автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Флористические образы в русской и китайской поэзии первой трети XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Флористические образы в русской и китайской поэзии первой трети XX века"

На правах рукописи

Шн Хан

ФЛОРИСТИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ В РУССКОЙ И КИТАЙСКОЙ ПОЭЗИИ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX ВЕКА

Специальность 10.01.01 —русская литература

005045935

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 4 КЮН 2012

Волгоград - 2012

005045935

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный социально-педагогический университет».

Научный руководитель — доктор филологических наук, профессор

Тропкина Надежда Евгеньевна.

Официальные оппоненты: Александр Николаевич Долгенко, доктор

филологических наук, профессор (ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации»);

Великанова Ирина Вячеславовна, кандидат филологических наук, доцент (ФГБОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»).

Ведущая организация — ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет им. Н.Г.Чернышевского».

Защита состоится 28 июня 2012 г. в 12.00 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.03 в Волгоградском государственном социально-педагогическом университете по адресу: 400131, Волгоград, пр. им. В. И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного социально-педагогического университета.

Текст автореферата размещен на официальном сайте Волгоградского государственного социально-педагогического университета: 1Шр://\у\у\у. vspu.ru 28 мая 2012 г.

Автореферат разослан 28 мая 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор " Е. В. Брысина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящая диссертация, написанная в русле современной гуманитарной парадигмы, ориентированной на картину поликультурного мира, посвящена сравнительному изучению флористических образов в русской и китайской поэзии первой трети XX в.

Отметим, что сравнительное литературоведение особенно актуально на современном этапе, в условиях активно развивающегося взаимодействия различных культурных парадигм, в первую очередь диалога Востока и Запада, когда формируются новые модели сосуществования народов с разной ментальностью, разным историческим опытом. «Поиск универсалий, конституирующих единство разных национальных литератур, и выявление их уникальности и самобытности — две противоположные процедуры, которые совмещаются в рамках компаративистской методологии» (В.Р.Аминева). Одной из таких универсалий, занимающих существенное место в русской и китайской литературе, является комплекс образов растительного мира. Сравнительное изучение флоропоэтических мотивов, образов, символов в лирических стихотворениях, написанных поэтами России и Китая в первой трети XX в., позволяет выявить существенные грани образного строя русской лирики этого периода, избранного для сравнительного изучения русской и китайской лирики не случайно: именно в это время в судьбах двух народов происходят исторические перемены, активизируются их межкультурные и литературные связи. Однако в области формирования художественной образности поэзии России и Китая правомерно говорить в большей мере не о контактно-генетическом сходстве, а о типологических схождениях, исследование которых в области флоропоэтики позволяет выявить механизм порождения и трансформации художественных образов в литературном творчестве двух народов.

Сказанным выше определяется актуальность диссертационного исследования.

Объектом исследования являются флористические образы, мотивы и символы, содержащиеся в лирических стихотворениях русских и китайских поэтов 1900—1930-х годов, а предметом исследования — художественная семантика данных мотивов и образов, отражающая ментальные особенности двух различных народов.

Материалом послужили созданные в первой трети XX в. произведения русских поэтов Ф. Сологуба, К. Бальмонта, В. Брюсова, А. Белого, А. Блока, И. Анненского, А. Ахматовой, О. Мандельштама, Н. Гумилева, С. Есенина, Н. Клюева и др., а также написанные в эти же годы стихотворения китайских поэтов Дай Ваншу, Го Можо, Лю Баньнун, Вэнь И-до, Чжу Цзы-цин, Се Бинсинь, Сюй Чжимо, Ин Сюжэнь, Ван Дуцин, Ли Цзинфа

и др. В работе стихотворения китайских поэтов цитируются в подлиннике, затем приводится подстрочный перевод поэтических текстов, выполненный автором диссертационного исследования, и в большинстве случаев — художественный перевод текстов на русский язык.

Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы, сопоставив художественную семантику флористических мотивов, образов и символов в русской и китайской поэзии первой трети XX в., выявить особенности флоропоэтики как отражения художественной ментально-сти двух разных народов.

Достижение поставленной цели сопряжено с необходимостью решить ряд задач:

— установить принципы сравнительного анализа, наиболее существенные для сопоставительного изучения образов растений в русской и китайской поэзии первой трети XX в.;

— определить место флористических образов, мотивов и символов русской и китайской лирики первой трети XX в. в контексте искусства двух народов;

— дать сравнительный анализ образного комплекса цветка в русской и китайской поэзии 1900—1930-х годов на примере фитонимов роза, хризантема, лотос и лилия\

— выявить художественную семантику образа дерева в русской и китайской поэзии первой трети XX в. на примере фитонимов ива, мейхуа, дуб, хвойники.

Методологической основой настоящей работы являются труды крупнейших российских и зарубежных литературоведов в области компаративистики (А. Н. Веселовский, М. П. Алексеев, В. М. Жирмунский, Н. И. Конрад, А. Дима, В.Р.Аминева), флоропоэтики (К.И.Шарафадина), истории русской литературы первой трети XX в. (Д. Е. Максимов, JL К. Долгополов, В. Н. Орлов, В. В. Мусатов, И. Г. Минералова, 3. Г. Минц, А.Н. Богомолов, О. А. Лекманов), истории китайской литературы и культуры (В. М. Алексеев, JI. Е. Черкасский, Л. Эйдлин, Б.Л.Рифтин, М. Е. Кравцова, А. И. Кобзев, Хонь Зычэн, Cao Вэньсюань, Ян Сыпин, Цянь Лицунь, Вэнь Жуминь, У Фухуэй, Хуан Сюцзи, Се Чжаосинь, Фан Вэйбао), методологии мотивного анализа лирического стихотворения (А. К. Жолковский, Ю. К. Щеглов, А. Хансен-Леве).

Методы исследования обусловлены спецификой поставленных в диссертации научных целей и задач. Нами использовались сравнительно-сопоставительный метод, метод традиционного историко-литературного анализа, мотивный анализ и метод целостного анализа лирического стихотворения и мотивного анализа.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые предпринимается комплексное сравнительное исследование флористических образов и символов в русской и китайской поэзии 1910—1930-х годов, выявляются их сходство и различие, устанавливаются типологические схождения художественной семантики различных фитонимов в поэзии двух народов.

Теоретическая значимость исследования заключается в углублении представлений о сравнительном анализе образов, мотивов и символов в лирической поэзии разных народов. Ориентация на выявление типологических схождений между литературами, столь же различными по историческим судьбам, языку, культурному контексту, как русский и китайский народ, дает возможность более отчетливо выявить сам механизм порождения художественных образов в лирической поэзии.

Результаты данного исследования являются вкладом в развитие современной компаративистики, теоретического осмысления образного строя лирической поэзии.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее важнейшие положения могут быть использованы в курсе истории русской литературы, в спецкурсах по сравнительному изучению литератур разных народов, а также в практике художественного перевода.

На защиту выносятся следующие положения:

• Сравнительный анализ художественной семантики флористической образности в русской и китайской поэзии первой трети XX в. должен базироваться как на обращении к классическим трудам ученых в области компаративистики, так и на разысканиях современных исследователей.

• Система флористических образов в русской и китайской культуре отражает различие в их ментальности, в представлении о модели мира и месте человека в мироздании. Это находит воплощение в произведениях литературы и изобразительного искусства, репрезентирующих растительный мир России и Китая.

• Фитошифр цветка в русской и китайской поэзии первой трети XX в. строится с учетом символического дуализма, предполагающего различие и сходство в истолковании символа. Если различия в трактовке образов обусловлены ландшафтными, религиозно-мифологическими, ментальными, культурными и языковыми факторами (фитоним хризантема), присущими двум народам, то сходство объясняется как общностью ботанических свойств растений (фитонимы лотос и лилия), так и активизацией прямых контактов между представителями русской и китайской литературы и их непосредственным обращением к традициям западноевропейской литературы.

• Традиции, нашедшие отражение в религиозно-философских системах, фольклорно-мифологических источниках, классическом искусстве и литературе двух народов, оказали влияние на процесс художественного осмысления образов, мотивов и символов дерева как художественной универсалии в поэзии России и Китая первой трети XX в. Вместе с тем революционные события, сформировавшие новую картину мира и изменившие представления о концепции личности, привели к трансформации традиционной семантики как родового понятия образа дерева, так и отдельных фитонимов: ива, мегисуа, сосна.

Апробация результатов. Основные положения диссертации были изложены на V и VI международных научных конференциях «Рациональное и эмоциональное в литературе и фольклоре» (Волгоград, 26— 28 окт. 2009 г.; 31 окт. — 2 нояб. 2011 г.); Международной научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. XIII Кирилло-Мефодиевские чтения» (Москва, 15 мая 2012 г.); Международной научной конференции (заочной) «Восток — Запад: пространство природы и пространство культуры в русской литературе и фольклоре» (Волгоград, 19 нояб. 2010 г.); Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы изучения творчества И. И. Машкова и художников "Бубнового валета"» (Волгоград, 18—19 окт. 2011 г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Особенности духовно-нравственного формирования личности в современных условиях» (Михайловна, 21—22 окт. 2010 г.). По теме диссертации опубликовано 11 статей, в том числе в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.

Объем и структура работы определяются поставленной целью и характером исследуемого материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Введение содержит постановку проблемы сравнительного изучения флористических образов в русской и китайской поэзии первой трети XX в., доказательство актуальности, определение методологии, объекта, предмета, цели и задач исследования, формулировку научной новизны защищаемых положений, обоснование теоретической и практической значимости работы.

В первой главе «Основы сравнительного анализа флористических образов в русской и китайской поэзии первой трети XX века» рассматриваются теоретические аспекты проблемы, которые могут быть востребованы в дальнейшей работе.

В первом параграфе «Положения компаративистики как основа сравнительного анализа поэзии России и Китая первых десятилетийXXвека» раскрываются принципы сравнительного анализа литератур разных народов с опорой на основополагающие постулаты трудов ученых-классиков в области компаративистики (А. Н. Веселовского, В. М. Жирмунского, М. П. Алексеева, Н. И. Конрада), а также современных исследователей.

Во втором параграфе «.Место и роль флористических образов в литературе и искусстве России и Китая первой трети XX века» предпринимается сравнительный анализ образов растительного ¡мира в русской и китайской культуре, по преимуществу в изобразительном искусстве. В частности, отмечается большой интерес русских художников этого периода к жанру натюрморта, обращение к флористическим мотивам, характерное для живописи, художественной графики и архитектуры модерна.

В китайской культуре поэт и художник тесно связаны, в течение многих веков сохраняется традиция писать стихи на картинах, когда изображение и слово выражают различными художественными средствами один и тот же смысл. Такие стихотворения называют «Щ ¡ШИ#» («поэзия на картинах»), В произведениях китайских художников изображение растительного мира сосредоточено прежде всего в так называемом жанре «цветы и птицы». Исходя из традиционного представления о гармонии человека и природы, подметив особенности некоторых видов фауны и флоры, китайские художники персонифицировали их, наделяли человеческими качествами. Таким образом, картины на тему «Цветы и птицы» почти всегда наполнены скрытым идейно-эмоциональным смыслом, понятным носителям определенной ментальное™ и культуры. «Китайский пейзаж, в отличие от европейского, никогда не был изображением природы. Он был обобщением образа природы» (А.Л. Баркова). Это в полной мере относится и к флористическим образам, каждый из которых в китайском искусстве наделен символическим смыслом.

Таким образом, основанием для сравнительного анализа флористических образов в русской и китайской поэзии первых десятилетий минувшего века являются фундаментальные положения и современные разыскания ученых в области компаративистики. Сравнение флоропоэтики двух литератур основывается на сопоставительном исследовании роли и места образов растительного мира, способов их репрезентации в изобразительном искусстве Китая и России.

Система флористических образов в поэзии двух народов зарождается в глубокой древности, базируется на непосредственных впечатлениях и знаниях биологических свойств растений, развивается в философских системах, культуре и искусстве, в частности в изобразительном искусстве двух народов. Система растительных мотивов, образов, символов

находит развитие в классической литературе двух стран. К началу XX в. в русской и китайской литературе складывается устойчивая система флоро-поэтики. Первые десятилетия XX в. стали для России и Китая временем бурных исторических преобразований, изменений в представлении о картине мира, временем формирования новой концепции личности. Это нашло отражение в литературе. Реализм как литературное направление получает дальнейшее развитие, возникают модернистские течения. В образном строе лирической поэзии двух стран эти изменения приводят к значительной трансформации художественной семантики традиционных образов растительного мира.

Вторая глава «Художественная семантика мотивов, образов и символов цветов в русской и китайской поэзии первой трети XX века» посвящена анализу художественного смысла одного из наиболее существенных явлений в области флоропоэтики двух народов.

В первом параграфе «Роль и место образа цветка в русской и китайской поэзии первых десятилетийXXвека» рассмотрен один из доминирующих в литературе и искусстве Китая и наиболее богатый смыслом образ цветка. Цветочная символика складывается как единая система, каждому цветку соответствует свое символическое значение. В образной системе китайской поэзии первой трети XX в. традиционный смысл цветка трансформируется, обретает новые грани смысла, которые обусловлены новизной самой жизни китайского общества и литературы.

В русской лирике начала XX в. мотивы и символы цветов занимают значительное место. Образ цветка многозначен, связан с богатой культурной традицией. В творчестве поэтов-символистов образы цветов становятся моделирующими концептами, источником художественной символики. «Эротическо-мистическое существование символического человека изображается посредством "цветочного"» (А.Хансен-Лёве). Концепт «цветок» созвучен самой картине мира, характерной для поэзии символизма. «Важные прототипические признаки концепта цветок "красота", "хрупкость", "недолговечность"» (А.И.Молотова) актуализируются и репрезентируются прежде всего в лирике символистов.

Не менее значительное место образы цветов занимают в системе флоропоэтики постсимволизма. «Приверженность к цветочной символике в поэзии начала XX века, как символистской, так и постсимволистской, приобрела характер тенденции» (М.В. Серова).

В образной системе русской и китайской поэзии начала прошлого столетия содержательная наполненность, широта спектра художественной семантики отдельных цветочных образов могут существенно различаться.

Во втором параграфе «Символика образа розы в русской и китайской поэзии первой половины 1900—1930-х годов» предметом рассмотрения является семантика одного из самых выразительных фитонимов.

Образ розы в поэзии Китая возникает относительно поздно, не занимает доминирующего места и не входит в число ключевых флористических образов. Первоначально роза в китайской лирике была связана с обозначением красоты камня (нефрита), с колористикой. Позднее символика розы получает новый смысл: цветок связывается с образом женщины, становится символом женской красоты и соблазна. Смысл образа постепенно приближается к его значению в китайской лирике XX в. и одновременно в европейской поэзии.

В творчестве поэтов Китая 1900—1930-х годов образ розы связан с темой любви, с его помощью дается описание женской красоты. В поэзии Сюй Чжимо красавица сравнивается с цветком розы:

ШШШТ ШШ, Шв!

Она спит

Смотри, красавица!

Солнце весны покрывает ее кожу,

Это роза, это дикая роза...

(Подстрочный перевод мой. — Щ. X.)

Шипы на розах защищают ее красоту от жестокого мира. Поэтесса Се Бин Синь пишет стихотворение, в котором шипы на розах соотносятся с темой защиты красоты от жестокой жизни:

лйьеашЯо

Шипы розы

Ненавидят рвущего их человека,

А ее саму радуют и успокаивают.

(Подстрочный перевод мой. — Ш.Х.)

Шипы на розах,

Вы тем, кто рвет цветы,

И боль и гнев несете,

А розам — только радость и покой.

(Пер. Г. Ярославцева)

Символика розы в лирике Китая не является доминирующей. Спектр художественных смыслов этого цветка относительно узок, семантика образа трансформируется в китайской поэзии первой трети XX в. под влиянием европейской традиции

В русской литературе, как и в литературах других европейских народов, образ розы занимает доминирующее положение, имеет широкий семантический спектр. Роза преобладала среди метафор цветочного круга, наполняясь в русской поэзии 1900—1930-х годов новыми смыслами. В их ряду особое место занимает сакральное значение образа, наиболее полно актуализированное в творчестве русских поэтов-символистов и связанное с обращением к эмблематике розенкрейцерства. Символика розы занимает существенное место в художественной образности Сологуба, Блока, Андрея Белого и других поэтов-символистов. Роза может быть воплощением женской красоты, символом земного и страстного чувства. В стихотворении Сологуба «Любовью легкого играя...» возникает мотив любви, которая дарует «блаженный рай», таящий сладкую отраву греха:

С тобою на лугу несмятом Целуяся в тени берез, Я упивался ароматом, Благоуханней алых роз.

В русской поэзии начала XX в. актуализирована семантика символа розы как составляющей мортального кода, что также воплощено в лирике символистов и акмеистов. Пример тому — строки стихотворения Ахматовой «Высокие своды костела...»:

Высокие своды костела Синей, чем небесная твердь... Прости меня, мальчик веселый, Что я принесла тебе смерть —

За розы с площадки круглой...

Анализ сравнительной семантики образа розы в русской и китайской поэзии первых десятилетий XX в. позволяет сделать вывод, что между значениями в поэзии двух народов существует сложное соотношение сходства / различия.

В параграфе 2.3. «.Художественная семантика образа хризантемы в поэзии России и Китая 1900—1930-х годов» рассматриваются художественный смысл и художественные функции образа, который является одним из доминирующих в китайской поэзии. В классической лирике Китая хризантема была воплощением осени, символом противостояния хрупкой красоты надвигающейся зиме, и одновременно этот фитоним яв-

ляется знаком покоя и уединения, творчества. Для китайской интеллигенции хризантема является особым духовным символом. В системе тендерных оппозиций она чаще ассоциировалась с независимым, гордым, благородным, волевым и жестким мужчиной. Этот фитоним входит, наряду с цветущей мэйхуа, орхидеей, бамбуком, в сообщество «четырех благородных мужей».

В поэзии Китая начала XX в. в структуре этого образа актуализируется новый смысл: хризантема олицетворяет для китайского поэта родину, особенно если он далеко от нее.

В китайской традиции образ хризантемы связан с традиционным праздником Чунъян, который отмечался в Девятый день девятого месяца по лунному календарю — время поздней осени, когда повсюду расцветают хризантемы. Следуя древнему обычаю, люди отправлялись в горы, чтобы наслаждаться хризантемами, пить вино из этих цветов, есть особые пирожные «чунъян», приготовленные также с добавлением хризантем. Этот праздник широко отмечался в Китае и в первой трети XX в. К образу цветка хризантемы обращаются и китайские поэты XX в., он нашел отражение в поэтических образах. Так, поэт Вэнь Идо, который в 1922 г. жил в США, создал стихотворение «Думы о хризантеме», написанное накануне праздника Чунъян:

ш-шттттти

Я вспоминаю свой родной край,

Нашу величественную, прекрасную родину.

Мой цветок надежды опять цветет, как и ты.

Осенний ветер! Вей, вей!

Я буду петь о цветке моей родины!

Я буду петь моей цветущей родине!

(Подстрочный перевод мой. — Ш.Х.)

А когда я в раздумье о родине нашей —

Хризантемой надежды мои расцветают.

Вей же, вей над Китаем, о ветер осенний!

Я желаю воспеть — нет прекраснее темы! —

Хризантему — красу моей милой отчизны,

И отчизну, прекрасную, как хризантема!

(Пер. ПЯрославцева)

В русской поэтической традиции воплощение воспоминаний о родине не соотносимо с образом какого-либо цветка: его аналогом в сфере флористической символики можно назвать дерево — березу.

В поэзии русских лириков образ хризантемы встречается нечасто. Цветок, воплощающий красоту и хрупкость быстротекущего мгновения, в поэзии указанного периода, в соответствии с европейской традицией, устойчиво связывается с танатологической символикой. Пример этому — стихотворение И. Анненского «Хризантема»:

И казалось мне, что нежной Хризантема головой Припадает безнадежно К яркой крышке гробовой...

Такая семантика в поэзии Анненского устойчива — она встречается и в стихотворениях «Перед панихидой» («И вянут космы хризантем / В удушливом дыму»), «Невозможно».

В стихотворении А. Ахматовой «Подражание И. Ф. Анненскому» образ хризантемы вписан в характерное для ее лирики пространство натюрморта с присущими ему атрибутами: книга с загнутой страницей, в свою очередь являющая знак памяти, противостоящей мигу:

И всегда открывается книга В том же месте. Не знаю, зачем! Я люблю только радости мига И цветы голубых хризантем.

Знаменателен в этом тексте цветовой образ — голубой цвет, непосредственно восходящий к определению из стихотворений Анненского, нередко ассоциируется с чем-то хрупким, эфемерным. Цветы хризантем изображены в прямом сопоставлении с безвозвратно уносящимся мгновением («радости мига»).

Таким образом, семантика фитонима хризантема в русской и китайской поэзии первой трети XX в. значительно различается.

В параграфе 2.3. «Художественный смысл и художественные функции образа лотоса в китайской поэзии и лилии в русской лирике первой трети XX века» предметом рассмотрения является один из наиболее значимых в китайской культуре, искусстве, литературе образ лотоса. Он обозначает чистоту, совершенство, духовное изящество. Этот цветок связан с символикой лета, плодовитости. Кроме того, лотос олицетворяет прошлое, настоящее и будущее, поскольку каждое растение имеет бутоны, цветы и семена одновременно. Лотос — символ человека благородного, выросшего из грязи, но ею не запачканного.

В традиционной китайской поэзии на семантику лотоса активно повлияли религиозно-мифологические традиции, прежде всего религия буддизма, в которой он является одним из символов божества. Лотос наделяется эротической символикой: «рвать лотосы» (равно как и любые другие во-

дяные цветы) — распространенный в народной песне и любовной лирике эвфемизм, означающий «мечтать о встрече с любимым» (М. Е. Кравцова).

В китайской поэзии 1920—1930-х годов образ лотоса обретает новый смысл. В 1928 г. поэт Чжао Цзиншэнь выпустил сборник стихотворений «Лотос», в нем есть строки:

'ш&тштмъ&я, шштшжтш,

-ппйштшш.

Закат светит в каменный забор, Бабушка и внук там смотрят, Перед ними зелёный лотосовый пруд, Белые лотосы плывут над водой.

(Подстрочный перевод мой. — II 1.Х.)

Здесь лотос — символ надежды на будущее, стремления к новой жизни. Бабушка и внук представляют два поколения, они по-разному смотрят в будущее.

Первый китайский поэт-символист Ли Цзиньфа испытал большое влияние творчества французских символистов, в частности идей «эстетизации зла» — непосредственное воздействие сборника стихов Ш.Бодлера «Цветы зла». Ли Цзиньфа наделил образ лотоса новой семантикой, в его поэзии цветок не живой, не зеленый, а как будто мертвый:

ткчштти

Осенний ветер дует со всех сторон — Разбито сердце мое,

Сон над листом лотоса или на ивовом пруте...

(Подстрочный перевод мой. —Ш.Х.)

Таким образом, широкая семантика фитонима лотос складывается в китайской поэзии под влиянием множества факторов. Значение этого образа в китайской поэзии первой трети XX в. значительно трансформируется, сохраняя, однако, связь с традицией.

В русской поэзии образ лотоса встречается очень редко, но его семантика и художественные функции соотносимы с другим фитонимом —лилией. Лотос — единственный представитель семейства Лотосовых, однако по своим ботаническим свойствам и мифологической семантике этот цветок напрямую соотнесен с лилией.

У христиан лилия стала символом чистоты и невинности. Во время Благовещения Архангел Гавриил, явившись к деве Марии, держал в ру-

ках белые лилии, которые стали символом Богородицы. Кроме того, в европейской традиции лилия — геральдический знак французской династии Бурбонов.

В русской поэзии конца XIX — начала XX в. образ лилии обретает новую семантику, которая соотносится типологически с традиционным значением этого цветка в китайской поэтической образности.

Лилия, как и лотос, вырастает из грязи, из болота и при этом сохраняет свою чистоту, она напрямую соединяет красоту с мраком хаоса. Эта грань образа актуализирована в стихотворении Бальмонта «Болотные лилии»:

Побледневшие, нежно-стыдливые, Распустились в болотной глуши Белых лилий цветы молчаливые, И вкруг них шелестят камыши.

Лилии, выросшие на болоте, сохраняют свою чистоту в уединенности:

И не манят их страсти преступные, Их волненья к себе не зовут; Для нескромных очей недоступные, Для себя они только живут.

В русской поэзии начала XX в. актуализируется сакральная символика образа лилии, этот цветок наделяется мистическим смыслом, что характерно, прежде всего, для творчества поэтов-символистов. В лирике Блока образ лилии чаще всего встречается в «Стихах о Прекрасной Даме». В стихотворении «Верю в Солнце Завета», эпиграфом к которому являются слова из Апокалипсиса: «И Дух и Невеста говорят: прииди», образ лилии наделяется очень характерным эпитетом:

Заповеданных лилий Прохожу я леса. Полны ангельских крылий Надо мной небеса.

В стихотворении Блока «Тебя скрывали туманы» символика лилии прямо соотнесена с женским началом, наполнена семантикой мистического союза:

Какие бледные платья! Какая странная тишь! И лилий полны объятья, И ты без мысли глядишь.

В поэзии Блока более позднего периода образ лилии встречается гораздо реже. В стихотворении «Ушла. Но гиацинты ждали...» содержит-

ся строфа, в которой единственный раз в лирике второго тома встречается упоминание лилии, связанное с образом Египта:

В косых лучах вечерней пыли, Я знаю, ты придешь опять Благоуханьем нильских лилий Меня пленять и опьянять.

К традиционному значению образа лилии как символа Богородицы Блок обращается в третьем томе лирики, в стихотворении «Флоренция» из цикла «Стихи об Италии»:

Ты пышных Медичей тревожишь, Ты топчешь лилии свои, Но воскресить себя не можешь В пыли торговой толчеи!

В поэзии Анненского лилия — один из наиболее часто встречающихся фитонимов. Этот цветок в лирике поэта является символом женственности, чистоты и непорочности и одновременно наделяется художественным смыслом, который характерен для поэзии символизма: «Еще однозначней, чем розы, с мистико-эротическим явлением небесной, в той или иной мере, жены связаны лилии: ведь из всех цветов лилия в наибольшей мере "обнажена", то есть это в буквальном смысле апокалиптический цветок-символ» (А. Хансен-Лёве).

Таким образом, в русской и китайской поэзии образы соотнесены по своей семантике: для них характерен сакральный смысл, а также значение, связанное с женским началом.

Третья глава «Художественная семантика образа дерева в русской и китайской поэзии первой трети XX века» посвящена рассмотрению образа, обладающего высокой степенью значимости в поэзии двух народов.

В перовом параграфе «Образ дерева как художественной универсалии в русской и китайской поэзии» рассматривается общий смысл древесной символики у русского и китайского народов в контексте мировой мифологии, фольклора, литературы. «"Мировое древо" — характерный для мифопоэтического сознания образ, воплощающий универсальную концепцию мира» (В. Н. Топоров).

В китайской мифологии представлены все типы художественной семантики дерева в мировых мифологических системах. В традиционной китайской картине мира, восходящей к древним традициям, дерево причисляется, как и огонь, вода, металл, к пяти первоэлементам. Образ дерева в китайской литературе и искусстве богат по содержанию, что воплощено в классической поэзии. В китайской лирике XX в. он также очень симво-личен, после событий 4 Мая 1919 г. поэты наполнили его новым смыслом.

Флоропоэтика древесной символики изменилась, древесные мотивы постепенно освободились от прежних религиозных оков, стали важным художественным средством выражения человеческого чувства. Например, в стихотворении «Лучная ночь», написанном Шэнь Иньмо во время участия в «Движении 4 мая», поэт создал образ замерзшего на ветру дерева под светлой луной, что символизирует силу и стойкость человека перед невзгодами:

тглттпкт, пшштг»

Ветер сильно дует, Луна тихо светит. Я стоял рядом с высоким деревом, Но не прислонялся.

(Подстрочный перевод мой. —Ш.Х.)

В русской поэзии образ дерева встречается не менее часто, чем в поэзии Китая, он создаётся с опорой на богатую традицию славянской мифологии. Если в живописи и поэзии Китая преобладает образ одиноко растущего дерева, то в русской поэзии, как правило, дерево — часть леса.

К образу дерева первой трети XX в. наиболее активно обращаются новокрестьянские поэты. В образности их лирических стихотворений выявляются связи и параллелизм между жизнью человека и дерева, образ которого наделяется антропоморфными чертами.

Во втором параграфе «Художественная семантика фитонима "ива" в лирике поэтов России и Китая 1900—1930-х годов» предметом рассмотрения является образ, который часто встречается в поэзии двух народов.

С древних времен ива стала одним из любимых образов в поэзии Китая, она является символом скромной красоты и утончённости. Ива —атрибут богини материнства Гуаньинь, символ красоты и доброты. В годичном природном цикле образ этого фитонима символизирует весеннее обновление природы. Данное значение актуализировано в поэзии Китая первых десятилетий XX в. Поэт Сюй Чжимо сравнивает золотые ивы на берегу реки с девушками-невестами; в стихотворении Го Можо пейзаж, в котором доминирующим является образ ивы, связан с радостным возвращением на родину. Ин Сюжэнь в стихотворении «Новая ива» пишет:

даш

Ива!

Ты такая зеленая, стараешься ради новой жизни?

(Подстрочный перевод мой. — Ш.Х.)

В русской поэзии образ ивы занимает не менее существенное место и опирается на богатую литературную и фольклорную традиции.

Художественная семантика образа ивы в китайской и русской поэзии может быть схожей. Например, в стихотворении образ ивы обозначает радость весны:

Полюбила солнце апреля Молодая и нежная ива.

Однако гораздо чаще в лирике русских поэтов ива — это символ утраты, символ скорби и печали. Именно в таком значении этот фитоним используют в своем творчестве и поэты-классики, например, Некрасов и поэты первой трети XX в.

В стихотворении Ахматовой «Память о солнце в сердце слабеет...» ива становится атрибутом осеннего пейзажа, пронизанного предощущением грядущей разлуки влюбленных:

Ива на небе пустом распластала Веер сквозной.

Может быть, лучше, что я не стала Вашей женой.

В другом ее стихотворении «Знаю, знаю — снова лыжи...» образ ивы связан с танатологической символикой («Ива — дерево русалок»), восходящей к мифопоэтической традиции и соотнесенной с другими образами стихотворения — темных прорубей и черных птиц.

В стихотворении Клюева «На песню, на сказку рассудок молчит...», пронизанном элегическим настроением, образ ивы олицетворяет внутреннее состояние лирического героя:

На песню, на сказку рассудок молчит, Но сердцу так странно правдиво, — И плачет оно, непонятно грустит, О чем? — знают ветер да ивы.

Таким образом, семантика древесной символики образа, который встречается в поэзии русских и китайских лириков, может быть различной.

В третьем параграфе «Символикамеыхуа в китайской поэзии и цветущего дерева в русской лирике первой трети XX века» содержится анализ образов, которые играют значительную роль в лирической поэзии двух народов.

Для искусства и литературы Китая образ цветущей сливы, мейхуа, очень важен: «Это — календарное дерево, символ и эмблема китайского Нового года, весны и рождения всего живого» (М. Е. Кравцова). Мэй-хуа является также и символом долголетия, т. к. ее цветы появляются на практически голых и, как кажется, безжизненных ветвях даже очень старого дерева. У людей особое восхищение вызывает редкая жизнестойкость этого растения, которое на протяжении веков привлекает к себе поэтов и живописцев.

В китайской поэзии XX в. образ мэйхуа не так символичен, как в классической литературе. Спектр его семантики сужается, чаще всего мейхуа является символом весны. ПоэтессаСе Бинь Синь в сборнике «Весна» пишет:

В стихотворении Го Можо «Посвящение» из сборника стихов «Ваза» (1927 г.) ожидание цветения ветки мейхуа обозначает ожидание весны, обновления жизни. Образ мейхуа связан в поэзии Китая с воплощением женского начала, ее название омонимично слову «красота».

Образы цветущих деревьев занимают значительное место и в русской поэзии первой трети XX в. В цветущем дереве заключена символика умирания и возрождения жизни, которая относится к универсальным категориям флоропоэтики, а в русской литературе, как и в европейской в целом, прослеживается ее связь с христианской идеей смерти и воскресения.

В русской поэзии к семантике образов мейхуа близок смысл образов цветущих яблонь и слив. Например, в стихотворении А. Блока из цикла стихов «Арфы и скрипки» цветущая яблоня символизирует приход весны, обновление и возрождение жизни, красоты:

Свирель запела на мосту, И яблони в цвету. И ангел поднял в высоту

Звезду зеленую одну, И стало дивно на мосту Смотреть в такую глубину, В такую высоту.

шшшжш

Ах, тут мэйхуа на льду и снегу!

Впервые приходит весна.

Видите, цветы повсюду

Расцвели один за другим, следят за тобой...

(Подстрочный перевод мой. — Ш.Х. )

В поэзии Есенина цветущие яблони символизируют весну не только как время года, но и как время молодости человека, оставшейся в прошлом:

Не жалею, не зову, не плачу, Все пройдет, как с белых яблонь дым. Увяданья золотом охваченный, Я не буду больше молодым.

В отличие от семантики фитонима ива, художественный смысл образа мейхуа у китайских поэтов начала прошлого века и цветущих деревьев у русских лириков близки друг к другу.

В четвертом параграфе «.Художественный смысл и художественные функции образов хвойных деревьев в творчестве русских и китайских поэтов 1900—1930-х годов)> рассматривается сравнительная семантика флористических образов вечнозеленых деревьев, имеющая в поэзии разных народов амбивалентный смысл. С одной стороны, хвойные деревья, сохраняя круглый год зелень, воплощают вечную жизнь, а с другой — они могут быть связаны с танатологической символикой.

Главным среди хвойных деревьев в китайской поэзии является сосна. Ее изображение очень часто встречается в картинах китайских художников, в китайской классической поэзии. Образ сосны обладает широким семантическим спектром, обозначая духовную стойкость, неизменность устремлений, жизненную силу и долголетие.

В творчестве китайских поэтов первых десятилетий XX в. художественный смысл образа сосны связан с идеей обновления жизни, например, в стихотворении Се Бин Синь «Вешние воды» маленькая сосна — это символ молодого человека, в стихотворении возникает тема любви к молодому поколению. Го Можо в стихотворении «После дождя» рисует радостный пейзаж, вселенная промыта дождем, зеленые сосны на берегу моря — символ обновления в природе. В космической по своим художественным масштабам картине китайский поэт передает идею преображения мира, его пробуждения к новой жизни. В другом стихотворении, «Сфинкс, освещенный луной», Го Можо воспевает свет луны, видимый сквозь темную хвою сосны.

В русской поэтической традиции, идущей от мифопоэтических истоков, образы хвойных деревьев чаще всего наделяются значением негативным: «Сосны и ели представляют часть угрюмого, сурового пейзажа, вокруг них царят глушь, сумрак, тишина» (М.Н.Эпштейн).

У русских поэтов начала XX в. образы хвойных деревьев могут быть частью таинственного пейзажа. Например, строки стихотворения Бальмонта «Фантазия» перекликаются по своим мотивам со стихотворением китайского поэта, где свет луны и ветви сосны переплетаются:

Как живые изваянья, в искрах лунного сиянья, Чуть трепещут очертанья сосен, елей и берез; Вещий лес спокойно дремлет, яркий блеск луны приемлет И роптанью ветра внемлет, весь исполнен тайных грез.

Образ сосны, как и ели, связан в русской поэзии с мортальным кодом, традиционно считаясь деревом смерти. Этот смысл образа актуализирован во многих произведениях русских поэтов начала XX в. Например, в стихотворении Блока «Какая дивная картина...»: «...ворон черный / Качает мертвую сосну», в стихотворении Сологуба «Чертовы качели» ель связана с мотивом смерти. Устойчиво значение сосны и ели как символа смерти и скорби в стихотворениях Клюева, например, в его строках:

Есть на свете край обширный, Где растут сосна да ель, Неисследный и пустынный, — Русской скорби колыбель.

С особой силой этот мотив звучит в стихотворении Клюева «В златотканые дни сентября...»:

В златотканые дни сентября Мнится папертью бора опушка. Сосны молятся, ладан куря Над твоей опустелой избушкой.

В целом можно сказать, что в русской и китайской поэзии первой трети XX в. семантика хвойных деревьев значительно различается: в китайской поэзии сосна обозначает возрождение жизни, крепость и долголетие, в русской поэзии актуализируется танатологическая символика образа, его принадлежность к типу «унылого пейзажа». Однако оба семантических поля в лирике двух народов неоднозначны, их смысл амбивалентен, тема смерти связана и с темой обновления жизни и воскрешения.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования. Предпринятый в работе сравнительный анализ флористических образов в русской и китайской поэзии первых десятилетий XX в. позволил выявить различные типы их соотношения. Это может быть различие в значениях образов одних и тех же растений, обусловленное множеством факторов, может быть типологическое схождение художественной семантики растительных образов, обусловленное их принадлежностью к разряду художественных универсалий, возможно близкое значение образов растений различных, но схожих по своим ботаническим свойствам. Сравнительное изучение образного строя позволило выявить важные грани смысла художественной флористики в русской лирике 1900—1930-х годов, а также установить особенности порождения художественных образов.

Намечаются пути дальнейшего сравнительного изучения флоропоэти-ки русской и китайской лирики начала XX в. Перспективным представляется обращение к целому ряду флористических образов, не отраженных в данной работе, например, образам персика, пиона, орхидеи, сирени, дуба, бамбука. Материалы, полученные в результате этих исследований, могут найти широкое применение в области художественного перевода. Данная работа может также послужить базой для дальнейшего сравнительного изучения образного строя русской и китайской лирической поэзии.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Статьи в журналах, входящих в список ВАК Минобрнауки России

1. Ши, Хан. Образы розы в лирике русских и китайских поэтов-символистов /Ши Хан //Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. Сер. «Филологические науки». — 2012. — №2(66). — С. 143—146 (0,3 п.л.).

2. Ши, Хан. Образ дерева в русской и китайской поэзии первой трети XX века /Ши Хан // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. Сер. «Филологические науки», —2012,—№6(70). —С. 143—146(0,3 п.л.).

Статьи в сборниках материалов научных конференций

3. Ши, Хан. Образ огненной символики в лирике русских поэтов Серебряного века / Ши Хан // Языковая и коммуникативная компетенция современного специалиста: сб. ст. / отв. ред. Г. Г. Слышкин. — Волгоград: Изд-во ФГОУ ВПО «ВАГС», 2008. — С. 87—89 (0,12 п.л.).

4. Ши, Хан. Рациональное и эмоциональное в структуре флористических образов русской и китайской поэзии XX века / Ши Хан // Проблемы «ума» и «сердца» в современной филологической науке: сб. науч. ст. по итогам V Междунар. науч. конф. «Рациональное и эмоциональное в литературе и фольклоре»: Волгоград, 26—28 окт. 2009 г. — Волгоград: Изд-во «Перемена», 2010. — С. 328—332 (0,18 п.л.).

5. Русско-китайский словарь художественных терминов: для китайских студ. худож. спец., обучающихся в рос. вузах / сост. Г. В. Копаева, Ван Маоцин; [пер. и коммент. Ши Хан]. — Волгоград: Изд-во «Перемена», 2009. — 126 с.

6. Ши, Хан. Флористический код в русской и китайской поэзии: образ хризантемы / Ши Хан // Особенности духовно-нравственного формирования личности в современных условиях: материалы Всерос. науч.-практ. конф. г. Михаил об ка Волгоградской области, 21—22 окт. 2010 г. — Михайлова, 2010. — С. 250—254 (0,21 п.л.).

7. Ши, Хан. Пространство растительной символики в русской и китайской поэзии первой трети XX века / Ши Хан // Восток — Запад: пространство природы и пространство культуры в русской литературе и фольклоре:

сб. ст. по итогам IV Междунар. науч. конф. (заочн.). Волгоград, 19 нояб.

2010 г. — Волгоград: Изд-во «Парадигма», 2011. — С. 326—332 (0,29 п.л.).

8. Ши, Хан. Растительная символика как коммуникативный код русской и китайской поэзии / Ши Хан // Меняющаяся коммуникация в меняющемся мире — 4: сб. ст. / отв. ред. Г. Г. Слышкин; ФГОУ ВПО «ВАГС». — Волгоград: Информресурс, 2011. — С. 232—235 (0,17 п.л.).

9. Ши, Хан. Флористическое пространство русской и китайской поэзии первой трети XX в. в контексте изобразительного искусства / Ши Хан // Актуальные проблемы изучения творчества И. И. Машкова и художников «Бубнового валета»: метериалы Междунар. науч.-практ. конф. к 100-летию со времени организации художественного общества «Бубновый валет» и 130-летию со дня рождения И. И. Машкова. Волгоград, 18, 19 окт.

2011 г. — Волгоград: Изд-во «Парадигма», 2011.— С. 342—347 (0,18 п.л.).

10. Ши, Хан. Флористические образы в русской и китайской поэзии первой трети XX века: символика образа розы // Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие: XIII Кирилло-Мефодиевские чтения» (Москва, 15 мая 2012 г.). — М., Ярославль: Ремдер, 2012. — С. 55—56 (0,28 п.л.).

Ши Хан

ФЛОРИСТИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ В РУССКОЙ И КИТАЙСКОЙ ПОЭЗИИ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX ВЕКА

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано к печати 28.05.12. Формат 60x84/16. Печать офс. Бум. °фс. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 1,4. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 110 экз. Заказ

Издательство ВГСПУ «Перемена» Типография Издательства ВГСПУ «Перемена» 400131, Волгоград, пр. им. В.И.Ленина, 27

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ши Хан

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ОСНОВЫ СРАВНИТЕЛЬНОГО АНАЛИЗА ФЛОРИСТИЧЕСКИХ ОБРАЗОВ В РУССКОЙ И КИТАЙСКОЙ ПОЭЗИИ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX ВЕКА.

1.1. Положения компаративистики как основа сравнительного анализа поэзии России и Китая первых десятилетий XX века.

1.2. Флористические образы и их место в русской и китайской поэзии.

Глава 2. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ СЕМАНТИКА МОТИВОВ, ОБРАЗОВ И СИМВОЛОВ ЦВЕТОВВ РУССКОЙ И КИТАЙСКОЙ ПОЭЗИИ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX ВЕКА.

2.1. Роль и место образа цветка в русской и китайской поэзии первых десятилетий XX века.

2.2. Символика образа розы в русской и китайской поэзии первой половины 1900—1930-х годов.

2.3. Художественная семантика образа хризантемы в поэзии России и Китая 1900—1930-х годов.

2.4. Художественный смысл и художественные функции образа лотоса в китайской поэзии и лилии в русской лирике первой трети XX века.

Глава 3. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ СЕМАНТИКА ОБРАЗА ДЕРЕВА В РУССКОЙ И КИТАЙСКОЙ ПОЭЗИИ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX ВЕКА

3.1. Образ дерева как художественной универсалии в русской и китайской поэзии.

3.2. Художественная семантика фитонима "ива" в лирике поэтов

России и Китая 1900—1930-х годов.

3.3. Символика мейхуа в китайской поэзии и цветущего дерева в русской лирике первой трети XX века».

3.4. Художественный смысл и художественные функции образов хвойных деревьев в творчестве русских и китайских поэтов 1900— 1930-х годов.

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Ши Хан

Настоящая диссертация, написанная в русле современной гуманитарной парадигмы, ориентированной на картину поликультурного мира, посвящена сравнительному изучению флористических образов в русской и китайской поэзии первой трети XX в.

Отметим, что сравнительное литературоведение особенно актуально на современном этапе, в условиях активно развивающегося взаимодействия различных культурных парадигм, в первую очередь диалога Востока и Запада, когда формируются новые модели сосуществования народов с разной ментальностью, разным историческим опытом. «Поиск универсалий, конституирующих единство — разных национальных литератур, и выявление их уникальности и самобытности -две противоположные процедуры, которые совмещаются в рамках компаративистской методологии» (В. Р Аминева). Одной из таких универсалий, занимающих существенное место в русской и китайской литературе, является комплекс образов растительного мира. Сравнительное изучение флоропоэтических мотивов, образов, символов в лирических стихотворениях, написанных поэтами России и Китая в первой трети XX в., позволяет выявить существенные грани образного строя русской лирики этого периода. Он избран для сравнительного изучения русской и китайской лирики не случайно: именно в это время в судьбах двух народов происходят исторические перемены, активизируются их межкультурные и литературные связи. Однако в области формирования художественной образности поэзии России и Китая правомерно говорить в большей мере не о контактно-генетическом сходстве, а о типологических схождениях, исследование которых в области флоропоэтики позволяет выявить механизм порождения и трансформации художественных образов в литературном творчестве двух народов.

Сказанным выше определяется актуальность диссертационного исследования.

Объектом исследования являются флористические образы, мотивы и символы, содержащиеся в лирических стихотворениях русских и китайских поэтов 1900 — 1930-х годов, а предметом исследования -художественная семантика данных мотивов и образов, отражающая ментальные особенности двух различных народов.

Материалом послужили созданные в первой трети XX в. произведения русских поэтов Ф. Соло1уба, К. Бальмонта, В. Брюсова, А. Белого, А. Блока, И. Анненского, А. Ахматовой, О. Мандельштама, Н. Гумилева, С. Есенина, Н. Клюева и др., а также написанные в эти же годы стихотворения китайских поэтов Дай Ваншу, Го Можо, Лю Баньнун, Вэнь И-до, Чжу Цзы-цин, Се Бинсинь, Сюй Чжимо, Ин Сюжэнь, Ван Дуцин, Ли Цзинфа и др. В работе стихотворения китайских поэтов в основном цитируются в подлиннике, затем приводится подстрочный перевод поэтических текстов, выполненный автором диссертационного исследования, и в большинстве случаев - художественный перевод текстов на русский язык.

Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы, сопоставив художественную семантику флористических мотивов, образов и символов в русской и китайской поэзии первой трети XX в., выявить особенности флоропоэтики как отражения художественной ментальности двух разных народов.

Достижение поставленной цели сопряжено с необходимостью решить ряд задач: установить принципы сравнительного анализа, наиболее существенные для сопоставительного изучения образов растений в русской и китайской поэзии первой трети XX в.; определить место флористических образов, мотивов и символов русской и китайской лирики первой трети XX в. в контексте искусства двух народов; дать сравнительный анализ образного комплекса цветка в русской и китайской поэзии 1900 - 1930-х годов на примере фитонимов роза, хризантема, лотос и лилия; выявить художественную семантику образа дерева в русской и китайской поэзии первой трети XX в. на примере фитонимов ива, меихуа, дуб, хвойники.

Методологической основой настоящей работы являются труды крупнейших российских и зарубежных литературоведов в области компаративистики (А. Н. Веселовский, М. П. Алексеев, В. М. Жирмунский, Н. И. Конрад, А. Дима, В.Р.Аминева), флоропоэтики (К.И.Шарафадина), истории русской литературы первой трети XX в. (Д. Е. Максимов, JI. К. Долгополов, В. Н. Орлов, В. В. Мусатов, И. Г. Минералова, 3. Г. Минц, А.Н. Богомолов, О. А. Лекманов), истории китайской литературы и культуры (В. М. Алексеев, Л. Е. Черкасский, JI. Эйдлин, Б.Л.Рифтин, М.Е.Кравцова, А.И.Кобзев, Хонь Зычэн, Cao Вэньсюань, Ян Сыпин, Цянь Лицунь, Вэнь Жуминь, У Фухуэй, Хуан Сюцзи, Се Чжаосинь, Фан Вэйбао), методологии мотивного анализа лирического стихотворения (А. К. Жолковский, Ю. К. Щеглов, А. Хансен-Леве).

Методы исследования обусловлены спецификой поставленных в диссертации научных целей и задач. Нами использовались сравнительносопоставительный метод, метод традиционного историко-литературного 6 анализа, мотивный анализ и метод целостного анализа лирического стихотворения и мотивного анализа.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые предпринимается комплексное сравнительное исследование флористических образов и символов в русской и китайской поэзии 19101930-х годов, выявляются их сходство и различие, устанавливаются типологические схождения художественной семантики различных фитонимов в поэзии двух народов.

Теоретическая значимость исследования заключается в углублении представлений о сравнительном анализе образов, мотивов и символов в лирической поэзии разных народов. Ориентация на выявление типологических схождений между литературами, столь же различными по историческим судьбам, языку, культурному контексту, как русский и китайский народ, дает возможность более отчетливо выявить сам механизм порождения художественных образов в лирической поэзии.

Результаты данного исследования являются вкладом в развитие современной компаративистики, теоретического осмысления образного строя лирической поэзии.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее важнейшие положения могут быть использованы в курсе истории русской литературы, в спецкурсах по сравнительному изучению литератур разных народов, а также в практике художественного перевода.

На защиту выносятся следующие положения:

• Сравнительный анализ художественной семантики флористической образности в русской и китайской поэзии первой трети XX в. должен базироваться как на обращении к классическим трудам ученых в области компаративистики, так и на разысканиях современных исследователей.

• Система флористических образов в русской и китайской культуре отражает различие в их ментальности, в представлении о модели мира и месте человека в мироздании. Это находит воплощение в произведениях литературы и изобразительного искусства, репрезентирующих растительный мир России и Китая.

• Фитошифр цветка в русской и китайской поэзии первой трети XX в. строится с учетом символического дуализма, предполагающего различие и сходство в истолковании символа. Если различия в трактовке образов обусловлены ландшафтными, религиозно-мифологическими, ментальными, культурными и языковыми факторами (фитоним хризантема), присущими двум народам, то сходство объясняется как общностью ботанических свойств растений (фитонимы лотос и лилия), так и активизацией прямых контактов между представителями русской и китайской литературы и их непосредственным обращением к традициям западноевропейской литературы.

• Традиции, нашедшие отражение в религиозно-философских системах, фольклорно-мифологических источниках, классическом искусстве и литературе двух народов, оказали влияние на процесс художественного осмысления образов, мотивов и символов дерева как художественной универсалии в поэзии России и Китая первой трети XX в. Вместе с тем революционные события, сформировавшие новую картину мира и изменившие представления о концепции личности, привели к трансформации традиционной семантики как родового понятия образа дерева, так и отдельных фитонимов: ива, мейхуа, сосна.

Апробация результатов. Основные положения диссертации были изложены на V и VI международных научных конференциях «Рациональное и эмоциональное в литературе и фольклоре» (Волгоград, 26- 28 окт. 2009 г.; 31 окт. - 2 нояб. 2011 г.); Международной научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. XIII Кирилло-Мефодиевские чтения» (Москва, 15 мая 2012 г.); Международной научной конференции (заочной) «Восток — Запад: пространство природы и пространство культуры в русской литературе и фольклоре» (Волгоград, 19 нояб. 2010 г.); Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы изучения творчества И. И. Машкова и художников "Бубнового валета"» (Волгоград, 18-19 окт. 2011 г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Особенности духовно-нравственного формирования личности в современных условиях» (Михайловка, 21-22 окт. 2010 г.). По теме диссертации опубликовано 11 статей, в том числе в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.

Объем и структура работы определяются поставленной целью и характером исследуемого материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Флористические образы в русской и китайской поэзии первой трети XX века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, в предпринятое нами исследование позволяет подвести итоги и вделать несколько важных выводов.

Сравнительное изучение литературы требует в наше время новых подходов, нового осмысления закономерностей, порождаемых различными причинами - от прямого диалога и взаимовлияния разных культур и литератур, возникающего при прямом контакте народов до типологических схождений, обусловленных сложными механизмами порождения образов и развития образного строя поэзии разных стран.

Система флористических образов в русской и китайской культуре отражает различие в их ментальности, в представлении о модели мира и месте человека в мироздании. На формирование флористических мотивов, образов и символов могут влиять такие факторы, как различие в сакой картине мира, сформировавшейся у двух народов в процессе их исторического развития. Это, в свою очередь, находит воплощение в произведениях литературы и изобразительного искусства, репрезентирующих растительный мир России и Китая. В ряду таких факторов могут быть природные, исторические, философские, религиозные, культурологические, лингвистические. Например, на семантику многих фитонимов в русской поэзии напрямую влияет категория рода - лотос ни в коей мере не может быть в русской лирике символом женской чистоты и невинности.

Фитошифр цветка в русской и китайской поэзии первой трети XX в. строится с учетом символического дуализма, предполагающего различие и сходство в истолковании символа. Анализ художественной семантики отдельных цветов позволяет установить, что их смысловой диапазон может значительно различаться, одни фитонимы могут принимать на себя роль других. Например, художественный смысл образа розы в русской поэзии, богатый сакральными обертонами, актуализируемыми в поэзии 1900-1910-х годов, в китайской поэзии во многом соотносим с образом лотоса, также исполненным сакральным значением.

Традиции, нашедшие отражение в религиозно-философских системах, фольклорно-мифологических источниках, классическом искусстве и литературе двух народов, оказали влияние на процесс художественного осмысления образов, мотивов и символов образа дерева как художественной универсалии в поэзии России и Китая первой трети XX в. Вместе с тем революционные события, сформировавшие новую картину мира и изменившие представления о концепции личности, привели к трансформации традиционной семантики как родового понятия образа дерева, так и отдельных фитонимов: ива, мейхуа, сосна.

Предпринятый анализ представляет собой только первую, начальную стадию исследования очень объемной и богатой материалом темы. Однако уже на этом этапе, как нам кажется, понятно, что такое сравнение плодотворно, оно позволяет по-новому осмыслить образный строй русской поэзии начала XX века в новом контексте.

Список научной литературыШи Хан, диссертация по теме "Русская литература"

1. Анненский И. Стихотворения и трагедии. М.: Худож. лит., 1990. -327 с.

2. Ахматова А. Собрание сочинений: в 6 т. — М.: Эллис Лак, 1998.2002.

3. Бальмонт К.Д. Стихотворения. Л.: Сов. писатель, 1969. - 315 с.

4. Белый А. Стихотворения М.: Книга, 1988. - 576 с.

5. Блок А. Собрание сочинений: в 8 т.- М., Л.: Гослитиздат, 1960 —1963.

6. Брюсов В.Я. Собрание сочинений: в 7 т. — М.: Худож. лит., 19731975.

7. Есенин С.А. Собрание сочинений: в 6 т. М.: Худож. лит., 19641976.

8. Клюев H.A. Песнослов: Стихотворения и поэмы. Петрозаводск: Карелия, 1990.-239 с.

9. Мандельштам О.Э. Сочинения: в 2 т. М.: Худож. лит., 1990.

10. Пастернак Б. Собрание сочинений: в 5 т. М.: Худож. лит., 1989-1991.

11. Сологуб Ф.К. Стихотворения. Л.: Сов. писатель, 1979.680 с.

12. Цветаева М. Стихотворения: в 2 т.- М.: Худож. лит., 1980.

13. Ай Цин. Слово солнца. Избранные стихотворения. Сборник. Пер. с кит. -М.: Радуга, 1989.

14. Антология китайской поэзии: в 7 т. М.: Гослитиздат, 1959.

15. Антология новой китайской литературы, (Чжунго синь вэньсюэ даси). Шанхай, 1935.

16. В поисках звезды заветной. Китайская поэзия первой половины XX в. Пер. с кит. Сост., вступ. Статья, заметки об авторах и примеч. JL Черкасского. — М.: Худож. лит., 1988. 349 с.

17. Ван Вэй. Река Ванчуань. СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2001. - 168 с.

18. Го Можо Стихи о цветах. Перевод А.Гитовича. М.: Изд-во. иностр. лит., 1960. - 155 с.

19. Ду Фу. В поход за великую стену. М.: Азбука-классика, 2006. -272 с.

20. Ду Фу. Сто печалей. СПб.: Кристалл, 2000. -224 с.

21. Китайская классическая поэзия. М.: Эксмо, 2004. - 352 с.

22. Китайская классическая поэзия. Переводы А. Гитовича. СПб.: Северо-Запад Пресс, 2003. - 592 с.

23. Китайская пейзажная лирика III XIV веков. Стихи, поэмы, романсы, арии. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. - 265 с.

24. Ли Бо. Нефритовые скалы. СПб.: Кристалл, 2000. - 117 с.

25. Ли Бо. Пейзаж души. Поэзия гор и вод. М.: Азбука-классика, 2005. - 320 с.

26. Облачная обитель. Поэзия эпохи Сун (X-XIII вв.). СПб.: Петербургское востоковедение, 2000. — 119 с.

27. Сюй Чжимо. Тигр (Мэнху цзи). Шанхай, 1931.

28. Хрестоматия по литературе Китая. Под ред. M. Е. Кравцовой. СПб.: Азбука-классика, 2004. - 312 с.29. —зШ: ймьлйжшь 1993.

29. Вэн Идо. Полный сборник стихов Вэн Идо. — У Хан: Изд-во народа Хубэ, 1993).30. 1931 о137

30. Критика и литературоведение

31. Александрова М.А. Античная роза в лирике Арсения Тарковского // Античность и христианство в литературах России и Запада. Владимир: Изд-во ВГПУ, 2008. - С. 273-280.

32. Алексеев В. М. Наука о востоке: Статьи и документы. М.: Наука, 1982.- 416 с.

33. Алексеев В. М. Китайская литература. М.: Наука, 1978.286 с.

34. Алексеев М. П. Пушкин: Сравнительно-историческое исследование. Л.: Наука, 1984. -455 с.

35. Алексеев М. П. Пушкин и мировая литература. М.: Наука, 1987.-613 с.

36. Алексеев М. П. Сравнительное литературоведение. Л.: Наука, 1983.-447 с.

37. Алешка Т. Культурный контекст стихотворения Б. Ахмадулиной «Поступок розы» http://philolog.pspu.ru/module/magazine/do/mpub6l 12

38. Аминова О. Н. Не ива — тростник! // Человек в культуре России: Материалы VII Всероссийской научно-практической конференции, посвященной Дню славянской письменности и культуры. — Ульяновск: ИПКПРО, 1999. -С.55-65.

39. Аникина Г. П., Воробьёва И. Ю. Китайская классическая литература : учеб. пособие. Хабаровск: Изд-во ДВГГУ, 2008. - 153с.

40. Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу: Мифы, поверья и суеверия славян: в 3 т. — М. : Изд-во Эксмо; — СПб.: Terra Fantastika, 2002.

41. Базанов В. Г. Поэзия первых лет революции (1917-1921) // История русской советской поэзии. 1917-1941. Л.: Наука. 1973. С.ЗЗ-122.

42. Баран X. Поэтика русской литературы начала XX. М.: Прогресс-Универс, 1993. -368 с.

43. Баркова А. Л. Китайская поэзия и живопись //http://www.mith.rii/alb/orient/china.htm

44. Бассель Н. М. Проблемы межлитературных отношений: вчера и сегодня // Вопросы литературы . 2002. — № 6. — С. 3-17.

45. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. — М.: Просвещение, 1975. —453 с.

46. Берков П. Н. М. П. Алексеев — историк и теоретик литературы // Русско-европейские литературные связи: Сборник статей к 70-летию со дня рождения академика М. П. Алексеева. — М.; Л.: Наука, 1966. — С. 3-11.

47. Богемская К.Г. Пейзаж. Страницы истории. М.: Искусство, У 1992. -333 с.

48. Богомолов Н. А. Русская литература начала XX века и оккультизм: Исследования и материалы. М.: Новое литературное обозрение, 2000. -549 с.

49. Богомолов Н. А. Русская литература первой трети XX века. Портреты. Проблемы. Разыскания. — Томск: Изд-во «Водолей», 1999. — 640 с.

50. Большакова А. Ю. Типология и менталитет (К проблеме русско-западных межлитературных схождений) // Филологические науки — 1996. — №6 —С. 14-24.

51. Борисова Л.М. «Отвлеченное лицо» в драме А. Блока «Роза и Крест» // Филологические науки. 1998. - 5/6. - С.3-13.

52. Бройтман С. Н. Историческая поэтика: хрестоматия-практикум. М.: Академия, 2004. - 352 с.

53. Бройтман С. Н. Историческая поэтика. М.: Издательский центр «Академия», 2004. — 368 с.

54. Бураго С.Б. Рихард Вагнер и драма Блока «Роза и крест» //Язык и культура = Мова культура. — Киев, 1997. — Т.З. С.20-26.

55. Буяновская С. М. Основные этапы освоения персидской литературы на Западе (на материале наследия Хафиза). Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 1987.

56. Веселовский А. Н. Из поэтики розы // Веселовский А. Н. Избранные статьи. -Л.:ГИХЛ, 1939.- С. 132-155.

57. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989.-404 с.

58. Взаимосвязи литератур Востока и Запада: Сб. статей. — М.: Наука, 1961.-250 с.

59. Взаимосвязи русской и зарубежной литератур: Сб. статей. — Л.: Наука, 1983. 332 с.

60. Воробьева А. Творчество Бин Синь // Путь Востока. Общество. Политика. Религия. Материалы XI и XII молодежной научной конференции по проблемам философии, религии и культуры Востока — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2009 С. 277-283.

61. Восток Запад: Исследования. Переводы. Публикации. - Вып.2.-М.: Наука, 1985. 272 с.

62. Восток — Запад: Исследования. Переводы. Публикации. Вып.3. -М.: Наука, 1988. 291 с.

63. Восток Запад: Исследования. Переводы. Публикации. Вып.4. -М.: Наука, 1989.-301 с.

64. Восток в русской литературе XVIII — начала XX века: Знакомство. Переводы. Восприятие. М.: ИМЛИ РАН, 2004. - 253 с.

65. Восток-Запад: притяжение, отталкивание. — М.: ИВ РАН, 1998. 193 с.

66. Восток-Запад: Пространство русской литературы. Материалы Международной научной конференции (заочной). Волгоград, 25 ноября 2004 г. Волгоград: Волгоградское научное изд-во, 2005. - 522 с.

67. Восток-Запад: Пространство природы и пространство культуры в русской литературе и фольклоре: Сборник статей по итогам IV Междунар. науч. конф. (заоч.). — Волгоград: Изд-во «Парадигма», 2011. — 476 с.

68. Гаспаров М. JI. Избранные труды: в 2 т. Т. 2. О стихах. М.: Языки русской культуры, 1997. - 504 с.

69. Гачев Г. Д. Национальные образы мира. М.: Советский писатель, 1988. - 448 с.

70. Гачев Г. Д. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. — М.: Прогресс-Культура, 1995.-480 с.

71. Гачев Г. Национальные образы мира. Соседи России. Польша, Литва, Эстония. -М.: "Прогресс-Традиция", 2003. 384 с.

72. География искусства: Сб. статей. — М.: Российский научно-исследовательский ин-т культурного и природного наследия РАН, 1996. -160 с.

73. Гинзбург Л. Я. О лирике. М.: Интрада, 1997. - 414 с.

74. Голан А. Миф и символ. 2-е изд. - М.: РУССЛИТ, 1994.375 с.

75. Голенищев-Кутузов И.Н. Роза в поэзии Пушкина / публ. и примеч. Голенищевой-Кутузовой И. // Рус. словесность. 1994. - № 1. - С. 8-13.

76. Горский И. К. Об исторической поэтике Александра Веселовского // Веселовский А. Н. Историческая поэтика. — М.: Высшая школа, 1989.-С. 11-31.

77. Григорьева Т. П. Дао и Логос: Встреча культур М.: Наука, 1992.-422 с.

78. Грякалова Н.Ю. От символизма к авангарду. Опыт символизма и русская 1910-1920-х годов (Поэтика. Жизнетворчество. Историософия): Автореф. дис. .доктора филологич. наук. СПб, 1998. - 36 с.

79. Дикман М. И. Примечания //Сологуб Ф. Стихотворения. Л.: Сов. писатель, 1979.-С.577-643.

80. Дима А. Принципы сравнительного литературоведения. М.: Прогресс, 1977.-229 с.

81. Дмитриева Н. Л. Роза у Пушкина и Тургенева // Русская литература. 2000. -N3. - С. 101-105.142

82. Долгополое Л. К. На рубеже веков: О русской литературе конца XIX начала XX вв. - Л.: Сов. писатель, 1977. - 368 с.

83. Дьяконова Е.Я. Светлый источник. Средневековая поэзия Китая, Кореи, Вьетнама. — М.: Правда, 1989. 255 с.

84. Дубинская А. С. Лирическое пространство книги И. Ф. Анненского «Тихие песни»: ольфакторный аспект // 1ЛТТЕ11АТЕМ1А: Межвуз. сб. аспирантских и студенческих научных трудов. — Екатеринбург, 2007. С. 100-109.

85. Душечкина Е. В. Русская елка: История, мифология, литература. СПб.: Норинт, 2002. - 313 с.

86. Егорова Е. Н. «Приют задумчивых дриад». Пушкинские усадьбы и парки. Москва: Московская областная организация Союза писателей России: ДМУП "Информационный центр", 2006. - 232 с.

87. Елисеев А. Н. Предметный символ в поэзии И. Анненского (на материале лексико-семантической группы «цветы». Лилия) // Филологические науки. — 2000. — №6. — С.56-66.

88. Жирмунский В. М. Байрон и Пушкин. Пушкин и западные литературы. Л.: Наука., 1978. - 423 с.

89. Жирмунский В. М. Гёте в русской литературе: избранные труды. — Л.: Наука., 1981. 558 с.

90. Жирмунский В. М. Литературные отношения Востока и Запада и развитие эпоса // Жирмунский В. М. Народный героический эпос. Сравнительно-исторические очерки. — М., Л.: ГИХЛ, 1962. С. 156-175.

91. Жирмунский В. М. Фольклор Запада и Востока: сравнительно-исторические очерки. М.: О.Г.И., 2004. - 463 с.

92. Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение. Восток и Запад: Избранные труды. Л.: Наука, 1979. - 494 с.

93. Жюльен Ф. Путь к цели: в обход или напрямик. Стратегия смысла в Китае и Греции. М.: Московский философский фонд, 2001. — 360 с.

94. Завадская Е. В. Культура Востока в современном западном мире. — М.: Наука, 1977. — 168 с.

95. Завьялова Е. Е. Русско-зарубежные литературные связи: учебное пособие. — Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2008. — 100 с.

96. Золотницкий Н. Ф. Цветы в легендах и преданиях. — М.: Дрофа. 2005. -320 с.

97. Иващенко Е. В. Концепт роза в поэтическом творчестве В.А. Жуковского // Принципы и методы исследования в филологии: конец XX века: науч.-метод. семинар "Техйю". — СПб.; Ставрополь, 2001. — Вып. 6. — С. 370-374.

98. История русской литературы, XX век: Серебряный век/ под ред.: Нива Ж., Сермана И. 3., Страда В. М.: Прогресс. Литера, 1995. -702 с.

99. Исупов К. Г. Философия и русская литература «серебряного века» (сближения и перекрестки) // Русская литература рубежа веков: (1890-е начало 1920-х годов). Кн.1. / Под ред. В. А. Келдыша. - М.: Ин-т мировой литературы РАН; Наследие, 2000. - С.69-130.

100. Кармалинцева И. В. Драма А. А. Блока «Роза и крест» и «Весенняя сказка» А. Н. Островского «Снегурочка» //Русская драматургия и литературный процесс. СПб; Самара, 1991. - С.241-248.

101. Келдыш В. А. Русская литература «серебряного века» как сложная целостность // Русская литература рубежа веков: (1890-е начало 1920-х годов). Кн.1. / Под ред. В. А. Келдыша. — М.: Ин-т мировой литературы РАН; Наследие, 2000. С.13-68.

102. Кобзев А.И. О философско-символическом смысле образов природы в китайской поэзии // Проблема человека в традиционных китайских учениях. -М.: Наука, 1983.- С. 140-152.

103. Коган С., Анисимов А. Отцвели уж давно хризантемы. История одного романса // http://orpheusmusic.ru/publ/158-l-0-177

104. Кожевникова Н. А. Словоупотребление в русской поэзии начала XX века. -М.: Наука, 1986. -254 с.

105. Козлов С. Читатель ждет уж рифмы "розы" //Новое литературное обозрение. — 2000. № 44. - С. 193-194.

106. Козубовская Г.П. Лирический мир И. Анненского: поэтика отражений и сцеплений // Русская литература. 1995. — № 2. - С.72-87.

107. Конрад Н. И. Запад и Восток: Статьи. 2-е изд., испр. и доп. -М.: Наука, 1972.-496 с.

108. Константинова Л.С. «"Богородичные мотивы" в "Итальянских стихах" А. Блока» //Александр Блок и мировая культура: Материалы научной конференции 14-17 мая 2000 г. -Великий Новгород: НовГУ, 2000. С.62-68.

109. Корчагина Л. М. Стихотворение М. Цветаевой "Август астры." // Русский язык в школе. 1998. -N 3. - С. 34-35.

110. Котельников В.А. Восточный вопрос в русской политике и литературе //Русская литература. 2004. - №3. - С.3-30.

111. Кравцов Н. И. Проблемы сравнительного изучения славянских литератур. М.: Изд-во МГУ, 1973. - 363 с.

112. Кравцова М.Е. Жемчужина из волшебной пучины. Заметки о китайской любовно-лирической поэзии // Чёрная жемчужина. Журнал о культуре Востока. — 1993. — №2. С.64-66.

113. Кравцова М.Е. Поэзия Древнего Китая: Опыт культурологического анализа. Антология художественных переводов. -СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1994. 544 с.145

114. Кравцова М.Е. Иконографические принципы буддийского изобразительного искусства //Духовная культура Китая: Энциклопедия: в 5 т. М.: Вост. лит., 2006. -Т. 6 (дополнительный). Искусство. - 2010. — С. 183-200.

115. Кравцова М.Е. История искусства Китая. М.: Лань, Триада, 2004. - 960 с.

116. Круглова Е. А. Символика розы в русской и немецкой поэзии конца XVII-начала XX веков (опыт сопоставления). — Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — М., 2003.

117. Кузьмина, С. Ф. История русской литературы XX века: Поэзия Серебряного века: учеб. пособие / С.Ф. Кузьмина. — М.: Флинта: Наука, 2004. 395 с.

118. Кулешов В. И. Литературные связи России и Западной Европы в XIX веке (первая половина). 2-е изд., испр. и доп. - М.: Изд-во МГУ, 1977.-349 с.

119. Ларионова М.Ч. Миф, сказка и обряд в русской литературе XIX века. Ростов-н/Д: Изд-во РГУ, 2006. - 255 с.

120. Леонова Н. Е. Образ лилии в искусстве модерна и в поэзии И.Ф.Анненского // Вестн. Новг. гос. ун-та. Сер.: Филология. -2010. № 56. -С.40-43.

121. Лисевич И. О том, что остается за строкой // Китайская пейзажная лирика III-XIV вв. (Стихи, поэмы, романсы, арии). М.: Изд-во Московского университета, 1984. - С.3-45.1

122. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. — М.: Искусство, 1995. 320 с.

123. Лотман Ю. М. К построению теории взаимодействия культур (семиотический аспект) // Лотман. Ю. М. Семиосфера: Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Статьи, исследования, заметки. — СПб.: «Искусство-СПБ», 2000. С. 603-614.

124. Лотман Ю. М. Проблема Востока и Запада в творчестве позднего Лермонтова // Лермонтовский сборник. — Л.: Наука, 1986. — С. 65 -75.

125. Медведев A.A. Мотив сада в творчестве М.Пришвина и А.Блока // Михаил Пришвин и русская культура XX века. Тюмень: Тюменский гос. ун-т, 1998. -С. 173-177.

126. Мелетинский Е. М. Проблемы сравнительного изучения средневековой литературы (Запад / Восток) // Мелетинский Е. М. Избранные статьи. Воспоминания. -М.: РГГУ, 1998 С. 468-506.

127. Минералова И. Г. Русская литература серебряного века: Поэтика символизма: Учеб. пособие для студентов вузов. М.: Изд-во лит. ин-та, 1999.-225 с.

128. Минц 3. Г. Поэтика Александра Блока. СПб.: «Искусство-СПБ», 1999. -727 с.

129. Миры образов образы мира: Справочник по имагологии. — 2-е изд., доп. — Волгоград: Перемена, 2003. — 94 с.

130. Михайлов В. А. Эволюция жанра литературного путешествия в произведениях русских писателей XVIII-XIX веков: автореферат дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 1999.

131. Молнар Ангелика. Мотивы цветочного сада в романах

132. Бальзака и Гончарова // Восток-Запад: Пространство природы и147пространство культуры в русской литературе и фольклоре: Сборник статей по итогам IV Междунар. науч. конф. (заоч.). — Волгоград: Изд-во «Парадигма», 2011. С.314-322.

133. Молоткова А. И. Концепт цветок в языке и поэтической речи. Автореф. дисс. канд. филол. наук. — Екатеринбург, 2006.

134. Муратов П. Пейзаж в русской живописи 1900 — 1910 гг. //Аполлонъ. 1909. - № 4. - С. 11-17.

135. Мурьянов М. Символика розы в поэзии Блока // Вопросы литературы. 1999. - №. 6. - С. 98-128.

136. Мусатов В. В. История русской литературы первой половины XX века. (Советский период). М.: Высш. шк.; Изд. центр Академия, 2001. -310с.

137. Мусатов В.В. Пушкинская традиция в русской поэзии первой половины XX века (А. Блок, С. Есенин, В. Маяковский). — М.: Прометей, 1990. -188 с.

138. Мусатов В.В. Пушкинская традиция в русской поэзии первой половины XX века. От Анненского до Пастернака: Монография. — М.: Прометей,1992. 220 с.

139. Нартов К. М. Взаимосвязи отечественной и зарубежной литератур в школьном курсе. — М.: Просвещение, 1986. — 189 с.

140. Начало века: Из истории международных связей русской литературы. СПб.: Наука, 2000. - 409 с.

141. Нива Ж. Миф русского пейзажа //Нива Ж. Возвращение в Европу: Статьи о русской литературе / Пер. с фр. — М.: Высш. школа. 1999. С. 12-26.

142. Николаев П. А. Типология и компаративистика: современная жизнь понятий // Филологические науки. -1996. -№ 3. С. 3-13.

143. Осетров Е. И. Поэзия русского пейзажа // Осетров Е. И. Книгао русской поэзии. М.: Худож. лит., 1982. — С. 296-336.148

144. Пайман А. История русского символизма. — М.: Республика, 2000.-415 с.

145. Пак И.Я. Языковое воплощение образа дерева/растения в русском языке. Автореф. диссс. . канд. филол. наук. Томск, 2006.

146. Перси Уго. Модерн и слово. М.: Аграф, 2007. - 224 с.

147. Петякшева Н.И. Компаративистика как основа интеркультурности? // Рабочие тетради по компаративистике. Гуманитарные науки, философия и компаративистика. СПб. Сайт «Web-кафедра философской антропологии», 2003. — С. 16 — 21.

148. Пинаев С.М. Над бездонным провалом в вечность.: Рус. поэзия серебряного века: Пособие для старшеклассников и абитуриентов. — М.: УНИКУМ-ЦЕНТР: ПОМАТУР, 2001. 256 с.

149. Пискарев, Владимир Александрович А. Блок и европейское средневековье: Дисс. канд. филол. наук. Иваново, 2007.

150. Померанц Г. С. Литература и культура Китая. М.: Наука, 1972.- 360 с.

151. Поспелов Г. Н. Стадиальное развитие европейских литератур М.: Художественная литература, 1988. - 206 с.

152. Приходько И.С. «Розы», «Вербы» и «Ячменный колос» А. Блока // Литературный текст: Проблемы и методы исследования. Вып. 4 — Тверь: ТГУ, 1998.-С.110-116.

153. Приходько И.С. Рыцарь-поэт в первом томе лирической трилогии А.Блока // Художественный текст и культура. Материалы международной научной конференции 2-4 октября 2003 г. Владимир: ВГПУ, 2004. — С.171-176.

154. Приходько И.С. Элементы пасторали в драме А. Блока «Роза и крест» // Пастораль в театре и театральность в пасторали. — М., Издательство МГОПУ, 2001. С. 112-119.

155. Приходько И.С. Цветы Офелии и Александр Блок // Искусство поэтики искусство поэзии: К 70-летию И.В. Фоменко. — Тверь, ТГУ, 2007.-С. 99-106.

156. Пчелинцева К. Ф. Образ Китая в русской литературе и общественной мысли XIX XX вв. Спецкурс для иностранных студентов. Ч. 1. - Волгоград: Перемена, 2005. - 183 с.

157. Пчелинцева К.Ф. Образы Китая в русской поэзии и философии XX века в связи с проблемой Россия Запад - Восток //Русский язык за рубежом. -2003. -№3. -С.106-112.

158. Реизов Б. Г. История и теория литературы. Л.: Наука, 1986.318 с.

159. Рифтин Б.Л. Историческая эпопея и фольклорная традиция в Китае (Устные и книжные версии «Троецарствия»). М.: Наука. 1970. -155 с.

160. Рифтин Б.Л. Китайская мифология // Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. Т. 2. Мифология. Религия. — М.: Вост. лит., 2007. С. 16-25.

161. Рубинчик O.E. «Сердце просит роз поблеклых.» Розы у Иннокентия Анненского // Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество. Крымский Ахматовский научный сборник. Вып. 8. — Симферополь: «Крымский архив», 2010. — С. 186-212.

162. Русско-европейские литературные связи: Сб. статей к 70-летию со дня рождения академика М. П. Алексеева. — Л.: Наука, 1966. — 474 с.

163. Сележинский Г. В. Лилии // Химия и жизнь. 1980. - №5. - С.47.49.

164. Семанова В. И. Китайская пейзажная лирика. — М.: Наука, 1984.- 216 с.

165. Семенов В. Б. Варианты кельтской легенды о затонувшем городе и песня Гаэтана из драмы А.Блока «Роза и крест» //Филол. науки. -2004. №4. - С.20-33.

166. Серова М.В. «Цветы» в поэтическом мире Анны Ахматовой http://www.akhmatova.org/articles/serova.htm

167. Служевская И. Из книги "Китежанка": в сороковом году. http://www.stosvet.net/2/Sluzhevskaya/

168. Соколов М.Н. Время и место: Искусство Возрождения как перворубеж виртуального пространства. М.: Прогресс-Традиция, 2002. -319 с.

169. Созина Е.К. Теория символа и практика художественного анализа. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та им. A.M. Горького, 1998. -128 с.

170. Соколова Т. «В белом венчике из роз.» О появлении в финале поэмы А. Блока «Двенадцать» образа Иисуса Христа //Радуга. Таллинн. -2003. №2. — С. 112-117.

171. Стасевич В.Н. Пейзаж. Картина и действительность. М.: Искусство, 1984. - 255 с.

172. Струве H.A. Осип Мандельштам. Томск: Водолей, 1992.268 с.

173. Тамарли Г. И. Поэтика драматургии А. П. Чехова. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1993. - 139 с.

174. Тань Аошуан. Китайская картина мира: Язык, культура, ментальность. — М.: Языки славянской культуры, 2004. 418 с.

175. Теоретическое введение в сравнительное изучение литератур / сост. JI. В. Чернец, А.Я. Эсалнек. http//www.philol.msu.ru/~tlit/sristteo.htm.

176. Тизенгаузен Е. Заметки о китайской поэзии //Книжное обозрение. 1995. - 11 апр. (№ 15). - с. 17.

177. Тихомиров В. Н. Русско-зарубежные литературные связи. -Киев: «Выща школа», 1988.-260 с.

178. Топоров В. Н. Пространство культуры и встречи в нем // Восток Запад : Исследования. Переводы. Публикации. - Вып. 4. - М.: Наука, 1989.-С. 6-17.

179. Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. Избранное. М.: Прогресс — Культура, 1995. -624 с.

180. Топоров В. Н. Древо мировое // Мифы народов мира: Энциклопедия. -М.: Советская энциклопедия, 1980.-Т. 1. С.З89-406.

181. Торчинов Е.А. Традиционная китайская историография: картина мира и исторический процесс http://etor.hl.ru/chinhist.html

182. Тропкина H. Е. Образный строй русской поэзии 1917-1921 гг.: монография. Волгоград: Перемена, 1998. - 222 с.

183. Тропкина H. Е. Русская поэзия 1917 1921 годов: художественные искания поэтов Серебряного века. - Волгоград: Перемена, 1995. -244 с.

184. Фарыно Е. Введение в литературоведение: учеб. пособие. -СПб: Изд-во РГПУ им. Герцена, 2004. 639 с.

185. Федоренко Н. Т. Тема природы и человека в творчестве некоторых китайских поэтов // Известия АН СССР. Отделение литературы и языка. Т. XIX. - 1960. - Вып. 6.- С. 492-509.

186. Федоренко Н. Т. Избранные произведения: в 2-х т. О китайской литературе 20-х и 30-х годов. Тема природы и человека в творчестве китайских поэтов-классиков. М.: Высшая школа, 1987. - 212 с.

187. Федоренко Н. Т. Поэты нового Китая. М.: Молодая гвардия, 1953.-116 с.

188. Федоренко Н. Т. Го Можо//Антология китайской поэзии: в 4-х т. М.: Гослитиздат, 1957. - С.7-26.

189. Федоров А. В. Иннокентий Анненский: Личность и творчество. Монография. Л.: Худож. лит., 1984. - 256 с.

190. Федоров-Давыдов A.A. Русский пейзаж 18 начала 20 века. -М.: Искусство, 1956. —155 с.

191. Филиппов Б. Николай Клюев. Материалы для биографии // Клюев Н. Сочинения. В 2 т. Т.2. München, 1969. - С.51-113.

192. Филиппиов Г.В. Русская философская поэзия: Человек и природа. Л.: Наука, 1984. - 174 с.

193. Фирсов Г.А., Орлова Л.В. Хвойные в Санкт-Петербурге. -СПб.: ООО "Издательство "Росток", 2008. 336 с.

194. Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. Изд. 2-е. М.: Политиздат, 1983. - 703 с.

195. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М.: Наука, 1978.-606 с.

196. Хализев В. Е. Теория литературы: Учебник . 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высшая школа, 2002. - 437 с.

197. Ханзен-Лёве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм начала века. Космическая символика. СПб, Академический проект, 2003. — 816 с.153

198. Ханзен-Лёве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. СПб: Академический проект, 1999. - 512 с.

199. Цивьян Т.В. Модель мира и ее лингвистические основы. Изд. 3-е, испр- М.: КомЬСнига, 2006. 280 с.

200. Черкасский Л. Е. В поисках звезды заветной. Китайская поэзия первой половины XX в. М.: Худож. лит., 1988. - 480 с.

201. Черкасский Л. Е. Дождливая аллея. Китайская лирика 20-3 Ох годов. М: Наука, 1969. - 215 с.

202. Черкасский Л. Е. Китайская поэзия военных лет. М.: Худож. лит., 1980. -218 с.

203. Черкасский Л. Е. Новая китайская поэзия. (20-30е годы). М.: Наука, 1972. -214 с.

204. Черкасский Л. Е. Сорок поэтов. Китайская лирика 20-40-х годов. -М: Наука, 1978.-416 с.

205. Чернец Л. В. Актуальные проблемы современного литературоведения: Основные тенденции и перспективы развития литературhttp//uzswlu^atasite.uz/data/Module/actualproblemsofliterarure.pdf.

206. Чернец Л. Черная роза, или Язык цветов // Рус. словесность. — 1997.-№2.-С. 88-93.

207. Чернец Л.В. Черная роза и драдедамовый платок : (об эпитете) // Рус. словесность. М., 2000. - № 1. - С. 49-53.

208. Шабанова H.A. Функционирование символа "роза" в поэзии "серебряного века" // Филологические этюды. Саратов: СГУ, 2002. — Вып. 5.-С. 211-214.

209. Шайтанов И. О. Триада современной компаративистики: глобализация интертекст - диалог культур //Вопросы литературы. - 2005. - №6. - С.35-42.

210. Шарафадина К. И. "Алфавит Флоры" в образном языке литературы пушкинской эпохи: источники, семантика, формы. СПб.: Изд-во «Петербургский институт печати», 2003. — 309 с.

211. Шарафадина К.И. "Язык цветов" в русской поэзии и литературном обиходе первой половины XIX века (Источники, семантика, формы) : Дис. д-ра филол. наук. СПб., 2004. - 431 с.

212. Шнейдер М. Е. Русская классика в Китае. М.: Наука, 1977.214 с.

213. Эйдлин Л. 3. Китайская классическая поэзия. М.: Худож. лит., 1984.-316 с.

214. Эйдлин Л. 3. О китайской литературе наших дней. М.: Сов. писатель, 1956. -219 с.

215. Эпштейн М. Н. «Природа, мир, тайник вселенной.»: Система пейзажных образов в русской поэзии. М.: Высш. шк., 1990. - 303 с.

216. Эткинд Е. Г. Русские поэты-переводчики от Тредиаковского до Пушкина. Л.: Наука, 1973. - 248 с.

217. Ярославцев Г. Б. Захарова Н. В. Поэзия и проза Китая XX века. О прошлом для будущего. - М.: Центрполиграф, 2002. - 364 с.

218. ФШЩ^ад 1917—2000 (±) / ШШ ' ШШ ' %Ш •ЁШ' —: ЗЬЖЛ^ШЙЙЙ, 2007. (История современной китайской литературы 1917 2000 (1 т.) / ред. Чжу Дунлинь, Чжу Сяоцзинь, Лун Минцюань. - Пекин: Изд-во Пекинского ун-та, 2007.226. -шш. : ля*^

219. Ж КЙ й, 1998. (Цянь Лицюнь. Тридцать лет современной китайской литературы. — Пекин: Изд-во Пекинского ун-та, 1998).

220. Цюй Цюбо История русской литературы и другие. Шанхай: Изд-во Фуданьского ун-та, 2004).230. тъштч-ш/тт^щ.—2004.

221. Ян Сыпин. Главные направления новой китайской поэзии XX века. -Хэфэй: Из-во образования провинции Аньхуэй, 2004).

222. ПШШШ/ШШШ ; — Г ДО : ШШИ, 2006. (Го Можо. Сборник. Гуанчжоу: Из-во Хуачэн, 2006).232. ; ят, шщшш-—: жяш

223. ДОя44, 2003. (Чжу Цзыцин. Избранные произведения. Гуйлинь: Изд-во Лицзян, 2003).233. т-шытшт-^ш.—: яяшшь. 2003. (вЭНь

224. Идо Избранные произведения. Гуйлинь: Изд-во Лицзян, 2003).234. > (Ш) / ШШЪ • ¿СМ • -1931 (Вэнь И-до, Дух эпохи в сборнике «Богини» // Вэнь И-до.

225. ШЛ^^Ш ' 1963 1—2 (У Хун-цун. Деградация буржуазной поэзии. Критика стихов Сюй Чжимо) //Чжуншань дасюэ сюбэбао. 1963. №1-2).238. 35шт 20 ШШШ-Ш&. • : 2000. (Ли Юйджэнь. История русской литературы XX века. Пекин: Пекин: Изд-во Пекинского ун-та, 2000).

226. Ш&г *Hs ШН1МШШ±, 2007. (Бинсинь. Избранные поэтические произведения. / Под ред. Ван Бингэнь. Фучжоу: Изд-во образования «Фучжоу», 2007).

227. Ш>Ъ : — 1990. (Бинсинь. Сборник произведений. Шанхай: Изд-во литер, и искус. «Шанхай», 1990).241. РШ : Ф — Я.Ш :

228. ШяЙ, 2009. (Чэнь Цзюнь. Идеи критики китайской новой поэзии. Пекин: Изд-во Пекинского ун-та, 2009).

229. Чэнь Тайшэн. Пекин: Изд-во Пекинского ун-та, 2005).244. тш:«и»>

230. ЗЬ'Ш: 2001. (Чэнь Иньке. Рассуждения о стране с периода

231. Лю Шуя, книги Цинь миньгуан. Пекин: Издат-во «Саньлянь», 2001).

232. Шг — 1998. (Фэй Мин. О поэзии и другом / Фэй Мин. Шэньянь: Изд-во образ. «Ляонин», 1998).246. тш-. \тш1¥/тшш.-шг КгФЙ^М, 1932.

233. Фу Дунхуа. Поэзия и критика. Шанхай: «Новый китайский книжный магазин», 1932).

234. ШШ: т«> ¿ШШШ/Ш&Ш. -Ж: 2008. (Гэн Чжаньчунь. Потерянный символ мира: поэзия, опыт и риторика. Пекин: Изд-во Пекинского ун-та, 2008).248. -ат-йшшшь 2004.

235. Го Юйчэнь. Триста стихов династии Тан / Под ред. Го Юйчэнь. Шэньянь: Изд-во «Байшань», 2004).

236. ШШФ* шшгшшттш.—ш: «шжшь 2009.

237. Ж: 1998. (Цянь Лицюнь. Три десятилетия современнойкитайской литературы. — Пекин: Изд-во Пекинского ун-та, 1998).263. шшг ш^шх^шштжт.—шг

238. ЗШМ: "Ш^ЬЖ. 1981 Ш+Ш 137 .Й. (Чжан Лунси. Цянь Чжуншу о сравнительном литературоведении. -Пекин: Изд-во «Читатель», 1981).

239. Чжао Цзиншэнь. Лотос / Чжао Цзиншэнь. Шанхай: Изд-во книжного магазина «Каймин Шанхай», 06, 1928.1611. Справочная литература

240. Вовк О.В. Энциклопедия знаков и символов. М.: Вече, 2006. -255 с.

241. Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. M.JI. Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. М.: Вост. лит., 2006 -. Т. 6 (дополнительный). Искусство / ред. M.JI. Титаренко и др. - 2010. - 1031 с.

242. Купер Дж. Энциклопедия символов / Дж. Купер. М.: Золотой Век, 1995.-401с.

243. Литературная энциклопедия терминов и понятий / гл. ред. и сост. А. М. Николюкин. М.: НПК «Интелвак», 2001. - 1600 стб.

244. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т. / гл. ред. С. А. Токарев. — М. : Сов. энциклопедия, 1991 1992.

245. Руднев В. П. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1997.384 с.

246. Новая энциклопедия растений: Мифы, целебные свойства, гороскопы, растительный календарь. М.: "РИПОЛ классик" , 2003. — 736 с.