автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Феномен светского общения в ритуальной культуре

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феномен светского общения в ритуальной культуре"

Скопцова Екатерина Андреевна

ФЕНОМЕН СВЕТСКОГО ОБЩЕНИЯ В РИТУАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЕ: РОССИЯ, XVIII ВЕК

Специальность 24.00.01 - Теория и история культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

9 СЕН 2015

Саранск-2015

005562017

005562017

Скопцова Екатерина Андреевна

ФЕНОМЕН СВЕТСКОГО ОБЩЕНИЯ В РИТУАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЕ: РОССИЯ, XVIII ВЕК

Специальность 24.00.01 — Теория и история культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Саранск-2015

Работа выполнена на кафедре теории речи и перевода ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный университет имени Н.П. Огарёва»

Научный руководитель доктор философских наук, доцент Ивлева Алина Юрьевна

Официальные оппоненты:

Зсткина Ирина Александровна доктор культурологии, доцент, кафедра всеобщей история ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный педагогический институт имени М. Е. Евсевьева» профессор

Меркулова Наталья Геннадьевна кандидат культурологии, доцент, кафедра культурологии ФГБОУ ВПО ((Рязанский государственный университет имени С. А. Есенина», заведующий кафедрой

Ведущая организация ФГБОУ ВПО «Пензенский государственный университет»

Защита состоится «Об» октября 2015 в 11.30 часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.10 при ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева» по адресу: 430005 г. Саранск, ул. Полежаева 44, корпус 3, ауд. 423.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М. М. Бахтина ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный университет им. Н. II. Огарёва» и на сайте университета: http://www.mrsu.ru/ru/diss/diss.php? ЕЬЕМЕЖ_Ш=36024

Автореферат разослан « '» августа 2015 г.

Ученый секретарь Кузнецова Ю. В.

диссертационного совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Изучение феномена "светское общение" имеет давнюю богатую традицию. Систематизированный анализ проблемы общения первым дал древнегреческий мыслитель Аристотель, рассматривая данный феномен как универсальную потребность языковой личности. Работы ХУ1-ХУН вв. о светском общении, как правило, носят характер практического руководства по культуре поведения при королевских Дворах Европы и не предлагают теоретического осмысления проблемы. Начиная с XX в. в отечественной и зарубежной науке начинает проявляться интерес к феномену светского общения: он изучался и изучается по сей день не как отдельно взятая категория культуры, а как элемент, входящий в состав других понятий, преимущественно в области философии, семиотики, истории, социолингвистики.

Современное состояние российского общества делает особенно актуальным изучение опыта соединения формирования образованности и светской воспитанности, зародившихся в XVIII в., основа которых была заложена ритуалом, органически впитавшим в себя как общеевропейские, так и сугубо русские проявления культуры. Разнообразные функции ритуала, связанные с социализацией индивида, его интеграцией в культурное пространство соответствующей социальной группы, с формированием стереотипов, мировоззрения, определивших коммуникативные установки, позволили утверждать, что именно ритуал, обусловленный потребностями социума, способствовал духовному развитию общества.

Именно такой социальной группой в тот исторический промежуток времени в России становится дворянство. Идет активное формирование дворянского мировоззрения, явившегося в дальнейшем основой общероссийского менталитета. Данному процессу способствовали реформы Петра I, однако это явление было гораздо более длительным и его основной этап приходится на время правления дочери Петра - Елизаветы (40-60-е гг. XVIII в.).

Усвоение европейского этикета русским социумом привело к . формированию генетически единого с Европой наднационального светского этикета. По манере поведения и стилю одежды русский дворянин XVIII в. -европеец, но в то же время внутренняя семейная и бытовая жизнь русских дворян совершенно иная, отличная от Европы. В ее основе - древнерусские традиции самодержавия, крепостничества и православия. Это смешение европейских и собственно русских культурных традиций придавало русскому дворянству неповторимое своеобразие.

Русская дворянская культура XVIII в. не случайно все чаще становится объектом научных исследований, поскольку сегодня культурологический подход позволяет не только выявить, но и обобщить и типологизировать факторы, способствовавшие формированию мировоззрения дворянского сословия, которое на протяжении почти двух веков играло роль культурного гегемона для всего русского общества.

В терминологии юридических документов XVIII в. дворянство -

благородное, "авантажное" (от фр. "avantage" — благоприятное положение), т.е. наделенное особыми правами сословие. На деле оно было главным служилым сословием, которое обеспечивало работу государственного аппарата, поэтому абсолютистская монархия была заинтересована в единстве и силе опорного сословия самодержавия. Правительство решало свою первостепенную задачу посредством: а) создания экономически сильного класса; б) воспитания верноподданнических чувств на уровне совершенствования отдельной личности, изменив систему образования.

В итоге в середине XVIII в. формируется самосознание дворянства. Оно признает необходимость образования и уделяет внимание системе воспитания молодого дворянина посредством светского общения.

Степень изученности проблемы. Существует значительное количество отечественных и зарубежных исторических исследований, затрагивающих феномен светского общения в России XVIII в. на официальных и приватных мероприятиях. В частности, правила проведения ассамблей изучались Я. К. Гротом, Г. М. Карповым, А. Д. Люблинской; куртаги рассматривались в работах О. Г. Агеевой, Н. И. Павленко; аллегорические маскарадные шествия получили углубленный анализ в работах В. Н. Авсеенко, Л. М. Стариковой; типичный сценарий проведения каруселей представили и проанализировали Н. И. Глинка, Л. Русева; этикет поведения на балах изучали О. Ю. Захарова, И. Н. Курочкина; частные вопросы гостевых визитов нашли отражение в исследованиях М. А. Гордина, Н. И. Павленко; подробное описание Санкт-Петербургского Английского клуба присутствует в работах В. Н. Авсеенко, Л. И. Кулаковой, Ю. И. Проскуровской; содержательная часть деятельности российских кружковых собраний проанализирована в трудах П. Н. Беркова, Д. Д. Благого, К. Е. Джеджулы, П. Р. Заборина, В. П. Козлова, Т. Г. Снытко, Л. В. Татариновой, Л. В. Тимофеева, Е. Haumant; деятельность российских салонов конца XVIII — начала XIX вв. получила широкое освещение относительно вопросов влияния парижских салонов на деятельность зарождавшейся российской салонной жизни в монографии J. Hellegouarc'h.

В социолингвистике исследованию светского общения посвящены работы В. И. Карасика, Л. П. Крысина, А. А. Леонтьева и др., где освещаются как вербальные, так и невербапьные средства общения, выявляются социально значимые различия в ' коммуникативных ситуациях, устанавливаются универсальные и национальные характеристики этикетного поведения.

В философии точку зрения на общение, как отношение к другому, высказал M. М. Бахтин, которая в дальнейшем была развита в исследованиях Н. И. Ворониной, Ю. В. Востряковой, Н. Л. Новиковой. Некоторые аспекты философского анализа светского общения (языковая система картины мира в призме концептосферы этносознания) представлены в работе М. Ю. Грыжанковой «Язык. Сознание. Этнос»1.

Проблема светского общения недостаточно широко разработана в

1 Грыжанкова М. Ю. Язык. Сознание. Этнос / М. Ю. Грыжанкова. - Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2013.- 120 с.

семиотике (Ю. М. Лотман, А. П. Лободанов). Авторы подчеркивают, что человек стремится интерпретировать все виды знаковой деятельности, в которых он лично участвует и которые он воспринимает: ни хореографическое, ни музыкальное воображение не могут обойтись без словесной соотнесенности.

Принимая во внимание существующие проблемы в изучении феномена "светское общение", мы предлагаем его комплексное культурологическое исследование, т.е. рассматриваем светское общение сквозь призму понятия "ритуал" в русле современных базовых направлений культурологической мысли: социальной культурологии, психологии культуры, культурной семантики.

Объектом исследования в представленной диссертации являются официально нормируемые и приватные формы общения в дворянской среде России XVIII в., послужившие основой формирования светского общения.

Предметом исследования является феномен "светское общение" в ритуальной культуре России XVIII в. в различных видах и формах.

Цель исследования: проанализировать воплощение феномена "светское общение" на вербальном и невербальном уровнях общения и показать его национальную специфику, вскрыв механизмы бытия ритуала как функционального элемента дворянской культуры.

В соответствии с целью исследования поставлены следующие задачи:

- раскрыть национально-культурную специфику феномена "светское общение" в ритуальном пространстве России XVIII в.;

- осуществить аналитическое моделирование ритуала на вербальном и невербальном уровнях;

- дифференцировать формы официального и приватного светского общения;

- проследить генезис российских ритуалов в официальных формах светского общения;

- рассмотреть приватные формы светского общения посредством ритуальных концептов.

Гипотеза исследования: светское общение в русской культуре XVIII в. формируется в процессе синтеза элементов двух семиотических систем -вербальной и невербальной, в которых, как в зеркале, отражается ритуал. В результате их взаимодействия образуется синтез свойств и форм знаков, несущих этикетно-интеллеюгуальную информацию, и обеспечивающих полную коммуникацию в дворянском обществе.

Источники исследования представлены в виде текстов разных жанров: дневники, письма, записки и официальные документы российских современников (А. Т. Болотова, И. Г. Георги, И. И. Голикова, В. Н. Головиной, Г. Р. Державина, Екатерины II, С. П. Жихарева, Б. И. Куракина, С. А. Порошина, П. И. Сумарокова, Л. Н. Энгельгардта и др.) и иностранных современников, находившихся при русском Дворе XVIII в. (голштинского министра графа Г. Ф. Бассевича, придворного служителя немецкого герцога Ф. В. Берхгольца, ганноверского резидента Х.-Ф. Вебера, французского дипломата графа М. Д. Корберона, французского посланника де Лави, французского посла графа Л. Ф. Сегюра и др.). В работе изучены архивные документы о русских

5

дипломатических миссиях в Европе из РГИА (Российский государственный исторический архив: «Реляции российских послов» Ф. 473. Оп. 3. Д. 20. Л. 1-11), о каруселях, гостевом визите из РГАДА (Российский государственный архив древних актов: «О правилах наблюдаемых при каруселях» Ф. 10. Оп. 1. Ед. хр. 377; «Письмо графа А. С. Строганова барону С. Г. Строганову» Ф. 1278. Оп. 4. Ед. хр. 97. Л. 34 обл.), о кружках из НИОР РГБ (Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки: «Чистое намерение» Ф. 147. Ед. хр. 279 (12) Л. 2; «Речь одного брата системы истинного и справедливого каменщичества» Ф. 14. Ед. хр. 291. Л. 17; «Устав или правила свободных каменщиков» Ф. 14. Ед. хр. 1. Л. 2, 92; «Протоколы заседаний Теоретического градуса Ложи в Вологде 1791—1792» Ф. 147. Ед. хр. 293/М.2167/. Л.[4 обл]); опубликованные документы газет и журналов «Прибавление к Московским ведомостям» (04.04.1777), «С.-Петербургские ведомости» (16.06.1766, 05.03.1778), «Прибавлениях к С.-Петербургским ведомостям» (25.03.1774, 31.03.1777, 10.03.1780), «Русский архив» (1870, 1874, 1877, 1883, 1887, 1897, 1902, 1904, 1910, 1911), «Русская старина» (1874, 1882), «Исторический вестник» (1887, 1895), «Сын Отечества» (1836), «Среди коллекционеров» (1921), «Древняя и новая Россия» (1876), «Современник» (1854); камер-фурьерские церемониальные журналы (17251800); законодательные акты, касающиеся форм светского общения и культуры общения (Полное Собрание Законов Российской .Империи 1718— 1800); словари, раскрывающие сущность форм светского общения.

Методология исследования опирается на труды отечественных ученых: Н. А. Бердяева, Н. И. Ворониной, М. Ю. Грыжанковой, Н. Я. Данилевского, И. А. Зеткиной, А. Ю. Ивлевой, Н. М. Инюшкина, Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана, Н. Г. Меркуловой, Н. А. Милешиной, Н. Л. Новиковой, С. И. Пискуновой (Митиной), С. М. Соловьева, Н. Г. Юрченковой и др., характеризующих культуру как универсальное свойство общественной жизни. Кроме того, проблему ритуала, как функционального элемента культуры, изучали зарубежные ученые О1, и К. Берндты, Э. Дюркгейм, Б. Малиновский, В. Тэрнер) и отечественные исследователи (А. К. Байбурин, А. И. Быкадоров, И. И. Домнина, Л. П. Морина, К. С. Сарингулян, И. Н. Сертакова).

Исследование феномена светского общения в ритуальной культуре России XVIII в. позволило комплексно использовать структурно-функциональный подход, который выводит исследование на теоретический уровень и позволяет глубже понять сущность светского общения как социокультурного частного феномена, выстраивая познавательную модель культуры вообще. А также в полной мере использовать методы гуманитарных наук для решения поставленных в работе задач.

Метод анализа, базирующийся на теории символического взаимодействия, позволил раскрыть значение широкого круга символов светского общения как процесса социокультурной коммуникации.

Культурно-исторический метод позволил выявить специфику формирования феномена "светское общение" в русской дворянской культуре XVIII в.

Сравнительно-исторический метод применялся для эксплицирования специфических черт названного феномена именно в русской культуре по сравнению с другими европейскими культурами.

Историко-хронологический метод был необходим для детального раскрытия формирования феномена "светское общение" в русской культуре в исследуемый период времени в общеисторическом европейском контексте.

Культурно-типологический метод дал возможность выявить культурно-исторические характеристики российского светского общения в дворянской среде XVIII в., сложившегося в рамках симбиоза стандартного и ситуативного поведения, обусловленного ритуалом.

Научная новизна исследования определена тем, что в нем: впервые феномен "светское общение" в русской культуре XVIII в. рассматривается с точки зрения ритуала как функционального элемента культуры;

- выявлены доминирующие функции ритуала, которые объясняют сложность такого явления как светское общение;

- предложена интерпретация вербальной и невербальной семиотических систем, включенных в ритуал;

- реконструированы официальные формы светского общения; в результате обнаружения слияния ритуальных компонентов прослеживается этапность формирования феномена "светское общение";

- выявлены ритуальные компоненты, которые оказали значительное влияние на формирование не только феномена "светское общение" в культурном пространстве России XVIII в., но и заложили основы для дальнейшего развития и расцвета русской культуры.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. XVIII столетие - время активного формирования феномена "светское общение", ставшего эталоном для русского общества на протяжении двух веков, явившегося одним из истоков современной культуры общения. В XVIII в. изменилась социально-психологическая основа дворянской культуры. На фоне распада допетровского культурного канона стали развиваться новые статусные формы художествено-эстетических (ассамблея, куртаг, эрмитаж, бал, маскарад, карусель) и интеллектуально-научных (гостевой визит, клуб, кружок, салон) развлечений. Навязанные вначале государственной волей, они быстро приобрели общекультурный смысл, т. к. имели ритуальную природу.

2. Ритуал включает в себя знаки двух семиотических систем — вербальной и невербальной. Первая состоит из нескольких слоев: стандартные темы, речевая манера, речевые запреты (рекомендательного характера и законодательные), учет социального статуса собеседника, тендерный аспект общения. Вторая рассматривается в следующих формах: пространственная организация светского общения, манера поведения, костюм и атрибутика, танец, музыка.

3. Светское общение представляет собой сложную и запрограммированную систему, в которой тесно переплетаются жесткие правила, главным образом, в отношении поведения и речевой культуры, обусловленных принятой нормой. Таким образом, в культурном дворянском

7

пространстве России XVIII в. можно дифференцировать официальные и приватные формы светского общения. К первым относятся ассамблея, куртаг, эрмитаж, бал, маскарад, карусель, ко вторым - гостевой визит, клуб, кружок, салон.

4. Генезис ритуала в культурном дворянском пространстве России XVIII в. позволил реконструировать официальные формы светского общения. В результате симбиоза ритуальных компонентов (вербальная культура, танцевальный и музыкальный канон, способы оформления личности и др.) происходило формирование феномена "светское общение" в дворянской культуре XVIII в.

5. Ритуальный характер приватных форм дворянского общения позволил выявить те ритуальные концепты, которые сыграли особую роль в формировании не только феномена "светское общение", но и всей русской культуры XVIII и XIX вв. Смещение приоритетов в русской культуре второй половины XVIII в. в сторону гражданских добродетелей обусловило активизацию роли салонов как особой формы семиотического действа. Салоны стали самым ярким проявлением свободы собраний и явились средой, способствовавшей выработке норм русского литературного языка. В русских литературных салонах складывались традиции высокоинтеллектуального общения, зарождались мастерские слова, послужившие «колыбелью» возрастания и расцвета классической русской литературы.

Научно-практическая значимость работы

Материалы и результаты исследования могут служить методологическими ориентирами в разработке проблем прикладной культурологии. Комплексный характер исследования и актуальность его темы позволяет применить выводы и материалы диссертации в общих и специальных курсах истории и теории культуры, культурологии, литературоведения, а также в специальных курсах и семинарах, посвященных развитию русской культуры и формированию национальной менталыюсти. Практическую значимость имеют описанные в работе способы формирования светского общения.

Апробация исследования

Диссертация выполнена в Мордовском государственном университете имени Н.П. Огарева, ее главные результаты обсуждались на кафедре теории речи и перевода и кафедре культурологии и этнокультуры. Основные научные результаты диссертационного исследования нашли отражение в 11 статьях, включая 3 публикации в реферируемых журналах ВАК, 3 - в изданиях, рекомендованных РИНЦ и 3 - зарубежных изданиях.

Развитие диссертационной концепции было представлено в научных докладах на международных и Всероссийских научных конференциях (Мюнхен - Германия, 2013; Новосибирск, 2013; Вествуд - Канада, 2014; XLI-XLV Огаревские чтения - Саранск, 2012-2015; Саратов, 2015).

Структура диссертации предопределена спецификой темы и логикой исследования и включает введение, две главы, заключение, общим объемом 178 страниц, библиографический список из 344 наименований (16 на иностранных языках).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется степень ее научной разработанности, формулируется цель, задачи, объект и предмет исследования, представляются основные положения, выносимые на защиту, определяется научная новизна, теоретическая и практическая значимость, хронологические рамки исследования, излагается апробация и структура диссертационного исследования.

Первая глава «Национально-культурная специфика феномена "светское общение" в российском пространстве дворянской культуры XVIII в.» состоит из двух параграфов и посвящена характеристике феномена "светское общение", представленного сквозь призму русской ритуальной культуры.

В первом параграфе «Светское общение как проявление русской культуры» автор осмысливает феномен "светское общение" через понятие "ритуал", поясняя его происхождение, функции, структуру и место в культуре.

Диссертант полагает, что со времени Петра I формируется новое ритуальное пространство как совокупность установленных обычаем канонизированных действий. При этом в основу ритуального пространства положена норма как императивное выражение культурных ценностей, определенной системы правил, воспроизводящих себя и являющихся средствами поддержания и функционирования светского общества.

"Светское общение" представляет сложную и запрограммированную систему ритуала, в которой тесно переплетаются жесткие правила, главным образом, в отношении речевой культуры и обусловленного нормой поведения.

Согласно точке зрения Р. и К. Берндтов, Г. С. Кнабе, Е. А. Торчинова, В. Тэрнера, В. Фукса и др. ритуал имеет религиозно-символический характер. Кроме того, ряд исследователей, в частности, А. К. Байбурин, К. С. Сарингулян на первый план выводят проблемы коммуникации и социализации ритуальных действ. В диссертационном исследовании за основу берется дефиниция ритуала в узком смысле слова, предложенная Н. И. Ворониной, поскольку данное определение наиболее точно раскрывает этот культурный феномен: «Ритуал -это исторически сложившаяся форма поведения, в которой способ и порядок исполнения действий строго канонизированы»2.

Представляя собой единицу культуры, ритуал выполняет ряд жизненно важных функций: социализирующую, интегрирующую, воспроизводящую, психологическую, дистантную, аппроксимирующую, мировоззренческую, коммуникативную, регулятивную, интегрирующе-дезинтегрирующую, культуротранслирующую.

Диссертант синтезирует результаты относительно проблемы интерпретации феномена "светское общение" через призму ритуала в двух аспектах - вербальном и невербальном.

Вербальный аспект ритуала включает несколько слоев: стандартные

2 Воронина Н. И. Теоретическая культурология. Изд. 2-е, перераб. и доп. / Н. И. Воронина. -Саранск : Типогр. «Красный Октябрь», 2006. - С. 137.

9

темы, речевая манера, речевые запреты (запреты рекомендательного характера и законодательные запреты), учет социального статуса собеседника, тендерный аспект общения.

Активное участие российского дворянства XVIII в. в разных формах общественной жизни требовало эрудиции во многих областях знаний (общественно-политической, военно-инженерной, литературно-

искусствоведческой и т. д.). Уже в первой половине XVIII столетия вопросы интеллектуализации мыслительной деятельности привлекали внимание дворянских идеологов. Одним из первых наиболее подробно рассмотрел эту проблему просветитель и государственный деятель В. Н. Татищев в произведении «Разговор двух приятелей о пользе науки и училищах» (17301735). Во второй половине XVIII в. вопросы общей и специальной эрудиции так или иначе освещались профессорами Академии Наук, Московского университета и других элитных учебных заведений: А. А. Барсовым, М. И. Панкевичем, Н. Н. Поповским, А. А. Прокоповичем-Антонским, П. А. Сохацким, М. М. Снегиревым и др. Следовательно, отечественная научно-публицистическая мысль активно влияла на формирование феномена "светское общение". Согласно новым ритуальным канонам, российский аристократ должен быть всесторонне эрудированной личностью, способной высказывать глубокие мысли по различным областям знаний.

В неразрывном единстве с содержанием речей находилась и манера их исполнения, под которой автор понимает громкость, тембр, дикцию, тональность. М. В. Ломоносов в произведении «Краткое руководство к риторике на пользу любителей сладкоречия» (1744) скрупулезно разработал рекомендации, касающиеся дикции и интонации. Все нравоучительные трактаты (напр.: Н. Г. Леклерк «Искусство явиться в свет с успехом» перв. изд. на рус. яз. - 1774, второе - 1790; «Истинная политика знатных и благородных особ» перв. изд. на рус. яз.- 1737, второе - 1765, третье - 1787 и др.) так или иначе четко выделяли неправильные по форме речи: содержащие грубость, крик, заикание, дикционную нечеткость.

В нравоучительной литературе XVIII в. был очерчен круг тем, требующих большой осторожности в ходе беседы, например, не говорить о том, в чем плохо осведомлен, не раскрывать свои и чужие тайны, не проявлять любопытства и т.п.

В России XVIII столетия отсутствие гражданского общества и личной свободы для значительной части населения объясняло политику запретов, строго регламентировавших тематику бесед в общественных местах и даже в быту. Законодательные запреты определяли специфику российского общения: человек генетически испытывал страх, он боялся, что его рассуждения будут доложены в Тайную канцелярию. 4 июня 1763 г. вышел манифест Екатерины II «О воспрещении непристойных разсуждений и толков по делам до Правительства относящимся». Данный законодательный акт был направлен против недоброжелательных высказываний, касающихся прихода императрицы к власти.

При общении следовало учитывать титулатуру (социальный статус

ю

собеседника) — равный по званию, выше или нижестоящий. Ритуальные формы обращения отражали чин, следовательно, и значимость человека в обществе, а также подчеркивали социальное неравенство.

Невербальный аспект ритуала рассматривается диссертантом в следующих формах: пространственная организация светского общения, манера поведения, костюм и атрибутика, танец, музыка.

Автор работы проводит сравнительный анализ пространственной организации светского общения официальных мероприятий (императорский выход и императорская трапеза) и развлекательных действ (ассамблея и гостевой визит). Диссертант приходит к выводу о том, что ритуальная сущность пространственной организации официальных мероприятий состояла в демонстрации иерархической системы, на вершине которой находился император. Во время развлекательных действ, напротив, наблюдалась свобода выбора в перемещениях и выборе развлечения.

В XVIII в. интерес к аспектам телесной манеры поведения способствовал совершенствованию как речевой, так и телесной культуры аристократа. Ритуально упорядоченные физические движения (поклоны, походка, жесты, поза, мимика и т. п.) осознавались как высшая ценность, без них интеллект как бы терял свою значимость. Одним из первых отечественных пособий, уделявшим внимание физическим движениям, было «Юности честное зерцало или показания к житейскому обхождению, собранное от разных авторов...» (в течение 1717-1723 гг. вышло четыре издания, 5-е- 1742, 6-е - 1745, 7-е- 1767).

Костюм и атрибутика дворянина — существенные ритуальные составляющие феномена "светское общение". Этим элементам системы прикладных искусств присущи универсальные функции культуры -коммуникативная, эстетическая и интегрирующая. Бальный костюм - самара, роба, фрак, дезабилье и др. - были заимствованы из европейской культуры. Европейский покрой одежды придавал внешности российских аристократов особый колорит, приобретая при этом важную функцию - быть понятной для европейца. Костюм расширял межкультурные контакты, помогая сплочению российского и европейского придворного микросоциумов, в чем выразилась интегрирующая функция. С помощью костюма и атрибутов дворяне демонстрировали достоинство и состояние, а также принадлежность к аристократической части общества. Таким образом, костюм и атрибутика выполняли коммуникативную функцию. Костюм и атрибутика привносили дополнительную нарядность и торжественность всем формам ритуального светского общения - официально-нормируемым и приватным. С этой точки зрения они реализовывали эстетическую функцию.

Светский танец XVIII в., как важный элемент в новой ритуальной эстетике, выполнял несколько функций: социализирующую, регулятивную, эстетическую, интегрирующую. Начиная с эпохи Петра I и введения ассамблей, человек, принятый в обществе, был обязан хорошо танцевать, в противном случае он считался плохо воспитанным. Более того, умение хорошо танцевать сказывалось и на психическом состоянии дворянина: он чувствовал себя уверенно и свободно. Таким образом, светский танец реализовывал функцию

11

социализации индивида. Регулятивная функция танца состояла в идентификации социального статуса танцующих. Через канву бальных танцев в российскую культуру проникли новые ритуалы, заимствованные из Европы. Танцы выполняли интегрирующую функцию: правила пластического поведения были одинаково понятны как российским аристократам, так и представителям западноевропейской культуры.

В российском аристократическом обществе светская музыкальная культура приобретает ритуальную форму, поскольку принимает стереотипный, регламентированный и обязательный характер не только при Дворе, но и в домах российской аристократии.

Во втором параграфе «Формы официального и приватного светского общения» автор диссертации исследует два типа поддержания духовного производства: подчиненного государству и основанного на самообеспечении. Первый тип предполагает следующую иерархию светского общения: ассамблея, куртаг, эрмитаж, бал, маскарад, карусель. Второй - гостевой визит, клуб, кружок и салон.

Основу для официальных и приватных форм общения положили ассамблеи. Приобщение самого Петра I к западноевропейским культурным традициям началось еще в XVII в. с частого посещения в Москве Немецкой слободы, где у П. Гордона, Фр. Лефорта и других высокопоставленных особ почти ежедневно проходили вечера, на которые отцы семейств являлись с женами и , взрослыми детьми. Кроме того, Петр знакомился с западноевропейскими ритуалами и по письменным отчетам российских дипломатов. Так, например, российский подданный А. А. Матвеев (1666-1728), находившийся в Париже осенью 1705 г!", составил «Статейный список московского посольства, бывшего во Франции из Голландии инкогнито», в котором описаны институты французского общества и в частности ассамблеи. Более того, во время второго визита за границу (1717) Петр посетил французские гостиные и был поражен утонченным светским лоском придворного быта и галантностью манер дворянского общества. Таким образом, личные впечатления Петра от посещений Немецкой слободы и европейского, в частности, французского бомонда, его подробное описание русскими вельможами явились причиной введения ассамблей в России.

26 ноября 1718 г. .Императорским Указом население столицы было оповещено о введении ассамблей. По нашим неполным данным за декабрь 1718 - январь 1725 гг. проведено 65 ассамблей. В интеграционный процесс внедрения новых ритуальных форм были вовлечены и духовные лица. В частности, вице-президент Синода Феодосий Яновский, возглавлявший в 1720-х гг. российскую православную церковь, ввел в Москве ассамблеи и для духовенства.

Куртаги и эрмитажи явились следствием пространственного структурирования: стремлением поддержать иерархию социальных статусов в противовес ассамблеям, где происходило снятие различного рода дистанций между разносословными группами.

В «Словаре современного русского литературного языка» представлены

12

следующие дефиниции понятиям «куртаг» и «эрмитаж»: «Куртаг - прием, приемный день в царском дворце»; «Эрмитаж - обособленное помещение, предназначенное для уединенного времяпрепровождения»3. В отличие от петровских ассамблей, куртаги и эрмитажи устраивались при Дворе монархов. Относительно эрмитажей нужно добавить, что коронованные лица выбрали особое помещение в Зимнем дворце, где проводили часы отдыха в кругу приближенных персон среди произведений искусства. Это помещение также получило название Эрмитажа. Постепенно имя собственное - как название помещения — превратилось в имя нарицательное - как проходимое в нем действо. По количеству посетителей эрмитаж подразделялся на три вида: Большой (150-200 человек), Средний (50-60 человек) - присутствовали высшие сановники и дипломатический корпус, Малый - завсегдатаями были только члены императорской фамилии и близкие к императрице персоны.

Куртаг и эрмитаж - это придворные формы досуга, отличительным ритуальным признаком которых являлось общение на «суперсоциальной дистанции». Следует подчеркнуть интернациональный характер куртагов и эрмитажей: здесь происходило общение императорского Двора и российской элиты с иностранными послами и министрами.

Куртаги и . эрмитажи являлись заимствованной формой увеселения российских коронованных особ, о чем свидетельствуют описания придворных ритуалов французского, прусского, датского, польско-саксонского и английского Дворов, составленные российскими послами графами А. П. Бестужевым-Рюминым. Г. Гроссом, Г. К. Кейзерлингом, П. И. Паниным.

К официальным формам общения диссертант также относит балы и маскарады, они классифицированы по месту проведения: придворные (в Москве - Грановитая палата, в С.-Петербурге и его окрестностях - Летний Дворец, Зимний Дворец, Эрмитаж, Петергоф, Павловск, Гатчина), партикулярные (в домах вельмож), ведомственные (в учебных заведениях). Балы и маскарады подразделяются и с иерархической точки зрения: дворянские и разносословные (кроме дворян приглашались представители разных сословий -мещане, купцы и другие сословия). С 1748 г. в С.-Петербурге существовали антрепренерские (платные) маскарады. Таким образом, в России XVIII в. сложилась разветвленная система балов и маскарадов - от придворных до антрепренерских.

Кроме того, существовали публичные маскарады, представлявшие собой уличные шествия. Следует обратить внимание, что особой формой публичных маскарадов являлись карусели - «конные состязания, заменившие средневековый рыцарский турнир»4. Во время каруселей прослеживался своеобразный симбиоз: участниками было в основном дворянство, а зрителями -все желающие. По форме маскарады были аллегорические (на первый план выступали аллегорические сюжеты с дидактическим подтекстом), маскарад-

3 Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. / М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950-1965.-Т. 5.-С. 1878;Т. 17.-С. 1908-1909.

4 Там же.-Т. 5.-С. 845.

«метаморфоза» (получил распространение при Елизавете Петровне, когда мужчины облачались в широкие платья с фижмами, а дамы - в мужские костюмы).

Семиотическими ритуальными составляющими бала и маскарада во временном плане являлись: съезд гостей, торжественное прибытие монарха, танцевальная часть, трапеза, разъезд.

Балы и маскарады устраивались по поводам: значимых событий императорской семьи (коронации, дни рождения, тезоименитства, бракосочетания); военных побед; общепринятых религиозных и светских праздников; пребывания в России высокопоставленных иностранных гостей.

Формально приватные формы светского общения реконструируются следующим образом: гостевой визит, клуб, кружок, салон

Гостевые визиты можно отнести к тем приватным светским развлечениям, в которых формировалась связь между гостевыми ритуалами XVII в. и новыми ритуалами XVIII столетия. Как свидетельствуют мемуарные источники, поводами для гостевых визитов были: церковные праздники -Рождество, Крещение, Масленица, Пасха, Покров и др.; «царские дни» -тезоименитства царской фамилии, день восшествия императора / императрицы на престол; новые светские праздники - Новый год и т. п., дни рождения членов семьи или родственников и др.

К приватным формам общения также относятся клубы. Развернутое определение данному понятию представлено в книге И. Г. Георги «Описание российско-императорского города Санкт-Петербурга и достопамятностей в окрестностях оного, с планом» (1996): «Клобы или определенные общества для обхождения, увеселения, отдохновения учреждаются во всяком большом, богатом городе, преисполненном людьми, работами угнетенными и ищущими рассыпать мысли свои, такожде и праздными, при чем, кроме собственным увеселением не занимающимися»5. Следовательно, основные функции клуба-это общение («обхождение»), развлечение («увеселение») и приятное времяпрепровождение («отдохновение»).

Идея клуба привнесена в Россию англичанами. Клубы появляются в эпоху Екатерины И, старейшим среди них был Петербургский Английский, основанный в 1770 г. Собственно английским клуб просуществовал непродолжительное время..

Обобщая факты, автор диссертационного исследования представляет классификацию российских клубов XVIII в. Они различались по сословным признакам: дворянские, купеческие, мещанские. Российские клубы можно разделить и по тендерному признаку: членами Английского клуба, Военного и Морского офицерского клубов были только мужчины.

Все российские клубы являлись многофункциональными, но при этом в том или ином клубе существовали свои приоритеты. В Музыкальном

5 Георги И. Г. Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопамятностей в окрестностях оного, с планом / И. Г. Георги. - СПб. : Лига, 1996. -С. 458^59.

клубе устраивались концерты, балы или маскарады. В Мещанском клубе читали газеты, играли в карты, шашки, шахматы или бильярд. В Дворянском клубе приоритет отдавался танцам, спектаклям, концертам и картам, в Старшем Танц-клобе — музыке, танцам. Английский клуб являлся самым консервативным: балов не было, клубмены посвящали свое время чтению, играм, светской беседе.

Культурные пространства дворянских клубов были тесно связано между собой: некоторые высокопоставленные чиновники посещали несколько клубов.

Значимая приватная форма общения - кружок. Данное понятие подразумевает «группу лиц, объединенных общностью взглядов и целей»6. Из дефиниции следует, что среди причин образования кружков являются интересы объединения единомышленников в некие формы сообществ. Систематизировав факты о деятельности кружков XVIII в., диссертант представляет список кружков и содержательную часть их деятельности. В России XVIII в. кружковая деятельность велась в частных домах, при учреждениях, при Дворе. По направлениям деятельности российские кружки XVIII в. разделяются на литературные, философско-религиозные (масонские), музыкальные, литературно-политические, научно-литературные. Проведенный анализ позволил утверждать, что наиболее многочисленными, как по количеству самих кружков, так и по составу участников были литературные и масонские кружки.

Среди приватных форм общения диссертант выделяет салоп. Автор исследования сравнивает дефиниции этого термина, представленные в словарях русского языка: «Салон - зала, зал; гостиная, комната для приема»7; «Салон - 1. парадная гостиная или зал для приема гостей в аристократическом или буржуазном доме; 2. группа лиц аристократического или буржуазного круга, постоянно собирающихся в качестве гостей в каком-либо доме»8; «Салон -политический, литературно-художественный кружок из людей избранного буржуазно-дворянского круга, собирающихся обычно в доме какого-то привилегированного лица»9. Словарные дефиниции трактуют «салон», во-первых, как помещение, во-вторых, как группу лиц, кружок. Согласно точке зрения автора исследования, представленные определения «салона» не совсем раскрывают его сущность. Логика нашего диссертационного исследования позволяет утверждать, что понятие «салон» включает в себя целенаправленную речемыслительную деятельность человека. Следовательно, культурное пространство салона определяется не его расположением, а самим говорящим человеком.

Говоря о российской салонной жизни XVIII в., нужно обратить внимание на влияние парижских салонов: российские аристократки, вернувшись после длительного путешествия на родину, организовывали в своих домах салоны, пытаясь воплотить в них свое восприятие французской жизни, стиля и

6 Словарь современного русского литературного языка. - Т. 5. - С. 1730.

7 Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля: В 4 т. - СПб.-М. : Изд-во т-ва М. О. Вольфъ, 1903-1909. - Т. 4.-С. 13.

8 Словарь современного русского литературного языка. - Т. 13. - С. 65.

9 Ожегов С. И. Шведова Н. Ю. Словарь русского языка / С. И. Ожегов. - М. : Азбуковник, 1997.-С. 693.

французской культуры в целом.

По месту функционирования российские салоны были разграничены на столичные и усадебные.

Завсегдатаи кружков и салонов ~ это элита просвещенного дворянства, а также недворянский слой населения. Во главе кружка находился, главным образом, мужчина, салон же возглавляла высокообразованная представительница российского дворянства.

Во второй главе «Становление светских канонов в ритуальном пространстве России XVIII в.» автор исследует совокупность новых речевых норм общения, ставших основой для официальных и приватных ритуальных действ.

В первом параграфе «Ритуальные маркеры светского общения: ассамблея, куртаг, эрмитаж, бал, маскарад, карусель» анализируется становление новых ритуальных концептов в официальных формах светского общения.

Благодаря петровским ассамблеям ассимилирована ритуальная новация: русская женщина является в общество мужчин с полным правом и обязанностью принимать участие в общих разговорах, танцах и т. д.

Ассамблеи были местом открытого внесословного обсуждения любых актуальных проблем, в частности, внутренней и внешней политики, теологии, проводимых реформ. Содержание разговоров Петра со своими соратниками показывает, что утонченный метафизический салонный диалог (например, дискуссии о литературе, искусстве, философии) в России начала XVIII в. не был развит.

Общение на ассамблея к разрушало традиционную внутрисословную замкнутость, это обеспечило развитие новых ритуальных канонов: индивид переставал бояться высказывать мысль, которая в допетровской Руси не могла быть озвучена.

Таким образом, Петр I узаконил ассамблею как форму ритуального куртуазного общения, сделал ее обязательной для подражания и распространения; в риторическом отношении ассамблеи задали первоначальную норму будущего российского салонного общения.

Куртаги и эрмитажи представляли собой культурное пространство, где в симбиозе существовали такие ритуальные элементы, как: беседа; музыка / спектакль (нужно оговориться, сто спектакли являлись прерогативой только эрмитажей); игра.

Факты, почерпнутые из «Записок Семена Порошина, служащие к истории Его Императорского Высочества благоверного Государя Цесаревича и Великого Князя Павла Петровича»10 говорят о том, что во время куртагов за бильярдным или карточным столом проходила непринужденная светская беседа, сопровождавшаяся зачастую соревновательным остроумием и даже легким

10 Порошин С. А. Записки Семена Порошина, служащие к истории Его Императорского Высочества благоверного Государя Цесаревича и Великого Князя Павла Петровича / С. А. Порошин. - СПб. : 1844. - 589 с.

подтруниванием. На куртагах завсегдатаи отходили от требований парадного, официального этикета: вели себя просто и непринужденно. Малые эрмитажные собрания также проходили без соблюдения правил придворного этикета. Таким образом, упразднение этикета на куртагах и Малых эрмитажных собраниях, царившее там равноправие касалось только тех, кто был во главе придворного общества и дипломатического корпуса. Правила против этикета были не только обусловлены самим этикетом, они были частью ритуала и составляли норму культурного поведения на высшем уровне придворной жизни.

На эрмитажных встречах развивались коммуникативные ритуалы, в частности, регулярной темой эрмитажей было обсуждение экспонированных произведений искусства. Просмотр произведений искусств их ценителями -картин, статуй, рисунков, гравюр, изделий из фарфора, серебра, золота, драгоценных камней, монет, медалей, минералогических коллекций и т. д. -органически включался в ритуальную «программу» эрмитажных собраний. Отмечались как положительные, так и отрицательные моменты Эрмитажного интерьера. К положительной стороне посетители относили наличие высоко художественных произведений, наличие каталогов. Критическая оценка складывалась, в основном, от отсутствия художественного вкуса в оформлении; посетители указывали и на тот факт, что часть экспонированных произведений не имела художественной ценности.

На эрмитажных собраниях участники высказывались и по поводу просмотренной театральной пьесы. Первый спектакль (по Камер-фурьерскому журналу) состоялся 22 ноября 1785 г. В Больших и Средних эрмитажах после бала давались русские, французские или итальянские спектакли. Малые эрмитажные собрания начинались с пьесы (бала не было). Кроме профессиональных спектаклей, на сцене Малого эрмитажного театра ставились и любительские постановки. Екатерина II сформировала кружок литераторов-дилетантов для работы над пьесами специально для Малого эрмитажа. Они принадлежали к жанру драматических пословиц и фарсов, главным образом на французском языке, и содержали отклики на придворные события.

На эрмитажах часто исполнялись камерные концерты. Обсуждение просмотренного спектакля, прослушанного музыкального произведения являлось важным ритуальным компонентом культурного пространства эрмитажных собраний. На куртагах музыка звучала преимущественно в виде фона, сопровождая общение и игры.

Важным ритуальным элементом куртагов были карточные игры, реже -бильярд. Среди развлечений Малых эрмитажей можно выделить карты, фанты, шарады, во время которых в шутливой форме сообщались новости в мире науки и искусства, сыпались остроты, каламбуры.

На куртагах и Малых эрмитажах действовал ритуал запрета: 17 февраля 1732 г. появилось распоряжение Кабинета министров о недопустимости на данных мероприятиях письменно или словесно «подавать прошения» императрице. Напротив, Большие и Средние эрмитажные собрания являлись местом, где ЕкатеринаН решала вопросы государственной важности. В частности, назначения на пост губернатора, министра, статс-секретаря

17

императрица производила только после продолжительной беседы на эрмитажном собрании.

Ритуал входит в ткань бала, маскарада, карусели. Говоря о риторическом аспекте маскарадных и карусельных празднеств, автор констатирует, что специально построенные архитектурные сооружения всегда были предметом обсуждения, иногда и описания.

Важной ритуальной составляющей частью балов, маскарадов, каруселей являлся костюм придворного. Иностранные гости неоднократно отмечали необычную элегантность нарядов, сочетавшихся с великолепными головными уборами и украшениями. Маскарады отличались разнообразием не только костюмов, но и масок. Во время маскарадных мероприятий индивид, надев маску, стремился быть неузнанным. Главным ритуальным предназначением маскарадного костюма являлось «стирание граней» иерархической структурированности общества. Свобода маскарадного праздника позволяла человеку выйти за пределы своего статуса и положения путем переодевания.

В ряде случаев данная свобода действия приводила к конфликтам, поэтому государственные власти строго следили за порядком на этих увеселительных мероприятиях. Подобная свобода повлекла за собой ритуал запрета: ритуальные нормы поведения контролировались соответствующими государственными органами.

Центральным ритуальным действом бального «сценария» являлся танец. Чаще всего исполнялись европейские танцы - полонез, менуэт, контраданс, экосез, котильон, мазурка и вальс. Танцы нормировали характер и стиль беседы. Простые фигуры и медленный темп полонеза давали возможность для любовной интриги. Менуэт представлял собой медленный танец, в котором грациозные движения сменялись реверансами. Танцующие периодически замирали в почтительных позах. Куртуазный характер движений как бы предполагал такой же куртуазный разговор. Мазурка «требовала» поверхностных, неглубоких тем, но также занимательности и остроты разговора. Для нежных объяснений благоприятную обстановку создавал вальс. Итак, парные танцы в знаково-символической ритуальной системе могут быть соотнесены с эстетикой куртуазной любви. Бальная зала в результате превращалась в поле демонстрации освоенного высшими слоями российского общества языка куртуазного общения.

Маскарадные балы- рассматриваемого, периода - это насыщенная аттрактивным началом зона интенсивного межличностного общения. Они отличались наиболее раскрепощенной атмосферой: в танцевальной беседе, скрываясь под маской, каждый мог проявить свою индивидуальность, блеснуть остроумием. Ритуальная коммуникация во время маскарадных танцев предоставляла уникальные возможности для флирта.

Важным ритуальным компонентом бального и маскарадного действа являлась трапеза. Обсуждались такие ритуальные элементы, как оформление и сервировка праздничного стола, являвшиеся демонстрацией роскоши и пышности и способствовавшие эстетизации форм дворянского быта.

Бал и маскарад использовались и как ритуальное пространство обсуждения деловых вопросов, когда их решение в обычной

18

должностной обстановке по тем или иным причинам было затруднительным. Они являлись местом встречи чиновников, разделенных должностной иерархией, которая не позволяла непосредственно обращаться к вышестоящему начальству. На балу решались и дипломатические проблемы. Так, в 1735 и 1740 гг. именно на балу Анна Иоанновна беседовала с пленными офицерами — иностранными подданными.

Во втором параграфе «Ритуальные модели дворянского общения в универсуме гостевого визита, клуба, кружка, салона» диссертант рассматривает гостевые визиты через синтез ритуалов XVII и XVIII столетий, анализирует ассимиляцию новых ритуальных концептов в российских клубах, прослеживает общность и различие ритуальных норм поведения и общения в пространстве салона и кружка.

Гостевой визит

Обзор мемуарных материалов по данной проблематике приводит к выводу о том, что «программа» гостевого визита включала в себя ряд типологически устойчивых ритуальных элементов: осмотр дома, трапеза, прогулка, танцы, настольные игры (бильярд, карты, шашки, шахматы), спектакль / концерт. Набор данных ритуальных элементов зависел от разных обстоятельств: степени достатка хозяина, его индивидуального вкуса, отдаленностью усадьбы от столичного или губернского города и т. п.

Со второй половины XVIII в. осмотр жилых помещений как у царственных особ, так и у рядовых дворян, рассматривание всех комнат, их оценка стали ритуальной частью «программы» любого гостевого визита. Это можно объяснить тем, что уже к середине XVIII в. вещный мир, окружающий дворянина и вообще образованного человека, резко изменился. Он стал гордостью хозяина, который с удовольствием демонстрировал свои «достижения», особенно те, которые соответствовали западноевропейским ценностным стандартам. Интерьер и его вещное наполнение становились объектами хвалебных комментариев.

Художественное убранство домов аристократии складывалось под европейским влиянием, одной из характерных черт которого являлась тенденция к коллекционированию, ставшей данью времени и отражавшей эстетические потребности дворянского общества. В дворянских особняках создавалась особая семиотическая атмосфера, представленная тематически разными коллекциями (монеты и минералы; камни и вазы; чучела редких птиц, западноевропейская живопись, библиотеки), в которых воплощались эстетические и литературные пристрастия ее владельца. Коллекционирующий человек обязан давать близкий к профессиональному комментарий тем вещам, которые составляют его собрание. Когда индивидуум не умеет «проговаривать» свою коллекцию, он обесценивает ее в собственных глазах и постепенно теряет к ней интерес. Рассматривание произведений искусства заставляет индивида рассуждать о том, что он видит.

Совместная трапеза в XVIII в. - ритуальный элемент гостевого «сценария». На званых приемах ритуальной темой для бесед становилась изобретательность и искусство поваров. Оценка вкусовых качеств блюда и

19

технология его приготовления были давним ритуалом французского застолья, и русские дворяне, так или иначе, воспринимали эти ритуалы.

Наибольшую сложность для диссертанта представляло воспроизведение тематики застольных бесед. Отдельные источники дают об этом некоторое представление, в частности «Записки Семена Порошина, служащие к истории Его Императорского Высочества благоверного Государя Цесаревича и Великого Князя Павла Петровича». Воспитатель Великого князя Павла подробно фиксировал приглашенных на застолье, а также темы разговоров. Обычно велась беседа на бытовую тематику, говорили и о международной политике, российской экономике, научных проблемах, организации образования, юриспруденции, искусстве. Сопровождавшая трапезу столовая или застольная музыка также являлась ритуально обсуждаемым вопросом с точки зрения мастерства исполнения.

С середины XVIII в. одним из наиболее любимых и ожидаемых элементов гостевого визита были домашние театральные постановки. Их поощрял специальный сенатский Указ от 21 декабря 1750 г., разрешавший устраивать спектакли в частных домах. Как правило, на домашних импровизированных и специально построенных сценах ставились пьесы по мотивам прочитанных и понравившихся художественных произведений или сюжеты сочинялись самими актерами. В домашних спектаклях кроме любителей-дворян участвовали и крепостные актеры, учителями которых были известные актеры, певцы, музыканты (актеры И. А. Дмитревский, П. А. Плавильщиков, М. С. Синявская; художник-декоратор П. Гонзаго; балерина Ф.-Л. Гюллен-Сор и др.). В результате обучения они усваивали весь комплекс приемов сценического искусства. Оценке подвергалось мастерство исполнения, включая тембр голоса актеров, профессионализм их движений.

В «программе» гостевого визита важным ритуальным элементом были музыкальные (инструментальные и вокальные) концерты. Согласно данным столичных газет («С.-Петербургские ведомости», «Прибавления к С.-Петербургским ведомостям») регулярные концерты музыкантов во время гостевых визитов стали распространенными с 1770 гг. (ранее они носили эпизодический характер). К различным видам музицирования привлекались и талантливые музыканты из крепостных. Их профессиональное исполнение требовало и профессионального обсуждения.

Обзор мемуарных источников привел диссертанта к выводу, что ритуальным элементом госгевого визита являлись прогулки по саду, сопровождавшиеся пленерной музыкой, которая воспринималась как обязательная звуковая часть усадебного ландшафта.

Среди светских перманентных развлечений гостевого визита можно выделить карты, бильярд, шашки, шахматы, танцы, пение и пляски цыган.

Клуб

Ритуальным элементом деятельности клубов была карточная игра и соответствующая ей атмосфера общения. Клубы являлись школой галантного поведения. Так, Устав Музыкального клуба регламентировал позитивный характер эмоций, запрещал отвлекающие от музыки споры. За первичное

20

нарушение правил налагался штраф, а затем следовал ритуал исключения. В Благородном клубе также царила ритуальная атмосфера галантности, вежливости. В «Правилах Российского Благородного собрания» особо оговаривалась эстетическая роль женщины. Порядок и приличия редко нарушались в Английском клубе, т. к. за разные уклонения от Устава и неприличные поступки провинившегося исключали из клуба.

В клубах затрагивались вопросы музыки и театра. В данном случае вербальная составляющая уходила на второй план: речевой комментарий ритуально следовал за концертом или спектаклем (говорили о композиторе / авторе пьесы, исполнителях, оценивали сценическую игру). Из культурного клубного пространства столичное общество черпало любовь к театральному зрелищу как к интересному, волнующему и поучительному развлечению. Русская клубная аудитория находилась, главным образом, под влиянием западной музыки, представители которой систематически давали концерты.

На клубных собраниях ритуальной темой обсуждения был вопрос о меценатстве. Благотворительной деятельностью занимались как в дворянских, так и купеческих клубах.

Особо следует отметить, что в клубах к ритуальным речевым табу относилась критика действий правительства. Так, политические разговоры запрещены Уставом для членов Благородного, Английского, Музыкального клубов.

Кружок и салон

На кружковых и салонных встречах обсуждались вопросы литературы, языка, философии, искусства, науки, политики. Кружки и салоны были ритуальным местом систематической демонстрации и критической оценки эрудиции их членов. Если в салонном общении приоритет отдавался вопросам искусства, то в кружках на первое место выдвигались проблемы литературы. Ритуальными темами обсуждения в кружках и салонах были проблемы западной и отечественной литературы. В этом направлении деятельность кружков и салонов была ориентирована: на чтение иностранных произведений разных жанров на языке оригинала с их последующим комментированием и оценкой как на иностранном, так и на русском языках; на обсуждение переводов (художественной, нравоучительной, философской, научной, политической литературы); на комментирование произведений, написанных на русском языке. Следовательно, кружки и салоны сыграли определенную роль в развитии литературного профессионализма, становлении литературных авторитетов, признали занятие художественным творчеством важнейшей составляющей образованного человека.

Произведения, созданные в «домашних обществах», выходили за рамки кружков и становились известными широкой публике. Во-первых, благодаря просветительской деятельности Екатерины II. Во-вторых, благодаря журналам, издаваемым самими кружками. В-третьих, благодаря сторонним публицистическим изданиям.

Кружки и салоны способствовали выработке норм русского литературного языка. Салонное общение повлияло на языковую реформу Н. М. Карамзина,

21

пропагандировавшего европеизированные, главным образом офранцуженные, нормы литературного языка, ограниченные узкими рамками дворянской эстетики, нормы салонного употребления «милых дам».

Одним из ритуальных предметов обсуждения в салонах и кружках были вопросы искусства. Известно, что культуроформирующие системы неприкладных (чистых) искусств (танец, музыка, изображение) создаются в основном профессионально подготовленными людьми. В их действиях воплощается образная мысль творца, которая и становится предметом обсуждения людей, заинтересованно воспринимающих эти мысли. Любой вид неречевого эстетизированного поведения человека мог быть вербализован. В этом был смысл речевого действа завсегдатаев салона и кружка. Используя язык, человек читал «тексты», создаваемые знаками специального назначения. Поскольку неприкладные искусства характеризуются чисто эстетическим назначением, то и оцениваются они с точки зрения вызываемого ими эстетического удовольствия. Таким образом, салон и кружок развивали речемыслительные способности человека в прочтении текстов танца, скульптуры, живописи и собственно текста, учили множить слово-образ. В этом смысле салон и кружок были местом рождения образных форм мышления и, естественно, художественной критики.

В кружковом и салонном общении затрагивалась и научная проблематика, в частности, обсуждали теорию рефлексов Р. Декарта, гелиоцентрическую систему мира Н. Коперника и т. п. Заслуживает внимания процесс становления в кружковой и салонной среде научных взглядов на российскую историю. Завсегдатаи пытались ввести историю России в контекст мировой истории как ее важную и существенную составную часть. Такая позиция отражала возросший международный престиж российского государства. Таким образом, российские кружки и салоны XVIII в. расширили представления россиян о значении и социальной функции исторического знания, внесли свою лепту в начало новых изысканий, развившиеся в дальнейшем в историческую науку.

В кружковых и салонных разговорах ритуальными являлись и проблемы философии. Предметом изучения являлись философские учения как древних, так и современных авторов. Большой интерес представляет сложная диалектика отношения масонских кружков к философским мистическим идеям. Мистицизм являлся ритуальной чертой концепций масонов, среди которых были распространены идеи мистиков ранней эпохи (Блаженного Августина, Дионисия Ареопагита, Макария Египетского, Лактанция Фирмиана) и теологов XV-XVIII вв. (И. Арндта, Ф. Кемпийского, Л. Скуполи и др.).

В масонских кружках XVIII в. активно решались проблемы нравственного совершенствования человека посредством любви, братства, свободы, равенства. В культурогенезе масонских кружков разрешение проблем нравственного совершенствования напрямую связано с вопросами религии.

В российских кружках XVIII в. действовал ритуал запрета на политические вопросы. В салонах, напротив, ритуально обсуждались злободневные социально-политические проблемы. В непринужденной дружеской беседе разворачивались дискуссии о тех явлениях и событиях,

22

которые волновали собеседников, например, отрицательное отношение к французской революции 1789 г., критика высокопоставленных персон и т. п. Острые вопросы, касающиеся европейской и российской общественной жизни, которые цензура не допускала к публичному обсуждению в печати, ритуально обсуждались в салонах. Эти речевые коллективы были «островками» некоторой свободы в несвободном государстве. Именно гостиные С.-Петербурга и Москвы являлись генераторами подспудно развивающегося общественного мнения.

В заключении диссертации приведено обобщение результатов исследования, сформулированы основные выводы: 1) В XVIII в. появляются новые статусные формы художественно-эстетических и интеллектуально-научных развлечений. Навязанные вначале государственной волей, они быстро приобрели общекультурный смысл, т. к. имели ритуальную природу.

2) Светское общение представляет сложную и запрограммированную систему ритуала, в которой тесно переплетаются жесткие правила, главным образом, в отношении поведения и речевой культуры, обусловленных принятой нормой. Комплексный культурологический анализ позволил выявить социализирующую, интегрирующую, воспроизводящую, психологическую, дистантную, аппроксимирующую, мировоззренческую, коммуникативную, регулятивную, интегрирующе-дезинтегрирующую, культуротранслирующую функции ритуала.

3) Ритуал включает в себя знаки двух семиотических систем — вербальной (стандартные темы, речевая манера, речевые запреты, учет социального статуса собеседника, тендерный аспект общения) и невербальной (пространственная организация светского общения, манера поведения, костюм и атрибутика, танец, музыка). 4) Благодаря официальным формам — ассамблея, куртаг, эрмитаж, бал, маскарад, карусель - в результате симбиоза ритуальных компонентов (вербальная культура, танцевальный и музыкальный канон, способы оформления личности и др.) происходило формирование феномена "светское общение" в русской культуре XVIII в. 5) Среди приватных форм - гостевой визит, клуб, кружок, салон - именно салоны сыграли особую роль в формировании не только феномена "светское общение", но и всей русской культуры XVIII и XIX вв.

Риторика бесед в русских салонах может составить дальнейшую перспективу исследования как в культурологическом, так и в филологическом аспектах.

Основное содержание и результаты исследования отражены в следующих публикациях:

В изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Скопцова Е. А. Дискуссии о литературе в культурном пространстве российских кружков XVIII в. / Е. А. Скопцова // Регионология: науч.-публ. журнал. - ФГБОУ ВПО «Мордов. гос. ун-т им. Н. П. Огарева», 2013. -№4 (85). - С. 297-306.

2. Скопцова Е. А. Генезис российских кружков XVIII века / Е. А. Скопцова //В мире научных открытий. - Красноярск: Науч.-инновац. центр, 2013.-№11.3 (47) (Проблемы науки и образования). - С. 276-281.

3. Скопцова Е. А. Дискуссии о музыке и театре в культурном пространстве российского салона конца XVIlI-начала XIX в. / Е. А. Скопцова // Вестник НИИ гуманитарных наук при правительстве Республики Мордовия. - Саранск, 2014. -№1 (29).-С. 161-168.

В изданиях, рекомендованных РИНЦ:

4. Скопцова Е. А. К.вопросу о развлекательной культуре российского дворянского общества конца XVIII — начала XIX века: рыцарские карусели / Е. А. Скопцова // Культура. Духовность. Общество: Сб. мат. III Междунар. науч.-практ. конф., 1 марта 2013 г. - Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2013. -С. 163-169.

5. Савина Е. А. (Скопцова) Дискурсивный анализ эрмитажных собраний Екатерины II / Е. А. Савина // Гуманитарий: актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2013. - №2 (22). — С. 117-123.

6. Скопцова Е. А. Куртаги как одна из форм светского придворного общения в России XVIII в. / Е. А. Скопцова // Вестник Мордовского университета: научный журнал. — Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2014. - №3. — С. 58-€2.

В зарубежных изданиях:

7. Skoptsova Е. A. Towards the question of salon as a synergetic form of sing activity (a cultutological aspect) / E.A. Skoptsova // European Science and Technology [Text]: materials of the IV international research and practice conference, Vol. II, Munich, Aprel 10-1 ], 2013 / publishing office Vela Verlang Waldkraiburg -Munich - Germany, 2013.-P. 678-681.

8. Skoptsova E. A. The role of the guest visit into concept "civil communication" development in the Russian culture of XVIII century / E. A. Skoptsova // Science, Technology and Higher Education [Text]: materials of the IV international research and practice conference, Vol. I, Westwood, January 30, 2014 / publishing office Accent Graphics communication - Westwood — Canada. 2014. -P. 459^167.

9. Skoptsova E. A. Nonverbal aspect of the phenomen of "secular communication" in Russia of the XVIII century /Е. A. Skoptsova // The Way of Science: International scientific journal. Volgograd: Publishing House "Scientific survey", 2014. №7 (7). - P. 125-127.

В других изданиях:

10. Savina E. A. (Skoptsova) Les assemblées de l'époque de Pierre le Grand: analyse discursive. / E. A. Savina // Иностранные языки в условиях глобализации: образование, экономика, культура: тез. докл. Междунар. науч. конф., 11-12 дек. 2012 г. Саранск: Изд-во МГПИ, 2012. - С. 59-60.

11. Савина Е. А. (Скопцова) Петровские ассамблеи: дискурсивный анализ / Е. А. Савина // Иностранные языки в условиях глобализации: образование, экономика, культура: Сб. статей Междунар. науч. конф., 11-12 дек. 2012 г. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2013. - С. 346-354.

Формат 60 х 90 ш6. Усл. п. л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ X» 1502813.

Отпечатано в тип. ООО «Принт-Издат» 430011, Республика Мордовия, г. Саранск, ул. Васенко, 17