автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Фольклорная рифма как прием: синтактика, семантика, прагматика

Полный текст автореферата диссертации по теме "Фольклорная рифма как прием: синтактика, семантика, прагматика"

На правах рукописи

Петрова Анна Александровна

ФОЛЬКЛОРНАЯ РИФМА КАК ПРИЕМ: СИНТАКТИКА, СЕМАНТИКА, ПРАГМАТИКА

Специальность 10.01.09. - Фольклористика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Работа выполнена на кафедре Русского устного народного творчества Филологического факультета Московского Государственного Университета имени М.В. Ломоносова

Научный руководитель

кандидат филологических наук, доцент С.В. Алпатов

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, АЛ. Илюшин

доктор филологических наук, О.И. Федотов

Ведущая организация

ИМЛИРАН

Защита состоится

2006 г. на заседании

диссертационного совета Д.501.001.26 в Московском Государственном Университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 119992, г. Москва, МГУ, Ленинские горы, 1 корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке филологического факультета МГУ.

Автореферат разослан.

2006 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент

А.Б. Криницын

3LCOQ ft

9\o{

Предметом исследования настоящей диссертационной работы стала фольклорная рифма. Тема эта освещается на материале не-песенных (говорных) жанров русского фольклора. В исследуемую сферу входят как классически-традиционные фольклорные формы (пословицы, поговорки, загадки, ряд жанров детского фольклора, календарные песни и заклички, заговоры), так и стадиально новые (фольклорный театр, лубочные картинки) и современные (некоторые жанры городского фольклора). Основной корпус текстов составили:

Русские заговоры и заклинания: материалы фольклорных экспедиций 1953 -1993 гг. / Под ред. В.П. Аникина. М., 1998.

Даль В.И. Пословицы русского народа. СПб., 1998.

Детский поэтический фольклор. Антология. Сост. А.Н. Мартынова. СПб., 1997.

Загадки русского народа: Сборник загадок, вопросов, притч и задач. Составил Д. Садовников. М., 1995.

Поэзия крестьянских праздников. Сост. И.И. Земцовский. JL, 1970.

Русская свадьба: В 2-х т. Составители A.B. Кулагина, А.Н. Иванов. М., 2000.

Фольклорный театр / Сост., вступ. статья, предисл. к текстам и коммент А.Ф. Некрыловой и Н.И. Савушкиной. М., 1988.

Актуальность темы исследования обусловливается, с одной стороны, недостаточной изученностью материала и в стиховедении (работы М.Л. Гаспарова и В.М. Жирмунского), и в фольклористике (статьи М.П. Штокмара, О.И. Федотова, Ф.М. Селиванова, АЛ. Жовтиса), а с другой стороны, современной ситуацией текстопорождения, востребовавшей (осознанно или нет) рифму именно в фольклорном ее модусе существования (стих рэпа, рекламы, лозунгов, газетных и журнальных заголовков и т.п.)

Цель и задачи исследования

Цель работы — исследовать особенности фольклорной рифмы в сравнении с рифмой литературной, выявить и описать ее формальные, семантические и прагматические особенности. Задачей ставилось выявить особенности рифмованных фольклорных жанров, составить и проанализировать (в том числе и статистически) словари рифм по материалам собраний пословиц и поговорок В. Даля и загадок Д. Садовникова.

Научная новизна работы

Настоящая работа представляет собой первое научное исследование, сделавшее фольклорную рифму говорных жанров предметом специального комплексного изучения.

Методологическая стратегия работы

По ходу работы применялась стиховедческая методология (преимущественно в главе первой и при составлении словарей рифм), избранные методики лингвистического анализа (словообразовательного, морфологического, синтаксического, речеактного, дискурсивного), методики теоретического литературоведческого анализа

Теоретическая и практическая значимость работы

Результаты проведенного исследования и комплексного описания феномена фольклорной рифмы могут быть использованы при разработке спецкурсов и разделов общих курсов по стилистике и прагматике говорных жанров фольклора, а также фольклорной традиции в целом - как в ее классических, так и современных формах.

Апробация результатов исследования

По теме диссертации были сделаны доклады на Ломоносовских чтениях (МГУ им. М.В. Ломоносова 2003 и 2004 гг.), на II Международном конгрессе исследователей русского языка (Москва 2004 г.), на конференциях и постоянно действующих научных семинарах Государственного республиканского центра русского фольклора (2005 г.) и Российского государственного гуманитарного университета (2004 и 2005 гг.).

Структура работы

Первая глава диссертации анализирует синтактику (формальный аспект) рифмы говорных жанров фольклора, вторая - семантику (смысловую наполненность), третья - прагматику (функциональность) фольклорной рифмы. Работа снабжена введением, заключением, библиографией (более 250 наименований) и тремя приложениями: словарем рифм пословиц, словарем рифм загадок и сборником современного рекламного рифмованного стиха.

Во введении обосновывается выбор предмета изучения - говорной (сказовый) стих как наджанровое явление - креативный диалект / дискурс фольклора, включающий пословицы, поговорки, загадки, заютички календарные и торговые, присказки и балагурные сказки, считалки, дразнилки и др. Кроме того, рассматривается фольклорная рифма как речевой факт сегодняшнего дня: анализируется ее роль во фразеологизмах (опять двадцать пять, сами с усами, галопом по Европам), речевых репликах (Че? - Капчо), рекламных стихах (ВАЗ для ВАС; ЕСТЬ ИДЕЯ ЕСТЬ ИКЕА), газетных заголовках {Кому лигу, кому фигу; ВИЧ? Не хнычь; Курьез всерьез), некоторых жанрах современного городского фольклора (афоризмах и стихах из девичьих и дембельских альбомов, пионерских лозунгах и т.п.). В историографическом разделе введения проводится обзор теоретических исследований по проблеме рифмы: определения В.М. Жирмунского, М.Л. Гаспарова, О.И. Федотова, М.И. Шапира и др., сделанные в основе своей на литературном материале (с учетом метрики и строфики) или с опорой на него, как оказалось, не всегда способны описать феномен фольклорной рифмы (по преимуществу контактной и с непредсказуемым местоположением в тексте малого жанра). Во введении также разводятся рифмика и ритмика, созвучие и благозвучие (А.Х. Востоков), склад и лад. Таким образом, разделяются напевный и говорной дискурсы / диалекты. Анализируются также типы рифмованного стиха, выделенные стиховедами-предшественниками: сказовый стих (К. Тарановский), рифмовник (Л. Ибраев), рифмованная проза, раешный стих (М.Л. Гаспаров), прозиметрум и удеторон (Ю.Б. Орлицкий).

Во введении же формулируются главные особенности фольклорной рифмы: 1) устная форма бытования (здесь отличие от акустической и визуальной литературной рифмовки), 2) сам способ произнесения (речитатив, скандовка) говорных жанров, его близость скорее к силлабическому чтению (небольшая роль ударения при отчетливом выделении слогов), 3) отсюда неточность фольклорной рифмы, обилие рифмоидов, ассонансов и консонансов, разноударной рифмы (при наличии явных случаев переакпентуации Бог видит, что куда идет), 4) отсутствие в говорном стихе понятия строки, и как следствие, вертикального членения текста; 5) повышенная семантичность фольклорной рифмы; 6) поэтика фольклора - поэтика типического (рифма типична для пословицы, поговорки, загадки, но отнюдь не обязательна в этих жанрах), а не канонического («поэтическое задание», «проект» в литературе классического периода предшествует созданию текста).

В первой главе рассматривается, со стиховедческих позиций, синтактика фольклорной рифмы, а именно описываются ее звуковые и просодические особенности, даются примеры основных корреляций звуков, слов и строфем.

1.1. Естественные рифмообразующие данные для русского языка, рассчитаные А.Н. Колмогоровым и Т Экманом, - 25 рифмующихся пар на 100 слов прозы. При этом оказывается, что в процентном соотношении в жанрах говорного стиха доля рифмы в 2 раза больше потенциального языкового показателя -соответственно не 25, а 40-60% (подсчеты Б.П. Гончарова, Л.С. Шептаева, П. Ефименко). В отношении каталектики рифмы говорных жанров фольклора, по «округленным» данным Д.Самойлова, преобладают мужские рифмы (50%), затем следуют женские (40%) и дактилические (10%).

2.1. Корреляция звуков. На уровне звуковом фольклорная рифма «растворена» в звукописи, само понятие рифмы в говорном стихе фольклора не оформлено. Особенно четко этот феномен представлен в пословицах, где «теснота стихового ряда» оказывается максимальной: Было мыло, стало сало, Сало было, стало мыло. У мордвы две морды. Больше бога не будешь. Такое звуковое обогащение рифмы возможно не только в соседних словах, но и в пределах одного слова: частотен случай, когда в рифмующихся словах совпадают начало и конец, перед нами своего рода звуковая ана-эпифора, типа: крылах - костылях, баня -баба, блевку - блеску, горбом - горлом, грачи - горячи, дыхание - даяние.

Неточность фольклорной рифмы подразумевает различные комбинации звуков: при этом возможно как последовательное звуковое совпадение: воин - водит, воли - воды, Абросим - не бросит, бука не стукай, попомни - поповна, огород -горох, батожье - божье, кисейчатом - клетчатом, паренька - плясунка, полковник - покойник, так и «обратное» (по схеме ,.абв.../...вба...): ворону -корову, город - ворог, Бог - год, заморье - дома, Потопа - лопата, похороны -гороховые; и непоследовательное, непоступательное совпадение: дупеля -пуделя, плети - лапти, подворье - здоровье, рублем - лбом, гладь - благодать, Орде - добре.

2.2. Корреляция слов. Фольклорная рифма - рифма произносимая, вследствие чего она обладает меньшим межрифменным расстоянием. Такой рифменный феномен мы называем контактной рифмой: старуха-говоруха, зай-горностай, натура дура, тощ как хвощ, кумко-голубко, слизень-близенъ, радость на старость, палица-буявица, пир на весь мир, скатертка-самовертка. В современном рекламном стихе такая рифма также достаточно востребована: Угощение для общения, ВАЗ для Вас, Лавина адреналина, Пельмешки без спешки, Телефон -миллион, Кольчуга для друга, Оксидил победил и др.

Небезынтересным параметром при анализе формальной составляющей фольклорной рифме оказалась длина с лова. Средняя словарная длина слова по словарям В.И. Даля и С.И. Ожегова, как показали наши подсчеты, составляет 6-7 звуков. Разные типы речи, как предполагалось, должны иметь разные показатели средней длины и относительной частотности разнодлинных слов. Так, в прозе -сказка, загадка (средняя длина для сказки 4,5, для загадки 4,8 звуков) - разрыв между частотностью коротких и длинных слов оказался небольшим, тогда как в лирике -причитания (средняя длина 5 звуков) - отчетливо заметны 2 центра частотности: это междометья длиной 1-2 звука и слова длиной 7-8 звуков. Былина (средняя длина слова 4,5 звуков) по этим показателям ближе к прозе (меньше разрыв между короткими и длинными словами). Высокая лирика (средняя длина слова в песне - 4,7

звуков) характеризуется, т.о., более длинными словами, а жанры говорного стиха -более короткими.

Слоговой анализ, в принципе, подтверждает эти данные: так, длина фольклорного слова (в среднем 2,0 - 2,4 слога) оказывается короче как слова литературно-прозаического (2,9 слога по подсчетам Б.М. Томашевского и Н.Г. Чернышевского), так и слова литературно-стихового: 2,6 - 2,65 слога для четырех- и пятистопного ямба.

Но самое интересное то, что «плотность» (т.е. отношение звуковой длины к длине слоговой) в лирических жанрах меньше (т.е. в них на один гласный в слоге приходится один согласный, т.е. структура слога типа СУ или УС). В говорных же жанрах на один гласный приходится около 1,2 согласных (т.е. на 4 слога типа СУ или УС, приходится один слог с двумя согласными типа СУС, ССУ, или УСС). Иными словами, можно утверждать, что слово говорных жанров «плотнее», что рифмованные жанры так сказать «консонантнее» жанров ритмических, а рифма основывается больше на согласности, чем гласности, и «русским ухом» легче воспринимается аллитерация, чем ассонанс.

В малых жанрах русского фольклора длина слова может выступать как организующий параметр: Соломы воз, а сахару кус. Умом туп, да кошель туг Тит в горе - ровно кит в море. Длина слова оказывается важным фактором вообще говорного стиха, или складной речи. В этом ключе созвучие, типа: стол - хромой, выглядит гораздо беднее, чем, скажем: двор - стол, дом - вон. То есть короткие слова создают некоторое подобие рифмы, они провоцируют к рифме, к семантическому соположению сопоставимых по своей длине (и слоговому составу, но не всегда совпадающих в качестве звуков) слов. Есть также примеры поговорок, зачастую фразеологизованных, «целиком» состоящих из односложных слов: Бок аль жох, бух в пух, весь как есть, вор да мор, глуп как пуп, в грязь так князь, гусь на Русь, дом вверх дном, ерш да еж, зась на ась, зри в три, квас не про вас, клещ не вещь, клуб в луб, лжа что ржа, мета не мзда, пир на весь мир, прост как дрозд, в пух и прах, стар да мал, стар стал, стыд не дым, ни сук ни крюк, тих да лих, тощ как хвощ и др.

Среди корреляций слов в рифменной фразе возможны самые разные комбинации: смежные - АА: Натура дура, Пышка-кубышка. АА, ББ: Маленький, / Горбатенький / Утят / Таскат. АА, ББ, ББ: Не крылата, /А перната; /Как летит, / Так свистит, / А сидит, / Так молчит. ААхх: Натура дура, судьба злодейка Кину / Мякину, / Подниму толкач. хАА Постись духом, а не брюхом. хААх: Бодливая корова комола живет. ААхА: Абросим не просит, а дадут - не бросит. Телятки / Гладки / Привязаны к грядке. Перекрестные - АБ, АБ: Водою плывучи, что со вдовою живучи. Келья - гроб, и дверью хлоп! АБ, АБ, хх: Слову - вера, хлебу - мера, деньгам - счет. хАБ, хАБ: Бог даст совет, так и в пост мясоед хАхА: Ни отец до детей, ни бог до людей, Стоит поп разинувши рот. хАхАхА: Беленький детинка / Пошел в ляданку, / Застал всю скотинку. ххАххА: Стоит баба на юру, / Полон рот табаку. хАхАхА: У бога-света с начала света все доспето.

В формулах рифмованных жанров чрезвычайно распространенной оказывается рифменная модель ААхА (типа сказочных: Ни вздумать, ни взгадать, ни пером описать, с нянюшками-мамушками, с красными девушками)-. ..наморе, на окияне, на быстром Буяне; ... пенья, коренья, старые воленья; ...на сохе, бороне, на холодной воде; с сохой, и с бороной, и с кобылой вороной.

2.3. Корреляция строк. Строгой корреляции рифмовки «строк», как и звуков в фольклорных текстах не наблюдается, фольклорная строфика, т.о., основана

не столько на строфах, сколько на «строфоидах». Явление строки и строфы намечается лишь в некоторых жанрах детского фольклора (потешка, считалка и др.), закличках, и отчасти загадках:

Двустишия: АА: Палата добра, да без хлеба беда; Летами ушел, а умом не дошел. Летом мохнатенько, / Зимой сучковатенъка. Зимой и летом / Одним цветом.

Трехстишия: AAA: Ой дуду, дуду, дуду // Сидит ворон на дубу // Он играет во трубу ..В ельничке густом, /Во березничке частом / Олень машет хвостом.

Четырехстишия: АА, ББ: Ай качи, качи, качи, //В огород петух скочил, //Он по грядкам поскакал, // Всю капустку поломал. Хоть церковь и близко, да ходить склизко, а кабак далеконько, да хожу потихоньку. Лежит Дороня, / Никто его не хороня, /А встанет -/До неба достанет. АБ, АБ: Стреклива, стреклива /Крапива болотная. //Журлива, журлива / Свекрова неродная

Пятистишия: AAA, ББ: Придет осень, / Убьем лося; / Кости бросим, / Шкуру продадим, / А головку сами съедим. Громко стучит, / Звонко кричит, /А что говорит, /Никому не понять /И мудрецам не узнать

Шестистишия: АА, ББ, ВВ: Сидит девица / В темной темнице, / Ткань созидает, / Узор вышивает, / Без шелков, без напалок, / Без тонких иголок. Холостой - простой, женат - богат, а вдовец - что зяблец. Молоденек -зелененек; просмеешься, в пастухи наймешься, а протрудишься - и дров нарубишься.

Семистишия: AAA, ББ, ВВ: Шитовило, /Битовило, /По-немецкиговорило; / Спереди - шильце, / Сзади вильце, / Сверху синенько суконце, / С исподу бело полотенце.

Восьмистишия: АА, ББ, ВВ, ГТ: Стану на камень, кровь не канет, стану под перевод - кровь переведет, встану на мыло - кровь замыло, встану на шило -кровь зашило; Крылья орловы, /Хобота слоновы, /Груди кониные, /Ноги львиные; / Голос медный, /Носы железны;/Мы их бить, /А они - нашу кровь лить.

Девятистишия: АА, БББ, ВВ, IT: Скрыпит скрыпица, / Едет царица, / Просится ночевать• / Мне не век вековать, / Одну ночь ночевать; / Придут растопорщики, / Разломают мои косточки, / Тело в вал бросят, / А душу в рай стащат.

На материале говорных жанров (строфический, а не словесный уровень), таким образом, можно говорить об абсолютном преобладании смежной (парной) рифмовки, между элементами которой может быть разное количество слов (встречаются и холостые строки), что также может быть следствием «устного» бытия рифмы, - и если перекрестная рифма еще встречается (как следствие параллелизма, типа: Стой горой, дой рекой), то кольцевая не встречается практически никогда.

3. Параллельные формы бытования рифмы. В поэтике фольклора существует еще по крайней мере три феномена, так или иначе соотносимые с рифмой, - это морфолого-синтаксический параллелизм, т.н. «речевой стих» (стих организованный глагольными рядами) и грамматические и семантические биномы.

3.1. морфолого-синтаксический параллелизм. Самой

распространенной точкой зрения на генезис рифмы как приема является гипотеза о ее происхождении из морфолого-синтаксического параллелизма (В.М. Жирмунский, M.JI. Гаспаров, Л. Ибраев). На наш взгляд, следует различать параллелизм в ритмических жанрах - песнях и былинах и параллелизм говорного стиха. Первый тип (3-4 и более членов) будет характеризоваться явлением строки (он занимает ее

практически всю: Чистым серебром кораблики изнаполнил, / Красным золотом суденышки изукрасил) и наличием ритма в тексте. Все это отвлекает от рифмы, делает ее восприятие трудным, а появление случайным. В говорном же стихе, в текстах типа Тише едешь, дальше будешь; В некотором царстве, в некотором государстве . Встану я, благословясь, пойду, перекрестясь . Стой горой, дой рекой... - сама фраза короче (2-3 члена параллелизма), что на малом стиховом пространстве делает рифму заметной и очевидной.

3.2. Речевой стих. В отечественном литературоведении достаточно изученным стиховым явлением оказывается речевой стих, он же старший русский стих (по Л.И.Тимофееву), или фразовик (по А. Квятковскому). Речевой стих Л И. Тимофеева можно считать разновидностью фразовика, т.к. он полагает концы таких фразовых интонационных волн исключительно глагольными. В.В. Виноградов считал такую фразовую структуру заимствованной, с чем не соглашался Л.И. Тимофеев.

Следует отметить, что такое же явление наблюдаем в русских сказках, как в их основном тексте, так и в присказках: Погоди - не хвались, прежде богу помолись, руки умой да за дело примись! (...) Пошло время за полночь, на реке воды взволновалися, на 1 дубах орлы раскричалися... «Фу-фу-фу! Прежде русского духу слыхом не слыхано, видом не видано; нынче русский дух на ложку садится, сам в рот катится» - «Эй, старуха, не бранись, слезь-ка с печки да на лавочку садись...». Явление конечно-глагольного распределения характерно и для заговоров: Леший лесной, бог наш, вышли мне Ивана, он мне нужен, я без него не могу ни жить, ни быть, ни дня дневать, ни часу часовать, ни минуты миновать. Характерен здесь и жанр загадки: С вечера заторкал, / С полуночи захоркал, / Поутру встал, / До локтей заекал Особенно характерны пародии на книжный текст: Некие жены приидоша, в лице его бияша, а покупать не покупаша Вывезен на кучи, яко убогий Лазарь; псы около него ходяша, раны его лизаша, а есть и неедяша. Такие же пассажи встречаются и в текстах фольклорного театра: Музыкант, Капрала проводил и концы схоронил ( .) Невесту добыл, Немца убил, лошадь купил и подлеца Капрала проводил!

3.3. Грамматические и семантические биномы. Из всех типов лексических повторов, характерных для фольклорной речи (типа слыхом не слыхивать, ночь ночевать и др.), особый интерес представляют сочетания, поддерживающие рифменные механизмы: калина-малина, трава-мурава, ельничек-березничек, свистнул-грохнул, хорошая-пригожая. В отношении поэтической семантики таких сочетаний выделялись различные смыслы, среди которых усиление значения (В Л. Пропп), экспрессивность (В.М. Мокиенко), обобщение, неопределенность и идеализация (A.A. Потебня), пренебрежение (Г.С. Виноградов). Против значения идеализации таких сочетаний свидетельствуют парные слова, встречающиеся в говорном стихе фольклора, типа: елки-палки, шило-мотовило, финтит-вертит, плешивый-шелудивый, часто встречаются и «нейтральные» пары-соха-борона, стучит-бренчит, житье-бытье. Т.о., сам механизм приема соединения синонимов не несет какой-то определенной семантики в рамках фольклорной традиции, а определяется семантикой лексической и дискурсивной (в песенном и былинном жанре - идеализация и возвышенность, в говорных - чаще пренебрежительное или нейтральное).

В современной речи находим похожие, зачастую нерифмованные сочетания, обозначающие реалии пищевые (конкретизация понятия «продукты»): овощи-фрукты, соки-воды, чай-кофе, молоко-хлеб, сыр-колбаса, вино-водка. Встречаем рифмованные сочетания и в обсценной лексике: бляха-муха, шобла-ёбла, ёк-королёк,

ё-моё. Распространены парные рифмованные игровые «озаумленные» сочетания: зелень-меленъ, конфетки-монфетки, коньяк-моньяк, сахер-махер, тортики-шмортики, супер-пупер. Подобные пары, «обнажающие» прием, встречаются и в детской среде: фокус-м/покус, каляки-маляки, киска-мур(л)ьгска, кашка-малашка Второй компонент последних часто начинается с «детского» м- (ср. традиционное календарное Коляда-моляда и детскую заумь с губными б- и м-: аты-баты, эни-бени, колин-молин, шишел-мышел) При пародировании речи тюрко-язычного (в этих языках это типичный механизм словообразования с семантикой «разное», «и то. и другое», «всякое») населения можно услышать передразнивание: культур-мультур, шашлык-маитык (Ср. в мультфильме о Мюнхгаузене: - Какой-такой павлин-мавлин?). Т.о., в современной речи при употреблении подобных парных синонимических рифмованных конструкций актуализованной оказывается семантика конкретизации, экспрессии, игры и пародии.

Т.о., на уровне композиции формальной фольклорные жанры рифменного дискурса крайне неоднородны: пословица и балагурная сказка представляют собой два полярных в этом отношении жанра. Интересно, что когда рифма пронизывает весь текст (как в балагурных сказках, фольклорном театре или раешниках), мы неизбежно оказываемся перед фактом (хотя бы и за счет частичной утраты смысла) при полной формальной дезорганизованное™ (по сравнению со строгой строфикой, предсказуемой длиной строки в классическом литературном стихе). Такая "сквозная рифмовка" представляет собой типично фольклорное явление. Композиция же новых фольклорных жанров (частушек, новых баллад и романсов), испытавших в той или иной степени литературное влияние, заслуживает, разумеется, отдельного рассмотрения.

Во второй главе, анализирующей семантику фольклорной рифмы рассматриваются как общие смысловые характеристики рифмованного дискурса, так и лексические характеристики членов рифмопар.

Определение рифмы, особенно рифмы фольклорной немыслимо без учета ее смысловой составляющей, во многом обеспечивающей как мнемонический, так и структурный рифменный потенциал. Слова рифмопары - это выделенные созвучием слова, они часто составляют «ключевые слова», «концептуарий» жанра или литературной эпохи. Рифма как прием является, как кажется, самым миниатюрным механизмом, задействовавшим как формальные, так и смысловые ресурсы фольклорного слова и текста. Само наличие рифмы в тексте, восприятие текста как рифмованного, во многом задает его семантику (здесь можно говорить о «семантическом ореоле» рифмованного дискурса). Установка исполнителя на порождение рифмованного дискурса, рифмованной речи в некотором смысле определяет если не тематику, то настроение, общий тон его сообщения. Как кажется, таких настроений у рифмованного дискурса несколько: такой рифмованный фольклорный текст будет окрашен эмоционально (экспрессивно) и/или аналитически и/или пародийно-комически.

Каким образом в одном приеме соединяется аналитизм с комизмом? Ответ на данный вопрос связан не только с семантикой самого приема, но и с его конкретным лексическим наполнением. Так, рифмы Арина - разиня, Андрюха — брюхо, дьяки -дураки пародийно-комичны: пародийность комична по определению, в отличие от пародичности (Тынянов): здесь частотны имена собственные, - дразнилки; рифмы, типа елозила - приморозила, арбузами - голопузами, блошку за ушко, втихомолочку -богомолочку, вяканье - до бяканья, дрянца с пыльцой, жабу - бабу комичны (комизм

вторых обусловлен часто морфологически: употребляются уменьшительно-ласкательные суффиксы, диминутивы), рифмы же типа беден - честен, без денег -бездельник, кражу - пропажу, крест — несть, лихота - теснота, лихорадка не матка, не ложью - по-божью, лживо - гнило, ленив - сонлив аналитичны, что во многом обеспечивается абстрактными существительными (чаще в пословицах).

2. грамматическая семантика. Частеречная принадлежность рифмокомпонентов

И.С. Климас на материале былин и песен выяснила частотность лексем, в зависимости от их частеречной принадлежности, т.е. процентное соотношение основных частей речи в первой сотне частотных словарей: существительные - 44/48 (былина/песня), прилагательные - 22,7/18,4, глаголы - 22/24,7, числительные -5,7/3,8, наречия - 4,4/4,1. В принципе, такое распределение сохраняется и на рифменном материале. Как показал Т. Дж. Шоу, в рифме Пушкина, Батюшкова и Баратынского на первом месте идут существительные, потом глаголы, затем прилагательные. Данные М.Л. Гаспарова демонстрируют похожее распределение (существительные - глаголы - прилагательные), характерное для стиха Ломоносова, Пушкина, Некрасова, для досиллабики - глаголы - существительные -прилагательные, для стиха же Брюсова и Маяковского - существительные -прилагательные - глаголы. Такое же распределение можно наблюдать и на фольклорном материале. На материале грамматически однородных рифм загадок лидируют существительные - 40%, затем идут глаголы - 30%, и прилагательные -12%.

Морфологизм фольклорной рифмы

Часто компоненты фольклорной рифмы сополагаются исключительно благодаря морфологии: в их состав входят одинаковые суффиксы, обеспечивающие рифменный минимум: бабушка камешком; вербушка - над речушкой; Витенька - крошенька; волчище серое хвостище, волченёк-куманёк, вороненьких - молоденькга, вороточком

- рукавочком, (Масленая)-обируха - обмануха; ассенизация - канализация, проклемация!

В жанре пословиц нередки случаи и однокоренных рифм с меной или добавлением приставок: будет - добудут, будешь - избудешь, жить, поживать -наживать, забудешь - позабудешь, зачинается-починается, заезжают -объезжают, поехал - приехал, пройдет - прийдет.

3. лексическая семантика: смысловые отношения рифмокомпонентов между собой. Особенности референции фольклорного слова

В литературном классическом стихе дистантная рифма сближает понятия, создающие образность. До-рифменное содержание строки по ходу стихотворения успевает смениться, вследствие чего понятия оказываются связаны весьма опосредованно, образно: морозы -розы, Аврора - собора, награды - взгляды, нарядом

- взглядом, рока - востока и др. Такое единство понятий образно-ситуативно. В фольклорном же говорном стихе, зарифмованные понятия (даже при дистантной рифме) часто образуют некое предметно-пространственно-ситуативное единство: молочком - пирожком, голова - борода, груздем - кузов, дорога - до порога, с козой

- неудой и т.п.

3.1. Рифма как форма

3.1.1. Заумь: полное отсутствие смысла

В детском фольклоре, календарных заклинках частотен феномен заумной рифмы: Шулды, булды, закоулды; трах-тарарах; трюх-бух; Авсень-паусень, / шинь,

пень, /ширварвень. / авсень-паусень. /дзинь

3.1.2. Заумь: осмысленное слово в соседстве с бессмысленным («эхо») Распространен также случай, когда на ряду с заумным словом, фразой

встречается осмысленное "нормальное" слово, фраза: здесь заумная часть также подбирается или придумывается исходя из рифменной необходимости. Такая рифмовка призвана как бы облегчить создание рифмы (с этим и связано бытование подобного рода механизма преимущественно в детской среде, это своего рода "учение" рифме): тори, тари, тары - янтари; ти-та-та - решета; тирушки-витушки - пинуокки, ватрушки, Андрюшки; трух-тух - во весь дух; финти-фанты куранты: тара, бара - ни два, ни полтора, тень-потетень - плетень; тары - бары растабары / У Варвары куры стары; Чики - чики - чикалочки / Едет Ваня на палочке Детский фольклор в этом смысле представляет, с одной стороны, некоторую «изнанку» приема, его апробирование, экспериментаторство с ним, с другой -является «обучением» рифмованной речи.

3.1.3. «Озаумленные» слова. Намек на звуковой состав слова. Звукоподражания

Помимо зауми, в детском фольклоре встречаются зарифмованные ряды слов, звуковой состав которых «подражает» звучанию полноценных лексем. Вот, к примеру, числовой ряд считалки («группа озаумленных счетных слов» по Г.С. Виноградову): Трынчики, /Волынчики, /Пядун, /Лядун, /Дикинь, /Выкинь, /Родивон, /Поди вон! (3, 4, 5, б, 7, 8, 9). В говорном фольклорном стихе можно найти также и звукоподражания, типа mon-mon, хлоп-хлоп, которые также могут рифмоваться и с полноценными значимыми лексемами, типа хрясь — в грязь, хлоп - в лоб, бух - в пух и др. Междометья также частотны в фольклорной рифме, как рифмующиеся между собой, так и с полнозначными лексемами: глядь да глядь - хвать да хвать, тяп-тяп -ляп-ляп, ай - сарай, ох-ох - блох, ох да ох- бог, охти да ахти - идти, тор да ёр - вор, трух-трух - во весь дух, тяп-ляп — корабль, тяп-тяпком - платком, чай - примечай, шасть - часть, эх-ма - тьма.

3.1.4. Неологизмы: намек на смысловую составляющую

Рифменный дискурс предрасполагает к созданию лексических новообразований. Частотен и довольно устойчив случай, когда неологизмы, благодаря внутренней форме, отсылают к своим денотатам: Хапало, кивало, зевало, нюхало, мигало, чихало; У тебя пестрец, / У меня вострец, /Пойдем в дверь/Потычемся;

3.1.5. Номинация. Ономастика

Нередки в фольклорной рифме и имена собственные (чаще рифмующиеся между собой)- Кузька да Васька, Макарьи - Натальи; ни Миша, ни Гриша; Семионов -Матрена, Терентъюшко - Мелентьюшко, Федора за Егора, Фомка - Еремка; Марья Моревна, прекрасная королевна; Аввакум не кум, Авдей - не злодей, Илья - свинья; Владей, Фаддей; Денис, поделись.

Примеры с перечислением имен собственных находим и в заговорах (по большей части здесь встречаются женские имена): Земля Татьяна, вода Ульяна... Первый чирей - Василий, второй - Иван, третий - Демьян... Зоря ты, зоренька, красная, ясная, утренняя Дарья, вечерняя Тасья...

Имена собственные частотны в дразнилках, где рифма подбирается под собственное имя, типа: Федул: губы надул, Алешка-картошка, Андрей-воробей, Степа-растрепа, Юрка-мурка, Зинка-корзинка. И наоборот, когда под рифму подбирается «любое» рифмующееся имя собственное, причем людскими именами называются предметы. Так, например, загадка с одной разгадкой (светец) имеет следующие варианты: Стоит Янтошка /на одной ножке; Стоит Абросим, /Ничего

не просит, / А чего дашь - не бросит; Стоит Афрося / Ничего не просит; Стоит Чурило, / Замазано рыло; Стоит Гаврило, / Замарано рыло; Причем, вместо Янтошки может быть и Ермошка, и Тимошка, и Митрошка, и Ярмошка. Здесь Ермошка тождественен Митрошке и Чуриле с Гаврилой. Здесь имя собственное - во многом условность, просто знак места, локуса, предмета или лица, но никак ни характеристика его, ни выделение из ряда других похожих.

Таким образом, часто имя собственное в загадках и пословицах просто отсылает к какому-либо предмету, даже не намекая на него, ни формально, ни семантически Это своего рода «фиктивная» номинация», при которой имена собственные начинают функционировать как нарицательные существительные. В традиции рекламного стиха целесообразным оказывается зарифмовывать название товара (иностранные названия поясняются рифмой - это чаще всего лекарственные препараты с неясной внутренней формой) или название торговой точки (магазина, торгового центра и т.п.): DOPPELHERZ - / Сила двух сердец; ВИТАТРЕСО сильнее, чем стресс; МЕЗИМ-/ Для желудка незаменим; ЭЛЬДОРАДО - / То, что надо; Мебельный центр ГРОМАДА / ехать далеко не надо; Также часто зарифмовываются названия продуктов питания и товаров массового потребления (типа колготок, бритвенных станков, моющих средств) с говорящим, а чаще все-таки с иностранным названием: Молоко вдвойне вкусней, / Если это MILKY WAY; Колготки ЭЛЛЕДУЕ /лучше не найду я; GOLDEN LADY - / Уверенность в победе; MAC 3 GILETTE/Лучше для мужчины нет. 3.1.6. Числительные

Раз, два - бьют вола, / Три, четыре - причепили, /Пять, шесть - бьют шерсть, / Семь, восемь - сено косят, / Девять, десять - деньги весят. Интересна функция числительных в этих считалках. Здесь можно говорить о своего рода «фиктивном» счете, ни дети, ни предметы при произнесении таких считалок не пересчитываются. Водящего определяет, «высчитывает» не ряд числительных, а конец текста. В рекламном стихе, что интересно, счет отнюдь не фиктивен (как и ономастика). Числительные здесь определяют важную информацию: адреса, номера телефонов и т.п. Ты спросишь, где его достать? / шесть шесть четыре два нуля пять пять; 10525-05 / пора / полы / менять; Наш телефон запомнить просто 101 33 90; Телефон -миллион; Ткацкая 5 / продолжает удивлять; Теле-семь / интересно всем; Слушай ВСЯК/В каждой квартире / Строй на МАЯК 24; 3.2. Рифма как смысл 3.2.1. Контактная рифма

Любопытные результаты дает семантический анализ рифмопар контактной рифмовки (в морфологическом плане это чаще всего пара «существительное + существительное», или «существительное + глагол») с точки зрения падежных отношений. При этом фигуры перечисления, называния, сравнения, побуждения, определения свойства и местоположения оказываются особо частотными. Перечисление (, и, да)

Кумовство да свойство, блошку и вошку, верно и мерно, ерш да еж, наготье да босотье, вдовой да сиротой, ссорах да во вздорах, пущами да рощами, складно да ладно, красива да счастлива. В перечислительных рядах рифмокомпоненты зачастую группируются попарно (аа, бб, вв): ...она космата, она волосата, она соплива, она

ноздрива......от стрешного, от поперечного, от дённого, от полуденного, от

ночного, полуночного. Номинация

Именование человека и животного (героя сказки или колыбельной) или необычных (волшебных) предметов - достаточно частотный случай для контактной рифмы: баушка Христоправушка, старуха-говоруха, мальчик с пальчик, девица-красавица, молодичка невеличка, молодец-удалец, матушка-ластушка, отец-молодец, крошечка Хаврошечка; курочка-рябушечка, курочка-копароечка, Сивка-бурка, коза-дереза, кошечка-судомоечка; муха-шумиха; мышка-норышка, зай-горностай, волченёк-куманёк, собачка-пустолаечка, птичка невеличка; Масленица, Обманщица, палица-буявица, скатертка-самовертка. В рифменном отношении герои литературных сказок именуются по фольклорной модели: муха-цокотуха, Карабас-Барабас и др. Сравнения (как, что, с)

Счастлив как чернослив, ножки как сошки, на словах как на гуслях, глухой что шальной, сонной что мертвой, старый что малый, прямой что дурной, Мозырь что пузырь, ребенок что поросенок, у ребят что у зайчат; борода с ворота. Такие контактные сравнения имеют тенденцию к фразеологизации - тощ как хвощ, гол как сокол.

Императив

Владей, Фаддей; Денис, поделись; Катерина, иди на перины, Еремей, разумей, Попомни, поповна; Молчок, старичок. Такой контактный рифменный императив находим и в современных лозунгах {Борис, борись! - ельцинская эпоха) и в рекламном стихе: Не проспи беги, / купи; Не копи - купи (инкомавто); Не тормози - / Сникерсни; Не тормози - / Кроссвордни; Посетите Спорт-сити Свойство (предикация: подлежащее + сказуемое)

Тесто пресно, солома съедома, осташи хороши, обычай бычий, поросята полосаты, нос курнос, кулик невелик, земля мерзла; стыд не дым, скупость не глупость, мета не мзда, обиход не уход, погонялка не возилка, норов не боров, душка не сучка, грехи не смешки, вдовица не девица. Часто такая рифмопара занимает весь текст пословицы - Пуля дура; Лихорадка не матка. Тюрьма не дурна Локатив

Из семантических падежей на материале фольклорной контактной рифмы самым распространенным оказывается локатив. Но его особенность такова, что он определяет не столько местоположение и пространственную ориентацию глагольного действия, а при нулевой связке связывает два существительных (реже прилагательное или наречие, еще реже глагол с существительным, называющим локус): кашка на ложки, солоница на божнице, на роже кожа, доска середи мостка, на горке Егорка, Никитка у титьки, сироточка на загнеточке, криворот у ворот, ножка по дорожке, воробей на перегороде, на пролубочке две голубочки, курочка по проулочку, кошечка в окошечке, кисурка во печурке, в поле воля, дрема возле дома. 3.2.2. Дистантная рифма

Если семантические отношения между членами рифмопары в классическом литературном стихе по преимуществу ситуативно-образные, то в говорном стихе русского фольклора отношения между компонентами неконтактной рифмы больше тяготеют не столько к образности, сколько к «лингвистичности», обнаруживают парадигматические отношения: включают синонимию, антонимию (здесь сказывается «аналитизм» пословиц и поговорок), категориальность (несовместимость, по терминологии Кобозевой) и партитивность. Синонимия

Синонимия оказывается, пожалуй, самым распространенным из отношений

между членами фольклорной дистантной рифмопары: серебром - добром, скуден -беден, бездолье - горе, кручинушки ~ печалюшки, милостив - жалостлив, вечной -бесконечной, глупости - дурости, старой - пожилой, плешивых — шелудивых, парко -жарко, пар -угар, потехи - смехи Антонимия

Антонимические отношения оказываются также одними из самых частотных в рифме. Возможно потому, что антонимы изначально также представляют собой именно пару понятий (тогда как синонимия часто предполагает ряд лексем): барин -крестьянин, рабах - господах, всюды - никуды, высоко - глубоко, счастье -напастье, ненастье, прибыли - гибели, добром - дерьмом, праведника - ябедника, правдивый - лживый, хваленые - хуленые, молодухи - старухи, с конем - пешком, горького - сладкого, мил - постыл, глупость - премудрость, камешком - перышком, скуповато - мотовато Несовместимость. Категориальность

Среди корреляций семантического поля, И.М. Кобозевой была выделена в частности, «несовместимость»: слова несовместимы в том смысле, что они не могут в один и тот же момент времени характеризовать одно и то же явление, относиться к одному и тому же объекту: беленек - черненек, далеко - высоко, глубоко, мельницу -кузнищ генералы - капралы, свекровку - золовку, полтиной - гривной, дням - зарям, ночам, часам, середа - четверга, жеребенка - теленка, лебедина - павлина, соколье -воронье, деревянный - оловянно, дубовая - вязовая, русский - французский. Партитивность (синекдоха)

Партитивные отношения между компонентами фольклорной дистантной рифмы достаточно частотны. И здесь чаще встречается случай, когда второй рифмокомпонент-лексема называет часть первого, то есть распространеннее отношения «целое - часть», а не «часть - целое», детализация, а не обобщение: лесами - зверями, сад - виноград, огород - горох, лесок - грибок, волк - хвост, котики - лобики, свинка - щетинка, гуси-лебедята - крылята, петушок - гребешок, церковки -маковки, двор - забор, старичище - бородища. 4. Лексика. Тематика, рифменное поле

4.1. лексико-тематические группы (кластеры) языка фольклорных жанров

Фольклорная лексикография, в отличие от лексикографии диалектологической и литературной, стала детально изучаться лишь в последнее время, в курской фольклористической школе (работы Климас, Бобуновой и др.). Метод этих исследователей состоит в изучении тематических групп лексики, или т.н. лексических или семантических полей. Как выяснилось, разные фольклорные жанры тяготеют к определенным лексическим полям, «кластерам» и даже лексемам. Рифма - прием, кроме всего прочего, эстетически маркированный. Лексемы, попадающие в рифменную позицию, во многом сближаются благодаря чисто формальным признакам (звуковому совпадению), тем интереснее проследить лексическую наполненность рифмопар. Самыми распространенными рифменными полями, на материале пословицы, поговорки и загадки, оказались следующие: 1. Части тела, органы человека и животных; 2. Родственный или социальный статус человека; 3. Пища, еда, посуда, утварь; 4. Одежда, обувь; 5. Дом, двор; 6. Животные. Т.о., видно, что в говорных жанрах фольклора, доминирует бытовая и «животная» лексика, тогда как жанры лирические характеризуются по преимуществу лексикой высокой: миром растений и природы.

4.3. Рифменное поле: структура и лексическое наполнение: детализация и

рифменный индекс

Для характеристики рифменного поля оказались возможными следующие показатели (сравнения проводились со словарями рифм Лермонтова и Блока, составленных А.Я. Шайкевичем и Т.Ю. Максимовой соответственно):

Во-первых, детализация рифменного поля. Так, в поле «части тела» в говорном стихе фольклора входят 67 заглавных компонентов (первых членов рифмопары), у Лермонтова 63. То есть у Лермонтова, например, есть бакенбарды и локон, но нет рыла и пуза.

Во-вторых, степень зарифмованности каждого компонента поля. Так и в фольклоре, и у Лермонтова в поле «части тела» попали и «чело», и «рожа», и «лицо», но рифменные индексы, т.е. число рифм (лексем!!) для каждого члена оказались различными: чело - 59 у Лермонтова, 2 в фольклоре; лицо - 24 у Лермонтова, 3 в фольклоре, рожа - 4 у Лермонтова, 9 в фольклоре.

Таким образом, характеристика рифменного поля формируется двумя параметрами: степенью распространенности самого поля (число всех компонентов и отдельно число заглавных членов рифмопар в него входящих) и их рифменными индексами.

Оказалось небезынтересным рассмотреть поле «части тела» (соматизмы) на материале фольклорной рифмы в сравнении со словарями рифм Лермонтова и Блока. Для фольклорной рифмы, если учитывать не столько частотность, сколько распространенность рифменного поля (со сколькими другими лексемами рифмуется данное слово-соматизм), результаты примерно следующие (также в убывающей последовательности): Ум/умок/умишек, голова/глава/головка/головушка, душа/душка, рука/ручонка/рученька, рот/роток/роточек, нога/нояска, нос/носина/носок, глаз/глазок, рожа, ухо/уши/ушки, перо, тело/тельце, бок/бочок, хвост, борода/брада/бородушка/бородка, язык, рыло. Слабо зарифмованными оказались соматизмы сердце и лицо, лексемы, во-первых, с достаточно редким окончанием (на -ц), и, пожалуй, коннотативно слишком высокие для рифмованного дискурса.

Рифма, помимо такого доминантного статического анализа, позволяет провести еще и анализ, так сказать, динамический, т.е. проследить с какими лексемами из других кластеров соединяется тематическое поле «части тела». Интересно, что соматика в фольклорной рифме оказывается связанной прежде всего с бытом, хозяйством (борода ~ ворота, пера - двора, рукой - домой, роток - огород, хлевок, уме - гумне, умок - домок, уголок). Фольклорный человек (в рифменной картине мира) работает (борода - борона, бородушка - боронушка, ножки - сошки, пером -веретеном) и ест (рот - кусок, роточек - кусочек, рука - мука, пуза - арбуза, пузище - о пище, тело - съело, уста - куска, языком - пирогом), по преимуществу некрасив (глазу - грязи, горбом - бельмом, кожа - рожа, непригожа, крылах - костылях, рожа - не гожа) и озабочен денежными проблемами (душа - барыша, душка -полушка, уму - суму, умок - скопидомок, ума-рубля, шейка - копейка).

У Лермонтова такой «рифменный» человек на войне (бока - прыжка, седока, головою - борьбою, бою, груди - орудий, душой - бой, длани - брани, костей - коней, плечах - боях, телами - врагами, челе - седле, чела - стрела), в любом случае в стрессовой ситуации (волос - угроз, глаза - гроза, глаз - Кавказ, страх; головой -громовой, головою - роковую, судьбою, душой — бедой, судьбой, крылами - громами), он любит (бровь - кровь, любовь, глазки - ласки), молится, плачет, надеется (глаза -слеза, головой - мечтой, губам - мольбам). Он молод и красив (бородой - белизной, молодой; власы - красы, глотка - красотка, душой - красотой, молодой, косой -

молодой). Он ночью на природе (головой - зарей, луной, душой - ночной, кудрей -ночей, ног - листок, очами - небесами, стадами, очах - скалах, очам - лучам, очи -ночи, полночи, полуночи, очей - темней, морей, камней, рука - ветерка, руками -звездами, устами - ветвями, звездами, челе - мгле, щеках - облаках).

Примерно то же у Блока: любовь, красота (бровь - любовь, кровь), мечта и мольба (глазами - мечтами), но без всякого стресса, здесь человек, напротив в ночи, в звуках, в «угасающей» обстановке {глаз - гас, волоса - вполголоса, грудь - уснуть, душа - шурша, души - потуши, тиши, утиши, крыла - изнемогла, крылами - снами, крылах - зачах, крылья - бессшьи, рукой - упокой) и опять же на природе (глазами -горами, цветами, главой-листвой, луной).

Таким образом, человек на фольклорном рифменном материале занимает доминирующую позицию (по сравнению с другими тематическими полями). Человек здесь представляет собой «меру всех вещей». Тогда как в лирике, где «ступенчатое сужение образов» (Б. Соколов) лишь подводит к человеку, вектор направлен от природы к человеку, от макрокосма к микрокосму. В фольклорном мире сосуществуют обе модели построения пространства и осмысления места человека в | нем: антропо-бежная / антропоморфичный код (языковая модель В.Н. Топорова и бытовые рифменные жанры) и антропо-стремительная / космологический код (лирическая модель Б. Соколова и высокие песенные жанры).

5. Стандартная и шаблонная рифма: постоянные рифмопары говорных жанров и общефольклорные рифмопары (для говорного стиха)

При рифмопорождении даже в литературной поэтике с ее, казалось бы, установкой на новизну, срабатывает поэтическая инерция: довольно частотен феномен т.н. «шаблонной рифмы» (В.М. Жирмунский). Такая постоянная рифма может не быть однозначно отрицательным показателем, но может рассматриваться и как «характерный» признак поэтики того или иного идиостиля, стиля эпохи или даже целой литературной (или другой) традиции. Надо заметить, что существуют и постоянные рифмы для всех жанров говорного фольклорного стиха, например: богат - горбат, богатый - лопатой, брат - (не) рад, быка - молока, вечером - нечего, винца - пивца, вода - беда, воля - доля, ворота - борода, голова - борода и др.

Для календарного фольклора частотны следующие рифмы: Коляда -рождества, кишка - горшка, ведро - бревно, верстах - столбах. Для пословицы: авось - небось, барышом - нагишом, беда - ворота, береза - угроза, блошка - вошка, бобра - добра, бог - бок, год, бога - много, богатый - тороватый, бык - быть, век -мех, венец - конец, за виски - в тиски, воров - мастеров, ворону - корову, глаза -роса, глазами - руками, год - вод, горы - воры, горами - плечами, горбом - горлом, городок -уголок, грех-мех, орех, смех, густо - пусто и др.. Для загадки: бодаста -ходаста, водой - бородой, Гаврило - рыло, горах - головах, гром - дом, детки -клетку, дорога - тревога, зимовать - летовать, конь - огонь, кони - поле, кот -трет, Кузьма - нельзя, маленький - горбатенький, удаленький, без ног - скок, ногах -сапогах, песком - Петром, поле - кони, родился - (не) крестился, Софья - сохла, стучит - гремит, бренчит, хлеве - стене, ходит - водит.

Роман Якобсон в свое время выделил несколько этапов в русской поэзии, исходя именно из семантики рифмы: 1) Рифмующие слова прежде всего связаны, сопоставлены в смысловом отношении. 2) Рифмующие слова не связаны между собой в смысловом отношении, но объединены важностью в смысловом отношении, как бы смысловым акцентом. 3) В качестве носителей рифмы выдвинуты искусственно слова, не вызванные существом дела, интересами рассказа, несущественные в

смысловом отношении (например, эпитеты). 4) Рифмуют слова, почти не связанные логически с текстом, привлеченные ad hoc. На исследованном материале достаточно ясно видно, что в фольклорной рифме сосуществуют все эти этапы. Более того, фольклорная рифма, помимо образно-семантических аетуализует еще и языковые категории: синонимию, антонимию и пр. (хотя пока неизвестно, каков процент рифмопар в литературном стихе будет подходить под данные лингвистические отношения). Семантическая соотнесенность и лексическая доминантность (тематическая устойчивость) кластеров компенсирует, как кажется, формальную неурегулированность фольклорной рифмы (в литературе, напротив, - жесткая рифменная парадигма, заданная строфикой и метром, обязывает к семантическим поискам и инновациям).

В третьей главе на рифменном материале целесообразно различать прагматику «внутреннюю»: внутритекстовую, речеактную, ситуативную (роль рифмы в формировании речевой ситуации малого жанра или фрагмента жанра «большого») и прагматику «внешнюю»: общую, описывающую тот эффект, который сообщает С рифма дискурсу в целом и те способы которыми этот эффект используется

говорящими. Особо следует оговорить немаловажное отличие прагматики от семантики: первую характеризует, в частности, невыводимость (прагматического) смысла из лексического значения слов.

Рифменный дискурс в фольклоре ориентирован в сторону прагматики сильнее (здесь иллокутив и перлокутив преобладают над локутивом), нежели дискурс напевно-ритмический (нарративный или лирический), он в большей степени социально ангажирован, подразумевает активное участие сторон, предполагает воздействие на своих пользователей, предпочитает диалог монологу.

Стоит особо отметить диалектичность «общей» рифменной прагматики: убедительность и истинность пословиц и заговоров соседствует с развлекательным балагурством сказок и небылиц, а проклятия и оскорбления дразнилок и заговоров «сочетаются» с просьбами и приказами закличек и заклинаний. Обращение: Номинация, называние

Частотной речевой рифменной стратегией оказывается именование, называние персонажа (ласковое или презрительное), обращение к нему: сова - веселая голова, волк - подопрелый бок, ящерка-шерошерочка, коза рьяная, за боки драная, котик серенький, хвостик беленький; бычок-соломенный бочок; баба-яга - костяная нога, вор-Симеон со своим котом; сивка-бурка, вещая каурка. Саморепрезентация

Частным случаем номинации, называния как речевого акта является самопредставление, саморепрезентация, когда герой сам представляет себя - речевая стратегия, характерная для приговоров дружки и фольклорного театра, где герои представляли самих себя при первом появлении на «сцене»: реплика сватов: А мы люди не просты, / У нас парни холосты, / Ищем куниц / Да красных девиц... представление героя при первом появлении в фольклорном театре: Я Петрушка, Петрушка, / Веселый мальчуган! / Без меры вино пью, / Всегда весел и пою: //Тра-ля-ля! mpa-ля-ля-ля!.. /Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Диалог, вопросно-ответная структура

Необходимо разделять диалог «реальный», происходящий в действительности, где реплики принадлежат разным людям, и диалог «риторический», симулятивный, где спрашивающий отвечает на собственный вопрос. Диалог «реальный»

Вопросно-ответную структуру имеем в свадебном обряде, при сватовстве: -Нашей княгини молодой Настасьи Васильевны в нашем доме нет. Она ранним утром вышла на крыльце, / Обвернулася в кольцо / И укатилась под крыльце. /Надь, дак там ей ищите. - А мы, как об этом узнали, /И сразу же из-под крыльца ее подняли .

Характерен здесь и жанр заманки, поддевки: - Таня, Саня, Лизавета / Ехали па лодке. / Таня, Саня утонули, / Кто остался в лодке? / - Лизавета. / - Хлоп тебе за это. - Скажи: «Самовар». /- Самовар. /- Тебя цыган целовал.

Такой «реальный» диалог характеризует и поэтику фольклорного театра (диалог Доктора и царя Максимилиана, Скорохода и Маркушки): - Царь, а что ты мне дашь за это? - Генерала! / - Сам ты - Помиралов! - Ну, полковник / - Сам-от ты -покойник! - Ну, прапорщик. / - Сам ты тряпошник! - Ну, так поручик / - Я сам тебя немного получше! ... - Старый черт, где ты? / - В клеву! / - Что ты там, старый черт делаешь? /- С...у.

Сюда можно отнести тип загадки, в которой последнее слово рифмуется с разгадкой (в том числе и при полном отсутствии смысловой соотнесенности): Что в избе за баса? - Образа. Что в избе гадко? - Кадка; Что в избе Фрол? - Стол; Что не корыстно - коромысло. Диалог риторический

Диалог риторический, симулятивный оказывается характерной чертой многих говорных жанров. Так, в заговоре «воспроизводится» диалог с ячменем: «Кукушек, кукуш, что себе купишь?» - «Куплю себе топорок». - «Руби ячмень (имя) поперек». «Ячмень, ячмень, мой кукиш, чего ты мне купишь?» - «Куплю топорищу, срублю головищу». В закличке-веснянке имеем символический диалог с весной: Весна красна, / На чем пришла? / На кнутике, / На хомутике, / На овсяном пучке, / На пшеничном колоске. В пестушках и потешках встречается серия коротких вопросов-ответов: -Ладушки, ладушки, / Где были? /- У бабушки. / - Что ели? /- Кашку / - Что пили? /

- Бражку. / - Кого били? / - Машку. /-За что? Про что? / - Не ешь нашу кашку1 / Не пей нашу бражку...

Такой же тип, риторический вопрос с заданным ответом (но если в заговоре и закличке симулировался ответ, то здесь симулируется вопрос, ответ на который, якобы, очевиден), находим и в рекламном стихе: Устал? Проблемы? / ЦЫГАПАН / Сила молодости оленя; Зимой не до лирики? / Скушай финики! Устал от морозов? / Съешь абрикосов! Ты спросишь, где его достать? / шесть шесть четыре два нуля пять пять; Собрался покупать ПК? /Купи компьютер Я&К 1.1. Оскорбление, дразнение, издевка

Наиболее простая и самая короткая форма обращения-«оскорбления» - это тексты типа дразнилок, построенные по модели Имя + характеристика (приложение). Аркашка-букашка, Алешка - лепешка / Мать - картошка, / Отец - огурец; Иван-болван, / Пустой барабан. При этом в детской среде существует особый тип рифмованных текстов, который А.Н. Мартынова определяет как «ответы на поддразнивания»: Обзывайся целый год, / Все равно ты бегемот / Обзывайся целый век, / Все равно я человек. В фольклорном театре встречаем оскорбление с поправкой:

- Ванька новый! / - Чего изволите, барин голый? / - Что-о? Что ты сказал? / Я говорю: чего изволите, мол, барин?

Здесь особый интерес вызывает жанр, определяемый как «речевые ответные реплики на неуместный вопрос», типа Где? - В Караганде. Заметим, что практически на все вопросительные местоимения русского языка существуют подобные «оскорбительные» рифменные пары (здесь зарифмовывается либо вопрос с ответом,

либо рифма целиком в ответе, с повтором слова): - Что [ч'о]?-Капчо/ Через плечо/ А через плечо не горячо; - Где? - На бороде / В Караганде / Против неба на земле, -Куда? - На кудыкину гору, собирать помидоры; - Откуда? - От верблюда; -Почему? - По качану / Что кончается на «у»; - Кто? - Дед Пихто/Лорд в манто / Конь в пальто; - Честное слово... - Честное слово врать готово; - Все равно.. -Если б было все равно, люди б лазали в окно; - Если бы... - Если бы да кабы - во рту бы выросли грибы; и был бы то не рот, а целый огород; - Я нечаянно... - За нечаянно бьют отчаянно.

1.2. Просьба, приказ (императив)

Одной из самых распространенных рифменных стратегий оказалась просьба, (повеление, приказание), адресованная к предмету: А соха-борона, / Ступай на поля, / Вспаши, взборони / Хлебца новенького, / Хлебца новенького, / Посолененького1 К мифологическому персонажу (при переезде в новый дом): Дворовой, дворовой, пойдем со мной. Дедушка соседушка, пусти меня, люби меня, жалей меня. К стихиям (вода, ветер, огонь), абстрактным понятиям (адшпу), животным (курам, клещам), растениям (дубу), частям тела (крови, зубам, деснам): Двенадцать сестриц, возьмите с младенца (имя) крик. Воротний скрип, возьми детский крик. Огонь Мартын, вот тебе железный тын, от земли до неба дорога твоя, больше пламя не пускай никуда. У, дуб-дубище, возьми свое зубище.

Интересны также и детские заклички-просьбы к улитке, божьей коровке и т.п., содержащие посулы и угрозы: Слизень-близень, /Выпустирога, /Дам тебе пирога/И кувшин молока. / Как не выкажешь рога, / Пестом зашибу /Ив острог посажу! Такие же обращения-просьбы по сути своей представляют собой и торговые заклички (косвенное обращение-просьба как реклама товара): Рискуй, спеши, счастья не упусти!

Подобные рифменные императивы находим и в современном фольклоре - см., в частности, комические советы в альбомных стихах, типа: Жуй морковку, лук и хрен - / Будешь как Софи Лорен Люби себя, чихай на всех, /Ив жизни ждет тебя успех. Живи, балдей / И бей парней. 2. «Внешняя» (общая) прагматика

Внешняя, общая прагматика оказывается сопоставимой с общей, генеральной семантикой рифмованного дискурса: так, комизм оказывается основой развлечения, аналитизм обусловливает «истинность» и поучительность пословиц, эмоциональность упрочивает суггестивный эффект. 2.1. Мнемонический эффект

Общее место всех стиховедческих исследований - мнемонический эффект рифмы, формально похожая пара слов легче запоминается и является основой для «заучивания» всего текста. Так (по модели сказочных формул, мигрирующих из текста в текст) функционируют в заговорах т.н. зацепки: Век по веку, отныне до веку; Отныне и до веку, век по веку. В колыбельных песнях выделяются следующие рифмованные формулы: Спи, усни, / Больше вырасти.Спи по ночам / Да расти по часам. Спи, дитя, здорово, / Вставай весело, /Спи камешком, /Вставай перышком.

Мнемонический эффект позволяет рифменному тексту быть использованным при обучении детей речи и счету (последнее начинается посредством рифмы не столько со считалок, сколько с потешек).

Типы рифменных вариаций были классифицированы по типу сложности (от простой контекстной к сложной лексической). Причем самые типичные фольклорные

рифмопары будут иметь наибольшее количество вариаций (среди таких рифмопар-густо-пусто, плачет-скачет и др.)

1. Контекстная прямая (с сохранением форм слов-членов рифмопары): Кто в Москве не бывал, красоты не видал; Кто в Одессе не бывал, пыли не видал

Контекстная обратная (члены рифмопары меняются местами): Пусто не густо: ветер ходит, а мышь не скребет; Тонко, да звонко, густо, да пусто; Сверху густо, снизу пусто; Счастливый скачет, бессчастный плачет; И добрый временем плачет, а худой скачет; Ваши скачут, а наши плачут; Наши плачут, да и ваши не скачут; Везде скачут, а у нас плачут

2. Флективная (с меной числа, падежа, лица): Пирог обеду ворог; Пироги обеду вороги; Из грязи, да посажен в князи; Князь, так князь, а не князь, так головой в грязь; Флор плачет, а жена скачет; Больше плачешь - меньше скачешь; Одни плачут, а другие скачут; Увязывай плачучи, а развязывай скакучи

3. Морфологическая (с изменением приставок и суффиксов): Каково поживешь, таково и прослывешь; С кем живешь, тем и слывешь; Живи не как хочется, а как можется; Смердом жить не хочется, а дворянином не сможется, Бойкий скачет, а смирный плачет; Под гору вскачь, а под гору хоть плачь

4. Лексическая (с меной одной из лексем): Хоть в Орде, да в добре; Хоть в Мордве, да в добре; Повадился кувшин по воду ходить, на том ему и голову положить (или: там ему и головя сломить);

5. Семантическая (с сохранением семантики рифмопары, но с меной обеих лексем): Здесь особо выделим 2 концепта беда - вода, пучина - кручина, море - горе и нужда, тужба - служба, воевать - горевать.

2.2. Суггестивный эффект: внушепие, поучение, обучение

Помимо прочих, рифменный диалект, как кажется, оказывает на слушающих и говорящих своеобразный суггестивный эффект: сополагание похожих слов заставляет их поверить в принципиальную соположимость реалий, стоящих за ними. Поучение, вывод, наставление содержат и новые афористические жанры, часто с комическим подтекстом, распространенные в девичьих и дембельских альбомах: Любовь - это река, где тонут два дурака; Любовь - это болото, где тонут два идиота; Любовь -сказка, а через год коляска; Чем больше морда и живот, тем крепче армия и флот.

2.3. Развлекательный эффект

Комизм семантики фольклорной рифмы обеспечивает, наряду с занимательностью формы развлекательный эффект рифмованному тексту. Балагурные сказки, загадки, большинство жанров детского фольклора, фольклорный театр, обрядовые рифмованные приговоры обладают действенным развлекательным потенциалом.

2.4. Механический эффект: моторика, счет в игре, поддевки

Рубленый ритм говорного стиха может иметь и жестовые, пластические параллели при исполнении рифмованного текста. Так, в считалке произнесение текста сопровождает движения руки произносящего текст ребенка, исполнению потешек и пестушек сопутствуют укачивания, удары в ладоши, подбрасывания или качание на коленях.

Таким образом, на материале рифмы говорных жанров русского фольклора самой частотной прагматической стратегией оказалась стратегия просьбы (императива, заклинания) и оскорбления (дразнения и проклятия), встречающиеся практически во всех жанрах сказового стиха.

Рифма, кроме всего прочего, не столько определяет вертикальную синтагматику

текста как в литературном стихе, сколько позволяет порождать связный текст, говорить тогда, когда сказать нечего (балагурство), или адресат еще пока воспринимает голос, а не смысл (случай материнского фольклора для младших детей). В традиционном обществе ребенок воспринимает материнские рифмованные тексты, потом копирует их в своих играх (заумь потешек и считалок), потом усваивает дразнилки, затем знакомится с издевкой и проклятием. В современном же обществе ребенок с детства учится грамматике (в школе по большей части учат писать и читать, а не говорить) и заучивает письменные тексты, учась пе рифмованному текстопорождению или текстовоспроизведешпо, а рифмованному дословному текстоповторению.

Другие особенности фольклорной рифмы оказались напрямую связанными с устным характером ее бытования: это и обилие вопросно-ответных структур и обращений, и мнемонические механизмы, и в особенности, разнообразная вариативность (какую не встретишь в литературной поэтике). Не последнюю роль в поэтических механизмах играет и прагматика повтора. Фольклорный текст в принципе рассчитан на многократное воспроизведение, тогда как литературная поэтика предполагает обратное. В литературе доминирует установка на неповторяемость и как следствие неповторимость (идеология «шедевров и гениев»), уникальность текста, непохожесть на предшественников (известность литературного образца у публики предполагает общее знакомство с ним, а не дословное повторение). Но и в рамках этой системы стих оказывается «повторяемей» прозы иметпто в силу того, что он генетически «рассчитан» на устное чтение (хотя зачастую этого и не происходит), и рифма здесь остается мнемоническим подспорьем Т.о., в литературной поэтике доминирует установка на уникальность приема (оригинальность лексическая в рифме (редкая рифма) или структурная (рифмы Маяковского)), что обеспечивает уникальность текста, и далее - уникальность автора

Заключение

В процессе описания фольклорного рифменного дискурса основная сложность заключалась в попытке анализа нескольких жанров, объединенных рифмой. Несмотря на то, что существуют характеристики, определяющие особенности говорного стиха и отличающие его от стиха напевного (способ произнесения, длина слова, экспериментальное словообразование, в том числе «заумное», синтаксические особенности - укороченный ряд параллелизма, глагольные фразовые окончания, различные типы контактной рифмы, нейтральная и сниженная лексика, прагматика просьбы и оскорбления) в рамках русской фольклорной традиции основной поэтической категорией остается категория жанра. Один и тот же рифменный механизм в разных жанрах говорного стиха получает различные реализации, выявляя диалектичность рифменной речи практически на всех уровнях описания: на формальном уровне, где пословичная жесткая структура (рифма здесь подкрепляет сопоставление частей-фраз) существует наряду с балагурной сказкой (рифма достаточно произвольными конструкциями связывает весь текст), на уровне семантическом аналитизм пословиц противостоит комизму и эмоциональности детского фольклора и экспрессивности закличек и заговоров, в плане прагматическом основными моделями фольклорных рифменных фраз оказались такие разные речевые стратегии, как просьба (заговор), оскорбление (дразнилка) и поучение (пословица).

Предварительное определение (фольклорной) рифмы на разобранном материале можно дать примерно следующее: Фольклорная рифма есть прием

соединения двух (или более) слов через совпадение в них двух (или более) звуков, провоцирующее (беден - честен) или спровоцированное (осина - вершина, монисты - повисли) их семантическую/ой сопоставимость/ю. Для более точного определения необходимо специально исследовать рифму песенных жанров и межжанровые лексические параллели.

Рифма характеризуется: во-первых, двойной финитностью (совпадающие звуки тяготеют к концу слова, а слова, в свою очередь, к концу фразы); во-вторых, принципиальной бинарностью: 2 (почти) одинаковых звука - 2 сопоставимых слова. Т.о., рифма в говорных жанрах фольклора существует, и это все-таки рифма (пусть и эмбриональная), а не простое созвучие.

В стихе литературном произошла своего рода «генетическая мутация» (если продолжать эмбриональную метафорику В.М. Жирмунского и О.И. Федотова), соединившая рифму говорных жанров и строку жанров песенных (вместе с возвышенной лексикой и сюжетикой). Такая «мутированная», с точки зрения традиции, поэтика явилась результатом заимствования западно-европейских моделей (польских через силлабику и немецких через силлабо-тонику) стиха, и вряд ли могла бы сложиться сама собой в рамках фольклорной традиции.

Фольклорная рифма говорных жанров складывается в рамках речевой системы, существуя в условиях обыденного речеупотребления. А благодаря консервации рифм посредством фразеологизации в языке и речи, ни один фольклорный текст не застрахован от появления в нем рифмы. (Напомним здесь о разделении характерного типического и обязательного канонического как фольклорного и литературного)

Рифма, т.о., представляет собой уникальный прием, задействовавший как формальные, так и семантические и прагматические речевые возможности, и оказывается одним из важнейших механизмов сохранения передачи как традиционных техник и смыслов, так и всей традиции в целом.

По теме диссертации опубликованы следующие работы

А. А. Петрова. Фольклорная рифма: лингвопоэтика одного приема // Русский язык: исторические судьбы и современность. П Международный конгресс исследователей русского языка (Москва, МГУ им. М. В. Ломоносова, филологический факультет, 18-21 марта 2004 г.): Труды и материалы / Составители М. Л. Ремнева, О. В. Дедова, А. А. Поликарпов. - М.: 2004.0,3 п.л.

А. А. Петрова. К проблеме народного стиха. Фразовый ритм, или ритмика без метрики // Поэтика фольклора. Сборник статей: К 80-летнему юбилею профессора Владимира Прокопьевича Аникина / Сост. С. В. Алпатов, Н. Ф. Злобина. - М., 2005. 0,7 п.л.

А. А. Петрова. Фольклорная рифма: синтактика, семантика, прагматика // Славянская традиционная культура и современный мир. Сб. материалов научной конференции. - М.: Государственный республиканский центр русского фольклора (в печати). 1 пл.

Напечатано с готового оригинал-макета

Издательство ООО "МАКС Пресс" Лицензия ИД N 00510 от01.12.99 г. Подписано к печати 15.03.2006 г. Формат 60x90 1/16. Усл.печл. 1,25. Тираж 70 экз. Заказ 158. Тел. 939-3890. Тел./факс 939-3891. 119992, ГСП-2, Москва, Ленинские горы, МГУ им. М.В. Ломоносова, 2-й учебный корпус, 627 к.

¿OOGft

- 54 0 1

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Петрова, Анна Александровна

Введение. Аналитика рнфмы (сс. 4-12)

История вопроса. Предмет изучения - говорной/сказовый стих как креативный диалект/дискурс фольклора, наджаировое явлсиие: пословицы, поговорки, загадки, заговоры, заклички календарные и торговые, детский фольклор, сказки и присказки. Рифма как характерный атрибут этого диалекта. Лингвистика рифмы. Рифма как языковой факт. Консонанс, ассонанс, ударение; рифмоиды. Рифма и язык; устпость и письменность (взаимовлияние в истории поэзии). Лингвистические словари рифм.

Рифма в системе языка, речи и жанров. Литература - фольклор - постфольклор/поп-культура. Поэтика рифмы, ее стихообразующая (метрическая функция). Роль рифмы в стиховой системе (топика, силлабика, силлабо-тоника). Рифмика и ритмика, созвучие и благозвучие (по Востокову), склад и лад. Типы рифм. Стих и проза. Строфика, строфемы. Жанры. Поэтические словари рифм, поэтические идиолекты.

Глава 1. Синтактнка (форма) (сс. 13-33)

1. Статистика: естественные рифмообразующие данные русского языка, рифмовой коэффициент жанров говорного стиха фольклора

2. Синтактика. Уровни корреляции рифмокомпонентов: звуковой, словесный, фразовый. Звук - слово - группа слов

2.1. Корреляция звуков: «Горизонтальное обогащение» стиха: Было мыло, стало сало, Сало было, стало мыло. Ана-эпифора: крылах — костылях. Модели неточной рифмы в фольклоре

2.2. Корреляция слов: Феномен «контактной рифмы» (рифма с минимальным или пулевым межрифмеппым расстоянием). Модели контактной рифмы.

2.3. Корреляция строк: Строфемы. Парная рифма как основной тип рифмовки фольклорных текстов. Холостые строки, полурифмовка. Модели строфем

3. Периферия приема:

3.1. Морфолого-синтаксичсский параллелизм

3.2. Речевой стих

3.3. Грамматические и семантические биномы

P.S. Длина русского слова и фольклорная рифма

Глава 2. Семантика (смысл, содержание) (сс. 34-61)

1. Семантика приема: комизм (абсурд), пародийность, аналитизм. Семантичность приема: грамматическая и лексическая семантика

2. Грамматическая семантика: частсречная принадлежность рифмокомпонентов, морфологизм

3. Лексическая семантика: Особенности референции фольклорного слова

3.1. Рифма как форма (формальные признаки доминируют над семантическими; рифменная необходимость, метаприем)

3.1.1. Заумь: полпое отсутствие смысла (шулды, булды, закоулды)

3.1.2. Заумь: Осмысленное слово в соседстве с бессмысленным (ти-та-та - решета)

3.1.3. «Озаумленные» слова/звуко-подражания (апзы, дванзы, тринзи, волынзы)

3.1.4. Неологизмы / смысло-подражания: намек на смысловую составляющую {на копапце - на хлопапцё)

3.1.5. Имена собственные. Номинация. Ономастика. Фиктивность рифменной номинации

3.1.6. Числительные

3.2. Рифма как смысл:

3.2.1. Контактная рифма: однородные члены (перечислительные ряды), противопоставление, номинация; Компаратив, Императив, Предикация, Локатив

3.2.2. Дистантная рифма: Синонимия; Антонимия; Несовместимость, Категориальность, Партитивность

3.2.3. Ассоциативность; Рифмо-семантическое поле

4. Лексика, тематика, рифменное поле

4.1. лексико-тематические группы языка фольклорных жанров (кластеры): былина, историческая песня, баллада, «ядро фольклорного лексикона»

4.2. тематические группы приемов фольклорных жанров: ассоциативные ряды народной лирики (Хроленко), символика и образность частушки (Кулагина), рифмопары говорных жанров

4.3. рифменное поле: структура и лексическое наполнение: детализация и рифменный индекс. Поле «части тела (соматизмы)» на материале фольклорной рифмы

5. Постоянная рифма: традиционные рифмопары говорных жанров

Глава 3. Прагматика рифмы (функция) (сс. 62-82)

Возможность описания прагматики рифменного дискурса как таковая (отличие от литературной рифмы). Диалектика рифменной прагматики: убедительность и истинность пословиц и заговоров VS развлекательное балагурство сказок и небылиц VS проклятия и оскорбления дразнилок и заговоров VS просьбы и приказы закличек и заклинаний.

1. «Внутренняя» (ситуативная: топ, интонация) прагматика. Конвенциональные «рифменные» речевые акты. Лингво-риторическая характеристика часто рифмуемых микротекстов: обращения (номинация, саморепрезентация) и диалоги (адресат - предмет, лицо, явление): реальные, риторические вопросы торговых закличек, вопросно-ответная структура: пестушки и потешки, загадка (с намеком па разгадку)

1.1. Оскорбление, дразнение, издевательство - дразнилка, заманка, театр, речевые ответные реплики на неуместный вопрос

1.2. Просьба, приказ, повеление, проклятие - календарная/торговая закличка, заговор, обращения «волшебному помощнику» в сказке

2. «Внешняя» (общая) прагматика: эффект рифмы

2.1. Мнемонический эффект: все жанры

2.2. Суггестивный эффект: внушение, убеждение в истинности: - заговоры, пословицы, афоризмы. Поучение, вывод; Обучение речи. Обучение счету

2.3. Развлекательный эффект: балагурство, доведение до абсурда

2.6. Механический эффект: рубленый ритм рифмованного дискурса: моторика в считалке и детском фольклоре, счет в игре: выбор водящего, жеребьевка команд

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Петрова, Анна Александровна

Проблема рифмы, помимо национального (этнопоэтического) и исторического аспекта, так или иначе уже изученных, раскрывает и третий аспект, третий ракурс, ракурс противопоставления системы литературной и фольклорной. Все существующие в русском стиховедении определения рифмы базировались на ее литературном варианте. В.М. Жирмунский, давший, что называется классическое определение, повторяемое из учебника в учебник, из статьи в статью, выводит определение рифмы пе столько из нее самой, сколько из ее функции в стихе, которую он определяет как метрическую или композиционную: рифмой он называет «всякий звуковой повтор, несущий организующую функцию в метрической композиции стихотворения. (.) как звуковой повтор рифма есть факт инструментовки стиха, по она становится также фактором метрическим в узком смысле слова благодаря своей композиционной функции (.) рифма возникает путем канонизации случайного звукового повтора в постоянной композиционной функции» (Жирмунский 1975:246, 252). Фольклорное бытие рифмы опровергает такое определение, т.к. пет практически пи одного типично фольклорного жанра с обязательной и предсказуемой системой рифмовки. Такое композиционное преувеличение привело к тому, что Жирмунский в фольклоре видел рифму там, где, на наш взгляд, ее появление случайно и необязательно, в песнях и былинах (об этом ниже).

Определение МЛ. Гаспарова заслуживает тех же возражений: «Рифма (греч. rhytmos -плавность, соразмерность), - по его определению, - созвучие концов стихов или полустиший, отмечающее их границы и связывающее их между собой» (Гаспаров, 2001 (ЛЭПИТ):878). Определения М.И. Шапира и О.И. Федотова также оперируют терминами полустишия, стиха и строфы: «Регулярный звуковой повтор, несущий организующую функцию в метрической, строфической и смысловой композиции стихотворения. По определению, рифма уже является ярким признаком стиха» (Федотов 2002:15). «Рифма - это любой фонетический или графический повтор, повышающий синтагматическую связность между собственно стиховыми одноуровневыми парадигматическими единицами (такими, как полустишия, стихи, строфы и т.д.). Этим рифма отличается от прочих звуковых повторов, которые сцепляют друг с другом единицы, известные и за пределами стиха - аллитерация, в частности, устанавливает дополнительные связи между словами (тактами): Вечер. Взморье. Вздохи ветра. // Величавый возглас волн. Синтагматическая природа рифмы, по-видимому, обусловлена тем, что это единственное всрсификациоппое явление, которое зародилось и долгое время развивалось внутри прозы!» (Шапир 2000:83).

Но дело в том, что в говорном фольклорном стихе, рифма неотделима от аллитерации и ассонанса (Злое зелье не уйдет в землю. Сера, что свинья, зла, что змея), порой трудно сказать, где кончается звукопись и рождается рифма. Анализируя звукопись эпического стиха, Б.Н. Путилов определял это как «тенденцию к "комбинированной" звуковой организации стиха, осуществляемой через ряд прямых и обратных звуковых соответствий, через рефлексы, парные созвучия и др.» (Путилов 1999:190). Это же явление наблюдал и на литературных примерах Дж. Т. Шоу, показавший, что в текстах Пушкина довольно устойчив феномен т.п. горизонтального обогащения стиха, т.е. когда звуки рифмопары повторяются по всей длине стихового ряда (Шоу 2002:50).

Вопрос о происхождении литературной рифмы до сих пор остается спорным: «Нормы русской рифмовки XVIII-XIX вв., - как справедливо утверждает МЛ. Гаспаров, - сложились не стихийно, а с оглядкой на практику западноевропейской рифмовки» (Гаспаров 1977:61). Б.П. Гончаров же заявляет обратное, что «русским поэтам совсем незачем было оглядываться на зарубежные образцы: рифменная культура окружала их с детства: в пословицах и поговорках, в свадебном обряде, где наличествовали и элементы речевого стиха, в заговорах и заклинаниях и т.п.» (Гончаров 1987:42). Очевидно, что лексический состав и языковые свойства русской литературной рифмовки имеют много сходного с фольклорной, но прав, все-таки Гаспаров, т.к. такие характеристики литературной рифмы, как мужское, женское или дактилическое окончание, точность, положение на конце строки — характеристики собственно литературные.

Итак, фольклорная рифма отлична от рифмы литературной по нескольким параметрам.

Фольклорная рифма - рифма принадлежит устной (а не письменной) традиции. А сама устность определенным образом «предрасполагает» к порождению рифмы говорящими, т.е. устная форма существования словесности подразумевает определенный тип поэтики, среди прочих характерных особенностей которой - рифма: «. "несвязные предложения" и бесконечные аллитерации сродни тем, что использовал в своих популярных "рифмованных проповедях" Августин, выступали необходимой нормой устной поэзии и прозы. (.) В любой стране и в любую историческую эпоху степень распространенности печатной культуры можно оценить, исходя из ее влияния па процесс исчезновения игры слов или каламбуров, восклицаний, аллитераций и афоризмов» (Маклюэн 2005:191). Устность напрямую оказывается связанной с анонимностью, коллективностью1, принципиальным отсутствием категории авторства, тогда как печатная культура способствует развитию индивидуализма: «Изобретение технологии книгопечатания покончило со многими техническими причинами, порождавшими и поддерживающими анонимность, тогда как эпоха Ренессанса сформировала новые представления о литературной известности и интеллектуальной собственности» (Маклюэн 2005:236).

Т.о., с формальной точки зрения, фольклорная рифма - рифма неточная, рваная, приближенная к аллитерации и ассонансу. Здесь полностью солидаризируемся с Н. Асеевым: «В народной поэзии рифма никогда не понималась как только концевое созвучие. Тем более не понималась она как точное, последовательное совпадение звуков. Складная «красная» речь ценилась именно за разнообразие средств воздействия, куда входили и ритм и созвучие в самых разнообразных формах. Похожесть, словесное единство при отличие одного-едипственного звука и противопоставление по смыслу, отличпость — вот рифма народного творчества» (Асеев 1962:53).

В плане строфики, говорной стих, предмет нашего изучения, не знает понятия строки, как следствие, рифма не образует здесь вертикального членения текста, она лишь «теснит» (10. Тынянов) текст. Поэтому определение рифмы а 1а Жирмунский, с учетом конца строки и метрической функции работать не будет. Это определение не всегда будет уместным и в литературе, так проблематичным окажется понятие строки и в вольных ямбах (басня, комедия), и в рифмованном стихе Маяковского.

Немаловажным оказывается и то, что рифма в фольклоре - рифма семантическая по преимуществу. Примечательно, что 10.М. Лотмап включил этот фактор в само определение

1 Более того, устность принципиально противостоит индивидуализации субъекта: «Печать есть технология индивидуализма» (Маклюэн 2005:280). «. Книгопечатание скрыто содействует тенденции индивидуализации участия в общественной коммуникации, причем двойственным образом. Когда оказывается, что некто не знает нечто неизвестное, винить в этом он может только самого себя. Он мало читал. Ему не хватает образования. С другой стороны, стремление к известности толкает на то, чтобы отстаивать особые мнения и новые интерпретации, чтобы таким образом обратить внимание на себя как индивида» (Луман 2005:127). Устная культура препятствует излишней визуалыюсти, а вместе с тем и индивидуализму. Ссылаясь на «Осень средневековья», Маклюэн пишет: «Указывая на то, что в течение пяти веков развитие технологии Гуттенберга связывалось с однородностью, ничем не нарушаемой уединенностью и индивидуализмом, Хейзинга считает вполне приемлемым описывать догутенберговский мир в терминах многообразия, эмоционально насыщенной групповой жизни и общинных ритуалов» (Маклюэн 2005:215). «. Хейзинга совершенно прав, описывая историю позднего Средневековья как периода эмоционального неистовства и упадка, а также эпохи интенсивной визуальности. Таким образом, разделение чувств становится чувственностью, а разделение эмоций - сентиментальностью» (Маклюэн 2005:247). рифмы: «Рифма есть звуковое совпадение слов или их частей в конце ритмической единицы при смысловом несовпадении» (Лотман 1964:72). Ср. также О.И. Федотова и А.Л. Жовтиса: «Рифма есть комплексный звуковой повтор, несущий организационную функцию в эвфонической, метрической и смысловой композиции стихотворения» (Федотов 1971:303). «Наиболее демонстративным средством членения в русских, английских, французских, казахских и прочих пословицах является рифма (.) нет, пожалуй, ни одной разновидности русской рифмы, классической или "модерной", которой не было бы в пословице, причем семантическая нагрузка компонентов рифмопары всегда очень велика» (Жовтис 1985:170).

В социо-культурном плане, фольклор не знает форм канонизации приемов, метров и ритмов. Фольклор - система если и эволюционная, то органически эволюционная, он преодолевает сам себя без революций и оппозиций. Т.е. фольклор оперирует поэтикой типического 2 (рифма типична для пословицы, поговорки, загадки, по отнюдь не обязательна в этих жанрах), а не канонического («поэтическое задание», «проект» в литературе классического периода предшествует созданию текста). Здесь, вслед за Леви-Стросом, применительно к фольклору можно говорить о поэтике бриколажа (тогда литература классического периода будет характеризоваться поэтикой инженерии), оперирующей полуспециализированными приемами: «.совокупность бриколерских средств, - писал Леви-Строс, - определяется не каким-либо проектом (что бы предполагало, как у инженера, существование и наборов инструментов, и проектов разного рода, по меньшей мере, в теории); она определяется лишь своим инструментальным использованием, иначе говоря, если употребить язык бриколера, элементы собираются и сохраняются по принципу "это может всегда сгодиться". Поэтому такие элементы являются полуспециализированными» (Леви-Строс 1999:127).

В метрическом плане русский народный лирический стих, как показал Дж. Бейли, знает три системы: и силлабику, и тонику, и силлабо-тонику. Так им был выделен четырехстопный хорей с дактилическим окончанием, силлабический размер 5+5 и двухударный акцентный стих с дактилическим окончанием. (Bailey 1993). Ритмический строй говорного стиха русского фольклора по-разному определялся исследователями. Так, С.Г. Лазутин писал о симметричном стихе пословиц (Лазутин 1989), Е.В. Хворостьянова признает стих заговора тоническим (Хворостьянова 2004), К. Тарановский выделял четырехчастную структуру русского сказового стиха (Тарановский 2000)).

Фольклорная рифма будет рассмотрена нами в рамках говорного стиха. Говорной/сказовый стих и стих папевный суть два разных креативных диалекта фольклора. (См. у Гегеля: «в противоположность непрерывному ритмическому благозвучию рифма есть отдельное, выделенное, исключительное звучание» (Гегель 1958:217)). Причем, оба эти диалекта/дискурса выделяются по формальному признаку (способ исполнения), далее напевпый стих обычно делят (уже по семантике) на песенный и нарративный (былинный).

Официальная же точка зрения на народный стих, представленная М.Л. Гаспаровым в «Литературной энциклопедии терминов и понятий» 2001 г., представляет его в трех ипостасях: это стих говорной, речитативный и песенный. Другая точка зрения представляет народной стих бинарной оппозицией стихосложения музыкально-речевого и речевого (Федотов 2002:57); текста поющегося и текста произносимого (Гаспаров 2000:21). Также и Ю.М. Лотман па материале древнерусской словесности писал о том, что рифма с напевом

2 Ср. о типическом применительно к поэтике фольклора у А.Н. Веселовского: «Рядом с общими местами содержания, отвечая им, развилось такое же явление в области стиля: ом стал типическим, тем, что я выше назвал эпическим схематизмом. У певцов свой песенный Домострой.» (Веселовский 1940:268). находятся в отношении дополнительности: «История русской рифмы свидетельствует, что связь ее со стихотворной речыо не является единственной возможностью. Древнерусская поэзия - псалмы, народная лирика, эпика - не только не знала рифмы, по и исключала ее. Поэзия той поры была связана с напевом, а между напевом и рифмой было, видимо, отношение дополнительности: рифма встречалась лишь в говорных жанрах и не могла соединяться с пением. Рифма в этой системе была признаком прозы, той орнаментальной прозы, которая структурно отделялась и от поэзии, и от всех видов нехудожественной речи: и от деловой и разговорной, стоявших ниже искусства на шкале культурных ценностей средневековья, и от культовой, сакральной, государственной, исторической, стоявших выше его. Эта орнаментальная «забавная» проза включала в себя пословицы, ярмарочное балагурство (.), с одной стороны, и «витие словес», с другой» (Лотман 1996:67-68).

Т.о., будем различать два креативных диалекта фольклора: песенный (напевный) и говорной, ритмический и рифмический, лад и склад, где ритм и рифма суть не константы, а доминанты, т.е. представляют собой общие тенденции построения речи. Итак, папевный диалект (лад): благозвучие (по-Востокову), основан на ритме; в большей степени эмоционален, лиричен; здесь длина слова больше, а лексический состав характеризуется стилистическим смыслом «возвышенность»; говорной диалект (склад): созвучие, основан на рифме; в большей степени апалитичен и/или комичен (установка на смысл); длина слова меньше, характеризуется средней и низкой лексикой;

Оба креативиых диалекта не представляют собой законченной и сформировавшейся стиховой системы 3 (поэтому диалект-дискурс, а не стих и проза), они являют собой лишь неупорядоченное средоточие речевых стилистических фигур и приемов (поэтому креативный). Надо признать, что отказывал фольклору в понятии стиха и О.И. Федотов: «Создание стиха, - утверждал он, - так же немыслимо без стихового намерения, как и его восприятие без представления о стихе, пусть и в самом общем виде, без его ожидания и, наконец, без специфического переживания удовлетворения этого ожидания. Ни того, ни другого, ни третьего фольклорные тексты не предполагают. Поэтому можно говорить лишь о стихийном, неосознанном накоплении потенциально-стихотворных элементов ритмически урегулированной речи, которые со временем преобразуются в собственно стих» (Федотов 2002:55). Подобные же выражения встречаем у И.Н. Розанова и М.П. Штокмара: «многие пословицы являются простейшей формой стихотворства» (Розанов 1935:22); «зародыши пословиц, близкие по своим очертаниям к поговорке, издавна импровизировались непосредственно в процессе э/сивой разговорной речи и, в силу своей образности и меткости, закреплялись в памяти беседующих» (Штокмар 1965:163).

В обоих этих диалектах присутствует рифма. Но дело в том, что в песенном стихе она является побочным эффектом, «служанкой» параллелизма и слабо выделяется наряду с другими звуковыми повторами. «При наличии напева ритм и сам по себе был в достаточной мере ощутим, - замечает Л.И. Тимофеев, - и поэтому рифм в музыкально-речевом стихе не

3 Рифма ни в одном традиционном жанре говорного стиха не является обязательной константой: «В заговоре, -пишет Е.В. Хворостьянова, - рифма не выступает в орнаментальной функции, и в то же время ее стихообразующая роль не столь существенна, как примято считать. Семантический параллелизм в рифмопарах заговора преобладает над грамматическим.» (Хворостьянова 2004:101). «Рифма, как созвучие слов, замыкающих стих, очень широко распространена в детских песнях, нерифмованных песенок очень мало, на них нужно смотреть как на исключение. В нерифмованных песнях встречаются рифмованные строки (.) Среди рифмованных песенок попадаются строки нерифмованные, в большинстве случаев это слова, к которым трудно подобрать рифму (.) Часто рифмованная песенка замыкается двумя нерифмованными строками» (Капица 1928:194). возникало; хотя звуковые повторы в нем были широко распространены, но они не получали ритмообразующей функции» (Тимофеев1958:187). Об этом же А.Х. Востоков: «старинным песнетворцам русским рифмы были незнакомы, ибо ежели у них и попадаются иногда созвучные слова, в конце ли, в середине ли или в начале стиха, то оные не с намерением приисканы, а случайно и непринужденно, так сказать, слились с языка их, - и конечно игривостью своею украшают стих, но все еще не могут названы быть рифмою, в том смысле, в каком мы ныне принимаем сие слово» (Востоков 1817:135-136).

К тому же песенный стих оказывается принципиально не способным породить смысловую, семантическую рифму: «Содержательный параллелизм, - пишет A.M. Веселовский, - переходит в ритмический, преобладает музыкальный момент, при ослаблении внятных соотношений между деталями параллелей. Получается не чередование внутренне связанных образов, а ряд ритмических строк без содержательного соответствия. Иногда параллелизм держится лишь па согласии или созвучии слов в двух частях параллели. Язык народной поэзии наполнился иероглифами, понятными не столько образно, сколько музыкально; не столько представляющими, сколько настраивающими; их надо помнить, чтобы разобраться в смысле» (Веселовский: 163, 168). В напевном стихе рифма чаще всего грамматическая, суффиксалыю-флексивпая, она, так сказать, побочное явление синтаксического параллелизма. Она не противопоставляет понятий, она их сополагает. Такая рифма получает название пссвдо-рифмы, пссвдо-нриема. (О.И. Федотов, в частности, называл это авторифмой (Федотов 1971)).

Верно и обратное, стих говорной хотя и может включать отдельные образцы текстов, которые могут быть интерпретированы и как тоника, и как силлабика, и даже как силлабо-тоника, но ритмизованы оказываются лишь случайно, более того, такая ритмика часто бывает обусловлена именно рифмой (об этом ниже). Такое же мнения придерживается и О.И. Федотов: «главным стихообразующим фактором в них была звуко-смысловая игра слов, образующая на конце синтаксических рядов (колонов) сначала окказиональную, а затем регулярную рифму. (.) Таким образом, звуковой повтор становится эмбриональным возбудителем эмбрионального же стиха, рифмой в зародыше. Впрочем, правильное чередование стоп для пословиц, поговорок и загадок не типично; оно, хотя и является следствием естественного стремления гармонизировать краткое афористическое изречение, по большей части случайно или вторично - как результат исторической миграции текста» (Федотов 2002:64). Это и есть псевдо-ритм.

С другой стороны, в говорном стихе рифма должна противопоставлять понятия, акцептировать внимание на их смысле, но часто в говорном стихе встречаются бессмысленные рифмы, типа татары - тарары. Это своего рода гипертрофия приема, его обнажение, осознание. Это гнпср-рнфма, гипер-присм.

Более того, как напевный стих намеренно музыкален и случайно рифмован, так и говорной - намеренно зарифмован (рифма здесь не является чем-то стихийным, неосознанно художественным) и случайно музыкален. Это отмечали и Лазутин, и Федотов: «в подавляющем большинстве случаев рифмы в сказках вполне осознанные, преднамеренные. (.) Известно, что в ряде традиционных жанров русского фольклора (например, в былинах и песнях) рифма чаще всего бывает непреднамеренной, обусловленной особенностями синтаксиса. (.) Как показывают наблюдения, рифмы в пословицах являются не случайными, а преднамеренными, специально созданными. Они обычно падают на наиболее значительные слова. Например: "Жить было тихо, да от людей лихо".» (Лазутин 1989:158, 144-145); «русская народная сказка во всех своих жанровых модификациях, в шуточных особенно, представляет собой характерный образец амбивалентной стихопрозаической структуры. (.) Основным стихообразующим фактором является преднамеренная рифмовка.» (Федотов 2002:72).

О.И. Федотов выстраивает бинарную оппозицию, различая 2 типа рифмы па материале русского фольклора «I тип - пословичная (левая, каламбурная) рифма - ее основанием служит преднамеренная игра слов; она возникает в веселой стихии живой разговорной речи, где резко выделяются ударные слоги и редуцируются безударные, в тех жанрах устного поэтического творчества парода, которые характеризуются шуточным, несерьезным содержанием, стихотворная форма которых развивается на чисто речевой базе. Пословичная рифма отличает, прежде всего, пословицы, оговорки, загадки, скоморошьи прибаутки, а также отдельные элементы шуточной и плясовой песни (частушки) и сказки. Пословичная рифма играет исключительно важную роль в тематической (а отчасти и в ритмической) композиции тех произведений, в которых она имеет место.

II тип - авторифма - созвучия спорадически возникающие на концах синтаксически параллельных речевых отрезков в результате фонетического соответствия грамматически однородных слов. Созвучия эти ишь условно могут быть названы рифмой, так как их композиционная функция слишком элементарна и в тематическом, и в ритмическом аспекте; они, в основном, случайны, непреднамеренны. Ритмообразующая роль авторифмы в потенции и осуществляется она лишь в сфере книжной поэзии, когда преднамеренный звуковой повтор выделяется графически и уже "официально", тем самым, вычленит собственно стиховой ряд. Предпосылки этого знаменательного процесса, отчасти ускоренного влиянием иноязычной стиховой традиции, находим в отдельных жанрах отечественного фольклора: в протяжной песпе, былине, заговоре и в других жанрах, серьезное содержание которых не дает повода для каламбурной игры слов. Стихотворная форма этих жанров развивается преимущественно на музыкально-речевой основе, когда ведущая роль принадлежит уже не слову, но напеву (музыкально-ритмической доминанте), а словесно-речевая структура, подчиняясь ему, утрачивает контрастность ударных и безударных слогов» (Федотов 1971:303-304).

Данное утверждение, на наш взгляд, нуждается в двух уточнениях. Для пас жанр заговора характеризуется скорее рифмой первого типа, чем второго. И положение о дихотомии по ударности вызывает возражение на том основании, что и в песенном и говорном стихе на просодическом уровне наблюдается явление мены ударения (переакцентуация). Так, Дж. Бейли составил даже «Словарик народно-песепной акцентуации», среди прочих сочетаний которого, в частности, находим такие: ко белым шатрам, речь говорила, па добра копя, жалобно кричал, снежки белые, через сырой бор (Бейли 2001:77-78). Переакцептуация встречается и в рифмованных сочетаниях говорного стиха: Бог видит, кто (что) куда идет; Дело не спорится - углам помолится; Кто нюхает табаки, тот брат собаке; Гриб-гриб-боровик, всем грибам полковник. Все это свидетельствует о принципиальной различимости в обоих дискурсах, и напевном и говорном, ударных и безударных гласных. Что касается относительной силы ударности, то, как кажется, напротив, пониженной "контрастностью ударных и безударных слогов" характеризуется именно говорной стих.

В этом плане интересно сопоставить говорной стих с "силлабическим принципом" (А.А. Илюшин), речитативом, скандовкой 4. «Когда мы имеем дело с речитативом, качественные признаки слогов (ударность ~ неударность) видоизменяются, становятся менее существенными.» (Илюшин 2004:23). Некоторые исследователи выделяли т.н. "стиховой тип голосового звучания", тип стиха, близкий к речитативу: «При ее (считалки - А.П.)

4 Ср. также у В.Н. Топорова: «Вообще нужно подчеркнуть, что термины кликать, окликать, закликать, окликанье, окликальщики и под. не ограничиваются связью исключительно с авсеневыми текстами, но распространяются и на исполнение масляничных, егорьевских (веснянки) и др. песен. Это обстоятельство приобретает особое значение, поскольку очевидно, что "кликанье" предполагает специфический исполнительский жанр, противопоставляемый пенью» (Топоров 1993а: 184). произнесении, - пишет Г.С. Виноградов, - мы наблюдаем не музыкальный тип голосового звучания, ни говорной его тип, а как бы промежуточный, в котором можно видеть некоторую разновидность стихового типа голосового звучания (термин Эйхенбаума). Применяемый здесь декламационный стиль - или подлинная скандовка или прием, близкий к ней, родственный ей, который отчасти можно отождествить с речитативом» (Виноградов 1930:4243). Такой же принцип, по утверждению И.П. Еремина, был характерен и для русской силлабики5: «Равносложность обусловила и самый способ чтения силлабических стихов, -пишет он. - Редкие ошибки в счете слогов - верный признак того, что счет этот, несомненно, воспринимался на слух. Стихи скандировались по слогам - с выделением каждого слога (.). Такое чтение привело и не могло не привести к тому, что неударные слоги стали произноситься с той же четкостью, что и ударные: различие между неударным и ударным слогами резко ослаблялось, если не стиралось совсем» (Еремин 2004:257).

Таким способом произнесения Еремин объяснял и большое количество разноударных рифм в силлабическом стихе (Еремин 2004:257-258). Дж. Бейли видел источник неточных рифм Державина в ориентации на силлабические канты (Бейли 2004:385-392). Также и Е.В. Хворостьянова объясняла неточные рифмы заговора самим способом произпссеиия текста: «С точки зрения звукового строения, - пишет она, - обращает на себя внимание относительно большая доля недостаточных рифм (.), ассонансных (.) и диссонаиспых (.), которые наряду с более редкими - разпоударными (.) и усеченными (.) рифмами следует считать вполне закономерными и "достаточными" в жанре, предполагающем приглушенное и быстрое проговаривание, вызывающее сильную редукцию звуков, при которой неточность созвучий нивелируется» (Хворостьянова 2004:99).

О преднамеренности рифмовки в говорном стихе говорит не только факт переакцептуации, но и морфологические изменения, происходящие в рифмопарах. Так, в заговорном тексте встречаем и морфологически искаженное рифмованное сочетание (выравнивание окончаний) Кавель да Авель (Майков №79). Подобные языковые изменения в угоду рифме находим и в подписях к лубочным картинкам: «Фонетическая запись была не только проявлением неграмотности, - замечает Б.М. Соколов, - но и воспроизведением в лубке фольклорного просторечия. Иногда она создавала и каламбур ("Обратился посъ в алой цветъ какихъ у индейскихъ питуховъ нету"; "Похождение о носе и сильном морозе".)» (Соколов 2000:128). В современном рекламном стихе имеем Здоров как коровъ. Такие рифмические морфологические изменения отмечал во фразеологизмах и В.М. Мокиенко: «Рифма может регулировать в подобных фразеологизмах формальные изменения: сам с усам (вместо с усами)', сбоку припёку {вместо припёка). Возможно и нарушение внутренней логики фразеологической модели под влиянием тенденции к рифмовке: менять шило на мыло Отменять шило на свайку. Не случайно паремиологи уже давно высказывали мнение, что рифмованные пословицы и поговорки обычно более поздние образования, чем перифмоваппые.» (Мокиенко 1980:149).

Рифмованный стих говорного диалекта определялся разными терминами. Так, Л. Ибраев, называет его рифмовпиком: «Не силлабические вирши были первым на Руси речевым стихом. (.) Как среди мещанства и крестьян, так и среди дворян и духовенства выработался и получил широкое распространение первый русский речевой стих-рифмовник (так мы предлагаем называть его), развившийся из народных рифмованных пословиц и поговорок, свадебных и других обрядовых присказок, скоморошьих прибауток,

5 Б.В. Томашевский считал, что силлабический стих декламировался в высоком риторическом стиле, связанном с церковным песнопением, и что все слоги произносились одинаково внятно и весомо, так что ударение играло небольшую роль в ритме (Томашевский 1959:97-101). эпизодической рифмовки песен, отдельных рифмованных оборотах челобитных и грамот и часто мелькавших уже с XII в. в церковной риторической прозе, особенно в акафистах, отдельных неравносложных интонационно-синтаксических периодов» (Ибраев 1975:24-26). «С этим процессом отделения текста от напева и связано, по крайней мере, отчасти, развитие речевого стиха, речевых средств его ритмической организации, и в первую очередь раешника, названного так по сфере своего бытования: главным образом в «ирои-комической» поэме, челобитных, крестьянских повестях, сказках, интермедиях, свадебных обрядах, присказках базарных торговцев, ярмарочных балаганов и т.д. Если определять раешник со стороны его ритмической организации, то всего правильнее будет назвать его рифмовпиком, потому что рифма, означающая не только созвучие, но и последующую паузу, - формально его единственное ритмообразующес средство. Ни равенства слогов, ни равенства числа ударений, ни какой-либо претензии на правильность их расстановки! Некоторая соразмерность стихов достигается лишь интонационным убыстрением длинных строк и замедлением коротких» (Ибраев 1975:28).

M.J1. Гаспаров называет это рифмованной прозой или раешным стихом: «Рифмованная проза - текст, лишенный внутреннего ритма, но распадающийся на отрезки, завершаемые рифмами. Когда границы отрезков совпадают с синтаксическими паузами, а рифмовка - парная, то Р.п. тождественна с раешным стихом; когда границы и расположение рифм произвольны, то Р.п. звучит более прихотливо и не ощущается как стих» (Гаспаров 2001 (ЛЭПИТ):881). Раешный стих в русском стиховедении - акцентный стих с парной рифмовкой, в котором единственным организующим началом, является членение на строки (обычно неравные) и рифма. Так сложены прибаутки раешников (отсюда название), сцепы народной драмы («Царь Максимильян»), подписи под лубочными картинками, напр.: Случилось носу теплом похвалиться, / Будто смелость имеет с морозом браниться. / Вдруг сделался великий мороз, / Выскочил против его красный нос.» (Гаспаров 2001 (ЛЭПИТ):845).

Ю.Б. Орлицкий, т.о., помимо стиха и прозы, выделяет три промежуточные категории текстов: I) прозимструм, объединяющий стих и прозу в рамках одного текста (стих + проза); 2) минимальные тексты (удстеропы), не поддающиеся корректной интерпретации как стих или проза (т.е. еще не стих и не проза); 3) вербальные компоненты разноприродных синтетических текстов, тоже не опознаваемые как стих или проза (уже не стих и не проза) (Орлицкий 2002:32).

В жанровом отношении к славянскому сказовому стиху К. Тарановский относил «стих свадебных приговоров, заздравий (застольных здравиц), заговоров, сектантских пророчеств, правовых формул, пословиц, поговорок, загадок, а у многих рассказчиков - целых сказок. Это стих скоморошьих прибауток, райка, надписей к лубочным картинкам, зазываний покупателей, выкриков разносчиков и т.п. (.) В свадебных приговорах, в здравицах и заговорах сказовый стих нередко возникает после прозаического введения, а иногда перебивается или замыкается прозаическим текстом» (Тарановский 2000:261, 263).

Рифмованные надписи находим и «в искусстве пряника 6 - предмета, который издавна

6 Вообще подписи и надписи на предметах быта заслуживают отдельного рассмотрения. Так, к примеру, в музее республики Коми находится набойпос полотенце с рифмованной надписью: «КАГО ЛЮБЛЮ ТАМУ ДАРЮ / ЛЮБЛЮ СЕРДЕЧНО / ДАРЮ НАВЕЧНО». В Российском Этнографическом музее такие надписи содержат пояса («Труд мой невелик, но желаю вам дари(ть)» Уральские казаки. К. XX века; «Поясок я кого люблю того дарю» Енисейская губ. 1906, «Возлетико сизокрылый голубочек ко милому в теремочек донеси сей поясок почтенный Прасковьи Голдобиной носить нетерять любить непереставать желанья неумелять кого люблю того дарю» Олонецкая губ. К. XIX века, «Как ты рохаен как ты прикрасен прикрасен ты собою да нет тебя со мною воо заленною стороне спомни друг обо мне» Ярославская губ. 20-е годы XX века), кисет кашемировый («Кого назывался не только печатным, но и "писаным". Надписи могли представлять достаточно связный текст ("пряпи коврижку сию осташковскую посылаю к приятелю и другу помня твою ко мне верную услугу")» (Соколов 2000:108).

Существуют и переходные жанры между песенными и говорными. В.Н. Топоров писал об «известной переходности, промежуточности текстов авсепевого жанра между историческим предшественником авсепевых песен и наличными авсепевыми песнями, между стихом и прозой, между песенным стихом и говорным стихом. Нерегулярность, а в ряде случаев и непредсказуемость элементов метра, ритма и рифмы не позволяют говорить о стиховой форме авсепевых текстов в терминах правил и делают более осторожными и надежными заключения о тенденциях. (.) Двумя основными направлениями организации могло быть следование за напевом, как в песенном стихе, и за словами и рифмой, как в говорном стихе. Оба соблазна были для авсеневых текстов и - шире — для всего корпуса колядочных песен оказываются актуальными.» (Топоров 1993а: 183).

В ритмическом отношении, мы воздержимся от определения сказового стиха. Он, надо признаться, по-разному определялся исследователями. Так, К. Тарановский, утверждал, что «Стих этот основывается на синтаксической просодии. (.) Основной формой строки сказового стиха следует признать четырехударпую строку. (.) Эта четырехударная строка характеризуется не только двухчлеипостыо фразовой интонации, по и - как правило -синтаксическим и семантическим параллелизмом колонов. Наконец, колоны часто обнаруживают тенденцию к равноконечиости (рифмам, рифмоидам, ассонансам или простым повторениям тождественных грамматических форм)» (Тарановский 2000:261, 262). Е.В. Хворостьянова считает, что «наиболее устойчивыми способами формирования эквивалентности стиховых отрезков в севернорусских заговорах является силовое удареиие; слоговой состав, анакруза, каталектика и рифма с точки зрения стихообразующей функции факультативны. Таким образом, русский заговорный стих следует квалифицировать как тонический» (Хворостьянова 2004:102).

В нашей работе фольклорная рифма будет освещена на материале как классически-традиционном (в основе исследования - пословицы, поговорки, загадки, а также жанры детского фольклора, календарные песни, заговоры), сравнительно новом (фольклорный театр, лубок) и современном (некоторые жанры постфольклора).

Целью работы было исследовать особенности фольклорной рифмы в сравнении с рифмой литературной, выявить и описать ее формальные, семантические и прагматические особенности. В заключении дать определение (фольклорной) рифмы, исходя из исследованного материала. Задачей ставилось выявить особенности рифмованных фольклорных жанров, составить и, по возможности, проанализировать словари рифм по сборнику пословиц и поговорок В. Даля и по сборнику загадок Д. Садовникова.

Работа состоит из трех глав, первая из которых анализирует сиптактику (формальный аспект) рифмы говорных жанров фольклора, вторая - семантику (смысловую наполненность), третья - прагматику (функциональность) фольклорной рифмы. Работа снабжена заключением, библиографией (более 250 наименований) и тремя приложениями: словарем рифм пословиц, словарем рифм загадок и сборником современного рекламного рифмованного стиха. люблю того дарю» Вологодская губ. Начало XX века (1904)), братина («Пиво не диво и медь не хвала, а всему голова - лишь любовь дорога» 70-е гг. XIX века).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Фольклорная рифма как прием: синтактика, семантика, прагматика"

Заключение.

В процессе описания фольклорного рифменного дискурса основная сложность заключалась в попытке анализа нескольких жанров, объединенных рифмой. Несмотря на то, что существуют характеристики, определяющие особенности говорного стиха и отличающие его от стиха напевного (способ произнесения, длина слова, экспериментальное словообразование, в том числе «заумное», синтаксические особенности - укороченный ряд параллелизма, глагольные фразовые окончания, различные типы контактной рифмы, нейтральная и сниженная лексика, прагматика просьбы и оскорбления) в рамках русской фольклорной традиции основной поэтической категорией остается категория жанра. Один и тот же рифменный механизм в разных жанрах говорного стиха получает различные реализации, выявляя диалектичность рифменной речи практически на всех уровнях описания: на формальном уровне, где пословичная жесткая структура (рифма здесь подкрепляет сопоставление частей-фраз) существует наряду с балагурной сказкой (рифма достаточно произвольными конструкциями связывает весь текст), на уровне семантическом аналитизм пословиц противостоит комизму и эмоциональности детского фольклора и экспрессивности закличек и заговоров, в плане прагматическом основными моделями фольклорных рифменных фраз оказались такие разные речевые стратегии, как просьба (заговор), оскорбление (дразнилка) и поучение (пословица).

Т.о., можно дать краткую характеристику основных рифменных жанров: пословица, поговорка будут характеризоваться краткостью, яркой выраженностью формы, гипертрофией семантики, ситуативпостыо прагматики. Загадка, закличка (торговая и качендарная) -средней, частично урегулированной формой (подобие строки и строфы), определенностью семантики, предсказуемой прагматикой; заговор - средней, плохо выраженной формой (преобладание перечислительных рядов и формул); гипертрофией семантики и прагматики44; сказка балагурная - гипертрофией формы, часто абсурдной семантикой, невыразительностью прагматики.

Предварительное определение (фольклорной) рифмы па разобранном материале45 можно дать примерно следующее: (Фольклорная) рифма есть прием соединения двух (или более) слов через совпадение в них двух (или более) звуков, провоцирующее (беден - честен) или спровоцированное (осина -вершина, монисты - повисли) их семантическую/ой сопоставимость/ю.

Рифма характеризуется: во-первых, двойной финитностыо (совпадающие звуки тяготеют к концу слова, а слова, в свою очередь, к концу фразы); во-вторых, принципиальной бипарностыо: 2 (почти) одинаковых звука - 2 сопоставимых слова. Интересно, что такая звуковая (фонетическая) и словесная (лексическая) бинарность находит подтверждение в бинарности фразовой (синтаксической): так, пословица двучастна по сути (доминирующая синтаксическая конструкция ее - условие): если ., то.; загадка всегда состоит из вопроса и ответа, в ее тексте одно явление определяется через другое по метафорическому принципу, в основе жанра заговора - также аналогия: как у ., так и у . Т.о., рифма в говорных жанрах фольклора существует, и это все-таки рифма (пусть и эмбриональная), а не простое созвучие.

В стихе литературном произошла своего рода «генетическая мутация» (если продолжать эмбриональную метафорику Жирмунского-Федотова), соединившая рифму

44 «.магические речевые акты-обращения, как показывает сопоставление записей, представляют собой скорее прагматические клише, чем репродуцированные тексты. (.) Они ориентированы на соблюдение правил, но не воспроизведение текстов. Именно соблюдение конвенций взаимодействия является условием их эффективности» (Адоньева 2005:385).

45 Для более точного определения необходимо специально исследовать рифму песенных жанров и межжанровые лексические параллели. говорных жанров и строку жанров песенных (вместе с возвышенной лексикой и сюжетикой). Такая «мутированная», сточки зрения традиции, поэтика явилась результатом заимствования западно-европейских моделей (польских через силлабику и немецких через силлабо-топику) стиха, и вряд ли могла бы сложиться сама собой в рамках фольклорной традиции.

Фольклорная рифма говорных жанров складывается в рамках речевой системы, существуя в условиях обыденного речеупотреблеиия 46. А благодаря консервации рифм посредством фразеологизации в языке и речи, ни один фольклорный текст не застрахован от появления в нем рифмы. (Напомним здесь о разделении характерного типического и обязательного канонического как фольклорного и литературного)

Рифма, т.о., представляет собой уникальный прием, задействовавший как формальные, так и семантические и прагматические речевые возможности, и оказывается одним из важнейших механизмов сохранения передачи как традиционных техник и смыслов, так и всей традиции в целом.

46 «В.М. Мокиенко справедливо говорит о «способности практически каждого рифмованного сочетания фразеологизироваться» (Мокиенко 1980:71), но реально в фольклоре фразеологизации подвергаются лишь те рифмы, чьи внутренние формы вписываются в семантическое пространство фольклора «рифмуются с правдой» (Маршак). И если лингвисты выдвигают тезис о влиянии языка на религиозное сознание, то возможно и необходимо исследовать влияние языка на сознание фольклорное. Еще и еще раз убеждаемся мы в том, что разграничить языковое и надъязыковое в фольклорном тексте очень трудно и, по-видимому, даже не всегда возможно» (Гин 1996:72).

Послесловие культурологическое: ПОСТ как АРХИ.

В современных гуманитарных исследованиях цивилизация постмодерна часто уподобляется цивилизации архаической в социологическом отношении: «Постиндустриальная цивилизация, - утверждает А. Гепис, - оказывается похожей па доиндустриальную. Самые яркие ее черты - децентрализация, деурбанизация, демассификация - оказываются свойственны одновременно и самым передовым, и самым отсталым странам» (Гепис 2003:220-221). Интересным показалось проследить некоторые типологические соответствия между культурой "архаической", до-письменной и пост-письменпой, электронной47:

Во-первых, основной характеристикой пост-письменной цивилизации является устность: «Оказывая содействие расширению нашей центральной нервной системы, -пишет М. Маклюен, - электрическая технология, по-видимому, отдает предпочтение инклюзивному и участному устному слову в противовес специалистскому письменному. Наши западные ценности, строящиеся па письменном слове, уже подверглись ощутимому воздействию со стороны таких электрических средств коммуникации, как телефон, радио и телевидение» (Маклюен 2003:92-93). «.Уже сегодня устная культура развивается быстрее и успешнее письменной. (Я заметил, что за то, что говорю, например, по радио, получаю больше, чем зато, что пишу, например, в газетах)» (Гепис 2003:230).

Как следствие, отмечаются эффект присутствия и «органическая взаимозависимость людей»: «Вся сегодняшняя культура, - отмечает А. Гепис, -строится вокруг эффекта присутствия, который обеспечивает становящийся все более оперативным и все более вездесущим телевизор» (Гепис 2003:230), а «массовое искусство, как и первобытный синкретический ритуал, строится вокруг зрителя, а не художника» (Гепис 2003:251). «Необходимо осознать тесную взаимосвязь, существующую между миром и искусством пещерного человека и интенсивной органической взаимозависимостью людей, живущих в эпоху электричества» (Маклюэн 2005:128).

Здесь же упомянем возврат к диалогу и соучастию в современной культуре: «Сегодня "одновременное поле" электрических информационных структур скорее воспроизводит или возрождает условия и потребность в диалоге и соучастии, нежели стремится к специализации или частной инициативе на всех уровнях социального опыта» (Маклюэн 2005:251-252).

Далее, отмечалось, что устность, в силу ситуативности коммуникации и доминированию слуха над взглядом, сохраняет потенциал чувствительности и эмоциональности в культуре: «Устное слово не дает того расширения и разрастания визуальной способности, которое необходимо для формирования привычек индивидуализма и приватности. (.) Кроме того, в речи мы склонны реагировать на каждую возникающую ситуацию, отзываясь тоном и жестом даже на собственный акт говорения. Письмо же стремится быть своего рода обособленным, или специалистским действием, в котором содержится мало возможностей и призывов для реагирования. Грамотный человек и письменное общество развивает в себе ужасающую способность вести себя во всех делах с поразительной отстраненностью от тех чувств и того эмоционального вовлечения, которые непременно испытывали бы неграмотный человек и бесписьменное общество» (Маклюэн 2003:89)48.

47 Маклюэн, противопоставляя пост-грамотность и дописьменность, тем не менее, постулирует их принципиальное сходство: «Мы больше не испытываем трудностей при столкновении с практиками туземных или неграмотных сообществ потому, что при помощи электронных средств воссоздали их в нашей культуре» (Маклюэн 2005:96).

48 «В племенных культурах упорядочение опыта достигается за счет доминирования слуховой чувственной жизни, подавляющей визуальные ценности. Слух, в отличие от холодного и нейтрального глаза, является

Во-вторых, отмечается, что в современной культурной ситуации на второй план отходит и фигура автора (порой уступая место фигуре исполнителя). «С изобретением печатного пресса и далее, - пишет Н. Луман, - еще более, в системе современных масс-медиа социальная избыточность по-настоящему апопимизируется» (Луман 2005:22). Особо стоит отметить спонтанность творения рекламных текстов (па заказ), анонимность копирайтеров при их реальном, увы, существовании, что роднит рекламу с типичным, традиционным фольклором.

В-третьих, проблематичной в современной культуре оказывается иерархичность дискурсов. Б.М. Гаспаров полагает, что устная речь занимает далеко не первое место в такой иерархии: «Доминантная роль устной речи, - пишет оп, - сохраняется только в сфере обиходного бытового общения - то есть в сфере периферийной, наиболее массовой, спонтанной и соответственно наименее престижной в культурном механизме» (Гаспаров 1978:102). Действительно, социальная роль в рекламном стихе, к примеру, опосредуется не только через язык и речь {речевая роль), но через прием и образ. Образ дорогих товаров не тот, что товаров дешевых. Фирмы, предлагающие товары роскоши, крайне редко пользуются рифмой как приемом, это не их эстетическая роль. Рифма остается «орудием пролетариата»: колготки, супчики, популярные лекарственные средства, стиральные порошки, замороженные котлеты. - ее товарные клиенты.

С другой стороны, согласно Джеймисопу, характерная черта эпохи постмодерна, -«.стирание некоторых ключевых связей или различий; наиболее примечательна здесь эрозия различения между высокой культурой и т.н. массовой или поп-культурой. Возможно, последнее - самое угнетающее в данной ситуации с академической точки зрения, которой в силу традиции надлежало удерживать некую область высокой или элитарной культуры во враждебном ей окружении филистерства, безвкусицы и кича, телесериалов и журналов вроде "Ридерз дайджест"». (Джеймисоп 2000:64).

Ю.М. Лотмап, констатируя тот же факт, похоже, не столь пессимистичен: «Если посмотреть па искусство XX века не сточки зрения того или иного отдельного художественного течения или какой-либо отдельной эстетической концепции, - замечает он, - а попытаться охватить общее направление художественных поисков в целом, то одной из основных черт его, бесспорно, будет стремление к демократизации. Стремление это будет реализовываться в различных сферах - идеологической, эстетической, в области массовости, связанной с резким удешевлением книги, появлением кинематографа, средств механической записи произведений исполнительского мастерства. Существенной стороной этого процесса будет и тенденция к перенесению в традиционные сферы искусства принципов народного творчества, в том числе и стремление к вовлечению аудитории в непосредственный процесс сотворчества. Процесс этот, так ярко проявившийся в театре, захватил, однако, почти все жанры искусства» (Лотман 1993:189).

В-четвертых, на уровне отдельных жанров также можно констатировать принципиальное сходство жанров фольклорных и современных массовых. Так, пословичная форма находит свое продолжение в слоганах, лозунгах49, рекламном стихе, а загадка, по сверхчувствительным, тонким и всевключающим. В устных культурах действие и реакция одновременны. Фонетическая же культура наделяет людей средствами подавления их чувств и эмоций при включении в действие» (Маклюен 2003:97). «Становится нормой, что большее количество информации приводит к меньшей восприимчивости.» (Луман 2005:109). «.замена чередования ролей говорение-слушание имеет тот эффект, что соответствующие роли писания и чтения оказываются асоциальными активностями (.). Социальной является лишь сама коммуникация» (Луман 2005:97).

49 «Естественно, что пословичная структура легко находит свое продолжение в политических лозунгах и призывах тоталитарных (унитарных) систем. Примечательно и то, что силы оппозиции в борьбе с тоталитарными лозунгами опираются на них же, создавая антивариант» (Николаева 1994: 152) мнению Т.М. Николаевой, в пионерских девизах: «Может казаться, - пишет она, - что в отличие от пословицы загадка в ее современном виде социально нейтральна. Это вовсе не так, и если пословицы в своем крайнем продолжении ведут к лозунгам, то загадки имеют иное социальное продолжение. Они трансформируются в особые вопросно-ответные структуры социального толка, цель которых - обеспечить однозначные по единодушию ответы, пе требующие размышления коммуниканта. Именно эта вопросно-ответная структура была представлена, например, в ритуальных пионерских текстах типа Кто шагает дружно в ряд? - Это первый наш отряд и т.д.» (Николаева 1994:152-153).

Анализировал современные слоганы и К.А. Богданов, относя их к сфере фольклора. Говоря о текстах, типа Зенит - чемпион, Имидж - ничто, жажда - все, он задается вопросом «Возможно ли назвать такие тексты фольклорными? Я думаю, что да, если учитывать, насколько данные тексты отягощены коннотацией экстралипгвистического, а не только денотативного порядка, насколько они служат коллективному взаимопониманию в ситуациях актуального идеологического и этнокультурного самоопознания» (Богданов 2001:66).

Одним из прецедентных текстов, формирующих идеологию общества, стал и рекламный стих. Рекламная фраза, пройдя через поэтико-героическую стадию своего развития в начале XX века (рифмы Маяковского, типа Нигде кроме как в Моссельпроме, -сегодня звучат как Нигде кроме как в любящем доме), сегодня паразитирует на пословичном жанре Кто в Москве не бывал, красоты не видал, где Москва - название торгового комплекса. Реклама, это enfant terrible в эпоху постмодерна, не стесняясь паразитирует (без тени иронии, заметим) на текстах-предшественниках (торговых закличках, стихах, песнях и политических лозунгах), демонстрируя пе то антропологизм стиховых форм, не то принципиальную пере-рождаемость текста как такового, не то абсолютную невозможность инновации в области эстетического. Здесь продуктивным оказывается понятие пастиша, введенное для характеристики современной ситуации Ф. Джеймисоном: «Пастиш, как и пародия, - формулирует он, - это имитация единичного или уникального стиля, ношение стилистической маски, речь па мертвом языке. Но это нейтральная мимикрия, без скрытого мотива пародии, без сатирического импульса, без смеха, без этого еще теплящегося где-то в глубине чувства, что существует нечто нормальное, по сравнению с которым объект подражания выглядит весьма комично. Пастиш - это белая пародия, пародия, которая потеряла свое чувство юмора.» (Джеймисоп 2000:66).

В-пятых, в логико-семиотическом отношении наблюдается отход от классической "иконической" референциальной модели к модели архаической "ипдексальной". «Слово в литературе, - утверждал Г.И. Мальцев, - это картина, т.е. оно прежде всего сигнификативно, в нем осознается раздельность и условность выражения и содержания. Такое слово называет смысл - форму содержания, по отделено от ее субстанции. Слово в фольклоре - это икона, и оно не столько сигнификативно, сколько, так сказать, онтично (оптологичпо)» (Мальцев 1981:23). Переводя это небезынтересное мнение па язык классической семиотики, можно сказать, что слово в литературе иконично {«Икона, - по Ч.С. Пирсу, - есть Знак, отсылающий к Объекту, который он денотирует просто посредством присущих ему характеров, которыми он обладает вне зависимости от того, существует таковой Объект в действительности или нет» (Пирс 2000:58)). Но, как кажется, слово фольклорное не столько оптологичпо, сколько ипдексально, оно находится под реальным воздействием своего денотата {«Индекс, - по Пирсу, - есть знак, отсылающий к Объекту, который оп денотирует, находясь под реальным влиянием этого Объекта» (там же:59)). Если продолжить аналогию Мальцева с изобразительным искусством, то скорее литературное слово подобно картине (в классический период существования живописи), тогда как слово фольклорное функционирует по модели фотографии, которая тоже требует реальных денотатов (моделей, натуры) для своего существования. В фольклоре, как и фотографии, средства изобразительности (язык; пленка, бумага) «находятся под реальным влиянием» натуры, реальности, отражаемой этими видами искусства.

Т.о., кажется, что вся классическая артистическая парадигма "литература — театр -живопись" была по преимуществу референтпо-икоиичной, а модерная парадигма "фотография - поп-арт - перфоманс - дизайн" референтно-индексальна50. Архаическая эстетическая модель, что интересно ближе к модерной "вербальный фольклор - обряд -прикладное искусство" походит на "фотографию / поп-арт - перфоманс - дизайн".

50 r-v

Это не лишает все указанные системы символичности: символичность здесь касается не столько референтности, сколько отношений между знаками, принцип их соединения.

Список научной литературыПетрова, Анна Александровна, диссертация по теме "Фольклористика"

1. Б Баллады. Библиотека русского фольклора. М., 2001

2. РЗЗ Русские заговоры и заклинания: материалы фольклорных экспедиций 1953 -1993 гг. / Под ред. В.П. Аникина. М., 1998

3. Д Даль В.И. Пословицы русского народа. СПб., 1998

4. М Детский поэтический фольклор. Антология. Составитель А.Н. Мартынова. СПб., 1997

5. С Загадки русского парода: Сборник загадок, вопросов, притч и задач. Составил Д. Садовников. М.: Современный писатель, 1995

6. Поэзия крестьянских праздников. Вступ. статья, сост., подготовка текста и прим. И.И. Земцовского. Л., 1970 (Б-ка поэта, большая серия)

7. ИП Исторические песни. Сост., вступ. ст., подг. текстов и коммепт. С.Н. Азбелева М., 2001

8. ИПБ Исторические песпи. Баллады. Сост., подг. текстов, вступ. статья и примеч. С.Н. Азбелева. М.,1986

9. РНК Русские народные картинки. Собрал и описал Д. Ровинский. СПб., 2002 PC - Русская свадьба: В 2-х т. - М., 2000

10. ФТ Фольклорный театр / Сост., вступ. статья, предисл. к текстам и коммент. А.Ф.

11. Некрыловой и Н.И. Савушкиной. М., 1988

12. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов / Под ред. Чл.-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой.-20-е изд., М., 1988

13. Причитанья Северного края, собранные Е.В. Барсовым. СПб., 1997 Собрание народных песен П.В. Киреевского. Записи П.И. Якушкина. Том 1, 2,Наука, 1983, 1986

14. Агапкина Т.А., Виноградова JI.H. Благопожелание: ритуал и текст // Славянский и балканский фольклор. М., 1994

15. Агапкина Т.А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл. М., 2002

16. Адоньева С.Б. Прагматика фольклора. СПб., 2004

17. Адоньева С.Б. Конвенции магико-ритуальпых актов // Заговорный текст. Генезис и структура. М., 2005

18. Адриаиова В. Из начального периода русского стихосложения, Изв. Отд. Яз и слов. АН, т. XXVI, П., 1923 (с. 271)

19. Адрианова-Перетц В.П. Очерки по истории русской литературы XVII в., 1937, с. 259

20. Азадовский М.К. Русские сказочники // Он же. Статьи о литературе и фольклоре. М.,1960

21. Амроян И.Ф. Типология цепевидных структур. Тольятти, 2000

22. Аникин В.П. Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор.1. М., 1957

23. Асеев Н. Жизнь слова // Он же. Разговор о поэзии. М., 1962

24. Баевский B.C. Теневая рифма // Стих русской советской поэзии: Пособие для слушателей спецкурса. Смоленск, 1972

25. БейлиДж. Сказовый стих // Handbook of Russian Literature. New Haven, 1985

26. Бейли Дж. Избранные статьи по русскому народному стиху / Пер. с англ. Под общ. ред. МЛ. Гаспарова. Языки русской культуры, 2001

27. Бенли Дж. Один возможный источник неточных рифм Державина // Славянский стих. VII: Лингвистика и структура стиха / Под ред. М.Л. Гаспарова и Т.В. Скулачевой. М., 2004

28. Бельская JI.JI. О типологии современной рифмы. // Филологические науки, 1988, 2,3.8

29. Беломорские старины и духовные стихи. Собрание А.В. Маркова. СПб., Дмитрий Булапип, 2002

30. Бирюков С. Зевгма. Русская поэзия от маньеризма до постмодернизма. М., 1994

31. Бобунова М.А. Фольклорная лексикография. Курск. 2004

32. Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. М., «Искусство», 1971

33. Богатырев П.Г. Язык фольклора // Вопросы языкознания, 1973, №5

34. Богданов К.А. Повседневность и мифология: Исследования по семиотике фольклорной действительности. СПб., 2001

35. Бондаренко В.Т. Дед Пихто в Караганде после дождичка в четверг (об ответных репликах в диалогической речи) // Грани слова: Сборник научных статей к 65-летию проф. В.М. Мокиенко. М., 2005

36. Борисов С.Б. Мир русского девичества: 70-90 годы XX века. М., 2002

37. Брик О.М. Звуковые повторы (Анализ звуковой структуры стиха) // Поэтика: Сборник по теории поэтического языка. Пг., 1919

38. Брюсов ВЯ. Левизна Пушкина в рифмах // Брюсов В.Я. Мой Пушкин. М., 1929

39. Брюсов В.Я. Основы стиховедения

40. Брюсов В.Я. Сила русского глагола. М., «Советская Россия», 1973, с.120-12328. Бурич В. Тексты. М., 1989

41. Былинин В.К Древнерусская духовная лирика// Прометей, 16 (1990), с. 54-99

42. Былинин В.К. О становлении рифмованного дисмегрического стиха. // Известия Академии Наук (серия литературы и языка), 1985, №2, с. 158-16931 .Бюлер К. Очерк духовного развития ребенка. М., 1930

43. Ведерникова Н.М. Русская народная сказка. М., 1975

44. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики. М.,2001

45. Веселовский А.Н. Психологический параллелизм и его формы в отражениях поэтического стиля И Он э/се. Собр. соч. Т. I. Изд. Отд. Русск. яз и слов. Имп. Ак. Н.

46. Веселовский А.Н. Историческая поэтика Л., 1940

47. Вийтсо Т.-Р., Пыльдмяэ Я.Р. К аксиоматике и транскрипции рифмы. Тезисы докладов 4-й Летней школы по вторичным моделирующим системам 17-24 августа 1970. Отв. ред. Ю.М. Лотман. Тарту, 1970

48. Вийтсо Т.-Р., Пыльдмяэ Я.Р. К методике составления словаря рифм // Сб. статей по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1973, с. 163-166 (Тартуский ун-т)

49. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII XIX вв., М., 1938

50. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. М., 1981

51. Виноградов Г.С. Детская сатирическая лирика. Иркутск, 1925

52. Виноградов Г. Русский детский фольклор. Книга первая. Иркутск, 1930

53. Виноградова JI.H. Зимняя и календарная поэзия западных и восточных славян: Генезис и типология колядования. М., 1982

54. Виноградова Л.Н. Формулы угроз и проклятий в славянских заговорах // Заговорный текст. Генезис и структура. М., 2005

55. АА. Винокур Г.О. Поэтика. Лингвистика. Социология: (Методологическая справка) // Лсф. 1923. №3

56. Власова З.И. Скоморохи и фольклор. СПб., 2001

57. Вознесенский И.И. О складе или ритме и метре кратких изречений русского народа: пословиц поговорок, присказок и др. Кострома, 1908

58. Воскресенский А. Особенности русского народного языка // Семья и школа, 1879, №2, кн. II

59. Востоков А.Х. Опыт о русском стихосложении. СПб., 1817

60. Выготский Л.С. Мысль и слово // Он же. Мышление и речь: Психологические исследования. М.-Л., 1934

61. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М., 1996

62. Гаспаров Б.М. Устная речь как семиотический объект // Ученые записки Тартуского государственного университета. Тарту, 1978, №442 (http://\v\vvv.rulhenia.rLi/folklore/gasparovl .htm)

63. Гаспаров М.Л. Первый кризис русской рифмы // Studia metrica et poctica. II. Уч. зап. Тарт. гос. ун-та. Тарту, 1977, вып. 420

64. Гаспаров М.Л. Рифма // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. 11иколюкина. М., 2001

65. Гаспаров М.Л. Очерк истории русского стиха. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. 2-е изд. М.: «Фортуна Лимитед», 2000

66. Гаспаров МЛ. Художественный мир писателя: тезаурус формальный и тезаурус функциональных // Проблемы структурной лингвистики. 1984. М., 1988

67. Гаспаров М.Л. Очерк истории европейского стиха. М., 1989

68. Гаспаров М.Л. Русский стих начала XX века в комментариях. М., 2001

69. Гаспаров М.Л. Эволюция русской рифмы // Он э/се. Избр. труды, т.З. М., 1997

70. Гаспаров М.Л. Русский народный стих и его литературные имитации. // Он же. Избр. труды, т. 3, М., 1997

71. Гаспаров 1997(a) Гаспаров М.Л. Строфика нестрофического ямба в русской поэзии XIX века И Он э/се. Избр. труды, т.З. М., 1997

72. Гегель Г. Соч., М., 1958, т. XIV, с 217

73. Генис А. Сочинения: В 3 т. Т. 1. Культурология. Екатеринбург, 2003

74. Гшьфердит А. Олонецкая губерния и ее народные рапсоды (1872) // Онежские былины. М., 1949, т.1

75. Aw Я.И. О семантической структуре традиционной фольклорной рифмы // Он э/се. Проблемы поэтики грамматических категорий: Избранные работы. СПб., 1996

76. Голев ЯД. Обыгрывание русских табуизмов в фольклорных метатекстах // «Злая лая матерная.»: сб. ст. / под ред. В.И. Жельвиса. М., 2005

77. Голохвастов П.Д. Законы стиха русского народного и нашего литературного. СПб.,1883

78. Гончаров Б.П. К проблеме истоков русского речевого стиха. // Контекст-1986. М., 1987, с.41-76

79. Гончаров Б.П. Речевой строй свадебного обряда. // Филологические пауки, 1990, №1, с. 17-27

80. Гончаров Б.П. Рифма Маяковского и фольклор. // Маяковский и современность, вып.2, М., 1984, с.284-305

81. Гончаров Б.П. Звуковая организация стиха и проблема рифмы. М., 1973

82. Гончаров Б.П. Рифма и ее смысловая выразительность // Изучение стихосложения в школе. Сб. статей под ред. Л.И. Тимофеева. М., I960

83. Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта. М., 2003

84. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х тт. М., Рус. яз.,1999

85. Даль В.И. Напутное // Он эюе. Пословицы русского народа. СПб., 1998

86. Детский поэтический фольклор. Антология. Составитель А.Н. Мартынова. СПб.,1997

87. Джеймисон Ф. Постмодернизм и общество потребления // Логос. №4. М., 2000

88. Дмитриев Н.К. Грамматика кумыкского языка. М.-Л., 1940

89. Дубенский Д. Опыт о народном русском стихосложении. М., 1828

90. Душечкина Е.В. Сборники детских поздравительных стихов XIX века // Детский сборник: Статьи по детской литературе и антропологии детства / Сост.: Е.В. Кулешов, И.А. Аптипова. М., 2003

91. Евгеньева А.П.Очерки по языку русской устной поэзии в записях XVII XX вв. М.; Л., 1963

92. Елатов В.И. Ритмические основы белорусской народной музыки, Минск, 1966

93. Елеонская Е. Некоторые замечания по поводу сложения сказок. Заговорная формула в сказке // Этнографическое обозрение, 1912, №1-2

94. Еремин И.П. Симеон Полоцкий поэт и драматург // Симеон Полоцкий. Избранные сочинения. СПб., 2004

95. Ефименко П. Сборник малороссийских заклинаний. М., 1874

96. Жирмунский В.М. О ритмической прозе // Русская литература. 1996. №4

97. Жирмунский В.М. Рифма, ее история и теория (1923). // Он же. Теория стиха. Л.,1975

98. Жовтис А.Л. Опорный согласный в рифме (несколько сопоставлений из истории русского и английского стиха) // Исследования по теории стиха. Л., «Наука», 1978

99. Жовтис А.Л. Стих в пословице // Русское стихосложение: традиции и проблемы развития, М., 1985, с. 168-178

100. Загадки русского народа: Сборник загадок, вопросов, притч и задач. Составил Д. Садовников. М.: Современный писатель, 1995

101. Зайцев A.M. Стих русской былины и праиндоевропейская поэзия // Русский фольклор, 28 (1995), с. 198-20591 .Зеленин Д.К. Великорусские сказки Пермской губернии. СПб., Дмитрий Буланин,1997

102. Земцовский И.И. Песенная лирика устной традиции.

103. Зем1{овский И.И. Песенная поэзия русских земледельческих праздников // Поэзия крестьянских праздников. Л., 1970 (Б-ка поэта, большая серия)

104. Ибраев J1. Рифмовник: К проблеме происхождения русского речевого стиха // Известия Академии наук (серия литературы и языка), 1985, 2, с. 158-169

105. Ибраев Л. Рифмовник: К проблеме происхождения русского речевого стиха. // Филологические науки, 1975, №4, с.24-31

106. Иванов Вс. В. Лингвистические вопросы стихотворного перевода. // Машинный перевод. М., 1961

107. Иванов Вс. В. О применении точных методов в литературоведении // Вопросы литературы, 1967, №10, с. 115-126

108. Иванов Вяч. Вс. Очерки по истории семиотики в СССР. М., 1976

109. Иванов Е.П. Меткое московское слово. 3-е изд. - М.: Моск. Рабочий, 1989

110. Илюшин Л.Л. Русское стихосложение. М., «Высшая школа», 1988 (2004)101 .Капица О.И. Детский фольклор. Песни, потешки, дразнилки, сказки, игры. Изучение. Собрание. Обзор материала. Ленинград, 1928

111. Квятковский А. Поэтический словарь. М., 1966, с. 323

112. Кпейнер Ю.А. Формулы и клише // Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии. М., 1995

113. Климас И.С. Ядро фольклорного лексикона. Курск, 2000

114. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: Учебник. М., 2000

115. Колпакова Н.П. Лирика русской свадьбы // Лирика русской свадьбы. Л., 1973

116. Кондратов A.M. Создание словарей поэтического языка и рифм посредством ЭВМ // Симпозиум по комплексному изучению художественного творчества. Тезисы и аннотации. Л., 1963, с. 26

117. Кондратов A.M. Статистика типов русской рифмы // Вопросы языкознания, 1963, №6, с. 96-106

118. Кронгауз М.А. Энергия клишированных форм // Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии. М., 1995

119. Круглое Ю.Г. Русские обрядовые песни. М., 1989

120. Кулагина А.В. Поэтический мир частушки. М., 2000

121. Лотмаи Ю.М. Лекции по структуральной поэтике. Введение: теория стиха. Тарту,196422Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста // Он же. О поэтах и поэзии. С.Петербург: «Искусство - СПБ», 1996

122. Маклюен Г.М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека. М.; Жуковский.

123. Маклюэн М. Галактика Гуттеиберга: Становление человека печатающего. М., 2005

124. Мальцев Г.И. Традиционные формулы русской необрядовой лирики (К изучению эстетики устнопоэтического канона) // Поэтика русского фольклора («Русский фольклор», т. XXI) Л., 1981

125. Ъ2.Мелетинскнй Е.М. Первобытные истоки словесного искусства // Ранние формы искусства. М., 1972, с. 157

126. Минералов 10.И. Фонологическое тождество в русском языке и типология русской рифмы. // Studia metrica et poctica, Тарту, 1 (1976), с. 55-57

127. Минералов Ю.И. К проблеме типологии русской рифмы // Материалы I Всесоюз. симпозиума по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1974, с. 187-189

128. Минц С. Черты индивидуального и традиционного творчества в сказках о царе Соломоне // Художественный фольклор, т. IV-V, 1929

129. Мокиенко В.М. Славянская фразеология. М., 1980

130. Николаева Т.М. Загадка и пословица: социальные функции и грамматика // Исследования в области балто-славянской духовной культуры: Загадка как текст. 1. М., 1994

131. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 ООО слов / Под ред. Чл.-корр. АН СССР НЛО. Шведовой.-20-е изд., стереотип. М.: Рус. яз., 1988

132. Озеров Л. Воспоминания о рифме. Вопросы литературы, 1975, №6

133. Орлиг/кий Ю.Б. Стих и проза в русской литературе. М.: РГГУ, 2002141 .Оссовецкий И. А. Стилистические функции некоторых суффиксов имен существительных в русской народной лирической песне // Труды ИЯ АН СССР, 1957, том VII

134. Панченко A.M. О рифме и декламационных нормах силлабической поэзии XVII в. // Теория стиха. Л., 1968

135. Перетц 5.Н. Историко-литературные исследования и материалы, т.Ш, СПб., 1902,с. 14

136. Перетц ВА1. Скоморошьи вирши. СПб., 1898, с.9145 .Пермяков Г.Л. Материалы из архива автора // ??? Основы структурной паремиологии. М., 1988

137. Плюханова М.Б. Проблема пародийности рифмы. // Тыняновский сборник: 2; Тыняновские чтения. Рига, 1986, с.240-253

138. Подосинов А.В. Ex oriente lux! Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии. М., 1999

139. Померанцева Э.В. Русская народная сказка, М., 1963

140. Попов Г.И. Русская народно-бытовая медицина // Торэн М.Д. Русская народная медицина и психотерапия. СПб., 1996

141. Попова Т. Русское народное музыкальное творчество. 2-е изд. Т. 1-2. М.151 .Потебня А.А. О некоторых символах в славянской народной поэзии. Харьков. 1914

142. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. М., 1968. Т.З.

143. Причитанья Северного края, собранные Е.В. Барсовым. СПб., Паука, 1997

144. Пропп В.Я. Русский героический эпос. М., 1958

145. Путилов Б.Н. Фольклор и действительность // Он же. Фольклор и народная культура; In memoriam. СПб., 2003, с. 61-118

146. Пыльдмяо Я.Р. О применении знаковой модели при описании рифмы // Марксизм-ленинизм и проблемы теории литературы. Тезисы докл. научн. конф. Отв. ред. Ф.И. Стеклова. Алма-Ата, 1969

147. Пяст В. Современное стиховедение. JL, 1931160 .Разумова И. А. Стилистическая обрядность русской волшебной сказки. Петрозаводск, 19916\.Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. СПб., М., 2004

148. Ревзин И.И. Совещание в г. Горьком, посвященное применению математических методов к изучению языка художественной литературы // Структурно-типологические исследования. М., 1962

149. Ревзина О.Г. Системно-функциональный подход в лингвистической поэтике и проблемы описания поэтического идиолекта. М., 1998

150. Розанов КН. Русское книжное стихотворство от начала письменности до Ломоносова // Вирши. Силлабическая поэзия XVII-XVIII веков. М.; Л., 1935 (Б-ка поэта, малая серия)

151. Рошияну Н. Традиционные формулы сказки. М.: Наука, 1974

152. Русская свадьба: В 2-х т. Т. 1 М.: Гос. республ. центр рус. фольклора, 2000

153. Самойлов Д. С. Наблюдения над рифмой. // Вопросы литературы, 1970, №6

154. Самойлов Д.С. Книга о русской рифме, 2 изд. М., 1982

155. Самсонов Д. Краткое рассуждение о русском стихосложении. // Вестник Европы, 1817, ч. 94, с. 219-253

156. ПО.Сарразин Ф. "Mapping the body": История тела между конструктивизмом, политикой и «опытом» //Повое литературное обозрение, №71, М., 2005171 .Сатуновский Я. «Рифма нерифма» в детской поэзии // Детская литература, М., 1071, №2, с. 24-25

157. Селиванов Ф.М. Эволюция способов рифмовки в частушках // Фольклор. Поэтика и традиция. М., Паука, 1982, с. 140-161

158. МЪ.Сидельников В.М. Поэтика русской народной лирики. М., 1959 \1\.Смириицкая О.А. Стих и язык древнегерманской поэзии. ? 1994

159. Собрание народных песен П.В. Киреевского. Записи П.И. Якушкина. Том 1, 2. Л.: Наука, 1983, 1986176.(САЛ) Современная американская лингвистика: Фундаментальные направления. М.,2002

160. Ml .Соколов Б. Экскурсы в область поэтики русского фольклора // Художественный фольклор. М., 1926

161. Соколов Б.М. Художественный язык русского лубка. М., 2000 \79.Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. М., 1975

162. Стехин Ю.К. К вопросу об использовании различных частей речи русского языка в рифме // Вопросы прикладной лингвистики, Днепропетровск, 1970, вып. 2, с. 96-98

163. Тело в русской культуре. Сборник статей. М., 2005

164. Тимофеев Л.И. Очерки теории и истории русского стиха. М., 19582>6.Толстая С.М. О фонологии рифмы // Ученые записки Тартуского университета, 1965, вып. 181. ТЗС, 2, с. 305-305

165. Толстая С.М. Ритм и инерция в структуре заговорного текста // Заговорный текст. Генезис и структура. М., 2005

166. Томашевский Б.В. К истории русской рифмы // Томашевский Б.В. Стих и язык. JL, 1958, с. 69-1319 .Томашеский Б.В. О стихе. Л., 1929

167. Томашевский Б.В. Стилистика и стихосложение. Л., 1959191 .Топоров В.Н. Об индоевропейской заговорной традиции (избранные главы) // Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Заговор. М., 1993

168. Tonopoe В.Н. Еще раз об "авсеневых" песнях: язык, стих, смысл // Исследования в области балто-славяпской духовной культуры. Заговор. М., 1993а

169. Трыкова О.Ю. О роли бранной лексики в детском фольклоре // «Злая лая матерная.»: сб. ст. / под ред. В.И. Жельвиса. М., 2005

170. Тынянов 10. Проблемы стихотворного языка

171. Тынянов 10. О пародии // Он оке. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977

172. Уфнмцева Н.В. Грамматический аспект ассоциаций // Словарь ассоциативных норм русского языка. М., 1977

173. Федотов О.И. О каламбурной рифме // Проблемы изучения художественного произведения (методология, поэтика, методика). Тезисы докл.ч.1, с. 25-26

174. Федотов О.И. Рифма и фольклор // Вопросы теории и истории литературы. Казань, 1971, с. 28-44 («УЗ Казанского ПИ», вып. 72)

175. Федотов О.И. Фольклорные и литературные корпи русской рифмы. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., МГПУ им. В.И. Ленина, 1971

176. Федотов О.И. Рифма и стих (у истоков русской стиховой культуры) // Рус.лит., 1984, №4

177. Федотов О.И. Фольклорные и литературные корни русского стиха. Владимир, 1981

178. Федотов О.И. Основы русского стихосложения. Теория и история русского стиха: В 2-х кн. Кн. 1: Метрика и ритмика. М.: Флинта: Наука, 2002

179. Ферапонтов НЕ. Рекламные тексты в обыденной речи // Современный городской фольклор. М., 200320Я.Фрайман И. Рифменное клише «любовь-кровь» в русской лирике 1820-1830-х гг. // Русская филология, 9, Тарту, 1998, с. 30-40

180. Хаймс Д.Х. Этнография речи // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 7. Социолингвистика. М., 1975

181. Харджиев НИ. Заметки о Маяковском // Новое о Маяковском. М., Изд. АН СССР, 1958, с. 397-430 («Лит. наследство», т. 65, кн. 1. (разорванная рифма, эхо-рифма)

182. Харлап М.Г. О стихе. М., 19662\2Харлап М.Г. Народно-русская музыкальная система и проблема происхождения музыки // Ранние формы искусства. М., 1972

183. Хроленко А.Т. Ассоциативные ряды в народной лирике // Поэтика русского фольклора («Русский фольклор», т. XXI) Л., 1981

184. Хроленко А. Т. Семантика фольклорного слова. Воронеж, 1992221 .Хроленко А. Т., Петренко О.А., Карамышева О.А. Опыт сопоставительного анализа в лингвофольклористике. Курск, 2002.

185. Цертелев Н. О стихосложении старинных русских песеи. // Сын Отечества, 1820, ч. 63, с. 3-15

186. Чередникова М.П. «Голос детства из дальней дали.» (Игра, магия, миф в детской культуре). М., 2002

187. Чердниченко И.Г. О ритмообразовательных свойствах русского языка // Вопросы изучения русского языка. Краснодар, 1968, с. 250-260 («Науч. труды. Краснодарского ПИ», вып. 81)

188. Чичеров В.И. Зимний период русского земледельческого календаря XVI-XIX веков. М., 1957

189. Проблемы структурной лингвистики 1983, с. 209-215.

190. Шепелева С.Н Некоторые закономерности эволюции русской рифмы: XX в. // Проблемы структурной лингвистики 1981, с. 212-219

191. Шоу Дж. Томас Части речи в рифмах основных стихотворных жанров и в концах прозаических синтагм у Пушкина // Русский стих: Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика: в честь 60-летия M.JL Гаспарова. М., 1996

192. Шур С.М. О фонологии рифмы // Программа и тезисы докл. в Летней школе по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1964, с. 89-92

193. Кубрякова Е.С. Парадигма // Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М„ 1998, с. 366lAS.lOdun А.В. Антропонимическис номинации первоэлементов мира (стихий) в восточнославянских заговорах // Заговорный текст. Генезис и структура. М., 2005

194. Якобсон Р. К лингвистическому анализу русской рифмы (1962). // Jakobson R. Selected writings, v. V, p. 170-177

195. Якобсон P. Новейшая русская поэзия. Прага, 1921

196. Якобсон Р. Звуковые законы детского языка и их место в общей фонологии // Он же. Избранные работы. М., 1985

197. Япко-Тргшицкая Н.А. «Штучки-дрючки» устной речи // Русская речь, 1968, №4

198. Ярхо Б.И. Рифмованная проза русских интермедий и интерлюдий. // Теория стиха, Л., 1968, с. 229-279251 .Ярхо Б.И. Рифмованная проза так называемого Романа в стихах. // Ars poetica, т.2, М., 1928

199. Ярхо Б.И. Рифмованная проза русских интермедий и интерлюдий // Теория стиха. Под. ред. Е.В. Холшевникова. Л., «Наука», 1968

200. Bailey J. Three Russian lyric folk song meters. Columbus. 1993

201. Eekman Th. The realm of rhyme: a study of rhyme in the poetry of Slavs. Amsterdam,1974

202. Worth D. О грамматическом компоненте славянской рифмы (на материале «Евгения Онегина» А. Пушкина) // Linguistics and Poetics: American Contributions to the 8-th International Congress of Slavists. Columbus, 1978. Vol. 1. P. 774-818

203. Захаров А.Н., Зименков А.П. Словарь рифм С.А. Есенина // Росс, литературоведч. журнал, 11 (1997), с. 149-230

204. Максимова Т.Ю. Словарь рифм А. Блока // Росс, литературоведч. журнал, 9 (1997), с. 135-283

205. Полный словарь русских рифм. Словарь русских синонимов. / Сост. Н. Абрамов. М., 1996

206. Словарь рифм Иосифа Бродского. / Сост. А. Бабакин. Тюмень, 1998

207. Словарь рифм Марины Цветаевой. / Сост. А. Бабакин. Тюмень, 2000

208. Словарь рифм Евгения Евтушенко. / Сост. А. Бабакин. Тюмень, 2000 26Э.Фок П.М. Практический словарь рифм. М., 1993

209. ЛЭ Словарь рифм Лермонтова И Лермонтовская энциклопедия. М., 1981, с. 666716

210. Ванька, встань-ка (Д-363) Ванюха ухо (Д-117) Ваня в кармане (Д-343) Варвара - послала (Д-300), притачала, украла, урвала(Д-470)

211. Вятка-матка (Д-163), с пооглядкой (Д-163)в) Вятке в однорядке (Д-26)1. Вятку шапки (Д-283)вятски хватски (хваткие) (Д-163)вятчки хватчки (Д-163)Г

212. Евдокеи затеи (Д-457) евши - поевши (Д-420); не евши, не пивши (Д-419)

213. Емеля неделя/ю (Д-88,286, 316) ему - глазу (Д-384) ендова - голова(Д-413) епанча на оба плеча (Д-337) епанчу по плечу, - плечу (Д-322) Епифан - кафтан (Д-451) Ерема - веретена (Д-155, 318), дома (Д-155, 299,316,318)

214. Ереме хороме(Д-434) Еремей, разумей (Д-217, 315), своей (Д-318) Еремея - сетево (Д-461, 462) ересливому да капостливому (Д-453) Ермак-колпак (Д-377, 501) Ермаку - на боку (Д-14) Ермил - мил (Д-382); Ермил, да богомил (Д-402)

215. Ермишки делишки (Д-308) Ермошка - кошка (Д-30); Ермошка на одной ножке (Д-307)

216. Иван пап (Д-370); Иван болван (Д-147, 362), и вам (Д-179); Иван болван - болтал, выболтал, отдал (Д-283); Иван болван - болтал, да не выболтал (Д-514)

217. Ивана болвана (Д-207,215, 227), жупана (Д-463), кармана (Д-403), карманы (Д-343), пана (Д-463)

218. Маланье оладьи не ладно (Д-451) Маланьи - оладьи (Д-299) Маланья - Ананья (Ананий) (Д-59), гулянья (Д-254), поминанье (Д-354) Малах - в головах (Д-239)

219. Москве Вологде (Д-499), Литве (Д-10), тоске (Д-158)

220. Насти изнапастит (Д-174), настежь (Д-240)

221. Пантелеев Андреев (Д-507) Панфил - мил, постыл (Д-25) паны - жупаны, кафтаны (Д-502) пар-угар (Д-83) пара (2) - гагара (Д-226) Параскевья - поскорее(Д-385) Параша-то ваша, да рубашка на ней наша (Д-312)

222. Параши рубашек (Д-508) паренька - пенька(Д-392, 393) парилася - ударилася(Д-222) парился - жарился (Д-305) парит - мочит (Д-481), правит (Д-296), тужит (Д-101)

223. Петровска таковско (Д-506)1. Петром песком (Д-306)

224. Савва саван (Д-328), сало (Д-91), слава (Д-104, 354); Савва засалит (Д-470)

225. Савве слава (Д-354); по Савве и слава (Д-354)не саввить и не варварить, а попиколить (Д-428)

226. Тимошка кошка (Д-380), лукошко (Д-27) тиски - пищи (гл) (Д-58) Тит-болит (Д-117, 252, 413, 421), захватить (Д-252), молотить (Д-117, 194, 252, 413, 421), кит (Д-65), пить (Д-252, 413), спит (Д-451), твердит(Д-412)

227. Федора дура (Д-276), Федора за Егора (Д78)

228. Федорки отговорки (Д-78) Федосевна - милосердна(Д-317) у Федосьи - волосьи (Д-149); у Федосьи в переголосье(Д-331)

229. Федосья колосья (Д-317) Федот - род (Д-462); Федот не пьет (Д-416); Федот, да не тот (Д-448); Федот, да не тот -моргнет, прольет, пьет (Д-416) Федоту - в охоту (Д-36, 418,451) Федул - надул (Д-147, 228, 453), подул (Д-459)

230. Федюшке денежку (Д-54, 346) Феклу - мокру (Д-115); Феклу кокну (Д-414)

231. Феодора по двору (Д-469) Фетинья - ботвинья (Д-227), щепетинья (Д-354)1. Фен и мене (Д-74)фик-фок на один бок (Д-233, 255)

232. Филат виноват (Д-78), рад (Д-20, 219)у Филата спина горбата (Д-234)у Филатки ухватки (Д-321)у Фили пили, Филю побили (Д-54)

233. Филипп-привык(Д-351), прилип (Д-319)финти-фанты куранты (Д-67, 339)финтит, вертит глядит (Д-106)после Фита жита (Д-463)

234. Флориха/е (до) лиха (Д-59, 180)во флоте в пехоте (Д-3 67)фляга прилягу (Д-414)1. Фока-сбоку (Д-318)

235. Христа волоска, не пуста (Д-28), куста (Дхристианская цыганская (Д-145)

236. Яшки замашки (Д-352) ящик - хрящик (Д-317)1. Словарь рифм загадок А

237. Абросим не просит, не бросит (С-36) Аврам - разорять (С-225) Адам - нам (С-59) аист-яиц (С-191)в городе) Алатыре балакири, накатаны (С-332), неукатанный (С-331)

238. Алтынском -талтынской, дьявольские (С-131)в амбаре на паре (С-28) на анбарушку - телушку (С-207) ангельски/с - дьявольски/е (С-128) Андрюха-брюхо (С-173) Анисима - Максима (С-43) Антошка па одной ножке (С-212), Антошка - у окошка (С-297)

239. Вавилоне на соломе (С-189) валов - крылов (С-257) валюхтюхтя - тюхтюхтя (С-237) Варвара - амбара (С-26), анбара (С-115) варю, солю (С-91)и у / против) вас, (и у / против) нас увяз (С-14)

240. Давид-набит (С-170) дала задрала (С-166) Данило - рыло (С-201), Данилы - пробили (С-180)

241. Егор между гор (С-40), Егор с высоких гор (С-230)

242. Макура вильнула (С-183) мал-играл, поднял (С-138), и мал, и наг (С-226)мала не мила (С-238), родила (С-365), мала, кругла (С-112)

243. Ногайском-татарском (С-131, 164, 186, 197), гранский, махански, чеботански, дьявольски(С-131)ногах крылах (С-250), сапогах (С-43, 107), /в сапогах/ (С-346), хребтах (С-177)ноги по дороге (С-152), ноги мпоги (С-249)

244. Пан) Панович, Гаврила Иванович (С-213)

245. Пантелеев, 10 Андреев, Мокеев (С-152)панья платье, сарафане (С-118)паны жупаны, чапаны (С-215)

246. Парамонец под подолец (С-22)наша) Параша рубашек, наружу (С-143)

247. Сюда же вошли тексты лозунгов и слоганов. Время собрания 2002-2006 гг.А

248. Акцент на минипроцент (Юнистримбанк) Алеко / Техника для человека Ало Нью-Йорк? / Труба зовет Африка, Бразилия кофейная идиллия (кофе Жокей)Б1. Банана-мама

249. Баночки па полочке, / а качество в «Пятерочке»

250. Беспощадный с болью- / Нежный с тобою Би + GSM / в подарок всем Боль, артрит, радикулит / Снимут крем и гель Долгит

251. Братья Чака и Емарко: / приготовили подарки.

252. Будь здоров / Как коровъ Будь то хреп или морковка, важно не это, а сноровка

253. Бум-бумер взрыв / За рубль бумер / - это прорыв

254. Быстрая еда / без особого труда В

255. В любом месте / Веселее вместе В нашем такси просторно и чисто, / С нами надежно, удобно и быстро!

256. В пакетиках для варки / Крупа от Быстрова / Варится быстро / И проще простого

257. В России лучше нет пока / РОСАГРОЭКСПОРТА сырка! ВАЗ для ВАС ВАЗ / за час

258. Вкуспотеево: молоко, достойное доверия Вливайся срочно / Starburst это сочно Восточная сладость - вкусная радость «Времена года» - / здоровье для народа

259. Все на дачу и Телфаст в придачу Всё по мне и по классной цепе (МакДопалдс)

260. Всей семьею дружною / Мы спешим на Южную

261. Всем, кто вкус ванили знает, / Маша дружбу предлагает

262. Всех москвичей единая воля ближе к народу, больше контроля (Единая Россия)

263. Вы собрались в ресторан? / Позвоните нам (ресторанный рейтинг)

264. Выбор различный / по цепам отличным Выиграй пива / Чтоб на всех хватилоГ

265. Гермес-Лада / Цепа что надо! Гермес-Лада / Цена и выбор - то, что надо! Горчица - на столе царица Гроб для криминальной черноты/средство от повальной нищеты

266. Golden Lady -/Уверенность в победед

267. Даем полный прием (Связной сеть магазинов мобильной связи) Два года нам / выигрывать вам Две штуки в одни руки (Эльдорадо) Двоечки у Вовочки, / а качество в «Пятерочке»

268. Демократ у власти служит / олигарху и банкиру / В это время янки смело / примеряют цепи миру

269. Дисков набор? Горбушкин двор Для влюбленных и холостяков / Пельмени из мяса молодых бычков

270. Для Иринки и Сережки / Очень теплые сапожки

271. Для забавы и для дела / Динамит FM forever Для умниц самостоятельных / Блинчики сытные и питательные

272. Для хозяйки сообразительной /Котлеты просто изумительные

273. Для чиновничьей коррупции / гроб РУБОПовской конструкции (районное управление по борьбе с организованной преступностью)

274. Днем спят, а по ночам говорят (мобильные вампиры Билайн)

275. Днем энергично, ночью романтично (витамины)

276. До 20% скидки / Получит каждый от улитки Добро пожаловать, себя побаловать! (ИКЕА)

277. Доброе сердце няни / Верная помощь маме Добрые вести / С «Гонцом» вместе Докка-Пицца-/ Нельзя не соблазниться (не отравиться)

278. Донецкая мануфактура- / Идеальная фактура

279. Doppelherz / Сила двух сердецЕ

280. Единая цель наших усилий город уютный, светлый, красивый (Единая Россия) Ежедневно ваша -/ «Золотая чаша» Если ветер в кармане-Купи джинсы Армани (Сэконд Хэнд)

281. Если дорог Вам ребенок, / English учит пусть с пеленок!

282. Если мне хорошо, значит где я? В новом казино «Ассамблея»

283. Если обувь вам нужна- / На Динамо есть она

284. Если простуда и грипп одолели / Вот ГРИППФЕРОН / чтобы вы не болели

285. Если ты патриот / бери с пас пример: / мы - советский народ, / дом наш - СССР! ЕСТЬ ИДЕЯ. ЕСТЬ ИКЕА Есть от обязанностей прок, / Когда не выучил урок («Шок»)

286. Есть подешевле, есть подороже / Королевский выбор кожи

287. Ешь орешки / круглый год / ни печали пе заботЖ

288. Ждем Вас / в С-Лакс Жизнь хороша / Когда пьешь не спеша Журнал / «Скидки для ВАС» / работает на ВАС

289. Журнал-каталог «Фасон» / Одежда, обувь, аксессуары / ВЫ ПРАВЫ / это ваш фасон3

290. Забирайте мебель сразу, а платите раз за разом (ИКЕА)

291. Заплатить через Jackpay / проще, выгодней, быстрей

292. Захрустишь не устоишь Здесь есть что купить / И покушать, и попить

293. Здоровая мама / Здоровый ребенок / Это знает и кенгуренок

294. Здоровья ВАМ / И вашим зубам Зелень, овощи, грибы в супермаркеты Москвы

295. Зимой не до лирики? / Скушай финики! И

296. И в доме ладно, и Вам не накладно (ИКЕА) И за праздничным столом / Не забудь про ОДЕСТОН

297. И сладко спать, и без долгов встать (ИКЕА) И спать ложиться, и в бюджет уложиться (ИКЕА)

298. Играй в Джек-Пот / Живи без забот Измайловский хлеб / на ужин / завтрак / и обед1. Инфон тебе в телефон

299. Искренне / ВАШИ / финские / КАШИЙ

300. Иодомарин просто / для здоровья, ума и ростаК

301. Как ни крутись ~/ Без «Злата» пе обойтись Кама / устанавливает новый стандарт / Кама / нам пет преград

302. Кашель вылечить несложно быстро, бережно, надежно

303. Квартира / для вас / безопасней / в семь раз Кнндер-делис / Любимым вкусом поделись Китай.Py.Net Лучше о Китае нет! Клевая туса / На пять с плюсом Клуб беременных мам / Роды без боли и травм

304. КМБ-баик вручит подарки / Всем вкладчикам под Новый год, / А тот, кто будет тридцать первым, / Большой подарок унесет

305. Колбасы на самом деле / Нет вкусней, чем в «Мортаделе»

306. Колготки Элледуе / лучше пе найду я Кольчуга / Для друга Комплект Би + JSM / Подходит всем Компьютеры и все для них / Без перерывов, без выходных

307. Коровы знают точно сыр KRAFT полезный очень

308. Кофе «Жокей»: смотри на жизнь веселей (новый вискас) кошки едят до последней крошки

309. Крошка-картошка Круглый год без хлопот

310. Кто в «Москве» не бывал -/ Красоты не видал!

311. Купи газету, / Не ту, А ЭТУ Купил-продал, / «Москву» повидал Куртки и дубленки / Любой фасон / В «Снежной королеве» / Новый сезонЛ1. Лавина адреналина

312. Лучше джин-тоник в стакане, / чем сонный мужик на диване

313. Любая покупка / Доступна, легка / если кредит / взял в ОВК

314. Люблю «Емелю» / уже неделю (сухари) Любой кашель / не страшенМ

315. Маленький секрет / От больших бед Мамы доверяют, дети обожают (Nesquick) Масло «Злато» / На чудеса богато Мебельный центр «Громада» / ехать далеко не надо

316. Медведь проснулся, за блином потянулся Мезим / Для желудка незаменим Меньше ищи -/ Чаще звони МИКО - / быть хозяйкой легко Миллионы россиян покупают МИКОЯН Мода / для экстремальной погоды Молоко вдвойне вкусней, / Если это Mi Iky Way

317. Молоко коровье всем дает здоровье Момент настал прими Гестал Московская картошка- / Подкрепись немножко!

318. Мы ближе / Цены ниже Мы старались, чтобы вы зачитались (газета «Газета»)

319. Мае 3 Gilette / Лучше для мужчины нет MacCoffee / Удобно. / Бесподобно.Н

320. На Новый год под елочкой / «3 корочки» с икорочкой

321. Надоел Лишний ВЕС? / Сбрось его! Не жди чудес! / И увидишь, как жизнь прекрасна, / ПОЗВОНИ! Не страдай понапрасну! Наклей и худей

322. Нам преграды нипочем / Nesquique мы с собой берем

323. Настойка «Красный корень» / чтоб мужчина был доволен

324. Начни переустройство быта / С визита / В Первое Общество Взаимного Кредита

325. Наш телефон запомнить просто 101 33 90 Наши родители / нам не мучители Не копи купи(иикомавто) Не охватишь взглядом / Вся Европа рядом Не послать ли нам гонца / за бутылочкой пивца?

326. Не проспи -/ беги, / купи Не стреляй у друзей до получки / Возьми в О.В.К. / Это лучше

327. Не тормози / Сникерсни Не тормози - / Кроссвордни Нежная забота, / когда кипит работа Нигде кроме / Как в любящем доме Новый вкус / пиво «плюс» Новый МИФ-Универсал / Сохраняет капитал

328. Новые фасоны, / Новые модели, / В «Снежной королеве» / Все, что Вы хотели

329. Нужна квартира, дача или офис? / Сдать, снять / Купить, продать? / Читайте ежедневную газету, / У нас есть все / Вам только выбирать!

330. Ну те-с, / отведаем сливочный фруттисО

331. Обрати внимание -/ Сделано в Германии Оксидил / победил От медвежьей от болезни / Всех «Лопедиум» полезней

332. От Парижа до Находки / Omso - лучшие колготки

333. От порога до окна / Мебель «Классики» видна

334. От простуд и от ангин / Вам поможет СЕБИДИН

335. От шикарной / До неброской / Обувь на Автозаводской

336. Очищая организм, продлеваешь жизньП

337. Памперс знает, / что ваш малыш желает ПАНКРЕОФЛАТ Удовольствие без преград

338. Пельмешки без спешки (Сам Самыч) Пельмешки / от ОлеШки Пензитал чтоб желудок не страдал Петрушка - шоковая игрушка Пиво, водка и шаньга Вас порадуют всегда Пиджаки от Версаче для работы на даче (Сэконд Хэпд)

339. По-русски, по-нашему, знатно, / ЦАРЬ БАТЮШКА, / очень приятно!

340. По утрам и вечерам / Пей целебный ЦЫГАПАН / Дозу йода получаешь / Щитовидку защищаешь

341. По фасадам встречают, по нутру привечают (кухни ИКЕА)

342. Поиски идеала подушки и одеяла (ИКЕА) Покупка в кредит вас приятно удивит Полноценная еда без особого труда «Порошок обычный» / Результат отличный Посетите Спорт-Сити Праздник жизни, радость кофе, -/ Вот гармония MacCoffee

343. Презервативы visit / Наш фаворит Препарат давно проверен / и Мишутка в нем уверен(Бромгексип) Пресса от стресса

344. При насморке ответ один покупайте НАЗОЛИН

345. Привет друзья! / Навстречу приключениям опаздывать нельзя

346. Привычка к лучшему с пеленок / В торговом комплексе «Совенок»

347. Приднестровье братья, Ющенко -проклятье

348. Приезжай на Водный / Будешь самым модным

349. Причина / Капуччино Приятная работа / Без седьмого пота Проводов не надо нам / Потому что есть vvlan

350. Простаган» / и «Эректин» /-Просто чудо для мужчин

351. Проституцию ну ее в Турцию / или в гроб ее - проституцию

352. Проще / простого / Clic / и готово Пусть голоса нет / Зато радует цвет Путин - параша, Россия будет наша Pedigree - Знак заботы и любвиР

353. Работает дольше, делает больше (Genius) Радио «Тройка» / Для русских и не только Разбуди воображение - распечатай настроение

354. Разве «нет» / Это ответ? Река призов от «Невских берегов» Решить проблему недержания мочи / Помогут наши лучшие врачи

355. Ринофлумуцил чтобы насморк проходил Рукавицы Морозко / Румяные щечки / Для сына и дочки

356. Самовыражение достойно уважения Свежесть белья / Заслуга моя СИЛИТ / Налет и ржавчину осилит Синупрет - и насморка нет Скидки и подарки / Покупателям «Марки» Скидки справа / Скидки слева / Метро Войковская -/ «Снежная королева»

357. Скорее сюда тут играют всегда! (детские ИКЕА)

358. Слушая ВСЯК / В каждой квартире / Строй на МАЯК 24

359. Смотрим шоу Стеллавина и Бачинского / При поддержке пива «Клинское» Снегоход / на Новый год Собрался покупать ПК?/Купи компьютер R&K

360. Спальня для детей: тысячи идей! (ИКЕА) Спокоен сон, когда порядок во всем! (ИКЕА)

361. Спроси «Гонца» у продавца Средство от насморка №1 Називин Сроки действия / больше не действуют Стирает отлично, экономит прилично Сто лет без бед

362. Стрелец» / Вашего стола венец Суп отличный, вкус необычный Сытный как пирожное, вкусный как мороженоеТ

363. ТВОЙ ДОМ и ночыо и днем Теле-семь/ интересно всем Телефон - миллион

364. ТЕЛФАСТ -/ аллергии шансов не даст Теперь я снова / жизни рад / Мне слух вернул / слуховой аппарат

365. Ткацкая 5 / продолжает удивлять Только так -/ и это Биг-Мак Тропикал-драйв / Life это кайф Ты спросишь, где его достать? / шесть шесть четыре два нуля пять пятьУ

366. У каждой станции / свой портрет / В московском метро/одинаковых нет

367. Угостите вашу киску вкусным блюдом от Вискас

368. Угощение в день рождения Угощение для общения Укрепить иммунитет наш секрет Умный дед Мороз знает, что покупает Успех, движение / Ваших ног преображение

369. Устал? Проблемы? / ЦЫГАПАН / Сила молодости оленя

370. Устал от морозов? / Съешь абрикосов!Ф

371. F-2005 / Для тех, кто любит петь и танцеватьX1. Хлебцы-молодцы

372. Хорошая погода / В любое время года Хочешь / выиграть / дуэль? / АНТИГЕРПЕС / метит в цель

373. Хочешь прибор? / Горбушкин дворЧ

374. Чем тише голос Ваш звучит, / Тем дальше транспорт Вас умчит!!! (громче называйте остановки)

375. Чем тише скажешь, тем дальше проедешь Чипсами хрусти, DVD не упусти (чипсы Estrella)

376. Чипсоны 3D держи всегда при себе Читай, не забывай, пиши, ПОКА! Твой друг МК !

377. Читайте на здоровье / «Женское здоровье» Чтоб быть всегда в здоровом теле, / Купи колбаску в «Мортаделе»

378. Чтоб ваше чадо по ночам / компьютером и играми / не бредило / СКОРЕЕ К НАМ / В мир электроники идите/-фирму/«Ами Медиа»Ш

379. Шарф и свитер / для зимы / В «Детском мире» / купим мы

380. Шаурма-чебуреки / сочные-восточные Шины для гардины (ИКЕА)Э

381. Эльдорадо-/То, что надо Эта газета тебя удивит / Ты любопытен? / Читай / Алфавит

382. Это как Новый год / Только без забот Это то, что ваша печь / захотела бы испечь Etti detti (Эти дети)Ю

383. Юбилей у нас скидки для ВАС! Я

384. Я в «Москве» муж в тоске Яр-пиво - / Больше позитива1. Цифры105.25-05 / пора / полы / менять