автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.07
диссертация на тему: Флористическая лексика мордовских языков

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гребнева, Александра Михайловна

ВВЕДЕНИЕ

Основные особенности мордовской флористической терминосистемы

ГЛАВА I. МОРДОВСКИЕ ТЕМАТИЧЕСКИЕ ПОДГРУППЫ ФЛОРИСТИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОСИСТЕМЫ И ХАРАКТЕРИСТИКА ИХ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ

1. Названия деревьев и кустарников

2. Названия травянистых растений

3. Названия ягод и ягодных растений

4. Названия грибов

5. Названия технических, огородных и злаковых культур

ВЫВОДЫ

ГЛАВА II. СЕМА-ОНОМАСЕОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ФИТОНИМОВ

1. Семантические типы

2. Семантические поля в системе мордовских фитонимов. Диалектные микросистем с картами.

ГЛАВА III. ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ПРИРОДА МОРДОВСКОЙ БОТАНИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОСИСТЕМЫ ВЫВОДЫ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ТАБЛИЦА КОЛИЧЕСТВА ФИТОНИМОВ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ

ПРОИСХОЖДЕНИЯ СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ СОКРАЩЕННЫЕ НАЗВАНИЯ ДИАЛЕКТОВ

19-76 21-33 33-47 47-58 58

64-75 75

77-122 83

97-121 I2I-I

123-160 158-160 I6I-I

170-178 179

ПРОЧИЕ СОКРАЩЕНИЯ 184 ПРИЛОЖЕНИЯ

СПИСОК НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ, ОБОЗНАЧЕННЫХ НА

КАРТАХ 185

РЕЕСТР МОРДОВСКИХ НАЗВАНИЙ 187

СЛОВАРЬ ФИТОНИМОВ 209

ОГЛАВЛЕНИЕ 243

Введение диссертации1984 год, автореферат по филологии, Гребнева, Александра Михайловна

Актуальность исследования. Лексика флоры составляет важную и показательную часть терминосистемы мордовских языков как в плане истории языка, так и в плане ее связей со многими сторонами материальной и духовной культуры мордовского народа, В связи с этим научное изучение лингвистического аспекта этой составной части общенародного словаря - задача, имеющая первостепенное значение в мордовском языкознании.

Лексика флоры или иначе флористическая терминосистема как и другие лексико-семантические подсистемы относится к числу наименее изученных проблем мордовского языкознания. Вопросы терминосистемы в мордовских языках вообще и в его различных лексико-се-мантических терминосистемах в частности, до сих пор оставались вне поля зрения исследователей. Нет ни одной специальной работы, посвященной проблеме терминологии в целом, за исключением небол1г~ ших по объему статей и самых общих указаний в работах мордовских исследователей. Практически до настоящего времени не разработаны вопросы мордовской универсальной терминосистемы. Работа в этой области в основном ориентировалась и ориентируется до сих пор фиксированием фитонимов в мордовско-русских, русско-мордовских словарях и словарях орфографического характера. В этих словарях названиям растений отведено совсем незначительное место: в них в основном даны названия сельскохозяйственных культур, деревьев и совсем мало названий дикорастущих растений. Поэтому актуальность избранной темы определяется ее настоятельной общетеоретической и практической важностью, с одной стороны, и ее слаборазра-ботанностью в мордовском языкознании - с другой. Только на основе такого рода исследований могут быть созданы мордовская унифицированная терминология, авторитетные толковые, этимологические еловари, лишь на их базе могут быть построены учебные курсы лексикологии, диалектологии, без таких разысканий невозможно написание теоретической современной и исторической лексикологии мордовских литературных языков. Актуальность настоящего исследования усиливается еще тем, что диалектные названия растений,широко привлекаемые нами в процессе анализа языкового материала,относятся к наиболее быстро выходящей из употребления части словаря. К сожалению, фитонимы диалектного характера не изучены достаточным образом. Собрать их, научно описать - первостепенная задача исследователей. Кроме того, собирание и изучение названий растений (особенно народных) представляет серьезный научный интерес по следующим причинам: I/ в настоящее время в научных лингвистических центрах Мордовской АССР проводится большая лексикографическая работа. В подготавливаемых для издания словарях важное место занимают названия растений, многие из которых известны лишь определенным диалектным подразделениям; 2/ названия растений нередко заимствуются у других народов и в некоторых случаях они могут быть рассмотрены как важнейшие свидетельства раннего общения мордвы с другими народами; 3/ народные названия часто отражают отдельные представления о мире, в связи с этим составляют значительную историческую ценность.

В целом изучение мордовской флористической терминосистемы в историко-этимологическом и лексико-семантическом и других планах, несомненно,расширит возможности сравнительно-исторической и типологической лексикологии финно-угорских языков, а также позволит осветить некоторые спорные теоретико-этимологические и практические вопросы науки о мордовских языках. Тем самым, работа имеет выход в практику 'языкового строительства' (на терминологическом и лексикографическом 'уровнях') и в теорию синхрон-но-диахронного изучения как особой системы языка.

Цеди и задачи диссертации. Основная цель - системное описание фитонимов, выяснение их наличного состава не только в эрзянском и мокшанском литературных языках, но и по мере возможности в диалектах мордовских языков. Из поставленной цели вытекают следующие конкретные задачи исследования: I/ выявить особенности функционирования наименований растений как терминосистемы в двух близкородственных языках; 2/ определить способы номинации, выяснить место и роль каждого из этих способов в флористической терминосисте-ме; 3/ отметить, в каких отношениях между собой находятся слова, входящие в названную тематическую группу; 4/ оцределить родословную почти каждого из существующих в этой терминосистеме фитонимов; 5/ выявить и описать инвентарь словообразовательных суффиксов,синхронно выделяемые в составе того или иного фитонима; 6/ дать лингвистическое описание вариантов диалектных наименований; 7/ проследить характер взаимодействия иноязычных элементов с собственно мордовскими фитонимическими элементами и особенности лексико-семантического и деривационного освоения иноязычных фитонимов в мордовских языках.

Методы и методика работы. Исследование носит синхронно-диахрон-ный характер. Методом изучения фитонимических образований избран сравнительный анализ. Не исключается системно-структурный метод, позволяющий всесторонне подойти к выявлению тенденций и направлений в развитии флористической терминосистемы в целом. Все эти методы позволяют рассматривать фитонимы с различных сторон: I/ как слова, в которых так или иначе отражается соответствующее явление действительности; 2/ как слова, образующие лексико-семантическое сообщество; 3/ как слова, относящиеся с различными системно-структурными образованиями к общему генетическому фонду или заимствованиям.

Методика настоящей работы представляет комплекс цримерс^-фито-нимов исследования. Это заключается в выяснении различных аспектов возникновения и функционирования фитонима как одного из элементов всей терминосистемы (способ номинации, структура, этимология, пути заимствования и другие). Изучение фитонимов проводится на общемордовском диалектном и финно-угорском фоне. Общее количество фитонимов, рассматриваемых в данной работе, составляет более 1300, имея в виду и варианты одного и того же растения.

Источники исследования. Методической основой диссертации являются положения классиков марксизма-ленинизма об основных принципах научного познания и научного исследования, марксистское учение о последовательности познания объективной действительности.

Общетеоретической основой данного разыскания явились труды по вопросам мордовской и финно-угорской лексикологии, а„также работы по общей ономасиологии.

Основным материалом диссертации послужили словари мордовских языков разных типов, начиная с самых ранних. Среди них особое место занимает словарь Х.Паасонена (1953 г.). В данном словаре зафиксировано более 40 названий растений с их этимологической интерпретацией. Важное значение для нашей работы имеет словарь М.Е.Евсевь-ева (1931 г.), где довольно широко цредставлена флористическая лексика, отражающая особенности многих мордовских говоров. Всего из названного словаря нами извлечено 130 названий. Нами также использован словарь И.Г.Черапкина (1933 г.), где зафиксировано более чем 267 мокшанских названий растений.

Не остались без внимания и двуязычные словари,и орфографические словари мордовских языков. В эрзянско-русском словаре имеется 114 названий, мокшанско-русском - 139. Более полно, чем в двуязычных словарях, представлены фитонимы в мордовских орфографических еловарях, например, в мокшанском словаре имеется 305 названий, эрзянском - 310, Но в данных словарях в ряде случаев читателю остается неясным, к какому флористическому объекту относится то или иное название.

Использованы также иллюстративные материалы к монографическим работам по мордовским диалектам (Д.В.Цыганкина, В.Д.0бъедкина, С.З.Деваева, Р.В,Бабушкиной, М.Т.Бибина, Д.Т.Надышна, С.И.Липатова и других), сделаны извлечения из архивных словарных материалов М.Е.Евсевьева, надежным источником явилась картотека, р слованых материалов мордовских языков, хранящаяся на секторе мордовских языков Мордовского научно-исследовательского института языка, литературы, истории, экономики при Совете Министров Мэрдовской АССР и кафедре мордовских языков Мэрдовского ордена Дружбы народов государственного университета им. Н.П.Огарева. В качестве источников для сбора и обработки материалов были использованы различные работы по ботанике (прежде всего "Флора СССР", региональные определители растений). Источником настоящей диссертации применительно к анализу народных названий послужили полевые записи, сделанные автором в неоднокртаных диалектологических экспедициях Мордовского госуниверситета в различные районы Мэрдовской АССР и других областей, и автономных республик,и во время научных командировок в I980-1983 гг. в населенные пункты многих районов Мордовской АССР. Лексический материал собран более чем в 80 пунктах с эрзянским и мокшанским населением от цредставите-лей разных поколений. Сбор материала проведен по заранее подготовленной программе и охватывал следующие группы: 1/деревья и кустарники, 2/дикорастущие травянистые растения и грибы, 3/пло-дово-ягодные растения и кустарники, 4/ культурные растения -злаковые и технические, 5/ огородные культуры. Все названия этих подгрупп выявились в основном посредством устного общения с информатором в ряде случаев с показом самого флористического объекта или по определителям растений. Собирание материала црово-дилось с записыванием названий растений, хорошо знакомых каждому сельскому жителю, и распространенных на всей территории Мордовской АССР, Во время работы первоначальный список расширялся и уточнялся уже информаторами тех или иных эрзянских и мокшанских сел. Ими уточнены многие названия растений, с их помощью определены неизвестные мордовским литературным языкам фитонимы. Вместе с тем следует сказать, что сбор и классификация диалектных названий растений имеет ряд специфических особенностей, одна из которых заключается в том, что не все носители того или иного говора (диалекта), в том числе даже лица пожилого возраста» могут дать обстоятельные ответы на вопрос о том, как называется в данном населенном пункте то или иное растение. Во многих случаях их ответы, особенно при выяснении названий дикорастущих травянистых растений, носят однозначный характер - словом тикше/ тише 'трава*. Поэтому цри полевых исследованиях мы стремились прежде всего опираться на сведения тех информаторов, которые ближе всего, если можно так сказать, стоят к природе. Это лица, занимающиеся сбором, сушкой лекарственных и других полезных растений, а также пастухи, лесники, пчеловоды, садоводы и все те, кто хорошо разбирается в этом большом и своеобразном народном словаре названий растительного мира,

Фитонимы диалектного характера и ареалы их изоглоосирования выявились и уточнились при помощи сравнения с лексическими материалами, содержащимися в общей картотеке диалектной лексики кафедры мордовских языков Мордовского госуниверситета. На основе такого сравнения и сравнения с ботанической терминологией, отраженной в имеющихся словарях, сделана попытка отбора народной лексики флоры. В диссертации они даются с пометами э.д. (эрзянский диалектный), м.д. (мокшанский диалектный).

Диалектные фитонимы даны в финно-угорской транскрипции. Научная новизна. В процессе работы над диссертацией собран и связан воедино, и введен в научный оборот большой флористический материал; выявлено 39 новых этимологии"''; предпринято систематическое изучение мордовской флористической терминосистемы. Оно позволило впервые: I) выявить особенности возникновения наименований на материале, который еще не был предметом лингвистического анализа; 2) выделить с точки зрения происхождения этимологические пласты, получившие отражение в номенклатуре флористических терминов; 3) выявить специфические особенности в сфере исследуемой терминосистемы мордовских языков; 4) произвести полное описание способов и приемов образования фитони-мов с учетом соответствующего деривационного материала по другим финно-угорским языкам; 5) провести их обстоятельный анализ с применением системно-структурного метода тематических подг групп, составляющих исследуемую терминосистему. В таком аспекте до сих пор не исследована ни одна терминологическая группа лексики, поэтому методика изучения, разработанная автором данной работы, теоретические положения, выдвинутые в защиту, могут быть использованы и последующими эрзянскими и мокшанскими исследователями-лексикологами.

Научно-практическая значимость работы. Кроме теоретической значимости, диссертация имеет и практическую ценность. Словарный материал, приведенный в ней, в дальнейшем может быть использован мордовскими исследователями в лексикографической практике.

Её основные положения найдут место в разработке соответствующих

I. Новые этимологии указаны в реестре мордовских названий с пометой s проблем мордовской лексикологии, а именно: выявление конкретных форм реализации общих и частных закономерностей терминотворчест-ва, что очень существенно с познавательной точки зрения, определение системности терминологии данной конкретной лексико-семан-тической группы и на этой основе стремление целенаправленного регулирования процесса терминотворчества мордовских языков, совершенствование их терминологических систем в соответствии с потребностями коммуникации. Анализ фитонимов, данный в настоящей работе, может способствовать более глубокому изучению формирования и функционирования мордовских терминологических подсистем как очевидных языковых сущностей.

Результаты настоящего исследования и его словарный материал могут быть использованы для составления современной лингвистической карты лексики мордовских языков методом изоглоссирования тех или иных фитонимических явлений, должны оказать помощь при разработке учебных курсов по лексикологии и диалектологии, составлении учебных пособий по этим курсам для студентов филологического факультета вуза с финно-угорским циклом дисциплин в учебных планах.

Выявление и описание на материалах лексики флоры закономерности и особенности лексической адаптации иноязычных фитонимов мордовскими языками необходимы для разработки общетеоретических вопросов по проблемам межъязыковых контактов.

Диссертация содержит также материал, который должен заинтересовать исследователей народной ботаники, народной медицины и других сторон литературной и духовной культуры мордовского народа.

Апробация. Результаты исследований, выполненных по теме диссертации, докладывались на научной конференции преподавателейфилологов университета г. Саранска (апрель 1982, 1983, 1984г.г.). Основное содержание диссертации изложено в четырех статьях в межвузовских тематических сборниках (Тарту, Саранск).

В диссертации выдвигаются на защиту следующие положения:

1) флористическая терминосистема как подсистема лексики мордовских языков, наделенная специфическими чертами, использует общеязыковые средства и взаимодействует с ним;

2) флористическая лексика мордовских языков, формировавшаяся в течение многих веков и под воздействием ряда языков, в настоящее время представляет собой единую совокупность названий. Это единство однако не снимает вопроса о диалектном (региональном) своеобразии, свойственном разным географическим точкам, которые возникают под воздействием разных факторов. По своему происхождению некоторая часть анализируемой терминосистемы уходит в доисторическую эпоху финно-угорского языкового и этнического единства;

3) к основным путям пополнения ботанической терминосистемы следует отнести образования сложных фитонимов (фитонимов-сложных слов, фитонимов-составных слов), осуществляемое в рамках общих правил именного словообразования по функционирующим в мордовских языках словообразовательным моделям и иноязычные заимствования;

4) явления междиалектной синонимии в ботанической термино-системе - в основном результат наличия у флористических объектов огромного количества признаков, которые могут быть положены в основу их наименования.

Поставленные задачи и характер результатов обусловили следующую композицию работы.

Во введении обосновывается актуальность темы, формируются цели, задачи и методы исследования, рассматриваются исходные теоретические положения, определяется практическая и теоретическая значимость исследования, сообщаются основные положения, выдвинутые на защиту, даются сведения об апробации и внедрении основных результатов диссертации.

Первая глава посвящена непосредственному анализу тематических подгрупп, составляющих флористическую терминосистему, с точки зрения их генезиса и функционирования.

Во второй главе подробно рассматриваются типы номинации растений. Наименования систематизированы по признакам, лежащим в их основе. Здесь же описываются фитонимы местных наименований и их распространение в говорах эрзянского и мокшанского языков.

В третьей главе исследуется лингвистическая природа фитонимов, дается анализ словообразовательной структуры названий растений.

В заключении даются основные выводы и обобщения.

Приложения содержат реестр мордовских названий, словарь фитонимов с вариантами диалектных названий.

Лексическое богатство - это сокровищница, в которой сохраняются сведения об истории народа, о его материальной и духовной жизни. Лексика флоры, как открытая система терминов, созданная мордовским народом в течение столетий, является органической частью словарного богатства, и она должа быть собрана, систематизирована и тщательно изучена. К сожалению, обратившись к изучению мордовских флористических названий, составляющих значительный пласт номенклатуры терминов, мы располагаем скромным по содержанию наследством. Почти не существует работ по общим вопросам мордовской терминологии, хотя следует подчеркнуть, что советское языкознание располагает обширной литературой по терминологическим проблемам.

Общетеоретическую ценность в изучении терминологии любого конкретного языка представляют работы Т.О.Винокура (Винокур 1939: 3-54), Н.З.Котеловой (Котелова 1970: 109-124), А.А.Реформатского (Реформатский 1961), В.П.Даниленко (Даниленко 1973), Е.Н.Толикиной (Толикина 1970: 53-67), К.А.Левковской (Левков-ская 1971), а также этимологические словари Г.Марцелла (Marzell 1973) и В.Махека (Machek 1954). Исследования этих авторов в той или иной мере связаны с терминологической проблематикой и дают общетеоретическую основу для изучения терминов различных словарей. Некоторые предложенные указанными авторами классификации, оценки и критерии, несмотря на то, что они ориентированы в основном на материале русского языка, могут быть использованы для исследования многих аспектов мордовской терминологии, в том числе и ботанической.

В мордовской лингвистической литературе фитониы рассматриваются в связи с общими вопросами словообразования или лексикологии. Специально лексике флоры, ее словообразовательным особенностям посвящена лишь одна единственная статья М.В.Мосина (Мо-син 1975: 41-50), где автор на материале фитонимов некоторых эрзянских говоров описывает разнообразные словообразовательные модели фитонимов и иллюстрирует их диалектными примерами с этимологическими пометами. Непосредственное отношение к нашей работе имеют монографическая работа по именному словообразованию в мордовских языках Д.В.Цыганкина (1981), в качестве иллюстративного материала в ней приводится достаточно много суффиксальных и сложных фитонимов, и его же статьи по лексике эрзянских говоров (Цыганкин 1963, 1968). В свете задач настоящей диссертации особый интерес представляет раздел монографии, где описываются структурно-функциональные признаки составных слов (среди них немало фитонимов), прослеживаются закономерности их семантики и структуры. Единичные фитонимы, привлекаемые главным образом как иллюстративный материал, имеются в работе Н.Ф.Цыганова (Цыганов 1953: I79-I9I).

Среди работ по финно-угорским языкам следует назвать специальные исследования фитонимов П.Сухонена ( Suhoncn 1936), Р.Карелсона ( Karelson 1956), М.Леппик (Леппик 1964), А.Н.Ра-кина (Ракин 1975, 1977Jf 1977^, 1979, 1980), Ю.Э.Сюрьялайнен (Сюрьялайнен 1979, 1981, 1982). Работы этих исследователей интересны богатством представленного материала, а тавде наблюдением отдельных языковых факторов, имеющих непосредственное отношение к исследуемой нами проблеме. Ценным в работах, по нашему мнению, является выявление способов номинации, анализ словообразовательных морфем применительно к растениям, где авторами раскрываются особые функции указанных морфем, если они используются в рамках определенной терминосистемы. Наблюдения авторов этих работ касательно различных способов номинации, вопросов словообразования, структуры сложных фитонимов и словосочетаний, этимологических подходов в раскрытии истории фитонимов это те положения, которые могут быть использованы при исследовании лексики флоры мордовских языков. Из других работ, посвященных изучению ботанических терминов каждого финно-угорского языка в отдельности, следует назвать статью М.М.Калямшина (Калям-шин 1981: 153-164). В ней автор дает характеристику ботанической терминосистеме одного из говоров марийского языка. Некоторые при-меры-фитонимы из этой статьи послужили для нашей работы в качестве сравнительного материала. Для этой же цели использованы Краткий русско-удмуртский биологический словарь (КЕУБС 1970), статья Р.Ш.Насибуллина (Насибуллин 1973: 125-162), в которой выявлены некоторые названия флоры в языке закамских удмуртов, статья А.И,Попова (Попов 1957).

Назвав и кратко рассмотрев работы, посвященные лексике флоры, можно заключить следующее. Многие лингвистические аспекты этой важной лексико—семантической группы слов недостаточно изучены не только в мордовских, но и в других финно-угорских языках, чем диктуется необходимость исследования ее на материале каждой конкретной языковой системы. Изучение этой тематической группы важно и в плане углубления наших представлений о лексических пластах в каждом из финно-угорских языков.

Основные особенности мордовской Флористической терминосистемы Терминологические названия растений в мордовских языках образуют пеструю группу лексических единиц, различных как с точки зрения их семантической и словообразовательной структуры, так и в плане функционирования и происхождения. Они объединяются в сложную и открытую номенклатурную систему терминов, находящуюся в постепенном развитии. Эта терминосистема может быть охарактеризована как совокупность наименований, стоящих фактически в одном ряду с терминами специальной сферы употребления ввиду присутствия в них необходимых свойств: независимо от того, являются ли термины односложными или многосложными словами, они всегда представляют собой один знак, которому соответствует одно понятие. Являясь подсистемой лексических систем литературных языков, мордовская флористическая терминосистема функционирует так же, как и другие системы, выражающие научные понятия и отвечающие критериям, по которым они выделяются из лексического фонда: однозначность, равенство термина понятию, стилистическая нейтральность, системность признаков, то есть регулярно повторяющиеся закономерные связи и отношения, существующие 1йежду исходными морфемами или словами и образованными от них терминами (Фролова \

1981: 13), Хотя следует особо отметить, что таким критерием из всей совокупности ботанических названий соответствует прежде всего группа названий деревьев, где наблюдается преобладание однозначного соответствия терминов и реалий. Таковы имеющиеся общеэрзянское и общемокшанское распространение олова тумо/тума 'дуб', пой/ пою 'осина', килей/келу 'береза' и другие. Из других фитонимов, не считая культурных, общераспространенными являются названия растений, характерных либо повсеместным их использованием, либо тем, что они в обилии встречаются видоизменяясь. Эти названия составляют ядро мордовской ботанической терминосистемы.

В лингвистической литературе предлагаются десятки определений самого понятия 'термин' и не меньшее количество критериев для опознания терминологических единиц в тексте. Несмотря на то, что во всех взглядах на термин существуют расхождения, к объяснению его црименяются различные подходы и методы, исследователи всегда признают тот факт, что термины - это такая группа полноценных слов, полноправных членов лексической системы языка, которая во многом существенно отличается от других лексических единиц языка.

В настоящей работе содержание, вкладываемое в понятие 'фито-ним-термин' базируется на следующих признаках: I) фитоним - это языковая единица; 2) фитоним - это наименование флористического объекта или понятия; 3) фитоним - это такое наименование, которому соответствует дефиниция, четко отражающая содержание соответствующего понятия, 'Вообще нужно сказать, - шшет Т.О,Винокур (Винокур 1939: 5), - что в роли термина может выступать всякое слово, как бы оно ни было тривиально, и что термины - это не особые слова, а только слова в особой функции', Таким образом, термины являются специфическими словами в языке, но не абсолютно отличительными от других слов. Принимая во внимание самые существенные признаки термина, можно установить рабочее определение фитонима-термина: фитоним-термин - это слово или словосочетание, соотнесенное с единичным понятием в системе мордовской флористической терминологии. Это определение не противоречит Международному кодексу ботанической номенклатуры (1954), который прямо рекомендует подбирать в определенных случаях такие названия, которые своим смыслом указывали бы на характерные черты растения, то есть кодекс требует от термина определенной дож смысловой мотивированности.

Совокупность терминосистем любого языка составляют общую терминологию языка, Терминосистема нами рассматривается как подсистема терминологии в общей системе языка. Являясь подсистемой лексики языка, любая терминосистема взаимодействует с ней (общей лексической системой).

Под терминосистемой мы понимаем систему терминов, в которой лексические средства, обозначающие специальные понятия и слова общеупотребительной лексики, являющиеся постоянным материальным источником терминообразования.

Мордовская флористическая терминосистема, нашедшая отражение в двуязычных словарях (к сожалению, из-за давности выхода их 4 в свет многие фитонимы остались вне поля зрения составителей еловарей), как правило, не ограничиваются какими-либо местными рамками, а охватывает всю совокупность реально существующих видов, что дает возможность ограничить одно фитонимическое понятие от другого и в то же время позволяет поставить данное понятие в определенный классифицированный ряд (Даниленко 1973: 76). Вместе с тем из-за отсутствия достаточно разработанной научной флористической терминосистемы, как и в народных (диалектных) названиях растений, имеются определенные издержки. В первую очередь отмечается отсутствие более или менее выдержанной классификации основы, совпадающей или хотя бы сходной с научной ботанической систематикой, на лицо ограниченность ботанической номенклатуры по сравнению с количеством именуемых флористических объектов. Установлено, например, что на территории Мордовской АССР произрастает свыше 1135 видов растений, а индивидуальные мордовские названия имеют не все, многие из них (особенно виды травянистых растений) обозначаются словом тикше/тише 'трава'. Использование одного и того же растения в разных целях наложило отпечаток на его местные (диалектные) названия. Зачастую разные виды растений называются общим родовым названием. Так, например, обстоит дело с наименованием видов осоки, ковыля, водоросля и других. Часто из всей совокупности видов данного рода лишь единичные представители имеют индивидуальные названия, а родовые остаются без названий.

Следует сказать, что мордовские народные названия растений значительно отличаются от названий растений, составляющих научную номенклатуру терминов. Прежде всего это проявляется в наличии многочисленных лексических вариантов для одних и тех же объектов. Эти варианты локально ограничены, и в той или иной местности каждому растению соответствует одно наименование, но в сфере литературных языков в случаях, когда нет общелитературного термина, один из диалектных вариантов может войти в научную номенклатуру и конкурировать с другими лексическими вариантами.

19

Заключение научной работыдиссертация на тему "Флористическая лексика мордовских языков"

ВЫВОДЫ

Знакомство с приведенным выше материалом позволяет сказать, что сравнительное изучение флористических терминов эрзянского и мокшанского языков с точки зрения словообразовательного анализа показало, что в образовании фитонимов имеются и различия. В одном и том же фитониме, например, в эрзянском языке - составное слово ( шпаг' ondo ~ undo 'яблоня', букв, 'яблоко дупло'), в мокшанском - суффиксальное ( mar'-апа 'тж').

Словообразовательная структура фитонимов и их словообразовательные модели свидетельствуют о тесной связи процесса образования терминологической лексики любой области закономерности мордовских языков, ибо и здесь существует основной принцип образования новых слов двумя способами: морфологическим (аффиксальным) и синтаксическим (сложением основ и составных слов).

Словообразовательный анализ фитонимов показал также, что в рассматриваемой терминосистеме имеются суффиксы, которые вычленяются как словообразовательные в ряде терминов и имеются такие, которые можно обнаружить только в единичных фитонимах.

Продуктивность суффикса со словообразовательной точки зрения - это способность словообразовательного типа служить в качестве моделей для новообразований. В этом смысле, анализируя наш материал, мы не можем определенно говорить о продуктивности или непродуктивности тех или иных словообразовательных суффиксов. Исключением может быть только суффикс -кс, который обнаруживает небольшую результативность среди других суффиксов.

Деривационные суффиксы, функционирующие в рамках флористической терминосистемы мордовских языков, отличаются различной сочетаемостью, неоднородностью происхождения.

Главной особенностью фитонимообразования в рассматриваемой терминосистеме является то, что в структурном плане отмечается тенденция преимущественного создания двух или более компонентных терминов-составных слов. Образование терминов-состав-ных слов является одним из основных способов, обладающих высокой продуктивностью.

В флористической терминологии отмечается ряд заимствованных словообразовательных элементов, способствовавших заметному расширению ее словообразовательных возможностей.

Для мордовской флористической терминосистемы характерны отдельные тенденции к экономии и избыточности языковых средств: укштор - укштор-кс 'клен', сирень - сирень-кс 'сирень', чевге ~ чевге-ль 'калина (плод)', вишня - вишня-кс 'вишня (дерево)'.

ЗШЮЧЕНИЕ

Ботаническая терминосистема мордовских языков - довольно многочисленная лексическая группа, представляющая собой результат сложного и длительного исторического процесса.

Исследование мордовской ботанической терминологии в этимологическом, лексико-семантическом, словообразовательном и линг-вогеографическом аспектах позволяют сделать выводы об источниках образования ботанической номенклатуры мордовских языков и установить основные тенденции ее развития.

Этимологическому анализу подвергаются 92 фитонимов. История многих из них выявлена на основе опубликованных источников (э. лемзер м. лаймарь 'черемуха', э. умарьt м. марь 'яблоко', э. инзей м. инези 'малина', э. нартемкс 'полынь' и другие), а 39 фитонимов впервые в нашей работе получили историческое освещение. Этимология некоторых фитонимов выявляется на основе привлечения материалов славянских или тюркских языков.

Основы мордовской ботанической терминосистемы, как показал этимологический анализ, сложились в недрах финно-угорского и общемордовского языка-основыJ Финно-угорский пласт фитонимов представлен в основном названиями деревьев, некоторыми названиями ягодных культур и отдельными названиями грибов. К ним относятся следующие: э. килей, м. келу 'береза', э. тумо 'дуб', э. лемзер л» м.лаймарь 'черемуха', э. инзей, м. инези 'малина', э. умарь, м. марь 'ягода', э. панго. м. панга 'гриб' и другие. Номенклатура фитонимов общемордовского периода возникла как на базе финно-угорского, так и общемордовского фонда лексики, в рамках суффиксации и аналитического способа образований. Фитонимы-описательные названия - самые многочисленные, внутренняя форма многих из I. См. таблицу на с. 169 них позволяет выявить первичные признаки, отбираемые для их номинации.

Значительная часть ботанической терминосистемы формировалась и развивалась позже уже на основе лексических ресурсов эрзянского или мокшанского языков. Эта часть растений в основном охватывает названия травянистых растений. Например: куконь понкст (э.д., Евсевьев Р-267) 'ландыш', ведь кельги тише (м.д., КС) 'гравилат речной', ovton' Ъго&са (э.д., ксг.), верьгазнь тише (м.д., КС) 'дурман', vatraks gker'ge (э.д., дрк.), валазя почка (Евсевьев) 'дягиль' и другие.

Изученный материал отчетливо показывает разнородность способов номинации растений, основанных на определенных свойствах растений (лечебных, ядовитых, вкусовых) или их внешних признаках (формы листа, стебля, строения, цвета и т.д.). Названия значительной части растений возникли путем перенесения наименования известных предметов, явлений объективной действительности, то есть путем метафорического осмысления. Фитониы, возникшие на основе прямого осмысления признаков самих растений, под-разделяютя на несколько групп: I) названия, базирующиеся на прямом восприятии цветовых признаков растения ( ожо цеця (э.л.), тюжя панчф (м.л.) 'одуванчик', букв, 'желтый цветок'); 2) названия, возникшие в результате прямого осмысления (восприятия) вкусовых свойств растения (ламбамо панго ~ ламбама панга 'сыроежка', букв, 'сладкий гриб'); 3) названия, обусловленные местом произрастания (ведь тикше ~ тише 'мокрыжник', букв, 'вода трава'); 4) названия, возникшие в результате прямого осмысления таких свойств растения, как болевые ощущения, вызываемые при прикосновении к нему (пвди ралакс (э.) 'крапива', букв, 'жгучая крапива'); 5) названия, подчеркивающие полезные для человека свойства растения ( saii.jaftama pane;а (м.д.) 'масленок',букв, 'гриб для соления'); б) названия, указывающие на применение их в лечении различных заболеваний ( orvo tTikse (э.д.) 'подорожник', букв, 'фурункула трава'); 7) названия, подчеркивающие свойства растений издавать звук в результате механического воздействия на него ( cikerka.j pango (э.д.) 'лисичка', букв, 'скрипучий гриб'. Фитонимы, внутренняя форма которых обнаруживает метафорическое осмысление, делятся в зависимости от этого на ряд семантических подгрупп: I) названия, в которых метафорически подчеркивается форма соцветия (вирьавань билекс (м.д,, КС) 'первоцвет весенний', букв, 'лесной женщины серьги'); 2) названия, отражающие внешние сходства растения с органами тела животных (шеерень карьке (м.л.) 'полевой вьюнок', букв, 'мыша бечевка'); 3) названия, метафорически подчеркивающие морфологические части растения ( tataron' zi'apa (э.д.) 'хвощ полевой', букв, 'татарская щляпа'); 4) названия, отражающие путем сравнения с другим объектом отношение растения к внешней среде (чинь-жарамо (э.л.), шинжарома, шиньжары (м.л.) 'подсолнух', букв, 'солнца кружение'); 5) названия, метафорически подчеркивающие особенности расположения листа ( нюрень (м.л.) 'водоросль', букв, 'виснуть'); 6) названия, дающие представление о хозяйственно-бытовом применении растения ( venTik t1ik£e (э.д.) 'сушеница', букв, 'веник трава'); 7) названия, указывающие на способность растения выделять жидкое вещество ( lofcu t'ise (м.д.) молочай', букв, 'молочная трава'); 8) названия, отражающие чисто случайное метафорическое осмысление признаков растения или народных верований, связанных с растениями ( вирьавань руця (м.д., Евсевьев) »паШротник', букв, 'лесной женщины платок'); 9) названия, отражающие в себе отношение ко времени ( s*oks'en' opinkat (э.д.) 'осенние опята').

Эрзянский и мокшанский языки обнаруживают в основном одинаковые типы номинации, но при сравнительном анализе выявляются и некоторые различия. Они сводятся главным образом к тому, что одно и то же растение в этих языках называется по-разному: для наименования выбираются различные признаки в самом флористическом объекте. Например: at1 a kax' lopa (м.д., с.вел.) 'лопух', букв, 'старик лапоть лист', ovto lopa (э.д., прд.), букв, 'медведь ЛИСТ', mazU panga (м.Д., НВЛ.) 'мухомор', букв, 'красивый гриб', gujen* bangа (э.д., пнг.), букв, 'змеиный гриб' и другие.

Б системе названий травянистых растений в обоих языках заметно явление диалектной синонимии, обусловленное наличием у растений как реалии объективного мира большого количества признаков, которые могут быть выбраны для их наименования, случаев параллельного употребления собственно мордовских фитонимов и фитонимов иноязычного происхождения. Наиболее характерными особенностями для исконных и иноязычных элементов в мордовской флористической терминосистеме является то, что названия одного и того же растения системно не объединены, то есть их употребление разделено границами литературных языков и диалектов (такие слова можно назвать разносистемными синонимами). Членами синонимических рядов могут быть: I) два шш несколько иноязычных фитонимов и отсутствие собственно мордовского фитонима. Нарушение синонимических связей в названиях растений происходит в случае,когда один из синонимов выходит из употребления. В общей терминосис-теме фитонимы иноязычного происхождения составляют довольно боль шую группу, особенно в подгруппе комнатных и декоративных растений. Их связь со словообразованием заключается в использовании средств, способов, присущих системе игленного словообразования мордовских языков.

В мордовской ботанической терминосистеме отчетливо проявляются основные тенденции, осуществляемые в рамках общих правил именного словообразования по функционирующим в мордовских языках словообразовательным моделям. В целом же, если сгруппировать данные, полученные в результате реальной деривации, то окажется, что фитонимы образованы с помощью трех способов словообразования: I) посредством лексико-семантического способа в результате терминирования уже существующих в народной ботанической номенклатуре названий растений (перенос названий); 2) посредством способа суффиксации; 3) посредством аналитического (синтаксического) способа. Фитонимы суффиксальные слова образуются по базовым моделям, свойственным словообразовательным системам мордовских языков В образовании фитонимов принимают участие суффиксы, как -ай/-а: iakgt-ад 'ежевика'; -анка/-н'ка, -онка, -унка: umar'-unka 'яблоня'; -ар?: pock-ar1 'дягиль'; -в: pupa-v 'шиповник'; -ина/-ына, -ъна, -ина: cevRei^ina 'калина (дерево)'; -ка/-га: чинярь-ка 'бутень клубненосный»; -каи/

-гай: мастор-кай 'клубника*. ко, -ке/-ге, -ка/-гЯ: cvast-ke 'гвоздика'; -кс: лемзер-кс 'черемуха'; -ксна: sul'a-ksna 'брусника'; -кш: pin'or-ks 'крушина'; -лка: pizu-lka 'вереск'; -лкс: pest 13 -Iks 'орешник'; -лына: cevg;e-lina 'калина (дерево)1; -мка: paksta.je-mka 'хлопунец'; -не/-на: luga-n'e подорожник'; -овник: visn'-ovn'ik 'вишня (дерево)'; -офка/ -овка: s'in'-ofka 'сыроежка'; -пулоАпула, -нал: тумопуло 'дубняк', келупула 'березняк', пиченал 'сосняк'; -рина: grusa-r'ina 'груша (дерево)'; -ринда: pest'e-r'inda 'орешник'; -ркс: к.усте-ркс 'пустырник'; -сер/-зер/-зор/-з'ур/-д'ер/-д'ур: лёмзёр 'черемуха'; -ске: capa-s'ke 'щавель'; -шка: tatu-lka 'одуванчик'; -шок: kikir'i-&ok 'конский щавель'; -шт: luk-^t 'водоросль'. Особенно продуктивна базовая модель с суффиксами -кс, -кай/-гай. С этими суффиксами образуются многочисленные примеры как в эрзянском, так и в мокшанском языках. Словосложение как способ образования фитонимов в мордовских языках - один из основных способов, отличающихся высшей продуктивностью. С помощью этого способа образуются составные и сложные фитонимы: лаймарь~ ламарь 'черемуха', тозер ~ товзюро 'пшеница', ведь-барсей 'водоросль' и другие. Составные фитонимы по своей структуре различны, они могут состоять из двух, трех и более компонентов.

В структурном отношении двухкомпонентные фитонимы могут быть различных типов: I) 'существительное в абсолютной форме + существительное' ( ava lopa 'подорожник', букв, 'женщина лист', pin'е r'aps 'сурепка', букЕ. 'собака репа'J[, 2) 'существительное в генитиве + существительное в исходной форме' ( kiskan' bang о 'мухомор', букв, 'собачий гриб', numal^n' gapsta 'молочай', букв, »заячья капуста'), 3) 'относительное прилагательное + существительное' ( ved'en' luga 'водоросль', букв, 'водяной луг', пичень кеты 'брусника', букв, 'сосновая земляника'), 4) 'качественное прилагательное + существительное' ( navila pangа 'масленок', букв, 'скользкий гриб', kel' i lopa конский щавель', букв, 'широкий лист'), 5) 'существительное в генитиве (иногда в абсолютной форме) + имя действия' ( ken'dfaiinT guiiftima 'клоповник', букв, 'клопа умертвление', кал. г u uraf/tema 'мухомор', букв, 'мухи умертвление'), 6) 'шля действия + существительное' ( naramo сurтка 'лук-батун', букв, 'стрижка лук', н'иксамъ т'ишъ (ОЩ 1У: 267) 'ромашка', букв, 'нюхание трава'), 7) 'причастие + существительное' (saripokrat 'бобы', букв, 'вертящиеся бобы', pupic'a t'ikle 'осот', букв, 'колющая трава'), 8) 'существительное в инессиве + существительное' ( cuvtso pupka 'почка, побег на дереве', букв, 'на дереве нарост')', 9) 'русское имя прилагательное + мордовское имя существительное' ( sir'in* ovotj dz'vetka 'анютины глазки', букв, 'сиреневый цветок', s'in'^me bancf 'василек', букв, 'синий цветок'.

Многокомпонентные названия включают три и более слов: од авань чама лопа 'мать-и-мачеха', букв, 'молодой женщины лицо лист', t'uza prra pancf 'одуванчик', букв, 'желтая голова цветок' ,

Основные особенности словообразования в ботанической терми-носистеме следующие: I) в структурном плане это тенденция преимущественно создания фитонимов с двумя и более компонентами. Фитонимы, имеющие в своем составе два или более компонента, составляют более 70 %, Фитонимам, состоящим из двух или более слов, свойственна семантическая специфика, проявляющаяся в их обязательной целостности, независимо от конкретных средств выражения, так как они всегда остаются едиными знаками, выражающими одно флористическое понятие; 2) флористическая терминосистема не имеет в своем распоряжении специальных словообразовательных суффиксов, она создается на основе имеющихся в мордовских языках способов словообразования, использует те же словообразовательные ресурсы, которые имеют место и в других терминосистемах; 3) словообразовательные суффиксы, функционирующие в рамках ботанической терминосистемы, отличаются различной сочетаемостью, разновременностью их происхождения и различной продуктивностью. Семантические и структурно-словообразовательные характеристики ботанической терминосистемы характеризуются, таким образом, отсутствием специализированных терминологических суффиксов.

Активным путем пополнения ботанической терминосистемы яв-. ляются иноязычные заимствования, которые являются неизбежными в пополнении и обогащении других терминологических систем.

Выполненное исследование дает возможность утверждать, что становление мордовской ботанической терминосистемы происходило в общем русле других терминологических систем и в своих основных чертах подчинялась общим тенденциям развития мордовских языков в целом.

Рассмотренные в диссертации вопросы образования и функционирования мордовской флористической терминосистемы, а также некоторые общелингвистические вопросы могут оказаться полезными для дальнейших исследований в области лексикологии, для освещения вопросов, связанных с изучением словарного состава мордовских языков, а также в учебно-методической работе по мордовской лексикологии.

Список научной литературыГребнева, Александра Михайловна, диссертация по теме "Финно-угорские и самодийские языки"

1. Аничков И.Е. 1963, Об определении слова. Морфологическая с структура слова в языках различных типов, Москва-Ленинград

2. Саранск, вып. 42, 74-79. Балашша Й. 1951, Венгерский язык, Москва.

3. Баталова P.M. 1967, Материалы по коми-пермяцкой лексике (извлечения из словарей ЭТИ и начала XIX в.в.) Вопросы финно-угорского языкознания, Ижевск, вып. 4, 69-75. Бибин М.Т. 1964, Говоры наскафтымской мордвы. - Учен. зап.

4. Мордов, гос. ун-та, Саранск, Js 43, 19-154.

5. Боброва Т.А. 1979, Из истории терминологической синонимики. -РЯШ, 4, I09-II0.

6. БСЭ, Большая Советская энциклопедия, Москва, 1974, т. 18.

7. Бубрих Д.В. 1946, Лингвистические данные к вопросу о древности связей между мордвой и восточными славянами. Зап. МНИИ, Саранск, J3 7, 7-8.

8. Булаховский Л.А. 1953, Введение в языкознание, Москва, ч. 2.

9. Винокур Т.О. 1939, 0 некоторых явлениях словотворения в русской технической терминологии. Тр. МИИФЛ, Москва, т. 5, 3-54.

10. Галкин И.С. 1966, Историческая грамматика марийского языка, Йошкар-Ола, ч. II.

11. Гордеев Ф.И. 1977, Марийские названия картофеля. Диалекты и топонимия Поволжья, Чебоксары, вып. 5, 10-21.

12. Гордеев Ф.И. 1979, Этимологический словарь марийского языка, Йошкар-Ола, ч. I, (А-Б).

13. Гринкова Н.П., 1958, 0 названиях некоторых ягод в восточнославянских языках. Славянская филология, Москва, 3.

14. Даль В.И. 1939, Толковый словарь живого великорусского языка, Москва, I.

15. Даниленко В.П. 1973, 0 терминологическом словообразовании. -ВЯ, 4

16. Деваев С.З. 1963, Средневадский диалект мокша-мордовского языка. ОВД, Саранск, т. 2, 161-433.

17. ДСТЯ, Диалектный словарь татарского языка, Казань, 1969.

18. Евсевьев М.Е. 1931, Эрзянь-рузонь валке (Мордовско-русский словарь), Москва.

19. Егоров В.Г. 1964, Этимологический словарь чувашского языка, Чебоксары

20. Закревская Я.В. 1970, Лингво-географический аспект в изучении отраслевой лексики (На материале народных названий растений). Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования, Мэсква, 149-158.

21. Земская Е.А. 1966, Понятие производности, оформленности и чле-нимости слов. Развитие словообразования современного русского языка, Москва, 16-21.

22. Калямшин М.М. 1981, Ботаническая терминология в мензелинском говоре марийского языка. Вопросы марийской диалектологии, Йошкар-Ола, 153-164.

23. Коляденков М.Н. 1956, Историческая общность мокши и эрзи по данным языка. Этногенез мордовского народа, Саранск, 257-261.

24. Котелова Н.З. 1970, К вопросу о специфике термина. Лингвистические проблемы научно-технической терминологии, Москва. 109-124.

25. КРУБС, Краткий русско-удмуртский ботанический словарь, Ижевск, 1970.

26. Куклин А.Н. 1979, Из истории изучения красноуфимского говора марийского языка. Вопросы марийского языка (вопросы истории и диалектологии), Йошкар-Ола, 148-166.

27. Куклин А.Н. 1980, К этимологии некоторых диалектных слов.

28. Вопросы марийского языка (вопросы грамматики и лексикологии}, Йошкар-Ола, 177-182.

29. КЭСК, Лыткин В.И., Гуляев Е.К. Краткий этимологический словарь коми языка, Москва, 1970.

30. Левковская К.А. 1971, Исследования по русской терминологии, Москва.

31. Львов А.С. 1981, Из исторических наблюдений. Этимология, 1979, Москва, 60-67.

32. Лыткин В.И. 1964, Исторический вокализм пермских языков, Москва.

33. Марков ф.П. 1961, Приалатырский диалект эрзя-мордовского языка. ОВД, Саранск, т. I, 7-6S.

34. Шйтинская К.Е. 1959, Венгерский язык, Москва.

35. Махмутова Л.Г. 1978, Опыт исследования тюркских диалектов, Мэсква.

36. Международный кодекс ботанической номенклатуры, принятый 8-м Международным ботаническим конгрессом, Париж, 1954, Москва-Ленинград, 1959.

37. Меркулова В.А. 1967, Очерки по русской народной ботанической номенклатуре растений, Москва.

38. МКНЭС, Келин М.А., Мосин М.В., Цыганкин Д.В. Мокшень кялень нюрьхкяня этимологический словарь, Саранск, 1981.

39. Мосин М.В. 1975, Словообразовательный анализ ботанической терминологии эрзянского языка. Вопросы языкознания, Саранск, вып. 2, ч. I, 44-47.

40. Леппик М. 1964, Названия картофеля в прибалтийско-финских языках. Вопросы финно-угорского языкознания. Грамматика и лексикология, Москва-Ленинград, 170-175.

41. Надышн Д.Т. 1968, Морфология нижнепьянского диалекта эрзя-мордовского языка, ОВД, Саранск, т. 5, 3-198.

42. Насибуллин Р.Ш. 1973, Некоторые названия флоры в языке закамских удмуртов (материалы). Вопросы удмуртского языкознания, Ижевск, вып. 2, 152-162.

43. Объедкин В.Д. 1961, Старо-турдаковский диалект эрзя-мордовского языка. ОВД, Саранск, т. I, 100-197.

44. Объедкин В.Д. Этимологические заметки. Вопросы мордовского языкознания. - Тр. МНИИ, Саранск, вып. 42, I4I-I43.

45. ОФУЯ, Основы финно-угорского языкознания (Вопросы происхождения и развития фишю-угорских языков), Москва, 1974.

46. ОВД I, II, III, 1У, У, Очерки мордовских диалектов, Саранск, т. I, 1961; т. II, 1963; т. Ill, 1963; т. 1У, 1966; т. У, 1968.

47. Попов А.И. 1957, Из истории лексики языков Восточной Европы, Ленинград.

48. Вадлов В.В. 1893, Опыт словаря тюркских наречий, Санкт-Петербург, т.2, ч. I.

49. Еакин А.Н. 1975, Перечень среднесысольских названий растений.- Коми филология. Тр. ин-та языка, литературы и истории, Сыктывкар, вып. 18, 61-64.

50. Вакин А.Н. I977j, Основные принципы номинации трав и ягод в коми языке и народная этимология. Серия предприняв 'Научные доклады', Коми филиал АН СССР, Сыктывкар, вып. 32.

51. Ракин А.Н. 19772» Лексика флоры коми языка. Автореф. канд. дисс., Тарту.

52. Еакин А.Н. 1979, Флористическая терминология коми языка (этимологический анализ) Вопросы лексикологии коми языка. Тр. ин-та языка, литературы и истории. Коми филиал АН СССР, Сыктывкар, 129-164.

53. Вакин А.Н. 1980, Этимологии коми названий растений. Серия предпринтов 'Научные доклады', Коми филиал АН СССР,1751. Сыктывкар, вып. 59.

54. Редей К. 1974, Редей К., Эрдейи И. Сравнительная лексика финно-угорских языков. ОФУЯ, Москва, 397-438.

55. Реформатский А. А. 1961, Что такое термин и терминология. Вопросы терминологии, Москва, 46-54.

56. Реформатский А.А. 1967, Введение в языкознание, Москва.

57. Сергеев Л, П. 1972, Чувашские диалектные названия картофеляи их география. Диалекты и топонимия Поволжья, Чебоксары

58. Серебренников Б.А. 1965, История мордовского народа по данным языка. Этногенез мордовского народа, Саранск, 237-256.

59. Серебренников Б.А. 1967, Историческая морфология мордовских языков, Москва.

60. Смирницкий А. 1951, Образования типа stone wall, speech sound в английском языке. Доклады и сообщения Института языкознания АН СССР, Москва, т. 2, 97-1116.

61. ССЗНШ, Иванов И.Г., Тужаров Г.М. 1971, Словарь северо-западного наречия марийского языка, Йошкар-Ола.

62. Стеблин-Каменский И.М. 1982, Очерки по истории лексики памир-ских языков, Москва.

63. Сюрьялайнен Ю.Э. I97S, 0 сборе финских названий растений. -Вопросы финской филологии, Петрозаводск, 34-44.

64. Сюрьялайнен Ю.Э. 1981, Варианты названий растений в финских говорах Ленинградской области. Прибалтийско-финское языкознание. Вопросы лексикологии и лексикографии, Ленинград, вып. 6, 32-39.

65. Сюрьялайнен Ю.Э. 1982, Названия растений в финских говорах

66. Ленинградской области. Автореф. канд. дисс., Тарту. Тараканов И.В. 1981, Иноязычная лексика в современном удмуртском языке, Ижевск. Тараканов И.В. 1982, Заимствованная лексика в удмуртском языке, Ижевск.

67. Толикина Б.Н. 1970, Некоторые лингвистические проблемы учениятермина. Лингвистические проблемы научно-техничес-ской терминологии, Москва, 53-57.

68. Фасмер М. 1964, Этимологический словарь русского языка, Москва, т. 1У.

69. Феоктистов А.П. 1965, К проблеме мордовско-тюркских языковых контактов. Этногенез мордовского народа, Саранск, 331-343.

70. Филин Ф.П. Образование языка восточных славян, Москва-Ленинград, 1962.

71. Хакулинен Л. 1953, Развитие и структура финского языка, Москва, I.

72. Цыганов Н.Ф. 1964, Абсолютная (внепадежная) форма. Учен. зап.

73. Мордов. гос. ун-та, Саранск, № 43, I79-I9I. Цыганов Н.Ф. 1955, Пути развития словарного состава мордовских языков. Материалы научной сессии по вопросам мордовского языкознания, Саранск, ч. I, 88-130.

74. Черапкин И.Г. 1933, Шкша-ьюрдовский словарь с грамматическим справочником, Саранск.

75. ЭКОС, Бузакова Р.Н., Ширманкина Р.С. 1978, Эрзянь келень орфографической словарь, Саранск.

76. ЭСШ I, II, Гордеев Ф.И. Этимологический словарь марийского языка, Йошкар-Ола, I (А-Б), 1979; II (В-Д), 1983.

77. Якушкин А.В. 1961, Дракинский диалект зрзя-мордовского языка. ОВД I, Саранск, 197-294.

78. Ariste Р. 1968, Grammar of the Votic Language. Indiana University, Bloomington.

79. FUV, Collinder B. 1977, Fenn-Ugric Vocabulary. An Etymological Dictionary of the Uralic Languages, Hamburg.

80. Gombocz Z. 1912, Die bulgarisch-turkischen Lehnworter in der ungarischen Sprache. "Memoires de la Societe Fenno-ougrienne", 30, Helsinki.

81. Gyorke J. 1934} Die Wortbildungslehre des Uralishen. (Primare Ableitungsuffixe), Tartu.

82. Korenchy E. 1972, Iranische Lehnworter in den obugrischen Sprachen. Akademisi Kindo, Budapest.1.htisalo Т. 19p6, fiber die primaren ururalischen Ableitungs-suffixe, (MSFOu LXXII), Helsinki.

83. Machek V. 1954-, Ceska a slovenska jmena rostlin, Praha.

84. Marzell H. 1937, Worterbuch der deutschen Pflanzennamen, Leipzig.

85. Paasonen H. 1953> Ivlordwinische Chrestomathie ciit glossar und grammatikalischem Abriss, 2. Aufl, Helsinki.

86. Paasonen H. 1897, Die turkischen Lehnworter in Mordwinischen.- Journal de la Societe Fenno-ougrienne, 15, Helsinki .

87. SKES, Suomen kielen etymologinen sanakirja. Helsinki, I

88. Y.H.Toivonen), 1955; II (Y.H.Toivonen, Erkki Itko-nen, Aulis J. Joki), 1962, 1969; V (Erkki Itkonen, Aulis J. Joki, R. Peltola), 1975

89. Suhonen P. 1936, Suomalaiset kasvinnimet. Vanamon Kasvitieteel-lisia julkaisuja 7, n:o I, Helsinki.

90. TRUT, Tartu Riikliku Ulikooli Toimetised.

91. Uotila T. 1938, Syrjanische Chrestoraathie mit dem grammatika-lischen Abriss und etymologishen Worterverzeichnis, Helsinki.

92. Евсевьев Р-267, Архивный словарный материал М.Е.Евсевьева.

93. Государственный архив Мордовской АССР. КС, Картотека словарного материала сектора мордовских языков

94. Шрдовского научно-исследовательского института языка, литературы, истории, экономики при Совете Министров Мордовской АССР.