автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Философия как "большая политика"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Каплун, Виктор Львович

Введение.

Глава 1. Социально-философский «европейский проект» Ф. Ницше и античная философская культура.

§1. Миросозерцание Ницше и античная философская традиция.

§2. Философские оппоненты Ницше: Сократ и Платон.

§3. Философия Платона и трансформация традиции аристократической Пайдейи эпохи классического полиса.

§4. «Европейский проект» Ницше в его связи с философией

Платона.

§5. Тексты Ницше и античные философские тексты: проблема интерпретации.

Глава 2. Проблема воспитания в социально-философском проекте Ф.

Ницше.

§1. «Ессе homo»: интерпретативный горизонт.

§2. Основная формула философии Ницше.

§3. Избирательность социально-философской педагогики Ницше.

§4. Проблема единства в философии Ницше.

§5. Этико-политические особенности социально-философской педагогики Ницше.

§6. Еще раз о функции книги «Ессе homo» внутри общего философского проекта Ницше.

Глава 3. Эволюция социально-философского проекта Ницше романтико-идеалистическая стадия).

§1. Отношение Ницше к метафизике Шопенгауэра и к философскому проекту Платона.

§2. Начало академической карьеры Ницше: призыв к реформе немецкой культуры через реформу немецкой классической филологии и немецкого классического образования.

§3. «Рождение трагедии». Проект «отдавшийся музыке Сократ».

§4. «О будущем наших образовательных учреждений». Опыт педагогической рефлексии и основной вопрос философии.

§5. Первое и второе Несвоевременные размышления.

Неоромантическая установка.

§6. О соотношении формул: «познай самого себя», «добродетель есть знание», «стань тем, кто ты есть» и соответствующих методов философской жизни.

§7. Отказ Ницше от попыток реформы классической филологии и конец проекта «Отдавшийся музыке Сократ».

Глава 4. Сатир как политический воспитатель: "мотивы платоновского диалога «Пир» в философии Ницше.

§1. Платоновская реформа классической аристократической

Пайдейи и ее влияние на последующее развитие западной философии. Диалог «Пир».

§2. Мотивы платоновского «Пира» в философии Ницше.

2.1. Общие замечания.

2.2. «Шопенгауэр как воспитатель»: платоновская 133 педагогическая метафора восхождения по ступеням познания и структурно-функциональные особенности текста Ницше.

2.3. Этика и эпистемология: понятие мудрости и генеалогия как 140 метод философско-исторического познания.

2.4. Тексты как «школа». Греческая «трагическая» Пайдейя 144 Ницше против церковно-христианского и пост-христианского воспитания в Европе «завтрашнего дня».

§3. «Большая политика» Ф. Ницше.

Введение диссертации2001 год, автореферат по философии, Каплун, Виктор Львович

Актуальность темы. Хорошо известно, насколько сильное и во многом парадоксальное влияние оказала философия Ницше на русскую культуру начала XX века. К философии Ницше апеллировали многие выдающиеся представители русского религиозно-философского ренессанса, духовные лидеры русского символизма, деятели революционного движения, ученые, писатели, моралисты и даже сочинители бульварных романов. В советское время имя Ницше фактически находилось под запретом, и лишь в последние годы начался новый лавинообразный подъем интереса к его творчеству, сопровождающийся многочисленными переизданиями книг Ницше в старых и новых переводах. Тем не менее, ощущается явный дефицит работ, посвященных Ницше, в которых его философия рассматривалась бы на основе сделанного в последние десятилетия (после 2-й мировой войны) в европейском и американском ницшеведении, а также с учетом современных авторитетных течений в европейской философской и социально-политической мысли, испытавших в той или иной форме влияние философии Ницше. Большинство появляющихся на русском языке работ о философии Ницше либо ограничиваются уже ставшей традиционной проблематикой - влияние философии Ницше на русскую культуру «серебряного века» - представляющей в настоящий момент скорее историко-культурный интерес, либо, даже пытаясь предложить новые, более современные интерпретации философии Ницше или ее отдельных положений - в том числе, и тех, что оказываются наиболее важными для социальной и политической теории, - опираются при этом на во многом устаревшие исследовательские парадигмы (в частности, связанные с традицией русского философского идеализма начала XX века). В результате, несмотря на явный интерес к творчеству Ницше в современной России, современной российской философской и социально-политической мысли не удается предложить новых подходов к его философскому наследию. Философия Ницше по-прежнему остается в России либо источником вульгарно-политических экстремистских лозунгов и идеологем, либо объектом чисто теоретического историко-культурного исследования, имеющего сугубо узкопрофессиональный интерес, либо еще одним способом подчеркнуть некую принципиальную экзистенциальную особость российской духовной традиции для чего предпринимаются все новые попытки интерпретировать философию Ницше в русле традиции русской религиозной философии начала XX века). На деле такие подходы к философии Ницше ведут лишь к консервации провинциализма современной российской мысли. Если в Европе философия Ницше превратилась в последние десятилетия в мощный стимул философской мысли и источник новых исследовательских парадигм в социальной и политической теории (в частности, благодаря своеобразному ницшеанскому ренессансу во Франции в 1960-80-е годы и работе итальянских исследователей Дж. Колли и М. Монтинари, их коллег и учеников), то в России соответствующую работу еще предстоит проделать. Именно благодаря такому традиционно важному для русской культуры автору, как Ницше, философия и социальные науки в России могли бы вступить в плодотворный диалог с современной европейской философской и социально-политической мыслью. Это особенно актуально в связи с интенсивно идущим в последние годы процессом интеграции Европы, ибо Ницше, определивший свое собственное гражданство словосочетанием «добрый европеец», сделал одной из центральных проблем своей философии именно эту проблему единой Европы будущего, которую он понимал как проблему, в первую очередь, европейского измерения мысли и ее носителя - европейского человека, гражданина Европы «завтрашнего дня».

Степень изученности проблемы. Существует огромное количество работ, посвященных тем или иным аспектам философии Ницше (в частности, составленная Ю. Синеокой библиография работ о философии Ницше, вышедших в России с 1892 по 1998 г.г., содержит 338 наименований, а составленная Н. Мотрошиловой далеко не полная библиография зарубежной литературы о Ницше только за два года (1997-1998) насчитывает 69 наименований - обе библиографии включены в сборник статей «Ф. Ницше и философия в России»1); тем не менее, социальная и политическая философия Ницше в ее связи с античной этико-политической мыслью и античной традицией философствования редко становится темой отдельного рассмотрения. В современной отечественной литературе можно указать лишь на работы, имеющие скорее косвенное отношение к нашей теме. Из работ, включенных в упомянутый выше сборник, отметим статью А. Лавровой «Философия языка Ф. Ницше: вызов традиции?», в которой рассматривается связь ницшевской философии языка с традицией античного и западноевропейского, в частности, германоязычного языкознания, статью В. Визгина «Философия Ницше в сумерках нашего сегодня», посвященную дионисийскому аспекту творчества Ницше и статью Н. Мотрошиловой ««По ту сторону добра и зла» как философская драма», в которой рассматриваются некоторые особенности философского языка Ницше. К. Свасьян во вступительной статье к подготовленному им собранию сочинений Ницше и в комментариях к вошедшим в это собрание произведениям предлагает общую интерпретацию творчества Ницше (существенно отличающуюся от интерпретации, предлагаемой нами в данной работе), где творчество Ницше рассматривается как философия «надевшего маску» и «оговорившего себя» христианского романтика; такая интерпретация отсылает, с нашей точки зрения к традиционной рецепции философии Ницше русской философией начала XX

2 3 века . В работе В. Подороги «На высоте Энгадина: Фридрих Ницше» рассматривается важный для нашей темы вопрос о риторических стратегиях и техниках воздействия на читателя, которые Ницше применяет в своих текстах с целью изменения читательской способности суждения и критической оценки. Во многом не потерявший научной актуальности анализ творчества Ницше как наследника и продолжателя античной культуры (в том числе, античной политической культуры) проделан в статье одного из крупнейших российских филологов-классиков начала XX века Ф. Зелинского «Фридрих Ницше и античность»4. Здесь же содержится важное для нашей темы рассмотрение эволюции отношений Ницше с германоязычной академической средой в период его профессуры в Базеле. Существенный интерес для нашей темы представляет полемика в среде филологов-классиков, разгоревшаяся после выхода из печати первой книги Ницше «Рождение трагедии из духа музыки». Материалы

1 Фридрих Ницше и философия в России / Под ред. Н. Мотрошиловой и Ю. Синеокой. СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 1999.

2 См.: Ф. Ницше. Сочинения. В 2-х т. / Под ред. К. Свасьяна. М.: Мысль, 1990. В. Подорога. На высоте Энгадина: Фридрих Ницше // В. Подорога. Выражение и смысл. М.: Ас! Маг§шет, 1995, С. 141-245.

4 Ф. Зелинский. Фридрих Ницше и античность // Ф. Ницше. Полное собрание сочинений в 9 т. Т. 1 / Под ред. Ф. Зелинского. М.: Московское книгоиздательство, 1912, С. УП-ХХХ1Х. полемики вошли в сборник под общим названием «Рождение трагедии»5. А. Россиус во введении к сборнику6 обсуждает характер полемики и ее значение для последующего развития классической филологии и, шире, гуманитарных и социальных наук.

В работе П. Адо «Что такое античная философия»7 рассматривается ряд важных аспектов философии Ницше (в том числе, педагогический и социально-политический аспекты), позволяющих говорить о Ницше как о продолжателе традиции античной философии. В статье того же автора «Фигура Сократа»8 обсуждаются некоторые важные для нашей темы параллели между образом Сократа из диалогов Платона и фигурой Заратустры из текстов Ницше. В работах Дж. Колли «Заметки о Ницше»9 и М. Монтинари ««Воля к власти» не существует»10 содержится подробный историко-филологический анализ текстуального наследия Ницше. Авторы, являющиеся составителями и комментаторами наиболее авторитетного на сегодняшний день собрания сочинений Ницше, показывают, что прочтение текстуального наследия Ницше с помощью инструментов исторической и филологической критики должно быть предусловием любой философской интерпретации его творчества. В статьях М. Монтинари показывается, в частности, что приписываемая Ницше книга «Воля к власти» никогда не существовала как отдельное произведение и представляет собой посмертную издательскую компиляцию (структура которой, к тому же, варьировалась от издания к изданию). Эта компиляция вместе с другими результатами деятельности «Ницше-Архива» под руководством сестры философа Е. Ферстер-Ницше привели к значительным фальсификациям текстуального наследия Ницше и искажению общего образа его философии. В статье Паоло Д'Иорио «История «воль к власти»»11 рассматривается история публикаций этой никогда не существовавшей книги Ницше.

5 Ф. Ницше. Рождение трагедии / Под общ. ред. А. Россиуса. Перевод А. Михайлова. M.: Ad Marginem, 2001.

6 Там же, с. 13-46.

7 П. Адо. Что такое античная философия, М.: Издательство гуманитарной литературы, 1999.

8 P. Hadot. La figure de Socrate//P. Hadot. Exercices spirituels et philosophie antique. Paris, Institut d'Etudes Augustiniennes, 3-е éd., 1993.

9 G. Colli. Ecrits sur Nietzsche. Paris, Editions de l'éclat, 1996.

10 M. Montinari. «La Volonté de puissance» n'existe pas. Paris, Editions de l'éclat, 1996.

11 P. D'Iorio. Les Volontés de puissance //M. Montinari. «La Volonté de puissance» n'existe pas. Paris, Editions de l'éclat, 1996, p. 119-160.

В монографии Ж. Делеза «Ницше и философия»12 рассматривается концептуальный аппарат философии Ницше в сопоставлении с концептуальным аппаратом предшествующей философской традиции (в частности, с критической философией Канта). В статье М. Фуко «Ницше, генеалогия,

13 история» анализируется разработанный Ницше так называемый «генеалогический» метод философско-исторического анализа социальной реальности в его оппозиции к традиционным методам исторической науки и других социальных наук и, конкретно, к «платоновским» модальностям в методологии современной «идеологизированной» науки.

В качестве примера применения разработанного Ницше (и развитого М. Фуко) «генеалогического» метода для анализа современных обществ можно привести монографию О. Хархордина «Коллектив и личность в России»14, в которой рассматривается ряд педагогических принципов и повседневных практик формирования субъективности, ставших после Октябрьской революции основой строительства нарождавшегося советского общества и показывается их генеалогическая связь с православными практиками субъективации, существовавшими в дореволюционной России.

В работе Ж.-П. Фая «Подлинный Ницше»15 обсуждается история написания и содержание ряда фрагментов Ницше, посвященных «добрым европейцам», и ницшевское понятие единой «Европы завтрашнего дня». В статье Ж. Мерлио «Идея доброго европейца»16 с опорой на ницшевские понятия «доброго европейца» и «Европы завтрашнего дня» показывается, что в политическом отношении философия Ницше представляет собой протест против любых форм национализма и тоталитаризма и указывается на причины, по которым отдельные положения его философии были впоследствии использованы в целях, прямо противоположных тем, которые ставил перед собой сам Ницше.

12 G. Deleuze. Nietzsche et la philosophie. Paris, P.U.F., 1962.

13 M. Foucault. Nietzsche, la généalogie, l'histoire//M. Foucault. Dits et ecries, t. II, pp. 136-156 (выполненный нами русский перевод : M. Фуко. Ницше, генеалогия, история // СТУПЕНИ, 2000, № 1 (11), С. 103-121).

14 О. Kharkhordin. The Collective and the Individual in Russia. Berkeley: University of California Press, 1999.

15 J. P. Faye. Le vrai Nietzsche. Paris, Hermann, 1998.

16 G. Merlio. L'idée du «bon Européen» //Nietzsche. MAGAZINE LITTERAIRE, Janvier 2000, № 383, p. 70-71.

В статье Ф. Рено «Ницшеанство: Ницше и ницшеанство во французской философии XX века»17 рассматривается важная в контексте нашей работы тема влияния философии Ницше на философскую, социально-политическую и этическую мысль во Франции в 1960-80-е г.г.

Среди работ американских авторов отметим монографии представителей так называемого «левого крыла» американского ницшеведения. В монографии А.

1 X

Нехамаса «Ницше: жизнь как литература» философия Ницше рассматривается не как теория, но как попытка «философской жизни», понятой как художественное произведение, подчиненное определенным критериям стиля. В работе Т. Стронга «Фридрих Ницше и политика трансфигурации»19 анализируется ряд фундаментальных особенностей ницшевской философии воспитания, имеющих большое значение для современной социальной и политической теории и теории демократии. В книге Л. Тиле «Фридрих Ницше и лл политика души: очерк героического индивидуализма» философия Ницше анализируется как особого рода социальное действие, как попытка политики на уровне субъекта, а также проводится ряд важных параллелей между политико-воспитательными концепциями Платона и социально-политическими составляющими ницшевской философии субъекта.

Наконец, упомянем две собственных работы автора - статью «Возможные миры: грамматика и политика»21, в которой анализируются социальнополитические аспекты философии языка Ницше в сопоставлении с философией

Л. Витгенштейна и философией М. Фуко, и работу «понятие традиции и

22 большая политика» Ф. Ницше» , в которой сделана попытка строго концептуализировать ницшевское понятие «большой политики» и показать, что оно имеет в виду совокупность действий, преследующих целью трансформацию

17 F. Raynaud. Nietzschéisme: Nietzsche et le nietzschéisme dans la philosophie française au XX-e s. // Dictionnaire d'éthique et de philosophie morale/Sous la direction de M. Canto-Sperber. Paris, P.U.F., 1996, pp. 1037-1043.

18 A. Nehamas. Life as Literature. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1985.

19 T. Strong. Friedrich Nietzsche and the Politics of Transfiguration. 2 ed. Berkeley: University of California Press, 1999.

20 L. P. Tiele. Friedrich Nietzsche and the Politics of the Soul: A Study of Heroic Individualism. Prinston, New Jersey: Prinston University Press, 1990.

21 В. Каплун. Возможные миры: грамматика и политика (Л. Витгенштейн, Ф. Ницше, М. Фуко) // Проблемы социального и гуманитарного знания. СПб.: Дмитрий Буланин, 1999, С. 384-402.

22 В. Каплун. Понятие традиции и «большая политика» Ф. Ницше. Магистерская диссертация, депонированная в библиотеке Европейского Университета в Санкт-Петербурге, 1997. существующей культурной традиции путем воздействия на механизмы ее трансляции.

Предметом данного диссертационного исследования является философия Ницше, рассмотренная не как единая метафизическая система, и не как совокупность теоретических моделей или идеологем, подлежащих применению в той или иной области социального и политического строительства, но как определенная языковая практика, как совокупность «языковых игр» (если воспользоваться термином JI. Витгенштейна) или речевых актов (в терминологии Дж. Остина), направленных непосредственно на трансформацию сознания читателя, и имеющих целью развитие у него определенной способности суждения и критической оценки. Это означает, что мы попытаемся проанализировать философский язык, воплощенный в текстах Ницше, как совокупность высказываний, для которых «перформативную» функцию необходимо считать принципиально первичной по отношению к их «констативной» функции (Дж. Остин), как набор практик использования языка, «языковых игр», представляющих собой не описание мира, но форму деятельности в мире. Мы попытаемся также показать, что сам Ницше считает свою философию не метафизической системой и не набором теоретических положений, но совокупностью речевых инструментов, с помощью которых читатель - при наличии у него способности к «правильному» чтению - может и должен путем упражнений развить у себя определенные интеллектуальные и этические качества, определенный habitus, и тем самым превратить себя в то, что Ницше называет такими словосочетаниями, как «свободный ум», «философ будущего», «трагический философ», «добрый европеец», «европеец завтрашнего дня» и т. д. Вслед за самим Ницше попытаемся отнестись к его философии как особой форме социального действия.

Цель работы. Принято считать, что философия Ницше не представляет собой единого целого, что она фрагментарна, полна противоречий, повторов, не имеющих отношения к делу наблюдений и произвольных, с точки зрения строгой философской мысли, поэтических фантазий. Соглашаясь с тем, что у Ницше действительно отсутствует единая теоретическая система, что его тексты полны бесчисленных теоретических противоречий и парадоксов, мы в данной работе попытаемся показать, что философия Ницше, несмотря на это (а, говоря точнее, как раз благодаря этому), представляет собой осуществление на практике единого и цельного философского проекта. Этот проект, естественно, развивался на протяжении жизни философа, проходя различные стадии; тем не менее, па уровне практики он обладает своей предельно последовательной внутренней логикой и высочайшей степенью единства. Речь идет об особом социально-философском «воспитательном» проекте, предполагающем создание символического европейского сообщества философов-скептиков, или «трагических философов», которых Ницше также называет «свободными умами» и «добрыми европейцами». Эти «европейцы завтрашнего дня» должны, по замыслу Ницше, каждый по-своему, определять духовный климат и характер новой социальной реальности в завтрашней Европе и совместно бороться против любых попыток установить в Европе с помощью воздействия на массы тиранические формы правления (в современных их разновидностях). Мы попытаемся показать, что суть этого европейского проекта Ницше и методы его осуществления невозможно адекватно понять без учета органической связи всей философии Ницше с античной культурой. Именно античную культуру (и главным образом, античную философию как особую форму жизни, существовавшую в рамках особого социального института - философской школы) Ницше использует как основной источник теоретических моделей и практических инструментов для осуществления собственного философского проекта. При таком подходе к философии Ницше его тексты необходимо рассматривать как своеобразный символический аналог философской школы, в рамках которой читателю отводится функция ученика, способного благодаря представленной в текстах Ницше практической системе философского воспитания, развить в себе качества, позволяющие ему конституировать себя в качестве члена соответствующего философского сообщества «добрых европейцев», граждан единой Европы «завтрашнего дня», расположенной по ту сторону национальных границ и любого рода национальных идеологий. Появление таких «новых философов», носителей новых форм мысли, должно, по замыслу Ницше, стать важнейшим событием европейской истории, ибо оно означает радикальную реформу европейского сознания, трансформацию самих основ европейской философской и этико-политической традиции и, в конечном итоге, всей социальной реальности современных обществ.

Мы полагаем, что этот воплощенный в текстах Ницше проект оказал существенное влияние на характер новой социальной реальности, начавшей складываться в Европе после второй мировой войны и особенно начиная с 60-х годов XX века (в частности, благодаря своего рода «ницшеанскому ренессансу» во Франции в 1960-80-х г.г., вызвавшему, в свою очередь, значительный подъем интереса к творчеству Ницше в других европейских странах и за океаном). Творчество Ницше становится в этот момент источником новых исследовательских парадигм в европейской и американской социально-политической и этической мысли и начинает оказывать заметное влияние на процесс формирования новой социальной реальности. Этот период отмечен серьезными сдвигами в европейском «общественном сознании» и связанной с ними трансформацией целого комплекса повседневных общественных практик. Значительность влияния Ницше на «общественное сознание» Европы запрограммировано, с нашей точки зрения, в самой философии Ницше, построенной как особый социально-философский «воспитательный» проект, и «революционизирующая» сила текстов Ницше наиболее ярко начинает проявлять себя всякий раз, когда в обществе складываются подходящие для этого обстоятельства (такой ситуацией стала, в частности, ситуация кризиса идеологий в послевоенной Европе).

В определенном отношении философский проект Ницше можно сравнить по форме (но не по содержанию) с марксистским проектом переустройства общества. Согласно Марксу, теория становится революционной силой, когда она овладевает массами. Однако, одного этого фактора недостаточно; подлинно революционные преобразования возможны только при наличии фундаментально новой системы воспитания (точнее, самовоспитания), налагающейся на возникающие в обществе новые благоприятные обстоятельства. Напомним в этой связи знаменитый третий тезис о Фейербахе К. Маркса:

Материалистическое учение об изменении обстоятельств и воспитании забывает, что обстоятельства изменяются людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан. Оно вынуждено поэтому делить общество на две части - из которых одна возвышается над обществом.

Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности, или самоизменения, может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика». Подчеркнем, однако, что в ряде других обстоятельств эти два проекта радикально противостоят друг другу. Ницше, в отличие от Маркса, открыто декларирует, что принципиально ориентируется не на массы, а на высокообразованную элиту. Ницшевский проект не предполагает какой бы то ни было единой идеологической составляющей (подобной историческому или диалектическому материализму), а предполагает, наоборот, критику идеологического типа мышления как такового. Кроме того, он не предусматривает создания какого бы то ни было единого политического института в современном смысле слова (будь то политические партии или государственные структуры), а ориентируется на античные модели философских и политических сообществ.

Для достижения данной цели в ходе выполнения диссертационной работы ставились и решались следующие взаимосвязанные научные задачи:

1. Формулировка основной проблематики европейского социально-философского проекта Ф. Ницше в ее связи с античными формами мысли и античными этико-политическими и воспитательными практиками, в частности - в ее отношении к античной философской традиции и конкретно к социально-философскому проекту Платона, в наиболее полной форме сформулированному в диалоге Платона «Государство»;

2. Концептуализация ницшевской проблемы философского и этико-политического воспитания как фундирующей по отношению ко всей его философии, как «мета-проблемы», определяющей всю архитектонику его социально-философского проекта;

3. Описание развития социально-философского проекта Ницше на романтико-идеалистической стадии его развития (период профессуры в Базеле) в сопоставлении с реконцептуализацией соответствующего проблемного поля в философии Ницше более позднего, собственно ницшеанского периода;

4. Демонстрация генеалогической связи социально-философского проекта Ницше в его окончательной форме с социально-философским проектом Платона. Анализ средств осуществления этого проекта, в частности, анализ философского языка Ницше (особенностей его функционирования, обусловленных специфической структурой, стилистикой и жанровыми особенностями текстов Ницше) и демонстрация на конкретных примерах риторических стратегий и технологий, с помощью которых Ницше заимствует и использует для осуществления собственного философского проекта античные формы мысли и античные практики этико-политического и философского воспитания, символизируя их и превращая в составляющие собственного философского метода и таким образом продолжая (возрождая) в своей философской практике традицию античной философии как особой формы жизни.

Решению каждой из указанной задач посвящены соответствующие главы диссертации.

В первой главе основное внимание уделено описанию специфики философии Ницше как особой формы жизни и ее органической связи с античной философской традицией. Рассматривая философию Ницше как сознательную, целенаправленную и последовательную попытку создать в условиях современного мира философский аналог античных типов философствования (и таким способом трансформировать современную социальную реальность), мы опирались, с одной стороны, на свидетельства самого Ницше относительно его понимания как специфики античной культуры в целом и античной философской традиции в частности, так и соответствующей специфики его собственной философии, и, с другой стороны - на ряд разработанных в последние десятилетия подходов к античной культуре (в первую очередь в работах П. Адо, М. Фуко и В. Иегера), в рамках которых была в частности концептуализирована специфика античной философии, понятой не как теория, но как особый образ жизни, направляемый постоянным стремлением к мудрости и определенному личностному совершенству. Философский образ жизни, предполагавший то, что в античности называли «заботой о себе» (определенная совокупность продуманных и добровольных практик, с помощью которых философ мог преобразить себя в своем особом бытии и приблизиться к идеалу мудрости, внутренней свободы и личностного совершенства - или, в терминах М. Фуко, практикуемая философом «эстетика существования») генеалогически связан с этико-политической традицией греческой аристократии классического периода, в частности, с тем, что греки называли словом ксиЗега (совокупность педагогических теорий и практик, составлявших особую высокоразвитую педагогическую культуру, которая отличала греков эпохи классического полиса от других народов и стала, в итоге, основой всей европейской педагогической традиции). Именно у этой классической традиции античная философия заимствует ряд воспитательных и самовоспитательных практик, а также определенные формы мысли и этические принципы, которые она кладет в фундамент философского воспитания. И именно эту традицию пытается вновь перехватить с помощью своего социально-философского проекта Ф. Ницше.

Особое внимание в первой главе уделено связи философии Ницше с философией Платона. Описав основную проблематику социально-философского проекта Ницше и указав на его генеалогическую связь с социально-философским проектом Платона, мы в конце главы сформулировали методологические требования, которые необходимо соблюдать при анализе текстов Ницше, для того чтобы адекватно понять специфику его философии, обусловленную ее органической связью с античной философской традицией. Во второй главе диссертации, при описании и более строгой концептуализации ницшевской проблемы воспитания как фундирующей для всей его философии, особое внимание было уделено анализу философской автобиографии Ницше «Ессе homo», последней книги, подготовленной к печати самим Ницше. С точки зрения обсуждаемой темы, эта книга имеет особую важность, поскольку в ней сам Ницше дает наиболее яркую демонстрацию собственного философского метода. Особый упор был также сделан на то, чтобы показать, как сам Ницше формализует основные этические принципы своей системы философского воспитания с помощью особого рода формального императива «стань тем, кто (что) ты есть» (который представляет собой слегка видоизмененную строку из второй Пифийской оды Пиндара, отражающую в виде краткой максимы основные принципы греческого аристократического воспитания в классическую эпоху), и указать на генетическую близость этих принципов античным педагогическим образцам и формам мысли, на которых было основано практическое этико-политическое и философское воспитание греческой молодежи в эпоху классического полиса.

Третья глава диссертации посвящена анализу развития философии Ницше в период его профессуры в Базеле. В ней прослеживаются концептуальные истоки ницшевского социально-философского проекта в сопоставлении с их социально-культурным контекстом (академическая среда Германии второй половины XIX века), развитие этого проекта на этой ранней романтико-идеалистической стадии и постепенное вызревание в собственно ницшеанский проект параллельно с изменением и развитием отношения Ницше к античной философской культуре. Особое внимание уделено сравнению эволюции отношения Ницше к философии Платона и соответствующей эволюции его собственного философского проекта - постепенного дистанцирования Ницше от платоновского философско-воспитательного проекта и превращения его собственного проекта, в определенном смысле, в антиплатоновский. Анализируются также ранние попытки Ницше выработать собственную адекватную форму философского выражения; показывается, что для этих целей Ницше широко заимствует и использует в собственных текстах жанровые и стилистические особенности диалогов Платона. Этот анализ опирается, с одной стороны, на тексты Ницше этого периода, подготовленные к печати (или прочитанные в качестве докладов) им самим (книга «Рождение трагедии», цикл лекций «О будущем наших образовательных учреждений» и Несвоевременные размышления), а с другой - на биографический материал и материалы из чернового наследия. При использовании этих материалов мы следовали в основном собранию сочинений Ницше, подготовленному Дж. Колли и М. Монтинари и старались опираться на методологические принципы, воплощенные в этом издании: следование хронологии, учет историко-культурного контекста, опора на строгий филологический анализ текстов. В четвертой главе представлено два рассмотрения. В начале рассмотрен платоновский перехват греческой классической воспитательной традиции. На примере диалога «Пир» показано, как Платон, используя созданный им жанр философского диалога, преобразует доминировавшие в его время принципы аристократического воспитания, кодифицированные в произведениях классических поэтов, и подчиняет их новым принципам философского воспитания, парадигмой которого становится новый тип «прекрасной жизни» -философская жизнь, основанная на идее абсолютного блага и принципе разумности. Тем самым он придает новую направленность уже существующим традиционным воспитательным практикам и трансформирует всю систему классического этико-политического воспитания, обращая греческое юношество, воспитанное на традиционных аристократических ценностях, к новому практическому идеалу, который воплощает в себе образ Сократа. Философ Сократ, главный персонаж платоновских диалогов, становится благодаря Платону новым образом-образцом (парадигмой - в греческом смысле слова) для образованной греческой молодежи.

Во втором рассмотрении сделана попытка показать, каким образом Ницше, в целях нового перехвата греческой классической традиции, использует некоторые философско-воспитательные принципы и техники Сократа и Платона, символизируя их и превращая в дискурсивные стратегии; при этом сами тексты Ницше благодаря специфической структуре, стилю и жанровым особенностям становятся не только и не столько теорией, сколько совокупностью перформативных речевых актов, и, значит, практическим воплощением его социально-философского проекта, философией как воспитание («Пайдейя») в действии. Особое внимание обращено на отдельные составляющие философского метода Ницше, в частности на ницшевскую теорию познания (которую он обозначает с помощью термина «генеалогия») и на ее связь с этикой. Показано, что, заимствуя у Сократа и Платона воспитательные принципы и техники философского анализа, Ницше чаще всего использует их антиплатоновски. Именно метафизика Платона позволила, с точки зрения Ницше, перехват античных форм мысли догматическим христианством, а впоследствии - современными формами знания и основанными на них этико-политическими идеологиями. Поэтому, заимствуя воспитательные техники Платона, Ницше одновременно критикует платоновскую метафизику и теорию познания, пытаясь с помощью своих текстов воспитать вместо платоновских философов-догматиков трагических философов-скептиков, «свободных умов» и «добрых европейцев», преодолевших в самих себе догматизм платоновской и пост-платоновской европейской традиции. Эти «добрые европейцы», носители общеевропейского мышления, должны, по замыслу Ницше, воплощать в себе иные, неидеологизированные формы европейского мысли и являться живой связью между народами Европы завтрашнего дня. В условиях современного мира они будут противостоять любым попыткам идеологизировать отношение человека к познанию, к власти и к самому себе и установить тиранию с помощью воздействия на массы. Их появление будет означать возрождение трагического мироощущения, которое было характерно для греков классической эпохи, и создание для европейской культуры возможностей иных, неидеологизированных путей дальнейшего развития.

Отдельное внимание в четвертой главе обращено на формальные особенности текстов Ницше, позволяющие рассматривать совокупность его текстов как своего рода символический аналог философской школы. Эти особенности должны, по замыслу Ницше, позволить читателю, способному к правильному чтению, выработать определенную способность суждения и критической оценки и тем самым воспитать из себя философа соответствующего типа.

Именно таким образом Ницше пытается осуществить радикальную реформу европейского сознания и, как следствие, всей европейской культуры.

Научная новизна работы заключена прежде всего в:

1. Реконцептуализации философии Ницше как особой формы социального действия, как социальной философии воспитания и одновременно как философии в форме воспитания - определенной социально-философской практики;

2. Концептуализации философии Ницше как цельного и последовательного социально-философского проекта, направленного на трансформацию социальной реальности в Европе через воздействие на европейское «общественное сознание» и имеющего в качестве экзистенциального горизонта античную философскую и политическую культуру;

3. Формализации связи между этикой и теорией познания в философии Ницше, понятой как воспитательная практика.

4. Демонстрации генеалогической связи социально-философского проекта Ницше с античными формами этико-политической и философской мысли, в первую очередь, с греческой этико-политической и философской педагогикой эпохи классического полиса, и описание этого проекта как попытки перехвата философского проекта Платона и, как следствие, всего пост-платоновского развития европейской философской и этико-политической культуры.

5. Использовании для концептуализации философского проекта Ницше понятия перехвата традиции и генеалогической концепции истории, развитой М. Фуко, - что позволяет понять философию Ницше как попытку трансформации современной социальной реальности и всей европейской культуры через радикальную реформу европейского сознания.

6. Использовании при анализе философии Ницше методологических принципов, разработанных современными исследователями для анализа античной философской культуры как особой формы жизни - что позволяет выявить специфику философии Ницше по отношению к другим типам современного философствования;

7. Использовании при анализе философского языка Ницше методологических подходов, разработанных современной аналитической философией и прагматической теорией языка, в частности, Л. Витгенштейном и Дж.

Остином, - что позволяет рассмотреть тексты Ницше не как средство изложения неких теорий, но как совокупность языковых практик и речевых актов, то есть как философскую практику, как особую разновидность социального действия. С нашей точки зрения, именно такой подход к философскому языку Ницше максимально соответствует специфике его философии.

8. Подробном интертекстуальном анализе ряда случаев, когда Ницше использует в своих текстах платоновские риторические техники, в частности, случаев заимствования Ницше ряда платоновских педагогических метафор, которые он особым образом использует в собственных текстах в качестве «мета-текста», указывая с их помощью на правильный способ употребления (смысл) других метафор и прочих средств своего языкового арсенала.

9. Выделении структурно-функциональных, жанровых и стилистических особенностей текстов Ницше, позволяющих говорить о них как о современном символическом аналоге античных философских школ.

Теоретическая значимость работы. Разработанный в диссертации новый подход к философии Ницше позволяет изменить сам тип отношения к текстам этого философа. Он дает возможность понять философию Ницше не как метафизическую систему, и не как совокупность теоретических проектов эмпирического переустройства общества, подлежащих воплощению в практику на уровне законодательства или социальных институтов, но как непосредственную воспитательную (самовоспитательную) практику, преследующую целью создание особого философского сообщества (и в конечном итоге, трансформацию всей «социальной реальности») через изменение сознания читателя - типа его отношения к познанию, власти и к самому себе. Это означает, что философию Ницше следует рассматривать как социальное действие («политику», или, по выражению самого Ницше, «большую политику»), осуществляемое непосредственно на уровне субъекта, -уровне, который является более фундаментальным как по отношению к уровню законодательства, так и по отношению к уровню социальных институтов. Изменения на этом уровне неизбежно влекут за собой фундаментальные трансформации всей социальной реальности. Представленный в диссертационной работе анализ философии Ницше позволяет понять ее как важнейшее событие современной истории европейского сознания, все последствия которого для будущего европейской культуры (и для объединенной Европы «завтрашнего дня») еще предстоит оценить.

В диссертации также разработаны теоретические основы анализа тех современных философских текстов, авторы которых в той или иной форме продолжают в своей философской практике античную философскую традицию. Практическая значимость работы. Диссертационная работа предлагает общую интерпретативную рамку для анализа философии Ницше, которую можно использовать в качестве основы для дальнейшего анализа тех или иных конкретных положений философии Ницше. Результаты работы - полученные в ней выводы и разработанные в ее рамках подходы - могут быть использованы при анализе других философских текстов и послужить изменению самого типа отношения к философским текстам, а также выработке новых исследовательских парадигм в современной отечественной социальной и политической теории. Материалы диссертационной работы могут стать основой лекционных спецкурсов, посвященных философии Ницше, а также дополнительным материалом для курсов лекций по социальной и политической теории, по истории философии, этике, по истории и теории педагогики, спецкурсов по истории европейской культуры и европейского сознания, а также экспериментальных спецкурсов по истории и теории философского языка. Методологическую основу работы составила генеалогическая концепция истории, представленная в работах М. Фуко. При сравнительном анализе философии Ницше с философской культурой античности мы опирались на «педагогический» подход к античной культуре (в частности, к античной политической культуре), разработанный в работах В. Йегера (анализ специфики античной культуры с точки зрения того, что греки называли словом полдела), на разработанную П. Адо концепцию античной философии как особой формы жизни, опирающейся на соответствующий социальный институт - философскую школу (античное понимание философии как особого образа жизни, опирающегося на совокупность теорий и практик, определяемую идеей мудрости и личностного совершенства), а также на представленную в поздних работах М. Фуко концепцию античной философской культуры как определенной «эстетики существования» (понимание философской культуры как особой конфигурации теорий и практик «интенсификации субъективности», как сознательно практикуемой философами разветвленной и тщательно дифференцированной «культуры себя», предполагающей детально проработанные философской рефлексией критерии стиля).

При анализе текстов Ницше мы исходили из методологических требований, сформулированных Дж. Колли и М. Монтинари, составителями и комментаторами наиболее авторитетного на сегодняшний день собрания сочинений философа («интерпретировать Ницше означает, прежде всего, читать его с помощью инструментов филологической и исторической критики и затем продолжать думать после него» (M. Montinari. «La Volonté de puissance» n'existe pas. Paris, Editions de l'éclat, 1996, p. 108). Там, где тексты Ницше необходимо рассматривать как современный аналог античных философских текстов, мы опирались на разработанные П. Адо методологические требования, которые необходимо соблюдать для правильного понимания философских произведений античности в связи с особым характером их бытования как в рамках соответствующей философской школы (произведения античных философов почти всегда тем или иным образом ориентировались на процесс преподавания), так и внутри более широкой социальной среды. В качестве общей методологической основы для анализа философского языка Ф. Ницше мы использовали взгляд на язык как на разновидность деятельности - совокупность языковых практик или речевых актов - разработанный современной прагматической философией языка, в частности Л. Витгенштейном и Дж. Остиным.

Апробация работы. Основные положения и отдельные выводы диссертационной работы обсуждались в рамках аспирантского семинара на факультете политических наук и социологии Европейского Университета в Санкт-Петербурге в 1998-2000, на международной конференции «М. Фуко и Россия» (Санкт-Петербург, 2000; доклад «От Ницше к Ницше: об одном пересечении двух философских биографий»), на семинаре по философии языка в Парижском Институте Истории Науки (Париж, 2000; доклад «Возможные миры: грамматика и политика»), на междисциплинарном семинаре факультета политических наук и социологии Европейского Университета в Санкт-Петербурге (Санкт-Петербург, 2001; доклад «Политическая эротика Платона в философии Ницше»), а также изложены в соответствующих публикациях автора.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философия как "большая политика""

Выводы, полученные на основе предложенной в данной работе общей интерпретативной схемы, могут быть использованы при анализе тех или иных конкретных положений философии Ницше. Они также позволяют понять особый характер воздействия философии Ницше на современную европейскую философскую, социально-политическую и этическую мысль и, шире, на всю социальную реальность послевоенной Европы, а также еще раз подчеркнуть ее

Заключение.

В ходе диссертационного исследования автором были получены результаты, которые были представлены в качестве выводов и обобщений различных разделов диссертационной работы. Суммируем коротко основные итоги. В последние десятилетия философия Ницше превратилась в Европе и далеко за ее пределами в мощный стимул для философской мысли и источник новых исследовательских парадигм в области социальной и политической теории. В современной России ситуация с философским наследием Ницше выглядит иначе: несмотря на устойчивый интерес к философии Ницше и сильное влияние, которое она оказала на русскую культуру начала XX века, реальное стимулирующее воздействие философии Ницше на современную российскую философскую, социальную и этико-политическую мысль оказывается ничтожным. Это связано с тем, что в большинстве появляющихся в последнее время работ о Ницше основное внимание уделено достаточно узкой историко-культурной проблематике (связь философии Ницше и русской культуры конца XIX - начала XX века), либо, при попытке предложить новые интерпретации философии Ницше, зачастую используются во многом устаревшие исследовательские парадигмы. В то же время, слабо учитываются достижения западного ницшеведения и авторитетных течений западной мысли, связывающих себя с именем Ницше.

В последние десятилетия стало практически общим местом представление о том, что философия Ницше не представляет собой стройного здания, законченной и концептуально единой теоретической системы. Однако, объясняют этот факт по-разному, делая, как следствие, разные методологические выводы. Можно выделить три основных типа объяснений особого характера философии Ницше. Согласно первой точке зрения, Ницше по чисто техническим причинам не успел (или не смог) закончить свою единую теоретическую систему (которая у него, тем не менее, была), и, значит, интерпретатор должен сделать это за него. Такая точка зрения доминировала в первой половине XX столетия. Согласно второй точке зрения, философия Ницше представляет собой плод спонтанного, сознательно "анархического" творчества - скорее художественного, чем философского - и, значит, позволяет вчитывать в себя все, что угодно, поскольку не обладает вообще никаким единством, никакой этической и политической позицией. Эту точку зрения можно условно назвать постмодернистской. Согласно третьей точке зрения, фрагментарность философии Ницше, наличие в ней элементов разных, часто несовместимых друг с другом концептуальных систем, характерные для Ницше многочисленные повторы, противоречия и парадоксы, а также структурно-функциональные, жанровые и стилистические особенности его текстов, - все это выражает самую сущность философии Ницше; и, тем не менее, можно и нужно говорить о ее особой последовательности и фундаментальном единстве, о воплощенной в ней этической и политической позиции философа. Однако, это единство следует искать не на уровне теоретической системы или отдельных идей (в том, что касается теории познания, философия Ницше, как известно, представляет собой своеобразную разновидность скептицизма), а на уровне практики, на уровне философской жизни, философского этоса. Это единство выражает себя, в частности, в использовании философом определенного философского языка, понятого не как система означающих, но как совокупность языковых практик и речевых актов. Все это сближает философию Ницше с античными типами философствования. Такая точка зрения выражена, в частности, в работах М. Фуко, П. Адо, Дж. Колли и М. Монтинари, на которые мы опирались в данном исследовании.

Опираясь на последнюю точку зрения, автор данной диссертационной работы предложил общую интерпретативную схему анализа философии Ницше. Результатом авторской концептуализации стало описание философии Ницше как единого социально-философского проекта, имеющего целью радикальную реформу европейского сознания. Опираясь на генеалогическую концепцию истории, разработанную М. Фуко, мы описали эту реформу как попытку выработать в условиях современной Европы определенные формы мысли и повседневные этико-политические практики, которые складываются в особую "эстетику существования" (термин М. Фуко), представляющую собой современный эквивалент "эстетик существования", практиковавшихся в рамках различных философских школ античности. Соответствующий тип культуры античные философские школы выработали на основе ряда принципов и практик, унаследованных в свое время у культуры греческой аристократии эпохи классического полиса. Впоследствии эта греческая классическая традиция с характерными для нее формами мысли и практиками использования разума (совокупность которых Ницше называет "трагическим мышлением"), а также повседневными этико-политическими и воспитательными практиками была перехвачена, трансформирована и развита Платоном и другими философскими школами античности. Именно метафизика Платона сделала возможным последующий перехват и радикальную деформацию этой традиции церковным христианством, что выразилось, с одной стороны, в постепенной теоретизации философии и ее сращивании с догматическим христианством, а с другой - в подавлении этико-политической составляющей этой традиции и интеграции античных этико-политических воспитательных и самовоспитательных практик, изначально составлявших высокоразвитую культуру греческой Пайдейи, в христианские практики пасторской власти. Именно из этой христианской культуры с характерным для нее типом использования разума развились впоследствии современные формы производства знания и опирающиеся на них этико-политические идеологии, в частности, те или иные национальные идеологии, связанные с понятием национального государства. Одновременно на основе христианских практик пасторской власти (которая в свое время абсорбировала, переинтерпретировала и приспособила для своих целей античные практики "интенсификации субъективности" - воспитательные и самовоспитательные практики античной Пайдейи и философской "культуры себя"), развились практики современной принудительной "субъективации", поддерживающие на уровне "субъекта" структуры современной идеологизированной власти.

В данной работе мы попытались показать, что именно эту классическую традицию греческой культуры, абсорбированную в свое время церковным христианством, из которого, в свою очередь развились современные идеологизированные формы власти, пытается вновь перехватить с помощью своего социально-философского проекта Ницше. Не для того чтобы попытаться вернуться к некому "золотому веку" греческой культуры (что, естественно, невозможно, и сама попытка постановить задачу в такой форме была бы просто бессмыслицей), но для того чтобы, переинтерпретировав на основе античных форм мысли господствующие сегодня понятия "этического" и "политического" связанные с понятиями "свободы" и "гражданства"), попытаться предложить новый вариант развития этой традиции в условиях современного мира. Иными словами, речь идет о том, чтобы способствовать появлению новых форм европейской культуры - "эстетик существования", предполагающих соответствующие практики использования разума и соответствующие практики интенсификации субъективности, основанные на определенном этическом и политическом выборе.

В данной работе автор не ставил перед собой задачу описать подробную историю европейского "субъекта" и европейских "эстетик существования", решение которой, естественно, не под силу одному конкретному исследователю (соответствующее проблемное поле во многом подготовлено в работах М. Фуко). Наша задача была более скромной: описать философию Ницше как одно из важнейших событий такой истории. Мы попытались решить ее, сопоставив философию Ницше с еще одним важнейшим событием этой истории -философией Платона. Концептуализировав философию Ницше как попытку практического осуществления особого рода социально-философского проекта, развивавшегося и видоизменявшегося на протяжении жизни философа, но на уровне практики характеризующегося, тем не менее, предельной последовательностью и внутренним единством, мы попытались показать, что смысл и направленность этого проекта невозможно понять без сопоставления его с философско-воспитательным проектом Платона - проектом воспитания "истинных философов", составлявшим основное содержание философской жизни Платона и наиболее полно сформулированном в платоновском диалоге "Государство". Мы попытались показать, что Ницше заимствует у Платона и саму архитектонику своего проекта, и многочисленные риторические средства и инструменты для его осуществления. - Не для того чтобы с их помощью развить дальше проект Платона, но для того чтобы "перехватить" его, придав ему иную, во многом анти-платоновскую направленность. Используя, среди прочего, весь арсенал платоновских средств, Ницше стремится воспитать вместо платоновских "философов-догматиков", которые, согласно педагогическому замыслу Платона, должны были обладать качествами, необходимыми для того, чтобы править в нарисованном его воображением совершенном полисе (в частности, способностью познавать благо само по себе и абсолютную истину), философов иного типа: трагических "философов-скептиков", "добрых европейцев" и "свободных умов", граждан будущей единой Европы, преодолевших в самих себе догматизм платоновской традиции и самим фактом своего существования противостоящих любым попыткам узурпировать право на истину и установить в Европе интеллектуальную и, как следствие, морально-политическую тиранию (в частности, любые формы тоталитарного правления, связанные с той или иной национально-государственной идеологией). Появление таких новых философов, носителей новых форм мысли с единым европейским измерением, должно, по замыслу Ницше, стать важнейшим событием европейской истории, ибо оно означает радикальную реформу европейского сознания, трансформацию самих основ современной европейской философской и этико-политической традиции и, как следствие, всей социальной реальности в Европе. Именно это означает, с нашей точки зрения, знаменитая фраза Ницше из его философской автобиографии "Ессе homo": "Только с меня начинается на земле большая политика".

В работе был сделан вывод о том, что проблематика философского воспитания является фундирующей для всей философии Ницше, и что как философию Ницше в целом, так и ее отдельные положения невозможно адекватно понять без учета ее органической связи с античной этико-политической и философской педагогикой, и особенно - с формами мысли и воспитательными практиками, характерными для классического периода греческой культуры, в частности, с философией Платона.

С помощью анализа философского языка Ницше было показано, что для осуществления своего философско-воспитательного проекта Ницше постоянно заимствует и использует античные формы мысли и античные практики этико-политического и философского воспитания, символизируя их и превращая в составляющие собственного философского метода. В частности, с помощью текстологического анализа книг Ницше показано, что Ницше заимствует у Платона ряд этических принципов философского воспитания (в частности принцип связи этики и эпистемологии), а также ряд риторических техник, в частности, платоновские педагогические метафоры, которые играют в текстах Ницше роль "мета-метафор", задающих способ правильного чтения и употребления тех или иных отдельных фрагментов текста и связывающих их воедино, то есть являются своего рода подсказками, объясняющими смысл отдельных фрагментов текста в контексте общей педагогической направленности его философии. Это показано на примере появления в текстах Ницше мотивов платоновского диалога "Пир". В то же время, показано, что, заимствуя платоновские воспитательные принципы и риторические техники, Ницше часто использует их анти-платоновски. В частности, на основе концептуализации связи этики и эпистемологии в философии Ницше в контексте ее общей педагогической направленности показан принципиально анти-платоновский характер ницшевской теории познания. В работе сделан вывод о том, что благодаря своим структурно-функциональным, жанровым и стилистическим особенностям тексты Ницше могут и должны рассматриваться как современный аналог античных философских текстов и рассчитаны на соответствующий способ бытования. Поэтому для наиболее адекватного выявления их практического смысла необходимо соблюдать те же методологические принципы, что и при анализе философских произведений античности; эти принципы, как показал, в частности, П. Адо, должны учитывать особый характер бытования таких произведений в рамках философской школы и более широкой социальной среды, поскольку античные философские тексты служили большей частью для педагогических целей. Это согласуется с указаниями самого Ницше, настаивающего на том, что его тексты необходимо рассматривать как "школы", то есть как совокупность образовательных техник и инструментов, которые должны помочь читателю - при наличии у читателя способности к "правильному" чтению - развить у себя с помощью упражнений определенную способность суждения и другие необходимые философские качества. В этом смысле тексты Ницше следует рассматривать как символический аналог философских школ античности.

Список научной литературыКаплун, Виктор Львович, диссертация по теме "Социальная философия"

1. П. Адо. Что такое античная философия. М.: Издательство гуманитарной литературы, 1999.

2. С. Аверинцев. Плутарх // Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989, С. 485-486.

3. С. Аверинцев. Плутарх и античная биография. М.: Наука, 1973.

4. X. Арендт. Vita activa, или О деятельной жизни. СПб.: Алетейя, 2000.

5. Аристотель. Сочинения. В 4-х т. Т. 4 / Под общ. ред. А. И. Доватура. М.: Мысль, 1983.

6. JT. Витгенштейн. Философские исследования // JI. Витгенштейн. Философские работы. Часть I. М.: Гнозис, 1994.

7. Ж. Делез. Ницше. СПб.: Аксиома, 1997.

8. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / Под ред. А Лосева. М.: Мысль, 1986.

9. Г. Жураковский. Очерки по истории античной педагогики. 2 изд. М.: Изд-во Акад. Пед. Наук РСФСР, 1963.

10. Ф. Зелинский. Введение // Педагогические воззрения Платона и Аристотеля / Под ред. Ф. Зелинского. Петроград, 1916.

11. Ф. Зелинский. Фридрих Ницше и античность // Ф. Ницше. Полное собрание сочинений в 9 т. (ПСС). Т. 1 / Под ред. Ф. Зелинского. М.: Московское книгоиздательство, 1912, С. VII-XXXIX.

12. В. Иегер. Пайдейя. Воспитание античного грека (эпоха великих воспитателей и воспитательных систем). М.: "Греко-латинский кабинет" Ю. А. Шичалина, 1997.

13. И. Кант. Сочинения. В 6-ти т. Т. 4. Ч. 1 / Под ред В. Асмуса. М.: Мысль, 1965.

14. В. Каплун. Возможные миры: грамматика и политика (Л. Витгенштейн, Ф. Ницше, М. Фуко) // Проблемы социального и гуманитарного знания. СПб.: Дмитрий Буланин, 1999, С. 384-402.

15. В. Каплун. Понятие традиции и "большая политика" Ф. Ницше. Магистерская диссертация, депонированная в библиотеке Европейского Университета в Санкт-Петербурге, 1997.

16. Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. М.: Наука, 1993.

17. А. Лосев, А. Тахо-Годи. Платон и Аристотель. М.: Молодая гвардия, 1993.

18. А. Лосев и др. Античная литература / Под ред. А. Тахо-Годи. М.: Просвещение, 1986.

19. Ю. Лотман. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века). СПб.: Искусство-СПб, 1994.

20. К. Маркс. Тезисы о Фейербахе // К. Маркс, Ф. Энгельс. Немецкая идеология. М.: Государственное издательство политической литературы, 1956.

21. А.-И. Марру. История воспитания в античности. М.: "Греко-латинский кабинет" Ю. А. Шичалина, 1998.

22. Ф. Ницше. Полное собрание сочинений. Т. 1 / Под ред. Ф. Зелинского. М.: Московское книгоиздательство, 1912.

23. Ф. Ницше. Полное собрание сочинений. Т. 2 / Под ред. С. Франка, Г. Рачинского. М.: Московское книгоиздательство, 1909.

24. Ф. Ницше. Полное собрание сочинений. Т. 3 / Под ред. С. Франка. М.: Московское книгоиздательство, 1911.

25. Ф. Ницше. Полное собрание сочинений. Т. 9 / Под ред. С. Франка. М.: Московское книгоиздательство, 1910.

26. Ф. Ницше. Рождение трагедии / Под общ. ред. А. Россиуса. Перевод А. Михайлова. M.: Ad Marginem, 2001.

27. Ф. Ницше. Сочинения. В 2-х т. Т. 1 / Под ред. К. Свасьяна. М.: Мысль, 1990.

28. Ф. Ницше. Сочинения. В 2-х т. Т. 2 / Под ред. К. Свасьяна. М.: Мысль, 1990.

29. Ф. Ницше. Стихотворения. Философская проза. СПб.: Художественная литература, 1993.

30. Дж. Остин. Как совершать действия при помощи слов // Дж. Остин. Избранное. М.: Идея-Пресс; Дом интеллектуальной книги, 1999.

31. Пиндар, Вакхилид. Оды; Фрагменты. М.: Наука, 1980.

32. Платон. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 1 / Под общ. ред. А. Лосева и др. М.: Мысль, 1990.

33. Платон. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 2 / Под общ. ред. А. Лосева и др. М.: Мысль, 1993.

34. Платон. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 3 / Под общ. ред. А. Лосева и др. М.: Мысль, 1994.

35. Платон. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 4 / Под общ. ред. А. Лосева и др. М.: Мысль, 1994.

36. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. В 2 т. Т. 1. М.: Наука, 1994.

37. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. В 2 т. Т. 2. М.: Наука, 1994.

38. В. Подорога. На высоте Энгадина: Фридрих Ницше // В. Подорога. Выражение и смысл. M.: Ad Marginem, 1995, С. 141-245.

39. Дж. Реале, Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней: В 4-х т. Т. 1: Античность. СПб: Петрополис, 1994.

40. Р. Рорти. Случайность, ирония и солидарность. М.: Русское феноменологическое общество, 1996.

41. К. Свасьян. Фридрих Ницше: мученик познания // Ф. Ницше. Сочинения в 2 т. / Под ред. К. Свасьяна. Т. 1. М.: Мысль, 1990, С. 5-46.

42. И. Тронский. История античной литературы. М.: Высшая школа, 1983.

43. Ю. Тынянов. Смерть Вазир-Мухтара. Рассказы. М.: Правда, 1984.

44. Фридрих Ницше и философия в России / Под ред. Н. Мотрошиловой и Ю. Синеокой. СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 1999.

45. М. Фуко. Забота о себе. Киев-М.: Дух и литера; Грунт; Рефл-бук, 1998.

46. М. Фуко. Использование удовольствий (Введение) // М. Фуко. Воля к истине: по ту сторону власти и сексуальности. Работы разных лет. М.: Магистериум; Касталь, 1996.

47. М. Фуко. Ницше, генеалогия, история // СТУПЕНИ, 2000, № 1 (11), С. 103121.

48. М. Хайдеггер. Слова Ницше "Бог мертв" // М. Хайдеггер. Работы и размышления разных лет. М.: Гнозис, 1993, С. 168-217.

49. Л. Шестов. Добро в учении гр. Толстого и Ф. Нитше // ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ, 1990, № 7, С. 59-128.

50. Л. Штраус. Введение в политическую философию. М.: Логос, 2000.

51. К. Ясперс. Ницше и христианство. М.: Медиум, 1994.

52. H. Arendt. The Human Condition. Chicago: University of Chicago Press, 1958.

53. G. Colli. Ecrits sur Nietzsche. Paris, Editions de l'éclat, 1996.

54. The Cambridge Companion to Nietzsche. Ed. by B. Magnus, К. M. Higgins. Cambridge: Cambridge University Press, 1996.

55. F. Chatelet etc. Histoire des idées politiques. 3-е ed. Paris, P.U.F., 1983.

56. G. Deleuze. Nietzsche et la philosophie. Paris, P.U.F., 1962.

57. H. Dreyfus, P. Rabinov. Michel Foucault: Beyond Structuralism and Hermenetics, Chicago, University of Chicago Press, 2 ed., 1983. (Французский перевод: H. Dreyfus, P. Rabinov. Michel Foucault: un parcours philosophique. Paris, Gallimard, 1984.)

58. Entdecken und Verraten. Zu Leben und Werk Friedrich Nietzsche / hrsg. von A. Schirmer und R. Schmidt. Weimar, Verlag Hermann Böhlaus Nachfolger, 1999.

59. J. P. Faye. Le vrai Nietzsche. Paris, Hermann, 1998.

60. M. Finley. Démocratie antique et démocratie moderne. Paris, Payot, 1976.

61. M. Foucault. Dits et écrits: en 41. / Ed. sous la direction de D. Defert et F. Ewald. Paris, Gallimard, 1994.

62. M. Foucault. Nietzsche, la généalogie, l'histoire // M. Foucault. Dits et ecries, t. II, pp. 136-156.

63. M. Foucault. L'usage des plaisirs. Paris, Gallimard, 1984.

64. M. Foucault. Le souci de soi. Paris, Gallimard, 1984.

65. M. Foucault. Le sujet et le pouvoir // M. Foucault. Dits et ecries, t. IV, 1994, p. 222-243.

66. M. Foucault. Les techniques de soi // M. Foucault. Dits et ecries, t. IV, 1994, p. 783-813.

67. P. Hadot. Eloge de la philosophie antique. Paris, Allia, 1998.

68. P. Hadot. La figure de Socrate // P. Hadot. Exercices spirituels et philosophie antique. Paris, Institut d'Etudes Augustiniermes, 3-е éd., 1993.

69. P. Hadot. La philosophie antique : une étique ou une pratique // Problèmes de la morale antique / Ed. par P. Demont. Centre de Recherches sur l'Antiquité grecque et latine, Faculté des Lettres, Université de Picardie-Jules Verne, 1993, pp. 7-37.

70. E. Havelock. Préfacé to Plato. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1963.

71. P. D'Iorio. En marge de Carmen // Nietzsche. MAGAZINE LITTERAIRE, Janvier 2000, № 383, p. 50-55.

72. P. D'Iorio. Les Volontés de puissance // M. Montinari. "La Volonté de puissance" n'existe pas. Paris, Editions de l'éclat, 1996, p. 119-160.

73. W. Jäger. Paideia. Die Formung des griechischen Menschen. Bd. 1, Berlin und Leipzig, Walter de Gruyter, 1934.

74. W. Jäger. Paideia. Die Formung des griechischen Menschen. Bd. 2, Berlin und Leipzig, Walter de Gruyter, 1944.

75. O. Kharkhordin. The Collective and the Individual in Russia. Berkeley: University of California Press, 1999.175