автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Философия истории В.О. Ключевского

Полный текст автореферата диссертации по теме "Философия истории В.О. Ключевского"

На правах рукописи

Баранов Михаил Владимирович

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ В.О. КЛЮЧЕВСКОГО

Специальность 09 00 03 - История философии

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

ООЗ160847

Москва - 2007

003160847

Работа выполнена на кафедре истории философии факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов

Научный руководитель:

доктор философских наук, проф. Нижников С А.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, проф Мелих Юлия Биляловна кандидат философских наук, доц. Галахтин Михаил Геннадьевич

Ведущая организация:

Российский государственный гуманитарный университет

Защита состоится «7» ноября 2007 г в_на заседании диссертационного

совета Д 212 203 02 в Российском университете дружбы народов по адресу 117198, Москва, ул Миклухо-Маклая, д 10а,ауд 415.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Российского университета дружбы народов

Ученый се!фетарь диссертационного совета кандидат философских наук, доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Для многих русских мыслите-лей-«семинаристов» — поколения Добролюбова и Чернышевского - «критической проверкой» философии служило естествознание, а значит, на лидирующее место в их философии претендовала позитивистская философия природы, являвшая собой следующий шаг в развитии философского скептицизма, по сравнению с антропологическим учением Л Фейербаха Для В Ключевского же «следующим шагом» в 1860-е годы была выработка своей философии истории, но не всемирной, как у Гегеля, а более камерной, отечественной Именно интерпретация российской истории и, в первую очередь, ее метафизического «смысла», представляла главный «камень преткновения» в полемике сторонников материализма и идеализма, агностицизма и позитивизма, западников и славянофилов, либералов и радикальных демократов, в которую вольно или невольно окунулся российский историк.

Изучение научного наследия В О. Ключевского вне его философии истории сегодня уже невозможно Масштаб личности Ключевского — ученого и мыслителя, его влияние на несколько поколений историков и социологов, а косвенно — на философов и филологов, и столетие спустя пика его научной и преподавательской карьеры как нельзя лучше демонстрирует его значение не только как истолкователя русской истории, но и как мыслителя, создавшего фундаментальную философию истории России, на десятилетия определившую пути теоретико-исторических исканий русских философов

Однако вплоть до настоящего времени философия истории Ключевского остается малоизученной Более того, само представление Ключевского в качестве философа, в частности, философа истории, до последнего времени казалось сомнительным или не вполне правомерным Скорее можно было допустить, что он был методологом исторической науки Самое масштабное исследование жизни и творчества В О Ключевского, принадлежащее перу акад МВ Нечкиной1, практически не затрагивало философских аспектов деятельности великого историка, а если мимоходом и касалось их, то лишь с точки зрения расхождения его философских взглядов с революционно-демократическими, народническими и марксистскими. Единственная монография, посвященная философии истории Ключевского2, освещала по преимуществу проблемы методологии истории в интерпретации Ключевского, оставляя в стороне собственно философско-исторический контекст методологических исканий великого русского ис-

1 Нечкина МВ Василий Осипович Ключевский История жизни и творчества М, 1974

КарагодинАИ Философия истории В О Ключевского Саратов, 1976

торика, его историко-философские связи с предшественниками и последователями

Но и в контексте методологии истории наблюдается явная недооценка вклада Ключевского в теорию и методологию истории В монографии НМ Дорошенко, специализирующейся на проблемах философии и методологии истории в России конца XIX - XX вв.3, не нашлось места для анализа взглядов Ключевского в весьма представительном ряду русских философов и историков — ПЛ Лавров, Н.К Михайловский, ПБ Струве, М М. Ковалевский, Н А. Рожков, П.А Сорокин, В М Хвостов, Н Я Данилевский, К.Н Леонтьев, Р Ю Виппер, В.М. и М М Хвостовы, Г.Г Шпет, Н И Кареев, Н М. Бубнов, А С Лаппо-Данилевский и др В книге М.Ф Румянцевой «Теория истории»4 фигурируют A.C. Лаппо-Данилевский и Н И Кареев, П А. Сорокин и Л.П. Карсавин, И И Лалшин и Н А Бердяев, но не Ключевский, который даже не упоминается

Отдельные наблюдения над социально-философскими обобщениями Ключевского в отношении исторического процесса остались фактически несобранными и несистематизированными Более того, теоретизирования Ключевского над историческими фактами и их истолкованием в лучшем случае представлялись исследователям (еще советского времени) пролегающими скорее в русле социологии или методологии науки (истории), но не философии5, т.е. трактовались чисто позитивистски Между тем, философские воззрения Ключевского на исторический процесс, несомненно, выходили за рамки философии позитивизма (в духе О. Конта или И Тэна).

Актуальность настоящему исследованию придает и тот факт, что большая часть публикаций, посвященных творчеству Ключевского, пришлась на 1970-е и лишь отчасти на 1980-е годы, когда Ключевский официально именовался не иначе как «крупнейший буржуазный историк предреволюционной эпохи», а его творчество интерпретировалось как яркое проявление «кризиса буржуазной исторической науки» 6, неотделимого от общего кризиса империализма7. Писавшие о философских взглядах и методологии истории Ключевского обращали исключительное внимание на от-

3 Дорошенко НМ Философия и методология истории в России (конец XIX - XX века) СПб., 1997

4 Румянцева МФ Теория истории М, 2002

5 См , например- Карагодин А И Методологические принципы исторического исследования В О Ключевского Автореф дис канд философ наук Л, 1972; Штейнгауз И X. Социологические взгляды В О Ключевского Автореф дис канд философ наук Иркутск, 1974, Казак А П Философские и социологические основы концепции исторического знания В О Ключевского Автореф дис канд философ наук, М, 1979

6НечкинаМВ ВО Ключевский С 7

7 См, например, в кн. Цамутали А Я Борьба направлений в русской историографии в период империализма Л, 1986, Хмылее Л Н Проблемы методологии истории в русской историографии в период империализма Л, 1986, и др

личие мировоззренческой позиции Ключевского от революционной демократии или марксизма, на степень его принадлежности к либеральному или консервативному направлению общественной мысли. Бросаются в глаза чрезмерная, крайне тенденциозная политизация и социологизация как философских, так и исторических воззрений Ключевского в советских публикациях, призванные лишний раз доказать «чуждость» философско-методологических и исторических концепций Ключевского советским историкам и философам, а значит, архаичность, научную отсталость и идейную ущербность исторической методологии классика русской историографии

В постсоветское время давно назревшая философская и политическая «реабилитация» Ключевского так и не состоялась, - то ли ввиду ее кажущейся самоочевидности, как бы не требующей особых доказательств, то ли потому, что иные «реабилитации» оказались в наибольшей степени первоочередными На первый план научных интересов в постсоветский период вышло изучение историософских и культурфилософских идей Вл С. Соловьева, КН. Леонтьева, Н Я. Данилевского, К П Победоносцева, В В Розанова, Н.А Бердяева, С.Н Булгакова, С Л Франка, В Ф Эрна, Г П. Федотова, Л П Карсавина, Н С. Трубецкого и др мыслителей, запрещенных или идеологически скомпрометированных в советское время На фоне этой историософии философия истории Ключевского кажется очень умеренной, осторожной, одинаково далекой как от консервативного, охранительного, так и радикального, революционного направлений фипософско-исторической мысли.

Настоящая диссертация является одной из первых попыток рассмотреть целостную философско-историческую концепцию В О Ключевского как принципиальную мировоззренческую основу его исторических взглядов и исследовательских методов, а также как оригинальную разновидность философствования на темы истории, во многом повлиявшую на философию истории мношх выдающихся русских философов Серебряного века, Русского Зарубежья (например, евразийцев) и даже на марксистскую философию истории (особенно ярко в лице, например, Г Плеханова)

Автор диссертации убежден в том, что философия истории Ключевского (в том числе растворенная в его лекционных курсах - по методологии истории, по русской историографии, по русской терминологии истории и прежде всего - в его великом курсе «Русской истории»), в частности, благодаря уникальному синтезу ее собственно философских, художественно-эстетических и научно-исследовательских свойств, продолжает оказывать свое методологическое, теоретико-познавательное и мировоззренческое, нравственно-воспитательное значение, свое определяющее влияние на историческое самосознание русского народа, на современное состояние и развитие исторической и философско-исторической мысли, на уровень

культуры России в целом. В последнем более всего проявляется актуальность настоящего диссертационного исследования

Степень научной разработанности проблемы. Проблема, вынесенная € заглавие настоящей диссертации, носит двуединый характер с одной стороны, философия истории сама по себе представляет философскую проблему, с другой стороны, творчество Ключевского как философа истории является также проблемой Поэтому о степени изученности поставленной проблемы приходится говорить в двух разных смыслах

Занятия философией истории насчитывает более трех столетий и связаны с великими именами. Дж Вико, Ш Монтескье, Вольтер, Р Ж. Тюрго, Ж.А Кондорсе, Д Юм, Болингброк, И Г Гердер, И Кант, Г В Ф Гегель, К. Маркс, О. Конт, Дж С Милль, Г. Спенсер, Ф Ницше, В Вундт, К Брей-зиг, Г Риккерт, В. Дильтей, Г. Зиммель, 3. Гуссерль, Х-Г Гадамер, О Шпенглер, К Ясперс, Т. Лессинг, А. Тойнби, Р.Дж Коллингвуд, П Тил-лих, К. Досон, К. Лёвит, М Мюллер, А Шафф, Ф. Фукуяма, Э Гидденс, Ю. Хабермас, К.Г. Гемпель, К Поппер, Р. Арон, Ф.А Хайек, М. Фуко, X Уайт, П. Рикёр, М Блок, Л Февр, П. Бурдье, А Данто, Ф Анкерсмит - вот далеко не полный список западноевропейских мыслителей, оставивших заметный след в разработке философско-исторических концепций История Европы и, в частности, интеллектуальная история западных цивилизаций неотделима от философской рефлексии над собой, причем по мере продвижения от эпохи Просвещения к XX веку философско-историческая рефлексия становится все более многослойной, вслед за философствованием об истории появляется теоретическая рефлексия по поводу такого философствования и рефлексия всех подобных рефлексий

Не менее, по-своему, представительным может выглядеть список имен, представляющих русскую философию истории, как правило, обращенную к проблемам России и ее отношений с Западом. А И Манкиев, В Н Татищев, М В. Ломоносов, Ф.А Эмин, Екатерина II, X А Чеботарев, М.М Щербатов, И П Елагин, М Н. Муравьев, С Е Десницкий, И А Третьяков, И.Н. Болтин, А И Радищев, Н И Новиков, Н М Карамзин представляют историософию Русского Просвещения, Н.А Полевой, И В Киреевский, А.С. Хомяков, К.С Аксаков, Ю Ф Самарин, П.Я Чаадаев, В Ф Одоевский, Т Н. Грановский, М П. Погодин, В Г. Белинский, А И. Герцен, Н П Огарев, Н Г. Чернышевский, Н А Добролюбов, Д.И Писарев, Ф И Буслаев, С М Соловьев, Л Н Толстой, Ф М. Достоевский, Н К. Михайловский, П.Л. Лавров, В.С Соловьев, К.Н. Леонтьев, Н Я Данилевский, Н И Каре-ев, А С. Лаппо-Данилевский и др. представляют русскую философию истории XIX в В этом, последнем ряду — место и В.О. Ключевского

Однако это место и подлинное значение Ключевского в истории русской философии истории становится понятным лишь в свете дальнейшего развития русской философии истории в XX в В контексте таких имен, как ДС. Мережковский, Г В Плеханов, НА Бердяев, СН Булгаков, ПБ

Струве, Ф.А Степун,ГП Федотов, EH Трубецкой, Н.С Трубецкой, ПН Савицкий, Г В. Вернадский и т п, - мыслителей, каждый из которых по-своему развивал философско-исторические идеи Ключевского, становится особенно очевидным масштаб и значение Ключевского не только как историка, но и как самобытного философа истории.

Современное состояние отечественной философии истории и истории философии истории, выражающееся в вышедших за последнее время трудах ЛИ. Новиковой и И.Н Сиземской, ВВВанчугова, MГ.Галахтина, Е.С.Гревцовой, В.В Сербиненко, Т.В Артемьевой, А.А Ивина, А.В Ма-линова, В Г Федотовой, В Д Губина и В И Стрелкова, В H Сырова, Ю.Б.Мелих, С А Нижникова и др, свидетельствует о том, что картина современного философско-исторического знания становится все более плюралистической, многомерной, далекой от упрощенных, идеологизированных схем.

Вместе с тем в представлениях об истории русской философии истории, одного из самых интересных и самобытных разделов истории русской философии, есть лакуны, значительно искажающие картину становления и развития философии истории в России. Одним из самых досадных моментов в исторической рефлексии русской философии истории является крайне поверхностное представление о философии истории В О Ключевского, который чаще всего- предстает как историк-эмпирик, интерпретатор и популяризатор наиболее актуальных в свое время историко-социологических идей.

Наличие авторитетных и глубоких исследований, посвященных Ключевскому-историку (А А Зимин, М.В Нечкина, Л В Черепнин, Р А Ки-реева, Э.Г. Чумаченко, С О. Шмидт, C.B. Чирков, А Н. Медущевский, Е А Ростовцев, С Ю Шокарев и др ), Ключевскому-социологу (И А Голосен-ко, А С. Попов, Н.Д Марков, И X Штейнгауз, А П. Казак и др ), Ключевскому-культурологу (ИВ Кондаков) географическим и филологическим взглядам Ключевского отнюдь не проясняют его значения как философа истории Единственная монография А И Карагодина, посвященная философии истории Ключевского, гораздо в большей степени посвящена обобщению его идей по методологии истории, нежели включает философско-историческую концепцию Ключевского в контекст истории русской философии истории Все сказанное определяет предмет, цель и задачи настоящего диссертационного исследования.

Объект и предмет, цель и задачи исследования. Таким образом, объектом нашего исследования является творчество великого русского историка второй половины XIX - начала XX вв., В.О Ключевского в том историко-культурном контексте, в котором оно сложилось и развивалось в России. Предметом же данного диссертационного исследования выступает философия истории Ключевского - в соотнесении с различными традициями и системами философско-исторического знания.

Цель предпринятого историко-философского исследования — осмыслить философию истории Ключевского как самобытный и концептуально оригинальный философский и культурный феномен, закономерно сформировавшийся в истории русской культуры второй половины XIX — начала XX вв на пересечении истории русской исторической и философской мысли Соответственно, исследовательские задачи, стоящие перед диссертантом, могут быть сформулированы следующим образом.

• понять, в чем состоит своеобразие философии истории Ключевского и Ключевского как философа - по сравнению с иными, предшествующими и современными историку философско-историческими концепциями,

• выявить ближайший философско-исторический и культурный контекст, в котором сформировалась философия истории Ключевского как оригинальный феномен русской философии и культуры,

• осмыслить взаимосвязь, существующую между философией истории Ключевского и методами исторических исследований, сложившихся ко времени Ключевского, с разделами исторической науки (методологией и терминологией истории, историографией, источниковедением и др ), с конкретным исследованием истории России, осуществлявшимся самим историком,

• проанализировать феномен «России Ключевского» (Г П Федотов) как своего рода философско-историческую концептосферу России и ее культуры, созданную историком и философом Ключевским и на многие десятилетия вперед определившую направление и характер историософии России XX в;

• изучить пути и формы влияния философии истории Ключевского на русскую философию и историософию первой половины XX в Методология исследования. Осуществление намеченной цели исследования и решение указанных задач потребовало от автора диссертации применения классических методов любого исторического исследования -сравнительно-исторического, историко-аналитического и историко-тштологического Вместе с тем одновременное обращение к проблематике историко-философской и философско-исторической предопределило использование специальных подходов к философскому анализу «нефилософских» текстов - герменевтического, феноменологического, социокультурного

Важное в методологическом отношении место в разработке концепции настоящего диссертационного исследования заняла постмодернистская модель философии истории, представленная X Уайтом в его «Метаи-стории»8, а также обсуждение предложенных им и аналогичных подходов

8 См Уайт X Метаистория Историческое воображение в Европе XIX века Екатеринбург, 2002

в философско-исторических дискурсах последнего времени (П Рикер, П Бурдье, Р. Барт, М. Фуко, Ж. Бодрийяр, А Данто, Ф Анкерсмит и др.)9 Речь идет о философском осмыслении историографической проблематики - о сопоставлении исторической реальности и ее нарратива историком, о соотношении истории и вымысла, истории и ее литературного воспроизведения, интерпретации истории как артефакта культуры и т. д

Представление истории через призму «метаистории», в частности, через тропологию, позволяющую интерпретировать исторический процесс через призму литературных тропов - иронию, метафору, метонимию и т п., имеет опосредственное отношение к Ключевскому, который и сам обращался к соответствующим тропам для того, чтобы опосредовать свое отношение к исторической реальности и дистанцироваться от нее. Как историограф и источниковед, Ключевский очень рано, едва ли не за столетие до X Уайта, задумался над культурными средствами исторической сигаи-фикации, позволявшим историкам придавать прошлым событиям статус факта и наделять их тем или иным смыслом - нравственным или религиозным, социальным или политическим, житейским и философским.

Тезисы, выносимые на защиту:

1 Ключевский создал оригинальную версию национальной философии истории, неотделимой от рефлексируемого исторического процесса, которая должна занять свое место (и объективно занимает) в ряду других философско-исторических концепций этого времени (В С. Соловьев, К Н Леонтьев, Н Я Данилевский, Н И Кареев, А С Лаппо-Данилевский и др )

2 Оригинальность этой философско-исторической теории подчеркивалась тем, что Ключевский критиковал предшествовавшие модели философии истории как научно-несостоятельные, отвлеченные, умозрительные (телеологические и метафизические), оторванные от конкретики исторического процесса, и на фоне этой критики его философия истории представала уже не столько как часть философии, сколько как интеллектуальная составляющая самой истории, как ее аккумуляция и теоретическая пробле-матизация

3. Философия истории, по Ключевскому, возможна только национальная, но не всемирная или всеобщая, поэтому сам Ключевский, анализируя и обобщая события и факты истории России, создавал курс «Русской Истории», в которой философско-исторический анализ был как бы «растворен» в исторической конкретике, но при этом составлял концептуальный «костяк» целого Предметом философствования здесь становится сам исторический процесс, а не участвующие в нем личности или даже социальные институты

9 См подробнее в кн Губин ВД, Стрельцов В И Власть истории Очерки по истории философии истории Курс лекций М,2007 С 312-316, Сыров В Н Введение в философию истории своеобразие исторической мысли М, 2006

4 Философия истории, как ее трактует Ключевский, не столько философична, сколько общенаучна, а потому и междисциплинарна Ключевского занимает постоянное взаимодействие географического и исторического, социологического и психологического, нравственного и политического, религиозного и бытовок) факторов в историческом процессе Без учета всей системы взаимодействующих сил невозможно философское осмысление и объяснение исторического процесса

5. Социальная история рассматривается Ключевским в тесной связи с естественной и культурной историей, в результате исторический процесс у Ключевского оказывается детерминирован как природой, так и культурой Философско-историческое осмысление национального исторического процесса («Русская история») приводит к возникновению своеобразной кон-цептосферы России, в которой синтезируется весь опыт интеллектуальной истории страны, аккумулируются наиболее продуктивные историко-философские и философско-исторические концепты национально-исторического целого. Г П. Федотов назвал эту емкую и масштабную кон-цептосферу - «Россией Ключевского»

6 Значение «России Ключевского» как философско-исторической концептосферы в истории русской философии XX века велико и по-настоящему еще не осмыслено. Большинство историософских концепций в русской философии первой половины XX в. генетически связано с «Россией Ключевского» Среди последователей и продолжателей философии истории Ключевского - Г.П Федотов, С Н Булгаков, Н А Бердяев, Г В Плеханов, НС Трубецкой, П Е Савицкий, Г В Вернадский и др

Научная новизна исследования. В диссертационном исследовании знаменитый русский историк В.О Ключевский впервые предстает как философ истории, последовательно и целенаправленно создававший целостную философско-историческую концепцию, построенную на оригинальных принципах Интерес к философии и полученное ученым хорошее философское образование вызвали у историка сознательное отторжение от современных ему философских моделей философии истории, страдавших отвлеченностью и оторванностью от конкретного исторического материала Ключевский разрабатывает историческую модель философии истории, тесно связанную с методологией истории

Философия истории Ключевского - не только исторична, но и междисциплинарна. Ее универсальность проявляется в том, что она существует как бы растворенной в историографии, в литературных текстах и исторических нарративах, а значит, неотрывно от источниковедения истории и ее терминологии Философия истории Ключевского предстает как кощеп-тосфера, создающая определенное «силовое поле» национальной историософии и культуры, а потому становится основанием для новых и новых философско-исторических проектов ~ уже в XX в

В дассертации показано, что философия истории Ключевского не только является продуктом историко-философского синтеза различных философских традиций, которым наследовал историк, но и сама становится необходимым катализатором для порождения новых философско-исторических концепций - уже в XX в Среди последователей, развивавших философско-исторические идеи Ключевского, мы видим Г П Федотова, НА Бердяева, С Н Булгакова, Г В Плеханова, евразийцев - НС. Трубецкого, П Н Савицкого, Г В Вернадского Влияние философии истории и «Истории России» Ключевского на большую часть философско-исторических исканий XX в. доказывается диссертантом впервые

Научно-практическое значение исследования. Материалы данного исследования могут быть использованы в общих и специальных курсах по истории русской философии и философии истории, при изучении методологии истории, отечественной историографии и источниковедения, истории культуры и общественной мысли России Идеи и выводы, к которым приходит диссертант, могут быть востребованы при углубленном изучении научного творчества Ключевского, истории исторической науки

Апробация работы. Основные результаты исследования были представлены на международных и межвузовских конференциях, обсуждены на заседании кафедры истории философии РУДН, а также получили свое отражение в публикациях диссертанта

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из Введения, трех глав (10 параграфов), Заключения и библиографического списка по теме диссертации, включающего список источников и список литературы

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность исследования, формулируются цели и задачи исследования, определяются объект и предмет диссертации, делается обзор основных источников и литературы по теме диссертации и обосновывается степень разработанности проблемы, рассматриваются методологические основания работы, описываются ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, представлены положения, выносимые на защиту.

Первая глава диссертации «Философия истории - глазами Ключевского» посвящена проблемам становления собственной философии истории великого русского историка и его отношению к различным философ-ско-историческим концепциям своих предшественников Несмотря на мировоззренческое одиночество Ключевского — как среди современных ему историков, так и философов, несмотря на его подчеркнутое отталкивание от предшествовавших и современных ему философско-исторических идей,

взгляды историка были определенно вписаны в идейно-философский, научный и идеологический контекст его эпохи

Особенно важно понять, какой была та философия истории, которая окружала Ключевского и, так или иначе, повлияла на его мировоззрение историка и мыслителя Ведь в этой духовной атмосфере, важной частью которой была и современная Ключевскому философия истории, сформировались его философские и философско-исторические взгляды, сложилась его личность ученого и мыслителя, был создан знаменитый «Курс русской истории». I глава диссертации состоит из 3 параграфов, последовательно раскрывающих разные грани проблемы.

В параграфе 1.1. — «Формирование философского мировоззрения В.О. Ключевского» - излагаются культурно-исторические и биографические основания, повлиявшие на - философские и«научно-исторические взгляды Ключевского.

Интерес к философии пробудился у В Ключевского очень рано, еще в Пензенской семинарии. Однако семинарское обучение навьшам философского мышления было сковано традициями ортодоксального богословия и насаждаемого догматизма Даже те диспуты по религиозно-философским вопросам, которые разрешалось проводить в стенах семинарии и в которых принимали участие Ключевский и наиболее продвинутые и смелые семинаристы, не выходили за рамки канонических представлений, Однако уже в студенческие годы, на скамье Московского университета 20-летний семинарист столкнулся с новыми веяниями в философии.

Традиции русского духовно-академического философствования вступили в неразрешимые противоречия с философской антропологией Фейербаха и модными поветриями вульгарного материализма (Л Бюхнер, Я. Молешотт, К. Фохт), причем с отромными потерями для ортодоксального богословия Мучительные противоречия, раздиравшие философское миросозерцание юного Ключевского, на некоторое время разрешил перешедший в Московский университет из Киевской духовной академии П Д Юр-кевич, обладавший огромной философской культурой и ассимилировавший философское наследие прошлых веков и современное ему состояние философской и психологической мысли

Курс истории философии, который читал П Юркевич в Московском университете, пронизанный духом платонизма и кантианства, оказал сильное влияние на Ключевского10, уравновесив тенденции, исходившие от духовно-академической философии и философской антропологии русских радикальных демократов (Н Добролюбов, Н Чернышевский), гегельянства и фейербахианства, вызвал интерес к Протагору, Декарту, Спинозе, Юму, Фихте, Шеллингу, обосновал значение нравственности в истории

18 Абрамов А И Сборник научных трудов iro истории русской философии М, 2005 С 473, 536

философии и культуры человечества. На этом пересечений разных историко-философских традиций русской и европейской философии и сформировалось философское миросозерцание Ключевского, ставшее основанием его философии истории и по недоразумению ассоциирующееся с философским эклектизмом

В параграфе 1.2. «Критика Ключевским метафизико-телеологической философии истории» повествуется об отношении Ключевского к наиболее известным системам философии истории С критикой философии истории, нередко в довольно резкой и язвительной форме, Ключевский выступил в курсе лекций по методологии истории В качестве трех «наиболее удобных для краткого изложения» исторических теорий Ключевский избирает Ж Б. Боссюэ, Ф Лорана и Г В.Ф. Гегеля. Французский церковный деятель_й писатель Боссюэ наименее интересен Ключевскому- это в чистом виде телеологическая концепция, представляющая целью истории — религиозную подготовку и дальнейшее развитие христианства Однако именно в сопоставлении с Боссюэ становится очевидной несостоятельность и иных умозрительных теорий истории

Характерные выпады Ключевского против философии истории как таковой были адресованы, с одной стороны, бельгийскому историку Ф. Лорану, которого Ключевский характеризует как телеолога, а, с другой стороны, - Гегелю, определяемому как логик, или метафизик. Философия истории, как ее понимают, с одной стороны, Лоран, а, с другой, Гегель, по мнению Ключевского, отнюдь не приближаются к решению «задач исторического изучения», но являются лишь самодостаточными «историческими построениями», существующими вне и помимо истории.

Поскольку предметом исторического изучения является исторический процесс, а содержание любого процесса, включая исторический, составляет движение (которое, в случае истории, может быть охарактеризовано как «историческая механика», как это предлагает Ключевский), — постольку философы истории - как телеологи, так и метафизики — не касаются исторического процесса, а вместе с ним и изучения истории. Ведь именно движения, самой «механики» истории они и не затрагивают в своих построениях

Вот здесь-то и звучит у Ключевского «приговор» философии истории « Здесь господствуют различные начала и различные методы изучения философия истории есть философия, а не история, история, следовательно, должна быть сама собой, не переходя в философию . » (VI, с 61)п. Философия истории выступает как часть философии и включена в историю философии, в то время как методология истории выступает как часть самой истории и оказывается включена в цикл исторических дисциплин. Однако

11 Здесь и далее даются ссылки на тома Сочинений Ключевского в 9 томах (М, 1988 -1990)

в то же время Ключевский полагает, что в освещении истории недостаточно перечисления «фактических подробностей», - необходима «непрерывная цепь обобщений», «историко-философская формула политического и социального развития» (VII, с. 310)

В заключительном параграфе третьей главы - 1.3. «Ключевский-философ о русской историографии» — представлен критический анализ русской историографии - философско-исторических концепций русских историков

Обзор исторических представлений XVIII в. — от Татищева до Болтина и Карамзина позволил Ключевскому выявить хронические слабости русской исторической науки и ее философские заблуждения Краткие и точные характеристики деятельности ученых XIX в - Т Н. Грановского, К Н Бестужева-Рюмина, Ф И Буслаева и особенно С М Соловьева открывали перед Ключевским возможность не только показать накопление достижений отечественной исторической науки в области источниковедения, терминологии, социологического анализа, но и динамику русской философии истории — со своими взлетами и падениями, надеждами и разочарованиями, открытиями и заблуждениями, — позволяющую проследить закономерности исторического познания, не удовлетворяющегося простыми историческими схемами, но последовательно углубляющего проникновение в «механизмы человеческого общежития»

«Философски, a priori построенные схемы в истории стали терять прежнюю цену, как еще раньше потеряли ее разные историко-дидактические построения судеб человечества», - замечал историк - « В истории помимо той пищи, какую она доставляет философскому и эстетическому созерцанию, есть еще сторона, более важная для изучения и более нужная для практических потребностей настоящего и будущего, — это природа и действие сил и условий, участвующих в построении человеческих обществ» (VII, с 308) Так, в процессе теоретического переосмысления итоговых достижений русской историографии XIX в Ключевскому удалось поставить новые проблемы философии истории и наметить их решение

Во второй главе диссертации «Становление и развитие философии истории Ключевского» показаны различные грани философско-исторической концепции В О Ключевского, характеризующие ее своеобразие и тесную связь с конкретно-историческим материалом русской истории Глава П состоит из трех параграфов, причем их последовательность определяется не только логически, но и исторически, представляя поэтапно развертывание в мировоззрении и исторических трудах Ключевского его философии и методологии истории.

В первом параграфе главы —2.1. «Древнерусские жития как предмет философско-исторического анализа» — показано, как философско-

исторические идеи молодого историка прошли свое первое серьезное испытание, будучи приложены к церковной истории и житиям святых Древней Руси, - предмету и источникам, впервые представшим в научном освещении, критически и аналитически

«Святость» предстала у Ключевского как исторически обусловленные национальные представления Древней Руси о христианском подвижяичь-стве и нравственных ценностях православия, те. как особый феномен культуры, важнейшая составляющая национально-русского менталитета. В позднейших своих работах - «Значение преподобного Сергия для русского народа и государства» и «Добрые люди древней Руси» Ключевскому удалось показать, что святые помогали народу «укрепить свои нравственные силы», «изменить направление умов», перестроить «строй души русского человека», способствовали «нравственному и политическому возрождению русского народа» и тем самым влияли на исторический процесс, вызывая «брожение» в массах12 Философско-историческая модель, раскрывающая, по Ключевскому, роль личности в истории, была разработана сначала на примере святых Древней Руси, а затем была перенесена на исторических деятелей, политиков, деятелей культуры Нового времени

Методологам анализа народной словесности, мифологии, фольклора, усвоенная Ключевским у Ф И Буслаева, помогла ему как исследователю древнерусских житий увидеть в них «мотивы и образы чисто народного происхождения», влияние «народных поверий, мифов, понятий и обычаев на древнерусскую письменность» Помимо «идеалов и норм прошлого порядка» в житиях удалось найти «свежие следы древнерусского народного быта и мышления» и изучить «совместную работу новых культурных влияний и старых туземных сил, которые перерабатывались теми влияниями в культурные средства» (VII, с 350 - 351)

2.2. «Методология истории Ключевского как философия истории» - название следующего параграфа второй главы диссертации, в котором рассмотрены методологические идеи Ключевского, составившие основание его философии истории.

Как историкам, так и философам известно, что знаменитый русский историк В О Ключевский не считал себя философом и выступал против любых форм соединения философии и истории Поэтому изучение философии истории В Ключевского связано с известными трудностями Проблематично само выявление смыслового пространства философии истории Ключевского - в той мере, в какой сам историк отрицал не только свою собственную причастность к философии истории, но и постулировал несовместимость самих дискурсов - философского и исторического, самих гуманитарных дисциплин - философии и истории В этом - столь же пара-

12 Ключевский В О Исторические портреты Деятели исторической мысли. М, 1991 С 68-69,71

доксальном, сколько и декларативном - заявлении ученого сквозило, прежде всего, стремление историка отстоять право на собственную, лишь истории присущую, научную методологию

Одна из первых,' трудно разрешимых проблем философии истории, отмечаемая Ключевским в его лекциях, - это проблема совмещения всеобщего и конкретного содержания исторического процесса и теоретического объяснения существующих между ними связей - логических и каузальных, пространственных и временных Определяя общий исторический процесс как «географическое изменение хронологических сочетаний элементов общежития» (VI, с 52), т е как своего рода диалектику отношений между географическими, историческими и социальными факторами, Ключевский следующим образом развертывает это определение Под этой «несколько-или даже очень искусственной формулой» следует «разуметь» «процесс изменения общежития, завязавшегося на известном месте, под влиянием союзов, сложившихся на другом месте под другими условиями, следовательно, на других началах» (VI, с 52)

Возникшую проблему философско-исторического объяснения исторического процесса, совмещающего в себе общее и частное, Ключевский назвал всего лишь «научно-техническим затруднением» (VI, с 53), хотя, комментируя иронически это затруднение, ученый и объяснил это «чрезвычайной ограниченностью поля исторического наблюдения» (VI, с 53). Таким образом, основным вопросом философии истории, как его он понимает в это время, является «вопрос о возможности составить себе понятие об общем процессе только по одной доступной наблюдению струе его» (VI, с. 53). Сразу следует заметить, что Ключевскому такой взгляд априорно представляется нелепым и абсурдным, несмотря на нейтральную интонацию его рассуждений на эту тему

Впрочем, сказанное здесь Ключевским не исключает того, что история, исходя из своих собственных задач, решая свои собственные проблемы, т е оставаясь сама собой, может ставить философские вопросы и философски рефлексировать себя Но в этом случае теоретизирующую историю следовало бы, пожалуй, назвать философией истории

Особую роль в понимании философии истории Ключевского шрает постоянно прослеживаемая историком диалектика природы и культуры Именно эта диалектика в конечном счете обусловливает сосредоточенность Ключевского-философа на национальной специфике исторического процесса и его философско-исторического объяснения По Ключевскому, никакой всеобщей, всемирной философии истории не может быть фило-софско-историческая концепция всегда «заземлена» на конкретно-исторический процесс, который детерминирован природными, цивилиза-ционными, культурными и ментальными факторами Примером такого концептуального видения философии истории России и является знаменитый «Курс русской истории» Ключевского

Параграф 2.3. — «Природа и культура в философии истории Ключевского» посвящен ключевой проблеме - диалектике природы и культуры в историческом процессе.

За сопоставлением и противопоставлением культуры и природы в текстах Ключевского чудится призрак Просвещения, с его апелляцией к естественному ходу вещей и критикой культуры как насилия над природой, как искусственного вмешательства в историю природы Однако философ-ско-историческая концепция Ключевского, всегда подтрунивавшего над просветительской философией истории вообще и над наивностью, схематичностью и утопичностью идеологии русского Просвещения, - гораздо сложнее

Прежде всего, у Ключевского природа и культура как факторы, воздействующие на общество - извне и изнутри - уравнены в своих возможностях и результатах воздействия И, по сравнению с концепциями эпохи Просвещения, интерес к культуре у Ключевского заметно перевешивает над интересом к естественнонаучной стороне исторического процесса.

Ключевский начал отмечать некоторые методологические ограничения культурно-исторического подхода к изучению исторического процесса в целом Так, в лекциях по методологии русской истории Ключевский писал1 «... Так как историческое изучение должно воспроизвести генезис известной культуры, а культур в современном человечестве несколько и все они существенно различаются между собою, то и выбор, и самая оценка исторических явлений неизбежно будут различны у историков, принадлежащих к различным культурам. Выбор и оценка явлений у историка-магометанина необходимо должны быть не те, какие встречаем у историка-христианина, приемы изучения историографии азиатской непременно должны отличаться от приемов изучения историографии европейской» (VI, с 71 — 72) Культурно-историческая обусловленность исторического знания в какой-то мере предвосхищает, в интерпретации Ключевского, циви-лизационный подход - в том виде, как его стали трактовать историки и философы в XX веке.

Однако культурно-исторический подход к историческому процессу нередко объясняет и субъективизм исторического познания, давая основания методу, который Ключевский называет «субъективным» «Так как предметом исторического изучения служит происхождение и накопление известного культурного запаса, а этот запас по частям рассеян в отдельных умах и редко соединяется, даже едва ли когда соединяется весь в одном уме, то, следовательно, полнота исторического изучения неизбежно зависит от широты личного 1фугозора историка, который обыкновенно рассказывает, да и может рассказать, только то, что знает и понимает сам Таким образом, историческое изучение превращается в историю индивидуальных миросозерцаний, становится чем-то похожим на культурную автобиографию самого историка, который воспроизводит генезис не всего содержа-

ния известной культуры, а только тех ее элементов, которые могли поместиться в его сознании» (VI, с. 72).

Ключевский высказывает парадоксальную мысль об асимметричном взаимоотношении в истории — культуры, с одной стороны, и природы, с другой. Эти два фактора исторического процесса действуют в России весьма противоречиво и, по Ключевскому, нередко противостоят друг другу

По сути дела, речь опять же шла именно о ментальных основаниях российской цивилизации, выступавших одновременно как русская философия истории. Однако наличие в русской истории собственных предпосылок и оснований, как и представление о том, что национальной истории России (как и, в принципе, любой другой цивилизации) свойственна собственная, неповторимая философия истории, как и своя, уникальная философия природы, во многом сближало В Ключевского в философско-историческом отношении не с западниками, которые были склонны к унификации русской и западноевропейской культур, историй, оснований ци-вилизационного развития, а со славянофилами, которые как раз стремились усматривать в истории, культуре и ментальной специфике каждого народа нечто неповторимое, только этому народу и свойственное

В заключительном параграфе второй главы - 2.4. «Русская история Ключевского: социально-политические идеи» предметом специального философско-исторического анализа становится знаменитый курс «Русской истории», венчающий научную и преподавательскую деятельность Ключевского и наиболее полно реализующий его концепцию

Для Ключевского история России существовала в двух измерениях -онтологическом и гносеологическом (или, может быть, точнее - эпистемологическом). как объективно существующая, познаваемая учеными и изучаемая студентами Россия в ее историческом становлении и развитии, и как изложение этой объективной, бытийствующей истории России историком Ключевским, стремящимся к ее наиболее полному и непредубежденному познанию - как вне и помимо его существующей реальности

Недаром пишет Г П Федотов об «историософском кредо» Ключевского, излагаемом историком во вступительных лекциях «Русской истории» «Здесь Ключевский развивает взгляд на историю как "предварительную ступень к социологии" Он ставит высшей целью историка открытие "законов", "закономерности", "механики исторической жизни" В другом месте он говорит "об анатомии и физиологии" общественной жизни . »13. Во всем этом «социологизаторстве» Ключевского, в его прямых ассоциациях общественной жизни с естественнонаучными закономерностями (как это бывало у Н Данилевского, Н Страхова, К Леонтьева, естественников по образованию, и даже у В Соловьева, в студенческие годы увлекавшегося

13 Федотов ГП Россия Ключевского // Федотов Г Л Судьба и грехи России Избранные статьи по философии русской истории и культуры В 2 т СПб ,1991 Т 1 С 340

естествознанием) Г. Федотов справедливо усматривает признаки серьезной философско-исторической теории, развивающейся в недрах «Русской истории»

Подвергаются социально-политологаческому анализу такие фундаментальные феномены русской истории как вечевой строй, самодержавие и самозванство, вскрываются их корни и внутренняя диалектическая взаимосвязь.

Третья глава диссертации «Русская философия истории после Ключевского» состоит из трех параграфов, характеризующих различные грани влияния философии истории Ключевского на русскую философию первой половины XX в., в частности, на русскую историософию Серебряного века и Русского Зарубежья

3.1. Феномен «святости» в культурфилософском освещении. Безусловной заслугой Ключевского является то, что он впервые в русской науке (истории, философии, социологии, психологии) рассмотрел феномен «святости» секулярно, вне богословского контекста, вне церковной истории и литературы, - а именно как предмет научного рассмотрения. Изучая жития древнерусских святых как литературные тексты и как исторический источник, Ключевский, опираясь на тщательный текстологический анализ, сравнительно-исторический и типологический подходы к сопоставлению текстов, принадлежащих разным историческим эпохам и различным регионам, сумел неопровержимо доказать, что подобные тексты были сконструированы древнерусскими книжниками в соответствии с канонами жанра и стиля, с ориентацией на умозрительный идеал человеческого совершенства, к тому же сложившийся в отдаленные времена первых веков христианства Таким образом, они представляли собой опыт народной христианской мифологии, придававшей реальному историческому процессу легендарный и фантастический характер

В параграфе показано, как основополагающие идеи «святости» как феномена культуры, обоснованные Ключевским, получили свое развитие в философии истории Г. Федотова Статья Г Федотова «Трагедия древнерусской святости», его книги «Святые Древней Руси» и «Святой Филипп Митрополит Московский», «Стихи духовные» не просто написаны под влиянием Ключевского, но и представляют собой дальнейшее развитие его философско-исторических идей, органически связанных с секуляризацией религиозных феноменов, их интерпретацией в культурфилософском ключе - как черты национально-русского менталитета и концептуальные «скрепы» исторического процесса в России

Параграф 3.2. - «Метафизика русской истории» посвящен анализу историософских идей СН. Булгакова (в дореволюционный период его творчества, связанный с задачей преодоления марксизма).

Многие фшюсофско-исторические и историософские идеи В Ключевского повлияли на знаменитый сборник «Вехи», в течение одного года (с 1909 по 1910) вышедший 5-ю изданиями Практически каждый из семи авторов «статей о русской интеллигенции» либо цитировал - прямо или косвенно - великого историка, либо ссылался на его лекции и труды, либо подразумевал, что читатели «Вех» догадываются об исторических и философских аллюзиях, ведущих к идеям Ключевского, к тем примерам и выводам, которые были щедро рассыпаны в его лекциях и публикациях.

С Н Булгаков, размышляя о религиозной природе русской интеллигенции, в своей «веховской» статье сопоставил религиозное «подвижничество» и революционный «героизм», между которыми он разглядел и глубинное сходство, и принципиальное различие.

Будучи сам причастен к увлечениям марксизмом, как и многие иные представители русской интеллигенции конца XIX в, С Булгаков, в недавнем прошлом, как и В.О. Ключевский, сын священника и семинарист, обращаясь к осмыслению основоположника новомодного радикального учения - К.Маркса, впервые поставил вопрос о религиозности Маркса (а вместе с ним и его учения) Постановка проблемы, несомненно, казалась парадоксальной не только для консервативных и либеральных оппонентов марксизма, но даже для бывших легальных русских марксистов, довольно быстро отвернувшихся от аксиом ортодоксального социалистического учения ради богоискательства и развития религиозной философии в русле национальных традиций русской культуры и общественной мысли Ведь все они хорошо помнили об отношении к религии не только зрелого, но и гораздо более либерального молодого Маркса, младогегельянца и фейербахианца, который в своем религиозном радикализме сформулировал атеистические положения, ставшие затем главными лозунгами советского воинствующего безбожия 20-х годов «Религия - опиум народа», это - «фальшивые цветы», украшающие цепи угнетения и рабства, это - «иллюзорное солнце», движущееся вокруг человека, пока он не начал двигаться вокруг самого себя14

В статье «Карл Маркс как религиозный тип» (1906) С Булгаков оправдывал такую постановку вопроса тем, что в этом случае религия должна пониматься более широко, нежели ее трактует обыденное сознание, позитивные науки или даже богословие С Булгаков в этой связи вспоминает об увлечении К Маркса Л Фейербахом и его фейербахианстве, выразившемся в «отрицании религии богочеловечества во имя религии человекобожия»15 Дальнейший анализ, проведенный С. Булгаковым, показал, что и личность К Маркса, и характер его учения, и сущность социалистического движения

14 Ср буквальные формулировки К Маркса в его работе «К критике гегелевской философии права Введение» Маркс К, Энгельс Ф Соч, 2-е изд М, 1955 С 415

15 Булгаков С Н Два града. Исследования о природе общественных идеалов СПб, 1997 С 61

имели самое непосредственное отношение к религии (религиоподобны) хотя и несли в себе дух антирелигиозной, богоборческой стихии

А впервые религиоподобные тенденции марксизма и идущих под его лозунгами революционеров усмотрел в нем русский религиозный философ С Булгаков Однако мало кто догадывался, что умение видеть под оболочкой феномена святости (т е религиозной сверхценности, как бы ее ни понимать, в том числе и негативно) — социальную и экономическую, политическую и идеологическую подоплеку - С Булгаков извлек из трудов Ключевского, рассмотревшего за хозяйственной деятельностью монастырей и их духовных руководителей - процессы русской колонизации Севера и централизации государства, экономический рост Руси и ее национального самосознания

В результате развития революционного движения в России произошла философско-историческая подмена, подвижничество древнерусских святых, традиционно почитавшихся в русском народе, обернулось поклонением интеллигентским героям-революционерам, террористам, жертвовавшим собой и другими ради служения народу, свободе, социализму и т п На глазах интеллигенции, обывателей и даже представителей простого народа складывался феномен новой «святости». Появились новорусские «святые», прославленные новой аскезой, новым мученичеством и новой жертвенностью ради религиозной идеи, сложились новые «жития» святых от интеллигенции, новые «чудеса», вызывавшие восхищение и поклонение у фанатичных приверженцев новой революционной веры, новое Св Предание, оформились критерии и правила новой «канонизации» святых героев-революционеров - в духе новой религии «человекобожества»

Другую грань метафизики русской истории, своими корнями уходящей в философию русской истории Ключевского, представляет философия истории Бердяева, представленная его книгами «Судьба России», «Смысл истории», «Новое средневековье», «Истоки и смысл русского коммунизма», «Русская идея», «Самопознание» Анализ философско-исторической концепции Бердяева, претерпевающей в его творчестве постоянные изменения, последовательно развивающейся и уточняющейся, осуществленный в диссертации, показывает органическую преемственность философско-исторической концепции Бердяева и философии истории Ключевского

Заключает третью главу параграф 3.3. « "Россия Ключевского": эпистемология и онтология», подводящий итоги в рассмотрении философии истории Ключевского и ее места в русской истории философии и историософии XX века

«Россия Ключевского» (выражение Г Федотова) — это не Россия, как ее исследует и понимает великий русский историк и его последователи -историки, философы (хотя, конечно, и это тоже, но вторично), а особая философско-историческая реальность, рожденная, а точнее пресуществ-ленная мощным интеллектом ученого, — реальность, которая уже не только

способна жить самостоятельной духовной и материальной жизнью и оказывать реальное воздействие на саму российскую реальность, на сам ход истории в России, на историю русской философской и общественной мысли, но и тождественна с некоторых пор самой России. Более того, можно сказать, что само бытие России, сама российская реальность, переосмысленная, интерпретированная и объясненная Ключевским, стала в результате иной. В своем дальнейшем развитии она уже была Россией Ключевского, Россией, принадлежащей ее историку, Россией, созданной ее исследователем, Россией, пропущенной через мировоззрение и исследовательскую мысль Ключевского - историка, философа и художника После Ключевского история России и сама Россия стали иными, а именно такими, какими их описал и проанализировал Ключевский

«Россия Ключевского» как ценностно-смысловое единство представляет собой, в свете интерпретации и анализа Г. Федотова, довольно сложную и емкую конструкцию, обладающую своей эпистемологаей и онтологией. Являясь сочетанием нескольких наиболее значимых для Ключевского концептов и в то же время будучи «схемой» исторического процесса, это концептуальное образование выступает, в анализе Г Федотова, как целая концептосфера, в которой различные философско-исторические концепции истории России вплетены в одно взаимосвязанное целое. Здесь и западники и славянофилы, здесь радикальные демократы и народники, здесь либералы и даже революционеры-марксисты Отдаленные отголоски Карамзина и Шторха, Грановского и Бестужева-Рюмина, школа С М Соловьева и Ф И Буслаева, скрытая полемика с Б Н Чичериным и Н И Костомаровым, влияние традиций русской классической литературы, — все это и многое другое лежит в основании «Россия Ключевского». Именно поэтому эта «Россия» — не только Ключевского, но еще и многих других мыслителей - предшественников, современников и даже последователей Ключевского Парадоксальным образом эта «Россия» потому и оказалась «Россией Ключевского», что одновременно она являлась не только ею, но больше, глубже и шире ее

Ключевский не был сторонником марксизма и не испытал его влияния. Зато русские марксисты, начиная со своего основоположника — Г В. Плеханова, испытали воздействие Ключевского, причем едва ли не более сильное, нежели самих К Маркса и Ф Энгельса Как проницательно писал Г П Федотов, «марксизм был политическим и радикальным выражением той тенденции интеллигентской мысли, которая в границах научного историзма удовлетворялась школой Ключевского». И далее « .Классовая социальная история в духе и даже догме марксизма представлена в школе Ключевского необычайно богато»16.

16 Федотов ГП Россия Ключевского // Федотов ГП Судьба и грехи России Избранные статьи по философии русской истории и культуры. TIC 346

В самом деле, философия истории русского марксизма («исторический материализм») не обошлась без Ключевского и его философско-исторических идей, особенно касающихся экономики, классовой и сословной структуры, соотношения народа и государства, социальной детерминации общественного сознания и т. п Один из самых ярких примеров тому - «История русской общественной мысли» Г В Плеханова, многотомный труд, оставшийся незавершенным Сам замысел этого колоссального труда, несомненно, выдержанного в классических марксистских традициях, был продиктован впечатлениями от «Курса русской истории» Ключевского и стремлением «договорить» в истории России то, что не смог, не сумел или не захотел сказать автор «Русской истории», с точки зрения Плеханова. Сама полемика с Ключевским Плеханова была вызвана не столько несогласием «отца» русского марксизма с «народником»- Ключевским, «не доросшим» до марксизма, сколько стремлением младшего представителя «исторической социологии» «добавить» к историческим схемам Ключевского то знание исторических законов, которое, по убеждению Плеханова, привнес марксизм

Не прошли мимо наследия Ключевского и историки-марксисты, в том числе и те, которые стали родоначальниками советской истории (М Н Покровский, Б Д Греков, Ю Р. Виппер, С,Б. Веселовский, М.В Нечкина и др.), различным образом развивавшие концепцию «России Ключевского».

В Заключении подводятся основные итоги исследования и формулируются общие выводы относительно философии истории В.О. Ключевского, ее значения в истории русской культуры и ее воздействия на развитие русской философии в XX веке, а также очерчиваются перспективы дальнейшей разработки поставленных в диссертации проблем

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1 История в аспекте ее сотериологической миссии (заметки о философии истории В О Ключевского) II Вестник РУДН Серия, философия №1(11), 2006 -С. 220-229.

2 Философия истории В О Ключевского в русле традиций русской философии // Философская традиция как понятие и предмет историко-философской науки. М. РГГУ, 2006 - С. 4-10.

3 Философско-исторические воззрения В О Ключевского. Н Мурманск Вестник МГТУ,№ 10,2007 -С 39-41

БАРАНОВ М.В.

Философия истории В.О. Ключевского

Диссертация посвящена изучению философии истории В О. Ключевского, масштаб личности которого, его влияние на несколько поколений историков, социологов и философов демонстрирует его значение не только как истолкователя русской истории, ко и как мыслителя, создавшего фундаментальную философию истории России Однако вплоть до настоящего времени философия истории Ключевского остается малоизученной

Представленная диссертация является одной из первых попыток целостного рассмотрения философско-исторической концепции В О Ключевского как принципиальной мировоззренческой основы его исторических взглядов и исследовательских методов, повлиявшей на философию истории многих выдающихся русских философов Серебряного века, Русского Зарубежья (например, евразийцев) и марксистскую философию истории (Г Плеханова).

Отечественный историк В О Ключевский впервые предстает как философ истории, последовательно и целенаправленно создававший целостную философско-историческую концепцию, построенную на оригинальных принципах Он сознательно отторгал философские модели философии истории, страдавшие отвлеченностью и оторванностью от конкретного исторического материала, разрабатывал историческую модель философии истории, тесно связанную с методологией истории Философия истории Ключевского - не только исторична, но и междисциплинарна, предстает в диссертации как кощептосфера, создающая определенное «силовое поле» национальной историософии и культуры, а потому становится основанием для новых философско-исторических проектов в XX и XXI в Она продолжает оказывать свое методологическое, теоретико-познавательное и мировоззренческое значение на современное состояние и развитие философско-исторической мысли

Baranov M.V.

Philosophy of history of V.O. Klyuchevskiy

The thesis work dedicates to the research on philosophy of histoiy of V О Klyuchevskiy, which great figure and the influence on several generations of historians, sociologists and philosophers proves out his significance not only as the elucidator of Russian history but also as the thinker, created fundamental philosophy of history of Russia However philosophy of history of Klyuchevskiy remains poor researched up until now

The proposed thesis work is one of the first attempts to make the whole contemplation of the philosophic-historical concept of V О Klyuchevskiy as the principled ideological basis of his historical views and research methods, influenced on philosophy of history of many outstanding Russian philosophers of Silver age, Russian abroad (for example, the Eurasians) and Marxist philosophy of history (G Plekhano.v)

For the first time native historian V О Klyuchevskiy is presented like a philosopher of history, sequentially and purposefully created the whole philosophic-Historical concept, based on the novel principles He consciously repudiated the philosophical models of philosophy of history, limited by abstractedness and disconnectedness from the particular historical data He originated the historical model of philosophy of history, nearly concerned in the methodology of history Philosophy of history of V О Klyuchevskiy is not only historic but also interdisciplinary, m the thesis work it is presented as world view, making the definite "field of force" of national historysophy and culture, and therefore it becomes the basis for new philosophic-historical projects m the 20th and 21st centimes It keeps doing its methodological, theoretic-cognitive and ideological impact on the current status and development of the philosophic-historical ideas

Подписано в печать . Формат 60x84/16.

Тираж 400экз. Усл. печ. л. . Заказ бЧ-Ч-.

Типография Издательства РУДН 117923, ГСП-1, г. Москва, ул. Орджоникидзе, д. 3

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Баранов, Михаил Владимирович

Введение

Глава I. ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ - ГЛАЗАМИ КЛЮЧЕВСКОГО

1.1. Формирование философского мировоззрения историка

1.2. Критика Ключевским метафизико-телеологической философии истории

1.3. Ключевский-философ о русской историографии

Глава II. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ

ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ КЛЮЧЕВСКОГО

2.1. Древнерусские жития как предмет философско-исторического анализа

2.2. Методология истории Ключевского как философия истории

2.3. Природа и культура в философии истории Ключевского

2.4. Русская история Ключевского: социально-политические идеи

Глава III. РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

ПОСЛЕ КЛЮЧЕВСКОГО

3.1. Феномен «святости» в культурфилософском освещении

3.2. Диалектика и метафизика русской истории

3.3. «Россия Ключевского»: онтология и эпистемология

Введение диссертации2007 год, автореферат по философии, Баранов, Михаил Владимирович

Актуальность темы исследования. Для многих русских мыслителей-семинаристов» - поколения Добролюбова и Чернышевского - «критической проверкой» философии служило естествознание, а значит, на лидирующее место в их философии претендовала позитивистская философия природы, являвшая собой следующий шаг в развитии философского скептицизма, по сравнению с антропологическим учением JI. Фейербаха. Для В. Ключевского же «следующим шагом» в 1860-е годы была выработка своей философии истории, но не всемирной, как у Гегеля, а более камерной, отечественной. Именно интерпретация российской истории и, в первую очередь, ее метафизического «смысла», представляла главный «камень преткновения» в полемике сторонников материализма и идеализма, агностицизма и позитивизма, западников и славянофилов, либералов и радикальных демократов, в которую вольно или невольно окунулся российский историк.

Изучение научного наследия В.О. Ключевского вне его философии истории сегодня уже невозможно. Масштаб личности Ключевского - ученого и мыслителя, его влияние на несколько поколений историков и социологов, а косвенно - на философов и филологов, и столетие спустя пика его научной и преподавательской карьеры как нельзя лучше демонстрирует его значение не только как истолкователя русской истории, но и как мыслителя, создавшего фундаментальную философию истории России, на десятилетия определившую пути теоретико-исторических исканий русских философов.

Однако вплоть до настоящего времени философия истории Ключевского остается малоизученной. Более того, само представление Ключевского в качестве философа, в частности, философа истории, до последнего времени казалось сомнительным или не вполне правомерным. Скорее можно было допустить, что он был методологом исторической науки. Самое масштабное исследование жизни и творчества В.О. Ключевского, принадлежащее перу акад. М.В. Нечкиной1, практически не затрагивало философских аспектов деятельности великого историка, а если мимоходом и касалось их, то лишь с точки зрения расхождения его философских взглядов с революционно-демократическими, народническими и марксистскими. Единственная монография, посвященная философии истории Ключевл ского , освещала по преимуществу проблемы методологии истории в интерпретации Ключевского, оставляя в стороне собственно философско-исторический контекст методологических исканий великого русского историка, его историко-философские связи с предшественниками и последователями.

Но и в контексте методологии истории наблюдается явная недооценка вклада Ключевского в теорию и методологию истории. В монографии Н.М. Дорошенко, специализирующейся на проблемах философии и методологии истории в России конца XIX - XX вв.3, не нашлось места для анализа взглядов Ключевского в весьма представительном ряду русских философов и историков - П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский, П.Б. Струве, М.М. Ковалевский, Н.А. Рожков, П.А. Сорокин, В.М. Хвостов, Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев, Р.Ю. Виппер, В.М. и М.М. Хвостовы, Г.Г. Шпет, Н.И. Ка-реев, Н.М. Бубнов, А.С. Лаппо-Данилевский и др. В книге М.Ф. Румянцевой «Теория истории»4 фигурируют А.С. Лаппо-Данилевский и Н.И. Каре-ев, П.А. Сорокин и Л.П. Карсавин, И.И. Лапшин и Н.А. Бердяев, но не Ключевский, который даже не упоминается.

Отдельные наблюдения над социально-философскими обобщениями Ключевского в отношении исторического процесса остались фактически несобранными и несистематизированными. Более того, теоретизирования

1 Нечкииа М.В. Василий Осипович Ключевский: История жизни и творчества. М., 1974.

2 Карагодш А.И. Философия истории В.О. Ключевского. Саратов, 1976.

3 Дорошенко Н.М. Философия и методология истории в России (конец XIX - XX века). СПб., 1997.

4 Румянцева М.Ф. Теория истории. М., 2002.

Ключевского над историческими фактами и их истолкованием в лучшем случае представлялись исследователям (еще советского времени) пролегающими скорее в русле социологии или методологии науки (истории), но не философии5, т.е. трактовались чисто позитивистски. Между тем, философские воззрения Ключевского на исторический процесс, несомненно, выходили за рамки философии позитивизма (в духе О. Конта или И. Тэна).

Актуальность настоящему исследованию придает и тот факт, что большая часть публикаций, посвященных творчеству Ключевского, пришлась на 1970-е и лишь отчасти на 1980-е годы, когда Ключевский официально именовался не иначе как «крупнейший буржуазный историк предреволюционной эпохи», а его творчество интерпретировалось как яркое проявление «кризиса буржуазной исторической науки»6, неотделимого от общего кризиса империализма . Писавшие о философских взглядах и методологии истории Ключевского обращали исключительное внимание на отличие мировоззренческой позиции Ключевского от революционной демократии или марксизма, на степень его принадлежности к либеральному или консервативному направлению общественной мысли. Бросаются в глаза чрезмерная, крайне тенденциозная политизация и социологизация как философских, так и исторических воззрений Ключевского в советских публикациях, призванные лишний раз доказать «чуждость» философско-методологических и исторических концепций Ключевского советским историкам и философам, а значит, архаичность, научную отсталость и идейную ущербность исторической методологии классика русской историографии.

5 См., например: Карагодин А.И. Методологические принципы исторического исследования В.О. Ключевского: Автореф. дис. . канд. философ, наук. Л., 1972; Штейнгауз И. X. Социологические взгляды В.О. Ключевского: Автореф. дис. . канд. философ, наук. Иркутск, 1974; Казак А.П. Философские и социологические основы концепции исторического знания В.О. Ключевского: Автореф. дис. . канд. философ, наук. М., 1979.

6 Нечкина М.В. В.О. Ключевский. .СЛ.

7 См., например, в кн.: Цамутали А.Н. Борьба направлений в русской историографии в период империализма. JI., 1986\ Хмылев JI.H. Проблемы методологии истории в русской историографии в период империализма. Л., 1986, и др.

В постсоветское время давно назревшая философская и политическая «реабилитация» Ключевского так и не состоялась, - то ли ввиду ее кажущейся самоочевидности, как бы не требующей особых доказательств, то ли потому, что иные «реабилитации» оказались в наибольшей степени первоочередными. На первый план научных интересов в постсоветский период вышло изучение историософских и культурфилософских идей Вл.С. Соловьева, К.Н. Леонтьева, Н.Я. Данилевского, К.П. Победоносцева, В.В. Розанова, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, C.JI. Франка, В.Ф. Эрна, Г.П. Федотова, Л.П. Карсавина, Н.С. Трубецкого и др. мыслителей, запрещенных или идеологически скомпрометированных в советское время. На фоне этой историософии философия истории Ключевского кажется очень умеренной, осторожной, одинаково далекой как от консервативного, охранительного, так и радикального, революционного направлений философско-исторической мысли.

Настоящая диссертация является одной из первых попыток рассмотреть целостную философско-историческую концепцию В.О. Ключевского как принципиальную мировоззренческую основу его исторических взглядов и исследовательских методов, а также как оригинальную разновидность философствования на темы истории, во многом повлиявшую на философию истории многих выдающихся русских философов Серебряного века, Русского Зарубежья (например, евразийцев) и даже на марксистскую философию истории (особенно ярко в лице, например, Г. Плеханова).

Автор диссертации убежден в том, что философия истории Ключевского (в том числе растворенная в его лекционных курсах - по методологии истории, по русской историографии, по русской терминологии истории и прежде всего - в его великом курсе «Русской истории»), в частности, благодаря уникальному синтезу ее собственно философских, художественно-эстетических и научно-исследовательских свойств, продолжает оказывать свое методологическое, теоретико-познавательное и мировоззренческое, нравственно-воспитательное значение, свое определяющее влияние на историческое самосознание русского народа, на современное состояние и развитие исторической и философско-исторической мысли, на уровень культуры России в целом. В последнем более всего проявляется актуальность настоящего диссертационного исследования.

Степень научной разработанности проблемы. Проблема, вынесенная в заглавие настоящей диссертации, носит двуединый характер: с одной стороны, философия истории сама по себе представляет философскую проблему; с другой стороны, творчество Ключевского как философа истории является также проблемой. Поэтому о степени изученности поставленной проблемы приходится говорить в двух разных смыслах.

Занятия философией истории насчитывает более трех столетий и связаны с великими именами: Дж. Вико, Ш. Монтескье, Вольтер, Р.Ж. Тюрго, Ж.А. Кондорсе, Д. Юм, Болингброк, И.Г. Гердер, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс, О. Конт, Дж.С. Милль, Г. Спенсер, Ф. Ницше, В. Вундт, К. Брейзиг, Г. Риккерт, В. Дильтей, Г. Зиммель, Э. Гуссерль, Х.-Г. Гадамер, О. Шпенглер, К. Ясперс, Т. Лессинг, А. Тойнби, Р.Дж. Коллингвуд, П. Тиллих, К. Досон, К. Лёвит, М. Мюллер, А. Шафф, Ф. Фукуяма, Э. Гидденс, Ю. Ха-бермас, К.Г. Гемпель, К. Поппер, Р. Арон, Ф.А. Хайек, М. Фуко, X. Уайт, П. Рикёр, П. Бурдье, А. Данто, Ф. Анкерсмит - вот далеко не полный список западноевропейских мыслителей, оставивших заметный след в разработке философско-исторических концепций. История Европы и, в частности, интеллектуальная история западных цивилизаций неотделима от философской рефлексии над собой; причем по мере продвижения от эпохи Просвещения к XX веку философско-историческая рефлексия становится все более многослойной: вслед за философствованием об истории появляется теоретическая рефлексия по поводу такого философствования и рефлексия всех подобных рефлексий.

Не менее, по-своему, представительным может выглядеть список имен, представляющих русскую философию истории, как правило, обращенную к проблемам России и ее отношений с Западом. А.И. Манкиев,

В.Н. Татищев, М.В. Ломоносов, Ф.А. Эмин, Екатерина II, Х.А. Чеботарев, М.М. Щербатов, И.П. Елагин, М.Н. Муравьев, С.Е. Десницкий, И.А. Третьяков, И.Н. Болтин, А.И. Радищев, Н.И. Новиков, Н.М. Карамзин представляют историософию Русского Просвещения; Н.А. Полевой, И.В. Киреевский, А.С. Хомяков, К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин, П.Я. Чаадаев, В.Ф. Одоевский, Т.Н. Грановский, М.П. Погодин, В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.П; Огарев, Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, Д.И. Писарев, Ф.И. Буслаев, С.М. Соловьев, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, Н.К. Михайловский, П.Л. Лавров, B.C. Соловьев, К.Н. Леонтьев, Н.Я. Данилевский, Н.И. Каре-ев, А.С. Лаппо-Данилевский и др. представляют русскую философию истории XIX в. В этом, последнем ряду - место и В.О. Ключевского.

Однако это место и подлинное значение Ключевского в истории русской философии истории становится понятным лишь в свете дальнейшего развития русской философии истории в XX в. В контексте таких имен, как Д.С. Мережковский, Г.В. Плеханов, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, П.Б. Струве, Ф.А. Степун, Г.П. Федотов, Е.Н. Трубецкой, Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий, Г.В. Вернадский и т.п., - мыслителей, каждый из которых по-своему развивал философско-исторические идеи Ключевского, становится особенно очевидным масштаб и значение Ключевского не только как историка, но и как самобытного философа истории.

Современное состояние отечественной философии истории и истории философии истории, выражающееся в вышедших за последнее время трудах Л.Н. Новиковой и И.Н. Сиземской, В.В.Ванчугова, М.Г.Галахтина, Е.С.Гревцовой, В.В. Сербиненко, Т.В. Артемьевой, А.А. Ивина, А.В. Ма-линова, В.Г. Федотовой, В.Д. Губина и В.И. Стрелкова, В.Н. Сырова, Ю.Б.Мелих, С.А.Нижникова и др., свидетельствует о том, что картина современного философско-исторического знания становится все более плюралистической, многомерной, далекой от упрощенных, идеологизированных схем.

Вместе с тем в представлениях об истории русской философии истории, одного из самых интересных и самобытных разделов истории русской философии, есть лакуны, значительно искажающие картину становления и развития философии истории в России. Одним из самых досадных моментов в исторической рефлексии русской философии истории является крайне поверхностное представление о философии истории В.О. Ключевского, который чаще всего предстает как историк-эмпирик, интерпретатор и популяризатор наиболее актуальных в свое время историко-социологических идей.

Наличие авторитетных и глубоких исследований, посвященных Ключевскому-историку (А.А. Зимин, М.В. Нечкина, JI.B. Черепнин, Р.А. Ки-реева, Э.Г. Чумаченко, С.О. Шмидт, С.В. Чирков, А.Н. Медушевский, Е.А. Ростовцев, С.Ю. Шокарев и др.), Ключевскому-социологу (И.А. Голосенко, А.С. Попов, Н.Д. Марков, И.Х Штейнгауз, А.П. Казак и др.), Ключевскому-культурологу (И.В. Кондаков) географическим и филологическим взглядам Ключевского отнюдь не проясняют его значения как философа истории. Единственная монография А.И. Карагодина, посвященная философии истории Ключевского, гораздо в большей степени посвящена обобщению его идей по методологии истории, нежели включает философско-историческую концепцию Ключевского в контекст истории русской философии истории. Все сказанное определяет предмет, цель и задачи настоящего диссертационного исследования.

Объект и предмет, цель и задачи исследования. Таким образом, объектом нашего исследования является творчество великого русского историка второй половины XIX - начала XX вв., В.О. Ключевского в том историко-культурном контексте, в котором оно сложилось и развивалось в России. Предметом же данного диссертационного исследования выступает философия истории Ключевского - в соотнесении с различными традициями и системами философско-исторического знания.

Цель предпринятого историко-философского исследования - осмыслить философию истории Ключевского как самобытный и концептуально оригинальный философский и культурный феномен, закономерно сформировавшийся в истории русской культуры второй половины XIX - начала XX вв. на пересечении истории русской исторической и философской мысли. Соответственно, исследовательские задачи, стоящие перед диссертантом, могут быть сформулированы следующим образом:

• понять, в чем состоит своеобразие философии истории Ключевского и Ключевского как философа - по сравнению с иными, предшествующими и современными историку философско-историческими концепциями;

• выявить ближайший философско-исторический и культурный контекст, в котором сформировалась философия истории Ключевского как оригинальный феномен русской философии и культуры;

• осмыслить взаимосвязь, существующую между философией истории Ключевского и методами исторических исследований, сложившихся ко времени Ключевского, с разделами исторической науки (методологией и терминологией истории, историографией, источниковедением и др.), с конкретным исследованием истории России, осуществлявшимся самим историком;

• проанализировать феномен «России Ключевского» (Г.П. Федотов) как своего рода философско-историческую концептосферу России и ее культуры, созданную историком и философом Ключевским и на многие десятилетия вперед определившую направление и характер историософии России XX в.;

• изучить пути и формы влияния философии истории Ключевского на русскую философию и историософию первой половины XX в. Методология исследования. Осуществление намеченной цели исследования и решение указанных задач потребовало от автора диссертации применения классических методов любого исторического исследования сравнительно-исторического, историко-аналитического и историко-типологического. Вместе с тем одновременное обращение к проблематике историко-философской и философско-исторической предопределило использование специальных подходов к философскому анализу «нефилософских» текстов - герменевтического, феноменологического, социокультурного.

Важное в методологическом отношении место в разработке концепции настоящего диссертационного исследования заняла постмодернистская модель философии истории, представленная X. Уайтом в его «Метаистоо рии» , а также обсуждение предложенных им и аналогичных подходов в философско-исторических дискурсах последнего времени (П. Рикёр, П. Бурдье, Р. Барт, М. Фуко, Ж. Бодрийяр, А. Данто, Ф. Анкерсмит и др.)9.' Речь идет о философском осмыслении историографической проблематики - о сопоставлении исторической реальности и ее нарратива историком, о соотношении истории и вымысла, истории и ее литературного воспроизведения, интерпретации истории как артефакта культуры и т. д.

Представление истории через призму «метаистории», в частности, через тропологию, позволяющую интерпретировать исторический процесс через призму литературных тропов - иронию, метафору, метонимию и т. п., имеет опосредственное отношение к Ключевскому, который и сам обращался к соответствующим тропам для того, чтобы опосредовать свое отношение к исторической реальности и дистанцироваться от нее. Как историограф и источниковед, Ключевский очень рано, едва ли не за столетие до X. Уайта, задумался над культурными средствами исторической сигнифи-кации, позволявшим историкам придавать прошлым событиям статус факта и наделять их тем или иным смыслом - нравственным или религиозным, социальным или политическим, житейским и философским. о

См.: Уайт X. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века. Екатеринбург, 2002.

9 См. подробнее в кн.: Губин В.Д., Стрельцов В.И. Власть истории: Очерки по истории философии истории: Курс лекций. М., 2007. С. 312-316; Сырое В.Н. Введение в философию истории: своеобразие исторической мысли. М., 2006.

Тезисы, выносимые на защиту:

1.Ключевский создал оригинальную версию национальной философии истории, неотделимой от рефлексируемого исторического процесса, которая должна занять свое место (и объективно занимает) в ряду других фило-софско-исторических концепций этого времени (B.C. Соловьев, К.Н. Леонтьев, Н.Я. Данилевский, Н.И. Кареев, А.С. Лаппо-Данилевский и др.).

2. Оригинальность этой философско-исторической теории подчеркивалась тем, что Ключевский критиковал предшествовавшие модели философии истории как научно-несостоятельные, отвлеченные, умозрительные (телеологические и метафизические), оторванные от конкретики исторического процесса, и на фоне этой критики его философия истории представала уже не столько как часть философии, сколько как интеллектуальная составляющая самой истории, как ее аккумуляция и теоретическая проблема-тизация.

3. Философия истории, по Ключевскому, возможна только национальная, но не всемирная или всеобщая, поэтому сам Ключевский, анализируя и обобщая события и факты истории России, создавал курс «Русской Истории», в которой философско-исторический анализ был как бы «растворен» в исторической конкретике, но при этом составлял концептуальный «костяк» целого. Предметом философствования здесь становится сам исторический процесс, а не участвующие в нем личности или даже социальные институты.

4. Философия истории, как ее трактует Ключевский, не столько философична, сколько общенаучна, а потому и междисциплинарна. Ключевского занимает постоянное взаимодействие географического и исторического, социологического и психологического, нравственного и политического, религиозного и бытового факторов в историческом процессе. Без учета всей системы взаимодействующих сил невозможно философское осмысление и объяснение исторического процесса.

5. Социальная история рассматривается Ключевским в тесной связи с естественной и культурной историей, в результате исторический процесс у Ключевского оказывается детерминирован как природой, так и культурой. Философско-историческое осмысление национального исторического процесса («Русская история») приводит к возникновению своеобразной кон-цептосферы России, в которой синтезируется весь опыт интеллектуальной истории страны, аккумулируются наиболее продуктивные историко-философские и философско-исторические концепты национально-исторического целого. Г.П. Федотов назвал эту емкую и масштабную кон-цептосферу - «Россией Ключевского».

6. Значение «России Ключевского» как философско-исторической кон-цептосферы в истории русской философии XX века велико и по-настоящему еще не осмыслено. Большинство историософских концепций в русской философии первой половины XX в. генетически связано с «Россией Ключевского». Среди последователей и продолжателей философии истории Ключевского - Г.П. Федотов, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, Г.В. Плеханов, Н.С. Трубецкой, П.Е. Савицкий, Г.В. Вернадский и др.

Научная новизна исследования. В диссертационном исследовании знаменитый русский историк В.О. Ключевский впервые предстает как философ истории, последовательно и целенаправленно создававший целостную философско-историческую концепцию, построенную на оригинальных принципах Интерес к философии и полученное ученым хорошее философское образование вызвали у историка сознательное отторжение от современных ему философских моделей философии истории, страдавших отвлеченностью и оторванностью от конкретного исторического материала. Ключевский разрабатывает историческую модель философии истории, тесно связанную с методологией истории.

Философия истории Ключевского - не только исторична, но и междисциплинарна. Ее универсальность проявляется в том, что она существует как бы растворенной в историографии, в литературных текстах и исторических нарративах, а значит, неотрывно от источниковедения истории и ее терминологии. Философия истории Ключевского предстает как концепто-сфера, создающая определенное «силовое поле» национальной историософии и культуры, а потому становится основанием для новых и новых фи-лософско-исторических проектов - уже в XX в.

В диссертации показано, что философия истории Ключевского не только является продуктом историко-философского синтеза различных философских традиций, которым наследовал историк, но и сама становится необходимым катализатором для порождения новых философско-исторических концепций - уже в XX в. Среди последователей, развивавших философско-исторические идеи Ключевского, мы видим Г.П. Федотова, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, Г.В. Плеханова, евразийцев - Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого, Г.В. Вернадского. Влияние философии истории и «Истории России» Ключевского на большую часть философско-исторических исканий XX в. доказывается диссертантом впервые.

Научно-практическое значение исследования. Материалы данного исследования могут быть использованы в общих и специальных курсах по истории русской философии и философии истории, при изучении методологии истории, отечественной историографии и источниковедения, истории культуры и общественной мысли России. Идеи и выводы, к которым приходит диссертант, могут быть востребованы при углубленном изучении научного творчества Ключевского, истории исторической науки.

Апробация работы. Основные результаты исследования были представлены на международных и межвузовских конференциях, обсуждены на заседании кафедры истории философии РУДН, а также получили свое отражение в публикациях диссертанта.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из Введения, трех глав (10 параграфов), Заключения и библиографического списка по теме диссертации, включающего список источников и список литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философия истории В.О. Ключевского"

Заключение

В дневниковых записях Ключевского, среди прочих заметок есть одна, датированная 8 июля 1893 г. и связанная со смыслом истории и целями ее изучения различными субъектами - учеными, политиками, студентами, учителями истории, школьниками, даже простыми обывателями.

История, говорят не учившиеся истории, а только философствовавшие о ней и потому ею пренебрегающие - Гегель, никого ничему не научила. Если это даже и правда, истории нисколько не касается как науки: не цветы виноваты в том, что слепой их не видит» (IX, с. 307). В этом характерном суждении В.О. Ключевского заключена важная черта его историософии. Во-первых, историк лишний раз подтвердил свое предубеждение к философии истории, понимаемой традиционно, как часть философии. И сам Гегель, и все иные философы истории предстают, в мнении Ключевского, как люди «не учившиеся истории, а только философствовавшие о ней и потому ею пренебрегающие». Включение истории в предмет философии приводит к подчинению истории задачам философствования, а значит, к недооценке предмета самой истории - исторического процесса и науки, объясняющей его.

С этой точки зрения, история и представляется никого и ничему не учащей и не научающей: тот, кто не учит историю, - у нее и не учится; кто не стремится чему-то научиться у истории, - тот и не научится у нее ничему. Философ учится у философии, и потому философ истории видит в истории не ее собственный смысл, а отражение тех философских установок, которые он вкладывает в свое толкование исторического процесса. Такого интерпретатора истории история, действительно, не может ничему научить, потому что остается непроницаемой для него. Предметом философии истории для философа оказывается не история как таковая, но философская интерпретация этой истории, сконструированная философом в русле его ключевых философско-исторических идей, т.е. та же философия, только обращенная к истории как материалу для философствования.

Между тем, с точки зрения Ключевского, история выступает как смысловое целое, объективно наполненное сложными и глубокими проблемами, требующими своего решения и объективно обладающими философским потенциалом. Осмысление исторического процесса, его анализ и интерпретация, его оценка сами по себе философичны, а потому не только способны чему-то учить и научить тех, кто изучает историю, но и обязательно учат и научают всех носителей исторического сознания. Поэтому Ключевский отвергает саму гипотезу, что история ничему не учит.

Но это и неправда: история учит даже тех, кто у нее не учится; она их проучивает за невежество и пренебрежение. Кто действует помимо ее или вопреки ее, тот всегда в конце жалеет о своем отношении к ней. Она пока учит не тому, как жить по ней, а как учиться у нее, она пока только сечет своих непонятливых или ленивых учеников, как желудок наказывает жадных или неосторожных гастрономов, не сообщая им правил здорового питания, а только давая им чувствовать ошибки их в физиологии и увлечения их аппетита» (IX, с. 307 - 308). И еще: «Чтобы уметь создавать желательные людские отношения, надобно знать, как создавались действительные отношения. Знание прошедшего учит понимать настоящее, а понимать настоящее нужно» (IX, с. 300).

Ключевский неслучайно был не только ученым, но и педагогом высшей школы. Он стремился к тому, чтобы его «Русская история» не только изучала, но и учила его современников и потомков. Заложенный в курс Русской истории Ключевского методологический потенциал реализовался в потенциале методическом. И в результате Россия, в изложении Ключевского, превратилась в «Россию Ключевского» (Г. Федотов), оказывавшая и оказывающая до сих пор свое педагогическое воздействие, уча понимать историю и учиться на примере истории понимать настоящее и прогнозировать будущее.

В результате осуществленного диссертационного исследования нам удалось доказать:

1. Ключевский создал оригинальную версию национальной философии истории, неотделимую от рефлексируемого исторического процесса, которая должна занять свое место (и объективно занимает) в ряду других философско-исторических и историософских концепций этого времени (B.C. Соловьев, К.Н. Леонтьев, Н.Я. Данилевский, Н.И. Кареев, А.С. Лап-по-Данилевский и др.).

2. Оригинальность этой историософской теории подчеркивалась тем, что Ключевский отвергал все предшествовавшие модели философии истории как научно-несостоятельные, отвлеченные, умозрительные (телеологические и метафизические), оторванные от конкретики исторического процесса, и на фоне этой критики его философия истории представала уже не столько как часть философии, сколько как интеллектуальная составляющая самой истории, как ее аккумуляция и теоретическая проблематизация, как методология истории.

3. Философия истории, по Ключевскому, возможна только национальная, но не всемирная или всеобщая, поэтому сам Ключевский, анализируя и обобщая события и факты истории России, создавал курс «Русской Истории», в которой философско-исторический анализ был как бы «растворен» в исторической конкретике, но при этом составлял концептуальный «костяк» целого. Предметом философствования здесь становится сам исторический процесс, а не участвующие в нем личности или даже социальные институты.

4. Философия истории, как ее трактует Ключевский, не столько философична, сколько общенаучна, а потому и междисциплинарна. Ключевского занимает постоянное взаимодействие географического и исторического, социологического и психологического, нравственного и политического, религиозного и бытового факторов в историческом процессе. Без учета всей системы взаимодействующих сил невозможно философское осмысление и объяснение исторического процесса.

5. Социальная история рассматривается Ключевским в тесной связи с естественной и культурной историей, в результате исторический процесс у Ключевского оказывается детерминирован как природой, так и культурой. Философско-историческое осмысление национального исторического процесса («Русская история») приводит к возникновению своеобразной кон-цептосферы России, в которой синтезируется весь опыт интеллектуальной истории страны, аккумулируются наиболее продуктивные историко-философские и философско-исторические концепты национально-исторического целого. Г.П. Федотов назвал эту емкую и масштабную кон-цептосферу - «Россией Ключевского».

6. Значение «России Ключевского» как философско-исторической кон-цептосферы в истории русской философии XX века велико и по-настоящему еще не осмыслено. Большинство историософских концепций в русской философии первой половины XX в. генетически связано с «Россией Ключевского». Среди последователей и продолжателей философии истории Ключевского - Г.П. Федотов, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, Г.В. Плеханов, Н.С. Трубецкой, П.Е. Савицкий, Г.В. Вернадский и др.

В диссертационном исследовании великий русский историк В.О. Ключевский впервые предстает как философ истории, последовательно и целенаправленно создававший целостную историософскую концепцию, построенную на оригинальных принципах Интерес к философии и полученное ученым хорошее философское образование вызвали у историка сознательное отторжение от современных ему философских моделей философии истории, страдавших отвлеченностью и оторванностью от конкретного исторического материала. Ключевский разрабатывает историческую модель философии истории, тесно связанную с методологией истории.

Философия истории Ключевского - не только исторична, но и междисциплинарна. Ее универсальность проявляется в том, что она существует как бы растворенной в историографии, в литературных текстах и исторических нарративах, а значит, неотрывно от источниковедения истории и ее терминологии. Философия истории Ключевского предстает как концепто-сфера, создающая определенное «силовое поле» национальной историософии и культуры, а потому становится основанием для новых и новых фи-лософско-исторических проектов - уже в XX в.

В диссертации показано, что философия истории Ключевского не только является продуктом историко-философского синтеза различных . философских традиций, которым наследовал историк, но и сама становится необходимым катализатором для порождения новых философско-исторических концепций - уже в XX в. Среди последователей, развивавших философско-исторические идеи Ключевского, мы видим Г.П. Федотова, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, Г.В. Плеханова, евразийцев - Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого, Г.В. Вернадского. В этом свете становится правомерной гипотеза о во многом определяющем влиянии философии истории Ключевского, его «Истории России», на большую часть историософских исканий XX в. Впрочем, мы находимся лишь в самом начале подобных разысканий, и впереди предстоит еще большая исследовательская работа по изучению роли Ключевского в развитии русской философии истории XX века.

Список научной литературыБаранов, Михаил Владимирович, диссертация по теме "История философии"

1. Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. М., 1988. - 1990.

2. Ключевский В.О. Методология русской истории // Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. -М., 1989. Т. VI. С. 5-93.

3. Ключевский В.О. Терминология русской истории // Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. М., 1989. Т. VI. С. 94 - 224.

4. Ключевский В.О. Источники русской истории Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. -М., 1989. Т. VII. С. 5-83.

5. Ключевский В.О. Историография // Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. М„ 1989. Т. VII. С. 136-400.

6. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций: В 3 кн. М., 1993.

7. Ключевский В.О. Лекции по русской истории, читанные на Высших женских курсах в Москве. М., 1997.

8. Ключевский В.О. Боярская Дума Древней Руси. М., 1994. -570 с.

9. Ключевский В.О. Сказания иностранцев о Московском государстве. М., 1991. -334 с.

10. Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М.,2003.-395 с.

11. Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. М., 1991.-621 с.

12. Ключевский В.О. История России. Статьи. М., 2003. - 463 с.

13. Ключевский В.О. История сословий в России: Полный курс лекций. Минск,2004.-208 с.

14. Ключевский В.О. О нравственности и русской культуре. М., 2006. - 301 с.

15. Ключевский В.О. Отзывы и ответы: Третий сборник статей. М., 1914.

16. Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 1968.

17. Ключевский В.О. Неопубликованные произведения. М., 1983.

18. Ключевский В.О. Церковь по отношению к умственному развитию древней Руси: Разбор сочинения А. Щапова // Он же. Отзывы и ответы: Третий сборник статей. Пг., 1918.

19. Ключевский В.О. Псковские споры // Он же. Опыты и исследования: Первый сборник статей. Пг., 1918. С. 34.

20. Бердяев Н.А. Алексей Степанович Хомяков. Томск, 1996.

21. Бердяев Н.А. Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н.М. Михайловском. СПб., 1901.

22. Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990.

23. Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и искусства. В 2-х т. Т. 1. - М., Искусство, 1994. - 542 с.

24. Бердяев Н.А. Смысл истории. Новое средневековье. М., 2002. - 448 с.

25. Бердяев Н.А. Я и мир объектов // Философия свободного духа. М., 1994.

26. Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990.

27. Бердяев Н.А. О человеке, его свободе и духовности. Избр. труды. М., 1999.

28. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.,: Наука, 1990. - 224 с.

29. Бокль П. Способы изучения истории // Отечественные записки. 1861. Т. 134, N 1-2.

30. Булгаков С.Н. Основные проблемы теории прогресса // Соч.: В 2 т. М., 1993.

31. Булгаков С.Н. Философия хозяйства // Соч.: В 2 т. М., 1993. Т. 1.

32. Булгаков С.Н Апокалиптика и социализм // Соч.: В 2 т. М., 1993. Т. 1.

33. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. Из глубины. Сборник статей о русской революции. М., 1991.

34. Виппер Р.Ю. Очерки теории исторического познания. М., 1911.

35. Виппер Р.Ю. Две интеллигенции и другие очерки. М., 1912.

36. Виппер Р.Ю. Кризис исторической науки. Казань, 1921.

37. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. СПб., 2005.

38. Герье А.И. Очерк развития исторической науки. М., 1866.

39. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб., 1995.

40. Зиммель Г. Проблемы философии истории. М., 1898.

41. Лекции Т.Н. Грановского по истории средневековья. М., 1961.

42. Кавелин К.Д. Взгляд на юридический быт древней России // Кавелин К.Д. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. М., 1989.

43. Кавелин К.Д. Краткий взгляд на русскую историю // Кавелин К.Д. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. М., 1989.

44. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России. М., 1991.

45. Кареев Н.И. Историческое миросозерцание Грановского. СПб., 1896.

46. Кареев Н.И. Собрание сочинений в 3-х томах. Том 2. Философия истории в русской литературе. СПб., 1912.

47. Кареев Н.И. Основы русской социологии. СПб., 1996.

48. Кареев Н.И. Основные вопросы философии истории. СПб., 1887. Т. 1,2.

49. Кареев Н.И. Философия, история и теория прогресса // Кареев Н. Историко-философские и социологические этюды. СПб., 1899.

50. Кареев Н.И Теория исторического знания. СПб., 1913.

51. Кареев Н.И Историология: теория исторического процесса. Пг., 1915.

52. Кареев Н.И. Историка (Теория исторического знания). Пг., 1916.231 с.

53. Карсавин Л.П. Введение в историю: теория истории. Пг., 1920.

54. Карсавин Л.П. Философия истории. СПб., 1993. 351 с.

55. Карсавин Л.П. Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М., 1993.

56. Лавров П.Л. Исторические письма // Избр. произв. Философия и социология. М., 1965. Т.2.

57. Лаппо-Данилевский А.С. Методология истории. СПб., 1910. Ч. 1.

58. Лаппо-Данилевский А.С. Методология истории. СПб., 1913. Ч. 2.

59. Лаппо-Данилевский А.С. Методология истории. (Посмерт. изд.). Пг., 1923.

60. Лаппо-Данилевский А.С Идея государства и главнейшие моменты ея развития в России со времен смуты и до эпохи преобразований. // Голос минувшего. 1914. № 14.

61. Лаппо-Данилевский А.С. Очерк развития русской историографии // Русский исторический журнал. Книга 6.1920.

62. Лаппо-Данилевский А.С. История русской общественной мысли и культуры XVII -XVIII вв. М., 1990.

63. Леонтьев К.Н. Византизм и славянство // Константин Леонтьев. Избранное. М., 1993.

64. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. М., 1995.

65. Соловьев С.М. Избранные труды. Записки. М., 1983.

66. Плеханов Г.В. К вопросу о развитии монистического взгляда на историю // Плеханов Г.В. Избр. фил. произв.:В 5 т.М., 1956.

67. Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч.: В 18 кн. М., 1988 -1995. Т. 13, гл. 1. Кн. VII.

68. Соловьев С.М. Публичные чтения о Петере Великом. М., 1984.

69. Сорокин П.А. Категория «должного» и ее применимость к изучению социологических явлений // Юридический вестник. М., 1917. Кн. XVII.

70. Стасюлевич М. Философия истории в ее главнейших системах. СПб., 1908.

71. Федотов Г.П. Святые Древней Руси. М., 1990. 269 с.

72. Федотов Г.П. Стихи духовные (Русская народная вера по духовным стихам). М., 1991.-192 с.

73. Федотов Г.П. Святой Филипп Митрополит Московский. М., 1991. 128 с.

74. Федотов Г.П. О святости, интеллигенции и большевизме: Избранные статьи. -СПб, 1994.-152 с.

75. Федотов Г.П. Судьба и грехи России: В 2 т. Избранные статьи по философии русской истории и культуры. СПб., 1991. Т. 1. 352 с.

76. Философия истории в России. Хрестоматия. Состав. Г.К. Овчинников. М., Логос, 1996.-272 с.

77. Франк C.J1. Очерк методологии общественных наук. М., 1922.

78. Франк СЛ. Духовные основы общества. М., 1992.

79. Чичерин Б.Н. Несколько современных вопросов. М., 1862.

80. Чичерин Б.Н. Наука и религия. М., 1901.1.. Литература

81. Абрамов А.И. Русское духовно-академическое философствование как феномен русской философской культуры // Он же. Сборник трудов по истории русской философии. М., Кругъ, 2005, - С. 31 - 118.

82. Абрамов А.И. Обоснование метафизики в русском консервативном гегельянстве (К характеристике философских взглядов Б.Н. Чичерина) //Он же. Сборник трудов по истории русской философии. М., Кругъ, 2005. - С. 405 - 428.

83. Абрамов А.И. Философское творчество П.Д. Юркевича и его влияние на развитие русской философской мысли конца XIX начала XX веков.// Он же. Сборник трудов по истории русской философии. - М., Кругъ, 2005. - С. 471 - 482.

84. Абрамов А.И. Опыт антропологического прочтения полемического трактата П.Д. Юркевича «Из науки о человеческом духе».// Он же. Сборник трудов по истории русской философии. М., Кругъ, 2005. - С. 482. - 496.

85. Абрамов А.И. Проблемы реализма, метафизики и платонизма в творчестве П.Д. Юркевича //Он же. Сборник трудов по истории русской философии. М., Кругъ, 2005.-С. 496-506.

86. Абрамов А.И. Сборник трудов по истории русской философии. М., Кругъ, 2005. -544 с.

87. Акулинин В.Н. Философия всеединства. От B.C. Соловьева к П.А. Флоренскому. Новосибирск, 1990.

88. Алексеев Н.Н. Евразийцы и государство // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М., 1993.

89. Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа (XVIII первая половина XIX в.). М., 1985.

90. Арон Р. Избранное: введение в философию истории. М.: ПЕР СЭ; СПб: Университетская книга, 2000. 543 с.

91. Артемьева Т.В. Идея истории в России XVIII века // Философский век. Альманах. Вып. 4. СПб., 1998.

92. Артемьева Т.В. Русская историософия XVIII СПб.: 1996.112 с.

93. Анкерсмит Ф. История и тропология: взлет и падение метафоры. М.: Прогресс-Традиция, 2003.496 с.

94. Антощенко А.В. Ключевский о церковном расколе в России XVII века (Построение исторического нарратива) // В.О. Ключевский и проблемы российской провинциальной культуры и историографии: материалы науч. конф. М., : Наука, 2005.Кн. 1.-С. 167-192.

95. Асиновская С.А. Из истории передовых идей в русской медиевистике: Т.Н. Грановский. М., 1955.

96. Бицилли П.М. Два лика евразийства // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М., 1993.

97. Бажов С.И. Философия истории Н.Я. Данилевского. М., 1997.

98. Бенедиктов Н.А., Пушкин С.Н., Шапошников Л.Е., Шаталин Е.Н. Философия истории в России XIX век. Нижний Новгород, 1994.

99. Барт Р. Дискурс истории // Р. Барт. Система моды. Статьи по семиотике культуры. -М.: Издательство им. Сабашниковых, 2004. С. 427-441.

100. Барышникова J1.H. Некоторые аспекты методологической концепции А.С. Лаппо-Данилевского // Историческая наука и методология истории в России XX века. -СПб.: 2003.-С. 215-217.

101. Блок М. Апология истории, или Ремесло историка: Пер. с фр. М., 1986.254 с.

102. Благова Т.И. Родоначальники славянофильства. А.С. Хомяков и И.В. Киреевский. М., 1995.

103. Бузескул В.П. Всеобщая история и ее представители в России в XIX и начале XX века. Ч. 1.Л., 1929.

104. Бойцов М.А. Вперед, к Геродоту! // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. -М.: Изд-во РГГУ, 1999. С. 17-41.

105. Болингброк. Письма об изучении и пользе истории: Пер с англ. М., 1978.

106. Бубнов Н.М Пособие по методологии истории. Киев, 1911.

107. Бэн А. Логика общественных наук. М., 1882.

108. В.О. Ключевский и проблемы российской провинциальной культуры и историографии: материалы науч. конф. М.,: Наука, 2005. Кн.1.477 с.

109. В.О. Ключевский и проблемы российской провинциальной культуры и историографии: материалы науч. конф. -М.,: Наука, 2005. Кн.2. 279 с.

110. Вжозек В. Историография как игра метафор: судьба новой исторической науки // Одиссей: Человек в истории. Культурно-антропологическая история сегодня. М.: Наука, 1991. С. 60-74.

111. Вжозек В. Метафора как эпистемологическая категория // Одиссей: Человек в истории. Картина мира в народном и ученом сознании. М.: Наука, 1994. С. 257 -264.

112. Гадамер Х-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М.: Прогресс, 1988. 704 с.

113. Гайденко П.П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века. М., 2001.

114. Гегель Г. В. - Ф. Лекции по философии истории. СПб., 1993.479 с.

115. Гемпель К.Г. Функция общих законов в истории // К.Г. Гемпель. Логика объяснения. М.: Дом интеллектуальной книги. Русское феноменологическое общество, 1998. С. 16-31.

116. Гердер И.Г. Идеи философии истории человечества. М., 1977. 703 с.

117. Гнатюк О.Л. Русская политическая мысль начала XX века. Н.И. Кареев, П.Б. Струве, И. А. Ильин, СПб., 1994.

118. Голосенко И.А. Козловский В.В. История русской социологии. М., 1995.

119. Громов М.Н., Козлов Н.С. Русская философская мысль X -XVII веков. М., 1990.

120. Данто А. Аналитическая философия истории. М.: Идея-Пресс, 2002.292 с.

121. Губин В.Д., Стрелков В.И. Власть истории. Очерки по истории философии истории М., Изд-во РГГУ, 2007.

122. Дидоренко С.А. Метафизика одного всеединства. М., 1999.

123. Дудинская Е.А. Славянофилы в общественной борьбе. М., 1983.

124. Дудинская Е.А. Славянофилы в пореформенной России. М., 1994.

125. Дорошенко Н.М. Философия и методология истории в России (конец XIX XX века).-СПб.: 1997.-180 с.

126. Дорошенко Н.М. А.С. Лаппо-Данилевский основоположник российской методологии истории // Историческая наука и методология истории в России XX века. -СПб.: 2003.-С. 217-226.

127. Евлампиев И.И. История русской метафизики в XIX XX веках. Русская философия в поисках абсолюта. Ч. I - II. СПб., 2000.

128. Евразийство (Формулировка 1927 г.) // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М., 1993.

129. Евразийство: за и против, вчера и сегодня // Вопр. филос. 1995. №6.

130. Ершов Ю.Г. Лекция 14. Проблема смысла истории // Двадцать лекций по философии: учебное пособие / А.В. Грибакин, Ю.Г. Ершов, В.Е. Кемеров и др. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2001. С. 275 - 306.

131. Замалеев А.Ф. Философская мысль в средневековой Руси (XI XVI вв). Л., 1987.

132. Замалеев А.Ф. Курс истории русской философии. М., 1995.

133. Замалеев А.Ф., Осипов И.Д. Русская политология: обзор основных направлений. СПб., 1994.

134. Зверева Г.И. Реальность и исторический нарратив: проблемы саморефлексии новой интеллектуальной истории // Одиссей: Человек в истории. -М.: Coda, 1996. С. 11-24.

135. Зеньковский В.В. История русской философии. В 2 томах. (в 4 частях).Л., 1991. Т. 1.4. 1.-222 с. Т. 1.4. 2.-280с.Т. 2.4.1.-256с.Т. 2.4. 2.-270с.

136. Зернов Н. Русское религиозное возрождение XX века. Париж, 1991.

137. Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. Париж, 1990.

138. Зибель Г. О законах исторического знания. М., 1867.

139. Зимин А.А. Архив В.О. Ключевского // Записки ОР ГБЛ. М., 1951. Вып. 12.

140. Золотарев В.П. Историческая концепция Н.И. Карамзина. Содержание и эволюция. Л., 1988.

141. Золотарев В.П. Договоримся о словах! // Историческая наука и методология истории в России XX века. СПб.: 2003. - С. 19 - 29.

142. Иванов А.Е. Василий Осипович Ключевский: путь к профессуре // В.О. Ключевский и проблемы российской провинциальной культуры и историографии: материалы науч. конф. -М.,: Наука, 2005. Кн.1- С. 224 231.

143. Ивин А.А. Философия истории. -М.: Гардарики, 2000. -528 с.

144. Ивонина О.И. К вопросу об эвристических возможностях христианского историзма // Историческая наука и методология истории в России XX века. СПб.: 2003. -С. 15-19.

145. Иггерс Г. История между наукой и литературой: размышления по поводу историографического подхода Хейдена Уайта // Одиссей: Человек в истории. М.: Наука, 2001. С. 140-154.

146. Иллерицкий В.Е. Сергей Михайлович Соловьев. М., 1980.

147. Иллерицкий В.Е. В.О. Ключевский выдающийся буржуазный историк пореформенного периода // Историография истории СССР. М., 1971.

148. Иллерицкая Н.В. Историко-юридическое направление в русской историографии второй половины XIX века. М., 1998.

149. Интеллигенция. Власть. Народ. Антология. М., 1993.

150. Иконников B.C. Скептическая школа в русской историографии и ее проповедники // Киевские университетские известия. 1871. №8-11.

151. Историография истории России до 1917 г.: М., Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 2003. Т. 1.-384 с.

152. Историография истории России до 1917 г.: М., Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 2003. Т. 2.-384 с.

153. Историческая наука и методология истории в России XX века. СПб.: 2003. - 415 с.

154. Казин А.Л. Последнее царство. Введение в историографию России. СПб., 1996.

155. Каменский З.А. Тимофей Николаевич Грановский. М., 1988.

156. Кантор В.К. «. Есть европейская держава». Россия: трудный путь к цивилизации. Историософские очерки. М., 1997.

157. Карагодин А.И. Философия истории В.О. Ключевского. Саратов, 1976.

158. Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане // Соч.: на немецком и русском языках. Т.1. Трактаты и статьи (1784 1796). М., 1994. С. 78 -123.

159. Керимов В.И. Историософия A.M. Хомякова. М. 1989.

160. Кизеветтер А.А. Исторические очерки. М., 1912.

161. Кизеветтер А.А. Исторические отклики. М., 1915.

162. Киреева Р.А. Изучение отечественной историографии в дореволюционной России с середины XIX века до 1917 года. М., 1985.

163. Киреева Р.А. Василий Осипович Ключевский // Историки России. XVIII XX века. М., 1996.

164. Киреева Р.А. За художником скрывается мыслитель: Василий Осипович Ключевский // Историки России. XVIII XX века. М., 1996. - С. 434.

165. Киреева Р. А. Пушкин как историк глазами Ключевского // В.О. Ключевский и проблемы российской провинциальной культуры и историографии: материалы науч. конф. М.,: Наука, 2005. Кн. 1. - С. 243 - 249.

166. Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. -М.: Наука, 1980.486 с.

167. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры: М., Аспект Пресс,1997. -687 с.

168. Кукарцева М.А. Современная философия истории США. Иваново, Иван. Гос. унт, 1998.215 с.

169. Колосов Н.Е. Как думают историки. М.: Новое Литературное Обозрение, 2001. 236 с.

170. Ланглуа III. И Сеньобос Ш. Введение в изучение истории. СПб., 1899.

171. Лаппо-Данилевский А.С. памяти Ключевского // Вестн. Европы. 1911. Авг. С. 337 -353.

172. Лаппо-Данилевский А.С. Исторические взгляды В.О. Ключевского // В.О. Ключевский: характеристики и воспоминания. М., 1912. С. 100- 116.

173. Лаппо-Данилевский А.С. В.О. Ключевский: Некролог // ИАН. 1911. №13. С. 921 -924.

174. Лапшин И.И. Философия изобретения и изобретение в философии: Введение в историю философии. М., 1999.399 с.

175. Лебедева Е.А. Алексей Степанович Хомяков. СПб., 1897.

176. Левандовский А.А. Время Грановского. У истоков формирования русской интеллигенции. М., 1990.

177. Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии. Двадцатый век. Очерк 4. М., 1996. Т. II.

178. Леонтьева О.Б. Субъективная школа и проблема кризиса позитивизма в русской науке рубежа XIX XX вв. // Историческая наука и методология истории в России XX века. - СПб.: 2003. - С. 261 - 276.

179. Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М., 1990.

180. Абрамов А.И. Лосев Алексей Федорович // Русская философия: Словарь / Под общ. ред.М.А. Маслина. -М:. Республика, 1995. С. 272 - 273.

181. Лосский И.О. История русской философии. М.,

182. Мабли Г. Б. де. Об изучении истории. О том, как писать историю: Пер. с фр. М., 1993.414 с.

183. Малинин А.А. Старое и новое направление в исторической науке. М., 1900.

184. Малинин В.А. История русского утопического социализма. М., 1977.

185. Малинов А.В., Погодин С.Н. Александр Лаппо-Данилевский: историк и философ. СПб., 2001.

186. Малинов А.В. Философия истории в России. СПб., 2001. 192 с.

187. Малинов А.В. Философия истории в России XVIII века. СПб, 240 с.

188. Малинов А.В. «Методология истории» А.С. Лаппо-Данилевского в контексте развития русской философии истории // Историческая наука и методология истории в России XX века. СПб.: 2003. - С. 226 - 236.

189. Медушевский А.Н. История русской социологии. М., 1993.

190. Медушевская О.М. Феноменология культуры: Концепция Лаппо-Данилевского в гуманитарном познании новейшего времени // Исторические записки. М., 1999. Т. 2(120). С. 100-136.

191. Медушевская О.М. Концептуальное единство философии и эмпирической науки // Историческая наука и методология истории в России XX века. СПб.: 2003. - С. 236-247.

192. Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли. М., 1897.

193. Милюков П.Н. Из истории русской интеллигенции. СПб., 1902.

194. Милюков П.Н. В.О.Ключевский // Он же. Очерки истории исторической науки. М., 2002. С. 449 - 450.

195. Милюков П.Н. В.О.Ключевский // В.О.Ключевский: характеристики и воспоминания, М., 1912.-С. 186-187.

196. Мейер Э. Теоретические и методологические вопросы истории. М., 1911.

197. Моно Г. История // Метод в науках. СПб., 1911.

198. Моряков В.И. Из истории эволюции общественно-политических взглядов просветителей конца XVIII века. Рейналь и Радищев. М., 1993.

199. Мощелков Е.Н. Ключевский Василий Осипович // Русская философия: Словарь / Под общ. ред.М.А. Маслина. -М:. Республика, 1995. С. 228-229.

200. Мягков Г.П. «Русская историческая школа» Методологические и идейно-политические позиции. Казань, 1988.

201. Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества. М., 1974.

202. Нечкина М.В. История истории: Некоторые методологические вопросы истории исторической науки // Труды МГИАИ. М, 1974.

203. Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни // Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 1. С 158 -230.

204. Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Евразийский искус // Мир России Евразия: Антология. М., 1995.

205. Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Русская философия истории : Курс лекций. М., Аспект Пресс. 1999.- 399 с.

206. Омельченко Н.А. Политическая мысль русского зарубежья. Очерк истории (1920 -начало 1930-х годов). М., 1997.

207. Оболенский JI.E. Объективный и субъективный методы в социологии и их относительное значение // Спенсер Г. Развитие политических учреждений. СПб., 1882.

208. Освальд Шпенглер и Закат Европы/ Н.А. Бердяев, Я.М. Букшпан, Ф.А. Степун, С.А. Франк. М., 1922.

209. Осипов И.Д. Философия русского либерализма. XIX начала XX века. СПб., 1992.

210. Осипов И.Д. Политическая культурология А.С. Лаппо-Данилевского // Историческая наука и методология истории в России XX века. СПб.: 2003. - С. 247 - 258.

211. Очерк русской философии истории. М., 1996. 313 с.

212. О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.,: Наука, 1990.-528 с.

213. Павлов А.Г. Лаппо-Данилевский // Русская философия: Словарь / Под общ. ред.М.А. Маслина. М:. Республика, 1995. - С. 252 - 253.

214. Перцев В.Н. Новые труды по теории исторической науки // голос минувшего. 1914. Т.4.

215. Перов Ю.В. Историчность и историческая реальность. СПб., 2000

216. Петрушевский Д.М. К вопросу о логическом стиле исторической науки. Пг., 1915.

217. Питинова Т.Г. «Местная история» в специальных курсах В.О. Ключевского // В.О. Ключевский и проблемы российской провинциальной культуры и историографии: материалы науч. конф. М.,: Наука, 2005. Кн. 1. - С. 303 - 310.

218. Погодин С.Н. «Русская школа» историков: Н.И. Кареев,. И.В. Лучицкий, М.М. Ковалевский. СПб., 1997.

219. Покровский С.А. Политические и правовые взгляды С.Е. Десницкого. М., 1955.

220. Попов Н.А Татищев и его время. М., 1861.

221. Попов Н.А. Историко-психологические подходы к исторической портретике В.О. Ключевского // В.О. Ключевский и проблемы российской провинциальной культуры и историографии: материалы науч. конф. -М.,: Наука, 2005. Кн. 1. - С. 326 -340.

222. Пресняков А. Е. В.О. Ключевский (1911-1921) //Рус. ист. жур. 1922. №8. С. 203 -224.

223. Пресняков А.Е. Василий Осипович Ключевский: Очерк характеристики личности и мировоззрения почившего историка. М., 1912.

224. Пустарнаков В.Ф. «Капитал» К. Маркса и философская мысль в России (конец

225. XIX начала XX в.). М., 1974.

226. Пушкин С.Н. Историософия русского консерватизма XIX века. Нижний Новгород.-1998.-252 с.

227. Радлов Э.Л. Владимир Соловьев. Жизнь и учение. СПб., 1913.

228. Рамазанов С.П. Методологические искания отечественной исторической мысли

229. XX века: новации и традиции // Историческая наука и методология истории в России XX века. СПб.: 2003. - С. 29 - 37.

230. Ранке Л. Об эпохах новой истории. М., 1898.

231. Риккерт Г. Границы естественно-научного образования понятий: логическое введение в исторические науки. СПб, 1903.

232. Риккерт Г. Философия истории. СПб., 1908.

233. Рожков Н.А. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики). М., Пг., 1923. Т. 1.

234. Репина Л.П. Вызов постмодернизма и перспективы повой культурной и интеллектуальной истории // Одиссей: Человек в истории. Coda, 1996. С. 25 - 39.

235. Реформы Петра I и судьбы России. М, 1994.

236. Рикер П. Время и рассказ. Т. 1: Интрига и исторический рассказ. М.; СПб.: Университетская книга, 1998.313 с,

237. Ростовцев Е.А. Наследие А.С. Лаппо-Данилевского в отечественной науке //Историческая наука и методология истории в России XX века. СПб.: 2003. - С. 99 -143.

238. Роцинский С. Б. Примирение идей и идея примирения в философии всеединства В.Соловьева. М., 1997.

239. Рубинштейн Н.Л. Русская историография. М., 1941.

240. Румянцева М.Ф. Историческая составляющая бытия культуры // Мир психологии. 2000. №3. С. 73-83.

241. Румянцева М.Ф. Методология истории А.С. Лаппо Данилевского и современные проблемы гуманитарного познания // Вопросы истории. 1999. №8. С. 138 - 146.

242. Румянцева М.Ф. Теория истории. Учебное пособие/ М.Ф. Румянцева. М.: Аспект Пресс, 2002.-319 с.

243. Румянцева М.Ф. Эпистемологическая концепция А.С. Лаппо-Данилевского в контексте европейской философии второй половины XIX начала XX вв. // Историческая наука и методология истории в России XX века. - СПб.: 2003. - С. 258 -261.

244. Русакова О.Ф. Философия и методология истории в XX в.: школы, проблемы, идеи. Екатеринбург: Изд-во УрО РАН, 2000,354 с.

245. Русакова О.Ф. Историософия как отрасль философии истории: предмет и дискурс " // Историческая наука и методология истории в России XX века. СПб.: 2003. - С.37.46.

246. Русская философия. Новые исследования и материалы (проблемы методологии и методики). СПб., 2001.

247. Русская философия: Словарь / Под общ. ред.М.А. Маслина. М:. Республика, 1995.-655 е.

248. Савицкий П.Н. Евразийство // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М., 1993.

249. Сафронов Б.Г. Н.И. Кареев о структуре исторического знания. М., 1995.

250. Сафронов Б.Г. Кареев Николай Иванович // Русская философия: Словарь / Под общ. ред.М.А. Маслина. М:. Республика, 1995. - С. 218 - 219.

251. Сахаров A.M. Историография истории СССР. Досоветский период М., 1978.

252. Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время: в поисках утраченного. М., 1997. 796 с.

253. Семенов Ю.И. Философия истории от истоков до наших дней: Основные проблемы и концепции. М.: Старый сад, 1999,380 с.

254. Сеньобос Ш. Исторический метод в применении к социальным наукам. М., 1902.

255. Сербиненко В.В. Владимир Соловьев: Запад, Восток и Россия. М., 1994.

256. Сербиненко В.В. Оправдание культуры. Творческий выбор Г. Федотова // Вопр. Филос. 1991. №8.

257. Сербиненко В.В. В. Соловьев. М., 1999.

258. Сербиненко В.В. Русская философия: Курс лекций. М.: Омега-Л, 2004.

259. Синицын О.В. Кризис русской буржуазной исторической науки в конце XIX -начале XX века: Неокантианское учение. Казань, 1990.

260. Синицын О.В. Историк среди историков: теоретико-методологические труды // Историческая наука и методология истории в России XX века. СПб.: 2003. - С. 143-148.

261. Синяков С.В. Исследовательские традиции и противоречия познавательной деятельности историка // Историческая наука и методология истории в России XX века. СПб.: 2003. - С. 46 - 59.

262. Скабичевский A.M. Очерки умственного развития нашего общества 1825 1860. СПб., 1898.

263. Сладкевич Н.Г. очерки истории общественной мысли России в конце 50-х начале 60-х годов XIX века. Д., 1962.

264. Смирнов И.П. Новый историзм как момент истории. (По поводу статьи A.M. Эт-кинда «Новый историзм, русская версия».) // НЛО, 2001. № 47. С. 41 71.

265. Смирнов И.П. От марксизма к идеализму (М.И. Туган-Барановский, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев). М., 1995.

266. Социологическая мысль в России: Очерки истории немарксистской социологии последней трети XIX начала XX века. Л., 1978.

267. Социология истории Николая Кареева: Межвузовский сборник. СПб., 2000.

268. Сыров В.Н. Введение в философию истории: Своеобразие исторической мысли. -М.: Водолей Published, 2006. 248 с. Тош Дж. Стремление к истине: Как овладеть мастерством историка: Пер. с англ. М., 2000. Гл. 8. История и социальная теория. С. 185-218.

269. Тойнби А. Дж. Постижение истории: Сб.: Пер. с англ. М., 1991. 736 с.

270. Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории: Сб.: Пер. с англ. М.; СПб., 1995. 478 с.

271. Трельч Э. Историзм и его проблемы: Логическая проблема философии истории. М., 1994. Гл. III Понятие исторического развития и универсальная история. С. 193 -598.

272. Трибунский П.А. Труды В.О. Ключевского по русской истории в оценке П.Н. Милюкова // Отечественная история: Люди. События. Мысль: Сб. науч. Тр. Рязань, 2001.

273. Трибунский П.А. П.Н. Милюков о петербургской исторической школе // История дореволюционной России: Мысль, События, Люди: Сб. науч. тр. Рязань, 2001. Вып. 1.

274. Трибунский П.А. «Школа Ключевского» в оценке П.Н. Милюкова // В.О. Ключевский и проблемы российской провинциальной культуры и историографии: материалы науч. конф. -М.,: Наука, 2005. Кн. 1.- С.399 404.

275. Трубецкой С.Н. Общеевразийский национализм // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М., 1993.

276. Уайт X. Ответ Иггерсу // Одиссей: Человек в истории. М.: Наука, 2001. С. 155 -161.

277. Уайт X. Метаистория: историческое воображение в Европе XIX в. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2002. 528 с.

278. Уваров П.Ю. Думают ли историки? А если думают, то зачем? // Одиссей: Человек в истории. М.: Наука, 2003. С. 303 - 331.

279. Ульяновский В.И. В.О. Ключевский и B.C. Иконников: К истории одного научного спора // В.О. Ключевский и проблемы российской провинциальной культуры и историографии: материалы науч. конф. -М.,: Наука, 2005. Кп. 1.-С. 414-441.

280. Успенский Б А. Этюды о русской истории. СПб: Азбука, 2002. - 480 с.

281. Февр JI. От Шпепглера к Тойнби // Февр JT. Бои за историю. М., 19912. С. 72 96.

282. Федоров М.Г. Русская прогрессивная мысль XIX века от географического детерминизма к историческому материализму. Новосибирск, 1972.

283. Филимонов В.А. Н.И. Кареев о соотношении объективного и субъективного в дискурсивной практике историка: эпистемологический аспект // Историческая наука и методология истории в России XX века. СПб.: 2003. - С. 344 - 354.

284. Философия истории: Антология. М. 1994.-351 с.

285. Филюшкин А.И. Произошла ли методологическая революция в современной российской историческй науке? // Историческая наука и методология истории в России XX века. СПб.: 2003. - С. 59 - 69.

286. Флоровский Г.В. Евразийский соблазн // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М., 1993.

287. Фриман Э. Методы изучения истории. М., 1893.

288. Фуко М. Порядок дискурса // М. Фуко. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М.: Касталь, 1994. С. 49 - 96.

289. Фукуяма Ф. Конец истории // ВФ. 1990. №3. С. 134 148.

290. Хвостов М.М. К вопросу о задачах истории // Сб. статей, посвященных В.О. Ключевскому его учениками, друзьями и почитателями ко дню тридцатилетия в Московском университете. М., 1909.

291. Хвостов М.М. Лекции по методологии и философии истории. Казань, 1913.

292. Хвостов В.М. Плюралистическое миропонимание // Вопросы философии и психологии. 1911. Кн. 4.

293. Хвостов В.М. Теория исторического процесса: очерки по философии и методологии истории. М., 1911.

294. Хвостов В.М. Исторические мировоззрения В.О. Ключевского. М., 1910.

295. Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. СПб., 1994.

296. Хмылев Л.Н. Проблемы методологии истории в русской буржуазной историографии конца XIX начала XX века. Томск, 1978.

297. Хмылев Л.Н. Проблемы методологии истории в русской историографии в период империализма. Л., 1986.

298. Цамутали А.Н. Борьба течений в русской историографии во второй половине XIX века. Л., 1977.

299. Цамутали А.Н. Борьба направлений в русской историографии в период империализма. Л., 1986.

300. Цамутали А.Н. В.О. Ключевский и петербургские историки // Ключевский: Сб. материалов. Пенза, 1995. Вып. 1. С. 282-289.

301. Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века. М., 1986.

302. Черепнин Л.В. Отечественные историки XVIII XX вв. М., 1984.

303. Черепнин Л.В. В.О. Ключевский. // Очерки истории исторической науки в СССР. М., 1960. Т. 2.

304. Черепнин Л.В. Неопубликованный доклад «В.О. Ключевский как источниковед» / подгот. Л.И. Шохин // АЕ за 1980 год. М„ 1981. С. 333 - 334.

305. Чирков С.В. В.О. Ключевский и развитие отечественной историографии в конце XIX начале XX века // В.О. Ключевский и проблемы российской провинциальной культуры и историографии: материалы науч. конф. - М.,: Наука, 2005. Кн.1.-С. 10-156.

306. Шартье Р. Интеллектуальная история и история ментальностей: двойная переоценка // НЛО. 2004. № 66. С. 17 47.

307. Шапиро А.Л. Русская историография с древнейших времен до 1917 года. СПб., 1993.

308. Шатин Ю. Исторический нарратив и мифология XX столетия // Критика и семиотика. 2002. Вып. 5. С. 100 108.

309. Шаханов А.Н. Русская историческая наука второй половины XIX начала XX века. Московский и Петербургский университеты. М., 2003.

310. Шидер Т. Возможности и границы сравнительного метода в исторических науках // Философия и методология истории: Сб. ст. М., 1991. С. 72 96.

311. Шиллер И.Ф. В чем состоит изучение мировой истории и какова цель этого изучения // Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1937. Т. VII. Исторические работы. С. 593 612.

312. Шмидт С.О. К читателю // Ключевский: Сб. материалов. Пенза, 1995. Вып. 1. С. 4.

313. Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории: Пер. с нем. Т.1 -2. М., 1993.

314. Шокарев С.Ю. Воспоминаия С.Б. Веселовского о В.О. Ключевском и Д.Я. Самоквасове // В.О. Ключевский и проблемы российской провинциальной культуры и историографии: материалы науч. конф. -М.,: Наука, 2005. Кн. 1.-С. 441 -446.

315. Шпет Г.Г. История как проблема логики: критические и методологические исследования. Ч. 1. Материалы. М., 1916.

316. Щербень Н.Н. В.О. Ключевский о Смуте // Отечественная история. 1997. №3 4.

317. Щепкин Е.Н. Вопросы методологии истории // Летопись историко-филолог. Общества при Новороссийском ун-те. 1905. Вып. XII.

318. Элиаде М. Миф о вечном возвращении // М. Элиаде. Космос и история. М.: Прогресс, 1987. С. 27-144.

319. Эрн В.Ф. Методы исторического исследования и книга Гарнака «Сущность христианства» // Эрн В.Ф. Соч. М., 1991. С. 245 264.

320. Эткинд А. Новый историзм. Русская версия // НЛО. 2001. №4. С. 7 40.

321. Ясперс К. Истоки истории и ее цель // смысл и назначение истории: Пер. с нем. М., 1991. С. 27-286.