автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Формирование культурно-исторической концепции Н.И. Конрада

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование культурно-исторической концепции Н.И. Конрада"

На правах рукописи

Бадаев Евгений Васильевич

ФОРМИРОВАНИЕ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ

Н. И. КОНРАДА

Специальность 07.00.09 - историография, источниковедение и методы исторического исследования

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

0 5 ДЕК 2008

Томск 2008

003456476

Работа выполнена на кафедре новой, новейшей истории и международных отношений

ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет».

Научный руководитель: кандидат исторических наук, доцент

Решетникова Людмила Сергеевна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, доцент

Николаева Ирина Юрьевна кандидат исторических наук, доцент Пиков Геннадий Геннадьевич

Ведущая организация: Институт стран Азии и Африки

МГУ имени М. В. Ломоносова

Защита состоится 19 декабря 2008 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д.212.267.03. при ГОУ ВПО «Томский государственный университет». Адрес: 634050, г. Томск, пр. Ленина, 36.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ГОУ ВПО «Томский государственный университет» Автореферат разослан « ноября 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор

О. А. Харусь

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Современный поиск приемлемой научно-методологической основы, позволяющей вписать в единый процесс развития всю многогранность взаимодействия объективных причинно-следственных связей, культурно-исторических аспектов и антропологическую проблематику остается важной чертой современного историописания.

Если в зарубежной исторической науке культурно-антропологическая проблематика активно разрабатывалась, то советская наука демонстрировала определенную слабость в изучении человека в истории. Работы Н. И. Конрада олицетворяли определенный прорыв в научно-исследовательской проблематике советского востоковедения и исторической мысли. Они предлагали целому поколению советских гуманитариев новые идейные и концептуальные горизонты, связанные с проблемой изучения «конкретно-исторического» человека. Это заставляет предпринимать новые попытки их осмысления. Эволюция научных и общественных взглядов ученого изучена явно недостаточно. Это относится как к философским воззрениям Н. И. Конрада, так и культурно-исторической концепции развития человечества. Данное обстоятельство и побудило автора настоящей работы рассмотреть проблему развития идейно-теоретических воззрений ученого и формирование его взгляда на всемирный культурно-исторический процесс.

Степень изученности темы. Устойчивый интерес к его работам и научно-организационным идеям возник уже в 1920 - 1930-е годы. Во многом это было обусловлено процессом трансформации, как самого востоковедения, так и гуманитарной науки в целом, а также строительством новой советской культуры. Его переводы японских литературных памятников, работы по

истории японской литературы и театру - привлекли внимание М. Горького, В. Э. Мейерхольда, С. Л. Радлова1.

Исследования ученого не остались без внимания со стороны востоковедов. Работы Н. И. Конрада вызывали неоднозначные оценки. Представители классической ориенталистики: В. М. Алексеев, И. Ю. Крачковский - высказывали сомнения о достаточной фундированности работ Н. И. Конрада из - за слишком разнообразного исследовательского размаха и широкого кругозора2. Более молодое поколение востоковедов с большим интересом отнеслись к работам ученого. В центре их внимания оказались те работы Н. И. Конрада, где предпринимались попытки творческого освоения новых теоретических разработок и инструментария в рамках социологического направления. В рецензиях Э. Гримма, Е. Д. Поливанова, С. Л. Радлова, О. Плетнева, А. Новичева отмечались успешные попытки Н. И. Конрада в освоении социологических методов и их применении к изучению проблем истории и литературы3. Несмотря на разность оценок, все сходились во мнении, что работы Н. И. Конрада актуальны, умны, строго научны и интересны.

Большинство работ о Н. И. Конраде и его научной деятельности приходится на 1960 - 1980-е годы. В относительно либеральной обстановке 1960-х годов у советских ученых и интеллигенции проявился интерес к вопросам методологии и философии истории, вопросам культуры. В этой атмосфере научно-теоретические разработки Н. И. Конрада, нашедшие свое отражение в работах 1950 - 1960-х годов, оказались в центре общего внимания. В результате сформировалась достаточно большая группа работ, авторы кого-

1 Подробно об этом Пишет В. М. Алпатов в работе: Алпатов В. М. Николай Иосифович Конрад. К столетию со дня рождения // Восток. - 1991. - № 2 - С.73. Об этом же свидетельствует активная переписка Н. И Конрада с В. Э. Мейерхольдом с 1927 по 1930 года. См.: Н. И. Конрад. Неопубликованные работы. Письма - М., 1996. - С.263-267.

2 Документы, подтверждающие это, приводятся в работе А. О. Тамазишвили: Тамазишви-ли А. О. К столетию Н. И. Конрада // Япония 1991 - 1992. Ежегодник. - М , 1994. - С.196.

3 Гримм Э. Рец. на кн.: Конрад Н. И. Япония. Народ и государство' исторический очерк. Пг, 1923 // Новый Восток. - 1924. - Кн. 5 - С.430-432.

рых сконцентрировались на анализе научно-методологических идей Н. И. Конрада.

Работы Н. И. Конрада с их акцентом на литературно-культурной и гуманистической проблематике в общественном сознании воспринимались как возрождение традиций классической ориенталистики, а сам Н. И. Конрад был олицетворением «живой связи времен». Интерес к личности Н. И. Конрада стал характерной чертой исследовательских работ 1960 - 1980-х годов. Единство указанного периода поддерживается и тем, что авторами большинства исследовательских работ были люди либо лично знавшие Н. И. Конрада, либо состоявшие с ним в переписке: его ученики, коллеги, друзья, оппоненты.

Важным событием этого времени стали издания сборников трудов Н. И. Конрада: «Запад и Восток», «Очерки японской литературы», «Избранные труды: История и другие4. Эти труды содержали как опубликованные ранее работы, так и неопубликованные материалы 1920 - 1950-х годов.

Часть материалов о Н. И. Конраде и его работах этого периода имеют определенную специфику. Большинство работ 1960 - начала 1970-х годов представлено юбилейными статьями и некрологами5. Наиболее значимыми из них являются сборники: «Китай. Япония. История и филология: (К 70-летию Н. И. Конрада)», «Историко-филологические исследования: Сборник статей к 75-летию академика Н. И. Конрада» и другие. В статьях японистов Э. Я. Файнберг, К. М. Попова, А. Н. Соколова показана роль Н. И. Конрада в изучении японской истории, культуры и языка6. Китаеведом, доктором экономических наук В. М. Штейном дан анализ трудов ученого по военно-

4 Японская литература. От «Кодзики» до Токутоми. - М„ 1974 ; Избранные труды: Синология. - М., 1977.; Избранные труды: Литература и театр. - М, 197В ; Очерки истории культуры средневековой Японии \'П-ХУ1 века. - М., 1980.

5 Полный список юбилейных статей и некрологов опубликован в работе из серии «Материалы к биобиблиографииученых»: Конрад Николай Иосифович. - М., 1994.

Файнберг Э. Я. Академик Н. И. Конрад - историк Японии II Китай. Япония История и филология. - М, 1961. - С. 167-181; Попов К. М. Вопросы национальной культуры Японии в трудах Н. И. Конрада II Историко-филологические исследования. - М., 1967. - С.466-472.

философской мысли Китая7. Сам характер сборников и некрологов способствовал достаточно объективному отражению вклада Н. И. Конрада в развитие таких областей знания в востоковедении как литературоведение, языкознание, история, философия, искусствоведение8. Авторы в своих текстах наметили часть тех проблем, которые найдут свое дальнейшее развитие в работах о Н. И. Конраде 1970 - 1980-х годов.

Важной вехой в осмыслении научно-теоретического поиска Н. И. Конрада стали рецензированные отклики и статьи на опубликованную в 1966 г. работу ученого «Запад и Восток» и его переписку с английским историком

A. Дж. Тойнби. Они принадлежали перу А. Я. Гуревича, Д. С. Лихачева,

B. И. Семанова, Л. С. Тихвинского, А. Л. Монгайта, В. С. Сановича. Позиции авторов рецензий схожи во многих моментах. По их мнению, книга стала знаменательной вехой в развитии советского востоковедения за последние 36 лет. Отмечался, прежде всего, общеметодологический характер работы, способный обратить на себя пристальное внимание историков. Акцент был сделан на нескольких, с точки зрения авторов, принципиально важных положениях в концепции Н. И. Конрада. Во-первых, доказывая на широком фактическом материале единство мирового исторического процесса, Н. И. Конрад не перестает указывать на развитие в культурных ареалах глубокой самобытной культуры9. Во-вторых, подчеркнут гуманистический подход ученого к проблеме культурно-исторического развития'0. В-третьих, неизменно под-

1 Штейн В. М. Исследование академика Н. И. Конрада по истории древнекитайского военного искусства //Китай. Япония...Указ. соч. С.39-44.

8 Брагинский И. С. Более полувека в научном строю // Историко-филологические исследования. - М., 1967. Гуревич А. Я. Николай Иосифович Конрад (1891 - 1970)// Средние века. - М., 1971. - Вып. 33. - С.340-342; Иоффе И Л. Памяти Николая Иосифовича Конрада (1891 - 1970)//Вестник МГУ. Сер. 13. Востоковедение. -1971. -№ 1,- С. 105-106.

9 Гуревич А. Я. Запад и Восток в истории мировой культуры // Вопросы литературы. -1966.-№10.-С.216

10 Наиболее последовательно данную точку зрения отстаивает в своей рецензии и отзыве накнигу Д С. Лихачев: Человек и человечество // Литературная газета. 1970. 18 марта,-

черкивается борьба Н. И. Конрада с европоцентризмом и азиоцентризмом в исторической науке. С этим, по мнению рецензентов, и связано стремление Н. И. Конрада к осмыслению исторических категорий «античность», «средневековье», «ренессанс» не как локальных явлений, а понятий мировой истории, с учетом конкретного содержания исторического процесса на Западе и Востоке".

Не осталась без внимания и определенная противоречивость во взглядах Н. И. Конрада на проблемы Возрождения и Просвещения. Подробный анализ этого дан в рецензии В. И. Семанова. Впрочем, в наличии данных противоречий В. И. Семанов увидел необходимый для развития концепции элемент. В отличие от В. И. Семанова китаевед Л. Эйдлин, опираясь на те же внутренние противоречия, подвергает критики идею Н. И. Конрада о наличии в историко-культурном развитии Китая этапа, сходного с европейским Возрождением12.

Основные дискуссии проходили вокруг выдвинутой Н. И. Конрадом концепции Мирового Возрождения. Это стимулировало рост конкретных исследований по проблемам культуры стран Востока. В отечественной исторической науке существует лишь одна работа, посвященная историографии Мирового Возрождения. Она принадлежит итальянисту М. Т. Петрову, опубликовавшему в 1989 г. монографию «Проблема Возрождения в советской науке. Спорные вопросы региональных ренессансов». Его попытка дать свое определение «Возрождения» выглядит несколько парадоксально. Автор, специалист по Италии, лишь вскользь упоминает о спорах по поводу европейского Ренессанса, зато легко критикует Н. И. Конрада и других востоковедов,

С.7; О книге академика Н. И. Конрада «Запад и Восток» // Лихачев Д. С. Прошлое - будущее: Ст. и очерки. - Л., 1985. - С.346-350.

1' Тихвинский С. Л. Некоторые вопросы истории Японии в современной советской историографии // Вопросы истории. - 1967. - № 4. - С. 143-145; Семанов В. И. Рецензия на кн.: Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1966// Известия АН СССР. Серия лит. и яз., 1966. Т. 25. Вып. 6. С.532-535.

12 Эйдлнн Л. Идеи и факты. Несколько вопросов по поводу идеи китайского Возрождения // Иностранная литература. 1970. № 8. С.214-228.

а также специалистов по русской культуре. На базе этой односторонней критики неевропейских ренессансов и выстраиваются автором основные типологические черты европейского Возрождения.

Первой наиболее основательной историографической работой о Н. И. Конраде стоит считать опубликованный в 1974 г. сборник статей «Проблемы истории и теории мировой культуры». Он вобрал в себя все положения, высказанные в ряде ранее опубликованных статей, некрологов, рецензий и отзывов. Однако в нем проявилась и новая тенденция в изучении научной и общественной деятельности ученого. Часть авторов попыталась раскрыть неординарность самой личности ученого. Статьи Л. Д. Позднеевой, Е. М. Пи-нуса, М. Б. Храпченко, А. Л. Монгайта - раскрывали перед читателем Н. И. Конрада как ученого, педагога, гражданина, талантливого организато-Ра'3-

Издание в этот период времени избранных трудов ученого вызвало новый виток интереса к теоретико-методологическим поискам Н. И. Конрада. Наиболее оригинальными исследованиями в этом направлении стали статьи историков Р. Подольного, С. Л. Утченко, Л. Н. Гумилева, Б. Л. Сучкова, В. В. Иванова.

Р. Подольный в своей рецензии «Смысл истории» на работу «Конрад Н. И. Избранные труды. История» отмечал, что для ученого прошлое по своей природе было системно. Н. И. Конрад, по его мнению, являлся одним из родоначальников в отечественной исторической науке системного подхода в истории14. Близок по своим взглядам к Р. Подольному и С. Л. Утченко. Он подчеркивал, что для Н. И. Конрада характерно не только понимание

13 Позднеева Л. Д. Н. И Конрад как педагог // Проблемы истории и теории мировой культуры. - М., 1974. - С.86-96; Пинус Е. М. Н. И Конрад - ученый и педагог//Там же. С.80-85; Монгайт А. Л. Переписка Н. И. Конрада и А. Тойнби // Там же С 143-160; Храпченко М. Б. Ученый и человек' (Штрихи к псртрету) // Там же. С 12-16.

14 Подольный Р. Смысл истории // Знание - сила. - 1979. - № 4. - С.20-22.

культурно-исторического процесса как системы, но и осознание ее структурной иерархичности15.

Несколько обособленную позицию среди исследователей культурно-исторической концепции Н. И. Конрада занимает Л. Н. Гумилев. Свою точку зрения он отразил на страницах работы «Этногенез и биосфера Земли»16. Он соглашается с мнением, что концепция Н. И. Конрада по своей природе системна. Истоки этой системности, по мнению Л. Н. Гумилева, необходимо искать в успешном объединении Н. И. Конрадом основных идей двух конкурирующих исторических концепций: всемирно-исторической и культурно-исторической (цивидизационной). Это позволило Н. И. Конраду в рамках единой концепции изучать как переходные процессы, так и устойчивые формы социального бытования. Однако, по мнению Л. Н. Гумилева, довлеющая над автором аберрация близости, т. е. наполнение более близких исторических явлений большей значимостью, приводит к хронологической несоразмерности переходных эпох. Это обстоятельство, считал ученый, значительно снижает эффективность концепции Н. И. Конрада как инструмента для познания исторического процесса.

Устойчивый интерес к научно-методологическим разработкам Н. И. Конрада в советской науке 1970 - 1980-х годов направил внимание ряда авторов на поиск истоков теоретических разработок ученого. В исследовательское поле стала входить проблема изучения раннего периода научной деятельности ученого.

Первыми в своих статьях эту проблему обозначили Б. Л. Сучков и В. В. Иванов. Б. Л. Сучков, анализируя работы Н. И. Конрада по истории японской литературы, отмечал преемственность в методах и методологиче-

15 Утченко С. Л. «Единство мирового исторического процесса и идея гуманизма»: (По поводу выхода в свет «Избранных трудов» академика Н. И. Конрада М., 1974) // Вестник древней истории. - 1975. - № 3.- С.172-180

1 Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли,- М., 1993. - С. 154-!55.

ских подходах ученого в работах 1920-х и 1950-х годов17. Данная идея была поддержана В. В. Ивановым. Он, на основе анализа статей Н. И. Конрада по литературе и языкознанию 1920-х годов, пришел к мнению о наличии определенной двойственности в научно-теоретических взглядах молодого ученого. С одной стороны, В. В. Иванов отмечал вероятность влияния на эти работы идей О. Шпенглера; с другой, указывал на тот факт, что толчком для историко-культурного синтеза стали работы по изучению проблем взаимоотношений между китайскими и японскими элементами в письменности и язы-ке18.

Однако данный интерес не нашел должного развития в период 1960 -1980-х годов. Проблема была обозначена, но дальнейшее ее развитие происходило уже в новых исторических условиях и научно-исследовательской атмосфере 1990 - начала 2000-х годов.

Новым периодом в изучении творческого наследия Н. И. Конрада стали 1990-е годы XX века. Во многом этому способствовала общая обстановка в исторической науке. Отправным моментом нового периода стал проведенный в 1991 г. во Всесоюзной государственной библиотеке иностранных языков вечер памяти Н. И. Конрада. В выступлениях Д. С. Лихачева, Н. И. Балашова, И. Г. Птушкина, В. М. Алпатова обозначилась канва тех идей, которые станут реализовываться в работах 1990-х годов. Красной нитью через все выступления проходила мысль о необходимости обращения более пристального внимания исследователей на ранний период деятельности Н. И. Конрада, на проблемы формирования и эволюции его научных взглядов, перипетий творческого пути".

17 Сучков Б. Л. Автор и его книга// Конрад Н И. Очерки японской литературы. - М., 1973. -С.3-18.

18 Иванов В В. Н. И. Конрад как интерпретатор текста // Исэ-моногатари - М, 1979. -С.260-286.

15 Сорокина М. Ю Вечер памяти Н. И. Конрада // Известия АН СССР Сер. Лит. и яз., 1991. Т. 50. Вып. 6. С569-572.

Началось издание богатейшего эпистолярного наследия ученого, хранившегося как в архиве РАН, так и личных архивах его коллег. Первоначально, отдельные темы переписки нашли свое отражение в небольших статьях на страницах журналов и сборников20. Однако в 1996 г. было осуществлено издание отдельной работы «Н. И. Конрад. Неопубликованные работы. Письма». В книге представлена обширная переписка ученого, а также ряд его выступлений и ранее неиздававшихся работ. Переиздаются отдельные работы Н. И. Конрада, ставшие уже библиографической редкостью21. Публикации источников стимулировали исследования жизненного пути ученого, формирование его личности и гражданской позиции. Этот пробел был заполнен статьями М. Ю. Сорокиной, А. О. Тамазишвили, Р. Ш. Джарылгасиновой22.

Интерес к личности и идейно-теоретическим взглядам Н. И. Конрада был связан и с новым витком изучения работ английского историка А. Дж. Тойнби. В центре внимания оказалась переписка двух ученых. В 1999 г. состоялась защита диссертационного исследования О. В. Воробьевой, в котором содержалась глава, посвященная анализу данной переписки. Характер переписки и идеи, отраженные в ней, по мнению автора, стали «опережающим отражением» тех неоднозначных процессов, которые происходили в российской историографии с середины 1980-х годов23.

Несколько особняком стоят исследования В. М. Алпатова. Его работы -это единственная на сегодняшний день попытка рассмотреть весь период

20 Сорокина М. Ю. «Голос источников» К истории одной несостоявшейся публикации (Н. И. Конрад - Б Б Бахтин) // 1п шешопаш Исторический сборник памяти Ф Ф. Пер-ченка. - М. - СПб , 1995. - С 296-320.

21 Конрад Н. И. Японская литература в образцах и очерках - М., 1991; Конрад Н. И Япо-

ния. Народ и государство Исторический очерк//История Японии. - М., 2002. - С. 146-321.

23 Сорокина М Ю Николай Конрад: жизнь между Западом и Востоком И Трагические судьбы: репрессированные ученые Академии наук СССР. - М., 1995. - С. 128-143; Тамазишвили А. О. К столетию Н. И. Конрада // Япония 1991 - 1992. Ежегодник - М., 1994. -С. 191 -207 и ряд других статей.

23 Воробьева О В. Учение А. Тойнби о цивилизациях в трактовке отечественной историографии: автореф дис....канд.ист.наук - Липецк, 1999. Впервые полная версия переписки А. Дж. Тойнби и Н И. Конрада была опубликована в работе. Н. И. Конрад. Неопубликованные работы. Письма,- М., 1996 - С.397-432.

жизненного пути и научного творчества Н. И. Конрада24. Автор стремится показать творческий путь ученого в едином контексте общеполитической ситуации в стране и развитием отечественного востоковедения, как научной дисциплины.

Однако в своих работах В. М. Алпатов не смог отойти от идеализации одного фактора в ущерб другому. Автор полностью подчиняет эволюцию научных взглядов Н. И. Конрада внешнему фактору, т. е. общеполитической конъюнктуре. Это приводит к игнорированию индивидуальных черт исследователя и его интересов, которые в случае с Н. И. Конрадом играют первостепенную роль.

Научная новизна исследования определяется слабой изученностью процесса становления личности ученого во взаимосвязи с его творческим поиском, формирования и эволюции социально-политических и культурно-исторических взглядов Н. И. Конрада. Этот процесс отражен, с одной стороны, в общем контексте исторической судьбы отечественного востоковедения в XX столетии; с другой, тех внутренних изменений, которые происходили в самой научной дисциплине. В соответствии с этим в работе прослеживаются общие тенденции становления отечественного востоковедения за семьдесят лет XX в., а также даются новые оценки деятельности и научно-теоретического поиска Н. И. Конрада, его вклад в развитие отечественного востоковедения. В диссертации содержатся новые факты, раскрывающие влияние теоретических идей российской философской традиции, а также методологических основ «И-цзина» и сунской философии на культурно-исторические изыскания ученого. В работе предлагается новая периодизация эволюции научно-теоретических взглядов Н. И. Конрада с учетом внутренних императивов развития взглядов самого ученого. В научный оборот рос-

24 Алпатов В. М. Конрад и Невский // Российские востоковеды. Страницы памяти -М., 1998. - С 29-63.; В. М Алпатов Николай Иосифович Конрад. К столетию со дня рождения //Восток. -1991. - № 2,- С.69-83.

сийской историографии вводится ряд новых архивных материалов, касающихся изучения проблем биографии и научной деятельности Н. И. Конрада.

Объектом настоящего диссертационного исследования является изучение формирования культурно-исторической концепции Н. И. Конрада в контексте современного ему времени.

Предметом исследования является эволюция теоретико-методологических подходов Н. И. Конрада и его культурно-историческая концепция, в соответствии с которой ученый и пытается дать объяснение развития человеческого общества. Культурно-исторический подход Н. И. Конрада к истории развития человеческого общества раскрывается ученым преимущественно на материале средневекового Китая и Японии.

Цель диссертации - изучение творчества Н. И. Конрада в контексте современной ему эпохи, его вклад в развитие отечественного востоковедения и формирование культурно-исторической концепции.

В соответствии с основной целью, в работе выделены следующие задачи:

- изучить жизненный путь и научно-педагогическую деятельность Н. И. Конрада в связи с социально-политической обстановкой в стране;

дать развернутую характеристику мировоззренческой эволюции ученого;

выяснить теоретико-методологические основы в разные периоды творчества Н. И. Конрада;

очертить основные положения культурно-исторической концепции Н. И. Конрада.

Методологической основой исследования послужили принципы системной методологии. Следование принципу системности выразилось в стремлении при анализе эволюции теоретико-методологических подходов и общественно-политических взглядов Н. И. Конрада рассматривать их в контексте исторических событий и обстоятельств общественной и личной жиз-

ни, уровня развития наук того или иного периода. В диссертации используются и некоторые специальные методы исторического познания: историко-генетический, историко-сравнительный,

Источниковая база исследования, привлеченная для решения задач, поставленных в диссертационном исследовании, многообразна по своему характеру.

Первая группа источников - опубликованные произведения Н. И. Конрада, Это, прежде всего, работы по проблемам древней, средневековой и новой истории, литературы и культуры Японии, Китая и Кореи. К ним примыкают отзывы, рецензии, предисловия и послесловия Н. И. Конрада на работы других ученых. Часть работ и лекционных курсов Н. И. Конрада не опубликованы и хранятся в Архиве РАН в личном фонде ученого (ф. 1675). Они являются важным источником для уяснения эволюции идейно-теоретических взглядов Н. И. Конрада и его культурно-исторической концепции.

Вторая группа источников - выступления ученого на заседаниях ОЛЯ АН СССР и МГИВАН, годовые отчеты о своей деятельности в ОЛЯ АН СССР. Большинство из них хранятся в архиве РАН (ф. 1675). В них отражен взгляд ученого на проблемы развития отечественного востоковедения, поставлена новая проблематика исследований и методических подходов.

Третью группу источников составляет обширное эпистолярное наследие ученого с 1910-х гг. до конца 1960-х гг. Оно дает возможность судить об истоках формирования его взглядов, позволяет получить представление о процессе выработки мировоззрения, общественной позиции, увидеть картину переживаний и внутренней борьбы. Основная масса данной группы источников была опубликована в работе «Н. И. Конрад. Неопубликованные работы. Письма».

Четвертая группа - документы. Это постановления, распоряжения, выписки из протоколов заседаний Президиума АН СССР и планы научно-исследовательской работы ОЛЯ АН СССР. В них определяются основные

цели и задачи востоковедных исследований с конца 1940-х гг. по конец 1960-х гг. (АРАН ф. 456)

Пятая группа источников - это воспоминания о Н. И. Конраде, отзывы о его научно-исследовательской деятельности, письма к ученому. Они позволяют очертить индивидуальный образ личности ученого на том или ином этапе развития отечественной востоковедной науки. Сам образ развития востоковедной науки воссоздается благодаря живому свидетельству В. М. Алексеева, П. М. Шаститко, И. А. Латышева, Э. Н. Комарова, М. С. Цын, самого Н. И. Конрада25.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала XX века до конца 1960-х гг. Нижняя граница - начало XX века, обусловлена тем, что в этот период начинается творческий поиск молодого ученого и зарождается интерес к проблемам теоретико-методологического характера. Верхняя граница исследования - конец 1960-х гг. период обоснования Н. И. Конрадом своих методологических подходов в работе «Запад и Восток», а также монографии «Очерк истории культуры средневековой Японии VII-XVI века».

Практическая значимость диссертации: фактический материал и научные обобщения могут быть использованы для разработки проблем истории развития отечественного востоковедения в XX веке, а также для подготовки обобщающих трудов по историографии и методологии; при написании учебных курсов и спецкурсов по данным дисциплинам.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях и докладах автора на международных научных студенческих конференциях: Новосибирского государственного университета (2001 г., 2002 г.); международных конференциях Кемеровского государст-

25 См например: Алексеев В. М. Наука о Востоке. - М, 1982.; Латышев И. А. Япония, японцы и японоведы. - М., 2001.; Вспоминает Марианна Самойловна Цын // Российские востоковеды Страницы памяти. - М, 1998. - С.106-116. и ряд других.

венного университета (2002 г., 2006 г.); летней научной школы «Россия и Восток» Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета (2ООО г.). Фрагменты исследования обсуждались на заседании Лаборатории «Экология культуры Востока» ИСАА МГУ. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры новой, новейшей истории и международных отношений Кемеровского государственного университета. По теме диссертации опубликовано 9 статей.

Структура диссертации предопределена целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения, списка использованных источников и литературы, приложения, списка сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во «Введении» обосновывается актуальность темы, её научная новизна и практическая значимость, формулируются цели и задачи исследования, содержатся историографические и источниковедческие обзоры, выявлены методологические основания и хронологические рамки исследования.

В первой главе «Идейно-теоретические основы научного мировоззрения Н. И. Конрада» освещается период становления личности и обучения Н. И. Конрада, первый этап его научной деятельности.

В первом разделе первой Ълавы диссертант отмечает, что существенное влияние на становление Н. И. Конрада как ученого оказали не только внутриполитическая обстановка и ситуация в российском востоковедении, но и внутреннее стремление молодого человека к поиску своей мировоззренческой модели восприятия действительности. Сам Н. И. Конрад связывал интерес к культуре и истории и «универсализм» своих взглядов на культурно-исторический процесс с полученным образованием. Классическая гимназия и Восточный факультет Санкт-Петербургского университета привнесли в сознание молодого Н. И. Конрада устойчивую убежденность в необходимости применения в исследования комплексного подхода. Это отразилось уже в

первом научном исследовании Н. И. Конрада, посвященном изучению начальной системы образования в Японии («Современная начальная школа в Японии» 1913 г.)

Однако сложившаяся на восточном факультете система образования имела узкий культурно-филологический характер исследований и пренебрегала изучением проблем современности. Н. И. Конрад уже в студенчестве нарушает многие устоявшиеся в востоковедении «каноны». Во многом это было связано с философским поиском молодого Н. И. Конрада. Он отличался от многих студентов широтой своих взглядов и интересом к этнографии и современности. Н. И. Конрад активно посещал лекции историко-филологического факультета Петербургского университета, курсы по этнографии в петербургском Музее антропологии и этнографии, обучался в Практической восточной академии. Сразу после окончания обучения он смог побывать с несколькими научными командировками в Китае, Корее, Японии - в тех странах, которые станут, впоследствии, основными объектами его изучения.

Данные поездки сыграют важную роль в профессиональном росте и научной деятельности Н. И. Конрада. Во-первых, был определен объект изучения - культура и история Японии. Выбор был сделан под влиянием нескольких обстоятельств. С одной стороны, российская японистика не имела сложившихся научных традиций, что позволяло заниматься практически любой проблемой впервые. С другой, оставалась возможность работать и с материалом Китая. Во-вторых, Н. И. Конрад на практике познакомился со спецификой восточного мышления. По воспоминаниям самого ученого, знакомство с философской традицией, основанной на идеях «И-цзина» («Книга перемен»), способствовало его преодолению европоцентристских взглядов. Пришло осознание того, что без «востокопонимания» невозможно «миропонимание». Это подтолкнуло Н. И. Конрада к активному теоретико-

методологическому поиску, выявлению подходов, способных синтезировать традиции западной и восточной философии.

В целом, данные научные командировки, подчеркивал ученый, стали тем знаменательным рубежом, когда он из «восточника» превратился не просто в «востоковеда», а ощутил себя истинным исследователем.

Второй раздел первой главы посвящен анализу идейно-теоретического поиска Н. И. Конрада в 20-30-е годы XX века. Н. И. Конрад принял Октябрьскую революцию 1917 г. В отличие от многих представителей российской интеллигенции, рассматривающих происходящие события как национальную катастрофу, молодой ученый оценивал их в позитивном ключе. Отказ от их негативной оценки открывал перед Н. И. Конрадом возможность более плодотворного поиска путей выхода из кризиса и определения своей общественной позиции. Надежду на преодоление кризиса Н. И. Конрад связывал с интеллигенцией, считая, что до тех пор, пока «идейная интеллигенция будет творить», есть шанс на будущее.

Объясняя свое сотрудничество с новой властью, он указывал несколько значимых для него моментов: наличие положительного потенциала в самой революции для национально-освободительного движения; изменения в системе образования, что позволило вывести востоковедение из изолированного положения в системе университетской науки, характерного для дореволюционного востоковедения. Это определило активное участие Н. И. Конрада в развитии новой системы высшего образования и научных структур, научно-просветительской деятельности, во всем том, что способствовало созданию новой советской культуры.

Данный период характеризуется и активным научно-теоретическим поиском. Этому способствовала и сама атмосфере в науке: кризис рационалистической парадигмы, становление новой советской науки. В атмосфере кризиса классического рационализма большую роль в философии стал играть иррационализм (мистицизм). В центре борьбы и взаимодействия рациональ-

ной и иррациональной парадигм стояла проблема человека. В отличие от рационализма в мистицизме была поставлена не абстрактная, а конкретно-духовная проблема человека, касавшаяся одновременно и теоретической, и жизненно-практической сферы. Интерес к проблеме человека, раскрывавшейся в новом ракурсе, сопровождавшийся идеей воспитания нового советского человека, с одной стороны; необходимость творческого освоения марксизма, решения практических идеологических и внешнеполитических задач, с другой, - требовали от востоковедов отойти от практики описательности явлений и направить внимание на поиск, разработку и освоение новой научной методологии. Н. И. Конрад принимал активное участие в данном процессе. Его стремление разработать новую идейно-теоретическую основу, способную показать как единство культурно-исторического развития человечества, так и его культурное многообразие, направило внимание молодого ученого на проблему человека, его сущности и существования.

Проблема человека и определяла основные направления идейно-теоретического поиска Н. И. Конрада. Это обусловило его интерес к работам зарубежных и отечественных философов, идеи которых оформились под влиянием иррационально-мистической традиции. Ученый увлекается идеями антропософии, проявляет особое внимание к работам А. Шопенгауэра, О. Шпенглера, Н. Лоссого, М. Бахтина, А. Мейера, В. Вернадского. Под влиянием их идей Н. И. Конрад приходит к пониманию того, что человек в своем существовании общается с миром в трех формах: биологической, социальной и духовной. Он обосновывает необходимость формирования целостного взгляда на человека. Это требовало сохранения комплексного подхода в гуманитарных науках и востоковедении. В условиях разногласия между позитивистами и неокантианцами Н. И. Конрад предлагает свое понимание места гуманитарных наук в системе наук. Если основным объектом изучения биологических наук является жизнь как явление природы, то объектом общественных наук - развитие жизни на её общественной стадии. Сами общест-

венные науки подразделялись на науки, изучающие строение общества и науки о «содержании жизни и реагировании на неё» (науки о культуре). Ученый особенно подчеркивал, что единство естественных и гуманитарных наук базируется на общности законов их развития, так как они отражают разные аспекты единой человеческой природы.

На этой основе Н. И. Конрад заявил и о необходимости пересмотра содержания традиционного для востоковедения комплексного подхода. Если традиционный комплекс предполагал взаимосвязь языка, литературы и религиозно-философской системы, то ученый переносил акцент на изучение системы связей политических, социальных и культурных аспектов. Эта идея нашла свое отражение в работе Н. И. Конрада «Япония. Народ и государство: исторический очерк» (1923 г.). Он подчеркивал, что ключевую роль в развитии политической и социальной систем играют общекультурные традиции. Сама культура являлась сложным переплетением и взаимодействием различных идеологических учений, определявших мироощущение разных социальных групп. При этом ученый выдвинул предположение, что единство каждой культурной эпохи задается господствующим в разные периоды мировоззрением. Это могло стать хорошей основой для синхронизации истории и культуры Японии с общемировым историческим и культурным процессом развития.

Интерес к социально-культурной проблематике направил внимание Н. И. Конрада на марксизм и социологические методы в изучении культуры. Марксизм предлагал глобальное видение исторического процесса, системность изучения социальных и экономических проблем, подчеркивал, что законы исторического развития продуцирует само общество. Обращение к марксизму позволило Н. И. Конраду поставить вопрос о влиянии классово-идеологических взглядов на культурный, в частности литературный, процесс («Японская литература в образцах и очерках» (1927 г.)); указать необходимость изучения переходных периодов при смене формаций, как ключевых в

развитии истории. Не участвуя напрямую в дискуссиях по социально-экономической истории, Н. И. Конрад, тем не менее, первым в советской японистике обозначил проблему изучения феодализма в Японии. Появление социально-экономической проблематики в исследованиях ученого было вызвано внешними факторами. С одной стороны, сюжетная линия его исследований во многом определялась и подчинялась научным приоритетам Института востоковедения АН СССР; с другой, отсутствием специалистов по социально-экономической истории Японии. Научная и организационная деятельность Н. И. Конрада была прервана в 1938 г. из-за его ареста по обвинению в шпионаже в пользу Японии.

Новые научно-теоретические подходы и методы позволили Н. И. Конраду, изучая в основном материал по культуре и истории Японии, обозначить ряд важных методологических проблем: изучение культурно-исторического развития отдельно взятой страны как в системе взаимоотношений определенного культурно-исторического региона, так и в рамках всемирно-исторического процесса; значение внешнего фактора в культурно-историческом развитии; изучение истории отдельной страны, региона, всемирного культурно-исторического процесса в единстве взаимодействия культурных, социальных и политических факторов; изучение не только устойчивых форм социально-культурного бытия, но и переходных процессов.

Вторая глава «Эволюция взглядов Н. И. Конрада в 1940 - 1960-х годах» посвящена раскрытию специфики эволюции идейно-теоретических воззрений Н. И. Конрада и анализу идейного ядра его культурно-исторической концепции. Период научного творчества Н. И. Конрада, охватываемый данной главой, весьма длителен. Его внутреннее единство базируется на трех основных тенденциях, характерных для научной деятельности ученого' послевоенных лет. Во-первых, стремление ученого к возрождению традиций классического востоковедения; во-вторых, усиление интереса к китайской тематике и, в-третьих, активные выступления с общетеоретическими

работами по проблемам культурно-исторического процесса. Одним из ключевых моментов этого периода стало время, проведенное Н. И. Конрадом в заключении. Размышления ученого не только подвели определенный итог его деятельности, но и наметили дальнейшую канву научно-организационной работы и общественного поведения.

В первом разделе второй главы на примере научно-организационной и общественной деятельности ученого показано влияние идей и представлений о человеке, оформившихся в рамках российской философской традиции, на линию его общественного поведения и гражданской позиции. Положение о том, что жизненные трудности и кризисы способствуют формированию подлинной человеческой личности, принимается Н. И. Конрадом за аксиому поведения. Это помогло ему избежать морального надлома. Свой арест ученый отнес к разряду тех жизненных препятствий, преодоление которых укрепляет «внутренний императив» человека. Наличие данного внутреннего стержня, считал он, свидетельствует о том, что человек живет, а не существует. Жить же, по его мнению, значит всегда быть в общении со всеми таинственными процессами, развертывающимися вокруг нас. Время, проведенное Н. И. Конрадом в заключении, сформировало у него твердое убеждение в том, что человек должен брать на себя ответственность за окружающий его мир, который он сам создает своими поступками. Ученый, считал он, должен отстаивать свое право на свободу творчества, а наука должна не столько обслуживать интересы государства, сколько формировать и направлять их развитие.

Сам Н. И. Конрад после освобождения стал активно воплощать данный принцип в своей организационной, общественно-просветительской и научно-исследовательской деятельности. Такая позиция позволила Н. И. Конраду вновь проявить себя талантливым организатором и развернуть активную научно-организационную работу. Ярким примером этого стала деятельность Московской группы Института востоковедения АН СССР, руководителем которой с 1944 г. по 1950 г. был Н. И. Конрад.

В условиях новых идеологических кампаний конца 1940-х годов Н. И. Конрад не побоялся встать на защиту своих коллег от политизированной критики. В его лекциях, статьях звучали имена многих дореволюционных и репрессированных ученых. Это способствовало восстановлению преемственности в развитии отечественной гуманитарной науки, прежде всего востоковедения. Переписка же ученого с коллегами из-за рубежа, содействие изданию их работ, способствовала расширению международных взаимосвязей советской исторической науки и ее возвращению в лоно мировой науки в целом. Показательна в этом отношении переписка Н. И. Конрада с английским историком А. Дж. Тойнби. Она стала поворотным моментом в изменении характера диалога советских ученых с зарубежными коллегами. Переписка имела большой общественный резонанс.

Роль Н. И. Конрада заметно активизируется, он выступает в качестве одной из центральных фигур не только советского востоковедения, но и гуманитарных наук вообще. Публичные выступления научно-просветительского характера, поддержка отдельных представителей диссидентского движения оказывали влияние на формирование общей атмосферы духовного поиска советской интеллигенции. Н. И, Конрад, с его неизменным чувством времени, смог не только шагать в ритме с происходящими изменениями в советском обществе и науке, но и оказывать влияние на их развитие.

Во втором разделе второй главы дан анализ дальнейшего развития идейно-теоретических взглядов Н. И. Конрада. 1940-1960-е годы в научной деятельности ученого стали тем периодом, когда происходит расширение географии его научных исследований, а также активный теоретико-методологический поиск. В своих работах Н. И. Конрад отстаивает необходимость изменения отношения к гуманитарным, прежде всего исторической науке, дисциплинам. В центре внимания Н. И. Конрада вновь оказалась проблема человека. Однако подход и тональность в её изучении претерпели су-

щественные изменения. Если период 1920-1930-х годов отразил попытки ученого понять, что составляет природу целостного «человека», то в 1940 -1960-е годы ключевой для него стала проблема взаимодействия и сосуществования человека с миром. История мыслиться как наука о человеке, и историческое пространство раскрывается через всю палитру взаимоотношений многомерного человека с социумом и природой.

Стремление понять, как происходит общение многомерного человека с социальными и природными системами, прошло красной нитью через все научные работы ученого 1940-1960-х годов, независимо от их проблематики. Этому содействовала и общая ситуация как в отечественной, так и зарубежной науке, отражавшая начало структурного кризиса в изучении человека. Поднимались вопросы о возможностях и границах познания в рамках рационализма.

В научной деятельности Н. И. Конрада проявились два взаимосвязанных подхода, отражавших стремление преодолеть проявившиеся ограничения. С одной стороны, Н. И. Конрад продолжал активно отстаивать идею сохранения комплексного востоковедения, базирующегося на системном объединении гуманитарных наук. Свое дальнейшее развитие она получила в 1960-е годы. Активный интерес ученого к проблеме человеческого сознания, законам его функционирования, сопровождался призывом не пренебрегать методами и приемами естественнонаучных дисциплин. С другой стороны, указывал на способность русской (космизм) и восточной (китайской) философской традиции расширить гносеологические возможности науки. Особое внимание уделялось идеям «И-цзина» и сунской философии. По мнению ученого, сунским философам удалось создать гибкую, диалектическую, всеобъемлющую философию, охватывающую природу, человека, историю, жизнь, системную в своей основе и учитывающую психоэмоциональную природу человека. Присущая этим философским традициям идея субстанционального единства человека и природы, позволяла Н. И. Конраду утвер-

ждать общенаучный характер системного метода и законов диалектики. Эти методы, по мнению ученого, не только приоткрывали внутренние принципы функционирования и развития мышления индивида, социума, природы, но и отражали их взаимосвязи.

Интерес к междисциплинарному изучению проблемы человека неизбежно приводил Н. И. Конрада к определенному переосмыслению господствующей формационной концепции. Подчеркивая единство человечества как биосоциального организма, ученый заговорил о необходимости построения глобальной истории, отражающей исторический процесс в его единстве и культурном многообразии. Попытки адаптировать формационную теорию элементами цивилизационной, подвели его, с одной стороны, к идее изучения исторического процесса с позиций системного подхода, с другой - необходимости развития сравнительных исследований.

Однако история, считал ученый, это не только развитие социально-экономических структур и отношений. В центре ее внимания должна стоять проблема эволюции сознания человека. Это подтолкнуло Н. И. Конрада к пересмотру понятийного содержания термина «формация». Учёный перевёл содержание термина из социально-экономической плоскости в социокультурную. При этом акцентировалось внимание на изучении гуманистических взглядов, как квинтэссенции мировоззрения и мироощущения человека на каждом историческом этапе. Культура становилась важным объектом изучения, как отражение внутреннего мира человека, его переживаний в контексте его многофункционального поведения.

В третьем разделе второй главы анализируются основные положения концепции Н. И. Конрада. В очерченных гранях культурно-исторической концепции отразились результаты научно-теоретического поиска и мировоззрения ученого. История для Н. И. Конрада, была не только эмпирической, но и теоретической наукой. Он сознательно уходит от «академической» модели ее изложения. Предпочтение было отдано философскому поиску. Исто-

ки исторического процесса, указывал он, необходимо искать в «сознании человечества», которое и есть «свидетельство самой истории». Сам ученый ограничился попыткой очертить лишь контуры своего подхода. Отсутствие фундаментальной, схематически выверенной концепции, по его мнению, должно было стимулировать интерес к научному поиску у молодого поколения исследователей.

Культурно-историческая концепция Н. И. Конрада - это первая попытка обосновать глобально-стадиальный взгляд на исторический процесс на базе системного подхода. Человечество, по его мнению, является единой биосоциальной «метасистемой», развитие которой напрямую сопряжено с природными процессами. Существование культурного и социально-экономического многообразия, наличие «центров» и «периферии» - являлось необходимым условием для выживания и развития «метасистемы». Её поли-центричный характер, по мнению учёного, отражал наличие функциональных специализаций у разных цивилизаций. Наиболее ярко это проявлялось в переходные периоды. Различный цивилизационный опыт, по мнению Н. И. Конрада, обеспечивал «метасистеме» свободу выбора оптимальной модели дальнейшего развития. Эти идеи легли в основу взаимосвязанных концепций о мировом, восточном, китайском Возрождении, «автохтонных» и «отраженных» Ренессансах.

Выяснить сущность тех сил, которые объединяют данное многообразие в одну систему, указывал ученый, возможно только при обращении к источнику самой истории - человеку. Основным системообразующим фактором, считал Н. И. Конрад, является гуманизм. Монистический взгляд на человека, позволил Н. И. Конраду по-новому подойти к проблеме гуманизма. Понятие гуманизма не было абстрактным. Ученый указывал на сложную структуру данного явления. Являясь точкой пересечения и соотношения биологической, духовной и общественной форм человеческого существования, гуманизм приобретал характер ценностно-целевой функции, определявшей ведущее

направление развития «метасистемы». При этом характер и содержание гуманизма, подчеркивал Н. И. Конрад, менялись во времени. Они напрямую зависели от господствующего в тот или иной исторический период типа мышления. Наиболее полно это отражалось в культуре. Поэтому подлинный смысл развития человечества мог быть раскрыт только при изучении всемирной истории как культурно-исторического процесса, развивающегося по спирально-восходящей линии прогресса. Смысл исторического прогресса увязывался Н. И. Конрадом не с эволюцией общественных, политических или экономических институтов, а с изменениями самого человека, эволюцией его сознания.

Специфика системообразующего фактора заставила ученого по-новому подойти к проблеме движущих сил в истории. Силой, формирующей ценности и определявшей цель дальнейшего культурного и общественного развития, ученый считал интеллигенцию. Н. И. Конрад подчеркивал бесклассовый характер интеллигенции. Данная социальная группа, по его мнению, учитывала интересы всего общества, а не одного класса. Впрочем, Н. И. Конрад не отказался от идеи классовой борьбы. Однако классовая борьба, подчеркивал ученый, отражала лишь естественный диалектический процесс реализации предложенной интеллигенцией модели развития, с момента оформления до исчерпания ее внутреннего потенциала.

В целом, в работах 40 - 60-х годов XX в. Н. И. Конрад поставил ряд важных проблем: сопряжение эволюции человека и природы; роль взаимосвязей в истории развития отдельных народов и человечества как целостной «метасистемы»; значение структурных кризисов; роль социокультурных факторов в развитии общества; детерминизм и свобода выбора в историческом процессе; роль интеллигенции в трансформации социальных систем.

В заключении сформулированы выводы, основанные на анализе многочисленных источников.

Творческая деятельность Н. И. Конрада - важная веха в истории развития советской гуманитарной науки и общественного сознания в целом. Культурно-историческая концепция ученого - это одна из крупных попыток в рамках советской гуманитарной мысли дать целостное осмысление всемирно-исторического процесса, в его единстве и многообразии, сквозь призму человеческого измерения.

Базовым принципом мировоззрения Н. И. Конрада была идея о человеке, целостность которого проявлялась во взаимодействии его биологической, духовной и социальной сущности. Это сделало из Н. И. Конрада активного сторонника и популяризатора междисциплинарного синтеза, затрагивающего не только гуманитарные, но и естественные науки. Стремление понять исторический процесс с учетом многомерности человеческого существования, заставляло ученого ставить вопрос о расширении гносеологических возможностей гуманитарных наук за счет обращения к иным философским традициям и их методам.

В эволюции взглядов Н. И. Конрада можно выделить два этапа:

- Первый этап (1910-е - конец 1930-х гг.) характеризуется широким научно-методологическим поиском. Н. И. Конрад не ограничивал свой интерес только концепциями, созданными в рамках европейского рационализма. В поле зрения ученого входят теории и идеи, оформившиеся в лоне мистицизма, русской религиозно-философской мысли, дальневосточной философской традиции, оказавшие мощное воздействие на генезис и развитие его мировоззренческих взглядов. Они формируют его интерес к широкому спектру культурной и антропологической проблематики.

Становление советской гуманитарной науки и активные научные дискуссии способствовали росту его более пристального интереса к цивилизаци-онному и, прежде всего, марксистскому подходу. В результате этого поиска появились работы по политической истории Японии, истории японской литературы, проблемам генезиса феодализма в Японии, Китае, Корее. Они за-

фиксировали идеи Н. И. Конрада о необходимости поиска в рамках марксизма новых подходов и теорий, способных не только утверждать единство исторического процесса, но и признать многообразие мира.

- Второй этап (1940 - 1960-е гг.) ознаменовался отказом Н. И. Конрада от конкретно-исторических исследований. Большинство работ данного периода, затрагивают проблемы языкознания, истории литературы и философской мысли, сравнительного литературоведения, культуры в целом. Они отразили устойчивый интерес ученого к изучению социокультурных и социально-психологических факторов, стремление найти в них основу для преодоления жесткого экономического детерминизма формационной теории.

Идея «преодоления» ограничений имеющихся теорий, а не простого отказа или кардинального разрыва с ними - выражала принципиальную позицию Н. И. Конрада. Являясь сторонником «комплексного востоковедения», он подчеркивал, что новые теории не отвергают полностью предшествующие, они либо включают её в себя, либо устанавливают ограниченную область применения. Пытаясь найти основу для поиска единства, смысла, прогресса в истории и возрождения морально-нравственных императивов в общественной и политической жизни, Н. И. Конрад обратился к человеку. Его взгляд на культурно-историческое развитие человечества - эта одна из крупных попыток историко-теоретического переобоснования гуманистических ценностей.

Н. И. Конрад является создателем оригинальной глобально-стадиальной концепции культурно-исторического развития, главная идея которой - идея единства, целостности бытия человечества как биосоциальной «метасистемы». Присущий человеческой природе внутренний императив к самопознанию был тем механизмом, который лежал в основе эволюции данной «метасистемы». Это создавало основу для рассмотрения истории человечества как смены доминирующих парадигм мышления, задающих на каждом этапе базовые рамки его интеллектуального, морально-нравственного и со-

циального поведения, отраженных в культуре. При этом гуманистические ценности олицетворяли не только квинтэссенцию мировоззрения и мироощущения эпохи, но и являлись нормативными регуляторами биосоциального диалога, а, через природу человека, и эволюции природы.

Вклад Н. И. Конрада в советскую историческую науку и востоковедение можно считать весьма существенным. С позиции сегодняшнего дня очевидно, что в целом глобально-стадиальный подход ученого, в силу проблемной манеры его подачи, сохранения марксистской терминологии, не получил должного развития. Однако данный факт не означает того, что все теоретические положения Н. И. Конрада оказались неправомерными. Предпринятая им попытка рассмотрения культурно-исторического процесса, безусловно, заслуживает пристального внимания и всестороннего изучения не только с точки зрения истории развития советской гуманитарной мысли, но и современного направления глобальной истории.

Его концепция содержала ряд важных методологических подходов и идей, которые были способны обогатить научную базу, как отечественных историков, так и гуманитариев в целом. Взгляд на человечество как единой биосоциальной «метасистемы», являющийся своеобразным ядром его культурно-исторической концепции, актуализировал применение целостного и субстанционального подходов для историко-теоретических исследований.

В рамках концепций - мирового, восточного, китайского Возрождения, «автохтонных» и «отраженных» Ренессансов - Н. И. Конрадом доказывалось, что существование и сохранение цивилизационной специфики, являлось необходимым условием развития «метасистемы». Актуализировалась их функциональная значимость как на отдельной стадии культурно-исторического развития, так и в процессе эволюции. Показывалась плодотворность методологического синтеза между стадиальным и структурно-системным подходами, тем самым декларируя важность изучения взаимосвязей в культурно-историческом процессе.

Субстанциональный подход позволял Н. И. Конраду утверждать объективный характер гуманизма как ценностно-целевой структуры и его значимую роль как системообразующего фактора, что позволяло произвести переоценку исторической роли и общественной значимости интеллигенции; рассматривать переходные периоды, связанные с социальными кризисами, как органические структурные элементы развития «метасистемы».

Культурно-историческая концепция Н. И. Конрада несет на себе яркий отпечаток своего времени. Она отразила атмосферу историко-теоретического и духовного поиска советской интеллигенции. В ее рамках были обозначен ряд идей и концептуально-методологических подходов, которые могут быть актуализированы в условиях современного методологического поиска.

Основные опубликованные работы по теме диссертации: Статья в ведущем рецензируемом журнале

1. Бадаев Е. В. Роль Н. И. Конрада в развитии советского востоковедения в 1940-е годы [Текст] // Вестник Кузбасского государственного технического университета. 2006. № 6.2. - С.151-154.

Статьи в научных сборниках

2. Бадаев Е. В. К вопросу об «автохтонных» и «отраженных» ренессансах в работах Н. И. Конрада [Текст] // Материалы XXXIX международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: Востоковедение. - Новосибирск: Новосибирский гос. ун-т, 2001. - С.9-10.

3. Бадаев Е. В. Московская группа Института востоковедения АН СССР и Н. И. Конрад [Текст] // Сборник трудов молодых ученых Кемеровского государственного университета, посвященный 60-летию Кемеровской области. -Кемерово: Кузбассвузиздат, 2003. Вып.З. Т.1. - С.72-75.

4. Бадаев Е. В. Отечественная школа классического востоковедения в 2040-х гг. XX в. [Текст] // Ученые записки факультета истории и международ-

ных отношений Кемеровского государственного университета. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2004. Вып.2. - С.199-203.

5. Бадаев Е. В. Н. И. Конрад: гражданская позиция в тоталитарном обществе [Текст] // Политическое насилие в исторической памяти Германии и России: сб. научных статей. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2007. - С.29-41.

Подписано в печать 30.10.2008. Формат 60х841/1б. Бумага офсетная № 1. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,8. Тираж 120 экз. Заказ № 169/666

Отпечатано в типографии издательства «Кузбассвузиздат». 650043, г. Кемерово, ул. Ермака, 7. Тел. 58-34-48

с ^ V

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Бадаев, Евгений Васильевич

Введение. С.З

Глава I. Идейно-теоретические основы научного мировоззрения

H. И. Конрада. С.

I.1. Начало творческого пути. С.

1.2. Теоретико-методологический поиск в 1917 - 1938 гг. С.

Глава II. Эволюция взглядов Н. И. Конрада в 1940 - 1960-х годах. С.

2.1. Научно-организационная и общественная деятельность Н. И. Конрада в 1940- 1960-х годах. С.

2.2.Развитие идейно-теоретических воззрений Н. И. Конрада. С.

2.3. Основные черты культурно-исторической концепции. С.

Введение диссертации2008 год, автореферат по истории, Бадаев, Евгений Васильевич

Актуальность исследования.

В современной исторической науке складывается непростая ситуация, вызванная борьбой и взаимодействием двух тенденций. С одной стороны, в отечественной и зарубежной науке наблюдается поиск новых научно-методологических подходов. Вновь проявился интерес к построению общей универсальной системы глобальной истории, с учетом единства и разнообразия, которые воплощаются в бесчисленном множестве факторов прошлого и современности. В отечественной исторической науке этот процесс осложняется неоднозначным отношением к марксистской исторической теории и методологии. Наблюдаются определенная поляризация различных исторических концепций и попытки дистанцироваться от советского опыта. Это создает предпосылки для разрыва единства самой сущности исторического познания в нашей стране. Данная атмосфера, в общих линиях схожая с ситуацией 1920-х годов, вызывает интерес к тем личностям, которые смогли стать для своего времени «живыми» символами преемственности традиций дореволюционной и советской науки.

С другой стороны, «раскрытие» человека в истории. На протяжении всего XX в. шел процесс узнавания человека, его сущности и существования. Загадка человека была в центре внимания не только философов, историков, культурологов и социологов. Проявили к ней интерес и психологи, биологи психофизиологии. Это привело к пониманию многомерности человеческого су ществован ия.

Поиск приемлемой научно-методологической основы, позволяющей вписать в единый процесс развития всю многогранность взаимодействия объективных причинно-следственных связей, культурно-исторических аспектов и антропологическую проблематику остается важной чертой современного историописания.

Если в зарубежной исторической науке культурно-антропологическая проблематика активно разрабатывалась, то советская наука демонстрировала определенную слабость в изучении человека в истории. Работы Н. И. Конрада олицетворяли определенный прорыв в научно-исследовательской проблематике советского востоковедения и исторической мысли. Они предлагали целому поколению советских гуманитариев новые идейные и концептуальные горизонты, связанные с проблемой изучения «конкретно-исторического» человека.

Исследование исторических взглядов ученого, чья деятельность в течение долгих лет протекала на фоне кардинально меняющейся жизни XX века (свидетель двух революций и двух мировых войн, испытавший на себе социально-политическую трансформацию российского общества), тем актуальнее, что в творчестве таких личностей находит выражение существенный срез исторического сознания целой эпохи, со всем ее трагизмом и противоречиями.

Широта взглядов Н. И. Конрада: философия, история, языкознание, филология, культура, театр - делает недостаточными большинство характеристик, прилагаемых как к его личности, так и его наследию, и заставляет предпринимать новые попытки их осмысления.

Эволюция научных и общественных взглядов ученого изучена явно недостаточно. Это относится как к философским воззрениям Н. И. Конрада, так и к его концепции культурно-исторического развития человечества. Данное обстоятельство и побудило автора настоящей работы рассмотреть проблему развития идейно-теоретических воззрений ученого и формирование его взгляда на всемирный культурно-исторический процесс.

Степень изученности темы.

Стремление Н. И. Конрада развивать междисциплинарные связи и широкая тематика научных исследований способствовали появлению устойчивого интереса к его работам и научно-организационного идеям уже в 1920

1930-е годы1. Во многом это было обусловлено процессом трансформации, как самого востоковедения, так и гуманитарной науки в целом, а так же строительством новой советской культуры.

Наметившийся в востоковедении процесс внутренней дифференциации, расширение тематики исследования и активный научно-теоретический поиск, с одной стороны; строительство новой советской науки на основе марксистской методологии, с другой; активная просветительская деятельность — определили интерес к работам молодого востоковеда со стороны людей, совершенно разных профессий.

Его переводы японских литературных памятников, работы по истории японской литературы и театру - привлекли внимание М. Горького, В. Э. Мейерхольда, С. Л. Радлова".

Исследования ученого, затрагивающие проблемы японской истории, литературы, образования, а также его попытки творческого освоения новых научно методов и направлений — не остались без внимания со стороны востоковедов.

Работы Н. И. Конрада вызывали неоднозначные оценки. Представители классической ориенталистики, чье профессиональное становление происходило в конце XIX - начале XX вв., В. М. Алексеев, И. Ю. Крачковский высказывали сомнения о достаточной фундированности работ Н. И. Конрада из-за слишком разнообразного исследовательского размаха и широкого кругозора3.

1 Проблеме изучения творческого наследия Н. И. Конрада в отечественной науке, посвящена статья Е. В. Бадаева: Бадаев Е. В. Отечественная историография об академике Н. И. Конраде // Студенчество и социально-политические науки. Ч. 1. Улан-Удэ. 2001. С. 104-1 Об.

Подробно об этом пишет В. М. Алпатов в работе: Алпатов В. М. Николай Иосифович Конрад. К столетию со дня рождения // Восток. 1991. № 2. С.73.; Об этом же свидетельствует активная переписка Н. И. Конрада с В. Э. Мейерхольдом с 1927 по 1930 года. Данная переписка содержится в работе: П. И. Конрад. Неопубликованные работы. Письма. М„ 1996. С.263 — 267.

Документы, подтверждающие это, приводятся в работе А. О. Тамазишвили: Тамазишви-ли А. О. К столетию Н. И. Конрада//Япония 1991 - 1992. Ежегодник. М., 1994. С.196.

Представители более молодого поколения востоковедов, которые, как и Н. И. Конрад, выступали за более глубокую интеграцию востоковедения с гуманитарными науками, с большим интересом отнеслись к работам ученого. В центре их внимания оказались те работы Н. И. Конрада, где предпринимались попытки творческого освоения новых теоретических разработок и инструментария в рамках социологического направления.

В рецензиях Э. Грима, Е. Д. Поливанова, С. Л. Радлова, О. Плетнева, А. Новичева отмечались успешные попытки Н. И. Конрада в освоении социологических методов и их применении к изучению проблем истории и литературы4.

Несмотря на разность оценок, все сходились во мнении, что работы Н. И. Конрада актуальны, умны, строго научны и интересны.

Большинство работ о Н. И. Конраде и его научной деятельности приходится на 1960 — 1980-е годы. Данный период имеет определенное структурное единство, несмотря на то, что включает последнее десятилетие жизни и творческой деятельности самого ученого.

Единство базируется на общности основных направлений и тематики изучения, проявившихся в работе исследователей. Они сформировались под влиянием ряда факторов.

В относительно либеральной обстановке 1960-х годов у советских ученых и интеллигенции проявился интерес к вопросам методологии и философии истории, вопросам культуры. Ими предпринимались неординарные по масштабу, направленности и широте попытки преодоления господствующих идеологических и методологических стереотипов. В атмосфере развернувшейся дискуссии по проблемам характеристики и типологизации восточных обществ, научно-теоретические разработки Н. И. Конрада, нашедшие свое отражение в работах 1950 — 1960-х годов, оказались в центре общего внимания. В результате сформировалась достаточно большая группа работ, авторы

4 Гримм Э. Рец. на кн.: Конрад Н. И. Япония. Народ и государство: исторический очерк. Пг., 1923 // Новый Восток. 1924. Кн. 5. С.430-432. которых сконцентрировались на анализе научно-методологических идей Н. И. Конрада.

Однако работы Н. И. Конрада с их акцентом на литературно-культурной и гуманистической проблематике в общественном сознании воспринимались как возрождение традиций классической ориенталистики. Наметившееся в это время стремление к восстановлению связи между научными поколениями отечественной гуманитарной науки, возрождение имен дореволюционных и репрессированных ученых, во многом способствовало росту популярности и интереса к самому Н. И. Конраду.

Для молодого поколения советских гуманитариев Н. И. Конрад являлся тем ученым, в научном творчестве которого отразилась «живая связь времен», выразившаяся в диалектическом взаимодействии традиций дореволюционной ориенталистики и советского востоковедения. Интерес к личности Н. И. Конрада стал характерной чертой исследовательских работ 1960 — 1980-х годов.

Единство указанного периода поддерживается и тем, что авторами большинства исследовательских работ были люди либо лично знавшие Н. И. Конрада, либо состоявшие с ним в переписке: его ученики, коллеги, друзья, оппоненты.

Важным событием этого времени стали издания сборников трудов Н. И. Конрада: «Запад и Восток», «Очерки японской литературы», «Японская литература. От «Кодзшси» до Токутоми», «Избранные труды: История», «Избранные труды: Синология», «Избранные труды: Литература и театр», «Очерки истории культуры средневековой Японии VII — XVI века»5. Эти труды содержали как опубликованные ранее работы, так и неопубликованные материалы 1920 — 1950-х годов.

5 Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1966.; Очерки японской литературы. М., 1973.; Японская литература. От «Кодзики» до Токутоми. М., 1974.; Избранные труды: История. М., 1974.; Избранные труды: Синология. М., 1977.; Избранные труды: Литература и театр. М., 1978.; Очерки истории культуры средневековой Японии УП-ХУ1 века. М., 1980.

Часть материалов о Н. И. Конраде и его работах этого периода имеют определенную специфику. Большая часть работ 1960 — начала 1970-х годов представлена юбилейными статьями и некрологами6.

Наиболее значимыми из них являются сборники, опубликованные издательствами «Восточная литература» и «Наука»: 1961 г. — «Китай. Япония. История и филология: (К 70-летию Н. И. Конрада)»; 1967 г. - «Историко-филологические исследования: Сборник статей к 75-летию академика Н. И. Конрада»; 1974 г. - «Историко-филологические исследования: Сборник статей памяти академика Н. И. Конрада».

В статьях японистов Э. Я. Файнберг, К. М. Попова, А. Н. Соколова показана роль Н. И. Конрада в изучении японской истории, культуры и языка7. Китаеведом, доктором экономических наук В. М. Штейном дан анализ труо дов ученого по военно-философской мысли Китая . Статья В. М. Штейна до сих пор остается единственной публикацией по данной проблематике. I

Некоторые отечественные исследователи подчеркивают специфический характер данной литературы как юбилейных или некрологических панегириков, в которых говорится только о заслугах ученого9. Такая оценка не совсем справедлива. Сам характер сборников и некрологов способствовал достаточно объективному отражению вклада Н. И. Конрада в развитие таких областей знания в востоковедении как литературоведение, языкознание, история, философия, искусствоведение10.

6 Полный список юбилейных статей и некрологов опубликован в работе из серии «Материалы к биобиблиографии ученых»: Конрад Николай Иосифович. М., 1994.

Файнберг Э. Я. Академик Н. И. Конрад — историк Японии // Китай. Япония. История и филология. М., 1961. С. 167 — 181; Попов К. М. Вопросы национальной культуры Японии в трудах II. И. Конрада // Историко-филологические исследования. М., 1967. С.466 — 472; Соколов Л. Н. Иероглифический комментарий Н. И. Конрада к произведениям японских писателей // Там же. С. 161 - 165.

Штейн В. М. Исследование академика Н. И. Конрада по истории древнекитайского военного искусства // Китай. Япония.Указ. соч. С.39 — 44.

9 См. Алпатов В. М. Николай Иосифович Конрад. К столетию со дня рождения // Восток. 1991. №2. С.69.

10 Наиболее информационно содержательными являются вступительные статьи к юбилейным сборникам: Брагинский И. С. Более полувека в научном строю // Историко-филологические исследования. М., 1967. и От главной редакции: Выдающийся ученый Н. И. Конрад // Историко-филологические исследования. М., 1974. Юбилейные сборники

Многие авторы в текстах своих некрологов во многом наметили часть тех проблем, которые найдут свое дальнейшее развитие в работах о Н. И. Конраде 1970 — 1980-х годов. В них подчеркивалось стремление ученого к рассмотрению культуры как единого комплекса, с духовной и материальной составляющей, и на этой основе разработке соответствующей категории «культурного типа» как определенной исторической системы, изучению национальной культуры в тесном взаимодействии с культурой региональной и мировой, особое внимание к изучению переломных кризисных эпох и к процессу духовного развития человечества11.

Важной вехой в осмыслении научно-теоретического поиска Н. И. Конрада стали рецензированные отклики и статьи на опубликованную в 1966 г. работу ученого «Запад и Восток» и его переписку с английским историком А. Дж. Тойнби. Они принадлежали перу Я. Я. Гуревича, Д. С. Лихачева, В. И. Семанова, Л. С. Тихвинского, А. Л. Монгайта, В. С. Сановича.

Позиции авторов рецензий схожи во многих моментах. По их мнению, книга стала знаменательной вехой в развитии советского востоковедения за последние 36 лет. Отмечался, прежде всего, общеметодологический характер работы, способный вызвать к себе пристальное внимание историков. Акцент был сделан на нескольких, с точки зрения авторов, принципиально важных положениях в концепции Н. И. Конрада:

Во-первых, доказывая на широком фактическом материале единство мирового исторического процесса, Н.И. Конрад не перестает указывать на развитие в культурных ареалах глубокой самобытной культуры. Как справедливо отметил А. Я. Гуревич, неравномерность развития различных культур для Н. И. Конрада является необходимой «движущей силой историческонаиболее полно отражают тот комплекс проблем, который был поднят Н. И. Конрадом в своих работах, и его развитие в работах учеников и коллег ученого.

11 Гуревич А. Я. Николай Иосифович Конрад (1891 - 1970) // Средние века. М., 1971. Вып. 33. С.340 - 342; Иоффе И. Л. Памяти Николая Иосифовича Конрада (1891 - 1970) // Вестник МГУ. Сер. 13. Востоковедение. 1971. № 1. С.105 - 106; Семанов В. И., Лихачев Д. С. Николай Иосифович Конрад // Известия АН СССР. Сер. Лит. и яз., 1971. Т. 30. Вып. 1. С.99 - 102; Академик Н. И. Конрад (Некролог) // Вестник АН СССР. 1970. № 12. С.101. го процесса: толчок, возникший в одном районе мира, вызывает соответствующий резонанс в других районах»12.

Во-вторых, подчеркнут гуманистический подход ученого к проблеме культурно-исторического развития. Для Н. И. Конрада исключительная личность «ярче всего выражает сущность своей эпохи», а порожденные челове

13 ком этические категории влияют на развитие исторического процесса .

В-третьих, неизменно подчеркивается борьба Н. И. Конрада на страницах своей книги с европоцентризмом и азиоцентризмом в исторической науке. С этим, по мнению рецензентов, и связано стремление Н. И. Конрада к осмыслению исторических категорий «античность», «средневековье», «ренессанс» не как локальных явлений, а понятий мировой истории, с учетом конкретного содержания исторического процесса на Западе и Востоке14.

Не осталась без внимания и определенная противоречивость во взглядах Н. И. Конрада на проблемы Возрождения и, Просвещения. Подробный анализ этого дан в рецензии В. И. Семанова15. Впрочем, в наличии данных противоречий В. И. Семанов увидел необходимый для развития концепции элемент.

В отличие от В. И. Семанова китаевед Л. Эйдлин в своей статье «Идеи и факты. Несколько вопросов по поводу идеи китайского Возрождения» опираясь на те же внутренние противоречия, подвергает критики идею Н. И. Конрада на наличие в историко-культурном развитии Китая этапа, сходного с европейским Возрождением16. На протяжении последующих лет

1 ^

Гуревич А. Я. Запад и Восток и истории мировой культуры // Вопросы литературы. 1966. № 10. С.216

13

Наиболее последовательно данную точку зрения отстаивает в своей рецензии и отзыве на книгу Д. С. Лихачев: Человек и человечество // Литературная газета. 1970. 18 марта. С.7; О книге академика Н. И. Конрада «Запад и Восток» // Лихачев Д. С. Прошлое - будущее: Ст. и очерки. Л., 1985. С.346 - 350.

14 Тихвинский С. Л. Некоторые вопросы истории Японии в современной советской историографии // Вопросы истории. 1967. № 4. С.143 -145; Семанов В. И. Рецензия на кн.: Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1966 // Известия АН СССР. Серия лит. и яз., 1966. Т. 25. Вып. 6. С.532 — 535.

15 Семанов В. И. Рецензия.Указ. соч., С.534 - 535.

16 Эйдлин Л. Идеи и факты. Несколько вопросов по поводу идеи китайского Возрождения // Иностранная литература. 1970. № 8. С.214 - 228.

Л. Эйдлин оставался наиболее последовательным противником культурно-исторической концепции Н. И. Конрада. Его статья фактически положило начало бурным дискуссиям 1970 - 1980-х годов XX века.

Основные дискуссии проходили вокруг выдвинутой Н. И. Конрадом концепции Мирового возрождения. Это стимулировало рост конкретных исследований по проблемам культуры стран Востока. В отечественной исторической науке существует лишь одна работа, посвященная историографии Мирового Возрождения. Она принадлежит итальянисту М. Т. Петрову, опубликовавшему в 1989 г. монографию «Проблема Возрождения в советской

1 7 науке. Спорные вопросы региональных ренессансов» .

По существу в полной мере автор реализовал лишь задачу, отраженную в подзаголовке работы. На это указывали некоторые критики, подчеркивая в большей степени справочный характер монографии о различных точках зрения на «региональные ренессансы»18.

Несколько парадоксально выглядит попытка М. Т. Петрова дать свое определение «Возрождения». Автор, специалист по Италии, лишь вскользь упоминает о спорах по поводу европейского Ренессанса, зато легко критикует Н. И. Конрада и других востоковедов, а также специалистов по русской культуре. На базе этой односторонней критики неевропейских ренессансов и выстраиваются автором основные типологические черты европейского Возрождения.

Первой наиболее основательной историографической работой о Н. И. Конраде, вероятно, стоит считать опубликованный в 1974 г. сборник статей «Проблемы истории и теории мировой культуры»19. Он вобрал в себя все положения, высказанные в ряде ранее опубликованных статей, некроло

17 Петров М. Т. Проблема Возрождения в советской науке. Спорные вопросы региональных ренессансов. Л., 1989.

18

Балашов Н. И. Проблема возможности ренессансных процессов в различных культурных ареалах, споры вокруг нее и вопрос о преемственности взглядов академиков В. М. Алексеева и Н. И. Конрада // Россия - Восток - Запад. М., 1998. С.31.

19 Проблемы истории и теории мировой культуры. М., 1974. гов, рецензий и отзывов. Однако в нем проявилась и новая тенденция в изучении научной и общественной деятельности ученого.

Часть авторов попыталась раскрыть неординарность самой личности ученого. Статьи Л. Д. Позднеевой, Е. М. Пинуса, М. Б. Храпченко, А. Л. Монгайта - раскрывали перед читателем Н. И. Конрада как ученого, педагога, гражданина, талантливого организатора20.

Издание в этот период времени избранных трудов ученого вызвало новый виток интереса к теоретико-методологическим поискам Н. И. Конрада. Наиболее, с нашей точки зрения, оригинальными исследованиями в этом направлении стали статьи историков Р. Подольного, С. Л. Утченко, Л. Н. Гумилева, Б. Л. Сучкова, В. В. Иванова.

Р. Подольный в своей рецензии «Смысл истории» на работу «Конрад Н. И. Избранные труды. История» отмечал, что для ученого прошлое по своей природе было системно. Н. И. Конрад, по его мнению, являлся одним из родоначальников в отечественной исторической науке системного подхода в истории21.

Близок по своим взглядам к Р. Подольному и С. Л. Утченко. Он подчеркивал, что для Н. И. Конрада характерно не только понимание культурно-исторического процесса как системы, но и осознание ее структурной иерархичности. Свидетельством этого, по мнению С. Л. Утченко, является идея ученого о необходимости изучения трех типов общностей: общность, проявляющаяся в конкретных расширениях географической и этнографической арены исторической жизни; общность, отраженная в схожих для Востока и

20

Позднеева Л. Д. II. И. Конрад как педагог // Проблемы истории и теории мировой культуры. М., 1974. С.86 - 96; Пинус Е. М. Н. И. Конрад - ученый и педагог // Там же. С.80 -85; Монгайт А. Л. Переписка Н. И. Конрада и А. Тойнби // Там же. С. 143 — 160; Храпченко М. Б. Ученый и человек: (Штрихи к портрету) // Там же. С. 12 - 16. Несколько ранее появилась статья Д. С. Лихачева, написанная в этом же русле: Н. И. Конрад как руководитель серии «Литературные памятники» (статья опубликована в 1971 г., переиздана в работе: Лихачев Д. С. Прошлое - будущее. Л., 1985. С. 433 - 439)

21 Подольный Р. Смысл истории // Знание - сила. 1979. № 4. С.20 - 22.

Запада «исторических фактах» и, наконец, единство на уровне ведущих тенденций в рамках глобального развития человечества22.

Несколько обособленную позицию среди исследователей культурно-исторической концепции Н. И. Конрада занимает JI. Н. Гумилев. Свою точку зрения он отразил на страницах работы «Этногенез и биосфера Земли»" .

Он соглашается с мнением, что концепция Н. И. Конрада по своей природе системна. Истоки этой системности, по мнению JI. Н. Гумилева, необходимо искать в успешном объединении Н. И. Конрадом основных идей двух конкурирующих исторических концепций: всемирно-исторической и культурно-исторической (цивилизационной).

Благодаря этому объединению, считал JI. Н. Гумилев, ученый смог объединить в рамках своей концепции идею единого процесса прогрессивного развития человечества при «одновременном признании полицентричности генезиса мировой цивилизации и наличие локальных черт в развитии народов». Это позволило Н. И. Конраду в рамках единой концепции изучать как переходные процессы, так и устойчивые формы социального бытования; показать влияние внешнего фактора, прежде всего системы идеологии, в развитии культур, а так же избежать европоцентризма.

Однако, по мнению JI. Н. Гумилева, довлеющая над автором аберрация близости, т. е. наполнение более близких исторических явлений большей значимостью, приводит к хронологической несоразмерности переходных эпох. Это обстоятельство, считал ученый, значительно снижает эффективность концепции Н. И. Конрада как инструмента для познания исторического процесса.

Устойчивый интерес к научно-методологическим разработкам Н. И. Конрада в советской науке 1970 - 1980-х годов направил внимание ряда авторов на поиск истоков теоретических разработок ученого. В исследова Утчеико С. J1. «Единство мирового исторического процесса и идея гуманизма»: (По поводу выхода в свет «Избранных трудов» академика Н. И. Конрада. М., 1974.) // Вестник древней истории. 1975. № 3. С. 172 - 180

23 Гумилев JI. Н. Этногенез и биосфера Земли. М., 1993. С. 154 - 155. тельское поле стала входить проблема изучения раннего периода научной деятельности ученого.

Первыми в своих статьях эту проблему обозначили Б. Л. Сучков и

B. В. Иванов. Б. Л. Сучков, анализируя работы Н. И. Конрада по истории японской литературы, отмечал преемственность в методах и методологических подходах ученого в работах 1920-х и 1950-х годов" .

Данная идея была поддержана В. В. Ивановым. Он, на основе анализа статей Н. И. Конрада по литературе и языкознанию 1920-х годов, пришел к мнению о наличии определенной двойственности в научно-теоретических взглядах молодого ученого. С одной стороны, В. В. Иванов отмечал вероятность влияния на эти работы идей О. Шпенглера; с другой, указывал на тот факт, что толчком для историко-культурного синтеза стали работы по изучению проблем взаимоотношений между китайскими и японскими элементами в письменности и языке25.

Однако данный интерес не нашел должного развития в период 1960 -1980-х годов. Проблема была обозначена, но дальнейшее ее развитие происходило уже в новых исторических условиях и научно-исследовательской атмосфере 1990 - начала 2000-х годов.

Новым периодом в изучении творческого наследия Н. И. Конрада стали 1990-е годы XX века. В работах данного времени наметился определенный разрыв с исследовательской традицией предшествующих лет. Во многом этому способствовала общая обстановка в исторической науке.

В результате деидеологизации исторической науки исторический материализм и марксистская методология стала утрачивать ореол единственно верной теории.

Особый интерес стал проявляться к методологическим концепциям зарубежных ученых. Это объективно привело к расширению научно

Сучков Б. Л. Автор и его книга // Конрад Н. И. Очерки японской литературы. М., 1973.

C.3-18.

Иванов В. В. Н. И. Конрад как интерпретатор текста // Исэ-моногатари. М., 1979. С.260 -286. исследовательской проблематики, появлению нового научного инструментария, зарождению новых научных направлений. В гуманитарной науке, в том числе востоковедении, наблюдается увлеченность цивилизационным подходом и его идеализация.

Параллельно с ростом интереса к разработкам зарубежных ученых, в отечественной гуманитарной науке наблюдается определенная тенденция дистанцироваться от советского опыта.

С другой стороны, выявилось стремление по-новому осмыслить развитие советской гуманитарной науки, вернуть к жизни имена тысяч репрессированных ученых. В этой атмосфере и происходило новое обращение к наследию Н. И. Конрада.

Отправным моментом нового периода стал проведенный в 1991 г. во Всесоюзной государственной библиотеке иностранных языков вечер памяти Н. И. Конрада. В выступлениях Д. С. Лихачева, Н. И. Балашова, И. Г. Птушкина, В. М. Алпатова обозначилась канва тех идей, которые станут реализовываться в работах 1990-х годов.

Красной нитью через все выступления проходила мысль о необходимости обращения более пристального внимания исследователей на ранний период деятельности Н. И. Конрада, на проблемы формирования и эволюции его научных взглядов, перипетий творческого пути26.

Началось издание богатейшего эпистолярного наследия ученого, хранившегося как в архиве РАН, так и личных архивах его коллег. Первоначально, отдельные темы переписки нашли свое отражение в небольших статьях на страницах журналов и сборников" . Однако в 1996 г., при поддержке РГНФ, было осуществлено издание отдельной работы «И. И. Конрад. Не

26

Сорокина М. Ю. Вечер памяти Н. И. Конрада // Известия АН СССР. Сер. Лит. и яз., 1991. Т. 50. Вып. 6. С.569 - 572.

27

Сорокина М. Ю. «Голос источников». К истории одной несостоявшейся публикации (Н. И. Конрад - Б. Б. Бахтин) // In memoriam. Исторический сборник памяти Ф. Ф. Перченка. М. - СПб., 1995. С.296 - 320. опубликованные работы. Письма». В книге представлена обширная перепис 8 ка ученого, а также ряд его выступлений и ранее неиздававшихся работ" .

Переиздаются отдельные работы Н. И. Конрада, ставшие уже библиографической редкостью. В 1991 г. выходит переиздание работы 1927 г. «Японская литература в образцах и очерках», а в 2002 г. была вновь опубликована монография ученого «Япония. Народ и государство. Исторический очерк»29. Большой популярностью у отечественного читателя пользуется «Синология». Отдельными работами издаются «Сунь-цзы. Трактат о военном искусстве» и «У-цзы. Трактат о военном искусстве»30.

Публикации источников стимулировали исследования жизненного пути ученого, формирование его личности и гражданской позиции. Этот пробел был заполнен статьями М. Ю. Сорокиной, А. О. Тамазишвили, Р. Ш. Джа-рылгасиновой31.

Интерес к личности и идейно-теоретическим взглядам Н. И. Конрада был связан и с новым витком изучения работ английского историка А. Дж. Тойнби. В центре внимания оказалась переписка двух ученых. В 1999 г. состоялась защита диссертационного исследования О. В. Воробьевой, в котором содержалась глава, посвященная анализу данной переписки. Автор увидел в ней не только поворотный момент в определении нового вектора развития отечественной историографии творчества А. Дж. Тойнби. Характер переписки и идеи, отраженные в ней, по мнению автора, стали «опережающим отражением» тех неоднозначных процессов,

28

Н. И. Конрад. Неопубликованные работы. Письма. М., 1996.

Конрад Н. И. Японская литература в образцах и очерках. М., 1991; Конрад Н. И. Япония. Народ и государство. Исторический очерк // История Японии. М., 2002. С. 146-321. Впервые данная работы была издана в Петрограде в 1923 г.

30 Конрад Н. И. Синология. М., 1995.

31

Сорокина М. 10. Николай Конрад: жизнь между Западом и Востоком // Трагические судьбы: репрессированные ученые Академии наук СССР. М., 1995. С.128 - 143; Тамазишвили А. О. К столетию И.И. Конрада // Япония 1991 - 1992. Ежегодник. М., 1994. С. 191 - 207. и ряд других статей. которые происходили в российской историографии с середины 1980-х го

32

ДОВ .

Несколько особняком стоят исследования В. М. Алпатова. Его работы -это единственная на сегодняшний день попытка рассмотреть весь период

33 жизненного пути и научного творчества Н. И. Конрада . Автор стремится показать творческий путь ученого в едином контексте общеполитической ситуации в стране и развитием отечественного востоковедения, как научной дисциплины.

Однако в своих работах В. М. Алпатов не смог отойти от идеализации одного фактора в ущерб другому. Автор полностью подчиняет эволюцию научных взглядов Н. И. Конрада, как и всего отечественного востоковедения, внешнему фактору, т. е. общеполитической конъюнктуре. Н. И. Конрад предстает перед читателем как человек, чьи научные взгляды и общественная позиция было четко подчинены текущему моменту34.

Это приводит к игнорированию индивидуальных черт исследователя и его интересов, которые, по нашему мнению, в случае с Н. И. Конрадом играют первостепенную роль. В отечественной науке отсутствует работа о Н. И. Конраде раскрывающая эволюцию его творческого пути и формирование культурно-исторической концепции в контексте взаимосвязей личных интересов ученого, развития отечественного востоковедения, научно-теоретического поиска советских исследователей, общеполитической и культурной атмосферы современного ему времени.

Научная новизна. Новизна работы отражена в самой поставленной проблеме, так как работа является первой в отечественной историографии Воробьева О. В. Учение А. Тойнби о цивилизациях в трактовке отечественной историографии: автореф.дис.канд.ист.наук. Липецк, 1999. Впервые полная версия переписки А. Дж. Тойнби и Н. И. Конрада была опубликована в работе: Н. И. Конрад. Неопубликованные работы. Письма. М., 1996. С.397 -432.

33 Алпатов В. М. Три япониста // Знание-сила. 1992. № 1. С.105 - 113.; Он же: Конрад и Невский // Российские востоковеды. Страницы памяти. М., 1998. С.29 - 63.

34 В. М. Алпатов Николай Иосифович Конрад. К столетию со дня рождения // Восток. 1991. №2. С.69-83. попыткой комплексного исследования жизни, социально-политических и культурно-исторических взглядов Н. И. Конрада.

В диссертации показаны эволюция идейно-теоретических взглядов Н. И. Конрада, формирование и основное содержание его культурно-исторической концепции. Этот процесс отражен, с одной стороны, в общем контексте исторической судьбы отечественного востоковедения в XX столетии; с другой, тех внутренних изменений, которые происходили в самой научной дисциплине.

В соответствии с этим в работе прослеживаются общие тенденции становления отечественного востоковедения за семьдесят лет XX в., а также даются новые оценки деятельности и научно-теоретического поиска Н. И. Конрада, его вклад в развитие отечественного востоковедения.

В диссертации содержатся новые факты, раскрывающие влияние теоретических идей российской философской традиции, а также методологических основ «И-цзина» и сунской философии на культурно-исторические изыскания ученого.

В работе предлагается новая периодизация эволюции научно-теоретических взглядов Н. И. Конрада с учетом внутренних императивов развития взглядов самого ученого.

В научный оборот российской историографии вводится ряд новых архивных материалов, касающихся изучения проблем биографии и научной деятельности Н. И. Конрада.

Основная цель диссертации — изучение творчества Н. И. Конрада в контексте современной ему эпохи, его вклад в развитие отечественного востоковедения и формирование культурно-исторической концепции.

В соответствии с основной целью, в работе выделены следующие задачи:

- изучить жизненный путь и научно-педагогическую деятельность

Н. И. Конрада в связи с социально-политической обстановкой в стране; дать развернутую характеристику мировоззренческой эволюции ученого; выяснить теоретико-методологические основы в разные периоды творчества Н. И. Конрада; очертить основные положения культурно-исторической концепции Н. И. Конрада.

Методологической основой исследования послужили принципы системной методологии. Следование принципу системности выразилось в стремлении при анализе эволюции теоретико-методологических подходов и общественно-политических взглядов Н. И. Конрада рассматривать их в контексте исторических событий и обстоятельств общественной и личной жизни, уровня развития наук того или иного периода. Изучение эволюции взглядов и культурно-исторической концепции ученого опиралось только на факты, исследованные в процессе критического анализа исторических источников.

Из основных общенаучных методов автором диссертации использовались методы анализа и синтеза, индукции и дедукции. Методы анализа и синтеза являлись ведущими при работе с источниками и формулировании выводов. Необходимость извлечения наибольшей информации из широкого круга источников, потребовала применить метод сплошного прочтения источников, т.е. всех работ и переписки Н. И. Конрада.

Методы дедукции и индукции применялись при определении проблематики, цели и задач, а так же раскрытии эволюции научных взглядов Н. И. Конрада.

В диссертации используются и некоторые специальные методы исторического познания:

- историко-генетический, позволивший приблизиться к воспроизведению реальной жизни и творческой биографии Н. И. Конрада, показать атмосферу, в которой жил и творил ученый; историко-сравнительный, позволивший сопоставлять взгляды Н. И. Конрада с господствующими представлениями в общественном и научном сознании современников ученого, а так же с идеями К. Маркса, О. Шпенглера, А. Дж. Тойнби, Л. Н. Гумилева и т.д.;

- историко-системный, который позволил рассмотреть эволюцию теоретических взглядов ученого в комплексе и показать его культурно-исторический взгляд на историю как целостную систему.

Объектом настоящего диссертационного исследования является изучение формирования культурно-исторической концепции Н. И. Конрада в контексте современного ему времени.

Предметом исследования является эволюция теоретико-методологических подходов Н. И. Конрада и его культурно-историческая концепция, в соответствии с которой ученый и пытается дать объяснение развития человеческого общества. Культурно-исторический подход Н. И. Конрада к истории развития человеческого общества раскрывается ученым преимущественно на материале средневекового Китая и Японии.

Источниковая база исследования, привлеченная для решения задач, поставленных в диссертационном исследовании, многообразна по своему характеру.

Первая группа источников — опубликованные произведения Н. И. Конрада. Это, прежде всего, работы по проблемам древней, средневековой и новой истории, литературы и культуры Японии, Китая и Кореи, написанные им на протяжении 1910 — конца 1960-х гг. К ним примыкают отзывы, рецензии, предисловия и послесловия Н. И. Конрада на работы других ученых. Часть работ и лекционных курсов Н. И. Конрада не опубликованы и хранятся в Архиве РАН в личном фонде ученого (ф. 1675). Они являются важным источником для уяснения эволюции идейно-теоретических взглядов Н. И. Конрада и его культурно-исторической концепции.

В обширном наследии ученого наиболее важное место для нашего исследования занимают работы «позднего» Н. И. Конрада. Это сборник избранных статей ученого за 1955 — 1966 гг. «Запад и Восток» и монография «Очерк истории культуры средневековой Японии VII — XVI века». Данные работы позволяют рассмотреть основные идеи культурно-исторической концепции II. И. Конрада в их системной целостности.

Вторая группа источников — выступления ученого на заседаниях ОЛЯ АН СССР и МГИВАН, годовые отчеты о своей деятельности в ОЛЯ АН СССР. Большинство из них хранятся в архиве РАН (ф. 1675). В них отражен взгляд ученого на проблемы развития отечественного востоковедения, поставлена новая проблематика исследований и методических подходов.

Третью группу источников составляет обширное эпистолярное наследие ученого с 1910-х гг. до конца 1960-х гг. Оно дает возможность судить об истоках формирования его взглядов, позволяет получить представление о процессе выработки мировоззрения, общественной позиции, увидеть картину переживаний и внутренней борьбы. Основная масса данной группы источников была опубликована в работе «Н. И. Конрад. Неопубликованные работы. Письма». В работе представлены письма, которые хранятся как в фонде ученого в архиве РАН (фЛ675) и филиале СПбФАРАН (ф. 1047), так и, что наиболее важно, сохранившиеся в личных архивах учеников и коллег Н. И. Конрада: китаиста Б. Б. Бахтина, корееведа Ю. В. Ионовой, японоведа Ф. А. То-дер, китаеведа С. Л. Тихвинского, японоведа В. М. Константинова, японоведа Н. А. Сыромятникова, медиевиста А. Я. Гуревича; в фондах ученых, состоявших в переписке с Н. И. Конрадом, находящихся в АРАН, СПбФАРАН, ОР РНБ, РГАЛИ, ОР РГБ, архивный фонд ИВ АН СССР.

Особое место занимает переписка Н. И. Конрада с английским историком А. Дж. Тойнби в конце 1960-х годов. С одной стороны, она позволяет уточнить теоретический поиск обоих ученых, обозначить различия и точки соприкосновения в их взглядах; с другой, переписка позволяет косвенно соприкоснуться с неоднозначной интеллектуально-общественной атмосферой советского общества в 1960-х годах.

Четвертая группа — документы. Это постановления, распоряжения, выписки из протоколов заседаний Президиума АН СССР и планы научно-исследовательской работы ОЛЯ АН СССР. В них определяются основные цели и задачи востоковедных исследований с конца 1940-х гг. по конец 1960-х гг. (АРАН ф. 456)

Пятая группа источников — это воспоминания о Н. И. Конраде, отзывы о его научно-исследовательской деятельности, письма к ученому. Они позволяют очертить индивидуальный образ личности ученого на том или ином этапе развития отечественной востоковедной науки. Эти источники хранятся в АР АН в личных фондах ученых: Н. И. Конрад (ф. 1675), В. В. Виноградов (ф. 1602), В. И. Авдиев (ф. 1782), В. Л. Комаров.(ф. 277), И. М. Майский (ф. 1702), Н. М. Гольдберг (ф. 1549), Е. М. Жуков (ф. 1788), Б. Н. Заходер (ф. 1532). Сам образ развития востоковедной науки воссоздается благодаря живому свидетельству В. М. Алексеева, П. М. Шаститко, И. А. Латышева, Э. Н. Комарова, М. С. Цын, самого Н. И. Конрада35.

Немалое значение для передачи той атмосферы, в которой жил и работал Н. И. Конрад, принадлежит биографическим сборникам «Слово об учителях. Московские востоковеды 1930 — 1950-х гг.» и «Слово о коллегах и товарищах. Московские востоковеды 1960 - 1980-х гг.», «Российские востоковеды. Страницы памяти», а также сборнику «Неизвестные страницы отечественного востоковедения»36.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала XX века до конца 1960-х гг. Нижняя граница - начало XX века, обусловлена тем, что в этот период начинается творческий поиск молодого ученого и зарождается интерес к проблемам теоретико-методологического характера.

35

См. например: Алексеев В. М. Наука о Востоке. М., 1982.; Латышев И. А. Япония, японцы и японоведы. М., 2001.; Вспоминает Марианна Самойловна Цып // Российские востоковеды. Страницы памяти. М., 1998. С. 106 - 116. и ряд других.

36 Слово об учителях. Московские востоковеды 30-60-х годов. М., 1988.; О коллегах и товарищах: Московские востоковеды 60-80-х годов. М., 1994.; Неизвестные страницы отечественного востоковедения. М., 1997.; Российские востоковеды. Страницы памяти. М„ 1998.

Верхняя граница исследования - конец 1960-х гг. период обоснования Н. И. Конрадом своих методологических подходов в работе «Запад и Восток», а также монографии «Очерк истории культуры средневековой Японии VII — XVI века». Последняя работа осталась незавершенной из-за смерти ученого в 1970 г.

Практическая значимость диссертации. Имеющийся в диссертации фактический материал и научные обобщения могут быть использованы: для пополнения методологических основ современной отечественной историографии; разработки проблем истории развития отечественного востоковедения в XX веке, а также для подготовки обобщающих трудов по историографии и методологии; при написании учебных курсов и спецкурсов по данным дисциплинам.

Кроме того, для создания комплексного биографического исследования о жизни и деятельности Н. И. Конрада, способного показать значение творческой личности. Личности, которая даже в условиях жесткого идеологического и политического диктата, может свободно мыслить и отражать итоги своих размышлений на страницах своих работ.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях и докладах автора на международных научных студенческих конференциях: Новосибирского государственного университета (2001 г., 2002 г.); международной научной конференции в Улан-Удэ (2001 г.); региональной научной конференции Нижневартовского государственного педагогического университета (2003 г.); международных конференциях Кемеровского государственного университета (2002 г., 2006 г.); летней научной школы «Россия и Восток» Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета (2000 г.). Фрагменты исследования обсуждались на заседании Лаборатории «Экология культуры Востока» ИСАА МГУ. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры новой, новейшей истории и международных отношений Кемеровского государственного университета.

Структура диссертации предопределена целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения, списка использованных источников и литературы, списка сокращений, приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Формирование культурно-исторической концепции Н.И. Конрада"

Заключение

Научно-теоретические исследования и организационная деятельность Н. И. Конрада - важная веха в истории развития советской гуманитарной науки и общественного сознания в целом. Культурно-историческая концепция ученого - это одна из крупных попыток в рамках советской гуманитарной мысли дать целостное осмысление всемирно-исторического процесса, в его единстве и многообразии, сквозь призму человеческого измерения.

Становление Н. И. Конрада как ученого, его активная научная деятельность, приходятся на первую половину и середину XX в. Это были сложные и трагические годы в отечественной и зарубежной истории, связанные с мировыми войнами, революциями, становлением новой общественно-политической системы и началом национально-освободительного движения, со всей остротой обнажившие кризис не только европейского, но и мирового исторического развития. Ситуация усугублялась и происходящим структурным кризисом философских основ самой науки.

Такая атмосфера подвигала Н. И. Конрада находиться в состоянии постоянного творческого поиска. Данный процесс не был хаотичным, так как в его основе лежали определенные мировоззренческие позиции самого ученого. Базовым принципом данного мировоззрения была идея «целостного» человеке, целостность которого являлась квинтэссенцией взаимосвязанных форм его существования: биологической, духовной и социальной. Это сделало из Н. И. Конрада активного сторонника и популяризатора междисциплинарного синтеза, затрагивающего не только гуманитарные, но и естественные науки. Стремление понять исторический процесс с учетом многомерности человеческого существования, заставляло ученого ставить вопрос о расширении гносеологических возможностей гуманитарных наук за счет обращения к иным философским традициям и их методам.

В эволюции взглядов Н. И. Конрада можно выделить два этапа:

- Первый этап (1910-е - конец 1930-х гг.) характеризуется широким научно-методологическим поиском. Н. И. Конрад не ограничивал свой интерес только концепциями, созданными в рамках европейского рационализма. В поле зрения ученого входят теории и идеи, оформившиеся в лоне мистицизма, русской религиозно-философской мысли, дальневосточной философской традиции, оказавшие мощное воздействие на генезис и развитие его мировоззренческих взглядов. Они формируют его интерес к широкому спектру культурной и антропологической проблематики.

Становление советской гуманитарной науки и активные научные дискуссии способствовали росту его более пристального интереса к цивилизаци-онному и, прежде всего, марксистскому подходу. Результатами этого поиска стали работы по политической истории Японии, истории японской литературы, проблемам генезиса феодализма в Японии, Китае, Корее. Они зафиксировали идеи Н. И. Конрада о необходимости поиска в рамках марксизма новых подходов и теорий, способных не только утверждать единство исторического процесса, но и не игнорировать многообразие мира.

Второй этап (1940 - 1960-е гг.) ознаменовался отказом Н. И. Конрада от конкретно-исторических исследований. Большинство работ данного периода, затрагивают проблемы языкознания, истории литературы и философской мысли, сравнительного литературоведения, культуры в целом. Они отразили устойчивый интерес ученого к изучению социокультурных и социально-психологических факторов, стремление найти в них основу для преодоления жесткого экономического детерминизма формационной теории. Это позволило ему обосновать перед советскими востоковедами и историками важность изучения новой проблематики, связанной с вопросами социальной психологии, мироощущения и мировоззрения.

Идея «преодоления» ограничений имеющихся теорий, а не простого отказа или кардинального разрыва с ними — выражала принципиальную позицию Н. И. Конрада. Являясь сторонником «комплексного востоковедения», он подчеркивал, что новые теории не отвергают полностью предшествующие, они либо включают её в себя, либо устанавливают ограниченную область применения. В появившихся во второй половине 1950 — 1960-х годах общетеоретических работах, проявилось стремление к преодолению тех тенденций, которые утвердились в гуманитарной науке, и общественном сознании. С одной стороны, преодолеть ограничения двух теорий, определявших «мировоззрение» времени: советской версии марксизма, с его однолинейным и европоцентристским взглядом на всемирную историю, социально-экономическим редукционизмом, и цивилизационного подхода, с его цикличностью и отрицанием единства. С другой стороны, изменить «мироощущение» - пессимизм и неверие в человека, деградацию морально-нравственных констант.

Пытаясь найти основу для поиска единства, смысла, прогресса в истории и возрождения морально-нравственных императивов в общественной и политической жизни, Н. И. Конрад обратился к человеку. Его взгляд на культурно-историческое развитие человечества — эта одна из крупных попыток историко-теоретического переобоснования гуманистических ценностей.

Н. И. Конрад является создателем оригинальной глобально-стадиальной концепции культурно-исторического развития, главная идея которой — идея единства, целостности бытия человечества как биосоциальной «метасистемы». Присущий человеческой природе внутренний императив к самопознанию был тем механизмом, который лежал в основе эволюции данной «метасистемы». Это создавало основу для рассмотрения истории человечества как смены доминирующих парадигм мышления, задающих на каждом этапе базовые рамки его интеллектуального, морально-нравственного и социального поведения, отраженных в культуре. При этом гуманистические ценности олицетворяли не только квинтэссенцию мировоззрения и мироощущения эпохи, но и являлись нормативными регуляторами биосоциального диалога, а, через природу человека, и эволюции природы.

Вклад Н. И. Конрада в советскую историческую науку и востоковедение можно считать весьма существенным. С позиции сегодняшнего дня очевидно, что в целом глобально-стадиальный подход ученого, в силу проблемной манеры его подачи, сохранения марксистской терминологии, не получил должного развития. Однако данный факт не означает того, что все теоретические положения Н. И. Конрада оказались неправомерными. Предпринятая им попытка рассмотрения культурно-исторического процесса, безусловно, заслуживает пристального внимания и всестороннего изучения не только с точки зрения истории развития советской гуманитарной мысли, но и развивающегося в современной науке направления глобальной истории.

Его концепция содержала ряд важных методологических подходов и идей, которые были способны обогатить научную базу, как отечественных историков, так и гуманитариев в целом. Взгляд на человечество как единой биосоциальной «метасистемы», являющийся своеобразным ядром его культурно-исторической концепции, актуализировал применение целостного и субстанционального подходов для историко-теоретических исследований.

В рамках концепций - мирового, восточного, китайского Возрождения, «автохтонных» и «отраженных» Ренессансов - Н. И. Конрадом доказывалось, что существование и сохранение цивилизационной специфики, являлось необходимым условием развития «метасистемы». Актуализировалась их функциональная значимость как на отдельной стадии культурно-исторического развития, так и в процессе эволюции. Показывалась плодотворность методологического синтеза между стадиальным и структурно-системным подходами, тем самым декларируя важность изучения взаимосвязей в культурно-историческом процессе.

Субстанциональный подход позволял Н. И. Конраду утверждать объективный характер гуманизма как ценностно-целевой структуры и его значимую роль как системообразующего фактора, что позволяло произвести переоценку исторической роли и общественной значимости интеллигенции; рассматривать переходные периоды, связанные с социальными кризисами, как органические структурные элементы развития метасистемы.

Культурно-историческая концепция Н. И. Конрада несет на себе яркий отпечаток своего времени. Она отразила атмосферу историко-теоретического и духовного поиска советской интеллигенции. В её рамках были обозначен ряд идей и концептуально-методологических подходов, которые могут быть актуализированы в условиях современного методологического поиска.

Список научной литературыБадаев, Евгений Васильевич, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Архив Российской Академии Наук (АРАН), г. Москва

2. Ф. 456. Фонд Отделения литературы и языка АН СССР. Оп.1. Д. 192., Д.310., Д.339., Д.482., Д.,487., Д.709.

3. Ф. 1532. Фонд Заходера Б. Н.: Оп.4. Д.147.1. Опубликованные документы

4. Документ о заключении Н. И. Конрада // Восток. 2000. № 2. С. 199-200.

5. Постановление о Московской группе Института востоковедения Академии наук СССР (МГИВАН) 9 февраля 1944 г. // Становление советского востоковедения. М., 1970. С.245.

6. Произведения Н. И. Конрада

7. Конрад, Н. И. Бег времени: Беседа. / Н. И. Конрад // Смена. 1969. № 17. С. 14-15.

8. Конрад, Н. И. Белинский и японская литература / Н. И. Конрад // Вестн. АН СССР. 1948. № 10. С.122-123.

9. Конрад, Н. И. Борьба за пролетарскую культуру и науку в Японии / Н. И. Конрад // Октябрь и Восток. Л., 1933. С.41-90.

10. Конрад, Н. И. Буржуазная литература Японии / Н. И. Конрад // Япония. Сб. ст. М., 1934. С.204-213.

11. Конрад, Н. И. «Витязь в тигровой шкуре» и вопрос о ренессансном романтизме / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.265-272.

12. Конрад, Н. И. «Восемь стансов об осени» Ду Фу / Н. И. Конрад // Средние века. М., 1960. Вып. 17. С.96-115.

13. Конрад, Н. И. Вопросы языка в послевоенной Японии / Н. И. Конрад // Вестн. АН СССР. 1948. № 6. С. 119-120.

14. Конрад, Н. И. Вопросы японского феодализма / Н. И. Конрад // Новый Восток. 1923. Кн. 4. С.349-364.

15. Конрад, Н. И. Древняя история Японии до переворота Тайка / Н. И. Конрад Л., 1937.

16. Конрад, Н. И. Запад и Восток / Н. И. Конрад. М., 1972.

17. Конрад, Н. И. Из истории средних веков стран Восточной Азии / Н. И. Конрад // Н. И. Конрад. Избранные труды. История. М., 1974. С.334-460.

18. Конрад, Н. И. Исторический очерк Япония. (От древнейших времен до революции Мейдзи) / Н. И. Конрад // БСЭ. 1931. Т.65. Стб. 612-634.

19. Конрад, Н. И. И. Ю. Крачковский — востоковед-филолог / II. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.487-491.

20. Конрад, Н. И. К вопросу о литературных связях / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.315-328.

21. Конрад, Н. И. К гастролям японского театра / Н. И. Конрад // Жизнь искусства. 1928. № 30. С.2-3.

22. Конрад, Н. И. Когда и как я стал востоковедом? / Н. И. Конрад // Народы Азии и Африки. 1967. № 5. С237-241.

23. Конрад, Н. И. Краткий очерк грамматики японского разговорного языка / Н. И. Конрад. Хабаровск, 1947.

24. Конрад, Н. И. Краткий очерк китайской литературы / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Синология. М., 1995. С.517-542.

25. Конрад, Н. И. Культура Китая второй половины XVII-XVIII в. / Н. И. Конрад // Н. И. Конрад. Избранные труды. История. М., 1974. С.162-169.

26. Конрад, Н. И. Латинская письменность в Японии / Н. И. Конрад // Труды Воен. ин-та иностр. яз. 1945. № 1. С.91-119.

27. Конрад. Н. И. Лекции по истории японской литературы / Н. И. Конрад Л., 1936.

28. Конрад, Н. И. Литературы народов Востока и вопросы общего литературоведения / Н. И. Конрад // Взаимосвязи и взаимодействие национальных литератур: Материалы дискуссии, 11-15 янв. 1960 г. М., 1961. С. 158-173.

29. Конрад, Н. И. Народное образование в Японии. / Н. И. Конрад // БСЭ. 1931. Т.65. Стб. 682-688.

30. Конрад, Н. И. Народное образование в Японии / Н. И. Конрад // Япония. Сб. ст. М., 1934. С.196-203.

31. Конрад, Н. И. Нобори Сёму: к вопросу о взаимоотношениях японской и русской литератур / Н. И. Конрад // Японская литература: Исслед. и материалы. М., 1959. С.7-25.

32. Конрад, Н. И. Новейшая истории Японии / Н. И. Конрад // Япония. Сб. ст. М., 1934. С.295-320.

33. Конрад, Н. И. Новейшая история Японии / Н. И. Конрад // БСЭ. 1931. Т.65. Стб. 643-661.

34. Конрад, Н. И. О барокко / Н. И. Конрад // Н. И. Конрад Избранные труды. История. М., 1974. С.265-267.

35. Конрад, Н. И. О всемирной литературе в Средние века / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.432-445.

36. Конрад, Н. И. О встрече с Такахаси Тэммин в 1927 году / Н. И. Конрад // Народы Азии и Африки. 1972. № 2. С.149-153.

37. Конрад, Н. И. О государственной латинице в Японии / Н. И. Конрад. М., 1945.

38. Конрад, Н. И. О детерминативах в китайском и японском языках / Н. И. Конрад//Изв. АН СССР. ОЛЯ. 1945. Т. 4. Вып. 3/4. С. 128-134.

39. Конрад, Н. И. О китайском языке / Н. И. Конрад // Вопросы языкознания. 1952. №З.С.45-78.

40. Конрад, Н. И. О книге И. Н. Голенищева-Кутузова «Итальянское Возрождение и славянские литературы ХУ-ХУ1 вв.» / Н. И. Конрад // Избранные труды: Литература и театр. М., 1978. С.403-404.

41. Конрад, Н. И. О литературном «посреднике» / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.329-343.

42. Конрад, Н. И. О литературном языке в Китае и Японии / Н. И. Конрад // Вопросы языкознания. 1954. № 3. С.25-40.

43. Конрад, Н. И. О национальном языке в Китае и Японии в свете трудов И. В. Сталина по языкознанию / Н. И. Конрад // Ученые зап. Ин-та востоковедения. 1952. Т. 4. С.5-29.

44. Конрад, Н. И. О некоторых вопросах истории мировой литературы / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.415-431.

45. Конрад, Н. И. О перспективном плане наших языковедческих исследований на ближайшие годы / Н. И. Конрад // Вопросы языкознания. 1960. № 2. С.3-10.

46. Конрад, Н. И. О перспективах развития советского языкознания / Н. И. Конрад // Теоретические проблемы современного советского языкознания. М., 1964. С.5-8.

47. Конрад, Н. И. О понятии «литература» в Китае / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Синология. М., 1995. С.543-586.

48. Конрад, Н. И. О путях развития советского востоковедения / Н. И. Конрад // Вопросы языкознания. 1956. № 5. С.3-9.

49. Конрад, Н. И. О рабовладельческой формации / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.29-46.

50. Конрад, Н. И. О смысле истории / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.446-486.

51. Конрад, Н. И. О современном состоянии восточной филологии / Н. И. Конрад // Н. И. Конрад. Неопубликованные работы. Письма. М., 1996. С.208-211.

52. Конрад, Н. И. О статье «Просвещение» для «Советской исторической энциклопедии» / Н. И. Конрад // Н. И. Конрад Избранные труды. История. М., 1974. С.268-269.

53. Конрад, Н. И. О труде Я. Э. Голосовкера / Н. И. Конрад // Голосовкер Я. Э. Логика мифа. М., 1987. С.183-187.

54. Конрад, Н. И. О Федоре Ипполитовиче Щербатском / Н. И. Конрад // Индийская культура и буддизм: Сб. ст. памяти акад. Ф. И. Щербатского. М., 1972. С. 5-12.

55. Конрад, Н. И. О «языковом существовании» / Н. И. Конрад // Японский лингвистический сборник. М., 1959. С.5-16.

56. Конрад, Н. И. Об «Антологии китайской лирики» / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Синология. М., 1995. С.587-594.

57. Конрад, Н. И. Об издании «Исповедей» Августина Аврелия, Ж.-Ж. Руссо и Л. И. Толстого // Н. И. Конрад. Неопубликованные работы. Письма. М., 1996. С. 169-172.

58. Конрад, Н. И. Об изучении восточных языков в наших высших учебных заведениях / Н. И. Конрад // Вопросы языкознания. 1952. № 1. С.134-141.

59. Конрад, Н. И. Об эпохе Возрождения / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.208-244.

60. Конрад, Н. И. От автора / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.5-6.

61. Конрад, Н. И. От двадцатого к двадцать второму / Н. И. Конрад // Вопросы литературы. 1961. № 12. С.244.

62. Конрад, Н. И. Октябрь и филологические науки / Н. И. Конрад // Октябрь и научный прогресс. М., 1967. Кн. 2. С.535-573.

63. Конрад, Н. И. Очерк древней китайской литературы / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Синология. М., 1995. С.387-514.

64. Конрад, Н. И. Очерк японской истории с древнейших времен до «революции Мейдзи» / Н. И. Конрад // Япония. Сб. ст. М., 1934. С.229-271.

65. Конрад, Н. И. Очерки истории китайской литературы / Н. И. Конрад // Н. И. Конрад. Неопубликованные работы. Письма. М., 1996. С.119-168.

66. Конрад, Н. И. Очерки истории культуры средневековой Японии УН-ХУ1 века / Н. И. Конрад. М., 1980.

67. Конрад, Н. И. Очерки социальной организации и духовной культуры корейцев на рубеже Х1Х-ХХ вв. // Н. И. Конрад. Неопубликованные работы. Письма. М., 1996. С. 17-106.

68. Конрад, Н. И. По японской литературе / Н. И. Конрад // Сибирские огни. 1928. Кн. 3. С.177-199.

69. Конрад, Н. И. Первый этап японской буржуазной литературы / Н. И. Конрад // Проблемы литературы Востока. Л., 1932. С.5-84.

70. Конрад, Н. И. Полибий и Сыма Цянь / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.47-76.

71. Конрад, Н. И. Послесловие / Н. И. Конрад // Роуленд Б. Искусство Запада и Востока. Пер. с англ. М., 1958. С. 125-129.

72. Конрад, Н. И. Предисловие к первому изданию «Китайской классической «Книги перемен»» / Н. И. Конрад // Щуцкий Ю. К. Китайская классическая «Книга перемен»: 2-е изд. М., 1993. С.71-77.

73. Конрад, Н. И. Проблемы реализма и литературы Востока / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.344-365.

74. Конрад, Н. И. Проблемы современного сравнительного литературоведения / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.290-314.

75. Конрад, Н. И. Размышления об истории культурного и научного развития человечества / Н. И. Конрад // Н. И. Конрад Избранные труды. История. М., 1974. С.283-289.

76. Конрад, Н. И. Роман Т. Такакура «Воды Хаконэ» и вопросы японской литературы и культуры / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.366-381.

77. Конрад, Н. И. Современная начальная школа в Японии / Н. И. Конрад // ЖМНП. 1913. № 46 № 47.

78. Конрад, Н. И. Средние века в исторической науке / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.77-102.

79. Конрад, Н. И. Средне-Восточное Возрождение и Алишер Навои / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.273-289.

80. Конрад, Н. И. Старое востоковедение и его новые задачи / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.7-28.

81. Конрад, Н. И. Столетие японской революции / Н. И. Конрад // Н. И. Конрад Избранные труды. История. М., 1974. С.188-199.

82. Конрад, Н. И. Театр Кабуки / Н. И. Конрад //Театральный октябрь. М., 1926. Т.1. С.101-120.

83. Конрад, Н. И. Театр Кабуки / Н. И. Конрад. Л.; М., 1928.

84. Конрад, Н. И. Театр Кабуки: Его история и теория / Н. И. Конрад // Японский театр. Сб. ст. Л.; М., 1928. С. 13-28.

85. Конрад, Н. И. Театр Но / Н. И. Конрад // О театре. Сб. ст. Л., 1926. С.100-126.

86. Конрад, Н. И. Театр в Японии: Общий очерк / Н. И. Конрад // Японский театр. Сб. ст. Л.; М., 1928. С.7-12.

87. Конрад, Н. И. Толстой в Японии / Н. И. Конрад // Толстой и зарубежный мир. М., 1965. С.347-360.

88. Конрад, Н. И. Три поэта / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.132-149.

89. Конрад, Н. И. Учение Сунь-цзы о стратегии и тактике: Пер. и исслед. / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Синология. М., 1995. С.7-304.

90. Конрад, Н. И. У-цзы. Трактат о военном искусстве: Пер. и комментарий / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Синология. М., 1995. С.307-384.

91. Конрад, Н. И. Феодальная литература Китая и Японии / Н. И. Конрад // Литература Китая и Японии. М.; Л., 1935. С.7-12.

92. Конрад, Н. И. Философия китайского Возрождения (о сунской школе) / Н. И. Конрад // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.174-207.

93. Конрад, Н. И. Хань Юй и начало китайского Ренессанса / Н. И. Конрад //Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С. 103-131.

94. Конрад, Н. И. Чехов в Японии / Н. И. Конрад // Изд. АН СССР. ОЛЯ. 1944. Т. 3. Вып. 5. С.209-213.

95. Конрад, Н. И. IV и VII вв. в истории народов Восточной Азии / Н. И. Конрад // Н. И. Конрад. Избранные труды. История. М., 1974. С.325-333.

96. Конрад, II. И. Шекспир и его эпоха / Н. И. Конрад // Конрад И. И. Запад и Восток. М., 1972. С.245-264.

97. Конрад, Н. И. Шицзин: Предисловие. / Н. И. Конрад // Шицзин. Избранные песни. М., 1957. С.3-33.

98. Конрад, Н. И. Я не мыслю своей работы без участия коммунистов/ Н. И. Конрад // За социалистическую науку. 1933. 10 сент.

99. Конрад, Н. И. Япония. Народ и государство: Ист. Очерк / Н. И. Конрад. Пг.,1923.

100. Конрад, Н. И. Японская литература / Н. И. Конрад // БСЭ. 1931. Т.65. Стб. 709-717.

101. Конрад, Н. И. Японская литература в образцах и очерках / Н. И. Конрад. М., 1991.

102. Конрад, Н. И. Японский пролетарский театр / Н. И. Конрад // Красная панорама. 1928. № 32. С. 8-11.

103. Конрад, Н. И. Японский театр / Н. И. Конрад // Восточный театр. Сб. ст. Л., 1929. С.268-392.

104. Конрад, Н. И. Японский театр / Н. И. Конрад // БСЭ. 1931. Т.65. Стб. 722-730.

105. Конрад, Н. И. Японские университеты / Н. И. Конрад // Научный работник. 1926. № 7/8. С.113-124.

106. Конрад, Н. И. Японский феодальный эпос (XII-XIV) / Н. И. Конрад // Литература Китая и Японии. М.; Л., 1935. С.237-270.1. Переписка

107. Переписка Н. И. Конрада с 1913 г. по 1970 г. // Н. И. Конрад. Неопубликованные работы. Письма. М., 1996. С.244-396.

108. Переписка Н. И. Конрада и А. Дж. Тойнби // Н. И. Конрад. Неопубликованные работы. Письма. М., 1996. С.397-432.

109. Письма Н. И. Конрада издателям японского перевода книги «Запад и Восток» // Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1972. С.492-495.

110. Бахтин Б. Б. К портрету Николая Иосифовича Конрада (переписка) / Б. Б. Бахтин // 1п тешопаш. Исторический сборник памяти Ф. Ф. Перченка. М.-СПб., 1995. С.296-336.1. Воспоминания

111. Вспоминает Марианна Самойловна Цын // Российские востоковеды. Страницы памяти. М., 1998. С.106-116.

112. Вечер памяти Н. И. Конрада // Известия АН СССР. Сер. ОЛЯ. 1991. № 6. Т. 50. С.57.

113. Виноградов, В. В. Академик Николай Иосифович Конрад (к семидесятипятилетию) / В. В. Виноградов // Вопросы языкознания. 1966. № 1. С. 139140.

114. Глускина, А. Е. Николай Иосифович Конрад: (К семидесятилетию со дня рождения) / А. Е. Глускина // Проблемы востоковедения. 1961. № 1. С.217-220.

115. Комаров, Э. Н. В России и Индии. Из воспоминаний и наблюдений индолога / Э. Н. Комаров. М., 1998.

116. Латышев, И. А. Япония, японцы и японоведы / И. А. Латышев. М., 2001.

117. Лихачев, Д. С. Академик Николай Иосифович Конрад как руководитель серии «Литературные памятники» / Д. С. Лихачев // Лихачев Д. С. Прошлое будущее. Л., 1985. С.433-439.

118. Лихачев, Д. С. Слово об академике Николае Иосифовиче Конраде / Д. С. Лихачев // Лихачев Д. С. Прошлое — будущее. Л., 1985. С.431-433.

119. Мечты ученого выдержали суровые испытания (воспоминания Н. И. Воротынцева) // Азия и Африка сегодня. 1999. № 7. С.52-54.

120. Новичев, А. Знатные люди востоковедения / А. Новичев // За социалистическую науку. 1935. 1 мая.

121. Петросян, Ю. А. Встречи и расставания (записки востоковеда) / Ю. А. Петросян. СПб. 2002.

122. Позднеева, Л. Д. Н. И. Конрад как педагог / Л. Д. Поздеева // Проблемы истории и теории мировой культуры. М., 1974. С.86-96.

123. Пинус, Е. М. Н. И. Конрад ученый и педагог / Е. М. Пинус // Проблемы истории и теории мировой культуры. М., 1974. С.80-85.

124. Сорокина, М. Ю. Вечер памяти Н. И. Конрада / М. Ю. Сорокина // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. 1991. Т. 50. Вып.6. С.569-572.

125. Филиппов, Б. Всплывшее в памяти. Рассказы Очерки - Воспоминания /Б. Филиппов. М, 1990.

126. Храпченко, М. Б. Ученый и человек: (Штрихи к портрету) / М. Б. Храпченко // Проблемы истории и теории мировой культуры. М., 1974. С.12-16.

127. Историографические источники

128. Алпатов, В. М. Конрад и Невский / В. М. Алпатов // Российские востоковеды. Страницы памяти. М., 1998. С.29-62.

129. Алпатов, В. М. Н. И. Конрад — основатель школы советских японистов / В. М. Алпатов // Алпатов В. М. Изучение японского языка в России и СССР. М., 1988. С.83-97.

130. Алпатов, В. М., Николай Иосифович Конрад. К столетию со дня рождения / В. М. Алпатов // Восток. 1991. № 2. С.69-83.

131. Алпатов, В. М. Три япониста / В. М. Алпатов // Знание-сила. 1992. № 1. С.105-113.

132. Академик Н. И. Конрад//Вестник АН СССР. 1970. № 12. С.101.

133. Балашов, Н. И. Проблема возможности ренессансных процессов в различных культурных ареалах, споры вокруг нее и вопрос о преемственности взглядов академиков В. М. Алексеева и Н. И. Конрада / Н. И. Балашов // Россия Восток - Запад. М., 1998. С. 19-40.

134. Брагинский, И. С. Более полувека в научном строю / И. С. Брагинская // Историко-филологические исследования: Сб. ст. к 75-летию акад. Н. И. Конрада. М., 1967. С.3-9.

135. Брагинский, И. С. Об основных чертах литературоведческой концепции академика Н. И. Конрада / И. С. Брагинский // Брагинский И. С. Проблемы востоковедения: Актуальные вопросы восточного литературоведения. М., 1974. С.406-416.

136. Бахтин, Б. Б. Николай Иосифович Конрад Некролог. / Б. Б. Бахтин, О. Л. Фишман // Советская тюркология. 1970. № 5. С.138-139.

137. Выдающийся ученый Н. И. Конрад // Историко-филологические исследования. М., 1974. С.3-11.

138. Гольдберг, Д. И. Вклад Н. И. Конрада в исследование общих проблем и закономерностей всемирной истории / Д. И. Гольдберг // Проблемы истории и теории мировой культуры. М., 1974. С.54-67.

139. Гримм, Э. Рец. на кн.: Конрад Н. И. Япония. Народ и государство: Ист. очерк. Пг., 1923 / Э. Гримм // Новый Восток. 1924. Кн. 5. С.430-432.

140. Гулыга, А. В. Н. И. Конрад как философ / А. В. Гулыга // Проблемы истории и теории мировой культуры. М., 1974. С.43-53.

141. Гуревич, А. Я. Николай Иосифович Конрад (1891-1970) / А. Я. Гуревич // Средние века. М., 1971. С.340-342.137. 90-летие со дня рождения акад. Н. И. Конрада // Народы Азии и Африки. 1981. №6. С. 147-149.

142. Джарылгасинова, Р. Ш. Н. И. Конрад исследователь этнографии Кореи: (К 100-летию со дня рождения ученого) / Р. Ш. Джарылгасинова // Советская этнография. 1991. № 5. С.57-69.

143. Джарылгасинова, Р. Ш. Академик Н. И. Конрад: неизвестные страницы биографии и творческой деятельности / Р. Ш. Джарылгасинова, М. Ю. Сорокина//Репрессированные этнографы. Вып.1. М., 1999. С. 199-234.

144. Жуков, Е. М. К семидесятилетию академика Николая Иосифовича Конрада / Е. М. Жуков // Китай. Япония. История и филология. М., 1961. С.5-6.

145. Жуков, Е. М. Н. И. Конрад — выдающийся историк-востоковед / Е. М. Жуков // Проблемы истории и теории мировой культуры. М., 1974. С.3-11.

146. Жуков, Е. М. Предисловие / Е. М. Жуков // Избранные труды: История. М.,1974. С.1-10.

147. Иванов, В. В. Н. И. Конрад как интерпретатор текста / В. В. Иванов // Исэ моноготари. М., 1979. С.260-286.

148. Иванов, В. В. Памяти Николая Иосифовича Конрада / В. В. Иванов // Ученые зап. Тарт. ун-та. 1973. Вып. 313. Тр. По востоковедению. Т.2. Ч. 2. С.496-499.

149. Иоффе, И. Л. Памяти Николая Иосифовича Конрада (1891-1970) / И. Л. Иоффе // Вестн. МГУ. Сер. 13. Востоковедение. 1971. № 1. С. 105-106.

150. К 70-летию академика Н. И. Конрада // Средние века. М., 1961. Вып.20. С.350.

151. Князевская, Т. Б. Памяти Н. И. Конрада / Т. Б. Князевская // Вестник АН СССР. 1971. № 8. С. 126-129.

152. Кононов, А. Н. Слово о Николае Иосифовиче Конраде: ( К 75-летию со дня рождения) / А. Н. Кононов // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1966. Т.25. Вып.2. С. 164-166.

153. Коранашвили, Г. Ошибочные построения: Некоторые замечания к кни7 ге Н. И. Конрада «Запад и Восток» / Г. Коронашвили // Литературная Грузия. 1974. № 12. С.88-93.

154. Лихачев, Д. С. О книге академика Н. И. Конрада «Запад и Восток» / Д. С. Лихачев // Лихачев Д. С. Прошлое будущее. Л., 1985. С.346-350.

155. О коллегах и товарищах: Московские востоковеды 60-80-х годов. М., 1994.

156. Пак, М. Н. Проблемы корейского и японского феодализма в работах Н. И. Конрада / М. Н. Пак // Вестник МГУ. Сер. 13. Востоковедение. 1988. №4. С.22-33.

157. Пасков, С. С. Япония в раннее средневековье УП-ХИ века: исторические очерки / С. С. Пасков. М., 1987.

158. Пашковский, А. А. Н. И. Конрад и проблемы синтаксиса японского языка / А. А. Пашковский // Проблемы истории и теории мировой культуры. М., 1974. С.161-167.

159. Плетнер, О. Рец. на кн.: Исэ-моноготари: лирическая повесть древней Японии. Л., 1923 / О. Плетнер // Новый Восток. 1924. Кн. 5. С.433-434.

160. Попов, К. М. Вопросы национальной культуры Японии в трудах Н. И. Конрада / К. М. Попов // Историко-филологические исследования: Сб. ст. к семидесятипятилетию акад. Н. И. Конрада. М., 1967. С.466-472.

161. Семанов, В. И. Рец. на кн.: Конрад Н. И. Запад и Восток /

162. B. И. Семанов. М., 1966 //Известия АН СССР. Сер. ОЛЯ. 1966. Т. 25. Вып.6.1. C.532-535.

163. Семанов, В. И. Николай Иосифович Конрад / В. И. Семанов, Д. С. Лихачев // Известия АН СССР. Сер. ОЛЯ. 1971. т.ЗО. вып.1. с.99-102.

164. Слово об учителях: Московские востоковеды 30-60-х годов. М., 1988.

165. Соколов, А. Н. Иероглифический комментарий Н. И. Конрада к произведениям японских писателей / А. Н. Соколов // Китай. Япония. История и филология. М., 1961. С.161-165.

166. Сорокина, М. Ю. Николай Конрад: Жизнь между Западом и Востоком / М. Ю. Сорокина // Трагические судьбы: репрессированные ученые Академии наук СССР. М., 1995. С. 128-143.

167. Сорокина, М. Ю. «Голос источников». К истории одной несостоявшейся публикации (Н. И. Конрад Б. Б. Бахтин) / М. Ю. Сорокина // 1пшешопаш. Исторический сборник памяти Ф. Ф. Перченка. М.-СПб., 1995. С.292-295.

168. Тамазишвили, Ф. О. К столетию Н. И. Конрада / Ф. О. Тамазашвили // Япония 1991-1992. Ежегодник. М., 1994. С.194-202.

169. Тамазишвили, А. О. Николай Конрад: обращение к будущему? / А. О. Тамазашвили // Российские востоковеды. Страницы памяти. М., 1998. С.63-105.

170. Тихвинский, С. Л. Академик Н. И. Конрад как историк стран Дальнего Востока / С. Л. Тихвинский // Проблемы истории и теории мировой культуры. М., 1974. С. 17-27.

171. Утченко, С. Л. «Единство мирового исторического процесса и идея гуманизма»: (По поводу выхода в свет «Избранных трудов» акад. Н. И. Конрада. М., 1974.) / С. Л. Утченко // Вестник древней истории. 1975. № 3. С. 172180.

172. Файнберг, Э. Я. Академик Н. И. Конрад — историк Японии / Э. Я. Файнберг //Китай. Япония. История и филология. М., 1961. С. 167-181.

173. Фишман, О. Л. Н. И. Конрад — историк китайской литературы / О. Л. Фишман // Проблемы истории и теории мировой культуры. М., 1974. С.28-42.

174. Эйдлин, Л. Идеи и факты. Несколько вопросов по поводу идеи китайского Возрождения / Л. Эйдлин // Иностранная литература. 1970. № 8. С.214-228.1. Литература

175. Аверьянов, А. Н. Системное познание мира: Методологические проблемы / А. Н. Аверьянов. М., 1985.

176. Алексеев, В. М. Римлянин Гораций и китаец Лу Цзи о поэтическом мастерстве / В. М. Алексеев // Известия АН СССР ОЛЯ. 1944. Т.З. Вып.4. С.153-154.

177. Алексеев, В. М. Восток и наука о Востоке / В. М. Алексеев // Алексеев В. М. Наука о Востоке. М., 1982. С.191-200.

178. Алексеев, В. М. В старом Китае / В. М. Алексеев. М., 1958.

179. Алексеев, В. М. Наука о Востоке / В. М. Алексеев. М., 1982.

180. Алексеев, В. М. Сергей Федорович Ольденбург как организатор и руководитель наших ориенталистов / В. М. Алексеев // Алексеев В. М. Наука о Востоке. М., 1982. С.6-29.

181. Алпатов, В. М. История одного мифа: Марр и марризм / В. М. Алпатов. М„ 1991.

182. Алпатов, В. М. История лингвистических учений / В. М. Алпатов. М., 1999.

183. Алпатов, В. М. Периодизация отечественного востоковедения / В. М. Алпатов // Восток. 1994. № 1. С.11-28.

184. Альбедиль, М. Ф. Зеркало традиций: Человек в духовных традициях Востока / М. Ф. Альбедиль. СПб., 2003.

185. Аникеева, Е. М. Диалог цивилизаций: Восток — Запад / Е. М. Аникеева, Д. С. Семушкин // Вопросы философии. 1998. № 2. С.165-177.

186. Араб-Оглы, Э. А. Концепция исторического круговорота / Э. А. Араб-Оглы // Исторический материализм и социальная философия современной буржуазии. М., 1960. С.153-197.

187. Бадаев, Е. В. Отечественная историография об академике Н. И. Конраде / Е. В. Бадаев // Студенчество и социально-политические науки. 4.1. Улан-Удэ, 2001. С. 104-106.

188. Бадаев, Е. В. К проблеме становления советского японоведения / Е. В. Бадаев // Материалы XL Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: Востоковедение. Новосибирск, 2002. С.26-27.

189. Бадаев, Е. В. Московская группа Института востоковедения АН СССР и Н. И. Конрад / Е. В. Бадаев // Сборник трудов молодых ученых Кемеровского государственного университета, посвященный 60-летию Кемеровской области. Кемерово, 2003. Вып.З Т.1. С.72-75.

190. Бадаев, Е. В. Отечественная школа классического востоковедения в 20-40-х гг. XX в. / Е. В. Бадаев // Ученые записки факультета истории и международных отношений Кемеровского государственного университета. Вып.2. Кемерово, 2004. С. 199-203.

191. Бадаев, Е. В. Роль Н. И. Конрада в развитии советского востоковедения в 1940-е годы / Е. В. Бадаев // Вестник КузГТУ. 2006. № 6.2. С. 151-154.

192. Бадаев, Е. В. Н. И. Конрад: гражданская позиция в тоталитарном обществе / Е. В. Бадаев // Политическое насилие в исторической памяти Германии и России: сб. научных статей. Кемерово, 2007. С.29-41.

193. Базиянц, А. П. Из истории советского востоковедения в 1917 — 1922 гг. / А. П. Базиянц//Становление советского востоковедения. M., 1983.С.29-85.

194. Базиянц, А. П. Азиатский музей Институт востоковедения АН СССР: 1818-1968 / А. П. Базиянц, Н. А. Кузнецова, Л. Кулагина. М., 1969.

195. Бахтин M. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / M. М. Бахтин. М., 1965.

196. Белый, А. Рудольф Штайнер и Гете в мировоззрении современности /1. A. Белый. М., 1917.

197. Блауберг, И. В. Системный подход в социальных исследованиях / И. В. Блауберг, Э. Г. Юдин // Вопросы философии. 1967. № 9. С. 100-111.

198. Бог человек - общество в традиционных культурах Востока. М., 1993.

199. Богораз-Тан, В. Г. Распространение культуры на Земле. Основы этнографии / В. Г. Богораз-Тан. М.-Л., 1928.

200. Бонецкая, Н. К. Русская софиология и антропософия / Н. К. Бонецкая // Вопросы философии. 1995. № 7. 79-97.

201. Бурджалов, Э. Н. О состоянии советской исторической науки и работе журнала «Вопросы истории»: Доклад в Ин-те истории АН СССР 19-20 июня 1956 г. / Э. Н. Бурджалов Э. Н. // Вопросы истории. 1989. № 9. С.81-96.

202. Вайнштейн, О. Л. История советской медиевистики (1917—1966 гг.) / О. Л. Вайнштейн. Л., 1968.

203. Васильев, В. П. Религии Востока: конфуцианство, буддизм и даосизм /

204. B. П. Васильев. СПб., 1873.

205. Василькова, В. В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: (Синергетика и теория социальной самоорганизации) / В. В. Василькова. СПб., 1999.

206. Винокурова, У. А. Жизнь — творение человека. Япония Россия — США: эко-синтез культур / У. А. Винокурова, 3. Г. Лапина, К. И. Шилин. М., 1995.

207. Виппер, Р. Кризис исторической науки / Р. Виппер. Казань, 1921.

208. Владимир Вернадский: Жизнеописание. Избранные труды. Воспоминания современников. Суждения потомков. М., 1993.

209. Воробьева О. В. Учение А. Тойнби о цивилизациях в трактовках отечественной историографии: автореф.дис.канд.ист.наук. Липецк, 1999.

210. Востоковедение в Ленинградском университете. Л., 1960.

211. Всемирная история. М., 1955. Т.1. С.Х.

212. Гаген-Торн, Н. И. Лев Яковлевич Штернберг / Н. И. Гаген-Торн. М., 1975.

213. Гайденко, П. П. Диалектика «теокосмического всеединства» / П. П. Гайденко // Идеалистическая диалектика в XX столетии. М., 1987.

214. Гернек, Ф. Пионеры атомного века / Ф. Гернек. М., 1974.

215. Герье, В. И. Западное монашество и папство / В. И. Герье. М., 1913.

216. Голованов, Л. В. Созвучье полное в природе / Л. В. Голованов. М., 1977.

217. Голосовкер, Я. Э. Логика мифа / Я. Э. Голосовкер. М., 1987.

218. Григорьева, Т. П. Дао и логос (встреча культур) / Т. П. Григорьева. М., 1992.

219. Громковская, Л. Л. Николай Александрович Невский / Л. Л. Громковская, Е. И. Кычанов. М., 1978.

220. Гумилев, Л. Н. Истоки ритма кочевой культуры Срединной Азии (опыт историко-географического синтеза) / Л. Н. Гумилев // Народы Азии и Африки. 1966. № 4.

221. Гумилев, Л. Н. Этногенез и этносфера / Л. Н. Гумилев // Природа. 1970. №2. С. 18-25.

222. Гумилев, Л. Н. Этногенез и биосфера Земли / Л. Н. Гумилев. М., 1993.

223. Гуревич, А. Я. Запад и Восток в истории мировой культуры / А. Я. Гуревич // Вопросы литературы. 1966. № 10. С.214-220.

224. Гуревич, А. Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства / А. Я. Гуревич. М., 1990.

225. Гуревич, А. Я. Исторический синтез и Школа «Анналов» / А. Я. Гуревич. М., 1993.

226. Гутнова, Е. В. Историческая наука в условиях идеологического диктата: к вопросу об оценке советской историографии / Е. В. Гутнова // Диалог со временем: историки в меняющемся мире. М., 1996. С.223-237.

227. Данилов, А. И. О некоторых вопросах дальнейшего изучения теоретико-методологических проблем исторической науки / А. И. Данилов // Вопросы истории. 1961. № 3. С.216-217.

228. Диалог Тойнби Икеда: Человек должен выбрать сам. М., 1998.

229. Диалог со временем: историки в меняющемся мире. М., 1996.

230. Дорошенко, Н. М. Философия и методология истории в России (конец Х1Х-начало XX в.) / Н. М. Дорошенко. СПб., 1997.

231. Дорфман, Я. Г. Всемирная история физики с начала 19 века до середины 20 века / Я. Г. Дорфман. М., 1979.

232. Дэвид Юм. Кант. Гегель. Шопенгауэр. Огюст Конт. СПб., 1998.

233. Ерасов, Б. С. Цивилизации: Универсалии и самобытность / Б. С. Ерасов. М., 2002.

234. Жирмунский, В. М. Избранные труды: Сравнительное литературоведение. Восток и Запад / В. М. Жирмунский. Л., 1979.

235. За дальнейшее укрепление научных связей между историками различных стран // Вопросы истории. 1955. № 8. С.3-10

236. Завадская, Е. В. Культура Востока в современном западном мире / Е. В. Завадская. М., 1977.

237. Замалеев, А. Ф. Лепты: Исследование по русской философии /

238. A. Ф. Замалеев. СПб., 1996.

239. Запад есть Запад, Восток есть Восток? Из истории англо-индийских литературных связей в Новое время. М., 1996.

240. Иванова, Л. В. У истоков советской исторической науки (подготовка кадров историков-марксистов 1917-1929 гг.) / Л. В. Иванова. М., 1968.

241. Из истории отечественной философии: XX век, 20-50-е гг. М., 1999.

242. Иноземцев, В. Л. За пределами экономического общества. Постиндустриальные теории и постэкономические тенденции в современном мире /

243. B. Л. Иноземцев. М., 1998.

244. История и социология. М., 1964.

245. История отечественного востоковедения с середины XIX века до 1917 года. М., 1997.241. История Японии. М., 2002.

246. Исупов, К. Г. М. Бахтин и А. Мейер / К. Г. Исупов // М. М. Бахтин и философская культура XX в. Проблемы бахтинологии. СПб., 1991. Вып.1. 4.2.

247. Кандинский, В. В. О духовном в искусстве / В. В. Кандинский. М., 1992.

248. Карсавин, Л. П. Культура средних веков / Л. П. Карсавин. Пг.,1918.

249. Ким О. В. Проблема азиатского способа производства в советской историографии (20-е годы начало 90-х годов): автореф.дис.канд.ист.наук. Кемерово, 2001.

250. Кирквуд, К. П. Ренессанс в Японии. Культурный обзор семнадцатого столетия / К. П. Кирквуд. М., 1988.

251. Китайская философия: Энциклопедический словарь. М., 1994.

252. Кольцов, А. В. Ленинградские учреждения Академии Наук СССР в 1934-1945 гг. / А. В. Кольцов. СПб., 1997.

253. Кононов, А. Н., Иориш И. И. Ленинградский восточный институт: Страницы истории советского востоковедения / А. Н. Кононов, И. И. Иориш. М., 1977.

254. Косминский, Е. А. Реакционная философия Арнольда Тойнби / Е. А. Косминский//Против фальсификации истории. М., 1959. С.67-137.

255. Кравцова, М. Е. История культуры Китая / М. Е. Кравцова. СПб., 2003.

256. Кравченко, В. В. Мистицизм в русской философской мысли XIX-начале XX вв. / В. В. Кравченко. М., 1997.

257. Крачковский, И. Ю. Сочинения / И. Ю. Крачковский. Т.5. М.-Л., 1958.

258. Кузнецов, В. Общественная мысль России XIX в. о конфуцианстве / В. Кузнецов//ПДВ. 1994. №4. С. 135-139.

259. Кузнецова, Н. А. Из истории советского востоковедения 1917-1967 / Н. А. Кузнецова, Л. М. Кулигина. М., 1983.

260. Куракина, О. Д. Русский космизм как социокультурный феномен / О. Д. Куракина. М., 1993.

261. Лариев, В. Г. Евгений Дмитриевич Поливанов. Страницы жизни и деятельности / В. Г. Лариев. М., 1988.

262. Литература Востока в средние века. 4.1-2. М., 1970.

263. Лихачев, Д. С. Об Александре Александровиче Мейере / Д. С. Лихачев // Вопросы философии. 1992. № 7. С.92-93.

264. Лихачев, Д. С. Человек и человечество / Д. С. Лихачев // Литературная газета. 1970. 18 марта. СЛ.

265. Лосев, А. Ф. Диалектика мифа / А. Ф. Лосев. М., 2001.

266. Лосев, А. Ф. Эрос у Платона / А. Ф. Лосев // Вопросы философии. 1988. № 12. С.121-139.

267. Лосский, Н. О. Мир как органическое целое / Н. О. Лосский. М., 1917.

268. Лукьянов, А. Е. Становление философии на Востоке (Древний Китай и Индия) / А. Е. Лукьянов. М., 1989.

269. Ляхович, Е. С. Университеты в истории и культуре дореволюционной России / Е. С. Ляхович, А. С. Ревушкин. Томск, 1998.

270. М. Бахтин и философская культура XX века. Спб., 1991.

271. М. М. Бахтин как философ. М., 1992.

272. Маслов, А. А. Мистерия Дао. Мир «Дао дэ цзина» / А. А. Маслов. М., 1996.

273. Минаев, И. П. Буддизм: исследования и материалы / И. П. Минаев. Т.1. вып.1-2.3аписки ИФФ Петербург, ун-та, 1887. 4.16.

274. Мир-системный анализ: интерпретация послевоенного периода (19451991). Научно-аналитический обзор. М., 1997.

275. Неизвестные страницы отечественного востоковедения. М., 1997.

276. Никифоров, В. Н. Восток и всемирная история / В. Н. Никифоров. М., 1975.

277. Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.

278. Об изучении истории возникновения научного социализма // Вопросы истории. 1955. №3. С.4-11.

279. Ольденбург, С. Ф. Вступление / С. Ф. Ольденбург // Восток. Кн.1. Пг., 1922. С.4-6.

280. Очерки истории исторической науки в СССР. Т.4. М., 1965.

281. Петров, М. Т. Проблемы Возрождения в советской науке. Спорные вопросы региональных ренессансов / М. Т. Петров. Л., 1989.

282. Пигулевская, Н. В. Византия и Иран на рубеже VI и VII вв. / Н. В. Пигулевская. М., 1946.

283. Пихоя, Р. Г. Востребованная временем история. Отечественная историческая наука в 20-30-е годы XX века / Р. Г. Пихоя // Новая и новейшая история. 2004. № 2. С.29-53.

284. Плетнер, О. Конспект лекций по истории Японии (читаемых в 1922/23 академическом году) / О. Плетнер. М., 1923.

285. По дольный, Р. Смысл истории / Р. Подольный // Знание — сила. 1979. № 4. С.20-22.

286. Поликарпов, В. С. Наука и мистицизм в XX в. / В. С. Поликарпов. М., 1990.

287. Поршнев, Б. Ф. Возрастание роли народных масс в истории / Б. Ф. Поршнев // Вопросы философии. 1954. № 4. С. 14-28.

288. Поршнев, Б. Ф. Материализм и идеализм в вопросах становления человека // Вопросы философии. 1955. № 5. С. 34-47.

289. Преображенский, П. Ф. Курс этнологии / П. Ф. Преображенский. М.-Л., 1929.

290. Пригожин, И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой / И. Пригожин, И. Стенгерс. М., 1986.

291. Проблемы истории и теории мировой культуры. М., 1974.

292. Просветительство в литературах Востока. М., 1973.

293. Рамазанов, С. П. Кризис в российской историографии начала XX века / С. П. Рамазанов. Волгоград. 1999. Ч. 1.

294. Рашковский, Е. Б. Востоковедная проблематика в культурно-исторической концепции А. Дж. Тойнби (опыт критического анализа) / Е. Б. Рашковский. М., 1979.

295. Рашковский, Е. Б. Науковедение и Восток / Е. Б. Рашковский. М., 1980.

296. Россов, В. А. В. И. Вернадский и русские востоковеды. Мысли — Источники Письма/В. А. Россов. СПб., 1993.

297. Российские востоковеды. Страницы памяти. М., 1998.

298. Роуленд, Б. Искусство Запада и Востока / Б. Роуленд. М., 1958.

299. Русский космизм и ноосфера. М., 1989. Ч. 1, 2.

300. Сачков, П. Е. Очерки истории русского китаеведения / П. Е. Сачков. М., 1977.

301. Семенов, Ю. И. Философия истории от истоков до наших дней: Основные проблемы и концепции / Ю. И. Семенов. М., 1999.

302. Сергейчик, Е. М. Философия истории / Е. М. Сергейчик. СПб., 2002.

303. Сидорова, Л. А. Оттепель в исторической науке: Советская историография первого послесталинского десятилетия / Л. А. Сидорова. М., 1997.

304. Сидорова, Н. А. Очерки по истории ранней городской культуры во Франции. К вопросу о реакционной роли католической церкви в развитии средневековой культуры / Н. А. Сидорова. М., 1983.

305. Сказкин, С. Д. Из истории социально-политической и духовной жизни Западной Европы в средние века. Материалы научного исследования / С. Д. Сказкин. М., 1981.

306. Современные буржуазные теории общественного развития. М., 1984.

307. Соколова, М. Н. Современная французская историография. Основные тенденции в объяснении исторических процессов / М. Н. Соколова. М., 1979.

308. Становление советского востоковедения. М., 1983.

309. Стеблева, И. В. Изучение теории восточных литератур в России: XX век / И. В. Стеблева. М., 1996.

310. Сучков, Б. Л. Автор и его книга / Б. Л. Сучков // Сучков Б. Л. Лики времени: Ст. о писателях и литературном процессе. М., 1976. Т. 2. С.338-353.

311. Сырицын, И. М. К вопросу об изучении феодализма в Японии / И. М. Сырицын И. М. // Историография стран Востока. Проблемы социально-экономической истории феодализма в странах Востока. М., 1969. С.209-221.

312. Тамазишвили, А. О. Академик И. Ю. Крачковский в Московской группе Института востоковедения АН СССР / А. О. Тамазашвили // Неизвестные страницы отечественного востоковедения. М., 1997. С.115-136.

313. Теоретические проблемы восточных литератур. М., 1969.

314. Тихвинский, С. Л. Некоторые вопросы истории Японии в современной советской историографии / С. Л. Тихвинский // Вопросы истории. 1967. № 4. С.143-145.

315. Тойнби, А. Дж. Постижение истории / А. Дж. Тойнби. Пер. с англ. /Сост. Огурцов А. П. М., 1991.

316. Традиционное общество и мировая экономика: Критерии теорий модернизации. Сборник обзоров. М., 1981.

317. Универсалии восточных культур. М., 2001.

318. Хоружий, С. С. Идея всеединства от Гераклита до Бахтина / С. С. Хоружий // Хоружий С. С. После перерыва. Пути философии. СПб., 1994. С.32-66.

319. Цивилизация. Восхождение и слом: Структурообразующие факторы и субъекты цивилизационного процесса. М., 2003.

320. Цивилизации: Проблемы глобалистики и глобальной истории. М., 2002. Вып.5.

321. Чанышев, А. А. Проблема ценностного и целевого единства культуры в идеализме А. Шопенгауэра / А. А. Чанышев // Историко-философский ежегодник. М., 1988. С.135-149.

322. Человек и Природа в духовной культуре Востока. М., 2004.

323. Чижевский А. Л. Земное эхо солнечных бурь / А. Л. Чижевский. М., 1973.

324. Чубарьян, А. О. Глобальная история в системе исторического знания / А. О. Чубярьян // Цивилизации: Проблемы глобалистики и глобальной истории. М., 2002. Вып.5. С.7-9.

325. Чумакова, Т. В., История науки в Петербурге-Петрограде-Ленинграде: XX век, первая половина / Т. В. Чумакова, А. Н. Дмитриева // Науковедение. 2004. № 1. С.194-210.

326. Шаститко, П. М. События и судьбы. Из истории становления советского востоковедения / П. М. Шаститко. М., 1985.

327. Шаститко, П. М. Отечественное востоковедение после Второй Мировой войны (1943-1950) / П. М. Шаститко, Н. И. Скворцова // Восток. 2000. № 5. С.92-108.

328. Шаститко, П. М. Период ренессанса советской ориенталистики (II половина 1950-х I половина 1970-х годов) / П. М. Шаститко, П. К. Чарышева//Восток. 2003. № 6. С.21-32.

329. Шкуринов, П. С. Позитивизм в России XIX века / Шкуринов П. С. М., 1980.

330. Шпенглер, О. Закат Европы / О. Шпенглер. Пер. с нем. под ред. А. А. Франковского. М., 1993.

331. Штайнер, Р. Очерки тайноведения / Р. Штайнер. М., 1991.

332. Штайнер, Р. Воспитание ребенка с точки зрения духовной науки / Р. Штайнер. М., 1993.

333. Штейн, В. М. Исследования академика Н. И. Конрада по истории древнекитайского военного искусства / В. М. Штейн // Китай. Япония. История и филология. М., 1961. С.39-44.

334. Штернберг, Л. Я. Музей антропологии и этнографии / Л. Я. Штернберг // Живая старина. 1911. № 3-4.

335. Щедровицкий, Г. П. Избранные труды / Г. П. Щедровицкий. М., 1995.

336. Щуцкий, Ю. К. Китайская классическая «Книга перемен» / Ю. К. Щуцкий. 2-е изд. М., 1993.

337. Щуцкий, Ю. К. Жизнеописание / Ю. К. Щуцкий // Щуцкий Ю. К. Китайская классическая «Книга перемен». М., 1993. С.55-61.

338. Юдельсон, А. Методологический поиск советских историков в 1960-е гг.: К вопросу об «оттаявшем» во время историографической «оттепели» / А. Юдельсон // Образы историографии. М., 2000. С.147-172.