Феноменология поступка

Березовская, Ирина Петровна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Феноменология поступка

Год: 2005
Автор научной работы: Березовская, Ирина Петровна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 09.00.01

Диссертация по философии на тему 'Феноменология поступка'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феноменология поступка"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

БЕРЕЗОВСКАЯ ИРИНА ПЕТРОВНА

ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ПОСТУПКА

09.00.01 - онтология и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Санкт-Петербург 2005

Работа выполнена на кафедре онтологии и теории познания Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

кандидат философских наук, доцент Иванова Наталья Николаевна

доктор философских наук, профессор Тульчинский Григорий Львович кандидат философских наук, доцент Сидоров Алексей Михайлович

Санкт-Петербургская государственная химико-фармацевтическая академия

Защита состоится «Я^ »НОЛ^Са 200/~ года в /6. ^часов на заседании диссертационного совета Д.212.232.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Санкт-Петербургском Государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, В.О., Менделевская линия, д. 5, философский факультет, ауд

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан «

Ученый секретарь Диссертационного совета, Кандидат философских наук, доцент

Г.П. Любимов

1/7 еж

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования.

Диссертационное исследование по теме "Феноменология поступка" представляется актуальным в связи с тем, что поступок есть такое явление, в котором теоретическое и практическое находятся в непосредственном единстве. "Современный кризис в основе своей есть кризис современного поступка"1 - это замечание М.М. Бахтина, высказанное им в начале 20-х годов, остается актуальным и по настоящий день. Научный анализ поступка во всей его индивидуальной конкретности послужил бы хорошей методологической и теоретической основой решения ряда практических задач.

Поступок выступает одной из важнейших категорий философской концепции Бахтина. Исследование Бахтина, посвященное философии поступка, имеет "существенную близость к подходу Э. Гуссерля"2, на это указывают и констатация таких общих положений, как антипсихологизм, и акцент на анализе переживаний. Более детальная реконструкция этой связи открывает новые возможности понимания поступка и возможности для выявления феноменологических аспектов философии М.М. Бахтина.

Бахтин М.М. К философии поступка / М.М. Бахтин // Работы 20-х годов. - Киев, 1994. - С. 52.

2 Аверинцев С.С. Примечания [к р. М.М. Бахтина «К философии по-

ступка»] / С.С. Аверинцев // Философия и социология науки и техники:

Ежегодник 1984-1985. - М.:Наука, 198Д-С, 157.

РОС. НАЦИОНАЛЬНА» !

БИБЛИОТЕКА Л

С.Петер

08 ЖЬ

Ш1СКЛ !

Творческое наследие Бахтина уже на протяжении более чем трех десятилетий привлекает внимание со стороны представителей философских и гуманитарных наук как в России, так и далеко за ее рубежами. Это свидетельствует об актуальности бахтинского подхода к рассмотрению феноменов искусства и культуры в целом. Популярность таких категорий, как карнавализация сознания, смеховая культура, монологизм, диалог, полифония и т.п., развивается параллельно с разнообразием общих оценок Бахтина. Дискуссионное напряжение вокруг наследия Бахтина остается острым и сегодня, возможно, оно обусловлено тем, что в современном бахтиноведении так и не решен вопрос о наличии или отсутствии в текстах Бахтина единой, меняющейся в деталях и форме выражения, но единой, общеконцептуальной основы. Попытка обрисовать контуры такой общеконцептуальной основы бахтинской позиции обосновывает, наряду с другими проблемами, актуальность избранной темы. Несмотря на то, что категория поступка - одна из основных в бахтинской философии, и ей посвящено много исследований, можно констатировать факт определенной их мозаичности. Феноменологическое исследование поступка может способствовать организованности этих мозаичных определений. Заявление Бахтина о том, что "первая философия... может быть только описанием, феноменологией ...мира поступка"3, то есть онтологией, осталось без должного внимания со стороны и исследователей творчества Бахтина и феноменологов. Чтобы этот вызов не остался без ответа, необходимо определиться с онтологическим статусом поступка как предмета первой философии. Поступок должен быть исследован в соотношении поступка и бытия. У Бахтина есть и опре-

3 Бахтин М.М. К философии поступка / М.М. Бахтин // Работы 20-х годов. - Киев, 1994. - С. 34-35.

деление этого соотношения: "поступок есть событие бытия", и представление о том, что способ прояснения связи события и бытия феноменологичен. Между тем, анализ поступка отсутствует среди тем и вариантов классических феноменологических описаний, понимание возможности включения этого анализа в трансцендентально-феноменологическую традицию способствует и прояснению основных канонов трансцендентально-феноменологического философствования, и обоснованию расширения его возможностей, которые может открыть феноменологическому анализу обращение к эстетике. Именно такой шаг предпринимает Бахтин после того, как в работе "К философии поступка" намечает свой философский проект.

Таким образом, актуальность данного исследования обоснована рядом проблем, возникших на стыке философских исследований поступка, проблем отсутствия исследований укорененности Бахтина в феноменологической традиции и проблем самой феноменологической философии.

Степень научной разработанности проблемы.

тирующей стороне человеческой активности. В западноевропейской философии понятия действия и акта оказались тесно связанными с идеей механического детерминизма - однозначной обусловленности явлений и движения внешними воздействиями. В русле этой традиции человеческая деятельность выступала как бы бессубъектной, носящей в силу ее однозначной линейной детерминации логически обратимый характер. Такая установка в виде идеала объективности была закреплена и в методологическом идеале социально-гуманитарного и исторического познания, также стремящегося рассматривать явления человеческой жизни и истории безоценочно, в якобы свободном переборе альтернатив развития, как будто каждая из них совершенно равнозначна другим и может быть реализована. В результате человеческая активность утратила свою существенную особенность - ответственность, возможно, этим и обусловлены многие нравственные проблемы современного общества. При подобном подходе сферы знания и практического действия оказываются независимыми и изолированными друг от друга (И. Кант).

Обращение к философскому наследию представителей русской культуры - Н.Я. Чаадаева, Ф.М. Достоевского, JT.H. Толстого, В.В. Розанова и др. - указывает на характерное, присутствующее при всех их различиях во взглядах острое переживание необходимости единства жизни и слова. Очевидно, что русское философское наследие оказало влияние на мировоззренческую позицию М.М.Бахтина

В настоящее время в мировой и отечественной литературе, посвященной этому аспекту творчества Бахтина, можно отметить работы таких авторов, как Н.К. Бонецкая, К.Г. Ису-пов, В.Е. Зализеев, О.Я. Зоткина, O.E. Осовский.

К изучению категории поступка, как основной категории нравственной философии русского мыслителя, обращаются B.JI .Махлин, Г.А. Брандт, А.Н. Исаков, К.Г. Исупов, C.B. Но-ренков, С.М. Хвошнянская, Г.В Батищев., И.В. Пешков.

Событийность, онтологическую весомость бахтинского обращения к поступку подчеркивал и исследовал в своих работах Г.Л. Тульчинский. Проблему "вненаходимости" анализирует Д.П. Бак, проблема "другого" рассматривается в философских исследованиях П.С. Гуревича и B.JT. Махлина, Е.В. Волковой, М.С. Глазмана, C.B. Норенкова, посвященных творчеству Бахтина. Из зарубежных исследователей следует отметить Е.С. Морсона, К. Эмерсона, К. Хишкопа и Д. Ше-ферда, М. Джонса, Д. Патерсона.

К. Кларк и М. Холквист усматривают специфику бахтинского дискурса в раннем преодолении кризиса современной культуры, который они называют архитектоникой ответственности, что не всеми исследователями признается обоснованным (К.Томсон), хотя бы в силу радикального изменения области исследования в более поздние периоды.

На связь бахтинских идей с феноменологическими идеями Гуссерля указывал B.JI. Махлин, С.С. Аверинцев. А.Н. Исаков поднимает вопрос о степени укорененности философской позиции Бахтина в трансцендентально-феноменологической традиции. В исследованиях А.Г. Черня-кова, посвященных онтологии поступка, выделена автором ноэма и фронема поступка, намечены трудности, которые возникают при феноменологическом обращении к поступку.

ставленные в работах Аристотеля, И. Канта, Н. Гартмана, Т. Адорно. Философские интерпретации X. Арендт, Б.И. Лип-ского, А.Г. Чернякова, Г.Л. Тульчинского открывают возможности существенного переосмысления их теорий.

Проблемы интенционального анализа тематизируются как в работах самих трансцендентальных феноменологов, первым из которых выступает основатель трансцендентальной феноменологии Э. Гуссерль, так и в историко-философских интерпретациях и критических рецепциях его учения. С Особое значение для данного исследования имели работы Я.А. Слинина, Н.В. Мотрошиловой.

Интерпретация и критический анализ трансцендентальной рефлексии представлены в работах таких авторов как М. Хайдеггер, М. Мерло-Понти, Л. Ландгребе, Р. Бернет, а также в ряде отечественных исследований, проведенных А.И. Исаковым, И.А. Михайловым, П.П. Гайденко, А.Г. Черняковым, В.И. Молчановым, В.А. Подорогой, Я.А. Слининым.

Цель настоящего исследования состоит в том, чтобы системно раскрыть содержание и специфику феноменологического исследования поступка.

Постановка данной цели потребовала решения ряда задач:

• установить характеристики поступка, которые позволили бы включить поступок в тип интенциональной предметности;

• изложить предрассудочные с феноменологической точки зрения толкования поступка, с указанием на их антино-мичность, противосмысленность и невозможность достичь строгого аподиктичного знания;

• осуществить непосредственно интенциональный анализ поступка, с описанием ноэматического состава и ноэтиче-ских характеристик;

• выделить основные моменты трансцендентально-феноменологического опыта и обозначить проблемы трансцендентально-феноменологической рефлексии в сфере поступка для того, чтобы наметить те возможности, которые может открыть феноменологическому анализу обращение к эстетике;

• исследовать связи между модусами, организующими структуру архитектонического целого, - я-для-себя, другой-для-меня, я-для-другого - сначала через проблему авторства, затем в идеальной "равнозначности автора и героя", указав какие в ней открываются возможности для адекватного описания архитектонического целого мира поступка;

• проанализировать процесс оформления мира с помощью ценностного смысла, выражаемого в действиях.

Теоретическая и методологическая основа исследования обусловлена самой постановкой проблемы, формулировкой цели и задач, некоторых необходимых содержательных предпосылок исследования. Основными методами в данном исследовании являются методы трансцендентальной феноменологии: методы рефлексивного интенционального анализа, метод трансцендентально-феноменологической редукции, метод феноменологической дескрипции, метод эйдетического усмотрения сущности.

Теоретическими основаниями проведенного исследования выступают идеи основателя феноменологического метода Э. Гуссерля и философская концепция М.М. Бахтина.

Научная новизна исследования.

В ходе данного исследования впервые в отечественной литературе:

- Выделена мотивационная структура феноменологической редукции в сфере поступка, показана правомерность ее распространения на сферу поступка, раскрыта необходимость редуктивных процедур как условия обращения к самому поступку.

- Установлено, что для инвариантного мотивационнно-го базиса редукции при обращении к феномену поступка существенное значение имеет открытие трансцендентального алиби поступающего субъекта.

- Описана ноэтико-ноэматическая структура поступка.

- Выявлен когнитивный потенциал эстетического модуса трансцендентально-феноменологической рефлексии.

Научную новизну исследования конкретизируют следующие положения, выносимые на защиту:

1. Поступок может быть включен в тип интенциональ-ной предметности, основанием для этого выступают следующие характеристики поступка: субъективность, самообнаруживаемость, уникальность, процессуаль-ность, специфическая временная форма, единичность, неповторимость, самотождественность, необозримость и необратимость последствий, которые могут быть раскрыты как горизонтность поступка.

2. Формализм нравственной теории обоснован отсутствием конкретного содержательного решения непосредственной нравственной деятельности, а имморализм морального жизненного мира обеспечивает трансцендентальное алиби поступающего субъекта.

3. К ноэтическим характеристикам феномена поступка относятся признанность единственности участия, эмоционально-волевой тон и ответственность, к но-эматическим - его событийность.

4. Когнитивный потенциал эстетического модуса трансцендентально-феноменологической рефлексии содержится в возможности эстетического "охватывания" предмета и события, что и превращает фрагмент жизни в материал для художественного произведения определенной формы.

5. Эстетический модус трансцендентально-феноменологической рефлексии открывает возможности видения другого Я именно как Другого.

Теоретическое и практическое значение исследования.

Материалы диссертации, ее основные выводы и положения могут быть использованы для дальнейшей разработки проблем философии, культурологии, этики, эстетики, связанных с наследием Бахтина и с развитием феноменологической философии, а также в лекционных курсах по различных разделам философии и этики.

Апробация работы. Основные идеи и положения работы, результаты исследования докладывались на заседаниях кафедры, в научно-практических конференциях. Текст диссертации был обсужден и рекомендован к защите на заседании кафедры онтологии и теории познания Санкт-Петербургского Государственного университета.

Структура диссертационной работы определяется логикой исследования и, отражая последовательность решения поставленных задач, состоит из введения, двух глав, каждая из которых содержит по три параграфа, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность избранной темы исследования, определяется степень научно разработанности проблемы, формулируется объект, предмет, цели и задачи исследования, излагается его научная новизна и выносимые на защиту положения, характеризуется методологическая основа работы, раскрывается ее научно-практическая значимость.

В первой главе "На пути к феноменологии поступка" рассматриваются апории на пути к феноменологии поступка, раскрываются характеристики поступка, позволяющие включить его в тип интенциональной предметности, представлены основные классические теории поступка, показана их предрас-судочность с точки зрения феноменологической рефлексии и совершен интенциональный анализ поступка.

В первом параграфе "Возможность феноменологии поступка" высказывается и обосновывается предположение об отсутствии поступка среди тем и вариантов классических феноменологический описаний, предполагается, что это может быть вызвано рядом обстоятельств, первыми из которых выступает несоизмеримость феномена поступка каноническим процедурам редукции и идеации.

И редукция, и затем рефлексия заняты интенциональны-ми предметами, но поступок не предметен. В поступке то, ради чего предшествует предметному что. В феноменологической редукции "с самого начала происходит подмена"4, когда редуцируется бытие поступка как сущего ради- к бытию наличного что.

4 Черняков А.Г. Вместо предисловия. Стрекало вопроса / А.Г. Черняков // Хайдеггер X. Введение в метафизику. - СПб, 1997. - С. 75.

Совершение феноменологической редукции и процедуры идеации при исследовании поступка сталкивается со следующей проблемой: необходимо представить поступок как идеальный, устойчивый предмет. Но, превращая поступок в предмет, можно утратить поступок, прежде всего потому, что совершение поступка происходит в однократной ситуации неповторимой ни во времени, ни в пространстве. Сложность рассмотрения поступка обусловлена сиюминутностью его как акта действия, который происходит в определенной точке пространства. Однократность поступка как будто исключает возможность феноменологической рефлексии на поступок, то есть воспроизведения его, а его уникальность исключает возможность идеации, то есть усмотрения сущностно-всеобщего в нем.

Второе, что выясняется при анализе апорий феноменологии поступка - наличие характеристик, которые как будто исключают его из сферы интенциональной предметности.

Основные проблемы в связи с описанием поступка возникают из-за таких характеристик: присущие поступку необозримость последствий, необратимость хода однажды возникших начатых процессов, невозможность возложить ответственность за однажды возникшее на кого-то отдельно, - все это создает искушение искать эрзац поступка там, где область человеческих дел может быть избавлена от случайности и нравственной безответственности.

Стремление укоренить поступок в идее и привело к разрыву между культурой и жизнью, между теоретической и практической деятельностью.

Для того, чтобы понять как феноменология поступка может и должна быть раскрываются характеристики поступка,

позволяющие включить его в тип интенциональной предметности.

Поступок в его смысловом единстве "ускользает" от описания и от возможности теоретического осмысления, но поступок, поскольку он выступает как некое определение поступающего, через это сущностное определение и может быть описан. Субъективность становится той сферой, в которой могут раскрыться все возможные смыслы поступка.

Живой поступок находит теоретическое выражение в аристотелевском понятии энергии, той актуальности, которая присуща всякой деятельности, не имеющей цели и не оставляющей никакого конечного результата кроме самой себя. Эн-телехийность поступка и "делает" его феноменом - самообнаруживающимся бытием, следовательно, данная характеристика поступка выступает еще одной позитивной возможностью феноменологии поступка.

Конституирование смысла поступка происходит в реальности бытия друг-с-другом, которая преодолевает ограниченность времени и пространстве, сохраняя уникальность и неповторимость поступка, и обеспечивается она "смыслопродуци-рующей" деятельностью участливого человеческого сознания, что соответствует феноменологическому пониманию.

Процессуальность поступка, его специфическая временная форма, благодаря которой сиюминутное действие приобретает потенциальную нетленность, допускает феноменологическое истолкование и описание поступка.

Поступок в силу своей неповторимости ускользает от понятийной определенности, но поскольку он наличен как "вплетенный" в "ткань" общечеловеческой связи, он совершается и исчезает, чтобы в последующем продолжиться. Вплетенный в ткань общечеловеческой связи, поступок продолжа-

ется в следствиях, и его текучая конкретность, продолженная в следствиях может быть рассмотрена в модификациях, свойственных для него. Необозримость и необратимость последствий может быть раскрыта как горизонтность поступка.

Во втором параграфе "Феноменологический метод обращения к поступку" предлагается рассмотреть предрассудочные с точки зрения феноменологии классические теории поступка. Ни в античной этической мысли, ни в традиции теологически ориентированной средневековой философии поступок прояснялся не из него самого, а из "потустороннего" ему мерила.

В философии Нового времени вопрос о сущности поступка, начинает звучать так: "что человек должен делать?". Начиная с Нового времени, в решении проблемы обоснования долженствования выделяются два направления: материальная этика и формальная этика, которые критически анализирует Бахтин. И то, и другое направление имеет в своем основании теоретические допущения, они приводят, в конечном счете, к разрыву теоретического и практического в самом поступке, в результате чего свободный поступок остается тайной для теоретических размышлений. В материальной этике нормируемое соответствующим правилом действие выступает этичным, но превращение того или иного теоретического положения в норму остается непроясненным.

Формальная этика, предполагая автономность воли, рассматривает долженствование как категорию сознания, так что возникает иллюзия преодоления разрыва между жизнью и культурой, эта иллюзорность не очевидна в силу абстрактно-теоретической философской установки, поэтому формальная этика сохраняет претензию на то, чтобы считаться философской теорией поступка.

Для обоснования несостоятельности этой претензии, было предложено рассмотреть рассуждения последовательного представителя направления формальной этики Н.Гартмана. Наиболее важным для данного исследования результатом его рассуждений выступает выявленная им противосмысленность логики практического разума: она скрепляет в якобы одно нравственный императив (безличную объективную норму) и личную волю. Если актуализировать эту противосмысленность, то выявятся нравственные антиномии, и Гартман в своих рассуждениях о кантовском проекте свободного деяния показывает и раскрывает эти антиномии.

В стремлении найти выход из выявленных противоречий, мыслитель ставит вопрос истока и возможной предпосы-лочности кантовских рассуждений, предлагает возможный выход из границ этой предпосылочности: "в мире весь смысл связан с ценностями, в сущности, он заключен в отношении к ценностям, в осуществлении и понимании их" 5.

Требуя проникновения в действительное "царство" данного, предоставляя этому "царству" данностей статус объективного, Н.Гартман занимается мифологизацией с точки зрения феноменологической установки, мифологизация возникает, если вполне доступную усмотрению данность разума выставлять в качестве неведомого мира трансцендентных реальностей - вещных или ценностных. Однако антиномичность в понимании поступка, Гартман делает очевидной, а именно антиномии приводят сознание в такое напряженное состояние, когда разрешение выявленного противоречия становится насущным для каждого, кто проделал этот путь; феноменология

5 Гартман Н. Эстетика / Н. Гартман; пер. с нем. - М., 1958 - С. 594.

поступка становится личным ответом исследователя на раскрытые им проблемы.

Лаконичный, но чрезвычайно емкий критический анализ существующих философских теорий поступка, проведенный Бахтиным в рукописи 1920-х позволяет истолковать это введение в феноменологию поступка как осуществление трансцендентально-феноменологической редукции, происходящей одновременно на двух уровнях: феноменологическом и трансцендентальном. Параллельно реализуется и эйдетическая редукция: в скобки заносятся все эйдетические констатации гуманитарных наук о природе поступка.

Выявленный инвариантный мотивационный базис феноменологической редукции при обращении к феномену поступка обогащается открытием трансцендентального алиби поступающего. В дополнение к инвариантным мотивам редукции вообще, возникают еще два мотива, относящиеся именно к поступку: априористское истолкование поступка в этике подлежит нейтрализации, потому что чревато формализмом и даже сквозным имморализмом жизненного мира, в котором по сути никто не совершает и не может совершить свободный поступок.

Антиномичность в познании поступка указывает на то, что знание о феномене гипотетично, сомнительно и не подтверждаемо, хотя сам феномен очевиден. В стремлении достичь аподиктичности этого знания необходимым образом требуется феноменология поступка.

В третьем параграфе "Интенциональный анализ" представлен интенциональный анализ поступка.

Феноменологическое исследование поступка имеет свои началом эпохе от теоретизма, как обобщает Бахтин те фило-

софские концепции, которые стоят на позиции реализма и психологизма.

Традиционно выделяемые в философском понимании сущностные характеристики поступка: произвольное креативное вменяемое действие, спонтанно совершаемое индивидом -общезначимы, имеют всеобщий и необходимый характер. Так как эпохе' от психологизма, так же как эпохе' от реализма ничего не отрицает из существующих о предмете допущений, но рассматривает каким образом они осуществляются в акте индивидуального действия, феноменологическое истолкование представленных характеристик призвано осмыслить их через вычленение ноэтико-ноэматической структуры поступка.

Выступающим на первый план компонентом, без которого не может быть рассмотрен поступок как акт свершения, -его событийность. Поступок - это событие мира всеобщих смыслов и индивидуального бытия, или их со-бытие. Материя поступка-мысли - это смысловые универсалии, то есть всеобщие формы, мыслящий же превращает их в конкретность собственного индивидуального бытия и неповторимость жизненного мира. Бытие открывается именно в поступке-мысли. Поступок-мысль есть событие бытия, свершаемое мыслящим Я.

К ноэтическим характеристикам следует отнести выделенные Бахтиным характеристики признанности единственности участия, эмоционально-волевой тон и ответственность.

Определяя специфику такого акта сознания как поступок, Бахтин выделил в поступке признание единственность участия как исток, начало поступка. С признания единственности начинается ее осуществление, возникает проблема долженствования. Долженствование диктуется необходимостью осуществить реализацию собственной единственности, оно правит поступком, а не отвлеченный закон.

Конкретное единство, в отличие от абстрактно-всеобщего имеет эмоционально-волевую и ценностную характеристику. Эмоционально-волевой тон выявляет момент активности в переживании. Как ноэтическая характеристика эмоционально-волевой тон сопровождает поступок и длит его. Культурные ценности - самоценности, в собственной самотождественности не стремятся установить связь между живым индивидуальным Я и собственным содержанием, это живое сознание утверждает их для себя, познает, конституирует, превращая из виртуальных в реальные, так восстанавливается единство свершения и содержательного смысла

Момент соотнесения теоретического содержания, которое формально может быть обозначено как определенное и специальное, с фактом действия (мысли, чувства) всегда индивидуально-историчен, и ответственность за эту соотнесенность несет индивидуальное живое сознание.

Ответственность - существенный элемент ноэтической структуры поступка, завершающий его как целое, смыкающий начало и исток поступка.

Во второй главе "Феномен поступка в горизонте трансцендентально-эстетической рефлексии" выделена мотиваци-онная структура феноменологической редукции в сфере поступка, рассмотрен эстетический модус трансцендентально-феноменологической рефлексии, его когнитивный потенциал, проведено исследование архитектоники поступка и исследована проблема взаимодействия персоналистических универсумов.

В первом параграфе "Эстетический модус трансцендентально-феноменологической рефлексии и его когнитивный потенциал" обозначены основные моменты и проблемы трансцендентально-феноменологического опыта, предложено

рассмотреть каким образом решаются эти проблемы при обращении к эстетике.

Другой формирует пространственную структуру и наше расположение в ней с того единственного места, которое он в ней занимает, - как и Я со своего. Смысл наблюдаемого определяется тем конкретным местом, с которого происходит наблюдение, с этого единственного места, оказываются в наличии вещи, видимые только мной - избыток видения.

Несовпадение Я и Другого переходит к несовпадению тех способов, которыми Я и Другой вырабатывают категории для организации мира, - несовпадение картины, видимой мною с единственного места в бытии и картины с его (Другого) единственного места. Этот ряд несовпадений распространяется и на несовпадение меня со всеми своими формами самовыражения, своих определений. Проблема целостности сознания (чистой субъективности) представлена феноменологическим образом как некое идеальное единство, которое нельзя считать чем-то наличествующем, тем не менее, это Я наделено телесностью и личностными характеристиками, но они, поскольку Я существует в несовпадении со своими определенно-стями, берутся в неопределенности, через отрицание какой бы то ни было возможности их полного категориального постижения. Выступая в неопределенности по отношению к самому себе, Я тем не менее, находится в поиске того, как можно познать самого себя: через другое Я. "Центрированность" Я остается, но "неизбежно разложится конкретная единственность и действительность мира"6, с которым Я, как центр "исхожде-ния" активности, вступает в логические отношения, конкретно-пространственные, временные и эмоционально-волевые.

6. Бахтин М.М. К философии поступка / М.М. Бахтин // Работы 20-х годов. - Киев, 1994. - С. 54.

Логически соотнести эти отношения можно лишь через абстрактно-общие моменты, но и сведены все эти моменты будут лишь в действительно конкретном центре (пространственном и временном) "исхождения" действительных оценок, утверждений, поступков.

Сохраняется "центрированность" моей уникальности, единственности и неповторимости, тем не менее, конституированный мною мир получает "обрамление" Другим. Как происходит это "обрамление" и как при этом структурируется мир можно рассмотреть, используя бахтинское представление мира художественного как модели мира действительного.

Художественное произведение есть событие бытия и для автора и для героя, и тот и другой участвуют в нем, согласно их позициям, переживают то, что каждый из них призван переживать: автор, поскольку преднаходит героя в событийности действительного бытия, переживает содержательность этого бытия и, принадлежащее бытию содержание, "осеняет" формой, выполняющей изобразительную функцию, а герой переживает действительность художественного произведения как единственную бытийственную действительность. Формируется терминологическая триада: вненаходимостъ, избыток, завершение, при помощи которой у Бахтина конструируется модель эстетического акта. Вненаходимость обеспечивает избыток видения, завершение мыслится как "эстетическое спасение".

Бахтин в своем анализе творчества Достоевского рассматривает каким образом возможна позиция "на границе эстетического видения" - позиция феноменологии мира поступка. Эстетическое бытие приобретает статус промежуточной инстанции, существование которой обусловлено двоичностью

субъектной структуры эстетического акта, она в свою очередь и определяет архитектоническое построение мира.

Во втором параграфе "Архитектоника поступка" описано архитектоническое целое мира поступка сначала через проблему авторства, затем в отношении Я/Другой.

Способ бытия автора-творца отличается не только от модуса героя, но и модуса автора-лица - такого Я, которое во всем своем бытии есть я-для-себя. Я как я-для-себя никогда не может быть заключено в образ самого себя. Всегда будет несоответствие между этим Я и тем, которое производит образ героя и всегда будет связь между этими Я. Обозначенные модусы - я-для-себя, другой-для-меня, я-для-другого - организуют структуру архитектонического целого.

Позиция автора как эстетического субъекта характеризуется формирующей художественной активностью, может быть определена как вненаходимость пространственная, смысловая, временная всем моментам целого художественного видения. Вненаходимость характеризует и определяет я-для-себя автора и выступает как необходимое условие сведения к единому формально-эстетическому ценностному контексту различных контекстов героев. Поскольку значимость смыслов эстетизи-рована, активность эстетического субъекта имеет эмоционально-волевую реакцию на предмет. Ценность художественного целого осмысливается в двух ценностных контекстах: героя -познавательно-этическом, жизненном, и в завершающем контексте автора - познавательно-этическом и формально-эстетическом. Позиция эстетической вненаходимости дает автору возможность рефлективно осмыслить ценностный контекст героя в его эмоционально-волевой позиции.

В идеальной позиции равнозначности автора и героя, герой в его свободе от автора онтологически приравнен ему,

принадлежит тому же уровню бытия. Автор ответственен за то, чтобы до конца не завершить своего героя, не полностью погасить его собственную жизнь формой, подчиняя эту жизнь творческой воле.

Сознанию каждого героя противостоят равноправные сознания других героев; ни у кого нет привилегии на единственную правду, каждый человек - носитель собственной правды. С позиции вненаходимости автор не познает героя, а соотносит себя с ним.

Я-для-себя героя нельзя раскрыть ни как объект безучастного нейтрального анализа, ни путем вчувствования; он сам должен раскрыться и раскрывается в диалоге. Поскольку Я живет на границе собственной субъективности и своим статусом объекта для-других, Я в состоянии пересечь эту границу в своем воображении увидеть Другого в качестве субъекта, а себя самого - в качестве объекта. Это отношение управляет в жизненном опыте отношениями Я/Другой.

Исходя их своих единственных, не заменимых Другим мест, Переживания Я и Другого равнозначны. И это составляет архитектоническую двуплановость мира поступка. Противопоставление Я и Другого не является нуждающимся в преодолении, должна учитываться продуктивность различия и событийности этого противопоставления как сосуществования планов данности и заданности.

Встает вопрос взаимодействия персоналистических универсумов, который решается в третьем параграфе "Проблема общения персоналистических универсумов".

Человеческое сознание входит в мир через деяния в форме поступков, определяющих ценности, или через "исхож-дение" слова, что не менее эффективно выражает ценностную форму. Указав на разрыв между разумом и миром, Бахтин, как

и каждый, кто принимает категории первой кантовской критики, оказывается лицом к лицу с проблемой обнаружения их связи, определяет эту связь как ответственность; при этом аспект «ответа» в ответственности дан особенно полновесно. Ответственность понимается как ответ на нужду мира; он осуществляется через активность Я, отвечающего своей собственной нужде в Другом. Методом этой целостной философии является феноменологическое рассмотрение отношений между Я и Другими.

Способ, которым человеческая реальность оказывается бытием-в-мире есть бытие-с..., то есть характеристикой бытия человеческой реальности является то, что оно есть бытие с Другими. Речь идет о сущностной структуре бытия. Эта структура не устанавливается извне, как у Гегеля, однако она и не исходит из cogito как у Гуссерля. Объясняя доонтологическое понимание, которое Я имею о себе, Я постигаю бытие-с-другим как существенную характеристику моего бытия, открывая трансцендентное отношение к Другому как конституирующее мое собственное бытие. Другой не является с самого начала таким особым существованием, которое Я встречаю в мире, и которое не может быть столь необходимым моему собственному существованию, поскольку Я существую перед тем, как встретить его, но это экс-центрический предел, который способствует конституированию моего бытия. Исследование моего бытия отбрасывает меня за мои границы к структурам, которые одновременно ускользают от меня и меня определяют, это и открывает первоначально мне Другого. Изменяется тип связи; у Гегеля, и у Гуссерля эту связь можно определить как - для-, а связь - с-, предполагает , что отношение не может быть рассмотрено как некое противостояние, но взаимозависимость. Этот способ бытия не стоит понимать как

пассивно получаемый моим бытием, он осуществляем в бытии, и осуществляем настолько, насколько Я являюсь ответственным в моем бытии для Другого, поскольку Я реализую его.

Выход навстречу Другому в познании, в творчестве, в общении есть одновременно и расширение моего Я, и распространение Я за его первичные пределы. При этом речь должна идти не только и не столько значительном расширении научных или речевых горизонтов, сколько об изменениях в ментальной сфере, связанных с тем, что желание достичь Другого вознаграждается осознанием того, что Я каким-то образом существую и за пределами меня самого. При этом каждый остается самим собой: Я существую для Ты, но не становлюсь им. В данной ситуации можно обращаться к Другому, вступив с ним в диалог.

В заключении подводятся итоги работы и намечаются эвристические перспективы дальнейших исследований.

По теме диссертации автором были опубликованы следующие работы.

1. Отрицание в диалогах Платона // Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке. Материалы научной конференции 19-21 июня 1996 г. -СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского государственного университета, 1996.-0,1 п.л.

2. К проблеме "сущего" у Платона // Человек-Философия-Гуманизм: Тезисы докладов и выступлений Первого Российского философского конгресса (4 -7 июня 1997 г.) В 7 томах. Т. 1. Философия в духовной жизни обще-

ства. - СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского государственного университета, 1997. - 0,2 п.л.

3. На пути к феноменологии поступка // Труды членов РФО. Выпуск 9: Российское философское общество. -М., 2004. - 0,9 п.л.

4. Феноменология поступка как первая философия (пер-соналистическая философия М.М. Бахтина) \\ Философия человека и современный мир. Материалы всероссийской конференции "Философия человека. Современная культура. Общественные коммуникации" (23-24 ноября 2004 г.). - СПб.: Издательство Русской Христианской гуманитарной академии, 2004. - 0,6 п.л.

Подписано к печати 12.10.2005 г. Печать - ризография. Бумага для множит, апп. Формат 60x84 1/16

Тираж 100 экз. Заказ № 264. Отпечатано в типографии ПК «Гаванский». СПб., ул.Гаванская, 3

)

РНБ Русский фонд

2006-4 17119

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Березовская, Ирина Петровна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. На пути к феноменологии поступка.

§ 1. Возможность феноменологии поступка.

§ 2. Феноменологический метод обращения к поступку.

§ 3. Интенциональный анализ.

Глава 2. Феномен поступка в горизонте трансцендентальноэстетической рефлексии.

§ 1. Эстетический модус трансцендентально-феноменологической рефлексии и его когнитивный потенциал.

§ 2. Архитектоника поступка.

§ 3. Проблема взаимодействия персоналистических универсумов.

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Березовская, Ирина Петровна

Актуальность темы исследования.

Поступок выступает одной из важнейших категорий философской концепции Бахтина. Исследование Бахтина, посвященное философии Л поступка, имеет "существенную близость к подходу Э. Гуссерля" , на это указывают ' и констатация таких общих положений, как антипсихологизм, и акцент на анализе переживаний. Более детальная реконструкция этой связи открывает новые возможности понимания поступка и возможности для выявления феноменологических аспектов философии М.М. Бахтина.

Творческое наследие Бахтина уже на протяжении более чем трех десятилетий привлекает внимание со стороны представителей философских и. гуманитарных наук как в России, так и далеко за ее рубежами. Это свидетельствует об актуальности бахтинского подхода к рассмотрению феноменов искусства и культуры в целом. Популярность

Бахтин М.М. К философии поступка / М.М. Бахтин // Работы 20-х годов. -Киев, 1994.-С. 52.

2 Аверинцев С.С. Примечания [к р. М.М. Бахтина «К философии поступка»] / С.С. Аверинцев // Философия и социология науки и техники: Ежегодник 1984-1985. -М.:Наука, 1986.-С. 157. таких категорий, как карнавализация сознания, смеховая культура, монологизм, диалог, полифония и т.п., развивается параллельно с разнообразием общих оценок Бахтина. Дискуссионное напряжение вокруг наследия Бахтина остается острым и сегодня, возможно, оно обусловлено тем, что в современном бахтиноведении так и не решен вопрос о наличии или отсутствии в текстах Бахтина единой, меняющейся в деталях и форме выражения, но единой, общеконцептуальной основы. Попытка обрисовать контуры такой общеконцептуальной основы бахтинской позиции обосновывает, наряду с другими проблемами, актуальность избранной темы. Несмотря на то, что категория поступка - одна из основных в бахтинской философии, и ей посвящено много. исследований, можно констатировать факт определенной их мозаичности. Феноменологическое исследование поступка может способствовать организованности этих мозаичных определений. Заявление Бахтина о том, что "первая философия. может быть только описанием, феноменологией .мира поступка" 3, то есть онтологией, осталось без должного внимания со стороны и исследователей творчества Бахтина и феноменологов. Чтобы этот вызов не остался без ответа, необходимо определиться с онтологическим статусом поступка как предмета первой философии. Поступок должен быть исследован в соотношении поступка и бытия. У Бахтина есть и определение этого соотношения: "поступок есть событие бытия", и представление о том, что способ прояснения связи события и бытия феноменологичен. Между тем, анализ поступка отсутствует среди тем и вариантов классических феноменологических описаний, понимание возможности включения этого анализа в трансцендентально-феноменологическую традицию способствует и прояснению основных канонов трансцендентально-феноменологического философствования, и обоснованию расширения его возможностей, которые может открыть феноменологическому анализу обращение к эстетике. Именно такой шаг предпринимает Бахтин после того, как в работе "К философии поступка" намечает свой философский проект.

Степень научной разработанности проблемы.

На философский потенциал поступка как мотивированного "изнутри" личностного и ответственного действия, пожалуй, первым обратил внимание М.М. Бахтин. Но такие близкие к поступку по содержанию понятия, как действие или акт, более традиционны для философского анализа, имеют длительную философскую историю. Становление и развитие их как философских понятий шло в соотнесении с категориями "возможности" и "действительности" в средневековой философии (Фома Аквинский и др.), как проблема акта и потенции в соотнесении с категорией "причины", как проблема причины и действия в немецкой классической философии. С этими понятиями оказалась связанной идея о преимущественно результирующей стороне человеческой активности. В западноевропейской философии понятия действия и акта оказались тесно связанными с идеей механического детерминизма - однозначной обусловленности явлений и движения внешними воздействиями. В русле этой традиции человеческая деятельность выступала как бы бессубъектной, носящей в силу ее однозначной линейной детерминации логически обратимый характер.

Такая установка в виде идеала объективности была закреплена и в методологическом идеале социально-гуманитарного и исторического познания, также стремящегося рассматривать явления человеческой жизни и истории безоценочно, в якобы свободном переборе альтернатив развития, как будто каждая из них совершенно равнозначна другим и может быть реализована. В результате человеческая активность утратила свою существенную особенность - ответственность, возможно, этим и обусловлены многие нравственные проблемы современного общества. При подобном подходе сферы знания и практического действия оказываются независимыми и изолированными друг от друга (И. Кант).

Обращение к философскому наследию представителей русской культуры - Н.Я.Чаадаева, Ф.М. Достоевского, JI.H: Толстого, В.В. Розанова и др. - указывает на характерное, присутствующее при всех их различиях во взглядах острое переживание необходимости единства жизни и слова. Очевидно, что русское философское наследие оказало влияние на мировоззренческую позицию М.М.Бахтина

В настоящее время в мировой и отечественной литературе, посвященной этому' аспекту творчества Бахтина, можно отметить работы таких авторов, как Н.К. Бонецкая, К.Г. Исупов, В.Е. Зализеев, О.Я. Зоткина, О.Е. Осовский.

К изучению категории поступка, как основной категории нравственной философии русского мыслителя, обращаются

B.JI .Махлин, Г.А. Брандт, А.Н. Исаков, К.Г. Исупов, С.В. Норенков,

C.М. Хвошнянская, Г.В Батищев., И.В. Пешков.

Гуревича и B.JI. Махлина, Е.В. Волковой, М.С. .Глазмана, С.В. Норенкова, посвященных творчеству Бахтина. Из зарубежных исследователей следует отметить Е.С. Морсона, К. .Эмерсона, К. Хиппсопа и Д. Шеферда, М. Джонса, Д. Патерсона.

На связь бахтинских идей с феноменологическими идеями Гуссерля указывал B.JI. Махлин, С.С. Аверинцев. А.Н. Исаков поднимает вопрос о степени укорененности философской позиции Бахтина в трансцендентально-феноменологической традиции. В исследованиях А.Г. Чернякова, посвященных онтологии поступка, выделена автором ноэма и фронема поступка, намечены трудности, которые возникают при феноменологическом обращении к поступку.

Феноменологическое исследование начинается с феноменологической редукции, которая мотивируется наличием предрассудочных толкований поступка. К таковым в данной работе относятся классические исследования поступка, представленные в работах Аристотеля, И. Канта, Н. Гартмана, Т. Адорно. Философские интерпретации X. Арендт, Б.И. Липского, А.Г. Чернякова, Тульчинского Г.Л открывают возможности существенного переосмысления их теорий.

Проблемы интенционального анализа тематизируются как в работах самих трансцендентальных феноменологов, первым из которых выступает основатель трансцендентальной феноменологии Э. Гуссерль, так и в историко-философских интерпретациях и критических рецепциях его учения. С Особое значение для данного исследования имели работы Я. А. Слинина, Н.В. Мотрошиловой.

Интерпретация и критический анализ трансцендентальной рефлексии представлены в работах таких авторов как М. Хайдеггер, М. Мерло-Понти, JI. Ландгребе, Р. Вернет, а также в ряде отечественных исследований, проведенных А.И. Исаковым, И.А. Михайловым, П.П. Гайденко, А.Г. Черняковым, В.И. Молчановым, В.А. Подорогой, Я.А. Слининым.

Постановка данной цели потребовала решения ряда задач:

• изложить предрассудочные с феноменологической точки зрения толкования поступка, с указанием на их антиномичность, противосмысленность и невозможность достичь строгого аподиктичного знания;

• осуществить непосредственно интенциональный анализ поступка, с описанием ноэматического состава и ноэтических характеристик;

• проанализировать процесс оформления мира с помощью ценностного смысла, выражаемого в действиях.

Научная новизна исследования.

В ходе данного исследования впервые в отечественной литературе:

- Выделена мотивационная структура феноменологической редукции в • сфере поступка, показана правомерность ее распространения на сферу поступка, раскрыта необходимость редуктивных процедур как условия обращения к самому поступку.

- Установлено, что для инвариантного мотивационнного базиса редукции при обращении к феномену поступка существенное значение имеет открытие трансцендентального алиби поступающего субъекта.

- Описана ноэтико-ноэматическая структура поступка.

- Выявлен когнитивный потенциал эстетического модуса трансцендентально-феноменологической рефлексии.

Научную новизну исследования конкретизируют следующие положения, выносимые на защиту:

1. Поступок может, быть включен в тип интенциональной предметности, основанием для этого выступают следующие характеристики поступка: субъективность, самообнаруживаемость, уникальность, процессуальность, специфическая временная форма, единичность, неповторимость, самотождественность, необозримость и необратимость последствий, которые могут быть раскрыты как горизонтность поступка.

3. К ноэтическим характеристикам феномена поступка относятся признанность единственности участия, эмоционально-волевой тон и ответственность, к ноэматическим - его событийность.

Теоретическое и практическое значение исследования.

Материалы диссертации, ее основные выводы и положения могут быть использованы для дальнейшей разработки проблем философии, культурологии,' этики, эстетики, связанных с наследием Бахтина и с развитием феноменологической философии, а также в лекционных курсах по различных разделам философии и этики.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Феноменология поступка"

Заключение

Таким образом, в ходе данного исследования удалось установить, что причиной отсутствия поступка среди тем и вариантов классических феноменологических исследований могут быть сложности, возникающие при попытке рассмотреть поступок в виде интенциональной предметности. Однако такие характеристики поступка, как субъективность, самообнаруживаемость, уникальность, процессуальность, специфическая временная форма, единичность, неповторимость, самотождественность, необозримость и необратимость последствий, могут служить основанием для того, чтобы поступок был включен в тип интенциональной предметности. Феноменологическое исследование начинается с осуществления соответствующих редукций, которые мотивируют наличие предрассудочных толкований поступка.

Предрассудочность классических теорий поступка имеет в своем основании проблему противопоставленности и "непроницаемости друг для друга мира теоретического и мира действительного свершения. Несостоятельность теоретического мышления в отношении поступка Бахтин обосновывает, показывая отличие отношения личности к смыслу собственной деятельности в теории и нравственной деятельности. Теоретический мир представляет собой смысловое содержание, полученное в результате принципиального отвлечения от < собственно самого процесса постижения этого мира и отвлечения от субъекта, устанавливающего это содержание. В мире действительного свершения отвлечению, абстрагированию личности от смысла деятельности противопоставляется участность - такое отношение личности к смыслу собственной деятельности, как полная субъективность, действуя здесь, сейчас, неповторимым образом, Я исполняюсь в этом событии целиком и полностью.

Ни в античной этической мысли, ни в традиции теологически ориентированной средневековой философии поступок не прояснялся из него самого, а всегда - из трансцендентного ему мерила, будь то идея блага, будь то в философии Нового времени вопрос о сущности поступка, который начинает звучать как: "что человек должен делать?"; рассматриваемый как фундаментальный вопрос этики этот вопрос обращен и к действительности жизни и к созерцательному идеалу. Но созерцательный идеал становится главным в проблеме познания поступка. Знание о что поступка, таким образом, связано со знанием о что долженствования, что сферы долженствования дает критерии, по которым поступок может быть познан. В отсутствии критериев долженствования поступок ускользает от теоретического взгляда. Поэтому именно проблема долженствования становится определяющей для различных теорий поступка. Начиная с Нового времени, в решении проблемы обоснования долженствования выделяются два направления: "материальная этика" и "формальная этика", которые критически анализирует Бахтин. И то, и другое направления имеют в своем основании теоретические допущения, которые приводят в конечном счете к разрыву теоретического и практического в самом поступке.

Формальная и материальная этики строятся на определенных теоретических допущениях, как предпосылочных основаниях, не очевидных для- обоих направлений. И если в материальной этике в отсутствии нравственно-должной установки сознания адекватность понимания долженствования как установки сознания приводит к тому, что обращение к ее собственным основаниям как предельно абстрактным становится очевидным, то для формальной этики, поскольку в ней долженствование выступает как установка теоретического сознания, иллюзорность собственного : понимания остается неочевидной, и в силу абстрактно-теоретической философской установки, она сохраняет за собой претензию на то, чтобы оставаться философской теорией поступка.

Формализм нравственной теории обоснован отсутствием конкретного содержательного решения непосредственной нравственной деятельности, имморализм морального жизненного мира обеспечивает-трансцендентальное алиби поступающего субъекта: исполняя предписанную норму поведения, я не могу, даже не имею права отвечать за ее состоятельность и, тем самым, за свой поступок, ведь они исходят не от меня.

Сложность феноменологического анализа поступка состоит в том, что исследование поступка производится при условии, когда теоретическая и философская рефлексия на поступок уже произведена, и понимание поступка существует всегда вместе с его априорным объяснением. Поступок не самостоятелен, а вплетен в единое и детерминирующее его целое нравственной жизни. Но происходит поступок в феноменальном мире, в стремлении понять его спонтанную автономию; необходимо искать исток этой автономии в самом феномене, а не вне него. В требовании рассмотреть поступок как феномен предполагается переход от обычной, естественной установки сознания к феноменологической, выносится за скобки все, что не аподиктично в феномене поступка. То, что вынесено за скобки не отрицается: не отрицается моральный императив, анонимные этические универсалии, но сомнительно их существование в качестве трансцендентных предпосылок нравственного поступка. Эти всеобщие регулятивы должны быть воссозданы в качестве необходимых, но зависимых моментов интенционального целого поступка.

В ходе осуществления интенционального анализа выявлено, что к ноэматическому составу феномена поступка следует отнести его событийность, к ноэтическим же характеристикам : относятся характеристики признанности единственности участия, эмоционально-волевой тон и ответственность.

С выявлением способности трансцендентальной рефлексии открыть, как Я формирует конститутивные акты, образующие ради-поступка, проблемы трансцендентально-феноменологической рефлексии становятся актуальными, и актуальны также возможности, которые может открыть феноменологическому анализу обращение к эстетике. Бахтин осуществляет сначала через проблему авторства, затем в идеальной "равнозначности автора и героя" исследование связи между модусами, организующими структуру архитектонического целого, к ним относятся модусы: я-для-себя, другой-для-меня, я-для-другого. В ходе этого исследования открывается, что когнитивный потенциал эстетического модуса трансцендентально-феноменологической рефлексии содержится в возможности эстетического "охватывания" предмета и события, что и превращает фрагмент жизни в материал для художественного произведения, затем реализуется в виде определенной формы, таким образом. Именно эстетический модус трансцендентально-феноменологической рефлексии открывает возможности видения другого Я именно' как Другого.

Список научной литературыБерезовская, Ирина Петровна, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Аверинцев С.С. Глубокие корни общности / С.С. Аверинцев // Лики культуры : Альманах. М.: Юристь, 1995. - Т. 1.

2. Аверинцев С.С. Два рождения европейского рационализма / С.С. Аверинцев // Вопр. философ. 1989. - № 3. - С. 3-13.

3. Аверинцев С.С. Примечания к р. М.М. Бахтина «К философии поступка». / С.С. Аверинцев // Философия и социология науки и техники : Ежегодник 1984-1985. -М.: Наука, 1986.

4. Агацци Э. Человек как предмет философии /Э. Агацци // Вопр. философ. 1989. - № 2. - С. 24-34.

5. Адорно Т. В. Проблемы философии морали / Т. Адорно; пер. с нем. М.Л. Хорькова. М.: Республика, 2000. - 239 с.

6. Андреев Л. Жан-Поль Сартр: Свободное сознание и XX век / Л. Андреев. М.: Гелиос, 2004. - 416 с.

7. Антология феноменологической философии в России. М-.: Прогресс-Традиция, 2000. - Т. 2. - 527 с.

8. Арендт X. Vita active, или О деятельной жизни / X. Арендт; пер. с нем. и англ. В.В. Бибихина. СПб.: Алетейя, 2000. - 437 с.

9. Аристотель. Сочинения : в 4 т. / Аристотель; пер. с древнегреч. М.: Мысль, 1976. - 550 с. - Т. 1. - (Философское наследие).:

10. Аристотель. Сочинения : в 4 т. / Аристотель; пер. с древнегреч. М.: Мысль, 1978. - 687 с. - Т. 2. - (Философское наследие).

11. Аристотель. Сочинения : в 4 т. / Аристотель; пер. с древнегреч. М.: Мысль, 1981. - 613 с. - Т. 3. - (Философское наследие).

12. Аристотель. Сочинения : в 4 т. / Аристотель; пер. с древнегреч. М.: Мысль, 1984. - 830 с. - Т. 4. - (Философское наследие).

13. Барт P. S/Z. М.: Ad Marginem, 1994. - 303 с.

14. Батищев Г.С. Введение в диалектику творчества / Г.С. Батищев. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. - 464 с.

15. Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского / М.М. Бахтин. -М.: Алконост, 1994. 173 с.

16. Бахтин М.М. Работы 20-х годов / М.М. Бахтин. Киев: Next, 1994.-383 с.

17. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса / М.М. Бахтин. М.: Изд-во «Художественная литература», 1990. - 541 с.

18. Бахтин М.М. Человек в мире слова / М.М. Бахтин; сост., предисл., примеч. О.Е. Осовского. — М.: Изд-во Российского открытого ун-та, 1995—140 с.

19. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин; сост. С. Г. Бочаров; Текст подгот. Г.С. Бернштейн, JI.B. Дерюгина; примеч. С.С. Аверинцева, С.Г. Бочарова. М.: Искусство, 1979. - 423 с. - (Из истории советской эстетики и теории искусства).

20. Бимель В. Мартин Хайдеггер, сам свидетельствующий о себе и своей жизни / В. Бимель. Челябинск: Урал LTD, 1998. - 258 с.

21. Блюменберг X. Жизненный мир и технизация с точки зрения феноменологии / X. Блюменберг // Вопр. философ. 1993. - № 10. - С. 69-92.

22. Больнов О. Философия экзистенциализма / О. Больнов. -СПб.: Лань, 1999.

23. Бондаренко Н.И. Жизнь сознания. Конституирование новой онтологии сознания в культуре XX века / Н.И. Бондаренко. Омск, 2002.

24. Борисов Е.В. Исторический аспект познания в поздних работах Э. Гуссерля / Е.В. Борисов // Методология науки. Томск, 1997. - Вып. 2.

25. Бочаров С.Г. Анкета ДКХ / С.Г. Бочаров // Диалог. Карнавал. Хронотоп. -1994. № 3. - С. 139.

26. Брентано Ф. О происхождении нравственности в познании /Ф. Бретано. СПб., 2000. - 224 с.

27. Бросова Е.З. Сакральная тектоника бытия / Е.З. Бросова // Историко-философский ежегодник. М., 2002.

28. Бубер М. Я и Ты / М. Бубер // Бубер М. Два образа веры. М.: Республика, 1995. - 464 с. - (Мыслители XX века).

29. Вальденфельс Б. Своя культура и чужая культура. Парадокс науки о «Чужом» / Б. Вальденфельс // Логос. М., 1995. - Вып. 6. - С. 77-95.

30. Витгенштейн JI. Лекции и беседы по эстетике, психологии и религии : в 3 кн. / Л. Витгенштейн; пер. с англ. В.П. Руднева. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999.

31. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики / Х.-Г. Гадамер. М.: Прогресс, 1988. - 698 с. :

32. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум в интерпретации Эдмунда Гуссерля / П.П. Гайденко // Вопр. философ. -1992.-№7.-С. 116-135.

33. Гайденко П.П. Проблема интенциональности у Гуссерля и экзистенциалистская категория трансценденции / П.П. Гайденко // Современный экзистенциализм. М.: Наука, 1966. - С. 93.

34. Гайденко П.П. Проблемы рациональности на исходе XX века / П.П. Гайденко // Вопр. философ. 1991. - № 6. - С. 3-14.

35. Гартман Н. Эстетика / Н. Гартман; пер. с нем. М., 1958.

36. Гартман Н. Этика / Н. Гартман; пер. с нем. СПб.: Владимир Даль, 2002.-712 с.

37. Гегель Г.-В.-Ф. Феноменология духа / Г.-В.-Ф. Гегель; пер. Г. Шпета. М.: Соцэкгиз, 1959. - 440 с.

38. Герменевтика и деконструкция / Под ред. В. Штегмайера, X. Франка, Б.В. Маркова. СПб., 1999. - 256 с.

39. Грякалов А. А. Третий и метафизика встречи / А.А.: Грякалов // Проблемы общения в пространстве тотальной коммуникации : Междунар. чтения по теории, истории и философии культуры. СПб., 1998.-С. 237-253.

40. Гуссерль Э. Амстердамские доклады. Ч. 1 / Э. Гуссерль // Логос. -М., 1993. Вып. 3. - С. 62-81.

41. Гуссерль Э. Амстердамские доклады. Ч. 2 / Э. Гуссерль // Логос. М., 1994. - Вып. 5. - С. 7-24.

42. Гуссерль Э. Всеобщие структуры чистого сознания / Э. Гуссерль // Метафизические исследования. СПб., 1998. - Вып. 7. - С. 183.

43. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Кн. 1. Общее введение в чистуюфеноменологию / Э. Гуссерль; пер. с нем. А.В. Михайлова. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - 336 с.

44. Гуссерль Э. Идеи к . чистой феноменологии и феноменологической философии / Э. Гуссерль. М.: Лабиринт, 1994. -110 с.

45. Гуссерль Э. Картезианские размышления / Э. Гуссерль; пер. Д.В. Скляднева. СПб.: Наука, Ювента, 1999. - 316 с. - (Слово о сущем).

46. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Введение в феноменологическую философию / Э. Гуссерль // Вопр. философ. 1992. - № 7. - С. 136-176.

47. Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия / Э. Гуссерль // Гуссерль Э. Философия как строгая: наука. -Новочеркасск, 1994.

48. Гуссерль Э. Логические исследования. Т. 1. Пролегомены к чистой логике / Э. Гуссерль // Гуссерль Э. Философия как строгая наука. -Новочеркасск, 1994.

49. Гуссерль Э. Логические исследования. Т. 2. Ч. 1.: Исследования по феноменологии и теории познания. Исследование 1. Выражение и значение / Э. Гуссерль // Логос. М. 1997 - Вып. 9. - С. 25-41.

50. Гуссерль Э. Начало геометрии / Э. Гуссерль; вступ. ст. Ж. Дерриды. М., 1996.

51. Гуссерль Э. Феноменология / Э. Гуссерль; / предисл., пер. и примеч. В.И. Молчанова//Логос. 1991. -№ 1. - С. 12-21.

52. Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени / Э. Гуссерль // Собр. соч. М.: Гнозис, 1994. - Т. 1.

53. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология / Э. Гуссерль. СПб, 2004.

54. Декарт Р. Метафизические размышления / Р. Декарт // Избранные произведения. М.: Политгиз, 1950. - 710 с.

55. Декарт Р. Начала философии / Р. Декарт // Избранные произведения. М.: Политгиз, 1950. - 710 с.

56. Декарт Р. Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках / Р. Декарт // Соч. в 2 т. М.: Мысль, 1989.-Т. 1.-С. 250-273.

57. Делез Ж. Логика смысла / Ж. Делез, Ф. Гваттари. М.: Логос, 1998.-480 с.

58. Делез Ж. Мишель Турнье и мир без другого / Ж. Делез // Турнье М. Пятница, или Тихоокеанский лимб. СПб.: Амфора, 1999. -С. 282-302.

59. Делез Ж. Что такое философия / Ж. Делез, Ф. Гваттари. -СПб.: Алетейя, 1998. 288 с. •

60. Деррида Ж. Введение / Ж. Деррида // Гуссерль Э. Начало геометрии. М., 1996. - С. 199.

61. Деррида Ж. Голос и феномен и другие эссе по теории знака Гуссерля / Ж. Деррида. СПб.: Алетейя, 1999. - 208 с.

62. Домбровский Б. Каким временем мы пользуемся? / Б. Домбровский // Логос. 2000. - Вып. 2. - С. 75-97.

63. Ильенков Э.В. Философия и культура / Э.В. Ильенков. М.: Политиздат, 1991. - 464 с. - (Мыслители XX века).

64. Ингарден Р. Введение в феноменологию Э. Гуссерля / Р. Ингарден; пер. А.Денежкина и В.Куренного М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - 224 с.

65. Ингарден Р. Исследования по эстетике / Р. Ингарден; пер. с польск.; ред. А. Якушев. М.: Иностр. лит., 1962. - 572 с.

66. Исаков А.Н. Имманентная философия времени / А.Н. Исаков // Очерки феноменологической философии. СПб., 1997.

67. Калиниченко В.Я. Приключения трансцендентальной субъективности / В.Я. Калиниченко // Феноменологическая концепция сознания. М.: РГГУ, 1998. - С. 51-69.

68. Кант и кантианцы. М.: Наука, 1978. - 359 с.

69. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения / И. Кант. СПб., 1999. - 471 с. - (Слово о сущем).

70. Кант И. Лекции по рациональной психологии («Метафизика LI») / И. Кант // Историко-философский ежегодник'97. М.: Наука, 1999.

71. Кант.И. Сочинения / И. Кант. М.: Мысль, 1964. - Т. 3. - 799с.

72. Кларк К. Архитектоника ответственности / К. Кларк, М. Холквинст // Михаил Бахтин: pro et contra. СПб. : Изд-во РХГИ, 2002.

73. Койре А. Философская эволюция М. Хайдеггера 7 А. Койре; пер. О. Назаровой и А. Козырева // Логос. 1999. - Вып. 10. - С. 113136.

74. Кристева Ю.Г. Разрушение поэтики / Ю.Г. Кристева // Вестник МГУ. 1994. - № 5. С. 118-135. - (Филология).

75. Кубанова О.Ю. Проблема интерсуюъективности в «Картезианских размышлениях» Э. Гуссерля / О.Ю. Кубанова // Историко-философский ежегодник'91.-М.: Наука, 1991.

76. Кудрявцев Ю.Г. Бахтин и его критики / Ю.Г. Кудрявцев // Диалог. Карнавал. Хронотоп. Витебск, 1994. -№ 1.

77. Курицын В. Событие Бахтина / В. Курицын // Ж. Октябрь. -1996.-№2.

78. Лакан Ж. Семинары. «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа (1954/1955) / Ж. Лакан; пер. с фр. А. Черноглазова. М.: Гнозис, 1999. - Кн. 2. - 520 с.

79. Лакан Ж. Стадия зеркала как образующая функцию Я, какой она раскрылась нам в психоаналитическом опыте / Ж. Лакан. // Кабинет: картины мира. СПб., 1988. - С. 136-142.

80. Ланц Г. Интенциональные предметы / Г. Ланц; пер. В. Анашвили // Логос. 1997. - Вып. 9. - С. 41-53.

81. Левинас Э. Время и Другое / Э. Левинас // Патрология. Философия. Герменевтика : Тр. высш. религиозно-философск. шк. -СПб., 1992.-Вып. 1.-256 с.

82. Лиотар Ж.Ф. Феноменология. Ч. 1. Гуссерль / Ж.Ф. Лиотар // Метафизические исследования. СПб., 1998. - Вып. 7.

83. Липский Б.И. Проблема обоснования практики в философии Канта / Б.И. Липский // Кантовский сборник. Калининград, 1990. -Вып. 13.

84. Лотман Ю.М. Статьи по типологии культуры / Ю.М. Лотман // Лотхман Ю.М. Материалы к курсу теории литературы. Тарту, 1973. -Вып. 2.

85. Лотман Ю.М. Статьи по типологии культуры / Ю.М. Лотман. Тарту, 1970.

86. Лотман Ю.М. Тавтология и парадокс в самоописаниях современного общества / Ю.М. Лотман. М., 1991. - Вып. 1.

87. Лэнг Р.Д. Расколотое «Я» / Р.Д. Лэнг. СПб.: Академия Белый Кролик, 1995. - 352 с.

88. Мамардашвили М.М. Как я понимаю философию / М.М. Мамардашвили. М.: Прогресс, 1990. - 365 с.

89. Мамардашвили М.М. Классика и современность: Две эпохи в развитии буржуазной философии / М.М. Мамардашвили, B.C. Соловьев, Э.М. Швырев // Философия в современном мире. Философия и наука. -М., 1972.

90. Мамардашвили М.М. Форма и содержание мышления / М.М. Мамардашвили. -М.: Высш. шк., 1968. 192 с.

91. Марков Б.В. О переживании // Очерки феноменологической философии / Б .В. Марков. СПб., 1997.

92. Марков Б.В. От феноменологии сознания к аналитике телесного бытия / Б.В. Марков // Очерки феноменологической философии. СПб., 1997.

93. Махлин В. М.М. Бахтин и перспективы гуманитарных наук / В. Махлин. Витебск: Паньков Н.А., 1994. - 137 с.

94. Меркулов И.Ц. Развитие теоретической науки: роль скрытых предпосылок / И.Ц. Меркулов // Вопр. философ. 1987. - № 7. - С. 4253.

95. Мерло-Понти М. В защиту философии / М. Мёрло-Понти; пер. с франц. М.: Гуманитарная литература, 1996. - 248 с.

96. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия / М. Мерло-Понти. СПб., 1999.

97. Метафизические исследования. СПб.: Алтейя, СПбГУ, 2000. - Вып. 14: Статус Иного. - 340 с.

98. Михаил Бахтин: pro et contra. СПб.: Изд-во РХГИ, 2001.552 с.

99. Михаил Бахтин: pro et contra. СПб.: Изд-во РХГИ, 2002.712 с.

100. Михайлов И.А. Был ли Хайдеггер «феноменологом»? / А.И. Михайлов // Логос. М., 1995. - Вып. 6. - С. 283-302.

101. Михайлов И.А. Ранний Хайдеггер: Между феноменологией и философией жизни / А.И. Михайлов. М.: Прогресс-Традиция, Дом интеллектуальной книги, 1999. - 284 с.

102. Молчанов В.И. Время и сознание. Критика феноменологической философии : Моногр. / В.И. Молчанов. М.: Высш. шк., 1988. - 144 с.

103. Молчанов В.И. Онтология и обоснования феноменологии у Гуссерля и Хайдеггера / В.И. Молчанов // Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. Рига, 1998. - С. 81-100.

104. Молчанов В.И. Понятие трансцендентальной субъективности в феноменологии Э. Гуссерля / В.И. Молчанов // Проблемы сознания в современной буржуазной философии. Вильнюс, 1983.-С. 51-67.

105. Молчанов В.И. Предпосылки и беспредпосылочность феноменологической философии / В.И. Молчанов // Логос. — М., 1999. -Вып. 10.-С. 16-28.

106. Молчанов В.И. Субъективность и разум: Гуссерль, Гегель, Кант / В.И. Молчанов // Феноменологическая концепция сознания. М.: РГГУ, 1998. - 88 с.

107. Мотрошилова Н.В. «Идеи 1» Эдмунда Гуссерля как введение в феноменологию / Н.В. Мотрошилова. М.: Феноменология-Герменевтика, 2003. - 720 с.

108. Мотрошилова Н.В. Анализ «предметностей» сознания в феноменологии Э. Гуссерля (На материале второго тома «Логических исследований») / Н.В. Мотрошилова // Проблема сознания в современной западной философии. М., 1989. - С. 63-98.

109. Мотрошилова Н.В. Принципы и противоречия феноменологической философии / Н.В. Мотрошилова. М. Высш. шк., 1968.- 128 с.

110. Мотрошилова Н.В. Рождение и развитие философских идей /

111. H.В. Мотрошилова. М.: Политиздат, 1991. - 464 с.

112. Наторп П. Кант и марбургская школа / П. Наторп // Новые идеи в философии. СПб.: Образование, 1913. - Сб. 5.

113. Наторп П. Философская пропедевтика / П. Наторп. М.,1911.i 16. Новик И.Б. Экологическая проблема в свете отношения объекта и субъекта / И.Б Новик, К.Д. Кузьмин // Человек и природа. -М., 1980.

114. Норкус З.Б. К генезису феноменологической философии сознания: Критический анализ / З.Б. Норкус // Вестник ЛГУ. 1984. - № 17.

115. Осовский О.Е. Диалог в большом времени / О. Е. Осовский. Саранск, 1997.

116. Пирс Ч. Сфера феноменологии / Ч. Пирс // Метафизические исследования. Сознание. СПб., 1998. - Вып. 6. - С. 157-163.

117. Письма Э. Гуссерля к Г. Шпету / Предисл., пер. и примеч. В.И. Молчанова // Логос. М., 1992. - Вып. 3. - С. 233-242.

118. Платон. Сочинения : в 3 т. / Платон. М.: Мысль, 1968. - Т.1.-623 с.

119. Платон. Сочинения : в 3 т. / Платон. М.: Мысль, 1970. - Т.2.-611 с. ;

120. Платон. Сочинения : в 3 т. / Платон. М.: Мысль, 1972. - Т.3.-678 с.

121. Полторацкая Н.И. Меланхолия мандаринов. Экзистенциалистская критика в контексте французской культуры / Н.И. Полторацкая. СПб.: Алетейя, 2001. - 412 с.

122. Прехтль П. Введение в феноменологию Гуссерля / П. Прехтль. Томск: Водолей, 1999.

123. Пригожин И. Возвращенное очарование мира / И. Пригожин, И. Стенгерс // Природа. 1986. - № 2. - С. 90.

124. Пригожин И. Вызов, брошенный науке / И. Пригожин, И. Стенгерс // Химия и жизнь. 1986. - № 5. - С. 25.

125. Проблема сознания в отечественной и зарубежной философии XX века. Иваново, 1994.

126. Проблема человека в западной философии: Переводы / Сост. и послесл. П.С. Гуревича; общ. ред. Ю.Н. Попова. -М.: Прогресс, 1988.

127. Райнах А. О феноменологии / А. Райнарх // Логос. М., 1999.-Вып. 1.-С. 48-64.

128. Рассел Б. Словарь разума, материи, морали / Б. Рассел; пер. с англ. А.А. Васильченко. К.: Port-Royal, 1996. - 365 с.

129. Рикер П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике / П.Рикер.-М., 1995.

130. Рикер П. Человек как предмет философии / П. Рикер // Вопр. философ. 1989. -№ 2. - С. 41-50.

131. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре / Г. Риккерт. -М., 1998.

132. Розанов В.В. Люди лунного света: Метафизика христианства / В.В. Розанов // Розанов В.В. Сочинения. М., 1990. - Т. 2. -304 с.

133. Рокмор Т. Немецкая феноменология, французская философия и субъективность / Т. Рокмор // Метафизические исследования. Сознание. СПб., 1998. - Вып. 6.

134. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто / Ж.-П. Сартр. М., 2000.

135. Сартр Ж.-П. Основная идея феноменологии Гуссерля: интенциональность / Ж.-П. Сартр // Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. Рига, 1988.

136. Свасьян К.А. Феноменология познания: Пропедевтика и критика / К.А. Свасьян. Ереван, 1987.

137. Сёрль Д.Р. Логический статус художественного дискурса / Д.Р. Сёрль // Логос. 1999. - Вып. 3.

138. Слинин. А.Я. . Возникновение философии Хайдеггера из философии Гуссерля / А.Я. Слинин // Очерки феноменологической философии.-СПб., 1998.

139. Слинин. А.Я. Трансцендентальный субъект. Феноменологическое исследование / А.Я. Слинин. СПб.: Наука, 2001. -528 с.

140. Слинин. А.Я. Эдмунд Гуссерль и его «Картезианские размышления» / А.Я. Слинин. // Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб., 1997.

141. Соловьев B.C. Сочинения / B.C. Соловьев. М., 1994.

142. Суслова О. Введение в чтение Лакана: Стадия зеркала / О. Суслова // Кабинет: картины мира. СПб., 1998.

143. Тульчинский Г.Л. Жуть и путь, или Опыт обыденного философствованиия / Г.Л. Тульчинский // Фигуры Тонатоса. СПб., 1998.

144. Тульчинский Г.Л. Иноральность текста / Г.Л. Тульчинский // Язык и текст: Онтология и рефлексия : Материалы к первым междунар. философ.-культуролог, чтениям (17 авг.) СПб., 1992.

145. Тульчинский Г.Л. Культурология: от видения к видению / Г.Л. Тульчинский // Культурология как она есть и как ей быть : Междунар. чтения по теории, истории и философии культуры. СПб., 1998.

146. Тульчинский Г.Л. Постмодерн и российско-советский духовный опыт / Г.Л. Тульчинский // Silenttium.- СПб., 1998. Вып. 3.

147. Тульчинский Г.Л. Разум, воля, успех. О философии поступка / Г.Л. Тульчинский. Л., 1990.

148. Феноменология искусства. М.: ИФ РАН, 1996. - 263 с.

149. Философия Канта и современность. М.: Мысль, 1974. - 469с.

150. Финк О. Отношение к миру и понимание бытия / О. Финк // Метафизические исследования. Сознание. СПб., 1998. - Вып. 6.

151. Фуко М. Герменевтика субъекта / М. Фуко // Социо-Логос. -М„ 1991.-Вып. 1.

152. Хайдеггер М. Бытие и время / М. Хайдеггер. М., 1993.

153. Хайдеггер М. Работы разных лет / М. Хайдеггер. М., 1993.

154. Хайдеггер М. Разговоры на проселочной дороге / М. Хайдеггер. М., 1994.

155. Хайдеггер М. Что такое философия? / М. Хайдеггер // Вопр.Iфилософ.- 1993.-№8.

156. Херманн Ф.-В. фон. Понятие феноменологии у Хайдеггера и Гуссерля / Ф.-В. фон Херманн. Томск, 1997.

157. Черняков А.Г. В поисках утраченного субъекта / А.Г. Черняков // Метафизические исследования. СПб., 1998. - Вып. 6.

158. Черняков А.Г. Вместо предисловия. Стрекало вопроса / А.Г. Черняков // Хайдеггер X. Введение в метафизику. СПб, 1997.

159. Черняков А.Г. Начала хронологии // Труды высшей религиозно-философской школы. Патрология. Философия. Герменевтика / А.Г. Черняков. СПб., 1992. - Вып. 1.

160. Черняков А.Г. Онтологические дифференциации и темпоральность / А.Г. Черняков // Вопр. философ. 1998. - № 5.

161. Черняков А.Г. Онтология времени. Бытие и время в философии Аристотеля, Гуссерля, Хайдеггера / А.Г. Черняков. СПб., 2001.

162. Berger G. The cogito in Husserl's phenomenology / G. Berger. -Evanston Northwestern Univ. Press, 1993.

163. Spiegelberg H. Epoche without reduction: Some replies to my critics / H. Spiegelberg // J. Brit. Soc. Phenomenol. 1974. - № 5.

164. Spiegelberg H. The Phenomenological Movement: a historial introduction : Vol. 1, 2 / H. Spiegelberg The Hague: Nijhoff, 1969.