автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Фольклорное начало в поэтике Б.А. Пильняка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Фольклорное начало в поэтике Б.А. Пильняка"

На правах рукописи

Маликова Наталья Юрьевна

Фольклорное начало в поэтике Б.А. Пильняка

Специальность 10.01.01. - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Коломна 2004

Работа выполнена на кафедре литературы Коломенского государственного педагогического института

Научный руководитель - доктор филологических наук,

профессор

Александр Петрович Ауэр

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

профессор

Любовь Федоровна Алексеева

диссертационного совета К 212.091.01. при Коломенском государственном педагогическом институте по адресу: 140 411, г. Коломна, Московской обл., ул. Зелёная, 30, ауд. 402.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Коломенского государственного педагогического института.

Автореферат разослан января 2004 г.

кандидат филологических наук, доцент

Ольга Васильевна Быстрова

Ведущее учреждение - Рязанский государственный

педагогический университет имени С.А. Есенина

Защита состоится февраля 2004 г.

ласов на заседании

Ученый секретарь диссертационного совет кандидат филологических наук

Общая характеристика работы

Авангардная поэтика Б. А. Пильняка изучается давно. При этом фольклорная образность в поэтике Пильняка отмечалась в работах А.К. Во-ронского, В.П. Полонского, Н.А. Коварского, Ю.М. Соколова, но попыток её системного изучения не предпринималось. В последующем литературная наука занялась изучением "орнаментальности" и взаимодействием стилей в поэтике Пильняка (А.П. Ауэр, М.М. Голубков, Д.Кассек, И.О.Шайтанов, Т.Н. Федорова). Продолжилось изучение поэтики монтажа (Н.Д.Тамарченко, И.Е.Мазилкина, С.Ю.Горинова), своеобразия жанров и поэтики (А.П.Ауэр, М.М.Голубков, Д. Кассек), постижение хронотопа (Е.Б. Дьячкова, С.Ю.Горинова, Л.Н.Анпилова).

Важно отметить, что все же не остался в стороне вопрос о влиянии фольклорной эстетики на поэтику Пильняка. А.П.Ауэр определяет, что в "Голом годе" представлены "самые различные стилевые потоки, в том числе былинно-напевный, дробно-частушечный, стиль лирико-музыкаль-ной прозы, а также "скоморошество, анекдоты, притчи, фрагменты сказочной прозы"(1). Н.Д. Тамарченко, рассматривая особенности поэтики "Голого года", обращает внимание на следующее: "Здесь непосредственно входят в сюжет взаимоотношения человека с природой и народной жизнью. Изображены народные обряды: игра в "метелицу" включает в себя "наборную песню" с брачными мотивами. В мироощущении разных героев отмечено сочетание радости жизни и ее "полынной горечи". Наконец, два персонажа, Наталья и Баудек, приходят к мысли о том, что судьба России определена логикой сказки, ибо русская революция - результат народного творчества"(2).

А.Ю.Маслова отмечает в "Праведнице Юлиании " сочетание церковного и языческого, делает вывод о том, что Пильняк "сопрягает элементы двух разных жанровых систем: древней книжно-литературной (воспринимаемой в XX веке как церковной) и фольклорной"(3). Нирман Мо-раняк-Бамбурач, выявляя функции "петербургского текста" в поэтике Пильняка, считает, что вторая часть пильняковского заглавия "Повесть петербургская - или Святой-Камень-Город" "отсылает и к фольклорной традиции, к мифам и преданиям о северной столице"(4).

Р.В.Гацко-Русев в статье "Коломенские сказания в творчестве Б.А.Пильняка" утверждает: "Фольклорная образность - определяющее начало в поэтике Б.А.Пильняка. У него, пожалуй, нет такого произведения, в котором бы не встречались фольклоризмы. Особое значение, по мнению

1. Ауэр А.П. О поэтике Б.Пильняка // Исследования и материалы: Межвуз. сб. науч. трудов. Вып. 1. - Коломна, 1991, -с. 11.

2. Тамарченко Н.Д. "Голый год" Б.Пильняка как художественное целое. Там же - с.22.

3. Маслова А.Ю."Повесть о Юлиании Лазаревской" в переложении Б.А.Пильняка.- Там

4. Нирман Мораняк-Бамбурач. Б.А.Пильняк и -^¿8.

3 I СПтр^г I

03 &>

Ш

Р.В.Гацко-Русева, писатель придавал "местному фольклору, прежде всего фольклору коломенского региона, уже в начале писательского пути Пильняк сосредоточен на коломенских сказаниях и преданиях"(1). С.М.Прохоров обращает внимание на то, как "особенно тонко и тщательно легенды о Маринкиной башне обработаны Б.А.Пильняком в романе "Волга впадает в Каспийское море"(2). М.Ю.Любимова, изучая петербургские повести Пильняка, указывает на то, что "Петербург Пильняка - страшный город с гиблыми туманами и гнилыми болотами", поэтому "городу, выросшему на чужой земле... Пильняк противопоставил "канонную" Русь (3).

Е.Б. Дьячкова, обращаясь к проблеме времени в поэтике Пильняка, пишет: "Временная разомкнутость всех планов повествования напоминает нам жанры древнерусской литературы и фольклора: летописи, былины, об-ряды"(4). СЮ. Горинова указывает на то, что в повести "Мать сыра-зем-ля" образ земли обретает "первозданную языческую сущность" и "исконную фольклорную трактовку"(5). Н.Ю. Грякалова отмечает, что автор в поэтике Пильняка "может заявлять себя в исторической и фольклорной "па-мяти""(6).А.П. Ауэр определяет, что "У Пильняка очень много кочующих сюжетов, то есть тех, им самим выдуманных сюжетов, которые переходят из произведения в произведение. Это предопределено постоянной внутренней неудовлетворенностью писателя, когда все созданное, уже застывшее в образах, казалось несовершенным и постоянно требующим доработки. Творчество Пильняка в этом отношении сродни фольклорному творчеству, когда сказитель в течение многих лет может повторять и доводить до совершенства один и тот же сюжет"(7). И.О. Шайтанов утверждает важный тезис: "Легкость, с которой Пильняк идет на повторение чужого, мотивирована его отношением к авторству, к личности, проявляющей себя полнее всего в самоуничижении - через слияние с коллективной творческой памятью. Парадокс, породивший в литературе своеобразный дух фольклорности - особенность, требующая изучения сейчас, когда мы впервые серьезно и непредвзято начинаем заниматься двадцатыми годами" (8).

А.П. Ауэр отмечает в поэтике "Красного дерева" "возникновение сквозной символической параллели, в центре которой образ царевича Дмитрия", затем подчеркивает: "Фольклорная аллюзия - в основе этой

1. Гацко-Русев Р.В. Коломенские сказания в творчестве Б.А.Пильняка. Там же - с.106-107.

2. Прохоров С.М .Символ Маринкиной башни в стихотворении A.A. Ахматовой "Поздний ответ" и литературный контекст эпохи. Там же - с.59.

3. Любимова М.Ю. О Петербургских повестях Б.Пильняка II Б.Пильняк: опыт сегодняшнего прочтения. - М , 1995, - с.57.

4. Дьячкова Е.Б. Проблема времени в произведениях Б.Пильняка. Там же - с.63-64.

5. Горинова С.Ю. Проза Пильняка 20-х годов. К проблеме авторского сознания. Там же - с.75.

6. ГрякаловаН.Ю. Мир письма. Там же - с.85.

7.Ауэр А.П. "Быть честным с собой и Россией" (О художественном мире Б.А.Пильняка) // Б.А.Пильняк. Исследования и материалы. Вып. 2. - Коломна, 1997, - с.21.

8. Шайтанов И.О. Метафоры Б.Пильняка, или история в лунном свете // Б.Пильняк. Повести и расскйэыУМ.у 1991, - с. 14.'

• it.>: г...... •;

параллели, а потому она оказалась тесно связанной с циклом исторических песен о царевиче Дмитрии. Определяющее смысловое начало цикла -эсхатологическое восприятие трагической истории убийства Дмитрия"(1). Э.Б. Мекш рассматривает повесть "Мать сыра-земля" с мифопоэтической точки зрения и подробно анализирует использованный Пильняком "фольклорный вариант древнерусской повести XVII в. "О Карпе Сутулове"(2). В.П. Скобелев, исходя из логики сюжета "Голого года", делает вывод о существовании в романе двух исторически дееспособных сил - это "пришедшие к власти большевики и исконная мощь деревенского бытия, уходящая корнями в допетровскую Русь"(3). Особенно важно отметить, что, по мнению исследователя, "установка сюжета повествования на лириза-цию приводит к усилению, подчеркиванию родовых эпических первооснов. Происходит это за счет активизации традиций архаического эпоса"(4).

Очевидно, что проблема влияния устного народного творчества на Пильняка хотя бы в первом приближении уже разрешена, но осталось еще множество исследовательских перспектив, которые будут реализованы во второй главе диссертации "Поэтика Пильняка и устное народное творчество".

Что же касается влияния музыкального фольклора, то эта проблема почти не исследована, тем не менее, эта художественная стихия многое определяет в поэтике Пильняка. Ведь музыкальный фольклор, как известно, представляет собою "вокальное (преимущественно песенное), инструментальное, вокально-инструментальное и музыкально-танцевальное творчество народа (от первобытных охотников, рыболовов, скотоводов-кочевников, пастухов и земледельцев до сельского и городского трудящегося населения, рабочих, воинской и студенческой демократической среды, промышленного пролетариата). Народная музыка - неотъемлемая часть народного художественного творчества (фольклора), существующего, как правило, в устной (бесписьменной) форме и передаваемого лишь исполнительскими традициями"(5). Кроме того, музыкальный фольклор содержит в себе и "традиционность - определяющий признак народной музыки как музыки устной традиции"(6), что также оказало влияние на пильняковс-кую прозу. Поэтому объектом нашего исследования является музыкальный фольклор и устная словесность в поэтике Пильняка.

Цель данной работы заключается в исследовании элементов фольклорной образности в поэтике Пильняка и определении того, как происходит вживание фольклорных реминисценций в структуру текстов.

1. Ауэр А.П. Б.А.Пильняк II Русская литература XX века: в 2т. -Т.1:1920-1930-е годы,- М.. 2002, - с. 154. 1 ' 1

2. Мекш Э.Б. Миф и реальность в повести Б.Пильняка "Мать сыра-земля"// Б.А.Пильняк. Исследования и материалы. Вып. 3-4. - Коломна, 2001, - с. 53.

3. Скобелев В.П. Поэтика русского романа 1920-1930-х гг. - Самара, 2001. -с.64.

4. Скобелев В.П. Там же - с. 64. '

5. Земцовский И.И. Народная музыка. Этнография музыкальная II Музыкальный Энциклопедический словарь. - М., 1998. '

6. Там же.

В соответствии с поставленной целью в диссертации решено несколько важных исследовательскихзадач, а именно: выявлено присутствие музыкального фольклора и рассмотрено, в какой степени музыкальный фольклор влиял на поэтику Пильняка; определено, какие жанры устного народного творчества чаще всего встречаются в прозе Пильняка; рассмотрены те формы, с помощью которых эти жанры вводятся в повествование; определены художественные функции фольклорных аллюзий и реминисценций в прозе Пильняка. Кроме того, рассматривается вопрос о том, как музыкальный фольклор и жанры устного народного творчества, сливаясь в единое целое, образуют то фольклорное начало, которое становится одним из определяющих факторов в формировании пильняковской поэтики в целом.

Предмет исследования - наиболее репрезентативные произведения Б.Пильняка различных жанров и периодов творчества, интересующие нас с точки зрения присутствия в них музыкального фольклора и устной словесности.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые в системной последовательности изучаются все проявления "фольклорного начала" в поэтике Б.А.Пильняка. Изучение проблемы фольклорной образности в поэтике писателя, которая до сих пор не подвергалась специальному исследованию, определило актуальность диссертации.

Основные методы, использованные в работе, это методы структурного и компаративного анализа. Методика подобного сопоставительного анализа разработана подробно и тщательно. В этом отношении опорными для нас являются труды А.А. Потебни, В.Я. Проппа, В.Н. Топорова, В.М. Жирмунского, Б.В. Томашевского, В.Б. Шкловского, В.В. Виноградова, М.П. Алексеева, Ю.М. Лотмана, М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, Ю.Н. Тынянова, Н.В. Тишуниной. Но с особым вниманием мы отнеслись к той рекомендации по фольклорно-литературному компаративному анализу, который дает В.Л. Пропп: "Народное творчество - один из значительнейших факторов национальной культуры. Народное творчество воздействует на другие виды искусства"(1).

Методика сопоставления с музыкальным фольклором все же менее разработана, хотя и здесь есть важные работы, в частности, статья Ю.М. Соколова "С.Ёсенин и русская песня"(2), где рассматриваются народно-песенные образы, мотивы, темы в стихах С.Есенина. Ряд трудов Т.М.Акимовой посвящен взаимодействию литературы и музыкального фольклора. В статье "Пушкин о народных лирических песнях" освещается вопрос "понимания Пушкиным народной песни"(3). Нами учтены

1. Пропп В.Я. Врубель и фольклор // В.Я. Пропп. Фольклор. Литература. История. - М., 2002,-с. 150.

2. Соколов Ю.М. С. Есенин и русская песня // В.А. Бахтина. Фольклористическая школа братьев Соколовых (Достоинство и превратности научного знания).- М., 2000, - с.316-325.

3. Дкимова Т.М. Пушкин о народных лирических песнях II Т.М. Акимова. О фольклориз-ме русских писателей. - Саратов, 2001, - с. 27-80.

исследовательские результаты статьи Н.М.Фортунатова "Л.Н.Тол-стой"(1), где анализируется творчество писателя в связи с его обращением к различным видам фольклора.

В исследовании проблемы творчества Пильняка и музыкального фольклора мы опираемся на те методологические принципы, которые утвердились в многочисленных трудах на тему "Музыка и литература". В частности, во многом опорными для нас стали работы Б.В.Асафьева, Б.С.Мей-лаха, О.В.Соколова, А.Е.Махова, Л.П.Казанцевой, М.Ш.Бонфельда.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в дальнейшем изучении творчества Б.А.Пильняка, на практических занятиях по русской литературе, в лекционном курсе по истории русской литературы XX века, а также спецкурсе "Творчество Б.А.Пильняка".

Апробация работы: доклады по теме диссертационного исследования были прочитаны в аспирантском семинаре (КГПИ, 2001), на международной научной конференции "Пильняковские чтения" (КГПИ, 2002); на первой научно-практической конференции "Воспитание гражданина на национально-региональных традициях" (Коломна, 2003). Первая глава диссертации рецензировалась к.п.н., заслуженным работником культуры РФ, заслуженным деятелем ВМО С.Н.Чекаревой. Диссертация обсуждалась на кафедре русской литературы Коломенского государственного педагогического института (июнь, ноябрь 2003).

Объем и структура работы: диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, примечания и нотного приложения. Общий объем исследования 163 страницы. Библиография включает 237 наименований.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается тема диссертации, раскрывается ее актуальность, характеризуются аспекты и степень изученности фольклорной образности в поэтике писателя в отечественном и зарубежном пильняко-ведении, определяются цели и задачи диссертации, ее структура, научная новизна, практическая значимость, теоретические и методологические принципы исследования.

В первой главе - "Музыкальный фольклор в поэтике Б.А.Пильняка" -анализируется влияние музыкального фольклора на формирование художественной целостности сочинений Пильняка. В ходе исследования были подвергнуты литературоведческому анализу наиболее репрезентативные, с точки зрения изучаемой проблемы, произведения писателя. Анализ прозы ведется в хронологической последовательности.

I. Фортунатов Н.М. Л.Н. Толстой // Русская литература и фольклор (конец Х1Хв.) / Отв. ред. A.A. Горелов. - Л., 1987, - с. 9-56.

Изучение творчества Пильняка отчетливо демонстрирует то, что элементы музыкального фольклора присутствуют на всех уровнях их поэтики. Они содержат множество мелодических вкраплений и представлены в виде песенных мотивов, частушек, лирических протяжных, игровых хороводных песен, плача-причитания, наигрышей на рожке и гармони.

Проведенное исследование показало, что в "Монастырском предании" песенные мотивы несут символическую нагрузку: возникают трижды в третьей главе и, таким образом, превращаются в лейтмотив разбойничьей жизни Бурлюка, атамана шайки разбойников. При повторении песенных мотивов в рассказе возникает пульс, насыщающий ритмом финальную главу повествования и, что особенно важно, ритмически организуя ее. Мы обратили внимание на преобладание в повествовании сказового начала над фольклорно-музыкальным, хотя вкрапления песенности, безусловно, оказывают влияние на поэтику рассказа.

В работе анализируется рассказ "Смерть старика Архипова", где музыкальный фольклор представлен наигрышем на рожке и песенными мотивами. Кольцевая композиция рассказа построена в опоре на музыкальность. Во вступлении звучит пастуший наигрыш старинной русской песни, он же будет звучать и в финале. Музыка отражает состояние души главного героя, настраивает на драматические события, которые последуют далее. Посредством музыкального фольклора дается характеристика главного героя и образ его сына. Мотивы песен, наигрыши пастуха воплощают символику жизни и контрастируют со зловещим криком воронья, предвещающим смерть. Музыкальный фольклор ритмически организует повествование, возникает в рассказе четыре раза и преобразуется в лейтмотив неосуществимой надежды.

Важные художественные задачи выполняет музыкальный фольклор в "Ветре перед мартом". В повествовании семь небольших глав, и в каждой -элементы музыкального фольклора: мотивы частушек, наигрыши на гармонике, пляска и напевы. Жанр частушки используется Пильняком для иллюстрации темного, агрессивного начала заводских рабочих. В опоре на частушку писатель усиливает мотив тревожного ожидания, опасности и обмана. Наигрыш на гармонике также является зловещим символом, оттеняя переживания героев. Анализ "Ветра перед мартом" позволяет сделать выводы о глубоком проникновении музыкального фольклора в его поэтику, он является важной ритмообразующей, символической и психологической основой в рассказе. Мотивы частушек, наигрышей на гармонике, напев выполняют композиционную и сюжетообразующую функции.

По мнению диссертанта, в "Тысяче лет" Пильняк использует мотивы веснянок и фрагмент духовного стиха. Вкрапления музыкального фольклора проникают в структуру повествования и влияют на его внутреннюю организацию. Напев духовного стиха "Богородице Дево, радуйся!" повторяется в рассказе три раза. В основе сюжета христианский праздник Бла-

говещения, который воплощает мотив наступающей весны. Благовещенский мотив проводится в повествовании пять раз и становится лейтмотивом перемен, которые несет революция. Композиция миниатюры напоминает музыкальную форму рондо, где эпизодами являются размышления князя о жизни его предков и истории России, а рефрен проводится четыре раза в виде мотива Благовещения. В пятый раз мотив преобразуется в духовный стих, который исполняют девушки.

В поэтике рассказа "Его величество Kneeb Piter Komandor" среди множества художественных компонентов часто встречаются элементы различных фольклорных жанров. Не остался в стороне и музыкальный фольклор: отдельные песенные мотивы, лирическая протяжная, девичьи хороводные, веснянка, причитание. В начале третьей главы звучит народная песня, где царь представлен оборотнем. Мотив оборотничества настолько важен для Пильняка в этом рассказе, что он неоднократно обращается к нему на протяжении всего повествования. Песенные мотивы в "Его величество Kneeb Piter Komandor" используются Пильняком в трех завершающих главах повествования и представляют собой образную характеристику царя Петра и его приближенных. В опоре на песенность писатель показывает то, как воспринимает народ царя. Мотивы песен насыщают структуру фольклорной образностью, выполняют важные композиционные и символические функции в рассказе, ритмически организуют повествование, усиливают драматизм. Это дает возможность заключить, что фольклор играет важную организующую роль на всех уровнях его поэтики.

По нашим выводам, мотивы песен и пляски преобладают в рассказе "При дверях". Основу сюжета составляет праздник Рождества. В центре -метафора метели-революции: "мчится, пляшет, воет, гудит и поет". Метельные песни превращаются в сквозной мотив, пронизывающий все повествование. Для Пильняка важен образ ведьмы-метели, поэтому он становится символом революционной стихии.

Музыкальный фольклор в "Метели" представлен также песенными и плясовыми интонациями. "Перекличкой" марта и октября начинается рассказ в опоре на образ Егория. Имя этого святого является доминирующим и его прославление изображено посредством музыкальных образов - песенных мотивов, которые встречаются на протяжении всего повествования и ритмически организуют его Метафора метели ("песни метельные"), пронизывает фактуру рассказа, воплощая новое революционное время.

В диссертации исследуется повесть "Чертополох", где Пильняк использует музыкальный фольклор в виде наигрышей, песенных мотивов и частушек. На протяжении повествования происходит насыщение фактуры музыкальной образностью. В повести четыре главы. В первой, песенные мотивы органично дополняют лирическое отступление Пильняка о труде крестьян на земле. В третьей главе дважды цитируется частушка и наигрыш на гармонике. Далее глава насыщается частушечным ритмом,

путем введения в главу многократного повторения одной и той же частушечной интонации, подготавливая кульминацию - трагическую сцену расстрела главного героя повести. Следует отметить особую важность использования в повести жанров музыкального фольклора (песенных мотивов и частушек). Многократное цитирование народной музыки убеждает в ее необходимости для решения важных художественных задач.

В "Старом сыре", состоящем из трех частей, встречаются элементы музыкального фольклора в виде песенных мотивов. В середину второй части Пильняк включает шуточную песню в исполнении солдат. Веселый мотив хороводной песни предшествует трагическим событиям насилия и убийства русской семьи кочевниками-киргизами. Музыкальный фольклор вводит в атмосферу трудного времени, готовит кульминацию и контрастирует с последующим развитием сюжета.

"Ледоход" включает в себя три части, и в каждой присутствуют элементы музыкального фольклора. Особенно часто встречаются в повествовании песенные мотивы и наигрыши на гармони. В первую часть Пильняк вводит мотивы лирических протяжных песен в исполнении солдат батьки Махно. Затем к песенным мотивам присоединяется аккомпанемент гармоники и разворачивается настоящая русская пляска под частушечный мотив "яблочка". Песенные мотивы не просто усилены - показана сцена народного гулянья с песней, пляской, наигрышем на гармони и частушками. Во второй части, "смещающей план повествования" представлены элементы еврейского музыкального фольклора. В заключительной части происходит возвращение наигрышей на гармони и пляски. Пильняк цитирует записи дневника жены батьки Махно. Веселье атамана изображается уже глазами очевидца тех событий, и рассказ приобретает черты новеллы. Таким образом, музыкальный фольклор: частушки "яблочко", мотивы лирических протяжных песен, еврейский фольклор, наигрыши на гармони, пляска - насыщает повествование красочностью, придает персонажам образность и характерологическую завершенность. На основе анализа рассказа "Ледоход" мы можем сделать вывод о том, что музыкальный фольклор является важным структурообразующим началом в поэтике Пильняка. Он оказывает влияние на ритмику повествования, способствует правдивому воплощению переломного времени в истории России.

В повести "Мать сыра-земля" музыкальные жанры использованы в виде песенных мотивов, плясок, частушек, наигрыша на гармони, плача-причитания. Мотив разбойничьей песни воплощает образ свободного человека, в повести это лесник Кузя, гармонично сосуществующий с миром природы. "Тягучая" песня полесчиков - это печальное раздумье о трагических событиях в их жизни. С помощью жанра пляски Пильняк реализует мотив беспокойства, напряженности, страха. Песенные мотивы воплощают образ тяжелого, опасного времени, когда жизнь человека ничего не стоит. Плач-причитание усиливает напряжение в повествовании, приближает трагическую развязку, готовит финал.

Опираясь на анализ повести, сделаны следующие выводы: во-первых, музыкальный фольклор создает "фон" повести, оттеняя трагические события, во-вторых, усиливает психологизм повествования, насыщая его образностью, обогащая художественный мир произведения в целом.

В работе показано, как песенные мотивы, использованные в "Третьей столице", способствует глубокому проникновению фольклорного начала в структуру повествования. События повести происходят во время Великого Поста. Это период очищения и стремления к духовному обновлению воплощено средствами фольклорной образности ("русские песни, тоскливые, как русские века"). В заключительной главе представлены мотивы песни, пляски, игрищ и молений языческим богам крестьянских девушек и парней. Музыкальный фольклор выполняет в "Третьей столице" важные художественные задачи: воссоздает колорит России периода революционного времени, выявляет национальные особенности русской культуры, высокую духовность и могущество страны, несмотря на тяжелое, даже трагическое время для народа. Фольклор оттеняет смешные явления в жизни общества (фокусы Бен-Сайда). Весенние игрища молодежи созвучны наступлению весны, обновлению жизни страны.

В "Голом годе" множество мотивов, порождаемых музыкальным фольклором. Изучение этого романа отчетливо демонстрирует то, что вкрапления музыкального фольклора присутствуют на всех уровнях его поэтики. Сюжет развивается прерывисто, поэтому музыка является важным организующим, ритмообразующим началом в романе. Фактура повествования насыщена инструментальным и вокальным фольклором. Особенно сильное влияние на "звучание" романа оказывает фольклорная музыкальность отдельных глав. (Глава 1 "Здесь продаются пъмадоры", Глава 3 "О свободах", Глава 7 "Последняя без названия").

Чаще всего в романное повествование автор включает частушку, лирические песни, наигрыши на гармони, рожке, отдельные песенные мотивы. В финал Пильняк вводит описание свадебного обряда. Музыкальный фольклор представлен плачем невесты, брачными частушками, залихватской пляской, переборами гармоники, песнями. Звучание пастушьего рожка повторяется в первой главе трижды, усиливая мотив скорби, печали и очищения. Наигрыш на рожке задает ритм повествованию и, динамизируя его, развивает сюжет. Пильняк вводит в роман песни, песенные мотивы, частушки, наигрыши и пляску.

Наиболее часто песни встречаются в главах "Дом Ордыниных"(2 глава), "О свободах" (3 глава), "Последняя без названия" (7 глава). Песен-ность второй главы проникает в третью, задает ритм повествованию, выполняет в романе формообразующую функцию. Третья глава - это каскад музыкальности. Она насыщена фрагментами песен, частушек, песенных интонаций, наигрышами на гармонике, ритмом пляски. В ней звучат различные по характеру и жанру народные песни: веселая и озорная "Мете-

лица" сливается с девичьей - лирической "Отставала бела лебедь от стада лебединого". Мелодии этих песен, соединяясь, представляют в романном повествовании мотив бурных времен революции. С помощью введения в "Голый год" народных песен, Пильняк воплощает образ новой страны, сохранившей свою культуру, обычаи и традиции. Песня, таким образом, становится средством ритмизации в сюжете романа.

Что касается песенных мотивов, то они пронизывают всю ткань повествования, ритмически ее организуют, а также участвуют в формировании композиционной структуры. Частушки активизируют развитие сюжета. Они являются символом праздника и неиссякаемой жизненной силы народа. Отчетливо видно, что русская пляска, наигрыши на гармони, частушки задают ритм и финалу романа.

Анализ "Голого года" убеждает нас в том, что фольклорных элементов в повествовании настолько много, что они образуют фольклорный мир внутри художественного мира романа. В результате проведенного исследования нам удалось выяснить, что в поэтике "Голого года" важнейшие художественные функции выполняют жанры музыкального фольклора. И, прежде всего, они способствуют созданию общей музыкальной атмосферы этого романа.

В романе Б.А.Пильняка "Машины и волки" фольклорная музыка также является важным структурообразующим компонентом. Чаще всего в повествование вводятся частушки и разбойничьи песни. В главе "Раздел книги, вне плана повествования" Пильняк три раза цитирует одну и ту же частушку: "Как Расчисловские горки...". В первый раз после частушки автор пишет об истории древнего Ростиславля. Второй раз Пильняк цитирует частушку и говорит о том, что помещики в городе были все Георгии да Юрии. В третий раз эта частушка предшествует описанию Пильняком природы Росчиславских гор. Следующая глава романа "Коммуна крестьянин", "Склад бюро похоронных процессий" начинается этой же частушкой и заканчивается напоминанием о ней. В финале главы Пильняк не цитирует частушку, но приводит текст, который следовал за ней. Таким образом, две эти главы романа представляют кольцевую композицию, которую можно сравнить с музыкальной формой рондо, где рефреном служит частушка "Как Расчисловские горки", а эпизодами являются авторские описания природы Ростиславля и его истории. Эта фольклорная реминисценция выполняет несколько функций: во-первых, она способствует воплощению мотива "перелома", во-вторых, частушка задает ритм повествованию, в-третьих, она же вводит в атмосферу трудного для России времени. Глава "Коммуна крестьянин", "Склад бюро похоронных процессий" начинается с частушки, которая плавно перетекает в примечание, где Пильняк приводит примеры частушек, но записывает их горизонтально, в одну линию, ломая строфы, но при этом сохраняя структуру самой частушки.

Частушки настолько важны для Пильняка в этом романе, что автор даже дает небольшое теоретическое отступление на эту тему. Правда, это отступление дается не в самом романе, а в сносках, В частности, он указывает на то, какой большой фонд частушек существует: "Впрочем, частушек очень много". Пишет и о том, что частушки - "бабье творчество". Пильняк определяет частушку как "девичье творчество, гуляночное". И в текст вводит именно гуляночную частушку: "По деревне слух идет - вшей забрали на учет, чтобы вшей пересчитать, стали баб учить читать". Пильняк считает, что "Бытописателю их не обойти... Бытописателю не выкинуть слова из песни"(1). Отсюда становится ясным, что для Пильняка частушка - это возможность всесторонней характеристики народного быта.

Частушечный ритм концентрируется в этом примечании, здесь происходит насыщение частушечным ритмом. И эти ритмы, соединяясь с теми частушками, которые введены в текст, насыщают всю главу частушечной музыкальностью, что в известной мере сказывается на ритмизации музыкальной прозы Пильняка.

В романе происходит чередование "картин" тяжелого труда на заводе с изображением человеческого желания счастья, покоя, любви. Именно жанр частушки (частушки - девичье творчество, гуляночное) наиболее полно выражает настроение женщины, ее отношение к окружающей жизни. Печаль она может выразить не только в горестном плаче-причитании, но и в едкой частушке, смешной до слез. Частушка, таким образом, стала не только средством ритмизации повествования, но и формой психологического анализа.

Кроме того, в диссертации выявлено, что Пильняк часто обращается и к разбойничьим песням. Эти песни, как правило, даются в авторском переложении. Упоминание автором в романе разбойничьих песен создает в главе "О волках, о волчьей сыти" атмосферу таинственности, настороженности, ожидания опасного, страшного. Жанр разбойничьей песни соответствует характеру сюжетного повествования и ритмически организует главу. С опорой на разбойничьи песни Пильняк воплощает мотив "бессмысленного и беспощадного бунта", который ведет только к смерти и опустошению.

В романе представлено много сюжетных фрагментов, в которых звучит песня, русские народные музыкальные инструменты (глава "Инженер Андрей Росчиславский - Марья -Табунщица"). Вместе с этим появляются различные песенные мотивы (глава "Инженер Андрей Росчиславский -Марья - Табунщица", "Часть книги последняя, без названий").

По нашим выводам, песенные мотивы способствуют не только ритмизации повествования, но принимают самое активное участие во внутренней организации всего романа в целом.Анализ романа "Машины и волки" убеждает в том, что песенный фольклор участвует в формирова-

I. Пильняк Б.А. Соч. В 3-х т. Т.1. - М., 1994, - с. 222.

нии его основных мотивов, включая и символические. И еще более важно учитывать то, что песенный фольклор сильнейшим образом способствует ритмизации повествования, а это обусловливает появление музыкальной образности в поэтике романа.

В "Повести непогашенной луны" музыкальный фольклор представлен плясовой хороводной, мотивом колыбельной и частушек. Во второй главе Пильняк использует плясовую хороводную песню "Выйду ль я на реченьку". Интонация задорной хороводной вводится в сюжет как контраст к окружающей природе: желтой туманной мути дня, промозглой сырости и мраку. Мотив колыбельной песни звучит во второй главе в авторском переложении. Пение Гавриловым простой колыбельной песенки раскрывает глубину переживаний главного героя, предчувствие скорой смерти. Колыбельная воспринимается как ниточка, связывающая командарма с жизнью. В третьей главе "Смерть Гаврилова" песенные мотивы вводятся в момент кульминации, когда командарма безуспешно пытаются усыпить на операционном столе при помощи хлороформа. Попытки повторяют снова и снова, а Гаврилов, собрав последние силы, запевает частушки.

Итогом анализа становится вывод о том, что частушечный мотив в момент кульминации воплощает образ сильного, волевого человека, способного мужественно пережить смерть. Именно вкрапления музыкального фольклора (плясовая хороводная, мотив колыбельной, частушки) выступают в повести как символ жизни. Следует отметить, что музыка звучит в кульминационных, знаковых фрагментах, она оказывает влияние на ритм, образность, символику и психологизм повести.

В романе "Волга впадает в Каспийское море" представлены песенные мотивы и частушки. В экспозицию Пильняк вводит исторический экскурс о древних эпохах и племенах. Мотивы песен встречаем во фрагменте о рабочем поселке. В финальной части романа звучат частушки. С помощью этого фольклорного жанра Пильняк воплощает мотив судьбы главной героини.

Диссертант высказывает предположение, что фольклорная образность характеризует психологическое состояние героини романа и ритмически организует финальную часть повествования.

В романе "Созревание плодов" элементы музыкального фольклора представлены во второй и третьей главах. Это песенные мотивы, пляска, хороводы, наигрыши на гармонике и рожке. Во вторую главу Пильняк вводит фрагмент плясовой песни прессовщика, отработавшего на фабрике много лет. С горькой иронией поет рабочий о своем городе, в словах песни чувствуется насмешка над мучительной жизнью. Песню внезапно обрывает смерть. Символично название города, в который собирается уезжать рабочий - Могилев. Оно вызывает ассоциацию со словом "могила". Веселый мотив плясовой создает контраст, оттеняет внезапный трагический финал измученного тяжелым трудом человека.

В работе акцентировано внимание на третьей главе. Она насыщена фольклорной образностью и звучит как гимн Палеху и искусству лаковой миниатюры. Пильняк с благоговением рассказывает о жителях села. Так, эпизод рыбной ловли перерастает в сцену народного гуляния с песнями, пляской и хороводами. Художники-рыболовы запевают старинную цыганскую "Чарочку". Задорная величальная плавно перетекает в плясовую - хороводную "Из-за лесику, лесу темного". Разгул народного веселья набирает силу и разворачивается со всей мощью и красотой в другой хороводной - "Как по чистым полям". Далее в роман Пильняк включает разбойничью песню "Среди лесов дремучих" в исполнении художников. Удалая песня символизирует сплоченность художников Палеха и их умение гармонично сосуществовать с природой. По окончании суровой разбойничьей песни, Пильняк цитирует романс на стихи Кольцова "На заре туманной юности", который изменяет душевный настрой героев.

В изображении "праздника палехских урожаев" Пильняк использует различные жанры музыкального фольклора, от песенных мотивов до развернутой сцены народного гулянья. С помощью песен Пильняк воплощает в "Созревании плодов" торжество и гордость палешан своим ремеслом. Сцена праздника является для писателя чрезвычайно важной. Шуточный свадебный хоровод с большим количеством участников воплощает радость и торжество свободных тружеников. В финал главы Пильняк вводит наигрыш на рожке как символ процветания, счастливой жизни в Советской стране. Пастуший наигрыш плавно сливается с мотивами песен и игрой на гармонике. Наигрыш пастуха звучит и в следующей главе. Финальные главы романа наполнены плясовыми и песенными мотивами различных по жанру песен ("Русская", "Дубинушка", "Гаудеамус").

Изучение поэтики "Созревания плодов" отчетливо демонстрирует то, что вкрапления музыкального фольклора присутствуют на всех уровнях его внутренней организации. Элементы музыкального фольклора широко представлены во второй и третьей главах. Это песенные мотивы, пляска, хороводы, наигрыши на гармонике и рожке, свадебный хоровод. Мотивы музыкального фольклора проникают и в последующие главы повествования. Финал романа наполнен песенными мотивами. Опираясь на анализ музыкального фольклора в "Созревании плодов" сделаны следующие выводы: на протяжении повествования Пильняк использует различные жанры музыкального фольклора, фольклорная образность важна для писателя, так как создает целостные характеристики героев, динамизирует и ритмически организует сюжет. Она проникает во все уровни поэтики романа и выполняет важные организующие функции в нем.

Исследования музыкального фольклора в творчестве Пильняка дают возможность заключить, что музыкальная образность играет важную роль в поэтике писателя и глубоко проникает в структуру рассмотренных произведений.

Во второй главе "Поэтика Б.А.Пильняка и устное народное творчество" рассмотрено влияние самых различных жанров устного народного творчества на поэтику писателя.

Поэтика Пильняка формировалась при одновременном влиянии как музыкального фольклора, так и самых различных жанров устного народного творчества. В этом отношении на первый план выдвигаются сказки.

В произведениях писателя встречается множество примеров использования мотивов народной сказочной прозы. Так, в рассказе "О Севке" представлена "Повесть-сказка о Еруслане Лазаревиче". Отчетливо видно, что сказочный жанр используется Пильняком для раскрытия психологии ребенка. Севка "живет" в выдуманном им самим мире сказок, где он главный герой, и этот мир разрушается по воле взрослых. Посредством сказки воплощены взаимоотношения матери и сына. Анализ рассказа убеждает нас в том, что развернутая сказочная реминисценция выполняет в нем важные сюжетообразующие, ритмообразующие и психологические функции.

В первой главе рассказа "Целая жизнь" появляется сказочный образ Лешего, зловещий символ, предвещающий трагический финал. Психологический параллелизм, свойственный фольклорной образности, представлен в повествовании особенно тонко в его связи с биологическим началом человека, с его потребностью к любви и продолжению рода.

Опора на традиционный крестьянский календарь встречается в рассказе "Смерти". Первая глава начинается зарисовкой "золотых дней "бабьего лета". Трижды в повествовании воплощается осенний мотив с опорой на календарный фольклор: в начале, в середине и в конце. Это обращение образует кольцевую композицию произведения и ритмически организует текст.

В миниатюре "Вещи" Пильняк использует русский традиционный календарь - праздник Пасхи, Ивана-Купалы. Упоминание светлого христианского торжества и Ивановой ночи усиливает мотив одиночества героини. Воспоминания о годах юности и несбывшихся мечтах преломляются вкраплениями фольклорных элементов.

В "Ветре перед мартом" доминируют мотивы нечистой силы, сказки, приметы. Образы фольклора вводятся через восприятие ребенка. Демоническое начало способствует воплощению угрозы, приобретая черты лейтмотива и проникая в структуру рассказа. Сказочная реминисценция со всей остротой обнажает неблагополучие, царящее в семье героя. Важно учесть, что в повествование введено поверье. Примета использована Пильняком для образного воплощения мотива грядущих перемен, приближающейся революции.

В экспозиции рассказа "Наследники" звучит предание о Степане Разине и Емельяне Пугачеве. Использование легенды о предводителях стихийных крестьянских бунтов воплощает стихию бурного революционного времени. Пильняк проводит параллель между восстаниями под началом казачьих атаманов и метельной стихией революции.

Элементы фольклорной образности в рассказе "Тысяча лет" представлены с помощью календарной обрядности (праздник Благовещения), мифологических персонажей (леший, водяной, ведьмы, нечистая сила, языческое божество Перун), вкраплений былинного эпоса. В опоре на Благовещение Пильняк воплощает мотив грядущих перемен, которые несет революция. Весенняя земля сравнивается с разбуженным лешим. В описании главного героя, князя Вильяшева, представителя класса "бывших", Пильняк использует мотивы былин и называет героя только по фамилии, обращаясь к фантазии читателя и не давая имени главному персонажу. В основе композиции лейтмотив весеннего христианского праздника Благовещения, он настолько важен для повествователя, что возникает в рассказе пять раз. Опора на великий праздник способствует, во-первых, воплощению мотива грядущих перемен, которые несет революция, во-вторых, лейтмотив колокольного звона воспринимается как символический призыв народа к новой жизни. Мелодия духовного стиха, в финале, способствует осознанию князем Константином бесполезности его существования и пониманию, что их время безвозвратно прошло.

В рассказе "При дверях" словесный фольклор представлен праздником Рождества, мотивом оборотничества, нечистой силой, отзвуками волшебной сказки. На протяжении повествования эти элементы фольклорной образности трансформируются в символ свободной революционной стихии.

"Метель" включает в себя поверья, приметы, пословицу, образы нечистой силы (черт, змеи, болотные лихорадки, леший), заговоры, сказочные аллюзии (богатырь Еруслан Лазаревич), поговорки. На основе анализа рассказа сделан вывод, что эти фольклорные жанры участвуют в композиции, обогащают повествование сказочным колоритом, правдиво передают дух метельного революционного времени.

В "Чертополохе" фольклорные жанры (сказка, прибаутка, мотив нечистой силы, поговорка) образуют структуру. Фрагменты сказочного зачина встречаются в повести семь раз. В финальном фрагменте уже распоряжается сказочная аллюзия. Она необходима для создания образа главной героини повести, а также для завершения кольцевой композиции "Чертополоха". Сказка ритмически организует повесть, вводит мотив волшебства и нечистой силы в реальный сюжет времен гражданской войны. Сказочные параллели оттеняют жестокость главной героини, привносят элементы поэзии в тяжелый, порой безнравственный быт революционной России. Сказочный зачин насыщает повествование образностью волшебной сказки и оттеняет события переломного времени.

В рассказе "Его величество Kneeb Piter Komandor" встречается причитание, заговор, образы нечистой силы, оборотничество. Календарная обрядность представлена временем Великого Поста и Пасхи. В третьей главе жанр плача-причитания воплощает мотив народной скорби. Причи-

тание убитой горем матери переходит в заговор, в котором женщина выражает крайнюю степень горя по умершему сыну и ярости по отношению к царю. Оборотничество воплощает суеверный страх народа перед царем. Анализ повести убеждает в том, что фольклорная образность играет важную сюжетообразующую и психологическую роль, принимает активное участие в формировании основных мотивов повести.

В романе "Голый год" использованы разнообразные жанры устной словесности: календарные христианские и языческие обряды, сказка и сказочные мотивы, нечистая сила, былины, пустоговорка, поверье, легенда, заговор, описание народного костюма, свадебный обряд. Языческая мифология в небольшом объеме введена в первую главу романа через символическое упоминание летописи. Пильняк обращается к истории славян в дохристианские времена. В третьей главе встречается аллюзия волшебной сказки об "Иване-царевиче, жар-птице и о сером волке". Постепенно сказочный мотив трансформируется в реальность революционных дней. Пильняк сравнивает жизнь с волшебной сказкой. В четвертой главе вводится сказочная реминисценция (Иванушка-дурачок).

Сказочными мотивами Пильняк завершает "Голый год". Финал романа амбивалентен. В заключительных строках причудливо соединились мелодии двух волшебных сказок: "О серебряном блюдечке и наливном яблочке" и о "Царевне-лягушке". Они воплощают Россию, взвихренную революционными метелями. Конец романа разомкнут, у сказки нет доброго конца. Пильняк пророчит средствами волшебной сказки предстоящие трудности, которые ждут молодую Советскую республику впереди.

Мотивы нечистой силы представлены во второй и третьей главах, где монах Сильвестр размышляет о взаимосвязи язычества и христианства в истории России. Мотивы былин представлены в третьей и заключительной главах. Они воплощают победную силу революции. Здесь же приводятся мотивы песен, аллюзия присказки, пустоговорка. Далее описывается обряд на Ивана Купалу. Ритм купальской обрядности переходит в сказочный мотив знахаря Егорки о цветущем папоротнике. Сказка продолжается поверьем о Степане Тимофеевиче и персидской царевне, которую Пильняк строит по аналогии с легендой о Марине Мнишек. В "Заключении" представлен заговор на любовь Алешки Князькова. Образ знахаря Егорки важен для Пильняка. Это отчетливо видно по тому, как часто появляется Егорка в повествовании. Заключительная глава состоит из четырех разделов: "Наговоры", "Разговоры", "Свадьба", "Вне триптиха, в конце". Фактура первого раздела насыщена мотивами чернокнижия, колдовства, приворота, заговора. Первая половина главы динамична: мотивы нечистой силы, знахарства, колдовства уступают место девичьей наборной под наигрыши тальянки. И снова звучит заговор и девичья частушка. Завершается первая часть ("Наговоры") молитвой Ульянки на Покров. Во втором разделе "Заключения" Пильняк изображает крестьянку в южнорусском традиционном костюме за ткацким станом.

Пильняк завершает роман свадебным обрядом. Канон обряда выдержан в соответствии со среднерусской свадебной традицией.

Свадьба справляется на Святки. В народном календаре эта пора считается особенно благоприятной для свадеб. Колорит обряда передан средствами музыкального фольклорного многоголосья. Ритм веселой "проходной" переходит в грустный напев подружек невесты накануне свадьбы. Описание приданого Пильняк заимствует из "Голубиной книги" - "книги Обыков". Оттуда же цитируются частушки и свадебные прибаутки.

На основе анализа "Голого года" сделаны следующие выводы: различные фольклорные жанры (календарная и языческая обрядность, сказочные мотивы, образы "нечистой силы", вкрапления былин, поверье, легенда, заговор, описание народного костюма, пустоговорка, свадебный обряд) выполняют формообразующую функцию, глубоко проникают в ткань романа, ритмически организуя его. Очевидно, что развернутая сцена свадебного обряда является кульминацией всего "Голого года", ликующим финальным аккордом.

В романе "Машины и волки" встречаем множество элементов фольклора: мотивы нечистой силы (лихорадки, ведьмы, лешие, водяные, русалки, перуны), аллюзии сказки, описание народного костюма Коломенского края, предание о волшебном камне, мотивы разбойничьих песен, легенды, анекдот, мотивы календарной обрядности (Святки, Масленица), поверье, заговор, причет, гадание, пословицы и поговорки.

Мотивы "нечистой силы" есть во "Вступлении, отрывке первом", в "Разделе книги основном, учин во хребте". Пильняк насыщает повествование фольклорной образностью в опоре именно на мотивы устной словесности. Далее следует сцена исцеления с помощью колдовства, заговора и молитвы. Искусством заговора и колдовства владеет монах, здесь ощущаются сатирические нотки в описании служителя культа. В романе четыре раза повторяются гадания ("Основной раздел книги" в главке "Пучин во хребте"). Дважды в лирическом отступлении о природе Коломенского края. В главке "Инженер Андрей Росчиславский. - Марья-Табунщица" мотив гаданий появляется еще два раза, в лирическом отступлении о "старой Руси", погрузившейся после революции в "тишину и смерть". Гадание символизирует старую, уходящую Русь. Ей на смену идет новая Россия, механизированная и грамотная. Дважды упоминаются русалки. Первый раз в главке "Пучин во хребте", второй раз в главе "Инженер Андрей Росчиславский. - Марья-Табунщица". Суеверные предания воплощают в романе древнюю Русь. Русалки приурочены календарной обрядностью к Иванову дню, когда девушки гадают о своем будущем.

Фрагмент "Пучин во хребте" насыщен повериями. В повествовании трижды упоминается старинное предание о волшебном камне, который грызут люди от зубной боли. Ритм предания переходит в следующую главу "Инженер Андрей Росчиславский. - Марья-Табунщица".

В "Разделе книги, вне плана повествования", "Разделе книги основном" встречаются мотивы волшебной сказки. Сказочный мотив контрастирует с окружающей жизнью. Пришло время перемен, строится завод, расширяется производство, человек начинает мыслить другими категориями. Через сказку воплощается образ прошлого, суеверный страх людей перед силами природы и то, как пролетариат пытается подчинить природу, овладеть знаниями, построить будущее.

Важен "Раздел книги вне плана повествования", где описывается традиционный костюм коломенцев. Пильняк, вводя лирическое отступление о Коломне, нравах и обычаях жителей города, выполняет важную задачу бытописателя, краеведа и историка. Опираясь на этнографические материалы, сделан вывод о костюме коломчан того времени, который принадлежал к среднерусскому комплексу традиционной одежды.

В "Машинах и волках" приводится предание "как погиб город Рос-тиславль", а также легенда о возникновении Введенской пустыни. Пильняк вводит поверье в примечания об истории России, указывая, что теперь "умирает христианская религия". События революции Пильняк тоже относит к легендарным.

В романе встречается мотив реалистического анекдота. Ю.М.Соколов отмечает, что: "реалистические сказки и анекдоты безусловно занимают доминирующее место в русском сказочном репертуаре...в анекдоте доминирует реализм и бытовизм и еще больше чувствуется социальная классовая заостренность и сатира"(1). Вводя в роман анекдот, Пильняк подчеркивает житейскую сметку народа и его находчивость.

В главе "Коммуна крестьянин", "Склад бюро похоронных процессий" есть элементы календарной обрядности. В "Отрывке о мужиках" Пильняк описывает образ жизни коломчан и приводит массу примет и пословиц. В результате происходит насыщение главы ритмом пословиц, он проникает в ткань повествования.

Итогом анализа романа "Машины и волки" становятся выводы о важной роли устного народного творчества в поэтике произведения. Вкрапления фольклора ритмически организуют роман, проникая в ткань повествования, способствуют наиболее полному и правдивому раскрытию образа трудового народа. Народные обычаи, традиции, отраженные Пильняком в романе, воплощают мотив исконной Руси, устремленной в будущее.

Жанры устной словесности широко представлены в повести "Мать сыра-земля" в виде сказки, поверья, мифических персонажей "нечистой силы" (леший, домовой, черт, колдун), мотивов заговора, образа знахаря Игната, а также лесника и сказочника Кузи.

Повесть состоит из четырех частей. В экспозиции элементы фольклорной образности воплощены в мотиве бытовой сказки (фольклорный вари-

1. Соколов Ю.М. Русский фольклор,- М„ 1941, - с.335-337.

ант древнерусской повести XVIИ. О "Карпе Сутулове"). Повторяясь в повести шесть раз, сказка перерастает в лейтмотив тревоги. Повесть начинается с "символической сцены вытекания глаз у крестьянина Степана Клим-кова, ворующего государственный лес". Здесь в первый раз звучит сказочный мотив. Сюда же вплетается заговор знахаря Игната. Второй раз Кузя начинает рассказывать сказку по дороге в лесничество, сопровождая нового лесничего, Антона Ивановича Некульева. Он обрывает сказку Кузи, считая себя способным справиться с предстоящими трудностями.

Из экспозиции сказочный мотив переходит в первую главу, создавая ощущение опасности. По выводу Э.Б. Мекша, "Сказка Кузи двусоставная: первая часть ориентирована на древнерусский литературный текст, вторая - на фольклорную бытовую сказку об обманщике. Таким образом, Кузина сказка как бы демонстрирует двойной обман, поэтому она и показалась Некульеву "нехорошим вещанием"(1).

Пролог повести заканчивается поверьем "о влазинах" в новый дом, которое рассказывает Некульеву кожевенница Арина. С этим поверьем в повествование вводится мотив домашнего очага, семейного тепла, которого лишены и Некульев, и Арина. Во второй главе изображен обряд "вла-зин". Он упоминается в повести трижды и символизирует темноту и невежество людей, с которыми должен жить и работать Некульев.

В главе уделяется внимание мифологическим образам "нечистой силы". В экспозиции Пильняк использует элементы фольклорной образности, описывая детство главной героини. Ритмика древних персонажей из экспозиции переходит в первую главу в виде былички о Ляде, лешем, которую рассказывают лесники. Страшная история лесников созвучна тому напряженно-жуткому состоянию, в котором постепенно оказывается Некульев. Новый лесничий, образованный, уверенный в своих силах, постепенно перевоплощается "из доброго человека в злого и ожесточенного". Мотив страха и опасности усиливается к концу первой главы, когда обманутый Некульев чуть не стал жертвой дикой толпы на собрании сельского Совета. Он смог скрыться, выпрыгнув в окно. "Исчезновение" Некульева передано средствами фольклорной образности. Побег лесничего был воспринят мужиками как нечто загадочное и сразу же оброс небылицами. С этого момента полесчики начинают воспринимать Некульева как колдуна. Жители Медыни объясняют перемену в поведении Некульева его причастностью к нечистой силе.

Мотив заговора встречается в экспозиции, его ритмом наполнен фрагмент "влазин" Катяши и Егорушки. Заговорный ритм сохраняется и в письме Некульева (глава вторая), где он характеризует знахаря Игната как обычного мужика.

1. Мекш Э.Б. Миф и реальность в повести Б. Пильняка "Мать сыра-земля"/ Б.А. Пильняк. Исследования и материалы. Межвуз. сб. науч. трудов. Отв. ред. А.П. Ауэр. Вып.3-4. -Коломна, 2001, - с. 46.

Третья глава - "О матери сырой-земле и о прекрасной любви" начинается поверьем, переходящим в мотив заговора о происхождении земли.

Исследование устной словесности (сказки, поверий, мифических персонажей "нечистой силы" (леший, домовой, черт, колдун), мотивов заговора, образа знахаря Игната, а также лесника и сказочника Кузи) позволило сделать следующие выводы: во-первых, мотив бытовой сказки, повторяясь на протяжении повествования шесть раз, ритмически организует сюжет, во-вторых, является лейтмотивом обмана и опасности, в-третьих, в аллегорической форме выявляет перевоплощение главного героя, в-четвертых, показывает остроту его переживаний.

Поверья, встречающиеся в повести (обряд "влазин", о сотворении матери сырой-земли), придают повествованию образную завершенность и несут символическую нарузку, воплощая мотив древней Руси, наравне с формообразующим мотивом заговора и вкраплений фольклорной образности в виде быличек о "нечистой силе".

В повести "Иван Москва" нами выявлено, что устное народное творчество представлено заговором, сказкой, образами "нечистой силы" (леший, змей, колдун, водяные), пословицей.

Заговор (главы Биографическая, Заводская, Заключительная) вводится в повествование как мотив древних, заповедных мест Коми-Подкаменья, сохранивших свои традиции и обряды, а также как характеристика главного героя. В результате мотив заговора преобразуется в лейтмотив жизни народа коми до революции, которому противопоставлен мотив радия как символа новой судьбы этого народа в СССР. Сказочный мотив в "Главе заключительной" воплощает древнюю Русь.

По нашим выводам, в повести "Иван Москва" мотив заговора, сказки, вкрапления фольклорной образности (нечистая сила), воплощают символ дореволюционной жизни зырян.

В романе "Созревание плодов" жанры устной народной словесности представлены сказочными мотивами, календарной обрядностью, преданиями, пословицами, анекдотом; народными промыслами, мифическими образами (знахари, ведьмы).Во второй главе упоминается атрибут восточной волшебной сказки (ковер-самолет). В третьей и четвертой главах происходит усиление сказочных мотивов ("сказкою стали наши дни", "если сказку обернуть, - направо поедешь - смерть, налево - в революцию..."). Сказочные мотивы воплощают стремление к новой жизни одного из героев романа. Мотивы преданий (вторая, третья и четвертая главы) представляют фольклор советского времени. Легенда (вторая глава), пословицы и анекдот (третья глава) характеризуют персонажей романа.

На основе анализа текста "Созревания плодов" в диссертации были сделаны такие выводы: фольклорная образность (сказочные мотивы, отзвуки календарной обрядности, предания, пословицы, анекдот, мифические образы) влияет на ритмику повествования. Повторяясь в романе через

определенный временной интервал, вкрапления фольклора создают в повествовании специфическую пульсацию, которая, сливаясь с музыкальным фольклором, широко представленным в "Созревании плодов", оказывает формирующее воздействие на поэтику произведения в целом.

Проведенный в реферируемой главе анализ устного народного творчества в сочинениях Пильняка убеждает в том, что различные жанры фольклора, а именно: элементы волшебной сказки, образы мифологических персонажей, былинный эпос, предания, легенды, анекдоты, поверья, заговоры, гадания, приметы, пословицы, поговорки; мотивы праздников и обрядов традиционного крестьянского календаря, описания национального костюма принимают активное участие в формировании основных мотивов, способствуют ритмизации повествований. Это дает возможность заключить, что фольклор является важным структурообразующим началом в поэтике Пильняка.

В заключении представлены выводы, выработанные в ходе исследования. Анализ пильняковских текстов, предложенный в первой и второй главах диссертации, отчетливо демонстрирует то, что фольклорное начало действительно во многом предопределило формирование поэтики Пильняка. Как удалось доказать, это начало сложилось не только под постоянным воздействием устного народного творчества различных жанров, но и музыкального фольклора. Все это, объединившись в единое целое, и образовало фольклорное начало в поэтике Пильняка.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Маликова Н.Ю. Музыкальный фольклор в поэтике романа БАПильняка "Голый год" // Эстетическое воспитание в контексте экологии и культуры XXI века. Материалы 2-ой Всероссийской научно-практической конф. - Коломна: КГПИ, 2000.- С.84-85 (0,1 пл.).

2. Маликова Н.Ю. Музыкальный фольклор в поэтике романа БАПильняка "Машины и волки" // Б.Пильняк. Исследования и материалы. Межвузовский сб. научных трудов. Вып. 3-4. Коломна: КГПИ, 2001. - С.128-132 (0,2 пл.).

3. Маликова Н.Ю. Фольклорная образность в рассказе БАПильняка "Его величество Kneeb Piter Komandor" // Сб. научных статей аспирантов и соискателей. Вып.1. -Коломна, КГПИ, 2002. - С. 97-100 (0,2 пл.).

4. Маликова Н.Ю. Музыкальный фольклор в романах БА Пильняка "Голый год" и "Машины и волки" // Воспитание гражданина на национально-региональных традициях / Материалы 1-ой научно-практ. конф. - Коломна, 2003. - С. 40-47 (0,4 пл.).

5. Маликова Н.Ю. Музыкальный фольклор в поэтике романа БАПильняка "Созревание плодов" // Воспитание гражданина на национально-региональных традициях / Материалы 1-ой научно-практической конф. - Коломна, 2003. - С. 47-58 (0,5 пл.).

6. Маликова Н.Ю. Фольклорная образность в рассказах БАПильняка //Сб. научных статей аспирантов и соискателей. Вып. 2. - Коломна, КГПИ, 2003. - С.84-89 (0,Зпл).

■•1725

РНБ Русский фонд

2004-4 26813

Подписано в печать 12.01.2004 г. Объем 1,5 п л. Тираж 100 Заказ 141. Отпечатано в ГУП МО "Коломенская типография". 140400 Моск. обл., г. Коломна, ул. III Интернационала, д. 2 а.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Маликова, Наталья Юрьевна

Введение.

Глава I. Музыкальный фольклор в поэтике Б.А.Пильняка.

Глава II. Поэтика Б.А.Пильняка и устное народное творчество

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Маликова, Наталья Юрьевна

Авангардная поэтика Б.А.Пильняка изучается давно. Уже в русской литературной критике 1920 - 30-х годов был решён ряд важных вопросов: структура монтажности, авторская позиция и поэтика повествования, определение жанровой природы его сочинений (А.К.Воронский(1), В.Правдухин(2), Вяч. Полонский(З)). «Работы Воронского и Правдухина открыли перспективы литературно-критического освоения творчества Пильняка»(4,92). Полонским была высказана мысль о продолжении Пильняком «поэтической традиции русского скифства» (5,127), и о том, что в его произведениях много бытового материала, «он располагает несомненным знанием некоего «коломенского» уголка русской земли(6, 139).

Важным событием в постижении поэтики Пильняка стал первый научный сборник, включающий статьи, материалы, библиографию произведений писателя и литературы о нем, опубликованный в 1928году(7). В.Гофман, отзываясь о творчестве Пильняка как об одном из самых знаменательных явлений в русской прозе последнего десятилетия, называет монтажность «центральным эффектом его работы»(8,12). Указывает на аллегоричность тематического символизма, существование героев как иллюстрации авторской позиции, рационализм автора, его установку на документ, многообразие стилистических категорий (9,33). Г.Горбачев видит в Пильняке «представителя бессюжетной «орнаментальной» прозы»(10, 49). Обращает внимание на «свободное обращение со «сказом», любовь к звуковым повторам, к развитию фразы и мысли по звуковым ассоциациям» (11,50-51), импрессионизм и эмоциональную взволнованность стиля, воплощение в поэтике «органического синтеза революции и лесной России». Называет з первобытную Россию, в её исконных образах, в её зверином быте, торжествующем в «Голом годе», «художественной символикой всего романа»(12, 62). Н.А.Коварский отмечает гиперболизованный историзм, ретроградность в творчестве Пильняка. В «использовании писателем народной речи с диалектизмами» критик видит грим его «антикварного мышления»(13, 80-82), считает, что в основе композиций произведений Пильняка лежит принцип противопоставления контрастных признаков (14, 87), «тематические величины его произведений эмоционально — окрашены». «Эмоциональность каждой темы подчеркнута её стилистической оправой - Россия в речи одного из героев Пильняка оказалась в том же кругу эпитетов - в каком она была в стихотворениях и статьях Блока, а до Блока и у многих русских поэтов и публицистов, особенно у славянофилов и у Некрасова»(15, 89). Так же Коварский называет принципом искусства Пильняка «монтаж кусков, кропотливое цитирование для доказательства собственной мысли»(16, 97).Фольклорная образность в поэтике Пильняка отмечалась уже во многих работах, но попыток её изучения не предпринималось.

В последующем литературная наука занялась изучением «орнаментальности» и взаимодействием стилей в поэтике Пильняка (А.П.Ауэр(17,11), М.М.Голубков(18,3), Д.Кассек(19,60),

И.0.111айтанов(20,49), Т.Н.Федорова(21,3)). Продолжилось изучение поэтики монтажа (Н.Д.Тамарченко(22,17), И.Е.Мазилкина(23,116), С.Ю.Горинова(24,71)), своеобразия жанров и поэтики (А.П.Ауэр(25, 15), М.М.Голубков(26,9), Д.Кассек(27,42)), постижение хронотопа (Е.Б.Дьячкова(28, 63), С.Ю.Горинова(29, 74), Л.Н.Анпилова(30, 6)).

Важно отметить, что все же не остался в стороне вопрос о влиянии фольклорной эстетики на поэтику Пильняка. А.П.Ауэр, исследуя поэтику Пильняка как художественное соединение противоположностей, которые неудержимо влекут к сплочению, отмечает «в авангардистском романе «Голый год» самые различные стилевые потоки», в том числе былинно-напевный, дробно-частушечный, стиль лирико-музыкальной прозы, а так же «скоморошество, анекдоты, притчи, фрагменты сказочной прозы»(31,11).

Н.Д. Тамарченко, рассматривая особенности формы романа «Голый год», обращает внимание на то, что «здесь непосредственно входят в сюжет взаимоотношения человека с природой и народной жизнью.Изображены. народные обряды: игра в «метелицу» включает в себя «наборную песню» с брачными мотивами. В мироощущении разных героев отмечено сочетание радости жизни и её «полынной горечи». Наконец, два персонажа,.Наталья и Баудек, приходят к мысли о том, что судьба России определена логикой сказки, ибо русская революция - результат народного творчества.». Н.Д.Тамарченко, понимая под словом «сюжет» последовательность событий жизни не отдельных персонажей, а изображенного мира в целом, приходит к выводу, что именно эта мысль определяет структуру сюжета романа. А «подлинную эпичность произведения» исследователь видит в «умирающем и воскресающем персонаже фольклора», которому «в романе соответствует весь национально-исторический мир, вся Россия»(32, 22).

А.Ю.Маслова рассматривает образ Юлиании Лазаревской в художественном мире Пильняка и отмечает сочетание в повести церковного и • языческого: «Такое переплетение христианского и языческого, некое «двуеверие», характерно прежде всего для крестьянской среды, т.е. Пильняк пытается смоделировать восприятие старой Руси по-крестьянски»(33, 34). Далее А.Ю.Маслова приходит к выводу: «Пильняк сопрягает элементы двух разных жанровых систем: древней книжно-литературной (воспринимаемой в XX веке как церковной) и фольклорной. Причем, элементы фольклорной системы теснят книжно-литературные. Наиболее важная авторская идея выражается при помощи фольклорных художественных приемов»(34,34).

Нирман Мораняк-Бамбурач, выявляя функции «петербургского текста» в поэтике Пильняка, справедливо замечает, что вторая часть пильняковского заглавия «Повесть петербургская — или Святой-Камень-Город» «отсылает и к фольклорной традиции, к мифам и преданиям о «северной столице»(35, 38).

Е.Г.Елина, исследуя судьбы Пильняка в литературной критике 1920-30-х годов, пишет: «Рождение Пильняка-писателя критика безусловно связывала с революцией.Вместе с тем даже этот очевидный факт критики-недоброжелатели толковали против Пильняка, доказывая, что он «славянофил, археолог, древнелюб, тянется к допетровской Руси, а не к Октябрьской России. Для него революция не восхождение человечества к новой культуре, а отказ от культуры, возврат к звериному быту»(36, 92).

Р.В.Гацко-Русев, в статье «Коломенские сказания в творчестве Б.А.Пильняка», утверждает, что «фольклорная образность — определяющее начало в поэтике Б.А.Пильняка. У него, пожалуй, нет такого произведения, в котором бы не встречались фольклоризмы. Особое значение, по мнению Р.В.Гацко-Русева, писатель придавал «местному» фольклору, «прежде всего фольклору коломенского региона., уже в начале писательского пути Пильняк сосредоточен на коломенских сказаниях и преданиях»(37,106-107). С.М.Прохоров обращает внимание на то, как «особенно тонко и тщательно легенды о Маринкиной башне обработаны Б.А.Пильняком в романе «Волга впадает в Каспийское море»(38, 59).

М.Ю.Любимова, изучая петербургские повести Б.Пильняка, указывает на то, что «Петербург Пильняка - «страшный город с гиблыми туманами и гнилыми болотами», поэтому «городу, выросшему на чужой земле. Пильняк противопоставил «канонную» Русь.Отдавая дань славянофильству,.Пильняк уточняет - парадиз Петра - нелепая случайность, это насилие над русской историей и русским народом»(39, 57).

Е.Б.Дьячкова, исследуя творчество писателя, пишет: «он принадлежит к литературному авангарду русской культуры 20-30-х годов, что сумел в своем движении увлечь и наследовать символизм, декаданс, скифство.», обращаясь к проблеме времени в поэтике Пильняка, отмечает: « Временная разомкнутость всех планов повествования напоминает нам жанры древнерусской литературы и фольклора: летописи, былины, обряды»(40, 63-64).

С.Ю.Горинова указывает на то, что в повести « Мать сыра-земля », образ земли обретает «первозданную языческую сущность» и «исконную фольклорную трактовку»(41, 75).

Н.Ю.Грякалова отмечает, что автор в поэтике Пильняка «может заявлять себя в исторической и фольклорной «памяти»» (42, 85).

А.П.Ауэр, характеризуя творческую индивидуальность Пильняка, определяет, что: «У Пильняка очень много кочующих сюжетов,т.е. тех, им самим выдуманных сюжетов, которые переходят из произведения в произведение. Это предопределено постоянной внутренней неудовлетворенностью писателя, когда все созданное, уже застывшее в образах, казалось несовершенным и постоянно требующим доработки.

• Творчество Пильняка в этом отношении сродни фольклорному творчеству, когда сказитель в течение многих лет может повторять и доводить до совершенства один и тот же сюжет»(43, 21).

И.О.Шайтанов утверждает важный тезис: «легкость, с которой Пильняк идет на повторение чужого, мотивирована его отношением к авторству, к личности, проявляющей себя полнее всего в самоуничижении - через слияние с коллективной творческой памятью.

Парадокс, принадлежащий не ему лично, но сознанию эпохи. Парадокс, породивший в литературе своеобразный дух фольклорности — особенность, требующая изучения сейчас, когда мы впервые серьезно и непредвзято начинаем заниматься двадцатыми годами»(44, 14).

А.П.Ауэр рассматривает отражения символов в поэтике «Красного дерева» и обращает внимание не возникновение «сквозной символичесой параллели, в центре которой образ царевича Дмитрия», затем подчеркивает: « Фольклорная аллюзия - в основе этой параллели, а потому она оказалась тесно связанной с циклом исторических песен о царевиче Дмитрии. Определяющее смысловое начало цикла — эсхатологическое восприятие трагической истории убийства Дмитрия»(45, 154).

Э.Б.Мекш характеризует повесть «Мать сыра-земля» с мифопоэтической точки зрения и подробно анализирует использованный Пильняком «фольклорный вариант древнерусской повести ХУПв. «О Карпе Сутулове»(46, 53).

На мифологическое отношение Пильняка к миру обращал внимание в своих трудах Вяч. Полонский: «В основе пильняковской картины мира. обнаруживается мифологическое отношение к миру, метафоричность мышления»(47, 125).

С.Ю.Горинова, исследуя художественную концепцию «Голого года», утверждает, что в её основе «лежит блоковское понимание «русского строя души», одним из проявлений которого, по мнению писателя, выступает языческое мироощущение русского народа, вслед за Блоком Пильняк противопоставляет в романе два времени — «историческое, календарное», и «неисчеслимое, музыкальное».». Далее С.Ю.Горинова приходит к важному заключению: «Противопоставляя прошлое будущему, Пильняк «сталкивает» культуру и стихию, дух которой для него воплотился в народных песнях, сказках, поверьях, приметах. Метафора сказочности, необычности, фантастичности революционного «преображения» жизни соединяется со сказанием о «правде» и «кривде» из «Голубиной книги». Народная мудрость превращает сказочный сюжет о «живой» и «мёртвой» воде в реально осуществимый»(48, 10-11).

В.П.Скобелев, исходя из логики сюжета «Голого года», делает вывод о существовании в романе двух исторически дееспособных сил -это: «пришедшие к власти большевики и исконная мощь деревенского бытия, уходящая корнями в допетровскую Русь»(49,64). Исследователь указывает, что «установка сюжета повествования на лиризацию.приводит.к усилению, подчеркиванию родовых эпических первооснов. Происходит это за счет активизации традиций архаического эпоса»(50, 75).

В.А. Бахтина в своем труде о фольклористической школе братьев Соколовых отметила, что Ю.М.Соколов «причислил» и Пильняка к тем писателям, которые опирались на традицию В.И.Даля: « В докладе «Даль как этнограф и беллетрист», прочитанном 28/1 - 1923г. в Обществе любителей российской словесности, Ю.М.Соколов разносторонне осветил фольклоризм В.Даля. По мнению Ю.Соколова, Даль - собиратель, этнограф и фольклорист, с одной стороны, и Даль -беллетрист, с. другой, - две не равнозначные по величине и исторической значимости фигуры. Если этнографические его работы «долго будут важны для науки», то беллетристика с годами устареет в качестве художественного явления, сохранив за собой, однако, ценность исторического документа. В то же время Ю.Соколов определял беллетристику В.Даля как «одну из дорог русской литературы», которую он обозначил как «этнографическую беллетристику» и к которой причислил таких последователей В.Даля, как Б.А.Пильняк. »(51,98).

Мы видим, что проблема влияния устного народного творчества на Пильняка хотя бы в первом приближении уже разрешена. Но осталось ещё множество исследовательских перспектив, которые будут реализованы во второй главе диссертации «Поэтика Пильняка и устное народное творчество».

Что же касается влияния музыкального фольклора, то эта проблема почти не исследована, тем не менее, эта художественная стихия многое определяет в поэтике -Пильняка. Музыкальный фольклор, как известно, представляет собою «вокальное (преимущественно песенное), инструментальное, вокально-инструментальное и музыкально-танцевальное творчество народа (от первобытных охотников, рыболовов, скотоводов-кочевников, пастухов и земледельцев до сельского и городского трудящегося населения, рабочих, воинской и студенческой демократической среды, промышленного пролетариата). Народная музыка - неотъемлемая часть народного художественного творчества (фольклора), существующего, как правило, в устной (бесписьменной) форме и передаваемого лишь исполнительскими традициями». Кроме того, музыкальный фольклор содержит в себе и «традиционность - определяющий признак народной музыки как музыки устной традиции»(52), что также оказало влияние на пильняковскую прозу.

Поэтому объектом нашего исследования является музыкальный фольклор и устная словесность в поэтике Б.Пильняка.

Цель данной работы заключается в исследовании элементов фольклорной образности в поэтике Пильняка и определении того, как происходит вживание фольклорных реминисценций в структуру текстов и их художественную функцию.

В соответствии с поставленной целью в диссертации решено несколько важных исследовательских задач, а именно:

- выявлено присутствие музыкального фольклора и определено, в какой степени музыкальный фольклор влиял на поэтику Пильняка;

- определено, какие жанры устного народного творчества чаще всего встречаются в прозе Пильняка;

- рассмотрены те формы, с помощью которых эти жанры вводятся в повествование;

-определены художественные функции фольклорных аллюзий и реминисценций в прозе Пильняка;

- кроме того, рассмотрен вопрос о том, как музыкальный фольклор и жанры устного народного творчества, сливаясь в единое целое, образуют то фольклорное начало, которое становится одним из определяющих факторов в формировании пильняковской поэтики в целом.

Предмет исследования - наиболее репрезентативные произведения Б.Пильняка различных жанров и периодов творчества, интересующие нас с точки зрения присутствия в них музыкального фольклора и устной словесности.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые в системной последовательности изучаются все проявления «фольклорного начала» в поэтике Б.А.Пильняка. Проблема фольклорной образности в поэтике писателя, которая до сих пор не подвергалась специальному изучению, определила актуальность диссертации.

Основные методы, использованные в работе, это методы структурного и компаративного анализа. Методика подобного сопоставительного анализа разработана подробно и тщательно.В этом отношении опорными для нас являются труды А.А.Потебни(53),

A.Н.Веселовского(54), В.Я. Проппа(55), В.Н. Топорова(56),

B.М.Жирмунского(57), Б.В.Томашевского(58), В.Б.Шкловского(59), В.В.Виноградова(бО), М.П.Алексеева(61), Ю.М.Лотмана(62),

М.М.Бахтина(бЗ), Д.С.Лихачева(64), Ю.Н.Тынянова(65),

Н.В.Тишуниной(бб). Но с особым вниманием мы отнеслись к той рекомендации по фольклорно-литературному компаративному анализу, который дает В.Я.Пропп: «Народное творчество - один из значительнейших факторов национальной культуры. Народное творчество воздействует на другие виды искусства»(67, 150).

Методика сопоставления с музыкальным фольклором всё же менее разработана, хотя и здесь есть важные работы, в частности, статья Ю.М.Соколова «Сергей Есенин и русская песня»(68, 316-325), где предлагается взглянуть на связь поэзии С.Есенина с фольклором как на проблему более сложную и жанрово весьма разнообразную. В статье рассматриваются народно - песенные образы, мотивы, темы в стихах С.Есенина. Ряд трудов Т.М.Акимовой посвящены взаимодействию литературы и музыкального фольклора. В статье «Пушкин о народных лирических песнях» рассматривается вопрос «понимания Пушкиным народной песни»(69, 27-80). Заслуживает пристального внимания статья Н.М.Фортунатова «Л.Н.Толстой», где анализируется творчество писателя в связи с его обращением к различным видам фольклора. Однако «особенная роль в этом отношении,- по мнению исследователя,-принадлежит народной песне - излюбленному фольклорному жанру Толстого»(70, 9-56).

В исследовании проблемы творчества Пильняка и музыкального фольклора, мы будем опираться на те методологические принципы, которые утвердились в многочисленных исследованиях на тему «Музыка и литература», в частности, во многом опорными для нас станут работы Б.В.Асафьева(71), А.Ф.Лосева(72), Б.С.Мейлаха(73), О.В.Соколова(74), А.Е.Махова(75), Л.П. Казанцевой(76), М.Ш. Бонфельда(77).

Практическая значимоть исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в дальнейшем изучении творчества

Б.А.Пильняка, на практических занятиях по русской литературе, лекционном курсе по истории русской литературы XX века, а также спецкурсе «Творчество Б.А.Пильняка».

Апробация работы: отдельные положения исследования были сообщены в аспирантском теоретическом семинаре (КГПИ, 2001), на международной научной конференции «Пильняковские чтения» (КГПИ,2002). По теме диссертации, был прочитан доклад • на первой научно - практической конференции «Воспитание гражданина на национально-региональных традициях» (Коломна, 2003). По теме работы подготовлено 6 публикаций.

Объем и структура работы: в соответствии с целями и задачами исследования диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, примечания и нотного приложения. Общий объем работы 163 страницы. Библиография включает 237 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Фольклорное начало в поэтике Б.А. Пильняка"

Заключение

Анализ пильняковских тестов, предложенный в первой и второй главах диссертации, отчетливо демонстрирует то, что фольклорное начало действи-тельно во многом предопределило формирование поэтики Пильняка.

Как удалось доказать: это начало сложилось не только под постоянным воздействием устного народного творчества различных жанров, но и музыкального фольклора. Если вопрос о влиянии музыки вообще на художественное сознание Пильняка уже обсуждался литературоведами, то вопрос о присутствии музыкального фольклора даже и не ставился.

В первой главе диссертации, с учётом этого обстоятельства, мы стремились показать, что в том фольклорном начале, на которое опирается поэтика Пильняка, присутствует изрядная доля фольклорной музыки.

Удалось доказать сильное влияние музыкального фольклора на формирование художественной целостности произведений Пильняка. В ходе исследования были подвергнуты литературоведческому анализу наиболее репрезентативные, с точки зрения изучаемой проблемы, произведения писателя.

Изучение произведений Пильняка отчетливо демонстрирует то, что элементы музыкального фольклора присутствуют на всех уровнях их поэтики. Они содержат множество мелодических вкраплений и представлены в виде песенных мотивов, частушек, песен (лирических-протяжных, игровых-хороводных, календарных, свадебных), плача-причитания, наигрышей на рожке и гармони.

В «Монастырском предании» песенные мотивы несут символическую нагрузку: возникают трижды в третьей главе и, таким образом, превращаются в лейтмотив разбойничьей жизни Бурлюка, атамана шайки разбойников. При повторении песенных мотивов в рассказе возникает пульс, насыщающий ритмом финальную главу повествования и, что особенно важно, ритмически её организуя. Песенные мотивы в «Его величество Kneeb Piter Komandor» используются Пильняком в трех завершающих главах повествования и представляют собой образную характеристику царя Петра и его приближенных. В опоре на песенные мотивы с элементами былинного эпоса писатель показывает восприятие царя народом. Мотивы песен насыщают структуру фольклорной образностью и выполняют важную композиционную и символическую функции в рассказе.

Следует подчеркнуть, что особенно много песенных мотивов в повестях («Чертополох», «Мать сыра-земля») и романах («Голый год», «Машины и волки», «Созревание плодов»).

Важно отметить обилие частушек в произведениях Пильняка. В прозе, которая подверглась анализу, частушки встречаются в «Ветере перед мартом», «Ледоходе». Широкий фон частушек представлен в повести «Чертополох». и романах. В третьей главе «Чертополоха» Пильняк дважды цитирует частушку и наигпьип на гармонике, предваряя звучанием легкомысленной попевки трагическое событие в композиции повести: расстрел Ксенией Ордыниной товарища Черепа. В результате происходит насыщение повествования частушечным ритмом, что готовит кульминацию, доводя трагизм до высшей степени.

В «Повести непогашенной луны» частушки введены в момент кульминации и звучит в третьей главе «Смерть Гаврилова». Частушечный мотив воплощает образ сильного, волевого человека, способного мужественно пережить смерть.

В романе «Голый год» множество мотивов, порождаемых музыкальным фольклором, но чаще всего в романное повествование автор включает частушку. Врапления частушечного ритма представлены в третьей главе «О свободах» и седьмой «Последней, без названия». Если в третьей главе звучат девичьи «проходные» частушки, то в седьмой, заключительной части романа происходит концентрация частушечного ритма: девичьи частушки сливаясь звучанием со «срамными» свадебными песнями, наигрышами на гармони воплощают стихию широкого народного празднества. Таким образом, ритмика частушек проникает в структуру «Голого года», что способствует ритмизации повествования и насыщению финала фольклорной образностью.

Фольклорная музыка является важным структурообразующим компонентом в романе «Машины и волки». В романном повествовании особенно ярко представлены разбойничьи песни и частушки. В главе «Раздел книги вне плана повествования» Пильняк три раза цитирует одну и ту же частушку. Затем текст этой частушки переходит в следующую главу «Коммуна крестьянин», «Склад бюро похоронных процессий», и в результате две эти главы складываются в кольцевую композицию с элементами музыкальной формы рондо, где рефреном служит частушка «Как Расчисловские горки», а эпизодами являются авторские описания природы Ростиславля и его истории. Множество частушек Пильняк приводит в примечании, записывает их горизонтально, но при этом сохраняя структуру самой частушки. Плясовые припевки настолько важны для Пильняка в этом романе, что автор даже дает в сносках небольшое теоретическое отступление на эту тему. В результате частушечный ритм концентрируется в примечании, здесь происходит насыщение ритмом частушек. И эти ритмы, соединяясь с теми частушками, которые введены в текст, насыщают всю главу частушечной музыкальностью, что в известной мере сказывается на ритмизации музыкальной прозы Пильняка.

В романе «Волга впадает в Каспийское море» частушки звучат в финале и готовят трагическую развязку: самоубийство Марии Федоровны Садыковой. Безобидные плясовые попевки кухарки наделяются символикой предательства и несбывшихся надежд.

Жанр лирической - протяжной песни («Во субботу день ненастный») встречается в «Смерти старика Архипова» и звучит в экспозиции, выполняя функцию введения в сюжет, настраивая на печальные события, заявленные в названии рассказа. Эта же песня встречается в романе «Голый год» (глава вторая «Дом Ордыниных», глава третья «О свободах»), где цитируется четыре раза и выполняет формообразующую функцию, задает ритм повествованию, служит мотивом горькой судьбы. Песня «Во субботу день ненастный» вводится Пильняком и в финал третьей главы «Созревания плодов», где описаны занятия мастера искусством лаковой миниатюры с учениками. Мелодия песни существует здесь, как подспорье в акте творчества.

Мотив старинной лирической песни «Вниз по матушке по Волге» звучит в первой части «Ледохода» в исполнении солдат батьки Махно и воплощает в структуре рассказа мотив переломного времени.

В третью главу «Голого года» Пильняк вводит лирическую песню «Светит светел месяц», которая дважды звучит в третьей главе «Голого года» как символ здорового трудового начала женщины-крестьянки. В третью главу «Созревания плодов» Пильняк вводит мотив песни «Вот мчится тройка удалая», причем именно эта мелодия, в исполнении жены, вдохновляет мастера лаковой миниатюры Ивана Голикова на создание прекрасных произведений искусства.

Удалые песни встречаются в «Монастырском предании» и в финале рассказа становятся лейтмотивом разбойничьей жизни атамана. В романе «Машины и волки» Пильняк часто обращается к разбойничьим песням. Эти песни, как правило, даются в авторском переложении. Примерами удалых песен являются: «Не шуми, мати, зелёная дубрава», «Ты взойди-ка, взойди, солнце красное». Кроме того, Пильняк вводит в повествование старинную песню «Вниз по Волге-реке».

С опорой на разбойничьи песни писатель воплощает мотив «бессмысленного и беспощадного бунта», который ведёт только к смерти и опустошению. Ещё более важно то, что разбойничьи песни способствуют ритмизации повествования и принимают активное участие во внутренней организации всего романа в целом. В «Созревании плодов» разбойничья песня «Среди лесов дремучих» исполняется художниками, сидящими у вечернего костра во время рыбной ловли. Удалая песня символизирует сплоченность художников Палеха и их умение гармонично сосуществовать с природой.

Мотив хороводной «Все мы песни перепели» звучит во второй части рассказа «Старый сыр». Весёлый мотив шуточной плясовой предшествует трагическим событиям в повествовании, а также готовит кульминацию.

Третья глава «Голого года» насыщена мотивами песен, частушек и хороводными играми. Молодёжная песня-игра «Метелица» символизирует в романе пышный расцвет природы и разгул революционной стихии. В седьмую главу, «Последнюю без названия», Пильняк включает проходную - хороводную «Журавли вы длинноноги». Таким образом, игровые песни способствуют воплощению мотива новой России, но в то же время сохранившей вековые обычаи. Особенно важно то, что хороводные песни становятся средством ритмизации в художественном мире романа.

В «Повести непогашенной луны» фрагмент плясовой-хороводной «Выйду ль я на реченьку» вводится Пильняком во второй главе, как мотив недостижимого - здоровья и жизни, причём в повести песня звучит «где-то далеко» и «негромко», ускользая, она тонет в «сукровице заречного заката». В повести больше не будет мелодий народных песен, за исключением главы «Смерть Гаврилова», где звучат Волжские страдания. Следует отметить, что мотив плясовой, задаёт пульс сюжету и усиливает психологизм повествования.

В «Созревании плодов» пляска и хороводы представлены в третьей главе. Величальная «Чарочка» плавно перетекает в плясовую-хороводную «Из-за лесику, лесу тёмного». Далее народное гулянье набирает силу и разворачивается в романе со всей мощью и красотой, преходя в хороводную «Как по чистым полям». В финальной части третьей главы праздничное торжество сопровождается театральным действом с пением, пляской и хороводами «Как по морю, морю синему», «Хожу я гуляю вдоль по хороводу» и «Как по первой по пороше». Развёрнутая музыкальная сцена народного праздника с большим количеством участников чрезвычайно важна для Пильняка, так как воплощает в «Созревании плодов» мотив торжества свободного труда и всеобщего народного счастья в новой стране.

Историческая песня представлена в третьей главе рассказа «Его величество Kneeb Piter Komandor» и характеризует Петра. Мотив царя-оборотня настолько важен для автора, что он неоднократно обращается к нему на протяжении всего рассказа. Здесь же Пильняк использует жанр плача - причитания и, таким образом, воплощает мотив скорби матери, потерявшей сына. В финале писатель цитирует девичью веснянку как символ возрождения России.

В финальной главе «Созревания плодов» Пильняк использует мотив старинной бурлацкой песни «Дубинушка». Она звучит в романе как воспоминание о тяжелой жизни до революции и контрастирует с теми переменами в жизни, которые происходят в новой стране и новом обществе.

Инструментальный музыкальный фольклор представлен в прозе Пильняка наигрышами на рожке и гармони. В рассказе «Смерть старика Архипова» наигрыш пастуха на рожке предвосхищает трагическую развязку в повествовании. В первой главе «Голого года» трижды звучит пастуший рожок. В пятой главе «Созревания плодов» также вводит мотив пастушьего наигрыша и мотив гармони как метафору счастливой жизни в Советской стране.

В «Ветре перед мартом» наигрыш на гармонике является зловещим символом, оттеняя переживания героева. В третьей главе «Чертополоха» наигрыш на гармонике используется как средство художественной выразительности и готовит трагическую развязку повести. В «Ледоходе» мотивы наигрыша на гармони звучат на протяжнии первой главы и проникают в третью. Фольклорная образность придает персонажам характерологическую завершенность. Мотив гармони звучит в первой главе повести «Мать сыра-земля», где сцену спасения Некульева от разъяренной толпы Пильняк предваряет эпизодом с гармонью. Мотив наигрыша созвучен трагическим событиям в композиции повествования. Седьмая глава «Голого года» насыщена песенностью и наигрышами на тальянке. Музыкальность глубоко проникает в структуру главы и становится средством ритмизации сюжета романа.

Список научной литературыМаликова, Наталья Юрьевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Пильняк Б.А. Сочинения. В 3-х т. Т.

2. Голый год; Машины и волки: Романы; Рассказы; Отрывки из дневника /Сост., подг. текста и коммент. Б.Андроникашвили-Пильняка. М.: Издательский дом «Лада М», 1994. 495с.

3. Пильняк Б.А. Сочинения. В 3-х т. Т

4. Волга впадает в Каспийское море; Созревание плодов: Романы. Повести и рассказы /Сост. Б.Андроникашвили-Пильняка. М.: Издательский дом «Лада М», 1994. 623 с.

5. Пильняк Б.А. Сочинения. В 3-х т. Т.З. Соляной амбар; Рассказы /Сост. Б.Андроникашвили-Пильняка. М.: РЬдательский дом «Лада М», 1994. 575с.

6. Пильняк Б.А. Повести и рассказы. 1915 1929 /Сост., авт. вступ. ст. и примеч. И.О.Шайтанов;Подгот. текста Б.Б.Андроникашили-Пильняка. М.: Современник, 1991. 687с.

7. Пильняк Б.А. Третья столица: Повести и рассказы Сост. и вступ. ст. Б.Б. Андроникашвили-Пильняк. М.: Русская книга, 1992. -448с.

8. Пильняк Б.А. Расплёснутое время: Романы, повести, рассказы. М.: Советский писатель, 1990. 608с.

9. Пильняк Б.А. Повесть непогашенной луны. Рассказы, повести, роман/ Сост. Б.Б.Андрониашвили-Пильняк. -М.: Правда, 1990. —480с.

10. ПильнякБ.А. Человеческий ветер. Романы, повести, рассказы. Тбилиси, «Мерани», 1990.-480с.

11. Пильняк Б. Двойники. М.: Аграф, 2003. 265с. Ю.Пильняк Б. Избранные произведения Сост., вступ. ст., примеч., подготовка текста В.В.Новикова.- М., 1976. 702с. П.Пильняк Б. Собрание сочинений. В 8-ми т. Т.

12. Голый год: Роман Вступ. ст. А.Пинкевича; Предисловие Б.А. Пильняка. М.-Л.: Госиздат, 1930.-230с.

13. Пильняк Б. Собр. соч. Т.

14. Машины и волки: Роман. -М.-Л., 1930. 288с.

15. Пильняк Б. Собр. соч. Т.З. Тысяча лет: Рассказы. М.-Л., 1930. 232с.

16. Пильняк Б. Собр. соч. Т.

17. Мать-мачеха: Повести, рассказы. -М.-Л., 1930. -228с.

18. Пильняк Б. Собр. соч. Т.

19. Простые рассказы. -М.-Л., 1930. -261с.

20. Пильняк Б. Собр. соч. Т.

21. Большое сердце: Повести, рассказы. М.-Л., 1929.-235с. П.Пильняк Б. Собр. соч. Т.

22. Повести с Востока: Корни японского солнца: Роман; Китайский дневник: Очерки. М.-Л., 1930. 272с.

23. Пильняк Б. Собр. соч. Т.

24. Старый дом: Рассказы. М.-Л., 1930. 250с.

25. Пильняк Б.А. Мне выпала горькая слава: Письма, 1915-1937/ Предисл. К.Б. Андроникашвили-Пильняк. М.: Аграф, 2002.- 399с. i€i

26. Адрианова-Перетц В.П. Древнерус. лит. и фольклор.-Л., 1974.-172с. И.Азадовский М.К. Статьи о литературе и фольклоре, М.-Л., 1960.547с.

27. Акимова Т.М. и др. Русское народное поэтическое творчество. М.: Высшая школа, 1983.- 208с.

28. Акимова Т.М. О фольклоризме русских писателей: Сб. ст. Сост. и отв. ред. Ю.М.Борисов, Саратов: Издательство Саратовского ун-та, 2001.-204с.

29. Актуальные проблемы современной фольклористики. Сб. статей и материалов. Сост. В.Е.Гусев, Л Музыка, 1980.- 224с.

30. Алексеев М.П. Взаимодействие литературы с другими видами искусства как предмет научного изучения Русская литература и зарубежное искусство. Л 1986.

31. Алексеев М.П., Ю.Д.Левин. Вильям Рольстон пропагандист русской литературы и фольклора. Отв. ред. Д.С, Лихачёв. Санкт-Петербург, 1994.- 340с.

32. Алексеев Э.Е. Раннефольклорное интонирование: Звуковысотный аспект. -М.: Советский композитор, 1986.- 240с.

33. Алексеева Л.Ф. Русская поэзия 1910-20-х годов. Поэтический процесс и творческие индивидуальности. Автореф. дисс.док, филолог, наук. М., 1999.-40с.

34. Ананичева Т., Суханова Л. Песенные традиции Поволжья. М.: Музыка, 1991.- 176с.

35. Андреев Н.П. Русский фольклор. М.- Л,, 1938, 655с,

36. Аникин В,П. Русская народная сказка.-М.: Худож. лит.,1984,- 176с.

37. Асафьев Б.В. Музыкальная форма как процесс: В 2-х кн. Изд. 2-е. Л Музыка, Ленингр. отд., 1971.- 376с.

38. Асафьев Б.В. О народной музыке Сост. И.Земцовский, А.Кунанбаева, -Л.: Музыка, 1987.-248с.

39. Багрий Ю.А. Песни северного Подмосковья (Волоколамский район, деревни Захарьино и Владычино). 1-е изд. М.: Советский композитор, 1989.- 96с.

40. Банин А.А. Русская инструментальная музыка фольклорной традиции. М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 1997.- 248с. Зб.Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики.- М.: Художественная литература, 1975.- 502с.

41. Бахтин М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. -М.: Худож. литерат., 1986. 543с.

42. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979,423с. 162

43. Ведерникова Т.Н. Этнография и праздничная культура народов Самарского края, Самара, 1991.- 44с.

44. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высшая шк.,1989. 404с.

45. Взаимодействие литературы с другими видами искусств Вопросы литературы. 1975. 12.- с.148-185.

46. Виноградов В.В, О языке художественной литературы. М.: Гослитиздат, 1959.-655с.

47. Виноградов В.В. О языке художественной прозы Избр.труды. М.: Наука, 1980.-360с.

48. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., АНСССР, 1963.-255с.

49. Владыкина Бачинская Н.М. Музыкальный стиль русских хороводных песен. М., 1976.- 160с. 47.ВЫГОТСКИЙ Л.С. Психология искусства. М Искусство, 1968.- 575с.

50. Гилярова Н.Н. Хрестоматия по русскому народному творчеству. М., 1996.- 60с. 49.Гир А. Музыка в литературе: влияния и аналогии (Перевод с немецкого Борисовой О.) Вестник молодых ученых. Гуманитарные науки. СПб., 1999. №1.-с.86-99.

51. Гирпшан М.М. Литературное произведение: Теория и практика анализа. М.: Высшая шк., 1991. 159с.

52. Григорьев А.А. Русские народные песни. Критический опыт Русская мысль о музыкальном фольклоре: Материалы и документы Сост. П.А.Вульфиуса; Общ. ред. О.И.Соколовой. М 1979.- с. 107-115.

53. ГригорьевА.А. Эстетика и критика. М Искусство, 1980. —496с.

54. Громыко М.М. Мир русской деревни. М.: Молодая гвардия, 1991.446с.

55. Гусев В.Е. Эстетика фольклора- Л.: Наука, 1967- 319с.

56. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М.: ТЕРРА TERRA, 1995.

57. Елеонская Е.Н. Сказка, заговор и колдовство в России. М., 1994.272с.

58. Ефименкова Б.Б. Ритмика русских традиционных песен./ РАМ им. Гнесиных. М., 1993. 154с.

59. Жирмунский В.М. О ритмической прозе Русская литература. 1964, №4.- с. 23-65.

60. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977.-407с. 163

61. Истомин И.А. Мелодико-гармоническое строение русской народной песни.-М., 1985.-184с.

62. Каза1щева Л.П. «Музыкальность» литературы и литературность музыки Музыка начинается там, где кончается слово Сост. П.С.Волкова, под общ. ред. Л.П.Казанцевой. Астрахань Москва.: Консерватория, 1995. с 58-86.

63. Казачьи песни: Песни казаков Волгоградской области. Русская традиционная культура: альманах Ред. Н.Н.Шантаренков. М., 1998.8бс.

64. Каргин А.С. Народная художественная культура. М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 1997.288с.

65. Кирюшина Т.В. Традиционная русская инструментальная культура. М.: ГМПИ им. Гнесиных, 1989. -52с.

66. Контексг 1992. М.: Наследие, 1992.- 288с.

67. Костомаров Н.И., Забелин И.Е. О жизни, быте и нравах русского народа Сост А.И. Уткин. М.: Просвещение, 1996.- 576с.

68. Кошмина И.В. Всенощная литургия: Рекомендации для педагогов. М., 1997.- Юс.

69. Кошмина-И.В. Всенощнач: Тетрадь по духовной музыке. Калзта, 1997.-24с.

70. Кулагина А.В. Русская частушка. М 1992.

71. Лазутин Г, Поэтика русского фольклора. 2-е изд., М.: Высшая школа, 1989.-208с.

72. Лазутин Г. Русские народные лирические песни, частушки и пословицы. М.: Высшая школа, 1990.- 240с.

73. Лапин В.А. Русский музыкальный фольклор и история (к феноменологии локальных традрщий). Очерки и этюды. М.: Московский государственный фольклорный центр «Русская песня»; Российский институт истории искусств, 1995. 200с.

74. Литературная энциклопедия терминов и понятий Глав, ред., сост. А.Н.Николюкин. -М.: НПК «Интелвак», 2001 1096с. 164

75. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. 3-е изд. доп.- М.: Наука, 1979.-352с.

76. Лозанова А.Н. Вступит, ст. Русские народные песни о крестьянских войнах и восстаниях.- М.-Л., 1956.

77. Лосев А.Ф. Музыка как предмет логики А.Ф.Лосев. Из ранних произведений. М,, 1990.- 655с.

78. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970.- 383с.

79. Лупанова И.П. Русская народная сказка в творчестве писателей первой половины XIX века. Петрозаводск, 1959.- 504с. 85,Магомедова Д.М. «Музыкальное» в литературе //Литературоведческие термины (материалы к словарю). Вып.

80. Коломна, 1990.(Кафедра литературы КШИ).- с.48-50.

81. Маслов А.Л. Былины, их происхождение, ритмический и мелодический склад. Русская мысль о музыкальном фольклоре: Материалы и документы Сост. П.А.Вульфиуса; Общ. ред. О.И. Соколовой. М., 1979.-С. 292-297.

82. Махлина Г. Взаимодействие видов искусств. Л Знание, 1974.- 16с.

83. Махов А.Е. «Музыкальное» как литературоведческая проблема Наука о литературе в XX веке. М Генион, 2001.

84. Медриш Д.Н. Структура художественного времени в фольклоре и литературе Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л.: Наука, 1974.-с.121-143.

85. Мейлах Б.С. Взаимодействие искусств и задачи изучения художественного творчества Вопросы литературы. 1964. №3.- с.З16.

86. Мелетинский Е.М. От мифа к литературе. М.: Российский госуд. гуманит. ун-т, 2000.- 170с.

87. Музыка начинается там, где кончается слово Сост. П.С.Волкова, под общ. ред. Л.П. Казанцевой. Астрахань- М.: НТЦ «Консервато-рия», 1995.- 458с.

88. Музыкальная фольклористика. Ред.- сост. А.А.Банин. Вып. 2 М., 1978.- 343с.

89. Музыкальная фольклористика. Ред.- сост. А.А.Банин. Вып. 3 М., 1986.- 327с.

90. Музыкальная фольклористика. Ред.- сост. А.А.Банин.Вып. 1 М., 1973.-216с.

91. Народные исторические песни Вступ. ст., подготовка текта и примеч. Б.Н. Путилова. М.-Л., 1962.- 405с.

92. Народные русские сказки: Из сборника А.Н. Афанасьева. Вступ. ст. В.П.Аникина. М.: Худож. лит., 1979. 348с. 165

93. Неклюдов СЮ. Образы потустороннего мира в народных верованиях и традиционной словесности Восточная демонология. От народных верований к литературе. М 1998.- 310с.

94. Некрылова А.Ф. Круглый год. Русский земледельческий календарь. -Челябинск, 1996.-463с.

95. Новикова A.M., Александрова Е.А. Фольклор и литература: Семинарий.- М., 1978.

96. Обрядовая поэзия Сост. В.И. Жекулина, А.Н. Розов. М., 1989.735с.

97. Орлицкий Ю.Б. Стих и проза в русской литературе. М.: Российский государственный гуманитарный ун-т, 2002.- 685с.

98. Панкеев И.А., Рассолова Е.А. Круг земного бытия: обычаи, обряды, молитвы.-М., 1997.-336с.

99. Песенные узоры. Русские народные песни и игры. Вып. 3 Сост. П. А. Сорокин. -М., 1989.- 47с.

100. ПомеранцеваЭ.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М Наука, 1975. 191с.

101. Попов B.C. Русская народная песня в детском хоре. М.: Музыка, 1985.- 80с.

102. Потебня А.А. Теоретическая поэтика. М.: Высшая шк., 1990.344с.

103. Пропп В.Я. Врубель и фольклор// В.Я.Пропп. Фольклор. Литература. История. М., 2002.- 464с. ПО. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л,: РЬд-во ЛГУ, 1986.-365с.

104. Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки В.Я.Пропп. М.: Лабиринт, 2001. 144с.

105. Пропп В.Я. Русская сказка. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984.- 335с.

106. Пушкина СИ. По следам Н.Е. Пальчикова. М.: Советский композитор, 1978. 56с.

107. Пушкина СИ. Приокские народные песни. М., 1970.- 255с.

108. Розов А.Н. Вступит, ст. Русские народные песни. СПб., 1988.

109. Русская литература и фольклор (конец Х1Хв.). Отв. ред. А.А.Горелов. Л Наука, 1987.- 367с.

110. Русская мысль о музыкальном фольклоре: Материалы и документы Вступ. ст., сост. и коммент. П.А.Вульфиуса; Предисл. Е.М.Орловой; Общ. ред. О.И.Соколовой. М Музыка, 1979. 367с.

111. Русская народная песня. Антология Сост. СЛ.Браз. М.: Композитор, 1993.- 125с.

112. Русские народные песни Подмосковья Сост. и обр. И.Пушкиной М., 1998. 48с. 166

113. Русские народные песни. Мелодии и тексты. М., 1987.- 128с.

114. Русские песни и романсы Сост. Л.В. Бушуева. Смоленск, 1996.592с.

115. Русские песни. Песни революционного движения, гражданской войны, современные народные песни, Вып.П Составитель и ред. Аз.Иванов.-Л.:Музгиз, 1954.-446с.

116. Русские песни. Старинные народные песни. Вып.1 Сост. и ред. Аз.Иванов.-Л.: Музгиз, 1953.-511с.

117. Русские частушки Сост. А.П.Аверкин. М., 1990. 288с.

118. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. Собранные М.Забылиным (Репринт 1880г.). М Автор, 1992.- 615с.

119. Русское народное поэтическое творчество. Хрестоматия по фольклористике Сост. Ю.Г.Круглов. М.: Высшая школа, 1986.536с.

120. Савельева Н.М. Суземские песни: Календарные песни. Вып. 1. М., 1995.- 83с.

121. Сахаров И.П. Русское народное чернокнижие. М.: СП «Эврика», 1991.-256с, 130. Семёнова М. Мы славяне!: Популярная энциклопедия. СПб., 1999.- 560с.

122. Семенова С. Русская поэзия и проза 1920- 1930-х гг.: Поэтика Видеьше мира философия /С.Семенова; ИМЛИ РАН. М.: ИМЛИ РАН: Наследие, 2001. 590с.

123. Серия «Фольклорные сокровища Московской земли». Т.

124. Обряды и обрядовый фольклор Сост. Т.М. Ананичевой, Е.А.Само-деловой. М.: Наследие, 1997,- 424с.

125. Серов А.Н. Русская народная песня как предмет науки Русская мысль о музыкальном фольклоре: Материалы и документы Сост. П.А.Вульфиуса; Общ..ред. О.И.Соколовой. М 1979,- с.130-134.

126. Сидит Дрёма, Сб-к русских народных песен Алтая Сост. В.М.Щуров, М,, 1997.-52C.

127. Скафтымов А.П, Поэтика и генезис былин. Саратов. Изд-во Саратовского ун-та, 1994.- 320с.

128. Смирнова Г.К. Песни Тульской области, напетые Е.Б. Ильиной. М., 1979.-34с.

129. Современность и фольклор. Статьи и материалы./ Сост. В.Е.Гусев, А.А.Горковенко; Отв. ред. В.Е.Гусев. М Музыка, 1977.- 348с.

130. Содружество муз. К проблемам творческого взаимодействия и взаимовлияния различных видов искусств Вопросы литературы. 1964.-№3. 167

131. Соколов Ю.М. Русский фольклор.- М.: Учпедгиз, 1941.- 559с.

132. Соколов Ю.М. Есенин и русская песня В.А.Бахтина. Фольклористическая школа братьев Соколовых (Достоинство и превратности научного знания). -М., 2000.С.316- 325.

133. Сорок русских народных песен: Песенник Сост Ю.А.Зацарный. М., 1988.- 64с.

134. Сохранение и развитие русских народно-певческих тр1адиций: Сб. тр. Отв. ред. Л.В. Шамина. Вып.86. М.: ГМПИ им. Гнесиных, 1986.144с.

135. Специфика фольклорных жанров. Отв. ред. Б.П.Кирдан. М 1973.304с.

136. Старинные песни Прикамья Сост. И.Пушкина. М.: Советская Россия, 1990.-128с.

137. Структура волшебной сказки: Сб-к ст./ Ред. Н.В.Усенко. М.: РГТУ, 2001.-234с.

138. Тишунина Н.В. Взаимодействие искусств в литературном произведении как проблема сравнительного литературоведения Филологические науки, 2003. -№1.с. 19-26.

139. Тишунина Н.В. Западноевропейский символизм и проблема взаимодействия искусств: Опыт интермедиального анализа: Монография. СПб.: Издательство РГПУ им. А.И. Герцена, 1998.160с.

140. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика Вст. ст. Н.Д.Тамарченко. М Аспект Пресс, 1999. 334с.

141. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное Ред. В.П.Руднев. М.: Прогресс: Культура, 1995. 624с.

142. Традиционное народное музыкальное искусство и современность (вопросы типологии): Сб-к трудов. Отв. редактор М.А.Енговатова. Вьш.60. М ГМПИ им. Гнесиных, 1982.- 160с.

143. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977.- 547с.

144. Флоренский П.А. Собрание частушек Костромской губернии Нерехтского уезда. М Советская Россия, 1989.-112с.

145. Фольклор как искусство слова. Отв. ред. Н.И.Кравцов. М., 1966.170с.

146. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1999.- 398с.

147. Харлап М.Г. Ритм и метр в музыке устной традиции. М.: Музыка, 1986.- 104с.

148. Христиансен Л.Л. Ладовая интонационность русской народной песни.-М., 1976.-390с. 168

149. Частушки Сост. Л.А. Астафьева. М.: Современник, 1987.- 494с.

150. Чекановска Анна. Музыкальная этнография. Методология и методика-М., 1983.- 190с.

151. Чекарева Н. От Егория до Троицы. Обряды и традиции//Народный праздник в теории, этнографии и практике. Репертуарнометодическая библиотечка. Вып.2-4 Коломна, 2002.- 112с.

152. Чистов К.В. Народные традиции и фольклор. Очерки теории, Л.: Наука, 1986.- 304с.

153. Чистов К.В, Русские народные социально-утопические легенды XVII-XIX вв.-М.: Наука, 1967.-341с.

154. Чичеров В.И. Русское народное творчество. М.: Издательство Московского университета, 1959.- 522с.

155. Шергина А.А. Строение старишгых Коми народных песен Вычегодско- Сысольской фольклорной традиции. Сыктывкар, 1974.33с.

156. Шкловский В.Б. Художественная проза. Размышления и разборы. М.: Советский писатель, 1961.- 667с. 167. Я приду на посиделки Сост. Н.Старшинов. -М.,1991.- 141с.

157. Ясюкович И.В. Музыкальные образы в русской романтической прозе 30-40-х годов XIX века. Автореф. дисс.канд. филолог, наук Коломна, 2003.-21с. 169

158. Андроникашвили-Пильняк К. Бытописатель революции,// Кн. обозрение.-1994. №42. с.З.

159. Андроникашвили-Пильняк Б. О моем отце. Послесловие.// Дружба народов.-1989.-№1.- с. 147-155.

160. Андроникашврши-Пильняк Б.Б. Была ли рукопись отвергнзпга советскими журналами? Лит. обозрение, 1993. №1-2- с. 107-111.

161. Андроникашвили-Пильняк Б.Б. Два изгоя, два мученика: Б.Пильняк и Е.Замятин//Знамя.-1994.-№ 9 с. 123-153.

162. Анищенко Г. Деревянный Христос и эпоха голых годов. Новый мир. 1990.- №8. с.243-248.

163. Анпилова Л.Н. Проза Б.Пильняка 20-х годов: поэтика художествекщой целостности: Автореф. дис... канд. филолог, наук. Екатеринбург, 2002,- 24с.

164. Ауэр А.П. «Быть честным с собой и с Россией...» (О художественном мире Б.А.Пильняка) Б,А,Пильняк. Исслед. и материалы. Вып. 2.- Коломна, 1997. с.3-30.

165. Ауэр А.П. Б.А.Пильняк Русская литература XX века: в 2-х т.- Т. 1: 1920-1930-е годы. -М., 2002.- с. 141-156.

166. Ауэр А.П. О поэтике Б.Пильняка Б.А.Пильняк. Исследования и материалы. Межвуз.сб. науч. трудов. Вып. 1.-Коломна, 1991.- с.4-15.

167. Берковский Н. Две книги Пильняка («Расплеснутое время», «Очередные повести»). Берковский Н. Мир, создаваемый литературой. М.: Советский писатель, 1989. с. 112-116.

168. Борис Пильняк: опыт сегодняшнего прочтения.(По материалам научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения писателя). ИМЛИ им. М.Горького РАН. М.:Наследие, 1995.- 208с. 170

169. Гацко-Русев P.B. Коломенские сказания в творчестве Б.А.Пильняка// Б.А.Пильняк. Исслед. и материалы. Вып.

171. Голубков М.М. Эстетическая система в творчестве Б, Пильняка 20-х годов Б.Пильняк: опыт сегодняшнего прочтения. М., 1995,- с.З11.

172. Горбачев Г. Творческие пути Б.Пильняка Б.Пильняк. Статьи и материалы. Л., 1928.- с.47-71.

173. Горинова СЮ. О смысловой доминанте в рассказе Б.Пильняка «Метель».// Вести. Спб. ун-та. Сер.

174. История языка, литературы. 1994. -Вып.3 (№16)-с. 94-96.

175. Горинова СЮ. Проблемы поэтики прозы Б.Пильняка: Автореф. дне... канд. филологич. Наук СЮ. Горинова; С-Петерб. гос. ун-т.СПб., 1995.- 20с.

176. Горршова СЮ. Проза Б.Пильняка 20-х годов. К проблеме авторского сознания Б.Пильняк: опыт сегодняшнего прочтения. М., 1995.-С.71-81.

177. Гофман В. Место Пильняка Статьи и материалы. Л., 1928. с.741.

178. Грякалова Н.Ю. Мир письма Б.Пильняк: опыт сегодняшнего прочтения.- М., 1995. с.81-91.

179. Динерштейн Е. Политбюро в роли верховного цензора (к истории одной публикации) Новое литературное обозрение. 1998. 32.с.391-397.

180. Дьячкова Е.Б. Проблема времени в произведениях Б.Пильняка Б.Пильняк: опыт сегодняшнего прочтения. М 1995.- с.63-71.

181. Едина Е.Г. Б.Пильняк в литературной критике 1920-1930-х годов Б.А.Пильняк. Исследования и материалы: Межвуз. сб. науч. трудов.Коломна, КПП, 1991. с. 89-97.

182. Зайдельсон Е. По следам письма Бор. Пильняка.// Таллин. 1989. №5-с.113-118.

183. Золотоносов М. Усердный Пильняк. (Заметки к 100-летию). Моск. Новости. -1994. 9-16 окт.(№46). с. 18.

184. Кассек Д. Малоизвестный сценарий Б.Пильняка или игра в соцреализм Б.Пильняк: опыт сегодняшнего прочтения. М., 1995. -с.42-55.

185. Кассек Д. Роман Б.Пильняка «Двойники» «Одиннадцать глав классического повествования» (текстологические наблюдения) 171

186. Коломна: КГПИ, 2001.- с. 104-113.

187. Кассек Д. Сборник Б.Пильняка «Рождение человека» Исследования и материалы. Вып. 2. -Коломна, 1997.- с.59-83.

188. Коварский Н.А. Свидетельское показание Б.Пильняк. Статьи и материалы. Л., 1928.- с.79-101.

189. Коломенский Арбат. Борис Пильняк Ред. А.Арзуманов. Коломна, 2001.- 17с.

190. Крючков В.П. «Еретики» в литературе: Л.Андреев, Е.Замятин, Б.Пильняк, М.Булгаков. Саратов: Лицей, 2003.- 288с.

191. Крючков В.П. Б.А.Пильняк. «Мысль» и «рисунок» в «Повести непогашенной луны» Крючков В.П. «Еретики» в литературе: Л.Андреев, Е.Замятин, Б.Пильняк, М.Булгаков: Учебное пособие. Саратов: Лицей, 2003.- с. 142-180.

192. Крючков В.Почему луна «непогашенная»? О символике «Повести непогашенной луны». Б.Пильняка Русская литература. 1993. №3.-0.121-127.

193. Латынина А. «Я уже отдал приказ»: «Повесть непогашенной луны» Б.Пильняка как явление социальной прогностики. Литературное обозрение. -1988.- 5.- с. 13-15.

194. Любимова М.Ю. О Петербургских повестях Б.Пильняка Б.Пильняк: опыт сегодняшнего прочтения. М., 1995. с.55-63.

195. Мазилкина И.Е. Вывески-лейтмотивы в поэтике Б.А.Пильняка Б.А.Пильняк. Исследования и материалы. Вып.

197. Маслова А.Ю. «Повесть о Юлиании Лазаревской» в переложении Б.А.Пильняка Б.А.Пильняк. Исслед. и материалы. Вып.

199. Мекш Э.Б. Миф и реальность в повести Б.Пильняка «Мать сыраземля» Б.А.Пильняк. Исслед. и материалы. Межвуз. сб. науч. тр. Отв. ред. А.П. Ауэр. Вып. 3-

200. Коломна: Изд-во КГПИ, 2001.- с.42-54.

201. Нирман Мораняк-Бамбурач. Б.А.Пильняк и «петербургский текст» Б.А.Пильняк. Исслед. и материалы. Вып. 1.-Коломна, 1991.- с.36-46.

202. Орлицкий Ю.Б. Метр в прозе Бориса Пильняка Б.А.Пильняк. Исследования и материалы. Межвуз. сб-к науч. тр. Отв. ред. А.П.Ауэр. Вып. 3-

203. Коломна: КГПИ, 2001.- с. 117-123.

204. Палиевский П. «Экспериментальная литература» Вопросы литературы. 1966. 8. с. 78-91.

205. Патрикеев СИ. Исповедальное начало в поэтике Бориса Пильняка Б.А.Пильняк. Исследования и материалы. Межвуз. сб. науч. тр. Вьш.2.-Коломна, 1997.- с.109-116.

206. Пильняк Б. Статьи и материалы Ред. Б.В.Казанского, Ю.Н.Тынянова. Л Academia, 1928.- 101с. 172

207. Пильняк Б.А. Исследования и материалы, Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 2. -Коломна, КПИ, 1997.- 152с.

208. Пильняк Б.А. Исследования и материалы. Межвуз. сб. науч. тр. Отв. ред. А.П. Ауэр. Вып. 3-

209. Коломна, КГПИ, 2001.- 195с.

210. Пинкевич А. Б, Пильняк: Вступительная статья Б. Пильняк. Собрание сочинений. В 8-ми т. Т.1.- М.-Л.: Госиздат, 1930. с.7-26.

211. Полонский В.П. Шахматы без короля (О Пильняке) //Полонский В. О литературе. Избр. работы.- М.: Сов. писатель, 1988.- с. 124-150.

212. Прохоров СМ. Символ Маринкиной башни в стихотворении А.А.Ахматовой «Поздний ответ» и литературный контекст эпохи Б.А.Пильняк. Исслед. и материалы. Коломна, 1991. с.57-61.

213. Савелли Д. Как издавать Полное собрание сочинений Б.Пильняка Проблемы текстологии и эдициоьшой практики. Опыт французских и российских исследователей: Материалы «круглого стола» Под общ. ред. М.Делона и Е.Дмитриевой. -М., 2003.- с. 181-198.

214. Скобелев В.П. «Голый год» Б.Пильняка и Пролетарий» Н.Степного В.П.Скобелев. Поэтика русского романа 1920-1930-х гг. Самара, 2001.- 152с.

215. Скобелев В.П. Андрей Платонов и Борис Пильняк (романы «Чевенгур» и «Волга впадает в Каспийское море») Б. Пильняк: опыт сегодняшнего прочтения. М., 1995. с. 172-187.

216. Тамарченко Н.Д, «Голый год» Б.Пильняка как художественное целое //Б.А.Пильняк. Исследования и материалы. Вып. 1.- Коломна, -1991.с. 16-26.

217. Трофимов И.В. Провинция Бориса Пильняка Даугавпилский пед. ун-т. Каф. рус. лит. и культуры. Даугавпилс, 1998.- 129с.

218. Трубина Л.А. К вопросу о природе антиномии Россия- Запад в историософской концепции Бориса Пильняка Б.А.Пильняк. Исслед. и материалы. Мезвуз. Сб. науч. тр. Отв. ред. А.П.Ауэр. Вып. 3-

219. Коломна: Изд-во КГПИ, 2001.- с.67-73.

220. Федорова Т.Н. Художественный мир Б.Пильняка 1920-х годов «Иван Москва» и «Красное дерево»/: Дисс... канд. филологич. наук Ульяновский гос. пед. ун-т им. И.Н.Ульянова. Ульяновск, 1999.234с.

221. ФедороваТ.Н. Художественный мир Б.Пильняка 1920-х годов «Иван Москва» и «Красное дерево»): Автореф. дис... канд. филолог, наук. Ульяновск, 1999.- 14с.

222. Чайковская В. Поиски цельности. Лит. обоз. 1989. №8. с.40-44.

223. Шайтанов И.О. Исторические метафоры Б.Пильняка Б.А.Пильняк. Исследования и материалы. Вып.1.- Коломна, 1991с.47-57.

224. Шайтанов И.О. Метафоры Б.Пильняка, или История в лунном свете Б.Пильняк. Повести и рассказы. М., 1991.- с.5-38. 173

225. Шкловский В. Пильняк в разрезе. О современной русской прозе Шкловский В. Гамбургский счет.- М.: Советский писатель, 1990. с. 259-276.

226. Яблоков Е.А. Железо, стынущее в жилах: Проблемы и герои «Повести непогашенной луны» Б.Пильняка Литературное обозрение. 1992. 11/12.- с. 58- 62. 174