автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.08
диссертация на тему: Философский анализ евгенических представлений

Полный текст автореферата диссертации по теме "Философский анализ евгенических представлений"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ

На правах рукописи

Хен Юлия Вонховна

ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ ЕВГЕНИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ

Специальность 09.00.08 философия науки и техники

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Москва 2005

Работа выполнена в Центре био- и экофилософии Института философии Российской академии наук.

Научный консультант - действительный член РАЕН, доктор философских наук, профессор Лисеев И.К.

Официальные оппоненты

Доктор философских наук, профессор Борзенков В.Г. Доктор философских наук, профессор Суворова О.С. Доктор философских наук, чл.-корр. РАН Юдин Б.Г.

Ведущая организация

Российская академия медицинских наук, кафедра философии

Защита состоится « » _2005 года в

часов на заседании Диссертационного совета Д 002.015.03 в Институте философии РАН по адресу: Москва, Волхонка 14.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института философии РАН.

Автореферат разослан » 2005 года

Ученый секретарь диссертационного совета доктор философских наук Л.П. Киященко

Актуальность темы диссертационного исследования определяется возросшим интересом научного сообщества и широкой общественности к работам в области генетики человека, с которой евгеническая проблематика связана давними и неоднозначными отношениями.

В последнее время в рамках генетики осуществлялось несколько проектов, выходящих за пределы узко специального интереса, наиболее известные из которых - проект «Геном человека» (1-ЮР) и проект «Генетическое разнообразие человека» (НСОР). Реализация этих программ имеет огромное значение для фундаментальной науки, поскольку существенно углубляет и расширяет наше знание об устройстве и функционировании механизма передачи наследственной информации. Не меньший интерес представляет общественный резонанс, вызванный этими сугубо профессиональными исследованиями, поскольку он дает основание полагать, что «геномика» является сложным социальным феноменом, что это не просто «грандиозное научное мероприятие, не просто «проект века», но скорее всего - первое заявление о себе во весь голос феномена новой науки («другой науки»), хотя и сохраняющей преемственность с наукой XX века, но одновременно вносящей в нее ряд новых системообразующих качеств» (Тищенко П.Д.). Одним из признаков «новой науки» является непосредственная включенность социальной, этической и юридической экспертизы в тело научного исследования (вплоть до выделения специальной статьи финансирования), что знаменует собой изменение статуса «гуманитарной» проблематики в научной деятельности: из «бесплатного приложения» она постепенно превращается в полноправного участника познавательного процесса.

Евгеническая составляющая в скрытом или явном виде присутствует во всех геномных исследованиях. Этот факт лишает состоятельности все попытки научной генетики отмежеваться от дискредитировавшей себя евгеники, поскольку уже поверхностный анализ показывает необыкновенное сходство не только проблем генетики человека и евгеники, но и основных подходов к их решению. Генетика человека, рассмотренная под таким углом зрения, становится практически неотличимой от евгеники в ее традиционном понимании. В этой связи обращение к истории евг генического движения, со всем его негативным (большей частью) опытом, обретает особую актуальность.

Практически полное совпадение проблемных областей позволяет также рассматривать евгенику не только как рудимент предыдущего этапа развития науки, но как область целеполага-ния генетических разработок, в рамках которой происходит определение генеральной линии развития, а также описание границ, за пределы которых геномные исследования не должны выходить по причинам вненаучного характера.

Обращение к теме евгеники сегодня позволяет на новом уровне подойти к анализу основополагающих философских проблем (например - проблемы природы человека). Идея телесной перестройки человека в целях его физического и нравственного совершенствования (создания новой «породы») очевидным образом выводит нас на мировоззренческий уровень и может быть исследована в различных ракурсах: онтологическом, методологическом, социокультурном.

Евгенические разработки обретают особую актуальность в свете новейших достижений в клонировании и начавшихся дискуссий о правовом и моральном статусе манипулирования с геномом человека.

Степень разработанности проблемы. Ориентация на анализ евгенических представлений позволяет охватить предельно широкий пласт литературы и объединить в рамках одного исследования такие разнородные источники, как мифы народов мира и труды античных философов (Платон, Аристотель), евгенические утопии нового времени (Т. Мор, Т. Кампанелла) и практические программы основателей «научной» евгеники (Ф. Гальтон, А. Плётц, Н.К. Кольцов), а также многочисленные произведения писателей-фантастов, без которых картина евгенических представлений была бы неполной. В известной диссертанту отечественной и зарубежной литературе имеется только одно исследование, ставящее проблему столь же широко, но в ином ракурсе - это работа немецких авторов П. Вайнгарта, Ю. Кроля и К. Байертца «Раса, кровь, гены», посвященная истории евгенической идеи.

Помимо этого имеется обширная литература, исследующая отдельные аспекты евгенических учений.

Истории зарождения и развития генетики и евгеники посвящены работы Гайсиновича А.Е., Бабкова В.В., Канаева И.И., Гершензона С., Бужиевской Т., Марковой Л.А., Микулинского С.Р., Старостина Б.А., Сокулер З.А., Чайковского Ю.В. и др.

Специальные вопросы евгеники, в том числе проблему психического (нравственного) и физического вырождения, практические методы евгеники (сегрегация, стерилизация, эвтаназия неполноценных, пропаганда здорового образа жизни) и т.д. рассматривают в своих работах Бумке О., Бунак В.В., Винау Р., Во-лоцкой М.В., Вольтман П., Гирш В., Гольдшмидт Р., Горбунов A.B., ГэтсР.А., ЕнчменЭ., КёттгенХ., Кольцов Н.К., Конрад-МартиусХ., Ломброзо Ч., Люблинский П.И., ПлётцА., РибоТ., Серебровский A.C., Филипченко Ю.А., Штехер Г.Г., Эфроим-сон В.П., Юдин Т.И. и др.

Разработкой философских, социальных, культурологических, методологических и мировоззренческих аспектов генетики в разное время (и в разной мере) занимались Алёшин А.И., Бак-санский O.E., Белик A.A., Борзенков В.Г., Бочков Н.М., Вуке-титс Ф.М., Ермолаева В.Е., Иориш Я.С., Карпинская P.C., Кесси-ди Ф.Х., Корочкин Л.И., Коновалова Л.В., Мордвинцева Л.Л., Пас-тушный С.А., Поликарпова В.А., Розин В.М., Петрова Е.В., Суворова О.С., Тарантул В.З., Тартаковский Н.В., Турбин Н.В., Фесен-коваЛ.В., Фролов И.Т., Цицин Н.В., Цурина И.В., Шишкин А.Ф., Шульга E.H., Эттинген Л.Е. и др.

Вопросы биоэтики, в том числе этико-правовые проблемы, возникающие в процессе внедрения биотехнологий и реализации проектов типа «Геном человека» рассматривают Баев A.A., БёмеХ., БичампТ., БраунштейнЖ.-Ф., БьюкененДж.М., ВичР., Дизель А.Д., Иванюшкин А.Я., Колек Р., Конрад Ю., Огурцов А.П., Пеллегрино Э.Д., ПинкардТ., Тищенко П.Д., Силуянова И.В., Фу-куяма Ф., Хабермас Ю., Хольфельд Р., Юдин Б.Г. и др.

Проблемы генетической опасности факторов окружающей среды и углубления экологического кризиса, которые еще со времен Ф. Гальтона рассматриваются как побудительная причина евгенического вмешательства, анализируются в работах Алтухова Ю.П., Бочкова Н.П., Лисеева И.К., Гирусова Э.В., Ингра-ма Дж.Б., Казначеева В.П., Олескина A.B., Офтедала П. и др.

Методологическая основа исследования. В диссертации применены традиционные методы философско-методологического анализа, в сочетании с историческим подходом в отдельных разделах исследования. При решении поставленных задач диссертант опирался также на базовые концепции и категориальный аппарат, содержащийся в трудах отечественных и зарубежных философов, социологов и естествоиспытате-

лей. В работе использованы данные медицинской статистики и экологического мониторинга, составившие основу компаративного анализа.

Цепь и задачи исследования. Основная цель исследования - продемонстрировать отсутствие прямой связи между уровнем развития научно-технической базы, обеспечивающей реальную возможность воздействия на телесную и духовную конституцию человека (евгенических средств) и содержанием евгенических проектов (целью евгенического вмешательства), и таким образом показать принципиальную утопичность евгенических представлений.

Для достижения названной цели предполагается решить следующие задачи:

- провести анализ протоевгенических представлений с целью выявления повторяющихся, базовых элементов евгенического подхода;

- исследовать теоретические основания евгеники классического периода с целью выявления их действительной связи с эволюционизмом Ч. Дарвина и генетикой Г. Менделя;

-оценить философский и естественнонаучный статус практических программ расовой гигиены;

- показать преемственность проблем гальтоновской евгеники и современной генетики человека;

- проанализировать различные сценарии адаптации евгенической идеи в будущем (например, путем создания либеральной евгеники), в свете обострения глобальных проблем современности.

Научная новизна и основные положения исследования, выдвигаемые на защиту. Впервые в отечественной литературе проделано систематическое и полномасштабное исследование проблемы соответствия евгенических представлений эпохи имеющимся в распоряжении этой эпохи возможностям усовершенствования человека, что позволило получить ряд результа-тов^ обладающих существенной степенью новизны.

1. Исходным тезисом диссертационного исследования является утверждение об архетипичности идеи духовного и физического усовершенствования человека. Из этой установки, следы которой прослеживаются на протяжении всей культурной истории человечества, выводится положение о принципиальной утопичности евгенических представлений, которая проявляется в виде

отсутствия непосредственной связи (зависимости) между уровнем развития знания («науки») о механизмах передачи признаков от предков к потомкам, а также способности этим механизмом управлять (средства евгеники) и идеологическим содержанием евгенических программ (цель евгеники, наличие социального заказа).

2. Выявляются характеристические признаки евгенического подхода: представление о вырождении человечества, принцип научности (широко трактуемый как объективное знание о закономерности наследования признаков) и принцип государственного управления размножением народонаселения, являющийся следствием понимания здоровья как общественного блага.

3. Доказывается, что распространенное мнение, будто евгеника преследует благородные цели используя «дурные» средства, является заблуждением. Содержательный анализ евгенических концепций как донаучного, так и «научного» периодов показывает, что неприемлемы не только антигуманные средства евгеники, но и ее благородные цели, поскольку идеал совершенного человека, создаваемый евгенистами применительно к определенному историческому периоду, неизбежно оказывается исторически ограниченным. Учитывая долгосрочность евгенической работы, реализация проекта привела бы к тому, что воплощенный идеал оказался бы помещенным в среду, требующую уже иных способностей, и потому остался бы невостребованным. Кроме того, элиминация вредных (на данном этапе) конституций ведет к обеднению генофонда и потере качеств, которые могут стать востребованными в будущем.

4. Исследуется вопрос о вырождении человечества (наследуемое, усиливающееся из поколения в поколение ослабление физической и психической конституции). Показывается, что современные сторонники модернизации генома, как и евгенисты прошлых веков, не располагают достаточно вескими свидетельствами наследственного ухудшения здоровья. Современная медицинская статистика, фиксирующая рост физических и психических заболеваний, в значительной мере является результатом изменения образа жизни и совершенствования методов анализа, позволяющих выявлять дефекты, ранее не попадавшие в поле зрения статистики.

5. Критически оценивается естественнонаучный статус евгеники гальтоновского образца. Доказывается, что ее связь с

дарвинизмом и менделевским учением носит случайный, эпизодический характер и практически исчерпывается неоправданной экстраполяцией обобщений, полученных на материале животноводства и растениеводства, на человека и человеческое общество. Ограниченность такого подхода была продемонстрирована крахом практических программ расовой гигиены, оказавшихся не только антигуманными и антидемократическими, но и научно несостоятельными, спекулятивными. Так, например, евгенисты не смогли дать корректное определение понятия «вырождение» (к которому постоянно апеллировали) и провести четкую границу между наследуемыми умственными дефектами и асоциальным поведением (алкоголизм, преступные наклонности, тунеядство и т.д.), являющимся следствием воспитания и воздействия среды.

6. Доказывается, что основное препятствие на пути осуществления евгенических идеалов носит нетехнический характер. Успешность (и темпы) реализации проекта «Геном человека» показывает, что современная генетика если и не всесильна, то весьма близка к тотальному контролю за процессом воспроизводства. Осознание этого близкого могущества пробуждает старые страхи и возрождает старые проблемы, которые не были разрешены евгеникой на предыдущем этапе в силу стремительности ее ухода с исторической арены. Тот факт, что арсенал проблем классической евгеники и основные приемы их разрешения (сегрегация, стерилизация, эвтаназия, просвещение, система материального стимулирования, добрачных консультаций и т.д.) почти без изменений перешли в ведение специалистов, осуществляющих этическое сопровождение проекта «Геном человека», позволяет утверждать, что евгеника не только не умерла, но что она может рассматриваться как область целеполагания современных геномных разработок.

7. Критически рассматриваются традиционные подходы биоэтики к разрешению противоречий евгенического характера. Показывается, что при попытке достичь этического или юридического консенсуса в вопросах о допустимости манипуляций с человеческим геномом, возникает противоречие между либерально-демократической установкой биоэтики, рассматривающей природное равенство людей как «эмпирический факт» (Ф. Фукуяма) и евгеникой, ориентированной на прямо противоположное видение эмпирии.

8. Доказывается, что главным «мифом» евгеники является представление о ее цели: анализ евгенических представлений, взятых в историческом контексте показывает, что действительной целью вмешательства в процесс воспроизводства народонаселения во все времена было не усовершенствование человеческого рода, а желание управлять процессом размножения граждан.

Апробация работы. Основные идеи диссертации неоднократно обсуждались на заседаниях Центра био- и экофилосо-фии ИФ РАН и теоретического семинара «Евгеника в дискурсе глобальных проблем современности» (грант РГНФ), работой которого диссертант руководила с 2001 по 2003 год

Промежуточные результаты докладывались автором на Чтениях памяти P.C. Карпинской (1994, 1995, 1997, 1999 гг.), на I Российском Философском Конгрессе (СПб, 1996 г.), на Международной научной конференции «Системный подход в современной науке» (2001), на Ш Российском Философском Конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002), на российско-польской конференции «Философия природы» (2003), на Российско-вьетнамской конференции «Модернизация общества и экология» (2004), на 1У Российском Философском Конгрессе (2005).

Научно-практическая ценность. Результаты исследования могут быть полезны для изучения и практического разрешения актуальных социальных, политических и моральных проблем, обусловленных развитием новейших биотехнологий. Отдельные материалы диссертации могут быть использованы при чтении лекций по истории и философии естествознания.

Диссертация была обсуждена на заседании Центра био- и экофилософии, а также на заседании Отдела философии науки и техники Института философии РАН..

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав (в соответствии с тремя базовыми элементами евгенического подхода), заключения и списка цитируемой литературы.

Основное содержание работы.

Во введении обосновывается актуальность темы, характеризуется степень ее разработанности, формулируется цель и задачи исследования, его методологическая основа, выделяются положения, определяющие новизну и выносимые на защиту, пе-

речисляются результаты'исследования. Помимо этого во введении дается определение основных понятий и объясняется выбор объекта исследования (евгенические представления).

В первой главе «Представление о вырождении человечества как источник евгенической идеи и обоснование необходимости усовершенствования человеческого рода»

анализируется исходный пункт евгенических разработок, каковым является интуитивное убеждение, что в ходе цивилизацион-ного процесса человечество проходит несколько стадий духовного и физического вырождения. В качестве причин вырождения называются различные факторы, «видоспецифичные» для контекста эпохи, от зависти богов до экологического кризиса. Задача исследования - показать, что ни один этап развития евгенической доктрины не располагал достаточно вескими и объективными свидетельствами вырождения.

В первом параграфе ««Золотой век» - базовый миф о вырождении человек.» исследуется происхождение и смысл мифа о вырождении человечества. Отмечается, что мотив дегенерации является наиболее стабильным элементом евгенических конструкций, в которых выполняет роль побудительной причины и одновременно оправдания евгенического вмешательства. В обобщенном виде он выражает представление (или глубокое убеждение) в том, что современный человек является результатом постепенного вырождения человека древности, во всех отношениях более совершенного, чем его ущербные потомки. При этом соотносительные понятия «раньше» и «теперь», формально являющиеся обстоятельствами времени, в евгеническом дискурсе обретают статичность и незыблемость абсолютных значений: время течет (в том числе и конкретное историческое время), но человек прошлого неизменно оказывается более совершенным, чем человек настоящего. Вне зависимости от того, какой исторический период становится предметом рассмотрения, всегда оказывается, что «раньше» человек был здоровее, красивее, умнее, благочестивее и восприимчивее к прекрасному, чем «теперь». Подобная анизотропность видения проблемы указывает на возможную ошибочность тезиса о дегенеративной направленности развития человека.

Существенно, что желание усовершенствовать.человека - гораздо древнее собственно евгенических программ. Впервые

оно возникает, вероятно, вместе с осознанием человеком самого себя, своей родовой самоидентичности. Как только человек осмыслил свою отделенность от окружающего мира, мысль о собственном несовершенстве оформилась в его сознании и нашла отражение в мифах о «золотом веке» - том времени, когда все было устроено гораздо лучше, чем «сегодня». Задолго до того, как стали возможны какие-либо программы переустройства человека и человеческого общества, мысль об актуальном несовершенстве человека уже прочно укоренилась в менталитете, проникнув в него вместе с мифами о сотворении мира.

Как показывает анализ литературных источников, миф о лучших временах в той или иной форме встречается у самых разных народов, разделенных пропастью времени и расстояния. Например, тотемические мифы аборигенов Австралии повествуют о необычных свойствах, присущих некоторым из предков людей, которые могли самостоятельно возноситься на небо или опускаться под землю. В Шумере верили в существование волшебной «страны живых», в которой люди не знали ни болезней, ни смерти. Согласно представлениям майя первые люди были умны, красивы и проницательны, но позже ревнивые боги-создатели лишили их этих качеств. В поэме Фирдоуси «Шахнаме» описывается семисотлетнее царствование шаха Джамшида, когда люди и скот были бессмертны, травы и деревья вечно плодоносили, и погода стояла всегда приятная (ни холода, ни жары). Широко известны также античные представления о золотом веке, дошедшие до нас благодаря произведениям Овидия и Гесиода.

Несмотря на разнообразие декоративных элементов, сопровождающих мифы о золотом веке, все они, независимо от географии происхождения, обнаруживают поразительное сюжетное сходство. Если провести грубое обобщение, то они описывают обстоятельства утраты человеком духовного и физического совершенства, а также легкой и изобильной жизни. Иногда это происходит по независящим от человека причинам (например, в результате смены власти на Олимпе: Зевс свергает своего отца Кроноса, а на земле серебряный век приходит на смену золотому). Но чаще вина лежит на самих людях, как в известной библейской истории о грехопадении Адама и Евы,'первоначально обитавших в саду Едемском, где все деревья были «приятны на вид и хороши для пищи».

Идея вырождения человечества лежит также в основе евгенических проектов классического периода развития евгенического движения, только по понятным причинам, источником его видится не зависть богов или прегрешения предков, а более наукообразная причина - ослабление давления естественного отбора.

Во втором параграфе «Дарвинизм как научное обоснование процесса дегенерации человечества» рассматриваются вопросы научной обоснованности центрального евгенического тезиса о вырождении. Проблема вырождения является ядром классической евгеники, исходным пунктом всех теоретических дискуссий этого периода и основой практических рекомендаций.

В работе отмечается, что с дарвинизмом евгенику связывают далеко не однозначные отношения. Сами евгенисты видели в теории Дарвина о происхождении видов научное объяснение причин дегенерации человечества, а также руководство к действию, описывающее пути преодоления этой напасти. В их представлении дарвинизм выступал по отношению к евгеническим проектам как теоретическая платформа, придававшая евгенике оттенок завершенного научного мероприятия, и как методологическая основа, определявшая основные направления евгенического вмешательства.

Рассматривается вопрос о правомерности апелляции евгеники (с ее весьма сомнительным научным статусом) к дарвинизму. Отмечается, что первоначальный импульс к экстраполяции эволюционного учения на род человеческий был дан самим Дарвином, перу которого принадлежит одна из первых попыток рассмотреть историю человечества сквозь призму естественных законов. Показывается, что Дарвин не делал далеко идущих выводов относительно человечества, полагая, что евгенические мероприятия, при всей их полезности и своевременности, останутся утопией до тех пор, пока законы наследственности не будут изучены в полной мере, что делает несостоятельными все попытки научно обосновать евгенические мероприятия ссылками на дарвиновскую теорию.

В трудах Дарвина осторожные гипотетические высказывания относительно естественной эволюции различных культурных феноменов занимают гораздо меньше десятой части объема. Но именно они привлекли наибольшее внимание современников великого натуралиста и произвели наибольшие перемены в

представлении об устройстве мира. Таким образом, была произведена довольно распространенная в истории науки подстановка, когда авторитет, заработанный ученым в одной области (ботаника и зоология) был использован для придания весомости его теоретизированию в другой (антропо- и социогенез).

Влияние «адаптированного» дарвинизма на мировидение людей конца Х1Х - начала XX в. в. оказалось необычайно сильным. Оно далеко выходило за пределы только научного обсуждения. Распространение эволюционных идей среди ученых и в околонаучных кругах было стремительным и напоминало триумфальное шествие.

Приложение тезиса о естественном отборе к человечеству, как к особому биологическому виду было использовано евге-нистами, прежде всего, для того, чтобы показать естественные причины вырождения, как физического, так и духовного (падение нравственности). Было доказано, что причина деградации заключается в том, что в обществе естественный отбор утратил ту остроту, которая имеет место в природе (1/0,9 вместо необходимых 1/9) и обеспечивает поддержание высокого стандарта выживаемости. Это утверждение стало главным «эмпирическим» фактом евгеники, на нем строились рассуждения основателя евгеники Ф. Гальтона, отца расовой гигиены А. Плётца, сопредседателей Русского Евгенического общества Н.К. Кольцова и Ю.А. Филипченко, а также всех деятелей науки или культуры, когда-либо высказывавшихся в пользу евгенических мероприятий.

Распространение дарвинизма можно было бы рассматривать как классический пример включения научных достижений в культуру эпохи, если бы не ряд обстоятельств, сопутствовавших этому процессу.

Первое обстоятельство заключается в том, что идея эволюционизма возникла вовсе не в биологии, и была известна научному сообществу задолго до Ч, Дарвина. В частности, эволюционной была космогоническая теория И. Канта, весьма известного и авторитетного ученого. Но по какой-то причине современники Канта восприняли идею всеобщего развития не так близко к сердцу, как современники Дарвина.

Во-вторых, популяризация дарвинизма практически сразу обернулась его вульгаризацией. Таким образом, реально включенными в менталитет оказались собственно не идеи Дарвина, а некие "мифологизированные" представления о естественном от-

боре, борьбе за существование и проч., и именно они оказали беспрецедентное влияние на адаптацию идеи вырождения в сознании современников. Эти же искаженные представления о закономерностях биологического развития легли в основу последующего теоретизирования в духе евгеники и, что еще неприятнее, социапдарвинизма.

И, наконец, вызывает подозрения сама "триумфальность шествия" дарвинизма, ибо подобное вхождение в культуру не характерно для научных теорий. Наука всегда была (и остается) занятием более или менее элитарным. Ученые традиционно обитали в "башне из слоновой кости", изолированные от мира и занятые своими проблемами. С этой точки зрения ажиотажный интерес широкой общественности к теории Дарвина выглядит подозрительно и заставляет предположить, что революционизирующее воздействие дарвинизма на мировоззрение выходило далеко за рамки простой популяризации науки. Немецкие исследователи П. Вайнгарт, Ю. Кролль и К. Байертц считают, что действительное значение теории Дарвина заключалось в том, что она позволила совершенно по-новому взглянуть на целый ряд социальных проблем, придав социальным закономерностям статус естественного, биологического закона. Именно это возводит теорию Дарвина в ранг научных теорий мировоззренческого характера, способных на равных конкурировать с другим, тоже революционным мировоззрением означенного периода - с социальной теорией К. Маркса.

Проведенный анализ позволяет утверждать, что попытка обосновать тезис о вырождении человечества, составляющий исходную позицию всякого евгенического проекта, ссылкой на научную теорию (естественный отбор, борьба за существование) оказалась несостоятельной.

Следует отметить также, что реальность процесса вырождения подвергалась сомнению многими современниками Дарвина. Так, например, уже у основателя теории психической деградации, французского психиатра Огюста Мореля находились критики, утверждавшие, что в ряде случаев при рассмотрении нескольких поколений одного семейства речь идет не о дегенерации, а о регенерации, что тотального ослабления психического здоровья человечества не происходит и представление о вырождении не более чем фикция. Профессор мюнхенского университета О. Бумке писал, что «в настоящее время нет ни одной эндо-

генной или нервной болезни, нет вообще такого нервного симптома, который бы не пытались отнести к дегенерации, а так как наследственный генез этих расстройств принимается - верно ли, нет ли - за какую-то аксиому, то в психиатрии понятие вырождения совпадает с понятием психопатической конституции» («Культура и вырождение», Л., 1926 г. С. 17). К аналогичному выводу пришла работавшая в Англии комиссия по изучению проблемы вырождения, установившая, что даже в самых низших слоях населения наблюдается лишь истощение, а не наследственное снижение конституции, что никаких изменений, которые нельзя было бы исправить хорошим питанием и улучшением социальных условий зафиксировать не удалось.

В третьем параграфе «Проблема вырождения в контексте глобальных кризисов современности» рассматриваются особенности современного видения проблемы вырождения. Отмечается, что современные восприемники евгенической проблематики - генная инженерия, медицинская генетика и разнородный блок экологических теорий (глубинная экология, теория золотого миллиарда, неомальтузианство (все еще!)) - в скрытой или явной форме опираются на представление об ослаблении здоровья населения, ухудшении его качественного состава (перевес малоценных индивидов над более ценными), росте демографического дисбаланса (старение населения, перевес смертности над рождаемостью), возрастании генетического груза вследствие загрязнения окружающей среды, развития биотехнологий и употребления в пищу генмодифицированных продуктов. Благодаря развитию информационных технологий, делающих результаты различных статистических обследований и экологического мониторинга достоянием гласности, растут эсхатологические настроения среди населения. Таким образом, представление о вырождении проникает в менталитет, где не может быть оценено критически.

Не подвергая сомнению данные статистики, диссертант пытается установить, в какой степени оные являются доказательством процесса вырождения (т.е. наследственного ухудшения здоровья из поколения в поколение).

Наиболее значимыми с точки зрения нашей задачи являются данные медицинской статистики, которая со времен Кольцова и Филипченко стала гораздо более скрупулезной. На первый взгляд ухудшение несомненно имеется. По современным данным сегодня 30% детей страдают близорукостью, 65% школьников

имеют существенные отклонения в состоянии здоровья, более 80% призывников не могут выполнять элементарные нормы физической подготовки, более 70% трудового населения на пороге пенсионного возраста страдают от различных органических заболеваний (см. Ю.А. Шевченко Здоровье населения России. //Наука - здоровью человека. М., 2005 г.). Существенно выросло количество сердечно-сосудистых заболеваний, каждые 15 лет удваивается количество больных сахарным диабетом, выросло число инфекционных заболеваний, вновь заявил о себе туберкулез. Впечатляющая статистика, даже если принимать во внимание, что в большинстве развитых стран мира дело обстоит несколько лучше. Однако, чтобы использовать эти данные для оправдания евгенического вмешательства (генной инженерии), требуется доказать что они являются свидетельством именно вырождения, т.е. генетически обусловленного ухудшения конституции, усиливающегося от поколения к поколению. Согласно современным оценкам к наследственным относятся только 2-5% заболеваний (о наследственном характере болезни говорят при четкой зависимости дефекта одного гена и развитием патологии), остальные связаны с нарушением целого ансамбля генов, а значит проявление их (или непроявление) зависит от множества индивидуальных факторов (АрчаковА.И. Постгеномные технологии и молекулярная медицина. // Наука - здоровью человека. М., 2005 г.). Таким образом, хотя ухудшение здоровья населения действительно имеет место, в подавляющем большинстве случаев оно является следствием неправильного образа жизни (снижение физической нагрузки, курение, калорийное питание и т.д.), не передается по наследству и не может рассматриваться как свидетельство вы-рояедения. Академик Д.С. Львов, открыватель феномена «сверхсмертности» среди населения России, пишет, например, что «причина смертности от сердечно-сосудистых заболеваний «лежит не внутри, а вовне человека», т.е. в значительной степени определяется экзогенными факторами, стоящими на стороне социальной нестабильности в экономике и обществе. Иначе говоря, решающий «вклад» в летальный исход от сердечно-сосудистых заболеваний вносит не внутренний генный фактор, а социально-психологический феномен» (Львов Д.С. Феномен сверхсмертности, неизвестный современной науке. // Наука - здоровью человека. М., 2005 г.). Косвенным подтверждением вывода об ухуд-

шении социальных условий является и рост инфекционных заболеваний.

Отдельной темой, муссируемой сторонниками теории вырождения, является рост психических патологий и снижение умственных способностей подрастающего поколения. Как показывает современная статистика, количество интернатов для детей с синдромом Дауна удваивается каждые несколько лет, а данные по олигофрении (психическое отклонение с более размытой симптоматикой) пугают еще больше (по некоторым оценкам - 30% населения сегодня и 60% - в ближайшем будущем). Можно ли рассматривать эти данные как доказательство вырождения человечества, учитывая, что по современным представлениям от 60% до 70% дисперсии интеллекта вызвано генами (Р. Левонтин указывает цифру 80%). В диссертации показывается, что представление о росте числа лиц со сниженным интеллектом в значительной мере обязано своим существованием популяризации тестов IQ, благодаря чему в поле зрения статистики попадают отклонения от нормы, на которые ранее не обращали внимания, вследствие того, что большинство олигофренов, например, удовлетворительно или даже хорошо адаптируются в обществе. Косвенным указанием на то, что накопления дефектных генов в геноме не происходит, может служить концепция американских исследователей Ч. Мюррея и Р. Хернштейна, представленная в книге «Гауссова кривая». Авторы утверждают, что в мире, где рушатся социальные барьеры для мобильности и растет вознаграждение для интеллекта, общество будет все сильнее стратифицироваться по когнитивным линиям. Ключом к успеху станут гены и среда воспитания. Самые умные получат наибольшие выгоды и, благодаря «ассортативному спариванию» (склонности людей выбирать себе похожих супругов), когнитивная элита будет в общем и целом увеличивать со временем свое относительное преимущество. Таким образом, в данном случае скорее можно говорить о проявлении закона Харди - Вайнберга о постоянстве частоты генов в замкнутой популяции: в условиях глобализирующегося мира человечество можно рассматривать как единую популяцию. Следовательно, происходит не вырождение, а перераспределение генов: возможно, мы являемся свидетелями не вырождения, а продолжающегося видообразования, выделения двух самостоятельных подвидов внутри Homo sapiens sapiens.

Источником представлений о вырождении человечества являются также данные экологических исследований, показывающие возросшее давление не только человеческого фактора на окружающую среду, но и обратное воздействие изменившейся среды на суммарный генофонд человечества. Радиационное и химическое загрязнение способны непосредственно воздействовать на формирующийся организм. Под давлением этих факторов возрастает генетический груз. К сожалению, и в данном случае довольно трудно отделить, реальное ухудшение состояния здоровья населения от дисперсии, даваемой усовершенствованием методов исследований.

В последнее время весьма привлекательной стала тема генмодифицированных продуктов, якобы способных влиять на человеческий геном непосредственно встраивая в него инородные элементы. В частности, группа врачей, в число которых вошли и российские, обратилась к правительствам с требованием запретить «пищу Франкенштейна». Возможно, что генетически модифицированная пища действительно вредит здоровью, но в данном случае группа врачей выступила выразителем обыденных представлений, отмеченных безотчетным страхом и брезгливостью в отношении новой пищи (например, помидоров с генами свиньи). Не следует забывать, однако, что все живое на земле состоит из весьма ограниченного набора стандартных элементов (20 аминокислот, 4 (+1) нуклеотида), помимо этого пища в организме подвергается сложной обработке, ферментации, разложению на составляющие элементы, и далеко не всякому образованию удается преодолеть кишечный и клеточный барьер. И совсем мало вероятно, что модифицированный ген в неизменном виде достигнет клеток зародышевого пути и будет встроен в ДНК организма (барьер Вейсмана). Современных данных совершенно недостаточно для того, чтобы делать на их основе выводы о влиянии модифицированных продуктов на генофонд и о вырождении, грозящем человечеству с этой стороны. Результаты негативного влияния, если они реально существуют, можно будет выявить только через поколение, посредством сложного анализа, позволяющего отделить действие других факторов изменившейся среды обитания (например, рост заболеваемости раком молочной железы может быть следствием не употребления в пищу соевых продуктов, а возросшего курения, алкоголизма, обычая проводить

отпуск в жарких странах, увеличения возраста «первородок» и

т.д.).

Серьезный повод для продвижения евгенической политики представляют данные демографии, отмечающие перенаселенность, старение населения в развитых странах, а применительно к России - депопуляцию (превышение смертности над рождаемостью). Хотя эти процессы чреваты многочисленными социальными проблемами, причины их носят явно негенетический характер, поэтому они не могут рассматриваться как результат вырождения человечества в целом. Скорее следует говорить о смене «исторических» народов, но этот процесс шел всегда, обусловливая смену цивилизаций (общественно-исторический прогресс). Кроме того, следует заметить, что продление человеческой жизни (одна из главных задач, декларируемых как генной инженерией, так и обычной медициной), учитывая конечность сырьевых ресурсов земли и ограниченность ее площади, должно усугубить перенаселенность, повысить потребление генмодифи-цированных продуктов, привести к сокращению природных биоценозов и т.п. Таким образом, получается, что голод, многократное повышение плотности населения (эпидемии) со всеми вытекающими отсюда социальными последствиями имплицитно включены во всякий евгенический проект либералистского толка.

Перечисленные соображения позволяют заключить, что современные представления о вырождении человечества в значительной мере остаются интуитивными и являются следствием совершенствования статистических методов. Это не значит, что вырождения нет, просто на сегодняшний день оно не может считаться безусловно доказанным. С другой стороны, сами евгенические мероприятия способны спровоцировать вырождение (сокращение генетического разнообразия), и в любом случае приведут к ухудшению демографического профиля человечества и обострению социальных конфликтов.

Во второй главе «Принцип научности как методологическая основа евгенических проектов» рассматривается еще один обязательный элемент, формирующий каркас евгеники - «научный» подход. «Научный» подход (в широком понимании) предполагает, что всякий евгенист руководствуется в своей работе не только благими намерениями, но непременно и знанием,

причем знанием двоякого рода. С одной стороны, это знание того, что должно быть изменено (т.е. четкое представление об идеале, цели вмешательства), а с другой, - знание способа, т.е. владение техникой достижения этот идеала.

В первом параграфе «Знание как основа усовершенствования человеческого рода в протоевгенических утопиях» рассматриваются представления донаучного периода развития евгеники, легшие в основу проеючэв идеальных государств.

Слово «научный» взято в кавычки, поскольку этот принцип - руководствоваться при конструировании нового человека объективным знанием, умением, опытом веков, здравым смыслом и т.д. - характерен и для евгенических проектов, относящихся к тем временам, когда науки в современном ее понимании еще не было.

Уже в диалогах Платона встречается упоминание о том, что наука имеет немаловажное значение для сохранения здоровья. Так, например, в диалоге "Евтидем" Сократ говорит: "... при пользовании теми благами, что мы называем первыми, - богатством, здоровьем и красотою - именно наука руководит правильным применением всего этого и направляет его...». В «Государстве» Платон детально описывает механизм получения граждан с заданными свойствами, постоянно прибегая к терминологии из области собаководства. Аристотель, Т. Кампанелла, Т. Мор, не говоря уже о евгенистах классического периода евгеники, также руководствуются в своем творчестве «объективными» знаниями о механизме передачи наследственной информации, характерными для их времени.

Технические возможности усовершенствования, как и само представление об идеале постоянно меняются в зависимости от того, на какой стадии цивилизационного процесса создается очередной образ «человека будущего». Но сам по себе инструментальный подход присущ всем работам из евгенической области. От того, что представления о космосе не стоят на месте, существо дела не меняется: Кампанелла предполагал, что для получения особи с заданными свойствами необходим точный астрологический расчет времени зачатия, а современные ученые возлагают аналогичные надежды на расшифровку генома человека. Но и в том и в другом случае считается, что знание условий рождения (в широком смысле) позволит получать индивида с заданными качествами. " -

Во втором параграфе «Естественнонаучный статус классической евгеники» рассматривается обоснованность претензий евгеники на научность заявленных ею замысла и методов усовершенствования человека.

Отмечается, что доказательство принадлежности к науке было очень важным для периода «безудержного сциентизма» (П. Вайнгарт), в который произошло выделение евгеники в самостоятельную дисциплину. Для утверждения естественнонаучного статуса евгенике было необходимо соотнести свои теоретические построения с научными достижениями эпохи не только в плане мотивов евгенического вмешательства (вырождение, ослабление давления естественного отбора), но и в плане специфических методов селекции усовершенствованных «человеков» (генетика, выбраковка непригодного генетического материала).

В работах евгенистов многие страницы отводятся именно под доказательство научности новорожденной дисциплины, при этом, большинство авторов считают укорененность евгеники в науке самоочевидным фактом. Так, например, выдающийся биолог, основатель и глава Русского евгенического общества Н.К. Кольцов пишет, что современный биолог отмечает принципиальное отличие новейшей евгенической мечты от утопий прежних времен: основу древних евгенических проектов составляли голые «принципы», тогда как в основании современной евгеники лежит эволюционное учение, представляющее человека как результат длительного развития, а не как застывший, не меняющийся от сотворения мира объект. Древние утописты, считает Н.К. Кольцов, не помышляли об изменении природы человека, так как не знали, что она может быть изменена. Но открытие Менделем передачи признаков по наследству показало, что подбор родителей позволяет улучшить качества потомства, в том числе и у человека. Таким образом, новейшая евгеника заявляла о своей способности удовлетворить одну из насущнейших потребностей человечества: установить контроль над стихийным процессом размножения людей. О том, что такая необходимость уже давно назрела, пишут практически все участники евгенического движения, прибегая к обычной в таких случаях аргументации по цепочке: ослабление давления естественного отбора —* вырождение —► необходимость применения мер искусственного отбора. -

Связь с дарвинизмом служила для евгеники своеобразным пропуском в науку, доказывая, что ее построения не являются умозрительными, однако, ценность такого «поручительства» значительно умалялась тем обстоятельством, что для эволюционистов того времени дарвинизм не был общепринятой и непререкаемой истиной. В первой главе говорилось, что Ч. Дарвин не является первооткрывателем эволюционной идеи. .Ю.В. Чайковский высказывается по этому поводу более определенно: «... все основные идеи Дарвина высказаны до него, более того, предлагались более широкие, чем у него, обобщающие картины эволюции. Дарвин оказался в ряду основателей лишь в чисто социальном аспекте (не сказав ничего по существу нового, первым сумел быть услышанным всеми)».

Дарвинизм подвергся критике с момента возникновения (фактически даже раньше: достаточно вспомнить знаменитый спор Ж. Кювье и Э. Жоффруа Сент-Илера, в ходе которого Кювье, опираясь на данные палеонтологии, биогеографии, морфологии и эмбриологии доказал отсутствие эволюции в живой природе). Уже через двадцать лет после выхода «Происхождения видов» можно было говорить о кризисе дарвинизма, причиной которого не в последнюю очередь стали усилия популяризаторов (А.Р. Уоллес, А. Вейсман, Т. Гексли и пр.), сделавших дарвинизм непригодным для серьезных ученых.

Трудности дарвинизма, в частности, дали импульс работам Г. Менделя, признанного основателя генетики. Свои работы по гибридизации растений Мендель начал еще до выхода в свет «Происхождения видов» и задачей своей ставил изучение проблемы наследственности, которая в то время обсуждалась очень активно. Ознакомившись с трудом Дарвина, Мендель пришел к выводу, что дарвинизму «чего-то не хватает», что его (Менделя) собственная гипотеза передачи наследственного материала больше подходит для описания механизма эволюционного процесса.

Тридцать лет спустя переоткрытые законы Менделя, а также работы Гуго де Фриза (открытие мутации), А. Вейсмана (теория детерминантов), Т. Моргана (хромосомная теория наследственности) и др. ознаменовали становление генетики как науки. Но эти же работы, все еще рассматривавшие мутации как отдельные курьезы, представили изменчивость организмов как результат простой перекомбинации генов (детерминантов), таким

образом эволюция исчезла из биологии, и вплоть до формулировки принципов СТЭ (С.С. Четвериков, Дж.Б.С. Холдейн, Т. Добжанский, Дж.Г. Хаксли, И.И. Шмальгаузен, Э. Майр и др.) генетика и дарвинизм были противниками.

Главными проблемами генетики были проблема передачи наследственного материала («традиционная» проблема) и вопрос о природе связи между геном и признаком. Решение обеих было связано с вопросом о природе наследственных факторов. Аналитический обзор теоретических концепций природы носителя наследственности приводит в одной из своих ранних работ A.A. Любищев. Критически исследовав многообразие гипотез, автор приходит к выводу, что «... гены не являются ни живыми существами, ни кусками хромозомы, ни молекулами автокаталитического фермента, ни радикалами, ни физической структурой, ни силой, вызываемой материальным носителем; мы должны признать ген как нематериальную субстанцию,. подобную эмбриональному полю Гурвича, но потенциальную».

С точки зрения настоящего диссертационного исследования представленный перечень интересен тем, что показывает не просто широту спектра теоретических представлений о природе носителя наследственности, но их концептуальную взаимоисклю-чаемость, вплоть до пресловутого противостояния материализма и идеализма. Это обстоятельство должно было иметь для евгеники решающее значение, так как, во-первых, многообразие конкурирующих концепций одного и того же явления (объекта) свидетельствует о незавершенности построения теоретической базы науки, а значит, о непригодности ее для практических нужд, особенно если речь идет об экспериментах на человеке. И, во-вторых, обилие теорий - это внутреннее дело генетики, неизбежный этап роста науки. Но тот факт, что евгенисты, принадлежавшие к разным школам генетики, строили совершенно одинаковые евгенические схемы, говорит о том, что генетика выполняла при евгенике чисто декоративные функции. Это позволяет сделать вывод, что связь евгеники с генетикой была фиктивной и так же не может считаться доказательством принадлежности евгеники к науке, как и ее ссылки на дарвинизм.

Косвенным подтверждением этого вывода служит то, что, какова бы ни была самооценка евгенистов классического периода, утопия оставалась основным жанром их творчества, выполняя задачу адаптации общественного сознания к совершенно но-

вой, эпатажной с точки зрения общепринятой морали, системе взаимоотношения полов. Распространение законов, царящих в животном мире, на область человеческих взаимоотношений, не было рядовым расширением нейтрального в этическом отношении знания, а попирало принятое во всем цивилизованном мире представление о том, что между животным и человеком пролегает непроходимая пропасть. Беспрепятственное проведение евгенических мероприятий требовало осуществления сексуальной революции. И для того, чтобы сделать положения новой «естественной морали» более зримыми и привычными, евгеники научного периода нередко прибегали к старому, испытанному средству -сочинению утопий, отображающих научно обоснованную систему государственного управления воспроизводством народонаселения. Утопическими конструкциями пестрят труды многих евгени-ков, в том числе и таких маститых, как основатель евгеники Ф. Гальтон, или А. Плётц, стоявший у истоков немецкой «расовой гигиены».

Например, «Утопия» Ф. Гальтона носит характерное название «Сап18ау\л/11еге» (английская калька с греческого «утопия»). Выполнение функции евгенического контроля в этой стране возложено на «коллегию» специалистов, которые, пользуясь особым «метрическим» методом, производят оценку наследственных физических и психических качеств индивида. Окончательный вердикт коллегии, выносимый после подсчета всех плюсов и минусов, выглядит как «пригоден» или «не пригоден» к размножению. Лица, не выдержавшие «экзамена», находятся на полном обеспечении государства до тех пор, пока соблюдают запрет на производство потомства. Нарушителей запрета вынуждают эмигрировать из страны. Принудительной сегрегации подлежат только душевно больные, дабы оградить от них остальных граждан. Прогнозирование генетического статуса остальных граждан, согласно Ф. Гальтону, носит характер «статистической определенности», поэтому рождение ребенка «непригодными» родителями рассматривается как евгеническое преступление даже в том случае, если ребенок оказывается вполне нормальным. Такие меры, считает Ф. Гальтон, превратят искусственный отбор в достойный противовес расслабляющему действию цивилизации: то, что природа делала слепо, медленно и жестоко, следует делать прозорливо, быстро и мягко.

Изобретатель термина «расовая гигиена» А. Плётц в своем основополагающем для немецкой евгеники труде с исчерпывающим названием: «Ценность нашей расы и защита слабых. Опыт расовой гигиены и ее отношение к гуманным идеалам, особенно к социализму», гораздо меньше внимания, чем Ф. Гальтон, уделяет разбору возможных ошибок при вынесении евгенического приговора. Его как врача, «привыкшего к созерцанию человеческих несовершенств», заботит не столько возможная несправедливость в отношении отдельного индивида, сколько интересы расы в целом. Ибо он осознает опасность, которую представляет защита слабых для немецкого народа. Опираясь на труд Дарвина о. половом подборе, цитату из которого он приводит (любимый фрагмент евгенистов о родословной лошадей и скота), Плётц выстраивает собственную «научно обоснованную» процедуру производства усовершенствованных человеков, призванную остановить вырождение и возродить былую мощь немецкой нации.

В заключение второго параграфа формулируется вывод о том, что евгеника классического периода не отличалась принципиально от евгенических проектов древности, что ее претензии на научность не были обоснованы, а современная ей наука не располагала техническими возможностями осуществить тотальное евгеническое преобразование народонаселения, которое заявлялось в качестве главной цели евгеники.

В третьем параграфе «Геномные исследования- «ноу-хау» современной евгеники» анализируются достижения современной генетики, начало которым было положено еще в 50-х -60-х годах XX века. Отмечается, что углубление знаний об устройстве и работе генетического механизма, а также развитие биотехнологий сделали возможным реальное воздействие на геном человека и позволили науке ставить и решать задачи, по сути своей являющиеся евгеническими. Возросшая мощь науки инициировала новый виток дискуссий в среде ученых, философов, юристов, медиков, религиозных и общественных деятелей и т.д., предметом которых стал вызов, бросаемый передовыми технологиями традиционной морали. Поскольку в ходе этих дискуссий затрагивались характерные для евгенического дискурса проблемы (природы и сущности человека, допустимости манипуляций с геномом, границ вмешательства в естественный ход эволюции, этической и юридической экспертизы геномных исследований и т.д.), это позволяет говорить о возрождении евгеники уже в пер-

вые послевоенные годы, несмотря на то, что само слово «евгеника», отягощенное негативными коннотациями, вплоть до недавнего времени было практически полностью изъято из обращения, а многие ученые до сих пор избегают признавать, что преследуют евгенические по сути цели.

Успехи генетики к 60-м г. г. XX века, и прежде всего раскрытие структуры ДНК Уотсоном и Криком, были столь значительны, что спровоцировали новый всплеск евгенического творчества. Генная инженерия, явившаяся миру как последнее достижение передовой науки, аккумулировала внутри себя старые евгенические представления, заблуждения и намерения. Показательным было само употребление слова «инженерия» применительно к евгеническим задачам. В этом нашло отражение новое отношение к человеку, как к чему-то, что можно конструировать, подобно техническим устройствам, которые тоже состоят из деталей, как человеческая индивидуальность - из генетической информации.

В основе современных генетических разработок лежит представление о генофонде, сформировавшееся в 60-х годах в результате «прорыва» в генетических исследованиях. «Генофонд» (депроо!) -совокупность всех реально существующих геномов, носителями которых являются реально существующие люди. Это понятие включает в себя несколько представлений, каждое из которых выступает носителем какого-либо из евгенических мотивов. Во-первых, представление об информационном дубликате человечества, дающее возможность (по крайней мере теоретически) воспроизводить точные генетические копии отдельных людей. Во-вторых, это представление о дискретности генетической информации, на котором основы. вается (теоретическая) возможность создавать совершенно новых индивидов путем рекомбинации генов. И, в-третьих, представление о том, что генофонд является общей собственностью, поэтому допустимо общественное (или государственное) управление этим «капиталом» ради наибольшей выгоды для человечества в целом. Генофонд является тем реальным субстратом, на который интуитивно всегда были направлены евгенические усилия и который придает завершенность евгеническим проектам. До изобретения этого понятия евгеника повисала в воздухе, будучи не в состоянии объяснить, на чем основано убеждение в том, что, воздействуя на

отдельных людей, можно усовершенствовать человечество в целом.

Успехи генетики стали объектом совершенно неоправданных надежд и поводом для раздачи преждевременных обещаний, о чем свидетельствует, в частности, знаменитый симпозиум «Человек и его будущее», прошедший в Лондоне в 1962 году, трибуну которого генетики использовали для того, чтобы обнародовать свои «дикие мысли» по поводу перспектив генной инженерии. Эти мысли оказались настолько «дикими», что в последствии было предпринято несколько попыток (не увенчавшихся успехом) представить их как своеобразную шутку профессионалов, неправильно понятую профанами.

Дискуссия, развернувшаяся на другом международном симпозиуме генетиков, явилась отражением настроений, царивших в среде биологов, которые, казалось, сами сильнее других были поражены достижениями своей науки. При этом, как замечает П. Вайнгарт, в основе новых проектов, техническая реализация которых оставалась делом будущего, лежало старое евгеническое наследство вперемежку с новыми приобретениями, и в евгенике уже обозначился переход от старых социальных практик к новым генетическим. «Больше всего поражает параллелизм новых технократических установок и «старых» евгенических, а также практически лишенные исторической рефлексии предложения по реализации евгенических мероприятий» (П. Вайнгарт).

Революция в молекулярной биологии придала основательности старой евгенической утопии о возможности управления наследственностью человека. То, на что современникам Гальтона потребовались бы века, современная наука обещала сделать в течение жизни одного поколения, воздействуя непосредственно на генотип. Иллюзия могущества, которая проистекала из такого видения задачи, не могла не вызвать беспокойства у общественности и той части ученых, которые не были ослеплены блестящими перспективами новой евгенической утопии. Опасения по поводу злоупотребления возможностями генетики представлены двумя группами «страхов» - опасениями чисто биологического характера, связанными с последствиями уменьшения генетического разнообразия, и «социальным» страхом - оказаться жертвой государственного произвола.

Нынешнее оживление интереса к евгенической проблематике связано с проектом «Геном человека», выросшим из идеи тотального секвенирования (описания последовательности) нуклеотидов ДНК человека. С технической точки зрения осуществление этого проекта должно приблизить воплощение евгенической идеи контроля за размножением. Поэтому, было естественно ожидать, что названный проект вызовет такой же всплеск безудержного мифотворчества, каким ознаменовались два предыдущих этапа в развитии евгенической доктрины - в 20-х и 60-х г.г. Однако этого не произошло. Это связано с тем, что в современной генетике наступил кумулятивный период, тогда как в двух предыдущих случаях речь шла о существенных теоретических прорывах (дарвиновская теория эволюции и открытие двойной структуры ДНК), и именно они питали евгенические фантазии. Более оптимистический вариант объяснения заключается в том, что человечество научилось учитывать ошибки прошлого, и ученые с большей осторожностью относятся к соблазну немедленно испытать новые технические возможности на соплеменниках. Изменения в организации современной науки («новая наука» или «другая наука», парадоксальным образом сочетающая фундаментальные исследования, коммерческую деятельность и элементы шоу-бизнеса) свидетельствуют о том, что эта надежда не совсем беспочвенна. С другой стороны, коммерциализация всегда влечет за собой работу «на заказ», поэтому целевое финансирование этико-правового сопровождения проектов типа «Геном человека» не должно оцениваться как однозначно положительное явление.

В заключение параграфа делается вывод о том, что современный этап развития евгенической доктрины выказывает те же недостатки, что и два предыдущих: наука, как и раньше, обещает сделать больше, чем реально способна в настоящий момент; ученые опрометчиво берутся решать средствами науки социальные проблемы. Формулировка проблем и подходы к их решению практически не отличаются от формулировок и подходов классического периода.

В третьей главе «Принцип государственного контроля за качеством народонаселения» рассматривается другой характерный элемент евгенических проектов. Отмечается, что сама по себе идея вырождения, принятая в качестве исходного тезиса, еще не является признаком евгенических намерений, она лишь служит отправной точкой в аргументации необходимости внести поправку в естественную эволюцию человеческого рода. Собственно евгеника начинается с идеи государственного контроля, с утверждения о том, что стихийные отношения между полами нуждаются в упорядочивании и регуляции со стороны государства.

В параграфе первом «Идея государственного контроля в евгенических утопиях донаучного периода» отмечается, что в человеческом обществе размножение никогда не было совершенно стихийным. Традиционно в роли регулятора отношений между полами выступал институт брачно-семейных отношений, возникший, вероятно, одновременно с обычаем хоронить своих умерших. В ходе исторического развития брачные отношения приобретали самые причудливые формы, многие из которых в течение длительного времени сосуществовали наряду друг с другом, хотя предписывали сильно разнящиеся процедуры вступления в брак. Фиксация обычаев в форме закона, происходившая по мере оформления государственности, вызвала к жизни потребность в унификации брачных практик, а процесс законотворчества при объединении провинций с разными укладами в единую государственную единицу, в свою очередь, потребовал определить объективную основу для такой унификации.

Отмечается, что, хотя между обычаем и законом существовала историческая преемственность, эти две формы фиксации правил общежития различны, если рассматривать их с точки зрения возможности реформирования. Писаное право выражено в фиксированных законах, за которыми стоит огромная работа по рационализации и унификации, и именно наличие этой работы делает возможными дальнейшие манипуляции с законами, направленные на их уточнение, прояснение и т.д. Обычай, наследуемый от предыдущих поколений, ничего подобного не допускал. Он не требовал осмысления, каким бы нелепым ни был. Гарантией его истинности или справедливости была древность его

происхождения, подсознательно воспринимавшаяся как проверен ность временем. И, если бы обстоятельства жизни людей не менялись, то лучшего доказательства уместности того или иного уклада, чем длительность его существования, не было бы нужно.

С точки зрения евгенической задачи наиболее существенным является то, что обычай нельзя реформировать, тогда как закон - можно. Более того, сама эта возможность создает не только простор, но и соблазн для построения всевозможных утопий. Естественное желание построить совершенное общество со справедливым правлением и процветающей экономикой, заставляет обратиться к анализу несовершенства общества существующего. При этом наиболее последовательные из реформаторов в поисках первопричины всех несообразностей обнаруживают, что ею является несовершенство самого человека. Отсюда логически вытекает заключение о том, что начинать построение идеального государства следует с усовершенствования рода человеческого. •

Евгеническое творчество в период античности не было сковано этическими запретами, которые в более поздние христианские времена вывели человека из разряда вещей, допускающих свободное манипулирование. Кроме того, евгеническая практика (в современной терминологии - негативная евгеника) установилась задолго до теоретического оформления идеи усовершенствования человека. По крайней мере, эвтаназия неполноценных новорожденных (инфантицид) практиковалась всеми первобытными народами. Наиболее известным примером такого рода является обычай древних спартанцев сбрасывать со скалы ущербных младенцев, а детям без явных врожденных патологий создавать настолько тяжелые условия существования, что до периода половой зрелости доживали только самые выносливые и изворотливые (некоторые современные исследователи отрицают существование этого обычая, но в данном случае это не существенно, поскольку, как замечает У. Эко, история это не то, что было на самом деле, а то, что рассказывают, создавая тем самым прецедент и основу для дальнейшего развития).

Существование подобных практик облегчало формирование теоретического каркаса евгенического подхода, поскольку, жизнь человека фактически оставалась включенной в разряд вещей, с которыми можно производить манипуляции. Доступность обычаев человеческого общежития для логического анализа спо-

собствовала формулированию основных теоретических установок в отношении здоровья, которые сегодня можно рассматривать как основу евгенического подхода.

Уже в диалогах Платона неоднократно встречается характеристика здоровья как одной из разновидностей блага. Для человека двадцать первого века в таком понимании здоровья нет ничего примечательного, однако следует учитывать, что Платон приравнивается благо к добродетели, приписывая ему некий позитивный социальный смысл. Таким образом здоровье, рассматриваемое под углом зрения общественного достояния перестает быть предметом только личностного интереса и до известной степени переходит в сферу интереса государственного.

В развернутом виде идея государственной регуляции взаимоотношений полов (основа основ евгенического подхода) представлена в «Государстве» Платона, в «Политике» Аристотеля, «Утопии» Т. Мора, «Городе солнца» Т. Кампанеллы, в произведениях Ф. Гальтона, А. Плётца и др. авторов евгенических проектов (в том числе - антиутопических). Во всех этих произведениях евгенический контроль рассматривается как гарантия бесперебойного и четкого функционирование государственной машины. С другой стороны, служение интересам государства позволяет евгенике рассчитывать на поддержку и финансирование со стороны властных структур (переводит евгенику на государственное содержание), что становится отдельной проблемой в более поздние времена.

Во втором параграфе «Практические программы расовой гигиены: евгеника на службе у государства» анализируются проблемы «гуманитарного» блока, а также исторические примеры практического воплощения евгенических принципов в программах расовой гигиены и рекомендациях правительствам Европы и Америки, разработанных членами евгенических обществ и институтов. Значительное место уделяется также анализу единственного в истории случая осуществления евгенической программы в масштабах государства: альянсу «научной» евгеники и германского национал-социализма.

В предыдущей главе критически исследовалась проблема естественнонаучного статуса евгеники, но следует напомнить, что основные претензии, предъявлявшиеся к евгенике, и тогда и теперь, происходят из гуманитарной области. Усовершенствование рода человеческого связано с многочисленными проблемами

этического характера, основной из которых является выбор «генерального селекционера», то есть того компетентного и облеченного властью лица (или органа), которому можно доверить разделение человеческого стада на достойных и недостойных продолжения рода. Другой неприятный вопрос - это проблема судьбы выбракованных особей: следует ли обходиться с ними так же, как с бесперспективным приплодом племенного скота, памятуя о высшем общественном благе, или ценность человека рассчитывается по каким-то отличным от остального животного мира критериям и не допускает утилизации даже совершенно бесполезных для общества граждан. Особую проблему представляют собой методы евгеники, которые традиционно принято осуждать, противопоставляя их благородной цели евгеники: создание совершенного человека.

Методы государственной евгенической политики сильно разнятся друг от друга и далеко не все являются изобретением этой дисциплины. К методам «позитивной евгеники» относятся евгеническое просвещение, пропаганда «евгеничного» образа жизни, меры социального воздействия (изменение системы налогообложения, установление заработной платы в зависимости от расовой ценности индивида, защита материнства и детства и т.д.)

Эти необходимые элементы грамотной евгенической политики (государственной) обладают, однако, как отмечают многие евгенисты, весьма ограниченным действием и ни в коем случае не являются достаточными для оздоровления нации. Против пропаганды правильного образа жизни выдвигалось то возражение, что она (как показал опыт неомальтузианства) оказывает неодинаковое воздействие на граждан с различным уровнем интеллекта и социального самосознания. Наиболее восприимчивыми к рациональным доводам оказываются самые интеллигентные индивиды, тогда как лица с низким психосоциальным профилем остаются равнодушными к евгеническим увещеваниям и продолжают размножаться с прежней безудержностью. Таким образом, результаты пропаганды и агитации оказываются прямо противоположными ожидаемым и ведут к ухудшению структуры общества.

Против попыток улучшения генофонда средствами материального стимулирования приводятся доводы, подобные аргументам Н.К. Кольцова, который напоминает, что еще Ламарк ошибочно полагал, будто среда влияет на качество расы, но уже

Дарвин ограничивал значение внешних условий. Однако в общественные науки эта идея еще не успела проникнуть, поэтому «многие социологи наивно — с точки зрения биолога - полагают, что всякое улучшение благосостояния тех или иных групп населения, всякое повышение культурного уровня их должно неизбежно отразиться соответствующим улучшением в их потомстве». (Н.К. Кольцов).

Гораздо более действенными с точки зрения евгенической задачи оказываются методы «негативной евгеники», к которым относятся сегрегация, стерилизация и эвтаназия неполноценных.

Сегрегации (изоляции в специальных колониях с полным разделением полов) предлагается подвергать слабоумных, эпилептиков и вообще физически и духовно пораженных лиц; та же самая мера рекомендуется в качестве обязательной для пьяниц, «привычных преступников», профессиональных нищих и всех, кто отказывается от работы. Что касается стерилизации, то ее предлагается использовать в отношении тех лиц из приведенного выше перечня, которые уклоняются от сегрегации.

Наибольшее неприятие общественности вызывал вопрос о допустимости стерилизации. Именно он наиболее активно дискутировался в 20-х гг. XX века, поскольку евгенисты считали стерилизацию самой гуманной и единственно действенной с точки зрения их задач мерой, тогда как «обыватель» воспринял эту меру как самое грубое посягательство на дарованную Богом способность, тем более, что согласно библейским заветам человеку было наказано «плодиться и размножаться» без ограничений.

Дискуссия о допустимости стерилизации имела широкий резонанс, поскольку перевела евгенику из теоретической области в практическую и сделала более зримыми ее действительные намерения. «Широкая общественность» взволновалась, когда стало понятно, какой оборот принимают отвлеченные рассуждения о вырождении человечества. И именно с этого момента, а вовсе не с утопий «донаучного» периода ведет отсчет представление о том, что евгеника - это благородная затея с негодными средствами. В ходе обсуждения принудительной стерилизации были также выработаны основные принципы отббра претендентов на эвтаназию неполноценных.

Антигуманный характер евгенических способов селекции, их очевидное противоречие общепринятым нормам европейской (христианской) морали, привели к тому, что идея переложить от-

ветственность за проведение непопулярных евгенических мероприятий на государство (идея государственного контроля) обрела особую привлекательность и актуальность. Поэтому все практические программы, созданные в этот период, сопровождаются специальными оговорками, утверждающими, что они не являются прямым руководством к действию, но лишь дают научно обоснованные рекомендации правительству. Н.К. Кольцов, разъясняя свою позицию, писал, что наука может разработать методы достижения идеала, но каким должен быть этот идеал, она сказать не в состоянии. Однако декларация идеологической индифферентности не защитила евгенику от критики, тем более, что предлагаемые ею меры контроля существенно ограничивали свободу личности отдельных категорий граждан, а значит ни о каком нравственном нейтралитете не могло быть и речи.

Анализ практических программ расовой гигиены, разработанных в Норвегии (программа д-ра Мьоена, 1908 г.), Англии («Программа практической евгенической политики», 1925 г.), Швеции («Шведская программа стерилизации», 1922 г.) и т.д., показывает, что разработчикам ни разу не удалось выдержать тон научной объективности. Не в последнюю очередь из-за того, что научная база евгеники была слишком слабой, данных о наследовании физических, психических и интеллектуальных свойств накоплено недостаточно, а значит при составлении списков лиц, подлежащих стерилизации или сегрегации ученые нередко руководствовались личными пристрастиями и предубеждениями.

Порочность такой практики наиболее ясно была продемонстрирована • евгеническими мероприятиями в фашистской Германии. Акция по очистке расы от лиц с дурной наследственностью задумывалась как программа государственного контроля за качеством народонаселения. Следует подчеркнуть, что и Платон, и Аристотель и Т. Мор, и Т. Кампанелла создавали проекты именно утопических государств. Практические программы европейских евгенических обществ также апеллировали к властным структурам. Но только в Германии евгенике удалось образовать альянс с националсоциализмом, пришедшим к власти, что позволило в полной мере осуществить принцип государственности.

В последствии много писалось о том, что евгеника «запятнала» себя этим союзом, что нацизм воспользовался ее благородными идеями в своих антигуманных целях и извратил их

таким образом, что они утратили свой изначальный смысл. При этом нередко евгеника представлялась в качестве пострадавшей стороны, не несущей ответственности за дела своего партнера по альянсу. Однако, как отмечает ряд немецких исследователей истории расовой гигиены, евгеники также были заинтересованы в сотрудничестве с властью, как и власть - в использовании идеи оздоровления'расы. Пресловутое научное любопытство и уникальная возможность испытать на практике действенность «культурного отбора» толкнули евгенику в «объятия» нацизма. Поэтому фактически (а не только формально) ответственность за проведение массовых акций по уничтожению населения в полной мере лежит и на евгенике.

Общий итог проведения расово-гигиенических мероприятий в Германии был следующим: от 300 ООО до 400 ООО людей подверглись насильственной стерилизации на основе действия закона 1934 года, причем многие из них - по расистским соображениям. Около 100 000 пациентов психиатрических клиник были расстреляны или отравлены газом в рамках так называемой «акции Т4» (эвтаназия неполноценных), в том числе тысячи детей. После официального окончания акции в 1942 г. до конца войны еще 120 000 пациентов было уморено голодом, поскольку им, как «малоценным» жизням было отказано в питании. Около шести миллионов евреев и цыган были расстреляны, отравлены газом или заморены тяжелой работой в лагерях смерти.

Эта удручающая статистика по существу явилась результатом последовательного проведения в жизнь евгенической идеи оздоровления народонаселения, теоретической основой для которой послужил вульгарный дарвинизм. Определенную роль сыграла также и социалистическая идея подчинения частных интересов общественным, отказ от сиюминутных радостей ради счастья еще не рожденных поколений. Германия показала миру, чем может обернуться для человечества практическая евгеническая программа, если она получит государственную поддержку. Но путь, пройденный Германией, нельзя считать уникальным, следствием какого-то специфического «национального характера». Другие страны настолько близко подошли к черте, отделяющей отвлеченное теоретизирование по евгеническим вопросам от реального и необратимого вмешательства в частную жизнь граждан, что, по-видимому, только зрелище ужасов, творимых в фашистской Германии, а также тот факт, что Германия все-таки

проиграла войну, удержало их от законодательного разрешения принудительной эвтаназии. Конечно, в условиях отсутствия тоталитарного режима акция по уничтожению неполноценных не могла достигнуть такого размаха, как в Германии, но в каких-нибудь «разумных» пределах, она вполне могла бы проводиться и в Англии, и в Швеции, не говоря уже о стране Советов.

Таким образом, первая масштабная попытка решения проблемы вырождения человечества средствами науки провалилась, причем столь очевидным образом, что и до сих пор генетики стесняются признаваться в наличии у них евгенических намерений. Ф. Фукуяма пишет, что страшные последствия расовой и евгенической политики нацизма - это прививка, дающая хороший иммунитет еще на пару поколений.

Подводя итоги классического периода развития евгенической идеи, можно сказать:

- экстраполяция положений эволюционного учения на человеческое общество не была правомерной; вырождение человечества нельзя считать научно доказанным;

- генетика конца Х1Х - начала XX века не давала достаточных оснований для создания практических рекомендаций по изменению генофонда; евгеника не располагала реальными средствами селекции человека;

- первый опыт практического осуществления государственного контроля за воспроизводством населения обернулся социальной катастрофой;

В параграфе третьем «Современное состояние вопроса о государственном контроле: проблемы и перспективы либерализации евгеники» рассматривается эволюция идеи государственного контроля под влиянием современных геномных исследований, проблемы государственной демографической политики, а также преимущества и недостатки либеральной евгеники. Отмечается, что на современном этапе принцип государственного контроля распадается на две самостоятельные задачи: контроль за геномными разработками и проведение активной демографической политики (одно из самоназваний евгеники - «качественная демография»).

Первая задача - хотя и трудоемкая, но традиционная, с разработанными механизмами разрешения, заимствуемыми из других областей (например, ядерные исследрвания). Большинство трудностей, возникающих в этой сфере, вполне преодолимы и

вызваны тем, что геномные исследования относительно недавно набрали достаточно сил, чтобы представлять опасность для человечества. Требуется время для определения четкой позиции в отношении биотехнологий, достижения международных соглашений, создания специальных институтов и подготовки специалистов, способных, не препятствуя прогрессу, выявлять технологии, несущие больше вреда, чем пользы или способные причинять необратимый вред. «Сегодня в обсуждении биотехнологий выделилось два полярных лагеря. Первый - либертарианский, который утверждает, что общество не должно и не в состоянии накладывать ограничения на развитие новых технологий. В этот лагерь входят исследователи, ученые, желающие раздвинуть границы знания, представители биотехнологической промышленности, которые хотят получить выгоды от свободного технологического развития, и - в особенности в США и Великобритании -большая группа, идеологически приверженная сочетанию свободного рынка, дерегулирования и минимального вмешательства правительства в технологии.

Второй лагерь - неоднородная группа, испытывающая моральную тревогу по поводу биотехнологий, которая состоит из людей с религиозными убеждениями, энвиронменталистов, верящих в святость природы, противников новых технологий и людей с левыми убеждениями, которых беспокоит возможное возвращение евгеники» (Ф. Фукуяма).

Вторая задача - исконно евгеническая, поскольку все проекты усовершенствования человеческой породы прежних лет создавались именно как программы государственного контроля за размножением граждан. Сегодня большинство аналитиков считают, что одна из главных причин неудачи старой евгеники состоит в том, что она находилась на содержании государства. Попытки очистить евгенику от «порочащих связей» вылились в идею либеральной евгеники. Следует отметить, однако, что государственный контроль - ядро евгенического проекта, без которого он лишается основания: изначальная задача усовершенствования человеческого рода состояла именно в выведении новой «породы», т.е. такого человечества, которое, после необходимой корректировки, способно было бы развиваться естественным образом, поддерживая высокий стандарт качества и не требуя бесконечных поправок. Осуществление задачи такого рода немыслимо без централизованного контроля со стороны государства, и

в этом смысле задачи либеральной евгеники, евфеники и медицинской генетики прямо противоположны евгеническим.

Смягчение социально-политического климата в послевоенный период склонило чашу общественных симпатий в сторону либерализма, что, в свою очередь, дало толчок обсуждению проблемы иерархии личных и общественных интересов.

Принципы либерализма составляют основу биоэтики - исследовательского направления междисциплинарного характера, сформировавшегося в конце 60-х годов (термин «биоэтика» введен в 1969 г. В.Р. Поттером). В сферу биоэтики вошли проблемы медицинской деонтологии, ряд социальных проблем здравоохранения, этические регулятивы отношения к животным и проблемы из области экологической этики. «Кроме того, термин биоэтика указывает на то, что она ориентируется на исследование живых существ независимо от того, находят они свое применение в терапии или нет. Иными словами, биоэтика ориентируется на достижения современной биологии при обосновании или решении моральных коллизий, возникающих в ходе научных исследований» (А.П. Огурцов).

Пальма первенства в области биоэтических разработок на сегодняшний день принадлежит США, что определило их специфический акцент, выразившийся в фиксации на юридической стороне дела. Определенные трудности связаны с тем, что в США существует несколько юридических школ, по-разному представляющих себе образ правосудия. Наиболее влиятельными среди них являются правовой позитивизм, утилитаристский прагматизм и правовой реализм. Естественно, вопросы допустимости евгенического контроля и вмешательства, также вошли в проблемное поле биоэтики.

Европейская традиция осмысления проблем биоэтики отличается от американской. В Европе акцент делается на философии, тогда как в Америке речь идет о создании новой идеологии (Ж.-Б. Браунштейн).

Ю. Хабермас, отмечая непонимание, с которым отнеслись американские коллеги к его видению проблем биоэтики, пишет об «интересных различиях» в климате и фоне дискуссий, ведущихся по обе стороны Атлантики: «В то время как философы в Германии часто вступают в принципиальные дебаты, вооружившись нормативно насыщенными понятиями личности и метафизически нагруженными концепциями природы, - для того, чтобы подверг-

нуть «если» дальнейшего развития генных технологий (прежде всего в области выращивания органов и репродуктивной медицины) преимущественно скептическому рассмотрению и рассуждению, - то среди американских коллег речь скорее идет о «как-имплементации» в принципе более не подвергающегося сомнению развития, которое в результате широкого применения генной терапии сведется к своего рода shopping in the genetic supermarket. Генные технологии, несомненно, подрывным образом внедряются в отношения между поколениями. Но для прагматически мыслящих американских коллег новые практики не поднимают никаких принципиально новых проблем, но лишь обостряют старые вопросы дистрибутивной справедливости».

Либеральная ориентация биоэтики во многом стала определяющей при рассмотрении вопроса о государственном контроле в. сфере евгенической политики. Так, многие исследователи полагают, что главный недостаток старых «дурных» форм евгеники может быть преодолен путем развития либеральной евгеники, ориентированной не на абстрактные интересы государства, а на право и способность отдельных граждан самостоятельно решать, какими они хотят видеть своих детей.

Либеральный проект имеет ряд недостатков. Самый очевидный состоит в том, что права нероледенного человека в данном случае оказываются так же попраны, как и в классической евгенике: сточки зрения личности нет никакой разницы, кто определяет ее судьбу - государство или родители, - в обоих случаях ребенок одинаково бесправен и одинаково бессилен перед лицом превосходящей силы. Разница заключается лишь в том, что в случае государственного контроля судьбу ребенка будет определять группа компетентных специалистов, а в случае либеральной евгеники - родители, которые могут оказаться обладателями экзотических вкусов или попросту неграмотными. Примером того, что может дать либерализм в евгенике может служить современная система семейного воспитания: огромное количество здоровых и способных детей во всем мире не получают должного воспитания и образования в силу различных семейных обстоятельств.

Неравенство материальных возможностей - второй недостаток либеральной евгеники, которая, как и либерализм вообще, только декларирует равенство, но ничего не говорит о том, как оно может быть обеспечено. Генная инженерия как фактор

свободного рынка неизбежно будет способствовать дальнейшему расслоению общества, в силу того, что дети состоятельных людей с каждым поколением будут становиться все более здоровыми, красивыми и способными, а дети бедных - все менее востребованными на их фоне. Осуществить подлинное уравнивание граждан евгеническим путем (т.е. создать усовершенствованную породу) способно только государство. Это признают даже сторонники либеральной евгеники. Например, Ф. Фукуяма пишет: «Поднять дно - это вещь, которую можно сделать только при вмешательстве государства. Технология генетического усовершенствования будет, вероятно, дорогой и несколько рискованной, но даже если она окажется относительно дешевой и безопасной, люди бедные и недостаточно образованные все равно не смогут воспользоваться ее благами. И чтобы силой восстановить четкую красную черту человеческого достоинства, надо будет позволить государству проверять, чтобы никто не остался за ее пределами».

Недостатки государственного контроля хорошо известны по предыдущему этапу евгенического движения. Однако сегодня следует сделать поправку на то, что общее ухудшение демографической ситуации в мире делает старую идею государственного управления размножением более привлекательной. Основным фактором, препятствующим внедрению евгенического контроля, в настоящий момент мне представляется незаинтересованность государства и его неготовность вкладывать немалые средства в новую статью расходов.

Неприемлемость обоих вариантов евгеники указывает на несовместимость ее задачи (изменение природы человека) с существующими нормами морали , а возможно - на внутренний порок самой евгенической идеи.

Сущностный порок евгенической доктрины вскрывается представленным в работе анализом исторических форм евгеники, выявившим базовые элементы евгенического дискурса (идея вырождения, принцип научного подхода и принцип государственного контроля), а также показавшим архетипичность евгенической идеи (мысль об усовершенствовании человека возникает задолго до того, как демографические проблемы становятся реальностью). Архетипичность евгенических представлений говорит также о том, что действительной целью евгеники является не созда-

ние совершенного человека, а управление размножением граждан.

Порочность евгеники выражается в том, что, вопреки распространенному представлению, негативны не только ее антигуманные методы, но и «благородные» цели. Одним из отличительных свойств евгенического планирования является его дол-госрочность. Результаты вмешательства в геном можно будет по достоинству оценить только спустя десятки, а то и сотни лет после эксперимента. Тогда и станет ясно, где были допущены ошибки, и какие побочные эффекты сопутствовали нашим благим намерениям. Но, даже если результаты вмешательства будут полностью соответствовать нашим ожиданиям (на что на самом деле надежды мало), они воплотятся в жизнь в уже полностью изменившемся мире. То, что сегодня кажется нам благом, завтра легко может обернуться своей противоположностью. Евгеническое вмешательство, нацеленное на развитие, усовершенствование человеческой породы, в действительности грозит человечеству полным застоем. Страшно представить, каким бы был наш мир сейчас, если бы платоновское идеальное государство было построено, если бы у его правителей была реальная возможность век за веком «относить в укромное место» весь негодный с их точки зрения приплод. А если бы такая возможность была у Т.Мора, Т.Кампанеллы или даже у Н.К Кольцова? Идеал, создаваемый каждой эпохой, фиксирует положение вещей, характерное для этой эпохи. Неутомимые воины, благородные рыцари, благочестивые монашки и пламенные революционеры - все это идеальные продукты своего времени, и этим персонажам нет места в современном мире, как, возможно, в завтрашнем не окажется места для всесторонне развитого идеала наших дней. Всякая попытка выстроить человека по определенному образцу одновременно окажется и попыткой остановить историю. Говорить о благости намерений евгеники попросту некорректно и недальновидно. Вред, заключенный в аморальных, человеконенавистнических средствах евгеники - ничто по сравнению с тем злом, которое несут человечеству ее добрые намерения.

В заключении параграфа отмечается, что причиной постоянного возврата к евгенической проблематике йвляется то, что она обнаруживает реально существующие проблемы цивилиза-ционного развития, решить которые до сих пор не удавалось в силу причин технического и социального порядка. Многое свиде-

тельствует о том, что это проблемы из разряда вечных. До сих пор каждый следующий этап исторического развития только усугубляли экологические и демографические характеристики. Сегодня эти проблемы приобрели характер глобального кризиса, и никаких реальных перспектив его разрешения пока не намечается. Эти обстоятельства позволяют предположить, что евгеническая доктрина совершит еще не один цикл развития. Так, например, реальность экологического кризиса вынуждает все чаще задумываться о необходимости изменения отношения к окружающей среде, к природе. Но далеко не все осознают, что это изменение должно распространиться и на человека: если человечество хочет продлить срок своего пребывания на земле, то контроль за размножением должен стать одним из принципов экологичного поведения, наряду с экономией ресурсов и утилизацией отходов. Конечно, радикальная евгеника несет в себе опасность для человечества, но грамотная государственная евгеническая политика становится все более настоятельной необходимостью.

В Заключении излагаются основные результаты диссертационного исследования, на основе которых оцениваются перспективы евгеники и делается вывод о том, что в будущем евгенические представления найдут отражение в государственных программах активной демографической политики.

Основные публикации по теме диссертации.

1. Хен Ю.В. Эвтаназия неполноценных. // Биоэтика. Прблемы и перспективы. М., ИФ РАН 1992 г. (0,7 п.л.)

2. Хен Ю.В. Проблема смерти в контексте биоэтики. Автореферат дисс. на соискание степени к.ф.н. М„ ИФ РАН 1993 г. (1,2 п.л.)

3. Хен Ю.В. Биофилия и проблема смерти. -// Биофилософия. М., ИФ РАН, 1997 г. ((0,6 п.л.).

4. Хен Ю.В. Сатанизм в стратегиях выживания. II Стратегии выживания: космизм и экология. М., 1997 г. (0,7 п.л.)

5. Хен Ю.В.Современные мифы о смерти // Идея смерти в российском менталитете. СПб, 1999 г. ((0,8 п.л.).

6. Хен Ю.В. Ценность жизни как проблема прикладной этики. //Жизнь как ценность. М., ИФ РАН, 2000 г. (0,7 п.л.).

7. Хен Ю.В. Евгенический проект оздоровления народонаселения. // Философия здоровья. М., ИФ РАН, 2001 г. ((0,6 п.л.).

8. Хен Ю.В. Проблема зла в эзотерике постмодерна. // Дискурсы эзотерики. Философский анализ. М., 2001 г. (0,8 п.л.).

9. Хен Ю.В. Биология и культура: особенности взаимодействия. // Тезисы Ш Всероссийского Философского конгресса. Ростов-на-Дону, 2002 г. (0,1 п.л.)

10. Хен Ю.В. Евгенический проект: «pro» и «contra». М„ ИФ РАН 2003 г. (7,1 п.л.)

11. Хен Ю.В. Биология и культура: особенности взаимодействия. // Биология и культура. М., 2004 г. (1 п.л.).

12. Хен Ю.В. Либеральная евгеника как проблема биоэтики. II Тезисы 1У Российского философского конгресса. М., 2005.

13. Хен Ю.В. Прошлое и будущее евгенической идеи. // Евгеника в дискурсе глобальных проблем современности. М., 2005 (2,6 п.л.).

Подписано в печать 08.09.05г. № 045-05 Объем 2,5 уч. изд. л., 2,8 печ. л. Тир. 100 экз. Отпечатано на ротапринте ИФРАН. Волхонка, 14.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Хен, Юлия Вонховна

Введение.

Глава I. Представление о вырождении человечества как источник евгенической идеи и обоснование необходимости усовершенствования человеческого рода.

§ 1. «Золотой век» - базовый миф о вырождении человека.

§ 2. Дарвинизм как научное обоснование процесса дегенерации человечества.

§ 3. Проблема вырождения в контексте глобальных кризисов современности.

Глава П. Принцип «научности» как методологическая основа евгенических проектов.

§ 1. Знание как основа усовершенствования человеческого рода в протоевгенических утопиях.

§ 2. Естественнонаучный статус классической евгеники.

§ 3. Геномные исследования - «ноу-хау» современной евгеники.

Глава Ш. Принцип государственного контроля за качеством народонаселения.

§ 1. Идея государственного контроля в евгенических утопиях донаучного периода.

§ 2. Практические программы расовой гигиены: евгеника на службе у государства.

§ 3. Современное состояние вопроса о государственном контроле: проблемы и перспективы либерализации евгеники. 167 Заключение. 198 Литература.

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Хен, Юлия Вонховна

Предметом диссертационного исследования являются евгенические представления о духовном и физическом вырождении человечества в ходе исторического процесса, и необходимости усовершенствования «человеческой породы» посредством государственного контроля за воспроизводством населения, основанного на объективном знании о законах наследственности. В основе евгенических представлений лежит принцип подобия между приемами селекции домашнего скота и выведения новой, более совершенной (ценной для общества) генерации людей.

Евгеническая идея пронизывает всю культурную историю человечества. Уже древнейшие антропогонические мифы описывают человека как создание, утратившее первоначальное божественное совершенство. Сочинения античных философов, труды гуманистов эпохи Возрождения и средневековые трактаты отражают недовольство духовным и физическим несовершенством человеческого существа и содержат рецепты его усовершенствования посредством реформирования государственного устройства и системы воспитания. И во всех этих сочинениях высказывается мысль о том, что к человеку можно применять те же средства селекции, что и к домашним животным.

Научный» этап в развитии евгеники связан с именем английского естествоиспытателя Ф. Гальтона, который использовал эволюционную теорию для обоснования идеи усовершенствования человека. Отправной точкой для его рассуждения послужило открытие Ч. Дарвина, показавшего, что в основе эволюционного развития всех живых организмов на Земле лежит естественный отбор, благодаря которому только наиболее приспособленные особи выживают и передают свои признаки потомству. Это позволяет видам поддерживать высокий стандарт «качества» на протяжении многих тысячелетий. Только человек, благодаря развитию культуры, сумел избежать благодетельного влияния естественного отбора и теперь неуклонно приближается к пропасти полного вырождения. Из этого обстоятельства сторонники Ф. Гальтона делали вывод, что необходимо ввести «искусственный отбор», который бы выполнял в человеческом обществе те же функции, что и естественный - в природе.

Попытки осуществить евгенический проект на практике привели к страшным последствиям в годы Второй мировой войны, и евгеника на несколько десятилетий была предана забвению. Однако развитие генетики, науки, на практических достижениях которой и базировались евгенические притязания, возродило интерес к евгеническим проблемам. Это было неизбежно, поскольку в евгенике несомненно содержалось рациональное зерно. В частности, она поднимала вполне реальные проблемы, хотя и трактовала их в своем специфическом ключе и предлагала поспешные решения, не учитывая возможные негативные последствия. Кроме того, в рамках евгеники были получены важные научные результаты и разработаны конкретные методики исследования генетики человека.

Евгеническим утопиям различных исторических эпох присущи повторяющиеся элементы. Их можно назвать их принципами или мифологемами в зависимости от того, под каким углом зрения предполагается рассматривать ту или иную теоретическую конструкцию или представление.

Среди этих повторяющихся элементов наиболее бросается в глаза постоянное присутствие мотива дегенерации человечества. В обобщенном виде он выражает представление (или глубокое убеждение) в том, что современный человек является результатом постепенного вырождения человека древности, во всех отношениях более совершенного, чем его ущербные потомки.

При этом соотносительные понятия «раньше» и «теперь», формально являющиеся обстоятельствами времени, в евгеническом дискурсе обретают статичность и незыблемость абсолютных значений: время течет (в том числе и конкретное историческое время), но человек прошлого неизменно оказывается более совершенным, чем человек настоящего. Вне зависимости от того, какой исторический период становится предметом рассмотрения, всегда оказывается, что «раньше» человек был здоровее, красивее, умнее, благочестивее и восприимчивее к прекрасному, чем «теперь». Анизотропность видения проблемы указывает на возможную ошибочность тезиса о дегенеративной направленности развития человека.

Другим обязательным элементом евгенического подхода является представление о здоровье населения как об общественном благе или даже «достоянии» - в зависимости от того, насколько радикальны намерения автора проекта. На этом представлении основывается принцип государственного контроля, развиваемый евгеникой. До появления «либеральной» евгеники именно этот элемент обеспечивал саму возможность евгенического подхода. Но даже упомянутый смягченный вариант евгеники не меняет сути дела, ибо и либеральная евгеника строится на приоритете чуждого по отношению к данному конкретному индивиду понимании «блага». С точки зрения объекта евгенического вмешательства нет принципиальной разницы в том, от кого исходят решения: от заботливого государства или от заботливых родителей.

Третьим элементом, формирующим каркас евгеники, является , если можно так выразиться, «научный подход». Слово «научный» взято в кавычки, поскольку этот принцип - руководствоваться в конструировании нового человека объективным знанием, умением, опытом веков, здравым смыслом и т.д. - характерен и для евгенических проектов, относящихся к тем временам, когда науки в современном ее понимании еще не было. «Научный» подход предполагает, что всякий евгенист руководствуется в своей работе не только благими намерениями, но непременно и знанием, причем знанием двоякого рода. С одной стороны, это знание того, что должно быть изменено (т.е. у него имеются четкие представления об идеале, цели вмешательства), а с другой, он знает способ, т.е. располагает знанием того какими «техническими» средствами этот идеал может быть достигнут.

Обязательное присутствие этого третьего элемента в евгенических проектах не столь очевидно, как присутствие идеи вырождения, поскольку технические приемы усовершенствования, как и само представление об идеале постоянно меняются в зависимости от того, на какой стадии цивили-зационного процесса создается очередной образ «человека будущего». Но сам по себе инструментальный подход присущ всем работам из евгенической области. От того, что представления о космосе не стоят на месте, существо дела не меняется: Кампанелла предполагал, что для получения особи с заданными свойствами необходим точный астрологический расчет времени зачатия, а современные ученые возлагают аналогичные надежды на расшифровку генома человека. Но и в том и в другом случае считается, что знание условий рождения (в широком смысле) позволит получать индивида с заданными качествами.

Наличие повторяющихся элементов свидетельствует о том, что многообразие евгенических проектов обманчиво. Действительной целью любого из них является прекращение бесконтрольного размножения людей, а исходной точкой - тезис о вырождении человечества. Все евгенические проекты ставят интересы будущих поколений выше интересов ныне живущих, а интересы расы - выше интересов индивида. Всем евгеническим проектам присущ био-логизаторский подход к решению социальных проблем.

Актуальность темы диссертационного исследования определяется возросшим интересом научного сообщества и широкой общественности к работам в области генетики человека, с которой евгеническая проблематика связана давними и неоднозначными отношениями.

В последнее время в рамках генетики осуществлялось несколько проектов, выходящих за пределы узко специального интереса, наиболее известные из которых - проект «Геном человека» (HGP) и проект «Генетическое разнообразие человека» (HGDP). Реализация этих программ имеет огромное значение для фундаментальной науки, поскольку существенно углубляет и расширяет наше знание об устройстве и функционировании механизма передачи наследственной информации. Не меньший интерес представляет общественный резонанс, вызванный этими сугубо профессиональными исследованиями, поскольку он дает основания полагать, что «геномика» является сложным социальным феноменом, что это не просто «грандиозное научное мероприятие», не просто «проект века», но скорее всего - первое заявление о себе во весь голос феномена новой науки («другой науки»), хотя и сохраняющей преемственность с наукой XX века, но одновременно вносящей в нее ряд новых системообразующих качеств» (Тищенко П.Д.).

Одним из признаков «новой науки» является непосредственная включенность социальной, этической и юридической экспертизы в тело научного исследования (вплоть до выделения специальной статьи финансирования). Евгеническая составляющая в скрытом или явном виде присутствует во всех геномных исследованиях. Этот факт лишает состоятельности все попытки научной генетики отмежеваться от дискредитировавшей себя евгеники, поскольку уже поверхностный анализ показывает необыкновенное сходство не только проблем генетики человека и евгеники, но и основных подходов к их решению. Генетика человека, рассмотренная под таким углом зрения, становится практически неотличимой от евгеники в ее традиционном понимании. В этой связи обращение к истории евгенического движения, со всем его негативным (большей частью) опытом, обретает особую актуальность.

Практически полное совпадение проблемных областей позволяет также рассматривать евгенику не только как рудимент предыдущего этапа развития науки, но как область целеполагания генетических разработок, в рамках которой происходит определение генеральной линии развития, а также описание границ, за пределы которых геномные исследования не должны выходить по причинам вненаучного характера.

Обращение к теме евгеники сегодня позволяет на новом уровне подойти к анализу основополагающих философских проблем (например - проблемы природы человека). Идея телесной перестройки человека в целях его физического и нравственного совершенствования (создания новой «породы») очевидным образом выводит нас на мировоззренческий уровень и может быть исследована в различных ракурсах: онтологическом, методологическом, социокультурном.

Евгенические разработки обретают особую актуальность в свете новейших достижений в клонировании и начавшихся дискуссий о правовом и моральном статусе манипулирования с геномом человека.

Степень разработанности проблемы. Ориентация на анализ евгенических представлений позволяет охватить предельно широкий пласт литературы и объединить в рамках одного исследования такие разнородные источники, как мифы народов мира и труды античных философов (Платон, Аристотель), евгенические утопии нового времени (Т. Мор, Т. Кампанелла) и практические программы основателей «научной» евгеники (Ф. Гальтон, А. Плётц, Н.К. Кольцов), а также многочисленные произведения писателей-фантастов, без которых картина евгенических представлений была бы неполной. В известной диссертанту отечественной и зарубежной литературе имеется только одно исследование, ставящее проблему столь же широко, но в ином ракурсе - это работа немецких авторов П. Вайнгарта, Ю. Кроля и К. Байертца «Раса, кровь, гены», посвященная истории евгенической идеи.

Помимо этого имеется обширная литература, исследующая отдельные аспекты евгенических учений.

Истории зарождения и развития генетики и евгеники посвящены работы Гайсиновича А.Е., БабковаВ.В., КанаеваИ.И., Гершензона С., Бужиев-ской Т., Марковой JI.A., Микулинского С.Р., Старостина Б.А., Сокулер З.А., Чайковского Ю.В. и др.

Специальные вопросы евгеники, в том числе проблему психического (нравственного) и физического вырождения, практические методы евгеники сегрегация, стерилизация, эвтаназия неполноценных, пропаганда здорового образа жизни) и т.д. рассматривают в своих работах О. Бумке, В.В. Бунак, Р. Винау, М.В. Волоцкой, Л. Вольтман, В. Гирш, Р. Гольдшмидт, А.В. Горбунов, Р.А. Гэтс, Э. Енчмен, X. Кёттген, Н.К. Кольцов, X. Конрад-Мартиус, Ч. Ломброзо, П.И. Люблинский, А. Плётц, Т. Рибо, А.С. Серебровский, Ю.А. Филипченко, Г.Г. Штехер, В.П. Эфроимсон, Т.И. Юдин и др.

Разработкой философских, социальных, культурологических, методологических и мировоззренческих аспектов генетики в разное время (и в разной мере) занимались Алёшин А.И., Баксанский О.Е., Велик А.А., Борзен-ков В.Г., Бочков Н.М., Вукетитс Ф.М., Ермолаева Е.В., Иориш Я.С., Карпинская Р.С., Кессиди Ф.Х., Корочкин Л.И., Коновалова Л.В., Мордвинцева Л.Л., Пастушный С.А., Поликарпова В.А., Розин В.М., Петрова Е.В., Суворова О.С., Тарантул В.З., Тартаковский Н.В., Турбин Н.В., Фесенкова Л.В., Фролов И.Т., Цицин Н.В., Пурина И.В., Шишкин А.Р., Шульга Е.Н., Эттин-ген Л.Е. и др.

Вопросы биоэтики, в том числе этико-правовые проблемы, возникающие в процессе внедрения биотехнологий и реализации проектов типа «Геном человека» рассматривают Баев А.А., Бёме X., Бичамп Т., Браун-штейн Ж.-Ф., Бьюкенен Дж.М., Вич Р., Дизель А.Д., Иванюшкин А .Я., Колек Р., Конрад Ю., Огурцов А.П., Пеллегрино Э.Д., Пинкард Т., Тищенко П.Д.,Силуянова И.В., Фукуяма Ф., Хабермас Ю., Хольфельд Р., Юдин Б.Г. и др.

Проблемы генетической опасности факторов окружающей среды и углубления экологического кризиса, которые еще со времен Ф.Гальтона рассматриваются как побудительная причина евгенического вмешательства, анализируются в работах Алтухова Ю.П., Бочкова Н.П., Лисеева И.К., Гиру-сова Э.В., Инграма Дж.Б., Казначеева В.П., Олескина А.В., Офтедала П., Шаталова А.Т. и др.

Методологическая основа исследования. В диссертации применены традиционные методы философско-методологического анализа, в сочетании с историческим подходом в отдельных разделах исследования. При решении поставленных задач диссертант опирался также на базовые концепции и категориальный аппарат, содержащийся в трудах отечественных и зарубежных философов, социологов и естествоиспытателей. В работе использованы данные медицинской статистики и экологического мониторинга, составившие основу компаративного анализа.

Цель и задачи исследования. Основная цель исследования - продемонстрировать отсутствие непосредственной связи между уровнем развития технических возможностей реального воздействия на телесную и духовную конституцию человека (евгенических средств) и содержанием евгенических проектов (iцелью евгенического вмешательства), и таким образом показать принципиальную утопичность евгенических представлений.

Для достижения названной цели предполагается решить следующие задачи:

- провести анализ протоевгенических представлений с целью выявления повторяющихся, базовых элементов евгеническогоподхода;

- исследовать теоретические основания евгеники классического периода с целью выявления их действительной связи с эволюционизмом Ч. Дарвина и генетикой Г. Менделя;

-оценить философский и естественнонаучный статус практических программ расовой гигиены;

- показать преемственность проблем гальтоновской евгеники и современной генетики человека;

- проанализировать различные сценарии адаптации евгенической идеи в будущем (например, путем создания либеральной евгеники), в свете обострения глобальных проблем современности.

Научная новизна и основные положения исследования, выдвигаемые на защиту. Впервые в отечественной литературе проделано систематическое и полномасштабное исследование проблемы соответствия евгенических представлений эпохи имеющимся в распоряжении этой эпохи возможностям усовершенствования человека, что позволило получить ряд результатов, обладающих существенной степенью новизны.

1. Исходным тезисом диссертационного исследования является утверждение об архетипичности идеи духовного и физического усовершенствования человека. Из этой установки, следы которой прослеживаются на протяжении всей культурной истории человечества, выводится положение о принципиальной утопичности евгенических представлений, которая проявляется в виде отсутствия непосредственной связи (зависимости) между уровнем развития знания («науки») о механизмах передачи признаков от предков к потомкам, а также способности этим механизмом управлять (средства евгеники) и идеологическим содержанием евгенических программ (цель евгеники, наличие социального заказа).

2. Выявляются характеристические признаки евгенического дискурса: представление о вырождении человечества, принцип научности (широко трактуемый как объективное знание о закономерности наследования признаков) и принцип государственного управления размножением народонаселения, который является следствием понимания здоровья как общественного блага.

3. Доказывается, что распространенное мнение, будто евгеника преследует благородные цели используя «дурные» средства, является заблуждением. Содержательный анализ евгенических концепций как донаучного, так и «научного» периодов показывает, что нехороши не только антигуманные средства евгеники, но и ее благородные цели, поскольку идеал совершенного человека, создаваемый евгенистами применительно к определенному историческому периоду, неизбежно оказывается исторически ограниченным. Учитывая долгосрочность евгенической работы, реализация проекта привела бы к тому, что воплощенный идеал оказался бы помещенным в среду, требующую уже иных способностей и потому остался бы невостребованным.

Кроме того, элиминация вредных (на данном этапе) конституций ведет к обеднению генофонда и потере качеств, которые могут стать востребованными в будущем.

4. Исследуется вопрос о вырождении человечества (наследуемое, усиливающееся из поколения в поколение ослабление физической и психической конституции). Показывается, что современные сторонники модернизации генома, как и евгенисты прошлых веков, не располагают достаточно вескими свидетельствами наследственного ухудшения здоровья. Современная медицинская статистика, фиксирующая рост физических и психических заболеваний, в значительной мере является результатом изменения образа жизни и совершенствования методов анализа, позволяющих выявлять дефекты, ранее не попадавшие в поле зрения статистики.

5. Критически оценивается естественнонаучный статус евгеники галь-тоновского образца. Доказывается, что ее связь с дарвинизмом и менделев-ским учением носит случайный, эпизодический характер и практически исчерпывается неоправданной экстраполяцией обобщений, полученных на материале животноводства и растениеводства, на человека и человеческое общество. Ограниченность такого подхода была продемонстрирована крахом практических программ расовой гигиены, оказавшихся не только антигуманными и антидемократическими, но и научно несостоятельными, спекулятивными. Так, например, евгенисты не смогли дать корректное определение понятия «вырождение» (к которому постоянно апеллировали) и провести четкую границу между наследуемыми умственными дефектами и асоциальным поведением (алкоголизм, преступные наклонности, тунеядство и т.д.), являющимся следствием воспитания и воздействия среды.

6. Доказывается, что основное препятствие на пути осуществления евгенических идеалов носит нетехнический характер. Успешность (и темпы) реализации проекта «Геном человека» показывает, что современная генетика если и не всесильна, то весьма близка к тотальному контролю за процессом воспроизводства. Осознание этого близкого могущества пробуждает старые страхи и возрождает старые проблемы, которые не были разрешены евгеникой на предыдущем этапе в силу стремительности ее ухода с исторической арены. Тот факт, что арсенал проблем классической евгеники и основные приемы их разрешения (сегрегация, стерилизация, эвтаназия, просвещение, система материального стимулирования, добрачных консультаций и т.д.) почти без изменений перешли в ведение специалистов, осуществляющих этическое сопровождение проекта «Геном человека», позволяет утверждать, что евгеника не только не умерла, но что она может рассматриваться как область целеполагания современных геномных разработок.

7. Критически рассматриваются традиционные подходы биоэтики к разрешению противоречий евгенического характера. Показывается, что при попытке достичь этического или юридического консенсуса в вопросах о допустимости манипуляций с человеческим геномом, возникает противоречие между либерально-демократической установкой биоэтики, рассматривающей природное равенство людей как «эмпирический факт» (Ф. Фукуяма) и евгеникой, ориентированной на прямо противоположное видение эмпирии.

8. Доказывается, что главным «мифом» евгеники является представление о ее цели: анализ евгенических представлений, взятых в историческом контексте показывает, что действительной целью вмешательства в процесс воспроизводства народонаселения во все времена было не усовершенствование человеческого рода, а желание управлять процессом размножения граждан.

Апробация работы. Основные идеи диссертации неоднократно обсуждались на заседаниях Центра био- и экофилософии ИФ РАН и теоретического семинара «Евгеника в дискурсе глобальных проблем современности» (грант РГНФ), работой которого диссертант руководила с 2001 по 2003 год

Промежуточные результаты докладывались автором на Чтениях памяти Р.С.Карпинской (1994, 1995, 1997, 1999 гг.), на I Российском Философском Конгрессе (СПб, 1996 г.), на Международной научной конференции «Системный подход в современной науке» (2001), на Ш Российском Философском Конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002), на российско-польской конференции «Философия природы» (2003), на Российско-вьетнамской конференции «Модернизация общества и экология» (2004), на 1У Российском Философском Конгрессе (2005).

Научно-практическая ценность. Результаты исследования могут быть полезны для изучения и практического разрешения актуальных социальных, политических и моральных проблем, обусловленных развитием новейших биотехнологий. Отдельные материалы диссертации могут быть использованы при чтении лекций по истории и философии естествознания.

Диссертация была обсуждена на заседании Центра био- и экофилосо-фии, а также на заседании Отдела философии науки и техники ИФ РАН.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав (в соответствии с тремя базовыми элементами евгенического подхода), заключения и списка цитируемой литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философский анализ евгенических представлений"

Заключение.

Проведенный в работе анализ исторических разновидностей евгенических концепций позволяет сделать следующие выводы:

1. Представление о том, что человеческий род может и должен быть усовершенствован, возникает задолго до формирования социальной потребности в подобном усовершенствовании, и существует независимо от наличия (или отсутствия) реальной возможности изменения человеческой природы. Так, например, ранние евгенические утопии (Аристотель, Платон, Т. Мор, Т. Кампанелла) создавались в отсутствие «социального заказа», во времена, когда основные демографические проблемы (голод, перенаселение и т.д.), ставшие основным доводом для продвижения и популяризации евгенической идеи в конце XIX - начале XX вв., еще не проявились. Наличие следов евгенических представлениях во всех исторических пластах позволяет говорить об архетипичности идеи усовершенствования человека.

2. Для евгенических представлений всех рассмотренных нами исторических периодов характерны три базовых элемента, наличие которых позволяет выделить специфический евгенический подход в решении социальных проблем. Этими элементами являются: представление о вырождении человечества в ходе цивилизационного развития; представление о возможности изменять наследственный материал средствами «науки» (знания); представление о необходимости введения государственного контроля за воспроизводством населения;

3. Анализ представлений о вырождении показал, что, несмотря на многочисленные подтверждающие примеры, на которых основывается интуитивное убеждение в том, что с течением времени происходит ослабление духовной и физической конституции человека, существует не меньшее количество аргументов в пользу противоположной точки зрения (здоровье современного человека значительно улучшилось по сравнению с его предками). Теорию дегенерации О. Мореля нельзя считать научно доказанной. То же возражение относится и к современному состоянию представлений о вырождении, реализованных в различных экологических и демографических концепциях.

4. Анализ естественнонаучного статуса евгенических теорий классического периода (конец XIX - начало XX века) показывает, что связь евгеники с эволюционной теорией Ч. Дарвина (тезис о вырождении вследствие ослабления действия естественного отбора в культурной среде) и генетикой Г. Менделя (селекционизм, элиминация нежелательных производителей) носит случайный, иллюстративный характер, и не может рассматриваться как доказательство научной обоснованности евгенической идеи. Вопреки заявлениям последователей Ф. Гальтона, классическая евгеника оказалась не более научной, чем древние утопии. Представления о научности программ расовой гигиены строились на шатком основании теории дегенерации (не доказана) и предполагали использовать применительно к человеку методы селекции, разработанные в области животноводства (как и утопические проекты донаучного периода).

5. Негативные последствия государственного контроля в области демографии были в полной мере продемонстрированы единственным в истории случаем реального воплощения евгенического проекта: опыт расовой гигиены в фашистской Германии обернулся социальной катастрофой, вследствие чего открытое обсуждение вопроса об усовершенствовании человека оказалось под общественным запретом на несколько десятилетий.

6. На современном этапе евгеническая тематика переживает определенный ренессанс в связи с развитием генетики человека (проект «Геном человека», генная инженерия и т.д.). Анализ «гуманитарной» составляющей геномных исследований выявил существенное сходство между целевыми установками классической евгеники и генетики человека, а также идентичность основных подходов и методов евгеники и генетики. Это позволяет говорить о возрождении евгеники, которую на современном этапе можно рассматривать как область целепола-гания генетики человека (несмотря на стремление некоторых исследователей отмежеваться от «дурного» наследства). Это представляется конструктивным, поскольку позволяет проводить этическую экспертизу новых проектов с учетом негативного опыта классической евгеники.

7. Попытку обойти проблему государственного контроля в вопросе усовершенствования человека патем либерализации евгеники , в лучшем случае следует считать паллиативом. Основной недостаток либеральной евгеники тот же, что и у евгеники классической: абсолютное бессилие нерожденного индивида перед внешним произволом. С точки зрения конкретной личности нет никакой разницы, кто принимает решение относительно его судьбы - родители или государство. В случае либеральной евгеники результат может оказаться гораздо более тяжелым вследствие некомпетентности родителей или наличия у них экзотических склонностей. Вторым существенным недостатком либерального пути в евгенике является очевидная дороговизна геномных технологий, что делает их недоступными для широких слоев населения и неизбежно приведет к усилению расслоения общества. Следует также заметить, что либеральная евгеника не является евгеникой в собственном смысле слова (как и евфеника и медицинская генетика), поскольку ее целевая установка (коррекция конкретного генома) прямо противоположна изначальному стремлению евгеники, ориентированной на усовершенствование вида Homo sapiens sapiens, с тем чтобы в дальнейшем он мог развиваться и совершенствоваться естественным образом, не требуя постоянных мелких поправок.

8. Возрождение евгенической идеи сегодня является следствием углубления проблем цивилизационного развития. Практически любая из них (экологическая, демографическая и проч.) без введения мер активного государственного контроля за качественным составом и структурой населения (расовый, возрастной состав, социальная структура и т.п.). Названные проблемы традиционно относятся к сфере евгеники (одно из ее самоназваний - качественная демография). Это позволяет предположить, что в будущем евгеническая доктрина совершит еще не один цикл развития, но уже при наличии «социального заказа». Очевидно, что практическое применение евгенических мер потребует радикальной реформы системы морали. Это означает, что никому из ныне живущих «новый бравый мир» и процесс его построения не понравится.

Список научной литературыХен, Юлия Вонховна, диссертация по теме "Философия науки и техники"

1. Аристотель. Политика. Соч. в четырех томах. Т. 4. М., 1984.

2. Аристотель. Большая этика. Соч. в 4-х томах. Т. 4., М., 1984.

3. АрчаковА.И. Постгеномные технологии и молекулярная медицина. // Наука здоровью человека. М., 2005 г. С. 69-75.

4. Баев А.А. «Геном человека»: некоторые этико-правовые проблемы настоящего и будущего. //Человек, № 2,1995.

5. Бумке О. Культура и вырождение. Ленинград, 1926.

6. Воейков В.Л. Правда Дарвина и ложь дарвинизма. //Человек, 1997, № 3. С. 33-46.

7. Волоцкой М.В О половой стерилизации наследственно дефективных. // Русский евгенический журнал. Т.2, вып. 1. 1924. С. 201-222.

8. Вольтман Л. Политическая антропология: исследование о влиянии эволюционной теории на учение о политическом развитии народов. М., 2002 (Репринтное издание СПб 1905).

9. Гайсинович А.Е. Зарождение генетики. М., 1967.

10. Гесиод. Работы и дни. М., 1927.

11. Гирш В. Гениальность и вырождение. Одесса, 1895.

12. Гэтс Р.А. Наследственность и евгеника. Ленинград, 1926.

13. З.Дарвин Ч. Происхождение человека и половой подбор. СПб., 1896.

14. Дионео. (Шкловский Н.В.) Из Англии. Звериная психология.// Русское богатство. СПб. № 10, 1912. С. 296-323.

15. Евгеническая стерилизация в Германии. // русский евгенический журнал. Т. 3, вып. 1. 1925 г. С. 81-82.

16. Иориш Я.С. Будущее биологии и общество. // Вопросы философии. 1966, №9, с. 177.

17. Кампанелла Т. Город Солнца. М.-Л., 1947

18. Капица С.П. Российский анти-Мальтус. // ВРАН, 2000, № 6.

19. Кольцов Н.К. Улучшение человеческой породы (речь в годичном заседании Русского Евгенического общества от 20 октября 1921 г.) // Русский евгенический журнал. Т.1, вып. 1,1922. С. 1-27

20. Кольцов Н.К. Влияние культуры на отбор в человечестве. \\ Русский евгенический журнал. Т.2, вып. 1. 1924. С. 3-19.

21. Кузьницки JI. Отношение между эволюцией и генетикой (XI11 Международный конгресс по истории науки. СССР, Москва, 18-24 августа 1971 г. Коллоквиум: Эволюционная теория и генетика). М., 1971.

22. Левонтин Р. Человеческая индивидуальность: наследственность и среда. М., 1993.

23. Лисеев И.К., Шаров А.Я. Генетика человека, ее философские и социально-этические проблемы. (Круглый стол «Вопросов философии») // Вопросы философии. № 7, с. 106-115; №8, с. 125-134.

24. Ломброзо Ц. Гениальность и помешательство. Параллель между великими людьми и помешанными. СПб., 1892.

25. Львов Д.С. Феномен сверхсмертности, неизвестный современной науке. // Наука здоровью человека. М., 2005 г. С. 137-142.

26. Любищев А.А. О природе наследственных факторов (критическое исследование). Пермь, 1925.

27. Люблинский П.И. Евгенические тенденции и новейшее законодательство о детях. //Русский евгенический журнал. Т. 3, вып. 1. С.19.

28. Мор Т. Утопия. М.-Л., 1947

29. Назаретян А.П. Демографическая утопия «устойчивого развития». // Экология и жизнь. 2002, № 4 (27), с. 15-18.

30. Овидий. Метаморфозы. М., 1977.

31. Платон. Евтидем. С.с. в 4-х т.т. Т. 1. М. 1990. С. 158-202.

32. Платон. Государство. Соч. в 3-х тт. Т.3(1). М., 1971. С. 89-454.

33. Платон. Критий. Соч. в 3-х гг. Т. 3(1), М., 1971. С. 543-562.

34. Покровский В.И Медицинская наука здоровью человека и общества. // Наука - здоровью человека. М., 2005. С. 21 - 28

35. Программа расовой гигиены д-ра Мьоена. // Русский евгенический журнал. Т. 3, вып. 2. С. 139.

36. Программа практической евгенической политики. // Русский евгенический журнал. Т. 5, вып. 2. С. 37-40.

37. Рибо Т. Наследственность душевных свойств. СПб., 1884.

38. Роде Э. // Гесиод. Работы и дни. М., 1927.

39. Современное состояние вопроса о стерилизации в Швеции (официальный отчет Гос. Исслед. Ин-та в Упсале). // Русский евгенический журнал. Т. 3, вып. 1.С. 78-81.

40. Сокулер З.А. «Браунштейн Ж.-Ф. Французская школа философии медицины.» // Этика в меняющемся мире. Реферативный сборник ИНИОН. М., 1992. С. 76-78.

41. Тищенко П.Д. Био-власть в эпоху биотехнологий. М., 2001

42. Филипченко Ю.А. Пути улучшения человеческого рода. Евгеника. JT. Госиздат. 1924 г.

43. Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее: Последствия биотехнологической революции. М., 2004.

44. Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. На пути к либеральной евгенике. М., 2002.

45. Холдэн Дж. Б. С. Факторы эволюции. M.-JL, 1935.

46. Чайковский Ю.В. Эволюция. М., 2003.

47. Шевченко Ю.А. Здоровье населения России. // Наука здоровью человека. М., 2005. С. 15-20.

48. Штехер Г.Г. Вырождение и евгеника. M.-JI., 1927.

49. Этика в меняющемся мире: Реф. сб. ИНИОН. М., 1992.

50. Этико-правовые аспекты проекта «Геном человека» (международные документы и аналитические материалы). М. ,1998.

51. Эфроимсон В.П. Генетика этики и эстетики. СПб., 1995.

52. Юдин Т.И. Евгеника. Учение об улучшении природных свойств человека. М., 1925.

53. Юдин Т.И Наследственность душевных болезней.// Русский евгенический журнал. Т.1, вып. 1,1922. С. 28-39.

54. Bioethik in den USA: Metoden. Themen. Positionen. B/NY, 1988.

55. Goldschmidt R. Einfuhrung in die Vererbungswissenschaft in zwanzig Vorle-sungen fur Studierende, Arzte, Ziichter. Leipzig, 1911.

56. Herzog E. Psyhe u. Tod. Wandlungen des Todesbildes im Mithos u. in den Traumen heutiger Menschen. Zurich u. Stuttgart, 1960.

57. Pinkard T. Bioethik und das amerikanische Rechtswesen. // Bioethik in den USA. B/NY, 1988. S. 207-228.

58. Ploetz A. Die Tiichtigkeit unserer Rasse und der Schutz der Schwachen. Ein Versuch tiber Rassenhygiene und ihr Verhaltniss zu den humanen Idealen, be-sonders zum Sozialismus. Berlin, 1895.

59. Tod u. Sterben. B/NY, 1984.

60. Weingart P., Kroll J., Bajertz K. Rasse, Blut u. Gene. Frankfurt a. M. 1988.

61. Winau R. Die Freigabe der Vernichtung lebensunwerten Lebens. // Tod u. Ster-• ben.-B/NY, 1984.

62. Wuketits F.M. Warum uns das Boese fasziniert. Stuttgart-Leipzig, 1999.