автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Философские основания неоарианства

Полный текст автореферата диссертации по теме "Философские основания неоарианства"

003 177178

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Бирюков Дмитрий Сергеевич

ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ НЕОАРИАНСТВА

Специальность 09 00 03 - История философии

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

ОС ДЕК 2007

Санкт-Петербург 2007

003177178

Работа выполнена на кафедре истории философии Санкт-Петербургского государственного университета

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ доктор философских наук, профессор

Светлов Роман Викторович

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ доктор философских наук,

профессор Гончаров Игорь Анатольевич, кандидат философских наук Цыб Алексей Васильевич

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ Российский государственный педагогический университет имени А И Герцена

Защита диссертации состоится « 27 » декабря 2007 г в_часов на

заседании диссертационного совета Д 212 232 05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу 199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д 5, ауд 167

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им А М Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан « »_2007 г

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат философских наук

А Б Рукавишников

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В XX - начале XXI в, особенно после появления трудов В Татакиса1, Г Вольфсона2, Г Подскальского3, Л Бенакиса4, Г Каприева5, В М Лурье6 и ряда других работ7, изучение византийской философии для мирового философского сообщества стало такой же неотъемлемой частью изучения истории философии, как изучение античной философии, философии Средневековья и Нового времени Между тем, в России изучение наследия византийской философии пока осуществляется не в полной мере

Данная работа посвящена философским основаниям неоарианства («аномейства») - учения, развивавшегося во второй половине IV в н з (в ранневизантийский период) Евномием и Аэцием, которые углубили, но и в определенном отношении изменили доктрину, выработанную на первой стадии арианских споров (320-е-340-е гг) Арием и его последователями (арканами) Так же как их предшественники, неоариане утверждали, что Христос не является истинным Богом и не обладает природой такой же, как у Бога-Отца, но имеет тварную природу8

Выбор данной темы связан с двумя факторами С одной стороны, в отличие от арианского учения времени первого этапа арианских споров, в учении неоариан важнейшую роль играет рационалистический подход

1 Tatakis В Philosophic Byzantine Paris, 1949

2 Wolfson H The Philosophy of the Church Fathers Faith, Trinity, Incarnation Cambridge, 1976

3 Podskalsky G Theologie und Philosophie in Byzanz Der Streit um die theologische Methodik m der spatbyzantmischen Geistesgeschichte (14/15 Jh), seme systematischen Grundlagen und seme histonsche Entwicklung Munchen, 1977

4 Benakis L Studies and Texts in Byzantine Philosophy Athens, 2002, Benakis L Post-Byzantine Philosophy Research in the sources Athens, 2001

5 Kapnev G Philosophie in Byzanz Wiirzburg, 2005

6 Лурье В M (при участии В А Баранова) История византийской философии Формативный период СПб, 2006

7 См также The Cambridge History of Later Greek and Early Medieval Philosophy / Ed by A Armstrong London, 1967, Byzantine Philosophy and its Ancient Sources / Ed by К Ierodiakonou Oxford, 2002

8 Православные оппоненты Аэция и Евномия называли их «аномеями» (Василий Кесарийский Против Евномия 29 500 27), т е «неподобниками», однако это название некорректно, поскольку, во-первых, и Арий утверждал, что Христос неподобен Богу, и во-вторых, в определенном отношении, согласно Аэцию и Евномию, Христос является подобным Богу (а именно, по воле, см Филосторгий 4 12, 6 1) Поэтому мы, следуя за современным исследователи, будем называть учение Аэция и Евномия «неоарианским», а их самих -«неоаранами», об истории понятия «неоарианства)) в современной научной литературе см Wiles М Archetypal Heresy Arianism through the Centuries Oxford, 1996 P 30-31

при решении актуальных для эпохи философско-богословских задач, философские предпосылки и положения, используемые неоарианами для рационалистического обоснования своего учения, нуждаются в прояснении С другой стороны, акцент на рационалистической методологии в неоарианском учении спровоцировал насыщение философским содержанием учения ортодоксальных противников неоариан, что привело к тому, что в православной традиции в ходе арианскоих споров был выработан философско-богословский аппарат, игравший значительнейшую роль на всем протяжении истории византийской философии Таким образом, изучение философских положений и философского аппарата, характерного для неоарианской доктрины, позволяет понять механизмы формирования и содержание важнейших концептов византийского философско-богословского дискурса

Область данного исследования лежит на пересечении двух глобальных цивилизационных сфер - это близящаяся к своему закату языческая античная цивилизация и взрослеющая христианская

Историческое развитие христианской догматической мысли осуществлялось в процессе преодоления внутренних конфликтов в церковной среде, в результате которых одни церковные партии признавались ортодоксальными, а другие — неортодоксальными Моменты аргументации в этих догматических спорах, равно как и положительные элементы теологического учения борющихся партий заимствовались из нехристианской философской и теологической мысли, которая, в свою очередь, также развивалась и модернизировалась Однако привлечение в догматические споры определенных моментов современной времени нехристианской мысли стимулировало динамику развития теологических идей в христианстве И именно вторая фаза арианских споров, в которой одной из главных действующих сил является неоарианство, знаменует собой этап в христианской мысли, когда она начала активно насыщаться философским содержанием, как правило, перенимаемым из современной эпохи или предшествующей ей нехристианской античной философской традиции

Таким образом, актуальность данного исследования в широкой перспективе связана с необходимостью иметь более полную и объемную картину раннехристианской теологии как диалектического процесса, с необходимостью, в частности, изучения динамики развития философских и теологических идей позднеантичного-ранневизантийского периода - динамики, связанной с борьбой различных церковных партий и с присвоением каждой партией элементов нехристианского философского и теологического дискурса, который также активно развивался

Отметим, что данное исследование посвящено изучению философских оснований учения той церковной группировки, которая в ходе церковной истории была признана неортодоксальной (еретической) Актуальность изучения философского содержания неортодоксальных церковных учений велика в контексте ситуации, сложившейся в сфере отечественной гуманитарной науки В связи с синодальным запретом 1889 г на писание диссертаций в Духовных учебных заведениях, посвященных еретическим учениям, исследовательская деятельность отечественных Духовных школ в направлении изучения > раннехристианской мысли сосредоточена, в основном, на изучении наследия отцов Церкви, светские отечественные ученые также не исследовали систематически историю и философско-теологическую проблематику, характерную для арианского учения Однако помимо того, что эта проблематика, разумеется, достойна быть самоцелью научного исследования, изучение неортодоксальных церковных движений позволяет лучше понять логику развития и суть собственно учения отцов Церкви, так как зачастую развитие ортодоксального философско-теологического учения происходило в резултате отталкивания от положений неортодоксальных партий Таким образом, учение неоариан оказалось весьма слабо освещенным в отечественной научной литературе и квалификационных исследованиях. Необходимо восполнить этот пробел

Степень научной разработки проблемы. В отечественной литературе не имеется ни одной монографии, посвященной неоарианству; насколько нам известно, отсутствуют и квалификационные исследования, посвященные учению неоариан Однако в отечественных работах, посвященных смежной тематике, можно встретить экскурсы - нередко, довольно поверхностные - в тот или иной аспект неоарианского учения

В дореволюционной России в среде исследователей более популярной была тематика, связанная с изучением первой фазы арианских споров

Первые заметные отечественные исследования, в которых затрагивались вопросы, связанные с учением неоариан, относятся к концу XIX в. Так, в труде В Несмелова, посвященном догматической системе Григория Нисского, дается весьма квалифицированный для своего времени очерк христологии Евномия, его учения о Боге и богопознании9 И хотя В Несмелое отмечает, что система Евномия предполагает пропасть между Богом и тварным миром10, в целом он следует представлениям о неоарианстве, вдохновленными Каппадокийскими отцами, согласно которым неоарианская доктрина

9 Несмелов В Догматическая система святого Григория Нисского Казань, 1887 С 129-141,204-218,440-442

10 Несмелов В Догматическая система . С 440

предполагает полную познаваемость Бога11 В этом отношении, согласно, В Несмелову доктрина неоариан отличается от учения их предшественника Ария

Иной точки зрения придерживается В Самуилов В своем исследовании, посвященном истории арианского движения на латинском Западе, он в качестве приложения дает очерк неоарианского учения о богопознании В Самуилов считает, что неоариане не учили о постижении божественной сущности в себе, то есть о возможности полноденного познания Самого Бога, но учили о познаваемости сущности Бога в смысле Его отличия от сущностей тварного мира12 Поэтому, как считает В Самуилов, не имеется отличий в отношении учения о богопознании между системами Ария и неоариан

Переходя к началу XX в укажем, что А Орлов в своем труде, посвященном учению Илария Пиктавийского, также касается неоарианского учения А Орлов описывает в общих чертах учение неоариан о трех высших сущностях (Боге, Христе и Духе), а также неоарианское учение о языке Орлов склонен рассматривать особенности доктрины неоариан через призму платонической традиции, и в первую очередь, неоплатонизма По его мнению, в русле этой традиции находится и триадология неоариан, с ее акцентом на раздельном существовании Ипостасей, и неоарианское учение о природе языка13

Иной точки зрения придерживается А Спасский В своем труде, посвященном догматическим учениям IV в, он затрагивает и неоарианскую доктрину, а именно, неоарианское учение о Боге, Сыне и Духе. А Спасский проводит взгляд, согласно которому предпосылки учения Евномия о Боге как о простом абсолютном неизменяемом

существе близки к аристотелевскому пониманию божественного самомыслящего ума14.

В советское время исследования, в которых затрагивалась бы тематика, связанная с неоарианством, почти не осуществлялись Можно упомянуть про статью Ю Эделыптейна, посвященную представлениям о происхождении языка в эпоху патристики, в числе различных патриотических теорий происхождения человеческого языка, Ю

11 Несмелов В Догматическая система С 150

12 Самуилов В История арианства на латинском Западе (353-430) СПб, 1890 С "3- 6

13 Орлов А Тринитарные воззрения Илария Пиктавийского Историко-дошатическое исследование Сергиев Посад, 1908 С 229-243

и Спасский А История догматических движений в эпоху Вселенских соборов (в связи с философскими учениями того времени) Тринитарный вопрос (История учения о св Троице) Сергиев Посад, 1914 С 353-361

Эдельштейн анализирует и учение Евномия о Боге-ономатете15 Также стоит отметить публикацию А Сидорова, посвященную осмыслению арианского движения в западных исследованиях16, однако данная публикация не носит исследовательского характера.

В постсоветском научном сообществе серьезных исследований, посвященных неоарианской доктрине, также не проводилось Различные авторы затрагивали отдельные моменты учения неоариан в контексте изучения каких-либо смежных тем Так, В М Лурье касается вопроса о понимании Евномием языковых проблем в контексте изучения паламитских споров17, П Михайлов - в контексте антиевномианской полемики Василия Кесарийского18 и анализа употребления понятия 1-71 Ьо1а в патристике19, Е Гурко20 и иг. Иларион (Алфеев)21 - в контексте рассмотрения истории осмысления именования Бога, а В Саврей касается доктрины неоариан, рассматривая учение Александрийской школы22 Как правило, авторы опираются на те или иные расхожие представления об учении неоариан, восходящие, в основном, к ранневизантийским православным оппонентам неоарианства (не всегда адекватно представлявшим особенности неоарианского учения), и почти не пытаются посмотреть на это явление со стороны

За рубежом уже в XIX в появляются первые системные исследования арианского движения IV в, и в частности - учения неоариан. Пионерскими в этом отношении явились труды Дж Ньюмена23 и Г Гвоткина24 Если в труде Дж Ньюмена весьма чувствуется

15 Эдельштейн Ю Раннесредневековые учения о происхождении языка // Языковая практика и теория языка, Вып 2 М , 1978 С 183-185

!6 Сидоров А И Арианство в свете современных исследований // Вестник Древней истории 2,1982 С 86-99

17 Лурье В М Комментарии // Протопр Иоанн Мейендорф Жизнь и труды свт Григория Паламы Введение в изучение СПб, 1997 С 402

18 Михайлов П Языковой аргумент в полемике святителя Василия против Евномия // Альфа и Омега. 1 (42), 2005 С 102-104

19 Он же Деятельность разума в богословии Анализ понятия smvom в древнехристианской и позднеантичной письменности // Вестник ПСТГУ I Богословие, Философия Вып 15,2006 С 54-56

20 Гурко Е Божественная ономатология Именования Бога в имяславии, символизме и деконструкции Минск, 2006 С. 89-90

21 Еп Иларион (Алфеев) Священная тайна Церкви Введение в историю и проблематикуимяславскихспоров Т 1 СПб,2002 С 80-81

22 Саврей В Александрийская школа в истории философско-богословской мысли М, 2005 С 677-679

23 См Newman J Н Arians of the Fourth Century London, 1833, и последующие многочисленные переиздания

24 Gwatkin Н М Studies of Arianism Cambridge, 1882, Idem. The Anan Controversy London, 1889

s

конфессиональная подоплека, то Г Гвоткин попытался подойти к истории арианских споров как к отрасли политической, социальной и экономической истории Тем не менее, Г Гвоткин, так же как и Дж Ньюмен, оценивал предмет своего исследования, то есть специфику философского и богословского учения ариан и неоариан, весьма отрицательно по сравнению с учением их православных оппонентов С начала XX в стали появляться исследования, специально посвященные специфике учения и истории неоарианского движения25. Эти исследования были продолжены в середине26 и во второй половине XX в27, суммирующими работами, подводящими итог определенному этапу в исследованиях учения и истории неоарианского движения, являются монографии Е. Кавальканти28, Т Копечека29 и Р. Хэнсона30 В середине - второй половине XX в исследователи стали обращать больше внимания на историко-философский бэкграунд учения неоариан одни исследователи указывали на его платонические31, другие

25 Albertz M Untersuchungen über die Schriften des Eunomius Wittenberg, 1908, Idem Zur geschichte der jung-ananischen Kirchengemeinschaft // Theologische Studien und Kritiken 82, 1909 S. 205-278, Diekamp F Literargeschichtliches zu der Eunomiamschen Kontroverse//Byzantinische Zeitschrift 18,1909 P 1-13 BardyG L'Héritage Littéraire D'Aetius // Revue D'Histoire Ecclésiastique 24, 1928 P 809826

26 Vandenbussche E La part de la dialectique dans la théologie d'Eunomius le technologue // Revue d'Histoire Ecclésiastique V 40, 1944-1945 P 47-72, Dams Th La controverse eunomeenne Pans, 1952 (неопубликованная диссертация)

27 Vaggione R Aspects of Faith in the Eunomian Controversy Oxford, 1976 (неопубликованная диссертация), Troiano M I Cappadoci e la questione deU'origme dei norm nella polemica contro Eunomio // Vetera Christianorum Vol 17,1980 P 313-346

28 Cavalcanti E Studi Eunomiam Roma, 1976 (OCA 202)

29Kopecek Th A History of Neo-Ananism T I, II The Philadelphia Patnstic Foundation, 1979

30 Hanson RP С The Arian Controversy 318-381 Edinburg, 1988

31 Daniélou J Eunome l'arien et l'éxegése néoplatonicienne du Cratyle // Revues des Études Grecques 69, 1956 P 412-432, Duran A El nommalismo arriano y la fïlosofia cristiana Eunomio y San Basilio // Augustinus V, 1960 P 207-226, Gregonus P Theurgic neo-Platonism and the Eunomius-Gregory Debate An Examination of the Background // "Contra Eunomium I" en la produccion hterana de Gregorio de Nisa VI Coloquio Internacional sobre Gregorio de Nisa / L Mateo-Seco, J Bastero, eds Pamplona, 1988 P 217-236, Mortley R From Word To Silence The Way of Negation Christian and Greek Vol II Bonn, 1986 P 128-159, Mortley R "The Name of the Father is the Son" (Gospel of Truth 38) // Neoplatonism and Gnosticism Papers presented at the International Conference on Neoplatonism and Gnosticism, Mar 18-21, 1984 / Ed T Wallis N-Y, 1992 P 241-242, 246-250, Mortley R From Word To Silence The Way of Negation Christian and Greek Vol П Bonn, 1986 P 128-159, Papageorgiou P Plotinus and Eunomius A Parallel

- на стоические32 предпосылки В конце XX в на Западе имел место подъем интереса к тематике, связанной с неоарианским движением, стали собираться конференции, посвященные данной тематике, и по их итогам выходили сборники трудов33 Также в прошлом веке исследователями проделана большая работа по критическому изданию памятников неоарианской письменности34 Этот исследовательский интерес к неоарианской тематике принес свои плоды Начало XXI в отмечено изданием блестящих монографий Р Вэжжьона35 и Ж Нарвахи36, посвященных жизни и богословскому учению Евномия. Из других публикаций, увидевших свет в начале XXI в, посвященных неоарианскому движению, следует отметить статью М Уайлз37, в которой взгляд на арианское движение сквозь призму сотериологии, развиваемый автором, применяется к учению Евномия, статью К Утемана38, посвященную месту языка в богословской системе Евномия, а также серию статей Р Прие39, посвященных истории неоарианского движения

В целом можно сказать, что до сих пор среди исследователей отсутствует согласие относительно историко-философского бэкграунда неоарианского движения Многообразие мнений по этому поводу объясняется тем, что нередко исследователи соотносят учение неоариан с какой-либо одной философской традицией, не учитывая того, что

Theology of the Three Hypostases // The Greek Orthodox Theological Review Vol 37 3, 1992 P. 215-231

32 Rist J Basil's "Neoplatonism" Its Background and Nature // Basil of Caesarea Christian, Humanist, Ascetic / Ed P Fedwick Toronto, 1981 P 187-190

33 Arianism Historical and Theological Reassessments Papers from the Ninth International Conference on Patristic Studies Oxford, September 5-10, 1993 / Ed R Gregg The Philadelphia Patristic Foundation, 1985, Arianism after Arms Essays on the Development of the Fourth Century Trinitarian Conflict Edinburgh, 1993

34 Wickham L The Syntagmation of Aetius the Anomean // The Journal of Theological Studies V XIX, 1968 P 532-569, Vaggione R Some Neglected Fragments of Theodore of Mopsuestia's Contra Eunomium // Journal of Theological Studies Vol 31, 1980 P 403-470

35 Vaggione R Eunomius of Cyzicus and the Nicene Revolution Oxford, 2000

36 Narvaja J Teología y piedad en la obra de Eunomio de CIzico Rome, 2003

37 Wiles M Eunomius hair-splitting dialectician or defender of the accessibility of salvation? // The Making of Orthodoxy Essays in Honour of Henry Chadwick / Ed R Williams Cambridge University Press, 2002 P 157-172

38 Uthemann K -H Die Sprache der Theologie nach Eunomius von Cyzicus // Idem Christus, Kosmos, Diatribe Themen Der Fruehen Kirche Als Beitraege Zu Einer Historischen Theologie Berlm, 2005

39 Prieur J,-M Aèce selon l'histoire ecclésiastique de Philostorge // Revue d'histoire et de philosophie religieuses T 85 4, 2005 P 529-552, Idem Eunome selon l'histoire ecclésiastique de Philostorge // Revue d'histoire et de philosophie religieuses T 86 2, 2006 P 171-182

развитие арианского учения на стимулировало эклектичность в предпосылок неоарианского учения

протяжении более полувека плане историко-философских

Предметом исследования являются философские основания неоарианского учения и их предпосылки в античной философской традиции

Целью диссертации является реконструкция и анализ философских положений, характерных для неоарианского учения, что предполагает, с одной стороны, необходимость определения моментов, характеризующих зависимость и расхождение доктрины неоариан с предшествующим арианским учением времени первой стадии арианских споров, а с другой стороны, необходимость определения особенностей неоарианского учения, свидетельствующих о заимствовании соответствующих концепций из античной философской традиции

Задачи диссертации

- реконструкция философских оснований неоарианской доктрины,

- выявление и анализ характерных особенностей философских оснований доктрины неоариан,

- определение и анализ положений, указывающих на зависимость и расхождение философских оснований неоарианского учения от арианского учения времени первого этапа арианских споров,

- выявление и анализ влияния античной философской традиции на философские основоположения неоарианского учения,

- исследование зависимости используемых неоарианами концепций, заимствованных из античной философской традиции, от специфики аргументации их православных оппонентов

Научная новизна исследования В связи с отсутствием полноценных отечественных исследований, посвященных неоарианскому учению, а также к связи с тем, что в соответствующих западных исследованиях делается акцент в первую очередь на теологической составляющей неоарианской доктрины и особенностях ее исторического бытия, можно утверждать, что тема данного исследования - изучение философских оснований неоарианского учения - обладает значительной новизной

В немалой степени особенность нашего подхода связана с тем, что мы делаем акцент на исследовании историко-философских оснований аргументации неоариан (и их православных оппонентов)

В этом отношении мы, в отличие от множества исследователей, рассматриваем неоарианскую доктрину как эклектичную в плане

философских заимствований, то есть как вобравшую в себя элементы нескольких философских традиций

Обладает определенной новизной также попытка раскрытия вопроса зависимости специфики концепций, заимствованных неоарианами из античной философской традиции, от особенностей философской аргументации их православных оппонентов В частности, до сих пор в научных кругах не исследовалась проблема влияния учения неоплатоников о характере общности и единичности в области божественного на аргументацию неоариан, нацеленную на критику идеи единосущия лиц Божества

Методология Реконструкция и исследование философских оснований неоарианского учения в диссертационном исследовании производится как путем раскрытия общих философских предпосылок учения, так и на основе текстологического анализа сохранившихся фрагментов и сочинений неоарианских авторов Особенный акцент делается на историко-философском контексте философских положений, развиваемых в неоарианском учении Учитывается генезис доктрины неоариан и его зависимость от положений, выдвигаемых православными авторами в ходе второго этапа арианских споров

Источниковедческая база исследования Для того, чтобы иметь возможность использовать многообразие оригинальных текстов, а также для оптимизации текстологического анализа трактатов и фрагментов древних авторов мы используем программы Thesaurus linguae graecae, Version 1 Oe (Musaios) и Thesaurus Linguae Latmae, Cetedoc Library of Christian Latin Texts

Используя фрагменты из сочинений Ария и раннеарианских авторов, которые' сохранились у Афанасия Александрийского, Епифания Кипрского, Евсевия Кесарийского, а также в произведениях древних церковных историков (Феодорита, Созомена, Сократа), кроме критических изданий сочинений указанных авторов, мы обращаемся к классическим изданиям: Bardy G Recherches sur samt Lucien d'Antioche et son école Pans, 1936; West M L The Metre of Anus' "Thaha" // The Journal of Theological Studies 33, 1982 P 98-105, Lohr W. Arius Reconsidered (Part 2)//Zeitschrift für Antikes Chnstentum 10,2006 P 121157 Обращаясь к сочинениям неоарианских авторов, мы используем следующие классические издания Для «Синтагматиона» Аэция, сохраненного в «Панарионе» Епифания Кипрского и в «Диалогах о Троице» Псевдо-Афанасия, в первую очередь, это его издание Л Уикхэмом- Wickham L The Syntagmation of Aetius the Anomean // The Journal of Theological Studies V XIX, 1968 P 532-569, а также издания Bardy G L'Héritage Littéraire D'Aetius // Revue D'Histoire Ecclésiastique. 24,

1928 Р 809-827, Die griechischen christlichen Schriftsteller der ersten drei Jahrhunderte. Vol III Berlin, 1928 P. 351-360. При обращении к другим текстам Аэция, мы используем вышеуказанное издание Г Барди При обращении к «Апологии» Евномия, мы используем издание Р Вэжжьоном этого сочинения в книге- Eunomms. The Extant Works / Text and transi by ILVaggione. Oxford, 1987, а также издание Ж Дюрана Eunome Apologie // Basile de Césarée Contre Eunome T 2 Paris, 1983 (SC 305) P 235-299 При обращении к «Исповеданию веры» и сохранившимся фрагментам из сочинений Евномия, мы используем указанное издание Р Вэжжьоном избранных текстов Евномия, а также публикацию. Vaggione R. Some Neglected Fragments of Theodore of Mopsuestia's Contra Eunomium // Journal of Theological Studies. Vol. 31, 1980. P. 403-470 Обращаясь к фрагментам «Апологии на Апологию» Евномия, сохранившиеся у Григория Нисского, мы используем издание В. Йегера- Gregoni Nyssem Opera Vol I-II Ed W Jaeger et al Berlin, Leiden, 1951 В целях реконструкции историко-философского контекста неоарианского учения мы обращаемся также к текстам различных древних философов, историков и доксографов, в основном, эллинистической эпохи

Теоретическое и практическое значение работы Результаты исследования позволяют составить более широкий панорамный взгляд на зарождение византийской философии, а также более детально проследить этапы вхождения понятийного аппарата и концептуальных ходов античной философии в русло христианской теологической традиции. С другой стороны, в широкой перспективе исследование позволяет составить более полную и объемную картину раннехристианской теологии как диалектического процесса, составить представление о динамике развития теологических идей позднеашичного-ранневизантийского периода, связанной с борьбой различных церковных партий и с присвоением каждой партией элементов развивающегося языческого философского и теологического дискурса

Материалы диссертации могут быть использованы для подготовки курсов «История философии», «Византийская философия», «Патристика», «Патрология», «Культура поздней античности и раннего христианства», «История религии» и др

Апробация исследования Положения, представленные в диссертационном исследовании, обсуждались на различных научных конференциях и были представлены в виде следующих докладов

■ доклад «О внешнем и внутреннем К пониманию единосущного образа» на конференции «Христианство и мировая культура» в Санкт-

Петербургском христианском университете, 21 мая 2004 г;

- доклад «Оппозиции аристотелевской метафизики и речь о Боге у свт Василия Великого» на конференции «Универсум Платоновской мысли. XXIV века платонизма восемнадцать столетий со дня рождения Плотина Плотин и мировая философия» в СПбГУ, 24 июня 2004 г,

- семинар «Понимание образа в платонизме и святоотеческом богословии» в научно-исследовательском Институте православной иконологии, февраль 2005 г,

- доклад «Описание личности как "схождения свойств" у Василия Кесарийского и античная философская традиция (в связи с проблемой универсалий)» на Междисциплинарном гуманитарном семинаре Десятой Санкт-Петербургской Ассамблее молодых ученых и специалистов «Философские и духовные проблемы науки и общества», 23 нояб 2005г.,

- доклад «Об "онтологической дифференции" у Аристотеля в перспективе формирования философского языка патристики» на VI Свято-Троицких ежегодных академических чтениях в Русской Христианской Гуманитарной Академии, секция «Проблема сущности и существования в истории христианской мысли», 13 июня 2006 г,

- доклад «Ямвлих и философия неоариан» на 14-й историко-философской конференции «Универсум платоновской мысли философ или политик? (Политическая философия и платонизм)» в СПбГУ, 23 июня 2006 г,

- доклад «Описание личности как "схождения свойств" у свт Василия Кесарийского в контексте арианских споров и античная философская традиция» на XVII Ежегодной богословской конференции ПСТГУ (осенняя сессия), секция патрологии, 11 октября 2006 г ,

- доклад «Анализ специфики понимания языка имп Юлианом и Григорием Назианзеном» на XVII Ежегодной богословской конференции ПСТГУ (зимняя сессия), секция культурологии, 24 января 2007 г ,

- доклад «Ямвлих и Евномий- неоплатоническое влияние на неоарианскую онтологию9» на семинаре "Философия и Богословие Античности и Средневековья" сектора Философских проблем истории науки Института философии Российской Академии Наук, 22 февраля 2007 г,

- доклад «Стоики и принцип идентичности как понимать особенное качество индивида?» на 15-й международной историко-философской конференции «Универсум Платоновской мысли. Тема толерантности/интолерангности (терпимости/нетерпимости) в античной философской культуре)» в СПбГУ, 22 июня 2007 г

Материалы диссертации использовались нами при чтении учебного курса «Философские аспекты богословских споров IV в» в Русской Христианской Гуманитарной Академии (СПб) в 2007 г

Структура диссертации Диссертационная работа состоит из введения, двух глав с разделами и подразделами, заключения и списка использованной литературы Количество страниц равно 253 Количество названий использованной литературы равно 211, представленное число включает 62 названия на русском языке и 149 названий на иностранных языках

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, его предмет, задачи, научная новизна, дается характеристика степени изученности проблемы.

Первая глава «Арианское учение первой фазы арианских споров Предпосылки его возникновения» содержит краткий обзор истории первой фазы арианских споров и обзор основных идей, характерных для арианского учения данного периода В первом разделе этой главы, «Основоположения учения Ария и основные этапы истории первой фазы арианских споров», говорится об исторических предпосылках зарождения арианского движения, дается обзор основных этапов споров ариан с их оппонентами относительно понимания вероучительных вопросов, а также описываются основоположения доктрины Ария, которые сводятся к следующему 1) Христос (Сын) есть сотворенное нерожденным Богом существо, 2) подобно остальным творениям Бога, Христос произведен из несущего (!£ оЬк ортшу), 3) было, когда Христа не было40

Специфика арианской доктрины - именно в последних двух положениях. В III - начале IV вв еще не устоялась философско-богословская терминология, и утверждения, что Христос -произведение (творение) Бога, можно встретить, в частности, у Оригена и Дионисия Александрийского (сами по себе эти утверждения нейтральны в отношении вопроса о статусе Христа) Поэтому именно последние два положения, характерные для арианской доктрины, эксплицитно указывают на то, что Христос по своей природе относится к внебожественной сфере

Во втором разделе первой главы «Историко-философский бэкграунд арианского учения Система Ария» раскрывается вопрос об историко-философских и церковно-исторических предпосылках

Именно так, а не «было время, когда Сына не было», т к, согласно Арию, Сын произошел «прежде времен» Между этими положениями нет противоречия, т к Арий, видимо, следовал взгляду, выраженному в платоновском «Тимее» (38Ь), согласно которому физическое время зависит движения небесных тел, в то время как Сын, как считал Арий, сотворен Богом до сотворения космоса.

арианского учения и дается системное изложение философских положений, характерных для этого учения Сначала в данном разделе проводится обзор мнений исследователей относительно того, какая богословская школа играла решающую роль в формировании арианского учения Факты биографии Ария, а именно, то, что он имел отношение как к антиохийской школе (учась у Лукиана Антиохийского), так и к Александрийской (живя и служа в Александрии долгое время), заставляют исследователей искать в учении Арии следы как Антиохийской, так и Александрийской богословско-философских школ Некоторые исследователи считают, что это превалирующее влияние на учение Ария оказала Александрийская школа, и в частности, - оригенизм (А Иванцов-Платонов, Б M Мелиоранский, В Дмитриевский, Ф. Грин, К Стэд, Т Рикен, M Уайлз и др ), другие исследователи делают акцент на влиянии антиохийской богословской школы на арианское учение, и в первую очередь, школы Лукиана Антиохийского (АП Лебедев, А Спасский, В Болотов, А Гарнак, Т Поллард и др ) Мы разделяем точку зрения тех исследователей (Д А Лебедев, Э Буларан), которые считают, что арианство - многофакторное явление, совмещающее в себе элементы различных школ и учений Действительно, если, например, принципы экзегезы, прослеживаемые в текстах Ария, следует отнести к влиянию антиохийской богословской школы, с ее буквалистским и историко-грамматическим экзегетическим методом, то общий стиль богословской и философской аргументации Ария (его монадология, учение о трансцендентности Бога и пр ) отсылает к александрийской школе и платонической традиции

Доктрина Ария, изложенная в различных посланиях, а также в стихотворном сочинении, под названием Талия («Пир»), дошедшем до нас во фрагментах, имеет космологическое и сотериологическое измерение Космологический контекст учения Ария проявляется в том, что Христос понимается им как посредник между Богом и космосом, и поскольку последний не смог бы вынести непосредственного соприкосновения с беспредельной мощью Божества, Бог сотворил Сына в качестве посредника между собой тварным космосом и его творца Арий формулирует свое учение о тварной природе Сына на языке монадологии Монада (Бог) от начала пребывала одной, пока не произвела Диаду (Христа)

Лишь недавно исследователи обратили внимание на сотериологическое измерение доктрины Ария (С Менниш, Р Грэгт, Д Гроу, M Уайлз) Согласно реконструкции этих авторов, арианская сотериология основывалась на следующих положениях, 1) Сын имеет «нашу природу», 2) Он от века обожен Богом-Отцом, 3) в Сыне открыт путь к Богу и «верным»

Эта двойственность взгляда на Христа у ариан (в плане космологии и в плане сотериологии) проявляется в специфике их христологического учения, а именно, в так называемой «логос-саркс христологии» (А Грилльмайер) Согласно этой христологии, человеческая плоть соединена с божественным Логосом непосредственно, без посредства души Принятие этой «логос-саркс христологии», подразумевающей отсутствие у Христа души, с одной стороны, позволяло Арию утверждать, что выбор Христа в его земной жизни всегда был благ, так как этот выбор уже был сделан «до веков» и предузнан Богом (т о по своей природе Христос изменяем, а по своей воле — нет), а с другой стороны, делало сам божественный Логос субъектом крестных страданий, что служит залогом спасения страстного и страдающего человечества Однако внутренняя логика этой позиции нарушается за счет того, что в системе Ария нельзя говорить о воплощении Божества в собственном смысле: Христос, для Ария, не есть истинный Божественный Логос (Слово), свойственный Богу, т к Арий различал Слово и Премудрость, свойственную Богу, которую Бог имеет при Себе всегда, и Слово, произведенное этой Премудростью, которое является Словом и Премудростью по причастию к первому, и мыслит Бога несовершенно, по причастию Божественному самомышлению - это и есть Христос Таким образом, по нашему мнению, в системе Ария имеется напряжение между взглядом на Сына как на демиурга и посредника мевду тварным миром и Богом, и учением о Сыне, исходящем из сотериологической перспективы, подразумевающей, что все, что относится к Сыну, относится ко всем христианам, и Сын лишь первый «богосоделанный», то есть первый из усыновленных Богу людей

В философском отношении система Ария находится в русле платонической доктрины Можно утверждать вслед за К Стэдом и А Грилльмайером конкретно о среднеплатоническом бэкграунде учения Ария Об этом свидетельствует, во-первых, язык монадологии, используемый Арием, который является характерным для среднего платонизма (Нумений, Филон, неопифагорейцы); во-вторых, интеллектуализм первоначала в доктрине Ария (Бог мыслит Себя), в противовес неоплатоническому акценту на том, что Бог-Первоначало -выше ума и бытия, в-третьих, учение Ария о непознаваемости и невыразимости Бога, разрабатываемое в среднем платонизме; и в-четвертых, акцент Ария на посредствующей роли Сына-Демиурга между Богом и материальным миром, что также находит прямые параллели в среднем платонизме, подразумевающем промежуточные, посредующие сферы между высшим началом и сферой чувственного (Нумений, Альбин).

В третьем разделе первой главы «Астерий-софист» рассматривается

учение Астерия-софиста, которое являет собой промежуточное звено между учением Ария и неоариан Астерий разрабатывал космологическую составляющую христологической концепции Ария, он отказался от учения об изменяемости Сына по природе, а также от учения, согласно которому Бог не является Отцом в собственном в смысле по отношению к Сыну Астерий считал, что Бог и до рождения Сына был Отцом, так как существование Сына когда его актуально еще и не было имело место в замысле Отца — вследствие полноты божественной жизни, могущей распространиться в направлении дарования бытия Сыну Таким образом, для Астерия характерен более смягченный вариант арианской христологии, чем для самого Ария. Другой важный момент. Астерий отказывается от акцента на апофатическом языке богословия, который был весьма характерен для Ария, однако в его учении нет еще того акцента на рационализме, который являлся главнейшим моментом философско-богословского языка и методологии неоариан

Вторая глава «Учение неоариан философские предпосылки и историко-философский контекст» посвящена философскому учению неоариан, его месту в историко-философском процессе, а также истории неоарианского движения Первый раздел второй главы «Неоарианское движение исторический контекст» посвящен предыстории и истории партии неоариан, возглавляемой Аэцием и Евномием, в этой главе рассматриваются основные этапы их жизненного пути, включая светское образование и церковную карьеру Обсуждается специфика литургической традиции, характерной для неоарианской партии, и ее церковно-канонический статус Второй раздел второй главы «Учение Аэция» посвящен рассмотрению философских положений и историко-философским предпосылкам доктрины основателя неоарианского движения Аэция. В первом подразделе второго раздела второй главы «"Синтагматион" Аэция Его структура и предпосылки возникновения» обсуждаются дошедшие до нас редакции основного сочинения Аэция -его «Синтагматиона», описываются различные современные издания «Синтагматиона», анализируется его структура и форма, в которую он облечен автором В этом разделе излагаются также основные положения противников Аэция, против которых полемически заострен «Синтагматион» В частности, в «Памятной записке» лидеров партии подобосущников (отстаивавшей, что Сын подобен по сущности Богу-Отцу) Василия Анкирского и Георгия Лаодикийского утверждается невозможность приложения понятия «нерожденность» к Богу, т. к оно предполагает, как считают указанные авторы, что объект, о котором сказывается данное понятие, еще не пришел в бытие, не «родился» Другой момент, представляющий большую важность для партии подобосущников, и вообще, для учения последующей православной

традиции — это учение об особенностях, которые различают ипостаси Бога-Отца, Сына и Духа В рамках этого представления ипостась ставится в соответствии с некоей особенностью, предполагается, что каждой ипостаси Троицы соответствует индивидуальная и характерная только для нее особенность, отличающая ее от остальных Другой противник Аэция на церковно-политическом и философско-богословском фронте - Афанасий Александрийский, отстаивал никейскую позицию, согласно которой Сын «единосущен» Богу-Отцу, т е той же природы, и в такой же степени божественен, что и Отец, также Афанасий писал, что когда понятие «нерожденность» прикладывается к Богу, оно определяется и конструируется в противовес рожденному (=тварному), т е при отталкивании от представления о тварном бытии

Во втором подразделе второго раздела второй главы «Доктрина, представленная в "Синтагматионе" Аэция» анализируются философские положения, характерные для системы Аэция Аэций делает акцент на рационализме в богословии, который становится главнейшим моментом методологии неоариан Рационалистический подход, развиваемый в неоарианском движении, заключается в оперировании - в соответствии с логическими законами — с понятиями, денотатом которых являются сущности Бога и Сына, таковыми понятиями являются, соответственно, «Нерожденный» и «Порождение» Целью этой рационализации служит демонстрирование, что Бог и Сын не могут иметь одну сущность, так же как и иметь подобные сущности Если Афанасий Александрийский, критикуя позицию ариан -предшественников Аэция, отдельно подвергал критике тезис о неподобии сущности Сына Божией сущности и отдельно тезис о том, что понятие «нерожденность» выражает бытийное отличие Сына от Бога, не делая акцента на связи между этими положениями, то Аэций стремился установить в своем «Синтагматионе» логическую связь между ними Основная цель «Синтагматиона» - показать, что «нерожденность» является истинным именем Божией сущности, а «рожденность» - сущности Сына, и, таким образом, если Бог не просто не рожден, но по своей сущности является нерожденным, и Сын не просто рожден, но и по самой сущности является таковым, то значит, Бог и Сын - иносущны, а не единосущны (как утверждал Афанасий и его сторонники), и не подобосущны (как утверждали подобосущники)

Если для учения Ария, как показал Р Вильяме, актуально аристотелевско-среднеплатоническое представление о божественном самомышлении, в то время как Сын в системе Ария может мыслить Бога по причастию этому божественному самомышлению, то дискурс Аэция направлен на то, чтобы исключить для Сына возможность причаствовать или участвовать в Божественном бытииг а в отношении

Бога - исключить возможность даровать Сыну участие в Своем бытии в каком-либо отношении Это выражается, в частности, в том, что Аэций отвергал, что Бог есть причина Самого Себя, видимо, потому, что Он, согласно Аэцию, не может иметь ничего общего с Сыном — даже принцип причинности С другой стороны, аргументацию Аэция, которая отталкивается от представления о сознавании Богом Себя, нельзя также, по нашему мнению, отнести к влиянию учения Ария Если Арий понимал мышление Богом Себя как некий процесс самомышления, допускающий в некоторой степени участие в себе, то дискурс Аэция не подразумевает этого У Аэция в данном отношении просматриваются психологические коннотации, и речь идет не о само-мышлении Бога, но, скорее, об осознавании Богом Себя

Переходя к христологии Аэция, отметим, что, с одной стороны, Аэций вслед за Арием и Астерием говорит о неизменяемости Сына по воле, однако с другой стороны, иной дискурс, используемый в рамках доктрины Аэция, предполагает, что «неизменяемость» относится только к Богу как причине существ, инаковых Ему, а значит «изменяемых», к каковым относится и бытие Сына Эта двойственность дискурса Аэция, проявляющаяся, в частности, в том, что кроме собственно богословского взгляда, подразумевающего неизменяемость Сына, имеется еще и некоторый другой - взгляд, учитывающий метафизические основания специфики бытия Сына, с точки зрения которого к Сыну приложимо понятие изменения, - позволяет говорить о собственно философской подоплеке положений «Синтагматиона» В данном случае Аэций следует распространенным в античной философской мысли предпосылкам, принимаемым Аристотелем и в платонизме, согласно которым производящая причина остается непретерпевающей и неизменяемой, в то время как произведенное есть претерпевающее и изменяемое

В третьем подразделе второго раздела второй главы «"Синтагматион ", философские категории и значение копулы "есть "» анализируется преломление доктрины Аэция через античное учение о философских категориях и рассматривается, как связана эта доктрина с учением различных античных философов о статусе отрицающих высказываний

Важной представляется аргументация Аэция относительно статуса понятия «нерожденность» в приложении к Богу. Аэций полемизирует с положениями своих противников, что «нерожденность» указывает на нечто не-сущее, а также, что «нерожденность» не является лишением или обладанием При этом Аэций принимает предпосылки учения Хрисиппа о языковой аномалии, заключающейся в том, что отрицающее имя может выражать некоторое положительное свойство и наоборот, также Аэций использует предпосылки учения, бытовавшего у стоиков в их полемике с перипатетиками, о том, что отрицательное высказывание не может

подразумевать несуществование денотата этого высказывания, т к любое высказывание - утвердительное или отрицательное - являет собой просто фиксирование некоего положения дел Последнее означает уход от аристотелевской субъект-предикатной схемы высказываний, в которой субъект на онтологическом уровне соответствует подлежащему, а предикат соответствует качеству, находящемуся в подлежащем, - уход к дискурсу, восходящему к Плотину и стоикам, описывающему некое наличествующее обстояние, не разлагающееся на составляющие в виде подлежащего и качества Это находит свое выражение и в том, что Аэций отрицал, что «рожденность» и «нерожденность» суть качества, выступая против доктрины подобосущников, согласно которой Лица Троицы можно описать при помощи языка ипостасных особенностей.

В третьем разделе второй главы «Учение Евномия» излагаются философские положения и историко-философские предпосылки доктрины второго лидера неоарианского движения Евномия В первом подразделе третьего раздела второй главы «Сочинения Евномия и их философское содержание» рассматриваются источниковедческие вопросы, касающиеся сочинений Евномия (его «Апологии», «Апологии на Апологию», «Исповедания веры» и сохранившихся фрагментов), производится обзор его сочинений, а также излагаются представленные в них философские положения

Доктрина Евномия основывается на противопоставлении Бога как высшего начала, не имеющего причины для себя, и того, что произведено, которое вследствие самого факта его произведенности, т е. обусловленности его бытия определенной причиной, не может иметь способ существования такой же, как его первопричина Чтобы выразить эту уникальность бытия высшего начала Евномий вслед за своими предшественниками Астерием-софистом и Аэцием делает упор на нерожденной сущности этой первой причины Специфичность способа бытия Бога, согласно Евномию, обусловливает тот факт, что произведенное Им должно существовать вне Его природы, т.к в противном случае либо свойство нерожденности должно было бы перейти на Его порождение, что невозможно, либо нерожденный должен был бы принять свойство произведенности, таким образом, перестав быть Богом, что тоже невозможно. Т к. Бог прост, нерожденность является единственной Его существенной характеристикой, и какая-либо общность сущности с кем-либо лишала бы его и божественности, и простоты. Соответственно, простота Бога предполагает, что Его действие (энергия) является внешней по отношению к Его сущности, имеет волевой характер и, в противовес вечной сущности Бога, имеет начало и конец во времени Поскольку Бог не может передать свое бытие нерожденным кому-либо, Сын, будучи

«Порождением», т е иной природы, чем Бог, согласно неоарианам, сотворен волей Отца, в то время как Дух и остальной тварный мир сотворен Сыном по указанию Бога, Христос в системе Евномия, оставаясь по природе тварью, является Богом по имени в отношении тварного мира Т о в неоарианстве, так же как и в учении Ария, Сын предстает посредником между Богом и тварным миром, не могущим вынести непосредственного соприкосновения с Божеством, те ив раннем арианстве, и в неоарианстве проводится различием между Богом и демиургом тварного мира Однако, в отличие от Ария, неоариане делали акцент на иерархическом порядке (t<x£is) в высшей триаде Бог-Сын-Дух, пусть и установленном Богом, и в этой тенденции проявляются неоплатонические мотивы

В доктрине Евномия невозможно боговоплощение, т к это влекло бы за собой нарушение онтологического порядка Несмешанный и неизменяемый Бог, согласно Евномию, не может претерпеть смешения с тварным и изменяемым началом, однако существо, принадлежащее к определенному порядку, может претерпеть трансформации внутри этого порядка, именно в этом ключе понимается пришествие и крестные страдания Христа Этот акцент на жестком, ненарушаемом онтологическом порядке триады высших существ, делающим невозможным истинное боговоплощение, — акцент, отсутствующий у Ария и в раннем арианстве, - является наследием интуиций античной философии, и платонической мысли, с ее концепцией иерархии сущего, в первую очередь

В отличие от современных ему православных церковных мыслителей, Евномий считал, что крестные страдания Христа никак не связаны с Его волей, с волевым преодолением искушений и мучений, согласно Евномию, это был естественный процесс, необходимо предуготованный для сущности Сына. То, что страсти Христа, согласно Евномию, не есть вольные страсти, связано с тем, что Евномий, следуя за Арием, развивал «логос-саркс» христологию, предполагающую, что Христос не имел человеческой души, но единичная сущность Христа восприняла бездушную плоть Для неоарианства Евномия не является характерным мотив «общего Христу и нам», имевший место в сотериологии раннего арианства

Во втором подразделе третьего раздела второй главы

«Представления о способе познавания и структуре сознания в контексте неоарианских споров» анализируется специфика понимания познавательных процессов в неоарианстве, что сравнивается с представлением о (бого)познании, которое имело место у их оппонентов. Неоариане признавали сущность Бога выразимой в слове и познаваемой,

однако из этого еще не следует, что неоарианская доктрина предполагает познаваемость самого Бога (как понимали учение неоариан их православные оппоненты и вслед за ними - многие современные исследователи) С одной стороны, это противоречило бы основной арианской интуиции о непреодолимой пропасти между Богом и тварным миром, находящей свое выражение как в учении Ария, так и Евномия, а именно, в его аргументации о невозможно истинного боговоплощения как схождения с высшего онтологического уровня на низший С другой стороны, следует обратить внимание на то, что неоариане делали акцент на познаваемости именно сущности Бога, — чтобы иметь возможность отличить Его от сущностей тварного порядка, - а не Его самого Поэтому в неоарианском дискурсе понятие «сущность» нередко приобретало категориальные коннотации, отсылающие к «сущности» в смысле второй сущности по Аристотелю как инструмента для выражения в речи «что-бытия» подлежащего, -однако для существ, единственных в своем роде (Бога и Сына). Т.о мы бы не стали утверждать, как это иногда делают, что в неоарианском учении логика имеет мистическую нагрузку

Принцип познаваемости сущности в философско-богословском учении неоариан отражается и в противостоянии позиций Евномия и Василия Кесарийского относительно понимания способа познавания и структуры сознания, а именно - в противостоянии представления о познании как о динамическом процессе (в случае Василия Кесарийского), и как об акте, нацеленном на обретение устойчивости, статического состояния (неоариане), в противостоянии «осознования» как ментального процесса, подразумевающего определенную рефлексивность (Василий Кесарийский), и «знания» как некоего законченного акта мышления, направленного на объект (неоариане)

В третьем подразделе третьего раздела второй главы «Специфика онтологического учения Евномия и его неоплатонические предпосылки» исследуются онтологические основания учения Евномия и производится сравнение этих оснований с предпосылками неоплатонического учения

У Евномия встречается иное понимание «единосущия», чем у его предшественников Если в первой «Апологии» Евномия опровержение представления о том, что Бог и Сын имеют одну и ту же сущность, основывается на расхожем для того времени понимании «единосущия» либо в ракурсе вертикальной схемы, основанной на представлении о «порождении» Богом Сына, либо в рамках представления о единичности Божественной сущности, то в «Апологии на Апологию», реагируя на новый богословский дискурс, предложенный Василием Кесарийским, в рамках которого сущность Божества ставится в соответствие общему для Бога-Отца и Сына роду, Евномий работает

уже с горизонтальным пониманием единосущия, и настаивает на том, что в божественной реальности, вследствие характерной для нее простоты, не может иметь место какая-либо общность, и, соответственно, единосущие, а в мире умных сил невозможна общность такая же, как между родом и видами, родовая общность же возможна только в рамках тварного мира Это позволяет говорить о возможных влияниях на аргументацию Евномия элементов учения Ямвлиха, у которого в трактате «О мистериях» отвергается возможность приложения понятия «единосущия» к божественной сфере, противопоставляется «общность» человеческих душ, находящихся вне божественной сферы и «простота» божественных существ, и утверждается, что в отношении видов существ, посредствующих между божественной сферой и внебожественным миром, т.е богов, ангелов, демонов и бестелесных душ, невозможна какая-либо общность, наподобие общности между общим родом и видами. Те и Евномий, и Ямвлих противопоставляют общность и единосущие, характерное для вещей внебожественной и материальной области, простоте того, что не относится к материальной сфере, и для одного, и для другого характерно представление об иерархии по степени общности от материального мира (для которого в наибольшей мере характерна общность) к сфере божественного Можно предположить, что поскольку, оспаривая новое понимание единосущия Лиц Троицы, выдвинутое Василием Кесарийским, Евномию было необходимо выработать аргументацию, могущую быть использованной для опровержения горизонтальной схемы общности единосущных, он заимствовал некоторые положения из учения Ямвлиха, который, полемизируя с плотиновским и порфириевским вертикальным пониманием единосущия человеческой души или ума с божественной областью, настаивал на том, что единосущные принадлежат к одному и тому же жестко закрепленному порядку бытия, и этот порядок принадлежит к внебожественной сфере В целом можно сделать вывод, что то, что и Ямвлих, и Евномий понимают онтологически, -неопределенное общее и определяющее особенное как реально существующие принципы, - и отвергают это для области божественного и, отчасти, посреднических чинов, то Каппадокийские отцы более склонны описывать посредством гносеологической терминологии от общего представления об объекте, сохраняемого в памяти, к его особенностям, возникающим при углублении мыслью в умозрение о нем.

Можно вести речь также и об истоках в учении неоплатонических толкователей «Категорий» Аристотеля парадигмы, разделяемой Евномием, в рамках которой к «сущностям» высшей триады применим принцип «больше-меньше»

В четвертом подразделе третьего раздела второй главы «Неоарианское учение о природе языка Его историко-философский

контекст» рассматриваются неоарианское учение о природе человеческого языка и его философско-культурологические предпосылки, также в этом разделе учение неоариан о языке сопоставляется с учением их православных оппонентов

Аэций и Евномий исходят из предпосылок, согласно которым именующий в онтологическом смысле «первее», чем денотат именования Аргументацию Евномия, построенную на доводах «от имен», нельзя понимать примитивно и упрощенно - так, будто для Евномия имена неким «мистическим» образом являют сущность именуемого (Ж Даниелу), либо так, будто он отождествлял лексическое с онтологическим (Б Сесбойе, С Дуглас) В «Апологии» стратегия Евномия заключалась в том, чтобы посредством введения промежуточного элемента между мыслью и звуком, а именно -значения, считая себя знающим природу Отца и Сына, привязать их к определенным терминам, и в этом он, возможно, следовал одной из практик, принятых в стоической школе Ответная стратегия Василия Кесарийского, соответственно, состояла в том, чтобы расшатать ту жесткую связь между именем и именуемым, сконструировать которую стремился Евномий, для чего Василий следовал аристотелевскому пониманию природы языка, не предполагающему составляющей «значении» Рассмотрение расхождений Евномия и Василия в контексте античной парадигмы установления имен (cpvrTi.iSe.rrei) также показывает, что позиция Василия соответствует аристотелевской схеме значения слов (имен) устанавливаются по соглашению между людьми, в то время как позиция Евномия соответствует распространенной в эпоху эллинизма, но важной и для учения стоиков схеме установление значений слов произведено ономатетом согласно природе вещей В целом, цель Евномия как раз и заключалась в том, чтобы продемонстрировать переход от установления слов «по соглашению» между людьми к установлению слов «согласно природе» вещей, с целью достичь необходимости и безусловности знания сущности вещей и Бога

Сопоставление понимания природы языка в споре между Евномием и Василием Кесарийским, с одной стороны, и в полемике Григория Назианзина с императором Юлианом, с другой стороны, показывает, что и в случае Юлиана, и в случае Евномия подразумевается представление об установлении имен истинного языка согласно природе именуемых, и это связано с отстаиванием языкового пространства в качестве замкнутой, конформной, статичной системы, с признанием жесткой и однозначной связи между именем и именуемым, а также с гносеологическим оптимизмом, в то время как для их православных оппонентов в целом свойственно свободное отношение к языку, акцентуация на его коммуникативной функции вкупе с признанием

динамики языкового пространства и ограниченности языковых средств, что исключает гносеологический оптимизм

В Заключении обобщаются результаты исследования, представляются основные выводы работы

В делом можно утверждать, что поскольку на первом этапе арианских споров ариане использовали элементы среднеплатонического учения, в то время как в доктрине неоариан просматриваются мотивы, в частности, неоплатонического учения, то это указывает на то, что развитие философских доктрин в ходе историко-философского процесса находило свое отражение в догматических спорах христианской цивилизации

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях Публикации в рецензируемых изданиях:

1 Бирюков Д С Неоплатонические элементы в неоарианстве (Евномий и Ямвлих) // Вестник молодых ученых 4, 2006 (Философские науки 2, 2006) С 37-43 [0 85 а л ]

Публикации в других изданиях:

2 Бирюков Д.С О внешнем и внутреннем К пониманию единосущного образа // Христианство и мировая культура Материалы конференции «Санкт-Петербургские христианские чтения» 21 мая 2004 г СПб, 2004 С. 16-22 [0,25 ал]

3 Бирюков Д С Язык логики и язык богословия (на примере одной темы в святоотеческом богословском языке) // Межвузовский сборник. Научные статьи студентов и аспирантов вузов Санкт-Петербурга / Под редакцией А А Волоковых СПб Издательство Института «Высшая религиозно-философская школа», 2005 С 27-35 [0,5 а.л]

4 Бирюков Д С Об «онтологической дифференции» у Аристотеля в перспективе формирования философского языка патристики // УЕЯВЦМ. Вып 8 МесЬеуаЬа идеи и образы средневековой культуры / Под ред О Э Душина, Д В Шмонина СПб Изд-во С -Петерб ун-та, 2005 С 230-241 [0,8 ал]

5 Бирюков ДС. Некоторые аспекты учения о богопознании у св Василия Кесарийского и античная философская традиция // Проблемы теологии Вып 3 Материалы Третьей международной богословской научно-практической конференции, посвященной 80-летию со дня рождения протопресвитера Иоанна Мейендорфа 2-3 мая 2006 г Ч 2

Екатеринбург Российский государственный профессионально-педагогический университет, 2006 С. 28-62 [2 а л ] 6 Бирюков Д.С. Язык мира - язык традиции статика или динамика'' (Полемика Григория Назианзина с имп Юлианом в контексте современной философии языка) // «Проблема текста в гуманитарных исследованиях» Материалы научной конференции 16-17 июня 2006 г нафилос. ифилол фак-теМГУ М,2006.С 113-115 [0,2 ал] 7. Бирюков Д С Описание личности как «схождения свойств» у Василия Кесарийского и античная философская традиция (в связи с проблемой универсалий) // Философские и духовные проблемы науки и общества Десятая Санкт-петербургская Ассамблея молодых ученых и специалистов Междисциплинарный гуманитарный семинар 23 ноября 2005 г, / Под общей ред канд. филос н А.В. Цыба, канд физ -мат н А.Ю. Азбеля СПб.- Изд-во С -Петерб ун-та, 2006 С.13-19 [0 25 а л ] 8 Бирюков ДС Полемика свт. Григория Нисского и Евномия в контексте античных логических учений // Проблемы теологии Вып. 4, Материалы Четвертой международной богословской научно-практической конференции 16 февраля 2007 г / ГОУ ВПО «Российский государственный профессионально-педагогический университет» Екатеринбург, 2007 С 87-93 [0,5 а л.]

9. Бирюков Д С Вера - язык: Юлиан и свт. Григорий Назианзин // Император Юлиан Сочинения СПб.* Изд-во С -Петерб ун-та, 2007 С. 55-88 [1,5 ал]

10. Бирюков Д С Стратегия именования в первой «Апологию) Евномия и учение стоиков // XVII Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Материалы 2006/07 г. Т. 1 М - Изд-во ПСТГУ, 2007 С 69-75 [0,85 а.л ]

Подписано в печать 30 10 2007 г Формат 60x84/16 Бумага офсетная Печать офсетная Уел печ л 1,4 Тираж 100 экз Заказ № 60

Типография Издательства СПбГУ 199061, г Санкт-Петербург, Средний пр , 41

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Бирюков, Дмитрий Сергеевич

Введение

Глава 1. Арианское учение первой фазы арианских споров. Предпосылки его возникновения

Раздел 1. Основоположения учения Ария и основные этапы истории первой фазы арианских споров

Раздел 2. Историко-философский бэкграунд арианского учения. Система Ария

Раздел 3. Астерий-софист

Глава 2. Учение неоариан: философские предпосылки и историко-философский контекст

Раздел 1. Неоарианское движение: исторический контекст Раздел 2. Учение Аэция

- "Синтагматион" Аэция. Его структура и предпосылки возникновения

- Доктрина, представленная в "Синтагматионе" Аэция

- "Синтагматион", философские категории и значение копулы есть

Раздел 3. Учение Евномия

- Сочинения Евномия и их философское содержание

- Представления о способе познавания и структуре сознания в контексте неоарианских споров

- Специфика онтологического учения Евномия и его неоплатонические предпосылки

- Неоарианское учение о природе языка. Его историко-философский контекст

Введение диссертации2007 год, автореферат по философии, Бирюков, Дмитрий Сергеевич

Актуальность темы исследования

В течение XX в., особенно после появления трудов В. Татакиса1, Г. Вольфсона2, Г. Подскальского3, JI. Бенакиса4, Г. Каприева5, В. М. Лурье6 и ряда других работ7, изучение византийской философии на Западе стало такой же неотъемлемой частью изучения истории философии, как античной философии, философии Средневековья и Нового времени. Между тем, в России изучение наследия византийской философии пока поставлено на недостаточный уровень. В России по-прежнему можно встретиться с представлением, что изучение византийской философии, - дисциплины, которая во всем мире признана такой же неотъемлемой частью истории философии, как, например, схоластика, - является прерогативой исключительно Духовных школ. Такое мнение, на наш взгляд, не может быть признано верным.

Наше исследование посвящено философским основаниям неоарианства («аномейства») - учения, которое развивалось в середине-конце IV в., то есть в ранневизантийский период, Евномием и Аэцием, которые продолжили, развили и в чем-то изменили доктрину, выработанную на первой стадии арианских споров (320-е-340-е гг.) Арием и его последователями (арианами). Так же как их предшественники,

1 Tatakis В. Philosophic Byzantine. Paris, 1949.

-у

Wolfson H. The Philosophy of the Church Fathers: Faith, Trinity, Incarnation. Cambridge, 1976.

3 Podskalsky G. Theologie und Philosophic in Byzanz. Der Streit um die theologische Methodik in der spatbyzantinischen Geistesgeschichte (14./15. Jh.), seine systematischen Grundlagen und seine historische Entwicklung. Mtinchen, 1977.

4 Benakis L. Studies and Texts in Byzantine Philosophy. Athens, 2002; Benakis L. Post-Byzantine Philosophy. Research in the sources. Athens, 2001.

5 Kapriev G. Philosophic in Byzanz. Wurzburg, 2005.

6 Лурье В. M. (при участии В. А. Баранова). История византийской философии. Формативный период. СПб., 2006.

7 См. также: The Cambridge History of Later Greek and Early Medieval Philosophy / Ed. by A. Armstrong. London, 1967; Byzantine Philosophy and its Ancient Sources / Ed. by K. Ierodiakonou. Oxford, 2002. неоариане утверждали, что Христос не является истинным Богом и не обладает природой такой же, как у Бога-Отца, но имеет тварную природу8.

Область данного исследования лежит на пересечении двух глобальных цивилизационных сфер - это близящаяся к своему закату языческая античная цивилизация и взрослеющая христианская.

Историческое развитие христианской догматической мысли осуществлялось в процессе преодоления внутренних конфликтов в церковной среде, в результате которых одни церковные партии признавались ортодоксальными, а другие - неортодоксальными. Моменты аргументации в этих догматических спорах, равно как и положительные элементы теологического учения борющихся группировок заимствовались из нехристианской философской и теологической мысли, которая, в свою очередь, также развивалась и модернизировалась. Однако привлечение в догматические споры определенных моментов современной времени языческой мысли стимулировало динамику развития теологических идей в христианстве. И именно вторая фаза арианских споров, в которой одной из главных действующих сил является неоарианство, знаменует собой этап в христианской мысли, когда она начала активно насыщаться философским содержанием, как правило, перенимаемым из современной эпохи или предшествующей ей нехристианской античной философской традиции.

Таким образом, актуальность данного исследования в широкой перспективе связана с необходимостью иметь более полную и объемную картину раннехристианской теологии как диалектического процесса; с необходимостью, в частности, изучения динамики развития теологических идей позднеантичного-ранневизантийского периода -динамики, связанной с борьбой различных церковных партий и с присвоением каждой партией элементов развивающегося языческого философского и теологического дискурса.

8 Православные оппоненты Аэция и Евномия называли их «аномеями» (Василий Кесарийский. Против Евномия 29 500.27), т. е. «неподобниками», однако это некорректное название, так как, во-первых, и Арий утверждал, что Христос неподобен Богу, и во-вторых, в определенном отношении (по воле), согласно Аэцию и Евномию, Христос является подобным Богу (см.: Филосторгий 4.12; 6.1). Поэтому мы, следуя за современным исследователи, будем называть учение Аэция и Евномия «неоарианским»; об истории понятия «неоарианство» в современной научной литературе см.: Wiles М. Archetypal Heresy: Arianism through the Centuries. Oxford, 1996. P. 30-31.

Отметим также, что наше исследование акцентировано на изучении философских оснований учения той церковной группировки, которая в ходе церковной истории была признана неортодоксальной (еретической). Актуальность изучения философского содержания неортодоксальных церковных учений велика в контексте ситуации, сложившейся в сфере отечественной гуманитарной науки. В связи с синодальным запретом 1889 г. на писание диссертаций в Духовных учебных заведениях, посвященных еретическим учениям исследовательская деятельность отечественных Духовных школ в направлении изучения раннехристианской мысли сосредоточена, в основном, на изучении наследия отцов Церкви; светские отечественные ученые также не исследовали систематически историю и теологию арианства. Однако, помимо того, что это, разумеется, достойно быть самоцелью научного исследования, изучение неортодоксальных церковных движений позволяет лучше понять логику развития и суть учения отцов Церкви, так как зачастую развитие ортодоксального теологического учения происходило путем отталкивания от концепций неортодоксальных партий. Таким образом, учение неоариан оказалось весьма слабо освященным в отечественной научной литературе и квалификационных исследованиях. Необходимо восполнить этот пробел.

Степень научной разработки проблемы

В отечественной литературе не имеется ни одной монографии, посвященной неоарианству; насколько нам известно, не имеется и квалификационных исследований, посвященных учению неоариан. Однако в отечественных работах, посвященных смежной тематике, можно встретить экскурсы - чаще всего, весьма поверхностные - в тот или иной аспект неоарианского учения.

В дореволюционной России в среде исследователей более популярной была тематика, связанная с изучением первой фазы арианских споров (то есть, в основном, учения Ария).

Первые заметные отечественные исследования, в которых затрагивались вопросы, связанные с учением неоариан, относятся к концу XIX в. Так, в труде В. Несмелова, посвященном догматической системе Григория Нисского, дается весьма квалифицированный для своего времени очерк христологии Евномия, его учения о Боге и богопознании9. И хотя В. Несмелов отмечает, что система Евномия предполагает

9 Несмелов В. Догматическая система святого Григория Нисского. Казань, 1887. С. 129141,204-218, 440-442. пропасть между Богом и тварным миром10, в целом он следует представлениям о неоарианстве, вдохновленными Каппадокийскими отцами, согласно которым неоарианская доктрина предполагает полную познаваемость Бога11. В этом отношении, согласно, В. Несмелову доктрина неоариан отличается от учения их предшественника Ария.

Иной точки зрения придерживается В. Самуилов. В своем исследовании, посвященном истории арианского движения на латинском Западе, он в качестве приложения дает очерк неоарианского учения о богопознании. В. Самуилов считает, что неоариане не учили о постижении божественной сущности в себе, то есть о возможности полноценного познания Самого Бога, но учили о познаваемости сущности л

Бога в смысле Его отличия от сущностей тварного мира . Поэтому, как считает В. Самуилов, не имеется отличий в отношении учения о богопознании между системами Ария и неоариан.

Переходя к началу XX в. укажем, что А. Орлов в своем труде, посвященном учению Илария Пиктавийского, также касается неоарианского учения. Орлов описывает в общих чертах учение неоариан о трех высших сущностях (Боге, Христе и Духе), а также их учение о языке. Орлов склонен рассматривать особенности доктрины неоариан через призму платонической традиции, и в первую очередь, неоплатонизма. По его мнению, в русле этой традиции находится и триадология неоариан, с ее акцентом на

13

раздельном существовании Ипостасей, и неоарианское учение о природе языка .

Иной точки зрения придерживается А. Спасский. В своем труде, посвященном догматическим учениям IV в., он затрагивает и неоарианскую доктрину, а именно, неоарианское учение о Боге, Сыне и Духе. А. Спасский проводит взгляд, согласно которому предпосылки учения Евномия о Боге как о простом абсолютном неизменяемом существе близки к аристотелевскому пониманию божественного самомыслящего ума14.

10 Несмелов В. Догматическая система . С. 440.

11 Несмелов В. Догматическая система . С. 150.

12 Самуилов В. История арианства на латинском Западе (353-430). СПб, 1890. С. *3-*6.

13 Орлов А. Тринитарные воззрения Илария Пиктавийского. Историко-догматическое исследование. Сергиев Посад, 1908. С. 229-243.

14 Спасский А. История догматических движений в эпоху Вселенских соборов (в связи с философскими учениями того времени). Тринитарный вопрос (История учения о св. Троице). Сергиев Посад, 1914. С. 353-361.

В советское время исследования, в которых затрагивалась бы тематика, связанная с неоарианством почти не осуществлялись. Можно упомянуть про статью Ю. Эдельштейна, посвященную представлениям о происхождении языка в эпоху патристики. В числе различных патристических теорий происхождения человеческого языка, Ю. Эделынтейн анализирует и учение Евномия о Боге-ономатете15. Также стоит отметить публикацию А. Сидорова, посвященную осмыслению арианского движения в западных исследованиях16; однако данная публикация не носит исследовательского характера.

В постсоветском научном сообществе серьезных исследований, посвященных неоарианской доктрине, также не проводилось. Различные авторы затрагивали отдельные моменты учения неоариан в контексте изучения каких-либо смежных тем. Так, В. М. Лурье касается вопроса о понимании Евномием языковых проблем в

1 7 контексте изучения паламитских споров ; П. Михайлов - в контексте

1 ft антиевномианской полемики Василия Кесарийского и анализа употребления понятия emvoia в патристике19; Е. Гурко20 и иг. Иларион (Алфеев)21 - в контексте рассмотрения истории осмысления именования Бога; а В. Саврей касается доктрины неоариан, рассматривая учение Александрийской школы22

15 Эдельштейн Ю. Раннесредневековые учения о происхождении языка // Языковая практика и теория языка. Вып. 2. М., 1978. С. 183-185.

16 Сидоров А. И. Арианство в свете современных исследований // Вестник Древней истории. 2,1982. С. 86-99.

17

Лурье В. М. Комментарии // Протопр. Иоанн Мейендорф. Жизнь и труды свт. Григория Паламы. Введение в изучение. СПб., 1997. С. 402.

18 Михайлов П. Языковой аргумент в полемике святителя Василия против Евномия // Альфа и Омега. 1 (42), 2005. С. 102-104.

19 Михайлов П. Деятельность разума в богословии. Анализ понятия kmvoia в древнехристианской и позднеантичной письменности // Вестник ПСТГУ. I: Богословие,

Философия. Вып. 15,2006. С. 54-56.

20

Гурко Е. Божественная ономатология. Именования Бога в имяславии, символизме и деконструкции. Минск, 2006. С. 89-90.

21

Еп. Иларион (Алфеев). Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров. Т. 1. СПб., 2002. С. 80-81.

Саврей В, Александрийская школа в истории философско-богословской мысли. М., 2005. С. 677-679.

В основном, авторы опираются на те или иные расхожие представления об учении неоариан, восходящие, в основном, к ранневизантийским православным оппонентам неоарианства (не всегда адекватно понимавшим особенности неоарианского учения), и почти не пытаются посмотреть на это явление со стороны.

На Западе уже в XIX в. появляются первые системные исследования арианского движения IV в., и в частности - учения неоариан. Пионерскими в этом отношении явились труды Дж. Ньюмена23 и Г. Гвоткина24. Если в труде Дж. Ньюмена довольно чувствуется конфессиональная подоплека, то Г. Гвоткин попытался подойти к истории арианских споров как к отрасли политической, социальной и экономической истории. Тем не менее, Г. Гвоткин, так же как и Дж. Ньюмен, оценивал предмет своего исследования, то есть специфику философского и богословского учения ариан и неоариан, весьма отрицательно по сравнению с учением их православных оппонентов. С начала XX в. стали появляться исследования, специально посвященные специфике учения и истории неоарианского движения25. Эти исследования были продолжены в середине и во второй половине XX в. ; суммирующими работами, подводящими итог определенному этапу в исследованиях учения и истории неоарианского движения, являются монографии Е. Кавальканти , Т. Копечека и Р. Хэнсона . В середине

См.: Newman J. Н. Arians of the Fourth Century. London, 1833, и последующие многочисленные переиздания.

24 Gwatkin Н. М. Studies of Arianism. Cambridge, 1882; Idem. The Arian Controversy. London, 1889.

25 Albertz M. Untersuchungen iiber die Schriften des Eunomius. Wittenberg, 1908; Idem. Zur geschichte der jung-arianischen Kirchengemeinschaft // Theologische Studien und Kritiken. 82, 1909. S. 205-278; Diekamp F. Literargeschichtliches zu der Eunomianischen Kontroverse // Byzantinische Zeitschrift. 18, 1909. P. 1-13. Bardy G. L'Heritage Litt6raire D'Aetius // Revue D'Histoire Ecclesiastique. 24, 1928. P. 809-826.

Vandenbussche E. La part de la dialectique dans la theologie d'Eunomius le technologue // Revue d'Histoire Ecctesiastique. V. 40, 1944-1945. P. 47-72; Dams Th. La controverse eunomeenne. Paris, 1952 (неопубликованная диссертация).

27 •

Vaggione R. Aspects of Faith in the Eunomian Controversy. Oxford, 1976 (неопубликованная диссертация); Troiano M. I Cappadoci e la questione dell'origine dei nomi nella polemica contro Eunomio // Vetera Christianorum. Vol. 17, 1980. P. 313-346.

28 Cavalcanti E. Studi Eunomiani. Roma, 1976. (OCA 202) второй половине XX в. исследователи стали обращать больше внимания на историко-философский бэкграунд учения неоариан: одни исследователи указывали на его платонические31, другие - на стоические32 предпосылки. В конце XX в. на Западе имел место подъем интереса к тематике, связанной с неоарианским движением; стали собираться конференции, посвященные соответствующей тематике, и по их итогам выходили сборники трудов . Также в прошлом веке исследователями проделана большая работа по критическому изданию памятников неоарианской письменности34. Этот исследовательский интерес к неоарианской тематике принес свои плоды. Начало

29Kopecek Th. A History of Neo-Arianism. Т. I, II. The Philadelphia Patristic Foundation, 1979.

30 Hanson R. P. C. The Arian Controversy 318-381. Edinburg, 1988.

31 Danielou J. Eunome l'arien et l'exegese neoplatonicienne du Cratyle // Revues des Etudes Grecques. 69, 1956. P. 412-432; Duran A. El nominalismo arriano у la filosofia cristiana: Eunomio у San Basilio // Augustinus. V, 1960. P. 207-226; Gregorius P. Theurgic neo-Platonism and the Eunomius-Gregory Debate: An Examination of the Background // "Contra Eunomium I" en la produccion literaria de Gregorio de Nisa. VI Coloquio Internacional sobre Gregorio de Nisa / L. Mateo-Seco, J. Bastero, eds. Pamplona, 1988. P. 217-236; Mortley R. From Word To Silence: The Way of Negation: Christian and Greek. Vol. II. Bonn, 1986. P. 128-159; Mortley R. "The Name of the Father is the Son" (Gospel of Truth 38) // Neoplatonism and Gnosticism. Papers presented at the International Conference on Neoplatonism and Gnosticism, Mar 18-21,1984 / Ed. T. Wallis. N.-Y., 1992. P. 241-242,246250; Mortley R. From Word To Silence: The Way of Negation: Christian and Greek. Vol. II. Bonn, 1986. P. 128-159; Papageorgiou P. Plotinus and Eunomius: A Parallel Theology of the Three Hypostases // The Greek Orthodox Theological Review. Vol. 37:3,1992. P. 215-231.

Rist J. Basil's "Neoplatonism": Its Background and Nature // Basil of Caesarea: Christian, Humanist, Ascetic / Ed. P. Fedwick. Toronto, 1981. P. 187-190.

Arianism: Historical and Theological Reassessments. Papers from the Ninth International Conference on Patristic Studies. Oxford, September 5-10, 1993 / Ed. R. Gregg. The Philadelphia Patristic Foundation, 1985; Arianism after Arius. Essays on the Development of the Fourth Century Trinitarian Conflict. Edinburgh, 1993.

34 Wickham L. The Syntagmation of Aetius the Anomean // The Journal of Theological Studies. V. XIX, 1968. P. 532-569; Vaggione R. Some Neglected Fragments of Theodore of Mopsuestia's Contra Eunomium //Journal ofTheological Studies. Vol. 31,1980. P. 403-470.

XXI в. отмечено изданием блестящих монографий Р. Вэжжьона35 и Ж. Нарвайи36, посвященных жизни и богословскому учению Евномия. Из других публикаций, увидевших свет в начале XXI в., посвященных неоарианскому движению, следует отметить статью М. Уайлз37, в которой взгляд на арианское движение сквозь призму сотериологии, развиваемый автором, применяется к учению Евномия, статью К. Утемана38, посвященную месту языка в богословской системе Евномия, а также серию статей Р. При39, посвященных истории неоарианского движения.

В целом можно сказать, что до сих пор среди исследователей отсутствует согласие относительно историко-философского бэкграунда неоарианского движения. Многообразие мнений по этому поводу объясняется тем, что нередко исследователи соотносят учение неоариан с какой-либо одной философской традицией, не учитывая того, что развитие арианского учения на протяжении более полувека стимулировало эклектичность в плане историко-философских предпосылок неоарианского учения.

Предмет исследования

Предметом настоящего исследования являются философские основания неоарианского учения и их предпосылки в античной философской традиции.

35 Vaggione R. Eunomius of Cyzicus and the Nicene Revolution. Oxford, 2000.

36 Narvaja J. Teologi'a у piedad en la obra de Eunomio de Ci'zico. Rome, 2003.

37 Wiles M. Eunomius: hair-splitting dialectician or defender of the accessibility of salvation? // The Making of Orthodoxy, Essays in Honour of Henry Chadwick / Ed. R. Williams. Cambridge University Press, 2002. P. 157-172.

38 Uthemann K.-H. Die Sprache der Theologie nach Eunomius von Cyzicus // Uthemann K.-H. Christus, Kosmos, Diatribe: Themen Der Fruehen Kirche Als Beitraege Zu Einer Historischen Theologie. Berlin, 2005.

39 Prieur J.-M. Aece selon l'histoire ecclesiastique de Philostorge // Revue d'histoire et de philosophie religieuses. T. 85:4, 2005. P. 529-552; Idem. Eunome selon l'histoire ecclesiastique de Philostorge // Revue d'histoire et de philosophie religieuses. T. 86:2, 2006. P. 171-182.

Целью диссертации является раскрытие философских концептов в учении неоариан, что предполагает, с одной стороны, необходимость определения моментов, характеризующих зависимость и расхождение доктрины неоариан с предшествующим арианским учением времени первой стадии арианских споров, а с другой стороны, необходимость определения особенностей неоарианского учения, свидетельствующих о заимствовании соответствующих концепций из античной философской традиции.

Задачи диссертации:

- реконструкция философских оснований неоарианской доктрины

- выявление и анализ характерных особенностей философских оснований доктрины неоариан

- определение и анализ положений, указывающих на зависимость и расхождение философских оснований неоарианского учения от арианского учения времени первого этапа арианских споров

- вьивление и анализ влияния античной философской традиции на философские основоположения неоарианского учения

- исследование зависимости используемых неоарианами концепций, заимствованных из античной философской традиции, от специфики аргументации их православных оппонентов

Научная новизна исследования

В связи с отсутствием полноценных отечественных исследований, посвященных неоарианскому учению, а также в связи с тем, что в соответствующих западных исследованиях делается акцент в первую очередь на теологической составляющей неоарианской доктрины и особенностях ее исторического бытия, можно утверждать, что тема данного исследования - изучение философских оснований неоарианского учения, обладает значительной новизной.

В немалой степени особенность нашего подхода связана с тем, что мы делаем акцент на исследовании историко-философских оснований аргументации неоариан и их православных оппонентов.

В этом отношении мы, в отличие от множества исследователей, рассматриваем неоарианскую доктрину как эклектичную в плане философских заимствований, то есть как вобравшую в себя элементы нескольких философских традиций.

Обладает определенной новизной также попытка раскрытия вопроса зависимости специфики концепций, заимствованных неоарианами из античной философской традиции, от особенностей философской аргументации их православных оппонентов. В частности, до сих пор в научных кругах не исследовалась проблема влияния учения неоплатоников о характере общности и единичности в области божественного на аргументацию неоариан, нацеленную на критику идеи единосущия лиц Божества.

Методология

Реконструкция и исследование философских оснований неоарианского учения в диссертационном исследовании производится как путем раскрытия общих философских предпосылок учения, так и на основе текстологического анализа сохранившихся фрагментов и сочинений неоарианских авторов. Особенный акцент делается на историко-философском контексте философских положений, развиваемых в неоарианском учении. Учитывается генезис доктрины неоариан и его зависимость от положений, выдвигаемых православными авторами в ходе второго этапа арианских споров.

Источниковедческая база исследования

Для того, чтобы иметь возможность использовать многообразие оригинальных текстов, а также для оптимизации текстологического анализа трактатов и фрагментов древних авторов мы используем программы Thesaurus linguae graecae, Version l.Oe (Musaios) и Thesaurus Linguae Latinae, Cetedoc Library of Christian Latin Texts.

Используя фрагменты из сочинений Ария и раннеарианских авторов, которые сохранились у Афанасия Александрийского, Епифания Кипрского, Евсевия Кесарийского, а также в произведениях древних церковных историков (Феодорита, Созомена, Сократа), кроме критических изданий сочинений указанных авторов, мы обращаемся к классическим изданиям: Bardy G. Recherches sur saint Lucien d' Antioche et son ecole. Paris, 1936; West M. L. The Metre of Arius' "Thalia" // The Journal of Theological Studies. 33, 1982. P. 98-105; Lohr W. Arius Reconsidered (Part 2) // Zeitschrift for Antikes Christentum. 10, 2006. P. 121-157. Обращаясь к сочинениям неоарианских авторов, мы используем следующие классические издания. Для «Синтагматиона» Аэция, сохраненного в «Панарионе» Епифания Кипрского и в «Диалогах о Троице» Псевдо

Афанасия, в первую очередь, это его издание JI. Уикхэмом: Wickham L. The Syntagmation of Aetius the Anomean // The Journal of Theological Studies. V. XIX, 1968. P. 532-569, а также издания: Bardy G. L'raritage Litteraire D'Aetius // Revue D'Histoire Ecclesiastique. 24,1928. P. 809-827; Die griechischen christlichen Schrifisteller der ersten drei Jahrhunderte. Vol. III. Berlin, 1928. P. 351-360. При обращении к другим текстам Аэция, мы используем вышеуказанное издание Г. Барди. При обращении к «Апологии» Евномия, мы используем издание Р. Вэжжьоном этого сочинения в книге: Eunomius. The Extant Works / Text and transl. by R.Vaggione. Oxford, 1987, а также издание Ж. Дюрана: Eunome. Apologie // Basile de Cesaree. Contre Eunome. T. 2. Paris, 1983. (SC 305). При обращении к «Исповеданию веры» и сохранившимся фрагментам из сочинений Евномия, мы используем указанное издание Р. Вэжжьоном избранных текстов Евномия, а также публикацию: Vaggione R. Some Neglected Fragments of Theodore of Mopsuestia's Contra Eunomium // Journal of Theological Studies. Vol. 31, 1980. P. 403-470. Обращаясь к фрагментам «Апологии после Апологии» Евномия, сохранившиеся у Григория Нисского, мы используем издание В. Йегера: Gregorii Nysseni Opera. Vol. I-II. Ed. W. Jaeger et al. Berlin; Leiden, 1951. В целях реконструкции историко-философского контекста неоарианского учения, мы обращаемся также к текстам различных древних философов, историков и доксографов, в основном, эллинистической эпохи.

Теоретическое и практическое значение работы

Результаты исследования позволяют составить более широкий панорамный взгляд на зарождение византийской философии, а также более детально проследить этапы вхождения понятийного аппарата и концептуальных ходов античной философии в русло христианской теологической традиции. С другой стороны, в широкой перспективе исследование позволяет составить более полную и объемную картину раннехристианской теологии как диалектического процесса, составить представление о динамике развития теологических идей позднеантичного-ранневизантийского периода, связанной с борьбой различных церковных партий и с присвоением каждой партией элементов развивающегося языческого философского и теологического дискурса.

Материалы диссертации могут быть использованы для подготовки курсов «История философии», «Византийская философия», «Патристика», «Патрология», «Культура поздней античности и раннего христианства», «История религии» и др.

Структура диссертации

Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы. Количество страниц равно 253. Количество названий использованной литературы равно 211, представленное число включает 62 названия на русском языке и 149 названий на иностранных языках.

Апробация исследования

Положения, представленные в диссертационном исследовании, обсуждались на различных научных конференциях и были представлены в виде следующих докладов:

- доклад «О внешнем и внутреннем. К пониманию единосущного образа» на конференции «Христианство и мировая культура» в Санкт-Петербургском христианском университете, 21 мая 2004 г.;

- доклад «Оппозиции аристотелевской метафизики и речь о Боге у свт. Василия Великого» на конференции «Универсум Платоновской мысли: XXIV века платонизма: восемнадцать столетий со дня рождения Плотина. Плотин и мировая философия» в СПбГУ, 24 июня 2004 г.;

- семинар «Понимание образа в платонизме и святоотеческом богословии» в научно-исследовательском Институте православной иконологии, февраль 2005 г.;

- доклад «Описание личности как "схождения свойств" у Василия Кесарийского и античная философская традиция (в связи с проблемой универсалий)» на Междисциплинарном гуманитарном семинаре Десятой Санкт-петербургской Ассамблее молодых ученых и специалистов «Философские и духовные проблемы науки и общества», 23 ноября 2005 г.;

- доклад «Об "онтологической дифференции" у Аристотеля в перспективе формирования философского языка патристики» на VI Свято-Троицких ежегодных академических чтениях в Русской Христианской Гуманитарной Академии, секция «Проблема сущности и существования в истории христианской мысли», 13 июня 2006 г.;

- доклад «Ямвлих и философия неоариан» на 14-й историко-философской конференции «Универсум платоновской мысли: философ или политик? (Политическая философия и платонизм)» в СПбГУ, 23 июня 2006 г.;

- доклад «Описание личности как "схождения свойств" у свт. Василия Кесарийского в контексте арианских споров и античная философская традиция» на XVII Ежегодной богословской конференции ПСТГУ (осенняя сессия), секция патрологии, 11 октября 2006 г.;

- доклад «Анализ специфики понимания языка имп. Юлианом и Григорием Назианзеном» на XVII Ежегодной богословской конференции ПСТГУ (зимняя сессия), секция культурологии, 24 января 2007 г.;

- доклад «Ямвлих и Евномий: неоплатоническое влияние на неоарианскую онтологию?» на семинаре "Философия и Богословие Античности и Средневековья" сектора Философских проблем истории науки Института философии Российской Академии Наук, 22 февраля 2007 г.;

- доклад «Стоики и принцип идентичности: как понимать особенное качество индивида?» на 15-й международной историко-философской конференции «Универсум Платоновской мысли: Тема толерантности/интолерантности (терпимости/нетерпимости) в античной философской культуре)» в СПбГУ, 22 июня 2007 г.

Материалы диссертации использовались нами при чтении учебного курса «Философские аспекты богословских споров IV в.» в Русской Христианской Гуманитарной Академии (СПб) в 2007 г.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Бирюков Д. С. О внешнем и внутреннем. К пониманию единосущного образа // Христианство и мировая культура. Материалы конференции «Санкт-Петербургские христианские чтения» 21 мая 2004 г. СПб., 2004. С. 16-22.

2. Бирюков Д. С. Язык логики и язык богословия (на примере одной темы в святоотеческом богословском языке) // Межвузовский сборник: Научные статьи студентов и аспирантов вузов Санкт-Петербурга / Под редакцией А. А. Волоковых. СПб.: Издательство Института «Высшая религиозно-философская школа», 2005. С. 2735.

3. Бирюков Д. С. Об «онтологической дифференции» у Аристотеля в перспективе формирования философского языка патристики // VERBUM. Вып. 8. Medievalia: идеи и образы средневековой культуры / Под ред. О. Э. Душина, Д. В. Шмонина. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. С. 230-241.

4. Бирюков Д. С. Некоторые аспекты учения о богопознании у св. Василия Кесарийского и античная философская традиция // Проблемы теологии. Вып. 3. Материалы Третьей международной богословской научно-практической конференции, посвященной 80-летию со дня рождения протопресвитера Иоанна Мейендорфа 2-3 мая 2006 г. Ч. 2. Екатеринбург: Российский государственный профессионально-педагогический университет, 2006. С. 28-62.

5. Бирюков Д. С. Язык Mipa - язык традиции: статика или динамика? (Полемика Григория Назианзина с имп. Юлианом в контексте современной философии языка) // «Проблема текста в гуманитарных исследованиях»: Материалы научной конференции 16-17 июня 2006 г. на филос. и филол. фак-те МГУ. М., 2006. С. 113-115.

6. Бирюков Д. С. Описание личности как «схождения свойств» у Василия Кесарийского и античная философская традиция (в связи с проблемой универсалий) // Философские и духовные проблемы науки и общества. Десятая Санкт-петербургская Ассамблея молодых ученых и специалистов. Междисциплинарный гуманитарный семинар 23 ноября 2005 г. / Под общей ред. канд. филос. наук А. В. Цыба, канд. физ.-мат. наук А. Ю. Азбеля. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006. С. 13-19.

7. Бирюков Д. С. Неоплатонические элементы в неоарианстве (Евномий и Ямвлих) // Вестник молодых ученых. 4,2006 (Философские науки 2,2006). С. 37-43.

8. Бирюков Д. Полемика свт. Григория Нисского и Евномия в контексте античных логических учений // Проблемы теологии. Вып. 4. Материалы Четвертой международной богословской научно-практической конференции 16 февраля 2007 г. / ГОУ ВПО «Российский государственный профессионально-педагогический университет». Екатеринбург, 2007. С. 87-93.

9. Бирюков Д. С. Вера - язык: Юлиан и свт. Григорий Назианзин // Император Юлиан. Сочинения. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. С. 55-88.

10. Бирюков Д. С. Примечания // Прп. Максим Исповедник. Письма / Пер. Е. Начинкин; сост. Г. И. Беневич. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007 (Византийская философия. Т. 2; Smaragdos Philocalias).

11. Бирюков Д. С. Стратегия именования в первой «Апологии» Евномия и учение стоиков // XVII Ежегодная богословская конференция ПСТГУ: Материалы. 2006 г. Том I (осенняя сессия). М.: ПСТГУ, 2007. С. 69-75.

12. Бирюков Д. С. Ямвлих и философия неоариан // Материалы 14-й историко-философской конференции: «Универсум платоновской мысли: философ или политик? (Политическая философия и платонизм)». СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. [В печати].

13. Бирюков Д. С. Бытование традиции и природа языка: общее в полемике свт. Григория Назианзина с императором Юлианом и свт. Василия Кесарийского с Евномием (тезисы доклада) // XVII Ежегодная богословская конференция ПСТГУ: Материалы. 2007 г. Том II (зимняя сессия). М.: ПСТГУ, 2007. [В печати].

14. Birjukov D. The Strategies of Naming in Polemic between Eunomius and Basil of Caesarea in Context of Antic philosophical Tradition // Scrinium. Revue de patrologie, d'hagiographie critique et d'histoire ecclesiastique. T. 3. Saint-Petersbourg: Byzantinorossica, 2007. [In print] (на англ. яз.)

15. Бирюков Д. С. Представления о природе языка в арианских спорах и их историко-философский бэкграунд: Евномий и свт. Василий Кесарийский // Вестник РХГА. 8, 2007. [В печати].

16. Бирюков Д. С. Бытование традиции и природа языка: общее в полемике свт. Григория Назианзена с имп. Юлианом и свт. Василия Кесарийского с Евномием // Материалы семинара «Символический язык христианской культуры». М.: МГУ, 2008. [В печати].

17. Бирюков Д. С. Тема сказывания о Боге в неоарианских спорах: некоторые тексты и комментарии // AKADHMEIA. Материалы и исследования по истории платонизма. Вып. 7 / Отв. ред. А. В. Цыб. СПб. [В печати]

18. Бирюков Д. С. Василий Кесарийский: от знания к осознаванию // AKADHMEIA. Материалы и исследования по истории платонизма. Вып. 7 / Отв. ред. А. В. Цыб. СПб. [В печати]

19. Бирюков Д. С. Философские категории и значение копулы «есть» в «Синтагматионе» Аэция-арианина: историко-философский бэкграунд // AKADHMEIA. Материалы и исследования по истории платонизма. Вып. 8 / Отв. ред. А. В. Цыб. СПб. [В печати]

20. Бирюков Д. С. Рационализм и его пределы в арианском учении // Материалы всероссийской конференции «Перечитывая Доддса. Рационализм и иррационализм в античной философской традиции» (Новосибирский государственный университет) [В печати].

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философские основания неоарианства"

Заключение

Одна из важнейших интуиций учения ближайшего предшественника неоариан -Ария состоит в признании непреодолимой пропасти между тварным миром и Богом; в том, что тварный мир не мог бы вынести непосредственного соприкосновения с Божественным бытием, и поэтому между тварным и Божественным порядком необходим посредник - Христос. В философском отношении доктрина Ария ориентирована на среднеплатонический бэкграунд. Помимо того, что это проявляется в монадологии и софиологии Ария, так же как и в самом представлении о посредствующем звене между миром и Богом, среднеплатонический подтекст его учения находит свое выражение в апофатических мотивах в доктрине Ария, то есть в учении о непознаваемости и невыразимости Божественного бытия и сущности.

То, что нам известно об учении Астерия, которое являет собой промежуточное звено между учением Ария и неоариан (Аэция и Евномия), свидетельствует о том, что в его системе отсутствуют элементы апофатики, столь важные для Ария, однако в ней нет еще акцента на рационализме в богословии, который являлся главнейшим моментом методологии неоариан. Рационалистический подход, развиваемый в неоарианском движении, заключается в оперировании - в соответствии с логическими законами - с понятиями, денотатом которых, согласно учению неоариан, являются сущности Бога и Сына; таковыми понятиями являются, соответственно, «Нерожденный» и «Порождение». Целью этой рационализации служит демонстрирование, что Бог и Сын не могут иметь одну сущность, так же как и иметь подобные сущности.

Однако из того факта, что, согласно учению неоариан, сущность Бога является выразимой в слове и познаваемой, еще не следует того, что приписывали неоарианам их православные оппоненты и, вслед за ними, приписывают многие современные исследователи, - а именно, что неоарианская доктрина предполагает познаваемость Самого Бога. С одной стороны, это противоречило бы первоначальной арианской интуиции о непреодолимой пропасти между Богом и тварным миром, находящей свое выражение как в учении Ария, так и Евномия, а именно, в его аргументации о невозможно истинного боговоплощения как схождения с высшего онтологического уровня на низший. С другой стороны, необходимо обратить внимание на то, что неоариане делали акцент на познаваемости именно сущности Бога, - чтобы иметь отличить Его от сущностей тварного порядка, - а не Его Самого. Поэтому в неоарианском дискурсе понятие «сущность» нередко приобретало категориальные коннотации, отсылающие к «сущности» в смысле второй сущности по Аристотелю как инструмента для выражения в речи «что-бытия» подлежащего, - для существ, в данном случае, единственных в своем роде (Бога и Сына). Таким образом, нельзя утверждать, как это иногда делают, что в контексте неоарианского учения логика имеет некую мистическую нагрузку.

В рамках доктрины неориан Божественная сущность понимается как простая и неизменяемая, вследствие чего Бог, согласно неоарианам, не может произвести посредством рождения Сына, имеющего такую же как у Бога сущность. Специфика божественного бытия, считают неоариане, - в том, что Бог не имеет для Себя причины, в то время как специфика бытия Сына (Христа) - в том, что Он имеет причину для Себя; соответственно, сущность Бога выражает имя «Нерожденный», а сущность Сына -«Порождение», или «Рожденный». Поскольку Бог не может передать свое бытие нерожденным кому-либо, Сын, будучи «Порождением», т.е. иной природы, чем Бог, согласно неоарианам, сотворен волей Отца; Дух и остальной тварный мир сотворен Сыном по указанию Бога. Таким образом, в неоарианстве, так же как и в учении Ария, Сын предстает посредником между Богом и тварным миром, не могущим вынести непосредственного соприкосновения с Божеством; то есть, и в раннем арианстве, и в неоарианстве проводится различие между Богом и Демургом тварного мира, что позволяет говорить о среднеплатонических истоках арианской доктрины в этом отношении (Альбин, Нумений). Однако, в отличие от Ария, неоариане делали акцент на иерархическом порядке в высшей триаде Бог-Сын-Дух, пусть и установленном Богом, и в этой тенденции можно разглядеть неоплатонические мотивы.

Переходя непосредственно к персоналиям неоарианского движения, укажем на следующее. Если в учении Ария используется среднеплатонический концепт, подразумевающий, что Бог мыслит Себя, а Сын в системе Ария (насколько можно понять его мысль), мыслит Бога по причастию Божественному самомышлению, то дискурс Аэция направлен на то, чтобы исключить для Сына возможность причаствовать или участвовать в Божественном бытии, а в отношении Бога - исключить возможность даровать Сыну участие в Своем бытии в каком-либо отношении. Это выражается, в частности, в том, что Аэций отвергал, что Бог есть причина Самого Себя, - видимо, потому, что Он, согласно Аэцию, не может иметь ничего общего с Сыном, и даже принцип причинности. С другой стороны, аргументацию Аэция, которая отталкивается от представления о сознавании Богом Себя, также нельзя, по нашему мнению, отнести к влиянию учения Ария. Если Арий, следуя идущей от Аристотеля схеме, понимал мышление Богом Себя как некий процесс самомышления, допускающий в некоторой степени участие в себе, то дискурс Аэция не подразумевает этого. У Аэция в данном отношении просматриваются психологические коннотации, и речь идет не о само-мыгилении Бога, но, скорее, об осознавании Богом Себя.

Далее. Аэций вслед за Арием и Астерием говорит о неизменяемости Сына по воле. С другой стороны, иной дискурс, используемый в рамках доктрины Аэция, предполагает, что «неизменяемость» относится только к Богу как причине инакового Ему, а значит «изменяемого», что характерно для бытия Сына. Эта двойственность дискурса Аэция, проявляющаяся, в частности, в том, что кроме собственно богословского взгляда, подразумевающего неизменяемость Сына, имеется еще и некоторый другой - взгляд, учитывающий некие метафизические основания специфики бытия Сына, с точки зрения которого к Нему приложимо понятие изменения, -позволяет говорить о собственно философской подоплеке положений «Синтагматиона». В данном случае Аэций следует распространенным в античной философской мысли предпосылкам, принимаемым Аристотелем, а также, вероятно, в целом, в платонизме, допуская, что производящая причина остается непретерпевающей и неизменяемой, в то время как произведенное есть в силу этого претерпевающее и изменяемое.

Важной с философской точки зрения представляется аргументация Аэция относительно статуса понятия «нерожденность» в приложении к Богу. Аэций полемизирует с положениями своих противников, что «нерожденность» указывает на нечто не-сущее, а также, что «нерожденность» не является лишением или обладанием. При этом Аэций использует предпосылки учения Хрисиппа о языковой аномалии, заключающейся в том, что отрицающее имя может выражать некоторое положительное свойство и наоборот; а также предпосылки учения, бытовавшего, по всей видимости, у стоиков в их полемике с перипатетиками, о том, что отрицательное высказывание не может подразумевать несуществование денотата этого высказывания, так как любое высказывание - утвердительное или отрицательное - являет собой просто фиксирование некоего положения дел. Последнее означает уход от аристотелевской субъект-предикатной схемы высказываний, в которой субъект на онтологическом уровне соответствует подлежащему, а предикат - качеству, находящемуся в подлежащем, -уход к дискурсу, описывающему некое наличествующее обстояние, не разлагающееся на составляющие в виде подлежащего и качества. Это находит свое выражение и в том, что Аэций, следуя неоплатоническому дискурсу, отрицал, что «рожденность» и «нерожденность» суть качества, выступая против доктрины подобосущников, согласно которой Лица Троицы можно описать при помощи языка ипостасных особенностей.

Обращаясь к учению Евномия, нужно сказать, что Евномий работает уже с другим пониманием «единосущия», чем его предшественники. Если в первой «Апологии» Евномия опровержение представления о том, что Бог и Сын имеют одну и ту же сущность основывается на расхожем для того времени понимании «единосущия» либо в ракурсе вертикальной схемы, основанной на представлении о «порождении» Богом Сына, либо в рамках представления о единичности Божественной сущности, то в «Апологии после Апологии», реагируя на новый богословский дискурс, предложенный Василием Кесарийским, в рамках которого сущность Божества ставится в соответствие общему для Бога-Отца и Сына роду, Евномий работает уже с горизонтальным пониманием единосущия, и настаивает на том, что в божественной реальности не может иметь место какая-либо общность, и, соответственно, единосущие; в мире умных сил возможны уже единичные виды существ, которые, тем не менее, не могут быть объединены в общие роды; общность же возможна только в рамках тварного мира.

Это позволяет говорить о возможных влияниях на аргументацию Евномия элементов учения Ямвлиха, у которого в трактате «О мистериях» противопоставляется «общность» человеческих душ, находящихся вне божественной сферы и «простота» божественных существ и утверждается, что в отношении видов существ, посредствующих между высшей триадой и внебожественным миром, то есть богов, ангелов, демонов и бестелесных душ невозможна какая-либо общность наподобие общности между общим родом и видами. То есть, и Евномий, и Ямвлих противопоставляют общность и единосущие, характерное для вещей внебожественной и материальной области, простоте и само-видности того, что не относится к материальной сфере. Можно предположить, что, поскольку, оспаривая новое понимание единосущия Лиц Троицы, выдвинутое Василием Кесарийским, Евномию было необходимо выработать аргументацию, могущую быть использованной для опровержения горизонтальной схемы общности единосущных, он обратился к Ямвлиха, который, полемизируя с плотиновским и порфириевским вертикальным пониманием единосущия человеческой души или ума с божественной областью, настаивал на том, что единосущные принадлежат к одному и тому же жестко закрепленному порядку бытия, и этот порядок принадлежит к внебожественной сфере. В целом можно сделать вывод, что то, что и Ямвлих, и Евномий понимают онтологически, - неопределенное общее и определяющее особенное как реально существующие принципы, - и отвергают это для области божественного и умных сил, то Каппадокийские отцы более склонны описывать посредством гносеологической терминологии. Описание общего и особенного, в основном, напоминает у них просто описание процесса человеческого мышления: от общего представления об объекте, сохраняемого в памяти, к его особенностям, возникающим при углублении мыслью в умозрение о нем.

Можно говорить также и об истоках в учении неоплатонических толкователей Аристотеля парадигмы, разделяемой Евномием, в рамках которой к «сущностям» высшей триады применим принцип «больше-меньше».

Относительно учения неоариан о природе языка, можно сказать следующее. Аэций и Евномий исходят из предпосылок, согласно которым именующий в онтологическом смысле «первее», чем денотат именования. Аргументацию Евномия, построенную на доводах «от имен», нельзя понимать примитивно и упрощенно - так, будто для Евномия имена неким «мистическим» образом являют сущность именуемого, либо так, будто он отождествлял лексическое с онтологическим. В «Апологии» стратегия Евномия заключалась в том, чтобы посредством введения промежуточного элемента между мыслью и словом, а именно - значения, считая себя знающим природу Отца и Сына, привязать их к определенным терминам, и в этом он, возможно, следовал одной из практик, принятых в стоической школе. Ответная стратегия Василия Кесарийского, соответственно, заключалась в том, чтобы расшатать ту жесткую связь между именем и именуемым, сконструировать которую стремился Евномий, для чего Василий следовал аристотелевскому пониманию природы языка. Рассмотрение расхождений Евномия и Василия в контексте античной парадигмы «установления имен» также показывает, что позиция Василия соответствует аристотелевской схеме: значение имен устанавливается по соглашению между людьми, в то время как позиция Евномия соответствует распространенной в эпоху эллинизма, но встречающейся и у стоиков схеме: установление имен произведено ономатетом согласно природе вещей. Таким образом, можно говорить об использовании в неоарианском учении о языке предпосылок и положений стоической доктрины. В итоге, можно сказать, что цель Евномия как раз и заключалась в том, чтобы продемонстрировать переход от имен «по соглашению» к установлению имен «согласно природе».

Это находит свое выражение и в противостоянии позиций Евномия и Василия Кесарйского относительно понимания способа познавания и структуры сознания, а именно, в противостоянии представления о познании как о динамическом процессе (в случае Василия Кесарийского), и как об акте, нацеленном на обретение устойчивости, статического состояния (в случае Евномия); в противостоянии осознования как ментального процесса, подразумевающего определенную рефлексивность, и знания как некоего законченного акта мышления, направленного на объект.

В целом, можно сделать вывод, что если на первом этапе арианских споров ариане использовали элементы философского дискурса среднеплатонического учения, то в доктрине неоариан, которые вообще гораздо более активно обращаясь к дискурсу философии, чем их предшественники, просматриваются мотивы неоплатонического учения, и это подтверждает тезис о том, что развитие философских доктрин в ходе историко-философского процесса находило свое отражение в догматических спорах входящей тогда в эпоху своего расцвета христианской цивилизации.

Список научной литературыБирюков, Дмитрий Сергеевич, диссертация по теме "История философии"

1. Алкиной. Учебник платоновской философии / Пер. Ю. Щичалина // Платон. Законы. М., 1999.

2. Античные теории языка и стиля. JT. 1936.

3. Аристотель. Евдемова этика. В восьми книгах / Пер. с древнегреч. Т. В. Васильевой, Т. А. Милер, М. А. Солоповой. М., 2005.

4. Аристотель. Сочинения в 4-х т. М., 1975-1983.

5. Армстронг А. Истоки христианского богословия. Введение в античную философию. СПб., 2003.

6. Ахутин А. В. Поворотные времена. СПб., 2005.

7. Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. Т. IV. Петр., 1917.

8. Болотов В. В. Учение Оригена о Святой Троице. СПб., 1879.

9. Брентано Ф. О многозначности сущего по Аристотелю // Богословие. Философия. Культурология. Труды Высшей религиозно-философской школы. СПб., 1997. С. 48-60.

10. Василий Кесарийский. Опровержение на защитительную речь злочестивого Евномия // Творения иже во святых отца нашего Василия Великаго, архиепископа Кесарии Каппадокийския. Ч. III. М., 1846.

11. Берлинский A. JI. Античные теории о возникновении языка. СПб., 2006.

12. Визгин В. П. Генезис и структура квалитативизма Аристотеля. М., 1982.

13. Визгин В. П. К анализу квалитативистского типа рациональности: случай Аристотеля // Историко-философский ежегодник, 96. М., 1997.

14. Григорий Богослов. Собрание творений. Т. 1. Минск-Москва, 2000.

15. Гурко Е. Божественная ономатология. Именования Бога в имяславии, символизме и деконструкции. Минск, 2006.

16. Даниелу Ж. Платон в христианском среднем платонизме // Богословский сборник 11,2003.

17. Диллон Д. Средние платоники. 80 г. до н.э 220 г. н.э. СПб., 2002.

18. Дмитриевский В., свящ. Александрийская школа. Очерк из истории духовного просвещения от I до начала V в. Казань, 1884.

19. Доброхотов A. JI. «Беспредпосылочное начало» в философии Платона и Канта // Историко-философский ежегодник, 87. М., 1987.

20. Еп. Иларион (Алфеев). Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров. Т. 1. СПб., 2002.

21. Задворный В. История Римских пап. Том I. От св. Петра до св. Симплиция. М., 1995.

22. Император Юлиан. Сочинения. СПб., 2007.

23. Лавджой А. Великая цепь бытия. М., 2001.

24. Лебедев А. П. Вселенские соборы IV и V веков. Обзор их догматической деятельности в связи с направлениями школ Александрийской и Антиохийской. СПб., 1904.

25. Лебедев Д. А. Евсевий Никомедийский и Лукиан (К вопросу о происхождении арианства) // Сергиев Посад, 1912. (Оттиск из Богословского вестника 4, 1912).

26. Лебедев Д. А. Вопрос о происхождении арианства // Оттиск из Богословского вестника. Сергиев Посад, 1916.

27. Лосский В. Богословие и боговидение. М., 2000.

28. Лурье В. М. (при участии В. А. Баранова). История византийской философии. Формативный период. СПб., 2006.

29. Лурье В. М. Комментарии // Протопр. Иоанн Мейендорф. Жизнь и труды свт. Григория Паламы. Введение в изучение. СПб., 1997.

30. Мелиоранский Б. М. Из лекций по истории древней христианской Церкви //Странник. 7-8,1910.

31. Месяц С. В. Проблема начала в неоплатонической метафизике и учение Ямвлиха о двух единых. В печати.

32. Михайлов П. Деятельность разума в богословии. Анализ понятия emvoia, в древнехристианской и позднеантичной письменности // Вестник ПСТГУ. I: Богословие, Философия. Вып. 15,2006.

33. Михайлов П. Языковой аргумент в полемике святителя Василия против Евномия // Альфа и Омега. 42:1,2005.

34. Несмелов В. Догматическая система святого Григория Нисского. Казань,1887.

35. Орлов А. Тринитарные воззрения Илария Пиктавийского. Историко-догматическое исследование. Сергиев Посад, 1908.

36. Перельмутер И. А. Философские школы эпохи эллинизма // История лингвистических учений. Древний мир. Л., 1980.

37. Петров В. В. О трудностях XLI Максима Исповедника: основные понятия, источники, истолкование // Космос и Душа. Учения о вселенной и человеке в

38. Античности и в Средние века (исследования и переводы) / Общ. ред. П.П. Гайденко, В.В. Петрова. М., 2005.

39. Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Т. 1- 4. М., 1990-1994.

40. Ранович А. Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства. М., 1990.

41. Саврей В. Александрийская школа в истории философско-богословской мысли. М., 2005.

42. Самуилов В. История арианства на латинском Западе (353-430). СПб, 1890.

43. Светлов Р. В. Гнозис и экзегетика. СПб., 1998.

44. Святителя Григория Нисского Опровержение Евномия. Т. I, II. Краснодар, 2003. (Репр. с изд. 1864 г.).

45. Сидоров А. И. Арианство в свете современных исследований // Вестник древней истории. 2,1982.

46. Спасский А. А. История догматических учений в эпоху Вселенских соборов (в связи с философскими учениями того времени). Сергиев Посад, 1914.

47. Спасский А. А. Начальная стадия арианских движений и Первый вселенский собор в Никее. Исследования по истории древней Церкви. СПб., 2007.

48. Творения иже во святых отца нашего Афанасия Великого Архиепископа Александрийского. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1902-1904. Т. 1-5.

49. Творения преподобного Иоанна Дамаскина. Источник знания / Перевод и комментарии Д. Е. Афиногенова, А. А. Бронзова, А. И. Сагарды, Н. Н. Сагарды. М., 2002.

50. Творения св. Дионисия Великого, епископа Александрийского, в русском переводе / Пер., прим. и введ. свящ. А. Дружинина под ред. э. о. проф. JI. Писарева. СПб, 2007.

51. Творения святого Епифания Кипрского. Ч. I-VI. М., 1863-1884.

52. Троицкий С. В. Учение св. Григория Нисского об именах и имябожники. Краснодар, 2002.

53. Феодорит, епископ Кирский. Церковная история. М., 1993.

54. Филон Александрийский. Толкования Ветхого Завета. М., 2000.

55. Флоровский Г., прот. Понятие творения у святителя Афанасия // Флоровский Г., прот. Догмат и история. М., 1998.

56. Фотий. Изложение церковной истории Филосторгия // Георгий Пахимер. История о Михаиле и Андронике. Патриарх Фотий. Изложение церковной истории Филосторгия. Рязань, 2004.

57. Фрагменты ранних греческих философов / Пер. А. В. Лебедева. М., 1989.

58. Фрагменты ранних стоиков Т. II. Ч. 1 / Перевод и комментарии А. А. Столярова. М., 1999.

59. Церковная история Сократа Схоластика. СПб., 1850.

60. Церковная история Феодорита, епископа Кирского. СПб., 1852. (Переизд.: Феодорит, епископ Кирский. Церковная история. М., 1993.)

61. Церковная история Эрмия Созомена Саламинского. СПб., 1851.

62. Шёнборн К. Бог послал Сына Своего. Христология. М., 2003.

63. Эделынтейн Ю. Раннесредневековые учения о происхождении языка // Языковая практика и теория языка. Вып. 2. М., 1978.

64. Юлиан. Письма / Пер. Д. Фурман под ред. А. Козаржевского // Вестник древней истории. 2,1970.

65. Albertz М. Untersuchungen iiber die Schriften des Eunomius. Wittenberg, 1908.

66. Albertz M. Zur geschichte der jung-arianischen Kirchengemeinschaft // Theologische Studien und Kritiken. 82,1909. S. 205-278;

67. Asterius. Homiliae in Psalmos / Ed. by M. Richard // Asterii Sophistae. Oslo,1956.

68. Ayres L. Athanasius' Initial Defense of the Term 'Орооистю^: Rereading the De Decretis // Journal of Early Christian Studies. 12:3,2004.

69. Bardy G. L'Heritage Litteraire D'Aetius // Revue D'Histoire Ecclesiastique. 24,1928.

70. Bardy G. Recherches sur saint Lucien d' Antioche et son ecole. Paris, 1936.

71. Barnard L. The Antecedents of Arius // Vigiliae Christianae. 24,1970.

72. Barnard L. What was Arius' Philosophy? // Theologische Zeitschrift. 28,1972.

73. Basile de Cesaree. Contre Eunome / Ed. B. Sesbo^. Т. 1, 2. Paris, 1983 (SC305..

74. Balas D. METOYEIA 0EOY. Man's participation in God's perfections according to st. Gregory ofNyssa. Romae, 1966.

75. Bamberger J. MNHMH-AIAQEIII: The Psychic Dynamisms in the Ascetical Theology of St. Basil // Orientalia Christiana Periodica. 34,1968.

76. Barnes M. The Background and Use of Eunomius' Causal Language // Arianism after Arius. Essays on the Development of the Fourth Century Trinitarian Conflict. Edinburgh, 1993.

77. Barnes M. Eunomius of Cizicus and Gregory of Nyssa: Two traditions of Transcendental Causality //Vigiliae Christianae, 52,1998.

78. Basile de Cesaree. Contre Eunome / Ed. B. Sesboue. T.l, 2. Paris, 1983 SC

79. Benakis L. Studies and Texts in Byzantine Philosophy. Athens, 2002.

80. Benakis L. Post-Byzantine Philosophy. Research in the sources. Athens, 2001.

81. Bidez J. La Vie de l'Empereur Julien. Paris, 1930.

82. Bient W. A. Dionisios von Alexandrien: Zur Frage des Oregenismus im dritten Jahrhundert. Berlin, 1978.

83. Bohm Th. The Exegesis of Arius: Biblical Attitude and Systematic Formation // Handbook of Patristic Exegesis. Vol. II: The Bible in Ancient Christianity / By Ch. Kannengiesser. Leiden, Boston: Brill, 2004.

84. Boulard E. L'heresie d'Arius et la 'Foi' de Nicee I. Paris, 1972.

85. Boulard E. Les debuts d'Arius // Bulletin de Litterature Ecclesiastique. 65,1964.

86. The Cambridge History of Later Greek and Early Medieval Philosophy / Ed. by A. Armstrong. London, 1967.

87. Cavalcanti E. Studi Eunomiani. Roma, 1976.

88. Crivelli P. Indefinite propositions and anaphora on Stoic logic // Phronesis. XXXIX/2,1994.

89. Dams Th. La controverse eunomeenne. Paris, 1952.

90. Danielou J. Eunome l'arien et l'exegese neoplatonicienne du Cratyle // Revues des Etudes Grecques. 69,1956.

91. Dechow J. Dogma and Mysticism in Early Christianity. Epiphanius of Cyprus and the Legacy of Origen. Mercer University Press, 1988.

92. Diekamp F. Literargeschichtliches zu der Eunomianischen Kontroverse // Byzantinische Zeitschrift 18,1909. P. 1-13.

93. Dillon J. Iamblichus' voega ia of Aristotle's Categories // Syllecta Classica, VIII, 1997.

94. Dillon J. The Magical Power of Names in Origen and Late Platonism // Origeniana Tertia. The Third International Colloquium for Origen Studies / R. Hanson, H. Crouzel, eds. Rome, 1985.

95. Douglass S. Theology of the Gap: Cappadocian Language Theory and the Trinitarian Controversy. New York: Peter Lang, 2005.

96. Drecoll V. Die Entwicklung der Trinitatslehre des Basilius von Casarea. Gottingen, 1996.

97. Duran A. El nominalismo arriano у la filosofia cristiana: Eunomio у San Basilio //Augustinus. V, 1960.

98. Elm S. Historiographic Identities: Julian, Gregory of Nazianzus, and the Forging of Orthodoxy // Zeitschrift fur Antikes Christentum. 7, 2003.

99. Eunomius. The Extant Works / Text and transl. by R.Vaggione. Oxford, 1987.

100. Fedwick P. Commentary of Gregory of Nyssa on the 38th Letter of Basil of Caesarea // Orientalia Christiana Periodica. V. 44, fasc. 1,1978.

101. Gladigow B. Sophia und Kosmos. Untersuchungen zur Friihgeschichte von oo<po<; und аоф(г|. Hildesheim, 1964. (Spudasmata 1).

102. Green F. The Latter Development of the Doctrine of the Trinity // Essays on the Trinity and Incarnation / Ed. A. Robertson. London, 1933.

103. Gregg R., Groh D. Early Arianism: A View of Salvation. London, 1981.

104. Gregg R., Groh D. The Centrality of Soteriology in Early Arianism // Anglican Theological Revue. 59,1977.

105. Gregg R., Groh D. The Centrality of Soteriology in Early Arianism // Studia Patristica. Vol. XV, 1984.

106. Gregorii Nysseni Opera. Vol. I-II. Ed. W. Jaeger et al. Berlin; Leiden, 1951.

107. Die griechischen christlichen Schrifisteller der ersten drei Jahrhunderte. Vol. III. Berlin, 1928.

108. Grillmeier A. Christ in Christian Tradition. Vol. I. From the Apostolic Age to Chalcedon (451). Second edition. London, Oxford, 1975.

109. Gwatkin H. M. The Arian Controversy. London, 1889.

110. Gwatkin H. M. Studies of Arianism. Cambridge, 1882.

111. Hadot P. The harmony of Plotinus and Aristotle according to Porphyry // Aristotle Transformed: the ancient commentators and their influence. Ed. R. Sorabji. Duckworth, 1990.

112. Hanson R. P. C. The Arian Controversy 318-381. Edinburg, 1988.

113. Hanson R. Who taught ovx ovtwv II Arianism: Historical and theological Reassessments. Papers from the Ninth International Conference on Patristic Studies, Oxford, September 5-10,1983 / Ed. R. Gregg. The Philadelphia Patristic Foundation, 1985.

114. Harl M. La Preexistence des ames dans l'oevre d'Origene // Origeniana Quarta. Vienna, 1987.

115. Harnack A. History of Dogma. Vol. 4. Boston, 1901.

116. Harnack A. Lehrbuch der Dogmengeschichte. В. II. Freiburg im В.; Leipzig,1894.

117. Haugard P. Arius: Twice a Heretic? Arius and the Human Soul of Jesus Christ // Church History. 29,1960.

118. Hebbriiggen-Walter S. Augustine's Critique of Dialectic: Between Ambrose and the Arians // Augustine and the Disciplines. From Classiciacum to Confessions. Ed. K. Pollman, M. Vessey. Oxford, 2005.

119. Heine R. Perfection in the Virtuous Life. Philadelphia Patristic Foundation,1975.

120. Newman J. H. Arians of the Fourth Century. London, 1833.

121. Jaeger H. The Patristic Conception of Wisdom in the Light of Biblical and Rabbinical Research // Texte und Untersuchungen zur Geschichte der altchristlichen Literatur. 79,1961.

122. Iamblichus: On the Mysteries / Transl. with introd. and notes by E.C. Clarke, J.M. Dillon. SBL: 2003.

123. Ivanka E. von. Hellenisches und Christiches im friihbyzantinischen Geistesleben. Wien, 1948.

124. Kalligas P. Basil of Caesaria on the Semantics of Proper Names //Byzantine Philosophy and its Ancient Sources / Ed. K. Ierodiakonou. Oxford: Clarendon Press, 2002.

125. Kinzig W. In Search of Asterius. Studies on the Authorship of the Homilies on the Psalms. Gottingen, 1990.

126. Kopecek Th. A History of Neo-Arianism. Т. I, II. The Philadelphia Patristic Foundation, 1979.

127. Lebreton J. ATENNHTOI dans la tradition philosophique et dans la litterature chretienne du lie siecle // Recherches de Science Religieuse. 16,1926.

128. Leroy-Molinghen A. La mort d'Arius // Byzantion. 38,1968.

129. Lienhard J. The "Arian" Controversy: Some Categories Reconsidered // Theological Studies. 48,1987.

130. Lilla S. The Neoplatonic Hypostases and the Christian Trinity // Studies on Plato and the platonic Tradition. Essays Presented to J. Whittaker / Ed. M. Joyal, Aldershot, 1997.

131. Lloyd A. Grammar and Metaphysics in the Stoya // Problems in Stoicism / A. Long, ed. London, 1971.

132. Lonergan B. The Way to Nicea. The Dialectical Development of Trinitarian Theology. London, 1976.

133. Long A. Stoic linguistics, Plato's Cratylus, and Augustine's De dialectica // Language and Learning. Philosophy of Language in the Hellenistic Age / D. Frede', B. Inwood, eds. Toronto, 2005.

134. Long A., Sedley D. The Hellenistic philosophers. Vol. 1, 2: Greek and Latin texts with notes and bibliography. Cambridge University Press, 1987.

135. Lohr W. Arius Reconsidered (Part 2) // Zeitschrift fur Antikes Christentum. 10,2006.

136. Luibheid C. Eusebius of Caesarea and the Arian Crisis. Dublin, 1978.

137. Lyman R. Arians and manichees on Christ // The Journal of Theological Studies. 40,1989.

138. Majercik R. Chaldean Triads in neo-platonic exegesis: some reconsiderations // Classical Quarterly. 51:1,2001.

139. Mansfeld J. DIOGENES LAERTIUS 7.83 // Mnemosyne. Vol. LIII, Fasc. 5.2000.

140. Markellus. Fragmenta e libro contra Asterium (frr. 1-128) / Ed. E. Klostermann and G. C. Hansen // Eusebius Werke. Vol. 4. Berlin, 1972. P. 185-214. (Die griechischen christlichen Schriftsteller 14)

141. Marrou H. L.'Arianisme comme phenomene alexandrin // 8е1х1ёше Centenaire d'Athanase d'Alexandrie 373-1973. Paris, 1973.

142. Meredith A. The Divine Simplicity. Contra Eunomium, 1.223-241 // "Contra Eunomium I" en la produccion literaria de Gregorio de Nisa. Pamplona, 1988.

143. Monnich C. De achtergrond van de ariannse christologie // Nederlands Theologisch Tijdschrift. 4,1950.

144. MortleyR. From Word To Silence: The Way of Negation: Christian and Greek. Vol. II. Bonn, 1986.

145. Mortley R. "The Name of the Father is the Son" (Gospel of Truth 38) // Neoplatonism and Gnosticism. Papers presented at the International Conference on Neoplatonism and Gnosticism, Mar 18-21,1984 / Ed. T. Wallis. N.-Y., 1992.

146. Narvaja J. Teologia у piedad en la obra de Eunomio de Ci'zico. Rome, 2003.

147. Neamtu M. The unfolding of truth. Eunomius of Cyzicus and Gregory of Nyssa in debate over Orthodoxy (360-381) // Archasus. 2002. Vol. VI.

148. O'Meara D. Plotinus: An Introduction to the Enneads. Oxford, 2005.

149. Osborne C. Literal or metaphorical? Some issues of language in the Arian controversy // Christian Faith and Greek Philosophy in Late Antiquity. Leiden, 1993.

150. Panarion of Epiphanius of Salamis, Book II and III (Sects 47-80, De Fide) / Transl. by F. Williams. (Nag Hammadi Studies. 35; Nag Hammadi and Manichaen Studies, 36). Leiden, New-York, Koln, 1994.

151. Papageorgiou P. Plotinus and Eunomius: A Parallel Theology of the Three Hypostases //The Greek Orthodox Theological Review. Vol. 37:3,1992. P. 215-231.

152. Parvis S. Marcellus of Ancyra and the Lost Years of the Arian Controversy 325345. Oxford, 2006.

153. Prieur J.-M. Aece selon l'histoire ecclesiastique de Philostorge // Revue d'histoire et de philosophic religieuses. T. 85:4,2005.

154. Prieur J.-M. Eunome selon l'histoire ecclesiastique de Philostorge // Revue d'histoire et de philosophie religieuses. T. 86:2,2006.

155. The Philosophy of Commentators, 200-600AD. Vol. 3 / Ed. R. Sorabji. Cornell University, 2005.

156. Podskalsky G. Theologie und Philosophie in Byzanz. Der Streit um die theologische Methodik in der spatbyzantinischen Geistesgeschichte (14./15. Jh.), seine systematischen Grundlagen und seine historische Entwicklung. Miinchen, 1977.

157. Pollard Т. E. Logos and Son in Origen, Arius and Athanasius // Studia Patristica. Vol. II, 1957.

158. Pollard Т. E. The Origins of Arianism // Journal of Theological Studies. 9,1958.

159. Pollard Т. E. Johannine Christology and the Early Church. Cambridfe, 1970.

160. The Porphyry the Phoenician. Isagoge / Trans., intr. and note by E. Warren. The Pontifical Institute of Medieval Studies, 1975.

161. Prestige L. ayevfvJijToj and ytvv.f}ro<;, and kindred words, in Eusebius and the Early Arians // The Journal of Theological Studies. 24,1923.

162. Ricken F. Nikaia als Krisis des altchristlichen Platonismus // Theologie und Philosophic. 44,1969.

163. Rist J. Basil's "Neoplatonism": Its Background and Nature // Basil of Caesarea: Christian, Humanist, Ascetic / Ed. P. Fedwick. Toronto, 1981.

164. Rist J. On the Platonism of Gregory of Nyssa // Hermatena, 169: Essays on the Platonic Tradition, 2000.

165. Rist J. Pseudo-Ammonius and the Soul/Body Problem in Some Platonic Texts of Late Antiquity // The American Journal of Philology. V. 109:3,1988.

166. Robertson D. A Patristic Theory of Proper Names // Archiv fur Geschifte der Philosophie. 84,2002.

167. Robertson D. Relatives in Basil of Caesarea // Studia Patristica. Vol. XXXVII,2001.

168. Rudberg G. Forschungen zu Poseidonius. Uppsals, 1918.

169. Runia D. Festugiere Revisited: Aristotle in the Greek Patres // Vigiliae Christianae, 43,1989.

170. Sherwood P. The Earlier Ambigua of S. Maximus the Confessor and his Refutation of Origenism. Rome, 1955.

171. Sellers S. V. Eustatius of Antioch and His Place in the Early History of Christian Doctrine. Cambridge, 1928.

172. Shaw G. Theurgy and the Soul. The Neoplatonism of Iamblichus. The Pennsylvania State University Press, 1995.

173. Simonetti M. Arius-Arians-Arianism // Encyclopedia of the Early Church. New-York, 1992. Vol. I.

174. Simonetti M. La crisi ariana nei IV secolo. Roma, 1975.

175. Simonetti M. Le origini dell'arianismo // Rivista di Storia e Leteratura Religiosa. 7,1971.

176. Sorabji R. Myths about non-propositional thought // Language and Logos. Studies on ancient Greek Philosophy. Cambridge, 1982.

177. Stead C. Arius in Modern Research // Journal of Theological Studies. 45,1994.

178. Stead G. С. The Platonism of Arius // The Journal of Theological Studies, XV,1964.

179. Stead C. The Thalia of Arius and the Testimony of Athanasius // The Journal of Theological Studies. 29,1978.

180. Stead. C. The word 'From Nothing'. For Reinhard Hubner: amico bene merito // The Journal of Theological Studies. 49,1998.

181. Stead C. Was Arius a Neoplatonist? // Studia Patristica. Vol XXXII. 1997.

182. Steel C. The Changing Self. A Study on the Soul in Later Neoplatonism: Iamblichus, Damascius and Priscianus. Brussel, 1978.

183. Tatakis B. Philosophie Byzantine. Paris, 1949.

184. Troiano M. I Cappadoci e la questione deH'origine dei nomi nella polemica contro Eunomio // Vetera Christianorum. Vol. 17. 1980.

185. Vaggione R. Aspects of Faith in the Eunomian Controversy. Oxford, 19761. Diss.)

186. Vaggione R. Eunomius of Cyzicus and the Nicene Revolution. Oxford, 2000.

187. Vaggione R. Some Neglected Fragments of Theodore of Mopsuestia's Contra Eunomium // Journal of Theological Studies. V. 31,1980.

188. Vandenbussche E. La part de la dialectique dans la theologie d'Eunomius le technologue // Revue d'Histoire Ecclesiastique. V. 40, 1944-1945.

189. Vinzent M. Asterius von Kappadokien. Die theologischen Fragmente. Einleitung, kritischer. Text, Ubersetzung und Kommentar. Leiden; New-York; Koln, 1993.

190. West M. L. The Metre of Arius' "Thalia" // The Journal of Theological Studies. 33, 1982.

191. Whitaker C. Aristotle's De interpretatione: contradiction and dialectic. Oxford,1996.

192. Wickham L. The Syntagmation of Aetius the Anomean // The Journal of Theological Studies. V. XIX, 1968.

193. Widdicombe P. The Fatherhood of God from Origen to Athanasius. Oxford,1994.

194. Wiles M. Archetypal Heresy: Arianism through the Centuries. Oxford, 1996.

195. Wiles M. Eunomius: hair-splitting dialectician or defender of the accessibility of salvation? // The Making of Orthodoxy, Essays in Honour of Henry Chadwick / Ed. R. Williams. Cambridge University Press, 2002. P. 166.

196. Wiles M. In Defence of Arius // Journal of Theological Studies. 13,1962.

197. Wiles M. F. Soteriological Arguments in the Fathers // Studia Patristica. Vol. IX, 1966.

198. Wiles M. Working Papers in Doctrine. London, 1976.

199. Williams R. Arius: Heresy and Tradition. London, 1987.

200. Williams R. Baptism and the Arian Controversy // Arianism after Arius. Essays on the Development of the Fourth Century Trinitarian Conflict. Edinburgh, 1993. P. 149-180.

201. Williams R. The logic of Arianism // Journal of Theological Studies, 34,1983.

202. Wolfson H. The Philosophy of the Church Fathers: Faith, Trinity, Incarnation. Cambr., 1976.

203. The Works of Aristotle. Oxford, 1928.

204. Uthemann K.-H. Die Sprache der Theologie nach Eunomius von Cyzicus // Uthemann K.-H. Christus, Kosmos, Diatribe: Themen Der Fruehen Kirche ALS Beitraege Zu Einer Historischen Theologie. Berlin, 2005.

205. Zachhuber J. Basil and the Three-Hypostases-Tradition. Reconsidering the Origins of Cappadocian Theology // Zeitschrift fur Antikes Christentum. 5,2001.

206. Zachhuber J. Human Nature in Gregory of Nyssa (Philosophical Background and Theological Significance). Leiden, Boston, Koln, 2000.