автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Феноменология правовой жизни

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феноменология правовой жизни"



На правах рукописи

Пантыкина Марина Ивановна

ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ПРАВОВОЙ ЖИЗНИ: МЕТОДОЛОГИЯ И СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ

Специальность 09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

з о СЕН 2010

Екатеринбург 2010

004609279

Работа выполнена на кафедре философии и культурологии Института по переподготовке и повышению квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. A.M. Горького».

Научный консультант: доктор философских наук,

профессор Ю.Г. Ершов Официальные оппоненты: доктор философских наук,

доцент С.А. Азаренко доктор философских наук, профессор В.Г. Федотова доктор философских наук, профессор В.П. Щенников Ведущая организация: ГОУ ВПО «Самарский

государственный университет»

Защита состоится 16 сентября 2010 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.286.02 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. A.M. Горького» по адресу: 620000, г. Екатеринбург, пр. Ленина, 51, комн. 248.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. A.M. Горького

Автореферат разослан «» 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доцент

доктор философских наук, О.Б. Ионайтис

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Необходимость обращения к социально-философскому и методологическому аспектам изучения правовой жизни обусловлена состоянием и перспективами развития современного общества. Практическая значимость исследования правовой жизни определяется тем, что право в современном мире все чаще выполняет функцию социального регулятора, сфера влияния которого не ограничивается юридической системой, а включает в себя все характеристики человеческого бытия. Понимание причин расширения пространства влияния права на жизнь общества, разработка концепция и категориального аппарата, соответствующих новым социально-правовым реалиям, являются актуальными задачами социальной философии.

Актуальность темы исследования определяется также необходимостью социально-философского осмысления устойчиво воспроизводящихся неправовых практик, противоречий между формальными нормами и обычным правом, расширения границ притязаний правового субъекта, разрушения традиционных принципов хабитуализации (опривычивания) правовых норм и ценностей. Философское изучение этих процессов предполагает соотнесение теоретических моделей нормативного регулирования общества с изменившимся социокультурным контекстом.

Актуальность анализа методологии познания правовой жизни определяется состоянием социально-философских исследований сферы права. К сожалению, имеющимся в отечественной социально-философской литературе разработкам свойственно стремление или использовать привычные теоретико-методологические подходы, или распространить радикальные постмодернистские установки на исследование новых условий правовой реальности. Осознание противоречий между стандартами классической и постнеклассической рациональности, необходимость серьезных изменений в методологии социального познания делают актуальными требование

3

критического анализа традиционных концепций права и обращение к неклассической философии права, к которой может быть отнесена рассматриваемая в диссертации феноменологическая традиция.

Одним из направлений неклассической философии права, соответствующим необходимости переосмысления сложившихся теоретико-методологических представлений о праве и раскрывающих внутреннюю логику изменений правовых норм, ценностей и смыслов права, является предлагаемое феноменологическое исследование правовой жизни. Содержание концепта правовой жизни раскрывается на основе учения о «жизненном мире» Э. Гуссерля, что позволяет определить право как «горизонт» жизненного мира и самопорождающийся социальный процесс, лишенный вневременной

устойчивости и предполагающий постоянную корректировку правопонимания.

>

Актуальным является то, что социально-философская интерпретация проблем права ориентирована на формирование образа правовой жизни, являющегося фрагментом социальной картины мира и одновременно одним из условий полноты социального познания. Предлагаемая в данной диссертации разработка концепции правовой жизни позволяет расширить спектр явлений общественного бытия, традиционно входящих в предметные границы социальной философии, обнаружить связь права с другими явлениями общественной жизни.

Степень научной разработанности проблемы. Феноменология правовой жизни является перспективным, но недостаточно разработанным направлением социальной философии. С одной стороны, в научной литературе признана продуктивность разработки феноменологии права и концепции правовой жизни, а с другой — в имеющихся исследованиях отсутствуют преемственность, комплексное применение феноменологических процедур, целостная дескрипция измерений правовой жизни.

Феноменологическая традиция философии права, безусловно, обязана своим развитием учению Э. Гуссерля, которое позволило обосновать возможность применения рефлексивно-критической позиции к классическим

4

типам правопонимания. Феноменология оказала влияние на разные сферы социально-гуманитарного знания: философию (Г. Шпет, C.JI. Франк, М. Хайдеггер, М. Мерло-Понти, Ж.-П. Сартр), культурологию (М. Шелер, Э. Кассирер), социологию (П. Бергер, Т. Лукман, А. Щюц, Ф. Кауфманн, Ю. Хабермас, П. Бурдье), правоведение (H.H. Алексеев, А. Райнах, П.Ф. Линке), психологию (К. Ясперс, К. Штумпф). Среди современных отечественных философов анализу специфики социальной феноменологии и ее методологии посвящены труды В.Г. Федотовой, В.И. Молчанова, Н.М. Смирновой, К.А. Свасьяна, П.П. Гайденко, Н.В. Мотрошиловой, В.Е. Кемерова, Т.Х. Керимова, В.А. Конева, К.С. Пигрова, Д.Н. Разеева и др. Ими дан глубокий анализ основных направлений развития социальной феноменологии, и разработаны социально-философские концепции, в которых ее методология применяется для исследования различных социальных явлений: политики, права, образования, науки, социальной реальности в целом.

Первый опыт последовательной реализации идей Э. Гуссерля представлен в трудах А. Райнаха. Основываясь на концепции лингвистической значимости Э. Гуссерля, он обратился к разработке первой систематической теории исполнительных употреблений языка, в число которых вошли не только обещания или команды, но и предупреждения, упрашивания, обвинения, лесть, провозглашения, присвоения имен и т.д. - все те феномены, которые Райнах называл «социальными действиями». Работа Э. Гуссерля «Логические исследования» позволила А. Райнаху внести существенный вклад в изучение специфики правового дискурса, однако другие, не логико-лингвистические аспекты применения феноменологии, остались без внимания.

В русской философии и теории права С.И. Гессен, И.А. Ильин,

Н.О. Лосский, С.Л. Франк, Б.П. Вышеславцев, Ф.А. Степун, Г.Д. Гурвич,

Л.И. Петражицкий при разработке проблематики интенциональных

переживаний в праве, правосознания и правовой культуры использовали

некоторые феноменологические идеи и методологию. Однако их труды

отличает эклектизм, который обнаруживается в смешении теоретических

5

положений неоплатонизма, неокантианства, феноменологии и православного богословия. Отчасти это объясняется тем, что в среде русских правоведов и философов феноменология права не рассматривалась в качестве самостоятельного направления философии права.

Вершиной феноменологических исследований права можно считать учение о правовой структуре H.H. Алексеева, в котором он поставил цель обнаружить горизонт «видения» права, позволяющий, по возможности, целиком охватить этот сложный феномен. Значение учения H.H. Алексеева в развитии феноменологии права состоит в том, что в нем впервые используются все виды феноменологической редукции. Полученные в результате данности права философ определяет не как исторические события или факты, а как сущности чисто идеального характера, выполняющие функцию горизонта или смыслового предела права.

В 70-е годы XX века возрождается интерес к феноменологическому подходу в исследованиях правовой проблематики. Именно тогда появляются работы Г. Коинга и X. Хубмана, в которых право рассматривается в контексте концепции абсолютных ценностей феноменологии М. Шелера. Феноменология права как теория правовых эйдосов представлена Г. Гуссерлем, Ф. Кауфманном, П. Амселек, Б. Вальденфельсом и С. Гойар-Фабр, которые считают ее предметом рефлексивного описания мира права и его внутреннего источника в сознании. Применение ими феноменологии для исследования конкретных отраслей права и структур правосознания показало узость границ традиционных определений права, необходимость разработки понятий и категорий неклассического правопонимания.

Дель Веккио Джорджио феноменологическую методологию противопоставляет логическому и историческому подходам, утверждая, что именно она позволяет увидеть кроме ближайших и специфических факторов, определяющих конкретные нормы, еще и основания универсального человеческого поведения. Недостатком философии права Дель Веккио Джорджио является то, что, во-первых, априорная логическая форма,

6

определяемая как данность права, оказывается «безжизненной абстракцией», оторванной от правовых реалий, а во-вторых, философ включает в содержание феномена права психологические условия.

Синтез неокантианской теории ценностей М. Шелера и феноменологического учения Э. Гуссерля представлен в философии Коссио Карлоса. Попытка преодоления разрыва между фактом и ценностью в имманентном чувстве реальности, конструкция «интерсубъективной интерференции», предложенные в эгологической теории Коссио, безусловно, интересны. Однако с помощью этой теории трудно выяснить специфику права, например, по сравнению с нравственностью.

В отечественной теории права советского периода сложились тенденции, направленные на модернизацию правопонимания с учетом достижений научной гуманитарной мысли (С.С. Алексеев, В.Н. Кудрявцев, A.M. Васильев, В.П. Казимирчук, B.C. Нерсесянц, А.Ф. Черданцев, Л.С. Явич и др.). Мировоззренческий комплекс идей феноменологии, неокантианства и экзистенциализма представлен в философских работах М.К. Мамардашвили, Э.Ю. Соловьева. В сложившихся идеологических условиях они направляли свою критику против господства этатизма в правопонимании, настаивали на возвращении праву гуманистических принципов. В частности, в работах Э.Ю. Соловьева дано проблемно-историческое разъяснение некоторых компонентов правовой жизни: личность в праве, правопорядок, наказание, правовые гарантии, правовое волеизъявление и т.д. Размышления философа о закономерностях формирования индивидуального правосознания, идеалах правового государства и цивилизованной демократии составляют основу для развития современного правопонимания.

Одновременно с пересмотром классических традиций правопонимания и поиском новых методологических ориентиров в постсоветской отечественной правоведческой и философской литературе активно исследуется область юридического мышления (А.И. Овчинников, H.H. Тарасов, А.Ю. Мордовцев, В.М. Розин и др.). Результаты рецепции идей феноменологии теоретиками

7

права представлены в интересных исследованиях субъективного права, касающихся вопросов усмотрения в праве (A.A. Малиновский), правовых интересов, целей, средств и стимулов в праве и правовой политике (A.B. Малько, К.В. Шундуков, В.В. Субочев). Признаком признания значимости учений Э. Гуссерля об интенциональности сознания и жизненном мире следует считать появление научных публикаций, которые посвящены разработке тезауруса неклассического правопонимания: «правовая жизнь» (A.B. Малько), «правовая коммуникация» (A.B. Поляков), «правовой диалог» (И.Л. Честнов), «правотворчество» (М.Ф. Орлих).

В последние десятилетия интерес к проблемам феноменологии права обусловлен осознанием несоответствия между радикальными изменениями в устройстве социального мира и классическими типами правопонимания. В этом контексте акцентирование внимания на значимости феноменологических идей идет по нескольким направлениям. Во-первых, феноменология рассматривается как теоретико-методологическое основание интегративного правопонимания (A.B. Поляков, В.В. Бибихин, И.Н. Грязин). Во-вторых, феноменологическое учение о жизненном мире утверждается в качестве предпосылки онтологических и гносеологических оснований современной теории и философии права (И.Д. Невважай, Ю.Е. Пермяков, С.И. Максимов). В-третьих, под влиянием идеи интерсубъективности развиваются коммуникативные и герменевтические теории права (П. Рикер, Б. Вальденфельс, Ю. Хабермас, A.B. Поляков, И.Л. Честнов, А. И. Овчинников, И.П. Малинова, С.И. Максимов и др.). В-четвертых, рецепция различных идей феноменологии позволила таким известным зарубежным теоретикам права и философам, как Н. Луман, Г. Берман, Р. Дворкин, Г. Харт, В. Майхоффер, М. Мюллер, А. Кауфманн внести значительный вклад в становление неклассической и постнеклассической научных парадигм права.

Нельзя не отметить значение исследований уральской философской школы, посвященных разработке теоретических и методологических оснований социальной феноменологии (С.А. Азаренко, В.Е. Кемеров, Т.Х. Керимов),

8

проблемам соотношения власти и общества (Н.В. Бряник, Ю.Г. Ершов, О.В. Шабурова), нормативно-ценностным механизмам самоидентификации (В.В. Ким, В.И. Копалов, Ю.И. Мирошников, K.M. Ольховиков, Д.В. Пивоваров).

Представленный анализ философской и правоведческой литературы, посвященной применению отдельных феноменологических процедур к исследованию права, обоснованию актуальности неклассического правопонимания и расширению тезауруса правового дискурса составляет теоретико-методологическое основание данного исследования. В целом проблематика феноменологии правовой жизни, в силу непродолжительности ее истории, остается наименее разработанным и систематизированным направлением социальной философии. Данная диссертация призвана восполнить существующий теоретический пробел посредством выявления феноменологических оснований социально-философского исследования правовой жизни.

Объект диссертационного исследования - правовая реальность, образованная правовыми явлениями и процессами. Предмет диссертационного исследования - теоретико-методологические основания исследования правовой жизни, которая предстает как совокупность данностей или предметно-смысловых значений правовой реальности.

Цель и задачи диссертационного исследования. Цель - разработка социально-философской концепции правовой жизни на основе феноменологической методологии. В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

- осуществить сравнительно-исторический анализ проблемного поля феноменологии права;

- показать значение феноменологической методологии для развития неклассического правопонимания;

- раскрыть содержание концепта «правовая жизнь»;

- дать описание онтологических оснований правовой жизни;

9

- выделить и описать элементы феноменологической модели права;

- применить феноменологическую дескрипцию и феноменологическую модель права для исследования российской правовой жизни.

Методологические и теоретические основания исследования. Одной из составляющих цели диссертации является разработка методологии исследования правовой жизни. Цель достигается через последовательное использование основных и вспомогательных методов. На первом этапе разработки методологии диссертационного исследования был проведен критический анализ феноменологии Э. Гуссерля, выявлены ее ограничения. Затем были отобраны феноменологические методы, отвечающие требованиям социального познания. На втором этапе в методологию диссертации был включен метод моделирования, показана возможность его адаптации к целям феноменологического исследования. На заключительном этапе были определены дополнительные нефеноменологические методы, помогающие решить конкретные задачи, возникающие в процессе исследования.

В результате в методологию исследования правовой жизни были включены такие феноменологические процедуры, как редукция, дескрипция и интерпретация. В частности, применение феноменологической редукции позволяет непосредственно сосредоточиться на феноменах права с помощью блокирующего эпохе. Вспомогательной процедурой является интенциональный анализ, инкорпорированный в структуру феноменологической редукции. Следующая за ним процедура феноменологической дескрипции призвана зафиксировать основные качества и измерения феномена правовой жизни. Обращение к конкретным явлениям правовой жизни является необходимым элементом процедуры дескрипции. Примеры в феноменологическом исследовании конкретизируют теоретические положения и демонстрируют достоверность интерпретаций феноменов права. Необходимость создания классификаций и типологий связывает дескрипцию с моделированием. В своей совокупности они позволяют выявить специфику исследуемого предмета, преодолеть ограниченность формально-логических дефиниций.

10

Типизации, возникающие в процессе социального познания вопреки требованиям феноменологической редукции, многообразие проявлений права и его сходство в некоторых аспектах с другими видами социального регулирования диктуют необходимость дополнить традиционный список феноменологических процедур моделированием. Феноменологическая модель представляет собой структурированный познавательный образ правовой жизни, который выполняет функцию «фокуса», конкретизирующего ее описания, и позволяет отличить правовые явления от других явлений социальной жизни.

Кроме основных методов в настоящем диссертационном исследовании используются вспомогательные: метод сравнительно-исторического анализа, методологические принципы единства онтологического и гносеологического, принцип актуализма. Метод сравнительно-исторического анализа позволяет реконструировать логику исторического развития феноменологических представлений о 'праве, выявить общее и особенное в них. Принцип единства онтологического и гносеологического лежит в основе исследования правовой жизни, определяя ее и как социальный процесс, и как процесс конституирования. Принцип актуализма выражает требование рассматривать право на любой стадии его развития как идентичное самому себе.

Теоретическое основание диссертации составляют как фундаментальные классические труды зарубежных и отечественных философов и правоведов, так и современные исследования в области теории и истории права, философии права, социологии, политологии, антропологии и культурологии.

Научная новизна диссертационного исследования:

- впервые обосновано значение теоретико-методологических положений феноменологии для развития интегративного правопонимания;

- впервые дано определение содержания концепта правовой жизни с позиции единства онтологических и гносеологических аспектов;

- впервые описан процесс смыслообразования права как единство пассивного и активного синтезов правосознания;

по-новому в контексте феноменологии объяснены природа процессуальное™ правовой жизни и условия формирования образа вневременной правовой структуры;

- впервые представлены онтологические основания правовой жизни: право-структура и право-процесс;

- впервые разработана феноменологическая модель права как структура правовой жизни;

- впервые феноменологическая модель права применяется к исследованию реалий правовой жизни российского общества.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Разработана система теоретико-методологических положений феноменологии, которые расширяют границы восприятия права и определяют направления развития интегративного правопонимания. Метод феноменологической редукции позволяет представить правовую жизнь в качестве предмета интегративного правопонимания. Принцип интенциональности задает методологическое направление развитию интегративного правопонимания. В соответствии с данным принципом правовая жизнь представляет как предметно-смысловое образование. Поскольку она активно формируется и направляется сознанием правового субъекта, то это предполагается осмысление специфики ее исследования и разработку адекватной методологической программы. Принцип интерсубъективности связан с гносеологическим направлением развития интегративного правопонимания, так как служит преодолению монологизма традиционных типов правопониманий. Концепция жизненного мира определяет гносеологическое, онтологическое и праксиологическое направления, поскольку раскрывает духовные, интеллектуальные и социально-исторические предпосылки правовой жизни.

2. Содержание концепта правовой жизни составляет интерсубъективно

признанный, доступный для освоения мир данностей права, определяемый с

позиции смысловых измерений и измерений-явлений. Смысловые измерения

12

задают гносеологический аспект исследования правовой жизни и характеризуют ее как пространство очевидных утверждений о праве, которые всегда предпосланы его научному и практическому освоению. В онтологическом аспекте измерения-явления раскрывают предметное содержание и морфологию правовой жизни. В результате она предстает как совокупность данностей права, связывающих познавательную и практическую деятельность субъекта права с социальным опытом и правовыми ценностями.

3. Анализ интенциональной деятельности правосознания позволил выяснить, что правосознание воспринимает факты правовой реальности в пассивных синтезах и продуцирует новые смыслы в активных синтезах. Пассивный синтез правосознания реализуется в эйдетическом восприятии с последующим формированием структур и типизаций права. Специфика активного синтеза состоит в том, что он основан на темпоральной структуре правосознания, в которой обнаруживается источник и механизм порождения правовых смыслов.

4. Процесс образования правовых смыслов определяет процессуальную сущность права и является одним из условий изменений правовой жизни. Характерные для правоведения и феноменологии права утверждения о наличии вневременной структуры права объясняются тем, что субъект права обладает интенциональным полем постоянного присутствия в нем и, как следствие, стремится упорядочить восприятие правовых нерегулярностей с помощью идеализаций и абстракций.

5. Интегративный подход позволяет описать онтологические основания правовой жизни как структурированный образ (право-структура) и как процесс (право-процесс). Понятие «право-структура» выражает представления об устойчивости структуры или системы правовых данностей. Понятие «право-процесс» определяет изменения, происходящие в правовой жизни. Единство права-структуры и права-процесса обусловлено их сущностью и источником -деятельностью субъекта права. Различаются право-структура и право-процесс функционально: по коду описания нормативности, наличию заданных правил

13

интерпретации, влиянию на снятие социальной напряженности, воздействию на ход общественного развития.

6. Феноменологическая модель позволяет дополнить определения концепта правовой жизни ее дескрипцией с позиции объективированных и субъективированных измерений. В состав первых входят социальный опыт и правовые ценности. Субъективированные измерения предстают в виде субъекта права и таких его свойств, как правообязанность, правомочие и способность к суждению. Каждый элемент феноменологической модели соответствует одному из измерений-явлений правовой жизни, а их содержание определяется в границах смысловых измерений.

7. Феноменологическая модель права оказывается эффективным дополнительным инструментом описания процессов и явлений современной российской правовой жизни. В результате был выделен ряд ее особенностей, обусловленных дихотомией процессов интеграции и дифференциации. В совокупности влияние этих процессов на российскую правовую жизнь привело к фрагментации социального опыта, количественному росту, плюрализации, интернационализации и прагматизации правовых ценностей; к появлению новых типов правовых субъектов, различающихся по степени участия в правовых реформах; к осложнению правового дискурса и форм коммуникации.

Апробация диссертации. Основные положения диссертации представлены в ряде научных статей, монографии, обсуждались на докторантских семинарах при кафедре философии и культурологии ИППК УрГУ (2004-2009 гг.), были изложены в форме докладов в рамках различных научных конференций, в том числе на III Российском философском конгрессе «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» (Ростов-на-Дону, 2002); Международной научно-практической конференции «Проблема правосубъектности: современные интерпретации» (Самара, 2003, 2008, 2009); Международной научной конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Тольятти, 2004); Всероссийской научной конференции «Бренное и вечное: образы мифа в пространствах современного

14

мира» (Великий Новгород, 2004); IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005); Международной научно-практической конференции «Высокие технологии в педагогическом процессе» (Нижний Новгород, 2005); Международной научной конференции «Философия права в России: теоретические принципы и нравственные основания» (Санкт-Петербург, 2007); Международной научной конференции «Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализационных процессов» (Москва, 2008).

Научно-практическая значимость работы. Научно-практическая значимость диссертации определяется тем, что она имеет методологический аспект и, как следствие, непосредственный выход на практику правоприменения, различные сферы правовой культуры. Ее результаты могут быть использованы для обоснования позиций различных субъектов права, разработки методологии прикладных проектов в сфере социального, административного и конституционного права, в преподавании философии, правоведения и философии права.

Структура работы. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы. Первая и вторая главы содержат по три параграфа, третья и четвертая - по четыре параграфа. Общий объем работы -356 страниц, список литературы содержит 345 источников, в том числе на английском и французском языках.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, дается характеристика степени разработанности проблемы в научной литературе, определяются цель и задача, а также ее методологические и теоретические основания, представляются научная новизна и практическая значимость результатов исследования.

В первой главе «Феноменологическая методология и проблемы социально-философского исследования права» анализируется проблемная ситуация, сложившаяся в методологии социального познания и правоведения.

15

В первом параграфе, названном «Феноменология как неклассическая методология социального познания», в результате исследования, основанного на анализе наследия Э. Гуссерля, его последователей (М. Хайдеггер, П. Бергер, Т. Лукман, А. Щюц, Ю. Хабермас и др.) и представителей идейно родственных философских направлений (К. Ясперс, Г. Фреге, Б. Рассел и др.), были выявлены признаки, выражающие специфику феноменологического подхода к социальному познанию, а именно: многомерность, гносеологический субъективизм, онтологический интерсубъективизм, процедурность, открытый характер, актуальность, единство онтологического и гносеологического аспектов познания предметов социальной реальности.

Сравнение феноменологии с такими неклассическими исследовательскими программами, как психоанализ и аналитическая философия показывает, что именно в феноменологии получила системное обоснование критика овеществления и функционализации форм общественной жизни, объективистского образа науки и техники, узости схемы субъект-объектных отношений. В феноменологических исследованиях заданы перспективы для развития гуманистического, практико-ориентированного социального знания.

Феноменология предстает как неклассическая исследовательская программа, позволяющая достичь интеграции фундаментального и инструментального (методологического) аспектов социального познания. Концептуальные положения феноменологии (принципы интенциональности, очевидности и интерсубъективности, учение о жизненном мире) определяют наличие идеалов и образцов (эйдических канонов) в социальном познании. Методологические процедуры (редукция, интенциональный анализ, дескрипция и интерпретация) являются инструментами (органонами), позволяющими осуществлять рефлексию и структурировать результаты социального познания.

Подчеркивая продуктивность феноменологической методологии, нельзя не учитывать свойственный ей ряд ограничений. Во-первых, предзаданность субъективности и интерсубъективности в отношении социальных явлений

16

неизбежно заканчивается серией типизаций, что влечет за собой необходимость адаптации некоторых средств познания классической науки, в частности моделирования, к решению задач феноменологических исследований. Во-вторых, в качестве ограничивающего момента следует считать в недостаточной степени выясненные границы между очевидностью и правильностью полученных результатов, строгим порядком и субъективированностью феноменологических процедур.

Распространение требования актуализации методологических подходов социального познания на философию права связывает содержание первого и второго параграфов главы. Во втором параграфе «Интегративное правопонимание и феноменология права» представлены предпосылки и основные тенденции развития философии права от классического к неклассическому правопониманию. Анализ этих тенденций позволил сделать вывод о том, что в настоящее время можно говорить о достаточно устоявшейся системе спецификаций, отличающих классические и неклассические типы правопониманий, выделить признаки, характеризующие неклассическое правовое мышление:

- переход от концепции моносубъекта (индивид и общество) к концепции полисубъекта (участник коммуникации);

- признание языка в качестве подлинной реальности права;

- утверждение возможности коммуникативно-дискурсивного обновления правовых принципов и норм;

- включение внутреннего опыта правового субъекта в понимание права;

- преодоление в интегративном правопонимании односторонности и финализма классических типов правопонимания.

В ■ параграфе подчеркивается, что распространение принципов неклассической рациональности на теорию права, возрастающая заинтересованность в рецепции феноменологической методологии являются основаниями для развития интегративного правопонимания как перспективного направления философии права. Феноменология, являясь методологической

17

основой интегративного правопонимания, расширяет границы восприятия права, устанавливаемые традиционными типами правопонимания. Она предлагает механизм развития знания о праве посредством критического рефлексивного позиционирования и диалога между альтернативными традициями правопонимания.

Феноменологический призыв «Назад к вещам!» в интегративном правопонимании обнаруживается в требовании выявить и описать постоянно развивающийся правовой объект как исходное основание правопонимания. Различие между феноменологией права и интегративной юриспруденцией состоит в результате реализации данного требования. С точки зрения правоведов, сторонников интегративного правопонимания (Дж. Холл, Г.Дж. Берман, A.C. Ященко и др.), его предмет должен фиксировать границы и определять спецификации права. Феноменологическая интерпретация предмета интегративного правопонимания представляет его в качестве смыслового конфигурата, в котором соотнесены результаты теоретического познания правовой реальности с общепонятными принципами ее духовно-практического освоения. Феноменологическая трактовка предмета интегративного правопонимания показывает ограниченность реконструкций сущности права, исходящих из дисциплинарных ограничений. Она отрицает продуктивность идеальных моделей, не связанных с актуальным существованием людей и правовым опытом.

Таким образом, феноменология ориентирует интегративное правопонимание на решение задачи конституирования смыслового конфигурата права - концепта правовой жизни. С целью обеспечения комплексности ее решение реализуется в следующих направлениях:

- в методологическом направлении интегративный подход связан с феноменологией как такой неклассической исследовательской программой, которая основана на единстве фундаментального и инструментального (методологического) аспектов социального познания;

- в гносеологическом направлении интегративный подход проявляется в системном переосмыслении принципов классической правовой методологии и создании такой модели права, которая позволяет подвергнуть сомнению общепринятые различия между традиционными типами правопонимания;

- в онтологическом направлении интегративный подход предстает как система представлений и интерпретаций структуры и процессов правовой жизни;

- в праксиологическом направлении интегративный подход позволяет посредством концепции жизненного мира и феноменологической модели в комплексе рассмотреть конкретные тенденции и механизмы преобразований правовой жизни.

В третьем параграфе первой главы «Проблемы становления феноменологических представлений в философии права» в логике сравнительно-исторического подхода анализируются теоретические предпосылки и источники развития феноменологического направления философии права. Специфика данного метода заключается в том, что он ориентирован на реконструкцию интеракций между феноменологами и представителями идейно родственных философских направлений, сопоставление и анализ оснований их позиций без учета хронологической последовательности и их развития. Автор предлагает следующие блоки интеракций в процессе становления феноменологических представлений о праве:

- взаимовлияния неокантианства и феноменологии права, связанные с совместной разработкой проблем должного и сущего в праве, интерсубъективной интерференции, определяющей его ценностную природу, поиском априорных структур в праве, применением интенционального анализа (Г. Кельзен, Г. Радбрух, Дель Веккио Джорджио, Коссио Карлос и др.);

- метафизические искания русской философии права, в которых феноменология рассматривалась как основание для «возрождения» естественного права, специфика которого должна была состоять в синтезе

19

различных направлений гуманитарного знания (психологии, социологии, истории, философии) и религиозной метафизики (С.И. Гессен, И.А. Ильин, И.О. Лосский, C.J1. Франк, Б.П. Вышеславцев, Ф.А. Степун, Г.Д. Гурвич, Л.И. Петражицкий и др.);

- аутентичные философско-феноменологические учения, в которых право описывается как сложный феномен с помощью широкого спектра феноменологических процедур, рассматривается проблема объективной структуры и эйдетической сущности правового логоса, определяется функция горизонта и смыслового предела сущностных характеристик права (H.H. Алексеев, А. Райнах);

- современные философско-правовые интерпретации феноменологии, направленные на восполнение пробелов теории права и уточнение современных определений нормативности с помощью феноменологической редукции, логического учения о значении и принципа интерсубъективности Э. Гуссерля. Их отличает стремление применить данные теоретические положения к решению проблем гражданского, судебного и международного права, правовых техник, правовой политики в отношении национальных меньшинств и ревизии юридического языка (Г. Гуссерль, Ф. Кауфманн, П. Амселек и Б. Вальденфельс и др.).

Философско-феноменологические теории права объединяет их обращенность к исследованию предметно-смыслового значения права и использование феноменологических процедур. Их анализ позволяет определить феноменологию права как такое теоретико-методологическое направление философии права, в котором исследуются процедуры и формы конституирования права, описывается влияние смысловых структур права на социальную реальность.

Отсутствие канонических образцов философско-феноменологические теории права показывает, что аутентичная адаптация феноменологии Э. Гуссерля и его последователей к изучению права практически невозможна и нецелесообразна. Феноменология права интегрировала в себе основные

20

тенденции развития современного правового мышления. Немногочисленные учения, в которых право определяется как «"горизонт" жизненного мира» (Н.Н. Алексеев, Л.И. Петражицкий, Б. Вальденфельс и др.), активное использование понятия «правовая жизнь» в юридической литературе явились теоретическими основаниями исследования феноменологии правовой жизни. Однако отсутствие системных разработок концепции правовой жизни и сформировавшегося отношения к ней в философской литературе составляет одну из сложностей настоящего исследования.

Вторая глава диссертации «Правовая жизнь как предмет социальной философии и феноменологии права» посвящена введению концепта «правовая жизнь» в тезаурус социальной философии. Необходимость разработки данного концепта обусловлена тем, что за понятиями «право», «правовая реальность», «правовые отношения», традиционно используемыми в теории и практике права, уже закрепился набор определенных значений. Очевидно, что наряду с теориями и терминами правопонимания существует право как таковое, то есть совокупность всех правовых явлений и процессов. Их смыслы сосредоточены в обыденных представлениях о социальном порядке, определяют содержание социального бытия и типичных коммуникаций. Концепт правовой жизни предполагает расширение границ правопонимания за счет включения в него табуированных классическим правоведением неправовых явлений, конкретизации связи права с другими формами регуляции общественной жизни (религией, моралью, идеологией).

Кроме того, в данной главе утверждается, что эйдетическая сущность права как такового, выявленная методом феноменологической редукции, должна быть выражена именно в концепте «правовая жизнь». Необходимость исследования данного концепта обусловлена представленным выше требованием феноменологии права и интегративного правопонимания обнаружить специфический правовой объект. Он должен включать в себя различные стадии и ракурсы познания права, представлять его результаты не

только в виде предметного смысла права, но и в виде процесса смыслообразования.

Определение содержания правовой жизни является основной задачей первого параграфа второй главы диссертации - «Правовая жизнь как смысловой конфигурат права в интегративном правопонимании». Трудность решения этой задачи обусловлена тем, что использование смысловой связки «право - жизнь» характерно для многих экспликаций бытия права, представленных разными языками описания и типами правопонимания. Так, в юрнатуралистическом понимании «живое право» выражает универсальный образ справедливости. Юрпозитивистское представление о правовой жизни строится на системе объективно обусловленных потребностей в социально-политической стабильности и мероприятий, направленных на их удовлетворение. Антитезы «живого права» (легитимного) и «мертвого права» (легального) характерны для социологического правопонимания. Преодолеть указанную трудность автор предлагает посредством придания концепту правовой жизни статуса общей смысловой рамки или конфигурата различных представлений об актуальном праве.

Дальнейшее феноменологическое исследование концепта правовой жизни предполагает уточнение теоретических и методологических оснований. В качестве теоретического основания исследования правовой жизни определяется учение о жизненном мире Э. Гуссерля. Его анализ показал, что концепт «правовая жизнь» связан с концептом «жизненный мир» по ряду смысловых совпадений:

- как конституированное единство смыслов;

- как онтологическая предпосылка «знания о ...» и гносеологическое основание практических действий и решений;

- как жизненная форма рациональности, реализующаяся в виде регуляции и рефлексии;

- как форма актуализации норм и ценностей.

В качестве основной методологической процедуры исследования концепта правовой жизни была использована феноменологическая редукция. Она позволила на основе рефлексивной критики различных трактовок понятия правовой жизни (Дж. Холл, А.Ф. Закомлистов, A.B. Поляков, И.Д. Невважай, С.И. Максимов и др.) сформировать дополнительные методологические требования к исследованию феномена правовой жизни как исходной данности нормативного регулирования.

Кроме того, анализ философской и правоведческой литературы показал необходимость сохранить за понятием правовой жизни статус концепта. Это позволяет, в отличие от научного понятия, охватить не только логически релевантные формы правового мышления, но и предрассудочные формы в виде воображения, интуиции, представлений, показать антиномичность правовой жизни. Концепт не ограничивает исследователя предметными рамками той или иной науки, что, собственно, соответствует замыслу интегративного правопонимания. В результате было представлено предварительное определение концепта правовой жизни как способа человеческого сосуществования, основанного на обыденных представлениях о социальном порядке, актуальном содержании правовых норм и ценностей.

Второй параграф назван «Феноменологическое учение о жизненном мире и смысловые измерения правовой жизни (гносеологический аспект исследования)». Гносеологический аспект в рамках феноменологического исследования определяется в качестве ведущего, так как правовая жизнь конституируется как пространство осмысления данностей социальной реальности, результаты которого затем обретают ту или иную форму нормативных фактов.

Автор обращает внимание на то, что для реализации феноменологической установки необходимо погружение в допредикативную, то есть не формализованную наукой, данность жизненного мира, а затем восхождение к горизонту права с постепенным выделением соответствующих ему онтологических форм и структур. Собственно, выражением процесса

23

восхождения к возможным горизонтам права и является концепт «правовая жизнь», предполагающий описание его формы и содержания по мере движения «от...» к «до...».

В работе доказывается предположение о том, что смысловые характеристики жизненного мира, заданные учением Э. Гуссерля, совместимы со смысловыми измерениями содержания концепта «правовая жизнь». Смысловые измерения определяются как интенциональные импликации (терминология Э. Гуссерля), задающие модусы конституирования права, возможные направления его феноменологического познания. В своей совокупности смысловые измерения задают контекст феноменологической интерпретации права, целью которой является собственно понимание того, какие образы права укоренены в структурах сознания.

Данный подход к трактовке концепта правовой жизни дает возможность конкретизировать его содержание за счет следующих смысловых измерений:

- «правовая жизнь - это действительный мир права»: в данном измерении смысл права определяется как жизненно-практический модус и деятельностный контекст всех коммуникаций - от нормативно обусловленных повседневных контактов до правовых взаимодействий, регламентированных государством;

- «правовая жизнь - это утраченный фундамент наук о праве»: данное измерение позволяет осмыслить правовую жизнь как мир донаучного опыта, в котором правовая жизнь предстает как процесс накопления, конституирования и символизации социально-значимых смыслов, на которые люди ориентируются в своей повседневной деятельности;

- правовая жизнь всегда предпослана научному и практическому освоению права: данное измерение предъявляет самоценность права, обусловленную способностью субъекта права к формированию представлений о «нормальной жизни» (терминология Б. Вальденфельса);

- правовая жизнь - это пространство очевидных утверждений о праве: данное измерение указывает на то, что смысл права состоит в осознании и артикуляции субъектом права своего присутствия в правовых процессах, а привычность и

24

доступность правовых данностей предполагают выделение из них стандартов в виде норм, образцов поведения, устойчивых реакций на повторяющиеся ситуации;

- правовая жизнь - это актуальное право: констатацией данного измерения утверждается, что смысл активного присутствия в праве (или собственно правовая жизнь) предполагает, что субъект включен в право, он осваивает его и практически, действуя или бездействуя в соответствии с нормами права, участвуя в их создании и т.д., и духовно, представляя право как ценность и форму общественного сознания.

Таким образом, в гносеологическом аспекте правовая жизнь рассматривается как форма смысловой содержательности права, предшествующая теоретическим утверждениям о нем. Правовая жизнь образована исходными данностями правосознания, которые выражаются в виде доступных и очевидных представлений о границах правового порядка.

Третий параграф второй главы «Правовая жизнь в контексте измерений-явлений (онтологический аспект исследования)» посвящен исследованию правовой жизни в контексте измерений-явлений, которые дополняют ранее выделенные смысловые измерения с позиции онтологического аспекта. Если смысловые измерения определяют восприятие правовой жизни и задают ее содержание, то измерения-явления - это правовые реалии, которые являются наиболее характерными результатами этого восприятия. Измерения-явления характеризуют правовую жизнь с точки зрения предметного содержания. Их можно определить как спецификации права, которые в своей совокупности образуют структуру правовой жизни. Она состоит из ядра - субъект права, модусов данности (терминология Э. Гуссерля), или существенных, отличительных характеристик - правомочий, правообязанностей, правовых суждений, правовых ценностей, социального опыта.

Основным измерением-явлением и своеобразным «источником энергии» правовой жизни следует считать правового субъекта. В диссертации субъект

25

права определяется как правовая личность, обладающая собственным правосознанием и способностью принимать активное участие в правовой жизни посредством правовой коммуникации. Центральное положение субъекта права в правовой жизни обусловлено такими его качествами, как «быть носителем правосознания» и «быть правовым деятелем».

Правосознание как одна из характеристик субъекта права является выражением идеального начала в праве, образованного последовательностью таких ментальных актов, как интендирование и конституирование. Их результаты — предметные и смысловые значения права затем становятся частью правовых отношений и, наконец, институализируются. Правосознание, формируя актуальный облик права, нередко вступает в противоречие с легальными формами его презентации (законами, правовыми институтами, доктринами и т.д.). Сознание субъекта права интерсубъективно в том смысле, что оно не может не учитывать позиции других носителей правосознаний. Однако возможно «сжатие» интерсубъективности в тех случаях, когда происходит процесс разрушения политико-правового режима общества, разложения правовых ценностей и идеалов.

В той мере, в какой правосознание субъекта устремлено вовне, в практическую деятельность, правовой субъект утверждает в ней свое существование и предстает как правовой деятель. Когнитивная активность субъекта права и реализация ее результатов зависят от таких деятельностных характеристик, как воля, усмотрение и интерес.

Способность правового субъекта к осмысленным действиям и восприятию правопорядка как ценности в юриспруденции называется дееспособностью. Наряду с правоспособностью (единство правомочий и правообязанностей) дееспособность дополняет список характеристик субъекта права как правового деятеля. Правоспособность связана со стадией «частичной» воли, с таким состоянием субъекта права, как предуготовление к самостоятельному формированию правовых решений (усмотрение). Дееспособность определяет более высокий уровень правовой зрелости субъекта

26

права, выражающийся в готовности реализовывать свои интересы в конкретных правовых действиях.

В качестве следующего измерения-явления правовой жизни выделяются правовые суждения, которые репрезентируют данности правовой жизни и обусловливают коммуникацию между субъектами права. Правовые суждения могут быть формально-логическими построениями и в этом качестве сигнализировать о нормативной связи субъекта с законодателем и институциями (перформативные суждения), но могут быть выражены и в форме суждения субъекта о своей состоятельности в качестве правового субъекта (мотивирующие суждения).

Субъект права с его способностями представляет правовую жизнь со стороны ее актуализированности и рефлективности. Однако в составе правовой жизни существует измерение-явление, связанное с деятельностью субъекта права, но не всегда осознаваемое им целиком. В феноменологии такая структура получила название опыта, или интуиции пережитого-прожитого. В данном исследовании понятие опыта описывается как форма освоения действительности, имеющая личностно-значимый и социально-значимый, практический, духовный, духовно-практический, практически-духовный уровни. Кроме того, поскольку деятельность интерсубъективна, то основной предикацией опыта должна быть социальность, или, в терминологии П.А. Сорокина, «социальная душа».

Следующим измерением-явлением правовой жизни являются правовые ценности, которые, с одной стороны, выражают отношение субъекта права к действительности, а с другой - опосредуют связь данного субъекта с предзаданными способами существования. Кроме того, правовые ценности самореферентны, что позволяет им быть критериями оценки реальных фактов с точки зрения ценностности и контрценностности.

Таким образом, правовая жизнь - это совокупность правовых явлений, обусловленных деятельностью субъекта права, связанных с социальным опытом, закрепленных в правовых нормах и ценностях. Система связей между

27

измерениями-явлениями и смысловыми измерениями образует теоретическую конструкцию (модель), значение которой состоит в том, что она открывает наличное бытие правовой жизни и актуализирует ее предметное значение.

В третьей главе диссертации «Феноменологические процедуры и социально-онтологический статус правовой жизни» с помощью процедур феноменологической редукции и дескрипции решаются задачи выявления условий познания и определения онтологических оснований правовой жизни. В первом параграфе «Конституирование права: опыт ннтенционального анализа и феноменологической редукции» в качестве предпосылки познания онтологических оснований правовой жизни исследуется правосознание как механизм порождения смыслов права.

Именно в правосознании формируются ранее рассмотренные смысловые импликации правовой жизни, которые затем становятся основой ее актуализации. В правосознании в процессе проектирования социально-значимого образа - «горизонта» права конституируются правовые смыслы. Правовой смысл следует определить как признанное собственное бытие права, являющееся результатом соотнесения правопониманий и установления различий между ними.

Исследование механизма смыслообразования права как деятельности правосознания предполагает овладение процедурой ннтенционального анализа, который состоит из трех актов: эйдетический, трансцендентальный и конститутивный. В диссертации основное внимание уделяется конститутивному анализу, поскольку именно он позволяет ответить на вопросы о том, как правосознание «творит» предмет из условий самой предметности права, то есть каковы формы конституирования смыслов права и какими способами оформляются его феномены.

В соответствии со сложившимся в феноменологии подходом в качестве форм конституирования рассматриваются интенциональные переживания и теоретические акты. В данной диссертации указанные формы конституирования не только экстраполируются на исследование правовой

28

жизни, но и доказывается их единство и взаимовлияние в процессе когнитивной и практической деятельности субъекта права.

Феноменологическое исследование способов конституирования феноменов права показало, что правосознание воспринимает факты правовой реальности в пассивных синтезах сознания и продуцирует новые смыслы в активных синтезах сознания. Пассивное конституирование связано с созерцанием и констатацией некоей метафизической сущности права, оформлением привычных представлений за счет интерпретации сложившегося опыта. Активное конституирование проявляется в актуализации простых восприятий, обусловливается потребностью субъекта определить себя в проекции будущего.

Вследствие того что конституирование - это процесс, каждый из указанных способов конституирования реализуется во времени. Пассивное конституирование оперирует так называемыми объективными пространственно-временными отношениями. Будучи включенным в их контекст, субъект стремится к простым восприятиям, удержанию общей со всеми временной перспективы. В этом случае важна синхронизация, а не рефлективность позиций субъектов права. Для достижения ясности и признания общих временных перспектив используется социальная технология «управления временем».

Специфика активного конституирования определяется «внутренним временем сознания» (Э. Гуссерль) - темпоральностью. В процессе активного синтеза в сознании субъекта сначала формируется собственную позицию (смысловое ядро «Я»), а затем субъект описывает для самого себя явления, процессы и события, придает им значения актуальности и фактичности. Внутреннее движение правосознания от точки отсчета восприятия («только-что-прошедшее») к «теперь» и другому «теперь» реализуется в постепенном охвате сознанием все новых и новых смысловых горизонтов предмета. Их синтез осуществляется в акте моментального осмысления на следующей стадии интеционального переживания - ретенции. Благодаря ретенции раздвигаются

29

границы «теперь-точки» (Э. Гуссерль), фиксируется ее значимость в настоящем. Результатом этого процесса является превращение образа-паттерны предмета, первоначально включающего в себя характеристики внешнего контекста, в непосредственно данный интенциональный предмет. Затем на основе приобретенного знания, или опыта становления предметного смысла, формируется проект будущего в настоящем. Это предвосхищение будущего реализуется в акте протенции, который характеризуется готовностью сознания к восприятию некоторого решения. Представленный таким образом изменяющийся поток состояний сознания - его темпоральность - указывает на источник и механизм смыслопорождения.

Каждой форме конституирования права свойственны собственные продукты. Так, продуктам пассивного синтеза правосознания присущ характер простых констатаций некоторых абстракций. Примерами такого рода констатаций являются многочисленные допущения догматики права: «физическое лицо», «публичное право», «частное право» и т.д. Среди продуктов активного синтеза сознания важнейшими являются правовые концепты, которые затем могут трансформироваться в правовые факты, символы, презумпции, фикции и т.д. В своей совокупности они составляют схемы развивающегося права, проявляющиеся в различных ситуациях творчества в праве и правовой коммуникации.

Таким образом, значение рассмотренного интенционального анализа сущности и структур правосознания состоит в том, что он позволил качественно иначе категоризировать правовую жизнь. Она в этом контексте предстает как результат процесса смыслообразования, в основе которого лежит единство пассивных и активных синтезов. Кроме того, исследование процесса конституирования права является объяснением процессуальной сущности права, основанием признания взаимообусловленности процессуальности смыслообразования и процессуальности правовой жизни.

Второй параграф «Проблема поиска онтологических оснований правовой жизни: структура или процесс» посвящен доказательству данного выше предположения, уточнению его содержания.

Для достижения достоверности результатов поиска онтологических оснований правовой жизни был проведен анализ развития данной проблематики в истории философии и феноменологии права. Он, в частности, показал, что Э. Гуссерль, утверждая внутреннее время сознания, избегал рассматривать реальность как таковую в формах временности, изменчивости и процессуальности. А его последователи H.H. Алексеев и А. Райнах полагали, что правовой смысл существует вне временного контекста, но он обнаруживается во времени, когда рассматривается как социальное явление.

Структурно-функциональный подход и теория систем обнаруживают ряд недостатков, связанных с условностью дихотомии «синхрония - диахрония», отсутствием учета активности субъекта познания, нерешенностью вопроса о природе и механизме реальных социальных изменений, эклектикой методов познания и т.д. Анализ традиции философии процесса (А. Бергсон, Н.О. Лосский и А. Уайтхед) также не обнаруживает однозначной аргументации в пользу тезиса о процессуальности правовой жизни, так как онтология процесса теоретически обеспечивается, с одной стороны, неуничтожимостью длительности как имманентного качества мира сознания и мира вещей, а с другой - необходимостью сверхвременных начал.

В альтернативных подходах к решению вопроса об онтологии социальных явлений (К. Поппер, Р. Нисбет, Ч. Тили, И. Валлерстайн, Дж. Александер, Ю. Хабермас, А. Сикурела, Э. Гидденс, Н. Луман, В.Е. Кемеров и др.) прослеживается переход от «опорного» представления о структурности к процессуальности как главному предмету практических и теоретических проблем познания социальной реальности. Для них характерно стремление к интеграции структурности и процессуальности как модусов онтологии социальной реальности.

Анализ теоретико-методологической аргументации тезиса о процессуальное™ правовой жизни позволил утверждать, что процесс не является ее абсолютной субстанцией. Феномен правовой жизни обнаруживает и структурные свойства, которые, однако, существуют только в процессуальном измерении. Наличие онтологической дихотомии процесс/структура в описаниях правовой жизни обусловлено фрагментарностью социального существования. Правовая структура - это образ виртуального порядка, реализуется в форме процесса в практике правового субъекта. В свою очередь, описание правовых процессов предполагает «включение» интенциональных структур, отвечающих за отчетливость и устойчивость их восприятия. Таким образом, решение проблемы поиска онтологических оснований правовой жрзни состоит в формировании интегративного опыта описания права и выделении в целостности правовой жизни двух взаимосвязанных ипостасей: «право-структура» и «право-процесс».

В третьем параграфе, названном «Структурность и процессуальность права в «скобках» феноменологической редукции», исследование продолжено в том же направлении, что и в предыдущем. При этом доказательство тезиса об интеграции структурности и процессуальности как сторон правовой жизни разворачивается с позиций сущностного и функционального аспектов. С позиции первого из аспектов доказательство представлено следующими аргументами:

- правовой субъект является источником смыслового и фактичного единства структурности и процессуальности правовой жизни: не существует субъекта права, который не включен в какую-либо институцию права или не является участником какого-либо правового процесса;

- воспроизводство правовой структуры связано с процессом рациональной, институализированной деятельности правового субъекта, направленной на поддержание или изменение социального порядка;

- структуры права, характеризующие правовую жизнь с точки зрения ее устойчивого состояния, реализуются в процессе правовой деятельности субъектов в форме правоотношений и правовой коммуникации;

- правовой процесс представляет собой дискретную совокупность непрерывно изменяющихся феноменов правосознания и институций, каждый из которых соответствует определенному уровню структурной организации правовой жизни;

- правовую структуру образуют элементы, которые являются идеализациями и типизациями правовых явлений и процессов. Они же могут оказать влияние на последующие изменения состояний правовой жизни;

- правовая структура может выполнять функцию модели (матрицы), помогающей не только установить различия, но и зафиксировать состояние перехода от неформализованных (сущностных) к формализованным данностям правовой жизни и обратно (например, оформление правовых ценностей в виде норм, установление баланса между правом и законом и т.д.).

С позиции функционального аспекта доказательство тезиса об интеграции структурности и процессуальное™ как ипостасей правовой жизни показывает, что различие этих сторон реализуется в том, что право-структура и право-процесс не совпадают в отношении кода описания нормативности. Действительно, право, рассмотренное с точки зрения его структурных свойств, призвано фиксировать напряжение в обществе и редуцировать сложность до «нормального» состояния. Право-процесс актуализирует смыслы правовой жизни, но не аккумулирует знания о возможных нормативных конфликтах, поэтому и не предотвращает их появление.

Следующий критерий анализа различий права-структуры и права-процесса - это наличие заданных правил, или кодов, организующих их интерпретацию. В отношении права-структуры код оказывается тождественен логической схеме процедуры установления факта законности/незаконности. В праве-процессе, особенно в условиях девальвации принципов правового государства, код законное/незаконное меняется на код

33

причастности/непричастности к институтам власти и источникам распределения материальных благ.

Третья характеристика касается влияния права-структуры и права-процесса на ход общественного развития. Если право-процесс является ключевым фактором позитивных и негативных изменений в обществе, то право-структура может, как стимулировать, так и блокировать его развитие. Таким образом, интеграция права-структуры и права-процесса означает их сущностное единство при наличии функциональных различий: право-структура процессуальна, а право-процесс порождает инвариантные сочетания элементов в виде различных структур.

В четвертом параграфе «Феноменологическая дескрипция правовой жизни в контексте мировых социальных изменений (на примере современного российского права)» конкретизируются полученные в предыдущем параграфе выводы, демонстрируется применение комплекса феноменологических процедур к исследованию правовой жизни современной России. В результате было выяснено, что состояние правовой жизни во многом зависит от типичных для российского общества представлений о перспективах развития права. Более того, оно обусловлено тем, насколько субъектам правовой жизни важно то или иное определенное решение вопроса об этих перспективах. Можно предположить, что состояние российской правовой жизни производно от наличия в правосознании значимости, осмысленного признания двух разнонаправленных процессов: интеграции в глобальное правовое пространство и дифференциации по отношению к нему. Интегративные процессы можно условно разделить на естественные и искусственные. Естественные процессы, определяемые внутренней логикой развития мирового сообщества, проявляются в интенсификации взаимодействий в сфере международного права, включении России в процесс сближения правовых семей, рецепции прецедентного права и т.д. К искусственным относятся процессы включения России в мировое сообщество посредством специально созданных механизмов в виде модельного права и так

называемого «электронного правительства». Следует заметить, что искусственные процессы рассчитаны на субъект права, обладающий такими развитыми способностями, как рефлективность, интерсубъективность, способность к суждению, признание правовых ценностей, в том числе и признание личности как правовой ценности.

Противоположные процессам интеграции процессы дифференциации представляют уникальность российского права или направлены на сохранение сложившегося социального опыта. Во-первых, современное российское право активно пополняется нормами, которые вытесняют моральные регулятивы личной и общественной жизни формализованными юридическими предписаниями, девальвируют ценность личной инициативы и ответственности за выбор той или иной стратегии поведения. Другой особенностью российского права является усиление напряженности символической борьбы между государством и обществом за право номинировать правовые ценности и интерпретировать правовые нормы.

Третья спецификация правовых процессов в России связана с их разнонаправленным, стихийным характером, обусловленным переходом страны от одного общественно-политического строя к другому. Длительность и драматизм становления правового государства в России можно объяснить тем, что ее правовая система (или структура) и происходящие правовые процессы являются связанными, но не совпадающими по своему существу явлениями. Гипертрофированное доминирование правовых структур над происходящими процессами является причиной внутренних колебаний легитимности, что, в свою очередь, порождает бессистемность и юридических средств регулирования общественных отношений в изменившихся условиях.

Таким образом, проведенное феноменологическое исследование современной российской правовой жизни позволило выделить основные ее особенности. Они определяются активным процессом смыслообразования, актуализируемом обострением символической борьбы. Кроме того, российскую правовую жизнь отличает специфическая конфигурация процессов интеграции

35

и дифференциации по отношению к глобализации. Применение феноменологической редукции, дескрипции и интерпретации конкретизировало актуальные проблемы развития современной российской правовой жизни, показало неочевидные на первый взгляд изменения в правовых институтах, нормах, а также в основаниях правовой культуры.

В четвертой главе диссертации, названной «Феноменологическая модель как структурообразующая интенция исследования правовой жизни», исследуются элементы структуры феноменологической модели, показывается ее методологическое значение как «фокуса» дескрипции правовой жизни, конкретизирующего содержание ранее выделенных смысловых измерений и измерений-явлений.

В первом параграфе «Понятие феноменологической модели права и ее структура» определяется сущность процедуры моделирования, демонстрируется ее связь с другими феноменологическими процедурами. Значение моделирования определяется тем, что оно позволяет представить образ исследуемого явления через описание его существенных признаков. Полученный образ, с одной стороны, несет в себе уникальные черты той или иной интенциональной практики, а с другой - обнаруживает черты нормативности и социальной обусловленности. При этом надо иметь в виду, что все социальные модели производны, являются результатами обобщения идеальных объектов - социальных смыслов.

В истории правовой и философской мысли известен только один опыт создания феноменологической модели права (правовой структуры), принадлежащий выдающемуся русскому правоведу H.H. Алексееву. В диссертации уточняются основные положения данного учения с позиции актуального права и предлагаются следующие измерения феноменологической модели:

- социальный опыт, задающий контекст реализации всех остальных

элементов правовой структуры;

- правовые ценности, определяющие цель и содержание правовых практик;

- субъекты права, характеризующиеся со стороны своих способностей

действовать и быть признанными в пространстве права;

- суждения субъектов права, актуализирующие их способности и

придающие значение правовым фактам.

Итак, феноменологическая модель призвана постигнуть целостность права изнутри и усилить эффект дескрипции и интерпретации конкретных проявлений правовой жизни. Во втором параграфе, названном «Социальный опыт и правовые ценности как объективированные измерения феноменологической модели правовой жизни», с помощью указанных процедур исследуются социальный опыт и правовые ценности. Они, с одной стороны, представляют собой измерения-явления, или данности правовой жизни, а с другой - структурные составляющие феноменологической модели. Исходным структурным элементом и объемлющей смысловой рамкой феноменологической модели полагается социальный опыт.

Во второй главе диссертации уже был представлен достаточно подробный их анализ, однако рекурсивное обращение к их исследованию позволяет решить следующие взаимосвязанные задачи:

- во-первых, представить феноменологическую модель права в целостном виде через восстановление связей между смысловыми измерениями и измерениями-явлениями;

- во-вторых, расширить смысловое пространство социально-философского аспекта исследования через создание теоретических предпосылок для изучения актуальных проблем и конкретных проявлений современного права.

На данном этапе исследования понятие социального опыта уточняется через рассмотрение его содержательно-генетического единства с понятиями «опыт», «жизненный мир» и «деятельность». Учитывая разнообразие смысловых корреляций исследуемого понятия, можно утверждать, что социальный опыт -это всегда опыт деятельности, взятой со стороны проявлений субъекта. Он закрепляет потенциал практически действующего и мыслящего субъекта, придает и процессу, и результату деятельности ценностный характер. Будучи

37

формой освоения действительности, опыт аккумулирует в себе не только эмоциональные и интеллектуальные переживания по поводу деятельности, но и содержит ее схему. С одной стороны, социальный опыт служит основанием феноменологического постижения предметов, представляющего их в идеально-значимой форме - в виде ценностей и норм, а с другой - оказывается непосредственно связанным с преобразованием социальной действительности.

Социальный опыт в правовом контексте реализуется в коллективных действиях по признанию правовых ценностей, воплощенных в социальных фактах и схемах деятельности. Будучи результатом их устойчивого воспроизводства, социальный опыт аккумулирует исторически развившиеся способности субъектов права, что позволяет определить правовые ценности в качестве меры освоенного и неосвоенного в правовой жизни. С феноменологической точки зрения правовые ценности - это смыслообразующие основания и принципы права, определяющие практическую значимость притязаний правового субъекта и обеспечивающие его включенность в социокультурные процессы конкретного общества.

Целесообразно различать ценности, которые достигаются с помощью права (ценности порядка, благополучия, личной защищенности), и собственно два вида правовых ценностей. Первый вид с эйдетические правовые ценности, или ценности самого права, имеющие потенциальный характер и независимые от их конкретно-исторического воплощения или от целей законодателя (правовые нормы, субъект права, правовые права и обязанности, принципы правового порядка). Второй вид - актуальные правовые ценности - представляют те же самые ценности, но рассмотренные в определенном историко-культурном контексте, системе действий и оценок воспринимающего их субъекта (например, смысловые нюансы в содержании права собственности).

Феноменологическое исследование правовых ценностей предполагает установление общего и различного между ними и правовыми нормами. Содержательно-генетическая связь между ними определяется тем, что правовые нормы и ценности включены в общий для них контекст социального

38

опыта; они являются умозрительными формами, хранящими в себе идеальный объективный смысл. Правовые нормы и ценности представляют собой выражение меры в объективно возможной организации деятельности, и, наконец, долженствование, определяемое нормой, возможно лишь при наличии ценностного отношения к норме.

Различие между правовыми ценностями и правовыми нормами обусловлено тем, что правовые ценности являются мерой осмысленности общественного существования человека, а правовые нормы всегда бессубъектны, деперсонифицированы и не учитывают оценку воспринимающего их субъекта. Правовые нормы, в отличие от правовых ценностей, всегда связаны с системой государственного контроля, гарантирующей социальный порядок, но его нормативная основа сама может быть источником противоречий и конфликтов. Кроме того, в отличие от правовых норм, которые могут быть очевидным выражением произвола, диктата, следствием проведения политических, экономических и социальных экспериментов, правовые ценности могут быть только положительными. Следствием сравнительного анализа правовых ценностей и норм становится разработка механизма их связи с социальным опытом и общечеловеческими ценностями.

Содержание третьего параграфа «Субъект права и его способности как субъективированные измерения феноменологической модели правовой жизни» дополняет структуру феноменологической модели субъективированными измерениями: субъектом права и его специфическими способностями, реализующимися в виде правообязанностей, правомочий и способностей к правовым суждениям.

Во второй главе диссертации уже было показано, что жизненный мир права укоренен в социальном опыте, а конституируется и «обрастает» интерпретациями благодаря субъекту права. На данном этапе исследования утверждается, что его активность в отношении данностей социального опыта является основанием тождества следующих модусов: «быть носителем правосознания», «быть правовым деятелем» и «быть признанной и охраняемой

39

правопорядком ценностью». Данные теоретические констатации позволяют сформулировать некоторые социально-философские проблемы правосубъектности, наметить пути их решения. В частности, ставится проблема символического статуса юридического лица, обнаруживаемого в его отношениях к государству и гражданам. Решается вопрос о возможности признания правового субъекта в качестве ценности в условиях минимализации его прав и гипертрофии правовых обязанностей. Рассматривается природа правового конфликта и механизм его разрешения через признание ценности различных коммуникативных перспектив. При этом утверждается, что различия между интенциональными переживаниями субъекта прав и субъекта обязанностей являются предпосылкой формирования правового нигилизма и неведения.

В данном исследовании, кроме того, субъект права рассматривается в контексте способности включаться в дискурсивную практику, встроенную в механизмы интерсубъективного конституирования смыслов общественного бытия. Предназначение правового дискурса в современном мире состоит в том, чтобы обнаружить проблемы и «линии напряжения» в реализации ценностей либерализма и правового государства. На основе анализа подходов к определению сущности правового дискурса рассматриваются его основные стратегии:

- правовой дискурс ориентирован на поиск и разработку социально-значимых тем и истинных доводов для решения общественных проблем (Ю. Хабермас);

- правовой дискурс предполагает использование силы языка для борьбы с произволом власти, в том числе и власти закона (М. Фуко);

- специфика правового дискурса состоит в создании языковых инструментов и выработке процедур, благодаря которым правовое принуждение переносится в пространство речи (П. Рикер).

В результате делается вывод, что активность субъекта правовых суждений проявляется в том, что производимые им тексты и отдельные

высказывания не ограничены нормами формально-логического вывода, а являются средством выражения социального опыта, мерой равновесия между притязаниями субъекта и его общественным признанием.

В четвертом параграфе «Феноменологическая модель как «фокус» дескрипции правовой жизни (на примере современного российского права)» показаны результаты дескрипции современной российской правовой жизни посредством применения феноменологической модели. В частности, было выявлено, что социальный опыт эпохи правовой трансформации характеризуется возрастающей дискретностью, проявляющейся в различиях укладов правовой жизни и схем поведения правовых субъектов.

Другая особенность социального опыта состоит в активизации символической борьбы, специфика которой в контексте российского права обнаруживается в инверсивной направленности, а также в напряженном соревновании различных социальных сил за право формирования правовых ценностей. Еще одной гранью социального опыта является дихотомия патерналистских и либеральных ценностей, связанная с тем, что в правосознании совершается маятниковое движение от одних к другим по мере изменения вектора социальных ожиданий.

Социальный опыт придает деятельности субъекта права ценностный характер, поэтому он является основанием изменений, происходящих в системе правовых ценностей. Эти изменения в контексте опыта российского права идут в таких направлениях, как количественный рост правовых ценностей, плюрализация правовых ценностей, интернационализация правовых ценностей и замещение общекультурного содержания правовых ценностей инструментальным.

Фактическое воздействие ценностных трансформаций на общество можно обнаружить в самоописаниях субъекта права, в реализации его правовых способностей. В этой связи следует констатировать, что множество субъектов российского права неоднородно и может быть классифицировано по степени активности их включения в процессы правотворчества и правоприменения на

мезоакторы, макроакторы и микроакторы. Ориентация всех типов акторов на личные интересы является доминирующей и отличается от уровня к уровню количественными и качественными показателями ресурсов, задействованных в их реализации.

Очевидны изменения, происходящие в направленности и стратегии правового дискурса, обусловленные дистанцированием субъектов права от идеологем «правовое государство» и «гражданское общество». Столь же ярко выражено неприятие со стороны большей части россиян правового беспредела, бесправия и произвола. Место отчужденности и недоверия постепенно начинает занимать осознание субъектами права себя как высшей правовой ценности. Наблюдаемые в последнее время расширение круга участников правотворчества, проникновение права во все формы общественной коммуникации открывают новое видение процедуры интерпретации правовых текстов.

Представленная в исследовании феноменологическая модель правовой жизни позволила конкретизировать основные направления происходящих изменений, оценить состояние современного российского права как переходное, нуждающееся во всестороннем социально-философском осмыслении.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования, формулируются основные результаты, определяющие его новизну, намечаются перспективы социально-философского изучения права с позиции феноменологии.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

I. Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, определенных Высшей аттестационной комиссией:

1. Пантыкина, М.И. Российское право в контексте философско-

методологических исканий / М.И. Пантыкина // Вестник Самарского

42

государственного университета. Гуманитарная серия. - 2004. - № 3 (33) -С. 139-148 (0, 6 п.л.).

2. Пантыкина, М.И. Особенности методологических исканий в русской философии права / М.И. Пантыкина // Наука - производству. Ежемесячный научно-технический журнал. - 2005. - № 5 (85). - С. 37-39 (0,5 п.л.).

3. Пантыкина, М.И. Проблема личности в русской философии права XIX -XX веков / М.И. Пантыкина // Наука - производству. Ежемесячный научно-технический журнал. - 2005. - № 5 (85). - С. 40^3 (0,5 п.л.).

4. Пантыкина, М.И. Правовые ценности в контексте социального опыта (философско-феноменологический подход) / М.И. Пантыкина // Философия права. - 2007. - № 5 (25). - С. 44- 48 (0,6 п.л.).

5. Пантыкина, М.И. Право-структура и право-процесс как формы бытия права / М.И. Пантыкина // Философия права. - 2008. - № 5. (30). - С. 36-40 (0,6 п.л.).

6. Пантыкина, М.И. Понятие и структура правовой жизни (опыт философско-феноменологической интерпретации) / М.И. Пантыкина // Философия права. - 2009. - № 3 (34). - С. 77-81. (0,6 пл.).

7. Пантыкина, М.И. Конституирование права как процесс его смыслообразования / М.И. Пантыкина // Среднерусский вестник общественных наук. - 2009. - № 2. - С. 25-30 (0,5 пл.).

8. Пантыкина, М.И. Концепт «правовая жизнь»: опыт философско-феноменологической интерпретации / М.И. Пантыкина // Известия Уральского государственного университета. Сер. 3, Общественные науки. - 2009. - № 3 (69)-С. 18-28 (0,5 пл.).

9. Пантыкина, М.И. Концепт «правовая жизнь»: социально-философский аспект исследования / М.И. Пантыкина // Среднерусский вестник общественных наук. - 2009. - № 4. - С. 43-51 (0,5 пл.).

II. Научная монография:

10. Пантыкина, М.И. Феноменологическая методология: опыт исследования права // М.И. Пантыкина. - Екатеринбург : Изд-во Уральского университета,

43

2008.-240 с. (15 п.л.).

III. Другие публикации:

11. Зяблова, М.И. Понятие «политический опыт» (философско-социологический аспект) / М.И. Зяблова // Политика как фактор ускорения: Сборник научных трудов. - Свердловск : Изд-во УрГУ, 1988. - С. 47-55 (0,55 п.л.).

12. Пантыкина, М.И. Человек в системе рыночных отношений (символ и культура) / М.И. Пантыкина // Человек как космический феномен (новые гуманитарные и естественнонаучные подходы). Материалы к первой научно-теоретической конференции. - Ижевск : Изд-во Удмуртского университета, 1993.-С. 117-119(0,2 п.л.).

13. Пантыкина, М.И. Место символов в пространстве права / М.И. Пантыкина // Вестник Волжского университета им. В.Н.Татищева. - Сер. «Философия». - Вып. 1. - Тольятти : ВУиТ, 2000. - С. 92-100 (0,5 пл.).

14. Пантыкина, М.И. Теория и методология философии символических форм Э. Кассирера / М.И. Пантыкина // Вестник Волжского университета им.

B.Н.Татищева. - Сер. «Философия». - Вып. 2. - Тольятти : ВУиТ, 2001. -

C. 114-122(0,5 п.л.).

15. Пантыкина, М.И. Вопросы онтологии и гносеологии права в контексте символизма / М.И. Пантыкина // Вестник Волжского университета им.

B.Н.Татищева. - Сер. «Философия». - Вып. 3. - Тольятти : ВУиТ, 2002. -

C. 110-124(0,5 п.л.).

16. Пантыкина, М.И. Метафизические предпосылки теории права / М.И. Пантыкина // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия. Тезисы докладов и выступлений III Российского философского конгресса. - В 3-х т. -Т.З. - Ростов-на-Дону: СКНЦ ВШ, 2002. - С. 356-357 (0,2 п.л.).

17. Пантыкина, М.И. Лицо и право / М.И. Пантыкина // Проблема правосубъектности: современные интерпретации. Материалы научно-

практической конференции. - Самара : Самар. гуманит. академия, 2003. - С. 9-14(0,42 пл.).

18. Пантыкина, М.И. Правовое пространство и время: поиск онтологических оснований / М.И. Пантыкина // Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики // Правоотношения и правовая ответственность. Материалы Международной научной конференции. - Ч. 1. - Тольятти : ВУиТ, 2004. -С. 62-66 (0,3 п.л.).

19. Пантыкина, М.И. Пролегомены к теории правовой символизации / М.И. Пантыкина // Бренное и вечное: образы мифа в пространствах современного мира. Материалы Всероссийской научной конференции. — Великий Новгород : Новгородский государственный ун-т, 2004. - С. 167-171 (0,5 п.л.).

20. Пантыкина, М.И. Философия как вид интеллектуальной практики /М.И. Пантыкина /7 Проблемы университетского образования: содержание и технологии. Сборник трудов I Всероссийской научно-методической конференции. - Тольятти : ТГУ, 2005. - С. 18-21 (0,2 п.л.).

21. Пантыкина, М.И. Феномен правового дискурса: поиск онтологических оснований / М.И. Пантыкина // Философия и будущее цивилизации. Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса. - В 5-ти т. -Т.5. - Москва : Современные тетради, 2005. - С. 129-130 (0,2 п.л.).

22. Пантыкина, М.И. Опыт трансформации правовых ценностей в послевоенной Германии и правовая культура современной России / М.И. Пантыкина // Великая Отечественная война 1941-1945 гг. в современной исторической науке. Материалы межвузовской научно-практической конференции. - Тольятти : ТГУ, 2005. - С. 253-259 (0,5 п.л.)

23. Пантыкина, М.И. Современное российское право в условиях социокультурных изменений: опыт феноменологической дескрипции / М.И. Пантыкина // Философия права в России: теоретические принципы и нравственные основания. Материалы Международной научной конференции. — Санкт-Петербург : СПбГУ, 2007. - С. 176-179 (0,6 п.л.).

24. Пантыкина, М.И. Опыт философской интерпретации теории языка Ф. де Соссюра / М.И. Пантыкина // Вестник Гуманитарного института. - 2007. № 1. -С. 24-33 (0,6 п.л.).

25. Пантыкина, М.И. Феноменологическая методология в контексте обновления социального знания / М.И. Пантыкина // Вестник Гуманитарного института. - 2007. № 2- С. 7-14 (0,5 пл.).

26. Пантыкина, М.И. Темпоральность правосознания (философско-феноменологический подход) /М.И. Пантыкина //Проблема правосубъектности: современные интерпретации. Материалы Международной научно-практической конференции. - Самара : Изд-во САГА, 2008. - С. 11-14 (0,3 пл.).

27. Пантыкина, М.И. Российское право в глобализирующемся мире /М.И. Пантыкина //Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализационных процессов. Материалы Международной научной конференции. - Москва : Макс-Пресс, 2008. - С. 344-347 (0,3 пл.).

28. Пантыкина, М.И. Становление феноменологических представлений в философии права / М.И. Пантыкина //Вестник Гуманитарного института. -2008. № 1. - С. 43-52 (0,6 пл.).

29. Пантыкина, М.И. Правовая жизнь и субъект права (философско-феноменологический подход) /М.И. Пантыкина //Проблема правосубъектности: современные интерпретации. Материалы Международной научно-практической конференции. - Самара : Изд-во САГА, 2009. - С. 3-7 (0,3 пл.).

30. Пантыкина, М.И. Феноменология как неклассическая научно-исследовательская программа / М.И. Пантыкина // Вестник Гуманитарного института. - 2009. № 5. - С. 16-25 (0,6 пл.).

31. Пантыкина, М.И. Интегративное правопонимание как неклассическая концепция права / М.И. Пантыкина // Юристъ-правоведъ. - 2009. - № 4 (35). -С. 16-20 (0,6 пл.).

Подписано в печать 28.06.2010. Формат 60x84/16. Печать оперативная. Усл. п. л. 2,9. Уч.-изд. л.2.7 Тираж 100 экз. Заказ № 3-74-10

Тольяпинского государственного университета 445667, Тольятти, ул. Белорусская, 14

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Пантыкина, Марина Ивановна

Введение.

Глава

Феноменологическая методология и проблемы социально-философского познания права

1. Феноменология как неклассическая методология социального познания.

2. Интегративное правопонимание и феноменология права.

3. Проблемы становления феноменологических представлений в философии права.

Глава

Правовая жизнь как предмет социальной философии и феноменологии права

1. Правовая жизнь как смысловой конфигурат права в интегративном правопонимании.

2. Феноменологическое учение о жизненном мире и смысловые измерения правовой жизни (гносеологический аспект исследования).

3. Правовая жизнь в контексте измерений-явлений (онтологический аспект исследования).

Глава

Феноменологические процедуры и социально-онтологический статус правовой жизни

1. Конституирование права: опыт интенционального анализа и феноменологической редукции.

2. Проблема поиска онтологических оснований правовой жизни: структура или процесс.

3. Структурность и процессуальность правовой жизни за «скобками» феноменологической редукции.

4 Феноменологическая дескрипция правовой жизни в контексте мировых социальных изменений (на примере современного российского права).

Глава

Феноменологическая модель как структурообразующая интенция исследования правовой жизни

1. Понятие феноменологической модели правовой жизни и ее структура

2, Социальный опыт и правовые ценности как объективированные измерения феноменологической модели правовой жизни

3. Субъект права и его способности как субъективированные измерения феноменологической модели правовой жизни

4. Феноменологическая модель как «фокус» дескрипции правовой жизни (на примере современного российского права).

Введение диссертации2010 год, автореферат по философии, Пантыкина, Марина Ивановна

Актуальность темы исследования. Необходимость обращения к социально-философскому и методологическому аспектам изучения правовой жизни обусловлена состоянием и перспективами развития современного общества. Практическая значимость исследования правовой жизни определяется тем, что право в современном мире все чаще выполняет функцию социального регулятора, сфера влияния которого не ограничивается юридической системой, а включает в себя все характеристики человеческого бытия. Понимание причин расширения сферы влияния права на жизнь общества, разработка концепции и категориального аппарата, соответствующих новым социально-правовым реалиям, являются актуальными задачами социальной философии.

Актуальность темы исследования определяется также необходимостью социально-философского осмысления устойчиво воспроизводящихся неправовых практик, противоречий между формальными нормами и обычным правом, расширения границ притязаний правового субъекта, разрушения традиционных принципов хабитуализации (опривычивания) правовых норм и ценностей. Философское изучение этих процессов предполагает соотнесение теоретических моделей нормативного регулирования общества с изменившимся социокультурным контекстом.

Актуальность анализа методологии познания правовой жизни определяется состоянием социально-философских исследований сферы права. К сожалению, имеющимся в отечественной социально-философской литературе разработкам свойственно стремление использовать привычные теоретико-методологические подходы или распространять радикальные постмодернистские установки на исследование новых условий правовой реальности. Осознание противоречий между стандартами классической и постнеклассической рациональности, необходимость серьезных изменений в методологии социального познания 4 делают актуальными требование критического анализа традиционных концепций права и обращение к неклассической философии права, к которой может быть отнесена рассматриваемая в диссертации феноменологическая традиция.

Одним из направлений неклассической философии права, соответствующим необходимости переосмысления сложившихся теоретико-методологических представлений о праве и раскрывающих внутреннюю логику изменений правовых норм, ценностей и смыслов права, является предлагаемое феноменологическое исследование правовой жизни. Содержание концепта , правовой жизни раскрывается на основе учения о «жизненном мире» Э. Гуссерля, что позволяет определить право как «горизонт» жизненного мира и самопорождающийся социальный процесс, лишенный вневременной устойчивости и предполагающий постоянную корректировку правопонимания.

Актуальным является то, что социально-философская интерпретация проблем права ориентирована на формирование образа правовой* жизни, являющегося фрагментом социальной картины мира и одновременно одним из • условий полноты социального познания. Предлагаемая в данной диссертации разработка концепции правовой жизни позволяет расширить спектр явлений общественного бытия, традиционно входящих в предметные границы социальной философии, обнаружить связь права с другими явлениями общественной жизни.

Степень научной разработанности проблемы. Феноменология правовой жизни является перспективным, но недостаточно разработанным направлением социальной философии. С одной стороны, в научной литературе признана продуктивность разработки феноменологии права и концепции правовой, жизни, а с другой - в имеющихся исследованиях отсутствуют преемственность, комплексное применение феноменологических процедур, целостная дескрипция измерений правовой жизни.

Феноменологическая традиция философии права, безусловно, обязана своим развитием учению Э. Гуссерля, которое позволило обосновать возможность применения рефлексивно-критической позиции к классическим типам правопонимания. Феноменология оказала влияние на разные сферы социально-гуманитарного знания: философию (Г. Шпет, C.JL Франк, М. Хайдеггер, М. Мерло-Понти, Ж.-П. Сартр), культурологию (М. Шелер, Э. Кассирер), социологию (П. Бергер, Т. Лукман, А. Щюц, Ф. Кауфманн, Ю. Хабермас, П. Бурдье), правоведение (H.H. Алексеев, А. Райнах, П.Ф. Линке), психологию (К. Ясперс, К. Штумпф). Среди современных отечественных философов анализу специфики социальной феноменологии и ее методологии посвящены труды В.Г. Федотовой, В.И. Молчанова, Н.М. Смирновой, К.А. Свасьяна, П.П. Гайденко, Н.В. Мотрошиловой, В.Е. Кемерова, Т.Х. Керимова, В.А. Конева, К.С. Пигрова, Д.Н. Разеева и др. Ими дан глубокий анализ основных направлений развития социальной феноменологии и разработаны социально-философские концепции, в которых ее методология применяется для исследования различных социальных явлений: политики, права, образования, науки, социальной реальности в целом.

Первый опыт последовательной реализации идей Э. Гуссерля представлен в трудах А. Райнаха. Основываясь на концепции лингвистической значимости Э. Гуссерля, он обратился к разработке первой систематической теории исполнительных употреблений языка, в число которых вошли не только * обещания или команды, но и предупреждения, упрашивания, обвинения, лесть, провозглашения, присвоения имен и т.д. - все те феномены, которые Райнах называл «социальными действиями». Работа Э. Гуссерля «Логические исследования» позволила А. Райнаху внести существенный вклад в изучение специфики правового дискурса, однако другие, не логико-лингвистические аспекты применения феноменологии, остались без внимания.

В русской философии и теории права С.И. Гессен, И.А. Ильин, И.О. Лосский, С.Л. Франк, Б.П. Вышеславцев, Ф.А. Степун, Г.Д. Гурвич,

Л.И. Петражицкий при разработке проблематики интенциональных б переживаний в праве, правосознания и правовой культуры использовали некоторые феноменологические идеи и методологию. Однако их труды отличает эклектизм, который обнаруживается в смешении теоретических положений неоплатонизма, неокантианства, феноменологии и православного богословия. Отчасти это объясняется тем, что в среде русских правоведов и философов феноменология права не рассматривалась в качестве самостоятельного направления философии права.

Вершиной феноменологических исследований права можно считать учение о правовой структуре H.H. Алексеева, в котором он поставил цель обнаружить горизонт «видения» права, позволяющий, по возможности, целиком охватить этот сложный феномен. Значение учения H.H. Алексеева в развитии феноменологии права состоит в том, что в нем впервые используются все виды феноменологической редукции. Полученные в результате данности права * философ определяет не как исторические события или факты, а как сущности чисто идеального характера, выполняющие функцию горизонта или смыслового предела права.

В 70-е годы XX века возрождается интерес к феноменологическому подходу в исследованиях правовой проблематики. Именно тогда появляются работы Г. Коинга и X. Хубмана, в которых право рассматривается в контексте концепции абсолютных ценностей феноменологии М. Шелера. Феноменология права как теория правовых эйдосов представлена Г. Гуссерлем, Ф. Кауфманном, П. Амселек, Б. Вальденфельсом и С. Гойар-Фабр, которые считают ее предметом рефлексивного описания мира права и его внутреннего источника в сознании. Применение ими феноменологии для исследования конкретных отраслей права и структур правосознания показало узость границ традиционных определений права, необходимость разработки понятий и категорий неклассического правопонимания.

Дель Веккио Джорджио феноменологическую методологию противопоставляет логическому и историческому подходам, утверждая, что именно она позволяет увидеть кроме ближайших и специфических факторов, 7 определяющих конкретные нормы, еще и основания универсального человеческого поведения. Недостатком философии права Дель Веккио Джорджио является то, что, во-первых, априорная логическая форма, определяемая как данность права, оказывается «безжизненной абстракцией», оторванной от правовых реалий, а во-вторых, философ включает в содержание феномена права психологические условия.

Синтез неокантианской теории ценностей М. Шелера и феноменологического учения Э. Гуссерля представлен в философии Коссио Карлоса. Попытка преодоления разрыва между фактом и ценностью в имманентном чувстве реальности, конструкция «интерсубъективной интерференции», предложенные в эгологической теории Коссио, безусловно, интересны. Однако с помощью этой теории трудно выяснить специфику права, например, по сравнению с нравственностью.

В отечественной теории права советского периода сложились тенденции, направленные на модернизацию правопонимания с учетом достижений научной гуманитарной мысли (С.С. Алексеев, В.Н. Кудрявцев, A.M. Васильев, В.П. Казимирчук, B.C. Нерсесянц, А.Ф. Черданцев, JI.C. Явич и др.). Мировоззренческий комплекс идей феноменологии, неокантианства и . экзистенциализма представлен в философских работах М.К. Мамардашвили, Э.Ю. Соловьева. В сложившихся идеологических условиях они направляли свою критику против господства этатизма в правопонимании, настаивали на возвращении праву гуманистических принципов. В частности, в работах Э.Ю. Соловьева дано проблемно-историческое разъяснение некоторых компонентов правовой жизни: личность в праве, правопорядок, наказание, правовые гарантии, правовое волеизъявление и т.д. Размышления философа о закономерностях формирования индивидуального правосознания, идеалах правового государства и цивилизованной демократии составляют основу для развития современного правопонимания.

Одновременно с пересмотром классических традиций правопонимания и поиском новых методологических ориентиров в постсоветской отечественной 8 правоведческой и философской литературе активно исследуется область, юридического мышления (А.И. Овчинников, H.H. Тарасов, А.Ю. Мордовцев, В.М. Розин и др.). Результаты рецепции идей феноменологии теоретиками права представлены в интересных исследованиях субъективного права, касающихся вопросов усмотрения в праве (A.A. Малиновский), правовых интересов, целей, средств и стимулов в праве и правовой политике (A.B. Малько, К.В. Шундуков, В.В. Субочев). Признаком признания значимости учений Э. Гуссерля об интенциональности сознания и жизненном мире следует считать появление научных публикаций, которые посвящены разработке тезауруса неклассического правопонимания: «правовая жизнь» (А.В4. Малько), «правовая коммуникация» (A.B. Поляков), «правовой диалог» (И.Л. Честнов), «правотворчество» (М.Ф. Орлих).

В последние десятилетия интерес к проблемам феноменологии- права обусловлен осознанием несоответствия между радикальными изменениями в устройстве социального мира и классическими типами правопонимания* В'этом контексте акцентирование внимания; на значимости феноменологических идей идет по нескольким направлениям. Во-первых, феноменологияфассматривается как теоретико-методологическое основание интегративного правопонимания (A.B. Поляков, В.В. Бибихин, И.Н. Грязин). Во-вторых, феноменологическое учение о жизненном мире утверждается в качестве предпосылки онтологических и гносеологических оснований современной' теории и философии права (И.Д. Невважай, Ю.Е. Пермяков, С.И. Максимов). В-третьих, под влиянием идеи интерсубъективности развиваются коммуникативные и герменевтические теории права (П. Рикер, Б. Вальденфельс, Ю; Хабермас, A.B. Поляков, И.Л. Честнов; А. И. Овчинников, И.П. Малинова, С.И. Максимов-и др.). В-четвертых, рецепция различных идей феноменологии позволила таким известным зарубежным теоретикам права и философам, как Н. Луман, Г. Берман, Р: Дворкин, Г. Харт, В. Майхоффер, М. Мюллер, А. Кауфманн внести значительный вклад в становление неклассической и постнеклассической научных парадигм права.

Нельзя не отметить значение исследований уральской философской школы,, посвященных разработке теоретических и методологических оснований социальной феноменологии (С.А. Азаренко, В.Е. Кемеров, Т.Х. Керимов), проблемам соотношения власти^ и общества (Н.В. Бряник, А.В. Грибакин, Ю.Г. Ершов, О.В. Шабурова), нормативно-ценностным механизмам самоидентификации (В.В. Ким, В.И. Копалов, Ю.И. Мирошников, Д.В. Пивоваров).

Представленный анализ философской и правоведческой литературы, „ посвященной применению отдельных феноменологических процедур к исследованию права, обоснованию актуальности неклассического правопонимания и расширению тезауруса правового дискурса, составляет теоретико-методологическое основание данного исследования. В целом проблематика феноменологии правовой жизни, в силу непродолжительности ее истории, остается недостаточно разработанным и систематизированным направлением социальной философии. Данная' диссертация призвана " восполнить существующий теоретический пробел посредством выявления феноменологических оснований социально-философского исследования правовой жизни.

Объект диссертационного исследования — правовая реальность, образованная правовыми явлениями и процессами.

Предмет диссертационного исследования — теоретико-методологические основания исследования правовой жизни, которая предстает как совокупность данностей или предметно-смысловых значений правовой реальности.

Цель и задачи диссертационного исследования. Цель — разработка социально-философской концепции правовой жизни на основе феноменологической методологии. В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

- осуществить сравнительно-исторический анализ проблемного поля феноменологии права;

- показать значение феноменологической методологии для развития ~ неклассического правопонимания;

- раскрыть содержание концепта «правовая жизнь»;

- дать описание онтологических оснований правовой жизни;

- выделить и описать элементы феноменологической модели права;

- применить феноменологическую дескрипцию и феноменологическую модель права для исследования российской правовой жизни.

Методологические и теоретические основания исследования. Одной из составляющих цели диссертации является разработка методологии исследования правовой жизни. Цель достигается через последовательное использование основных и вспомогательных методов. На первом этапе разработки методологии диссертационного. исследования был проведен критический анализ феноменологии Э. Гуссерля, выявлены ее ограничения. Затем были отобраны феноменологические методы, отвечающие требованиям социального познания. На втором этапе в методологию диссертации был включен метод моделирования, показана возможность его адаптации к целям феноменологического исследования. На заключительном этапе были определены дополнительные нефеноменологические методы, помогающие решить конкретные задачи, возникающие в процессе исследования.

В результате в методологию исследования правовой жизни были включены : такие феноменологические процедуры, как редукция, дескрипция и интерпретация. В частности, применение феноменологической редукции позволяет непосредственно сосредоточиться на феноменах права с помощью блокирующего эпохе. Вспомогательной процедурой является интенциональный анализ, инкорпорированный в структуру феноменологической редукции. Следующая за ним процедура феноменологической дескрипции призвана зафиксировать основные качества и измерения феномена правовой жизни.

11

Обращение к конкретным явлениям правовой жизни является необходимым элементом процедуры дескрипции. Примеры в феноменологическом исследовании конкретизируют теоретические положения и демонстрируют достоверность интерпретаций феноменов права. Необходимость создания классификаций и типологий связывает дескрипцию с моделированием. В своей совокупности они позволяют выявить специфику исследуемого предмета, преодолеть ограниченность формально-логических дефиниций.

Типизации, возникающие в процессе социального познания вопреки требованиям феноменологической редукции, многообразие проявлений права и его сходство в некоторых аспектах с другими видами социального регулирования диктуют необходимость дополнить традиционный список феноменологических процедур моделированием. Феноменологическая модель представляет собой структурированный познавательный образ правовой жизни, который выполняет функцию «фокуса», конкретизирующего ее описания, и позволяет отличить правовые явления от других явлений социальной жизни.

Кроме основных методов в настоящем диссертационном исследовании используются вспомогательные: метод сравнительно-исторического анализа, методологические принципы единства онтологического и гносеологического, принцип актуализма. Метод сравнительно-исторического анализа позволяет реконструировать логику исторического развития феноменологических представлений о праве, выявить общее и особенное в них. Принцип единства онтологического и гносеологического лежит в основе исследования правовой жизни, определяя ее и как социальный процесс, и как процесс конституирования. Принцип актуализма выражает требование рассматривать право на любой стадии его развития как идентичное самому себе.

Теоретическое основание диссертации составляют как фундаментальные классические труды зарубежных и отечественных философов и правоведов, так ' и современные исследования в области теории и истории права, философии права, социологии, политологии, антропологии и культурологии.

Научная новизна диссертационного исследования:

- впервые обосновано значение теоретико-методологических положений феноменологии для развития интегративного правопонимания;

- впервые дано определение содержания концепта правовой жизни с позиции единства онтологических и гносеологических аспектов;

- впервые описан процесс смыслообразования права как единство пассивного и активного синтезов правосознания; по-новому в контексте феноменологии объяснены природа процессуальности правовой жизни и условия формирования образа вневременной правовой структуры;

- впервые представлены онтологические основания правовой жизни: право-структура и право-процесс;

- впервые разработана феноменологическая модель как структура правовой жизни;

- впервые феноменологическая модель права применяется к исследованию реалий правовой жизни российского общества.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Разработаны теоретико-методологические положения феноменологии права, которые определяют направления развития интегративного правопонимания. Феноменологическая редукция и принцип интерсубъективности связаны с гносеологическим направлением, так как служат преодолению ограниченности традиционных типов правопониманий. Метод феноменологической редукции позволяет представить правовую жизнь в качестве предмета интегративного правопонимания. Принцип интенциональности задает его методологическое направление, представляет правовую жизнь как предметно-смысловое образование. Поскольку она активно формируется и направляется сознанием правового субъекта, то это предполагает осмысление специфики ее исследования и разработку адекватной методологической программы. Концепция жизненного мира определяет онтологическое и праксиологическое направления развития интегративного правопонимания. Они реализуются в обосновании сущностного и . функционального единства онтологических оснований правовой жизни, в комплексном исследовании предпосылок деятельности субъекта права.

2. Содержание концепта правовой жизни составляет интерсубъективно признанный, доступный для освоения мир данностей права, определяемый с позиции смысловых измерений и измерений-явлений. Смысловые измерения задают гносеологический аспект исследования правовой жизни и характеризуют ее как пространство очевидных утверждений о праве, которые всегда предпосланы его научному и практическому освоению. В онтологическом аспекте измерения-явления раскрывают предметное содержание и морфологию правовой жизни. В результате она предстает как совокупность данностей права, связывающих познавательную и практическую деятельность субъекта права с социальным опытом и правовыми ценностями.

3. Анализ интенциональной деятельности правосознания позволил выяснить, что правосознание воспринимает факты правовой реальности в пассивных синтезах и продуцирует новые смыслы в активных синтезах. Пассивный синтез правосознания реализуется в эйдетическом восприятии с последующим формированием устойчивых представлений и типизаций права. Специфика активного синтеза состоит в том, что он основан на темпоральной структуре правосознания, в которой обнаруживается источник и механизм порождения правовых смыслов.

4. Процесс образования правовых смыслов определяет процессуальную сущность права и является одним из условий изменений правовой жизни. Характерные для правоведения и феноменологии права утверждения о наличии вневременной структуры права объясняются тем, что субъект права обладает интенциональным полем постоянного присутствия в нем и, как следствие, стремится упорядочить восприятие правовых нерегулярностей с помощью идеализаций и абстракций.

5. Интегративный подход позволяет описать онтологические основания« правовой жизни как структурированный образ (право-структура) и как процесс (право-процесс). Понятие «право-структура» выражает представления об устойчивости структуры или системы правовых данностей:, Понятие «право-процесс» определяет изменения, происходящие в правовой жизнт Единство права-структуры и права-процесса обусловлено их сущностью и источником -деятельностью субъекта права. Различаются право-структура: и право-процесс функционально: по коду описания нормативности, наличию заданных правил интерпретации, влиянию на снятие социальной напряженности, воздействию на ход общественного развития.

6. Феноменологическая модель позволяет дополнить, определения концепта, правовой жизни ее дескрипцией: с позиции объективированных и субъективированных измерений. В состав- первых входят социальный опыт и правовые ценности. Субъективированные измерения предстают в виде субъекта права и таких его свойств, как правообязанность, правомочие и способность к суждению. Каждый; элемент феноменологической; модели соответствует одному из.измерений-явлёнийшравовой; жизни, а их содержание определяется в границах смысловых измерений.

7. Феноменологическая' модель оказывается эффективным; дополнительным инструментом описания- процессов« и явлений современной российской правовой жизни. В результате был выделен ряд её особенностей, обусловленных дихотомией; процессов интеграции и дифференциации. В совокупности влияние этих процессов на российскую правовую жизнь привело к фрагментации -социального опыта, количественному росту, плюрализации, интернационализации: и прагматизации правовых ценностей; к появлению новых типов правовых субъектов, различающихся по степени участия в правовых реформах; к усложнению правового дискурса и.форм коммуникации.

Научно-практическая значимость диссертации определяется тем,, что она имеет методологический аспект и, как следствие, непосредственный; выход на практику правоприменения, различные сферы правовой культуры. Ее

15 результаты могут быть использованы для обоснования позиций различных субъектов права, разработки методологии прикладных проектов в сфере социального, административного и конституционного права, в преподавании философии, правоведения и философии права.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Феноменология правовой жизни"

Заключение

Под влиянием целого ряда социокультурных факторов право становится.не только нормативным регулятором общественной жизни, но и формой порождения и обновления социальных смыслов. Эффективность современного права все чаще определяется его способностью быстро реагировать на процессы, происходящие в принципиально «открытом» жизненном мире. В связи с этим практическая значимость социально-философского исследования правовой жизни обусловлена несколькими проблемными обстоятельствами.

Во-первых, право в современном мире оказывает воздействие на ьсе характеристики человеческого бытия. Оно включает в сферу своего влияния вопросы, которые раньше находились в сфере компетенции других форм социального регулирования. Это вопросы безопасности, потребность личности в развитии своих способностей, рождение и смерть человека и т.д. В связи с этим становится очевидным необходимость социально-философского исследования условий и результатов гуманизации правовой жизни, интеграции требований позитивного права с принципами естественного правопонимания.'

Во-вторых, новые социальные процессы (глобализация, социальттая информатизация и технологизация, плюрализм общечеловеческих ценностей) вносят изменения в само восприятие правовой реальности. Они проявляются в новом подходе к пониманию проблем правосубъектности, вопросам контроля за деятельностью государственных органов, признании множественности и принципиальной открытости источников права и т.д. Расширение сферы влияния этих процессов предполагает поиск теоретико-методологических оснований для исследования новых правовых реалий, создание философско-правовой парадигмы для прогнозирования тенденции их развития.

В-третьих, на фоне положительных тенденций конкретизации ценностей права, расширения области их применения наблюдаются процессы, разрушающие их незыблемость. К таким процессам относятся устойчивое воспроизводство неправа и аномии, обострение противоречий между

317 действующим законодательством и традициями правовой культуры. Данная проблема актуализирует потребность в выявлении критериев оценки правовой политики государства, разработке принципов согласования проводимых им преобразований с интересами различных субъектов права.

В-четвертых, интенсивность изменений, происходящих в правовой жизни, зачастую приводит к возникновению противоречий между принимаемыми мерами, направленными на совершенствование системы правового регулирования и реальными результатами.

В современной социально-философской литературе исследования проблем правовой жизни представлены крайне незначительно. Между тем, именно социальная философия позволяет понять причины расширения сферы влияния права на жизнь общества, разработать концепции и категориальный аппарат, соответствующие новым реалиям правовой жизни. Философское изучение правовой жизни ставит по сомнение трактовку права как системы общеобязательных норм, устанавливаемых и обеспечиваемых государством. Оно позволяет рассматривать правовую жизнь как часть жизненного мира, показывает, что ее содержание и функциональные особенности зависят от деятельности человека. Практическая значимость предлагаемой социально-философской трактовки правовой жизни может оказать влияние на правовую культуру общества, поскольку способствует формированию рефлексивного стиля правового мышления теоретиков и практиков права.

Теоретическая значимость исследования правовой жизни связана с наличием актуальной социально-философской проблемы: отсутствием теории и методологии, которые были бы адекватны сложности современной правовой жизни. Для решения данной проблемы предлагается интегративный подход, конфигурирующий предметные области и теоретико-методологические основания социальной философии, философии права и правоведения. Феноменология в данном исследовании выполняет функцию методологической стратегии. Она позволяет дать целостное описание правовой жизни, связать воедино принципы «теоретической универсальности с универсальными

318 интересами практики» (Э. Гуссерль). В частности, принцип интенциональности обеспечивает переход от понимания права, пассивно данного субъекту, к правопониманию активно формируемому и направляемому сознанием правового субъекта. Феноменологическая идея интерсубъективности помогает преодолеть монологизм и односторонность традиционных типов правопонимания. Концепция жизненного мира снимает социально-историческое и гносеологическое отчуждение между субъектом права и правовой системой.

В диссертации подчеркивается, что рецепция методологии и категориального фундамента феноменологии, распространение принципов неклассической рациональности на теорию права являются основаниями для развития интегративного правопонимания как перспективной версии современного правопонимания. Заявленный интегративный подход к пониманию правовой жизни реализуется в следующих направлениях:

- в методологическом направлении интегративный подход связан с феноменологией как такой неклассической исследовательской программой, которая основана на единстве фундаментального и инструментального (методологического) аспектов социального познания;

- в гносеологическом направлении интегративный подход проявляется в системном переосмыслении принципов традиционных типов правопонимания и решении задачи формирования предмета интегративного правопонимания;

- в онтологическом направлении интегративный подход предстает как система представлений о структуре и процессах правовой жизни;

- в праксиологическом направлении интегративный подход позволяет в комплексе рассмотреть конкретные тенденции и механизмы преобразований правовой жизни.

Специфическим правовым. объектом или смысловым конфигуратом, объединяющим феноменологию права и интегративное правопонимание, является правовая жизнь. Теоретическим основанием ее исследования следует считать учение о жизненном мире Э. Гуссерля, а методологическим

319 интенциональный анализ и процедуры феноменологической редукции, дескрипции, интерпретации, моделирования.

В диссертации правовая жизнь исследуется с позиции единства двух подходов: гносеологического и онтологического. Гносеологический аспект в рамках феноменологии права определяется как ведущий, так как правовая жизнь конституируется, прежде всего, как пространство осмысленной деятельности людей, которая затем обретает ту или иную форму фактичности. В этом аспекте правовая жизнь описывается с помощью смысловых измерений, создающих основания для интерпретации ее конкретных проявлений и последующих теоретических обобщений. В онтологическом аспекте правовая жизнь характеризуется через совокупность объективных свойств (измерений-явлений) и данностей права.

Применение интенционального анализа и феноменологической редукции к исследованию правовой жизни позволяет определить ее как постоянный процесс порождения социальных смыслов, а также утверждать, что смысл права - это признанное собственное бытие права, являющееся результатом согласованного протекания во времени потоков правосознаний.

В контексте конститутивного анализа время предстает в качестве сущностной характеристики правосознания. На уровне пассивного конституирования реализуются идеации, направленные на синхронизацию времени правовых субъектов и объективных форм права. Они гарантируют, так называемую, правовую «вменяемость», которая предполагает способность индивидуального сознания вырабатывать нормативно определенные смысловые структуры и схемы деятельности. Деятельность правосознания, рассматриваемая в «фокусе» активного синтеза, также имеет координату времени, называемую временностью или темпоральностью. Данная характеристика правосознания означает, что оно имеет собственную динамику, смысловое ядро и длящуюся в различных модификациях рефлексию, которые, в свою очередь, определяют условия порождения и обновления правовой жизни.

Исследование процесса конституирования права является основанием признания процессуальной сущности права и единства процессуальное™ смыслообразования и процессуальное™ правовой жизни. Всестороннее исследование процессуальное™ правовой жизни показывает, что процесс не является ее субстанциональным признаком, поэтому решение проблемы поиска онтологических оснований правовой жизни состоит в необходимости формирования интегративного опыта описания права и выделения двух ее взаимосвязанных ипостасей - «право-структура» и «право-процесс». Их специфика раскрывается в диссертации с позиции сущностного и функционального аспектов.

Феноменологическая дескрипция правовой жизни современной России в контексте мировых социальных изменений основана на применении комплекса феноменологических процедур, состоящего из редукции, дескрипции и интерпретации. В частности, было выявлено, что специфика современного российское право определяется противоречием двух разнонаправленных процессов: интеграции в глобальное правовое пространство и дифференциации по отношению к нему. Среди интегративных процессов выделяются два вида: на естественные и искусственные процессы. Первые проявляются в становлении Российской Федерации в качестве полноправного субъекта международного права, включении ее в процесс сближения правовых семей, рецепции прецедентного и модельного права. К искусственным относятся процессы, связанные с освоением правовых техник и информационных технологий. Они ускоряют распространение естественных интеграционных процессов, направленных на формирование новых типов правовых отношений и правового мышления. В отличие от процессов интеграции, процессы дифференциации представляют современное российское право как уникальное социокультурное явление. Его специфика проявляется в замещении правом других форм социального регулирования, в возрастании напряженности символической борьбы между государством и обществом, в стихийности и разнонаправленности изменений, происходящих в правовой жизни.

Необходимость дальнейшей конкретизации описания правовой жизни и, в частности, процессов современного российского права потребовала введение дополнительной методологической процедуры - моделирования. Применение к их исследованию феноменологической модели позволило постигнуть целостность права изнутри, усилить эффект дескрипции и интерпретации конкретных проявлений правовой жизни. В ее структуре были выделены объективированные и субъективированные измерения. Объективированные измерения: социальный опыт и правовые ценности, представляют собой данности, которые определяют связь права с другими сферами общества. Социальный опыт - это всегда опыт деятельности, закрепляющий потенциал практически действующего и мыслящего субъекта, придающий и процессу, и результату деятельности ценностный характер.

Правовые ценности — это смыслообразующие основания или принципы права, определяющие практическую значимость притязаний правового субъекта и обеспечивающие его включенность в социокультурные процессы конкретного общества. В диссертации выделяются ценности, которые достигаются с помощью права и, собственно, два вида правовых ценностей. Первый вид — эйдетические правовые ценности, которые не зависят от их конкретно-исторического воплощения или от целей законодателя. Второй вид -актуальные правовые ценности, представляют те же самые ценности, но рассмотренные в определенном историко-культурном контексте, системе действий и оценок воспринимающего их субъекта.

Следствием анализа содержательно-генетической взаимосвязи правовых ценностей и норм стало описание.механизма их возникновения из социального опыта и общечеловеческих ценностей. Было показано, что правовые ценности и нормы являются фиксациями определенного этапа развития социального опыта. На начальном этапе они инкорпорированы в общечеловеческие ценности, но последующее развитие социального опыта приводит к их конкретизации в отношении такого специфического вида социальной практики как право. Таким образом, появляются правовые ценности, которые, в ходе

322 многократного воспроизводства и апробации на практике, на следующем этапе развития социального опыта превращаются в формализованные сущности -правовые нормы.

Субъективированные измерения феноменологической модели представляют ее структуру такими элементами как субъект права и его специфически способности. Последние реализуются в виде правообязанностей, правомочий и способностей к правовым суждениям. Сущность правового субъекта определяется единством его модусов: «быть носителем правосознания», «быть правовым деятелем» и «быть признанной и охраняемой правопорядком ценностью». Данные теоретические констатации позволяют сформулировать некоторые социально-философские проблемы правосубъектности, наметить пути их решения. В частности, ставится проблема символического статуса юридического лица, обнаруживаемого в его отношениях к государству и гражданам. Решается вопрос о возможности признания правового субъекта в качестве ценности в условиях минимизации его прав и гипер^офии правовых обязанностей. Рассматривается природа правового конфликта и механизм его разрешения через признание ценности различных коммуникативных перспектив. Утверждается, что различия между интенциональными переживаниями субъекта, прав и субъекта, обязанностей являются предпосылкой формирования правового нигилизма и неведения.

В данном исследовании, кроме того, субъект права рассматривается в контексте способности включаться в дискурсивную практику. Специфика последней проявляется в том,, что производимые правовым субъектом тексты и отдельные высказывания не ограничены нормам формально-логического вывода, а являются средством выражения его социального опыта, мерой равновесия между притязаниями субъекта и его общественным признанием.

Эвристические возможности феноменологической модели были апробированы в процессе дескрипции современной российской правовой жизни. В результате было показано, что социальный опыт эпохи правовой трансформации характеризуется возрастающей дискретностью, активизацией

323 символической борьбы, дихотомией патерналистских и либеральных ценностей: Учитывая то, что социальный опыт придает деятельности субъекта права ценностный характер; он является основанием изменений, происходящих в системе правовых ценностей. Эти изменения идут в таких направлениях как количественный рост правовых ценностей, плюрализация правовых ценностей, интернационализация правовых ценностей и замещение общекультурного содержания правовых ценностей инструментальным.

Фактическое воздействие ценностных трансформаций можно обнаружить в описаниях субъекта права, в реализации его правовых способностей. В этой связи следует констатировать, что множество субъектов российского права неоднородно и может быть классифицировано по степени активности их включения в процессы правотворчества и правоприменения* на мезоакторы, .макроакторы и микроакторы. Ориентация всех типов акторов на личные интересы: является« доминирующей и отличается от уровня к уровню количественными и качественными показателями ресурсов, задействованных в их реализации. . , Л .

Кроме того, очевидны изменения, происходящие в направленности и стратегии правового дискурса. Наблюдаемое в последнее время г расширение-круга, участников правотворчества, проникновение права во все формы общественной коммуникации открывают новое видение процедуры интерпретации правовых текстов. Таким образом, представленная; в исследовании феноменологическая модель права позволила конкретизировать основные направления происходящих изменений, . оценить состояние современного российского права как переходное, нуждающееся во всестороннем социально-философском осмыслении:,

В целом, научная новизна предлагаемой работы выражается в том, что в ней впервые в отечественной философской литературе формулируется социально-философская концепция правовой жизни, к исследованию феномена правовой жизни применяются. методологические процедуры феноменологии. Основные результаты диссертационного исследования заключаются в следующем:

• 324

1) представлена экспозиция единого проблемного поля феноменологии, социальной философии и философии права с последующим применением 1 теоретико-методологических оснований феноменологии и ее методологических процедур к исследованию правовой жизни в контексте социальной философии;

2) показано, что феноменология является методологической основой интегративного правопонимания, которая расширяет границы восприятия права, устанавливаемые традиционными типами правопонимания; предполагает выход в область многомерного описания права, в которой оно предстает как действительный мир права или правовая жизнь; ориентирует на исследование актуального права, поиск его оснований человеческом бытии;

3) определен концепт правовой жизни как синтетическое понятие и смысловой коррелят права, который обладает открытым «горизонтом» значений: смысловыми измерениями и измерениями-явлениями. В контексте смысловых измерений правовая жизнь — это форма смысловой содержательности права, предшествующая теоретическим утверждениям о нем. Правовая жизнь образована исходными данностями правосознания, которые выражаются в виде доступных и очевидных представлений о границах правового порядка. Измерения-явления правовой жизни определяют ее как совокупность правовых явлений, обусловленных деятельностью субъекта права, связанных с социальным опытом, закрепленных в правовых нормах и ценностях. Система связей между измерениями-явлениями и смысловыми измерениями образует теоретическую конструкцию (модель), значение которой состоит в том, что она открывает наличное бытие правовой жизни и актуализирует ее предметное значение.

4) описан процесс конституирования права как единство пассивных и активных синтезов в правосознании. При этом пассивные синтезы, отвечающие за восприятие права как некоей определенности и оформленности, всегда «обременены» активными синтезами, выводящими смысл права из «горизонта» - виртуальности права, коррелята всех компонентов его неопределенности и временности;

5) объяснены природа процессуальности права и условия формирования образа вневременной правовой структуры. Процессуальность права определяется нерегулярностями правовой жизни, которые коррелируются со смыслообразованием в интенциональной структуре правосознания. Однако, несмотря на постоянную изменчивость права, субъект обладает интенциональным полем постоянного присутствия в нем, что служит основанием для интенционального выделения элементов и связей и, в конечном счете, создает фикцию вневременной структуры права;

6) разработана интегративная феноменологическая модель как структура правовой жизни. С ее помощью были описаны связи, возникающие между социальным опытом, задающим контекст реализации всех остальных элементов правовой структуры; правовыми ценностями, определяющими цель и содержание правовых практик; субъектами права, характеризующимися со стороны своих способностей действовать и быть признанными в пространстве права и суждениями субъектов права, актуализирующими их способности и придающими значение правовым фактам.

В рамках данной диссертационной работы невозможно было охватить и дать исчерпывающий анализ всех проблем социально-философского исследования правовой жизни. Большое теоретическое значение имеет дальнейшее развитие и конкретизация поставленных в ней вопросов категориального анализа правовой жизни, ее топологии, соотношения с такими понятиями как правовое пространство, правовая культура, правовое бытие, правовая реальность и т.д. Теоретический и практический интерес имеет более углубленное и структурированное изучение правосознания в его сопоставлении с правовым мышлением, а также определение места юридического в контексте правовой жизни. Кроме того, дальнейшее развитие представленной в диссертации проблематики видится в феноменологическом исследовании не только российской, но и зарубежной правовой жизни.

Список научной литературыПантыкина, Марина Ивановна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Amselek, P. Les fonctions normatives ou catégories modales /Philosophiques. -Volume 33, numéro 2, automne 2006. P. 391-418 Электронный ресурс. URL: http://www.erudit.Org/revue/philoso/2006/v33/n2/013889ar.html (Дата обращения: 16.06.2007)

2. DeLaet, Debra L.The global struggle for human rights : universal principles in world politics / Debra L. DeLaet. Belmont : Thompson Wadsworth, 2006. - 248 p.

3. Kaufmann, F. Phenomenology and Logical Empiricism /F. Kaufmann //In Philosophical Essays in Memory of Edmund Husserl //ed. M. Farber. Cambridge MA: Harvard University Press, 1940. - S. 124-142.

4. Luijpen, W. Phenomenology of Natural Law /W. Luijpen //Trans. Hemy J. Koren. Pittsburgh: Duquesne University Press, 1967. — 318 p.

5. Hall, J. Theft, Law and Society. 2nd ed. Indianapolis, Ind.: Bobbs-Merrill, 1952.-347 p.

6. Husserl, G. Person, Sache, Verhalten: Zwei phänomenologische Studien /G. Husserl. Frankfurt: Vittorio Klostermann, 1969. - 162 s.

7. Husserl, G. Recht und Welt: rechtsphilosophische Abhandlungen /G Husserl. -Juristische Abhandlungen, Band. 1. Frankfurt am Main: Klostermann, 1964. — 243 s.

8. Steiner, R. Grundlinien einer Erkenntnistheorie der Goetheschen Weltanschauung. Wahrheit und Wissenschaft. Stuttgart, 1961. 238 s.

9. The Philosophy of Law: An Encyclopedia, 2 volumes, edited by Christopher Berry Gray. New York and London: Garland Publishing, 1999, vol. 2, Электронный ресурс. URL:http:www.mta.ca/~rhudson/papers/phenomenology.htm (Дата обращения: 03.09.2005)

10. Азаренко, С.А. Сообщество тела /С.А. Азаренко. М.: Академический Проект, 2007. - 239 с.

11. Александров, А.И. Кузнецов, Э.В. Вызов закону XXI века: Сб. статей /А.И. Александров, Э.В. Кузнецов. — М.: «Граница», 1998. 324 с.

12. Алексеев, H.H. Идея государства /Н.Н Алексеев. 2-е изд. - СПб.: Издательство «Лань», 2001. - 368 с.

13. Алексеев, H.H. Основы философии права /H.H. Алексеев. СПб.: Издательство «Лань», 1999. - 256 с.

14. Алексеев, С.С. Избранное /С.С. Алексеев. М.: «Статут», 2003. - 480 с.

15. Алексеев, С.С. Право на пороге нового тысячелетия: некоторые тенденции мирового правого развития надежда и драма современной эпохи /С.С. Алексеев. -М.: «Статут», 2000. - 256 с.

16. Антология мировой правовой мысли. В 5 т. М.: «Мысль», 1999.

17. Антология реалистической феноменологии М.: Ин-т философии, теологии и истории св. Фомы. 2006. - 743 с.

18. Антология феноменологической философии в России — т. 1. /Лаборатория «Язык современной философии» философского факультета РГТУ: М.: «Логос», 1998. - 512 с.

19. Антология феноменологической философии в России т. 2. /Лаборатория «Язык современной философии» философского факультета РГТУ: - М.: «Логос», 2000. - 527 с.

20. Апресян, Р.Г. Талион и золотое правило: критический анализ сопряженных контекстов /Р.Г. Апресян //Вопросы философии. — 2001. № 3. — С. 72-84.

21. Архипов, С.И. Субъект права: теоретическое исследование С.И. Архипов. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004. - 469 с.

22. Асцатурова, В.Е. Диалектика взаимодействия морального и правового сознания в деятельности сотрудников правоохранительных органов современной России: социально-философский анализ: Дис. . .канд. филос. наук /В.Е. Асцатурова. М., 2006. - 187 с.

23. Бабенко, А.Н. Проблемы обоснования ценностных критериев в праве /А.Н. Бабенко //Государство и право. 2002. - № 12. - С. 93-97.

24. Бабушкин, В.У. Феноменологическая философия науки: критический анализ. М.: Наука, 1985. /В;У. Бабушкин. — Электронный ресурс. URL: http://psylib.kiev.ua (Дата обращения: 27.01.2004)

25. Байниязитов, PIC. Понятие и значение правового сознания* /P.C. Байниязитов. Саратов: Саратов, юридический ин-т МВД России, 2006. - 38 с.

26. Баранов, В.М. О теневом праве /В.М. Баранов //Новая правовая мысль. -2002.-№ 1.- С. 13-20.

27. Баранов, П.П. Актуальные проблемы теории правосознания и правового мышления: учебное пособие /П.П. Баранов. Ростов-на-Дону: ОНиРИО Ростовского юридического ин-та, 2006. - 184 с.

28. Бауман, 3. Индивидуализированное общество /Пер: с анг. под. ред. В.А. Иноземцева//3: Бауман. М.: Логос, 2002*. - 390 с.

29. Бачинин, В.А. Неправо (негативное право) как философская категория и социальная реальность /В>А'. Бачинин //Государство и право. 2001. - № 5. -С. 14-20.

30. Бачинин, В.А. Энциклопедия философии и социологии права /В.А. Бачинин. СПб.: Издательство*Р. Асланова'«Юридический центр Пресс», 2006. - 1093 с.

31. Бахрах, Д.Н. Действие норм права во времени: теория, законодательство, судебная-практика /Д.Н. Бахрах. М.: Изд-во «Норма», 2004'. — 223 с.

32. Безбородов, Ю.С. Международно-правовые модельные акты: соотношение категорий' /Ю.С. Безбородов //Правоведение. 20041 - № 3. — С. 133-138.

33. Беккер, Д1В. обществе об обществе /Д.А. Беккер //Социо-Логос. -Вып. 1.-М.: «Прогресс», 1991. - С. 189-193.

34. Бельский, К.С. Феноменология административного права /К.С. Вельский. Смоленск: СГУ. 1995: - 144'с.

35. Бельский, К.Т. Формирование и развитие социалистического правосознания /К.Т. Бельский. М.: «Высшая школа», 1983. - 183 с.

36. Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности: трактат по социологии знания /П. Бергер, Т. Лукман. М.: «Academia-Центр», «Медиум», 1995. - 323 с.

37. Бергсон, А. Опыт о непосредственных данных сознания. Материя и память /Бергсон А. Собр. соч. в 4-х томах. Т.1. - М.: «Московский клуб», 1992. - 327 с.

38. Берман, Г.Дж. Западная традиция права: эпохи формирования /Дж.Г. Берман. М.: Инфра-М, Издательство МГУ, Норма. 1998. - 624 с.

39. Бибихин, В.В. Введение в философию права /В.В. Бибихин. М.: ИФ РАН, 2005. - 345 с.

40. Блауберг, И.И. Бергсон и «переоткрытие времени» (К столетию со дня публикации «Творческой эволюции») /И.И. Блауберг //Вопросы философии. -2007.-№8.-С. 117-124.

41. Бобылев, А.И. Современное толкование системы права и системы законодательства /А.И: Бобылев //Государство и право. — 1998. № 2. - С. 2227.

42. Богатырев, В.В. Правовая глобалистика /В.В. Богатырев //Государство и право. 2008. - № 8. - С. 73-77.

43. Богдановская, И.Ю. Судебный прецедент — источник права? /И.Ю. Богдановская //Государство и право. 2002. - № 12. - С. 5-10.

44. Борженцов, А.Г. Политико-правовые аспекты трансформации современного российского общества /А.Г. Борженцов. Казань: Изд-во «Фэн» Академии наук РТ, 2005. - 74 с.

45. Борщ, И.В. Философия права H.H. Алексеева: Дис. . канд. юрид. наук /ИВ. Борщ. М., 2005. - 200 с.

46. Бошно, C.B. Прецедент, закон и доктрина (опыт социолого-юридического исследования) /C.B. Бошно //Государство и право. 2007. - № 4. - С. 72-78.

47. Брызгалов, А.И. О некоторых теоретико-методологических проблемах юридической науки на современном этапе /А.И. Брызгалов //Государство и право. 2004. - № 4. - С. 17-22.

48. Бряник, Н.В. Преступление: и наказание в свете философии права? /Ы.В. Бряник//Предметные основания философии права: Философия права -Вып.1. Екатеринбург: Издательство Уральского, ун-та, 2002. - С. 4 - 27.

49. Бурдье, П. Практический смысл /пер. с фр.: А.Т. Бикбов. К.Д. Вознесенская, С.Н. Зенкин /П. Бурдье. СПб.: Алетея, 2001. - 562 с.

50. Бурдье, П. Социология политики /П. Бурдье. M.: Socio-Logos, 1993. -336 с.

51. Бусова, Н.А. Юрген Хабермас о становлении коммуникативного действия /Н.А. Бусова//Вопросы философии. 2006; - №10. - С. 153-166.

52. Валинурова, Н.Г., Матвейчев, О.А. Современный человек в поисках смысла /H.F. Валинурова, О.А. Матвейчев. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2004. - 260 с.

53. Вальденфельс, Б. Мотив Чужого /Пер: с нем. И. Жук, И. Логвинов, . С. Логвинов, О. Шпрарага и др. /Б. Вальденфельс Минск: Изд-во ЕГУ ЗАО «Пропилеи», 1999. - 176 с.

54. Валлерстайн, Ш Исторические системы как сложные системы /И. Валлерстайн; //Философские перипетии: Вестник Харьковского государственного университета. № 409"98. - Серия: Философия: - с. 198- 211.

55. Валлерстайн, И: Мир-системный анализ. Электронный' ресурс. URL: l^tp://wvvw.timd.nsk.m/~history/Author/Engl/W/WallersteinI/waller.htm

56. Дата обращения: 17.02.2005)

57. Варламова; Н.В. Юридический позитивизм и права человека /Н.В. Варламова //Общественные науки и современность. — 2008.- № 1. С. 156-166:

58. Вартофский, М. Модели. Репрезентация и научное понимание М. Варгофский. М.: Прогресс, 1988. - 507 с.

59. Верещагина, А.Н. Механизм взаимодействия права и политики в современной России (теоретико-правовой аспект): Дис. . канд. юрид. наук /А.Н. Верещагина. М.: 2000. - 183 с.

60. Вико, Джамбаттита. Основания Новой науки /Джамбаттита Вико. -М.- К.: «Refl-book» ИСА, 1994. 656 с.

61. Виноградов, В.Г. Социальная организация пространства /B.F. Виноградов. М-: «Наука», 1988. - 192 с.

62. Витгенштейн, Л. Философские работы: Часть I. /Пер. с нем. М. С. Козловой /Л. Витгенштейн. Издательство «Гнозис», 1994. - 612 с.

63. Вишневский, О.О. «Поздний» Фуко: Критика политической рациональности западных обществ /О.О. Вишневский //Вопросы философии.2005. -№ 1.-С. 147-158.

64. Вобликов, В.Ю. Правопонимание в современной российской теории права /В.Ю. Вобликов //CREDO NEW: Теоретический журнал. 2006. -№ 1. - Электронный^ ресурс. URL: http://www.orenburg.ru/culture/credo/032006/13.html (Дата обращения: 06.12.2007)

65. Воротилина, Т. Л. Постнеклассические тенденции в западной и российской традициях правопонимания: Дис. .канд. юр. наук /Т.Л. Воротилина. Нижний Новгород, 2002. - 228 с.

66. Гаврилов, Г. А. Модели политической оппозиции: теоретико-методологический анализ /Г.А. Гаврилов. Екатеринбург: УрО РАН, 2003. -563 с.

67. Гадамер, Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики /Х.-Г. Гадамер. М.: «Прогресс». 1988. - 704 с.

68. Гайденко, П.П. Время. Длительность. Вечность. Проблема времени в европейской философии и науке /П.П. Гайденко. М.: «Прогресс-Традиция»,2006. 464 с.

69. Гайденко, П.П. Научная рациональность и философский разум-/П.П. Гайденко. М.: «Прогресс-Традиция», 2003. - 528 с.

70. Гальперина, П.Л. Понятие правовой системы в контексте теории правового аутопойезиса /П.Л. Гальперина //Правоведение. 2005. - № 6. -С. 160-179.

71. Гартман, Н. К основоположению онтологии /Н. Гартман. СПб.: Наука, 2003. - 640 с.

72. Гартман, Н: Стараяг и; новая; онтология.-- /Нг Рартман;" './/Историко-философский ежегодник. 1988. М.: «Наука», 1988. - С. 320-324'.

73. Гегель, Г.В.Ф. Философия права/Георг Вильям Фридрих Гегель.' -М.: Мысль, 1990. 524 с.

74. Гидденс, Э. Элементы теории структурации /Э. Гидденс //Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, Издательство ИГУ. 1995. - С. 40-72.

75. Гидденс, Э. Устроение, общества: очерк теории структурации /Э. Гидденс:- 2-е изд. М;:: Академический Проект, 2005. - 528 с:

76. Голованов, Н.М., Перекислов, В.Е., Фадеев; В:П. Теневая экономика и легализация преступных доходов, /Н.М. Голованов, В.Е. Перекислов, В.П. Фадеев. СПб.: Питер, 2003. - 303 с.

77. Головина, И.В; Особенности взаимодействия философии и правосознания в России: Дне. канд. филос. наук /И.В. Головина. М., 2005. - 168 с.

78. Голоскоков, Л.В. Теория сетевого права /Л.В. Голоскоков. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006. - 188 с.

79. Графский, В.Г. Интегральная (синтезированная) юриспруденция: актуальный и все еще; незавершенный проект/В .Г. Графский //Правоведение. -2000. № 3. - С. 49-64.

80. Грпбакина, Э.Н. Фактические права: понятие, источники происхождения /Э.Н Грибакина //Предметные основания философии права: Философия права -Вып. Г. Екатеринбург. 2002. - с. 45 - 59.

81. Грязин, И.Н. Текст права (опыт методологического анализа конкурирующих теорий) /И:Н. Грязин: Таллин: Изд-во «Ээсти Раамат» 1983 187 с. . ' ., - .

82. Грязнов, А.Ф. Феномен аналитической философии в западной культуре XX столетия /А.Ф. Грязнов //Вопросы философии. 1996. - № 4. - С. 37-47.

83. Гурвич, Г.Д; Философия и социология права: Избранные сочинения /Т.Д. Гурвич. СПб.: Издательский Дом С.-Петерб. Гос. ун-та, Издательство юридического факультета С.-Петерб. Гос. ун-та. 2004. - 848 с. '• • 333

84. Гуссерль, Э. Амстердамские чтения: феноменологическая психология //Логос. 1993. - № 3. Электронный ресурс. URL: http//anthropology.rinet.ru/old/5/gusserlamster.html (Дата обращения: 19.04.2004)

85. Гуссерль, Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Т. 1. Общее введение в чистую феноменологию /Э. Гуссерль. М.: «Дом интеллектуальной книги». 1999. - 336 с.

86. Гуссерль, Э. Картезианские размышления /Пер. с нем. Д.В. Скляднева /Э. Гуссерль. СПб.: Наука: Ювента, 1998. - 160 с.

87. Гуссерль, Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная философия. Введение в феноменологическую философию. Пер. с нем. Д. Скляднева /Э. Гуссерль. СПб.: Владимир Даль, 2004. - 400 с.

88. Гуссерль, Э. Кризис европейского человечества и философия /Э.Гуссерль //Культурология. XX век. М.: «Юристъ», 1995. - С.297 - 330.

89. Гуссерль, Э. Логические исследования. T.III (1). /Гуссерль Э. Собрание сочинений. Том III (1). Логические исследования. М.: «Гнозис», «Дом интеллектуальной книги». 2001. - 474 с.

90. Гуссерль, Э. Статьи об обновлении /Э.Гуссерль //Вопросы философии. -1997.-№ 4.-С. 109-135.

91. Гуссерль, Э. Феноменология внутреннего сознания времени /Гуссерль Э. Собр. соч. т.1. - М.: РИГ «Логос», Изд-во «Гнозис», 1994. - 162 с.

92. Давид, Р., Жоффре, К. Основные правовые системы современности: Пер с франц. В.А. Туманова /Р. Давид, К. Жоффре. М.: Международные отношения, 1998. - 400 с.

93. Дворкин, Р. На что мы имеем право? /Р. Дворкин //Неприкосновенный запас. 2001. - № 6 (20). - с. 5-14.

94. Девятко, И.Ф. Модели объяснения и логика социологического исследования /А.Ф. Девятко. М.: .Институт социологии РАН, 1996. - с. 172.

95. Деникина, З.Д. Методологические проблемы философии права: Монография/3.Д. Деникина. -М.: ВГИА, 2005. 312 с.

96. Деникина, З.Д. Становление основных философско-правовых парадигм новейшего времени: Автореф. дис. .д-ра филос: наук / З.Д. Деникина. -М., 2006. 42 с.

97. Доган, М. Легитимность режимов и кризис доверия /М. Доган //Социологические исследования. 1994. № 6. — С. 147-155.

98. Дюги, Л. Общие преобразования гражданского права со времени Кодекса Наполеона /пер. с франц. /Л. Дюги. М., 1919. - 110 с.

99. Евдеева, Н.В. Интегративные теории правопонимания в современной России: Дис. . канд. юрид. наук /Н.В. Евдеева. Великий Новгород. - 2005. — 187 с.

100. Евсеев, М.А. Категория «права» в системе социально-философского знания /М.А. Евсеев. -М.: ВИУ, 2006. 70 с.

101. Ершов, Ю.Г. Человек. Социум. История (Социально-философские проблемы исторического процесса) /Ю.Г. Ершов. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1990. - 189 с.

102. Жинкин, С.А. Нкоторые аспекты понятия эффективности норм права /С.А. Жинкин //Правоведение. 2004. - № 1. - С. 191-201.

103. Жуков, В.Н. Русская философия права: естественно-правовая школа первой половины XX века /В.Н. Жуков. — М.: Рос. гуманитарное общество, 2001.-237 с.

104. Зайферт Й. Значение Логических исследований Гуссерля ддя реалистической феноменологии и критика некоторых гуссерлианских тезисов /Й. Зайферт //Вопросы философии. 2006. - № 10. - С. 130-152.

105. Закомлистов, А.Ф. Философия юридической нормы: Дис. . д-ра филос. наук /А.Ф. Закомлистов. Пермь, 2004. - 482 с.106; Зандкюлер, Х.Й. Демократия, всеобщность права и реальный плюрализм /Х.Й: Зандкюлер //Вопросы философии: 1999. - № 2. - G. 35-50: !

106. Западная философия: Итоги тысячелетия /Пер. на рус. яз. Перцев A.B., Лаптев; A.A., Малышев М.А. Екатеринбург: «Деловая книга», Бишкек: «Одиссей», 1997. - 656 с.

107. Заславская, Т.И., Шабанова, М.А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик /Т.И. Заславская, М.А. Шабанова //Общественные науки и современность. 2001. - № 5. - С. 5-24.

108. Затонский, В. А., Малько, A.B. Категория «правовая жизнь»: опыт теоретического осмысления /В.А; Затонский, A.B. Малько //Электронный ресурс. URL: http://www.jurisprudence-media/archive/2006/4/r.plip (Дата-обращения: 08.10:2006)

109. Зеленцов, А.Б. Спор о праве:- теоретико-правовое исследование /А.Б. Зеленцов. — Калининград: Изд-во Калининградского государственного ун. та, 2005.- 272 с.

110. Зельманн, Курт Философия права /К. Зельман. Владивосток: Изд-во «Право-Политика-Закон», 2003. - 200 с.

111. Зозуля; A.A. Доктрина в современном праве: Дис. .канд. юр., наук / A.A. Зозуля. СПб., 2006. 247 с.

112. Зотов, А.Ф., Смирнова, H.MI Феноменология и эволюция самосознания человека европейской культуры /А.Ф. Зотов, Н.М. Смирнова // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 2000. № 4. -С. 48 - 65.

113. Иваненко, B.C. Всеобщая декларация прав человека и Конституция

114. Российской Федерации /B.C. Иваненко //Правоведение. 1998. № 4. — С. 12-19.■ : 336

115. Иеринг, Р. Борьба за право /Пер. с нем. Ершов С.И. /Р. Иеринг.-М.: Феникс, 1991. 64 с.

116. Ильин, И.А. Философия права. Нравственная философия /Ильин И.А. Соч. в 2-х т. Т. I. М.: Русская книга, 1993.-291 с.

117. Ирис, Дефорж Философия права H.H. Алексеева: Дис. . канд. филос. наук /Д. Ирис. М., 2006. - 169 с.

118. Исаев, И.А. Метафизика власти и закона /И. А. Исаев. — М.: Юристъ, 1998. -254 с.

119. Исаев, И.А. Топос и номос: пространство правопорядков /И.А. Исаев. -М.: Норма. 2007.-416 с.

120. Исследования по феноменологии и философской герменевтике Минск: ЕГУ, 2001. - 155 с.

121. История философии: Запад Россия - Восток (книга третья: Философия XIX - XX вв.). - 2-е изд. - М.: «Греко-римский кабинет» Ю.А. Шичалина. 1999.- 448 с.

122. Каган, М:С. Мир общения /М.С. Каган. М.: Политиздат, 1978. - 319 с.

123. Каган, М.С. Человеческая деятельность (опыт системного анализа) /М.С. Каган. М.: Политиздат. 1974. - 328 с.

124. Кант, И. Критика чистого разума /И. Кант. СПб.: Издательство «ТАЙМ-АУТ», 1993.-302 с.

125. Каравашкин, A.B., Юрганов A.A. Опыт исторической феноменологии /A.B. Каравашкин, A.A. Юрганов. М.: Изд-во РГГУ, 2003. - 385 с.

126. Карбонье, Ж. Юридическая социология /Ж. Карбонье. Благовещенск, БГК им. И.А. Бодуэна де Куртунэ, 1998. - 352 с.

127. Касториадис, M. Воображаемое установление общества /Пер. с франц. Г. Волной, С. Офертаса. //М. Касториадис. М.: Изд-во «Гнозис», Изд-во «Логос», 2003. - 480 с.

128. Кацапова, И.А. Идея национального и универсального в русской философии права: Б .Н. Чичерин и П.И. Новгородцев /И.А. Кацапова //Вопросы философии. 2007. - № 4. - С. 132-143.

129. Качераускас, Т. Феноменология времени и пространства /Т. Качераускас //Вопросы философии. 2005. - № 12. - С. 129-136.

130. Кельзен, Г. Чистое учение о праве. Сб. пер /Перевод C.B. Лёзова, Ю.С. Пивоварова. Вып.1. /Г. Кельзен. М., ИНИОН АН СССР, 1987. - 183 с.

131. Кемеров, В.Е. Концепция радикальной социальности /В.Е. Кемеров //Вопросы философии. 1999. - № 7. - С. 3-13.

132. Кемеров, В.Е. Метафизика-динамика (К вопросу об эволюции метафизики) /В.Е. Кемеров //Вопросы философии. 1998. - № 8. - С. 59-67.

133. Кемеров, В.Е. Социальная феноменология и социальная философия /В.Е. Кемеров //Социемы. 2003. - № 9. - Электронный ресурс. URL: http://www2.usu.ru/socphil/rus/texts/sociemy/9/kemerov.html (Дата обращения : 21.02.2004)

134. Керимов, Д.А. Предмет философии права /Д.А. Керимов //Государство и право. 1994. №7.-С. 3-11.

135. Керимов, Д.А. Проблемы общей теории права и государства: учебник в 3-х т. т.2. Философия права. /Д.А. Керимов. - М.: Изд-во Современного гуманитарного ун-та, 2002. — 271 с.

136. Керимов, Т.Х. "Поэтика времени /Т.Х. Керимов. М.: Академический проект, 2005. - 192 с.

137. Киселев, И.Ю. Образ государства в международных отношениях и социальное познание /И.Ю. Киселев //Вопросы философии. 2003. - № 5. -С. 3-13.

138. Кирдина, С.Г. Институциональные матрицы и развитие России /С.Г. Кирдина. Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 2001.-308 с.

139. Клямкин, И.В., Тимофеев, JI.A. Теневая Россия. Экономико-социологическое исследование /И.В. Клямкин, JI.A. Тимофеев. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т. 2000. - 592 с.

140. Кнапп, В., Герлок, А. Логика в правовом сознании /Пер. с чешек., общ. ред., вступ. ст. А.Б. Венгрова //В. Кнапп, А. Герлок. — М.: Прогресс, 1987. -312 с.

141. Кожевников, С.Б. Эвристические горизонты концепции жизненного и мира /С.Б. Кожевников //Вопросы философии. 2008. -№11. — С. 130 - 142.

142. Козлихин, И.Ю. Право и политика /И.Ю. Козлихин. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. - 193 с.

143. Козловски, П. Общество и государство: неизбежный дуализм: Пер. с нем. /П. Козловски. М.: Республика, - 1998. - 368 с.

144. Козюк, М.Н. Правовое пространство и правовые коммуникации /М.Н. Козюк //Новая правовая мысль. 2002. - № 1. — С. 21-26.

145. Козюк, М.Н. Модели правопонимания /М.Н. Козюк //Новая правовая мысль. 2003. - № 2 (3). - С. 2-5.

146. Коллинз, Р. Социология философий. Глобальная теория интеллектуального изменения /Р. Коллинз. — Новосибирск: «Сибирский хронограф», 2002. 1281 с.

147. Колчина, В.А. Субъективные основания социальной реальности: пространство смысла: Дис. .канд. филос. наук /В.А. Колчина. — Ижевск, 2004. 140 с.

148. Кононов, A.A. Общенаучная концепция системы права /A.A. Кононов //Правоведение.- 2003. № 3. С. 12-21.

149. Копалов, В.И. Общественное сознание: критический анализ фетишистский форм /В.И. Копалов. Томск: Изд-во томского ун-та, 1885. -20 с.

150. Кочетков, А.П. Россия на пороге XXI века /А.П. Кочетков. -М.: Христианское изд-во, 1998. 188 с.

151. Корчмит, В.А. Философское учение об обществе, государстве * и современность: (региональный аспект) /В.А. Корчмит. — Петропавловск-Камчатский: Редакционно-издательский центр Камчатского государ, технического ун-та, 2004. — 122 с.

152. Кравченко, В.В. Политические и другие социальные ценности /В.В. Кравченко //Вопросы философии. 2005. - № 2. - С. 3- 16.

153. Кравченко, В.В. Государство и общество /В.В. Кравченко //Вопросы философии. 2007. - № 7. - С. 19-35.

154. Краснов, М.А. Перспективы правового государства в России /М.А. Краснов //Общественные науки и современность. 2003. - № 2. - С. 56-66.

155. Крусс, В.И. Личностные («соматические») права человека в конституционном и философско-правовом измерении: к постановке проблемы /В.И. Крусс //Государство и право. 2000. - № 10. - С. 43-50.

156. Кузьменко, A.B. «Системный взгляд» на систему права /A.B. Кузьменко //Правоведение. 2006. - № 3. - С. 4-11.

157. Кутырев, В.А. Крик против небытия /В.А. Кутырев //Вопросы философии. 2008. - № 8. - С. 60-72.

158. Ладов, В.А. Аналитическая философия и феноменология /В.А. Ладов -Электронный ресурс. URL: http://www.philosophy.ru/library/ladov/analyt.html (Дата обращения: 25.12.2007)

159. Лазарев, В.В. Поиск права /В.В. Лазарев //Журнал российского права. -2004. -№ 7.-С. 3-14.

160. Леонтьев,- Д.А. Ценность как междисциплинарное понятие: опыт многомерной реконструкции /Д.А. Леонтьев //Вопросы философии.- 1996. -№ 4. - С. 15-26.

161. Лешкевич, T.F. Постнеклассическая методология: эволюция парадигмы фундаментальной философии /Т.Г. Лешкевич //Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. - 1998. - № 6. - С. 52-70.'

162. Лопатин, В.Н. Информационная безопасность России: Дис. . д -ра юрид. Наук/В.И. Лопатин. СПб., 2000. - 433 с.

163. Лосев, А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии /А.Ф. Лосев. -М.: «Мысль», 1993". 959 с.

164. Лосский, Н.О; Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция* /Н.О. Лосский. М.: Республика, 1995. - 400 с.

165. Лукич, Р. Методология права /Р. Лукич. -М.: Прогресс, 1981. -304 с.

166. Лукьянова, Е.Г. Глобализация и правовая система России: основные направленияфазвития /Е.Г. Лукьянова. — М.: «Норма», 2006 — 110 с.

167. Лукьянова, Н.Г. Право и мораль как нормативно-ценностные регуляторы поведения человека /Н.Г. Лукьянова. Пятигорск: РИА - КМБ, 2006 - 178 с. ■

168. Луман, Н. Власть /Пер. с нем. А. Ю. Антоновского /Н. Луман. М.:* Праксис, 2001. - 256 с.

169. Луман, Н. Общество как социальная система. Пер. с нем. А. Ю. Антоновский /Н. Луман. М.: Издательство «Логос», 2004. - 232 с.

170. Луман, H. Понятие общества /Н. Луман //Проблемы теоретической -социологии СПб.: Петрополис, 1994. - С. 25-42.

171. Луман, Н. Тавтология и парадокс в самоописаниях современного общества /Н. Луман //Социо-Логос. Вып. 1. - М.: «Прогресс», 1991. - С. 194218.

172. Лурье, С .Я. История античной общественной мысли. Общественные группировки и умственные движения в эллинском мире /С.Я. Лурье. М.-Л.: Гос. изд-во, 1929. - 329 с.

173. Максимов, С.И. Проблемы права и справедливости в условиях глобализации: XXII Всемирный конгресс по философии права и социальной философии /С.И. Максимов //Правоведение. 2007. - № 1.-е. 237-245.

174. Максимов, С.И. Правовая реальность: опыт философского осмысления: Монография /С.И. Максимов. Харьков: «Право», 2002. — 328 с.

175. Малахов, В.П. Философия права Учебное пособие /В.П. Малахов. -Екатеринбург: «Деловая книга», М.: «Академический проект». 2002. 448 с.

176. Малинова, И.П. Философия права* (от метафизики к герменевтике) /И.П. Малинова. Екатеринбург: Издательство Урал, государственной юридической-академии, 1995. - 128 с.

177. Малиновский, A.A. Усмотрение в праве /A.A. Малиновский //Государство и право: 2006. - № 4. - С. 102-104.

178. Малько, A.B. Правовая жизнь /A.B. Малько //Общественные науки и современность. — 1999. № 6. - С. 65-75.

179. Малько, A.B. Стимулы и ограничения в праве /A.B. Малько. 2-е изд. -М.: Юристъ, 2004. - 250 с.

180. Малько, A.B., Саломатин, А.Ю. О некоторых чертах модернизационных процессов в современных условиях /A.B. Малько. А.Ю. Саломатин //Государство и право. — 2004. № 3. — С. 23-31.

181. Малько, A.B., Шундуков В.В. Цель и средства в праве и праовой политике /A.B. Малько. В.В. Шундуков. Саратов: Изд-во Саратовской госуд. академии права, 2003 — 296 с.

182. Мамотов, В.В. Символизм в средневековом праве как первоначальный этап формирования права /В.В. Мамотов //История государства и права. — 20()3. № 2. - С. 14-19.

183. Маритен, Ж. Человек и государство /Пер. с англ. JI. Лифинцевой //Ж. Маритен. М.: Идея-Пресс, 2000. - 196 с.

184. Мартышин, О.В. Метафизические концепции права /О.В. Мартышин //Государство и право. 2006. - № 2. — С. 64-71.

185. Молчанов, В.И. Время и сознание. Критика феноменологической философии /В.И. Молчанов. М.: Высшая школа, 1998. - 144 с. Электронный ресурс. RUN: http://www.ruthenia.ru/logos/personalia/molchanov/zb.htm (Дата-обращения: 28.04.2006)

186. Мордовцев, А.Ю. Юридическое мышление в контексте сравнительного правоведения: Культурантологические проблемы /А.Ю. Мордовцев //Правоведение. 2003. - № 2. - С. 38 - 48.

187. Морозова, Л.А. Влияние глобализации на функции государства /Л.А. Морозова //Государство и право. 2006. - № 6. - С. 101-107.

188. Мотрошилова, Н.В. Понятие и концепция жизненного мира в поздней философии Эдмунда Гуссерля /Н.В. Мотрошилова //Вопросы философии. — 2007.-№7.-С. 102-112.

189. Мотрошилова, Н.В. Понятие и концепция жизненного мира в поздней философии Эдмунда Гуссерля /Н.В. Мотрошилова //Вопросы философии. -2007.-№9.-С. 134- 144.

190. Муравский, В.А. Актуально-правовой аспект правопонимания /В.А. Муравский //Государство и право. 2005. - № 2. - С. 13-18.

191. Муромцев, С.А. Определение и основное разделение права /С.А. Муромцев. СПб.: Издательский Дом С.-Петерб. Гос. ун-та, Издательство юридического факультета С.-Петерб. Гос. ун-та. 2004. - 224 с.

192. Муромцев, С.А. Что такое догма права? /С.А. Муромцев // Юридический вестник. 1884. - № 5. - С. 232 -251.

193. Мясников, А.Г. Долг правдивости и право на ложь как проблема практической философии права И. Канта (история и современность): Автореф. дис. . .д-ра филос. н. /А.Г. Мясников. М.,2007. — 55 с.

194. Невважай, И. Д. Философия права: проблема рациональности права /И.Д. Невважай //Правоведение. 1995. - № 3. - С. 67-75.

195. Невважай, И. Д. Социально-философские основания концепции правовой реальности /И.Д. Невважай //Философско-правовая мысль: Альманах. Вып. 4. - Саратов, СПб.: «Научная книга», 2002. - С. 38-51.

196. Нерсесянц, B.C. Общая теория государства и права: Учебник для юридических вузов и факультетов /B.C. Нерсесянц. М.: Инфра - М; Норма, 1999.-552 с.

197. Нерсесянц, B.C. Философия права, учебник для вузов /B.C. Нерсесянц. -М.: Норма, 1997. 883 с.

198. Нестик, Т.А. Социальное конструирование времени /Т.А. Нестик //Социологические исследования. 2003. - № 8. - С. 12-21.

199. Новгородцев, П.И. Введение в философию права. Кризис современного правосознания /П.И. Новгородцев. СПб.: Изд-во «Лань», Санкт-Петербургский университет МВД России, 2000. - 352 с.

200. Новые идеи в аксиологии и анализе ценностного сознания: Коллективная монография. Вып. 4. /Под ред. Ю.И. Мирошникова. УрО РАН, 2007. - 520 с.344

201. Носов, И.П. Духовные основания правосознания /И.П. Носов. -Волгоград: Перемена, 2007. — 157 с.

202. Общая теория государства и права: учебник /Под ред. В.В. Лазарева. -Изд. 3-е. перераб. и доп. М.: Юристъ, 1996. - 520 с.

203. Оль, П.А. Правопонимание: от плюрализма к двуединству: Монография /П.А. Оль. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический, центр Пресс», 2005.-243 с.

204. Ольховиков, K.M., Орлов, Г.П. Категории социологии: образ мышления и словарь исследования /K.M. Ольховиков, Г.П. Орлов // Социологические исследования. 2004. - № 2. - С. 3 - 12.

205. Онтология, и аксиология права: тезисы докладов и сообщений Второй Международ, научной конференции (октябрь 2005 г.)- Омск: Омская академия МВД России, 2005. 202 с.

206. Основания социального бытия / Рос. Филос. общество и др. -Екатеринбург: «Банк культурной,информации», 2002. — 156 с.

207. Ору, С. История: Эпистемология. Язык /С. Ору. М.: ОАО ИГ «Прогресс», 2000. - 408 с.

208. Оценка законов и эффективности их принятия: Материалы международного семинара.16-17 дек. 2002 г. Рязань. Рязань: Изд-во Гос. Думы, 2003. - 152 с.

209. Павлов, A.B. Закон и право: два образа «общего блага» в аспекте социального времени: Дис. . канд. филос. наук /A.B. Павлов. Великий Новгород, 2005. - 151 с.

210. Палинчак, С.Ф. Социально-философский анализ правовой жизни общества: Дис. . канд. филос. наук/С.Ф. Палинчак. — Липецк, 2005. 188 с.345

211. Петражицкий, JI.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности /Л.И. Петражицкий. СПб.: Издательство «Лань», 2000. - 608 с.

212. Пигров, К.С. Социальная философия: Учебник /К.С. Пигров. СПб.: Изд-во С.-Петерб. гос. ун-та, 2005. - 296 с.

213. Плотинский, Ю.М. Модели социальных процессов: Учебное пособие для высших учебных заведений /Ю.М. Плотинский. М.: Логос, 2001. - 296 с.

214. Политико-правовые ценности: история и современность /Под ред.

215. B.C. Нерсесянца. М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 256 с.

216. Поляков A.B., Тимошина Е.В. Общая теория права: Учебник /A.B. Поляков, Е.В. Тимошина. СПб.: Издательство юридического факультета

217. C.-Петерб. гос. ун-та 2005. 472 с.

218. Поляков, A.B. Постклассическое правоведение и идея коммуникации/А.В. Поляков //Правоведение. 2006. - № 2. - С.26-43.

219. Померанц, Г.С. Роль масштабов времени и пространства в моделировании исторического процесса /Г.С. Померанц //Померанц Г.С. Выход из транса. М.: Юристъ, 1995. - С. 284-315.

220. Посконина, О.В. Никлас Луман о политической и юридической подсистемах общества: Монография /О.В. Посконина. Ижевск: Изд-во Удм. Ун-та, 1997. - 124 с.

221. Правовая система России в условиях глобализации и региональной интеграции: теория и практика М.: Формула права, 2006. - 557 с.

222. Приходько, Л.В. Зарубежный опыт внедрения и использования системы «Электронный суд» (t-court) /Л.В. Приходько //Государство и право. — 2007. -№> 7. С. 82-86.

223. Правовая система социализма: понятие, структура, социальные связи. Кн.1. /Отв. ред. Казимерчук В.П., Кудрявцев В.Н. М.: «Юридическая литература», 1986. - 368 с.

224. Пржиленский, В.И. Особый путь русской философии права /В.И. Пржиленский //Вестник Ставропольского государственного ун-та. 2002. -№ 29. - С. 55-60.

225. Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и современность: Коллективная монография' /Под ред. В.Г. Графского. М.: Институт государства и права РАН, 1996. - 90 с.

226. Птушенко, А. Общество и государство (критический взгляд на основы российского гражданского общества) /А. Птушенко //Общество и экономика. — 2004.-№7-8.-С. 135-160.

227. Радбрух, Г. Философия права /Г. Радбрух. М.: Международные отношения, 2004. - 240 с.

228. Радько, Т.Н., Медведева, Н.Т. Позитивизм как научное наследие и перспектива развития права в России /Т.Н. Радько, Н.Т. Медведева //Государство и право. 2005. № 3. - С. 5-12.

229. Разеев, Д.Н. В сетях феноменологии /Д.Н. Радзеев //Разеев Д.Н. В сетях феноменологии. Гуссерль Э. Основные проблемы феноменологии. СПб.: Издательство Санкт-петербургского университета, 2004. — 368 с.

230. Райл, Г. Феноменология против «Понятия сознания» /Г. Райл //Логос. -2006. № 1 (52). - С. 73-88.

231. Райнах, А. Априорные основания гражданского права /Райнах А. Собр. соч. М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. - 483 с.

232. Райнах, А. О феноменологии /А. Райнах //Логос. 1999. № 1.- С. 48 - 64.

233. Раянов, Ф.М. Матрица правового государства и наша юридическая наука /Ф.М; Раянов //Государство и право. 2006. № 8. - С. 45-49.

234. Резник, Ю.М. Введение в социальную теорию. Социальная онтология. Пособие /Ю.М. Резник. М.: Институт востоковедения РАН, 1999. - 514 с.

235. Резник, Ю.М. Введение в социальную теорию. Социальная эпистемология: пособие /Ю.М. Резник. М.: Институт востоковедения РАН, 1999. - 327 с.

236. Рикер, П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике /П. Рикер. -М.: «Асаёепна-Центр», «Медиум», 1995. 414 с.

237. Рикер, П. Торжество языка над насилием. Герменевтический подход к философии права /П. Рикер //Вопросы философии. 1996. - № 4. - С. 27-36.

238. Ролз, Дж. Справедливость как честность (1958) /Дж.'Ролз //Логос. 2006. -№ 1«(52).-С. 35-60.

239. Романович, H.A. К вопросу об иерархии власти /H.A. Романович //Вопросы философии. 2008. - № 1. - С. 51-59.

240. Ромашов, P.A. Реалистический позитивизм: интегративный тип современного правопонимания /P.A. Ромашов //Правоведение. — 2005. № 1. -С. 4-12.

241. Рорти, Р. Случайность, ирония и солидарность /Пер. с анг. И. Хестанова, Р. Хестанов //Р. Ротри. М.: «Русское феноменологическое общество», 1997. -с. 280.

242. Роулс, Дж. Теория справедливости /Дж. Роулс //Вопросы философии. -1994. № 10: - С.38-52.

243. Руденкин, В'.И. Гражданское общество в России: история и современность /В.И'. Руденкин. Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2002. - 196 с. 256: Русская философия права: философия веры и нравственности. Антология - СПб.: Алетейа, 1997. - 398.C.

244. Савин, А.Э: Способ периодизации исторического процесса у Гуссерля /A3: Савин //Вопросы философии: 2008. - № 1. - С. 141-151.

245. Савченкова, Н.М. Концептуальные контрапункты феноменологии и психоанализа; аналитика воображаемого /Н.М. Савченкова //Вопросы философии. 2008. - № 2. - С. 167-177.

246. Свасьян, К.А. Феноменологическое познание, Пропедевтика и критика /К.А. Свасьян. Ереван: Изд-во АН Армянской ССР 1987. Электронныйресурс. URL: http://psylib.org.ua/books/svask01/index.htm (Дата обращения: 26.05-.2004)

247. Селиванов, Ю.Р. Два метода феноменологического исследования /Ю.Р. Селиванов //Вестник МГУ. Сер. 7. - Философия. - 1998. - № 1. - С. 54-76.

248. Семуш, П.И. Философия права, XXI век/ РАН Межведомственный учебный центр комплексных проблем научной политики М.: Издательство Высшего института управления, 2003. - 191 с.

249. Серкова, В.А. Феноменологическая дескрипция /В.А. Серкова. СПб: Издательство С.-Петербургского ун-та, 2003. - 320 с.

250. Серль, Дж.Р. Строительные блоки социальной реальности /Реферативный пер. с анг. A.B. Романова //Дж.Р. Серль. Электронный ресурс. URL: http://www.phylosophy.ohio-state.edu/searle.html (Дата обращения: 09.02.2006)

251. Серль, Дж.Р. Что такое речевой акт? /Дж.Р. Серль //Новое в зарубежной лингвистике. -М.: «Наука», 1986. С. 151-169.

252. Серов, H.H. Процессы и мера времени /H.H. Серов. Д.: Изд-во «Наука», Лененградское отделение, 1974. - 191 с.

253. Ce cap, К. Карательное отношение общества: реальность и миф /К. Сесар //Правоведение. 1998. - № 4. - С. 162-171.

254. Симуш, П.И. Философия права: XXI век /П.И. Симуш. М.: ВИУ, 2003. -192 с.

255. Синха Сурия Пракаш Юриспруденция. Философия права. Краткий курс /Пер. с англ. В.М. Ашмарин //Синха Сурия Пракаш М.: Издательский центр «Academia», 1996. - 301 с.

256. Скловский, К.И. Право и рациональность /К.И. Скловский //Общественные науки и современность. 1998. - № 2. - СС 62-68.

257. Скурко, Е.В. некоторые аспекты проблемы взаимодействия првовых систем в условиях глобализации /Е.В. Скурко //Государство и право. 2008. -№ 8. - С. 69-72.

258. Славская, А.Н. Интерпретация как механизм правовых представлений личности в российском обществе (опыт психосоциального исследования) /А.Н. Славская //Психологический журнал. — 1998. № 2. — С. 3-14.

259. Смазнова, О.Ф. Право и время /О.Ф. Смазнова. Великий Новгород: Изд-во Новгород, государственного ун-та, 2004. - 168 с.

260. Смирнова, Н.М. Исторические типы рациональности в социальном познании /Н.М. Смирнова // Исторические типы рациональности /Отв. ред. В. А. Лекторский. т.1. - М.: ИФ РАН, 1995. - с. 193-215.

261. Соболева, М.Е. Философия символических форм Э. Кассирера. Генезис. Основные понятия Контекст /М.Е. Соболева. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001.- 152 с.

262. Современные проблемы государства и права: Сб. научных трудов. Вып. 3. /Под ред. В.М. Баранова. - Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России 2003. - 191 с.

263. Сорокин, В.В. Концепция эволюции развития правовой системы в переходный период: Дис. . д-ра юр. наук /В.В. Сорокин. Екатеринбург, 2002. - 332 с.

264. Сорокин, П.А. Человек. Цивилизация. Общество /П.А. Сорокин. М.: Политиздат, 1992. - 543 с.

265. Сорокин, П.А., Мертон, Р.К. Социальное время: опыт методологического и функционального анализа /П.А. Сорокин, Р.К. Мертон //Социологические исследования.- 2004. № 6. - С. 112-119.

266. Сорокина, Ю.В. Государство и право: философские проблемы: курс лекций /Ю.В. Сорокина. -М.: Изд. Дом «Городец», 2004.-207 с.

267. Степанов, В.Ф. Российский менталитет и особенности российской государственности /В.Ф. Степанов //Государство и право. 2007. - № 4. - С. 99104.

268. Субири, X. Пять лекция по философии. Лекция № 5. Гуссерль /X. Субири //Вопросы философии. 2002.- № 5.- ел56 - 1;72!.

269. Суслонов, П.Е. Философия наказания (опыт исследования в русской мировоззренческой парадигме); /П.Е. Суслонов. Екатеринбург: Организационно-научный и редакционно-издательский отдел Урал. Юридического ин-та МВД России, 2006. - 85 с.

270. Суханов, В.В; Правовое пространство и его формы: Дис. . канд. юр. наук/В.В. Суханов. Москва, 2005. - 187 с.

271. Тенилова, Т.Л. Время.в праве: Дис. . канд. юр. наук /Т.Л. Тенилова. -Нижний Новгород; 1999. 196 с.

272. Тиунова, Л.Б. Системные связи правовой действительности«; /Л.Б. Тиунова. СПб: Издательство'Санкт-Петербургского университета., 1991. - 136 с.

273. Ткаченко, A.A. Карл Ясперс и феноменологический поворот в психиатрии?/A.A. Ткаченко //Логос. 1992. - № 3. Электронный ресурс. URL: http://anthropology.rinet.ru/old/3/tkaclienkojaspers.html (Дата обращения: 09.12. 2006) ' .

274. Толстик, В.А.: От плюрализма правопонимания к борьбе: за содержание права7В;А. Толстик^//Государство и право. 2004. —№ 9:- С. 13-21.293: Трубецкой, E.H. Труды по философии права /СПб: Изд-во Русского христианского гуманитарного ин-та, 2001. — 540 с.

275. Трубников, Н.Н: Время человеческого бытия /H.H. Трубников. М.: «Наука», 1987.- 256 с.

276. Тыменецка А.-Т. Феноменология отвечает на вызов прагматическою проверки: мера /А-.-Т. Тыменецка, //Вопросы философии: 2005. - № IT. ,-С.145-162.

277. Уайтхед, А. Избранные работы по философии: Пер. с англ. / Сост. И.Т. Карсавин. /А. Уайтхед. М.: «Прогресс» ,1990. - 717 с.

278. Фатьянов, A.A. Воля как правовая категория /A.A. Фатьянов //Государство и право. — 2008. № 4. — С. 5-12.

279. Феноменологическая концепция сознания: проблемы и альтернативы: Сб. статей / Отв. ред. В. И. Молчанов. М.: Рос. государственный гуманитарный университет, 1998. - 88 с.

280. Фливбьерг, Б; Хабермас и Фуко: мыслители для гражданского общества: /Б. Фливбьерг//Вопросы философии. 2002. № 2. - С. 137-157.

281. Фон Халем, Ф. Историко-правовые аспекты проблемы Восток-Запад /Ф. фон Халем. //Вопросы философии. 2002. - №7. - С. 26-51.

282. Франк, С.Л. Духовные основы общества/С.Л. Франк//Русское зарубежье: Из истории социальной ^ правовой мысли Л.: «Лениздат», 1991. - с. 243 - 447.

283. Франк, С.Л. Реальность и человек /Изд. подг. А. А. Ермичев //С.Л. Франк. СПб.: РХГИ, 1997. - 448 с.

284. Фуллер, JI.JI. Позитивизм* и верность праву. Ответ профессору Харту /Л.Л. Фуллер //Правоведение. 2005. - № 6.,- С. 124-159.

285. Фуре, В.Н. Философия незавершенного проекта Юргена Хабермаса /В.Н. Фуре. Минск: «Экономпресс», 2000. - 222 с.

286. Хабермас, Ю. Теория коммуникативного действия /Ю. Хабермас //Вестник МГУ. Сер. 7. - Философия. - 1993. - № 4. - С 43-63.

287. Хабермас, Ю. Демократия. Разум. Нравственность. Московские лекции и интервью /Ю. Хабермас. М.: Academia, 1995. - 245 с.

288. Хабибуллин, А.Г., Рахимов, P.A. Теория и идеология государства: политико-правовые процессы /А.Г. Хабибуллин, P.A. Рахимов. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД РФ, 1998. - 168 с.

289. Хайдеггер, М. Бытие и время /М. Хайдеггер. M.: "Ad Marginem", 1997. -451 с.

290. Хайдеггер, М. Пролегомены к истории понятия времени /Пер. с нем. Е. Борисова //М. Хайдеггер. Томск, 1998. Электронный ресурс. URL: http://elenakosilova.narod.ru/studia/prolegomena.htm

291. Хайдеггер, ■ М. Основные проблемы феноменологии /Пер. с нем. А.Г. Чернякова /М. Хайдеггер. — СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 2001. 449 с.

292. Харт, Г.Л.А. Понятие права /Пер с англ.; под общ. ред. Е.В. Афонасина и C.B. Моисеева/Г.Л.А. Харт. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. - 302 с.

293. Херрман, Ф.В. фон Понятие феноменологии у Хайдеггера и Гуссерля /Ф.В. фон Херрман. Минск: ПРОПИМИ, 2000. - 191 с.

294. Хюбнер, К. Истина мифа /Пер. с нем. И.И. Касавин //К. Хюбнер. -М.: Республика, 1996. 448 с.

295. Царегородская, Е.В. Структура правового обычая в истории правовой мысли /Е.В. Царегородская //Правоведение. — 2007. № 1. - С. 202-213.

296. Червонная, Л.Г. Метафоры социальных идей /Л.Г. Червонная. -Екатеринбург: УрО РАН, 2001. 420 с.

297. Черненко, C.B. История» как феноменологическая проблема C.B. Черненко. СПб.: Изд-во С.- Петербургского ун-та, 2005. - 273 с.

298. Черняк, А.З. Проблема- оснований знания и феноменологическая очевидность /А.З. Черняк. М.: Эдиториал УРСС, 1998. - 144 с.

299. Честнов, И.Л. Диалогическая онтология права в ситуации постмодерна /И.Л. Честнов // Правоведение. 2001. - № 3. - С.45-52.

300. Честнов, И.Л. Принцип диалога в современной теории права (проблемы правопонимания): Дис. . д-ра юр. наук/И.Л. Честнов. СПб: 2002. - 325 с.

301. Чиркин, В:Е. Общечеловеческие ценности и российское право /В.Е. Чиркин //Общественные науки и современность. 2001. - № 2. - С. 64-88.

302. Чичнева, Е.А. Философия права в Германии после Второй мировой войны (Краткий обзор) /Е.А. Чичнева // Вестник МГУ. Сер. 7. - Философия. - 2000. -№ 3. - С. 99-116.

303. Чичнева, Е.А. Актуальные проблемы современного права; или новое правовое мышление (Взгляд философа) /Е.А. Чичнева // Вестник МГУ. Сер. 7. - Философия. - 2001. - № 2. - С. 85-110.

304. Шагиева, Р.В. Концепция правовой деятельности в современном обществе /Р.В. Шагиева. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2005. — 310 с.

305. Шанин, Т. Обычное право в крестьянском сообществе /Т. Шанин -//Общественные науки и современность. — 2003. № 1. — С. 116-121.

306. Шаповалов, И.А. Некоторые теоретические аспекты формирования российского правосознания /И.А. Шаповалов //Государство и право. — 2005. -№ 4. С. 84-90.

307. Шейнис, В.Л. Состязание проектов (К истории создания российской Конституции) /В.Л. Шейнис //Общественные науки и современность. — 2003. -№ 6. С. 5-20.

308. Шелер, M. Избранные произведения: Пер. с нем. /пер. Денежкина A.B. /М. Шелер. М.: Издательство «Гнозис», 1994. - 490 с.

309. Шестаков, Д.А. Российская уголовно-правовая политика под углом зрения исторической тенденции к смягчению репрессии /Д.А. Шестаков //Правоведение. 1998. - № 4. - С. 154-161.

310. Шпарага, О.В. Феноменология опыта: опыт как «почва и горизонт» познания /О.В. Шпарага //Логос. 2001. - № 2. Электронный ресурс. URL: http://www.ruthenia.ru/logos/number/20012/0822001 .htm (Дата обращения: 17.02.2005)

311. Шпигельберг, Г. Феноменологическое движение. Историческое введение. Пер. с англ. /Перевод группы авторов под ред. М. Лебедева, О. Никифорова //Г. Шпигельберг. М.: «Логос», 2002. - 680 с.

312. Шрамко. Я. Некоторые проблемы аналитической эпистемологии /Я. Шрамко //Логос. 2006. - № 1 (52). - С. 3-52.

313. Штомпка, П. Социология социальных изменений /П. Штомпка. -М.: «Аспект Пресс», 1996. 416 с.

314. Шульц, В.Л. Методология социального познания А. Щюца /В.Л. Шульц //Вопросы философии. 2008. № 1. - С. 152 - Г62.

315. Шуталева, A.B. Проблема видения в контексте конститутивной онтологии сознания: Автореф. дис. .канд. филос. наук /A.B. Шуталева. -Екатеринбург, 2007. 24 с.

316. Шюц, А. Избранное: Мир, светящийся смыслом / Пер. с нем. и англ. с нем и англ. Николаева В.Г., Ромашко C.B., Смирновой Н.М.) //А. Шюц. М.: «Российская политическая энциклопедия», РОССЭП. - 1056 с.

317. Щедровицкий, Г.П. Избранные труды /Т.П. Щедровицкий. М.: Школа культурной политики, 1995. - 800 с.

318. Шюц, А. Формирование понятия и теории в общественных науках /А. Щюц //Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Издательство МГУ, 1994. - С. 481-496.

319. Ясперс, К. Феноменологическое направление исследования в психопатологии /К. Ясперс //Логос. 1994. - № 5. Электронный ресурс. URL: http://anthropology.rinet.rU/old/5/yaspersfen.html (Дата обращения: 23.06.2005)

320. Ященко A.C. Философия права Владимира Соловьева. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства /A.C. Ященко. -СПб.: Издательства: Алетейя, Санкт-Петербургский Университет МВД России,1999.-256 с.