автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Философско-теологические истоки тринитарной концепции Аврелия Августина

Полный текст автореферата диссертации по теме "Философско-теологические истоки тринитарной концепции Аврелия Августина"

На правах рукописи

УДК 1.215 ББК 87.3(0)

НОЗДРИН Владимир Владимирович

ФИЛОСОФСКО-ТЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИСТОКИ ТРИНИТАРНОЙ КОНЦЕПЦИИ АВРЕЛИЯ АВГУСТИНА

Специальность 09.00.03 - история философии

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

□0347Э851

Санкт-Петербург 2009

Диссертация выполнена на кафедре философии Русской христианской гуманитарной академии

Научный руководитель:.

доктор философских наук, профессор Светлов Роман Викторович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Парилов Олег Викторович.

кандидат филос. наук

Селиверстов Виктор Леонидович

Ведущая организация:

Новгородский государственный университета им. Ярослава Мудрого

Защита состоится «29» октября 2009 г. в часов на

заседании Диссертационного совета Д 212.164.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Нижегородском государственном педагогическом университете по адресу: Нижний Новгород, ул. ул. Ульянова, 1. Факультет философии, ауд. 317.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке & Нижегородском государственном педагогическом университете

Автореферат разослан «¿9» 2009 г.

Учёный секретарь диссертационного у ? •/

совета, кандидат философских наук ¿ц///' ' И.Л.Федотова

I. Общая характеристика работы

Актуальность исследования. Теология Святой Троицы -фундаментальный спекулятивно-философский принцип христианского миропонимания. Без его всеобщей диалектики христианство теряет свой уникальный смысл среди разнообразных богословских представлений иных религий. На протяжении всей истории христианской мысли мы, однако, встречаем разнообразные искажения диалектики тринитаризма, непонимание ее всеобщего логического содержания.

Теоретические и жизненно-практические причины подобных искажений весьма разнообразны и даже объективно необходимы, ибо, как говорил апостол Павел, «...надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные». Психологические же основания, как правило, связаны с остатками языческого и ветхозаветного чувства страха, опасения нарушить чистоту идеи единобожия, боязни внести в творческое развитие богословской мысли то, чего нет в букве Священного Писания. Однако развитие классической патристической мысли свидетельствует о постоянном преодолении этого псевдохристианского страха и лже-интеллектуального «смирения» через творческое дерзновение диалектики идеи Христа как Божественного Логоса и «Света Мирового Разума».

Из истории христианской философско-теологической мысли хорошо известно, что первые зачатки богословского размышления о Троице имели место еще в иудеохристианстве. Разумеется, нам известно о них очень немногое, поскольку подобного рода традиции не имели дальнейшего продолжения. Основополагающими для иудеохристианского учения о Троице были, очевидно, апокалиптические и раввинистические представления о двух ангелах, стоящих как свидетели, или параклиты, по правую и левую сторону престола Божьего. Исходными данными для этих представлений являлись повествования о трех мужах или ангелах, посетивших Авраама, и, прежде всего, видение серафимов. Однако очень скоро стало ясно, что это решение проблемы Троицы не только не могло выразить достоинства Бога-Сына и Бога-Святого Духа, но и вело к субординационистской концепции представителей иудеохристианства (эбионитства), придерживавшихся взгляда на Спасителя только как на человека.

Также и возникшее в раннем эллинистическом христианстве учение о Логосе может быть понято именно как попытка представления о Троице. Конечно, и апологетам, впервые идущим по этому пути, не удалось избежать субординационизма. В Логосе продолжали видеть «второго Бога», а в Духе - даже служителя Слова. Таким образом, иудейская односторонность вскоре сменилась эллинистической редукцией, поместившей Отца, Сына и Духа в иерархически нисходящую схему. Собственно богословское прояснение учения о Троице в эллинистическом христианстве протекало в двух фазах: в полемике с гностицизмом во II

веке и в полемике с эллинистической философией, оказавшей влияние на ряд еретических доктрин и, в частности, на возникшую в IV в. богословскую концепцию Ария.

Важнейшим этапом становления этой философско-богословской полемики стал Никео-Константинопольский символ веры. С одной стороны, он явился результатом долгих и напряженных теоретических богословских дискуссий и как таковой до сих пор остается общим основанием всех Церквей Востока и Запада. С другой стороны, этот текст стал исходной точкой дальнейших богословских размышлений. При этом после Никейского и Константинопольского соборов произошла далеко идущая смена перспективы. Имманентная, «сущностная» Троица обособилась от внешней, икономической, «домостроительной», «проявляющейся вовне» и все более лишалась своих функций в плане икономии спасения. Еще Тертуллиан и Ориген исходили из Божественности Отца и в интересах икономии спасения уравнивали Сына и Духа с Отцом. Ориген даже различал в пределах этой икономии различные сферы деятельности Отца, Сына и Духа. Василий Великий решительно отклонил эту точку зрения. Теперь было сделано заключение, что по причине единой сущности все три лица Троицы вовне действуют вместе. В этом положении восточные и западные отцы церкви были единодушны. Конечно, восточные отцы решительнее подчеркивали, что общее внешнее действие выражает внутреннюю структуру Троицы, что, таким образом, Отец действует через Сына в Святом Духе. Этот поворотный пункт отчетливее всего виден в литургических доксологиях, в которых еще раз проявляет себя как «место в жизни» исповедания Троицы.

В связи с историей богословия Св. Троицы крайне интересно рассмотрение развития тринитарной онтологии на примере величайшего из западных мыслителей раннего христианства - Аврелия Августина (354—430). Можно утверждать, что христианская богословская мысль эпохи патристики достигла наивысшего выражения и глубины именно в его трудах. Именно Августином была впервые актуализирована аналогия триадической диалектики человеческого духа диалектике Святой Троицы. Борьба с арианством привела Августина к признанию исхождения из единой сущности, так что единая сущность Бога стала основой всего учения о Троице. Вместе с тем у Августина постоянно встречаются такие выражения, как: «Троица есть единый, истинный Бог» или: «Бог есть Троица». Различение между тремя лицами происходило внутри одной сущности и оставалось для Августина в итоге труднейшей теоретической проблемой. Внутренняя проблематичность тематизации онтологических определений лиц Троицы и стратегии, которые применяет Августин для решения этой проблемы, приводят нас к вопросу о том инструментальном и теоретическом багаже, на который он опирается. И здесь мы видим специфическую

переработку не только предшествующей богословской традиции - от Оригена до каппадокийцев, - но и опыта античной философии.

Традиционно Августин рассматривается сквозь призму тех неоспоримых моментов его богословско-теоретического творчества, которые оказали неоспоримое воздействие на последующие эпохи -через концепции воли, философии истории, мыслящего сознания и т.д. Однако - особенно в отечественной литературе - в тени остается тема философско-богословской триадологии Августина. Во многом причина подобной осторожности связана с тем, что в рамках богословия Троицы Августина возникают потенциальные предпосылки догматических различий между римско-католической и восточной церквями, касающиеся вопроса о «Ш^ие». В связи с этим изучение триадологии Августина Аврелия во всей полноте ее философских, богословских и культурных предпосылок является актуальной задачей.

Объект исследования - теоретические аспекты тринитарной теологии в христианской философско-теологической мысли 1-У вв.

Предмет исследования - историко-философские аспекты становления тринитарной теологической концепции в творчестве Августина Аврелия.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования - выявить и проанализировать логико-историческое содержание процесса становления тринитарной теологии в учении Аврелия Августина.

В связи с этим выдвигаются следующие задачи:

1. Рассмотреть историко-философские и религиозные предпосылки христианской тринитарной теологии.

2. Проанализировать появление и становление тринитарной концепции в восточной ранней патристической мысли.

3. Изучить специфику тринитарных концепций в западной патристике до Аврелия Августина.

4. Раскрыть общее систематическое содержание и развитие тринитарной теологии в учении Аврелия Августина.

5. Проанализировать христологическую и пневматологическую концепции Аврелия Августина в контексте его философско-теологического мировоззрения.

6. Определить содержание концепции «репрезетационизма» Аврелия Августина.

7. Показать влияние тринитарной концепции Аврелия Августина на философско-теологическую полемику по поводу «Шюцие».

8. Рассмотреть рецепции тринитарной теологии Аврелия Августина в развитии европейской философии.

Степень разработанности проблемы и теоретические предпосылки исследования. Трактат «О Троице» выдающегося средневекового мыслителя святого Августина Аврелия является одним из

величайших произведений латинской патристики. К сожалению, русскому читателю впервые предложили полный перевод этого трактата только в 2004 году. Этот труд по своему значению стоит в одном ряду с такими сочинениями богослова, как «Исповедь» и «О граде Божием» и посвящен систематическому изложению тринитарной проблематики, в которой Августин видел основу христианского вероучения. Начиная с экзегетики текстов Святого Писания, Августин отстаивает догмат троичности с философских позиций, используя аналогии с миром природы и, в особенности, с формами деятельности человеческого ума.

В отечественной науке наибольший интерес к данной теме проявлен в прошлом и начале нашего века в литературе, ориентированной на православно-христианскую мировоззренческую позицию и, в основном, представляющей методологию и идеологию исследований в рамках российской «церковно-исторической» школы.

При всей важности и актуальности проблем, решенных этими авторами, существенной особенностью их методологической позиции является односторонний или преимущественный интерес к анализу только теологической конструкции, используемой Аврелием Августином, исследуемой с точки зрения становления тринитарной догматики христианства. В результате часто оставались в тени философские аспекты его учения.

В современной зарубежной историко-философской литературе опубликовано немало работ, посвященных не только Аврелию Августину, но также интересующей нас эпохе раннехристианской догматики и неоплатонизма в целом. Отметим серьезное внимание к творчеству Августина в работах исследователей, ориентирующихся на богословскую интерпретацию вышеуказанной тематики, таких как:

A. Гарнак, И. Бер, Д. Ферберн, М. Эриксон и многих других. Однако в этих работах также рассматривается творчество Аврелия Августина преимущественно с богословской позиции, свойственной «стандартным» протестантской или католической методологии.

Вместе с тем, учение Аврелия Августина неоднократно было предметом изучения ученых и философов, более ориентированных на светскую или более «композитную» парадигму исследования. Следует отметить фундаментальные работы Э. Жильсона, П. Курселя, П. Адо, Дж. Каллахена, которые стали настоящими вехами в западном августиноведении.

В современной отечественной литературе тема творчества Августина, в том числе его триадологии, была предметом изучения таких исследователей, как Г. Г. Майоров, В. В. Соколов, М. А. Гарнцев, С. С. Неретина, А. А. Столяров, А. Г. Погоняйло, Д. В. Шмонин,

B. Л. Селиверстов.

В большинстве исследований учение Августина, особенно в отечественной литературе, рассматривалось в религиозно-богословском аспекте. Его онтологические проблемы в той или иной мере

затрагивались в работах Э. Жильсона, Дж. Каллаххена, Г. Г. Майорова, В. Л. Селиверстова, ряда других авторов. К сожалению, можно утверждать, что нигде они не рассматривались систематическим образом в контексте не только становления и развития христианского богословия, но и в контексте античной философии, служившей теоретическим, а часто и концептуально-терминологическим, базисом учения Августина. Недостаточное внимание уделялось и историко-философским предпосылкам христианской тринитарной теологии. Практически не анализировалось становление тринитарной концепции именно в историко-философском аспекте в ранней патриотической мысли — как грекоязычной, так и латинской. Для отечественного августиноведения одной из тем, казавшейся слишком «деликатной», а потому не встававшей в центр исследовательского интереса, был вопрос о «П1одие» в контексте учения Аврелия Августина.

Методы исследования. Фундаментально важным моментом для определения методологических предпочтений диссертации является опора на исследование текстов Августина (прежде всего трактата «О Троице»), а также его предшественников по разработке философской триадологии. Именно это изучение позволяет нам говорить о всеобщей определенности христианской идеи триединого Бога, которая была впервые утверждена в ранней патриотической традиции Востока каппадокийцами и развита в философско-теологическом учении Запада Августином. В связи с этим опорным для работы является герменевтический анализ текстов в той его интерпретации, которая присутствует у многих исследователей христианской философско-богословской традиции, - например, Э. Жильсона, К. Барта. Подобный анализ опирается на принцип историзма, в соответствии с которым каждая философско-теологическая тринитарная концепция рассматривается с точки зрения широкого исторического контекста ее возникновения и развития.

Поскольку темой исследования является область, в которой пересекаются интересы философии и теологии, данный подход воспринимается автором в качестве важного идейного принципа в реализации поставленных в диссертации задач.

Интерпретация библейских и патристических текстов, привлеченных для выяснения возникновения и эволюции тринитарной теологической концепции, проводится автором в рамках научно-философской оценки мировоззренческой значимости содержащихся в них ключевых философско-теологических категорий. Таким образом, общая теоретико-методологическая стратегия диссертации находит свое выражение во взаимном обогащении потенциала спекулятивной философии и теологии.

Историко-философская реконструкция предполагает не только скрупулезную работу с основными первоисточниками в соответствии с принципом историзма, но и своего рода общеметодологическую

установку на критичность и диалектичность в объяснении внутренней логики и систематики тринитарной концепции. Данный подход включает рассмотрение, анализ и оценку основного корпуса имеющихся на данный момент фундаментальных исследований по диалектике тринитарной концепции в ранней христианской мысли, а также реконструкцию общей панорамы патристической тринитарной теологии и специфики ее становления в творчестве Аврелия Августина.

Новизна исследования. Продемонстрировано, что Августин формирует новую парадигму онтологического толкования тринитарной проблематики, опирающуюся на концепцию взаимной обусловленности по бытию лиц Святой Троицы, которая, в свою очередь, базируется на специфическом понимании Августином единосущия.

Показано, что философско-теологический анализ Августином тринитарной проблемы, базирующийся на анализе проблемы бытия в предшествующей философской традиции, но исходящий из новой онтологической интерпретации статуса Лиц Троицы, с неизбежностью приводит его к учению о «ПНояие».

Доказано, что историософия Августина имеет прямое отношение к его триадологии, при этом «историчность» откровения Лиц Троицы в мир по Августину связана с судьбой человеческой способности восприятия и анализа теофании.

Продемонстрировано, что антисавеллианские и антиарианские полемические тексты Августина являются базисными текстами для понимания его триадологии.

Обоснован вывод о том, что доктрина человека как образа Божия представляет собой центральную идею катафатического богословия Августина, полностью определяя «психологический» метод его теологического дискурса и выступая предпосылкой учения Августина о репрезентационизме.

Теоретическая значимость результатов диссертационного исследования. Материал диссертационного исследования может быть использован в качестве логико-методологической основы ' для дальнейшего исследования тринитарной концепции Аврелия Августина, а также для дальнейшего исследования историко-философских проблем тринитаризма.

Результаты исследования могут быть полезными при разработке лекций, учебных и методических пособий, спецкурсов и семинаров по философским и теологическим дисциплинам: «история средневековой философии», «философия патристики», «христианская философия истории», «систематическая теология», «христология и триадология», «теология», «история философии», «этика» и другим дисциплинам.

Практическая значимость результатов диссертационного исследования определяется теоретической актуальностью исследования тринитарной концепции Аврелия Августина. Его психологический метод богословствования и находит в богоподобном духе человека Первообраза

Творца. Научно-теоретическая значимость исследования определяется также тем, что полученные в ходе его результаты позволяют углубить имеющиеся теоретические представления о Боге и человеке.

Материалы диссертации и полученные выводы могут продуктивно использоваться в процессе чтения общих лекций и специальных курсов по социальной философии, социологии, культурологии, что и определяет практическую значимость исследования.

Основные результаты отражены в следующих положениях, выносимых на защиту:

1.Новые акценты в тринитарной доктрине, расставленные Августином, неизбежно привели его к учению о «filioque», это касается представления о взаимной обусловленности лиц Троицы. С другой стороны, антиарианская направленность многих положений Августина, также являвшаяся одним из источников идеи «filioque», позволяет обнаружить важные параллели его творчества с рядом александрийских богословов, в частности, - с Климентом Александрийским.

2. Августин, в отличие от его предшественников, в своём учении особое внимание уделил третьему Лицу Троицы - Святому Духу, что позволило ему выстроить универсальную концепцию Троицы, как образец средневекового богословского дискурса и указал на необходимость бытия трёх лиц Троицы.

3. Августин по-новому рассматривает онтологический срез тринитарной проблематики. В отличие от своих предшественников, рассматривавших бытие Отца как источник и причину единосущия, Августин утверждает, что по своему бытию лица Святой Троицы взаимно обуславливают друг друга, и именно на этом он строит свое понимание единосущия, устраняя всякий субординационизм.

4. Исторический срез понимания тринитарной проблемы связан у Августина с учением, в котором рассматривается Божие откровение в мире. Мыслитель выстраивает свою систему историософии на открытии Троицы в мире сначала как Отец, затем как Сын, и далее как третья личность, Святой Дух. Тем не менее, Августин доказывает, что в каждый из периодов Откровения через каждую из ипостасей в мир открывалось все Божество по сути своей, «историчность» же связана с судьбой человеческой способности восприятия и анализа теофании.

5. Опираясь как на богословские, так и на философские аргументы Августин выдвигает концепцию полного субстанционального и синхронистического параллелизма Лиц Святой Троицы. Антисавеллианские и антиарианские полемические тексты Августина с этой точки зрения выступают базисными текстами для понимания его триадологии. Он в своём учении утверждает совершенно полное равенство Божественных лиц в отношении их Божественных свойств, их творческой и икономической деятельности.

6. Августиново различение концептов «forma Dei» и «forma serví» легло в основу христологической герменевтики Средних веков. Это

неизвестное до него различие стало принципиальным и важным во всех сравнительно противоречивых текстах Нового Завета. Оно для него -путь, метод собственного распознавания. Августин говорит, что в Иисусе Христе объединены не две природы: Божественная и человеческая, а три: Его божественная субстанция, то есть субстанция Троицы, его человеческой души и человеческой плоти.

7. Доктрина человека как образа Божия, имевшая чрезвычайно большое значение для Августина, становится основной доктриной и центральной идеей его катафатического богословия. Эта доктрина всецело определяет собой психологический метод его богословия, рационального выяснения и обоснования Августином церковного догмата о Троице. Такая рефлексия приводит его с неизбежностью к оригинальному учению о репрезентационизме.

Апробация работы. Диссертационный материал был апробирован в статьях и тезисах докладов на краевых и городских научно-теоретических и научно-практических конференциях, посвященных христианской культуре, а также в чтениях лекций по учебной дисциплине «История философии», и других различных семинарах. Среди последних научных мероприятий хотелось бы выделить: конференция «Бог, Человек, Мир» (ежегодные межвузовские научные конференции 2007 г., 2008 г., Санкт- Петербург), «Платонополис: философское антиковедение как междисциплинарный синтез философских, исторических и филологических исследований» (Летняя школа по истории платонизма 2008 г., Санкт-Петербург). Основные положения диссертационного исследования нашли свое отражение в четырех публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы. Объём работы составляет 163 страницы, выполненные по стандарту машинописи. Список литературы включает 197 наименований, в том числе, 78 - на иностранных языках.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, рассматривается степень разработанности проблемы, определяется объект и предмет исследования, его цели и задачи, научная новизна, методологические основы работы, теоретическая и практическая значимость основных положений, выносимых на защиту.

Первая глава «Религиозные и историко-философские основания христианской тринитарной теологии» посвящена проблеме исповедания одного Бога в трёх лицах, что по праву считается отличительной особенностью христианской веры. При этом указывается, что исповедание Троицы в христианстве являет собой не только видимое различие, но так, же претендует на эсхатологическую законченность и универсальную истину о Боге, посредством которой вся остальная речь о Нем достигает полноты истины.

В настоящей главе проясняются причины, почему Тринитарный догмат всегда был в центре споров с самого начала Церкви вплоть до ее раскола в XI веке. Отмечены догматические особенности Западной и Восточной Церкви, которые были связаны с вопросом троичности.

В первом разделе первой главы «Становление и развитие философско-теологической тринитарной концепции. Интуиции тринитаризма в Ветхом и Новом Заветах» диссертантом показано, как происходило становление и развитие философско-теологической тринитарной концепции, и какие интуиции тринитаризма имеются в Ветхом и Новом Заветах. Говорится о том, каким образом необходимо перейти к внутрибогословским проблемам исповедания Троицы, чтобы достичь некоторой богословской перспективы, внутри которой это исповедание становится релевантным. Были отмечены сложности не только логического, но и библейско-богословского или исторического порядка.

Автором отмечено, что вопрос о единстве является основной проблемой человека и человеческого мышления. Единство есть условие тождества всего сущего с самим собой и возможности его идентификации. Всё сущее дано только в образе единства. Такое единство означает нераздельность в себе и отличие одного от другого. Поэтому единство является всеобъемлющим, трансцендентальным, первоначальным и основным определением бытия.

Единство как трансцендентальное определение бытия не означает число; напротив, единство есть условие возможности счёта и мера чисел. Показано, что проблема единства всегда занимала западноевропейскую философию, начиная с Гераклита и Парменида. Отмечено, что неоплатоническая философия единства была не абстрактной спекуляцией, а основой целой духовности и мистики. Эта мистика оказала сильное влияние и на христианское предание.

Вместе с тем автор подчеркивает, что исповедание одного Бога в трёх лицах стремится специфически христианским образом ответить на вопрос о единстве во множестве, единстве, которое не подавляет многое, а формирует из него целое. Единство, которое представляет собой не бедность, а полноту и совершенство. Отличие христианства состоит в том, что последней причиной единства в целостности действительности является не схема, структура, тройственная закономерность или абстрактный принцип, а последняя причина и смысл всей действительности для христианской веры определены личностно.

Во втором разделе первой главы «Становление тринитарной концепции в развитии ранней Восточной патристической мысли» на материале отечественной и зарубежной критической литературы рассматриваются творчество ранних христианских мыслителей, внесших существенный вклад в ее развитие. Наиболее яркие из них это: Климент Александрийский, Ориген Александрийский, Дионисий

Александрийский, Афанасий Александрийский и Арий Александрийский как противник веры.

Автором характеризуются особенности становления тринитарной концепции в развитии ранней Восточной патриотической мысли. Одним из известнейших александрийских богословов является Климент Александрийский, который делает акцент на апофатическом богословии. При этом им использовался уже наработанный в античной философской культуре диалектический инструментарий. Климент указывал, что Бога нельзя постигнуть средствами научного познания, ибо Бог «недоказуем» Если вообще начало всякой вещи с трудом поддаётся обнаружению, то тем более трудно постижим Бог, являющийся «Первым и самым старшим Началом», поскольку не существовало ничего прежде Нерожденного. Бог превышает все категории человеческого мышления: Он превыше места, времени, имени и самого мышления. Бога нельзя подвести под категорию «рода», «вида» или «индивидуума». К Нему также неприложимы категории «различия», «числа». Человек определяет Бога в качестве «Блага», «Ума», «Самосущего», «Отца», «Господа».

В диссертации демонстрируется, что для Климента «отрицательное Богопознание» возможно лишь путём «анализа», суть которого состоит в «очищении» и удалении человеческого ума от всех чувственных форм бытия. Вместе с тем, учение о Святой Троице Климент воспринимал как необходимую часть церковного вероучения, хотя особенно не акцентировал на нём внимания. Поэтому в общей перспективе богословской системы Климента, триадология отступает на второй план. Его учение, безусловно, восходит к Новому Завету, Евангелию Иоанна Богослова, хотя и кардинальным образом отличается от всех прежних учений о Логосе.

Далее автор анализирует учение о Троице самого знаменитого представителя александрийской школы — преемника Климента в должности наставника Александрийской школы -Оригена. Его главная заслуга в том, что он первый начал систематизировать христианское богословие и говорить с окружающим миром на языке своего времени и философской культуры. Точно так же, как Ириней и Тертуллиан, он считал себя в первую очередь не философом, а богословом Писания, для которого Иисус Христос является истиной, а, кроме того, церковным богословом, для которого «церковная проповедь» представляет собой мерило толкования Писания. Этим были проведены ясные границы по отношению как к гностицизму, так и, к чисто философской спекуляции, к платонизму.

Автором указывается, что именно Ориген ввёл термины, которые впоследствии использовали великие каппадокийцы: «сущность» и «ипостась». Однако понятия сущности и ипостаси у Оригена взаимозаменяемы, что отличает его от каппадокийцев. В учении Оригена просматриваются элементы тринитарной концепции с явным уклоном в

субординационизм. Сын и Святой Дух, вместе с Отцом являются божеством, составляя единую Троицу но, по мнению Оригена, не равны Отцу. Сын и Дух есть некоторое отражение превосходящего их Отца. Все свойства в Отце первоначальны и принадлежат Ему, и не могут быть переданы другим. В Отце всё первоначально и непроизводно. Из этого следует, что учение о равном положении Лиц в Троице, Отца, Сына и Духа Святого в сочинениях таких учителей Церкви, как Тертуллиан и Ориген, отсутствовало. Несмотря на признание того, что Сын и Святой Дух не являются творением и отличаются от всего тварного, они не приобретают божественности и славы Отца. Божественная Троица, хотя и обладает общей природой «substantia», «сриац», но лишена равенства ипостасей, а полнота Божества, в непостижимом виде, содержится только в Отце.

Автор отмечает, что Ориген глубже, чем Ириней и Тертуллиан, понимал гностические и философские умозрения и в полемике с ними впервые разработал общую христианскую концепцию действительности. При всех кажущихся и реальных реминисценциях гностических идей в творчестве Оригена, последний решительно отвергает основные доктрины гностиков, например - идею эманации, утверждающую делимость Божественного содержания по причине его по сути вещественного характера. Автором отмечено, что Ориген лишь формально воспринимает гностическую схематику, а, по сути, решительно исправляет ее. С одной стороны, он понимает действительность как свободное творение Бога, остающееся под властью Божественного провидения; с другой стороны, сводит развитие мироздания к свободному волевому решению и тем самым превращает свободу в движущую силу мирового процесса, и в заключение, подчиняет всё Божественному суду. Так, вся система Оригена получает, как мы сказали бы сегодня, волюнтаристский и исторический характер, глубоко противоположный натурализму гностического представления об эманации. Следствием этого является общая концепция действительности, в которой всё исходит от Бога и возвращается к Нему. Эта концепция Оригена имеет троичные предпосылки, поскольку как исхождения, так и возвращения происходят через Иисуса Христа в Святом Духе. Важным для Оригена, как и для Тертуллиана, является сравнение лиц Троицы с соотношением между светом и его отблеском. Несмотря на некоторые субординационистски звучащие формулировки, Ориген стремится к сохранению утверждения единосущия Сына с Отцом.

Несмотря на некоторые противоречивые высказывания, Ориген, по сотериологическим соображениям, заинтересован в том, чтобы Отец, Сын и Дух не были подчинены друг другу в смысле бытия. Тот, кто возрождается к спасению, нуждается в Отце, Сыне и Святом Духе и не

может принять спасение, если Троица не полна. Этот сотериологический взгляд и основанная на нем духовность и мистика у Оригена, более чем у Иринея, являются основой общей концепции действительности. В этом проявляются многослойность и многообразие его гениального синтеза.

Несмотря на исторически объяснимую ограниченность в инструментах для решения тринитарных проблем, благодаря трудам Иринея, Тертуллиана и Оригена, в Церкви было развито самостоятельное учение о Троице, в котором икономическая и имманентная Троица оказались неразрывно связаны между собой. Как у Тертуллиана, так и у Оригена оставались субординационистские тенденции, которые исходили как из внутренней логики развития, так и из внешних побуждений. Преодоление этих тенденций стало задачей следующей фазы развития.

Далее автором было проанализировано учение Дионисия Александрийского и отмечены непростые обстоятельства, в которых Дионисий вёл борьбу с современными ему представителями движения антитринитариев. Среди произведений святоотеческой письменности было уже немало трудов, заключавших в себе подробное раскрытие церковного учения о Святой Троице и опровержение еретических воззрений, искажавших это учение. Правда, церковные писатели первой половины III века: Тертуллиан, Ипполит, Новациан, Климент Александрийский и Ориген, - в изложении церковного учения о Святой Троице еще не достигли той степени ясности, полноты и законченности, какую мы видим в святоотеческих творениях следующего IV века. Однако произведения перечисленных нами писателей давали ближайшим их преемникам сильное оружие для борьбы с последними представителями тех направлений монархианства, которые развивались в первой и в начале второй половины III века. Из числа этих писателей Дионисию всех более известен был Ориген, первым поставивший своей задачей изложение христианского вероучения о Святой Троице как одного из главнейших догматов христианства.

Исходным пунктом в учении всех антитринитариев, начиная с Праксея и Ноэта и заканчивая Маркеллом, была одна и та же мысль, состоявшая в том, что в Боге нет и не может быть различия Ипостасей, а есть только различие периодов или форм божественного Откровения. Так, первые представители антитринитаризма, Праксей и Ноэт, являются патрипассианами в строгом смысле этого слова, отождествляя божественное существо с Богом-Отцом. Схожее учение развивал в дальнейшем и Савелий. Полемизируя с савеллианскими воззрениями, Дионисий стремился показать, что «не Отец стал плотью, но воплотилось Слово Его, как сказал Иоанн», и поэтому Отец - не Сын. Вместе с тем, Дионисий не ограничился раскрытием учения об ипостасном различии между Отцом и Сыном. Он счёл необходимым показать равенство Сына с Отцом по Божеству, а также ипостасное различие между Ними вне отношения Их к миру и человеку.

Далее в диссертации разбирается учение Ария, полностью разрушающее тринитарные взгляды. Лица Троицы для ариан разделены временными промежутками, а ипостаси либо лишь подобны друг другу, либо даже не подобны и не совечны. Троица как бы превращается в их воззрениях в союз трех неподобных существ. Для Ария Троица не является единым Богом. Есть единый и единственный Бог - это Отец. Сын же и Дух становятся высшими и первородными созданиями, посредниками в миротворении. Под влиянием философии неоплатонизма (вероятнее всего в форме Сирийского неоплатонизма Ямвлиха Халкидского) Арий радикализировал субординационистские тенденции предшествовавшей ему традиции. Он составил систему, где Бог и мир радикально отличались друг от друга и поэтому нуждались в посредничестве Логоса, в котором Арий видел промежуточное существо. Как в полемике с гностицизмом, так и в полемике с Арием речь шла не о каком-то частном вопросе, а обо всем христианском понимании Бога и мира.

Следствием этой полемики с Арием, включившим в себя также результат борьбы с гностицизмом, и дальнейшего развития стало определение Никейского собора (325) о единосущии Сына Отцу и определение Константинопольского собора (381) о равном достоинстве Святого Духа с Отцом и Сыном. Вершиной Никейского собора является высказывание о том, что Сын единосущен Отцу. Однако это понятие уже вскоре стало отправной точкой исповедания Никейского собора и знаком противоречия, о котором еще более полвека велась дискуссия.

Автором отмечается, что решение вопроса о единосущии было подготовлено на синоде в Александрии в 362 году, где Афанасий, поборник никейского направления, допустил различение между тремя ипостасями и единой сущностью. Таким образом, отныне различались два понятия, которые еще в Никее употреблялись как синонимы. Для Афанасия термин «оисна» является синонимом термина «илоатасц».

Более точное терминологическое разъяснение этого различия было делом трех каппадокийцев: Василия Кесарийского, Григория Назианзина и Григория Нисского. Каппадокийцы установят новое значение слов, определив «илоатаац» как то, что присуще каждому Лицу, а «ouoia» как то, что является общим для Троих.

Таким образом, автор показывает, что победу над арианством одержал не Афанасий, а его современники - каппадокийцы, разработав точную терминологию, которая устранила противоречие в понятиях и очистила никейское определение от подозрений в неточности.

Вместе с тем в диссертации отмечается, что на Западе с трудом воспринимали это различение. Ведь ипостась часто переводилась на латинский язык как «субстанция», и казалось, что существование трех ипостасей утверждает существование трех божественных субстанций, из чего вытекал третиизм, троебожие. Напротив, различение между «natura» (природа) и «persona» (лицо) у Тертуллиана представляло собой

затруднение для Востока, поскольку «persona» переводилась словом, которое означает «маска», то есть образ явления, и напоминало модализм. Поэтому Василий говорил о необходимости признать, что персона существует как ипостась. После того как это стало общепринятым, все большие церковные провинции, несмотря на различие в понятийном аппарате, пришли к согласию. Таким образом, были созданы условия для решения и завершения одной из самых бурных эпох в церковной истории.

Вторая глава «Система тринитарной теологии Аврелия Августина» посвящена исследованию тринитарной теологии Аврелия Августина, и его христологической, пневматологической, и «репрезентационной» концепции.

В первом разделе второй главы «Тринитарные концепции в западной раннехристианской и патриотической мысли до Аврелия Августина» рассматривается вопрос формирования тринитарных концепций в западной раннехристианской и патристической мысли

Ириней Лионский, один из первых западных отцов Церкви, указал на внутреннюю противоречивость гностического учения об эманации: исшедшее из начала не может быть совершенно для него чуждым. Если у человека разум остается в человеке, то тем более - у Бога, который весь является разумом. Здесь подразумевается учение об эманации, которое не означает уменьшения бытия и нисхождения, а включает в себя отношение к началу на равном уровне. В диссертации отмечается, что основная мысль этой поправки состоит в противопоставлении Иринеем материалистическому пониманию гностиками Божественной природы толкование Бога как чистого Духа. Гностическое учение об эманации предполагает нечто вроде делимости Божества и тем самым количественно-материальное понимание Божественного. Ириней, вопреки этому, понимает Бога как чистого Духа и тем самым сохраняет единство и простоту Бога, исключающую всякую возможность деления. Значение суждений Иринея для дальнейшего развития учения о Троице, связано также с его размышлениями об истории спасения: в творении и искуплении действует один и тот же Бог.

Одним из знаменитых латыноязычных христианских писателей был Септимий Флавий Тертуллиан Карфагенский (160-220), внесший величайший вклад в богословие. В практических вопросах он во многом превзошёл греческих учителей и во многом определил принципы западного богословия, его терминологию и многие используемые до сих пор богословские формулы. Он первый изложил на латыни главные положения христианской веры и сформулировал символ веры. Ему пришлось изменить смысл отдельных латинских слов, а также ввести новые термины, что создало мощный импульс для развития латинского богословия.

Отмечается, что главное теоретико-богословская заслуга Тертуллиана состоит в том, что он первый употребил ныне столь

привычное понятие в христианстве Троицы - «trinitas», а также такие термины, как сущность (substantia) и отдельное лицо (persona). Он одним из первых ясно сформулировал принцип Боговоплощения Иисуса Христа. Он писал, что Слово и плоть, Бог и человек соединились, но не смешались, то есть во Христе существовали два положения (status). Точность и глубина его богословской терминологии и мысли оказали огромное влияние на всё последующее богословие.

Учение о Святой Троице Тертуллиана выражалось в следующем. Каждое из Лиц Святой Троицы есть Бог, но вместе с тем все Они, Лица Троицы, - Одно. Такое учение Тертуллиана предвосхищает воззрения Августина, что «Единый Бог и есть Троица». Тем не менее в диссертационном исследовании демонстрируется, что из учения Тертуллиана ещё нельзя было вывести концепции единосущия Лиц Святой Троицы, которая была утверждена в Никее. В его учении о Троице просматривается субординационизм; Тертуллиан был убежден, что Сын и Дух Святой как бы подчинены Отцу.

Во втором разделе второй главы «Концепция тринитарной теологии Августина» рассматривается основное содержание и логика произведения «О Троице». Блаженный Августин, по праву, считается самым знаменитым отцом Западной церкви. Именно он ввёл в богословие и практику церковной жизни новую парадигму мышления. Являясь самым ярким представителем античного христианства, именно он сформировал средневековое католичество, но в то же время стал и духовным праотцем Реформации.

В произведении «О Троице» Августин выделяет обычные логические ошибки в отношении Троицы, которые вызываются тем, что наши знания о телесных, физических сущностях и соответственно, опыт чувственного восприятия переносятся на существо Бога. Автор отмечает, что типичным рассуждением Августина о Боге в упомянутом труде «О Троице» является, утверждение: «Троица - это Бог». Вовсе не наоборот, а в строгой последовательности: «Троица - это Бог» или: «Троица, которая является Богом». Тринитарную концепцию Августина в первом приближении можно выразить следующим рядом суждений: Лица Троицы являются не тремя Богами, а одним Богом - хотя Отец родил Сына, Сын не является тем, кем является Отец; и хотя Сын зачат от Отца, Отец не является тем, кем является Сын; и хотя Святой Дух не является Отцом и Сыном, а как Дух Отца и Сына, Он полностью также равен и Отцу и Сыну, и Сам принадлежит к единой Троице.

В третьем разделе второй главы «Христологическая, пневматологнческая и «репрезентационная» концепции» автором рассматриваются анализ Августином двух различных возможностей оценки природы Иисуса Христа. Августин указывает на то, что Иисус Христос должен пониматься как «forma Dei» «образ Божий», так и в виде «forma servi» «образ раба Божьего». В Иисусе Христе объединены не только две субстанции, а именно - природа Божественная и человеческая

природа, а, скорее, даже три: Его божественная субстанция, то есть единосущие Троицы, Его человеческая душа и человеческая плоть.

Автором выявляются основные элементы Августинова поиска правильного способа понимания Троицы, которая есть Бог, «а именно настоящий, высший и единственный Бог». Если, Троица поистине Единственный Бог, то Он, осознанный таким образом, должен быть абсолютно прост и изображаться тем же образом, что и первый, простой и единый принцип в античной философии. Подобный способ описания возводится к Пармениду, Платону и Аристотелю, а также к Плотину.

Естественно, что перед Августином стояла куда более сложная задача показать единство при сохранении тринитарной трактовки Божества. Его логику можно представить следующим образом. Так как Отец, Сын и Святой Дух едины в трёх Лицах, то необходимо выяснить, что общего присуще им. Ибо Им не обще то, что есть Отец, так, чтобы Они по отношению друг к другу были Отцами, подобно тому, как о них можно говорить, как о друзьях, поскольку они называются таковыми относительно друг друга и потому что они таковые по отношению друг к другу. Но не так в этом случае, ибо из Них только Отец есть Отец, и Он -Отец не двух, но лишь одного Сына. Августин говорит, что каждая Личность Троицы, так велика, как каждая из обеих других. Каждая личность так велика, как вся Троица вместе. И также вся Троица так велика, как каждая отдельная Личность в целом.

Далее в диссертации анализируется особенность гносеологии Августина и его учения о «репрезентационизме», то есть способности твари реально отображать в своих свойствах Природу Своего Творца. В основе этого положения, лежит идея, что мир - это не только творение Божье, но и откровение «свойств и совершенств» его Создателя. Данная идея дополняется у Августина представлением о том, что подобной же манифестацией свойств Божества является и человек, как образ Божий.

Мысль о человеке как образе Божием, становится центральным пунктом теоретического богословия и экзистенциальных рассуждений Августина. На ней же базируется катафатический метод Августина, позволяющий дать фундаментальное обоснование его концепции Троицы. Как замечал еще П. Верещацкий, вся его рациональная конструкция этого предмета христианской веры базируется на идее «репрезентационизма». Августин убежден, что изучение природы дает нам немало подсказок для понимания тройственной природы Бога. Еще более яркие «подсказки» можно обнаружить в духовной жизни человека. Дух человеческий является настоящим свидетельством о Троице, будучи важнейшим «местом» соединения бесконечности Божества и конечной человеческой природы.

В «Исповеди» Августин иллюстрирует эту аналогию, связанную с деятельностью человека. Важнейшая «антропологическая» триада у него выглядит таким образом: бытие, знание и воля. Вместе с тем, в трактате

«О Троице» Августин рассуждает о трех триединствах, существующих в нашей мыслительной активности, что также есть аналогия Троицы: Первая - ум, его знания о себе и его любовь к себе. Вторая - память, понимание и воля. Третья - память о Боге, знание Бога и любовь к Богу, Каждая из этих трех моментов дает все более ясное понимание Лиц Троицы и их взаимоотношения между Собой

Первая аналогия - ум, его знания о себе и его любовь к себе -относится к индивидуальной психологической деятельности человека. Как личность, сознающая себя, я имею возможность вести внутренний диалог с самим собой, принимая различные точки зрения или не принимая. Необходимо отметить, что «я» - сложное образование, с различными внутренними взаимосвязями и функциями. В диссертации демонстрируется, что именно на аналогии с внутренней жизнью «я» Августин строит ряд аргументов в пользу своего понимания Троицы.

В диссертации особенно акцентируется внимание на необходимой двойственности рассуждений Августина о тринитарном догмате. С одной стороны он - исповедник канонического учения. С другой, - философ, обосновывающего свои концепты исходя из традиции философского дискурса. Неоднократно указывалось, что учение Августина о Святой Троице можно рассматривать и как предмет личной веры Августина, или как объект его теоретизирования. С точки зрения теоретического дискурса Августин несомненно испытывал определенное формирующее воздействие философии Плотина.

Однако конечным итогом рассуждений Гиппонского мыслителя становится не иерархия Единое-Ум-Душа, или Бытие-Жизнь-Ум, которые были столь важны для неоплатонической мысли, а попытка показать особенности Троицы через деятельность Божественного самосознания. Логос для него - Абсолютный объект Божественного сознания и любви, второе Лицо Троицы. Именно этот феномен - любовь - и является важнейшим фактором Божественного самосознания. Любовь или воля -то, благодаря чему и в чем первые два Лица объединяются друг с другом. Любовь выражает саму суть тринитарного процесса, и она в то же время является Духом Святым, Третьей Ипостасью Троицы. Исходя от Отца, Дух Святой с точки зрения реконструкции Августином Божественного самосознания Троицы, должен исходить и от Сына. Учение Августина об исхождении Духа Святого от Отца и Сына отлично от восточного понимания «единоначалия» Отца в Святой Троице. Именно эта тенденция послужила предпосылкой возникновения учения о «Ш^ие», традиционного для католического богословия.

Автор диссертации вновь возвращается к анализу учения восточных богословов, утверждавших, что Божественная сущность сосредоточивается в Отце и от Него передается Сыну и Духу Святому, так как Отец есть причина Их бытия и в некотором смысле выше других Лиц. По учению Августина, источник бытия Ипостасей не

сосредоточивается в Отце. По Своему бытию Лица Святой Троицы взаимно обусловливают друг друга. Этим Гиппонский богослов стремился устранть всякий субординационизм.

В рамках диссертационного исследования автор показывает, что в учении о Боге и Богооткровении Августин отстаивает неизменяемость Бога и единство Лиц Святой Троицы. Последовательность Богооткровения такова: прежде Бог-Отец, затем Бог-Сын, и, наконец, Бог Дух Святой. Но эта последовательность не носит внешне-исторического, характера. Она скорее говорит о внутренней жизни Троицы, чем о каких-то временных различиях; в Божество нельзя привносить изменяемость. Троица действует на мир одновременно и во всей своей полноте.

В четвёртом разделе второй главы «Влияние тринитарной концепции Августина на философско-теологическую полемику по поводу «Ш^ие»» рассматриваются истоки и развитие полемики по поводу «Ш^ие». Автор показывает, что впервые идея об исхождении Святого Духа от Отца и Сына была высказана во время арианских и несторианских споров с одной стороны, блаженным Августином в его трактате, направленном против ариан, «Эе Тпп^е», а с другой -святителем Кириллом Александрийским (380-444) в ходе полемики с несторианами.

Включение в Символ «АНоцие» впервые появилась в V веке в Испании, сначала в чине литургии в Толедо (446-447), а затем на третьем соборе в Толедо в 589 году.

Православное богословие в наши дни вернулось к творческому синтезу, связанному с паламизмом, что может послужить основанием для выхода из многовековой «филиоквийской» полемики.

Автором отмечается, что в отношении «йПояис» в наши дни в православном богословии можно выделить три тенденции:

1. Последователи радикального традиционализма (Авторы учебников догматического богословия XIX и XX вв. 3. Россис, X. Андрутсос, П. Трембеллас, митрополит Макарий Булгаков) основываются на высказываниях патриарха Фотия.

2. Сторонники придания «Шюяие» ограниченного или относительного значения:

а) Среди тех, кто пытался выйти из тупика полемики о «ЯНоцие», в первую очередь надо назвать русского церковного историка В. В. Болотова, который вопрос о «Шюцие» относит к разряду частного богословского мнения.

б) Протоиерей Сергий Булгаков считает, что, начиная с Фотия, победа, одержанная католическим богословием в полемике, была более на уровне богословского метода, чем собственно содержания спора о Святом Духе. Он считает этот спор бесплодным и устаревшим, утверждая, что «Шнхре» не составляет решающего препятствия для воссоединения разделившейся Церкви.

3. В. Н. Лосский и его последователи, напротив, придают большое значение учению об исхождении Святого Духа. Троичный догмат определяет всю антропологическую, духовную и экклезиологичекую мысль В. Н. Лосского. Он прямо утверждал, что вопрос об исхождении Святого Духа был единственной догматической причиной разделения Востока и Запада. Все другие расхождения были, по его мнению, второстепенными, сопутствовавшими спору о «АНояие».

Автором рассматриваются и анализируются положительные и отрицательные стороны латинского богословия о Святом Духе. Эти стороны учения о «йНоцие» не имеют решающего значения для преодоления разделения церкви. Этот вопрос имеет больше политическую окраску.

В заключении подводятся итоги работы, намечены перспективы дальнейшего исследования, сформулированы основные выводы:

1. Оригинальный мыслитель, писатель, философ и богослов, он был всё-таки сыном своей эпохи, и имел определённые предпосылки к своей тринитарной концепции. Необходимыми предпосылками его доктрины выступали, помимо доктринальных текстов (Ветхого и Нового Завета), способы, понимания которых уже были сформулированы в предшествующей экзегетической традиции, те теологические построения ранних Отцов Церкви, что имели своей базой античную философскую триадологию.

2. Новые акценты в теологии Троицы, расставленные Августином, привели его к учению о «йПоцие». Святой Дух, согласно учению Августина, является исходящим и посланным Духом от Отца и от Сына, Который делает, что делают Отец и Сын. С помощью любви, которая является Святым Духом, живет в нас все Триединство, вся Троица. Это свидетельствует о значении и достоинстве Святого Духа, истолковываемого как исходящий от Отца и Сына. Августин по-своему осмыслил христианский тринитаризм, выйдя за пределы сказанного до него его предшественниками и современниками о единстве и троичности Бога.

3. Августин, в отличие от его предшественников, в своём учении особое внимание уделил третьему Лицу Троицы - Святому Духу, что позволило ему выстроить универсальную концепцию Троицы как образец средневекового богословского дискурса. На Востоке до IV века оставалось не выясненным положение Духа Святого в Троице. Богословы размышляли только о необходимости субъекта и объекта в отношениях Лиц Троицы. Августин же указал в своей концепции на необходимость бытия трёх лиц Троицы.

4. Согласно учению восточных богословов, Божья сущность сосредотачивается в Отце и от Него передаётся Сыну и Духу Святому, так как Отец есть причина их бытия и, в некотором смысле, выше других лиц. Августин в своей теологии говорит, что источник бытия ипостасей не сосредотачивается в Отце. По своему бытию лица Святой Троицы

взаимно обуславливают друг друга, этим он устраняет всякий субординационизм.

5. В учении о Боге и откровении Его в мире Августин исходил из истины о неизменяемости Бога и единства Лиц Святой Троицы. Последовательность Богооткровения такова: прежде Бог-Отец, затем Бог-Сын, и, наконец, Бог Дух Святой. Но эта последовательность не носит внешне-исторического, характера. Она скорее говорит о внутренней жизни Троицы, чем о каких-то временных различиях; в Божество нельзя привносить изменяемость. Имманентная и икономическая Троица неразделима.

6. По мнению Августина, три лица Святой Троицы не только сосуществуют друг другу, то есть совечны, имеют одно и то же естество, но и во всём друг другу соравны. Между Ними в данном отношении полный субстанциональный и синхронистический параллелизм, определяющий собою Их полное во всём равенство. Августин в своём учении утверждает полное равенство Божественных лиц в отношении их Божественных свойств, их творческой и икономической деятельности. Защита догмата о единосущии Сына и Духа Святого с Богом-Отцом ведётся Августином одновременно и на церковной, и на философской почве. На выяснение подлинного христианского смысла идеи единосущия направлена и его антисовеллианская и противоарианская полемика.

7. Августин по-новому рассматривает онтологический срез тринитарной проблематики. В отличие от своих предшественников, считавших бытие Отца источником и причиной единосущия, Августин утверждает, что по своему бытию лица Святой Троицы взаимно обуславливают друг друга, и именно на этом он строит свое понимание единосущия, устраняя всякий субординационизм.

8. Различение Августином концептов «forma Dei» и «forma servi» легло в основу христологической герменевтики Средних веков. Это неизвестное до него различие стало принципиальным и важным при рассмотрении всех сравнительно противоречивых текстов Нового Завета. Оно для него - путь, метод собственного распознавания. Августин говорит, что в Иисусе Христе объединены не только две субстанции, а именно - природа Божественная и человеческая природа, но в Нем объединены три субстанции: Его божественная субстанция, то есть субстанция Троицы, его человеческой души и человеческой плоти.

9. Доктрина человека как образа Божия, имевшая большое значение для Августина, становится основной доктриной его богословия и представляет собой центральную идею его катофатического богословия. Эта доктрина всецело определяет психологический метод его богословия, Особенное значение она имеет для рационального уяснения и обоснования Августином церковного догмата о Святой Троице. Такая рефлексия приводит с неизбежностью его к оригинальному учению о репрезентационизме.

Содержание диссертации отражено в публикациях:

1. Ноздрин В. В. Тринитарность // Свет и жизнь. № 3. Краснодар, 2006. С. 4-5 (0,33 ал.).

2 .Ноздрин В.В. Августиновская концепция «репрезентацио-низма» // Acta eruditorum. РХГА. Спб, 2008 (2). С. 17-24 (0, 5 а.л.)

3. Ноздрин В. В. Концепция тринитарной теологии Августина // Acta eruditorum. РХГА. Спб, 2008 (2). С. 24-31 (0,4 пл.).

4. Ноздрин В. В. Трипнтарная проблематика в философско-теологическом учении Августина // Гуманитарные и социально-экономические науки / Северо-Кавказский научный центр высшей школы ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет». Ростов-на-

Дону, 2008. № 6. С. 71-75. (0,5 а.л.).

НОЗДРИН Владимир Владимирович

ФИЛОСОФСКО-ТЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИСТОКИ ТРИНИТАРНОЙ КОНЦЕПЦИИ АВРЕЛИЯ АВГУСТИНА

Автореферат диссертации

Русская христианская гуманитарная академия С.-Петербург, наб. реки Фонтанки, д. 15

Подписано в печать с о/м заказчика 15.09.2009. Формат 60x84 '/|6. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ 79 ООО «АИК» 195279, Санкт-Петербург, а/я 91.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Ноздрин, Владимир Владимирович

Введение.

Глава I. Религиозные и историко-философские основания христианской тринитарной теологии.

1.1. Становление и развитие философско-теологической тринитарной концепции. Интуиции тринитаризма в Ветхом и Новом

Заветах.

1.2. Становление тринитарной концепции в развитии ранней Восточной патриотической мысли.

Глава II. Система тринитарной теологии Аврелия Августина.

2.1. Тринитарные концепции в западной раннехристианской и патристической мысли до Аврелия Августина.

2.2. Концепция тринитарной теологии Августина.

2.3. Христологическая, пневматологическая и «репрезентационная» концепции.

2.4. Влияние тринитарной концепции Августина.

2.4.1 «Filioque» и современное православное богословие.

Введение диссертации2009 год, автореферат по философии, Ноздрин, Владимир Владимирович

Актуальность исследования. Теология Святой Троицы — фундаментальный спекулятивно-философский принцип христианского миропонимания. Без его всеобщей диалектики христианство теряет свой уникальный смысл в разнообразных языческих богословских представлениях. На протяжении всей -истории христианской мысли мы, однако, встречаем разнообразные искажения диалектики тринитаризма, непонимание ее всеобщего логического содержания.

Теоретические и жизненно-практические причины подобных искажений весьма разнообразны и даже объективно необходимы. Как говорил апостол Павел, «.надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные»1. Психологические же основания, как правило, связаны с остатками языческого и ветхозаветного чувства страха. Опасения нарушить .чистоту идеи единобожия, боязни внести в творческое развитие о богословской мысли то, чего нет в букве Священного Писания . Однако развитие классической патристической мысли свидетельствует о постоянном преодолении этого псевдохристианского страха и лже-интеллектуального «смирения» 'через творческое дерзновение диалектики идеи Христа как Божественного Логоса и «Света Мирового Разума».

Из истории христианской философско-теологической мысли хорошо известно, что первые зачатки богословского размышления о Троице имели место еще в иудеохристианстве. Разумеется, нам известны лишь их фрагменты, поскольку подобного рода традиции

1 «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные».

1 Кор. 11:19.

2 Киприан (Керн), архимандрит. Золотой век Свято-Отеческой письменности. М., 1995. С. 20. не имели дальнейшего продолжения. Основополагающими для иудеохристианского учения о Троице были, очевидно, апокалиптические и раввинистические представления о двух ангелах, стоящих как свидетели, или параклиты, по правую и левую сторону престола Божьего. Исходными данными для этих представлений являлись повествования о трех мужах или ангелах, посетивших Авраама3. Видение серафимов4. Однако очень скоро стало ясно, что это решение проблемы Троицы не только не могло выразить Божественного достоинства Бога-Сына и Бога-Святого Духа, но и вело к субординационистской концепции. Она имела место в эбионитстве, одной из ветвей иудеохристианства, придерживавшейся взгляда на Спасителя только как на человека.

Также и возникшее в раннем эллинистическом христианстве учение о Логосе может быть понято именно как попытка t представления о Троице. Конечно, и апологетам, впервые идущим по этому пути, не удалось избежать опасности субординационизма. В Логосе продолжали видеть «второго Бога», а в Духе - даже служителя Слова. Таким образом, иудействующая односторонность вскоре сменилась эллинистической редукцией, поместившей Отца, * Сына и Духа в иерархически нисходящую схему. Собственно богословское прояснение учения о Троице в эллинистическом христианстве протекало в двух фазах: в полемике с гностицизмом во II веке и в полемике с эллинистической философией, проникшей в Церковь в IV в. в лице Ария, считавшего себя христианином.

Важнейшим этапом становления этой философско-богословской полемики стал Никео-Константинопольский символ веры. С одной стороны, он явился результатом долгих и

•3 «Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли.». Быт. 18:2.

4 «Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шесть крыл: двумя закрывал каждый лицо свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал». Ис. 6:2. напряженных теоретических богословских дискуссий и как таковой до сих пор остается общим основанием всех Церквей Востока и Запада. С другой стороны, этот текст стал исходной точкой дальнейших богословских размышлений. При этом после Никейского и Константинопольского соборов произошла далеко идущая смена перспективы. Имманентная, «сущностная» Троица обособилась от внешней, икономической, ««домостроительной», .«проявляющейся вовне» и все более лишалась своих функций в плане икономии спасения. Еще Тертуллиан и Ориген исходили из Божественности Отца и в интересах икономии спасения уравнивали Сына и Духа с Отцом. Ориген даже различал в пределах этой икономии различные сферы деятельности Отца, Сына и Духа. Василий Великий решительно отклонил эту точку зрения. Теперь было сделано заключение, что по причине единой сущности все три лица Троицы вовне действуют вместе. В этом положении восточные и западные отцы церкви были единодушны. Конечно, восточные ^ отцы решительнее подчеркивали, что общее внешнее действие выражает внутреннюю структуру Троицы, что, таким образом, Отец действует через Сына в Святом Духе. Этот поворотный пункт отчетливее всего виден в литургических доксологиях. В них он еще раз проявляет себя исповедание Троицы.

В действительности первоначальная литургическая доксология совершается в Святом Духе через Сына к прославлению Отца. Однако уже у Василия и вскоре в Константинополе Дух прославляется вместе с Отцом и Сыном. Рядом с доксологией в терминах икономии спасения становится доксология единой Божественной сущности: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу».

Развитие теологии протекало равным образом на Востоке и на Западе. И в том, и в другом случае речь шла об изгнании последних остатков арианства. На Востоке оно проявлялось, прежде всего, в евномианстве, превратившем арианское мышление в формальнологическую, абстрактную систему. Чтобы противодействовать ему, греческим отцам было необходимо подчеркивать таинственность Бога. Это привело к тому, что они уже не исходили более из порядка икономии, чтобы вернуться оттуда к внутрибожественному порядку. Богословие Троицы и икономия утратили свою тесную связь. На место приобретшего в Иисусе Христе конкретные черты образа Отца пришло отрицательное богословие неоплатонической окраски, подчеркивавшее более непостижимость Бога, чем ту истину, что .Непостижимый Бог в Иисусе Христе непостижимым образом сделался постижимым. Троичная сущность Бога сама по себе считалась непознаваемой, познаваемы лишь излучения Его энергии. Зачатки этого теолого-апофатического направления у отцов-каппадокийцев были развиты на христианском Востоке, у византийского мыслителя XIV в. Григория Паламы.

Однако своего высшего выражения христианская тринитарная богословская мысль достигла в трудах Августина Аврелия (354-430 гг.). Именно в его работах была впервые актуализирована аналогия триадической диалектики человеческого духа диалектике Святой Троицы. Борьба с арианством привела Августина к признанию исхождения из единой сущности, так что единая сущность Бога стала основой всего учения о Троице. У Августина постоянно встречаются 'такие выражения, как: «Троица есть единый, истинный Бог» или: «Бог есть Троица»5. Различение между тремя лицами происходило внутри одной сущности и оставалось для Августина в итоге труднейшей теоретической проблемой.

5 Augustinus. De Trinitate. V, XI, 12, col. 919. http://antology.rchgi.spb.ru/SanctusAureliusAugustinus/trinitate.htm.

Объект исследования - тринитарная теология в христианской философско-теологической мысли I—V вв.

Предмет исследования — историко-философские аспекты становления тринитарной теологической концепции в творчестве Августина Аврелия.

Цель и задачи исследования.

Цель диссертационного исследования - выявить и проанализировать логико-историческое содержание процесса становления тринитарной теологии в учении Аврелия Августина.

В связи с этим выдвигаются следующие задачи:

1. Рассмотреть религиозные и историко-философские предпосылки христианской тринитарной теологии.

2. Проанализировать появление и становление тринитарной концепции в восточной ранней патристической мысли.

3. Изучить специфику тринитарных концепций в западной патристике до Аврелия Августина.

4. Раскрыть общее систематическое содержание и развитие тринитарной теологии в учении Аврелия Августина.

5. Проанализировать христологическую и пневматологическую концепции Аврелия Августина в контексте его философско-теологического мировоззрения.

6. Определить содержание концепции ««репрезетационизма» Аврелия Августина.

7. Показать влияние тринитарной концепции Аврелия Августина на философско-теологическую полемику по поводу «filioque».

8. Рассмотреть рецепции тринитарной теологии Аврелия Августина в развитии классической и современной философской мысли.

Степень разработанности проблемы и теоретические предпосылки исследования. Трактат «О Троице» выдающегося средневекового мыслителя святого Августина Аврелия является одним из величайших произведений латинской патристики. К сожалению, русскому читателю впервые предложили полный перевод этого трактата только в 2004 г. Этот труд по своему значению стоит в одном ряду с такими сочинениями богослова, как «Исповедь» и «О граде Божием» и посвящен систематическому ■изложению тринитарной проблематики, в которой Августин видел основу христианского вероучения. Начиная с экзегетики текстов Святого Писания, Августин отстаивает догмат троичности с философских позиций, используя аналогии с миром природы и, в особенности, с формами деятельности человеческого ума.

В отечественной науке наибольший интерес к данной теме проявлен в прошлом и начале нашего века в литературе, ориентированной на православно-христианскую мировоззренческую позицию и, в основном, представляющей методологию и идеологию .исследований в рамках российской «церковно-исторической» школы6.

При всей важности и актуальности проблем, решенных этими авторами, существенной особенностью их методологической позиции является односторонний или преимущественный интерес к ' анализу только теологической конструкции, используемой Аврелием

6 См., например: Снегирев В. Учение о лице Господа И. Христа в трех первых веках христианства. Казань, 1870; Лебедев А. Вселенские соборы IV-V вв. СПб., 2004; Иванцов-Платонов А. М. Ереси и расколы первых веков христианства. М., 1878; Гусев Д. Ересь антитринитариев III в. Казань, 1872; Попов И. В. Личность и учение блаженного Августина. Сергиев Посад, 1917; Верещацкий П. Плотин и Блаженный Августин в их отношении к тринитарной проблеме // ' Православный собеседник. 1911. № 7-8); Булгакове.Н. О влиянии триадологии Августина на русское богословие. М.1991; Спасский А. А. История догматических движений в эпоху вселенских соборов. Сергиев Посад, 1914; Мейендорф И. Введение в святоотеческое богословие. Киев, 2002; Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви: в 4 т. СПб., 1917; Лосский В. Н. Догматическое богословие. М., 1991; Поснов М. Э. История христианской Церкви (до разделения Церквей - 1054 г.). Брюссель, 1964; Бобринский Б. Тайна пресвятой Троицы. М., 2005; Бриллиантов А. И. Труды по истории древней Церкви. СПб., 2006 и другие.

Августином, исследуемой с точки зрения становления тринитарной догматики христианства. В результате часто оставались в тени философские аспекты его учения.

В современной зарубежной историко-философской литературе опубликовано немало работ, посвященных не только Аврелию Августину, но также интересующей нас эпохе раннехристианской догматики и неоплатонизма в целом. Отметим серьезное внимание к творчеству Августина в работах исследователей, ориентирующихся на богословскую интерепретацию вышеуказанной тематики, таких как: А. Гарнак, И. Бер, Д. Ферберн, М. Эриксон и многих других7. -Однако в этих работах также рассматривается творчество Аврелия Августина преимущественно с богословской позиции, свойственной «стандартным» протестантской или католической методологии.

Вместе с тем, учение Аврелия Августина неоднократно было предметом изучения ученых и философов, более ориентированных на светскую или более «композитную» парадигму исследования. Следует отметить фундаментальные работы Э. Жильсона, П. Курселя, П. Адо, Дж. Каллахена, которые стали настоящими вехами в западном августиноведении8.

В современной отечественной литературе тема творчества Августина, в том числе его триадологии, была предметом изучения таких исследователей, как Г. Г. Майоров, В. В. Соколов,

7 Характерно, что издания или переиздания многих работ вышли в последние годы на русском языке. Ср., например: Д. Ферберн Учение о Христе и благодати в ранней Церкви. М., 2003, В. Каспер. Бог Иисуса Христа. М., 1982; Шнайдер Т. Во что мы верим. М., 2007; Спраул Р. Тайна Святого Духа. СПб., 1997; М. Эриксон. Христианское богословие. СПб., 1999; У. Грудем. Систематическое богословие. СПб., 2004; Д. Ледли Дегг. Руководство по Богословию. СПб., 2004; Ллойд-Джонс М. Дух Святой. Харьков. 2001; X. JI. Гонсалес. История христианства. СПб., 2005; Иоанн Бер, иерей. Путь к Нике. Тверь, 2006; Гарнак А. История христианства. М., 2001.

8 См.: GilsonE. Introduction a Г etude de Saint Augustin. Paris, 1949; CourcelleP. Recherches sur les "Confessions" de saint Augustin. 2 ed. Paris, 1968; Armstrong A. H. St. Augustine and Christian Platonism. Villanova, 1966; Callahan J. F. Augustine and the Greek Philosophers. Villanova, 1967.

М. А. Гарнцев, С. С. Неретина, А. А. Столяров, А. Г. Погоняйло, Д. В. Шмонин, В. JI. Селиверстов9.

В большинстве исследований учение Августина, особенно в отечественной литературе, рассматривалось в религиозно-богословском аспекте. Его онтологические проблемы в той или иной мере затрагивались в работах Э. Жильсона, Дж. Каллаххена, Г. Г. Майорова, В. JI. Селиверстова, ряда других авторов. К сожалению, можно утверждать, что нигде они не рассматривались систематическим образом в контексте не только становления и развития христианского богословия, но и в контексте античной философии, служившей теоретическим, а часто и концептуально-терминологическим, базисом учения Августина. Недостаточное ' внимание уделялось и историко-философским предпосылкам христианской тринитарной теологии. Практически не анализировалось становление тринитарной концепции именно в историко-философском аспекте в ранней патриотической мысли -как грекоязычной, так и латинской. Для отечественного августиноведения одной из тем, казавшейся слишком «деликатной», а потому не встававшей в центр исследовательского интереса, был вопрос о «filioque» в контексте учения Аврелия Августина.

Методы исследования.

Фундаментально важным моментом для определения методологических предпочтений диссертации является опора на исследование текстов Августина (прежде всего трактата «О Троице»), а также его предшественников по разработке философской триадологии. Именно это изучение позволяет нам

9 См., например: Майоров Г. Г. Формирование Средневековой философии. М., 1979; Гарнцев М. А. Проблема самосознания в западноевропейской философии. М., 1987; СтоляровА. А. Философия древности и средневековья. Запад - Россия - Восток. М., 1995; Августин Pro et Contra / под ред. С. С. Неретиной. СПб.,2002; Шмонин Д. В., Погоняйло А. Г. и другие. Философская мысль западноевропейского средневековья. СПб.,2005; Селиверстов В. JT. Этюды по онтологии Августина. СПб., 2008. говорить о всеобщей определенности христианской идеи триединого Бога, которая была впервые утверждена в ранней патристической традиции Востока каппадокийцами и развита в философско-теологическом учении Запада Августином. В связи с этим опорным для работы является филологический и герменевтический анализ в той его интерпретации, которая присутствует у многих исследователей христианской философско-богословской традиции, -например, Э. Жильсона, К. Барта. Подобный анализ опирается на принцип историзма, в соответствии с которым каждая философско-теологическая' тринитарная концепция рассматривается с точки зрения широкого исторического контекста ее возникновения и развития.

Поскольку темой исследования является область, в которой пересекаются интересы философии и теологии, данный подход 'воспринимается автором в качестве важного идейного принципа в реализации поставленных в диссертации задач.

Интерпретация библейских и патриотических текстов, привлеченных для выяснения возникновения и эволюции тринитарной теологической концепции, проводится автором в рамках научно-философской оценки мировоззренческой значимости содержащихся в них ключевых философско-теологических категорий. Таким образом, общая теоретико-методологическая стратегия диссертации находит свое выражение во взаимном - обогащении потенциала спекулятивной философии и теологии.

Историко-философская реконструкция предполагает не только скрупулезную работу с основными первоисточниками в соответствии с принципом историзма, но и своего рода общеметодологическую установку на критичность и диалектичность в объяснении внутренней логики и систематики тринитарной концепции. Будучи логико-историческим принципом христианской тринитарной диалектики, данный подход включает рассмотрение, анализ и оценку основного корпуса имеющихся на данный момент - фундаментальных исследований по диалектике тринитарной концепции в ранней христианской мысли, а также реконструкцию общей панорамы патриотической тринитарной теологии и специфики ее становления в творчестве Аврелия Августина.

Новизна исследования.

Продемонстрировано, что Августин формирует новую парадигму онтологического толкования тринитарной проблематики, опирающуюся на концепцию взаимной обусловленности по бытию лиц Святой Троицы, которая, в свою очередь, базируется на . специфическом понимании Августином единосущия.

Показано, что философско-теологический анализ Августином тринитарной проблемы, базирующийся на анализе проблемы бытия в предшествующей философской традиции, но исходящий из новой онтологической интерпретации статуса Лиц Троицы, с неизбежностью приводит его к учению о «filioque».

Доказано, что историософия Августина имеет прямое отношение к его триадологии, при этом «историчность» откровения Лиц Троицы в мир по Августину связана с судьбой человеческой способности восприятия и анализа теофании.

Продемонстрировано, что антисавеллианские и антиарианские полемические тексты Августина являются базисными текстами для понимания его триадологии.

Обоснован вывод о том, что доктрина человека как образа -Божия представляет собой центральную идею катафатического богословия Августина, полностью определяя «психологический» метод его теологического дискурса и выступая предпосылкой учения Августина о репрезентационизме.

Теоретическая значимость результатов диссертационного исследования. Материал диссертационного исследования может быть использован в качестве логико-методологической основы для дальнейшего исследования тринитарной концепции Аврелия Августина, а также для дальнейшего исследования историко-философских проблем тринитаризма.

Результаты исследования могут быть полезными при разработке лекций, учебных и методических пособий, спецкурсов и семинаров по философским и теологическим дисциплинам: «история средневековой философии», «философия патристики», «христианская философия истории», «систематическая теология», «христология и триадология», «теология», «история философии», «этика» и другим дисциплинам.

Практическая значимость результатов диссертационного исследования определяется теоретической актуальностью исследования тринитарной концепции Аврелия Августина. Его психологический метод богословствования и находит в богоподобном духе человека Первообраза Творца. Научно-теоретическая значимость исследования определяется также тем, что полученные в ходе его результаты позволяют углубить имеющиеся теоретические представления о Боге и человеке.

Материалы диссертации и полученные выводы могут продуктивно использоваться в процессе чтения общих лекций и специальных курсов по социальной философии, социологии, культурологии, что и определяет практическую значимость исследования.

Основные результаты отражены в следующих положениях, ' выносимых на защиту:

Новые акценты в тринитарной доктрине, расставленные Августином, неизбежно привели его к учению о «filioque», это

13 касается представления о взаимной обусловленности лиц Троицы. С .другой стороны, антиарианская направленность многих положений Августина, также являвшаяся одним из источников идеи «filioque», позволяет обнаружить важные параллели его творчества с рядом александрийских богословов, в частности, — Климента Александрийского.

Августин, в отличие от его предшественников, в своём учении особое внимание уделил третьему Лицу Троицы — Святому Духу, что позволило ему выстроить универсальную концепцию Троицы, как образец средневекового богословского дискурса и указал на необходимость бытия трёх лиц Троицы.

Августин по-новому рассматривает онтологический срез тринитарной проблематики. В отличие от своих предшественников, рассматривавших бытие Отца как источник и причину единосущия, Августин утверждает, что по своему бытию лица Святой Троицы - взаимно обуславливают друг друга, и именно на этом он строит свое понимание единосущия, устраняя всякий субординационизм.

Исторический срез понимания тринитарной проблемы связан у Августина с учением, в котором рассматривается Божие откровение в мире. Мыслитель выстраивает свою систему историософии на открытии Троицы в мире сначала как Отец, затем как Сын, и далее как третья личность, Святой Дух. Тем не менее, Августин доказывает, что в каждый из периодов Откровения через каждую из ипостасей в мир открывалось все Божество по сути своей, .«историчность» же связана с судьбой человеческой способности восприятия и анализа теофании.

Опираясь как на богословские, так и на философские аргументы Августин выдвигает концепцию полного субстанционального и синхронистического параллелизма Лиц Святой Троицы. Антисавеллианские и антиарианские полемические

14 тексты Августина с этой точки зрения выступают базисными текстами для понимания его триадологии. Он в своём учении утверждает совершенно полное равенство Божественных лиц в отношении их Божественных свойств, их творческой и икономической деятельности.

Августиново различение концептов «forma Dei» и «forma servi» легло в основу христологической герменевтики Средних веков. Это неизвестное до него различие стало принципиальным и важным во всех сравнительно противоречивых текстах Нового Завета. Оно для него — путь, метод собственного распознавания. Августин говорит, что в Иисусе Христе объединены не две природы: Божественная и человеческая, а три: Его божественная субстанция, то есть субстанция Троицы, его человеческой души и человеческой плоти.

Доктрина человека как образа Божия, имевшая чрезвычайно большое значение для Августина, становится основной доктриной и центральной идеей его катафатического богословия. Эта доктрина всецело определяет собой психологический метод его богословия, •рационального выяснения и обоснования Августином церковного догмата о Троице. Такая рефлексия приводит его с неизбежностью к оригинальному учению о репрезентационизме.

Апробация работы. Диссертационный материал был апробирован в статьях и тезисах докладов на краевых и городских научно-теоретических и научно-практических конференциях, посвященных христианской культуре, а также в чтениях лекций по учебной дисциплине «История философии», и других различных семинарах, среди которых: конференция «Бог, Человек, Мир» (ежегодные межвузовские научные конференции 2007, 2008 гг., Санкт-Петербург), «Платонополис: философское антиковедение как междисциплинарный синтез философских, исторических и филологических исследований» (Летняя школа по истории платонизма

2008 г., Санкт-Петербург). Основные положения диссертационного исследования нашли свое отражение в четырех публикациях.

Содержание диссертации отражено в публикациях:

1. Ноздрин В. В. Тринитарность // Свет и жизнь. № 3. , Краснодар, 2006. С. 4-5 (0,33 а.л.).

2.Ноздрин В.В. Августиновская концепция «репрезентационизма» // Acta eruditorum. РХГА. Спб, 2008 (2). С. 17-24 (0, 5 а.л.)

3. Ноздрин В. В. Концепция тринитарной теологии Августина 7/ Acta eruditorum. РХГА. Спб, 2008 (2). С. 24-31 (0,4 а.л.).

4. Ноздрин В. В. Тринитарная проблематика в философско-теологическом учении Августина // Гуманитарные и социально-экономические науки / Северо-Кавказский научный центр высшей школы ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет». Ростов-на-Дону, 2008. № 6. С. 71—75. (0,5 а.л.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы. Объём работы составляет 150 "страниц, выполненных по стандарту машинописи. Список литературы включает 215 наименования, в том числе, 90 — на иностранных языках, а также 1 электронное издание.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философско-теологические истоки тринитарной концепции Аврелия Августина"

Заключение

Имя Аврелия Августина всё чаще и чаще упоминается в связи с такими понятиями, как человек, Бог, Троица. Вклад Августина в развитие философской и богословской мысли трудно переоценить. Оригинальный мыслитель, писатель, философ и богослов, он был всё-таки сыном своей эпохи, и имел определённые предпосылки к своей тринитарной концепции. Необходимыми предпосылками его доктрины выступали, помимо доктринальных текстов (Ветхого и Нового Завета), способы, понимания которых уже были сформулированы в предшествующей экзегетической традиции, те теологические построения ранних Отцов Церкви, что имели своей базой античную философскую триадологию.

На него не могли не повлиять его предшественники и современники. Но он предвосхитил и опередил философско-богословскую мысль на многие столетия и заложил основания западной теологии и философии.

Новые акценты в теологии Троицы, расставленные Августином, привели его к учению о «filioque». Святой Дух, согласно учению Августина, является исходящим и посланным Духом от Отца и от Сына, Который делает, что делают Отец и Сын. С помощью любви, которая является Святым Духом, живет в нас все Триединство, вся Троица. Это свидетельствует о значении и достоинстве Святого Духа, истолковываемого как исходящий от Отца и Сына. Августин по-своему осмыслил христианский тринитаризм, выйдя за пределы сказанного до него его предшественниками и современниками о единстве и троичности Бога.

Августин, в отличие от его предшественников, в своём учении особое внимание уделил третьему Лицу Троицы - Святому Духу,

146 что позволило ему выстроить универсальную концепцию Троицы как образец средневекового богословского дискурса. На Востоке до IV в. оставалось не выясненным положение Духа Святого в Троице. Богословы размышляли только о необходимости субъекта и объекта. Августин же указал в своей концепции на необходимость бытия трёх лиц Троицы.

Согласно учению восточных богословов, Божья сущность сосредотачивается в Отце и от Него передаётся Сыну и Духу Святому, так как Отец есть причина их бытия и, в некотором смысле, выше других лиц. Августин в своей теологии говорит, что источник бытия ипостасей не сосредотачивается в Отце. По своему бытию лица Святой Троицы взаимно обуславливают друг друга, этим он устраняет всякий субординационизм.

В учении о Боге и откровении Его в мире Августин исходил из истины о неизменяемости Бога и единства Лиц Святой Троицы. Бог в мире открывается вначале как Бог-Отец, потом как Бог-Сын и далее как Бог-Дух Святой. Августин приходит к выводу, что иначе думать нельзя. Если мы будем думать, что проявление в мире было вначале одного Лица, потом другого Лица, то это было бы равносильно изменяемости Божества. Имманентная и икономическая Троица неразделима. Божественная Троица на мир воздействует всегда одновременно и целостно, а различия в проявлении и откровении Троицы связаны с судьбой человеческой способности и анализа Божественной теофании.

По мнению Августина, три лица Святой Троицы не только сосуществуют друг другу, то есть совечны, имеют одно и то же естество, но и во всём друг другу соравны. Между Ними в данном отношении полный субстанциональный и синхронистический параллелизм, определяющий собою Их полное во всём равенство. Августин в своём учении утверждает полное

147 равенство Божественных лиц в отношении их Божественных свойств, их творческой и икономической деятельности. Защита догмата о единосущии Сына и Духа Святого с Богом-Отцом ведётся Августином одновременно и на церковной, и на философской почве. На выяснение подлинного христианского смысла идеи единосущия направлена и его антисовеллианская и противоарианская полемика.

Августин по-новому рассматривает онтологический срез тринитарной проблематики. В отличие от своих предшественников, считавших бытие Отца источником и причиной единосущия, Августин утверждает, что по своему бытию лица Святой Троицы взаимно обуславливают друг друга, и именно на этом он строит свое понимание единосущия, устраняя всякий субординационизм. Августин видит в каждой Личности совершенство. Он пишет: «Во-первых, каждая Личность так велика, как каждая из обеих других. Во-вторых, каждая Личность так велика, как обе другие вместе. В-третьих, каждая личность так велика, как вся Троица вместе. И также вся Троица так велика, как каждая отдельная Личность в целом» . Он считает человеческой слабостью и неспособностью называть три Личности не вместе, а только по очереди.

Различение Августином концептов «forma Dei» и «forma servi» легло в основу христологической герменевтики Средних веков. Это неизвестное до него различие стало принципиальным и важным при рассмотрении всех сравнительно противоречивых текстов Нового Завета. Оно для него - путь, метод собственного распознавания. Августин говорит, что в Иисусе Христе объединены не только две субстанции, а именно - природа Божественная и человеческая природа, но в Нем объединены три субстанции: Его божественная субстанция, то есть субстанция Троицы, его человеческой души и

Августин Аврелий. О Троице. Краснодар: ПКГОО «Глагол», 2004. С. 379. человеческой плоти. Для того чтобы увидеть вторе лицо Троицы, Иисуса Христа, следует придерживаться воззрения Августина о том, что Иисус Христос является абсолютно равным Отцу по величию и правде. У Августина нет даже намёка о каком-либо подчинении. Августин настаивает на абсолютной тождественности субстанций. То, что является отличием в отношении Отца, Сына и Святого Духа, является только «относительным», не касаясь сущности человеческой, остающейся внешним по своей природе. Августин объясняет, проповедует это с помощью логических категорий Аристотеля, которые различны по своей сути и набору акциденций.

Доктрина человека как образа Божия, имевшая большое значение для Августина, становится основной доктриной его богословия и представляет собой центральную идею его катофатического богословия. Эта доктрина всецело определяет психологический метод его богословия, Особенное значение она имеет для рационального уяснения и обоснования Августином церковного догмата о Святой Троице. Вся его рациональная конструкция этого предмета христианской веры базируется на этой идее, получающей у Августина свое специфическое выражение. И нашей земной действительности, нашим взорам представляются яркие образы Триединого Бога, громко вещающие нам о Нем, как об их абсолютной Причине и Цели. Первой сложностью для Августина на пути его тринитарного исследования была необходимость установления и открытия длинной восходящей лестницы земных тринитарных аналогий, или образов, самого совершенного на земле отображения Бога Троицы, в котором ярко светились бы собранные в нем лучи его Божественного Первообраза. Такое совершеннейшее на земле отображение тварью ее Триипостасного Творца Августин и находит в богоподобном духе человека. Августина углубляется в психическую жизнь человека, чтобы путем эмпирического анализа постоянно сменяющихся душевных явлений произвести «отбор» всех привходящих в нее с течением времени внешних и случайных ее элементов. Эта сторона человеческого богоподобного духа и представляет собою тот нематериальный центр, в котором соприкасаются друг с другом Бесконечное с конечным, Божественное с человеческим, Творец со Своею тварью. Такая рефлексия приводит с неизбежностью его к оригинальному учению о репрезентационизме.

Список научной литературыНоздрин, Владимир Владимирович, диссертация по теме "История философии"

1. Августин. О Троице. Краснодар, 2004.

2. Августин. Исповедь блаженного Августина, епископа Иппонийского: в 13 кн. М., 1914.

3. Августин Pro et Contra / ред. С. С. Неретина. СПб, 2002.

4. Алипий, архим., Исайя, архим. Догматическое богословие. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1994.

5. Алистер Мак Грат. Понимание Троицы. Богомыслие. Одесса, 1995.

6. Афонасин Е. В. Античный гностицизм. Фрагменты и свидетельства. СПб., 2003.

7. Афонасин Е. В. Гнозис в зеркале его критиков: античный гностицизм в контексте платонической философии поздней античности. М., 2002.

8. Баткин Л. М. Не мечтайте о себе: О культурно-историческом смысле «Я» в «Исповеди» блаженного Августина. М., 1993.

9. Бахтин М. Введение в православное богословие. М.,2006.

10. Бер И. И. Путь к Никее. Тверь, 2006.

11. Бернкхоф Л. История христианских доктрин. СПб., 2000.

12. Бертран Р. История западной философии / Пер. с англ. Нью-Йорк, 1981.

13. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Кишинёв. 1988.

14. Блаженный Августин. Исповедь // М.Сергеенко. Богословские труды. М., 1978. Сб. 19.

15. Блинников Л. В. Великие философы: словарь-справочник. М.: Логос, 1999.

16. Бобринский Б. Тайна пресвятой Троицы. М., 2005.

17. Болотов В. В., проф. Лекции по истории древней Церкви: в 4 т. СПб., 1917.

18. Болотов В. Учение Оригена о св. Троице. СПб., 1879.

19. Бриллиантов А. И. Труды по истории древней Церкви. СПб., 2006.

20. Булгаков С. Н. Утешитель. Париж, 1936.

21. Булгаков С. Н. О влиянии триадологии Августина на русское богословие. М., 1991.

22. Бычков В. В. Античные традиции в эстетике раннего Августина. М., 1978.

23. Бычков В. В. Византийская эстетика. М., 1977.

24. Бычков В. В. Эстетика отцов Церкви. Апологеты. Блаженный Августин. М., 1995.

25. Бычков В. В. Эстетика поздней античности. М., 1981.

26. Бычков В. В. Эстетика Аврелия Августина. М., 1984.

27. Василий Великий. О Святом Духе, IX, 23 Т. 1.

28. Ветринский И. Памятники древней христианской церкви или христианских древностей. СПб., 1830. Т. 2.

29. Верещацкий П. Плотин и Блаженный Августин в их отношении к тринитарной проблеме // Православный собеседник. 1911. № 7-8.

30. Воейков Н. Н. Церковь, Русь, Рим. Минск, 2002.

31. Гаджикурбанов Г. А. Антропология Августина и античная философия: автореф. дис. канд. наук. М., 1979.

32. Гайденко В. П. Раннесредневековая концепция человека. М., 1981.

33. Гарнак А. История догматов. Раннее христианство. М., 2001. Т. 2.

34. Гарнак А. Сущность христианства. СПб., 1907.

35. Гарнцев М. А. Проблема самосознания в западноевропейской философии. М., 1987.

36. Геливер Б. Школы мистерий и герметические ордена // Гностики, или о лжеименном знании. Киев, 1997.

37. Герье В. Блаженный Августин. М., 1910.

38. Грицай С. И. Две коптские рукописи из Наг Хаммади: автореф. дис. канд. наук. М., 1984.

39. Грудем У. Систематическое богословие. СПб., 2004.

40. Гусев Д. Ересь антитринитариев III века. Казань, 1872.

41. Гусейнов А. А., Ирлитц Г. Краткая история этики. М.,1987.

42. Даниленко JI. А. Философско-эстетические взгляды Августина: автореф. дис. канд. наук. М., 1982.

43. Деяния Вселенских соборов: в 4 т. СПб., 1996.

44. Джохадзе Д. В. Введение в историю западноевропейской средневековой философии. Тбилиси, 1981.

45. Дональд Ф. Учение о Христе и благодати в ранней Церкви. М., 2003.

46. Дружинин А. Жизнь и труды св. Дионисия великого епископа александрийского. СПб., 2007.

47. Дэгг JI. Д. Руководство по богословию. СПб., 2004.

48. Дэгг JL Д. Трактат о церковном порядке. СПб., 2004.

49. Евтухов И. О. Концепция человека в произведениях Аврелия Августина периода Тагаста. М. 1989.

50. Еланская А. И. Изречения египетских отцов. 2-е изд., доп. СПб., 2001.

51. Иванцов-Платонов A.M. Ереси и расколы первых веков христианства. М., 1878.

52. Ириней Лионский. Против ересей. СПб., 2000.

53. Исхождение Святого Духа в православном учении. Париж, 1948.

54. Карташев А.Вселенские соборы. СПб., 2002.

55. Каспер В. Бог Иисуса Христа. М., 1982.

56. Керне Э. Е. Дорогами христианства. М.: Протестант,1992.

57. Климент Александрийский. Строматы: в 3 т. СПб., 20022003.

58. Климент Александрийский. Педагог. Пер. Н. Корсунского. Ярославль, 1890.

59. Корниш Р. Краткие очерки богословия. СПб., 2006.

60. Лебедев А. П.Вселенские соборы IV и V веков. СПб.,2004.

61. Лебедев А. П. Споры об Апостольском символе. История догматов. СПб., 2004.

62. Лейн Т. Христианские мыслители / Пер. с англ. СПб.: Мирт, 1997.

63. Ллойд-Джонс М. Дух Святой. Харьков. 2001.

64. Лопухин А. П. Толковая Библия. СПб., 1904-1907.

65. Лортц Й. История церкви. Т. 1. Древность и средние века. М.: Христианская Россия, 1999.

66. Лосев А. Ф. Переход от античности к средневековью в тринитарной проблеме раннего христианства «Академия Тринитаризма», М., 2004. № 77-6567, публ.11719, 16.12.2004.

67. Лосский В. Н. Догматическое богословие. М., 1991.

68. Майоров Г. Г. Формирование Средневековой философии. М., 1979.

69. Мейендорф И. Введение в святоотеческое богословие. Киев, 2002.

70. Муравьев А. Н. Первые четыре века христианства. СПб.,1998.

71. Несмелов В. Наука о человеке. Казань, 1906. Т. 2.

72. Николаев Ю. В поисках божества. Очерки из истории гностицизма. Киев; София, 1995. (1 изд. Киев, 1913).

73. Нюстрем Э. Библейский словарь. Торонто, 1980.

74. Палама Г. Введение в изучение. СПб., 1997.

75. Писарев Л. Учение блаженного Августина, о человеке в его отношении к Богу. Казань, 1894.

76. Попов И. В. Личность и учение блаженного Августина. Сергиев Посад, 1917.

77. Поснов М. Э. Гностицизм II века и победа христианской церкви над ним. Киев, 1917.

78. Поснов М. Э. История христианской Церкви (до разделения Церквей -1054 г). Брюссель, 1964.

79. Райри Ч. Основы богословия. М., 1997.

80. Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней. Средневековье. СПб., 1997.

81. Санников С. В. Двадцать веков Христианства. Т. 1. Первое тысячелетие. Одесса; СПб., 2002.

82. Светлов Р. В. Идея другого в гностицизме: доклад // Россия и гнозис: материалы конф. во ВГБИЛ им. А. И. Рудомино. СПб., 2001.

83. Светлов Р. В. Античный неоплатонизм и александрийская экзегетика. СПб., 1996.

84. Светлов Р. В. Гнозис и экзегетика. СПб., 1998.

85. Светлов Р. В. Древняя языческая религиозность. СПб.,1993.

86. Святой Дух в православном предании. Париж, 1969.

87. Селиверстов В. JI. Этюды по онтологии Августина. СПб,2008.

88. Сидоров А. И. Плотин и гностики // Вестник древней истории. 1979. №1.

89. Сидоров А. И. Проблема гностицизма и синкретизма позднеантичной культуры учение наасенов.: автореферат дис. . канд. наук. М., 1981.

90. Син Г. С. Систематическая теология. Житомир, 2001.

91. Смагина Е. Б. Евангелие Египтян // Вестник древней истории. 1995. № 2.

92. Смирнов К. Обозрение источников истории I Вселенского Никейского собора. Ярославль, 1888.

93. Снегирев В. Учение о Лице Господа И. Христа в трех первых веках Христианства. Казань, 1870.

94. Соколов В. В. Средневековая философия. М., 1979.

95. Спасский А. А. Исследования по истории древней Церкви. СПб., 2007.

96. Спасский А. А. История догматических движений в эпоху Вселенских соборов. Тринитарный вопрос. С. Посад, 1914.

97. Спраул Р. Тайна Святого Духа. СПб., 1997.

98. Столяров А. А. Проблемы свободы воли в раннесредневековой философии: автореф. дис. канд. наук. М., 1988.

99. Столяров А. А. Философия древности и средневековья. Запад Россия - Восток. М., 1995.

100. Стюарт Д. X. Учение и жизнь ранней церкви. Новосибирск: Посох, 2000.

101. Творения блаженного Августина: в 7 ч. 2-е. изд. Киев, 1901-1912.

102. Толмачева Е. Копты: Египет без фараонов. М., 2003.

103. Трофимова М. К. Апокриф Иоанна // Апокрифы древних христиан / сост. Свенцицкая И. С. . М.: Политиздат, 1989.

104. Трофимова М. К. Из истории ключевой темы гностических текстов. Пистис София // Палеобалканистика и античность. М., 1989.

105. Трофимова М. К. Историко-философские вопросы гностицизма. М., 1979.

106. Трубецкой Е. Религиозно-общественный идеал западного христианства в V веке. Ч. 1. Миросозерцание блаженного Августина. М., 1892.

107. Уолтер М. Основы христианства. СПб.: Санкт-Петербургское христианское издательство, 1995.

108. Феодорит Киррский. Церковная история. М., 1993.

109. Флойд X. Б. Практическая христианская теология. М.,2002.

110. Флоровский Г. Восточные отцы IV-VIII веков. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1999.

111. Франк С. Л. Реальность и человек. М., 1997.

112. Хомяков А. Собр. соч. М., 1900. Т. 7

113. Хосроев А. Л. Апокалипсис Павла // Восток. 1991. № 5.

114. Хусто Л. Гонсалес. История христианства. СПб., 2005.

115. Чельцов И. В. Древние формы символов веры или так называемые апостольские символы. СПб., 1869.

116. Шмонин Д. В., Погоняйло А. Г. Философская мысль западно-европейского средневековья. СПб., 2005.

117. Шнайдер Т. Во что мы верим. М., 2007.

118. Эриксон М. Христианское богословие СПб., 1999.

119. Alister M.G. The Christian Theological Reader «Maiden, Massachusetts: Blackwell Publishers Ltd., 1995.

120. Armstrong A. H. St. Augustine and Christian Platonism. Villanova, 1966.

121. Bainton R. Early Christianity. Princeton, NJ: Van Nostrand,1960.

122. Berkhof L.The History of Christian Doctrines. Grand Rapids: Baker, 1937.

123. Bernard D. K. Oneness and Trinity, a. d. 100-300. Hazelwood, MO: Word Aflame Press, 1991.

124. Bohlig A. Zum Antimimon Pneuma in den Koptisch-gnostischen Texten // Misterion und Warhreit von A. Bohlig. Leiden, 1968.

125. Brown H. O. J. Heresies: The Image of Christ in the Mirror of Heresy and Orthodoxy from the Apostles to the Present. New York: Garden City, 1984.

126. Burkitt F. C. Church and Gnosis. Cambridge, 1932.

127. Burnett F. The Testament of Jesus Sophia. Washington D. C.: University Press of America, 1979.

128. Callahan J. F. Augustine and the Greek Philosophers. Villanova, 1967.

129. Claude W. In This Name: The Doctrine of the Trinity in Contemporary Theology. New York: Charles Scribner's Sons, 1952.

130. Courcelle P. Recherches sur les "Confessions" de saint Augustin. 2 ed. Paris, 1968.

131. Coptic Etymological Dictionary. Sometime Professor of Egyptology in the University of Oxford. Cambrige; London; New York; 1976.

132. Campbell D. All the Fullness. Hazelwood, Mo.: Word Aflame Press, 1975.

133. Desjardins M. R. Sin in Valentinianism. Atlanta, 1985.

134. Divitae A. Koptologische und verwandte Studien zu Ehren von Martin Krauze. Wiesbaden, 1995.

135. Doresse J. The Secret Books of the Egyptian Gnostics. New York, 1960.

136. Dorner J. A. Doctrine of the Person of Christ. Edinburgh: T. & T. Clark, 1870.

137. Durant W. The Story of Civilization. New York: Simon and Schuster, 1935-1975.

138. Erickson M. God in Three Persons: A Contemporary Interpretation of the Trinity Grand Rapids. Michigan: Baker Books, 1995.

139. Essays on the Nag Hammadi Texts in honour of Alexander B. The Nag Hammadi Studies. Leiden, 1972. Vol. 3.

140. Fallon F. T. The Intronment of Sabaoth. The Nag Hammadi Studies. Leiden, 1978. Vol. 10.

141. Filoramo G. A History of Gnosticism. Oxford, 1990.

142. Frickel J. Hellenistische Erlosung in Christlicher Deutung. Die gnostische Naassenerschrift. The Nag Hammadi Studies. Leiden, 1984. Vol. 19.

143. From Poimandres to Jacob Bohme: Gnosis, Hermetism and the Christian Tradition. / Ed. by R.van den Broek. Amsterdam, 2000.

144. Gilson E. Introduction a Г etude de Saint Augustin. Paris,1949.

145. Giversen S. Apocryphon Johannis. Copenhagen, 1963.

146. Gnosis and Hermeticism from Antiquity to Modern Times. New York, 1998.

147. Gnosis und Gnostizismus / hrsg. Von Kurt R. Darmstadt,1975.

148. Gnosis: a Selection of Gnostic Texts / ed. by W. Foerster: in 2 vols. / transl. by R. McL. 1st ed. Wilson; Oxford, 1970; 2nd ed. 1974.159

149. Gnosticism and Late Platonism / ed. by J. D. Turner. Atlanta,2000.

150. Gnosticism: An Anthology / ed. by R. M. Grant. London,1961.

151. Griggs C. Wilfred. Early Egyptian Christianity: from its origins to 451 С. E. // Coptic Studies. Leiden, 1990. Vol.VII.

152. Gunton С. E. the Promise of Trinitarian Theology. 2nd ed. Edinburgh: T & T Clark Ltd, 1991.

153. Encyclopedia of Religion and Ethics / ed. by J. Hastings. New York: Charles Scribner's Sons, 1951.

154. Harnack A.Trinity, Holy // the New Catholic Encyclopedia. XIV. History of Dogma. London: Williams & Norgate, 1897.

155. Harnack A. History of Christian Thought. London: Williams and Norgate, 1897.

156. Heick O. A History of Christian Thought, Philadelphia: Fortress Press, 1965.

157. History of the Early Church. New York: Collier, 1962.

158. Jackson H. M. The Lion Becomes Man: The Gnostic Leontomorphic Creator and the Platonic Tradition. Atlanta, 1985.

159. Jonas H. Gnosis und spantantike Geist. Gottingen, 1954.

160. Jonas H. Die Mythologische Gnosis. Erganzungsheft zur ersten und zweiten Auflage. Gottingen, 1964.

161. Rahner K. On the Theology of the Incarnation // Theological Investigations. Vol. IV / trans. Kevin Smyth. New York: Crossroad, 1982.

162. Latourette K. A History of Christianity. New York: Harper and Row, 1953.

163. King C. W. The Gnostiks and their Remains. 2nd ed. London,1887.

164. Klotsche E. H. The History of Christian Doctrine. Grand Rapids: Baker Book House, 1979.

165. Koschorke K. Die Polemik der Gnostiker gegen das kirchliche Christentum // The Nag Hammadi Studies. Leiden, 1978. Vol. 12.

166. Kurt R.Gnosis: The Nature and History of Gnosticism. San Francisco, 1987.

167. Krause M. Gnosis and Gnosticism. September, 8-13. Oxford,1975.

168. Lamplugh R. F. The Gnosis of the Light. A translation of The Untitled Apocalypse contained in The Codex Brucianus. London, 1918.

169. Lane T. Harper's Concise Book of Christian Faith. San Francisco: Harper and Row, 1984.

170. Latourette K. S. A History of Christianity. Rev. ed. San Francisco: Harper and Row, 1953, 1975.

171. Layton B. The Gnostic Scriptures. New York, 1987.

172. Leisegang H. Die Gnosis. Stuttgart, 1955.

173. Lewis J. R. A Study of the Interpretation of Noah and the Flood in Jewish And Christian Literature. Leiden, 1968.

174. Lockyer H. All the Doctrines of the Bible. Grand Rapids, Michigan: Zondervan Publishing House, 1964.

175. Vischer L. La Theologie du Saint Espirit dans le dialogue entre. Paris, 1981.

176. Martin L. Hellenistic Religions: An Introduction. Oxford,1987.

177. Matthew A. Concepts of Father, Son and Holy Spirit. Alpine Press, Rim Forest, California, 1984.

178. Mc Giffert A. God of the Early Christians. New York, 1924.

179. Mc. Wilson R. The Gnostic Problem: A Study of the Relation between Hellenistic Judaism and the Gnostic Heresy. New York, 1980.161

180. New Catholic Encyclopedia. New York: McGraw Hill, 1967.

181. Petrement S. A Separate God. The Christian Origins of Gnosticism. New York, 1990.

182. Pistis Sophia // Coptica II / ed. by C. Schmidt. Copenhagen,1925.

183. Pistis Sophia / introduction, translation and commentary by G. R. S. Mead. London, 1921.

184. Robertson A. «Prolegomena» in Philip Schaff and Henry Wace, Eerdmans, 1976.

185. Schmidt C. Koptisch-gnostische Schriften. Bd. I: Die Pistis Sophia; das Buchen der Ieou und Fragmenten. Berlin, 1954.

186. Sorensen J. P. Gnosis and Mysticism As Illustrated by Eugnostos the Blessed // Religious Ecstasy / ed. by N. G. Holm. New York, 1990.

187. Stroumsa G. A. G. Another Seed. Studies in Gnostic. Nag Hammadi Studies. Leiden, 1984. Vol. 24.

188. Tertullian. Against Praxeas, 3, rpt // The Ante-Nicene Fathers / ed. by A. Roberts, J. Donaldson. Grand Rapids: Eerdmans, 1977.

189. The Facsimile Edition of the Nag Hammadi Codices. Leiden,1974.

190. WeisserTh. After the Way Called Heresy, n. p., 1981. Encyclopedia Britannica. XX. New York: Alfred A. Knopf, 1962.

191. Welburn A. J. The Identity of the Archons in the Apocryphon Johannis. London, 1978.

192. Wilken R. L. Jesus as Sophos and Sophia // Aspects of Wisdom in Judaism and Early Christanity / ed. by R. L. Wilken. New York, 1990.

193. Wilson, R. Gnosis and the New Testament. Oxford, 1968.

194. Wink W. Cracking the Gnostic Code: The Powers in Gnosticism. Atlanta, 1993.

195. Wisse F. Nag Hammadi Library and the Hereseologists // Vigiliae Christianae. 1971. Vol. 25.

196. Wolfson H. A. The Philosophy of the Church Fathers. Cambridge Mass.: Harvard University Press, 1970.

197. Zandee J. The Testimony of Plotinus and of some Gnostic Writings, mainly The Fourth Treatise of the Jung Codex. Istanbul, 1961.http://antology.rchgi.spb.ru/Sanctus Aurelius Augustinus/trinitate.htm