автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Философия культуры русского символизма и европейский постмодернизм (компаративистский подход)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Философия культуры русского символизма и европейский постмодернизм (компаративистский подход)"

На правах рукописи УДК 130.2:7

ЦАРЕВА Надежда Александровна

ФИЛОСОФИЯ КУЛЬТУРЫ РУССКОГО СИМВОЛИЗМА И ЕВРОПЕЙСКИЙ ПОСТМОДЕРНИЗМ (КОМПАРАТИВИСТСКИЙ ПОДХОД)

специальность: 09.00.13 - философская антропология и философия культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

1 2 МАЙ 2011

Санкт-Петербург 2011

4845086

Работа выполнена на кафедре гуманитарных и социально-экономических дисциплин Тихоокеанского военно-морского института им. С.О. Макарова Федерального государственного военного образовательного учреждения высшего профессионального образования Военного учебно-научного центра военно-морского флота «Военно-морская академия им. адмирала флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова»

Официальные оппоненты доктор философских наук, профессор

Защита состоится «22» апреля 2011 г. в J_ ¡асов на заседании совета по защите

докторских и кандидатских диссертаций Д 212. 199. 31 при Российском государственном педагогическом университете им. А.И. Герцена по адресу: 107046, Санкт-Петербург, ул. Малая Посадская, д. 26, ауд. 317.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена.

Автореферат разослан Лоз 2011г.

Гречаный Вячеслав Васильевич

доктор философских наук, профессор Дианова Валентина Михайловна

Ведущая организация

доктор философских наук, профессор Пишун Сергей Викторович Уральский государственный университет им. М. Горького

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат философских наук, доцент

Ю.В. Пую

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования

В наше время начала XXI столетия объективной закономерностью развития многообразия культур все более становится тенденция их дифференциации, обособления, диалектически синтезированная с силой интеграции и объединения. Многомерное кулыурное пространство требует выхода за пределы локальных культурных различий, постижения общечеловеческого видения мира, способного предложить новое основание человеческого бытия, новые ценности, новые пути развития. В этой ситуации диалог культур, основанный как на единстве, так и на неповторимой самобытности социокультурных ценностей, ■ приобретает особую актуальность. Осознание себя через понимание «другого» в ситуации межкультурных и межцивилизационных столкновений является одним из способов преодоления человеком и обществом духовного кризиса.

Современное мультикулыуральное общество не может быть понято вне его отношения к постмодернизму как состоянию современной культуры. Основные принципы и положения последнего реализуются сегодня в различных практиках (искусство, образование, техно-наука, политика, масс-медиа и др.). Вместе с тем приходится констатировать, что вопрос о сущности и значении этого феномена до сих пор остается остро дискуссионным.

В современной отечественной философско-культурологической мысли существуют разные точки зрения на феномен постмодернизма. Во-первых, отношение к нему как к явлению контркультуры, не выражающему тенденций современного развития культуры. Во-вторых, оценка постмодернизма как перехода к радикально новой культурной парадигме. В-третьих, взгляд на постмодернизм как на явление, преемственно связанное с развитием модернизма1.

Для постмодернистской философско-культурологической парадигмы с ее стремлением воспроизвести целостную духовную среду, воссоединяющую природу, культуру и технику, характерна своя система ценностей, норм, понятий. Тем не менее, несмотря на их своеобразную трактовку, обусловленную изменениями современного образа жизни, культурный феномен постмодернизма, по мнению автора, вытекает из всего культурного

1 КутыревВ. А. Традиция и ничто // Философия и общество. - ¡998. - Лгб; Дубровский Д.И. Постмодернистская мода // Вопросы философии. - 2000. - № 3; Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. — М.: Алетейя, 2000; Ильин И.П. Постмодернизм: словарь терминов / ИИ. Ильин, - М.: ИНИОН РАН, 2001; Дианова B.M. Постмодернизм как феномен культуры - СПб.: СПбГУ, 2003; Эстетика и теория искусства XX века. - М.: Прогресс, 2005; Суворов H.H. Элитарное и массовое сознание в художественной культуре постмодернизма. - СПб.: СПбГУКИ, 2005; Гобозов И. А. Куда катится философия: от поиска истины к постмодернистскому трепу. - М.: Изд-во Савин С.А., 2005; Маркова Л.Д. Постмодернизм в науке, религии и философии // Вопросы философии. - 2006. - № 2; Рыжов Ю.В. Ignoto Deo: Новая религиозность в культуре и искусстве - М.: Смысл, 2006; Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. - M.: Изд. «Весь Мир», 2008; Сафронова Л.В. Постмодернистский текст: поэтика манипуляции. - СПб.: Петрополис, 2009 и ДР-

наследия прошлого, и его ценностные ориентиры тесно сопряжены с традицией предыдущих культурных парадигм. В настоящем исследовании постмодернизм понимается как звено в цепи последовательного и неразрывного развития культуры. С этой позиции в работе сопоставляются феномены символизма и постмодернизма, находящиеся в ряду наиболее значительных направлений культуры прошедшего столетия.

С другой стороны, теоретический анализ феномена постмодернизма позволит по-новому осмыслить философию русского символизма. Русский символизм наиболее полно выразил состояние сознания общества на рубеже Х1Х-ХХ вв. и оказал сильнейшее влияние на развитие модернизма, благодаря которому появляются новые культурные системы и практики, в том числе и постмодернизм. Идеи русского символизма занимают особое место в современной философской мысли. Символ есть связь между двумя мирами, знак духовного мира в этом мире. Обращение к сущности духовной жизни, утверждение принципа единства искусства и бытия, призыв к творчеству самой жизни - все философско-эстетическое содержание русского символизма особенно актуально для современной России в связи с переживаемым страной состоянием нравственного регресса, культурного упадка, ослабления политической воли и соответственно задачами духовного возрождения общества и личности.

Значение русского символизма в современном мировом историко-философском процессе связано с тем, что его теоретики выводили идею новой культурно-художественной формы на уровень решения проблем глобального мироустройства, что созвучно современной парадигме гуманитарного знания, во многом сфокусированного на проблемах человека и его культуры. Кроме того, концепция культуры символизма обосновывала историческую продуктивность взаимодействия Востока и Запада и имплицитно содержала актуальную на сегодняшний день идею диалогичности культур.

Отсутствие прямого текстуального обращения постмодернизма к идеям русского символизма не отменяет того факта, что существует объективный алгоритм, объясняющий наступление переходных состояний развития в философии и культуре и объединяющий философов различных эпох и культур. В истории философии проявляется социогенез идей, позволяющий обнаружить единство смыслов и понимания проблем русскими и европейскими философами. Обнаружение единства и различий теоретических положений русского символизма и европейского постмодернизма представляется актуальной задачей современной компаративистики. Анализ трансформации основных идей символизма в культуре и философии XX в. призван раскрыть сущностное значение импульса, который был дан символизмом для их развития.

Автор считает, что исследование динамики и воплощение идей символизма и постмодернизма позволяет взглянуть на специфичность двух философских направлений России и Европы через призму актуальной проблемы понимания культуры. Рост технизации общества ставит

человечество перед сложными проблемами: вытесняется духовность, разрушаются традиционные культурные смыслы, пересматриваются многие фундаментальные идеи, определяющие развитие человека и мира. В связи с этим анализ основных проблем культуры, ее онтологических оснований, источников и движущих сил развития, соотношения экономической, политической и культурной сфер жизнедеятельности общества представляется особенно актуальным.

Актуален и вопрос о взаимосвязи рационального и внерационального в познавательном процессе. В своем решении этого вопроса оба направления исходят из социокультурного языкового контекста. Основные теоретические положения символизма и постмодернизма в трактовке природы искусства и творчества показывают их сфокусированность на проблеме внерационального. Эта единая направленность обусловлена общей целью, а именно созданием нового способа мышления. Рационализированное мышление понимается как упрощенная мыслительная конструкция, суживающая рамки картин мира, личности и социума. Выход из духовного кризиса начала и конца столетия усматривается в создании нового способа видения мира с доминирующей ориентацией на философско-художественный стиль мышления.

Неоднозначность и противоречивость теоретической программы постмодернизма требует дальнейшего научного изучения этого феномена через осознание его внутренней связи с предшествующей культурой. Обращение к началам постмодернизма в его преемственности с русским символизмом представляется важным и продуктивным для теоретического осмысления механизмов смены философско-культурологических парадигм XX века.

Степень научной разработанности проблемы

Несмотря на то, что научных работ монографического характера, посвященных компаративистскому анализу русского символизма и европейского постмодернизма, в философской литературе нет, следует отметить наличие научного интереса к различным аспектам данной проблемы. Отдельные работы, посвященные сопоставлению идей названных философских направлений, явились важной теоретической предпосылкой постановки и решения задач диссертационного исследования. Прежде всего необходимо отметить публикации В.В. Бычкова и В.И. Самохваловой2. В статьях В.В. Бычкова убедительно аргументируется необходимость исследования связи русского символизма и постмодернизма, намечаются некоторые направления такого исследования в области эстетики.

Постановка проблемы пропедевтического характера содержится в статьях В.И. Самохваловой, где виднейший представитель символизма Вяч. Иванов трактуется как «первый русский постмодернист». Автор полагает,

2 Бычков В.В. Эстетические пророчества русского символизма // Полигнозис, 1999. - № 1; Самохвалова В.И. Вяч. Иванов и русский постмодернизм // Вопросы философии. 2001. - № 8.

что компаративистский подход поможет раскрыть сущность и социально-философские основания возникновения постмодернизма.

Компаративистский опыт исследования постмодернизма представлен в работе В.М. Диановой. Сопоставляя постмодерн с модерном Нового времени и романтизмом ХТХ в., автор обнаруживает основы мировидения, которое в XX в. конституируется в постмодернистское. Благодаря компаративистскому подходу В.М. Дианова раскрывает истоки постмодернизма в философии

XVIII-XIX вв. В то же время подчеркивается, что культуры Нового времени и романтизма не являются достаточной опорой для раскрытия феномена постмодернизма. «Если обратиться к особенностям так называемого «русского постмодернизма», то, полагаем, он имеет в значительной мере иные истоки. Их детальное рассмотрение и анализ - дело будущего»3.

Понятие «русский постмодернизм» осмысливается нами в двух аспектах. Во-первых, как ряд концепций современных российских философов, развивающих темы, теории, идеи, критические проекты и пр. европейского постмодернизма, и, во-вторых, как концепции русского символизма, в недрах которого формируется ряд основных идей постмодернизма. Общепринятое понятие «европейский постмодернизм» означает генерализацию ряда теорий, в основном французских философов, наиболее крупных представителей постмодернизма.

Существует ряд работ, раскрывающих сущность и своеобразие каждого в отдельности из исследуемых направлений. Так, русский символизм как явление культуры давно является предметом рефлексии философов и историков искусства. Проблемы философии и культурологии русского символизма анализировались в трудах H.A. Бердяева, А.Ф. Лосева, H.A. Ильина и др.4. Отечественные работы 1970-1980 гг. (JI.K. Долгополов, З.Г. Минц, Е.В. Ермилова, Э.И. Чистякова, Н.В. Брагинская, П.Н. Берков, А.И. Мазаев, И.Ю. Искржицкая и др.) имеют характер литературоведческих и искусствоведческих исследований. Символизм рассматривается как художественный феномен, изучается степень влияния символизма на отечественную культуру советского периода. В современных исследованиях символистские концепции искусства и культуры анализируются Ю.А. Асояном, В.В. Бычковым, Е.П. Беренштейн, М.А. Воскресенской, А.И. Малафеевым, JI.A. Сугай и др. В работах этих авторов освещаются мировоззренческая и эстетическая основы символизма, его культурологическое учение в контексте отечественной философии рубежа

XIX-XX вв. Отмечается метахудожественная особенность русского символизма, требующая парадигмального изучения: во взаимосвязи документов художественного мышления и доминантно-теоретических дискурсов (И.В. Кондаков, В.В. Бычков, JI.A. Колобаева). В исследованиях

3 Дианова В.М. Постмодернистская философия искусства: истоки и современность. - СПб: Петрополис, 2000.-С. 235.

4 Бердяев Н. А. Смысл творчества // Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры, искусства. М.: Искусство, 1994; Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. - М.: Искусство, 1976; Ильин И.А. Основы художества. О совершенном в искусстве. - М.: Русская книга, 1993. и др.

С.Н.Лютовой, H.JI. Адаскина, И.А. Азизян, А.Н. Иньшакова, С.Т. Исаева и др. при анализе символизма используется компаративистский подход. Объектами изучения являются символизм и реалистическое искусство, символизм и неофрейдизм, символизм и авангардизм.

Источниковедческая база исследования русского символизма представлена философскими размышлениями об искусстве, творчестве, культуре крупнейших русских символистов: В. Брюсова, А. Белого, Вяч. Иванова, А. Блока, Дм. Мережковского, Эллиса (Л.Л. Кобылинского) и др.

Понимание сущностных черт постмодернизма невозможно вне теоретической саморефлексии собственно его творцов. Характерные черты постмодернизма, анализ категорий и понятий, выражающий его концепцию искусства и культуры, отражены в трудах Ж. Делёза и Ф. Гватгари, Ж.-Ф. Лиотара, А. Бадью, Р. Барта, М. Фуко, У. Эко, Ж. Бодрийяра, Ж. Деррида и др. Автор проанализировал и содержание многочисленных трудов западных философов, занимающих в отношении постмодернизма скорее критическую, чем примиренческую позицию. К их числу, в первую очередь, относится представитель второго поколеют Франкфуртской школы Ю. Хабермас, которому удалось связать воедино аргументы сторонников и противников философии культуры постмодернизма.

В последние годы различные аспекты феномена постмодернизма активно исследуются и обсуждаются в работах отечественных философов (H.A. Автономова, В. Ф. Бычков, О.Н. Бушмакина, Б. Гройс, С.П. Гурин, В.М. Дианова, A.B. Дьяков, И.П. Ильин, И.Е. Карцев, Л.И. Кирсанова, П.А. Ковалев, В.Л. Лехциер, М.Н. Липовецкий, Н.Б. Маньковская, М.А. Можейко, В.П. Руднев, М.К. Рыклин, В.А. Подорога, М.Н. Эпштейн, и др.).

Изучение такого столь многогранного и поливариантного явления, как постмодернизм, в сопоставлении с символизмом представляет достаточно широкую исследовательскую перспективу. В настоящей работе сделан акцент на анализе одного из важнейших аспектов философии русского символизма и европейского постмодернизма - философии культуры.

Следует отметить, что в отечественной и зарубежной философско-культурологической мысли предмету данного исследования -систематическому сравнительному анализу концепций культуры в русском символизме и европейском постмодернизме специальных работ не посвящалось.

Объект исследования - культурный диалог России и Запада и его отражение в русском символизме и европейском постмодернизме.

Предмет исследования - сравнительный анализ философской концепции культуры в русском символизме и европейском постмодернизме.

Цель и задачи исследования

Общей целью настоящего компаративистского анализа является осмысление связи русского символизма и европейского постмодернизма и их вклада в постановку и решение важнейших проблем философии культуры.

Для достижения поставленной цели потребовалось решить следующие основные задачи.

- Дать сопоставительный анализ концепта культуры в русском символизме и постмодернизме.

- Раскрыть единство и связь философского и художественного мышления в указанных философско-культурных направлениях.

- Выявить общность и отличие подходов символизма и постмодернизма в понимании и сущностном определении феномена традиции. Оценить концептуальный вклад символизма и постмодернизма (как альтернативной парадигмы) в объяснение данного феномена.

- Сопоставить понимание роли и значения языка с развитием культуры и соответственно связи философии языка с философией культуры в символизме и постмодернизме.

- Выявить наличие общих оснований и подходов к пониманию сущности и роли мифа в развитии культуры. Объяснить различие мифологических систем начала и конца XX века.

- Показать своеобразие концепций искусства и творчества в символизме и постмодернизме.

- Раскрыть особенности взаимодействия рациональных и внерациональных форм мышления и познания в пространстве искусства и творчества.

- Тематизировать проблему кризиса культуры в ее сопоставительном анализе в русском символизме (модернизме) и европейском постмодернизме.

Методологические и теоретические основы исследования

Методологическую базу диссертации составляет, прежде всего, апробированная система философских и общенаучных методов. Поставленная цель диссертации детерминировала многогранное сопоставление, соотнесение идей русского символизма и европейского постмодернизма. Данная целевая установка объективно потребовала компаративистского методологического подхода как наиболее релевантного поставленным задачам. Современная философская компаративистика, представленная в работах СЛ. Бурмистрова, А. С. Колесникова, М. Я. Корнеева, В. Г. Лысенко, Ю. Н. Почты, A.B. Сагадеева, М.Т. Степанянц, Е. А. Торчинова, В. К. Шохина и др.5, не противопоставляет, а сопоставляет феномены различных культур. Данный подход позволил абстрагироваться от апологетики тех или иных взглядов и раскрыть их общее и особенное.

В настоящем исследовании понятие «философская компаративистика» используется в методологическом аспекте, т.е. как «компаративный подход»,

5 Сагадеев А. В. Восток и Запад в буржуазной историко-философской компаративистике. II Научно-аналитический обзор. - М.: ИИИОН АН СССР, 1975; Степанянц M.T. К вопросу о специфике «восточных» типов философствования. // Рационалистические традиции и современность. - M: ИИИОН РАИ, 1988; История современной зарубежной философии: компаративистский подход. Т. 1-2. Отв. ред. Корнеев М. Я. -СПб.: «Лань», 1998; Философия Просвещения в России и во Франции: опыт сравнительного анализа. - M.: ИФ РАН, 2002; Россия и Грузия: диалог и родство культур: сборник материалов симпозиума. Выпуск 1. / Под ред. ПарцванияВ.В. - СПб.: СПб. философское общество, 2003; A.C. Колесников. Философская компаративистика: Восток-Запад. - СПб.: СПб. гос. ун-т, 2004; Сравнительная философия: знание и вера в контексте диалога культур. - М.: Восточная литература, 2008; и др.

позволяющий выйти за пространственно-временные, историко-культурные границы для выявления общего и особенного в концепциях культуры русского символизма и европейского постмодернизма. Принципиально синтетический характер данного исследования, а именно, стремление обнаружить как общее, так и специфичное в философском осмыслении культуры мыслителями начала и конца XX в. потребовал широкого использования таких компаративных методов, как сопоставление, сравнение, параллелизм, аналогия, интерпретация, реконструкция, синтез, диалог.

В рамках названной системы в настоящей диссертации компаративизм, опираясь на другие методы, сосуществует с ними и «впитывает» в себя их приемы, требования, каноны. Так, диалектический метод позволяет видеть любые рассматриваемые явления в их развитии и взаимосвязи. Текстологический анализ произведений философов символизма и постмодернизма требует применения герменевтического метода как способа понимания текста и познания особенностей культуры. Текстовый анализ базируется на вычленении из структуры источника ключевых выражений, основных терминов и понятий и интерпретации их содержания.

В исследовании историко-культурных феноменов русского символизма и европейского постмодернизма применяется также генеалогический подход, благодаря которому в диссертации раскрыты не только метафизические и гносеологические основания концепций культуры начала и конца XX в. (движение по вертикали), но раскрыты новые аспекты видения этих концепций (движение по горизонтали).

Специфика решения конкретных задач потребовала интеграции методологических подходов ученых ряда областей социогуманитарного знания, в результате чего отдельные аспекты проблемы исследовались на основе авторской методологии. В диссертации использовались методы единства исторического и логического, взаимосвязи индивидуального и социального, фактуального и смыслового, познавательного и ценностного, рационального и внерационального аспектов в диалектике исследуемых концепций.

Теоретическую основу исследования составили труды представителей русского символизма и европейского постмодернизма по философии культуры; произведения наиболее видных мыслителей прошлого по проблемам культуры H.A. Бердяева, А.Ф. Лосева, И.А. Ильина и др.; работы современных ученых, исследовавших различные аспекты, проблемы настоящей диссертации (работы Э.В. Ильенкова, Ю.М. Лотмана, Ю.В. Громыко, Ю.А. Лукина, В.М. Межуева, A.A. Пелипенко, И.Е. Ширшова, И.Г. Яковенко, С.Е. Ячина и др.6). Автором активно использованы публикации и

6 Ширшов И.Е. Динамика культуры. - Минск: Изд-во БГУ, 1980; Ильенков Э.В. Философия и культура. -M.: Полшиздат, 1991; Лукин Ю.А. Культура и культурная политика. - М.: Политиздат, 1992; Пелипенко, A.A., Яковенко, И.Г. Культура как система - М.: Языки русской культуры, 1998; Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. - СПб.; Искусство, 2002; Громыко Ю.В. Антропология политической идентичности. - М: АРКТИ, 2006; Межуев В.М. Идея культуры. Очерки но философии культуры. - M.: Прогресс-Традиция, 2008; Ячин С.Е. Особенности метакультуры. - Владивосток: Дальнаука, 2010 и др.

материалы научных конференций и дискуссий, связанных с проблематикой русского символизма и европейского постмодернизма. Основная гипотеза исследования

Компаративистский анализ основан на предположении, что русский символизм, оставаясь направлением модернизма, в то же время выходит за его рамки, делая шаг по направлению к эпохе постмодерна. В русском символизме обнаруживаются истоки постмодернизма. Оба направления внесли значительный вклад (с учетом общности и особенностей их подходов) в постановку и решение важнейших проблем философии культуры.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в компаративистском соотнесении философии культуры русского символизма и европейского постмодернизма, что представляет собой самостоятельное научное направление в осмыслении противоречий, факторов, тенденций развития культуры на ее переходных этапах в социумах, существенно различающихся социальным бытием и содержанием ментальное™

Конкретно научная новизна исследования заключается в следующих теоретических результатах, полученных лично автором:

- на основе анализа идей русского символизма и европейского постмодернизма вскрыта реакция философского сознания на кризисные этапы в развитии культуры;

- эксплицировано положение о том, что русский символизм и европейский постмодернизм представляют собой тип философского мышления, характеризующийся особой художественно-эстетической (а не эпистемологической или этической) формой рефлексии;

- развитие человека, его самосознания, духовности определено как высшая ценность в иерархии атрибутов культуры;

- выявлены и сформулированы факторы обоснования в искомых направлениях внедискурсивных, художественных форм мышления и познания;

- эксплицировано отношение к традиции на переломных этапах культурного развития;

- в контексте исследования рассмотрена роль языка как социокультурного феномена;

- раскрыто изменение роли социальной мифологии в корреляции с политической и духовной ситуацией в обществе;

- показано своеобразие концепций искусства и творчества в русском символизме и европейском постмодернизме;

- показано и обосновано общее и особенное в построениях моделей культуры в исследуемых направлениях философствования. Положения, выносимые на защиту

- Русский символизм и европейский постмодернизм отражают состояния перехода к новой культурной парадигме, демонстрируют кризисную картину сознания, характерную для культур переходного периода. Теоретики символизма стремились не просто к созданию новых

ценностей культуры, но и новых ценностей жизни, новых способов жизнепонимания и жизнеустройства. Те же задачи в своеобразной форме ставятся и в постмодернизме.

- Символизм и постмодернизм объединяет сознательное стремление к художественным формам мышления, объективация идей в рационально-художественной, а не в абстрактно-теоретической форме. Стирание границ между различными видами знания, типами рациональности обусловлено стремлением к созданию принципиально нового способа мышления. Творчество и искусство осмысливаются как реальная духовная сила, которая, предвосхищая научные идеи и открытия, предлагает свое решение преодоления кризиса культуры посредством формирования нового видения мира.

- Смысловым центром теургической (в русском символизме) и ризоматической (в постмодернизме) моделей культуры является идея «детерриторизации» традиционных оснований культуры и создания новой культуры на пути объяснения человеком своей самости, самосознания.

- Мыслители начала и конца XX в. едины в особом творческом отношении к традиции, желании сохранить эту фундаментальную ориентацию всей предыдущей культуры, создавая при этом принципиально иные формы, соответствующие духу своего времени. «Деконструктивизм» в постмодернизме является способом решения культурно-антропологических проблем в духовной ситуации европейского постмодерна.

- Смысловым и ценностным фундаментом в понимании проблемы языка является философское осмысление языка как основы познания всех феноменов культуры, следовательно, как способа постижения культуры в целом.

- Общая оценка значимой роли социальной мифологии в преодолении кризиса культуры и ее последующего развития сопрягается с установлением характерных особенностей мифа в начале и конце XX в. Миф в русском символизме воплощает в себе общечеловеческий опыт преодоления индивидуалистической обособленности личности. В трактовке постмодернизма современный миф, обращенный к индивиду, становится инструментом идеологии.

- В многообразии смыслов русского символизма и европейского постмодернизма, в их переплетении, сопряжении и противоположении обнаружен синтез идей, который содержит в себе один из источников дальнейшего развития культуры - метакультуры.

- Принципиальные различия в философском построении моделей культуры в искомых направлениях обусловлены факторами как социально-исторического, так и национально-менталитетного характера. Существенно и то обстоятельство, что русский символизм является по преимуществу религиозно-философским направлением и осмысление культуры в нем происходит не только на феноменологическом, но и на онтологическом уровне.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что сравнительный анализ символистских и постмодернистских концепций культуры на рубежах Х1Х-ХХ и XX-XXI веков позволяет определить один из важнейших векторов развития современной культуры, открывает новые аспекты видения самого сложного объекта познания - человека. В исследовании показана необходимость ориентации на феномен человеческого существования в формировании ценностно-познавательной парадигмы XXI века. Обнаруженные в русском символизме ранее не известные смыслы позволяют говорить о проекции некоторых его основных идей в философию постмодернизма. Выявленные постмодернистские тенденции в русском символизме уточняют философский статус постмодернизма. Сопоставление русского символизма и европейского постмодернизма намечает новые аспекты в исследовании проблем генезиса и современного состояния философского знания и философии культуры как постоянной составляющей в эволюции духовной культуры человечества.

Практическая значимость работы

Исследованный материал, раскрывающий творческие достижения русского символизма и европейского постмодернизма в осмыслении сложной и противоречивой ситуации современной им культуры, позволяет понять тенденции культурного развития, определить необходимое направление в решении практических задач. Обнаружение и раскрытие общего и особенного в понимании центральных вопросов, связанных с культурой, по-новому осмысленных русскими символистами и европейскими постмодернистами, помогает глубже изучить сущность и динамику современной культуры. Сопоставление трактовок таких важнейших источников, формирующих и поддерживающих изменения в культуре, как личность субъекта, синтез различных форм знания, типов рациональности, роль и место традиций, языка, мифа, искусства и творчества создает пространство для решения культурных задач в начале XXI в.

Материалы и результаты исследования могут быть использованы в практике чтения курсов лекций по философии, истории русской и зарубежной философии, культурологии, проведении практических занятий и спецкурсов, при разработке учебных и методических пособий.

Апробация результатов исследования

Результаты диссертационного исследования нашли отражение в публикациях 4 авторских монографий и 64 статей в научных сборниках, 11 из которых опубликованы в периодических изданий, рекомендованных ВАК. Общий объем публикаций составляет 110,9 п.л. Основные положения и результаты исследования докладывались автором и обсуждались на Всероссийских и международных научно-практических конференциях: «Машины, люди, ценности»: Международная междисциплинарная конференция (Курган, 2006); «Наука и образование в интересах устойчивого развития»: V Международный Симпозиум (Москва, 2006); «Творчество и Философия XXI века. Онтология и гуманизм»: Международная научно-практическая конференция (Уфа, 2006); «Человеческий потенциал

модернизации России»: Международная научная конференция (Москва, 2006); «Философия гуманитарного знания. Социокультурные измерения»: I Международная научная конференция (Черновцы, 2007); «Восточные языки и культуры»: I Международная научная конференция (Москва, 2007); «Проблема толерантности в диалоге цивилизаций»: IV Международная научная конференция (Астрахань, 2007); «Воля к диалогу: проблемы современного гуманизма» (Нижневартовск, 2007): IV Международная, конференция; «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2007); «Декаданс в Европе и России»: Международная научная конференция (Волгоград, 2007); «Мультикультуральная современность: Урал-Россия-Мир»: Всероссийская научно-практическая конференция (Екатеринбург, 2009), «Проблема субъективности в философии и культуре Серебряного века»: Международная научная конференция (Дрогобыч, 2009); «Философия творчества, дискурс креативности» (Екатеринбург, 2010) и др.

Материал диссертации использовался автором при чтении лекционных курсов по философии, истории философии, философской антропологии, культурологии.

Структура диссертации

Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы, включающего 472 наименования. Объем текста составляет 494 страницы, выполненные по стандарту машинописи.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность и анализируется степень научной разработанности проблемы, определяются объект, предмет, цель, задачи и основная гипотеза исследования, показана его методологическая основа, теоретическая и практическая значимость, формулируются положения, выносимые на защиту и научная новизна.

В первой главе «Русский символизм и европейский постмодернизм в историко-культурном процессе» проанализирована связь исследуемых феноменов, рассмотрены теоретико-методологические основания исследования.

В параграфе 1.1 «Особенности компаративистского подхода в исследовании основных проблем философии культуры» излагаются особенности компаративистского подхода и обозначаются основные проблемы культуры как объекта сравнительного анализа в философии русского символизма и европейского постмодернизма.

Компаративистский подход применительно к рассматриваемой теме является одним из аспектов сравнительно-исторического научного метода, раскрывающего проблемы интеграции и взаимодействия культур через выявление параллелизма и аналогии в развитии различных философских направлений.

Автор выделяет следующие характерные черты компаративистского подхода:

- отказ от презумпции ценностной приоритетности тех или иных культурно-исторических периодов или культурных явлений при их сопоставительном анализе;

- принцип диалектической связи тождества и различия как исходный в историко-культурных построениях и при объяснении культурной динамики;

- осмысление истории культуры как единого целого в его тесной связи с историко-культурологическими изысканиями.

Данное исследование выполнено на уровне макрокомпаративисгики, поскольку его объектом являются концепции культуры в философских направлениях России и Европы.

Исследование сконцентрировано на важнейших, с точки зрения философов символизма и постмодернизма, источниках, формирующих и поддерживающих изменения в культуре.

В центре внимания философии культуры находятся вопросы о сущности культуры, ее источниках и движущих силах. Общее и особенное в осмыслении обозначенных проблем позволяет глубже изучить сущность русского символизма и европейского постмодернизма, основные идеи их философских учений:

- Личность является субъектом, творцом и одновременно творением культуры. Культура зависит от человека, она субъектна по своему генезису. Все объекты культуры приобретают смысл только по отношению к человеку.

- Синтез как взаимодействие и соединение разнородных элементов является источником возникновения нового культурного явления, типа мышления, направления, моделей, проектов и т.д.

- Динамика культуры представляет собой диалектический процесс постоянного перехода от прошлого к настоящему и будущему. Важнейшими факторами новой культуры являются ценности и смыслы предшествующих культур, сохраняемые и воспроизводимые новыми поколениями.

- Мир культуры формируется на основе языка - фундаментальном атрибутивном свойстве культуры, пронизывающем все ее сферы и структуры.

- В символической форме мифа выражается и формируется самосознание жизни индивида и общества, следовательно, мифологическое сознание во многом определяет развитие культуры.

- Искусство и связанные с ним формы деятельности (творчество, художественное восприятие, мышление, объективации) являются той сферой культуры, в которой в первую очередь обнаруживаются историческая динамика и преобразования культуры в целом.

- Кризис культуры инициирует процессы ее динамики, т.к. поиски выхода из кризиса служат основой для формирования новой культуры.

В параграфе 1.2 «Модернизм, русский символизм и европейский постмодернизм в контексте общих закономерностей и движущих сил развития культуры» названные феномены культуры рассматриваются в историко-культурном процессе.

Уже сами названия «постмодернизм» и «модернизм» ориентируют на их сопоставление с целью выяснения точек соприкосновения и определения характера связи этих понятий.

В широком смысле модернизмом принято называть совокупность художественных течений, школ и направлений начала XX века, характеризующихся принципиальной философско-мировоззренческой и социокультурной общностью. Модернизм как комплексное движение в культуре XX века выразил отход от «реалистического», позитивистского мировосприятия XIX века и провозгласил новые культурные ценности7. В настоящем исследовании постмодернизм рассматривается не как отрицание, а как продолжение модернизма, как историческая форма кризиса мировоззрения. Осознание постмодернизмом общего мощного перелома в европейской культуре в конце XX - начале XXI вв. является основанием его сопоставления с модернизмом.

В настоящем исследовании постмодернизм понимается как многозначный комплекс социально-политических, научно-теоретических, этических, эстетических, эпистемологических и теологических представлений о мире, получивших распространение во второй половине XX века. Основной чертой постмодернизма как мировоззрения является антирационалистическая направленность, обусловливающая все остальные характеристики: децентрацию, ирреализм, плюрализм, изменчивость, фрагментаризм, контекстуальность, неопределенность, иронию и т.д. Что касается понятия «философия постмодернизма», то его целесообразно толковать как совокупность различных постмодернистских теорий конца XX века, в основе которых лежит критика принципов классического рационализма, осмысление процессов развития мира в целом, а также теоретические проекты по преодолению ситуации кризиса культуры.

Автор исходит из положения о тесной связи модернизма и постмодернизма как последовательных стадий развития культуры. Модернизм получает своеобразное развитие в постмодернизме. Русский культурный модернизм представлен множеством художественных школ и направлений, в том числе и символизмом. «Поэзия символистов выходила за пределы искусства, и это была очень русская черта. Период так называемого «декаденства» и эстетизма у нас быстро кончился, и произошел переход к символизму, который означал искания духовного порядка» (H.A. Бердяев).

Как философско-художественное направление русский символизм характеризуется единством мировоззрения, обусловившего и определенные его художественные методы. Символизм является одним из ярчайших направлений модернизма, которое доминировало в культурной эпохе рубежа XIX-XX веков и в силу этого оказало существенное влияние на развитие модернизма в целом по следующим причинам:

' Сарабьянов ДВ. Стиль модерн. Истоки. История. Проблемы. - М.: Искусство, 19S9.

15

- символизм - хронологически первое течение модернизма, возникшее на русской почве и представленное выдающимися философами, поэтами, историками, публицистами;

- творчество символистов выразило духовное состояние русского общества, характер мышления творческой интеллигенции, ее особое осознание действительности;

- в символизме сформулирована концепция антимиметического искусства, практически воплощенная модернистами.

И все же главное значение русского символизма заключается в том, что он создает новую философию культуры, вырабатывает новое универсальное мировоззрение, формирует позитивную историософскую перспективу, возрождает веру в высокое предназначение искусства. Центральная проблема русского символизма - проблема жизнетворчества - становится целью устремлений выдающихся представителей стиля модерн.

Русский символизм и постмодернизм как феномены неклассической эстетики, являющие собой модификации философско-художественного типа мировоззрения, имеют в этой своей идентификации определенные общие черты. Кроме того, автор усматривает генетическую преемственную связь постмодернизма с символизмом на основании утверждений:

оба направления возникают вследствие осознания глобального перелома в культурно-цившгазационных процессах, обусловленных научно-техническим прогрессом;

- как явления кризисного, переходного периода, оба направления имеют свои характерные особенности, которые проявляются в новом понимании сущности и назначения искусства;

- своеобразной активной реакцией на научно-технический прогресс является их общая трактовка роли духовности - признание ее приоритетности;

- особое творческое отношение к культурной традиции;

- стремление к созданию нового мышления.

Автор полагает, что постмодернизм преемственно связан с модернизмом и что ряд тенденций модернизма, характерных, в частности, для русского символизма, получает своеобразное развитие и усиление в постмодернизме.

Вместе с тем постмодернизм как культурный феномен отражает трансформации, происходящие в постиндустриальном европейском обществе и имеет ряд сущностных черт, отличных от символизма.

Так, символизм соединяет не только философские и художественные, но религиозные и мистические идеи (А. Белый, Вяч. Иванов) и органически вписывает их в сферу культуры. Постмодернизм, напротив, выступает против любых «абсолютов», а традиционные религиозные представления критикуются как рационализированные теологические конструкции.

Далее, в концепции культуры символизма важнейшее значение придается личности художника. Символизм представляет мир единым и целостным. Напротив, в постмодернизме с его принципиально

плюралистическим мировидением допускаются различные интерпретации образа субъекта. Проблема субъекта на сегодняшний день не имеет решения, если не считать таким решением концепцию, означенную метафорой «смерти субъекта» (М. Фуко). Хотя в позднем (современном) постмодернизме ставится вопрос о необходимости ее конструктивного философского осмысления.

В главе 2 «Проблема сущности культуры и тенденций ее развития в русском символизме» исследуется философия культуры русского символизма.

В параграфе 2.1 «Концепция культуры как самосознания человека и жизиетворчества» анализируется одна из базовых идей концепции культуры русского символизма.

В целом основными положениями символистской концепции культуры являются следующие.

Символизм осмысливается его теоретиками не только как художественное направление, но как парадигма будущего культурного развития. Главным смыслообразующим принципом построения концепции культуры становится определение символизма как миропонимания и как жизнетворчсства. H.A. Бердяев, например, оценивает символизм как состояние кризиса культуры, как переходную культуру, стремящуюся не просто к созданию «новых ценностей культуры, но нового бытия».

Понимание культуры как самосознания является ядром концепции культуры символизма. Культура определяется как «продукт роста самосознания человечества»8. Культура есть цельное знание, «целостность конфигураций знаний», включающая в себя все разнородные проявления жизни. Целостность достижений искусства, науки, общественности и т.д. -соединение всех частей - «со-знание» и есть культура.

Личность представляется символистам основной движущей силой развития культуры, поскольку сущность будущей культуры они видят в ее творческой жизнепреобразовательной функции.

Создание новой культуры представляется реальным способом преодоления традиционных для культуры пределов и выхода искусства в жизнь. В этом смысле философия культуры становится учением о создании новых форм культурного бытия, преодолевающего границы данного бытия, учением о созидании «должного» в противовес «сущему» (А. Белый).

В параграфе 2.2 «Идея синтеза культурных форм» рассматривается одна из центральных идей в теории символизма.

Специфической характеристикой символизма является его принципиальная интегративность. Утверждая идею единства и целостности мироздания, русский символизм предлагает конкретные пути ее воплощения. Прежде всего, речь идет о синтезе, который понимается предельно широко, как единство дионисийского и аполлонического начал, рационального и внерационального знания, единство искусств и культур. Синтез «со-знаний»

8 Белый А. Основы моего мировоззрения // Белый А. Душа самосознающая. - М.: Канон+, 1999. - С. 36.

17

(«со-знание» означает соедините культур всех эпох и народов) рассматривается как основа возникновения новой культуры.

Идея синтеза исходит из отрицания жестких критериев отличия научного знания от ненаучного и признания на этой основе тесного взаимодействия рационального и внерационального знания. Положение об интеграции различных форм знания становится основой концепции «нового мышления». Символизм заявляет об особой роли имагинации (воображения) в процессе «расширения сознания». В предельно широком смысле имагинация понимается как основа формирования мировоззрения не только отдельного человека, но и всего человечества.

Другим положением, раскрывающим «идею синтеза», является признание приоритетности искусства по отношению к рационалистическим формам знания. Искусство трактуется как действенный способ познания мира благодаря «рационализации внерационального».

Взаимодействие философской и художественной рефлексии выражается в особом философско-художественном жанре письма. Символизм предлагает новый способ философского мышления, в котором значительное место занимают такие внерациональные методы познания, как интуиция, метафора, ассоциация, предчувствие, воображение.

В параграфе 2.3 «О месте и значении традиций в развитии культуры» раскрывается отношение символизма к традиции, которое характеризуется следующими принципиальными моментами.

Решение проблемы традиции в символизме базируется на признании синтеза всех культур и миросозерцании, на идее непрерывности и преемственности культуры. Перспективы исторического развития и создания новой культуры видятся в единстве всех предыдущих культур, в частности, в сближении Востока и Запада. Все предшествующее культурное наследие осмысливается как существующее в настоящем, т.е. как настоящая прошедшая культура и настоящая будущая культура. Другими словами, в символизме процесс развития культуры лишен линейного характера. Прошлое соединяется с будущим через настоящее, и этот синтез времен становится основой концепции единства кулыур.

Культурная преемственность служит основанием связи между экзистенциальным и социальным уровнями человеческого существования. Целью обращения к традиции становится обнаружение опорных ментальных конструкций, «всеединого духа», соединяющего разные нации и эпохи как основы создания новой действительности.

Параграф 2.4 «Русский символизм о роли языка в развитии культуры» посвящен изучению вклада философии русского символизма в становление философии языка.

В русском символизме проблема языка связывается, прежде всего, с проблемой культуры: Язык осмысливается как творение Духа, отражающее духовную эволюцию народа. Это позволяет рассматривать его в качестве универсального посредника развития культуры и всех ее сфер.

Принципиальными теоретическими положениями трактовки сущности языка и его роли в развитии культуры являются следующие. Язык как духовная субстанция культуры содержит в себе внутренние смыслы всей предшествующей культуры. Следовательно, внутреннее содержание языка становится духовной основой рождения будущей культуры. Природа языка усматривается в трансцендентной реальности как реальности, подаренной народу Богом, реальности, определяющей миссию отдельного народа в мировой культуре. С этой точки зрения, уникальность русского языка отражает уникальность русского народа.

Язык рассматривается символистами с позиции ценностно обусловленной онтологии. Символ обладает онтологической ценностью и, выполняя роль посредника между эмпирической и трансцендентной действительностью, открывает для человека метафизическое бытие. Символ осмысливается и как гносеологическая единица. Процесс познания происходит посредством языка, в словах объективируется познаваемая субъектом истина. Познание происходит на чувственно-духовной основе. Символ и является единством чувственно-духовного, «знаком иного бытия» (В. Брюсов). Познание символа открывает истину мира. В глубине языка скрывается сущность человеческой экзистенции. Слово не только проводник в «летопись неизреченного», оно служит «пределом и выходом в запредельное», открывает не только внешний мир, но позволяет проникнуть в глубины своего «я», сознания своего народа. В учении символизма язык остается неиссякаемым источником возрождения и существования народной жизни. Суть идеи «предания и преемства» Вяч. Иванова состоит в необходимости сохранения органической связи языка и культуры.

Русский символизм раскрывает новые аспекты природы языка, выводит его за пределы человеческого сознания в мир культуры. В этом смысле русские философы сделали первый шаг в открытии единства философии языка и философ™ культуры.

В параграфе 2.5 «Концепция мифотворчества в русском символизме» рассматривается концепция Вяч. Иванова, наиболее полно выразившая понимание мифа в русском символизме.

Основой мифа является символ. Символы в данном контексте - это «переживания забытого и утерянного достояния народной души»9. Вырастая из символа, сверхиндивидуального по своей природе, миф воплощает собой творчество всего народа. «Большое всенародное искусство» является по сути своей искусством «мифологическим», поскольку миф относится к символу, как «цуб к желудю».

Миф выражает чувственное восприятие человеком соборности мира, «вселенского единомыслия и единочувствия». Вяч. Иванов обращается к социализированной психологии российского послереволюционного общес тва и осмысливает возможность соборного единства людей на основе религиозно-эстетического сознания. В трактовке символизма миф способен

' Иванов Вяч. Собр. соч.: В 4 т. - Брюссель, 1974. Т. 1. - С. 719.

19

выразить единство сознаний всех субъектов общества. Задача, следовательно, заключается в обновлении религиозного сознания, прежде всего конфессиональной его основы, в проникновении, угадывании и поддержке тех внутренних движений духовной жизни народа, которые приведут к преобразованию действительности. Или, как предрекает Вяч. Иванов: «Есть непреложные признаки, указывающие на то, что индивидуалистическое разделение людей - только переходное состояние общества, что будущее стоит под знаком универсального коллективизма»10.

В параграфе 2.6 «Проблема рационального и операционального в искусстве и творчестве» показано, что в своих концепциях искусства и творчества русские символисты стремятся к созданию рациональности нового типа, важнейшей составляющей которого станет внерациональное. Проблема синтеза рационального и внерационального решается символизмом в концепции «реалистического символизма», в противоположность символизму «идеалистическому» (Вяч. Иванов).

Своеобразно трактуя иррационалистическое учение Ф. Ницше, символисты особое значение придают не только эстетическому, но и этическому дискурсу. В определении русским символизмом искусства как способа пересоздания человеком мира и выражается, надо полагать, мысль о доминировании в искусстве этического начала.

Символисты убеждены в необходимости соединения рациональности и метафоричности в мышлении. Метафоричность дискурса в философии рубежа Х1Х-ХХ вв. имеет истоки в афористичном стиле работ Ф. Ницше.

Идея Ф. Ницше о развитии как возвращении и становлении также получает своеобразное звучание в их философии искусства. Идея «вечного возвращения» понимается как модель развития сознания, как «спираль безвозвратной расширенности» сознания «Я». От укрепления и расширения самосознания личности зависит развитие искусства, культуры, мира. Трактовка приоритетности дионисийских форм искусства становится в символизме важным творческим принципом. «Сокровеннейшая бездна вещей» говорит через искусство, поэтому задача искусства заключается в создании приемов творчества, способных передать всю полноту перехода сверхреального мира в реальный.

Творчество в русском символизме понимается не только как возможность самоактуализации, но и как преодоление своей индивидуальности для созидания-дарения «Другому». Творческий процесс осмысливается как «восхождение» и «нисхождение» по «вертикали духа». В формуле «от реального к реальнейшему» (Вяч. Иванов), как и в образах «восхождения» и «нисхождения», содержится стремление художника к Богу - «восхождение» через дионисийский экстаз как ответ на «нисхождение» Бога через жертву. Действенность искусства зависит от «нисхождения» художника для отдачи, самоотдачи. Он приносит людям плоды своего в

10 Иванов Вяч., Гершензон М. Переписка из двух углов // Родное и вселенское. - М.: Республика. - С.

сущности не личного, а сверхличного, соборного творчества. Искусство символизма представлено его теоретиками как мистическая «свободная теургия», преображающая мир на путях к его духовному совершенству. Искусство перестает быть только искусством, оно становится жизнестроением. Теургия есть способ радикального преодоления препятствий на пути человечества к социальной и нравственной гармонии.

В третьем главе «Основные проблемы философии культуры европейского постмодернизма» развернут анализ основных проблем культуры в постмодернизме: понимание традиции, мифа, языка, искусства и творчества.

В параграфе 3.1 «Ризоматнческая модель культуры в европейском постмодернизме» анзлизируется постмодернистская модель культуры.

Философы постмодернистской ориентации, задумываясь о состоянии и перспективах развития культуры, создают модель культуры, называемую ими «ризоматической» (Ж. Делез и Ф. Гваттари).

Ризоматическая модель представляет собой принципиально нелинейный тип организации, характеризующийся множеством бесструктурных связей. Считается, что новый тип культуры выражает бесконечное многообразие форм ее бытия и обладает креативным потенциалом самоорганизации. Ризоматическую модель культуры нужно рассматривать как модель мира и человека, которые находятся в постоянной динамике. Становление человека означает развитие его культуры, изменяющейся, совершенствующейся, воспроизводящей новые, взаимодействующие между собой формы. Культура определяется философами как «объяснение человеком своей самости», «самоотнесенность, активный смысл человеческого проекта самого себя в культуре»11.

Для характеристики субъекта культуры, способного к продуктивной деятельности, употребляется метафора «шизофреника» (Ж. Делез'2). (Шизофреник здесь не психопатологическое, а социально-политическое и культурное понятие). В отличие от усредненного, «нормального» человека, «шизофреник» позиционируется как «новатор», противостоящий стереотипам постиндустриального общества. Сознание «шизофреника» видится как сознание субъекта, сохранившего свою «индивидуальность».

Таким образом, значимой характеристикой философии культуры постмодернизма является ее связь с проблемой человека. После своего «исчезновения» (концепция «смерти субъекта») человек вновь возвращается в культуру, которая, действительно, немыслима без личности. Пока это «лекари», «безумцы», «шизофреники», «маргиналы», но они способны к сохранению и утверждению если не личности, то индивидуальности, что в ситуации техногенного масс-общества весьма актуально.

11 КозловскиП. Культура постмодерна. - М,; Республика, 1997. - С. 66.

12 Делез Ж., Гваттари Ф. Капитализм и шизофрения. - М.: ИНИОН АН СССР, 1990.

В параграфе 3.2 «Европейский постмодернизм о развитии нового типа мышления» анализируются важнейшие положения концепции нового мышления.

Синтез различных форм знания, рационального и внерационального, осмысливается как реальный способ создания нового мышления. Плюрализм постмодернизма признает разные мировоззренческие установки. Мир лишен единой смысловой цельности: в нем равноправно сосуществуют рациональные и внерациональные формы познания. Вместе с тем подчеркивается приоритетность возможностей искусства по отношению к другим формам знания (и/или сознания). Эстетическое воображение более продуктивно по сравнению с рациональным мышлением. Философы-постмодернисты теоретически обосновывают новое искусство, стирающее грани между искусством и повседневностью. «Искусство в своей сущности есть искусство, превышающее жизнь»13. Философско-художественный дискурс становится характерной чертой постмодернизма. Новое мышление определяется как «имапшативное» (Ж. Делез), способное дать человечеству новое социальное, гуманитарное и даже новое научное и техническое знание, новое жизневосприятие вообще.

В параграфе 3.3 «Отношение к традиции» анализируются работы теоретиков постмодернизма, опровергающие существующее в современной культурологии мнение о концептуализации постмодернизмом распада культурной преемственности.

Отношение к традиции в постмодернизме определяется признанием ценности традиций, достижений всей предыдущей культуры и одновременно творческим переосмыслением классического наследия (а не отказом от него). Вырабатывая новые концептуальные структуры понимания, методы анализа, стилистику мышления, соответствующие духу своего времени, постмодернизм в создании новых форм стремится сохранить и возродить духовный импульс всего предыдущего наследия.

Преемственность культурного развития трактуется как сложный процесс, в котором не существует разграничения времен, сосуществующих в многомерном пространстве и сливающихся в одно мгновение живого бытия.

Размышления о традиции пересекаются с пониманием экзистенциального в человеке. Процесс осознания личностью культурного наследия связан с доминантно внерациональной сферой сознания. Связь различных культур и эпох мыслители видят в универсальной уникальности человеческого духа.

Анализ проблемы традиции в философии постмодернизма приводит к выводу, что вся предыдущая культура рассматривается в семантико-аксиологическом плане, как пространство бесконечно конструируемых изменчивых значений и культурных ценностей.

" Делез Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 83.

22

Параграф 3.4 «Язык как основа самосознания индивида и общества» освещает важнейшие моменты постмодернистской трактовки языка.

Язык рассматривается в постмодернизме как духовная субстанция культуры. Он содержит в себе внутренние смыслы всей предшествующей культуры и является хранилищем ментальности, архетипов. Вместе с тем в анализе содержания сверхъязыковой реальности устраняется такая сторона референции, как сознание субъекта. Философия языка противопоставляется философии сознания. Любая совокупность феноменов культуры рассматривается как язык, следовательно, исследование языка является основой освоения мира. Язык трактуется как мыслительная реальность, способная открыть сущность вещей и мира. Подчеркивается власть языковых структур над сознанием субъекта. Первично не сознание человека, а его язык. Субстанциальность языка заключается в его самодвижении, языковая деятельность продуцирует знаки в соответствии со своими внутренними законами. Не мир задает способы языкового видения, а язык создает представления о мире. Следовательно, язык является основным механизмом человеческой ориентации в обществе. Мышление субъекта постоянно и бессознательно детерминируется языковыми структурами. Освобождение субъекта от власти языка связывается с его творческой деятельностью. Философы предлагают различные способы разрушения власти языка: уничтожение метаязыка, разрушение социолингвистической принадлежности текста, языковые игры, удовольствие от чтения и др.

Свободный и сохранивший первоначальный смысл язык имеет важнейшее значение для развития самосознания человека. Особая роль в этом отношении отводится поэтическому языку. Поэзия осмысливается как возможность нового видения себя и мира.

В параграфе 3.5 «Современный миф как специфическая форма виртуальной реальности» рассматриваются особенности современного мифа и его значение в процессе развития культуры на материале концепций Р. Барта и Ж. Бодрийяра.

Еще в «Мифологиях» Р. Барта (1957 г.) миф изображается как иллюзорное представление, воздействующее на массовое сознание. Подобные истинностные оценки в современном постмодернизме снимаются. Миф считается виртуальной реальностью, наполненной «пустыми знаками». В мифе намеренно забывается или искажается первичный смысл. Знак утрачивает свой первоначальный смысл и начинает обозначать чужое, навязанное ему значение. Миф эпохи постмодерна, выражая тенденции развития культуры, ориентируется на обособленную от социума личность. Миф не объясняет противоречия мира, а оправдывает их, деформирует понятия, меняя их на комплексы поливариантных значений. Искусственно создаваемый миф теряет свою системную целостность и становится инструментом идеологии. Миф конца XX в. репрессивен по отношению к сознанию человека.

В философии постмодернизма проблема мифа в значительной мере связана с представлением о виртуальной реальности; миф, в особенности как продукт современных коммуникационных технологий, выступает как ее специфическая форма. Понятие «виртуальность» понимается как связанный с действительным миром другой уровень реальности, онтологически равноценный первому. Общей тенденцией развития современного общества является виртуализация, что в трактовке философов постмодернизма отражается в понятиях «симуляция», «гиперсимуляция», «симулякр» означающих явление тотальной семиотизации современного культурного мира. Происходит «замена реального знаками реального» (Ж. Бодрийяр). При этом знаки оказываются моделями «гиперреального», т.е. более реальными, чем само реальное. Так упраздняется реальность. Анализируя современную социальную реальность, Ж. Бодрийяр, например, показывает как действуют искусственно создаваемые симулякры третьего порядка -симулякры кодов, которые уже не имеют сходства ни с видимым, ни с воображаемым образцом. Симулятивный характер реальности ставит ее «по ту сторону добра и зла», истинного и ложного, по ту сторону эквивалентного, по ту сторону различий рационального и внерациокального, прогресса и регресса, новаторства и рутины и т.п., иначе, по ту сторону всех различий, составляющих рациональную основу жизнедеятельности социальных образований. Ибо в рамках симуляции реальное только операционально. Если, например, власть выступает как симуляция власти, то принятие или сопротивление ей может быть столь же симулятивным. Считая виртуальность симулятивной формой реальности, постмодернизм резко осуждает современные коммуникационные технологии как унифицирующие и поддерживающие господство системы.

Автор исходит из очевидности факта, что феномен виртуальной и симулятивной реальности выходит за рамки информационных технологий и вторгается во все сферы жизнедеятельности человека. Мыслители пытаются найти эффективные формы сопротивления тотальному контролю. По словам А. Бадью: «Единственная максима современного искусства - не быть имперским». Художник, как и философ, должен сопротивляться провозглашаемой властью капитала вседозволенности. «Империя сегодня уверена в том, что контролирует все видимое и слышимое экономическими законами о циркуляции информации и демократическими законами о коммуникации. Поэтому она больше не прибегает к цензуре. Поддаться этому разрешению наслаждаться означает гибель всякого искусства и всякой мысли. Мы должны быть собственными безжалостными цензорами»14.

В параграфе 3.6 «Решение проблемы рационального и внерационального в искусстве и творчестве в европейском постмодернизме» анализируются концепции искусства и творчества на примере философии Ж. Делеза.

14 Бадью А. Тезисы о современном искусстве. - М.: Логос-Аяьтера, 2000. - С. 58.

24

Идеи иррациональной философии Ф. Ницше имеют особое концептуальное значение в понимании искусства в постмодернизме. Метафоричность и выразительность, свойственная философии европейского постмодернизма, есть результат продолжения поиска новых средств философского дискурса, начатого Ф. Ницше. Идея «вечного возвращения» рассматривается как модель развития искусства, создание его новых форм. При этом возврат понимается как «тождество различия», как бытие становления. Подлинное произведение искусства не останавливается на единичном воплощении различия, но бесконечно его повторяет. Искусство дает нам разнообразие, которое отсутствует в жизни. Сущность в произведениях искусства открывается как непредставимое различие, «предельное и абсолютное различие <...> что составляет бытие и заставляет нас его постигать»15.

Развивая программное положение Ф. Ницше о метафизическом назначении искусства, Ж. Делез утверждает абсолютный приоритет искусства над другими сферами духовности: «Только на уровне искусства сущности приоткрываются полностью»16.

Философия искусства в постмодернизме, как и в учении Ф. Ницше, связана с проблемой человека. Философ не только констатирует состояние утраты субъективности, но и стремится обнаружить способы восстановления обесцененного цивилизацией статуса человека. Отсюда и отрицание рационализма, который, заметим, действительно не может быть конституирован, например, вне сомнения и критики как в основе своей внерациональных процедур. Общая установка на радикальный пересмотр субъект-объектных отношений проявляет себя в философском осмыслении искусства. Субъективация человека как другая сторона его объективации представляет собой способ создания себя и новых возможностей жизни. Делез видит в субъективности «я» «первоначало» бытия. Если в реальном мире жизнь человека находится под воздействием силовых отношений, контроля и надзора, то для реализации своей свободы человек ищет другие формы и обретает их, прежде всего, в сфере искусства. Поэт в современном мире более значим, чем философ (Ж. Делез).

Искусство и творчество представляют пространство взаимодействия рационального и внерационального. Внерационалъное знание открывается благодаря рациональному и наоборот. Синтез рационального и внерационального обнаруживается у Ж. Делеза в его концепции «трансцендентального эмпиризма».

В главе 4 «Общее и особенное в постановке и решении проблем философии культуры в русском символизме и европейском постмодернизме» представлен компаративистский анализ понимания основных проблем философии культуры мыслителями начала и конца XX в.

15 Делез Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетсйя, 1999. - С. 67.

16 Там же. -С. 64.

В параграфе 4.1 «Сущность и содержание процесса развития культуры» в результате сопоставления философии культуры русского символизма и европейского постмодернизма раскрывается общее и особенное в понимании роли и значения личности, проблемы синтеза разных форм знания (типов рациональности), традиции, мифа, языка, искусства в развитии и функционировании культуры

Во-первых, представителей данных направлений в принципе объединяет понимание того, что личность является (должна быть) основой и ; смыслообразующим ядром культуротворческого процесса. Пересоздание человека и, соответственно, культуры А. Белый видит в движении духа к самосознанию через различные стадии его развития.

Объективная близость философии символизма и постмодернизма основана на сущностной идее противостояния человека коду техногенной цивилизации, идее субъективной активности творца культуры. Именно в этой точке сопрягаются концепция самосознания «Я» А. Белого с концепцией субъекта Ж. Делеза. В философии постмодернизма осознание отчуждения человека от самого себя, других и мира в целом обусловливает решение проблемы сохранения индивидуальности как ускользания, бегства (lignes de fuite) от сложившихся структур.

Но в решении проблемы субъекта культуры оба направления имеют следующие принципиальные отличия. В русском символизме субъект мыслится как человек коммунитарный, соборный, как творец духовных и материальных ценностей, теург мира культуры. В философии же (раннего) постмодерна суверенный субъект перестает быть личностью, организующей силой в развитии культуры. Человек выступает как совокупность разнообразных ролей, результатом примеривания на себя, свое «Я» различных готовых масок. Процесс расширения сознания ограничивается в лучшем случае инвертированием субъекта, не углублением, а «переворачиванием» своего «Я».

Философия постмодернизма по-своему отражает процесс размывания субъекта в информационной масскультуре. Отсюда переживание «смерти автора», «смерти субъекта», «смерти Бога», «смерти сверхчеловека», исчезновение человека, как «следа на песке». Правда, в более поздней версии постмодернизма философы возвращаются к переживанию мира, наполненного человеческим существованием. И хотя присутствие человека не оформлено соответствующим ему образом (отсюда «шизофреники», «лекари», «безумцы»), тем не менее осмысливаются пути преодоления кризиса идентичности. Стратегической ориентацией на самоидентификацию личности становится как возвращение значений «культурного классицизма», так и обретение целостного «Я» посредством «Другого».

Модель культуры постмодернизма основана на осмыслении особенностей экзистенциального опыта человека. В русском символизме проблема культуры решается на онтологическом уровне. В основе культуры лежит идея восхождения личности к абсолютным ценностям духа (духовное принадлежит миру сущности Абсолюта) и их воплощения в реальной жизни.

Проблема личности решается на пути соединения личного «Я» с другими «Я». Синтез этот представляется как цельность сознания, совокупность «сознания», обогащение, углубление личности.

Принципиально различен источник самосознания. Так, в концепции Ж. Делеза речь идет о бессознательном как внутреннем источнике множественности сознаний. Становление субъекта происходит через проникновение в глубины подсознания. В символизме становление индивидуального «Я» реализуется благодаря «расширению сознания» вовне: интеракцией различных «Я», осознанных индивидуумом в составе целого, и включением в его сознание сверхсознания - абсолюта, Бога.

Различие в понимании творчества обусловлено национальным своеобразием культуры, к которой принадлежат символизм и постмодернизм. В русской философии человек осмысливается в соотнесении с «Другими», в контексте коммуникативной этики. Отсюда и понимание творчества как самоотдачи. Творческая активность предполагает развертывание возможностей человека, направленных на обретение свободы своего «Я» через созидание для «Других». В западном мире отрыв от христианских корней приводит к замене идеи личности идеей индивидуальности.

Во-вторых, символистские и постмодернистские концепции интеграции культурных форм, их синтеза нацелены на качественные изменения культуры и объединены следующими важными моментами: отрицание жестких критериев отличия рационального знания от внерационального; особый тип эстетического восприятия мира, при котором стираются границы между различными сферами культуры и, больше того, между сферами искусства и жизни. Однако отсутствие барьера между искусством и жизнью в русском символизме означает то, что искусство совпадает с жизнью в «жизнетворчестве». В постмодернизме же происходит нечто обратное: жизнь сводится к игровому началу, «искусству».

Вместе с тем, исследуемые направления развивают свои особые подходы в постановке и решении проблем философии культуры. Так, онтологический подход символистов к проблеме синтеза связан с «метафизикой всеединства» русской философии рубежа Х1Х-ХХ века (Вл. Соловьев). Бытие есть конкретное всеединство, все его многообразные составляющие образуют единое целое. В постмодернизме идея интеграции касается многообразия эмпирического мира. Символистская идея синтеза отличается цельностью и глобальностью. Это не только взаимодействие существующих культурных форм, органическое единство искусства с другими формами деятельности человека, но интеграция всех культур прошлого и настоящего при всей их самобытности.

В-третьих, вопрос об отношении к традиции. Общим является признание ценности традиции как таковой в том и другом направлении. Переосмысление традиций рассматривается как эволюционный путь развития культуры. Стремление к новаторству тесно, соединяется с творческим развитием наследия культуры. Предшествующее наследие

признается как совпадающее в одновременности прошлое, настоящее и будущее.

Принципиальные отличия в понимании традиции проявляются и в том, что основную задачу культуры символисты видят в соединении ценностей и достижений культур всех народов и эпох и создании на этой основе глобального культурного пространства. Идея «всеединства» в русской философии содержит в себе идеал целостности всего вселенского мира, идеал всечеловеческой гармонии в отношениях людей друг с другом и с Космосом. Методология постмодернизма с его ключевыми концептами «ацентризма», «плюрализма», «рассеивания» и пр. привода к иной, совершенно противоположной трактовке мира, а именно как Хаоса (точнее, «Хаосмоса»).

Принципиально отличен подход и к осмыслению текстов прошлого. Символисты берут всю идею в целом, развивают ее и на этой основе выстраивают концепцию. Для постмодернизма характерно детальное изучение текстов, выявление какого-либо интересующего его аспекта, ранее не востребованного, который можно развить в целях интерпретации, т. е. в постмодернизме исследователь, скорее, комментатор, а в символизме -соавтор.

В-четвертых, при сопоставительном анализе выявляются следующие моменты смыслового и ценностного единства в понимании проблемы языка.

Символистская идея о тесной связи истории народа с историей его языка по-своему сформулирована в философии постмодернизма. Мыслителей в известном смысле объединяет признание фундаментальной роли языка во всех сферах жизнедеятельности личности и общества. Наступление цивилизации на язык угрожает духовности, культуре, национальной свободе и идентичности. В такой ситуации поэзия и творчество противостоят техногенным процессам, поэтический язык -обыденному.

В ходе исследования установлены следующие различия в подходах к проблеме языка.

Сущностное отличие в трактовке языка обусловлено тем, что символисты развивают свою философию в рамках «богоцентрической» парадигмы и убеждены, что источником внутреннего смысла структуры языка является высшее начало, Бог. Кроме того, символотворчество становится метафизической основой культуры, оно позволяет увидеть сопричастность человеческого бытия Абсолютному. В символе как видении бытия в его вертикальном измерении выражается связь трансцендентной и имманентной сфер реальности. Философы постмодернизма обращаются к идее Бога чаще как к идее «смерти Бога», поэтому поиск источника символического в языке ограничивается рамками самого языка как знаковой системы.

В-пятых, в результате компаративистского анализа выявлены общие основания и подходы к пониманию сущности и роли мифа в развитии культуры. Расцвет мифологического сознания и особый интерес к мифу обусловлен состоянием общего кризиса культуры на рубежах Х1Х-ХХ и XX-

XXI вв. Философов объединяет понимание мифа как формы выражения внерациональной сущности духовной жизни, находящейся либо в оппозиции с логосом (классическая мифология), либо соединяющаяся с ним по принципу взаимоприсутствия (современная мифология).

В целом, автор приходит к выводу, что если в русском символизме мифология необходимо связывается с атрибутом сакрализации реальности, то в версии постмодернизма ее обязательной репрезентацией оказывается реальность симулятивная.

В-шестых, искусство и творчество осмысливаются в символизме и постмодернизме как сфера синтеза рационального и внерационального, рационального и эмоционально-волевого, мысли и слова, знания и веры, науки и религии и т.п., синтеза, способного дать мощный импульс динамике культуры.

Проблема синтетической природы творчества, с особой силой актуализированная в символизме, получает своеобразное развитие в постмодернизме. Философов объединяет особое внимание к интуиции и воображению как внерациональным формам мышления. Задачу художника мыслители видят в рационализации внерационального. Согласно концепции «трансцендентального эмпиризма» Ж. Делеза, внерациональное знание наряду с рациональным участвует в переосмыслении мира. Теоретики символизма и постмодернизма убеждены, что позитивный импульс развитию культуры будет дан, прежде всего, в пространстве искусства и творчества. Для русских символистов творчество - это искусство пересоздания человека и мира, жизнетворчество, «искусство для жизни» (а не «искусство для искусства»). Глубинный смысл искусства символисты начала XX в. видят в пересоздании человека и мира. Равным образом в постмодернизме искусство рассматривается как сфера культуры, универсально связанная коммуникативным принципом структуризации со всеми формам! человеческой жизнедеятельности.

Творчество является универсальной категорией концепции культуры в объяснительном проекте смены культурных парадигм. С творчеством связывают философы начала и конца XX в. смену культурных парадигм. В русском символизме новая парадигма получила название «теургия», что буквально означает «богодействование» и содержит ту мысль, что человек в своем со-творчестве с Богом инициирован Богом (Святым Духом), т.е. не человек творит через Бога, а Бог через человека.

При всей своей уникальности концепция теургии имеет глубинную связь с теорией деконструкции в постмодернизме. Несмотря на отличия в культурном контексте, категориальном аппарате, в своей антирационалистической и апофатической направленности, концепция «деконструкции» (Ж. Деррида) существенно сопрягается с идеей преобразования мира в символистском учении теургии. Деконструкция, т.е. одновременно деструкция и реконструкция, разборка и сборка есть универсальный прием освоения «объекта» (идеи, темы, текста и пр.), который не сводится к разрушению. Деконструкцию традиционных

социокультурных форм нужно понимать, очевидно, как их упорядоченное разрушение для освобождения духовно-интеллектуального пространства, с позитивной целью создания иной, наполненной жизнью новой формы.

В результате исследования выявлены следующие характерные отличия в понимании искусства и творчества в том и другом направлении.

Сущностным признаком символизма является стремление к прорыву в трансцендентное, к высшему началу. Постмодернизм же направлен на обнаружение трансцендентного в феноменальном, т.е. сфокусирован на человеке как вдентичности «по ту сторону» трансцендентного и имманентного, внешнего и внутреннего, сущности и явления, прошлого и будущего и т.п.

Общее неприятие современного мира становится причиной отрицания и классического учения мимесиса. Поэтому одним га важнейших аспектов концепции искусства является идея создания им «третичного бытия». Но в символизме и постмодернизме это понятие имеет содержательно разный характер. В постмодернизме «третий мир» ограничивается иррационально-бессознательной сферой сознания человека. В символизме понятие «третьего мира» шире, кроме бессознательного, оно включает в себя преобразованный творчеством мир. Т.е. проблема искусства решается не только на феноменолопгческом, но и на онтологическом уровне. Причем важно учитывать, в каком (дополнительном) смысле берется в данном случае понятие онтологии. Для русского символизма, как и для русской философской мысли вообще, онтологизм означает не примат бытия над познанием, а включенность познания в наше ценностное отношение к миру, в наше действование в нем (В. Зеньковский).

Принципиальное расхождение обнаруживается в характере сопряжения философии искусства с проблемой человека. В символизме искусство имеет жизнепреобразующее значение, и в этом смысле искусство трактуется как искусство жизни, «искусство жить». В постмодернизме также разрушаются границы между искусством и жизнью. Но каким способом? В результате тотальной эстетизации, посредством которой такие, столь же фундаментальные измерения бытия, как истина и добро, в конечном пределе редуцируются к одному из стилевых, т.е. тех же эстетических, эффектов дискурсивного выражения - эффектности «истинности» и «этичности». Русские символисты решают эту проблему также путем обращения к художественно-эстетической сфере. Однако в качестве интегративной и структурообразующей составляющей искусства ими полагается, прежде всего, личность, которая понимается не только как отдельный субъект, но и как народ, нация, раса, человечество. Вот почему деятельность художника «по законам красоты» или законам возвышенного, совершенного и пр., в принципе не отчуждается от норм и ценностей этики творчества и, если угодно, и этики мышления. В постмодернизме же эстетизация проявляется в восприятии людьми себя и своего окружения в качестве предметов искусства. Эстетическому придается значение этического.

Таким образом, если в символизме искусство понимается как мистическая «свободная теургия», в идеале преобразующая мир на путях к его духовному совершенству, то в постмодернизме оно лишается такого глобального позитивного назначения. Искусство часто трактуется как способ противостояния существующим кодам политической и экономической власти, как сфера реализации особого способа мышления, а с социально-политической позиции - как доктрина классового господства уже собственно интеллектуалов, идеологов определенных слоев элиты и т.д.

Компаративистский подход позволяет прийти к выводу о вкладе русского символизма и европейского постмодернизма в создание картины будущей культуры XXI в. - метакультуры.

Символизм создает новую глобальную концепцию мира и человека, синтетическую концепцию единства всех культур. В постмодернизме, напротив, делается акцент на феномене изменения культурной идентичности, что находит отражение в процессах, как говорится, децентрации, фрапгенптщш, рассеивания, дивергенции и пр. культурных форм. Налицо как бы «две» онтологии. В действительности же, мы имеем дело с одной нераздельной онтологией, в основу построения которой полагается принцип единства и многообразия («единство в многообразии»).

Далее, русский символизм представляет человека как личность, творящую свой субъективный мир через мир объективаций. Символисты видели в творчестве-самоотдаче источник развития культуры. В философии постмодернизма анализируется негативные тенденции отчуждения человека, утраты им своего «Я». Однако в последнее время в постмодернизме, в отличие от ранней постмодернистской классики деконструктивизма, ставится вопрос о «воскрешении субъекта» в поле культуры, о выходе к пониманию проблемы творчества в аспекте этики ответственности.

В параграфе 4.2 «Проблема кризиса культуры и путей его преодоления» раскрывается понимание сущности кризиса культуры и перспективы ее развития теоретиками символизма и постмодернизма.

В русском символизме с исключительной проницательностью выражено кризисное состояние всех основных сфер человеческой жизни на рубеже Х1Х-ХХ вв. А. Белый в период Первой мировой войны пишет цикл философских этюдов: «Кризис жизни», «Кризис мысли», «Кризис культуры» и несколько позже - «Кризис сознания», в которых пытается осмыслить данное состояние. Эти работы показывают, как символистские устремления к творению живой жизни, живой мысли, живой культуры и человека на основе «метафизики единства» (как нередко определяется философия символизма) столкнулись с катастрофическим конфликтом безжизненного разъединения мира духовной культуры и «материально-машинного мира», живого символического мира и «мертвой жизни» современной цивилизации. Та же самая альтернатива: неизбежная гибель или поворот к «жизненному творчеству» стоит, понятно, и перед культурой. На рубеже Х1Х-ХХ вв. многие европейские и русские мыслители, культурные деятели чутко улавливают процессы угасания традиционной духовности. Поэт-символист

А. Блок писал: «Утратилось равновесие между человеком и природой, между жизнью и искусством, между наукой и музыкой, между цивилизацией и культурой - то равновесие, которым жило и дышало великое движение гуманизма» («Крушение гуманизма», 1919 г.).

Символисты утверждают реальность обеих этих тенденций в ближайшей перспективе развития человечества, т.е. возможность реализации как полноты жизни, так и полноты смерти - мысль как никогда актуальная в осмыслении вектора техногенной цивилизации начала XXI века. «Людям серединных переживаний, - замечает А. Белый, - такое отношение к действительности кажется нереальным; они не ощущают, что вопрос о том, «быть или не быть человечеству», реален»17.

Подобное мироощущение складывалось в условиях кризиса европейского позитивизма XIX столетия и рационалистической культуры Нового времени в целом. Но оно было вызвано, прежде всего, социально-политико-экономическими и национальными антагонизмами истории рубежа Х1Х-ХХ веков.

Современное ему состояние культуры русский символизм оценивает не как смерть, а как кризис, т.е. как культурно-исторический процесс, отделяющий один исторический период, или тип культуры, от другого внутри все того же культурного процесса.

Аргументом в пользу жизнеспособности культуры служит такая ее трактовка, при которой культура рассматривается в контексте антропологической и гуманитарной диспозиции. Именно об этом говорит А. Белый, утверждая, что культура не трансцендентна, а имманентна человеку, что она коренится в его самосознании как «культуре культур». Это последнее понятие-метафору А. Белый определяет не как всеобщую культуру, но как «биографию конкретного Индивидуума, и Индивидуум этот есть Индивидуум Человечества, изживающего себя в каждом из нас индивидуально»18. А. Белый сравнивает сознание индивида с нитью, протянутой сквозь сумму личностей всех эпох, нитью, соединяющей бусины в «ожерелье культуры». Если убрать нить, ожерелье рассыплется.

Для современной культуры характерны в целом те же самые, но многократно обострившиеся симптомы кризиса. В начале XXI века происходит революционная ломка прежних общекультурных смыслов и систем ценностей. Особенно патологически процесс этот идет в последние 20 лет в России, т.е. с начала геополитической и социокультурной катастрофы разрушения и распада Советского Союза. В целом тенденции развития современной культуры таковы, что традиционная культура, базис которой составляли духовные ценности, все более вытесняется виртуальными ценностями массовой культуры. И хотя эта посткультура создана посредством научно-технических достижений, которые, безусловно, относятся к проявлению силы человеческого духа, упадок духовности

17 Белый А. Арабески. Книга статей. - М., 1911. - С. 243.

111 Белый А. Основы моего мировоззрения. // Душа самосознающая. - М.: Канон, 1999. - С. 39.

современной культуры многими философами-постмодернистами расценивается как процесс ее общей деградации. К их числу относится такие широкоизвестные авторы, как Ж. Батай, Ж. Бодрийяр, М. Фуко, Ж. Делез, Ф. Гваттари, Ф. Джеймиссон и др.

Автор анализирует взгляды Ж. Бодрийяра. В своем сочинении «К критике политической экономии знака» (1972) (парафраз знаменитой работы К. Маркса), проецируя марксову теорию товарного фетишизма на современною ситуацию масс-культуры, философ утверждает, что в акте производства и потребления функционирует не «Система вещей», а вся система объектов как знаковая структура. Объект становится единством знака и вещи (товара); отныне товар - это и знак, а знак - всегда товар. Знак провоцирует отчуждение означающего от означаемого, а значит и отчуждение реальности, т.е. замещает реальность. Знаки-фетиши в принципе «стремятся» порвать со своими значениями и референциями и взаимодействовать только между собой, т.е. стремятся вести себя так, как и знаки наук, оперирующих формальным! языками. В результате непрерывной эксплуатации языка знаков в качестве манипуляции и социального контроля знаки окончательно отрываются от своих референций и приобретают значения «симулякров», воспроизводящих и транслирующих неадекватные реальности смыслы. Симулякр, по Бодрийяру, «превзошел» историю; вместо социальных классов он создал «массу» - это молчаливое большинство, черную дыру, поглотившую социальное. В настоящее время политическая, экономическая, социальная и любая другая реальность во многом представляет собой симуляцию, ¡пру в реальность, гиперреальность.

В итоге нужно сказать, что в своих оригинальных философских сочинениях (представляющих собой, по мнению ряда исследователей, «тотальную сверхкритическую критику») Ж. Бодрийяр с полным основанием предостерегает человеческое сообщество от избранного им тупикового пути, ведущего к превращению реальной жизни в пустые игровые формы.

В размышлениях о путях преодоления кризиса культуры философов исследуемых направлений объединяют принципиальные идеи. Так, концепция чередования устойчивых и переходных культурных эпох разделяется как теоретиками символизма, так и постмодернизма. Например, «реалистическая» и «возвышенная» эпохи Ж.-Ф. Лиотара сопоставимы с двумя состояниями культурного бытия Вяч. Иванова - «органического» и «критического». Мыслители воспринимают свою эпоху как исторический перелом, означающий кризис одной культурной парадигмы и ожидание новой, основания которой формируются уже сегодня.

Таким образом, мыслителей начала и конца XX столетия объединяет активизация эстетической рефлексии, надежда на создание новой культуры, наполненной духовным содержанием. Идея самосознания человека как основы будущей культуры, отказ человека от «эмпирической» данности в пользу формирования внутренней культуры способны изменить мир в направлении утверждения в нем духовного начала.

Современной культуре угрожает опасность погибнуть от средств культуры. Но если культура центрирована не на продуктах культуры, не на своих средствах, если носителем, генератором, самоцелью культуры остается человек, то вопрос о жизни и смерти культуры в конечном счете есть вопрос о свободе выбора человеческого духа.

В параграфе 4.3 «Русский символизм как предтеча постмодерна» рассматриваются положения русского символизма, сближающие его с постмодернизмом.

В русском символизме и постмодернизме (конечно, мощном интеллектуальном событии) общим является, прежде всего, то, что относит их к единой, эстетической, художественно-литературной философии. Эстетическая сфера есть единая почва, на которой произрастает художественно-эстетическое мировоззрение, ценностно доминирующее над рациональным и волюнтаристским мировоззрением и содержащее в себе последние в снятом виде. Как эстетический феномен русский символизм представляет собой не очень характерный для русских тип философствования. Но русский символизм неотъемлемо принадлежит русской культуре такими его свойствами, как всечеловечность, антииндивидуализм, антиинтеллектуализм, народность, художественная восприимчивость к новым формам жизни, интуиция целостного многообразия жизни, чувствительность к этическим и социально-политическим проблемам, истории, современности. Не случайно символисты восприняли Октябрьскую революцию как духовное обновление мира, они ее поэты, радетели и даже труженики, но в немалой степени и мифологизаторы.

Предпосылочными для постмодернизма можно назвать следующие идеи символизма. Русский символизм уже в начале XX в. формулирует идею о том, что пересоздание мира связано с изменением сознания человека, и наоборот. Научное мировоззрение, опирающееся на систему наук, не способно, считают символисты, дать глубокую картину мира, решить проблемы современности. Утверждая необходимость синтеза рационального и внерационального, русские философы пророчески определяют общий вектор в решении проблемы рационализации внерационального в философии постмодернизма. Сформулированная символизмом идея полифонии искусств, типов знания и рациональности, мифов, языков, культур, получает развитие в выдвинутой постмодернизмом «философии различия» (в противоположность характерной для классической метафизики «философии тождества»).

Символизм трактует творческий процесс как становление личности и в индивидуальном, и в коллективном смысле. Главным смыслом творчества философы постмодернизма считают проявление индивидуалистического сознания, самовыражение. Такое решение проблемы творчества обусловлено существующим положением социально и культурно расщепленного информационного общества.

Символизм выходит за рамки модернизма своей идеей «эстетизации», имеющей, правда, в отличие от постмодернизма, иной историософский и социальный контекст. В эпоху постмодерна выдвигается требование

утверждения креативности во всех сферах жизни - политической, научной, социальной, экономической и т.д. Идея универсальной эстетизации в постмодернизме связывается с положением, что творческое самопроявление человека возможно не только в сфере искусства, но и в любой другой сфере культуры, где человек оказывается способным к художественно-творческому построению своей жизни. Вопрос об этике жизни становится вопросом об эстетике культуры. Этика погружается в контекст эстетики.

Символисты пророчески угадывают характерные черты современной философии, ее поворот к языку как возможности по-новому объяснить мир и человека. В постмодернизме язык рассматривается как знаковая система, позволяющая анализировать любой феномен культуры. Русский символизм опережает идею Л. Витгенштейна и его последователей о «языковых играх». Еще в начале XX в. А. Белый, несколько в другой связи, рассматривает способы защиты от пустых слов, заполняющих жизнь и сводящих ее к «болтовне».

Символисты еще в начале XX в. теоретически обосновывают близость литературы и «метафизики». Можно сказать, что с середины XX века постмодернизм закрепляет эту идею, активно используя в философском анализе и рефлексии художественный способ мышления.

Таким образом, символизм предугадал тенденции развития культуры, что говорит о мощном ресурсе русской философии, которая продолжает играть важную роль в отечественном и европейском историко-философском процессе.

В Заключении подводятся итога работы, намечаются перспективы дальнейшего исследования, формулируются основные выводы.

- Феномен постмодернизма возникает во второй половине XX века не как абсолютно новое мышление и культура и не вопреки модернизму, но как продолжение усилий и поисков предыдущей культуры. Подтверждением данного положения служит и феномен русского символизма.

- Для теоретиков данных направлений характерно творческое отношение к традиции, желание сохранить фундаментальную ориентацию всей предыдущей культуры, создавая при этом существенно новые культурные формы.

- Существенная общность в постановке и решении важнейших проблем культуры обусловлена общими закономерностями развития мировой культуры на рубежах Х1Х-ХХ и ХХ-ХХ1 веков. В то же время сопоставление концепций культуры показало наличие принципиальных различий, обусловленных историческим, национальным своеобразием этих направлений философии. Радикальное своеобразие русского символизма обусловлено традицией русской духовной культуры. Осмысление культуры в символизме происходит не только в феноменологическом дискурсе, но и на онтологическом уровне.

- Смысловым центром теургической (в русском символизме) и ризоматической (в постмодернизме) моделей культуры является идея

«детерриторизации» традиционных оснований культуры и создания новой культуры на пути объяснения человеком своей самости, самосознания.

- Язык философски осмысливается как основа знания всех феноменов культуры, следовательно, как способ постижения культуры в целом.

- Создание принципиально нового типа мышления мыслители связывают с синтезом различных видов знания, типов рациональности.

- Компаративистский подход в настоящем исследовании используется для осмысления сущности и значения сопоставляемых философских направлений через анализ основных, характерных для них проблем. Именно компаративистский подход обеспечивает не только исторический анализ (движение по горизонтали), но и глубокий сущностный анализ проблем (движение по вертикали).

- В целом компаративистский подход к анализу философских учений символизма и постмодернизма позволил шире и глубже понять как сами искомые направления, так и общие закономерности историко-культурного процесса, в частности, проблему преемственности культурных эпох. Русский символизм и европейский постмодернизм представляют собой части единого целого пространства философии культуры. Понимание культуры как самосознания в действии, как жизнепреобразования помещает эти направления философии культуры в русло поисков метакультуры, сосредоточенной на идее развития личности как главном источнике развития культуры.

Настоящее исследование поможет обозначить тенденции развития современной культуры. Россия и Запад представляют своебытные пути развития двух великих культур, и от постижения сущности динамики этих культур зависит понимание и прогнозирование мировых социокультурных процессов.

Основные положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в следующих публикациях автора:

Монографии

1. Царева, H.A. Историософская утопия русского символизма. Монография // Деп. ИНИОН РАН, раздел Философия. 2003. - № 8. (8,5 п.л.).

2. Царева, H.A. Русский символизм: основные принципы и историософия (на материале творчества Дм. Мережковского, В. Брюсова и А. Белого). Монография // Владивосток: ВГУЭС, 2005. (22,0 пл.).

3. Царева, H.A. Проблемы философии искусства и культуры в русском символизме и европейском постмодернизме (компаративистский подход). Монография // Владивосток: Дальнаука, 2009. (28,6 пл.).

4. Царева, H.A. Концепции культуры русского символизма и европейского постмодернизма. Монография // LAP LAMBERT Academic Publishing, 2010. (29,3 пл.).

В периодических научных изданиях, входящих в Перечень, рекомендованный

ВАК:

5. Царева, H.A. Творчество как предмет антропологического анализа в философии русского символизма / Н.А.Царева // Философия образования. 2006. - № 2.(16). - С. 269273. (0,3 пл.).

6. Царева, Н.Л. Поэтический язык как пространство свободного творчества: русский символизм и постмодернизм / Н.А.Царева // Вестник Томского государственного университета, 2008. - № 310. - С. 98-111. (0,5 пл.).

7. Царева, Н.Л. Проблема рационального и виерационального понимания искусства в символизме и постмодернизме / Н.А.Царева // Вопросы культурологии. 2008. - № б. - С. 10-12. (0,5 п.л.).

8. Царева, H.A. Русский символизм и европейский постмодернизм: проблема виртуального мира / Н.А.Царева ¡1 Ученые записки Российского государственного социального университета, 2008. - № 1. (57). - С. 26-31. (0,5 п.л.).

9. Царева, H.A. О сущности культуры и ее эволюции в творчестве А. Белого и Ж. Делеза / Н.А.Царева // Ученые записки Российского государственного социального университета, - 2009. - № I. (59) - С. 102-110. (0,5 п.л.).

10. Царева, H.A. Русский символизм и постмодернизм: проблемы связи и преемственности / Н.А.Царева // Знание. Понимание. Умение. 2007. - № 4. - С. 157-163. (0,5 п.л.).

11. Царева, H.A. Вяч. Иванов и Р. Барт о языке как основе духовной культуры / Н.А.Царева // Вестник Челябинского государственного университета, серия: Философия. Социология. Культурология, 2009. - С. 152-157. (0,5 п.л.).

12. Царева, H.A. Теургическая концепция русского символизма и концепция деконструкции европейского постмодернизма / Н.А.Царева // Вестник Томского государственного университета, 2009.-№312.-С. 147-154. (0,5 п.л.).

13. Царева, H.A. Отношение к традиции в русском символизме и постмодернизме / Н.А.Царева // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Вып. 12 (80), 2009. - № 4. - С. 262-267. (0,8 пл.).

14. Царева, H.A. Компаративные размышления о герменевтическом методе в русском символизме и европейском постмодернизме / Н.А.Царева // Вопросы культурологии, 2009. - № 3. - С. 21-25. (0,5 п.л.).

15. Царева, H.A. Метафоричность дискурса в русском символизме и европейском постмодернизме / Н.А.Царева // Вестник Челябинского государственного университета, серия: Философия. Социология. Культурология, 2010. - № 1. - С. 97-104. (0,5 п.л.).

в других изданиях:

16. Царева, H.A. Мотивы предчувствия в поэзии Серебряного века / H.A. Царева // Личность в меняющемся обществе: Материалы всероссийской научной конференции (24 октября 1998). - Комсомольск-на-Амуре: Изд-во гос. пед. института, 1998. - С. 37-42. (0,4 п.л.).

17. Царева, H.A. О творческом и духовном наследии русского ренессанса / H.A. Царева // Деп. ИНИОН РАН, раздел Литературоведение. 1999. - № 2. (0,2 п.л.).

18. Царева, H.A. The hand of Utopian ideal in Russian philosophy / H.A. Царева // Экономика российского Приморья: проблемы, перспективы развития: Материалы первой международной научно практической конференции (23 апреля 1999). - Владивосток, 1999. -С. 19-21. (0,2 пл.).

19. Царева, H.A. Идея богочеловечества в творчестве Мережковского / H.A. Царева // Деп. ИНИОН РАН, раздел Литературоведение. 2000. - № 7. (0,4 пл.).

20. Царева, H.A. Историософия А. Белого. / H.A. Царева // Молодежь и научно-технический прогресс: Материалы региональной научной конференции (28 апреля 2000). - Владивосток, 2000. - С. 132-133. (0,3 пл.).

21. Царева, H.A. Понятие символа в русском символизме / H.A. Царева П Труды членов Российского философского общества. - М.: РФО, 2004. Вып. 9. - С. 172-184. (0,3

П.Л.).

22. Царева, H.A. Футуролотические основы русского символизма / H.A. Царева // Труды членов Российского философского общества. - М.: РФО, 2004. Вып. 9. - С. 161172. (0,3 пл.).

23. Царева, H.A. Символ как метод создания историософской утопии / H.A. Царева // Динамика научных исследований. Материалы III международной научно практической конференции (21 июня 2004). - Днепропетровск: Наука, 2004. Т. 9: Философия. - С. 10-14. (0,2 пл.).

24. Царева, H.A. Историософская утопия В. Брюсова / H.A. Царева // Прогресс и наука. Материалы IV международной научно-практической конференции (24 октября

2004). - Днепропетровск: Наука, 2004. - Т. 9: Философия. - С. 15-18. (0,2 пл.)

25. Царева, H.A. Философское осмысление культуры в творчестве В. Брюсова / H.A. Царева // Труды членов Российского философского общества. - М.: РФО, 2004. Вып. 8.-С. 230-242. (0,3 пл.).

26. Царева, H.A. Русская Идея в контексте современных российских политических движений / H.A. Царева // Человеческий потенциал модернизации России: Материалы международной научной конференции (12 марта 2005). - Москва: Изд-во Рос. гос. гуманитарного ун-та, 2005. - С. 139-140. (0,3 пл.).

27. Царева, H.A. Аксиологический характер русского символизма и новая стратегия образования / H.A. Царева // Модернизация отечественного образования: сущность, проблемы, перспективы: Материалы всероссийской научной конференции (14 апреля

2005). - Новосибирск: ГЦРО, 2005. - С. 209-213. (0,4 пл.).

28. Царева, H.A. Русский символизм о судьбе России и современная социально-политическая утопия / H.A. Царева // Философские исследования, 2005. - № 3-4. - С. 204213. (0,5 пл.).

29. Царева, H.A. Нравственное просвещение личности в философии символизма / H.A. Царева // Актуальные проблемы социальной философии: Сборник трудов I всероссийской научно практической конференции (26 октября). - Томск: ТПУ, 2005. - С. 100-101.(0,3 пл.).

30. Царева, H.A. Русский символизм о кризисе культуры / H.A. Царева// Гуманизм социальный, либеральный и религиозный: проблемы диалога: Материалы республиканской научной конференции (17 ноября 2005). - Тюмень: ТГУ, 2005. - С. 7173. (0,2 пл.).

31. Царева, H.A. Постмодернизм (перевод и рецензия статьи К. Видон «Постмодернизм») / H.A. Царева // Вестник ВГУЭС, Центр тендерных исследований. -Владивосток: ВГУЭС. Вып. 3. - 2006. - С. 20-29. (0,3 п.л.)

32. Царева, H.A. Проблема виртуальности в постмодернизме / H.A. Царева // Машины, люди, ценности: Материалы международной междисциплинарной конференции (20 апреля 2006). - Курган: Изд. Курганского гос. ун-та, 2006. - С. 166-168. (0,3 пл.).

33. Царева, H.A. Гуманистическое содержание мифа в русском символизме / H.A. Царева // Гуманизм в российской культуре 21 века: Труды центрального института управления и экономики туристского бизнеса - филиала РМАТ. - Сергиев Посад: ЦИУ и ЭТБ, 2006. - Вып. 10. - С. 62-64. (0,3 пл.).

34. Царева, H.A. «Смерть человека» Ф. Ницше и проблема субъекта в постмодернизме / H.A. Царева // Международная научно-практическая конференция «Творчество и Философия 21 века. Онтология и гуманизм». - Уфа: ИЭГГУР, 2006. - С. 136-139. (0,3 пл.).

35. Царева, H.A. Творческий потенциал науки и культуры как средство преодоления искусственности мира (русский символизм и постмодернизм) / Н.А.Царева // Человеческий потенциал модернизации России (Стратегия опережающего развития -

2006): Материалы международной научной конференции (14 апреля 2006). - М..-МГИДА, 2006. - С. 146-147. (0,2 пл.).

36. Царева, H.A. Искусство или искусственность (к проблеме виртуальности в русском символизме и западноевропейском постмодернизме)? / Н.А.Царева // Философские исследования. 2006. - №2.-С. 171-181.(0,5 пл.).

37. Царева, H.A. Русский символизм и современный постмодернизм против глобального прагматизма цивилизации / Н.А.Царева // Труды членов Российского философского общества. Вып. 12. - М.: РФО, 2006. - Вып. 12. - С. 88-96. (0,4 п.л.).

38. Царева, H.A. Миф в русском символизме и современном постмодернизме: Вяч. Иванов и Р. Барт / H.A. Царева // Вестник Челябинского государственного педагогического зинверситета. Научный журнал. 2006. - X» 6. - Часть 4. - С. 166-176. (0,5 пл.).

39. Царева, H.A. Герменевтический метод анализа текста в русском символизме и современном постмодернизме / H.A. Царева // Проблема текста в гуманитарных исследованиях: Материалы научной конференции 16-17 июня 2006. - М.: МГУ им. Ломоносова, 2006. - С. 381-383. (0,2 пл.)

40. Царева, H.A. Телесность в постмодернизме: игра слов, символов, воображения (взгляд в прошлое) / H.A. Царева // Вестник ВГУЭС, Центр тендерных исследований. -Владивосток: ВГУЭС, 2006. - Вып. 4. - С. 37-46. (0,7 пл.).

41. Царева, H.A. Ф. Ницше и постмодернизм: новые модусы познания / Н.А.Царева // Материалы всероссийской научной конференции «Философия как наука и учебная дисциплина»: к 150-лстию со дня рождения А.И. Введенского. - СПб.: СПб государственный университет, 2006. - С. 96-99. (0,3 пл.).

42. Царева, H.A. К сравнительной характеристике русского символизма и современного европейского постмодернизма: общность и различия / H.A. Царева // Вестник ДВГЭА, 2007. - № 1. - С. 37-44. (0,9 пл.).

43. Царева, H.A. Аллюзии нарративного сознания в современной западноевропейской философии / H.A. Царева // Личность в философствовании. Юбилейный сборник, посвященный 70-летию В.А. Кайдалова. - Пермь: Изд-во Пермского государственного технического ун-та, 2007. - С. 174-175. (0,3 пл.).

44. Царева, H.A. Параллели философского осмысления гуманистической сущности творчества: русский символизм и постмодернизм / H.A. Царева // Воля к диалогу: проблемы современного гуманизма: Материалы международной научной конференции, посвященной памяти В.Д. Жукоцкого. - Нижневартовск: Изд-во Нижневартовского гуманитарного университета, 2007. - С. 264-269. (0,3 пл.).

45. Царева, H.A. Русский символизм и постмодернизм о роли созерцания в процессе познания / H.A. Царева // Всероссийская научная конференция «Философия или новое интехративное знание» 11-13 декабря 2007 года. - .Ярославль: Ярославский государственный университет, 2007. - С. 83-85. (0,3 пл.).

46. Царева, H.A. Философия разума или философия чувств? (русский символизм и постмодернизм о будущей философии) / Н.А.Царева // Человек в третьем тысячелетии: Рабочие тетради гуманитарного семинара. - Курск: Курский государственный университет, 2007.-С. 130-137. (0,5пл.).

47. Царева, H.A. Языковые концепты в русском символизме и постмодернизме / H.A. Царева // Человек в современных философских концепциях: материалы Четвертой междунар. конф., Волгоград, 28-31 мая 2007. В 4 т. Т. 4. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007. -С. 150-165.(0,5 пл.).

48. Царева, H.A. Трансформация идеи сверхчеловека в русском символизме и постмодернизме / H.A. Царева // Декаданс в Европе и России: 150 лет под знаком смерти, международная научная конференция, 9-10 декабря 2007 г.:[материалы] / сост. и общ. ред. А.Н.Долгенко. - Волгоград: Изд-во ФГОУ ВПО ВАГС, 2007. - С. 33-12. (0,8 пл.).

49. Царева, H.A. Круг герменевтического прочтения в русском символизме и постмодернизме / H.A. Царева // Вестник Тверского государственного университета.

Научный журнал. Серия «Филология». - Тверь: ТГУ, 2007. - Вып. 11. - № 29 (57). - С. 268-273. (0,4 п.л.).

50. Царева, H.A. Концепция самосознания А. Белого в контексте восточной и западной культур / H.A. Царева // Восточные языки и культуры. Материалы I международной научной конференции 22-23 ноября 2007 г. - М.: Изд-во Российского государственного гуманитарного университета, 2007. - С. 246-251. (0,5 п.л.).

51. Царева, H.A. Искусство творения смысла в русском символизме и постмодернизме / Н.А.Царева // Проблема смысла в философии и культуре Серебряного века. Вып. 14. Материалы международной научной конференции. - Дрогобыч: ДГПУ, 2008.-С. 326-334. (0,7пл.).

52. Царева, H.A. Поиск нового мышления в русском символизме и западноевропейском постмодернизме / Н.А.Царева // Культурологический альманах. -Киев: ИМВ НАУ. - 2008. - Выл. 3. - С. 74-81. (0,7 п.л.).

53. Tsareva, N.A. The concept of Andrei Beliy about self-consciousness in the context of Eastern and Western culture Oriental languages and cultures / N.A. Tsareva // Cambridge Scholars Publishing, 2008. - P. 53. (0,2 пл.).

54. Царева, H.A. Влияние восточной философии на осмысление проблемы телесности в русском символизме и европейском постмодернизме / Н.А.Царева // Восточные языки и культуры. Материалы III международной научной конференции 20 ноября 2008 г. - М.: Изд-во Рос. гос. гуманитарного ун-та, 2008. - С. 299-307. (0,5 п.л.).

55. Царева, H.A. Русский символизм и европейский постмодернизм о природе художественного творчества / Н.А.Царева // Вестник истории и философии Курского гос. ун-та. Серия «Философия», 2008. - X» 2. - С. 154-162. (0,5 пл.).

56. Царева, H.A. Проблема постижения «Я» через понимание Другого в философии русского символизма и европейского постмодернизма / H.A. Царева // Современная философия в контексте межкультурных коммуникаций. Материалы международной научно практической конференции, Владивосток, 8-10 августа 2008. -Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2009. - С. 194-196. (0,5 пл.).

57. Царева, H.A. Проблема гуманитарного познания в философии русского символизма и европейского постмодернизма / H.A. Царева // Философские проблемы естественных, технических и гуманитарных наук»: сборник статей Международной научной конференции: в 5 т. - Магнитогорск: МаГУ. 2009. - Вып. 4. - Т. 3. - С. 16-22. (0,3 пл.).

58. Царева, H.A. Перспектива глобального культурного пространства в русском символизме и европейском постмодернизме / Н.А.Царева // Мультикультуральная современность: Урал-Россия-Мир: Материалы XII Всероссийской научно-практической конференции, 2 апреля 2009 г. Доклады. В 2 т. - Екатеринбург: Изд-во Уральского гуманитарного университета, 2009. - Т. 1. - С.130—35. (0,2 пл.).

59. Царева, H.A. Метафизика субъективности в русском символизме и европейском постмодернизме / Н.А.Царева // Проблема субъективности в философии и культуре Серебряного века. Вып. 15. Материалы международной научной конференции. -Дрогобыч: ДГУ, 2009. - С. 200-209. (0,5 пл.).

60. Царева, H.A. Включенность философии творчества русского символизма в современный дискурс креативности / H.A. Царева // Материалы Y-й Международной научно-практической конференции «Культура Тихоокеанского побережья». Владивосток: ДВГТУ, 2010. - С. 62-66. (0,5 пл.).

61. Царева, H.A. Русский символизм и европейский постмодернизм о жизнепреобразующей силе творчества / H.A. Царева // Философия творчества, дискурс креативности, современные креативные практики. - Екатеринбург: Изд-во Уральского гуманитарного университета, 2010. - С. 88-95. (0,5 пл.) и др.

Подписано в печать 01.03.11 Формат 60х84'/1б Цифровая Печ. л. 2.5 Уч.-изд.л. 2.5 Тираж 100 Заказ 01/03 печать

Отпечатано в типографии «Фалкон Принт» (197101, г. Санкт-Петербург, ул. Большая Пушкарская, д. 54, офис 8)

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Царева, Надежда Александровна

Введение

Глава 1 Русский символизм и европейский постмодернизм в историко-культурном процессе

1.1. Особенности компаративистского подхода в исследовании основных проблем философии культуры

1.2. Модернизм, русский символизм и европейский 49 постмодернизм в контексте общих закономерностей и движущих сил развития культуры

Глава 2 Проблема сущности культуры и тенденций ее 78 развития в русском символизме

2.1. Концепция культуры как самосознания человека и 78 жизнетворчества

2.2. Идея синтеза культурных форм

2.3. О месте и значении традиций в развитии культуры

2.4. Русский символизм о роли языка в развитии 142 культуры

2.5. Концепция мифотворчества в русском символизме

2.6. Проблема рационального и внерационального в 179 искусстве и творчестве

Глава 3 Основные проблемы философии культуры 212 европейского постмодернизма

3.1. Ризоматическая модель культуры в европейском 212 постмодернизме

3.2. Европейский постмодернизм о развитии нового типа 234 мышления

3.3. Отношение к традиции

3.4. Язык как основа самосознания индивида и общества

3.5. Современный миф как специфическая форма 296 виртуальной реальности

3.6. Решение проблемы рационального и 315 внерационального в искусстве и творчестве в европейском постмодернизме

Глава 4 Общее и особенное в постановке и решении 345 философско-культурологических проблем в русском символизме и европейском постмодернизме

4.1. Сущность и содержание процесса развития культуры

4.2. Проблема кризиса культуры и путей его преодоления

4.3. Русский символизм как предтеча постмодерна

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Царева, Надежда Александровна

Актуальность темы исследования.

В наше время начала XXI столетия объективной закономерностью развития многообразия культур все более становится тенденция их дифференциации, обособления, диалектически синтезированная с силой интеграции и объединения. Многомерное культурное пространство требует выхода за пределы локальных культурных различий, постижения общечеловеческого видения мира, способного предложить новое основание человеческого бытия, новые ценности, новые пути развития. В этой ситуации диалог культур, основанный как на единстве, так и на неповторимой самобытности социокультурных ценностей, приобретает особую актуальность. Осознание себя через понимание «другого» в ситуации межкультурных и межцивилизационных столкновений является одним из способов преодоления человеком и обществом духовного кризиса.

Современное мультикультуральное общество не может быть понято вне его отношения к постмодернизму как состоянию современной культуры. Основные принципы и положения последнего реализуются сегодня в различных практиках (искусство, образование, техно-наука, политика, масс-медиа и др.). Вместе с тем приходится констатировать, что вопрос о сущности и значении этого феномена до сих пор остается остро дискуссионным.

В современной отечественной философско-культурологической мысли существуют разные точки зрения на феномен постмодернизма. Во-первых, отношение к нему как к явлению контркультуры, не выражающему тенденций современного развития культуры. Во-вторых, оценка постмодернизма как перехода к радикально новой культурной парадигме. В-третьих, взгляд на постмодернизм как на явление, преемственно связанное с развитием модернизма [132; 321; 454; 105; 188; 325; 380, 403].

Для постмодернистской философско-культурологической парадигмы с ее стремлением воспроизвести целостную духовную среду, воссоединяющую природу, культуру и технику, характерна своя система ценностей, норм, понятий. Тем не менее, несмотря на их своеобразную трактовку, обусловленную изменениями современного образа жизни, культурный феномен постмодернизма, по мнению автора, вытекает из всего культурного наследия прошлого, и его ценностные ориентиры тесно сопряжены с с традицией предыдущих культурных парадигм. В настоящем исследовании постмодернизм понимается как звено в цепи последовательного и неразрывного развития, культуры. С этой позиции в работе сопоставляются феномены символизма и постмодернизма, находящиеся в ряду наиболее значительных направлений культуры прошедшего столетия.

С другой стороны, теоретический анализ феномена постмодернизма позволит по-новому осмыслить философию. русского символизма. Русский символизм наиболее полно выразил состояние сознания общества на рубеже Х1Х-ХХ вв. и оказал сильнейшее влияние на развитие модернизма, благодаря которому появляются новые культурные системы и практики, в.том числе и постмодернизм. Идеи русского символизма занимают особое место в современной философской мысли. Символ есть связь между двумя мирами, знак духовного мира в этом мире. Обращение к сущности духовной жизни, утверждение принципа единства искусства и бытия, призыв к творчеству самой жизни - все философско-эстетическое содержание русского символизма особенно актуально для современной России в связи с переживаемым страной состоянием нравственного регресса, культурного упадка, ослабления политической воли и соответственно задачами духовного возрождения общества и личности.

Значение русского символизма в современном мировом историко-философском процессе связано с тем, что его теоретики доводили идею новой культурно-художественной формы на уровень решения проблем глобального мироустройства, что созвучно современной парадигме гуманитарного знания, во многом сфокусированного на. проблемах человека и его культуры. Кроме того, концепция культуры символизма обосновывала историческую продуктивность взаимодействия Востока и Запада и имплицитно содержала актуальную на сегодняшний день идею диалогичности культур.

Отсутствие прямого текстуального обращения постмодернизма к идеям русского символизма не затемняет того факта, что существует объективный алгоритм, объясняющий наступление переходных состояний развития- в: философии и культуре и объединяющий философов; различных эпох т культур. В ■ истории философии проявляется социогенез идей, позволяющий обнаружить единство смыслов; и понимания проблем русскими и; европейскими философами. Обнаружение единства и различий теоретических положений русского символизма и европейского постмодернизма' представляется: актуальной4 задачей современной компаративистики. Анализ трансформации основных идей; символизма» в культуре и философии XX в. поможет раскрыть сущностное значение импульса, который был дан символизмом для их развития.

Автор считает, что исследование* динамики и воплощение идей символизма и постмодернизма позволит взглянуть на специфичность двух философских направлений России и Европы через призму актуальной проблемы понимания культуры. Рост технизации общества ставит человечество перед сложными- проблемами: вытесняется духовность, разрушаются традиционные, культурные смыслы, пересматриваются многие фундаментальные идеи, определяющие развитие человека и мира. В связи с этим анализ: основных проблем культуры, ее онтологических оснований; источников и движущих сил развития, соотношения экономической, политической и культурной сфер жизнедеятельности общества представляется: особенно актуальным.

Актуален и вопрос о взаимосвязи рационального и внерационального в познавательном процессе. В своем решении этого вопроса оба направления исходят из социокультурного языкового контекста. Основные теоретические положения символизма и постмодернизма в трактовке природы искусства и творчества показывают их сфокусированность на проблеме внерационального. Эта единая направленность обусловлена общей целью, а именно созданием нового способа, мышления. Рационализированное мышление понимается как упрощенная мыслительная конструкция, суживающая рамки картин мира, личности и социума. Выход из духовного кризиса начала и конца столетия усматривается в создании нового способа видения мира с доминирующей ориентацией на философско-художественный стиль мышления.

Неоднозначность и противоречивость теоретической программы постмодернизма требует дальнейшего научного изучения этого феномена через осознание его внутренней связи с предшествующей культурой. Обращение к началам постмодернизма в его преемственности с русским символизмом представляется важным и продуктивным для теоретического осмысления механизмов смены философско-культурологических парадигм XX века.

Степень научной,разработанности проблемы.

Несмотря на то, что научных работ монографического характера, посвященных компаративистскому анализу русского символизма и европейского постмодернизма, в философской литературе нет, следует отметить наличие научного интереса к различным аспектам данной проблемы. Работы, посвященные сопоставлению идей названных философских направлений, явились важной теоретической предпосылкой постановки и решения задач диссертационного исследования. Прежде всего, необходимо отметить публикации В.В. Бычкова и В.И. Самохваловой [105, 106; 107; 383; 384]. В статьях В.В. Бычкова убедительно аргументируется необходимость исследования связи русского символизма и постмодернизма, намечаются основные направления такого исследования в области эстетики.

Постановка проблемы пропедевтического характера содержится в статьях В.И. Самохваловой, где виднейший представитель символизма Вяч. Иванов рассматривается как «первый русский постмодернист». Автор полагает, что компаративистский подход поможет раскрыть сущность и социально-философские основания возникновения постмодернизма.

Компаративистский опыт исследования постмодернизма представлен в работе В.М. Диановой. Сопоставляя постмодерн с модерном Нового времени и романтизмом XIX в., автор обнаруживает основы мировидения, которое в XX в. конституируется в постмодернистское. Благодаря компаративистскому подходу В.М. Дианова раскрывает истоки постмодернизма в. философии XVIII-XIX вв. В то же время подчеркивается, что культуры Нового времени и: романтизма не являются достаточной опорой для раскрытия феномена постмодернизма. «Если обратиться к особенностям так называемого «русского постмодернизма», то, полагаем, он имеет в значительной мере иные истоки. Их детальное рассмотрение и анализ — дело будущего» [188].

Понятие «русский постмодернизм» осмысливается в двух аспектах. Во-первых, как ряд концепций современных российских философов, развивающих темы, теории, идеи, критические проекты и пр. европейского постмодернизма, и, во-вторых, как концепции русского символизма, в недрах которого формируются некоторые основные идеи постмодернизма. Понятие «европейский постмодернизм» означает генерализацию ряда теорий, в основном французских философов, наиболее крупных представителей постмодернизма.

Существует ряд работ, раскрывающих сущность и своеобразие каждого в отдельности из исследуемых направлений. Так, русский символизм как явление культуры давно является предметом рефлексии философов и историков искусства. Проблемы философии и культурологии русского символизма анализировались в трудах H.A. Бердяева, А.Ф. Лосева, И.А. Ильина и др. [70; 304; 236]. Отечественные работы 1970-1980 гг. (JI.K. Долгополов, 3.F. Минц, Е.В. Ермилова, Э.И. Чистякова, Н.В. Брагинская,

П.Н. Берков, А.И. Мазаев, И.Ю. Искржицкая и др.) имеют характер литературоведческих и искусствоведческих исследований. Символизм рассматривается как художественный феномен, изучается степень влияния символизма на отечественную культуру советского периода. В современных исследованиях символистские концепции искусства и культуры анализируются Ю.А. Асояном, В.Ф. Бычковым, Е.П. Беренштейн, М.А. Воскресенской, А.И. Малафеевым, J1.A. Сугай и др. В работах этих авторов освещаются- мировоззренческая и эстетическая основа символизма, его культурологическое учение в контексте отечественной философии- рубежа XIX-XX вв. Отмечается метахудожественная особенность русского символизма, требующая парадигмального изучения: во взаимосвязи документов художественного мышления и доминантно-теоретических дискурсов (И.В. Кондаков, В.Ф. Бычков, Л.А. Колобаева): В. исследованиях С.Н.Лютовой, H.JI. А'даскина, И'.Ач Азизян, A.Hi Иньшакова, G.T. Исаева* и др. при анализе символизма используется^ компаративистский подход. Объектами изучения являются символизм и реалистическое искусство, символизм и неофрейдизм, символизм и авангардизм.

Источниковедческая база, исследования русского символизма представлена философскими размышлениями об> искусстве, творчестве, культуре крупнейших русских символистов: В. Брюсова, А. Белого, Вяч. Иванова, А. Блока, Дм. Мережковского, Эллиса (JI.JI. Кобылинского) и др.

Понимание сущностных черт постмодернизма невозможно вне теоретической саморефлексии собственно его творцов. Характерные черты постмодернизма, анализ категорий и понятий, выражающий его концепцию искусства и культуры, отражены в трудах Ж. Делёза и Ф. Гваттари, Ж-Ф. Лиотара, А. Бадью, Р. Барта, М. Фуко, У. Эко, Ж. Бодрийяра, Ж. Деррида и ДР

В последние годы различные аспекты, феномена постмодернизма активно исследуются и обсуждаются в работах отечественных философов (H.A. Автономова, В. Ф. Бычков, О.Н. Бушмакина, Б. Гройс, С.П. Турин,

В.М. Дианова, A.B. Дьяков, И.П. Ильин, И.Е. Карцев, Л.И. Кирсанова, П.А. Ковалев, B.JI. Лехциер, М.Н. Липовецкий, Н.Б. Маньковская, М.А. Можейко, В.П. Руднев, М.К. Рыклин, В. А. По дорога, М.Н. Эпштейн, и др.).

Изучение такого столь многогранного и поливариантного явления, как постмодернизм, в сопоставлении с символизмом представляет достаточно широкую исследовательскую перспективу. В настоящей работе сделан акцент на анализе одного из важнейших аспектов философии русского символизма и европейского постмодернизма — философии культуры.

Следует отметить, что в отечественной и зарубежной философско-культурологической мысли предмету данного исследования -систематическому сравнительному анализу концепций культуры в русском символизме и европейском постмодернизме специальных работ не посвящалось.

Объект исследования — культурный, диалог России и1 Запада w его отражение в русском символизме и европейском постмодернизме.

Предмет исследования — сравнительный анализ философской концепции культуры в русском символизме и европейском постмодернизме.

Цель и задачи исследования.

Общей целью настоящего компаративистского анализа является осмысление связи русского символизма и европейского постмодернизма и их вклада в постановку и решение важнейших проблем философии культуры.

Для достижения поставленной цели потребовалась решить следующие основные задачи.

- Дать сопоставительный анализ концепта культуры в русском символизме и постмодернизме.

- Раскрыть единство и связь философского и художественного мышления в указанных философско-культурных течениях.

- Выявить общность и отличие подходов символизма и постмодернизма в понимании и сущностном определении феномена традиции. Оценить концептуальный вклад символизма и постмодернизма (как альтернативной парадигмы) в объяснение данного феномена.

- Сопоставить понимание роли и значения языка в развитии культуры и соответственно связи философии языка с философией культуры в символизме и постмодернизме.

- Выявить общие основания и подходы к пониманию сущности и роли мифа в развитии культуры. Объяснить различие мифологических систем начала и конца XX века.

- Показать своеобразие концепций искусства и творчества в символизме и постмодернизме.

- Раскрыть особенности взаимодействия рациональных и внерациональных форм мышления и познания в пространстве искусства и творчества.

- Тематизировать проблему кризиса культуры в сопоставительном ее анализе в русском символизме (модернизме) и европейском постмодернизме.

Методологические и теоретические основы исследования.

Методологическую базу диссертации составляет, прежде всего, апробированная система философских и общенаучных методов. Поставленная цель диссертации детерминировала многогранное сопоставление, соотнесение идей русского символизма и европейского постмодернизма. Данная целевая установка объективно потребовала компаративистского методологического подхода как наиболее релевантного поставленным задачам. Современная философская компаративистика, представленная в работах C.JI. Бурмистрова, А. С. Колесникова, М. Я. Корнеева, В. Г. Лысенко, Ю. Н. Почты, A.B. Сагадеева, М.Т. Степанянц, Е. А. Торчинова, В. К. Шохина и др. [382; 397, 260; 265; 336; 374; 402], не противопоставляет, а сопоставляет феномены различных культур. Данный подход позволил абстрагироваться от апологетики тех или иных взглядов и раскрыть в них общее и особенное.

В настоящем исследовании понятие «философская компаративистика» используется в методологическом аспекте, т.е. как «компаративный подход», с позволяющий выйти за пространственно-временные, историко-культурные границы для выявления общего и особенного в концепциях культуры русского символизма и европейского постмодернизма. Принципиально синтетический характер данного исследования, а именно, стремление обнаружить как общее, так и специфичное в философском осмыслении культуры мыслителями начала и конца XX в. требует широкого использования таких компаративных методов, как сопоставление, сравнение, параллелизм, аналогия; интерпретация, реконструкция, синтез, диалог.

В рамках названной системы, в настоящей диссертации компаративизм, с одной стороны, опирается на другие методы, а с другой - не только сосуществует с ними, но и «впитывает» в себя их приемы, требования, каноны. Так, диалектический метод позволяет видеть любые рассматриваемые явления в их развитии' и- взаимосвязи. Текстологический анализ произведений философов символизма и постмодернизма требует применения герменевтического метода как способа' понимания текста' и познания особенностей культуры. Текстовый анализ базируется на вычленении из структуры источника ключевых- выражений, основных терминов и понятий и интерпретации их содержания.

В исследовании историко-культурных феноменов русского символизма и европейского постмодернизма применялся также генеалогический подход, благодаря которому в диссертации раскрыты не только метафизические и гносеологические основания концепций культуры начала и конца XX в. (движение по вертикали), но раскрыты новые аспекты видения этих концепций (движение по горизонтали).

Специфика решения конкретных задач потребовала интеграции методологических подходов ученых ряда областей социогуманитарного знания, в результате чего отдельные аспекты проблемы исследовались на основе авторской методологии. В диссертации использовались методы единства исторического и логического, взаимосвязи индивидуального и социального, фактуального и смыслового, познавательного и ценностного, рационального и внерационального аспектов в диалектике исследуемых концепций.

Теоретическую основу исследования составили труды представителей русского символизма и европейского постмодернизма по философии культуры; произведения наиболее видных мыслителей прошлого по проблемам культуры H.A. Бердяева, А.Ф. Лосева, И.А. Ильина и др.; работы современных ученых, исследовавших различные аспекты, темы настоящей диссертации (работы Э.В. Ильенкова, Ю.М. Лотмана, Ю.В. Громыко, Ю.А. Лукина, В.М. Межуева, A.A. Пелипенко, И.Е. Ширшова, И.Г. Яковенко, С.Е. Ячина и др. [460; 364; 130; 233; 310; 438; 312]). Автором в полной мере использовались публикации и материалы научных конференций и дискуссий, связанных с проблематикой русского символизма и европейского постмодернизма.

Основная гипотеза исследования.

Компаративистский анализ основан на предположении, что русский символизм, оставаясь направлением модернизма, в то же время выходит за его рамки, делая шаг по направлению к эпохе постмодерна. В русском символизме обнаруживаются истоки постмодернизма. Оба направления внесли значительный вклад в постановку и решение важнейших проблем философии культуры с учетом особенностей, общности и противоположности их подходов.

Научная новизна работы.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в постановке и компаративистском соотнесении философии культуры русского символизма' и европейского постмодернизма, что представляет собой самостоятельное научное направление в осмыслении противоречий, факторов, тенденций развития культуры на ее переходных этапах в существенно различающихся социумах, отличающихся социальным бытием и содержанием ментальности.

Конкретно научная новизна исследования заключается в следующих полученных теоретических результатах:

- на основе анализа идей русского символизма и европейского I постмодернизма вскрыта реакция философского сознания на кризисные этапы в развитии культуры;

- эксплицировано положение, что русский символизм и европейский постмодернизм представляют собой тип философского мышления, характеризующийся особой художественно-эстетической (а не эпистемологической или этической) формой рефлексии;

- развитие человека, его самосознания определено как высшая ценность в иерархии атрибутов культуры;

- выявлены факторы обоснования русским символизмом и европейским постмодернизмом иррациональных, художественных форм мышления и познания;

- эксплицировано отношение к традиции на переломных этапах культурного развития;

- через призму русского символизма и европейского постмодернизма исследована роль языка как социокультурного феномена;

- раскрыто изменение роли социальной мифологии в корреляции с политической и духовной ситуацией в обществе;

- показано своеобразие концепций искусства и творчества в русском символизме и европейском постмодернизме;

- обосновано и показано общее и особенное в построениях моделей культурь1 в исследуемых направлениях философствования.

Положения, выносимые на защиту.

- Русский символизм и европейский постмодернизм отражают состояния перехода к новой культурной парадигме, демонстрируют кризисную картину сознания, характерную для культур переходного периода. Теоретики символизма стремились не просто к созданию новых ценностей культуры, но и новых ценностей жизни, новых способов жизнепонимания и жизнеустройства. Те же задачи в своеобразной форме ставятся и в постмодернизме.

Символизм и постмодернизм объединяет сознательное стремление к художественным формам мышления, воплощение идей в рационально-художественной, а не в абстрактно-теоретической форме. Стирание границ между различными видами знания, типами рациональности обусловлено стремлением к созданию принципиально нового способа мышления. Творчество и искусство осмысливаются как реальная духовная сила, которая, предвосхищая научные идеи и открытия, предлагает свое решение преодоления кризиса культуры посредством формирования нового видения мира.

Смысловым центром теургической (в русском символизме) и ризоматической (в постмодернизме) моделей культуры является идея-«детерриторизации» традиционных оснований культуры и создания новой культуры на пути объяснения человеком своей самости, самосознания.

Мыслители начала и конца XX в. едины в особом творческом отношении к традиции, желании сохранить эту фундаментальную ориентацию всей предыдущей культуры, создавая при этом принципиально иные формы, соответствующие духу своего времени! «Деконструктивизм» в постмодернизме является способом решения культурно-антропологических проблем в духовной ситуации европейского постмодерна.

Смысловым и ценностным фундаментом в понимании проблемы языка является философское осмысление языка как основы познания всех феноменов» культуры, следовательно, как способа постижения культуры в целом.

Общая-оценка значимой роли социальной, мифологии в преодолении кризиса культуры и ее последующего развития сопрягается с установлением характерных особенностей мифа в. начале и конце XX в. Миф в русском символизме воплощает в себе общечеловеческий опыт преодоления индивидуалистической обособленности личности. В трактовке постмодернизма современный миф, обращенный к индивиду, становится инструментом идеологии.

В' многообразии смысловг русского символизма и европейского постмодернизма, в их переплетении, сопряжении и противоположении обнаруживается синтез идей, который содержит в себе один из источников дальнейшего развития ¡культуры - метакультуры.

Принципиальные различия« в- философском построении моделей культуры в искомых направлениях обусловлены факторами как социально-исторического, так и национально-менталитетного характера. Существенно и то обстоятельство, что русский символизм является по преимуществу религиозно-философским направлением и осмысление культуры в нем происходит не только на феноменологическом, но и на онтологическом'уровне.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что сравнительный анализ символистских и постмодернистских концепций культуры на рубежах Х1Х-ХХ и ХХ-ХХ1 веков позволяет определить один из важнейших векторов развития' современной культуры, открывает новые аспекты видения самого сложного объекта познания — человека. В исследовании показана необходимость ориентации на феномен человеческого существования в формировании ценностно-познавательной парадигмы XXI века. Обнаруженные в русском символизме ранее не известные смыслы позволяют говорить о проекции некоторых его основных идей в философии постмодернизма. Выявленные постмодернистские тенденции в русском символизме уточняют философский статус постмодернизма. Сопоставление русского символизма и европейского постмодернизма раскрывает новые аспекты в исследовании проблем генезиса и современного состояния философского знания и философии культуры как постоянной составляющей в эволюции духовной культуры человечества.

Практическая значимость работы.

Исследованный материал, раскрывающий творческие достижения русского символизма и европейского постмодернизма в осмыслении сложной и противоречивой ситуации современной им культуры, позволяет понять, тенденции культурного развития, определить необходимое направление в решении практических задач. Обнаружение и раскрытие общего и особенного в понимании центральных вопросов, связанных с культурой, по-новому осмысленных русскими символистами и европейскими постмодернистами, помогает глубже изучить сущность и динамику современной культуры. Сопоставление трактовок таких важнейших источников, формирующих и поддерживающих изменения в культуре, как личность субъекта, синтез различных форм знания, типов рациональности, роль и место традиций, языка, мифа, искусства и творчества создает пространство для решения культурных задач в начале XXI в.

Материалы и результаты исследования могут быть использованы» в практике чтения курсов лекций по философии, истории русской и зарубежной философии, культурологии, проведении практических занятий и спецкурсов, при разработке учебных и методических пособий.

Апробация результатов исследования

Результаты диссертационного исследования нашли отражение в публикациях 4 авторских монографий и 67 статей в научных сборниках, 14 из которых относятся к публикациям, входящим в перечень периодических изданий, рекомендованных ВАК. Общий объем публикаций составляет 113,4 п.л. Основные положения и результать1 исследования' докладывались и обсуждались автором на Всероссийских и международных научно-практических конференциях: «Наука и образование в интересах устойчивого развития»: V Международный Симпозиум (Москва, 2006); «Человеческий потенциал модернизации России»: Международная научная конференция (Москва, 2006); «Философия гуманитарного знания. Социокультурные измерения»: I Международная научная конференция (Черновцы, 2007); «Восточные языки и культуры»: I Международная научная конференция

Москва, 2007); «Проблема толерантности в диалоге цивилизаций»: IV Международная научная конференция (Астрахань, 2007); «Воля к диалогу: проблемы современного гуманизма» (Нижневартовск, 2007): IV Международная, конференция; «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2007); «Декаданс в Европе и России»: Международная научная конференция (Волгоград, 2007); «Мультикультуральная современность: Урал-Россия-Мир»: Всероссийская научно-практическая конференция (Екатеринбург, 2009), «Философия творчества, дискурс креативности» (Екатеринбург, 2010) и др.

Материал диссертации использовался автором при чтении лекционных курсов по философии, истории философии, философской антропологии, культурологии.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы, включающего 472 наименования. Объем текста составляет 494 страницы, выполненные по стандарту машинописи.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философия культуры русского символизма и европейский постмодернизм (компаративистский подход)"

Заключение

В настоящем исследовании ставились две основные цели. Показать, что русский символизм содержал в себе весь основной потенциал идей европейского постмодернизма и раскрыть вклад этих философских направлений в постановку и решение важнейших проблем культуры с учетом общности и особенностей их подходов.

Для решения поставленных целей в работе исследовались истоки и специфика явления постмодернизма, расширялось представление о русском символизме, многие идеи которого до сих пор в должной мере не осмыслены. В данном случае компаративистский подход к анализу явлений через осознание Иного, через сопоставление с другой культурой открыл более глубокое и широкое их видение и понимание. Установлено, что феномен постмодернизма возникает во второй половине XX века не как абсолютно новое мышление и культура, но как продолжение поисков предыдущей культуры модернизма. Исследование выявило наличие общекультурных оснований и параллельность ключевых положений в теории символизма и постмодернизма.

Систематическое сравнение показало, что многие идеи и концепции постмодернистской философии можно обнаружить в русском символизме как наиболее ярком явлении культуры модернизма. Русский символизм, оставаясь в целом направлением модернизма, в то же время выходит за его рамки, делая шаг по направлению к эпохе постмодерна. Как мировоззрение Символизм формирует основания новой художественной парадигмы, переход к которой продолжают осуществлять представители постмодернизма.

Смена культурной парадигмы создает новые феномены, которые чаще всего вызывают совершенно чуждые ощущения. Достаточно часто можно услышать негативные высказывания по поводу философии постмодернизма. Но сто лет назад таким же было отношение к модернизму, характеризующемуся кардинальной сменой художественного видения, когда возникают новые направления в искусстве, происходит трансформация отношений между образами действительности и образами искусства.

Русский философ И. Ильин оценивает модернизм как утрату духовности, упадок, недуг, как искусство, лишенное «третьего измерения» -художественности, священности, предметности. Культура модернизма, в понимании Ильина, «захотела стать культурою свободы и была права в этом, но она не сумела стать культурою сердца и культурою предметности — и это запутало ее в противоречии и привело ее к великому кризису. Ибо бессердечная свобода стала свободой эгоизма и своекорыстия<.> А беспредметная и противопредметная свобода - стала свободой беспринципности, разнуздания, безверия, «модернизма» (во всех его видах) и безбожия» [234, с. 179].

Вторжение «неклассических форм» в искусство начала XX века первоначально воспринимается как его разрушение. Но глубинные-преобразования на самом деле означают генерирование новой фазы его развития. Провозглашенный в конце XX в. тезис о смерти искусства предполагает кардинальный пересмотр традиционных представлений о его возможностях и назначении.

Другими словами, противоречивые оценки постмодернизма сопоставимы с оценкой модернизма в начале XX столетия. Как и тогда, идею исчерпанности смыслов современного искусства, искусственности художественного творчества можно обнаружить во многих научных и публицистических работах.

В настоящее время нельзя отрицать тот факт, что постмодернизм является объективной характеристикой современной социокультурной ситуации, его основные принципы и положения отражены в современной философии и реализуются в различных практиках (образовании, политике, массмедиа и т.д.).

Отрицание и осуждение проявлений новой культуры никогда не приносит желаемых результатов. Необходимо не отвергать происходящие изменения, а попытаться их объяснить и понять. Для создания философской картины современной эпохи, осмысления проблем сегодняшнего дня необходимо обратиться к истории. Корни настоящей ситуации находятся в начале XX столетия. Многие сущностные черты, которые ассоциируются с постмодернизмом, были выработаны задолго до того, как они оформились в теорию современного философского направления. Художественные инновации русского символизма предвосхищают определенные философские теоретические построения постмодернизма и получают в нем полное развитие. Русские философы одними из первых обращаются к тем вопросам, которые еще долго будут волновать передовых мыслителей современной цивилизации. В связи с этим возвращение к истокам позволяет объяснить через прошлое феномен постмодернизма, во многом еще непонятый. Вместе с тем, обращение к русскому символизму вызвано желанием в новом ракурсе проанализировать это философское учение и в полной мере почувствовать его своеобразие. Осмысление наследия прошедших культур поможет обнаружить истоки современных явлений. Тогда новые художественные интенции будут выглядеть органичными в общем процессе развития культуры.

Компаративистский подход в настоящей работе был сосредоточен на философском осмыслении культуры в русском символизме и европейском постмодернизме. Сопоставление концепций культуры начала и конца XX столетия позволило обнаружить общее и особенное в понимании сущности, ценностей, источников и перспектив развития культуры.

В исследовании удалось выявить, что одним из основных источников существования и развития культуры мыслители видят личность. В начале и конце XX в. создаются новые концепции культуры, тесно связанные с идеей цельного сознания «Я». Понятия культуры как «самосознания» Белого, культуры как «само-творения» Козловски, «само-формирования» Фуко позволяют говорить о единстве ее понимания как создании человеком самого себя. Философы стремятся не просто к объяснению сущности культуры и человека, но к созданию нового человека, который путем самосознания творит себя и новую культуру. Ощущая общий кризис современной им культуры, мыслители видят выход из него в познавательной активности и образованности индивида. Благодаря творчеству человек способен сохранить и развить свою духовную сущность.

Новые формы мышления и познания философы видят в синтезе рационального и внерационального знания. В'работе показана тесная связь как в русском символизме, так и в постмодернизме) художественного и 1 философского мышления, их взаимозависимость и взаимовлияние. В" ходе исследования удалось выявить, что символизм наметил, а постмодернизм развил характерные особенности современной культуры и искусства: плюрализм ценностей, позиций, взглядов, выражающийся в синтезе философского, художественного и научного дискурса.

Выбранный для исследования подход помог выявить конструктивное отношение философов символизма и постмодернизма к прошлому наследию, отбор и переосмысление всего позитивного по отношению к настоящему и будущему. Теоретики постмодернизма' подвергают пересмотру концепции и понятия, доставшиеся в наследство настоящему поколению. Новое прочтение классики является своеобразной пропагандой ее наследия, которое представлено ими не как окончательно оформленное, но развивающееся, а потому актуальное.

Кроме того, сопоставление понимания роли и значения языка в развитии культуры позволило прийти к выводу, что в русском символизме уже в начале XX века представлено широкое понимание языка как духовной субстанции, как онтологического принципа в философском осмыслении мира и гносеологического феномена. Такая расширительная трактовка языка станет принципиальной для философии языка второй половины XX столетия. Русских и европейских философов объединяет поиск внутреннего скрытого содержания слова, понимание значения языка как для самосознания человека, так и для развития культуры.

В результате сопоставления сущности, природы, роли мифа в динамике культуры удалось выявить общее понимание значения мифа в преодолении кризиса культуры и ее дальнейшего развития. Мыслители начала и конца XX в. рассматривают миф как форму цельного чувственного представления мира человеком, как способ конструирования картины будущей культуры.

Исследование показало, что в трактовке символизма и постмодернизма мощный импульс динамике культуры создают искусство и творчество. Преобразования действительности начнутся, прежде всего, в сфере искусства, благодаря творческой активности человека. С творчеством связывают философы начало изменения культурной парадигмы. Творческому, нестандартному мышлению принадлежит особая роль в создании новой культуры, оно способно показать возможность существования иной постановки проблем и их решения.

Русские и европейские философы придерживаются традиционного взгляда на культуру и цивилизацию, сопрягая культуру с духовными формами, а цивилизацию - с материальной деятельностью. Тем не менее, оба философские направления объединяет не только общее ощущение «исчерпанности и завершенности» исторического периода, но и оптимистическое видение перспективы развития и преображение мира. Пути выхода из кризиса философы рассматривают как основу для формирования новой культуры. Мыслители начала и конца XX столетия оценивают современную им культуру как переходный этап к становлению новой культурной парадигмы.

Компаративистский подход позволил раскрыть вклад русского символизма и европейского постмодернизма в понимание актуальной философской проблемы культуры будущего - метакультуры. Философов начала и конца XX в. объединяет понимание того, что вне личности помыслить будущую культуру невозможно. В связи с этим осмысление культуры как самосознания в символизме и постмодернизме помещает эти феномены культуры в русло поисков метакультуры, сосредоточенной на идее развития личности как главном источнике развития культуры. Хотя необходимо подчеркнуть, что в отличие от постмодернизма, не предлагающего какого-либо реального проекта, символизм создает глобальную концепцию мира и человека, единства всех культур. Тем не менее, состояние постмодерна и философская рефлексия этого состояния в теории постмодернизма является основанием, на котором формируется идея метакультуры. Постмодернизм ставит вопрос о необходимости изменения культуры, возвращения в нее человека« и намечает выходы к пониманию творчества как самоотдачи.

Исследование позволяет сделать вывод о том, что существенная общность в постановке и решении важнейших проблем культуры обусловлена общими закономерностями развития мировой' культуры на рубежах Х1Х-ХХ и ХХ-ХХ1 веков. В то же время сопоставление концепций культуры показало наличие принципиальных различий (особенностей подходов), которые обусловлены своеобразием (и национального плана) этих направлений философии культуры.

Радикальное своеобразие русского символизма обусловлено традицией русской духовной культуры. Особенность духовной традиции в России заключается в ее фундаментальном положении о том, что Бог может во всей свое полноте пребывать и в отдельном человеке, и в общности людей. В этом случае, каждая личность становится носителем Божества, а русский народ -народом-богоносцем. Любой человек может стать живым Богом, только для этого ему необходимы определенные духовные усилия. Понимание сущности русской духовной традиции позволяет объяснить многие явления русской культуры, в том числе и русский символизм.

Головной причиной принципиальных расхождений в решении различных проблем культуры является то, что символизм - это религиозно-философское направление. Осмысление культуры в символизме происходит не только на экзистенциальном уровне, но на онтологическом, т.е. культура осмысливается как пространство слияние двух миров, эмпирического и трансцендентного, души человека и души мира, микрокосмоса и макрокосмоса.

Это различие представляется основным, определяющим в решении различных проблем: теории синтеза, мифа, традиции, происхождения и сущности символа, понимание роли языка, проблемы личности и т.д. Для символизма характерна «субъективизация» онтологии, человек рассматривается как теург, устроитель мира, который владеет религиозной идеей и сознательно воплощает ее в реальности. Более того, теургическая деятельность имеет более широкие, чем эстетические, цели, она направлена к установлению не только нравственной, но социальной гармонии. Здесь необходимо добавить, что символистские идеи теургии, синтеза, концепции «предания и'преемства», мифа-новой органической эпохи, историософские утопии и т.д. отличаются, несмотря на утопичность, цельностью и конструктивностью, осмыслением их в контексте освоения- мира.- Нельзя не сказать и о глобальности идей и проектов символизма, направленных на преобразование мира и человечества.

Философия постмодернизма лишена трансценденталистской мысли, т.е. отказывает человеку в существовании реальности, внеположенной ему. Трансцендентное суживается до бессознательного. В философии постмодернизма субъект не созидает, он противостоит структурам, блокирующим творчество. И творчество рассматривается по-разному. В культуре постмодерна задачей человека становится сохранение своей индивидуальности, поэтому творчество есть, прежде всего, становление индивидуальности. Во многом такое решение проблемы обусловлено национальным' своеобразием. В западном мире идея личности вытеснена идеей индивидуальности. Человек понимается, прежде всего, как существо разумное, ориентированное на собственную независимость, сознание своего «Я». В' отличие от символизма, где творчество — это преодоление индивидуализма и служение людям, самоотдача, в постмодернизме творчество рассматривается как актуализация своей целостной духовной природы для себя лично.

Тем не менее, в целом компаративистский подход к анализу философских учений символизма и постмодернизма дает основание рассматривать их как части единого целого пространства философии.

Явление постмодернизма, подобно символизму в свое время, представляет собой процесс энергичных поисков, новаторских экспериментов, рождения новой души культуры. Современная культурная ситуация требует выработки единого гуманистического мировоззрения, абсолютно необходимого для выживания человечества. Представители культуры всего XX века видят в творчестве способы выхода из нестабильного состояния, возвращения утраченных гуманистических смыслов. Конструировать, экспериментировать необходимо, в, первую очередь, для осознания* самого себя. Человек XXI века по-прежнёму ищет гуманности и нуждается в гуманизме.

На наш взгляд, конструктивность постмодернизма заключается в его настрое на свободу мышления, творчества, изменение существующего мира. Нигилизм постмодернизма, выражающийся в концепциях деконструкции, децентрации, деантропологизации и т.д., может восприниматься как глубокий пессимизм. Но, по словам Блока, «оптимизм вообще - несложное и небогатое миросозерцание, обыкновенно исключающее возможность взглянуть на мир как на целое, — только трагическое миросозерцание, -способно дать ключ к пониманию сложности мира» [78, с. 105]. Деконструктивные идеи постмодернизма содержат в себе потенциал развития культуры. Отрицание существующего, несмотря на отсутствие конкретной концепции возможного будущего, в постмодернизме дает определенный заряд к действию. Пока не известно, каким будет это действие, но это будет нечто иное. Нет пессимизма, а есть желание прорваться и что-то сделать. Таков парадокс нигилизма: он настраивает на созидание.

Концепция синергетики в конце XX века рассматривает хаос не как конец существующей системы, а как форму перехода от одной-гармонии к другой. Самоорганизующая энергия развивающейся системы способна преодолеть абсурдность бытия и утвердить превосходство человеческого разума. .

История показывает, что -зачастую новые идеи и смыслы рождаются! в> пространстве культуры и становятся основанием нового мировоззрения; которое в свою очередь изменяет действительность. Русский'! символизм был устремлён к преобразованию мира и человека. Постмодернистская философия не преображает действительность, но моделирует иное мировидение, нацеленное на рождение новой реальности - позитивной или негативной^ скажет время.

Проведенное компаративистское: , исследование показывает, что философские искания современных: мыслителей в силу своей необычности; во - многом новаторства, при всем уважении их к классической философий, становятся? причиной споров и критики, с одной стороны, и? открывают перспективу создания нового культурного пространства, с другой стороны. В способе; философствования' постмодернистов обнаруживается; связь с предшествующей философией; символизма: переосмысливаются фундаментальные понятия, происходит поиск новых смыслов;

Сложно дать объективную оценку настоящему периоду истории человека и формам его культурной деятельности, поскольку мы находимся внутри этого процесса и не отделены от него временем. Но мы ясно ощущаем происходящую смену картины мира, изменение художественного сознания, человечества. В этом смысле идея радикального обновления искусства, культуры, человека и общества основополагающая в русском символизме и европейском постмодернизме, помогает определить тенденции развития культуры будущего.

Список научной литературыЦарева, Надежда Александровна, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Аберкромби, Н., Хилл С., Тернер Б. Социологичесий словарь / Н. Аберкомби, С. Хилл, Б. Тернер. Казань: КГУ, 1997. - 369 с.

2. Автономова, Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность / Н.С. Автономова. — М.: Наука, 1988.-238 с.

3. Автономова, Н.С. Возвращаясь к азам / Н.С. Автономова // Вопросы философии. 1993. - № 3 - С. 74-80.

4. Автономова, Н.С. Деррида и грамматология // Деррида. О грамматологии. М.: Ас! Ма^тет, 2000. - С. 88.

5. Автономова, Н.С. М.Фуко и его книга «Слова и вещи» / Н.С. Автономова // Фуко М. Слова и вещи. Археология научного знания СПб.: Изд-во Гуманитарная литература, 1994.

6. Адаскина, Н.Л., Азизян И.А. Отражение символистских идей в конструктивизме и супрематизме / Н.Л. Адаскина, И.А. Азизян // Символизм в авангарде. — М.: Наука, 2003.

7. Азбука Жиля Делеза: учебник для начинающих / под ред. Клэр Парне. -М.: Изд-во РГСУ «Союз», 2004. 82 с.

8. Альтернативные миры знания / под ред. В.Н. Поруса, Е.Л. Чертковой. -СПб.: РХГИ, 2000.-328 с.

9. Андреев, Л.Д. Чем же закончилась история второго тысячелетия? // Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000-2000: учеб. пособие / под ред. Л.Г. Андреева. М.: Высшая школа, 2001. - С. 292-334.

10. Андрей Белый и Иванов-Разумник: переписка.— СПб.: Феникс, 1998. — 336 с.

11. Анненский, И. Книги отражений / И. Анненский. М.: Художественная литература, 1979. - 457 с.

12. Архитектура и философия: интервью с Жаком Деррида. — Ленинград-Париж: Беседа, 1986. 126 с.

13. Асоян, Ю. Открытие идеи культуры (опыт русской культурологии середины XIX- начала XX вв.) / Ю. Асоян, А. Малафеев. М.: ОГИ, 2000. -344 с.

14. Астафьева, О.Н. Многообразие моделей этнокультурной идентичности в современном ' информационно-коммуникативном пространстве // Глобализация и перспективы современной цивилизации / под ред. К.Х. Делокарова. М.: КМК, 2005. - С. 107-112.

15. Межуев, В. Модернизация и глобализация два проекта эпохи модерна // Глобализация и перспективы современной цивилизации / под ред. К.Х. Делокарова. - М.: КМК, 2005. - С. 25-31.

16. Бадью, А. Век поэтов / А. Бадью; пер. с фр. С. Фокина // Новое литературное обозрение. 2003. - № 63. - С. 49-61.

17. Бадью, А. Делез. «Шум бытия» / А. Бадью. М.: Логос-Альтера, 2004.184 с.

18. Бадью, А. Манифест философии / А. Бадью. СПб.: Аксиома, 2003. - 132 с.

19. Бадью, А. Тезисы о современном искусстве / А. Бадью. М.: Логос-Альтера, 2000. - 186 с.

20. Барт, Д. Литература полноты / Д. Барт // Называть вещи своими именами: программные выступления мастеров западно-европейской литературы XX века; сост. Л.Г. Андреев. — М.: Прогресс, 1986.

21. Барт, Р. «S/Z» / Р. Барт; пер. Г. Косикова и В. Мурат. М.: Ad Marginem, 1994.-297 с.

22. Барт Р. Гул языка // Р. Барт. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Пер. С.Н. Зенкина. М.: Прогресс, 1994. - С. 533-547.

23. Барт, Р. Литература и метаязык Электронный ресурс. Режим доступа: // www.htm. philosophy ihtik lib ru [Дата обращения 10.06.2007 г.]

24. Барт, Р. Литература сегодня // Избранные работы. Семиотика. Поэтика / Пер. С.Н. Зенкина. -М.: Прогресс, 1994. С. 241-246.

25. Барт, Р. Миф сегодня // Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Пер. С.Н. Зенкина. -М.: Прогресс, 1994.-С. 70-118.

26. Барт, Р. Мифологии / Р. Барт. — М.: Полярная звезда, 1996. 241 с.

27. Барт, Р. Нулевая- степень письма // Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Пер. С.Н. Зенкина. М.: Прогресс, 1994. - С. 137-219.

28. Барт, Р. От науки к литературе // Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Пер. С.Н.Зенкина. М.: Прогресс, 1994. - С. 341-383.

29. Барт, Р. Риторика образа// Избранные работы. Семиотика. Поэтика / Пер. С.Н.Зенкина. -М.: Прогресс, 1994. С. 302-336.

30. Барт, Р. Смерть автора // Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Пер. С.Н. Зенкина. -М.: Прогресс, 1994. С. 384-401.

31. Барт, Р. Удовольствие от текста // Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Пер. С.Н. Зенкина. С. 477-497.

32. Батай, Ж. Запрет и трансгрессия / Ж. Батай Электронный ресурс. Режим доступа: // www.htm. philosophy ihtik lib ru [Дата обращения 10.06.2007 г.]

33. Батай, Ж. Из «Внутреннего опыта» // Танатография Эроса. Жорж Батай и французская мысль середины XX века / Ж. Батай. СПб.: Мифрил, 1994. - С. 210-247.

34. Батай, Ж. Литература и Зло / Ж. Батай. М.: Издательство МГУ, 1994. -168 с.

35. Бахтин, М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. М.: Искусство, 1979. - 418 с.

36. Бахтин, М.М. Рабочие записи 60-х начала 70-х гг. // Собр. соч. в 6 т. Т.6 / М.М. Бахтин - М.: Русские словари. Языки славянской культуры, 2002. Т. 6.-96-132 с.ф

37. Белый, А. Бальмонт // А. Белый Критика. Эстетика. Теория символизма: В 2 т. Т. 1.-М.: Искусство, 1994. С. 37-51.

38. Белый, А. Будущее искусство // А. Белый. Символизм как миропонимание. — М.: Республика, 1994. — С. 139-142.

39. Белый, А. Жезл Аарона. О слове в поэзии // Скифы / А. Белый. — Пг. — 1917. — № 1.-С. 168-175.

40. Белый, А. История становления самосознающей души // А. Белый. Душа самосознающая. -М.: Канон+, 1999. С. 87-438.

41. Белый А. Искусство // А. Белый. Символизм как миропонимание. — М.: Республика, 1994. С. 242.

42. Белый А. Магия слов // А. Белый. Символизм как миропонимание. — М.: Республика, 1994.-С. 134-141.

43. Белый А. Котик Летаев. Крещеный китаец. Записки чудака / А. Белый. — М.: Республика, 1997.-327 с.

44. Белый А. Кризис сознания и Генрих Ибсен А. Белый. Символизм как миропонимание. -М.: Республика, 1994. С. 209-253.

45. Белый, А. Линия, круг, спираль символизма / А. Белый // Труды и дни. - 1912. - № 4-5. - С. 21-27.

46. Белый А. Луг зеленый // А. Белый. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. - С. 330-334.

47. Белый А. Смысл искусства. // А. Белый. Символизм как миропонимание. -М.: Республика, 1994.-С. 113-201.

48. Белый, А. Символизм как миропонимание / А. Белый. Символизм как миропонимание. -М.: Республика, 1994. С. 246-297.

49. Белый А. Основы моего мировоззрения // А. Белый. Душа самосознающая.-М.: Канон+, 1999. С. 39-86.

50. Белый А. Об итогах развития нового русского искусства // Арабески: Книга статей / А. Белый. М.: Мусагет, 1911. - С. 254-260.

51. Белый А. Песнь жизни // А. Белый. Символизм как миропонимание. — М.: Республика, 1994. С. 169-172.

52. Белый А. Почему я стал символистом // А. Белый. Символизм как миропонимание. -М.: Республика, 1994. С. 437-469.

53. Белый, А. Предисловие к первому номеру журнала «Эпопея» / А. Белый. — М., 1922.-С. 4-9.

54. Белый, А. Проблемы культуры- // А. Белый Символизм как миропонимание. — М.: Республика, 1994. С. 18-23.

55. Белый, А. Пути культуры // А. Белый Символизм как миропонимание. — М.: Республика, 1994. С. 309-312.

56. Белый, А. Путь самосознания // Белый А. Душа самосознающая. М.: Канон+, 1999.-С. 15-46.

57. Белый, А. Театр и современная драма // А. Белый. Символизм как миропонимание. -М.: Республика, 1994. С. 157-169.

58. Белый, А. Философия культуры // А. Белый. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. - С. 311-339.

59. Белый, А. Формы искусства // А. Белый. Символизм как миропонимание. -М.: Республика, 1994. С. 95-103.

60. Белый, А. Фридрих Ницше // А. Белый. Символизм как миропонимание. -М.: Республика, 1994. С.54- 71.

61. Белый, А. Эмблематика смысла // Критика. Эстетика. Теория символизма: в 2 т. Т. 1 / А. Белый. М.: Искусство. 1994. - С. 23-174.

62. Беньямин, В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости / В. Беньямин. -М.: Медиум, 1996. 115 с.

63. Бердяев, Н. Кризис искусства // Н. Бердяев. Философия творчества, культуры, искусства. М.: Искусство, 1994. - С. 117.

64. Бердяев, H.A. Воля к жизни и воля к культуре: хрестоматия по культурологии. Т. 2: Самосознание русской культуры / H.A. Бердяев; ред. И.Ф. Кефели, В.Т. Пуляева. СПб.: Петрополис, 1999. - 376 с.

65. Бердяев, H.A. О назначении человека / H.A. Бердяев. М.: Республика, 1993.-235 с.

66. Бердяев H.A. О русской философии / H.A. Бердяев. Свердловск: УрГУ, 1991.-С. 222.

67. Бердяев Н. Русская идея: Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века // О России и русской философской культуре / H.A. Бердяев.-М.: Республика, 1995.-С. 112-164.

68. Бердяев, H.A. Русский культурный ренессанс начала XX века и журнал «Путь» // Н.А.Бердяев о русской философии / H.A. Бердяев. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. Ч. 2. - 306 с.

69. Бердяев, H.A. Философия свободы. Смысл творчества / H.A. Бердяев. — М.: Мысль, 1989.-609 с.

70. Беренштейн, Е.П. Русский символизм: эстетика универсальности // Культура и ценности / Е.П. Беренштейн. Тверь: Изд-во Твер. ун-та, 1992. -С. 129-137.

71. Бланшо, М. Взгляд Орфея // М. Бланшо. Ожидание забвения. СПб.: Амфора, 2000.-131-149.

72. Бланшо, М. Ницше и фрагментарное письмо / М. Бланшо // Новое литературное обозрение. 2003. - № 51. - С. 61-68.

73. Бланшо, М. Пение сирен // М. Бланшо. Ожидание забвения. СПб.: Амфора, 2000. - С. 69-77.

74. Бланшо, М. Ожидание забвения / М. Бланшо. СПб.: Амфора, 2000. — 240 с.

75. Блок, А. «Без божества, без вдохновенья.» // Собр. соч.: В 8 т. Т. 6 / А. Блок. Москва-Ленинград: Художественная литература, 1962. - С. 169-176.

76. Блок, А. Вл. Соловьев и наши дни // Собр. соч.: В 8 т. Т. 6 / А. Блок. — Москва-Ленинград: Художественная литература. 1962. С. 155-160.

77. Блок, А. Крушение гуманизма // Собр. соч.: В 8 т. Т. 6 / А. Блок. -Москва-Ленинград: Художественная литература, 1962. С. 98-117.

78. Блок, А. О драме // Собр. соч.: В 8 т. Т. 5 / А. Блок. Москва-Ленинград: Художественная литература. 1962.— С. 156-168.

79. Блок, А. О лирике // Собр. соч.: В 8 т. Т. 5 / А. Блок. Москва-Ленинград: Художественная литература. 1962.-С. 128-134.

80. Боас, Ф. Границы сравнительного метода в антропологии / Ф. Боас // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретации культуры. — СПб.: Университетская книга, 1997.

81. Бодрийяр, Ж. В тени молчаливого большинства, или конец социального / Ж. Бодрийяр. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2000. - 262 с.

82. Бодрийяр, Ж. Войны в заливе не было // Художественный журнал. — 1994. — №3.-С. 49-54.

83. Бодрийяр, Ж. Город и ненависть / Ж. Бодрийяр // Логос. 1997. — № 9. -С. 114-117.

84. Бодрийяр, Ж. Злой демон образов / Ж. Бодрийяр // Искусство кино. -1992.-№ 10.-С. 61-68.

85. Бодрийяр, Ж. Откровенность зла: эссе об экстремальных феноменах / ; Ж. Бодрийяр Электронный ресурс. Режим доступа: // www.htm. philosophyihtik lib ru Дата обращения 10.06.2007 г.

86. Бодрийяр, Ж. Прозрачность зла / Ж. Бодрийяр. М.: Добросвет, 2000. - 247 с.

87. Бодрийяр, Ж. Реквием по масс-медиа / Ж. Бодрийяр // Поэтика и политика. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук. — М.: Институт экспериментальной социологии, 1999.

88. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть / Ж. Бодрийяр. — М.: Добросвет, 2000. 253 с.

89. Бодрийяр, Ж. Симулякры и симуляции / Ж. Бодрийяр // Философия эпохи постмодерна: сб. переводов и рефератов. Минск: Красико, 1996. - 284 с.

90. Бодрийяр, Ж. Система вещей / Ж. Бодрийяр. М.: Рудомино, 1995. - 168 с.

91. Бодрийяр, Ж. Транспаранс зла // Горизонты культуры / Ж. Бодрийяр.1. СПб. 1992.-С. 47-54.465

92. Брагинская, Н.В. Трагедия и ритуал у Вяч. Иванова / Н.В. Брагинская // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. — М.: Наука, 1988.

93. Брюсов, В. Ключи тайн // Собр. соч.: в 7 т 6 / В. Брюсов.— М.: Художественная литература, 1975.-С. 69-102.

94. Брюсов, В. О искусстве // Собр.соч.: В 7 т. Т. 6 / В. Брюсов. — М.: Художественная литература, 1975. —С. 51-55.

95. Брюсов, В. Предисловие к сборнику «Дали» // Собр. соч.: В 7 т. Т. 3 / В. Брюсов. М.: Художественная литература, 1975. — С. 570-574.

96. Брюсов, В. Поэзия Верхарна // Собр. соч:: В 7 т. Т. 6 / В. Брюсов. — М.: Художественная литература, 1975. С. 242.

97. Брюсов, В. Священная жертва // Собр: соч.: В 7 т. Т.6 / В. Брюсов. М.: Художественная литература, 1975. - С. 81-98.

98. Брюсов В. Собр. соч.: В 7 т. Т. 2 / В. Брюсов. М.: Художественная литература, 1975. - С. 224.

99. Брюсов, В. Повести и рассказы / В. Брюсов. Свердловск: Изд-во Уральск, ун-та, 1987. - 267 с.

100. Брюшинкин, В.Н. Системная модель аргументации как основа методологии философской компаративистики // Рацио. 2005. — Вып.1. С. 1 // Доступно: http://ratio.albertina.ru/pub/theory. 12.02.2008.

101. Бряник, Н.В. Творчество как основание символической философии языка // Философия творчества, дискурс креативности, современные креативные практики / Н.В. Бряник. — Екатеринбург: Изд-во УрГИ, 2010. -С. 96-106.

102. Бычков, В. Авангард // Новая Философская Энциклопедия. Т. 1 / В. Бычков. М.: Мысль, 2000.105. -Бычков, В. XX век: предельные метаморфозы культуры' / В. Бычков, Л. Бычкова // Полигнозис. 2000. - № 2. - С. 63-76; № 3. - С. 67-85.

103. Бычков, B.B. Феномен неклассического сознания / В.В. Бычков // Вопросы философии. 2003. - № 10. - С. 61-71.

104. Бычков, В.В. Эстетические пророчества русского символизма / В.В. Бычков //Полигнозис. 1999:-№ 1. - С. 83-101.

105. Бычков, В.В. Русская теургическая эстетика / В. Бычков. — М.: Ладомир, 2007.-307 с.

106. Валентинов, Н. Два года с символистами / Н. Валентинов.— М.: Издательский дом XXI век, 2000. 384 с.

107. Вебер, М. Избранное. Образ общества / М. Вебер. М.: Юрист, 1998. — 206 с.

108. Вебер, М. Теория ступеней и направлений-религиозного неприятия мира// Избранные произведения / М. Вебер. М.: Прогресс, 1990.

109. Вежбицкая, А. Понимание культур через посредство ключевых слов / А. Вежбицкая. -М.: Языки славянской культуры, 2001. 288 с.

110. Вейдле, В. Умирание искусства // Самосознание культуры и искусства XX века / В. Вейдле. СПб.: Университетская книга, 2000. - С. 352-354.

111. Велын, В. «Постмодерн». Генеалогия и значение одного спорного понятия / В. Вельш // Путь. 1992. -№1. - С. 109-132;

112. Вельш, В. Наш постмодерный модерн / В. Вельш Электронный ресурс. Режим доступа: // www.htm. philosophy ihtik lib ru [Дата обращения 9.04.2007 г.]

113. Воскресенская, М.А. Символизм как мировидение Серебряного века: социокультурные факторы формирования общественного сознания российской культурной элиты рубежа XIX-XX веков / М.А. Воскресенская. -Томск: Изд-во Томского ун-та, 2003. 175 с.

114. Гадамер, Г.Г. Актуальность прекрасного / Г.Г. Гадамер. М.: Искусство, 1997.-242 с.

115. Галыдева, Р. Борьба с Логосом / Р. Гальцева // Новый мир. 1994. — № 9. - С. 47-56.

116. Гарнцев, М. А. Проблема самопознания в западноевропейской философии / М.А. Гарнцев. М.: Изд -во Моск. ун-та, 1987. — 236< с.

117. Гваттари, Ф. Язык, сознание и общество (о производстве субъетивности) // Логос. Книга 1. Разум. Духовность. Традиции / Ф. Гваттари. Л.: ЛГУ, 1991.-С 152-161.

118. Гидденс, Э. Последствия модернити // Новая индустриальная волна на Западе. Антология / Э. Гидденс. М.: Academia. 1999. - С. 86-109.

119. Гидденс, Э. Стратификация -и классовая структура / Э. Гидденс // Социологические исследования. 1992. -№ 9. - С. 115-116.

120. Гиренок, Ф. Философия это уже наше со-знание // Кто сегодня делает философию в России. Т. 1 / Ф. Гиренок. -М.: Поколение, 2007.

121. Гиренок, Ф. Где пушки — там и философия // Кто сегодня делает философию в России. Т. 1 / Ф. Гиренок. М.: Поколение, 2007. - С. 51-59.

122. Гиренок, Ф. Русская философия. Интервью с А. Ниловым / Ф. Гиренок Электронный ресурс. Режим доступа: // www.htm. philosophy ihtik lib ru [Дата обращения 18.10.2006 г. ].

123. Глобализация и перспективы современной цивилизации.- М.: Изд-во РАГС, 2005.-255 с.

124. Голосовкер, Я.Э. Логика мифа / Я.Э. Голосовкер. М.: Наука, 1987.

125. Гречко, Л.К. Интеллектуальный импорт, или О периферийном постмодернизме / Л.К. Гречко // Общественные науки и современность. — 2000.-№.1.-С. 167-174.

126. Громыко, Ю.В. Антропология политической идентичности / Ю.В. Громыко. М.: АРКТИ, 2006.-385 с.

127. Гумбольдт, В. Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольт. М.: Прогресс, 1984.-417 с.

128. Гурин, С.П. Проблемы маргинальной антропологии / С.П. Турин. — Саратов: Изд. центр СГЭА, 1999. 258 с.

129. Гурко, Е. Деконструкция: тексты и интерпретация. Деррида Ж. Оставь это имя (Постскриптум), Как избежать разговора: денегации / Е. Гурко. Минск: Экономпресс, 2001. — 367 с.

130. Давыдов Ю.В. Патологичность «состояния постмодернизма» / Ю.В. Давыдов // Социологические исследования. — 2001. — № 11. С. 8-17.

131. Давыдов, Ю.Н. Иррационализм: философская энциклопедия / Ю.Н. Давыдов. -М.: Наука. 1962. Т. 2.

132. Даллмар, Ф. Глобальная этика: преодоление дихотомии «универсализм» — «партикуляризм» / Ф. Далмар // Вопросы философии. 2003. — № 3. — С. 19-26.

133. Делез, Ж. Актуальное и виртуальное / Ж. Делез // Цифровой жук. 1998. -№2.-С. 18-34.

134. Делез Ж. Бартлби или формула // Ж. Делез. Критика и клиника. СПб.: Machina, 2002.-С. 101-110.

135. Делез Ж. В чем, по Ницше, тайна Ариадны // Ж. Делез. Критика и клиника. СПб.: Machina, 2002. - С. 151-157.

136. Делез Ж. Интенциональность и текстуальность / Ж. Делез. Томск: Водолей, 1998.-С. 267.

137. Делез Ж. Имманентность: жизнь. Электронный ресурс. Режим доступа: www.htm. philosophy ihtik lib ru (Дата обращения 2.05.2006 г.)

138. Делез Ж. Сказал он заикаясь // Ж. Делез. Критика и клиника. СПб.: Machina, 2002. - С. 137-156.

139. Делез, Ж. Литература и жизнь / Делез Ж. Критика и клиника. СПб.: Machina, 2002.-С. 11-52.

140. Делез, Ж. Логика смысла / Ж. Делез; пер. Я.Я. Свирского. Екатеринбург: Деловая книга, 1998. - 311 с.

141. Делез Ж. Льюис Кэррол // Ж. Делез. Критика и клиника. СПб.: Machina, 2002.-С. 36-41.

142. Делез Ж. Луис Вольфсон, или прием // Ж. Делез. Критика и клиника. -СПб.: Machina, 2002. С. 30-35.

143. Делез, Ж. Марсель Пруст и знаки / Ж. Делез. — СПб.: Алетейя, 1999.— 186 с.

144. Делез, Ж. Мишель Турнье и мир без Другого // Пятница, или тихоокеанский лимб / М. Турнье. СПб.: Амфора, 1999.

145. Делез Ж. Ницше и святой Павел // Делез Ж. Критика и клиника. СПб.: Machina, 2002.-С. 51-70.150. " Делез, Ж. Ницше и философия / Ж. Делез. Екатеринбург: Ad Marginum, 2003.-386 с.

146. Делез, Ж. Ницше /Ж. Делез. -М.: Axioma, 2001. 181 с.

147. Делез; Ж. О смерти, человека и сверхчеловека / Ж. Делез // Ницше и философия — Екатеринбург: Ad Marginum, 2003. С. 101-128:

148. Делез, Ж. Общество контроля / Ж. Делез // Элементы. Евразийское обозрение. 1998.-№ 9. - С. 13-45.

149. Делез Ж. О музыке Электронный ресурс. Режим доступа: // www.htm. philosophy ihtik lib ru [Дата обращения 10.06.2007 г.]

150. Делез, Ж. Переговоры / Ж. Делез. СПб.: Наука, 2004: - 232 с.

151. Делез, Ж. Пере-представление Мазоха // Делез Ж. Критика и клиника.-СПб.: Machina, 2002. С. 64-79.

152. Делез, Ж. Письмо предисловие к книге Ж. Маритена / Ж. Делез Электронный ресурс. Режим доступа: // www.htm. philosophy ihtik lib ru [Дата обращения 8.5.2006 г.].

153. Делез, Ж. Платон и симулякр // Интенциональность и текстуальность / Ж. Делез. Томск: Водолей, 1998. - С. 184-239.

154. Делез, Ж. Различие и повторение / Ж. Делез. СПб.: Петрополис, 1998. -284 с.

155. Делез, Ж. Складка. Лейбниц и барокко / Ж. Делез; пер. Б.М. Скуратова; под ред. В.А. Подороги. М.: Логос, 1997. - 264 с.

156. Делез Ж, Стыд и слава // Ж. Делез. Критика и клиника. — СПб.: Machina, 2002.-С. 152-163.

157. Делез, Ж. Фуко / Ж. Делез. — М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1998. — 143 с.

158. Делез, Ж. Что говорят дети // Ж. Делез. Критика и клиника. — СПб.: Machina, 2002. С. 87-90.

159. Делез, Ж. Эмпиризм и субъективность: опыт о человеческой природе по Юму. Критическая философия Канта: учение о способностях. Бергсонизм. Спиноза / Ж. Делез. М.: Издательство «ПЕР СЭ», 2000. - 251 с.

160. Делез, Ж. Уитмен // Ж. Делез. Критика и клиника. СПб.: Machina, 2002. -С. 69-84.

161. Делез, Ж., Гваттари, Ф. Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип / Ж. Делез, Ф. Гваттари. -М.: ИНИОН АН СССР, 1990. 189 с.

162. Делез, Ж., Гваттари, Ф. Ризома / Ж. Делез, Ф. Гваттари // КорневиЩЕ ОБ: книга неклассической эстетики. СПб.: ИФРАН, 1990. — С. 247-264.

163. Делез, Ж., Гваттари, Ф. Тысячи плато / под ред. В.В. Бычкова // Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип / Делез Ж., Гваттари Ф. М.: ИНИОН АН СССР, 1990. - С. 64-98.

164. Делез, Ж., Гваттари, Ф. Что такое философия? / Ж. Делез, Ф. Гваттари М.: Ин-т экспериментальной социологии, 1998. — 288 с.

165. Денет, Д. Постмодернизм и истина / Д. Денет // Вопросы философии-2001.-№ 8.-С. 31-43.

166. Деррида, Ж. Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук / Ж. Деррида // Письмо и различие. М.: Академический проект, 2000. - 309452.

167. Деррида, Ж. Differance // Гурко Е. Тексты и деконструкции. Деррида Ж.Томск: Водолей, 1999. 272 с.

168. Деррида, Ж. Введение в деконструкцию // Московские лекции / Ж. Деррида. Свердловск: УрО АН СССР, 1991. - 25 8 с.

169. Деррида, Ж. Голос и феномен / Ж. Деррида. СПб. : Алетейя, 1999. - 217 с.

170. Деррида, Ж. Дар смерти / Ж. Деррида Электронный ресурс. Режим доступа: // www.htm. philosophy ihtik lib ru [Дата обращения 12.08.2006 г.].

171. Деррида, Ж. Как избежать разговора: денегации / Ж. Деррида. Минск: Экономпресс, 2001 . — 213 с.

172. Деррида, Ж. Когито и история безумия // Ж. Деррида. Письмо и различие. -М.: Академический проект. 2000. — С.

173. Деррида, Ж. Сила и значение // Ж. Деррида. Письмо и различие. М.: Академический проект, 2000. - С. 9-56.

174. Деррида, Ж. Насилие и метафизика // Ж. Деррида. Письмо и различие. -М.: Академический проект, 2000. С. 97-157.

175. Деррида, Ж. О грамматологии / Ж. Деррида. M.: Ad Marginem, 2000.267 с.

176. Деррида, Ж. Письмо к японскому другу / Ж. Деррида // Вопросы философии. 1992. -№ 4. - С. 53-57.

177. Деррида, Ж. Письмо и различие / Ж. Деррида. М.: Академический проект, 2000.-492 с.

178. Деррида, Ж. Эссе об имени / Ж. Деррида. СПб.: Алетейя, 1998. - 153 с.

179. Деррида, Ж. Эдмон Жабе и вопрос книги // Ж. Деррида. Письмо и различие. М.: Академический проект, 2000. - С. 103-112.

180. Деррида, Ж. Эллипс // Ж. Деррида. Письмо и различие. М.: Академический проект. 2000. — С. 451-470.

181. Джеймисон, Ф. Постмодернизм, или логика культуры позднего капитализма / Ф. Джеймисон // Философия эпохи постмодернизма: сб. обзоров и рефератов. Минск: Красико, 1996.

182. Дианова, В.М. Постмодернизм как феномен культуры / В.М. Дианова // Введение в культурологию: курс лекций / под ред. Ю.Н. Солонина, Е.Г. Соколова СПб.: СПбГУ, 2003. - С. 276-308.

183. Дианова, В.М. Постмодернистская философия искусства: истоки и современность / В.М. Дианова. СПб.: Петрополис, 2000. - 282 с.

184. Дубровский, Д.И. Постмодернистская мода / Д.И. Дубровсий // Вопросы философии. 2000. — № 3

185. Дьяков, A.B. Жиль Делез: территория смысла / A.B. Дьяков // Азбука Жиля Делеза: учебник для начинающих, подготовленный Клэр Парне. — М.: Изд-во РГСУ «Союз», 2004. 142 с.

186. Дьяков, A.B. Философия и эстетика эпохи постмодерна / А.В.Дьяков Электронный реусрс. Режим доступа: // www.htm. philosophy ihtik lib ru [Дата обращения 29.08.2007 г.]

187. Дюфрен, М. Кризис искусства / М. Дюфрен // Современная западноевропейская и американская эстетика. М.: Книжный дом «Университет», 2002.

188. Ерасов, Б.Е. Социальная культурология. В 2-х ч. / Б.Е. Ерасов. М.: АО «Аспект Пресс», 1994.

189. Ермилова, Е. Поэзия «теургов» и принцип «верности вещам» / Е. Ермилова // Литературно-эстетические концепции в России конца XIX — начала XX вв. — * М.: Наука, 1975.

190. Ермилова, Е.В. Теория и образный мир русского символизма / Е.В. Ермилова. -М.: Наука, 1989. 176 с.

191. Жак Деррида в Москве: деконструкция путешествия / пер. с фр. и англ.; предисл. М.К. Рыклина. М.: Культура, 1993. - 171 с.

192. Зенкин, С. Послесловие переводчика / С. Зенкин // Что такое философия? / Ж. Делез, Ф. Гваттари. М.: Ин-т экспериментальной социологии, 1998. - С. 278-286.

193. Зеньковский, В.В. История русской философии. О России и русской философской культуре /В.В. Зеньковский. М.: Наука, 1990. - 384 с.

194. Золотухина-Аболина, Е.В. Постмодернизм: распад сознания? / Е.В. Золотухина-Аболина // Общественные науки и современность. 1997. — №4

195. Иванов, Вяч. Две стихии в современном символизме // Лики и личины России. Эстетическая и литературная теория / Вяч. Иванов. М.: Искусство, 1995.-С. 107-169.

196. Иванов, Вяч. Два лада русской души // Вяч. Иванов. Родное и вселенское. — М.: Республика, 1994. С. 372.

197. Иванов, В. Дионис и прадионисийство. Эсхил. Трагедии / В. Иванов. — М.: Наука, 1989. С. 437-469.

198. Иванов, Вяч. Достоевский и роман-трагедия // Собр. соч.: в 4 т. / Вяч. Иванов. Брюссель, 1987. Т. 4.

199. Иванов, Вяч. Заветы символизма // Иванов Вяч. Родное и вселенское. -М.: Республика, 1994. С. 179-187.

200. Иванов, Вяч. Искусство и мистерия // Вяч. Иванов. Родное и вселенское. -М.: Республика, 1994. С. 43-77.

201. Иванов, Вяч. К вопросу об орфографической реформе / Вяч. Иванов // Вопросы жизни. 1905. - № 9. - С. 254-256.

202. Иванов, Вяч. Копье Афины // Лики и личины России: Эстетика и литературная теория / Вяч. Иванов. М.: Искусство, 1995. - С. 52-65.

203. Иванов, Вяч. Кризис явления // Иванов Вяч. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994.-С. 100-106.

204. Иванов, Вяч. Кризис индивидуализма // Иванов Вяч. Родное и вселенское. -М.: Республика, 1994. С. 181-190.

205. Иванов, Вяч. Кризис сознания // Вяч. Иванов. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994.-С. 106-109.

206. Иванов, Вяч. Кручи // Иванов Вяч. Родное и вселенское. — М.: Республика, 1994. С. 99-102.

207. Иванов, В. Лики и личины России. Эстетическая и литературная теория / В. Иванов. М.: Искусство, 1995. - 208 с.

208. Иванов, В. Манера, лицо, стиль / В. Иванов // Русский модернизм. Проблемы текстологии. СПб.: Алетейя, 2001. — С. 201-218.

209. Иванов, Вяч. Мысли о символизме // Иванов Вяч. Родное и вселенское. — М.: Республика, 1994. С. 162-213.

210. Иванов, Вяч. Наш язык / Вяч. Иванов // Из глубины: сборник статей о русской революции. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. — С. 141-174.

211. Иванов, Вяч. Ницше и Дионис // Иванов Вяч. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994. - С. 27-59.

212. Иванов, Вяч. Новая органическая эпоха и театр будущего // Иванов Вяч. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994. — С. 211-284.

213. Иванов, Вяч. О границах искусства // Вяч. Иванов. Родное и вселенское. -М.: Республика, 1994. С. 197-202.

214. Иванов, Вяч. О кризисе гуманизма // Вяч. Иванов. Родное и вселенское. -М.: Республика, 1994. С. 101-105.

215. Иванов, Вяч. О поэзии И.Ф. Анненского / Вяч. Иванов // Аполлон. 1910. -№4.-С. 14-20.

216. Иванов, Вяч. О русской идее // Вяч. Иванов. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994.-С. 359-368.

217. Иванов, Вяч. Ответ на статью «Символизм и фальсификация» / Вяч. Иванов // Новое литературное обозрение. 1994. - № 10. - С. 154-169.

218. Иванов, Вяч. Поэт и Чернь // По звездам: Опыты философские, эстетические и критические / Вяч. Иванов СПб.: Оры, 1909. — С. 30-37.

219. Иванов, Вяч. Религия Диониса // Эсхил. Трагедии / Вяч. Иванов. М.: Наука, 1989.-С. 382.

220. Иванов, Вяч. Символика эстетических начал // Лики и личины России: Эстетика и литературная теория / Вяч. Иванов. М.: Искусство, 1995. - С. 61-72.

221. Иванов, Вяч. Скрябин и духовная революция // Вяч. Иванов. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994. - С. 369-387.

222. Иванов, Вяч. Спорады // Вяч. Иванов. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994.-С. 82-151.

223. Иванов, Вяч. Стихотворения и поэмы / Вяч. Иванов. — Л.: Советский писатель, 1976.-608 с.

224. Иванов, В. Эллинская трагедия страдающего бога. Эсхил. Трагедии / В. Иванов. -М.: Наука, 1989. 338-353.

225. Иванов, Вяч. Эстетика и исповедание / Вяч. Иванов // Весы. — 1908. — № 11.-С. 42-49.

226. Иванов, Вяч. Гершензон М. Переписка из двух углов // Иванов В. Родное и вселенское. М.: Республика, 1004. - 110-163.

227. Из глубины: сб. ст. о русской революции. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. -304 с.

228. Ильенков, Э.В. Философия и культура / Э.В. Ильенков. М.:, 1991

229. Ильин, И.А. О воспитании в грядущей России // И.А. Ильин. Собр. соч.: В 10 т. Т. 2. Кн. 2.-М.: Русская книга, 1993. С. 176-184.

230. Ильин, И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия. Эволюция научного мифа / И.П. Ильин. М.: Интрада, 1998. - 256 с.

231. Ильин, И.А. Основы художества. О совершенном в искусстве // Собр. соч.: в 10 т. / И. А. Ильин. -М.: Русская книга, 1993. Т.1. Кн. 1.

232. Ильин, И.П. Постмодернизм: словарь терминов / И.П. Ильин. М.: ИНИОН РАН, 2001. - 257 с.

233. Ильин, И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм / И.П. Ильин. М.: Интрада, 1996. - 249 с.

234. Инглхарт, Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества / Р. Инглхарт // Политические исследования. 1997. - № 4. — С. 6— 32.

235. Исаев, С.Т. Белый и Шпенглер / С.Т. Исаев Электронный ресурс. Режим доступа: ЬИр:// АпаПси1й1го1о§/ ги. [Дата обращения 11.04.2007 г.].

236. История русской литературы. XX век. Серебряный век / под ред. Ж. Нива и др. М.: Прогресс-Литера, 1995. - 704 с.

237. История современной зарубежной философии: Компаративистский подход: в 2 т. СПб.: Издательство «Лань», 1998.

238. Каган, М.С. Философия культуры / М.С. Каган. СПб., Петрополис. 1996.-С. 405.

239. Казин, A.JI. Неоромантическая философия художественной культуры (к характеристике мировоззрения русского символизма / A.JI. Казин // Вопросы философии. 1980. - № 7. - С. 56-62.

240. Кара-Мурза, С.Т. Когерентность рассуждений / С.Т. Кара-Мурза // Россия в условиях информационной глобализации: доклады методологического семинара ФИ АН. Вып. 4. М.: ИНИОН РАН, 2001.

241. Кара-Мурза, С.Т. Манипуляция сознанием / С.Т. Карамурза. — М.: Алгоритм, 2000. 686 с.

242. Карцев, И. Жиль Делез. Введение в постмодернизм / И. Карцев. М.: Огни ТД, 2005. -286 с.

243. Касавин, И.Т. В поисках новой гуманитарной парадигмы / И.Т. Касавин // Рациональные границы и перспективы, человеческой деятельности.- М.: Мысль, 1990.

244. Кассирер, Э. Опыт о человеке: введение в философию человеческой культуры / Э. Кассирер // Проблема человека в западной философии: сб. ст. -М.: Прогресс, 1988. С. 394-478.

245. Кассирер, Э. Философия символических форм: Введение и постановка проблемы / Э. Кассирер // Культурология. XX век: Антология. М.: , 1995. -С 202-203.

246. Кассирер, Э. Сила метафоры. Теория метафоры / Э. Кассирер.- М.: Прогресс, 1990.

247. Кирсанова, Л.И. Проблема символического в философии постмодернизма / Л.И. Кирсанова. СПб.: ФКИЦ «Эйдос». 1998. - 264 с.ч

248. Клоссовски, П. Симулякры Жоржа Батая / П. Клоссовски // Танатография эроса. Жорж Батай и французская мысль середины XX века. СПб.: Мифрил, 1994.-С. 87-102.

249. Князева, E.H. Одиссея научного разума. Синергетическое видение научного прогресса / E.H. Князева. -М.: Наука, 1995. 326 с.

250. Козловски, П. Культура постмодерна / П. Козловски. — М.: Республика, 1997.-237 с.

251. Козловски, П. Постсовременная культура / П. Козловски // Социальные и, гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 3. Философия. Реферативный журнал. — 1996. — № 2. — С. 109-117.

252. Колесников, A.C. Философия и литература: Современный дискурс / A.C. Колесников // История философии, культура и мировоззрение. К 60-летию * профессора A.C. Колесникова. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. - С. 7-21.

253. Колесников, A.C. Философская культура и основы ее преемственности A.C. Колесников // Вестник СПб ун-та. 1995. Сер. 6. Вып. 4. - С. 12.

254. Колесников, A.C. Философская компаративистика в истории идей / А.П. Колесников // Россия и Грузия: диалог и родство культур: сб. материалов симпозиума. Вып. 1 / под ред. В.В. Парцвания. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003.

255. Колесников, A.C. Философская компаративистика: Восток-Запад: учеб. пособие / A.C. Колесников. СПб.: Изд-во СПб.ун-та, 2004. - 389 с.

256. Колесников, A.C. Постмодернизм Мориса Бланшо/ A.C. Колесников // Проблемы интеграции философских культур в свете компаративистского подхода: сб. ст. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1995.

257. Колобаева, JI.A. Русский символизм / JI.A. Колобаева. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2000.

258. Кондаков, И.В. Русский символизм // Культурология: XX век: Энциклопедия / И.В. Кондаков. СПб.: Университетская книга, 1998. Т. 2. -С. 203.

259. Кондратьев, Н.Д. Проблемы экономической динамики Н.Д. Кондратьев. -М.: Наука, 1989. 582 с.

260. Корнеев, М. Я. Место компаративистского подхода в структуре методологии историко-философского познания // История современнойзарубежной философии: компаративистский подход. Т. 1-2. Отв. ред. Корнеев М. Я/М.Я. Корнеев. СПб.: Издательство «Лань», 1998

261. КорневиЩЕ ОБ: Книга неклассической эстетики / под ред. В.В. Бычкова. -М.: ИНИОН РАН, 1998. 449 с.

262. Косиков, Г.К. Вступительная статья / Г.К. Косиков // Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. -М.: Прогресс, 1989.

263. Кравченко, А.И. Культурология: Учебное пособие для вузов. 3-е изд. / А.И. Кравченко. -М.: Академический проект, 2001.

264. Кристева, Ю. Бахтин, слово, диалог и роман / Ю. Кристева // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1995. -№ 1. - С. 99-126.

265. Кристева, Ю. Дискурс любви // Танатография эроса. Жорж Батай и французская мысль середины XX века / Ю. Кристева. СПб.: Мифрил, 1994.

266. Кристева, Ю. Разрушение поэтики / Ю. Кристева // Культурология: Дайджест. № 1 (20) / РАН ИНИОН. Центр гуманитарных научных информационных исследований. М., 2002. - С. 128-141.

267. Крючкова, В.А. Символизм в изобразительном искусстве: Франция и Бельгия, 1870-1900 / В.А. Крючкова. -М.: Изобразительное искусство, 1994. -214 с.

268. Кто сегодня делает философию в России. Т. 1. М.: Поколение, 2007. - 576 с.

269. Культурология. -М.: Знание, 1993.

270. Культурология. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995.277. , Кузнецов, М. Социалистический реализм в отношении с другими творческими" методами // Реализм и его соотношение с другими творческими методами / М. Кузнецов. -М.: Наука, 1963.

271. Кузнецов, М.М. Виртуальная реальность: Взгляд с точки зрения философа / М.М. Кузнецов // Виртуальная реальность: философские и психологические проблемы. М.: Институт человека РАН, 1997. - 361 с.

272. Кун, Т. Структура научных революций / Т. Кун. — М.: АСТ, 2002. 608 с.

273. Курицын, В. Постмодернизм: Новая первобытная культура / В. Курицын // Новый мир. 1992. - № 2. - С. 57-64.

274. Кустова, Г.И. Языковые проекты Вяч. Иванова и В. Хлебникова / Г.И. Кустова// Вячеслав Иванов: материалы, и исследования. М.: Наука, 1996. -С. 87-102.

275. Кутырев, В. А. Традиция и ничто / В.А. Кутырев // Философия и общество. -1998.-№6.-С. 174-186.

276. Кутырев, В.А. Философия иного, или небытийный смысл трансмодернизма / В.А. Кутырев // Вопросы философии. — 2005. № 12. -С. 3-12.

277. Кутырев, В .А. Культура и технология: борьба миров / В.А. Кутырев; — М.: 2001.-362 с.

278. Кюнг, Г. Религия на переломе эпох / Г. Кюнг // Иностранная литература. 1990. -№ 11.-С. 128-154.

279. Лакан, Ж. Инстанция буквы в бессознательном или судьба разума после Фрейда / Ж. Лакан. М.: Русское феноменологическое общество, 1995453 с.

280. Лакан, Ж. О бессмыслице и структуре бога / Ж. Лакан // Метафизические исследования. Вып. 14. Статус иного / пер. с франц. А.К. Черноглазова. -СПб.: Издательство Санкт-Петербургского философского общества, 2000.

281. Лакан, Ж. Семинары. Кн. 2: «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа (1954/55) /Ж. Лакан. -М.: Гносис, 1999. 102 с.

282. Лакан,. Ж. Стадия зеркала как образующая функцию «Я», открывающуюся нам в психоаналитическом опыте / Ж. Лакан; пер. А. Абрамовой. — М.: EOLIA 1995.- 138 с.

283. Лакан, Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе 7 Ж. Лакан. М.: Гнозис, 1995.-192 с.

284. Лакофф, Дж. Когнитивное моделирование // Язык и интеллект / Дж. Лакофф. М.: Прогресс, 1996.-253 с.

285. Лангер, С. Философия в новом, ключе: Исследование символа разума, ритуала, искусства / С. Лангер: М.: Республика, 2000. - 232 с.

286. Лехциер, В.Л. Введение: в феноменологию художественного опыта / В.Л. Лехциер. Самара: Сам. ун-т, 2000. - 233 с.

287. Лешкевич, T.F. Философия; науки: традиции и новации / T.F. Лешкевич.-М:: Издательство ПРИОР, 2001428 с.

288. Лиотар, Ж.-Ф. Возвышенное и авангард / Ж.-Ф. Лиотар // Метафизические исследования. Вып. 4. Культура: СПб.: Алетейя, 1997. —С. 225-237.

289. Лиотар, Ж.-Ф; Гибкое приложение к вопросу о постмодернизме. Ступени. Философский журнал / Ж.-Ф. Лиотар. СПб., 1994 Электронный ресурс. Режим доступа: // www.htm. philosophy ihtik lib га [Дата обращения 6.08.2006г.

290. Лиотар, Ж.-Ф. Заметки о смысле «пост» / Ж.-Ф. Лиотар // Иностранная литература. 1994. - № 1. - С.' 57-64.

291. Лиотар, Ж.-Ф. Ответ на вопрос: что такое постмодерн? / Ж.-Ф. Лиотар // Ad Marginem. 1993. - Ежегодник. - С. 94—106.

292. Лиотар, Ж.-Ф. Переписать современность / Ж.-Ф. Лиотар // Ступени: Философский журнал. 1994. - С. 92-112 .

293. Лиотар, Ж.-Ф; Состояние постмодерна / Ж.-Ф. Лиотар. СПб.: Алетейя, 1998.-159 с.

294. Липовецкий, М. Русский постмодернизм. Очерки исторической поэтики / М. Липовецкий. Екатеринбург: Урал. гос. пед. инс-т, 1997. — 294 с.

295. Лосев, А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / А.Ф. Лосев. -М.: Искусство, 1976. 367 с.

296. Лосев, А.Ф. Диалектика мифа // Философия, мифология, культура / А.Ф. Лосев. -М.: Политиздат, 1991. С. 62-89.

297. Лосев, А.Ф. Русская философия // Страсть к диалектике / А.Ф. Лосев. — М.: Советский писатель, 1990. С. 65-91.

298. Лосский, И.О. Мир как осуществление красоты / Н.О. Лосский. М.: Искусство, 1998. - 276 с.

299. Лосский, Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция/ Н.О. Лосский. Париж, 1998. - 247 с.

300. Лотман, Ю.М. Лекции по структуральной поэтике / М.Ю. Лотман. — М.: Гнозис, 1994.

301. Лотман, Ю.М. История и типология русской культуры / Ю.М. Лотман. -СПб.: Искусство, 2002

302. Лотман, Ю.М. Символ в системе культуры / Ю.М. Лотман. Тарту, 1987.

303. Лукин, Ю.А. Культура и культурная политика / Ю.А. Лукин. М.: 1992

304. Лютова, С.Н. А. Белый и К. Юнг о кризисе культуры: на пересечении теории / С.Н. Лютова Электронный режим. Режим доступа: ЬИр:// Апа11си1Шю1о£/ ги. {Дата обращения 5.02.2007 г.).

305. Мазаев, А.И. Проблема синтеза искусств в эстетике русского символизма/ А.И. Мазаев. -М.: Наука, 1992. 324 с.

306. Мамардашвили, М.К. Введение в философию // Мой опыт нетипичен / М.К. Мамардашвили. СПб., 2000. - С. 16- 47.

307. Мамардашвили, М.К. Необходимость себя // Лекции. Статьи. Философские заметки / М.К. Мамардашвили; под общ. ред. Ю. П. Сенокосова. М.: Лабиринт, 1996.-С. 67-94.

308. Мамардашвили, М.К. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке / М.К. Мамардашвили, A.M. Пятигорский. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. — 165 с.

309. Мандельштам, О. Буря и натиск // Соч.: в 2 т. Т. 2 / О. Мандельштам. М.: Художественная литература, 1990. - С. 114-129.

310. Мандельштам, О. О природе слова. Стихотворения. Статьи о литературе / О. Мандельштам. М.: Искусство, 1990."

311. Маньковская, Н.Б. «Париж со змеями»: введение в эстетику постмодернизма / Н.Б. Маньковская. М.: ИФРАН. 1995. - 203 с.

312. Маньковская, Н.Б. Эстетика постмодернизма / Н.Б. Маньковская. — М.: Алетейя, 2000.-374 с.

313. Маньковская, Н.Б. «Париж со змеями»: введение в эстетику постмодернизма / Н.Б. Маньковская. — М.: ИФРАН, 1995. 264 с.

314. Мареева, Е.В. Ж. Делез как историк философии / Е.В. Мареева // Вопросы философии. 2003. -№ 8. - С. 41-52.

315. Марков Б.В. Философия после «смерти человека» // Вестник СПб университета. 1995.-Сер. 6.-Вып. 3.-С. 19-31.

316. Маркова, Л.Д. Постмодернизм в науке, религии и- философии / Л.Д. Маркова // Вопросы философии. 2006. - № 2. - С. 47-54.

317. Маркузе, Г. Одномерный-человек / Г. Маркузе. М.: REFL-book, 1994.186 с.

318. Межуев, В. Модернизация и глобализация два проекта эпохи модерна / В. Межуев // Глобализация и перспективы современной цивилизации / отв. ред. К.Х. Делокаров. - М.: КМК, 2005. - С. 22-31.

319. Мережковский, Д. В тихом омуте: статьи и исследования разных лет / Д. Мережковский. Л.: Советский писатель, 1991. - 284 с.

320. Мережковский, Дм. Иисус Неизвестный / Дм. Мережковский. М.: Эксмо, 2007. - 752 с.

321. Мережковский Дм. Было и будет. Дневник 1910 1914 / Дм. Мережковский. -Пг., 1915. - 136 с.

322. Мережковский, Дм. Тайна Запада. Европа— Атлантида / Дм. Мережковский. — М.: Русская книга, 1992. 418 с.

323. Мережковский, Дм. Не мир, но меч // Собр. соч.: В 4 т. Т. 1 / Дм. Мережковксий. М.: Республика, 2004. - С. 342.

324. Мечковская, Н.Б. Язык и религия / Н.Б. Мечковская. М.: Агентство ФАИР, 1998.-352 с.

325. Микешина, М.А. Философия познания: полемические главы / М.А. Микешина. М.: Прогресс-Традиция, 2002. - 511 с

326. Миф, мечта, реальность: постнеклассические измерения пространства культуры / под ред. И.В. Мелик-Гайказян. М.: Научный мир, 2005. — 205 с.

327. Михайлов, А.Д. Вступительное слово / А.Д. Михайлов- // Проблемы современного сравнительного литературоведения / под ред. H.A. Вишневской, А.Д. Михайлова. М.: ИМЛИ РАН, 2004. - С. 5-17.

328. Модернизм: анализ и критика основных направлений. — М.: Искусство, 1987.-155 с.

329. Мотрошилова В. Критика модерна и постмодерна // История философии: Запад-Россия-Восток. Кн. 4. Философия XX в.) / В. Мотрошилова,- М.: «Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина», 1999.

330. Мудрагей, Н.С. Рациональное— иррациональное: взаимодействие и противостояние / Н.С. Мудрагей // Исторические типы рациональности. М.: Наука, 1995. Т. 1.-С. 74-137.

331. Мудрагей, Н.С. Рациональное и иррациональное: историко-теоретический очерк / Н.С. Мудрагей. М.: Наука, 1985 - 231 с.

332. Мюррей, Л.А. Постмодернизм и процессуальная мысль / Л.А. Мюррей // Горизонты культуры накануне 21 века: сборник научных работ Тверского гос. ун-та. Тверь: Изд-во Тверского гос. ун-та, 1997. - С.25- 37.

333. Мюнц, П. Что же все-таки такое постмодернизм / П. Мюнц // На путях постмодернизма: сб. обзоров и рефератов. Минск: Красико, 1995.

334. Непосредственное знакомство: П. Рикер, Ж. Бодрийяр на философском факультете // Мысль: Философия в преддверии XXI столетия: сб. ст. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского философского общества, 1997.

335. Неретина, С.С. Одиссея философии культуры / С.С. Неретина. СПб.: РХГИ, 2000. -341 с

336. Нибур Р. Христос и культура / Р. Нибур.- М.: Юрист, 1996. С. 327.

337. Нива, Ж. Русский символизм / Ж. Нива // История русской литературы: XX век. Серебряный век / под ред. Ж. Нива, И. Сермана, В. Срады, Е. Эткинда: — М.: Прогресс-Литера, 1995. 582 с.

338. Никитина, И.В: О временах, о нравах. Маски массовой культуры / И.В. Никитина//Человек. -2004. -№12. -С. 113-119.

339. Ницше Ф. Веселая наука // Собр. соч.: В 2 т. Т. 1 / Ф. Ницше. М.: Мысль. 1990. - С. 576-608.

340. Ницше, Ф: Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей / Ф. Ницше. -М.: Яей-Ьоок, 1990. -298 с.

341. Ницше, Ф. Несвоевременные размышления // Избранные произведения: в2 т. Т. 27 Ф. Ницше. М.: Изд-во «Сирин», 1990. - С. 47-66.

342. Ницше, Ф. Об искусстве недоверия // Соч.: В 2 т. Т. 2 / Ф. Ницше. М.: Мысль, 1990.-С. 89-137.

343. Ницше, Ф. Рихард Вагнер в Байрейте // Соч.: В 2 т. Т. 2 / Ф: Ницше. М.: Мысль, 1990.-С. 81-97.

344. Ницше, Ф. Рождение трагедии из духа музыки // Соч.: В 2 т. Т. 1 / Ф. Ницше.-М.: Мысль, 1990.-С. 56-71.

345. Ницше, Ф. По ту сторону добра и зла // Соч.: В 2 т. Т. 2 / Ф. Ницше. — М.: Мысль, 19901 С. 264-291.

346. Ницше, Ф. Так говорил Заратустра // Соч.: В 2 т. Т. 2 / Ф. Ницше. М.: Мысль, 1990.-С. 141-178.

347. Ойзерман, Т.И. Рациональное и иррациональное / Т.И. Ойзерман // Вопросы философии. 1977. -№ 2. - С. 91—112.

348. Олива, А. Искусство на исходе второго тысячелетия / А. Олива. — М.: Художественный журнал, 2003. — 167 с.

349. Ольшанский, Д.А. Основы идеологии модернизма / Д.А. Ольшанский Электронный ресурс. Режим доступа: // www.htm.libinfo [Дата обращения 6.08.2006 г.]

350. Ортега-и-Гассет, X. Восстание масс // Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. -М.: Искусство, 1991. С. 301-317.

351. Ортега-и-Гассет, X. Дегуманизация искусства / X. Ортега-и-Гассет. М.: Спутник, 1991.-238 с.

352. Осокин, Ю.В. Введение в теорию системных исследований искусства / Ю.В. Осокин. М.: Алетейя, 2003. - 227 с.

353. Пави, П. Игра театрального авангарда и семиологии / П. Пави // Как всегда- об авангарде: антология французского театрального авнгарда. М.: ГИТИС. 1992.

354. Панарин, A.C. Искушение глобализмом / A.C. Панарин. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002.-215 с.

355. Пелипенко, A.A., Яковенко, И.Г. Культура как система / A.A. Пелипенко, И.Г. Яковенко. М.: Языки русской культуры, 1998. - 381 с.

356. Полозова, И.В. Метафоры в философии постмодернизма / И.В. Полозова// Вестник Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2003. - № 2. - С. 14.

357. Пономарева, Г.М. Философия XX века: учебное пособие / Г.М. Пономарева. М.: Дрофа, 1997. - 315 с.

358. Порус, В.Н. В поисках альтернативных путей к единству знаний // Альтернативные миры знания / В.Н. Порус. СПб.: РХГИ, 2000. - 328 с.

359. Порус В.Н. У края культуры / В.Н. Порус. М.: Канон+, 2008.

360. Постмодернизм. Энциклопедия. / Под ред. А.А.Грицанова, М.А. Можейко. — Мн.: Интерпрессервис, 2001.

361. Постмодернизм и культура (материалы «круглого стола»)// Вопросы философии. 1993. -№ 3. - С. 5.

362. Постструктурализм Ж. Деррида и восточная мысль // История современной зарубежной философии: Компаративистский подход.- СПб.: Издательство «Лань», 1998. Т. 2.

363. Потебня, A.A. Эстетика и поэтика / A.A. Потебня. — М.: Искусство, 1976. -516 с.

364. Проблемы современного сравнительного литературоведения / под ред. H.A. Вишневской. М.: Наука, 2004. - 327 с.

365. Раду, Дж. Идея культурного прогресса в современном мире / Дж. Раду. -М.: Академия, 1984. 204 с.

366. Рорти, Р. От религии через философию к литературе: путь западных интеллектуалов / Р. Рорти // Вопросы философии. 2003. - № 3. — С. 35-47.

367. Рорти, Р. Философия и будущее / Р. Рорти // Вопросы философии. 1994. — № 6. - С. 31-41.

368. Руднев, В.П. Словарь культуры XX века / В.П. Руднев. М.: Аграф, 1997. -270 с.

369. Русская постмодернистская литература. -М.: Флинта, 2001. 284 с.

370. Рыжов, Ю.В. Ignoto Deo: Новая религиозность в культуре и искусстве / Ю.В. Рыжов. М.: Смысл, 2006. - 328 с.

371. Рыклин, М.К. Мишель Фуко: мыслить литературой / М.К. Рыклин // Эстетический логос. -М.: ИФАН, 1990. С. 91-102.

372. Сагадеев А. В. Восток и Запад в буржуазной историко- философской компаративистике / A.B. Сагадеев // Научно-аналитический обзор. М, 1975.

373. Самохвалова, В.И. Вяч. Иванов и русский постмодернизм / В.И. Самохвалова // Вопросы философии. 2001. - № 8. - С. 76-89.

374. Самохвалова, В.И. Вячеслав Иванов и идея неприятия мира // В. Иванов: Материалы и исследования // В.И. Самохвалова. — М.: Наука, 1999 — С. 62-71.

375. Сарабьянов, Д.В. Стиль модерн. Истоки. История. Проблемы / Д.В. Сарабьянов. М.: Искусство, 1989. - 294 с.

376. Сарычев, В.А. Эстетика русского модернизма. Проблемы жизнетворчества / В.А. Сарычев. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1991. — 269 с.

377. Священник Павел Флоренский. Избранные труды по искусству / П. Флоренский. М.: Изобразительное искусство, 1996. — 336 с.

378. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи / Э. Сепир. -М.: Прогресс, 1993. 362 с.

379. Символизм в авангарде. М.: Наука, 2003. - 443 с.

380. Скоропанова, И.С. Русская постмодернистская литература: учебное пособие / И.С. Скоропанова. М.: Флинта, 2001. - 260 с.

381. Соловьев, B.C. Идея сверхчеловека // Смысл любви: Избранные произведения / B.C. Соловьев. -М.: Современник, 1991. С. 297-342.

382. Соловьев, B.C. Импрессионизм мысли // Философия искусства и литературная критика / Соловьев B.C. -М.: Искусство, 1991. С. 135-162.

383. Соловьёв, B.C. Три силы. Смысл любви: избранные произведения / B.C. Соловьев. М.: Современник, 1991.

384. Соловьев, B.C. Собр. соч.: в 2 т. Т. 1 / B.C. Соловьев. -М.: Мысль, 1988.

385. Сологуб, Ф. Тяжелые сны. Л.: Советский писатель, 1990. - 432 с.

386. Сравнительная философия / Отв. ред. М. Т. Степанянц. М., 2000. - 417 с.

387. Степанянц, М. Т. К вопросу о специфике «восточных» типов философствования // Рационалистические традиции и современность / М.Т. Степанянц. М, 1988. - 374 с.

388. Степун, Ф.А. Россия накануне 1914 года / Ф.А. Степун // Вопросы философии. 1992. - № 9. - С. 84-93.

389. Страда, В. Модернизация и постмодерность / В. Страда // Академические тетради. 1996. - № 2. - С. 34-42.

390. Тоффлер, О. Столкновение с будущим / О. Тоффлер // Иностранная литература. 1972. - № 3. - С. 197-231.

391. Туркулец, С.А. Рациональное и внерациональное в социальном познании/ С.А. Туркулец. Хабаровск: ХГТУ, 2004. - 241 с.

392. Тюпа, В.И. Компаративизм как научная стратегия гуманитарного познания / В.И. Тюпа // Филологические науки. 2004. - № 6. - С. 102-111.

393. Уваров, М.С. Элитарен ли постмодернизм? / М.С. Уваров // Вопросы культурологии. -2005. -№ 8. С. 35-41.

394. Уорф, Б.Л. Наука и языковедение / Б.Л. Уорф // Новое в лингвистике. — 1960. — №. 1.-С. 175-177.

395. Фейерабенд, П. Избранные труды по методологии науки / П. Фейерабенд. — М.: Прогресс, 1986. 130 с.

396. Филатов, Ф.Р. Общая психология / Ф.Р. Филатов. Ростов-н/Д: Феникс, 2003.-С. 165.

397. Философия эпохи постмодернизма: сб. обзоров и рефератов. Минск: Красико-принт, 1995.-485 с.

398. Философский энциклопедический словарь. М.: Инфра-М, 2006. - 372 с.

399. Философская компаративистика: Восток-Запад: учебное пособие для вузов. СПб: СПбГУ, 2004. - 390 с.

400. Флоренский, П.А. У водоразделов мысли // Соб. соч.: в 2 т. Т. 2 / П.А. Флоренский. М.: Правда, 1990.

401. Флоровский, Г. Пути русского богословия // Христианство и цивилизация. Избранные труды по богословию и философии / Г. Флоровский. СПб.: РХГА, 2005. - С. 142- 196.

402. Фокин, С.Л. Жиль Делез / С.Л. Фокин // Делез Ж. Критика и клиника.-СПб.: Machina, 2002. С. 235-242.

403. Франк, С.Л. Русское мировоззрение // Духовные основы общества. Введение в социальную философию / С.Л. Франк. М.: Мысль, 1992. - С. 15-76.

404. Фуко, М. Безумие и общество // Интеллектуалы и власть / М. Фуко. — М.: Праксис, 2002-344 с.

405. Фуко, М. Забота о себе. История сексуальности / М. Фуко. — Киев: Грунт, 1998.-258 с.

406. Фуко, М. Забота об истине. Разговор с Ф. Эвальдом / М. Фуко // Вопросы методологии. 1994, -№ 3-4. - С. 42-54.

407. Фуко, М. История безумия в классическую эпоху / М. Фуко.— СПб.: Университетская книга, 1997. — 405 с.

408. Фуко, М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / М. Фуко. М.: Ad Marginem, 1999.-313 с.

409. Фуко, М. О трансгрессии / М. Фуко // Танатография эроса. Жорж Батай и французская мысль середины XX века. СПб.: Мифрил, 1994. - С. 103-131.

410. Фуко, М. Слова и вещи. Археология научного знания / М. Фуко. СПб.: Изд-во Гуманитарная литература, 1994. - 341 с.

411. Фуко, М. Что такое Просвещение // М. Фуко. Интеллектуалы и власть. Часть 1.-М.: Праксис, 2002. С. 349.

412. Фуко, М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности: работы разных лет / М. Фуко. — М.: Касталь, 1996.

413. Фукуяма, Ф. Конец истории? / Ф. Фукуяма // Вопросы философии. -1990. -№3.- С. 148-163.

414. Хабермас, Ю. Демократия. Разум. Нравственность / Ю. Хабермас. М.: KAMI, 1995.-209 с.

415. Хабермас, Ю. Модерн незавершенный проект / Ю. Хабермас. // Вопросы философии. 1992. -№ 4. - С. 40-44.

416. Харт, К. Постмодернизм / К. Харт. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2006. - 238 с.

417. Хайдеггер, М. Время и Бытие: Статьи и выступления / Хайдеггер М. М.: Республика, 1993.-466 с.

418. Хайдеггер, М. Работы и размышления разных лет / М. Хайдеггер; пер. с нем. A.B. Михайлова. -М.: Гносис, 1993. 281 с.

419. Хайдеггер, М. Слова Ницше: «Бог мертв» / М. Хайдеггер // Вопросы философии. 1990. - № 7. - С. 151-162.

420. Хайдеггер, М. Исток художественного творения / М. Хайдеггер // Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М.:€Гносис, 1993. - С. 43-68.

421. Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций? / С. Хантингтон // Политические исследования. 1994. - № 1. - С. 33-48.

422. Хасан, И. Культура постмодернизма / И. Хасан // Современная западноевропейская и американская эстетика. М.: Книжный дом «Университет», 2002.-с. 115-143.

423. Хойзинга, Й. Человек и культура / Й. Хойзинга // Современная западноевропейская и американская эстетика. М.: Книжный дом «Университет», 2002.

424. Хоружий, С.С. О старом и новом / С.С. Хоружий. СПб.: Алетейя, 2000. -209 с.

425. Хюбнер, К. Критика научного разума / К. Хюбнер. М.: Ин-т философии РАН, 1994.-320 с.

426. Чехов, А.П. Записные книжки // Собр. соч.: В 12 т. Т. 10 / А.П. Чехов. -М.: Художественная литература, 1963. С. 222-229.

427. Шестов, JI. На весах Иова (Странствование по душам) / Л. Шестов. — Paris, 1975.-191 с.

428. Ширшов, И.Е. Динамика культуры / И.Е Ширшов. Минск: 1980

429. Шопенгауэр, А. Мир как воля и представление // Собр. соч.: в 5 т. Т. I / А Шопенгауэр. М.: Московский клуб, 1992. - С. 107-248.

430. Шпенглер, О. Закат Европы / О. Шпенлер. М.: Мысль, 1993. - 326 с.

431. Шпет, Г. Философские этюды / Г. Шпет. М.: Прогресс, 1994. - 358 с.

432. Эвола, Ю. Оседлать тигра / Ю. Эвола. СПб.: Изд-во: Владимир Даль, 2005.-511 с.

433. Эко, У. Имя Розы / У. Эко. СПб.: Симпозиум, 1997. - 567 с.

434. Эко, У. От Интернета к Гуттенбергу / У. Эко // Новое литературное обозрение. 1998. -№ 32. - С. 49-61.

435. Эко, У. Отсутствующая структура: введение в семиологию / У. Эко.— СПб.: Петрополис, 1998. 329 с.

436. Эко, У. Из заметок к роману «Имя розы»: Постмодернизм, ирония, удовольствие / У. Эко // Называть вещи своими именами: Программные выступления мастеров западно-европейской литературы XX века. — М.: Прогресс, 1986. С. 221-253.

437. Эко, У. Средние века уже начались / У. Эко // Иностранная литература. -1994.-№4.-С. 51-68.

438. Эко, У. Инновация и повторение. Между эстетикой модерна и постмодерна / У. Эко // Философия эпохи постмодернизма: сб. обзоров и рефератов. -Минск: Красико-принт, 1996.

439. Эллис. Неизданное и несобранное / Эллис. Томск: Водолей, 2000 — 460 с.

440. Эллис. Русские символисты: Константин Бальмонт. Валерий Брюсов. Андрей Белый / Эллис. Томск: Водолей, 1996. - 287 с.

441. Энциклопедия символизма. М.: Республика, 1998. - 387 с.

442. Эпштейн, М. Умножение сущностей // Кто сегодня делает философию в России. Т. 1 / М. Эпштейн. М.: Поколение, 2007

443. Эпштейн, М. Знак проблема. Будущее гуманитарных наук / М. Эпштейн. -М.: HJIO, 2004.-197 с.

444. Эпштейн, М. От модернизма к постмодернизму: диалектика «гипер» в культуре XX века / М. Эпштейн // Новое литературное обозрение. 1995. — № 16.

445. Эпштейн, М. Истоки и смысл русского постмодернизма / М. Эпштейн // Звезда. -1996,- №8.

446. Эпштейн, М. Информационный взрыв и травма постмодерна / М. Эпштейн Электронный ресурс. Доступно: http://philosophy library ihtik ги[Дата обращения 2.03.2007 г.].

447. Эрн, В.Ф. Борьба за Логос. Г. Сковорода. Жизнь и учение / В.Ф. Эрн.— Минск: Харвест, 2000. 343 с.

448. Эстетика и теория искусства XX века. — М.: Прогресс, 2005. — 317 с.

449. Яроциньский С. Дебюсси, импрессионизм и символизм С. Яроциньский. М.: Прогресс. 1978. - 204 с.

450. Ячин С.Е. Особенности метакультуры / С.Е. Ячин. Владивосток: Дальнаука, 2010. - 267 с.

451. Griffin, D.R. The Reenchantment of Science / D.R. Griffin N. Y., 1988.-2101. P

452. Derrida, J. La Voix et le р1шпотипе / J. Derrida Paris: Îîditions GalilMe, 1996.-253 p.

453. Derrida, J. Le monolinguisme de l'autre: ou la prothnse d'origine / J. Derrida — Paris: Îîditions GaliMe, 1996.-253 p.

454. Derrida, J. La parole soufflfte // L'Ecriture et la différence/ J. Derrida. Paris: Îîditions Galifâe, 1996. - P. 260-265.

455. Ebeling, G. Kritisscher Rationalismus? Tubingen. 1973.

456. Deleuze Gilles. Cinema 2, L'image-temps, Les Editions de Minuit / Gilles Deleuze. Paris. 198. - 95 p.

457. Harland, R. Superstructuralism. The philosophy of Superstructuralism and Poststructuralism / R. Harland New York: Routledge, 1993.

458. Baudrillar, Jean. Le paroxyste indifferent / Jean. Baudrillar — Grasset, 1997.

459. Philosophy and Non-Philosophy since Merleau-Ponty. Continental philosophy. -New York: Routledge, 1988.-361 p.

460. Torres, F. Dnja Vu. Post et пйо-modemisme: Le retour du passfi / F. Torres. -Paris: Îîditions Galilfie, 1986. P. 92.

461. What's wrong with postmodernism. Critical theory and the ends of philosophy. Baltimore: The jons hopkins university press, 1990. - 287 p.

462. Lehmann, W. Kunst des Gedichts / W. Lehmann. Main, 1961. - P. 60.