Тарту, 1988. Вып. 831. С.66-84

279. Успенский Б.А.История и семиотика (восприятие времени как семиотическая проблема). Статья вторая // Труды по знаковым системам

280. XXIII, Тарту, 1989. Вып. 855. С.18-38

281. Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. М.: Наука, 1974. - 206 с.

282. Федорова О.В. Пространственная типология указательных местоимений дагестанских языков // Вопросы языкознания. 2001. - № 6. -С.28-56

283. Филлмор Ч. Дело о падеже открывается вновь // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.Х: Лингвистическая семантика. М., 1981. - С.517-521

284. Философский энциклопедический словарь/ Ред. С.С.Аверинцев и др. — 2-е изд. М.: Сов. Энциклопедия, 1989. - 815 С.

285. Фролова Ю.Б. Языковое отражение событий прошлого в устной и письменной речи (выбор видо-временных форм в русском и французском языках): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 1999. 17 с.

286. Фрумкина P.M. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? // Язык и наука конца 20 века: Сб. статей. М., 1995. - С. 74117

287. Фрумкина P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога// НТИ. Сер.2. 1992. № 3. С.1-8

288. Фрумкина P.M. Представление знаний как проблема // Вопросы языкознания. 1990. - № 6. - С.85-101

289. Хмелевская М.А. Функционально-семантическое поле дейксиса в современном английском языке // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 2 История, языкознание, литературоведение. Вып.З. 1992. С.49-53

290. Хованская З.И. Лексическая актуализация // Филологические науки. -1983. -№1.С.46-53

291. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. М.: Наука, 1990, - 203 с.

292. Чайка С.А. Лингвокультурологическое исследование концепта «город» в иностранной аудитории: Автореф. дис. .канд. педаг. наук. Москва, 2002. -20 с.

293. Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. -М.: Наука, 1992.-281 с.

294. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходства и различия в теориях и целях // Вопросы языкознания. 1996. - №2. - С.68-78

295. Черемисина М.И. О лексико-грамматическом статусе местоимений // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Bbin.IV. -Новосибирск, 1975. С.41-71

296. Чернейко Л.О. Гештальтная структура абстрактного имени // Филологические науки. 1995. - № 4. - С.73-83

297. Чернейко Л.О. Способы представления пространства и времени в художественном тексте // Филологические науки. 1994. - №2. - С.58-70

298. Чернейко Л.О., Долинский В.А. Имя СУДЬБА как объект концептуального и ассоциативного анализа // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1996. - № 6. - С.20-41

299. Чумак Л.Н. Реализация культурного компонента значения на синтаксическом уровне // Мир русского слова. 2000. - №2. - С.60-70

300. Шамова Г.А. К типологии функционирования дейктических средств: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Пермь, 1992. - 19 с.

301. Шарифуллин Б.Я. Языковое пространство Русской Приенисейской Сибири//Ежегодник регионального лингвистического центра Приенисейской Сибири./ Под ред. О.В. Фельде. Красноярск. РИО КГПУ, 2003. Вып.2. С.58-65

302. Шахнарович A.M., Голод В.Н. Когнитивные и коммуникативные аспекты речевой деятельности // Вопросы языкознания. 1986. - № 2. - С.52-57

303. Шаховский В.И. Языковая личность в эмоциональной коммуникативной ситуации // Филологические науки. 1998. - №2. - С.59-65

304. Шаховский В.И., Жура В.В. Дейксис в сфере эмоциональной речевой деятельности // Вопросы языкознания. 2002. - №5. - С.38-56

305. Шведова Н.Ю. Местоимение и смысл. Класс русских местоимений и открываемые ими смысловые пространства. М.: Азбуковник, 1998. - 176 с.

306. Шведова Н.Ю. Один из возможных путей построения функциональной грамматики русского языка // Проблемы функциональной грамматики. М., 1985.-С.30-37

307. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1960. - 311 с.

308. Шейгал Е.И. Количественно-оценочный дейксис в слове, словосочетании и предложении // Синтагматика слова, словосочетания и предложения: Межвузовский сборник научных трудов. Волгоград: ВГПИ им. А.С.Серафимовича, 1988. - С. 150-155

309. Шелякин М.А. Русские местоимения (значение, грамматические формы, употребление): Материалы по спецкурсу «Функциональная грамматика русского языка»: Учебн. пособие для студ. филол. фак-ов. -Тарту: Изд-во Тарт. ун-та, 1986. 92 с.

310. Шелякин М.А. Язык и человек (к проблеме мотивированности языковой системы // Труды по русской и славянской филологии. Лингвистика. Новая серия.УИ. Тарту: Изд-во Тарт. ун-та. 2002. С.39-247

311. Шемелева Т.В. Русские местоимения как часть речи (функционально-семантический и морфолого-словообразовательный аспекты): Автореф. дис. .филол. наук. Краснодар, 1997. - 27с.

312. Шемякин Ф.Н. Ориентация в пространстве // Психологическая наука в СССР: В 2 т. М., 1959. Т.1. - С.140-173

313. Шерер В.Э. О выражении пространственных отношений в кетском языке // Вопросы языкознании. 1979. - №5. - С.103-108

314. Шишкина О.Ю. Художественный концепт «Поэт» в идиостиле М.И.Цветаевой и его лингвистическая репрезентация: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Череповец, 2003. - 21 с.

315. Якобсон P.O. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя. М.: «Прогресс», 1972. - 446 с.

316. Яковлева Е.С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова // Вопросы языкознания. 1998. - №3. - С.43-73

317. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины времени // Вопросы языкознания. 19946. - № 5. - С.73-89

318. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994а. - 344 с.

319. Янко-Триницкая Н.А. Местоименные слова со значением неопределенности // РЯШ. 1977. - №1. - С.71-73

320. Ярмоленко А.В. Роль речи в отражении пространства // Проблемы восприятия пространства и пространственных представлений. М. 1961. -С.204-206

321. Ярская-Смирнова В.Р. Философский анализ эволюции идеи времени в народной культуре // Время и преемственность в развитии культуры. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1991. С. 143-152

322. Яцюк Т.А. К вопросу о семантике частиц // Вопросы русского и общего языкознания. Сб. научн. трудов. Ташкент, 1976, № 519. - С.99-104 Словари

323. Вершининский словарь. Т.7: Т Я/ Главный ред. О.И. Блинова. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2002

324. Языкознание. БЭС/ Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е издание. - М., 1998.

325. Словарь русского языка: В 4-х т./РАН, Ин-т лингвистических исследований, под ред. А.П.Евгеньевой. 4-е изд., стер. - М.: Рус. яз., Полиграфресурсы, 1999.

326. Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т./Гл. ред. С.А. Токарев. Т. 2; К-Я. - М.: Совет, энциклопедия, 1992.

327. Русский словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений. /РАН. Ин-т рус. яз.; Под общ. ред. Н.Ю, Шведовой. -М.: Азбуковник, 1998. Т.1