автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Философия Льва Шестова: соотношение традиционализма и антитрадиционализма

Текст диссертации на тему "Философия Льва Шестова: соотношение традиционализма и антитрадиционализма"

1- ЧЧ-3(1Ъ?

Московский педагогический государственный университет

ПОЛЯКОВ Сергей Анатольевич

ФИЛОСОФИЯ ЛЬВА ШЕСТОВ^ СООТНОШЕНИЕ

ТРАДИЦИОНАЛИЗМА И АНТИТРАДИЦИОНАЛИЗМА (Опыт структурно-исторического анализа)

Специальность 09.00.03 - история философии

ДИССЕРТАЦИЯ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ КАНДИДАТА ФИЛОСОФСКИХ НАУК

Научный руководитель кандидат философских наук, профессор кафедры философии МИГУ МИХАЙЛОВ Виктор Владимирович

Москва, 1999

На л ;и

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение...........................................................................................................3

Глава I. Трагико-герои ческое в этико-философских построениях Льва Шестова (Экзистенциальные мотивы в определении начал философствования)........................................................................................24

Глава П. Антропологические взгляды Льва Шестова (Концепция "неутилитарности" творчества и свободы человека)...................................43

Глава III. Онтогносеологические построения Льва Шестова (Плюральная модель мира и познания)...............................................................................62

Глава IV. Философия веры и становление религиозно-экзистенциальных идей Льва Шестова (Парадоксальная диалектика фидеизма)...................91

Глава V. Социально-философские воззрения Льва Шестова (Диалектика утопии и антиутопии в общественном развитии).......................................114

Глава VI. Парадигма философствования Льва Шестова

(Специфика стилистико-методологической модели).................................138

Заключение..................................................................................................170

Библиография

180

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы диссертации обусловлена, на наш взгляд, рядом соображений. Во-первых, в последнее десятилетие наметился значительный интерес к философскому наследию т.н. "русского религиозного Ренессанса" (конец XIX - начало XX веков) и непосредственно продолжавшей его философской традиции "русского зарубежья": переиздаются труды мыслителей, во множестве выходят статьи, монографические исследования, учебные пособия. В то же время на IV симпозиуме по русской философии, состоявшемся в рамках Первого Российского Философского Конгресса (4 - 7 июня 1997 г., Санкт-Петербург), во многих докладах звучали тревожные нотки. Отмечалась противоречивость нынешнего бума, связанного с русской философией: он зачастую сводится к вульгарному антизападничеству, поиски "самобытности" во всем приводят к неприкрытому шовинизму, когда пресловутая "русская идея" служит обоснованием для изоляции России из мирового сообщества; погоня за конъюнктурой способствует появлению на свет плагиаторских, откровенно слабых и псевдонаучных работ, по сути своей дискредитирующих отечественную философскую традицию. Действительно, тревога здесь не лишена оснований. Тем важнее поэтому доброжелательное, но объективное научное рассмотрение творческого наследия выдающихся представителей российского философского сообщества конца прошлого - начала нынешнего столетий, в ряду которых достойное место занимает Лев Исаакович Шестов (1866 - 1938 гг.).

Во-вторых, одновременно с бумом (а во многом - и благодаря ему, точнее, его издержкам) существует и точка зрения, согласно которой само понятие "русская философия" не имеет права на существование, поскольку

Россия "была бедна опытом системосозидания - возведения грандиозных спекулятивных универсумов, в которых каждый компонент, как отшлифованный и точно пригнанный камень в пирамиде, свидетельствует о незыблемости, гармонии и правоте целого"1. В многочисленных дискуссиях на эту тему за последние десять лет сломано немало копий. В этой связи представляется важным на примерах анализа текстов конкретных представителей отечественной мысли - в данном случае Льва Шесгова - показать, что существование русской философии и ее историческое развитие - не миф, а реальность; что при всем своеобразии этих текстов, не всегда полностью соответствующих параметрам классической философии как теоретически выстроенного, логически обоснованного и методологически выдержанного знания о всеобщем, в них поднимаются философские проблемы и содержатся оригинальные подходы к их разрешению.

В-третьих, судьбу творческого наследия самого Шестова, и прежде всего на его родине, не назовешь счастливой. "Современники с трудом выносят чрезмерно беспокойных мыслителей. Когда же мыслители такого рода уходят в прошлое, лишь столь же непоседливые кладоискатели, как они, решатся ударить киркою по захоронившему их склепу," - писал близко знавший его Е.Лундберг . Этим словам суждена была грустная роль самосбывающегося пророчества: наверное, ни о ком из русских мыслителей "серебряного века" так упорно не молчали и не говорили так много ошибочного, нелепого и явно тенден циозного, как о Шестове. И по сей день его имя постоянно "выпадает" из учебных программ и пособий, из почти уже сложившегося канонического иконостаса "пророков в своем отечестве". Действительно, Шестов не создал стройной системы идей - он был принципиальным противником всякой систематичности, считая, что последова-

1 Гальцева Р.А.Очерки русской утопической мысли XX века. М.,1991. С.85.

2 Лундберг Е. Записки писателя. Т.2. 1920-1924. Л.,1930. С.74-75.

тельность и логическая законченность убивают мысль. Самую суть философских воззрений мыслителя отражают слова, сказанные им в письме Н.А.Бердяеву: "Ничто не приносит миру столько вражды, самой ожесточенной, сколько идея единства". Но вместе с тем многие положения его философии как никогда актуальны именно "здесь и сейчас", в переживаемое нами нелегкое время: это и плюралистическое понимание мира и познания, и концепция "неутилитарности" творчества и свободы человека, и вскрываемая Шестовым противоречивость религиозного сознания, и его "этика ясного видения", и обнаруженная им диалектика утопии и антиутопии в общественном развитии. Хотя бы отчасти восполнить этот пробел, привлечь внимание к указанным аспектам творчества мыслителя - цель автора настоящей работы.

В-четвертых, в последнее время в социально-гуманитарных исследованиях существенно вырос удельный вес проблематики "диалога культур", и прежде всего - по линиям "Запад - Восток" и "Россия - Запад". В этой связи нельзя не учитывать, что философское наследие Льва Шестова представляет собой как раз пространство такого диалога. Самый известный русский мыслитель на Западе (может быть, несколько уступавший в популярности лишь своему старому другу и оппоненту Н.А.Бердяеву), Шестов сыграл роль "двустороннего проводника" в философском взаимодействии между Россией и Европой: с одной стороны, его труды в значительной степени способствовали положительному сдвигу в изначально критическом отношении отечественной философской общественности к идеям Ницше, а также распространению в русской литературе и философии жанра афористической философской прозы, с другой - во многих ключевых положениях

1

европейского экзистенциализма отчетливо слышатся шестовские нотки. Прояснение этого вопроса поможет более точно определить место русской философии рубежа веков и построений Льва Шестова в частности в традиции общеевропейского философского модерна.

Наконец, на нынешнем этапе развития культуры в целом и философской мысли как ее системообразующей компоненты подвергаются сомнению многие сущностные характеристики классической парадигмы философского знания, веками определявшие облик философии как в глазах массового сознания, так и в академической среде; современная философия находится на распутье, в поисках новых ценностей. Однако это отнюдь не означает полного разрыва с традицией, стремления начать с чистого листа. Все мы, философствующие на рубеже XX - XXI столетий, подводящие итоги прошлого и пытающиеся чуть-чуть приподнять завесу над будущим, стоим на плечах своих предшественников, опираемся на многовековой историко-философский процесс. Это диктует и стратегию поиска: попробовать найти в творческом наследии мыслителей минувших времен мотивы, созвучные мелодиям дня сегодняшнего и тем вопросам, с которыми мы обращаемся к дню завтрашнему. В такой ситуации интерес к различным "нетрадиционным" прочтениям философии, имевшем место в прошлом, закономерен и оправдан. Этими соображениями также определяется наш интерес к творческому наследию Льва Исааковича Шестова - интереснейшего представителя отечественной философской мысли "серебряного века", слабо вписывавшегося в рамки каких-либо "течений" и "направлений", упрямо сохранявшего индивидуальность своего мировидения, своеобразие своего стиля мышления.

1 См.: Струве Г. Русская литература в изгнании. Опыт исторического обзора зарубежной литературы. Нью-Йорк, 1956. С. 188; Гальцева P.A. Ук. соч. С.78-81; Волкогонова О.Д. Русская философия в Западной Европе // Философские науки. 1990. № 6. С.51-52.

Объектом диссертационного исследования являются философские построения Льва Шестова; при этом рассматривается вся совокупность репрезентирующих их текстов мыслителя, начиная с первых дошедших до нас работ и заканчивая произведениями, написанными незадолго до смерти.

Предметом диссертационного исследования является соотношение в философии Льва Шестова традиционализма и антитрадиционализма, следования параметрам "классического" философствования и расширения круга проблем, поиска новых приемов получения и трансляции философского знания. Основную трудность при осуществлении настоящего исследования представляла необходимость одновременного удержания в поле нашего зрения как эволюции воззрений мыслителя на протяжении его творческого пути, переакцентовок в интерпретации им тех или иных вопросов, так и внутренней целостности его мировоззрения, структурных связей между основными его компонентами. Включение в ракурс рассмотрения проблем метода и стиля было вызвано именно последним - потребностью вычленить устойчивую инвариантную часть построений Льва Шестова, раскрыть его философско-мировоззренческий "позитив".

Степень научной разработанности темы.

Хотя объем книг и статей, посвященных анализу творческого наследия Л.И.Шестова, достаточно велик, говорить о том, что это наследие хорошо изучено, увы, не приходится. Причин тому несколько. Во-первых, существенно затрудняют работу исследователя специфические особенности шестовского стиля философствования - такие, как косвенная и контекстуальная, вопрошающе-предположительная манера рассуждений1, склон-

1 См.: Кувакин В.А. Опровержения и предположения Льва Шестова // Философские науки. 1990. К%2. С.55.

ность к парадоксу и "интеллектуальной провокации"1, упорное избегание утвердительных, "ясных и отчетливых" суждений, обилие "туманных намеков", отступлений и "внезапных скачков, прерывающих логическую последовательность"2. Именно благодаря этим особенностям, по выражению В.А.Кувакина, мысль Шестова "не только трудно понять ("догадаться" о

•л

том, что он хочет сказать), но и легко профанировать" .

Во-вторых, постановка философом во всех своих произведениях острых "смысложизненных", мировоззренческих проблем, носящих экзистенциальный характер и в силу этого лично затрагивающих исследователя его творчества, вызывающих непосредственную эмоционально окрашенную реакцию - позитивную или негативную, - не способствует аналитическому огсгранению, сохранению необходимой для обеспечения хотя бы относительной научной объективности дистанции между исследователем и рассматриваемы ми им текстами. Читая Шестова, очень трудно остаться беспристрастным - а значит, и ход анализа, и его результаты с неизбежностью будут носить яркую печать субъективности, личного отношения исследователя к предмету своих изысканий.

Наконец, в-третьих, объективное и доброжелательное изучение произведений Л.И.Шестова в нашей стране с 1917-го и до конца 80-х годов было крайне затруднено в силу нетерпимого характера господствовавшей идеологии: каждое исследование должно было представлять собой "критику" построений "буржуазного философа" с позиций "единственно верного" учения.

1 См.: Кувакин В.А. Религиозная философия в России: Начало XX века. М.,1980. С.244-

245.

2 Гершеизон М. Литературное обозрение // Научное Слово. М., 1904. Кн.П. С. 106. (Рецензия на книгу Шестова "Достоевский и Нитше".)

3 Кувакин В.А. Опровержения... С.55.

Все труды, посвященные анализу творчества Л.И.Шестова, можно условно разделить на несколько групп.

1. Дореволюционные работы очень интересны для нас, поскольку полностью обращены к наименее "избалованым" вниманием исследователей ранним текстам Шестова, однако в то же время обладают существенным объективным недостатком - их авторы были лишены возможности анализировать первые произведения Шестова в контексте более поздних, в контексте всего его творчества.1 Для дореволюционной литературы, посвященной философии Льва Шестова, характерны следующие особенности:

а) выделение в качестве главной темы построений мыслителя проблемы человеческого существования (Н.А.Бердяев, Р.В.Иванов-Разумник);

б) идея "промежуточного" положения Шестова между скепсисом и поисками положительного идеала (В.Базаров, Н.А.Бердяев);

в) выделение эволюции воззрений Шестова между 1898 - 1911 гг. (от публикации первой книги до выхода первого собрания сочинений) и разногласия о степени радикальности изменений и их причинах: переломный характер изменений под влиянием философии Ницше (Р.В.Иванов-Разумник) - закономерный характер эволюции, связанный с внутренним развертыванием начальных принципов (Б.Грифцов);

г) попытки определить метод литературно-философских интерпретаций Шестова в виде некоторой схемы, состоящей в проецировании на содержание исследуемого текста собственных идей интерпретатора (Н. А.Бердяев, Р.В.Иванов-Разумник);

1 См.: Базаров В. Апофеоз беспочвенности ... или все-таки жажда почвы? (По поводу книги г.Шестова "Апофеоз беспочвенности") //Образование. 1905. № 11-12. Отд.П; Бердяев Н. Трагедия и обыденность // Вопросы жизни. 1905. № 3; Иванов-Разумник. О смысле жизни. Федор Сологуб, Леонид Андреев, Лев Шестов. С по., 1908; Грифцов Б. Три мыслителя. В.Розанов, Д. Мережковский, Л .Шестов. М:,1911.

д) впервые появляется мысль о противоречивом характере отношения Шестова к проблеме Разума, о "загипнотизированности" философа Ratio и его "вечном возвращении" к этой проблеме (Н.А.Бердяев).

2. Работы представителей русской эмиграции1 и зарубежных исследователей характеризуются следующими чертами:

а)отсутствие интереса к раннему периоду творчества Шестова и проблеме эволюции его воззрений; "синхронический" подход к его философии (исключение - маленькая статья американского исследователя К.Хилла, целиком посвященная именно начальному этапу творческого пути философа);

б) основной предмет разногласий - проблема степени религиозности философии Шестова: подход, оставляющий его на стадии поисков Бога и веры и рассматривающий его как преимущественно мирского, "посюстороннего" мыслителя (Н.А.Бердяев, С.Н.Булгаков, Ю.Марголин) противостоит подходу, однозначно причисляющего Шестова к пантеону

1 См.: Бердяев Н. Лев Шестов (По случаю его семидесятилетия) // Путь. Париж. 1936. № 50; его же. Основная идея философии Льва Шестова // Путь. № 58. Париж, 1938-1939; его же. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века // Вопросы философии. 1990. № 2; Булгаков С.Н. Некоторые черты религиозного мировоззрения Л.И.Шестова // Современные залис ки. Париж, 1939. № 68; Зеньковский В.В. История русской философии. Т.П. Париж, 1950; Марголин Ю. Антифилософ // Новый Журнал. Нью-Йорк, 1970. № 99.

2 См.: Coates С. A new look at Shestov // The Slavic & East European Journal. Detroit, the University of Wiskonsin Press,1968. Summer. Vol.12. 13; Copleston F.Ch. Philosophy in Russia: From Herzen to Lenin and Berdyaev. Tunbridge Wells,1986; Copleston F.Ch. Russian Religious Philosophy: Selected Aspects. Cambridge, 1988; Globerman E. Fedor Dostoevsky, Vladimir Soloviev, Vasili Rosanov & Leo Shestov on Jewish & Old Testament Themes. Michigan, 1974; Hill K. The Early Life & Thought of Lev Shestov: 1866 - 1903 И Master of Arts Thesis. Washington, 15.06.1976; Irrational Man: A Study in Existential Philosophy. N.Y.,1958; Kemball R.J. Nineteenth and Early Twentieth Century Russian Thought // Studies in Soviet Thought. Dordrecht. 1965. Vol.5. № 1/2; Kline G.L. Religious and Anti-Religious Thought in Russia. Chicago, 1968; Lawrence D.H. Foreword // Shestov L. All things are possible. London, 1920; Martin B. Great Twentieth Century Jewish. N.Y.,1970; Martin B. The life and thought of Lev Shestov // Shestov L. Athens and Jerusalem. N.Y.,1968. P.l 1-44; Neto J.R.M. Is there a Jewish philosophy/ Lev Shestov and Steven Schwarzschild as representatives of two antithitical post-Kantian answers // Arch, di filosofia. Padova, 1993. A.61. № 1/3. P.405-420; Pyman A. Symbolism and philosophical discourse // Russian literature. Amsterdam, 1994. Vol.36. № 4. P.371-386; Rees R. A note on the author // Chestov L. In Job's balances. On the sources of the eternal truths. London, 1932. P.IX-X; Wernham J.C.S. Two Russian thinkers. An essay in Berdyaev and Shestov. Toronto, 1968.

православных богословов (В. В. Зеньковский) или религиозных философов (Ф.Коплестон, Дж.Клайн, Б.Мартин);

в) идея ветхозаветного характера фидеистских поисков Шестова (С.Н.Булгаков, Ю.Марголин, Э.Глоберман), которой противостоит В .В. Зеньковский;

г) ставится под сомнение собственно философичность произведений Шестова, они относятся к жанру "философской эссеистики" (С.Н.Булгаков, Ю.Марголин);

д) оспаривается принадлежность Шестова к течению экзистенциалистов (здесь парадоксальным образом согл