автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Анафония в русских народных сказках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Анафония в русских народных сказках"

Направахрукописи

Луннова Марина Геннадьевна

АНАФОНИЯ В РУССКИХ НАРОДНЫХСКАЗКАХ

10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Пенза-2004

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Пензенский государственный

педагогический университет».

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор Александр Владимирович Пузырев.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Аркадий Владимирович Лемов;

кандидат филологических наук, доцент Лариса Петровна Прокофьева.

Ведущая организация

Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина.

Защита состоится '¿»У"

2004 г. В

/3~

на заседании

диссертационного совета КР 212.185.35 в Пензенском государственном педагогическом университете имени В.Г.Белинского (440026, г. Пенза, ул. Лермонтова, 37).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Пензенского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан 2004

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

В.В. Шмелькова

г

tSIM

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящая работа посвящена исследованию анафонии (греч. ana... -«пере-, со-...» + phone - «звук») и анафонических структур в русских народных сказках как выразительного фоносемантического и фонопрагматического средства.

Звуковая организация устного народного творчества довольно часто привлекала внимание лингвистов [В.Н.Топоров 1987, А.И.Гербстман 1968, З.М.Волоцкая 1981]. Известны серьезные исследования в области анафонической организации художественно-прозаических произведений [А.В.Пузырев 1995, Л.Н.Живаева 2001 и др.]. В то же время русские народные сказки в данном аспекте остались недостаточно изученными, хотя фольклор (и такая заметная его часть, как сказки) является основанием, моментом всеобщего для анафонических структур в художественной прозе. Большой интерес исследователей к звуковой организации устного народного творчества и недостаточная изученность фоники русских народных сказок свидетельствуют об актуальности вынесенной для диссертационного исследования проблемы.

Хотя при изучении анафонических структур преобладают субъективные подходы (зашифрованное в тексте слово выделяется исследователем подчас произвольно, см. об этом: Б.Н.Гончаров 1985, Л.И.Тимофеев 1987, А.В.Пузырев 1995 и др.), в настоящем исследовании упор делается на объективные критерии в выделении наиболее важных слов текста и звуковых повторов, сопровождающих эти опорные слова.

Одной из первостепенных проблем, возникающих при анализе анафонии в русских народных сказках, является соотношение общего и особенного в анафонии произведений коллективного и индивидуального творчества (с одной стороны, следует рассматривать русские народные сказки, с другой -сказки русских писателей).

Сказанное выше позволяет сформулировать цель и конкретные задачи настоящего исследования.

Цель исследования - произвести лингво-филологический анализ анафонии в русских народных сказках и показать важную смысловую роль этого фоносемантического явления.

Поставленная цель потребовала решения следующих задач:

1) провести лингвостатистическое исследование анафонической организации русских народных сказок;

2) сопоставить анафонические структуры в сказках русского народа и литературных сказках;

3) выявить содержательные аспекты анафонии в исследуемом материале.

Объектом исследования послужили звуковые ассоциаты к опорным словам, извлеченные методом сплошной выборки из народных русских сказок, собранных А.Н.Афанасьевым, и прозаических произведений,

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

написанных в жанре сказки русскими писателями XIX-XX вв.

Предметом исследования являются структурные и функциональные свойства звуковых ассоциатов в сказках русского народа и литературных сказках.

В качестве материала исследования использованы русские народные сказки, собранные А.Н.Афанасьевым, лучшие сказки русских писателей XIX-XX вв. (М.ЮЛермонтова, В.И.Даля, НА.Некрасова, М.Е.Салтыкова-Щедрина, Л.Н.Толстого, Д.Н.Мамина-Сибиряка, А.М.Горького, А.Н.Толстого, Е.Л.Шварца, Н.Н.Носова и мн. др.). Всего в различных аспектах исследовано более 5 тысяч ассоциатоупотреблений. Например: "Вот наши старики стали думу думать: старик - как бы дочерей пристроить, а старуха - как бы старшую с рук сбыть" [Аф., I, № 95, с. 140]; " - Кровь, - пролепетал Раздватрис, закрывая глаза. Но то, что он увидел через секунду, потрясло его втриразасильнее"[СРП, II, Ю.К.Олеша, с. 393].

В работе использовалась комплексная методика: описательный метод, метод наблюдения над языковыми фактами в тексте, лингвостатистический метод, элементы метода компонентного анализа.

Научная новизна предлагаемой диссертации заключается в последовательном разграничении аспектов языка и речевой реальности при сопоставлении анафонии в сказках русского народа и литературных сказках. Кроме того, следует заметить, что анафонические структуры в русских сказках до настоящего времени еще не подвергались самостоятельному исследованию. Результаты исследования позволяют получить объективное представление об анафонии в русских сказках.

Теоретическая значимость данного исследования состоит в том, то выполненная работа вносит определенный вклад в фоносемантику, доказывает существование анафонических структур в русских народных сказках, выявляет особенности функционирования анафонии в этом жанре устного народного творчества.

Практическое значение диссертации состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в преподавании "Стилистики русского языка", "Лингвистического анализа текста", в спецкурсах и спецсеминарах, связанных с изучением художественной речи.

Основная гипотеза настоящего исследования заключается в том, что функционирование анафонии в русских народных и литературных сказках имеет как общие, так и специфические свойства. Общее в анафонии базируется на жанровом своеобразии русских сказок. Вероятней всего, специфические свойства анафонии в русских сказках должны быть продиктованы различием народных и литературных сказок: первые, отличаясь изустным характером бытования, тяготеют к воплощению в текстах малой формы, тогда как литературные сказки - к произведениям большой формы.

На защиту выносятся следующие теоретические положения:

1. Анафония является атрибутом как русских народных, так и

литературных сказок.

2. Анафония в русских народных сказках - по сравнению с художественной прозой - характеризуется спецификой, проявляющейся как на уровне языка, так и в речевой реальности.

3. Ассоциативные доминанты к опорным словам в русских народных и литературных сказках включаются не только в формальные, но и в содержательные отношения, отражающие повышенную информативность русской сказки.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, основной части, содержащей две главы, и заключения. К диссертации прилагаются списки исследованной и цитируемой литературы, а также таблицы обобщающего характера, отражающие количественные показатели использования анафонии в русских народных сказках.

Апробация научных результатов исследования проводилась на заседаниях кафедры русского языка и методики его преподавания Пензенского государственного педагогического университета имени В.Г.Белинского, в виде докладов на научных конференциях и совещаниях: Всероссийская научная конференция "Общество, язык и личность" (Пенза, 1996), Школа молодых лингвистов "Актуальные проблемы лингвистики в вузе и в школе" (Пенза, 1997), Всероссийская Школа молодых лингвистов "Актуальные проблемы лингвистики в вузе и в школе" (Пенза, 1998), 3-я Всероссийская Школа молодых лингвистов "Актуатьные проблемы лингвистики в вузе и в школе" (Пенза, 1999), Международный Симпозиум, посвященный 275-летию Российской Академии наук "Надежность и качество" (Пенза, 1999), Международная научная конференция, посвященная памяти профессора В.С.Юрченко "Предложение и слово" (Саратов, 1999), Всероссийская конференция "Актуальные проблемы психологии, этнопсихолингвистики и фоносемантики" (Пенза, 1999), 4-ая Всероссийская Школа молодых лингвистов "Актуальные проблемы психологии и лингвистики" (Пенза, 2000).

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальное значение и научная новизна темы диссертации, формулируются цели, задачи работы, выдвигается гипотеза, определяются методы исследования, теоретическая и практическая значимость работы, характеризуется материал и предмет исследования.

В первой главе - «ОБЩЕЕ В АНАФОНИИ РУССКИХ СКАЗОК: Анафония как явление языка» - основной целью нашего исследования является постижение языковой сущности анафонии: рассматриваются языковые предпосылки существования анафонии, парадигматические и синтагматические аспекты изучения этого фоносемантического явления, уделяется внимание соотношению формального и содержательного в анафонии. Кроме того, кратко излагается история изучения анафонии,

даются определения используемых терминов, формулируются теоретические основания исследования анафонии, обосновывается методика исследования.

Термин "анафония" напрямую связан с одним из наиболее дискуссионных вопросов современной лингвистики - проблемой анаграмм, впервые поставленной швейцарским ученым Фердинандом де Соссюром. В тетрадях Соссюра находится следующее определение анаграмм: "звукопись, направленная на определенное имя и стремящаяся воспроизвести это имя" [Ф.деСоссюр 1977].

Трудности, возникающие при изучении анафонии в языке русских сказок, во многом вызваны терминологической запутанностью.

Анализ записей Соссюра приводит к выводу, что термин "анаграмма" в них не имеет какого-то одного, единственного значения. Анаграммой у него обозначаются 1) все разновидности звуковой имитации ведущего слова-темы; 2) те случаи, когда основное слово-тема имитируется полностью и противопоставляется менее совершенной форме - "анафонии", где налицо неполное воспроизведение слогов слова-темы [J.Staгobinski 1971; см. также: Е.У.Шадрина 1989; АЗ.Пузырев и Е.У.Шадрина 1990].

Принципиально важным в данной работе представляется использование термина "анафония" в качестве родового понятия ко всем случаям звукового воспроизведения опорных слов, так как — согласно законам теории вероятности - случаев неполного воспроизведения звукового состава слова-темы, безусловно, всегда окажется больше. Именно анафония выступает основной формой звуковой имитации слова-темы, тогда как анаграммы -всего лишь предельная и потому редкая степень её реализации.

Независимо от анаграмматических идей Ф.де Соссюра исследованием звукообразов занимались отечественные ученые. По мнению А.В.Пузырева, первым русским ученым, давшим "звукообразу" вполне анаграмматическое толкование, был Д.И.Выгодский [Д.И.Выгодский 1922]. Понятие "звукообраз" использовали и другие исследователи [Вс.Ив.Иванов 1930;

A.Белый 1934 и др.].

Среди современных продолжателей идей Ф. де Соссюра и отечественных толкователей звукообраза можно назвать таких известных исследователей, как В.Н.Топоров, В.С.Баевский, А.Д.Кошелев. По мнению

B.Н.Топорова, «анаграмма выступает как средство проверки связи между означаемым и означающим (если говорить о внутритекстовых отношениях) и между текстом и достойным его, то есть понимающим его, читателем, выступающим как дешифровщик криптограмматического уровня текста (если говорить о прагматическом аспекте семиотического исследования текста)» [В.Н.Топоров 1987].

В монографии А.В.Пузырева "Анаграммы как явление языка: Опыт системного осмысления".[1995] использован субстратный подход к анафонии и анаграммам. Это сделало возможным рассмотреть анаграммы во всех существенных для них аспектах и взаимосвязях. В работе А.В.Пузырева конкретизировано понятие анаграммы. Под анаграммой понимается полное

воспроизведение звукового состава того или иного слова-темы. Вводится понятие анафонии как неполного воспроизведения звукового состава опорного слова. В настоящей работе используется предложенная этим автором методика исследования анафонии и анаграмм.

Не считая возможным приводить в автореферате все известные нам подходы к изучению анаграмм, подчёркиваем, что настоящее исследование строится на объективных параметрах выделения опорных слов текста и звуковых повторов к этим словам.

Одним из основных понятий при анализе анафонии является понятие слово-тема. Слово-тема (тематическое слово) — включает в себя опорные и стилсобразующие слова. При анализе русских сказок предпочтительнее сконцентрировать внимание именно на опорных словах, которые в ряде случаев одновременно являются и стилеобразующими.

Опорное слово иногда может выполнять функции ключевого слова, которое аккумулирует основной смысл текста, является его семантическим и композиционным центром и подвергается вследствие этого различным семантико-стилистическим трансформациям [А.В.Пузырев 1995].

Ассоциат (в данном случае - звуковой ассоциат) - слово, содержащее звуковые повторы к опорному слову текста.

Пределы поиска ассоциатов обоснованы А.В.Пузыревым и экспериментально подтверждены при анализе стихотворных и прозаических текстов на материале русского и немецкого языков [подробнее см. работы: А.В.Пузырев 1995; ЛН.Кучерова 1997]. Звуковые повторы на таком расстоянии превышают среднестатистическую норму встречаемости.

Эта методика, вслед за подходом, намеченным еще Ф.де Соссюром |Ф.де Соссюр 1977], учитывает опорные слова, которые создают логическую основу текста, и предполагает фиксацию звуковых повторов, направленных на опорное слово.

Согласно принятой методике звуковые повторы выделялись на следующих основаниях: при совпадении в опорном и созвучном словах дифона (гласный обязательно ударный) звуковой ассоциат должен находиться в пределах 20-ти слогов; при совпадении в указанных словах полифонов (гласный не обязательно ударный) такое расстояние удлинялось до 40 слогов. Такие пределы поиска созвучных слов обусловлены не только данными о частотности звуков в русском языке (на расстоянии 20-40 слогов звуковые повторы превышают речевую норму), но и пределом оперативной человеческой памяти: расстояние от опорного слова до звукового ассоциага чаще всего не превышает 7 ± 2 слова [Дж. А. Миллер 1964].

В данном случае формальный подход при подчеркнутом игнорировании содержательных аспектов (на уровне самой природы принятой методики), по идее, не может не привести к фиксации хаотичности и тем самым к фиксации отсутствия всяких закономерностей в содержательной стороне выделенных ассоциатов.

Главной языковой предпосылкой анафонии, но нашему мнению,

является взаимоотношения между единицами формального и содержательного планов. Анафонические структуры, способные оказывать воздействие на содержательный план, включаются в арсенал средств выражения значения.

Установленная исследователями закономерность функционирования звукового повтора в пределах разных фрагментов художественного текста свидетельствует об участии звучания слова в образовании смысловых связей, так как "в искусстве, использующем в качестве материала язык, - отделение звука от смысла невозможно" [Ю.М.Лотман 1994].

Звуковое окружение имен собственных имеет разный характер и зависит от типа отношений между соотнесенными словами и своеобразия этих слов.

Сближение созвучных в семантическом плане слов исследователи отмечают не только в поэзии, но и применительно к художественной прозе. В этом плане фольклорные произведения, в частности русские сказки, являют собой благодатный материал для изучения анафонии. К тому же всё более утверждается мнение, что для художественной прозы характерны те же закономерности, что существуют и в поэтических текстах.

Языковым основанием анафонии является существующая в языковом сознании носителей языка ассоциативно-звуковая парадигма, то есть зона ассоциативно-звуковых пересечений, являющаяся результатом станоачения звуковых ассоциаций в языковой психике языковой личности (онтогенетический аспект), следствием существования общих звуковых ассоциаций в коллективной языковой психике (филогенетический аспект).

В ходе исследования анафонии русских сказок плодотворным и необходимым представилось использование идеи Ю.М.Скребнева о взаимозависимости и взаимопроникновении явлений парадигматического и синтагматического порядка.

При таком понимании анафонии - как формы звуковой организации, при которой фонетический состав опорного слова воспроизводится не полностью, — она должна быть причислена к фоносемантическим явлениям синтагматического характера. Важной в анафонии оказывается совместность употребления нескольких единиц (например, повтор звукового комплекса опорного слова в ассоциате), а не выбор какой-то одной из парадигматических наличных.

В парадигматическом аспекте возможно рассмотрение ассоциатов вне контекста во всей совокупности значений.

Существенным фактором анафонии является морфологическая структура языка и, в частности, различная ассоциативность у слов разных частей речи. Наибольшими ассоциативными возможностями среди различных частей речи обладает имя существительное (особенно имя собственное).

В русских народных сказках сюжет и наименование персонажа тесно связаны между собой. Имя сказочного персонажа либо содержит признаки, которые обыгрываются в сюжетном действии, либо номинация происходит

вслед за описанием какого-либо эпизода, смысл которого фиксируется в имени и затем как бы в свернутом виде продолжает свое существование в сюжете.

Однако установка только на собственное имя как на опорное слово текста в большей степени характерна для больших по объему эпических произведений. При исследовании анафонии в русских сказках мы обязаны учитывать не только собственные имена, но и нарицательные наименования персонажей.

Выбор названных слов в качестве опорных, образующих логическую основу текста, является морфологической предпосылкой анафонии, иллюстрирующей парадигматические связи в языке.

Таким образом, для наиболее полного и объективного исследования любого уровня языка (в нашем случае - фонетического) необходимо учитывать взаимосвязь отношений как "по горизонтали", так и "по вертикали".

Преимущественно в области бессознательного находятся анаграмматические и анафонические структуры. Чтобы зафиксировать названные структуры, нам пришлось обрагиться к понятию речевого фона. Под речевым фоном понимается обычная частотность звуков. Превышение звуками или звукокомилексами речевого фона является критерием объективности фактов анафонии.

При выявлении звуковых ассоциатов в русских сказках мы использовали методику, предложенную А.В.Пузыревым и основанную на приоритете смысловых аспектов над звуковыми.

Эта методика учитывает опорные слова, которые создают логическую основу текста, и предполагает фиксацию звуковых повторов, направленных на опорное слово.

При отыскании общего значения опорных слов и слов-ассоциатов использовались элементы компонентного анализа.

Исследование не смогло обойтись без использования термина концепт Наиболее приемлемым для нашей работы представляется понимание этого термина Ю.С.Степановым: "Концепт - как бы сгусток культуры в сознании человека, то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой, обычный человек, не "творец культурных ценностей" - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее" [Ю.С.Степанов 1997]. Концепт пребывает в сознании человека не в виде четких понятий и определений, это "пучок" представлений, знаний, ассоциаций (в том числе и звуковых), переживаний.

Исходные позиции позволяют предполагать, что исследование ассоциагов на сугубо формальных основаниях не исключает выявления их содержательного характера.

Во второй главе - «ОСОБЕННОЕ В АНАФОНИИ РУССКИХ СКАЗОК: Анафония в аспекте речевой реальности» - многоаспектному анализу

подвергаются функциональные связи, функциональные формы анафонии русских сказок, исследуется такое явление, как анафоническая рифма, выявляется возможная содержательность ассоциативных доминант.

При лингвостатистическом исследовании анафонии русских народных сказок обнаружилось, что число ассоциатов, включающих в свой состав указанные разновидности звуковых повторов, измеряется тысячами и что в использовании этих ассоциатов выявляются определенные закономерности. Для выяснения особенностей проявления анафонии в фольклорных текстах статистические данные, полученные в ходе исследования анафонии русских народных сказок, мы сопоставили с результатами анализа анафонических структур сказок русских писателей.

Сопоставление проводилось по нескольким параметрам:

1) коэффициент «озвученности» сказок (благодаря чему возникает возможность сопоставить различные виды сказочного творчества по степени встречаемости исследуемых звуковых «ошибок»);

2) соотнесенность количества совпадающих звуков (концентрированности звуковых повторов) и частотности соответствующих ассоциатов;

3) расстояние ассоциатов до опорных слов (в слогах и фонетических словах);

4) функционирование ассоциатов в различных видах речи;

5) употребления ассоциатов в пре- и постпозиции по отношению к опорному слову;

6) частеречная принадлежность ассоциатов.

Считаем нужным указать на закономерности анафонии в сказочной прозе и, что самое главное, зафиксируем внимание на особенностях существования анафонических структур в народных русских сказках и сказках русских писателей.

1) Благодаря коэффициенту «озвученности» становится возможным сопоставить различные виды сказочного творчества по степени встречаемости звуковых «ошибок». Этот коэффициент в народных русских сказках равен 16,4%, в сказках русских писателей — 11,2%.

Если иметь в виду достаточно общее наблюдение, согласно которому высокий коэффициент анафоничности обычно сопровождает интенсивный творческий процесс [см.: Л.И.Тимофеев 1958; Н.В.Черемисина 1974; А.В.Пузырёв 1995], то можно предположить, что в таком жанре, как русская народная сказка, степень творческого вдохновения народного рассказчика оказывается выше, чем у писателя, сочиняющего своё произведение или литературно обрабатывающего народную сказку. В то же время нельзя не учитывать формы речи, где употребляются звуковые повторы. Письменная речь более произвольна, чем устная, она застаатяет осознавать сам процесс говорения [Л.С.Выготский 1982], что может стать одним из факторов меньшей анафоничности сказок русских писателей.

2) Изучение соотнесенности количества совпадающих звуков

(концентрированности звуковых повторов) и частотности соответствующих ассоциатов позволило обнаружить, что самым частым звуковым повтором к опорным словам в русских сказках является совпадение 2-х звуков (дифонов): 1657 (58%) совпадений из 2879 в русских народных сказках; 1125 (52%) совпадения из 2163 в сказках русских писателей. Например: "Жил-быч старик, у него бычо три дочери" [Лф., II, №234, с.236]; "Сидит заяц на задних лапках под кустом и не шевельнется" [СРП, VII, М.Е.Салтыков-Щедрин, с.418].

Вторыми по распространенности звуковыми повторами к опорным словам являются звукокомплексы (полифоны). Например: "Здравствуй, Ивашко-Медведко! Куда идешь?"- "Сам не ведаю; иду куда глаза глядят" [Аф., I, №141, с.ЗО4]; "Буратино схватил его под крылья за бока..." [СРП, II, А.НЛолстой,с.157].

Среди полифонов — 658 словоупотреблений (23%) в русских народных сказках. Почти в 2 раза больше совпадений звуковых групп оказалось в литературных сказках — 908 (42%).

Ассоциатов-рифм оказалось меньше, чем других видов звуковых повторов: 564 словоупотребления (19%) в русских народных сказках и 130 -(6%) в сказках русских писателей. Например: "Они, окаянные, со страстей-то не разобрали, что старуха гуторит о мамоне да о брюхе, а не Самдне да Андрюхе" [Аф., III, №379, с. 157]; "Дон идет все прямо, и чем дальше он идет, тем шире становится" [СРП, VII, Л.Н.Толстой, с.477].

Однако замечено существенное различие в проявлении анафонической рифмы в разных видах творчества - коллективного бессознательного (которое реализуется в русских народных сказках) и индивидуально неповторимого (реализующегося в авторских сказках).

При анализе употребления анафонической рифмы в сказках русских писателей мы убеждаемся в том, что мастера художественного слова, работая над своими произведениями, тщательно «отполировывали» каждую фразу, избегая, на их взгляд, ненужных повторов.

В то же самое время степень выделенности звуковых повторов и их количество находятся в соотношениях обратной зависимости: самым частым оказывается повтор дифонов, за ним следует повтор полифонов, а рифма (в данном случае имеется в виду анафоническая рифма), являясь редким видом повторов, наиболее заметно проявляется в народных сказках и намного реже - в авторских сказках.

3) Рассмотрение расстояние ассоциатов до опорных слов показало, что звуковые повторы, нацеленные на то или иное опорное слово, встретились на расстоянии значительно меньшем даже тех жестких пределов, которые мы установили в нашей работе.

Исследование полученных данных дало возможность убедиться, что подавляющее количество звуковых повторов как в русских народных, так и в литературных сказках встречается в пределах 20-ти слогов: 2796 словоупотреблений из 2879 (97,1%) в русских народных сказках и 2092 - из 2163 (96,7%) в сказках русских писателей.

Имеющийся материал позволяет утверждать, что расстояние ассоциатов до опорных слов в слогах и их (ассоциатов) частотность находятся в отношениях обратной пропорциональной зависимости: чем больше расстояние от опорного слова, тем меньше ассоциатов к нему встречается.

Измерение расстояния ассоциатов относительно опорных слов проведено и в других фонетических единицах - в фонетических словах.

Выяснилось, что абсолютное большинство звуковых повторов в русских сказках располагается в пределах семи слов: 2545 (88,4%) употреблений из 2879 в народных сказках; 1975 (91,3%) - из 2163 в литературных сказках. Эта закономерность не случайна, поскольку число семь ± два обозначает предел оперативной человеческой памяти, что подтверждено учёными [В.М.Вундт 1912; Дж.А, Миллер 1964]. Тот факт, что звуковые повторы (как в народных русских сказках, так и в сказках русских писателей) редко выходят за пределы семи слов, может служить еще одним подтверждением названной закономерности.

4) В процессе изучения анафонии в русских сказках мы проверили предположение, что использование ассоциатов, в норме имеющих наибольшие шансы быть квалифицированными в качестве стилистических ошибок, наблюдается главным образом в речи персонажей и не может характеризовать манеру рассказчика в русских народных сказках или личность автора в литературных сказках.

Для ответа на поставленный вопрос все контексты с ассоциатами были поделены на 3 группы:

- контексты, где и опорное слово, и звуковой ассоциат находятся в авторской речи (АА); например, «Обрадовался дурак, пошел на другой день по селу» [Лф., III, №404, с.201]; «У его ног валялась задушенная крыса Шушара» [СРП, II, А.Н.Толстой, с. 175];

- контексты, где одно из двух слов (опорное и звуковой ассоциат) употреблено в авторской, а другое - в прямой речи (АП и ПА); например, «Я тебе сколько служу, - говорит кот, - ты мне кдеточки не дала...» [Аф., I, №103, с. 157]; «- Так, - сказал Первый Толстяк, - А где же государственный канцлер?» [СРП, II, Ю.К.Олеша, с.401],

- контексты, где оба слова - и опорное слово, и звуковой ассоциат -используются в прямой речи (П31); например, «Ваше превосходительство, -говорит матрос, - садитесь скорее в ящик да поплывем; может, и уцелеем, авось вода сбудет» [Аф., III, №376, с. 149]; « - Любезнейиаш Дуремар, драгоценнейший Дуремар, говори, говори скорее, что тебе сообщила черепаха Тортша!» [СРП, II, А.Н.Толстой, с. 138].

Анализ полученных данных позволил нам сделать вывод о том, что наибольшее количество ассоциатов-употреблений находится в авторской речи и характеризует, прежде всего, манеру народного рассказчика и авторское письмо.

5) Существенным аспектом является анализ употребления ассоциатов в пре- и постпозиции по отношению к опорному слову.

Анализ данных показывает, что количество ассоциатов, употребленных после опорного слова и в русских народных сказках, и в литературных сказках, больше, чем до него, что позволяет говорить о преимущественно «следовом» характере их использования. В то же самое время в писательских сказках наблюдается незначительное колебание между соотношением ассоциатов до и после опорного слова (соответственно 1025 - 47,4% и 1138 — 52,6%).

6) Исследование не может считаться лингвистическим при отсутствии в нем каких-либо морфологических классификаций.

Наблюдения показывают, что русские народные и литературные сказки, прежде всего, отличаются друг от друга различным соотношением в ассоциатах имени существительного и глагола (в русских народных сказках -соответственно 51,2 и 31,6%, тогда как в литературных сказках -соответственно 37,9 и 51,4%). Иными словами, в литературных сказках среди ассоциатов доминирует глагол (51,4%), а в русских народных сказках — имя существительное (51,2%). Полагаем такое соотношение не случайным. Вероятно, оно связано с тем неоднократно отмечавшимся в лингвистике обстоятельством, что имя существительное является наиболее ассоциативной частью речи [Л.Ю.Максимов 1975J и показывает в данном случае свои парадигматические возможности. Например, «Мать заклялась пускать его по слободе, и с тех пор дурйк и поныне, кроме дводй своего, никуда не выходит» [Аф., III, №404, с.201].

В литературных сказках на первый план выходит момент обработанности, отшлифованности, то есть синтагматические характеристики речи, что и проявляется в преобладании ассоциатов-глаголов. Например, «Так Пётя думал и шагал, шагал и думал и сам не заметил, как вышел из города и попал в лес» [СРП, II, Е.Л.Шварц, с. 448].

В целом частеречная принадлежность ассоциатов во многом определяется формой опорного слова.

Перечисленные формы анализа ассоциатов можно определить как их формально-лингвистическое исследование, позволяющее выявить общие и различные черты функционирования анафонии в русских народных сказках и сказках русских писателей.

Помимо выявления статистических закономерностей анафонии в сказочной прозе, нами было проведено исследование ассоциатов, формально найденных в разных вариантах сказок. Сравнительный анализ звуковых ассоциатов позволяет высказать предположение о том, что первые варианты оказываю гея таковыми не случайно. Иными словами, первый вариант сказки насыщен звуковыми повторами в значительно большей степени, нежели её другие варианты. Больше того, А.Н.Афанасьев в сборник для детей включил в основном первые варианты русских народных сказок. Таким образом, можно предположить, что учёный-фольклорист интуитивно, на бессознательном уровне выбрал для детей именно те варианты сказок, которые были наиболее озвученными.

Отдельный параграф в нашей работе посвящен анафонической рифме. Исследователи формальной организации фольклорных текстов отмечают, что рифма оказывается одним из наиболее демонстративных средств подчеркивания образов сознания русского народа в формальной эквивалентности рядов устных народных произведений: пословиц, поговорок, загадок, - поэтому она традиционно рассматривается в названных жанрах фольклора как поэтический прием [Е.М.Сивуха 1991].

Анафоническая рифма органична для русской народной сказки, в которой рифмованный звуковой повтор часто совершенно не преднамерен.

При исследовании анафонических структур в народных русских сказках, собранных А.Н.Афанасьевым, оказалось, что употребление ассоциатов-рифм в этом жанре устного народного творчества (19,1%) почти в 5 раз превышает использование этой наиболее заметной разновидности звуковых повгоров в художественной прозе (4,1%) (об анафонии в художественной прозе подробнее см.: А.ВЛузырев 1995; Л.Н.Живаева 2001).

По мнению Ю.МСкребнева, "являясь одним из основных и необходимых средств звуковой организации поэтических текстов, рифма в прозаическом тексте (так называемая "случайная рифма") представляет собой стилистическую погрешность" [Ю.М.Скребнев 1975]. В то же самое время в прозаических фольклорных жанрах, в частности в сказках, рифмованные повторы приобретают стилистическую значимость и не являются отклонением от нормы. Это отчасти объясняется тем, что сказки перекликаются с так называемым "раешником" В качестве яркого примера можно привести следующий отрывок из народной сказки: "Послали миром Першу заложить вершу: ...пришел Назар, понес Ерша на базар,; ...пришел Мартын, дает Константину барыша алтын; ...пришел Глеб, принес хлеб; ... пришел Вавйла, поднял Ерша на вила..." [Аф.. III, с. 315];

Наблюдения показывают, что наряду с преднамеренными рифмами (лисичка-сестричка, царь-государь, баба-яга костяная нога и т.п.) встречаются ассоциаты-рифмы непреднамеренные (змей - ей, генерал -собрал, солдат - не богат и т.п.). Сразу же становится очевидным, что в рамках исследования выявляются две неравные по объему полярные группы примеров, противопоставленных по степени осознанности употребления анафонической рифмы.

По нашему предположению, такого рода рифмы находятся в готовом виде в той части языковой психике личности рассказчика, которую мы называем осознанной, то есть в языковом сознании, что подтверждается исследованиями Л.ИАувяэрта [Л.И.Аувяэрт 1988]. Например, «Спасибо на слове без обмана!"- сказал стрелок и стал торговать коня у цыгана» [Аф., Ш,с.351].

Сосредоточение рифмованных звуковых повторов, направленных на важные по смыслу слова текста, в наиболее сильных в эстетическом отношении и смысловом содержании местах сказки (в присказках, зачинах, кульминационных моментах, концовках) свидетельствует о

преднамеренности, определенной осознанности их художественных функций.

Изучая анафонические структуры в русских сказках, мы обнаружили, что среди ассоциатов к опорному слову обычно выделяется наиболее частый - ассоциативная доминанта. Известно, что при лингвистическом анализе художественного текста исследователь зачастую обращается либо к формальной, либо к содержательной стороне текста. В то же время несомненно, что только единство формального и содержательного аспектов анализа приближает к пониманию глубинных причин художественного воздействия. Может оказаться, что ассоциативные доминанты как раз и являются теми единицами, анализ которых позволит объединить оба указанных аспекта.

В народных сказках к ряду опорных слов выделились ассоциативные доминанты: старик - говорит, три; Кош (Кощей) Бессмертный - кости, смерть; Баба-яга - нога, бабушка, собака, баня; Иван - свадьба, (по)сватать (ся), назвать (ся), товарищи, виноватый, голова; дурак -красный, спрашивает (-ют). Названные опорные слова попали в наше внимание потому, что персонажи, с ними связанные, популярны в народе и упоминаются во многих сказках (например, старик как важный персонаж зачина действует в более 40 сказках; дурак является героем в более чем 30 сказках сборника Афанасьева; а имя Иван упоминается почти в ста сказках). Кощей Бессмертный и Баба-яга стали прецедентными именами [Д.Б.Гудков 2000] и знакомы едва ли не каждому русскому человеку.

Если ассоциативные доминанты в прозаических текстах русских писателей могут декодировать языковую картину мира языковых личностей [Л.Н.Живаева 2001], то наиболее часто встречающиеся ассоциаты к персонажам народных сказок репрезентируют тот глубинный смысл, те подсознательные представления, которые воплотил в своих сказках народ.

Весьма любопытны ассоциативные связи числительного три и существительного старик. Например, «Жил-был старик; у него было три сына, третий-от Иван-дурак» [Аф.,И, № 239, с.258]; «Вот прошли три года, а старик совсем позабыл, в какой день отдал сына в науку, и не знает, как ему быть» [Аф., II, № 249, с. 284].

Во-первых, очень тесна их фонетическая спаянность: три, согласно соссюровской методике, полностью анаграммировано в слове старик. Во-вторых, если вспомнить слова В.Н.Топорова о числе при как идеальной структуре, то это число представляет собой идеальный образ старика как явления действительности, в котором можно выделить тщ основных этапа его развития: начало жизни (детство, отрочество) - середина жизни (юность, зрелая пора) — конец жизни (старость).

Учитывая символическое значение числа три, мы можем предположить, что в русских сказках старик - это не только старый человек, но и мудрый наставник, человек, обладающий высшим знанием, достигший духовного просветления на третьей, завершающей стадии своего развития.

В ходе работы нами были выделены ассоциативные доминанты к некоторым персонажам литературных сказок. Как показывают исследования прозаических текстов русских и немецких писателей, ассоциативные доминанты могут декодировать языковую картину мира языковых личностей [Л.Н.Кучерова 1997, Л.Н.Живаева 2001]. На наш взгляд, наиболее часто встречающиеся ассоциаты к персонажам русских народных сказок могут репрезентировать тот глубинный смысл, те подсознательные представления, которые народ воплотил в своих сказках.

Дело в том, что ассоциативные доминанты в народных сказках — это явление языка как системы подсистем (в качестве подсистемы в данном случае выступает такой жанр устного народного творчества, как русские народные сказки).

Ассоциативные доминанты в литературных сказках - это явление текста, где текст выступает не как языковой материал, из которого выводятся языковые единицы, а как самостоятельный объект исследования [А.И.Горшков1984].

Если в анафонии русских народных сказок содержательность ассоциативных доминант только намечается, то в русских литературных сказках она актуализируется. В этих условиях заложенная в языке содержательность анафонии является сокровищницей русского языка, из которой писатели выбирают нужный материал.

Проблема анафонии, в том числе ассоциативных доминант, в литературных сказках требует отдельного исследования, так как связана с вопросами идиалекта и идиостиля отдельных языковых личностей.

Наша задача - обозначить основной круг проблем в этом направлении, показать возможные перспективы дальнейшего исследования.

Обратимся к сказке А.Н.Толстого "Золотой ключик, или Приключения Буратино", где связь ассоциативных доминант с спорными словами проявилась особенно ярко.

Оказалось, что степень озвученности персонажей в сказке А.Н.Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино» определяется в первую очередь значимостью героя в произведении (такая закономерность, как правило, проявляется во всех художественных произведениях).

Интересным, на наш взгляд, оказалось ассоциативно-звуковое поле имени Буратино - главного героя сказки Толстого. Ассоциативную доминанту первой степени составляют словоформы глагола схватить. Примечательно то, что доминантой третьей степени является глагол-антоним отпустить (слово здесь дано в начальной форме). Например, «Буратино хотел проскочить у него между ног, но полицейский схватил его за нос и так держал, покуда не подоспел папа Карло» [СРП, II, А.Н.Толстой, с 94]; «Глупый петух уморился, едва бежал, разинув клюв. Буратино отпустил наконец его помятый хвост» [СРП, II, А.Н. Толстой, с. 162].

Образуя противоположность, названные доминанты некоторым образом связывают судьбу главного i ероя сказки - Буратино - со временем создания

произведения, точнее с атмосферой «хватаний и арестов», в которой оно было написано. Дело в том, что Буратино сошёл к нам в жизнь в 1935 году со страниц весёлой детской повести А.Н.Толстого.

В своём труде «Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования» Ю.С.Степанов пишет о не случайности появления у Толстого мотива заболоченного пруда, притом в новой обстановке, как-то напоминающей атмосферу «хватаний и арестов» [Ю.С.Степанов 1997], правда, в то, предрепрессионное, время у людей оставалась робкая надежда на то, что не всё ещё потеряно, что разберутся в их невиновности и отпустят домой.

Эта «наивность» многих безвинно пострадавших в 1937-ом году является отражением одной из черт характера главного героя сказки А.Н.Толстого. В то же время просматривается определённое сходство образа Буратино с персонажем русских народных сказок - дураком (слово дурак является ассоциативной доминантой второй степени к имени Буратино). Так же, как и герой народной сказки, образ Буратино дан как в поверхностном, так и в глубинном понимании.

Однако герой сказки Толстого показан в развитии (в народных сказках персонажи обрисованы схематично). В начале повествования Буратино предстаёт перед нами как капризный, задиристый и драчливый мальчишка, но во время своих приключений он проходит через испытания, приобретает опыт борьбы, помогает слабым, становится верным другом и хорошим сыном, за что он (как герой и народной сказки) в конце вознаграждается.

Таким образом, можно утверждать, что, хотя ассоциативные доминанты к опорным словам в русских сказках были выделены на формальных основаниях, все-таки они оказались включенными не только в формальные, но и в содержательные отношения, отражающие повышенную информативность русской сказки.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1) Луннова М.Г. Анафония в языке русских народных сказок: к постановке проблемы // Общество, язык и личность: Материалы Всероссийской научной конференции (Пенза, 23-26 октября 1996 года). — М.: Институт языкознания РАН, ПГПУ, 1996- Вып.2. - С. 29-30.

2) Луннова М.Г. Образ мира и ассоциативная связь "три - старик -говорить" в русских народных сказках // Языковая семантика и образ мира: Тезисы Международной научной конференции, посвященной 200-летию Казанского университета (Казань, 7-10 октября 1997 года).- Казань: КГУ, 1997.-Кн.2.-С. 117-118.

3) Луннова М.Г. Фонетическая ассоциативность слова "три" в русских народных сказках // Актуальные проблемы лингвистики в вузе и в школе: Материалы Школы молодых лингвистов (Пенза, 25-29 марта 1997 г.). — М.; Пенза: Институт языкознания РАН; ПГПУ, 1997. -Вып.2. - С. 15-16.

4) Луннова М.Г. Вопрос о фонетической организации русских народных сказок (на материале пилотажного исследования) // Материалы научной

конференции, посвященной 180-летию со дня рождения Ф.И.Буслаева (Пенза, 20-22 октября 1998 г.). - Пенза: ПГПУ, 1998. - С. 54-55.

5) Луннова М.Г. Когнитивные аспекты анафонии в русских народных сказках // Актуальные проблемы лингвистики в вузе и в школе: Материалы Школы молодых лингвистов (Пенза, 24-28 марта 1998 г.). - М.; Пенза: Институт языкознания РАН; ПГПУ, 1998. - С. 141-142.

6) Луннова М.Г. Анафония вариантов русских народных сказок // Актуальные проблемы лингвистики в вузе и в школе: Материалы 3-ей Всероссийской Школы молодых лингвистов (Пенза, 23-27 марта 1999 г.).-М.; Пенза: Институт языкознания РАН; ПГПУ, 1999. - С. 236-238.

7) Луннова М.Г. Преломление языковой картины мира в анафонии русских народных сказок // Предложение и слово: Доклады и сообщения международной конференции, посвященной памяти профессора В.СЮрченко (Саратов, сентябрь 1999 г.).- Саратов: СПИ, 1999. - С. 268-269.

8) Луннова М.Г. Ассоциативно-звуковое поле слова дурак в русских народных сказках // Актуальные проблемы психологии, этнопсихолингвистики и фоносемантики: Материалы Всероссийской конференции (Пенза, 8-11 декабря 1999 г.).- М.; Пенза: Институт психологии и Институт языкознания РАН; ПГПУ, 1999. - С. 162-164.

9) Луннова М.Г. Ассоциативно-звуковое поле имени Ивси в русских народных сказках // Актуальные проблемы психологии и лингвистики: Материалы 4-ой Всероссийской Школы молодых лингвистов (Пенза, 22-25 марта 2000 г.). - М.; Пенза: Институт психологии РАН; Институт языкознания РАН; ПГПУ, 2000. - С. 161-165.

10) Луннова М.Г. Парадигматический и синтагматический аспекты анафонии русских народных сказок //Языковое сознание: содержание и функционирование. XIII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации (Москва, 1-3 июня 2000 г.). Тезисы докладов. - М.,

2000.-С. 142-143.

11) Луннова М.Г. Анафоническая рифма как отражение языкового сознания и языкового подсознания (На материале русских народных сказок) // Язык и мышление: Психологический и лингвистический аспекты. Материалы Всероссийской научной конференции (Пенза, 15-19 мая 2001 г.). - М.; Пенза: Институт психологии и институт языкознания РАН; ПГПУ,

2001.-С. 244-247.

12) Луннова М.Г. Анафоническая рифма в русской народной сказке // Текст: проблемы изучения в вузе и в школе: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 1.- Пенза: ПГПУ, 2002.- С.59-67.

13) Луннова М.Г. Языковое сознание и языковое подсознание в русских сказках // Языковое сознание: устоявшееся и спорное. XIV Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Тезисы докладов (Москва, 29-31 мая 2003 г.). - М„ 2003. - С. 157-158.

Подписано к печати 21.09.2004 г. Формат 60x84 1/16 Бумага ксероксная. Печать ризограф. Усл. печ. л. 1. Тираж 100. Заказ 21/09.

Отпечатано в Частной типографии Тугушева 440400, г. Пенза, ул. Московская, 74, к. 220, тел.: 56-37-16.

»17528

РНБ Русский фонд

2005-4 15249

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Луннова, Марина Геннадьевна

Введение.4

Глава 1. Общее в анафонии русских сказок:

Анафония как явление языка.8

§ 1. Краткая история вопроса.

§ 2.Теоретические основания исследования анафонии.

§ 3. Языковые предпосылки существования анафонии.

§ 4. Парадигматические и синтагматические аспекты изучения анафонии.

§ 5. Общее соотношение формального и содержательного в анафонии.

Выводы.

Глава 2. Особенное в анафонии русских сказок:

Анафония в аспекте речевой реальности.41

§ 1. Динамика анафонии в русских сказках: лингвостатистические аспекты.

§ 2. Анафоническая рифма в русской народной сказке.

§ 3. Особенное и единичное в ассоциативных доминантах: формальный и содержательный аспекты.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Луннова, Марина Геннадьевна

Настоящая работа посвящена исследованию анафонии и анафонических структур в русских народных сказках как выразительного фоносемантического и фонопрагматического средства.

Звуковая организация устного народного творчества довольно часто привлекала внимание лингвистов (А.ИГербстман 1968, З.М.Волоцкая 1981:96-99, В.Н.Топоров 1987: 232-236). Известны серьезные исследования в области анафонической организации художественно-прозаических произведений (А.В.Пузырев 1995, Л.Н.Живаева 2001). В то же время русские народные сказки в данном аспекте остались недостаточно изученными, хотя фольклор (и такая заметная его часть, как сказки) является основанием,, моментом всеобщего для анафонических структур в художественной прозе. Большой интерес исследователей к звуковой организации устного народного творчества и недостаточная изученность фоники русских народных сказок свидетельствуют об актуальности вынесенной для диссертационного исследования проблемы.

Хотя при изучении анафонических структур в известной мере преобладают субъективные подходы (зашифрованное в тексте слово выделяется исследователем подчас произвольно, см. об этом: Б.Н.Гончаров 1985, Л.И.Тимофеев 1987, А.В.Пузырёв 1995 и др.), в настоящем исследовании предпочитаются объективные критерии в выделении наиболее важных слов текста и звуковых повторов, сопровождающих эти опорные слова.

Одной из первостепенных проблем, возникающих при анализе анафонии в русских народных сказках, является соотношение общего и особенного в анафонии произведений коллективного и индивидуального творчества (с одной стороны, следует рассматривать русские народные сказки, с другой - сказки русских писателей).

Сказанное выше позволяет сформулировать цель и конкретные задачи настоящего исследования.

Цель исследования — произвести лингво-филологический анализ анафонии в русских народных сказках и показать важную смысловую роль этого фоносемантического явления.

Поставленная цель потребовала решения следующих задач:

1) провести лингвостатистическое исследование анафонической организации русских народных сказок;

2) сопоставить анафонические структуры в сказках русского народа и литературных сказках;

3) выявить содержательные аспекты анафонии в исследуемом материале.

Объектом исследования послужили звуковые ассоциаты к опорным словам, извлеченные методом сплошной выборки из народных русских сказок, собранных А.Н.Афанасьевым, и прозаических произведений, написанных в жанре сказки русскими писателями XIX-XX вв.

Предметом исследования являются структурные и функциональные свойства звуковых ассоциатов в сказках русского народа и литературных сказках.

В качестве материала исследования использованы русские народные сказки, собранные А.Н.Афанасьевым, лучшие сказки русских писателей XIX-XX вв. (М.Ю.Лермонтова, В.И.Даля, Н.А.Некрасова, М.Е.Салтыкова-Щедрина, Л.Н.Толстого, Д.Н.Мамина-Сибиряка, А.М.Горького, А.Н.Толстого, Е.Л.Шварца, Н.Н.Носова и мн.др.). Всего в различных аспектах исследовано более 5 тысяч ассоциатоупотреблений.

В работе использовалась комплексная методика: лингвостатистический метод, описательный метод, метод наблюдения над языковыми фактами, элементы метода компонентного анализа.

Научная новизна предлагаемой диссертации заключается в последовательном разграничении аспектов языка и речевой реальности при сопоставлении анафонии в сказках русского народа и литературных сказках. Кроме того, следует заметить, что анафонические структуры в русских сказках до настоящего времени еще не подвергались самостоятельному исследованию.

Теоретическая значимость данного исследования состоит в том, то выполненная работа вносит определенный вклад в фоносемантику, доказывает существование анафонических структур в русских народных сказках, выявляет особенности функционирования анафонии в этом жанре устного народного творчества. Результаты исследования позволяют получить объективное представление об анафонии в русских сказках.

Практическое значение диссертации состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в преподавании "Стилистики русского языка", "Лингвистического анализа текста", в спецкурсах и спецсеминарах, связанных с изучением художественной речи.

Основная гипотеза настоящего исследования заключается в том, что функционирование анафонии в русских народных и литературных сказках имеет как общие, так и специфические свойства. Общее в анафонии базируется на жанровом своеобразии русских сказок. Вероятней всего, специфические свойства анафонии в русских сказках должны быть продиктованы различием народных и литературных сказок: первые, отличаясь изустным характером бытования, тяготеют к воплощению в текстах малой формы, тогда как литературные сказки — к произведениям большой формы.

На защиту выносятся следующие теоретические положения:

1. Анафония является атрибутом как русских народных, так и литературных сказок.

2. Анафония в русских народных сказках — по сравнению с художественной прозой - характеризуется спецификой, проявляющейся как на уровне языка, так и в речевой реальности.

3. Ассоциативные доминанты к опорным словам в русских народных и литературных сказках включаются не только в формальные, но и в содержательные отношения, отражающие повышенную информативность русской сказки.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 2-х глав и заключения. К диссертации прилагаются списки исследованной и цитируемой литературы, а также необходимые таблицы, иллюстрирующие использование анафонии в русских народных сказках и сказках русских писателей.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Анафония в русских народных сказках"

Выводы ко 2 главе

При конкретном лингвостатистическом исследовании анафонии русских народных сказок обнаружилось, что число ассоциатов, включающих указанные разновидности звуковых повторов в свой состав, измеряется тысячами, что в использовании этих ассоциатов обнаруживаются определенные закономерности. Для того чтобы выяснить особенности проявления анафонии в фольклорных текстах, мы сопоставим лингвостатистические данные, полученные в ходе исследования анафонии русских народных сказок, с результатами анализа анафонических структур сказок русских писателей.

Укажем на закономерности анафонии в сказочной прозе и, что самое главное, зафиксируем внимание на особенностях существования анафонических структур в народных русских сказках и сказках русских писателей.

1. Первым этапом нашей работы на уровне речевой реальности стало определение коэффициента "озвученности".

Благодаря этому показателю возникает возможность сопоставить различные виды сказочного творчества по степени встречаемости звуковых "ошибок".

Установлено, что коэффициент "озвученности" в народных русских сказках равен 16,4%, а в сказках русских писателей — 11,2%.

Полученные данные позволяют предположить то, что в таком жанре, как русская народная сказка, степень творческого вдохновения неизвестного рассказчика оказалась несколько выше, чем у писателя, сочиняющего своё произведение или литературно обрабатывающего народную сказку. Однако, по мнению Л.СВыготского [Л.СВыготский 1982: 238, 240], нельзя не учитывать форму речи, где употребляются звуковые повторы. Письменная речь более произвольная, чем устная, письменная речь заставляет осознавать сам процесс говорения, что мы собственно и можем наблюдать, изучая анафонию в сказках русских писателей.

2. Вторым этапом нашей работы стало изучение соотнесенности между количеством совпадающих звуков в ассоциатах (концентрированности звуковых повторов) и частотностью этих ассоциатов.

Обнаружилось, что самым частым звуковым повтором к опорным словам в народных и литературных сказках является совпадение 2-х звуков (дифонов): соответственно 1657 (58%) совпадений из 2879 и 1125 (52%) совпадениий из 2163.

Вторыми по распространенности звуковыми повторами к опорным словам являются звукокомплексы (полифоны). Среди полифонов - 658 словоупотреблений (23%) в народных сказках. Почти в 2 раза больше совпадений звуковых групп оказалось в сказках русских писателей - 908 (42%).

Ассоциатов-рифм оказалось меньше, чем других видов звуковых повторов: 564 словоупотребления (19%) в народных и 130 - (6%) в литературных сказках.

Однако наблюдается существенное различие в проявлении анафонической рифмы в разных видах творчества: коллективного бессознательного и индивидуально неповторимого.

Что касается употребления анафонической рифмы в сказках русских писателей, смеем лишь предположить, что мастера художественного слова, работая над своими произведениями, тщательно отполировывали каждую фразу, избегая, на их взгляд, ненужных повторов.

Таким образом, можно сделать вывод, что степень выделенности звуковых повторов и их количество находятся в соотношениях обратной зависимости: самым частым оказывается повтор дифонов, за ним следует повтор полифонов, а рифма (в данном случае имеется в виду анафоническая рифма), являясь самым редким видом звуковых повторов, все же наиболее заметно проявляется в сказках коллективного бессознательного творчества, в отличие от индивидуально неповторимых произведений.

3. Нами рассматривалось расстояние ассоциатов до опорных слов.

Интересным оказался тот факт, что звуковые повторы, нацеленные на то или иное опорное слово, встретились на расстоянии значительно меньшем даже тех жестких пределов, которые были установлены в нашей работе.

Исследование полученных данных дало возможность убедиться, что подавляющее количество звуковых повторов как в народных, так и в литературных сказках встречается в пределах 20-ти слогов: соответственно 2796 словоупотреблений из 2879 (97,1%) и 2092 - из 2163 (96,7%).

Имеющийся материал позволяет утверждать, что расстояние ассоциатов до опорных слов в слогах и их частотность находятся в отношениях обратной пропорциональной зависимости: чем расстояние до или после опорного слова больше, тем меньше ассоциатов к этому слову встречается.

4. Измерение расстояния ассоциатов относительно опорных слов осуществлялось и в других фонетических единицах - в фонетических словах.

Выяснилось, что абсолютное большинство звуковых повторов и в народных, и в литературных сказках располагается в пределах семи слов: соответственно 2545 (88,4%) употреблений из 2879 и 1975 (91,3%) - из 2163. Эта закономерность не случайна, поскольку число семь + два обозначает предел оперативной человеческой памяти.

5. В процессе изучения анафонии в русских сказках мы не могли обойти следующей проблемы: может быть, использование ассоциатов, включающих в себя наиболее заметные звуковые совпадения с опорным словом и потому имеющих наибольшие шансы быть квалифицированными в качестве стилистических ошибок, наблюдается главным образом в речи персонажей и не может характеризовать манеру рассказчика в русских народных сказках или личность автора в литературных сказках?

Для ответа на поставленный вопрос все контексты с ассоциатами были поделены на 4 группы. Изучение полученных данных подводит нас к мысли о том, что наибольшее количество ассоциатов-употреблений находится в авторской речи и характеризует, прежде всего, манеру сказочников.

6. Следующим аспектом нашего исследования явился анализ употребления ассоциатов в пре- и постпозиции по отношению к опорному слову.

Анализ данных показывает, что количество ассоциатов как в народных, так и в литературных сказках, употребленных после опорного слова, больше, чем до него.

Однако в сказках русских писателей наблюдается незначительное колебание между соотношением ассоциатов до опорного слова (1025 — 47,4%) и после него (1138 - 52,6%).

7. Исследование не может считаться лингвистическим при отсутствии в нем каких-либо морфологических классификаций.

Сопоставление распределения ассоциатов по частям речи в разного рода сказках приводит к тому, что эти распределения имеют определённые сходства и различия.

В целом, мы приходим к выводу, что частеречная принадлежность ассоциатов во многом определяется формой опорного слова.

Весь предшествовавший анализ ассоциатов можно определить как формально-лингвистическое исследование, которое выявило общие и различные черты функционирования анафонии в русских народных сказках и сказках русских писателей.

8. Анализ ассоциатов, формально найденных в разных вариантах сказок, позволяет высказать предположение о том, что первые варианты оказываются таковыми не случайно. Иными словами, первый вариант сказки насыщен звуковыми повторами в значительно большей степени, нежели её другие варианты.

Таким образом, можно предположить, что учёный-фольклорист неосознанно, интуитивно, на бессознательном уровне выбрал для детей именно те варианты сказок, которые оказались наиболее озвученными, и среди них немалая доля выпадает на первые варианты.

9. Исследователи формальной организации фольклорных текстов отмечают, что рифма оказывается одним из наиболее демонстративных средств подчеркивания образов сознания русского народа в формальной эквивалентности рядов устных народных произведений: пословиц, поговорок, загадок, — поэтому она традиционно рассматривается в названных жанрах фольклора как поэтический прием.

Наше внимание также обращено на нетрадиционные формы звуковой организации русских народных сказок, которые могут существенно изменить наше представление о фонике текста - анаграммы и анафонию.

В своей работе мы обратили внимание на анафоническую рифму. В качестве рабочего примем следующее определение анафонической рифмы: созвучие, ассоциативно связанное с важным по смыслу словом текста.

Анафоническая рифма совершенно органична для русской народной сказки, в которой рифмованный звуковой повтор часто совершенно не преднамерен.

При исследовании анафонических структур в народных русских сказках, собранных А.Н.Афанасьевым, оказалось, что употребление ассоциатов-рифм в этом жанре устного народного творчества (19,1%) почти в 5 раз превышает использование этой наиболее заметной разновидности звуковых повторов в художественной прозе (4,1%) (об анафонии в художественной прозе подробнее см. А.В.Пузырев 1995; Л.Н.Живаева 2001).

Наблюдения показывают, что наряду с. преднамеренными рифмами (лисичка-сестричка, царь-государь, баба-яга костяная нога и т.п.) встречаются ассоциаты-рифмы непреднамеренные (змей - ей, генерал — собрал, солдат - не богат и т.п.). Сразу же становится очевидным, что в рамках исследования выявляются две неравные по объему полярные группы примеров, противопоставленных по степени осознанности употребления анафонической рифмы.

По нашему предположению, такого рода рифмы находятся в готовом виде в той части языковой психике личности рассказчика, которую мы называем осознанной, то есть в языковом сознании, что подтверждается исследованиями Л.И.Аувяэрта [Л.И.Аувяэрт 1988:17].

Сосредоточение рифмованных звуковых повторов, направленных на важные по смыслу слова текста, в наиболее ударных в эстетическом отношении и смысловом содержании местах сказки (в присказках, зачинах, кульминационных моментах, концовках) свидетельствует об их преднамеренности, определенной осознанности их художественных функций.

10. При лингвистическом анализе художественного текста часто внимание исследователя обращено либо только на формальную, либо только на содержательную сторону текста. Несомненно то, что только единство формального и содержательного рождает художественный эффект. Может оказаться, что ассоциативные доминанты как раз и являются теми единицами, анализ которых позволит объединить оба эти аспекта

В русских народных сказках к ряду опорных слов выделились ассоциативные доминанты: старик — говорит, три; Кош (Кощей) Бессмертный — кости, смерть; Баба-яга — нога, бабушка, собака, баня; Иван — свадьба, (по-) сватать (-ся), назвать (-ся), товарищи, виноватый, голова; дурак — красный, спрашивает(-ют). Названные опорные слова попали в наше пристальное внимание потому, что персонажи, с ними связанные, являются наиболее популярными в народе героями и упоминаются во многих сказках (например, старик как важный персонаж зачина действует в более 40 сказках; дурак является героем в более чем 30 сказках сборника Афанасьева; а имя Иван упоминается почти в ста сказках). Кощей Бессмертный и Баба-яга стали прецедентными именами и знакомы едва ли не каждому русскому человеку.

Если ассоциативные доминанты в прозаических текстах русских писателей могут декодировать языковую картину мира языковых личностей, то наиболее часто встречающиеся ассоциаты к персонажам русских народных сказок могут репрезентировать тот глубинный смысл, те подсознательные представления, которые народ воплотил в своих сказках.

11. В анафонии русских народных сказках содержательность ассоциативных доминант только намечается. Иными словами, она предоставляет русским писателям ресурсы для её развития. Заложенная в языке содержательность анафонии является сокровищницей русского языка, из которой писатели выбирают нужный материал.

Проблема анафонии, в том числе ассоциативных доминант, в литературных сказках требует отдельного исследования, так как связана с вопросами идиалекта и идиостиля отдельных языковых личностей.

Особенно ярко связь ассоциативных доминант с опорными словами проявилась в сказке А.Н.Толстого "Золотой ключик, или Приключения Буратйно".

Таким образом, можно утверждать, что, хотя ассоциативные доминанты к опорным словам были выделены на сугубо формальных основаниях, все-таки слова ассоциативной парадигмы оказались включенными не только в формальные, но и в содержательные отношения, помогающие понять повышенную информативность русской сказки.

Заключение

Главной языковой предпосылкой анафонии, по нашему мнению, является взаимоотношения между единицами формального и содержательного плана. Анализ анафонических структур в русских сказках позволяет убедиться в параллелизме семантических и прагматических аспектов их использования.

Установленная исследователями закономерность функционирования звукового повтора в пределах разных фрагментов художественного текста свидетельствует об участии звучания слова в образовании смысловых связей, так как "в искусстве, использующем в качестве материала язык, - отделение звука от смысла невозможно" [Ю.М. Лотман 1994:95].

Звуковое окружение имен собственных имеет разный характер и зависит от типа отношений между соотнесенными словами и своеобразия этих слов.

Сближение созвучных в семантическом плане слов отмечается исследователями не только в поэзии, но и применительно к художественной прозе. В этом плане фольклорные произведения, в частности русские сказки, являют собой благодатный материал для изучения анафонии. К тому же все более утверждается мнение, что для художественной прозы характерны те же закономерности, которые существуют в поэтических текстах.

Семантическое сближение созвучных слов возможно при наличии в языковом сознании ассоциативно-звуковой парадигмы языка.

Всё сказанное подводит нас к выводу о том, что языковым основанием анафонии является существующая в языковом сознании носителей языка ассоциативно-звуковая парадигма, то есть зона ассоциативно-звуковых пересечений, которая в языке является результатом становления звуковых ассоциаций в языковой психике языковой личности (онтогенетический аспект), следствием существования общих звуковых ассоциаций в коллективной языковой психике (филогенетический аспект).

В ходе исследования анафонии русских сказок плодотворным и необходимым представилось использование идеи Ю.М.Скребнева о взаимозависимости и взаимопроникновении явлений парадигматического и синтагматического порядка.

При таком понимании анафонии — как формы звуковой организации, при которой фонетический состав опорного слова воспроизводится не полностью, — она должна быть причислена к фоносемантическим явлениям синтагматического характера. Важной в анафонии оказывается совместность употребления нескольких единиц (например, повтор звукового комплекса опорного слова в ассоциате), а не выбор какой-то одной из парадигматических наличных.

В парадигматическом аспекте возможно рассмотрение ассоциатов вне контекста во всей совокупности значений.

Существенным фактором анафонии является морфологическая структура языка и, в частности, различная ассоциативность у слов разных частей речи. Наибольшими ассоциативными возможностями среди различных частей речи обладает имя существительное (особенно имя собственное).

В русских народных сказках сюжет и наименование персонажа тесно связаны между собой. Имя сказочного персонажа либо содержит признаки, которые обыгрываются в сюжетном действии, либо номинация происходит вслед за описанием какого-либо эпизода, смысл которого фиксируется в имени и затем как бы в свернутом виде продолжает свое существование в сюжете.

Однако установка только на собственное имя как на опорное слово текста в большей степени характерна для больших по объему эпических произведений. При исследовании анафонии в русских сказках мы обязаны учитывать не только собственные имена, но и нарицательные наименования персонажей.

Выбор названных слов в качестве опорных, образующих логическую основу текста, является морфологической предпосылкой анафонии, иллюстрирующей парадигматические связи в языке.

Таким образом, для наиболее полного и объективного исследования любого уровня языка (в нашем случае - фонетического) необходимо учитывать взаимосвязь отношений как "по горизонтали", так и "по вертикали".

Главным образом в области бессознательного находятся анаграмматические и анафонические структуры. Чтобы зафиксировать названные структуры, нам пришлось обратиться к понятию речевого фона. Под речевым фоном понимается обычная частотность звуков. Превышение звуками или звукокомплексами речевого фона является критерием объективности фактов анафонии.

При выявлении звуковых ассоциатов в русских сказках мы использовали методику, предложенную А.В.Пузыревым и основанную на приоритете смысловых аспектов над звуковыми.

Эта методика учитывает опорные слова, которые создают логическую основу текста, и предполагает фиксацию звуковых повторов, направленных на опорное слово.

При отыскании общего значения опорных слов и слов-ассоциатов мы использовали элементы компонентного анализа.

Из множества существующих определений концепта для нашей работы представляется наиболее приемлемым понимание концепта Ю.С.Степановым: "Концепт - как бы сгусток культуры в сознании человека, то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт — это то, посредством чего человек — рядовой, обычный человек, не "творец культурных ценностей" - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее" [Ю.С.Степанов 1997:40]. И этот концепт пребывает в сознании человека не в виде четких понятий и определений, это "пучок" представлений, знаний, ассоциаций (в том числе и звуковых), переживаний,

При конкретном лингвостатистическом исследовании анафонии русских народных сказок обнаружилось, что число ассоциатов, включающих указанные разновидности звуковых повторов в свой состав, измеряется тысячами, что в использовании этих ассоциатов обнаруживаются определенные закономерности. Для того чтобы выяснить особенности проявления анафонии в фольклорных текстах, мы сопоставили статистические данные, полученные в ходе исследования анафонии русских народных сказок, с результатами анализа анафонических структур сказок русских писателей. Укажем на закономерности анафонии в сказочной прозе и, что самое главное, зафиксируем внимание на особенностях существования анафонических структур в народных русских сказках и сказках русских писателей.

1. Первым этапом нашей работы на уровне речевой реальности стало определение коэффициента "озвученности".

Благодаря этому показателю возникает возможность сопоставить различные виды сказочного творчества по степени встречаемости звуковых "ошибок".

Установлено, что коэффициент "озвученности" в народных русских сказках равен 16,4%, а в сказках русских писателей — 11,2%.

Полученные данные позволяют предположить то, что в таком жанре, как русская народная сказка, степень творческого вдохновения неизвестного рассказчика оказалась несколько выше, чем у писателя, сочиняющего своё произведение или литературно обрабатывающего народную сказку. Однако, по мнению Л.С.Выготского [Л.С.Выготский 1982: 238, 240], нельзя не учитывать форму речи, где употребляются звуковые повторы. Письменная речь более произвольная, чем устная, письменная речь заставляет осознавать сам процесс говорения, что мы собственно и можем наблюдать, изучая анафонию в сказках русских писателей.

2. Вторым этапом нашей работы стало изучение соотнесенности между количеством совпадающих звуков в ассоциатах (концентрированности звуковых повторов) и частотностью этих ассоциатов.

Обнаружилось, что самым частым звуковым повтором к опорным словам в народных и литературных сказках является совпадение 2-х звуков (дифонов): соответственно 1657 (58%) совпадений из 2879 и 1125 (52%) совпадениий из 2163.

Вторыми по распространенности звуковыми повторами к опорным словам являются звукокомплексы (полифоны). Среди полифонов — 658 словоупотреблений (23%) в народных сказках. Почти в 2 раза больше совпадений звуковых групп оказалось в сказках русских писателей - 908 (42%).

Ассоциатов-рифм оказалось меньше, чем других видов звуковых повторов: 564 словоупотребления (19%) в народных и 130 — (6%) в литературных сказках.

Однако наблюдается существенное различие в проявлении анафонической рифмы в разных видах творчества: коллективного бессознательного и индивидуально неповторимого.

Что касается употребления анафонической рифмы в сказках русских писателей, смеем лишь предположить, что мастера художественного слова, работая над своими произведениями, тщательно отполировывали каждую фразу, избегая, на их взгляд, ненужных повторов.

Таким образом, можно сделать вывод, что степень выделенности звуковых повторов и их количество находятся в соотношениях обратной зависимости: самым частым оказывается повтор дифонов, за ним следует повтор полифонов, а рифма (в данном случае имеется в виду анафоническая рифма), являясь самым редким видом звуковых повторов, все же наиболее заметно проявляется в сказках коллективного бессознательного творчества, в отличие от индивидуально неповторимых произведений.

3. Нами рассматривалось расстояние ассоциатов до опорных слов.

Интересным оказался тот факт, что звуковые повторы, нацеленные на то или иное опорное слово, встретились на расстоянии значительно меньшем даже тех жестких пределов, которые были установлены в нашей работе.

Исследование полученных данных дало возможность убедиться, что подавляющее количество звуковых повторов как в народных, так и в литературных сказках встречается в пределах 20-ти слогов: соответственно 2796 словоупотреблений из 2879 (97,1%) и 2092 - из 2163 (96,7%).

Имеющийся материал позволяет утверждать, что расстояние ассоциатов до опорных слов в слогах и их частотность находятся в отношениях обратной пропорциональной зависимости:, чем расстояние до или после опорного слова больше, тем меньше ассоциатов к этому слову встречается.

4. Измерение расстояния ассоциатов относительно опорных слов осуществлялось и в других фонетических единицах — в фонетических словах.

Выяснилось, что абсолютное большинство звуковых повторов и в народных, и в литературных сказках располагается в пределах семи слов: соответственно 2545 (88,4%) употреблений из 2879 и 1975 (91,3%) - из 2163. Эта закономерность не случайна, поскольку число семь + два обозначает предел оперативной человеческой памяти.

5. В процессе изучения анафонии в русских сказках мы не могли обойти следующей проблемы: может быть, использование ассоциатов, включающих в себя наиболее заметные звуковые совпадения с опорным словом и потому имеющих наибольшие шансы быть квалифицированными в качестве стилистических ошибок, наблюдается главным образом в речи персонажей и не может характеризовать манеру рассказчика в русских народных сказках или личность автора в литературных сказках?

Для ответа на поставленный вопрос все контексты с ассоциатами были поделены на 4 группы. Изучение полученных данных подводит нас к мысли о том, что наибольшее количество ассоциатов-употреблений находится в авторской речи и характеризует, прежде всего, манеру сказочников.

5. Следующим аспектом нашего исследования явился анализ употребления ассоциатов в пре- и постпозиции по отношению к опорному слову.

Анализ данных показывает, что количество ассоциатов как в народных, так и в литературных сказках, употребленных после опорного слова, больше, чем до него.

Однако в сказках русских писателей наблюдается незначительное колебание между соотношением ассоциатов до опорного слова (1025 — 47,4%) и после него (1138 - 52,6%).

6. Исследование не может считаться лингвистическим при отсутствии в нем каких-либо морфологических классификаций.

Сопоставление распределения ассоциатов по частям речи в разного рода сказках приводит к тому, что эти распределения имеют определённые сходства и различия.

В целом, мы приходим к выводу, что частеречная принадлежность ассоциатов во многом определяется формой опорного слова.

Весь предшествовавший анализ ассоциатов можно определить как формально-лингвистическое исследование, которое выявило общие и различные черты функционирования анафонии в русских народных сказках и сказках русских писателей.

Весь предшествовавший анализ ассоциатов можно определить как формально-лингвистическое исследование, которое выявило общие и различные черты функционирования анафонии в русских народных сказках и сказках русских писателей.

Помимо определения статистических закономерностей анафонии в сказочной прозе, нами было проведено исследование ассоциатов, формально найденных в разных вариантах сказок. Сравнительный анализ звуковых ассоциатов позволяет высказать предположение о том, что первые варианты оказываются таковыми не случайно. Иными словами, первый вариант сказки насыщен звуковыми повторами в значительно большей степени, нежели её другие варианты. Больше того, А.Н.Афанасьев в сборник для детей включил в основном первые варианты русских народных сказок. Таким образом, можно предположить, что учёный-фольклорист неосознанно, интуитивно, на бессознательном уровне выбрал для детей именно те варианты сказок, которые оказались наиболее озвученными, и среди них немалая доля выпадает на первые варианты.

Отдельный параграф в нашей работе мы посвятили анафонической рифме. Исследователи формальной организации фольклорных текстов отмечают, что рифма оказывается одним из наиболее демонстративных средств подчеркивания образов сознания русского народа в формальной эквивалентности рядов устных народных произведений: пословиц, поговорок, загадок, — поэтому она традиционно рассматривается в названных жанрах фольклора как поэтический прием.

В своей работе мы обратили внимание на анафоническую рифму. В качестве рабочего примем следующее определение анафонической рифмы: созвучие, ассоциативно связанное с важным по смыслу словом текста.

Анафоническая рифма совершенно органична для русской народной сказки, в которой рифмованный звуковой повтор часто совершенно не преднамерен.

При исследовании анафонических структур в народных русских сказках, собранных А.Н.Афанасьевым, оказалось, что употребление ассоциатов-рифм в этом жанре устного народного творчества (19,1%) почти в 5 раз превышает использование этой наиболее заметной разновидности звуковых повторов в художественной прозе (4,1%).

Сосредоточение рифмованных звуковых повторов, направленных на важные по смыслу слова текста, в наиболее ударных в эстетическом отношении и смысловом содержании местах сказки (в присказках, зачинах, кульминационных моментах, концовках) свидетельствует об их преднамеренности, определенной осознанности их художественных функций.

Изучая анафонические структуры в русских сказках, мы обнаружили, что среди ассоциатов к опорному слову обычно выделяется наиболее частый - ассоциативная доминанта. Известно, что при лингвистическом анализе художественного текста исследователь зачастую обращается либо к формальной, либо к содержательной стороне текста. В то же время несомненно, что только единство формального и содержательного аспектов анализа приближает к пониманию глубинных причин художественного воздействия. Может оказаться, что ассоциативные доминанты как раз и являются теми единицами, анализ которых позволит объединить оба указанных аспекта.

В русских народных сказках у ряда опорных слов были выделены ассоциативные доминанты: старик — говорит, три; Кош (Кощей) Бессмертный — кости, смерть; Баба-яга — нога, бабушка, собака, баня; Иван — свадьба, (по)свататъ(ся), назваться), товарищи, виноватый, голова; дурак - красный, спрашивает (-ют). Названные опорные слова попали в наше пристальное внимание потому, что персонажи, с ними связанные, являются наиболее популярными в народе героями и упоминаются во многих сказках (например, старик как важный персонаж зачина действует в более 40 сказках; дурак является героем в более чем 30 сказках сборника Афанасьева; а имя Иван упоминается почти в ста сказках). Кощей Бессмертный и Баба-яга стали прецедентными именами и знакомы едва ли не каждому русскому человеку.

Можно предположить, что ассоциативные доминанты входят в ядерную область ассоциативно-звукового поля конкретного слова и могут говорить о подтекстовой связи. В этом плане можно говорить о некотором семантическом сдвиге внутри ассоциативно сближенных слов.

Например, при анализе звуковых связей слов в русских народных сказках в глубинном плане отношения между опорным словом дурак и его ассоциативной доминантой красный приобретает некую символическую окраску. Красный цвет ассоциируется с кровью, ранами, смертной мукой и очищением. Вероятно, сближаясь в звуковом плане, слова дурак и красный, взаимно дополняют значение друг друга и, одновременно, наглядно характеризуют образ народного любимца, которого сказка обязательно награждает за нравственные качества. Здесь можно говорить о глубинной, подтекстовой связи, которая объединяет данные слова.

Весьма любопытны ассоциативные связи числительного три и существительного старик. Во-первых, очень тесна их фонетическая спаянность: три, по соссюровской методике, полностью анаграммировано в слове старик. Во-вторых, если вспомнить слова В.Н.Топорова о числе три как идеальной структуре, то это число, по нашему мнению, представляет собой как бы идеальный образ старика как явления действительности, в котором можно выделить три основных этапа его развития: начало жизни (детство, отрочество) — середина жизни (юность, зрелая пора) — конец жизни старость).

Учитывая символическое значение числа три, мы можем предположить, что в русских сказках старик — это не только старый человек, но и мудрый духовный наставник, человек, обладающий высшим знанием, достигший духовного просветления на третьей завершающей стадии своего развития.

Если в анафонии русских народных сказок содержательность ассоциативных доминант только намечается, то в русских литературных сказках она актуализируется. В этих условиях заложенная в языке содержательность анафонии является сокровищницей русского языка, из которой писатели выбирают нужный материал.

Проблема анафонии, в том числе ассоциативных доминант, в литературных сказках требует отдельного исследования, так как связана с вопросами идиалекта и идиостиля отдельных языковых личностей.

Наша задача — только обозначить основной круг проблем в этом направлении, показать возможные перспективы дальнейшего исследования.

Особенно ярко связь ассоциативных доминант с опорными словами проявилась в сказке А.Н.Толстого "Золотой ключик, или Приключения Буратино".

Таким образом, можно утверждать, что, хотя ассоциативные доминанты к опорным словам были выделены на сугубо формальных основаниях, однако слова ассоциативной парадигмы оказались включенными не только в формальные, но и в содержательные отношения, помогающие понять повышенную информативность русской сказки.

ИССЛЕДОВАННЫЕ ТЕКСТЫ

Афанасьев А.Н. Народные русские сказки: В 3-х т. — Т. 1 / Подготовка текста, предисловие и примечания В.Я. Проппа. — М.: ГИХЛ, 1958. — 515 с.

Афанасьев А.Н. Народные русские сказки: В 3-х т. - Т. 2 / Подготовка текста и примечание В.Я.Проппа. - М.: ГИХЛ, 1958. - 510 с.

Афанасьев А.Н. Народные русские сказки: В 3-х т. - Т. 3 / Подготовка текста и примечание В.Я.Проппа. -М.: ГИХЛ, 1958. - 572 с.

Русские детские сказки: Из сб. А.Н.Афанасьева / Научн. редактирование текста, предисл. и примеч. В.П.Аникина. - М.: Дет. лит., 1986.-238 с.

Сказки русских писателей / Сост., вступит, статья и примеч. В.П.Аникина. - М.: Дет. лит., 1989. - 719 с. - (Сказки народов мира в 10 томах, т. VII).

Сказки русских писателей / Сост., вступит, статья и примеч. В.П.Аникина. - М.: Дет. лит., 1994. - 735 с. - (Сказки народов мира в 10 томах, т. II).

Список научной литературыЛуннова, Марина Геннадьевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аникин В.П. Гипербола в волшебных сказках // Фольклор как искусство слова. Вып. 3: Художественные средства русского народного поэтического творчества. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. — С. 22-36.

2. Аникин В.П. Искусство психологического изображения в сказках о животных // Фольклор как искусство слова. Вып. 2: Психологическое изображение в русском народном поэтическом творчестве. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1969. - С. 36-56.

3. Аникин В.П. К мудрости ступенька. О русских песнях, сказках, пословицах, загадках, народном языке: Очерки. М.: Дет. лит., 1982. - 96 с.

4. Аникин В.П., Круглов Ю.Г. Русское народное поэтическое творчество: Пособие для студентов. Л.: Просвещение, 1983. - 416 с.

5. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука, 1993. - С. 3-6.

6. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Школа "Языки русской культуры", 1992. - 896 с.

7. Аувяэрт Л.И. О категории "сознание" в психолингвистике // Тезисы IX Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации: "Языковое сознание". Москва, 30 мая 2 июня 1988 г. — М., 1988. — С. 16-17.

8. Афанасьев А.Н. Народ-художник: Миф. Фольклор. Литература. М.: Сов. Россия, 1986. - 36 с.

9. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: Изд-во Воронежского гос. ун-та, 1996. — 104 с.

10. Баевский B.C. Фоника стихотворного перевода: анаграммы // Проблемы стилистики и перевода. Сб. статей. Смоленск, 1976. С. 41-50.

11. И. Баевский B.C., Кошелев А.Д. Поэтика Некрасова: анаграммы// Н.А.Некрасов и его время: Межвузовский сборник. Вып. 1. - Калининград, 1975.-С. 32-34.

12. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. — М., 1995.-416 с.

13. Балонов Ф.Р. "Ведьмовские песни" в записи И.П. Сахарова и их реминисценция в русской литературе и искусстве // Этнолингвистика текста: Семиотика малых форм фольклора. Ч. II. Тезисы и предварительные материалы к симпозиуму. М., 1988. - С. 12-15.

14. Бараг Л.Г. Состояние восточнославянской устной сказочной традиции и современные народные сказочники // Традиции и современность в фольклоре. М.: Наука, 1988. - С. 113-135.

15. Барулин А. Язык мой — вруг мой, язык мой — драг мой // Вестник РГТУ. — Вып. 1. Кентавристика: Опыт сочетания несочетаемого / Под ред. Д.Данина и Д.Хубовой. М., 1996. - С. 88-103.

16. Березин Ф.М., Головин Б.Н. Общее языкознание. — М.: Просвещение, 1979. — 416 с.

17. Богатырев П.Г.-Изображение переживаний действующих лиц в русской народной волшебной сказке И Фольклор как искусство слова. Вып. 2: Психологическое изображение в русском народном поэтическом творчестве. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1969. — С.57-67.

18. Бодуэн де Куртенэ И.А. Язык и языки // Избранные труды по общему языкознанию: В 2-х т. — Том 2. — М., 1963.

19. Болотская М.П., Болотский А.В. О речевом фоне анаграмм // Проблемы изучения анаграмм: Межвузовский сборник научных трудов. — М., 1995.-С. 56-71.

20. Бондалетов В.Д. Русская ономастика: Учеб. пособие для студентовпед. ин-тов по спец. №2101 "Рус. яз. и лит." М.: Просвещение, 1983. - 224с.

21. Бондарко JI.B. Звуковой строй современного русского языка. — М.: Просвещение, 1977. 176 с.

22. Брик О.М. Звуковые повторы: (Анализ звуковой структуры стиха) // Сборники по теории поэтического языка. Вып. 2. - Пгр., 1917. - С. 24-62.

23. Бройтман С.Н. Комментарий / в кн.: Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие. М.: Аспект Пресс, 1999. - С. 306-332.

24. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Школа "Языки русской культуры", 1997.-576 с.

25. Валуйцева И.И. Звукосимволизм и тактика поведения испытуемых //Фоносемантические исследования. Вып. 1. —Пенза, 1990.-С. 127-134.

26. Ведерникова Н.М. Антитеза в волшебных сказках // Фольклор как искусство слова. Вып. 3: Художественные средства русского народного поэтического творчества. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. — С. 66-78.

27. Вежбицкая Анна. Понимание культур через посредство ключевых слов / Пер. с англ. А.Д.Шмелёва. М.: Языки славянской культуры, 2001. — 288 с.

28. Векшин Г.В. Фонографическая структура русского стиха в аспекте эстетического выражения: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М.: Изд-во Ун-та др. нар., 1988. — 17 с.

29. Векшин Г.В. Синтактика анаграмм // Проблемы изучения анаграмм: Межвуз. сб. научных трудов. М.; Пенза, 1995. - С. 17-31.

30. Вильмонт Е.Н. Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия. М.: ООО "Издательство "Олимп"; ООО "Издательство ACT", 2002,-350 с.

31. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). -Изд. 2-е. М.: Высшая школа, 1972. - 614 с.

32. Волозова О.Б. Сон и сказка // Образ мира в слове и ритуале /

33. Балканские чтения 1. - М., 1992. - С. 152-161.

34. Волоцкая З.М. Способы номинации в загадках: (к вопросу о произвольности языкового знака) // Структура текста — 81: Тезисы симпозиума. М., 1981. - С. 96-99.

35. Воронин С.В. Основы фоносемантики. Л.: ЛГУ, 1982. - 244 с.

36. Вуйкович И.К. К проблеме классификации частей речи // Вопросы языкознания. — № 5. С. 52-57.

37. Выгодский Д.И. Из эвфонических наблюдений: ("Бахчисарайский фонтан") // Пушкинский сборник: Памяти проф. С.А. Венгерова. Пушкинист VI / Под ред. Н.В. Яковлева. М.; Пгр.: Гос. изд., 1922 (обл. 1923). - С. 50-58.

38. Гак В.Г. Языковые преобразования. — М.: Школа "Языки русской культуры", 1998. 768 с.

39. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М.: Наука, 1981.-139 с.

40. Гербстман А.И. О звуковом строении народной загадки // Русский фольклор. М.; Л., 1968. Т.П.-С. 185-197.

41. Гин Я.И. Заметки о русском провербальном пространстве // Этнолингвистика текста: Семиотика малых форм фольклора. Ч. I. Тезисы и предварительные материалы к симпозиуму. — М., 1988. — С. 141-143.

42. Голуб И.Б. Стилистика русского языка: (Лексика. Фоника). — М.: Высшая школа, 1976. 208 с.

43. Головин Б.Н. Язык и статистика. — М.: Просвещение, 1971.-191 с.

44. Гончаров Б.И. Анализ поэтического произведения. — М.: Знание, 1987.-64 с.

45. Гончаров Б.П. Звуковая организация стиха и проблемы рифмы. -М.: Наука, 1973.-276 с.

46. Гореликова М.И., Магомедова Д.М. Лингвистический анализ художественного текста. -М.: Русский язык, 1983. 124 с.

47. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики: Учеб.пособие. М.:"Лабиринт", 1998. - 256 с.

48. Горшков А.И. Теория и история русского литературного языка: Учеб. пособие по спец. «Русский язык и литература». — М.: Высш. шк., 1984. -319 с.

49. Горький М. О прозе // М. Горький. О литературе. М., 1980. — С. 352-372.

50. Григаркевич М.П. Типизация народной речи в русскойлитературной сказке XIX века: Дисканд. филол. наук, Минск, 1991. —137с.

51. Григорьев В.И. О динамике распределений букв в тексте // Актуальные вопросы структурной и прикладной лингвистики: Сб. статей / Под ред. В.А.Звегинцева. Вып. 9. - М.: МГУ, 1980. - С. 40-48.

52. Григорьев В.П. Из прошлого лингвистической поэтики и интерлингвистики. — М.: Наука, 1993. 175 с.

53. Грушко Е.А., Медведев Ю.М. Словарь славянской мифологии. -Нижний Новгород: "Русский купец" и "Братья славяне", 1996. 480 с.

54. Гулянкова Т.И. Средства и способы контактной и дистантной связности фольклорного текста: (На материале русской народной волшебной сказки): Дис. канд. филол. наук,-Курск, 1996. 228 с.

55. Гура А.В., Терновская О.А., Толстая С.М. К характеристике ритуальных форм речи у славян // Структура текста 81: Тезисы симпозиума. - М.: Ин-т славяноведения и балканистики АН СССР, 1981. - С. 47-48.

56. Гуржий Т.Г. Традиции волшебных сказок о сватовстве и свадебный обряд: Дис. канд. филол. наук. М., 1997. — 173 с.

57. Гусев В.Е. Эстетика фольклора. JL: Наука, 1967. - 319 с.

58. Давлетов К.С. Фольклор как вид искусства. — М.: Наука, 1966. —366с.

59. Давыдова О. А. Традиционные языковые средства русской народной волшебной сказки (определительные сочетания, поэтические формулы): Дис. канд. филол. наук,-М., 1981. -231 с.

60. Даль В.И. Пословицы русского народа. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, Изд-во ННН. 2000. - 616.

61. Евгеньева А.П. Очерки по языку русской устной поэзии в записях XVI-XX вв. М Л.: Изд-во АН СССР, Ленингр. отд-ние, 1963. - 348 с.

62. Живаева Л.Н. Идеостилевые аспекты анафонии в художественной прозе (на материале прозы Н.В. Гоголя, А. Белого и М. Горького): Дис. . канд. филол. наук, Пенза., 2001. — 180 с.

63. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. — Л.: Наука, 1977. 407 с.

64. Жовтис А.Л. Стих русской загадки // Проблемы теории стиха. — Л.: Наука, 1984.-С. 81-88.

65. Журавлев А.П. Звук и смысл. -М.: Просвещение, 1981. 160 с.

66. Журавлев А.П. Содержательность фонетической формы знаков в современном русском языке. /Психолингвистическое исследование/: Дис. . докт. филол. наук, Калининград, 1973.

67. Журавлев А.П. Фонетическое значение. Л.: ЛГУ, 1974. - 160 с.

68. Зализняк Анна А. Глагол говорить: Три этюда к словесному портрету // Язык о языке: Сб. статей / Под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой.- М: Языки русской культуры, 2000. С. 381-402.

69. Земская Е.А. Цитация и виды ее трансформации в заголовках современных газет // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. Памяти Татьяны Григорьевны Винокур. М.: Наука, 1996. - С. 157-168.

70. Зубкова Л.Г. Язык как форма. Теория и история языкознания: Учеб. пособие. М.: Изд-во РУДН, 1999. - 237 с.

71. Зырянов И.В. Свадьба и сказка // Фольклор и литература Урала. Вып. 3. Пермь, 1976. С. 26-50.

72. Иванов Вяч.Вс. К проблеме шифтеров в анаграмматическом построенном тексте // Структура текста 81. Тезисы симпозиума. - М., 1981. -С. 123-124.

73. Иванов Вяч.Вс. Об анаграммах Фердинанда де Соссюра // Ф. де Соссюр. Труды по языкознанию. — М., 1977. — С. 635-638.

74. Исследование речевого мышления в психолингвистике. — М.: Наука, 1985.-240 с.

75. Кадимов Р.Г. Паронимическая аттракция в русской советской поэзии: Автореферат дисс. .канд. филол. наук. — М., 1985. — 24 с.

76. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976. —356 с.

77. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.-264 с.

78. Касимова Г.К. Русские глаголы со значением информации и их субъектные связи: Дис. канд. филол. наук. М., 1985. - 161 с.

79. Керлот Х.Э. Словарь символов. М.: "REFL-book", 1994. - 608 с.

80. Климкова JI.А. Ассоциативное значение слов в художественном тексте // Филологические науки. — 1991. — № 1. С. 45-54.

81. Кобозева И.М. О границах и внутренней стратификации семантического класса глаголов речи // Вопросы языкознания. — 1985. № 6. -С. 95-103.

82. Ковтунова И.И. Порядок слов в стихе и прозе // Синтаксис и стилистика. — М., 1976. — С. 43-65.

83. Кодухов В.И. Общее языкознание. Учебник для студентов филол. специальностей ун-тов и пед. ин-тов. — М.: Высшая школа, 1974. 303 с.

84. Кожевникова Н.С. Имена собственные и их звуковое окружение в стихотворном тексте // Проблемы изучения анаграмм: Межвузовский сборник научных трудов / Под ред. проф. Ю.А. Сорокина. М.; Пенза, 1995. -С. 87-97.

85. Кожина М.Н. Стилистика русского языка. — М.: Просвещение, 1977. -223 с.

86. Кравцов Н.И. Искусство психологического изображения в русском народном поэтическом творчестве // Фольклор как искусство слова. Вып. 2: Психологическое изображение в русском народном поэтическом творчестве. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1969. С. 5-35.

87. Краснова Т.В. Традиция волшебной сказки в творчестве русских писателей XX в.: Дис. канд. филол. наук, Иркутск, 1997. -209 с.

88. Крук И.И. Восточнославянские сказки о животных: Образы. Композиция. — Мн.: Наука и техника, 1989. 159 с.

89. Кучерова Л.Н. Фонетическая мотивированность собственных имен в немецкой и русской художественной литературе: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. Саратов, 1997. 18 с.

90. Лазутин С.Г. Поэтика русского фольклора: Учеб. пособ. для филол. ун-тов по спец. "Рус. яз. и лит-ра". — 2-е изд., испр. и доп. М.: Высш. шк., 1989.-208 с.

91. Левицкий В.В. Звуковой символизм. Основные итоги. Черновцы, 1988.-130 с.

92. Левицкий В.В. К проблеме звукосимволизма (о соотношении формы и содержания на различных уровнях языка) // Уровни языка и их взаимодействие. Тезисы научной конференции. — М., 1967. С. 93-96.

93. Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. М., 1992

94. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. Энциклопедия, 1990. - 685 с.

95. Литвин Ф.А. Многозначность слова в языке и речи. — М.: Высшая школа, 1984.-119 с.

96. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура / Авт. вступ. ст. А.А.Тахо-Годи. М.: Политиздат, 1991. — 524 с.

97. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха: (Пособие для студентов). — Л.: Просвещение, 1972. — 271 с.

98. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа: Учеб. для филол. спец. вузов. — М.: Изд-во "Ось-89", 1999.-192 с.

99. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления: (проблемы семантики). Новосибирск: Наука, 1986. — 231 с.

100. Лурия А.Р. Язык и сознание. Под ред. Е.Д. Хомской. Ростов н/Д.: изд-во "Феникс", 1998. 416 с.

101. Макеева И.И. Языковые концепты в истории русского языка // Язык о языке: Сб. статей / Под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. — М.: Языки русской культуры, 2000. С. 63-155.

102. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: образ мира и миры образов. — М.: Гуманист, изд. Центр ВЛАДОС. 1996. 416 с.

103. Малышева Л.М. Игра словом. М.: Знание, 1985. - 80 с.

104. Маслова В. А. Лингвистический анализ экспрессивностихудожественного текста: Учеб. пособие. Мн.: Высш. шк., 1997. - 156 с.

105. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. Пособие для студ. высш. учеб. Заведений. М.: Издательский центр "Академия", 2001. — 208 с.

106. Мелетинский Е.М. Герой волшебной сказки. Происхождение образа / Под ред. В.М. Жирмунского. М.: Изд-во вост. лит., 1958. - 264 с.

107. Материалы семинара по проблеме мотивированности языкового знака. Л.: Наука, 1969. - 77 с.

108. Медриш Д.Н. Литературно-фольклорные связи в свете исторической поэтики // Литература и фольклорная традиция: Тез. докл. науч. конф., 15-17 сент. 1993 г. Волгоград, 1993.-С. 112-114.

109. Мечковская Н.Б. Метаязыковые глаголы в исторической перспективе: образы речи в наивной картине языка // Язык о языке: Сб. статей / Под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 363-380.

110. ИЗ. Миклошич Ф. Изобразительные средства славянского эпоса. В кн.: Древности. Труды славянской комиссии МАО, т. I. — М., 1895. — С. 203236.

111. Миллер Дж. А. Магическое число семь ± два: о некоторых пределах нашей способности перерабатывать информацию // Инженерная психология: сборник статей (перевод с английского). — М., 1964. С. 192-225.

112. Морозова М.Н. Антропонимия русских народных сказок // Фольклор. Поэтическая система. М.: Наука, 1977. — С. 231-241.

113. Мусхелишвили Н.Л., Шрейдер Ю.А. Значение текста как внутренний образ // Вопросы психологии. — 1997. № 3. - С. 79-91.

114. Невзглядова Е.В. О звукосмысловых связях в поэзии // Филологические науки. 1968. - № 4. - С. 23-24.

115. Неженец Н.И. Поэзия народных традиций. — М.: Наука, 1988.208с.

116. Неклюдов С.Ю. Статические и динамические начала впространственной организации повествовательного фольклора // Типологические исследования по фольклору. — М., 1975. — С. 182-190.

117. Никитина С.Е. Лингвистика фольклорного социума // Язык о языке: Сб. статей / Под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 558-596.

118. Никонов В.А. Имена персонажей // Имя и общество. М.: Наука, 1974.-279 с.

119. Новикова А.М., Александрова Е. Фольклор и литература: Семинарий. (Уч. пособие для ин-тов по спец. 2101 "Рус. яз. и лит."). М.: Просвещение, 1978.- 143 с.

120. Об отношении активности бессознательного к художественному творчеству и художественному восприятию: Вступительная статья от редакции // Бессознательное: Природа, функции, методы исследования. Т. 2. Тбилиси, 1978. С. 477-492.

121. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов / Под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой. 20-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1988.-750 с.

122. Оссовецкий И.А. О языке русского традиционного фольклора / Материалы и сообщения // ВЯ. Вып. 5. — М., 1975. — С. 66-77.

123. Панов М.В. О восприятии звуков // Развитие фонетики современного русского языка. М.: Наука, 1966. — С. 155-162.

124. Панов М.В. Современный русский язык. Фонетика: Учебник для университетов. — М.: Высшая школа, 1979. — 256 с.

125. Померанцева Э.В. Судьбы русской сказки в XVIII-XX вв.: Дис. . докт. истор. наук,-М., 1964.

126. Проблемы изучения анаграмм: Межвузовский сборник научных трудов / Под ред. прф. Ю.А. Сорокина. М.; Пенза, 1995. — 140 с.

127. Пропп В.Я. Русская сказка (Собрание трудов В.Я. Проппа.) Науч. редакция, комм. Ю.С. Рассказова. М.: Лабиринт, 2000. — 416 с.

128. Пропп В.Я. Морфология <волшебной> сказки. Исторические корни волшебной сказки. (Собрание трудов В.Я.Проппа.) Комм. Е.М.Мелетинского, А.В.Рафаевой. Сост., науч. редакция, текстологич. комм. И.В.Пешкова. — М.: "Лабиринт", 1998. 512 с.

129. Психология: Словарь / Под общ. ред. А.В.Петровского, М.ГЛрошевского. 2-е изд., испр.и доп. - М.: Политиздат, 1990. - 494 с.

130. Пузырев А.В. О звуковых повторах в русской поэзии // Вопросы стиля и жанра в русской и советской литературе. / Отв. ред. проф. И.П. Щеблыкин. Рязань, 1979. - С. 86-97.

131. Пузырев А.В. Роль ассоциативных доминант в интерпретации текста: Тезисы выступления на совещании (Одесса, сентябрь 1987г.) (АН СССР Институт языкознания ОГУ). М., 1987. - С. 136-137.

132. Пузырев А.В. Факторы восприятия и порождения звуковой организации речи // Структуры языкового сознания. М.: Наука, 1990а. — С. 259-268.

133. Пузырев А.В. Ассоциаты в прозаическом тексте: соотношение сознательного и бессознательного психического // Художественный текст: Проблемы изучения. Тезисы выступлений на совещании. — М., 19906. — С. 5960.

134. Пузырев А.В. Парадигматический и синтагматический аспекты фоносемантических средств языка // Фоносемантические исследования: Межвуз. сб. научных трудов /Под ред. проф. С.В. Воронина и доц. А.В. Пузырева. Вып. 1. Пенза, 1990в. - С. 51-69.

135. Пузырев А.В. Анаграммы и исследования "звукообразов" в России // Текст и его изучение в вузе и в школе: Межвузовский сборник научных трудов /Отв. ред. Г.И. Канакина. М.: Изд-во Пензенского гос. пед. ин-та, 1991а.-С. 98-110.

136. Пузырев А.В. Анаграммы как явление языка: Опыт системного осмысления. М.; Пенза: Институт языкознания РАН, ill НУ им. В .Г.Белинского, 1995а. - 378 с.

137. Пузырев А.В. Анаграммы и ключевое слово текста // Проблемы изучения анаграмм. М., Пенза, 19956. - С. 40-56.

138. Пузырев А.В. Перспективы исследования анаграмм. // Проблемы изучения анаграмм. М., Пенза, 1995в. - 140 с.

139. Пупынин Ю.А. О грамматических аспектах языкового сознания // Психолингвистика и межкультурное взаимопонимание: Тезисы докладов X Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. Москва, 3-6 июня 1991 г. М., 1991. - С. 246-247.

140. Пушкин А.С. Избранные сочинения /Редкол.: Г.Беленький, П.Николаев; Сост., вступ. статья, примеч. и подбор ил. Л. Соболева.- М.: Худож. лит., 1990. 654 с.

141. Ревзин И.И. К общесемиотическому истолкованию трех постулатов В.Я.Проппа (анализ сказки и теория связного текста) // Типологические исследования по фольклору. М., 1975. - С. 75-91.

142. Рождественский Ю.В. Лекции по общему языкознанию / 2-е изд. — М.: "Добросвет", 2000. 344 с.

143. Ростова Е.Г. Использование прецедентных текстов в преподавании РКИ: цели и перспективы // Русский язык за рубежом. 1993. № 1. С. 7-26.

144. Руденко Д.И. Собственные имена в контексте современных теорийреференции // Вопросы языкознания. 1988. № 2 С. 55-68.

145. Русская литература и фольклор (вторая половина XIX в.) /А.Н. Горелов, Ф.Я. Прийма, А.Д. Самойлов. АН СССР, ИН-т рус. лит. (Пушкин, дом). JL: Наука. Ленингр. отд-ние, 1976. - 456 с.

146. Русская литература и фольклор (вторая половина XIX в.) / Отв. ред. А.А.Горелов. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1982. - 440 с.

147. Русская литература и фольклор (конец XIX в.) /А.А.Горелов, Н.М.Фортунатов, А.Н.Мартынова и др. Отв. ред. А.А. Горелов; АН СССР, Ин-т рус. лит. (Пушкин, дом). Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1987. - 367 с.

148. Русское народное поэтическое творчество: Учебное пособие для филологических фак-тов пед. ин-тов. Под ред. проф. Н.И. Кривцова. М.: Просвещение, 1971. - 384 с.

149. Рыбникова М.А. Введение в стилистику. — М.: Сов. писатель, 1937. -284 с.

150. Савушкина Н.И. Гиперболизация в социально-бытовых сатирических сказках // Фольклор как искусство слова. Вып. 3: Художественные средства русского народного поэтического творчества. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. С. 37-49.

151. Савушкина Н.И. Изображение внутреннего мира человека в русской социально-бытовой сказке // Фольклор как искусство слова. Вып. 2: Психологическое изображение в русском народном поэтическом творчестве. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1969. - С. 68-84.

152. Сахарный Л.В. К тайнам мысли и слова: Кн. для внекл. чтения. 810 кл. -М.: Просвещение, 1983. 160 с.

153. Седых Г.И. Звук и смысл: О функциях фонем в поэтических текстах: На примере анализа стихотворения М. Цветаевой "Психея" // Филологические науки. 1973. - № 1. - С. 41-50.

154. Сивуха Е.М. Звуковой повтор и фонетическая корреспонденция: (На материале русского и французского языков): Дис. . канд. филол. наук,1. Пермь, 1991.-209 с.

155. Скребнев Ю.М. Очерк теории стилистики: Учебное пособие для студентов и аспирантов филологических специальностей. — Горький, 1975. -175 с.

156. Словарь образных выражений русского языка./ Т.С. Аристова, М.Л.Ковшова, Е.А.Рысева и др.: Под ред. В.Н.Телия. М.: Отечество, 1995. -368 с.

157. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. — М.: Academia. — 128 с.

158. Современная западная философия: Словарь. / Сост. Малахов B.C., Филатов В.П. М.: Политиздат, 1991. - 414 с.

159. Современный русский язык. В 3-х ч. Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. N 2101 "Рус. яз. и лит.", ч. 1. Введение. Лексика. Фразеология. Фонетика. Графика и орфография / Н.М. Шанский, В.В. Иванов. — М.: Просвещение, 1981. — 191 с.

160. Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. М.: Интрада - ИНИОН. 1996. - 319 с.

161. Соссюр Ф. де. Отрывки из тетрадей // Фердинанд де Соссюр. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. - С. 639-645.

162. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа "Языки русской культуры", 1997. — 824 с.

163. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. Изд. 2-е, перераб. — М.: Просвещение, 1975. — 71 с.

164. Степанова С.В. Характер проявления фоносемантических особенностей звуков в различных стилях речи: Дис. . канд. филол. наук, Калуга, 1998.-211 с.

165. Суперанская А.В. Структура имени собственного (Фонология и морфология) / АН СССР. Ин-т языкознания. — М.: Наука, 1969. — 207 с.

166. Толстой Н.И., Толстая С.М. Имя в контексте народной культуры // Язык о языке: Сб. статей / Под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. — М.: Языки русской культуры, 2000. С. 597-624.

167. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие. — М.: Аспект Пресс, 1999. -334 с.

168. Топоров В.Н. К исследованию анаграмматических структур: (Анализы) // Исследования по структуре текста. Отв. ред. Т.В.Цивьян. — М., 1987.-С. 193-238.

169. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Прогресс. Культура, 1995. — 621с.

170. Топоров В.Н. Из исследований в области анаграмм // Структура текста -81: Тезисы симпозиума. — М., 1981. — С. 109-121.

171. Топоров В.Н. О статусе и природе заговора: (Теоретический аспект) // Этнолингвистика текста: Семиотика малых форм фольклора. 4.1. Тезисы и предварительные материалы к симпозиуму. М., 1988. - С. 22-24.

172. Топоров В.Н. Текст города-девы и города-блудницы в мифологическом аспекте // Структура текста — 81: Тезисы симпозиума. М.: Ин-т славяноведения и балканистики АН СССР, 1981. — С. 53-58.

173. Тураева З.Я. Лингвистика текста: (Текст: структура и семантика). — М.: Просвещение, 1986. — 27 с.

174. Фольклор как искусство слова. Вып. 4: Эпитет в русском народном творчестве. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. 144 с.

175. Фольклор как искусство слова. Вып. 5: Художественные средства русского народного поэтического творчества. Символ, метафора, параллелизм. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. — 126 с.

176. Фоносемантика и прагматика: Тезисы докладов Всероссийской конференции (апрель 1993 г., Пенза). М.; Пенза, 1990. - 80 с.

177. Фоносемантические исследования: Межвузовский сборникнаучных трудов / Под ред. С.В. Воронина. Вып. 1. Пенза, 1990. 176 с.

178. Франц М.Л. фон. Психология сказки: Толкование волшебных сказок. Психологический смысл мотива искупления в волшебной сказке / Пер. с англ. Р.Березовской, К. Бутырина. СПб.: Б.С.К., 1998. - 361 с.

179. Хроленко А.Т. О составе поэтической фразеологии русской народной лирической песни. В кн.: Специфика фольклорной лексики и фразеологии. Курск, 1978. - С.55.

180. Художественный текст: проблемы изучения. Тезисы выступлений на совещании. М.: АН СССР, Институт русского языка; ПГПИ им. В.Г.Белинсого, 1990. - 154 с.

181. Частотный словарь русского языка. М.: Русский язык, 1977. —936 с.

182. Черемисина Н.В. Звукопись и интонация в стихе и прозе // Вопросы стилистики: Вып. 8. Саратов, 1974. С. 23-40.

183. Черемисина Н.В. Опыт анализа семантических связей между словами в художественном тексте // Актуальные проблемы лексикологии: Доклады 2-й лингвистической конференции. Новосибирск, 1969. — С. 239248.

184. Черепахина Л.И. К вопросу о существовании уподоблений // Теория содержательной формы: Межвузовский (республиканский) сборник лингвистических статей / Под ред. В.Г.Руделева. Тамбов, 1981. - С.93-101.

185. Чистов К.В. Народные традиции и фольклор: Очерки теории / АН СССР. Ин-т этнографии им. Н.Н.Миклухо-Маклая. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1986.-303 с.

186. Шарина Е.У. Жан Старобинский об анаграммах Фердинанда де Соссюра: Методические материалы для учебно-исследовательской работы студентов. Пенза: ПГПИ им. В.Г. Белинского, 1982. 33 с.

187. Шадрина Е.У. Языковое сознание и языковая личность у Ф. де Соссюра // Психолингвистика и межкультурное взаимопонимание: Тезисыдокладов X Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. Москва, 3-6 июня 1991 г. М., 1991. - С. 326-328.

188. Шаламов В.Т. Звуковой повтор — поиск смысла: (заметки о стиховой гармонии) // Семиотика и информатика. Вып. 7. М., 1976. - С. 128-145.

189. Шелестюк Е.В. О лингвистическом исследовании символа (обзор литературы) / Критика и библиография. Обзоры // В Я. Вып. 4. - М., - 1997. -С. 125-141.

190. Шестак JI.A. Славянские картины мира: рефлексы исторических судеб и художественная интерпретация концептосфер // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград — Архангельск: Перемена, 1996. — С. 113121.

191. Шкловский В.Б. Звук и его значение // Сборники по теории поэтического языка. Вып. 1. Пгр., 1916. 71 с.

192. Щепин А.Г. Сочетания слов с одинаково или сходно звучащими корнями и стилистические функции этих сочетаний в русском языке // Вопросы грамматики и стилистики русского языка. Хабаровск, 1965. С. 5269.

193. Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1989. - 283 с.

194. Языковое сознание: содержание и функционирование. XIII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Тезисы докладов. Москва, 1-3 июня 2000 г. / Редактор Е.Ф. Тарасов. М., 2000.-288 с.

195. Якобсон P.O. Работы по поэтике / Сост. и общ. ред. М.Л. Гаспарова. М.: Прогресс, 1987. — 461 с.

196. Якобсон Р. Язык и бессознательное / Пер. с англ., фр., К.Голубович, Д.Епифанова, Д.Кротовой, К.Чухрукидзе, В.Шеворошкина; составл., вст. слово К.Голубович, К.Чухрукидзе; ред. пер. Ф.Успенский. -М.: Гнозис, 1996. - 248 с.

197. Якубинский Л.П. О звуках стихотворного языка // Сборники по теории поэтического языка. Вып. 1. Пгр., 1916. — С. 16-30.

198. PanetL. La Symboligue des nombres dansl, Inconscient. Paris, 1953.

199. Schneider M. El origen musical de los animales-simbolos en la escultura antiguas. Barselona, 1946.

200. Jung C.G. Symbols of Transformation (Collected Works, 5). London,1956.