автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Фольклорно-мифологическая традиция и проблемы эволюции раннего творчества Андрея Белого

Полный текст автореферата диссертации по теме "Фольклорно-мифологическая традиция и проблемы эволюции раннего творчества Андрея Белого"

На правах рукописи УДК. 882.09

ОЩЕПКОВА АННА ИГОРЕВНА

Фольклорно-мифологическая традиция и проблемы эволюции раннего творчества Андрея Белого

Специальность: 10.01 01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ 2008

003164499

Работа выполнена в ГОУ ВПО "Якутский государственный университет имени М К Аммосова" на кафедре русской литературы XX века и теории литературы

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор

Покатилова Надежда Володаровна

Официальные оппоненты. доктор филологических наук, профессор

Аверин Борис Валентинович

кандидат филологических наук, доцент Васильев Владимир Ефимович

Ведущая организация. Санкт-Петербургский государственный

университет культуры и искусств

Защита состоится «21» февраля 2008 года в 17.30 часов на заседании диссертаци онного совета Д 212. 199. 07 по присуждению ученой степени кандидата филоло гических наук при Российском государственном педагогическом университете имени А И Герцена по адресу 199053, Санкт-Петербург, В. О., 1-я линия, д 52 аудитория 47.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке РГПУ имен* А И Герцена

Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент , Н. Н. Кякшто

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность исследования. В современном литературоведении в соответствии с установками самого Андрея Белого, высказанными им в мемуарной трилогии ("На рубеже веков", "В начале века", "Между двух революций"), сложилась продуктивная традиция рассматривать литературное и теоретическое творчество поэта именно этого времени (до 1917 года) как художественное и теоретическое обобщение основных этапов становления символизма

Наиболее ранний период творчества, охватывающий 1898-1904-е годы, традиционно рассматривался как этап становления поэта и формирования его самосознания как идеолога символизма. Этот период является выражением "аргонав-тического" мировосприятия Белого, понимаемого как история поиска Души мира, воспринятой поэтом сквозь призму соловьевского и античного мифа, что характеризуется "аргонавтическими" устремлениями, поисками соловьевского идеала В центре внимания исследователей оказывается в этой связи сборник стихов "Золото в лазури" и три симфонии "Северная", "Драматическая" и "Возврат" Нельзя не отметить, что уже этот период содержит экспериментальные опыты поэта как в области формы искусства вообще, так и на уровне структуры отдельного художественного текста Рубежом между первым и последующим этапом становится пережитый Андреем Белым кризис 1905 года

Следующий этап творчества традиционно относится к ортодоксально символистскому периоду творчества, когда были созданы сборники "Пепел", "Урна", симфония "Кубок метелей", повесть "Серебряный голубь" В это же время написаны наиболее концептуальные работы Белого по теории и эстетике символизма, начата фундаментальная работа по исследованию поэтики Гоголя

Типологически же между двумя этими периодами существуют различия принципиального плана, связанные с тем, что именно период с 1906 по 1909-е годы характеризуется непосредственным обращением Белого к фольклору и осмыслением фольклоризма, преломленного через Гоголя и Некрасова, а также принципиально новым пониманием мифологизма, в отличие от более ранней, "аргонав-тической", трактовки мифа Выход из мировоззренческого кризиса 1905 года совпал с общим интересом Белого к народной традиции и возможностями ее воплощения в литературном тексте Вполне закономерно, что завершается этот этап созданием повести "Серебряный голубь", логической предтечи последующих романов и собственно романных этапов творчества писателя, выходящих за пределы символистской поэтики В зарубежном литературоведении существует даже мнение о том, что период написания "Серебряного голубя" характеризует Белого как писателя и мыслителя, который уже вышел за рамки символистской поэтики и мировоззрения (М Carlson, V Alexandrov, A Barratt)

Общий характер творчества этого периода определяется тем, что именно в эти годы присущи поэту "порывания за грани символистского "панэстетизма" к национально окрашенным утопиям "скифства" или к философскому методоло-гизму неокантианства"1 Важной чертой символистской поэтики этого периода становится мифологизм - восприятие мира как мифа, "творимой легенды" Общая

\ 1-

'МинцЗГ Поэтика русского символизма - СПб ,2004 - С 189

картина мира предстает как некий "универсальный текст", воплощающий мировой "космогонический" миф"2. Тем самым кардинально меняется в это время само представление о мифе и мифотворчестве, по сравнению с предыдущим "аргонав-тическим" этапом Процесс мифотворчества и создание нового мифа в своем тексте осмысляется как потенциально возможный только при освоении народной традиции и фольклоризма, преломленного в свою очередь или через "чужую" литературную традицию (Некрасов, Гоголь), или через фольклористические работы того времени (А Н Веселовский, А.А.Потебня, А Н Афанасьев), проштудированные А Белым

Поиски "истинного" символистского искусства совпали с обращением Белого к народной теме, трактуемой в этот период достаточно широко и ставшей актуальной в среде "младших" символистов после революционных событий 1905 года

Таким образом, обозначенный в качестве особого периода этап, охватывающий 1906-1909-е годы, отличается целостностью, известной степенью автономности и самостоятельностью, поскольку позволяет говорить о разработке и реализации именно в это время целостной мифофольклорной концепции Белого, принципиально отличной от мифотворчества "аргонавтического" периода Целостность этой концепции обусловлена фольклоризмом Белого в широком понимании, когда речь идет не столько о фольклоризме (или фольклорном начале) отдельных произведений, сколько о масштабном освоении поэтом мифофольклорной традиции, которая сыграла определяющую роль в становлении теоретических основ символизма 1909-1910-х годов и предопределила характер творческой эволюции самого писателя

Между тем рассматриваемый период раннего творчества Белого не всегда отчетливо обозначался в качестве определенного этапа его творческой эволюции Недостаточная выделенность этого периода, его обособленность от предшествующего сказалась в том, что "Серебряный голубь", в частности, рассматривался только как завершение раннего, "аргонавтического", этапа В этой связи следует, по-видимому, иначе трактовать этапность и этого произведения. Именно повесть "Серебряный голубь" своеобразно завершила многообразные обращения Белого к народной традиции и явилась воплощением тех принципов мифофольклорного повествования, которые характерны для него на данном этапе творческой эволюции Тем самым период с 1906 по 1909 год предстает как достаточно неоднозначный в многоплановости эстетических и теоретико-научных устремлений писателя, в экспериментальном синтезировании литературы, фольклора и мифа, поэзии и прозы, в создании, что важнее всего, "текста-мифа" Основная тенденция развития этого периода определяется различными аспектами взаимодействия с фольк-лорно-мифологической традицией Однако до сих пор указанный этап творческой эволюции раннего Белого не был предметом специального исследования Изучение "постаргонавтического" периода раннего творчества А Белого в его соотнесенности с фольклорно-мифологической традицией представляется актуальным

Степень разработанности проблемы Современное литературоведение насчитывает значительное количество работ, посвященных различным аспектам

2 Там же - С 484

изучения как всей творческой эволюции Андрея Белого, так и отдельных ее этапов Периодизация творчества А Белого разрабатывалась в отечественной науке в соответствии с этапами становления русского символизма и в настоящее время представляется устоявшейся и в достаточной мере исследованной в работах А В.Лаврова, З.ГМинц, Л.К Долгополова, Т А Хмельницкой и др В общем контексте эволюции Белого особое внимание уделялось раннему периоду его творчества, предопределившему его последующие творческие искания. Наиболее часто исследователями подчеркивается сознательное мифологизирование А Белого, момент мифотворчества, в том числе в литературном тексте (А В Лавров, Т Хмельницкая, Н Г Пустыгина, В.Пискунов, Л Силард и др ) При этом истоки символистского "мифотворчества" самого Белого достаточны разноплановы это и соловьевский "миф о мире" (А В Лавров, 3 Г Минц), мотивы и сюжеты античной, скандинавской и библейской мифологии (Т Хмельницкая, Е М Мелетинский, Н Г Пустыгина, В Пискунов и др ); образы и ритмика мифа, восходящего к Ницще и Вагнеру, а также переосмысление сюжетов мирового искусства (Б П Орлицкий, Е В Завадская и др). В целом, необходимо отметить, что поэтическая система Белого достаточно исследована в обширном контексте различных традиций, в том числе мифологической, определены основные этапы эволюции писателя, выявлены основополагающие моменты концепции Белого как теоретика символизма и как автора художественных текстов, установлены принципиальные черты поэтики Белого на том или ином этапе его творческой эволюции

Однако, несмотря на ряд фундаментальных исследований, недостаточно проясненными остаются отдельные этапы творческой эволюции Белого, в частности, ранний, характеризующийся обращением Белого (после 1905 года) к фольклорной традиции и мифу на новом этапе Вместе с тем мифофольклоризм Белого следует понимать в широком мифологическом ракурсе, с одной стороны, как преломление на новом этапе мифологических устремлений символизма, создание нового "мифа-текста", и в связи с этим переход к качественно новому пониманию мифа, по сравнению с "аргонавтической" трактовкой мифа С другой стороны, фольклоризм Белого включает в себя сознательное обращение к научному фольк-лоризму, опосредованному через труды А Веселовского, А Потебни, А Афанасьева, и к литературному фольклоризму, преломленному через литературную традицию, прежде всего, Гоголя, Некрасова В то же время достаточная степень изученности проблемы мифологизма позволяет вплотную подойти к постановке на материале раннего творчества А Белого проблемы соотношения с фольклорно-мифологической традицией, особенно актуальной для эволюции писателя на этом этапе

Объектом исследования является корпус текстов А Белого 1905-1909 гг, включающий как его литературные произведения, так и теоретические статьи этого периода

Предметом исследования в диссертационной работе является фольклорно-мифологическая традиция в раннем творчестве Андрея Белого

Целью диссертации является выяснение роли фольклорно-мифологической традиции в теоретико-художественной концепции Андрея Белого 1905-1909 го-

дов, предопределившей характер его эволюции и особенности его поэтики на данном этапе

Исходя из этого, поставлены следующие задачи:

1) выявить предпосылки возникновения мифофольклорной концепции Андрея Белого в его теоретических и публицистических работах 1905-1909 годов,

2) рассмотреть, каким образом литературная традиция оказала влияние на формирование фольклоризма Андрея Белого,

3) выяснить, как повлияла поэтика повествовательных жанров фольклора на художественную структуру литературных текстов Белого этого периода,

4) определить черты мифофольклорной поэтики в повести "Серебряный голубь".

Научная новизна исследования обусловлена пониманием раннего творчества Андрея Белого как достаточно неоднозначного и вместе с тем как этапного для его последующей эволюции как романиста и как теоретика символизма В связи с этим в работе специально выделяется и всесторонне анализируется период с 1906 по 1909 годы, хронологические рамки которого охватываются созданием рассказа "Куст" (1906) и повести "Серебряный голубь" (1909) Тем самым уточняется представление о раннем творчестве А Белого Впервые при его рассмотрении выявляется в соотнесенности с предшествующей литературной традицией фольклорный аспект, вплотную связанный вместе с тем с мифологизмом поэта "Арго-навтическая" устремленность в мифологически высокое сменяется на данном этапе фольклоризмом, сознательным обращением к "народной традиции", фольклорному началу других литераторов и осмыслением мифа на принципиально новом уровне

В работе детализируется и уточняется представление о фолыслоризме А Белого, понимаемом в широком значении, так как сознательное обращение в этот период к фольклору, к народным традициям включает в себя использование отдельных составляющих фольклорных жанров (заговор, "посвятительный миф", корильная и величальная песня и др ) и фольклорной стилистики, изучение теоретических работ по поэтике фольклора (А Н Веселовский, А Потебня, А Афанасьев), переосмысление фольклорной традиции через "чужие" тексты (Гоголь, Некрасов), осмысление нарративных возможностей фольклорных и мифологических текстов и создание в связи с этим "народного" текста в литературе, поэтика которого восходит к фольклорно-мифологической традиции В целом фольклоризм Белого оказывается полигенетичным по своим истокам и источникам и в большей степени является результатом типологической соотнесенности литературы и фольклора в творчестве этого писателя

Новизна исследования связана с тем, что впервые в соотношении литературных текстов Белого и фольклорно-мифологической традиции актуализируется типологический аспект соотношения литературы и фольклора

Мифофольклорная концепция Белого, как выражение определенного этапа его эволюции 1906-1909 годов, выявляется на основе анализа корпуса текстов, как собственно литературных, так и теоретических (публицистических и научных), что позволяет выйти на уровень взаимодействия идеологического и эстетического

в художественных текстах писателя, мировоззренческого и художественного видения в его творчестве

Результаты предпринятого текстуального анализа позволили выявить традиции, восходящие к фольклорному повествованию, поэтику "парафольклорного" текста А Белого в рассказе "Куст" и в повести "Серебряный голубь", на материале последнего реконструировать "посвятительный миф", что в целом также определяет новизну исследования

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1) Изучение периода с 1906 по 1909-е годы в творчестве А Белого позволяет уточнить представление о раннем этапе его творческой эволюции как достаточно неоднозначном, не вмещающемся в рамки только "аргонавтических" устремлений и одновременно приобретающим "профольклорный" характер

2) В эволюции рассматриваемого периода раннего творчества определяющей становится мифофольклорная концепция автора, сложившаяся в результате непосредственного обращения писателя к фольклору, сознательного осмысления "народной традиции" после кризиса 1905 года В качестве конкретных источников этой концепции следует рассматривать а) научную рефлексию писателя, как результат изучения фольклористических работ А Н.Веселовского, ААПотебни, Ф И Буслаева, А А.Афанасьева и др , б) интерес к литературному фольклоризму Некрасова и Гоголя и переосмысление фольклорной традиции через "чужие" тексты, в) осмысление эстетических основ символического искусства и теоретической концепции русского символизма в ряде статей 1909 года Мифофольклорная концепция Белого, как выражение определенных этапов его эволюции 1906-1909 годов, выявлена на основе анализа корпуса текстов, как собственно литературных, так и теоретических (публицистических и научных), что позволит выйти на уровень взаимодействия идеологического (мировоззренческого) и эстетического (художественного) в текстах писателя и определить саму концепцию как двунаправленную в своих формах выражения

3) Динамика творчества А Белого этого периода определяется эволюцией представлений автора, в которых прослеживается движение от мифа к фольклору и обратного от фольклора к мифу, что соответствует переходу от "аргонавтиче-ского" периода к "постаргонавтическому" в 1905-1906 годах и формированию к 1909 году в его художественной концепции такого типа текста, который близок к фольклорно-мифологической традиции.

4) Художественным результатом обращения Белого к фольклорной традиции становится создание в рассматриваемый период своеобразного "мифа-текста" (термин З.Г.Минц), "парафольклорного" по своей структуре и стилистике и одновременно восходящего к глубинной мифологической семантике

5) В работе уточнено и детализировано представление о фольклоризме Андрея Белого, включающего в себя разнообразные формы проявления как художественного, так теоретического плана, это:

- использование отдельных составляющих фольклорных жанров (от заговора и элементов заговорно-заклинательного комплекса, "посвятительного мифа" до корильной и величальной песни),

- изучение современных автору теоретических работ по поэтике фольклора и мифа,

- переосмысление фольклорной традиции через "чужие" тексты (Некрасов, Гоголь),

- осмысление нарративных возможностей фольклора и мифа и создание в связи с этим "парафольклорного" ("народного") текста в литературе, поэтика которого восходит к фольклорно-мифологической традиции,

- формирование нового, по сравнению с "аргонавтической" трактовкой, понимания мифа, соотносимого с фольклорной поэтикой и во многом определяющего его глубинные архетипические структуры

6) В результате исследования фольклоризм А Белого предстает как полигене-тичный по своим истокам и источникам и в большей степени, чем принято считать, является результатом типологической соотнесенности в творчестве писателя двух систем литературы и фольклора В целом можно говорить о типологическом характере фольклоризма Андрея Белого, что, в частности, находит выражение в равноправном взаимодействии в творческом наследии писателя художественных и теоретических текстов

7) "Фольклорный" в определенном смысле этап раннего творчества А Белого свидетельствует о том, что фольклорное начало или фольклоризм в его творчестве становится одним из важнейших этапов индивидуальной эволюции самого Белого-прозаика и теоретика символизма

Теоретическая значимость исследования. Отправной точкой исследования является концепция эволюции русского символизма, разработанная в трудах 3 Г Минц, А Ханзен-Леве, а также периодизация этапов творческой эволюции Андрея Белого, и, в особенности, ее раннего периода, уточненная в работах А В Лаврова

Исходным в диссертации является представление о типологической автономности фольклора и литературы, восходящее к фундаментальным различиям, установленным в свое время П Г Богатыревым и Р О Якобсоном, а также разработка различных аспектов фольклоризма в работах Е М Мелетинского, С Ю Неклюдова, Г А Левинтона и др Методологической основой исследования являются отдельные положения работ В Я Проппа, М М Бахтина, И П Смирнова, М Л Гаспарова и С А Гончарова, используемые в работе в качестве методологических ориентиров и посылок при конкретном текстуальном анализе Методы исследования определяются характером текстового материала (как литературным, так и фольклорным) и конкретными задачами анализа. В работе преимущественно использован имманентный анализ художественного текста в сочетании с методами сравнительно-типологического и структурного анализа.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее основные положения и выводы могут быть использованы при дальнейшем изучении творчества Андрея Белого, в вузовских общих и специальных курсах по истории русской литературы начала XX века

Рекомендации по использованию полученных результатов. Выводы и материалы диссертационного исследования могут применяться при составлении пособий, посвященных проблемам соотношения поэтики литературных и фольклорных текстов, рассмотрению символистских "текстов-мифов"

Апробация работы. Материалы диссертации используются при чтении лекций, спецкурсов и проведении семинарских занятий на филологическом факультете, факультете иностранных языков, факультете якутской филологии и культуры ЯГУ. Основные положения диссертационного исследования были апробированы на "Лаврентьевских чтениях" молодых ученых ЯГУ (1999, 2003, 2005), докладывались на научных конференциях Международной научной конференции "Эпический текст проблемы и перспективы изучения" (2006, Пятигорск), Всероссийской научной конференции "Историческая поэтика жанра" (2006, Биробиджан), Седьмой научно-практической конференции "Проблема синтеза в культуре и искусстве XX века" (2006, Москва); 2-ой Международной научно-теоретической конференции " Теоретические и методологические проблемы современного литературоведения и фольклористики" (2007, Алматы) на республиканских "Логос Культура Цивилизация" (2003, Якутск), "Русское слово и словесность в Республике Саха" (2003, 2005, 2006, Якутск)

Диссертация обсуждена на заседании кафедры русской литературы XX века и теории литературы Якутского государственного университета (2007)

Объем и структура работы. Диссертационное исследование изложено на 195 страницах Оно состоит из введения, двух глав, содержащих 4 параграфа, заключения и списка использованной литературы

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во "Введении" обосновывается актуальность исследования, устанавливается степень разработанности темы, формулируются цели и задачи работы

В первой главе диссертации - "Мифофольклорная концепция Андрея Белого 1905-1909 годов " - рассматривается определяющая роль мифофольклорной традиции в разработке художественной концепции Андрея Белого, предопределившей характер эволюции его раннего творчества Сложность рассматриваемой проблематики состоит главным образом в том, что раннее творчество Андрея Белого в его соотнесенности с фольклором практически не рассматривалось и специально не изучалось Недостаточно изученными в плане фольклоризма оказываются также принципиальные пересечения двух типов творчества поэта собственно литературного и теоретического, вне рамок которых невозможно адекватное понимание сущности трансформаций фольклоризма Андрея Белого Наиболее репрезентативным материалом для решения этих проблем является раннее творчество Андрея Белого 1905-1909 годов. Освоение эстетического опыта и поэтики фольклорной традиции стало одним из важнейших путей развития творчества Андрея Белого и как теоретика символизма, и как писателя вообще Своеобразным итогом этого процесса становится создание Андреем Белым мифофольклорной концепции на данном этапе его творческой эволюции, причем символистские поиски писателя этого периода ведут к эволюции именно от мифа к фольклору Обоснованию этого положения посвящен первый параграф главы - "К эволюции

раннего творчества Андрея Белого: от мифа к фольклору", в котором уточняется представление о фольклоризме этого периода, понимаемом в широком смысле В раннем творчестве А Белого, начиная с "аргонавтического" периода, отчетливо прослеживается устремленность к мифотворчеству, в основе которого лежит античный и соловьевский миф о Душе мира Для данного периода "аргонавтизма" Белого было важно создание "текста жизни", который характерен такими жизне-строительными мифами как авторский миф об Андрее Белом, миф о Вечной подруге. Поэтическое творчество Белого этого периода тесно связано с философскими взглядами и мистической лирикой В.Соловьева Сборник стихов "Золото в лазури" во многом восходит к "мифам" соловьевского мировосприятия и к его лирическому мировидению У Белого, как и у Соловьева, в основе поэтического ми-ровидения лежит мифопоэтическое представление о становлении мира как трия-де Принципы символообразования, и значения символов у Белого и у Соловьева глубоко родственны. Лирический герой Белого, подобный мифическим героям, находится в пути в поисках своего "золотого руна" гимны в честь "Солнца" и сложные, драматические поиски "золотого руна" составляют основное содержание сборника Хотя для Белого главный эмоциональный комплекс - лирический, однако содержание сборника может быть истолковано и в мистическом плане (приобщения личности к духовной субстанции бытия), и в мистико-утопическом, и в ряде других, строго говоря, не совсем четких и ясных, как и полагается мифу Эта многоплановость, недосказанность целого определяет многозначность каждого образа сборника Однако, в отличие от лирики В.Соловьева, стихотворения сборника, хотя и сохраняют полную автономность как самостоятельные лирические произведения, вместе с тем являются всегда частью единого фабульного ряда Связь каждого стихотворения с общей темой "Солнца" позволяет истолковывать сиюминутность любого текста как эпизода единого мифологического сюжета Этот период также свидетельствует об интенсивных поисках Белого в области теории (теоретические статьи "Формы искусства" - 1900 г, "Певица" и "О теургии" - 1900-1904 гг ), в области поэзии (сборник стихов "Золото в лазури" - 1902 г) и в совершенно неизведанных до сих пор экспериментах в области прозы ("симфонии" - 1901-1904 гг) Белый считает, что в музыке отсутствуют образы действительности (как в живописи и поэзии), благодаря чему музыка открывает более глубокий и широкий мир для воображения и фантазии, поэтому соединение музыкального и другого искусства ведет к символизму, тек совершенному искусству По всей видимости, в этой статье Белый стремился "реанимировать" представление о музыке, которое существовало в Древней Греции. "Музыкой" в Древней Греции называли искусство вообще, "музыка" выступала как "искусство муз", включающее триединство поэзии, пляски и собственно музыки В основе рассуждений Белого о возрождении архаической сущности поэзии лежат концептуальные идеи А Н.Веселовского о синкретизме древнейшей поэзии А Белый, опираясь на теоретические взгляды А Н Веселовского о синкретизме первобытной поэзии, выходит на оригинальное методологическое обоснование новых форм искусства Для него, как для поэта, так и для теоретика литературы, было важно осознание генетического родства форм поэзии и музыки В этой статье нет точных формулировок или определений "музыкальности" в поэтическом тексте, кро-

ме общего указания на такие стилеобразующие факторы, как "характер слов и способ их расположения"3 и глубокого, но недостаточно прокомментированного замечания об устном произношении, что позволяет в то же время отметить, что именно эти особенности фольклорного стиля являются для Белого признаками "музыкальности" в словесном искусстве

Теоретическая аналогия между видами искусства уже в этот период приводит Белого к созданию "музыкально"-словесной формы - "симфонии" Эстетически значимым итогом работы Белого над симфониями следует считать во-первых, введение им техники "контрапункта", значительно обогатившего впоследствии повествовательную поэтику его прозы (от рассказа "Куст" до романа "Петербург"), поскольку экспериментаторская техника Белого в симфониях предвосхитила полифонизм повествования в его поздних романах Во-вторых, именно в симфониях был найден принцип смещения фрагментов мифологической повест-вовательности Важность протопической основы песни, хотя и вскользь, подчеркнута самим Белым в статье "Формы искусства" Речь идет о синкретической природе песни, на которую указывает А.Н.Веселовский, говоря об обрядовой песне Для Белого-экспериментатора на этом этапе творчества, на наш взгляд, было важно определение самого факта того, что существовала и существует синтетическая форма искусства, совмещающая в себе и поэтическое и музыкальное начало Тем самым, теоретическую статью Белого "Формы искусства" (1902) следует воспринимать в художественном контексте его симфоний В этой связи показательно совмещение на одной плоскости теоретической рефлексии (теоретической статьи) и литературного опыта ("симфонии"), объединенных одним интересом автора - к "форме искусства" как таковой

Однако именно этот "аргонавтический" период, полный устремленности в мистически и мифологически толкуемое "вечное" начало, и характеризующийся применительно к Белому насыщенными и разноплановыми поисками духовности, заканчивается "надломом", крушением аргонавтических идеалов Кризис мироощущений совпал с событиями первой русской революции 1905 года Таким образом, концепция самого раннего этапа творчества А Белого может быть определена как мифологическая, в основе которой - представления об аргонавтическом мифе, как основополагающем, цементирующем любую форму жизнедеятельности символиста начале Соответственно, все, включая текстовую и внетекстовую сферы, подчиняется мифологизирующей тенденции, охватывающей символистское искусство

Определенная трансформация мифологической концепции А Белого 19001904 годов связана с последующим этапом его творчества 1905-1909-е гг - наиболее плодотворный период, творчески насыщенный и цельный, при всем своем многообразии и разноплановости В то же время именно этот период остается недостаточно проясненным в исследовательском плане Необходимо отметить два принципиальных момента этого периода творчества Белого во-первых, переход от аргонавтического мифа к мифу, в основе которого - слово, фольклорное начало, в результате чего концепция 1905-1909 гг предстает не только как мифологи-

3 Белый А Критика Эстетика Теория символизма - М, 1994 -С 62

И

ческая, а мифофолъклорная Во-вторых, сознательное обращение к фольклору носило в этот период разный характер а) опосредованный через литературную традицию (Некрасов, Гоголь), б) проявленный в его эссе и статьях, б) рефлективный, что выразилось в изучении трудов А Н Веселовского, А А Потебни и саморефлексии по поводу прочитанного, в) в непосредственном обращении к отдельным фольклорным жанрам

На рубеже 1906-1908 гг, когда события первой русской революции отложились в сознании А.Белого как этапный момент в истории страны, начинается интенсивный рост его как художника Именно этот период был ознаменован обращением писателя к национальной традиции, к теме России Обозначенный переход Белого к новым ориентирам искусства был ознаменован, прежде всего, статьями 1905 года "Апокалипсис в русской поэзии" (февраль), "Луг зеленый" (август), приобретающими программное значение не только для этого периода, но и для последующего творчества писателя В этих статьях впервые заметен отход от теургического и намечается обращение к предшествующей культурной традиции, начатое с переосмысления русской литературы XIX века

В статье "Апокалипсис в русской поэзии" становится очевидным, что кризис теургического мироощущения "аргонавтического" периода у А Белого совпал с его обращением к национальной традиции, воплощением которой становится русская поэзия, характер ее эволюции от начала XIX века к XX веку Национальная литература начинается, по его утверждению, с Пушкина, потому что только его поэзия смогла передать целостность и единство глубины народного духа Пушкинская целостность раздробляется на две линии «некрасовскую» и «тютчевскую>» Некрасовское продолжение пушкинского творчества воспринимается Белым как изображение темы хаоса русской действительности Между тем именно вторая линия продолжения Пушкина наиболее близка Белому-символисту Для него в поэзии Тютчева значимы мифологические отступления Путь же современной поэзии лежит от внешнего изображения народной цельности к поиску глубинного мифологического начала

Следующая статья "Луг зеленый" (1905) в духовной эволюции Белого свидетельствует о переходе писателя от "аргонавтического" мифотворчества к осмыслению России сквозь призму теургических идей Центральные символы России -женский образ и зеленый луг - осмысляются через трансформацию фольклорных и гоголевских образов Для Белого важно обозначить метафорическое единство души России в образе гоголевской Катерины и духа ее земли, ее мифические силы - зеленого луга. Эта метафорическая наглядность выражает представления теоретика символиста о путях развития литературы и культуры

Итогом пережитого А Белым духовного кризиса 1905-1907 гг стала книга "Пепел" - этапное произведение, имеющее принципиальное значение для понимания эволюции поэта, особенно его отношения к опыту русской классической литературы и к народному творчеству Для Белого этого периода литературная традиция является своеобразным, опосредованным преломлением фольклора, при этом поэт ощущает себя более органично в пространстве литературного текста Обращение к Некрасову приобретает характер определенного этапа в эволюции Белого, в его движении к фольклорной поэтике, поэтому в сборнике "Пепел" ав-

тор не столько настойчиво обращается к некрасовским сюжетам, темам, образам, особенностям его стиха, сколько - к собственно фольклорной поэтике В первую очередь Белый разрабатывает не свойственный ему (хотя в стихотворениях "Золота в лазури" уже была видна тенденция к расширению пространственной картины мира) жанр стихотворного повествования, близкий к некрасовскому, но более точный в имитации метрики и ритмики фольклорного стиха Характерная для лирики Н Некрасова повествовательность, сюжетность в лирическом тексте становится определяющей в стихотворениях Белого в этом сборнике

Одновременно с "Пеплом" были написаны стихотворения, вошедшие в сборник "Урна" В самом начале и в эпиграфах к нему была обозначена установка на литературную традицию В Брюсова Как и в случае с "Пеплом", целенаправленность ориентации на одного поэта (на Некрасова в "Пепле" и на Брюсова в "Урне") имела несколько условный характер На самом деле в сборнике акцентируется традиция разных поэтов, сознательное обращение к одному из них в начале текста имело ключевой и одновременно исходный смысл, такого рода установка на "чужой" текст становится точкой отсчета для понимания самого Белого Все это говорит о том, что у Белого в этот период формируется определенное, несколько отстраненное отношение к "чужой" традиции, возможность ее осмысления в "снятом" виде Показательно, что в плане "чужой" осмысляется как другая, чья-то литературная традиция, так и фольклорная традиция в целом Именно в эти годы складывается у Белого тот тип отношения к любой традиции, который определяется отношением к "чужому" тексту вообще Такой тип осмысления "чужой", "другой" традиции следует рассматривать как одну из характерных особенностей Белого-писателя этого периода

Творчество А Белого 1908-1909 гг характеризуются созданием целостной системы символизма и его теоретическим обоснованием Символ представляет собой одно из основных понятий, своего рода эталон в символистской эстетике Белого, вследствие чего сосредоточило в себе самые важные проблемы его творчества Почвой для мифофольклорной концепции Белого этого периода стало представление о символе как наиболее органичном способе выражении искусства Символ, по его мнению, по природе обладает эзотеричностью, имеет мифологическую основу Такое понимание символа наиболее значимо проступает в работах А Белого "Символизм", "Символизм и современное русское искусство"

Рассматриваемый этап в эволюции Белого 1908 года связан также с разработкой им собственно теоретических аспектов словесности В научной, филологической, разработке теории слова Белый опирается на идеи А Потебни по теории словесности Взгляды А Потебни о структуре слова, сложности поэтического образа и символа в определенной мере предопределили мифологический символизм самого Белого, его понимание метафоричности языка Поэту-символисту более всего импонирует широкое, смыслопорождающее начало в мифе, обусловленное его словесной природой Вместе с тем, если в научном обосновании символа Белый обращается к А.Потебне, то в глубинном, мистическом понимании его учение о магии слов приближается к фольклорному представлению о магической сути заговоров и заклинаний В частности, А.Белый осознает звуковое сходство слов, как свидетельство глубокой первоначальной связи вещей и явлений, как

своего рода память древнего смысла Подобные взгляды на смысловую структуру текста определили одно из направлений его экспериментов в области прозы, а именно поиски новых возможностей повествовательной формы в прозе, что впоследствии найдет выражение в повести "Серебряный голубь"

В же время автор "Зеленого луга" по-новому определяет народность русской литературы от "Слова о полку Игореве" до Брюсова и Мережковского Заслуга писателей XIX в том, что они сумели показать целостный образ русского народа, во всей его неприглядности и красоте Современная же русская литература дала совершенно другой виток народности в лице Брюсова и Мережковского, когда народность обнаруживается в стилистическом соединении как на содержательном уровне, так и на уровне формы Источник такого, истинно национального, и в то же время символистского, творчества видится Белым в Гоголе, который сумел органично вплести в архитектонику своей речи фольклорную поэтику Более того, в рассматриваемый период Белый начинает воспроизводить стиль Гоголя, и это не является для него просто одним из художественных средств Понимая стиль как отражение народности, Белый стремится, посредством овладения гоголевским стилем, приблизиться к литературному воплощению фольклорной стилистики Таким образом, в раннем творчестве Белого, начиная с 1905 года, отчетливо прослеживается определенная эволюция от первоначального обращения к мифу к постепенному осознанию значимости фольклорного начала

В сознательном же обращении Белого к фольклору следует выделить в свою очередь два этапа 1905-1907 годы и 1908-1909 годы На первом этапе (1905-1907 гг ) заострение внимания к народной традиции и, соответственно, к фольклорному началу было продиктовано поисками выхода из кризиса теургического мироощущения Обращение в этой связи к фольклоризму Некрасова носило не только опосредованный характер отношения к фольклору вообще, но и позволило выйти из этого кризиса, обратившись к неизведанным пластам фольклорной стихии, "бессознательного погружения" в которую возможно, по представлениям Белого тех лет, только при условии освоения словесной природы фольклора - главной формы его бытования Приметы фольклорного начала проступают в эти годы преимущественно в виде отдельных мотивов и тем, восходящих к фольклору опосредованно, через тексты Некрасова, через собственно фольклорные тексты (песни о Горе, каторжные песни и др) Однако уже в это время у Белого наметилась тенденция к восприятию фольклорного начала не в качестве только исключительно стилевого и тематического разнообразия, позволяющего выйти за пределы теургического однообразия, но и в аспекте формообразующего начала, как принципиально важной текстообразующей основы литературного произведения.

На втором этапе - 1908-1909 гг - первоначальное обращение к фольклорной традиции, имело уже многоплановый характер и постепенно за сравнительно короткий срок перерастает в многоракурсное восприятие самой фольклорной - и шире народной - традиции Многоаспектность и разноплановость трактовки на этом этапе фольклорного начала позволяет говорить о разработке в этот эволюционный промежуток целостной фольклорно-мифологической концепции Исходные параметры этой концепции определяются почти что филологическим обоснованием учения о "магии слов", представлением о важности формообразующего

начала в словесном искусстве ("Лирика и эксперимент"), что постепенно приводит к осознанию того, что фольклорная традиция - это не только тип мировосприятия, определенные представления в рамках народной стихии, но и вполне показательный тип повествования, первоэлементами которого является "язык" и "сюжет", имеющие, помимо черт внешнего проявления, глубинные (магические и ритуальные) основы метатекстового плана, доносящие до нас древнейшие формы ритуально-обрядового комплекса

Обращение к фольклорной традиции оборачивается на этом этапе осознанием концептуальных основ собственного творчества ("Серебряный голубь"), что вновь, но уже на иной плоскости, возвращает Белого-теоретика к осмыслению глубинных форм мифологизма (символ, миф), имеющих уже не теургическое, а фольклорное основание Вполне закономерно, что именно этот период завершается введением дополнительно еще двух ракурсов в разработке фольклорно-мифологической концепции Это, с одной стороны, вовлечение всего круговорота фольклорных исканий в общую проблематику символистских поисков, теоретического обоснования символизма как целостной системы Интенсивность и начало работы в этом направлении как раз приходится на 1908-1909 годы В общем символистском и отчасти мистическом ключе начинают осмысляться проблема символа, мифа, фольклорно-мифологических мотивов в литературе, да и само фольклорное, а затем и мифологическое мироощущение Миф уже понимается не только в мистическом плане как мировосприятие, а как тип определенного повествования, нарративная основа которого восходит к фольклору Мистический потенциал раннего теургического творчества получает иное направление и другую -фолышорно-мифологическую - основу С другой стороны, циклически замыкается круг теоретических размышлений Белого о судьбах национальной традиции, представлений о национальной целостности Поэта от "Апокалипсиса в русской поэзии" до статьи "Гоголь" Осознание значимости фольклорного начала сопровождается сознательным обращением к произведениям Гоголя, обращение к традиции которого становится сквозным, начиная со статьи "Луг зеленый"(1905) и кончая специальной статьей о Гоголе (1909) Гоголь и символическое на данном этапе преломление его традиции становится точкой отсчета и одновременно конечной инстанцией, к которой подтягиваются все предшествующие фольклорно-мифологические искания Белого 1905-1909 годов

Гоголевская традиция соединила в себе, по представлениям Белого этих лет, мистицизм символистского мироощущения и фольклорную поэтику Поэт-символист, творя текст, создает свой миф, который должен опираться на словесные фольклорные формы

Итак, теоретико-литературные взгляды Белого в его раннем творчестве претерпели значительную эволюцию Как теоретик литературы и поэт-практик он прошел путь от установки на осмысление античных европейских мифов до идеи об уникальности русского фольклора, от увлечения дионисийскими мотивами до утверждения национального пафоса литературы, от стремления синтезировать язык литературы с "музыкальной стихией" до имитации текстов устной традиции Теоретическая система и поэтическая практика Белого, впервые поставившего проблемы национальной традиции в символистском творчестве, объективно были

значительно шире эстетики символизма, но одновременно им самим осмыслялись в рамках художественной концепции своего времени, концепции, которую следует обозначить как мифофольклорную.

Во втором параграфе - "Белый и литературная традиция: к проблеме фольклоризма" - фольклоризм А.Белого исследуется в аспекте соотношения с предшествующей литературной традицией Анализ показывает, что на этом этапе можно говорить об эволюции самого понятия фольклоризма применительно к этому писателю.

Обращение к фольклорной традиции совпало с обращением Белого к творчеству Некрасова. Соотнесенность в этом плане с "чужой" литературной традицией осмысляется Белым как цитация "чужого" текста, но цитация, в которой значим прежде всего лексико-семантический, тематический аспект, восходящий к фольклору. Фольклоризм Белого на этом этапе носит опосредованный характер, он вторичен по отношению к самому фольклору, поскольку фольклорное начало осмысляется сквозь призму фольклоризма Некрасова Отсюда - почти дословное цитирование лексического корпуса текстов поэта-предшественника, восходящих к фольклорной лексике и стилистике Стихотворение "Тройка" А Белого (1904) представляет собой почти точную цитату ключевых слов источника {"тройка", "кони бойко", "Все лицо твое вспыхнуло вдруг/ Сквозь румянец щеки твоей смуглой" у Некрасова, "Чей румянец ярче вспыхнет/ На обветренном лице" у Белого) Белый явно отталкивается от некрасовских словесных мотивов Мотив "промчавшейся тройки", описанный в некрасовских строках, вызывает у Белого отклики "Разукрашенная тройка / Закружит и унесет" К числу отсылок к некрасовскому стихотворению следует отнести синтаксическую структуру риторического вопроса, которая традиционно используется в фольклорном тексте и характерна для Некрасова Ориентация Белого на фольклорную стилистику, опосредованную через Некрасова, находит выражение и в постоянных эпитетах ("молодой ямщик", "алая лента") и фольклорных оборотах речи ("Ей, помчались!", "Здравствуй, молодец")

Однако уже в ряде стихотворных текстов сборника "Пепел" (ред 1906-1907 и ред 1908) появляются произведения, где на смену лексической цитате приходит многоплановая имитация глубинной внутренней структуры стиха В этом плане показательны стихотворные опыты Белого в области частушечного ритма, воспроизведения народно-песенного стиха, в особенности его эпического варианта ("Песня комаринская") Общим для всех экспериментов метрического плана становится то, что все они полигенетичны по своему происхождению Ни одно из этих произведений нельзя прямо соотнести с тем или иным конкретным фольклорным источником, они не возводимы к фольклорным вариантам Коренным образом меняется при этом само представление о цитате. Скорее всего речь может идти об имитации целостной фольклорной модели того или иного жанра, того или иного ритма (песенного, например) Показательно в этом плане стихотворение "Песня комаринская" (1907) Анализ показывает, что в этом тексте воссоздается модель эпической песни, исходной при этом становится идея А Н Веселовского о типовом, формульном, характере мотива и принципиальном родстве между мотивами и стилистическими формулами народной поэзии. Персонажи калика и Тень

действуют в рамках повествовательного ряда эпической песни активизация их противоборства возбуждается вызовом Тени; бой аналогичен трехчастной структуре боя в сказаниях, мотив хвастовства обусловливает дальнейшее сюжетное развертывание повествования {Тень, освободившись от калит, начинает разгульную жизнь и постепенно превращает все вокруг в хаос) Текст также подкрепляется формульной былинной речью и метрикой, выдержанной в традиционной для устного эпоса тенденцией к равносложности (Р Якобсон) Особое внимание Белого направлено теперь на глубинные, структурные, составляющие фольклорного начала и возможностей их реализации в литературном тексте Исключительно важным для понимания поэтики Белого этой поры является его признание в статье "Лирика и эксперимент" (1908) о том, что "для эстетического описания важно не то что изображено и не что выражает изображенное, а как изображено и как изображается Это "как" дано в материале слов, звуков"4. В аспекте именно этого высказывания следует воспринимать то отношение к литературной традиции, которое сложилось у Белого к этому времени

В свою очередь рецепция именно гоголевского творчества помогла Белому сформировать многие кардинальные стороны его воззрений на фольклорную традицию, создать ряд важных текстов художественной и научно-публицистической прозы На этом этапе характерно обращение Белого к эстетико-идеологическим аспектам гоголевской традиции, что подтверждает и мнение В Паперного о том, что "у Гоголя Белый нашел эстетическую утопию будущего России как бесконечной Новой красоты "5 Мифопоэтическая концепция А Белого, в центре которой - Россия и Гоголь - приобрела глобальный, стиле-и-текстообразующий характер, с одной стороны, и характер теоретической рефлексии - с другой, именно в 1908-1909 годы

Статья Белого "Гоголь" (1909), написанная одновременно с "Серебряным голубем", завершила обращение к Гоголю на данном этапе творчества, наметившееся в статье "Луг зеленый" (1905) Работа над ней позволила сформулировать сложившееся к тому времени мифопоэтическое представление Белого о Гоголе, как национальном писателе При этом, с одной стороны, образ Гоголя в некоторых моментах отчетливо мифологизируется наподобие образа архаического Поэта, Автора-Теурга С другой стороны, в рецепции Белым Гоголя именно в этот период проявилась общая тенденция, характерная для Белого 1908-1909 гг., когда от обращения к целостности и цельности народной традиции намечается эволюция в сторону осознания специфически словесной основы фольклорной традиции Именно в этом контексте эволюция Белого тех лет следует воспринимать предпринятый им анализ фольклорных мотивов и мифологем, повторов и параллелизмов Гоголя в этой статье о писателе Анализ этот во многих моментах предвосхищает свойственный Белому математический подход к словесному материалу, который найдет выражение в его книгах "Символизм", "Мастерство Гоголя" Нельзя не отметить также и того факта, что работа над статьей о Гоголе была параллельна работе над первым крупным прозаическим повествованием В этой связи можно говорить о двусторонних проекциях гоголевских идей статьи на литера-

4 Белый А Символизм как миропонимание - М, 1994 - С 188

5 Паперный В Андрей Белый и Гоголь // Труды по русской и славянской филологии - Тарту, 1982 - С 125

турный текст и обратно Плоскостью, объединяющей проекцию в ту или иную сторону, является, а) проблема гоголевского сказа и связанная с ним проблема стилизации "чужого" текста и стиля, в том числе фольклорной стилизации, б) проблема структурной (ритмической и синтаксической) организации литературного и фольклорного типа текстов и, соответственно, их типологического разграничения Тем самым, общий характер эволюции в представлениях Белого о фольклоре можно обозначить как движение от обращения к внешней стороне фольклорной традиции (преимущественно словесной и тематической) путем цитации "чужого" текста к восприятию цельности и целостности фольклорной (народной) традиции с осознанием ее специфически словесной природы (стилистическая стереотипия у Гоголя) При этом опосредованный характер фольклоризма сменяется осознанием глубинных, структурирующих, основ воссоздания фольклорного текста в литературе В результате фольклорное начало в творчестве и в теории Белого (статья "Гоголь") этого времени осмысляется как творческий принцип в структурировании уже художественного текста

Во второй главе - "Фольклоризм литературных текстов Андрея Белого 1906-1909 годов: от фольклора к мифу" - рассматривается становление и эволюция "парафольклорного текста" Андрея Белого, понимаемого как текста, литературно воссоздающего представления автора о фольклорной традиции. Этот текст должен был стать органичной частью традиционной культуры, в том ее понимании, которое характерно для Белого этого периода Именно в таком ракурсе следует воспринимать литературные произведения Белого на данном этапе При этом не исключается разная степень соотнесенности литературных произведений с самой фольклорной традицией Причем изучение "парафольклорного текста" А Белого подразумевает двойной аспект с одной стороны, исследование нарративной организации самих литературных произведений, с другой - осмысление теоретических взглядов Белого на проблему фольклоризма как некой высшей инстанции, порождающей эту нарративную организацию Она в свою очередь сложилась в результате обобщения текстовых штудий, эволюцию которых можно обозначить как движение от поэтики Гоголя к созданию собственных текстов Из всех текстов этого периода произведения - рассказ "Куст" (1906), симфония "Кубок метелей" (1908) и повесть "Серебряный голубь" (1909) - символизируют собой три этапа в обращении автора к фольклорной традиции, именно они представляют собой тот тип "парафольклорного" текста, который был характерен для Белого В главе выявляются особенности фольклорной стилизации, как средства воссоздания "парафольклорного" текста, определяются те нарративные приемы построения литературного текста, которые соотносимы с поэтикой повествовательных жанров фольклора, рассматриваются синтезирующие возможности литературного текста, соотносимого с логикой сюжетного развертывания в фольклоре и мифе

В первом параграфе - "Традиции фольклорного повествования в ранней прозе Андрея Белого" - исследуются механизмы использования традиций мифо-фольклорного повествования в произведениях А.Белого 1906-1909 годов, что позволяет более детально показать специфику "парафольклорности" этих текстов и выделить несколько этапов эволюции писателя в освоении принципов фольклор-

is

ного повествования, первый, ознаменованный рассказом "Куст" (1906), второй -симфонией "Кубок метелей" (1908); третий - повестью "Серебряный голубь" (1909)

Анализ художественной структуры и мотивов рассказа "Куст" выявляет особую стилистическую и сюжетную организацию, ориентированную на фольклорную поэтику При этом Белый воссоздает поэтику текста, стилистически приближенного к фольклору Это обусловлено тем, что этот рассказ представляет собою первый опыт писателя в создании такого типа текста, именно этим определяется его этапность в эволюции раннего творчества Белого Фольклорная стилизация проявляется как на стилистическом уровне организации текста, так и в повествовательной структуре рассказа Повторы, сравнения, метафоры и другие стилистические фигуры даются не в качестве отдельных, разрозненных приемов, а в строго определенной плоскости пространства в сложно организованной, неоднозначной, чаще всего - двойственной структуре авторского слова и собственно сюжетной структуре текста Анализ повествовательной структуры показывает, что в "Кусте" сюжетная схема соответствует сказочной композиции. Рассказ начинается с мотива превращения Иван Иванович проходит определенную трансформацию, превратившись вначале в репейник, а затем только в Иванушку-дурачка Такая взаимозаменяемость растения и действующего лица мотивирует антропоморфность неодушевленного существа и, наоборот, обратную метаморфозу человека в био-морфное состояние Главный герой Иван Иванович трансформируется в Иванушку-дурачка, который благополучно живет под кустом ("начальная ситуация" - по В Проппу) В сказках начальное благополучие служит контрастным фоном для будущей беды ("недостача") В рассказе Белый тоже использует традиционный прием, когда "счастье подготавливает несчастье" К герою обращаются с запретом (функция "запрета") Куст запрещает ему следить за приходом Зари Иванушка нарушает запрет ("нарушение запрета") и узнает в Заре свою похищенную душу ("похищение") Далее в сюжетную структуру этого текста вводится элемент эпического повествования герой поет жалобную песню, в которой дает знать, что он готов к противоборству и просит помощи в дальнейшей борьбе ("начало противодействия") К Иванушке приходит на помощь лошадь ("помощник"), который при помощи волшебства помогает превратиться ему в могучего богатыря ("чудесное превращение") Структура боя в рассказе соответствует описанию боя в эпическом, былинном повествовании: начало противоборства - описание мощи богатыря (Иванушки) и чудовищной силы противника (Куста), описание схватки - куст, как и в эпических сказаниях, принимает змееподобное обличив; конец боя - в отличие от эпического героя, Иванушка остается побежденным он засыпает. Сон героя вплотную связан с темой пленения его души, кроме того через сон реализуется идея возвращения к первоосновам своего бытия, к неким мифологическим временам

Рассказ содержит один ряд функций, образующих законченную композицию "одноходовой" волшебной сказки, где ход осуществляется, пользуясь терминологией В Я Проппа, через "бой - победу" (в "Кусте" - "поражение") Вместе с тем в повествовательной ткани "Куста" сюжетная схема пронизана также элементами героического эпоса (былины), описание боя, эпическая характеристика героя,

змееподобный облик Куста В результате рассказ предстает как литературная контаминация элементов двух жанров - сказки и былины Тем не менее определяющая роль стержня рассказа остается за традиционной сказочной схемой, которая позволяет прояснить его мифопоэтический /метафизический план Для того, чтобы обрести свою душу, Иван Иванович должен вступить в контакт с "иным миром" и пройти в нем определенные испытания Схема "путешествия" в "иной" мир дает символическую интерпретацию посвятительного испытания, которого герой не прошел.

Второй этап эволюции представлен симфонией "Кубок метелей", создававшемся в течение долгого времени, но основная работа велась в 1906-1907 годы и завершена к 1908 году В этом произведении обнаруживаются прямые отсылки к нескольким мифам и фольклорным источникам, но все они выполняют функцию своеобразного "шифра-кода" в интерпретации мифологического содержания (Ю М Лотман, 3 Г.Минц) "Кубок метелей" представляет собой попытку А Белого создать символистский "текст-миф" в рамках "симфонического" жанра Но узкие рамки "симфонии" позволили проявить признаки "текста-мифа" лишь в плане содержания, миф выступает в роли "шифра" В произведении отчетливо выявляется мифофольклорный подтекст, восходящий к солярно-лунарной мифологеме Ведущая "метельная", "снежная" тема симфонии смешивает солнечную и лунарную мифологемы в нерасчлененный комплекс Например, символы "пчелы" и "меда" относятся скорее к солнечному ряду ("стая солнечных пчелок", "медоносные пчелы Господни", "мужичонки, пчелы Божьи"), но одновременно принадлежат и снежной теме ("белые пчелы", "метель-улей белых пчел") Источником такого смещения солярно-лунарных мифологем может служить только фольклорный подтекст Мотив снега, метели в симфонии, безусловно, соотносится с известными у фольклористов мифологической школы отождествлением снега и невесты (А А Потебня) В симфонии, таким образом, тема снега и метели входит в сложный комплекс представлений, связанный со свадебной тематикой, и с мотивами дьявольского начала в греховной любви, связанных с темой смерти Ведущая сюжетная линия Светловой и Адама Петровича дешифрируется "метельной", "снеговой" темой, восходящей к фольклорно-мифологическим представлениям Однако рассмотрение линии Светловой и Адама Петровича носит сложный, неоднолинейный характер С одной стороны, образы героев постоянно сближаются с античными образами и ветхо- и новозаветными (имя героя Адама Петровича уже отсылает к библейским источникам) "Античное" в отношениях Светловой и Адама Петровича раскрывается и в тонах идиллии, и как страстно-"дионисийские" восторги Введение темы мучительной страсти раскрывает и вторую сторону образа возлюбленных в симфонии античная идиллия оборачивается языческими страстями Параллели демонического ряда объединяют в этом произведении фольклорное и мифологическое начало В снах Адама Петровича а Колдуне, Дьяволе, укравшем Светлову, ярко отразилась неомифологическая природа символистской прозы - обязательность многоплановых мотивировок изображаемого, их составление в единую (но и противоречивую) концепцию культурной традиции Так, отождествление Светловой с колдуньей имеет одновременно и

мифологическое обоснование (инвариантный образ античной фурии), и фольклорное (образ колдуньи восходит к народной демонологии, к сказочной бабе Яге) Собственно фольклорная традиция, как основа мифологического содержания, перерабатывается автором в плане ритмизации текста симфонии, что нашло отражение в использовании многообразных повторов. Параллелизм в этом произведении становится организующим текст композиционным началом Особенности ритмической организации этой симфонии связаны с энантиоморфностью (зеркальной симметричностью) миров Светловой и Адама Петровича Параллелизм носит сложный характер сходство синтаксической конструкции сопровождается зеркальным отождествлением миров главных персонажей. Помимо этого рефрен-ные повторы, связанные с параллелизмом, в этом тексте, по всей видимости, имитируют специфику устной техники исполнения (А Лорд) Белый в этом произведении делает попытку моделирования нового типа авторского повествования, восходящего к архаическому нарратору В рамках симфонии он смог реализовать преимущественно ритмическое своеобразие устной речи В этом плане можно утверждать, что в симфонии именно параллелизм активизирует все уровни повествования, становясь основной структурно-ритмической единицей Вместе с тем опыт четвертой симфонии показал для самого Белого известную узость "симфонического" жанра, невозможность реализации в нем сюжетных возможностей эпического повествования Становилось очевидным, что симфония уже не вписывалась в рамки новой символистской прозы, соответствующей мифофольклорной концепции Белого тех лет

В рассматриваемый период творчества Белого фольклорное начало проступает и в более сложном, мифологическом контексте, когда сквозь фольклорную стилистику начинает проглядывать глубинный мифологический уровень содержания Именно на этом этапе Белого доминантой мифофольклорного комплекса становится образ тотема - земли Рассмотрение мифологемы "земли - леса" в произведениях "Куст", "Пепел" и "Серебряный куст" позволило проследить, каким образом раскрывается ее фольклорный характер В архаических фольклорных системах присутствуют представления о связи Земли с разноообразными чудовищами и докосмическими существами. В славянской мифологии Земля близка к первозданному хаосу6, в русском фольклоре земля чаще всего переосмысляется в образ леса, который враждебен человеку В частности, Н И Толстой указывает на то, что в славянской демонологии лес - место обитания низших мифологических существ, которых древний славянин представлял в виде нечистых, злых духов7 Для Белого этого периода было характерно использование мифологемы "леса", "куста" в разных демонических ипостасях В рассказе "Куст" ипостасью Земли является Куст, давший название этому произведению Куст здесь коряв, сам сух, но и иссушающ, красновато-бур, сосед камню, он не мертв, он мертвящ, он - не человек, но имитирует его (вступает в агрессивное противоборство с Иваном Ивановичем, танцует, ворожит, колдует, причиняет зло) и даже имеет продолже-

6 Топоров В Н О "блоковском" слое в романе Андрея Белого "Серебряный голубь" И Москва и "Москва" Андрея Белого М, 1999 - С 257

7 Толстой НИ Язык и народная культура Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике М, 1995 - С 105

ние в ипостаси мужчины со шрамом, посетившего однажды Ивана Ивановича, куда тот попал по его вине.

Если куст в одноименном рассказе - своего рода оборотень и его коннотации в сфере "человеческого" не вызывают в целом сомнений, то в последующих произведениях Белого, где этот образ и притом в символическом значении сохраняются, куст скорее отсылает к сфере "стихийно - природного", хаотического, неупорядоченного, враждебного человеку или подозрительного ему, вызывающего бесовские обаяния, рокового Такова именно роль куста в сборнике стихов "Пепел", где он центрирует особое семантическое поле символического значения, куда входят как растения "кустарникового" типа - ракита, орешник, чертополох, так и фольклорный колдун Оторопь, взятый из народных поверий Повесть "Серебряный голубь", благодаря развернутой пространственной структуре сюжета, показывает, как мифический образ "куста" приобретает традиционную для фольклора линейную вытянутость- чередование в повествовании таких мотивов, как усыпление, предостережение, угроза, превращение в антропоморфное существо Вместе с тем образ куста уже перерастает фольклористическую мотивацию, в нем прочитывается глубинная мифологическая семантика тотема-земли Семантический комплекс "куст - земля", по представлению Белого, должен обозначать в метафизическом контексте первозданный хаос

Поиски новых возможностей литературной имитации фольклорной поэтики привели к созданию первого крупного эпического опыта в прозе "Серебряный голубь" - качественно новый этап после "Куста" и симфонии "Кубок метелей" в освоении фольклорной поэтики Однако этот этап требует специального рассмотрения, поскольку символизирует собой принципиально новый тип осмысления фольклора и мифа в литературном творчестве Белого Необходимость в специальном текстуальном анализе повести "Серебряный голубь" обусловлена тем, что, с одной стороны, именно этим произведением отмечается три отчетливо различимых этапа в освоении принципов фольклорного повествования в прозаическом тексте и тем самым завершается литературное претворение основных принципов мифофольклорной концепции Белого 1906-1909 годов. С другой стороны, первый сюжетно разработанный опыт Белого в области прозы явился своеобразным по-граничьем в создании последующих романов, однако сама концепция мифо-фольклорного синтеза в пределах литературного текста была уже апробирована в этом произведении, как имитация разных составляющих фольклорно-мифологического комплекса

Второй параграф - "Поэтика "парафольклорного" текста Андрея Белого" - посвящен анализу поэтики повести Андрея Белого "Серебряный голубь" Это произведение предстает как качественно новый этап после "Куста" и симфонии "Кубок метелей" в освоении фольклорной поэтики. Детальное рассмотрение повествовательной структуры, некоторых мотивов повести показывает, что в произведении перемежаются как сказочная структура в целом, так и элементы мифологического повествования, восходящие к глубинной мифологической семантике Символистский текст Белого синтезирует одновременно и сказочную, и мифологическую архетипические структуры В пределах одного произведения становится возможным их взаимопроникновение За тем или иным сцеплением, восходящим

к сказке, проступает его отдаленный мифологический архетип, отсылающий к мифологической семантике, трактуемой в тексте символически Тем самым утверждается, что Белый в создании своего текста опирается на мифологическую семантику, а в сюжетной организации текста продуктивно действует порождающий механизм волшебной сказки Писатель обратился к традиции волшебноска-зочного повествования, в отличие от эксперимента стилизации сказочного сюжета в "Кусте", сознательно, и в основе, прежде всего, лежала мысль о воссоздании мифологических праоснов

Для Белого-теоретика символизма исключительной важностью является тот факт, что его интерес к мифу был подкреплен научными штудиями трудов исследователей-мифологов В работах А Н Веселовского особое внимание уделяется соотношению сказки и мифа, исследователь подчеркивает, что "не всякая сказка древнее сказки, так как она могла явиться и раньше и после"8 Тем самым, оставляя вопрос о хронологической последовательности мифа и сказки открытым, А Н Веселовский выделяет исключительную важность сказки в том, что она сохранила "простейшие сюжеты" повествования, и литературное творчество, по мнению исследователя, "сводится к сознательном у и бессознательному комбинированию этих "старых схем"9 Для Белого-символиста миф - первооснова художественного творчества, в статье "Магия слов" подчеркивается, что "поэтическая речь прямо связана с мифическим творчеством"10 Поэтому вполне закономерно, что создавая первое свое крупное прозаическое произведение, Белый сознательно ориентировался на "старые схемы" сказки, делая попытку при помощи этих "простейщих сюжетов" воссоздать миф в его целостности и уникальности Так же обращение писателя к традиционным сказочным схемам повествования помогает ему сконструировать повествовательную структуру большой эпической формы По мнению И Смирнова, "архетипом одного из класса романа является волшебная сказка"11 Именно поэтому волшебная конструкция позволяет наиболее точно показать продуктивность архетипа сказки в художественной структуре романа.

Сопоставление сюжетной схемы "Серебряного голубя" с моделью волшебной сказки показало, что в повествовательной структуре повести движение сюжета реализуется как система простейших составляющих сказочного сюжета - функций, открытых В Я Проппом Петр Дарьяльский представлен в повести одиноким и безродным, а его "родина", "дом" даны в описаниях томлений персонажа по некоему мифологическому пространству. Внешность его также соответствует канонам фольклорной эстетики, "шапка пепельных вьющихся кудрей", "алые губы", "мой молодец", называет его автор Структурно повесть, как и сказка, распадается на три блока, в основе каждой - форма испытания Дарьяльского на пути к своему мифологическому "дому", завоевывание благосклонности Матрены, служба у столяра, вступление в голубиную секту ("предварительное испытание"), противоборство с Кудеяровым, расколдовывание от его дьявольского влияния ("основное

8 Веселовский А Н Мерлин и Соломон -СПб, 2001 -С 658

9 Там же - С 653

10 Белый А Критика Эстетика Теория символизма -М,1994 - С 124

" Смирнов И П От сказки к роману//ТОРДЛ Т XXVII - Л, 1972 -С 289

испытание"), уход из дома столяра, принятие смерти от "голубиных" братьев и возвращение "домой" ("дополнительное испытание")

Анализ пространственной структуры повести "Серебряный голубь" показывает, что основные пространственные элементы передвижения Дарьяльского соответствуют схеме перемещения сказочного героя Гуголево - бродяжничество вокруг Целебеево - дупло дуба - изба Кудеярова - Лихов (подглавка называется "Домой"), что соответствует пространственной структуре сказки. Пространственная структура повести «Серебряный голубь» подчиняется логике повествовательного мифа, связанного с обрядом инициации "свое место" (дом) - путь — переход границы — "чужое место" — возвращение домой. В архаических системах инициация связывается с представлением о смерти и рождении человека смерть в данном случае выступает в своем метафорическом значении - умирание прежнего человека и рождение в нем нового В тексте «Серебряного голубя» семантическое содержание мотива инициации можно представить в следующем виде 1) переход границы с целью получения посвятительной информации, 2) циклический путь — туда и обратно, 3) переход сопровождается преодолением преграды (противоборство Дарьяльского и Кудеярова), 4) смысл преодоления такого препятствия - в метафорической смерти героя, которая одновременно является и его новым рождением В мифологической интерпретации - прежнее тело должно стать «пустым» для получения новой информации, чтобы наполниться новым смыслом

В композиции повести также вычленяются составляющие архетипической посвятительной модели первые три главы («Село Целебеево», «Город Лихов», «вспомнил Гуголево») построены как движение вперед; следующие четвертая, пятая, шестая главы («Наваждение», «На острове», «Сладостный огонь») — своего рода преодоление препятствия, седьмая глава - движение «в обратном порядке», своеобразное замыкание круга, поэтому конец повести воспроизводит сюжет «о вечном возрождении", что достигается за счет возвращения к теме первой главы -«описания природы». Построение мифологического нарратива по аналогии со структурой сказочного повествования свидетельствует о наличии в повести про-тотипической основы и мифа, и сказки, отчетливо проявившейся в пространственной организации текста

Белому-символисту особенно близка была идея ритуально-магического-осмысления слова в фольклорной традиции Возможность реализации такой функциональной направленности фольклорного слова виделась писателю не только в преломлении в собственном тексте гоголевского сказа, восходящего к фольклорной традиции, но и в обращении напрямую к самой народной традиции, понимаемой в данном случае достаточно широко Речь идет о широком понимании народной традиции, включающей в себя обращение Белого к теме русского сектанства, использование соответствующих сказовых элементов в речевой характеристике персонажей, и, наконец, освоение структурно-семантических составляющих жанров самой фольклорной традиции

Писатель строит особую стилевую модель повести "Серебряный голубь", синтезируя на отдельных уровнях повествования и на уровне текста в целом определенные фольклорные жанры Однако синтезирование направлено большей частью на использование стилистических составляющих этих жанров, поскольку

за этим стоит осознание автором их рациональной направленности в имитации "чужого слова". Элементы заговорной, обрядовой и песенной поэзии вовлекаются Белым в общую структуру фольклорной стилизации, но в этом случае уже ограничивающейся рамками речевой характеристики, приобретающей глубинный, структурообразующий смысл Стилизация фольклорных жанров ориентирована в конечном счете на создание мифологического подтекста произведения Для Белого важно создание такого текста, в котором миф получает функцию "языка", "шифра", проясняющего тайный смысл происходящего В роли "языка-шифра", раскрывающего значение изображаемого, здесь выступают некоторые элементы заговорно-обрядовой песенной традиции Художественная характеристика героев «Серебряного голубя» в значительной мере опирается на жанровые традиции "величальных" и "корильных" обрядовых песен.

В стилистической структуре повести приемы величальной и корильной песенной поэтики претерпевают у Белого двойную трансформацию1 с одной стороны, существенно расширяется их художественный диапазон от комического гротеска в эпизоде о Степе Иванове до «страшного» гротеска в описаниях столяра Кудеярова, с другой стороны, поэтика обрядовой песни ассимилируется в общем контексте сказовой манеры автора-повествователя, сохраняя при этом, правда, свои стилистические составляющие, которые в данном случае выступают как знак жанровой традиции фольклорного происхождения

Заговорная традиция в повести "Серебряный голубь" вводится Белым по принципу текстового включения "текст в тексте" В поле зрения автора (и читателя, соответственно) оказывается не просто фрагмент заговора, но и текст заговора как таковой, его воздействия на других, включая его мнемоническую суть как устного текста Именно заговорный текст и его воздействие оказались той точкой отсчета, которая предопределила ход дальнейшего сюжетного развертывания повествования. Заговорное "самонастраивание" (по М И Лекомцевой) Кудеярова имеет отчетливую соотнесенность с заговорной традицией в фольклоре, более того, в заговорных заклинаниях героя проступает прямая аналогия с комплексом сходных представлений в заговорах каббалистической традиции

Рассмотрение проблемы авторского повествования показывает, что использование масок рассказчиков в структуре автора-повествователя в «Серебряном голубе» является воплощением стремления Белого к стилизации - имитации чужого голоса, сказового начала Тем самым стилизация явилась для А Белого средством создания «истинно народного» произведения

Своеобразие авторского повествования в повести заключается в том, что, используя гоголевскую модель авторского построения, Белый создает вместе с тем свою уникальную структуру повествования, авторское слово строится как совокупность литературного "повествователя" и "фольклорного повествователя", чья позиция восходит к типу фольклорного слова сказителя, причем и то, и другое преломлено через гоголевскую традицию Во втором случае повествователь большей частью является рассказчиком с характерной сказовой "манерой". Установка на чужую речь в сказе первичнее, чем установка на устную форму повествования

Писатель, таким образом, сконструировал такой синкретический образ автора и, соответственно, тип авторского слова, который сочетает в себе и повествователя, и рассказчика, меняющего речевые маски разнородных рассказчиков, основываясь на принципе гетерогенности Подобная гетерогенная конструкция авторского слова в "Серебряном голубе" означает в широком смысле оппозицию литературного языка и устной речи и построена на разнородности литературного повествователя и рассказчика-"сказителя", принципиальную разноплановость позиций литературного повествователя и рассказчика-"сказителя", противопоставление их как "своей" и "чужой" точки зрения В то же время цементирующим началом в авторском повествовании является сказовая манера, стилизация чужой речи В этом случае смена рассказчиков, выступает как "композиционное замещение авторского слова" (М Бахтин) Доминирующая роль автора-повествователя постоянно дешифрируется мифологически (разными системами мифов) и фольк-лорно (как устная, "чужая" речь), что создает в целом еще и эффект авторской иронии Повествователь (и различные формы его выражения в тексте) включается в "композицию рассказывания" (Б В Томашевский) как одна из масок автора - в конечном счете как одна из форм выражения авторской иронии - что делает его в достаточной степени условным.

В диссертации особо отмечается, что в повести Белого создается сложная архитектоника авторского повествования, определяющей в котором становится стилизация с установкой на чужое слово, сказовая манера, восходящая через Гоголя к фольклору Именно тип авторского слова, характерный для повести, вплотную приближает к раскрытию поэтики "парафольклорного" текста в этом произведении Белым создается текст, восходящий по многим параметрам к фолыслорно-мифологической традиции и в то же время параллельный ей Поэтика этого произведения определяется процессом синтезирования различных, но в первую очередь фольклорных и мифологических, составляющих Однако основой продуцирования этой модели становится преобразование (вслед за тщательным изучением) поэтики Гоголя в тех аспектах (и в первую очередь в том понимании фольклора и мифа), которые актуальны для Белого-символиста 1906-1909 годов

Изучение синтезирующих возможностей литературного текста в повести Белого "Серебряный голубь" позволяет сделать вывод в работе о том, что поэтика этого произведения 1) соотносима с логикой сюжетного развертывания и в фольклоре, и в мифе, 2) представляет собой результат синтезирования и взаимопроникновения в одном тексте сказочных и мифологических структур, архетипи-ческая основа которых проявляется в сюжетной и пространственной организации, в глубинной семантике повествования, 3) определяется принципом стилизации всего текста под сказовую манеру, восходящую к фольклорной, устной, традиции, с использованием нарративных и стилистических приемов, характерных для песенных и повествовательных жанров фольклора, 4) включает в себя элементы за-говорно-обрядовой традиции, преломленной в стилистике текста- в системе повторов, звукописи, ритмической организации, 5) не в последнюю очередь обусловлена теоретической рефлексией самого Белого в области литературного фолыслоризма, в области фольклористических исследований своего времени, в области собственной поэтики и теории символизма как концептуализации симво-

листских представлений на этом этапе Анализ показывает, что пристальное внимание Белого в указанных аспектах к магической функции слова сложилось в результате изучения и творческого преобразования поэтики Гоголя

В заключении главы подчеркивается, что повествовательная структура "Серебряного голубя" отличается принципиальной полигенетичностью, воссоздающей в первую очередь поэтику "парафольклорного" текста Речь при этом идет не столько об использовании и включении в текст отдельных составляющих фольклора, сколько - о сложном синтезировании в пределах одного произведения жанровой модели фольклора, его отдельных жанров, среди которых выделяются ко-рильная и величальная песни, отдельных элементов заговорно-обрядового комплекса, а также структурных элементов "посвятительного" мифа Фрагментарность и определенная избирательность синтезируемых элементов свидетельствует о литературной основе самого процесса мифологизации, ведь для Белого-символиста творчество неотделимо от мифологизации, создания "текста-мифа". В связи с этим в главе специально рассмотрены составляющие фольклорно-мифологической поэтики и механизмы ее воссоздания в литературном тексте

В заключении подводятся итоги проделанной работы- период с 1905 по 1909-е годы в раннем творчестве Андрея Белого - неоднозначный, противоречивый, не вмещающийся в рамки только "аргонавтических" устремлений и одновременно приобретающий фольклорный характер, в обращении писателя к мифофольклорной традиции отчетливо выделены два этапа 19051907 годы и 1908-1909 годы, которые представляют собой динамику его раннего творчества,

- в эволюции именно этого периода творчества определяющей становится мифо-фольклорная концепция, сложившаяся в результате пережитого поэтом кризиса, связанного с революцией 1905 года, и, как следствие этого, под влиянием непосредственного обращения писателя к фольклору, к необходимости широкого осмысления народной традиции,

- переход от «аргонавтического» мифа к постижению архаических основ мировосприятия через «народную традицию» был обусловлен научным интересом Белого к фольклору, к народной культуре, выразившимся в штудировании фольклористических работ А Н Веселовского, А.А Потебни, Ф И Буслаева, А Афанасьева, интересом к литературному фольклоризму (Некрасов, Гоголь) В результате теоретическая рефлексия и литературный опыт раннего Белого предстают как пример концептуализации фольклорной поэтики в тех ее аспектах, которые были актуальны как для «младших символистов», так и для индивидуальной эволюции самого писателя, общий ход эволюции раннего творчества Белого определяется как движение от мифа к фольклору (от «аргонавтического» периода к постреволюционному, после 1905 года) и от фольклора к мифу (в период создания «Серебряного голубя» и ряда статей о русском символизме 1909 года),

- художественным результатом обращения Белого к фольклорной традиции является создание «парафольклорного» текста. Реализацией такого типа текста является повесть «Серебряный голубь» (1909), в поэтике которого обнаруживается трансформационная модель волшебной сказки с взаимопроникновением стоящей за ней более архаической мифологической семантики;

- фолыслоризм Белого обнаруживает черты своеобразной полигенетичности в своих истоках и источниках использование отдельных составляющих фольклорных жанров (от заговорно-обрядового комплекса до "посвятительного мифа"), изучение теоретических работ по поэтике мифа и фольклора, переосмысление фольклорной традиции через "чужие тексты",

- формируется новое, по сравнению с "аргонавтической" трактовкой, понимание мифа, соотносимого с фольклорной поэтикой, но в то же время во многом определяющего архаическую глубинную семантику как фольклора, так и литературы

Основные положения и результаты исследования отражены в следующих публикациях

1 Ощепкова, А И Поэтика "парафольклорного" текста Андрея Белого /АИОщепкова //Наука и образование - 2007 № 1 (45) (принята к печати 11 10 2006г) - С 173-179(0,8пл)

2 Ощепкова, А И Музыкальность ритма "симфоний" Андрея Белого / А И Ощепкова // Молодежь и наука РС (Я) - Якутск, 1996 - С 122-123 (0,06 п л )

3 Ощепкова, А И Андрей Белый как теоретик ритма стиха и прозы / А И Ощепкова // Актуальные проблемы филологии - Якутск, 1998 - С 78-81 (0,6 п л)

4. Ощепкова, А И Особенности ритмической структуры романа А Белого "Петербург" / А И Ощепкова // Жанрово-стилевые аспекты русской классики XX века - Якутск, 2005 - С 36-41 (0,6 п.л)

5. Ощепкова, А И Белый и Гоголь к проблеме фольклоризма / А И Ощепкова // Проблемы современного литературного образования - Якутск, 2006 - С. 2632 (0,3 п л)

6 Ощепкова, А И Повесть Андрея Белого "Серебряный голубь" как "неомифологический" текст символизма / А И. Ощепкова // Литературный процесс XX века проблемы жанра и стиля - Якутск, 2006 - С 19-29 (0,8 п л)

7 Ощепкова, А И К эволюции раннего творчества Андрея Белого от мифа к фольклору / А И Ощепкова // Вестник Якутского государственного университета

- Якутск, 2006 - С. 110-117 (0,9 п л)

8 Ошепкова, А И Поэтика "посвятительного мифа" в повести Андрея Белого "Серебряный голубь" / А И Ощепкова // Эпический текст, проблемы и перспективы изучения Часть 2 Материалы 1 международной научной конференции -Пятигорск, 2006 - С 91-94 (0,3 п л )

9 Ощепкова, А И Поэтика "романа-мифа" Андрея Белого / А.И Ощепкова // Историческая поэтика жанра - Биробиджан, 2006 - С 95-97 (0,1 п.л)

10 Ощепкова, А.И Заговорно-обрядовая традиция в ранней прозе Андрея Белого/ А И Ощепкова // Теоретические и методологические проблемы современного литературоведения и фольклористики Материалы 2-ой Международной научно-теоретической конференции. - Алматы, 2007 - С 335-338 (0,3 п л )

11 Ощепкова, А И. К проблеме синтеза искусств в художественной концепции Андрея Белого / А И Ощепкова // Синтез в русской и мировой художественной культуре Материалы Седьмой научно-практической конференции. - М, 2007

- С 197-199 (0, 1 п.л.).

Подписано в печать 15 01 2008 Формат 60x84 1/16 Бумага офсетная Печать офсетная. Усл. печ л 1,6 Тираж 100 экз Заказ № 704

Отпечатано в ООО «Издательство "ЛЕМА"»

199004, Россия, Санкт-Петербург, В О, Средний пр, д 24, тел /факс 323-67-74 e-mail izd_lema@mail ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ощепкова, Анна Игоревна

Глава 1. Мифофольклорная концепция Андрея Белого

1905 1909 годов

1.1. К эволюции раннего творчества Андрея Белого: от мифа к фольклору

1.2. Белый и литературная традиция: к проблеме фольклоризма

Глава 2. Фольклоризм литературных текстов Андрея Белого 1906 1909 годов: от фольклора к мифу

2.1. Традиции мифофольклорного повествования в литературных текстах Андрея Белого

2.2. Поэтика "парафольклорного" текста Андрея Белого 128-183

Заключение

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Ощепкова, Анна Игоревна

Актуальность исследования. Современное литературоведение насчитывает значительное количество работ, посвященных различным аспектам изучения как всей творческой эволюции Андрея Белого, так и отдельных ее этапов. В отечественном науке в соответствии с установками самого Белого, высказанными им в мемуарной трилогии ("На рубеже веков", "В начале века", "Между двух революций"), сложилась продуктивная традиция рассматривать литературное и теоретическое творчество поэта именно этого времени (до 1917 года) как художественное и теоретическое обобщение основных этапов становления символизма.

Периодизация творчества А.Белого разрабатывалась в отечественном литературоведении в соответствии с этапами становления русского символизма, и в настоящее время представляется устоявшейся и в достаточной мере исследованной в работах А.В.Лаврова, З.Г.Минц, Л.К.Долгополова, Т.А.Хмельницкой и др. В общем контексте эволюции Белого особое внимание уделялось раннему периоду его творчества, предопределившему последующие творческие искания поэта.

Ранний, "аргонавтический", период творчества, охватывающий 18981904-е годы, традиционно рассматривался как этап становления поэта и формирования его самосознания как идеолога символизма. Этот период является выражением "аргонавтического" мировосприятия Белого, понимаемого как история поиска Души мира, воспринятой поэтом сквозь призму соловьевского и античного мифа. В центре внимания исследователей оказывается сборник стихов "Золото в лазури" и три симфонии "Северная", "Драматическая" и "Возврат". Нельзя не отметить, что уже этот период содержит экспериментальные опыты поэта как в области формы искусства вообще, так и на уровне структуры отдельного художественного текста. Тем не менее в целом первый, наиболее ранний, этап творчества А.Белого характеризуется "аргонавтическими" устремлениями, поисками соловьевского идеала. Рубежом между первым и последующим этапом становится пережитый Андреем Белым кризис 1905 года.

Следующий этап творчества исследователи традиционно относят к ортодоксально символистскому периоду творчества, который представлен такими художественными произведениями, как сборники "Пепел", "Урна", повесть "Серебряный голубь", в это же время созданы наиболее концептуальные работы Белого по теории и эстетике символизма (А.В.Лавров), начата фундаментальная работа по исследованию поэтики Гоголя (В.Паперный).

Типологически между двумя этими периодами существуют различия принципиального плана, связанные с тем, что именно период с 1906 по 1909-е годы характеризуется непосредственным обращением Белого к фольклору и осмыслением фольклоризма, преломленным через Гоголя и Некрасова, а также принципиально новым пониманием мифологизма, в отличие от более ранней, "аргонавтической", трактовки мифа. Выход из мировоззренческого кризиса 1905 года совпал с общим интересом Белого к народной традиции и возможностями ее воплощения в литературном тексте. Вполне закономерно, что завершается этот этап созданием повести "Серебряный голубь", логической предтечи последующих романов и этапов творчества писателя. В зарубежном литературоведении существует даже мнение о том, что период написания "Серебряного голубя" характеризует Белого как писателя и мыслителя, который уже вышел за рамки символистской поэтики и мировоззрения (М.СагЬоп, У.А1ехапс1гоу, А.Ваггай).

Действительно, общий характер творчества этого периода определяется тем, что именно в эти годы присущи поэту "порывания за грани символистского "панэстетизма" к национально окрашенным утопиям "скифства" или к философскому методологизму неокантианства" [Минц, 2004, с. 189]. Важной чертой символистской поэтики этого периода становится мифологизм - восприятие мира как мифа, "творимой легенды". Общая картина мира предстает как некий "универсальный текст", воплощающий мировой "космогонический" миф"

Минц, 2004, с. 61]. Наиболее часто исследователями подчеркивается сознательное мифологизирование А.Белого, момент мифотворчества, в том числе в литературном тексте (А.В.Лавров, Т.Хмельницкая, Н.Г.Пустыгина, В.Пискунов, Л.Силард и др.). При этом истоки символистского "мифотворчества" А.Белого достаточны разноплановы: это и соловьевский "миф о мире" (А.В.Лавров, З.Г.Минц.); это мотивы и сюжеты античной, скандинавской и библейской мифологии (Т.Хмельницкая, Е.М.Мелетинский, Н.Г.Пустыгина, В.Пискунов и др.); образы и ритмика мифа, восходящего к Ницще и Вагнеру; а также переосмысленные сюжеты мирового искусства (Б.П.Орлицкий, Е.В.Завадская и др.). Тем самым кардинально меняется само представление о мифе и мифотворчестве, по сравнению с предыдущим "аргонавтическим" этапом. Процесс мифотворчества и создание нового мифа в своем тексте осмысляется как потенциально возможный только при освоении народной традиции и фольклоризма, преломленного в свою очередь или через "чужую" литературную традицию (Некрасов, Гоголь), или через фольклористические работы того времени (А.Н.Веселовский, А.А.Потебня, А.Н.Афанасьев и др.), проштудированные Белым.

Поиски "истинного" символистского искусства совпали с обращением Белого к народной теме, трактуемой в этот период достаточно широко и ставшей актуальной в среде "младших" символистов после революционных событий 1905 года.

Таким образом, обозначенный в качестве особого периода этап, охватывающий 1906-1909-е годы, отличается целостностью, известной степенью автономности и самостоятельностью, поскольку позволяет говорить о разработке и реализации именно в это время целостной мифофолъклорной концепции Белого, принципиально отличной от мифотворчества "аргонавтического" периода. Целостность этой концепции обусловлена фольклоризмом Белого в широком понимании, когда речь идет не о фольклоризме (или фольклорном начале) отдельных произведений, а о масштабном освоении мифофольклорной традиции, которая сыграла определяющую роль в становлении теоретических основ символизма 1909-1910-х годов и предопределила характер творческой эволюции самого писателя.

Между тем рассматриваемый период раннего творчества Белого не всегда отчетливо выделялся в качестве определенного этапа его творческой эволюции. Недостаточная выделенность этого периода и его обособленность от предшествующего сказалось в том, что "Серебряный голубь", в частности, рассматривался только как завершение раннего, "аргонавтического", этапа. В этой связи следует, по-видимому, иначе трактовать этапность и этого произведения. Именно повесть "Серебряный голубь" своеобразно завершила многообразные обращения Белого к народной традиции и явилась воплощением тех принципов мифо-фольклорного повествования, которые характерны для него на данном этапе творческой эволюции. Тем самым период с 1906 по 1909 год предстает как достаточно неоднозначный в многоплановости эстетических и теоретико-научных устремлений писателя; в экспериментальном синтезировании литературы, фольклора и мифа, поэзии и прозы; создании "текста-мифа". Основная тенденция развития этого периода определяется различными аспектами взаимодействия с фольклорно-мифологической традицией. Однако до сих пор указанный этап творческой эволюции раннего Белого не был предметом специального исследования. Изучение "постаргонавтического" периода раннего творчества А.Белого в его соотнесенности с фольклорно-мифологической традицией представляется актуальным.

Предметом исследования является фольклорно-мифологическая традиция в раннем творчестве Андрея Белого.

Объектом исследования - поэтические сборники "Золото в лазури", "Пепел", "Урна", "Симфонии" ("Северная симфония", "Драматическая симфония", "Возврат", "Кубок метелей"), рассказ "Куст", повесть "Серебряный голубь", в их соотнесенности с его теоретическими статьями.

Историография и степень изученности вопроса.

Творчество А.Белого в современном литературоведении до недавнего времени было почти не исследованным, в связи с тем, что его произведения практически не переиздавались с 1940 года. Только в 1970 - 1980-е годы началось серьезное и последовательное освоение этого "неизведанного материка", которое, по определению Л.К.Долгополова, связано с творчеством А.Белого.

В отечественном литературоведении сложилась устойчивая традиция в изучении определенных аспектов творчества Белого, исходя из многогранности его творческой деятельности. Творчество Андрея Белого привлекает внимание исследователей в первую очередь в общем контексте эволюции русского символизма. В этой связи особую актуальность приобретает как творческий путь самого Белого от "аргонавтического" периода к собственно символизму, так и соотнесенность творчества Белого с младшими символистами (А.Блок, Вяч.Иванов) и старшим поколением символистов (Ф.Сологуб, В.Брюсов, К.Бальмонт и др.). Особое направление в научном осмыслении творчества Белого связано с изучением истоков и литературных связей писателя с предшествующей литературной традицией (Гоголь, Некрасов, Достоевский), а также с исследованием сложной архитектоники поэтики Белого-поэта, Белого-прозаика и Белого-стиховеда.

Изучение творчества А.Белого традиционно рассматривается в контексте истории, эстетики и поэтики символизма.

Особый этап в научном осмыслении русского символизма связан с исследованиями З.Г.Минц. Одно из ее фундаментальных исследований - "Поэтика русского символизма" (2004), - представляет собой впервые концептуально сформулированные положения символистской эстетики и поэтики, системное изложение генезиса и истории русского символизма. Для целей нашего исследования принципиальными в методологическом плане являются статьи по ключевым проблемам поэтики русского символизма: "Миф о пути" и эволюция писателей-символистов" (совместно с Н.Г.Пустыгиной) (1975), "О некоторых "неомифологических" текстах в творчестве русских символистов" (1979), "Об эволюции русского символизма: (К постановке вопроса: тезисы)" (1986), "Русский символизм и революция 1905-1907 гг." (1988).

В статье, рассматривающей соотнесенность "мифа о пути" с эволюцией писателей-символистов, З.Г.Минц приходит к принципиальному выводу о том, что в основе эволюции символистов лежит мифопоэтическое понимание "идеи пути". Объектом анализа исследователя становится творчество Блока и его периодизация в соотнесенности с эволюцией всего символизма. "Миф о пути" -"как концепция собственной эволюции" поэта-символиста - рассматривается с нескольких позиций: во-первых, с точки зрения "отображения в нем объективных особенностей творческого пути художника"; во-вторых, с точки зрения "активного влияния мифологической автохарактеристики на последующее творчество писателя"; в третьих, с точки "отражения в нем мифопоэтической концепции того или иного художника, лишь в какой-то степени соответствующего его реальному творческому пути" [Минц, 2004, с. 140]. Обозначив "идею пути" в качестве основной части мифологизированной концепции творческой эволюции А.Блока, З.Г.Минц предлагает периодизацию его поэтической системы. Разработанная исследователем концепция "пути" в ее соотнесенности с реальной эволюцией поэтов-символистов представляется перспективной при периодизации основных этапов поэтического творчества символистов. Следует в этой связи отметить продуктивность "мифа о пути" в осмыслении творческой эволюции А.Белого.

Еще одна работа З.Г.Минц (1979) имеет исключительно важное значение для понимания мифологической концепции символизма, в особенности поэтики "неомифологического" символистского текста. Работа структурно состоит из трех частей: в первой - показаны общеэстетические предпосылки возникновения "неомифологических" устремлений в символисткой культуре; во второй -выделены основные структурообразующие принципы построения символистских "неомифологических" произведений; в третьей - на примере анализа романа Ф.Сологуба "Мелкий бес" утверждается, что "русский символизм создает действительно "неомифологичекие" произведения", а не стилизованные под миф и фольклор тексты [Минц, 2004, с. 57]. В основе символистского мироощущения, определившего его "ориентацию на миф и "неомифологическую" устремленность", прослеживается отчетливо выраженный "панэстетизм" [Там же, с. 60]. Исходя из этого, в центре внимания символистов оказывается миф: "Искусство в целом как наиболее совершенное проникновение в тайны бытия и как его преображение само по себе приравнивалось мифу - его природе и культурной функции. Всякое искусство - есть миф" [Там же, с. 65]. Вместе с этим широким пониманием мифа, замечает исследователь, в символистском миропонимании наблюдается постоянная ориентированность на миф в узком значении слова, которая определяется тем, что миф "был понят как выражение исходных и основных черт человеческой культуры, ее Первоначал и Первоисто-ков - в этом смысле миф становится универсальным "ключом", "шифром" для разгадки глубинной сущности всего происходящего в истории, современности и искусстве" [Там же, с. 65]. В работе подчеркивается исключительная роль мифопоэтических основ философии Вл.Соловьева в предвосхищении мифологической концепции русского символизма. В частности, соловьевский миф о становлении мира (мир, развивающийся по законам "триады": теза, антитеза и синтез) определил понимание мира как "текста-мифа", отсюда стремление символистов связать художественный текст с мифологическим нарративом, в основе которого лежит представление о том, что "лирический текст как отображение мига в бесконечном становлении мира-мифа" [Там же, с. 68].

В основе поэтики символистского текста отчетливо прослеживается, по утверждению З.Г.Минц, "структура мифа". Миф в символистских текстах выступает, в основном, как план содержания, т.е. "получает функцию "языка", "шифра-кода", проясняющего тайный смысл происходящего" [Там же, с. 73]. Исходя из такого понимания мифа, исследователь выделяет следующие структурообразующие особенности "неомифологических" текстов символистов: 1) сложная полигенетичность, которая ведет к широте ориентированности такого типа текста на те или иные традиции; 2) гетерогенность образов и сюжетов, имеющих мифологические, фольклорные, литературные источники; 3) структура изображаемой реальности обнаруживает черты мифа; 4) автор выступает в роли наблюдателя, его голос "есть определение места изображаемого в универсальным космогоническом мифе" [Там же, с. 77]. Разработанная исследователем методология может быть применена к изучению творчества многих символистов, развертывание же символистского "текста-мифа" оказывается особенно продуктивной на уровне текстуального анализа.

В другой не менее концептуальной статье З.Г.Минц (1986) о путях развития русского символизма была представлена общая картина эволюции русского символизма как хронологической системы, обозначенной в виде девяти "программ" (по терминологии А.Ханзен-Леве). При этом исследователь, в отличие от других исследователей (А.Ханзен-Леве, И.П.Смирнов и Н.Г.Пустыгина), строит свою концепцию эволюционного развития русского символизма, исходя из изменений характера "панэстетизма", который, на ее взгляд, является "доминантной особенностью" этого направления, проявляющей себя как в его имплицитной (художественное творчество), так и в эксплицитной (критико-теоретическая программа) эстетике [Минц, 2004, с. 178]. В эволюции же русского символизма прослеживаются три варианта проявления "панэстетизма": "эстетический бунт"; "эстетическая утопия"; "самоценный утопизм" [Там же, с. 179]. В работе специально подчеркивается, что выявленные варианты символистского "панэстетизма" сформировались практически одновременно: эволюция их одномоментна по отношению к друг другу. В свою очередь каждый из вариантов проходит трехэтапный путь развития: 1890-е гг. - "становление"; второй период, "зрелость", соответственно разделен на две части - 1901-1903 и 19041907; 1908-1910 - "кризис символизма". В такого рода изменениях панэстетиче-ской модели мира сосредоточен неомифологизм символизма как направления.

В одной из работ З.Г.Минц подчеркивает, что поворот к русскому фольклору, совершившийся в 1905-е годы в творчестве символистов, имел более глубокий смысл, чем просто воспроизведение фольклорно-мифологических представлений: "фольклорные образы несли не только заключенное в них символическое содержание (связанное с архаическим мифом), но одновременно и сами становились знаками народного сознания, характера, языка" [Минц, 2004, с. 197].

К проблеме эволюции символизма обращена работа другого исследователя - Н. Г. Пустыгиной. С ее точки зрения эволюция русского символизма определяется этапами становления/разрушения "основного мифа" направления -"идеи об искусстве как высшей реальности". Вторая из этих тенденций - деструктивная - связана с постоянным движением от литературы к металитератур-ности (созданию "литературы о литературе") [Пустыгина, 1975, с. 144].

В работе И.П.Смирнова "художественный смысл и эволюция поэтических систем" (1977) рассматривается проблема литературной эволюции символизма с семантической точки зрения. Выявление "семантического механизма литературной изменчивости" позволит наиболее точно раскрыть переход от символизма к постсимволизму [Смирнов, 2001, с. 15-16]. Для цели нашего исследования актуальным представляется рассмотрение автором общих семиотических признаков символизма, явившихся впоследствии предпосылкой для дальнейшей его трансформации. Картина мира у символистов имела ярко выраженную форму "фантастического универсума", которая сказывалась на стилистические приемы их поэтики - тавтологических словосочетаниях, фигурах умолчания, "призванных компенсировать разрыв между обычным содержанием словесного знака и привносимым сюда субъективным содержанием" [Там же, с. 39]. Проецируя представление о непознаваемости мира на художественное прошлое символисты рассматривали литературную традицию "в качестве многоступенчатого приближения к их собственному искусству", отсюда, считает исследователь, "их принципиальное использование всего прежнего литературного опыта"

Там же, с. 41]. Обращение символистов к прежней мифологической, литературной и культурной традиции обусловило, по мнению И.П. Смирнова, ее трансформационные изменения.

Концептуальными представляются взгляды на эволюцию русского символизма, разработанные в монографии А. Ханзен-Леве "Русский символизм: Система поэтических мотивов. Ранний символизм" (1999). Исследователь выделяет три этапа в эволюции направления: "дьяволический символизм"; "мифопоэти-ческий символизм"; "гротескно-карнавализирующий". Внутри каждого из них выделяются две "программы", также развертывающиеся в процессе эволюции направления, но порой функционирующие синхронно. Так, первый вариант состоит из: "негативного дьяволизма" 1890-х гг. и "позитивного дьяволизма", или "магического символизма" конца XIX - нач. XX в.; для второго - определяется как "позитивный мифопоэтизм" (нач. XX в.) и как "негативный мифопоэтизм". В третьем варианте также выделяется две "программы": "позитивная де-и ре-мифологизация" и "деструкция и автомифология разрозненных [писателей]-символистов" [Ханзен-Леве, с. 16].

Концепция А. Ханзен-Леве значима, прежде всего, тем, что основана на описании поэтики только стихотворных текстов русского символизма, за исключением - "симфоний" Андрея Белого, рассмотренных на "мотивно-символическом" уровне и в аспекте парадигматики. Избранный аспект помогает наиболее четко осмыслить основные свойства имплицитной поэтики символизма, в первую очередь - особенностей художественного языка символизма в его эволюционном развитии.

Специально к проблеме творческой эволюции А.Белого и периодизации ее этапов обращался Л.К.Долгополов. В своих работах (1988) он осмысляет литературную и личную судьбу А.Белого сквозь призму исторических и литературных событий того времени, вписав тем самым имя поэта в широкий контекст истории развития русского символизма. Исследователь справедливо указывает на то, что в ранних своих "симфониях" "первым в русской литературе, если не в словесном искусстве вообще, Белый увидел человека, находящегося на грани двух сфер существования - мира эмпирического, вещественно осязаемого и мира "духовного" (говоря условно), космического, отчасти мифологического, праисторического, во всяком случае мыслимого лишь в категориальных аспектах" [Долгополов, 1988, с. 51]. В творчестве А.Белого Л.К.Долгополов особо выделяет период с 1905 года по 1909 год, характеризующийся выходом "к широким темам творчества, в которые неминуемо вливалась национальная традиция, его настойчивые попытки через историю понять человека (а не наоборот, как это раньше) повлекли за собой и известную переориентацию по отношению к смыслу и назначению искусства вообще" [Там же, с. 30]. Белый именно в это время находит опору в традициях русской литературы, так как "он вообще не мог жить без ассоциаций, аллюзий, параллелей и прямых заимствований <.> В "Пепле" такой воображаемой "опорой" был Некрасов, в "Урне" -Баратынский, в "Серебряном голубе" - Гоголь, в "Петербурге" - и Пушкин, и Гоголь, и Достоевский, и особенно Рудольф Штейнер; используя готовые образы и идеи, он проделывает с их помощью такие головокружительные эксперименты, от которых захватывает дух" [Долгополов, 1988, с. 60]. Тем самым исследователем выявлен достаточно широкий ряд контекстуальных связей творчества Белого с предшествующей литературной традицией. Впервые подчеркивается такая принципиальная черта творческой методологии А.Белого, как ориентация на чужой текст. Л.К. Долгополов одним из первых выявил соотнесенность творчества А.Белого с некрасовской традицией. Вместе с тем, следует отметить, что исследователь порой несколько сужает круг авторов, сюжетов и тем, повлиявших на творчество Белого, ограничиваясь традициями русской литературы только XIX века.

В целом, работа Л.К.Долгополова имеет принципиальное значение для понимания раннего творчества А.Белого по следующим параметрам: впервые в раннем творчестве поэта выявлены основные этапы литературной эволюции; подчеркнута в этой связи важность периода с 1905 по1909 годы, как наиболее концептуального в аспекте становления Белого-писателя вообще и его раннего творчества в особенности; впервые определен круг традиций, намечена смена ориентиров в литературных традициях, обусловленная ходом творческой эволюции самого Белого.

Нельзя не упомянуть в этой связи еще одну работу другого исследователя - Д.Е.Максимова, монографически рассматривающего роман "Петербург" (1986). Исследователь особое внимание уделяет языковой стилистике, в которой, по его мнению, проявляется катарсическое действие романа, а сам роман следует рассматривать как явление катарсиса. Пристального внимания заслуживают замечания Д.Максимова о мифологической структуре романа "Петербург". При этом мифологичность "Петербурга" соотносится с явлением катарсиса, поскольку роман содержит в себе "момент просветляющего очищения" [Максимов, с. 277].

В одной из работ последнего времени - И.Г.Минераловой (1994) творчество А.Белого рассматривается в связи с проблемой художественного синтеза в поэтике символизма. Творчество А.Белого, по мнению исследователя, представляет собой уникальный пример художественного синтеза как в аспекте синтеза искусств вообще, так и в области соединения стиха и прозы. Тем самым в рамках символизма была создана сама теория художественного синтеза, имеющая двойной ракурс освещения как на уровне синтеза искусств вообще, так и на уровне художественного синтеза поэзии и прозы. В этой связи пристальное внимание исследователя направлено на реализацию в тексте "музыкального начало". Делается вывод о том, что "симфонии" А.Белого представляют собой не "стилизацию словесно-литературного текста "под музыку", а стилизацию, в которой "стремление к художественному синтезу превратило стилизацию из поэтической забавы в серьезный инструмент творчества" [Ми-нералова, с. 174].

Одним из фундаментальных исследований раннего творчества А.Белого является специальная монография А.В.Лаврова "Андрей Белый в 1900-е годы"

1995), дающей целостное представление о жизни и литературной деятельности поэта с 1886 по 1910 годы. Существенным в этой работе является то, что впервые в беловедении представлен наиболее полный и вместе с тем детальный обзор именно раннего творчества А.Белого. В качестве несомненных достоинств исследования следует рассматривать опору автора на архивный материал, что позволяет впервые представить первые юношеские произведения писателя, дать развернутый литературоведческий комментарий к ним.

Белый начинает свой творческий путь с неоконченной поэмы "Тристан", драмы, навеянной Ибсеном, Метерлинком, романтической сказки-легенды о мальчике-короле, в которой "сказывается влияние романтической поэзии, сказок Андерсена и О.Уайльда" [Лавров, 1995, с. 30]. Исследователь отмечает склонность юного тогда еще Белого к имитации и стилизации: "работая над этой сказкой (и, видимо, также над другими аналогичными произведениями), Борис Бугаев покорно следует канонам романтической стилистики и полностью доверяет ее шаблонам" [Там же]. К наиболее серьезным опытам юного Бориса Бугаева А.А.Лавров относит мистерию об Антихристе и прозаические отрывки "Волосатик" (июнь 1897 г.) и "Сон". Исследователь замечает, что произведения этого периода представляли собой "не более чем спонтанную, дневниковую фиксацию подчиненных предустановленному образному ряду - реальному или фантастическому, - исходной форме всех прозаических жанров А.Белого: из лирических фрагментов разовьются и "симфонии", и повествовательные художественные опыты 1900-ых гг. (рассказы и прозаические этюды), и статьи отвлеченно-символического характера. Более того, самое ближайшее родство с прозаическими миниатюрами Белого обнаруживают его первые (из числа сохранившихся) стихотворные опыты тех же лет; показательно, что в его рабочей тетради выделены два раздела, как бы уравновешивающие и дополняющие друг друга: "Лирические отрывки (в прозе) и "Лирические отрывки" (в стихах). Стиховые отрывки при этом не подвергнуты строфическому членению, и единственное, что отличает их от аналогичных прозаических отрывков (при разительном общем тематико-стилевом, интонационном и эмоциональном сходстве), -это рифменные созвучия и стремление к ритмической урегулированности текста" [Лавров, 1995, с. 39].

В первой главе монографии - "1890-годы. На пути к "симфониям" - делается вывод о том, что "символизм Белого вырастал в гораздо большей степени из внутреннего уединенного опыта, чем благодаря активному усвоению начавшему заявлять о себе в России "нового" искусства" [Там же, с. 40]. Исследователь считает, что "симфонии" скорее всего займут "особое промежуточное положение между традиционной прозой и традиционной поэзией, как своеобразный опыт синтеза не только разных видов искусств, но и различных форм литературного творчества" [Там же, 45].

Во второй главе - "1901 год и начало десятилетия. Андрей Белый - кормчий "аргонавтов" - детально исследуется "аргонавтический" этап творчества Белого. В главе наиболее подробно рассматривается история создания "симфоний" Белого, выявляется характер эволюции жанра "симфонии". Исследователь считает, что 2-ая "симфония" Белого "стала зерном, из которого развилось все его зрелое творчество" [Там же, с. 76]. В частности, отмечается, что "многообразные линии преемственности соединяют ее не только с последующими "симфониями", но и со стихами 1900-ых годов, с романами "Петербург", "Котик Ле-таев", "Москва", с поэмой "Последнее свидание" и т.д. Замечательно, однако, что Белый предвосхитил в этой "симфонии" не только многие мотивы своих будущих произведений, но и конкретные приметы будущей, еще только предвидимой и предсказуемой, реальности" [Там же, с. 79]. "Во 2-ой "симфонии" нетрудно обнаружить элементы сюжетных конструкций, а местами и вполне цельное повествование (например, вся ее 3-ая часть), но в основном связь между сменяющими друг друга рядами образов и картин осуществляется ассоциативным либо монтажно-"кинематографическим" путем. Следование этому принципу позволяет Белому выявить единство изображаемого калейдоскопического мира, показать связь "высокого" и "низкого" планов бытия" [Там же, с.

79-80]. К 1902 году, замечает Лавров, Белый "уже начинал осознавать пределы "симфонической" формы и ее жесткую обусловленность известным строем переживаний - тех, которые определили становление его личности на рубеже веков" [Там же, с. 97]. В это время Белый приступает к теоретическому осмыслению "нового искусства" в программных статьях "аргонавтического" периода: "О теургии", 1903; "Символизм, как миропонимание", 1904; "Апокалипсис.", 1905 и др. В этих работах подчеркивалось, что "новое искусство" имеет значение лишь как знамение и предтеча грядущего универсального, теургического творчества" [Там же, с. 99].

А.В.Лавров обращает особое внимание на лирико-философские статьи Белого 1905-1906 годов - "Сфинкс" и "Феникс". Мифопоэтические образы сфинкса и феникса, считает исследователь, наиболее ярко характеризуют мистическое мироощущении Белого этого времени, в то же время "само понятие мистики, по мере усиления переломных тенденций в мироощущение Белого, утрачивало для него свою безусловную подлинность, становилось угрожающе амбивалентным" [Там же]. В частности, мифопоэтический образ Сфинкса в одноименной статье символизировал для Белого "психологическую мистику", смешивавшую воедино "небесное" и "звериное", сакральное и очевидное. Выстраивая в своей статье сложный и многосоставный калейдоскоп наблюдений, цитат и мифологизированных образов, писатель стремился показать многоли-кость, вездесущность и гибельную природу "сфинксова" начала - "тумана нечистых смешений", нагнетаемого "очевидностью", здравым смыслом, животной субстанцией, грозящей уничтожением человеческой духовности и сковывающей или искажающей высокие творческие порывы" [Там же, с. 183]. "Столь же многообразно варьируемые "сокровенные" мифопоэтические мотивы и формированная стилистика присущи и статье Белого "Феникс" (1906), составляющей идейно-психологическую антитезу по отношению к "Сфинксу".Сфинкс и Феникс - символы двух полюсов сознания Белого; и в пору зачарованности "сфинксовым" взором он не теряет надежды на окончательное торжество светлого, солнечного, "заревого" начала: ведь "Сфинкс - только начертание на слепящем пере фениксовом" (Арабески. С.155)" [Там же, с. 184]. Исследователь подчеркивает, что накануне 1905 года мироощущение писателя начинает наполняться другим содержанием: "мифопоэтические символические ряды, знаменующие фениксово начало, начинают ассоциироваться для Белого с национальной идеей; в его сознании постепенно выкристаллизовывается и приобретает духовную плоть образ России" [Там же]. Характерно, что в этом же аспекте рассматривается и статья "Луг зеленый".

В четвертой главе исследователь рассматривает достаточно неоднозначный период творчества Белого - 1907-1908 годы. Наиболее ярким художественным достижением Белого этого времени считается сборник "Пепел", отличающийся от предыдущего творчества поэта "тяготением к фольклору, притом к фольклору современному, имеющему живое бытование, - частушке, плясовым мотивам ("Веселье на Руси", "Песенка комаринская")" [Там же, с. 258]. А.В.Лавров справедливо отмечает такую характерную черту фольклоризма Белого как ориентация "на традицию литературного фольклоризма, опять же ассоциирующегося прежде всего с некрасовской поэзией, но вбирающего в себя и широкий пласт популярной песенной лирики" [Там же,]. Отмечая роль некрасовской традиции в формировании фольклоризма Белого, исследователь замечает, что "включенные в "Пепел" сюжетные стихотворения на темы из жизни социальных низов - казалось бы, вполне в духе некрасовских "рассказов в стихах" - отличаются пунктирностью или ослабленностью событийной канвы и довольно условной обрисовкой персонажей; вместо линейно выстроенного повествования на первом плане - сцепление и развитие повторяющихся образно-сюжетных мотивов, организующих всю художественную систему произведения и приобретающих сугубо символический смысл" [Там же, с. 261].

Особую важность в целях нашей работы приобретает последняя глава работы, посвященная творчеству А.Белого 1909 года. Важность этого периода в творческой эволюции творчества поэта подчеркивается тем, что именно в это время национальная концепция Белого приобретает окончательные черты "сложного двуединства, не сводимого однозначно ни к западнической, ни к славянофильской интерпретации" [Там же, с. 278]. "Восток и Запад - между этими двумя силовыми полями, двумя трагическими антитезами ищет Белый,-пишет исследователь, - своего, особого спасительного для России пути" [Там же]. Романы "Серебряный голубь" (1909) и "Петербург" (1911-1913) художественно сформулировали именно такое понимание национальной проблемы, при этом отмечается, что "Серебряный голубь" явился для Белого первым опытом традиционного фабульного повествования, которое писатель "взялся осваивать, апеллируя не к ее "среднеарифметическому" стилевому архетипу, а к заведомо узнаваемому "чужому слову" " [Там же, с. 279]. Использование гоголевской традиции, по мнению исследователя, связано, прежде всего, с реализацией гоголевского видения будущего России: "свой роман Белый менее всего воспринимал как умышленный эксперимент в "гоголевском" стиле; это было своего рода продолжение Гоголя: творчество великого писателя оказалось такой же органической почвой для построения собственных художественных структур, какой некогда служили для великих древнегреческих трагиков мифологические сюжеты" [Там же, с. 283]. Исследователь особо отмечает, что "экспрессивность стилевого выражения, прихотливость интонационно-синтаксических рядов, приемы фольклорной стилизации, последовательная ритмизация и метафориза-ция речи, обилие образных лейтмотивов создают в "Серебряном голубе" "отчетливое преобладание образа и слова над сюжетом", что станет затем принципиальным конструктивным элементом в русской орнаментальной прозе, возникшей в значительной мере благодаря усвоению творческого опыта Белого-прозаика" [Там же, с. 285]. "Серебряный голубь" А.Белого, по мнению А.В.Лаврова, поставил "итоговую точку под целым этапом русского символизма" [Там же, с. 299].

Таким образом, исследование А.В.Лаврова впервые наиболее полно и целостно представило характер творческой эволюции А.Белого в ранний период его творчества. В работе основательно прослежены основные этапы этой эволюции, воплощенной как в художественных текстах, так и в его теоретико-эстетических работах этого периода. Ориентация исследователя на анализ поэтической системы Белого в ее соотнесенности с его теоретическими статьями приобретает в монографии А.В.Лаврова методологический характер.

Одно из основных направлений отечественных исследований творчества Белого связано с изучением предшествующей и последующей литературной традицией. Этот аспект разрабатывается в целом ряде работ В.Паперного. В отношении А.Белого особую актуальность приобретает указанная самим автором преемственность с гоголевской традицией. В статьях В.Паперного специально рассматривается проблема "Белый и Гоголь" (1982, 1985). "Стремление "воскрешать" и "возобновлять" традицию Гоголя, - утверждает В.Паперный, - сопровождала А.Белого на всех этапах его творческой эволюции, то усиливаясь, то временно ослабевая, но никогда не исчезая" [Паперный,1982, с. 112]. Особо важным представляется исследование влияния гоголевской традиции на раннее творчество А.Белого.

Исследователь выделяет несколько этапов в творчестве Белого, в основе которых лежало разное по динамике восприятие художественного мира Гоголя. Первый этап, отличающийся некоторой интуитивностью, неосознанностью, это этап написания "симфоний". В работе выявлена динамика воздействия гоголевских произведений на "симфонии", начиная с "Первой симфонии", и кончая "Кубком метелей", при этом общая тенденция в этой динамике связана с усилением гоголевского влияния. Если в "Первой симфонии" присутствие гоголевских мотивов едва заметно, то уже во "Второй симфонии" они играют значительную роль, "оформляют не только "сатирический" план, являющийся фоновым, но и проникают в "идейно-символический" план, реализуемый через систему персонажей" [Там же, с. 114]; в третьей "симфонии" "Возврат" важнейшим источником выступает повесть Гоголя "Записки сумасшедшего", в этом произведении "мир Хандрикова, - это стилизованный "гоголевский мир", мир нищеты, страха перед начальством." [Там же, с. 115]. В "Кубке метелей" Белый, по мнению исследователя, широко использует систему гоголевских мотивов, иногда даже полностью экспонируя сюжет из "Страшной мести", которая служит одним важнейших способов выражения "центральной - "апокалиптической" -темы произведения" [Там же, с. 117].

Следующий этап, характеризующийся более осознанным обращением к гоголевской традиции, В.Паперный относит к годам первой русской революции 1905 года. Интерес к Гоголю, по мнению исследователя, возникает у Белого в контексте осмысления русской культурной традиции в целом. Гоголь на этом этапе превратился "в основной инструмент воплощения и идеологизации центральной для творчества Белого 1905-1909 гг. темы России" [Там же, с. 119]. В.Паперный отмечает, что на представление Белого о Гоголе сильное влияние оказала концепция В.В.Розанова, основанная как на отказе в человечности гоголевским героям, так и самому автору. Концепция В.Розанова была трансформирована и приведена в соответствие с категориями символистского мышления Д.С.Мережковского, который усматривал в Гоголе "неравновесие языческого и мистического", их "смешение" вместо "синтеза" [Там же, с. 121]. В эти же годы Белый "стремился утвердить своеобразное мифологическое отождествление себя с Гоголем" путем воспроизведения его стиля, использования его имени, в результате чего, "тесно сопрягая судьбу Гоголя и России, А.Белый, считает исследователь, создает мифопоэтическую концепцию, в центре которой - судьба нового Гоголя (самого Белого) и новая судьба России" [Там же, с. 124]. В статьях "Луг зеленый" и "Апокалипсис русской поэзии" эта концепция конструируется через мотивы "Страшной мести" Гоголя. Для раннего творчества Белого осознание Гоголя, таким образом, имело этапный характер, в результате чего была создана мифопоэтическая концепция, в основе которой лежала, по мнению В.Паперного, романтическая утопия Гоголя о будущей России, вера в "быстрое и чудесное превращение "таинственной", "загадочной" и "страшной" России настоящего в прекрасную Новую Россию будущего" [Паперный, с. 125].

Рецепция некрасовского творчества в сборнике Белого "Пепел" специально рассматривается в работе Н.Н.Скатова. Исследователь считает, что главной особенностью этого сборника является то, как "подобно Некрасову, Белый стремится к сюжетной разработке темы" [Скатов, с. 154]. На примере стихотворения "Телеграфист" Н.Н.Скатов показывает, каким образом происходит "овла-девание некрасовским методом" [Там же, с. 157]. Вместе с тем исследователь отмечает некрасовское влияние на уровне сходства только основных образов и отдельных мотивов, не затрагивая влияния собственно "некрасовского метода" на поэтику Белого. При этом, правда, отмечается особый ритм в сборнике стихотворений "Пепел": "Эмоцию рождает лишь мерность стихов да повтор, связанный с народной песней" [Там же, с. 176]. Исследователем таким образом подчеркивается фольклорность происхождения ритма в "Пепле".

Венгерской исследовательнице Л.Силард принадлежит работа о связи "Петербурга" с "Бесами" (1981). Помимо уже очевидной тематической связи обоих романов "нынешняя стадия изучения поэтики романа, - замечает исследовательница, - позволяет поставить вопросы, касающиеся глубинного родства главного творения Белого с этим "отклоняющимся от нормы" детищем романной техники позднего Достоевского; родства, которое проявляется прежде всего на уровне повествования в структуре и фактуре его" [Силард, с. 80]. Открытием Достоевского в структуре повествования, подготовившим "модернистскую революцию" XX века является немаркированное колебание дистанции между уровнями автора, повествователя и персонажей. Эту технику символистский роман, прежде всего в лице А.Белого, разовьет в высоко эстетизирован-ную игру повествовательных масок. Стремясь выявить загадку прозы Белого, исследовательница находит ее своеобразие в сочетании двух плохо сочетаемых элементов: с одной стороны, "прозу Белого отличает высокий коэффициент литературности", с другой - вызывающее, подчеркнуто обыгрываемое "небрежение словом" [Там же, с. 96].

В одной из статей (1988) А.В.Лаврова специально рассматривается вопрос о восприятии раннего творчества А.Белого Достоевского. Для исследователя принципиально важно выявить эволюцию отношения Белого к Достоевскому в ходе собственного творческого развития и отражению этого в критике и публицистике писателя. В конце 1890-ых и начале 1900-ых годов Достоевский воспринимался Белым, прежде всего, в контексте соловьевской апокалиптики и софиологии, как один из выдающихся мыслителей, "как "тайновидец духа", стремящийся к "воплощению духа" и "грядущего града взыскивающий" [Лавров, 1988, с. 134]. Наибольший интерес для него представляли те герои Достоевского, которые являлись "носителями нравственного и религиозного идеала", такие как князь Мышкин, старец Зосима [Там же, с. 135]. В 1905 году выходит в свет статья Белого "Ибсен и Достоевский", в которой Белый заявил о кардинальной перемене оценки творчества Достоевского. Новая позиция по отношению к Достоевскому, пишет А.В.Лавров, заключалась в том, что она "отрицала благотворность воздействия Достоевского на русскую литературу", прежде всего, из-за "клинических форм мистицизма" [Там же, с. 138-139]. Исследователь объясняет негативное отношение Белого этого периода к Достоевскому, прежде всего, попыткой преодолеть собственный творческий и психологический кризис: "Мотивы истерики, скандалов, "подполья" у Достоевского вышли в сознание Белого на передний план не в последнюю очередь потому, что он сам ощутил себя в замкнутом кругу, внутри которого царила атмосфера безысходных личных переживаний, чувств распадения устойчивых связей, обстановка групповой литературной борьбы и ожесточившейся внутри символистской "семейной" полемики" [Там же, с. 143]. Только в 1910 году в статье "Трагедии творчества" Белый "возвращает Достоевскому его значение величайшего русского художника и провозвестника судеб России" [Там же, с. 149]. Иррациональная историософская концепция России, сформулированная Белым в "Трагедии творчества" и в основе которой лежит осознание того, что "Достоевский воплотил целостный и одновременно противоречивый образ России, измеренной "меркой абсолютной гармонии" - обреченной к гибели и жаждущей воскресения, объединил историческое знание и эсхатологическое предзнаменование" [Там же]. Итак, рассмотренные работы Л.Силард и А.В.Лаврова позволяют говорить о том, что для раннего творчества Белого не характерно влияние поэтики Достоевского, глубинное осознание художественного мира писателя придет к нему позднее, в процессе написания романа "Петербург".

В общем контексте работ об Андрее Белом следует особо выделить работы, посвященные рассмотрению в творчестве А.Белого проблем мифологизма. В.Пискунов в статье "Второе пространство романа "Петербург" (1988) предпринял попытку анализа мифологической организации пространства в этом произведении ("астральный верх", "инфернальный низ", объединенные мотивом бездны и т.д.), которую он связывает с типологией барочного трагифарса.

Другой аспект мифологизма рассматривается Е.М.Мелетинским (1994). На материале романа "Петербург" анализируется воспроизведение на модернистский лад древних архетипов хаоса - космоса и героя - антигероя [Мелетин-ский 1994, 119]. Для трактовки категорий хаоса - космоса А.Белый, по мнению Е.М.Мелетинского, привлекает античные мифологические ассоциации во временном (эсхатологическом) и пространственном аспектах, и вместе с тем исследователь отмечает одновременную литературную ориентацию Белого на традиции Пушкина, Гоголя и Достоевского в связи с образами-символами петербургского текста, что позволяет говорить о полигенетических истоках мифологизма самого автора.

По проблеме мифологизма Белого знаменательна также работа Н.Г.Пустыгиной (1986), в которой речь идет об использовании образа Мирового древа и его эквивалентов в раннем творчестве А.Белого. Исследователь подчеркивает, что архетипическая символика дерева "прекрасно укладывается в рамки "синтетической" концепции поэта" [Пустыгина:1986, 115]. Символика дерева, в которой воплощается идея "синтеза", имеет под собой именно в раннем творчестве А.Белого мифологическую основу. Исследователем подчеркивается тот факт, что использование мифологических сюжетов, образов подкреплено у Белого его научным интересом к работам таких русских мифологов того времени, как А.Н.Афанасьев, А.Н.Веселовский, А.А.Потебня и др. Особенно показательным в этой связи представляется анализ образа мирового дерева в контексте литературной эволюции Белого, в результате чего исследователь приходит к выводу о том, что интерпретация образа-символа на каждом этапе творчества писателя имела разный характер.

В диссертации Е.В.Глуховой (1998) специально рассматривается биография и творчество А.Белого в ракурсе "посвятительного" мифа.

Среди работ о Белом следует выделить специальную статью Ю.М.Лотмана "Поэтическое косноязычие Андрея Белого" (1988). Размышляя об языковых экспериментах Белого, исследователь сравнивает его косноязычность с косноязычием мифологических сказаний о пророках, в частности, с косноязычием библейского Моисея. Косноязычность Белого несколько не вписывалась в рамки эзотерического языка символистов, для которых язык имел второстепенное значение, "внимание их обращено на тайные глубины тайны смысла" [Лотман,1988, с. 439]. У А.Белого же формируется другое представление: "он ищет другой язык", слово перестает для него быть "единственным носителем языковых значений" [Там же]. Ю.М.Лотман считает, что Белый создавал "язык пророческого косноязычия", предвосхищая дадаизм Хлебникова, языковые эксперименты Чуковского. Особенно важным представляется проделанный исследователем текстологический анализ стихотворения "Буря". В качестве основного признака "пророческого языка" Белого выделяются разнообразные повторы "целых слов и словосочетаний, групп фонем, которые образуют здесь морфемы или псевдоморфемы, воспринимающиеся как морфемы, хотя таковыми в русском языке не являющиеся, и, наконец, отдельные повторяющиеся фонемы". В результате чего акцентируются грамматические признаки и лексико-семантические значения отдельных слов, которые в свою очередь " на более высоком уровне сливаются как варианты некоторого высшего инварианта смысла" [Там же]. В работе также отмечается, что в такого рода текстах усиливается смысловая нагрузка интонации, которая создается при помощи точных лексико-синтаксических повторов и знаков препинаний. Следует отметить, что Ю.М.Лотман подчеркивает особое художественное новаторство А.Белого, выходящее за рамки символистского мировоззрения, которое выразилось, главным образом, в "поиске языка" для адекватного "самовыражения и эпохальных поисков "безъязыким" (Маяковский) веком средств для обретения языка" [Там же, с. 442].

Проблема ритма - одна из центральных в эстетической концепции А.Белого, и не могла не вызвать интерес исследователей. По мнению первого исследователя - В.М.Жирмунского - в "символизме" Белый первым разработал статистический метод, суть которого в том, что ритм "создается, как факт меняющийся, индивидуальный, изучается на фоне метра, как явление общего, постоянного, неизменного" [Жирмунский, 1975, с. 35]. Вместе с тем, наряду с несомненными достижениями Белого в этой области, В.М.Жирмунский замечает существенные недочеты, связанные: во-первых, с недостаточностью графического метода, которая, по мнению автора, заключается в связанных с ним подсчетах, которые отмечают только ударные слоги; во-вторых, с субъективностью оценок исследователя, для которого "одни фигуры являются "более гармоническими", другие - менее "изящными для слуха" [Там же, с. 36]. В результате, по мнению В.М.Жирмунского, слово "ритм" приобретает двусмысленность, обозначая, с одной стороны, ритм в более широком понимании, являющимся выражением души поэта, с другой стороны - ритм, понимаемый более традиционно и в узком значении, как отступление от метра. При этом В.Жирмунский предлагает свою формулировку, которая, по его мнению, наиболее удачно соответствует основным мыслям Белого: "ритм как реальное чередование ударения в стихе" [Там же, с. 37].

Среди современных работ наиболее концептуальной представляется статья М.Л.Гаспарова "Белый-стиховед и Белый-стихотворец" (1988), в которой проблема ритма Белого рассматривается на материале двух его книг "Символизм" (1910) и "Ритм как диалектика" (1924). М.Л.Гаспаров отмечает новаторство Белого в понимании ритма как "сложного единообразия отступлений" [Гаспаров, 1988, с. 448]. Вместе с тем подчеркивается, что в работе "Ритм как диалектика" эволюционирует само понимание Белым ритма в сторону функционально-динамического подхода к нему. "Каждая строка, - замечает исследователь, - рассматривается не сама по себе, а на фоне предыдущих строк, и измеряется степенью контраста с ними по формуле п - 1, где п - промежуток между данной строкой и предыдущей тождественной ей по ритму" [Там же, с. 449]. Впервые тем самым Белым-стиховедом акцентируется мнемоническая функция ритма, учитывающая в полной мере "интонационный жест смысла", что одновременно становится, по представлению Белого, мелодией. М.Л.Гаспаров приходит к выводу о том, что идеалом позднего Белого становится "неповторимость и непредсказуемость интонации, порождаемая только стихом", которая более всего выражена именно в прозе, а не в стихе, поэтому для того, чтобы "гибкость интонаций была ощутима", он использует прием прямого перенесения трехсложного метра в прозаический текст [Там же, с. 458]. М.Л.Гаспаров впервые в современном стиховедении дал оценку ритмической концепции А.Белого, детально в стиховедческом плане развернув эволюцию его теоретических взглядов от "Символизма" до "Ритма как диалектики", предвосхищая тем самым возможные пути изучения стиховедческого наследия Белого.

Исследования Белого в области ритма продолжены в работе одного из современных исследователей - Ю.Б.Орлицкого. Огромная заслуга А.Белого видится исследователю в том, что он осуществил реформу русской прозы путем непосредственного перенесения особенностей стиха в прозаический текст. Исследователь выделяет пять основных направлений структурной перестройки прозы: "это метризация, паронимизация, строфизация, визуализация и минитю-ризация" [Орлицкий, 2002, с. 172]. Показательно, что динамика обращения Белого к различным особенностям "стихоподобной" прозы, хотя и прослеживается в самых общих чертах, рассматривается в контексте эволюции его творчества. Для ранних прозаических опытов -"лирических отрывков (в прозе)" Белого были характерно использование метра и рифмы, но при этом, замечает исследователь, он начинает уходить от "полного стихоподобия, прежде всего, благодаря разрушению строфики, в результате чего концы условных силлаботониче-ских строк и "оперяющие" их рифмы умышленно теряются внутри прозаического монолита" [Там же]. В "симфониях" же Белый применяет так называемую "версейность" прозы, т.е. проводит "последовательное членение текста на нумерованные строфы-"стихи", каждый из которых невелик по объему". В целом такое членение ориентировано на "библейскую структурную модель-прообраз" [Там же, с. 171]. "Визуализация и минитюризация" прозы впервые явились в качестве эксперимента в создании прозаических отрывков в стихотворном сборнике "Золото в лазури". Метризация прозы, по мнению Ю.Б.Орлицкого, наиболее последовательно осуществлена сначала в "Петербурге", затем - с принципиальным уменьшением - в "Москве". В позднем своем произведении "Маски" наиболее важной стала "звуковая перестройка прозы, сказавшаяся как в появлении в ней рифменных созвучий, так и в тотальной паронимизации текста по стиховой модели" [Там же]. Таким образом, в статье Ю.Б.Орлицкого детально исследована сущность и составляющие ритмической реформы А.Белого, впервые эксперименты писателя в области метризации прозы осмыслены в эволюционном контексте, соотносясь с тем или иным этапом эволюции, представленном в том или ином произведении. Проблема особой прозы А.Белого наиболее широко раскрыта Л.Новиковым. Книга задумана как общий анализ орнаментальной прозы писателя. "Аспект проявления ритма, прямо переносимого поэтом из стиха в прозу " исследователь рассматривает на материале романов А.Белого, по его мнению, существенными признаками орнаментальности прозаических произведений Белого является: "метризованность" прозы, использование фигур повтора (звуковые, лексические, грамматические, синтаксические), тропов и т.д.

В отечественных исследованиях последних лет достаточно отчетливо прослеживается устойчивый интерес к поэтике Белого, как в ее семантико-содержательных, мифологических аспектах, так и в ее структурообразующих составляющих, связанных с многоплановой экспериментаторской деятельностью писателя в области ритма прозы, в области соотношения художественного и научного творчества.

В особый разряд следует выделить зарубежные исследования по творчеству Белого. Интересной среди них представляется тема "Андрей Белый и оккультизм". Она подробно исследуется в работе M.Carlson "Подчинение хаоса: эзотерическая философия и развитие Андреем Белым теории символизма как мировоззрения " (1983). В символизме Белого видится попытка писателя прийти в согласие с действительностью и придать структурированность окружающему миру. Теория символизма в целом выходит за рамки большинства литературных теорий. Необычность концепции теоретика символизма, отличающегося в этом смысле от многих философов культуры XX века, состоит в том, что принципы его мировоззрения, по мнению M.Carlson, прочно основаны на метафизических ценностях. Поскольку теория символизма Белого основана на эзотерических доктринах, не находящихся в главном русле современной западной культуры, его литературное творчество, по мнению исследователя, кажется темным и даже несколько эксцентричным читателю, который, как правило, не знаком с мистической частью западной интеллектуальной традиции.

Таким образом, зашифрованный стиль Белого оказывается результатом несознательной попытки утаить природу оккультного откровения от непосвященного профана. В этом смысле творчество Белого "самозащитно"; оно не может быть исчерпывающе понято читателем, который не готов предпринять известную интеллектуальную подготовку и открыть свое сознание алогичному, ассоциативному (то есть, по M.Carlson, символическому) способу мышления. Автор-творец, обращаясь к небольшой, но мыслящей аудитории, требует от этой аудитории, чтобы она привнесла некую часть своего опыта в чтение и перечитывание его творчества. Белый не является "соболезнующим" автором: он никогда не оскорбляет читателя объяснением очевидного. Здесь M.Carlson отмечает, правда вскользь, никак не комментируя, новое отношение автора к читателю. Рассматривая подтекст в "Серебряном голубе", исследовательница открывает возможность сплошного, строка за строкой, истолкования текста романа как аллегории космических реалий. Каждая черточка этого произведения оказывается "мистериальной для современного человека" и по существу неисчерпаемой: например, тяжелая трость Дарьяльского знаменует добровольно взятый им крест, во всем многообразии его трактовок. "Ирония заключается в том, что самая вещь, на которую Белый полагается, чтобы раскрыть, прояснить, структурировать свое творчество.а именно символ затрудняет доступ к нему. Создания Белого не могут быть исчерпывающе поняты читателем, не желающим пройти известную интеллектуальную подготовку" [Carlson, 352].

В фундаментальном труде Vl.Alexandrov "Andrey Bely. The Major Symbolist Fiction" (1985) дается попытка осмыслить целостную картину творчества А.Белого. Исследователь особо выделяет фарсовый элемент творчества Белого. Уже в первой симфонии он находит "своеобразное сопоставление иерархической торжественности и почти фарсовой сатиры", которая, на его взгляд, типична "для самых сильных вещей" Белого [Alexandrov VL., с. 11-12]. Разбирая "симфонии", исследователь пишет о том, что хотя они являются оригинальными формальными созданиями Белого, вместе с тем они наследуют и предвосхищают целый ряд важных направлений в современной прозе, которые в общем-то вышли из европейского символизма. В "Серебряном голубе" исследователя особенно привлекает "дихотомия" Запада и Востока. Он анализирует то известное место повести, где Россия ассоциируется с мудростью молчания, а Запад с материализмом и поверхностным взглядом. Оно чрезвычайно важно для понимания "Серебряного голубя" поскольку здесь Белый "предлагает положительный контрапункт извращенным теургическим планам "голубей". Повествователь предсказывает, что "синтез заменит существующую дихотомию

России и Запада и воплотится этот синтез в оптимистическом, хотя вместе с тем апокалиптическом образе воскрешения через сожжение" [Там же, с. 80]. Катастрофической ошибкой Дарьяльского, считает автор работы, было смешение секты "голубей" с подлинным русским народом - "ошибка познания, основанная на неправильном восприятии" [Там же, с. 82]. Необходимо отметить, что исследователь говорит об "анахронизме" Белого, в чьей "мозговой игре", в "панорамах сознания" трудно разобраться, если не видеть, что даже среди символистов он был исключением по силе своей непоколебимой веры в то, что поющее в нем слово не менее реально, чем вещи, окружающие читателя. "Его концепция авторства определенно не современна и не иронична, она ближе всего к Гомеровой мольбе в "Одиссее", которую Р.Фитджеральд передал словами: "пой во мне, Муза, и повесть свою чрез меня ты поведай" [Там же, с. 192]. В целом исследователь подчеркивает, что отход от литературных традиций был у Белого одновременно возвращением к прадревнему лирическому началу. Его новаторство восходит к крайнему архаизму. И больше всего находок, замечает исследователь, обещают поиски в области лирической стихии Белого.

К аналогичным выводам об архаической основе творчества Белого приходит А.Ваггаг при анализе романа "Серебряный голубь". Художественный мир Белого "похож на космос первобытного человека, где все вещи - люди, животные, растения, минералы, небесные тела, - разделяют между собой одинаковую способность обнаруживать таинственное, священное значение" [ВаггаТ,аскиМ-2] образом, в зарубежных исследованиях творчества Белого актуализируются преимущественно содержательные, мировоззренческие аспекты его творчества.

Историографический обзор показывает, что поэтическая система Белого достаточно исследована в обширном контексте различных традиций, в том числе мифологической, определены основные этапы эволюции писателя, выявлены основополагающие моменты концепции Белого как теоретика символизма и как автора художественных текстов, установлены принципиальные черты поэтики Белого на том или ином этапе его творческой эволюции.

Однако, несмотря на ряд фундаментальных исследований, недостаточно проясненными остаются отдельные этапы творческой эволюции Белого, в частности, ранний, характеризующийся обращением Белого (после 1905 года) к фольклорной традиции и мифу на новом этапе. Вместе с тем мифофольклоризм Белого следует понимать в широком мифологическом ракурсе, с одной стороны, как преломление на новом этапе мифологических устремлений символизма, создание нового "мифа-текста", и в связи с этим переход к качественно новому пониманию мифа, по сравнению с "аргонавтической" трактовкой мифа. С другой стороны, фольклоризм Белого включает в себя сознательное обращение к научному фольклоризму, опосредованному через труды А.Веселовского, А.Потебни, А.Афанасьева, и к литературному фольклоризму, преломленному через литературную традицию, прежде всего, Гоголя, Некрасова.

Тем самым в раннем творчестве Белого особо следует выделить этап, охвативший 1906-1909 годы и характеризующийся определенного рода целостностью, основанной на концептуальном освоении фольклорно-мифологической традиции. В этой связи необходимо специально оговорить, в каком смысле используется в работе понятие "традиция". В данном случае под "традицией" понимается соотнесенность художественного сознания писателя на данном этапе с определенным типом пространства, в котором определяющую роль играет устная культура, "народная традиция", целый комплекс предшествующих литературе фольклорно-мифологических представлений. Как правило, эволюция литературного развития понимается как диахроническая цепь, связующая предшествующий и поел едущие ряды. В данном случае эволюция определенного этапа раннего творчества Белого рассматривается в типологической (синхронной) соотнесенности с фольклорно-мифологической традицией, как с определенным пластом культуры. В то же время достаточная степень изученности проблемы мифологизма позволяет вплотную подойти к постановке на материале раннего творчества А.Белого проблемы соотношения с фольклорно-мифологической традицией, особенно актуальной для эволюции писателя на этом этапе.

Цель и задачи исследования. Целью работы является выяснение роли фольклорно-мифологической традиции в теоретико-художественной концепции Андрея Белого 1905-1909 годов, предопределившей характер его эволюции и особенности его поэтики на данном этапе. Исходя из этого, поставлены следующие задачи:

1) выявить предпосылки возникновения мифофольклорной концепции Андрея Белого в его теоретических и публицистических работах 1905-1909 годов;

2) рассмотреть, каким образом литературная традиция оказала влияние на формирование фольклоризма Андрея Белого;

3) выяснить, как повлияла поэтика повествовательных жанров фольклора на художественную структуру литературных текстов Белого этого периода;

4) определить черты мифофольклорной поэтики в повести "Серебряный голубь".

Методология исследования. Отправной точкой исследования является концепция русского символизма, разработанная в трудах З.Г.Минц, а также периодизация этапов творческой эволюции Андрея Белого, и, в особенности, ее раннего периода, уточненная в работах А.В.Лаврова.

Исходным в диссертации является представление о типологической автономности фольклора и литературы, восходящее к фундаментальным различиям этих двух систем, установленным в свое время П.Г.Богатыревым и Р.О.Якобсоном, а также разработка различных аспектов фольклоризма в работах М.И.Стеблин-Каменского, Е.М.Мелетинского, С.Ю.Неклюдова и др.

Теоретической основой исследования являются отдельные положения работ В.Я.Проппа, Е.М.Мелетинского, М.М.Бахтина, И.П.Смирнова, используемые в работе в качестве методологических ориентиров и посылок при конкретном текстуальном анализе.

Методы исследования определяются характером текстового материала (как литературным, так и фольклорным) и конкретным задачами анализа. В работе преимущественно использован имманентный анализ художественного текста в сочетании с методами сравнительно-типологического анализа.

Научная новизна исследования обусловлена пониманием раннего творчества Андрея Белого как достаточно неоднозначного и вместе с тем как этапного для его последующей эволюции как романиста и как теоретика символизма. В связи с этим в работе специально выделяется и всесторонне анализируется период с 1906 по 1909 годы, хронологические рамки которого охватывают с созданием рассказа "Куст" (1906) и повести "Серебряный голубь" (1909). Тем самым уточняется представление о раннем творчестве А.Белого. Впервые при рассмотрении этого периода раннего творчества А.Белого в его соотнесенности с предшествующей литературной традицией выявляется фольклорный аспект, вплотную связанный вместе с тем с мифологизмом поэта. "Аргонавтическая" устремленность в мифологически высокое сменяется на данном этапе фольклоризмом, сознательным обращением к "народной традиции", фольклорному началу других литераторов и осмысление мифа на пришйггржшвтаэ девади^ррртеся и уточняется представление о фольклоризме А.Белого этого периода, понимаемом в широком значении, так как сознательное обращение к фольклору, к народным традициям включает в себя: использование отдельных составляющих фольклорных жанров (заговор, "посвятительный миф", корильная и величальная песня и др.) и фольклорной стилистики, изучение теоретических работ по поэтике фольклора (А.Н.Веселовский, А.Потебня, А.Афанасьев); переосмысления фольклорной традиции через "чужие" тексты (Гоголь, Некрасов); осмысление нарративных возможностей фольклорных и мифологических текстов и создание в связи с этим "народного" текста в литературе, поэтика которого восходит к фольклорно-мифологической традиции. В целом фольклоризм Белого оказывается полигенетичным по своим истокам и источникам и в большей степени является результатом типологической соотнесенности фольклора и литературы в творчестве этого писателя.

Новизна исследования связана с тем, что впервые в соотношении литературных текстов Белого и фольклорно-мифологической традиции актуализируется типологический аспект соотношения литературы и фольклора.

Мифофольклорная концепция Белого, как выражение определенного этапа его эволюции 1906-1909 годов, выявляется на основе анализа корпуса текстов, как собственно литературных, так и теоретических (публицистических и научных), что позволяет выйти на уровень взаимодействия идеологического и эстетического в художественном текстах писателя, мировоззренческого (идеологии) и художественного видения в его творчестве.

Результаты предпринятого текстуального анализа позволили выявить: традиции, восходящие к фольклорному повествованию; поэтику "парафольклорного" текста А.Белого в рассказе "Куст" и повести "Серебряный голубь"; на материале последней реконструировать "посвятительный миф", что в целом также определяет новизну исследования.

Практическая значимость исследования состоит в том, что ее основные положения и выводы могут быть использованы в дальнейшем изучении творчества Андрея Белого, в вузовских общих и специальных курсах по истории русской литературы начала XX века, при составлении пособий, посвященных проблемам соотношения поэтики и типологии литературных и фольклорных произведений, рассмотрению символистских "текстов-мифов".

Апробация работы. Материалы диссертации используются при чтении лекций, спецкурсов и проведении семинарских занятий на филологическом факультете, факультете иностранных языков, факультете якутской филологии и культуры ЯГУ. Основные положения диссертационного исследования были апробированы на "Лаврентьевских чтениях" молодых ученых ЯГУ (1999, 2003, 2005), докладывались на научных конференциях: международных - "Эпический текст: проблемы и перспективы изучения" (Пятигорск,2006), "Литература в контексте современности" (Челябинск, 2007), "Теоретические и методологические проблемы современного литературоведения и фольклористики" (Ал-маты, 2007); всероссийских - "Историческая поэтика жанра" (Биробиджан, 2006), "Синтез в мировой и художественной культуре" (Москва, 2006); республиканских "Логос. Культура. Цивилизация" (Якутск, 2003); "Русское слово и словесность в Республике Саха" (Якутск, 2005).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Фольклорно-мифологическая традиция и проблемы эволюции раннего творчества Андрея Белого"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование периода с 1906 по 1909-е годы в раннем творчестве Андрея Белого позволяет уточнить представление о раннем этапе его творческой эволюции как неоднозначном и не вмещающемся в рамки только «аргонавтиче-ских» устремлений. В эволюции именно этого периода творчества определяющей становится мифофольклорная концепция, сложившаяся в результате пережитого поэтом кризиса, связанного с революцией 1905 года, и, как следствие этого, под влиянием непосредственного обращения писателя к фольклору, к необходимости широкого осмысления народной традиции. Анализ показывает, что переход от «аргонавтического» мифа к постижению архаических основ мировосприятия через «народную традицию» был обусловлен научным интересом Белого к фольклору, к народной культуре, выразившимся в штудировании фольклористических работ А.Н.Веселовского, А.А.Потебни, Ф.И.Буслаева, А.Афанасьева; интересом к литературному фольклоризму (Некрасов, Гоголь). В результате теоретическая рефлексия и литературный опыт раннего Белого предстают как пример концептуализации фольклорной поэтики в тех ее аспектах, которые были актуальны как для «младших символистов», так и для индивидуальной эволюции самого писателя.

Рассмотрение текстового материала от рассказа «Куст» через «симфонии» («Возврат», «Кубок метелей») до повести «Серебряный голубь» под таким углом позволило обозначить общую динамику творчества Белого этого периода, которая складывается из трансформации исходного «аргонавтического» мифотворчества в сторону кардинального пересмотра концепции мифа в направлении его взаимодействия с фольклорной системой в целом. Взаимодействие мифологической и фольклорной систем определило специфику не только фольк-лорно-мифологических представлений Белого на этом этапе, но и поэтику этого периода творчества.

Результатом обращения Белого к фольклорной традиции является создание в течение этого периода символистского «текста-мифа» (З.Г.Минц). Многоплановое исследование структуры символистского текста, как выражения имплицитной поэтики символизма Белого на этом этапе, показывает, что в основе творческих принципов раннего Белого лежат глубинные трансформации фольклорно-мифологической традиции как некой инвариантной системы, а само творчество этого периода характеризуется фольклоризмом. Однако разные аспекты соотношения литературного текста Белого с фольклорной традицией позволяют конкретизировать само понятие фольклоризма применительно к Белому. В его раннем творчестве, по существу, речь идет не о фольклоризме в узком понимании, а об эволюции отношения автора к иному пониманию мифа и мифотворчества, по сравнению с более ранним, «аргонавтическим» представлением о мифе до 1905 года. Тем самым фольклоризм Белого означает ориентацию на фольклорно-мифологическую традицию в целом в целях разгадки поэтом-символистом глубинной сущности архаических представлений о «народной традиции» и культуре в целом, включая такие системы, как фольклор и миф. В связи с этим рассматриваемый период творчества Белого обнаруживает черты своеобразной полигенетичности в своих истоках и источниках, проявляющейся, в частности, во взаимопроникновении в пределах одного произведения разных архетипов. Характер их взаимодействия и определило доминирование в раннем творчестве мифофольклорной концепции. Эта концепция находит выражение как в литературных текстах (рассказ «Куст», сборник стихов «Пепел», повесть «Серебряный голубь»), так и в научно-эстетических статьях этого периода. Одновременно мифофольклорная концепция Белого складывается под непосредственным влиянием литературного фольклоризма, изучения и переосмысления фольклоризма других писателей. В связи с этим в работе специально рассмотрено соотношение творчества Белого с предшествующей литературной традицией в аспекте фольклоризма. Результаты этого сопоставления сводятся к следующему: обращение к фольклорной традиции у Белого совпало с обращением к фольклоризму Некрасова, а создание собственной концепции «парафольклорного» текста сопровождается гоголевским влиянием и его постепенным преодолением. При этом соотнесенность с «чужой» литературной традицией зачастую предстает как цитация (в широком значении этого понятия) «чужого» текста.

Общий ход эволюции раннего творчества Белого определяется как движение от мифа к фольклору (от «аргонавтического» периода к постреволюционному, после 1905 года) и от фольклора к мифу (в период создания «Серебряного голубя» и ряда статей о русском символизме 1909 года), а сама эволюция в промежуток между 1906 и 1909 годами предстает как становление поэтики «парафольклорного» текста. Реализацией такого типа текста является повесть «Серебряный голубь» (1909), в поэтике которого обнаруживается трансформационная модель волшебной сказки с взаимопроникновением стоящей за ней более архаической мифологической семантики.

Таким образом, соотнесенность раннего творчества Белого с фольклорно-мифологической традицией рассматривается в работе как типологическая соотнесенность двух поэтик: поэтики раннего Белого в ее эволюционной динамике и поэтики «устного» (в широком смысле, характерном для работ С.Ю.Неклюдова и Е.М.Мелетинского), фольклорно-мифологического, текста, в том его понимании, которое свойственно Белому-символисту этого периода. Такого рода соотнесенность выводит на уровень типологического соотношения литературы и фольклора, разрабатываемого в работах П.Г.Богатырева, Р.О.Якобсона, Г.А.Левинтона и других. «Фольклорный» этап, а именно так можно интерпретировать рассматриваемый период творчества Белого, свидетельствует о том, что это был период, когда фольклорное начало, или фолькло-ризм, становится одним из художественных языков символизма и одним из важнейших этапов индивидуальной эволюции Белого-символиста.

Список научной литературыОщепкова, Анна Игоревна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Список" состоит из двух частей. В первой части представлены художественные и теоретико-публицистические тексты Андрея Белого, использованные в диссертации. Во второй части "Исследования".

2. Б1 Белый А. Стихотворения и поэмы. М.-Л. 1966.

3. Б2 Белый А. Избранная проза / Сост. Л.А.Смирнова. М., 1988.

4. БЗ Белый А. Сочинения в 2-томах / Сост. В.Пискунов. М., 1990.

5. Б4 Белый А. Симфонии / Сост. А.В.Лавров. Л., 1991.

6. Б5 Белый А. Проза поэта / Сост. В.Пискунов. М., 2000.

7. Б6 Белый А. Символизм как миропонимание / Сост. Л.Сугай. М., 1994.

8. Б7 Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма: В 2 т. М., 1994.

9. Б8 Белый А. Мастерство Гоголя. М., 1994.

10. Б9 Белый А. На рубеже двух столетий. Воспоминания: В 2.т. / Сост. А.В.Лавров. М., 1989.

11. Б10 Белый А. Начало века. Воспоминания в 3-томах / Под ред. В.Вацуро, Н.Гей и др. М., 1990.11 .Б11 Белый А. Между двух революций. М., 1990.

12. Б12 Ритм как диалектика и «Медный всадник». М., 1929.1..

13. Аверин Б.В. Дар Мнемозины: Романы Набокова в контексте русской автобиографической традиции. СПб., 2003.

14. Андрей Белый: Проблемы творчества. Статьи. Воспоминания / Сост. С.Лесневский. М., 1988.

15. Андрей Белый. Публикации. Исследования. М., 2002.

16. Андрей Белый: Pro et Contra / Сост., вступ. ст., коммент. А.В.Лавров. СПб., 2007.

17. Андрей Белый и Александр Блок. Переписка. М., 1998.

18. Андрей Белый и Иванов-Разумник. Переписка. СПб., 2001.

19. Аникин В.П. Русское устное народное творчество. М., 2001.

20. Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. М., 2003.

21. Антокольский П. Андрей Белый. Петербург. М., 1978.

22. Антонов В.И. Символ, условность, культура // Вестник МГУ. Сер.7: Фило-софия.1993. №3.

23. Аскольдов С. Творчество Андрея Белого // Литературная мысль. Альманах 1. Пг., 1922.

24. Арутюнова Н.Д. Образ, метафора, символ в контексте жизни и культуры // Res philologica филологические исследования. Ред. Д.С.Лихачев. М., Л., 1990.

25. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: В 3 т. М., 1995.

26. Баевский B.C., Ибраев Л.И., Кормилов С.И. и др. К истории русского свободного стиха// Рус. речь. 1975. № 3.

27. Базанов В. Поэма о древнем Выге // Рус.лит. 1979. №1.

28. Базанов В. Фольклор. Русская поэзия нач. XX века. Л.,1988.

29. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1974.

30. Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб., 2000.

31. Бахтин М.М. Эстетика словесного искусства. М., 1986.

32. Бейли Г. Потерянный язык символов. М., 1996.

33. Белецкий А.И. Избранные труды по теории литературы / Сост. А.А.Гозенпуда. М., 1964.

34. Бердяев Н. Русская идея. М., 1995.

35. Блок А. Собр. Соч.: В 12 т. Т. XI. Л., 1934.

36. Богатырев П.С. Функционально-структурное изучение фольклора. М., 2006.

37. Бочаров С.Г. Поэтика Пушкина. Очерки. М., 1989.

38. Буслаев Ф.И. Народный эпос и мифология. М., 2003.

39. Вайскопф М. Птица-тройка и колесница души. М., 2003.

40. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л., 1940.

41. Веселовский А.Н. Миф и символ.// Русский фольклор. Вопросы теории фольклора. Л.,1979.

42. Веселовский А. Мерлин и Соломон. СПб., 2001.

43. Виноградов В.В. Поэтика русской литературы. М., 1976.

44. Виноградов В.В. Стилистика и стиховедение. М-Л.,1956.

45. Владимир Соловьев: Из воспоминаний // Книга о Владимире Соловьеве / Сост. Б.Аверин, Д.Базанова. М., 1991. С. 225-283.

46. Воронский А. Андрей Белый // Избранные статьи о литературе. М., 1982.

47. Вячеслав Иванов Материалы и публикации. М., 1994.

48. Гаспаров М.Л. 1905 год и метрическая эволюция Блока, Брюсова, Белого // А.Блок и основные тенденции развития литературы начала XX века. Блоков-ский сборник. IV. (Ученые записки Тартуского гос.ун-та. Вып. 735). Тарту, 1986. С. 29.

49. Гаспаров М.Л. Белый-стиховед и Белый-стихотворец // Андрей Белый: Проблемы творчества. М., 1988.

50. Гаспаров М.Л. О русской поэзии. СПб., 2000.

51. Гаспаров М.Л. Очерк истории европейского стиха. М., 1987.

52. Гаспаров М.Л. Очерк истории русского стиха. М., 1984.

53. Гаспаров M.JI. Русский стих 1890-1925 гг. с комментариями. М., 1995.

54. Гаспаров M.JI. Современный русский стих. Метрика и ритмика. М., 1974.

55. Гей Н.К. Художественность литературы: Поэтика, стилистика. М., 1975.

56. Гиршман М.М. Ритм художественной прозы. М., 1982.

57. Глухова Е.В. "Посвятительный" миф в биографии и творчестве Андрея Белого: Автореф. дис. на соиск. учен, к.филол. наук / М., 1998

58. Гоголь Н.В. Собр.соч: В 7 т. T.l. М., 1978.

59. Голан А. Миф и символ. М., 1993.

60. Гольденберг А.Х. "Мертвые души" Н.В.Гоголя и традиции народной культуры. Волгоград, 1991.

61. Гончаров Б.В. Андрей Белый-стиховед // Филологические науки. 1980.№5. С. 16-19.

62. Гончаров С.А. Творчество Гоголя в религиозно-мистическом контексте. СПб., 1996.

63. Гречишкин С.С., Лавров A.B. Андрей Белый и Н.Ф.Федоров // Блоковский сборник. Тарту. 1979.

64. Гречнев В.Я. О прозе XIX-XX века. СПб., 2000.

65. Григорьев А.Л. Мифы в поэзии и прозе русских символистов // Литература и мифология. Л., 1975.

66. Грякалова Н.Ю. Фольклорная традиция в русской поэзии XX века //Рус. лит. 1984 №2. С. 9-15.

67. Грякалова Н.Ю. От символизма к авангарду Опыт символизма и русской литературы 1910-1920-х гг.; Поэтика, жизнетворчество, историософия: Дис. . д-ра филол. наук: 10. 01.01 СПб., 1998.

68. Гуляев H.A. Литературные направления и методы в русской и зарубежной литературе XVIII-XIX веков. М., 1983.

69. Гус М.С. Модернизм без маски. М., 1966.

70. Гура A.B. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997.

71. Демин В.Н. Андрей Белый. М., 2007.

72. Дождикова Н. А.Блок и революция 1905 г. // Русское революционное движение и проблемы развития литературы. Л., 1989.

73. Долгополов Л. Русская литература конца XIX- начала XX века как этап в литературном развитии // Рус.лит. 1976. №1. С.10-15.

74. Долгополов Л.К. Андрей Белый и его роман "Петербург". Л., 1988.

75. Долгополов Л.К. На рубеже веков. Л, 1977.

76. Долгополов Л.К. Начало знакомства // Андрей Белый: Проблемы творчества. М, 1988.

77. Долгополов Л.К. Неизведанный материк: (Заметки об А.Белом) // Вопр. лит. 1982. №3.

78. Долгополов Л.К. Роман А.Белого "Петербург" и философско-эстетические идеи Достоевского // Достоевский: Материалы и исслед. / АН СССР. Ин-т рус.лит. (Пушкинский дом). Л.,1976. Т.2.

79. Долгополов Л.К. Символика личных имен в произведениях Андрея Белого // Культурное наследие Древней Руси. М., 1976.

80. Долгополов Л.К. Заметки о Андрее Белом // Вопросы литературы. 1982 №3.

81. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. Л., 1991.

82. Ермилова Е.В. Теория и образный мир символистов. М., 1989.

83. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб., 1996.

84. Жирмунский В.М. Поэтика русского поэзии. СПб., 2000.

85. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977.

86. Жирмунский В.М. Теория стиха. Л., 1975.

87. Зеленин Д.К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре. 1901-1913. М, 1994.

88. Зеленин Д.К. Избранные труды. Очерки русской мифологии: Умершие неестественной смертью и русалки. М., 1995.

89. Зеленин Ф. Древнегреческая религия. Пг., 1918.

90. Иваницкий А. Логика тропа и логика сюжета. Гоголь // Вест. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 1989.№4.

91. Иваницкий А. Функция тропа в сюжете и смысловой структуре текста. Гоголь // Вест. Моск. Ун-та. Сер.10. Журналистика. 1991 №1.

92. Иванов Вяч. Борозды и межи. М., 1916.

93. Иванов В.И. Человек. М., 1997.

94. Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. Лексические и фразеологические вопросы реконструкции текстов. М., 1974.

95. Иванов В.В., Топоров В.Н. К реконструкции праславянского текста. // Славянское языкознание. Доклады советской делегации. У Международный съезд славистов. М., 1980.

96. Иванов В.В. Происхождение древнегреческих эпических формул и метрических схем текстов. // Структура текста. М., 1980.

97. Иванов-Разумник Р.В. .Александр Блок. Андрей Белый. Пб., 1919.

98. Ионин Г.Н. Русская литература XX века. А.Блок. М.Горький. СПб., 1994.

99. Иворкян А.В. О двух толкованиях понятия "настроение" в русском символизме (В.Брюсов и А.Белый) // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. 1998 №6.

100. Кац Б.А. О контрапунктической технике в «Первом свидании» // Литературное обозрение. 1995. № 4/5. С. 189-190.

101. Кожевникова Н. Язык Андрея Белого. М., 1992.

102. Кожевникова Н.А. Типы повествования в русской литературе XIX XX в. М, 1994.

103. Козьменко М. Автор и герой повести "Серебряный голубь"; Комментарии // Белый А. Серебряный голубь. М., 1989.

104. Колобаева Л.А. Человек и его мир в художественной системе Белого // Филологические науки. 1980. №5.

105. Колпакова Н.П. Русская народная бытовая песня. М-Л., 1962.

106. Крохина Н.П. Мифопоэтизм А.Блока в контексте символистского ми-фомышления // Известия РАН Серия литературы и языка. № 6 1990. С. 1216.

107. Круглов Ю.Г. Обрядовая поэзия. М., 1997.

108. Лавров A.B. Андрей Белый // История литературы: В 4 т. Т. 4. Л., 1983. С. 249-262.

109. Лавров A.B. Символизм // История литературы: В 4 т. Т.4. Л., 1983.

110. Лавров A.B. Андрей Белый в 1900-е годы: Жизнь и литературная деятельность. М., 1995.

111. Лавров A.B. Мифотворчество "аргонавтов" // Миф фольклор - литература. Л., 1978. С. 137-170.

112. Лавров A.B. У истоков творчества Андрея Белого ("Симфонии") // Андрей Белый. Симфонии. М., 1991. С.5-34.

113. Лавров A.B. Юношеская художественная проза Андрея Белого // Памятники культуры: Новые открытия: Ежегодник 1980. Л., 1981. С. 107-150.

114. Лавров A.B., Пригодин В. Символисты вблизи. СПб., 2004.

115. Лавров A.B. Андрей Белый между Конрадом и Честертоном // Лотманов-ский сборник. М., 2004. С.443-457.

116. Лавров A.B. Андрей Белый: разыскания и этюды. М., 2007.

117. Левинтон Г.А. Замечания к проблеме "литература и фольклор" // Труды по знаковым системам: 7. Вып.365. Тарту. 1975.

118. Левинтон Т.А. К проблеме изучения повествовательного фольклора // Типологические исследования по фольклору. М., 1975.

119. Левинтон Т.А. Заметки о фольклоризме Блока // Миф фольклор - литература. М., 1978.

120. Левинтон Т.А. Лексика славянских эпических традиций и проблема реконструкции праславянского текста // Текст: семантика и структура. М., 1983.

121. Лекомцева М.И. Семиотический анализ латышских заговоров в каббалистической традиции // Малые жанры фольклора. М., 1991.

122. Лорд А.Б. Сказитель. М., 1994.

123. Лосев А.Ф. История античной эстетики. М., 1975.

124. Лотман Ю.М. Избранный статьи в Зтт. Таллин, 1992.

125. Лотман Ю.М. О русской литературе: Статьи и исследования (1958-1993). СПб., 1997.

126. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семиосфера -история. М., 1999.

127. Максимов Д.Е. Поэзия и проза Ал.Блока. Л., 1975.

128. Максимов Д.Е. Русские поэты начала века. Л., 1986.

129. Мазаев А.И. Проблема синтеза искусств в эстетике русского символизма. М, 1992.

130. Маковский М.М. Язык Миф Культура: Символы жизни и жизнь символов. М., 1996.

131. Максимов Д.Е. О том, как я видел и слышал Андрея Белого // Андрей Белый: Проблемы творчества. М., 1988.

132. Манн Ю.В. Поэтика Гоголя. М., 1978.

133. Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция: Вопросы поэтики. Саратов, 1980.

134. Мелетинский Е.М. Происхождение героического эпоса. Ранние формы и архаические памятники. М., 1963.

135. Мелетинский Е.М. "Эдда" и ранние формы эпоса. М, 1968.

136. Мелетинский Е.М., Неклюдов С.Ю., Новик Е.С., Сегал Д.М. Проблемы структурного описания волшебной сказки // Труды по знаковым системам. Вып. IV. Тарту, 1969.

137. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М., 1994.

138. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1995.

139. Мелетинский Е.М. Избранные статьи. Воспоминания. М., 1998.

140. Мережковский Д.С. Эстетика и критика: В 2 т. М., 1994.

141. Минералова И.Г. Русская литература серебряного века. Поэтика символизма. М., 1994.

142. Минц З.Г. Поэтика Александра Блока. СПб., 1999.

143. Минц З.Г. Поэтика русского символизма. СПб., 2004.

144. Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2-х т. М., 1988.

145. Москва и "Москва" Андрея Белого. М., 1999.

146. Мущенко Е., Скобелев В., Кройчик Л. Поэтика сказа. Воронеж, 1978.

147. Неклюдов С.Ю. Проблемы структурного описания волшебной сказки // Труды по знак, системам IV (Уч. зап. ТГУ, №236). Тарту, 1969. С. 86-135 (совм. с Е.М. Мелетинским, Е.С. Новик, Д.М. Сегалом).

148. Неклюдов С.Ю. К вопросу о связи пространственно-временных отношений с сюжетной структурой в русской былине // Сборник статей по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1969. С. 40-52.

149. Неклюдов С.Ю. Время и пространство в былине // Славянский фольклор. М, 1972.

150. Неклюдов С.Ю. Особенности изобразительной системы в долитератур-ном повествовательном искусстве // Ранние формы искусства. М., 1972. С. 191-220.

151. Неклюдов С.Ю. К вопросу об описании "эмоциональной реакции" былинного персонажа // Сборник статей по вторичным моделирующим системам. Тарту. 1973. С. 5-13.

152. Неклюдов С.Ю. Душа убиваемая и мстящая // Труды по знак, системам, VII (Уч. зап. ТГУ, № 394). Тарту, 1977. С.65-75.

153. Неклюдов С.Ю. Героический эпос монгольских народов: Устные и литературные традиции. М., 1984.

154. Неклюдов С.Ю. Структура и функция мифа // Современная российская мифология. М., 2005. С. 9-26.

155. Некрасов H.A. Собр.Соч: В 5 т. Т. 1. М., 1981.

156. Новиков Л.А. Стилистика орнаментальной прозы А.Белого. М., 1988.

157. Обряды и обрядовая песня. M., 1977.

158. Орлицкий Ю.Б. Реформа художественной прозы Андрея Белого // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М., 2002.

159. Орлицкий Ю.Б. Стих и проза в русской литературе: Очерки истории и теории. Воронеж. 1991.

160. Панов E.H. Знаки. Символы. Языки. М., 1983.

161. Панченко A.A. Христовщина и скопчество. Фольклор и традиционная культура русских мистических сект. М., 2002.

162. Паперный В. Андрей Белый и Гоголь // Труды по русской и славянской филологии. Тарту, 1982.

163. Паперный В. Поэтика русского символизма: персонологический аспект // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М., 2002.

164. Пайман А. История русского символизма. М., 1998.

165. Пискунов В. "Второе пространство" романа Андрея Белого "Петербург" // Андрей Белый: Проблемы творчества. М., 1988.

166. Пискунов В.М. Чистый ритм Мнемозины. М., 1992.

167. Пискунова С., Пискунов В. Культурологическая утопия Андрея Белого // Вопросы литературы. 1995. №3

168. Поляков A.A. Лирика А.Белого 1904-1908 гг. // Русское революционное движение и проблемы развития литературы. Л., 1989.

169. Покатилова Н.В. Якутская аллитерационная поэзия Генезис литературного текста. М., 1999.

170. Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М., 1975.

171. Померанцева Э.В. Фольклоризм А.Блока. М.Д983.

172. Потебня A.A. Слово и миф. M., 1989.

173. Потебня A.A. Мысль и язык. M, 1999.

174. Потебня A.A. Символ и миф в народной культуре. М., 2000.

175. Потебня A.A. Теоретическая поэтика. М., 2002.

176. Прокопьева Л.П. Звук и смысл Андрея Белого // Словоупотребление и стиль писателя. СПб., 2003.

177. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 2002.

178. Пропп В.Я. Морфология сказки. М., 2001.

179. Пругавин A.C. Религиозные отщепенцы. М., 1904.

180. Пустыгина Н.Г. К изучению эволюции русского символизма // Тезисы I Всесоюзной (III) конференции "Творчество А.Блока и русская культура XX века". Тарту, 1975.

181. Пустыгина Н. Цитатность в романе Андрея Белого "Петербург" Ст.1. // Труды по рус. и славян.филологии. Т. 28: Литературоведение. Тарту. 1977.

182. Пустыгина Н. Цитатность в романе Андрея Белого "Петербург". Ст.2. // Труды по рус. и славян, филологии. Т.32.: Проблемы литературной типологии и исторической преемственности. Тарту. 1981.

183. Пустыгина Н.Г. Об одной символической реализации идеи "синтеза" в творчестве Андрея Белого // А.Блок и основные тенденции развития литературы начала XX века. Блоковский сборник 7. Тарту, 1986.

184. Пьяных М.Ф. Роль поэтических традиций Некрасова в развитии лирики русских символистов // Некрасовский сборник. Кн.4. Л., 1967.

185. Путилов Б.Н. Героический эпос и действительность. М., 1988.

186. Силард Л. От "Бесов" к "Петербургу": между полюсами юродства и шутовства // Studies in 20 century Russian prose. Stockholm, 1982.

187. Силард Л. Русская литература конца XIX начала XX в. (1890-1917). Budapest, 1983.

188. Скатов H.H. "Некрасовская книга" Андрея Белого // Андрей Белый: Проблемы творчества. М., 1988.

189. Смирницкая O.A. Стих и язык древнегерманской поэзии. М., 1994.

190. Смирнов И.П. От сказки к роману // ТОРДЛ. Л., 1972.

191. Смирнов И.П. Место мифопоэтического подхода среди других толкований текста (о стихотворении Маяковского "Вот так я сделался собакой") // Миф фольклор - литература. Л., 1978.

192. Смирнов И.П. Смысл как таковой. М., 2001.

193. Смирнова Л. Реальность и фантазии в прозе Андрея Белого // Белый А. Избранная проза. М., 1988.

194. Спивак М.А. Андрей Белый мистик и советский писатель. М., 2006.

195. Соловьев B.C. Философия искусства и литературная критика. М., 1991.

196. Соловьев B.C. Сочинения. М., 1994.

197. Стеблин-Каменский М.И. Историческая поэтика. Л., 1978.

198. Степун Ф. Литературно-критические статьи: Вячеслав Иванов; Памяти Андрея Белого // Рус.лит. 1989. №3.

199. Тамарченко Н.Д. Русская повесть Серебряного века. М., 2007.

200. Тименчик Р.Д., Топоров В.Н., Цивьян Т.В. Сны Блока и "петербургский текст" начала XX века // Тезисы I Всесоюзной (III) конференции "Творчество A.A. Блока и русская культура XX века". Тарту, 1975.

201. Тимина С. Последний роман Андрея Белого; Примечания // Белый А. Москва. М, 1989. С. 3-16.

202. Тодоров Ц. Теории символа. М., 1999.

203. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995.

204. Томашевский Б.В. Стих и язык. Филологические очерки. М-Л., 1959.

205. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 2002.

206. Топорков А.Л. Теория мифа в русской филологической науке XIX века. М., 1997.

207. Топоров В.Н. К символике окна в мифопоэтической традиции // Сборник "Балтославянские исследования". М., 1994.

208. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М., 1995.

209. Топоров В.Н. Предыстория литературы у славян. Опыт реконструкции. 1998.

210. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977.

211. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. Статьи. М., 1967.

212. Фарино Е. Введение в литературоведение. СПб., 2003.

213. Федотов Г. Стихи духовные (Русская народная вера по духовным стихам). M., 1991.

214. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1936.

215. Ханзен-Леве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. СПб., 1999.

216. Хмельницкая Т. Литературное рождение Андрея Белого // Андрей Белый: Проблемы творчества. М., 1988.

217. Хмельницкая Т. Поэзия Андрея Белого // Белый А. Стихотворения и поэмы. М., Л., 1966.

218. Храповицкая Г.Н. Некоторые аспекты восприятия ибсеновского "символизма" в России начала 20 века. // Фил. Науки, 1995. С.43-52.

219. Цивьян Т.В. К семантике пространственных элементов в волшебной сказке (на материале албанской сказки) // Типологические исследования по фольклору. М.,1975.

220. Чистякова Э.И. О символизме Андрея Белого // Вестн. Моск. Ун-та. Сер. Философия. № 3 1978.

221. Чистякова Э. Эстетическое христианство Андрея Белого // Вопросы философии. 1990 № И.

222. Чуковский К.И. Собр.соч: В 7 т. Т.7. М., 1984.

223. Эйхенбаум Б.М. О прозе. Л., 1969.

224. Эллис. Русские символисты. Томск, 1996.

225. Энциклопедия символов, знаков, эмблем. М., 1999.

226. Юнг К.Г. Архетип и символ. M., 1991.

227. Юнг К.Г. Человек и его символы. М. 1997.

228. Якобсон P.O. В поисках сущности языка // Семиотика / Под. Ред. Ю.С. Степанова. М., 1983.

229. Якобсон P.O. Избранные работы. М., 1985.

230. Якобсон P.O. Работы по поэтике. М., 1987.

231. Яницкий Л.С. Архаические структуры в лирической поэзии XX века. Кемерово, 2003.

232. Alexandrov V. Andrei Bely: The major symbolist fiction. London. 1985.

233. Barrat A. Mystification and initiation in " Серебряный голубь": Belyj, thereader, and the symbolist novel || Andrey Bely centenary papers. By B. Christa.1. Amsterdam. 1980.

234. Carlson M. The conquest of chaos: Esoteric philosophy and the development of

235. A.Belyis theory of Symbolism as a world view. Michigan, 1983.