автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.08
диссертация на тему: Философский анализ этологии Конрада Лоренца

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Горохов, Сергей Алексеевич

Введение

ГЛАВА 1. Когнитивные смыслы этологии и эволюционная эпистемология К.Лоренца.

1.1 Теоретические истоки творчества К.Лоренца. 10 Проблема a priori.

1.2 Гипотетический реализм К.Лоренца в контексте 41 становления эволюционной эпистемологии.

1.3 Когнитивная эволюция в учении К.Лоренца.

ГЛАВА 2. Социально-антропологические аспекты этологии К. Лоренца.

2.1 Этологическая интерпретация феномена агрессии.

2.2 К. Лоренц о филогенетических основаниях 141 и сущности морали.

2.3Проблема формирования и развития культуры в учении К.Лоренца.

Введение диссертации2003 год, автореферат по философии, Горохов, Сергей Алексеевич

Актуальность темы исследования. Данная диссертационная работа посвящена анализу философско-мировоззренческих аспектов творческого наследия К.Лоренца. Один из родоначальников этологии, сформулировавший многие базовые положения эволюционной эпистемологии и эволюционной этики, этот мыслитель оказал огромное влияние на развитие биологической науки, на становление современных философских представлений о познании, поведении, культуре. В своих трудах КЛоренц проник в такие глубины человеческой природы, высказал столь значимые идеи, что, очевидно, выдвинутые им гипотезы еще длительное время будут оставаться предметом осмысления и исследования философов и методологов науки.

В нашей стране публикация теоретических трудов отечественных и особенно зарубежных этологов, в частности К. Лоренца, началась относительно поздно. Как вспоминает отечественный специалист в области изучения поведения В.Дольник, "молодая наука этология попала в список "лженаук " и "прислужниц". Про птичек этологам удавалось кое-что опубликовать, но о поведении человека - ни-ни."1 В связи с этим ученым приходилось скрывать, маскировать в своих работах то обстоятельство, что поведение человека также сделалось предметом этологических исследований. Впрочем, и сейчас, на мой взгляд, информационные лакуны по данной проблематике еще явно не заполнены, как не выработано и сколько-нибудь однозначной ее философской трактовки.

Возможно, именно поэтому взгляды К.Лоренца на «вечные» мировоззренческие вопросы о том, кто есть человек, как он мыслит, чем руководствуется в своем поведении, до сих пор являются предметом серьезной полемики среди ученых и философов, до сих пор оцениваются весьма противоречиво. В отечественной исследовательской литературе вплоть до самых последних лет преобладающей была весьма критичная оценка концепции Лоренца, которая, как правило, рассматривалась как упрощающая и биологизирующая человека. Между тем, в наши дни уже очевидно, что идеи и гипотезы К.Лоренца приобретают новое звучание и, безусловно, могут оказать заметное влияние на развитие гносеологии и философской антропологии.

В силу сказанного представляется, что актуальность темы данного диссертационного исследования определяется следующими обстоятельствами.

Прежде всего, необходимо осуществить реконструкцию системы мировоззренческих представлений К.Лоренца о человеке, его познавательной деятельности и поведении, а на этой основе предложить взвешенную оценку ее эвристического и философского значения.

Кроме того, нельзя не отметить, что эволюционная эпистемология, одним из основоположников которой по праву считается К.Лоренц, в наши дни становится весьма популярной и быстро развивающейся концепций познания. Это обусловливает значимость анализа предложенной К.Лоренцем трактовки теоретико-познавательной проблематики, важнейших гносеологических вопросов - о возможностях и пределах познания мира, об априорных основаниях познания, о соотношении субъективного и объективного и др.

Остро дискуссионными, далее, остаются в наши дни и вопросы, вставшие в ходе становления эволюционной этики. В этом плане весьма важным является философско-методологический анализ исследований К.Лоренца, посвященных проявлениям агрессивности человека, формированию морали, а также развитию культуры.

Наконец, К.Лоренц уделял особое внимание тем проблемам, которые угрожают современному человечеству - перенаселению, все возрастающему темпу жизни и конкурентной борьбы, генетическому вырождению и ряду других. Эти проблемы отнюдь не утрачивают своего значения и в двадцать первом веке, более того, они приобретают все более острый характер. Человечество вступает в "информационную" эпоху, эпоху сверхсовременных технологий и невиданных возможностей, но и огромных опасностей -опасностей, которые таятся в самом человеке, в самой его природе. Поэтому, очевидно, стоит прислушаться к К.Лоренцу, к его рекомендациям, которые, возможно, открывают перспективу если не уничтожения таких опасностей, то, по крайней мере, перевода их из разряда смертельных на уровень контролируемых, преодолеваемых.

Степень разработанности проблемы. Вопросом о том, что же такое человек, мыслители задаются с начала возникновения философии и до наших дней. По моему глубочайшему убеждению, этот вопрос не потеряет своей актуальности и в будущем - по той простой причине, что на него нельзя ответить однозначно. Один из подходов к его решению предлагает в своих работах Лоренц. Философско-методологический анализ его творческого наследия и стал основой написания данной диссертации.

В процессе исследования привлекались работы отечественных авторов, обращавшихся к творчеству Лоренца и, шире, к эволюционной эпистемологии в целом. В их числе следует назвать, прежде всего, И.П.Меркулова, Л.А.Микешину, И.А.Герасимову, Е.Г.Введенова, И.А.Бескову, Е.Н Князеву, А.С.Майданова, Е.Н.Шульги и др.

Существенное значение для подготовки диссертации имело также использование трудов тех исследователей, которые анализировали представления Лоренца о человеческом поведении, а также ставили вопросы, касающиеся развития социобиологии и эволюционной этики. Речь идет о работах A.M. Каримского, П.С.Гуревича, Ф.И.Менюшева, Р.С.Карпинской, С.А.Никольского, В.В.Орлова, Ю.М.Плюснина и др.

Реконструкция общемировоззренческой и методологической позиции Лоренца потребовала обращения к работам, посвященным философским проблемам биологии, методологии биологического познания - трудам

И.Т.Фролова, В.Г.Борзенкова, Т.В.Карсаевской, И.Н.Смирнова, В.Ф.Сержантова, О.Е.Баксанского, Л.В.Фесенковой, З.В.Кагановой и др.

При выявлении источников формирования взглядов Лоренца и его отношения к философским учениям прошлого осуществлялось обращение к наследию И.Канта, Платона, Аристотеля, Р.Декарта, Г.В.Лейбница, Д.Юма, Г.Спенсера, Ч.Дарвина, О.Шпенглера.

В связи с необходимостью определения места концепции Лоренца в философских поисках двадцатого столетия при написании данной работы были использованы труды мыслителей, ставивших проблемы, сходные с проблемами, исследовавшимися Лоренцем, исследователей, с которыми он вступал в полемику, а также тех авторов, которые непосредственно опирались на его идеи. В таком контексте осуществлялось обращение к работам К.Поппера, С.Тулмина, Г.Фоллмера, М.Шелера, А.Гелена, З.Фрейда, Э.Фромма, Э.О.Уилсона, Ч.Ламсдена, М.Рьюза и ряда других.

Цель и задачи исследования.

Целью диссертационного исследования является проведение философско-мировоззренческого анализа этологии К.Лоренца, а на этой основе - реконструкция его представлений о когнитивной деятельности и поведении человека.

Достижение данной цели потребовало решения следующих задач: определить теоретические истоки концепции К.Лоренца, выявить его отношение к гносеологическим концепциям, сформировавшимся в истории философии, а на этой основе реконструировать предложенное им понимание априоризма; выявить основные положения гипотетического реализма Лоренца и определить значение его концепции для становления эволюционной эпистемологии; проанализировать предложенное Лоренцем понимание жизни как процесса познания, реконструировать его представления о когнитивной эволюции; раскрыть суть предложенной Лоренцем интерпретации агрессивности и сопоставить ее с другими трактовками данного феномена; исследовать разработанную Лоренцем трактовку феномена морали; проанализировать представления Лоренца о возникновении и развитии культуры.

Теоретико-методологические основания исследования.

Анализ проблематики диссертации осуществлялся на основе современных философских представлений о познавательной деятельности человека, о диалектическом соотношении в нем природного и социального, о генетической взаимосвязи природы и общества.

Особое значение при проведении исследования имело использование метода рационально-логической реконструкции. При написании работы совмещались исторический и логический подходы, принципы системности и конкретности, широко применялся текстологический анализ, а при рассмотрении историко-философского материала - приемы компаративного анализа.

Предмет исследования потребовал обращения к трудам крупных философов прошлого (прежде всего, И.Канта), к работам ведущих современных исследователей. В этом плане особое значение имели идеи и подходы, выдвинутые в XX веке представителями эволюционной эпистемологии, философской антропологии, фрейдизма и неофрейдизма.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем: раскрыто влияние идей И.Канта на творчество Лоренца. Установлено, что Лоренц отчасти принимает кантовскую идею априоризма (как наличия у человека доопытных функциональных структур восприятия и мышления), но, в отличие от Канта: выявляет материальные и филогенетические основания таких структур, обосновывает тезис об их эволюции и адаптивном характере, а на этом основании - утверждает положение о возможности приближения в познании к «вещи в себе». При этом, однако, Лоренц устанавливает границы этого процесса, определяемые особенностями когнитивного аппарата человека; выявлены основные положения гипотетического реализма Лоренца: совокупность человеческих знаний представляет собой «рабочие гипотезы»; развитие науки - это процесс выдвижения гипотез, их проверка, опровержение и разработка новых гипотез; основная причина заблуждений -догматизация знаний. Определены идеи Лоренца, ставшие теоретическими предпосылками эволюционной эпистемологии; установлено, что Лоренц фактически предлагает информационный подход к исследованию жизни: он анализирует информационные («когнитивные») процессы в контексте усложнения приспособительного поведения, вводит положения об их принципиальном единстве и о наличии качественных преобразований («фульгураций») в их развитии; показано, что, согласно Лоренцу, в живой природе инстинкт агрессии имеет адаптивное значение; однако человек не обладает эволюционно сформировавшимися запретами на его реализацию, что обусловливает опасность данного инстинкта. В социуме агрессия подвергается ритуализации, перенаправляется и в определенной степени попадает под контроль морали. Выявлены общие и различающиеся тезисы в трактовках агрессивности Лоренцем, З.Фрейдом, Э.Фроммом, Э.О.Уилсоном; реконструированы представления Лоренца об эволюционных основаниях морали, права и потребности людей в совместной жизни. Обосновано положение о том, что, Лоренц предложил специфическую трактовку a priori в поведении: возникновение базовых его форм осуществлялось в процессе эволюции, индивид при рождении получает их «в готовом виде». Показано, что специфику человека как «культурного существа» Лоренц усматривал в наличии понятийного мышления и свободной ответственной морали. Обоснован тезис о влиянии идей Лоренца на развитие социобиологии и эволюционной этики; показано, что Лоренц считал инстинктивные ритуализированные 9 формы поведения филогенетическими предпосылками культурных традиций. Выявлены сходные черты и различия, усматриваемые Лоренцем между развитием живой природы и развитием культуры. На основании проведенного исследования обосновано положение о неправомерности достаточно часто предъявляемых Лоренцу упреков в сведении социального к биологическому.

Практическая значимость исследования. Предлагаемые в диссертации материалы могут найти применение в процессе преподавания курса философии, спецкурсов по философии науки и техники, теории познания, философской антропологии, а также курса по концепциям современного естествознания.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования получили отражение в публикациях автора. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры философии Московского педагогического государственного университета и была рекомендована к защите.

Структура диссертационного исследования. Работа состоит из Введения, двух глав (каждая из них включает в себя три параграфа), Заключения и Библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философский анализ этологии Конрада Лоренца"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Философский анализ творческого наследия одного из основателей этологии Конрада Лоренца позволил показать, что он внес существенный вклад в исследование познания и поведения человека, в разработку современных решений гносеологических и этических проблем. В данном разделе диссертации подведу итоги проведенного исследования.

В теоретическом и философском отношении особое значение для Лоренца имели труды И.Канта, прежде всего, идея априоризма, и Ч.Дарвина, обосновавшего идею филогенетического единства животных и человека. Предшественником Лоренца можно считать и Г.Спенсера, распространившего идею эволюции на человеческое общество и духовную культуру, включая мораль. Немаловажной для Лоренца была также концепция О.Шпенглера, разработанная им методологическая установка на принципиальную общность законов развития жизни и культуры.

Мировоззренческо-методологическими основаниями исследований К.Лоренца можно считать: естественнонаучный материализм; эволюционизм; установку на необходимость использования данных биологии при создании нового философского образа человека.

Проблемы теории познания занимали особое место в творчестве Лоренца. Последовательно разрабатывая тезис о познаваемости мира, он усматривал истоки агностицизма - позиции для него совершенно неприемлемой и даже абсурдной - в философском идеализме. Причины же возникновения идеализма он связывал, прежде всего, с абсолютизацией способности к рефлексии и с антропоморфизацией творческой деятельности. Вместе с тем Лоренца не вполне устраивала и сложившаяся к 40-м годам XX столетия материалистическая трактовка познания - прежде всего, тем, что, с его точки зрения, она не учитывала в должной мере данные биологии.

Такая позиция обусловила интерес Лоренца к вопросу об априорности знаний. Априорность для него есть функция центральной нервной системы -системы органов, которая филогенетически сформировалась и эволюционировала под влиянием естественного отбора. Иными словами, предрасположенность мыслить и воспринимать мир в определенных формах, согласно концепции Лоренца, является результатом эволюции; она априорна для индивида и апостериорна для человеческого рода. Поскольку же эволюция имеет адаптивный характер, то, как утверждал Лоренц, априорные характеристики восприятия и мышления скорректированы с законами окружающей среды. Познание выполняет видосохраняющую функцию и, следовательно, не может не быть адекватным действительности.

Исследование лоренцевской трактовки априорности потребовало проведения анализа развития представлений о врожденности и априорности знаний в философии Нового и Новейшего времени. Такой анализ позволил выявить тенденцию движения философской мысли от утверждения наличия в человеческом сознании ясных, содержательных врожденных идей (Декарт) через уподобление таких идей «прожилкам мрамора» (Лейбниц) к введению тезиса о существовании априорных форм восприятия и мышления (Кант). В таком ряду концепция Лоренца может рассматриваться как новый этап, связанный с решительным отказом от признания априорного содержания сознания и утверждением существования априорных форм его функционирования, а на этой основе - обосновании тезиса о познаваемости мира.

Итак, познание, по Лоренцу, не может рассматриваться как простое отражение действительности. Это положение было развито им при разработке гипотетического реализма как особого методологического подхода. Исходными постулатами гипотетического реализма можно считать утверждения: о реальности мира; о принадлежности познаваемого объекта и познающего субъекта к одной и той же реальности; о единстве в когнитивной деятельности субъекта физиологических и мыслительных процессов; о способности субъекта преодолевать ограниченность своих знаний; о том, что вся совокупность человеческих знаний представляет собой «рабочую гипотезу».

С этих позиций развитие научного познания интерпретировалось Лоренцем как отбрасывание старых гипотез и принятие новых - таких, с помощью которых можно объяснить больше фактов. А это значит, что для науки важны только те гипотезы, которые могут быть опровергнуты и, следовательно, дают возможность развиваться другим гипотезам и познанию в целом. Вследствие этого важнейшей причиной ошибок в познании Лоренц считал догматизацию имеющихся знаний («рабочих гипотез»).

Идеи Лоренца имели основополагающее значение для развития эволюционной эпистемологии. К числу таких идей можно отнести следующие: человек принадлежит природному миру и должен рассматриваться наряду с другими его составляющими; само приспособление к этому миру и вся жизнь человека есть процесс познания; необходимо использовать принципы гипотетического реализма, помнить, что человеческие знания являются не «абсолютными истинами», а рабочими гипотезами; когнитивный аппарат и познавательные способности человека сформировались в ходе эволюции, являются врожденными, наследуемыми и в этом смысле априорными, то же можно сказать и о многих познавательных программах человека; врожденные познавательные структуры имеют приспособительный характер, они «подогнаны» и адаптированы к миру; субъективное не тождественно предвзятому, субъект познания обладает способностью «выводить за скобки» влияние случайных факторов.

Сравнительный анализ концепций Лоренца и ведущих представителей двух основных направлений эволюционной эпистемологии позволяет утверждать, что имеют место корреляции между гипотетическим реализмом Лоренца и проективной теории познания Г.Фоллмера. Что же касается концепций Лоренца и К.Поппера, то их объединяет признание принципов: реализма, гипотетичности знаний, фальсификационизма (опровержимости), а также использование аналогий между развитием живой природы и развитием культуры (науки). Вместе с тем, Поппер, в отличие от Лоренца, первостепенное значение придавал не анализу познавательной активности субъекта, а исследованию роста объективированного знания; в его работах, разумеется, отсутствует исследование физиологических основ познания и эволюции когнитивного аппарата.

Кроме того, выдвинутые Лоренцем представления о человеке как части природы, о значении биологической эволюции для формирования его когнитивного аппарата, об адаптивности познавательной деятельности, могут рассматриваться как теоретические предпосылки концепции генно-культурной коэволюции. Разумеется, ее создатели - О.Уилсон и Ч.Ламсден -развили и углубили понимание значения генетических детерминант познавательной деятельности человека.

Существенное внимание Лоренц уделял и методологии собственно биологического познания. Он был убежденным противником физикализма и редукционизма, с одной стороны, витализма и телеологизма, - с другой. Опираясь на теоретические и методологические установки современного ему дарвинизма (синтетической теории эволюции), Лоренц сделал важный и имеющий большое мировоззренческое значение шаг в развитии биологического знания: он рассматривал жизнь как познание и под этим углом зрения выделял основные ступени ее эволюции. При этом он подчеркивал взаимосвязь процессов накопления информации и накопления энергии. Данный круг идей Лоренца можно рассматривать как теоретическую предпосылку концепции автопоэзиса, разработанной Матураной и Варелой.

Обосновывая тезис о тождестве жизни и познания, Лоренц фактически разрабатывал информационный подход к познанию биосистем. Однако делал он это под специфическим углом зрения: как этолога его интересовало значение получения и накопления информации для усложнения поведения живых организмов - поведения, повышающего их приспособленность к изменяющимся условиям среды.

В связи с этим Лоренц ввел фундаментальное для его концепции положение о принципиальной общности, единстве информационных - в его терминологии «когнитивных» - процессов на разных уровнях биологической организации. Это единство, с точки зрения этолога, проявляется в механизмах «проверки» новой информации и сохранения наиболее ценной (полезной) в адаптационном отношении ее части, «Pattern matching». Поскольку соответствующие структуры сложились эволюционно и генетически закреплены, именно они, согласно Лоренцу, определяют исходные априорные основания человеческих знаний.

Однако единство информационных процессов в живой природе отнюдь не исключало, по мнению Лоренца, их качественных различий, возникающих в ходе когнитивной эволюции. К числу ее основных ступеней он относил: во-первых, накопление генетической информации (уровень генома); во-вторых, принятие сиюминутных информационных сигналов об изменении условий среды и осуществление соответствующих простейших генетически детерминированных поведенческих реакций (таксисов, фобических реакций, кинезиса); в-третьих, приобретение, использование и запоминание новой информации, поступающей из среды, то есть обучение, обеспечивающее усложнение приспособительного поведения. Поэтому Лоренц определял обучение как «телеономную модификацию поведения».

Переход к каждой новой стадии когнитивной эволюции Лоренц рассматривал как качественный скачок, или «фульгурацию». Это понятие коррелирует с понятием бифуркации, используемым при анализе самоорганизации материальных систем. Очевидно, именно наличием таких процессов обусловлена возможность и значимость современных исследований, ориентированных на применение синергетической методологии к анализу познавательной деятельности.

Особой фульгурацией Лоренц считал возникновение понятийного мышления. Данный скачок по его значимости этолог сравнивал с возникновением жизни, а это свидетельствует о том, что он отнюдь не отождествлял познавательную деятельность человека и животных (в таком отождествлении его нередко упрекают отечественные исследователи).

Источниками (корнями) понятийного мышления Лоренц считал функции и механизмы, имеющиеся у развитых животных: распознавание образов, понимающее и любознательное поведение, подражание, передачу знаний. В результате их интеграции, по мнению Лоренца, как раз и возникла новая, специфичная лишь для человека система - понятийное мышление, словесный язык, культура.

Определение места концепции Лоренца в системе антропологических представлений XX века потребовало ее сопоставления с другими учениями, в рамках которых исследовались вопросы о развитии психических способностей в живой природе и о специфике человека. Проведенный в таком аспекте сравнительный анализ концепций М.Шелера и Лоренца, привел к следующим результатам. Согласно Шелеру, между животными и человеком существует метафизический разрыв, ибо человек обладает духом, который противоположен «жизни» и возникновение которого нельзя объяснить, исходя из природных факторов. С точки зрения Лоренца, напротив, возникновение духовных способностей человека было подготовлено именно эволюционными процессами в живой природе. Шелер обосновал идею открытости человека миру, в соответствии с которой человек способен дистанцироваться от него, противопоставлять себя ему. Лоренц принимает тезис об открытости человека миру, однако интерпретирует его существенно иначе, чем Шелер. С его точки зрения, не только человек, но и животные открыты миру, и эта открытость тождественна способности к познанию и обучению, сформировавшейся как биологическое приспособление, способствующее выживанию. Поэтому представляется, что если Шелер исходит из принципа антропоцентризма, то Лоренцу значительно ближе принцип биоцентризма.

Сравнение же концепций Лоренца и А.Гелена показывает, что они близки друг другу в ряде принципиальных позиций. Этих мыслителей объединяет убежденность в том, что человека следует рассматривать как существо, возникшее в ходе развития живой природы, и, вместе с тем, что культура оказала существенное влияние на его становление. Общим для них является и представление о значимости врожденной предрасположенности к определенным формам поведения. На мой взгляд, достаточно близки Лоренцу утверждения Гелена о том, что человек является существом представляющим, что он способен к действию, открыт полю неожиданностей мира и вынужден развивать себя (является незавершенным). Вместе с тем, Лоренц принципиально не согласен с геленовской оценкой человека как ущербного (неспециализированного), а потому плохо адаптированного животного, расходятся они и в ряде более частных позиций.

Итак, познание и поведение, по Лоренцу, неразрывно взаимосвязаны. Собственно, проблеме человеческого поведения он уделял огромное внимание. При этом Лоренц исходил из тезиса о том, что поведение человека детерминируется и инстинктивными (врожденными, генетически детерминированными), и культурно-обусловленными поведенческими программами, в результате взаимодействия которых образовалась совершенно новая система, включающая филогенетическую и культурную подсистемы. Однако если культурная (моральная) детерминация поведения осмысливалась в философии на всем протяжении ее развития, то филогенетически сложившимся детерминантам, с точки зрения Лоренца, не уделялось должного внимания. Поэтому именно они оказались в центре его исследований.

Особое значение в объяснении поведения животных и человека Лоренц придавал внутривидовой агрессии. Поскольку он был убежден в приспособительном характере любых поведенческих программ, перед ним встал вопрос об ее адаптивном значении. Лоренц усматривал его в том, что агрессивное поведение обеспечивает преимущества для оставления потомства особям, обладающим генетически детерминированными качествами, ценными для вида. Кроме того, согласно Лоренцу, у животных, способных нанести представителю своего вида серьезный вред, вырабатывались механизмы ритуализации агрессии, а у животных, живущих сообществами, она перенаправлялась - прежде всего, на установление иерархического ранга. При этом по мере усложнения поведения все большее значение стали приобретать "пожилые" особи, способные обучать молодняк. Таким образом, по мнению Лоренца, внутривидовая агрессия способствует сохранению и выживанию вида, она направлена не на смерть, а на жизнь, и в этом смысле она - лишь «так называемое зло», по сути же, если уж пользоваться антропоморфными понятиями, она - то «зло», которое направлено на «добро».

Однако у человека, животные предки которого не обладали мощными природными «средствами нападения и защиты», эволюционно не сформировались сколько-нибудь жесткие инстинктивные запреты на внутривидовую агрессию. Поэтому, как считает Лоренц, с переходом к созданию орудий труда (которые могли быть использованы и как смертельное «оружие нападения») возникла угроза самоистребления людей. Согласно Лоренцу, этой опасности удалось избежать благодаря возникновению особого компенсационного механизма - регуляции поведения с помощью системы табу. И все же, как считал Лоренц, в XX веке - с появлением современного оружия массового уничтожения — агрессия вновь становится источником глобальной угрозы. Опасность агрессии, согласно Лоренцу, определяется именно ее инстинктивной природой, спонтанностью, а также снижением порога ее запуска.

Лоренц был убежден, что смягчить, изменить проявления агрессивности (но не уничтожить, ибо инстинкт уничтожить нельзя) человеку помогают понятийное мышление, мораль и определяемое ею ответственное поведение. Важное значение он придает и разрядке агрессии, основными способами которой считает: перенаправление агрессии; ее сублимацию; изменение человеческой агрессивности с применением средств евгеники; ритуализацию. (Последняя проявляется, с точки зрения Лоренца, в таких феноменах, как спорт, улыбка, формирование дружеских отношений). Вместе с тем, Лоренц уверен, что, поскольку биологически агрессия имеет приспособительное, видосохраняющее значение, «великий конструктор» -эволюция - никогда не приведет к полному ее уничтожению.

Выявление особенностей позиции Лоренца в вопросе об агрессии обусловило необходимость сопоставления его позиции с подходами, предложенными другими авторами. Сравнительный анализ концепций Лоренца и З.Фрейда показывает, что их объединяет: рассмотрение агрессивности как неотъемлемой черты человеческой природы; трактовка данного феномена как постоянно накапливающейся (без должной разрядки) напряженности, требующей взрывообразного выхода; признание особой роли неразделенной и несчастной любви в возрастании агрессивности; высокая оценка сублимации, самопознания и личностного самоусовершенствования в плане снижения агрессивности человека.

Вместе с тем, во взглядах этих мыслителей на агрессивность имеются весьма существенные различия. Для Фрейда агрессия - проявление инстинкта Танатоса, влечения к смерти, коренящегося уже на клеточном уровне. Лоренц же уверен, что, в силу адаптационного характера эволюции, в живой природе все направленно на выживание вида, инстинкт агрессии изначально выполняет видосохраняющую функцию, стремление же к смерти - лишь внешнее его проявление. Ошибочным считал Лоренц и фрейдовское объяснение возникновения агрессивности как результата вытеснения социально неприемлемых влечений из Я в Оно под влиянием Сверх-Я. Наконец, хотя оба автора указывали на значимость самопознания для преодоления опасностей агрессии, но для Фрейда - это именно самопознание, а для Лоренца - и самопознание, и познание человеческой природы, включая филогенетические основания поведения. При этом саму природу человека мыслители интерпретировали по-разному: Фрейд усматривал в ней противоборство биологического и культурного, а Лоренц -их системное единство.

Еще более существенными оказываются различия в интерпретации агрессивности Лоренцем и Э.Фроммом. Последний, различая доброкачественную» и «злокачественную» агрессивность, допускает, что первая из них отчасти определяется инстинктами, но вторая имеет только осознанные и экзистенциальные основания. Истоки и нравственности, и деструктивности Фромм видит в свободе. Таким образом, позиция Фромма совпадает с позицией Лоренца лишь в признании биологической детерминации того, что Фромм называет «доброкачественной агрессивностью» и что считает полезным для выживания. Для Лоренца, в отличие от Фромма, несомненна инстинктивная природа всех форм агрессивности, как несомненно для него существование спонтанной агрессии в качестве подоплеки человеческого поведения. Тем значимее представляется высокая оценка морали и ответственности в обеих концепциях.

Таким образом, исследование феномена агрессии подвело Лоренца к анализу морали в целом. Принципиальное значение для него имел тезис о наличии у нее филогенетических оснований. Особое значение в этом плане он придавал «социальному» и «правовому» инстинктам, а также врожденным поведенческим программам, запрещающим определенные действия.

Так, он утверждал, что формирование инстинктивной программы осуществления «ритуала умиротворения» (торможения и перенаправления агрессии) сопровождалось возникновением и генетическим закреплением способности к идентификации членов группы, к различению своего («друга») и чужого («врага»), т.е. появлению индивидуализированной связи между особями. В целом позицию Лоренца по вопросу о существовании «социального инстинкта» можно реконструировать следующим образом, (а). Животные предки человека жили сообществами, а значит, человек унаследовал от них соответствующие поведенческие программы. Иными словами, существуют наследственно закрепленные филогенетические основания, делающие неизбежной и возможной совместную жизнь людей («социальный инстинкт»). (б). Формирование протосоциальности объясняется тем, что формирование сообществ у определенных видов животных давало им преимущества в выживании, а потому соответствующие признаки и формы поведения подхватывались отбором, (в). Сами формы протосоциальности у животных также эволюционировали от анонимной стаи к союзу, (г). Существует непосредственная связь между агрессией и тенденцией к формированию сообществ, (д). Решающее значение в этой эволюции, в формировании социальности того типа, который характерен для человека, имела своего рода «индивидуация», формирование «личных» отношений, симпатии и любви, (е). Природные основания социальности трансформировались под влиянием развивающихся культурных детерминант.

Лоренц был убежден, что человек обладает также филогенетически закрепленным «правовым чувством», выражающимся в естественной негативной реакции на асоциальное поведение. Именно это - инстинктивное по своей сути чувство - определяет неизменный, типовой для самых разных культур правовой «каркас», который в дальнейшем дополняется специфичными для конкретных народов правовыми нормами, образовавшимися в отдельных культурах и являющимися социально детерминированными.

Инстинктивные программы, запрещающие те или иные типы поведения Лоренц считал принципиально сходными с примитивными формами моральной регуляции - табу. С его точки зрения, имеющаяся у многих «общественных» животных инстинктивная программа, выражающаяся в драматичной реакции на смерть собрата, могла стать филогенетической основой табу на применение оружия по отношению к своим соплеменникам, или первым, примитивным вариантом моральной ответственности. Поэтому Лоренц пришел к выводу, что первой функцией морали было восстановление равновесия между силой вооружения и запретом на убийство.

Согласно Лоренцу, в ходе последующего развития человеческого разума формируется собственно человеческая мораль - разумная и ответственная, то есть основанная на свободе выбора, который контролируется разумом и предполагает ответственность за совершенные поступки. Однако и эти характеристики, согласно Лоренцу, в основе своей имеют генетические предпосылки.

В целом Лоренц считал, что многочисленные врожденные программы - «парламент инстинктов» - оказывают весьма существенное влияние на поведение людей. В разных ситуациях преобладающее значение приобретает та или иная программа, они могут конкурировать между собой, блокировать действие друг друга. Однако человек, в отличие от животных, способен в определенной степени контролировать реализацию таких программ; под влиянием морали и культурных традиций, их действие может весьма существенно видоизменяться, откладываться. Мораль, таким образом, приспосабливает инстинкты к требованиям социокультурной жизни.

Все эти идеи Лоренца оказались весьма значимыми для сторонников социобиологии и эволюционной этики в целом. Так, общим в концепциях Лоренца и Уилсона являются, прежде всего, следующие позиции, (а). Утверждение положения о наличии у морали филогенетических оснований, (б). Особый интерес к феноменам агрессивности и альтруизма в живой природе, трактовка соответствующих форм поведения как приспособительных, оценка их как генетически закрепленных основ человеческого поведения, (б). Рассмотрение личностной агрессивности как неотъемлемой характеристики человека, формы поведения, которая может реализоваться при самом незначительном раздражающем воздействии, (в). Усмотрение связи между агрессивностью и возникновением интеллекта, (г). Разработка тезиса об особой роли инстинкта агрессии для выработки способности делить окружающих на «своих» и «чужих», из чего следует, что и способность к идентификации с группой, и склонность к ксенофобии имеют биологические детерминанты, (д). Признание существования «социального инстинкта» и рассмотрение человеческого общества как нового этапа эволюции животных сообществ. Впрочем, в этом последнем пункте

Лоренц занимает значительно более мягкую позицию, чем Уилсон. Кроме того, Лоренц, разумеется, не исследовал специально генетические основания тех или иных форм поведения животных.

Трактовка Лоренцем морали определила его отношение к значимым для него этическим системам, прежде всего к кантовской. Подобно тому, как Лоренц дал собственную интерпретацию a priori в познании, он предложил и соответствующую трактовку a priori в поведении. Суть ее - в том, что возникновение и становление основных способов поведения («аналогичных морали») и специфических форм подавления инстинктов осуществлялось в процессе эволюции и индивид при рождении получает их «в готовом виде», они априорны.

Лоренц негативно относился к этике утилитаризма, усматривая в ее установках источник многих социальных бед, и в целом позитивно - к этике удовольствия. Стремление человека получать удовольствия и избегать страдания, с его точки зрения, имеет филогенетические основания и является естественной основой поведения. Вместе с тем, по мнению Лоренца, в современном обществе опора исключительно на эту установку ведет к гибельным последствиям.

Подчеркивая необходимость учета данных биологии в познании человека, Лоренц вместе с тем рассматривал его как «культурное существо», в связи его внимание привлекла проблема возникновения и развития культуры. В ее трактовке Лоренц опирался на те же принципы, что и в интерпретации познания и поведения человека. Он считал, что в эволюции сложились филогенетические предпосылки формирования культуры (языка, традиций), которая стала оказывать обратное воздействие на сообщество, выражавшееся в быстром накоплении знаний, усилении связей между индивидами и закреплении традиций. Возникновение культуры в качестве «сверхличной системы», реализующейся в конкретных формах, Лоренц рассматривал как качественный скачок, как фульгурацию.

В таком контексте он подверг анализу феномен речи. Лоренц считал, что существует филогенетически сложившаяся взаимосвязь между инстинктивными программами поведения и языком: многие слова, обозначающие душевные состояния или установки человека, одновременно выражают готовность к выполнению определенных поведенческих программ. Кроме того, существенное значение Лоренц придавал механизму импритинга, врожденным программам овладения ребенком речью. Вместе с тем он подчеркивал, что язык - символическая система, развивающаяся под действием культурных детерминант, - дает человеку уникальные возможности хранения, переработки и передачи информации.

Особое внимание Лоренц уделял культурным традициям, обеспечивающим негенетическую трансляцию знаний и стереотипов поведения. Вместе с тем, он, разумеется, ставил вопрос о наличии у них филогенетических оснований. В таком контексте Лоренц подчеркивал принципиальное сходство между культурными традициями и «ритуалами» животных: они имеют коммуникативный характер; канализируют поведение; способствуют включению новых мотиваций в систему отношений между особями; препятствуют смешению близкородственных видов в живой природе и «квази-видов» (культур) в социуме. Принципиальное же различие же между ритуалами животных и культурными традициями Лоренц усматривал именно в том, что последние выполняют еще и функцию создания и трансляции символов.

Лоренц последовательно разрабатывал тезис о том, что развитие жизни и развитие культуры протекает по сходным (единым) законам, хотя осуществляются они «на разных уровнях интеграции» (сложности). При обосновании этого тезиса он использовал ряд идей О.Шпенглера. Представляется, что Лоренцу близки идеи о жизненных циклах в развитии культур, о многообразии типов культур, об отсутствии некоей «столбовой дороги», единого русла истории человечества, о кризисе западной культуры, ее закате и, возможно, гибели. Вместе с тем, эти идеи были подвергнуты Лоренцем достаточно серьезной трансформации.

Наиболее ярко сходство между развитием живой природы и культуры, согласно Лоренцу, выражается в следующем, (а). Культуры разнообразны, как и биологические виды, а развитие культур, подобно филогенетическому становлению видов, схематично напоминает филему. (б). И эволюция видов, и развитие культур приводит к приращению энергии и информации («знаний»), на основе которых повышается приспособленность к среде, (в). Формирование новых культур Лоренц считает фульгурациями, аналогичными тем, которые приводят к возникновению новых видов. При этом, согласно Лоренцу, в период своего расцвета культуры являются самобытными - подобно тому, как биологические виды являются генетически изолированными, (г). И в живой природе, и в культуре протекают процессы конвергенции и дивергенции, (д). Эти сферы реальности объединяет также одновременное протекание процессов поддержания стабильности и изменения. (Стабильность культуры поддерживается приверженностью людей традициям, а ее изменчивость обеспечивается реализацией стремления человека к исследованию, самоисследованию, игре).

Вместе с тем Лоренц подчеркивал необходимость учета специфических особенностей развития культуры сравнительно с живой природой, (а) Конвергентное развитие в истории общества происходит во много раз чаще, чем в живой природе, (б). Культура отличается от живой природы скоростью приобретения знаний и способом их хранения, (в). Информация одной культуры (не находящейся на пике своего расцвета) может передаваться другой как «прививка», аналогичные процессы в живой природе, разумеется, невозможны, (г). Культуры, которые были изолированы друг от друга на довольно долгий промежуток времени, тем не менее, способны - в отличие от человеческих видов - "гибридизироваться" и образовывать новое целое. (Обращу внимание, что в последних пунктах Лоренц явно отходит от идей Шпенглера).

При этом Лоренц считал, что полному объединению легко «гибридизирующихся» культур препятствует включение механизмов внутривидовой агрессии, приводящее к распространению представлений об истинности, верности традиций собственной группы и ложности, опасности -чужой. Эмоционально подкрепленное неприятие чужих традиций способствует укреплению сплоченности группы, а тем самым - ее изоляции, напоминающей географическую изоляцию вида. Наличие преград между культурами, обеспечивающее их разнообразие, необходимо, по Лоренцу, для их развития: культуры вступают в конкурентную борьбу, столь значимую для эволюции живой природы и - как считает Лоренц - общества.

И, наконец, существенное внимание Лоренц уделял современной ему социокультурной ситуации. К числу «смертных грехов современного человечества» он относил: перенаселение Земли; опустошение жизненного пространства; бег наперегонки с самим собой; тепловую смерть чувств; генетическое вырождение; разрыв с традицией; индоктринируемость, ядерное оружие. Эти «смертные грехи» (они отчасти совпадают с проблемами, выделяемыми в современной глобалистике) образуют систему, охватывающую самые страшные угрозы человечеству. Обращает на себя внимание морально-этическая окрашенность всех рассуждений Лоренца: самым страшным он считает именно изменение духовного мира человека, распад иерархии духовных ценностей, традиций, именно это, с его точки зрения, может привести к гибели культуры. Выходом же из этой ситуации, согласно Лоренцу, является познание человеком самого себя, создание адекватного образа человека - существа, объединяющего в себе природное и социальное в единую систему.

В ходе проведения анализа взглядов Лоренца необходимым оказалось поставить вопрос о правомерности стереотипных упреков в биологизаторстве, нередко предъявляемых Лоренцу в отечественной философской литературе. Критике подвергается: (а) представление о генетической детерминированности человеческого поведения; (б) идея, в соответствии с которой культура, традиции, обычаи развились на базе зоосоциальных инстинктов; (в) попытка установить прямые связи между филогенетическим развитием ритуалов у животных и становлением социальных норм. При этом (г) Лоренца обвиняют в сведении социального к биологическому, в том, что он считает природные закономерности определяющими, а человека - не вышедшим за рамки своей животной природы. Между тем, Лоренц отнюдь не отвергал ни достижений человеческого разума, ни значения свободного выбора и ответственности за него. Он прекрасно понимал, что возникновение человека и культуры - это «фульгурация», качественный скачок в развитии бытия. Однако для Лоренца принципиально важно, что будущего не может быть без прошлого, а социального - без природного. Исходя из сказанного, считаю необоснованными предъявляемые Лоренцу упреки.

Думаю, что Лоренц во многом достиг поставленной им самим цели: опираясь на данные биологии, он разработал основы новой теории познания (получившей позднее название эволюционной эпистемологии), внес существенный вклад в создание нового образа человека (оказав существенное влияние на становление эволюционной этики). Его идеи, безусловно, нуждаются в дальнейшем философском анализе и разработке, так как их эвристический потенциал еще не исчерпан; они могут иметь существенное значение для дальнейшего развития гносеологии, философской антропологии, социальной антропологии.

Список научной литературыГорохов, Сергей Алексеевич, диссертация по теме "Философия науки и техники"

1. Ананьев Б.Г. Биологическое и социальное в развитии человека. М., 1977.

2. Аристотель. Большая этика. Соч., в 4 т.- М., 1983. Т. 4.

3. Аршинов В.И. Когнитивные стратегии синергетики // Онтология и эпистемология синергетики. М., 1997.

4. Баксанский О.Е. Аксиологическая революция З.Фрейда // Жизнь как ценность. -М., 2000.

5. Барулин B.C. Социально-философская антропология.- М., 1994.

6. Басс А.Г. "Психология агрессии" // Вопросы психологии. М.,1967. №3.

7. Биологическая кибернетика / Под ред. А.Б. Когана. М.1977.

8. Биология и современное научное познание. -М., Наука, 1980.

9. Большая этика, Аристотель. Соч., в 4 т.- М., 1983. Т. 4.

10. Борзенков В.Г. Принцип детерминизма и современная биология. (Методологические аспекты). М., 1980

11. Борзенков В.Г. Жизнь и ценности. К обоснованию современного натурализма // Жизнь как ценность. М., 2000.

12. Бородай Ю.М. От природно-биологической к социальной и исторической детерминации поведения человека. (К постановке проблемы) // Биология в познании человека. М., 1989.

13. Бутовская М.Л. Этология человека: история возникновения и современныепроблемы исследования // Этология человека на пороге 21 века: новые данные и старые проблемы / Под ред. M.JI. Бутовской.- М., Старый сад. 1999.

14. Вернеке А. Биологизм и идеологическая борьба. М., 1981.

15. Вопросы развития эволюционной теории в XX веке. JL, 1979.

16. Гаузе Г.Ф., Карпинская Р.С. Эгоизм или альтруизм? //Вопросы философии.- М., 1978. № 8.

17. Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии.-М., 1988.

18. Гитин В.Г. Это жестокое животное мужчина. -Харьков, 1997.

19. Гуревич П.С. Уникален ли человек? // Человек.- М., 1991. №3.

20. Гуревич П.С. Уникальное творение вселенной // О человеческом в человеке.- М., 1991.

21. Гуревич П.С. Философско-антропологическое истолкование жизни // Жизнь как ценность. М. 2000.

22. Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика. М., 1998.

23. Декарт Р. Рассуждение о методе для хорошего направления разума и отыскания истинны в науках. Соч. Т 2 . «-М., Мысль, 1989.

24. Делокаров К.Х. Философия и человек в век глобальных проблем.- М., 1998;

25. ДерягинаМ.А. Эволюционная антропология,-М., 1999.31 .Десмонд М. Голая обезьяна человек с точки зрения зоолога. Санкт-Петербург., 2001

26. Дерягина М.А., Бутовская M.JI. Этология приматов.- М., 1992.

27. Диалектика живой природы / Под ред. В.Н.Дубинина, Г.В.Платонова. М., 1984.

28. Диденко Б. Хищная власть. Зоопсихология сильных мира сего. М., 1977.

29. Докинз Р. Эгоистичный ген.- М , 1998.

30. Дольник В. Непослушное дитя биосферы.- М., 1994.

31. Дольник В.Р. Вышли мы все из природы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей.- М., 1996.

32. Дольник В.Р. Этологические экскурсии по запретным садам гуманитариев// Природа.- -М., 1993. №1.

33. Дубинин Н.П. Философские и социологические аспекты генетики человека // Вопросы философии. М.,1971. №1.

34. Дубровский Д.И. Информация, сознание, мозг.- М., Высшая школа, 1980.

35. Дьюсбери Д. Поведение животных. Сравнительные аспекты. -М. 1981.

36. Ерахтин А.В., Портнов А.Н. Философские проблемы этологии и зоопсихологии. -М., 198443.3андкюлер Г.Й. Действительность знания. Историческое введение в эпистемологию и теорию познания. М., 1996.

37. Зорина З.А., Полетаева И.И. Зоопсихология. Элементарное мышление животных.-М., 2001.

38. Иванов А.В. Сознание и мышление М., 1994

39. Игнатьев В. Н. Социобиология человека: "Теория генно-культурной коэволюции",- Вопросы философии. -М.,1982. №9.

40. Кабо В.Р. Природа и первобытное общество; проблемы социальной адаптации // Природа. М.,1979. №4.

41. Каримский A.M. Социальный биологизм. -М., 1984.

42. Каган М.С. Философия культуры. М., СПб, 1996.

43. Каганова З.В. Проблемы философских оснований биологии. -М., 1979.

44. Кант И. Критика практического разума. Соч.- Т. 4. М., 1956.

45. Кант И. Критика чистого разума. Соч. Т.З. М., 1964.

46. Карпинская П.С. Биология и мировоззрение. -М., Мысль, 1980.

47. Карпинская Р.С. Природа биологии и философия биологии // Природа биологического познания. М., 1991.

48. Карпинская Р.С., Никольский С.А. Социобиология ее сторонники и оппоненты // Философские науки. М., 1982. № 1.

49. Карпинская Р.С., Никольский С.А. Критический анализ социобиологии М., 1988.

50. Карсаевская Т.В. Прогресс общества и программа целостного биосоциального развития современного человека. М., 1978.

51. Кассирер Э. Опыт о человеке: введение в философию человеческой культуры //

52. Проблема человека в западной философии. -М., 1988 9.Кестлер А. Человек ошибка эволюции? // Диалоги.- М., 1979.

53. Князева Е.Н. Культурно-исторический мир ученого и прорыв в незнаемое // Научный прогресс. -М.,1993.

54. Князева Е.Н. От открытия к инновации: синергетические взгляд на судьбы научных открытий//Эволюция, Культура, Познание. -М., 1996.

55. Козинцев А.Г. Смех, плач, зевота: психология чувств или этология общения? // Этология человека на пороге 21 века: новые данные и старые проблемы.- М., 1999.

56. Крушинский JI.B. Биологические основы рассудочной деятельности.- М., Изд-во МГУ, 1977.

57. Куайн У. Натурализованная эпистемология // Куайн У. Слово и объект.- М., 2000.

58. Ламсден Ч. Нуждается ли культура в генах? // Эволюция, Культура, Познание. -М., 1996.

59. Левонтин Р. Человеческая индивидуальность: наследственность и среда. М., 1993.

60. Лейбниц Г.В. Сочинения в четырех томах.- М.,1982-1983.

61. Лекторский В.А. Субьект, объект, познание.- М., 1980.

62. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и внеклассическая.- М., 2001.

63. Леонович В. Поведение человека как общий объект исследования социогуманитарных наук и этологии // Пути интеграции биологического и социогуманитарного знания. М., 1984.

64. Линден Ю. Обезьяны, человек и язык. -М., 1981.

65. Лисеев И.К. Особенности развития современного биологического знания // Природа биологического познания. М., 1991.

66. Лисеев И.К. Современная биология и формирование новых регулятивов культуры (философский анализ). Автореф.дис.на соиск.уч.ст.доктора филос.н. М., 1995.

67. Лисеев И.К. Философия жизни путь к новой парадигме культуры // Биофилософия. - М., 1997.

68. Лоренц К. Эволюция ритуалов в биологической и культурной сферах. II Природа,- М.,1969, № 11.

69. Лоренц К. Кольцо царя Соломона.- М., Мир, 1970.

70. Лоренц К. Человек находит друга.- М., Мир, 1971

71. Лоренц К. Год серого гуся.- М., МИР, 1984.

72. Лоренц К. Так называемое зло // Лоренц К. Оборотная сторона зеркала- М., 1998. О.Лоренц К. Восемь смертных грехов цивилизованного человечества // Лоренц К.

73. Оборотная сторона зеркала-М., 1998. 81 .Лоренц К. Оборотная сторона зеркала // Лоренц К. Оборотная сторона зеркалаМ., 1998.

74. Лоренц К. Кантовская концепция a priori в свете современной биологии // Эволюция. Язык. Познание. М., 2000.

75. Лоренц К. По ту сторону зеркала // Эволюция. Язык. Познание. М., 2000.

76. Льюис Дж. Человек и эволюция.- М., 1964.

77. Медников Б. Дарвинизм в XX веке. М., 1975.

78. Меркулов И. П. Эволюционная эпистемология: история и современные подходы // Эволюция, Культура, Познание. -М., 1996.

79. Меркулов И.П. Когнитивная эволюция. М., 1999.

80. Меркулов И.П. Формирование " пропозициональной " парадигмы в античной эпистемологии // Эволюция. Язык. Познание. -М., 2000.

81. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.

82. Микешина Л.А., Опенков Н.Ю. Новые образцы познания и реальности М., 1997.

83. Минюшев Ф.И. Социальная антропология.- М.,1997.

84. Матурана У., Варела Ф. Древо познания. Биологические корни человеческого понимания. М., 2001.

85. Назаретян А.П. Агрессия, мораль и кризисы развития мировой культуры. (Синергетика исторического процесса). М., 1996.

86. Невак В. Социабельность или ассоциации индивидов одного вида как один из основных законов эволюции организмов. // Журнал общей биологии.- М.,1967. Т. 28. №4.

87. Олескин А.В. Неклассическая биология, уровни биоса и биофилософия // Биофилософия. М., 1997.

88. Орлов В.В. Социальная биология (к разработке концепции) // Соотношение социального и биологического. Пермь, 1981.

89. Панов Е.Н. Этология человека: история и перспективы.//Поведение животных и человека: сходства и различия: сборник научных трудов.- М., 1998.

90. Панов Е.Н. Этология ее истоки, становление и место в исследовании поведения. - М., 1975.

91. Пастушный С.А., Лысенко В.П. Антропогенетика и синтез научного знания о человеке // Пути интеграции биологического и социогуманитарного знания. -М., 1984.

92. Платон. Соч. Т.1.-М., 1968.

93. Плеснер X. Ступени органического и человек // Проблема человека в западной философии. М., 1988.

94. Плюснин Ю.М. Проблема биосоциальной эволюции. Новосибирск, 1990.

95. Плюснин Ю.М. Проблемы построения теории социальной биологии // Биофилософия.-М., 1997.

96. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1993.

97. Портнов А.Н. Биологические и социальные факторы в развитии ифункционировании языка и языкового общения И Биология в познании человека. -М., 1989.

98. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории. М., 1974.

99. Проблема человека в современной философии. М., 1989.

100. Реймерс Н.Ф. Надежды на выживание человечества.- М., 1992.

101. Роззак Т. Несовершенное животное. // Человек и общество. Вып. 4 М., 1992.

102. Рьюз М. Философия биологии. М., 1977

103. Рьюз М. Эволюционная этика: здоровые перспективы или окончательное одряхление? //Вопросы философии. М., № 8.

104. Рьюз М., Уилсон Э. Дарвинизм и этика // Вопросы философии. М.,1987. № 1.

105. Сатдинова Н.Х. Социобиология «за» и «против» И Вопросы философии. -М.,1982. № 3.

106. Сергеев Б. Как мозг учился думать.- М., 1995.

107. Сержантов В.Ф. Человек, его природа и смысл бытия. Д., 1990.

108. Силин А.А. Живое в концепции информационных отображений II Биофилософия. -М., 1997.

109. Синергетическая парадигма. М., 2000.

110. Смайлли Д. Социобиология и человеческая культура // Эволюция, Культура, Познание. -М., 1996.

111. Смирнов И.Н. Материалистическая диалектика и современная теория эволюции. -М., 1978.

112. Смит Р. Человек между биологией и культурой // Человек. 2000. №1

113. Современная теория познания. -М., 1992.

114. Соловьев Э.Ю. Морально-этическая проблематика в "Критике чистого разума"// "Критика чистого разума" Канта и современность.- Рига, 1984.

115. Спенсер Г. Основания биологии. Т.1. Ч.З: Эволюция жизни. СПб, 1899.

116. Степин B.C. Научные революции как "точки" бифуркации" в развитии науки.-Минск., 1987.

117. Степин B.C. Теоретическое знание.- М., 2000.

118. Тарасов К.Е., Черненко Е.К. Социальная детерминированность биологии человека. М., 1979.

119. Тинберген Н. Социальное поведение животных.- М., 1993.

120. Тищенко П.Д. Жизнь как феномен культуры // Биология в познании человека. -М., 1989.

121. Тулмин С. Концептуальные революции в науке // Структура и развитие науки. -М., 1978.

122. Тулмин С. Человеческое понимание. -М., 1984.

123. Фабрика Э. Задачи современной зоопсихологии // Психологический журнал. 1981. Т. 2, №5.

124. Фесенкова JI.B. Концепция человека и биологическое знание // Биология в познании человека. М., 1989.

125. Философия биологии: вчера, сегодня, завтра. М., 1996.

126. Философия и современная биология. М., 1973.

127. Флиер А .Я. Культурогенез.- М., 1995.

128. Фоллмер Г. Эволюционная теория познания. Врожденные структуры познания в контексте биологии, психологии, лингвистики, философии и теории науки. -М., 1998.

129. Фоллмер Г. Эволюция и проекция начала современной теории познания // Эволюция, Культура, Познание. -М., 1996.

130. Фрейд 3. По ту сторону принципа наслаждения // Я и Оно. Труды разных лет: в 2-х кн. Кн.1. -Тбилиси, 1991.

131. Фридман Э.П. Приматы: современные полуобезьяны, обезьяны и человек. -М., Наука, 1979.

132. Фролов И.Т. Жизнь и познание. О диалектике в современной биологии. -М., 1981

133. Фромм Э. Пути из больного общества II Проблема человека в западной философии. М., 1988

134. Фромм Э. Иметь или быть?- М., 1991

135. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности.- М., 1994.

136. Хаак С. Очередные похороны эпистемологии // Вопросы философии.-М., 1995. №7.

137. Хабермас Ю. Познание и интерес // Философские науки. -М., 1990, №1.

138. Хайнд Р. Поведение животных: синтез этологии и сравнительной психологии. -М., 1975.

139. Хилл Т.П. Современные теории познания.- М., 1995

140. Холличер В. Человек и агрессия М., 1975.

141. Хомич И.И. Человек живая система: естественно-научный и философский анализ. - Минск, 1989.

142. Цветкова Л.С. Мозг и интеллект. М., 1995.

143. Человек в системе наук. -М., 1989.

144. Шелер М. Положение человека в космосе // Проблема человека в западной философии. М., 1988.

145. Шелер М. Феноменология и теория познания // Шелер М. Избранные произведения. -М., 1994.

146. Шелер М. Формы знания и образования // Шелер М. Избранные произведения. М., 1994

147. Шишкин А.Ф. Человеческая природа и нравственность- М., 1979.

148. Шпенглер О. Закат Европы. М., 1998

149. Шредингер Э. Что такое жизнь? С точки зрения физика.- М., 1972.

150. Штайндл Р. От науки к философии: эволюционная эпистемология. // Познание в социальном контексте. М., 1994

151. Шульга Е.Н. Эволюционная эпистемология Майкла Рьюза // Эволюция, Культура, Познание. -М., 1996.

152. Эволюционная эпистемология и логика социальных наук. // Карл Поппер и его критики.- М., 2000.

153. Эволюционная эпистемология: проблемы перспективы. Отв. ред. И.П. Меркулов. -М., 1996.

154. Эволюция, культура, познание. -М., 1996.

155. Энгельгардт В.А. Познание явлений жизни. М., 1984

156. Эрлик С.Н. Биофилософия и человекознание // Биофилософия. М., 1997.

157. Эрман Л., Парсонс П. Генетика поведения и эволюция. -М., Мир, 1984.

158. Эфроимсон В.П. Генетика этики и эстетики. СПб, 1995.

159. Эфроимсон В.П. Родословная альтруизма (Этика с позиций эволюционной генетики человека) // Гениальность и этика. -М., 1998.

160. Югай Г.А. Общая теория жизни. -М., 1985.

161. Юм Д. Трактат о человеческой природе. Книга первая. О познании. -М., 1995.

162. Avala F .J. The Biological Rools of Morality // Biology and Philosophy. 1987.

163. Barash D. P. Human reproductive strategies: a sociobiological overview // The evolution of human social behavior. N .Y 1980

164. Campbell D.T. Evolutionary Epistemology. The Philosophy of Karl Popper. La talle Illinois, 1974.

165. Hamilton W.D. The Genetical Theory of Social biology // Journal of Theoretical Biology. В., 1964. Vol. 7. № 1.

166. Hull D. The Philosophy of Biological sciences. New Jersey, 1974.

167. Lamsden Ch.J., Wilson E.O. Genes, Mind and Culture: The Coevolutionare Process. Cambridg, 1981.

168. Lamsden Ch.J., Wilson E.O. Promethean Fire. Reflections on the origin of mind. Cambridg, London, 1983.

169. Lorenz K. Phylogenetische Anpassung und adaptive Modifikation des Verhaltens, B.,1961

170. Lorenz K.Uber tieriesches und menschliches Verhalten, В., 1965.

171. Lorenz K. Die Ruckseite des Spiegels: Versuch einer Naturgeschichteиmenschlichen Erkennens, В.,1973.

172. Ruse M. Sociobiology: Sense or Nonsense? Dordrecht, 1979.

173. Tinbergen N. The stady of instinct. Oxford, 1951.

174. Wilson E.O. Sociobiology. The New Synthesis. Cambridg, 1975.