автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Философские основания концептуализации социальной реальности

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Леонтьева, Эльвира Октавьевна

Введение. — С. 3-16.

Глава 1. Концептуализация социальной реальности из трансцендентных оснований. — С. 17-74.

§1. Теории общественного договора и постулат трансценденции социального. — С. 17-32.

§2. Субстанциальный подход к концептуализации социальной реальности. — С. 32-57.

§3. Феноменологический подход к концептуализации социальной реальности: от фактуальности к проективности,— С. 57-74.

Глава 2. Концептуализация социальной реальности как виртуальной: методологические аспекты исследования нестабильных социальных образований. С.75-121.

§1. Постмодернизм как стратегия философской концептуализации нестабильных социальных образований.— С.75-95.

§2. Проблема релевантности философского исследования кризисных состояний социума. — С. 95-121.

Введение диссертации2000 год, автореферат по философии, Леонтьева, Эльвира Октавьевна

Актуальность темы исследования. Ситуация, сложившаяся за последние годы в отечественных социальных науках позволяет говорить об отсутствии ярко выраженных приоритетов, направлений и школ. Это объясняется невозможностью становления традиции за то короткое время, в течение которого социально-философское знание имеет возможность свободно развиваться. Российские исследователи достаточно много внимания уделяют анализу и интерпретации тех социальных теорий, которые к настоящему времени уже заслужили признание в западной философии и социологии.

Между тем российская действительность обнаруживает реалии, не имеющие аналогий, и, соответственно, не вполне соразмерные тем контекстам, в которых работают зарубежные авторы. Кризисные события в отечественной истории наиболее явно обнаружили слабость социальных наук, их отставание и беспомощность. И если еще несколько лет назад "новая" методология связывалась с преодолением существовавшего разрыва с западной философской традицией, то теперь всё большее число российских социальных философов приходят к осознанию того факта, что "уникальная" социальная ситуация требует столь же уникальной методологии её философского анализа.

Следующий момент, определяющий актуальность исследования, обусловлен особым статусом теоретического (социально-философского) знания в структуре социального познания. Исследования, направленные на изучение того или иного конкретного социального явления, как и в любых других науках, определяются нормами и методами теории. Однако именно в социальных науках теория выполняет совершенно особые функции. Это обусловлено тем, что исследователь, работающий с социальными явлениями, сам является частью той реальности, которую изучает. Общество, таким образом, выступает не только эмпирической реальностью, но и проектом исследователя, и представлением о нём человека, живущего в этом в обществе. Поэтому социальное познание осуществляет не только и не столько когнитивную функцию, но само автоматически становится элементом социальной реальности. Происходит движение социального знания от уровня философской рефлексии к уровню обыденного здравого смысла, подлежащего рефлексии и далее к нерефлексируемой повседневности (Гидденс). Поэтому исследование по социальной теории, осуществляет всегда актуальную задачу — рассматривает и раскрывает формы движения и опосредования знания, определяющего ценностные и мотивационные установки повседневности.

Философская концептуализация задаёт основы и теоретические нормативы частных социальных наук, осуществляет рефлексивную работу по осмыслению их предмета и специфики, вырабатывает методологию и категориальную основу исследований. Все эти моменты включаются в исследовательскую программу для работы с социальными явлениями на уровне фактической, эмпирической данности социального. Исходя из представленных аргументов, актуальность исследования обусловлена самим статусом работы, посвящённой социально-теоретической проблематике.

Концептуальное обобщение актуализирует философские традиции, в рамках которой формируется и развивается социальное знание. Оформление и становление социальных наук происходит в общем контексте мировоззренческих трансформаций западноевропейского рационализма. Все, существующие на сегодняшний день подходы к анализу социального, представляют тот тип философствования, который определял мировоззрение эпохи. Поэтому обращение к истории социально-философских учений в данной работе есть не описание точек зрения того или иного мыслителя, но их актуализация с целью выявления онтологических оснований социальной реальности.

Историко-типологический анализ представляется актуальным ещё и потому, что современная постмодернистская парадигма философствования, основываясь уже на достаточно обширном корпусе текстов, подлежит рефлексии и классификации. Дискуссии относительно постмодернистской философии, как правило, ведутся вокруг проблемы смысловой определённости понятия "постмодерн". В современной философской литературе достаточно много внимания уделяется также выявлению характерных признаков постмодернистского мышления. Поэтому своевременным и актуальным представляется попытка обоснования типологического единства современных философских концепций, предпринятая в данной работе. Такая типологизация позволяет обнаружить некоторые устойчивые инварианты, определяющие принципы и методы конкретных исследований, используемых представителями социальных наук, выяснить специфические для каждого способа категориальные формы и понятийный аппарат.

Степень разработанности проблемы. Возможности философской концептуализации социальной реальности на сегодняшний день не являются достаточно разработанными. Социальные науки с момента своего возникновения больше интересовались проявлениями социального, а не его данностью и спецификой. Особый онтологический регион - социальное бытие — считался областью интереса социологии и относительно недавно начинал осмысляться философами.

Начиная с середины XVIII века в философии постепенно формируется исследовательское пространство, чётко ориентированное на научное изучение социальных форм жизни. В поле внимания мыслителей всё чаще попадает деятельность больших сообществ людей, помещённых в глобально-исторический контекст, актуализируются проблемы, связанные с пониманием сущности государства и власти, начинают оформляться первые теории исторического процесса.

Однако в этот период социальная реальность ещё не является объектом философской рефлексии. В учениях Т. Гоббса, Д. Локка, Ж.-Ж. Руссо, Монтескье, А. Кондорсе, А. Тюрго, Б. Мандевиля, А. Шефтсбери осмысляется эмпирический факт — проявление социального — в таких данностях, как государство, власть, страна и т.д. Новоевропейская, в первую очередь — Просвещенческая — традиция просто обнаруживают социальное как иноприродное индивидуальному, но не онтологизируют его.

До-онтологическая история социально-философских учений фиксируется соответствующим категориально-понятийным инструментарием. Экспликация социальной проблематики осуществляется преимущественно в терминах политики и государства. Иногда (например, в работах Локка, Мандевиля, Шефтсбери) употребляется понятие "общество", но оно не выполняет категориальных функций и по смыслу контекстуально корреспондирует с общеполитической лексикой социально-философских учений Нового времени.

Рефлексивная история социальных наук начинается в середине XIX века с работ О. Конта, Г. Спенсера, К. Маркса. В этих учениях постулируется особый, специфический статус социальной реальности и необходимость выведения социальной проблематики в отдельный исследовательский контекст. Начало нового периода в истории развития социально-философской мысли заметно и через те изменения, которые затронули язык. В систему категорий включается понятие "общество".

Онтология социального как особое пространство исследования возникает на рубеже XIX-XX веков, когда новая наука социология поднимает проблему специфики своего предмета. В русле самоопределения предметной области осуществляются попытки рефлексии относительно того, "как возможно общество" и возникают социальные теории, сейчас считающиеся классическими. Это концепции М. Вебера, Э. Дюркгейма, Г. Зимме-ля.

Построение моделей общества, начиная с этого времени, осуществляется с различных концептуальных позиций практически всеми философами и социологами. До появления феноменологической философии большой вклад в разработку социальной теории внесли такие мыслители как Т. Парсонс, В. Парето, Р. Парк, П. Сорокин, Ф. Гиддингс, J1. Гумплович.

Современные способы концептуализации социальной реальности основываются на философских принципах, сложившихся в контексте ситуации постмодерна в учениях М. Фуко, Ж. Лиота-ра, Ж. Деррида, В. Вельша, Ж. Делёза, Ж. Бодрийяра, М. Бланшо. Эти теории, отдельно не выделяя социальную проблематику исследования, задают каноны и ориентиры способа концептуализации, основанного на понимании социальной реальности как реальности виртуальной. Иначе говоря, в ситуации постмодерна и в работах его основоположников формируется новое отношение к социальной реальности и определяются такие её основные черты, которые позволяют назвать этот образ реальности виртуальным.

Дальнейшая экспликация социальной реальности как реальности виртуального типа осуществляется в социологических теориях второй половины XX века. Проблемы специфики социального, сущности общества, возможностей создания структурных моделей ставятся и решаются в работах крупнейших социологов: А. Шюца, Р. Арона, П. Бергера, Г. Лукмана, П. Бур-дье, Ю. Хабермаса, Э. Гидденса, П. Штомпки, А. Гоулднера, К. Мангейма, JI. Гольдмана, Н. Лумана.

Следует отметить, что за последнее десятилетие возрастает интерес к теоретическим проблемам социального знания в России. Среди наиболее известных исследователей в интересующем нас контексте работают: А. Ф. Филиппов, Ю. Н. Давыдов, JT. Г. Ионин, В. В. Радаев, В. А. Ядов, Ю. JI. Качанов, А. Леденёва, Л. Е. Бляхер. Деятельность отечественных авторов представляется тем более интересной, что в работах большинства из них анализируются и осмысляются социальные процессы в России с учётом концептуальных новаций ведущих западных социологов и философов.

Так, например, Л. Е. Бляхер, анализируя состояние "социального хаоса", как он называет современное состояние российского общества, вводит понятие виртуальной страты. Согласно его концепции, "виртуальная страта" это короткожи-вущее образование, которое люди создают для реализации каких-либо ближайших локальных целей без учёта сколько-нибудь отдалённой перспективы, т. к. в ситуации социального хаоса такой перспективы просто не может быть. Чаще всего подобные временные солидарности создаются по принципу "против кого дружите?"1. Исследовать эти образования очень сложно именно в силу их короткоживучести, а также из-за несоразмерности существующих методологий, ориентированных на более-менее стабильные социальные образования и выросшие из этих образований. Однако без осуществления такого анализа становится непонятным итоговое состояние, которое приобретает общество после преодоления очередного кризиса. Следовательно, разработка методологии анализа виртуальных образований в сегодняшней ситуации представляется чрезвычайно актуальной.

В данной работе предпринята попытка расширить толкование виртуальности социальной реальности уже не как состояния одного из феноменов социума, а как самого способа кон-ституирования социальной реальности как таковой, что переводит исследование из традиционного объективистского в феноменологический контекст. Подобный разворот проблематики исследования социальной реальности именно как реальности виртуальной на сегодняшний день является неразработанным, что определяет собой актуальность и новизну предлагаемого исследования.

Среди отечественных мыслителей особое значение для настоящего исследования имеют социально-философские взгляды М. М. Бахтина. Особенно значимым представляется, что взгляды этого философа, предвосхитившие всеобщий интерес философии к проблемам языка, принципиально изменили понимание коммуникации и её онтологический статус.

Постановка проблемы. Концептуальное пространство, в рамках которого разворачивается логика данного исследования, задаётся следующими проблемными ситуациями. Первая из них уже была намечена выше. Это, отмечаемая большинством исследователей, насущная необходимость разработки методологической стратегии, концептуально соразмерной сложившейся на сегодняшний день уникальной социальной ситуации в постсоветской России. Основными характеристиками этой ситуации являются её сверхдинамичный и хаотический характер. Подобные характеристики, корреспондирующие с состоянием прохождения системой точки бифуркации (в терминах синергетики), исключают возможность применения традиционных методологий, ориентированных на наличие паттернов, каких-либо устойчивых, воспроизводящихся инвариантов. Хаотические же состояния системы исключают по определению саму возможность существования таких опорных точек, что делает нерелевантным применение методологий указанного типа. Следовательно, возникает вопрос, возможны ля методологические стратегии, не опирающиеся на паттерны и соразмерные процессам, происходящим внутри точки бифуркации, процессам хаотическим и кратковременным, и если возможны, то каким образом, за счёт каких модификаций существовавших ранее методологий они могут быть разработаны?

Вторая проблемная ситуация вытекает из первой и является её тематизацией. Дело в том, что первая указанная выше ситуация уже достаточно давно является одной из стержневых в социально-философских построениях мыслителейпостмодернистов. Вместе с тем, постмодерн на сегодняшний день ещё далеко не завершённый, а скорее формирующийся методологический проект. Логика дальнейшей эволюции постмодерна, характер его взаимоотношений с предшествующей традицией, соотнесённость основных категориальных схем постмодерна с классическими и неклассическими категориальными схемами, — эти и, возможно, другие вопросы настоятельно требуют прояснения и задают второй полюс напряжения той проблемной ситуации, в рамках которой тематизируются цели и задачи данного исследования.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является выявление, экспликация и классификация основных способов концептуализации социальной реальности в современной парадигме философствования, а также прояснение эвристических возможностей концептуальных новаций философии постмодерна для анализа современных социальных процессов. Исходя из поставленной цели, представляется возможной формулировка следующих задач: выявление, экспликация и классификация предельных оснований, конституирующих социальную реальность, экспликация основных структурных моментов логики эволюции социально-философской проблематики в онтологическом контексте как логики философской концептуализации социальной реальности; сопоставление и анализ указанных способов с целью выявления наиболее адекватных современной социальной реальности .

Теоретике-методологические основания исследования.

Предметные и методологические рамки данного исследования задаются ситуацией острейшего социального кризиса в нашей стране с одной стороны и ситуацией постмодерна в эволюции философской методологии с другой стороны. Каждое из указанных обстоятельств в отдельности, а, тем более, взятые вместе, исключают возможность применения какой-либо одной доминирующей позиции, определяющей теоретико-методологические основания исследования. Тем не менее, представляется возможным указать на некоторые фундаментальные принципы, которые по ходу работы выступали как наиболее значимые ориентиры, маркирующие движение собственной логики исследования и её связь с современной философской и методологической традицией .

Это, прежде всего, общие принципы транцендентальной философии в кантианском понимании этого неоднозначного концепта, ориентированные на вопрошание об априорных условиях возможности, дополненные феноменологической интенцией на анализ структурных моментов конституирования феноменов как на анализ онтологический. Важнейшее значение для нашего исследования имеет бахтинский анализ типов высказывания как условия конституирования социальной коммуникации в качестве социальной онтологии. И, наконец, при анализе возможностей конституирования позиции социального философа как релевантной ситуации кризисной социальной реальности применяется метод искусственного моделирования дополнительного канала коммуникации, не участвующего в реальной ситуации кризиса, а выполняющнго исключительно операциональную функцию.

Отбор иллюстративного историко-философского материала осуществлялся главным образом на основе принципа репрезентативности. Однако на протяжении всего исследования имелось ввиду следующее принципиальное утверждение М. К. Мамарда-швили: "Есть закон мышления о философских текстах — его можно выразить примерно так: мы способны понять то, что написано в философском тексте, лишь в том случае, если сумеем воспроизвести сказанное в нём (не слова, а сказанное в нём) как возможность нашего собственного мышления. /./ если мы действительно помыслили какую-то мысль, например Декарта, то окажется, что это мысль и Сократа, и Платона, и Витгенштейна, и Гуссерля. То есть закон состоит в том, что если кто-то когда-то выполнил акт философского мышления, то в нем есть всё, что вообще бывает в философском мышлении"". Этот принцип снимает проблему приоритета как таковую, что избавляет от необходимости доказывать историко-философскими средствами (поскольку работа не носит историко-философского характера) правомерность использования именно того, а не иного первоисточника для иллюстрации собственных концептуальных моментов исследования. Необходимо отметить также, что в работе применяются методы сравнительно-типологического анализа и логико-исторической реконструкции .

Научная новизна исследования определяется совокупностью поставленных в работе задач и в обобщённом виде заключается в следующем:

1) В работе предложен не реализованный ранее в отечественной философской литературе подход к анализу социальной реальности как к анализу конституирования онтологии социального, который заключается в тематизации трансцендентного горизонта, фундирующего основания концептуализации.

2) Экспликация конституирования онтологии социального осуществляется с помощью классификации способов концептуализации социальной реальности;

3) В результате анализа логики эволюции способов концептуализации социальной реальности вводится новый концепт: "социальная реальность как реальность виртуальная", даётся его философская интерпретация и обосновывается эвристическая значимость при решении задачи разработки методологической стратегии социально-философского анализа современной социальной ситуации.

Положения, выносимые на Защиту.

Всё многообразие существующих социальных теорий с точки зрения оснований концептуализации можно свести к нескольким основным подходам.

Возможны три способа концептуализации социального: как трансцендентной реальности (классический тип философствования), как имманентной (феноменологическая философия), как виртуальной (постнеклассический тип философствования). Типологизация этих подходов задаётся'через проблему оснований социальной реальности. Обращение к онтологии в данном случае позволяет обнаружить различные модели реальности, сменяющие друг друга в процессе развития социально-философского знания и на сегодняшний день существующие как взаимодополнительные.

Таким образом, предлагается новая авторская версия логики развития социально-философского знания. Подходы к анализу социальной реальности классифицируются не на основании хронологии или внутренней логики развития социальных наук (как, например, деление на социальную статику и динамику у О. Конта; на функционально-структуралистский и герменевти-ко-интерпретационный подходы у Э. Гидденса; на системные модели и модели поля у П. Штомпки, на социологию пространства и социологию времени у А. Филиппова и т.д.), а на основании философской концептуализации принципов, определяющих отношение исследователя к реальности. Понимание общества и способы его объяснения, таким образом, детерминированы общефилософской установкой эпохи и типом мировоззрения, в контексте которого складывается та или иная социальная теория .

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Полученные результаты исследования дополняют и конкретизируют современные научные представления о социальной теории. Предложенная в работе логика развития проблем, связанных с пониманием социальной реальности, позволяет задать методологические основания для анализа социальных явлений на уровне конкретных эмпирических фактов.

Материалы диссертации могут быть использованы для разработки учебных курсов по социальной философии, теоретической социологии, социальной онтологии, а также спецкурсов по проблемам современной социальной теории.

Апробация работы. Логика и структура работы, а также основные концептуальные идеи диссертации систематически обсуждались на заседаниях кафедры философии естественных и гуманитарных факультетов Томского Государственного университета. С 1998 года в Хабаровском Государственном Техническом Университете в курсе философии на основе диссертационного исследования преподаётся спецкурс по социальной философии .

Работа над темой отражена в четырёх публикациях. Содержание двух публикаций обсуждалось в ходе работе научно-методической конференции ХГТУ 1998 года и регионального симпозиума "Россия на пороге XXI века" проведённого Хабаровской Академией экономики и права весной 1998 года.

Структура диссертации определяется логикой развёртывания проблемы и включает в себя введение, две главы, состоящих из пяти параграфов, заключения и списка литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философские основания концептуализации социальной реальности"

Заключение

Реконструируем в общем виде логику исследования, представленного в данной работе. Отправной точкой анализа, обусловившей актуальность исследования, явилась ситуация, сложившаяся в социальных науках в современной России. Кризис методологии, отмеченный во введении, по-видимому, является частным выражением кризиса, поразившего все сферы социальной жизни. Общество, которое ещё недавно представлялось упорядоченной системой, подчиняющейся привычным схемам индукции/управления, превратилось в хаотическое, неуправляемое образование. Исчезли традиционные стабильные смыслы, обычно связываемые с общей целью, национальной идеологией, патриотизмом.

Кризисное состояние социума высветило беспомощность социальных наук, опаздывающих за развитием событий действительности. Процесс осмысления кризисных явлений затрудняется отсутствием опыта и традиций в отечественных социальных науках, а также явной несоразмерностью прежней методологии новой социальной ситуации.

Вместе с тем, разработка новой методологии социально-философского исследования предполагает соотнесение с предшествующей методологической парадигмой, а также анализ логики эволюции категориальных схем с целью прояснения их адекватности новой ситуации и предварительной разметки концептуального контекста их дальнейшей модификации.

В настоящей работе предпринята попытка рассмотреть основные способы философской концептуализации социальной реальности, которые осуществлялись в контексте общемировоззренческой ориентации конкретной эпохи и выражали определённый тип и стиль мышления. Таким образом, реконструкция основных периодов истории социально-философского знания позволила выявить генезис онтологии социального и поставить проблему фундаментального обоснования особой предметности — социальной реальности как таковой.

Сосуществование достаточно разнообразных социальных теорий в современном познании позволяет, тем не менее, говорить об относительно небольшом количестве исходных и определяющих их способов философской концептуализации. В настоящем исследовании выделяются следующие:

1.Концептуализация социальной реальности из предпосылки трансцендентности этой реальности, характерная для периода классического рационализма. В рамках такой установки при анализе общества сохраняются те же исследовательские принципы, что и при анализе природы: объективизм, финализм, трансцендентализм, фундаментализм, имперсональность и т.д. В контексте данной программы и возникает собственно онтология социального. Она появляется в виде социального субстанциализма — такой концепции, которая нацелена на выявление предельного основания, объясняющего специфику и сущность социальной реальности, как реальности особого рода, не сводимой к традиционной дихотомии материального-идеального. При таком подходе данность социального очевидна и потому не проблематизируется. Общество мыслится как факт эмпирической реальности, объективно существующий в протранстве и времени. Такой установке следуют социально-философские учения, сложившиеся в период XVII- нач.XIX вв.

В последующие периоды развития такая исследовательская 1рограмма реализовывалась в позитивистских попытках построения социологии как строгой науки. Выдержавшая вековую критику, позитивистская социальная теория, обновлённая и дополненная, популярна и по сей день (Розов Н.С. и макроис-торическая школа в социологии). Несомненная продуктивность этого подхода очевидна так же, как и его недостаточность. Трансцендентное основание ускользает от рефлексии, ставя перед исследователем новую задачу — необходимость поиска другого основания в сфере сущего, которое полагается за предельное (субстанции). Кроме этого, признание объективности как фундаментальной черты социальной реальности во многом искажает специфику её природы, вуалируя тот факт, что сущностью социальности является именно её субъективная составляющая. Эти недостатки пытается преодолеть сначала теория социального действия (М. Вебер, Т. Парсонс и др.), а затем социальная философия феноменологического направления. Таким образом, второй способ философской концептуализации социальной реальности появляется не как антитеза первому, а скорее как его дополнение.

2. Концептуализация социальной реальности из имманентных предпосылок.

Главным недостатком классического типа философствования, согласно Гуссерлю, является его наивность, заключающаяся в неспособности усмотреть принципиальную и неустранимую опосредованность вс^го и вся сознанием: проективность, эпифеноменальность, фундированность всякой трансценденции со стороны имманентного. Первичная стратегий Гуссерля состояла в том, чтобы осуществить заново конституирование самого способа философствования исходя из одних только имманентных предпосылок. Однако, столкнувшись с самой сложной проблемой в своей концепции — проблемой интерсубъективности — основоположник феноменологии обнаружил новый тип трансценденции — трансцендентное в имманентном. Данное обстоятельство обнаружилось при попытке преодоления трансцендентального солипсизма с помощью применения примординальной редукции. Оказалось, что идея Другого Я, в отличие от природной реальности, принципиально не редуцируется. Более того, и Я и Другой оказываются в равной мере конституированными из некой не поддающейся описанию более глубокой реальности («первомонады» в терминах позднего Гуссерля). Эта конституирующая Я и Другого реальность и есть трансцендентное в имманентном.

Социальная реальность, таким образом, оказывается реальностью особого типа, выводящей философское исследование на принципиально новую проблемную ситуацию. Анализ этой ситуации предполагает различение двух типов трансцендентности .

Первый, о котором шла речь выше, носит ярко выраженный топический характер, поскольку существует вне и помимо субъекта, объективно. При таком подходе горизонтом раскрытия трансценденции выступает по преимуществу пространство, понимаемое согласно канону классической физики как субстанция .

Второй тип трансцендентности, обнаруженный Гуссерлем, носит, в отличие от первого, темпоральный характер, так как трансценденция обнаруживается в самой субъективной сфере, а не вне неё (и потому трансцендентность не имеет смысла вне-положенности, потусторонности — т. е. топических мотивов). А трансценденция обнаруживает себя как всегда-уже-фундированность Я и Другого со стороны более изначальной реальности. В этом случае горизонтом раскрытия трансценден-ции выступает уже не пространство, а время, правда, всё ещё мыслимое как субстанция. Именно в горизонте времени теперь и предстояло осуществить размыкание трансценденции. Эту задачу и попытался осуществить М. Хайдеггер. Средством же для такого размыкания стал язык как способ бытия времени для человека. Этот радикальной разворот философской методологии и подготовил почву для следующего шага — построения социальной онтологии как коммуникации. Что и было осуществлено в творчестве М. М. Бахтина и классиков постмодернизма.

Если Гуссерль вскрыл наивность полагания объективности вне контекста конституированности сознанием, т. е. исходя из сферы имманентного, то Хайдеггер и его последователи вскрыли наивность полагания сознания, Я как исходной фундирующей рельности. Такой реальностью, по Хайдеггеру выступает бытие-в-мире, способом её раскрытия является анализ языка, а онтологическим горизонтом — время. Однако, если время рассматривается как субстанция, то на каком-то шаге исследования с неизбежностью обнаруживается трансцендентное в имманентном — то самое, на которое натолкнулся Гуссерль.

На наш взляд, преодолеть эту трудность возможно только отказавшись от понимания времени как некой 'заранее данной реальности. То есть рассмотреть не только пространство, но и время как здесь и сейчас каждый раз заново возникающее в результате коммуникативного взаимодействия, как структурный момент самого этого акта. Здесь уже ничто не является фундирующим, так как нет ничего фундированного, а имеет место только процесс взаимного конституирования друг друга и самой социальной реальности участниками коммуникации. Такой тип концептуализации социальной реальности и был здесь нами назван виртуальным.

3. Концептуализация социальной реальности как виртуальной. Такой способ возникает во 2-й половине XX века в контексте и тесной смысловой связи с новым — постмодернистским — типом мышления. В социальных теориях воплотился образ реальности, сформированный в трудах философовпостмодернистов .

Фундаментальное отличие этого способа концептуализации от двух предыдущих состоит в том, что новая трактовка не признаёт ни объективно данной реальности социума, ни аподиктической реальности сознания. Устраняется прежнее понимание критериев реальности. В контексте новых трактовок она предстаёт как многомерная, раздробленная на локалы, каждый из которых организован внутри себя согласно логике своего дискурса. Вместе с тем происходит легитимация «прав» реальности на дезорганизованность, алогичность, неопределённость . Именно эти состояния социального мира в современных науках начинают изучаться как сущностные и неотъемлемые его характеристики, в отличие от интенции прежнего социального познания, нацеленной на преодоление этих состояний как временных, не-истинных, негативных по своей сути.

Социальный исследователь, таким образом, всё чаще сталкивается с необходимостью адекватного анализа не статичной, стабильной реальности, а той, которая находится в состоянии постоянных изменений, зачастую непредсказуемых и непрогнозируемых.

Однако задача социального исследователя — рационализация тех неопределённостей, с которыми сталкивает его действительность, их упорядочивание через теоретические модели. С другой стороны, сама действительность противится упорядочиванию, обнаруживая всё новые и новые реалии, не укладывающиеся ни в одну теоретическую модель. Социальные мыслители вынуждены искать в реальности такое пространство, такой локал, который бы обнаруживал порядок как сущностную черту. Такой локал был найден в пространстве языка.

Мир языка и граница социума совпадают: сокрытое социальное обнаруживается в пространстве языка. Пантекстуаль-ность постмодерна проявляется в представлении об обществе как о множестве локальных нарративов или дискурсов. Таким образом, сама ситуация и стиль мышления современной эпохи возводят проблематику коммуникации в особый - онтологический — статус. Особенность коммуникации, однако, состоит в том, что она существует как реальность возможных смыслов, как потенциальная реализация множества предполагаемых текстов, контекстов, сообщений и т.д. Значит, именно пространство коммуникации фиксирует реальность, становящуюся и никогда принципиально не завершённую в себе самой. Обнаруженная специфика такой реальности позволяет назвать выделенный способ концептуализации виртуальным. Только такая реальность задаёт возможность размыкания трансценденции имманентного. Здесь и пространство и время не являются изначально данными, а всегда только осуществляют себя как момент взаимодействия.

Вывод, следующий из этого далее, состоит в том, что специфика кризисного состояния социальной реальности, с нашей точки зрения, наиболее адекватным образом фиксируется и эксплицируется в концепциях, рассматривающих социальную реальность как виртуальную. Объяснение общества, исходя из предпосылки виртуальности его существования, позволяет задать концептуальную схему для описания многомерного, многоголосного социального мира. С этой целью в работе акцентируется внимание на проблематике социальной коммуникации и рассматривается проект коммуникации М. М. Бахтина, развивавшего идеи диалогичности, многоголосия и полифонии сознания намного раньше, чем они были актуализированы в западной традиции. Кроме того, операциональная проработка бах-тинского концепта "участного сознания" позволяет обосновать возможность релевантности философского исследования всегда-ещё-не ставшей социальной реальности.

Выявление оснований философской концептуализации позволяет не только обнаружить новую логику развития социально-философского знания, но и поставить перспективные задачи. Так, представляются продуктивными дальнейшие исследования по конкретизации и интерпретации понятия виртуальности. В данной работе всего лишь делается заявка на выявление особого способа концептуализации общества из виртуальных оснований, однако не осуществляется ни само описание виртуальных состояний социума, ни механизмов их образований.

Социальное познание в отечественных гуманитарных науках только начинает нарабатывать собственные исследовательские традиции, поэтому большинство проблем теоретического характера, включая те, которые были поставлены в настоящей работе, остаются открытыми для исследования.

Список научной литературыЛеонтьева, Эльвира Октавьевна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Аверинцев С. С. Бахтин, смех, христианская культура// Бахтин как философ. М., 1992;

2. Аверинцев С. С. Два рождения европейского рационализма// Вопросы философии. 1989. №3;

3. Аверинцев С. С. Западно-восточные размышления, или О сходстве несходного// Восток-Запад: исследования, переводы, публикации. М., 1998;

4. Автономова Н. С. Миф: хаос и логос// Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного опыта. М., 1990;

5. Алексеев П. В. Мировоззрение Зигмунда Фрейда// Философские науки. 1990. №6;

6. Алтухов Н. А. Контуры неклассической общественной теории// Общественные науки и современность. 1992. №5;

7. Аналитическая философия/ избранные тексты. М.,1993;

8. Андурин В. Ф. Экономическая стратификация: аттитюды и стереотипное сознание// Социологические исследования. 1995. №1;

9. Антонов В. Ю. Творящее влечение. "Философия паники в эпоху катастроф". Саратов, 1997.

10. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. — М.,1993.

11. Артыков Т. А., Молчанов Ю. Б. О всеобщем и универсальном характере времени// Вопросы философии. 1988. №7 ;

12. Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта: В 3- т. М., 1991;

13. Ахиезер А. С. Социально-культурные проблемы развития России. М., 1992;

14. Баева И. В. Концепция диалога культур в трудах М. М. Бахтина// Сборник науч. трудов Ленинградского института культуры. Л., 1986.

15. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.,1994;

16. Барулин В. С. Основные тенденции развития современной социальной философии// Социальная философия в конце XX века. М., 1991;

17. Батищев Г. С. Найти и обрести себя. Особенности культуры глубинного общения// Вопросы философии. 1996. №3;

18. Бахтин М. М. Архитектоника поступка// Социологические исследования. 1986. №2;

19. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М.,1975;

20. Бахтин М. М. К философии поступка// Философия и социология науки и техники. Ежегодник. 1984-85. М., 1986;

21. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.,1976;

22. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. — М., 1995.

23. Библер В. С. К философской логике парадокса// Вопросы философии. 1988. №1;

24. Библер В. С. От наукоучения к логике культуры. М.,1991;

25. Биографический метод: история, методология, практика/ под ред. Е. Ю. Мещеряковой, В. В. Семеновой. М., 1994;

26. Бляхер Л. Е. Человек в зеркале социального хаоса. Хабаровск, 1997;

27. Богатырева Е. А. М. М. Бахтин: этическая онтология и философия языка// Вопросы философии. 1993. №1;

28. Бонецкая Н. К. М. М. Бахтин и традиции русской философии// Вопросы философии. 1993. №1;

29. Борисов Е. В. Проблема интерсубъективности в феноменологии Э. Гуссерля // Логос. 1999. №1.

30. Борисов Е. В. Диалог как судьба. Co-бытие с Другим в экзистенциальной аналитике М. Хайдеггера// Творческое наследие Г. Г. Шпета и современные философские проблемы. Томск, 1997.

31. Бочаров С. Г. М. М. Бахтин// Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984-85. М., 1986;

32. Бубер М. Два образа веры. М., 1995;

33. Бультман Р. Новый завет и мифология. Проблемы демифологизации новозаветного провозвестия// Вопросы философии. 1992. №11;

34. Бургос М. История жизни. Рассказывание и поиск себя// Вопросы социологии. 1992. №2;

35. Бурдье П. Начала. — М.: Socio Logos, 1994.

36. Бурдье П. Социология политики. М., 1993;

37. Вайзе П. Homo economicus и homo sociologicus: монстры социальных наук// Thesis. 1993. Вып.З;

38. Валери П. Кризис духа// Валери П. Об искусстве. М.,1976;

39. Валлерстайн И. Миросистемный анализ // Время мира. Альманах. Вып.1: Историческая макросоциология в XX веке. — Новосибирск, 1998. С. 105 124.

40. Вальденфельс Б. Мотив чужого. — Минск: Пропилеи, 1999. 175с.

41. Вальденфельс Б. Повседневность как плавильный тигель рациональности// СоциоЛогос: Социология. Антропология. Метафизика. Вып.1. Общество и сферы смысла. М., 1991;

42. Вебер М. Избранное. Образ общества. — М.: Юрист, 1994. 704с.

43. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990;

44. Вельш В. "Постмодерн". Генеалогия и значение одного спорного понятия// Путь. 1992. №1;

45. Визигин В. П. Идея множественности миров: очерки истории. М., 1988;

46. Вико Дж. Основания новой науки о природе наций. М., 1994;

47. Витгенштейн J1. О достоверности// Вопросы философии. 1984. №8;

48. Витгенштейн Л. Философские исследования// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. М., 1985;

49. Власть и общественность: социальные аспекты взаимодействия/ Под ред. 0.0. Савинова. Н. Новгород, 1997;

50. Волков В. В. О концепции практик в социальных науках // Социологические исследования. 1997. №6.

51. Волошинов В. Н. Марксизм и философия языка: основные проблемы социологического метода в науке о языке/ Бахтин под маской. Т.З. М., 1993;

52. Волошинов В. Н. Фрейдизм/ Бахтин под маской. Т.1. М., 1993;

53. Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного. — М., 1991.

54. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. — М., 1988.

55. Гайда А. В., Китаев В. В. М. М. Бахтин и М. Фуко: тело и власть// Эстетика М.М. Бахтина и современность. Саранск, 1989.

56. Галарин А. С., Любутин Н. К., Макаров В. В. Проблема диалога: М. М. Бахтин и М. Бубер// Эстетика М. М. Бахтина и современность. Саранск, 1989;

57. Гаспаров М. JI. М. М. Бахтин в русской культуре XX в.// Вторичные моделирующие системы. Тарту, 1979;

58. Генисаретский О. И. Этнокультурная идентичность во всех возможных мирах// Alma mater. 1991. №9;

59. Гобозов А. И. Смысл и направленность исторического процесса. М., 1987;

60. Гречко П. К. Концептуальные модели истории. М.,1995;

61. Гройс Б. Проблема авторства у М.М. Бахтина:, русская философская традиция// М.М. Бахтин как философ. М., 1992;

62. Гуревич П. С. Социальная мифология. М., 1983;

63. Гуревич П. С. Философская антропология. М., 1997;

64. Гусейнов А. А. Язык и совесть: Избр. Социально-философская публицистика/ Инт филос. РАН. М., 1996;

65. Гуссерль Э. Амстердамские лекции: Феноменологическая психология// Логос. 1992. №3;

66. Гуссерль Э. Картезианские размышления. — СПб.,1998 .

67. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. — Новочеркасск, 1994.

68. Давыдов А. А. Индекс социального неблагополучия// Социологические исследования. 1995. №10;

69. Давыдов Ю. Н. Макс Вебер и современная теоретическая социология. — М., 1998.

70. Данилова Е. И. Идентификационные стратегии: российский выбор// Социологические исследования. 1995. №6;

71. Декарт Р. Избранные сочинения. М., 1950;

72. Делёз Ж. Логика смысла. М., 1995.

73. Делёз Ж. Представление Захер Мазоха// Захер Мазох. Л. Венера в мехах/ Ad Marginem. М., 1992;74. Делёз Ж. Фуко. М., 1998.

74. Демичев А. Дискурс смерти: введение в философскую танатологию. Спб., 1997;

75. Деррида Ж. Голос и феномен. СПб., 1999.

76. Деррида Ж. Московские лекции. М., 1993;

77. Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. — Минск, 1999.

78. Диалог и коммуникация: философские проблемы (материалы "круглого стола")// Вопросы философии 1989. №7;

79. Дудченко О. И., Митиль А. В. Социальная идентификация и адаптация личности// Социологические исследования. 1995. №10;

80. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда: Метод социологии. М., 1990;

81. Дюркгейм Э. Социология: её предмет, метод, предназначение. — М., 1995.

82. Здравомыслова Е. А. Парадигма западной социологии общественных движений. СПб., 1993;

83. Здравомыслова Е. А. Парадигмы и модели социологии общественных движений// Социология общественных движений. 1989-1990 гг. М., 1992;

84. Зиммель Г. Избранное. В 2"х т. - М., 1996.

85. Зиммель Г. Конфликт современной культуры// Культурология. XX век: Антология. М., 1995;

86. Ильин И. П. ПОСТМОДЕРНИЗМ от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М., 1998.

87. Ильин И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996.

88. Ионин JI. Г. Георг Зиммель — социолог. — М., 1981.

89. Ионин Л. Г. Понимающая социология. Историко-критический анализ. — М., 1979.

90. Ионин Л. Г. Социология культуры. — М.: Логос, 1996.

91. Ионин Л. Г. Культура и социальная структура// Социологические чтения. Вып.1. М., 1996;

92. Ионин Л. Г. От моностилистической к полистилистической культуре. Современное развитие России// Социодинамика культуры. Вып.2. Социокультурная дифференциация. М., 1993;

93. Каган М. С. Мир общения. Проблемы межсубъективных отношений. М., 198 8;

94. Камю А. Бунтующий человек. Философия Политика. Искусство. М., 1990;

95. Канетти Э. Масса и власть. М., 1997;

96. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография. М.,197 6;

97. Караченцев И. С., Караченцева Т. С. М. М. Бахтин и

98. Ж. Деррида: фигура читателя// М. М. Бахтин: эстетическоенаследие и современность. Саранск, 1992;

99. Карнап Р. Значение и необходимость. М., 1959;

100. Кассирер Э. Философия символических форм: Введение и постановка проблемы// Культурология. XX век: Антология. М., 1995;

101. Киркегор С. Наслаждение и долг. СПб., 1894;

102. Клёмкин И. М. Историческая незавершенность советского человека// Этапы учения. Тюмень Москва, 1994;

103. Кнабе Г. С. Диалектика повседневности// Вопросы философии. 198 9 №5;

104. Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Антропный принцип в синергетике// Вопросы философии. 1997. №3;

105. Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Синергетика как новое мировидение: диалог с И. Пригожиным// Вопросы философии. 1992. №12;

106. Козловски П. Культура "постмодерна": Общественно-культурные последствия технического развития. М., 1997;

107. Коллинз Р. Золотой век макроисторической социологии // Время мира. Альманах. Вып.1: Историческая макросоциология в XX веке. — Новосибирск, 1998. — С. 72 90.

108. Конев В. А. Философия культуры и парадигмы философского мышления// Философские науки. 1991. №6;

109. Коротаев А. В. Базовые факторы социальной эволюции // Время мира. Альманах. Вып.1: Историческая макросоциология в XX веке. — Новосибирск, 1998. — С. 305 312.

110. Костюков В. В. Общественные движения в посткатастрофическом обществе. Процессы социальной субъективации// Социология общественных движений: концептуальные модели исследований 1989-90 гг. М., 1992;

111. Котляровский Ю. JI. Игротехническая культура: предметные рамки и рефлексивное восхождение// Социологические исследования. 1995. №2;

112. Кризисный социум. Наше общество в трех измерениях. М., 1994;

113. Крипке С. Семантическое рассмотрение модальной логики// Семантика модальных и интенсиональных логик. М., 1981;

114. Крыжановская О. А. Свобода, воля, власть (философские проблемы социальной и политической воли). Ростов-на-Д., 1997; .

115. Куайн У. В. О. Референция и модальность// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. М., 1982;

116. Кун Т. Структура научных революций. М., 197 6;

117. Курдюмов С. П., Малинецкий Г. Г., Потапов А. Б. Синергетика новые направления. М., 198 9;

118. Куюджич Д. Смех как "другой" у М.М. Бахтина и Ж. Дерриды// Бахтинский сборник. М., 1990. Т.1;

119. Леви Стросс К. Структурная антропология. М.,1985;

120. Лекторский В. А. Идеалы и реальность гуманизма// Вопросы философии. 1994. №6;

121. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. — М.: Институт экспериментальной социологии; СПб., 1998.

122. Локк Д. Сочинения в 3"х томах. М., 1988.

123. Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. М., 1982;

124. Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1930;

125. Лотман Ю. М. Азартная игра или наказание Господне// Ю. М. Лотман и московско-тартусская семиотическая школа. М., 1994;

126. Лотман Ю. М. Культура и взрыв. СПб., 1992;

127. Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М., 1991.

128. М. М. Бахтин и философская наука XX века. 4.2. СПб., 1991;

129. Малинина М. А. Проблема художественного образа// М. М. Бахтин: эстетическое наследие и современность Саранск, 1992;

130. Мамардашвили М. К. Необходимость себя. М., 1997;

131. Мамчур Е. А. Проблемы социокультурной детерминации научного знания. М., 1987;

132. Мангейм К. Очерки социологии знания. — М., 1997.

133. Манхейм К. Диагноз нашего времени. — М.: Юрист,1994 .

134. Махлин В. Л. Бахтин и Запад (Опыт обзорной ориентации)// Вопросы философии. 1993. №1;

135. Махлин В. Л. Диалог как способ нового мышления (Культурологическая концепция М. М. Бахтина и современность)// Человек в зеркале .культуры и образования. М., 1988;13 6. Микшина Л. А. Ценностные предпосылки в. с.труктуре научного познания. М., 1990;

136. Момджян К. X. Что такое общество? М., 1991;

137. Мощелков Е. Н. Переходные процессы в России: Опыт ретроспективнокомпаративного анализа социальной и политической динамики. М., 1996;

138. Несбет Э., Нойман Э. Формы времени в "Формах времени." (хроносомы хронотопа)// Новое литературное обозрение. 1993. №2;14 0. Ноговицын О. Философия, миф и логические игры// Ступени. 1991. №3;

139. Норенков С. В. Бахтиноведение как особый тип гуманитарного мышления// М. М. Бахтин: эстетическое наследие и современность. Саранск, 1992;

140. Носов Н. А. Виртуальная реальность. // Вопросы философии, 1999. №10.14 3. Обновление России: трудный поиск решений: Юбилейные научные чтения "Меняющаяся Россия: проблемы осмысления и изучения". Вып. 5. М., 1995;

141. Ортега-и-Гассет X. Избранные труды/ Пер., пре-дисл., ред. А. М. Руткевича. М., 1997;

142. Очерки по истории теоретической социологии XIX -нач. XX вв. М., 1994.14 6. Очерки по истории теоретической социологии XX столетия. От М. Вебера к Ю. Хабермасу, от Г. Зиммеля к постмодернизму. — М., 1994.

143. Парамонов Б.М. Пантеон. Демократия как религиозная проблема// Социо-Логос: Социология. Антропология. Метафизика. Вып. 1. М., 1991;

144. Парсонс Т. О структуре социального действия. М.,2000.14 9. Подорога В. А. Метафизика ландшафта: Коммуникативные стратегии в философской культуре XIX-XX вв. М., 1993;

145. Поппер К. Открытое общество и его враги: В 2- т. М., 1992;

146. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. М., 1986;

147. Рабинович В. Исповедь книгочея. М., 1987;

148. Радаев В. В., Шкаратан О. И. Социальная стратификация. М., 1995;

149. Радзиховский А. А Диалог как единица .анализа сознания// Познание и общение. М., 198 8;

150. Разин А. В. От моральных абсолютов и конкретной действительности. М., 1997;

151. Рац М. В. Идея открытого общества в современной России. М., 1997;

152. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. М., 1995.

153. Рикёр П. Повествовательная идентичность// Рикёр П. Герменевтика. Этика. Политика. М., 1995;

154. Руткевич Е. Д. Феноменологическая социология знания. М., 1993.

155. Сартр Ж.-П. Проблема метода. М., 1994 ;

156. Селиванов А. И. Мозаичная философия развивающегося мира. Уфа, 1997;

157. Серль Дж.Р. Перевернутое слово// Вопросы философии. 1992. №4;

158. Смирнова Н. М. От социальной метафизики к феноменологии "естественной установки" (феноменологические мотивы в современном социальном познании). М., 1997;

159. Советский простой человек/ Под ред. Ю. А. Левады. М., 1993;

160. Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. — Новосибирск, 1995.

161. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. — М., 1992.

162. Социальная идентификация личности/ Под ред. В. А. Ядова. М., 1993.

163. Социальная философия в конце XX века. — М., 1991.

164. Социо-Логос: Социология. Антропология. Метафизика. — М., 1991. Вып. 1.: Общество и сферы смысла.17 0. Степин В. С. Эпоха перемен и сценарии будущего: Избранная социально-философская публицистика. М., 199 6;

165. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991;

166. Успенский П. Д. Совесть: поиск истины/ Пер. с англ. СПб., 1997;

167. Федотова В. Г. Модернизация "другой" Европы. М.,1997;

168. Филиппов А. Ф. Большое пространство: возможности социологического изучения // Социологические чтения. №1.

169. Философия Мартина Хайдеггера и современность. — М., 1991.17 6. Франк С. JI. Смысл жизни // Вопросы философии 1990. №3;

170. Фуко М. Воля к истине. — М., 1996. 17 8. Фуко М. Рождение клиники. М., 1998. 17 9. Фуко М. Слова и вещи. СПб., 1994.

171. Фукуяма Ф. Конец истории?// Вопросы философии 1990. №3;

172. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1995.

173. Хабермас Ю. Понятие индивидуальности// Вопросы фи лософии. 1989. №2;

174. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.

175. Хайдеггер М. Время и бытие. — М., 1993.

176. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М.1993.

177. Хейзинга М. Homo Ludens: В тени завтрашнего дня М., 1991;

178. Хилл Т. И. Современные теории познания. М., 1965;

179. Человек в системе социальных отношений: Сб. научн Статей. Вып. 2. М., 1997;

180. Шиллер И. Ф. Работы по эстетике. М., JI., 1937;

181. Шкода В. В. Чему открыто открытое общество? М.1997;

182. Шмаков В. С. Структура исторического знания и кар тина мира. Новосибирск, 1990;

183. Шпенглер О. Закат Европы. Т.1: Образ и действи тельность. М., 1923;

184. Штомпка П. Социология социальных изменений. — М.1996.

185. Щедровицкий Г. П. Методологический смысл оппозиций натуралистического и самодеятельного подходов// Вопросы методологии. 1991. №2;

186. Щедровицкий Г. П. Философия. Наука. Методология/ Сост. Общ. Ред. А.А. Пископпель и др. М., 1997;

187. Щедровицкий П. Г. Проблемы рефлексии в теории деятельности и СМД методолгии// Вопросы методолгии. 1991. №3;

188. Эпоха науки в зеркале модернистско-постмодернистского спора. — М., 1996.

189. Якобсон Р. О. Работы по поэтике. М., 1987;

190. Яковенко Б. Критические замечания о феноменологии// Ступени. 1991. №3;

191. Яковец Ю. В. Истоки и перспективы формирования постиндустриальной парадигмы обществоведения. М., 1996;

192. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991;

193. Agnes Н. A Theory of History. L., 1982;

194. Agnes H., Ferenc F. The Postmodern Political Condition. Cambridge (Mass), 1988;

195. Atkinson R. F. The Philosophy of History// An Encyclopaedia of Philosophy/ G.H.R. Parkinson. L., 1988;

196. Albrow M. Globalization, Knowledge and Society. London, 1990;

197. Berger P. Marxism and sociology: View from Eastern Europe. N.Y., 1969;

198. Berger P. Invitation to sociology: A humanistic perspective. London, 1963;

199. Dreyfus H. Being in the World: A Commentary on Heidegger's "Being and Time". London, 1993;

200. Giddens A. Modernity and Self Identity. Self and Society in the Late Modern Age. Cambridge, 1991;

201. Giddens A. Social Theory and Modern Sociology. Cambridge, 1987;

202. Shutz A. The Home come r. On Phenomenology and Social Relation. Chicago, 1977;